Культура мира как открытый междисциплинарный проект
реклама
Самарин А.Н. Культура мира как открытый междисциплинарный проект/ А.Н. Самарин // Конфликтология. Теория и практика. - М. - СПб. , - 2005. - № 1. - С.13-21. Самарин А. Н., член-корреспондент Всемирной Академии наук комплексной безопасности (ВАНКБ), доцент МИМО-университета МИД России «КУЛЬТУРА МИРА» КАК ОТКРЫТЫЙ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЙ ПРОЕКТ Вскоре после окончания холодной войны, на фоне начавшегося распада СССР, Югославии, Чехословакии и бесследного исчезновения целых коалиций государств, в недрах ЮНЕСКО, по инициативе ее Генерального директора Федерико Майора начинает разрабатываться и в дальнейшем развиваться программа «Культура мира»i. На конгрессе «Мир в умах людей» в Ямоссукро (Кот Д’Ивуар), который состоялся в 1989 г., она начала приобретать статус основной идеологии ЮНЕСКО. На этой встрече было поддержано Заявление 20 крупных ученых, которое было сделано еще в 1986 г. в Севилье и легло в основу концепции культуры мира. В нем авторами было научно показано, что в основе всякой войны лежат культурные, а не биологические причины и что те, кто изобрел войну, способны изобрести и мир. Декларация Конгресса в Ямоссукро призвала к созиданию "нового видения культуры мира, основанной на универсальных ценностях - жизни, свободе, законности, солидарности, расширении прав человека и достижении равенства между женщинами и мужчинами"ii. Официально концепция Культуры мира стала Программой действий ЮНЕСКО в 1992 г. А в 1999 году в качестве важной международной инициативы эта концепция была одобрена Генеральной Ассамблеей ООН в специальной резолюции, которая включила в себя Декларацию и «Программу действий» ООН по распространению культуры мираiii. По инициативе группы лауреатов Нобелевской премии мира Генеральная Ассамблея ООН в 1998 г. приняла резолюцию 53/25, в которой провозгласила период 2001- 2010 годов «Международным десятилетием культуры мира и ненасилия в интересах детей планеты (2001-2010)», а 2000 год уже был объявлен «годом Культуры мира». Главная задача, которая была поставлена перед образовательными и культурными институтами, – «учиться жить вместе». Чем руководствовались Федерико Майор, Дэвид Адамс и остальные разработчики указанной программыiv, предлагая ее мировому сообществу, и почему она нашла такой благоприятный отклик не только у политиков, но в сердцах 75 миллионов людей, которые подписали Манифест 2000, содержащий ее положения? 2 Один из лучших отечественных специалистов в этой проблематике и руководитель первого в нашей стране Института культуры мира (г. Казань) Э.Р.Тагиров удачно характеризовал обстоятельства, при которых возникла Программа культуры мира: «В своей отчеканенной форме она не могла появится ни раньше, ни позже. Будучи «сгустком» всего опыта миростроительства в общепланетарном масштабе, она могла откристаллизоваться в свое историческое время и родилась на пересечении новых угроз человеческой цивилизации и новых, невиданных ранее возможностей. К началу третьего тысячелетия появились два противоположных вектора развития, внушающих одновременно оптимизм и тревогу» v. Еще не исчезла эйфория по поводу мнимого торжества идеалов свободы и демократии чуть ли не во вселенском масштабе, еще шли дебаты о «конце истории» с ее великими противостояниями, но чуткие деятели науки и культуры, привлеченные к этой работе в международной организации, не разделяли общих восторгов, испытывая сомнения в устойчивости нового миропорядка. С утратой существовавшего прежде «баланса сил» в двухполюсном мире конфликтные процессы как на международном, так и на национально-государственном уровне не только не исчезли, но стали еще больше обостряться, вылившись в серию гражданских и локальных войн даже там, где о них, казалось бы, давно позабыли. Кроме того, распад крупных прежде государств и блоков с могущественными еще недавно армиями стал питательной почвой и поощрением для сепаратистского терроризма и одновременно экспансионизма. Прежний ограничитель в виде равновесия страха исчез, эффективной замены ему не находилось. Предвестники грядущих крупных сражений появлялись то здесь, то там. Сменившая «холодную войну» стремительная глобализация, с одной стороны, разрушала прежние барьеры, с другой, – принесла новые угрозы. Моноцентричная организация международных отношений с безграничными полномочиями «мирового полицейского» таила в себе наибольшие опасности, в том числе и для самого замысла программы Культуры мира. Угрозу появления новой всемирной тирании в лице собственной страны заметил даже один из творцов программы, американец Д.Адамс. Отсюда временнóе «окно» для ее осуществления, как показывает время, оказалось слишком узким, а последующий натиск «культуры войны» – чрезвычайно значительнымvi. Ф. Майор и его коллеги попытались с помощью мобилизации идейно-культурных средств нейтрализовать или смягчить нарастающий вал вооруженных конфликтов. Их исходный принцип был прост, и он уже был некогда зафиксирован в Уставе ЮНЕСКО. Все войны начинаются в умах людей. И там же должны быть найдены основания для мира. Мощной исторической традиции, считающей войны приемлемым инструментом разрешения споров, должна быть противопоставлена ненасильственная идейно-психологическая и 3 ценностная альтернатива. Поскольку целый комплекс культурных установок, закрепленных институционально, до сих пор служит подготовке войн, то необходим переход от этой «культуры войны» к ее противоположности, которая и была названа Культурой мира. Нам показалось приемлемым рабочее определение этого понятия, которое дает ему авторская группа из России (М.В. Рац, Л.П.Кравченко, В.Р.Рокитянский, Л.П. Щедровицкий). Они формулируют его так: «В общем случае КМ (т.е. Культура мира –А.С.) понимается как совокупность таких норм, эталонов и образцов взаимодействия субъектов в конфликтных социальных ситуациях, которые позволяют разрешить конфликт без насилия, без унижения достоинства какой-либо из сторон, без ущемления ее жизненных интересов и прав человека»vii. Авторы Программы вполне отдавали себе отчет в наличии у войн не только интеллектуальных или ценностных предпосылок, но также и мощных социальноэкономических их стимуляторов. Поэтому Культура мира призывает не только к духовнонравственному преображению людей, но и к снижению уровней экономической дифференциации, другим мерам социальной защиты, что требует усилий не только правительств, но и самих заинтересованных лиц и групп. «Это была попытка предотвратить конфликты, устраняя их корневые причины, чтобы решать проблемы посредством диалога и взаимного согласования…», - вспоминал впоследствии цели совместной работы над Программой один из ведущих ее разработчиковviii. Одна из важных посылок была найдена специалистами в Преамбуле Устава ЮНЕСКО (принятого в 1945 г.), где говорится: «Мир, основанный исключительно в политической и экономической организации правительств не будет миром, который мог бы обеспечить единодушную, длительную и искреннюю поддержку людей мира... Мир должен, следовательно, основываться, если мы не хотим потерпеть неудачу, на интеллектуальной и моральной солидарности человечества"ix. В текстах Программы указывается, что нет устойчивого мира без уважения достоинства человека и народа; нет устойчивого мира без свободы и демократии; нет устойчивого мира без справедливости и устойчивого развития. Согласно Программе, Культура мира преследует главную цель: поощрять нынешние и грядущие поколения активно участвовать в созидании более гуманного, более справедливого, более свободного и процветающего мира без войн и насилия. Поскольку она направлена на укоренение идеи защиты мира в сознании людей, постольку она обращена, прежде всего, к молодежи и ее образованию в духе мирного созидания, толерантности и ненасилияx. Формирование глобальной этики с планетарным сознанием является существенным аспектом этой просветительской работы. В документах ЮНЕСКО и ООН, посвященных 4 Культуре мира, говорится, что человечество нуждается в новой глобальной этике. Уроки прошлого свидетельствуют о том, что, лишенные нравственных ориентиров, наука и политика могут стать источником чудовищных человеческих трагедий, - отмечает Ганс Кюнг, президент-основатель организации "Глобальная Этика"xi. Изначально разработка программы рассматривалась как открытый междисциплинарный проект, в котором участвуют представители различных областей знания и культуры. Последнее было важно для формирования и одновременно для популяризации ее ценностного содержания с тем, чтобы избежать мертворожденности административно-технократического изобретения. Опасность подобного крена вытекала, кроме прочего, из особой (если не решающей) роли, которая отводилась Интернету в продвижении Программы. Конструктивный смысл использования мировой Сети, отчасти оправдавший себя, состоял в обращении к гражданскому обществу разных стран напрямую, поверх политических барьеровxii. Большое значение в формировании идейного потенциала Культуры мира приобрели и мировое гуманистическое наследие (включая концепции ненасильственного изменения мира Л. Толстого, М. Ганди, М. Лютера Кинга), и современные исследования конфликтов, поиск способов их урегулирования. «Культура мира, - отмечал Генеральный директор ЮНЕСКО Ф. Майор, - это альянс научной строгости и нашей решимости открыть новые пути для демократии, свободы и терпимости во всем мире». Здесь необходимо также обратить внимание на смену научных парадигм в исследовании конфликтов. Среди инициаторов этой смены - Л. Козер, Й. Галтунг, Дж. Бертон. Если в прежних теориях конфликтов ставка делалась на их предельное обострение (и победу в конечном счете одной из противоборствующих сторон), то современная конфликтология, выйдя на стадию зрелой и самостоятельной дисциплины, подчеркивает роль интегративных процессов, выдвигая идеал конструктивного и ненасильственного разрешения противоречий между сторонами. В аналогичном направлении развивается также отечественная конфликтология (А. В. Дмитриев, Е. И. Степанов, А. В. Глухова, Э. Р. Тагиров и др.). В свою очередь, развитие конфликтологии стимулируется сегодня ценностями, родившимися в лоне концепции Культуры мираxiii. Мир рассматривается в ней в двух возможных версиях: мир в минимальном «отрицательном» смысле связан с фактом отсутствия войны как международного вооруженного столкновения; но существует и более широкое видение мира, которое включает в себя устранение всякого структурного насилия, в том числе и внутри национального сообщества. Реализация Культуры мира предполагает восхождение от прекращения войн к повсеместной ликвидации распространенного структурного насилия. 5 Это требует гуманистического признания прав и достоинства каждого человека и максимального отказа от насилия, подавления и притеснения как легитимных инструментов в человеческом взаимодействии. Альтернатива прошлому заключается в обеспечении простора для социо-культурного и экономического развития личностей, групп и народов, в расширении их конструктивного сотрудничества, в создании динамического импульса к росту общей продуктивности. В этом контексте Культура мира понимается как создание мирных, несиловых поведенческих образцов, нацеленных на организацию сотрудничества, гармоничного взаимодействия как на личном, так и на групповом уровне. На детальную интерпретацию подобных образцов оказали сильное влияние общедемократические идеи и идеалы. Так, согласно Программе, культурный и нравственный рост людей представляется немыслимым без свободы информировать и быть информированным. Беспрепятственное распространение и получение информации есть условие достоверного образа действительности, свободного от односторонности и чрезмерной идеологизированности. Оно во многих случаях препятствует милитаристской манипуляции сознанием. Особую ценность представляет информация о культурном многообразии мира, привитие уважения к национальным и цивилизационным особенностям. Одна из высших целей СМИ и образования – распространение подлинных сведений о мире, его проблемах и способах их решения. Равным образом профилактике войн и насилия служит широкое участие людей в демократическом волеизъявлении и в принятии решений, которые не могут оставаться уделом одних лишь элит. Изоляция или дискриминация каких-либо социальных или этнических групп также может стать источником напряженности, поэтому необходим их равный доступ к социальным благам и возможностям. В этой связи должно формироваться осознание общечеловеческой солидарности. В том же русле развивается традиционная общедемократическая идея равенства возможностей мужчины и женщины, обеспечение им равного места в общественной жизни. В Хартии, принятой на 1 Международном конгрессе конфликтологов (Казань, 2000), была дана следующая трактовка Культуры мира: она «интегрирует в себе такие ценностные установки, мировоззренческие взгляды, традиции, типы поведения и образы жизни, которые выражают и реализуют основные гуманистические принципы: • уважение к жизни и правам человека; • отказ от любых форм насилия и приверженность делу предупреждения насильственных конфликтов путем их предотвращения и урегулирования спорных проблем посредством переговоров, диалога и посредничества; 6 • приверженность справедливому удовлетворению потребностей нынешних и будущих поколений в развитии и охране окружающей среды; • содействие равенству прав и возможностей женщин и мужчин; • содействие полной реализации прав и возможностей молодежи; • признание права каждого на свободу выражения мнений и убеждений, получения информации и обмена ею; • приверженность свободе, справедливости, демократии, терпимости, солидарности, сотрудничеству, плюрализму, культурному разнообразию, диалогу и взаимопониманию между народами, этническими, религиозными, культурными и другими общностями и отдельными людьми»xiv. Поддерживая эти идеалы, конфликтологи России и СНГ поставили своими «важнейшими целями в совместной работе по развитию и утверждению ее принципов и реализации Декларации ООН о культуре мира: • преобразование мировоззренческих взглядов, ценностных установок и различных типов поведения людей таким образом, чтобы это способствовало становлению и укреплению культуры мира и ненасилия; • расширение принципов демократического участия граждан в общественных делах, преодоление на этой основе тенденций и проявлений авторитаризма; • формирование в обществе, особенно у молодежи, навыков ведения диалога, посредничества и достижения консенсуса; • содействие устойчивому мирному развитию человечества; • продвижение идеалов взаимопонимания, терпимости и солидарности между народами и социальными общностями, содействующих культурному многообразию человеческой цивилизации. Несмотря на участие в разработке Программы Культуры мира множества специалистов самого разного профиля, включая крупных ученых вплоть до Нобелевских лауреатов, эта Программа все же не обладает безупречной научной строгостью и отточеностью основных концепций. Она осталась набором политических деклараций и ценностных постулатов с недостаточно операционализированным содержанием в целом ряде случаев и известной нечеткостью вопросов о способах реализации данных ценностей. Лучшие из встретившихся нам научных проработок указанной проблематики принадлежат россиянам. Одну из них мы уже выделили в положительном смысле концепцию Э. Р. Тагирова. Кроме нее имеется любопытная работа авторского коллектива ученых из известного в свое время методологического кружка Г.П. Щедровицкого. Суть ее 7 состоит в проекции теоретико-деятельностных воззрений «щедровитянства» на проблемный подход и применение последнего к материалу Культуры мира. Хотя гносеологически некоторые пассажи напоминают идеи классической конфликтологии, в целом пространная статья М.В.Раца, Л.П.Кравченко и А.А.Пископпеля содержит своеобразную сциентистскотехнократическую модель обсуждаемой темы. Благодаря избранной методологии, из обсуждаемых предметов совершенно выпала, к сожалению, ценностная проблематика, которая является осевой для концепции Культуры мира, что свидетельствует о неадекватности применяемого авторами метода, неприменимости его к ценностным задачамxv. Однако уже позднее, после того как были написаны эти строки, нам встретилась и другая статья этих же ученых в чуть расширенном и обновленном авторском коллективе. Она отличается несколько большей адекватностью предмету исследования и определенными плодотворными коррективами к прежним позициямxvi. Одна из ценных мыслей этой новой статьи заключается в следующем: «Представляющееся очевидным сходство ценностного содержания идеала КМ (Культуры мира – А.С) и ценностей гражданского общества побуждает именно в последнем видеть главную заинтересованную в КМ сторону. Драматизм ситуации состоит, однако, в том, что мы не можем говорить о существовании такого общества в России в сколько-нибудь развитом виде; оно здесь ещё только зарождается — без каких-либо гарантий успешного завершения этого процесса. Этот парадокс — КМ подлинно и безоговорочно нужна в России только тому, чего нет — представляется нам, однако, только кажущимся: это значит, что КМ и гражданское общество должны развиваться одновременно и взаимообусловленно»xvii. Однако общий для названного коллектива авторов крен в сторону «культуротехники» и элементов политтехнологии остался все же и в указанном тексте неизменным. Годы, прошедшие после провозглашения Культуры мира в качестве Программы наиболее представительных международных организаций, были разочаровывающими. Упал и авторитет самих этих организаций, и их реальные возможности направлять ход мировых событий. Культура войны решительно потеснила в политической жизни и в СМИ благородные идеалы миротворчества. Как единодушно пишут сами миротворцы, резко сократилось и без того скромное финансирование их деятельности. А некоторые, наиболее агрессивные сторонники мировой экспансии предлагают и вовсе расстаться с мирными программами, оставив культ ненасилия и толерантности лишь в качестве подарка покоренным народам, (резервируя применение силы исключительно для себя). Цель этого сомнительного дара не скрывается, она состоит в анестезии сознания наиболее активных и 8 способных к сопротивлению сил. В этих условиях важно не допустить ни забвения гуманистических достоинств Культуры мира, ни перерождения ее в орудие манипуляции - в прикрытие агрессии и экспансии миротворческой и демократической фразеологией. Глобализация ослабляет национальные государства, многие из которых оказываются на грани разрушения. Они лишаются способности к социальной защите своего населения, что влечет за собой рост ксенофобии, социальную напряженность, которые не могут не выливаться в новые конфликты. Последние могут стать удобным предлогом для псевдомиротворческих военных операций, как в Косово. Важным ориентиром в подобных случаях может служить, с нашей точки зрения, тот факт, что идеология культуры мира вовсе не исключает права жертв агрессии на индивидуальную и коллективную самооборону, предполагая возможность их силовой самозащиты в обстоятельствах, не оставляющих другого выбора. Мир не рождается из бесконечной прогрессии односторонних уступок слабых в пользу сильных. Напротив, «Дух Мюнхена», воплощавший подобное умиротворение агрессора любой ценой, стал прологом к мировой войне. Воля к сопротивлению всем формам подавления есть условие для формирования устойчивого баланса интересов и потенциальных компромиссов. Ныне нарастает риск того, что понадобятся, возможно, колоссальные жертвы в ходе новых войн, прежде чем идеи Культуры мира будут заново переосмыслены и, наконец, поставлены на службу глобальным целям человечества. Однако вина за это ляжет на тех, кто по-прежнему готов к вооруженным методам перераспределения мировых ресурсов. Корни упадка миротворческих идей Программы Культуры мира лежат в возобладавших механизмах недобросовестной конкуренции со стороны монополий и «олигополий» Запада, которые поддерживаются силовыми средствами, в вызванной ими очередной волне неоколониальной экспансии в погоне за новыми рынками и сырьем. В подобной ситуации уже не может идти и речи об уважении с их стороны прав народов и личностей. В такой системе отношений, где позволительно одностороннее применение силы, не могут быть полноценно восприняты идеи толерантности и ненасилия, которые в подобных обстоятельствах низводятся до лицемерной риторики, прикрывающей хищническую практику. Правда, то обстоятельство, что агрессоры вынуждены прибегать к демагогическим уловкам, маскируя свой агрессивный курс миролюбивой риторикой, свидетельствует о предельной непопулярности культуры войны и широчайшем признании ценностей мира, ненасилия. Тем не менее, диссонанс между благими пожеланиями и неприглядной действительностью ныне нарастает как в глобальных, так и в российских условиях. Войны развязываются теперь исключительно «в защиту» свобод, демократии, прав человека, 9 толерантности, защиты от этнических преследований и во имя других «высокогуманных» целей. Из множества правомочных трактовок глобализации сегодня актуализируется уже не прежняя либерально-универсалистская ее версия с финальным торжеством плюрализма, демократии и открытого общества в планетарных рамках, а прямо противоположная ей интерпретация мировых интеграционных процессов, которые все более связываются ныне с происходящим формированием новой мировой империи. Все это усиливает на сегодня реалии «культуры войны», а не мира. Но означает ли это, что Культуру мира стоит сбросить со счетов, когда начинают говорить пушки? В острой форме мы можем наблюдать указанные тенденции в нашей собственной стране. Российские реформы выступают, как раз, наиболее «удавшейся» частью процесса глобализации по-американски, особо значительным компонентом этого мегапроекта, направленного на передел мировых ресурсов. Именно в контексте подобного передела стоит сегодня рассматривать и разрушение Советского Союза, и деградацию России, и существующие планы последующего расчленения РФ, и драматичные события в Чечне. В подобных условиях нарастающего структурного насилия и эскалации культуры войны актуально ли принятие культуры мира народами, ставшими жертвами внешней экспансии, не будет ли оно напоминать одностороннее моральное разоружение перед натиском агрессии? Нам кажется, что максимы Культуры мира, указывающие на предпочтительность несиловых и ненасильственных решений, остаются справедливыми при всех прочих условиях, минимизируя возможные издержки конфликтов. Кроме того, они указывают на существенное превосходство идеалов защищающейся стороны. Вместе с тем, эти максимы не сужают пространство ее самообороны, предполагая силовой ответ, адекватный средствам подавления. Культура мира в условиях военных реалий приобретает вынужденно ограниченный характер, касаясь скорее идеала послевоенного устройства, нежели прямого силового взаимодействия. Культура мира может оказаться глобально действенной только в том случае, если она получит поддержку мировых лидеров и стран, располагающих наибольшей военной мощью. Она утвердится как нечто реальное лишь тогда, когда выльется в их добровольное самоограничение в использовании вооруженной мощи. В противном случае все может быть сведено к обильной дозе бесплодного общественного лицемерия. Разумеется, мы не можем ждать, пока эти страны или лидеры соблаговолят принять идею ненасилия, но должны оказывать все возможное давление на них имеющимися средствами и утверждать в личной и групповой практике неконфронтационные методы 10 разрешения конфликтов. Рано или поздно великие идеалы Толстого, Ганди, М. Лютера Кинга восторжествуют. i Первопроходцем этой темы и автором понятия «культура мира», опередившим время, был ученый и священник Ф.Мак-Грегор, впервые опубликоваший на испанском языке в Перу (1986 г.) книгу под названием «Культура мира» (MacGregor F. Cultura de Paz). В том же году на конференции ЮНЕСКО в Севилье было оглашено близкое по смыслу Заявление о насилии, которое подписали 20 видных ученых. ii Adams D. UNESCO and Culture of Peace. UN, 2004.// http://www.culture-of-peace.info/monograph/contents.html iii Resolutions adopted by the General Assembly 53/243. Declaration and Programme of Action on a Culture of Peace.// http://cpnn-usa.org/resolutions/resA-53-243B.htm iv Особенно содействовали этой работе среди прочих: Alain Modoux, Elizabeth Khawajkie, Katerina Stenou. v Тагиров Э.Р. «Культура мира»: источники и замысел идеи, пути реализации.// Конфликтология в контексте культуры мира. М., 2001, с. 42. vi «Оглядываясь назад в это время с ретроспекцией двенадцати лет, кажется, что оно было замечательным окном для возможностей, быть может, окном, через которое только и можно рассмотреть будущее. Это было окном возможности для разработки мирных инициатив Объединенными Нациями, но такое окно не оставалось открытым долго», вспоминает с печалью Д.Адамс (там же). В своем постскриптуме от января 2004 г., касаясь будущего, автор полагает вероятным, что мир снова пройдет через период военных состояний. И только вновь возникшее отвращение к войне сможет открыть окно для реального продвижения культуры мира. vii Рац М.В., Кравченко Л.П., Рокитянский В.Р., Щедровицкий Л.П. Концепция и основные направления Программы развития культуры мира в России.// www.geocities.com/anatoly_49447/Km3redR.htm viii Adams D. UNESCO and Culture of Peace. UN, 2004.// http://www.culture-of-peace.info/monograph/contents.html ix Constitution of the United Nations Educational, Scientific and Cultural organization.// Manual of the General Conference. Paris, UNESCO, 2002, p.7. ( http://unesdoc.unesco.org/images/0012/001255/125590e.pdf ). x www3.unesco.org/iycp/uk/uk_sum_unescoactivities.htm xi Григорьев Е. Суперпрачечная времен глобализации.// НГ, 2.11.1999;www.creation.crimea.com/text/114.htm xii Манифест Культуры мира (2000) был доступен в Internet на 44 языках, и было зарегистрировано почти 75 миллионов подписей под ним. xiii Сравнивая эти новые ценности с традиционными, адекватными культуре войны, Д Адамс (там же) представляет такую таблицу: Культура Войны Культура Мира Могущество, характеризующееся монополией деятельности Образование для культуры мира, включая подготовку управления Доминирующий образ врага Допуск и солидарность Иерархическое руководство Демократическое участие Секретность и пропаганда Свободное распространение информации Гонка вооружений Разоружение Эксплуатация людей Права человека Потребительское отношение к природе Устойчивое развитие Мужское преобладание Равенство женщин и мужчин xiv] Конфликтология в контексте культуры мира. М., 2001, с. 581-582. Рац М.В., Кравченко Л.П., Пископпель А.А. Социокультурное программирование.// http://www.geocities.com/anatoly_49447/KWR.htm xvi Рац М.В., Кравченко Л.П., Рокитянский В.Р., Щедровицкий Л.П. Концепция и основные направления Программы развития культуры мира в России.// www.geocities.com/anatoly_49447/Km3redR.htm xvii Там же. xv
