Я АТТЕСТУЮСЬ! РОЛЬ ПЕЙЗАЖА В РАСКРЫТИИ ХАРАКТЕРА ГЕРОЯ ПО ПОВЕСТИ И. С. ТУРГЕНЕВА «АСЯ» М. Ю. Луканина, г. Томск Швейцарский философ Анри Алигель не без основания считал, что пейзаж в искусстве представляет собой, прежде всего, состояние души художника. Бывают произведения, подчас даже не самые масштабные в наследии того или иного классика, в которых, однако, раскрываются многие идейные и творческие особенности писателя, звучат его любимые мысли, его восприятие обстоятельств и героев в них. И. С. Тургенев был убеждён в том, что человек связан с природой «тысячью неразрывных нитей: он сын её». Об этом он позже скажет в рецензии на «Записки ружейного охотника» С. Т. Аксакова, но это убеждение возникает в самом начале поэтической деятельности — приобщение к жизни природы связывалось у него со стремлением к душевному равновесию. Писатель ратовал за «настоящие, тёплые и живые описания», в которых мельчайшие оттенки пейзажа подчинялись бы общему тону изображения, поэтому Тургенева привлекает природа уравновешенная, умиротворённая, кроткая, а не её стихийные, хаотические проявления, но сколько скрытого драматизма содержат его пейзажные зарисовки как средство раскрытия характера персонажа. Повесть «Ася» стала таким произведением, в котором «история души человеческой», история любви дана сквозь призму пейзажа. Являясь частью сюжетного строения, пейзаж играет важную роль и в описании обстоятельств, происходящих в повести, кроме того, как и в поэзии, помогает понять внутренний мир Аси и господина Н. Н., выполняет функцию психологического параллелизма, и именно пейзаж передаёт душевное и эмоциональное состояние главных героев. Если у Ф. М. Достоевского пейзаж — это фон, на котором разворачиваются события, дополнительное средство для более выразительного изображения действующих лиц, то у Тургенева это, наряду с Асей и господином Н. Н., один из героев повести, другое «я» автора, помогающее понять и охарактеризовать внутренний мир, «диалектику души», характер персонажа. Писатель справедливо отмечал: «…везде видишь автора вместо природы; а человек только и силён тогда, когда он на неё опирается». Это замечание Тургенева-художника принципиально: не замещать природу собою, не уподоблять себе, а опираться на неё в поисках и обретении творческих сил. В «Асе» формируется такого рода воззрение на природу, которое было бы «согласно с её истинным смыслом», а для этого нужно — «отделиться от самого себя и вдуматься в явления природы». Безусловно, «живое наблюдение природы» — труднейший путь постижения её законов и единственно возможный для художника слова. В начале повествования господин Н. Н. отделяет мир природы от мира людей, для него гораздо понятнее многообразие лиц: «…лица живые, человеческие лица — речи людей, их движения, смех — вот без чего я обойтись не мог», а вот природа для него непонятна, и на её красоту или таинственность он не может откликнуться, не может быть гармоничным ей. Примечательно и то, что герой не воспринимает окружающую красоту природы как единое целое, он не видит себя в ней — это красноречивая характеристика внутреннего содержания господина Н. Н., он явно не романтик, ему ближе, скорее, прагматичное и рациональное. Линц на Рейне (Германия) № 4 (4) апрель 2011 г. 28 РУССКИЙ ЯЗЫК И ЛИТЕРАТУРА. ВСЕ ДЛЯ УЧИТЕЛЯ! Я АТТЕСТУЮСЬ! Несмотря на скромность и непритязательность рейнского пейзажа, он величав и таинственен именно в своей простоте, хотя в толковании природы у Тургенева множество отголосков народного понимания её стихийных сил, в которых нет «ничего ухищрённого и мудрёного». Пока только луна одиноко освещает и город, и господина Н. Н. Именно её свет в ночном небе отражается в спокойных водах Рейна. Не являясь частью природного мира, главный герой, тем не менее, любит смотреть на великую реку, а в будущем — в водной глади отразятся все перипетии его судьбы и любви. Неслучайно упоминание о бумажном кораблике, который запускают в большое плавание местные ребятишки. Это символ любви господина Н. Н. и Аси, о которой пока ещё не говорится ничего, но предчувствие чего-то огромного и настоящего уже витает совсем близко. Следующее утро молодого рассказчика, где господствует море солнечного света, шумного коммерша в саду и на улицах городка, наполненное весёлым шумом людей, «невинным кокетничаньем молодости» — всё это готовит появление той, чьим именем названа повесть. Анна (Ася) «благодатная», «подарок бога», «рождённая заново» — значение имён не случайно. В дальнейшем автор всегда миловидную и грациозную Анну будет называть Асей, возможно, скоро её новое рождение, но счастливое или… Смысл названий и имён у Тургенева всегда значителен. Не любящий русских за границей господин Н. Н. знакомится и сходится близко именно с русскими: «Мы живём за городом,— продолжал Гагин,— в винограднике, в одиноком домишке, высоко. У нас славно, посмотрите». Лейтмотив виноградника, впервые возникающий в этом контексте, а дальше сопутствующая ему узкая крутая тропинка — олицетворение отдалённости от всех: одиночества, жизненных испытаний главной героини, которые вскоре коснутся и господина Н. Н. Позднее этот лейтмотив станет главным и пройдёт через всё повествование. Живописный контраст «алого тонкого света на зелёной лозе» зримо выделяет пока «холодное» сердце молодого рассказчика и буйную, живую, непосредственную в своей дикости Асю, получившую внешнюю атрибутику дворянки (шёлковое платье, проживание в господском доме, показное почтение слуг). Однако если говорить о психологии развития её души, то здесь девушка не была обделена. Мир природных сил и её чувств, эмоций всегда будут тесно соприкасаться. Ищущая, открытая для всего искреннего Ася найдёт отклик во всём окружающем её мире: «Рейн лежал перед нами весь серебряный, между зелёными берегами; в одном месте он горел багряным золотом заката. <…> Внизу было хорошо, но наверху ещё лучше: меня особенно поразила РУССКИЙ ЯЗЫК И ЛИТЕРАТУРА. ВСЕ ДЛЯ УЧИТЕЛЯ! Эдмунд Чарльз Тарбелл. Девушка с самодельным корабликом. 1899 чистота и глубина неба, сияющая прозрачность воздуха. Свежий и лёгкий он перекатывался волнами…» Господин Н. Н. словно вновь открывает для себя всё, что вокруг него, но «прозрачность», сияние, чистота и глубина уже есть в Асе, в её будущем чувстве, и перекаты волн — это подвижность и изменчивость мятущейся героини, это те характерные черты натуры, которые поначалу будут тайной для молодого рассказчика, а разгадка окажется очень простой. Вновь свет луны, освещающий и Рейн, и молодых людей, и жизненный путь, который для обоих не будет лёгким, свет, являющийся пророческим в судьбе Аси: «Я прыгнул в лодку и простился с новыми моими друзьями. Гагин обещал навестить меня на следующий день; я пожал его руку и протянул свою Асе; но она только посмотрела на меня и покачала головой. Лодка отчалила и понеслась по быстрой реке. Перевозчик, бодрый старик, с напряжением погружал вёсла в тёмную воду. — Вы в лунный столб въехали, вы его разбили! — закричала мне Ася». Эта интересная и известная метафора, говорящая о будущей трагедии, о разбитой жизни и любви, является началом того «золотого моста через 29 № 4 (4) апрель 2011 г. Я АТТЕСТУЮСЬ! всю реку», который откроет душу и сердце господина Н. Н. для «пахучего воздуха», «свежести росы», «песен жаворонков», для всего того, чего раньше он не замечал. Пересечение героем реки — это предупреждение автора, наделённого богатым жизненным опытом, сам господин Н. Н., в силу возраста, ещё всего не понимает. Природа, живущая в унисон с Асей, теперь будет плавно вторгаться и в жизнь молодого рассказчика, мало того, их общность осуществится и на авторском уровне, в том слое повествования, который равным образом принадлежит и рассказчику, и автору. Дикая яблоня, крапива, акация — вот мир, окружающий Асю, понятный ей, частью которого она является; показателен и символ любви — ветка гераниума, брошенная из окна, словно возвращает нас в рыцарские времена; яркая, сочная сила чувства, которая со временем высохнет в буквальном смысле, но останется горьким напоминанием о той любви, которая встречается «раз в тысячу лет». Авторский взгляд оказывается гораздо глубже, герой-рассказчик выйдет к пониманию метафорической стороны событий только к финалу повести. Именно эта любовь всколыхнула душу господина Н. Н., и тот вдруг почувствовал «степной запах родины», увидел «грядку конопли» — и сразу возникла буря эмоций и мыслей в этом доселе весьма уравновешенном человеке: «Её степной запах мгновенно напомнил мне роди- ну и возбудил в душе страстную тоску по ней. Мне захотелось дышать русским воздухом, ходить по русской земле». И сразу же рождается риторический вопрос: «Что я здесь делаю, зачем таскаюсь я в чужой стороне, между чужими?» — ответ на него нам понятен благодаря Асе, кроме того, это отправная точка его любви к героине. А ведь это и мысли самого И. С. Тургенева. Время создания повести — 1857 год, готовится реформа 1861 года, время непростых споров, мнений, тревог. Писатель не может оставаться в стороне и вводит в повесть биографию Аси, дочери крепостной, и всё это на фоне великолепной реки, воздуха, пропитанного лунным сиянием, звуками вальса, любовью. Повесть наполнена психологическими деталями, которые точны и кратки по форме, но содержат глубинную характеристику героев, а потому для автора есть возможность такого повествования о них, которое Н. Г. Чернышевский назовёт «тайной психологией», примечательно и то, что лучшие пейзажи повести связаны с душевными переживаниями и движениями героев, наполнены их внутренней жизнью: «Настроение моих мыслей приходилось как раз под стать спокойной природе того края» или «Вдали по Рейну бежал пароход. Мы принялись глядеть на него. <…> — Пойти куда-нибудь далеко, на молитву, на трудный подвиг,— продолжала она.— А то дни уходят, жизнь уйдёт, а что мы сделали?». ПОДСКАЗКА Изучаем на уроке пьесу «На дне» Максима Горького. Идёт обсуждение вопроса о правде и лжи. Может быть, коллеги, у вас на уроке найдётся несколько минут, чтобы ознакомить ваших учеников со стихами некоторых советских поэтов XX века. Например, Марии Петровых, писавшей: Ты думаешь — правда проста? Попробуй, скажи. И вдруг онемеют уста, Тоскуя о лжи. Или: Зачем мне красота, любовь И дом уютный,— Затем, чтобы молчать? Не-ет, не молчать, а лгать. Лгать и дрожать ежеминутно. Лгать и дрожать: а вдруг — не так солгу? И сразу — унизительная кара. Нет. Больше не хочу и не могу. Сергей Гонков. Иллюстрация к пьесе Максима Горького «На дне». 1981 № 4 (4) апрель 2011 г. 30 РУССКИЙ ЯЗЫК И ЛИТЕРАТУРА. ВСЕ ДЛЯ УЧИТЕЛЯ! Я АТТЕСТУЮСЬ! Продолжение этих мыслей встретим у И. А. Бунина в «Чистом понедельнике». Десятая глава — своеобразный Рубикон для молодого рассказчика, он открыт для любви, он желает её появления, и это чувство «всеобъемлющих желаний» вновь подчёркивают спокойные воды Рейна, звёздное небо, «шёпот ветра», герой вновь наблюдает за рекой, но уже плывёт в лодке вниз по течению, плывёт к чему-то долгожданному и, наверное, трагическому: «…тревога росла во мне самом». Связь законов равновесия в природе с законами равновесия в произведении удивительна. Как есть свои изгибы, изломы, неожиданности, свои «вдруг» в природе, так они есть и в повести: переправа через Рейн, и первое и последнее любовное свидание закончилось традиционно — господин Н. Н. посчитал женитьбу на семнадцатилетней девочке, «с её нравом», глупостью, а «уж свататься в такую пору» (имеется в виду поздний вечер) — прямое нарушение светских условностей; «нужно дождаться следующего дня». Но следующий день не стал днём счастья, о котором, казалось, пел накануне соловей. Теперь уже любящий господин Н. Н. утратил свою любовь навсегда, открыв простую истину: «У счастья нет завтрашнего дня; у него нет вчерашнего; оно не помнит прошедшего, не думает о будущем; у него есть настоящее — и то не день, а мгновенье». Сразу же после публикации повесть стала центром внимания критиков. Н. Г. Чернышевский причислил Н. Н. к «лишним людям», обвинив в нравственной и общественной несостоятельности, П. А. Анненков, наоборот, увидел в подобном «слабом человеке» носителя основ нравственности и гуманности. Однако, оба критика заметили в тургеневском герое некоторую человеческую неполноту, слабость, безволие, не позволившие ему удержать любовь и стать счастливым. Предпринятый анализ повести, рассматривающий роль пейзажа в раскрытии характера героя, позволяет глубоко понять структуру, а через неё и смысл произведения. Наше современное отношение к природе дополнено опытом сложных размышлений и творческих постижений И. С. Тургенева, одним из первых проникшего в диалектику трагедии и гармонии взаимосвязей человека и природы. ЛИТЕРАТУРА 1. Маркович В. М. «Русский европеец» в прозе Тургенева 1850 годов // Памяти Григория Абрамовича Бялого : К 90-летию со дня рождения : науч. ст., воспоминания. — СПб., 1996. 2. Недзвецкий В. А. Любовь — крест — долг… (О повести Тургенева «Ася») // Известия Академии наук. Сер. лит. и яз. — 1996. — Т. 55, № 2. 3. Чернышевский Н. Г. Литературная критика. СС в 5 тт. — Т. 3. — М. : Правда, 1971. ПОДСКАЗКА Сама погибну. Подло ждать удара! Не женское занятье: пить вино, По кабакам шататься в одиночку… Но я — пила… Это Ольга Берггольц. А вот и Борис Слуцкий, который мучился, не мог простить себе выступление на писательском собрании, где обличали Бориса Пастернака за роман «Доктор Живаго»: Запах лжи, почти неуследимый, сладкой и святой, необходимой, Может быть, спасительной, но лжи, Может быть, пользительной, но лжи, Может быть, и нужной, неизбежной, Может быть, хранящей рубежи И способствующей росту ржи. Всё едино — тошный и кромешный Запах лжи. Благодаря этому можно протянуть ниточку от 1903 г. и пьесы М. Горького к 30-м и 50-м годам РУССКИЙ ЯЗЫК И ЛИТЕРАТУРА. ВСЕ ДЛЯ УЧИТЕЛЯ! прошлого века, к литературе, разговор о которой ещё только предстоит… Что же касается собственно пьесы «На дне», то, отталкиваясь от слов Сатина «надо уважать человека! Не унижать его жалостью… уважать надо!», в которых автор, как считается, выразил убеждение, что жалость вредна,— дать возможность учащимся задуматься над тем, какое место должна (и должна ли?) жалость найти в системе нравственных ценностей. Трудно жить среди бездушных, бессердечных эгоистов. Но есть и другая точка зрения: жалость должна переплавляться в действенную помощь страдальцу, иначе грош ей цена. Например, в одном из произведений социалдемократа Николая Гавриловича Чернышевского читаем: люди не должны быть «жалким предметом праздного сострадания. Ланцет не должен гнуться — иначе надобно будет жалеть о пациенте, которому не будет легче от нашего сожаления». Слово — вашим ученикам! 31 Редакция журнала № 4 (4) апрель 2011 г.