11 там, где начинается «запад», действительно, испытывают

Доклад о Дальнем Востоке № 1 | «Дальневосточники» и «западники»:
Межэлитные коммуникации в развитии Дальнего Востока
11
там, где начинается «запад», действительно, испытывают дискомфорт в коммуникации. Поэтому открытость, уважение, внимание, взаимопомощь – столь востребованные качества,
которые хотелось бы увидеть у «западников».
Сейчас нередко говорят и о других качествах дальневосточников – стойкость, выживаемость, терпеливость. Это тоже запрос – на социально-экономическое развитие, на рост
качества жизни. Дальний Восток надо вытягивать, по-настоящему обживать.
– Гордиться можно природой, она очаровательная. Только природой. И что люди
такие стойкие у нас.
– Да, люди у нас есть интересные.
– Слабые спиваются, не выдерживают.
– Можно гордиться нашими людьми. Как ни трудно, но все живут.
– А что, правда. Все трудности, все тяготы переносит наш русский народ, зейский.
Выдержки из фокус-групп в городах и поселках Амурской области и ЕАО
Как таковых героев у дальневосточной общности сейчас нет. Несчастной судьбы комсомолец Бонивур забылся, да и что это за референтный образ в нынешней ситуации.
И, вообще, нынешняя система ценностей и идей еще не очень адаптировалась и не научилась
работать с референтными образцами в новых условиях. И это не только на Дальнем Востоке.
И еще одна важная, пожалуй, для понимания дальневосточной матрицы вещь. Да простят меня дальневосточники, читающие это, и да поймут меня правильно. Некоторые вещи
ведь не принято проговаривать и признавать. Но из разговоров на более чем двух десятках
фокус-групп, проведенных нами в Приамурье, это стало очевидно. Деньги – естественный
предмет гордости дальневосточника. Надо хорошо понимать, что какая бы волна переселения ни сделала тебя дальневосточником, твои родители, предки шли сюда за лучшей
жизнью. За дешевой землей, за золотой удачей, за длинным рублем северных строек. Здесь
привыкли зарабатывать больше, отличаться и гордиться этим.
Предвосхищая ваши вопросы. Конечно, мы, исследователи, приехали из Москвы, поэтому и
вопросы нам задавались соответствующие. Но то, что вектор любопытства был именно таким,
многое говорит. Нас спрашивали о зарплатах и ценах и об этом больше всего говорили. Конечно, сейчас Дальний Восток беден, в массе своей. Но в том-то и дело. Дальневосточники, привыкшие оправдывать тяжелые бытовые условия достойной зарплатой, потеряли эту возможность.
И это не просто обычная беда, для дальневосточников это порождает еще и проблемы в коммуникации с «западниками», москвичами. Раньше можно было приехать в Москву с далекого
востока и «шикануть», что-то себе позволить, да даже просто привезти икры. И это уже начало
разговора. Это прописка, вход, как бы это сказать, в общество. «Откуда ты?» – «С Дальнего Востока» – и уже понятно, чем ты гордишься: что строишь, работаешь в тяжелых условиях, но хорошо зарабатываешь. Это вспоминают все. А сейчас непонятно, кем ты въезжаешь «на запад»,
если и на билет к давно не виданным родственникам наскреб с трудом.
Этот коммуникативный дискомфорт, на самом деле, работает и в случае с элитой. Оттого и
столько разговоров о том, что Москва думает только о деньгах, а решить все можно только
за взятку. Конечно, есть и такое. На Дальнем Востоке даже политико-административная элита
часто подчеркивает, что не было никогда здесь взяток и сейчас не дают и не берут, ведь нечего
дать. Действительно, нечего дать. И, кажется, от того, что не о чем и договариваться. Но правда
ли, что Москва заинтересована только в этом? Пожалуй, это дальневосточное преувеличение.