ИДЕЯ МИРА В БИБЛИИ: ОПЫТ РЕКОНСТРУКЦИИ БАЗОВЫХ

ИДЕЯ МИРА В БИБЛИИ:
ОПЫТ РЕКОНСТРУКЦИИ БАЗОВЫХ
СМЫСЛООБРАЗУЮЩИХ СТРУКТУР
С.И. Головащенко
текстах Библии — в онтологическом, аксиологическом, социальном и этическом аспектах.
Эта статья представляет попытку упорядочить
текстуальный материал и предложить предварительные замечания к анализу некоторых смысловых
структур, лежащих в основе идей мира и толерантности. Определение предмета и источников исследования основывалось на нескольких допущениях.
Во-первых, на утверждении о необходимости более
полного изучения мировоззренческих оснований
становления и функционирования идей мира
и толерантности в истории европейской и мировой культуры. В частности, более внимательное
и основательное исследование онтологического
аспекта проблемы могло бы уравновесить уже
имеющиеся в наличии результаты, которые тем не
менее относятся преимущественно к сферам этики, права, социальной и личностной психологии.
Вторым является предварительное утверждение об
исключительной роли библейской (шире — вообще
авраамической) традиции как носителя и ретранслятора базисных смысловых структур архетипического характера, свойственных как европейской
культуре, так и культурам обширных регионов на
других континентах. В-третьих, идея «мира» (здесь
анализируется прежде всего ее проявленность
в еврейском понятии ‫ ָשלום‬и греческом ειρηνη) рассматривается как одна из базовых и смыслообразующих относительно идеи толерантности. Эта идея
достаточно полно представлена в канонических
Рассматривались канонические тексты христианской
Библии в греческой версии [Ветхий Завет в Септуагинте
(далее — LXX)1, Новый Завет в традиционных и критических
изданиях]2, а также еврейский текст иудаистских писаний
ТаНаХ в версии наиболее авторитетного критического издания, сверенного с масоретской традицией (далее — Biblia
Hebraica — BH)3. Проводилось тотальное сопоставление
понятий ‫ ָשלום‬в древнееврейском тексте и ειρηνη в греческом
с соответствующими понятиями «мир» и «спокій» в украинском переводе И. Огиенко4 и понятием «мир» в русском
Синодальном переводе5. Принимались во внимание также
некоторые близкие по смыслу понятия (как, например,
διαλλασσομαι, αποκταλλασσω), их производные и соответствующие им (такие, как «примирение»). Были использованы
также специализированные вспомогательные источники6.
Предварительный анализ побуждает к нескольким вводным
замечаниям относительно источников и методологии. Так,
библейские цитаты даже в украинском варианте предложенной статьи часто поданы не только в переводе И. Огиенко
(далее — Огиенко), но и в Синодальном (далее — Синод.),
который, по мнению автора, часто является более удовлетворительным в плане соответствия исследуемого понятия
еврейскому и греческому источникам [в частности, Огиенко довольно часто употребляет ослабленное по смыслу
понятие «спокій» («покой»). Далее, автор в минимальной
степени акцентировал внимание на собственно религиознобогословском аспекте функционирования понятия «мир»
(например, в контексте идей монотеизма, христологии или сотериологии)]. Главным было стремление начать философскорелигиоведческую реконструкцию понятия, определить
1
Septuaginta (LXX) / ed. Alfred Rahlfts, Wurtt. Bibelanstalt, Stuttgart, 1952.
Novum Testamentum Graece post Eberhard Nestle et Erwin Nestle communiter ediderunt Kurt Aland, Matthew Black, Carlo M. Martini,
Bruce M. Metzger, Allen Wikgren apparatum criticum recensuerunt et editionem novis curis elaboraverunt Kurt Aland et Barbara Aland
una cum Instituto studiorum textus Novi Testamenti Monasteriensi (Westphalia). Deutsche Bibelstiftung Stuttgart, 1979; The New Testament
in Greek / ed. by United Bible Societies (UBS), 3-rd edition, L., 1975; The New Testament in the original Greek according to the Byzantine:
Majority textform. Atlanta, USA, 1991.
3
Biblia hebraica / еd. R. Kittel, Wurt. Bibelanstalt, Stuttgart, 1963, 13 edition; а также см.: Библия: Тора, Пророки, Писания и Новый
Завет: в русском переводе, с параллельным текстом на иврите. Иерусалим, 1991.
4
Біблія або книги Святого Письма Старого й Нового Заповіту із мови давньоєврейської та грецької на українську наново перекладена. United Bible Societies, 1991.
5
Библия: Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета в русском переводе с приложениями: учебн. изд. Брюссель, 1973,
репр. 1988; Библия: Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М., 1968.
6
Ключевые понятия Библии в тексте Нового Завета: Словарь-справочник. СПб., 1996; Краткий греческо-русский словарь Нового Завета. СПб.,1995; Xavier Leon-Dufoir. Мир // Словарь библейского богословия. Брюссель, 1990, С. 575–582; Толковая Библия,
или комментарии на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета / под. ред. А.П. Лопухина: в 7 тт. СПб, 1904–1910 (переизд.:
Стокгольм, 1987–1989).
2
50
Идея мира в Библии: опыт реконструкции базовых смыслообразующих структур
соотношение онтологического, аксиологического, социальноэтического и персоналистического аспектов — независимо
от возможного несоответствия классическим правилам
церковной библейской экзегезы.
гоугодно было Отцу, чтобы в Нем обитала всякая
полнота, и чтобы посредством Его примирить
(αποκαταλλαξαι, у Огиенко тут — менее удачное
с точки зрения буквального перевода, но показательное в смысловом отношении «соединить». — С.Г.)
с Собою все, умиротворив (ειρηνοιησας) через Него…
и земное и небесное» (Кол. 1: 19–20). Состояние мира
оказывается состоянием воссоединения разделенных фрагментов реальности.
Отсутствие мира — символ негативного состояния, дисгармонии, несчастья: «…ибо ужасное, чего
я ужасался, то и постигло меня; и чего я боялся, то
и пришло ко мне. Нет мне мира, нет покоя (ВН —
‫) ָש ַלוְ י וְ לא ָש ַק ְטי לא‬, нет отрады: постигло несчастье…» (Иов. 3: 25–26). Мир утрачивается из-за
нарушения мировой (вселенской) гармонии — из-за
«греховности», «беззакония», «нечестивости». «“Нечестивым же нет мира”, говорит Господь» (Ис. 48:
22); то же самое в Ис. 57: 21; Пс. 37(38): 3–4. «Пути
мира (BH — ‫ )ָשלום ֶדֶר‬они не знают, и нет суда на
стезях их; пути их искривлены, и никто, идущий
по ним, не знает мира» (Ис. 59:8). Отсутствие мира
закономерно осознается посредством религиозного
образа «кары Господней» (Ис. 57: 21) и символики
«меча Господнего» (Иер. 12: 12). Антитезами мира
в библейских текстах выступают артикулированные
эмоциональные состояния, отвечающие предельно
деструктивным и дисгармоничным состояниям
бытия, например: «голос смятения и ужаса слышим
мы, а не мира» (Иер. 30: 5). То же касается душевноэмоционального выявления соответствующих
состояний индивидуального существования: «удаление мира от души» — причина безнадежности,
скорби, страданий (Плач Иер. 3: 17).
Состояние мира включено в круговорот «мирового (вселенского) времени», где «всему свое
время» — однако, включено, очевидно, как некое
«заключительное», «совершённое» состояние; это
подчеркнуто особенными поэтическими средствами: «Всему свое время, и время всякой вещи под
небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время
строить; время плакать, и время смеяться; время
сетовать, и время плясать; время разбрасывать
камни, и время собирать камни; время обнимать,
и время уклоняться от объятий; время искать,
Итак, первое: мир как состояние универсума:
мировой порядок, полнота, совершенство, завершенность, гармония.
Мир является универсальным упорядочением,
противостоящим хаосу, «неустройству». Привожу
сначала фрагменты из Нового Завета как очень
показательные: «Бог не есть Бог неустройства, но
мира» (ου γαρ εστιν ακαταστασιας ο θεος αλλα ειρηνης)
(1Кор. 14: 33)*. Установление мира является актом
универсального масштаба. Это универсальная гармонизация взаимоотношений в системе «Бог — мир
(Вселенная) — человек»: «А теперь во Христе Иисусевы, бывшие некогда далеко, стали близкими Кровию Христовою. Ибо Он есть мир наш, соделавший
из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди
преграду, упразднив вражду Плотию Своею, а закон
заповедей учением, дабы из двух создать в Себе Самом одного нового человека, устрояя мир, и водном
теле примирить обоих с Богом посредством креста,
убив вражду на нем» (Ефес. 2: 13–16).
Мир демонстрируется в качестве проекции идеально благоприятных условий природной и общественной жизни. Состояние мира осознается в категориях
жизненного спокойствия и безопасности: «…если
[Господь] Бог будет со мною и сохранит меня в пути
сем, в который я иду, и даст мне хлеб есть и одежду
одеться, и я в мире возвращусь в дом отца моего,
и будет Господь моим Богом…» (Быт. 28: 20–21);
«…пошлю мир на землю [вашу], ляжете, и никто вас
не обеспокоит, сгоню лютых зверей с земли [вашей],
и меч не пройдет по земле вашей» (Лев. 26: 6). Мир
символизирует богатство, процветание, довольство,
«насыщенность» жизни. «…во дни его процветет
праведник, и будет обилие мира (по LXX — πληθος
ειρηνης)**), доколе не престанет луна» (Пс. 72[71]:
7). Бог «…утверждает в пределах твоих мир; туком
пшеницы насыщает тебя» (Пс. 147:3[14]). Полнота,
завершенность, совершенство бытия подчеркнуты
удвоенным словоупотреблением понятия «мир»:
BH — ‫« — * ָשלום ָשלום‬совершенный мир» (Синод.),
«повний спокій» (Огієнко) (Ис. 26: 3). С понятием
мира, примирения коррелируется понятие «всякая полнота» (πληρωμα κατοικησαι): «…ибо бла-
* В скобках (…) рядом с фрагментами русского и украинского переводов помещены фрагменты оригинального библейского
текста, предложенные для сопоставления и уточнения.
** Из-за трудностей с введением в текст диакритических знаков написание фрагментов библейского текста, взятых из ВН, Септуагинты (LXX) и греческого Нового Завета, будет несколько отличаться от нормативного написания.
51
Головащенко С.И.
жертвоприношения Господу пришел я…» [1Сам.
(1Царств). 16: 4–5]. Мир является как личностным,
так и общественным состоянием, необходимым для
истинного религиозного поклонения: «…Итак,
если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там
вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь
против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись (διαλλαγηθι)
с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой»
(Мф. 5: 23–24). Через категорию мира показана также амбивалентность взаимоотношений человека
с Богом: «Завет жизни и мира» (ВН — ‫ְבִרית וַהָשלו‬
‫ַהַחייִם‬, LXX — η διαθηκη της ζωης και της ειρηνης) дан
человеку для «страха» и «благоговения» перед Ним
(Малах. 2: 5).
Третье. Мир как высшая ценность. Достижение мира выступает в качестве безусловного
и абсолютного улучшения, усовершенствования
мира (Вселенной) и «качества жизни» человека.
Отнюдь не случайно понятие мира употребляется
в контексте сопоставления менее ценного с наиболее ценным (медь-золото, железо-серебро) (Ис.
60: 16–17). Мир предстает как объект стремления
и целеполагания: «желаемое» тут фиксируется как
наивысшая ценность в ее практическом измерении.
Это подтверждают многочисленные «вопрошания
о мире» [напр., Пс. 122(121): 6–9]. Формулы приветствия, содержащие пожелания мира, воплощают максимальное измерение желаемого — на
индивидуальном, общественном и универсальном
уровнях: «…и скажите так: `[здравствуй,] мир
тебе, мир дому твоему, мир всему твоему» [1Сам.
(1Царств) 25: 6]. Обеспечение блага, полноты и энергии существования, сравнимых лишь с Абсолютом,
выражено в ритуальном «благословении миром»
[Пс. 28(29): 11].
Мир рассматривается как одна из высших духовных ценностей — «плодов духа», противостоящих
«делам плоти» (Гал. 5: 19–23). Мир — не рядом
с «пищей и питием», а рядом с «праведностью»
(Рим. 14: 17). На высших ступеньках иерархии духовных ценностей мир поставлен рядом с «жизнью»
(Рим. 8: 6). Мир восполняет, компенсирует любые
иные «неустройства», и этим подчеркивается его
наивысшая ценность: «Лучше кусок сухого хлеба,
и с ним мир, нежели дом, полный заколотого скота,
с раздором» (Притч. 17: 1).
Четвертое. Мир в сообществе: полнота и гармония взаимоотношений. Характерно, что гармоничность отношения к мировому (универсальному)
порядку, к вечности показана в Библии через
традиционные культурные формы обеспечения
и время терять; время сберегать, и время бросать;
время раздирать, и время сшивать; время молчать,
и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру» (Еккл. 3: 1–8).
Смерть праведника, что знал «пути мира» и шествовал этими путями, демонстрирует отстранениеосвобождение от зла, восхождение к миру. Фактически такая смерть является конечным утверждением
мира — несмотря на сопротивление обстоятельств
и господствующую неспособность живущих проникнуть в тайну этой «пограничной ситуации».
Поэтому ощутимым является мотив трагичности
бытия и, как следствие, — трагедийности существования: «Праведник умирает, и никто не принимает
этого к сердцу; и мужи благочестивые восхищаются
от земли, и никто не помыслит, что праведник
восхищается от зла. Он отходит к миру; ходящие
прямым путем будут покоиться на ложах своих»
(Ис. 57: 1–2).
Второе. Сопоставление с Абсолютом — теологическое измерение понятия «мир». Источником
мира в Библии является персонализированный
единый и единственный Бог. Он — «Примиритель»
(BH — ‫( )!שיִלה ִשילו‬Быт. 49: 10); Он «дарует нам
мир» (BH — ‫( )ִּתְּשפת ָשלום ָלנוּ‬Ис. 26: 12); Он — «Бог
(Господь) мира» (δε θεος της ειρηνης) (Рим. 15: 33;
Филип. 4: 9; 1Фесс. 5: 23; 2Фесс. 3: 16; Евр. 13: 20);
«Бог любви и мира» (ο θεος της αγαπης και ειρηνης)
(2Кор. 13: 11). Мир, который «превыше всякого
ума», является «миром Божиим» (η ειρηνη του θεου)
(Филип. 4: 7).
Мир для носителя библейского сознания связан
с установлением Божественного царствования,
с образами радости и спасения: «Как прекрасны на
горах ноги благовестника, возвещающего мир, благовествующего радость, проповедующего спасение,
говорящего Сиону: воцарился Бог твой!» (Ис. 52: 7).
Сила, уверенность, даются посредством единства
с Богом, посредством присутствия Бога в жизни
человека: «Велик мир (BH — ‫ )ָשלום ָרב‬у любящих
закон Твой, и нет им преткновения» (Пс. 118[119]:
165); «…чтобы вы имели во Мне мир…» (Иоан.
16: 33). Формула «Завет мира Моего» (BH — ‫שלִמי‬
‫ ְ)בִרית‬, данная в Откровении, является практическим
и персонализированным изъявлением Божественной милости (‫( )ֶחֶסד‬Ис. 54: 10).
Мир рассматривается как совершенное религиозное состояние. Так, приношение жертвы Богу
возможно лишь в состоянии мира: «…Когда пришел
он (Самуил. — С.Г.) в Вифлеем, то старейшины
города с трепетом вышли навстречу ему и сказали:
мирен ли приход твой? И отвечал он: мирен, для
52
Идея мира в Библии: опыт реконструкции базовых смыслообразующих структур
праведность приводит к «великому миру» (LXX —
πληθος ειρηνης) [Пс. 71(72): 7; Ис. 48: 18]. «Мир» —
символ деятельно доброго отношения к ближним.
«Искание мира», как и «миротворчество», — наследование и осуществление этически позитивных
моделей поведения — «уклонения от зла» и «делания добра»: «Не погуби меня с нечестивыми и с
делающими неправду, которые с ближними своими
говорят о мире, а в сердце у них зло» [Пс. 27(28): 3];
«Уклоняйся от зла и делай добро; ищи мира и следуй
за ним» [Пс. 33(34): 15; 1Петр. 3: 11]; «Итак будем
искать того, что служит к миру и ко взаимному
назиданию (Рим. 14: 19). У Огиенко тут находим
перевод, глубже передающий смысл: «на збудування один одного!», т.е. «направленное ко взаимному
устроению, укреплению» — от греческого αρα
ουν τα της ειρηνης διωκωμεν και τα οικοδομης της εις
αλληλους; где οικοδομης, кроме значения «наставление, назидание», имеет первоначальный смысл
«постройка дома». В христианской же традиции
понятие «Домостроительства Божия» означает
построение Церкви, воцерковление христиан,
устроение их духовной жизни.
Мир как «со-стояние души» (как видим из
предыдущего изложения — «со-стояние с Богом»)
и жизненная позиция обозначается и определяется
целым рядом позитивных нравственных качеств;
коррелируясь с понятиями «совершенства» и «мудрости» (Притч. 3: 1–2; Кол. 3: 12–15; Иак. 3: 17),
«доброты» и «терпимости» [Пс. 36(37): 11, 37].
Терпимость, долготерпение, кротость, доброжелательность становятся основой смирения, более
того — «мудрого смирения» — «смиренномудрия»
(ταπεινοφροσυνης), которое в свою очередь становится проявлением любви. Мир, исполненный
любви и вдохновленный ею, предстает как гармония
внутреннего мира и межличностных взаимоотношений: «…умоляю вас поступать достойно звания,
в которое вы призваны, со всяким смиренномудрием
и кротостью и долготерпением, снисходя друг ко
другу любовью, стараясь сохранять единство духа
в союзе мира» (Ефес. 4: 1–3).
Миротворчество, как уже говорилось, — одна из
наивысших добродетелей. Миротворцы исполнены
радости в сердцах своих, исполнены «блаженства»:
«Коварство — в сердце злоумышленников, радость —
у миротворцев» (Притч. 12: 20); «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими»
(Мф. 5: 9). «Примирение с врагами» — один из
символов идеального вознаграждения за праведность: «Когда Господу угодны пути человека, Он
и врагов его примиряет с ним» (Притч. 16: 7). Непри-
общественной целостности. Одна из базисных социальных связей, играющих важную роль в формировании исторического сознания — связь между
поколениями как связь с предками, «отцами».
В библейском тексте это связь «мира» (Быт. 15: 15).
Мирный союз обеспечивает гармоничные отношения в сообществе, которые становятся «деланием
доброго» (Быт. 26: 28–29). Мир для отдельного человека зависит от наличия мира и благосостояния
всей общины; следовательно, каждый должен способствовать этому (Иер. 29: 7). «Мирность» является
критерием идентификации, а также своеобразной
интегральной характеристикой социального
взаимодействия — сосуществования и единения,
родства: «…сии люди мирны с нами (BH — ‫;ְשֵלִמים‬
LXX — ειρηνικοι); пусть они селятся на земле и промышляют на ней; земля же вот пространна пред
ними. Станем брать дочерей их себе в жены и наших
дочерей выдавать за них» (Быт. 34: 21).
Необходимой социально-коммуникативной моделью во многих традициях является предложение
мира. В Библии его необходимость в каждой конфликтной ситуации постулируется в качестве нормы
(напр., Втор. 20: 10–12). «Миротворчество» — проявление наивысшей властной прерогативы — «державы» (государственной воли). Миротворчество имеет
теократический характер, он в Библии наиболее
важен: Бог творит мир, проявляя Свою «державу»
(Иов, 25: 2). Однако и земная власть должна помнить
о миротворчестве как о наиважнейшем политическом задании. Миролюбие — одно из необходимых
качеств носителя власти (1Тим. 3: 2–3).
Провозвестие мира, в случае, когда оно реально
сбывалось, имело значительное влияние на общество, оно оценивалось несравнимо более высоко,
нежели пророчества о войнах и иных несчастьях.
Мирное провозвестие было критерием истинности
пророческого служения: «…пророки, которые издавна были прежде меня и прежде тебя, предсказывали
многим землям и великим царствам войну и бедствие
и мор. Если какой пророк предсказывал мир, то
тогда только он признаваем был за пророка, которого истинно послал Господь, когда сбывалось слово
того пророка» (Иер. 28: 8–9). Особенно важно это
отметить, принимая во внимание уникальность библейских пророков как своеобразных «проводников
политических технологий» в ветхозаветную эпоху.
Пятое. Мир как следствие нравственного делания. Залогом пребывания индивида и сообщества
в мире является соблюдение мирового (вселенского) порядка, осознанное как исполнение заповедей,
«Божиих повелений» (Исх. 18: 23). Торжествующая
53
Головащенко С.И.
лежит мотив «со-работничества» (сотрудничества)
с Богом — мотив соучастия человека в процессе
творения мира и исторического развертывания
его потенций. Мир рассматривается как система отношений, выстроенных и выявленных посредством
сознательного взаимодействия субъектов — посредством «договора о мире». Мир является результатом установления «завета мира» (BH — ‫ָשלום‬
‫ְבִרית‬, LXX — διαθηκην ειρηνης): «…посему скажи:
вот, Я даю ему Мой завет мира» (Чис. 25: 12);
«…И заключу с ними завет мира, завет вечный будет с ними» (Иез. 37: 26). Интенция к установлению
гармоничных взаимоотношений с Богом и миром
(Вселенной) проявилась в ритуализированных
формах. Так, практиковалась добровольная жертва,
не обусловленная необходимостью искупления,
«покрытия» конкретного греха, как, например,
обязательные «жертвы повинности» или «жертвы
за грех». Эта жертва, символизировавшая стремление к миру и изъявление благодарности Богу —
так называемая «мирная жертва», «мирная жертва
благодарности» [BH — ‫ ְזַבח ְשָלִמים‬или ‫ְזַבח וַדת ְשָלָמיו‬
(Лев. 7; Чис. 6, 7)]. В LXX в тех же местах употреблено: θυσιας σωτηριου, «жертва ради спасения», «искупительная жертва» или θυσιας αινεσεως σωτηριου,
«жертва спасительная хвалебная». Этот смысловой
нюанс, подчеркнутый в «междузаветный» период
грекоязычными иудеями диаспоры, представляется
весьма показательным, если принимать во внимание дальнейшее развитие жертвенной символики
в христианстве, использовавшем, главным образом,
LXX в качестве канонического текста. Так, добровольная жертва Бога, отдающего Своего Сына на
распятие, является жертвой «искупительной»,
«жертвой во спасение» и одновременно, по традиции — жертвой «мирной», «хвалебной», «благодарственной» (последнее было развито в символике
Евхаристии — «Благодарения»).
Мир как некое идеальное свойство межличностных взаимоотношений и отношений между личностью и ее окружением отличается универсальностью,
с необходимостью распространяясь и на «ближних»,
и на «дальних»: «Я исполню слово: мир, мир дальнему
и ближнему, говорит Господь…» (Ис. 57: 19).
Призыв к примирению в библейском тексте имеет
непосредственно этическое и временами даже правовое содержание; провозглашается желательность
примирения добровольного, без вмешательства
государства: «Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал
тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу…» (Мф. 5: 25). Примирение
миримость — характеристика состояния душевной
дисгармонии, связанная с целым рядом негативных
качеств. Особенно отрицательным и опасным является сознательное, вероломное нарушение мира
(«пролить кровь бранную во время мира»). Оно рассматривается как проявление злой воли, потакание
вселенскому злу, тяжелейшее преступление, заслуживающее наисуровейшего наказания [1Царей
(3Царств) 2: 5 — 6. 33; Рим. 1: 28–32].
Можно обозначить сущностное единство «мира»
и «правды». «Правда» мыслится как постижение
закономерностей существования мира (Вселенной),
на библейском языке — тайны совершения «Божиих
судов»). Мир оказывается «делом правды», делом
нравственного поступка. Соответственно, «правда»
становится основой «справедливого», «праведного»
практического деяния — «правосудия». Мир сопоставляется с такими «плодами правосудия», как покой и безопасность. Мир не отождествляется с покоем и безопасностью, но составляет их внутреннее
содержание. Без правды нет правосудия, без мира
нет спокойствия и безопасности: «Милость и истина сретятся (встретятся. — С.Г.), правда и мир
облобызаются» [Пс. 84(85): 11]. Синодальный
перевод, согласно русской православной традиции,
здесь более соответствует LXX: ελεος και αληθεια
συνηντησαν δικαιοσυνη και ειρηνη κατεφιλησαν. Перевод Огиенко: «Милість та правда спіткаються,
справедливість та мир поцілуються», — пытается
приблизиться к древнееврейскому тексту, особенно во второй части стиха (BH — ‫ִנְפָגשוּ ֶצֶדק ְוָשלום‬
‫)ָנָשקוּ ֶחֶסד־ְוֱאֶמת‬. Среди других стихов, подтверждающих эту связь, см., например: «И делом правды
будет мир, и плодом правосудия — спокойствие
и безопасность вовеки» (Ис. 32: 17); «Плод же правды
в мире сеется у тех, которые хранят мир» (Иак. 3:
18). Жизнь, гармонически выстроенная, есть «путь
мира» (BH — ‫( )ָשלום ֶּדֶר‬Ис. 59: 8). Мир связан также
с правдивостью, искренностью. Так, обещанием
мира можно поманить, привлечь, «обольстить» —
но и ввести в заблуждение. Такие обещания по
видимости «врачуют раны», и именно поэтому
ими нельзя пользоваться «легкомысленно» или
«предаваясь корысти»; это — «мерзость» (Иер. 4:
10; 6: 13–15; 8: 15; 14: 13; 23: 17).
Шестое. Мир как способ проявления личностного
начала — Абсолютного и человеческого. Мир как
состояние бытия мира (Вселенной), существования
человека и его духовной жизни с необходимостью
рассматривается через призму человеческой активности, усилия, действия, ответственности, в основе
которых, согласно библейскому мировоззрению,
54
Идея мира в Библии: опыт реконструкции базовых смыслообразующих структур
ние между различными культурными и религиозными традициями. В этом случае мир понимается
как некое «состояние отсутствия» — войны либо
иной формы конфликта-столкновения (как правило, временное). «Негативные» определения — хотя
они и отражают исторический опыт неудач в этой
области — тем не менее способствуют укоренению
такого опыта, его консервации, более того, проецируют его в будущее.
«Позитивные» же определения мира представляются более перспективными. Даже предварительное
исследование библейского текста проясняет некоторые существенные основания таких определений:
– «мир» не является просто внешним ограничением агрессии и претензий относительно «иного», но
он есть по сути внутреннее состояние «мирности»,
«смиренности»;
– «мирность», «смиренность» означают «пребывание в мире» и стремление к нему;
– «мир» освящен религиозной традицией, состоянием универсальной гармонии между Богом и человеком, миром (Вселенной) и человеком, полноты
существования, сопоставленной с Абсолютом.
Опыт библейской традиции в постижении и достижении состояния мира и смирения представляется намного более глубоким и универсальным,
нежели любое политологическое или этическое
определение мира. Этот опыт, как и опыт иных
мировых религий, заслуживает реконструкции
путем исследования священных текстов, этических
и социальных учений, заданных ими моделей практического поведения.
тут становится преодолением отчужденных форм
и моделей сосуществования. Одним из аспектов
этого является «жизнь в мире» как победа над эгоизмом и высокомерием: «…Будьте единомысленны
между собою; не высокомудрствуйте, но последуйте
смиренным; не мечтайте о себе; никому не воздавайте злом за зло, но пекитесь о добром перед всеми
человеками. Если возможно с вашей стороны, будьте
в мире со всеми людьми» (Рим. 12: 16–18).
Мир достигается благодаря внутренней определенности и цельности личности, вступающей
с другими во взаимоотношения. Символом такой
определенности и цельности выступает в Библии,
в частности, в новозаветном тексте, понятие «соль»:
«Соль — добрая вещь; но ежели соль не солона будет,
чем вы ее поправите? Имейте в себе соль, и мир имейте между собою» (Мк. 9: 50). Следовательно, «иметь
в себе соль» — значит по сути самоопределяться
как личность — ведь «соль должна быть соленой».
А «мир между собою» выступает тогда в качестве
модели и меры сосуществования цельных и самоопределившихся личностей. Пожелание мира в таком
случае предстает как форма похвалы-благодарности
за активность, направленную на творческое выстраивание межличностных отношений: «…слава и честь,
и мир всякому, делающему доброе…» (Рим. 2: 10).
***
Понятие мира часто определяется через взаимные
моральные и правовые ограничения, это своего
рода «негативное определение». Такое определение
фиксирует и фактически оправдывает размежева-
© Головащенко С.И., 2012
55