Вера, чувства и закон

5
ПРАВА ЧЕЛОВЕКА
Понедельник
1 июля - 14 июля 2013 года
№ 11 (166)
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ДУМА на
своем заседании 11 июня
2013 года приняла один из
самых резонансных законов последнего времени –
«О внесении изменений в
статью 148 Уголовного кодекса Российской Федерации
и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия
оскорблению религиозных
убеждений и чувств граждан». О том, чьи интересы
закон отражает, читайте в материале директора Института
законодательства и правовой
информации им. М.М. Сперанского Алексея Петрова.
Вера, чувства и закон
той новой редакции показывает,
что обе нормы очень близки по
содержанию. Это создает опасность их произвольного и противоречивого применения.
Закон с уклоном
Более того, по закону совершение любого другого преступления по мотивам религиозной
ненависти или вражды является
отягчающим обстоятельством.
Примером является умышленное
уничтожение или повреждение
чужого имущества (статья 167 УК)
– такое имущество может иметь и
религиозное назначение. Никаких идей по улучшению всех этих
норм в первоначальной версии
В принятом законе сохранились некоторые недостатки его
первоначального варианта, связанные с неопределенностью,
нечеткостью содержания предлагаемых норм. Например, осталось
в неизменном виде положение об
административных штрафах за
умышленное публичное осквернение, порчу или уничтожение
знаков или эмблем мировоззрен-
ОБЩЕСТВО
Е
ще при внесении в парламент
первоначального варианта
закона о защите религиозных
чувств он получил множество
резких и самых полярных оценок
– от категорического неприятия
до восторженной поддержки. И
неудивительно: тема чувств и их
защиты вообще редко становится предметом внимания нашего
законодателя, а тут еще такой,
прошу прощения за тавтологию,
«чувствительный» вопрос, тем
более для России с ее сложной,
многоцветной национальной и
религиозной жизнью. Особый
флер законопроекту прибавляло наличие хорошо известного
событийного фона в виде акции
«Pussy Riot» в храме Христа Спасителя.
От внесения законопроекта в
Госдуму до его принятия прошло
почти девять месяцев. Конечно,
такие сроки рассмотрения законопроектов в нашем парламенте
– не редкость. Но случилось то,
что бывает как раз не так часто,
как хотелось бы: над законопроектом пришлось серьезно работать, коли уж он натолкнулся
на сопротивление общества, которое не намерено безропотно
принимать все, что исходит от
власти. Надо честно признать,
что не все вопросы, возникшие
после появления законопроекта
в публичном пространстве, получили разрешение в парламентских дискуссиях. Принятый закон
все еще вызывает споры и претензии, причем не только сугубо
юридические, но и, так сказать,
общефилософские. Тем не менее,
тот путь, который был пройден
законопроектом за месяцы, явно
достоин внимания.
«Особые» религии
Один из самых серьезных
дефектов первоначальной версии законопроекта заключался
в неравном подходе к необходимости правовой защиты религиозных чувств – предлагалось установить уголовную
ответственность лишь за посягательства на те религии, которые составляют неотъемлемую
часть исторического наследия
народов России. Надо напомнить, что Федеральный закон
СТРЕМЯСЬ ЗАЩИТИТЬ ЧУВСТВА ВЕРУЮЩИХ,
АВТОРЫ ЗАКОНА СЛОВНО БЫ ЗАБЫЛИ
О ТОМ, ЧТО НЕ ВСЕ ЛЮДИ – ВЕРУЮЩИЕ.
Улучшение норм
ТЕМА ЧУВСТВ И ИХ ЗАЩИТЫ ВООБЩЕ
РЕДКО СТАНОВИТСЯ ПРЕДМЕТОМ ВНИМАНИЯ РОССИЙСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЯ.
«О свободе совести и религиозных объединениях» действительно принимался в далеком уже
1997 году на основе, как сказано в его преамбуле, уважения к
христианству, исламу, буддизму,
иудаизму и другим религиям,
составляющим «неотъемлемую
часть исторического наследия
народов России». Это вызвало
бурные споры еще тогда, и дело
дошло даже до президентского
вето. Но если законодательное
признание особой роли определенных религий в становлении
и развитии России еще можно
считать разумной идеей, то различия в уровне правовой защиты религиозных чувств граждан,
основанные на принадлежности
людей к той или иной религии,
не могут быть оправданы. Если
бы законопроект о защите религиозных чувств был принят в
первоначальном варианте, то
имелись бы все основания для
признания его неконституционным именно в связи с нарушением принципа равенства по
признаку религиозной принадлежности. В правовом государстве не может быть такого,
чтобы оскорбление религиозных
чувств православного христианина вызывало более жесткую
реакцию со стороны закона, чем
оскорбление чувств, к примеру
индуиста, синтоиста или приверженца конфуцианства.
В итоге законодатель отказался от дифференцированного
подхода и принял закон, одинаково защищающий чувства всех
верующих.
Другая проблема – которая не
была решена законодателем до
конца – заключалась в том, чтобы
совместить предложенный законопроект с уже имеющимся законодательством. Первоначально
предполагалось, что в Уголовном
кодексе России появится специальная новая статья под названием «Оскорбление религиозных
убеждений и чувств граждан и
(или) осквернение объектов и
предметов религиозного почитания (паломничества), мест, предназначенных для совершения религиозных обрядов и церемоний».
Это при том, что Уголовный кодекс
уже к моменту внесения законопроекта предусматривал ответственность за целый ряд преступлений против религии, а именно:
– за нарушение прав, свобод
и законных интересов человека
и гражданина в зависимости от
его отношения к религии (статья
136 УК);
– за незаконное воспрепятствование деятельности религиозных организаций или совершению религиозных обрядов,
которое может выражаться в совершении оскорбительных действий, очевидным образом нарушающих нормальный ход обряда
(статья 148 УК);
– за хулиганство, то есть грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное
по мотивам религиозной ненависти или вражды (статья 213 УК);
– за действия, направленные
на возбуждение ненависти либо
вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы
лиц по признаку отношения к религии, совершенные публично или
с использованием средств массовой информации (статья 282 УК).
законопроекта не было. Вместо
этого предлагалось ввести в законодательство новые составы
преступлений; понятно, что это
не столько защитило бы чувства
верующих, сколько усложнило
бы правовое регулирование, а
это всегда чревато произволом
со стороны правоохранительных
органов.
В итоге законодатель счел за
благо ограничиться улучшением
тех норм, которые уже были в уголовном законодательстве. Основное содержание принятого закона
составляет новая редакция статьи
148 «Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий»
Уголовного кодекса Российской
Федерации – она определяет наказания за публичные действия,
выражающие явное неуважение к
обществу и совершенные в целях
оскорбления религиозных чувств
верующих, а также за незаконное воспрепятствование деятельности религиозных организаций
или проведению богослужений,
других религиозных обрядов и
церемоний. Но при этом в УК осталась пресловутая статья 213
«Хулиганство», где по-прежнему
предусмотрена уголовная ответственность за грубое нарушение
общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу и совершенное по мотивам
религиозной ненависти и вражды.
Даже поверхностное сопоставление этой формулы с положениями
статьи 148 УК в только что приня-
В ПРАВОВОМ ГОСУДАРСТВЕ ОСКОРБЛЕНИЕ
РЕЛИГИОЗНЫХ ЧУВСТВ ХРИСТИАНИНА
НЕ ДОЛЖНО ВЫЗЫВАТЬ БОЛЕЕ ЖЕСТКУЮ
РЕАКЦИЮ, ЧЕМ ОСКОРБЛЕНИЕ ЧУВСТВ
ИНДУИСТА.
ческой символики и атрибутики.
Возникает естественный вопрос –
что такое «эмблемы мировоззренческой символики»? Относится ли
к таковым, например, свастика?
Но самая большая проблема нового закона заключается в его явном прорелигиозном уклоне. Стремясь защитить чувства верующих,
законодатель словно бы забыл о
том, что не все люди – верующие.
Закон не придавал и не придает
значения чувствам атеистов, которые точно так же могут быть
задеты и оскорблены, например,
в связи с открытым проявлением
религиозности со стороны других
людей. Как итог, мы наблюдаем
выведение одной части общества
из-под защитного действия закона, принятого в интересах другой
части. Между тем согласно Конституции РФ право не исповедовать
никакой религии признается и защищается на равных основаниях с
правом выбирать и исповедовать
конкретную религию. Атеизм – это
тоже убеждения. Можно сколько
угодно спорить о том, что из этого
правильно, а что – нет, или какая
религия «более истинна», чем другие. Но с правовой точки зрения
это – равные ценности. Что ж, возможно, отечественное законодательство еще должно «дорасти»
до осознания этого факта.
Реальная значимость принятого закона, конечно, будет
выявлена только по прошествии
определенного времени, когда
появится хотя бы минимальная
практика его применения. Можно уверенно предположить, что
в обществе не будет ощущаться
недостатка внимания к этой теме,
и чуть ли не каждое уголовное
дело, возбуждаемое и расследуемое на основании нового закона,
будет вызывать резонанс столь
же заметный, как и сам закон.
Надо надеяться, что это в любом
случае пойдет на пользу.
Фото с сайта gazeta.ru
Иммунитет от негатива
Детей хотят оградить от опасной информации
ВЫРАБОТКОЙ информационного
иммунитета у детей и родителей
займутся в ближайший год федеральные и региональные власти
при активном содействии уполномоченных по правам ребенка. В Иркутске уже сделаны первые шаги в
этом направлении.
В
век массовых коммуникаций все
чаще возникает необходимость ограждать детей от влияния негативной
информации. Современное общество
уже достаточно четко осознает опасность, которая угрожает ранимой детской психике при просмотре рекламных
роликов, кино и мультфильмов, а также
содержится в компьютерных играх.
Как рассказала Уполномоченный
по правам ребенка в Иркутской области Светлана Семёнова, по данным социологических опросов, дети гораздо
меньше читают книги, а предпочитают
пользоваться электронными медиаресурсами. При этом родители часто не
придают значения, какой опасности ребенок подвергается, сидя дома за компьютером или у телеэкрана.
– Дети и подростки в силу возраста
не способны адекватно оценить качество предлагаемой им информации, но нередко бесконтрольно смотрят любые телепрограммы и посещают небезопасные
интернет-страницы. Поэтому вопрос защиты детей от информации, наносящей
вред их здоровью и развитию, связан,
прежде всего, с повышением родительской грамотности в этом вопросе, – подчеркивает Светлана Семёнова
По инициативе Уполномоченного
при Президенте РФ по правам ребен-
ка Павла Астахова с 1 июня этого года
стартовала общероссийская информационная кампания против насилия и
жестокости в СМИ.
Накануне старта кампании в Иркутске
прошел семинар «Информационная безопасность несовершеннолетних: диалог и
ответственность государства и гражданского общества». В мероприятии приняли
участие московские эксперты и уполномоченные по правам ребенка из регионов
Сибири и Дальнего Востока. Столичные
гости детально разъясняли, как привлечь
к работе все заинтересованные стороны:
от государственных структур и учреждений образования до семьи.
Советник Уполномоченного при
Президенте РФ по правам ребенка,
кандидат юридических наук Ольга Пристанская сообщила, что Павел Астахов
готовит обращение к министру образования РФ с просьбой организовать обучение граждан страны на системной основе навыкам противостояния угрозам,
которые представляет современная медиасреда для детей.
В рамках общероссийской информационной кампании для детей планируется проводить специальные уроки по
медиабезопасности и по повышению
правосознания, организовать акции,
среди которых есть и «Неделя без телевизора», а также подготовить открытые
письма к телевещателям с призывом
более тщательно относиться к подбору
передач.
Аппарат Уполномоченного также намерен организовать голосование родителей для определения самой вредоносной
передачи на ТВ и сбор подписей против
подобных деструктивных программ.
Большая роль в кампании отводится и работе с медиасообществом.
В частности, одной из основных задач
детские омбудсмены считают формирование социальной ответственности
журналистов, режиссеров, операторов,
руководителей медиакомпаний, контент-провайдеров сети Интернет и операторов мобильной связи по вопросам
обеспечения информационной безопасности детей. А также налаживание общественного контроля за соблюдением
прав детей. Например, проведение мониторинга федеральных и региональных СМИ, печатной и аудиовизуальной
информационной продукции для детей
(в том числе электронных игр). И еще,
добавляют московские эксперты, необходима государственная поддержка
производства и распространения информационной продукции для детей,
способствующей их надлежащему воспитанию и гармоничному развитию.
Ольга Пристанская отметила, что
на международном уровне давно приняты соответствующие планы действий
и разработаны рекомендации, которые
позволяют грамотно выстраивать и формировать государственную политику в
сфере информационной безопасности
несовершеннолетних. Еще в 1989 году
были приняты Рекомендации комитета министров Совета Европы. Данный
документ определяет для государствучастников принципы распространения
видеозаписей, содержащих насилие,
жестокость или имеющих порнографическое содержание, а также поощряющих прием наркотиков.
При формировании государственной политики России по этому вопросу
нужно руководствоваться, прежде всего, национальными интересами нашей
страны, учитывать менталитет и многовековые традиции семейного воспитания детей, – подчеркнула Ольга Пристанская.
Еще один эксперт, принявший участие в иркутском семинаре, профессор
Московского государственного университета, доктор психологических наук
Лидия Матвеева привела ряд примеров,
демонстрирующих негативное влияние
мультипликационной продукции на
психику ребенка.
– Сейчас очень популярен мультфильм «Маша и Медведь». Его главная
героиня – Маша лишена эмпатии, то есть
не умеет сопереживать. Она проявляет
только две эмоции: удивление и восхищение. Маша не воспринимает критику
и равнодушна к состоянию окружающих. Но подобный образ не коррелируется с российскими семейными традициями, – уверяет Лидия Матвеева.
Не меньше вопросов у психологов
вызывает мультфильм «Том и Джерри»,
в котором, герои относятся друг к другу
излишне жестко.
В Приангарье разработана долгосрочная целевая программа «Обеспечение информационной безопасности
детей, производства информационной
продукции для детей и оборота информационной продукции в Иркутской области на 2013–2015 годы». В течение
трех лет на реализацию этой программы из бюджета региона будет выделено
13,3 млн рублей. В рамках программы
планируется обучение и аккредитация
экспертов по проведению экспертизы
информационной продукции для детей.
Минобразования России рассчитывает сформировать экспертное сообщество из представителей различных
ведомств. Кроме того, власти намерены проводить мониторинги систем защиты от негативной информации, об-
Светлана Семёнова на страже интересов юных граждан
новить материально-техническую базу
общеобразовательных учреждений для
эффективной фильтрации онлайн-ресурсов.
В ближайшее время будут разработаны программы обучения детей и
подростков правилам безопасного поведения в интернет-пространстве, профилактики интернет-зависимости, а для
родителей организуют лекции по вопросам информационной безопасности.
Специалисты считают, что таким
образом будет основана единая региональная политика, синхронизированная
с федеральными инициативами по это-
му вопросу, а также создана надежная
система защиты детей от информации,
причиняющей вред их здоровью и развитию.
– Главное – это развить у детей и их
родителей способность критически относиться к информации, распознавать
негативные материалы в СМИ и в интернет-пространстве и противостоять им,
научить применять эффективные меры
самозащиты. Важно выработать у детей
и взрослых информационный иммунитет, – отмечает Светлана Семёнова.
Наталья Донских