Е.А. Ситницкая, Н.Е. Пеннер ЭТИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ ДРЕВНЕЙ

8
Е.А. Ситницкая, Н.Е. Пеннер
ЭТИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
И СОВРЕМЕННОСТЬ
Среда многих «подарков» греческой культуры потомкам на одно из
первых мест, думается, следует поставить ее этическое наследие. Далеко не
однозначная, явившаяся почвой, на которой произросли не только семена
современных нравственных ценностей, но и антиценностей, несущая на себе
черты откровенной приверженности людям свободным» да и то избирательно, и
презрение к рабам, древнегреческая этика сумела нащупать такие болевые точки
в моральном измерении личности и общества, подняться на такой высокий
уровень социально-нравственных размышлений, что они ничуть не потускнели
от времени, продолжая сохранять непреходящую общечеловеческую значимость
и сегодня. Вот почему обращение к этическому содержанию пайдейи как
образования, предполагающего гармоническое телесное
и духовное
формирование человека, реализующее все его способности и возможности,
выходит за рамки чисто познавательного интереса. В условиях постсоветской
действительности с ее разбалансированностью всех воспитательных программ и
деятельности соответствующих учреждений, падением престижа нравственных
ценностей социалистического общества при отсутствии новых, религиозным
ренессансом, когда нравственность и духовность обществом и СМИ соотносятся
исключительно с религией, привлечение внимания учащейся молодежи к
историко-этическому материалу, освоение ею нравственного опыта
человечества, уходящего корнями и в древнегреческую культуру, формирование
9
способности к рациональному осмыслению духовно-нравственных
вопросов могло бы стать одним из аспектов нравственного воспитания единственного, по словам В.Белинского, го всех родов образования и развития,
которое «делает вас просто человеком».
Осознавая высокую степень разработанности проблем античной этики,
остановимся лишь на одном частном моменте: преемственности этических
исканий человечества, проявившуюся в рамках развития самой пайдейи,
связанности ее классической формы с более ранним этапом нравственной
культуры древних греков.
Традиционно и в западной философии, и в отечественных
исследованиях, проводившихся до середины XX в., становление этики
относилось к У-1У вв. до н.э. и связывалось с софистами, Сократом и, конечно
же, с вкладом в эту область Аристотеля. Однако более правильной нам
представляется точка зрения рада отечественных ученых, что начала этической
проблематики можно обнаружить у самых первых греческих мыслителей и
поэтов1. В развитии нравственных представлений древних греков сегодня
выделяется период, получивший название предэтики.
Под ним имеется в виду отражение зачатков морального сознания, уже на
том этапе отчетливо выражающих интересы различных социальных слоев: то
родовой знати, то мелких производителей-крестьян, то целого (племени,
государства) вопреки непосредственным интересам отдельных индивидов в
памятниках раннегреческой, литературы. Это поэмы Гомера «Илиада» и
«Одиссея» (IX- VIII вв. до н.э.), Гесиода - «Труды и дни»(VIII - начало VII в. до
н.э.), а также изречения «семи мудрецов» - выдающихся мыслителей и
государственных деятелей, среди которых Фалес, Солон, Питгак и другие /всего
их насчитывают 20/. Именно в предэтику уходят корнями зрелые этические
построения классического периода, здесь колыбель высокой нравственной
культуры периода классики, а следовательно, и современной.
При анализе памятников предэтики ученые попытались установить
тенденцию формирования нравственных представлений древних греков, степень
их зрелости в тот или иной период и т.д. И если некоторые вещи очевидны,
например, причины приоритетности в определенные периоды тех или иных
добродетелей, то другие до сих пор являются дискуссионными. Это, в частности,
вопрос о том, можно ли считать поведение гомеровских героев нравственным,
можно ли говорить о наличии у них кодекса морали и т.д. Думается, правы
1
См. Михайлова Э.Н., Чанышев А.Н. Ионийская философия. - М., 1966.; Лосев
А.Ф. История античной эстетики. Т.1. Ранняя классика. - М., 196З; Иванов В.Г.
История этики древнего мира. - М., 1980; Гусейнов А.А„ Иррлитц Г. Краткая
история этики. - М., Мысль. 1987.
10
А.А.Гусейнов, Г.Иррлитц, А.Ю.Согомонов и другие, утверждающие, что в
поэмах Гомера есть моральные индивиды, но еще нет абстрактных правил,
которые следует соблюдать во что бы то ни стало1. Герои Гомера знают, что
такое воинская доблесть (арете), толкуемая как храбрость, честь (тине), дружба,
благо отечества (племени), любовь к жене, родителям, детям, ответственность за
них. У них наблюдается явная ориентация на собственные силы: герой будет
сражаться, несмотря на то, покровительствуют или противодействуют этому
боги. Налицо индивидуальность мотивации поступков и нравственное чувство,
которое позднее получило название «культуры стыда». Ее смысл - общественное
одобрение или порицание личности, а не самооценка индивида, называемая в
данной связи «культурой вины». Некоторые же авторы усматривают в
поведении гомеровских героев и большее: к примеру, проблески гуманизма в
отношении к противнику в самых жестоких ситуациях военных баталий2. Их
основное нравственное кредо - беззаветная преданность своему народу и
постоянная защита его.
Часть из названных нравственных черт легла в основу идеального образа
гражданина полиса классического периода истории Греции. Так, Сократ
выделил храбрость как одну из главных добродетелей человека, понимая ее
более обобщенно и заключая в «прокрустово ложе, своего рационализма
(храбрость - это знание, как преодолеть опасность).
И все-таки, у Гомера отсутствуют сформулированные моральные нормы,
т.е. «абстрактно-фиксированный критерий различения нравственного и
безнравстаенного»(Гусейнов А.А.) - общее еще тесно переплетено с
индивидуальным, человеческое - с божественным. Формирующееся моральное
сознание выражает точку зрения родовой знати, зарождающейся аристократии в
период заката первобытной формации.
Иное дело у Гесиода. Его поэма «Труды и дни» носит назидательный,
дидактический характер. Не случайно автора называют первым моралистом
Европы. Рисуя жизнь и быт греческого крестьянина в период морального упадка
современной ему Греции, обращаясь к собственному брату, оказавшемуся
низким и недостойным человеком, Гесиод идеализирует жизнь и быт мелких
собственников и впервые формулирует суть нравственно-добродетельной жизни.
Главное внимание он обращает на добродетели труда и справедливости,
которую понимает как законность. А кроме того, превозносятся бережливость,
стремление к выгоде и другие. Апеллируя к человеческому стыду и совести,
Гесиод утверждает, что нет никакого позора в работе, позорно безделие.
Гусейнов А.А. Ирлитц Г., Согомонов А.Ю. Краткая история этики; Феноменология зависти в Древней
Греции. //Этическая мысль. Научно-публицистические чтения. - М., 1990.
2
Культурология. Роетов-та-Дону, «Феникс», 1997 г. Раздел 2, 2.2.
11
Тема восхваления труда и его богоугодности тоже найдет развитие в
нравственных реминисценциях классической Греции. Тот же Сократ, в передаче
Ксенофонта, утверждает: «Самые лучшие и всего более угодные богам люди ...
это те, кто хорошо выполняет свою работу, - в области земледелия земледельческую, в области государственной деятельности - государственную, а
кто ничего хорошего не делает... тот никуда не годен и богам не угоден»1.
Возвращаясь к Гесиоду, следует отметить, что ему еще принадлежит
приоритет в различении двух аспектов зависти: благой и порочной. Первая
зависть в условиях нравственного разложения современному ему общества,
посреди всех людей, достойных сожаления, громко кричащая, с полными
ненависти глазами, ходит, радуясь злому. Но в поэме «Труды и дни» фигурирует
и другая зависть. Это Ирида - соревновательная ревность (или зависть): у
древних греков было два термина, обозначающих зависть. В борьбе с первой
Гесиод апеллирует к тем же демонам Айдосу и Немесису - персонифицирующим
стыд и совесть.
Мысли о соревновательной зависти позднее развивает Аристотель,
замечая, что люди завидуют именно тем, с кем соперничают в бою, в любви, в
профессиональной деятельности, почему и говорится «гончар завидует
гончару». В итоге в древнегреческой этике формулируется «золотое правило»
зависти: «Не желай другому того, что желаешь себе».
У Аристотеля оно выглядит так: человек под влиянием чувства
соревнования старается сам достигнуть благ, а ... под влиянием зависти
стремится, чтобы его ближний не пользовался этими благами2 .
Внимание к проблеме зависти проявляли «отец истории» Геродот,
трагики, обращаясь к и д е е зависти богов людям; поднимали ее и комедиографы Еврипид и Аристофан, а в период поздней античности к ней обращается
Плутарх, анализируя феномен коллектиавной зависти.
Говоря о соревновательной зависти» а у древних греков дух
соревновательности был чрезвычайно высок, А.Ю. Согомонов высказывает
мысль, что, возможно, сюда восходят представления Мандевиля, а потом Гегеля
о моральном зле как факторе исторического прогресса.
Что же касается законопослушания, то эта тема звучит в период архаики
еще у «семи мудрецов», отнюдь не исчерпывая богатства затронутой ими
нравственной проблематики. Их известные в свое время всей Элладе, а позднее
ставшие достоянием всей
Европы,
афоризмы
житейской
мудрости
демонстрируют уже обособление моральных требований, еще более резкий,
1
Ксенофонт. Сократические сочинения. М.-Л 1935 -С. 121-122.
Аристотель. Риторика. Цит. по статье Согомонова. Феноменология зависти в
Древней Греции. // Этическая мысль. Научно-публицистические чтения. - С. 111.
2
12
чем у Гесиода, назидательный тон и общезначимую форму, хотя по
содержанию - это защит интересов целого, полиса, государства с позиций
господствующего класса: «Законам покорствуй»(Хилон из Эфор), «Государству
советы давай наилучшие», «Прежде, чем приказывать, научись повиноваться»
(Солон) и т.д.1
Двум из семи мудрецов: Пиггаку и Фалесу приписывают «золотое
правило нравственности». На вопрос: «Каким образом нам прожить наилучше и
наисправедливее?» - Фалес ответил: «Если мы сами не будем делать того, что
порицаем в других». Впрочем, оно встречается и в «Одиссее» Гомера, а позднее
- у Геродота, Сенеки, Эпиктета, Августина Блаженного и др.2.
Не меньшую популярность имела в этических размышлениях мыслителей
классической Греции и проблема отношения гражданина полиса к законам.
Достаточно сослаться на Сократа, Платона и Аристотеля, неоднократно
поднимавших ее в своих произведениях /Платон - «Законы», «Политика или
государство», Аристотель - «Политика», «Афинская полития» и т.д./. В
нравственно-политическом сознании граждан греческого полиса укореняется
убеждение в преимуществе законов перед произволом и деспотизмом.
Среди памятников раннегреческой литературы, так или иначе
затрагивающих нравственную проблематику, должны быть отмечены и
произведения такого особого жанра, как басня, связываемого с именем
полулегендарного Эзопа и продолженного в европейской литературной
традиции такими блестящими баснописцами, как Лафонтен и Крылов. Кстати, и
тот и другой подчас перелагали сюжеты Эзопа («Волк и ягненок», «Лисица и
виноград», «Ворона и лисица» и т.д.).
Заслуживает внимания и лирическая поэзия (Архелай, Алкей, Анакреонт и
др.), касавшаяся различных сторон внутреннего мира человека и, конечно,
любви, в том числе весьма спорное с этической стороны творчество поэтессы
Сафо (Сапфо УП-У1 вв. до н.э.). Все это находило продолжение и развитие на
дальнейших этапах европейской культуры. Само наименование древнегреческой
пайдейи подчас избиралось для названия серьезных программных трудов
этического плана, как это было у Вернера Йегера («Пайдейя» - 1934-1941 гг.),
еще раз подтвердившего в нем созидательную ценность античной культуры.
Итак, даже поверхностное прикосновение к нравственным исканиям
древнегреческих мыслителей, поэтов, политических деятелей (мы, например,
почти совсем не затрагивали их с сакральной стороны) свидетельствует об их
разносторонности, зрелости и мудрости, гуманистической, в целом,
1
2
Философская афористика. - M., 1996.
Гусейнов А.Золотое правило нравственности. - М, 1988. - С. 108.
13
окрашенности,
«вневременной»
общечеловеческой
актуальности,
откровенности и «честности» (П. Уолкст). При анализе тех даю иных проявлений
морального зла или иных нравственных проблем в поиске «чистого» материала
для их изучения мы вновь и вновь обращаемся к этому источнику европейской
нравственной культуры1.
1
См.: Согомонов А.Ю. Феноменология зависти в Древней Греции. // Этическая мысль. Научнопублицистические чтения.