eorum) u. Хотя сам Карл был едва ли не больше всех заинтересован тогда в подобном брачном союзе, каролингские памятники подчеркивают, что император Византии «просил» дать ему в жены франкскую принцессу 2В. Резкое недовольство Каролингов деятельностью Никейского собора 787 г., по-видимому, положило конец помолвке 26. В свою очередь, расту­ щее недоверие греков к политике Карла на юге Италии привело в 788 г. к локальному и быстро завершившемуся конфликту, описанному в Коро­ левских анналах как «война между греками и лангобардами»: герцоги Беневенто и Сполето, вассалы Карла, действовали против византийцев лишь под «наблюдением» франкского легата 27. Примечательно, что эта недолгая война, закончившаяся полной победой франков и их вассалов, не была воспринята при каролингском дворе как событие первой величины, как некий поворотный пункт в отношениях с Восточной империей. Сообщая в 790 г. священнику Колку в Шотландию военные и политические новос­ ти минувших двух лет, Алкуин после рассказа о походе Карла на славян упоминает вкратце и о вторжении греков в Италию и победе над ними. «Подобным же образом и авары яростно обрушились на Италию»,— про­ должает он 28. Подробное изложение истории франко-византийских контактов в кон­ це VIII — начале IX в., разумеется, не входит в нашу задачу 29. Нас, как и прежде, интересует эволюция образа Византии в политической пси­ хологии Франкского государства. Если в церковно-религиозной сфере отношения Каролингов к императорам в Константинополе становилось все более настороженным и даже открыто враждебным (ср. обвинения ви­ зантийских правителей в «идолопоклонстве» и «гордыне» в трактате «Libri Garolini» 30 ), то в сфере политической восприятие Византии было скорее нейтральным. Несмотря на то, что война 788 г. и последовавшее за ней присоединение Истрии надолго ухудшили отношения Карла с империей и лишь на рубеже VIII—IX вв. были сделаны первые шаги к миру, офи­ циальные каролингские памятники словно не желали признавать Визан­ тию стратегическим противником франкского королевства. Невидимые ве­ сы, на которых франкские государи издавна определяли соотношение по­ литических величин обеих держав, все еще поддерживались в равновесии. Однако громкие победы Карла над саксами и аварами, его обширные за­ воевания, с одной стороны, и натиск болгар и арабов на Византию, ее внутренняя нестабильность — с другой, сделали к концу VIII в. это рав­ новесие весьма хрупким и неустойчивым. 15 августа 797 г. император Константин VI был свергнут и на византий­ ском престоле оказалась женщина — императрица Ирина. Это известие вызвало на Западе огромный интерес: «И когда прочтешь это письмецо, тотчас же отошли назад другое, дабы я знал... что ты слышал о властите­ лях Греции...» 31,— просил Алкуин зальцбургского архиепископа Арно. Именно этот дворцовый переворот в далеком Константинополе явился для каролингских писателей тем событием, которое нарушило, наконец, при­ зрачное равновесие. Ощущение фактического равенства обеих держав сменилось у франков осознанным чувством политического превосходства над греками. Новая психологическая ситуация нашла свое отражение в знаменитом письме Алкуина Карлу Великому в июне 799 г. Рассуждая о трех высших «достоинствах» (dignitates) в христианском мире — папском, императорском и королевском, учитель Карла подчеркивал, что и первое и второе «достоинства» были унижены и запятнаны насилиями, совершен24 25 26 27 28 29 30 31 Annales regni Francorum. Hannoverae, 1895, a. 786, p. 72. Ср.: Annales q. d. Einhardi, a. 786.— Ibid., p. 75; Gesta abbatum Fontanellesium, cap. 16.— In: MGH, Scriptores. Hannoverae, 1829, t. I I , p. 291. Ср.: Ohnsorge W. Abendland und Byzanz. Weimar, 1958, S. 65—67. Annales regni Francorum, a. 788, p. 82. Alcuini epistolae, 7.—MGH, Epistolae, t. I l l , p. 32. См.: Lounghis Т. С Op. cit., p. 153—162. Libri Carolini, praefatio; lib. I, cap. 3—5.—In: PL, t. 98, col. 1002, 1014—1016, 1019, passim. Alcuini epistolae, 146, p. 236. 89