УДК 13 + 314 + 81'
реклама
УДК 13 + 314 + 81’27 ЯЗЫКОВОЕ ОБРАЗОВАНИЕ КАК ФОРМА РЕАЛИЗАЦИИ ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ ГОСУДАРСТВА Л. П. Загорулько Новосибирский военный институт Внутренних войск им. генерала армии И. К. Яковлева МВД России, Новосибирск, Россия E-mail: lpzagorulko@list.ru В статье рассматривается значение языкового образования как формы реализации государственной языковой политики. Это связано с тем, что решение языковых проблем должно быть направлено на формирование определенного языкового состояния общества. С одной стороны, государственная языковая политика в современных условиях межкультурного взаимодействия должна быть нацелена на укрепление позиций родного языка, с другой – способствовать развитию других языков с учетом специфики реальной языковой ситуации в мире. Ключевые слова: языковое образование, языковая политика, языковое состояние общества, коммуникативная парадигма. LANGUAGE EDUCATION AS A FORM OF REALIZATION OF THE STATE LANGUAGE POLICY L. P. Zagorulko Novosibirsk Military Academy of the Interior Troops named after general of the army I. K. Jakovlev of the Ministry of the Internal Affairs, Novosibirsk, Russia This article focuses on the importance of language education as a form of realization of the state language policy because the solution of the language problems should be directed to the formation of a certain linguistic state of society. On the one hand, the state language policy in modern conditions of cross-cultural interactions should help to strengthen the position of mother tongue, on the one hand – to contribute to the development of other languages taking into account the specifics of real language situations in the world. Key words: language education, language policy, linguistic state of society, communicative paradigm. В современных условиях кросс-культурных взаимодействий проблемы языкового образования приобретают особую значимость. Чтобы понять сущность данного образования, необходимо выявить объективные причинно-следственные связи его с другими объектами и явлениями, а для этого сопоставить, насколько реальный образовательный процесс соответствует смыслу языкового образования, что способствует (и препятствует) осуществлению в действительности смысла языкового образования. Однако, как утверждает Н. А. Князев, «…новизна данной ситуации оборачивается для исследователя не только проблемой раскрытия сущности объекта (сложного по своим предметным и динамическим характеристикам), но и тесно с ней связанной проблемой приведения к этой сущности всей совокупности факторов и условий, составляющих сферу ее опосредования» [4, с. 251]. Это обстоятельство и дает право утверждать, что «…сущностный исследовательский подход в современной философии и методологии науки представляет собой не что иное, как решение вопроса об опосредовании сущности исследуемого предмета его существованием» [там же]. Многоаспектность языковой действительности и языковой политики взаимосвязаны. Значение языкового образования как формы реализации языковой политики государства (особенно многонационального) возрастает, так как решение языковых проблем должно быть направлено на формирование определенного языкового состояния общества. Сохранение национальной и языковой идентичности не исключает других проблем, касающихся языка и языкового образования. Язык необходим человеку как выражение духа народа, его мировидения, так как с его помощью мы мыслим и общаемся; эти функции языка являются социально важными. Современное изучение языка исключает его рассмотрение только как средства познания. Необходимо также исследование языкового образования как способа организации и осуществления общественного развития. Языковой подход в образовании раскрывает основу (стержень) образования, поскольку в нем отражаются все процессы, происходящие в обществе (онтологический аспект языкового образования), что характерно для социума на всех этапах его развития. И сегодня, в условиях информационного общества, когда на первый план выдвигаются знания и информация, язык по-прежнему является материальным носителем последней. Актуальность исследования языкового образования приобретает более острый характер, поскольку идет борьба за господство в информационном пространстве. Конкурентоспособность государства (отдельно взятого человека) зависит от обладания информацией, поэтому потеря таковой в связи с языковым барьером оказывается одной из актуальнейших социальных проблем современности. Умение работать с информацией как на родном, так и на неродном языке обеспечивает преимущество человека в любой сфере деятельности. При этом необходимо отметить, что уровень знания неродного языка зависит от уровня владения языком, который человек считает для себя родным (именно на родном языке происходит процесс становления умения мыслить). Снижение престижа родного языка в результате неадекватной языковой политики может иметь катастрофические последствия: современное поколение утрачивает связь с наследием своего народа, что влечет за собой деградацию основ существования государства. Конфликты в многонациональном (особенно глобализирующемся) обществе возникают, с одной стороны, в связи с потребностью сохранения любым человеком идентичности на родном языке, а с другой – в связи с необходимостью людей во взаимопонимании, поскольку общество неизбежно сталкивается с проблемами, возникающими в условиях межнационального общения, а языковое образование дает возможность смягчить конфликтную ситуацию. Почему руководители нескольких европейских государств признали, что проводимая ими политика «мультикультурализма» потерпела провал? Мигранты являются не только носителями другого языка, у них и мировидение другое. Результатом мировидения выступает картина мира в сознании личности, включающая систему ценностей, способов мышления, восприятия мира и эмоциональноценностного отношения к нему. Человек не может изменить или принять мировидение вместе с новым языком (языком страны пребывания). Это мешает его ассимиляции, вхождению в новое культурное пространство. Однако мы считаем, что нет противоречия в том, что язык, а следовательно, и языковое образование, должны способствовать адаптации личности в новых для нее культурно-языковых условиях. Термин «ассимиляция» в философской литературе трактуется как «уподобление», «уравнивание» [9, с. 30], а «адаптация» как «приспособление» [там же]. Для понимания современной ситуации важно исходить из того, что система неродного языка встраивается в уже сформированную систему родного языка, вместе с которым человек получает заданные этим языком представления о реальном мире. Поскольку закономерности овладения этими двумя различными коммуникативными системами не повторяются, то не может произойти и уподобления языковых систем и совпадения мировидения. Именно за родным языком стоит первичная социализация личности, а за неродным – чужая социальная, познавательная, культурная действительность. Очевидно, что чужая социальная действительность противоречит уже сформированному мировоззрению, и перед человеком с определенными ценностями и идеалами с неизбежностью возникает проблема переоценки ценностей. Несмотря на существующие объективные противоречия, в условиях сосуществования культур носителям разных языков и культур необходимо учиться понимать друг друга. В связи с этим должны определяться и задачи языкового образования. Ситуация в Европе ныне складывается таким образом, что языки мигрантов, приехавших из неевропейских стран, европейским образованием игнорируются. Поскольку родной язык (на котором человек мыслит) не развивается, постольку дети мигрантов не могут овладеть еще двумя языками, необходимыми для сдачи экзаменов на аттестат зрелости. В результате люди не могут интегрироваться в определенное культурное сообщество, что и приводит к возникновению социальных проблем [2, с. 227]. Новой эпистемой глобального мировидения, связанной с пересечением границ, миграциями, культурными, политическими и экономическими взаимодействиями, И. А. Мальковская, М. В. Тлостанова и Х. Гарднер [см.: 7; 8; 10] рассматривают транскультурацию как процесс проникновения в иную культуру. По их мнению, транскультурация создает преимущества для процветания общества, тогда как принудительный монокультурализм и монолингвизм, культивируемый в сообществе, не способствует его развитию. При этом необходимо подчеркнуть, что транскультурация основывается «на эпистемологическом, а не этно-культурном многообразии» [8, с. 28]. Это предполагает новое осмысление, с одной стороны, рассматривавшихся прежде явлений границ, миграций, полилингвальности, культурного многообразия, а с другой – актуализировавшихся в настоящее время понятий транснациональных языков [там же]. Основой транскультурации выступает культурный полилог, в процессе которого не предполагается «полный синтез, слияние, полный культурный перевод, где культуры встречаются, взаимодействуют, но не сливаются» [там же]. Новые экономические, политические и другие отношения повлекли за собой изменение отношения к языкам и их изучению. Так как «современный мир получил название глобального мира также во многом благодаря коммуникации, точнее информационным технологиям, которые стремительно преобразовывают пространство социума, культуры, политики, досуга, частной и общественной жизни» [6, с. 19], антропологическая парадигма в настоящее время замещается коммуникативной. По мнению И. А. Мальковской, «по отношению к глобальному миру идея коммуникации предстает как качественно новая» [там же]. В рамках коммуникативной парадигмы предполагается, что «человек общается не только с другим человеком, но и объективированными реальностями социума, включая и наиболее “широкую” – культуру» [5, с. 66]. Целью языкового образования как процесса уже не может являться только освоение языковых знаний, умений и навыков. Поскольку мир и общество все больше видятся «под знаком коммуникации» [6, с. 19], основополагающим в языковом образовании должно стать становление способности к участию в межкультурной коммуникации, предполагающей «взаимный обмен ценностными установками и ориентациями, знаниями и мировоззренческими позициями, происходящий в процессе межкультурного взаимодействия между субъектами, в качестве которых выступают индивиды, социальные общности и т. п.» [6, с. 180]. В условиях возможностей реального общения появились новые цели, новые задачи, новая мотивация, новые требования к организации языкового образования. Необходимость изучения неродных языков обусловлена глобализацией интеграционных общественных процессов; доступом к опыту и знаниям в мире, к информационным источникам не только на родном, но и на неродном языке; к качественному образованию в стране и за рубежом, чтобы «каждый обучающийся мог говорить в соответствии со своими коммуникативными намерениями и личными потребностями» [1, с. 262]. Однако тенденции развития языкового образования в условиях глобализации «не предполагают равноправия сторон в отношениях. Напротив, вектор двусторонних и многосторонних отношений направлен в сторону интересов технически развитых государств <…>, обладающих колоссальными интеллектуальными и финансовыми ресурсами и навязывающих свои стандарты образования, свой язык и культуру общения, форматы коммуникации, что нередко противоречит национальным особенностям того или иного государства и ведет к вытеснению национального языка и разрушению национальной культурной основы в образовании» [3, с. 252]. Можно сделать вывод, что в условиях глобализации предпочтительнее межличностные компетенции, включающие способность продуктивно взаимодействовать с людьми различных национальностей, языков, религий, культур и т. д. как внутри своего собственного, так и с представителями всего мирового сообщества. Совершенствование вышеназванных компетенций должно стать краеугольным камнем образовательных систем наиболее успешных сообществ [10, с. 255]. Таким образом, глобальные политические, экономические, культурные и миграционные процессы, происходящие в обществе, подразумевают изменение отношения к языковому образованию, причем с учетом новых требований, что невозможно без философской рефлексии данной проблемы. Языковое образовательное пространство необходимо организовать таким образом, чтобы в нем преломлялась языковая политика, которая, с одной стороны, должна способствовать укреплению позиций родного языка, а с другой – содействовать развитию других языков с учетом специфики реальной языковой ситуации в мире. БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 1. Дмитриенко В. А., Лелюшкина К. С. Проблема обучения иноязычному общению в современной системе образования // Философия образования. – 2008. – № 4 (33). – С. 256–262. 2. Загорулько Л. П. Развитие языкового образовательного пространства в условиях современных миграционных процессов // Философия образования. – 2011. – № 3 (36). – С. 224–231. 3. Качество современного отечественного образования: сущность и проблемы / Н. В. Наливайко, Е. А. Пушкарёва, Р. Н. Шматков и др. – Новосибирск: Изд. НГПУ, 2009. – 312 с. 4. Князев Н. А. Философские проблемы сущности и существования науки. – Красноярск, 2008. – 272 с. 5. Майер Б. О. Эпистемологические аспекты философии образования: дис. ... д-ра филос. наук. – Новосибирск, 2005. – 259 c. 6. Мальковская И. А. Знак коммуникации. Дискурсивные матрицы. – М.: Едиториал УРСС, 2004. – 240 с. 7. Мальковская И. А. Глобализация и транскультурный вызов незападного мира // Социологические исследования. – 2005. – № 12. – С. 3–13. 8. Тлостанова М. В. Постсоветская литература и эстетика транскультурации. Жить никогда, писать ниоткуда. – М.: Едиториал УРСС, 2004. – 416 с. 9. Философский энциклопедический словарь / под ред. Е. Ф. Губского, Г. В. Кораблёвой, В. А. Лутченко. – М.: ИНФРА-М, 2006. – 576 с. 10. Suarez-Orozco M. M., Qin-Hilliard D. B. Globalization: culture and education. – University of California Press Berkeley Los Angeles: London and The Ross Institute, 2004. – 275 p.
