Двое русских – три мнения

реклама
РУСОФОБИЯ В США
Андрей Цыганков
Международные процессы, № 3, 2006
http://www.intertrends.ru/twelfth/010.htm
Критика в адрес России видными представителями американского
истеблишмента – привычный факт. Несмотря на наличие хороших личных
отношений между президентами двух стран, взаимодействие политических элит не
в лучшем состоянии. Опубликованный в США доклад Совета по международным
отношениям (Council on Foreign Relations) «Неверное направление России»1,
подготовленный под руководством видных представителей Демократической и
Республиканской партий, равно как и выступления ряда представителей
администрации Дж. Буша-младшего, подтверждают это. В Соединенных Штатах
отмечают, что в России нарастают тенденции к авторитарности и «империализму»
в отношении Грузии и Украины. Обсуждаются темы коррупции, ситуации в Чечне,
заказных убийств, сотрудничества России с антизападными режимами,
притеснения власти по отношению к иностранному бизнесу, в том числе на
Сахалине.
В России эти настроения считают русофобскими или продиктованными
страхом перед Российской Федерацией. Односторонность американской критики в
адрес России видна невооруженным глазом. Во-первых, критика российской
политической системы не сопровождается самокритикой. Репутация самой
американской демократии между тем изрядно пошатнулись после скандалов
вокруг тюрем Абу-Грейб (Ирак) и Гуантанамо (Куба), а также в результате
ущемления гражданских свобод внутри страны и агрессивной внешней политики –
прежде всего на Ближнем Востоке.
Во-вторых, критики России ошибочно считают образцом российской
демократии режим Б. Ельцина, игнорируя то обстоятельство, что именно при нем в
Российской Федерации сложился коррумпированный олигархический капитализм,
страна была поставлена на грань распада, а подавляющая часть населения попросту
разорена. Все это не могло изгладиться и не изгладилось из памяти российских
избирателей, отказывающихся голосовать за «правых либералов».
В-третьих, нападки на Россию за недостатки ее демократии – – классический
вариант «двойных стандартов». Российская демократия, при всей ее
ограниченности, полней и совершенней, чем демократия в Казахстане или Грузии,
хотя ни одна из названных стран не фигурирует среди объектов американского
негодования.
В России подобная критика не вызывает никакого желания исправляться, а
только убеждает граждан в «предвзятости американцев» и их стремлении
манипулировать российской политикой при помощи грубого пропагандистского
давления. В итоге растут ряды сторонников той части старых русских мыслителей
(Николая Данилевского, Константина Леонтьева и Николая Гумилева), которые
мутили мысли сагами о принципиальной «культурной несовместимости России и
Америки». В США о несовместимости Запада и Незапада не устает писать С.
Хантингтон. Кое в чем современные российские и американские «почвенникицивилизационщики» близки. Они укрепляют друг друга взаимным признанием.
Между тем, русофобия не является продуктом американской ментальности
или неприязни западных людей к России. Русофобская риторика может быть
рациональной в основе, выступая продуктом прагматического расчета
политического класса. Непредвзятые исследователи отмечали связь между
укреплением позиций России в мире и ростом таких настроений. Проблема
заключается не столько в их культурной укорененности, сколько в
инструментальности: подобные стереотипы служат конкретным политическим
интересам Америки.
1
Внешняя политика США не направлена непосредственно против России и в
этом смысле не является в своей основе антироссийской. Но она легко становится
такой, если Москва «оказывается на пути» реализации американских планов.
Большинство американцев не принадлежат к числу «культурно несовместимых»
русофобов. Они просто мало интересуются Россией.
Ситуация в таком ракурсе становится и проще, и сложнее. Проще, поскольку
нередко в основе антироссийских эмоций – не базовые культурные стереотипы, а
сиюминутные интересы. Сложнее, поскольку выявить элитные группы,
поднимающие на щит и использующие русофобию, не просто.
Исходя из допущения о культурном противостоянии, шансов на российскоамериканское сближение нет по определению. Если не связывать себя им, стоит
вместо «разоблачения пропаганды» сосредоточиться на поиске взаимопонимания с
американской элитой. Как выразился однажды Джордж Буш-младший во время
визита в Канаду, Америка – друг, нравится вам это или нет.
В основе представлений об Америке, характерных для «российских
окраинных» (левых – в лице КПРФ и правых в лице ЛДПР), лежит предположение
о том, что США целенаправленно стремится ослабить Россию и подчинить ее. Г.
Зюганов и близкие ему интеллектуально-политические силы любят тезис об
«управляемой катастрофе», согласно которому Вашингтон продолжает «управлять
процессами распада» в России. Почвенник А. Дугин, «зеркально отражая»
примитивизмы З. Бжезинского, извел горы бумаги, описывая «геополитическую
несопосоставимость» Америки и России. С. Глазьев усмотрел в неолиберальной
стратегии шоковой терапии сознательное стремление к истреблению русских –
геноцид. Многие газетные и журнальные писатели транслировали те же идеи в
собственных интерпретациях.
Американские авторы, правда, все время подбрасывали пищу для появления
таких мнений. Любимый автор российских «крайних» Збигнев Бжезинский так
много и сладострастно писал о перспективах российского государства, что он
стал самым читаемым американским политологом в среде русских
националистов-почвенников. Разрушительные (не только для коммунизма, но и
страны) советы американских экспертов при президенте Б. Ельцине (А. Аслунд и
Дж. Сакс) тоже истолковывались в России как хорошо продуманные «происки
США».
Теория «антироссийского заговора» кажется многим простым россиянам
объяснением тех процессов, которые происходят в отношениях между Россией и
Западом. Миф о русофобии как основе американской внешней политики работает
на укрепление «российских крайних». Прежде всего, это, конечно, проблема
России. Но это и проблема Америки в той мере, как ей бывает нужна поддержка
Москвы.
В Соединенных Штатах есть влиятельные силы, стремящиеся к
конструктивным отношениям с Россией. Но немало и тех, кто полагает, что
существование сильной Россия не отвечает интересам Запада, и дело тут не в
пороках российской политики, а в самом факте наличия в стратегически и
экономически важном районе Евразии крупного и независимого государства. Есть
фонды и организации, положившие антироссийские убеждения в основу своей
деятельности. Даже интеллектуал Г. Киссинджер убежден в том, что Россия не
может быть никакой, кроме как антизападной, авторитарной и экспансионистской.
Но американская внешняя политика более прагматична. Большинство
политического класса США понимает, что слабая ядерная Россия по-настоящему
опасна для мира, а лишить ее ядерного оружия нет возможности. Грубая критика в
адрес России – не показатель меры понимания американской элитой смысла
отношений с Москвой, а инструмент давления на нее, как правило, по конкретным
вопросам или их блокам. В других случаях резкости о России – просто окрик,
призванный напомнить ей о необходимости если не следовать в фарватере
американской политики, то по крайней мере не ставить под сомнение
безусловность американского лидерства в мире.
В принципе истоки русофобии можно отыскать в истории. Россия стала
раздражать Запад своим могуществом со времени Петра I. Появились планы
раздела России, возник образ «варварского народа», не способного воспринимать
идеи политической и экономической свободы. В XVIII – XIX столетиях русофобия
коренилась в Великобритании, либеральная общественность которой возмущалась
«азиатским деспотизмом» Российской империи. Всякий раз, когда Россия
демонстрировала потенциал роста и независимости в мировых делах – в
посленаполеоновский период, в балканском и польском вопросах при Николае I, в
период модернизации Витте-Столыпина – в британском и европейском
общественном мнении пробуждались страхи перед «российским экспансионизмом».
Америка и Россия отделены друг от друга огромной географической,
политической и культурной дистанцией. Стоит ли удивляться, что наблюдения
относительно слабости знания России самими русскими не в меньшей мере
приложимо к американскому народу – нашу страну в США знают плохо. Данные,
приводимые американскими исследователями2, позволяют выделить по крайней
мере пять периодов развития американских представлений о России. До 1994 г.
большинство американцев воспринимали Россию и относились к ней с симпатией.
Такое отношение отвечало доминирующим в американском политическом классе
настроениям, согласно которым российский народ двигался по пути
демократических реформ и стратегического партнерства с Америкой.
Период после 1994 г. отмечен явным пессимизмом – большая часть
американцев относятся в это время к России с настороженностью. Такая реакция в
целом соответствует изменившимся представлениям американской элиты.
Поражение правых либералов на думских выборах 1993 г. и процессы
приватизации российской экономики обнаружили рост коррупции и неспособность
Б. Ельцина к эффективному руководству страной в процессе перехода к новой
системе.
В 1996–1997 годах настрой американцев временно улучшается, вероятно, в
связи с новыми надеждами, связанными с повторным избранием Б. Ельцина в 1996
году. Однако оптимизм сменился пессимизмом в 1999 году, когда лишь 33%
американцев выражали благоприятное отношение к России. Отчасти это можно
связывать с отсутствием позитивных изменений внутри страны и последовавшим
финансовым дефолтом, отчасти с возросшим стремлением России и ее нового
премьер-министра Е. Примакова проявлять самостоятельность в международных
делах (Югославия).
После 1999 г. и вплоть до второй половины 2001-го показатели отношения к
России в американском общественном мнении находились на низшей отметке, все
более воспринимая ее как угрозу, а не как союзника. Такая эволюция укладывается
в политическую конъюнктуру: на этот период приходится обострение российскоамериканских отношений в связи с войной НАТО против Сербии. Ситуация резко
изменилась в конце 2001 г. в связи с вспышкой близости между Россией и США на
волне солидарности после событий 11 сентября 2001 года. 60% американцев
воспринимали Россию в качестве союзника.
Затем это восприятие снова тускнеет. После 2003 г. в американских СМИ
начинает нарастать усилившаяся сегодня критическая кампания против России.
«Россию Путина» рисуют авторитарной и «потенциально антиамериканской».
Сначала Россия отказалась поддержать войну в Ираке, а затем стала примеряться к
более активной политике в сфере мирового энергетического снабжения – а это уже
косвенно задевало интересы США как глобального лидера.
Американское общественное мнение в своих основных установках послушно
реагирует на политические сигналы администрации США. По опросу
Мэрилендского университета, лишь 34% американцев оценивают роль России
положительно, а 40% – негативно.
Любопытны и другие данные опросов. Многие американцы понимают
долгосрочные перспективы России лучше, чем текущие конкретные проблемы
российско-западных отношений. В 2002 г. 55% американцев считало, что в
ближайшее десятилетие Россия будет играть более важную международную роль3,
и не разделяло опасений относительно агрессивности намерений российского
руководства. В том же году лишь 31% американцев считали серьезной угрозу,
происходящую из России (52% в 2000 г.)4. Значительное большинство (68%)
полагали в 2002 году, что НАТО должна принять в свой состав Россию в качестве
полноправного члена5. При этом в 2003 г. опросы показали, треть американцев
вообще никогда не слышала о В. Путине и не имеет ясных представлений о нем6.
Другое исследование в том же году обнаружило, что большинство американцев
ассоциирует российский народ с коммунизмом, КГБ, холодной погодой и
организованной преступностью7.
При этом американцы не склонны расходовать средства на изучение России.
Согласно опросу Ассоциации современных языков, число желающих изучать
русский язык и русскую культуру сократилось по сравнению с 1990 г. на 50%8.
Университеты переориентируются на изучение Китая и стран СНГ. Странно ли,
что любые измышления по поводу происходящего в России должны
восприниматься американцами главным образом «на веру».
Американскую элиту в целом тоже не особенно волнуют смыслы
внутриполитических процессов в России. Российская в этом смысле интересуется
американской внутренней политикой больше. Политический класс США погружен
в собственные интересы и живет в гармонии со своими общими, базовыми
представлениями, для которых конкретика российской действительности сугубо
второстепенна. Американец твердо убежден, что американская система – лучшая в
мире, и остальной части земного шара нет ничего разумнее, как воспроизвести ее у
себя. Кроме того, политический класс отлично понимает, что главное –
контролировать ситуацию внутри Соединенных Штатов, реагировать на мнения
избирателей и требования лоббистских группировок, в том числе этнических.
Правда, системы лоббирования российских интересов в США по-прежнему нет.
Это делает Россию особенно беззащитной перед злонамеренной критикой –
ответить на нее изнутри США бывает просто некому.
2
Американская элита формирует общественное мнение умело, деликатно и в
соответствии со своими установками. Огромным подспорьем оказываются СМИ,
находящиеся под контролем 4–5 крупных корпораций и поэтому фактически давно
зависимые от своих владельцев. Претерпевают изменения сами основы
американской демократии, которая становится снова похожей на демократию
элитарную и манипулятивную. Вместо демократии «рационального выбора
хорошо информированных граждан» (по Й. Шумпетеру) возникает «система
политически и финансово подготовленного выбора профессионального
политического слоя голосами членов весьма ограниченно и избирательно
информированного общества».
В целом выделяются своим отношением к России две группировки.
Доминируют сторонники военно-политического господства США в мире, с
раздражением воспринимающие любые проявления независимости российской
политики. Это «гегемонисты-однополярники» – З. Бжезинский, Г. Киссинджер, Дж.
Маккейн, Т. Лантос и М. Олбрайт. Среди них есть и республиканцы, и демократы.
Другая группа либеральней, она исходит из необходимости распространения
американских ценностей. Крайне негативно оценивая рецентрализацию
российского государства при В. Путине, именно либералы первыми «запустили» в
США тезис об авторитаризме в России. Либеральная «Нью-Йорк Таймс» в этом
смысле мало отличается от консервативных и неоконсервативных изданий
«Полиси ревью» или «Уикли стандарт».
Гегемонисты» хотят укрепления американского доминирования. Либералы –
возвращения «ельцинской» слабой, децентрализованной России. Тех и других
выводит из равновесия все, что отдаленно напоминает уход Москвы с позиции
«вечной слабости». Обе группировки исходят из того, что договориться с «более
сильной Россией» так, как с ней «договаривались» при Б. Ельцине, будет сложно, а
потому надо вести дело к изоляции Москвы. Антироссийская пропаганда
последнего времени – инструмент решения этой конкретной задачи: «напугать с
помощью изоляции».
Конечно, в Америке сохраняют влияние еще и «реалисты». Они склонны к
деловому диалогу с Россией и поиску общих интересов. Странно или нет, но этот
подход временами находит понимание по крайней мере у части республиканской
администрации. Они несомненно тоже – как «гегемонисты» – хотят для США
могущества и мирового лидерства. Но эта группа в отличие от первых двух меньше
подвержена идеологии и «американской великодержавности», и «американского
демократического мессианизма». Ее меньше волнует задача «переделать Россию на
американский лад», а больше – цель использовать потенциал сотрудничества с
Москвой на пользу американским интересам. Примерно так можно описать
воззрения президента Дж. Буша и его госсекретаря К. Райс.
Повлиять на мнения американцев о России сложно. Думается, стоит
пропагандировать образ сильной в военном и экономическом отношении
Российской Федерации, которая начинает играть более заметную роль в мировых
делах, но определенно настроена на взаимопонимание и тесное сотрудничество с
Вашингтоном и не собирается «ставить палки в колеса американцам». При этом
Россия не претендует на роль «идеальной демократии», но твердо нацелена на
строительство собственной версии демократического общества и имеет в этом
смысле шансы на успех никак не меньший, чем народы Турции или Ирака.
Американские прагматики и реалисты способны отнестись с должным
пониманием к российской политике ограничения крупного бизнеса, обеспечения
безопасности граждан, если поймут, что именно таковы на самом деле приоритеты
Москвы. Важно создавать присутствие России и российского общественного
мнения на американском медийном рынке.
Пока же новый российский канал на английском языке «Russia Today» не
присутствует в Америке и известен лишь узкому кругу знающим о нем
пользователям Интернета. Для контраста: недавно возникший арабский канал
«Аль-Джазира» уже пробился на американское телевидение и имеет доступ
примерно к 40 миллионам зрителям в мире. При этом содержание новостей этого
канала трудно счесть исключительно проамериканским.
Крайне сложная проблема – найти контакт с американскими либералами,
которым предсказывают нарастание влияния в связи с перспективами
демократической партии на победу в предстоящих президентских выборах 2008
года. Как бы то ни было, без продуманной стратегии российского присутствия в
западном информационном пространстве Россия будет и далее восприниматься в
США неадекватно./
Примечания
См.: Russia’s Wrong Direction: What the United States Can and Should Do
(http://www.cfr.org/ content/publications/attachments/Russia_ TaskForce.pdf).
2
Gallup Poll (http://poll.gallup.com/content/ default.aspx?ci=16201&VERSION=p).
3
Christian Science Monitor. September 3-8, 2002 (http://www.americansworld.org/digest/ regional_issues/russia/russia4.cfm).
4
Gallup / Time, Cable News. May 23, 2002 (http://www.americans-world.org/digest/
1
regional_issues/russia/russia4.cfm).
5
Chicago Council on Foreign Relations. June 2002 (http://www.americansworld.org/digest/ regional_issues/russia/russia4.cfm).
6
Susan Jacoby. Now That We’re Comrades, We Don’t Care Anymore // Washington
Post. November 9, 2003. В 2002 г. эта цифра достигала 44%. См.: Harris Interactive /
Time, Cable News Network, May 22-23, 2002 (http://www.americans-world.org/digest/
regional_issues/russia/russia4.cfm).
7
На основе личного опыта могу засвидетельствовать устойчивость подобных
стереотипов о русской культуре. В поисках «русского подарка» в американском
супермаркете или магазине одежды вам могут предложить, например, галстук с
изображением кремлевских звезд в окружении бутылок водки с селедкой. Как
говорится, где национальная гордость, там и выпивка с закуской.
8
Susan Jacoby. Op. cit
Скачать