история омской области — 2

М.В.КУРОЕДОВ
ОМСКОВЕДЕНИЕ
Омск - 2014
1
Глава I. ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ
И ПРИРОДНАЯ СРЕДА
ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ. Омская область находится на юге одной из величайших равнин мира – Западно-Сибирской. Географы нередко называют этот регион Омским или
Средним Прииртышьем. Развитие человеческого общества прошло здесь сложный и длительный
путь, насчитывающий несколько тысячелетий. С конца ХVI века и вот уже пятое столетие историческая судьба России – судьба Омского Прииртышья. Площадь Омской области составляет 141000
км2. По величине занимаемой территории она превосходит большинство областей и краёв европейской части Российской Федерации, многие государства Западной Европы, но уступает большинству других регионов Сибири и Дальнего Востока. В её пределах могут разместиться такие
европейские страны как Австрия, Швейцария, Бельгия, Нидерланды вместе взятые. Площадь Омской области превышает площади таких значительных европейских государств как Греция, Португалия, Венгрия или Болгария.
По конфигурации территория Омской области представляет собой сложный многоугольник,
вытянувшийся вдоль Иртыша, с севера на юг почти на 600км. между 53º и 58º с.ш. Расстояние от
западной границы до восточной, между 70º и 76º в.д., составляет , в наиболее широкой части,
свыше 300км. Омская область граничит на севере и северо-западе с Тюменской, на северо-востоке
– с Томской, на востоке - с Новосибирской областями России; на юге и юго-западе - с республикой
Казахстан. Общая протяженность границ превышает 2800км. Причём значительная часть этого
расстояния является государственной границей России и Казахстана.
Географическое положение региона определяет разнообразие его природных условий и ресурсов и признаётся довольно выгодным. Если рассматривать территорию Российской Федерации
с запада на восток, то Омское Прииртышье находится почти в центре страны, на пересечении
важных железнодорожных, автомобильных магистралей и крупного водного пути – великой сибирской реки Иртыш.
В начале ХХI века Омская область состоит из 32-х сельских муниципальных районов и города
Омска. В регионе насчитывается пять малых городов: Тара, Калачинск, Исилькуль, Называевск,
Тюкалинск. Административный, экономический и культурный центр региона – Омск. Он почти
равноудалён от западной и восточной границ области и находится на 150км. южнее её географического центра, который располагается на юге Колосовского района, северо-восточнее с. Калмакуль. Город возник при слиянии рек Иртыша и Оми и является крупным узлом железнодорожных,
автомобильных, водных и авиационных путей сообщения. Омск – исторически сложившаяся столица Прииртышья и один из крупнейших российских городов-миллионников. Это мощный центр
нефтеперерабатывающей, химической, машиностроительной и других отраслей промышленности.
ЭВОЛЮЦИЯ ПРИРОДНОЙ СРЕДЫ. Природная среда края, прежде чем принять современный характер, эволюционировала на протяжении многих десятков миллионов лет. С точки зрения геологии Омская область расположена в пределах относительно молодой Западно-Сибирской
платформы, то есть устойчивого участка земной коры, состоящего из кристаллического фундамента и осадочного чехла. Складчатый фундамент этой платформы, именуемый ещё герцинской
плитой, сложен породами палеозойского и допалеозойского возраста. Он имеет сложное строение
и состоит из магматических образований, в том числе гранитов и диабазов, вулканических туфов и
метаморфизованных пород, подвергшихся процессам преобразования под воздействием высоких
давлений и температур. Породы фундамента смяты в сложные складки и пересечены разломами
северо-восточного и северо-западного направлений. По этим разломам одни участки фундамента
опускались, другие поднимались. Тектонические движения блоков фундамента привели к образованию на его поверхности прогибов и выступов. Поверхность фундамента погружается с юга на
север. Платформенный осадочный чехол в нижней части разреза повторяет в своём залегании рельеф фундамента, его верхние горизонты этого не отражают. Осадочные породы чехла представлены песками, песчаниками, глинами, а также камнеподобными глинистыми породами, не размокающими в воде.
2
Мощный осадочный покров формировался в течение 322 миллионов лет, которые учёные делят
на ряд продолжительных геологических периодов. Древнейший из эти периодов, каменноугольный или карбон, длился 74 млн. лет. Это было время довольно спокойной тектонической деятельности, когда шло постепенное прогибание территории и наступления моря на сушу. Причём море
было тёплым, мелководным, открытым, с нормальным гидрохимическим режимом. Тогда же появляются первые пресмыкающиеся, древовидные папоротники, хвощи и плауны, голосеменные. В
конце карбона произошло общее поднятие земной коры, отступление моря и осушение значительной части территории. На низкой равнине распространяются крупные насекомые, в морях – костные и хрящевые рыбы, а также беспозвоночные.
Пермский период, сменивший Карбон, длился 38 млн. лет. В это время происходило общее
поднятие региона. Вся территория представляла собой единую устойчивую параплатформу, связывавшую Русскую и Сибирскую платформы. На месте современного Омского Прииртышья находились плато и нагорья, где господствовал, жаркий и сухой климат. Развивались наземные рептилии, произрастали хвойные деревья. На закате Перми происходило вымирание трилобитов, ряда
моллюсков и брахиопод, четырёхлучевых кораллов.
Последующий Триасовый период длился 35 млн. лет. Для него характерны медленные вертикальные поднятия земной коры, интенсивные разрушения и размыв горных пород. Местами действовали вулканы. На приподнятой равнине росли обширные леса. По прежнему стоял жаркий и
сухой климат. В лесах преобладали голосеменные растения.
В Юрский геологический период, сменивший триас, и длившийся 69 млн. лет, происходило
медленное опускание земной коры, что вызвало наступление моря. В начале Юрского периода
наш край представлял собой низменную равнину с многочисленными озёрами и реками. Климат
был тёплым и влажным. На суше широко распространились хвойные и гинкговые растения. К исходу Юры вся область была занята морем, просуществовавшем 25 млн. лет. Глины, отложившиеся в море, содержали большое количество органических веществ, из которых позднее образовались углеводороды, в том числе нефть и газ.
С наступлением Мелового периода, длившегося 79 млн. лет, начинается медленное поднятие
земной коры и отступление моря. В результате регион превратился в равнинную сушу, покрытую
хвойными лесами, где произрастали ель, сосна, кедр и теплолюбивые тропические растения.
Установился субтропический, влажный климат. В озёрах и реках сформировались мощные толщи
песков и песчаников, среди которых образовались подземные термальные воды. Однако во второй
половине мелового периода земная кора погружается, и вся область затопляется морем. Оно было
тёплым, со средней температурой воды +20º С. Лишь временами с севера проникало холодное течение и температура воды понижалась. В море возникли кремнистые и известковые глины.
Меловой геологический период сменился палеогеновым. Он длился 40,4 млн. лет. Если в
начале Палеогена отмечено непродолжительное поднятие земной коры, то в дальнейшем произошло длительное опускание и наступление моря на сушу. Около 30 млн. лет в крае существовало
палеогеновое море, населённое моллюсками, рыбами и простейшими животными. На его дне
накапливались глины с прослойками песков. В конце Палеогена море мелеет и распадается на
озерные бассейны. Образовавшаяся суша покрылась хвойными и лиственными лесами и теплолюбивыми растениями. Господствовал тёплый и влажный климат. Среди этих лесов обитали копытные и хищные животные.
Неогеновый период, длившийся 22,8 млн. лет, отмечен медленными вертикальными движениями земной коры в виде поднятий. Шло интенсивное развитие рек, в том числе древнего ПротоИртыша и его притоков. В начале Неогена равнина Прииртышья была покрыта хвойными и широколиственными лесами. К исходу периода появляются степь и лесостепь. Это связано с климатическими изменениями. Если на заре Неогена господствовал умеренно - тёплый и влажный климат,
то к его закату температурный режим и влажность понижаются. В Прииртышье обитали мастадонты, хоботные животные, древние лошади, носороги, саблезубые тигры. В озёрах, болотах и реках образовались пески, супеси, суглинки, различные минералы и лигниты. Породы Неогена
встречаются ныне в обрывах рек Иртыша, Оми, Тары.
3
В Четвертичный период, занявший в геологической истории 1,8 млн. лет, происходили неоднократные оледенения на севере Западной Сибири. Ледниковый панцирь достигал, временами, до
800 метров толщины и покрывал собой огромные северные территории.
Великое оледенение оказало большое влияние на природные условия Омского Прииртышья.
Так, ледник оказался преградой на пути стока Иртыша, что привело к значительному обводнению
края, образованию приледниковых озёр. В условиях наибольшего оледенения на севере края простиралась тундра, к югу от неё – лесотундра, ещё южнее – лесостепь. На этих необъятных просторах обитали мамонты, шерстистые носороги, бизоны, северные олени, дикие лошади, волки, лисы.
Переведя геологическую терминологию на историческую, точнее, археологическую, мы назовём этот период палеолитом – древнекаменным веком. Однако даже историки, исследуя палеолит,
нередко употребляют другое геологическое название той же эпохи – плейстоцен.
В X тысячелетии до н. э. Омское Прииртышье вступает в эпоху мезолита, или с точки зрения
геологии, голоцена. Начало новой эпохи ознаменовалось установлением природной среды, близкой к современной. Отступает далеко на север ледник, в связи с чем исчезают мамонты и шерстистые носороги; уходят к полярному кругу олени. Лес и лесостепь заселяют медведи, лоси, косули,
волки, лисицы. На озёрах и речных заводях обильно гнездятся водоплавающие птицы.
В V – IV тыс. до н. э., в эпоху неолита – новокаменного века, в Омском Прииртышье годовой
температурный режим был несколько выше современного, а количество осадков – ниже. Степь
развернула свои границы далеко на север, потеснив сибирские леса. Высохли многие болота,
оскудели водой озёра и малые реки.
С III тыс. до н.э. в крае происходило постепенное, но неуклонное и повсеместное увлажнение
природной среды, сопровождавшееся широким развитием торфяников, увеличением уровня воды
в реках. озёрах и болотах. Лес переходил в наступление на степь. В X- VIII веках до н. э., в эпоху
поздней бронзы, в Омском Прииртышье особенно резко возрастает степень увлажнённости; повышается уровень воды в реках и озёрах. Заболачиваются низменные местности. В течение I тыс.
до н.э. в Омском Прииртышье отмечались циклические колебания климата, характерные для всех
исторических эпох. Влажные потоки воздушных масс, приводившие к затоплению лугов и полей,
сменялись сухими. И тогда погибали леса, выгорали травы, болота превращались в лесные поляны, падал уровень воды в реках и озёрах. Однако господствовала в крае общая тенденция к росту
увлажнения и похолоданию. Лес уверенно наступал на степь. Низины заболачивались. Наполнялись водой реки и озёра.
На рубеже III –II веков до н.э. южная кромка тайги проходила по широте современного Омска,
нижнему течению Оми и северному берегу ныне высохшей реки Камышловки. Так, археологи,
проводя в районе Омска раскопки памятников раннего железного века, обнаружили кости животных, которые могли обитать только в таёжной зоне.
В первые века нашей эры в Омском Прииртышье температурный режим значительно повысился, а влажность воздуха резко упала. Это было связано с циклическими колебаниями климата,
характерными для Евразии. В III веке н.э. регион пережил сильную и продолжительную засуху. В
итоге этих катаклизмов произошли новые изменения в расположении природных зон. Лес отступил на север. Степь раскинулась вплоть до широты современного Омска. На пространстве шириной 200 – 300 км. с севера на юг распростёрлась лесостепь, заняв промежуток между лесом и степью. С небольшими изменениями, пережив ещё ряд циклических колебаний климата, это расположение природных зон сохранилось до наших дней, вплоть до начала III тыс. н.э.
РЕЛЬЕФ. Омская область занимает равнинную, слабоволнистую, территорию, где наблюдается постепенный уклон к северо-западу. Высота местности над уровнем моря изменяется здесь незначительно. Самая высокая точка региона – 149 м. над уровнем моря находится в Муромцевском
районе, самая низкая – 41,7 м. – в Усть-Ишимском районе.
Иртыш пересекает Омскую область с юга на север и делит её на две части: левобережье и
правобережье. Эти части отличаются одна от другой по характеру рельефа. Определённые отличии присутствуют и на различных участках левого и правого побережий великой сибирской реки.
Поэтому в пределах региона выделяют, в связи с особенностями рельефа, восемь геоморфологических областей.
Ишимская равнина занимает значительное пространство на левобережье и делится на три части. Первая из них ограничена на юге долиной реки Камышловки, на севере – аллювиальными
4
равнинами палеорек и террас Иртыша. Вторая часть находится к югу от Камышловского лога
вплоть до Северо-Казахстанской равнины. Третья, самая северная, часть равнины отделена от её
основной части долиной озёр Ик, Салтаим и Тенис. Высота Ишимской равнины над уровнем моря
колеблется от135 м. на западе до105 м. близ долины Иртыша на востоке. Здесь преобладает плоский рельеф с колкообразными западинами блюдцеобразной формы. Эти западины часто заняты
озёрами. На севере равнины западины, в основном, заболочены. На юго-западе распространены
гривные формы рельефа, что придаёт местности волнистый характер. Колебания относительных
высот составляют здесь 2 – 5 м. Рельеф усложняется в районе крупного минерализированого озера
Эбейты, склоны которого расчленены балками и оврагами. Древняя Камышловская долина, достигающая в ширину 1,5 – 4 км., прорезает глубиной до 15 м. Ишимскую равнину по её центру с запада на восток.
Верхнеошская равнина, расположенная на северо-западе Омского Прииртышья, рассекает
Ишимскую равнину, по сравнению с которой она ниже на 15 – 20 м. Эта равнина обладает межгривным рельефом и многочисленными озёрами, среди них Ик, Салтаим, Тенис. Низины, лежащие
среди грив, заболочены.
Нижнеиртышская равнина занимает северное левобережье Иртыша и включает в себя его третью надпойменную террасу и озёрно-аллювиальное пространство. Эту равнину называют ещё Колосовской. Её абсолютные высоты составляют 77 – 121 м. над уровнем моря, а высота над урезом
Иртыша – до 25 м. Равнина отличается пологоволнистым, гривноложбинным рельефом, большим
количеством западин, озёр и озёрно-болотных понижений. Она слабо наклонена в сторону Иртыша.
Северо-Казахстанская равнина находится на крайнем юге левобережья Омской области близ
границы с республикой Казахстан. Абсолютные высоты составляют здесь 110 – 141 м. над уровнем моря; максимальная высота, 141 м., установлена на юге равнины, у села Хлебодаровка РусскоПолянского района. Поверхность равнины плоская, иногда – слабоволнистая; нередко встречаются
степные блюдца-западины. Древняя Алаботинская долина, имеющая абсолютные высоты 98 – 111
м., пересекает эту равнину с запада на восток.
Особое место в рельефе региона занимает область речных долин бассейна Иртыша. Они занимают пространства, непосредственно прилегающие к Иртышу и его притокам. Эти долины обычно
имеют сложное строение и состоят из поймы и двух – трёх надпойменных террас. Иртыш протекает в просторной долине, расширяющейся сверху вниз по течению реки до 40 км. Пойма сложена
глинистыми и суглинистыми образованиями и, увеличиваясь к северу, достигает в ширину 14 км.
Она хорошо прослеживается по левобережью. Это самая пониженная форма рельефа на территории края. Её высота над уровнем моря постепенно падает от 82 м. на юге, в Черлакском районе, до
43 м. на севере, в Усть-Ишимском районе. В низких участках поймы присутствуют прирусловые
валы, старицы, протоки, небольшие пойменные гривы. Поверхность высоких участков поймы более плоская. На правобережной стороне поймы Иртыша, у высоких обрывов, ряды древних оползневых тел создали рельеф псевдотеррас. Первая надпойменная терраса идёт сплошной полосой в
Саргатском районе и отдельными фрагментами на других участках речной долины. Абсолютная
высота этой хорошо выраженной в рельефе террасы составляет на юге – 87 м. над уровнем моря,
на севере – 53 м. Её поверхность обычно ровная, местами встречаются бывшие старицы и русла.
Более древняя вторая надпойменная терраса лежит непрерывной полосой по левобережью Иртыша; на правом берегу она наблюдается лишь на отдельных участках. Её абсолютные высоты
уменьшаются по направлению с юга на север со 101 м. до 61м. Уступы террасы местами крутые и
чётко выраженные в рельефе, её поверхность слабо волнистая. Здесь широко развиты гривноложбинные и западинно-котловинные формы рельефа, а также озёрно-болотные понижения. В
равнинную часть местности терраса переходит постепенно и почти незаметно.
Равнина Тобольского материка находится на правобережном севере Омской области. Абсолютные высоты над уровнем моря колеблются здесь на уровне 106 – 123 м. над уровнем моря.
Присутствует медленное понижение с северной границы равнины на юг, в сторону Иртыша. В тоже время на Иртышском увале, у реки Тентис в Тевризском районе, отмечена одна из самых высоких точек этой равнины – 116м. над уровнем моря. Поверхность равнины довольно плоская, со
значительно заболоченными водоразделами, но многочисленные таёжные речки, впадающие в Иртыш, расчленяют местность балками и логами.
5
Тара-Туйская ( Васюганская ) равнина лежит на правобережье Иртыша, в северо-восточной
части региона. Её южная граница проходит по реке Таре; на северо-западе Васюганье соприкасается с равниной Тобольского материка. Абсолютная высота местности над уровнем моря изменяется здесь от 100 до 149 м., но преобладают высоты 120 -143 м. Причём высота 149 м., которая
находится у речки Бергамак, северо-западнее деревня Караклинка Муромцевского района, является
самой высокой точкой земной поверхности на территории Омской области.
Западно-Барабинская равнина расположена на правобережье Иртыша, в восточной части региона. Её западную часть занимает Прииртышский увал, возвышающийся над равниной на 10 -15
м. Увал имеет плоскую поверхность и расширяется с юга на север, от 6 км. в Черлакском районе,
до 30 км. в Муромцевском. Западный склон увала крутой, обрывающийся к Иртышу, его пересекают овраги и лога, образующие живописные холмы. Восточный склон пологий, постепенно переходящий в равнину. Поверхность основной части равнины плоско-западинная. Понижения на её
юго-востоке заняты озёрами. Западно-Барабинскую равнину рассекает с востока на запад река
Омь. Склоны её долины местами разрезают балки и овраги.
Наиболее распространёнными типами рельефа являются в регионе плоско-западинный, плоский заболоченный, полого-увалистый и гривно-ложбинный. Плоско-западинный рельеф занимает
обширные пространства Ишимской и Северо-Казахстанской водораздельных равнин левобережья
Иртыша, а также на Прииртышском увале и части Западно-Барабинской равнины, прилегающей к
долине Оми. Западины имеют округлую форму, обычно небольшие размеры и глубину до 1 м.В
более крупных западинах возникли озёра. Плоский рельеф заболоченных пространств междуречий
северной части Правобережья Иртыша образован слабовыпуклыми верховыми болотами. Низинные болота северной части левобережья имеют плоско-кочковатый микрорельеф. Пологоувалистый рельеф характерен прилегающим к Иртышу частям Тобольского материка, ТараТуйского материка и Прииртышского увала. Гривно-ложбинный рельеф представлен на левом берегу Иртыша в Саргатском районе, в древней Алаботинской долине, в районе озёр Ик, Салтаим и
Тенис.
Рельеф Омского Прииртышья сформирован тектоническими движениями земной коры, воздействием климата, поверхностными водами; в современный период на этот процесс активно влияет хозяйственная деятельность человека.
ПОЛЕЗНЫЕ ИСКОПАЕМЫЕ. По расположению полезных ископаемых Омская область
делится на две части: северную и южную. На севере находятся месторождения почти всех известных в регионе видов полезных ископаемых. Здесь нет лишь минеральных солей. На юге выявлены
только отдельные виды нерудного сырья, такие как глины, суглинки и пески, а также минеральные
соли и лечебные грязи.
В Прииртышье с древнейших времён глина является важным сырьём для хозяйственной деятельности человека. Она залегает непрерывным чехлом на междуречьях и в пойменных террасах в
неограниченном количестве и не менее 42- х видов. Так, месторождений кирпичных глин и суглинков разведано свыше 120, их суммарные запасы превышают 80 млн. м3. В регионе известны
также месторождения бентонитовых, гончарных, белых глин, трепеловидных суглинков, глин и
суглинков для производства дренажных труб. Месторождения строительных песков связаны с деятельностью Иртыша и находятся в его долине. Речные острова, мели, береговые валы сложены
среднезернистыми и тонкозернистыми песками. Их используют при производстве кирпича, бетона, кладочных и штукатурных растворов. К началу XXI века разведано 19 крупных месторождения песка с общими промышленными запасами около 100млн. м3., среди них Захламинское, Омское, Карташовское, Иртышское, Новотроицкое, Верхнеачаирско-Нижнепокровское.
В качестве известкового сырья в крае издавна используется мергель. Так называют рыхлые
порошкообразные массы углекислого кальция с примесью глины, имеющие обычно озёрноболотное происхождение. Мергель представляет собой серую, светло-серую или белую рыхлую
породу, залегающий на дне ряда бывших озёр под почвенно-растительным слоем. Известно, что
мергель использовался в XIX веке местными крестьянами для получения извести. В 1830 - е годы
в Омске из « известкового камня » был заложен фундамент Никольского казачьего собора. В современный период разрабатываются три месторождения мергелей: Каштанское в Тарском районе,
Калининское и Сыщиковское в Седельниковском районе.
6
На севере и северо-западе Омского Прииртышья выявлено около 300 месторождений торфа
общей площадью свыше 1155 га с запасами торфа более 2470 млн. тонн. Самая большая заторфованность и наиболее крупные запасы торфа имеются в Тарском, Большеуковском и УстьИшимском районах. Торф может использоваться в различных целях, в том числе и в качестве
топлива. В озёрах северных районов области разведаны месторождения сапропелей – озёрных
илов. Сапропели представляют собой тёмную, оливково-бурую, студенистую, жирную на ощупь
массу, которая накапливается на дне озёр в процессе распада водных растительных и животных
организмов и глинистых частиц, приносимых с прилегающей суши. Они богаты органическими
веществами могут быть использованы в качестве топлива, химического сырья для производства
горючих материалов, удобрений и лекарственных препаратов.
На заболоченных пространствах севера Омской области издревле известны сидерит и лимонит,
именуемые ещё болотными рудами. И хотя запасы этих полезных ископаемых в крае, по оценкам
учёных, невелики, они использовались человеком уже 2000 лет назад, о чём убедительно свидетельствуют результаты археологических раскопок. В середине XX века в Русско-Полянском районе были открыты на глубине 70 - 100 м. залежи железных руд, которые являются продолжением
месторождений Северо-Казахстанского железорудного бассейна. В ряде мест по берегам Иртыша
и Оми вскрываются линзы известково-марганцевых конкреций с повышенным содержанием оксидов марганца и железа.
В 1959 г. геолог И. П. Васильев открыл в Тарском районе циркон-титановые россыпи. Они
располагаются северо-восточнее г. Тары, на площади более 17 км2. В песках, на глубине 40 – 68 м.
залегает продуктивный пласт руды мощностью от 4-х до 5-ти м. Цирконий и титан – довольно
редкие и необходимые в отечественной промышленности металлы. Поэтому Тарское месторождение этих руд должно иметь большое будущее.
В 1960 -1980 –е годы Иртышская нефтегазоразведочная экспедиция В.С. Баженова открыла на
севере Омской области три месторождения нефти: Прирахтовское и Тайтымское в Тевризском
районе и Ягыл-Яхское – в Тарском районе. В конце XX века на границе Омской и Томской областей было открыто Крапивинское месторождение нефти. Общие запасы нефти, в месторождениях,
открытых в пределах Омской области, оцениваются в объёме 14 млн. тонн, в том числе в омской
части Крапивинского месторождения – 5,1 млн. тонн.
В 1971 г. было открыто Тевризское газоконденсатное месторождение. Разведанные запасы
природного газа составляют здесь более 640 млн. м3. Тевризское месторождение является пластовым, сводовым, водоплавающим. Последнее означает, что в его подошве расположены минерализованные воды. В 1998 г. началась эксплуатация Тевризского месторождения газа, что позволило
обеспечить « голубым топливом » пос. Тевриз.
На территории Омской области известно более 200 месторождений бурого угля, общие запасы
которого составляют примерно несколько миллионов тонн. Однако низкая калорийность, высокая
влажность и зольность делают их малопригодными в практическом применении. Глубина залегания бурых углей колеблется на севере от 5 до 30 м., на юге – до 300 м. Эти полезные ископаемые
залегают в виде линз и пластов относительно небольшой протяженностью и толщиной от 30 см. до
5 м. Наиболее крупными месторождениями бурого угля являются Муромцевское, Лисинское, Петровское, Калачинское, Крупянское, Мысовское, Екатерининское.
В регионе присутствует большое количество источников минеральных вод и лечебных грязей.
В современный период на их основе действует несколько оздоровительных санаториев.
Климат. На территории Омской области сформировался типично континентальный климат, с
умеренно холодной зимой и сравнительно тёплым летом, короткими переходными сезонами: весной и осенью, поздними весенними и ранними осенними заморозками, резкими колебаниями температур в течении суток. Холодные арктические воздушные массы с севера и теплые из Казахстана и Центральной Азии, захватывающие регион с юга, а также влажные потоки воздуха, достигающие его пределов с запада, являются здесь важнейшими климатообразующими факторами.
Внутриматериковое положение региона значительно смягчает действие океанических воздушных
масс. Так, циклоны, образующиеся над морями бассейна Атлантического океана, приходят в пределы Омской области в основном с юго-запада и северо-запада и сопровождаются неустойчивым
температурным режимом, дождями в летний период и снегопадами зимой. Однако, проходя тысячи километров над поверхностью материка, они частично утрачивают свою первоначальную мощ7
ность. Антициклоны возникают за счёт поступления арктического воздуха из постоянного центра
высокого давления – полярного максимума. Но и потоки воздуха из Арктики, проходя над Западно-Сибирской равниной, пересекая её с севера на юг, хотя и не встречают естественных преград,
приближаясь к границам региона, постепенно нагреваются и несколько меняют свои качества. Их
приход сопровождается длительной, ясной и тихой погодой, похолоданием зимой и потеплением в
летний период.
Энергетической основой погодно-климатических процессов является, безусловно, солнечная
радиация. В Омске средняя продолжительность солнечного сияния за год равна 2223 часам, что
больше чем в причерноморских курортных городах Сочи и Батуми и всего лишь на 140 часов
меньше, чем в Риме. На географической широте Омска в день летнего солнцестояния, 22 июня,
продолжительность солнечного сияния составляет 17 часов 8 минут; в день зимнего солнцестояния – 6 часов 48 минут.
Средняя годовая температура воздуха колеблется в Омском Прииртышье около отметки 00 С.
Она возрастает на широте Омска и к югу от него до + 0,40 С и уменьшается в северных районах до
– 0,30 С. Центральные и южные районы характеризуются недостаточным и неустойчивым увлажнением и подвержены воздействию засух и суховеев. Северным районам присуще достаточное и
даже избыточное увлажнение. Большая часть годовой суммы осадков выпадает в период с апреля
по октябрь.
Зима продолжается обычно с ноября по март. В последний календарный осенний месяц, ноябрь, температура устойчиво опускается ниже – 50 С и в первой декаде происходит ледостав на
Иртыше. Если зима ранняя, то снежный покров иногда залегает во второй половине октября, в
случае поздней зимы – в начале декабря. Сильные морозы, доходящие до – 30 – 350 С редко, но
бывают уже в ноябре. Календарные зимние месяцы, декабрь, январь и февраль, наиболее суровы.
Их средние температуры составляют – 16 – 200 С, а максимальные иногда – 45 -500 С. В самом холодном месяце в году, январе, в северо-восточных районах области была отмечена наиболее низкая температура – 540 С. Однако на рубеже XX – XXI веков произошло общее потепление климата, и столь низких температур уже давно не наблюдалось. В марте морозы ослабевают, и средняя
температура повышается до -100 С, иногда возможны и кратковременные понижения температуры
до – 35 – 400 С. В ноябре – декабре каждый второй день, а в январе – марте каждый третий выпадает снег. Общая сумма осадков, приходящаяся на зимние месяцы значительно меньше, чем в тёплый период. Снег быстро накапливается в начале зимы и удерживается до апреля. Наибольшая
высота снежного покрова приходится обычно на вторую декаду марта. На севере региона его высота достигает 30 -40 см. на открытых участках и 50 – 60 на защищённых, на юге – 15 -30 см. и 30
– 40 см. На севере снег выпадает на несколько дней раньше, чем на юге и чуть позднее сходит.
Почвы промерзают на севере до 110 см., а на юге до 250, в отдельные годы до 3-х м. Гололёд, метель, изморозь, туман, позёмка – обычные явления сибирской зимы.
В апреле на просторах Омского Прииртышья весна вступает, в полной мере, в свои права. К
середине апреля температура воздуха стабильно поднимается выше 00 С, и снежный покров сходит. При поздней весне он может задержаться до конца апреля, а на севере до начала мая. Иногда
снег выпадает вновь, но быстро тает. В мае средняя температура воздуха поднимается до +120 С,
но возможны и резкие непродолжительные похолодания. Заморозки в воздухе прекращаются в
конце мая, а иногда лишь во второй половине июня.
Лето в регионе выдаётся обычно жарким, с большим количеством солнечных дней. Июнь бывает чаще всего самым безоблачным летним месяцем, когда земля получает максимальное количество тепла. Но среднемесячная температура воздуха не превышает +180 С, что ниже, чем в июле.
Это связано с тем, что значительная часть солнечной энергии идёт на нагревание почвы. Наиболее
жаркий месяц – июль, когда средняя температура воздуха в Омске может достигать +230 С. На севере региона максимальная температура в жаркие годы превышает + 330 С, на юге + 400 С. При
таких погодных условиях поверхность почвы нагревается более чем на 600 С. В августе среднемесячная температура воздуха снижается до +150 С, а с середины месяца начинаются заморозки на
почве и в воздухе. Средняя продолжительность вегетационного, безморозного, периода составляет
к югу от Омска 115 - 130 дней, к северу – 110 – 115. В разные годы этот период может сокращаться или возрастать. Летние осадки носят неустойчивый, неравномерный и часто ливневый характер.
Суточный максимум нередко превышает месячную норму. Дней с осадками несколько меньше,
8
чем зимой, продолжительность выпадения осадков летом самая короткая в году. Во многих случаях ливневые дожди сопровождаются сильными порывами ветра, грозой, реже градом. Распределение осадков в календарном году, когда их наибольшее количество выпадает летом при максимальной насыщенности тепла и продолжительностью солнечного сияния, является важной положительной чертой климата Омского Прииртышья. Неблагоприятными факторами являются засухи, которые юг области переживает в среднем 1 раз в 3 года, а север - в 10 и более лет. Иногда на
севере возникает ситуация избыточного увлажнения, что тоже отрицательно сказывается на вегетационном процессе.
Сибирская осень бывает обычно ранней и пасмурной, нередко она затягивается и становится
продолжительнее весны. В середине сентября начинаются первые заморозки, но в случае поздней
и тёплой осени они могут наступить только в первых числах октября. Температура воздуха довольно быстро понижается, но происходят ещё и непродолжительные потепления, именуемые
«бабьим летом ». С начала октября температура редко поднимается выше +50 С, а к концу месяца выше 00 С. В редкие тёплые годы наблюдалась дневная октябрьская температура до + 200 С, но известны и октябрьские морозы до – 260 С. Осенью количество осадков становится меньше по сравнению с летними месяцами, но повышается влажность воздуха, усиливается ветер, чаще и продолжительнее бывают туманы.
Реки, озёра, болота. Вся территория Омской области находится в обширном бассейне великой
сибирской реки Иртыш, можно сказать, в сердцевине этого бассейна. Несмотря на то, что Иртыш
считается притоком Оби, он длиннее этой реки на 32 км. Вместе, Иртыш и Обь, образуют огромную и очень разветвлённую Обь-Иртышскую речную систему, относящуюся к бассейну Карского
моря. Длина Иртыша составляет, от его истока до слияния с Обью, 4370 км. Иртыш вытекает из
заснеженных, ледниковых хребтов Монгольского Алтая и 525 км. несёт свои воды по территории
северо-западного Китая, а затем 1835 км. по просторам Казахстана. В верховьях, на юго-востоке
Казахстана, Иртыш стремительно спускается с гор и образует большое озеро Зайсан, поглощённое
теперь Бухтарминским водохранилищем. Значительную часть своей воды река оставляет в засушливых казахских степях, где от неё ответвляется канал Иртыш - Караганда, а также в водохранилищах Усть-Каменогорской, Бухтарминской и Шульбинской ГЭС, построенных в её верховьях.
По территории Российской Федерации Иртыш протекает 2010 км., в том числе в Омской области
1174 км. Общая площадь водосбора реки составляет 1643000 км.2 Площадь бессточных районов в
бассейне Иртыша насчитывает 521000 км.2
Протекая в Омской области, Иртыш приобретает основные черты равнинных рек. Везде он
имеет хорошо разработанную долину шириной, в среднем 15 – 20 км., а на севере до 40 км. Исключение составляет только район Омска, где речная долина сужается до 2-х км. Берега реки сложены рыхлыми, легко размывающимися породами. Правый берег крутой, довольно часто изрезанный оврагами, левый берег – пологий, незаметно переходящий в равнину. Глубина Иртыша на
плёсах достигает 6 – 15 м., а на перекатах сокращается до 2 – 3 м. Самые малые глубины встречаются на перекатах от Омска до пригородного села Красноярка, где на протяжении 50 км. имеются
глубины 1,5 м. Скорость течения воды колеблется от 0,5 до 1,5 метра в секунду. Летом температура воды в Иртыше сравнительно высока, и в наиболее тёплые годы она превышала +260С. Русло
реки расширяется сверху вниз, с 600 м. на юге области до 1000 км. на севере. Иртыш имеет смешанное питание, особо важную роль играют талые снеговые воды. Однако в зимнее время его питают исключительно грунтовые воды с повышенным содержанием солей, что способствует росту
уровня минерализации в реке.
Слово Иртыш означает, в переводе с тюркского, «землерой», что соответствует истории и характеру формирования русла этой водной артерии. На своём пути река размывает и переносит на
большие расстояния около 3-х млн. тонн песка и глины, откладывая их ниже по течению. Разрабатывая свою долину, Иртыш периодически менял положение русла. Поэтому современное русло
Иртыша не соответствует древнему руслу реки обычно на 4 – 5 км. На Иртыше нередко встречаются многочисленные острова и отмели, в связи с чем его русло стало многорукавным.
Иртыш вскрывается ото льда во второй половине апреля – начале мая. В эти дни река переживает весенний ледоход. Уровень воды повышается. Дальнейшие подъёмы уровня воды связаны
с выпадением обильных осадков. Осенний ледоход завершается быстро, и ледостав наступает в
первой половине ноября. Мощный ледяной покров сковывает реку почти на полгода. С древней9
ших времён Иртыш служит в качестве основной транспортной магистрали, связывающей наш регион с северными территориями Западной Сибири и восточными районами Казахстана. Однако
навигация здесь возможна лишь немногим более 4-х месяцев. Иртыш – это своеобразная ось, вокруг которой столетиями вращалась социально-экономическая, политическая и культурная жизнь
региона. В начале XXI века на великой сибирской реке находятся, кроме Омска, восемь райцентров, включая старейший город края – Тару, а также более 200 сёл и деревень Омской области.
Кроме того, вдоль Иртыша проложены важные сухопутные дороги. В старину они были гужевыми
трактами, а теперь – автомагистрали.
В Омской области насчитывается, кроме Иртыша, ещё около 4000 рек, подавляющее большинство которых являются притоками главной реки края. Только около 300 рек имеют длину более 10
км. и 9 рек протекают на протяжении свыше 200 км. Реки Омь, Ишим, Тара и Уй относятся к Омсской области лишь частью своего течения. Самый длинный приток Иртыша – река Ишим, берущая
своё начало в Казахском мелкосопочнике. В Ишим впадают речки Карасуль, Китерня, Ир, Барсук, Яузяк, Тентис, Большая Тава, Вертенис. Длина Ишима составляет 2450 км. с площадью водосбора 17700 км2. Но в нашем регионе эта река протекает всего 200 км., перед своим впадением, с
левобережья, в Иртыш. Воды Ишима омывают крайний северо-запад области, где в него впадают
два последних из выше названных притока. Название реки происходит от тюркского «ишишхан»,
что означает в переводе «разрушать». Во время половодья Ишим действительно подмывает и разрушает свои берега. В верхнем и среднем течении эта река довольно узкая, так как она протекает
по бессточным районам казахских степей её питание невелико. В нижнем течении Ишим пополняется водами северных притоков и его русло расширяется до 50 – 80 м., глубина на плёсах достигает 4 – 5 м., на перекатах до 1 м.
Омь является самым крупным правым притоком Иртыша. Эта река дала название региону и
его столице. Она вытекает из Бакчарского болота, расположенного в Новосибирской области, в150
км. от Оби. Длина реки составляет 1091 км., а общая площадь её водосбора – 52400 км.2 В переводе с тюркского слово Омь означает «тихая» или «спокойная». В верховьях река петляет по таёжным лесам и болотам, где принимает в себя речки Тартас, Ичу, Угурманку, Каму, Узаклу. Пройдя
таким образом 180 км., Омь выходит из глухих лесов на просторную лесостепную равнину. Здесь
река теряет немало воды на испарение, поэтому её долина становится узкой, а высота берегов достигает иногда 30 м. По территории Омской области Омь проходит 295 км. в своём нижнем течении, где в неё впадают речки Тарбуга и Ачаирка. Вода Оми отличается по сравнению с иртышской
большей минерализацией и жёсткостью. Она пригодна для потребления человеком и орошения
сельскохозяйственных угодий. Глубина на плёсах составляет, в среднем 3 – 5 м., на перекатах – до
50 см. Русло нижней Оми очень извилистое, неразветвлённое, берега часто крутые и обрывистые.
Ширина речной долины колеблется от 250 м. до 18 км. Питание река получает от весеннего таяния
снегов, болотных и грунтовых вод, выпадения осадков. С конца апреля по начало июня на Оми
нередко происходит весеннее половодье. В XVIII – начале XX века в районе своего устья река,
выходя весной из берегов, затапливала значительную часть старого Омска. Берега нижней Оми
достаточно плотно заселены. Здесь находятся, кроме Омска, три райцентра и в том числе г. Калачинск, десятки сёл и деревень.
Тара – ещё один крупный правый приток Иртыша. Эта река берёт начало в знаменитых Васюганских болотах, на северо-западе Новосибирской области. Она имеет длину более 800 км. с
общей площадью водосбора 18300 км.2 В пределах Омской области протекает на протяжении 238
км. Тара – таёжная, полноводная река, в весенний паводок бурная, стремительная, летом и осенью
спокойная, даже тихая. В переводе с тюркского название реки означает «тесный» или «узкий».
Русло Тары извилистое, неразветвлённое, шириной от 8 до 46 м. Глубина на плёсах достигает 15
м., на перекатах колеблется от от 30 см. до 1,3 м. В Тару впадают таёжные речки Бергамак, Большая Ича, Майзас, Чека, Верхняя и Нижняя Тунгуски. Долина реки расширяется по течению, сверху вниз. На Таре находится райцентр Муромцево и ряд сёл и деревень. Между ними по реке налажено судоходство.
Река Уй является тоже правым притоком Иртыша, вытекающим из Васюганских болот, на северо-западе Новосибирской области. Её длина составляет 387 км., в том числе в пределах Омской
области – 315 км. Общая площадь водосбора насчитывает 6920 км.2 В Уй впадают таёжные речки
Шайтанка, Каинсасс, Кейзес, Бобровка, Исасс. Пойма реки и обширные водораздельные простран10
ства заболочены. Русло Уя извилистое, шириной от 10 до 40 м.с крутыми берегами. Глубина изменяется от 40 см -1 м. на перекатах до 9 м. на плёсах. Долина слабо выражена и мало разработана. На Уе находится райцентр Седельниково и несколько таёжных сёл.
Истоки реки Шиш находятся на Васюганско-Абинском водораздельном верховом болоте, на
севере Седельниковского района. Она протекает 378 км. и, пересекая Тарский и Знаменский районы, впадает в Иртыш с правого берега. Общая площадь водосбора составляет 5270км2. Притоки
Шиша – таёжные речки Васис, Имшегал, Окней, Турунгас, Куяры. Русло извилистое, неразветвлённое, шириной до 90 см. Глубина реки колеблется от 50 см.на перекатах до 7 м. на плёсах. Ширина поймы составляет в наиболее широких местах почти 6 км., ширина речной долины – до 7 км.
Река течёт по лесной равнине, рассечённой гривами и холмами, лощинами и долинами малых
речек. Низины заняты болотами. На Шише стоят крупныё сёла Тарского района Васис, Имшегал,
Атирка и несколько деревень.
Туй берёт своё начало в Васюганских болотах, на севере Тарского района. Более 500 км. эта
река протекает по Тарскому и Тевризскому районам, а затем впадает с правого берега в Иртыш.
Общая площадь водосбора составляет 8490 км2. Туй обладает очень извилистым и неразветвлённым руслом руслом, расширяющимся сверху вниз от 1 – 10 м. в верховьях до 70 – 120 м. в нижнем
течении. Глубина Туя изменяется на перекатах от 10 см. до 3,5 м., на плёсах достигает местами 10
м. Берега реки крутые, поросшие густым смешанным лесом. Пойма неширокая, иногда заболоченная. В Туй впадают таёжные речки Кымсас, Тугры, Укратус, Кыртовка, Аю, Таимтаит, Сик, Итюгас, Мисс. Побережье Туя заселено слабо.
Бича – правый и самый северный, в пределах Омской области, приток Иртыша. Эта река вытекает из Имгытского болота, расположенного на границе Омской и Тюменской областей. В своих
верховьях она именуется Большой Бичёй, затем сливается с Малой Бичёй и в среднем и нижнем
течении уже носит название «Бича». Река протекает 160 км. в северной части Усть-Ишимского
района. Её площадь водосбора составляет 2630 км2. Причём большая часть этой территории покрыта таёжным заболоченным лесом. В низовьях реки расположено село Большая Бича, в среднем
и верхнем течении она не заселена.
Оша – левый и довольно длинный приток Иртыша, берущий начало в озёрах Крутинского
района. Здесь она вытекает из озера Калыкуль, протекает через озера Сазыколь, Тенис, Ачикуль,
несёт свои воды с запада на восток по северу Тюкалинского района, в Колосовском районе поворачивает на северо-восток, на юге Тарского района круто уходит на север и в Знаменском районе
впадает в Иртыш. Таким образом Оша петляет по левобережью Омской области на протяжении
531 км. Общая площадь водосбора насчитывает 11300 км2. В Ошу впадают реки Большой Аев,
Юя, Кутырлинка, Чебаклинка, Ик, Теис. Оша – река относительно неширокая и неглубокая, спокойная. На Оше находится райцентр Колосовка, а также значительное количество сёл и деревень
края.
Камышловка была в старину длинной и широкой рекой, протекавшей с запада на восток на
многие сотни вёрст и впадавшая в Иртыш с левого берега внушительным потоком почти напротив
устья Оми. Древнее русло этой реки, заполненное цепочкой пресных и горько-солёных озёр, и теперь производит неизгладимое впечатление. Однако современная Камышловка – река очень небольшая. Она вытекает из одного из озёр Камышловского лога, в Марьяновском районе и уже через 37 км., пересекая левобережную часть Омского района, впадает в Иртыш. Ширина русла колеблется от 1 до 15 м., глубина – от 30 см. до 4 м. Общая площадь водосбора – 440 км2. Пойма Камышловки не превышает 20 м.
На территории Омской области располагается около 16000 озёр, из них 245 – солёных. Многое
могут рассказать названия озёр. Некоторые топонимы свидетельствуют о форме водоёмов: Круглое, Кривое, Долгое; о характере берегов: Песчаное, Угловое, Камышное, Осиново; о местной фауне: Птичье, Утичье, Лебяжье, Рыбное; Галкино, Медвежье; о ягодных богатствах побережий:
Клюквенное, Черемухово, Ягодное; о людях, которые осваивали этот край: Горчаково, Сафонинское, Данилово, Митькино, Левино, Осипово, Гришино; об этносах, населявших Омское Прииртышье до появления здесь русских: Бутурлы, Кошкуль, Чаплыкуль, Интенис, Сингуль, Черталы,
Тинкуль, Атрачи, Улугуль.
Наиболее крупными озёрами Омского Прииртышья являются Большие Крутинские озёра: Салтаим, Тенис, Ик. В связи с этим Крутинский район признан, по отношению площади озёр к общей
11
площади территории, самым озёрным в области; вслед за ним идёт Тюкалинский район. Самое
большое количество озёр, свыше 2600, находится в Тарском районе, но почти все они небольшие,
323 озёра располагается в Называевском районе, богаты озёрами Колосовский, Саргатский, Большереченский, Тевризский, Усть-Ишимский, Муромцевский, Черлакскй районы.
Салтаим – самое крупное озеро Омской области. Оно раскинулось на площади 146 км2.
Наибольшая длина составляет 18 км., ширина - 16 км., максимальная глубина – 3 м. Значительная
часть дна затянута толстым слоем вязкого темного ила. Рельеф дна слабоволнистый, с двумя впадинами глубиной до 3-х м. Вода в Салтаиме умеренно жесткая, буроватого цвета. Склоны озёрной
котловины обладают высотой от 3-х до 10-ти м. Самые высокие и крутые – южный и северный
склоны, достигающие 8 – 10 м. Западный склон сформировался более пологим, высотой 3 - 4 м. В
озеро впадают речки Китерьма, Челдак с Горькой. Вдоль берегов озеро заросло труднопроходимым тростником шириной 200 – 500 м. на западе и около 1 км. на востоке. Поверхность водосбора
равнинная, существенно заболоченная, на юге и западе покрытая лесом. С северо-восточной стороны Салтаим соединяется Балашовским проливом с озером Тенис. Длина пролива – 3 км., ширина – 2 км., максимальная глубина – 2 м.
Тенис расположен восточнее Салтаима и является вторым по величине озером региона. Водная
гладь озера простирается на площади 124 км2. Длина Тениса составляет 16 км., ширина – 8 км.,
максимальная глубина – 2,5 м. Вода имеет буроватый цвет. Рельеф дна слабоволнистый, мощность
отложений ила приближается к 80 см. Западные и северные склоны озёрной котловины достигают
в высоту 8 – 10 м.и отличаются крутизной, восточные и южные склоны – пологие. Вдоль берегов
произрастает тростник, на мелководье развита озёрная растительность. В озеро впадает речка Карасук. Через Тенис проносит свои воды приток Иртыша река Оша. Побережье заболочено. Пространство к западу от озера занято берёзовым лесом. Равнинный водосбор пересечён рядом вытянутых с юго-запада на северо-восток грив. Общая площадь водосбора Салтаима и Тениса равняется 5710 км., его северная часть покрыта почти сплошными массивами болот.
Озеро Ик находится в 5 км. юго-восточнее Салтаима и отделено от него довольно узким перешейком. В тоже время из Ика вытекает речка Китерьма, впадающая в Салтаим и соединяющая
эти два озера. Площадь водного зеркала Ика составляет 71 км2., длина –около 12 км., ширина –
свыше 9 км., средняя глубина – 3,7 м., максимальная глубина – 4,7 м. Таким образом Ик следует
признать самым малым и, одновременно, наиболее глубоким озером среди Больших Крутинских
озёр. Ик имеет хорошо выраженные прибрежную мелководную и основную глубоководную части.
Склоны блюдцеобразной озёрной котловины крутые и обрывистые, в основном чистые, их высота
колеблется от 4-х до 6 м. Берега также обрывистые и обнаженные. Вода имеет желто-коричневый
цвет с зеленоватым оттенком. В Ик впадают речки Яман и Крутая. Общая площадь водосбора
насчитывает 1190 км2. Все три озера, Ик, Салтаим и Тенис, относятся к типу реликтовых озёр
древних долин и некогда составляли единый водоём. Большие Крутинские озёра являются пресными, их воды пригодны для питья и всегда были богаты рыбой.
Солёные озёра Омского Прииртышья располагаются, в основном, на территории его южных
районов. Крупнейшим из них и третьим по величине среди всех озёр области является озеро Эбейты. Оно признано реликтовым озером древней долины, оставшимся с тех незапамятных времён,
когда регион был занят морем. Ныне у берегов Эбейты встречаются границы трёх районов: Москаленского, Полтавского, Исилькульского. Площадь водного зеркала изменяется в разные годы от
83-х до 113 км2., глубина – от 60 см. до 2 м. Озеро лежит в глубокой котловине, где расстояние от
уровня воды до поверхности водораздела составляет 80 – 85 м. По форме озеро несколько вытянуто с севера на юг. В длину Эбейты простирается на 13 км., в ширину на 7 км. Восточный берег
крутой; северный, южный и западный – пологие. Озеро имеет подземное и атмосферное питание.
Эбейты отличают высокоминерализированная вода (рапа), обладающая очень высокой степенью
концентрации солей, целебные грязи и поваренная соль. Дно озера иловатое, покрытое слоем жёлтого песка, который по мере удаления от берега становится тоньше. Под слоем песка залегают
грязевые отложения сине-черного цвета, с запахом сероводорода. Запасы этой лечебной грязи
неисчерпаемы. Минерализированная вода Эбейты имеет настолько высокую плотность, что человек может лежать на её поверхности без риска утонуть. Озеро окружает широкий пояс реликтовой
степной растительности.
12
Когда у берегов ранее чистого озера появляются заросли камыша или тростника, это означает,
что пришло время озёрной старости, и озеро станет, в дальнейшим, болотом. В Омской области
болота занимают площадь более 35000км2., что превышает четверть всей её территории, и входят
в состав Западно-Сибирского болотного комплекса, который признан величайшим в мире. Под болотом обычно понимают топкое место со стоячей водой. Учёные определяют болото как территорию с избыточным увлажнением верхних слоёв грунта в течение большей части года, наличием
процесса торфообразования и специфической болотной растительностью. Болота обладают богатыми запасами полезных ископаемых и органических удобрений, своеобразным животным и растительным миром, из них вытекает множество рек. В регионе выделяют четыре болотные зоны,
сменяющие друг друга с севера на юг.
На севере Омского Прииртышья находится зона выпуклых моховых верховых болот. Средняя
заболоченность территории изменяется здесь от 40 до 75 %, причем болота этой зоны занимают
обширные водоразделы, имеют атмосферное питание. По долинам рек присутствуют низинные
болота с преобладанием грунтового питания и переходные болота со смешанным питанием.
Наиболее яркий пример болот омского Севера – это Васюганье, занимающее почти 10000 км2. на
севере Тарского и в Седельниковском районах, а также уходящее на огромные пространства в соседние Новосибирскую и Тюменскую области. На Васюганье господствуют грядово-озерковые и
грядово-мочажинные верховые болота с торфяными залежами разной мощности. Васюганские болота признаны самым крупным болотным массивом региона. К этой же зоне относятся Имгытское
болото, расположенное на севере Усть-Ишимского района, Урнинское болото на севере Тарского
и Тевризского районов. Эти болота моховые, верховые, поросшие угнетёнными низкорослыми
елями, пихтами, соснами, берёзами.
В Большеуковском районе, на юге Знаменского и Тарского районов, в Муромцевского районе
располагается зона плоских осоково-гипновых болот. Заболоченность территории сокращается
здесь по сравнению с более северной зоной в среднем до 20%, но в тоже время Большеуковский
район является самым заболоченным в области. Болота этой зоны могут занимать и речные долины и водоразделы. В связи с этим встречаются верховые, низинные и переходные болотные массивы. Всё же преобладают низинные болота с атмосферным и грунтовым питанием, нередко можно оказаться в ряме – переходном болоте, где произрастают клюква, морошка, брусника, голубика.
К этой зоне относятся болота Килейное в Большеуковском районе, Елань на границе Большеуковского, Знаменского и Тарского районов, Китлинское на границе Муромцевского и Седельниковского районов. Среди растительности этих болот преобладают мхи, вейник, осока, ива, карликовая
берёза, пушица. Они богаты залежами торфа.
В лесостепных районах Омского Прииртышья находится зона вогнутых травяно-тростниковоосоковых болот низинного типа. Займища, преобладающие среди болот этой зоны, залегают в
межгривных понижениях, западинах и озёрных котловинах. Под займищами обычно понимают
низинные болота, поросшие тростником, камышом и рогозой, труднопроходимые во влажные годы; под западинами – плоские, округлые понижения, встречающиеся на равнинах междуречий в
лесостепи и степи. Заболоченность территории составляет, в среднем, 5%. Однако в Называевском, Большереченском, Тюкалинском районах заболоченность составляет 20 – 25% от их площадей. Крупными болотами являются Орловское займище в Крутинском районе, Мангутский болотно-озёрный массив и Карпово займище в Называевском районе, Семислинское болото в Нижнеомском районе.
На юге Омской области находится зона вогнутых низинных засолённых травянистых болот.
По занимаемой площади болота этой зоны небольшие. Они залегают в озёрных котловинах, в речных старицах, в бессточных впадинах. Результатом грунтового питания этих болот стала их значительная минерализация. Крупными болотами являются Курумбель в Черлакском районе, Майсор на границе Черлакского и Оконешниковского районов. Заболочена левобережная старица Иртыша в Таврическом и Нововаршавском районах. Болотная растительность представлена тростником, вейником, осокой.
Природные зоны: почвы и растительный мир. Вытянутая с севера на юг, в широтном измерении, на несколько сотен километров конфигурация Омской области привела к существованию
на её территории сразу нескольких природных зон. Причём на Правобережье Иртыша их границы
смещены на юг в связи с более высоким рельефом местности. Внутри этих природных зон нахо13
дятся местные ландшафты речных долин, озёрных котловин, западинных, заболоченных и дренированных увалистых равнин, а также гривно-ложбинных форм рельефа.
Лесная зона занимает север региона и делится на две подзоны: южной тайги и мелколиственных лесов. Последнюю подзону именуют ещё подтайгой. Лесостепная зона располагается на
большей части Омского Прииртышья и в с вязи с разнообразием природно-климатических и геологических условий делится на три подзоны: северную, центральную и южную. На юге области
находится степная зона, отличающаяся сложными ландшафтами, разнообразием почвообразующих пород и повышенной скоростью биологического круговорота.
В лесной зоне самое большое распространение получили подзолистые почвы с мощностью
дернового горизонта до 5 см. Они формируются на речных увалах водоразделов, где почвообразующими породами для них служат пески, супеси, суглинки, глины. Эти почвы, занимая свыше
1600000 га или около 12% площади региона, по причине низкого природного плодородия в земледелии не используются. На подзолистых почвах произрастают основные массивы хвойных и
хвойно-лиственных лесов Омской области. В пределах лесной зоны нередко встречаются дерновоподзолистые почвы, занимающие 385000 га или более 5% площади региона. Они имеют развитый
дерновый горизонт мощностью от 5 до 30 см., его мощность и содержание в нём гумуса определяют ценность этих почв. Водно-физические свойства дерново-подзолистых почв благоприятны в
лёгкосуглинистых и супесчаных разновидностях хорошо дренированных участков речных террас
Иртыша и малых рек региона. Самым высоким плодородием обладают дерново-подзолистые почвы со вторым гумусовым слоем. Возможно это реликт, сохранившийся от исторически предыдщей
луговой стадии почвообразования. Подобные почвы присутствуют на правобережье Тарского района, в Муромцевском и Седельниковском районах. Признано, что в лесной зоне дерновоподзолистые почвы являются основными пахотными почвами, но они бедны гумусом и питательными элементами, часто отличаются плохими водно-физическим качествами. Свыше 900000 га
лесной зоны занимают глеево-подзолистые почвы, которые формируются в условиях высокого
уровня грунтовых вод или застоя поверхностных вод на плоских водораздельных равнинах и в понижениях по приречным увалам. Переувлажнение вызывает образование закислых соединений
железа. Глеевые горизонты получают особую окраску в виде ржавых, сизых или серо-сизых пятен.
Питательными веществами глеево-подзолистые почвы также бедны, как и неглеевые. Однако они
более кислые и содержат ядовитые для растений соединения железа и марганца. На этих почвах
произрастают хвойные и смешанные леса со значительным моховым покровом.
Болотные почвы занимают более 2 млн. га в лесной зоне и северной части лесостепи. Они обладают торфяным слоем мощностью больше 20 см. и находятся, в основном, на плоских водораздельных пространствах и пониженных участках речных пойм, а также в понижениях водоразделов
и в межгривных низинах. Эти почвы не пригодны для земледелия в связи с избытком влаги, повышенной кислотностью и существенной воздухонепроницаемостью. Среди болотных почв большую ценность имеют низинные торфяники с мощностью торфа от 50см. до 4 м. В этом слое торфа
болотных торфяников залегают соединения фосфора, а под ним – слой озёрной извести. Поэтому
низинные торфяники служат источником органических, известковых и фосфорных удобрений.
Темнохвойная тайга состоит на севере Омского Прииртышья из елово-пихтовых и пихтовоелово-кедровых лесов. На подзолистых хорошо дренированных почвах крутых солнечных склонов
и речных увалов произрастает, в основном, пихта; на глинистых и суглинистых почвах пологих
склонов и грив, в поймах таёжных рек чаще всего встречается ель. В отдалённых местах УстьИшимского, Тевризского, Тарского и Знаменского районов, на подзолистых почвах грив и возвышенностях среди болот сохранились кедровые леса. В менее влажных участках тайги, на песках и
супесях стоят сосновые боры. Среди тёмнохвойных лесов иногда можно обнаружить небольшие
участки, где произрастает лиственница сибирская. Таёжный подлесок представлен рябиной, черёмухой, бузиной, шиповником иглистым. В тени таёжных деревьев приютились все виды трав умеренных широт. Среди кустарничков преобладают ягодники брусники, черники, голубики. На гарях
и местах массовой вырубки хвойных пород деревьев сначала вырастают берёзы, но впоследствии
их вновь вытесняет таёжная хвоя.
В современный период южные пределы тайги нашего региона проходят вдоль реки Тары в
Муромцевском районе, по правому берегу Иртыша в Тарском и Знаменском районах, и далее по
северной границе Большеуковского района. По этой довольно условной грани тайга постепенно
14
переходит в мелколиственные леса. Здесь преобладают коренные берёзовые леса с примесью осины и многообразным злаково-разнотравным покровом из василисника малого, вейников, коротконожки перистой, вики, скерды сибирской, чины, подмаренника северного. В первом ярусе лесов
произрастает берёза повислая или ружейная, получившая последнее название в связи с особо
твёрдой древесиной, которую используют для изготовления ружейного ложа. Подлесок состоит из
жимолостей, шиповника, черноплодного кизильника, чёрной смородины, кроваво-красного боярышника. В светлых берёзовых и осиновых рощах обычно встречается костяника, в тенистых берёзовых и смешанных лесах – сибирские орхидеи, в том числе кокушник длиннорогий, любка
двулистная, дремлики, пальчатокоретники. Среди мелколиственных лесов на песчаных отложениях речных долин стоят сосновые леса. В их подлеснике мы можем увидеть шиповник, рябину,
иву, кизильник. В сырых лесах и на склонах оврагов нередко находятся большие скопления хвощей, на возвышенностях и сухих местах – заросли лишайников, в том числе оленьего и исландского мха. Между хвойными и мелколиственными борами разместились влажные лесные луга.
Южнее подтаёжной полосы, начиная с Крутинского, Колосовского, Большереченского и юга Муромцевского районов простирается лесостепная зона. Для омской лесостепи характерен разнообразный почвенный покров. Серые лесные почвы занимают здесь площадь около 1 млн. га. и находятся, в основном, на равнинах и гривах, по окраинам берёзовых и осиновых рощ, по склонам
речных террас. В северной лесостепи они перемежаются с дерново-подзолистыми и болотными
почвами, в центральной и южной – с чернозёмами, луговыми почвами, солонцами, солодями и солончаками. По своему естественному плодородию серые лесные почвы на много богаче дерновоподзолистых, у них более развит перегнойный горизонт, отсутствует подзолистый слой, менее
кислая реакция почвенной среды и её большая насыщенность основаниями, но они уступают чернозёмам. На севере лесостепной зоны серые лесные почвы издавна служат в качестве основных
пахотных земель.
Луговые и чернозёмно-луговые почвы имеют в отличие от серых лесных почв более высокое
содержание гумуса т.е. органического вещества, быстро сокращающегося вниз по профилю. В их
нижних горизонтах присутствуют ржавые, голубые, сизые и зелёные пятна. Поверхность луговых
почв покрыта растительным опадом, который состоит из ежегодно отмирающих травянистых растений и переплетения живых корней, затем залегает тёмный гумусовый горизонт, за ним следует
серый горизонт, где происходит распад почвенных минералов. Ещё ниже находится тёмно-сизая,
обогащённая карбонатами материнская порода. Луговые почвы покрыты, в естественном состоянии, богатой травяной растительностью, иной раз на них стоят бёрёзовые или осиновые колки,
растёт кустарник, но в земледелии они используются редко. Лугово-чернозёмные почвы, занимающие под сельхозугодьями свыше 1 млн. га, отличаются от чернозёмов режимом увлажнения и
более низкими тепловыми характеристиками, а строением своего профиля и многими другими
признаками они очень похожи на чернозёмы. По уровню плодородия эти почвы равны чернозёмам, в случае засух они даже превосходят по урожайности типичные чернозёмы. Однако в обычные годы зерновые культуры на лугово-чернозёмных почвах могут не вызревать в связи с тем, что
они прогреваются слабее. Луговые карбонатные почвы сформировались при прямом участии
грунтовых вод и обычно имеют повышенную щелочность, поэтому в старину крестьяне использовали земли с такими почвами в качестве луговых угодий, оберегая их естественное плодородие. В
современный период на луговых карбонатных почвах выращивают, как и на луговых обычных,
зернофуражные, овощные, и кормовые культуры, а также травы. Но осенью на них часто происходит полегание растений. В неблагоприятные по природно-климатическим условиям годы пшеница на этих почвах не дозревает. На луговых солончаковых почвах опытные земледельцы научились получать, несмотря на большое количество солей, неплохие урожаи многолетних трав, зерновых и зернофуражных культур.
Оподзоленные и выщелоченные чернозёмы залегают отдельными участками на прибрежных
речных увалах среди серых лесных почв и в междуречьях – среди лугово-чернозёмных, луговых,
солончаковых и солонцовых почв. Оподзоленные чернозёмы, занимающие около 78000 га., отличаются от серых лесных почв большей мощностью гумусового слоя, меньшей подзолистостью,
более высоким содержанием азота и фосфора. Выщелоченные чернозёмы, превышающие по занимаемой площади оподзоленные почти в 4 раза, имеют высокое содержание гумуса и мощность перегнойного слоя от 50 см. до 1м. Их верхний горизонт обладает тёмно-серой или серой окраской,
15
нижний горизонт выглядит коричневатым или красновато-буроватым. Если у оподзоленных чернозёмов количество гумуса с глубиной убывает очень резко, то у выщелоченных этот процесс
идёт постепенно. В Омском Прииртышье эти два типа почв признаны самыми плодородными и по
ним сравнивают уровень плодородности других участков почвенного покрова региона.
Значительные пространства лесостепи заняты солонцами, солончаками и солодями. На суммарной площади 2 млн.га. залегают солонцы, имеющие немалые запасы гумуса и питательных
веществ, но отличающиеся негативными физическими качествами, что резко снижает их продуктивность. Самой низкой плодородностью отличаются корковые и мелкие солонцы, которые можно
использовать только в качестве низкоплодородных пастбищ и сенокосов. Средние и глубокие солонцы распахивают и при благоприятных погодно-климатических условиях дают относительно
хорошие урожаи. В Называевском, Саргатском, Любинском, Горьковском районах солонцовые
почвы занимают 60- 80 % всех пахотных площадей. Солончаки располагаются на суммарной площади 155000 га. по древним стоковом ложбинам, окраинам болот, побережьям солёных озёр и в
пойме Иртыша. Постепенно они эволюционируют в солонцы.
Солоди размещаются небольшими участками в блюдцеобразных западинах и на пашне выделяются белыми пятнами. Они имеют незначительные запасы растворимого фосфора и азота, отличаются слабой водопроницаемостью и отрицательными агрономическими качествами. Опытные земледельцы и учёные не рекомендуют использовать эти почвы под сельхозугодья.
В южной части омской лесостепи сформировались, в условиях непромывного типа водного
режима, чернозёмы обыкновенные. Их профиль начинается тёмно-серым или серым гумусовым
горизонтом с хорошо выраженной водопрочной структурой. Уходя вглубь, гумусовый горизонт
светлеет и сменяется переходным буровато-серым горизонтом. Еще ниже находится неоднородно
окрашенный горизонт с чередованием гумусовых потёков и заклинков породы. Мощность гумусовых горизонтов у этого типа почв колеблется от 30 до 60 см., содержание гумуса изменяется, в зависимости от географического положения и гранулометрического состава, в пределах от 4 до 9%.
Чернозёмы южной лесостепи освоены и почти полностью распаханы.
В северной и центральной лесостепи пространства лугов с богатым травостоем постоянно перемежаются берёзовыми и берёзово-осиновыми колками. В Крутинском, Тюкалинском, Называевском, Большереченском, Горьковском, Нижнеомском районах берёзовые колки встречаются
настолько часто, что местами сливаясь на горизонте, создают впечатление крупного лесного массива. Немногочисленными островами вкрапливаются в лесостепь Чернолученско-Красноярский и
Артынский реликтовые сосновые боры, расположенные на Прииртышском увале. Среди кустарников коренных берёзовых лесов преобладают шиповник, боярышник, ива, калина, жимолость. На
лесных опушках произрастают чина луговая, подмареннник, зверобой, клевер, тысячелистник,
душица, лабазник. Во второй половине лета леса наполняются разнообразными грибами, в том
числе боровиками, груздями, лисичками, маслятами, подосиновиками. В течение XX века в Любинском, Саргатском, Называевском и других районах центральной лесостепи значительная часть
леса была вырублена в результате сельскохозяйственной деятельности человека и занята пашнями
и пастбищами. Растительность остепнённых лугов этой полосы представлена луговыми злаками
вейника и мятлика, дерновыми злаками тимофеевки и овсеца, а также разнотравьем из полыни,
чины, клевера, вики, подмаренника, василистника, подорожника, дикими полевыми цветами и
ягодами. Суходольные луга омской лесостепи украшают венчики луговых гвоздик, цветущие ромашки, крестовники и ястребинки, фиолетовый колокольчик, розовый зопник, золотистые козобородник и пазник.
В Исилькульском, Москаленском, Таврическом, Оконешниковском и других районах южной
полосы лесостепи берёзовые и осиново-берёзовые колки занимают относительно небольшую суммарную площадь и обычно находятся в блюдцеобразных западинах. Здесь распространены
остепнённые луга и луговые степи с мощным разнотравьем злаков ковыля, тимофеевки, овсеца,
овсяницы, люцерна, горичника, полыни, пурпурового козельца, стародубки, ветреницы. В берёзовых колках и на полянах между ними растёт ирис русский. Вдоль южных склонов побережья Иртыша проникают на север степной ковыль, овсец, кипец. Открытую, безлесную часть лесостепи
делят на разнотравно-луговую, дернисто-луговую и разнотравно-кипцовую подзоны. В связи с
тем, что чернозёмы заняты под пашню, естественная растительность южной лесостепи резко сократилась.
16
В обширных пониженных пространствах займищ находятся травяные болота с тростником и
вейником. В аллапах, по другому, в затопляемых весной понижениях, расположились солончаковые луга с травяным покровом из ячменя, пырейника, бескильницы, лисохвоста, осоки. На мокрых
солончаках произрастают сочные мясистые растения с сильными утолщёнными стеблями и листьями. В восточной лесостепи региона встречаются на небольших по занимаемой площади чернозёмах, приподнятых среди окрестных солончаков, пышные зелёные поля с лугово-степной растительностью, которые существенно выделяются на фоне сероватого травяного покрова солонцов.
Замкнутые понижения зарастают ивой или ракитой, травяной покров в середине таких понижений
представлен осокой и лугово-болотными видами растений, их окраинах заняты лугово-степной и
степной растительностью.
Издавна славились богатым, сочным травяным покровом заливные луга Прииртышья, щедро
одаривавшие крестьянские хозяйства хорошим сеном. Ещё в первой половине XX века в южной
лесостепи разнотравье этих лугов состояло из костреца, овсяницы луговой, подорожника и других
продуктивных видов растительности. В северной лесостепи и в лесной зоне разнотравье заливных
лугов содержало заметное количество мятлика лугового, полевицы белой, канареечника. Однако в
течение второй половины XX века почти прекратились продолжительные и высокие весенние паводки Иртыша, и регулярные весенние затопления пойменных лугов. Это усилило воздействие на
пойменную растительность зональных природных особенностей, а также специфических почвенных, водных и геологических условий. В результате отрицательного влияния процесса вторичного
засоления почв речной поймы привело к изменению структуры её растительного покрова. И в
начале XXI века из 742 видов растений, насчитывающихся в пойме Иртыша, более 500 видов являются непоедаемыми, ядовитыми или плохими в кормовом отношении, и только 155 видов имеют удовлетворительные кормовые достоинства, а 75 – самые высокие или хорошие.
К лесостепному типу относится растительность речных долин Иртыша и Оми, которая особенно разнообразна в таёжной зоне, где на низких уровнях поймы преобладают осоковые, канареечные и вейниковые болотистые луга, на средних уровнях – парниковые ивняки и разнотравнозлаковые луга, на высоких уровнях – берёзово-сосновые, берёзово-пихтовые и пихтово-еловые леса. В лесостепной полосе речные долины заняты, в основном, луговой и остепнённой растительностью. На высоких уровнях прирусловых участков пойм и на низких террасах рек приютились ивово-берёзовые, ивово-тополиные и берёзово-осиновые леса.
На крайнем юге Омского Прииртышья простираются степи. Эту территорию занимают ныне
Черлакский, Нововаршавский, Русско-Полянский, Одесский, Полтавский и, частично, Павлоградский районы. Все степные почвы похожи на почвы лесостепи, но отличаются меньшей мощностью, более светлой окраской гумусовых горизонтов и сухостью профиля. По сложности почвенного покрова выделяются Алаботинский ложбинно-грядовый район чернозёмов, луговочернозёмных и солончаковатых почв, Эбейтинский приозёрный солончаково-солонцовый район,
Полтавский мелкогривноувалистый лугово-чернозёмный и чернозёмный район и Курумбельский
степной озёрногрядовый с солнцами и солончаками, и чернозёмами по гривам. Степная зона занимает около 9% площади региона, но в современный период по объёму высококачественного
зерна ей принадлежит ведущая роль.
Чернозёмы Омской степи не накопили большого количества органического вещества, а биомасса в степных ландшафтах во много раз меньше, чем в лесостепных. Почвы сформировались
здесь маломощные и малогумусовые. В тоже время степные чернозёмы признаются хорошими пахотными почвами, которые пригодны для выращивания зерновых и других зональных культур. В
первой половине XX века травянистая растительность, прежде всего типчак, полынь и ковыль, богатым ковром покрывала степь, переплетая корнями минеральную основу почвы и создавая дернину, под которой накапливался и сохранялся гумус. Внешний облик естественной растительности степи представлял собой серебристое, седое, волнующееся от ветра, море. Это было безбрежное царство ковылей, успешно переносящих недостаток влаги в почве. В середине XX века целинные степи региона были распаханы и в своём первозданном виде перестали существовать. На территории южных районов области человек создал необъятный агроландшафт.
Животный мир. Фауна Омского Прииртышья очень разнообразна и представлена 72 видами
млекопитающих, 185 видами птиц, 5 видами земноводных, 4 видами пресмыкающихся, почти
всеми известными отрядами насекомых и многими ракообразными. Кроме того, на рубеже XX17
XXI веков в реках и озёрах региона обитают 32 вида рыб, из них 12 видов являются промысловыми. Конечно, в недавнем историческом прошлом живая природа нашего края была ещё более
представительной. Так, в омских водоёмах уже не водятся сибирский осётр, линь, нельма, не много осталось судака, стерляди, налима. Среди млекопитающих редкими стали рысь, речная выдра,
ушастый ёж, чёрнобурая лисица, речной бобр, кабан, сурок-байбак. Но и в современный период
омская фауна богата и достойна восхищения.
В лесной зоне обитает большинство млекопитающих, из числа обитающих на территории Омской области. Таёжными животными являются лось, медведь, росомаха, соболь, лесная куница,
американская и европейская норка, рысь, речная выдра, белка, летяга, речной бобр, красная и тёмная полёвка, бурозубка. В течение второй половины XX века из лесостепи и степи в лесную зону
переместился, в результате активного истребления, волк. В лесостепи и степи он появляется,
обычно, только зимой. В отдельные годы численность волка в тайге резко возрастает в связи с кочёвкой вслед за лосем и стадами северного оленя, заходящими на север региона по Васюганским
болотам. В 1990-е годы общая численность волков в пределах области составляла от 400 до 600
особей. Наибольшее количество волков отмечено в Знаменском, Большеуковском и Седельниковском районах. Самым крупным хищником тайги признаётся, по праву, бурый медведь. Он обитает
в глухих лесах с буреломом, чередующимся с болотами и лесными полянами. Открытые участки
леса, богатые ягодными кустарниками медведь использует для кормёжки, а густые ельники – для
убежища, в том числе устраивает в них, в ямах под буреломами, берлоги для зимней спячки. На
рубеже XX – XXI веков в лесах Омского Прииртышья обитает от 300 до 500 медведей, что составляет 6 – 9 особей на 1000 км2. Больше всего медведей насчитывается в Тарском, Усть-Ишимском и
Тевризском районах.
В глухих таёжных лесах водораздельных болотистых пространств северных районов обитает
росомаха. Иногда она заходит далеко на юг, вглубь лесостепи, перемещаясь по своему индивидуальному участку площадью до 500 км2. В пищевом рационе этого хищника присутствуют, кроме
растительного корма, молодые лоси, северные олени, косули, зайцы, птицы. Причём свежему мясу
росомаха предпочитает падаль. В отличие от росомахи рысь, обитающая прежде всего в лесном
правобережье региона, поедает лишь свежее мясо. Этот хищник семейства кошачих охотится на
зайца, косулю, различных грызунов и птиц. Периодически рысь мигрирует на юг и юго-запад, в
Крутинский, Тюкалинский, Саргатский, Нижнеомский, Горьковский районы. Особо ценное пушное животное соболь ведёт наземный образ жизни в переувлажнённых и захламлённых лесах, где
он охотится на белку, бурундука, мышевидных грызунов и птиц. Иногда питается ягодами и кедровым орехом. Общее количество соболя в пределах области превышает 2000 особей или по 30 40 особей на 1000 км2. Лесная куница обитает в лесной и лесостепной зонах, как в хвойных, так и
в берёзово-осиновых лесах. В разные годы численность этого ценного пушного зверя изменяется
от 600 до 2300 особей. В лесах гнездятся 30 видов птиц, в том числе чёрный и трёхпалый дятел,
дрозд, пеночка, поползень, зарянка, филин, глухарь, кукша, клест, рябчик, овсянка, юрок, синица,
зяблик. На лугах, лежащих между лесов, обитают перепел, коростель, чибис, чекан. На болотах
обитают свиристель, кулик, ремез, лесной конёк, теньковка, серая славка, пятнистый сверчок, луговой и болотный лунь, болотная сова. К началу XXI века в Омском Прииртышье исчезли такие
виды птиц как чёрный аист и чёрный журавль, белоглазый нырок сохранился только на малых таёжных реках, а в покинутых жителями таёжных селениях – сыч. В таёжных рямах часто встречается, из пресмыкающих, гадюка обыкновенная. В поймах малых лесных рек приютились бобр,
норка, речная выдра и ряд других более мелких млекопитающих, а также 50 видов птиц, среди которых кулик, гоголь, крохаль, кряква, чёрный коршун, большое количество воробьиных, скопа,
белоглазый нырок, большая горлица.
В северной лесостепи преобладают лесные виды животных, в южной – степные. Многочисленными являются представители куньих: колонок, ласка, горностай. Лесостепь облюбовала лисица. На 1000 км2 обитает, в среднем, до350 этих хищников, которые сами нередко становятся
жертвами охотников. В течение одного охотничьего сезона обычно добывается не менее 8000 экземпляров лисицы. В осиново-берёзовых колках с обильным разнотравьем и развитым подлеском
обитает сибирская косуля, численность которой достигает в отдельные годы 15000 особей. Летом
они ведут одиночный образ жизни, а зимой собираются в небольшие группы. В северной лесостепи, в залесённых склонах оврагов и логов особенно часто роет свои норы барсук, обитающий се18
мьями. Он всеяден и ведёт сумеречный и ночной образ жизни. На открытых пространствах полей
и лугов можно встретить зайца-русака.
В лесостепных колках гнездятся 60 видов птиц, больше половины из них относятся к лесным
пернатым. Причём преобладают воробьиные. Среди них наиболее часто встречаются лесной конёк, зяблик, овсянка, горихвостка, пухляк, зелёная пересмешка, пеночка, садовая славка, синица,
иволга, серая ворона, сорока. В колках обитают кукушка, ворон, ястреб, чёрный коршун, сокол,
сова. В колках с наличием кустарников гнездятся такие промысловые птицы как тетерев и белая
куропатка. В стареющих колках обитают различные виды дятлов. На лугах часто встречаются
грач, полевой жаворонок, чекан, перепел, жёлтая трясогузка, иногда - коростель.
В течение XX века животный мир степей Омского Прииртышья стал одной из жертв хозяйственной деятельности человека. На протяжении необъятного исторического пространства времени сибирскую степь населяли многочисленные корсаки и лисицы, сурки и суслики, тушканчики и
хомяки, над нею парили в поисках добычи дрофы, стрепеты, степные орлы, степная пустельга,
огарь. Здесь паслись табуны сайгаков, мигрировавшие из более южных казахстанских степей. Распашка юга области привела к резкому сокращению и, в ряде случаев, даже к полному исчезновению многих степных видов животных. Их сменили животные, птицы и насекомые, питающиеся
культурными растениями. В начале XXI века в степях региона насчитывается 44 вида млекопитающих и 86 видов птиц, но лишь немногие из них являются типично степными видами.
В южных районах сегодня можно встретить зайца-русака и зайца-беляка, ушастого ежа и бурозубку, ласку и горностая, лисицу и барсука, степного хоря и корсака, а также типично степных
птиц – журавля-красавку, черного жаворонка, курганника, пеганку, кулика-ходулочника.
Богата и разнообразна фауна омских водоёмов, состоящая из 32 видов птиц, в том числе 12
промысловых, 47 видов птиц, обитающих на реках и пресных озёрах региона, различных беспозвоночных видов животных, моллюсков, насекомых. В Иртыше обитают такие редкие и ценные
рыбы как сибирский осётр, стерлядь, нельма. К началу XXI века их осталось очень не много, но в
недалеком историческом прошлом Иртыш славился этой рыбой, заходившей и в его притоки Тару,
Омь, Ошу, Ишим, Туй. Сибирский осётр достигает длины 3 м. и массы 100 кг. Может жить до 60
лет. На нерест поднимается из Оби в верховья Иртыша. Стерлядь имеет длину от 60 до 125 см. при
весе от 1 до 16 кг. Может жить до 30 лет. Стерлядь постоянно обитает стаями в русле Иртыша и
далёких миграций не совершает. Нельма достигает в длину 130 см и массы до 50 кг. Ранней весной
она поднимается на нерест из Оби в Иртыш и в течение нескольких месяцев проходит расстояние
до 3500 км. В водоёмах региона обитают щука, судак, налим, окунь, линь, язь, лещ, карп, сазан,
золотой и серебряный карась, гольян, чебак, елец, вьюн, плотва. В Крутинские озёра были завезены и акклиматизированы пелядь и рипус.
На водоёмах лесной зоны Омского Прииртышья обитают ондатра, речная выдра, бобр, здесь
гнездятся водоплавающие птицы свиязь и чёрная гагара, выводят своих птенцов кулик-черныш,
кряква, широконоска, хохлатая чернеть. На лесостепных и степных озёрах гнездятся лебеди кликун и шипун, серая утка, серый гусь, чирок, серая цапля, болотный лунь, выпь, серый журавль, бекас, чекан, трясогузка. На озёрах Салтаим и Тенис обитают пеликаны, занесённые в Красные книги многих стран.
Исторический опыт освоения человеком природной среды региона насчитывает несколько тысячелетий. В течение этой эпохи взаимодействие природы и общества приобретало разнообразные
формы. Занимаясь хозяйственной деятельностью, человек не только изменял среду своего обитания, но и сам эволюционировал под влиянием природно-географических условий, в которых ему
приходилось действовать.
19
ГЛАВА II. ДРЕВНИЙ ЧЕЛОВЕК НА БЕРЕГАХ ИРТЫША
ВЕРХНИЙ ПАЛЕОЛИТ. В XII тысячелетии до н. э. древние люди впервые проникли на
территорию современного Омского Прииртышья. Заканчивалась эпоха палеолита – самого раннего и наиболее продолжительного периода в истории человечества. Первобытное население Азии
постепенно осваивало приледниковую зону тундры и лесотундры. Люди продвигались, по мнению
археологов, вдоль Иртыша, с юга на север. В 140 км. к северу от Омска, у д. Черноозерье Саргатского района, уральские археологи В.Ф.Генинг и В.Т.Петрин обнаружили стоянку первобытных
обитателей Сибири, возраст которой определяется в 14 тысяч лет. Стоянка Черноозерье-II является древнейшим археологическим памятником в Омской области. Здесь, на левом берегу Иртыша
был открыт, на глубине два - три метра от современной поверхности, мощный культурный слой. В
нём выявлены остатки жилища, 22 очага, многочисленные прокалы и кострища, большое количество обломков камня, ножевидных пластин и орудий труда, кости животных. Люди посещали стоянку неоднократно, но их пребывание было сравнительно краткосрочным. Древние жители Сибири приходили сюда с юга в периоды потеплений и уходили назад с наступлением холодов или весенних паводков, причём это повторялось много раз, что подтверждается стерильными прослойками между жилыми горизонтами культурного слоя. Основным занятием первобытных черноозерцев являлась охота на крупных животных. Они охотились на дикую лошадь, бизона, оленя,
волка. В отличие от других верхнепалеолитических памятников юга Западной Сибири на стоянке
Черноозерье-II костей мамонта не обнаружено. Охота давала мясо, жир, шкуры животных, кость и
сухожилия. Кроме того черноозерцы занимались собирательством и рыбной ловлей. Но небольшое количество костей рыб, выявленное археологами на стоянке, свидетельствует о второстепенном значении рыболовства по сравнению с охотой в жизни древнейших обитателей региона.
Двигаясь по Иртышу, человек не мог обойти территории, занятой современным Омском, что
подтверждается находкой крупного каменного нуклеуса на знаменитой Омской стоянке. Она располагалась на левом берегу Иртыша при впадении в него реки Камышловки, почти напротив устья
Оми. Основные находки Омской стоянки датируются более поздним периодом. Однако выдающийся отечественный археолог А.П.Окладников (1908 – 1981), осмотрев каменное ядрище, отнёс
эту находку по характеру и форме сколов к эпохе верхнего палеолита.
Известный омский учёный Б.А.Коников и ряд других исследователей предполагают, что верхнепалеолитическое население Омского Прииртышья говорило на уральском макроязыке, который
выделился из более древнего ностратического праязыка и позднее распался на финно-угорскую и
самодийскую языковые семьи. По расовой принадлежности первые жители нашего края относились, вероятно, к монголоидам. Они уже умели выделывать разнообразные орудия труда из камня,
научились обрабатывать кость, использовали копья с каменными и костяными наконечниками.
Эти люди пока не знали оседлого образа жизни, часто переходили с места на место, устраивая более длительные стоянки после удачной охоты. Ни одна часть убитого зверя не пропадала даром. В
пищу шло не только мясо. Трубчатые кости укладывали на костёр, после прокаливания разбивали
и доставали из них поджаренный костный мозг. Рёбра и лопатки растирали в порошок, который
тоже шёл в пищу, осколки костей бросали в костёр, и они горели долго и жарко. Шкурами покрывались жилища, из них шилась одежда. Широкое распространение имели костяные орудия труда и
украшения. Находка костяной иглы с ушком указывает на определённую технологию изготовления одежды. Черноозёрцы носили, вероятно, подобие глухого комбинезона арктического типа,
сшитого из шкур животных и меха. Он мог состоять из меховой рубахи, одевавшейся через голову, кожаных штанов и сшитой сними кожаной обуви.
Жилище черноозерцев представляло собой наземное прямоугольное пространство площадью
10 м2 с ровным земляным полом и очагом в его центре. Методом научной реконструкции можно, с
определённой степенью гипотетичности, восстановить внешний облик этого древнейшего на омской земле «дома». Остов жилища составляли, вероятно, жерди, стянутые кожаными ремнями.
Крыша и стены покрывались шкурами животных. Могли использоваться и дерновые блоки. Внутри жилища археологи обнаружили содержимое очага, состоявшее из костного пепла и обожженной глины. Очаг служил местом сбора членов родовой общины, где они не только грелись и об20
суждали хозяйственные дела, но делились своим видением мира, в то время, безусловно, мифичесским, связанным с охотничьими странствиями. Черноозерцы верили в загробную жизнь, почитали
богиню-мать, а также культовых птиц и пресмыкающихся.
Большинство очагов, выявленных археологами на стоянке Черноозерье-II, находились вне жилища, на открытой местности. Судя по костям животных и каменным орудиям, скопившимся у
этих очагов и сохранившихся на протяжении нескольких тысячелетий, вокруг них осуществлялся
почти весь цикл жизнедеятельности рода. Возле одного из таких очагов найдены около полутора
тысяч предметов из камня и кости, среди них проколки, ножи, свёрла, долота, скребки, различные
нуклеусы. Рядом орудий труда можно было выполнять нескольких действий, в том числе скоблить, резать, пилить и сверлить.
В культурном слое стоянки Черноозерье-II сохранилось и самое древнее произведение искусства Омского Прииртышья – орнаментированный вкладышевый кинжал. Его треугольная основа
выполнена в вытянутой форме из ребра крупного животного, возможно дикого быка. В узкие продольные пазы, присутствующие на боковых гранях основы, вставлены каменные ножевидные пластины. Широкие плоские стороны кинжала покрыты геометрическим узором в виде комбинации
из ромбов, волнистых линий, уголков и мелких смежных ямок. Древний мастер создал этот своеобразный узор, используя технологию процарапывания и сверления. Вероятно, рисунок на черноозерском кинжале имел магический или календарно-магический смысл, который остаётся для современных исследователей неразгаданной тайной.
МЕЗОЛИТ. В X – VI тысячелетиях до н. э. Омское Прииртышье прошло через эпоху мезолита – среднекаменного века. В условиях потепления климата и формирования природной среды,
близкой к современной, эволюционировал и сам человек, развивались его умения и навыки. Расширялась географическая среда обитания древних жителей Сибири. Вслед за таявшим ледником,
на север уходили мамонты и шерстистые носороги. За ними шли в поисках добычи мезолитические охотники. Так они достигли побережья Северного Ледовитого океана. Однако в пределах
современной Омской области известно лишь одно долговременное поселение эпохи мезолита и
несколько бедных находками стоянок. Дискуссионным остаётся вопрос о принадлежности к мезолиту ножевидных каменных пластин, обнаруженных археологами в культурном слое Омской стоянки.
На севере Саргатского района, близ палеолитического памятника Черноозерье-II, археологи
открыли поселение Черноозерье-VIА, датированное мезолитом. Его культурный слой был представлен остатками наземных жилищ и почти 800 каменными изделиями. Значительная мощность
культурного слоя убедительно свидетельствовала о долговременном характере этого поселения.
Древний посёлок состоял из нескольких десятков полуземлянок с открытыми очагами. Исследователи предполагают, что в этих жилищах обитали потомки местного населения, осваивавшего край
в период верхнего палеолита. Заслуживает внимание гипотеза, что мезолитическое население региона сложилось в результате слияния местных охотников и собирателей с пришлыми. В пользу
этой гипотезы говорит тот факт, что если в верхнем палеолите по антропологическому типу край
осваивали монголоиды, то в мезолите население относилось к смешанному европеоидномонголоидному типу. Мезолитические черноозерцы занимались охотой, рыбной ловлей и собирательством, но эта традиционная хозяйственная триада уже имела качественно новые черты, отличавшие её от занятий людей в предыдущий исторический период. В мезолите на вооружение
охотников пришел лук с каменными наконечниками стрел, что явилось адекватным ответом человека на вызов природы. Охотиться теперь пришлось на таких подвижных животных как лось, косуля, сайга, дикая лошадь. Использовались также самострелы. Верным спутником охотника стала
собака. Охота из коллективной превратилась в индивидуальную и групповую. Значительно более
важную роль стало играть рыболовство. Древние рыбаки уже использовали лодки, сети, крючки,
гарпуны, ловушки.
Сырьём для изготовления разнообразных орудий труда служила яшма. В Омском Прииртышье, залежи яшмы отсутствуют, также как и более или менее богатые залежи других высококачественных пород камня, из которых древние люди обычно изготавливали орудия труда и оружие.
Яшма могла доставляться с территории современного Восточного Казахстана, Южного Урала, и
Алтая. В эпоху мезолита человек уже был способен на такие действия. Возможно, совершался
21
своеобразный товарообмен: древние сибиряки могли поставлять в Казахстан и другие соседние
регионы меха и в обмен получали столь необходимый для них камень, в частности яшму. Микролиты использовались при производстве составных орудий в качестве каменных вкладышей, котовставлялись в основу, изготовленную из дерева или кости. Мезолитические стоянки с довольно
бедным культурным слоем, обнаруженные на степных озёрах Шербакульского района, свидетельствуют о том, что древние охотники выходят, в поисках добычи, с побережья Иртыша и начинают
осваивать междуречья.
НЕОЛИТ. В Омском Прииртышье эпоха неолита, длившаяся здесь с V по середину III тысячелетия до н.э., существенно отличалась по основным качественным признакам от того же исторического периода, протекавшего Европе, Передней и Южной Азии. В то время как в более благоприятных для обитания древнего человека регионах произошёл переход от присваивающего к
производящему типу хозяйства, что выразилось, прежде всего, в возникновении и развитии земледелия и скотоводства, на Иртыше по прежнему господствовал присваивающий тип хозяйства.
Значительные структурные изменения внутри этого типа хозяйственной деятельности человека,
имевшие место быть в V – III тыс. до н.э. на территории края, ярко выделяют местную неолитическую культуру от предыдущих. В неолите на значительной части Омского Прииртышья на первое
место выходит рыболовство, вслед за ним идут охота и собирательство. Таким образом основные
элементы традиционной триады присваивающего типа хозяйства меняются местами, так как в
верхнем палеолите и мезолите ведущую роль в жизнедеятельности древнейших сибиряков играла
охота. В неолите древние сибиряки научились ткачеству и производству керамической посуды,
что существенно повысило их уровень жизни.
В пределах современной Омской области известны более 40 археологических памятников,
относящихся к неолиту. Преобладают относительно долговременные стоянки рыболовов и охотников, открыты два грунтовых могильника из них один с непотревоженными погребениями мужчины и женщины. Все эти памятники были созданы носителями так называемой Среднеиртышской неолитической культуры, расцвет которой приходится на IV – первую половину III тыс. до
н.э. Количество выявленных стоянок и их географическое положение убедительно говорят о том,
что в V – III тыс.до н.э. древний человек освоил всю территорию региона и заселил с разной степенью плотности все его природные зоны. Степные просторы, занимавшие значительно большую
площадь, чем в современный период, были заселены менее плотно, чем лесостепь и южная тайга.
В целом же, численность населения в крае значительно возрастает.
По антропологическому типу неолитическое население Омского Прииртышья являлось европеоидным с небольшой примесью монголоидности. Рост европеоидности стал результатом проникновения в регион древних обитателей Восточной Европы. В тоже время имел место и приток
населения с территории современного северного Казахстана. Преобладали же наследники местной мезолитической культуры, о чём свидетельствуют территориальные совмещения поселений
эпохи мезолита и неолита, а также преемственность в составе и технологии изготовления орудий
труда. По данным антропологии в неолите на Иртыше жили высокие и сильные люди. Рост местных неолитических мужчин достигал двух метров, женщин – 1 метра 70 см.
Среди неолитических памятников Омского Прииртышья наиболее качественно исследованы
стоянки Бичили, Александровка, Журавлёвка и Шалтов-1 на правобережье Тевризского района,
стоянка Артын и могильник Окунёво-V в Муромцевском районе, Крапивка-1 в Тарском районе,
Омская стоянка в левобережной части г.Омска. Большая часть стоянок, открытых археологами в
пределах области, лишь формально именуются таковыми, фактически они являлись крупными для
своего времени поселениями, существовавшими длительное время и оставившими после себя
мощные культурные слои. В неолите поселения возникали на приустьевых участках малых рек,
близ их впадения в Иртыш, где древние рыболовы имели возможность получить особенно богатый
улов. В таких местах при наступлении зимних холодов реки замерзали поздно, тонкий лёд способствовал проникновению кислорода, а также имелось много корма. Поэтому здесь скапливалось
большое количество рыбы, которая и становилась желанной добычей неолитических рыболовов.
Большую известность получила ныне уже не существующая в качестве археологического памятника, Омская стоянка, о которой пойдёт речь в особом разделе этой главы. К раннему неолиту
относится нижний слой стоянки Бичили, расположенной в тайге, на окраине одноимённой деревни, на высоком шестиметровом берегу реки Туй, недалеко от Иртыша. Часть этого памятника
22
древности подверглась разрушению в связи с обвалом берега Туя. Разрезы, полученные во время
раскопок уцелевшей части памятника, свидетельствуют о его многослойности и, следовательно,
принадлежности к разным историческим эпохам. Под дёрном залегал культурный слой толщиной
24 см, имевший чёрный цвет и заметные следы пожара. К периферии он постепенно выклинивался. В пяти местах обнаружены глубокие столбовые ямы, доходившие до материка. В культурном
слое археологи открыли значительное количество артефактов, в основном керамику эпохи неолита
и более позднего периода. Массивные каменные ножи и резчики со стоянки Бичили изготовлены
на ножевидных пластинах, сколотых с призматических нуклеусов. При их обработке древние мастера использовали краевую ретушь, т.е. способ производства каменного орудия труда, когда с
заготовки с помощью каменного или костяного отжимника удалялись мелкие чешуйки. В нижнем горизонте памятника удалось выявить остатки неолитической полуземлянки, имевшей прямоугольную форму. На её материковом земляном полу были собраны фрагменты от пяти лепных орнаментированных сосудов. Учёные смогли реконструировать технологию изготовления керамической посуды в неолите. В глиняную массу добавляли различные примеси, в том числе песок и
рубленую траву. Из полученного таким образом глиняного теста делали длинные ленты толщиной от 2-х до 4-х см. Затем их накладывали друг на друга по спирали и заглаживали. Небольшие
сосуды могли выдавливать пальцами рук из цельного куска глины. Каждый сосуд украшали, нанося на его поверхность узоры, после чего подсушивали и обжигали на костре. По отпечаткам пальцев рук, сохранившихся на поверхности ряда сосудов, удалось определить, что керамическим
производством занимались, в основном, женщины.
Южно-таёжная стоянка Крапивка-1 открыта археологами в устье реки Уй на правобережье
Тарского района. В культурном слое этого памятника омский учёный А.И.Петров выявил и исследовал остатки прямоугольной полуземлянки с основой из столбов. По своей конструкции она была, вероятно, идентична с жилищем со стоянки Бичили. Неолитичекие обитатели края обычно
строили свои жилища непосредственно у воды или на естественных возвышенностях близ русла
рек. По конструкции они были прямоугольными как в Бичили и Крапивке или четырёхугольными
с глинобитным полом и длинным и узким входом. Очаг устраивали в центре жилища или смещали
ближе к входу с целью создать тепловой барьер на пути холодного воздуха. Известны неолитические жилища, имевшие каркасно-столбовую конструкцию и внутренние дренажные канавки, покрывавшиеся сверху деревом. На стоянке Крапивка-1 было собрано большое количество лепной
орнаментированной керамики и несколько наконечников стрел, скребков и ножей, изготовленных
из кварцита и кремня. Крапивкинская керамика представлена яйцевидными сосудами сероватожёлтого цвета, орнаментированными от устья до дна насечками и наколами.
В северной лесостепи Омского Прииртышья находится неолитическая стоянка Артын-1, открытая археологами в Муромцевском районе, на речке Артын, близ её впадения в Иртыш. Здесь
были обнаружены остатки прямоугольного жилища высотой до двух метров, углублённого в материк на 30 см. и имевшего площадь 32 кв.м. Очаг располагался в центре этого древнего строения
и, очажная яма оказалась заполненной золой до уровня земляного пола. Жилище имело каркасностолбовые стены с поперечными плахами и досками, плоскую или двускатную крышу из берестяного полотнища, засыпанного сверху землёй. На территории памятника, внутри жилища и рядом с
ним, собрано множество фрагментов лепной керамики, орнаментированной шагающей гребёнкой,
отступающей палочкой, ямками.
Анализ артефактов, обнаруженных исследователями на различных неолитических памятниках региона, свидетельствует о том, что в V – первой половине III тыс. до н.э. древние сибиряки
научились шлифовать, пилить и сверлить камень, доставлявшийся с Урала, Алтая и Северного Казахстана, а также изготавливать и пользоваться довольно крупными и новыми по форме каменными орудиями. Так, при помощи каменных топоров они рубили деревья, после чего долотами и тёслами обрабатывали их стволы. Люди освоили технологию изготовления лодок, лыж, саней.
Несмотря на возросшее значение рыболовства, исключительно важную роль продолжала играть
охота, и чем севернее находилась стоянка, тем существеннее была эта роль. По костям диких животных, найденным археологами в культурном слое памятников эпохи неолита удалось определить не только видовой состав объектов охоты, но выделить два её основных направления: мясное
и пушное. На стоянках рассматриваемого периода обычно находят кости лося, косули, лисицы,
зайца, волка, росомахи. Мясное направление охотничьей деятельности основывалось на промысле
23
лося, о чём свидетельствует присутствие большое количества кости этого животного в культурном
слое большинства памятников неолита. Мех таких пушных животных как белка, росомаха, лисица,
заяц, а также шкуры лося и крупных рыб использовались для изготовления одежды.
Усложнилось мировоззрение древних жителей края, носившее, конечно, религиозный и мифологизированный характер. У местного населения эпохи неолита сформировалось представление о
мире мёртвых, расположенном далеко на севере, куда человек уходит после смерти. Поэтому тела
умерших погребали головой в сторону Иртыша, уносившего, согласно верованиям первобытных
обитателей его берегов, души покойных в страну вечного холода и мрака. Среди неолитического
населения региона были распространены анимистические и тотемистические верования о том, что
все окружающие явления природы и предметы одухотворены и могут оказывать влияние на жизнедеятельность человека, а некоторые животные и растения являются его предками, готовыми в
сложных ситуациях прийти на помощь ныне живущим, если к ним правильно обратиться. Эти верования оказывали решающее влияние не только на культуру, но и на весь образ жизни древних
сибиряков.
ПЕРЕХОД ОТ КАМНЯ К МЕТАЛЛУ. Во второй половине III тыс. до н.э. древнее население Омского Прииртышья впервые начало использовать металлические изделия. Это могли быть
только относительно мелкие предметы и орудия труда, выплавленные из меди как наиболее мягкого и легко поддающегося плавке металла. Медь и различные изделия, изготовленные из неё, поступали на берега Иртыша с Урала, Северного Казахстана, Алтая и Саян. Медь по своим физическим свойствам была удобна для древних мастеров в качестве сырья при выплавке или ковке первых металлических изделий. Однако те же свойства меди, прежде всего мягкость, которые облегчали её обработку, делали этот металл непригодным для изготовления крупных режущих предметов. Кроме того, в регионе отсутствуют месторождения цветных металлов. Поэтому медные орудия труда не смогли конкурировать с каменными, они лишь несколько дополнили последние. Результаты археологических раскопок показывают, что во второй половине III – начале II тыс. до
н.э. каменные предметы господствовали в наборе орудий труда древних «омичей». В то же время
металлическим орудиям принадлежало будущее, в связи с чем исследователей всегда будут интересовать первые следы применения металла в качестве сырья для производства орудий труда и
любых других изделий и непосредственно само использование первых металлических орудий в
жизнедеятельности человека.
Археологи М.Ф.Косарев, Ф.И.Мец, Б.А.Коников, А.И.Петров и другие выделяют первую половину III – начало II тыс. до н.э. отдельный период в истории Омского Прииртышья – энеолит
или медно-каменный век, через который прошли многие регионы мира. Известный сибирский археолог В.И.Матющенко считает необоснованным выделять энеолит в качестве особой исторической эпохи. Близкую к взглядам В.И.Матющенко точку зрения высказывает в своих работах омские археологи А.В.Матвеев и Ю.В.Трофимов.
В первой половине III – начале II тыс.до н.э. на Среднем Иртыше и его притоках располагались долговременные поселения крупной археологической культуры, получившей название Екатерининской по наиболее известному археологическому памятнику. Кроме поселения Екатериновка-1, расположенному на правом берегу Иртыша, близ села Екатерининское Тарского района, к
этой древней общности относятся поселения Ямсыса в Тевризском районе, Алексеевка-III в Муромцевском районе, один из слоев Омской стоянки в г.Омске, грунтовые могильники ОкунёвоVII в Муромцевском районе, Усть-Куренга в Тарском районе и ряд других археологических памятников. Южная граница распространения Екатерининской культуры идёт по параллели рек Омь
и Камышловка. На северо-западе и востоке пределы обитания древних екатерининцев выходили за
границы современной Омской области. В культурном слое екатерининских памятников обнаружено значительное количество фрагментов полуяйцевидных и шарообразных керамических сосудов,
покрытых шагающим и косо поставленным орнаментом, по которому екатерининская культура и
распознаётся теперь учёными. Необходимо учитывать, что эта первобытная общность развивалась
в условиях увлажнения климата, заболачивания, подъёма уровня воды в реках и озёрах и наступления леса на степь. Екатерининцы были типичными обитателями северных евразийских лесов.
Изучение Екатерининской археологической культуры актуально в связи с тем, что её носители
стали предками многих последующих древних общностей, сложившихся в Омском Прииртышье в
более поздние исторические эпохи.
24
Энеолитическое поселение Екатериновка-1 было открыто недалеко от г.Тары ещё в начале
XX века и с тех неоднократно подвергалось изучению археологами. Мощный культурный слой
глубиной до 1 метра 30см. содержал остатки жилых и хозяйственных строений, различные каменные орудия труда и другие предметы, фрагменты орнаментированной лепной керамики, кости животных и рыб. Сырьём для производства орудий труда служил местный галечник и более качественные породы камня, доставлявшиеся по Иртышу с территории современного Казахстана и,
воз-можно, Урала. Треугольные наконечники стрел, проколки, скребки многие другие орудия труда были выполнены на каменных пластинах, сколотых с призматических и клиновидных нуклеусов. Жилища, открытые на поселении Екатериновка-1, были по занимаемой площади крупными
для того времени. Самое большое из них занимало около 200 м2. Екатерининские жилища имели
прямоугольную или овальную форму, земляной пол и делились на несколько комнат. Они были
углублены в землю от 40 до 60 см. В каждой из комнат такой полуземлянки горел отдельный очаг,
вокруг которого собиралась определённая семья древних сибиряков.
Екатерининцы были лесными охотниками, рыболовами и собирателями. Они замечательно
владели техникой обработки камня, дерева и кости, хорошо знали кожевенное и лепное керамическое ремёсла. На поселении Алексеевка-III в Муромцевском районе обнаружены глиняные литейные формы, свидетельствующие о том, что екатерининцы занимались и медеплавильным производством. Дискуссионным остаётся вопрос о скотоводстве как элементе производящего хозяйства,
присущего Екатерининской общности. Б.А.Коников считает, что екатерининцы разводили лошадей, крупный и мелкий рогатый скот. Омский археолог С.Ф.Татауров и некоторые другие исследователи утверждают, что древнее население региона могло освоить занятие скотоводством не
раньше середины II тыс.до н.э.
Своеобразны были религиозные верования и ритуалы екатерининцев и в том числе их погребальный обряд. В жилище, открытом на поселении Ямсыса-XII в Тевризском районе, имелась особая культовая комната, в центре которой находилось захоронение животного в виде ямы, заполненной охрой, а рядом лежала глиняная культовая фигурка. На могильнике Окунёво-VII в Муромцевском районе в 100 исследованных погребениях находились останки людей, обильно засыпанных охрой. Скелеты лежали в вытянутом положении, головой на север. Дно могил делали наклонным и, поэтому голова погребённого часто располагалась выше, чем остальная часть скелета. В
качестве сопроводительного инвентаря в могилах помещались каменные наконечники стрел,
скребки, глиняные сосуды с пищей. В одном из погребений обнаружены каменные булава и
штамп с рубчатым краем, которым наносился орнамент на стенки глиняных сосудов. Этот штамп
увенчан изображением головы лося. Среди находок могильника Усть-Куренга, что на реке Шиш в
Тарском районе, обычно выделяют две вырезанных из сланца головы животного, клыки кабана,
служившие, вероятно, подвесками на одежде, крупный каменный топор со шлифованным лезвием,
пластины из кремнистой яшмы с рубчатыми краями. Исследования показывают, что древние екатерининцы поклонялись тотемам медведя и лося.
БРОНЗОВЫЙ ВЕК. В начале II тыс. до н.э. Омское Прииртышье вступает в эпоху бронзового века, что несколько позднее, чем в ряде других, более благоприятных для жизнедеятельности
древнего человека регионах Евразии. Первые изделия из бронзы появились в Западной Сибири
уже во второй половине III тыс. до н.э., но их было очень немного и, они являлись привозными
изделиями. И только через несколько столетий местные металлурги смогли раскрыть секрет бронзолитейного производства, который заключался в сплаве меди и олова в соотношении 9 : 1. Изготовленные таким способом орудия труда или оружие обладали значительно большей твёрдостью и
прочностью, чем медные или каменные. Однако отсутствие в регионе месторождений цветных металлов привело к тому, что в бронзовом веке, наряду с металлическими орудиями, производившимися из привозного сырья, по прежнему широко использовались каменные и костяные орудия.
На территории современной Омской области открыты десятки археологических памятников,
относящихся к различным культурно-историческим общностям и археологическим культурам
бронзового века ( XVIII – VIII века до н.э.). Исследование культурного слоя этих памятников позволило выявить многие технологические особенности древнего бронзолитейного дела. Металл
расплавлялся до жидкообразного состояния на открытых кострах. Литейные формы вырезали из
мягкого сланца, известняка, песчаника или лепили из глины. Простейшие предметы отливали в
открытых и односторонних формах, более сложные и объёмные – в составных формах, которые
25
собирали из разъёмных створок. В полую внутренность таких форм заливали небольшими глиняными сосудами или ложками расплавленную бронзу. Специалисты именуют эти сосуды тиглями,
а ложки – льячками. После того как бронза вновь застывала, форму разнимали и, желаемый предмет был готов для практического применения.
В XVIII – XIV вв. до н.э., в эпоху так называемой ранней бронзы, обширные пространства омской степи и лесостепи населяли представители Кротовской археологической культуры, получившей своё название по древнему поселению Кротово в Новосибирской области. В границах нынешней Омской области к Кротовской культуре относятся поселения Инберень-X в Большереченском районе, Новотроицкое-VIII в Омском районе, Черноозерье-VI в Саргатском районе, Саранин-II в Крутинском районе. Ряд артефактов, выявленных археологами в культурном слое Омской
стоянки и городища Большой лог, что на восточной окраине Омска, также принадлежат древним
кротовцам. Их небольшие поселения располагались на низких берегах рек, в непосредственной
близости от поймы. На поселении Инберень-X обнаружены остатки жилища столбовой конструкции, имевшее площадь почти 150 м2 и несколько углублённое в землю. Рядом с этим жилищем
находились очаги, хозяйственные ямы и погреба. Однако в большинстве случаев площадь жилищ
не превышала 30 м2. Стены домов сооружались из горизонтальных поперечных плах, а по углам
стояли вертикально вкопанные столбы. Двускатная крыша таких строений опиралась на столб,
врытый в центре жилища.
Кротовцы разводили лошадей, крупный и мелкий рогатый скот. Лошади были низкорослыми,
выносливыми и сильными, с крупной головой. Животных выпасали близ поселения и содержали в
загонах, примыкавших к жилищам. В связи с тем, что вопрос о наличие скотоводства у более
древних екатерининцев остаётся дискуссионным, мы можем назвать кротовцев первыми в Омском
Прииртышье скотоводами, что давало им возможность стабильно иметь мясо-молочную продукцию и шкуры. Это была первая в истории региона древняя общность, начавшая переход от присваивающего хозяйства к производящему. По прежнему, важными занятиями кротовцев оставались охота и рыболовство. Мужчины охотились при помощи лука и стрел с каменными наконечниками, самострелов, дротиков и ловушек на лося, косулю, медведя и других крупных животных.
Результаты археологических исследований показывают, что многие орудия труда кротовцы
изготавливали из камня, прежде всего из кремня, кварцита и яшмы. В культурном слое памятников Кротовской культуры часто находят каменные наконечники стрел, скребки различной формы,
топоры, свёрла. В качестве сырья использовались также кость и дерево. Из кости делали иглы,
шилья, черешковые наконечники стрел. Бронзовых предметов обнаружено немного, в основном
это украшения, покрытые искусным орнаментом или чеканкой. Из глины кротовцы вручную лепили керамические сосуды в виде своеобразных банок и горшков, орнаментированных шагающей
гребёнкой, ямками, волнистыми или прямыми валиками, выполненными горизонтально. Древние
носители Кротовской культуры являлись, вероятно, первыми в нашем крае ювелирами. Им принадлежали золотые и серебряные украшения, изящные бронзовые изделия, покрытые золотой
фольгой. Специфические умения кротовских мастеров и характер использовавшегося сырья свидетельствуют о их связях с древними культурами Центральной Азии.
Погребальный обряд кротовцев был многовариативным, но во всех случаях он совершался в
грунтовых могилах. Изыскания отечественных археологов позволили выявить различные виды
захоронений, в том числе групповые и коллективные, совершенные первично и вторично. Останки
умерших иногда кремировали, но чаще погребали на спине, несколько приподнимая голову покойного и его верхнюю часть туловища. Сопроводительный инвентарь отражал представления
кротовцев о потустороннем мире и включал в себя почти все основные орудия труда, оружие и
украшения, применявшиеся умершим при жизни. Наследие древних кротовцев археологи уверенно прослеживают в последующих культурах периода развитой бронзы.
С середины II тыс. до н.э. в Омском Прииртышье прослеживаются не только археологические
культуры, но и культурно-исторические общности. Однако говорить об их этнической принадлежности не представляется возможным. Исследователи включают в состав этих древних общностей близкие по основным признакам археологические культуры. В XVII в. до н.э. на берегах Иртыша наступает эпоха развитой бронзы, длившаяся около восьми столетий. В этот период сибирские металлурги достигли довольно высокого уровня в технологии бронзолитейного производства. Местные мастера обеспечивали качественными изделиями их бронзы, в том числе орудиями
26
труда, оружием и украшениями, население региона. Специалисты считают, что бронзолитейщики
Западной Сибири не уступали по своему мастерству древним металлургам Центральной Азии,
Кавказа и Урала.
В XVII – XIII вв. до н.э. в Омском Прииртышье и соседних регионах проживало население,
которое археологи относят к Самусько-ростовкинской культурно-исторической общности. Это
название происходит от двух археологических памятников: поселения Самусь в Томской области
и
грунтового могильника Ростовка, близ Омска. Среди многочисленных памятников этой общности,
открытых в южнотаёжной и лесостепной зонах Западной Сибири, обычно называют поселения
Черноозерье-VI в Саргатском районе и Окунево-XI в Муромцевском районе Омской области. Отличительными признаками древних самусьцев признаются оригинальные керамические сосуды в
форме горшков и чаш с отступающе-накольчатым орнаментом, а также высококачественные бронзовые орудия труда, оружие, украшения. Носители Самусько-ростовкинской общности вели комплексное хозяйство, основанное на сочетании охоты, рыболовства, скотоводства и бронзолитейного производства. Они строили свои жилища в виде квадратных полуземлянок, имевших площадь
до 70-ти м2. В основную часть этих жилищ вёл коридор. Очажная яма находилась близ соединения
коридора с основной частью строения, что обеспечивало тепловой барьер на пути холодного воздуха. Крыша держалась на мощных столбах, следы которых археологи выявили в культурном слое
ряда поселений.
В процессе раскопок самусьских поселений обнаружены многочисленные обломки каменных и
глиняных форм для отливки разнообразных бронзовых орудий, тигли и льячки, каменные наконечники стрел, скребки, грузила. В культурном слое поселения Черноозерье-VI, что на севере
Саргатского района, археологи нашли бронзовое вильчатое копьё, каменный наконечник дротика,
фрагменты орнаментированной керамики с типично самусьскими оттисками гребенчатого штампа. Самусьцам приходилось много воевать, о чём свидетельствуют находки боевых панцирей, изготовленных из крупных костяных пластин, а также элементов оружия в виде наконечников стрел,
коий и дротиков. Самусьцы были и замечательными скульпторами, умевшими изображать фигуры
животных и людей в глине, камне и бронзе. Умерших сородичей они погребали в грунтовых могильниках по обряду трупоположения или частичного трупосожжения. Погребения обычно сопровождались богатым набором разнообразного инвентаря. Знаменит самусьский могильник у села
Ростовки Омского района, о котором пойдёт речь в следующем разделе этой главы.
В XIII веке до н.э. в Омское Прииртышье вторглись с территории современного Казахстана и
юга Западной Сибири воинственные представители Андроновской культурно-исторической общности, получившей своё название по могильнику у д. Андроново Кемеровской области. Андроновцы обладали незаурядным искусством ведения боя в составе крупного воинского объединения.
В бою они применяли легкие колесницы, запряженные лошадьми. Андроновские воины были вооружены бронзовыми мечами, копьям и дрогиками, луками из которых выпускались стрелы с каменными и бронзовыми наконечниками. Многие из них сражалась в конном строю, верхом на лошадях. Андроновцы нанесли сокрушительное поражение самусьцам. Определённая часть последних ушла на север, какая-то часть была ассимилирована завоевателями, значительное количество
самусьских мужчин, вовлечённых в бои с андроновцами, должны были погибнуть.
На территории современной Омской области археологи открыли несколько андроновских памятников, в том числе городище Тюрмитяки-I в Усть-Ишимском районе, городище ЧерноозерьеVI и грунтовый могильник Черноозерье-I в Саргатском районе, поселение на левобережье
г.Омска, в районе знаменитой Омской стоянки, грунтовые могильники Ермак-IV в Черлакском
районе и Жар-Агач в Нововаршавском районе. Таким образом, география открытых памятников
убедительно доказывает, что андроновцы освоили все природные зоны региона, от степной на
юге, до таёжной на севере. Антропологи относят андроновцев к европеоидному расовому типу.
Отличительной чертой этой древней общности являются керамические сосуды в виде горшков с
четко выделенными венчиками и плечиками и зонально расположенным орнаментом. Венчик андроновских сосудов обычно орнаментировался косыми штрихованными треугольниками, зигзагом
и каннелюрами, тулово украшали меандрами и шевронами, на придонной части иногда наносили
равнобедренные треугольниками или же оставляли её неорнаментированной, дно покрывали вписанными друг в друга окружностями, которые специалисты трактуют как солярные знаки.
27
Андроновцы первыми в Омском Прииртышье стали возводить укреплённые поселения, получившие позднее название городищ. Такое поселение было открыто в середине XX века экспедицией Уральского государственного университета на левом берегу Иртыша, близ уже известной нам
деревни Черноозерье. Городище Черноозерье-VI имело площадь 900 м2 и было укреплено внешним рвом и валом с деревянным частоколом с его наружной стороны. В древности частокол представлял собой, вероятно, вертикально врытые в землю и заострённые сверху брёвна. С напольной
стороны через ров был переброшен деревянный мост, по которому можно было пройти к входу,
оставленному в частоколе. Население городища обитало в четырёх наземных прямоугольных жилищах. Каждое из них имело площадь около 60 м2, земляной пол и очаги, обмазанные глиной. В
культурном слое этого и других андроновских поселений обнаружено множество костей домашних животных, в том числе кости лошади, крупного мелкого рогатого скота и значительно меньше
костей диких животных. Опираясь на выявленные артефакты, археологи сделали закономерный
вывод о ключевой роли скотоводства в хозяйственной деятельности андроновцев. Результаты археологических изысканий позволяют предположить, что андроновцы знали земледелие. Используя
тягловую силу животных, они сеяли, вероятно, ячмень, пшеницу, просо. Урожай могли убирать
изогнутыми бронзовыми серпами, литейная форма которых и непосредственно сам серп удалось
обнаружить археологам в андроновском горизонте Омской стоянки. Однако эти находки ещё не
могут однозначно свидетельствовать о земледелии как отрасли экономики андроновцев. Серпы
они могли использовать и для занятия традиционным собирательством.
Изучение андроновских могильников позволяет раскрыть многие стороны жизнедеятельности
представителей этой древней общности, а также их погребальные обряды и представления о потустороннем мире. Грунтовый могильник Черноозерье-I состоял из 170 погребений, последовательно расположенных и не нарушавших друг друга. Такое количество погребений предполагает длительный период использования могильника, и если ни одно новое захоронение не нарушило
предыдущее, то это означает наличие в древности надмогильных сооружений, фиксировавших
каждое погребение. На своей исторической родине, в степях Северного Казахстана и юга Сибири
андроновцы действительно обкладывали погребения камнем. В условиях Омского Прииртышья
подобная практика была невозможна в связи с отсутствием необходимого количества крупного
камня, поэтому здесь для надмогильных сооружений могли использовать дерево. В могилах находились останки взрослых детей, уложенные на спину головой на юго-восток, в вытянутом положении. Среди сопроводительного инвентаря археологи нашли бронзовые кинжалы, ножи, серьги,
браслеты, каменные наконечники стрел, орнаментированную керамику. Могильник Ермак-IV в
Черлакском районе состоял не менее чем из 19 погребений, в большинстве из которых выявлены
остатки жертвенной пищи в виде костей лошади, крупного рогатого скота и овцы, что также свидетельствует о важной роли скотоводства в жизни андроновцев.
Исследователи давно дискутируют по поводу этнической принадлежности носителей андроновской культурно-исторической общности. Согласно наиболее распространённым и научно
обоснованным версиям андроновцы могли быть древними протоуграми или же представителями
иранской языковой группы. В X веке до н.э. андроновская общность распалась и её отдельные составные части приняли участие в складывании местных культур периода позднего бронзового века. В целом же историческая судьба андроновцев остаётся для учёных загадочной.
С XII века до н.э. на севере Омского Прииртышья, в таёжной зоне и северной части смешанных лесов, жили носители Сузгунской археологической культуры, получившей такое наименование по памятнику Сузгун-II в Тобольском районе Тюменской области. Можно сказать, что сузгунцы были современниками и ближайшими соседями значительно более могущественных андроновцев. В тоже время сузгунцы смогли пережить андроновцев на три столетия. Их поселения прекратили своё существование только в VII веке до н.э. В пределах современной Омской области известны сузгунское городище Калугино-I и курганные могильники Усть-Китерьма-IV и УстьКитерьма-V в Крутинском районе, городище Чудская гора в Знаменском районе, поселение Алексеевка-XXI в Муромцевском районе, курганный могильник Батаково в Большереченском районе.
Сузгунские поселения стояли на берегах Иртыша и его притоков, кроме того, сузгунцы хорошо
освоили крупные озёра, расположенные в глубине междуречий. Носители этой археологической
культуры вели оседлый образ жизни, о чём свидетельствует толщина культурного слоя на их поселениях, доходящая до 60 см. Сузгунцы были не только успешными охотниками и рыболовами,
28
но и замечательными бронзолитейщиками и косторезами. Исследование памятников Сузгунской
культуры даёт археологам богатый материал, в том числе костяные наконечники стрел, иглы и
проколки, литейные каменные формы, бронзовые и глиняные изделия ритуально-магического
назначения, обломки плоскодонных глиняных горшков, орнаментированных оттисками гребенчатого штампа и оттисками палочки, а также расколотые кости домашних и диких животных. Многие изделия сузгунцев напоминают произведения андроновцев, оказавших на своих лесных соседей значительное влияние. Умерших сородичей сузгунцы погребали по обряду трупоположения,
применяли они и частичное трупосожжение. Известны как одиночные, так коллективные захоронения сузгунцев, сопровождавшиеся погребальным инвентарём. Над могилами возводились земляные насыпи, которые в местных условиях и по прошествии длительного периода времени оседали.
В X - VIII веках до н.э. бронзовый век Омского Прииртышья переживал свой завершающий
период. В это время древнее население края освоило не только побережья рек и прибрежные районы, но и глубинные территории междуречий. Так, в1994г. экспедиция омского археолога
Л.И.Погодина открыла на северо-западе Называевского района могильник эпохи поздней бронзы
Мангут-I и поселение Мангут-II. В культурном слое памятника Мангут-I было собрано 24 фрагмента керамики, из них 12 с орнаментом, ножевидную пластину, обломки расщеплённых костей
животных, а также человеческий позвонок. На древнем поселении Мангут-II, расположенном на
восточном берегу озера Ванькино, в 4-х км. от с.Мангут, был собран подъёмный материал, состоявший в основном из керамики, в том числе орнаментированной. Л.И.Погодин проводил только
археологическую разведку. Полномасштабные исследования могли бы принести более значительные результаты. Активное освоение древними сибиряками в эпоху поздней бронзы новых территорий, в том числе в междуречьях, далеко от побережий крупных рек, проходило в связи с очередным циклом изменения климата в регионе, которое выражалось в росте увлажнённости, повышении уровня воды в реках и озёрах, заболачивании низин. В таких условиях происходят миграции
населения, стремившегося выбрать новые места для проживания, более благоприятные в изменившейся природно-климатической среде.
В эпоху поздней бронзы лесостепь Омского Прииртышья и соседних регионов Западной Сибири населяли представители Ирменской археологической культуры, названной так по древнему
поселению у с. Ирмень в Новосибирской области. В окрестностях Омска археологи открыли ирменские памятники городище Большой Лог и поселение Николаевка-IV; кроме того, в Омском
районе открыто ирменское городище Ачаир-V, в Саргатском районе- поселение Сибирская Саргатка-II и курганный могильник Калачёвка-II, в Горьковском районе – поселение Розоновка. Городища древних ирменцев находились на высоких речных мысах и обладали надёжными для того
времени оборонительные сооружениями в виде внешних рвов, валов и, возможно, деревянного частокола. Такие городища являлись центрами своеобразных районов, состоявших из нескольких
неукреплённых поселений. В случае военной опасности население этих «районов» собиралось в
городище, где им было легче защитить своё имущество и жизнь. На поселениях археологи вскрыли остатки четырёхугольных пирамидальной формы жилищ, несколько углублённых в землю. Они
имели земляное покрытие. Площадь ирменских поселений колебалась от 2000-х до 25000 м2, а
площадь жилищ – от 60-ти до 100 м2. Результаты археологических раскопок показывают, что ирменцы строили свои поселения очень продуманно, возможно даже по определённому плану.
Антропологи характеризуют носителей Ирменской археологической культуры как представителей европеоидного типа с примесью монголоидности. Академик В.И. Молодин считает, что ирменцы сформировались в результате синтеза андроновцев и кротовцев. Однако эта точка зрения
имеет немало противников. Отличительной чертой Ирменской культуры стал орнамент в виде чередующихся жемчужинок, ямок и насечек, украшавший керамические сосуды, в том числе массивные корчаги с отогнутой шейкой и раздутым туловом и плоскодонные горшки с изящными
шейками, на которых часто изображались валики или каннелюры.
Древние ирменцы являлись успешными земледельцами, скотоводами, рыболовами и охотниками. У них преобладало мотыжное земледелие, но, по оценке некоторых специалистов, в ряде
мест знали уже и пашенное. При обработке земли использовалась тягловая сила животных. Основными земледельческими культурами были пшеница, просо и ячмень. Урожай убирали бронзовыми серпами, которые археологи обнаружили в значительном количестве в культурном слое ряда
29
ирменских памятников. Зерно хранили в хозяйственных ямах с обмазанными глиной стенками, а
мололи его двуручными зернотёрками. Ирменцы разводили различные породы домашнего скота,
в том числе крупный и мелкий рогатый скот. Важную роль в жизнедеятельности ирменцев играла
лошадь, что прослеживается по количественному составу их стада. Лошадь использовали как тягловое и верховое животное, конское мясо широко применялось в пищу и в ритуальных целях.
Находки бронзовых удил и костяных псалий, т.е. деталей уздечки, подтверждают наши представления об ирменцах как мастерах верховой езды. О занятиях ирменцами рыболовством и охотой
свидетельствуют находки в культурном слое ряда ирменских памятников остатков глиняных сосудов, которые использовались для варки ухи и хранения рыбы, а также кости диких животных и
непосредственно элементы орудий лова и охоты. Среди ирменцев были замечательные ювелиры,
изготавливавшие из бронзы и золота серьги, подвески, браслеты. Ирменцам приходилось нередко
воевать, отстаивая охотничьи угодья, пастбища и пашни. Их воины были вооружены бронзовыми
кельтами, насаженными на г-образные рукоятки, боевыми ножами-кинжалами, луками и стрелами
с бронзовыми или костяными наконечниками.
Ирменцы хоронили умерших по обряду трупоположения. Покойных помещали в мелких могилах, укладывая их на землю, внутри деревянной рамы, в скорченном положении на правом боку,
головой на юг. Сопроводительный материал обычно состоял из бронзовых кельтов, однолезвиевых ножей, подвесок, бронзовых и костяных наконечников стрел, глиняных сосудов. Из пластов
дёрна над погребением возводили курган. У вновь образованного могильного кургана проводился
обряд поминовения усопшего, во время которого в жертву приносили домашних животных. Особенно часто в качестве жертвенного животного использовалась собака. В мире живых она почиталась как символ верности, в потустороннем мире должна была, согласно верованиям ирменцев,
сопровождать и охранять умершего. Каждый ирменский курган являлся местом упокоения значительного количества умерших сородичей.
В VIII в.до н.э. в лесную и лесостепную зоны Омского Прииртышья мигрировали с севера, в
связи с увлажнением климата, древние обитатели Сургутского Приобья. Учёные объединили их
археологическое наследие под названием Красноозерской культуры по древнему поселению
Красноозерка в Тарском районе. Характерной чертой носителей этой археологической культуры
являлся штамповый орнамент в виде креста, наносившийся на плоскодонные глиняные горшки и
круглодонные чаши, из-за чего красноозерцев нередко именуют крестовиками. Однако крестообразный штамп был не единственным видом рисунка на их керамике. Красноозерские мастера могли украшать изготовленную ими посуду орнаментом в виде ямочных наколов, струйчатого штампа и гребёнки. В пределах современной Омской области красноозерцам принадлежат, кроме одноимённого поселения в Тарском районе, археологические памятники Инберень-V в Большереченском районе, Окунёво-V в Муромцевском районе, Новотроицкое в Омском районе и ряд других.
Красноозерцы не вытесняли местное население, а занимали ранее неосвоенные места. На городищах, стоявших на берегах рек и озёр, они строили небольшие четырёхугольные жилища, несколько углублённые в землю. Занимались охотой, скотоводством, рыболовством, бронзолитейным
производством и, в отличие от ирменцев, не знали земледелия. Последнее обстоятельство объясняется фактом миграции красноозерцев из более северных районов Западной Сибири, где эффективное занятие земледелием невозможно даже в современный период. В культурном слое их памятников обнаружены бронзовые кельты, кинжалы, дротики, бронзовые и костяные наконечники
стрел, костяные псалии и путы, различные украшения, орнаментированная керамика. Красноозерцы являлись хорошими наездниками и опытными воинами. И это были хронологически последние
в регионе представители бронзового века, уходившего вместе с ними в историческое прошлое.
ДРЕВНИЙ «ПРОТО-ОМСК». В средине XVIII в. строители второй Омской крепости обнаружили при проведении земляных работ первые свидетельства жизнедеятельности в районе устья
Оми древнего населения Сибири. В мае 1771г. Омскую крепость посетил проездом академик Петр
Симон Паллас. В третьем томе своей книги «Путешествие по разным провинциям Российского
государства», изданной в Санкт-Петербурге в 1773 – 1788гг. учёный упоминает и об археологических находках в Омске, которые он лично осматривал. В течение XX в. учёные и краеведы провели на территории Омска и его окрестностей серию археологических раскопок. В результате этих
изысканий перед нами открылись многие страницы древней предистории города на Иртыше. В то
30
же время «подземный Омск» таит ещё немало загадок, и сложно сказать, будут ли они в дальнейшем полностью и достоверно с научной точки зрения разгаданы.
В левобережной части Омска, на берегу Иртыша, в районе Ленинградского моста, находился
комплекс археологических памятников, известных под названием «Омская стоянка». Это был
многослойный объект, включавший в себя следы пребывания человека на территории современного Омска в разные исторические эпохи. Применять к нему термин «стоянка» можно лишь условно,
так как в древности здесь располагались долговременные поселения, обитатели которых уже с
эпохи неолита вели оседлый образ жизни. В 1988г. на месте Омской стоянки началось возведение
профилактория «Восход», в результате чего культурные слои уникального археологического объекта были уничтожены. Благодаря исследованиям учёных и краеведов С.А.Ковлера, П.Л.Драверта,
В.П.Левашовой, Е.И.Липеровской, А.Ф.Палашенкова, В.Н.Чернецова, В.И.Матющенко,
А.И.Петрова, Б.А.Коникова Омская стоянка оставила после себя значительное историческое
наследие. В Омском государственном историко-краеведческом музее находится на хранении коллекция артефактов, выявленных в культурных слоях этого археологического объекта в количест
6500 экземпляров. Они служат богатым материалом для аналитической деятельности учёных,
стремящихся глубже заглянуть в далёкое историческое прошлое Омской земли.
Древнейшее поселение, находившееся в пределах современного Омска и относящееся к Омской стоянке, существовало ещё в мезолите, т.е. в VI – V тыс. до н.э. Здесь жили охотники и рыболовы, оставившие после себя в одном из нижних культурных слоёв стоянки микролиты – мелкие
каменные ножевидные пластины, служившие вкладышами в деревянную или костяную основу составных орудий. Камень для производства орудий древнейшие «омичи» не только собирали на берегах Иртыша, но и доставляли из Казахстана и Урала. При помощи лука и стрел с каменными
наконечниками, самострелов, копий, ножей, бумерангов и бол они охотились на лося, косулю,
сайгу и дикую лошадь. Используя лодку, гарпун, крючки, сети, изготавливавшиеся из растительных волокон, а также ловушки, устраивавшиеся на протоках, обитатели мезолитической стоянки
на Иртыше занимались рыболовством. Своими орудиями они могли расчленять туши животных,
разделывать и чистить рыбу, обрабатывать кость и строгать дерево.
В IV – первой половине III тыс.до н.э. микрорайон на левом берегу Иртыша близ устья реки
Камышловки и чуть выше впадения в Иртыш с противоположной стороны реки Омь стал крупным
центром поздненеолитического населения региона. В это время здесь сосуществовали в непосредственной близости друг от друга сразу несколько древних поселений. Каждое из этих поселений
занимало площадь в несколько км2. Их обитатели имели европеоидный облик с примесью монголоидности, обладали средним и выше среднего ростом и вели оседлый образ жизни. Последнее
доказано довольно большой мощности культурного слоя, достигавшего 80см. Поселения состояли
из ряда беспорядочно возведённых полуназемных невысоких жилищ, лёгких хозяйственных построек и мастерских. При строительстве своих жилищ древние «омичи» выкапывали в земле прямоугольное углубление, затем его стенки обкладывали брёвнами. Остов в виде усечённой пирамиды также состоял из брёвен, а стены возводились из вертикально приставленных жердей. Крышу
ставили из жердей и берестяных полотнищ и засыпали землёй.
Поздненеолитическое население Омской стоянки занималось рыболовством, охотой, собирательством, изготовлением каменных и костяных орудий труда и производством керамической
лепной посуды. «Омичи» эпохи неолита ловили рыбу в Иртыше и его притоках при помощи сетей,
сплетённых из конопляных и крапивных нитей, костяных и деревянных крючков, костяных гарпунов, ловушек-морд и загородей. Занимаясь рыбной ловлей и при других перемещениях по рекам,
обитатели Омской стоянки широко использовали лодки-долблёнки. Для их изготовления срубали
каменными топорами крупные деревья, обрубали верхушку и комлевую часть, на стволе разводили костёр и топором удаляли выгоревшую древесину. Ловили прежде всего осетровых, щуку, чебака, карася. Охота велась при помощи лук и стрел с каменными наконечниками, а также дротиков с крупным каменными наконечниками, самострелов и ловушек, с участием в облаве большого
количества людей. Охотились прежде всего на лося, косулю, оленя, росомаху, боровую и водоплавающую птицу. В культурном слое Омской стоянки, относящейся к позднему неолиту, археологи
обнаружили около 100 каменных наконечников стрел размером от 1 до 8см, многие из которых
имели листоидную форму. Находка столь значительного количества наконечников стрел свидетельствовала о важной роли охоты в жизни неолитических «омичей», хотя она и уступала рыбо31
ловству. Интересны для исследователей каменные топоры с Омской стоянки. Они отличаются
массивностью, имеют выделенный обушок, где присутствует ложбинка, чтобы надёжнее скреплять отшлифованный камень с деревянным топорищем. Керамические сосуды с Омской стоянки
имели открытое устье и округлое дно. Их стенки покрывались орнаментом из горизонтальных поясков ямок, насечек и наколов.
В пределах Омской стоянки открыт неолитический могильник, состоявший из двух непотревоженных погребений, находившихся в могильных ямах, перекрывавших друг друга. В первой могиле лежал скелет женщины. На её шейных позвонках археологи обнаружили два просверленных
клыка росомахи, у колена – два небольших каменных ножа. На глубине 10см. от первого погребения, фактически сразу под ним, располагалось второе, где находился скелет мужчины со смещенным в область шейных позвонков черепом. Погребального инвентаря здесь не было. Древние
«омичи» расположили своих умерших сородичей головой в сторону реки и на север, что могло
быть связано с их религиозными представлениями. Первобытные обитатели Сибири считали, что
на крайнем севере находится «страна мёртвых», куда уходят души покойных. Гипотетически
можно предположить, что могильник, открытый на Омской стоянке, и относящийся к первой половине III тыс. до н.э., являлся первым в истории Омска семейным захоронением. В пользу этой
гипотезы говорит факт совмещения двух погребений, а также расовая однотипность умерших.
В середине III тыс.до н.э. неолитические поселения на левобережье Омска прекратили своё
существование. Возможно, что это было связано с разливами Иртыша, в результате чего его низкий левый берег мог на какое-то время оказаться частично затопленным. По другой версии поселения древних «омичей» подверглись нападению иноземной орды, проникшей на территорию региона извне. В любом случае, выгодное и благоприятное во многих отношениях место на левом
берегу Иртыша, у впадения в него Камышловки, пустовало недолго. И вскоре жизнь на Омской
стоянке возродилась. Во второй половине IIIтыс. до н.э. в устье Камышловки находилось долговременное поселение охотников и рыболовов, которое исследователи относят к Екатерининской
археологической культуре. Существует гипотеза о том, что древние «омичи» екатерининской эпохи уже занимались скотоводством и, возможно, знали медь и медные орудия труда. Среди артефактов, открытых в культурном слое Омской стоянки, екатерининцам принадлежали крупные
наконечники стрел с изящной отжимной ретушью, многочисленные обломки крупных глиняных
сосудов, имевших широкое горло, раздутое тулово и округлое дно. На этих обломках сохранился
древний орнамент в виде горизонтально расположенных узоров, представлявшими собой оттиски
гребенчатого и гладкого штампа и наколов.
Расцвет первобытной культуры на территории современного Омска и его окрестностей наступил в эпоху бронзового века. Памятники археологии этой эпохи (II – начало I тыс.до н.э.) открыты
не только на территории Омской стоянки, но и в районе Судоремонтного завода, полиграфического комбината «Омич», медицинского учреждения по ул. Либкнехта,3. К эпохе бронзового века относятся наиболее древний слой городища Большой Лог, что на восточной окраине Омска, а также
могильник у пригородного посёлка Ростовка, расположенный в нескольких км. к востоку от Омска. Два последних памятника были открыты на берегу Оми.
В XVIII – XIV веках до н.э. на территории Омской стоянки существовало поселение носителей
Кротовской археологической культуры, свидетельством чему служат находки в культурном слое
памятника фрагментов глиняной посуды с плоским дном и открытым устьем, имеющие типично
кротовский орнамент. Их стенки украшены рисунком из оттисков горизонтального гребенчатого
штампа, шагающей гребёнкой, отступающей палочкой, ямками и наколами. Омичи кротовской
эпохи занимались не только охотой, рыболовством и собирательством. Они первыми в регионе
освоили скотоводство и металлургию бронзы. Сырьё для бронзолитейного производства доставлялось по Иртышу из Казахстана.
В ХIII веке до н.э. в пределах современного Омска возникает несколько поселений мощной
Андроновской культурно-исторической общности. Наиболее значительное из них находилось в
районе Омской стоянки. Здесь, в устье Камышловки древние андроновцы основали долговременное поселение, обладавшее, вероятно, земляными и деревянными укреплениями. В таком случае
это городище стало первым в предистории города «острогом». Жилища «омичей» андроновской
эпохи представляли собой наземные прямоугольные дома с земляным полом и очагами, обмазанными глиной. При строительстве своих жилищ древние «омичи» использовали дерево, пласты
32
земли и шкуры животных. Они занимались скотоводством и, возможно, земледелием; хорошо знали, прядение и ткачество; были мастерами бронзолитейного и керамического дела. Охота и рыболовство хотя и оставались важными промыслами, но уже не определяли весь характер жизнедеятельности человека. В культурном слое Омской стоянки археологи обнаружили большое количество фрагментов глиняной посуды с типично андроновским орнаментом в виде отпечатков мелкозубчатого гребенчатого штампа, создающего меандры и треугольники, свисающие вершинами
вниз. Ещё в 1913г. на Гасфортовской улице (ныне ул.К. Либкнехта,3) при закладке здания страхового общества «Саламандра», были выявлены остатки андроновского могильника. Тогда же, в
начале XX века, остатки захоронения андроновцев открылись перед любителями древностей на
месте современного полиграфического комплекса «Омич». В ходе этих событий в историческом
центре Омска удалось обнаружить бронзовый топор, бляшки, ожерелье и накладки, что свидетельствует об освоении древними жителями Сибири этой части города в бронзовом веке.
В середине – второй половине II тыс. до н.э. на месте нынешнего Омска сложился крупный
центр бронзолитейного производства. Исследуя артефакты Омской стоянки, археологи пришли к
выводу о существовании здесь в указанный период мастерской по литью бронзовых орудий труда
и оружия. В культурном слое Омской стоянки андроновской эпохи обнаружены бронзовый серп с
изогнутой ручкой и прямым лезвием, бронзовые наконечники копий пластинчатой формы, втульчатые наконечники стрел, изготовленные также из бронзы. Но, пожалуй, наибольшее количество
разнообразных бронзовых и иных изделий дали учёным раскопки Ростовкинского грунтового могильника, занимавшего неприметное место на правом берегу Оми, в 18км от её устья.
В 1965г. учитель средней школы с.Новомоскова Омского района Н.М.Пищиков сообщил, что
учащиеся соседней д.Ростовка нашли под обрывом оврага интересные предметы. Среди находок
были 30 каменных ножей, 2 бронзовых наконечника копий, 2 бронзовых пластинчатых ножа, обломки человеческих костей. Это сообщение вызвало большой интерес у сибирских учёных. В 1966
– 1969гг. близ Ростовки проводились археологические раскопки экспедицией Томского государственного университета и Омского педагогического института во главе с профессором В.И. Матющенко. В результате археологи открыли 38 могил. В них были захоронены люди, жившие как
установил В.И. Матющенко, в XIV – XI веках до н.э. Таким образом, возраст наиболее ранних могил достигает почти 3,5 тысяч лет. Большинство могил хорошо прослеживалось в виде пятен мешаной земли на фоне материкового суглинка. В 30 могилах сохранились остатки костяков умерших. По форме могилы представляли собой вытянутые прямоугольные ямы с закруглёнными углами и чем-то укреплёнными стенами. Сородичи хоронили своих покойных на разную глубину. 21
могила вырыта на глубине от 20 до 50см в материке и в 50 – 80см от современной поверхности. 11
могил имеют глубину менее 20см в материке и 40см от современной поверхности. И лишь 6 могил
находятся на глубине более 50см в материке и свыше 80см от современной поверхности. Умершие
были в основном обращены головой на восток. В 31 случае покойников хоронили путём трупоположения, в 8 случаях – путём трупосожжения. Археологи обнаружили и крематорий, где проводились ритуальные сожжения умерших. На фоне материка он выделялся прямоугольным пятном, заполненным обожженной глиной с мелкими остатками пережженных костей. В древности это была
яма глубиной 60см. Её площадь составляла 3,6м2. Над ней, на высоте, недосягаемой для огня,
находилась кровля. Вокруг ямы сохранились лунки от подпорок, поддерживавших эту кровлю. Из
крематория прах вместе с тлеющими головёшками и углями опускали в могилу, где всё окончательно догорало. Умершего снабжали необходимыми предметами, орудиями труда и оружием, а
также совершали тризну и жертвоприношения. В качестве жертвенной пищи использовали мясо
лошади, быка и овцы. Их кости рассеяны в разных частях могильника.
Ростовкинский могильник содержал богатый инвентарь, представленный бронзовыми, золотыми, каменными, костяными изделиями и керамикой. Известно 12 бронзовых наконечников копий, обнаруженных на комплексе могильника, из них 7 вильчатых наконечников, 4 экземпляра
имеют в сечении ромбический стержень пера и один – ромбический в сечении наконечник с несомкнутой втулкой. Из 7 вильчатых наконечников 4 имеют шипы. Перья у них откованы в виде треугольника, а в верхней части заточены. Шипы расположены сбоку, ниже пера, и в сечении имеют
подтреугольную форму. Ушки у этих копий орнаментированы валиками. Вильчатые копья без
шипов обладают пламевидной формой пера. Они откованы по краям и заточены на конце. Самая
широкая часть пера находится на расстоянии ¼ от нижнего конца втулки. Вильчатые наконечники
33
копий имели длину от 21 до 41см. Копья с ромбическим стержнем пера нестандартны, различны
по сечению втулки и невелики по размерам. Форма пера у них пламевидная. По бокам заметны
литейные швы. У всех наконечников копий на втулках присутствуют по два отверстия для гвоздей. В захоронениях найдено 10 кельтов. Все они с сохранившимися литейными швами. Четыре
кельта являются безушковыми с шестигранным поперечным сечением, овальной втулкой и раскованным лезвием. Они украшены городчатым орнаментом, к которому примыкает два или три
штрихованных треугольника, ниже идут штрихованные ромбы. Эти кельты имеют размеры от 8 до
14см. Три кельта одноушковые, шестигранные в сечении, с овальной втулкой. Они орнаментированы с обеих сторон «лесенкой», а с лицевой – к лесенке примыкает фестон из штрихованных
ромбов и треугольников. Единственный двуушковый кельт тоже украшен лесенкой, а с нижней
части лицевой стороны - вертикальными прямыми линиями. Ушко орнаментировано валиками.
Два кельта представляют собой кельты-лопатки. Они миндалевидны в поперечном сечении. Их
втулки овальны, лезвия раскованы.
Археологи обнаружили на территории Ростовкинского могильника 15 бронзовых ножей. Пять
из них выполнены в виде кинжалов с деревянными или костяными рукоятками. В раскопах сохранились лишь следы этих рукояток. Особую известность получил бронзовый нож с рукоятью,
украшенной скульптурной композицией конного лыжника монголоидной внешности, также отлитой из бронзы. Коренастый низкорослый человек в головном уборе по подобию тюбетейки, в
длинной одежде с поясом на талии, стоит на одной лыже. В руках он держит натянутые вожжи,
слитые воедино с коренастой приземистой лошадью. Искусствоведы отмечают точное воспроизведение пропорций в изображении фигур и человека и лошади, а также создание довольно сложного сюжета.
Мастерство трактовки сцены и техническое решение в размещении фигур на рукояти ножа свидетельствуют о высоком уровне развития местного искусства и наличии талантливых бронзолитейщиков, способных на создание такого шедевра.
Золотые изделия могильника представлены семи кольцами. Из них четыре являются цельнолитыми. Одно кольцо мелкое, два средних и одно крупное. Они не сомкнуты, их концы утолщены.
У крупного кольца один конец несколько расширен. Три кольца имеют медную основу и золотую
обкладку. Одно из них мелкое и два крупных. У мелкого кольца концы несомкнутые, а у крупного
один конец входит в другой.
В трёх могилах обнаружены костяные латы. В одной из могил выявлено больше 400 пластин,
в другой – свыше 300 обломков пластин. Ещё в одной могиле оказалось 111 целых пластин и 37
обломков. Пластины изготавливались из огромных трубчатых костей. Обычно форма пластин была подчинена естественному изгибу кости. Их величина колебалась от 15 до 40см в длину и от 2 до
6см в ширину. Пластины имели по бокам сквозные отверстия для связывания. Эти отверстия располагались с обеих сторон пластин, но иногда их делали и с одной стороны. Несколько пластин
имели прочерченные вдоль одну или две параллельные линии из двойных желобков. Они чертились очень аккуратно, без каких-либо погрешностей. Затем их заполняли чёрной массой, поэтому
они резко отличались на светлом фоне пластины. Латы являлись, конечно, принадлежностью военного снаряжения. Из 38 захороненных 3 были воинами, погребёнными вместе с латами.
Во время раскопок могильника археологи собрали много изделий из глины, в том числе литейные формы и шишки, а также керамику. В одной из могил был найден обломок створки формы
для отливки наконечника копья с ромбической втулкой. В другой могиле оказались три обломка
литейных шишек. Два из них в виде стержней, а третий обломок неясной формы. Можно предположить, что в этих могилах были погребены древние мастера бронзолитейного дела. Керамику,
собранную на могильнике, исследователи разделили на две большие части: ранний и поздний
комплексы. В составе раннего комплекса выделяют пять основных групп керамических изделий.
Первая группа представлена двумя целыми сосудами баночного типа и фрагментами ещё пяти таких же сосудов. Все они сравнительно невелики. Орнамент выполнен чаще всего оттисками гребёнки. Вторая группа состоит из 6 сосудов баночной формы. У самого маленького сосуда диаметр
венчика равен 8см, высота – 33см. Эти сосуды полностью орнаментированы. По обрезку венчика
идут гладкие и гребенчатые насечки, по самому венчику – волнистые прочерченные линии, косые
зубчики многозубой и двузубой гребёнки. По тулову и придонной части проведены горизонтальные ленты гладкой, иногда гребенчатой «качалки». В третью группу входят 4 сосуда баночной
34
формы. Они имеют желтый цвет и обладают средним и хорошим качеством обжига. Сосуды невелики. Их орнамент сосредоточен на венчике и тулове. Четвёртая группа представлена тремя сосудами, сохранившимися лишь частично. Все обнаруженные археологами фрагменты сосудов были
орнаментированы. В одном случае обрез венчика покрыт насечками двузубой гребёнки, в другом
– гладкой, в третьем – косые насечки полоской. По венчикам нанесены прямые оттиски гребёнки,
двойные зигзагообразно прочерченные линии, вытянутые лунки, образующие две и три горизонтальные линии, слабые оттиски отступающей гребёнки. Пятая группа состоит из двух сосудов баночной формы серого цвета, среднего обжига. Они тоже орнаментированы.
В X веке до н.э. на территории современного Омска появляются древние ирменцы. В культурном слое Омской стоянки обнаружены многочисленные фрагменты глиняных сосудов с типично
ирменским орнаментом из горизонтальных поясков ямок, решёток, «ёлочек» из резных линий, оттисков гребенчатого штампа. К ирменской эпохе относится и глиняная скульптура человека, со
схематично выделенной головой и конечностями. Причём антропоморфная фигурка из Омска аналогична таким же фигуркам, найденным археологами при раскопках ирменских памятников в Новосибирской области. В древности они могли иметь религиозное, магическое, ритуальное назначение. Поздним бронзовым веком датируется находка на Омской стоянке значительного количества каменных и глиняных форм, в которых некогда отливались бронзовые подвески, а также изделиями из кости с замысловатыми узорами из гравированных линий и многочисленные обломки
лосиных рогов со следами срезов и выдолбленных в них пазов.
В X – VIII веках до н.э. на мысу правого берега Оми, недалеко от её впадения в Иртыш,
находилось крупное ирменское городище, занимавшее площадь около 14км2. Ныне это окраина
современного Омска, известная под названием «Большой Лог». В 1949г. раскопки здесь проводили московские археологи В.Н.Чернецов и В.И.Мошинская, в 1965г.– уральские археологи под руководством В.Ф.Генинга. В конце XX века городище изучали каждое лето археологи Омского педагогического университета. В результате этих исследований был выявлен многослойный характер памятника. Его нижний, самый древний слой сохранил следы пребывания ирменцев близ устья
Оми. Почти 3000 лет тому назад городище Большой Лог состояло из четырёхугольных, несколько
углублённых в землю жилищ, выстроенных в две линии. В центре городища имелось свободное,
не занятое строениями, пространство. Все жилища были довольно крупными. Их площадь нередко
достигала 100м2. Они имели каркасно-столбовую конструкцию и ровный земляной пол. В культурном слое городища археологи обнаружили костяные застёжки от пут и костяных псалий, предназначенные для закрепления уздечки и ряд других артефактов, свидетельствующих о занятии
древних омичей коневодством. С трёх сторон естественным оборонительным рубежом Большого
Лога выступала Омь; с севера, с четвёртой, напольной стороны его древние жители выкопали ров
и земляной вал. Поздний бронзовый век был тревожным временем постоянных военных столкновений между племенными объединениями Западной Сибири. Ирменское городище на Оми выдержало, вероятно, не одну осаду. Древняя предистория Омска имела своё продолжение и в последующие исторические эпохи.
РАННИЙ ЖЕЛЕЗНЫЙ ВЕК: САРГАТЦЫ, КУЛАЙЦЫ, БОГОЧАНОВЦЫ. В VII веке до
н.э. Омское Прииртышье вступило в новую историческую эпоху, вошедшую в историю человечества как ранний железный век. Ещё в середине II тыс.до н.э. хетты, населявшие в древности Переднюю Азию, освоили технологию получения железа. В наш край этот металл проник значительно позднее. Начало раннего железного века и его последующий расцвет на территории современной Омской области неразрывно связаны с носителями Саргатской археологической культуры,
получившей своё название по могильнику у райцентра Саргатское, открытому в 1927г. археологом
В.П.Левашовой. В начале XXI века в Западной Сибири выявлены около 400 памятников этой
культуры, в том числе городища, селища, курганные могильники. Многие из них, как и могильник, давший название всей археологической культуре, находятся в Омской области. Наибольшую
известность, кроме Саргатского могильника, получили Богдановское городище в Горьковском
районе, курганные могильники Исаковка-II, и Сидоровка-I в Нижнеомском районе, городища Карташово-III в Муромцевском районе, Инберень-IV в Большереченском районе.
История древних саргатцев насчитывает не менее 1000 лет. Эта древняя общность сложилась в
VII – VI веках до н.э. и окончательно распалась лишь в IV веке н.э., оставив после себя богатое этническое и культурное наследие. В формировании саргатской общности раннего железного века
35
существенную роль сыграли потомки более древних общностей Западной Сибири, прежде всего,
ирменцев и сузгунцев. В первые века своей истории саргатцы обладали европеоидным внешним
обликом, о чём свидетельствуют антропологические исследования их останков, а также ряд глиняных статуэток, обнаруженных в результате раскопок саргатских городищ. Так, при внимательном рассмотрении одной из этих статуэток перед нами предстаёт мужчина с овальным лицом,
низким лбом, крупным носом и глубоко посаженными глазами. Его борода аккуратно подстрижена, на затылке выделяются собранные в пучок волосы. В V- III веках до н.э. саргатцы успешно
продвигаются на запад, в Притоболье и на восток, вглубь Барабинской степи. На севере они проникают в южно-таёжные районы, на юге осваивают степи Северного Казахстана. На новых территориях саргатцы встречаются с местными общностями. Нередко покоряют их силой оружия, иногда находят мирные, взаимовыгодные точки соприкосновения. В результате происходит своеобразное смешение различных древних общностей и, к I веку нашей эры среднестатистический саргатец предстаёт перед нами как человек смешанного европеоидно-монголоидного типа. Известна
женская глиняная статуэтка с округлым лицом, неглубокими продолговатыми глазами, над которыми видны длинные брови, короткой бороздкой носа, ртом, обозначенным ямочкой. Таким образом, перед нами женщина в основном монголоидной внешности.
Во II в.до н.э.- II н.э. саргатское население занимало почти всю территорию современной Омской области, значительную часть Новосибирской области, юг Тюменской области и Северный
Казахстан. Известный сибирский исследователь Н.П.Матвеева в работе «Материалы к палеодемографической характеристике саргатской общности» утверждает, что общая численность населения
саргатцев составляла почти 20000 человек, которые расселились на площади около 600000км2. Их
природно-географической средой обитания служили лесостепь, южная кромка лесной зоны и
степь. Вглубь сибирской тайги саргатцы в обычных условиях старались не продвигаться. В лесостепи и в лесной полосе они вели прочно оседлый образ жизни, в степях же кочевали. В период
расцвета своей культуры саргатцы находились на стадии создания государства. Выдающийся русский учёный Л.Н.Гумилёв считал, опираясь на сведения древних китайских географов, что в I – II
вв. н.э. в Среднем Прииртышье существовало государство, которое они называли Уй-Бейго. Однако эта гипотеза является недоказанной, хотя и имеет сторонников среди современных исследователей. Согласно другой гипотезе саргатцы были объединены в составе независимых друг от друга
крупных родо-племенных сообществ. В случае военных действий как оборонительного, так и
наступательного характера эти сообщества действовали совместно. Их объединяли и общие интересы в сфере торговли и охраны торговых путей.
Саргатские поселения располагались группами на расстоянии 30 – 40км. друг от друга по берегам рек и озёр и занимали площадь от 2 до 10км2. Крупные родо-племенные центры могли иметь и
большую площадь. Среди нескольких неукреплённых селищ всегда находилось городище с мощными по тем временам оборонительными сооружениями. На границах каждого такого сообщества
стояло несколько небольших городищ, предназначенные для охраны занимаемой территории от
внешней опасности. Иногда поселения состояли из городища, расположенного на речном мысу и
примыкавшего к нему селища. Если городище являлось мысовым, то укрепления возводились в
основном с напольной, открытой стороны. В тех случаях, когда городище занимало место на низком, пологом берегу реки, то оно имело круговую линию обороны. Фортификационные сооружения саргатских городищ представляли собой ров, земляной вал с деревянным частоколом на нём.
Валы возводились из дерновых блоков, причем их внешняя сторона обжигалась. При проведении
раскопок ряда городищ на вершинах валов были обнаружены столбовые ямы, что подтверждает
наличие деревянных крепостных стен. В городище вёл узкий вход шириной не более трёх метров.
Возможно, имелись и подземные ходы, выводившие из поселения к реке.
Вся площадь городища плотно застраивалась жилищами и хозяйственными сооружениями.
Они могли образовывать подобие улиц, но часто стояли хаотически, без всякого плана. Нередко
постройки возводили с внутренней стороны вала по всему его периметру и, тогда они служили в
качестве дополнительной линии обороны. Саргатцы жили в бревенчатых или столбовых по конструкции наземных домах и полуземлянках с земляным полом. Такие жилища могли иметь от одной до четырёх комнат. В центре находился очаг, размещавшийся в материковой яме или же,
наоборот, на глиняном возвышении. Вдоль стен устраивались деревянные нары, застелённые шкурами животных, предназначенные для отдыха и сна. Жилища соединялись крытыми коридорами с
36
хозяйственными постройками. Один из коридоров, обычно длинный и узкий, служил входом в
жилище извне.
Саргатцы вели комплексное хозяйство, ведущей отраслью которого являлось животноводство.
В зависимости от места обитания того или иного саргатского рода оно могло быть придомным,
полукочевым или кочевым. В лесостепи и на юге лесной зоны саргатцы занимались исключительно придомным животноводством, в прииртышской степи – полукочевым и кочевым. Разводили
все виды домашних животных, но особое место в составе стада занимали лошадь и овца. Исследователи неоднократно пытались доказать, что саргатцы занимались и земледелием. Однако неопровержимые свидетельства в пользу этой гипотезы так и не найдены. Существуют лишь косвенные
данные, которые можно интерпретировать по-разному. Так, железные тёсла, обнаруженные в ряде
саргатских могильников, теоретически могли служить и в качестве мотыг, в тоже время они могли
использоваться и как оружие. В пользу последней интерпретации говорить тот факт, что тёсла
были найдены в воинских захоронениях. Саргатцы были, как и другие древние жители Сибири,
успешными охотниками и рыболовами. Добыча кабана, лося, косули обеспечивала их мясом; охота на соболя, белку, лису, волка – пушниной. На мелких животных охотились используя простой и
сложный лук, на крупного зверя ставили самострелы.
Саргатцы первыми в Омском Прииртышье освоили металлургию железа. В VII – IV веках до
н.э. в саргатские поселения попадают биметаллические и железные изделия из Центральной Азии.
Эти привозные предметы были довольно дорогими и принадлежали, вероятно, саргатской знати. К
середине I тыс. до н.э. в регионе сложились все предпосылки для возникновения и развития местного железоделательного производства. Древнее население накопило здесь большой опыт бронзолитейного дела. К этому времени уже должны были сложиться династии металлургов, передававшие секреты своего мастерства из поколения в поколение. Омская земля обладает немалыми залежами железа в виде болотных руд и сидерита, в отличие от меди и олова, которые приходилось
доставлять издалека. В III веке до н.э. в лесостепи и степи Омского Прииртышья получает развитие местное железоделательное производство. Железные орудия резко падают в цене и широко
применяются населением в различных сферах жизнедеятельности. Через два столетия, в I веке до
н.э. железо проникает и в таёжные районы.
Исследователи восстановили процесс обработки железа в древности. Железную руду измельчали, загружали её в печь, перемешивали с древесным углём и разводили огонь. Затем мехами в
виде специальных кожаных мешков в печь постоянно вдувался воздух. Этим обеспечивалась температура, необходимая для плавки железной руды. Этот способ получения железа называется сыродутным, т.к. в печь поступал воздух обычной температуры, по терминологии металлургов, «сырой воздух». Когда печь остывала, из неё вынимали спёкшийся комок железа, покрытый слоем
железного шлака, который сбивался молотами. Очищенный от шлака железный кусок вновь раскаляли на огне, затем помещали на наковальню и ударами молота выковывали задуманное изделие. В процессе ковки это изделие закаляли в холодной воде или масле, что придавало ему особую
прочность. В результате освоения железоделательного производства металл перестал быть редкостью, а массовое применение железных орудий обеспечило дальнейшее прогрессивное развитие
всех отраслей жизнедеятельности человека в крае. Несмотря на развитие у саргатцев металлургии
железа бронзолитейное ремесло у них тоже сохранялось. Из бронзы отливали наконечники стрел,
украшения в виде гривен, серьги, различные зооморфные фигурки.
Большое развитие получили керамическое, косторезное и деревообрабатывающее ремёсла, а
также ткачество. Сосуды лепили вручную из специально отобранной глины с добавлением шамота
или дресвы. Самые крупные саргатские горшки могли вмещать до 10литров. Среди посуды, обнаруженной археологами, имеются горшки с высокой, средней и низкой шейкой, с раздутыми или
округлыми стенками, с округлым, яйцевидным и плоским дном. В орнаментальном декоре сосудов бытового назначения преобладала резная горизонтальная «ёлочка» и ямки. Ритуальная посуда
имела особый орнамент, состоявший обычно из резных треугольных оттисков, свисающих вниз
или валиков. В одном из курганов у райцентра Саргатское найден глиняный сосуд с высокохудожественным орнаментом, имеющим сложное мифологическое содержание. Небольшой горшок
был украшен по тулову резными треугольными фигурами, свисающими вершиной вниз. По четырём сторонам верхней части тулова рельефно изображены человеческие лица, на которых глаза и
рот показаны мелкими ямками. К каждой из личин древний мастер подрисовал снизу туловища и
37
ноги, рядом с антропоморфными фигурами он схематически нарисовал собаку, а над ними, возможно, звёздный небосвод.
Омское Прииртышье в саргатскую эпоху было связано торговыми путями с различными регионами и странами Евразии, о чём убедительно свидетельствуют находки в культурном слое археологических памятников Саргата многочисленных привозных изделий из драгоценных металлов,
бронзы, железа, а также керамики, произведённой на гончарном круге. Крупные караванные пути
проходили по рекам Иртыш и Ишим. Возможно, это было северное ответвление «Великого шелкового пути». Из древнекитайской империи Хань в Омское Прииртышье поступало металлическое
оружие, прежде всего, мечи, а также изделия из парчи и дерева, покрытые чёрным лаком; из Финикии – стеклянные бусы; из Ирана – предметы роскоши из драгоценных металлов. Забайкалье и
Урал поставляли на берега Иртыша оружие дальнего боя в виде сложных луков и бронзовых
наконечников стрел. Саргатцы расплачивались за «импортные» товары пушниной, рыбой, мамонтовой костью. Существовала и работорговля. Саргатские воины сопровождали торговые караваны,
обеспечивая их безопасность. Также как в средневековой Европе знаменитый торговый путь «из
варяг в греки» послужил связующей осью, вокруг которой объединились и создали государство
восточные славяне, так и в древней Сибири торговый путь по Иртышу и его притокам создал благоприятные условия для объединения саргатцев и складывания у них основ государственности.
Саргатцы много и успешно, до встречи с гуннами, воевали в конном и пешем строю. Во время
дальнего боя применялись составные луки с деревянной основой и несколькими костяными
накладками, что существенно повышало их убойную силу. Из такого лука можно было прицельно
стрелять на расстояние до 250м. Стрелы имели бронзовые, костяные втульчатые, крупные черешковые костяные и трёхлопастные или трёхгранные железные черешковые наконечники. Саргатские воины использовали в ближнем бою копья, железные мечи с прямым перекрестием и
кольцевым навершием, кинжалы и ножи. В качестве защитного вооружения служили костяные и
железные панцири. Причём первые имели большее распространение и состояли их сотен пластин
прямоугольной, квадратной и полуовальной формы.
Саргатцы оставили после себя множество курганных могильников. Несмотря на то, что
большинство из них были разграблены ещё в средневековье, мы хорошо знаем погребальный обряд этой древней культуры. Умершего сородича укладывали на спину в неглубокую могильную
яму головой на запад, северо-запад или север, размещали возле него погребальный инвентарь, соответствовавший социальному статусу и полу покойного, над умершим устанавливали деревянное
перекрытие, которое могло иметь форму шатра или поперечного наката. Разводили ритуальный
костёр, следы которого присутствуют в каждом втором могильнике. Затем из дёрна, глины и брёвен возводилась насыпь высотой от полуметра до 8м., диаметром от 5 до 70м. Под одной насыпью
размещали от одного до двадцати погребений. Каждый курганный могильник обычно состоял из
нескольких десятков насыпей. Наиболее крупные некрополи насчитывали в своём составе более
100 насыпей и располагались цепочкой на относительно небольшом расстоянии от городища, на
высокой местности. В курганных могильниках Сидоровка-I и Исаковка-II, расположенный в Нижнеомском районе, были погребены представители саргатской знати. Курган №1 у д.Сидоровка
имел в диаметре 48м., высоту – 2,5м. и состоял из двух могил. Когда в 1988г. выдающийся сибирский археолог В.И.Матющенко проводил раскопки этого кургана, то центральная могила оказалась разграбленной. В южной части кургана была открыта вторая могила, которую грабители, не
нашли, вероятно, увлёкшись находками из первого погребения. В непотревоженной погребальной
камере, некогда выполненной из дерева, находилось захоронение воина-богатыря, длина скелета
которого равнялась 196см. Он лежал на спине, в вытянутом положении, головой на север. В области шеи была найдена гривна, в области пояса – две массивные золотые прямоугольные пластины,
украшенные фигурами двух тигров, дракона и вставками из рубина, бирюзы, яшмы, а также серебряная пряжка с изображением зооморфных фигур. На правом бедре богатыря лежали в деревянных ножнах железный меч и железный кинжал. Богатый сопроводительный инвентарь погребения был также представлен золотой серьгой с ромбическим щитком, золотыми пронизями, серебряным чубуком и серебряной чашей, железным боевым топором с остатками деревянной рукояти, пластинчатыми доспехами, наконечником копья, бронзовыми котлами, железными удилами и
другими предметами, вызвавшими большой интерес исследователей.
38
В одном из курганов у Богдановского городища, что в Горьковском районе, археологи открыли
братскую могилу, где были одновременно погребены пять саргатских воинов, скелеты которых
располагались параллельно друг другу. В их костных останках учёные обнаружили бронзовые
наконечники стрел. В результате этих ранений воины, вероятно и погибли. У того же Богдановского городища находилось захоронение саргатца-простолюдина. Сородичи вырыли погребальную яму, устроили в ней деревянную прямоугольную раму и положили в неё тело умершего на
спину в вытянутом положении головой на запад. На его шее поместили бронзовую гривну, разломленную на две части, а в изголовье - глиняный и берестяной сосуды и глиняное пряслице. Головной убор и пояс, застёгивавшийся бронзовой бляшкой, были расшиты стеклянными бусами. В
ногах саргатца стоял каменный предмет, который исследователи идентифицируют с каменной
зернотёркой.
Современниками и северо-восточными соседями древних саргатцев были кулайцы. Их общность сложилась в V – III до н.э. в таёжном Приобье. Кулайская археологическая культура получила такое название по месту открытия первых типичных для неё артефактов на горе Кулайка в
Томской области. Здесь в 1920г. были обнаружены бронзовый котёл и множество мелких изделий
из серебра и бронзы. По антропологическому типу кулайцы были монголоидами. В условиях таёжного Приобья они занимались в основном охотой и рыболовством. Отличительными признаками кулайской культуры являются плоские бронзовые фигурки, бронзовые трёхгранные наконечники стрел и горшковидная керамика, орнаментированная штампами, подобными уточкам с детских рисунков, змейкой или ямками. В III – II веках до н.э. таёжная зона Западной Сибири переживала очередной циклический процесс увлажнения местности, выражавшийся в заболачивании и
резком сокращении земель, пригодных для жизнедеятельности древнего человека. Вслед за уходившими на новые места обитания животными в дальнюю дорогу стали собираться и кулайцы. В
конце III – II веках до н.э. они расселились на обширных пространствах лесной и лесостепной полос Западно-Сибирской равнины. В Омское Прииртышье кулайцы проникли по рекам Тара, Уй и
Омь. Яркими памятниками кулайской культуры в пределах области стали «Мурлинский клад» в
Тарском районе, городища Сперановское и Большой Лог, близ Омска, святилище Окунёво-V в
Муромцевском районе и ряд других.
В новых природно-географических условиях кулайцы основывали свои поселения по берегам
Иртыша и его притоков, выбирая, в основном, высокие места на речных мысах, удобные для обороны. Так, Сперановское городище занимало мыс на правом берега Оми в её нижнем течении.
Высота этого мыса достигала 20м. от уровня воды. Площадь городища была ограничена с юга обрывом к реке, с запада и востока оврагами. С открытой части напольной стороны поселение защищали ров и земляной вал, через них существовал вход внутрь городища. В культурном слое
этого памятника были обнаружены остатки четырёхугольных полуназемных жилищ, собрано
большое количество типичной кулайской керамики, а также костяной гребень со щитком, украшенным головами животных. На другом мысу правого берега Оми, уже известного нам под названием Большой Лог и находящегося по отношению к Сперановскому городищу несколько ближе к
устью реки, кулайцы основали на месте более древнего поселения ирменцев ещё одно городище.
Здесь выявлены остатки кулайских прямоугольных жилищ столбовой конструкции, углублённые в
землю на 10 – 40см. и некогда имевшие материковый ровный пол. В центре каждого жилища
находился очаг. В культурном слое Большого Лога, относящемуся к кулайской эпохе, собраны
фрагменты тонкостенных чаш, орнаментированные волнистыми горизонтальными линиями, отпечатками уточки и оттисками гребенчатого штампа. В них нередко находили кости рыб без чешуи,
что может указывать на то, что археологи обнаружили остатки ухи.
На территории современного Омска кулайцы основали долговременные поселения в районе
Кемеровского спуска и судоремонтного завода, сезонное рыболовецкое поселение на пологом левом берегу Иртыша, на месте древней Омской стоянки. В культурном слое этих памятников археологии обнаружены фрагменты керамики, орнаментированной уже знакомыми для нас волнистыми горизонтальными линиями и оттисками «уточки», а также бронзовое плоское изображение
человека с луком и копьём в руках. Таким образом, история древнего «прото-Омска», начавшись
ещё в каменном веке, нашла своё продолжение и в эпоху раннего железного века.
В новых условиях жизнедеятельности существенно изменилась структура экономики кулайцев. Если в таёжном Приобье они вели в основном хозяйство присваивающего типа, то в лесосте39
пи Омского Прииртышья значительное развитие получил производящий тип хозяйства. Речь,
прежде всего, идёт здесь о скотоводстве. Конечно, кулайцы продолжали заниматься охотой и рыболовством. В тоже время они успешно разводили домашних животных, прежде всего лошадей.
Причём преобладал отгонный характер коневодства. В кулайских общинах расцвели железоделательное и бронзолитейное производство. В процессе раскопок городищ кулайцев во многих жилищах обнаружены тигли, литейные формы, сопла в виде глиняных трубок, через которые в печи
подавался воздух, и другие следы литейного дела. Плавка бронзы проводилась в открытых горнах,
устраиваемых на песчаных подушках, топливом служил древесный уголь. В горячий металлический сплав добавляли дроблёную кость. Железо получали в горнах и глиняных горшках. Кулайские металлурги в совершенстве владели технологией вытягивания раскалённого металла с целью
придать задуманному изделию необходимую форму и такими способами обработки металла как
ковка, рубка, отжатие, резка. Кулайцы много и успешно занимались косторезным и гончарным
ремеслом. Ряд изделий кулайцев признан шедеврами древнего искусства Сибири. Одним из таких
шедевров является уже упоминавшееся выше антропоморфное изображение, открытое археологами в районе Омского судоремонтного завода. Это плоскорельефная литая пластина, изображающая фигуру воина в полный рост с овальной головой, миндалевидными глазами, прямым рельефным носом, широким углублённым ртом и неким плоским головным убором. На его туловище с
двух сторон показаны по четыре ребра. Воинский характер произведения подчёркивает, наличие
лука и копья в руках представленного на пластине человека.
Кулайские мужчины были не только охотниками, рыболовами и коневодами, но и отважными
воинами. На их вооружении находился типичный набор древнего сибирского воина, в составе лука
и стрел, копья, кинжала, палаша, чекана. В бою кулайца обычно защищали панцирь и шлем. Бронзовые наконечники копий имели три лопасти и втулку. Наконечники стрел, изготавливавшиеся из
бронзы, отличались крупными размерами и ракетообразной формой, которая придавала стреле оптимальные полётные качества и обеспечивала ей наименьшее сопротивление воздуха. Больших
упехов достигли кулайцы в строительстве оборонительных сооружений. Их городища имели
башнеобразные выступы, своеобразные предтечи бастионов и предвратные сооружения. Внутри
городища нередко возводили дополнительный ров и вал, делившие его территорию на две части.
Погребальный ритуал кулайцев был основан на обряде трупоположения. Умерших сородичей
они помещали в деревянные ящики с дном устланным берестой и хоронили в грунтовых могильниках головой на восток, северо-восток или северо-запад. Сопроводительный инвентарь состоял
из бронзовых бляшек, бус, глиняных горшков. Наличие бедных и богатых погребений свидетельствует о существовании в кулайских общинах имущественного неравенства.
Кулайцы являлись, вероятно, огнепоклонниками. Они поклонялись солнцу и огню в разных его
проявлениях. Почитали тотем орла в качестве связующего звена между земным миром и «верхним» миром небес. Орёл был символом солнечной энергии, огня и бессмертия. В религиозных обрядах кулайцев важную роль занимали жертвоприношения и, прежде всего, человеческие. Впервые остатки древнего святилища с явными следами человеческих жертвоприношений были открыты в 1970-е гг. во время раскопок на севере Томской области кулайского Саровского городища. В 1993г. археологи, исследуя городище Большой Лог, что на восточной окраине Омска, открыли ещё одно кулайское святилище с неопровержимыми признаками человеческих жертвоприношений, датированное I – III веками н.э. На северо-восточной окраине городища в нижней предматериковой части культурного слоя, имевшего толщину до 70см., лежал на правом боку череп
мужчины с крупным прямоугольным отверстием в теменной части. По краям этого отверстия были заметны углублённые линии, оставшиеся от удара орудием с тонким острым лезвием. Челюсть
оказалась сдвинута со своего естественного местоположения и располагалась в стороне от основной находки. Недалеко от черепа стоял глиняный плоскодонный сосуд ритуального назначения, а
рядом с челюстью лежал большой костяной наконечник стрелы с обломанным пером. В нескольких метрах от первого погребения находилось детское погребение, представлявшее собой непотревоженный скелет ребёнка в возрасте около пяти лет, лежавший на спине, на материковой
глине. Близ погребений археологи нашли костяной гребень, состоявший из щитка и нескольких
зубцов, два из которых были обломаны ещё в древности. На одной стороне щитка выгравировано
изображение верхней части туловищ, крыльев и голов двух птиц с крупным, чуть загнутым вниз
клювом. На другой стороне щитка схематично показана третья птица. Гипотетически можно пред40
положить, что древний мастер изобразил фигуры орла или же тетерева. Гребень всегда был связан
с волосами, в которых, согласно представлениям древних находится душа человека, поэтому он
часто приносился в жертву наиболее почитаемым божествам.
Современниками и ближайшими соседями саргатцев и кулайцев были древние богочановцы.
Эта археологическая культура получила своё название по городищу Богочаново в Знаменском
районе Омской области. Богочановское население сформировалось на основе более древних сузгунской и красноозерской культур и проживало в VII – II веках вдоль Иртыша от устья реки Тары
до нижнего течения Тобола. В ранний период своей истории , именуемый нередко Журавлевским,
территория, занимаемая богочановцами, достигала на юге низовий Оми. Самым южным поселением носителей этой культуры стало Сперановское городище в Омском районе. Явные следы присутствия здесь богочановцев несёт в себе древнейший из пластов культурного слоя этого археологического памятника на Оми. Однако они были вытеснены из Приомья, вероятно кулайцами, и
ушли вниз по Иртышу, на север. Если применить терминологию Л.Н.Гумилёва, то кормящим
ландшафтом богочановцев являлась южно-таёжная полоса. Они были типично лесным этносом.
На севере Омской области археологами открыты городища богочановцев Новоникольское-III, в
Усть-Ишимском районе, Иванов Мыс, Копейкино, Утьма и Кип-IV в Тевризском районе, Новоягодное-II и Богочаново в Знаменском районе.
Богочановцы возводили городища с круговой или поперечной линией обороны. Жилища имели
столбовую конструкцию, простой очаг, земляной пол, углублённый в материк на 30 – 40см., несколько секций и достигали по площади 40 -50м2. Жилые строения могли выполнять одновременно и функции ремесленной мастерской, в пользу чего свидетельствуют находки заготовки костяного наконечника стрелы и обломка литейной формы в раскопе жилища на Утьминском городище. Хозяйство богочановцев было основано на сочетании трёх традиционных для древнего Прииртышья отраслей: охоты, рыболовства и скотоводства. Охотились на лося, кабана, зайца, косулю,
волка, куницу. Разводили крупный рогатый скот и лошадей. Богочановская керамика имела тонкие стенки, округлое дно и отличалась хорошим качеством обжига. Её лепили вручную, применяя
ленточный способ. Верхнюю часть сосудов орнаментировали оттисками гребенчатого штампа, поясками ямок, реже изображали фигуры в виде змеек и скоб. Умерших сородичей хоронили в неглубоких материковых ямах, причём обжигали ямы и насыпи над ними. Сопроводительный материал состоял из костяных наконечников стрел, стеклянных бус, металлических бытовых изделий,
зооморфных глиняных фигурок. Над погребениями насыпались небольшие курганы.
Последние следы Богочановской археологической культуры относятся ко II веку до н.э. Затем
она прекращает своё существование. Физически богочановцы не погибли. В культурном слое их
городищ нет признаков разгрома и захвата иноплеменниками. Вероятно, богочановцы были ассимилированы более сильными и многочисленными саргатцами и разделили, в дальнейшем, их историческую судьбу.
ОМСКОЕ ПРИИРТЫШЬЕ В ЭПОХУ ВЕЛИКОГО ПЕРЕСЕЛЕНИЯ НАРОДОВ. Во II –
IV веках н.э. древнее население региона оказалось вовлечённым в глобальный исторический процесс, получивший впоследствии название великого переселения народов. Это явление было обусловлено как этническим так и природно-географическим факторами. В I – III веках н.э. евразийские степи переживали мощные засухи, приведшие к ослаблению обитавших на их просторах кочевников. К середине II века н.э. кочевые племена хунну (гуннов), населявшие в течение ряда столетий территорию современной Монголии, были вытеснены со своей исторической родины более
многочисленными китайцами и сяньбийцами. Значительная часть хунну подчинилась Китаю и
осталась на его северной границе, близ Великой китайской стены, другие ушли в верховья Иртыша и горный район Тарбагатай. Около 30000 наиболее сильных, боеспособных, «неукротимых»
воинов-хунну ушли, вместе семьями, на запад. Они продвигались по степной полосе юга Сибири,
отрываясь не только от преследователей, но и от наступавшей по их пятам засухи. На этом трудном пути кочевники несли большие потери. Не выдерживая тягот длительных переходов, первыми
умирали женщины, дети и старики. Большинство воинов остались без семей и, следовательно, без
надежды продолжить свой род. Умерших в дороге хоронили редко, поэтому и на юге Сибири известны лишь несколько гуннских могильников, в т.ч. два захоронения гуннов у д. Черноозерье
Саргатского района Омской области, уже известной нам по эпохе каменного века.
41
В 157 – 158гг. н.э. хунну заняли степной и лесостепной юг Омского Прииртышья и прилегающие к нему степные районы. Здесь пришлые кочевники встретились с коренным населением
нашего края, прежде всего, с саргатцами. На основе археологических и антропологических сведений мы можем отметить несколько характерных черт к собирательному образу хунну, прибывших
на омскую землю в середине II века. Среди них преобладали люди относительно высокого роста,
физически крепкие, можно сказать, богатырского телосложения. Лица их были скуластыми, с высоким носом. Хунну были отличными наездниками на верховой лошади, способные на дальние
переходы без воды и пищи. Они были вооружены железными мечами-палашами, кинжалами,
дальнобойными сложными луками с костяными накладками на деревянной основе и стрелами с
железными и костяными наконечниками. Их защищали панцири из костяных или металлических
пластин, украшали нагрудные гривны и перстни на руках, одежда шилась из выделанных кож и
шкур животных. Большинство хунну, оказавшихся в Прииртышье, не достигли 30 лет, потому что
кочевники более старшего возраста не выдержали столь дальнего и тяжёлого пути.
Казалось, хунну привели природные бедствия с собой. С конца II века и в течение всего III века засуха охватила не только степь и лесостепь, но и лесную зону Омского Прииртышья. Мелели
реки и озёра, тайга отступила на север. Саргатцы и кулайцы утратили привычный для них кормящий ландшафт. В тоже время пришли в упадок торговые пути по Иртышу и Ишиму, создававшие
благоприятные условия для развития древних культур края. Саргатские и кулайские общины
ослабели и не смогли противостоять натиску хунну. Кулайцы покинули свои городища и ушли, в
основном, на север, вглубь сибирской тайги. В дальнейшем их потомки приняли участие в складывании средневековых этносов угров и самодийцев.
Историческая судьба саргатцев более проблематична и значима для этнических процессов,
протекавших в Евразии в I тыс. н.э. Часть саргатцев погибла в неизбежных столкновениях с хунну.
Другие ушли на север, в тайгу, где их потомки дали начало средневековому этносу обских угров,
которые в свою очередь стали предками современных северных народов Западной Сибири хантов
и манси. Значительная и, возможно, большая часть саргатских общин была подчинена хунну и в
дальнейшем влилась в их состав. Около двух столетий хунну и саргатцы сосуществовали в прииртышской степи и лесостепи. Саргатские женщины нередко становились жёнами или наложницами хуннских воинов.
В середине IV века наступил новый природно-климатический цикл. Лесная полоса вновь
наполнилась живительной влагой и перешла в наступление на степь. Сухая степь, являвшаяся
привычной средой обитания хунну, стала сокращаться. И кочевники возобновили своё продвижение на запад. Вместе с собой хунну увлекли в далёкий поход и подчинённые им саргатские общины. В результате произошло постепенное слияние хунну и саргатцев, и на исторической сцене
Евразии появился воинственный этнос гуннов, в течение нескольких столетий устрашавший древних и раннесредневековых европейцев, включая римлян и византийцев.
В 60-е гг. IV века гунны одержали победу над аланами и стали господствовать в междуречье
Волги и Дона, а также на Северном Кавказе. В 371г. они перешли по мелководной косе Керченского пролива в Крым и нанесли поражение готам, населявшим тогда Северное Причерноморье. В
400г. гунны достигли берегов Дуная и затем вторглись в пределы Римской империи. В 451г. в битве на Каталаунских полях римляне победили гуннов. В 453г. умер их легендарный предводитель
Атилла, прозванный «бичём божьим». Потерпев ещё ряд поражений, гунны откочевали из придунайской Паннонии в Северное Причерноморье. В X веке потомки гуннов, известные в средневековой Европе как мадьяры, вновь вторглись в среднее Подунавье и основали на землях Паннонии
государство Венгрию. И теперь, в начале XX века, лингвисты находят много общего в языках западно-сибирских народов хантов и манси и европейского народа венгров. Этот факт объясняется
наличием у них общего предка в лице древних саргатцев.
Продвигаясь на запад, гунны соприкасались со многими кочевыми и земледельческими этносами Евразии, что вызвало мощное давление одних «варварских» племён на другие. В IV – V веках по степному и лесостепному Прииртышью прошли волны кочевых этносов, сметавшие на своём пути все очаги оседлости. Поэтому более чем на столетие две трети территории современной
Омской области пришли в запустение. Лишь на севере края, в южно-таёжной полосе, существовали общины оседлых охотников, рыболовов и скотоводов. Так в Омском Прииртышье завершился
период истории Древнего мира.
42
ГЛАВА III. ОМСКОЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ
РАННЕЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ В ЛЕСНОЙ И ЛЕСОСТЕПНОЙ ЗОНАХ ПРИИРТЫШЬЯ:
ПОТЧЕВАШЦЫ. После распада и гибели древней саргатской общности и ухода гуннов на запад
в лесную полосу Омского Прииртышья начинается проникновение обитателей северной тайги. Их
первые следы связаны с Красноярским городищем в Усть-Ишимском районе и могильником УстьТара-VII в Тарском районе, датированные IV – VI веками. В культурном слое обоих памятников
археологи нашли глиняную орнаментированную керамику, характерную для северо-таёжного, так
называемого карымского населения. Под земляными насыпями могильника Усть-Тара-VII были
обнаружены погребения людей с черепами, подвергшимися прижизненной кольцевой деформации, а также элементы поясного набора и бронзовые украшения.
В V – VI веках, когда основная волна Великого переселения народов ушла на запад, проникновение с севера на территорию современной Омской области древних обитателей сибирской тайги
резко усилилось. Среди них были потомки кулайцев и тех саргатцев, которые не пошли вместе с
гуннами, а бежали от них на север. Теперь, слившись с местными лесными племенами и образовав
протоугорскую общность, они оказались на родине своих предков. Раннесредневековые угры,
предки нынешних хантов, заселили почти всё Омское Прииртышье, за исключением наиболее
южных и удалённых от Иртыша степных районов. Археологи объединяют протоугорское наследие
региона в составе Потчевашской культуры, получившей своё название по городищу Потчеваш,
открытому в районе Тобольска. В V –IX веках потчевашцы освоили не менее 300000км2 лесной,
лесостепной и, частично, степной зон Западной Сибири. Только в пределах Омской области выявлено несколько сотен археологических памятников Потчеваша. Наиболее значимыми среди них
являются городища Новоникольское-I и Паново-II в Усть-Ишимском районе, Тентис-I и Тентис-II
в Тевризском районе, Новоягодное-II в Знаменском районе, Мурлинское в Тарском районе, Ачикуль на восточном побережье одноимённого озера (бассейн Больших Крутинских озёр) в Тюкалинском районе, Большой Лог (один из культурных слоёв) на восточной окраине Омска, Ростовкинское в Омском районе, а также грунтовый могильник Окунёво-III в Муромцевском районе. Отличительным признаком Потчевашской археологической культуры служит керамика в виде коричневых и светло-коричневых горшков и чаш, орнаментированная желобками, ямками, косыми
оттисками гребенчатого штампа.
По географии выше названных памятников и другим признакам становится очевидным, что
типичной средой обитания потчевашцев, их «кормящим ландшафтом», был лес. Известные омские
археологи Б.В.Мельников и Б.А.Коников относят к числу потчевашских городище Черлак, расположенное близ одноимённого райцентра, в степной полосе юга Омской области. Это городище
стояло на первой надпойменной террасе правого берега Иртыша, вдоль которого лес вклинивался
узкой полосой в степные просторы и уходил далеко на юг. Можно предположить, что Черлакское
городище было необходимо потчевашцам в качестве важного пункта продуктообмена с кочевым
населением сибирской степи. Немногие потчевашские городища находились на низких речных и
озёрных террасах. В большинстве случаев их возводили на мысах, при слиянии рек или на протоках, и обычно, на месте более древних саргатских или кулайских поселений, что ещё раз свидетельствует в пользу преемственности местных культур. Все потчевашские городища были хорошо
укреплены, имели по две – три линии мощных земляных укреплений с частоколами на гребнях
внешних валов и располагались группами, на расстоянии до полукилометра друг от друга. Последнее обстоятельство давало существенные преимущества в случае военной опасности. Население городищ, входивших в одну группу, имело, вероятно, близкие кровнородственные и социально-экономические связи.
43
Одна из групп потчевашских городищ находилась на речке Тентис, в северной правобережной
части современного Тевризского района. Здесь, среди тайги, разместилось большое родоплеменное объединение потчевашцев. Их самое крупное городище, которому археологи дали
наименование Тентис-II, имело площадь 1700м2. Оно стояло на мысу правого берега Тентиса, и с
напольной стороны было защищено валами, достигавшими в высоту полтора метра, в ширину –
три метра и рвами глубиной в полметра, шириной – три с половиной метра. Городище Тентис-I
стояло тоже на правобережном мысу одноимённой реки и по занимаемой площади лишь на 200м2
уступало городищу Тентис-II. Археологи открыли на памятнике Тентис-I остатки древних валов и
рвов с узкими проходами в них, а также прямоугольные и овальные западины являвшиеся, вероятно, остатками жилищ и других строений. В культурном слое группы поселений на Тентисе выявлены фрагменты керамики, украшенной типично потчевашским орнаментом.
При строительстве жилищ потчевашцы использовали дерево, дёрн и бересту. Их жилища имели прямоугольную форму, были несколько углублены в материковую глину и могли занимать
площадь от 16 до 34м2. Основой таких жилищ служили деревянные срубы, с покатыми или плоскими крышами, которые возводились из тонких брёвен и жердей, укладывавшихся решетчатым
способом и опиравшимися своими основаниями на стены сруба. Сверху эта конструкция покрывалась берестяными полотнищами и дёрном, а затем обмазывалась речным илом, не пропускавшим
воду. Деревянные части строения крепили железными скобами и кожаными ремнями. Щели, остававшиеся между брёвнами, замазывали глиной. В центре земляного пола устраивали очаг. Он мог
быть простым и помещаться в обычной земляной яме или сводчатым двухкамерным. Кроме срубов, потчевашцы строили полуземлянки, имевших меньшую площадь и глубже уходившие в землю. В жилища вели узкие и длинные входы, деревянные двери которых нередко имели металлические ручки. Внутри жилищ сооружались для сна и отдыха нары, устилавшиеся медвежьими шкурами. Вся территория поселений плотно застраивалась, поэтому жилища стояли очень близко друг
от друга, образуя, в плане, улицы. В некоторых поселениях жилища ставились хаотически.
Потчевашцы занимались скотоводством, охотой, рыболовством и собирательством. Таким образом, производящий тип экономики дополнялся, а при определённых обстоятельствах и взаимозаменялся традиционными отраслями присваивающего хозяйства. В структуре скотоводства ключевую роль играло коневодство. Потчевашские лошади были приземистыми, очень неприхотливыми. Зимой они могли тебеневать, т.е. пастись на заснеженных пастбищах, откапывая корм изпод снега копытами передних ног. Лошадь использовалась в качестве тяглового и верхового животного. Она давало мясо, кожу, волос и кость, а также использовалась в ритуальных целях. Костные останки лошади в большом количестве обнаружены в культурном слое многих потчевашских
памятников. Важную роль в экономике раннесредневекового населения региона занимало рыболовство. На Больших Крутинских озёрах, довольно плотно засёлённых потчевашцами в VI – IX
веках, рыбная ловля являлась, вероятно, основой их жизнедеятельности. На рыбу ставили сети и
всевозможные ловушки, ловили её удочками и мордушками. Наследники древних кулайцев и саргатцев эпохи раннего железного века, потчевашцы, были опытными и успешными охотниками.
Охота велась на лося и косулю, медведя и лисицу, соболя и белку, зайца и росомаху, волка и кабана. Отчётливо выделялись пушное и мясное направления охотничьих промыслов. Причём, преобладало первое направление. Потчевашцы охотились, используя самострелы и луки со стрелами,
имевшими костяные наконечники. Исследователи, специализирующиеся на изучении раннего
средневековья в Западной Сибири, обычно ставят в своих работах вопрос о наличии у потчевашцев земледелия, но это делается на уровне гипотезы, в пользу которой приводятся лишь косвенные
данные. Возможно, дальнейшие изыскания приведут к окончательному решению, в ту или иную
сторону, этой действительно сложной и важной проблемы. Современное состояние вопроса позволяет приводить в качестве аргументов в пользу возможного занятия потчевашцев земледелием
находки в культурном слое ряда их памятников железных серпов, тёсел и костяных мотыг. Но даже сторонники этой точки зрения заявляют, что речь может идти только о «небольших размерах»
земледелия, о том, что «его характер и масштабы были скромными, а набор высеваемых культур
единичен…и если оно практиковалось, то, скорее всего в лесостепной полосе».
Товарообмен потчевашцев значительно уступал масштабам и географии торговых связей древних саргатцев, и всё же они вели оживленный обмен продуктов лесной полосы, прежде всего
пушнины, на различные изделия юга с кочевниками сибирской степи и, возможно, с населением
44
Урала. Подавляющее количество ремесленных изделий, необходимых для жизнедеятельности, а
также культовые предметы, производились местными мастерами.
При помощи вертикального ткацкого станка изготавливали ковры, циновки, разнообразные
ткани, одежду шили из рыбьей кожи, шкур и меха животных. Неотъемлемой частью мужского костюма являлись поясные наборы, которые или приобретались у степных кочевников - тюрок или
изготавливались местными мастерами по тюркским образцам. Основы поясов делались из лошадиных шкур. К поясу крепились сабли и ножи в ножнах, кресало в кожаной сумке. Количество
накладок на поясе и материал, из которого они были отлиты, определялись боевыми заслугами его
владельца. Керамика состояла из бытовой, кухонной и культово-ритуальной посуды. Вручную лепились и орнаментировались горшки, чаши, иногда сосуды ладьевидной формы. У потчевашских
горшков были высокие шейки, а толщина их стенок уменьшалась от устья к дну, что придавало
сосудам большую прочность. Потчевашцы хорошо знали традиционные для региона косторезное
и кожевенное дело, деревообработку.
Металлургия представлена железоделательным и бронзолитейным ремеслами. В массовом
количестве производились железные кинжалы и ножи, имевшие трёхполосные, цельножелезные и
цельностальные лезвия, боевые наконечники стрел, стремена, пряжки. Существовали своеобразные металлургические центры, удалённые от жилых строений, где проводили весь производственный цикл, начиная от плавления руды и завершая изготовлением необходимых изделий. Развитая
металлургия заметно повлияла на совершенствование военного дела. Сложносоставные луки потчевашских воинов были оснащены стрелами с железными трёхлопастными и гранёными наконечниками, имевшими отличные баллистические качества и высокую точность попадания. Если стрелы с трёхлопастными наконечниками предназначались для поражения легковооруженного противника, то стрелы с гранёными наконечниками могли пробить железный чешуйчатый панцирь. В
ближнем бою потчевашцы пользовались копьями с железными наконечниками и железными ножами с длинными лезвиями. Их защищали железные и костяные чешуйчатые панцири, которые
изготавливали местные мастера. В тоже время редким элементом защитного оснащения воина были металлические шлемы. В Омском Прииртышье они пока вообще не обнаружены. В соседних
регионах, в Ханты-Мансийском автономном округе и в Томской области, потчевашские шлемы
найдены археологами.
Потчевашцы много и часто воевали. Нередкими были столкновения между их родоплеменными объединениями. С юга периодически совершали набеги кочевники, обитавшие в сибирских степях, с севера – лесные самодийские и угорские племена, отличавшиеся большой воинственностью. Поэтому раннесредневековое население нашего региона постоянно совершенствовало оборонительную систему своих поселений. На валах городищ обычно возводились мощные, по
тем временам, деревянные фортификационные сооружения, имевшие в основе смежные бревенчатые строения, внутреннее пространство которых засыпалось землёй. Потчевашцы унаследовали от
древних кулайцев умение строить бастионы, выдвинутые перед валами и деление территории городища на две – три линии обороны. С внешней стороны рва, у мостиков, перекинутых через него
и открывавших путь внутрь поселения, ставились деревянные сторожевые башни. Потчевашцы
владели навыками ведения боя и за пределами городищ, в полевых условиях. Они могли не только
обороняться, но вести наступательную войну. Их отряды состояли из пеших лучников, умевших
сливаться с природной средой, внезапно нападавших на противника и осыпавших его множеством
стрел. Эти отряды возглавляли военные вожди, восседавшие на боевых конях. Вели конный бой и
тяжеловооружённые богатыри. Участие в военных действиях хорошо оснащенных всадников было особенно актуально в противостоянии со степными кочевниками-тюрками.
Потчевашцы являлись, как и их предки, древние кулайцы, огнепоклонниками. Глиняные пряслица они орнаментировали солярной символикой, отражавшей почитание солнца. Культ огня и
небесного светила сохранился у исторических наследников этой культуры хантов и манси. Потчевашцы поклонялись тотемам ряда животных и птиц, прежде всего коню, медведю, лосю, орлу и
филину. В их общинах существовали шаманы. Орёл выступал в сознании потчевашцев в качестве
ездовой птицы, соединявший собой небесный, земной и водный миры. Считалось, что на орле шаман достигает некоего «верхнего» мира. Путешествие по иным мирам шаман совершал, якобы обращаясь в филина. Лось признавался помощником шаманов, а созвездие Большой медведицы
называли созвездием Лося. Коню отводилась функция проводника умерших людей на пути в по45
тусторонний мир. Медведь являлся, согласно религиозным представлениям потчевашцев, родоначальником всего человеческого сообщества. С религиозными верованиями были связаны представления об окружающем мире. Потчевашцы обладали довольно развитыми астрономическими и
математическими знаниями, имели своеобразную систему отсчёта времени по солнцу. Они делали
зарисовки звездного неба и фиксировали солнечные и лунные затмения.
У потчевашцев преобладал грунтовый способ погребения умерших сородичей, в связи с чем
обнаружить их могильники очень сложно. Иногда над могилами насыпали курганы. Такой способ
погребения был зафиксирован в Тарском районе, близ Мурлинского городища. Тела умерших подвергали обычно обряду кремации, но известны факты погребения по обряду трупоположения. В
последнем случае останки умершего укладывали на берестяной подстилке на дно могилы, головой
на северо-запад. Могила оснащалась деревянной прямоугольной рамой, перекрывавшейся сверху
поперечными жердями, на которую стелили бересту и поджигали. Известны случаи, когда потчевашцы помещали останки своих скончавшихся сородичей в обрубленной лодке, выдолбленной в
цельном стволе дерева. Большую известность получил грунтовый могильник Окунёво-III, открытый в низовьях реки Тары, у деревни Окунёво Муромцевского района. Здесь археологи исследовали 22 погребения, совершенные по обряду трупосожжения, также были обнаружены четыре могилы, где оказались костные останки раннесредневековых жителей края, некогда подвергнутые
обряду трупоположения. Двойственный характер погребального обряда на одном и том же некрополе можно объяснить различными причинами смерти или же отличиями в социальным статусом
умерших. На территории могильника нет признаков проведения кремации, следовательно, тела
покойных сжигали в другом месте. Их останки в виде мелких белых костей ссыпали в кожаные
мешки и в таком состоянии погребали. В могильную яму ставили рядом с прахом умершего глиняные сосуды потчевашского или кулайского типа и, за исключением ряда случаев, многообразный погребальный инвентарь. Различный тип ритуальной керамики объясняется традициями, унаследованными потчевашцами от их предков кулайцев, которые устойчивее всего сохранялись
именно в погребальном обряде.
В погребальных ямах могильника Окунёво-III были найдены оружие и элементы снаряжения
конного воина, ритуальные предметы, повседневные украшения. Среди них железные ножи, наконечники стрел, сабля, панцирная пластина, поясные накладки, пряжки с железным язычком, бронзовые псевдопряжки, конские стремена и удила, бронзовые зооморфные и антропоморфные подвески, стеклянные бусы. Некоторые артефакты, представшие перед археологами из окунёвских
погребений, являются замечательными и, одновременно, загадочными произведениями раннесредневекового искусства. Так, на одной из бронзовых подвесок на нас смотрят круглыми глазами
две овальные человеческие личины, находящиеся друг под другом. У каждой из них прямые носы
и узкие, растянутые в улыбке, рты. Нижняя личина заключена в круг, представляющий собой солярную символику. К числу сложных зооморфных изображений, включающих в себя сразу несколько образов, относится подвеска, передающая в бронзе фигуру медведя или, возможно, филина. На бронзовой бляхе с отполированной до блеска обратной стороной показана крупная голова с
маленькими ушами, посаженная на туловище, без обозначения шеи. Обозначены глаза, нос и рот.
От головы идут вниз по туловищу крылья, заполненные «жемчужинами». Само туловище составлено из двух фигурок, напоминающих собой. В передних лапах они держат подобие жезлов. На
другой подвеске отлита в бронзе фигура орла с хищно загнутым вниз клювом, устремлёнными вероятно на жертву глазами, распростёртыми и опущенными вниз крыльями и раздвоенным на конце хвостом. На крыльях и на нижней части туловища нанесены рядами по нескольку округлых
знаков, которые исследователи обычно именуют «жемчужинами». Подобные фигурки хищных
птиц обнаружены в разных частях лесной полосы Евразии, от Скандинавии на северо-западе до
Приобья на востоке. В средневековье они должны были олицетворять некую общую языческую
идею лесных этносов, находившихся на стадии разложения первобытнообщинного строя.
К исходу IX века потчевашцы прекращают, по мнению большинства исследователей, своё существование как общность. Археологически это выражается в исчезновении в культурном слое
средневековых памятников типично потчевашской керамики с характерным для неё орнаментом, а
также в отсутствии начиная с середины IX века, потчевашского погребального обряда на средневековых могильниках. Но физически они продолжали жить, преобразовавшись в иную культуру,
стоявшую к тому же на более высокой стадии развития.
46
РАННЕЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ В ПРИИТЫШСКОЙ СТЕПИ: ТЮРКИ-КОЧЕВНИКИ. В
Омском Прииртышье, растянувшимся на несколько сотен километров с север на юг, население
лесной полосы издревле взаимодействовало со степняками-кочевниками. Формы этого взаимодействия могли быть разными. Лесные и степные народы обменивались продуктами, торговали друг с
другом. Нередко между ними происходили ожесточённые войны. В эпоху великого переселения
народов по сибирской степи прокатилось несколько волн кочевников, продвигавшихся на запад и,
в IV – VI н.э. юг региона пришел в запустение, т.к. никто не хотел селиться в этих опасных местах.
В VII – VIII веках в степные и лесостепные районы Омского Прииртышья проникают тюркикочевники, входившие в состав мощного государственного образования, вошедшего в историю
раннего средневековья под названием Тюркского каганата. В середине VI – середине VIII вв. владения тюрок простирались от Великой китайской стены на востоке до Каспийского моря на западе. В границах современной Омской области археологи открыли тюркские курганные могильники
у райцентра Черлак, сёл Иртыш, Соляное и Романтеевка Черлакского района, у озера Ирча в
Большереченском районе, у деревни Алексеевка Муромцевского района. Наиболее северными
тюркскими памятниками являются их погребения в Мурлинских курганах на юге левобережной
части Тарского района. Продвигаясь вдоль Иртыша на север, тюрки вошли в прямое соприкосновение с потчевашскими племенами. Причин для большой войны между потчевашцами и тюрками
не было. По этому поводу Л.Н.Гумилёв писал: «Тюрки, заняв целиком зону степей, не пытались
овладеть…лесными районами Сибири…Травянистая степь…была их вмещающим ландшафтом. К
другим условиям они не были приспособлены и не хотели приспосабливаться». Однако мелкие
столкновения, выливавшиеся нередко в походы тюрок вглубь потчевашских земель и осады их городищ, периодически происходили и часто принимали довольно ожесточённый характер.
Тюрки были, как и все кочевники, скотоводами. Они занимались также охотой, а в районах
прилегавших непосредственно к Иртышу и его притокам – рыболовством. На всей территории каганата тюрки обеспечивали безопасность торговли и сами успешно ею занимались. Под их покровительством и защитой вновь оживилось направление Великого шелкового пути, проходившее по
Иртышу. Тюрки привнесли такие технические новшества как твёрдоё седло и металлические
стремена. Они были первыми в регионе, кто знал письменность. Это была так называемая руническая письменность, впоследствии забытая и расшифрованная только в середине XIX века.
Тюркские воины имели на вооружении сразу несколько луков и колчанов со стрелами, длинные
копья, мечи, палаши, сабли, боевые ножи, топоры, арканы. Они умело вели бой как дальнем, так и
на ближнем расстоянии. В дальнем бою осыпали противника градам стрел, в ближнем бою атаковали врага сомкнутым строем с копями на перевес. Сильным противником Тюркского каганата
являлся Китай, где правила династия Тан. В 40-е годы VIII века тайная дипломатия империи Тан
вызвала антитюркское восстание уйгуров, карлуков и ряда других кочевых этносов, поддержанное
китайскими войсками. Тюркский каганат пал, представителей его правящего рода Ашина были
убиты. Гибель каганата имела для Омского Прииртышья неожиданные последствия. Несколько
тюркских родов, спасаясь от физического уничтожения, ушли на север и укрылись от преследования своих многочисленных врагов в лесах нашего края. Именно к этому периоду относятся тюкрские захоронения в Мурлинских курганах. Тюрки значительно потеснили потчевашцев и даже частично их ассимилировали. Возможно, это была одна из причин исчезновения Потчевашской
общности. Таким образом, начался процесс тюркизации региона.
В IX веке в степь и лесостепь Омского Прииртышья проникают тюркоязычные племена кимаков, создавшие к тому времени новое тюркское государство Кимакский каганат. Курганные могильники кимаков обнаружены у села Соляное Черлакского района и в природном парке «Батаково» Большереченского района. От других тюркских памятников их отличало присутствие в могиле, рядом с останками умершего человека, скелета или части скелета коня. Археологи объединяют историческое наследие кимаков в составе Сростскинской культуры. Кимаки-кочевники занимались коневодством, разводили крупный рогатый скот и овец, охотились. В Верхнем Прииртышье, на территории современного Казахстана, существовали кимакские города, где население занималось различными ремёслами и торговлей. Особенно были развиты оружейное и кожевенное
дело, а также металлургия. От Тюркского каганата кимаки унаследовали письменность и многие
элементы духовной и материальной культуры.
47
Религией тюрков являлось тенгрианство, которое проповедовали камы – тюркские языческие
жрецы. Особо почитаемыми божествами были Кок-Тенгри, т.е. бог Голубое небо, Йерсу, т.е. бог
Земля-вода и женское божество Умай. Тюрки верили в загробную жизнь, почитали бессмертные
души предков, а также огонь, звёзды и реку Иртыш. Среди кимаков было распространено шаманство. У тюрок существовала традиция ставить каменные изваяния, изображающие воинов с лицом,
обращённым на восток и подвешенным к поясу оружием. Своих умерших сородичей тюрки хоронили в курганных могильниках, многие из которых были распаханы и погибли в середине XX века, во время освоения целинных и залежных земель. В Омском Прииртышье тюркские курганы
впервые были исследованы в 1927 -1929гг. археологом В.П.Левашовой. В курганах у с. Изылбаш
(совр. Иртыш) и хутора Романтеевка ею были открыты останки раннесредневековых тюрок. Романтеевский могильник находился в степи, на берегу озера и состоял из пяти насыпей. Все курганы незначительно возвышались над окружающей местностью, имея высоту не более полуметра.
Их диаметр колебался от 10 до 13м. Вокруг курганов были видны мелкие ровики и кирпичеобразные кладки под насыпями. В одном из курганов перед исследователями открылось захоронение
тюрка, некогда уложенного в вытянутом положении на спину, головой на запад. Вдоль бедра
находился железный меч с бронзовой обоймой, три крупных железных черешковых наконечника
стрел, две бронзовые полозоченные распределительные бляшки, украшенные растительным орнаментом и две серебряные накладки от уздечки. В полуметре к северу от останков человека, на
могильном приступе, были обнаружены два конских черепа, уложенные во время совершения погребального обряда мордами на запад. Это была типично тюркская традиция, прослеживающаяся
в различных районах степей Евразии.
РАЗВИТОЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ В ЛЕСНОЙ И ЛЕСОСТЕПНОЙ ЗОНАХ ОМСКОГО
ПРИИРТЫШЬЯ: УСТЬ-ИШИМЦЫ. На рубеже IX – X веков в южно-таёжной полосе, на севере
региона, складывается Усть-Ишимская культура эпохи развитого средневековья, получившая своё
название по курганному могильнику у райцентра Усть-Ишим. Она сложилась на основе слияния
отступивших вглубь сибирских лесов потчевашцев с коренными таёжными общностями и с проникшими в лесную зону группами тюрок. Новосибирские археологи В.И.Молодин и В.С.Елагин
оспаривают эту точку зрения и утверждают, что Потчевашская культура продолжала существовать
вплоть до XIV века. Но и они всё же выделяют Усть-Ишим в качестве завершающего этапа Потчеваша. Существование в X – XIV веках Усть-Ишимской культуры убедительно обосновали археологи Б.А.Коников и В.А.Могильников.
Средневековые усть-ишимцы освоили обширную территорию более 120000км2. На севере
условная граница этой общности проходила по притоку Иртыша реке Демьянке, что на севере
Тюменской области, на юге – в наиболее благоприятные периоды достигала устья Оми, но в годы,
отличавшиеся агрессивностью степняков, отступала вниз по Иртышу, под защиту лесных чащ.
Восточные рубежи земель усть-ишимцев находились где-то в междуречье Иртыша и Оби, а западные – в Приишимье. В пределах современной Омской области открыты десятки археологических
памятников Усть-Ишима. Самые известными среди них являются городища Кипо-Кулары-III, Конашовка-III, Белый Яр и курганные могильники Кип, Иванов мыс в Тевризском районе, городища
Верхнее Аксёново-II. Новоникольское-IV и Саургачи, курганные могильники у райцентра УстьИшим, сёл Паново и Малая Бича Усть-Ишимского района, городище Новоягодное-II в Знаменском
районе, городища Мурлинка-I и Кошкуль-I Тарском районе, городище Кардон-Бергамак-V в Муромцевском районе.
В развитом средневековье наиболее обжитыми и заселёнными были побережье Иртыша и его
притоков Ишима, Тары, Шиша, Туя, Уя. В долинах этих рек находилось большинство поселений
усть-ишимцев. Антропологический тип и внешний облик представителей Усть-Ишимской культуры, обитавших в тайге несколько отличался от жителей лесостепи, относившихся к той же общности. Лесовики-таёжники в большей степени обладали типично монголоидными чертами. У лесостепного населения более отчётливо проявлялись признаки европеоидности. Всё же преобладали
общие, объединяющие признаки. Усть-Ишимцы занимали, независимо от конкретного места жительства, промежуточное положение между европеоидной и монголоидной расами. Их средний
рост колебался у мужчин от 164 до 176см, у женщин от 150 до 164см. У них были широкие и невысокие лица со средневыступающим носом. Поселения этой средневековой культуры стояли на
высоких берегах рек и озёр, обычно близ устья небольшой речки, откуда можно было просматри48
вать все окрестности, что обеспечивало безопасность. Городища имели мощную оборонительную
систему в виде рвов, валов и частоколов, а также тарасов, состоявших из двух деревянных стен,
поставленных параллельно и соединявшихся друг с другом поперечными стенками. Пространство
между стенками засыпалось землёй. К городищам примыкали селища, жители которых в случае
военной опасности уходили за стены городищ. К XIII веку численность населения таёжной полосы
и северной лесостепи Омского Прииртышья достигла своего наивысшего пика за весь период
древней и средневековой истории. Здесь существовали несколько сильных родоплеменных объединений усть-ишимцев с центрами в крупных городищах, которые исследователи нередко именуют княжествами, придавая им тем самым уровень предгосударственных образований. Среди
правителей этих «княжеств» был, вероятно, главный «князь», которому в какой-то степени подчинялись остальные. Каждый правитель имел своих воинов, зависимых людей и, возможно, нескольких рабов. В случае большой войны «князья» объединяли свои силы для отпора общему врагу.
Наиболее крупные городища с примыкавшими к ним селищами, возможно, могут претендовать на статус средневековых дорусских городов, но для этого необходимы дальнейшие археологические исследования, охватившие бы всю занимаемую ими площадь. Одним из таких поселений
было городище Кипо-Кулары-III, открытое археологами близ одноимённого села Тевризского
района, на левом коренном берегу Иртыша, высота которого над уровнем воды достигает здесь10
– 12м. Это средневековое поселение располагалось на площади почти 8км2, в том числе городище
занимало 1км2, селище – около 7км2. Городище стояло на речном мысу треугольной формы и в
связи с перепадами рельефа возвышалось над селищем более чем на три метра. С напольной стороны городища был выкопан ров и насыпан вал. Ров ступенчато углублялся на четыре метра и
имел ширину до десяти метров. На валу был построен тарас, чьи фрагменты в виде обгоревших
плах и жердей сохранились в насыпи до конца XX века, пока не стали объектом исследования археологов. Усть-Ишимцы жили в наземных или немного углублённых в землю каркасно-столбовых
и срубных домах с земляным полом и узким входом. Их перекрывали при помощи жердей и плах,
сверху стелили берестяные полотнища и засыпали землёй. Жилища могли иметь от одной до трёх
комнат с очагом в центре или углу одной из них. Вдоль стен находились земляные нары, устилавшиеся, вероятно, шкурами животных. На городище Кипо-Кулары было открыто и изучено несколько таких жилищ. В их культурном слое обнаружены обгоревшие обломки плах, многочисленные фрагменты керамики, костяные наконечники стрел, костяные мотыжки и проколки, раздробленные кости животных. В одном из жилищ костяной наконечник стрелы был воткнут пером
вниз в ровный земляной пол, в другом жилище удалось найти железный нож.
По деревянному мостику жители средневековых Кипо-Кулар могли переходить через ров из
городища в селище и обратно. В северо-восточной части селища находилось святилище. Здесь, на
площади не менее 40м2, отправлялись языческие культовые обряды и, в том числе, совершались
жертвоприношения. Археологи обнаружили на кипо-куларовском святилище захоронение собаки,
несколько десятков черепов и сотни костей медведя, лошади, лося, лежавших очень плотно по отношению друг к другу, а также фрагменты керамики и несколько других артефактов. В культурном слое Кипо-Кулар открыты многочисленные артефакты, некогда изготовленные из металла,
кости и глины. Среди них железные наконечники стрел, ножи, панцирная пластина, лезвие долота,
мотыжки, отлитые из бронзы фигурка человека и человеческая личина, голова животного и пряжка, биметаллическая пряжка, отлитая из железа и бронзы в виде фигурки человека, вырезанные из
кости изображения животных, костяные наконечники стрел, пряслица, ложки, гребни, застёжка
для пут, мотыга, варган, штампы, заготовки из ископаемой мамонтовой кости. Кипо-Кулары являлись, вероятно, столицей одного из наиболее сильных родо-племенных образований устьишимцев. Есть основания полагать, что и после гибели городища его территория служила местом
почитания для коренного населения региона.
Экономика Усть-Ишимской культуры была многоотраслевой, состоявшей из взаимодополнявших друг друга скотоводства, охоты и рыболовства. Всё же в основополагающей отраслью хозяйства усть-ишимцев являлось скотоводство, а в его структуре преобладало коневодство. По
сравнению с ранним средневековьем в стаде значительно возросла общая численность поголовья
скота. Более 94% костей домашних животных, выявленных археологами, принадлежат лошади.
Коневодство обеспечивало потребности населения в мясе, шкурах, кожах, волосе и тягловой силе.
Лошадь широко использовалась, конечно, и для верховой езды. Разводился мелкий и крупный ро49
гатый скот, но его поголовье существенно уступало по численности и роли коневодству. Незаменимым с древнейших времён домашним животным была собака, которую использовали в качестве
охотничьего, сторожевого, упряжного или ездового животного. Дискуссионным остаётся вопрос о
занятии усть-ишимцами земледелием. Ряд косвенных данных свидетельствует в пользу этой гипотезы. Земледельческими орудиями могли быть железные и роговые мотыжки и каменные жернова,
обнаруженные в раскопах усть-ишимских памятников. Однако и в случае положительного решения проблемы, усть-ишимцы могли заниматься земледелием только в небольших масштабах и далеко не во всех районах проживания.
Охотились усть-ишимцы на косулю, лося, медведя, северного оленя, лисицу, волка, соболя,
росомаху, куницу, бобра, выдру, горностая, а также на птицу, прежде всего на тетерева, глухаря,
рябчика, куропатку. О важной роли охоты в жизнедеятельности средневекового населения региона свидетельствует не только большое количество костей диких животных, найденное в раскопах,
но и значительное количество костяных стрел различного типа, специально предназначенные для
охоты на разные виды животных и птиц. При помощи стрел с наконечниками, имевшими длинное
перо и продольный отшлифованный желобок, охотились на крупного зверя, наконечники с затупленным пером использовали во время охоты на пушного зверя, втульчатые пулевидные наконечники – на древолазающих пушных животных, двурогие наконечники – на водоплавающую птицу.
Активная охота велась с простыми и сложными луками, так называемая пассивная охота – при
помощи ловушек. На птицу устаивали петли из конского волоса. На крупного зверя обычно ставили самострелы. Одной из ведущих отраслей усть-ишимской экономики традиционно являлось
рыболовство, о чем свидетельствует само местоположение поселений близ устья малых рек, на
пойменных озёрах, куда течением выносилось много корма и, где поздно замерзает вода. В жилищах и хозяйственных ямах городищ и селищ обнаружены большие скопления костей и чешуи рыб.
Однажды археологи наткнулись на раздавленные глиняные сосуды с огромным количеством рыбьих костей, но без чешуи. Рядом сохранились остатки очага. Можно предположить, что в сосуды
была разлита уха, но какое-то чрезвычайное обстоятельство помешало её поеданию. В качестве
основного способа добычи рыбы усть-ишимцы использовали, как и их предки потчевашцы, сетевой лов, о чём говорят находки каменных грузил от калданных сетей. Для их плетения применялись крапивные нитки и конский волос. Рыбу ловили закидушками и жерлицами, при помощи лука и стрел, оснащенных костяными гарпунными наконечниками, а также ставили разнообразные
запоры. Подсчитано, что усть-ишимцы знали не менее 200 видов рыболовецких запоров.
В X – ХIV веках в Омском Прииртышье получил дальнейшее развитие весь комплекс ремёсел,
обеспечивавший жизнедеятельность местного населения. Усть-ишимские металлурги получали
железо из глинистого сидерита, залежи которого они разрабатывали на правобережье Иртыша, у
современных сёл Екатерининское и Айткулово Тарского района и Танатово Муромцевского района. Высокосортное железо выплавляли в горнах, низкосортное - в глиняных горшках на открытых
кострах. Несмотря на то, что местные мастера уступали по масштабам производства металлургам
Восточной Европы, всё же они изготавливали довольно значительное количество изделий. Среди
них были железные наконечники копий и стрел, топоры, панцирные пластины, кольчуги, кельты,
ножи, скобели, удила, стремена, пряжки. Бронза поступала в слитках в регион возможно из Северного Казахстана и Южной Сибири. Усть-ишимские металлурги выплавляли её в глиняных горшках и разливали в деревянные или земляные формы. Из бронзы изготавливали чаши, плоскодонные котлы, тарелки, пряжки, накладки, застёжки, пуговицы, височные кольца, стремена, заколки,
серьги, гривны, подвески, браслеты, пронизи и другие изделия бытового и ритуального назначения. Умели местные мастера производить и биметаллические предметы, состоявшие из железа и
бронзы.
Керамическим и ткацким ремёслами занимались в основном женщины. Среди глиняной посуды преобладали горшки, чаши и ладьи. Их лепили в домашних условиях, вручную, ленточным
способом. Лишь самые небольшие сосуды выбивали из комка глины. Качество стенок устьишимских сосудов было невысоким, в связи с тем, что они обжигались на обычных кострах.
Наиболее крупные горшки вмешали до семи литров. Чаши были по размерам меньше горшков и
могли иметь отогнутые или вогнутые стенки. Горшки орнаментировались по венчику, шейке и
верхней части тулова ямками и оттисками гребенчатого штампа. Иногда встречались жемчужины,
защипы, наколы и треугольные вдавливания, дополнявшие декор того или иного сосуда. Чаши
50
украшались таким же орнаментом по венчику и кромке. Глиняную посуду успешно дополняла берестяная. Усть-ишимские женщины хорошо владели навыками работы на вертикальном ткацком
станке. Нити изготавливались из конопли и крапивы, стебли которых расщепляли костяными иглами. О развитии ткачества свидетельствуют многочисленные остатки тканей, находки пряслиц из
кости, глины и дерева и глиняных грузиков, отягощавших нити на вертикальных ткацких станках.
X – XIII века стали пиком косторезного дела. Ни до, ни после этого периода наш регион не знал
таких масштабов производства самых разнообразных изделий из кости. В качестве сырья использовались, прежде всего, трубчатые кости домашних и диких животных. Широко применялись рога
лося, косули, северного оленя, клыки медведя, а также ископаемая кость мамонта. Из лосиных и
оленьих рогов вырезали мотыги, клинья, ручки ножей, пряслица и другие предметы, которые
должны были иметь высокие механические свойства. Костяные наконечники стрел изготавливались из лосиной трубчатой кости. Усть-ишимские косторезы умели создавать длинные и глубокие
пазы и выемки, сверлить и пилить, гравировать и полировать свои изделия, покрывать их рельефной резьбой. Из дерева вырезали блюда, ложки, пряслица, фигурки людей, животных и птиц. Из
брёвен, досок, жердей, плах строили жилища, хозяйственные и оборонительные сооружения.
Твёрдые привозные породы камня служили в качестве точильных брусков, а из местного сидерита
и песчаника делали грузила для сетей.
Средневековые усть-ишимцы имели обширные торговые и культурные связи с различными
регионами Евразии, о чём свидетельствует большое количество привозных изделий, обнаруженных археологами на раскопах, а также присутствие погребений иноземцев. Особенно тесные связи
поддерживались с финно-угорскими этносами Урала и Среднего Поволжья, тюрками Южной Сибири и Центральной Азии, откуда поступали импортная металлическая посуда, железные наконечники стрел и копий, бронзовые кресала. Исследователи установили бесспорный факт торговых
связей Усть-Ишима с восточно-славянским миром эпохи Киевской Руси. Дискуссионным остаётся
вопрос о том, были ли эти связи прямыми или же опосредованными.
К XIII веку значительно вырос уровень военной опасности для лесного населения Омского
Прииртышья со стороны степняков-кочевников, что отразилось на укреплении обороноспособности усть-ишимских поселений. На городищах появляются, кроме традиционных рвов и внутренних валов, ещё и внешние валы, возводившиеся за рвами. Причём внешний вал, способствовавший
созданию благоприятных условий для нанесения потерь осаждающим, был всегда ниже внутреннего. Некоторые городища имели мощные укрепления не только с напольной стороны, но и с речной, т.е. круговую линию обороны. Большое распространение получают укрепления с выступами
в сторону вероятного противника, что давало возможности для нанесения эффективных ударов с
флангов. На городищах обычно существовало от двух до пяти линий обороны.
Каждый усть-ишимский мужчина был воином. Родо-племенные ополчения возглавляли именитые воины – богатыри, восседавшие на боевых конях. Это были тяжеловооруженные воины, носившие шлемы, панцири или кольчуги, имевшие сложносоставные луки с набором разнообразных
стрел в берестяных колчанах, палаши или сабли, копья, боевые ножи. Большинство воинов вели
бой в пешем строю при помощи простых луков, ножей и тёсел. Главы семейств и родов выступали
в качестве командиров отдельных отрядов и были дополнительно вооружены боевыми топорами
или копьями. Деревянная основа простого лука имела длину около 80см. и диаметр до 4см. Древки
стрел вырезали из берёзы и оснащали их гранёными, плоскими, трёхлопастными или трёхграннотрёхлопастными наконечниками, изготовленными из железа. По количеству преобладают плоские
наконечники. По форме они могли быть ромбическими, двурогими, треугольными, ланцетовидными. Гранёные наконечники могли повторять формы плоских, но могли быть и долотовидными и
удлинённо-ромбическими с жальцами. Два других выше названных типа наконечников использовались относительно реже. В бою использовались и костяные наконечники стрел. Их применяли
против врага, не имевшего панциря или кольчуги. В берестяных колчанах, крепившихся к поясу
воинов, всегда находились стрелы с разными типами наконечников. Воин извлекал из колчана
стрелу, оснащённую тем или иным наконечником, в соответствии с конкретной ситуацией, возникавшей в бою.
Языческие верования усть-ишимцев характеризуются анимизмом, т.е. верой в сверхъестественные существа, заключённые в чьи-либо тела или действующие самостоятельно, тотемизмом,
т.е. почитанием животных, растений или объектов неживой природы, с которыми тот или иной
51
род связывал своё происхождение, а также огнепоклонством. Средневековое население лесной полосы региона особо почитало языческое божество Мир-Суснэ-Хум, что в переводе означает
«смотрящий за миром» или «небесный всадник». Изображение этого существа дошло до нас на
усть-ишимских бляхах и, возможно, на некоторых экземплярах посуды. Так, на металлических
бляхах, обнаруженных археологами в культурном слое городища Кипо-Кулары-III и курганного
могильника Иванов Мыс-I, изображён конный всадник. Конические ямки, нанесённые на его туловище, могли означать связь всадника с небесным миром, а их расположение копировало, вероятно, одно из созвездий. Усть-ишимцы считали, что Мир-Суснэ-Хум научил их далёких предков
пользоваться огнём, выплавлять металл и другим полезным навыкам. Объезжая свои владения, он,
согласно представлениям аборигенов Западной Сибири, отводил от людей самые страшные бедствия и спасал от, казалось бы, неизлечимых болезней.
Среди наиболее почитаемых животных была собака. Захоронения этого древнейшего спутника
человека открыты на поселениях Кипо-Кулары-III и Верхнее Аксёново и многих усть-ишимских
курганах. В культурном слое Кипо-Кулар обнаруженные останки собаки некогда были уложены
на бок с подогнутыми под живот ногами и мордой, ориентированной на юго-восток. В одном из
захоронений группы курганов у села Кип Тевризского района обнаружен скелет собаки, находившийся непосредственно над центральной могилой. Собака была уложена мордой в том же направление, что и покоившийся в кургане усть-ишимец. Другим особо почитаемым домашним животным являлся конь, изображенный на различных древних и средневековых изделиях. Следы жертвоприношений частей туши и головы коня встречаются во многих усть-ишимских могильниках.
Из числа диких животных самым почитаемым был медведь, которого усть-ишимцы считали своим
кровным родственником, что отразилось в фигурке человека с медвежьей головой, выполненной
из оловянистой бронзы и найденной в конце XX века близ райцентра Усть-Ишим. Медведь выступал и в качестве жертвенного животного, чьи череп, кости и челюсти иногда присутствуют в культурном слое святилищ и курганных могильников. От кулайской эпохи усть-ишимцы унаследовали
образ медвежьей головы, зажатой между лап. Изделия с этим сюжетом периодически встречаются
на памятниках развитого средневековья лесной полосы. Гуси и утки считались проводниками душ
умерших в загробном мире, и поэтому их парные фигурки являлись деталью погребальных костюмов. Почитались и такие птицы как филин, глухарь, тетерев, сова. Образ рыбы означал изобилие, плодородие и мудрость, а также выступал в качестве тотема. Фигурки рыб, выполненные в
бронзе и камне, стали достоянием археологических экспедиций, исследовавших север Омского
Прииртышья.
Усть-ишимцы отводили для погребения умерших сородичей особые места, поэтому их курганы обычно встречаются группами. Выкапывалась яма, на её дно выстлалось деревом. В случае погребения представителя знати могли построить своеобразный подземный дом из плах, жердей и
берестяных полотнищ. Когда умерший занимал место вечного упокоения, рядом с ним разводили
костры. У изголовья или ног покойного ставили глиняные сосуды. В мужских погребениях оставляли оружие и поясные наборы, в женских – бронзовые подвески, кольца, серьги, бусы, ножи. Могилу засыпали, после того как в ней прогорали костры, затем костры вновь разводили уже рядом с
погребением и насыпали над ним курган из дёрна и земли. В это время у вновь поднимавшегося
кургана проводился поминальный пир, а в надмогильной насыпи оказывались в качестве жертвоприношений глиняные сосуды и костные остатки пиршества, ставшие в наше время объектами археологических изысканий.
СТЕПНЫЕ КОЧЕВНИКИ И ГИБЕЛЬ УСТЬ-ИШИМСКОЙ КУЛЬТУРЫ. В X – середине
XI вв. степной юг Омского Прииртышья входил в состав Кимакского каганата, о котором у нас
уже шла речь в разделе, посвященном раннесредневековым тюркам. Ценные сведения о Кимакии
оставили мусульманские географы и путешественники, посещавшие эту кочевническую империю.
К началу XI века Кимакия стала распадаться на отдельные ханства, а власть её верховного кагана
значительно ослабела. В середине XI века кимаки потерпели поражение от кочевников – киданей,
а затем, на рубеже XI – XII веков от найманов. Вытесненные с Алтая и верховий Иртыша кимаки
пополнили тюркоязычное население степной полосы нашего региона. В результате усилилось
давление тюрок на лесное население, представленное носителями Усть-ишимской культуры. Участились и стали более ожесточёнными столкновения между усть-ишимцами и тюрками.
52
В 1207г. по южной кромке Сибири прошли войска монголов, начавшие свой великий завоевательный поход на Запад. Ими командовал старший сын Чингисхана царевич Джучи. Часть бежавших от монголов тюрок вновь откочевали в степное и лесостепное Прииртышье, где всё же оказались под властью завоевателей. В XIII веке юг Западной Сибири вошел в состав монгольского
государственного образования, вошедшего в историю под названием улуса Джучи. Но сами монголы на территории современной Омской области постоянно не проживали, и довольно долго их
власть оставалась здесь номинальной, а местное население не желало платить дань ханам. Поэтому в течение XIV века монголы предприняли несколько военных походов в Прииртышье. Они покорили кочевое население степи и лесостепи, а также прошлись по южной кромке лесной полосы
и нанесли жестокое и окончательное поражение усть-ишимцам, которые были к тому времени серьёзно ослаблены борьбой с тюрками.
Большинство усть-ишимских городищ и примыкавших к ним селищ подверглись стремительным нападениям степных завоевателей и погибли. Убедительные следы осады, штурма и ожесточённых сражений сохранил культурный слой всех поселений. Прежде всего, это последствия пожаров, вызванных целенаправленными действиями противника. На городищах Верхнее Аксёново,
Кипо-Кулары, Белый Яр и других обнаружены многочисленные остатки сгоревших жилищ и иных
сооружений. На этих городищах выявлено большое количество обгоревших обломков плах и
жердей, а также целых бытовых и производственных предметов и оружия. Археологи нашли раздавленные глиняные горшки с остатками рыбной еды, которая как бы вытекала из этих сосудов.
Создаётся впечатление, что приём пищи был прерван штурмом городища. В земляном полу одного из жилищ был обнаружен воткнутый почти вертикально, пером вниз, наконечник стрелы. Вероятно, стрела влетела в жилище и вошла в пол. Непосредственно в культурном слое кипокуларовского селища найдено захоронение его жителя и защитника. Обычно усть-ишимцы погребали умерших за пределами своих поселений, в родовых курганах. В данном случае осаждённые
жители Кипо-Кулар не имели такой возможности и, поэтому похоронили сородича на территории
селища. Конечно, это только версия, но вполне правдоподобная.
В итоге вторжений прииртышских тюрок, а затем монголов значительная часть усть-ишимцев
погибла, некоторые подчинились им и в дальнейшем принимали участие в формирование этноса
сибирских татар. Многие усть-ишимцы покинули территорию современной Омской области и
ушли на север, вглубь сибирской тайги, где сыграли решающую роль в формировании этноса
остяков, известных нам под привычным теперь именем ханты. Но местное население не было для
монголов лёгкой добычей. Только во время сибирского похода 1394 – 1395гг. из 2100 воинов и
шейхов погибли 1700 человек. Средневековые жители региона оказывали завоевателям упорное
сопротивление и отступили на север после продолжительной и тяжёлой борьбы. Средневековые
угры, вытесненные из Омского Прииртышья в более северные районы Западной Сибири, сохранили и развили свою самобытную культуру.
СТАНОВЛЕНИЕ И ОБРАЗ ЖИЗНИ СИБИРСКИХ ТАТАР. В эпоху позднего средневековья в Прииртышье возникло Сибирское ханство – государство сибирских татар. В его состав входила почти вся территория современной Омской области. Этногенез сибирских татар имеет сложную и длительную историю и, как отмечает известный омский учёный профессор Н.А.Томилов,
представляет собой процесс смешения угорских, самодийских и тюркоговорящих народностей.
Причём тюрки стали играть в нём наиболее активную роль. Они являлись своеобразным катализатором этого процесса. В тоже время численно преобладал угорский, прежде всего хантыйский
элемент.
В первой половине II тысячелетия н.э. в Среднем Прииртышье шёл процесс тюркизации
местного, в основном угорского населения. На этой основе в пределах современной Омской области постепенно сложилось две группы сибирских татар: курдакско-саргатские татары и тарские
татары. К концу эпохи средневековья их общая численность не превышала 7000 человек, что составляло 40% от общей численности всех сибирских татар той поры. К востоку от Омской области, верхнем Приомье, проживают барабинские татары. Предки нынешних сибирских татар оказали непосредственное влияние на исторические процессы, происходившие на территории современной Омской области в XIII-XVI вв. В условиях сибирской лесостепи тюрки перешли от привычного кочевого быта к полукочевому, а затем многие из них стали вести оседлый образ жизни.
По берегам Иртыша и его притоков сибирские татары возводили укрепленные городки и поселе53
ния. Нередко они селились на прежних местах обитания угров. Так, на нижней Оми освоили древнее Сперановское городище. В верхнем горизонте культурного слоя этого археологического памятника обнаружены находки, оставленные тюркским поселением и датируемые эпохой позднего
средневековья. Среди них имеются черепки посуды, остатки берестяных туесков, предметы утвари, бараний астрагал, использовавшийся для игры. Большинство предметов найдено на меньшей
из укрепленных площадок. Там же были выявлены и характерные для барабинских татар очаги.
Основными занятиями татарского населения были скотоводство, рыбная ловля и охота. Зимой
мужчины отправлялись на лыжах в свои лесные угодья промышлять зверя. Орудиями охоты служили лук и стрелы, самострелы, ножи, капканы и различного рода ловушки. Охота доставляла мясо и удовлетворяла потребность людей в одежде. Ценные шкурки предназначались для уплаты даров знати. Рыбу ловили сетями, "мордушками", "били ее из луков" особыми стрелами, использовали рыболовные железные крючки. Речки перегораживали плетнями из ветвей, а скапливавшуюся у запоров рыбу вычерпывали особыми ковшами. Собирательством обычно занимались
женщины и дети. Широко применялись изделия из бересты. В погребеньях обнаружены берестяные сосуды, служившие для хранения пищи, и, как ларцы, коробки, куда складывали мелкие и
наиболее ценные вещи. Из бересты изготавливались футляры для ножей, колпачки для стрел. Из
березы, осины, сосны, кедра вырезали чаши, миски, блюда, поварешки, долбили лодки, делали
кожемяки, лыжи, луки, самострелы, капканы. О существовании прядения и ткачества свидетельствуют находки в могилах глиняных и костяных пряслиц.
Сибирские татары жили в войлочных юртах или землянках, при передвижении использовали
войлочные кибитки, поставленные на телеги. Одежду шили из шкур домашних и диких животных,
а также из войлока и холста, вытканных из волокон крапивы. Умели обрабатывать шкуры птиц,
снятые вместе с перьями, шили из них нарядные шубы и шапки. Для этих целей особенно часто
использовали шкурки нырков и гагар.
Среди татар было развито почитание духов-«хозяев», из них особенным уважением пользовались «хозяин дома», «хозяин леса» и «хозяин воды». Как здесь не вспомнить древнеславянских
домового, лешего и водяного! Существовал культ деревьев.«Священные» берёзовые рощи тщательно оберегались от порубок. Каждая семья имела своих духов-хранителей, чьи изображения
вырезали из дерева и помещали в юрте на самом почётном месте. Болезни и несчастья приписывали действию злых духов. Большим уважением пользовались шаманы и колдуны-«отгадыватели».
К шаманам обращались, чтобы изгнать злых духов, тогда они устраивали обряд, именуемый
камланием. Колдуны предсказывали будущее по колебанию тетивы лука.
В XV – XVI веках среди татарской знати начал распространяться ислам. Из центральной Азии
в Прииртышье прибывали шейхи и муллы. В результате религиозные верования сибирских татар
стали представлять собой сочетание традиционных языческих верований с исламом. Причём значительная часть местного населения ещё долго отдавала предпочтение язычеству.
ГОСУДАРСТВО НА БЕРЕГАХ ИРТЫША. В средневековье сибирские татары жили соседскими общинами, именовавшиеся улусами. Во главе улусов стояла знать, в её состав входили
беки, тарханы и мурзы. У сибирских татар развивались социальные отношения, которые иногда
сравнивают с феодальными, но такие сравнения следует делать очень осторожно и полностью
отождествлять их оснований нет.
Знать сибирских татар владела богатствами в виде пастбищ, скота и рыболовецких угодий.
«Чёрные» улусные люди принадлежали к низшим слоям общества. Они служили в отрядах беков и
мурз, а также приносили им ежегодные «дары». В XIII – XIV веках, в эпоху монгольского владычества, Омское Прииртышье представляло собой северо-восточную окраину Золотой Орды. На
берегах великой сибирской реки и её основных притоков несли службу конные отряды тюрков,
охранявшие транзитные пути, связывавшие Центральную Азию с Западной Сибирью и Восточной
Европой.
В 1428г., в условиях распада монгольского единого государства, потомок хана Шейбани из так
называемой Синей орды Абулхайр возглавил крупную общность степных кочевников, которые
вскоре стали известны современникам как узбеки. В результате трехлетних военных походов
Абулхайр подчинил себе большую часть Зауралья. Омское Прииртышье тоже находилось под властью узбеков. Такая ситуация сохранялась в течение 40 лет, пока был жив Абулхайр. Всё это вре54
мя ситуация в регионе сохранялась стабильной, что являлось необходимым условием для успешной караванной торговли, осуществлявшейся здесь с центрально-азиатскими городами.
В 70-е годы XV века наследники умершего Абулхайра потерпели поражение в борьбе с шейбанидом Ибаком и откочевали вглубь Центральной Азии. Ибак стал основателем Тюменского
ханства со столицей в городе Чимги-Тура, стоявшего на притоке Тобола реке Туре, близ современной Тюмени. В состав этого государственного образования вошла значительная часть Западной Сибири. Границы Тюменского ханства были довольно размытыми и непостоянными. Ибак вёл
частые войны и, в зависимости от их успешности территория ханства то расширялась, то сокращалась. Спорным остаётся вопрос о нахождении Омского Прииртышья под властью Ибака.
Б.А.Коников утверждает, что наш регион не вошёл в состав Тюменского ханства. А.В.Матвеев и
ряд других исследователей заявляют обратное. В любом случае военно-политическая борьба, которой была так насыщена история средневековой Тюмени, не могла не отразиться на положении в
соседнем регионе.
Внутри государства род Шейбанидов, очень знатный, но пришлый, чужеземный, получил
наиболее серьёзного противника в лице влиятельного среди сибирских татар местного рода Тайбугинов. В 1495г. тайбугин Мамет убил хана Ибака и власть перешла непосредственно в руки сибирских татар, конечно, в лице их высшей знати. В целях безопасности хан Мамет перенёс столицу с берегов Туры на север, в Кашлык, известный ещё и под названием Искер. С этого момента и
начинается история Сибирского ханства. Столица государства сибирских татар город Кашлык
располагалась на высоком мысу правого берега Иртыша, чуть ниже впадения в него Тобола. В
дальнейшем, рядом с этим местом вырос русский город Тобольск. Археологи обнаружили на месте бывшей татарской столицы остатки фундамента мечети, жилых наземных построек, полуземлянок-мазанок с глинобитным или земляным полом, а также большую коллекцию оружия и орудий труда. Кашлык был окружён мощными, для того времени и места действия, оборонительными
сооружениями. В город можно было войти только через башнеобразные крепостные ворота. Непосредственно в крепости Кашлыка проживал хан с семьёй и ближайшими родственниками. К крепости примыкало поселение, где проживал простой люд. Оно тоже имело оборонительные сооружения, но менее внушительные, чем «замок» Тайбугинов. Население Кашлыка занималось различными ремеслами и торговлей. Археологи открыли в культурном слое этого средневекового городка убедительные доказательства занятия сибирскими татарами земледелием. Среди свидетельств земледельческой деятельности жителей Кашлыка можно назвать железные наконечники сохи,
плуга, серпы, косы-горбуши, костяные мотыги, каменные жернова. Выращивались ячмень, полба
и овёс. Об активной торговле Кашлыка с Китаем и странами Центральной Азии говорят находки
ювелирных, кузнечных и гончарных изделий, а также китайский фарфор.
К середине XVI века Сибирское ханство простиралось от Уральских гор на западе до Барабинской степи на востоке и от Обской губы на севере до Ишимской степи на юге. В его состав входила не только земли, населённые татарами, но также хантыйские и мансийские земли. На территории Сибирского ханства могли разместиться такие европейские страны как Германия и Франция
вместе взятые. Однако это было непрочное государственное образование. Оно по-прежнему делилось на улусы, во главе которых стояли беки и старейшины. Их зависимость от хана выражалась в
сборе и отправке в Кашлык дани, именовавшейся ясаком. В случае войны, они были обязаны выступить с вооружёнными отрядами. В своих улусах беки жили в укреплённых городках и являлись
независимыми правителями во всех внутренних делах. В Омском Прииртышье существовало несколько городков татарской знати. Среди них наиболее известны Кызыл-Тура, в Усть-Ишмском
районе, Кулары, Каурдак, Тебендя, Ташаткинский городок в Тевризском районе, городища Екатериновка-V в Тарском районе и Надеждинка-VII в Муромцевском районе. В XVI веке сибирские
татары хорошо освоили побережье реки Омь. В нижнем течении Оми они основали городок на месте более древних поселений коренных этносов Сибири, находившееся на восточной окраине современного Омска и ныне известное как археологический памятник Большой Лог; в среднем течении Оми - городок Тон-Тура.
На городище Большой Лог открыты остатки наземных прямоугольных жилищ с очагамичувалами на глиняных возвышениях, обломки глиняной посуды, орнаментированной ямками и
треугольными вдавливаниями, занимавшими всю поверхность сосуда. В культурном слое бывшего татарского городища обнаружены проколки, накладки на лук, наконечники стрел, каменные
55
жернова, железные топоры, ножи, фрагменты стремян. Позднесредневековое население Большого
Лога занималась не только скотоводством, охотой и рыбной ловлей, но и земледелием. Прослеживаются торговые связи городища на нижней Оми со странами Центральной Азии. Вероятно, в 12
км. от устья Оми, на высоком мысу правого берега этого притока Иртыша, находился значительных для того времени военно-политический и экономический центр Сибирского ханства.
Б.А.Коников предполагает, что в XVI веке Большой Лог мог являться и религиозным центром, где
должна была стоять каменная мечеть.
В середине XVI века сибирские ханы-соправители Едигер и Бекбулат вели кровопролитную
войну с Бухарой. Сын бухарского властителя Муртазы шейбанид Кучум вторгся в Сибирь с войском узбеков, ногайцев и башкир. С целью получить военную помощь в борьбе с Кучумом тайбугины обратились к русскому царю Ивану IV принять Сибирское ханство в своё подданство. Иван
Грозный дал официальное согласие на вхождение Сибири в состав России, но в связи с начавшейся Ливонской войной не смог оказать тайбугинам реальной помощи. Последним сибирским тайбугинам не удалось отразить вторжение Кучума. Длительная война имела для них трагический исход. В 1563г. Кучум, опираясь на поддержку бухарцев, захватил Искер. Едигер, Бекбулат и все их
близкие родственники были безжалостно умерщвлены. В живых остался только спасшийся бегством царевич Сейдяк.
Кучуму оказали сопротивление некоторые татарские мурзы, а также ряд мансийских и хантыйских князьков. Семь лет Кучум вёл тяжёлую борьбу с непокорной знатью и с племенами
князьков, пока не добился от них покорности. Местное население не сразу свыклось со сменой
правящей династии. Оно продолжало рассматривать Кучума как завоевателя и узурпатора и повиновалось ему с неохотой. Новый хан-шейбанид окружил себя бухарскими и хивинскими отрядами.
Кучум усиленно насаждал ислам среди сибирских татар. В 70-е годы XVI века в Сибирь трижды
прибывали шейхи и сеиды, направленные сюда бухарским ханом Абдуллой. Однако старая языческая религия с трудом уступала место исламу. Кучум, чувствуя слабость своего положения, пытался опереться на степных кочевников. Любое неповиновение жестоко каралось.
ГЛАВА IV. НАЧАЛО ОСВОЕНИЯ РУССКИМИ ТЕРРИТОРИИ
СОВРЕМЕННОЙ ОМСКОЙ ОБЛАСТИ.
ЭПОХА ВЕЛИКИХ РУССКИХ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ОТКРЫТИЙ. Одна из наиболее
ярких станиц в истории человечества посвящена великим географическим открытиям западноевропейских путешественников. Мы восхищаемся отважными португальскими моряками, которые
в XV веке на небольших по современным представлениям парусных кораблях обогнули южную
оконечность Африки и достигли сказочной Индии. Имена Бартоломео Диаша и Васко да Гамы
вошли с тех пор во все учебники истории и географии всех времён и народов. Открытие Америки
и первое кругосветное путешествие сделало бессмертными Христофора Колумба и Фернандо Магеллана. Португальцы и испанцы, англичане и голландцы, итальянцы и французы бороздили просторы океанов в поисках новых земель. Многие из них поплатились за свою смелость жизнью.
В конце XVI века начинается новый период в истории всемирной географии, который мы
можем по праву назвать эпохой Великих русских географических открытий. За полстолетия (1581
– 1639) русские землепроходцы пересекли с запада на восток всю Азию: от Уральского хребта до
Тихого океана.
До Ермака русские проникали в Сибирь в основном северным «печорским путём», наиболее
удалённым от центральных районов России, проходившим через самую труднодоступную часть
Уральских гор. В XI – XII веках новгородцы быстро расширяли свои владения на север и северо56
восток. Их манили пушные богатства «полнощных стран»: соболя и горностаи, белки и песцы. Тогда новгородцы открыли и путь в Югру – земли хантов и манси, расположенные к востоку от урала, в нижнем течении Оби. Их промысловые экспедиции продвигались по рекам Сухоне, Северной
Двине, её притоку Вычегде и реке Вымь. С Печоры по её притоку, реке Усе, был проложен «чрезкаменный путь», по которому выходили на левый приток нижней Оби – реку Собь. С Печоры шёл
и другой путь в Югру, выводивший промысловиков после перевала через Уральский хребет к еще
одному притоку Оби – Северной Сосьве.
Актуальным остаётся вопрос о том, как далеко в XI – XIV веках славяне проникали вверх по
Обь-Иртышской речной системе. Предметы несомненно славянского происхождения обнаружены
археологами в могильниках средневековой Усть-Ишимской культуры, которая, как известно,
охватывала значительную часть территории современной Омской области. Эти предметы могли
оказаться в Среднем Прииртышье в результате товарообмена, произошедшего далеко за пределами нашего региона. Но могло быть и иначе. Предметы славянского обихода могли появиться
здесь вместе с самими славянами. Это могли быть, прежде всего, новгородские промысловики,
вышедшие на Иртыш во время одной из своих многочисленных экспедиций за Урал. К сожалению, последнюю гипотезу, существующую уже довольно давно, не удаётся подтвердить методами
археологии и тем более, письменными историческими источниками.
В конце XV века в результате вхождения новгородских земель в состав молодого Русского
государства северные «чрезкаменные» пути оказались во власти великих московских князей. Однако вели эти пути в тундровую и лесотундровую, малопригодную для жизни человека часть Сибири. Поэтому присоединить и освоить открывшиеся за Уралом бескрайние пространства при помощи таких дорог было невозможно. В 1550-е годы войска царя Ивана IV покорили Казанское и
Астраханское ханства. Всё Поволжье вошло в состав России. Во второй половине XVI века русские стремительно осваивают Урал и выходят в Зауралье. Важнейшую роль в этом процессе играют купцы Строгановы. В Зауралье они сталкиваются с войсками Сибирского ханства. Строгановы
нанимают дружину казаков во главе с атаманом Ермаком Тимофеевичем для охраны своих владений от нападений подданных хана Кучума, а также с целью дальнейшего продвижения на восток.
Ермак прошёл из рек Волго-Камского водного бассейна в реки Обь-Иртышского бассейна, переправившись через Уральский хребет в наиболее подходящем для этого месте. В дальнейшем по
пути Ермака прошли, с небольшим изменением в маршруте, десятки и сотни русских землепроходческих экспедиций. С 1607 г. начинается освоение одной из величайших рек мира - Енисея, в
20-е годы XVII в. русские выходят к Лене. В 1636г. из едва отстроенного Томска на Лену вышел отряд
из 50 казаков, который смог подняться по течению Лены до места впадения в нее Алдана и пройти
по этой реке до устья Маи. Затем казаки во главе с атаманом Иваном Москвитиным поднялись по
Мае до горного перевала Джугджур, перешли по нему в верховье реки Ульи и по ней, преодолев пороги и сделав новое судно, после трёх лет странствий, в 1639 г. первыми из русских вышли на побережье Тихого океана.
Наши предки стремились не покидать из привычного им "кормящего ландшафта". Лес и речные
долины, закрытые от степных кочевников, издревле являлись для русских людей традиционной средой
обитания. Первые русские пришли в наш край с севера, продвигаясь вверх по Иртышу. Заселять и
осваивать территорию современной Омской области они начали именно с ее северной таежной зоны.
И первый шаг на трудном пути русских по освоению нашего региона сделали, конечно, казаки Ермака.
ПОХОД ЕРМАКА. Сведения о биографии Ермака противоречивы и отрывочны. Известно,
что ко времени похода в Сибирь, т.е. к началу 1580-х гг. возраст его определялся в пределах 40 –
50 лет. Возможно, прозвище Ермак, означавшее в Поволжье тогда ручные дорожные жернова,
имел внук суздальского посадского человека Василий Аленин. Согласно другой точке зрения казачий атаман носил православное имя Ермолай, от которого и произошло сокращение «Ермак».
Ни одна из существующих многочисленных версий не имеет достаточного и неопровержимого
подкрепления историческими фактами. Доказано, что уже в 1550-е гг. Ермак покинул родные места и находился среди вольных казаков. О том, когда Ермак выступил в свой знаменитый поход в
Сибирь, историки спорят и теперь, в начале XXI века. На рубеже XVII – XVIII веков первый сибирский историк Семён Ульянович Ремезов предлагал считать за начало похода Ермака 1578г. Достоверность этой даты доказывали некоторые учёные и в XX веке. Однако наиболее распростра57
нённой стала точка зрения, согласно которой Ермак выступил в сибирский поход в 1581г. В конце
XX века и эта точка зрения подверглась критике и была названа новая дата – 1582г. Убеждённым
сторонником последней даты является известный российский историк Р.Г.Скрынников. кропотливо исследовавший весь комплекс письменных исторических источников, как-либо связанных с
Ермаком. Во всех случаях исследователи, опираясь на старинные сибирские летописи и записи
Посольского и Разрядного приказов, называют точное время начала похода Ермака в Сибирь – 1
сентября.
С.У.Ремезов так описывал внешний облик Ермака: «…Вельми мужествен и зрачен, плосколиц, чёрн брадою и волосами кудряв, возраст средний и плоск и плечист». Этот немногословный
портрет можно признать достоверным, так как первый сибирский историк опирался на свидетельства участников похода легендарного атамана, записанные ещё в начале XVII века.
Ермак прибыл в Прикамье, где располагались владения купцов Якова, Григория, Семёна и
Максима Строгановых, с отрядом в 540 казаков. Атамана пригласил Максим Строганов, чьи владения находились в Зауралье и подвергались наибольшей опасности со стороны подданных хана
Кучума. Участие Строгановых в сибирском походе Ермак свелось к тому, что они обеспечили казаков боеприпасами и продовольствием, необходимыми для дальней экспедиции. Полученного
пороха и свинца Ермаку хватило на два года почти непрерывных боевых действий. Кучум мог выставить в поле до 10000 воинов, основным оружием которых были лук и стрелы, сабли и мечи, копья. Неверно думать, что сибирские татары к концу XVI века не знали огнестрельного оружия и
гром казачьих пищалей поверг их в ужас и смятение. Кучум получил несколько пушек из Казанского ханства незадолго до его падения. Но умение татар владеть огнестрельным оружием, использовать пушки на поле боя, оставляло желать лучшего.
На пути в Сибирь отряд Ермака должен был преодолеть значительные трудности. Казаки вышли на деревянных стругах из Камы в Чусовую, в междуречье которых находятся западные отроги Уральских гор. Казачьи струги шли против течения, особенно мощного в верхней части реки.
Поэтому они продвигались очень медленно. Временами суда приходилось тянуть бечевой. С Чусовой Ермак повернул на Серебрянку, названную так за чистую прозрачную воду, отливавшую
серебром. Берега этой горной реки порой сужались до 10 – 12метров, поднимаясь в тоже время в
высоту на 100 – 200метров. Течение здесь оставалось столь же стремительным, как и на Чусовой.
Из–за осенних дождей уровень воды в реках западных предгорий поднялся до двух метров, и казаки получили возможность подвести свои струги непосредственно к Тагильским перевалам. Здесь
располагались большие и очень заболоченные седловины. В этом месте отряд Ермака пересёк
условную линию, разделяющую Европу и Азию. Казаки, конечно, об этом не догадывались. Зато
они сразу ощутили, что удалось «перевалить» через Уральский горный хребет. Спуск по восточному склону Урала потребовал меньшего напряжения сил, чем подъём.
По горным речкам казаки спустились в полноводный Тагил, где уже ничто не препятствовало их плаванию. Струги легко шли по течению. Тагил вынес их в более медленную Туру, по которой казаки прошли ещё несколько сот километров. Тура, петляя среди плоских и открытых берегов, вынесла казачьи струги в приток Иртыша реку Тобол. Это было уже в октябре. По берегам
темнел таёжный лес. Местами к реке подступала степь. Ночами становилось довольно холодно и,
казаки пристав к берегу, разводили костры. На рассвете отряд снова трогались в путь, выслав впёрёд сторожевой струг. Столкновения Ермака с татарами и манси, происходившие время от времени, всегда заканчивались победой казаков, и подданные Кучума бесследно рассеивались в прибрежных лесах также неожиданно, как и появлялись из них. Казаки были поражены обширным и
малонаселённым лесным краем, простиравшимся по обоим берегам Тобола.
Преодолев сопротивление отдельных татарских отрядов, Ермак со своими казаками вышел
на стругах в Иртыш. Небольшая русская флотилия оказалась на водных просторах великой сибирской реки, возле татарской столицы Кашлыка. Со стругов можно было хорошо разглядеть правобережье, занятое неприятелем. Войска Кучума выглядели устрашающе, заполнив собой весь берег.
На вершине одной из прибрежных круч расположился Кучум с конницей. По приказу Ермака казачьи струги развернулись и ушли вниз по Иртышу. Пройдя несколько вёрст люди Ермака высадились на берег. Стоял конец октября и даже при желании уйти, казаки никак не могли этого сделать до наступления морозов. Было принято решение штурмовать Кашлык. В сложившейся ситуации это явилось единственно правильным, хотя и нелёгким решением. Умелое использование
58
горсткой казаков огнестрельного оружия позволило им одержать победу над многочисленным татарским войском. Кучум бежал, а Ермак вступил в его столицу.
Многие исследователи оценивают взятие казаками Кашлыка как важный рубеж в истории
Сибири. Победу казаков в сражении на Чувашевом мысу и их вступление в Кашлык обычно оценивают как смертельный удар по Кучуму, после чего «непрочное Сибирское ханство рухнуло».
Существуют и значительно более скромные оценки этих событий, согласно которым лишь 5 декабря 1582г. в битве у озера Абалак, что в 15км. от Кашлыка, казаки нанесли решающее поражение войскам Кучума. В 1583 – 1584гг. ханты, манси и некоторые татарские улусы, под впечатлением побед русского оружия, обратились к Ермаку, изъявив желание признать себя подданными
«белого царя».
Однако положение небольшого казачьего войска в Кашлыке, среди необъятных просторов
Сибири было тяжёлым. Так и не получив сколько-нибудь значительной поддержки из России, оно
уменьшилось к лету 1585г., после трёх зимовок, почти на половину. Люди Ермака погибали не
только от стрел и мечей противника, но и от голода и болезней. Ожидая помощи из Москвы, Ермак всё чаще задумывался о том, как собрать продовольствие, поэтому весть о задержке бухарского каравана встревожила его. Свой последний поход, в ходе которого Ермак вступил на территорию современной Омской области, казаки совершили в составе 100 - 110 человек. Небольшой гарнизон он оставил в Кашлыке.
В первых числах июля 1585г. отряд Ермака вышел на 7 – 8 стругах по 13 – 15 человек в каждом вверх по Иртышу. Казаки использовали те же струги, на которых они проникли в Сибирь. Поэтому перед началом похода они выбрали наиболее надёжные суда и провели их тщательный ремонт, используя части других судов, оказавшихся не пригодными для дальнего и опасного похода.
Отряд Ермака шел по Иртышу против течения, используя, прежде всего вёсла, а не паруса, что
было для казаков привычным делом. Остовы их стругов были некогда выдолблены из стволов
больших деревьев. С каждого бока к ним прибивали по нескольку длинных досок. Струги имели
длину в 10 – 12метров и ширину в 2 – 3метра. Палуба отсутствовала, корма и нос были острыми.
Посреди стругов укреплялись мачты, и при попутном ветре поднимались паруса. С каждого борта
имелось не менее 8 вёсел, которые всегда активно использовались. Рулевые вёсла могли находиться одновременно и на корме и на носу, что придавало стругам большую манёвренность. Осадка
стругов не превышала одного метра, а над водой их борта могли возвышаться на 60 – 70см.
Несколько дней казаки плыли по Иртышу, не встречая сопротивления. Татары, населявшие побережье великой сибирской реки выше устья Тобола, были покорны им, казалось, во всём. Один
из местных князьков из древнего рода Саргачиков даже предложил Ермаку « в дар» свою юную
дочь. Атаман от такого дара отказался. Положение резко изменилось, когда Ермак приблизился к
устью реки Ишим. Эту местность татары называли Ишим-томак. Здесь, в устье Ишима, произошло
крупное столкновение отряда Ермака и татар. Потеряв 5 человек убитыми, Ермак вышел победителем из этого боя и продолжал своё продвижение вверх по Иртышу. Потери татар остались для
исследователей неизвестными. Вскоре Ермак оказался в пределах Тав-Отузского улуса, центром
которого служило большое и хорошо укреплённое городище Кулары ( на территории современного Тевризского района Омской области). Это был один из самых густонаселённых татарских улусов, насчитывавший более 300 семей. Ермака здесь встретили враждебно. Не менее пяти дней казаки осаждали Кулары, предприняв несколько попыток штурмом захватить городище. Татары
успешно защищались, и Ермак был вынужден снять затянувшуюся осаду. Из-под непокорившихся
Кулар казаки продолжили движение вверх по Иртышу и затем вступили в пределы Туралинского
улуса, куда бежали многие татары, ранее потерпевшие поражение от Ермака. Казачий атаман увидел своих недавних противников в очень бедственном положении и не стал вступать с ними в противоборство.
Крайней точкой продвижения отряда Ермака стало устье реки Шиш, что в современном Знаменском районе Омской области. Так и не обнаружив бесследно исчезнувший бухарский караван,
Ермак был вынужден повернуть назад. Из устья Шиша казачьи струги шли по течению Иртыша,
вниз по реке. Грести стало значительно легче, и казаки могли отдохнуть. Струги уже прошли мимо Кулар, когда во время одной из ночёвок на берегу Иртыша узнали от захваченного татарина о
том, что бухарский караван находится, якобы, на Вагае. В дальнейшем это известие подтверждалось ещё несколько раз. Вагай протекает на протяжении 250км. с юга на север между Тоболом и
59
Ишимом и впадает в Иртыш со стороны левого берега. Это неширокая и неглубокая река, часто
мелеющая летом. Продвигаться по ней на стругах, особенно против течения, нелегко. И всё же
Ермак отдал приказ войти в Вагай. Несколько часов казаки поднимались вверх по Вагаю, пока не
достигли урочища Атбаш, через которое шёл торговый путь с юга на Кашлык. Бухарского каравана здесь не было, и Ермак решил возвращаться. Ночь с 5 на 6 августа казаки встретили на речном
острове, в устье Вагая, где и заночевали. Они не могли знать, что сведения о бесследно пропавшем
караване бухарских купцов являлись сплошной дезинформацией, организованной Кучумом с целью заманить казаков в ловушку и уничтожить. Такой ловушкой и стал остров в устье Вагая. Речная протока, отделявшая остров от суши была мелкой и, перейти её не составляло большого труда.
Дремучий и топкий лес, подходивший непосредственно к воде, мог укрыть большое количество
воинов. К тому же ночью пошел сильный дождь, переросший в ливень, а затем разразилась настоящая буря.
Вскоре после полуночи верные Кучуму татары внезапно напали на отряд Ермака. Подробности последнего боя и обстоятельств гибели легендарного атамана, приводимые многими авторами,
едва ли могут быть признаны достоверными. Можно утверждать лишь то, что горстка казаков, отбиваясь от наседавших татар, смогла добраться до своих стругов и покинуть остров. В ночном
бою погибло не менее 10 казаков. Ермак, вероятно, прикрывал отход своего отряда, был ранен, и
преследуемый татарами, утонул в Иртыше.
Оставшиеся в живых казаки приплыли в Кашлык и, оставшись без атамана, собрали круг. Новым предводителем они избрали Матвея Мещеряка. Казачий круг единогласно решил покинуть
Сибирь. Их струги вышли из Кашлыка и двинулись вниз по Иртышу, пока не вышли на Обь. Затем
казаки прошли Печорским путём, издревле известным русским «промышленным людям», по реке
Собь и далее на Пустоозеро. В Россию вернулись 90 человек, то есть только каждый шестой из тех
казаков, что участвовали в походе Ермака.
НАЧАЛО ВХОЖДЕНИЯ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В СОСТАВ РОССИИ. Летом 1585г.
правительство царя Фёдора Иоанновича направило в Сибирь отряд стрельцов и казаков численностью 700 человек. Во главе этого отряда стоял воевода Иван Александрович Мансуров. Русские
имели большие запасы пороха, свинца, продовольствия и должны были занять Тюменское городище на Туре, а затем соединиться с казаками Ермака в Кашлыке. Мансуров пересёк Уральский
хребет, беспрепятственно прошёл на стругах по Туре и Тоболу и в конце августа оказался на Иртыше, близ Кашлыка. Здесь он узнал печальные известия о гибели Ермака и о том, что оставшиеся
в живых казаки из отряда погибшего атамана уже покинули столицу сибирских татар. Кашлык
успел занять еще до прихода нового русского войска один из сыновей Кучума царевич Алей. Вряд
ли наследник Кучума мог противостоять русским, которые имели на вооружении пушки. Однако
Иван Мансуров не решился штурмовать Кашлык и ушел вниз по Иртышу, вероятно, надеясь догнать казаков Ермака. Весь сентябрь отряд Мансурова странствовал на стругах в низовьях Иртыша, пока не наступили первые холода. И тогда воевода принял решение поставить городок в устье
Иртыша. В Обском городке русские и провели зиму 1585 – 1586 годов. В это время атаман Матвей
Мещеряк с остатками отряда Ермака прибыл в Москву с известием о трагической судьбе экспедиции. Деятельный Борис Годунов, всё больше прибиравший власть в свои руки, не хотел отказываться от Сибири. И в 1586г. за Урал был направлен новый отряд, состоявший из стрельцов и казаков, набранных в разных русских городах. Этот отряд возглавляли воевода Василий Сукин и
письменный голова Иван Мясной.
В мае 1586г. в составе войска В.Сукина и И.Мясного выступили в новый сибирский поход
казаки из дружины Ермака во главе с атаманами Матвеем Мещеряком и Черкасом Александровым. Стрельцы и казаки пересекли Уральский хребет, повторив маршрут Ермака. В последних
числах июня они достигли места, где ранее находился татарский городок Чимги-Тура. Воеводе
Василию Борисовичу Сукину было предписано закрепиться на Туре и пока не пытаться овладеть
Кашлыком. 29 июня 1586г. Сукин и Мясной заложили на высоком берегу Туры, при впадении в
неё речки Тюменки, первый из ныне существующих городов Сибири – Тюмень. 300 стрельцов и
казаков срубили здесь Тюменский острог и поставили в нём небольшой деревянный храм в честь
Рождества Христова.
Ранней весной 1587г. в Тюменский острог прибыл отряд стрельцов во главе с письменным
головой Данилой Чулковым. Здесь к нему присоединились казаки Ермака. Стрельцы и казаки
60
прошли по Туре и Тоболу на Иртыш, но штурмовать Кашлык не стали. Напротив устья Тобола, на
высоком мысу правого берега Иртыша Данила Чулков заложил Тобольский острог. 4 июня было
завершено строительство стен, башен и внутренних строений острога, срубленных из «судового
ладейного леса». Внезапно возникшая русская крепость встала всего в 15 верстах от Кашлыка. Татарскую столицу в это время удерживал враг Кучума представитель рода тайбугинов Сеид-хан. Он
нанёс поражение царевичу Алею и продолжал упорную борьбу с его отцом. Для русских серьёзную опасность представляли и Кучум и Сеид-хан. Ни тот, ни другой не желали признавать власть
Москвы. Летом 1587г. Д.Чулков заманил Сеид-хана в сопровождении личной охраны из 100 воинов в Тобольск. Ханская охрана была уничтожена, а сам Сед-хан был пленён. Затем русское войско вышло из острога и в тяжёлом бою разгромило татарскую рать, стоявшую близ его стен. Значительные потери понесли и русские. В схватке с татарами был убит один из ближайших сподвижников Ермака, казачий атаман Матвей Мещеряк. Татарский хан Сеид был отправлен в Москву, где признал власть русского царя и поступил на государеву службу. После этих событий Кашлык прекратил существование, а Тобольский острог стал быстро отстраиваться, расти, и вскоре
превратился в настоящую русскую столицу Сибири.
В 1593г. в поход против Кучума выступил из Тобольска воевода Владимир КольцовМосальский. Во главе отряда стрельцов, казаков и служилых татар он преследовал сибирского хана в Приишимье, настиг и разбил его на озере Чиликула. Однако Кучум смог бежать с поля боя и
на этот раз. Он упорно отказывался признать власть русского царя, несмотря на то, что ежегодно
терял сторонников среди местного населения. Многие представители татарской, вогульской и
остяцкой знати предпочли вступить на русскую службу, а престарелый, полуослепший хан продолжал кочевать по окраинам своих бывших владений, претендуя на статус независимого правителя. В том же 1593г. в русское подданство вступили Пелымское и Кондинское княжества. На реке Тавде, в центре Пелымской земли, населённой вогулами, воеводы П.Горчаков и Н.Траханиотов
основали город Пелым. За две недели здесь был возведён из берёзового леса острог с семью башнями и заложена Рождественская церковь. Летом 1593г. Воевода Никифор Траханиотов и письменный голова А.Благов основали на левом берегу реки Сосьвы, за 20 вёрст до её впадения в Обь
город Берёзов. Он был рубленным, имел четырёхугольную форму. В городе был заложен деревянный Троицкий храм с приделом Николы. На рубеже XVI – XVII веков Берёзов занимал стратегически важное место на путях из Европейской России в Сибирь.
В июне 1594г. берёзовские казаки и стрельцы прошли вниз по Иртышу и соединились в Обском городке с союзными остяками. Объединённые силы русских и остяков во главе с князем
Ф.Борятинским и письменным головой В.Аничковым двинулись из устья Иртыша вверх по Оби.
Близ устья реки Сургутки на правом берегу Оби Ф.Борятинский заложил город Сургут. Казаки и
20 пермских плотников, специально нанятых для этого, возвели деревянный рубленный город с
пятью башнями и двумя воротами. В городе находились Троицкая церковь, воеводский двор, пороховой погреб, государевы амбары. Позднее в Сургуте был построен гостиный двор.
Успешно отстраивалась русская столица Сибири, и даже пожары, не раз обращавшие Тобольск в пепел, не могли помешать этому процессу. В 1600г. город перенесли с Троицкого мыса
на другую сторону торгового взвоза, на мыс Чукман, на то место, где и ныне стоит Тобольский
кремль. Вскоре на этом месте был построен деревянный рубленый город в форме неправильного
четырёхугольника с семью башнями, в том числе с тремя проезжими. По периметру стены Тобольска превышали 400метров, в высоту достигали 6 метров. Из Тобольска с конца XVI в. и в течение всего XVII в. выходили многочисленные экспедиции русских землепроходцев, осваивавшие
самые удалённые районы Сибири.
ОСНОВАНИЕ ТАРЫ. В 1593г. правительство царя Фёдора Иоанновича принимает решение
отправить из Тобольска вверх по Иртышу большую военную экспедицию для основания нового
города, который должен был защитить русские владения в Сибири с юга. Это решение стало судьбоносным для нашего края, ибо с него начинается заселение и освоение территории современной
Омской области русскими. Готовившаяся экспедиция имела не только военные, но экономические задачи. Предполагалось, что новый русский город на Иртыше станет центром земледелия,
торговли и важным перевалочным пунктом доставки соли в Тобольск и другие сибирские остроги.
Руководителем экспедиции был назначен воевода князь Андрей Васильевич Елецкий. Ему «в то61
варищи» были назначены письменные головы Борис Доможиров и Григорий Елизаров. Стрельцами командовали сотники Самуил Лодыжинский и Замятка Шакуров.
В царском наказе князю Андрею Елецкому от имени государя Фёдора Иоанновича, последнего из династии Рюриковичей, повелевалось: «…итти города ставить вверх Иртыша, на реку Тару,
где государю впредь было бы прибыльнее, чтоб пашню завести, и Кучума царя истеснить, и соль
устроить... Как приговорит князь Андрей со князем Фёдором, по тому и идти, чтоб притти на то
место, и судовой и конной рати чтоб, город заняв на Таре реке, город зделать, высмотря место,
ниже ли того, выше ли того, где пригоже, чтоб город сделать и укрепить». Поводом для этого
наказа явилось обращение к московским властям ясачных татар Аялынской волости, живших на
реке Таре, с просьбой защитить их от набегов Кучума. Приняв русское подданство и выплачивая
«белому царю» дань, именовавшуюся ясаком, аялынские татары справедливо рассчитывали на
эффективную защиту со стороны Москвы от любой внешней агрессии и, прежде всего, от нападений кучумовичей. В тоже время хан Кучум продолжал считать аялынских татар своими подданными, обязанными платить дань ему. Осенью 1593г. в Москве и Казани Андрей Елецкий сформировал из стрельцов основу отряда, с которым князю предстояло выполнить государев наказ. Среди
будущих основателей Тары были выходцы из Вятки, Перми, Свияжска. В Тобольске отряд был
пополнен местными казаками и татарами, вступившими в русское подданство. Численность войска превысила полторы тысячи человек, из которых только 145 были стрельцами. В отряде князя
А.В.Елецкого находились и казаки из дружины Ермака, в том числе голова Черкас Александров
Корсак и пятидесятник Гаврила Иванов. Участие в походе этих опытных и отлично знавших местные условия воинов, подтверждает особую важность предприятия.
В середине мая 1594г. отряд Андрея Елецкого вышел из Тобольска. Стрельцы и часть казаков
шли на стругах по Иртышу, конные казаки и татары продвигались по берегу, в пределах видимости со стругов. Прибыв в устье Тары, А.В.Елецкий «со товарищи» внимательно осмотрел местность. Можно предположить, что князь должен был прислушаться и к мнению «ермаковых» казаков. В итоге, место в устье Тары было признано непригодным для основания города «по низости и
неудобству». А.В.Елецкий приказал спуститься вниз по Иртышу. Отряд отошёл на север на 20
вёрст от устья Тары и остановился на левом берегу Иртыша, у речки Аркарки. Вероятно, воевода
или кто-то из опытных казаков приметил это место ещё на пути в устье Тары. Теперь был произведён тщательный осмотр прилегающего к Аркарке района. Речка Аркака протекала здесь, близ
своего устья, почти параллельно Иртышу, на расстоянии не более одной версты от него.
Летом 1594г. на высоком берегу Аркарки, в непосредственной близости от Иртыша, был заложен город Тара, названный так «по реке Таре, где сначала положено было возвести город». Новый русский город вырос стремительно, потому что в его строительстве принимали участие все
участники похода. К осени того же 1594г. на Аркарке выросли деревянные стены с пятью башнями и двумя воротами. Примыкая с северо-восточной стороны к Аркарке, они ограничивали пространство в 42 квадратные сажени. На этой территории разместились воеводское подворье, государева казна и городской храм. Это и был собственно город, который окружал с трёх сторон
острог, населенный, в основном, служилыми и торговыми людьми. В дальнейшем здесь были постро-ены гостиный двор, несколько церквей и более 200 казачьих дворов. Острог занимал значительно большую площадь, чем сам город. Длина стен острога составляла 500 саженей. Это был
тыновый частокол с воротами и башней над ними, которая так и именовалась Воротная, и ещё пятью башнями: Успенской, Ильинской, Борисоглебской, Чацкой и Новой Пятницкой.
В октябре 1594г. большая часть отряда князя Андрея Елецкого была отозвана в Тобольск. В
Таре остались 140 тобольских и тюменских казаков, небольшое подразделение стрельцов и пушкарей, 50 плотников и священник. В соответствии с государевым указом, где прямо говорилось «в
городе быти князю Ондрею», в Таре остался в качестве местного воеводы и князь Андрей Васильевич Елецкий. В 1595г. А.В.Елецкого сменил на посту тарского воеводы его двоюродный брат
князь Фёдор Борисович Елецкий. Летом того же года в Тару прибыли семьи основателей города.
Это и были первые русские семьи в Омском Прииртышье. Однако их было немного, так как значительная часть первого состава тарского гарнизона оказалась несемейной. Ещё через три года в
Тару прибыли для постоянного несения службы 120 казаков, пополнивших служилое население
города. Центральные власти были заинтересованы в укоренении казаков на новом месте жительства и требовали от воеводы, чтобы « у тех в городе дворы бы были».
62
Князь А.В.Елецкий выбрал для Тары удобное место с довольно благоприятным микроландшафтом. С востока протекал Иртыш, имевший здесь богатую пойму и немало протоков. К западу
от острога простиралось на огромном пространстве так называемое Чистое болото, что делало
нападение на Тару с этой стороны практически невозможным. Самой опасной считалась южная
сторона острога, откуда можно было ожидать нападение кочевников. Но и здесь природа обезопасила Тару, создав естественные препятствия на пути вероятного противника. Южнее Тарского
острога протекали речки Аркарка и Ибейка, причём последняя имела относительно высокие и обрывистые берега. Природа не защитила только северную сторону Тары, но нападение отсюда было
наименее вероятным, так как это было направление на Тобольск. В тоже время к северу от города
находились еланные гривы, где тарчане очень быстро разведали чернозёмные почвы, способные
давать урожаи зерновых. Впрочем, Тарские воеводы никогда не рассчитывали на то, что естественные рубежи смогут остановить противника и, поэтому город надёжно охранялся со всех сторон. С первых лет своего существования Тара являлась административным центром пограничного
воеводства, территория которого расширялась по мере успехов освоения русскими Среднего Прииртышья.
РАЗГРОМ КУЧУМА. В соответствии с государевым наказом одной из важнейших задач,
стоявших перед тарчанами в 90-е годы XVI века, являлся окончательный разгром Кучума, который должен был либо привести к гибели последнего сибирского хана, либо заставить его покориться воле Москвы, признать себя подданным русского царя. Однако первыми в наступление перешли сторонники Кучума. Пока сам Кучум вёл долгие и безуспешные переговоры с бухарским
правителем Абдуллах-ханом о совместных действиях против русских, царевич Алей, сын и
наследник Кучума, напал на Аялынскую татарскую волость, расположенную в низовьях реки Тары сжёг юрты аборигенов, захватил и увел в плен около полусотни аялынских татар. Это произошло на исходе зимы 1595 года. Вторжение кучумовича Алея именно на земли аялынцев не было
случайностью. Татары Аялынской волости обратились к русским с просьбой защитить их от нападений и поборов Кучума, они же оказали содействие воеводе Андрею Елецкому в строительстве
Тарского острога. Но действия Алея нельзя назвать особенно удачными. Большая часть аялынских
татар, не менее 350 человек, смогла укрыться в заснеженных лесах Прииртышья и сообщить в Тару о нападении царевича. Ответные действия тарского воеводы не заставили себя ждать.
Летом 1595г. из Тары выступил отряд численностью 276 казаков во главе с письменным головой Борисом Доможировым. Тарчане продвинулись вверх по Иртышу далеко на юг и захватили
Чёрный городок, служивший опорным пунктом сторонников Кучума. В ноябре того же года ясачные татары донесли о том, что Кучум находится в городке Тунус, что вверх по реке Таре. На этот
раз русским пришлось совершить зимний поход. Тарский воевода князь Фёдор Борисович Елецкий возглавил отряд в составе 467 казаков и стрельцов, осадил непокорный городок и взял его
приступом. Однако победа была вновь неполной. Кучум успел покинуть Тунус и бежал в Барабинскую степь. Он по-прежнему искал союзников для борьбы с русскими. Не дождавшись помощи из Бухары, хан заключил договор с нарымским князем Воней, возглавлявшим Пегую орду. Основание Сургута подорвало власть этого правителя в Среднем Приобье и, теперь Воня рассчитывал уничтожить русский форпост на Оби. Но их планы не осуществились не только из-за усиления
русских в Западной Сибири, но и в связи с конфликтом, разгоревшимся между Кучумом и ногайскими мурзами. Правительство царя Фёдора Иоанновича вело по отношению к Кучуму повосточному хитрую политику. От сибирских воевод требовали покончить с Кучумом, в тоже время хану неоднократно предлагали почётные условия перехода в русское подданство. Эта политика
принесла, в конечном итоге положительные результаты, но тарские воеводы неоднократно получали противоречивые указы из Москвы. От них, то требовали «Кучума воевать, а себя от него уберечь», то направляли к не покорившемуся хану с миролюбивыми и довольно лестными для него
предложениями, на которые неизменно получали высокомерный отказ.
В начале 1596г. через тарских татар Кучуму была отправлена грамота царя Фёдора Иоанновича с новым предложением вступить в русское подданство, причём в грамоте присутствовало обращение не только к самому хану, но и к членам его семьи. Этот ход московских властей оказался
успешным. Вскоре в Тару прибыл владелец крупного улуса мурза Чин в сопровождении 38 знатных татар. Тарским воеводам он заявил о намерении перейти на русскую службу. Мурза был с по63
чётом отправлен в Тобольск, а затем в Москву. В Тару явилась и одна из жён Кучума, мать уже
давно находившегося в Москве царевича Маметкула. Она была также отправлена в столицу.
Кучум продолжал по-прежнему кочевать на просторах степи и лесостепи Обь-Иртышского
междуречья. Летом 1596г. из Тары вышел вверх по Иртышу на шести судах отряд казаков и
аялынских татар численностью 112 человек. Этот отряд должен был перекрыть Кучуму переправы
через Иртыш. Экспедиция имела и немалое исследовательское значение. В течение 20 суток русские и их союзники преодолели расстояние в несколько сотен вёрст. На пятый или шестой день
пути тарские казаки впервые увидели живописную излучину Иртыша, названную ими Чёрной Лукой. Здесь река « поворачивает своим течением с северо-запада на запад и обогнувши… обращается на северо-восток, таким течением образуется кривизна, лука эта по течению имеет 25 вёрст и
занята сосновым бором». Пройдя Чёрную Луку, экспедиция вышла в устье реки Оми, и русские
впервые могли осмотреть место, где через 120 лет возникнет Омск. В дальнейшем тарчане прошли
урочища Отчаир (Ачаир), Черлак и достигли урочища Отмас. Это место стало последней точкой
экспедиции. Таким образом, русские впервые достигли будущей границы современной Омской
области. Закрепиться здесь, среди необъятных сибирских степей и враждебно настроенных кочевников, они, конечно, не могли, и так и не встретившись с Кучумом, вернулись в Тару.
В 1597г. сибирский хан собрал ясак с нескольких татарских волостей, после чего в Тару пришли неутешительные известия о том, что он готовит набег на город. Местные воеводы усилили
меры предосторожности. За десятки вёрст от города были отправлены конные караулы. Летом
1598г. из Тары в Барабинскую степь вышел отряд письменного головы Андрея Воейкова и головы
служилых татар Черкаса Александрова Корсака. Отряд тарчан состоял из 400 казаков, стрельцов и
служилых татар. Во главе экспедиции стояли очень опытные люди. Напомним, что казак Черкас
Александров Корсак был участником похода Ермака. В середине августа были захвачены пленные
из числа татар, находившихся при Кучуме. Они показали, что хан кочевал на Чёрных водах, а теперь ушел на Обь, в район её притока Ирмени. С Кучумом находилось около 500 татар и полсотни
бухарских торговых людей. Кроме того, в двух переходах от кочевий сибирского хана были замечены многочисленные отряды воинственно настроенных калмыков. Подтверждались сведения о
намерении Кучума совершить нападение на Тару. И походный воевода Андрей Воейков решил
нанести упреждающий удар.
Тарчане оставили свой стан, находившийся в тот момент на озере Ик (не путать с одноимённым озером в Крутинском районе Омской области), и стремительным маршем двинулись в
направлении вероятного местонахождения Кучума. Андрей Воейков вёл свой отряд и днём и ночью, чтобы не дать хану возможности вновь избежать решающего сражения или же соединиться с
калмыками. Впереди основных сил шла конная разведка во главе с многоопытным Черкасом
Александровым Корсаком. Русские настигли Кучума на левом берегу Оби, у впадения в неё небольшой речки Ирмень. 20 августа 1598года произошло сражение, которого так боялся и так долго избегал Кучум. Русские и татары бились в конном и пешем строю с рассвета и до полудня.
Продолжительный и кровопролитный бой завершился полным разгромом сторонников Кучума. В
бою были убиты брат хана и два его внука, 6 князей, 15 мурз, более 300 татарских воинов, ещё 50
воинов были взяты в плен. Это были лучшие и наиболее преданные воины хана. В плену у тарчан
оказались знатные кучумовичи: пять младших сыновей Кучума, несколько высших сановников и
восемь цариц. Когда итог сражения уже был ясен, Кучум бежал в небольшой лодке на другой берег Оби и скрылся. Андрей Воейков организовал преследование хана, но всё было тщетно. Итог
битвы из-за этого не стал скромнее. Следы Кучума были потеряны на этот раз не только для тарчан, бросившихся в погоню, но и для истории. Сведения о дальнейшей судьбе непокорного хана
очень отрывочны и не отличаются большой достоверностью. Какое-то время он ещё кочевал с немногочисленными сторонниками в азиатской степи, но уже более не представлял опасности для
русских владений в Сибири. Вскоре Кучум был убит не то калмыками, не то ногайцами.
Через несколько дней после битвы на Ирмени отряд Андрея Воейкова с торжеством вернулся
в Тару. Царь Борис Фёдорович (Годунов) получил донесение об окончательном разгроме Кучума.
Победа русских над Кучумом произвела огромное впечатление на коренное население Западной
Сибири и положила конец существованию Сибирского ханства. Один за другим татарские племена и другие сибирские этносы принимали российское подданство. Пределы сибирских владений
России стали быстро расширяться на восток и юго-восток.
64
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ОМСКОГО ПРИИРТЫШЬЯ В КОНЦЕ
XVI – XVII вв. С приходом русских традиционный образ жизни коренных этносов Западной Сибири, и в том числе Омского Прииртышья, не изменился. Русские не стремились вытеснить сибирских татар с занимаемых ими территорий, тем более что неосвоенных и пустующих земель в
регионе было в достатке. Экономика татарских волостей по-прежнему основывалась на скотоводстве, охоте и рыболовстве. Земледелие носило, как и раньше, очажный характер и вплоть до конца
XVII века не занимало сколько-нибудь важного места в структуре хозяйственной деятельности
татар. Войдя в состав Российского государства, сибирские татары обязались выплачивать в казну
дань пушниной. Эта повинность именовалась, как и в эпоху Сибирского ханства, ясаком. Контроль за своевременной и в полном объёме выплатой ясака возлагался в регионе на тарских воевод. Размер ясака, взимаемого русскими, не превышал количества пушнины, ранее собиравшейся
в пользу сибирских ханов, поэтому и не вызывал претензий со стороны плательщиков. На местах
сбор ясака проводили служилые люди, присылавшиеся из Тары. Они составляли ясачные книги,
представлявшие собой списки татар мужского пола в возрасте от 15 лет и старше по местам их
проживания. Ясачные книги позволяли вести учёт собранной пушнины, или как тогда ещё говорили, «мягкой рухляди». От выплаты ясака освобождались только служилые татары, т.е. татарская
знать, нёсшая воинскую службу в составе русского войска. О них пойдёт речь в соответствующем
разделе этой главы. Собранный в Таре ясак сортировался по ценности полученных мехов и отправлялся под надежной охраной в Тобольск, где получали ясак со всей Сибири. Из Тобольска сибирская «мягкая рухлядь» шла в огромном количестве в Москву.
Взаимовлияния русских и татар в Омском Приииртышье, конечно, присутствовали. Вновь
прибывшее русское население должно было адаптироваться в суровых условиях природной среды
края, поэтому оно внимательно присматривалось к особенностям образа жизни сибирских аборигенов. Русские привнесли в экономику и культуру региона новые, во многом более совершенные
черты и, прежде всего, пашенное земледелие. Татары не могли не обратить внимания на эти моменты. И всё же переоценивать новшества в образе жизни татар не стоит. В течение всего XVII
века они оставались очень скромными. В степях юга Омского Прииртышья продолжали господствовать тюркоязычные кочевники. Состав кочевых племён периодически изменялся, но большинство из них были настроены по отношению к русским довольно враждебно. В этих условиях
ключевая роль в дальнейшем социально-экономическом развитии региона могла принадлежать
только русскому земледельческому населению. Тара и прилегающий к ней район стали основным
ядром первоначального сосредоточения русского населения в крае, где впервые были применены
новые методы хозяйствования. Отсюда русские начали постепенно растекаться по всей территории лесной и лесостепной зон Омского Прииртышья.
Весной 1598г. на так называемом Конопляном бугре, что в непосредственной близости от Тары, провели первый опыт сева зерновых. Семена ржи и других яровых культур были присланы
тарчанам из Тобольска. Центральные власти проявляли большую заинтересованность в том, чтобы
далёкие сибирские гарнизоны самостоятельно обеспечивали себя хлебом. Собрав первый урожай
зерновых, Тарский воевода известил вышестоящего тобольского воеводу Сабурова о том, что на
«Таре земля годная и всякий хлеб родится». Весной1599г. к северу от Тары, у речки Чекруши, выбрали поле для заведения пашни, получившей статус государевой десятинной, так как урожай, который предполагалось с неё получить, должен был идти в казённые амбары для содержания служилых людей. Чекрушанская государева пашня была заведена на северном берегу Чекруши, с востока пахотное поле завершалось старицей Иртыша. От города пашню отделяло расстояние в
шесть вёрст. Тарский воевода сообщал в Тобольск, что на избранном для хлебопашества месте
можно засеять до «пятидесяти четвертей в поле, а вдву потому ж». В 1600г. в Тару прибыли по
указу царя Бориса Фёдоровича «опальные люди во крестьяне». Они были помещены на речке
Чекрушанке, основали деревню Чекрушанскую, распахали и засеяли государеву пашню на уже
выбранном ранее месте. Это событие и считается началом пахотного земледелия на территории
современной Омской области. Впрочем, первые омские хлебопашцы оказались не способны выполнить намеченную для них вышестоящим начальством роль. До ссылки в Сибирь почти никто
из них не принадлежал к крестьянству и поэтому земледелием не занимался. Весной 1601г. большинство несостоявшихся чекрушанских земледельцев были отправлены из-под Тары в заураль65
ский город Туринск. В пригородной тарской деревне Чекрушанке осталось лишь несколько человек, действительно знавших искусство хлебопашества.
В начале XVII века Тара ещё относилась к «бесхлебным» сибирским городам. Согласно грамоте царя Василия Шуйского от 13 января 1609г. Таре, Берёзову, Сургуту, Томску, Пелыму и
Мангазее было отпущено «для хлебного жалования» на год вперёд 9750 четвертей ржаной муки,
круп и толокна. В дальнейшем, вплоть до конца XVII века Тарское воеводство нередко относили к
так называемым малопашенным уездам Сибири.
Многие исследователи утверждают, что уровень развития земледелия в Омском Прииртышье в XVII веке оставался низким. При этом обычно цитируют следующее донесение местного
воеводы: «пашня худая и хлеб не родица, у пашенных крестьян лошади падут ежегод и пашни пахать не на чем». Столь негативную оценку состояния земледелия в регионе следует признать необъективной. В XVII веке пахотное земледелие здесь только набирало обороты, и подмечать следует не статичное состояние на определённый день и час, а суть происходивших процессов,
направление и характер развития, его динамику. Эта динамика была довольно оптимистичной. В
1623г. в Тобольск прибыл на воеводство князь Юрий Сулешев. Он был талантливым администратором, многое сделавшим для экономического развития Сибири. Уже в донесениях тобольского
воеводы князя Ю.Я.Сулешёва Тара уверенно перечисляется в числе «хлебных мест». Следовательно, в 20-е годы XVII века русское население Тарского воеводства могло уже если не полностью, то в значительной степени, самостоятельно обеспечивать себя хлебом. Один из первых сибирских историков и краеведов П.А.Словцов (1767 – 1843) подтверждает этот факт в работе «Историческое обозрении Сибири». Другое дело, что общая положительная тенденция развития периодически прерывалась неблагоприятными природно-климатическими условиями. Известно, что
Омская область относится к зоне рискованного земледелия, где даже в современный период растениеводство серьёзно зависит от погодно-климатических условий, складывающихся в тот или
иной год. В условиях становления региональной системы земледелия, 400 – 300 лет тому назад,
природно-климатический фактор имел, конечно, ещё более важное значение.
В 1624г. в Тарском воеводстве насчитывалось, согласно дозорной книге за этот год, 29 русских деревень и 6 заимок, в них 46 крестьянских дворов, где проживало 150 человек. Только в
трёх деревнях имелось по 5 – 6 дворов, остальные 23 деревни состояли из одного двора каждая.
Низкая численность населения деревень являлась характерной чертой не только для Сибири, но и
для многих регионов Европейской России того времени. Успешно развивалась собинная пашня
служилых людей, которые обрабатывали её наездами. Известно 77 тарских служилых людей занимавшихся земледелием таким образом. Около 70 казаков и стрельцов «служили с пашни», т.е.
не получали хлебного жалования, но и сами в отличие от крестьян хлеб в государевы амбары не
поставляли. Более 60 служилых людей исполняли свои обязанности «частично с пашни». Последнее означало, что казак или стрелец хотя и содержал пашню, но не имел с неё необходимого количества хлеба «для прокормления» и получал недостающую часть из государевых амбаров. Всего, в
1624г. в Тарском воеводстве было распахано 827 четей в поле, накошено 35886 копен сена.
В течение всего XVII века в крае господствовала переложная система земледелия. Землю «выпахивали», засевая по 4 – 5 лет подряд одну и ту же культуру и не внося удобрений, затем на 8 –
15 лет поле бросали до восстановления плодородия, переходя на новые земельные участки. И так
повторялось многократно. Эта система земледелия использовалась крестьянами в древней и средневековой Руси. В Сибири она широко применялась в связи с многоземельем, наличием обширных участков земли, пригодных для заведения пашни. Первые две трети XVII столетия тарские
хлебопашцы, будь то крестьяне, казаки или стрельцы, не заводили пашню далеко от города, что
было связано с внешней опасностью. В непосредственной близости от Тары, на Петровом озере,
находилась и пашня местного Спасского монастыря. Там же возникла деревня тарских монастырских крестьян. Напомним, Тара была основана на кромке южно-таёжной полосы и северной лесостепной. Условия для развития земледелия и, прежде всего почвенные, природно-климатические,
здесь довольно ограничены. Такими они признаются и в современный период. Первые пашни возникли севернее города. Однако тарские крестьяне всегда стремились подняться вверх по Иртышу
и его притокам, перенести свои пашни на юг. В этом они справедливо видели, выражаясь современным языком, перспективу развития земледелия в регионе.
66
К последней трети XVII века пригородные пашни, расположенные в основном на Чекрушанке,
выпахались и давались очень скромные урожаи. Встал вопрос о переносе государевой пашни на
новое место. Тарские власти стремились решить эту проблему традиционным способом, переведя
чекрушанских крестьян ещё севернее. В 1667г. был разведан земельный участок под государеву
пашню на реке Аев. Новое местоположение государевой пашни обеспечивало её относительную
безопасность, но почвы здесь не отличались плодородием, о чём хорошо знали чекрушанские крестьяне. Они высмотрели два участка к югу от Тары: один за Иртышём, в низовьях реки Тары, в 4
верстах от татарского городка Бергамак, другой на левом берегу Иртыша, близ урочища Такмык.
Сознательный выбор земельных участков, расположенных значительно южнее Тары, говорит о
том, местные крестьяне предпочли плодородные земли более безопасным. Кроме того, удачный,
как потом оказалось, выбор земель, находившихся за десятки вёрст от родной деревни, свидетельствует о том, что крестьяне хорошо знали не только тарский пригород, но и удалённые от Тары
территории Среднего Прииртышья.
В 1668г. чекрушанские крестьяне начали заселять Бергамак на Таре, в том же году Тарские
власти поместили на реке Аев несколько «гулящих людей, определив их к хлебопашеству». Освободившиеся земельные участки деревни Чекрушанской были розданы служилым людям для заведения собинной пашни. Новые поселения на Таре и Аеве получили статус слобод. Они создавались как центры земледелия и управления окрестных деревень, где возводились церкви для посещения крестьян всей округи и острог, в котором в случае набега кочевников укрывалось русское
население. Воеводы направляли в слободы своих представителей – приказчиков, а также служилых людей. Бергамацкая и Аевская слободы стали первыми слободами на территории Омского
Прииртышья. В дальнейшем в Бергамацкую слободу направляли в основном ссыльных «опальных» людей, в Аевскую слободу – вольных переселенцев. Становлению Бергамацкой слободы активно содействовал тобольский воевода Пётр Годунов.
Участок напротив урочища Такмык ещё 14 лет оставался невостребованным в связи с малой
численностью населения Тарского воеводства и значительной удалённостью от Тары. В 1680г. тобольский воевода получил из Москвы Указ царя Фёдора Алексеевича, повелевавший построить
«чего не достроено под Тобольск, под Тару, под Тюмень, где пристойно остроги и слободы… на
порожних местах, где б ясашных людей зверовых и всяких промыслов не было». В 1682г. во исполнение государева Указа на левом берегу Иртыша напротив урочища Такмык, на месте, выбранном некогда ещё чекрушанскими крестьянами, была основана Такмыцкая слобода. На высоком, обрывистом яру, омываемой с трёх сторон рекой, встали дворы русских крестьян и казаков. С
открытой напольной стороны слободу укрепили заплотом с двумя башнями, рвом, рогатками и
надолбами. Вновь заведённую слободу заселили тарскими «детьми казацкими», получивших статус беломестных казаков и несколькими семьями зауральских крестьян, переселённых их Ирбита
во главе с приказчиком Дмитрием Степановичем Шипициным. Беломестные казаки Такмыцкой
слободы не получали денежного и хлебного жалования, а службу несли с пашен, которыми они
были наделены на новом месте жительства. Переселившимся из Ирбита крестьянам предоставили
льготные годы на период обустройства в слободе. На несколько лет они были освобождены от обработки государевой пашни.
Тара была основана на старинном торговом пути по Иртышу из Центральной Азии в Западную Сибирь и Урал. По нему из Бухары и Ташкента в средневековый Кашлык шли купеческие караваны. С приходом в Сибирь русских торговые связи между регионами не прервались. Уже в
1595г. в Тару прибыл первый бухарский караван. Местный воевода принял азиатских купцов доброжелательно, как и повелевал царский наказ. В развитии торговых связей были заинтересованы
обе стороны. С тех пор Тара стала одним из крупнейших торговых центров Западной Сибири. Эту
роль город на Иртыше успешно выполнял почти полтора столетия. В Тару и через неё далее в Тобольск бухарские купцы везли шёлковые и хлопчатобумажные ткани, пряности и предметы роскоши. В сибирских городах их интересовала, прежде всего, пушнина. Известно, что в 1637г. в Тару прибыли 25 бухарских торговцев, в 1645г. – три каравана из Центральной Азии и 30 бухарцев, в
1653г. – два каравана, с ними 45 человек и ещё 24 человека явились самостоятельно, в том числе
девять местных бухарцев и два казанских татарина. Прямые торговые взаимоотношения имелись
между Тарой и определённой группой китайских купцов, ориентированных на торговлю в сибирских владениях России.
67
С первых лет своего существования Тара обеспечивала солью другие сибирские города и
остроги. В начале XVII века тарчане разведали в степи Ямышевское соляное озеро, что недалеко
от современного г.Павлодара республики Казахстан. В ту далёкую эпоху поваренная соль являлась дефицитным и очень дорогим товаром. С 1608г. экспедиции тарчан к Ямыш-озеру проводились регулярно и приносили городу немалую прибыль. Ежегодно, каждое 15 августа, и последующие три недели на Ямышевском озере проводились ярмарки. На исходе зимы, в феврале и марте, в
Тару прибывали санным путём купцы из Тобольска, Тюмени, Верхотурья, Берёзова и ряда других
сибирских и зауральских городов. Дождавшись вскрытия реки, в мае их караваны начинали продвигаться вверх по Иртышу на судах, а также на лошадях вдоль берега. Конечным пунктом следования было Ямышевское озеро. С юга и окрестных степей сюда прибывали азиаты. Между ними
русскими шёл бойкий товарообмен. Активными участниками Ямышевской ярмарки всегда являлись тарчане. Они предлагали для обмена или продажи пушнину, юфтевые кожи, изделия из металлов; приобретали китайские и среднеазиатские ткани и пряности.
ТАРА В XVII ВЕКЕ. Большим или малым городом была Тара в XVII веке? Объективный ответ на этот вопрос требует провести небольшой сравнительный анализ. В конце столетия общая
численность населения России составляла 10,5млн. человек, из них в Сибири и на Дальнем Востоке 232000 человек, в том числе русских около170000. В середине века в России насчитывалось 226
городов, в них 107400 дворов. К концу XVII века численность русских городов, выросла, включая
сибирские города и остроги, до 360. Треть всего городского населения страны, 200000 человек
проживало в Москве, где имелось 27000 дворов. Это был самый большой русский город, все
остальные города значительно уступали в Москве и по численности населения и по количеству
дворов. В течение всего XVII века крупнейшим городом Сибири оставался Тобольск, в 1624г. в
нём насчитывалось 345 дворов, где проживало около 1000 человек, в Тюмени – 318 дворов и около 500 человек. В 1635г. в Томске проживало 720 служилых и посадских людей, а также крестьян,
в 1656г. в Енисейске – 678 служилых и посадских людей. К концу столетия количество дворов и
общая численность населения в этих городах возросла более чем в три раза. Однако многие города
Сибири, возникшие в конце XVI – первой половине XVII вв. развивались значительно медленнее.
Так, в Берёзове в 1608г. насчитывалось 323 человека, и к исходу столетия он сколько-нибудь значительно не вырос; в Пелыме в 1625г. в 61 дворе проживало 99 человек, в 1645г. – 126 человек, в
1700г. в 84 дворах – 139 человек. В Сургуте, основанном в один год с Тарой, в 1625г. насчитывалось 222 человека, но с середины века его численность населения даже уменьшается. На этом
фоне развитие Тары представляется нам довольно динамичным.
В 1624г. в Таре насчитывалось 250 дворов, в них проживало 400 человек, в 1669г. – 933двора
и 1500 человек. К концу столетия количество дворов и численность населения в Таре возросла ещё
не менее чем на треть по сравнению с данными 1669г. Заметим, что переписывалось тогда лишь
взрослое население мужского пола. В течение XVII века населения Тары увеличивалось как за
счёт естественного прироста, так и за счёт притока населения из Европейской России. В 1634г. в
Тару на службу были переведены 200 стрельцов с семьями из Вологды, в 1635г. -140 стрельцов,
также с семьями, из Нижнего Новгорода. В результате этого решения правительства царя Михаила
Фёдоровича, численность населения города на Иртыше возросла в два раза.
Первые городские стены Тары, поставленные в 1594г. «спешно из лёгкого и сырого леса»,
уже через полтора десятка лет пришли в негодность. В 1607г. местный воевода Сила Гагарин заново построил одну из них. В 1621г. воеводы Сила Вельчаминов и Федор Серябин возвели ещё
три городских стены. В 1624г. проводилась опись ряда сибирских городов и острогов. Согласно
этой описи площадь собственно города в Таре была равна 164 саженям в окружности, острог занимал ещё 500 саженей. Городские стены были сделаны из городней с двумя воротами и пятью
башнями. Стены острога представляли собой тыновый частокол с шестью башнями, из них две
были проезжими и четыре глухими. Из 400 переписанных в Таре в 1624г. мужчин подавляющее
большинство являлись служилыми людьми, в основном казаками и стрельцами. Только 10 человек
оказались профессиональными ремесленниками. Среди них были кузнецы, кожевенники, гончары,
мукомолы, мыловары, плотники. Первую мукомольню построили в Таре уже в 1598г., а к концу
XVII века численность представителей ремесленных специальностей увеличилась по сравнению с
данными 1624г. почти в 10 раз. Кроме того, тарские служилые люди отличались большой предприимчивостью и нередко совмещали государеву службу с занятиями, как торговлей, так и ремёс68
лами и даже земледелием. Присвоение Тобольским воеводой князем Ю.Я.Сулешовым Таре статуса хлебного или, иначе говоря, пашенного города привело к сокращению хлебного жалования
местным служилым людям, будь то казаки или стрельцы. Последнее, в свою очередь, вынудило
тарских служилых людей заводить собственную пашню и жить «со своего хлеба».
В XVII в. сибирские города, остроги, слободы и другие селения часто подвергались пожарам.
Тобольск выгорал почти полностью три раза, в 1643, 1677 и 1680 гг., Тюмень – четыре раза, в
1668, 1684, 1687 и 1695гг. Всепоглощающие пожары были страшными бедствиями, но в тоже время они приводили к новой волне строительства, обновлению, улучшению, расширению городов. В
течение столетия Тара выгорала трижды, в 1629, 1658 и 1669гг. Особенно опустошительный пожар, уничтоживший более 600 жилых строений, произошёл 8 сентября 1669г. Пережив это стихийное бедствие, тарчане вновь отстроили свой город.
По социальной структуре и национальному составу население Тары XVII столетия было очень
многообразно. Из Москвы управлять Тарой и Тарским воеводством назначались два воеводы:
большой, на которого возлагалась вся полнота власти и ответственность за всё происходившее в
городе и воеводстве, и его товарищ, второй воевода, обязанный во всём помогать большому или
первому воеводе. При воеводах состояли письменный голова и дьяк. Тарские городские власти
имели право ставить печать на исходившие от них документы. На Тарской городской печати
1635г. вырезано изображение лисицы. Вокруг этого рисунка шла надпись: «Печать государева
земли сибирские Тарского города». Высший и довольно узкий слой служилого населения составляли дети боярские. Казаки и стрельцы являлись наиболее многочисленной и очень важной составной частью населения города. Это была основная масса служилых людей «по прибору», из которой и вышли дети боярские, получившие этот статус за особые заслуги перед государем, а также
успешные торговцы и промышленники. Причём казаки делились на штатных, получавших денежное и хлебное жалование и беломестных, служивших с пашни. Состав тарских служилых людей
был многонациональным. Кроме русских здесь несли государеву службу выходцы из Речи Посполитой и других соседних с Россией европейских стран. Это были в основном иностранные солдаты и офицеры, оказавшиеся в русском плену в ходе многочисленных войн, которые вела нашв
страна в течение всего XVII века. Среди посадского населения Тары числилось не мало ссыльных
и «гулящих людей». В 1600 – 1624гг. сюда было сослано для заведения пашни 43 ссыльных, но в
1624г. лишь восемь из них оказались заняты на государевой пашне. Судьбы остальных не известны. Определённую часть тарских «горожан» составляли служилые татары и торговцы из Центральной Азии, имевшие собирательное наименование бухарцы. Последние длительное время занимали ключевое положение в торговых операциях с Бухарой, Ташкентом, другими среднеазиатскими городами, а также с Китаем. Во второй половине XVII века набиравшие силу тарские купцы
русского происхождения стали существенно теснить бухарцев, забирая в свои руки всё большую
долю торговли с Востоком. Однако и в конце столетия бухарцы продолжали занимать важное место в экономической жизни Тары.
XVII столетие вошло в историю России как «бунташный век». Крестьянские восстания Ивана
Болотникова и Степана Разина, многочисленные городские восстания сотрясали страну. Тара не
стала в этом плане исключением. В 1636г. казаки и стрельцы на войсковом круге отстранили от
власти в городе воевод князя Федора Барятинского и Григория Кафтырёва, обвинив их в злоупотреблениях. Конфликт между воеводами и служилым населением Тары возник из-за резкого увеличения количества и объёмов повинностей, исполняемых казаками и стрельцами. Волнения в городе подогревались и противоречиями внутри местной правящей верхушки, взаимными упрёками
и прямыми обвинениями воевод по отношению друг к другу. Среди взбунтовавшихся служилых
людей выделились явные лидеры. Ими оказались Фёдор Шоломов, Савва Алексеев, Наум Максимов. Тарская смута длилась более года и закончилась только осенью 1637г. примирением сторон.
Решающее значение в позитивном исходе конфликта имела твёрдая позиция тобольскиго воеводы
князя М.М.Тёмкина-Ростовского, который сумел услышать доводы всех конфликтующих сторон и
принять на этой основе вероятно единственно возможные в тех условиях решения компромиссного характера. В 1668г. произошло ещё одно крупное выступление тарчан, на этот раз подавленное
властями. В этих условиях формировалась многонациональная культура региона, вступившего в
эпоху нового времени.
69
РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В ОМСКОМ ПРИИРТЫШЬЕ В КОНЦЕ XVI XVII ВЕКАХ. Важнейшее значение в духовной жизни русского населения Сибири имела православная церковь. На земли современной Омской области христианские священнослужители пришли вместе с первыми казаками, стрельцами и хлебопашцами в конце XVI века. Отряд князя Андрея Елецкого, основавшего в 1594г. Тару, сопровождало несколько священников, о чём свидетельствуют сохранившиеся письменные исторические источники. Они освятили место, где предстояло заложить первый в нашем регионе русский город, и затем остались в нём. Основатели Тары
принесли с собой икону Тихвинской Божией Матери, культ которой позднее сложился и устойчиво
сохранялся на севере Омского Прииртышья. В течение
двух столетий эта икона находилась в Тарской воеводской канцелярии, а после её упразднения в
кладбищенской Тихвинской часовне, преобразованной позднее в церковь.
24 июля (по старому стилю)1594г. в едва основанной Таре, в день святых великомучеников
Бориса и Глеба, был заложен храм, названный в их честь. Он возводился из лёгкого дерева, как и
все строения молодого города. Выдающийся исследователь Сибири Д.Я.Резун по праву называет
Борисоглебскую церковь первым общественным зданием Тары. Однако судьба этого храма сложилась трагично. 12 мая 1629г. от удара молнии в городе произошел первый крупный пожар. Среди сгоревших дотла зданий в книге пятой Сибирского приказа называется храм святых Бориса и
Глеба. 15 августа (по старому стилю) 1594г. в Таре, в день Успения Пресвятые Богородицы была
освящена Успенская башня Тарского острога. Над её входными воротами была установлена икона
Спаса, в связи, с чем башня и получила такое название. Позднее эта башня была преобразована в
часовню, а затем в церковь. Судьба Спасской церкви сложилась по сравнению с Борисоглебским
храмом куда более оптимистично. Пережив многие пожары, многократно перестраиваясь, одевшись во второй половине XVIII века в камень, Спасская церковь сохранилась до наших дней. Известный омский учёный, доктор исторических наук А.Д.Колесников справедливо замечает, что
расположение этого замечательного памятника культуры указывает на северо-западный угол старинного Тарского острога. А местные краеведы предлагают считать днём основания города именно 15 августа, т.е. день Успения Пресвятой Богородицы. Наиболее рельефно эта точка зрения выражена в очерке омского архивиста Г. Цветковой «Город на речке Аркарке», опубликованном в
сборнике «Тарская мозаика».
Московские власти с первых дней существования Тары заботились не только об обеспечении
её гарнизона воинскими припасами, но и о становлении здесь «церковного строения». В 1595г.
было приказано доставить в Тару «Десять пуд зелья, Десять пуд свинцу, две стопы бумаги писчей,…двери царские с сенью и столбы, образ Афанасья и Кирилла чудотворцев. Книги церковные,
шестидневец, псалтырь с избранны псалмы. Сосуды церковные и блюда, и покровцы и звезда и
питье, два ведра вина церковного, два пуда воску, четыре фунта ладану, пять фунтов темьяну». В
начале XVII века был основан тарский Спасский монастырь. В 1624г. он состоял, согласно описанию Тары, проведённому письменным головой Василием Тырковым, из девяти монашеских келий. Ещё четыре монахини своих келий не имели и жили по подворьям.
В 1620г. патриарх Филарет учредил Сибирскую епархию, в состав которой вошла и Тара. Первым сибирским владыкой стал отец Киприан, получивший сан архиепископа Сибирского и Тобольского. Ранее он являлся игуменом новгородского Хутынского монастыря. Центром духовной
власти в Сибири, стал также как и власти светской, стал Тобольск. В мае 1621г. архиепископ Киприан прибыл в Тобольск. За три года руководства епархией он успел многое сделать для становления Русской православной церкви в Сибири и распространения христианства среди коренных
народов региона. Киприан стал инициатором возникновения сибирского летописания и первым из
представителей власти признал заслуги Ермака и его казаков в деле освоения обширных пространств Северной Азии. В 1624г. Киприан был переведён в подмосковную Крутицкую епархию с
саном митрополита. Вторым архиепископом Сибирским и Тобольским стал отец Макарий. Он возглавлял епархию десять лет и явился продолжателем дела владыки Киприана по распространению
христианства в Сибири. После смерти новым архиепископом стал Нектарий. При нём дьяк Савва
Есипов составил знаменитую сибирскую летопись, вошедшую в историю как Есиповская. В 1640 – 1650гг. архиепископом Сибирским и Тобольским являлся отец Герасим (Кремлёв), ранее занимавший пост игумена новгородского Тихвинского монастыря. При нём в Сибири построили около
70
100 церквей, 6 монастырей, в Тобольске основана епархиальная библиотека, организованы иконописные мастерские.
На тринадцатилетнее правление Сибирской епархией владыкой Симеоном (1651 – 1664гг.)
приходится очень тяжёлый период в истории становления и развития православной церкви за
Уралом. В 1653г. Патриарх Никон провозгласил начало церковной реформы, одним из последствий которой стал раскол Русской православной церкви. Реформа Никона, поддержанная всей
силой государственной власти, имела, тем не менее, яростных и фанатично настроенных противников, не желавших отказываться от веками устоявшихся на Руси принципов богослужения. Известно, что в Сибири раскольников было особенно много. Тара же стала одним из оплотов раскола
в Сибирской епархии, что в дальнейшем, уже в начале XVIII века, привело к трагическим последствиям для города. Архиепископ Сибирский и Тобольский поддержал реформу патриарха Никона
и, несмотря на противодействие противников преобразований, смог ввести в храмах Сибири единогласие, являвшееся одним из основных нововведений.
В 1668г. Сибирская епархия была возведена в степень митрополии. Первым митрополитом
Сибирским и Тобольским стал Корнилий, возглавлявший епархию более12 лет. Эти годы следует
назвать периодом яростного противостояния Русской православной церкви и раскольников. В связи с ожесточёнными и массовыми гонениями, которым власти подвергали оппонентов церковной
реформы, они в большом количестве устремились в Сибирь. Здесь они рассчитывали укрыться от
преследований. В последней трети XVII века на Север Омского Прииртышья и, прежде всего в
Тару и её окрестности, прибыло немало раскольников, оказывавших существенное влияние на мировоззрение русского населения региона. Митрополит Корнилий был убеждённым сторонником
церковной реформы. Владыка яростно боролся со старообрядцами, но в условиях бескрайнего и
ещё слабо освоенного края его возможности оказались довольно ограничены. Преемником Корнилия на посту митрополита Сибирского и Тобольского стал Павел. При нём ортодоксальная Русская православная церковь в Сибири ещё более укрепилась, хотя старообрядчество оставалось ещё
сильным течением религиозной мысли. Митрополит Павел выступил инициатором возведения в
крае первых каменных храмов. В 1686г. он освятил каменный Софийско-Успенский собор. Всего
же в годы управления митрополитом Павлом Сибирской епархией в Тобольске и его окрестностях
возвели шесть каменных церквей. Однако в пределах Омского Прииртышья строились по прежнему лишь деревянные храмы и часовни.
В 1668г. в Ишимском острожке (ныне райцентр Усть-Ишим) была возведена деревянная Никольская церковь, тогда же поставили часовню в Тебендинском острожке (ныне село УстьИшимского района). Об этих острожках Тарского воеводства ещё пойдёт речь в следующем разделе этой главы. В 1670г. деревянную часовню построили в Бергамацкой слободе. В 1682г. в Такмыцкой слободе, самом южном русском поселении на Иртыше, была заложена церковь во имя
Преображения Господня, о которой чуть позднее дворянин Иван Качанов в описании Тарского воеводства отметил: «деревянная, клинчатая, со всякою церковною утварью». Во время пожара
1669г. в Таре сгорели все церкви. К исходу века город был восстановлен, заново отстроили и городские храмы. В самом городе стоял Успенский храм, в остроге церковь во имя Параскевы Пятницы, у ворот острога, ведших в сторону Тобольска – церковь во имя Николая Чудотворца, в посаде - Спасская церковь и мужской Спасский монастырь. Кроме того, в конце XVII века в Таре
стояли четыре православные часовни: в северной части острога, близ ворот – часовня во имя Сергия Радонежского, непосредственно в городе - в честь Софьи Премудрости Слова Божья, в подгорной части часовни во имя преподобного Медоса Чудотворца и во имя всемилостивого Спаса.
Тарские священнослужители пользовались большим уважением у своих прихожан и нередко
принимали активное участие в общественной жизни города. Так, во время тарской смуты 1636 –
1637гг. игумен местного Спасского монастыря отец Исайя выступил на стороне возмутившихся
казаков и стрельцов. Последние неоднократно обращались к игумену за советами, и что ещё более
важно, всегда получали их. Исайя заверил челобитную тарских служилых людей, где обличались
в злоупотреблениях воеводы Ф.Барятинский и Г.Кафтырёв и скрепил своей печатью проезжую
грамоту представителей служилого люда, направленных с этой челобитной в Тобольск. А 9 сентября 1637г. священники Успенского собора Савва и Феодосий публично примирили ранее враждовавших между собой воевод, а также воевод со служивым людом. В конце столетия заметную
71
роль в общественной жизни Тары играл игумен Спасского монастыря Викентий. Таким образом, в
XVII веке деятельность священнослужителей Омского Приитышья далеко выходила за чисто религиозные рамки.
БОРЬБА С ВНЕШНЕЙ ОПАСНОСТЬЮ. Даже к исходу первого столетия освоения русскими Омского Прииртышья их владения здесь очень робко выходили за пределы лесной зоны региона. В степи и лесостепи продолжали господствовать кочевники. Небольшое количество русских поселений располагалось в основном по Иртышу, прижимаясь к Таре. Поэтому вопрос безопасности стоял в Тарском воеводстве очень остро. Было бы ошибкой рассматривать этот вопрос
только как местную проблему. В конце XVI и в течение всего XVII века Тара играла стратегически важную роль в восточной политике Российского государства. Причём действовать тарчанам
приходилось как военными, так и дипломатическими методами.
После окончательного разгрома в 1598г. хана Кучума границы России в Прииртышье, а вместе с тем и границы Тарского воеводства раздвинулись на юг, вверх по Великой реке, до устья
Оми включительно. Барабинские татары, населявшие Приомье, стали выплачивать ясак в казну
русского государства. В самом начале XVII века тарчане основали в среднем и верхнем Приомье
две небольшие крепости: Барабинский и Убинский острожки. Они находились на территории современной Новосибирской области и служили тарским воеводам в качестве опорных пунктов сбора ясака и охраны новых государевых подданных. Службу в них несли казаки-годовальщики, присылаемые ежегодно из Тары. Известно, что Убинский острожек стоял на речке Убинке и представлял собой четырёхугольный палисад из берёзовых стволов с воротами и башней над ними.
В 1606г. на территорию Тарского воеводства впервые проникают калмыки, вытесненные из
глубин Азии могущественными соседями и настроенные очень воинственно. Тарский воевода Сила Иванович Гагарин сообщил в Тобольск о появлении мощной волны степняков-кочевников и
просил указаний по поводу дальнейших действий в изменившихся условиях. Тобольский воевода
передал, в свою очередь, эти известия в Москву. Россия переживала тогда тяжелейшую эпоху
Смутного времени. Донесение о проникновении на далёкую сибирскую окраину государства калмыков пришло в Москву вскоре после свержения Лжедмитрия I и избрании на царство Василия
Ивановича Шуйского. Новый государь «выкрикнутый» на Красной площади немногочисленными
сторонниками чувствовал себя на троне неуверенно, и никакая новая война ему была не нужна.
Поэтому 30 мая 1607г. Приказ Казанского дворца издал грамоту от имени царя Василия Ивановича, адресованную тарскому воеводе Силе Гагарину. От тарчан требовалось в войну с калмыками
не начинать, а вступить с ними в дипломатические отношения с целью признания этими кочевниками верховного подданства России и обеспечения безопасности барабинских татар, а также взимания с них ясака в полном объёме.
Однако ситуация на юге Западной Сибири развивалась несколько иначе. Калмыки нашли общий язык с кучумовичами, как называли тогда сыновей и внуков бывшего сибирского хана, скитавшихся по степи. Вместе они стали разорять ясашные татарские волости и нередко перекрывали
доступ русским к степным соляным озёрам. Весной 1607г. тарские служилые люди, пополненные
отрядами стрельцов и казаков из других сибирских городов, выступили в поход. Первое столкновение русских и калмыков завершилось решительной победой русских. Калмыки прикочевали к
нашим границам ослабленными суровым противостоянием с монгольскими алтынханами, и потерпев поражение в первом открытом бою с русскими, выразили заинтересованность в развитии
мирных взаимоотношений. Поэтому в июне 1607г. в Тару впервые прибыли посланники калмыцких тайшей. Затем мирные переговоры неоднократно прерывались военными столкновениями,
чтобы впоследствии снова приступить к переговорам.
В феврале 1608г. посольство чёрных калмыков просило царя Василия Шуйского «оберегать
их…» Летом того же года на Омь отправился небольшой отряд во главе с Богданом Бойкачём и
Алексеем Поленовым. Однако ситуация в прииртышской степи и лесостепи стала меняться в не
лучшую для русских сторону. Окрепнув на приграничных землях и узнав о тяжёлом положении
России в условиях Смутного времени, калмыки всё меньше считались с тарскими воеводами и их
служилыми людьми. В 1610г. тобольский воевода, разрешив открыть у стен Тарского острога торг
с калмыками, в тоже время требует от местных властей «береженье в приход колмацких людей
держати великое». В 1610 – 1612гг. во время польско-литовской интервенции в Европейской Рос72
сии калмыки постоянно совершали набеги на ясашные татарские волости, перекрывали доступ
тарчан к соляному Ямышевскому озеру. В ответ тарские воеводы неоднократно оправляли в поход
служилых людей, чтобы силой оружия отбросить кочевников подальше в степь. Не отвергался и
путь мирных переговоров. К калмыцкому тайше посылались для решения спорных вопросов тарские казаки Игнат Еманаков и Савва Михайлов. К сожалению, эти миссии не имели последствий,
так как тайша от прямого ответа уклонился. Избрание в феврале 1613г. царём юного Михаила Федоровича Романова не изменило положения дел. Новая династия ещё должна была утвердиться на
очень зыбком тогда русском престоле. Шли трудные и очень длительные переговоры о мире с Речью Посполитой и Швецией. Поэтому в октябре 1616г. от имени царя Михаила Фёдоровича в Тару
была отправлена государева грамота, запрещавшая применять к калмыкам воинскую силу и требовавшая наладить с ними исключительно мирные взаимоотношения. Тарские воеводы предприняли все необходимые действия, чтобы реализовать повеление царя на практике. К калмыкам постоянно направлялись посольства, упорно велись переговоры даже тогда, когда не было ни какой
надежды на их положительный исход. Результат такой политики оказался прямо противоположный ожиданиям московских властей.
С 1620г. калмыки вновь кочевали в Приомье, собирали ясак с татар в свою пользу, грабили их
юрты, охотились в татарских зверовых угодьях, пасли скот на исконных татарских пастбищах.
Малочисленные русские гарнизоны Убинского и Барабинского острожков подверглись опасности
уничтожения и не могли оказать никакой реальной помощи татарам. В этих условиях барабинские
татары обратились за помощью к тарским воеводам князю Юрию Шаховскому и Михаилу Кайсараву. Воеводы, имея царский приказ не вступать в военный конфликт с калмыками, грозивший за
его невыполнение «быти в великой опале и казни», оставили фактически просьбы татар без последствий. Предоставленные собственной судьбе, и оказавшиеся один на один с калмыками и кучумовичами, барабинские татары всё больше склоняются к союзу с калмыками против русских, а,
следовательно, к отказу от российского подданства. В 1626г. калмыки впервые угрожают непосредственно Таре, в связи с чем, в город приходит подкрепление из Тобольска, и кочевники отступают в степь. Но в 1626 и 1627гг. казна не получила ясак с барабинских татар, который весь достался калмыкам. В 1628г. на Омь ушёл для сбора ясака отряд тарских служилых людей во главе с
Богданом Бойкачём. Здесь он столкнулся с калмыками. В открытом бою потери понесли обе стороны. Силовые действия тарчан на Оми не нашли поддержки в Тобольске, и воеводы Юрий Шаховской и Михаил Кайсаров, в чьём подчинении находился Богдан Бойкач, были подвергнуты
опале и даже на какое-то время арестованы. Однако и мирные переговоры сына боярского Дмитрия Черкасова не привели к сколько-нибудь значительным успехам.
В 1628г. татары и калмыки сожгли Убинский и Барабинский острожки, которые были восстановлены только в начале XVIII века в виде форпостов. Летом 1629г. барабинские татары при содействии калмыков осадили Тару. У степного озера Чан расположился стан калмыцкого тайши.
Отсюда калмыки постоянно совершали разбойничьи налёты на земли Тарского воеводства. Осада
Тары не удалась, и кочевники ушли в степи, но опасность нового и куда более мощного вторжения
сохранялась и даже возрастала. В этих условиях тобольский воевода принимает решение дополнительно укрепить пути сообщения между Тобольском и Тарой, а также защитить от набегов ясашных татар Куардацкой и Тебендинской волостей.
В 1630г. на Иртыше, близ устья реки Ишим, возводится Ишимский острожек. По некоторым
сведениям он был основан уже в 1629г., дав тем самым начало современному райцентру УстьИшим. В 1631г. на Иртыше в двух днях ходу от Ишимского острожка был поставлен Тебендинский острожек, и тогда же был возведён Куардацкий острожек. В них несли службу казакигодовальщики из Тары. В XVII веке эти острожки неоднократно принимали на себя удары калмыков и кучумовичей, разрушались, сжигались, но затем всегда восстанавливались.
Поздней осенью 1631г. калмыки вторглись в Тебендинскую и Куардакскую татарские волости
Тарского воеводства. Кочевники разорили татарские юрты, и, уходя в степь, увезли с собой многих женщин. Вслед калмыкам из Тары был направлен большой отряд служилых людей во главе с
сыном боярским Ефимом Заболоцким, тарским головой Воином Дементьевым, атаманами Григорием Алексеевым и Власом Калашниковым. Особо примечательной личностью был Григорий
Алексеев. Он являлся активным участником многих событий Смутного времени в Европейской
России. В 1612г. служил атаманом в народном ополчении князя Д. Пожарского и освобождал
73
Москву от польских захватчиков. В 1618г. Г.Алексеев был сослан за участие в выступлении казаков против бояр в Тару, где служил 14 лет, пройдя путь от десятника конных казаков до их атамана.
Тарчане настигли калмыков на реке Ишим, в урочище Каш-Карагай. В тяжёлом бою они разгромили кочевников, взяли в плен немало «воровских» калмыков и освободили из рабства татар
ских женщин. В этих событиях впервые отличились казаки-годовальщики из Ишимского, Тебендинского и Куардацкого острогов. Однако опасность для Тарского воеводства со стороны воинственно настроенных калмыков лишь продолжала возрастать. В 1633г. тарских воевод князя Никиту Барятинского и Константина Сытина сменили князь Фёдор Самойлович Бельский и Неупокой Андреевич Кокошин. На них и выпала нелёгкая участь возглавить Тару, в один из самых героических и одновременно трагических периодов её истории.
На исходе лета 1634г. в Тару стали доходить сведения о том, что калмыки, объединив силы,
готовятся совершить нападение на город. В боевую готовность были приведены не только тарские служилые люди, численность которых не превышала тогда 300 человек, но и пашенные крестьяне. Это говорит о том, что угроза являлась очень существенной. На двух башнях тарского
острога смотрели вдаль жерла медных пушек, доставленных в город ещё князем Андреем Елецким. У них постоянно несли службу пушкари. У бойниц других четырёх башен стояли с пищалями в карауле стрельцы. Была проверена и подготовлена к бою подвижная восьмиугольная башняраскат с полуторатонной медной пушкой на верху. Если бы противник пошел на штурм города,
башню собирались перекатить в наиболее опасное место. Сложно было войти и в непосредственно
сам город. Их пяти башен Тарского города того времени лишь две были проездными: Спасская и
Водяная, чьи ворота выходили прямо к реке Аркарке. У них постоянно находились в усиленном
карауле стрельцы. И всё же враг пришёл неожиданно.
12 сентября 1634г. калмыки вылетели на своих резвых степных лошадях к стенам Тарского
острога. Многие из них были одеты в панцири. Современник заявляет, что калмыцкое войско
насчитывало несколько тысяч человек. Здесь были не только калмыки, но и кучумовичи, и татары
ряда волостей, ранее принявших русское подданство. Тарчане едва успели затворить перед ними
острожные ворота. Причём, далеко не все жители успели укрыться в остроге. Стояла ранняя осень
и тарские пашенные крестьяне, да и многие служилые люди убирали урожай. Воевода князь Фёдор Бельский сообщал в Тобольск, что калмыки «хлеба и сено жгут…, лошадей и всякий скот отогнали». В окрестностях города кочевники захватили в плен тарчан, оказавшихся в это время в поле. Их ожидала или мучительная смерть или продажа в вечное рабство. От имени своего предводителя Куйши-Тайши калмыки объявили русским своеобразный ультиматум: «разорите град, очистите место. Мы хотим кочевать здесь, се земля наша есть». Ответом на требование захватчиков
стала смелая вылазка тарчан. Ночью с 12 на 13 сентября тарские казаки и стрельцы вышли из стен
города в конном и пешем строю во главе с сыном боярским Борисом Черкасовым. Стрельцами
командовал тарский сотник Малафей Макшеев. Конных казаков возглавил голова Назар Жадобский, пеших – атаман Алексей Романов, служилых людей литовского списка – ротмистр Андрей
Кропотов. В бою с калмыками отличились также тарский голова Воин Дементьев, атаман волостных служилых татар Влас Калашников. С башен острога их поддерживала огнём крепостная артиллерия. Сражение длилось с перерывами около 18 часов. К вечеру противник был разбит и отошёл от стен Тары. Вскоре выяснилось, что кочевники отступили недалеко и готовились к новой
осаде города. Русские тоже не теряли времени даром. Из Тобольска пришли отряды сибирских
стрельцов и казаков. Численность гарнизона возросла. И когда в октябре 1634г. калмыки вновь
двинулись на Тару, то воеводы Фёдор Бельский и Неупокой Кокошин не допустили врага непосредственно к стенам города. Они вывели войска в поле и встретили противника в 10 верстах от
города, на речке Ибейке. Объединённые силы тарчан и тоболяков разгромили калмыков и отбили
значительную часть пленённых в сентябре тарчан. В сражении отличился, кроме уже известных
нам тарских сотников, голов и атаманов, тобольский стрелецкий сотник Владимир Клепиков. Победителям досталось более 300 калмыцких степных лошадей.
После двукратной победы русских у Тары впервые за несколько лет татары внесли ясак в полном объёме. Московские и тобольские власти извлекли необходимые уроки из боевых действий у
стен Тары. Вновь подтвердилось особо важное значение этого города, как опорного пункта русских владений в Западной Сибири. Именно после этих событий Тарский гарнизон был пополнен
74
вологодскими и нижегородскими стрельцами. Кочевники сибирских степей тоже получили незабываемый урок. Они ещё неоднократно совершали набеги на земли Тарского уезда, но больше никогда не угрожали непосредственно Таре. Конечно, гарантом безопасности города являлось не
благоразумие степняков, а хорошо налаженная служба местных казаков и стрельцов. Каждый
вновь прибывший в Тару воевода имел наказ «...жити с великим бережением и осаду крепити, и по
городу и по острожки отъезжие караулы держати крепкие».
В XVII известны были тарчане и в качестве успешных дипломатов, которых можно было отправить в разные азиатские страны и государства. В 1635г. в южно-сибирских степях возникло
мощное государство кочевников, вошедшее в историю под названием Джунгария. В1639г. к джунгарскому правителю Дайчин-тайше был направлен тарский конный казак Емельян Вершинин. Его
странствия продолжались три года. За это время тарчанину пришлось побывать не только в Джунгарии и киргиз-кайсацких степях, но и в Китае, Бухаре, Ташкенте. В определённой степени Емельяна Вершинина мы можем назвать сибирским Афанасием Никитиным.
В 1657г. из Тобольска в Китай был направлен в качестве посланника царя Алексея Михайловича тарский сын боярский Иван Перфильев. Согласно традициям того времени он вёз китайскому
богдыхану в подарок множество соболей, чернобурых лисиц, горностаевые шубы, зеркала, сукно.
Позднее тарчанин так описывал маршрут своего путешествия: «от города Тары до улусов черных
калмыцких Бохашты-хана сухим путём на лошадях тяжёлым ходом со вьюками полдва месяца. А
от них от улусов Бохошты-хана, через камень Саянский и через жёлтые калмыки Калги-хана мунгальского тем же ходом полдва месяца. А от улусов мунгальского хана Колчи до китайского рубежа Багодуйского царя десять дней до китайской стены». Китайский император доброжелательно
принял русское посольство. В Москву, царю Алексею Михайловичу, тарский сын боярский привёз
в качестве ответных даров от богдыхана шёлк, бархат, серебро, золотые слитки, трёх барсов, три
нерпы, пуд чая. В разные годы посольскую службу исполняли тарчане казачий голова Назар Жадобский, атаманы Влас Калашников, Степан Скуратов, Василий Тюменец. Через Тару нередко
проезжали китайские, джунгарские, монгольские послы. Здесь они всегда останавливались, получали радушный приём, отдыхали и затем направлялись в Тобольск и далее в Москву.
Всё же Тара являлась, в первую очередь, военным центром, прикрывавшим Тобольск с юговостока. В этой связи большое значение имела система острожков, возведённых тарчанами и тоболяками по Иртышу, прежде всего, между этими городами. В 1658г. в Ишимском острожке несли
службу сын боярский и 20 казаков-годовальщиков, в Тебендинском острожке – пятидесятник и 10
казаков. В начале 1660-х гг. эти острожки подверглись нападению кочевников. Особенно серьёзно
постродал Ишимский острожек. В 1667 – 1669гг. тобольский сотник Ульян Мосеевич Ремезов
возвёл в устье реки Ишима, на месте разрушенного укрепления новый острожек. До последней
трети XVII века здесь несли службу казаки-годовальщики, ежегодно сменявшиеся из Тары.
У.М.Ремезов поселил в Ишимском остроге беломестных казаков, служивших «с пашни». Таким
образом, в устье Ишима впервые появилось постоянное русское население, не только нёсшее
охрану сибирских рубежей государство, но и занимавшееся земледелием. В Ишимском острожке
начинал службу будущий первый сибирский учёный Семён Ульянович Ремезов. В 1668 – 1670гг.
были расширены Тебендинский и Куардацкий острожки. Над стоячим палисадом Тебендинского
острожка возвели две башни. В этом остроге сотник У.М.Ремезов построил казачью избуканцелярию и поселил на «вечное житьё» несколько беломестных казаков и крестьян.
К концу XVII века в Среднем Прииртышье постепенно накапливается не только военнослужилое, но и земледельческое население. Складываются предпосылки для выхода русских поселений за пределы лесной зоны и начала освоения лесостепных пространств. Однако воинственно
настроенные кочевники сибирской степи по прежнему являлись препятствием на пути к этому
важному этапу в истории региона.
ГЛАВА V. ОМСКОЕ ПРИИРТЫШЬЕ В ЭПОХУ РЕФОРМ ПЕТРА ВЕЛИКОГО.
75
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РЕГИОНА НА РУБЕЖЕ XVII –
XVIII ВВ. В конце XVII века Россия вступила в бурную эпоху коренных социальноэкономических и политических преобразований, неразрывно связанных с именем Петра Великого.
Реформаторская деятельность и активная внешняя политика первого российского императора самым непосредственным образом отразилась на развитии Омского Прииртышья и его дальнейшем
освоении русскими. Достаточно напомнить о том, что столица нашего региона Омск был основан
именно в период правления ПетраI. Теперь посмотрим, в каком состоянии Прииртышье вступило
в XVIII столетие, каким был тот стартовый уровень развития края, с которого начался новый этап
его истории.
В конце XVII – начале XVIII в. вся освоенная русскими территория современной Омской области входила, как и раньше, в состав Тарского уезда, являвшегося одной из административнотерриториальных единиц Тобольского разряда, которым тогда управлял воевода боярин князь
М.Я.Черкасский. В Москве делами обширных зауральских владений ведал Сибирский приказ. В
1706г. главой этого ведомства ПётрI назначил князя Матвея Петровича Гагарина. В 1708г. Россия
была разделена на 8 губерний. Одной из них стала Сибирская губерния с центром в Тобольске.
Первым сибирским губернатором царь утвердил князя М.П.Гагарина. В Тобольск он прибыл только в 1711г. На рубеже XVII – XVIIIвв. тарскими воеводами являлись Д.М.Тургенев и
М.И.Воронцов-Вельяминов. Последнего сменил на воеводстве в Таре С.П.Карпов. Вскоре Семён
Прокопьевич станет верным исполнителем воли сибирского губернатора М.П.Гагарина.
Тарчане часто посещали Тобольск по служебным и торговым и духовным делам. В петровскую эпоху русская столица Сибири успешно развивалась и отстраивалась. В 1686г. были освящены каменные Софийский и Успенский соборы. Высота Софийского собора, увенчанного пятью
главами, составляет 47м. В 1704г. к собору был пристроен придел во имя св. Иоанна Златоуста. В
самом конце XVIII века Софийский двор, служивший резиденцией митрополитов, был опоясан
мощной белокаменной стеной с тремя боевыми ярусами, двумя воротами и 10 башнями. Общая
протяженность Софийской крепости Тобольска составила почти 750м., а высота стен – около 4м.
В 1799г. С.У.Ремезов представил в Москву проект каменного кремля, которому предстояло заменить в сибирской столице деревянный. В Тобольск были направлены для реализации этого замысла каменщиков из Москвы и ряда других городов Европейской России, а позднее пленных шведов.
Грандиозный по своим масштабам, месту и времени проект С.У.Ремезова не был полностью осуществлён из-за недостатка средств. Но даже то, что было построено, вызывает восхищение. В 1700
– 1704гг. С.У.Ремезов возвёл каменную двухэтажную приказную палату, в 1703 – 1706гг. – каменный Гостиный двор. В 1711 – 1717гг. в центре Тобольска выросла четырёхугольная каменная крепость с башнями на северной стороне и Дмитриевскими воротами, выходившими на Прямский
взвоз. Площадь Тобольского кремля достигала 16800 саженей. Здесь находилось два десятка строений казённого назначения. К кремлю примыкал верхний город, под горой располагался Нижний.
Эти две части Тобольска соединялись Никольским и Прямским взвозами, а также пешеходной
лестницей, именовавшейся шведской ретраншеей, так как её строили пленённые в Полтавском
сражении шведы.
В декабре 1697г. из Москвы был направлен в Тобольск дворянин Иван Родионович Качанов,
который должен был провести в Западной Сибири перепись «дворов, людей и межевания земель,
во всех без изъятия имениях». Это трудновыполнимое мероприятие реализовывалось на практике
с 1698 по 1701гг., т.е. в течение трёх последующих лет. Перепись Тарского уезда была проведена в
первый год XVIII века – 1701. Ещё в первой половине XIX века о большом значении деятельности В.Качанова говорил сибирский краевед П.А.Словцов в своёй объёмной работе «Историческое
обозрение Сибири». Один экземпляр переписи В.Качанова ныне хранится в Тобольском архиве,
другой в Центральном Государственном архиве древних актов в Москве.
В 1694 – 1695гг. в Таре были окончательно восстановлены четыре городские стены и пять башен, сгоревшие во время опустошительного пожара 1669г. Через три года, 1698 г. вокруг города
был вновь выкопан ров и устроены надолбы. В описании И.Р.Качанова от 1701 г. сообщается, что
Тара представляла собой рубленый город с проезжей башней с западной стороны и часовнями у
этой башни с внутренней и внешней сторон. С западной стороны стояла глухая башня, игравшая
роль вестовой. Со стороны реки Аркарки стояла башня «на водяных воротах» с боевыми часами.
76
Через Аркарку был перекинут деревянный рубленый мост. По нему можно было выйти к соляным
амбарам, стоявшим на берегу Иртыша. Внутри городских стен стояла Успенская церковь, приказная изба, воеводский дом и примыкавшие к нему казённые строения, пороховой и зелейный амбары с боеприпасами для ружей и пушек, стрелецкая караульная изба. К городу с трёх сторон примыкал острог, где жили служилые и посадские люди. Здесь среди различных жилых и нежилых
строений выделялась церковь Святой Параскевы Пятницы.
В 1701г. в г.Таре и Тарском уезде насчитывалось, согласно переписи И.Р.Качанова, 3038 человек мужского пола. Женщины в этой переписи не учитывались. Непосредственно в Таре проживали, кроме посадских людей и крестьян, 787 служилых людей. Среди них были 59 детей боярских и
начальных людей, 225 стрельцов, 202 конных и пеших казаков, 10 пушкарей, 65 служилых татар,
«литвы» и «черкесов» - 222 человека. В отличие от служилых людей начала XVII в. большинство
тарских служилых людей начала XVIII века являлись семейными.
В Тарском уезде имелись, согласно переписи 1701г., Аевская, Бергамацкая и Такмыцкая слободы, Знаменский и Ложниковский погосты, 43 русские деревни, 47 татарских юрт, а также
Ишимский, Тебендинский и Куардацкий острожки. Все они располагались или непосредственно
на Иртыше или в низовьях его притоков. Старейший земледельческий район находился севернее
Тары. Здесь стояли Аевская слобода, Знаменский погост, деревни Бутакова, Кабысацкая, Киселёва, Копейкина, Островная, Петрова, Мурзина, Чекрушанская, Усть-Ошинская, Усть-Аевская. Одиноким, довольно удалённым островком земледелия выглядела территория, прилегавшая к устью
Ишима с Ишимским и Тебендинским острожками, при которых имелись пашни, впервые заведённые в последней трети XVII века. Уже начиналось освоение побережья реки Оши, что к западу от
Тары. На Оше находились Ложниковский погост, деревни Кубрина, Кузнецова, Кучуковская, Куянова, Любимова, Нагаева, Поморцева, Свидерскова, Скатова, Ставшева, Тавриская, Терёхина,
Шкунова, Шпадрина.
Если сравнивать процесс заселения и освоения земель, расположенных вверх по Иртышу,
южнее Тары, то следует отметить более интенсивную колонизацию русскими левобережья. Самым южным русским селением до 1706г. оставалась Татмыцкая слобода, где по переписи 1701г.
насчитывалось 142 двора. После Тары это был ещё и самый крупный населённый пункт уезда.
Успешное развитие Такмыцкой слободы в конце XVII – начале XVIII вв. обусловлено её выгодным природно-географическим положением. Она была основана на чернозёмном речном увале,
дававшем по тем временам богатейшие урожаи, которые достигали в благоприятные по погодноклиматическим условиям годы показателя сам – 10, сам – 12. Поэтому крестьяне и беломестные
казаки с большим желанием вызывались переселиться в Такмык. Тарские воеводы хорошо понимали значение этой слободы. Она была надёжно укреплена, а с юга её прикрывал сильный пост,
выставленный на речке Бызовке, в шести верстах выше Такмыка. Между Тарой и Такмыцкой
слободой к 1701г. возникли деревни Логинова, Евгаштина, Черняева, Колбышева, Мешкова, Коренева. В 1706г. застава с реки Бызовки была перенесена южнее на семь вёрст, вверх по Иртышу,
на Большую речку, на месте современного райцентра Большеречье, после чего в верховьях Бызовки возникла деревня Ботвина. К 1708г. относится основание по левому берегу Иртыша, южнее Тары, деревень Заливиной и Бородихиной.
Заселение и освоение лесного правобережья шло медленнее. Это было связано с политикой
российского государства в отношении коренного ясашного населения Сибири. На правом берегу
Иртыша располагались угодья ясашных татар. Русским крестьянам и казакам запрещалось во избежание конфликтов занимать их земли без особого разрешения и довольно сложных согласований. Доктор исторических наук А.Д.Колесников выявил интересный факт, замечательно иллюстрирующий взаимоотношения русских и татар в Омском Прииртышье на рубеже XVII – XVIII вв.
В 90-х гг. XVII в. несколько русских семей переселились из-под Тары на правый берег Иртыша,
близ Усть-тарских юрт, получив на это согласие ясашных татар. Однако в 1701г. татары пожаловались дозорщику, проводившему здесь перепись, и тот решил возникшую проблему путём своеобразного компромисса. Тарским казакам, поселившимся к 1701г. за Иртышем, у тарского устья,
разреша-
77
лось там остаться. В тоже время им запрещалось принимать новых поселенцев, пасти скот на татарских лугах, ходить в зверовые угодья татар и пугать зверей дымом и криками. Пашню русские
должны были перенести на левый берег Иртыша.
В начале XVIII века на правобережье Иртыша крупнейшим русским селением являлась Бергамацкая слобода, стоявшая в низовьях реки Тары. В 1701г. дозорщик переписал в ней 75 дворов, и
по 2-3 двора в деревнях Ананьиной, Танатовой и Сеткуловой, основанных к этому времени непосредственно на правом берегу Иртыша. Последние две деревни входят ныне в состав Муромцевского района. Все деревни, основанные к 1701г. на территории современной Омской области
насчитывали от одного до десяти дворов. Свои названия почти все деревни получили по фамилиям или прозвищам основателей, которыми обычно являлись крестьяне или служилые люди. В ряде
случаев топонимы связаны с географическим положением той или иной деревни.
В 1701г. население слобод, погостов и деревень Омского Прииртышья содержало свыше 1300
лошадей, примерно столько же голов крупного рогатого скота и 770 овец. Русские и татары распахали совокупно не менее 6000 десятин земли. Преобладала, конечно, русская пашня. Татарская
доля была невелика. По некоторым оценкам татары распахивали не многим более 700 десятин
земли. Успешному развитию земледелия препятствовал фактор внешней опасности. Кочевники не
пропускали, по-прежнему, русских на более плодородные земли юга региона. Борьба со степняками постоянно отвлекала не только служилых людей, но крестьян от производственной деятельности. В своих челобитных казаки прямо указывали, что они «в дозорном стоянии время испускают
и хлебными посевами поздают». Кроме того, земледельческое население региона было ещё очень
малочисленным, и поэтому не имело возможности, да и потребности, распахивать значительно
большие площади по сравнению с теми, которые они освоили.
В первое десятилетие XVIII века население Омского Прииртышья имело положительную тенденцию роста, который не могли остановить ни стихийные бедствия, ни нападения кочевников, ни
усилившиеся повинности в пользу государства. Так 21 августа 1709г. в Таре произошёл в очередной раз пожар, уничтоживший 603 жилых двора, приказную избу, таможню, воеводский и гостиный двор. Тарчанам вновь пришлось в массовом порядке браться за топоры. В 1710г. в Таре,
насчитывался, по сведениям краеведа А.И.Юрьева, 1861 двор. Росли слободы и деревни Тарского
уезда. Однако уже со второго десятилетия XVIII века на севере региона начинается спад. Отрицательные явления в динамике численности населения и экономических показателях были связаны
со всё более ужесточавшейся фискальной политикой правительства Петра I, а также с массовым
участием служилых людей Тарского уезда в строительстве новых крепостей на юге региона, вверх
по Иртышу, о чём ещё пойдёт речь в этой главе.
ПРЕДПОСЫЛКИ ОСНОВАНИЯ ОМСКА. Впервые русские оказались на месте современного Омска уже в конце XVI века. Это произошло летом 1596г., когда тарские служилые люди,
преследуя сибирского хана Кучума, совершили поход вверх по Иртышу. Об этих событиях шла
речь в предыдущей главе. В результате экспедиции 1596г. русские ознакомились с побережьем
Великой реки значительно южнее Тары, в том числе они побывали в устье Оми. После окончательного разгрома в 1598г. Кучума, земли по Оми тобольские и тарские воеводы считали вошедшими в состав Российского государства. Такой же точке зрения придерживались, вероятно, и в
Москве. В начале XVII века появляются первые проекты о возведении в устье Оми острога. Причём такие предложения поступали не только со стороны русских землепроходцев, но и от степных
кочевников.
В феврале 1608г. посольство чёрных калмыков просило царя Василия Ивановича (Шуйского)
оберегать их … и город бы велети ставить на Оми, что им тут кочевати было бесстрашно». Правительство положительно отнеслось к просьбе калмыков. В том же году из Тары на реку Омь отправился небольшой отряд во главе с Богданом Бойкачём и Алексеем Поленовым «городового места
досмотрети». Они исследовали устье Оми, определили место для будущего города и вернулись в
Тару. Российское государство было ослаблено трагическими событиями Смутного времени, и основать тогда город на Оми не удалось. Изменилось и отношение калмыков к русским. Очень недолгая дружба сменилась враждой. Калмыки стали активно препятствовать продвижению русских
вверх по Иртышу. И всё же проект возведения острога в устье Оми не был забыт.
В течение XVII века тарские служилые люди постепенно изучали район, прилегающий к устью
Оми. Прежде всего, это происходило во время экспедиций тарчан за солью на Ямышевское озеро.
78
Такие походы вверх по Иртышу проводились ежегодно. Тарчане останавливались близ устья Оми.
Они сообщали, что земли Нижнего Приомья «черноты в колено, а то и по пояс и чаятельно хлебородные». В XVII веке термин «гумусный слой» не употреблялся и понятие «чернота земли» означало мощность чернозёма.
В 1626г. голова тарских конных казаков Назар Жадобский ходил с боями вверх по Иртышу на
Ямышевские озёра и доставил в Тару 60 дощаников с солью. Он останавливался в устье Оми,
осматривал местность и по возвращении из похода предложил основать на Оми острог. В 1628г.
сотник Гроза Иванов исследовал побережье Иртыша от Оми до Ямышевского пристанища. Он отметил устье Оми как благоприятный для заселения район. В том же году тарские воеводы князь
Юрий Шаховской и Михаил Кайсаров обратились с челобитной к царю Михаилу Фёдоровичу о
возведении в устье Оми нового острога. «Место угожее и лесу близко много, - сообщали государю
тарчане. Письмо отправили в Москву с «ясашной мягкой рухлядью», собранной с татар. Обоз сопровождали казачий голова Назар Жадобский и казаки Учужников и Бессонко. Их подробно расспрашивали в Казанском приказе, который ведал зауральскими землями, пока в 1637г. не был
учреждён Сибирский приказ. Н.Жадобский утверждал, что «от Тарского города вверх по Иртышу
острог поставить можно».
31 августа 1628г. царь Михаил Фёдорович издал указ о возведении на Оми острога и, повелел
« как служилые люди тот острог поставят и крепостьми укрепят, …на омское устье на пашню послать крестьян из пашенных из ближних городов, откуда пригоже, чтобы пашню завести и семян
послать из Тобольска». Однако осложнившиеся отношения с калмыками и малочисленность русского населения в Среднем Прииртышье вновь задержали основание Омска. Не сумев, в 20-е годы
XVII века, возвести в устье Оми новый острог, русские никогда не забывали об этих благодатных
землях. В последней трети XVII века здесь побывал первый сибирский учёный и картограф
С.У.Ремезов, чьи обязанности входило взыскание с крестьян хлеба в пользу казны, а также измерение и описание сибирских земель. В 1696г. С.У. Ремезову было поручено составить «Чертёжную книгу Сибири». Работы над этим своеобразным атласом азиатской части России проводились
согласно именному указу царя ПетраI. Четыре года С.У.Ремезов трудился вместе с сыновьями
Леонтием, Петром и Иваном над составлением «Чертёжной книги». 1 января 1701г. работа была
завершена. Атлас состоял из 23 карт-чертежей, выполненных рукописно и с раскраской на александрийской бумаге. Формат каждого развёрнутого листа – 73 на 53см. Среднее Прииртышье
изображено на 21-ом листе. Этот лист озаглавлен «Чертёж земли Тарского города». Слева на право карту разделяет изображение реки Иртыш. Север обозначен в нижней части чертежа, где имеется надпись «низ Иртыша», а юг – в верхней части. Поэтому современному человеку иной раз
удобно для привычного изучения карты развернуть её снизу вверх. Карта показывает территорию
от озера Чаны на востоке до реки Ишим на Западе. Восток на ней находится слева, запад – справа.
В центре листа красочно нарисован город Тара. Расстояния указаны в днях и неделях пути. В левой части карты изображена река Омь. Её устье С.У.Ремезов сопроводил надписью: «Край калмыцкой степи. Пристойно вновь быти городу».
В 1654г. из Тобольска в Китай был направлен посланником сын боярский Ф.И.Байков. Он вёз
богдыхану грамоту царя Алексея Михайловича и имел «приличную свиту». Маршрут посольства
Байкова шел через Тару вверх по Иртышу и далее в западные области Китая. Согласно письменному свидетельству Ф.И.Байкова при впадении Оми в Иртыш стоял в это время острог, имевший
названий Усть-Омский. Однако эти сведения не подтверждаются никакими другими источниками.
Отсутствуют данные об основании Усть-Омского острога и о его дальнейшем существовании.
Наконец, в 1715 – 1716гг. участники экспедиции И.Д.Бухгольца увидели совершенно пустынное
устье Оми, без следов какого-либо укрепления. В тоже время, у Ф.И.Байкова не было причин вводить в заблуждение своих современников, а затем и потомков. У нас нет оснований считать, что
этот тобольский сын боярский был неисправимым фантазёром. Служилому человеку с подобными
качествами просто не доверили бы возглавить посольство не только в Китай, но даже в какуюнибудь кочевую орду. Так что же мог видеть Ф.И.Байков в устье Оми? Мы можем предположить,
что это был хорошо укреплённый полевой лагерь или пост, выведенный далеко вверх по Иртышу,
в связи с очередным обострением взаимоотношений с калмыками. Существует также ряд косвенных фактов, указывающих на то, что с 1670г. на Чёрной Луке, в 40 верстах севернее устья Оми,
вниз по Иртышу стоял острожек. По этой версии здесь несли сторожевую службу тарские казаки79
годовальщики, периодически сменявшие друг друга. Достоверные сведения о Чернолуцком
острожке последней трети XVII века отсутствуют. Имеющаяся в нашем распоряжении информация, позволяет говорить о том, что к началу XVIII века район, прилегающий к устью Оми, был хорошо знаком тарчанам и тоболякам. С конца XVI столетия, в течение всего XVII и в начале XVIII
вв. русские неоднократно посещали эту местность во время экспедиций за солью и военных поход
в степь. Идея основать в устье Оми город, родившаяся в умах русских землепроходцев уже в начале XVII века, лишь ожидала благоприятных условий для реализации на практике.
ЭКСПЕДИЦИЯ И.Д.БУХОЛЬЦА (БУХГОЛЬЦА) И ДАЛЬНЕЙШАЯ СУДЬБА ОСНОВАТЕЛЯ ОМСКА. Продолжительная и кровопролитная Северная война (1700 – 1721) не только
сделала Россию одной из величайших мировых держав, но и потребовала, как отмечал ещё дореволюционный историк В.О. Ключевский величайшего напряжения сил русского народа, а также
огромных финансовых и материальных средств. При таких обстоятельствах сибирский губернатор
князь Матвей Петрович Гагарин предложил ПетруI снарядить экспедицию в далёкий азиатский
город Яркенд, в районе которого якобы находились, согласно донесениям лазутчиков, богатейшие
золотые россыпи. В 1713г. М.П.Гагарин прибыл в Москву и предъявил царю образцы «яркендского» золота. В подтверждении своих слов сибирский губернатор организовал появление в Москве
бухарца Нефоса, доставившего в древнюю русскую столицу образцы золота, представленного как
яркендское и подобное тому, что князь М.П.Гагарин показывал ПетруI. По показаниям Нефоса
золотой песок намывался близ близ Яркенда рекой Амударьёй. Царь-реформатор имел смутные
представления о географии и тем более о геологии Центральной Азии, но возможность быстрого и
значительного пополнения государственной казны не могла не увлечь его. Со свойственной этому
великому монарху энергией и поспешностью в глубь Центральной Азии были направлены две военные экспедиции. Одна из них должна была продвигаться из русских владений в Сибири на юг,
вверх по Иртышу, другая – пограничной реки Яик ( современный Урал), через западную, прикаспийскую часть киргиз-кайсацкой степи, к Хиве. Руководителем Сибирской экспедиции ПётрI
назначил подполковника Ивана Дмитриевича Бухольца. К сажалению, письменные исторические
источники недостаточно точно, лишь фрагментарно, освящают нам личность человека, основавшего Омск.
И.Д.Бухольц ( по иным версиям Бухгольц, Букольт) родился в 1671г. с 1689г. служил офицером в Преображенском полку. Состоял в свите молодого царя Петра Алексеевича. Принимал
непосредственное участие в Азовских походах 1695 и 1696 гг. , в Северной войне. Сражался под
Нарвой и Полтавой. Поэтому можно уверенно говорить о том, что руководителем экспедиции стал
человек, царю хорошо известный и пользовавшийся его доверием.
Поздней осенью 1714г. И.Д. Бухольц отправился во главе команды солдат и офицеров Преображенского и Московского полков в Тобольск. Вместе с Бухольцем ехал пленный шведский инженер поручик артиллерии Каландер. Дорога из Москвы в столицу Сибири была тогда долгой и
трудной. И в Тобольск участники предстоящей экспедиции добрались уже в 1715г. Здесь они задержались, чтобы снарядить караван речных судов и набрать людей в далёкий и опасный поход.
Будущих «сибирских аргонавтов» набирали в Тобольском, Тюменском и Тарском уездах. С каждых 20 дворов рекрутировали по одному человеку. Летом 1715г. в отряде И.Д.Бухольца насчитывалось около 3000 человек. Перед руководителем экспедиции были поставлены грандиозные задачи: не только разведать месторождения золотого песка, но и выявить новые пути в Индию и Китай, исследовать ранее неизвестные земли и даже возвести «города» по Иртышу. Кроме офицеров.
солдат и казаков в отряде Бухольца состояли кузнецы, рудознатцы, плотники, токари.
В июле 1715г. Иван Бухольц покинул Тобольск. К Таре поплыли против течения Иртыша 30
дощаников и 27 больших 12-вёсельных судов. Водный путь от Тобольска до Тары удалось преодолеть за 25 дней. Тарчане приняли деятельное участие в подготовке и осуществлении экспедиции Бухольца. В списках дел Тарской воеводской канцелярии за 1715 – 1716гг. имеется 18 указов
и требований о помощи Бухольцу, в том числе указ о «наборе в Таре и Тарском уезде Солдатов и
об отдаче оных солдат подполковнику Ивану Бухолцу и об отправлении с Тары оного Бухолца со
всяким удовольствием»; указ «об отравлении людей, сколько Бухолцу потребуется», требование
И.Д.Бухольца о доставке ему 25 пудов пеньки, 80 пудов соли, о направлении 20 кузнецов, 10
плотников, «о присылке на устье Омь реку Тарских служилых людей и татар 500 человек для оберегания».
80
В последних числах июля И.Д. Бухольц получил в Таре 1500 лошадей и выступил дальше на
юг, вверх по Иртышу. Драгуны двигались вдоль Иртыша на лошадях, другая часть отряда (около
половины от общей численности) по-прежнему плыла по реке на дощаниках и многовёсельных лодках. Побережье великой сибирской реки южнее Тары было ещё почти не заселено русскими. Иртыш казался Бухольцу и его спутникам диким, необитаемым и в тоже время могучим, прекрасным
в своей первозданной силе и данном от бога и природы великолепии. Преодолев полсотни вёрст
пути, отряд Бухольца достиг небольшой русской деревни Евгаштиной (современное село Евгащино Большереченского района), а затем ещё через десять вёрст вышел к Такмыцкой слободе. Она
предстала перед Бухольцем «над рекою Иртышом на горе. В слободе острог забран в столбы. В
остроге церковь деревянная…, два государевых амбара, да двор приказничий. У строга башня угловая проезжая да башня глухая. А около острогу дворы Беломестных казаков и крестьянские. А
около дворов вал земляной да ров с надолбы».Выйдя из Такмацкой слободы драгуны Бухольца
вскоре миновали казачью заставу и небольшую деревушку на Большой речке у её впадении в Иртыш. Далее по пути И.Д.Бухольца лежала по обе стороны Иртыша, вплоть до Черной луки, незаселённая лесостепь. На протяжении 150 вёрст лишь изредка драгунам удавалось увидеть местных
татар.
На Черной луке Бухольц застал, вероятно, казачий острожек или пост, что и дало ему повод
писать о том, что это было «последнее место при Иртыше, на котором… россияне поселиться отважились». Пройдя ещё сорок вёрст, экспедиция вышла к устью реки Оми. Оно показалось Бухольцу пустынным и неосвоенным, но возможно уже тогда этот бывалый офицер задумал поставить здесь острог. У Бухольца не было времени задерживаться в устье Оми. Впереди ему предстояла длинная и неизведанная дорога в глубь киргиз-кайсацкой степи, где в то время сложилась
очень непростая военно-политическая ситуация. В первой трети XVIII столетия основным противником России на юге Западной Сибири являлось Джунгарское ханство. Владения кочевниковджунгаров простирались между Цинским Китаем на юге и Россией на севере. Враждуя с Китаем,
Джунгария нуждалась в поддержке России, однако она очень настороженно относилась к любым
попыткам русских продвинуться в верховья сибирских рек Иртыша, Оби, Енисея. Кочевники
нападали на российские отряды; в 1709г. они дважды осаждали Кузнецк, в 1710г. захватили и разрушили Бикатунскую крепость. В условиях продолжавшейся Северной войны ПётрI не был заинтересован в новом военном конфликте на восточных рубежах страны, в связи с чем он потребовал
от Бухольца «никакие осады не чинить», вести дела «ласкою, а не жесточью». Впрочем И.Д. Бухольц имел также полномочия действовать по обстоятельствам.
В первых числах октября 1715г. отряд Бухольца достиг места на Иртыше, близ которого позднее возник город Павлодар. Здесь, на солёном Ямышевском озере, у речки Преснухи, И.Д.Бухольц
приказал возвести острожек для зимовки, надеясь весной вновь продолжить движение к загадочному Яркенду. Этим планам подполковника не суждено было осуществиться. Строительство
Ямышевского острожка ещё не было завершено, а возле него уже появились воинственно настроенные джунгары. Вслед за конной разведкой к Ямыш-озеру прибыл десятитысячный отряд джунгарского царевича Цеван-Робдана (у И.Я.Словцова Церим-Донрук, Омск-1880, у Г.Е.Катанаева
Черен-Донрук, Омск-1916). Царевич потребовал от Бухольца вернуться в пределы русских владений в Сибири. Руководитель экспедиции отвечал, что «все земли прилегающие к рекам, текущим в
Северное море, находятся под высокой рукою Московских пресветлых Царских величеств, что
пришёл он, Бухольц, в эти земли не для войны, а для приискания руд». Мирные переговоры ни к
чему не привели и вскоре были прерваны. После 12-часового боя, во время которого И.Д.Бухольц
не применял пушки, джунгары осадили русскую крепостицу. Осада продолжалась зимой 1715 –
1716 гг. и не завершилась с наступлением весны. Кочевники не уходили. Они были намерены заставить русских покинуть киргиз-кайсацкую степь или уничтожить их. За время осады Бухольц
потерял, в основном, из-за голода и болезней, а также в стычках с противником около 2300 человек. В апреле русский отряд насчитывал не более 700 офицеров, солдат, казаков и мастеровых.
Историк Сибирского казачьего войска Георгий Ефремович Катанаев (1848 – 1921) так описывал
эти события: «Русский отряд хотя и не уступил натиску джунгар, но после упорного боя был
окружён… и подвергся продолжительной зимней осаде во много раз численно превосходящего
неприятеля…Отрезанный неприятелем и снежными пустынями от общения с Русью отряд Бухгольца, терпя всякого рода лишения и питаясь падалью просидел в осаде всю зиму 1715 – 1716 го81
дов. К весне… на почве недоедания и заражения воздуха гниющими трупами животных развивалась цинга и сибирская язва. Отряд численно таял на глазах у всех…» Караван с продовольствием,
отправленный сибирским губернатором на Ямыш в качестве подкрепления, был перехвачен и разграблен кочевниками в пути. Солдаты, находившиеся в его охранении, попали в плен к азиатам.
Весной 1716г. И.Д.Бухольц принял решение вырваться из осады и возвратиться в Россию. В
одну из тёмных апрельских ночей, перед вскрытием Иртыша, солдаты и казаки Бухольца вытащили на середину реки один из дощаников. На нём отправились на север, доверившись течению водной стихии, несколько храбрецов. Им предстояло добраться до первых русских селений и сообщить властям о судьбе экспедиции.
27 апреля 1716г. по Иртышу прошёл последний крупный лёд. На следующий день, 28 апреля
(по старому стилю) отряд Бухольца погрузился на дощаники и отплыл вниз по реке. Причем
джунгары не препятствовали отступлению русских. Узнав об этом, Цеван-Робдан даже освободил
часть пленных. Восемь дней вешние воды Иртыша несли оставшихся в живых измождённых
участников экспедиции на север. Достигнув устья Оми, Бухольц приказал остановиться. Больше
недели его люди не ступали на землю, что в конец утомило их. Требовался отдых. Однако остановка в чистом поле была опасной. И Бухольц сразу же приказал приступить к строительству двух
редутов: один на стрелке, в самом устье Оми, где высадился отряд, другой – чуть выше по Оми –
на её крутом левом берегу. Мы можем только предполагать, какие горькие думы одолевали
И.Д.Бухольца, когда он был вынужден оставить Ямышевский острожек и возвращаться назад, потеряв большую часть отряда и не сумев даже приблизиться к «золотоносной Эркети». Ясно одно,
Бухольц понимал, что экспедиция должна завершиться каким-то вполне определённым, видимым
результатом. Этот результат должен быть ощутимым и понятным для каждого непредвзятого
взляда. Иначе после таких тяжёлых утрат и глубоких разочарований ему было бы невозможно
оправдать свои действия ни перед скорым на расправу Петром Великим, ни перед потомками. Таким результатом могло стать основание при слиянии сибирских рек Иртыша и Оми новой русской
крепости. Омское устье было очень выгодным, перспективным и давно желаемым местом для возведения острога. Учитывая все эти обстоятельства, И.Д.Бухольц отправил гонцов в Тобольск к губернатору М.П.Гагарину с подробным донесением о ходе экспедиции и ходатайством разрешить
строительство крепости в устье Оми. Вскоре к Бухольцу прибыл подполковник Сибирского драгунского полка Матигоров с отрядом солдат и казаков. Он передал руководителю экспедиции указание губернатора о сооружении Омского острога. Часть отряда Матигорова осталась в устье Оми,
чтобы принять участие в строительстве здесь крепости. Другая часть отряда вместе с самим Матигоровым двинулась согласно распоряжению М.П.Гагарина, вверх по Иртышу, чтобы восстановить
разорённый джунгарами Ямышевский острог.
Заложив летом 1716г. Омскую крепость и приведя её к осени в «нарочитое состояние» Бухольц сдал командование майору Ивану Ларионовичу Вельяминову–Зернову и направился в Тобольск, а оттуда в Санкт-Петербург. В январе 1719г. он отчитывался перед Сенатом. Следствие
пришло к выводу о том, что поход потерпел неудачу в связи с плохой подготовкой, которая возлагалась на сибирские губернские власти. И.Д.Бухольц был оправдан, после чего Военная коллегия
признала его годным «к лучшему делу». Вскоре он стал комендантом Нарвы. В 1723г. ПётрI вновь
круто изменил судьбу этого опытного боевого офицера. Полковник Бухольц получает назначение
в далёкое Забайкалье, на китайскую границу, где командует Якутским полком и одновременно является комендантом Селенгинского гарнизона. В 1727г. И.Д.Бухольц принимает непосредственное
участие, вместе с прибывшим из Санкт-Петербуга гафом Саввой Лукичём ВладиславичемРагузинским, в переговорах с Цинской империей (Китаем) по вопросу о размежевании границы
между двумя государствами. Перговоры закончились подписанием Буринского и Кяхтинского
трактатов, по которым устанавливлась чёткая линия русско-китайской границы от Саянских гор
до реки Амур, определялся пограничный режим и правила приграничной торговли. Для обеспечения торговых отношений с Китаем и дальнейшего укрепления границы Бухольц заложил знаменитую Кяхту, а также Троицко-Савскую крепость и Цурахайтуйскую слободу. В 1727г. он перестроил Селенгинскую крепость, ранее возведённые сооружения которой обветшали и требовали
модернизации. В Селенгинске под началом Бухольца служил поручик Абрам Петрович Ганнибал,
прадед по материнской линии А.С.Пушкина.
82
30 июня 1728г. чрезвычайный и полномочный министр граф С.Л. Владиславич-Рагузинский,
покидая Забайкалье, утвердил от имени Императора ПетраII генеральным пограничным управителем полковника И.Д.Бухольца. Можно сказать, что основатель Омска стоял у истоков зарождавшейся и впоследствии получившей большое развитие русско-китайской торговли, в XVIII – XIX
часто именовавшейся кяхтинской, так как основной поток товаров шёл через этот город. Более
трёх лет Бухольц добросовестно руководил пограничными делами, за что был произведён в бригадиры. В XVIII столетии это был по табели о рангах, введённой ПетромI, высокий воинский чин
пятого класса, стоявший между чинами полковника(6-ой класс) и генерал-майора (4-ый класс). В
сентябре 1731г. Бухольц, повинуясь решению правительства. Передал упрвление пограничным
ведомством Иркутскому вице-губернатору А.И.Жолобову. Сохранив за собой должность командира Якутского полка и селенгинского коменданта, он ещё в течение ряда лет руководил охраной
русско-китайской границы. За отличие и по выслуге лет был произведён в генерал-майоры.
В начале 1741г. семидесятилетний И.Д.Бухольц был уволен в отставку «яко древен и в ногах
болезнь имеет» т.е. по возрасту и состоянию здровья. Центральные власти решили Бухольца из
Селенгинска «возвратить, а туда здорового человека его же характера направить». В том же 1741г.
генерал-майор в отставке И.Д.Бухольц умер. Точное место смерти и погребения основателя Омска
не установлено. Новосибирские исследователи Д.Я.Резун и Р.С.Васильевский считают, что Бухольц не успел покинуть место своей службы и, следовательно, скончался в Селенгинске. Согласно другой версии И.Д.Бухольц всё же уехал в Европейскую Россию, где его ждала супруга Марфа
Дорофеевна. Сразу по прибытию он скончался, надломленный тяжёлой дорогой, и был похоронен
в одном из своих поместий. Известный омский краевед И.Ф.Петров высказал и обосновал предположение о том, что Бухольц мог быть погребён и в Омской крепости. В подтверждении этой безусловно интересной гипотезы И.Ф.Петров приводит содержание письма омского старожила
Г.В.Соколова, заявлявшего о том, что он лично видел могилу Бухольца, находившуюся под левым
клиросом старинной Ильинской церкви, и читал мемориальную надпись на ней. Действительно,
И.Д.Бухольц мог скончаться в пути, не выдержав нелёгких условий продвижения по МосковскоСибирскому тракту. В Омскую крепость отставного генерала могли привезти тяжело больным или
же доствить тело покойного. Если бы удалось установить, что основатель Омска закончил свой
жизненный путь на омской земле, это бы выглядело очень символично. Однако факт погребения
И.Д.Бухольца в Омской крепости не доказан и может рассматриваться лишь как легенда или же
гипотеза.
Первые сто лет после смерти Бухольца его память особенно никто не тревожил. В 1838 –
1844гг. в Москве вышел в свет двухтомный труд основоположника сибирского краеведения Петра
Андреевивича Словцова (1767 – 1843) «Историческое обозрение Сибири». Пётр Словцов отрицательно характеризует действия будущего основателя Омской крепости на Ямышевском озере, обвиняя подполковника вотсутствии инициативы и нерешиельности. Негативное отношение к Бухольцу затем перекорчевало из работы П.А.Словцова во многие произведения, написанные различными авторами в течение всего XX века. Уже во второй половине XIX века появляется другая,
более объективная тенденция в изучении личности И.Д.Бухольца. Правнук П.А.Словцова, преподаватель Сибирской военной гимназии, известный краевед И.Я.Словцов (1844 – 1907) в «Исторической хронике Омска» (1880) описывает деятельность Бухольца в нейтральных тонах, недопуская
по отношению к нему каких-либо резких высказываний. Такую же позицию занимает и
Г.Е.Катанаев ( 1848 – 1921) в своей работе «Когда и при каких обстоятельствах был основан
Омск» (1916). Фактический материал, приводимый Катанаевым, оправдывает поведение Бухольца.
С научных позиций, объективно и взвешенно, подходят к изучению личности основателя Омска
выдающиеся сибирские краеведы А.Ф.Палашенков, А.Д.Колесников, Д.Н.Фиалков. Убеждённо и
аргументировано защищает имя и светлую память И.Д.Бухольца омский писатель и краевед
И.Ф.Петров. В современном Омске в честь основателя города названа площадь перед речным вокзалом, на здании которого установлена мемориальная доска. В 1991г., когда праздновался 275летний юбилей Омска, на площади Бухольца (Бухгольца) был установлен памятный знак сподвижнику ПетраI, одному из «птенцов гнезда Петрова», чья деятельность привела к возникновению великого города при слиянии Иртыша и Оми.
ПЕРВАЯ ОМСКАЯ КРЕПОСТЬ в 1716 – 1725гг. Когда в мае 1716г. участники экспедиции
И.Д.Бухольца высадились на берегу Иртыша, в районе современного речного вокзала, то они ока83
зались на заливном лугу, который простирался от устья Оми на 500 метров вдоль её левого (южного) берега. Здесь и было заложено самое первое омское укрепление – небольшой треугольный
редут. Существовал он недолго и осенью 1717г. подлежал «сломанию и небытии». Прибрежный
низинный луг заканчивался естественной преградой в виде достатачно высокого и обрывистого
Алоярского яра. Поднявшись на него Бухольц, Вельяминов-Зернов, Каландер, Зыбин и их «сотоварищи» не могли не заметить выгодного в военном отношении места, где Омь образовывала кротой берег высотой до 15 метров. На этом крутоярье по приказу Бухольца был заложен четырёхугольный редут, вскоре ставший исходной точкой для возведения крепости, вошедшей в историю
Сибири под названием «Первая Омская».
Природно-географического положение Омска описывали за его почти 300-летнюю историю
многие исследаватели. В XIX веке профессор Л.Вейнбег так характеризовал особенности природной среды Омска: «Лежит навысоте 261 футов над уровнем моря, на правом берегу Иртыша, привпадении реки Оми. Местоположение ровное, почва песчаная и сухая. Почти со всех сторон город
окружён берёзовыми рощами. Климат умеренный, воздух чистый, но сухой; быстрые переходы от
низкой температуры к высокой, частые продолжительные ветры, зимой производящие снежные
бураны, а летом вздымающие тучи пыли. По наблюдениям последних 10 – 12 лет замечаются ранние холода осенью и весенние морозы….Вскрытие Иртыша бывает между 20 и 21 апреля, а замерзание около 27 октября».
Большинство исследователей считают, что первая Омская крепость была возведена в 1716г.,
т.е. при Бухольце, а затем лишь перестраивалась. В качестве основного доказательства этой гипотезы обычно приводятся выдержки из материалов Великой Северной экспедиции Г.Ф.Миллера. В
1735г. Миллер, встетившись с Бухольцем в Селенгинске, показал ему описание Омской крепости,
представленное академику тарской воеводской канцелярией. По свидетельсту самого
Г.Ф.Миллера старый бригадир заявил, что «заложенная им крепость подлинно так сделана, как
оная описана». В середине XX века глубокий и вдумчивый исследователь В.И.Кочедамов, работая
над книгой «Омск. Как рос и строился город» (1960), пришел к выводу о том, что первая Омская
крепость была возведена только в 1717г. Согласно этой версии Бухольц покинул устье Оми, когда
здесь имелись только два редута. Даже если мы согласимся с последней версией, это никак не
умаляет заслуг Ивана Дмитриевича и, безусловно, позволяет сохранить за ним почётное звание
основателя Омска.
Первые сооружения Омской крепости возводились под руководством взятого в плен в Полтавской битве шведского инженера поручика артиллерии Каландера. Однако вскоре он утонул в
Иртыше, о чём в донесении Сенату говорится: «а который поручик Каландер был, по воле божей
утонул, едучи к Тобольску, а в таких людях есть скудость». Необходимо заметить, что участие
шведского инженера в строительных работах при основании Омска не являлось исключением. Для
Сибири петровской эпохи это было скорее правилом. Тобольский каменный кремль также возводился в начале XVIII века при участии шведских военнопленных. В древней сибирской столице
одним из наиболее известных историко-архитектурых памятников является шведская ретраншея.
В 1717г. омский комендант И.Л.Вельяминов-Зернов получил присланный из Тобольска чертёж «О строении Омской крепости за Омью рекою острогу и дворов в линию». ВельяминовЗернов был полевым офицером, служившим, в основном во фрунте, т.е. в строю. Поэтому реалиизацию проекта на практике поручили майору Аксакову, имевшему опыт военно-инженерной деятельности. Руководство Аксаковым фортификационными работами отражено в архивных документах, ибо он вёл всю переписку, связанную с ними. Строил ли Аксаков Омскую крепость, опираясь лишь на два редута, возведённые в 1716г., или же он реконструировал крепость, возведённую ещё при Бухольце, но в любом случае, работы шли довольно быстро. К осени 1717г. крепость
уже была, вероятно, готова к обороне, что косвенно подтвеждает рапорт Аксакова, в котором он
просит разрешение разрушить редут, построенный в 1716г. на стрелке у самого устья и отменить в
зимнее время несение там караульной службы. Стремление майора Аксакова убрать редут в устье
Оми объясняется следующей фразой из более позднего рапорта коменданта Вельминова-Зернова:
«Те места низки и неудобны». Но если офицеры отказывались от использования «неудобного»
укрепления, значит, более удобное было приведено в боевую готовность.
В современный период на территории Первой Омской крепости, постройки начала XVIII века, находятся старинное здание Городской Думы, театр музыкальной комедии, Театральная пло84
щадь. Сохранился план Омской крепости за 1722 год – наиболее ранний из всех дошедших до
нашего времени. К сожалению, на этом плане, представленном в подлиннике, крепость изображена лишь пунктиром и только в общих чертах. Поэтому остаётся спорным вопрос о её точных формах, а именно, была ли она изначально пятиугольной или же четырёхугольной. К этому, безусловно, интересному вопросу мы ещё вернёмся в следующей главе.
Центральным строением Первой Омской крепости являлся православный храм во имя Святого Сергия Радонежского. Он был деревянным, как и все другие крепостные строения. Югозападнее храма стояла восьмигранная колокольня. В 1718г. семья тюменских мастеровлитейщиков изготовила для него колокола. Вокруг храма находилась небольшая площадь, которую ограничивали со всех сторон казённые здания. Одним из самых первых сооружений стала
здесь протестантская кирха, построенная для шведских военнопленных, участвовавших в возведении крепости. Так с первых дней своей трёхвековой истории закладывался многоконфессиональный, веротерпимых характер культуры Омска. Шведы жили на берегах Оми до зимы 1721 – 1722
годов. 30 августа 1721г. Россия победоносно закончила Северную войну заключением Ништадтского мирного договора, после чего пленные шведы смогли вернуться на родину. В их кирхе разместилась русская управительская канцелярия. Рядом стояло здание Омской крепостной концелярии, дом коменданта и офицерские дома. За ними шли немногочисленные мещанские подворья,
потом цейхгаузы, казармы, склады, пороховые погреба, провиантские амбары. Застройка крепости
велась без какого-либо чёткого планирования, в связи с этим все исследователи признают её хаотичной.
Крепость была со всех сторон ограждена палисадом, стоявшим на земляном валу высотой
около одного метра. Крепосной палисад предствлял собой ряд вкопанных в землю и плотно приствленных друг к другу заострённых брёвен, досигвших в высоту 3,5 метра. На внешних углах
крепости были сооружены бастионы. Причём, они заметно отличались по своим потенциальным
возможностям и мощности артиллерии. Наиболее крупным был юго-западный бастион, где имелись три батареи, в восточном бастионе их было две, в остальных – по одной. Укрепления северной части выходили на крутой берег Оми и Алоярский яр, считавшимися вполне достатачными
естественными оборонительными рубежами. Вдоль остальной линии палисада с внешней напольной стороны был вырыт сухой ров глубиной три метра. Ширина рва доходила до четырёх метров.
С востока, юго-востока и юго-запада от крепости за валом шли ряды рогаток и надолбов. Башни
Омской крепости были построены согласно старинным сибирским традициям, сложившимся ещё
в допетровскую эпоху. Нижний башенный сруб ставился в виде квадрата размером пять на пять
метров. Над ним выступал более массивный восьмиметровый сруб. Далее поднималась высокая
четырёхгранная пирамидальная тёсовая кровля. Она звершалась смотровым окном, также перекрытой тёсовой усечённой кровлей в форме пирамиды. Общая высота каждой башни превышала
14 метров. Ворота Знаменской башни открывали путь через Барабинскую степь на Томск. Эта
башня стояла в юго-западной куртине, выходившей на дикое поле. Ворота Никольской башни выходили на берег Оми. В восточной куртине, близ реки Оми, находилась надвратная Шестакова
башня. Спасские ворота вели в сторону Иртыша. Однако они не имели собственной надвратной
башни и были оснащены лишь смотровой надстройкой. У Спасских ворот стояла гауптвахта, тоже
имевшая башню и «украшенные» ворота.
Несмотря на то что гарнизон Первой Омской крепости был невелик, она обладала значительной по тем временам огневой мощью. Непосредственно в самой крепости, в её бастионах и башнях насчитывалось 11 артиллерийских батарей. Лёгкое стрелковое оружие было представлено ружьями, мушкетами и пистолетами. Возможно поэтому с момента основания крепости, т.е. с 1716г.
она не знала ни одной осады или нападения. Жизнь здесь считалась более безопасной, чем в других сибирских пограничных крепостях. Однако численность гражданского населения раннего Омска росла очень медленно, ибо он был удалён от старозаселённых районов Сибири и, расположенный на степной границе, выглядел непривлекательно для вероятных переселенцев. Вскоре после
возведения крепости за её западной куртиной, у самого устья Оми, появилась Луговская слобода,
затем на правобережье Оми выросли ещё три слободы: Губина, Курганная и Омская. Их населяли
отставные солдаты, казаки, крестьяне, немногочисленные мещане и ремесленники. Берега Оми
соединил наплавной мост.
85
Первый проект, предполагавший коренное переустройство Омской крепости был составлен
уже в 1722 году, т.е. через шесть лет после её основания. Автором этого проекта являлся французский инженер на русской службе де Гранж. В 1719г. он прибыл в Тобольск, где выполнял различные поручения сибирского военного командования. В феврале 1721г Сенат принял решение усилить Омскую крепость. В связи с этим омский комендант И.Л.Вельяминов-Зернов ходотайствовал
перед Сибирской губернской канцелярией о составлении чертежа предстоявших фортфикационных работ. Причём сподвижник Бухольца указывал на отрицательные стороны местонахождения
крепости на левом (южном) берегу Оми.
«Омская крепость поставлена от воды далече и не может та крепость к Иртышу-реке обороны
иметь,- отмечал Вельяминов-Зернов, - а на другое место переносить невозможно, для того, что те
места низкие и неудобные». Во время весеннего ледохода и осеннего ледостава крепость оказывалась отрезанной от тыла, ибо наплавной мост через Омь приходилось снимать и переправа на её
правый (северный) берег становилась невозможной. Инженер-капитан де Гранж подготовил проект модернизации Омской крепости, находясь в Тобольске. Согласно этому проекту на правом берегу Оми планировалось возвести пятиугольную крепость, а на левобережье сохранить четырёхугольный форт. Строительство новых крепостных сооружений должно было осуществляться под
руководством инженер-капитана де Гранжа. Ожидалось его прибытие в устье Оми. Но вскоре он
умер, а других специалистов – фортификаторов в Тобольске тогда не было. Проект переноса крепости на другой берег Оми был отложен почти на полвека.
Основание первых селений в районе Омской крепости. Заселение,
сельскохозяйственное освоение территории, прилегающей к устью реки Омь, началось в первой
половине XVIII в., после разведения в 1716 г. Омской крепости. С первых дней существования города на Иртыше требовалось обеспечить его население продовольствием. К тому же земледельческая колонизация Прииртышья служила надежным залогом прочного вхождения края в состав
России.
25 декабря 1717 г. сибирский генерал-губернатор князь Матвей Гагарин издал указ о переводе на
поселение близ Омской крепости пашенных крестьян из наиболее плотно заселенных Тюменского
и Тобольского уездов. Губернатор заявлял о своем намерении «сделать на Омской земле великое
поселение и великим людством населить.»
В 1718-1720 гг. к северу от Омской крепости были основаны Чернолуцкая слобода, а также деревни Красноярская, Кулачинская, Малокулачинская и Милетина. Вслед за ними возникают деревни Горнокулачинская, Луговая, Бетеинская и Верхнебетеинская. Все они были «заведены»
вдоль правого берега Иртыша и стали первыми крестьянскими поселениями на территории современного Омского района.
Значительная часть сибирских крестьян – старожилов переселилась в новые деревни добровольно. Других переводили принудительно «со всем пашенным заводом», имея в виду орудия труда и
рабочий скот. Каждый переселенец должен был иметь не менее двух сошников и небольшую
упряжь. По сохранившимся в архивах письменным историческим источникам мы можем выявить
происхождение этих крестьян и основные этапы продвижения их родов на восток. Предки основателей первых селений Омского района явились выходцами из Приморья, Вятки, Перьми, Великого
Устюга.
На рубеже XVI-XVII вв. они перешли через Уральский хребет и обосновались в Сибири, на землях близ Тюмени и Тобольска. Это о них говорилось в неоднократно издававшихся царских указах: « Пашенных людей и посадских призывати из Перьми и Вятки, из Солей на льготу охотничих
людей от отца сына и старшего брата, от дяди племянника и от сосед соседа и на подмогу им давать из государевой казны деньги и хлеб…» К началу XVIII века крестьяне хорошо освоили старозаселенный Тюменско-Тобольский район. Небольшим островком выглядел земледельческий район с центром в г. Таре, который также дал определенное число переселенцев в Приомье. С 1718 г.
мы застаем потомков пермских, устюжских, вятских землепроходцев в новых поселениях на Иртыше, основанных возле Омской крепости.
Из таежной зоны, имевшей ограниченное количество пригодных для распашки участков, крестьяне продвигались в лесостепь Прииртышья и Приомья, где находились обширные площади плодородных земель. Среди первых жителей приомских слобод сел и деревень были, конечно, и ссыльные.
86
Сведения об основателях старейших крестьянских селений, возникших в пределах современного
Омского района, содержатся в наиболее ранних метрических книгах Чернолуцкой Крестовоздвиженской церкви, Кулачинской церкви Святого Николая, ревизских сказках XVIII в.
В 1718 г. большая группа сибирских крестьян-старожилов поселилась на иртышской Черной Луке. Здесь на месте старого перевалочного пункта русских, где тарчане и тоболяки издавна останавливались во время своих военных и торговых экспедиций вверх по Иртышу, и была основана Чернолуцкая слобода. В состав ее первых жителей входили крестьяне: Иван Киргинцев, Нестер Минин, Егор Лузин, Павел Пашенин, Филипп Сажин, Никита Горлинов. От них и их сотоварищей
«пошли вековые династии чернолученских крестьян». Так в середине XVIII века в слободе жили
дети Ивана Киргинцева – Терентий, Василий и Афанасий Киргинцевы. Все они являлись главами
больших, многодетных семей и пользовались уважением односельчан. В церковных списках прихожан Киргинцевы значились первыми. В ревизских сказках 1782 г. Терентий и Василий Киргинцевы записаны крестьянами, Афанасий – мещанином. Это звание было, согласно манифесту 1775
г. наследственным и потомственным.
Для записи в мещанство требовалось иметь недвижимую собственность, заниматься торговлей
или ремеслом, нести податные обязательства и исполнять общественные службы. Основным занятием Афанасия Киргинцева оставалось, конечно, как у его отца и братьев - сельское хозяйство.
В XVIII в., особенно в его первой половине, Чернолучье являлось важным военноадминистративным центром лесостепного Прииртышья. Слобода имела надежные оборонительные сооружения. На Черной Луке стоял острог. В нем несли службу казаки и солдаты регулярных
войск Сибирского корпуса. В 1900 г. К.Ф. Скальский справедливо утверждал: «Местоположение
Чернолучья прекрасное: с трех сторон его ( с севера , востока и отчасти юга) лежит чистый сосновый бор, единственный в окрестностях г. Омска. Довольно возвышенный правый берег Иртыша,
на котором оно расположено; на далекое пространство видимая местность левого противоположного берега с несколькими на ней селениями с их обширными лугами и полями; наконец самый
довольно быстрый и широкий, огибающий село с трех сторон Иртыш – все это делает местоположение Чернолучья приятным и замечательным.»
В 1718 г. крестьяне Маталасовы, Глебовы, Ершовы, Плехановы, Филипповы, Перекладовы
поселились на озере, образуемом старицей Иртыша, и основали деревню Кулачинскую (сов. Село
Большекулачье). Вскоре к ним поселились крестьяне Казанцевы, Грохотовы, Кругловы. В том же
1718 г. крестьяне Фома Колмогоров, Никифор и Павел Черепановы основали близ д. Кулачинской,
ниже по Иртышу, деревню Малокулачинскую, а крестьяне Иван Колмагоров и Герасим Палашников – деревню Горнокулачинскую. Довольно быстро д. Кулачинская была преобразована в село. В
его ведомство входили две близлежащие деревни.
В 1718 г. в 10 верстах севернее Чернолуцкой слободы, ниже по Иртышу, поселились крестьяне
Чешегоровы, Гребенщиковы, Парыгины. Позднее к ним подселились крестьяне Антуфьевы и Савельевы. Так возникла деревня Красноярская (совр. с. Красноярка Омского района).
Сразу после основания Омской крепости к югу от нее, вдоль правого берега Иртыша, возводиться, с целью обеспечения безопасности вновь осваеваемых земель, Иртышская укрепительная
пограничная линия. Вверх по течению великой сибирской реки были построены Железинская,
Ямышевская, Семипалатинская, Усть-Каменогорская и Бухтарминская крепости. Между ними
проводится сухопутная дорога, создаются форпосты и станицы, которые затем обрастают казачьими станицами.
В 1720 г. в пределах современного Омского района были основан форпост Ачаирский, в затем
– станец Усть-Заостровецкий. Они были возведены, как и другие укрепленные пункты этой пограничной линии, на правом берегу Иртыша, защищены рвами и земляными валами. Гарнизоны форпоста и станицы состояли из солдатских команд и 30-40 казаков, которых следует считать основателями и первыми жителями нынешних сел Ачаира и Усть-Заостровки. С 1720 г. в Ачаирском
форпосте несли нелегкую службу казаки: Алексей и Степан Путинцевы, Афанасий и Степан Елгины, Петр Володимерцев, Максим Кайдалов, Иван Губин.
87
Глава VI. ОМСКОЕ ПРИИРТЫШЬЕ В 1725 – 1801 гг.
Вторая Омская крепость. Утвержденные в военной коллегии чертежи и планы будущей правобережной крепости были доставлены генералу И.И. Шпрингеру осенью 1767 г. Поэтому
начало строительных работ пришлось отложить до весны следующего года. К подготовительным
мероприятиям приступили немедленно. Прежде всего, требовалось рассчитать и запланировать
объемы, виды, места приобретения необходимого сырья и материалов, а также количество и источники привлекаемой рабочей силы.
В мае 1768 г. на правом берегу Оми, при ее слиянии с Иртышём была произведена закладка второй (новой) Омской крепости. Грандиозное, по тем временам, строительство, охватившее площадь
в 30 гектаров, продолжалось более пяти лет. Первые три года возведения крепости осуществялось
под контролем и непосредственным руководством генерала Шпрингера. Высокообразованный человек, он находил время и для организации культурного отдыха своих офицеров. Пока на правом
берегу Оми проектировалась, а затем строилась новая крепость, в старой левобережной крепости
проводились по праздникам балы, театральные постановки, маскарады, концерты духовой музыки
и вольные собрания. В 1771г. генерал-поручик Иван Иванович Шпрингер скончался и был похоронен на юго-западной окраине Иноверческого кладбища Первой Омской крепости. Могила его
сохранялась последующие 100 лет, но в дальнейшем была утрачена. В 1771-1774 гг. командиром
Сибирского корпуса являлся генерал-майор Сергей Кириллович Станиславский. При нем было завершено строительство основных фортификационных и ряда других ключевых сооружений второй Омской крепости. Уже в первый сезон земляных работ на Иртыше поставили кирпичные заводы, глину для которых добывали на речных крутоярах. Строевой лес сплавляли по Иртышу из
под Семипалатинска и по Оми с Тартаса. К возведению крепости были привлечены казаки, солдаты, драгуны, колодники, население предместных слобод и соседних деревень. Для выполнения
специфических производительных операций привлекались профессиональные мастера, прежде
всего каменщики. С целью освободить территорию для строительства были расселены крестьяне и
пахотные казаки Омской и Курганной слобод.
Вторая Омская крепость выросла в результате тяжелейшего, изнурительного физического труда
ее созидателей. Согласно проекту только во время земляных работ во рву было вынуто более 6000
кубических метров грунта. Для укрепления валов их покрывали дерном. На что требовалось, по
подсчетам специалистов, более 1 миллиона дернин. Их крепили колышками и поливали водой,
привозимой бочками с Иртыша и Оми. В итоге дернины приростали к грунту. Кроме того, на покрытие крепостных настроек использовали еще около 90000 крупных дернин. В 1769 г. на строительстве крепости было занято 3500 человек, в т.ч. инженеры, гарнизонные и полковые офицеры,
руководившие работами. 150 дрогун, 78 каменщиков, 1691 ссыльный и колодний, а также 1500
человек, подвозивших на лошадях лес и землю. Возведением фортификационных сооружений и
разнообразных зданий правобережной крепости руководили военные инженеры Ларс Мальм, Яков
Шестинский, Авраам Квашнин, несколько позднее – Тимофей Труфанов. Их подписи стоят на
многих чертежах, проектах, планах, связанных с созданием второй Омской крепости.
В 1768-1774 гг. по указу императрицы Екатерины II в Европейской России и Сибири проводилась крупная академическая экспедиция. Маршрут ее участников Петра Симона Палласа (17411811), Иоганна Готлиба Георги (1729-1808) и Иоганна Петра Фалька (1725-1774) лежал через Омскую крепость. Свидетельства этих выдающихся европейских ученых XVIII столетия имеют для
нас особо важное значение.
Весной 1771 г. академик Санкт-Петербургской Академии Наук П.С. Паллас уже третий год путешествовал по бескрайним просторам России. 9 мая 1771 г., в полдень, Паллас переправился у
Абатской слободы через реку Ишим и двинулся к Московско-Сибирскому тракту на юго-восток, в
сторону Иртыша. Он ехал в экипаже, запряженном лошадьми, через березовое редколесье, сильно
пострадавшее от мощных ветров и пожаров. В день экипаж Палласа преодолевал, в среднем, по
20-25 верст. Ночи путешественник проводил на почтовых станциях. 15 мая Паллас проехал через
деревню Замиралово, где тракт спускался в долину Иртыша и к вечеру оказался на берегу великой
сибирской реки. Здесь, не доезжая 4-х верст до деревни Воровской (Любиной), он заночевал. 16
мая ученый был в редуте Мельничном. 17 мая Петр Паллас переправился через Иртыш на пароме,
88
устроенном в 500 м южнее устья Оми. Переправа прошла легко и быстро, т.к. река в этом месте
была неширокой и имел место отлив. На левом берегу стоял деревянный редут, где несли службу
драгуны, охранявшие переправу. Выйдя на правый берег Иртыша, Паллас оказался в районе кирпичных заводов «ради строения новой крепости заведенных». В этот же день ученый прибыл в
Омскую крепость, где находился до 22 мая, т.е. 5 дней.
О своем пребывании на берегах Оми П.С. Паллас рассказал во второй книге многотомного произведения «Путешествие по разным местам Российского государства», изданной в 1786 г. в СанктПетербурге: « По прибытии моем в Омскую крепость первое мое дело в главном начальстве сибирской линии… было то, что я требовал, дабы мне сообщили или по крайней мере показали
частные Сибирской губернии карты, которые в предпринятом мною путешествии … не мало бы
мне споспешествовали. Чрез два дни ответствовано мне было, что без именного всевысочайшего
указа они хранимых карт ни сообщить, ни показать не могут; а на поданое мною оном письменное
представление дали мне на весьма короткое время общие карты… Также и до отъезда моего я ничего более испросить не мог, как одну весьма глухую подорожную для истребования лошадей…
Частию ради чего неудачного иску, а частию ради нужных починок и расположений пробыл я в
Омске, и выиграл там то, что нашел на пути моем в дом по Иртышу растения в совершенной тем
состоянии. Омская крепость заимствует название свое от реки Омь, на устье коея лежит она…
Старая крепость построена была выше реки Оми: на Иртыше, а обведена деревянною стеною с бастионами и рвом. В ней находилась одна токмо худенькая деревянная церковь, против ней построены были деревянная гауптвахта с украшенными воротами, а против сих дом для главного всех
сибирских линий начальника… Сверх сего находятся около церкви различные офицерские дома:
дом комендантский и один старый, в коем ныне находится управительская канцелярия над Чернолуком и Омскою слободою… Число всех дворов старой крепости простирается почти до 200. Ниже реки Оми лежала прежде слобода, которая ныне по большей части на деревни разделилась, а за
оною следует лежащее по Иртышу прекрасное над всею окрестностию возвышенное место, кое
господин генерал-поручик фон Шпригнер избрал ради важной причины для заложения на оном
новой крепости, плелику старая совсем уже почти развалилась.
Сия новая весьма выгодное положение имеющая Омская крепость, укреплена весьма прекрасным образом по новым воинской архитектуры правилам с 1768 году, когда она начата, выстроено
оной над смотрением своего основателя весьма много. Она представляет многоугольник о пяти
бастионах, который на реке Иртыше сходится, и из крепкого дерном выложенного земляного вала
и широкого сухого рва состоит, но на южной стороне не совсем еще оная была отделана. В оной
уже выстроены прекрасный Генеральский дом на каменном фундаменте, подле оного провиантская канцелярия, гауптвахта, пред которой выставлены артиллерийские снаряды, протопопский
дом и различные изрядними офицерскими домами и казармами застроенные улицы. Строится же
еще одна прекрасная каменная церковь…; дом для городской школы, в ней воспитываться будут
драгунские и казацкие дети и сие есть одно из достохвальных новейших заведений; дом для приезжающих почетных иностранцев и дом комендантский; оба приходят по сторонам Генеральского
дома; дом для протестанского Сибирской дивизии священника и прочими офицерскими домами и
казармами застраиваемые улицы, кои план крепости дополняют. На реке Иртыше внутри крепости
в особом ретраншементе лежат хлебные амбары, колико токмо хлеба пред последним пожаром в
оныя перевезти успеет. На главном месте крепости выкопаны различные изрядные колодези. Словом сказать, все при заложении сей крепости рассмотрено, дабы учинить оную достойную счастливых времен великой монархини и высочайших Ея намерений. Одна часть старня крепости будет
сломана, а старую соборную церковь также разломают, и оставятся токмо кладбище, на коем воздвигают ныне монумент над гробом покойного генерал-поручика фон Шпригнера, напротив того
старую церковь перенесли на левый Оми берег, и по обеим сея реки сторонам построено небольшое предместье для казаков и отставных с одним только ретраншементом.»
Петр Симон Паллас не только интересовался строительством Омской крепости, но и собирал
сведения об эволюции природной среды края. Ученый обследовал огромную кость мамонта,
найденную на высоком берегу Иртыша близ Омской крепости. Он определил ее вес и измерял
длину. Эта находка была привезена Палласу с южных окрестностей Омска. В своем дорожном
дневнике ученый упоминает и о костях мамонта, обнаруженных севернее Омской крепости, близ
Чернолуцкой слободы и деревни Красноярской. Кроме того, Паллас имел возможность осмотреть
89
несколько археологических находок. При выемке земли из рва новой крепости было вскрыто
древнее захоронение. Палласу были представлены для осмотра два кинжалообразных обоюдоострых ножа, изготовленные из меди и бронзы.
Таким образом, пять дней, проведенных академиком в Омске, были наполнены интересными
наблюдениями за ходом возведения новой крепости, описанием состояния старой крепости, а также исследованием памятников древней сибирской фауны и археологии.
В 1771 г. Омскую крепость также посетил шведский доктор медицины и естествоиспытатель
Иоганн Петер Фальк. Он обратил внимание здесь на «высокий земляной вал, выложенный дерном,
широкий сухой ров; четверо ворот…, каменную церковь, магазины и острог для преступников.»
Выросшая на правом берегу Оми новая Омская крепость имела четыре бастиона и три полубастиона. Земляной вал поднимался на высоту 3,5 метра, а у Иртыша, в связи с крепизной береговых
склонов, достигал 12 метров над уровнем реки. С открытых полевых северной и восточной сторон
за валом шел сухой ров глубиной около 2,5 метров. На Оми находился омский полубастион. Далее
по валу ломаным полукольцом располагались Ильинский полубастион, Подгорный, Степной, Тарский и Форштадский бастионы. На Иртыше стоял Иртышский полубастион. Первые два десятка
лет ворота крепости, как и большинство других крепостных строений, были деревянными. Омские
ворота выходили в сторону Оми и перекрывались рвом, через который был перекинут подъемный
мост. Он соединял крепость с прибрежной Омской слободой. Тарские ворота были устроены в северной куртине крепости. С внешней стороны они тоже очерчивались рвом, имевшим в этом месте подъемный мост. К Тарским воротам подходили гужевые пути, связывавшие Омск с Чернолуцкой слободой и старозаселенными районами Среднего Прииртышья. Тобольские и Иртышские
ворота выходили к Иртышу. Великая Сибирская река являлась достаточным препятствием для
любого неприятеля. Поэтому здесь не было ни рвов, ни, соответственно, мостов. В тоже врмя, линия вдоль Иртыша, также как и по берегу Оми, была укреплена земляными фортификационными
сооружениями – редантами.
Артиллерийский парк Омской крепости состоял из 22 орудий. Они стояли внутри крепости, у
цейхгауза. В соответствии с боевым расписанием каждой пушки, мортире или единорогу определялось конкретное место на бастионах, куда их должны были выкатить в случае тревоги.
В 1770-е годы почти все крепостные здания и сооружения строились из дерева. Сразу за бастионами возвели солдатские казармы, конюшни, манеж, кордергардию. Пороховые погреба, провиантские магазины, соляной амбар, цейхгауз. Тюремный острог расположили в степном бастионе.
Центральным пунктом крепости являлся форт-плац, находившийся на месте современного выставочного сквера. Это была площадь, где проводились построения омского гарнизона. Территорию
вокруг плаца застроили важнейшими административными, штабными и жилыми зданиями. Среди
них выделялись генералитетский и комендантский дома, здание пограничного правления, штабофицерский дом, госпиталь, дом для именитых гостей. От плаца к Тарским воротам уходили кварталы офицерских и немногочисленных обывательских домов. По старинной христианской традиции одним из первых зданий цитадели стал собор. В 1769 г. в строящейся правобережной Омской
крепости был заложен православный храм во имя Воскресения Господня, призванный играть роль
военного крепостного собора. В его строительстве принимали участие выдающиеся тобольские
зодчие братья Козьма и Иван Черепановы. В 1773 г. справа от собора заложили кирпичное двухэтажное здание гаупвахты. Однако строилось оно довольно долго.
В 1775 г. инженер-капитан Авраам Квашнин составил первый план новой Омской крепости. На
нем показаны уже здания и фортификационные сооружения, а также профили крепостных валов.
Замысел генерала И.И. Шпрингер был, в основном, осуществлен. В память о нем одна из улиц,
проходившая по территории крепости (ныне улица Партизанская), вплоть до наступления советской эпохи именовалась Шпрингеровской. Через несколько лет после возведения на правом берегу
Оми второй крепости, старую крепость разрушили, сохранив только кладбище, где покоились основатели Омска. Все ранее заселенное левобережье Оми, включая площадь бывшей крепости и
Луговскую слободу, разбили, согласно новому плану, на прямоугольные кварталы. Так в Омске
появился Ильинский форштадт, который получил свое название из-за стоявшей здесь ПророкоИльинской церкви. В 1775 г. Ильинский форштадт укрепили рвом и валом. За внешними рвами
правобережной крепости постепенно тоже возникали и росли предместья.
90
В исторической и краеведческой литературе принято выделять тезис о том, что вторая Омская
крепость, также как и первая, не знали ни одного нападения или осады и не сделала по противнику
ни одного выстрела, ибо никакие противники здесь никогда и не появлялись. Подобные высказывания носят очень поверхностный характер. Омская крепость не только сыграла ключевую роль в
обеспечении безопасности всего лесостепного юга Западной Сибири, но и являлась важнейшим
опорным пунктом русских в период присоединения к империи Казахстана и его последующего
освоения.
ОСВОЕНИЕ РАЙОНА, ПРИЛЕГАВШЕГО К ОМСКУ. В 1734 г. в Чернолуцкой слободе
был переписан 151 пашенный крестьянин. Они засевали 276 десятин ржи и овса. «С той пашни, говорилось в донесении, - по урожаю хлеба бывает в умолоте хлеборобные годы ржи 700 четвертей, овса 1000 четвертей». Земледелием занимались не только крестьяне, но и отставные солдаты,
которые после 25-летней службы в сибирских гарнизонах и полках часто обосновывались в близлежащих к Омской крепости селениях. В середине XVIII в. В Чернолуцкой слободе жили отставные капралы: Емельян Петрович Лапин с супругой Анной Ивановной, дочерьми Прасковьей и
Дарьей, а также Никифор Иванович Балашов с семьей. В 1774 г. в слободу вернулся после долгой
службы в Омской крепости отставной солдат Алексей Иванович Киргинцев. Он родился в 1725 г.
и был старшим сыном одного из основателей Чернолучья – Ивана Киргинцева. Отставные военные Е.П. Лапин, Н.И. Балашов и А.И. Киргинцев распахивали немалые по крестьянским меркам
площади. В слободу подселяли и ссыльных. В Сибири их именовали посельщиками. Они освобождались на три года от уплаты налогов, а затем приравнивались в государственным крестьянам.
В середине XVIII века в Чернолучье жили посельщики: Артемий Силанчиков, 1710 года рождения, с сыновьями; Иван Максимович Козлов, 1717 года рождения; Михаил Иванович Петров. В
ревизских сказках 1782 г., они переписаны как крестьяне.
Основатели слободы выбрали для нее не только удобное, но и живописное место, что отличают
все писатели, ученые, краеведы и путешественники, посетившие это селение.
Во второй половине XVIII в. В Чернолуцкой слободе жили крестьяне: Григорий Нестерович
Минин, 1714 г. рождения; семьи Ивана Павловича Пашенина, Сергея Филипповича Сажина, Федора Егоровича Лузина, Емельяна Никитича Горлинова и другие.
В 1741 г. в связи с возможным нападением степных кочевников Чернолуцкий гарнизон был
увеличен, а на другом берегу Иртыша началось строительство нескольких форпостов. В 1745 г. в
слободе была размещена штаб-квартира Ширванского мушкетерского полка, построены казармы,
пороховой погреб и полковая походная церковь. В 1744 г. в ведомстве Чернолуцкой слободы
находилось 709 мушкетерских душ. Чернолуцких крестьян привлекали к сооружению крепостей,
форпостов, редутов, дорог и частей, а затем селили на вновь освоенных землях. Крестьяне жаловались на «разорение и оскуднение». Поэтому к концу XVIII в., численность населения слободы
сокращается.
В 1744 г. в ведомстве села Кулачинского значилось 5 деревень, в 1763 г. – 7 деревень. В них
насчитывалось 846 мужских душ. В середине XVIII века в с. Кулачинском жили дети, внуки, правнуки его основателей. Среди них были крестьяне Авдей Константинович Маталасов, 1738 г. рождения, с супругой Марфой Егоровной, сыном Прохором, невесткой Марфой Степановной и внуками Ольгой, Марфой и Верой; Михаил Иванович Филиппов, 1732 г. рождения с сыновьями Иваном, Тимофеем, Николаем, Михаилом, Гаврилом и Василием, внуками Иваном, Тимофеем, Деменьтием и Ильей; Артемий Егорович Глебов, 1711 г. рождения, с сыновьями Петром и Осипом,
внуками Евсеем, Иваном, Ефимом, Сергеем, Данилом и Степаном. В 1788 г. священник Захарий
Лапин переписал в селе Кулачинском 42 двора. В них – 396 человек, в том числе 203 мужчины и
193 женщины. Среди переписанных жителей села были не только крестьяне, но и отставные солдаты. Дмитрий Калинин, 1707 г. рождения, с супругой Ульяной Федоровной, детьми Павлом,
Ириной, Авдотьей и Анной; Михаил Пирогов, 1733 г. рождения, с супругой Агафьей Григорьевной, детьми Иваном и Федором; Федор Иванов с супругой Федосьей Андреевной, детьми Афанасием, Анастасией, Марьей, Прасковьей, Палагеей. Церковные метрические книги позволяют определить возраст, в котором бракосочетались основополагатели местых династий.
В молодых деревнях иногда крестьяне запаздывали с созданиеем семьи, но все-таки дети у
них рождлись в нормальные, установленные законом природы, возрастые рамки. Солдатские семьи возникали поздно. Это происходило обычно в конце службы или после выхода солдата в от91
ставку. Так, отставной солдат Дмитрий Калинин «сочетался законным браком» с крестьянкой
Ульяной Федоровной в Кулачинской церкви Святого Николая в 1762 г., когда ему уже исполнилось 55 лет. Невеста была младше жениха на 27 лет. В семье Калининых первый ребенок родился
в 1764, когда отцу шел 58 год, а младший ребенок в 1774, когда отцу было уже 68 лет.
В 80-е гг XVIII в. В селе Кулачинском жили также мещане Павел Михайлович Кривцов с супругой Окинфией Дмитриевой и дочерью Анной, и Харитон Сергеевич Кудейкин с супругой Ефимией Артемьевной с сыновьями Михаилом и Егором, дочерьми Анной и Прасковьей.
Современники свидетельствуют, что условия жизни обитателей села во многом зависели от водяного режима Кулачинского озера. С середины апреля и до середины июля, когда озеро соединялось протокой с Иртышом, вода в нем была пригодной для питья. По этой же протоке из реки в
озеро ходила рыба. Летом крестьяне ловили в озере щук, чебаков, карасей. В середине июля протока пересыхала, вода в озере портилась, а кулачинцы предпочитали пользоваться ключом, расположенным в одном из лесов близ села. Речная рыба, попавшая в озеро, к зиме погибала.
В 1788 г. в деревне Малокулачинской насчитывалось 10 дворов, в них жило 95 человек, в том
числе 53 мужчины и 52 женщины. Среди малокулачинских крестьян были: Емельян Никифорович
Черепанов, 1709 года рождения, с детьми и внуками; Дмитрий Павлович Черепанов, 1718 года
рождения, также с детьми и внуками, Дмитрий Фомич Колмогоров, 1741 года рождения, с супругой Анной Власовой, сыновьями Василием, Архипом и дочерьми Агафьей и Ириной. В 1788 г. в
деревне Горнокулачинской насчитывалось 9 дворов, в них 124 человека, в том числе 72 мужчины
и 52 женщины. В числе крестьян этой деревни были Тимофей Иванович Колмогоров, 1744 г. рождения, с супругой Марьей Федоровной и сыновьями Степаном, Григорием, Иваном, Федосеем;
Данил Никитич Колмогоров, 1753 г. рождения, Егор Герасимович Палашников, 1738 г. рождения,
Андрей Павлович Оконешников, 1758 г. рождения.
В 1788 г. священник Петр Серебренников переписал в д. Красноярской 32 двора, в них насчитывалось 210 человек, в том числе 104 мужского пола и 106 женского пола. Среди них были Андрей
Максимович Чешегоров, 1740 г. рождения, с супругой Евдотьей Алексеевной, сыновьями Варфоломеем, Прохором, дочерями Устиньей, Федосьей и Ксенией; Афанасий Иванович Нагибин, 1732
г. рождения, с супругой Василисой Климентьевной и сыном Порфирием; братья Алексий и Лука
Антуфьевы с многодетными семьями, братья Кондратий и Никифор Савельевы с многодетными
семьями.
Новый земледельческий район, возникший близ Омской крепости, требовалось связать с уездным городом Тарой. По правому берегу Иртыша крестьяне и казаки прокладывали дорогу. Вскоре
на ней создается несколько деревень. Крестьяне Чернолуцкой слободы Григорий и Ефим Киргинцевы, Аврам Нагибин, Никифор Бутаков и Григорий Рогозин переселяются на старицу Иртыша в
16 верстах к северу от д. Красноярской и основывают д. Бетеинскую. Недалеко от нее чернолуцкие крестьяне Федор и Борис Минины основывают деревню Верхняя Бетея. Обе деревни быстро
заселяются местными крестьянами, отставными солдатами и ссыльными. Позднее Бетеинское
преобразуется в село и выделяется из ведомства Чернолуцкой слободы в самостоятельную волость. В 1788 г. в с. Бетеинском насчитывалось 66 дворов, в них 427 человек, в том числе 211
мужчин и 216 женщин. Во второй половине XVIII в. в селе жили сибирские крестьяне-старожилы
Савва Григорьевич и Даниил Ефимович Киргинцевы, Андрей Григорьевич и Иннокентий Григорьевич Рогозины, Иван Никифорович и Максим Никифорович Бутаковы, Иван Семенович и Сергей Семенович Макаровы, Егор Аврамович Нагибин, Петр Андреевич Камнев. Все они были главами больших семей. Вдовец Егор Нагибин, 1719 г. рождения, жил с сыном Степаном и невесткой
Марьей Архиповой, а также с внуками Ефимом и Алексеем, правнуками Николаем, Иваном,
Аграфеной и Авдотьей. Всего в семье Егора Нагибина было 12 человек. В 70-е годы XVIII в. в селе Бебеинском поселились ссыльные крестьяне из европейской части России: Тимофей и Илья Рязановы, Андрей Шакулов, Филип, Игнат и Сергей Вагановы, Иван и Сергей Лапаревы. В 1781 г.
поставил избу отставной драгун Григорий Сухов, 1736 г. рождения. На следующий год он женился на местной крестьянке Матрене Трифовне, 1746 г. рождения. В 1783 г. у них родился сын Иван,
в 1785 – дочь Дарья. В те же годы в Бетинском жил отставной солдат Афанасий Горошин с супругой Феклой Ивановной и четырьмя малолетними детьми. В 1788 г. в соседней деревне Верхняя
Бетея насчитывалось 28 дворов в них 172 человека, в том числе 86 мужских душ и 86 женских
душ. Среди переписанных в 1788 г. верхнебетеинских крестьян были: Тимофей Лукьянович и
92
Дмитрий Лукьянович Минины, Григорий Семенович и Василий Семенович Минины, Сергей Борисович Минин, Василий Федорович Минин, Афанасий Семенович и Иван Семенович Соснины,
Андрей Емельянович Соснин, Ермолай Васильевич Начибин, Алексей Алексеевич и Семен Алексеевич Волоховы. В современный период селения Бетеинское и Верхняя Бетея не существуют. Их
не следует путать с близкими по названию деревнями Увальная Бития и Нижняя Бития, расположенными на противоположном, левом, берегу Иртыша и входящие в состав Саргатского района.
Земли, на которых стояли раньше с. Бетеинское и Верхняя Бетея, относят теперь к Покровскому
сельскому округу Омского района.
В 1744 г. близ Омской крепости была основана деревня Захламино. Среди ее первых жителей
были крестьяне Степан Колмогоров с сыновьями Иваном, Кириллом, Андреем, и Максимом, внуками Егором, Алексеем и Кузьмой; Иван Белозеров с сыновьями Захаром, Ларионом и Семеном,
внуком Лаврентием и племянниками Тимофеем, Иваном и Гарасимом. В 1745 г. на Иртыше, между Омской крепостью и селом Кулачинском, была основана деревня Харина. Её первыми жителями были Артемий Харин с сыном Емельяном, внуками Василием и Дмитрием; Тихон Хромцов с
сыном Осипом и внуком Афанасием. В 1768 г. в связи со строительством на северном берегу Оми
первой Омской крепости, была ликвилирована Омская слобода. Часть ее жителей расселились по
близлежащим деревням, другая часть основала селения Ипотово, Новое, Сыропятское, Куликово,
Игнатьево.
В 1768 г. в Захламино переселяются крестьяне расформированной Омской слободы: Степан Макарьев с сыновьями Василием, Петром и Ларионом: Иван и Василий Вяткины с семьями, Кузьма и
Степан Жаволотниковы с семьями, мещанин Григорий Ведерников с семьей. Позднее в Захламино
ставят избы отставные солдаты: Марк Морозов и Семен Саворовский. В 1788 г. в д. Захламино
насчитывалось 20 дворов, в них – 142 человека, в том числе 78 мужских душ и 64 женских душ. В
1768 г. в д. Харина переселяются из той же Омской слободы крестьяне Иван Савельевич и Иван
Семенович Дубровины, Петр Юрьевич Пахотин, Агафон Ферапонтович Храпов, Никифор Брюханов; мещане Илья Сергеевич Тугаринов и Андрей Васильевич Драгунов.
В 1788 г. в д. Хариной насчитывалось 34 двора, в них – 295 человек, в том числе 161 мужская
душа и 134 женских души.
Села и деревни, основанные в XVIII в. в районе Омской крепости, обносились заплотными
укреплениями, и их оборона возлагалась на казаков.
Форпосты, редуты, казачьи станицы. C 20-х годов XVIII века по правому берегу Иртыша, южнее Омска протянулась цепочка форпостов, редутов и станцев, в которых возникли казачьи станицы и посёлки.
Во второй половине XVIII в. ачаирскими казаками командовал пятидесятник Михаил Кайдалов;
под его началом служили Алексей Володимерцев, Никита, Иван, Ефим, Ананий и Гавриил Елгины, Максим и Тимофей Путинцевы, Алексей и Никита Губины.
В 1782 г. казачья станица форпоста Ачаирский насчитывала 32 двора, в них – 191 человек, в том
числе 95 мужских душ и 96 женских душ. В форпосте селились также ссыльные крестьяне. Основателями Усть-Заостровки были казаки Семен Устюжанин, Алексей Красилин, Максим Батурин,
Иван Старцев, Григорий Путинцев, Герасим Черепанов, Степан Шишов.
В конце XVIII в. их дети и внуки продолжали нести неограниченную службу в станице УстьЗаостровском. Среди них были казачий офицер, пятидесятник Семен Иванович Старицын, капралы Степан Елгин и Григорий Власов, казаки Леонтий Семенович Устюжанин с сыновьями Никифором и Прохором, Герасим Алексеевич Красилин, Иван Матвеевич Батурин, Дмитрий Григорьевич Путинцев, Иван Герасимович Черепанов, Александр Шевелев, Яков Темников, Михаил Маслаков, Матвей Бубенцов.
В 1782 г. в станице Усть-Заостровском насчитывалось 18 казачьих дворов, в них – 149 человек;
35 казаков несли неограниченную службу, 8 казаков были отставными, остальные 103 являлись
членами их семей (жены и дети). В Усть-Заостровском ставили свои избы и заводили хозяйство
так же, как в Ачаире, ссыльные крестьяне.
К середине XVIII в. восточное побережье Иртыша было освоено русскими и защищено ими от
нападений кочевников крепостями, а также выстроенными между ними форпостами и станицами,
однако лесостепное пространство Ишимо-Иртышского междуречья оставалось открытым для
93
набегов с юга воинственных степняков, и, следовательно, недоступными для русского замледельческого населения.
В 1737-1743 гг. от Чернолуцкой слободы на Иртыше, через Зудиловский форпост на реке Аев к
Абацкой слободе на реке Ишим воздвигнута «с великой кривизной» Ишимская укрепленная линия. Она огромным полукольцом обогнула лесостепное междуречье Ишима и Иртыша, вновь
оставив его незащищенным.
В 1746 г. по предполагаемой пограничной линии проехал генерал-майор Киндерман. 26 марта
1759 г. Сенат утвердил проект о создании Новой линии. Позднее ее стали называть Новоишимской, Пресногорьковской или просто Горькой. Строительство крепостей и редутов началось в
июне 1752 г. и продолжилось несколько лет. К 1760 г. лесостепь междуречья Ишима и Иртыша
была надежно прикрыта от нападений киргиз-кайсаков, джунгаров и других кочевников.
Из числа укреплений Новой линии, на территории современного Омского района, находится редут Мельничный. От него ведет свою историю нынешнее село Мельничное. Редут стоял, как и
другие оборонительные сооружения Новой линии, на северной кромке древнего Камышловского
русла, заполненного цепочкой озер. От Омской крепости его отделяло расстояние в 13 верст, от
Чернолуцкой слободы – 15 верст. Редут строили казаки и местные крестьяне. Среди казаков, возводивших редут Мельничный, а затем составивших его первый гарнизон, были: Филип Федорович
Карголопов, 1716 г. рождения, Михаил Иванович Балашов, 1724 года рождения, Матвей Петрович
Бутаков, 1733 года рождения. После завершения строительства, казаки перевезли на новое жительство свои семьи.
В 1760 г. в семье молодого казака Анисима Санникова и его супруги Марфы Семеновны родился
сын Василий. Он был одним из первых детей, появившимся на свет в Мельничном. В конце XVIII
в. в списках гарнизона редута значились: капрал Анисим Санников и его сын, казак Василий Санников. В 1783 г. в семье Санниковых рождается сын Иван, в 1784 – дочь Анна. Одним из первых
казачьих командиров Мельничный был пятидесятник Андрей Злотов. В 1788 г. многодетная семья
Андрея и Окулины Злотовых состояла из семи человек, в том числе из сына Александра, дочерей
Пелагеи, Марфы, Анастасии и Дарьи.
Сибирские власти, стремясь увеличить численность русского населения пограничной полосы,
направили на жительство в крепость и редуты Новой линии выходивших в отставку солдат. Но
далеко не все выдерживали тяготы далеких степных поселений, основанных на границах с кочевниками. Нередко люди покидали отведенные для их жительства места и уходили в поисках лучшей доли. В 1765 г. при редуте Мельничном поселился 70-летний отставной драгун Иван Ладугин.
Он прочно обосновался в казачьем поселке с супругой Февронией Филипповной и дочерью Анной, прожил здесь 30 лет, достигнув 100-летнего юбилея.
В 1788 г. в Мельничном насчитывалось 29 дворов, в них 332 человека, в том числе 179 женщин и
153 мужчины. Редут представлял собой четырехгранное деревянное укрепление, предназначенное
для ведения круговой обороны. По всему периметру редута стояла деревянная стена, построенная
из бревен. Она находилась на земляном валу. Перед ним был выкопан ров. Впереди рва располагались надолбы и рогатки. Внутри редута имелась башня, откуда велось наблюдение за окружающей местностью. Из главных ворот Мельничного выходили две дороги: одна вела на запад – в редут Степной, а другая на восток – в сторону Омской крепости.
Жизнь на границе была опасной. Поэтому все население было вооружено. Казаки и крестьяне,
отправляясь на пашню, всегда брали с собой оружие. По степи от редута к редуту, от форпоста к
форпосту, курсировали казачьи разъезды, высматривавшие следы нарушителей границы. Обнаружив их, казаки бросались в погоню, чтобы соответственно силам и возможностям догнать, разбить
и не позволить ускользнуть врагу, при этом действовали решительно и мужественно. Обычно русская пограничная стража стремилась перехватить кочевников. Но очень часто это не удавалось,
ибо степняки на своих быстрых, выносливых лошадях успевали ускользнуть. Заметая следы, они
поджигали растительный покров. Казаки или на нарушителями границы и сами совершали ответные налеты на качевья, захватывали заложников, которых держали до тех пор, пока степняки не
возвращали награбленное.
В 1759 г. главный командир Сибирского корпуса генерал—майор Киндерман приказал построить тракт, который должен был пройти от редута Мельничного к Абатской слободе через, тогда
еще не освоенное лесостепное междуречье Иртыша и Ишима, именовавшиееся Абацкой степью.
94
Для изыскания трассы будущей дороги были направлены поручик Бетенев и прапорщик Уксусников. Их сопровождали казаки, крестьяне и местные татары. Перед офицерами ставились задачи
двигаться от «Мельничного редута до Абацкой слободы и всю оную дорогу измерять, какое расстояние верст и где ставить верстовые столбы, описать все речки, озера и леса до 200 сажен от дороги…Когда дорога будет измерена, надлежит определить, сколько построить постовых избушек,
чтобы одна от другой не более 26 и не менее 20 верст были…Обратно поворотясь от Абацкой слободы строить же постовые избушки в свободных и уходных местах». Для возведения тракта была
выделена команда казаков «с топорами и лопатами и с прочими надлежащими к строению инструментами». Крестьяне Чернолуцкой и Абацкой слобод расчищали отдельные участки дороги от
леса, сооружали мосты через речки, прокладывали гати через болота. В августе 1759 г. сибирский
губернатор Федор Соймонов издал указ об учреждении Абацкого тракта. Для содержания на нем
почтовой связи были назначены 28 конных казаков. Новая дорога спрямила ранее проложенный «с
великой кривизной» Сибирский тракт, а также соединила надежным сухопутным путем Омскую
крепость и прилегающий к ней район с Тобольском.
Ссыльные крестьяне-посельщики. С первых лет существования земледельческого района на среднем Иртыше и нижней Оми сюда стали направлять на поселение ссыльных. В
1734 г. в деревнях их определяли для занятия землепашеством. Правительство, отправляя в Сибирь, в частности в Омское Прииртышье, ссыльных, преследовало не только карательные задачи.
Оно стремилось более плотно заселить осваиваемые земли и получить с них прибыль.
13 декабря 1760 г. императрица Елизавета Петровна издала указ, дававший право помещикам
ссылать провинившихся крепостных крестьян в Сибирь в счет поставки рекрутов. В указе говорилось «Понеже в Сибирской губернии состоят к поселению и хлебопашеству весьма удобные места, которых к заселению государственный интерес требует ссылать в Сибирь крестьян причиняющих вместо услуг непрестойными предерзостями поступками беспокойства…» Отправлять в зауральскую ссылку разрешалось только пригодных для земледельческих работ здоровых мужчин в
возрасте не старше 45 лет. Правительство рекомендовало помещикам ссылать крестьян в Сибирь с
семьями. Указ от 13 декабря 1760 г. предлагал детей оставлять «при отцах и матерях…коих сами
помещики на то поселение отдать пожелают». Если помещик оставлял детей с родителями, то ему,
согласно указу, выплачивалось «за мужской полдо 5 лет – 10 рублей, а от 5 до 15 – по 20 рублей, а
за женский пол платить в полы выше означенных». Указом от 15 марта 1761 г. Елизавета Петровна подтвердила право помещиков ссылать своих крепостных, «хотя бы они не были публично
наказаны, но только годны оставались к работам».
Сначала партии ссыльных направляли на Нерчинские сереброплавительные заводы. Однако на
дальней дороге в Забайкалье гибли тысячи людей, особенно женщины и дети, а на перевалочных
пунктах скапливалось такое множество ссыльных, что не хватало помещений и продовольствия.
Казна терпела значительные убытки.
6 августа 1762г. императрица Екатерина II, едва заняв престол, издала указ разрешавший селить ссыльных на Иртышской пограничной линии, близ Омской крепости. Сибирские власти немедленно приняли этот указ к исполнению. Материалы ревизии 1763г. показывают, что при форпостах и станицах, а также во вновь основанных селениях вдоль восточного берега Иртыша, от
Омской до Усть-Каменогорской крепостей, в короткий срок были размещены 1162 человека, высланных из Европейской России. Ссыльные продолжали прибывать и в последующие годы, особенно после подавления крестьянского восстания 1773-1775 гг. под предводительством Е.И. Пугачева.
В 1788г. при форпосте Ачаирском насчитывалось 66 дворов ссыльных крестьян, в них проживало 519 человек, в том числе 270 мужчин и 249 женщин. Среди них были Никита Андреевич
Еремеев, 1711 года рождения, Терентий Афанасьевич Егоров, 1713 года рождения, Осип Игнатьевич Лушников, 1723 года рождения, Иван Федорович Пушкарев, 1734 года рождения, Мирон Иванович Тихонов, 1722 года рождения, Дмитрий Яковлевич Гребенщиков, 1742 года рождения. Все
они жили в Ачаире большими семьями.
Так, семья Андрея Гребенщикова состояла из 11 человек. В одной избе, кроме супруги домохозяина Софьи Егоровны и их детей Матвея, Григория, Игнатия, Агрипины и Татьяны, помещался
также его брат Иван, 1756 года рождения, со своими женой и детьми. Когда в 1788 г. старший сын
95
домохозяина Леонтий, бракосочетался с 18-летней крестьянкой Софьей Афанасьевной, то первые
годы молодые оставались жить под отцовским кровом.
Крестьяне, сосланные в Сибирь в рекруты, получали особый статус посельщиков. Им предоставлялась материальная и денежная помощь для обзаведения хозяйством. Они освобождались на
три года от уплаты всех податей и на 20 лет от рекрутской повинности. Каждому посельщику выдавали сельскохозяйственные орудия, пять рублей для покупки лошади, семена для посева, корову
и две овцы. Через три года посельшики должны были иметь свое подворье и завести пашню, после
чего их зачисляли в государственные крестьяне с условием выполнения всех установленных для
этой категории поселения повинностей. Через пять лет с посельшиков начинали взыскивать по 1
рублю в год – за деньги, выданные ему на покупку лошадей. Таким образом, правовое положение
крестьян, наказанных помещиками ссылкой в Сибирь, не ухудшалось, а в дальнейшем даже улучшалось. Из крепостных они становились государственными крестьянами, т.е. получали «волю», о
которой раньше могли лишь мечтать. Однако для этого было необходимо сначала пройти тяжелый
путь из России в Сибирь, а затем в достаточно трудных условиях создать на новом месте хозяйство.
Весной 1763 г. на Иртыше, в 15 верстах южнее Ачаирского форпоста, была определена на поселение небольшая группа ссыльных крестьян. Вскоре на них совершили нападение киргизкайсаки. На помощь поселенцам пришли казаки из Ачаира, и кочевники бежали в бескрайнюю
степь. Но во время столкновения был убит посельщик Прокопий Соснин. По его фамилии новой
деревне дали название Соснино. Летом и осенью 1763 г. в нее определили новые группы ссыльных. Они прибывали в основном с семьями. К концу 1763 г. в д. Соснино начитывалось 317 человек, в том числе 144 взрослых мужчины, 110 женщин, 77 детей.
В 1770 г.в деревне заложили храм во имя Покрова. В 1772 г. эту церковь освятили, деревню
Соснино преобразовали в село, которое назвали Покровским. Ныне оно именуется ПокровоИртышским. В числе его основателей были поселенцы Василий Макеев, Николай Чепрыгин, Федор Шишкин, Николай Неведов, Михаил Павлов, Трофим и Григорий Ивановы, Алексей Еремин,
Дмитрий Григорьев, Алексей Шахов.
Вслед за ними в с. Покровском обосновались посельщики Иван Филлипов, Василий Мурашев,
Федор Орлов, Григорий Кашин, Матвей Шестаков, Владимир Леванидов, Ефим Лузин, Дмитрий
Менщинин, Иван Тырнов, Прохор Акунин…Согласно ревизской сказке 1795 г., оставшиеся в живых посельщики 60-70-х гг. XVIII в., а также их дети и внуки были записаны в государственные
крестьяне. Не мало трудностей испытали посельщики на берегах великой сибирской реки. В первые годы смертность превышала рождаемость. Записи в метрических церковных книгах говорили
о большой детской смертности. Особенно часто дети умирали от оспы. Бедность сопровождала
ссыльных крестьян даже во втором поколении. Они не только платили денежные подати, но и выполняли тяжкие натуральные повинности. Посельщиков привлекали к строительству и ремонту
пограничных укрепленй, а также дорог, соединявших форпосты, станицы и редуты. За ссыльными
устанавливается контроль военной администрации. Строгий надзор часто преврщался в произвол.
Власти ведали государственными денежными средствами, отпускаемыми для обустройства посельщиков, и нередко их разворовывали. Обычной практикой являлись случаи, когда вместо пяти
рублей, положенных посельщику на приобретение лошади, выдавали старых лошадей, списанных
из казачьих и драгунских команд и непригодных для сельскохозяйственных работ. Несмотря на
все тяготы переселения, посельшики пополняли численность сибирского крестьянства и играли
важную роль в освоении края.
Омск приобретает статус города. До начала 80-х годов XVIII в. Омская крепость
и основанные близ нее селения входили в состав Тарского уезда Тобольской провинции Сибирской губернии. Существовала сложная четырехстепенная система управления. Во главе нее стоял
губернатор, правивший от имени монарха всей Сибирью, которая делилась тогда на три провинции: Тобольскую, Иркутсткую и Енисейскую. Губернатору подчинялись вице-губернаторы, руководившие провинциями.
Резиденцией сибирского губернатора и тобольского вице-губернатора был Тобольск. Там же
находились губернские и провинциальные канцелярии. В Таре располагался местный воевода и
его канцелярия, ведавшие делами в пределах своего уезда. Приомские крестьянские деревни относились или непосредственно к ведомству Омской крепости или же к Чернолуцкой слободе. В Ом96
ске имелись приказные избы, где начальствовали приказчики. Они являлись низшими органами
государственной власти, отвечавшие за подведомственные территории. Омская крепость, форпосты, редуты, казачьи станцы подчинялись непосредственно военным властям. Их высшим представителем был главный командир Сибирского корпуса, с середины XVIII в. квартировавший в
Омске. При нем действовала военно-походная канцелярия, выполнявшая административные задачи.
Заселение и освоение русскими Среднего Прииртышья и Нижнего Приомья привело к созданию
в этом районе самостоятельной административно-территориальной структуры.
В 1782 г. императрица Екатерина II преобразовала управление краем. Было создано Тобольское
наместничество, состоявшее из двух областей: Тобольской и Омской. Они делились на округа
(уезды), которые включали в себя волости. Причем предполагалось создание новых округов.
Определение их границ и подачу сведений о численности населения поручили генералгубернатору Е.П. Кашкину. Считалось, что население каждого округа должно насчитывать 20-25
тысяч ревизских душ, т.е. мужчин, облагаемых единым государственным налогом – подушной податью. Однако в условиях Сибири этому правилу следовали далеко не всегда.
По императорскому указу от 19 января 1782 г. Омск был преобразован в город и административный центр Омского округа, выделившегося из Тарского уезда. В тоже время, Омск по-прежнему
оставался штаб-квартирой главного командира Сибирского корпуса, которым являлся тогда генерал-поручик Николай Гаврилович Огарев. Особым указом от 17 марта 1785 г. Омску был присвоен
герб: »В серебрянном поле часть укрепленной из кирпича линии, потому что по Сибирской линии
есть оная главная крепость против киргизцев». Согласно генеральдическим правилам XVIII столетия, верхняя часть герба Тобольска, как губернского города, должна была обязательно присутствовать в гербах всех городов региона. Поэтому в Омском гербе над серебрянным полем был
изображен « в верхней части щита герб Тобольский» в виде золотой пирамиды с воинской арматурой, со знаменами, барабанами и алебардами, на фоне синего поля. Однако в гербе Омска, также
как и в гербе Тары, алебарды повернуты влево от зрителя, а на традиционном гербе Тобольска они
направлены в разные стороны.
В 1782 г., одновременно с присвоением Омску статуса города и образования Омского уезда, в
Сибири проводилась четвертая ревизия (перепись) населения. Ее материалы были собраны в канцелярии генерал-губернатора и хранятся теперь в виде объемных рукописных книг (ревизских
сказок) в Тобольском филиале Государственного архива Тюменской области. Согласно ревизии
1782 г. в Омске насчитывалось 231 человек податного мужского населения, в том числе 5 купцов,
120 мещан, 2 дворовых и 104 государственных крестьянина. Военные составляли здесь, по прежнему, подавляющую часть населения. Они не подлежали налогообложению и поэтому в ревизские
сказки не заносились.
В ноябре 1796г. скончалась императрица Екатерина II. К власти пришел Павел I. Он отменил
многие преобразования прежнего царствования. Был упразднен и Омский округ, а Омск перевели
в низший разряд заштатных городов Тарского уезда. В 1801 г. Павел I погиб в результате дворцового переворота. Новым российским императором стал Александр I, заявивший о намерении вернуться к основным принципам политики Екатерины Великой. Вскоре указом Александра I Омский округ был восстановлен, а Омску был возвращен прежний статус окружного (уездного) города. Так большая политика отразилась на судьбе Омска, в эпоху его становления.
Многие авторы, писавшие о Прииртышье, неоднократно высказывали мысль о том, что на первых порах статус города мало, что изменил в Омске. Едва ли с подобной точкой зрения можно согласиться. Перевод крепости в разряд городов и превращение Омска из чисто военного еще и в
гражданский административный центр само по себе явилось значительным преобразованием. Оно
было, к тому же, довольно современным. Сибирский генерал-губернатор Е.П.Кашкин, обосновывая необходимость учреждения Омского округа, писал: «на берегах рек Оми и Иртыша расположены селения, которые за дальностью расстояния не могут быть приписаны к другим городам. »
Наличие статуса города не придало, конечно, Омску немедленного великолепия и благоустроенности, но зато стало стимулом к движению в этом направлении.
В 1784-1785 гг. проводилось первое описание Тобольского наместничества. Но это не было завершено, а часть собранных сведений погибла при пожаре, произошедшем в Тобольске 27 апреля
1788 г. В 1789 г. новым генерал-губернатором был назначен генерал-поручик Алексей Андреевич
97
Волков. По его инициативе в 1789-1790 гг. произошло еще одно, на этот раз успешное, описание
наместничества, в том числе и Омского округа. О нем в «Описании» говорится: « Омский уезд
граничит с четырьмя уездами и именно: Тобольского наместничества Ишимским, Тарским и Каинским, Колыванской губернии Семипалатинским. Положение земли степное, ровное… В Омской
округе по последней ревизии состоит: государственных крестьян мужеска 6630, женска 6590, посельщиков мужеска 2035, женска 1647. За мелкопоместными владельцами дворовых людей мужеска 12, женска 10, отставных и их детей мужеска 483, женска 491, малороссиан мужеска 5, женска
4, ямщиков мужеска 18, башкир новокрещенных мужеска 7, женска 5, татар мужеска 34, женска
27, бухарцев мужеска 10, женска 8. Всего мужеска 9241, женска 8795, а обоего пола душ 18036.
Пахотной земли, сенных угодий, лесных и болотных мест по неимению мужевания полагается
примерно по всей Омской округе на 43452 версты… жители вообще странных обычаев, поверьев,
образов жития, обхождения и предания к древним пришествиям не имеют; также отличия в покрое
своего платья, в построении домов и в исправлении своего домообзаводства, кроме обыкновенного по крестьянству образа, достойного примечания не имеют же. »
Управление Омским округом (уездом), как и другими административно-территориальными образованиями, строилось на основе «Губернского учреждения» от 1775 г., распространенного на
Сибирь в 1781-1783 гг. Согласно «Учреждению», исполнительная власть предоставлялась в округе
Нижнему Земскому суду, во главе с капитан-исправником, которому подчинялись выборные крестьянские волостные органы власти. После образования Омского округа в крае впервые появились
учреждения, занимавшиеся общественным попечением и решением социальных вопросов. Штаты
чиновников формировались из числа армейских офицеров и выслужившихся разночинцев. Создание Омского округа стало важным событием в жизни населения Среднего Прииртышья, а также
Нижнего и Среднего Приомья и большим шагом вперед в развитии этого района. На рубеже
XVIII-XIX веков, Омск состоял из крепости и семи примыкавших к ней форштадтов. Причем, крепость была не только градообразующей и центральной, но также основной, наиболее населенной и
благоустроенной частью города. Омский гарнизон насчитывал, согласно сведениям за 1804 г.,
3436 солдата и унтер-офицера, 96 обер-офицеров, 10 штаб-офицеров и 3 генерала. В крепости располагались шесть рот Ширванского мушкетерского полка (584 солдата и унтер-офицера, 18 офецеров, 1 генерал), две роты 9-го офицерского полка (584 солдата и унтер-офицера, 18 офицеров, 1
генерал), артиллерейский гарнизон (150 солдат и унтер-офицеров, 2 офицера), инженерная команда (16 солдат, 5 офицеров, 1 генерал), гарнизонный батальон (817 солдат и унтер-офицеров, 21
офицер), подразделение казачьего линейного войска (160 казаков, 4 офицера), инвалидная команда
(817 солдат и унтер-офицеров, 21 офицер), штатная городская команда (32 солдата и унтерофицера, 1 офицер). В Омской крепости почти всегда что-нибудь строилось, проводится ремонт
или усовершенствование фортификационных сооружений. Не мало сделали для Омска квартировавшиеся в разные годы в его крепости командиры сибирских пограничных линий – генералы
Огарев, Штрандман, Фролов, Глазенап. В 1780-е – первой половине 90-х гг. непосредственное руководство строительными работами в Омской крепости осуществлял инженер-майор Яков Шестинский (умер в марте 1794 г. в чине подполковника); в начале XIX века – инженер-полковник
Степан Булыгин (впоследствии генерал-майор и начальник инженерной службы сибирского корпуса).
Военный инженер Я. Шестинский произвел не только планировку крепости, но и предместных
форштадтов, тем самым, оказав ключевое влияние на дальнейшее развитие и застройку города.
Выдающийся историк отечественной архитектуры и градостроительства В.И. Кочедамов (19121971) установил, что последующее расширение территории Омск «шло путем механического прибавления новых кварталов, по уже заданным, направлениям».
В 1784г. в Омской крепости завершились основные строительные работы и возведение здания
гауптвахты. Однако определенные недоделки оставались еще четверть века, т.е. до 1809 г., когда
оно впервые было отштукатурено. Двухэтажное кирпичное здание венчала деревянная башня с
часами и колоколом. По краям фасадной стороны имелись небольшие выступы, в центре – фронтон. В конце XVIII – первой половине XIX вв. здание гауптвахты являлось в Омске наиболее значительным светским сооружением, о котором считали необходимым сообщить все посещавшие
город исследователи и путешественники. В 1929 г. архитектор А.Д. Крячков в первом томе сибирской светской энциклопедии писал: «…Омская гауптвахта с окружающими её зданиями и кре98
постными воротами подкупает богатством художественной фантазии, своеобразной пышностью
форм и тщательностью работы». Гауптвахта строилась для размещения правления комендатуры,
гарнизонного караула и офицеров, дисциплинарные наказания. С 1789 г. эти службы занимали
только первый этаж. Второй этаж был отведен гарнизонной школе, а затем училищу азиатских
языков, где готовили переводчиков («толмачей») для организации взаимоотношений со сторонами
Востока и кочевой киргиз-кайсакской степью. В училище зачисляли детей сибирских казаков,
солдат и мелких чиновников-мусульман, служивших в пограничных учреждениях. Штат училища
составлял 3 преподавателя и 25 учеников. На их содержание ежегодно выделялось 243 рубля, 24
копейки. В училище изучалась русская грамматика, начала математики, а также арабский, турецкий и персидский языки.
Здание гауптвахты сохранилось до наших дней, за исключением башни, разобранной в 1938 г., и
теперь, в начале XXI века, признан старейшим памятником архитектуры исторического центра
Омска. В современный период в здании размещается военный комиссариат Омской области.
В Омском гарнизоне всегда служило большое количество офицеров немецкого происхождения,
исповедовавших лютеранство – особую разновидность протестантского христианства. В 17901792 гг. на восточной стороне крепостного плаца была построена лютеранская церковь – кирха. Её
воздвиг из кирпича в виде одноэтажного, не отличающегося особой монументальностью, но добротно выполненного архитектурного сооружения. Средства на строительство кирхи были выделены местным лютеранским обществом.
В 1791-1794 гг. деревянные Тобольские, Тарские, Иртышские и Омские ворота крепости были
заменены кирпичными. Это придало цитадели, расположенной в центре Омска, более значительный, европеизированный вид и усилило её обороноспособность. Ныне Иртышские и Омские ворота утрачены. Тобольские ворота сохранились, но имеют, по сравнению с первоначальными, облик
несколько видоизмененных форм. Тарские ворота были разобраны в 1959 г., но по сохранившимся
подробным чертежам конца XVIII века их удалось восстановить, и теперь они украшают собой
улицу Тарскую – уникальную часть исторического центра города. Возведение новых крепостных
ворот стало последним строительством военного инженера Якова Шестинского, умершего 5 марта
1794 года, сразу после окончания этих грандиозных, по тем временам, работ. В Российском военно-историческом архиве сохранились чертежи Тарских ворот за 1793 г., подписанные Я. Шестинским и копировальщиком Гаврилом Кокаревым. На чертеже «Фасад воротам» изображен арочный
проем, доходящий до середины общей высоты Тарских ворот, широкие боковые стены, вверху
широкий фронтон, двухскатная крыша, напоминающий мансарду. Ворота имели богатый декор.
По сторонам от арки выполнен крупный горизонтальный руст, оформленный спаренными пилястрами. Над ними – архитрав из трех обломов. У овального завершения арки помещен четвертый вал
и полочка. Выше центра арки был установлен замковый камень от которого шли выступы. С
внешней стороны над арочным проемом имелась сланцевая плита с надписью «Тарская, 1792
годъ». На ней герб Омска ядрами под ним и штандартами по бокам. На крыше ворот был установлен шар, а на нем – флаг. С обеих сторон к Тарским воротам примыкал вал, поднимавшийся на
уровень более чем половины высоты ворот.
Тобольские ворота близки по конструкции к планировке Тарским, но имеют более удлиненную
форму, а их боковые стены поддерживаются парными контрофорсами. Наиболее ранний чертеж
этих ворот, сохранившийся до наших дней, был выполнен в 1811 г. тремя инженерами оберофицерами, но подпись одного из них не поддается прочтению. В феврале 1811 г. инженерподпоручики Артынов и Буранов и их оставшийся неизвестным товарищ показали на чертеже все
четверо ворот. Тарские ворота они изобразили наиболее высокими и двухэтажными. Другие трое
ворот показаны в виде одноэтажных, т.е. не имеющих помещений над арками. На ночь все крепостные ворота надежно запирались и пройти в цитадель было невозможно до утра.
Во второй половине 90-х годов XVIII века в Омской крепости были построены из кирпича, вместо прежних деревянных, комендантские и генералитетские дома, а также возведено здание денежной кладовой. Впервые казначейство было изображено на плане в декабре 1797г. Чертеж подписан как «План казначейству разных сумм хранящихся новому покрытому тесом». Длина здания
достигала 12 саженей, ширина – 4, высота превышала 2 сажени.
В начале XIX века Омская крепость являлась лучшей в Сибири и одной из 25 лучших крепостей
Российской империи. Цитадель в устье Оми имела статус крепости второго класса и стояла в од99
ном ряду с европейскими крепостями Измаил, Нарва, Фридрихсгольм. Кроме крепости крупнейшими частями старого Омска были Ильинский и Казачий форштадты. В 1789 г. на левобережье
Оми была освящена каменная Пророко-Ильинская церковь, строившаяся более 10 лет. Этот храм
играл роль центрального сооружения Ильинского форштадта, вокруг которого долго стояли только одноэтажные деревянные дома. В 1793 г. на валу этого форштадта были возведены Ямышевские и Ильинские ворота. Однако, в отличии от крепостных ворот форштадтские ворота всегда
были деревянными. В Ильинском форштадте находились здания ратуши, гостиного двора и полевого госпиталя.
Казачий форштадт возник на берегу Иртыша и уже к концу XIX века состоял их 19 больших
кварталов. Эта часть Омска располагалась к югу от Ильинского форштадта и впервые была обозначена на плане города за 1795 г. в качестве слободы, удаленной от основной территории города
на довольно значительное расстояние. Даже на плане 1819 г. просматривается заметный разрыв
между старозаселенным Ильинским форштадтом и более молодым Казачьим. Само название последнего говорит о составе его жителей. Крайний южный форштадт старого Омска был образован
и населен представителями военно-служилого казачьего сословия, прежде всего офицерами и чиновниками из среды пограничного казачества, реорганизованного в 1808 г. в Сибирское линейное
казачье войско.
На правобережье Оми, между крепостью и рекой, находился Подгорный форштадт, именовавшийся также Воскресенским. Постройка этого форштадта шла от крепостных Омских ворот к мосту через Омь. Исторически он являлся наследником старинных Омской и Губиной слобод эпохи
первой крепости. В 1790 г. Подгорный форштадт был обнесен с восточной напольной стороны валом и рвом. В соответствии с правилами военного искусства и фортификации пространства, прилегавшие к Омской крепости с открытых северной и восточной сторон, сохранилось незастроенным на расстоянии 300 метров от внешних рвов. Это было сделано с целью усиления обороноспособности цитадели. Далее, к северу от крепости, на берегу Иртыша образовался Кадышевский
форштадт. Он состоял из 10 кварталов, которые шли от реки на восток до кладбища, напоминавшего по форме пятигранную геометрическую фигуру. За кладбищем были выстроены в направлении с северо-запада на юго-восток 12 кварталов Бутырского форштадта. Позднее между этими
двумя форштадтами прошла Тобольская улица, разделившая Кадышево и Бутырки. Население Бутырок составляли мещане, мелкие торговцы и лавочники. Бутырские домовладельцы сдавали жилье служащим. Здесь же жили извозчики, мастеровые, кузнецы. Бутырки заканчивались еще одним городским кладбищем, за ним находился небольшой форштадт, получивший название Выползки. Застраивался он очень медленно и считался самым бедным предместьем Омска. Полукольцо левобережных омских предместий замыкались на реке Оми Мокринским форштадтом, который славился многочисленными кабаками. Жилища бедняков, ютившихся на окраинах форштадтов, не заслуживших, по свидетельству современников, «наименования домов». В то же время значительная часть гражданских районов Омска обустраивалась в соответствии с архитектурными требованиями, разработанными в 1789 г. сибирским инженером-градостроителем И. Леймом
и изданные в 1798 г. в Атласе Тобольской губернии. Деревянные дома ставили на каменные фундаменты или погреба, крыли тесом, гонтом, дранью или хворостом. Солома в качестве кровельного покрытия запрещалась, в связи с её высокой пожароопасностью. Кирпичные строения рекомендовалось крыть черепицей и железом, а за неимением этих материалов, - тесом и гонтом. Расстояние между домами должно было составлять 5 саженей.
В XVIII-начале XIX вв. сложился определенный уклад и образ жизни различных слоев населения Омска. Экономическая и деловая активность его жителей, в основном действительных и отставных военных, была не велика. Немногие из них держали несколько кожевенных заводов, мясных боен, салотопен и пивоварен. Но уже тогда омичи беспокоились об экологии своего города.
Все промышленные заведения были устроены за пределами жилых кварталов, ниже по Иртышу.
Таким же образом были отведены места для кирпичных заводов, удовлетворявших потребность
горожан и военного ведомства в строительных материалах. С Середины 60-х годов XVIII века на
левом берегу Иртыша, у Елизаветинского маяка, стоявшего напротив крепости, собирались ежегодно, каждое лето, крупные меновые торги с азиатскими кочевниками. В них участвовали не
только Омичи, но и купцы из Тюмени, Тары, Тобольска. Главным предметом торговли здесь был
«киргизский» скот. Особенно славились степные «киргизские» лошади, отличавшиеся быстротой,
100
легкостью бега и неприхотливостью. Их нередко обменивали на шерстяные и бумажные ткани,
железные и чугунные изделия. До 1825 г. Омск являлся центром азиатско-сибирской работорговли, во многих семьях состоятельных омичей находились в услужении невольники-азиаты, купленные у кочевников. Местом торговли людьми служил остров на Иртыше, близ крепости, который
обычно называли «островом пленников», а позже переименовали в Затонский.
В первой половине XVIII века преобретать «живой товар» могли только купцы, вывозившие невольников для перепродажи в Европейскую Россию. В дальнейшем это право получили офицеры
сибирских полков и чиновники, с условием обращения купленных «азиатов» в христианство. В
1808 г. лицам свободных сословий, разрешили покупать киргиз-ойратских детей и прочих азиатских пленников с обязательством отпускать их на волю по достижению ими 25-летнего возраста.
Это решение центральных властей вызывало недовольства среди омичей, использовавших труд
невольников. Владельцы «живым товаром» считали, что они понесут крупные убытки, воспитывая
и содержа малолетних «киргизов», если по достижению последними установленного правительством возраста их придется освободить. Однако правительственное решение об ограничении прав
на владение азиатскими невольниками осталось неизменным. В 1825 г. был издан указ о запрете
на покупку азиатов, но сразу же последовала оговорка, разрешавшая частым лицам, проживающим в Западной Сибири, выменивать у кочевников-работорговцев девочек-киргизок. Это примечание объяснялось необходимостью увеличения численности женского населения в восточных областях империи.
В описании Омского округа (уезда) за 1790 год говорилось о ежегодном проведении в Омске
двух ярморок. Каждая из них длилась в течение недели. Одна ярмарка начиналась 15 августа, в
день Успения Богоматери, другая – 6 декабря, в день Св. Николая Чудотворца. Еще два торжества
ежегодно действовали в пригородной Чернолуцкой слободе. 14 сентября торжок собирался сразу
после завершения полевых работ; другой торжок проводился в июне, на Девятую пятницу после
православной Пасхи. Этот торжок, получивший особую известность и значение, совпадал с празднованием «местночтимой» святой Параскевы и длился три дня. На омские ярмарки и на чернолуцкие торжки крестьяне везли, по данным статистов XIX века, «сало, кожи, мясо, масло коровье,
холст и разные сельские произведения». Крестьяне продавали свою продукцию как в розницу, так
и оптом. На местных торгах успешно действовали скупщики товаров сельскохозяйственного производства. В последней трети XVIII столетия и почти весь XIX век зимняя Никольская ярмарка в
Ишиме, проводившаяся ежегодно 4-19 декабря, считалась одной из крупнейших в Западной Сибири. Омские купцы, зажиточные горожане и крестьяне пригородных селений постоянно ездили в
Ишим, где участвовали в различных видах торговых и денежных операций Никольской ярмарки.
Основная масса обитателей омских форштадтов жила очень бедно. В 1805 г. автор «Словаря
Географического Российского государства» Афанасий Щепотов писал в четвертом томе своего
произведения о населении Омска: «Жители здешние, коих большая часть отставных солдат и разночинцев также и служивых вообще суть бедна и едва снискивают себе пропитание, потому что
здесь нет никаких рукоделий». Многие из них проводили редкие часы выпадавшего на их долю
досуга в питейных заведениях Мокрого форштадта. В этих же кабаках развлекались местные купцы, торговцы, выбравшиеся «по случаю» из казарм солдаты крепостного гарнизона, мушкетеры
Ширванского полка, а также разнообразные уголовные элементы.
Носителями более высокой культуры, неразрывно связанной с Европейским просвещением и
традициями, заложенными в России Петром I, являлись офицеры Сибирского корпуса, служившие
в Омске. Со времен генерала Шпрингера в крепости проводились театральные представления, балы, маскарады, концерты духовой музыки. Некоторые офицеры выступали в роли педагогов гарнизонной школы. Глубоким знатоком латыни прослыл протопоп Омского крепостного Воскресенского собора Петр Федоров.
Блестящие страницы культурной жизни Омска второй половины XVIII столетия связаны с именем капитана Ивана Григорьевича Андреева. Это был известный военный инженер и топограф,
создатель первого омского театра и один из составителей проекта второй Омской крепости. Но,
пожалуй, наиболее значимый вклад в историко-культурное наследие Омского Прииртышья этот
незаурядный офицер внёс своей Домовой летописью «по роду их писанной капитаном Андреевым
в 1789 году». Задуманная как дневник-жизнеописание, летопись Андреева содержит не только
факты биографии её автора, но и любопытные сведения по истории Омской, Ямышевской, Желе101
зинской и Семипалатинской крепости. Литературное творчество И.Г. Андреева стало теперь незаменимым источником в деле изучения быта и нравов, царивших в Прииртышских крепостях. Так,
к летописи приложен дневник автора, где он рассказывает о проведении в Омске сырной недели
1785 года: «В воскресенье у генерал-поручика бал и ужин; во вторник у полковника Мирилловского бал, ужин и опера, в четверг у Деплоца в школе наверху бал, ужин и опера «Лиза»; в субботу
тут же опера «Разнощик»; в прощенный день вольное собрание по билетам, маскарад, бал и ужин
на общественный кошт, а кушанья готовили из господских домов разного, у кого, что случалось. В
маскараде было угощение: чашка кофе, две рюмки пунша, одна водки и 2 стакана лимонаду». В
1790 г. И.Г. Андреев описал состояние хлебопашества при Омской крепости. Сам факт обращения
омского офицера к осмыслению собственной биографии, событий в которых ему довелось участвовать, стремление оставить в себе память в форме письменного исторического свидетельства является неоспоримым доказательством достаточно высокого уровня культурного развития, характерного для офицерской среды Омска.
ГЛАВА VII. ОМСКАЯ ОБЛАСТЬ В XIX ВЕКЕ
ОМСК в начале XIX века. В XIX век Омск вступил в качестве заштатного города Тарского
уезда. 20 февраля 1804 г. высочайшим указом императора Александра I Омский округ был восстановлен и вошел в состав Тобольской губернии Сибирского генерал-губернаторства. Омску был
возвращен прежний статус окружного (уездного) города.
В начале XIX века важнейшим историческим событием, оказавшим огромное влияние на судьбы
и мировоззрения омичей, явилось участие сибирских полков в войнах с Наполеоновской Францией, прежде всего отечественная война 1812 года. В 1808 г. из Омской крепости и ее окрестностей
генерал-майором Антоном Скалоном (1767-1812) были выведены в Европескую Россию Ширванский мушкетерский и Селенгинский пехотные полки. Эти воинские части принимали непосредственное участие в боевых действияях с первых дней вторжения Наполеона в пределы страны.
После ухода на запад регулярных войск, русскую государственную границу, проходившую тогда
через Омское Прииртышье, охраняли казаки. Они с честью справились с этой важной и ответственной задачей. 6 июля 1812 г. император Александр I издал манифест о создании народного
ополчения. Омичи немедленно откликнулись на призыв монарха. В местное ополчение вступило
2152 человека, большинство из них были крестьянами.
В 1812 г. сибиряки, в составе 24-й пехотной дивизии генерал-майора П.Г. Лихачева (1758-1812),
защищали Смоленск, где героически погиб омский генерал А.А. Скалон, сражались на Бородинском поле, занимая правый фланг обороны I армии М.Б. Барклая де Толли. Они стояли насмерть
на знаменитой батарее Н.Н. Раевского. За отвагу, проявленную в Бородинской битве, Ширванский
мушкетерский полк был удостоен Георгиевского знамени, являвшегося в Русской армии высшей
наградой. Во многих сражениях, в т.ч. в знаменитой Битве народов у Лейпцига в октябре 1813 г.,
отличился омский офицер, командир Велиполуцкого пехотного полка, полковник Василий Максимович Шухов (1785-1834). Среди других омичей в кровопролитных сражениях 1812-1814 гг.
участвовали уроженцы пригородного села Красноярки Чернолуцкой волости: Павел Кондратьев
Савельев (рекрут 1808г), Ефим Алексеевич Нагибин (рекрут 1803г), Григорий Герасимович Палицын (рекрут 1806г), Филип Федорович Толстокулаков (рекрут 1808), Иван Петрович Антуфьев
(рекрут 1805г), Кондратий Иванович Десятников (рекрут 1804 г).
Во время отечественной войны 1812 г. казаки Омской крепости собрали 1939 рублей 69 копеек,
крестьяне омского округа – 1576 рублей 70 копеек. В церквях Омска и его пригородных сел были
установлены ящики для сбора пожертвований.
Благодарную память о себе оставили Ширванские мушкетеры, которые 63 года охраняли Омское
Прииртышье от набегов кочевников, а 26 августа 1812, почти в полном составе, пали смертью
102
храбрых при Бородино. В начале XIX века ротой Ширванского полка, стоявшей у Чернолучья более 100 лет, вплоть до гражданской войны 1918-1920 гг., чернолучинские крестьяне совершали
крестный ход и молебен к месту, где некогда стояла походная церковь мушкетеров. Здесь, у берега
Иртыша, на юго-западной оконечности Чернолуцкого заповедного бора, прихожане Крестовоздвиженской церкви с. Чернолучье установили крест и поставили над ним навес. Это место они
считали священным.
В период великих побед русского оружия над Наполеоном в общественной и культурной жизни
Омска произошло событие чрезвычайной важности. 1 мая 1813г. в Омске было учреждено Войсковое казачье училище – первое военно-учебное заведение Сибири, послужившее началом для
создания в городе на Иртыше Сибирского кадетского корпуса. Инициатором открытия училища
являлся командир Сибирского корпуса генерал-лейтенант Глазенап (1750-1819). А образовано оно
было на средства сибирского линейного казачьего войска. Первый набор учащихся насчитывал
всего 30 человек. В 1817г. их выпустили урядниками в казачьи полки. В 1819г. в войсковом училище обучалось уже 322 воспитанника, набранных в семьях казаков. Они имели возможность
пользоваться библиотекой, часть книг в которую подарил генерал Г.И. Глазенап. В 1822г. в училище был введен экзамен, сдавшие его выпускники производились в офицеры и распределялись в
части Сибирского линейного казачьего войска. Первое время курс обучения был рассчитан на 3
года, затем он был продлён до 7 лет. С осени 1813г. училище размещалось в собственном деревянном двухэтажном здании, где воспитанники жили и учились. В том же 1813г. в Омске был создан
городской духовой оркестр.
В 1818г. в Омске начитывалось, кроме казенных зданий военного и гражданского назначения,
1049 частных жилых домов. Численность населения города составляла около 4000 человек. Провинциальный Омск нередко потрясали стихийные бедствия. Так, 24-27 апреля 1818г. произошло
трехдневное наводнение и вышедшие из берегов воды Иртыша и Оми затопили 270 домов, в т.ч.
220 домов в Воскресенском и Мокринском форштадтах, 50 – в Ильинском. 8 мая 1819г. неожиданно поднялся сильный северо-западный ветер. Около трех часов дня он превратился в вихреобразный ураган. Из трубы кухонной печи одной из офицерских квартир, расположенной в крепости, вырвалось пламя. Загорелись стоявшие рядом конюшня, офицерский дом, 2 деревянные казармы, кирпичная, с деревянной крышей, солдатская кухня, деревянный флигель военносиротского отделения. Под воздействием урагана огонь перекинулся из крепости на строения Воскресенского, Мокрого и даже Ильинского форщтадтов. Пожар бушевал в течении 6 часов и уничтожил 80 частных жилых домов, гостиный двор, 39 лавок мясных рядов и городскую ратушу.
Личного имущества и товаров сгорело на общую сумму 154 817 рублей, казенного имущества на
46 571 рубль по расценкам того времени. Император Александр I выделил значительные финансовые средства, предназначенные для восстановления Омска и для индивидуальной помощи пострадавшим от огненной стихии омичам. Поэтому город начал довольно быстро отстраиваться. В этом
же году в Сибири произошли существенные изменения в системе административнотерриториального управления краем.
Омск - центр «первой» Омской области. В 1819г. сибирским генералгубернатором стал выдающийся русский государственный деятель Михаил Михайлович Сперанский (1772-1839). Александр I наделил его особыми полномочиями по преобразованию административной системы на востоке империи. В 1819-1821 гг. М.М. Сперанский инспектировал всю
Сибирь и дважды посещал Омск. В фонде №2 Государственного архива Омской области отложились документы о деятельности реформатора в крае. В 1822г. Александр I разделил по предложению Сперанского свои зауральские владения на Западно-Сибирское и Восточно-Сибирское генерал-губернаторства. В соответствии с высочайшим Указом от 26 января 1822г., император издал
новый Указ, подтверждавший первый, и требовавший «приведения его в надлежащее действие».
Еще в мае 1819г., после смерти Г.И. Глазенапа новым командиром отдельного Сибирского корпуса был назначен генерал-лейтенант Петр Михайлович Капцевич (1772-1840). Это был боевой генерал, герой Отечественной войны 1812 года и непосредственный участник всех её основных сражений. Летом 1819г. он приехал в Омск и вступил в командование корпусом. В марте 1822г.
Александр I назначил П.М. Капцевича генерал-губернатором Западной Сибири. Капцевич и организовал проведение первых мероприятий по созданию Омской области. Летом 1822г. началось
уточнение границ нового территориального образования и численности населения. Сохранились
103
«Ведомости о числе душ, отчисленных к Тобольской и Томской губерний по примерной карте
Омской области», где указывались округа, волости, деревни, а также количество крестьян.
Омск объявлялся административным центром области, которая делилась на внутренние и внешние округа. Внутренними округами являлись: Омский, Петропавловский, Семипалатинский и
Усть-Каменогорский. В их состав входили земли, хотя и граничившие со степью, но населенные и
освоенные русскими. Внешние округа создавались по мере освоения степных пространств, где
обитали киргиз-ойраты (казахи). Таким образом, территория «первой» Омской области охватывала южную половину современной Омской области (северная половина входила в Тарский округ
Тобольской губернии) и значительную часть Казахстана. Исполняющим обязанности областного
начальника был назначен, по рекомендации Сперанского, полковник лейб-гвардии Драгунского
полка Семен Богданович Броневский (1786-1858). Чин штаб-офицера императорской гвардии,
приминительно к этому человеку, не должен в чем-либо путать или смущать читателя. С.Б. Броневский был одним из самых «сибирских» и самых «омских» офицеров. Он служил в Омске с 1808г.,
когда приехал сюда подпоручиком и вступил в должность адъютанта генерала Г.И. Глазенапа. В
Сибири Броневский дослужился до генерал-лейтенанта. Позднее Николай I характеризовал его
именно как «сибирского генерала»
С.Б. Броневский, в качестве начальника области, совмещал должности гражданского губернатора и дивизионного командира. Он ведал вопросами внешней и внутренней безопасности, деятельностью полиции, экономикой и судопроизводством. Областное управление делилось на общее и
частное. Начальник области и областной совет составляли общее управление. Областной суд, войсковая канцелярия и областное правление относились к частному. Броневский проводил отбор
служащих на вакантные должности, для чего имелось «Расписание чиновникам в Омскую область». Однако вскоре он был вынужден доложить западно-сибирскому генерал-губернатору о заметном «недостатке в чиновниках и канцелярских служащих, способных к занятию разных должностей». Осуществляя набор чиновников, Броневский столкнулся с двумя местными особенностями. В Омске было много военных, а также лиц духовного звания, которые совершенно не знали
гражданского делопроизводства. Кроме того, отставные офицеры, жившие в городе, обычно достигали в армии относительно высоких чинов и теперь стремились, поступив на гражданскую
службу, «по чину своему занять значительную должность». Поэтому С.Б. Броневский просил
Главное управление Западной Сибири вызвать на службу в Омск «одних только канцелярских чиновников и служителей».
8 ноября 1823г. состоялось торжественное «открытие» Омской области и её основных учреждений. В этот день, в честь вновь образованной административно-территориальной структуры, был
проведен молебен, после чего областные чиновники приняли присягу на верность императору.
Вскоре в Омске открылось Омское окружное правление. Затем поступили рапорты о создании
окружных правлений в Семипалатинске, Петропавловске, Усть-Каменогорске.
16 декабря 1823г. в Санкт-Петербурге был издан сенатский Указ «Об открытии Омской области
и присутственных в оной мест». Он гласил: «Правительствующий Сенат слушали два рапорта: Генерал-губернатора Западной Сибири и исправляющего должность Омского областного начальника, коими доносят, что на основании Высочайшего утвержденного в день 22 июля 1822 года
Учреждения для управления Сибирских губерний, 8 минувшего ноября открыты: Омская область,
Совет общего областного Управления и частные областные правления, и областной суд, которые с
того времени и восприяли своё действие. Приказали: об открытии Омской области и означенных
Присутственных в оной мест, дать знать для сведения указали всем г.г. Министрам, Государственному контролёру, Военным Генерал-губернаторам, Военным губернаторам, Генералгубернаторам, Гражданским Губернаторам, Градоначальникам и областным начальникам…; в
Святейший же Правительствующий Синод, в Московские здешние Сената Департаменты и общие
оных собраний, сообщить ведения».
Омская область имела свой герб, а её чиновники носили особые мундиры. Герб «первой» Омской области представлял собой щит в красном поле, на нём показан казахский «всадник на коне,
в левую сторону обращенного, держащего в руках лук натянутый со стрелой. Всадник изображен
в шапке и одежде Азиатской, имеющим за спиной колчан со стрелами в знак того, что в степях сей
области народ киргиз-кайсаков, ведя жизнь кочевую, проводит время более в верховой езде и суть
ловчия». Для омских чиновников был утвержден единообразный мундир «суконный, темно104
зеленый с нижним платьем белым суконным же, а соответственно полю герба с воротников обшитом на рукавах красными суконными же выпушка на воротнике, обшлагах и фалдах белая, пуговицы с изображением герба белые».
В 1824г. в Омской области были открыты Кокчетавский и Каракалинский внешние округа, позднее – Баян-Аульский, Уч-Балакский и Аман-Карагайский. Степная знать проводилась к присяге, из
её числа набирались на русскую службу чиновники-мусульмане.
В 20-30-е гг. XIX века роль Омска, как административного центра, значительно возросла. В
1824г. генерал-губернатор П.М. Капцевич даже предлагал правительству перенести столицу Западной Сибири из Тобольска в Омск. Он получил отказ, но всё же остался в Омске, и в Тобольск
так и не переехал. До 1823г. многие вопросы правовой, общественной и хозяйственной жизни Омска решались в ратуше, выполнявшей функции органа городского самоуправления. Затем здание
ратуши сгорело, а само учреждение было упразднено. В июне 1823г. в Омске учредили выборную
должность городского старосты. Судебные дела перешли в ведение окружного и словесного судов.
Важную роль в жизни Омска играли городничий и возглавляемое им городское полицейское
управление. Впервые вопрос о создании в Омске полиции рассматривался летом и осенью 1799г.
по инициативе коменданта Омской крепости. Однако Тобольское губернское правление решило
тогда, что «учреждение особой полиции затруднительно, во-первых, потому, что в Омске живёт
мало купцов, а население состоит из военных и отставных, и во-вторых, потому, что постоянное
пребывание большого числа войск может обеспечивать поддержание городского порядка». В
1804г. в Омске была введена должность городничего и создано полицейское управление. Но первые годы количество штатных полицейских чинов было очень невелико, ибо Омск являлся «городом с малочисленным населением». В итоге малочисленная городская полиция со своими функциями справлялась неудовлетворительно. В 1832г. в областном центре учреждается Полицейское
управление «со штатом города средней величины». Задачи городничего выходили далеко за рамки
числа полицейских дел. Он следил за исправной уплатой горожанами податей и сборов, выполнением натуральных повинностей, осуществлял надзор за порядком во время торговли, особенно в
дни проведения ярмарок, за продовольственным обеспечением, состоянием улиц и дорог, занимался делами хозяйственного управления, и, конечно, контролировал соблюдение общественного
порядка.
Образование Омской области привело не только к активизации строительства в её административном центре, но и к началу коренной реконструкции города. К этому же областные и городские
власти подтолкнул страшный пожар, произошедший в Омске весной 1823г. Подобно стихийному
бедствию 1819г., пожар 1823г. начался в связи с сильным ураганным ветром, распространившим
пламя по деревянным крышам домов на значительную часть городских кварталов. В полдень 2
мая 1823г. в Ильинском форштадте на подворье вдовы подпоручика Обрубовского загорелись баня и сенной сарай. Все строения Обрубовских сгорели дотла. Порывами ветра горящие головни
разносились по всему Ильинскому форштадту. Искры перелетали через Омь и зажигали берестяные крыши ряда домов Правобережного Воскресенского форштадта. За несколько часов огнем
было полностью истреблено, несмотря на все попытки подавить пламя, 194 дома. Более всего выгорело левобережье Оми, где превратились в пепел 162 строения. В результате этого пожара государственная казна и жители города понесли убытки на общую сумму 302 тысячи рублей. Для того
времени и места действия это была астрономическая цифра. Александр I повелел выделить из
средств министерства финансов на пособия для омских погорельцев 41 465 рублей. По подписке,
объявленной в пользу пострадавших от пожара от крестьян омского округа поступило 3757 рублей
деньгами и 1173 пуда хлеба. Городские власти приказали уничтожить все берестяные крыши «и
впредь ни под каким видом не допускать», было также запрещено ставить бани в узких переулках
и рядом с другими постройками.
В 1825г. в Санкт-Петербурге архитектор В.И. Гесте, работавший при Министерстве внутренних
дел, составил проект переустройства Омска в соответствии с наиболее прогрессивными градостроительными принципами той эпохи. Гесте никогда не был в Омске, но в его распоряжении
находились очень точные планировочные схемы города, выполненные сибирскими военными инженерами. Поэтому произведения Гесте доставили в Омск для сверки. Местные чиновники внесли
в проект лишь несколько незначительных поправок.
105
Как же выглядел Омск накануне начала реализации замыслов В.И. Гесте? В 1825г. в Омске
насчитывалось 9000 жителей. Жилой сектор города состоял, кроме казеных строений, из 950 деревянных одноэтажных домов. Областные органы власти (присутственные места) размещались в
здании, арендованном у полковницы К.М. Безносиковой за 2500 рублей в год и позднее купленном казной. Дом был двухэтажным, деревянным, на каменном фундаменте с флигелем. Он не
устраивал высших чиновников области и сразу же был поднят вопрос о сооружении в Омске нового административного здания, где могли бы разместиться областные и окружные присутственные
места. Здание предполагалось построить из кирпича, для чего учредили официальную комиссию.
Однако решение этой проблемы затянулось на несколько лет. Новостройкой первой половины 20х гг. XIX в. стало здание почтовой конторы, возведенное по проекту архитектора П. Прамера, нового госпиталя, а также суконной фабрики, созданной по инициативе П.М. Капцевича. Фабричные
корпуса стояли в Левобережной части Омска, на пространстве между Ильинским и Казачьим
форштадтами.
В 1826г. один из первых сибирских краеведов П.А. Золотов, так описывал Омск: «Крепость,
окруженная широкой экспланадой (незастроенной полосой вокруг цитадели), выглядела чем-то
вроде уединенного монастыря и казавшаяся замкнутость ея осязательно поддерживалась тем, что
её башни (ворота) на ночь были постоянно запираемы на замок, а пред прилегающими к ним мостами чрез ров – снаружи, по линии рогаток, шедших по гласису, опускались тяжелые шлагбаумы.
Правда, и тогда между строениями было немало каменных, но простота их казенной архитектуры,
а тем более вид, преимущественно, низменных или от ветхости вросших в землю деревянных домов не представляло ничего приятного для глаз. Еще более скудны были хорошими зданиями
форштадты… Деревенскую физиономию их прикрывали собою на Кадышевском форштадте ряд
домов да областных присутственных мест, расположенных на лицевой, обращенной к пропасти,
стороне его, и военный госпиталь; в Слободском форштадте полиция и почтампт, а в Казачьем
войсковые: училище, атаманский деревянный дом, с единственным тогда в городе мезонином,
фабрик, манеж и парк конноартиллерийской бригады… Омск кажется постоянно укрепленным
лагерем Сибири, - ибо жителей здесь, кроме военных и служащих по другим ведомствам, иных
почти не заметно. Дома в этом городе, исключая крепостные казармы… небольшие и деревянные,
хотя некоторые из них и приятной архитектуры, но они, можно сказать, загромождены кучею полуразрушенных хижин. Лучшая здесь улица лежит по Тобольскому тракту…»
Сибиряки, смотревшие на Омск на очень близком расстоянии, часто видели в нем одни только
недостатки и темные стороны. Подобные мнения подкрепляли своими высказываниями ссыльные,
для которых город на Иртыше был прежде всего местом их заточения. Но известны и другие представления об Омске. С ностальгическим восторгом вспоминал этот город, через много лет после
отъезда из него, первый начальник Омской области С.Б. Броневский: «Вот и родимый Омск, где
кипела моя деятельность по службе в продолжении 20 лет». Столичный архитектор В.И. Гесте,
получив подробные чертежи города, нашел «местоположение Омска на реках Иртыше и Оми
весьма удобным со всею необходимою для оного красотою». Согласно проекту Гесте Воскресенский форштадт находившийся у самой крепости, на правом берегу Оми, сносился. Этим создавалась замкнутая полоса отчуждения между цитаделью и оставшейся частью города. В других форштадтах, прежде всего в наиболее пострадавшем от огня Ильинском, мелкие жилые кварталы
укрупнялись. Все огороды убирались во внутренние пространства вновь создаваемых кварталов. В
каждом форштадте среди жилых кварталов отводилось место для центральной площади, где
должны были стоять церковь и торговые ряды. Главная площадь Омска, исключая крепость, была
запланирована между Ильинским и Казачьим форштадтами. Её восточная сторона ограничивалась
зданиями суконной фабрики, уцелевшими во время пожара 1823г. На западной стороне площади в
1826г. было построено двухэтажное здание Училища Сибирского линейного казачьего войска, сохранившееся до наших дней и признанное памятником истории и архитектуры. В северовосточном углу площади в 1829г., по проекту Омского военного инженера Степана Булыгина, построили из кирпича Мусульманскую мечеть, а рядом с ней деревянный гостевой дом для кочевой
знати, периодически «наезжавших» в областной Омск из своих степных улусов.
В 1829г. в центре главной городской площади решили возвести Никольский казачий собор. Он
должен был венчать создавшийся архитектурный ансамбль. В основу проекта храма были положены чертежи известного русского зодчего В.П. Стасова. Собор строился в течение семи лет: с
106
1833 по 1840 гг. В 1832г. в центральной части Омска выросло деревянное двухэтажное здание, поставленное на кирпичном цокольном этаже и завершавшееся пожарной каланчей. Это было новое
здание Полицейского управления.
Первый начальник Омской области С.Б. Броневский так и не смог начать строительство капитального здания, где могли с удобством разместиться областные органы власти. Заменивший его
генерал-лейтенант М.П. Булатов (1760-1825) умер раньше, чем из Санкт-Петербурга пришло уведомление о его назначении. В 1827-1835 гг. начальником Омской области являлся генераллейтенант В.И. де Сент-Лоран. При нем, в 1832г. за линей крепостной эспланады, со стороны Кадышевского форштадта, было заложено двухэтажное кирпичное здание областных присутственных мест. В 1835г. возвели основной корпус здания. В это время умер де Сент-Лоран. Вслед за
ним один за другим сменились два новых начальника области: полковник И.Д. Талызин и генераллейтенант Петерсон. В условиях частой смены руководства строительство областного административного здания шло медленно. В январе 1837г. император Николай I утвердил начальником
Омской области генерал-майора Евграфа Ивановича Гладышева. При нём строительные работы в
здании присутственных мест были закончены. В 1838г. была благоустроена территория, прилегавшая к этому зданию.
В эпоху, когда Омск впервые стал областным центром, строительство велось не только за пределами крепостных валов, но и внутри цитадели. В 1820-1830-е гг. были построены кирпичные казармы, заменившие более ранние, сгоревшие во время майского пожара 1819г. Фасад двухэтажного здания казарм, выполненный в стиле классицизма, симметричен и имеет пять прясел. Оно было
оштукатурено и завершено двухскатной крышей. Углы казармы отделали рустом. В 1832г. рядом с
крепостным валом возвели артиллерийский цейхгауз. Это было одноэтажное, кирпичное, прямоугольное здание, с крупными арочными дверными проемами. В 1833г. в крепости построили казарму для Омской и Иркутской дисциплинарных рот. Среди создателей этих памятников военной
архитектуры был инженер-полковник Степан Булыгин. Существует предположение о том, что
Омские казармы постройки 20-30-х гг. XIX в. возводились по чертежам известного отечественного
архитектора Александра Штрауберта (1780-1843). Он работал по заказам военного министерства,
в т.ч. строил в Санкт-Петербурге, Бресте, Бобруйске, Динабурге и, вероятно, в Омске.
Во второй четверти XIX столетия Омская крепость и областной Омск оставались, по-прежнему
местом ссылки и каторги, в том числе и политической. 10 августа 1826г. в Омск были впервые доставлены декабристы, разжалованные из лейб-гвардии подпоручиков в солдаты: Петр Петрович
Коновницын (1803-1830) и Александр Александрович Фок (1803-1854). Они принимали участие в
событиях 14 декабря 1825г. в Санкт-Петербурге, но по молодости лет не принадлежали к числу
руководителей тайного общества. П.П. Коновницын был сыном героя Отечественной войны
1812г., военного министра графа П. Коновницына. Служил в Гвардейском и Генеральном штабе. В
ноябре 1825г. вступил в Северное общество декабристов. Во время восстания на Сенатской площади выполнял поручения начальника штаба восставших Е.П. Оболенского, в частности поддерживал связи с лейб-гренадерским полком до его присоединения к основной массе мятежников. 17
декабря 1825г. был арестован и содержался в заключении сначала в Кронштадте, а затем в Петропавловской крепости. А.А. Фок происходил из дворян Санкт-Петербургской губернии. Служил в
лейб-гвардии в Измайловском полку. 14 декабря 1825г. он агитировал солдат своего полка против
присяги Николаю I. В следственном деле о нем сказано: «старался во время присяги отклонить от
оной нижних чинов и говорил им, чтобы брали боевые патроны» 15 декабря 1825г. был арестован
и содержался под стражей в Петропавловской крепости.
П.П. Коновницын и А.А. Фок недолго находились в Омске. Вскоре они были отправлены в более
удаленные крепости Иртышской пограничной линии. П.П. Коновницын служил рядовым в Семипалатинске, А.А. Фок также рядовым, - в Усть-Каменогорске. Затем их перевели на Кавказ, где
шла война с турками. За отличие в сражениях оба декабриста были произведены в офицеры. Летом 1829г П.П. Коновницын встречался на Кавказе с А.С. Пушкиным, о чем великий русский поэт
пишет в своём произведении «Путешествия в Арзерум во время похода 1829 года».
В 1826-1827 гг. в Омском гарнизонном полку служил поручик Петр Павлович Титов (18001878). Происходил из семьи потомственных рязанских дворян. До декабря 1825г. он являлся адъютантом командующего 1 армии и имел чин поручика лейб-гвардии Кирасирского полка. 30 декабря 1825г. был арестован за принадлежность к северному обществу декабристов. Последующие
107
полгода провел под арестом в Петропавловской крепости. Титов не был лишен офицерского чина,
в наказание его перевели в «дальний» Омский гарнизон. В дальнейшем П.П. Титов служил на
Кавказе, Причерноморье. Участвовал в русско-турецкой войне 1828-1829 г. Был дважды ранен. За
отличие в сражении у Варны стал кавалером ордена Святой Анны 3 степени с бантом. Затем вышел в отставку, служил по гражданскому ведомству и много сделал для борьбы с чумой.
В 1827-1829 В Омской крепости содержались под стражей в качестве арестантов дворяне г. Биостока Феликс и Карл Ордынский. Они были осуждены за принадлежность к тайной продекабристской организации «общество военных друзей». До ареста Ф.В. Ордынский являлся учителем
всемирной истории и географии в Белостокской гимназии, а его младший брат Карл – учащимся
этой же гимназии. В 1829г. братья Ордынские переведены в Усть-Каменогорскую, а затем в Семипалатинскую крепость.
19 ноября 1826 гг. в Омск прибыл отправленный в Сибирскую ссылку магистр этикополитических наук Степан Михайлович Семенов (1789-1852). Родился в семье священника. Окончил Московский университет. Служил в Департаменте духовных дел, в канцелярии московского
военного генерал-губернатора. В 1826г. был осужден за участие в делах декабристских организаций «Союз Благоденствия» и «Северное общество». В Омске пользовался большим уважением
среди населения. В 1826-1828 гг. С.М. Семенов служил в канцелярии областного правления. Затем
был выслан в Усть-Каменогорск.
В августе 1829г. Омск посетил выдающийся немецкий географ, естествоиспытатель и путешественник Александр Фридрих Вильгельм Гумбольд (1769-1859). В городе на Иртыше А. Гумбольда приветствовали воспитанники Омской Азиатской школы, состоявшей тогда при Училище сибирского линейного казачьего войска. Юные омичи обратились к путешественнику на русском,
французском и татарском языках. По территории Омской области А. Гумбольда сопровождал
ссыльный декабрист С.М. Сенеков, специально вызванный для этого генералом Сент-Лораном из
Усть-Каменогорска в Омск. В декабре 1829г. Гумбольд вернулся в Германию, а Семенов был
вскоре выслан в небольшой городок Туринск, где служил канцеляристом в суде. И только через 2
года он смог перебраться в Тобольск, 17 октября 1832 года занял должность столоначальника
Главного управления Западной Сибири.
В 1827г. в регионе произошла смена власти, которая заметно сказалась на положении Омска.
П.М. Канцевич оставил пост западно-сибирского генерал-губернатора и перевелся в Оренбург на
должность командира отдельного корпуса внутренней стражи. В 1880г. выдающийся омский краевед И.Я. Словцов утверждал что «период управления Западной Сибирью Петра Михайловича
Канцевича составляет самую блестящую страницу в исторической хронике Омска…общественная
жизнь города…начала приобретать характер европейский.» В 1906г. одна из центральных омских
улиц была названа в честь генерала П.М. Капцевича. Ныне это улица Красный путь. Омичи навечно сохранят память о первом губернаторе Западной Сибири, несмотря на то, что в годы Советской
власти официальная историография отрицательно характеризовала этого человека и его деятельность в Омске. 24 июня 1827г. новым генерал-губернатором края стал герой отечественной войны
1812г. и покорения Кавказа - Иван Александрович Вельяминов (1771-1834). Он избрал своей резиденцией старинный и более благоустроенный Тобольск, чем нанес немалый ущерб престижу и
значению Омска, как административного центра. Штаб отдельного Сибирского корпуса при Вельяминове находился также в Тобольске.
Определенный урон городу на Иртыше нанес в глазах правительства и Польский заговор, раскрытий в 1833г. В Омске отбывали наказания многие полки, принимавшие участие в национальноосвободительном восстании 1830-1832гг. В руководстве заговором был обвинен председатель Омского областного правления Маркевич. Он подвергся аресту несмотря на предыдущую безупречную многолетнюю службу. 2 апреля 1833г. Николай I пожаловал Маркевичу за отличие по службе
бриллиантовый перстень. Но вскоре полковник был взят под стражу, и высочайшую награду получить не успел. Генерал-губернатор Западной Сибири И.А. Вельяминов сообщал императору:
«Поляки замыслили в ночь на 25 июня 1833г. зажечь суконную фабрику линейного Сибирского
войска, кинуться к острогу, выпустить оттуда всех аресованных, отнять у караула оружие, броситься в казармы, колоть спящих солдат, у пушек казачьей артиллерии заклепать затравки и идти
в киргизскую степь». В результате двухгодичного следствия участники заговора были приговорены к наказанию инструментами и к вечной ссылке на каторгу в Нерчинские рудники. Однако пол108
ковник Маркевич был оправдан за отсутствием состава преступления, освобожден из под ареста и
восстановлен в ранее занимаемой должности. Ему вручили и пожалованный императором бриллиантовый перстень.
В сентябре 1834г. И.А. Вельяминова сменил на посту западно-сибирского генерал-губернатора
генерал-лейтенант Н.С.Сулима (1777-1840). Он обратился в правительство с предложением о переводе из Тобольска в Омск Главного управления Западной Сибири и штаба отдельного Сибирского корпуса. Но инициатива вновь назначенного губернатора не нашла понимания в СанктПетербурге, и столицей Сибири еще несколько лет остается Тобольск.
6 апреля 1838г. Николай I подписал Указ о ликвидации Омской области. В этом документе говорилось: «Образование в 1822 «Омской области предпринято было», дабы посредством местного
управления действовать на постепенное введение, между Сибирскими киргизами того устройства,
которое для сего многочисленного кочевого племени предложено в учреждении о сибирских инородцах опыт показал необходимость обратиться к другому, в настоящее время более соответственному сибирскими киргизами, с чем вместе сама собою устраняются уже надобность в дальнейшем существовании нынешнего областного управления, для заведования одними внутренними
округами».
Омск и Петропавловск вошли в состав Тобольской губернии, Семипалатинск и УстьКаменогорск – к Томской. Села и деревни, крепости и редуты, также делились между этими губерниями. 1 января 1898 г. в Омске закрывались все областные присутственные места. Чиновников, служивших в областном правлении, распределили «по их способностям и сообразно с подобностью, в другие управления», а оставшимся не у дел выдали годовые оклады жалования. Омск
оставался окружным (уездным) городом Тобольской губернии. Территория Омского округа расширялась за счет упраздненного Тюкалинского округа. В Омске вновь создавалось общее окружное управление, окружной и земский суды, служба стряпчих, полиция, окружное казначейство и
почтовая контора.
«Первая» Омская область существовала в течение 16 лет, сыграв свою роль в дальнейшем освоении русскими юга Западной Сибири и степных просторов Казахстана. После её упразднения Омску грозила участь обычного провинциального города. Но вскоре, по воле истории, выразившейся
в новом императорском Указе, Омск в очередной раз резко изменился.
Омск – столица Западной Сибири. В январе 1836г. Новым генерал-губернатором Западной Сибири и командиром Отдельного Сибирского корпуса был назначен генерал-лейтенант,
князь Пётр Дмитриевич Горчаков (1789-1868). Этот представитель древнейшего русского княжеского рода Рюриковичей, вышедший из среды московского дворянства, управлял краем в течение
15лет, больше, чем какой-либо другой генерал-губернатор.
В 1837г. П.Д. Горчаков обратился к Николаю с ходатайством о переводе Главного Управления Западной Сибири и штаба Отдельного Сибирского корпуса из Тобольска в Омск. Вопрос,
поднимавшийся неоднократно, рассматривался долг. Но Горчаков был очень настойчив и добился
принятия положительного решения. 29 октября и 25 ноября 1838г. Император подписал два Указа
о переводе высших военных и губернаторских гражданских учреждений края из Тобольска в
Омск. Для высвобождений в Омске дополнительных служебных помещений, в Тобольск переводилась штаб-квартира 23 пехотной дивизии, ранее находившаяся в Омской крепости. На Оми
срочно ремонтировались здания, отведенные под присутственные места региональных властей.
В мае 1839г. Главное Управление Западной Сибири и штаб Отдельного Сибирского корпуса прибыли в Омск. Во вновь построенном здании бывшего областного правления разместились
губернские учреждения, а в крепости – военно-штабные. В городе появились скромное количество
различных служб, для которых не хватало помещений, соответствовавших их рангу. Поэтому менее значительные органы власти заняли самые простые казенные здания и даже снимали, на первых пора частные дома.
Омск превратился в столицу Западной Сибири и резиденцию её генерал-губернатора, что
резко повысило официальный статус города и симулировало его дальнейшее развитие. Ключевая
роль в этих, безусловно, положительных процессах, принадлежала П.Д.Горчакову. Между тем,
уже с середины XIX века правилом хорошего тона в среде прогрессивной сибирской интеллигенции стала резкая критика князя. Он обвинялся в бездеятельности, в потворстве злоупотреблениям
чиновникам, в безразличии к нуждам города, в безучастности к судьбам политических ссылных.
109
Поводом для подобных отзывов являлась недоступность генерал-губернатора по отношению не
только к обывателям, но и к чиновникам среднего уровня. Он управлял краем, используя своих
официальных помощников, руководителей ведомств и особо доверенных лиц. Горчаков был вельможей в полном смысле этого слова. На публике появлялся очень редко, в основном во время парадов, государственных и православных праздников. Популярности среди населения не искал. В
тоже время П.Д.Горчаков, ещё не заняв генерал-губернаторский пост, имел солидный послужной
список и немалые заслуги перед Отечеством. Князь участвовал в русско-шведской войне 18081809г.г., в двух русско-турецких войнах (1806-1812 и 1828-1829гг), в Отечественной войне 1812г и
заграничных походах 1813-1815гг. Принимал непосредственное участие в покорении Кавказа и по
праву может быть назван одним из ближайших соратников А.П.Ермолова.
Правление Горчакова в Западной Сибири также нельзя назвать бесцельно проведенным
временем, несмотря не на то, что именно в этом князя пытались упрекать многие его недоброжелатели и более поздние критики. При Горчакове в крае впервые началось массовое переселение
крестьян из Европейкой России, и успешно продолжалась русская колонизация Центральной
Азии. Войска Отдельного Сибирского Корпуса и Казаки заняли Джунгарское Алатау и возвели
крепость Копал. П.Д.Горчаков уделял внимание, невзирая на свою «вельможность» делам Казачества и развитию градостроительства в крае. В 1846г было принято новое положение в Сибирском
линейном казачьем войске и проведена его реорганизация. В состав войска включили несколько
тысяч крестьян и потомков украинских казаков. В результате численность линейных строевых казаков достигла 12000 человек. Генерал-губернатор учредил при своей персоне должность архитектора.
Положение столицы Западной Сибири создало в Омске благоприятные условия для дальнейшего развития в городе каменного строительства. Однако они были использованы не сразу и
не в полной мере. Крупной Новостройкой первых лет пребывания Омска в ранее региональной
столицы можно назвать возведение в 1840г массивного двухэтажного кирпичного здания Суконной фабрики, заменившее прежнее деревянное. В это же время город несколько расширился на
восток за счет образования за Ильинским и Казачьим форштадтами ещё одного жилого района под
названием Новая Слобода.
На рубеже 30-40-х гг XIXв. произошли изменения в системе управления городом. В январе
1839г Николай I утвердил штатное расписание властных структур Омска. В соответствии с решением императора в городе на Иртыше упразднялась должность городничего и вместо неё вводилась должность полицмейстера, при котором состоят два помощника, два надзирателя и секретарь.
В 1839 г. в Омске появились также городской архитектор и лекарь с двумя учениками. В 1840 г.
была учреждена Омская городская дума, действовавшая на основании Екатериненкой Жалованной
грамоте городам 1785 г. Это был выборный орган местного самоуправления, состоявшей из городского головы и гласных. Каждое сословие избирало в городскую думу своего представителя из
числа состоятельных горожан мужского пола, достигших 25 лет и обладавших на территории города собственной недвижимостью. Таким образом, выборы в городскую Думу ограничивались
принципами сословности и имущественным цензом.
В 1846 г. Училище Сибирского линейного казачьего войска, было преобразовано в соответствии с указом Николая I, в Сибирский Кадетский Корпус. В это учебное заведение могли поступать дети дворян, казачьих офицеров и степной знати. Воспитанники делились на дав подразделения: роту для дворян и эскадрон для казаков, а также отпрысков киргиз-кайсацкий ханов и баев.
Из 240 кадетов лишь 20 учились на средства родителей, большинство воспитанников находилось
на содержании государства. Обучение длилось 6 лет. Кадеты изучали русский, немецкий и французский языки, физику, химия, географию, историю, военные дисциплины. Они занимались строевой подготовкой, гимнастикой, плаванием, верховной езде, фехтованию, танцам и пению. В летних лагерях кадеты занимались с основами военного дела на практике. Дворянские сословные
привилегии действовали и в стенах кадетского корпуса. Так иностранные европейские языки могли изучать только дворяне. Воспитанники из казацких семей довольствовались изучением русского и татарского языков. После окончания учебного курса кадеты производились в офицеры (дворяне в прапорщики, казаки в хорунжие) и распределялись в части Отдельного Сибирского Корпуса и Сибирского линейного Казацкого войска.
110
Средоточие в Омске большого количества гражданских чиновников, офицеров, военнотехнической интеллигенции, духовенство способствовало дальнейшему развитию общественной
жизни города. В зимнее время в крепости и богатых городских кварталах постоянно проводились
баллы и званные вечера с танцами. Их организаторами выступали высшие чиновники Главного
Управления Западной Сибири и старшие офицеры корпусного штаба. Летом одним из любимых
мест вечерних гуляний омичей являлся небольшой бульвар с аллеями из акаций и крыжовника,
находившийся на правом берегу Иртыша, при впадений в него Оми, рядом с цитаделью. Популярными местами отдыха были Городская и Загородная роща, а также Инжирная беседка, устроенная
на Оми, в двух верстах к востоку от черты города. Середины XIX в. Центральным пунктом знаменитой загородной рощи служил павильон, который еще назывался загородным домом. Он был построен на берегу Иртыша среди березовой рощи в 1820е года, а в 1840е – 50-е года дважды расширялся путем сооружения пристроек по годам и с тыльной стороны здания.
Передовая, наиболее образованная часть омской интеллигенции не ограничиваясь одними
зимними балами и летними гуляниями, собиралась для серьезного досуга в домах начальника отдела Главного Управления Западной Сибири Якова Семеновича Капустина и старшего адъютанта
генерала-губернатора Карла Казимировича Гутковского. Знаменитыми личностями здесь были
офицеры местного гарнизона Александр Михайлович Врубель, инспектор Кадетского Корпуса
Иван Викентьевич Ждан-Пушкин, преподаватели этого корпуса Николай Федорович Костылевский и Василий Петрович Лободовский. Позднее Я.С.Капустин переехал в Томск, где и скончался.
К.К. Гудковский занял должность начальника областного Управления Сибирских Киргизов. В
1850 г. совершил военную экспедицию в Заилийский край.
Заметный след в историко-культурном наследии Омска оставили политический ссыльные
XIX века прежде всего декабристы и участники кружка Санкт-Петербургского общественного деятеля М.В Буташевича-Петрошевского. В 1838 г. из Тобольска в Омск вернулся декабрист Степан
Михайлович Семёнов. В 1839-1841 г. он служил советником Пограничного Управления Сибирских Киргизов, где прославился необычайной для чиновника Николаевской Эпохи честностью и
отзывчивостью по отношению к просителям. 10 июля 1841 г. С.М. Семёнов был переведен советником в Тобольское губернское правление.
В 1839 г. в Омск прибыл декабрист Николай Алексеевич Чижов (1803-1848). Это был заслуженный военный моряк, активный участник одной из первых русских арктических экспедиций, и кроме того, талантливый литератор. В 1825 г. флотский лейтенант Н.А.Чижов служил в
Кронштадте. В ноябре 1825 г. вступил в Северное Общество. Принимал непосредственное участие
в восстании на Сенатской площади 14 декабря 1825 года. В материалах следственной комиссии о
Н.А.Чижове говорилось: «Принят в Северное Общество за месяц до возмущения. Знал цель –
ограничение самодержавия. 14 декабря был в гвардейском экипаже и первый сообщал там о возмущении Московского полка и о прибытии нескольких рот оного на Петровскую площадь, с экипажем и сам туда же отправился…» Н.А.Чижов был арестован 17 декабря в 1825 г. и после следствия и заключения на гауптвахте, приговорен к вечной ссылке в Сибирь; сокращенной затем до
20 лет. Наказание отбывал в Якутии. В 1833 г. он был зачислен рядовым в Иркутский линейный
батальон, затем переведен в Тобольск. В 1837 г. произведен в унтер-офицеры. 15 февраля 1840 г. в
Омске Н.А.Чижов был произведен в прапорщика и назначен помощником начальника продовольственного отдела в штабе отдельного Сибирского корпуса. В феврале 1843 г. получил отставку и
разрешение выехать в село Покровское Черского уезда Тульской губернии под надзор полиции. В
своем литературном творчестве воспевал красоту Сибирской природы.
В 1846-1848 гг. в Омске жил ссыльный декабрист Николай Васильевич Басаргин. Он родился в 1800 г. в обедневшей дворянской семье. Образование получил в Московском учебном заведении для колонновожатых. В 1821-1825 гг. служил в чине поручика адъютантом начальника
Главного штаба Второй армии и будущего министра государственных имуществ М.Д.Киселева
являясь активным членом Союза Благоденствия и Южного общества. Накануне декабрьских событий 1825 г. отошел от деятельности тайного общества в связи со смертью жены. В январе 1826
г. Басаргин был доставлен под стражей в Санкт-Петербург и после предварительного заключения
в Петроградской крепости приговорен к каторжным работам в Сибири сроком на 20 лет. Каторгу
отбывал в Читинском остроге и Петровском заводе. В 1836 г. отправлен в ссылку в Туринск, а затем в Курган. Весной 1846 г. прибыл в Омск, где служил в течении двух лет писцом третьего разъ111
езда в Канцелярии Пограничного управления Сибирских киргизов. В дальнейшем жил в ссылке в
Ялуторовске. После амнистии вернулся в Европейскую Россию. Умер 3 февраля 1861 г.в Москве
Н.В.Басаргин известен так же как автор мемуарного произведения «Записки», впервые изданного
уже после смерти декабриста в 1872. Приведем отрывисто ту часть «Записок», где автор характеризует Сибирь, выявляет ее недостатки и говорит о ее перспективах: «Сибирь на своем огромном
пространстве представляет так много разнообразного, так много любопытного, ее ожидает такая
блестящая будущность, если только люди и правительство будут уметь воспользоваться дарами
природы, коими она наделила что нельзя не подумать и не пожаловать о том, что до сих пор так
мало обращают на нее внимания. Хоть в последнее время самый ход событий много подвинул ее
во многих отраслях народного благосостояния и внутреннего устройства, но она все еще находится на низших ступенях общественного быта, все еще ожидает таких мер и преобразований, которые бы могли доставить то, что у ней недостает, и тем бы дали ей возможность развить вполне
свои силы и свои внутренние способы. Тогда ни какого сомнения, что она мало бы уступала Американским Штатам…
Вот чего недостает Сибири: Внутренней хорошей администрации; правильного ограждения
собственности и личных прав; скорого и строгого исполнения правосудия, как в общественных
сделках, так и в нарушении личной безопасности; капиталов; путей сообщения; полезных мер и
учреждений в отношении просвещения и нравственности жителей; специальных людей по тем отраслям промышленности, которые могут быть с успехом развиты в ней; наконец, достаточного
народонаселения.
Первый раз из этих недостатков бросается в глаза каждому мыслящему обитателю Сибири.
Управление края находится в руках людей, не имеющих никакого понятия о гражданском благоустройстве…
Для устранения этого гибельного направления должностных лиц в Сибири правительству
необходимо обратить особое внимание на выбор и нравственность определяемых им туда чиновников. Бесспорно, что при настоящем порядке вещей и вообще всего общественного быта в России эта задача весьма трудная, которую вдруг вполне разрешить невозможно, но полагаю, что
время и строгое, постоянное наблюдение за действиями судебной и исполнительной власти в Сибири, внимание правительства к истинным заслугам должностных лиц как бы ни мало важно было
их значение, и соответственные этим заслугам награды, особенно же обеспечение их вещественного быта, могла бы искоренить или по крайней мере значительно уменьшить стремление к лихоимству и много улучшить нравственность чиновников…
С открытием высшего учебного заведения в каком – либо из центральных сибирских городов образование молодых людей всех сословий, поступавших по окончанию своего воспитания
или на служебное поприще в Сибири, или избранных промышленное и торговое занятия, принесло
бы величайшую пользу краю. В особенности же, если бы при этом высшим заведением учреждены были специальные обучения, согласные с местными требованиями. Недостаток в образованных, а тем более в дельных специальных людях так ощутителен в Сибири, что иногда самые выгодные для страны и для частных лиц предприятия, для которых найдутся и капиталы; и желающие заняться или, потому только не могут состояться, что нет людей, способных привести их в
исполнение. Выписывать таких людей из России или из – за границы иногда невозможно, как по
значительности требуемого или содержания, так и по сомнительности в их знаний и их нравственности. Мне самому случалось видеть, как иногда самое выгодное промышленное фабричное предприятие не имело успеха и вовлекало в огромные убытки именно оттого только, что вместо дельного и знающего человека употребляли какого – ни будь словоохотливого хвастуна обманувшего
о своих познаниях и обещаниями выполнить то, о чем он не имел никакого понятия. Самая золотопромышленность, которая так обогатила многих, а других пустила с кошелём, принесла бы в
тысячу раз больше выгоды и стране и самим золотопромышленникам, если бы с самого начала
нашлись бы люди, которые бы понимали это дело, и если бы занимающиеся его не принужденны
были действовать более или менее ощупью. Во всех других отраслях промышленности недостаток специальных людей ещё более ощутителен. Удивительно даже, как некоторые заведения при
таких невыгодных условиях могут приносить пользу своим учредителям, и это можно объяснить
только местными удобствами и природным богатством края. Нередко случается видеть, что промышленное заведение, хоть сколько-нибудь согласное с требованиями и произведениями той
112
местности, где оно учреждено, несмотря на недостаток сведений учредителя, на всевозможные неудачи, приносит иногда в Сибири большие выгоды, и я не раз был свидетелем, как такового заведения после продолжительных попыток и неудач обогащали, наконец, своих владельцев. Что же
было бы, если бы с самого начала принялись за них со смыслом и знанием дела. При таком недостатке дельных людей, разумеется. Редкий, который решится пожертвовать небольшим капиталом на дело, ему не известны, и одни только богатые капиталисты могут быть исключением в этом
отношении. При тех естественных богатствах, которыми наделена Сибирь, при той дешевизне
первых потребителей и того разнообразия произведений различные местностей нет никакого сомнения, что с необходимыми капиталами и сведущими людьми вся Сибирь вскоре бы покрылась
бесчисленными промышленными заведениями, соответствующими местным потребностям, удобствам и произведениям»
23 января 1850 г. в Омск были доставлены осужденные на каторжные работы петрашевцы
писатель Федор Михайлович Достоевский и поэт Сергей Федорович Дуров. В 1850-1854 гг. они
содержались в тюремном остроге Омской крепости. Их участь пытались облегчить многие омичи.
Среди них был и комендант Омской крепости А.Ф.де Граве, военный врач И.И.Троицкий, офицер
инженерного ведомства К.И.Иванов, священник и краевед А.И.Сулоцкий, инспектор Сибирского
Кадетского Корпуса И.В. Ждан-Пушкин и другие. В 1854г. Ф.М.Достоевский был отправлен рядовым в Семипалатинск, С.В.Дуров в Петропавловск. В марте 1855г. С.Ф.Дуров был переведен по
болезни на гражданскую службу и возвращен в Омск, где в течении двух лет исполняет обязанности писца в Канцелярии Областного Управления Сибирских Киргизов. Он жил в небольшом деревянном домике, стоявшем в Мокринском форштадте. В 1859 г. Ф.М.Достоевский был уволен с военной службы и получил разрешение вернуться в Санкт-Петербург. Вскоре писатель в своём новом произведении «Записки из мертвого дома» отразил жизнь, быт и нрав Омской каторжной
тюрьмы. Впоследствии пребывания Ф.М.Достоевского и С.Ф.Дурова в Омске стало объектом
тщательного изучения литературоведов, историков, краеведов. Поэтому поводу написаны тысячи
страниц печального текста. В 2003г. в Омске приступили по инициативе администрации области к
изданию 18-томного собрания сочинений великого русского писателя Ф.М.Достоевского.
В 1851-1860 гг. генерал-губернатор Западной Сибири являлся Густов Христианович Гасфорд, с именем которого связано довольно значительное строительство в Омске, благоустройство
города, положительные явления в сфере культуры и народного образования. Г.Х.Гасфорд родился
в 1792 г. в районе города Белосток, относившегося тогда к Пруссии. В 1805 г. тринадцатилетним
подростком он был официально зачислен в ряды русской армии, но только в 1833 г. принял русское подданство. Гасфорд принимал участие в Отечественной войне 1812 г. и заграничных походах. Отличился в Бородинском сражении, в боях при Тарутино, Малоярославце, Вязьме и Красным. Участвовал в покорении Кавказа, в подавлении Польского восстания 1830-1832 гг., в военном походе в Австро-Венгрию в 1849г. он был одним из самых образованных российских генералов и администраторов.
При Густаве Гасфорде в Омске возвели здания войскового хозяйственного правления, общественного собрания, Полевой провиантской комиссии, тюремный замок и другие архитектурные сооружения, имевшие в основном административное назначение. Многие авторы связывают с
деятельностью Гасфорда прежде всего строительство в Омске генерал-губернаторского дворца.
Это здание для города на Иртыше середины XIX века, где прежние правители жили в старинном
тесном здании, находившимся в крепости, казалось очень роскошным. Но, справедливости ради,
следует отметить, что генерал-губернаторский дворец был заложен в 1859г. в последний период
отставки губернатора. Место для дворца отвели на площади между Ильинской церковью и Никольским Казачьим Собором, где постепенно сложился уникальный ансамбль монументальных
сооружений, представляющих большой историко-культурный интерес. Дворец строился под руководством архитектора Ф.Ф.Вагнера и инженера К.Е.Лазорева. Они возвели двухэтажное кирпичное здание на высоком цоколе, его центральную часть венчала башня-бельведер, на которой крепился фл___ток. На нем поднимался государственный флаг Российской империи. Углы здания
украсили рустованными лопатками. Фасад дворца имел величаво оформленный подъезд с парадным балконом над ним. Генерал-губернаторский дворец, поставленный на высоком месте доминировал над кварталами Омска, расположенными к югу от реки Оми и, в определенной степени,
символизировал власть и могущество наместников императора на территории Западной Сибири и
113
киргиз –кайсацкой степи. Дворец сохранился до настоящего времени, с ним связана деятельность
многих выдающихся омичей и почетных гостей города. Здесь бывали путешественник
Н.М.Пржевальский, исследователи Арктики Н.А.Норденшельд, сибирские общественные деятели
и краеведы И.Я.Словцов, Г.Е.Катаков, А.И.Сулоцкий, Г.Н.Потанин, Н.М.Ядринцев, знаменитый
живописец, философ и археолог Н.К.Рерих. В 1924 г. в этом здании разместился краеведческий
музей, в котором позднее много лет работал известный краевед А.Ф.Палашенков (1886-1971). На
рубеже XX-XXI веков в бывшем генерал-губернаторском дворце находится Омский музей изобразительных искусств.
С именем архитектора Ф.Ф.Вагнера связан первый опыт организации освещения городских
улиц Омска. Под его руководством на крепостной эспланаде были установлены 100 фонарей. В
середине XIX в. история Омской крепости как военно-оборонительного объекта уже клонилась к
закату, ибо граница России уходила все дальше на юг, вглубь Центральной Азии. В 1857 г. на крепостном валу, между Степным и Подгорным бастионами, заложили фундамент оборонительной
казармы. В 1860-1861 годах рядом с гауптвахтой возвели здание Военного Собрания. Это были
последние крупные строительные работы в Омской крепости.
Знаменательным событием в жизни Омска середины XIX столетия являлась закладка Любиной рощи, названной в честь скончавшейся супруги генерал –губернатора Густава Гасфорда.
Новая городская роща находилась на правом берегу Оми, между крепостью и Мокринским форштадтом. В 1851 г. здесь было посажено большое количество деревьев. Аллеи шли от Оми на север, до крупного подъема местности. Любина роща существовала более 40 лет и позднее была
снесена и застроена торгово-промышленными зданиями.
В 50е года XIX века в Омске возникли первые очаги гражданского образования. В 1852 г.
открылась Омская фельдшерская школа, находившаяся на улице Тарской. В 1854 г. в Новослободском форштадте Омска было создано Ильинское городское мужское приходское училище. 22
июня 858 г. была учреждена Омская женская школа третьего разряда, позднее преобразованная в
женскую гимназию. 30 августа 1858 г. открылось Омское уездное училище, дальнейшем ставшее
городским. По инициативе генерал-губернаторши Надежды Николаевны Гасфорд в Омске для
воспитания и обучения сирот был основан приют «Надежда». Густав Гасфорд проводил активную
внутреннюю и внешнюю политику, назначая на ключевые посты европейцев иностранного происхождения, и в тоже время приближая к себе наиболее подготовленных для службы азиатов. Так,
адъютантом генерал-губернатора служил правнук степного хана Аблая и выпускник Сибирского
Кадетского Корпуса Чокан Валиханов (1835-1865), более известный в качестве первого казахского
просветителя, исследователя истории и культуры азиатских народов.
В годы правления Г.Х.Гасфорда в Западную Сибирь прибыли и расселились, основав новые
деревни, около 80000 крестьян из Европейской России. Среди этих переселенцев был и прапрадед
автора книги курский однодворческий крестьянин Андрей Семенович Куроедов. Известно особо
внимательное отношение генерал-губернатора к сибирским новоселам. В Государственном архиве
Омской области хранится обширная переписка между Гасфордом и губернаторами тех европейский регионов, откуда прибывали крестьяне, а также переписка между Главным Управлением Западной Сибири и правлениями округов по поводу обустройства переселенцев и оказания им необходимой помощи. Г.Х.Гасфорд являлся убежденным сторонником технического прогресса, прежде всего на транспорте. При его непосредственном участии начинается движение народов по ОбьИртышской речной системе. Однако в Омск первый пароход пришел только летом 1861 г., т.е. после отставки Гасфорда. Это было паровое судно купца Бернса, причалившее у Омской пристани во
время движения из Тобольска в Павлодар.
При Гасфорде были достигнуты значительные успехи в дальнейшем продвижении русских
вглубь Казахстана и Центральной Азии. В 1854 г. в состав России вошел Заилийский край и был
основан пост Верный (совр. Алма-Ата). Для лучшего управления вновь присоединенными территориями была создана область сибирских казаков с центром в Омске.
В 1861-1866 гг. генерал-губернатором Западной Сибири являлся Александр Иосифович
Дюгамель. При нем Омск был соединен телеграфной линией с Оренбургом и завершилась реорганизация Сибирского Казачьего войска. В результате приведения военной реформы Дюгамель стал
первым командующим Западно-сибирского военного округа и первым наказным атаманом сибирских казаков. В Омске важнейшим событием эпохи правления Дюгамеля можно назвать упраздне114
ние крепости. Первый практический шаг в этом направлении был сделан в январе 1864г., когда на
рассмотрение Главноуправляющего путями сообщений и публичными зданиями поступил проект
застройки северо-восточной части эспланады Омской крепости. Проект составил сибирский генерал фон Фридерикс, приглашенный в Омск еще Гасфордом. Генерал обосновывал своё предложение необходимостью учитывать природно-климатический фактор. Он считал возможным бороться
с губительным воздействием мощных северо-восточных ветров путем возведения на пустующем
пространстве между крепостью и городом массивных зданий. Этим Фридерикс косвенно признавал тот факт, что цитадель в устье Оми утратила былое военно-оборонительное значение.
Осенью 1864 г. Омская крепость была официально упразднена. Однако её внешнее укрепления в виде валов и рвов сохранялись последующие 5 лет, а внутреннее пространство со всеми
важнейшими сооружениями оставалось собственностью военного ведомства на протяжении нескольких десятилетий, вплоть до революции 1917 г. И только к середине XXв. Крепость и основная часть города слились в единое целое. В апреле 1876г. Омск посетили немецкие путешественники Альфред Брем и Отто Финш. Они отмечали: «Мы застали крепостные валы еще кое-где сохранившимися, а в одном месте торчали две пушки. Внутри крепости скучено много, большей частью каменных зданий – казармы, магазины, церкви, тюрьма.»
Полтора века существовала Омская крепость, полностью выполнив важную миссию охраны
русского населения лесостепного Прииртышья от набегов кочевников, а также роль ключевого
опорного пункта великой славянской империи в её неуклонном продвижении в глубь Казахстана и
Центральной Азии. История Омской крепости – это неотъемлемая часть истории российской колонизации обширных просторов Евразии, от Уральского хребта до берегов Тихого океана, от северной тундры до благородных оазисов Бухары, Хивы и Коканда.
Преемником А.И.Дюгамеля на посту генерал-губернатора Западной Сибири стал герой
Крымской войны генерал-лейтенант Александр Петрович Хрущов, руководивший краем последующие 8 лет. Он выступал с проектами строительства железной дороги, развитии земледелия и торговли, реформирования народного образования. Однако ни одно из этих предложений не нашло
поддержки в правительстве. При Хрущеве, в октябре 1868 г., Омск, сохраняя положение региональной столицы, вошел в состав вновь учрежденной Акмолинской области. В первом томе энциклопедического словаря Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона, изданном в 1890 г. в Санкт-Петербурге, о
ней говорится: «Акмочинская область – северо-восточная, самая обширная область киргизской
степи в азиатской России, простирается от Улу-Тау и Ишима(на западе) до Иртыша(на северовостоке) приблизительно от 45° до 54° северной широты и от 82° до 92° восточной долготы (от
Ферро), занимает поверхность в 594672,6 кв. км. (в том числе под озерами 11747,5) с (1887)
463347 жителями, в числе коих почти 100000 киргизов и распадается на уезды: Акмолинский,
Кокчетаевский, Омский, Петропавловский и Аибасорский; область эта в геологическом отношении делится на три части … Северную часть образует низменная и у Иртыша песчаная, богатая
солончаками и солеными озерами равнина. Средняя часть, изрезанная невысокими кряжами, орошается реками Ишимом, Нурой и Сары-Су, хотя она местами и камениста и лишена леса, но коегде пригодна к заселению. Здесь сосредоточено минеральное богатство области, заключающиеся
преимущественно в золоте, меди и каменном угле. Южная часть – пустынная, безводная степь,
простирающаяся от источников Сары-Су до реки Чу, известна под названием голодной степи…»
Предполагалось, что Акмелинская область будет управляться из степного города Акмолинска
(Акмолы), расположенного в верховьях реки Ишим, откуда шли дороги в Карапалинск, Аткау и
Кокчетав и, где сходились караваны, двигавшиеся из Ташкента и Бухары. Однако Акмолинск был
очень маленьким городком с населением 5200 жителей и в нем отсутствовали здания, где могли
бы разместиться областные органы власти. Поэтому административным центром Актомынской
области является Омск, что еще больше подчеркнуло его роль в освоении казахской степи. 60е годы XIX века отмечены первым ярким пробуждением регионального самосознания омичей, проявившееся в движении сибирского областничества. Лидерами областников были талантливый
ученик, выходец из среды казачества Григорий Николаевич Потанин(1895-1920) и выдающийся
исследователь Сибири, сын омского купца Николай Михайлович Ядринцев (1842-1894). Они характеризировали положение края в качестве колонии Европейской России и считали возможным
его отделение от метрополии. В ближайшем будущем областники намеревались добиться отмены
уголовной ссылки в Сибирь, открытия здесь университета, уничтожения экономической зависи115
мости региона от императорского центра. В 1865 г. областники были арестованы и привлечены к
уголовной ответственности. Во время предварительного следствия в Омской тюрьме и на гауптвахте содержалось 70 человек, из них 19 были осуждены. Несмотря на расправу правительства
над основателями и лидерами областничества их движение продолжало существовать с несколько
измененными программными установками. В 1870-е годы областники выступали за автономию
Сибири в составе России, а позднее ограничивались требованием создания в крае земского самоуправления.
В 60-70е годы XIX века в общественной и экономической жизни Омска заметную роль играл Федор Леонтьевич Чернавин (1831-1879). В 1852 г. этот уроженец Пермской губернии окончил Казанский университет и приехал в Омск, где поступил на службу в Сибирский Кадетский
Корпус преподавателем математики, физики и химии. В 1868 г. Ф.Л.Чернавин, И.Я.Словцов,
А.И.Сулоцкий и П.А.Золотов создали общество исследователей Западной Сибири, почетным
председателем которого являлся генерал-губернатор А.П.Хрущев. В 1872 и 1876 г.г. Ф.Л.Чернавин
дважды избирался омским городским головой. Причем, омичи голосовали за него почти единогласно. Он смог укрепить казну (бюджет) города, добился строительства городской больницы и
общественного бонна, взял на содержание местной казны богадельню. При нем были построены
гостиные ряды и деревянные здания нескольких учебных заведений. В 1877 г. Ф.Л.Чернавин организовал проведение в Омске однодневной переписи населения. Сподвижник городского головы,
преподаватель сибирской военной гимназии И.Я.Словцов систематизировал материал этой переписи, сведя их двухтомный статистический научный сборник, ставший позднее ценным историческим источником. Вскоре после смерти Ф.Л.Чернавина благодарные горожане назвали в память о
нем центральную улицу Омска Чернавским проспектом. Он шел рядом с Любиной рощей и, поэтому нередко именовался Любинским, а в советский период был переименован в улицу Ленина.
В январе 1875г. император Александр II утвердил новым генерал-губернатором Западной Сибири
выдающегося администратора пореформенной эпохи Николая Геннадьевича Казнакова (18241885). Он провел прогрессивные преобразования. При Казнакове в Омске началась активная застройка эспланады ранее упраздненной крепости, открылись мужская и женская гимназии, городские приходские мужские училища на Кадетском и Воскресенских форштадтах, приготовительный пансион для детей офицеров и чиновников Сибирского Казачьего войска, пансион для русских и «киргизских» детей, ветеринарно-фельдшерская школа. В этот период большинство значительных зданий Омска строилось по проектам архитектора Эдуарда Ивановича Эзета (1838-1892).
Он родился в Санкт-Петербурге. Профессиональное образование получил в Императорской академии художеств. С 1863 г. жил и работал в Омске. В 1877 г. Э.И.Эзет был назначен чиновником
по технической части при генерал-губернаторе Н.Г.Казнакове. По проектам Эзета на крепостной
эспланаде, близ Тарских ворот, было возведено здание мужской гимназии (ныне Омский областной институт усовершенствования работников образования), в полярной части эспланады – здание
женской гимназии, рядом с ним – женский пансион.
30 июня 1877 г. в Омске генерал-губернатор Н.Г.Казнаков торжественно открыл, в соответствии с решением Государственного Совета, Западно-Сибирский отдел императорского русского
географического общества (ЗСОИРГО). Первыми его членами стали начальник штаба военного
округа, астроном и геодезист Иван Федорович Бабков (первый председатель), преподаватель географии Сибирского Кадетского Корпуса, известный путешественник и геодезист Михаил Васильевич Певцов (первый правитель дел), войсковой старшина, историк Сибирского Кадетского Корпуса (военной гимназии) краевед, статистик и путешественник Иван Яковлевич Словцов, старший
омский краевед Петр Алексеевич Золотов, законоучитель Сибирского Кадетского Корпуса, краевед Александр Иванович Сулоцкий, городской голова Фёдор Леонтьевич Чернавин и др. За первые 50 лет существования ЗСОИРГ было произведено около 150 научных экспедиций, экскурсий
и поездок. Отделение активно занималось издательской деятельностью.
По отношению к Омску XIX столетия в отечественной историографии советского периода
прочно закрепилась характеристика города хиреющего, загнивающего, стагнирующего. Даже такие уважаемые авторы, внесшие огромный вклад в изучение дореволюционного Омска как Виктор
Ильич Кочедамов и Мария Клементьевна Юрасова не смогли отойти от подобных штампов. Негативная оценка развития города на Иртыше, прежде всего относилась демографической ситуации в
116
нем. Между тем объективный сравнительный анализ развития Омска выявляет совершенно иную
картину и опровергает многие устоявшиеся представления.
В XIX в. Все города Сибири были, по современным меркам, очень небольшими. В 1858 г.
удельный вес городского населения края составлял, согласно материалам X ревизии, всего 7%.
Подавляющая часть сибиряков по прежнему жила в сельской местности. И нет никаких оснований
выделять Омск среди других сибирских городов как наиболее стагнировавший и малоперспективный. В 1804 г. в Омске насчитывалось 3500 жителей, в 1839 г. – 11713, в 1858 г. – 18437, в 1869 г.
– 28496, в 1877 г. – 24961, в 1880г. – 27000, в 1890 г. – 39541. В течении всего XIXв. Демографические процессы, происходящие в городе, насилии, в основном, устойчиво положительный характер.
В 1870е года численность населения Омска несколько уменьшилась, но это произошло из-за
упразднения крепости и сокращения ее гарнизона, что в перспективе также имело позитивные последствия. Омск из военного пункта превратился в гражданский город, население которого вскоре
стало быстро возрастать. Сравнение Омска с другими сибирскими городами сразу выявляет его
перспективность и важное место в структуре городского населения края. Так, в 1858г. по демографическим показателям Омск уверенно занимал первое место в Западной Сибири, обогнав Тобольск (15894 жителя), Томск (14071), Барнаул (11700), Тюмень (10300), Бийск (10197), и второе
место по всей Сибири, уступив на 2500 жителей только Иркутску (18000). Красноярск, Енисейск,
Якутск и другие сибирские города, считавшиеся тогда крупными, насчитывали менее 10000 человек, а население большинства городов региона не превышало 5000 человек.
Омская городская промышленность была, в основном, представлена кирпичными, кожевенными, салотопными маслобойными, пивоваренными, суконными свечкосальными заводами.
Они являлись небольшими, часто, кустарными заведениями, чья продукция сбывалась только на
местном рынке и не имела выхода за пределы Омского уезда. В 1861 г. На всех промышленных
предприятиях Омска было занято лишь 155 рабочих. Эра экономического подъёма уде приближалась к берегам Иртыша. И первыми её сигналами стали гудки паровозов на великой Сибирской
реке.
В 1861 в Санкт-Петербурге вышла в свет книга бывшего политического ссыльного Ипполита Иринарховича Завалишина «описание Западной Сибири». Автор этой книги так отзывался о
городе на Иртыше: «Омск прекрасный город и первый в Тобольской губернии по населению, постройке, климату, порядку, благоустройству и удобству жизни, лучший в целой Сибири во многих
отношениях. Местность его ровная и сухая, вот уже громадная разница между ним и болотистым
Тобольском гористым Томском и засыпаемым песком Красноярском. Климат его( Омска ) лучше,
мягче, здоровее, ровнее прочих губернских городов. Он не вышел из истории, как Тобольск, поэтому местность и недавность позволяют устраивать его хорошо. Мясо, хлеб, рыба у него всегда
под боком и всегда в изобилии а в прочих городах Сибири, чем глубже неё, тем ныне дороже.
Омск один из соединительных постовых, административных и торговых звеньев той главной артерии всего государства, на который как бы пунктами роздыха служит ныне от Петербурга до восточного океана: Москва, Нижний Новгород, Казань, Омск, Томск, Иркутск. »
В 1839г в Омске насчитывалось 1592 дома, в 1856г-1760, в 1870-2073. В середине XIX века
в городе было 17 улиц, 6 площадей и 26переулков. Городские кварталы располагались на пространстве протяженностью 5 верст вдоль Иртыша и около 2 верст вдоль Оми. Плотность застройки была очень велика. В 1881 г непосредственно усадьбы омичей занимали лишь 860 га, хотя количество городских построек превышало 6000. Из них 100 зданий имели 2 и более этажей, 74 были кирпичными, а преобладали, как и раньше, деревянные одноэтажные строения.
В усадьбах зажиточных омичей стояло нередко по несколько домов. Они были относительно просторными, имели гостиную, кухню, спальню, кабинет, столовую, детскую. На дворе находились амбары, кладовые, погреба, стайки для скота и лошадей, сеновалы, овчины, бани. Перед
фасадами домов обычно устанавливали палисадники, а внутри дворов – небольшие сады и огороды. Бедные горожане могли себе позволить усадьбы с одним жилым строением – избой, которую
даже не ставили на подклеть (полуподвал ).Оконные рамы, ставни, карнизы, ворота и двери обычно украшали декоративной резьбой и рисованными орнаментами. Важнейшим элементом каждого
жилища являлась русская печь. Она обогревала дом, в ней готовили пищу, на ней спали. Освещали
помещение при помощи лучины. Дома богатых, знатных и чиновных омичей иной раз могли поразить гостей своей роскошью. В них можно было увидеть паркетные полы, двери из дорогих пород
117
деревьев, искусно отделанную мебель, люстры и зеркала. Бытовой уклад большинства омичей не
отличался роскошью и остался традиционным.
ГЛАВАVIII. Омское Прииртышье на рубеже XIX – XX веков.
ОМСК – СТОЛИЦА СТЕПНОГО ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРСТВА. Весной 1882 г. Западно-Сибирское генерал-губернаторство было упразднено. Тобольская и Томская губернии, ранее входившее в его состав приобрели одинаковый статус с губерниями Европейской России и
стали напрямую подчиняться центральным органам власти. Последний генерал-губернатор Западной Сибири Георгий Васильевич Мещеринов сдал дела и вскоре был назначен командующим казанским военным округом.
В феврале 1882 г. император Александр III подписал Указ о создании Степного генералгубернаторства, в состав которого вошли Акмолинская, Семипалатинская и Тургайская области,
т.е. южная часть современной Омской области и почти вся территория Казахстана. Омск был провозглашен столицей вновь учрежденного, чрезвычайно обширного края. Период Степного генерал-губернаторства явился одной из самых блистательных эпох в истории города на Иртыше. Однако закончился он трагическими событиями I миррой войны и Российской революцией 1917 г.
Первым генерал-губернатором Степного края стал Герасим Алексеевич Колпаковский
(1819-1896). Это был боевой русский генерал, прочно связавший свою судьбу с освоением Западной Сибири, Казахстана и Центральной Азии. Шестнадцатилетним юношей он поступил на военную службу рядовым Модлинского пехотного полка. Через 6 лет был произведен в офицеры. Принимал участие в Кавказской войне, в т.ч. в десанте Н. Раевского на Черноморском Побережье. За
отличие в боях с горцами был награжден орденами Святого Владимира и Святой Анны 4 и 3 степени, а также золотой саблей с подписью «За храбрость». Г.А. Колпаковский впервые прибыл в
Омск в 1852 г., где три года служил в качестве личного адъютанта командира Отдельного Сибирского корпуса Г. Х. Гасфорда. В 1855 г. майор Колпаковский назначен Березовским военноокружным начальником, в 1858 г. – Алатовским окружным начальником и приставом киргизов
Большой Орды. Затем уже в генеральских чинах он занимал должности командующего войсками
семипалатинской области и военного губернатора Семиречья, исполняя обязанности военного губернатора Туркестана и командующего Туркестанского военного округа. Генерал Колпаковский
особенно отличился в период присоединения Центральной Азии к Российской Империи. Он покорял Пишпек и Мерке, Кульджу, Хиву и Коканд.
По прибытии в 1882 г. в Омск Г.А. Колпаковский не только возглавил степной край, но и
принял командование над войсками вновь образованного Омского военного округа и сибирским
казачьим войском. Генерал-губернатор развернул активную деятельность по организации управления краем, значительную часть населения которого составляли казахи. Экономическая и общественная жизнь Омска эпохи Колпаковского (1880е гг.) находилась в состоянии своеобразного
временного затишья перед мощным подъемом, наступившим здесь на рубеже XIX-XX в.в. 6 декабря 1882 г. в Омске состоялись торжества, посвященные 300-летию присоединения Сибири к
России, 23 мая 1883 г. – юбилей Сибирского Казачества. В 1883 г. Г.А. Колпаковский получил согласие казаков г. Березова на передачу Сибирскому казачьему войску хранившегося в Березовском
храме знамени, которое принадлежало, согласно преданию, дружине Ермака Тимофеевича. Знамя
перевезли в Омск и поместили в Казачий Никольский Собор. При Колпаковском в Омске было
создано несколько новых учебных заведений: 12 декабря 1882 г. открылось Императора Александра III механическо-техническое училище, в 1882 г. – Ильинское женское приходское училище
в Новослободском форштадте, в 1887 г. – Никольское мужское приходское училище в том же
форштадте.
Знаменательный период железнодорожного строительства и начала торговопромышленного бума в Омске относится к генерал-губернаторству барона Максима Антоновича
Таубе, правившего степным краем в 1890-1901 г.г. Он родился 25 декабря 1826 г. в Лифляндии.
118
Окончил Константиновское военное и Михайловское артиллерийское училище, а затем прошел
путь офицера российской армии от гвардии подпоручика до генерала от кавалерии.
К 1884 г. три железнодорожные линии подошли к западным рубежам Сибири, остановившись в Тюмени, Уфе и Оренбурге. Десятки проектов, предложений, настойчивых требований по
улучшению путей сообщения в Азиатской России выдвигались многими государственными и общественными деятелями, и оживленно обсуждались в правительственных кругах. Омичи прекрасно осознавали значение железной дороги для дальнейшего развития города и всего региона. Еще в
1869г. западно-сибирский генерал-губернатор А. П. Хрущев утверждал в служебной записке на
имя Александра II: «Одна железная дорога от речных систем Западной Сибири до Москвы может
развить в Сибири торгово-промышленную деятельность и обеспечить её в политическом отношении».
В 1891 г. Александр III подписал Указ на имя наследника престола цесаревича Николая
Александровича, в котором говорилось: «Повелеваю ныне приступить к постройке сплошной через всю Сибирь железной дороги, имеющей соединить обильные дарами природы сибирские области сетью внутренних рельсовых сообщений, за счет казны и непосредственным распоряжением
правительства». Правительство приняло проект строительства магистрали от Челябинска через
Омск и Иркутск до Тихого океана.
В это время цесаревич Николай Александрович, будущий император Николай II, совершал
девятимесячное морское путешествие по странам Азии. В мае 1891 г. он прибыл во Владивосток,
чтобы через Сибирь сухопутными и речными путями вернуться в Европейскую Россию. В этом
портовом городе цесаревич ненадолго задержался, чтобы заложить «первый камень» Транссибирской магистрали. Николай присутствовал на открытом молебне, затем ему дали лопату, он нагрузил тачку с землей и отвез её на несколько метров и опрокинул на месте, где должна была вырасти
железнодорожная насыпь. Через два месяца, 14 июля 1891 г, Николай прибыл по Иртышу в Омск.
На пристани пароход цесаревича встречали степной генерал-губернатор барон М.А. Таубе, городской голова и гласные Думы, представители населения города и края. Двое суток провел Николай
в городе на Иртыше. Они были насыщены приемами делегаций от различных слоев Сибири, посещением храмов, гимназий, лагеря кадетского корпуса. 16 июля 1891 г. Николай совершил закладку Успенского Кафедрального Собора и покинул город. Посещение Омска наследником престола явилось своеобразным предшествием и ознакомлением наступления новой эпохи в истории
города, связанной со строительством Великого Сибирского пути.
В Западной Сибири изыскания и выбор будущей линии магистрали проводил известный
писатель и талантливый инженер Н.Г. Гарин-Михайловский. Сын генерала и крестник императора
Николая I. Он закончил в Санкт-Петербурге институт путей сообщения и, намечая трассы проектируемых железных дорог, исходил пешком многие губернии Европейской России. О своей работе
в нашем суровом крае Николай Георгиевич писал так: «Я совершенно счастлив – всё тут по
мне…эти 60-верстные в день поездки верхом для рекогносцировки местности, без еды, без дорог,
на полных рысях, кочевники на мокром сене (сверху снег, снизу мокро), все эти косороги, болота,
утомление…Но теперь всё позади. Я рванул здесь, как только мог.»
Руководил строительством магистрали «Комитет Сибирской железной дороги» во главе с
цесаревичем Николаем Александровичем и его «товарищем» (заместителем председателя комитета) Анатолием Николаевичем Куломзиным. Работы велись ускоренными темпами, одновременно с
запада и востока, на семи участках. Омск стал центральным пунктом сооружения ЗападноСибирского участка железной дороги, имевшего протяженность более 1300 верст. 7 мая 1892 г. на
левом берегу Иртыша у места, намеченного экспедицией Н.Г. Гарина-Михайловского для возведения моста, состоялся молебен, и началось производство земляных работ. 19 мая 1893г. к прокладке насыпи приступили восточнее Иртыша. Намеченную трассу обозначали вешками, а вдоль
них продевались просеки. В Омск ещё в 1891 г. стали завозить различные необходимые материалы
и механизмы, с Урала доставляли рельсы, первые паровозы и вагоны. Сооружение насыпи железной дороги велось высокими темпами одновременно в разных местах. Ежегодно укладывалось, в
среднем, до 700 км пути, продвигаясь почти по параллели 55° с.ш. магистраль создавалась тяжелым трудом многих тысяч рабочих, местных крестьян и переселенцев, усилиями русских инженеров, мастеров, техников. Условия для сооружения стального пути края были сложными. Деревни
старожилов часто находились в 50-70 верстах, а других возможностей привлечь крестьян с ло119
шадьми не представлялось. Горько-солёные озера древнего Камышловского лога не могли удовлетворить потребности в питьевой воде и, её приходилось завозить издалека бочками или копать колодцы. В первых числах августа 1894 г. около станции Булаево произошла встреча строителей,
шедших из Омска и Петропавловска. Рельсы Великого Сибирского пути сомкнулись. 25 августа
1894г. на железнодорожный пост близ левого берега Иртыша пришел первый поезд, состоявший
из 10 двухосных вагонов. В поезде ехали министр путей сообщения, большая группа специалистов
его ведомства и строителей Транссибирской магистрали. По прибытии вагоны, украшенные еловыми ветками, гостеприимно распахнулись. Оркестр Сибирского Казачьего войска торжественно
сыграл встречный марш. Омичи бросали букеты полевых цветов в окна вагонов. В марте 1896г.
был сдан в эксплуатацию мост через Иртыш, возводившийся по проекту известного русского мостостроителя профессора Н.А. Белелюбского (1845-1922), создателя отечественной системы железнодорожного мостостроения. Он впервые применил для сооружения мостов не обычное сварочное германское железо, а литое российское. В 1870-1914 гг. в стране не возвели не одного моста без участия Белелюбского. В Сибири по его проектам появился не только мост через Иртыш,
но также через Тобол, Ишим, Обь, Енисей, Селенгу и другие реки.
В 1894-1896 гг. на Атаманском хуторе, в южном пригороде Омска, были возведены железнодорожный вокзал и Главные железнодорожные мастерские. В 1897г. на привокзальной площади
заложили станционный Храм Святой Троицы, а рядом с ним построили здание церковноприходской школы для девочек. Станция «Омск» быстро разрасталась за счет сооружения зданий
административных учреждений, торгово-промышленных, хозяйственных, медицинских и переселенческих заведений и ведомств. Рядом со станцией стремительно развивался крупный рабочий
поселок, ставший наиболее значительным поселением Омского пригорода, а позднее полностью
слившийся с городом.
В 1897г. в России проводилась Первая всеобщая перепись населения, которая считается довольно точной и достоверной. Согласно материалам этой переписи в конце XIX века в Омске
проживало 37376 человек, а вместе с пригородами его население составляло 43226 человек, в том
числе 22115 мужского пола и 21111 женского. В том же 1897г. в Санкт-Петербурге вышел в свет
XXI том энциклопедического словаря Ф. Брокгауза и И. Ефрона. Отдельная статья была в нем посвящена Омску и Омскому уезду. Её автор профессор П. Вейнберг, отмечал: «Омск - областной
город Акмолинской области, административный центр степного генерал-губернаторства и с
1895г. центр церковного правления Акмолинской, Семипалатинской областей и округов Тарского
и Ишимского Тобольской губернии, соединенных в одну Омскую епархию… Город состоит из
старинской крепости, застроенной казенными зданиями и окруженной валом, теперь уже отчасти
срытым и шести форштадтов… Городских садов два. Из 3300 строений только 74 каменных, лучшие из них – 5 церквей, дом генерал-губернатора, Сибирский Кадетский Корпус, женская гимназия, областное правление, интендантство. К северу от города, по берегу Иртыша, довольно обширная тенистая Загородная роща; здесь летом иногда устраивают гуляния. К югу от города тенистые березовые рощи, с бараками для лагерной стоянки кадетского корпуса и омского резервного
батальона. Через Иртыш перекинут грандиозный железнодорожный мост, в 314 версты длиною…
Казаки и крестьяне занимаются отчасти торговлею и скотоводством, но главным образом – земледелием, для чего арендуются земли…смежной Тобольской губернии (граница проходит в 3 верстах от городской заставы). 31 фабрично-заводское заведение: 4 кирпичных завода, 3 гончарных, 1
паровой мукомольной мельницы, 3 пивоваренных, 1 водоносный, 1 дрожжевой, 1 табачная фабрика, 7 маслобойчных заводов, 3 салотопянных, 4 овчинных и 3 мыловаренных с оборотом до ½
миллиона рублей. С проведением железной дороги Омск становиться складочным местом европейских товаров для Семипалатинской области и Тобольской губернии; в городе открываются новые магазины, устраиваются оптовые склады. Городской общественный банк, с основным капиталом в 100000 рублей и с оборотом до двух миллионов рублей; отделения сибирского торгового и
государственного банков. 14 обществ, посвященных отчасти благотворительности… Ежегодно две
ярмарки, с общим оборотом до 1 млн. руб. Предметы торговли обнимают все потребности хозяйств оседлого и кочевого. Доходы города (18950 95612 р., расходы 114675 р., в том числе на общественное городское управление 8750 руб., на народное образование 19896 руб, на врачебную
часть 3180 руб.
120
Омский уезд…занимает пространство в 41048, 9 кв.верст и представляет однообразно низменную равнину… К Иртышу прилегают наиболее плодородные казачьи земли, на его берегах расположено 16 поселений с 42 тыс. жителей. В пределах уезда русло Иртыша шириною от 100 до 200
саж., глубина 1-3 саж.; много островов… скот киргизский и казачий круглый год в степи; сено заготавливается на зиму незначительное количество… казаки являются преобладающим населением
уезда. Из общей площади уезда в 4275833 десятины пахотной земли 200 тыс. дес., сенокосной 30
тыс., лесу 37., усадебной и выгону 126 тыс., неудобной земли 62 тыс. дес. Киргизам принадлежит
около 70 тыс. дес., земли … жителей в уезде( без города 65889: дворян 48, духовного звания 165,
почетных граждан и купцов 21, мещан 317, крестьян 24342, киргизов-кочевников 40797, прочих
сословии 199… В 1896 г. В уезде насчитывалось 71 тыс. лошадей, 55тыс. голов крупного рогатого
скота, 654 верблюда, до сто тыс. простых овец, до 1 тыс. коз и 720 свиней. Сельское хозяйство ведется по переложной системе, засевают рожью 2360 дес., пшеницею 5640 дес., овсом 2500 дес.,
ячменём 380 дес., просом 245 дес., картофелем 400 дес. Собирают ржи 65000 пудов, 210500 пудов, овса 135600 пудов, ячменя 21300 пудов, просо 13000 пудов, картофеля 100000. Развито огородничеств (особенно в окрестностях Омска), табаководство, бахчеводство. За последние 10 лет
развилось рыболовство на Иртыше и сделаны попытки искусственного разведения рыб в озёрах…
Торговля в Омском уезде стала развиваться со времени открытия Велико-Сибирской железной дороги прорезывающей уезд с Запада на Восток».
Сооружения Транссибирской магистрали не только стимулировало развитие в Омске местной
торговли и промышленности, но и превратило город на Иртыше в особо привлекательные пункт
для иностранных предпринимателей, а также для торгово-промышленных кругов Европейской
России. Здесь пересекались железнодорожный, речные и гужевые пути сообщения. Омск расположен на грани лесостепи и степи. На рубеже XIX-XX вв. произошла специализация Среднего
Прииртышья на зоны товарного земледелия и животноводства. Крестьянское население лесостепи
и южной кромки тайги поставляло на рынок животноводческую продукцию. Степь и южная лесостепь являлись зоной товарного земледелия. Промежуточное географическое положение Омска
сделало его торгово-экономическим центром обширного товаропроизводящего сельскохозяйственного региона. С 1896 г. Омский хлеб в общем потоке Сибирского хлеба начал поступать
Транссибирской магистрали в Европейскую Россию и на мировой рынок. В 1904 г. Со станции
Омск было отправлено 17198 пудов зерна с пригородной станции Куломзино (совр. Карбышево) –
752163 пуда зерна. В 1913 г. Из Омска вывезли 20403087 пудов зерновых в том числе 1559293 пуда пшеницы 5985 пудов ржи и 3312 пудов овса. В том же 1913 г. Из Куломзино было отправлено
5994087 пудов зерна, в т.ч. 4928247 пудов пшеницы, 15040 пудов ржи, 3655 пудов овса. Таким образом, в начале XX века вывоз хлеба со станции Омск увеличился более чем в 100 раз, с Куломзино – более чем в 7 раз. Объемы хлебных перевозок росли, прежде всего, за счет освоения целинных земель Степного Прииртышья. Возросли поставки хлеба из многих лесостепных волостей
края.
В 90-е годы XIX в. мировую известность получило сибирское масло. Его качество обеспечивалось естественным разнотравьем пастбищ и сенокосов, располагавшихся на заливных лугах побережий Иртыша, Оми и других рек Обь-Иртышского водного бассейна. С появление сепараторов
Лесостепное Прииртышье стало специализироваться на производстве сливочного масла, что послужило важнейшим стимулом поголовья КРС, прежде всего дойных коров. В Омском пригороде
первый маслодельный завод возник в 1897 г. в волостном селе Кулачинском. В 1900 г. Из Омского
маслопроизводящего района было вывезено 203713 пудов масла, в 1906 г. – 1.016584 пуда. Российские, датские, голландские и иные предприниматели отправлялись в Сибирь для того, что бы
скупить и вывезти в Европу сливочное масло, где оно разбавлялось местными маслами и поступало в продажу как сибирское по более высоким ценам. В Прииртышье монопольное положение на
рынке купли- продажи масла заняла датская «Сибирская компания». Её главная контора находилась в Омске, а пункты по скупке масла имелись во многих населённых пунктах региона. В разное
время « Сибирскую компанию» представляли датчанин Э.Я. Петерсен , московские мануфактуристы А.А. Невежин, С.Г. Сивов. На торговле маслом сделали свои капиталы датский предприниматель Серген Христиан Рандруп, омские купцы Федор Александрович Корешков, Григорий Евлантиевич Грязнов, Флор Ботов, Эдуард Кипп. Масло торговля давала огромные прибыли государству. П.А Столыпин отмечал: «Вывоз сибирского масла имеет не только местное значение. Весь
121
экспорт масла на внешние рынки целиком основан на росте сибирского маслоделия. Сибирское
масло дает золота вдвое больше чем вся сибирская золотопромышленность».
В 1901-1906 гг. генерал–губернатором Степного края являлся Николай Николаевич Сухотин.
Это был известный теоретик и кавалерийский военачальник. В Омск он приехал, оставив пост
начальника Николаевской Академии Генерального штаба. При Н.Н. Сухотине, а так же его приемниках, степных генерал-губернаторах Иване Павловиче Надарове (1906-1908) и Евгении Оттовиче
Шмидте (1908-1915) в Омске продолжался бурный торгово-промышленный подъем, сопровождавшийся значительным демографическим ростом.
Владельцем крупной паровой мукомольной мельницы и лесопильного завода, стоявших в
Мало-Ржевской слободе, на берегу Иртыша, был омский купец 1-ой гильдии Сергей Васильевич
Хабарев. Механизм хабаревской мельницы и лесопилки приводил в движение 70-сильный двигатель. На мельнице было занято 50 рабочих, на лесопилке – 60. Предприятия приносили стабильную прибыль. С.В. Хабарев активно участвовал в общественной жизни Омска. Избирался гласным
городской Думы. В мае 1903 г. он выступил на заседании Думы в пользу сооружения железной
дороги Омск-Ташкент, проектировавшейся Министерством финансов. Дальновидный купец считал, что ввод в эксплуатацию новой магистрали будет способствовать развитию Омской хлопчатобумажной промышленности. Однако проект остался нереализованным.
В 1897 г. в Омске открылась табачная фабрика, поставляющая свою продукцию по всей Западной Сибири и Степному Краю. Управлял фабрикой, а затем стал её владельцем выходец из
числа таганрогского купечества Георгий Яковлевич Серебряков. В 1904 г. на предприятии Г.Я.
Серебрякова была проведена реконструкция. Механизированное изготовление папирос привело к
удешевлению производства и повышению его рыночной стабильности. Фабрика имела 2 керосиновых двигателя мощностью 10 лошадиных сил каждый. На ней было занято 120 рабочих. Ежегодно здесь производили более 4400 пудов табака и папирос. К 1914 г. производительность табачной фабрики Серебрякова выросла до 8000 пудов в год.
В 1903 г. датский предприниматель С.Х. Рандруп, разбогатевший на торговле сибирским
маслом, открыл в Омске завод по производству сельскохозяйственных машин. Он был оснащен
20-сильным двигателем и станками, завезенными из Центральной России и зарубежной Европы. В
дальнейшем Рандруп приобрел локомобильный двигатель мощностью 120 лошадиных сил. Лес
для завода закупали в Омске, металл – на Урале и даже во Франции, кокс – в Екатеринославле
(Украина). Техничное руководство осуществляли иностранные инженеры и русские специалисты
Поветкин и Фролов. В разные года на заводе было занято от 166 до 226 рабочих. Предприятие выпускало плуги, конные приводы, передачи, соломотрясы. Особое значение имело производство
плугов, которые пользовались огромным спросом. Их покупали в большом количестве крестьяне и
казаки всех областей Степного Края, а также земледельческое население Топольской, Томской,
Енисейской и Пермской губерний. Исследователи обычно выделяют факт неудовлетворительных
условий труда на заводе Рандрупа. В тоже время следует отметить, что здесь имелась библиотека
и действовали курсы для рабочих. Завод сыграл важную роль а экономической жизни края. В Акмолинской области каждый десятый плуг, находившийся в распоряжении земледельцев, был выпущен Рандрупом.
В начале XX века наиболее известными омскими предпринимателями являлись П.Д. Подшивалов, С.Г. Сивов, братья Степан и Федор Волковы, М.Я. Мариупльский, Н.А. Смирнов, В.И.
Зайцев, Н.Н. Малинский, М.А. Шанина, Н.П. Ковалёв, Ф.Ф. Штумпф, Т.А. Липатников. В 1905 г.
они и их коллеги по бизнесу создали Омскую товарную биржу, состоявшую из арбитражной, котировальной, масляной комиссий и тарифного бюро. Общее руководство деятельностью Биржи
осуществлял Биржевой комитет, первым председателем которого был избран П.Д. Подшивалов,
его приемником стал Ф.Ф. Штумпф.
Хозяйственный подъем привёл к активной застройке Омска, преобразованию многих старых районов города и созданию новых, значительному расширению территории занятой жилыми
кварталами и производственными объектами. До 90-х гг. XIX века Омск считался одним из наиболее просторных городов России. Даже в своей центральной части он был застроен относительно
редко. После 1895 г. цены на земли внутри городской черты возросли, а ранее пустовавшие участки быстро занимались под строительство. Для этих же целей вырубались сады, сокращались огороды омичей. Традиционными местами отдыха элиты города служили Любина и Меланьина рощи,
122
находившиеся на правом побережье Оми. В 1896г. гласные городской Думы решили разделить
Любину рощу на земельные участки и провести их торги частным лицам. Протесты влиятельных
омичей позволили отсрочить гибель рощи на несколько лет.
В XVII-XIX веках все сибирские торговые и финансовые операции московского купечества
и фабрикантов осуществлялись через Ирбит, где с 1643г. действовала крупнейшая к востоку от
Уральского хребта ярмарка. В 1770 г. в Ирбите насчитывалось свыше 200 больших торговых лавок, в 1847г. – 590. В середине XIX в. Торговые обороты Ирбитской ярмарки достигли 50000.000
рублей в год. Московские купцы надежно и добротно обустроились в Ирбите и чувствовали здесь
себя хозяевами. Однако Транссибирская магистраль прошла от Челябинска через Курган, Петропавловск и Омск, оставив Ирбит далеко в стороне от основного потока грузоперевозок. Ярмарка в
этом году стала увядать, а московские дельцы задумались о переносе своих коммерческих операций в другое место. После продолжительных консультаций их выбор пал на Омск. Весной 1903г.
сложившуюся ситуацию прокомментировал на заседании городской Думы её гласный, омский купец 1-ой гильдии С.В. Хабарев. Он заявил, что московские фабриканты «никогда бы не согласились перенести свои ирбитские операции в Омск, если бы не сознавали громадного значения в будущем Омска для Сибири».
Организатором возведения московских торговых рядов в Омске стал известный сибирский
коммерсант Сергей Георгиевич Сивов, представлявший в городе на Иртыше интересы европейского капитала. В мае 1903 г. большая часть Любинской рощи была срыта и на её месте, вдоль Западной стороны Чернавинского проспекта началось строительство большого торгового корпуса.
Работы шли очень быстро и завершились в течении одного года. В Историческом центре Омска
выросло монументальное архитектурное сооружение, характеризовавшееся современниками не
иначе как «колоссальным». Земельный участок, на котором оно было заложено купили, с согласия
Омской городской Думы, товарищества «Савва морозов с Сыном и К°», «Братья Носовы», Торговый дом «Анисим Егошин с сыновьями», а также мануфактурист Роман Антонович Леман. Автором проект Московских торговых рядов в Омске является инженер-архитектор Оттон Вильгельмович фон Дессин. Он родился в 1863 г. в эстонском городе Ревеле (совр. Таллин) в семье
эстляндского дворянина. Учился в Рижской гимназии, а затем на отделении архитекторов Политехнического училища. В 1891 г., по окончанию обучения, Дессину была присвоена степень архитектора. Стажировался в Германии и Австрии. В 1903 г. он служил в Московском отделении страхового общества «Россия» в качестве архитектора. В дальнейшем состоял на службе в Строительной экспедиции «Собственной Его императорского Величества канцелярии по учреждению императрицы Марии». В Москве по проекту Дессина было построено здание 3-ей женской гимназии на
Большой Ордынке. Он руководил строительством здания женских педагогических курсов на Девичьем поле по проекту А.А. Айхенвальда.
Двухэтажный удлиненный корпус московских торговых рядов в Омске был спроектирован
главным фасадом на Чернавинский проспект. Омский искусствовед Алла Николаевна Гуменюк
так описывает это здание: «Обработанные рустом широкие лопатки наружных стен – имитация
кладки из крупных каменных блоков, - их по-барочному пышные аттиковые завершения и огромные четырехгранные купола франзуского типа делали композицию масштабной и пластически завершенной. Столь представительная архитектура должна была создать впечатление торговой мощи и процветание фирм.
Декор фасадов Московских рядов в сравнении с более нарядной отделкой соседствующих
построек довольно сдержан. Тем не менее и здесь как дань времени архитектурной эклектики
нашли свое место мотивы различных стилей минувших эпох: небольшие классические фронтоны в
центральной и боковых частях здания, ренессансные наличники окон второго этажа; барочные волюты башенки, венчающих купол с часами; ряд мелких разностильных деталей. Торговый корпус
в нижнем этаже включал в себя целую сеть магазинов, а наверху размещались конторы и что
вполне вероятно, жилые комнаты. Такая функциональная особенность здания отразилась в его
внешнем облике. На старых фотоснимках ясно виден контраст между остросовременными в ту
пору большими витражами и расположенными над ними окнами обычного типа».
Центральная часть Омска постепенно благоустраивалась. Еще в 1888 г. был вымощен Чернавинский проспект. Его мостовая представляла собой выложенные кирпичом-железником квадратные пространства, заполненные галькой. В 1902-1903 гг. старый, ветхий Ильинский мост через
123
Омь заменили на новый, металлический, получивший название «железный мост». Заказчиком этого назревшего, жизненно необходимого строительства, выступала городская Дума, исполнителем
французское общество котельного и литейного заводов.
В 1904 г. было значительно расширено двухэтажное краснокирпичное здание Городской
Думы, построенное 30 лет до этого. Реконструкцию провели настолько искусно, что она не нарушила первоначального архитектурного стиля думского здания. В советский период в здании с
ажурной башенкой находилась областная научная библиотека имени А.С. Пушкина. Ныне, в
начале XXI в., это здание используется по своему прямом назначению.
Среди омских новостроек начала XX века, имевших административное и хозяйственное
назначение, следует выделить здание Казанной палаты и Губернаторского казначейства, Контрольной палаты и Государственного банка, городского торгового корпуса (ныне музей изобразительных искусств), Акционерного общества по продаже сельскохозяйственных машин фирмы
«Эльворти», торгового общества «Треугольник», страховой компании «Саламандра», Управления
Омской железной дороги, Дома судебных установлений. В 1917 г. завершилось строительство современного здания администрации города Омска. Оно было заложено на восточной стороне прежней базарной площади для торгово-коммерческих целей. Несмотря на ускоренное возведение
большого количества кирпичных зданий Омск ещё долго оставался, в основном, городом деревянных строений. По состоянию на 1917г. Кирпичные дома составляли в Омске не более 3% от общего числа всех сооружений.
В дореволюционный период расширения территории Омска, в северном направлении искусственно сдерживалось прохождением здесь, в непосредственной близости от городской черты
административной границы между Степным Краем и Тобольской Губернией. В тоже время Омск
быстро расширялся на юге, вверх по Иртышу. Здесь, за пределами старых казачьих кварталов возникали новые рабочие поселки и слободы, которые застраивалась, прежде всего, деревянными и
саманными домиками, также землянками и полуземлянками. В них жили рабочие, находившие себе применение в железнодорожных мастерских, других службах Великой Сибирской магистрали,
в промышленных и торговых заведениях раннеиндустриального Омска. Так появились Новослободский и Новоказачий форштадт, Нахаловка, Черный городок, Порт-Артур, Московка, Мариупольские землянки. К северо-востоку от Старой городской черты образовался поселок Кривощёково. Расширялся город и на восток, вдоль реки Оми.
На рубеже XIX-XX веков впервые начали заселяться ближайшие пригородные земли, расположенные на левобережье Иртыша, превратившегося позднее в Новые кварталы и микрорайоны
левобережной части Омска. Крупным пригородным поселком на левом берегу Иртыша стала
станция Куломзино, выросшая из Омского железнодорожного поста. Здесь действовали шпалопропиточный и кирпичный заводы, паровая машина, лесная пристань и лесопилка, находился
большой угольный склад. Основатели поселки (совр. Карбышиево) жили в казённых казармах или
землянках.
В январе 1902 г. управляющий Омским отделением Сибирского торгового банка Петр
Дмитриевич Подшивалов выступил с инициативой строительства Тюмень-Омск железной дороги.
Это предложение нашло существенную поддержку в деловых кругах и было положительно воспринято правительством. Железнодорожная ветка от Екатеринбурга через Тюмень к Омску могла
стать самым коротким и поэтому наиболее перспективным путем из Сибири в Москвы и СанктПетербурга. Однако прошло еще несколько лет, пока в 1907-1909 г. были проведены предварительные изыскания, определена новая трасса, окончательно утверждены и обозначены на топографических картах и ведомственных схемах станции и разъезды. В 1910 г. появились ложные
слухи о якобы предстоявшем строительстве на левом берегу Иртыша вокзала новой железной дороги, к сооружению которой тогда уже приступили. В районе предполагаемого вокзала происходила скупка земельных участков по завышенным ценам. Несмотря ни на что вокзал здесь так и не
построили, купленные земли нашли своё применение. На левом берегу возник большой пригород,
получивший название Ново-Омск, где в 1911 г. насчитывалось 270 усадьб, в них проживало около
2000 человек. В Ново-Омске открылись паровая машина, гвоздильный завод, хлебные склады.
В 1897-1910 гг. численность населения Омска увеличилась почти в четыре раза. Это было
возможным благодаря параллельному развитию двух взаимосвязанных процессов: массового переселения из Европейской России в Сибирь, умевшему место на рубеже XIX-XX в.в. и экономиче124
скому подъему, происходившему в Омском Прииртышье в тот же период. По состоянию на 2 января 1910 г. в Омске проживало 127865 человек.
Своеобразным подведением результатов экономического развития края, и в том числе города на Иртыше, стало проведение в Омске летом 1911 г. Первой торгово-промышленной выставки Западной Сибири. Её павильоны находились за южной городской чертой и занимали площадь
27 десятин. Основными павильонами считались молочный, переселенческий, железнодорожный.
Кроме них частные предприниматели возвели ряд собственных павильонов, где рекламировали
свою продукцию. На выставке были представлены все отрасли народного хозяйства региона. После того, как в августе 1911г. выставка закрылась, павильоны еще несколько лет использовались в
качестве хозяйственных помещений.
В начале XX века важным событием в культурной жизни Омска явилось создание городского драматического театра. Здание театра было построено в 1901-1905 гг. по проекту архитектора Илиодора Геннадьевича Хворинова (1834-1914). Этот выпускник Санкт-Петербургского строительного училища много лет работал архитектором в Нижнем Новгороде, а затем Омским городским архитектором и чиновником особых поручений по дорожной и строительной части при
Степном генерал-губернаторе. 24 сентября 1905 г. Омский драматический театр торжественно открылся постановкой пьесы учебных заведений общеобразовательного и профессионального характера. Среди них следует выделить Учительский институт (1912 г.), Вторую мужскую гимназию
(1912), Третью женскую гимназию (1906 г.), Пятиклассное городское училище (1901г.), 3 ремесленное училище (1911), Школу молочного хозяйства (1904 г.), Среднее сельскохозяйственное
училище (1900 г). Начало XX столетия ознаменовалось для омичей, как и для всех россиян, активизацией общественно-политической жизни, героическими и одновременно трагическими событиями русско-японской (1904-1905) и Первой Мировой войны (1914-1914).
ГЛАВА IX. Омское Прииртышье в годы Первой мировой войны.
19 июля 1914г. в Омске. Лето 1914г. выдалось в Омске тревожным. Так было и по всей Российской империи. Великие державы не смогли мирными методами распутать клубок острых противоречий, которые стремительно вели народы разных континентов к мировой войне. Омичи с
глубоким интересом и напряжением следили за противостоянием Германии и Австро-Венгрии с
одной стороны и России, Великобритании и Франции с другой. Омская интеллегенция, военные,
чиновничество с жадностью проглатывали все публикации на международную тематику, печатавшиеся в центральных и местных газетах. Сибирское крестьянство и рабочие были заняты в основном тяжелым трудом, но их также волновала военная тематика. 18 июля в Омске была объявлена, как и по всей стране, мобилизация. Известие о том, что 19 июля (1 августа) Германия объявила России войну, вызвало бурную реакцию омской общественности. В эти летние дни 1914г.
патриотическими настроениями были охвачены все слой населения нашего края.
21 июля 1914г. по центральным улицам Омска прошла патриотическая манифестация, многие
участники которой собрались в городском саду «Россия». В этот день омичи впервые собирали
пожертвования для семей военнообязанных, отправлявшихся в действующую армию. В дальнейшем сборы таких пожервований станут в Омске почти систематическими. В военные годы все
учреждения и учебные заведения Омск, Тары и Тюкалинска, а также сельских волостей ежемесячно отчисляли от 2-х до 5 % в качестве пожертвований на нужды войны. Поступавшие средства
шли на подарки воинам-сибирякам, на нужды их семей, на заготовку одежды для беженцев.
22 июля 1914г. в Успенском кафедральном соборе Омска прошло молебствие о даровании победы русским воинам. Молебны в связи с началом войны прошли также во всех храмах Омской
епархии. Русская православная церковь традиционно выполнила свою патриотическую-духовнонравственную миссию.
125
Формирование воинских подразделений в Омском военном округе началось 25 июля 1914г.
Омск сразу же стал центром мобилизации и формирования боевых частей и соединений всей Западной Сибири, так как здесь располагались штаб военного округа и все руководящие органы Сибирского казачьего войска. В пределах современной Омской области мобизации подлежали мужчины призывного возраста Омска, Тары, Тюкалинска, сельских волостей Омского уезда Степного
генерал-губернаторства, сельских волостей Тарского и Тюкалинского уездов Тобольской губернии, а также казаки 2-го отдела Сибирского казачьего войска. В Омске, вопросами мобилизации
занималась, кроме военных органов и учреждений, городская Дума. Призыву подлежали все отставные офицеры, не перешедшие предельного возраста. Кроме того, создавалось ополчение, куда
зачислялись мужчины, неподлежавшие по возрасту призыву на действительную воинскую службу. Ополчением руководили офицеры, находившиеся ранее в отставке, по возрасту неподлежавшие мобилизации, но по состоянию здоровья способные нести службу и добровольно выразившие
желание служить в военное время.
В 1914г. в Омске квартировали полки 11-ой и 14 –ой стрелковых дивизий. В состав первой из
них входил 43-й стрелковый полк полковника А.А.Березина, состоявший исключительно из сибиряков. Этот полк вёл свою историю с 1711г. Он был создан в качестве тобольского гарнизонногополка, за двухвековую историю претепел многочисленные реорганизации. Принимал участие в
русско-японской войне 1904-1905гг. В 1910г. воинская часть была преобразована 43-й стрелковый
полк. 19 февраля 1911г. полк получил, в честь своего 200-летия, юбилейное георгиевское знамя с
образом Спаса Нерукотворного, малиновой каймой и надписью «1711 -1911». В этом полку преобладали омичи, тоболяки и томичи. Алексей Андрианович Березин был назначен командиром
полка в январе 1914г. К этому времени 44-летний полковник, выпускник Николаевской военной
академии, он имел богатый опыт службы на различных командных и табных должностях, в том
числе, с 1910г. – в должности начальника штаба 11-ой стрелковой дивизии.
В Омске же дислоцировались штаб-квартиры 5-го и 8-го казачьих полков Сибирской казачьей
дивизии. Все эти воинские соединения и части были пополнены призывниками и таким образом
довены дот штатной численности военного времени. В Омске под постой различных частей и команд были заняты 1-я и 2-я мужские гимназии, центральная фельдшерская школа, коммерческое и
епархиальное училища. В дальнейшем – ряд других зданий города. Лица призывного возраста
прибывали в приёмные пункты, находившиеся на площади Бутырского базара, у Загордной рощи,
у Казачьего кладбища. Начиная с августа 1914г. омичи принимали непосредственное участие в
боевых действиях.
Омичи на фронтах Первой мировой войны.
ГЛАВА X. В годы гражданской войны.
Накануне великих потрясений. В начале XX века Россия являлась страной глубоких общественных противоречий, которые привели к Первой русской революции 1905-1907 гг., а затем к
Великой российской революции 1917г. Население, проживавшее на территории современной Омской области, делилось на следующие основные социальные группы:
1) Сибирские старожилы, составлявшие зажиточное и среднее крестьянство
2) Сибирские казаки
3) Крестьяне-переселенцы (среднее и беднейшее крестьянство)
4) Промышленные рабочие, сосредоточенные в основном в Омске
5) Транспортные рабочие, прежде всего железнодорожники
6) Наемные сельскохозяйственные рабочие, число которых пополнялось за счет беднейшей
части переселенцев
7) Мелкая сельская буржуазия, включившая в себя владельцев частных торговых лавок, мельниц, маслодельных и кожевенных заводов.
126
8) Священнослужители
9) Чиновничество разного уровня
До 1917г. Сибирское старожильческое крестьянство стояло в стороне от политической борьбы.
Казачество было военно-служивым сословием, отличалось верностью присяге, монархическими
настроениями и нередко использовалось правительством при подавлении народных выступлений.
Однако среди переселенцев из Европейской России было много участников аграрных волнений и
революционного движения в городах. Их настроение не изменилось и после водворения на новые
места жительства. В западных губерниях шла ожесточенная борьба между дворянамипомещиками, владевшими значительной частью пахотных площадей, и крестьянами, страдавшими
от малоземелья. Стремясь смягчить аграрный вопрос, власти проводили политику, направленную
на миграцию избыточного населения в восточные регионы империи. К исходу XIX века сибирякистарожилы уже освоили и заняли под свои пашни и сенокосы наиболее плодородные земли Среднего Прииртышья и Нижнего Приомья. Между переселенцами и старожилами неизбежно возникали противоречия по поводу землепользования. Землемеры сокращали сельскохозяйственные
угодья старожилов в пользу прибывавших переселенцев, чем вызывали недовольство сибиряков. В
тоже время новоселы получали часто меньшие земельные площади, чем те, на какие рассчитывали, принимая решение отправиться в Сибирь. Их земли имели обычно меньшее плодородие, чем
земли старожилов. Особенно трудным оказалось положение переселенцев, останавливавшихся в
селах старожилов и не создававших собственных поселков. Не менее 10 лет они должны были
прожить на новом месте, прежде чем их принимали в общину.
К началу XX века относятся первые случаи революционной пропаганды, проводившейся среди
крестьян ссыльными эсерами и социал-демократами. Определенное влияние на взгляды населения
пригородных деревень оказывали выступления омских рабочих и радикальной интеллигенции.
Призванные в армию крестьянские сыновья принимали участие в русско-японской войне 19041905 гг. и в первой мировой войне 1914-1918 гг. В условиях военных неудач в царской армии активно участвовали пропагандисты различных политических партий. Возвращаясь после службы
домой одни солдаты могли являться сторонниками эсеров, другие-большевиков и т.д. общим для
многих из них было то, что они демобилизовавшись или дезертировав, часто везли с собой оружие. Для человека, несколько лет не выпускавшего из рук винтовку, сила становилась решающим
аргументом в споре с противником. В годы первой мировой войны в Омском пригороде появилось
немало вынужденных переселенцев из Прибалтики и других беженцев из западных губерний
страны. Среди них было много рабочих, принимавших участие в забастовочном движении, некоторые находились под влиянием социал-демократов. Однако социальные конфликты не являлись в
сельской местности Омского Прииртышья столь неразрешимыми, а революционная пропаганда
столь сильной, чтобы привести к вооруженному противостоянию различных слоев местного общества. Гражданская война началась на территории современного Омского района не из-за внутренних причин, а в связи с общим ходом политической борьбы в России.
Втягивание в гражданскую войну. 2 марта 1917 г. В Омск пришло известие об отречении от
престола последнего российского императора Николая II. В редакцию газеты «Омский вестник»
поступила телеграмма Временного комитета Государственной Думы с сообщением о революционных переменах. 3 марта генерал-губернатор Н.А. Сухомлинов издал обращение к войскам и
населению, призывая сохранять спокойствие. Он заявил о признании новых органов государственной власти. Вечером того же дня был создан Омский коалиционный комитет во главе с Н.А.
Филашевым. В его состав вошли известные общественные деятели, среди которых преобладали
конституционно-демократические настроения. 3 марта состоялось первое заседание Омского Совета рабочих и военных депутатов, образованного из представителей социалистических партий.
Председателем Исполнительного комитета Совета стал социал-демократ К.А. Попов. В тот же
день, 3 марта, в Омске прошли многолюдные митинги рабочих и солдат, приветствовавших революцию. Утром 4 марта по решению Исполкома Совета были арестованы генерал-губернатор Н.А.
Сухомлинов и несколько других высших омских чиновников. В воинских частях местного гарнизона началось смещение офицеров и замена их выборными командирами, создавались солдатские
комитеты, бравшие под контроль деятельность офицеров. Этому попытался препятствовать коалиционный комитет. Так, в Омском Прииртышье возникла система двоевластия, характерная в
1917 г. Для общей политической ситуации в стране. 4 марта в Омске на общегородском митинге
127
официально объявили об отречении Николая II и образовании в Петрограде Временного Правительства. С генерал-губернаторского дворца спустили имперский трехцветный флаг и подняли
красный. Дворец был переименован в «Дом республики», где на первом этаже разместился Коалиционный комитет, а на втором этаже – Исполнительный Комитет Совета. Между ними развернулась борьба за власть в регионе, продолжавшаяся до осень 1917г. И Коалиционный комитет, и Совет создали собственные подразделения милиции и стремились опереться на воинские части. Омск
являлся центром политической жизни западно-сибирского региона. В городе на Иртыше проходили съезды Советов рабочих и солдатских депутатов, съезды крестьянских депутатов. В свою очередь Омский коалиционный комитет пытался координировать действия подобных органов в других крупных городах Западной Сибири. В начале мая 1917 г. В Омске состоялся первый краевой
съезд Совета рабочих и солдатских депутатов, провозгласивший создание Западно-Сибирской организации Советов. 14-20 августа 1917 г. В Омске прошел Второй краевой съезд Советов. Он работал в условиях обострившейся политики борьбы в центре страны и угрозы военномонархического переворота, который связали с именем генерала Л.Г. Корнилова. Депутаты съезда
приняли решения, осуждавшие всякие попытки установления в стране военной диктатуры. В поддержку Советов омские рабочие и солдаты местного гарнизона вновь проявили массовую демонстрацию.
Бурная политическая жизнь Омска сказывалась на обстановке в пригородных крестьянских волостях и казачьих станциях. Прокламации различных партий и общественно-политических движений распространялись в большом количестве на территории современного Омского района.
Население участвовало в выборах делегатов на Западно-Сибирские съезды крестьянских депутатов. Первый такое съезд прошел в Омске 25-31 марта 1917 г. На нем по вопросу о земле была принята резолюция, предложенная представителями партии социалистов-революционеров. Сибирские
аграрии требовали отменить частную собственность на землю. Будущее Всероссийское учредительное собрание должно было принять закон о земле, передававшей ее крестьянским общинам. В
тоже время съезд запрещал какие-либо самовольные захваты земельных угодий. Крестьянам,
имевшим недостаточное количество пахотных площадей предлагалось засеять пустующие участки. В реальных условиях Омского Прииртышья эта резолюция отражала интересы зажиточных
сибирских крестьян-старожилов и казачества. В земельном переделе здесь могли быть заинтересованы, в основном, крестьяне-переселенцы, получившие недостаточное количество угодий или недовольные качеством пахотных земель, выделенных им при водворении. Съезд принял резолюцию
о поддержке Временного Правительства и о продолжении войны до победного конца. Уездные и
волостные органы власти также подчинились Временному Правительству, его региональным
представителям и запрашивали указания для дальнейшей деятельности. Местная полиция даже
заявила, что «рада долгожданному событию на Святой Руси» и готова служить Новой власти. Духовенство внушало населения, проводя богослужения в сельских храмах, идею преемственности
прежнего и нового режимов и говорило о необходимости подчиняться Временному правительству.
Создавались органы местного самоуправления, учреждавшиеся после свержения династии Романовых в разных регионах страны. В пределах нынешнего Омского района возникли Кулачинский
и Густафоровский волостные комитеты, а в казачьих поселениях - станичные комитеты. Они организовывали милицию, контролировали исполнение решений судов, наблюдали за работой начальных школ, почтово-телеграфных и банковских отделений, осуществляли надзор за размещением в
Омском пригороде германских и австро-венгерских военнопленных, проводили сельские сходы.
Упразднялись дореволюционные уездные органы власти. Летом 1917 г. В Омском Прииртышье
появился институт уездных комиссаров. Северная часть современного Омского района находилась
под контролем тюкалинского уездного комиссара, южная часть – Омского уездного комиссара. В
июне 1917 г. Были образованны уездные земельные и продовольственные управы, а также волостные земельные комитеты и волостные продовольственные управы.
Летом 1917 г. Начались самовольные захватывания земли, всё чаще раздавались требования
прекратить войну с Германией и ее союзниками. Несколько тысяч солдат Омского гарнизона, отказавшись отправиться на фронт, выехали в пригородные села и деревни для оказания помощи
крестьянам в проведении сельскохозяйственных для народа работ. Временное правительство, отказавшись от осуществления жизненно важных для народа преобразований до Созыва Учредительного Собрания, стремительно потеряло поддержку у населения. Осенью 1917 г. В Исполкоме
128
Омского Совета рабочих и военных депутатов усилились позиции большевиков и левых эсеров.
Однако в Исполкоме Областного Совета крестьянских депутатов господствовали правые эсеры,
поддерживавшие Временное правительство. Они же преобладали в уездных Советах, в волостных
и станичных комитетах.
В ночь с 25 на 25 октября 1917 г. В Омск пришло сообщение о победе вооруженного восстания
большевиков в Петрограде. Городские рабочие, отряды красной гвардии, революционные части
Омского гарнизона поддержали Октябрьский переворот. Но Исполком областного Совета крестьянских депутатов осудил выступление большевиков и высказала против передачи власти Советам. Такую же позицию заняли Омский уездный Совет, волостные и станичные комитеты пригородной зоны. В Северную столицу была отправлена телеграмма о том, что Исполкомы крестьянских Советов Западной Сибири, Акмолинской области и Омского уезда «осуждают восстание
большевиков и поведение Петроградского Совета». Исполнительные комитеты этих Советов заявили, что большевики «ни хлеба, ни мира…не дадут». Они угрожали правительству В.И. Ленина
прекращением поставок хлеба в центр страны. Войсковая управа Сибирского казачьего войска во
главе с генералом п.С. Копейкиным также заявила о том, что не признает власти большевиков. В
Омске сложилась взрывоопасная политическая ситуация. 20 октября на улицы города вышли тысячи рабочих и революционных солдат, требовавших передать всю власть Советам. 1-2 ноября в
Омске произошло антисоветское выступление офицеров и юнкеров школы прапорщиков, организованное и возглавленное кадетом В.А. Жардецким. Оно было подавлено отрядами Красной гвардии и большевистски настроенными частями гарнизона.
18-20 ноября 1917 г. прошли перевыборы Омского Совета рабочих и военных депутатов.
Большинство в Совете получили представители партии большевиков. Председателем Совета был
избран лидер В.М. Косарев. Совет сосредоточил в своих руках всю власть в городе. На выборах в
Учредительное Собрание в Омске и пригородной зоне большевики собрали 37,7% голосов, кадеты
– 15,9%, эсеры – 12,9%. Всего в выборах участвовали 14 партий и политических организаций,
имевших свои комитеты и отделения в крае. В декабре 1917 г. сибирские депутаты прибыли в
Петроград и 5 января собрались, как и посланцы из других регионов России в Таврическом дворце. Всего присутствовало 463 депутата. Утром 6 января большевики, получившие только 2,5% голосов, прекратили работу собрания. 7 января 1918 г. декрет о роспуске Учредительного Собрания
был утвержден Всероссийским центральным исполнительным комитетом (ВЦИК). Так был упущен возможно последний шанс избежать путем общенационального соглашения гражданской
войны, охватившей вскоре всю страну.
В январе 1918 г. в Омске состоялся III Западно-Сибирский съезд Советов крестьянских депутатов и конференция Советов депутатов Сибирского казачьего войска. Представители крестьянства
и казачества заявили о своем признании Советской власти, правительства В.И. Ленина и его первых депутатов. Вскоре политическая ситуация в Омском Прииртышье вновь обострилась. Противники большевиков ни собирались складывать оружия. Многие из них скрывались в пригородных селах и станциях, а некоторые начали собирать отряды для борьбы с Советской Властью.
Бывшие офицеры царской армии, монархисты, кадеты, правые эсеры, областники находили поддержку в среде духовенства, верхушки казачества и зажиточного крестьянства. Духовенство было
недовольно декретом Совета народных комиссаров об отделении церкви от государства и школы
от церкви. Казачество было обеспокоено предполагавшейся отменой традиционных сословных
привилегий. Оно разделилось на «староказаков», возглавляемых офицерами и вступивших на путь
борьбы с Советской властью и «новоказаков», включивших в себя станичную бедноту, поддержавшую большевиков. Зажиточное и среднее крестьянство, прежде всего сибирские старожилы,
резко отрицательно отнеслись к продовольственной политике Советской власти. В условиях всеохватывающего экономического кризиса население Петроградца, Москвы и других крупных городов Европейской России голодало. Крестьяне, не имея возможно обменять сельскохозяйственную
продукцию на промышленные товары, придерживали выращенный хлеб до лучших времен. И тогда В.И. Ленин прибег к практике прямого физически безвозмездного изъятия хлеба у крестьян.
Причем Западная Сибирь считалась наиболее удобным регионом, откуда можно было доставлять
изъятое зерно и мясомолочную продукцию в центр, и, прежде всего в столицы. Омск представлялся столичными большевиками ключевым пунктом на пути сибирского хлеба в Москву и Петроград, а Омское Прииртышье – плодороднейшим краем, где скопилось огромное количество зерна.
129
И если режим продовольственной диктатуры был официально введен 14 мая 1918 г., то первые
эшелоны с реквизированным у крестьян хлебом ушли из Омска в центр уже зимой 1917-1918 годов. В январе 1918 г. омские большевики отправили в Москву и Петроград 587 тысяч пудов хлеба,
в феврале – 1867 тысяч пудов, в марте – 3309 тысяч пудов. В итоге советская власть утратила доверие значительной части крестьянства и казачества, приобретенное совсем недавно и с большим
трудом.
От преследований большевиков в станице Ачаир скрывались один из лидеров партии кадетов
Валентин Жардецкий и комиссар Временного Правительства по Акмолинской (Омской) области
Николай Лепко. Вскоре они были арестованы и под усиленной охраной отправлены в Томскую
тюрьму. Более удачно действовали казачьи офицеры И.Н. Красильников и Б.В. Анненков. Они не
только укрылись в пригородных станциях, но и создали собственные повстанческие отряды. Борис
Владимирович Анненков (1889-1927) происходил из потомственный русских дворян. В 1908 г. после окончания Московского Александровского военного училища был направлен хорунжим в 5ый Сибирский Казачий полк. Активный участник и герой Первой Мировой войны. В чине есаула
командовал партизанской сотней, совершавшей дерзкие рейды во вражеском тылу. Отважный
офицер был награжден орденом Святого Георгия IV степени и Георгиевским оружием, французским орденом Почётного легиона и английской золотой медалью «За храбрость». В ноябре 1917 г.
Б.В. Анненков прибыл в Омск с отрядом казаков-фронтовиков, имея в своем распоряжении большое количество оружия и снаряжения. Он отказался подчиниться приказу Советской власти о
разоружении и, был объявлен вне закона. Зимой 1917-1918 гг. Б.В. Анненков скрывался в станице
Захламино, к северу от Омска. В январе 1918 г. он возглавил антибольшевистскую «организацию
тринадцати», получившую название по числу казачьих офицеров, составивших ее ядро. В тоже
время в Омске возникают подпольные «Союз офицеров» и «Комитет спасения свободы и родины».
18 февраля 1918 г. в Омске был организован крестный ход, в нем приняли участие многие горожане. Во всех церквях ударили в набат. Это был сигнал для начала антисоветского выступления,
в ходе которого предполагалось арестовать руководителей большевиков и свергнуть в городе Советскую власть. Омск был объявлен на осадном положении, произошли вооруженные столкновения между отрядами красной гвардии и группками заговорщиков. В ночь с 18 на 19 февраля в
Омск ворвался небольшой казачий отряд во главе с Б.В. Анненковым, занявший Сибирский Кадетский Корпус и Никольский Собор. После перестрелки с красногвардейцами отряд Анненкова
ушел из города, захватив с собой старинные знамена Сибирского казачьего войска, и вт.ч. легендарное «знамя Ермака». 19 февраля отряды красной гвардии и милиции подавили «поповский мятеж». В марте 1918 г. Омский Совет рабочих и солдатских депутатов принял «резолюцию по
борьбе с контрреволюцией», в ней объявлялось, что все активные противники Советской власти
«будут беспощадно расстреливаться…на месте преступления». Тогда же был создан комитет
охраны, занимавшийся организацией Омской милиции. Комиссаром охраны стал П.С. Успенский
(1893-1918). Весной 1918 г. во главе отряда особого назначения П.С. Успенский проводил реквизиции продовольствия в пригородных крестьянских вольностях и казачьих станциях. В условиях
обострившейся политической борьбы выросла численность повстанских отрядов казачьих атаманов Ивана Красильникова и Бориса Анненкова. Так, в мае 1918 г. отряд Б.В, Анненкова насчитывал 1500 человек. В Омском Прииртышье насчитывалась братоубийственная гражданская война.
Тревожное лето 1918 года. В начале XX века Чехия и Слования входили в состав многонациональной Австро-Венгерской империи, являвшейся в годы Первой Мировой войны союзником
Германии. Однако чехи и словани, направленные на Восточный фронт, не хотели сражаться за
чужие им интересы и большинство группами сдавались в плен к русским. В 1917 г. Временное
правительство сформировало из них 80-тысячный корпус. После того, как пришедшие к власти
большевики заключили в марте 1918 г. сепаратный мирный договор с Германией, солдаты и офицеры этого крупного иностранного воинского соединения получили право вернуться на родину.
Для этого они должны были пересечь значительную часть территорий России и через Владивосток
отправиться морем в Европу. К концу мая 1918 г. эшелоны чехословацкого корпуса, продвигаясь
по железной дороге на восток, растянулись от Поволжья до Тихого океана. Многие командные
должности в корпусе занимали офицеры распавшейся русской армии. С их помощью успешно
проводилась антисоветская агитация. Вдохновители белого движения стремились превратить че130
хословаков в ударную силу контрреволюции. Советское правительство сама дало повод к началу
мятежа, приняв решение о разоружении корпуса.
24 мая 1918 г. в Омский Совет пришла телеграмма из Москвы, заверенная Я.М. Свердловым,
требовавшая не пропускать чехов вооруженными на Дальний Восток. В это время по Транссибирской магистрали продвигалась через Исилькуль, Москаленки и Марьяновку Уральская группа чехословаков – численностью свыше 8000 человек. Ими командовал русский подполковник С.Н.
Войцеховский. К западу от Омска, на пути к Ново-Николаевску находилась еще одна группа бывших военнопленных во главе с капитаном Рудольфом Гайдой. Штабы чешских соединений поддерживали между собой постоянную связь и координировали свои действия. Выполняя решение
правительства, Омский Совет потребовал, чтобы чехословаки сдали оружие. Командование корпуса отказалось разоружиться, и эшелоны мятежников двинулись к Омску. Они прошли через Лузина к станции Куломзино (ныне Карбышево) и здесь были встречены частями Красной гвардии.
Чехословаки решили не принимать боя и отойти к станции Марьяновка. Командир 6-го чешского
полка приказал сбросить с паровоза русского машиниста и заменить своим солдатом. Мятежникам
удалось перевести паровоз в хвост передового эшелона и вернуть его из Куломзина в Марьяновку,
где в дальнейшем сосредоточились основные силы чехословаков. Вслед за мятежниками из Куломзино направился на запад отряд красной гвардии во главе с начальником Омской милиции
П.С. Успенским. Красногвардейцы ехали по железной дороге, причем на паровозе был вывешен
белый флаг, а Петр Успенский и другие руководители отряда стояли на передней площадке паровоза. Можно предположить, что Омский Совет еще рассчитывал на мирный исход дела. Эшелон
прошел Лизино, где чехов не оказалось, и двинулся дальше, не приняв каких-либо мер предосторожности. Когда омские красногвардейцы прибыли на вокзал станции Марьяновка, они не заметили никаких признаков подготовки мятежников к бою. На перроне было оживленно и многолюдно, играл духовой оркестр. Спорным остается вопрос о том, кто начал стрелять первым. Имеются
утверждения о том, что первыми огонь открыли чехи, в тот момент, когда красноармейцы выходили из вагона. Другие источники свидетельствуют о том, что советский бойцам не хватило выдержки и они начали стрелять первыми, тем самым спровоцировав чехов на открытое выступление. Однако, если обратить внимание на события, происходившие в мае-июне 1918 г. повсюду, где
находились части чехословацкого корпуса, то приходишь к выводу о том, что вооруженного конфликта на подступах к Омску избежать не удалось бы ни при каких обстоятельствах. И в этом
смысле, обвинения, выдвигаемые рядом современных исследователей в адрес П.С. Успенского
представляются автору данной книги несостоятельными. 25 мая 1918 г. чехи заняли Мариинск, 26
мая – Ново-Николаевск, 27 мая – Челябинск, 29 мая – Пензу, 30 мая – Сызрань и Кузнецк, 31 мая –
Петропавловск, Тайгу и Томск, 2 июня – Миасс и Курган, 8 июня – Самару, 22 июня – Симбирск.
Тактическая ошибка П.С. Успенского заключалась в том, что он привел отряд непосредственно в
Марьяновку, а не высадил его из эшелона перед прибытием на станцию и не развернул в боевой
порядок. П.С. Успенский являлся участником Первой Мировой войны. За отличие в боях он был
награжден двумя орденами Св. Георгия и произведен в прапорщики. Красный командир знал правила ведения военных действий. Поэтому поведение п.С. Успенского можно объяснить только
стремлением решить конфликт мирным путем. Начальник омской милиции был осведомлен, как
никто другой, о реальной политической ситуации в Прииртышье, и осознавал, вероятно, что начало крупномасштабных боев в непосредственной близости от Омска могло привести к падению Советской власти в крае. Но события развивались по плану, разработанному в штабе мятежников.
Чехи превосходили красногвардейцев, прибывших в Марьяновку, численностью, вооружением
и выучкой. Они схватили отряд П.С. Успенского с орланов, расстреливали сбежавших у вагонов и
не сумевших выстроить линию обороны советских бойцов. В течение нескольких минут была потеряна половина личного состава отряда, получил смертельное ранение П.С. Успенский. Погибли
несколько командиров и партийных работников, в также машинист паровоза Ф. Москаленко. В это
время к Марьяновке подошли красногвардейские части А.А. Звездова и Е.В. Полюдова. К месту
боя прибыла бронемашина и артиллерийская батарея. Две группы советских войск угрожали
флангам мятежников. 26 мая, после тяжелого боя, чехи отступили к Москаленкам, а затеи к Исилькулю. Положение в регионе оставалось очень сложным и в тот же день. 26 мая, Омск был объявлен на военном положении. 27 мая между чехами и советской стороной было заключено перемирие, длившееся пять дней. Оно оказалось более выгодным для мятежников, чем для большеви131
ков. Из Челябинска следовали в направлении Омска новые чехословацкие эшелоны, а численность
отрядов Красной гвардии пополнилось незначительно. В омском пригородном районе активно
действовали казачьи повстанческие отряды офицеров Анненкова, Волкова и Красильникова. Их
поддерживали состоятельные крестьяне, недовольные жесткой продовольственной политикой Советской власти. 27 мая 1918 г. в пригородных казачьих станциях произошел открытый мятеж, на
подавление которого у омских большевиков уже не хватало ни сил, ни времени. В начале июня 1
Прииртышье открылось три фронта. К западу и востоку от Омска возобновились бои с чехами. С
юга советскому Омску угрожали войска атамана Бориса Анненкова. Решающие события произошли вновь из станции Марьяновка. Бои здесь начались 4 июня. Утром 6 июня чехи нанесли сильный удар по левому флангу Красной гвардии. Несколько атак мятежников было отбито. Во второй
половине для две большие колонны чехов начали обходить советские позиции с флангов. Интенсивность боя была такой, что у красногвардейцев перегревались и выходили из строя пулеметы и
винтовки. Пополнений не поступало. Мобилизация, объявленная Омским Советом, сорвалась, ибо
крестьяне отказывались брать в руки оружие и защищать власть, отнимавшую у них хлеб. Бой у
Марьяновки прервался лишь в 11 часов из-за наступивших сумерек. В ночь с 6 на 7 июня советские части, потеряв убитыми свыше 1000 человек, отошли под угрозой окружения к Омску. 7
июня отряды красной гвардии, партийные и советские учреждения погрузились на пароходы и отправились вниз по Иртышу к Тобольску, чтобы соединиться на севере с уральскими частями
Красной Армии. Они взяли с собой не только оружие, документы и ценности, но и всю городскую
казну в размере 280 миллионов рублей. В тот же день, 7 июня 1918 г. чехословаки вступили в
Омск. Вместе с ними город на Иртыше и его окрестности заняли отряды русских белогвардейцев
во главе с полковником В.И. Волновым, есаулами Б.В. Анненковым и И.Н. Красильниковым. Восточнее Омска часть Красной гвардии и коммунистические интернациональные отряды вели еще
некоторое время упорные бои, и даже переходили в наступление, но узнав о падении города, рассеялись. В июне 1918 г. на территории современного Омского Района, как и повсюду в Прииртышье, Советская власть пала. Местные большевики подвергались репрессиям, советские учреждения закрывались.
30 июня 1918 г. власть в регионе пришла в руки Временного Сибирского правительства, разместившегося в Омске. Председателем Совета министров стал Петр Васильевич Вологодский
(1863-1928), министром внутренних дел – Владимир Михайлович Крутовский (1856-1938), министром финансов – Иван Андрианович Михайлов (1891-?), министром юстиции – Григорий Борисович Патутинский (1873-1931), министром туземских дел – Михаил Бонифастьевич Шатилов
(1882-1937), министром народного просвещения – Василий Васильевич Сапожников (1861-1924),
управляющим военным министерством – Алексей Николаевич Гришин-Алмазов(1881-1919). Последующие полтора года Омск являлся столицей Белой России. Происходили изменения в руководстве правительства, но оно низменно выбирало Омск своей резиденцией. Многие лидеры белого движения, министры, военачальники посещали населенные пункты, вошедшие позднее в состав
Омского района. В большинстве из них стояли воинские части. Можно сказать, что территория
современного Омского района оказалась в центре основных политических событий, связанных с
историей белого движения в Сибири.
Временное Сибирское правительство объявило о денационализации предприятий, восстановлении частного землевладения, дореволюционных судов и государственных учреждений. Обвиняемые в политических преступлениях подлежали военно-полевым судам, и к ним могла применяться смертная казнь. Правительство выступало за единство России, и отрицательно относилось к
идеям областников об автономии Сибири. В условиях гражданской войны важнейшей задачей
правительства являлось создание боеспособной армии. Её организаторами стали генерал-майоры
А.Н. Гришин-Алмазов, А.Н. Пепеляев, П.П. Иванов-Ринов. В конце 1918 г. Сибирская армия состояла из двух корпусов общей численностью около 8000 человек при 19 артиллерийских орудиях
и 30 пулеметах. Первым командующем армией был назначен А.Н. Гришин-Алмазов. В июле правительство объявило о проведении мобилизации крестьянской молодежи 1898-1899 годов рождения, а затем и всеобщей мобилизации. Она шла трудно. Если в мае-июне крестьяне уклонялись от
службы в Красной армии, то в июле-августе они откланялись служить в белой армии. С приближением осени подавляющую часть крестьян беспокоили прежде всего предстоящая уборка урожая, а не противоборство белых и красных. Определенное влияние оказывала агитация скрывав132
шихся на лесных заимках большевиков, советских активистов, бывших красногвардейцев. В ряде
отдаленных волостей Омского Прииртышья мобилизация была сорвана. «Рекруты» бежали в леса,
где спасаясь от призыва в армию, прятались на дальних заимках. В пригородных Кулачинской
(Бородинской), Густафововской. Ново-Омской, Юрьевский и др. волостях, а также в казачьих станицах мобилизация прошла успешно. Крестьяне были обязаны выплачивать на содержание правительственных учреждений и войск подать и губернский земский сбор, кроме того их принуждали
жертвовать деньги, продовольствие, одежду. К сентябрю 1916 г. Сибирская армия возросла до пяти стрелковых корпусов общий численностью 137,5 тысяч человек при 70 артиллерийских орудиях и 184 пулеметах. В это же время Казачий атаман Б.В. Анненков сформировал 10-тысячную партизанскую дивизию, действовавшую в Западной Сибири и Северном Казахстане. У Анненкова
служило немало казаков из станиц Ачаирской, Учть-Заостровской, Мельничной. Каждый полк
партизанской дивизии имел свои отличительные цвета: черные гусары, голубые уланы, кирасиры,
атаманский полк, личный конвой. На отрядном черном знамени было изображение «адамовой головы» в виде черепа с костями и надпись «с нами бог». Анненковцы называли друг друга «братьями» и отличались особой жестокостью по отношению к сторонникам Советской власти.
Под властью адмирала А.В. Колчака. Осенью 1918 г. Белое движение в Сибири переживало
кризис власти. Под контролем Временного Сибирского правительства находилась огромная территория, простиравшаяся от Тихого океана до Уральских год. Но оно претендовало теперь уже и
на роль Всероссийского правительства, вступив одновременно в конфронтацию в томской Сибирской областной думой. В антибольшевистском лагере шло противоборство различных политических сил. 23 сентября 1918 г. на Государственном Совещании в Уфе был создан временный всероссийский орган власти в лице Уфимской директории. В ее состав вошли лидеры партии эсеров
Николай Дмитриевич Авксентьев (1878-1943) и Владимир Михайлович Зензинов (1880-1953), известный общественный деятель и юрист П.В. Вологодский, генерал Василий Георгиевич Болдырев (1875-1933) и др.
Своей резиденцией Директория избрала Омск, куда переехала 9 октября 1918 г. Совет министров, созданный указом Директории возглавил П.В. Вологодский, а в его состав вошли многие
члены упраздненного Временного Сибирского правительства. Однако новая структура власти существовала недолго, ибо не пользовалась доверием в армии ив среде казачества. В условиях гражданской войны это стало решающем фактором.
В октябре 1918 г. в Омск прибыл адмирал Александр Васильевич Колчак (1874-1920). Известный полярный исследователь, герой русско-японской и Первой мировой войны, он был популярен
в военной среде. А.В. Колчак являлся убежденным противником Советской власти и большевизма,
не признававшим Брестский сепаратный мир и поэтому имевшим поддержку стран Антанты. 4 ноября адмирал стал военным и морским министром в правительстве Директории. 18 ноября 1918 г.
в Омске произошел государственный переворот, в результате которого А.В. Колчак был провозглашен Верховным правителем России. Позднее, зимой 1920 г., в Иркутске адмирал, давая показания Чрезвычайной следственной комиссии, получил возможность подробно изложить свою биографию. Протоколы допроса сохранились и были опубликованы. На допросе 4 февраля 1920 г., за
три дня до казни, А.В, Колчак рассказал о событиях, связанных с переворотом 18 ноября 1918 г. в
Омске: «Я уехал в Омск (с фронта), куда прибыл примерно числа 16 ноября, за день до переворота…По приезде моем в Омск ко мне являлись многие офицеры из ставни и представители от казаков, которые говорили определенно, что Директории осталось недолго жить и что необходимо создание единой власти. Когда я спрашивал о форме этой единой власти и кого предлагают на это
место выдвинуть для того, чтобы была единая власть, мне указали прямо: «Вы должны сделать
это»…Переворот совершился 18-го числа вечером, с воскресенья на понедельник…о совершившемся перевороте я узнал в 4 часа утра на своей квартире. Меня разбудил дежурный ординарец и
сообщил, что меня просит к телефону Вологодский. Было еще совершенно темно. От Вологодского я узнал по телефону, что арестованы члены Директории Авксентьев, Зензинов, Аргунов и Роговский и увезены за город, что он сейчас созывает немедленно совет министров и просит, чтобы я
прибыл на это экстренное заседание Совета Министров…Около шести часов Совет Министров
собрался в здании губернатора, где он тогда помещался, и Вологодский сообщил всему составу
совета министров о событиях, которые произошли ночью… Вопрос был поставлен таким образом:
необходимо для того, чтобы вести и продолжать борьбу, отдать все преимущества военному ко133
мандованию, и что во главе правительства должно стоять лицо военное, т.е. был поднят вопрос
определенно в форме объединения военной и гражданской власти в одном лице. Когда ко мне обратились, то я сказал, что считаю это единственным выходом из положения…Не помню, что ктонибудь возражал против этого. В дальнейшем уже шло обсуждение вопроса о том, кто персонально должен быть верховным главнокомандующим и облеченным такой властью. После обмена
мнений большинство членов совета министров высказалось в том смысле, что они предлагают мне
принять эту должность… Я говорил, что при существующем отношении к генералу Болдыреву со
стороны войск против него особых возражений не будет…
Я оставил это заседание, которое продолжалось довольно долго. Я вошел в кабинет Вологодского, а затем ко мне пришли Петров или Михайлов; не помню; Матковский и Резанов м передали
мне, что меня просят пожаловать в зал заседания, что совет Министров единогласно признал Директорию несуществующей, принял на себя всю полноту власти и, признает необходимым передать власть одному лицу, которое стояло бы во главе всего правительства в качестве верховного
правителя, и просит меня принять этот пост. Затем я пришел в зал заседания, где Вологодский
прочел постановление совета Министров, заявивши, что Совет Министров считает это единственным выходом из настоящего положения. Тогда я увидел, что разговаривать не о чем, и дал согласие… Я должен был уехать в ставку и оттуда телеграфировать войскам о случившемся».
Арестованные члены Директории Н.Д. Авксентьев, В.М. Зензинов, А.А, Аргунов и заведующий делами милиции совета Министров Е.Ф, Роговский содержались в здании сельскохозяйственного училища (ныне учебный корпус №1 ОмГАУ), где размещался отряд казачьего офицера
И.Н. Красильникова. Вскоре А.В. Колчак распорядился отправить их за границу. 20 ноября 1918г.,
членов Директории снабдили деньгами и под охраной английского караула вывезли по железной
дороге во Владивосток, где они были посажены на пароход и морем доставлены во Францию. В
Омске было образовано новое правительство, получившее статус «Российского». Председателем
Совета министров остался П.В. Вологодский. В разное время в правительство входили генерал
Д.А. Лебедец, Н.А. Степанов, М.К. Депперихс, барон А. Будберг, контр-адмирал М.И. Смирнов,
кадеты Г.Г. Тельберг и В.Н. Пепеляев, сибирские областники И.И. Сукин и А.А. Геттенберг.
Управляющим делами Совета Министров и Верховного правителя был Георгий Гинс, позднее
эмигрировавший и написавший интересные мемуары о гражданской войне в Сибири. Со временем
Совет министров оказался на вторых ролях, и на первый план выдвинулся Совет Верховного правителя. В него входили П.В, Вологодский, И.А. Михайлов, А.Н. Гаттенберг, Г.Г. Тельберг и Ю.В.
Ключников. При Верховном правителе действовало также Чрезвычайное государственное экономическое совещание, решавшее финансовые и хозяйственные вопросы, ведавшие снабжением армии.
22 декабря 1918 г. в Омске произошло восстание против режима А.В. Колчака. Наибольший
размах оно приобрело в пригородном поселке Куломзино, где повстанцы захватили железнодорожную станцию, разоружили отряд чехословаков численностью около 500 солдат и офицеров. В
восстании участвовали, в основном, рабочие. Известны имена нескольких крестьян из близлежащих деревень, принявших непосредственное участие в восстании. В отрядах повстанцев сражались крестьяне деревни Нижний Карбуш Харламкин Кашнин, братья Иван и Павел Кораблевы,
крестьяне поселка Самарка Евуоним Юрков, Владимир Дружинин, Терентий Семененко, братья
Алексей, Павел и Петр Зубовы. К середине дня войска А.В. Колчака подавили восстание. В Куломзино заседал военно-полевой суд, приговаривавший рабочих к расстрелу целыми группами.
Казни проводились несколько дней. Расстрелы проводились на берегу Иртыша и на льду реки, десятки рабочих были казнены у железнодорожного полотна, в 200м. От левого берега Иртыша. Казачьи разъезды ловили и расстреливали на месте задержания участников восстания, пытавшихся
скрыться в стеки и в соседних селениях. Крестьяне д. Нижний Карбуш Василий Снаснов, Павел
Назарцев, Степан Светкин и Ефим Прошкин помогли избежать расправе большой группе повстанцев, укрыв их на лесной заимке и доставляя продовольствия. Каратели, прибыв в Нижний Карбул,
расстреляли и замучили свыше 100 человек, заподозренных в участии в восстании или в помощи
повстанцам. Необходимо отметить, что сам А.В. Колчак не руководил подавлением мятежа, и распоряжений о казнях не отдавал, ибо в декабре 1918 г. он был тяжело болен.
20 января 1919г. в здании судебных установлений, на торжественном открытии Сената, А.В.
Колчак принял присягу в качестве Верховного Правителя России. Это был период наибольшего
134
могущества «белого адмирала» А.В. колчак и не смог сплотить под знаменем антисоветского движения все население Сибири. Неизбежные в военных условиях массовые мобилизации, жесткая
продовольственная и налоговая политика, проводившаяся в период глубокого экономического
спада, привели к тому, что режим А.В. Колчака утратил поддержку подавляющей части крестьянства. В белой армии участились случаи дезертирства, а к осени 1919 г. оно стало массовым. Один
из таких случаев получил широкую известность. Солдаты-новобранцы И.В. Петрушенко, М.А.
Шеланухин и П.К. Рыбкин бежали из своей части во время погрузки в эшелон, захватив с собой
оружие. Они скрывались в лесу, пока не были обнаружены отрядом карателей. М.А. Шеланухин и
П.К. Рыбкину удалось уйти от преследования, а М.В. Петрушенко был ранен в ногу, схвачен и
расстрелян у железнодорожного разъезда, которому позднее присвоили его имя. Уже в 1918 г. в
Омском Прииртышье зародилось партизанское движение. Первые отряды красных партизан состояли из красногвардейцев, не сложивших оружие после захвата чехословаками Омска, партийных и советских работников, вынужденных скрываться в лесах. Вскоре эти отряды стали быстро
пополняться за счет крестьян, не желавших служить 1 белой армии. Многие из них, укрывшись на
лесных заимках, силою обстоятельств оказывались в рядах партизан. В гражданской войне сложно
было сохранить нейтралитет, она неумолимо втягивала русских людей в вооруженное противостояние различных политических сил. Летом и осенью 1919 г. в северных волостях Омского района
партизаны действовали близ села Богословка (Густафово), Андреевка и Половинка. Осень 1919 г.,
когда части армии А.В. Колчака были вынуждены отступать под натиском советских войск, в белое движение в Сибири переживало свою предсмертную агонию, стал особенно трудным для крестьян пригородных волостей. Почувствовал скорый конец, колчаковцы могли расстрелять за любую провинность. Проводилась массовая мобилизация в армию и усиленные облавы на дезертиров. С приближением противника белые опустошали населенные пункты, разоряли производственные объекты, изымали у крестьян лошадей и поводы. Спасаясь от наступавших советских
войск, их обозы двигались на восток, в обход Омска, переправляясь через Иртыш у с. Красноярка.
Многие офицеры везли в обозах сои семьи, жен и детей. Это была трагедия русских людей, втянутых в братоубийственную бойню.
Восстановление Советской власти. На территории современного Омского района Советская
власть была восстановлена в результате проведения красными Омской наступательной операции.
В ней принимали участие войска 5-ой Армии под командованием М.Н. Тухачевского и 3-ей армией М.С. Матиясевича.
14-20 октября 1919 г. десять дивизий Восточного фронта форсировали реку Тобол и с упорными боями к началу ноября вышли к реке Ишим. В первых числах ноября ударили сильные морозы.
Пошли бураны. Казалось, сама природа не благоприятствует наступлению большевиков. Однако
части Красной Армии, преодолевая сопротивление колчаковцев на заранее подготовленных позициях по правому берегу Ишима, устремились к Омску. Вдоль линии железной дороги Исилькуль –
Омск двигались полки 27-ой стрелковой дивизии Ф.И.Блажевича. По линии Мангут – Называевская – Черполочье наступали полки 30-ой Уральской стрелковой дивизии, которой временно командовал Е.Н. Сергеев. 11 ноября 3-я бригада 27ой стрелковой дивизии после короткого боя заняла казачью станицу Покровскую, захватив два орудия. В этот день адмирал А.В. Колчак покинул
Омск, выехав по железной дороге в Иркутск. 12 ноября красные полки овладели станциями Марьяновка и Называевская, вышли к станции Драгунской и после упорного боя вступили в нее. 13 ноября 267-й стрелковый полк 30-ой Уральской дивизии занял с боем станцию Любинскую. Общим
ходом Омской наступательной операцией руководил командарм М.Н. Тухачевский (1893-1997),
штаб которого находился в Марьяновке.
13-14 ноября 1919 г. Советские войска вступили по разным направлениям на территорию современного Омского района. Вечером 13 ноября части 3й бригады 27-ой стрелковой дивизии заняли Лузино и Ребровку. Бригадой командовал Роман Иванович Сокк (1896-1932). В ее состав
входили 242 Волжский стрелковый полк, 241 Крестьянский стрелковый полк, продолжавшие движение на Омск. Командир 242 полка Степан Сергеевич Вострецов (1883-1932) получил приказ захватить Куломзино (совр. Станция Карбышево), железнодорожный мост через Иртыш и станцию
Омск. Он оставил интересные воспоминания о событиях ночи и раннего утро 14 ноября 1919
г.:»…Полком временно, вследствие моей болезни, командовал мой заместитель товарищ Фомин.
Не желая отставать от полка, я ехал в санях при боевом обозе…моему помощнику сообщили, что
135
на западном берегу Иртыша сосредоточена дивизия колчаковчев и около двух дивизий находятся
на станции Омск и на восточном берегу. На основании этих сведений мой помощник решил отвести полк и дождаться выхода фланговых частей бригады, а затем вместе с другими полками атаковать станцию Омск. Узнав это решение, я срочно вызвал Фомина к себе, и неудовлетворенный его
доводами, тут же отдал приказание приостановить отступление и выехал в передовой батальон. Не
успел проехать и половины расстояния, как рокочущий раскат близкого взрыва потряс воздух. Это
колчаковцы взорвали мост через Иртыш. Я развернул полк и повел его в наступление на станцию
Куломзино. Арьергардные части противника отстреливаясь отходили на восток. Станция Куломзино была взята. Полк с боем продвигался вперед. Около Иртыша пришлось остановиться: мост
через Иртыш был взорван, приходилось искать другой переправы. По колено в снегу полк начал
спускаться к речному обвалу. Морозы уже сковали синюю гладь Иртыша. В рассредоточенном
порядке полк начал переход на другой берег. Тонкий лед гулко трещал. Я отдал приказание первому батальону занять район железнодорожного моста для обеспечения полка от удара с тыла. С
остальными силами двинулся на станцию Омск.
Бесшумно мы пробирались к станции. Вблизи станции остановил полк, приказал занять все перекрестки и ни в коем случае не открывать огня, всех идущих задерживать без стрельбы, с командиром батальоны, двумя командирами рот и двумя красноармейцами пошел на станцию. На перроне мы встретили бегущих военных и штатских, суетливо отдававших на ходу указания. На первой линии стоял товаро-пассажирский поезд. Кондуктор сказал, что он идет на Татарку… Я дал
приказания комбату ввести батальон и занять станцию, стрельбы ни в коем случае не открывать, а
с сопротивляющимися расправляться штыками. Через 10-15 минут Станция была занята красными
войсками. Мы приступили к обезоруживанию солдат и офицеров. В эшелонах находилось около
десяти тысяч войск Колчака… Мы выгружали поэшелонно (500-600 человек) и отправляли в тыл.
До восьми часов утра 14 ноября были обезоружены от солдат и задержаны на вокзале».
Утром 14 ноября 241 Крестьянский стрелковый полк занял поселок Корниловский (совр. С.
Троицкое) и в числе других советских войск, переправившись через Иртыш, начали обходить
Омск с юга. На рассвете того же дня полки 1-ой бригады 27 дивизии форсировали Иртыш севернее города, вошли в село Николаевка и казачью станицу Захламино. Полки 30-ой Уральской
стрелковой дивизии и 51-ой стрелковой дивизии достигли излучины Иртыша, переправились через него и заняли прибрежные села Кулачинское, Мало-Кулачи, Надеждино, Ново-Троицкое, Чернолучье и Красноярка. В деревни Харино и Новоалександровка вступил 267 стрелковый полк М.Д.
Соломатина. К полудню 14 ноября полки 30-ой дивизии обошли Омск с севера, а два полка 27-ой
дивизии, развивая наступление южнее города, перерезали Транссибирскую магистраль у разъезда
763 версты, восточнее Омска. В связи с угрозой полного окружения белые войска оставили город,
не принимая боя, и спешно отходили на восток.
14 ноября около 11 часов дня, 238-ой Брянский полк перешел Иртыш и вступил в центр Омска.
Между селами Полонка и Сыропятское командование отступавшем белой армией выставило заслон, состоявший из двух пехотных полков и артиллерийской батареи. Колчаковцы оказали здесь
советским войскам упорное сопротивление. Близ берега Оми произошло сражение, получившее
название Сыропятского боя, после которого остатки белого отряда попытались пробиться на восток. На окраине с. Половинка, в братской могиле, были похоронены красноармейцы погибшие в
этом бою. Достоверные сведения о том, где были погребены русские солдаты, участвовавшие в
сражение на стороне белых, до настоящего времени не сохранились.
14-15 ноября 1919г. в казачьи станицы Ачаирская, Усть-Заостровская, Покрово-Иртышская
вступили полки 26-ой стрелковой дивизии 5-ой армии. Немало казаков этих станиц ушло на восток с отступавшими частями А.В. Колчака. До Иркутска довел свой отряд казачий офицер И.Н.
Красильников, там он заболел тифом и умер в больнице в тот день, когда в городе на Ангаре установилась Советская власть, а его отряд распался. Еще в конце 1918 г. многие казаки отправлялись
в составе партизанской дивизии атамана Бориса Анненкова в Семиречье, откуда они были вынуждены под натиском Красной Армии уйти в Китай.
В середине ноября 1919 г. Советские войска заняли всю территорию современного Омского
района. Вслед за полками 5-ой и 3-ей армии в Омске Прииртышье прибыли представители
Сибревкома. Они совместно с армейскими политработниками, проводили митинги, разъясняли
населению цель и задачи новой власти, выявляли активных сторонников советов и партий боль136
шевиков. Сибирский революционный комитет Сибревком был учрежден постановлением
ВЦИКРСФСФ от 27 августа 1919 г. как чрезвычайный орган власти, имевший самые широкие
полномочия, ему подчинялись все гражданские организации региона. С ноября 1919г. по июнь
1921г. президиум Сибревкома в составе И.Н. Смирнова, В.М. Косарева и М.И. Фрумкина, находился в Омске. В декабре 1919г. во всех пригородных крестьянских волостях и казачьих станицах
уже действовали местные ревкомы. Так, 11 декабря 1919г. ревком был создан в Ачаире, его председателем стал Василий Константинович Рябинин, секретарем Михаил Михаилович Зыков. В Богословской (Густафовский) волостной ревком вошли большевики Ильин, Ляпустин, Коренцов и
Мурашко. Председатели Лузинского ревкома назначили Михаила Назарова, Улачинского ревкома
– Варламова. После восстановления Советской власти в селах и станицах возникли легальные
ячейки РКП(б). Одной из первых была образованна партийная ячейка в Ачаире, ее секретарем являлся Федор Максимович Бубков. Активными членами партийной ячейки в с. Красноярка были
Александр Евламтивич Савельев, Севастьян Андреевич Палецкий, Александр, Иван и Ефим
Мальцевы. В июле 1920 г. прошли выборы в местные Советы депутатов трудящихся (Совдепы).
Председателем Андреевского сельского Совета был избран П.П. Варнавский, товарищем председателя – Д.В. Пьянов. Крестьяне с. Богословка избрали сельский Совет в составе Матвея Крамова,
Тимофея Кветко, Ивана Мурешенко. В с. Кулачинское Совет возглавил Иван Рогачев. В с. Половинка председателем селького Совета стал Бусыгин, товарищем председателя – Муравьев, секретарем – Солдатов. Ревкомы и местные Советы брали на учет производственные предприятия, дома, имущество крупных собственников и арендаторов. Их недвижимость подлежала конфискации.
Так, был полностью разорен известный предприниматель и общественный деятель Ф.Ф. Штумпф.
Он умер в марте 1921 г. и был похоронен в фамильном склепе близ заимки у с. Кулачинское. В с.
Красноярка новая власть открыла на доходы от национализированных предприятий избучитальню. Крестьяне встречали полки Красной Армии, надеясь на лучшее будущее. Жители села
Богословка, выслушав на митинге инструктора политотдела 51-ой стрелковой дивизии постановили: «Мы выражаем нелицемерную благодарность нашему дорогому вождю пролетариата товарищу Ленину и другим в полной уверенности, что паразиты трудового народа более не вернуться в
освобожденную Сибирь…Нет места в наших крестьянских рядах тем, кто является противником
Советской власти…»
С декабря 1919 г. в пригородных волостях и казачьих станицах, как и по всему хлебородному
югу Западной Сибири, началось проведение продразверстки. Жесткие принудительные меры занимали ранее провозглашенный Советской властью принцип добровольности поставок продовольствия государству. Продотряды, состоявшие из большевиков, советских активистов и городских рабочих, изымали у крестьян и казаков почти весь хлеб, иногда даже семенной. С селян требовали так же сено, мясо, яйца, молоко, принуждали резать скот и сдавать кожи. Традиционным
источником прибыли для сельского населения лесостепного Прииртышья являлось маслоделие.
Теперь масло подлежало безвозмездному изъятию. Обозы с продовольствием двигались из сел,
деревень, станиц на станции Омск и Куломзино. Затем с подвод все перегружалось в вагоны и,
эшелоны с продовольствием отправлялись в голодающие города европейской России. Ничем не
ограниченное изъятие хлеба у населения привело к тому, что посевные площади в 1920 г. резко
сократились, меньше было подготовлено паров для будущего сева. Изменилось и отношение крестьян к Советской власти. Если в ноябре 1919 г. многие из них, особенно в переселенческих деревнях, с радостью встречали красноармейцев, то с мая 1920 г. крестьяне все чаще стали проявлять враждебность к представителям Советской власти и, прежде все, к бойцам продотрядов. В то
же время в местные ревкомы и волостные исполкомы поступали из вышестоящих органов приказы об ужесточении мер по проведению продразверстки. За невыполнение приказов угрожали арестами. С усилением мер по хлебозаготовке из продажи стали исчезать самые необходимые товары,
резко поднялись цены. С октября 1914 г. по июль 1920 г. стоимость сапог возросла в 4 раза, ситца
– в 8 раз, различных продуктов питания с 6 до 20 раз.
В феврале 1921 г. значительная часть Омского Прииртышья была охвачена мощным крестьянским восстанием. Созывались сельские сходы, на которых выдвигались требования отменить продразверстку. Во многих местах крестьяне выступали с политическим лозунгом «Советы без коммунистов». Мятежники формировали дружины и отряды самообороны. Большевики, советские
137
активисты, комсомольцы, бойцы продотрядов повсюду арестовывались. Нередко их убивали, подвергали пыткам и издевательствам.
К восставшим крестьянам присоединялись казаки. Омским большевикам удалось сохранить
контроль над пригородным сельскохозяйственным райком, хотя и здесь антисоветские волнения
проявлялись очень заметно. К западу от Омска повстанцы занимали не только села и деревни, но и
города, вышли в нескольких местах и Транссибирской магистрали. Весной 1921 г. восстание было
подавлено силами регулярных частей Красной Армии и частей особого назначения (ЧОН), выполняющих карательные функции. Выступление сибирских крестьян произошло почти одновременно с Тамбовским крестьянским восстанием и знаменитым Кронштадтским мятежом. С военнополитической точки зрения повстанцы везде потерпели поражение. Но и советская власть пошла
на уступки. В марте 1921 г. На X съезде РКП(б) В.И. Ленин объявил об отмене продразверстке и
введении новой экономической политики (НЭП). Постепенно братоубийственная гражданская
война уходила в прошлое. Наступило время восстанавливать разрушенное хозяйство, устраивать
новую, мирную жизнь.
138
139