Диссертация - Диссертационные советы РГГУ

1
Российский государственный гуманитарный университет
На правах рукописи
Шапиро Бэлла Львовна
ГОРОДСКОЙ КОСТЮМ В КОНТЕКСТЕ КУЛЬТУРЫ
ПОРЕФОРМЕННОЙ РОССИИ
Специальность 24.00.01 – Теория и история культуры
Диссертация
на соискание ученой степени
кандидата исторических наук
Научный руководитель –
доктор исторических наук,
профессор Яценко С.А.
Москва 2014
2
СОДЕРЖАНИЕ
Введение…………………………………………………………….……………..3
Глава 1. Историография проблемы
§1. Отечественная историография………….………………………………...19
§2. Зарубежная историография костюма как части истории русской культуры………………………………………………………………………………..36
Глава 2. Трансформация городского костюма в культурно-исторических
условиях пореформенной России
§1. Влияние природных условий России и социокультурных особенностей
российского города на формирование и развитие городского костюма……..51
§2. Специфика костюмных комплексов различных социальных групп России
пореформенного периода.……………….……………………………………..67
§3.Формирование внесословного стандартизированного городского костюма..……………………………………………………………….……………....93
Глава 3. Женский костюм как маркер социокультурных изменений в городской среде
§1. Исторические особенности женского костюма 2-й половины XIX – начала
XX вв..…………………………………………….…………………………...111
§2. Самобытность женского городского костюма.…………………………137
§3. Культура рукоделия русской женщины в условиях трансформации городского костюма ………..……………………………………………….………156
Заключение……………………………………………………………………..183
Список источников и литературы….…………………………………………187
Список сокращений…………………………………………………………….221
Приложения…………………………………………………………………….222
3
Введение
Актуальность темы исследования. В пореформенной России город
был тем местом, где активно складывалась новая культурно-бытовая среда.
Растущая потребность в рабочей силе стимулировала миграцию крестьянского населения в города. «Новые» горожане, вместе с более высоким статусом,
усваивали и внешнюю атрибутику городской жизни. Смешивались традиции
города и села, различных сословий, менялся стиль их жизни. Внешняя атрибутика соответствовала и внутреннему культурному состоянию горожанина в
быстро менявшемся переходном обществе, которое в исследуемый период
фактически во многом складывалось из пестрой смеси культур. Следствием
многочисленности «новых горожан» явилось оформление специфической городской культуры. Заметную актуальность приобретала трансформация гендерных моделей поведения. Эти культурно-исторические процессы нашли
своеобразное отражение во внешнем облике городского населения, в том
числе в динамике костюма.
Городской костюм, как порождение определенного исторического периода, наглядно отражает эстетические и, в ряде случаев – научные и иные
концепции изучаемого времени, уровень культуры повседневности, как общества и города в целом, так и отдельных его жителей. «Костюм есть
наглядная форма человека» – писал Т. Готье в статье «Мода как искусство»1.
«Покажите мне все платья, которые в жизни носила женщина, и я сейчас
напишу ее биографию» – вторил ему Ч. Диккенс2. Специальная научная дисциплина о костюме – костюмология еще только оформляется. Костюм прошлого пока изучается с позиций разных дисциплин (культуры повседневности, этнологии, декоративно-прикладного искусства, музейного дела, социологии, художественной экспертизы, научного консультирования художе1
2
Fortassier R. Les écrivains franсais et la mode: de Balzac a nos jours. – Paris, 1988. P. 68.
Мысли о женщине // Женская жизнь. – 1914. – № 2. – С. 22.
4
ственных производств и др.). Соответственно, история костюма рассматривается сегодня с самых различных позиций. Нас интересует, прежде всего,
историко-культурный аспект этого явления.
Исследование факторов эволюции русского городского костюма не
только способствует приращению научного знания в историко-костюмной
области, но и помогает более разносторонне представить динамику русской
городской культуры. Этот процесс был двусторонним: общеимперские и общеевропейские тенденции городской культуры сочетались с региональными,
конфессиональным и национальными особенностями, которые имели те ли
иные города империи. Воссоздание разных аспектов истории костюма помогает более точно реконструировать историко-культурную реальность, что
особенно важно при создании документальных и художественных произведений, интерпретации исторических и художественных текстов.
Анализ городского костюма также является важным этапом и в работе
по изучению т. наз. «традиционной» (то есть имеющей аналоги в течение нескольких предыдущих веков) крестьянской одежды, поскольку внешний облик городского населения был своего рода в данное время эталоном, на который ориентировались сельские массы.
Изучение истории костюма также имеет важное прикладное значение,
поскольку квалифицированная атрибуция (социальная, географическая и др.)
и датировка костюмных артефактов на сегодняшний день являются одними
из самых сложных прикладных задач, постоянно решаемых историками костюма, искусствоведами, реставраторами, экспертами антикварного рынка.
Изучение развития городского костюма второй половины XIX – начала
XX вв. актуально еще и потому, что позволяет исследовать интеллектуально
значимую историю технологий изготовления одежды, а в некоторых случаях
– восстановить ныне утраченные, но потенциально полезные в современных
условиях технологические процессы.
5
Степень научной разработанности. По мнению диссертанта, в отечественной историографии проблемы выявляются три периода, базирующиеся
на различных методологических подходах к ее изучению: 1) период историографии до начала 1920-х гг.; 2) период историографии начала 1920 – середины 1990-х гг.; 3) современная историография с середины 1990-х гг. – по
настоящее время.
Первый период отечественной историографии начинается с момента
публикации в 1861-1862 гг. работ, содержащих значимую информацию по
проблеме. В это время изучаются вещественные источники по истории русского костюма, преимущественно одежда и текстиль. Весьма распространенным было изучение социально-экономических аспектов производства и бытования материалов, отдельных элементов и комплексов одежды. Характерными для периода стали научные работы по вопросам взаимосвязи одежды,
спорта, гигиены и здоровья. Публикуются обзоры по всемирной истории костюма, но в них история отечественного костюма доводится лишь до воцарения Петра I. В целом исследования истории русского костюма этого периода
обычно носили описательный характер. Чаще всего они включались в состав
более общих этнографических или искусствоведческих разработок, где играли второстепенную роль.
Историография начала 1920-х – середины 1990-х гг. характеризуется
сменой методологии, в первую очередь в рамках советской этнографической
школы. Благодаря ей стали возможными постановка и решение серьезных
научных задач в области истории костюма, углубление социокультурной
направленности исследований и уменьшение доли эмпиризма, рассмотрение
костюма как части социальной и гендерной истории, изучение семиотики и
психологии костюма, изучение его в контексте эволюции художественных
стилей и разработка категориально-понятийного аппарата истории костюма.
Немалую роль в изучении данной проблематики сыграли серия каталогов,
6
справочников-определителей и текстильных словарей, а также специализированное изучение истории шитья и производства одежды в России.
Большинство ученых этого периода не видели в городском костюме
России значимого и самостоятельного предмета исследования; но было начато изучение костюма отдельных сословий; с 1972 г. появляется сам термин
«городской костюм». Постепенно внимание костюмологов привлекли анализ
влияния социокультурных процессов на эволюцию городского костюма и
выявление факторов, обусловивших эту эволюцию.
Историография современной России. С середины 1990-х гг. изучение
городского костюма все чаще привлекает специальное внимание ученых. Как
отдельное направление формируется этнография города, в которое включается исследование внешнего облика его жителей. Предметом изучения, кроме
того, становятся одежда городских социальных групп имперской России (в
частности, мещанский костюм). Ведется широкомасштабная работа в области историко-костюмной лексики и исторического кроя. Разрабатываются
новые для отечественной науки области исследования – гендерные аспекты
костюмологии и имеющая вспомогательное значение систематизация библиографии по истории костюма.
Анализ историографии изучаемой проблемы показывает, что, несмотря
на значительный объем публикаций, в той или иной степени исследующих
историю русского костюма, проблема изменений во внешнем облике горожан, которые произошли вследствие формирования городской культуры нового типа, во многих аспектах остается не исследованной. В частности:
- недостаточно изучены изменения внешнего облика населения, обусловленные модернизационными процессами в Российской империи 2-й половины
XIX – начала XX вв.;
- далека от решения проблема комплексного влияния социальных и технических инноваций в городской культуре на развитие костюма городского населения;
7
- комплексный анализ процесса формирования и развития стандартизированного городского костюма пока не осуществлен.
Наличие этих проблем во многом определило предмет и объект диссертационного исследования, его цель и задачи.
Объектом исследования является костюм городского населения Российской империи 2-й половины XIX – начала XX вв.
Предмет исследования – динамика костюма городских сословий, социальных и половозрастных групп пореформенного периода в условиях социокультурной модернизации и связанной с ней интенсивной урбанизации.
Источниковая база исследования. Диссертация подготовлена на основе
изучения корпуса опубликованных и неопубликованных источников. Это
архивные материалы, периодические и иллюстративные издания, источники
личного происхождения, коллекции костюмных артефактов из государственных музеев и частных коллекций, в том числе из семейной коллекции диссертанта.
Среди архивных материалов следует выделить материалы Государственного архива Российской Федерации3, Российского государственного архива древних актов4, Российского государственного архива литературы и искусства5 и Центрального исторического архива Москвы6. Архивные источники, использованные в работе, отражают особенности половозрастных и сословно-классовых различий в костюме, а также содержат представительную
выборку фактов. Ряд документов этой группы введен автором в научный
оборот впервые.
Масштабность распространения портретной фотографии и фотографической журналистики позволила выявить и зафиксировать сословные, профессиональные и национально-этнические особенности одежды горожан.
ГАРФ, фонды: Ф. 1463 – Коллекция отдельных документов личного происхождения; Ф. 673 – Опись документов великой княжны Ольги Николаевны за 1895-1918 гг.
4
РГАДА, фонды: Ф. 1252 – Абамелек-Лазаревых, 1412 – Бобринских, 1290 – Юсуповых.
5
РГАЛИ, фонды: Ф. 518 – Ф. Ф. Фидлера, Ф. 950 – А. Д. Вяльцевой.
6
ЦИАМ, фонд Ф. 199 – Московского столичного и губернского статистического комитета.
3
8
Анализ совокупности фотодокументов и периодической печати в сфере моды
(так называемые «дамские журналы», содержащие новинки мод, издавались
на протяжении всего хронологического периода исследования каждые две
недели) позволил выделить общие и особенные черты городского костюма,
как подверженные моде, так и прямо не зависевшие от нее. Привлекаются
также периодические издания, посвященные непосредственно городу и его
проблемам.
Принципиально новые возможности для научной работы предоставляют электронные информационные ресурсы7. Материалы «Большой цифровой тройки» Google Books, Open Library, Hathi Trust, а также электроннобиблиотечных систем РГБ и РНБ, библиотеки исторического факультета
МГУ им. М. В. Ломоносова, Президентской библиотеки им. Б. Н. Ельцина
позволили воспользоваться для наших целей богатейшим материалом: статистическими сборниками, адрес-календарями и особенно – данными всеобщей
переписи населения Российской империи 1897 г.
Отдельную группу составляют произведения русской художественной
литературы и живописи, поскольку в них костюм использовался, как деталь,
в значительной степени характеризующая героев произведений. Среди авторов 2-й половины XIX – начала XX вв., в творчестве которых особое место
занимает «костюмная тема» – А. П. Чехов, Л. Н. Толстой, М. Горький.
Характерной особенностью пореформенной России было то, что число
горожан постоянно умножалось, и происходило это, в основном, за счет притока мигрантов из села, преимущественно молодых. Внешний облик такого
«нового горожанина» великолепно передан словесным описанием классика
русской литературы Г. И. Успенского: «..молодой мальчик лет шестнадцати,
одетый так, как одет всякий крестьянский мальчик, приучающийся жить в
Подробнее см.: Шапиро Б. Л. Использование электронных информационных ресурсов при изучении дисциплин культурно-исторического модуля // Изучение истории в системе высшего и среднего профессионального образования Российской Федерации. Сборник материалов Всероссийской научно-практической
конференции. – СПб., 2012. С. 165-169.
7
9
городе: на голове, обстриженной под гребенку, была какая-то пуховая конусообразная шляпа, принадлежавшая, очевидно, другой, более обширной голове, ибо только растопыренные уши да нос мальчика удерживали ее в
стремлении упасть прямо ему на плечи; красная рубашка с косым воротом,
подпоясанная тоненьким ремнем, и сюртук, по размерам родной брат шляпе»8.
В раскрытии темы русского городского костюма очень важны очерки
В. А. Гиляровского. После одно- или двухлетнего пребывания в городе тот
же, показанный ранее персонаж, приезжал на побывку в деревню, «одетый в
чуйку, картуз с лаковым козырьком, сапоги с калошами, и на жилете – часы
с шейной цепочкой»9, – таким видит нового горожанина В. А. Гиляровский.
Полностью обжившись в городе, этот щеголь снимает поддевку и картуз и
заводит «пиджак и фетровую шляпу с большими полями, только с косовороткой и высокими щегольскими сапогами на медных подковах» 10.
Влияние бытового (и в частности – костюмного) окружения на психологию и стиль поведения персонажей акцентировано в произведениях А. Т.
Аверченко, М. А. Булгакова и, особенно, Н. А. Тэффи. В качестве источников
автором также привлекались произведения М. М. Пришвина, В. В. Вересаева,
Н. С. Лескова, И. А. Бунина, А. В. Сухово-Кобылина, Н. Г. ГаринаМихайловского, Л. Н. Андреева, И. С. Тургенева, Ю. Н. Тынянова, И. А.
Гончарова, С. В. Максимова, Д. Н. Мамина-Сибиряка, Ф. М. Решетникова, С.
М. Степняка-Кравчинского, Н. Г. Чернышевского, Н. Г. Помяловского, З. Н.
Гиппиус, А. Б. Мариенгофа.
Широко использовались источники личного происхождения. Прежде
всего, это мемуары Ф. Юсупова и дневники императрицы Марии Федоровны,
во многом касающиеся костюма представителей Российского императорско-
Успенский Г. И. Очень маленький человек // Русская проза второй половины XIX века. – 2-е изд., стереотип. – М., 2003. С. 386.
9
Гиляровский В. А. Москва и москвичи. – СПб., 2007. С. 359.
10
Гиляровский В. А. Мои скитания / В.А. Гиляровский.– М., 2011. С. 261.
8
10
го дома и его окружения. Кроме того, привлекались воспоминания одной из
первых женщин в русской журналистике А. В. Каировой, профессораэтнографа В. Н. Харузиной, портной мещанского происхождения Н. А. Бычковой, воспитанниц институтов благородных девиц и ряд других, в которых
характеризуется костюм различных социальных городских слоев.
Значимым (и недооцененным сегодня) источником явилась серия пособий по кройке, шитью и рукоделию А. А. Базаровой, К. И. Берриса, К. Глодзинского, А. И. Катуна, З. Х. Левитануса, И. И. Медведева, А. Н. Ореховой,
Ю. Э. Ошин, М. А. Поспеловой-Гатцук, А. О. Рауэра, А. А. Стариковой, Ю.
К. Теодор-Котоминой, В. В. Шишмаревой, К. Ф. Штейна11. Они позволяют
изучить исторически сложившиеся технологии изготовления костюма и их
культурную обусловленность. Так, в полном соответствии с культурными
тенденциями этого времени, в одном издании размещаются параллельно материалы по традиционной русской и остромодной западноевропейской одежде12. В числе авторов, использующих такой «дуалистический» подход, были
И. И. Медведев и А. О. Рауэр. Особый интерес вызывают издания этого рода,
предназначенные для населения, не владеющего грамотой13. Некоторые публикации, что особенно ценно, содержат в себе сравнительный анализ отечеБазарова А. А. Руководство к изучению кройки и шитья детского, дамского платья и верхних вещей. – 5-е
изд., испр. и доп. – СПб., 1907; Беррис К. И. Школа кройки мужского платья штатского, форменного и детского, а также дамского верхнего платья. Для самообучения. – Митава, [б.г.]; Глодзинский К. Новейшая
практическая и упрощенная метода кройки платьев и других нарядов дамских и детских. – Варшава, 1908;
Катун А. И. Портной. Первый российский художественный альбом-учебник шитья дамского и мужского
платья. – СПб., 1907; Курс кройки, примерки и шитья белья. – СПб., 1888; Левитанус З. Х. Школа кройки. –
Рига, 1913; Медведев И. И. Сборник чертежей статского, ученического, военного, форменного, духовного,
русского, детского и дамского платья. – Воронеж, 1913; Орехова А. Н. Общедоступное и иллюстрированное
руководство для самообучения кройки и шитья дамских и детских платьев, верхних вещей, белья и корсетов. – М., 1913; Ошин Ю. Э. Руководство кройки и шитья. Для заочного обучения и как настольная книга
для каждой семьи: В 2 т. 3-е испр. и доп. изд. – М.: 1911; Поспелова-Гатцук М. А. Методика женских рукоделий. Руководство для преподавания рукоделий в профессиональных школах, гимназиях, городских и
сельских школах. – Изд. 2-е, перераб. и доп. – СПб., 1909; Рауэр А. О. Руководство для мужских портных. В
2 т. – Варшава, 1891; Теодор Ю. К. Курс парижской кройки. – СПб., 1906; Старикова А. А. Курс кройки и
шитья белья. – СПб., 1898; Шишмарева В. В., Штейн К. Ф. Альбом чертежей к курсу кройки. Составлен по
французскому покрою В. В. Шишмаревой 1895, 1904 гг.; Полное руководство кройки дамских платьев по
универсальной методе К. Ф. Штейна, 1896 г. – [б. м.], 1896.
12
Рауэр А. О. Руководство для мужских портных. В 2 т. – Варшава, 1891.
13
Там же. Известно, что на 1914 г. среди портных (мужчин и женщин) грамотных было только 50,7%; 34,7%
признавались малограмотными (имеющими 1 или 2 класса школы), и 14,6% неграмотными. См. Олюнина Е.
А. Портновский промысел в Москве и деревнях Московской и Рязанской губерний: Материалы к истории
домашней промышленности в России. – М., 1914. С. 75.
11
11
ственных и западных портновских технологий и кроя14. Эти источники,
насыщенные фактическим материалом, имели особенную ценность для
настоящего исследования, являясь для нас объектом внимательного изучения
и последующих обобщений.
Особую роль сыграло изучение коллекций музеев вузов (МГУДТ,
МГХПА им. С. Г. Строганова, СПГХПА им. А. Л. Штиглица) а также региональных музеев15. Важно, что в коллекциях музеев обеих столиц зачастую
представлены элементы и комплекты костюма, принадлежащие аристократии, тогда как провинциальные собрания хранят предметы одежды рядовых
горожан, что особенно ценно для нашего исследования. Отметим, что в силу
современной музейной практики, их экспонаты выставляются в идеальном
состоянии, в котором не могут передать истории своего бытования. Тем более значимы для нашей работы костюмные артефакты из личных коллекций,
не подвергавшиеся реставрации.
В то же время заметим, что ни одна группа источников изучения, взятая в отдельности, не дает полного и достоверного представления о костюме
эпохи. Так, вещественный источник является основным при изучении кроя,
материалов и способа изготовления. Однако такой характеристики костюма,
как сочетание элементов в комплексе, костюмный артефакт передать не может. Фотодокументы исследуемого периода, к сожалению, чаще всего имеют
черно-белую цветопередачу, иногда дополняемую специфической подкраской. Живописные источники, как и литература мемуарного характера, всегда
несут на себе заметный отпечаток личности автора. Только сопоставление
совокупности источников дает исследователю достоверный результат16.
Ошин Ю. Э. Руководство кройки и шитья. – М., 1911; Теодор Ю. К. Курс парижской кройки. – СПб.,1906.
Всего при подготовке диссертации автором были привлечены материалы более чем 40 музеев различных
регионов России. Среди них как государственные исторические музеи-заповедники: ГИАХМЗ «Александровская слобода», ГИАХМЗ г. Ярославля, Сергиево-Посадский ГИХМЗ, так и небольшие провинциальные
музеи: «Домъ на Новинской» г. Тутаева, краеведческие музеев гг. Кашина, Кимры, Ногинск, Орехово-Зуево,
Музей истории русского платка и шали в Павловском Посаде, Музей ростовского купечества и др.
16
Так, например, в собрании Абрамцевского музея-заповедника находятся два взаимодополняющих друг
друга источника – это портрет Веры Мамонтовой работы В.М. Васнецова «Девушка с кленовой веткой» и
14
15
12
Исследованные источники и литература способствовали достижению
целей и решению задач диссертационного исследования, позволили автору
всесторонне исследовать городской костюм в контексте культуры пореформенной России.
Хронологические рамки исследования ограничены пореформенным периодом истории России (1861-1917 гг.). Нижняя хронологическая граница –
1861 год – начало либеральных реформ, давших начало процессу интенсивной урбанизации страны и формированию принципиально новой городской
культуры. Верхняя граница – осень 1917 года – когда начались процессы,
связанные с отрицанием многих культурных ценностей предшествующей
эпохи, в том числе костюмных17. При этом 1917 год условно обозначается
нами как переходный, так как он стал временем постепенного отказа от имперской символики в униформе, которая в изучаемый период во многом
определяла лицо города18.
Цель исследования – выявление динамики и функций городского костюма как специфичной черты культуры пореформенной России.
Задачи исследования:
1) анализ корпуса отечественных и зарубежных исторических источников и
литературы по проблеме диссертационного исследования;
2) исследование влияния социокультурных особенностей российского города
на процесс развития городского костюма;
3) уточнение роли городских сословий и социальных групп, оказывавших
наибольшее влияние на трансформацию городского костюма;
подлинное платье, в котором В. С. Морозова позировала художнику для этой картины. Сочетая в исследовании источники разного типа, мы получаем более полную, достоверную, красочную информацию.
17
Так писала о Петрограде зимы 1918 г. Нина Берберова: «Было много голодных людей и старых людей в
лохмотьях. Молодые щеголяли в кожаных куртках, женщины все теперь носили платки, мужчины – фуражки и кепи, шляпы исчезли: они ведь всегда были общепринятым символом барства и праздности и, значит,
теперь могли в любую минуту стать мишенью для маузера» См.: Кирсанова Р. М. Русский костюм и быт
XVIII-XIX веков. – М., 2002. С. 215.
18
Февраль 1917 – первые неофициальные отказы от царской символики; сентябрь – опубликован проект
постановления «Об отмене гражданских чинов, орденов и других знаков отличия»; в конце ноября-декабре
были отменены все наружные знаки отличия – мундиры, погоны, кокарды, аксельбанты и т.д. См.: Шепелев
Л. Е. Чиновный мир России XVIII – начало XX в. – СПб., 1999. С. 448-449.
13
4) установление факторов унификации и демократизации городского костюма различных социальных групп;
5) анализ истории женского городского костюма как наиболее динамично отражающего внешние влияния и внутренние, идущие в обществе, процессы
при учете модификации гендерных стратегий в пореформенной России;
6) уточнение знаковых функций женского городского костюма изучаемого
периода;
7) анализ традиций изготовления и бытования одежды, сформировавшихся
под влиянием новой городской культуры.
Теоретико-методологические основы исследования . На сегодняшний
день костюмология является сравнительно молодой дисциплиной, методология которой находится в стадии формирования, когда каждому историку костюма приходится самостоятельно решать методические и даже методологические проблемы на основе личного опыта, лишь изредка присоединяясь к
позиции коллег19.
Теоретико-методологической основой диссертационного исследования
являются историзм, системный и компаративный анализ. Также применяется
подход, предложенный Ю. В. Демиденко, который позволяет преодолеть исторически сложившуюся нарративность этой области научного знания. Он
заключается в следующем. При изучении костюма в первую очередь применяются методы, основанные на исследовании костюмных артефактов (их поиск, собрание, атрибуция, реставрация и консервация), их интерпретация.
Немаловажными выступают визуальный и контекстный анализ произведений
искусства, фотодокументов и киноматериалов. Методы культурной антропологии /этнографии, в том числе новый для отечественной науки метод устной
истории применяются на завершающем этапе исследования20.
Яценко С. А. Костюм древней Евразии. – М., 2006. С. 17.
Демиденко Ю. В. История костюма как историческая дисциплина // Теория моды. – 2006–2007. – № 2. – С.
23.
19
20
14
Автор оперирует в тексте рядом базовых понятий. Прежде всего, это
«костюм», включающее комплекс одежды и различных костюмных аксессуаров (часто в понятие «костюм» включают также прическу и косметику). Костюм в целом является одним из наиболее значимых и наглядных элементов
культуры повседневности, определенным кодом, указывающим на гендерную и половозрастную, этнокультурную идентификацию личности, ее статус,
профессионально-производственную, конфессиональную, ее имущественное
положение и эстетические представления. Костюм и его манера ношения, а
также и связанные с ним телесные практики входили как значимый элемент в
культурный габитус городского жителя.
«Городской костюм» в нашей работе для пореформенного периода
определяется как имеющий во многом еще сословную специфику в силу традиционного количественного преобладания в городской среде лиц мещанского и купеческого происхождения и сохранения государственного регулирования жизни сословий.
С понятием «костюм» связано понятие «мода», которое в современной
науке рассматривается двояко (как феномен, охватывающий, кроме костюма,
и другие сферы культуры, и в узком смысле – как индустрия по производству
модной одежды). Костюмная мода, как «высокая», так и массовая, в полной
мере отражает не только культурно-эстетические, но и социальные, экономические, политические, гендерные и прочие особенности определенного исторического периода. Сам костюм и механизмы моды в его употреблении важны для выявления специфики той или иной культуры, поскольку костюм –
система, живо реагирующая на ее изменения и наглядно отражающая их.
Научная гипотеза: динамика городского костюма в России пореформенного периода взаимосвязана с изменениями в социальной структуре города, а именно с разложением традиционных сословий и оформлением новых
социальных групп.
Научная новизна исследования:
15
- впервые прослежена в разных аспектах взаимосвязанность сложившегося к началу XX в. городского костюма с культурно-историческими процессами, происходившими в России пореформенного периода (индустриальной модернизацией, урбанизацией, разложением сословий и оформлением
новых социальных групп).
- впервые разносторонне анализируются факторы трансформации городского костюма в пореформенной России: (демократизация и стандартизация костюма, появление изначально «мужских», но адаптированных для
женщин форм, а также оформление и распространение новых специализированных видов костюма);
- впервые дана подробная характеристика костюма численно преобладающих городских сословий и социальных групп – мещан и в основном вчерашних сельских жителей, работавших в низкооплачиваемых сферах наемного труда. Мещанский костюм дифференцирован по родам занятий и доходу, а костюм рабочих – еще и дополнительно в зависимости от их продолжительности жизни в городе.
- впервые рассматриваются значимые характеристики русского женского городского костюма пореформенного периода, обусловившие его самобытность (специфика межсословной и межкультурной трансляции его
элементов, особенности его бытования и создания в условиях интенсивной
урбанизации и в контексте модификации гендерных ролей).
- в научный оборот введен значительный массив архивных документов
и некоторых других источников; впервые анализируется в данном контексте
серия трудов по истории русского костюма, в том числе зарубежных.
Теоретическая и практическая значимость исследования определяется
актуальностью проблемы исследования. Материалы диссертации, прежде
всего, могут найти применение в образовательной деятельности при чтении
учебных дисциплин по истории культуры, культуры повседневности, истории материальной культуры, социальной и гендерной истории, истории ко-
16
стюма в системе СПО и ВПО. Полученные результаты могут быть использованы в практической работе специалистов исторического краеведения, антикварного рынка и музейной сферы. В частности, монография уже используется в учебной работе при чтении лекционного курса «История стилей в костюме» и в практической работе реставраторов отделов костюма и текстиля
ГВСМЗ, ГИАХМЗ «Александровская слобода», ГИХЛМЗ «Абрамцево», и
СПГИХМЗ.
На основе проведенной работы и сформулированных выводов предлагаются практические рекомендации. Проделанная работа позволила уточнить
формулировку проблем, которые, по нашему мнению, могут стать предметом
дальнейших, более узких исследований в сфере истории русской городской
культуры. Они относятся к преемственности традиций в национальной и городской одежде, истории шитья, обрядовой городской одежды, взаимосвязи
костюма и гендерной специфики и ряду других.
Соответствие диссертации паспорту научной специальности. Диссертационное исследование, посвященное определению места и функций городского костюма в контексте культуры пореформенной России соответствует п.1.8. «Генезис культуры и эволюция культурных форм», п. 1.17.
«Компоненты культуры (наука, мораль, мифология, образование, религия,
искусство)», п. 1.20 «Культура и субкультуры. Региональные, возрастные и
социальные ориентации различных групп населения в сфере культуры», п.
1.21. «Традиционная, массовая и элитарная культура» паспорта специальности 24.00.01 – Теория и история культуры (исторические науки, искусствоведение, культурология).
На защиту выносятся следующие основные положения:
1.
Процесс стандартизации костюма городского типа в решающей
степени определялся новой городской культурой, которая была связана с либеральными реформами 60-70-х годов ХIХ века. Наибольшее влияние на ход
этого процесса представителей мещанско-купеческой группы (в силу чис-
17
ленного преобладания, известного консерватизма и обособленности, оказывала бытовая культура) и в меньше степени «новых горожан», то есть сельских мигрантов. Западноевропейский костюм адаптировался ими в соответствии со своими стереотипами, которые и стали основой городской культуры
нового типа.
2. Одним из следствий борьбы за равноправие женщин второй половины XIX – начала XX вв., начавшейся модификации гендерных ролей горожанок в пореформенной России становится оформление в комплексе женского
костюма двух специализированных типов одежды: производственнопрофессионального и спортивного.
3. Русский городской пореформенный костюм, несмотря на заимствование большой серии его элементов из Западной Европы, реже – исламского
мира и Китая, оставался весьма самобытным, представляя яркое явление в
европейском костюме того времени. Этот феномен получил достойную его
оценку, послужив наряду с «традиционным» крестьянским костюмом, источником мировой моды на «русское платье».
4. Традиционные женские ремесла и рукоделие, воспринимавшиеся
изначально как традиционная обязанность или досуг женщины, в условиях
трансформации городской культуры были отчасти переосмыслены и зачастую воспринимались как одно из проявлений женской экономической самостоятельности и даже отечественной самобытности.
Апробация исследования. Основные положения и выводы диссертации обсуждены на кафедре истории и теории культуры Российского государственного гуманитарного университета. Основные ее положения опубликованы в
рецензируемых научных журналах, в том числе – рекомендованных ВАК, а
также изложены в выступлениях на девяти научно-практических конференциях 2011-2013 гг. («История и культура славянских народов: достижения,
уроки, перспективы», «Традиционная и современная культура: история, актуальное положение, перспективы», «Научная дискуссия: вопросы социоло-
18
гии, политологии, философии, истории», «Изучение истории в системе высшего и среднего профессионального образования РФ», «Моя малая родина»,
и др.). По теме исследования изданы монография и 12 других публикаций, в
т. ч. 5 – в изданиях, рекомендованных ВАК. Общий объем публикаций по
теме исследования составил 25,8 п. л. Результаты работы использовались в
ходе лекционной и практической работы со студентами кафедры общегуманитарных и естественнонаучных дисциплин и кафедры моделирования и
конструирования одежды Сергиев-Посадского филиала Высшей школы
народных искусств (института).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, приложений.
19
ГЛАВА 1. ИСТОРИОГРАФИЯ ПРОБЛЕМЫ
§1.
Отечественная историография
Отечественная историография по теме диссертации в своем развитии
прошла путь от описательной литературы до трудов, характеризующихся постановкой и решением серьезных научных задач в области изучения истории
костюма. Она включает достаточно обширный список литературы, в которой
с неодинаковой степенью глубины охвата рассматриваются различные аспекты истории русского костюма.
Отечественная историография представлена монографиями отдельных
авторов, обзорными публикациями научных трудов и диссертационными исследованиями. По мнению диссертанта, в отечественной историографии проблемы выявляются три периода, связанные со сменой исследовательских
подходов и проблематики: 1) ранний период историографии (от появления
первых серьезных исследований по русскому костюму в 1861 г. до существенной смены методики и тематики исследований в начале 1920-х годов);
2) период преобладания советской марксистской этнографической школы в
изучении костюма (начало 1920-х годов – середина 1990-х годов); 3) современный период историографии городского костюма современной России,
связанный с актуализацией специальных исследований по теме диссертации
(с середины 1990-х годов по настоящее время).
Первый период отечественной историографии (1861г. – начало
1920-х годов) в значительной мере синхронен изучаемому пореформенному
периоду российской истории. Во-первых, это фундаментальные труды по истории России, в том числе, ее пореформенного периода, авторства крупных
ученых и общественно-политических деятелей – С. М. Соловьева, Е. М. Де-
20
ментьева, А. Н. Потресова и П. П. Маслова21. Отметим, что научные труды
этого периода содержат «любопытнейшие подробности общественного,
частного и семейного быта, понятий и суждений русского народа»22, то есть
значительный массив исторической и фактической информации по различной проблематике русской истории культуры.
Определенный интерес представляют обзорные изданные в России обзорные работы по истории костюма, характеризующие повседневный быт
различных народов мира, включая Россию23. Характерным для периода является повышенный интерес к традиционному русскому костюму24, в том числе, в рамках этнографических исследований25. Научная работа в этом направлении велась посредством тщательного изучения вещественных источников
– художественного текстиля, головных уборов, декоративной отделки костюма26. Начало масштабных работ по изучению как традиционных, так и
современных костюмных комплексов, связано с личностью В.В. Стасова27.
Одежда периода 2-й половины XIX – начала XX вв. исследуется и в работе С. И. Гулишамбарова, где особое внимание уделяется экономической
составляющей ее производства; попутно затрагиваются вопросы преемствен-
Дементьев Е. М. Фабрика, что она дает населению и что она у него берет. Изд. 2-е. М., 1897; Общественное движение в России в начале XX века. В 4 т. СПб., 1909-1914. Т. 1. Предвестники и основные причины
движения. – СПб., 1909; Соловьев С. М. История России с древнейших времен. – СПб., 1851-1879.
22
Котляревский А. Старина и народность за 1861-й год. Библиографическое обозрение А. Котляревского. –
М., 1862. С. 58.
23
См., например: Адлер Б. Ф. Возникновение одежды. – СПб., 1903; Комиссаржевский Ф. Ф. История костюма. Уникальные материалы по истории костюма с древнейших времен. – СПб., 1910.
24
Аристов Н. Я. Промышленность древней Руси. Изд. 2-е, испр. – М., 2011; Даль В. И. Пословицы русского
народа // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском Университете. 1861. Апрель-Июнь. Книга вторая. – М., 1861. С. 173-504; Забелин И. Е. Домашний быт русских цариц
в XVI и XVII ст. – М., 1869; Султанов Н. В., Прохоров В. А. Материалы по истории русских одежд и обстановки жизни народной. – СПб., 1881-1884.
25
Пыпин А. Н. История русской этнографии. Т. 1: Общий обзор изучений народности и этнография великорусская. – СПб., 1890.
26
Сидамон-Эристова В. П., Шабельская Н. П. Собрание русской старины. Вып. 1. Вышивки и кружева. –
М., 1910.; Соболев Н. Н. Набойка в России: история и способ работы. – М., 1912; Стасов В. В. Русский
народный орнамент. Шитье, ткани, кружево. Вып. 1. – СПб., 1872; Шаховская С. Н. Узоры старинного шитья в России. – СПб., 1880.
27
Кустарная промышленность России. Женские промыслы в очерках С. А. Давыдовой, Е. Н. Половцовой, К.
Г. Беренс и Е. О. Свидерской. – СПб., 1913.
21
21
ности русского и российского костюма28. Издание содержит большое количество статистического материала, иллюстрирующего основные положения.
Близки по характеру также исследования истории производства и сбыта
одежды статистико-экономической направленности И. С. Аксакова29, Н. П.
Лангового, А. И. Штейна, Н. И. Самойловича и А. В. Буняковского30.
Известно, что внешний облик населения пореформенной России во
многом определялся
многообразием мундиров военных и чиновников.
Наблюдения и выводы В. К. Шенка по исследованию сложного специфичного мира униформы, проведенные в этот период, обладают высокой степенью
достоверности, благодаря чему не утратили своей актуальности и широко
используются в научной работе современных ученых31.
Ретроспективный анализ традиций изготовления одежды в отечественной истории культуры, начиная с Древней Руси32, проводят специальные пособия для женщин и девушек; этому же вопросу уделяют внимание издания
по истории женского образования в России33. Интересны труды Е. А. Олюниной34, где сравнивается портновская бытовая культура в России и Западной Европе, и А. Поспеловой-Гатцук, где дан весьма подробный сравнительный анализ исторических традиций обучения изготовлению одежды в русской культуре и культуре зарубежных стран; на основе изученного и освоенного теоретического материала ею предлагаются практические решения в
этой области35.
Гулишамбаров С. И. Предметы одеяния: готовое платье, белье, обувь, шляпы и проч. Производство и торговля в главнейших странах – СПб., 1902.
29
Аксаков И. С. Исследование о торговле на украинских ярмарках. – СПб., 1858. [электронный ресурс] URL:
http://books.google.ru/ (дата обращения: 02.05.2012).
30
Фабрично-заводская промышленность и торговля России. – СПб., 1893.
31
Шенк В. К. Правила ношения форм одежды офицерами всех родов оружия и гражданскими чинами Военного Ведомства. – СПб., 1910; Он же. Таблицы форм обмундирования русской армии. – СПб., 1910.
32
Поспелова-Гатцук М. А. Методика женских рукоделий; Корольков Н. М. Профессиональные и специальные женские школы в России. – СПб., 1890.
33
Там же; Русская школа / ред. Я.Г. Гуревич. – СПб., 1896. Т. 15. Вып. 9-12.
34
Олюнина Е. А. Портновский промысел в Москве и деревнях Московской и Рязанской губерний.
35
Поспелова-Гатцук М. А. Методика женских рукоделий.
28
22
Развертывается работа по исследованиям в области психологии моды36.
Интересные исследования о вреде и пользе одежды публикуются медиками37.
Был издан ряд исследований, посвященных «узким» историкокостюмным проблемам России и проясняющих некоторые специфические
особенности русского костюма и используемых в нем материалов. Интересны труды П. и Э. Гринвальдтов, А. И. Громовой, рассматривающие историю
бытования пушнины в русской культуре одежды, предлагающие ее тщательно детализированную систематизацию и историю торговли этим видом товара38.
Особенную ценность для настоящего исследования представил комплекс изданий справочного характера39. Из всей отечественной историографии они на сегодняшний день они являются практически не исследованным
массивом материала. Пока не проводилось комплексного анализа лексики,
раскрывающей значение понятий и терминов, имеющих отношение к бытованию, манере ношения, технологии изготовления и происхождению элементов костюма, в то время как в ней содержится огромное количество историко-культурной информации. Например, важно, что французский термин «костюм» в узком значении «верхняя одежда человека» вошел в употребление
лишь в 30-40-е гг. XIX в.: «Из объяснения, что разумеется под словом костюм, видно, что оно русским равнозначительным словом заменено быть не
может … Костюмом в произведениях изящных искусств вообще, а особливо
Елец Ю. Л. Повальное безумие (К свержению ига мод) – СПб., 1914.
Волкова М. М. Гигиена женщины и девочки. Советы по уходу за здоровьем и косметике. – СПб., 1901;
Волкова М. М. Гигиена, красота и реформа женской одежды. – СПб., 1899; Мюллер И. П. Моя система для
дам. Естественный путь к укреплению здоровья и развитию и сохранению красоты / пер. с англ. – М., 1911.
38
Гринвальдт П. Меховая торговля в России и за границей. История ее и статистика, обделка мехов и товароведение. – Рига, 1872. [электронный ресурс] URL: http://leb.nlr.ru (дата обращения: 02.05.2012); Гринвальдт Э. М. О меховой торговле. – СПб., 1896. [электронный ресурс] URL: http://leb.nlr.ru (дата обращения: 02.05.2012); Громова А. И. Краткий очерк о пушной промышленности в Сибири. – М., 1896. [электронный ресурс] URL: http://leb.nlr.ru (дата обращения: 02.05.2012).
39
Бурдон И. Ф., Михельсон А. Д. Словотолкователь 30 000 иностранных слов, вошедших в состав русского
языка с означением их корней. Изд. 2-е, исправленное. – М., 1866; Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля / Под ред. А. И. Бодуэна Куртене. В 4 т. – СПб.-М., 1903-1909;
Настольный словарь для справок по всем отраслям знания / под ред. Ф. Толля: в 3 т. – СПб., 1863; Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. В 3 т. – СПб., 1898;
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. – СПб., 1890-1907; Яновский А. Е. Словарь иностранных
слов и научных терминов. – СПб., 1905.
36
37
23
в исторической живописи, называется все то, что в сочинении, расположении
и исполнении представлено, или, по крайней мере, долженствовало бы быть
представлено согласно с временными и местными обстоятельствами. Если на
картине римляне одеты по-римски, греки по-гречески, и вообще не упущено
ничего такого, по чему бы можно было распознать и угадать истинный характер времени и народа, то мы говорим, что в ней соблюден костюм … Костюм... служит средством к распознанию всего того, что по различию временных и местных обстоятельств составляет отличительную черту в нравах,
обычаях, законах, вкусе, образованности и проч. того народа, из которого
взята картина. Костюм заключает в себе еще все то, что относится к хронологии и к истине происшествий, всему свету известных, и наконец, все то, что
принадлежит к существенным свойствам и качествам предметов, посредством изящных искусств представляемых»40.
Интересно с помощью словарей проследить трансформацию понятий,
предметов одежды, имеющих отношение к проблематике русского костюма.
Самым ранним из привлеченных к исследованию трудов диссертационного
периода является «Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля», отдельные статьи которого публиковались в различных изданиях
в 1861-1862 гг., а самостоятельное издание вышло в 1863-1866 гг.41.
Так, например, «пальто» определяется «Толковым словарем …» Даля
как «весьма неудобное для нас названье верхнего платья, мужского и женского, в роде широкого сертука», и отмечает, что название «чапан» более
точно отражает сущность подобной одежды42. Ф. Г. Толль определяет пальто
как «род плаща, который первоначально носили матросы, а потом стали но-
Виноградов В. В. История слов / РАН. Отделение литературы и языка. Институт русского языка РАН /
Отв. ред. чл.-корр. РАН Н. Ю. Шведова. – М., 1994. С. 772.
41
Также В. И. Далю принадлежат «Толкования слов, касаемых старинных одежд и облачений, головных
уборов и обуви». Предлагаемая им в «Толковании слов …» терминология содержит около 880 понятий, связанных с историей костюма и текстиля. Это произведение полностью вошло в состав «Толкового словаря
живого великорусского языка Владимира Даля», поэтому далее рассматривается только «Толковый словарь…».
42
Даль В. И. Толковый словарь…Т. 3. Ст. 24.
40
24
сить и другие сословия общества не ранее сороковых годов нынешнего [XIX]
столетия»43.
Уже иное определение содержит «Словотолкователь …», вышедший
еще спустя три года: «пальто – верхнее платье без рукавов. Одежда, вошедшая в употребление с 1838 г., имеющая вид сюртука и составляющая род
верхнего платья»44. Интересно, что следующая редакция этого словаря, отстоящая от предыдущей на 14 лет, исправляет возникшие со временем расхождения. В этом варианте пальто приобрело рукава и в таком виде уже
близко определению наших дней. В итоге понятие «пальто» сформировалось
к концу XIX в., и в таком виде не имеет значительных расхождений с современными определениями45.
Далее, в «Словотолкователе…» находится значительное количество
обозначений текстиля, вышедших из современного оборота. Эти материи не
встречаются в современном нам текстильном лексиконе (бенгальская кисея
адатис, бухарский шелк бамберек, полушелк батавия с Явы, хлопчатобумажный бокассин из Персии и Армении, материя бюрантина из смеси шелка с
шерстью, ост-индские (индийские) полотно габасси, полушелковый с красными и черными узорами канадари и хлопчатобумажный гур, суратское полотно гаррас, полосатая с красным каирская габара, арабское сукно гаик, турецкая мягкая шерстяная ткань голгас, тяжелый индийский шелк гургуран,
хлопчатая бумага из Измира карагаш и т.п.). В том же источнике можно
встретить упоминания о кедисе – восточном полотне высокого качества, остиндских узорчатых шелках кемеасе и мастабисе, китайском атласе пеламсе,
грубом шелке под названием «пель», полушелковой индийской материи пондишери и т.п. Все эти понятия объединяет одно: их «восточное» происхождение.
Настольный словарь для справок по всем отраслям знания / под ред. Ф. Толля: в 3 т. – СПб., 1863. С. 15.
Бурдон И. Ф., Михельсон А. Д. Словотолкователь 30 000 иностранных слов... С. 404.
45
Это «верхняя одежда, с длинными, обычно ниже колен полами, надеваемая поверх костюма или платья».
См.: Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. Т. I. – М., 1999. С. 619.
43
44
25
Интересно, что в «Словаре иностранных слов…», вышедшем спустя
почти четыре десятилетия, встречается только одно упоминание о текстиле
азиатского происхождения. Это «жакнотта – особый вид ост-индской кисеи»46. Думается, справедливым будет вывод о том, что значительное уменьшение, почти исчезновение из языка наименований азиатских типов тканей
на практике означало вывод их из повседневного обихода и постепенное забвение. Не в малой степени этот процесс был связан с развитием промышленности в пореформенной Европейской России, переходом ее к индустриальной модернизации, следствием чего стали качественные достижения
быстрорастущей отечественной текстильной промышленности. Вследствие
этого страна перестала нуждаться в массовом импорте экзотических видов
текстиля.
На этих примерах становится очевидным, что изучение изданий справочного характера приобретает новое значение, пока слабо оцененное исследователями костюма. Не случайно словари называют «вселенной, расположенной в алфавитном порядке»47.
Научная ценность перечисленных выше изданий в том, что они содержат богатый фактологический материал, имеющий достоверную историческую основу. В то же время, состояние науки, в том числе недостаточность
источниковой базы не позволяли ученым пореформенной России дать полный анализ обозначенных конкретных проблем.
Таким образом, в работах первого периода было начато изучение некоторых аспектов диссертационной проблематики. На основе тщательного анализа разнообразных статистических материалов, вещественных источников
была открыта перспектива для дальнейшей исследовательской работы. Эти
труды, в большой степени, имели описательный характер, насыщены факти-
Яновский А. Е. Словарь иностранных слов и научных терминов. С. 349.
Козырев В. А., Черняк В. Д. Вселенная в алфавитном порядке: очерки о словарях русского языка. – СПб.,
2000. С. 3.
46
47
26
ческим материалом, который в последующие историографические периоды
прошел процесс первичного обобщения и затем научного анализа.
Историография второго периода, когда авторы в основном исходили
из установок марксистской советской этнографической школы, характеризуется постановкой и решением серьезных задач в области социокультурного
изучения истории костюма. Дискуссии середины 1920-1930-х гг. о направлениях научного исследования материальной культуры и предметов одежды,
как ее отрасли, в известной мере углубили социокультурную направленность
историко-костюмных исследований и уменьшили эмпиризм этой отрасли
науки.
Основное направление научной работы первых годов советской власти
– масштабная систематизация и каталогизация национализированных историко-культурных объектов, прежде всего, тех, которые в новых условиях
вошли в крупнейшие собрания с заметным включением костюмных артефактов. Интересный и редкий материал этого периода хранят региональные библиотеки и библиотеки музеев. Так, в результате экспедиционной работы в
Тверской области, в г. Калязине автором была найдена и введена в активное
научное обращение малотиражная монография исследователя русского
наследия И. Ф. Никольского48. Издание обобщает накопленные знания по истории русского кружева, его типологии, способы применения в декоративной
отделке костюма древней Руси, императорской России и первых годов советской власти.
Историография 1920-40-х гг. представлена, прежде всего, отчетами,
сборниками научных трудов по исследованию национализированного имущества, а также каталогами музейных собраний49. Собранные коллекции поз-
Никольский И. Ф. Калязинские кружева. Очерк кружевного плетения в г. Калязине в прошлом и настоящем. – Тверь, 1929.
49
Клейн В. К. Иноземные ткани, бытовавшие в России до XVIII в., и их терминология. – М., 1925; Левинсон-Нечаева М. Н. Золото-серебряное кружево XVII в. // Труды ГИМа. Вып. XIII. – М., 1941. С. 167-190;
Тройницкий С. Н. Каталог вееров 18 века; Якунина Л. И. Шали работы крепостных начала XIX века // Труды ГИМа. Вып. XIII. – М., 1941. С. 233-251.
48
27
волили лучше изучить культуру повседневности многих народов, проживавших на территории Российской империи.
Логическим следствием этой широкомасштабной работы стало уточнение категориально-понятийного аппарата истории костюма. Первым этапом
на этом пути являлось создание целого ряда словарей и справочных изданий
текстильной и профессионально-костюмной тематики. Отправной точкой
было понимание того, что опыт, накопленный западноевропейской школой
исследователей истории костюма, не в полной мере может быть применим в
отечественных условиях, вследствие своеобразия исторически сложившейся
отечественной терминологии и специфики социокультурных условий России:
«…для наименований сортов тканей, их узоров, расцветки, техники выработки и прочего, которые родились в живом языке и в быту русских торговых
людей, казначеев, ризничих и подъячих и других лиц, имевших по профессии
или по роду службы близкое касательство к привозимым в Россию тканям»50.
Это наблюдение в значительной мере определило направление работы над
нашей диссертацией. Поставленная проблема подробно и критически исследуется в работе специалиста по старинным тканям, хранителя отдела тканей
и костюма ГИМа историка В. К. Клейна51.
Научная работа периода ведется в соответствии с международными
стандартами Международного Центра Изучения Древних Тканей CIETA
(Centre International d'Etudes des Textiles Anciens) в г. Лион (Франция). Уже в
1960-х гг. на базе этой научной школы окончательно сформировалось отдельное направление – разработка категориально-понятийного, в том числе
отраслевого, аппарата истории текстиля52 и костюма53. Ставится вопрос о
причинах существенных отличий российского костюма от зарубежного в имКлейн В. К. Иноземные ткани. С. 6.
Клейн В. К. Иноземные ткани.
52
Гиршин П. И. Немецко-русский текстильный словарь. – М., 1962; Лурье А. Е., Бутович В. М. Французско-русский текстильный словарь. – М., 1962; Рабинович З. Е. Англо-русский текстильный словарь. – М.,
1961; Словари, изданные в СССР; Техническая энциклопедия / гл. ред. Л. К. Мартенс. Государственное словарно-энциклопедическое издательство «Советская энциклопедия»: в 26 т. – М., 1934.
53
Крестьянская одежда населения европейской России: Определитель. – М., 1971.
50
51
28
перское время. Актуальным направлением исследований становится системный анализ русского костюма, как единого комплекса подсистем. В 1970-е
годы появляется и термин «городской костюм»54.
Не прерываются масштабные изыскания по отдельным элементам русского костюмного комплекса55, в том числе самобытного текстиля56. Продолжается работа по изучению костюма и отдельных его деталей, имеющая
этнографическую направленность57 и истории шитья58.
Последние десятилетия советского периода характеризуются и работами
энциклопедического характера крупнейших отечественных историков моды
Р. М. Кирсановой и М. Н. Мерцаловой59. Несомненный интерес представляет
направление, посвященное изучению взаимосвязи исторических процессов и
развития костюма60.
Начато было исследование различных аспектов истории костюма. Так,
изучались социокультурное и семантическое значение одежды, костюма и
моды61, сословный костюм62. Близки к ним по характеру труды, посвященные
Мерцалова М. Н. История костюма: очерки истории костюма. – М., 1972; Русский костюм. 1750 - 1917:
материалы для сценических постановок русской драматургии от Фонвизина до Горького: в 5-ти вып. / авт.
текста: Е. М. Берман, Е. Д. Курбатова; рис.: В. И. Козлинский; ред.: В. Рындин. – М., 1960 - 1972.
55
Белогорская Р. М., Ефимова Л. В. Одежда // Очерки русской культуры XVIII века / Под ред. Б. А. Рыбакова. – М., 1985; Макаровская Г. А. Русские шали.– М., 1986; Мерцалова М. Н. Поэзия народного костюма. –
М., 1988; Работнова И. П., Яковлева В. Я. Русская народная вышивка. – М., 1957; Рудин Н. Г. Павловские
шали. – М., 1979.
56
Ивановские ситцы XVIII – начала ХХ века: [Альбом] / Авт. вступ. ст. и сост. Е. В. Арсеньева – Л., 1983.
57
Гаген-Торн Н. И. К методике изучения одежды в этнографии СССР// Советская этнография. – 1933. – № 34. – С. 119-135; Маслова Г. С. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах
XIX - начала XX в. – М., 1984; Она же. Орнамент русской вышивки как историко-этнографический источник. – М., 1978; Народы мира: Этнографические очерки. Народы Европейской части СССР / Под ред. В. А.
Александрова и др. Т. 1. – М., 1964; Рабинович М. Г. Очерки материальной культуры русского феодального
города. – М., 1988; Русские: историко-этнографический атлас: Из истории русского народного жилища и
костюма (середина XIX – начало XX в.) / Кушнер П. И. (отв. ред.) – М., 1970; Сухарева О. А. История среднеазиатского костюма. – М., 1982.
58
Алешина Т. С. К истории производства готового платья в Москве в середине XIX нач. XX вв. // Материалы и исследования по истории периода капитализма. Труды ГИМ. Выпуск № 67. – М.: [б.и.], 1988. C. 133147.
59
Кирсанова Р. М. Розовая ксандрейка и драдедамовый платок. Костюм – вещь и образ в русской литературе
XIX века. – М., 1989; Мерцалова М. Н. История костюма: очерки истории костюма. – М., 1972.
60
Захаржевская Р. В. Костюм для сцены. – М., 1967; Каминская Н. М. История костюма. – 2-е изд., перераб.
– М., 1986; Киреева Е. В. История костюма. Европейский костюм от античности до XX века. – М., 1976.
61
См.: Алпатов М. В. Социальное значение костюма// Швейная промышленность. – 1931. – № 9. – С. 10-13;
Гаген-Торн Н. И. Магическое значение волос и головного убора // Советская этнография – 1933. – № 5-6. –
С. 76-88; Козлова Т. В. Костюм как знаковая система. – М., 1980; Петров А. В. Мода как общественное явление. – Л. 1974.
54
29
выявлению отличий в бытовой культуре и внешнем облике различных социальных групп населения России63. Как отдельное направление оформилось
изучение униформы, как части культуры военных и чиновников64.
Таким образом, научные труды второго периода внесли решающий
вклад в развитие отечественной историографии по проблеме изучения русского, в том числе, городского костюма и представляют собой значительный
комплекс. Этот историографический период характеризовался расширением
проблематики исследований в области костюмологии и был насыщен плодотворной работой по изучению костюма как значимого культурного маркера.
Именно в эти годы в отечественной науке оформились научные подходы и
сформировались основные школы изучения истории городского костюма в
рамках исторических наук и искусствоведения.
Историография современного периода исследований. Изучение костюма населения городов имперской России с середины 1990-х годов осознается как отдельная и весьма актуальная научная проблема.
К работе над диссертацией, прежде всего, привлекался значительный
массив трудов по истории русской культуры, русской материальной культуры и культуры повседневности65, созданных уже в период признания в нашей
стране культурологии как самостоятельного направления. До этого изучение
костюма «традиционно» было «закреплено» за такой дисциплиной, как этнография (ныне культурная и социальная антропология, этнология). Отдельно
отметим исследования, посвященные природно-географическим аспектам
русской культуры, которые, безусловно, оказали ощутимое влияние на формирование городского костюма66.
Каминская Н. М. История костюма; Ривош Я. Н. Время и вещи: Иллюстрированное описание костюмов и
аксессуаров в России конца XIX – начала XX в. – М., 1990.
63
Анохина Л. А., Шмелева М. Н. Быт городского населения средней полосы РСФСР в прошлом и настоящем. – М., 1977.
64
Глинка В. М. Русский военный костюм. XVIII – начало XX века. – Л., 1988; Ривош Я. Н. Время и вещи.
65
Беловинский Л. В. История русской материальной культуры. – M., 1995; Он же. Культура русской повседневности – М., 2008; Кондаков И. В. Культурология: История культуры России. – М., 2003.
66
Вандам (Едрихин) А. Е. Геополитика и геостратегия / Сост., вступ. ст. и коммент. И. Образцова; заключ.
ст. И. Даниленко. – М., 2002; Милов Л. В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического
62
30
Появляется значительное количество полезных для нашего исследования трудов, в которых костюм исследуется с позиций отечественной, гендерной и социальной истории67. Значимыми также явились труды, исследующие
внешний облик и костюм различных социальных групп жителей России68, в
том числе военных и чиновников, которые составляли немалую долю городского населения69. Публикуется серия исследований в рамках отечественной
истории в целом70, социальной истории71, гендерной истории72, и истории
трудовых отношений73 пореформенного периода, как включающих костюмный материал74, так и таких, которые, хотя и не затрагивают тему костюма
напрямую, тем не менее, дают широкую картину его бытования.
процесса. – М., 2001; Он же. Природно-климатический фактор и менталитет русского крестьянства // Общественные науки и современность. – 1995. – № 1. – С. 76-87; Олейников Ю. В. Природный фактор бытия российского социума. – М., 2003; Шаповалов В. Ф. Россиеведение. – М., 2001.
67
Бригадина О. В. Социальная стратификация городского населения Российской империи XIX в. в зеркале
моды и одежды // Працы гістарычнага факультэта БДУ : навук. зб. Вып. 5 / рэдкал.: У. К. Коршук (адк. рэд.)
[і інш.]. – Мінск, 2010. – С. 165-174; Захарова О. Ю. Светские церемониалы в России XVIII-начала XX вв. –
М., 2001; Кобозева З. М. Мещанская мода конца XIX – начала XX века // Самарский земский сборник. –
2009. – № 1 (18). – С. 15-20; Короткова М. В. Культура повседневности. История костюма. – М., 2002; Романовская М. Б. История костюма и гендерные сюжеты моды. – СПб., 2010.
68
Милов Л. В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. – М., 2001.
69
Шепелев Л. Е. Чиновный мир России XVIII – начало XX в. – СПб., 1999.
70
Егоров В. Г., Зозуля О. А., Палеолог М. В. Кустарные промыслы нечерноземной деревни второй половины
XIX-начала XX вв. (на материалах Московской губернии). – М., 2011.
71
Иванов А. Е. Мир российского студенчества. Конец XIX – начало XX века. – М., 2010; Иванова Н. А.,
Желтова В. П. Сословное общество Российской империи (XVIII – начало XX века). – М., 2010; Миронов Б.
Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX в.). Генезис личности, демократической
семьи, гражданского общества и правового государства. В 2 т. – 3-е изд, испр. – СПб., 2003; Постников С.
П., Фельдман М. А. Социокультурный облик промышленных рабочих России в 1900-1941 гг. – М., 2009;
Тихонов А. К. Католики, мусульмане и иудеи Российской империи в последней четверти XVIII - начале XX
в. – 2-е изд., испр. и доп. – СПб., 2008; Частное предпринимательство в дореволюционной России: этноконфессиональная структура и региональное развитие, XIX – начало XX в. / отв. ред.: Б. В. Ананьич, Д. Дальманн, Ю. А. Петров. – М., 2010; Шацилло М. К. Социальный состав буржуазии в России в конце XIX века. –
М., 2004.
72
Мир русской женщины: семья, профессия, домашний уклад. XVIII – начало XX века. – М., 2009; Морозова Л. Е. Великие и неизвестные женщины Древней Руси. – М., 2009; Пушкарева Н. Л. Русская женщина: история и современность. – М., 2002; Пушкарева Н. Л., Хоткина З. Е., Трофимова Е. И. Женщина. Гендер.
Культура. – М., 1999; Пушкарева Н. Л. Частная жизнь русской женщины в XVIII веке. – М., 2012; Шангина
И. И. Русские девушки. – СПб., 2007; Юкина И. И., Гусева Ю. Е. Женский Петербург: Опыт историкокраеведческого путеводителя. / Под ред. Мелешко Т.А.. – СПб., 2004.
73
Ульянова С. Б. История трудовых отношений в России. Ч. 1. Трудовые отношения в промышленности. –
СПб., 2009.
74
Зимин И. В. Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых. Повседневная жизнь Российского императорского двора. – М., 2011; Зубков И. В. Российское учительство: повседневная жизнь преподавателей
земских школ, гимназий и реальных училищ 1870-1916. – М., 2010; Козловцева Е. Н. Московские общины
сестер милосердия в XIX - начале XX века. – М., 2010; Кошман Л. В. Город и городская жизнь в России XIX
столетия. Социальные и культурные аспекты. – М., 2008; Перхавко В. Б. История русского купечества. – М.,
2008.
31
Определенную ценность для понимания общественно-значимого феномена моды имели труды М. Л. Бутовской, Н. М. Калашниковой и М. И. Килошенко, посвященные семиотике и психологии костюма75, а также работы
по социологии моды76.
Продолжается энциклопедическая работа по изучению истории костюма77. Это массив трудов признанных специалистов-историков костюма Р. М.
Кирсановой и М. Н. Мерцаловой, а также Ф. М. Пармона, предложившего
оригинальную методику анализа традиционной одежды. Публикуются
наиболее ценные для нашей диссертации работы по методологии истории костюма78. Ведется работа и над категориально-понятийным аппаратом79.
Уникальным, не имеющим аналогов в отечественной историографии, и
ценным для настоящей работы, является библиографическое исследование
русского костюма известного специалиста из Библиотеки Академии наук А.
Э. Жабревой, открывающее новое для отечественных ученых направление в
изучении истории костюма80. Несмотря на неизбежную неполноту, второе
издание этого труда содержит уже 4440 наименований костюмных публикаций с соответствующими аннотациями81.
Значимыми для настоящего исследования были труды, позволяющие
проследить костюм второй половины XIX – начала XX вв. в его историче-
Бутовская М. Л. Язык тела: природа и культура (эволюционные и кросс-культурные основы невербальной
коммуникации человека). – М., 2004; Калашникова Н. М. Народный костюм (семиотические функции). – М.,
2002; Килошенко М. И. Психология моды: теоретический и прикладной аспекты. – СПб., 2001.
76
Гофман А. Б. Мода и люди. 3-е изд. – СПб., 2004.
77
Кирсанова Р. М. Костюм в русской художественной культуре: Опыт энциклопедии. – М., 1995; Она же.
Русский костюм и быт XVIII-XIX веков. – М., 2002; Она же. Сценический костюм и театральная публика в
России XIX века. – М., 2001; Мерцалова М. Н. Костюм разных времен и народов. В 4-х т. – М., 1993-2001;
Пармон Ф. М. Русский народный костюм как художественно-конструкторский источник творчества. – М.,
1994.
78
Демиденко Ю. В. История костюма как историческая дисциплина // Теория моды. – 2006 – 2007. – № 2. –
С. 9-29; Кирсанова Р. М. История костюма в России как научная дисциплина // Теория моды. – 2006. – № 1.
– С. 53-68; Яценко С. А. Костюм древней Евразии. – М., 2006. С. 15.
79
Иерусалимская А. А. Словарь текстильных терминов. – СПб., 2005.; Орленко Л. В. Терминологический
словарь одежды: около 2000 слов. – М., 1996; Степучев Р. А. Основы теории костюмного языка (понятийный аппарат). – М., 2002; Терешкович Т. А. Мода в одежде и аксессуарах. Словарь-справочник. – РнД, 2008.
80
Жабрева А. Э. Русский костюм: Библиогр. Указ. кн. и ст. на рус. яз., 1710 – 2001 / Б-ка РАН; Отв. ред. Л.С.
Лаврентьева, Н. А. Сидоренко. – СПб., 2002.
81
Жабрева А. Э. История костюма в России с древнейших времен до наших дней. Библиографический указатель книг и статей на русском языке 1710-2007. – СПб., 2008.
75
32
ском развитии82. Ценный фактический материал содержится в публикациях,
являющихся результатом научной работы отечественных музеев83. Это,
прежде всего, труды ведущих музеев страны, а также музеев, в которых хранятся значительные собрания предметов костюма и текстиля. Среди этого
массива есть очень важные обобщающие труды – такие, как монография Е.
В. Арсеньевой по истории текстильных предприятий России84. Крупномасштабность приобретают теоретические и практические исследования этнографического характера85.
К массиву научной литературы последнего периода принадлежит и серия диссертационных работ, которые могут быть полезны при изучении места и роли городского костюма в русской культуре пореформенной России.
Так, за последнее время было защищено большое количество диссертаций
по научным специальностям культурологических86, исторических87, филоСм.: Галаджева Г. Г. Женская мода военных лет // Ателье. – 2007. – № 8. – С. 46-49; Она же. Закат прекрасной эпохи // Ателье. – 2007. – № 1. – С. 56-60; Она же. Мужской костюм на стыке двух веков // Ателье.
– 2007. – № 3. – С. 48-51; Она же. Освобожденная грация // Ателье. – 2006. – №5. – С.54-57 и др.
83
См.: Брюханова Е. В., Щапов Я. Н. Ростовские старинные кружевные сколки из собрания Щаповых. Альбом-каталог. – Ростов Великий, 2009; Веера середины XVIII – XX веков в собрании Государственного музея
истории Санкт-Петербурга. – СПб., 2007; Веер в художественной культуре Востока и Запада. – М., 2009;
Гордеева О. Г., Ефимова Л. В., Кузнецова М. А. Русские узорные ткани. XVII – начало ХХ века. – М., 2004;
Государственный музей-заповедник Павловск. Полный каталог коллекций. Том IV. Ткани. Выпуск 1. Веера.
– СПб., 2008; Для памяти потомству своему…(Народный бытовой портрет в России): Альбом / Авт.-сост. Н.
Н. Гончарова, Н. А. Перевезенцева и др. – М., 1993; Ефимова Л. В., Алешина Т. С., Самонин С. Ю. Костюм в
России XV – начала ХХ века. Из собрания Государственного Исторического Музея: Альбом / Под. ред. Е. Р.
Беспаловой. – М., 2000; Русские валенки. Московский музей-ярмарка. – М., 2009; Русские ситцевые платки
ХIХ – начала ХХ вв. в собрании Сергиево-Посадского государственного историко-художественного музеязаповедника. Каталог / Авт. вступ. ст.: Горожанина С. В., Жигулева В. М., Зайцева Л. М. – М.,1994; Русские
ювелирные украшения. XVI-XX века: из собр. Гос. Истор. Музея / Сост.: Г. М. Крюк, Платонова Н. Г.,
Постникова-Лосева М. М., Смородинова Г. Г., Троепольская Н. Г. – М., 2002; Толстухина Н. В., Полосинова
Т. А. Павловопосадские шали. – М., 2007.
84
Арсеньева Е. В. Старинные узорные ткани России XVI – начала XX века: Из фондов ГИМ. – М.,1999.
85
Калашникова Н. М. «Всем богам по сапогам». Коллекция традиционной обуви из собрания Российского
этнографического музея. – М., 2010; Она же. «Шапочное знакомство» Коллекция головных уборов из собрания Российского этнографического музея. – М., 2012; Она же. «Шубы, шубки, казакины ...»: коллекция
верхней одежды из собрания Российского этнографического музея. – М., 2012; Очерки городского быта
дореволюционного Поволжья / Зорин А. Н., Зорин Н. В., Каплуновский А. П., Каплуновская Э. Б., Клюшина
Е. В., Хефнер Л. ̶ Ульяновск, 2000; Русская народная одежда: историко-этнографические очерки / отв. ред.
В. А. Липинская. – М., 2011.
86
Калашникова Н. М. Народный костюм в контексте традиций российской культуры: дис…д-ра культурол.
наук. – СПб., 1999; Фефилова Т. Ю. Костюм горнозаводского Урала как социокультурное явление: автореферат дис….канд. культурол. наук. – Екатеринбург, 2006.
87
Алехина Н. В. Культурная динамика костюма народов Среднего Поволжья: дис. …канд. ист. наук. –
Тольятти, 2011; Волобуева Т. О. Эволюция городского костюма как отражение модернизационных процессов в российском обществе 2-й пол. XIX – нач. XX вв.: дис. … канд. ист. наук. – М., 2008; Гончаров Ю. М.
Городская семья Сибири второй половины XIX – начала XX вв.: дис. ... д-ра ист. наук. – Барнаул, 2005; Ло82
33
софских88, искусствоведческих89, филологических90 и социологических
наук91, которые, так или иначе, затрагивают историю костюма.
Важной для настоящего исследования явился диссертация Т.О. Волобуевой, посвященная фиксации тех изменений городского костюма, которые
были связаны с модернизационными процессами в российском обществе 2-й
половины XIX – начала XX вв. История развития городского костюма рассматривается в этой работе, как смешение элементов традиционной и западноевропейской одежды; высказывается интересная, по нашему мнению,
мысль, что «… продвижение европейского костюма во времени идет как бы
по зауженной кверху спирали: от малочисленного дворянского круга ко все
более численно расширяющимся кругам городского населения. На каждом из
таких кругов в этот процесс втягиваются новые социальные слои, от среднеобеспеченных до малообеспеченных. При этом женская одежда почти во
всех социальных группах ориентировалась на смену мод, а мужская – на респектабельность»92. Это положение в серьезной мере определило отправную
точку настоящего исследования, побудив нас выяснять причины и принципы,
во-первых, смешения традиционных и западноевропейских элементов в городском костюме, и, во-вторых, временнóй и межсословной трансляций
предметов одежды.
гунова М. О. Траурный церемониал в Российской империи в XVIII-XIX вв.: дис. канд. ист. наук. – СПб.,
2010; Сазонова Е. И. Материальная культура и быт русского провинциального города конца XVIII – нач.
XX вв.: На примере городов Владимирской и Ярославской губерний: дис. …канд. ист. наук.– Ярославль,
2002; Фефилова Л. Ю. Методика исторического анализа европейского костюма к. XIX – нач. XX вв. по фотоматериалам Урала и Сибири: дис. …канд. ист. наук. – Екатеринбург, 2007; Яхно О. Н. Изменения в быту
горожан Пермской губернии в конце XIX – начале XX вв.: дис. …канд. ист. наук. – Екатеринбург, 2002.
88
Быстрова Я. В. Символические функции костюма в культуре: автореферат дис. …канд. филос. наук. – Великий Новгород, 2003; Давыдова В. В. Костюм как феномен культуры: автореферат дис. …канд. филос.
наук. – СПб, 2001; Цесевичене О. А. «Свое — чужое» в русской моде XVII-XX веков: философскокультурологический анализ: автореферат дисс. … канд. филос. наук. – Омск, 2011.
89
Ванькович С. М. Костюм периода историзма: проблема восприятия стилевых прототипов: дис. …канд.
иск.наук. – СПб., 2001.
90
Руднева И. С. Искусство словесного портретирования в русской мемуарно-автобиографической литературе второй половины XVIII – первой трети XIX вв.: дисс. …канд. филолог.наук. – Брянск, 2011.
91
Шабаркина И. В. Костюм как невербальная социокультурная система: автореферат дис. …канд. социол.
наук. – М., 2004.
92
Волобуева Т. О. Эволюция городского костюма … С. 193.
34
Особого внимания, как нам кажется, заслуживает диссертация Л. Ю.
Фефиловой, обосновывающий точку зрения на фотоматериалы, как на основной вид источников по истории городского костюма, начиная с конца XIX
в.93. В работе убедительно продемонстрировано, что костюм горожан принимал в себя лишь те элементы модного костюма, которые укладывались в реалии повседневной жизни города, и это дает повод для серьезных размышлений. Интересны замечания И.С. Рудневой, согласно которым «… костюм, являясь, по сути, вещью из внешнего мира, часто связан с внутренним миром
персонажа … дополняет образ новыми смыслами»94.
Среди современных перспективных исследований нужно назвать диссертацию Н. В. Алехиной «Культурная динамика костюма народов Среднего
Поволжья»95. Феномен национального народного костюма исследован с различных сторон культурного бытия, в частности, определены его роль и место
в структуре повседневности как этносов, издавна населяющих регион, так и в
русской культуре. Как элемент региональной культуры повседневности рассматривается городской костюм в работах Е. И. Сазоновой и О. Н. Яхно96.
Интересный материал для настоящего исследования предоставили диссертации, не относящиеся напрямую к диссертационной проблематике, но,
так или иначе исследующие культуру, повседневность, быт и социальноэкономические отношения городского населения Российской империи пореформенного периода97.
Названные диссертационные работы нами были проанализированы, и
их выводы учтены в ходе нашего историко-культурного исследования. ВмеФефилова Л. Ю. Методика исторического анализа европейского костюма ...
Руднева И. С. Искусство словесного портретирования … С. 167.
95
Алехина Н. В. Культурная динамика костюма народов Среднего Поволжья …
96
Сазонова Е. И. Материальная культура и быт русского провинциального города … ; Яхно О. Н. Изменения в быту горожан ....
97
Вахромеева О. Б. Социально-экономическое положение женщин в Санкт-Петербурге в конце XIX – начале XX вв.: автореферат дис. ... д-ра ист. наук. – СПб., 2009; Вишняков-Вишневецкий К. К. Иностранцы в
структуре петербургского предпринимательства:1860-е гг. - 1914 г.: дис. ... д-ра ист. наук. – СПб., 2005;
Дубровская Т. А. Формирование и развитие системы профессионального образования в России (XIX – начало XX века): дис. ... д-ра ист. наук. – М., 2004; Зубанова С. Г. Социальное служение русской православной
церкви в XIX веке: дис. … д-ра ист. наук. – М., 2002.
93
94
35
сте с тем, некоторые стороны городского костюма России пореформенного
периода до сих пор не имеют должного освещения. В будущем отдельного
внимания заслуживают история городского костюма в регионах Российской
империи, проблематика соотношения городского костюма с массовой и элитарной культурами, изучение роли обрядового костюма в городском образе
жизни и многие другие.
В целом, оценивая третий историографический период, отметим, что
для историков костюма он является во многих аспектах наиболее плодотворным, насыщенным значительным количеством качественно новых научных
исследований. За два десятка лет отечественные исследователи проделали
значительную работу по расширению проблематики и освещению многих
малоизученных аспектов истории русского костюма.
Таким образом, изучение отечественной историографии проблемы показывает, что в своем развитии она прошла три этапа, во многом связанных с
социально-экономическими переменами в стране. На первом этапе накопления знания, она носила преимущественно описательный характер. В последующий период появляются новые методы и оформляются школы изучения
истории костюма, которые вывели ее на качественно иной уровень. На последнем, современном, этапе историография костюмологии, прежде всего,
характеризуется расширением проблематики.
Отечественная историография по диссертационной проблеме свидетельствует о давнем и стабильном интересе ученых к истории костюма. Однако, несмотря на то, что городской костюм как особый историкокультурный феномен выделен из массы русского костюма более полувека
назад, его историко-культурные аспекты, особенно относящиеся ко времени
его активного развития в пореформенной России, до сих пор не имеют должного освещения в трудах ученых России и других стран бывшего СССР.
36
§2.
Зарубежная историография русского костюма
как части истории русской культуры
Исследование истории русского костюма будет неполным без освоения
зарубежной историографии. Обращает на себя внимание, прежде всего, тот
факт, что изучение российской культуры и костюма, как ее части, в зарубежном мире имеет давнюю традицию.
Одним из первых98 упоминание об одежде русов (викингов, живших
среди славян и заметно на них повлиявших) дал багдадский чиновник ИбнФадлан в «Рисале»-отчете посольства к правителю Волжской Булгарии Алмашу в 921-922 гг.99.
Нравы и быт «русов» (славян) описывает и «Вениаминово путешествие» раввина Вениамина Тудельского, совершенное им с 1160 по 1173 г.100.
В 1245 г. состоялось посещение Руси в рамках поездки в Монголию через
русские земли, монахом-францисканцем Дж. П. Карпини. По результатам путешествия была составлена «История монгалов, именуемых нами татарами»,
где внешний облик местных жителей описан в одном ряду с политикой, вероисповеданием, традициями101. Подробное изображение одежды русских,
как текстовое, так и иконографическое, дается в «Записках о Московии», составленных после дипломатической поездки австрийского барона Сегизмун-
Обращение к теме восприятия русского костюма зарубежными учеными, посланниками и путешественниками X – XVIII вв. весьма желательно, так как помогает проследить его базовые вневременные черты.
99
Ср. обращение к этому материалу знаменитого историка XIX в. С.М. Соловьева: «О корзне, плаще или
кафтане, который надевался в один рукав, а на другое плечо только накидывался, говорит арабский писатель Ибн-Фадлан, так носить верхнюю одежду любит до сих пор наш народ. По свидетельству арабов, женщины русов носили на груди маленькие коробочки из разных дорогих и недорогих металлов, смотря по
достатку мужа; на коробочке было кольцо, к кольцу привязывался большой нож; на шее женщины носили
золотые и серебряные цепи, также ожерелья из зеленого бисера. Носить усы и бороду было в обычае: Русская Правда упоминает о их повреждении; о святом Борисе говорится, что у него, как у юноши, ус и борода
были малые». См.: Соловьев С. М. История России с древнейших времен // Соловьев С. М. Сочинения. В 18
кн. – М., 1988. Кн. I. Т. 1-2. С. 239.
100
Там же. Кн. II. Т. 3-4. С. 41.
101
Фридрих А. Критико-литературное обозрение путешественников по России до 1700 года и их сочинений.
– М., 1864. В 2 ч. Ч. 1. С. 60. [электронный ресурс] http://www.runivers.ru/ (дата обращения: 20. 05. 2012).
98
37
да фон Герберштейна в 1517 и 1526 гг.102. По словам А. Шлецера, «Записки
…» С. Герберштейна вторично открыли Россию для зарубежного мира103.
Отметим, что «Записки…» стали и практически первым сочинением по русской этнографии. Вместе с тем, первая визуальная характеристика «типичного» костюма «московитов» XVI в. дана уже в первом знаменитом компендиуме по костюму народов мира позднего Ренессанса – в книге художника Чезаре Вечеллио 1590 г. «Одеяния древние и современные разных народов света»104.
В 1537 г. вышел труд литератора Павла Иовия, составленный не на основе личных впечатлений от путешествия по русским землям, а по результатам бесед с русским послом Д. Герасимовым105. Аналогично, по заочному
знакомству с культурой и менталитетом русских, был составлен труд 15251526 гг. «Религия московитов» реформатором Иоганном Фабри106. В «Рассуждении о делах Московии» от 1560 г. дает характеристику Московского
государства никогда в нем не бывший венецианский литератор Франциско
Тьеполо. Наличие значительного количества написанных по заочному знакомству произведений, безусловно, свидетельствует о существенном интересе зарубежного мира к нашей стране.
Записки о датской дипломатической миссии в Москву Якова Ульфельда дает картину быта и нравов двора Ивана Грозного 1570-х гг. Среди прочих
деталей, поразивших воображение датского посла, описаны богатейшие царское и боярские одеяния, драгоценные меха и самоцветы107. Роскошество
царских регалий, блеск двора отмечает в своем отчете от 1576 г. и посол
Максимилиана II Ганс Кобенцель: «Мантия великого князя была совершенно
Герберштейн С. Записки о Московии / Пер. с нем. А. И. Малеина и А. В. Назаренко. Вступ. статья А. Л.
Хорошкевич. Под ред. В. Л. Янина. – М., 1988. С. 114, 117, 128.
103
Фридрих А. Указ.соч. С. 106.
104
Vecellio C. De gli habiti antichi et moderni di divers parti del mondo. – Venetia, 1590.
105
Иовий Павел. Книга о посольстве Василия, великого князя Московского, к папе Клименту VII // Россия в
первой половине XVI в.: взгляд из Европы / Сост. О. Ф. Кудрявцев. – М., 1997. С. 217-306.
106
Иоганн Фабри. Религия московитов, обитающих у Ледовитого моря // Там же. С. 171-216.
107
Ульфельдт Я. Путешествие в Россию. – М. Языки славянской культуры. 2002. С. 322.
102
38
покрыта алмазами, рубинами, смарагдами и другими драгоценными камнями
и жемчугом»108, и продолжал: «В жизнь мою не видал я вещей драгоценнейших и прекраснейших!»109. Восхищение одеждами русских разделяет современник и коллега Кобенцеля Даниил Принц из Бухова в труде «Начало и возвышение Московии»110.
Однако иезуит Антонио Поссевино, побывавший в России приблизительно в то же время с целью обращения московского царя в католичество,
склонен отмечать скромность и степенность внешнего облика русского народа, акцентируя внимание на обычаях ношения нательного креста. Он высказывает мнение, что изобилующая золотом и серебром одежда русской знати
декорирована так из тщеславия. Этим же пороком вызвана, по его мнению, и
манера смены одежды по нескольку раз в день, всякий раз на новую 111. Поссевино подчеркивает значимость местных традиций ношения одежды. Так,
он упоминает об обязательном для всех без исключения русских женщин
обычае надевать не менее трех рубашек, и связывает причину смерти старшего сына Ивана Грозного с нарушением этого обычая его беременной женой112. В соответствии с задачей своей миссии, Поссевино дает сравнительный анализ православного и католического облачения, отмечая их некоторое
сходство, а также отмечает обычай русских предлагать чужеземным гостям
свою традиционную одежду.
К 1588-1589 гг. относится «Описание путешествия в Московию» архиепископа Элассонского Арсения, в которых он, соглашаясь с предшественниками, подчеркивает великолепие шитых золотом и каменьями парадных и
сакральных одеяний русских113. Николай Варкоч в отчетах о путешествии в
качестве папского посланника ко двору Федора Ивановича от 1589, 1593 и
Оружейная палата / науч. ред. Иванов В. Н. – М., 1964. С. 270.
Там же. С. 262.
110
Лимонов Ю. А. Культурные связи России с европейскими странами в XV – XVII вв. – Л., 1978. С. 210217.
111
Поссевино А. Исторические сочинения о России XVI в. – М., 1983. С. 207.
112
Там же. С. 50.
113
Фридрих А. Указ. соч. С. 239-253.
108
109
39
1594 гг. подчеркивает характерность употребления пушнины в культуре русской одежды; отмечает типовые цветовые сочетания в одежде, наиболее часто употребляемые материи114.
Женский костюм подробно описан в сочинении Жака Маржерета «Состояние Российской империи и великого княжества Московии» 1601-1611 гг.,
где облик костюма связан с повседневным бытом115. Как и многие, К. Бусов,
отмечает великолепные шитые одежды русских, и выделяет пренебрежительное отношение к одежде ее владельцев. Весьма ценно перечисление им
разнообразных сортов материй, покроев одежд, бытовавших при дворе Бориса Годунова116.
В анонимной «Реляции» о путешествии в Россию принца датского
Иоганна от 1603 г. (Магдебург) подчеркивается невозможность нахождения
женщин на публике в силу русского менталитета. Тем ценнее здесь заметки о
русском женском костюме, а именно об одеяниях царицы, царевны и их свиты117.
Многосотлетняя любовь русских к овчинным шубам зафиксирована в
1602 г. в донесении папского посла Стефана Какаша118. В 1612 г. была издана
статья голландского купца и дипломата Исаака Массы, по результатам его
путешествия по восточной части России, описывающий костюм населения
этой местности.
Одним из самых подробных трудов в зарубежной историографии, содержащих описание и оценку русского костюма, стала шведская «Regin
Muschowitici Sciographia» Петрей де-Эрлезунда от 1615 г. Среди прочего
здесь отмечается, что в русской культуре к началу XVII в. существовал
сложный траурный женский костюм.
Там же. С. 253-269.
Там же. Ч. 2. С. 15; Ключевский В. О. Сказания иностранцев о Московском государстве. – М., 1991. С.
179.
116
Фридрих А. Указ. соч. Ч. 2. С. 26-66.
117
Там же. С. 71-72.
118
Там же. С. 79.
114
115
40
В 1633-34 гг. Россию посетил немецкий ученый Адам Олеарий. Итогами путешествия стало «Описание путешествия в Московию», содержащее
уникальные описания и иллюстративный материал (с посольством ехал и художник). Олеарий, как и его предшественники, отмечает великолепие внешнего, материального выражения русской культуры и костюма. Он обнаруживает знакомство с работой Поссевино и дает его критику119. В 1661-1662 гг.
было предпринято путешествие по России австрийского посла Августина
Мейерберга. Результатом стало собрание рисунков, изображающих различные аспекты русской повседневной культуры, обладающие высокой исторической ценностью в его «Iter in Moschoviam etc.» 120.
Обзор трудов, характеризующих допетровский период традиционного
русского костюма, может способствовать выявлению долговременных его
компонентов (декоративность парадной одежды, ее многослойность, пристрастие к меху, обязательное подпоясывание) и анализу преемственности
традиционного и городского костюма. Этому отчасти посвящен параграф 1
следующей главы 2.
«Путешествие через Московию в Персию и Индию» голландца Корнелиса де Брюйна, описывающее события 1701-1707 гг., характеризует культуру повседневности, быта, обычаев и одежды России периода петровских костюмных реформ: ее севера, центральных районов, волжских городов вплоть
до Каспия, и азиатской части. Художник и путешествнник де Брюйн, как и
некоторые другие исследователи, подробно останавливается на особенностях
православного облачения и обрядов, в том числе, традиции ношения нательного креста121. Интересует его и обрядовый костюм; он выделяет необходимость для русских соблюдения традиций. В частности, подчеркивает непре-
119
См.: Олеарий А. Описание путешествия в Московию / Пер. с нем. А. М. Ловягина. – Смоленск, 2003. С.
51.
Барон Мейерберг и путешествие его по России. С приложением рисунков, собранных во время путешествия / Сост. Ф. П. Аделунг; пер. с нем. – СПб., 1827.
121
К. де Бруин. Путешествия в Московию // Россия XVIII в. глазами иностранцев / Подг. текстов, вступ. статья и комментарии Ю. А. Лимонова. – Л., 1989. С. 47.
120
41
менно покрытую голову у женщин122. Интересны наблюдения де Брюйна о
зарождении и последующем бытовании в России традиции брить бороду,
связанной с введением западноевропейской моды. Особо ценны его костюмные зарисовки, как отличного художника.
Более значимы для нас сведения иностранцев эпохи империи. Актуальную тему затрагивает французский посол Л.-Ф. Сегюр в «Записках о пребывании в России в царствование Екатерины II». «Петербург представляет уму
двойственное зрелище; здесь в одно время встречаешь просвещение и варварство, следы X и XVIII веков, Азию и Европу, скифов и европейцев, блестящее гордое дворянство и невежественную толпу. С одной стороны, модные наряды, богатые одежды, роскошные пиры, великолепные торжества,
зрелища, подобные тем, которые увеселяют избранное общество Парижа и
Лондона; с другой – купцы в азиатской одежде, извозчики, слуги и мужики в
овчинных тулупах, с длинными бородами, с меховыми шапками и рукавицами и иногда с топорами, заткнутыми за ременными поясами. Эта одежда,
шерстяная обувь и род грубого котурна на ногах напоминают скифов, даков,
роксолан и готов, – пишет Л.-Ф. Сегюр, рассматривая дуалистичность русской культуры через призму костюма123.
Фундаментальные труды путешественника, русского академика П. С.
Палласа, касающиеся истории костюма, имеют этнографический характер124.
Изданные в форме путевых заметок с иллюстрациями, они отмечают особенности этнической и обрядовой одежды как части культуры русских провинций конца XVIII в. В 1799 г. выходит очень значимое для нашей работы
обобщающее историко-этнографическое исследование И. Г. Георги125.
Там же. С. 91.
Л.-Ф. Сегюр. Записки о пребывании в России в царствование Екатерины II // Там же. С. 327.
124
См.: Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Российского Государства. – СПб., 1773-1778;
Петр Симон Паллас. Наблюдения, сделанные во время путешествия по южным наместничествам Русского
государства в 1793-1794 годах / Пер. с нем. – М., 1999. С. 148-150.
125
Георги И. И. Описание всех обитающих в Российском государстве народов: их житейских обрядов,
обыкновений, одежд, жилищ, упражнений, забав, вероисповеданий и других достопамятностей. – СПб.,
2007.
122
123
42
Что касается зарубежной историографии русского костюма, относящейся к XIX в., можно утверждать, что, как и в более ранние периоды, значительное место в ней уделяется исследованию одежды допетровской Руси и
костюмным реформам Петра I, а также «причудливому» смешению европейских и традиционных местных форм в более позднее время126.
Для нас важно, что в путевых заметках французского маркиза А. де
Кюстина «Россия в 1839 году» впервые в зарубежной историографии встречается упоминание об отечественном городском костюме. Вот что пишет
этот известный тогда литератор и суровый критик России: «Интересен костюм извозчиков, такой же, как и большинства рабочих, мелких торговцев и
т. п. На голове у них либо суконная дынеобразная шапка, либо шляпа с маленькими полями и плоской головкой, кверху расширяющейся. Этот головной убор похож на женский тюрбан или берет басков. Все, как молодые, гак
и старые, носят бороды, тщательно расчесываемые теми, кто понаряднее.
Глаза их имеют какое-то особенное, своеобразное выражение, взгляд их лукав, как у азиатских народов, так что, когда видишь этих людей, кажется, что
попал в Персию. Длинные волосы падают с обеих сторон, закрывая уши, сзади же острижены под скобку и оставляют совершенно открытой шею, так как
галстуков никто не носит. Бороды у некоторых достигают груди, у других
коротко острижены и более подходят к их кафтанам, чем к фракам и жакетам
наших модников. Эти кафтаны из синего, темно-зеленого или серого сукна,
без воротника, ниспадают широкими складками, перехваченными в поясе ярким шелковым или шерстяным кушаком. Высокие кожаные сапоги в складку
дополняют этот диковинный, не лишенный своеобразной красоты костюм»127. Ценность книги де Кюстина и в том, что автор отмечает влияние
природных условий России на ее культуру, а также специфику ее крепост-
Например, см.: 1812 год. Баронесса де Cталь в России // Россия первой половины XIX века глазами иностранцев / сост. Ю. А. Лимонов; примеч. В. Г. Данченко – Л., 1991. С. 34.
127
Кюстин А. де. Россия в 1839 году // Там же. C. 431.
126
43
нического быта, высчитывая, «… сколько нужно семей, чтобы оплатить какую-нибудь шикарную шляпку или шаль»128.
Характерная для почти всего XIX в. мода на «псевдорусский стиль»
зафиксирована в «Дневнике путешествия по России в 1839 году» участника
голландского посольства Ф. Гагерна, который делает акцент на театрализованности и ненатуральности увиденного. «В России почти все бьет на внешность, от разукрашенных деревень и декораций князя ПотемкинаТаврического до этих ропшинских пастушек», – замечает автор129. Практически все иностранные гости страны в том время не понимали истинный и
своеобразный характер европеизации облика русских горожан, видя в культурной специфике России, в облике «иных» лишь набор нелепиц и
несуразиц.
Страной чудовищных контрастов называл Россию английский писатель
и журналист Макензи Уоллес, исследовавший ее в 1870-1880-х гг.130. Ему
вторил корреспондент «Дейли телеграф» Эдуард Дайси, приглашенный осенью 1867 г. на свадьбу великого князя Александра Александровича и великой княгини Марии Федоровны. Россия этого периода предстала перед американцем в следующем виде: «… к магазинам подходят дамы, одетые в манто из богатейших соболей огромной ценности, что заметно даже неофиту.
Их сопровождающие похожи на егерей или гайдуков, увешанные галуном,
перьями и шевронами, как у фельдмаршалов в штатском. Бок о бок к ним
толпа крестьян, одетых в долгополые овчинные полушубки … Я легко признаюсь, что Невский проспект – одна из самых интересных улиц, где я бродил когда-нибудь», – пишет Э. Дайси131. В целом Россия в зарубежной историографии русского костюма выглядит и как пугающая, и как притягательная
одновременно. Интерес ученых вызывали не только политические и историТам же. С. 448.
Гагерн Ф. Дневник путешествия по России в 1839 г. // Россия первой половины XIX века глазами иностранцев / сост. Ю. А. Лимонов; примеч. В. Г. Данченко – Л., 1991. С. 695.
130
Думова Н. Г. Либерал в России: трагедия несовместимости. – М., 1993. С. 140.
131
Dicey Е. A Month in Russia During the Marriage of the Czarevitch. – London: BiblioBazaar, 2011. Р. 20-21.
128
129
44
ческие события, но, не в меньшей степени, и культура России, ее духовная
жизнь и ментальность. Особенности русского и российского костюм рассматривались ими с этой точки зрения, как важный аспект русской культуры.
На современном этапе изучения стабильный интерес к русской культуре проявляют страны с высоким уровнем русской эмиграции132. Значительный объем научных исследований в этой области принадлежит историческим
факультетам и кафедрам образовательных учреждений США и Великобритании. Для их научной работы характерно ведение совместных исследований
научных, образовательных учреждений и учреждений культуры. Так, например, результатом объединенной работы британского музея Виктории и Альберта, Манчестерского университета и галереи Вайтворт133, стало издание
«5000 лет текстиля»134. В этой работе костюм и текстиль России представлены как часть мировой истории и культуры, имеющая свои национальные
традиции и особенности.
Специалист по истории декоративной отделки одежды Ш. Пэйн в труде
«Вышитые ткани: справочник по традиционным орнаментам мира», не только рассматривает русскую традиционную одежду во всемирном культурноисторическом контексте, но и детализирует стили отделки этой одежды135.
Некоторая часть исследователей рассматривает во взаимосвязи с русским и текстиль многочисленных народов, населявших территорию Российской империи, как, например, труд С. Меллер «Русский текстиль: набивные
ткани для рынка Центральной Азии»136.
Значительный массив публикаций посвящен особенностям российской
элитарной культуры. Научный и практический интерес представляют сочиОтметим, что значительная часть англоязычных трудов не была опубликована на русском языке, и поэтому малодоступна для российских исследователей. Большинство научных исследований, о которых пойдет речь ниже, дано в авторском переводе.
133
Одно из крупных собраний предметов текстиля.
134
5000 Years of Textiles / Ed. by Harris, J. Third Edition, 2011.
135
Paine, Sh. Embroidered Textiles: A World Guide to Traditional Patterns. – London, Thames & Hudson, 2008.
136
Meller, S. Russian Textiles: Printed Cloth for the Bazaars of Central Asia. – NY, Abrams, 2007.
132
45
нения потомка семьи Романовых принца Михаила. В своих работах автор
опирается на уникальные источники: фотодокументы и архивные материалы.
Его «Царские драгоценности: Романовы и Имперская Россия», «Николай и
Александра: фамильный альбом», «Белые ночи Санкт-Петербурга» содержат
богатый аналитический и иллюстративный материал137. Этой же теме посвящены и монографии других авторов, например, «Ювелирная коллекция Романовых: сокровища семьи и империи» С. Папи138.
Интересны труды известных русистов Б. Энгел и Р. Стайтса в контексте изучения гендерной истории России: культуры, менталитета, образа жизни ее женщин. Среди научных трудов Б. Энгел публикация «Из бабы в даму?
Преображение Евдокии Куликовой», в которой на примере судьбы крестьянки, получившей профессию модельера, анализируются особенности внешнего облика горожанки139. Энгел отдельно отмечает роль внешнего облика, и,
следовательно, костюма, в положении женщины в обществе пореформенной
России. Жители деревни, увидевшие Куликову во время ее приезда для обновления паспорта, единодушно утверждали, что «барышня с золотыми часами и франтоватыми нарядами», какой стала Куликова, более не была пригодна для жизни в деревне140. Благодаря богатой внешности, пишет Энгел,
Куликова совершенно перестала быть крестьянкой. В контексте истории гендерного движения России второй половины XIX – начала XX вв. исследуются вопросы женского костюма и в других монографиях Б. Энгел, а также в
монографии Б. Клементс «Большевички»141.
Из числа наиболее интересных для нас, хотя непосредственно и не касающихся России, отметим труд В. Гэмбер «Женская бережливость: тради-
Prince of Greece, M. Jewels of the Tsars: The Romanovs and Imperial Russia. – NY, Vendome Press, 2006;
Prince of Greece, M. Nicholas and Alexandra: The Family Albums. – London, I. B. Tauris & Co Ltd., 1992.
138
Papi, S. Jewels of the Romanovs: Family & Court. – London, Thames & Hudson, 2010.
139
Энгел Б. А. Из бабы в даму? Преображение Евдокии Куликовой // Культуры городов Российской империи на рубеже XIX – XX веков (Материалы международного коллоквиума, Санкт-Петербург 14-17 июня
2004 г.). – СПб., 2009. С. 17-31.
140
Там же. С. 24.
141
Clements, В. Bolshevik Women. – Cambridge, Cambridge University Press, 1997.
137
46
ции домашнего изготовления одежды, 1860-1930», не имеющий аналогов на
русском языке и весьма близкий по тематике к вопросам, исследуемым в
настоящей диссертации. Монография затрагивает зарубежную историю женского любительского рукоделия и изготовления предметов одежды в домашних условиях142. Эти факторы имели большое практическое и этическое значение в означенный период в условиях вовлечения женщин в промышленное
производство и индустрию моды, как в России, так и в остальном мире. Выводы, сделанные в этой работе, были отчасти учтены в ходе работы над параграфом «Культура рукоделия русской женщины как часть национальной
культуры».
Очень полезной для целей нашего исследования была монография Дж.
Маклоклэнна «Портные викторианской эпохи: введение в исторический пошив одежды». Издание, несмотря на то, что не посвящено русскому костюму
напрямую, предоставляет возможность широкого сравнения характера ручного изготовления одежды в британской викторианской и эдвардианской
культурах и русской культуре пореформенного периода143.
Исключительными по охвату являются исследования декоративной отделки костюма, которые проводит Пэт Эрншо, крупнейший исследователь
всемирной истории кружева. Она уделяет внимание и феномену русского
кружева, а также исследует историю его имитаций на Западе144.
Среди исследований в области исторических костюмных аксессуаров
выделим труды Р. Эттингер. Её классификаторы «Ювелирные украшения повседневности. 1840-1940», «Чемоданы, саквояжи и портфели: прейскурант» и
др. выдержавшие многократные переиздания, позволили провести сравнительный анализ отечественных и зарубежных отдельных предметов костюма
в музейных собраниях, а также традиций их бытования145.
Gamber W. The Female Economy: The Millinery and Dressmaking Trades …
Maclochlainn, J. The Victorian Tailor: An Introduction to Period Tailoring. – NY, St. Martin's Griffin, 2011.
144
Earnshaw, P. How to Recognize Machine Laces. Lacis Pub.,1995. Р. 85.
145
Ettinger, R. Popular Jewelry 1840-1940. Schiffer Publishing, Ltd.; Revised & Expanded, 4th edition, 2011;
Ettinger, R. Trunks, Traveling Bags, and Satchels: Price Guide. Schiffer Pub Ltd, 1998.
142
143
47
Интересна работа Дж. Боуэлта «Москва и Санкт-Петербург 1900-1920:
искусство, быт и культура Серебряного века»146. В этом, безусловно, важном
для отечественных специалистов труде, русский костюм рассматривается не
только как часть повседневной культуры модерна, но и как часть российской
индустрии моды и часть российского искусства.
Постоянный интерес к проблематике русского костюма пореформенной России свойственен историку К. Руан. В монографии «Новое платье империи: история российской модной индустрии» автор раскрывает историю
российского костюма с точки зрения гендерной переориентации147 российской моды в процессе ее развития148. Другие публикации К. Руан для наших
целей интересны тем, что в них исследуются различные аспекты русского городского костюма имперского периода: его формирование, изготовление,
распространение, традиции потребления и манеру ношения149.
Изучение зарубежной историографии русского костюма позволяет
утверждать, что авторами, показавшими наиболее полное и глубокое понимание места и роли костюма в русской культуре, на сегодняшний день являются Б. Энгел и К. Руан.
Разумеется, ряд выводов, сделанных зарубежными исследователями,
стоит скорректировать. Так, Р. Стайтс, в «Женском освободительном движении в России…» рассматривает костюм женщины, исходя из ее политических и общественных взглядов. Он подчеркивает, что неряшливое платье,
синие очки, пледы вместо верхней одежды, коротко стриженые волосы,
неприятие кринолина были только частью образа передовой женщины, который дополняли курение, бесцеремонные манеры, поверхностное увлечение
Bowlt, J. E. Moscow & St. Petersburg 1900-1920: Art, Life, & Culture of the Russian Silver Age. – NY, Vendome Press, 2008.
147
Термин применительно к истории костюма предложен К. Руан. См.: Руан К. Новое платье империи: история российской модной индустрии. С. 96.
148
Руан К. Новое платье империи: история российской модной индустрии, 1700–1917 / Пер. с английского
Кс. Щербино. – М., 2011.
149
Там же; Ruane, С. Clothes Shopping in Imperial Russia: The Development of a Consumer Culture // Journal of
Social History.– 1995. – Vol. 28. – № 4.– Р. 765-782. [электронный ресурс] URL: http ://www.jstor.org/ (дата
обращения: 22.05.2012); Ruane, С. Fashion and the Rise of Consumer Capitalism in Russia // The Human Tradition in Imperial Russia / Ed. by Christine D. Worobec. Rowman & Littlefield Publishers, 2009. Pp. 1-12;
146
48
наукой. Эти признаки, по мнению автора, были формальными и лишь символизировали новый жизненный уклад150. Однако известно, что женщины пореформенной России отличались серьезным отношением к научным занятиям и, следовательно – успехами на научном поприще. Они получали ученые
степени и звания в различных сферах научного знания, не только в традиционной для женщин медицине, но и в математических, естественных науках151.
Заметим, что подчеркнутая простота одежды и т.п. развивались еще в студенческой среде.
Обращает на себя внимание еще один момент, характерный для работы
зарубежных исследователей. Это отсутствие обобщающих трудов по истории
костюма, как выражению национальной культуры и менталитета и внимание
к частным аспектам проблемы. Тем не менее, зарубежная историография
русского костюма содержит глубокие исследования, позволяющие судить о
конкретных сторонах костюмной истории. Важно весьма глубокое понимание зарубежными коллегами истории нашей культуры и возможность увидеть ее через призму представителей иных культур.
Таким образом, научные труды иностранных специалистов по истории
нашей культуры заслуживают внимательного отношения отечественных ученых. Русский костюм раскрывается в них с еще не изученных отечественными научными школами сторон. Внимание к деталям, богатый ряд документов
и иллюстративных материалов, введенный зарубежными коллегами в научный оборот, демонстрируют подлинный, глубокий интерес к проблеме и в
существенной мере дополняют научное знание в отечественной науке.
Выводы
В целом городской костюм, сформировавшийся в пореформенной России, является ярким и во многом уникальным культурно-историческим фе-
Стайтс, Р. Женское освободительное движение в России: Феминизм, нигилизм и большивизм, 1860-1930 /
Пер. с англ. – М., 2004. C. 152.
151
ГАРФ. Ф. 1463. Оп. 4. Д. 60. Л. 2; Мирное завоевание прав русской женщины // Модный свет. – 1914. – №
12. – С. 13; Хроника // Женская жизнь. – 1915. – № 6. – С. 9.
150
49
номеном, достойным включения его в состав основного массива научного
знания по истории русской культуры. Его разностороннее исследование
представляет немалые трудности и потому до сих пор имеет много слабо
изученных сторон.
Анализ историографии проблемы позволяет заключить, что практически неисследованными остались термины и понятия, характеризующие следующие явления в истории костюма 2-й половины XIX – начала XX вв.:
- трансформацию женского костюма;
- редкие виды текстиля, как фабричного изготовления, так и произведенного
в домашнем хозяйстве;
- декоративную отделку костюма;
- вестиментарные и портативные костюмные аксессуары.
В основу собственной монографии диссертанта152 был положен комплексный анализ материалов, содержащих сведения о терминологии костюма
1861-1917-х гг. Комплекс неопубликованных, малоисследованных и неисследованных в данном контексте источников, составляющих в совокупности источниковую базу исследования, дал возможность получить ранее не известные сведения, дополняющие существующие в науке представления о терминологии русского костюма пореформенной России. Результатом проделанной
работы стал лексикон, содержащий более 500 малоупотребительных и редких понятий и терминов, относящихся к истории костюма и текстиля обозначенного периода. Эта работа заполняет выявленные лакуны и дает возможность зафиксировать понятия, отделенные от нас столетиями; что, в свою
очередь, предоставляет нам более широкие возможности для интерпретации
исторических текстов.
В заключение отметим, что многие понятия и термины, выйдя из современного повседневного оборота, полностью или частично изменили своё
Шапиро Б. Л. Русский костюм на рубеже XIX – XX веков: системный анализ проблемы и профессиональная лексика. – М., 2012.
152
50
значение. Утрачиваются многие из тех понятий, которые были связаны с
устаревшим текстилем и предметами одежды, с особенностями их бытования и производства. Характерной приметой настоящего времени стало сокращение объема костюмно-исторического лексикона. Одновременно можно
прогнозировать рост научного интереса к изучению этого, малоосвоенного
пока пласта исторического материала. Так, уже на современном этапе отмечается увеличение числа справочников по истории костюма; большая часть
которых пока, увы, сделана «по принципу клея и ножниц» как компиляции153.
Под этим принципом понимается механический выбор костюмных терминов, не подкрепленный серьезной работой с источниками. См.: Кирсанова Р. М. История костюма в России как научная дисциплина //
Теория моды. – 2006. – № 1. – С. 62.
153
51
ГЛАВА 2. ТРАНСФОРМАЦИЯ ГОРОДСКОГО КОСТЮМА
В КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИХ УСЛОВИЯХ
ПОРЕФОРМЕННОЙ РОССИИ
§ 1.
Влияние природных условий России и
социокультурных особенностей российского города
на формирование и развитие городского костюма
В отечественной науке проблема «природы и человека» в последнее
время раскрывается новыми гранями. В частности, исследуется процесс развития
российской
цивилизации
в
конкретных
пространственно-
территориальных и природно-климатических условиях; влияние геополитических и природных условий (ландшафтных, климатических, биосферных) на
генезис национального характера, культуры, традиций154.
В этом контексте изучение природных условий России для понимания
специфики ее культуры является весьма актуальным, а известный географ Б.
Б. Родоман даже предлагал считать географию и культуру единой наукой с
одним общим объектом – территорией. Несмотря на то, что природная среда
есть экстракультурный, внешний по отношению к культуре фактор, важность
его влияния заключается, с одной стороны, в том, что именно оно определяет
«становление и развитие каждой конкретной культуры; с другой, это та органическая для нее контекстуальность, которая, будучи освоена сознанием и
поведением людей, оказывается интериоризована культурой … В этом отношении национальная картина природы … становится частью культуры, притом относящейся к ее глубинным пластам, т. е. включается в менталитет»155.
Способы приспособления к природным условиям в бытовой деятельности формируют контуры национального характера, вынуждая человека выра-
154
155
Шаповалов В. Ф. Россиеведение – М., 2001. С. 82-88.
Кондаков И. В. Культурология: История культуры России. – М., 2003. С. 493.
52
батывать «определенные стереотипы поведения, привычки и навыки, а также закрепляющие их психологические установки, эмоциональные реакции»156.
Изучение России как социокультурной системы, развивающейся в конкретных природных условиях, позволяет проследить процесс развития национальной одежды, ее отличий от одежды других народов, живущих в ином
природном
окружении.
Очевидно,
что
«важнейшей
природно-
географической особенностью российской цивилизации является ее северное
расположение. Основная часть территории лежит далеко на север от других
цивилизационных центров всемирной истории и современности. Самые северные штаты США (за исключением Аляски) располагаются приблизительно на широтах Волгограда, Ростова-на-Дону. Последний же по российским
представлениям может считаться уже югом. Париж располагается приблизительно на широте Краснодара, столицы Кубани, которая в сознании россиян
ассоциируется с южным теплом и природным изобилием. На карте мира
найдется совсем немного обжитых территорий, соответствующих российским по суровости климатических условий из-за северного расположения»157.
Некоторые ученые (Л. В. Милов, А. П. Паршев, Ю. В. Олейников, В. А.
Вандам) относят климат большей территории России к экстремальному и отмечают, что «страшные зимние холода и свойственные только северному
климату распутицы накладывают на… деятельность такие оковы, тяжесть
которых совершенно незнакома жителям умеренного Запада»158. Очевидно,
что географическое расположение территории России, как и климатические
условия значительной ее части, определённым образом повлияли на менталитет и культуру русских, в частности, на их внешний облик.
Милов Л. В. Природно-климатический фактор и менталитет русского крестьянства // Общественные
науки и современность. – 1995. – № 1. – С. 76.
157
Шаповалов В. Ф. Россиеведение – М., 2001. С. 86.
158
Вандам (Едрихин) А. Е. Геополитика и геостратегия / Сост., вступ. ст. и коммент. И. Образцова; заключ.
ст. И. Даниленко. Жуковский; М., 2002. С. 19.
156
53
Даже в южных районах России средне-январская температура находилась в диапазоне отрицательных температур, следовательно, значимой деталью костюма для холодного времени года был мех. Широко его используя,
костюм выполнял одну из своих первостепенных функций – защиту человека
от негативных воздействий природы. Многомиллионные обороты так называемой «мягкой рухляди» составляли одну из особенностей России. Пушная
торговля и пушной промысел были исконно русским делом, которое непременно упоминалось в сочинениях о Руси и России, начиная еще с летописей.
Так, арабский географ X в. Ибн-Хаукаль рассказывает, что «русы, небритые
люди, привезли в Болгарию скифских соболей и черных куниц» 159. У Нестора
под 1096 годом сообщается о слуге новгородца Гюряти Роговича, посланного
в Югру: «Югра же людье есть язык нем и соседят с самоядью, на полунощных странах…и есть не разумети языку их, но кажут на железо и помавают
рукою просяще железа, а аще кто даст им нож ли, секиру, и они дают [соболи, куницу, белку] противу»160. В 1216 г. в Перми, вследствие спорного торгового вопроса, новгородцы убили скандинавского купца Богрансона, и
должны были выплатить виру беличьими мехами.
Уже в Древней Руси пушной товар приобрел значение важного предмета, с помощью которого легче всего было поддерживать отношения с иностранными державами. Так, Иваном III в подарок императору Максимилиану
было отправлено 80 соболей, 3 000 белок, шубы горностаевую и беличью, а
королевскому послу – 120 соболей. После завоевания Ермаком лишь западных пограничных районов Сибири те ежегодно выплачивали в царскую казну
200 000 соболей, 10 000 черных лисиц, 500 000 больших сибирских и илецких белок, и бобров161.
Гринвальдт П. Меховая торговля в России и за границей. История ее и статистика, обделка мехов и товароведение. – Рига, 1872. С. 2. [электронный ресурс] http://leb.nlr.ru/ (дата обращения: 02.05.2012).
160
Громова А. И. Краткий очерк о пушной промышленности в Сибири. – М., 1896. С. 6-7.[электронный ресурс] http://leb.nlr.ru/ (дата обращения: 02.05.2012).
161
Гринвальдт П. Указ. соч. С. 4-7.
159
54
О важности мехового промысла для русских говорил тот факт, что денежной меновой единицей была «куна», т. е. шкурка куницы и сохранившая
свое название до начала XX в. «полушка», т.е. половина ушка куницы.
XVIII в. начал новую эпоху в истории пушной торговли, когда в ходе
промысловых экспедиций русскими купцами и промышленниками был совершен ряд географических открытий в районе архипелага Алеутских островов. Меховая торговля развивалась быстрыми темпами, поддерживая отношения с Америкой, Китаем, Англией, Персией, Турцией. Пушнина продавалась оптом, за исключением ценнейших морских бобров (каланов), которые
клеймились и распространялись строго через розницу.
Главными по значению пушными ярмарками Российской империи по
продаже мехового сырья были Якутская и Ирбитская ярмарки. Нижегородская ярмарка специализировалась на продаже лучших сортов обработанного
меха; товары с этой ярмарки расходились в страны Европы, Азии, Америки, а
также в столичные Санкт-Петербург и Москву. Меха, отправлявшиеся в
Санкт-Петербург, по сравнению с теми, что шли в Москву, имели столь же
хорошую выделку, но более модный фасон изделия.
Анализ показывает, что для изготовления и отделки костюма во 2-й половине XIX – начале XX вв. на отечественном рынке имелись самые разнообразные меха как сверхценных, так и самых умеренных по цене сортов.
Например, в 1881-1895 гг. на сибирских ярмарках торговали мехом чернобурой, красной и сиводушковой лисиц, горностая, песца и недопеска, соболя
всех сортов, выдры, белого и бурого медведя, волка, собаки, норки, колонка,
белки, рыси, куницы, сибирского тигра, леопарда, пыжика, кошки, козки,
зайца, синяка (незрелого песца), крестоватика (песца с бурым крестом вдоль
хребта и поперек лопаток), неплюя (теленка оленя), пыжика, корсака, хорька
белогои черного, барсука, росомахи, речного бобра, сурка, морского котика,
каракуля и брейтшванца отечественного производства (см. материалы приложения «Прейскурант на одежду из меха»). На рынке находилось также и
55
незначительное количество импортного меха скунса, жеребенка, выхухоли,
шиншиллы, енота, кенгуру, опоссума (который продавался под названием
японского медведя) и лебяжьего пуха (чаще американского производства) и
мех тибетской белой козы162.
Самым доступным мехом по цене, и поэтому наиболее часто употребляющимся в костюме, была овчина163. Новый мужской овчинный полушубок,
крытый164 сукном, при покупке стоил 20 р., а затем носился десятилетиями,
перешивался раз в три-четыре года с прибавкой на починку по 3 овчины стоимостью по 1,5 р. и 50 к. за шитье
165
. Износостойкость и невысокая стои-
мость овчины обусловили широкое ее применение в форменной и крестьянской одежде: из нее шили тулупы, длинные шубы и шубы со сборками. Особую известность получил романовский полушубок, теплый, прочный, но при
этом легкий и пластичный, в силу своих достоинств распространенный во
всех губерниях России – от севера до юга166.
Большой любовью у всех слоев населения пользовались лисьи меха, от
самых дорогих (завойчатых, то есть с загривка) до простых сортов «огневки».
К одним из наиболее доступных и модных принадлежала белая лисица, которой отделывали зимнюю одежду девушек. По количеству проданного меха
лисьи меха не уступали овчинным, кошачьим и беличьим. Последние два вида меха наиболее часто выбирали для своего костюма люди с низкими доходами, в костюме которых овчина не могла применяться по статусу. Только по
официальным сведениям, в 1892 г. на меховые товары шло до 1 млн. шкурок
Гринвальдт Э. М. О меховой торговле. – СПб., 1896. С. 8; Громова А. И. Указ.соч. С. 23.
Кроме того, овчина и мерлушка были практически единственными доступными мехами для старообрядцев: на прочие виды был наложен запрет. См.: Кобко В. В. Традиционная одежда старообрядцев // Русская
народная одежда: историко-этнографические очерки / отв. ред. В. А. Липинская. – М., 2011. C. 608-609.
164
Власова И. В. Северорусский костюм XIX – начала XX века // Русская народная одежда: историкоэтнографические очерки / отв. ред. В. А. Липинская. – М., 2011. С. 321.
165
Позументное производство / сост. Боголепов И. // Сборник статистических сведений по Московской губернии. Том. VI. Вып. II. Промыслы Московской губернии. М., 1880. С. 153-154. [электронный ресурс]
http://dlib.rsl.ru/ (дата обращения: 02.05.2012).
166
Пармон Ф. М. Русский народный костюм как художественно-конструкторский источник творчества. –
М., 1994. С. 152.
162
163
56
белок и до 15 тыс. кошек167. Доступны по цене были и изделия из так называемой «сшивки» (цельные вещи, произведенные из обрезков) кустарного производства.
Интересным явлением в моде рубежа XIX – XX вв. было широкое использование в повседневном городском костюме меха горностая, как с хвостиками, так и без них. Отметим, что ранее этот вид меха использовался исключительно в гардеробе коронованных особ. Мода этого периода допускала
и даже рекомендовала соединять в одном изделии два или даже три сорта меха, например, барашка со скунсом, норку с каракулем, горностая или белого
зайца с барашком и скунса с шиншиллой; меха комбинировались с материями для зимнего сезона: сукном, плюшем, бархатом светлых тонов. Воротник
и обшлага изготавливались из отличного от основного меха. Вышеописанные
технологии позволяли утилизировать разрозненные шкурки и освежать поношенные вещи.
По капризу моды даже дорогие меха подкрашивались в тон костюму,
или, как тогда говорили, подцвечивались. Важным зимним аксессуаром были
муфты для защиты рук от холода. В начале XX в., в период моды на муфты
внушительных размеров, их габариты достигали 40 см в ширину и 60-85 см в
длину; такие экземпляры часто украшались хвостами, лапками, головой зверя
и стоили целое состояние. «Недавно одна моя знакомая забыла на извозчике
муфту стоимостью в четыре тысячи рублей», – отмечал Ю. Елец в 1914 г.168.
Варианты одежды и обуви для холодного времени года придавали российскому городскому костюму безусловное своеобразие. Особо выделим валенки, или катанки, то есть сапоги, скатанные из шерсти. Уникальные по
простоте изготовления и по своим достоинствам – дешевизне, малому весу,
способности сохранять тепло, валенки были распространены по большей ча-
Громова А. И. Указ. соч. С. 17. Торговля кошачьим мехом была приметой не только рубежа XIX – XX
вв.: только в Харькове во время Крещенской ярмарки 1854 г. было продано кошачьего меха на 17 850 р. См.:
Аксаков И. С. Исследование о торговле на украинских ярмарках ... С. 63.
168
Елец Ю. Л. Повальное безумие…С. 253.
167
57
сти территории Российской империи, за исключением юго-востока и Крайнего Севера169. Этот вид обуви не носили только беднейшие – те, кто зиму и лето ходил в лаптях.
Валенки появились в городском костюме в первой половине XIX в., и к
началу пореформенного периода бытовало множество их разновидностей. По
форме различали валенки короткие (собственно катанки) и валенки с длинными голенищами, которые были валяные либо пришивные суконные. Подошва была валяной, либо пришивной кожаной, с рантами и обсоюзкой хромом. Обычным цветом валеных сапог был цвет натуральной шерсти – черный, коричневый, серый, белый. Голенища праздничных белых женских валенок украшались вышивкой и «мушками» из яркого гаруса или бисера170.
Наиболее качественными и дорогими были валенки из черного поярка.
Такая пара стоила 2 р. 50 к., пара чесанок – 15 к., валенки из «ордынского»
поярка, из коровьей и лошадиной шерсти с примесью кошачьей шерсти стоили еще меньше, как самые непрочные. Также бытовали валенки «вареные»
(вываренные в котле, что придавало им красивый гладкий вид, но отрицательно сказывалось на прочности); «тертые» (натертые пемзой для гладкости); «отсвеченные» левкасом из мела и молока (серые становились блестящими, а белые – белоснежными); крашеные (серые валенки подкрашивали
черной краской, имитируя дорогой сорт); «чесанки» (с мохнатой поверхностью); «кукморские» (производства Казанской губернии)171.
Чтобы показать объем, который занимали валеные сапоги на рынке,
приведем следующие цифры. Только на Нижегородской ярмарке в 1894 г.
было продано валяной обуви, мужской и женской, на сумму 1 338 500 р., а в
1903 г. – на сумму 2 100 000 р.172.
Кустарные валяльные промыслы в России // Русские валенки. Московский музей-ярмарка. – М., 2009.
Калашникова Н.М. «Всем богам по сапогам»…С. 12.
171
Валенки России // Русские валенки. С. 13-14; Кустарные валяльные промыслы в России // Там же. С.20.
172
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.– СПб., 1890-1907. Том XXI (41). С. 41.
169
170
58
Другим популярным в российских климатических условиях товаром,
известным, начиная с 1860-х гг., были оренбургские пуховые платки, ручной
и машинной вязки, цвета натуральной шерсти – белые, серые, коричневые,
черные173.
Таким образом, северное расположение России оказывало определенное влияние на особенности ее городского костюма, а некоторые формы
одежды, исходно сельские, стали распространяться в городской среде именно
в начале пореформенного периода.
Известно несколько уровней взаимодействия природных условий и
одежды человека. Первоначальное формирование одежды в зонах с холодным климатом происходило как практическое приспособление к природным
условиям, а позднее – и как эстетическое выражение чувств человека. Природа являлась источником материала для изготовления костюма и выступала
средой, в которой складывался и функционировал костюм, его силуэт и цветовая гамма.
В рамках культуры и социума одежда дает носителю ощущение принадлежности к определенной культуре, следовательно, выступает одним из
инструментов инкультурации и социализации.
В силу сказанного, городской костюм пореформенной России непосредственно связан не только с природными условиями страны, но и с конкретно-исторической городской средой. При этом оба фактора, действуя в
одно и то же время на одной и той же территории, имеют различное проявление: первые отличаются вневременными, экстракультурными свойствами, а
вторые действуют лишь в определенных условиях.
Что же представлял собой в исследуемый период российский город?
Всего в Российской империи насчитывалось 949 городских поселений. Из
них на Европейскую Россию приходилось 680, Привислинский край – 114,
Давыдова С. А. Очерк пуховязального промысла в России // Кустарная промышленность России… С.
241-248.
173
59
Кавказ – 54, степные и среднеазиатские области – 49 и Сибирь – 53 города.
Сюда входили 88 губернских и областных города, 612 уездных и окружных и
249 безуездных и заштатных города. Больших городов (с населением свыше
100 тыс. жителей) насчитывалось 20, средних городов с населением от 20 до
100 тыс. чел. – 205, малых городов, в которых проживало от 5 до 20 тыс. жителей – 596, и 293 города-села с населением менее 5 тыс. жителей174.
Обе столицы – Санкт-Петербург и Москва – были образцом для формирования облика губернских городов, которым, в свою очередь, подражали
уездные города. Таким образом, города Российской империи, различаясь по
населенности, месторасположению, и региональным особенностям, имели
между собой много общего.
В центре типичного российского города находились площадь с собором или церковью и дом губернатора или уездного исправника. Неподалеку
был гостиный двор или торговые ряды, гимназия, полицейское управление. В
небольших городах необходимые для его функционирования службы: управа, пожарная команда, сиротский суд, полицейское управление с казармами и
камерами и единственное отделение общественного банка могли размещаться в одном здании присутственных мест175.
По главной улице, на которой находились самые модные магазины, гуляли, показывая туалеты: «… нет такого человека, который два-три раза в
день не прошелся бы по ней», – замечал А. Аверченко176. Демонстрировали
модные новинки, прохаживаясь по бульварам, городским садам, посещая
увеселительные заведения: театры, народные дома, представляющие собой
прообразы клубов, и цирки. Между тем, подобные развлечения были доступны жителям не каждого города. Театры (постоянные либо летние) имелись,
Города России в 1904 году. – СПб., 1906. С. 0440.
Шапиро Б. Л. Социокультурная среда и повседневная жизнь российского города на рубеже XIX – XX вв.
// Материалы межрегиональной научно-практической конференции «Моя малая родина». Выпуск 8 / Под
общ. ред. В. Е. Малязёва. Степановка – Пенза, 2011. С. 299.
176
Аверченко А. Т. Торговый дом «Петя Козырьков» // А. Аверченко. Кипящий котел. Сборник рассказов. –
СПб., 1992. С. 42.
174
175
60
как правило, в городах с населением более 20 тыс. жителей, цирки были
только в 50-ти (в 40 – постоянные, остальные – временные), и народные дома – в 65-ти городах Российской империи177. В остальных городах лакуну в
области досуга заполняли храмы, имевшиеся в каждом городе.
Главная улица и бульвары, как правило, имели какое-либо из трех типов дорожного покрытия. Они были либо шоссированные – покрытые утрамбованным щебнем с песком, либо булыжные мостовые – вымощенные булыжником, либо торцевые мостовые – мощеные бревнами, стесанными с
торцевой стороны. Значительное количество городских улиц оставалось без
покрытия: даже Москва исследуемого периода была замощена только до Садового кольца178. Печальную картину общего состояния мщения улиц в городах Империи дал корреспондент журнала «Городское дело»179. Это не могло
не повлиять на характер верхней одежды и обуви горожан.
Плохое состояние городских улиц хорошо иллюстрируется и докладом Н.Ф. Каптерева, старосты Сергиевского Посада, типичного для пореформенной России среднеразвитого торгово-ремесленного города с населением в 20 тыс. чел.: «Наши улицы, за незначительным исключением, остаются незамощенными, а если некоторые из них и замощены, то крайне неудовлетворительно ... в сухое время они покрываются толстым слоем пыли, которая при езде по ним или при ветре поднимается целыми тучами и носится
над всем посадом. Во время дождливой погоды большинство таких улиц по-
Города России в 1904 году. С. 460.
Крузе Э. Э. Условия труда и быта рабочего класса России в 1900-1914 гг. / под ред. Т. М. Китаниной. –
Л., 1981. С. 88.
179
Содержание и текущий ремонт мостовых // Городское дело. – 1916. – № 22. – С. 1058: «Летом наши мостовые вечно чинятся, заставлены рогатками днем, ночью – фонарями; из-за этого часто или опаздываешь на
поезд, ибо вместо прямика надо совершать семиверстный объезд, либо с грузом не доберешься до дому; от
этого и без того страшно дорогие дрова и продукты делаются совершенно недоступными среднему обывателю. Мостовые, помимо того, летом же, обычно, не метут и не поливают – это считается роскошью… Про
пыль от мостовых и шоссе говорить нечего – ее больше, чем много – даже и тогда, когда мостовые и шоссе,
по требованию полиции, подметаются. Операция эта, производимая поздним утром или перед закатом
солнца, истинное мучение для прохожих и страшный вред для их здоровья. Весной мостовые наши также не
проезжие … слой грязи на них достигает до 20 см толщиной. Осенью с мостовыми повторяется та же операция, с добавлением лишь того, что часто идущими дождями размываются ничем не укрепленные обочины
наших путей сообщения, равно как и тротуарные кюветы … Вечный ремонт наших мостовых производится
не рекомендуемыми ни наукой, ни опытом специалистов способами, а ведется, как Бог положит на душу».
177
178
61
крывается или прямо водою … или такою липкою и вязкою грязью, что по
некоторым из них не только пройти, но и проехать невозможно. На этих улицах образовались лощины, рытвины и канвы, в которых тонут не только воза
с кладью, но даже прогоняемый по ним скот ... положение безвыходное» 180.
Картину дополняют воспоминания студента Сергиевской Духовной
Академии В.Я. Соколова, уроженца Москвы: «В нашем захолустье не было
не только театров, но даже и мало-мальски порядочных улиц … Мы бродили
… по снегу, пыли или жидкой грязи, непременно по середине улицы, так как
за отсутствием тротуаров хождение по незамощенным краям наших проспектов было часто очень рискованным»181. Материалы приложения «Городское
пространство начала XX в.»182 показывают, что эти эмоциональные описания
более чем правдивы. «Непролазным болотом»183 называли даже улицы Москвы, выходившие за пределы Садового кольца. Очевидно, что подобное состояние дорог причиняло значительные неудобства жителям и небольших поселений, и крупных городов.
Вследствие хождения пешком по дорогам неудовлетворительного состояния, подол верхней и нижних юбок горожанок часто приходил в негодность. В результате, сложилась практика укрепления подолов юбок горожанок для защиты их от истирания. Дешевые юбки подшивались сукном, рукодельницам было известно целых семь способов его подшивки184. Беднейшие
Филимонов К. А., Соловьев Н. Н. Сергиев Посад. Страницы истории. XIV – начало ХХ вв. – М., 1997. C.
152.
181
Там же. C. 113.
182
На фотоснимках изображены сходные по качеству дороги; на первом – одной из улиц промышленноремесленного Талдома с населением, по разным данным, от 1 до 2 тыс. чел., на втором – площади в Ярославле, губернском городе с населением, по данным на 1904 г., в 72 тыс. чел.
183
Крузе Э. Э. Условия труда и быта рабочего класса России в 1900-1914 гг. С. 88.
184
Юбки, их подкладка и подшивки // Вестник моды. – 1911. – № 6. – С. 54: «А. Суконная подшивка: нижний край пристрочен без загиба; верхний край скрыт под тесемкой, которая пришивается частью к юбке,
частью к сукну. В. Суконная подшивка: нижний край пристрочен без загиба; верхний край обшит полоской
материи; сгиб полоски заглажен и пришит к юбке. С. Суконная подшивка, покрытая косой полосой материи,
края которой пришиты через край к сукну; эта подшивка пришивается затем к левой стороне юбки, край
которой загнут; таким образом сукно остается скрытым под материей. D. Суконная подшивка: нижний край
пристрочен без загиба; верхний край вырезан зубчиками и пришит к юбке; гарнитура скрывает шов. Е. Суконная подшивка: нижний край пристрочен без загиба; верхний край пришит не к юбке, а к легкой подкладке. F. Суконная подшивка: подшивка выкроена по юбке; нижний край вложен под загнутый край юбки,
который закладывается маленькими вытачками; верхний край пришит не к юбке, а к подкладке. G. Сукон180
62
хозяйки заменяли суконную подшивку крашениной, тесьмой или холстом. У
бельевых юбок ветхую нижнюю оборку не подшивали, а заменяли на новую.
Иной вид имела одежда высшего чиновничества и духовенства, крупных промышленников, известных актрис и еще не разорившихся дворян, которые селились на улицах центральной части города. «Тротуары для избежания скольжения нарезаются в виде красивого ковра, а также и борт тротуара
великолепным бордюром. Подъезд и улицы нарезаются в виде мелких клеток, для предохранения лошадей от падения»185, – гласит рекламный проект
асфальтовых и бетонных работ фирмы Ю. И. Блюмберга для дома Ф. Ф. Сумарокова-Эльстона на Тверском бульваре, одного из богатейших домов
Москвы. Юбки жительниц подобных мест отличались от прочих наличием с
изнанки узкой, легко сосборенной полоской из основной ткани, так называемой «балиёз» (balayeuse), или «подметальщицей»186. Иногда balayeuse заменялась обшивкой одинарной или двойной рюшкой, которая могла быть положена и в 2-3 ряда. Такая обшивка применялась на изделиях среднего и
высшего ценового диапазона.
Расселение горожан имело достаточно выраженную профессиональную и социально-экономическую направленность, сложившуюся исторически. В домах городской элиты уже на рубеже XIX – XX вв. действовали канализация, водопровод и паровое отопление, было проведено электричество
(например, на 1890 г. водопровод имелся в 25% домов в Петербурге 187). Жители благоустроенных домов могли пользоваться различными техническими
новинками: электрическими утюгами, аппаратами для сушки волос188 и прочей бытовой техникой. Так, например, в письме графу Бобринскому от инженая подшивка: нижний край вложен под загнутый край юбки, пришитый к сукну через край. Полоса из той
же материи, что и юбка, покрывает низ. Верхний край обшит тесьмой, верхний край которой незаметно
пришит к юбке, а нижний к сукну. Стежки нижнего края часты и мелки; стежки верхнего края редки и только слегка захватывают материю».
185
РГАДА. Ф. 1290. Оп. 5. № 679. Л. 58.
186
Подробнее см.: Теодор М. Курс парижской кройки. – СПб., 1906. С. 121.
187
РГАДА. Ф. 1290. Оп. 5. Д. 679. Л. 19; РГАДА. Ф. 1412. Оп. 6. Д. 753. Л. 22; Кирьянов Ю. И. Жизненный
уровень рабочих России (конец XIX - начало XX в.). – М., 1979. С. 253. Стоимость проводки электричества
составляла сумму от 20 р. и выше. См.: ГАРФ. Ф. 1463. Оп. 3. Д. 3034. Л. 2.
188
Уход за волосами с раннего возраста // Модный курьер. – 1913. – № 4. – С. 33.
63
нера Бориса Тимофеевича Хволеса от 14 октября 1910 г. мы видим, что «Согласно счета от 11-го сент. с. г. следует дополучить за доставленный [Его сиятельству графу Бобринскому] ручной пылесос «Гном» – 35 рублей»189. Реклама предлагала: «Важно для хозяек и прачек. Паромойка «Иона» стирает,
дезинфицирует и выпаривает белье, не рвет и не трет такового. 75% сбережения времени, труда и расходов. Всегда имеются на складе: выжималки, катки, центрифуги и гладильные машины. Акционерное общество И.А. Ион.
Москва, Пятницкая, 16. Санитарно-технические устройства, вентиляции,
отопление, полное оборудование прачечных и устройство разливных станций»190. Однако, несмотря на распространение устройств, облегчающих уход
за одеждой, хорошим тоном среди элиты было посылать «мыть», то есть стирать белье в Париж и Лондон191. Горожанки, живущие в неблагоустроенных
домах, отдавали стирку в прачечные. Альтернативой была стирка в городских водоемах – стоя на плотах, либо, в их отсутствие, по колено в воде, причем в зимнее время за стирку в проруби требовалась плата их содержателям192.
Во многом зависело от жилищных условий и число предметов одежды
в гардеробе горожан. Количество одежды среди аристократии исчислялось
сотнями. Так, графиня Разумовская просила помощи в провозе через границу
ее туалетных принадлежностей: «Да что же намерены вы провезти с собою?»
– спросил [служащий по таможенному ведомству]. «Безделицу, – отвечала
она, – триста платьев»193. Сохранились воспоминания и о многочисленном
гардеробе и членов семьи последнего русского царя: обуви и чулок, которые
покупались сотнями, сотнями же насчитывались военные костюмы Николая
РГАДА. Ф. 1412. Оп. 6. Д. 753. Л. 79.
Рекламный отдел // Вестник моды. – 1911. – № 46. – С. 480.
191
Юсупов Ф. Князь Феликс Юсупов. Мемуары в двух книгах / Феликс Юсупов; [пер. с фр. Е. Л. Кассировой]; [предисл. К. Сфири-Шереметьевой]. Переизд. – М., 2011. С. 56.
192
Филимонов К. А. Городской голова Сергиевского посада. Профессор Московской духовной академии
Егор Васильевич Амфитеатров (1873-1888) // Сергиевские ведомости. – 2008. – № 51 (104). С. 14.
193
Пыляев М. И. Старая Москва... С. 258.
189
190
64
II работы лучшего военного портного Петербурга Норденштрема, к которым
он питал слабость194.
Горожане, имевшие для своих жилищных нужд только половину койки, а то и вовсе жившие «без места», «…устраивались на ночлег там, где им
указывали хозяева: то на печке, то на освободившейся койке, а то и на полу в
проходе. Такие люди не были обременены ни постельным имуществом, ни
лишней одеждой»195, и даже спали, не раздеваясь.
Важно, что собственные дома, согласно статистике, имели чуть более
половины горожан, остальные снимали дома, квартиры, комнаты, углы, койки196; причем преобладала сдача мелких квартир; либо имели в качестве жилья убогие постройки. Причиной этого явления была высокая стоимость
аренды отдельных квартир достаточной площади, которая была сопоставима
с жалованьем малоквалифицированного рабочего197 или молодого специалиста. Обычная стоимость аренды квартир, например, в Московской губернии
колебалась в диапазоне от 100 – 200 р. за 4-х комнатную квартиру, до 600 р. в
год за квартиру из 6-ти и больше комнат198.
Огромным спросом в пауперизированной среде пользовались, прежде
всего, коечно-каморочные квартиры, число которых, в соответствие требованиям рынка, возрастало. По материалам переписи, в Москве в 1899 г. зарегистрировали 15 063 такие квартиры с населением в 174 622 человека; к 1912 г.
число живущих в 24 597 квартирах увеличилось до 326 600 человек; чуть ме-
Зимин И. В. Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых. Повседневная жизнь Российского императорского двора. – М., 2011. С. 294, 306, 404.
195
Руга В. Э., Кокорев А. О. Москва повседневная. Очерки городской жизни начала XX века. – М., 2006. С.
505.
196
По данным 1914 г. не менее 60% одиноких рабочих обладали жильем в виде угла, койки и даже полкойки. См.: Постников С. П., Фельдман М. А. Социокультурный облик промышленных рабочих России в 19001941 гг. – М., 2009. С. 126.
197
«О жилищном положении рабочих можно судить на примере Бакальского рудника, одного из крупнейших на Урале. Здесь две трети рабочих проживали в казармах, треть – в заводских домиках, общей проблемой была скученность проживающих. Обследование 1914 г. показало, что большинство проживало в заводских казармах, где на одного жильца приходилось 0,8 кв.м. саженей, или половина нормы. Отсутствовали
помещения для просушки одежды, не было кухонь; наличие одной печи на казарму не позволяло нагреть
помещение». См.: Там же. С. 124.
198
Города России в 1904 году. С. 249-265.
194
65
нее тесно жили в Петербурге199. Согласно статистике начала XX в., на каждого жителя коечно-каморочной квартиры приходилось менее 1 куб. сажени
(менее десяти куб.м), таким образом, по скученности коечно-каморочные
квартиры приравнивались к ночлежкам. Сходными были условия и в подвальных и полуподвальных квартирах, антресолях и мансардах. Число жильцов в комнатах доходило до 25 человек. У живущих в частных домах жилищные условия были немногим лучше, так, по данным исследования, средняя заселенность одного дома составляла 10 человек. Определенным статусным явлением в этой среде было наличие собственно домашней одежды.
Остается добавить, что стремительный рост городского населения на
рубеже XIX – XX вв. имел своей причиной не столько естественный прирост,
сколько механический. Новыми городскими жителями, остро нуждавшимися
в жилье, были крестьяне, пришедшие в город на заработки из деревень. Последние нищали за счет дроблений семейных владений по мере роста (благодаря земским врачам и применению лекарств) доли выживших детей в семье.
Вряд ли можно согласиться с категорической оценкой некоторых исследователей о том, что «в деревнях оставалась только «питерская браковка», то есть
люди, которые не удовлетворяли требованиям, предъявляемым к работникам
в городах»200. Тем не менее, можно утверждать, что город оттягивал наиболее подвижную, активную часть сельского населения.
Таким образом, российская природная среда, определяя фундаментальные черты национальной истории, культуры и менталитета, в существенной мере повлияла и на генезис городского костюма пореформенной
России. Экстремальный климат обусловил широкое применение пушнины в
изготовлении предметов одежды для городского населения, а эстетика бескрайних просторов и неброских пейзажей затяжной зимы сформировала его
Кирьянов Ю. И. Жизненный уровень рабочих России…С. 243; Крузе Э. Э. Условия труда и быта рабочего класса России в 1900-1914 гг. …С. 104.
200
См.: Валетов Т. Я. Чем жили рабочие люди в городах Российской империи конца XIX – начала XX в. //
Социальная история. Ежегодник, 2007 / редкол.: И. Ю. Новиченко, А. К. Соколов, К. М. Андерсон (отв. ред.)
и др. – М., 2008. С. 180.
199
66
колористические и декоративные предпочтения. Эти особенности имели вневременной, экстракультурный характер.
На бытовом, частном уровне на процесс формирования и развития городского костюма заметное влияние оказывала социокультурная городская
среда пореформенного периода. Она была далеко не однородной, что сказывалось на костюме городских обывателей.
67
§ 2. Специфика костюмных комплексов различных
социальных групп России пореформенного периода
Социальная структура населения Российской империи, вплоть до принятия декрета «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» в ноябре
1917 г., официально считалась сословной. Чтобы понять динамику в оформлении костюма лиц, официально состоявших в конкретных сословиях в этот
период, надо учесть особенности их общественного статуса, доходов и наличие свободного времени.
Сословия определялись как социально-правовые «состояния», различающиеся объемом прав и обязанностей по отношению к государству, что
определялось законодательно. На основании действовавшего Свода законов,
различалось четыре главных сословия: 1) дворянство, 2) духовенство, 3) городское, 4) сельское население201. В действительности число сословий было
больше (казачество, купечество, почетные граждане), а каждое из них дробилось на более мелкие группы. Принадлежность к новым социальным слоям
промышленного общества (рабочие, интеллигенция, буржуазия и др.) или
статус «разночинца», военного (вне сословий) также не означали однородности ни по происхождению, ни по имущественному положению.
То же можно сказать о «традиционных» сословиях. Так, министр просвещения К. А. Ливен писал в 1901 г. «Линия дворянского сословия столь
необозримое имеет у нас протяжение, что одним концом касается подножия
престола, а другим почти в крестьянстве теряется»202. Дворяне, потомственные и личные, представляли собой немногочисленную привилегированную
элиту общества. Потомственное дворянство официально составляло исход-
Свод Законов Российской Империи: в 16 т. / под ред. И. Д. Мордухай-Болтовского. – СПб., 1912. Т. 9.
Свод законов о состояниях. С. 1.
202
Цит. по: Юхнева Н. В. Этнический состав и этносоциальная структура населения Петербурга. – Л., 1984.
С. 43. Например: «Я, милая моя, столбовая по мужу и по отцу… А что нам с тобой эта дворянская честь,
когда нечего есть? И зачем она для твоей Жени, когда ее от мужички не отличишь?» См.: Мир русской
женщины: семья, профессия, домашний уклад. XVIII – начало XX века. С. 184.
201
68
ный элемент сословия, было его основой. На рубеже XIX – XX вв. потомки
древнейшего дворянства составляли около 28% всех дворянских фамилий203.
Отдельную категорию дворян составляли землевладельцы, или помещики, которые жили в городе только в сезон. Среди них выделялись сверхбогатые помещики Санкт-Петербурга и Москвы, которым была доступна круглогодичная столичная жизнь. В городах постоянно проживали и дворянечиновники, задействованные на гражданской службе. С течением времени
число мелких помещиков возрастало, а средних и крупных – уменьшалось,
перемещаясь фактически в другие социальные группы.
Внутри дворянского сословия особое положение занимал российский
императорский дом Романовых, который представлял собой достаточно
сложную семейно-сословную структуру; ее особенности обуславливались
самодержавно-православным характером власти. Императорская фамилия
отличалась особенной замкнутостью и устойчивостью. К началу 1899 г. число представителей династии Романовых составлял 51 человек, к 1917 г. увеличившись за счет естественного прироста до 65-ти204.
Высокий образовательный уровень сословия обусловил выделение
внутри его дворянской интеллигенции; однако традиционным поприщем
дворянства была гражданская или военная служба. Удельный вес дворян в
городах был выше, чем в целом по стране. Доля их в малых городах была
весьма незначительна и нередко составляла менее 1%.
Внешний облик большинства дворян формировался в соответствии с
европейской культурой, при этом мужская мода находилась больше под влиянием британской культуры, женская – французской205. Одеждой мужчин,
включая и членов императорского дома, чаще всего был форменный мундир
(военный либо гражданский), женщины предпочитали платья ахроматических либо пастельных тонов.
Иванова Н. А., Желтова В. П. Сословное общество Российской империи. – М., 2010. С. 223.
Там же. С. 43.
205
Ривош Я. Н. Время и вещи. С. 101.
203
204
69
Духовенство разделялось на белое (приходское), и чёрное (монашествующее). Государственной религией в многоконфессиональной России было православие, поэтому основой сословия было русское православное духовенство. Монашествующие занимали главенствующие позиции, доля их от
общего числа духовенства не превышала 10%. Приходское духовенство состояло из трех составных групп – священников, дьяконов и причетников, с
различным статусом. В среднем по уровню грамотности духовенство не
уступало дворянам, а по уровню образования превосходило их. Высший слой
белого духовенства – священники – приближался по своим правам к личному
дворянству, но значительно уступал им в уровне доходов206. Провинциальное
духовенство пореформенной России стало основой радикальной интеллигенции.
Инославное христианское духовенство также входило в состав духовного сословия. Не включались в это сословие, но по своему положению были приближены к нему духовные лица старообрядческих «согласий» и сектантов, так же, как и нехристианское духовенство.
Профессиональный костюм духовенства, складывающийся в течение
столетий, не был подвержен моде; повседневный также отличался включением элементов профессиональной одежды, что выделяло его из городской
толпы207.
Сословие почетных граждан (как потомственных, так и личных) было
очень немногочисленным, но имело тенденцию к росту. Принадлежность к
этому сословию давала промышленникам, купечеству и интеллигенции возможность приблизиться по своему статусу к дворянству. Это обстоятельство
объясняет значительное сходство костюма почетных граждан и аристократии. Однако основным типом мужской одежды был не мундир, а пиджачный
Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX в.). Т. 1. С. 98-110.
Особенности костюма в связи с вероисповедальными течениями XVII-XXI веков // Русская народная
одежда: историко-этнографические очерки / отв. ред. В. А. Липинская. – М., 2011. С. 683-762; Ривош Я. Н.
Время и вещи: Иллюстрированное описание костюмов и аксессуаров в России конца XIX – начала XX в. –
М., 1990. С. 212; Шепелев Л. Е. Чиновный мир России XVIII – начало XX в. – СПб., 1999. С. 441-447.
206
207
70
костюм. По своему менталитету почетные граждане принадлежали к мещанско-купеческой группе, что объясняло их видимые отличия от дворян.
Коренными городскими сословиями были купечество и мещанство,
также неоднородные по структуре. Важно, что «в 1860-е гг. процент мещанства и купечества в городах был несколько выше, чем в последующие периоды. Постепенное уменьшение доли мещан и купечества в городском населении было связано в основном с ростом городов за счет все увеличивавшегося
притока сельских жителей, а также с переходом купцов и мещан в другие сословия, повышавшие или понижавшие их статус»208.
Купечество, с утверждением в январе 1863 г. «Положения о пошлинах
за право торговли и других промыслов» состояло из двух гильдий. Три четверти купцов Российской империи были русскими, остальные – иностранцами, по преимуществу немцами, встречались также французы, англичане и
лица иудейского вероисповедания, которым принадлежность к гильдиям
позволяла жить вне черты оседлости209.Общая образованность среди сословия была низкой (2/3 мужчин и 1/3 женщин купеческого звания имели только
начальное образование, среднее и высшее образование было редкостью).
Культурным ориентиром этого сословия было дворянство, тем не менее, купечество имело свою, ярко выраженную культуру. Значительная часть сословия состояла в «раскольничьих» сектах. По статистическим данным, купечество медленно, но постоянно сокращалось от 3,3% в 1860-70-х гг. до 0,2% к
началу XX в.210.
Внешний облик купечества определялся их ориентацией на европейскую либо русскую культуру, конфессиональной принадлежностью и уровнем образования. Согласно этим трем критериям, по меткому определению
современников, было «три рода купцов…один носит бороду, другой ее бреет,
Анохина Л. А., Шмелева М. Н. Быт городского населения средней полосы РСФСР в прошлом и настоящем. – М., 1977. С. 23-24.
209
Перхавко В. Б. История русского купечества. – М., 2008. C. 298.
210
Там же.
208
71
а третий только подстригает. Высшая степень образования в купце подразумевается тогда, когда он бреет бороду; низшая – когда он ее носит, да еще
занимается ею и гордится, оказывая явное негодование обритым; подстригающие составляют переход от последних к первым… Купцы, носящие бороды, ходят обыкновенно в так называемом русском платье; но некоторые из
них, решившись одеться по-немецки, все еще никак не могут расстаться с бородою. Эти люди представляют разительную бесхарактерность в своей одежде»211. Однако, «даже достаточно консервативные купцы не возражали против модных нарядов своих жен и детей … В целом же в купеческой среде
существовало осторожное отношение к моде»212. Отметим, что к купеческой
бытовой культуре близко примыкали нравы и обычая зажиточных крестьян.
Мещане к началу XX века были самым массовым городским сословием, составлявшим в среднем до 45% городского населения России213, а в
провинциальных среднеразвитых городах до 92%214. В силу своей многочисленности, мещанство было подвержено процессу дифференциации: верхняя
часть его относилась к представителям торговцев-промышленников, средняя
– к мелким предпринимателям, прочие работали по найму. Мещанство включало в себя и крестьян, переселившихся в город и перешедших в мещанское
сословие; они, живя в городе, продолжали заниматься отчасти скотоводством, земледелием, огородничеством и рыболовством215. В соответствии с
законодательством, мещанство пополнялось обедневшими представителями
купечества и другими категориями лиц, например, воспитанниками сиротских домов. Некоторые из мещан были довольно состоятельными предприДля памяти потомству своему…(Народный бытовой портрет в России): Альбом / Авт.-сост. Н. Н. Гончарова, Н. А. Перевезенцева и др. – М., 1993. С. 115.
212
Ермакова К. В. Костюм в повседневной жизни москвичей второй половины XIX в. // Русская народная
одежда: историко-этнографические очерки / отв. ред. В. А. Липинская. – М., 2011. С. 105, 107.
213
Наличное население обоего пола по уездам и городам с указанием преобладающих вероисповеданий и
главнейших сословий. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. / под ред. Н. А.
Тройницкого. – СПб., 1905. С. 60. [электронный ресурс] URL:http: //leb.nlr.ru/ (дата обращения: 02.11.2011).
214
ЦИАМ. Ф. 199. Оп. 2. Д. 574. Л. 38, 48, 56 об.
215
По сведениям 1897 г. до10% населения в малых городах. См.: Зорин А. Н. Население и пространство провинциальных городов России // Культуры городов Российской империи на рубеже XIX – XX веков (Материалы международного коллоквиума, Санкт-Петербург 14-17 июня 2004 г.). – СПб., 2009. С. 183.
211
72
нимателями, не записываясь в купечество, особенно после принятия «Положения о промысловом налоге» в 1898 г. Из сословия можно выделить интеллигенцию, только формально принадлежавшую к мещанскому сословию.
Некоторые из мещан получали образование и переходили в разночинцы. В юридическом смысле к разночинцам относились лица, не принадлежащие ни к одному из сословий. В повседневном же обиходе разночинцами
называли лиц, получивших образование, благодаря которому они были исключены из непривилегированного сословия; или которые не могли принадлежать к податному состоянию; при этом не состояли на действительной
службе. В этом смысле понятие «разночинцы» употребляли как синоним
«интеллигенции». Интеллигенция представляла собой межклассовую (между
мелкой буржуазией и пролетариатом) и внесословную (относящуюся к разночинцам) группу, зарабатывающую на жизнь умственным трудом. Ее особенностью было значительное, до трети, количество иностранцев, по преимуществу немцев. По своему положению интеллигенция была однородна
менее других групп. Верхние ее слои по своему положению были близки к
буржуазии, нижние – к рабочему классу. Авангардом этой прослойки было
студенчество. Символом интеллигенции были «широкополая шляпа, плед,
толстая палка в руках»216, а также очки (в т. ч. синие), как «признак несомненной учености»217, стриженые волосы и женщин и длинные у мужчин. Из
народной культуры в этой среде заимствовались косоворотки, поддевки и
брюки, запущенные в сапоги218.
Мещане-ремесленники переходили в состояние цеховых, которые составляли около 4% населения. Отметим, что цеха существовали не во всех
городах империи: в 1893 г. – только в 142-х, в 1905-1917 гг. – всего в 29-ти219.
Кирсанова Р. М. Русский костюм и быт XVIII-XIX веков. – М., 2002. С. 189.
Там же. С. 197.
218
Ермакова К. В. Костюм в повседневной жизни москвичей второй половины XIX в. С. 108.
219
Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи. Т. 1. С. 117.
216
217
73
Основы их внешнего вида определялись потребностями производственного
костюма.
Крестьяне занимали второе место по численности в городском населении после мещан. Как правило, они, становясь жителями города, оставались
в своем прежнем сословии, хотя и оторвались от земли. Землепашеством,
огородничеством и скотоводством занимались преимущественно крестьяне
малых городов; в более крупных городах они вели образ жизни, свойственный горожанам. Как и прочие сословия, крестьянство было подвержено расслоению: более зажиточные по своему образу жизни сближались с представителями других сословий. Это сословие было самым быстрорастущим. Бытовая культура городского крестьянства была максимально приближена к
мещанской, что обуславливало и значительное сходство их внешнего облика.
Особое положение занимало казачество, военно-служилое сословие,
которое примыкало к крестьянству, занимаясь сельскохозяйственным трудом. Казаки составляли 7% всей Российской императорской армии, и 2/3 ее
кавалерии220. Основные составляющие их одежды базировались на южнорусских традициях с включением иноэтничных элементов. Внешний облик мужчин в значительной степени определялся форменным мундиром, различным
для каждого казачьего полка221.
В 30-е гг. XIX в. в составе горожан были выделены межсословные
группы222: военные223 (к ним причислялись отставные солдаты, нижние чины,
кантонисты), инородцы224 и иностранные подданные. Эти две последние ка-
Иванова Н. А., Желтова В. П. Сословное общество Российской империи. – М., 2010. С. 518.
Липинская В. А. Одежда русских в промысловой зоне // Русская народная одежда: историкоэтнографические очерки / отв. ред. В. А. Липинская. – М., 2011. С. 584-587; Она же. Южное пограничье Европейской части // Там же. С. 367-422.
222
Анохина Л. А., Шмелева М. Н. Указ. соч. С. 26.
223
«Профессиональная и сословная одежда строже охраняет свою самостоятельность, хотя и она не вполне
свободна от влияния моды. К этой категории предметов одеяния должны быть отнесены также облачения
церковнослужителей, мундиры чиновников или дворян, форменное платье военных и моряков и пр.». См.:
Гулишамбаров С. И. Предметы одеяния … С. 10.
224
Под инородцами законодательно определялись некоторые племена, которые по правам состояния и по
управлению были поставлены в особое положение – преимущественно монгольские, тюркские и финские, а
также евреи. См.: История России. XX век: 1894-1939 / под ред. А. Б. Зубова. – М., 2009. С. 130. Инородцы
разделялись на оседлых, кочевых и бродячих, имевших различную культуру быта. См.: Фадеичева М. А.
220
221
74
тегории воспринимали институциональные рамки русской культуры 225, превращаясь в граждан России не в формально-юридическом, но в действительном смысле. Как нельзя лучше этому способствовала культурная общность
имперского города, и, как ее следствие, определенная унификация городской
одежды.
В пореформенный период традиционный сословный строй дополнился
новым общественным устройством. Городское население оказалось раздробленным на множество социальных групп, что влияло на городскую культуру,
повседневный быт, так как представители одного сословия могли оказаться в
различных классовых группах и принадлежать к разным культурам.
Класс буржуазии включал представителей торгово-промышленной
группы, в которую входили купцы, реже мещане, почетные граждане, крестьяне, дворяне. Крупная буржуазия по своему образу жизни стремилась к
слиянию с дворянством. К концу 1880-х гг. общее число предпринимателей
достигало 800 тысяч – 1 млн. человек, а к концу XIX в. – 1,5 млн. Крупных
предпринимателей среди них было менее 3% населения226. Можно утверждать, что их внешний облик определялся традициями одной из следующих
культур: 1) европейской, 2) старообрядческой, 3) мусульманской, 4) еврейской227.
Рабочие формируются как класс только после крестьянской реформы,
поскольку основной контингент наемных работников составлялся из крестьян. Общее количество трудящихся по найму к началу XX в. достигало 13-14
млн. человек, численность промышленных рабочих – 2,8 млн.228. Рост числа
рабочих обгонял рост всего населения. С течением времени внутри класса,
Человек в этнополитике: концепция этнонационального бытия / отв. ред. К. В. Киселев. – Екатеринбург,
2003. С. 18, 22-24.
225
Вишняков-Вишневецкий К. К. Иностранцы в структуре петербургского предпринимательства:1860-е гг. 1914 г.: дис. ... д-ра ист. наук. – СПб., 2005. С. 71-72; Тихонов А. К. Католики, мусульмане и иудеи Российской империи в последней четверти XVIII-начале XX в. – 2-е изд., испр. и доп. – СПб., 2008. С. 120.
226
История России. XX век: 1894-1939 / под ред. А. Б. Зубова. – М., 2009. С. 88.
227
Перхавко В. Б. История русского купечества. – М, 2008. С. 374; Частное предпринимательство в дореволюционной России: этноконфессиональная структура и региональное развитие, XIX – начало XX в. / отв.
ред.: Б. В. Ананьич, Д. Дальманн, Ю. А. Петров. – М., 2010. С. 3.
228
Там же. С. 82.
75
согласно популярным тогда марксистским характеристикам, произошло расслоение на немногочисленную высокооплачиваемую «рабочую аристократию», кадровых рабочих, и пауперизированный люмпен-пролетариат. Особую замкнутую группу представляли железнодорожные рабочие, поскольку
они обладали специальной технической подготовкой. Однако большинство
представителей рабочего класса были не имевшими квалификации чернорабочими или малоквалифицированными мастеровыми.
Относительно близкой по менталитету и образу жизни к люмпенпролетариату были маргиналы – так называемое «дно общества». Сюда входили не имеющие паспортов «бесписьменные», случайные и профессиональные нищие, странники и бродяги, богомольцы, юродивые, а во время Первой
мировой войны еще и беженцы229. Внешний вид этой группы определялся
случайным подбором вещей, зачастую на женщинах была надета мужская
одежда. Неизменными аксессуарами были холщовая сума и посох, зачастую
использовались иконки и повседневная одежда лиц духовного звания: подрясник, скуфейка230. Специфическим признаком были вериги, надеваемые
«ради умерщвления плоти» – железный колпак или упряжь на голове, тяжелые гремящие железные цепи с подвешенными крестами231. Особым видом
нищих были «босяки», одетые в нечто, «весьма похожее на женскую кацавейку, висящее длинной грязной бахромой на рукавах и заплатанное на груди
и спине случайными кусками брезента или выцветшего байкового одеяла …
ноги одна в калоше, другая в зияющей ботинке»232. К ним примыкали «демисезонники», не имевшие подходящей одежды для холодного времени года, и
Миллионные потоки из фронтовых и прифронтовых территорий в т. ч. из австрийской Галиции и турецкого Закавказья распределялись сначала по ближней тыловой полосе, а затем и в дальнем тылу Российской
империи. Общее число беженцев 1914-1918 гг. в России составило около 5 млн. чел. См.: Курцев А. Н. Военные беженцы в городах России (1914-1917 гг.) // Культуры городов Российской империи на рубеже XIX –
XX веков (Материалы международного коллоквиума, Санкт-Петербург 14-17 июня 2004 г.). – СПб., 2009. С.
324, 327.
230
Шангина И. И. Русские девушки. – СПб., 2007. С. 236.
231
Ермакова К. В. Костюм в повседневной жизни москвичей второй половины XIX в. С. 117.
232
Куприн А. И. Босяк / А. И. Куприн. Полное собрание сочинений в 10 т. – М., 2006. Т. 1. С. 394.
229
76
поэтому утверждавшие, что они легко одеты по соображениям моды233.
Представители этой группы были характерной приметой уличной жизни города.
При систематизации по доходам и занятиям горожан пореформенной
России, прежде всего, можно разделить на «самодеятельных», т.е. живущих
собственными доходами, и «несамодеятельных», живущих за счет финансов
главы семьи.
Многочисленной профессиональной группой были работники прислуживающего труда234. Больше всего здесь было прислуги, особенно так называемой «личной», жившей в семьях. Сюда же входила «домовая прислуга»:
дворники, сторожа, швейцары, приказчики и прислуга в гостиничном и трактирном промыслах, а также живущие извозом: легковые и грузовые извозчики, кучера. Особую подгруппу составляли прачки. Работники разных видов
обслуживающего труда различались по своему сословному составу. По преимуществу крестьянского происхождения были «извозчики, приказчики,
прислуга в трактирах и питейных заведениях, дворники. Отставные нижние
чины часто служили сторожами при казенных и общественных заведениях»235.
Фабрично-заводские рабочие-мужчины чаще всего имели крестьянское
происхождение; женщины по преимуществу были горожанками. В отдельную категорию выделялись рабочие-сезонники (портные, шапочники, сапожники зимой; строители, землекопы, мостовщики, огородники с весны до
поздней осени).
Интересные результаты, на наш взгляд, принесла научная дискуссия о
специфике сословного деления российского города. Так, некоторые ученые
Хубертус Ф. Я. Нищие Санкт-Петербурга как объекты социального воображения в поздней Российской
империи // Культуры городов Российской империи на рубеже XIX – XX веков (Материалы международного
коллоквиума, Санкт-Петербург 14-17 июня 2004 г.). – СПб., 2009. С. 307.
234
По сведениям 1897г. до 20% горожан. См.: Зорин А. Н. Население и пространство провинциальных городов России // Культуры городов Российской империи на рубеже XIX – XX веков (Материалы международного коллоквиума, Санкт-Петербург 14-17 июня 2004 г.). – СПб., 2009. С. 183.
235
Юхнева Н. В. Этнический состав и этносоциальная структура населения Петербурга. С. 47.
233
77
(Б. Н. Миронов, А. Р. Ивонин, С. И. Сметанин, В. М. Бухараев, Э. К. Виртшафтер) считают мещанство и купечество не двумя отдельными, а одним городским сословием, наиболее богатая часть которого и являлась купечеством», подчеркивая взаимопроницаемость городских социальных групп. А.
Р. Ивонин пишет, что «городское гражданство было единым сословием,
включавшим в свой состав несколько относительно обособленных групп»,
называя это единое сословие «мещанско-купеческой группой»236. Она пополнялась выходцами из крестьян, цеховых, отставных и бессрочно отпускных
солдат с семьями; все они были близки по менталитету и образу жизни. К
этой же общности можно причислить и городских зажиточных крестьян, и
низшие слои чиновничества.
Отметим, что сословные границы, и прежде довольно условные, стали
еще более размытыми после принятия в 1898 г. Закона о промысловом налоге, вводившего обложение каждого предприятия с учетом его дохода, а не
сословной принадлежности владельца. Известно, что среди населения российских городов пореформенной России превалировали представители мещан и рабочих. На наш взгляд, сказанное выше дает основания утверждать,
что культура мещанско-купеческой группы, количественно преобладая над
остальными, определяла внешний облик города и горожан. При этом различия во внешнем виде, а, следовательно, и в костюме городского обывателя,
определялись скорее не сословными характеристиками, а менталитетом и материальным достатком.
Поскольку «более двух третей всех городских обывателей входило в
категорию бедных и неимущих»237, неблагополучное материальное положение горожан заставляло их изобретать новые варианты одежды, поневоле сочетая новокупленные предметы с вещами, доставшимися по наследству, и
Ивонин А. Р. Западносибирский город последней четверти XVIII – 60-х гг. XIX вв. – Барнаул, 2000. С.
154. Мещанско-купеческой средой, обладающей единым менталитетом, называет горожан и Л. В. Кошман.
См.: Кошман Л. В. Город и городская жизнь в России XIX столетия: социальные и культурные аспекты. –
М., 2008. С. 268.
237
Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи…Т. 1. – СПб., 2000. С. 118.
236
78
вышедшими из моды не один десяток лет назад. По той же причине бедности
парадной одеждой считалась одежда не обязательно модная, но непременно
новая: «Несмотря на нестерпимую жару, Кузька нарядился во все теплое: на
голове у него был драповый новый картуз на вате; на плечах, кроме сюртука,
драповая же ваточная чуйка с бархатным высоким воротником; шея была
подвязана новым платком, но подвязана так, что Кузька не мог свободно повернуть голову и вздохнуть: кровь приливала к голове и стучала в мокрых от
поту висках. Отправляясь на богомолье … он счел за нужное нарядиться во
все лучшее, ибо в этом считал необходимое условие всякого праздника. Ко
всем этим неудобствам его костюма нужно прибавить узкие выростковые сапоги, надетые на шерстяные чулки, и, наконец, глубокие калоши»238.
Базовые требования к одежде горожан были обусловлены, прежде всего, практическими соображениями и характером основных занятий мещанско-купеческой группы которыми были: во-первых, наемный труд, малоквалифицированный, либо на должностях низшего и среднего уровня, вовторых, некрупная торговля, в том числе разносная, в-третьих, семейное
производство в форме ремесла и промыслов. Кроме прочего, представители
этой группы могли владеть небольшими фабрично-заводскими производствами.
Дом с приусадебным участком являлся главным источником дохода
для тех из них, которые занимались сдачей недвижимости в наем и огородничеством, последнее было особенно в торгово-ремесленных и аграрных городах, где не получила распространения промышленность. Нередко городские обыватели сочетали несколько видов деятельности со случайными заработками, о которых В. В. Берви-Флеровский писал: «Между мещанами вы
встретите целые толпы работников, которые не имеют никакого определенного занятия и которые по собственному их выражению, перебиваются кое-
Успенский Г. И. Нравы Растеряевой улицы // Помяловский Н. Г. Очерки бурсы. Успенский Г. И. Нравы
Растеряевой улицы. Будка. «Выпрямила». – М., 1998. С. 348.
238
79
как. Сегодня он ловит рыбу, завтра он копает огород, через неделю шьет сапоги; сегодня он грузил судно, завтра он отправляется на сенокос. Подобную
жизнь ведут даже домовладельцы-мещане в значительных городах»239.
Образ жизни рабочих определялся их квалификацией, профессионально-производственными условиями и материальным положением, которое в
России исследуемого периода характеризовалось тремя факторами: «политическим бесправием, всероссийским разорением и общими условиями капиталистического хозяйства»240.
Рабочий день трудящихся конца XIX в. продолжался 12 и более часов,
доходя в некоторых случаях до 20-21 часа. Это было характерно, например,
для фабрично-заводской промышленности Московской губернии: «На первом месте в этом отношении стоит сверхурочная работа Коломенского машиностроительного завода, где один из наиболее коротких – на бумаге – рабочих дней в 11,5 часов на самом деле сводится обычно к 14,5 – 16,5 часам, а
в экстренных случаях даже к 19,5 и 21,5 часам суточной работы»241. Подобное происходило и в сфере самозанятости. Так, например, кустарные рабочие
немецких колоний Самарской губернии, выполнявшие работу по изготовлению соломенных шляп, летом работали от трех часов утра до десяти вечера, а
при срочных заказах и до полуночи242. За свою работу мастера получали не
более 21 к. в день, так как даже при таком графике работы они успевали изготовить за день не более трех шляп стоимостью 7 к. каждая. Рабочие, выполнявшие подготовительную работу для этих мастеров, получали за свой
труд еще меньше; обыкновенной считалась сумма 15 к. в день.
Недостаточность заработка вынуждала рабочих искать приработка или
еще более увеличивать продолжительность трудового дня. Так, в тех семьях,
Цит. по: Очерки городского быта дореволюционного Поволжья / Зорин А. Н., Зорин Н. В., Каплуновский
А. П., Каплуновская Э. Б., Клюшина Е. В., Хефнер Л. – Ульяновск, 2000. С. 307.
240
Кольцов Д. Рабочие в 1890-1904 гг. // Общественное движение в России в начале XX века. В 4 т. – СПб.,
1909-1914. Т. 1. Предвестники и основные причины движения. – СПб., 1909. С. 185.
241
Дементьев Е. М. Фабрика, что она дает населению и что она у него берет. – 2-е изд. – М., 1897. С. 90.
242
Давыдова С. А. Очерк кружевной промышленности в России. – СПб., 1913. С. 352.
239
80
где имелось 3-4 и более женщин трудоспособного возраста, была выработана
схема посменной работы, дающая возможность 24-часового рабочего дня.
Например, мастерицы Вологодской губернии: «…кружево начинают на 2 подушках и различного рисунка, так чтобы работа не была однообразной, за
одною из подушек всегда кто-нибудь из них сидит, одна отдыхает, одна исполняет хозяйственные дела – если их трое; а если их четверо – работа идет
на две подушки, хозяйством они занимаются поочередно»243.
Заработная плата рабочего населения в большинстве случаев обеспечивала только часть необходимого прожиточного минимума, который к 1906 г.
составлял 21 р. у мужчин и 17 р. у женщин244. Этой суммы достигала средняя
заработная плата только у мужчин, трудящихся в машиностроительной промышленности; остальные отрасли доставляли гораздо меньшие средства.
Так, например, средняя заработная плата рабочих, занятых в химической
промышленности Серпуховского, Коломенского и Бронницкого уездов Московской губернии, к концу XIX в. достигала только 12 р. 69 к. Рабочиемужчины ситценабивных фабрик получали в среднем 13 р. 38 к., женщины –
только 6 р. 07 к. Работники-мужчины ткацких и сновальных отделов ручных
бумаготкацких фабрик и контор для раздачи основ, в это же время, имели
среднюю заработную плату в 9 р. 52 к., а женщины, трудящиеся там же, получали 5 р. 54 к. Мастеровые фабрик Московской губернии различных отраслей зарабатывали в среднем 17 р. 43 коп.245.
Хроническая нехватка, как денежных средств, так и свободного времени, определила основные тенденции в формировании внешнего облика и
костюма рабочего класса. Очевидно, что они только в исключительных случаях могли прибегать к традиционному для России домашнему изготовлению
одежды, либо к покупке ее в магазинах готового платья, так называемых
конфекционах.
Там же. С. 124.
Валетов Т. Я. Чем жили рабочие люди в городах Российской империи конца XIX – начала XX в. С. 178.
245
Дементьев Е. М. Фабрика, что она дает населению и что она у него берет. С. 134-138.
243
244
81
Специфическим местом пополнения гардероба среди рабочих были
фабричные или потребительные лавки, в которых предметы одежды первой
необходимости могли выдаваться в кредит. В сфере самозанятости была широко распространена натурализация оплаты труда. Заказчики зачастую расплачивались «красным товаром» – мануфактурой, и иными вещами, часто
сапогами246, которые в рабочей среде имели функцию одного из самых статусных предметов одежды. Женщинам в счет заработной платы предлагались
платки и шали, кофты. Важно, что в обоих случаях рабочим сбывались залежалые товары под видом самых модных, к тому же по завышенной на 1012% цене.
Отметим, что рабочие, как выходцы из крестьян, сохраняли во внешнем облике некоторые черты своего происхождения. Так, большинство из
них, исключая разве высококвалифицированных рабочих, заправляли брюки
в сапоги, под пиджак надевали косоворотку, носили картузы, бороды, а волосы стригли «в скобку». Все это роднило их с крестьянами. Но, по мере увеличения стажа городской жизни, облик рабочего все более урбанизировался,
не допуская проникновения элементов сельской жизни. Например, рабочие
не носили шапки-ушанки, которые считались крестьянским головным убором247; они заменялись на «более приличествующие» городским жителям
кепки, фуражки и фетровые шляпы, зачастую – после первой же зарплаты248.
По той же причине рабочие стремились использовать в своем быту более престижные ткани фабричного изготовления: ситцы, габардин, коленкор,
нанку, люстрин, плюш и плис. Однако, в повседневной жизни городских рабочих бытовало и незначительное количество тканей домашнего изготовления. Домотканый текстиль в этой среде использовался, как правило, только в
246
Давыдова С. А. Очерк кружевной промышленности в России // Кустарная промышленность России … С.
46.
Ривош Я. Н. Время и вещи: Иллюстрированное описание костюмов и аксессуаров в России конца XIX –
начала XX в. – М., 1990. С. 125.
248
См.: Шапиро Б. Л. Внешний облик рабочих в России периода индустриальной модернизации (2-я половина XIX – начало XX вв.) // Научно-технические ведомости СПбГПУ. Гуманитарные и общественные
науки. – 2013. – № 3 (179). – С. 118-123.
247
82
ограниченное время, а именно в незначительный промежуток после приезда
на заработки в город. Впоследствии одежда из домотканины замещалась
модной, изготовленной из более статусных фабричных материй. Интересно,
что дольше прочих видов одежды изготавливалось домотканой материи
(льняной – прочной и приятной) именно нательное белье, которое было
скрыто от чужих глаз249.
Отдельно отметим внешний облик высококвалифицированных кадровых рабочих и рабочей интеллигенции, которые, благодаря своему образовательному уровню и относительному достатку, стремились копировать моду
аристократии, преобразуя западноевропейский костюм в соответствии со
своими идеалами250. Однако, в силу малочисленности этой категории, ее
культурные стереотипы не оказывали заметного влияния на облик горожан.
История формирования и развития городского костюма служит, на наш
взгляд, прекрасной иллюстрацией формирования мировоззрения рабочего
класса, которое активно протекало в середине 1890-х гг.; до этого рабочий
воспринимал себя как крестьянина, отошедшего на заработки251. Именно они,
отходники в столицы, транслировали в регионы модный городской облик
общеевропейского типа, привозя вместе (а иногда и вместо) с заработками
отрезы тканей, образцы модных вещиц и журналы с выкройками. Современники отмечали, что «парни с торфа приходят в плисовых поддевках и шароварах, в вытяжных сапогах, красных рубахах, да с пустыми карманами»252, а
также, что «весною, когда многочисленные партии рабочих подходили к Пе-
Здесь и далее наблюдения, на которые не даются специальные ссылки, сделаны автором.
То есть «… менталитетом индустриальных рабочих, который формировался у потомственных, кадровых
в нескольких поколениях, квалифицированных рабочих, длительный срок работавших на предприятиях».
См.: Постников С. П., Фельдман М. А. Социокультурный облик промышленных рабочих России в 1900-1941
гг. – М., 2009. С. 223.
251
Ульянова С. Б. История трудовых отношений в России. Ч. 1. Трудовые отношения в промышленности. –
СПб., 2009. С. 34.
252
Давыдова С. А. Очерк кружевной промышленности в России // Кустарная промышленность России … С.
46.
249
250
83
тербургу, редкий из них не запасался в Торжке сапогами; осенью на возвратном пути Торжок снабжал их полушубками»253.
Между тем, сравнивая заработную плату городского обывателя со стоимостью новой обуви, или одежды, готовой или изготовленной на заказ, очевидно, что модные обновы были доступны далеко не всем представителям
мещанско-купеческой группы. Готовая виц-мундирная пара (мужской костюм, состоящий из виц-мундира, т. е. форменного фрака и брюк) для службы стоила 25 р. (здесь и далее приводятся минимальные цены), мужская домашняя пара (костюм из тужурки и брюк) – 15 р., мужской полный костюм –
6 р., сюртук и жилет – 11 р., брюки – 1 р. 50 к., пальто летнее – 3 р. 50 к.,
пальто драповое или бобриковое на вате – 9 р., пальто на барашковом или
хорьковом меху – 18 р. Выхухолевая шапка продавалась на рынке за 1 р. 50
к., шапка из искусственной овчинки – за 25 к., бобрика – 40 к., из персидской
мерлушки – 70 к., башлык – 1 р. 60 к., жилет – 3 р., перчатки – 1 р., непромокаемый плащ – 3 р. 20 к., подтяжки – 1 р. 50 к., фуражка – 1 р., шарф – 1 р. 60
к.254.
Валенки с кожаной подшивкой стоили 4 р. 20 к., галоши – 2 р. 45 к.,
обыкновенные сапоги – 3 р. 50 к., выростковые сапоги с высокими голенищами – 7 р., фасонные сапоги – 12 р. 50 к., штиблеты – от 3 р. 60 к. до 6 р.;
стоимость женской обуви начиналась от 40 к.
Стоимость женской одежды была следующая: готовое ситцевое платье
для кухарки продавалось за 5 р., дамский жакет – 5 р., женские вязаные полусапожки на войлоке – 1 р. 10 к., на байке – 1 р. 15 к., шаль ковровая – 3 р.
За шитье сюртука брали 8 р., жилета – 2 р., пальто – 5 р. при заработной плате мастерового на фабрике от 10 до 22 р., чиновника или приказчика средней
Там же. С. 193.
Шапиро Б. Л. Городской образ жизни и культура повседневной одежды: исторические особенности 2-й
половины XIX – начала XX вв. // Вестник Екатерининского института. – 2011. – № 4 (16). С. 149-155.
253
254
84
руки, больничного врача от 30 до 50 р., учителя гимназии с частными уроками до 75 р., без частных уроков – от 20 до 30 р. в месяц255.
Материальное положение городского обывателя, который жил «по мещанскому званию, достаточно, то есть его семейство имело щи с мясом не по
одним воскресеньям и даже пило чай каждый день»256 позволяло ему содержание из прислуги только кухарки, что означало отсутствие не только личных горничных и лакеев, но также домашних портних, гладильщиц и прачек.
Следовательно, обновление семейного гардероба и поддержание его в порядке лежало на плечах хозяйки и ее родственниц, реже – с помощью поденной портнихи. Таким образом, одежда изготовлялась в большинстве случаев
собственными силами, с помощью многочисленных «руководств к изучению
кройки и шитья», «практических и упрощенных методов шитья», «школ
кройки для самообучения портновскому искусству»257.
В подобных условиях главным требованием при выборе нового платья
было: «прежде всего, выбрать материю прочную, так как, обыкновенно, платье не снимается с утра до вечера; затем необходимо, чтобы покрой был хороший и фасон удобный и простой, чтобы легко и удобно можно было надевать платье без посторонней помощи; кроме того, надо чтобы украшение
[платья] было просто и удобно для стирки»258.
У обывателей пользовались популярностью брошюры, помогающие
реализовать модные идеи малыми средствами. Актуальными вопросами были, например, «Как извлекать наибольшую пользу из старого платья»259,
«…затруднения при переделке чищенных и крашеных юбок», или «Как возЦены на конец XIX – начало XX (до 1908 г.) даны по: Глубоковский М. Н. Практическое наставление
родителям для выдачи замуж дочерей, а невестам – для выхода замуж // Наука и жизнь. –1890. – № 1. Цит.
по: Наука и жизнь.– 2000. – № 12. – С. 139-141; Гулишамбаров С. И. Предметы одеяния … С. 96, 103-104;
Дементьев Е. М. Фабрика, что она дает населению … С. 135; Зубков И. В. Российское учительство: повседневная жизнь преподавателей земских школ, гимназий и реальных училищ 1870-1916. – М., 2010.С. 61-65,
410.
256
Чернышевский Н. Г. Что делать? Из рассказов о новых людях. – Л., 1975. С. 49.
257
Катун А. И. Портной. Первый российский художественный альбом-учебник шитья дамского и мужского
платья. – СПб., 1907, и пр.
258
Парижская новость. Два практичных платья // Вестник моды. – 1915. – № 15-16. – С. 159.
259
Как извлекать наибольшую пользу из старого платья // Вестник моды для портних. – 1898. – № 11. – С.
107.
255
85
вращать черный цвет порыжевшей ткани»260. Приобретенные с рук вещи
распарывались, затем перекрашивались, в красильнях или дома, после чего
перешивались или перелицовывались. Швы от переделок из старого закрывались декором, например, очень популярной вышивкой сутажем.
Предметы одежды, как правило, приобретались на долгие годы, поэтому существовали портные, башмачники и сапожники, специализирующиеся
только на починке и владеющие многочисленными технологиями ремонта.
Главным внешним признаком, определяющим визуально статус городских жителей, была их обувь, поскольку все они делились, по меткому выражению «Всеобщей истории, обработанной «Сатириконом», по «брючному
и сапожному цензу». А именно: «У кого были целы сапоги и брюки, тот был
зачислен в купеческое сословие. Тот, кто имел рваные сапоги, но брюки целые, попадал в мещанское сословие. Лица же, у которых сапоги просили каши, а брюки были с вентиляцией, составили сословие ремесленников»261.
Иначе говоря, особым признаком материальной обеспеченности в городской
среде было наличие сапог, либо (что еще предпочтительнее) сапог с калошами; жизнь их продлевалась многочисленными приемами починки. Например, как один из популярных способов обновления, предлагалась замена изношенной части сапога – головки, сохраняя еще годные старые голенища262.
На калоши накладывались заплатки из старой калоши, порезы заклеивались
клеем из резины и сероуглерода263. Также существовала практика сообщения
подошвам обыкновенной обуви непромокаемых свойств, с помощью пропитки смесью из дегтя и резины264.
Несмотря на это, обеспеченность элементарной одеждой и обувью городского населения оставалась неудовлетворительной. Обыкновенной была
См.: Мода // Модный курьер. – 1906. – № 5. – С. 37; Практические советы в области домашнего шитья //
Там же. – № 46. – С. 377; Практические советы // Там же. – 1913. – № 5. – С. 44.
261
Цит. по: Шацилло М. К. Социальный состав буржуазии … С. 15.
262
Хроника городской жизни // Городское дело. – 1916. – № 18. – C. 858.
263
Почтовый ящик. Подписчице Демягиной // Журнал для хозяек и женская жизнь. – 1914. – № 16. – С. 20.
264
Практические советы // Вестник моды. – 1888.– № 36. – С. 388.
260
86
ситуация, когда на несколько человек в семье была одна пара обуви или
единственная зимняя вещь. Так, «в программе празднования трехсотлетия
династии Романовых в г. Чистополе говорилось: «Признано нежелательным
присутствие на богослужении, совершаемом на площади, учащихся всех
учебных заведений г. Чистополя, в виду неимения достаточного количества
теплой одежды у обучающихся в городских начальных училищах и эпидемических заболеваний в них, Временный комитет не счел возможным обязывать последних непременным присутствием на торжественном молебствии
на площади»265.
Прошлогодние наряды доживали свой век в новом качестве; даже
сильно поношенную одежду не выбрасывали, а употребляли на переделку,
совсем изношенную – использовали на коврики, одеяла или заплаты. Так
старый уличный туалет становился домашним платьем, либо нижней юбкой,
в соответствии с модой на тафтяные цветные юбки. Грязный подол и мелкие
дефекты при этом закрывались новой декоративной отделкой: рюшками, воланами, чехлом из дешевого шифона; отделкой оборками, складками или
вышивкой мережкой маскировались лишние швы, которые появлялись при
необходимости удлинить рукав или подол.
Желание соответствовать моде при небольшом бюджете вызвало бытование значительного количества подделок: имитировались и фальсифицировались значительные обороты пушнины, ювелирных изделий, дорогостоящей
галантереи. Поддельные виды пушнины бытовали под названием «лютра»;
они могли имитировать практически любой вид меха. Очень емкую характеристику индустрии поддельного меха дал в свое время очерк в газете «Новое
время»266.
Очерки городского быта дореволюционного Поволжья…С. 62. Ф. И. Шаляпин в начале своей артистической карьеры зимой ходил в одном пиджаке, покрываясь шалью, подаренной матерью одного из его казанских товарищей. См.: Там же.
266
Цит. по: Смесь. Подделка мехов // Модный курьер. – 1914. – № 43-44. – С. 381-382: «Существуют целые
фабрики, занимающиеся исключительно подделкою разных мехов … Вы, вероятно, читатель, замечали
наших дам, которые носят чудный мех золотистого, серого и коричневого цвета в виде дорогого голубого
песца. Это – обыкновенная домашняя коза…известная под именем «муфлон» … Те роскошные, краснова265
87
Существовали меховые заводы, специализирующиеся исключительно
на подделках. К дешевым лисицам искусно подклеивались длинные белые и
черные шерстинки, имитируя мех лучшего сорта. Барашковый или каракулевый завиток имитировался с помощью «астраханки» – теплой и прочной материи коврового типа на хлопчатобумажной текстильной или вязаной основе.
«Отделка из астрахана (материя, похожая нанаш барашек) встречается на
многих суконных пальто и мантильях. Этот астрахан можно найти в магазине
Делиля-Дюбуа – он продается на аршины»267, – рекомендовал журнал «Модный магазин» еще в 1862 г. Встречалась трикотажная имитация барашкового
меха, называемая «курль»268. Была широко распространена практика изготовления поддельного каракуля и так называемого брейтшванца, т. е. каракульчи, в красильных мастерских, где прессовали распоротые, перекупленные из вторых рук вещи, придавая плюшевой ткани характерный рисунок.
Умельцы имитировали не только мех, но и перья экзотических птиц
для дамских шляпок, с помощью анилиновых красителей получая из пера петухов, сорок и чаек фальшивые «марабу» и «эспри» любых цветов и оттенков.
тые, серебристые и золотистые шкурки лисиц, которые вошли теперь в моду и украшают плечи любой женщины, простите за откровенность, простая домашняя сибирская кошка, но только так искусно подделанная,
начиная от ворса, шерсти и кончая до подшерстка и даже мездры, с пришитым лисьим хвостиком, что нужно быть знатоком … чтобы действительно убедиться в том, что это не лисица … Следует целый разряд и
перечень подделок под названием «лютра». Существует «лютра» под соболя и скунса. Эти шкурки так подделываются, что нужно быть знатоком, чтобы не ошибиться в этой подделке. Тут пускается в ход даже электричество, и даже делается каким-то способом седой волос. Стоят эти подделки от 10 до 12 руб. на фабрике,
но мы уверены, что наши дамы за них переплачивают сотни. Эти меха исключительно идут для модных теперь муфт и горжеток, причем лапки пришиваются от белки или кролика, как и самая головка. Тем же электричеством прекрасно подделывается «кролик» под выхухоль, специально для горжеток, который продается
от 12 рублей до 25 руб. за штуку. Затем в бойком спросе «лютер» серый под названием «топ», от 12 руб. до
20 руб. за штуку. Это – обыкновенный зайчик, подделанный под голубого песца. Есть «лютра» коричневая,
даже специально для горжеток, муфт и шалей, от 10 до 13 руб. за штуку, сделанная из нашего зайчика; есть
«заяц с искрой» под названием «лютра», который, благодаря своей дешевизне, прекрасно идет в простонародье, выдаваемый ему за какого-то американского редкого зверя. Есть «заяц под хоря», специально для
горжеток, оцениваемый в этом искусственном виде до 15 руб. за дюжину. Существует даже какая-то «шеншиля», в сущности, тот же зайчик, с серебристо-серым, белым и даже черным мехом, бритым и стриженым,
крученым и паленым, который тоже в большом спросе и оценивается от 8 до 10 руб. за дюжину. Недавно
стал ввозиться к нам новый модный мех под красивым названием «Анрога». Это – собака для горжеток и
муфт, которая, однако, превращена … в такой драгоценный мех, что его продают от 18 до 20 руб. за шкурку.
Подделан даже наш котик и бобер. Его подделывают искусным образом из шкурки выдры. Ей выдергивают
волосы, потом подстригают ее и красят».
267
Моды // Модный магазин. – 1862. – № 6. – С. 141.
268
Хроника моды // Модный курьер. – 1909. – № 35. – С. 273.
88
Красное дерево каркасов вееров и наверший ручек зонтиков заменялось дешевыми сортами, также подкрашенными анилином; драгоценный
жемчуг в ювелирных украшениях имитировался с помощью воска и краски,
бриллианты подменялись стразами, а самоцветы – цветным стеклом; третьесортный перламутр подкрашивался в модные яркие цвета. Дешевые хлопчатобумажные платки окрашивались в кремовый цвет, имитируя натуральную
суровую шерсть269. Только что появившиеся пластмассы бакелит и галалит
имитировали слоновую кость и черепаховый панцирь. Кость, рог, дерево после процедуры серебрения и золочения были неотличимы на глаз от драгметаллов – таким образом, обыватели получали возможность включить в свой
костюм престижные предметы одежды, приобретенные по невысокой цене.
В силу своей дешевизны и, следовательно, доступности, в городской
среде были популярны не только фальсифицированные материалы, но и изделия из вторичного сырья. Так, самыми популярными материями для изготовления недорогой теплой одежды были букскин, шодди и мунго, представляющие собой искусственную шерсть из слабо свалянного чистошерстяного
тряпья и прядильно-ткацких отбросов270.
Еще в 1843 г. отмечали: «Миф о возрождении феникса обратился нынче в настоящую быль, касательно старого, изношенного платья и кожаной
обуви. Сперва принимали просто за выдумку письмо скупого отца к сыну,
следующего содержания: «При сем посылает тебе мать старый мой кафтан,
сделай из него новый». Нынче ловкая промышленность скупает повсюду изношенные фраки, сюртуки, панталоны, изодранную кожаную обувь, и делает
из нее новое платье. В Лейпциге и в Шамилле (во Франции) есть уже несколько фабрик, которые старое, истасканное сукно превращают опять в
шерсть, из шерсти в пряжу, а из этой пряжи делают превосходную суконную
материю букскин, которая особенно употребляется на модные пальто. Иной
269
270
Толстухина Н. В., Полосинова Т. А. Павловопосадские шали. – М., 2007. С. 16.
Техническая энциклопедия / гл. ред. Л. К. Мартенс. В 26 т. – М., 1927-1934. Т. 26. – М., 1934. Ст. 175.
89
парижский денди расхаживает по бульварам в таком пальто, сшитом из букскина, который в первоначальном виде был на плечах какого-нибудь нищего,
продавшего свои старые лоскутья рыночному разносчику»271.
Полушерстяная материя из вторсырья с добавлением вискозы, называемая «альпака», сделалась «… необходимой принадлежностью каждой экономной женщины. Платья эти назначаются для утренних выездов, для дождливых дней, для тысячи таких случаев, когда нужно быть представительной,
а жалко надевать дорогое платье»272.
Ценовая доступность пальтовых материй достигалась «кнопованием»273
– процессом набивки сукна, трико и драпа невысокого качества суконной
пылью, получавшейся при стрижке сукна (натуральным кнопом) или же при
растирании суконной и другой шерстяной ветоши (искусственным кнопом).
Из кнопа изготавливали также искусственный барашковый мех, который
употреблялся на выделку шапок, на опушку верхнего платья, обшивку резиновых калош.
Кроме вполне понятного стремления к доступности, которые обеспечивали вышеописанные технологии, немаловажным моментом при выборе
предмета одежды в мещанско-купеческой группе было стремление к копированию моды высшего общества. Трансляция моды в социуме происходила
следующим образом: «Тон модам задает аристократия разных степеней; ей
подражает или старается подражать разночинство и мещанство, а мещанству
крестьянство»274, а брать пример с высших классов помогали руководства
«Как превратиться в парижанку», «Как выбирать, примерять и носить платье»275 и т.п. Подражание становилось тем более возможным технически,
чем шире распространялись швейные машинки и модные журналы с выкройСмесь // Отечественные записки. Т. XXVI. – СПб. – 1843.– С. 62.
Моды // Модный магазин. – 1862. – № 4. – С. 92.
273
См.: Гулишамбаров С. И. Предметы одеяния: готовое платье, белье, обувь, шляпы и проч. Производство
и торговля в главнейших странах. – СПб., 1902. С. 104.
274
Кустарные валяльные промыслы в России // Русские валенки … С. 21.
275
См.: Буринская А. К. Дамский сборник. Настольная книга для дам и девиц. – СПб., 1882; Указания для
приобретения изящного вкуса // Левитанус З. Х. Школа кройки. – Рига, 1913. С. 57-58.
271
272
90
ками. При этом различия оставались в стоимости, и, следовательно, качестве
материалов, мастерстве пошива, а, значит, и в качестве посадки костюма по
фигуре, изысканности его декоративной отделки и аксессуаров, которыми
дополняли платье.
Важным источником трансляции моды в городской среде являлся театр, так как актрисы второй половины XIX – начала XX вв. выступали перед
публикой в собственных модных нарядах, а не в сценических костюмах276.
Популярность периодической печати с фотоснимками актрис привела к тому,
что иконами стиля для российских горожан были не только отечественные,
но и зарубежные «звезды»: Лина и Мария Кавальери, Клео де Мерод, Каролина Отеро, Аделина Патти, Элеонора Дузе, Сара Бернар, Эмильенн д'Алансон, Бетти Стоян277. Наиболее известной отечественной актрисой, в заметной
мере влияющей на моду улиц, называли Анастасию Вяльцеву278.
Стремление подражать внешнему облику актрис было особенно характерно для мещанства и богемы. Копированием их облика, в частности, специфики сценического грима, объясняется и широкое распространение декоративной косметики в этой среде. Для женщин полусвета допустимым становится использование пудры, румян, помады для губ и для волос, краски для
ресниц и бровей. Загар, как считалось, приобретался от физической работы
на улице, следовательно, имел репутацию несовместимого с изысканной красотой. Желательным для модницы цветом лица был бледный279, поэтому для
осветления кожи применяли осветляющие бальзамы и кремы. Дополнительно
Галаджева Г. Г. Прощание с турнюром // Ателье. – 2006. – № 3. – С. 57; Она же. Закат прекрасной эпохи //
Ателье. – 2007. – № 1. – С. 57; Туалеты на сцене парижских театров // Вестник моды. – 1894. – № 6. – С. 58.
277
РГАЛИ. Ф. 518. Оп. 4. Д. 86. Л. 1.
278
РГАЛИ. Ф. 950. Оп. 1. Д. 2. Л. 1.
279
Вплоть до 1923 г., когда Шанель ввела моду на загар, вернувшись в Париж загоревшей после отдыха на
море. См.: Бутовская М. Л. Язык тела: природа и культура (эволюционные и кросс-культурные основы невербальной коммуникации человека). – М., 2004. С. 378.
276
91
косметическими карандашами прорисовывались голубоватые жилки на висках, шее и декольте280.
У мужчин, кроме актеров и светских львов, были и другие идеалы для
подражания, а именно спортсмены – автомобилисты, борцы, боксеры, тяжелоатлеты, авиаторы. Отметим, что женский спорт в исследуемый период уже
существовал, но был мало распространен как на бытовом уровне, так и на
уровне высших достижений281. Таким образом, вследствие малой популярности, спортсменки не оказывали сколько-нибудь заметного влияния на формирование модного облика горожан.
Таким образом, в пореформенный период общей тенденцией изменения состава городского социума стало стабильное уменьшение доли элитарных групп при одновременном увеличении долей низшей его части. Причиной снижения долей всех остальных сословий, кроме почетных граждан, была активная миграция крестьян в города.
Другой, не менее характерной приметой времени, стало перерождение
сословий в классы индустриального общества во многом – посредством всеобщей профессионализации. Этот процесс происходил в условиях адаптации
европейской культуры российским обществом. При этом каждая социальная
группа так или иначе приближаясь к западноевропейскому образцу, интерпретировала его в соответствии со своими возможностями, ценностями,
взглядами. Мещанско-купеческая группа имела наибольшее влияние на ход
событий, преобразовав французскую модель в соответствии со своим культурным стереотипом. Этот стереотип, или мещанский вкус, и сформировал
особую эклектичную городскую культуру, частью которой был костюм. БезДля этих целей продавались «… синие карандаши для жилок [которые] приготовляются в виде теста из
талька и берлинской лазури на слабом растворе адрагентовой камеди» См.: Советы по гигиене // Модный
курьер. – 1908. – № 2. – С. 16.
281
Впервые в истории женщины были допущены к участию в Олимпийских играх только в 1900 г. на Играх
II Летней Олимпиады. Распределение участников по гендерному признаку составляло 22:997 при явно превосходящем количестве мужчин. См.: Mallon B., Buchanan I. The 1908 Olympic Games: results for all competitors in all events, with commentary. McFarland&Co., 2000. Р. 256. На Играх в 1904 г. женщины в основных видах спорта не участвовали, а постоянными участницами Олимпиадони стали только с 1908 г. См.: Fitholimpiad. Olympic Games of Stockholm, Sweden. 1912. June 29-July 22. Programme and General Regulations.Swedish
Olimpic Committee. – Stockholm, 1912.
280
92
условное воздействие на процесс формирования городского костюма имели и
«новые горожане», то есть мигранты из села. В результате в русской городской культуре сложился новый тип костюма, имеющий существенные отличия от западного прототипа.
93
§ 3. Формирование внесословного
стандартизированного городского костюма
Пореформенное развитие России сопровождалось знаковыми изменениями не только в структуре общества. C 1870-х гг. в стране начинается экономический подъем, эпоха промышленного переворота завершается; 18801890-е годы становятся временем небывалого промышленного подъема,
началом процессов урбанизации и индустриализации. К концу XIX в. Россия
стала крупнейшей по территории и населению страной в мире, в ней проживало 126 млн. человек282.
Следствием индустриализации явилось увеличение производительных
сил общества, одной из которых стала наука. Открытия в науке и технике
несли в себе, кроме теоретической ценности, еще и огромную практическую,
прикладную пользу для общества.
Успехи в энергетике, термодинамике, машиностроении и металлургии
сделали возможным создание паровой турбины и двигателя внутреннего сгорания. Эти открытия послужили основой появления теплохода, океанского
лайнера, автомобиля и мотоцикла. Интенсивно развивалась российская железнодорожная сеть, которая к 1914 г. достигла 74,6 тыс. км и по протяженности занимала второе место после США. Движение по железной дороге
осуществлялось с помощью отечественных и импортных локомотивов.
Открытия в области использования электрического тока высокого
напряжения обусловили его применение для освещения и приведения в движение машин. Наступила эра электричества. Уличное освещение новейшего
типа сыграло важнейшую роль не только в формировании современного городского образа жизни, но и ускорило темпы распространения электроэнергетических систем. Строится сеть электрических дорог. В 1892 г. в России
Фадеичева М. А. Человек в этнополитике: концепция этнонационального бытия / отв. ред. К. В. Киселев.
– Екатеринбург, 2003. С. 32.
282
94
был пущен первый трамвай, а в 1899 г. первый электромобиль с двигателем,
получающий питание от аккумуляторов283.
Эти и многие другие новации были причиной масштабных изменений в
городском костюме. Вместе с новыми формами транспорта и убыстрением
темпа жизни в повседневность вошли новые привычки и, вместе с ними,
иные формы одежды. Главным требованием к одежде горожан этого периода
становится эргономичность. Поиском форм одежды, соответствующих современности, занимаются не столько портные, сколько психологи, гигиенисты, медики284.
Промышленный переворот и последующая за ним индустриализация
послужили
причиной
глубоких
изменений
и
в
профессионально-
производственной сфере. Повсеместным и повседневным становится использование женского труда. «Самая эпоха эта была проникнута борьбой за раскрепощение личности вообще, личности женщины, в частности, – отмечал С.
Г. Сватиков. – Более или менее развитые девушки не желали быть гувернантками в чужом доме или приживалками в своей или чужой семье. Слухи о
первых шагах женщин в области приложения женского труда, о первых проявлениях женского равноправия…»285 вскоре оказались реалиями городской
жизни.
Производство, растущее быстрыми темпами, нуждалось в женском
труде, и сами женщины также нуждались в работе. Вопросы об их положении в семье и социуме и женского самостоятельного заработка были одними
из самых насущных в экономике пореформенной России. В патриархальном
обществе женщина была хранительницей домашнего очага, новые условия
вынудили ее осваивать прежде незнакомые навыки. Так, например, в 1860-х
История науки и техники (применительно к транспорту): учебное пособие / Под ред. В. В. Фортунатова. –
СПб., 2011.
284
Беседы женщины-врача // Модный свет. – 1915. – № 4. – С. 15-16; Волкова М. М. Гигиена женщины и
девочки. Советы по уходу за здоровьем и косметике. – СПб., 1901; Она же. Гигиена, красота и реформа женской одежды. – СПб., 1899; Мюллер И. П. Моя система для дам. Естественный путь к укреплению здоровья
и развитию и сохранению красоты / пер. с англ. – М., 1911.
285
Цит. по: Дубровская Т. А. Формирование и развитие системы профессионального образования … С. 362.
283
95
гг. из общего числа в 221 415 женщин Петербурга сто тысяч нуждались в работе286. К январю 1910 г. число женщин-работниц достигло 44% от общего
числа мужчин-работников287, и за прошедшие с 1860-х гг. полвека образ работающей женщины становится типичным, обыденным.
Итак, почти половина женского населения России стремилась к экономической самостоятельности или была вынуждена подрабатывать. Они занимали как традиционные места кухарок, гувернанток, продавщиц, экономок, компаньонок, швей и белошвеек, горничных «со стиркой и без», прачек,
акушерок; так и непривычные для себя и для общества профессии. Женщины
поступали на службу в области умственного труда: переписчицами, переводчицами, классными дамами, после 1911 г. появились женщины-профессора.
В периодической печати постоянно сообщалось и об особых достижениях:
«…женщина добилась профессуры в университете. Министр народного просвещения утвердил приват-доцентом Новороссийского университета (Одесского) доктора медицины Марию Станишевскую и допустил к чтению пробных лекций на физико-математическом факультете в университете св. Владимира (Киевском) доктора естественных наук Марию Васнюхову»288; «Н. Н.
Гернет является третьей русской женщиной, имеющей ученую степень по
математике»289. Женщина приобрела право быть преподавательницей также и
в мужских гимназиях.
В медицинской сфере для них стали доступны профессии сиделки,
фельдшера, фармацевта, врача; со времен Крымской войны в списке женских
медицинских профессий появилась служба сестер милосердия. Быстро увеличивалось количество женщин-служащих в конторах российских железных
дорог, где они допускались в качестве билетных кассирш, телефонисток,
служащих правления, и, позднее, инженеров. В нише юриспруденции появи-
Мир русской женщины: семья, профессия, домашний уклад. С. 196.
Там же. С. 258.
288
Мирное завоевание прав русской женщины // Модный свет. – 1914. – № 12. – С. 13.
289
Хроника // Женская жизнь. – 1915. – № 6. – С. 9.
286
287
96
лись женщины-юристы, адвокаты и присяжные поверенные; в коммерции –
бухгалтеры и счетоводы, кассирши, конторщицы. В государственных учреждениях женщины трудились на должностях телеграфисток290 и машинисток
в статистических комитетах, канцеляриях291. В 1913 г. состоялся первый в
России выпуск дипломированных женщин-архитекторов292. Появились и вовсе немыслимые прежде профессии, например, женщина-извозчик, мужской
парикмахер, массажистка293.
Росло применение женского рабочего труда в промышленном, прежде
всего текстильном, производстве, а также в нетипичных для него областях
тяжелой промышленности: типографии, при обработке металлов (на изготовлении эстампов, гвоздей, петель и скоб, изделий из жести); появились нехарактерные прежде специальности токаря, слесаря. Число занятых в отечественной промышленности женщин росло. Согласно статистическим данным, в 1910 г. на 100 мужчин в этой отрасли приходилось 40, а в 1912 г. – 45
женщин294.
К труду стремились женщины самого различного положения. Например, в числе прочих, занятых на различных службах в Московской губернии,
значатся много женщин разных сословий295. Характерны в этом плане и данные по Вологде. Известно, что в почтово-телеграфной конторе здесь работала чиновник 3-го разряда, коллежский секретарь Чулкова Мария Александровна и коллежский регистратор Поматилова Екатерина Александровн; в
Почтово-телеграфное ведомство было первым из прочих, использующих женский труд. Вольнонаемные
служащие появились здесь с 1866 г. См.: Шепелев Л. Е. Чиновный мир России XVIII – начало XX в. – СПб.,
1999. С. 295.
291
Мир русской женщины: семья, профессия, домашний уклад. С 183-263.
292
Хроника // Модный курьер. – 1913. – № 28. – С. 230.
293
См.: Шапиро Б. Л. Унификация женского костюма как следствие нового образа жизни 2-й половины XIX
– начала XX вв. // Симбирский научный вестник. – 2011. – № 3(5). – С. 46.
294
Дубровская Т. А. Указ. соч. С. 364.
295
Это фельдшерицы: дочь священника Мария Ильина Мазурина, дворянки Елена Ивановна Лисневская и
Анна Андреевна Щиплина; акушерки: дочь священника Лариса Яковлевна Остроумова, мещанка Елизавета
Андреевна Калашникова; повивальные бабки: дочь диакона, Марья Николаевна Победимская и крестьянка
Федосья Алексеева Утехина; учительницы: дворянки Софья Петровна Беллюстина и Марья Константиновна
Чиринубова, дочь купца Авдотья Петровна Кучумова, дочь священника Анна Ивановна Цветкова, жена
коллежского асессора Анна Ивановна Любимова, дочь резчика Елена Ивановна Любимова; помощницы
учительницы: дочь отставного рядового Варвара Анатольевна Петрова, мещанка Клавдия Васильевна Тверская, крестьянка Анна Тововна Григорьева.
290
97
Молочно-хозяйственном институте на службе числилась исполняющая обязанности лаборанта молочно-хозяйственной опытной станции Елизавета
Ивановна Полторакова; там же – библиотекарь Екатерина Георгиевна Соколова; библиотекой уездной земской управы заведовала библиотекой Михайлова Александра Павловна296 и т.п. Всем этим и многим другим работающим
женщинам требовался повседневный костюм, удобный и практичный, для
ежедневного труда.
Однако, большинство доступных им вакансий было низкооплачиваемыми. Согласно классификации уровня доходов российского населения 2-й
половины XIX – начала XX вв., предложенной А. Н. Зориным297, женщины
обыкновенно не входили в первую группу лиц, получавшую должностные
оклады свыше одной тысячи рублей в год298. Ко второй категории с доходами
от 500 до 1000 р. в год относились лучшие актрисы. Доходами третьей категории в пределах 300-500 р. обладали служащие канцелярии, акушерки,
фельдшерицы, учителя, разносчицы телеграмм. Мелкие служащие, домашняя
прислуга и актрисы массовки обыкновенно располагали окладами от 100 до
300 р. Низший слой представляли фабричные работницы с годовым окладом
менее 100 р.299.
Так, например, сестры милосердия на полном обеспечении общины
имели незначительное жалованье от 2 до 5 р.300. Городская учительница «…
начинает свою службу с жалованьем в 20 руб. в месяц, что продолжается два
года, после чего получает прибавку до 30 руб. в месяц, через 5 лет до 35 руб.
и, наконец, еще через 5 лет достигает высшей оценки своего труда – 41 р. 63
Памятная книжка Вологодской губернии на 1915 г. – Вологда, 1915. С. 24-26, 63, 106. [электронный ресурс] URL: http://leb.nlr.ru/ (дата обращения 02.04.2012); Справочная книжка Московской губернии.– М.,
1890. С. 9-15. [электронный ресурс] URL:http://dlib.rsl.ru/ (дата обращения 09.11. 2011).
297
Очерки городского быта дореволюционного Поволжья / Зорин А. Н., Зорин Н. В., Каплуновский А. П.,
Каплуновская Э. Б., Клюшина Е. В., Хефнер Л. ̶ Ульяновск, 2000. С. 33-38.
298
За исключением женщин-профессоров и доцентов университетов, число которых не достигало и десяти, и
столь же немногочисленных врачей.
299
Там же.
300
Козловцева Е. Н. Московские общины сестер милосердия в XIX – начале XX века. – М., 2010. С. 105.
296
98
коп. ежемесячного жалованья»301. Министерство Народного Просвещения
признавало «нормальным» учительское жалованье в 30 р.302. Чуть более высокой была заработная плата в прогимназиях, гимназиях, реальных училищах. Начальный оклад канцелярской служащей составлял все те же 25-30 р.,
и, с учетом выслуги лет, не мог превышать 50 р.; средний заработок железнодорожной служащей – 45 р., женщины-врача – 70 р. Среднемесячный заработок текстильщицы без специального образования составлял 14 р. 87 к.303.
При сравнении вышеприведенных цифр с известной стоимостью предметов женского гардероба становится очевидной «вечная тревога за платья и
кофточки»304 служащих на двадцати- и даже сорокарублевом жалованье.
Первостепенными условиями при выборе костюма для работы становятся его практичность, целесообразность и удобство. Покрой проймы должен был позволять поднимать руки без стеснения, длина юбки, по сравнению
с модными образцами, была укорочена.
Костюм работающих мужчин, а к рубежу XIX – XX вв. это уже сложившийся костюм-тройка (сюртук или пиджак, жилет и брюки), развивался
по пути дальнейшей стандартизации, расширения ассортимента и изменения
качества материй, обусловленного техническим прогрессом и новым образом
жизни. Цветовое решение от года к году обеднялось, оставляя мужчинам к
началу XX в. только строгие черно-бело-серые материи ахроматической гаммы и немногие оттенки коричневого и синего.
С течением времени вырабатываются детали костюма для работы и
службы. Впервые появляется женский деловой костюм «тальер», состоящий
из жакета и юбки в мужском стиле, что дало начало процессу унификации
городского костюма. Цветовое решение женской деловой моды было приближено к мужской305. Демисезонные тальеры изготавливались серого цвета
Мир русской женщины: семья, профессия, домашний уклад. С. 215.
Зубков И. В. Российское учительство…С. 65.
303
Данные по Московской губернии на 1910 г. по: Дубровская Т. А. Указ. соч. С. 365.
304
Мир русской женщины … С. 243.
305
Ермакова К. В. Костюм в повседневной жизни москвичей второй половины XIX в. С. 103.
301
302
99
темных оттенков, также темно-синего и лилового цветов; летние – светлосерые, бежевые и других светлых оттенков. Таким образом, серый цвет в его
многообразии: стальной, или, как его называли, цвет железа, серо-зеленый,
графитовый, мышиный, серо-синий, серо-коричневый, серебристо-серый,
taupe (платиновый серо-коричневый), слоновый серый, цвет пламени и пламени с дымом (темный оттенок серого или коричневого), цвет гвоздики стали
цветами стандартизированной деловой одежды не только для мужчин, но и
для женщин.
Демисезонный тальер изготавливался из сержа (демократичный по
цене), габардина или котошеваля (более дорогой) или других шерстяных материй; летние тальеры – из тюссора, чесучи или другого плотного шелка:
«Для костюмов имеется прелестный габардин, дюветин, зибелин и неизменный наш старый друг – темно-синий серж»306, – констатировал «Модный
свет» за 1915 г. С тальером носили «… практичные английские блузки – из
шерстяной материи, фланелета, бумазеи. Для ношения дома и на службе»307.
Манжеты рукавов женских блуз, по аналогии с мужскими сорочками, теперь
имеют планку с застежкой, которые позволяют поднимать рукав, заворачивая
его за локоть.
Головными уборами в деловом стиле были шляпы с очень скромной
отделкой лентами, также происходящие от мужских головных уборов. Они
сильно контрастировали с перегруженными декором шляпами модниц, достаточно сравнить остромодный «Ток «Зибель» из желтой соломы фантазия
украшен спереди шу из фиалок. По бокам расположены черные муаровые
шу. Сзади виднеется cache-peigne (гребень «каш-пень») из фиалок, а наверху
расположена черная эгретка»308 c деловым «Канотье из черного бархата…Эгреты фантази могут быть заменены бантом из широкой ленты»309.
Письмо из Парижа. Весенняя мода 1915 г. // Модный свет. – 1915. – № 6. – С. 7.
Описание рисунков. Курс кройки и шитья // Модный свет. – 1914. – № 13. – С. 6.
308
Ток «Зибель» // Вестник моды для модисток: пер. лучшего парижского журнала «La Modiste universelle».
– 1894. – № 4. Без стр.
309
Модный и шляпный отделы // Женская жизнь. – 1914. – № 2. – С. 24.
306
307
100
Таким образом, в течение незначительного количества времени в деловом гардеробе женщин прижились различные предметы, изготовленные по
образцам мужской моды: «Для гувернянек-с вот это, под мужской жилет, под
рытый бархат»310, чаще всего это были мягкие шляпы, пальто, жакеты и жилеты. Костюм все более унифицируется, на страницах газет появляются карикатуры, высмеивающие сходство женской и мужской одежды311.
Процесс формирования внесословного стандартизированного городского костюма значительно убыстрился с введением в повседневную жизнь
магазинов готовой одежды, так называемого конфекциона, и торговли по каталогам. Удобство получения одежды для занятых на службе людей было
важнее идеальной подгонки по фигуре, которую предлагал индивидуальный
пошив. Готовое платье позволило одеваться модно среднему и низшему
классам, отличия в одежде разных ценовых категорий оставались только в
качестве материи и пошива. Индивидуальный пошив, обеспечивающий эксклюзив, становится прерогативой состоятельных; индивидуальный пошив
другого сорта, дающий возможность иметь новое платье по цене материи и
собственного труда – уделом самых необеспеченных. Остальное население
перешло к пользованию преимуществами конфекциона. Это привело к тому,
что к началу XX в. индивидуальный пошив был практически вытеснен массовым производством, оставаясь исключительно в сферах домашнего производства одежды или высокой моды.
Одним из путей широкомасштабного распространения конфекциона
была торговля по каталогам, чем с особенным удовольствием пользовались
жители регионов. Высылая денежный перевод и описание параметров покупки, провинциалы заказывали и получали по почте самые модные товары. По
каталогам можно было выписать любые предметы костюма не только из Петербурга или Москвы, но и из Европы. Становится возможной ситуация,
310
311
Тэффи Н. А. «Предпраздничное» // Тэффи Н. А. Человекообразные: рассказы. – М., 2010. С. 128.
Кибалова Л., Гербенова О., Ламарова М. Иллюстрированная энциклопедия моды. С. 471.
101
описанная А.Чеховым, когда среди жителей небольшого провинциального
городка встречается: «дочь инженера Должикова, красивая, полная блондинка, одетая…во все парижское…изумляя всех своим нарядом»312. Так столичные и европейские моды достигали самых дальних окраин империи.
Этим способом пополнения гардероба пользовались и высшие слои
общества, предпочитающие конфекцион из Парижа и Лондона отечественному индивидуальному производству, или сочетающие обе эти формы. Так,
например, княгиня Орбелиани пользовалась услугами известной лондонской
фирмы «Fred K Penberthy», поставщика одежды, мехов, галантереи, ювелирных изделий и парфюмерии для королевских дворов Европы313. Граф А.А.
Бобринский и его супруга были постоянными клиентами парижского галантерейного магазина «Рilzer & Нarson»314. С появлением конфекциона и торговли по каталогам мода перестала быть принадлежностью элитарной культуры и сделалась достоянием массовой315.
Либеральные реформы и последовавшая за ними промышленная революция обусловили появление еще одного ключевого момента в истории городского костюма. Технический прогресс сделал доступными для производства одежды новые материи. Работающий человек оценил преимущество так
называемых «моющихся» тканей, которые хорошо переносили стирку: хлопчатобумажных понже, пике, гренадина, маркизета, перкали; шелковых фуляра и тюссора. «Нынешние шелковые материи тюссор составляют идеальный
материал для дорожной одежды относительно прочности и удобства для
стирки. Из этой материи изготовляются и очень простые и очень нарядные
туалеты, пыльники и манто для спорта и гулянья. Есть различные цвета этой
материи. Блузы и костюмы делаются большею частью из синего, земляничного цвета, зеленого, коричневого и лилового тюссора, между тем как для
Чехов А. П. Моя жизнь // Чехов А.П. Юбилей: рассказы, повести, пьесы. – М., 2010. С. 546.
ГАРФ. Ф. 1463. Оп. 3. Д. 3021. Л. 3.
314
РГАДА. Ф. 1412. Оп. 6. Д. 753. Л. 126-129, 146-148, 151, 157.
315
Покупка княгини Орбелиани стоимостью в 3 фунта 11 пенсов. Курс фунта стерлингов к рублю в 19141915 гг. составлял 9,46 р. за 1 фунт. См.: Россия накануне Первой мировой войны…С. 140.
312
313
102
манто берут более светлые цвета, как беж, голубой, светло-серый и розовый»316, – сообщал «Модный курьер» в июне 1907 г. Широкое применение
современных материй позволяло соблюдать гигиену меньшими усилиями,
заменив стиркой весьма трудоемкий способ чистки одежды317.
Материалом нового времени был джерси – шелковый и шерстяной трикотаж, комфортный в нóске. В результате его широкого использования
трансформируется нательное белье, до этого момента бывшее неизменным
не одну сотню лет. Теперь оно плотно облегает фигуру (одновременно при
этом сохраняется возможность свободного движения), изготавливается и
продается по мерке. Благодаря этому стало возможным достичь лучшего
прилегания и для верхнего платья.
Дальнейшее развитие промышленности привело к появлению сначала
прорезиненной, а затем и эластичной материи, также устойчивых к стирке.
Материи, содержащие в своем составе резину и каучук, привнесли в костюм
еще больше комфорта, прежде всего это нововведение касалось отмены кушаков и кулисок на белье, которые заменились вздержкой на резинке. Подобные застежки использовалась также вместо прежних кнопок и пуговок на
перчатках, ботинках, на подвязках для чулок. Применение эластичных материалов значительно облегчило ношение корсетных изделий (равно для женщин, мужчин и детей).
В условиях растущей нехватки времени, декоративные отделки костюма стали изготавливаться по убыстренной технологии и упрощенному рисунку. Популярными отделками становятся самые эффектные, но в то же время
Дорожные туалеты, модные отделки и шляпы // Модный курьер: издание для портних. – 1907. – № 12. –
С. 90.
317
«Хорошо, если у вас есть балкон; тогда, обтерев тряпкой перила, вы вешаете на них одежду и выколачиваете камышевкой. Но весь секрет заключается в большом столе 2 аршин длины, заметьте это хорошенько;
на этом столе, конечно чистом, каждая вещь должна быть разложена во всю ее длину … Вооружитесь платяной щеткой … вычистите прежде всего вывернутые карманы, куда потом должны аккуратно сложить все,
что в них было, а затем начинайте чистить, проводя щеткой от воротника до нижнего края одежды. Нет ничего легче отлично вычистить вещь, разложенную таким манером на устойчивой большой поверхности
стола; если одежда шире стола, то ее передвигают вперед, продолжая чистить сверху вниз по прямой нитке
материи … Вычистите таким образом сначала изнанку одежды, а затем правую сторону». См.: Как надо чистить одежду // Вестник моды. – 1915. – № 11. – С. 120.
316
103
быстрые и поэтому доступные по цене варианты сцепного кружева – дюшесс,
апликé на фабричной сетке, тамбурное и строчевое кружево, разновидности
ленточного кружева: пуан-ляс и миланезе, а также имитация плетеного или
шитого кружева с помощью вязания на спицах или крючком318. Новая потребительская культура размывала четкие прежде границы статусного костюма.
В этих условиях кружево перестало быть принадлежностью элитарного
мира, перейдя в раздел обыденных галантерейных товаров. Зачастую воротнички из дюшесс продавались в разнос на улице. Появился новый «быстрый»
вариант отделки, а именно готовые мотивы из кружева, тесьмы, вышивки,
которые покупались поштучно либо на метры. В этот период становятся популярными съемные воротнички и жабо – на крючках и петлях или на булавках, кнопках319, а также сменные кружевные рукава320, что давало возможность моментально заменить их другими, либо вовсе снять отделку, придав
костюму строгий вид.
Новый образ жизни горожан вместе с правом на работу предполагал и
свободу передвижения. В этих условиях для них становятся популярными
сначала путешествия, а затем и занятия различными видами спорта. Отметим, что преимущественно это касалось женщин, которые долгое время не
имели свободы передвижения из-за культурной специфики прошлого.
К рубежу XIX – XX столетий увлечение спортом, особенно среди женщин, становится все более и более популярным. Мода, живо откликающаяся
на новые явления общественной жизни, не осталась в стороне от и этого процесса. «В настоящее время сделалось модным интересоваться в известной
степени всем, что относится к различным спортам, и принимать участие в
том или другом спорте, в виду чего и в моде стали появляться в громадном
множестве различные новинки, относящиеся к спорту. И здесь, как и во всем
прочем, наша законодательница мода прилагает все свое старание к тому,
Подробнее см.: Шапиро Б. Л. Русский костюм на рубеже XIX – XX веков… С. 226-252.
Для полных дам // Модный курьер. – 1914. – № 35. – С. 300; Теодор Ю. К. Курс парижской кройки. C. 84.
320
Романовская М. Б. История костюма и гендерные сюжеты моды. – СПб., 2010. С. 73.
318
319
104
чтобы вещи отличались известной элегантностью. Само собой разумеется,
что во всех нарядах для спорта, где практичность должна занимать одно из
первых мест, не может быть сделано особенно резких перемен и только в мелочах могут встретиться кое-какие изменения», – отмечали корреспонденты321.
Женщины пореформенной России стали активными участницами почти
тридцати различных видов спорта и физической культуры. Они принимали
участие в индивидуальных видах, таких как, стрельба из лука, лаун-теннис,
плавание, рыбная ловля, велосипедная езда, фигурное катание, гимнастика,
спортивная охота, искусство управления экипажем, лодкой, автомобилем или
даже летательным аппаратом. Доступны были им и командные виды спорта,
например, хоккей на траве и водное поло. Учитывая минимальные возможности, которые предоставляла женщинам общественная мораль в отношении
спорта, это удивительно широкий спектр направлений322.
Отметим, что до этого времени единственным видом спорта, допустимым для женщин, была верховая езда; следовательно, единственной одеждой
для активного образа жизни было платье-амазонка323.
Первое упоминание о том, что женщины принимали участие в
конноспортивных состязаниях, относится к 1895 г.: «При верховой езде как
спорте для покроя платья и фасона головного убора и обуви соображаются с
мужскими модами», – сообщал дамский журнал «Модный свет», сопровождая текст иллюстрацией первых вариантов спортивной экипировки
всадницы и их подробным описанием. «Шелковая цилиндрическая шляпа с
вуалем или без нее составляет самый элегантный головной убор. Нововведение составляет вставленный механизм, при помощи которого шляпа прилегает плотно к голове без всякого давления. При езде по утрам или в деревне
надевают легкую поярковую шляпу. Матросская шляпа, спускаемая низко на
Разные вещи для спорта // Модный курьер. – 1901. – № 18. – С. 142.
Буринская А. К. Дамский сборник. Настольная книга для дам и девиц. – СПб., 1882. С. 170-190;
323
Подробнее см.: Шапиро Б. Л. Русский костюм на рубеже XIX – XX веков…С. 27-32, 62-63.
321
322
105
лоб, защищает от прямых лучей солнца; она имеет прямые поля шириной в 7
см и тулью высотой в 5 см, последняя окружена репсовой лентой шириной в
4 см с боковым бантом длиной в 16 см. Любимый фасон с круглой тульей
высотой в 9 см имеет поля шириной лишь в 3 см; края полей охвачены узкой
лентой, какой также окружена тулья. Оригинален хлыст из бамбука с концом,
согнутым крючком с золотым набалдашником и тремя золочеными обручами. Рисунок представляет красивую дамскую верховую тросточку с серебряным набалдашником; она длиной всего в 60 см. На рисунке представлен
сапог из лакированного опойка для верховой езды с голенищем высотой в 35
см. Красиво скроенный передок с острым языком пристрочен к голенищу»324.
Занятия другими видами спорта также требовали свободного, легкого
и удобного костюма. Спортивный костюм в России шился, как правило, по
английской моде. Стиль одежды, сформировавшийся в Великобритании к
концу викторианской эры, то есть к рубежу XIX – XX вв., оказал значительное влияние на формирование спортивного костюма, популярного как в Старом, так и в Новом свете, в том числе и в нашей стране. Причиной было то,
что традиционные виды спорта получили свое классическое воплощение
именно в Англии и оттуда уже проникли в другие страны сначала Европы, а
затем и остального мира325. Отличительным признаком изысканного, ставшего образцовым, английского стиля была сдержанность в цветовом и декорационном решении. Уже к концу 1880-х гг. женская спортивная одежда, решенная подобным образом, становится копией мужской, с добавлением вытачек для бюста в жакете и юбки, закрывающей панталоны. В костюме теперь ценится не богатая избыточность декоративной отделки, а идеальная
посадка на фигуру, высококачественная материя, элегантные линии кроя и
безукоризненная чистота каждого предмета одежды.
Принадлежности для верховой езды // Модный свет. – 1895. – № 13. – С. 126; Там же. – № 14. – С. 139.
См.: Элиас Н. Генезис спорта как социологическая проблема / Элиас Норберт; Пер. В. Калиниченко //
Логос. – 2006. – № 3 (54). – С. 41-62.
324
325
106
Спортивный костюм в России, особенно женский, почти никогда не
продавался в конфекционе. Приобретался он двумя способами – чаще всего
на заказ у опытного портного. Во втором случае, при стесненных материальных средствах, костюм изготавливался дома своими силами, либо с помощью
поденной портнихи. Покрой выбирался имеющий достаточную ширину для
движения, а материя – не боящаяся ни дождя, ни пыли: шерстяные гомеспэн,
уникорд, лоден, шведское полотно, габардин, саржа, бюр, шевиот326; реже
применялось полотно и шерстяной трикотаж джерси, так как они не были
столь практичны. Шерстяной спортивный костюм считался пригодным и для
зимы, и для лета: в холода его дополняли теплой фуфайкой или меховым жилетом, летом – моющейся сорочкой или блузой (пригодной для стирки) из
креповой материи, не требующей глажки. Цвета предпочитались немаркие –
все оттенки коричневого и серого, либо белый цвет, который считался практичным, так как предметы одежды белого цвета при стирке можно было кипятить, следовательно, они отстирывались легче, чем цветные. Необходимым
дополнением спортивного или дорожного костюма для плохой погоды стали
прорезиненные пальто, или каш-пусьеры, изготавливающиеся из непромокаемой ткани. Со спортивным костюмом надевали кожаные сапоги или ботинки на широком низком каблуке, гамаши, перчатки и простую шляпу. Женщины во время занятий спортом все еще носили утягивающий корсет, но заменяли его на облегченный, так называемый, гигиенический. Отметим, что
первые варианты спортивных костюмов пока еще не регламентировались
спортивными правилами и, вследствие этого, не сильно отличались от прочей одежды для досуга и отдыха.
Изменения во внешнем облике коснулись и жителей городов, расположенных на периферии империи. Вторая половина XIX – начало XX вв. были
временем не только привнесения в их традиционный костюм принципиально
иных, общерусских форм и видов одежды, которые замещали прежние,
326
Подробные характеристики перечисленных материй даны диссертантом в глоссарии.
107
имевшие старинное происхождение, вплоть до полного вытеснения327. Процесс ускорялся с прибытием в регионы десятков тысяч русских мигрантов,
значительная часть которых представляла европеизированную культуру интеллигенции, чиновников, инженеров, квалифицированных рабочих328.
Для сравнения, в Средней Азии этот процесс начался в конце 1880-х гг.
После ее присоединения к империи, рынок был наполнен разнообразными
новинками, в том числе, головными платками, тканями и пряжей фабричного
производства, искусственными красителями, которые в значительной мере
потеснили местные варианты и придали иной вид и колорит как народному,
так и городскому костюму329. С развитием торговли получила свое развитие
промышленная буржуазия, которая обособлялась, в том числе, и с помощью
определенного костюма. С конца XIX в. появилась новая форма одежды –
выкройная – со швом на плече, вырезной проймой и выкроенными по форме
руки рукавами, которые вшивались по линии плеча. В начале XX в. эта
одежда прочно вошла в городской быт, обозначая собой принадлежность ее
владельца к определенной культуре: людей интеллигентного труда, солидных торговцев, ремесленники специальностей, не связанных с тяжелым физическим трудом330, где полностью сменили традиционную туникообразную
одежду.
Отметим, что одежда нового типа, как и в метрополии, распространялась, прежде всего, в среде молодежи. Наиболее статусные виды одежды, как
и в столицах моды, изготавливались портными-мужчинами, обязательно с
применением европейских новинок – швейной машинки и ножниц331. Инте-
Так, период полного вытеснения традиционных вышитых платков стандартизированными фабричными
(включая даже отдаленные районы) занял около трех десятилетий. См.: Сухарева О. А. История среднеазиатского костюма. – М., 1982. С. 85-86.
328
Сахадео Дж. «Долой прогресс»: в поисках цивилизации в русском Ташкенте, 1905-1914// Культуры городов Российской империи на рубеже XIX – XX веков (Материалы международного коллоквиума, СанктПетербург 14-17 июня 2004 г.). – СПб.: Изд-во «Европейский дом», 2009. С. 224-225.
329
Сухарева О. А. История среднеазиатского костюма. – М., 1982. С. 10-11.
330
Там же. С. 56.
331
Для изготовления традиционной прямокройной одежды в Средней Азии ткань резали ножом или рвали
по нитке. См.: Там же. С. 51, 56.
327
108
ресно противопоставление городской и сельской культуры: так, вышедшее из
актуальной моды считалось не только «немодным», но «деревенским»332!
Дольше всего оставались устойчивыми к нововведениям традиции в
области ювелирных украшений. По причине их немалой стоимости, комплект украшений собирался годами; так, наряд невесты подбирался, начиная
с рождения девочки, и зачастую дополнялся бережно хранящимися раритетами старших поколений семьи. Поэтому в обычае было сочетание в одном
костюмном комплексе предметов, выполненных в разное время. Однако, по
мере проникновения общерусской культуры, и старинные украшения подвергались переделкам333, приводя все элементы костюма к единому стилистическому решению.
Таким образом, можно утверждать, что основными причинами, повлиявшими на формирование внесословного стандартизированного городского костюма в пореформенной России, были:
- технический подъем, послуживший толчком к массовому производству
одежды и появлению новых материалов и технологий;
- качественное изменение транспорта;
- борьба за равноправие женщин, приведшая к использованию женского труда. Городской костюм пополнился женским вариантом делового костюма, в
общих чертах представляющий собой копию мужского;
- популяризация спорта как части новой современной культуры.
В новых экономических условиях особую ценность для населения приобрело сбережение времени, которое проявлялось: 1) широким распространением конфекциона, 2) появлением торговли по каталогам, 3) упрощением
технологий декорирования одежды. Определяющим фактором формирования
гардероба для работающего человека становится удобство; конфекцион удо-
332
333
Там же. С. 105.
Там же. С. 113.
109
влетворяет этому требованию, но облик человека, одетого в стандартизированную одежду массового производства, также унифицируется.
Выводы
Анализируя материалы этой главы, выделим следующие основные выводы.
1. Основы русского городского костюма второй половины XIX – начала XX вв. во многом были традиционными, обусловленными частичным сохранением традиционных форм трудовой деятельности и досуга, а также
климатическими условиями. Трансформации подвергались только те его составляющие, которые были связаны с частными социокультурными особенностями городской среды и отчасти городским благоустройством.
2. Основной причиной изменений городского костюма стали культурные последствия либеральных реформ 60-70-х годов ХIХ века: индустриальная модернизация, рост мобильности населения, начало модификации гендерных ролей.
3. В условиях разложения сословий и дальнейшей профессиональной
дифференциации общества внешний облик городского типа во многом определялся не формально-сословной принадлежностью или денежными доходами горожанина, а другими аспектами его социального положения и производственно-профессиональными условиями его жизни.
4. На процесс формирования городской культуры наибольшее влияние
оказали культурные стереотипы двух количественно примерно равных групп:
мещанско-купеческой основы и «новых горожан», то есть мигрантов из села.
С другой стороны, высшие слои официального правившего дворянского сословия, несмотря на стабильное уменьшение его доли в городском населении, сохранили за собой право определения главных модных тенденций. Это
обусловило эклектичность костюма городского населения.
5. На периферии империи проходили те же процессы, что и в ее центре,
но c отставанием во времени. Региональные варианты костюмных комплек-
110
сов уступали место общероссийским. Новая унифицированная городская
культура, и городской костюм, как ее часть, распространялась на всей территории империи. Городской внешний облик был одним из средств ассимиляции и обрусения «инородцев», которое понималось как стандартизация неоднородного по конфессиональному, национальному и этническому составу
населения империи.
111
ГЛАВА 3. ЖЕНСКИЙ КОСТЮМ КАК МАРКЕР
СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ В ГОРОДСКОЙ СРЕДЕ
§1. Исторические особенности женского костюма
2-й половины XIX – начала XX вв.
Женская история исследуемого периода особенно интересна: в ней сочетаются обретение личной свободы, права на профессиональное образование, экономической самостоятельности, вовлечение в активную политическую жизнь. Эти новшества накладывались на традиционно патриархальные
женские роли матери и жены. Определенным маркером, помогающим проследить изменение роли женщины в социуме пореформенной России, был ее
внешний облик, и костюм, как основная часть его.
Анализ научной и мемуарной литературы позволяет утверждать, что
внешний облик женщины исследуемого периода, прежде всего, регламентировался сводом правил приличий и описывался в многочисленных пособиях
по этикету. Издания «Жизнь в свете, дома и при дворе», «Спутник изящной
женщины», «Искусство одеваться», «Жизнь в свете, дома и при дворе»,
«Правила общежития и светских приличий» и подобные им встречались в
библиотеках женщин самых различных слоев общества334.
Костюмный этикет предписывал согласовывать туалет с часом дня,
временем года и той обстановкой, где он должен быть показан: «…прогулка
на лодке с мужем и детьми требует серенького платья и высоких башмаков.
Та же прогулка, но без мужа и детей, требует уже белого платья с открытой
шеей и ажурных чулок»335, – с юмором отмечала Н. Тэффи изменение внешнего вида женщины согласно условностям времени.
Например, в накладной из книжного магазина Путиловой от 7 июля 1905 г. для супруги графа А. А. Бобринского (Н. А. Половцевой) среди множества наименований политической тематики замечены и модные
издания. См.: РГАДА. Ф. 1412. Оп. 6. Д. 737. Л. 23.
335
Тэффи Н. А. В магазинах // Тэффи Н.А. Собрание сочинений. В 5 т. – М., 2011. Т. 1. С. 458.
334
112
С течением времени, постепенно, обычай неукоснительного соблюдения правил костюмного этикета упразднялся. Так, во 2-й половине XIX вв.
считалось приличным для женщины иметь не менее семи перемен одежды на
день: 1) платья утреннее и домашнее, 2) платье для приемов, 3) для визитов,
4) для театров, концертов и вечеров; 5) бальное; 6) для гулянья, 7) для путешествий и дороги336. На рубеже XIX-XX вв. повседневные туалеты уже можно было разделить на 4 категории: к 1-й относились утренние матинэ, капоты
и прочая утренняя одежда; ко 2-й – домашние платья; к 3-й – платья для прогулок и визитов; к 4-й – платья для парадных выездов337.
Со второй половины 1914 г., т.е. после начала Первой мировой войны,
единственное платье или костюм «тальер», надев с утра, не снимали до вечера (приложение «Изменение силуэта женского платья в 1861-1917 гг.»338 иллюстрирует трансформацию женского костюма этого периода).
Исследование показало, что количество наименований предметов
одежды в гардеробе женщины находилось в зависимости не только от требований этикета, но и, не в меньшей степени, от имущественного и социального положения женщины. Так, повседневный гардероб состоятельной модницы конца XIX – начала XX вв. состоял из нескольких десятков предметов
одежды. (Отметим, что в более ранний период к перечисленному добавлялись еще несколько наименований: кофты баскиньи, шубки пелиссе и др.,
которые позже вышли из обращения в актуальной моде).
Итак, утром, встав с постели, женщина рубежа XIX – XX вв. одевалась
или в утреннее платье (капот или матинэ), или в так называемое дезабилье.
Капот – практичное, просторное домашнее утреннее платье замужних дам.
Матинэ – короткая полуприталенная кофточка со свободным рукавом, была
Ошин Ю. Э. Руководство кройки и шитья … Т. 2. С. 316.
Туалет в разное время и при различных случаях // Модный свет. – 1915. – № 10. – С. 14.
338
Таблица использовалась в ходе практической работы со студентами кафедры «Моделирование и конструирование одежды» Сергиев-Посадского филиала Высшей школы народных искусств (института) для
обучения датировке женского исторического костюма, а также в работе по датировке коллекции женского
платья, принадлежащей семье фабриканта В. П. Зубова из собрания ГИАХМЗ «Александровская cлобода».
336
337
113
утренней одеждой незамужних барышень. Дезабилье имело вид свободного
платья. К этим неформальным видам одежды не требовалось затягиваться в
корсет, следовательно, они не были предназначены для посторонних глаз и
допускались для ношения только в семейном кругу.
Во второй половине дня (от полудня и до обеда, который в российских
семьях был принят в 5-6, а иногда и в 8 часов вечера), находясь дома, надевали домашнее платье – простое, из дешевой и практичной материи, с малым
количеством отделок. «Для домашних платьев выбирают темные прочные
материи и простую отделку, так как кружева и богатые украшения совершенно неуместны во время хозяйственных хлопот», – советовал летний выпуск журнала «Модный свет» в 1915 г.339. Традиционными материями для
пошива домашнего платья были фланель и шерстяной муслин, хорошо переносящие частую стирку. Отметим, что существовала практика переделки домашнего платья из прошлогоднего уличного, в том числе перелицовка и перекраска. Часто домашним туалетом служили сменные лифа или блузки при
черной юбке. Это было более практично, чем платье, так как верхняя часть
легко заменялась другой в случае прихода гостей, или по требованиям гигиены.
Важным моментом бытовой культуры в патриархальных русских семьях было неприятие женской праздности. Труд, как физический, так и умственный считался необходимой частью жизни девушки и женщины. Следовательно, значительной частью женского гардероба была одежда для работы
по хозяйству, или в саду. Практичное платье из темной, немаркой, не мнущейся материи, которая хорошо переносила стирку и чистку, предохранялось
от порчи длинным передником с рукавами реглан – простым перкалевым или
полотняным, как правило, темно-серым или синим, например, таким, как рекомендовал хозяйкам «Модный курьер»: «Передник для хозяйства из серой
Элегантная женщина. Туалет в разное время дня и при различных случаях // Модный свет. – 1915. – №
10.– С. 14.
339
114
киперной ткани гарнируется пестрым сатином … Низ гарнируется оборкой
… и тремя биэ. Бретельки гарнируют сатином и прикрепляют к кушаку. Сзади пришивают завязки»340.
Обязательной и довольно жесткой регламентации, соответственно
нормам морали пореформенного времени, подвергался костюм для гуляния
на улице, различный при прогулке пешком и в экипаже. «Для прогулок пешком употребляются костюмы, не бросающиеся в глаза, скромных цветов, и к
ним соответствующие шляпы», – указывал дамам «Модный свет»341. При
прогулке в экипаже допускался более нарядный, вычурный вариант костюма,
которой разрешалось дополнить остромодными аксессуарами. Женская
одежда для прогулки имела некоторые общие черты с мужской одеждой того
же периода: «с городским костюмом носят, обыкновенно, кофточку, полудлинную пелерину с отдельными воланчиками, затем прямые пальто полудлинного или длинного фасона и, наконец, верхние вещи, так называемого,
мужского покроя»342.
Отбор одежды производился и в соответствии с положением женщины
в обществе. Так, например, среди верхней одежды ротонда была принадлежностью замужней женщины; барышни носили короткие саки и жакеты.
Непременным дополнением костюма «приличной» женщины были
перчатки: для прогулки пешком – цветные, темные зимой и светлые летом.
Эти правила, общие для всех, дробились на более частные. Так, женщины из
купеческих семей выбирали митенки – перчатки без пальцев. Аристократка
угадывалась по перчаткам из кожи антилопы или шведской кожи. Мещанки,
обедневшие дворянки были вынуждены использовать перчатки, многократно
бывшие в употреблении, вымытые от пятен в бензине343 (и поэтому распространявшие вокруг себя этот запах).
Передник для хозяйства // Модный курьер. – 1906. – № 9. – С. 74.
Элегантная женщина. Туалет в разное время дня и при различных случаях … С. 14.
342
Осенние моды // Модный курьер: издание для портних. – 1900. – № 18.– С. 149.
343
До 1920-х гг. в России и в Европе бензин был наиболее часто используемым средством для удаления пятен с одежды. Несколько реже для тех же целей использовались аммиачная вода или раствор мыла. См.:
340
341
115
Для выходов в общество от часу до пяти часов дня этикет требовал от
женщины наличие визитного платья – так называемого, «высокого», то есть
с высоким воротом, строгого, но вместе с тем нарядного. Обязательным правилом было наличие у визитного платья длинного рукава и перчаток к нему.
В российских семьях исследуемого периода бытовал обычай совместного обеда, к которому собиралась вся семья. Непременным условием такого
обеда была смена платья на более нарядное, яркое, богато декорированное.
То же платье могло надеваться и на семейные праздники до восьми часов вечера. Модные журналы предлагали к пошиву: «Обеденный туалет. Парижская модель Дома Агнес. Платье из шелка, затканного серебром по сризовому фону. Стильно драпированная юбка; корсаж из очень прозрачного серебряного кружева»344.
После восьми-девяти часов вечера для концертов, театров и «вечеров»,
то есть собраний, с танцами или без них, женщине, согласно этикету, требовалось вечернее платье345. Следует отметить, что требования для вечернего
платья были не так формальны и сложны, как для платьев для бала или раута.
Допускались к использованию самые дорогие ткани, от воздушных до тяжелых включительно, не ограничен был и выбор декоративных отделок к платьям. Разновидностью вечернего платья было платье для театра, которое шилось, в соответствии с правилами поведения в театрах, для мест в ложах
бельэтажа и ярусов – из материй средних или темных тонов, а в партер – исключительно темных тонов.
Для парадных мероприятий, начинающихся не ранее десяти часов вечера, требовалось наличие бального платья346. Обязательным элементом
Hayes А. М. The Horsewoman. A Practical Guide to Side-Saddle Riding. – London: Hurst and Blackett Ltd, 1903.
Р. 108.
344
Весенние костюмы // Парижские моды. – 1913. – № 10.– С. 2.
345
О подборе вечерних платьев сообразно этикету см.: Буринская А. К. Дамский сборник. Настольная книга
для дам и девиц. СПб., 1882. С. 370; Ошин Ю. Э. Руководство кройки и шитья … Т. 2. С. 319; Хроника моды
// Модный курьер. – 1913. – № 8. – С. 65.
346
Подробное описание бальных туалетов сообразно этикету см.: Буринская А. К. Дамский сборник … С.
371; Ошин Ю. Э. Руководство кройки и шитья … Т. 2. С. 319 ;
116
наряда являлся вырезной лиф, или декольте, и полное или почти полное отсутствие рукавов. Декольте подразумевало обнажение не только шеи и части
груди, но и рук, что обусловило дополнение туалета высокими перчатками.
Длина перчаток измерялась не в мерах длины, а по количеству пуговиц на
них. Бальными считались перчатки длиной от двенадцати до двадцати одной
пуговицы. Низко вырезанное бальное платье требовало особого бального белья, также декольтированного.
Для пошива бальных платьев употреблялись преимущественно белые и
светлые ткани, причем первые предназначались для молодых девушек и дам.
Для бальных туалетов пожилых дам рекомендовались тяжелые матовые материи347. Отделкой платьев были шелковые и настоящие цветы и кружево.
Модные журналы рекомендовали: «Цветы придают бальному платью особенную прелесть и элегантность. Они располагаются на платье букетами или
ветками. В волосах носят ветку цветов или листьев»348. Непременной деталью бального платья был шлейф, или трэн, имеющий различную длину, в зависимости от моды и статуса его обладательницы349.
Бальные чулки и обувь подбирались следующим образом: к темным
платьям – черные шелковые чулки и черные бархатные, лакированные, атласные туфли; к светлым нарядам – серебристо-серые или цвета золота
ажурные чулки и туфли из подходящей материи. Прическа дополнялась живыми цветами либо драгоценностями, в зависимости от актуальной моды.
На случай путешествия в гардеробе держали дорожное платье. Его же
надевали для занятий спортом женщины, у которых не было спортивного костюма. Такое платье отличалось скромностью фасона; материи выбирались
практичные, одноцветные немарких цветов, часто клетчатые. Юбки делались
несколько короче обыкновенных, для свободы движения. Костюмы дополняБальные и вечерние туалеты // Модный курьер: издание для портних. – 1907.– № 22. – С. 170; Бальные и
вечерние платья // Модный курьер. – 1909. – № 3. – С. 17.
348
Бальные моды // Модный курьер: издание для портних. – 1907. – № 2. – С. 9.
349
Старикова А. А. Курс кройки и шитья белья. – СПб., 1898. С. 38; Ошин Ю. Э. Руководство кройки и шитья … Т. 1. С. 150.
347
117
лись дождевыми манто, непромокаемыми ватерпруфами (каш-пусьерами) из
прочных материй.
Именно на рубеже XIX-XX вв., благодаря процессу урбанизации, среди
женской одежды впервые появился спортивный костюм, адаптированный к
различным видам спорта. Самым часто используемым в среде среднего класса был костюм для езды на велосипеде350, состоящий из юбки-брюк и лифа. В
аристократических кругах для женщин предпочитались иные виды спорта –
верховая езда, теннис, морской и автомобильный спорт351; в чуть более позднее время – авиаспорт352, и соответствующая им одежда.
Молодые барышни, кроме спортивного костюма, имели в своем гардеробе еще и матросский костюм, или матроску. Она состояла из жакета или
блузы с воротником, отделанным тремя рядами контрастной тесьмы и юбки в
складку; иногда жакет с юбкой заменялись платьем. Костюм из белой материи снабжался синим воротником с белой тесьмой; костюм из синей материи
– белым воротником с синей тесьмой. К обоим вариантам часто прилагался
черный шелковый галстук. В трансформированном виде матроску надевали
и более взрослые женщины: «утреннее платье с матроссным воротником…можно также изменить соответственно моде для всякого объема груди»
– говорилось в пособии З. Левитануса353. К матроске полагалось трикотажное
белье из шерстяного джерсе: «Хорошо также надевать под [матросскую] блузу полосатый джерсей: красный с белым или белый с синим», – отмечал
журнал «Царь-Колокол»354. Между тем, матросское платье, находясь скорее в
области форменного, чем модного платья, мало изменялось согласно моде.
Первый велосипедист появился в Москве в 1882 г., а в 1888 г. состоялся первый дамский заезд. В течение
последующих 10 лет велосипедный спорт распространился по стране. См.: Беловинский Л. В. Культура русской повседневности. С. 336; стоимость велосипеда в к. XIX в. от 100 до 300 руб. См.: Там же.
351
Стоимость нового автомобиля составляла несколько тысяч рублей; даже подержанные автомобили стоили от 900 до 3500 р. Cм.: Там же. С. 334. Один только клаксон к автомобилю стоил более 40 р., что составляло примерное месячное жалованье начинающего чиновника или врача. См.: РГАДА. Ф. 1412. Оп. 6. Д.
753. Л. 47.
352
Беседы женщины-врача // Модный свет. – 1915. – № 4. – С. 15.
353
Левитанус З. Х. Школа кройки. – Рига, 1913. С. 70.
354
Моды // Царь-Колокол. – 1891. – № 6. – С. 101.
350
118
В женском гардеробе в России 2-й половины XIX – начала XX вв.
имелся особый комплекс костюма – обрядовый / ритуальный, к которому
принадлежали свадебное (подвенечное) и траурное платье355. В отличие от
повседневного, праздничного и парадного видов костюма, обрядовое платье
регламентировалось не модой, а сводом правил, выработанных этикетом, а
подчас и старинными суевериями. Модные изменения в этой, самой консервативной части женского костюмного комплекса, было заметным по только
общему силуэту и употреблению материй.
В подвенечном костюме в области устоявшихся норм находились выбор цвета и фактуры ткани, декоративной отделки, головных уборов, обуви и
белья, т. е. практически все компоненты этого костюма.
Традиционным цветом подвенечного платья молодых девушек был белый, слоновой кости или кремовый. Для пожилых особ или вдов-невест приличия допускали светлые, но не белые материи356. Цветами платья невесты
при трауре, как и ее приданого, были лиловый или фиолетовый357.
Материя для подвенечного платья предпочиталась мягкая, нежная, но
тяжелая, дающая красиво падающие складки трена. Состоятельные семьи
выбирали атлас либерти, шелковую вуаль. В более доступном ценовом диапазоне находились материи фай, репс, атлас, креп-де-шин, сукно-шармез и
японское сукно с матовым блеском. Недорогими, но допустимыми тканями
считались кашемир, альпага, индийский шелк, тонкое сукно, шерстяной батист и кисея. Самые дешевые подвенечные платья изготавливались из сатингренадина и сатин-комета. Из декоративных отделок платья допускались
кружева и вышивка «белое на белом». Дополнениями свадебного костюма
были вуаль или косынка из кружев, прически, убранные цветами, а также белые ажурные чулки и атласные или лайковые туфли.
Шапиро Б. Л. Обрядовый женский костюм в элитарной культуре пореформенной России // Традиционная
и современная культура: история, актуальное положение, перспективы. Материалы III международной
научно-практической конференции. – М., 2013. С. 121-125.
356
Кирсанова Р.М. Сценический костюм и театральная публика…С. 118.
357
Она же. Розовая ксандрейка и драдедамовый платок…С. 11.
355
119
Эти сложные обязательные правила применялись только к свадебному
костюму аристократии, преимущественно дворянскому. «На мне платье красивое, светло-шоколадное было, шелковое. Тогда только очень знатные и богатые в белом платье венчались», – отмечает в своих воспоминаниях московская мещанка Н. Бычкова358.
Регламентация траурного костюма была строже свадебного. В пореформенной России бытовало три его вида, в зависимости от продолжительности траурного времени: 1) костюм глубокого траура, 2) простого, или
обыкновенного траура, 3) полутраура. Длительность ношения траура определялась степенью родства и характером внутрисемейных отношений.
Всеобщим выразителем траура считался черный цвет, однако с 1910-х
гг. появилась тенденция к замещению туалетов традиционного черного цвета
модным цветом платины359. Особое внимание уделялось соблюдению запрета
на использование глянцевых материй, декора и украшений в первый и второй периоды траура. Таким образом, материями для глубокого траура были
ткани без блеска – фланель, байка, сукно, кашемир, вигонь, шевиот, саржа.
Матовые сукна велюр-де-лэн и дра-де-велюр не употреблялись, так как они
имели избыточную толщину, на которую плохо ложились отделки из крепа.
Платья из этих материй шились гладкими, т. е совершенно без отделок, исключая креповые отделки, обозначающие глубокий траур. Отметим, что
классическим траурным считался полный туалет из крепа, который на практике встречался крайне редко. В большинстве случаев непрактичное креповое платье заменяли креповыми отделками. Так, например, подол юбки гарнировали широкой креповой полосой, а корсаж платья – отделками в технике
биэ, руло, рюшами и буфами; гарнитурой для рукавов служила отделка кантом. Также в качестве отделки допускались кружева шантильи. Верхнюю
Бычкова Н. А. Как жили ваши бабушки и прабабушки: Воспоминания / Публ. [вступ. ст. и примеч.] В. М.
Боковой // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв.: Альманах. –
М., 2001. – Т. XI. С. 436.
359
Моды из Парижа. Письмо нашей специальной корреспондентки // Модный свет. – 1915. – № 15. – С. 1.
358
120
одежду отделывали широкими отложными креповыми воротниками и манжетами.
По прошествии глубокого траура, креповые отделки снимали; их можно было заменить матовым шелком, бархатом, фаем, по-де-суа, креповыми
биэ и сутаже. Разрешался также белый воротничок, надетый к платью для
простого траура из ткани матовой фактуры. Платья дополнялись матовыми
украшениями из стального бисера, блесток и стекляруса. Вышивку исполняли черным шелком по белому или белым шелком по черному. Пуговицы делались из граненых стекол в металлической оправе, из гагата или черной
эмали со стальным ободком и стальными накладными фигурами. Для отделки будничных платьев употребляли креповый галун.
Платья для полутраура допускали использование тканей с блестящей
поверхностью (фротина, поплина, трико, маркизета, гренадина, филегренадина, батиста и индийского шелка) в сочетании с серыми, сиреневыми,
лиловыми, черно-белыми платьями. Траурные платья этих цветов отличались
от модных платьев простотой отделки360.
Классическим материалом для траурных ювелирных украшений являлся черный янтарь, или гагат, называемый «жэ» (jais); из него изготовляли колье, бусы, гребенки, шпильки, стеклярус для отделки. К началу XX в. список
допустимых материалов несколько расширился, и включал, кроме «жэ», эбонит, гуттаперчу, черные самоцветы: шерл, гранат, обсидиан, агат и оникс. Во
время полутраура, кроме того, к носке разрешался жемчуг, аметисты, изделия из серебра361.
Обязательной принадлежностью женского траурного костюма были
головные уборы. Шляпы для глубокого траура делались из черного крепа и
См.: О модах // Модный курьер. – 1906. – № 47. – С. 382; Моды для траура // Там же. – 1908. – № 31. – С.
241; Модные пуговицы для отделки // Там же. – 1909. – № 9. – С. 71; Моды // Модный магазин. – 1866. – №
5. – С. 75.
361
Моды для траура // Модный курьер. – 1908. – № 31. – С. 242; Русские ювелирные украшения. XVI – XX
века: из собр. Гос. Истор. Музея / Сост.: Г. М. Крюк, Платонова Н. Г., Постникова-Лосева М. М., Смородинова Г. Г., Троепольская Н. Г. – М., 2002. С. 248.
360
121
украшались цветами из «жэ». Частым украшением были перья, причем для
полного траура полагались черные перья, в полутрауре черное перо могло
иметь белый кончик, либо белое перо – черный кончик. Обыкновенные траурные шляпы были довольно громоздкими и тяжелыми, поскольку, кроме
перьев, несли на себе декор в виде бантов из тафты, муслина или легкого фая
и гирляндами из белых и черных цветов. Летние траурные шляпы были легче
зимних, они гарнировались только руло или складками из мягкого, легкого
крепа, креп-жоржета или гренадина. Из этого же гренадина изготовлялись
бандо для тульи, плоские банты, цветы и листья.
Траурные шляпы снабжались вуалью из матовых тонких материй, филейного тюля с креповой каймой. Смотря по степени траура, вуаль носили
длиной до талии, ниже талии, либо длинную до подола юбки. Несомненно,
традиция ношения подобной вуали была одним из маркеров, отделяющих
женщин аристократического общества от всех прочих.
Меха и аксессуары (как вестиментарные, так и портативные) выбирались непременно глубокого черного, но не черно-коричневого оттенка362.
Отметим, что вещи цвета воронова крыла были значительно дороже, чем
прочих оттенков черного. Это осложняло приобретение вышеперечисленных
предметов для менее состоятельных особ (см. приложение «Прейскурант на
одежду из меха»).
Регламентировались и правила ношения аксессуаров. Так, в период
глубокого траура, соответственно этикету, требовались шведские перчатки,
которые были одними из самых дорогих видов перчаток; впоследствии допускались лайковые или шелковые363. Для обуви первого периода использовалось матовое, последующих периодов – лакированное шевро; для домашней обуви – соответственно черный бархат и атлас. Носовые платки для глу-
Хроника моды // Модный курьер. – 1911. – № 46. – C. 473; Хроника моды // Там же. 1913. – № 48. – С.
386.
363
Описание модных рисунков. № 17. Группа носовых платков для траура // Вестник моды. – 1888. – № 43. –
С. 464; Траурные наряды // Модный курьер. – 1899. – № 29. – С. 233.
362
122
бокого траура были из белого батиста с густой, т. е. широкой черной каймой,
с вышивкой; для полутраура – с черными мушками или с черным шантильи
по краям. Доходило до того, что в некоторых семьях черной каймой отделывали не только носовые платки, но и визитные карточки, и писчую бумагу.
Траурный костюм был маркером не только имущественного положения, но и статуса женщины. Так, дворяне и члены их семей носили на рукавах, воротнике и носовых платках белые траурные нашивки – плерезы, с
ажурным рубцом различной, соответственно статусу, ширины, причем ширина их устанавливалась официально364.
Рассматривая традиции бытования обрядового костюма в обществе пореформенной России, мы видим, что этикет вторгался практически во все его
элементы: регламентировались не только покрой и материя платья, но и чулки, нижнее белье, включая его отделку, домашнее платье, головные уборы и
прочие аксессуары, и ювелирные украшения. Отметим, что все это относилось только к женскому гардеробу.
Западноевропейская ритуальная мода распространялась через дамские
журналы, и поддерживалась, в основном, среди дворянского населения России, ориентированного на западную культуру. Чертой, отличающей женщину
высокого статуса от прочих, было, прежде всего, наличие у нее обрядовых
платьев, выполненных по модному западноевропейскому образцу. Определенным маркером статуса, отделяя сверхбогатых от зажиточных, служили
количество и качество этих нарядов и аксессуаров к ним. Описанным традициям могли следовать далеко не все слои дворянства, поскольку обрядовая
мода требовала от женщины больших затрат. Будучи наиболее семантически
нагруженным и ритуализированным с глубокой древности, обрядовый костюм выступал и определенным цензом, маркером принадлежности к элитарной культуре, облегчая деление на «своих» и «чужих».
См., например: Порядок ношения траура // Памяти императора Александра III: сборник «Московских
ведомостей». (Известия, статьи, перепечатки) / изд. С. Петровского. – М., 1894. С. 111-114.
364
123
Еще одним показателем принадлежности к крестьянской, городской
либо элитарной культуре было нательное белье. В женский гардероб исследуемого периода входило около десятка видов белья; все оно разделялось по
времени употребления на дневное, или как его называли, «денное», и ночное.
Денное белье включало в себя денную рубашку, панталоны, чулки,
нижнюю юбку, корсет и накорсетник (лифик)365. Его отделывали вышивками, кружевными прошивками, рубцами, складочками, воланами, смотря по
достатку и вкусу владелицы. Панталоны могли быть закрытыми (сшитыми по
среднему шву) и открытыми (несшитыми). Панталоны с застежкой из пуговиц на среднем шве соединяли свойства открытого и закрытого белья. Одной
из разновидностей былаюбка-панталоны, надеваемая без нижней юбки к узким платьям.
Повседневные чулки изготавливались из хлопка или шерсти, обычно
однотонные, редко ажурные, домашней и машинной вязки. «В городе для
ходьбы пешком в грязную и сырую погоду, современная мода дозволяет носить шерстяные чулки – ярких цветов, полосатые, клетчатые», – отмечал
«Модный магазин» за март 1862 г.366. Примерно до середины 1880-х гг. цветные чулки линяли, пачкая ноги, самой непрочной окраской были черные:
«…приходится всё с разных натурщиц писать. Вчера писал одну с синими
ногами... Это, говорит, чулки линяют», – замечал А.П. Чехов367.
Объём и количество нижних юбок находились в тесной связи с объёмом юбки платья. Журналы предлагали «удобный и гигиенический покрой
… [дамских панталон] … можно пришить широкие воланы, что заменяет
нижнюю юбку, требуемую при современном покрое колоколообразных
юбок»368. При пышном платье «… нижних юбок две полагалось: одна белая,
крахмальная, другая – у богатых – шелковая, чтоб, значит, шумела. У меня
Галаджева Г. Г. Прощание с турнюром // Ателье. – 2006. – № 3. – С. 57.
Моды // Модный магазин. – 1862. – № 5. – С. 116.
367
Чехов А. П. Анюта // Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем. Т. 4. – М., 1976. С. 342.
368
Модный отдел // Журнал для хозяек. – 1915. – № 8. – С. 23.
365
366
124
тоже шелковая была, в праздники носила, а так, в будни, простые», – говорится в воспоминаниях мещанки Н. Бычковой369. Часто для ее изготовления
использовалось поношенное платье; с этой практикой связана мода на цветные нижние юбки. Зимние юбки делали на вате, причем «…необыкновенной
роскоши: делают их из шелковой материи, навачивают, простегивают в узор,
вышивают суташем, отделывают плюшем, бархатом; нередко юбка бывает
несравненно лучше верхнего платья»370.
Корсеты в исследуемый период имелись для женщин всех возрастов,
телесных конституций и родов занятий, включая спорт. Стандартные размеры его составляли от 45 до 76 см. в талии; были доступны и бóльшие размеры. Примечательно, что «средней», то есть обычной, считалась талия в 64
см371. Бóльшую часть исследуемого периода в моде были фигуры пышные, с
резкой разницей между объемом талии и бедер. При недостатке природных
габаритов модную форму обеспечивали, по выражению Л. Н. Толстого,
«нашлепки»372, то есть накладные подушечки из ваты, к которым прибегали
для увеличения бюста, бедер и ягодиц373.
При этом нормы утяжки менялись вместе с модой. Так, дамские журналы времен Первой мировой войны постоянно упоминают «моду на широкую талию», в это время этом дамские талии утягивались до 60 см при объеме бедер в 100 см и до 64 см при объеме бедер в 110 см374. Манекен из личной коллекции диссертанта, датируемый 1913 г., маркирован 44 размером
одежды. Он рассчитан на женщину с обхватом талии в 58 см при объеме бедер в 98 см (см. приложение «Портновские манекены»). Для сравнения, второй манекен из коллекции, датируемый 1902 г., изготовлен по специальному
заказу для пошива белья женщине с нестандартной фигурой. Он имеет слеБычкова Н.А. Как жили ваши бабушки и прабабушки: Воспоминания. – Т. XI. С. 425.
Моды // Модный магазин. – 1862. – № 2. – С. 44.
371
Описание вырезной выкройки корсета-пояса // Вестник моды. – 1914. – № 47-48. – С. 413.
372
Толстой Л. Н. Крейцерова соната / Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений: в 90 т. – М., 1928. Т. 27. С.
22.
373
Галаджева Г. Г. Ода корсету // Ателье. – 2006. – № 7. – С. 49.
374
Увеличение и уменьшение нормальных выкроек // Вестник моды. – 1915. – № 3. – С. 41.
369
370
125
дующие мерки: обхват талии в 62 см при объеме груди в 82 см и бедер в 96
см. Женщины, имеющие нестандартную фигуру, не имели возможности
пользоваться преимуществами конфекциона и были вынуждены прибегать к
индивидуальному заказу белья. Отметим, что в 1888 г. при том же объеме
бедер в 100 см норма утяжки составляла не менее на 58 см; а 1860-х гг. средний обхват талии варьировался от 43 до 58 см375.
Во 2-й половине XIX в. было налажено производство дешевых корсетов, доступных для низших сословий. Так, А.П. Чехов описывает горничную,
которая «… пудрилась, красила брови и губы, затягивалась в корсет и носила
турнюр и браслетку из монет»376.
Рубеж XIX – XX вв. был отмечен целым рядом мероприятий, направленных на упразднение традиционного корсета. В 1899 г. достоянием общественности становится рентгеновский снимок, на котором видны медицинские последствия ношения корсета: деформация ребер, смещение внутренних
органов; всего называлось 97 «болезней, причиняемых корсетом, по свидетельству знаменитых медиков»377. Началось движение за его отмену.
Медицинская пропаганда порицала тугую шнуровку и жесткий каркас,
и в моду стали входить реформированные корсеты из мягкой ткани на гибких
косточках, и полуприталенные, неотрезные по линии талии платья, к которым подходили подобные типы белья. Некоторые женщины после признания
медиками вреда корсетов вообще не носили их. «Весьма охотно сообщаю о
существенном нововведении, уже практикующемся в Париже и состоящем в
изгнании
корсетов»,
–
отмечала
корреспондентка
журнала
«Царь-
Колокол»378.
Курс кройки, примерки и шитья белья. – СПб., 1888. С. 16; Стил, В. Корсет / Пер. с английского М. Маликовой. – М., 2010.С. 130.
376
Чехов А. П. Рассказ неизвестного человека // Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем. Т. 8. С.
143.
377
Стил, В. Корсет. С. 99.
378
Моды // Царь-колокол. – 1891. – № 6. – С. 101.
375
126
В начале XX в. появились корсеты из тканей, допускающих стирку, а
также из шелкового трикотажа, и новые формы поддерживающего белья:
эластичные корсеты, полукорсеты, прототипы бюстгальтеров брасьер и бандо379, которые были обязательным дополнением к низкому корсету времен
Первой мировой войны. Первые модели одежды, под которые не требовалось
надевать поддерживающее белье, появились еще на рубеже XIX – XX вв.,
однако вплоть до Первой мировой войны они считались необходимыми,
прежде всего, с точки зрения морали.
В перечень ночного белья входили ночная рубашка, кофточка и пеньюар. Особым видом белья было гигиеническое белье (доктора Егера) из натуральной овечьей или верблюжьей шерсти380. Тяжелое, плохо стирающееся,
дорогое, оно, тем не менее, было весьма популярным у сторонников здорового образа жизни, которые верили, что «чистая шерсть животных обладает
способностью вылечивать болезни, не допуская вредных испарений тела»381.
Иной вид гигиенического белья, известный в России под названием
«английских панталон», отличался не материалом изготовления, а покроем, и
представлял собой сшитые между собой рубашку и панталоны. Нижняя юбка, надеваемая при английских панталонах, не завязывалась кушаками или
вздержками, а пристегивалась к нижнему лифу на пуговицах; давление на талию отсутствовало, что считалось полезным для здоровья. При таком белье
надевали гигиенический корсет, «безвредный для желудка»382, в котором
также отсутствовало давление на талию.
Как показал проведенный анализ, в исследуемый период для пошива
белья горожан употреблялись материи фабричного производства. Рубашки,
панталоны и комбинации из шелкового трикотажного джерси постепенно
Галаджева Г. Г. Закат прекрасной эпохи // Ателье. – 2007. – № 1. – С. 58.
Галаджева Г. Г. «Нагое платье» 1880-х // Ателье. – 2006. – №2. – С. 59.
381
Хоторн Р. Неглиже. Нескромный взгляд под…; пер. с англ. М. Балабановой, С. Неймарк. – М., 2008. С.
139.
382
Новый гигиенический корсет, безвредный для желудка. Выкройка и описание // Модный курьер. – 1899. –
№ 3. – С. 23.
379
380
127
вытеснять классическое белье из льняных тканей, исторически бытовавшее и
в городской среде. Джерси были очень удобны под узкими платьями; кроме
того, оно было прочнее, чем традиционные материи.
С конца XIX в., когда производство хлопчатобумажных тканей стало
прогрессировать383, и в продаже появились тонкие прочные хлопчатобумажные батисты и другие материи, льняные ткани (например, линобатист) стали
использовать только для пошива белья высшей ценовой категории, а полотно
средней толщины заменили легкой бумажной тканью, которая была дешевле,
прочней и гигиеничней. Классическое бельё было белое, так как его легко
можно выстирать (выкипятить), а цветное приходилось отдавать в чистку,
которая не вполне заменяла стирку.
Фасоны белья зависели от формы верхнего платья. С течением времени
фасоны белья становились проще; женщины отказались от воланов на панталонах, оборок «берта» на денных рубашках, и жабо на ночных. Под узкие
платья всё чаще и чаще надевали трикотажное белье.
До начала XX в., традиционно, белья в приданое готовилось по дюжине
или полудюжине каждой вещи: одинаковых рубашек, панталон, ночных рубашек и нижних лифов и т. д (см. материалы приложений «Список приданого
для невест», «Список приданого»-1, «Список приданого»-2, «Листок для записывания белья»). Позднее, с изменением моды, белье считалось большими
или малыми парюрами (комплектами). Набор вещей, входящих в парюру, не
был регламентирован и варьировался. Иногда шили две рубашки к одним
панталонам или, наоборот, две пары панталон к одной рубашке; смотря по
привычке и личному вкусу, однако «… панталоны делаются почти всегда из
более толстой ткани, чем рубашки, и гарнируются тем же кружевом»384.
Данные об увеличении выработки на хлопчатобумажных мануфактурах см: Ланговой Н. П. Мануфактурная промышленность // Фабрично-заводская промышленность и торговля России. С. 11.
384
Белье // Вестник моды. – 1904. – № 12. – С. 138.
383
128
Состоятельные горожанки гордились такими запасами белья, что стирать нужно было не чаще двух раз в год385. Носильное белье, для предотвращения путаницы в десятках, а в патриархальной многодетной семье, и сотнях
предметов, помечалось монограммами. Они выполнялись в различных техниках вышивки, латиницей или кириллицей386. Бельё девушки метилось инициалами ее имени и фамилии; бельё замужней женщины, иногда, по обычаю
еще 1850-1860-х гг., инициалами мужа и жены, или даже инициалами только
мужа. В 1910-х гг., по мере того, как развод мужа и жены стал относительно
привычным явлением, в моду для отделки белья монограммами вошли
вставные буквы, окаймленные ажуром; это объяснялось тем, что монограммы, якобы, легко заменялись в случае развода387.
Менее зажиточные горожанки довольствовались двумя-тремя парами
чулок, парой рубашек и панталон; если же белье в целях экономии стиралось
самостоятельно, а не отдавалось прачке, то (в малой семье) не было нужды и
в монограммах. Таким образом, определенным маркером положения женщины в обществе могли быть не только количество предметов верхней одежды,
платья и белья, но и отделка белья и даже и частота стирки в домашнем хозяйстве.
Отметим, что мода на сотенные запасы белья прошла к 1920-м гг. Этот
процесс был значительно ускорен Первой мировой и гражданской войнами,
экономическим кризисом. Среди собственно костюмных причин были вопервых, более частые изменения моды на верхнее платье, которые заставляли
менять и покрой белья, и, во-вторых, облегающее бельё нового модного покроя, которое уже не годилось своей хозяйке при изменении её фигуры, чего
Материальную несостоятельность персоны ярко характеризовало следующее: «денных рубашек у него
всего три: одна у прачки, другую он надевал вчера, третья лежит чистая в комоде». См.: Салтыков-Щедрин
М. Е. За рубежом // Отечественные записки. – СПб., 1881. Т. 254. С. 273.
386
Дамское приданое // Модный курьер. – 1914. – № 41-42.– С. 356; Модное носильное белье // Там же. 1899.
– № 27. – С. 218.
387
Дамское приданое // Модный курьер. – 1914. – № 41-42. – С. 356.
385
129
не случалось с просторными моделями, сшитыми по моде более раннего периода.
Для пошива верхней одежды и городского платья в исследуемый период употреблялось более двухсот видов тканей фабричного производства388
(см. материалы приложения «Список тканей, бывших в употреблении во 2-й
половине XIX – начале XX вв.»). В реальной жизни, по сведениям портных389, большей частью одежду шили из двух видов материй: сукна и казинета.
Кроме тканей фабричного изготовления, в повседневном быту горожан
использовалось некоторое количество тканей домашнего изготовления. Применение этих тканей к началу XX в. ограничилось крестьянским бытом. Среди городских крестьянок домотканый текстиль использовался исключительно для пошива белья и только в ограниченное время, а именно в короткий
промежуток после приезда крестьянки на заработки в город. В последующий
период домотканина постепенно заменялась на фабричные, более престижные материи. Это, безусловно, дает нам основание утверждать, что использование самотканины в костюме является еще одним из маркеров, определяющих место горожанки на социальной лестнице.
Басонные изделия и декоративная отделка этого периода переживают
расцвет390, в оборот вводятся все известные исторические приемы декорирования костюма. Появляются новые формы, например, узелковая вышивка
фротé и моховая вышивка, призванная заменить отделку бисером на платьях
из стирающейся ткани. Изобретается значительный объем декоративных
композиций из блёсток, многоцветных шелковых шнуров и шнурков, фасонных кистей, сложной каскадной бахромы из шелка, бисера и стекляруса,
аграмантных решеток. Очень популярной отделкой была вышивка сутажем.
Наименования и свойства этих материй в кратком виде даны в глоссарии, более подробно см.: Шапиро
Б.Л. Русский костюм на рубеже XIX – XX веков…С. 84 – 137.
389
Портняжный промысел /сост. Боголепов И. // Сборник статистических сведений…C. 252.
390
Галаджева Г. Г. Прощание с турнюром // Ателье. – 2006. – № 3. – С. 55.
388
130
Материалы приложения «Технология изготовления отделок биэ и руло» дают
подробное описание способа изготовления этих ныне забытых, но крайне популярных в исследуемый период отделок. Из полосок ткани или лент изготавливали такие виде декора, как рюши, бульонé и торсады; края одежды
оформлялись выпушкой лизерé и грелотками. Новомодной отделкой был
миньярдиз, «бумажный аграмантик с решеткой посередине и петельками по
краям»391, «Модный магазин» оценивал его как «…очень новое и полезное
изобретение, из него можно делать множество прекрасных работ»392.
Недорогую, эффектную и легко выполнимую своими силами отделку
костюма представляли пуговицы: «Теперешние модные пуговицы можно делать самим: взять простых деревянных пуговиц, которые продаются везде по
2 к. за дюжину, и обтянуть их какой нужно материей; это дешево и удобно, в
особенности для отдаленных мест, где нет под рукой басонщиков», – советовал «Модный магазин»
393
. В декоративной отделке использовались пуго-
вицы из разнообразных материалов: традиционные недорогие кокосовые, костяные, роговые, обтяжные, деревянные, басонные. Не столь доступны были
(и реже встречались) застежки стеклянные, из полудрагоценных материалов:
хрусталя, жемчуга, перламутра, сердолика, а также стальные. В моде также
были пуговицы, покрытые вышивкой, аграмантом или стеклярусом.
К концу XIX в. появились пуговицы из полимера галалита, имитирующего слоновую кость, и бакелита, имитирующего янтарь. Никогда не исчезали из обихода пуговицы позолоченные, бронзированные, эмальированные,
серебряные филигранные и из оксидированного серебра. Они не всегда сопровождались петлями; часто они служили только украшением и не имели
практической функции.
В отделке традиционно применялось большое количество кружева. В
«Новом русском базаре» за январь 1882 г. писали: «Кружево всевозможной
Примечание // Модный свет. – 1868. – № 4. – С. 31.
Моды // Модный магазин. – 1862. – № 6. – С. 141.
393
Моды // Модный магазин. – 1862. – № 1. – С. 21.
391
392
131
ширины и всех сортов по-прежнему занимает самое видное место в числе новомодных отделок, не вытесняя при этом плюмажей, синелевых уборок и
прозрачных накладных каемок из бронзовой и золотистой кожи»394. Во 2-й
половине XIX – начале XX вв. на российском кружевном рынке находилось
большое количество импортного кружева, а также производился значительный объем отечественных копий импортного и старорусского самобытного
кружева: «Теперь носят все: миланское кружево, венецианское, старинные
кружева d'Argentan и прекрасный гипюр с толстыми петлями, имеющий
чрезвычайно богатый и тяжелый вид. Самое простое шелковое или бархатное платье станет в высшей степени нарядным, если его украсить старинным
кружевным воротником», – сообщал «Вестник моды» за февраль 1894 г.395.
Среди этого изобилия имелись как технически совершенные образцы,
так и кружево низкого качества, которое изготавливалось в большом количестве для широкого потребления, но в полном соответствии с модными тенденциями. Технические и стилистические новшества в ручной работе были
необходимы, чтобы противостоять поглощению машинным кружевом. Кроме
того, для создания новых образцов широко применяли приемы давно ушедших стилей. Эти кружева только внешне копировали стиль различных исторических эпох, но выполнялись в более быстрой технике и имели иные формы. Из него делали одежду, более пригодную к повседневной носке, адаптированную к современной жизни. В этот период кружева продавались как
обычный галантерейный товар, отнюдь не как произведения высокой моды,
чего они, безусловно, заслуживали. Кружева ручной работы были статусным
символом положения в обществе. В продаже встречалось большое количество подделок этих сортов. Часто «очень тонкое кружево мешают с толстым
ирландским, брюггским или клюни кружевом. Искусные рукодельницы сумеют составить красивые отделки из остатков настоящего кружева…[что]
394
395
Мода // Новый русский базар. – 1882. – № 2. – С. 18.
Хроника моды // Вестник моды. – 1894. – № 7. – С. 66.
132
увеличивает прелесть этих вещей»396 – так положительно оценивали в «
Модном курьере» распространенную технику комбинирования различных по
качеству кружев в одном изделии.
При декоративной избыточности, характерной для женского костюма
исследуемого периода, как правило, отделка прикреплялась таким образом,
что ее легко можно было снять. Отделки изготавливались парюрами, т.е.
комплектами: имея к одному платью несколько наборов отделок, платье могло служить для различных целей. Выделяли большую, или полную парюру
(включающую более десятка предметов), и малую, или полупарюру для повседневной нóски из двух-трех предметов. Изобилие отделок отчасти объяснялось постоянными переделками платья по требованиям моды (модные
журналы выходили с периодичностью каждые две недели) и вполне понятным желанием скрыть «лишние» швы.
Костюмный комплекс горожанок иного статуса складывался по иному
принципу и имел другое наполнение. Так, у нас есть сведения о повседневном гардеробе горожанки среднего достатка, не слишком следящей за модой397. Исследование показало, что первые 2-3 года после замужества девушка носила то, что принесла с собой. Мы считаем, что эта роспись приданого
может полностью отражать содержание гардероба, в котором, несмотря на
зажиточность владелицы, нет упоминания о многих модных товарах.
Гардероб горожанки меньшего достатка был еще более ограничен и
включал «три пары чулок, две рубашки, два платья, одно ситцевое, другое
шерстяное»398. Недостаточным был и костюм обитательницы так называемоОбозрение моды // Модный курьер. – 1906. – № 17. – С. 138.
Роспись приданого // Шпанькова Т. Н. Сергиев Посад: Кукуевка; Ещё о Красюковке. – Сергиев Посад,
2010. С. 102-103: В роспись приданого М.С. Токаревой, относящейся к началу XX в. В него входили «1 шаль
большая теплая, 1 косынка плетеная черная, 2 полушалка, 1 шарф шелковый, 4 платка шерстяные, 6 тоже
ситцевых, 12 платков носовых, 12 сорочек…4 [нижних] юбки разные…6 пар чулок…1 платье шелковое, 4
платья шерстяные, 2 юбки шерстяные верхние, 3 платья тканевых, 12 платьев ситцевых. Одежа зимняя: 1
пальто плюшевое на фланели с куньим воротником, 1 пальто суконное с котиковым воротником, 2 жакетки
суконные с котиковым воротником. Одежа осенняя: 1 жакетка плюшевая, 1 жакетка суконная, 1 жакетка
трековая. Летняя одежа: 1 накидка суконная на подкладке, 1 жакетка трековая на подкладке, 1 жакетка походячая, 1 зонтик шелковый, 2 пары башмаков, 2 пары башмаков драповых. 1 пара галош резиновых».
398
Козловцева Е. Н. Московские общины сестер милосердия…С. 108.
396
397
133
го «дна общества», например, приютской воспитанницы. Полный перечень ее
одежды состоял из рубашки изгребной с волоконными (полотняными, т. е.
более дорогими) рукавами, волоконной рубашки, изгребных чулков, хлопчатобумажного платка, тикового платья, изгребного платья, суконного кафтана,
зимней шляпы, рукавиц, войлочных сапог (валенок), и кóтов (дешевых башмаков)399 или «всей одежи три рогожи, да куль праздничный»400. У воспитанниц более престижных заведений также было не более трех платьев: одно
будничное, другое праздничное, третье парадное401.
Костюмный комплекс крестьянки, даже живущей в городе, был также
далек от модных веяний и состоял почти сплошь из прозаических вещей402.
Так, женщинам в крестьянской семье (жене главы семьи и снохе), обладающей некоторым достатком, покупались следующие предметы: каждой – по 1
паре полусапожек на год, по 2 пары чулок, по двое валенок среднего качества, платки каждой – на год два будничных и 1праздничный, подороже, но
на два года нóски. Старухам новые платки не покупали, поскольку обычно
отдавали им поношенные платки молодых. На белье покупали 128 аршин
холста, из которого каждая из женщин шила себе по 2 пары холщовых рубах.
При этом на подставку покупался холст худшего качества. На год полагалась
1 ситцевая рубаха, которую надевали по воскресеньям и небольшим праздникам. Стан такой рубахи делался из холста, что несколько удешевляло ее
стоимость и повышало прочность (аршин ситца стоил 15 к., аршин холста 10
к. Разница на первый взгляд кажется незначительной, но на пошив стана требовалось 3 аршина; экономия составляла 15 к., что было существенным при
РГАДА. Ф. 1252. Оп. 1. Д. 345. Л. 5; Там же. Л. 10; Там же. Л. 11.Ведомость (счет) одежды, обуви, посуды, белья и др. вещей, поступивших в приюты Пермского имения.
400
Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля / Под ред. А. И. Бодуэна
Куртене. В 4 т. – СПб.-М., 1903-1909. Т.3. Ст. 1695.
401
Энгельгардт А. Н. Очерки институтской жизни былого времени. Комментарии // Институтки: Воспоминания воспитанниц институтов благородных девиц / Сост., подг. текста и коммент. В. М. Боковой и Л. Г.
Сахаровой, вступ. статья А. Ф. Белоусова. Изд. 4-е. – М., 2008. С. 199.
402
Далее приводятся записи крестьянской семьи Ходовых за 1879 г. Глава семьи работал на кожевенном
заводе, а в свободное время подрабатывал извозом на лошади; остальные члены семьи работали на позументной фабричке. См.: Позументное производство…C. 150.
399
134
доходе ткача позумента от 4 р. в месяц при рабочем дне 13½ -15 часов403).
Для больших праздников рубаха шилась из целого ситца, хватало ее на несколько лет нóски. Далее каждой полагалось на год 2 фартука, по 1 будничному сарафану. На онучи выдавалось по 3 аршина холста. Из зимнего гардероба у жены главы семьи была перешитая из старой шубы, которую предполагалось носить еще 2 года, и дубленый полушубок, который покупался на
10 лет. Сноха имела суконную шубу, также на 10 лет, и суконную поддевку,
на 12 лет; и то, и другое не покупалось, а было принесено вместе с приданым.
Кроме перечисленного, у каждой из женщин было по 2 пониточной поддевки, которые предполагалось проносить 2 года404.
Другой источник описывает перечень одежды крестьянки среднего достатка, который был примерно такого же качества и объема405.
Гардероб горожанок, ориентированных на европейскую моду, также не
всегда буквально выполнял ее требования. В реальной жизни смешивались
визитные костюмы и костюмы для гуляния, часто заменяясь тальером. Домашнее платье, украшенное съемным жабо, брошью, цветком могло играть
роль обеденного или платья для приемов. Далеко не у каждой женщины были бальные платья и бальное белье. Так, практиковалось следующее реше-
Там же. С. 146-147.
Там же. С. 153-155.
405
Горбунова М. К. Кружевной промысел // Сборник статистических сведений по Московской губернии.
Том. VI. Вып. II. Промыслы Московской губернии. М., 1880. C. 61: «Вводится обычай носить ватную кофту
вместо прежнего зипуна, но полушубок еще не вытеснен ватным пальто. Во время полевых работ женщина
изнашивает 2 пары рукавов; на каждые рукава идет по 4 аршина ситцу; покупает она ситец по 13, 15, а иной
раз для нарядной рубашки и по 20 к. аршин. Во все остальное время года она изнашивает 3 пары рукавов. Во
весь год покупают не меньше 3 шубок (т.е. сарафанов), а в праздник надевают другую, понаряднее, которая
служит 3-4 года. А если это шерстяная шубка, то она служит и подольше. На одну шубку идет 8 аршин, и на
шубку покупают ситец попрочнее, в 15 или 20 к. за аршин. К рукавам пришивают холщевые станины, или
стан, на которые берут миткаль, или холст. Холста идет на 1 стан 6 аршин по 15 коп. Один стан выносит
двое рукавов. Потом они изнашивают 2 юбки, из миткаля по 15 к. аршин на юбку идет 7 аршин. Шьют они
себе 1 кофту холодную, а другую ватную, и эти две кофты носят по 5 лет. Холодная шьется из черного
люстрина, по 30 коп аршин, на коленкоровой подкладке; в ней ходят и в церковь весной, пока она нова, а
теплая кофта шьется из бумажного камлота по 25 коп. аршин. На вате и коленкоровой подкладке. Потом
покупают они платки 2-3 в год, 20-30 коп. платок. Шерстяной платочек есть у каждой, только они повязываются им по праздникам. Которой и на всю жизнь пойдет, а которая по франтоватее, та пожалуй каждый
год купит, если достатка хватит. Кроме того, у каждой есть, по крайней мере, 1 шаль, большой шерстяной
платок, по большей же части 2 шали; одна будничная, другая праздничная. Стоимость ее различна, смотря
потому, более или менее бумаги подмешано в шерсть. Чулок покупают 2 пары в год. Сапожек и башмаков
тоже изнашивают 2 пары в год. Вот и все необходимые вещи одежды крестьянки среднего достатка».
403
404
135
ние: те, у кого не было рубашки для бального или парадного платья с декольте, «…довольно длинные рукава рубашки свертывали жгутом так, чтобы они
не вылезали из-под короткого рукава буфой платья. При движении руки
вверх этот жгутик резал руку – и об этом «мучительстве» не полагалось говорить: так носили все – надо было терпеть»406. Часто, имея один дорожный
или спортивный костюм (который и в единственном экземпляре был не у
каждой), в нем работали в саду, на ферме, и использовали его для занятий
различными видами спорта.
Очевидно, что требованиям как этикета, так и моды, горожанки следовали не в полном объеме, – причиной тому были некоторые особенности российского менталитета, соображения практичности, а чаще всего недостаточное материальное состояние большинства из них.
Еще раз отметим, что чертой, отличающей костюм горожанки высокого статуса от костюма городских крестьян, является не столько присутствие в
нем модных платьев по западноевропейскому образцу (так как и в крестьянской среде бытовали подобные платья, они использовались как праздничные), сколько использованные материи. Известно, что даже живущие в городе крестьяне с неохотой расставались с нательным бельем из льняного холста
и полотна домашнего изготовления407. Хлопчатобумажные ткани, несмотря
на модную репутацию, не обладали такой прочностью, как холст, и поэтому
не вполне могли его заменить: «при изготовлении приданого, главным образом, имелись в виду прочность материала и простота фасонов… белье переходило от матери к дочери и даже к внучкам, в особенности, если оно было
сделано из полотна домашнего изготовления»408. Исключением были праздничные одежды, для которых городскими крестьянками покупались фабричные кумач, шерсть и ситец.
Харузина В. Н. Прошлое: воспоминания детских и отроческих лет. – М., 1999. С. 140.
Подробнее см.: Шапиро Б. Л. Русский костюм на рубеже XIX – XX веков…С. 138.
408
Модное белье // Модный курьер: издание для портних. – 1907. – № 15. – С. 113.
406
407
136
Кроме того, мода проникала в эту среду постепенно, вследствие чего
наблюдалось значительное, до десятилетия, отставание от журнальных образцов. Так, процесс замены русского народного костюма на западноевропейский в среде городских крестьянок начался еще в середине XIX в. Первыми переоделись жительницы столичных городов. Остальные не торопились переходить на костюм европейского типа. Следы этого явления остались в крестьянском фольклоре:
«Попросила я у батюшки
Суконного пальта,
Посулил мой батюшка
Ременного кнута409».
То есть, в период конца XIX - начала XX в. одновременно бытовала как
модная одежда, изготовленная по западноевропейскому образцу, так и традиционная русская одежда, имеются материалы для сопоставления цен на
«старинное русское платье»410 и модного европейского. Сопоставляя вышеприведенные цены на старинную одежду со стоимостями товаров по актуальной моде, можно сделать вывод, что первые теряли в статусности и, соответственно – в цене, уступая место модным западноевропейским товарам.
Таким образом, роль женщины в обществе определяла требования к ее
внешнему облику. Мода отделяла бедных от зажиточных, зажиточных – от
состоятельных, а тех, в свою очередь, от сверхбогатых, которых мода принуждала обновлять гардероб раз в две недели. Довольно быстрые изменения
как реальной общественной роли женщины, так и общественных умонастроений на сей счет влекли за собой и иные требования к ее внешнему облику.
Шангина И. И. Русские девушки. С. 48.
Гулишамбаров С. И. Предметы одеяния…С. 103: Продавалось на ярмарке по следующим ценам: сарафаны шелковые 1 р. – 5 р., штофные 3 р. – 20 р., сарафаны парчовые 5 р. – 50 р., шубейки штофные 50 коп.
– 3 р., шубейки дарадаровые 3 р. – 10 р., бархатные 2 – 10 р., парчовые 3 р. – 5 р. Холодники штофные 20
к. – 3 р., дарадаровые 1 р. – 5 р. Фаты шелковые 2½ арш. 50 к. – 1 р.; шали в 6 четвертей 50 к. – 1 р.; шали
старые ковровые московские 5 арш. 3 р. – 5 р.
409
410
137
§2. Самобытность женского городского костюма
Общеизвестен тот факт, что моду в России диктовала Западная Европа,
начиная с указа Петра I «О ношении платья на манер венгерского» от 14 (4
по старому стилю) января 1700 г. (речь не идет, разумеется, о многих национальных районах). С этого времени в Россию поставлялись образцы модной
одежды, ткани, приклад и отделки и модные журналы из Лондона, Вены, Лиона, Парижа и даже Нью-Йорка. Большинство модных портных, занимавших
ведущее положение в отрасли производства одежды, также были европейцами411.Тем не менее, костюм жительницы российского города имел существенные отличия от модного стандарта, насаждавшегося в имперский период повсеместно, в комплексе с прочими ценностями западной культуры.
В личной библиотеке автора, которая собиралась несколькими поколениями семьи с 1860-х гг., находится значительное количество отечественных
и зарубежных пособий по кройке и шитью 2-й половины XIX – начала XX
века412. Сравнивая их de visu, мы приходим к следующему выводу: не только
покрой, линии, пропорции и формы, но даже и сами названия заимствованных предметов женского гардероба повторяли названия, линии, пропорции и
формы западноевропейского костюма, сохраняя историю своего происхождения. Так, полуприлегающий лиф с одной вытачкой, «применимый во всех
тех случаях, когда мы желаем удлинить талию спереди, и рекомендовать мы
его можно особам полным, с короткой талией»413, в профессиональном портновском обиходе назывался «венским»; лиф с тремя вытачками, рекомендуеПо данным переписи населения, в 1869 г. в Санкт-Петербурге работало более 37 тысяч портных. Из них
около 4,5 тыс. были иностранцами. См. Руан, К. Новое платье империи … С. 59.
412
Пособия по кройке и шитью отечественных авторов: Базарова А. А. Руководство к изучению кройки и
шитья … ; Катун А. И. Портной … ; Левитанус З. Х. Школа кройки; Медведев И. И. Сборник чертежей … ;
Ошин Ю. Э. Руководство кройки и шитья …; Поспелова-Гатцук М. А. Методика женских рукоделий …
;Старикова А. А. Курс кройки и шитья белья; Теодор Ю. К. Курс парижской кройки; Шишмарева В.В.,
Штейн К.Ф. Альбом чертежей к курсу кройки ... Издания по крою западноевропейских авторов: American
Dress Pattern Catalogs, 1873-1909: Four Complete Reprints / Ed. by Nancy Villa Bryk. Dover Publications, 1988;
Gordon S.S. Turn-of-the-Century Fashion Patterns and Tailoring Techniques. Dover Publications, 2000 и многие
другие.
413
Ошин Ю. Э. Руководство кройки и шитья … Т. 1. С. 66.
411
138
мый для полных дам с круглой спиной, визуально делающий спину стройнее,
именовался английским. «Немецкий» полуприлегающий покрой лифа с
цельнокроеным бочком особенно подходил особам с перегибистыми фигурами. Самый же популярный, и наиболее часто заказываемый клиентками
покрой имел название парижского414. Он же давался в школах кройки и шитья в качестве базового.
Методы ручного шитья в отечественных и зарубежных школах изготовления одежды также сходны. Перечень приемов, применяемых при изготовлении дамского платья, в обоих случаях идентичен415. Достаточно сравнить «вперед иголку», или evenbastingstitch; шов «за иголку», или back-stitch;
«строчной» шов, или runningstitch;«скрещенный» шов, или catstitch, он же
crossstitch; сшивание кромок, или stoating; подрубка, или hemming; запошивка, или overhanding и overcasting; сборки набором, или strokinggathers; шов
жгутиком, или rollingandwhipping; петельный шов, или buttonstitch; французский шов, или frenchseam и другие416.
Некоторые понятия, обозначающие весьма распространенную в исследуемый период декоративную отделку платья, перешли в отечественную
школу ручного шитья в виде транслитерации: это «биэ» (bie) и «руло» (rouleau)417; так же, как и другие виды декоративной отделки, например, род
присборенной полоски ткани «бульоне» (bouillonés) или разновидность позументов, тяжелые галунные косы из золотных или серебряных нитей с шелком «пассементри» (passementeries). Без перевода на русский употреблялись
у знающих толк в тонкостях моды отечественных портных и модниц французские названия оборки «фалбала» (falbala) и оборки, подшитой с изнанки
Там же. С. 66-71; Шишмарева В. В., Штейн К. Ф. Альбом чертежей к курсу кройки…С. 23; Теодор Ю. К.
Курс парижской кройки. С. 27, 45.
415
См.: Курс кройки, примерки и шитья белья. С. 72-74; Ошин Ю. Э. Руководство кройки и шитья … Т. 1. С.
90-92; Authentic Victorian Dressmaking Techniques…P. 3-6; Maclochlainn, J. The Victorian Tailor: An Introduction to Period Tailoring. Р. 63-70.
416
См.: Шапиро Б. Л. Профессиональная лексика в процессе развития российской индустрии моды конца
XIX – начала XX вв. // Вестник Екатерининского института. – 2012. – № 2(18). – С.119-122.
417
Технология изготовления этих, ныне забытых приемов, дана в приложении «Технология изготовления
отделок биэ и руло».
414
139
юбки «балиёз» (balayeuse), банта «шу», напоминающего по форме капусту
(по-французски chou), а также косыночки «фишю» (fichu) и манишки «модести» (modestie). Предметы, надеваемые для гуляния на улице, носили дополнительные названия «троттер» (trotteurs): ««Маленькие шляпы trotteurs без
всяких претензий, легкие и удобные, пользуются громадным успехом», – сообщал, например, в 1915 г. журнал «Модный свет»418.
Довольно часто калькировались с французского языка названия оттенков цвета: темно-красный оттенок «акажу» (acajou), охристый «шамуа»
(chamois), светло-золотисто-зеленоватый «кротэн» (crottin), красноватокоричневый с золотистым отливом «мордорё» (more doré), платиновый «топ»
(taupe), розовато-лиловый «мов» (mauve). То же происходило и с обозначениями орнаментации ткани: например, вариант плавно переходящей окраски
назывался «деградэ» (dègradeés), а узор на материи из разбросанных цветов –
«семэ» (semeé).
Практически не переводились на русский язык и наименования импортных тканей фабричного производства. Отечественные материи, изготовленные по импортному образцу, также получали иноязычное, чаще всего английское или французское название. Так, находящееся в составе названия
материи уточнение «де-суа» (de-soie): дра-де-суа, бур-де-суа, муслин-десуаоб означало наличие в составе материи шелка. Аналогично, «де-лэн», или,
в более позднем произношении начала XX века, «де-лин» (de-laine) обозначало материю, содержащую в своем составе шерсть: муслин-де-лин, велюрде-лэн, сатин-де-лэн, крепон-де-лэн.
Зачастую употреблялись без перевода на русский язык понятия и термины костюмного характера. По мнению автора, это свидетельствует о том,
что они были всем понятны и без перевода: «Цветные чулки составляют те-
418
Мода в Париже // Модный свет. – 1915. – № 5. – С. 7.
140
перь весьма редкое явление, это принадлежность летних костюмов; только на
балах встречаются иногда чулки светлого цвета в pendant к наряду»419.
Далее, изучив каталоги почтовой рассылки товаров костюмной группы
и прейскуранты торговых домов Западной Европы, США, и России 420, мы
приходим к выводу, что зарубежные источники содержат несравнимо большее количество специальных видов одежды для активного женского отдыха:
для различных видов спорта, катания на автомобиле, туризма (включая горный туризм), экскурсий, включая аксессуары – обувь, головные уборы, часы,
трости, облегченные корсеты.
Разнилось не только количественное, но и содержательное наполнение
гардероба для активного образа жизни женщины: отечественный менталитет
не смог полностью принять вариант спортивного костюма, состоящего из
жакета и широких шаровар или панталон длиной до колен (так называемых
блумерсов421), и дополнил его широкой, часто складчатой юбкой в пандан
шароварам, надеваемой сверху.
Незначительные различия в западноевропейском и отечественном вариантах стандартизированного остромодного костюма объясняются тем, что
их вдохновляли одни и те же источники, а именно дамские журналы. Как показывает анализ отечественных модных журналов 2-й половины XIX – начала XX вв., периодика на тему моды, в большинстве своем содержала переводы и перепечатки из французских, английских, и (изредка) американских
журналов, о чем редакции предупреждали своих читателей. Изучение «СтаМода // Новый русский базар. – 1882. – № 8. – С. 84.
Ворт. Модный альбом дамских и детских платьев, верхних вещей и белья. Осень и зима 1905-1906. – М.,
1905; Мюр и Мерилиз. Краткий иллюстрированный прейскурант. Весна-лето 1915 г. – М., 1915; American
Dress Pattern Catalogs, 1873-1909; Au Bon Marché. Catalogue Général des Nouveautés d ,Hiver. Paris, 1899; Bellas
Hess & Co. Catalogue № 69. Fall and Winter Fashions 1915-1916. – N. Y.; Everyday Fashions, 1909-1920 As Pictured in Sears Catalogs / Ed. by Olian, J. Dover Publications, 1995; Weldon,s Ladie Journal, London, 1911. – №
384.
421
Блумерсы считались шокирующими общественность не только в России. Так, в 1913 г. в Англии состоялось судебное разбирательство по делу леди Габертон, которую не пустили в гостиницу в костюме для езды
на велосипеде, состоящем из жакета и панталон. См.: Борьба за рациональный костюм // Модный свет. –
1915. – № 7. – С. 14. Социальному остракизму женщины в мужских брюках подвергались и в США. См.:
Fischer, G.V. Pantaloons and Power: A Nineteenth Century Dress Reform in the United States. Kent State Univ. Pr.,
2001; Smith, C. & Greig, C. Women in Pants: Manly Maidens, Cowgirls, and Other Renegades. Harry N. Abrams,
2003.
419
420
141
тистики произведений печати, вышедших в России в 1913 г.», показывает,
что на тот момент выходило 15 периодических изданий, посвященных модной тематике, из них 13 – на русском языке422. Можно утверждать, что общей
тенденцией была ориентированность на французские издания, предлагавшие
новые дамские модели каждые две недели423. В каждом выпуске журнала
непременно отмечался одновременный выход оригинального выпуска и его
русскоязычного перевода. Весьма оригинальный способ подачи материала
практиковал «Вестник моды для модисток». Будучи переводом парижского
журнала «La Modiste universelle», журнал предлагал на соседних страницах
оригинал на французском языке и перевод на русском.
Некоторые журналы предлагали своим читателям компиляцию нескольких изданий. Такими изданиями были «Вестник моды», содержавший
перевод парижских журналов «Le Moniteur de la Mode» и «La Mode Illustrée»
и журнал «Моды и рукоделия», заимствовавший «новейшие дамские и детские моды, а также белья и куафюр исключительно из нескольких лучших
французских модных специальных журналов»424. Компилятивными изданиями были и 20 выпусков «Последние моды. Лучшие моды Парижа, Лондона и
Нью-Йорка», предлагавшихся как приложение к журналу «Женщина».
Журналами, представлявшими перевод единственного источника, были
уже упомянутый «Вестник моды для модисток», и «Модный магазин», который являлся переводом парижского «La Revue de la Mode». Изредка читателям предлагались модели из английских (например, журнала «Costume
Royal») и американских («Harper's Bazaar», «Vogue») изданий.
К журналам прилагались выкройки для самостоятельного изготовления
одежды, часть из них была бесплатной и общедоступной, другие нужно было
выкупать по 15-20 коп. за выкройку, но, тем не менее, общей практикой было
Цит. по: Россия накануне Первой мировой войны…С. 374.
См.: Шапиро Б.Л. Иллюстративный материал как научный источник изучения городского костюма к. XIX
– нач. XX вв. // Власть. – 2012 – № 9. – С. 164-166.
424
Моды и рукоделия / Изд.-ред. Волькенштейн М.Ф. – СПб. –1876. – № 1.– форзац.
422
423
142
предоставление выкроек ко всем без исключения рисункам, размещенным в
них. Например, журнал «Модный курьер» как свое преимущество отмечал
«двойные выкроечные листы, заключающие в себе более 600 выкроек безукоризненного парижского покроя в натуральную величину дамского и детского гардероба»425. Таким образом, точно следуя инструкции, женщина в
любой точке мира могла получить одежду, скроенную по последней моде.
Заметим, что в случае расхождения с отечественной традицией ношения того или иного предмета гардероба редакция журнала давала собственные комментарии426, но в целом российские модные журналы представляли
собой кальку зарубежных, не обнаруживая сколько-нибудь заметной разницы
с первоисточниками427.
Однако отечественная индустрия моды, основываясь на заимствованном материале, вырабатывала свои собственные технологии и решения.
Следовательно, внешний облик российской горожанки имел некоторые отличия, как от модного зарубежного образца. Так, не имея материальной возможности прибегать к услугам модисток и шляпниц, жительницами города
использовались альтернативные способы приобретения предметов костюма.
Одним из таких способов было приобретение на толкучем рынке как новой,
так и подержанной, даже чиненой одежды и обуви. На толкучий рынок попадали и остромодные некогда вещи, бывшие ранее в употреблении в богатых домах: «На женщине необычайные перья. Они увяли, как цветы… Их
носили дамы, одевающиеся у Пакена, у Ворта, у Шанеля, у Пуарэ. На женщине желтый палантин, который в прошлом был той же белизны, что и кожа
на ее тонкокостном теле…Женщина увешана «драгоценностями». В дорогих
оправах сияют фальшивые бриллианты…атлас, такой же выцветший, как и ее
Цены вырезных выкроек // Модный курьер. – 1914. – № 43-44. – С. 384.
Например, в статье о практике ношения траура, а именно о покрое траурных повязок. См.: Советы относительно траура // Вестник моды. – 1915. – № 31-32. – С. 292.
427
Например, сравнивая «Вестник моды» с «La Mode Illustrée», см.: Victorian and Edwardian Fashions from
«La Mode Illustrée 1860-1914».
425
426
143
глаза. Венецианские кружева побурели и обвисли»428. Приобретенные с рук
вещи распарывались, затем перекрашивались, в красильнях или дома, после
чего перешивались или перелицовывались429. Долгий и сложный путь предметов гардероба в большинстве случаев оправдывал эклектичность стиля и
заметное, иногда до 10-15 лет, отставание костюма обывательницы от модного образца.
Отставание моды не только в пространственном, но и во временном
континууме объяснялось не только нехваткой средств на одежду, но и недостатком модных товаров в провинции: «…приказчики с веселым смехом отпускали куда-нибудь в провинцию залежалый и негодный товар под видом
свежего и самого модного»430. Вышеописанное происхождение одежды,
имеющее сложный путь, служило объяснением внешнего вида горожанок,
представлявшего в исследуемый период пеструю смесь.
Пример подобной трансляции моды можно рассмотреть на фотографии, хранившейся в семье автора около столетия (приложение «Парный
портрет И. М. и Т.А. Васиных»). На снимке изображены муж и жена, крестьяне деревни Калошино Федорцовской волости Переяславского уезда Владимирской губернии Васин Иван Михайлович и Васина (в девичестве Железнова) Татьяна Афонасьевна. На Васиной надето темное, как его называли, «высокое» платье, сшитое по моде 1906-1908 гг.: с прилегающим лифом, с естественной линией талии и юбкой колоколообразной формы. Длинный узкий
рукав платья имеет небольшую сборку по окату, и облегает руку ниже локтя.
Платье гарнировано рюшами, воланами, обтяжными пуговицами и бантиком
в тон основной материи, и кружевной вставкой. Костюм дополнен нарядными лакированными полусапожками, либо новыми блестящими калошами (изза качества фотодокумента трудно сказать точнее). Фотография была сделана
Мариенгоф. А. Б. Циники // Повести временных лет: 1917-1940. Екатеринбург, 2005. С. 744.
См.: Шапиро Б. Л. Городской образ жизни и культура повседневной одежды: исторические особенности
2-й половины XIX – начала XX вв. С. 149-155.
430
Чехов А. П. Три года // Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем. Т. 9. C. 87.
428
429
144
в Москве, перед отправкой Ивана Михайловича на фронт, в одном из безымянных фотоателье, которые в большом количестве открывались в первые
дни после начала Первой мировой войны. Для этого события, без сомнения,
памятного для них, Татьяна Афанасьевна не только нарядилась, но и сделала
модную прическу, нехарактерную для крестьянки: волосы были разделены на
прямой пробор, завиты спереди и уложены в прическу на макушке. Важным
моментом является тот факт, что Васина происходила из зажиточной семьи и
была замужем за состоятельным, по меркам деревни, крестьяниномотходником. Учитывая это, кажется маловероятным, что для такого значимого в ее жизни события, обеспеченная женщина надела поношенное шестисемилетнее платье к парадной обуви и городской прическе. Вероятно, платье
было сшито именно для этой поездки по актуальной моде, которая пришла в
деревню с некоторым опозданием.
Самобытности женского костюмного комплекса немало способствовало и кустарное изготовление одежды, уникальное в каждом российском регионе. Так, по подсчетам ученых, только в Московской губернии существовало около двух десятков промыслов, имеющих отношение к модной индустрии431:
К сожалению, такие источники, как фотодокументы и модные журналы
исследуемого периода не передают столь важной информации, как цвет того
или иного предмета костюма, и тем более, колорит костюмных комплексов,
(как единичных, так и их множества). Некоторое понятие о частных случаях
расцветки отдельных предметов одежды дает изучение вещественных источников: подлинных костюмных артефактов и образцов текстильной продук-
Егоров В. Г., Зозуля О. А., Палеолог М. В. Кустарные промыслы нечерноземной деревни второй половины XIX – начала XX вв. (на материалах Московской губернии). – М., 2011. С. 79, 84-85, 90-104. Это производство различных видов ткани; ткачество позумента и бахромы; сапожное и башмачное производство;
ювелирный промысел; пошив овчинных изделий; производство роговых гребней, роговых и копытных пуговиц; вышивка; вязание и шитье перчаток; портняжный промысел; плетение аграманта, кошельков и поясов; вязание чулок, фуфаек, платков и головных сеток; камушный промысел (изготовление стеклянных бус
и пуговиц); гранильный промысел (изготовление страз для отделки, серег, пуговиц); ткачество и набойка
платков; кружевоплетение; изготовление соломенных шляпок; изготовление белья.
431
145
ции мануфактур432. Колорит тканей отечественных производителей теплее, в
нем больше красно-коричневого, меньше сине-серого, который больше характерен для продукции западноевропейских мануфактур. Становится очевидной отличительная особенность русской культуры, подчеркиваемая многими исследователями – любовь к кумачовым и пунцовым материям433.
Сделанные выше выводы подтверждаются и анализом произведений
русской реалистической живописи 2-й половины XIX – начала XX вв. (список объектов для изучения, составленный автором, дан в приложении «Изобразительное искусство 2-й половины XIX – начала XX вв. как источник изучения культурного пространства российского города»). Ценный материал для
изучения представлен в произведениях портретной и жанровой живописи,
прежде всего, кисти В. Серова, И. Репина, Н. Богданова-Бельского, В. Бакшеева, В. и К. Маковских, Н. Ярошенко, Д. Жукова, Н. Касаткина, А. Корзухина, В. Максимова, Н. Неврева; и отдельными произведениями В. Пукирева,
И. Прянишникова, А. Попова, Н. Пимоненко, А. Новоскольцева, К. Лемоха,
И. Куликова и многих других, перечислить которых не позволяет формат
нашего исследования.
Судя по этим работам, самыми традиционными цветами для обыденной одежды горожанок были санкирь, или темно-коричневые тона, багор –
темно-красные тона и так называемая «дичь» – тона темного, неопределенного цвета. В праздничной женской городской одежде также сказывалось коло-
Для исследовательской работы были привлечены каталоги «Bellas Hess & Co. Catalogue № 69. Fall and
Winter Fashions 1915-1916., N. Y.» и «Мюр и Мерилиз» с подлинными образцами материи, альбомы образов
продукции Богородско-Глуховской мануфактуры из собрания Ногинского краеведческого музея, продукции
Никольской мануфактуры Морозова из собрания Орехово-Зуевского историко-краеведческого музея, Трехгорной мануфактуры из собрания Музея тканей Трехгорной мануфактуры, «Барановские ситцы» производства мануфактур Барановых из собрания музея «Александровская слобода» г. Александрова, образцы продукции шелкоткацкой мануфактуры Соловьевых из собрания Киржачского районного историкокраеведческого и художественного музея, коллекция ситцев из Музея ивановского ситца, а также образцы
продукции шелкоткацкой фабрики Зайцевых из собрания СПГХИМЗ.
433
Наиболее часто употребляемыми в конце XIX – начале XX вв., были последовательно сменяющие друг
друга красители марена, гарансин, ализарин и фуксин, дающие красный цвет различных оттенков. См.: Бурдон И. Ф., Михельсон А. Д. Словотолкователь 30 000 иностранных слов … С. 113; Яновский А. Е. Словарь
иностранных слов и научных терминов. С. 69, 225. Лучше всего продавались на отечественном рынке готовые материи красного цвета, в основном дешевые ситцы на рубашки и платки. См.: Ланговой Н. П. Мануфактурная промышленность // Фабрично-заводская промышленность и торговля России. С. 2.
432
146
ристическое своеобразие русского мещанского вкуса: наиболее употребительными были яркие насыщенные тона всех оттенков красного: рубиновый,
бордо, сливовый, малиновый, фиолетовый, вишневый, пурпурный, багровый.
Яркость киновари и сурика разбавлялась декором цвета медянки, празелени,
охры, лазури, что отмечалось и в произведениях русской реалистической литературы: «для кухарок предпочтительнее всего коричневое бордо с желтой
горошиной. Клетка для кухарки тоже хороша. Особливо с красным… Для
нянюшки солидное с мелким цветком, кардинал-эстрагон, лиловое с
мильфлером ... Для горнишен веселенькое под шелк, с ажурчиком под брокар»434. Разумеется, здесь не ведется речь о костюме аристократии, традиционно предпочитавшей светлые пастельные оттенки.
Хотя в живописных произведениях (даже принадлежащих реалистическому направлению) представлен на деле обычно не конкретный, а скорее
собирательный, обобщенный образ, эти полотна, в то же время, являются для
исследователя проблемы научным источником, поскольку они не только
несут на себе отпечаток личности художника, но и отражают характер культуры, времени, эпохи. В современной науке существует мнение о том, что
роль живописи как источника по изучению костюма снижается с момента
появления и распространения фотографии435. Мы же считаем, что произведения русской реалистической живописи последней трети XIX – начала XX вв.
в условиях отсутствия цветной фотографии с верной цветопередачей являются достоверными и весьма ценными источниками, в значительной мере дополняющими представление о цветовом решении костюмных комплексов.
По результатам исследования всей совокупности источников, можно
утверждать, что западноевропейская (прежде всего, французская) мода была
принята в качестве основы для повседневной и праздничной (последней особенно) одежды горожанки 2-й половины XIX – начала XX вв. В то же время,
434
435
Тэффи Н. А. «Предпраздничное». – М., 2010. С. 128.
Например, см.: Волобуева Т. О. Указ. соч. С. 47.
147
российские горожанки преобразовывали заимствованное соответственно
своему менталитету. Так, например, повседневное платье имело свои особенности, отличные от модных западных образцов: меньшее облегание и
свободную посадку по фигуре, удобную пройму, несколько укороченную
длину юбки. Праздничный костюм горожанки был приближен к модному
оригиналу по покрою, но часто был сшит из материи с крупным броским
узором, ведущей историю происхождения своего орнамента еще от средневековой Руси XV – XVII вв.436. Платья, изготовленные из «гладких», то есть
однотонных тканей, согласно отечественному понятию о прекрасном, богато
насыщались отделкой: черным, белым или цветным кружевом, рюшами, воланами и складками, защипами, вышивкой, пуговицами, атласными лентами,
часто применяемыми одновременно. При этом декоративная отделка женского костюма имела резко выраженные российские региональные особенности,
проявлявшиеся в тенденции к использованию исторически сложившихся
местных обычаев декоративного убранства.
Наиболее любимой и часто используемой была отделка кружевом. По
данным крупнейшего исследователя русского кружева С.А. Давыдовой, в период 1880-1913 гг. в двенадцати регионах Российской империи производилось весьма значительное количество местного кружева, самого разнообразного по технике, рисунку, качеству, и по любой цене. Центрами производства были:
- Тверская губерния – гг. Калязин, Торжок;
- Рязанская губерния – гг. Рязань, Скопин, Михайлов, уезды – Рязанский,
Скопинский, Михайловский, Ранненбургский;
- Орловская губерния – гг. Мценск, Елец, уезды – Рязанский. Елецкий;
- Московская губерния – уезды Подольский и Серпуховский;
См., например: Гордеева О. Г., Ефимова Л. В., Кузнецова М. А. Указ соч. С. 90-91; Клейн В. К. Иноземные ткани, бытовавшие в России…С. 54-55. Материи, выбираемые русскими женщинами на протяжении как
минимум четырех столетий, имели, без сомнения, единое стилистическое решение орнамента.
436
148
- Новгородская губерния – г. Белозерск; Вологодская губерния – г. Вологда,
уезды – Кадниковский, Вологодский;
- Вятская губерния – уезды Слободской, Яранский, слобода Кукарка, Белохолуницкий район;
- Казанская губерния – Лаишевский уезд, Рыбная слобода;
- Тульская губерния – гг. Белев, Одоев, уезды – Белевский, Одоевский;
- Нижегородская губерния – г. Балахна,
- Калужская губерния – Боровский уезд,
- Ярославская губерния – гг. Романов-Борисоглебск, Ростов437.
Все из перечисленных мест производства имели свои, региональные
варианты декоративной отделки кружевом, отличные от прочих. Женский
костюм украшался, прежде всего, местными, а затем уже привозными вариантами декора. Кружевными прошивками присоединяли полосы к подолу
юбки, рубцы, рукавчики, реверы, складочки. Медальонами, т.е. вставками
геометрических и фантазийных форм украшали рукава и горловины платьев.
Ажурными зубчатыми аграмантами отделывали подолы платьев и праздничных передников. При этом более тяжелые сорта кружева употреблялись для
отделки зимних нарядов, а воздушные – для летних. Нередко на одном и том
же платье можно было найти несколько различных, до десятка, сортов кружев и вышивок438.
Отметим, что способы оформления системы декора женского городского платья в исследуемый период имели некоторое развитие во времени.
Так, во второй половине XIX в. стала доступной технология вязания кружева
на спицах, а с первой четверти XX в. по России распространяется вязание
кружева крючком. На протяжении всего исследуемого периода у модниц
различного достатка большим успехом пользовалось кружево машинного
производства. Богатые носили его, как модную новинку, для остальных это
437
438
Давыдова С. А. Очерк кружевной промышленности в России…С. 7, 173.
См.: Шапиро Б. Л. Русский костюм на рубеже XIX – XX веков. С. 226-252.
149
был наиболее доступный по цене и удовлетворительный по качеству вариант
декора.
Материалы, употребляемые мастерицами для вязания и плетения кружев, были весьма разнообразны, как-то: льняные отбеленные лощеные нитки
разнообразных номеров; льняные неотбеленные нитки; хлопчатобумажные
катушечные нитки; несученая, так называемая, «пухлая бумага», белая, синяя
и красная; шелк черный и кремовый; и простые белые, красные и синие
хлопчатобумажные нитки. Использовался и так называемый «шелк», вырабатываемый из бумажной и крапивной нитки с особой отделкой, которая придавала ей лоск и упругость, к сожалению, на очень недолгое время439.
Разнообразен был и ассортимент кружевных узоров: в районах кружевоплетения бытовало одновременно до 500 различных узоров мерного кружева, столько же мотивов (вставок), и до сотни узоров для штучного кружева. Наименования этих узоров (см. приложение «Названия кружев в центрах
кружевной промышленности России») были так же уникальны, как и они сами, и через понятия отечественных мастериц о формах и узорах кружев отражали понимание прекрасного в русской культуре: «городок с мысом, жемчужка, немецкая решетка, елка, мысочек, павлинки, дубовый лист, корабли,
протекай речка, барабаны, денежки филейные, лапти, брошки-пышки-города,
вертячий край, розы, колуны, браньиножки, блины, фарботы, польки, косяки,
дорожка холстинкой, решетка, репья, груздики, ковелюжки, ковелюжечки,
паутинка, аграмантик глазками» и многие сотни других самобытных терминов440.
О масштабе массового применения русского кружева лучше всего говорит тот факт, что его годовой оборот в начале XX в. составлял 4 727 845 р.
26 к.441. Для сравнения, годовой оборот зарубежного кружева в России (вве-
Давыдова С. А. Очерк кружевной промышленности в России… С. 124.
Там же. С. 34, 126, 179-182.
441
Там же. С. 173.
439
440
150
зенного преимущественно из Германии и Франции) составлял лишь 1 247 000
р.442.
Кружево ручной работы, изготовленное в России, в этот период широко использовалось для декорирования костюма не только на родине. Росла
его популярность и за рубежом, причем продавалось оно под именем «русского». Свидетельством безоговорочного признания русского кружева за
границей может служить история русского кружева на Всероссийских и Всемирных выставках. Так, в 1872 г. вологодские кружева с большим успехом
экспонировались в Москве443. На Всемирной выставке в Вене в 1873 году
русское кружево получило золотую медаль «Гран-при», в 1877 г. экспонировалось в столице моды Париже. После этого его популярность достигла мировых масштабов: оно экспортировалось в Англию, Голландию, Китай, Иран,
Турцию444. Не меньшей известностью пользовались кружева прочих районов
традиционного кружевоплетения, чьей отличительной чертой также были
оригинальность узоров, богатство колорита, совершенство технических приемов.
Неповторимым своеобразием обладал самый красочный акцент костюмного комплекса горожанки, а именно головной убор – платок, и его разновидности – шаль, полушалок и косынка. Выпускаемые текстильными мануфактурами 2-й половины XIX – начала XX вв. женские платки были разнообразны как по материалу изготовления, так и по орнаментации. На продажу производились платки «французские» – красные хлопчатобумажные с
мелким цветочным узором; «багдадские», «бухарские» или «турские» – также с цветочным орнаментом, из тонкой шерсти или шелка с включением золотной нити; «купавишные» – синие набивные; «нагвоздные» – с рисунком,
набитым гвоздевыми манерами445, на бледно-коричневом фоне – «дымовые»,
Данные на 1900 г. См: Гулишамбаров С. И. Предметы одеяния … С. 108.
Вологодский край. / Ред.кол. В. М. Малков и др. – Вологда, 1959. С. 189.
444
Захарова О. Ю. Светские церемониалы в России XVIII-начала XX вв. – М., 2001. С. 237.
445
Сазонова Е. И. Указ. соч. С. 129.
442
443
151
или «глинистые», «кумаки» – красные, с многоцветным орнаментом, «молочные» – желтого цвета, также с богатым узором. Платки, схожие с «молочными», но с фоном кремового цвета носили название «лизаных». Черные
платки с белым узором, надеваемые в период траура, назывались «молчанскими», или «монашечьими», «с белыми обкладками», «кручинными», «печальными». Кубовые (синие) платки носили название «дикосовых». Для кавказского446 и азиатского рынка Российской империи выпускались кумачовые
платки с восточным орнаментом «бобы», они были любимы и в русской среде, где носили название «турецких»447. Разнообразию способствовали шелковые просновки в основной материи, ажурные фестоны и зубчики, бахрома и
кисти различной вязки, которыми отделывался край платков и шалей средней
и выше средней ценовой категории. Края более дешевых платков оформлялись осыпкой.
Платок являлся не просто модной деталью костюма горожанки, но, как
и другие аксессуары, показателем общественного положения, материального
состояния и личного вкуса владелицы. Способы завязывания концов платка
различались у девушек и замужних женщин; были разнообразны и манеры
ношения. Пожилые женщины выбирали платки темные, и часто носили в
комплекте с платком, по старинке, повойник, или волосник. У молодых женщин бытовали платки ярких цветов.
Шали были особо любимы в среде женщин, ориентированных на западный образец. Здесь носили шали терно (тонкие, из козьего пуха и шерсти), драдедамовые (из тонкого рыхлого непрочного сукна), из бур-де-суа (из
отходов шелковой промышленности), тибет (дорогие, из мягкой камвольной
шерсти)448. Впоследствии шаль, бывшая изначально принадлежностью ис-
Рудин Н. Г. Павловские шали. – М., 1979. С. 12.
Русские ситцевые платки …С. 3-4, 21, 39, 43, 45-46, 49; Толстухина Н. В., Полосинова Т. А. Павловопосадские шали. С. 14.
448
Макаровская Г. А. Русские шали. С. 18.
446
447
152
ключительно дворянского женского костюма, органично вошла в костюм
низших сословий449.
Купчихи носили тканые «ковровые» шерстяные платки с восточными
узорами; чаще всего это были платки московской мануфактуры Гучковых.
Особо любимы в этой среде были платки увеличенного размера – более двух
метров в диагонали.
Женщины крестьянского сословия обычно складывали платок по диагонали и надевали его на голову таким образом, чтобы прикрыть всю голову,
а иногда и часть лба; в их костюме и в начале XX в. еще встречались и косынки «головки», расшитые золотными и серебряными нитями. В праздничном и парадном вариантах костюма часто встречалось одновременное использование и шали, и платка. Платки небольшого размера (полушалки, косынки, головки) использовали как головные – повязывали, стягивая концы
сзади или спереди, а большие платки (шали) носили, накидывая на плечи.
Среди старообрядцев450 был распространен другой способ ношения –
платок складывался по прямой линии, длинной стороной укладывался на лоб
и закалывался под подбородком; либо завязывался ближними концами и закрывал не только голову, но и плечи451. Особой любовью в этой среде пользовались платки белого цвета.
В числе популярных у всех сословий считались полушелковые репсовые и шерстяные шали производства мануфактуры Товарищества Я. Лабзина
и В. Грязнова – с просновками, декорированные богатым цветочным, кружевным и восточным орнаментами ручной набивки, украшенные длинной
фасонной бахромой.
Там же. С. 17-18.
К 1905 г., по данным полиции, в Российской империи насчитывалось до 20 млн. человек, принадлежащих
к сектам и старообрядческим «согласиям». См.: История России. XX век: 1894-1939 / под ред. А. Б. Зубова. –
М.: Астрель: АСТ, 2009. С. 104.
451
Русские ситцевые платки … С. 3. Прием повязывания платков среди старообрядцев приводится здесь
только как пример всего разнообразия способов его ношения. История повседневной и моленной одежды
этой среды со спецификацией по сектам, группам и регионам (кержаки, двоеданы, белорусские москали,
курганы, чалдоны-старожилы, «поляки», хлысты, скопцы, молокане, духоборцы, липоване и пр.) исчерпывающе представлена в кн.: Русская народная одежда: историко-этнографические очерки / отв. ред. В. А. Липинская. – М., 2011.
449
450
153
Среди женщин небольшого достатка были распространены ситцевые
набивные платки, выполненные в манере русского набивного орнамента.
Беднейшие из женщин довольствовались холщовыми платками домашнего
изготовления, иногда с каймой, вытканной по краю.
Всего в 1913 г. отечественная текстильная промышленность выпускала
16 000 штук шалей ежедневно, с годовым оборотом в 5 млн. р.452, при стоимости одного изделия от 30 копеек до полутора тысяч рублей 453. При таком
выборе любая российская женщина могла купить на ярмарке, в модном магазине платок или шаль по своему вкусу и достатку, для праздников и будней,
на любую погоду. Головной убор был одним из тех элементов костюма, который давал женщине столь ценимую ею возможность самовыражения и
обуславливал неповторимое своеобразие женского городского костюма пореформенной России454.
Отметим, что кроме шалей, процесс межсословной трансляции элементов женского костюма затронул также такие знаковые его части, как:
1)
вышивку: «Вместо белых холщевых рубах, украшенных вышивкой
счетными швами, крестьянки начинают носить рубахи из кумача или ситца,
не имевшие, как правило, орнаментации, выполненной ручным способом.
…Вышивка уже не играет почти никакой роли в украшении [крестьянской]
одежды»455. Соответственно моде нового времени, вышивка стала прерогативой элитарного костюма;
2)
кружево: выполненное в русских традициях, которое, так же, как и вы-
шивка, переместилось из крестьянского быта в костюм отечественной и европейской элиты. По словам В.В. Стасова: «Своеобразные формы и красота
русского орнамента обратили, наконец, на него то всеобщее внимание, в коТам же. С. 26.
Позументное производство… C. 154; Торговый Дом новостей Петрова и Медведева. Весенний сезон //
Модный свет. – 1871. – № 12. – С. 104.
454
Отметим, что даже на рубеже XIX – XX вв., во время господства моды модерна, стилевые особенности
оформления русских платков и шалей оставались неизменными, сохраняя самобытность. См.: Рудин Н. Г.
Павловские шали. – М., 1979. С. 13.
455
Работнова И. П., Яковлева В. Я. Русская народная вышивка. – М., 1957. С. 25-26.
452
453
154
тором ему так долго отказывали. В настоящее время не только у нас, но и во
многих общественных музеях и в коллекциях частных лиц образовались особые отделы, посвященные собранию предметов, где самую значительную
роль играет русская национальная орнаментика, но и в Европе начинают ценить и любить ее изящные и оригинальные особенности»456;
3)
фабричные ткани фактурной выработки (дамассе, штоф). Они к 1910-м
гг. почти полностью вышли из купеческого обихода, став обязательным элементом праздничного комплекса крестьянской одежды457.
Таким образом, распространение западноевропейского типа одежды
привело к тому, что в пореформенный период в отечественной практике изготовления и бытования одежды превалировали не только соответствующие
термины, но и способы исполнения, взятые из Европы вместе с модными образцами. Однако костюм горожанки пореформенной России, в общих чертах
приближаясь к западноевропейскому образцу, все же имел от него существенные отличия. У него имелись особенности, которые определялись уникальностью отечественного менталитета и культурных стереотипов, национальным, конфессиональным и профессиональным составом страны, а также
своеобразием ее историко-культурного процесса.
В значительной степени на формирование самобытного женского городского костюма воздействовала специфика гендерной истории России. Несмотря на начавшиеся в обществе процессы эмансипации, процессы раскрепощения русской женщины шли медленно, и мало затрагивали большинство
из них. Следовательно, менее востребованной в повседневной жизни была
одежда для активного образа жизни: различных видов спорта, путешествий,
экскурсий. Мировосприятие российского общества еще не было готово к появлению женщины в костюме мужского типа.
Цит. по: Рудин Н. Г. Павловские шали. – М., 1979. С. 7.
«Богатые щеголихи-крестьянки не довольствовались кумачом для своих нарядов, скупали у купчих старинное их платье штофное «дама», обшитое золотым галуном и из него шили себе праздничные занавески».
См.: Давыдова С. А. Очерк кружевной промышленности в России. – СПб., 1913. С. 46.
456
457
155
Свой след в виде избыточной декоративности в костюме оставил мещанский культурный стереотип; его значительное влияние было обусловлено
количественным преобладанием в городской среде мещан и близких им по
культуре зажиточных крестьян и небогатых купцов. Их ментальность, трансформировав заимствованное, осталась неповторимой.
Вместе с тем, среди компонентов костюмного комплекса русской горожанки употреблялись подлинные шедевры декоративно-прикладного искусства, генетически связанные с традиционной культурой: тканые и набивные платки и шали, уникальные кружева ручной работы, декоративный текстиль. С 1870-х гг. на волне внимания российского и мирового общества ко
всем отраслям русской народной культуры, эти феномены были высоко оценены не только отечественной, ранее исключительно западноориентированной аристократией, но и мировым сообществом. В дальнейшем это привело к
включению в западноевропейский костюм элементов традиционного русского костюма и к моде на «русское» платье.
156
§ 3. Культура рукоделия русской женщины
в условиях трансформации городского костюма
Обсуждая частные вопросы костюмологии, сегодня «… все чаще говорят не об «идеальной» (проектирование, производство, реклама), а о «реальной истории костюма», зачастую не связанной с именами дизайнеров и развитием промышленного производства, а скорее рассматривающей вопросы
домашнего производства одежды или ее приобретения, ухода за ней, связанных с нею переживаний, срока ее службы, ее утилизации и т.п.»458.
Пореформенный период в России характеризуется как время интенсивного развития отечественной индустрии моды, в стране появляются как «высокая мода», так и конфекцион (готовая одежда). Однако первая имела весьма узкое применение, а последняя, при большой популярности у большинства, вместе с тем, имела один существенный недостаток: она не предполагала индивидуального подхода к созданию костюма. Поскольку значимой частью мировосприятия женщин всех времен было эстетическое самовыражение при помощи одежды, возросший интерес к любительскому рукоделию
вызвал к жизни старинные, забытые практики и, вместе с тем, обусловил появление некоторого количества новых технологий домашнего шитья и декорирования стандартизированной готовой одежды.
Анализ позволяет утверждать 459, что история появления женского любительского рукоделия на Руси, или, по древнему выражению, «ручного ременьства»460, как сугубо женского занятия461, относится к далекому прошлому нашего Отечества. В «Уставе Ярослава» от 1051 – 1054 гг. говорится:
«Аще муж имет красти конопли или лен, или всякое жито, митрополиту у
Демиденко Ю. В. История костюма как историческая дисциплина // Теория моды. – 2006–2007. – № 2. –
С. 25.
459
См.: Шапиро Б. Л. Культура рукоделия русской женщины как часть национальной культуры: исторический аспект. С. 214-222.
460
Аристов Н. Я. Промышленность древней Руси. С. 134.
461
Однако во многих древних (и не только культурах) ткачество было мужской работой.
458
157
вине, с князем на полы; також и жонка, аще имет то красти. Аще муж крадет
белые порты или полотна, или портища понявы, також и жонка: митрополиту
увине, с князем наполы»462. Как преимущественно женское занятие, объясняет рукоделие и толковый словарь Владимира Даля463.
В свободное от полевых, огородных и домашних работ время, женщины занимались производством тканей для изготовления одежды. Волокна
пеньки, льна и шерсти прялись, из спряденных нитей ткали холст, полотно и
сукно. Часть сотканного холста и полотна, так называемую простую тóчу,
отдавали в краску и в набивку, получая крашенину, набойку, выбойку или
печатник; из них шили сарафаны-крашенинники. Из тонкого отбеленного
полотна кужель шили праздничные, особенно свадебные рубахи, простые
грубые рубахи для повседневной нóски – из станины, суполотья, частины.
Тонкое нательное белье изготавливали из тончицы, набели, кросна, новины и
узчины, то есть отбеленного неширокого полотна. Издвунитки и крученки
шили сарафаны-круцёношники, а нарядные рукава к ним – из кисéи. На будничную одежду, портянки и онучи употребляли пестрядь, коломенку, изгребину, посконь и холстовье. Верхнюю одежду шили из сукна домашнего изготовления – однонитки, понитчины, сермяги, сукманины. В дождливую погоду поверх обычной одежды надевали накидки из редкотканых веретья и торпища464.
Домашним производством одежды занимались в семье, преимущественно женщины, самого разного возраста, общественного положения и
экономического состояния. Уже в XIII в. Феврония Муромская, в бытие ее
крестьянкой, «сядеше бо едина девица и ткаше красна, пред нею же заец скача», а «ставши княгинею, а потом и монахинею, однажды в храме Пречистые
соборные церква своими руками шила воздух, покров на св. сосуды, на нем
Там же.
Даль В. И. Толковый словарь... Т. 3. Ст. 1739.
464
Подробную систематизацию и свойства тканей домашнего производства см.: Шапиро Б. Л. Русский костюм на рубеже XIX – XX веков… С. 138-151.
462
463
158
же бе лики святых»465. Княгиня Анна, дочь Всеволода Ярославича, «должность материнскую хранящи, научила чад своих…милости и благонравию.
Сама прилежала трудам и рукоделиям, швениям златом и сребром, как для
себя и своих детей, пачеже для монастыря Выдубицкого»466. Пряденье, тканье и шитье и тогда уже было сугубо женским занятием, по пословице: «жена пряди рубашки, а муж вей гуж»467, а рукоделие, в том числе изготовление
одежды, как повседневное занятие, было самым распространенным видом
досуга женщин, обреченных русским обычаем на замкнутую жизнь: «когда
муж на царской службе, она без сна в молбах и в рукоделии, в прядиве и в
пяличном деле»468.
Рукоделие было необходимо женщине «в бедности, в которой человек,
какое бы он не имел состояние, находиться может; или даже как удовольствие, ибо случается работать для любезных нам людей, в знак памятования
о них, и для себя, в дом (свой труд всегда приятнее иметь на глазах, нежели
чужой), или еще когда находишься в таком состоянии здоровья, что не можешь ни читать, ни рассуждать, – сие часто бывает с людьми слабого здоровья, – тогда, чтобы не быть в праздности, занимаешь себя каким-либо рукоделием и время проходит не так скорбно»469.
Характер женских занятий и их практическое значение определялось
материальными возможностями семьи470. Беднейшие занимались женскими
промыслами из практических соображений; даже 5 или 6 рублей, которые
вырабатывала за год девочка плетением кружев или старуха вязанием чулок,
были некоторой возможностью внести довольство в семью. Женщины в семьях низкого и среднего достатка обязаны были сами одевать мужа, себя, и
Аристов Н. Я. Промышленность древней Руси. С. 134.
Забелин И. Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII ст. С. 650; Морозова Л. Е. Великие и неизвестные женщины Древней Руси. – М., 2009. С. 275.
467
Даль В. И. Пословицы русского народа / В.И. Даль. – М., 2008. С. 257.
468
Соловьев С.М. История России с древнейших времен…Т. 9-10. С. 335.
469
Игумения Евгения, основательница Борисо-Глебо-Аносина общежительного девичья монастыря // Чтения в Императорском Обществе Истории и Древностей Российских при Московском Университете. 1876.
Апрель-Июнь. Книга вторая. – М., 1876. С. 10-11.
470
Пушкарева Н. Л. Частная жизнь русской женщины в XVIII веке. – М., 2012. С. 112.
465
466
159
детей, пока те малы, а выросшие девочки копили одежду собственного изготовления в приданое. Девушки и женщины из состоятельных семей одежду,
как правило, сами не шили, занимаясь больше приготовлением подарков для
своих близких: вышиванием кисетов, домашних туфель, кошельков и вязанием, как спасением от недопустимой в патриархальной семье праздности, либо
для личного развлечения. Из этого правила были и исключения, так, например, повседневные занятия Софьи Толстой включали в себя, наряду с музицированием, чтением вслух, живописью и многочасовое шитье (зачастую до
поздней ночи) носильного и постельного белья на всю семью: «15 августа.
Угнетенное состояние от газетных известий. Лев Николаевич читал нам вечером Anatole France'a о войне с желтой расой. Весь день шила Марье Александровне ваточное платье»471.
Анализ научной и мемуарной литературы позволяет утверждать, что
изготовление одежды для своих близких считалось приемлемым даже для
верхушки общества: «царица была сама рукодельницею…Она нередко по
обещанию сама вышивала шелками, золотом и серебром и низала жемчугом
и каменьями какую либо утварь в домовые свои церкви, в соборы или в монастыри к особо чтимым угодникам. Точно также она сама работала и некоторые предметы из платья государю, и детям, например, ожерелья или воротники к сорочкам и кафтанам, как и самые сорочки, обыкновенно вышиваемые шелками и золотом, также ширинки или платки, полотенца и т. п. Детям у царицы в хоромах шились даже куклы, для чего отпускались туда нередко лоскутки и остатки разных дорогих и легких шелковых и золотных
тканей. Мы не упоминаем о детском белье, которое большею частью… изготовлялось в комнатах царицы, особенно для маленьких детей»472.
Искусными мастерицами были и женщины Российского императорского дома Романовых, которые вышивали, шили рубашки, вязали, как и тысячи
471
472
Толстая С. А. Ежедневники, 1905-1910 / Толстая С. А. Дневники: в 2 т. – М., 1978.С. 252.
Забелин И. Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII ст. С. 368.
160
других женщин, в соответствии с традиционной философией семейной роли,
уготованной женщинам России (см. приложение «Вел. кн. Анастасия Романова за рукоделием»)473.
Соответственно поставленным задачам ив зависимости от назначения
девочек в обществе было налажено и обучение искусству изготовления
одежды. Рукоделие, называемые также женскими ремеслами: кройка и шитье, вязание, вышивка считались наиболее важным пунктом женского образования не только в патриархальной России, но и в системе модернизированного западного общества. Становление женского обучения рукоделию в Российской империи проходило в немалой степени с использованием западного
опыта, поэтому интересно проследить его историю474. Начало комплексной
работы по формированию отечественного женского образования относится к
середине XIX в. Известно, что опыт устройства женских школ и курсов перенимался из более развитых в этом отношении Франции, Бельгии, Германии,
Австрии, Швейцарии и даже Америки475. Этот вопрос стал особенно актуальным на рубеже XIX-XX вв., и широко обсуждался на I-III съездах русских
деятелей технического и профессионального образования, в секции женского
профессионального образования. Результатом политики скорейшего усвоения зарубежного опыта стали некоторые изменения в области женского образования в Российской империи. Так, например, в основу учебников, применяемых в российских школах Министерства Народного Просвещения второй
половины XIX – начала XX вв. легли французские, английские, немецкие пособия.
Преподавание рукоделия на профессиональной основе было поставлено
в Германии в середине XIX в., когда были выработаны программы для низ-
См.: Дневники императрицы Марии Федоровны (1914-1920, 1923 годы) / сост. Ю.В. Кудрина. – М., 2005.
С. 31; Юсупов Ф. Князь Феликс Юсупов. С. 107.
474
См.: Shapiro B. Historical Tradition of Women's Education in Russia, Europe and USA: a Comparative Analysis
// Applied Sciences and technologies in the United States and Europe: common challenges and scientific findings,
proceedings of the 1st International scientific conference. Cibunet Publishing. New York, USA. 2013. Pр.40-41.
475
Поспелова-Гатцук М. А. Методика женских рукоделий. С. 5.
473
161
ших, средних и высших школ. Оно становится обязательным с 1864 г., правда, пока только на территории Пруссии476. В последующий период были
определены порядок преподавания, срок обучения для учительниц – не менее
двух лет, и процедура сдачи экзаменов на право преподавания рукоделия после завершения обучения. Отдельно отмечались единые для всех правила.
Для учительниц вводился образовательный и возрастной ценз – они должны
были иметь диплом об окончании начальной школы и возраст не моложе 18
лет. Устанавливались два типа педагогической нагрузки: предельная, составлявшая 26 часов в неделю, и стандартная, в размере 16-20 часов, в зависимости от уровня преподавания.
В Австрии преподавание рукоделия было признано обязательным с
1869 г. Образовательные программы заимствовалось из Германии, обучение
первоначально велось по немецкой методике Розалии Шаленфельд. Новшеством было положительное решение по вопросу работы на швейных машинках, что категорически не рекомендовалось в Германии. Повсеместно признанная, уже собственная единая программа обучения рукоделию была распространена по всем учебным заведениям Австрии к 1882 г.477.
Система преподавания рукоделия на профессиональной основе во
Франции велась с 1867 г. и представляла собой упрощенный вариант немецкой системы. Так, для преподавания в начальных классах достаточно было
пройти непродолжительный курс, который был значительно проще, чем в
Германии. Серьезной новацией, пока поддержанной в других странах, было
введение экзаменов на знание только отдельных специализаций и методик.
Минимальная педагогическая нагрузка учительницы рукоделия здесь составляла 12 часов, а стандартная – 16 часов. Большинство школ готовило своих
воспитанниц по руководству мадам Шефер478.
Там же. С. 33.
Prockesch, L. Methodik des Unterrichts in den weiblichen Handarbeiten. – Wien, 1885.
478
Schéfer, G. & Amis S. Travaux manuels et économie domestique a l'usage des jeunes filles. – Paris, 1894.
476
477
162
Отметим, что французская система преподавания рукоделия является
старейшей в Европе, и ведет свое начало от 25 июня 1836 г., когда обязательное преподавание рукоделия в народных школах было установлено на законодательном уровне.
Интересной особенностью британского образования была возможность
преподавания, которая предоставлялась членам учительских семей. Так, рукоделие, за небольшую плату, могли преподавать жены и сестры учителей
народных школ. Другой специфической чертой преподавания рукоделия
здесь было то, что обучение начиналось в очень раннем возрасте, а именно с
пяти лет.
Постановка вопроса в США была близка английской системе. Однако
американская система восприняла образец с некоторыми изменениями. Так,
например, обучение начиналось с самого раннего возраста, но уже не с первого класса школы, а с детского сада, которые в исследуемый период были
уже довольно распространены. Особой локальной спецификой был и акцент,
сделанный на воспитательном значении: в процессе обучения девочкам прививалась любовь к труду, терпению, аккуратности, добросовестности. Отметим, что в системе американских методик отсутствовал раздел по обучению
вязанию, поскольку ручное вязание к рубежу XIX – XX вв. было полностью
вытеснено машинным производством.
Важно, что зарубежные школы преподавания рукоделия были поставлены на научную основу с самых первых лет. Методика преподавания в них,
кроме выполнения воспитанницами значительного количества практических
работ, подразумевала и освоение ими значительного пласта теоретических
знаний. Например, в рамках полуторагодичных курсов обучения воспитанницам университета Дрекселя в Филадельфии читались лекции по химии
крашения, и ткачеству, а также по истории костюма479.
479
Поспелова-Гатцук М. А. Методика женских рукоделий. С. 100.
163
В отечественной практике того же периода девочки обучались женским
ремеслам с трех лет, сначала в семье, в форме игры; затем, лет с семи-восьми,
начиная с простых уроков дома, или в различных школах. Большинство заведений низшего, или начального образования составляли начальные «народные»
училища Министерства
Народного
Просвещения
и
церковно-
приходские школы ведомства Святейшего Синода. Программы обучения в
них были сходны, представляя собой общеобразовательную программу с параллельным преподаванием рукоделия
и домоводства. Бездеятельность,
праздность сурово осуждались, следовательно, уроки женских видов ручного
труда для девочек в российской системе образования были включены в обязательную программу, начиная с первого класса.
К числу необходимых умений, которым обучали в школе, принадлежали «общие рукоделия – вязанье на спицах чулка и пр., вязанье крючком салфеточек, воротничков, кружев, детских башмачков, кофточек, шапочек и т.
п., шитье иголкой, вышиванье, штопка и починка белья и платья, кройка простого белья и платья – и специальные рукоделия: изготовление белья и меток
более сложных, шитье платьев по модным картинкам, делание искусственных цветов и шляп и изящные работы (разное шитье и вышивки)»480. Целью
обучения было предоставление девочкам познаний, необходимых в жизни,
для работы в семье.
Обучение грамоте, арифметике и закону Божьему дополнялось уроками рукоделия и в казачьих, и в фабричных школах. Рукоделие признавалось
необходимым и в программе обучения инородческих и иноверческих школ
Российской империи. Здесь преподавание рукоделия, приспособленное к региональному быту, велось на родном языке воспитанниц (в национальных
школах Поволжья и Средней Азии, в талмуд-торах иудейских учебных заве-
480
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: Т. XXXIIIА (66). Ст. 947.
164
дений)481. Шитье одежды выступало ключевым элементом женского обучения и воспитания в приютах и домах трудолюбия.
Учениц, окончивших курсы в одноклассном городском училище, принимали в женские профессиональные школы, «после небольшой теоретической подготовки они профессионально обучались с правом работы белошвейками, вышивальщицами, модистками, портнихами. Это был самый распространенный и дешевый тип женской профессиональной школы»482.
Программы таких школ были схожи между собой483. Первый год все
ученицы проходили одинаковый курс рукоделия: учились выметывать петли,
изучали всевозможные швы и строчки, получали общее знакомство, как с
шитьем платьев, так и белья. На переходный экзамен шили мужское или
дамское белье. Начиная со второго класса, они выбирали одну из специальностей: одних воспитанниц обучали белошвейному делу, других – портняжному, третьих – отделке шляп. Кроме этого, обучали вышиванию, изготовлению цветов, шитью ватного и драпового пальто. На переходном экзамене самостоятельно кроили и шили платье. В третьем классе ученицы продолжали
заниматься выбранной специальностью. Четвертый год был посвящен исключительно практическим занятиям. Начиная со второго класса, ученицы
получали несложные заказы; постепенно объем заказов и требования к мастерству исполнения возрастали. В профессиональных школах ученицы получали знания, необходимые для получения звания подмастерицы484.
Модисток и белошвеек также готовили и в частных мастерских. Примером могут служить воспоминания Л. А. Скузы-Ярцевой, которая в 1905 г.
брала уроки в пошивочной мастерской верхнего платья: «я должна была во-
Тихонов А.К. Католики, мусульмане и иудеи Российской империи в последней четверти XVIII-начале XX
в. – 2-е изд., испр. и доп. – СПб., 2008. С. 262.
482
Дубровская Т.А. Указ. соч. С. 377.
483
Шапиро Б.Л. Традиционные женские ремесла в условиях модернизации российского общества 2-й пол.
XIX – начала XX вв. // «Научная дискуссия: вопросы социологии, политологии, философии, истории»: материалы XV международной заочной научно-практической конференции. (02 июля 2013 г.) – Москва: «Международный центр науки и образования», 2013. C. 33-38.
484
Корольков Н. М. Профессиональные и специальные женские школы в России. С. 11-21, С. 38-45, 74, 147.
481
165
ротнички из тонкой материи, выстроченные, густо брызгать водой, намыливать мылом и водить горячими утюгами до тех пор, пока они не становились
колкими. Я освоила гладильное дело, стала заниматься им полдня, а остальное время мастер учил меня овладевать напёрстком без донышка. Это была
мудрёная работа»485.
Девушки из дворянских семей обучались рукоделию в институтах первого и второго разряда (в заведениях 1-го разряда находились исключительно
дворянки, в заведениях 2-го разряда – преимущественно дворянки). Учебный
план этих заведений также включал обучение домашнему изготовлению
одежды, причем преподаванию рукоделия во второразрядных заведениях
было отведено больше часов, так как в них обучались дочери менее знатных
родителей486. В заведениях третьего разряда, предназначенных для мещанок,
научные знания давались в минимальном объеме, а главное внимание обращалось на изучение рукоделия.
Как в отечественных, так и в зарубежных учебных заведениях низшего
и среднего уровня не преподавались сложные и малопрактичные навыки; к
изучению их приступали на высшей ступени образования, когда девочками
уже были получены базовые знания. Обучение начиналось в довольно раннем возрасте, причем в процессе обучения давали навык преимущественного
ручного труда, не допуская учащихся к работе с машинами. Однако главным
было то, что обучение рукоделию имело схожие цели и совпадающие задачи
«…не только сообщить практические знания и навык, но и обратить серьезное внимание на правильное воспитание, развитие ума и сердца»487.
Признавая всю важность рукоделия в профессиональном женском образовании, в 1898 г. в Санкт-Петербурге были впервые открыты специальные
Аравин О. Ф. Женское ремесленное образование досоветской Кубани. Исторический аспект // Федор Андреевич Щербина, казачество и народы Юга России: история и современность: сб. матер. VI международной
научно-практической конференции. Краснодар, 2007. C. 220.
486
Энгельгардт А. Н. Очерки институтской жизни былого времени. Комментарии // Институтки: Воспоминания воспитанниц институтов благородных девиц / Сост., подг. текста и коммент. В. М. Боковой и Л. Г.
Сахаровой, вступ. статья А. Ф. Белоусова. Изд. 4-е. – М., 2008. С. 536.
487
Поспелова-Гатцук М. А. Методика женских рукоделий. С. 42.
485
166
курсы для подготовки учительниц рукоделия. Большинство профессиональных школ учило рукоделию по программе трехклассной женской прогимназии; всего в Российской империи на 1898 г. действовало 270 таких школ488.
Как пособие по обучению шитью, вышиванию и, так называемым, изящным
рукоделиям, во все женские учебные заведения Ведомства учреждений Императрицы Марии, а также для ученических и учительских библиотек женских учебных заведений Министерства Народного Просвещения был рекомендован «Курс женских рукоделий», изданный в 1902 г. редакцией журнала «Вестник Моды». Для употребления в женских учебных заведениях, подведомственных Министерству Народного Просвещения были рекомендованы
курс Ю.К. Теодор-Котоминой489 и методическое руководство М.А. Поспеловой-Гатцук490.
Большинству преподавательниц классов кройки и шитья было определено годовое жалованье в размере от 180 до 600 р., либо поурочное от 2 до 3
р.491. Учительница класса кройки в ремесленной школе получала 150 р. годового жалованья, и 50% суммы, вырученной от заказов. Наставница, окончившая одну из шести пользовавшихся популярностью школ Ксаверия Глодзинского (в Санкт-Петербурге, Москве, Киеве, Варшаве, Одессе, Львове), и
преподающая по его методике492, получала плату 500 р. в год. Работа после
окончания
«Курса
парижской
кройки
Теодор-Котоминой,
в
Санкт-
Петербурге»493 приносила 240 р. Как правило, кроме денежного вознаграждения, учительницам рукоделия полагалось и готовое содержание. Таким образом, ее минимальный заработок был приблизительно равен заработку квалифицированного рабочего-мужчины, а максимальный приближался к зара-
Дубровская Т. А. Указ. соч. С. 373.
Русская школа / ред. Я. Г. Гуревич. – СПб., 1896. Т. 15. Вып. 9-12. С. 11; Теодор Ю. К. Курс парижской
кройки.
490
Поспелова-Гатцук М. А. Методика женских рукоделий. – изд. 2-е, перераб. и доп. – СПб., 1909.
491
Корольков Н. М. Профессиональные и специальные женские школы в России. С. 20, 142.
492
Глодзинский К. Новейшая практическая и упрощенная метода кройки платьев и других нарядов дамских
и детских. – Варшава, 1908.
493
Теодор Ю. К. Курс парижской кройки.
488
489
167
ботной плате начинающего инженера или государственного служащего494. К
концу XIX в. изготовление одежды стало существенным подспорьем не только для учениц, но и их учительниц.
Следовательно, ручной труд представлялся немаловажным пунктом
женского образования, но для высшего сословия акцент делался на работу с
иглой, для среднего – на изготовление одежды. В крестьянском быту обучение женским ремеслам (в которые включались портновское мастерство, умение вязать, вышивать, плести кружева, штопать чулки) заменяло собой школу, в которую дети крестьян, случалось, и не ходили.
Таким образом, в отечественном патриархальном обществе домашнее
изготовление одежды имело такое огромное практическое и духовнонравственное значение, что считалось важнейшим пунктом воспитания и образования девочек. В крестьянских семьях девочке при рождении «пуповину…отрезали на прялке, чтобы она хорошо освоила главную женскую работу, заворачивали новорожденную в материнскую рубаху, чтобы ей передались все лучшие качества матери. В день отлучения девочки от груди перед
ней раскладывали веретено, пяльцы, челнок и разрешали взять любой из этих
предметов, символизировавших женское начало: к какому предмету потянется рукой, в том деле и будет особенно искусна»495.
Отметим, что, так или иначе, в искусстве рукоделия девушки зачастую
к четырнадцати-шестнадцати годам достигали вершин мастерства: было «в
обычае, дабы девки 16-ти летние одевались сами, не требуя от отца»496. Этого
занятия не бросали, как правило, до самой глубокой старости. Часто даже и
полуслепые старухи плели гарусные позументы, вязали, либо разматывали
пасмы, то есть исполняли подготовительные работы.
Анализ показывает, что подобное отношение к рукоделию было обусловлено в основном практическими обстоятельствами. Домохозяйки русГлубоковский М. Н. Практическое наставление родителям… С. 139.
Шангина И. И. Русские девушки. С. 9.
496
Милов Л. В. Великорусский пахарь... С. 351.
494
495
168
ских семей среднего достатка, руководствуясь советами модных журналов
или прошедшие обучение на курсах, могли сшить себе, мужу и детям не
только платье и белье, но даже верхние вещи и головные уборы по последней
моде, не прибегая к помощи портнихи и модистки. Для этого модные журналы предлагали готовые вырезные выкройки в натуральную величину, которые снабжались подробными указаниями по кройке и шитью. Подробные
пошаговые инструкции были доступны для понимания каждой грамотной
женщины (процент которых достигал в Москве к концу XIX в. 50,4%, в том
числе среди рабочих – 39,1%, среди горожанок – 35,5% и среди женщин Российской империи в среднем – 7,6%497). Для неграмотных также выпускались
специальные издания. Так, например, в 1870 г. был издано руководство для
мужских портных «Упрощенные формы», с помощью которых можно было
свободно кроить и шить, не умея ни читать, ни писать. Автор руководства,
основатель первого в России училища кройки Август Рауэр, получил за эту
работу диплом на всемирной выставке в Вене 1873 г.498. Более искусные мастерицы вместо готовых выкроек пользовались несколько более сложным
муляжным методом кройки, моделируя на фигуре заказчика или на портновском манекене.
Некоторые традиции домашнего изготовления одежды вели свое происхождение с давнейших времен. «В доме, где ничего не бросается, где сохраняются в порядке всякие пуговицы, крючки, тесемки, всевозможные отделки от прежних платьев и разные остатки, можно всегда пользоваться тем
материалом, который есть под рукою и нет надобности за всяким пустяком
ходить в магазин, а надо только порыться в своих ящиках», – говорилось в
ЦИАМ. Ф. 199. Оп. 2. Д. 1069. Л. 1; Общий свод по Империи результатов разработки, данных первой
всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 года / [предисл.: Н. Тройницкий]. – СПб.,
1905. С. 188. [электронный ресурс] URL: http://leb.nlr.ru/ (дата обращения: 10.03.2012); Численность и состав рабочих в России на основании данных Первой всеобщей переписи населения Российской империи
1897 г. С. 174.
498
Рауэр А. О. Руководство для мужских портных. Т. 1. С. III.
497
169
обращении к бережливой хозяйке в журнале «Вестник моды» от 15 сентября
1915 г.499.
При сравнении этого текста с главой «Домостроя» под названием «Как
всякое платье кроити и остатки и обрески беречи», становится очевидным,
что установки, касающиеся рачительного ведения хозяйства, в том числе и
домашнего шитья, с течением времени не претерпевали изменения: «В домовитом обиходе коли лучится какое платья кроити себе или жене или детем
или людем, камчато или тафтяно или изуфрено, или кушачно или зенденинное или сукняное, или армячное или сермяжное или кожи какие краити или
сагадак или на седло или ометюк или сумы или сапаги или шуба или кафтан
или терлик или однорятка или картель или летник и каптур, или шапка или
нагавицы, или какое платно ни буди, и сам государь или государыня смотрит
и смечает остатки и обрески живут и те остатки и обрески ко всему пригожаютца в домовитом деле поплатить ветчаново товож портища или к новому прибавить или какое ни буди починить а остаток или обрезок как выручить а в торгу устанешь прибираючи в то лицо в три дораги купишь а иногды
и не приберешь»500.
Владение искусством изготовления одежды было серьезным подспорьем, и даже необходимостью для девушек из многочисленных российских семей с достатком около 50-ти, и даже 75-ти рублей в месяц501. Так, сшитое «на
сторону» платье с кофтой или покроя «принцесс» без отделки приносило мастерице 1 р. 20 к., за шитье платья с баской и отделкой платили 1 р. 50 к.,
пошив остромодного платья по образцу из журнала стоил 4 р. Пошив мужской пары, то есть пиджака, брюк и жилета первого сорта оплачивался в 3р.
50 к., второго сорта – 2 р. 75 к., третьего – 2 р. 25. к. Перешив старого овчинного полушубка стоил 50 к., за пошив пальто на вате и меху первого сорта
Обманчивая экономия // Вестник моды. – 1915. – № 39-40. – С. 356.
Памятники литературы Древней Руси. Середина XVI века / сост. Д. С. Лихачев, Л. А. Дмитриев. – М.,
1985. С. 110.
501
См.: Глубоковский М. Н. Практическое наставление родителям … С. 141.
499
500
170
платили 5 р., второго сорта – 4 р., за пальто третьего сорта – 3 р. Пошив драпового пальто без ваты стоил от 3 р. до 2 р., в зависимости от сортности; летнего пальто – от 2 р. 50 к. до 1 р. 25 к.; брюк – от 1 р. до 30 к., соответственно; за пошив дюжины рубах для простонародья платили от 1 р. до 1р. 50 к.,
рубашки среднего качества оплачивались от 2 р. до 3 р. за дюжину; пошив
дюжины рубашек высшего качества приносил швее 5 или 6 р. Сельской
портнихе за любое изделие платили от 1 р. до 2 р. при готовом содержании502. На плетении кружев мастерица могла заработать от 7 к. до 50 к., а в
среднем от 20 к. до 40 к. в день. Столько же, или чуть меньше получала за
день усидчивого труда золотошвейка. Вязание пухового платка приносило 15
к. в день, от 10 к. до 25 к. – его починка, в зависимости от величины и толщины вязания. Модистка, сшивающая соломенные шляпы по фасонам заказчиков, зарабатывала 6-7 к. за шляпу, изготавливая в день три штуки503.
Умение шить и кроить помогало прокормиться и женщинам из знатных
семей, попавших в сложную жизненную ситуацию:
«– Портниха? – спрашивал Филя, всепонимающими глазами глядя на
даму.
– Какой вы противный! – восклицала дама. – Почему непременно
портниха? Она вдова профессора и теперь...
– Шьет белье, – как бы во сне говорил Филя»504.
Данные «Записок Императорского Русского технического общества»
подтверждают это наблюдение. В списке руководителей школ кройки и шитья значится имя вдовы действительного статского советника Н. С. Базарова:
«Базарова Августина Адольфовна. Содержательница магазина и мастерской
Цены на пошив см.: Бычкова Н. А. Как жили ваши бабушки и прабабушки… С. 427; Горбунова М. К.
Кружевной промысел. C. 19; Гулишамбаров С. И. Предметы одеяния … С. 87, 90, 93; Давыдова С. А. Очерк
кружевной промышленности в России … С. 58; Давыдова С. А. Очерк промысла соломоплетения в России //
Там же. С. 352; Давыдова С.А. Очерк пуховязального промысла в России // Там же. С. 245, 251; Позументное производство… C. 153.
503
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: Т. XXXIIIА (66). Ст. 948.
504
Булгаков М. А. Театральный роман / Булгаков М. А. Записки на манжетах. Театральный роман. – М.,
1991. С. 105.
502
171
дамских нарядов и состоящей при ней школы кройки»505. Отметим, что А.
Базарова была не только хозяйкой мастерской, но и автором «Руководства к
изучению кройки и шитья…», одобренного к употреблению в женских учебных заведениях Ведомства Министерства Народного Просвещения, во всех
учебных заведениях ведомства Императрицы Марии, также одобренного
Учебным комитетом при Святейшем Синоде к употреблению в женских
учебных заведениях духовного ведомства и рекомендованного Петербургской и Московской Ремесленными Управами в качестве лучшего учебника
для употребления в женских учебных заведениях профессионального характера506. Кроме того, в 1910-1915 гг. она была редактором дамского иллюстрированного журнала «Модный свет». Таким образом, овладение искусством рукоделия предоставляло женщине возможность приобрести целый
спектр профессий различной направленности.
Нечастым, и поэтому уникальным и крайне интересным примером может служить судьба крестьянки Евдокии Куликовой, описанная проф. Б. Энгел507. Куликова, была одной из десятков тысяч крестьянок, прибывших на
заработки в Петербург. Будучи от природы одаренной личностью, а также
благодаря собственной сноровке и трудолюбию, она сумела окончить престижные портняжные курсы Ксаверия Глодзинского на Литейном. После
этого она, согласно имеющимся документам, стала первоклассным модельером. Это обстоятельство оказалось решающим фактором при определении в
суде брачного состояния и местожительства Куликовой, так как официальный статус Куликовой (в силу брачного и паспортного законодательства, за-
Адрес-календарь. Общая роспись начальствующих и прочих должностных лиц по всем управлениям в
Российской империи на 1891 г. Часть I. СПб., 1891. Cт. 531; Корольков Н. М. Профессиональные и специальные женские школы в России. С. 140, 190.
506
Базарова А. А. Руководство к изучению кройки и шитья ...
507
Энгел Б. А. Из бабы в даму? Преображение Евдокии Куликовой. С. 17-31.
505
172
прещающих разделение супругов и свободное передвижение крестьян508)
оставлял ее во власти пьяницы-мужа, находившегося в деревне.
Не случайно в программах профессионального образования пореформенной России, целью которых была экономическая и общественная помощь
женщинам из социальных низов (падшим и бездомным девушкам, сиротам),
акцент делался именно на женский ручной труд509. Были основаны сотни
швейных мастерских510, в которых девочек, девушек и женщин обучали общим женским рукоделиям, отвечающим потребностям в белье и одежде (шитью и метке белья, шитью платья, верхней одежды, изготовлению головных
уборов), а также так называемым «изящным рукоделиям», то есть различным
видам вышивки, кружевоплетению, вязанию спицами и крючком, золотному
шитью, декоративному ткачеству.
С 1870-х гг. швейная машинка стала не только своеобразным символом
получения профессионального образования женщин «дна общества», но и
признаком патриархального домашнего уклада, но и, в то же время, современности. Швейная машинка была лучшим приданым для девушки. Отметим, что новая, не бывшая в употреблении машинка системы Зингера или
Шиллинга с ручным приводом стоила от 16 р. (с оплатой в рассрочку по 1 р.
в неделю); ручная машинка с усовершенствованным качающимся челноком –
от 29 р.; новая ножная машинка – от 25 р. обычная, а с качающимся челноком
– от 34 р. до 70-80 р., подержанную покупали за 40 р., встречались и машинки с ножным приводом системы Кольбе стоимостью от 150 р.511. Несмотря на
довольно высокую стоимость, машинки были весьма распространены в быту.
Маслов П. П. Развитие земледелия и положение крестьян до начала XX века // Общественное движение в
России в начале XX века. С. 6; Рейнгардт Н. В. О личных и имущественных правах женщин по русскому
закону. – Казань, 1885. С. 18.
509
«Одни, выкупив из притона женщину, нанимали для нее нумер, покупали ей швейную машинку, и она
делалась швеей … Другие, выкупив, тоже нанимали для нее отдельный нумер, покупали неизбежную швейную машинку, пускали в ход грамоту, проповеди, чтение книжек». См.: Чехов А. П. Припадок // Юбилей:
рассказы, повести, пьесы / Антон Чехов. – М., 2010. С. 229.
510
Добрые люди, протяните руку помощи // Модный курьер. – 1906. – № 15. – С. 122; Зубанова С. Г. Социальное служение русской православной церкви в XIX веке: дисс. … д-ра ист. наук – М., 2002. С. 169.
511
Портняжный промысел ... C. 251-252; Прейскурант швейных машин системы Зингер // Модный курьер. –
1908. – № 25. – С. 200.
508
173
Подмогой мастерицам были и вязальные машины систем «Виктория»,
«Британия» и «Пер-Персон», с помощью которых можно было изготовить
чулки гладкие или ажурные, в клетку или в полоску, а также фуфайки, шлемы, кальсоны, варежки, носки и одеяла различного вязания. К бытовым машинам относились также кепер-машины для выпуклого вязания, дуплексмашины, вяжущие парные вещи одновременно, и жаккард-машины, изготавливающие трикотажное полотно для пальто и одеял. Белье, носки и чулки
штопали с помощью механического штопального аппарата «Триумф»512.
Эти технические новинки рубежа XIX-XX вв. приносили безусловную
пользу лицам, попавших в непростые жизненные обстоятельства. Так, в
«Воспоминаниях» А. Каирова упоминает, что после детства в довольстве,
доходившем «…до роскоши, так что в пансионе и в институте у меня была
своя горничная…в юности…полная нищета и необходимость зарабатывать
хлеб себе и матери с виду легким, но в действительности весьма тяжелым
ручным трудом вроде вышиванья, вязанья и низанья стеклярусом и бисером»513. Добавим, что в годы Первой мировой войны устройство рукодельного магазина признавалось «делом солидным и интересным…для женщины, у
которой вкуса больше, чем средств»514 и было одним из средств выживания в
сложных экономических условиях.
В соответствии со всем вышесказанным, рукоделие для женщины получило смысл особой приметы, по которой издавна оценивались ее хозяйственные возможности. Так, вполне сопоставим наш материал с данными по
эпохе Московского царства515. Следовательно, добродетельность девушки в
Почтовый ящик. Г-ну Ткачеву // Модный свет. – 1914. – № 11. – С. 16; Реклама // Вестник моды. –1911. –
№ 13. – С. 128; Свидерская Е.О. Кустарный вязальный промысел // Кустарная промышленность России. С.
427-440.
513
Автобиографический очерк А. В. Каировой / Публ. [вступ. ст. и примеч.] О. А. Бабук // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв. Т. XI. С. 376.
514
Устройство рукодельного магазина // Вестник моды. – 1915. – № 23-24. – С. 221.
515
Забелин И. Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII ст. С. 636: При выходах в церковь или к гостям
и вообще в парадных случаях царицы и царевны, как и все женщины и девицы, в руках всегда носили ширинку, носовой платок роскошно вышитый золотом, серебром и шелками, а иногда и низанный жемчугом и
пакищенный по каймам золотыми кистями... Особенная ценность ширинки заключалась в шитье, где со
всею роскошью выказывалось женское рукодельное искусство, не только в чистоте и тонкости работы, но и
512
174
первую очередь оценивалась по ее трудолюбию, прилежанию и проявленному в рукоделии мастерству. Расхваливая невесту, сваты непременно упоминали про ее успехи в рукоделии, говоря: «моя девка умнешенька, прядет тонёшенько, ткет чистёшенько, белит белёшенько»516. Нерадивых и неумелых,
наоборот, высмеивали перед всей общиной:
«Как никитински девахи
Из портов кроят рубахи,
Из серёдыша перёд
Никто замуж не берет.
Как черниченски девицы
Вышивать не мастерицы,
Ихня пряжа на мешки,
К ним не едут женишки»517.
Рукодельные достоинства невесты определялись по качеству и количеству собственноручно изготовленного невестой приданого (см. приложение
«Список приданого для невест»). Главным по числу содержанием его были
«накрючники», т. е. полотенеца, часть которых составляла убранство горницы при играньи свадьбы, другая часть раздавалась гостям при обряде венчания. Кроме «накрючников», в приданое входили и «ручники», заменявшие
салфетки за свадебным столом, «обтяжные настолы», т. е. салфетки для столов и комодов, и простыни518; все приданое богато отделывалось строчевым
шитьем и кружевом. В числе других простыней, первостепенной по значению среди приданого, была простыня свадебная, отделанная широким, до
в женском замышлении по отношению к сочинению узора и всяких украшений. Ширинка, таким образом,
всегда служила хвастовским предметом домашнего рукоделья и указывала значение и высоту рукодельных
достоинств всякой доброй и порядливой домоводицы из женщин, и трудолюбивой и, следовательно, добронравной невесты из девиц. В самом наряде это была наиболее заметная статья в этом отношении, и женщина
и девица, неся в руках ширинку, тем самым как бы доказывала, если не всегда собственные рукодельные
таланты, то всегда … свои хозяйские таланты. Оттого ширинки, вместе с убрусами, волосниками, сорочками, как исключительные предметы домашнего рукоделья занимают очень видное место и в свадебных дарах, где такими дарами всегда старались представить с самой выгодной и похвальной стороны рукодельное
прилежание и художество невесты и ее семьи».
516
Шангина И. И. Русские девушки. С. 21.
517
Там же. С. 57.
518
Давыдова С. А. Очерк кружевной промышленности в России…С. 67.
175
полуметра, краем из тончайшего собственноручно изготовленного кружева.
Изготовление только ее одной требовало от молодой девушки до двух лет
кропотливого труда.
Чувства невесты, заканчивающей эту трудоемкую работу, переданы в
бытописательской повести 1-й половины XIX в. «Сын купца»: «Какую, бывало, чувствуешь радость, когда ототкнувши булавки от подушки, бережно
распустишь выплетенное кружево, и, взявши аршин, с каким удовольствием,
бывало, считаешь меру его: вот еще, вот еще два аршина…Я выплету, и простыня моя готова!»519. Все приданое белье расшивалось «по перевити», «атласником», «по вырезкам»; его выставляли в доказательство уменья, трудолюбия и усердия молодой.
Часто, вследствие женской сверхзанятости, рукодельничать приходилось за счет часов сна и отдыха. Это было особенно выражено в беднейших
семьях, где русские женщины «весьма пекутся о чистоте в доме, прядут на
самопрялках и на пряслице, ткут холстину и сермяжные сукна на станках...
белят, валяют, красят, вяжут кружева... для утиральников и повязок, делают
войлоки, стряпают кушанье, пекут хлебы, смотрят за домашнею живностию
и вообще больше всех других европейских поселянок упражнены, можно
сказать, до излишества, ибо сверх работ своих во весь почти год отправляют
на дому и в поле те же работы, что и мущины, выключая немногих»520.
Следовательно, рукоделие требовало определенных черт характера, которые в русской культуре ассоциировались с женственностью, скромностью,
приверженностью к семейному образу жизни, семейному очагу. Женщина
должна была обладать терпением и трудолюбием, чтобы заниматься такой
монотонной и кропотливой работой, как вышивка, вязание, кружевоплетение, шитье; также склонностью к замкнутому образу жизни, а, значит, и доб-
519
520
[Земсков Н.Ф.]. Сын купца. Ростов, 2008. Цит. по: Брюханова Е. В., Щапов Я. Н. Указ. соч. 52.
Милов Л. В. Великорусский пахарь…С. 351.
176
родетельностью, непринятием праздности. Таким образом, рукоделие позволяло отчасти визуально отразить и внутренний мир личности.
Кроме прочего, женское рукоделие имело еще одну, весьма примечательную область бытования. С давнейших времен это занятие получило особенно обширное применение в женских монастырях, в силу потребности
Церкви в богатом убранстве, и особой психологической обстановке: «какое
же рукоделие было соответственнее монастырскому настроению мысли, как
не то, которое прямо шло на украшение Божьего храма»– отмечает И.Е. Забелин521. Так, еще под 1365 г. в летописи было отмечено: «Княгиня же Василиса … сама нача жити в монастыре у св. Зачатья, иже сама создала при
князи своем; тружаяся рукодельем, постом, поклоны творя, молитвами и слезами, стоянием нощным и не спанием; многажды и всю нощь без сна пребываше; овогда чрез день, овогда чрез два, иногда же и пять дней не ядяше; в
мовыю не хожаше, в срачице не хожаше, но власяницу на теле своем ношаше»522.
Интересно, что рукодельное образование, полученное в стенах монастырей, неизменно отличалось высочайшим качеством, что признавалось
представителями различных поколений. Высокие стандарты с XVIII в. поддерживались жестко регламентированной системой обучения: «велено оным
пряльям шести человекам до совершенного в том монастыре всех монахинь
по должности обучения быть в том … монастыре по-прежнему. А как те монахини все совершенно против Указных образцов лен устроят и пряжу
прясть все изучены будут, тогда-то и учащимися монахинями сделанной
пряже принесть пробы» – гласит Указ Святейшего Синода от 10 декабря 1722
г.523. Этот указ дополняется пометой архимандрита: «Записав в книгу, учинить по сему и послать в монастырь Указ о присылке проб пряжи, которую
обученные монахини пряли, также и ведомостей, сколько льну выпряли и что
Забелин И. Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII ст. С. 649.
Там же. С. 51.
523
Смирнов С. Покровский Хотьков девичий монастырь. Изд. 6-е. – М., 1885. С. 40.
521
522
177
чего пряжи на лицо»524. Следовательно, вопрос о качестве монастырского
обучения находился на контроле самого высокого уровня.
Как и в миру, монастырские рукоделия служили одним из немногих
способов приобретения средств для существования насельниц (как в своекоштных, так и в общежитийных монастырях), а также средств для нужд больных, престарелых и увечных, которых призревали православные монастыри525. Кроме традиционных женских ремесел, среди которых были вязанье,
шитье, вышиванье, штопка и починка, кройка простого белья и платья,
насельницы владели и более сложными навыками. Так, распространенными
специализациями монастырей пореформенного периода были шитье больших и малых парюр (т. е. комплектов) высококачественного женского белья
гладью и тамбуром по кисее и батисту для приданого526, плетение кружев и
изготовление искусственных цветов.
Перечень монастырских рукоделий был напрямую связан с переходом
монастырей во второй трети XIX в. к общежитию и значительным увеличением площади помещений, предназначенных под рукодельные мастерские.
Спектр их расширяется: так, например, относительно новым видом было шитье тамбуром. Причинами этого явления было обязательное в новых условиях участие насельниц в общей трапезе, которое вынуждало к труду не только
для себя лично, но и на благо обители.
Кроме того, послушание в швейной мастерской являлось одной из распространенных мер возврата к высокой духовной жизни девиц, присланных в
монастыри на епитимью. Таким образом, послушание рукоделием было одним из факторов, способствующим трансформации духовного мира послушниц, создающим особую атмосферу, присущую православному монашеству.
Там же. С. 41.
См.: Шапиро Б. Л. Трудовое обучение в православных монастырях: исторический опыт // Полиграфист. –
2012. – № 4. – С. 84-88.
526
Работнова И. П., Яковлева В. Я. Русская народная вышивка. – М., 1957. С. 36.
524
525
178
Интересно, что обучение рукоделиям в монастырях способствовало,
кроме прочего, взаимопроникновению и взаимообогащению культур. «Сочувствуя …бедственному положению разоренных мусульманами болгарских
семейств, желаю дать приют и содержание пяти малолетним болгарским девочкам до совершеннолетия их в вверенном мне монастыре, и при этом,
сколько возможно будет, обучить их необходимым научным предметам и рукоделию, которое для них может быть полезно» – писала игуменья Варсонофия Хотьковского женского монастыря в прошении на имя митрополита
Московского Иннокентия в октябре 1876 г.527. Прошение было удовлетворено, и девочки из семей, пострадавших в ходе болгарско-турецких конфликтов
1875-1877 гг., были приняты на воспитание. В процессе обучения они не
только воспринимали богатейшую русскую культуру, но и обогащали ее своей, локальной. Добавим, что шитье одежды также выступало ключевым элементом обучения и воспитания «…сирот без призрения после родителей
оставшихся»528.
Подавляющее большинство предметов женских рукоделий, в отличие
от Европы (где рукоделие было поставлено на коммерческую основу529) исполнялось не на продажу, а для благотворительности. Так, известно, что боярыня Морозова употребляла свой досуг «на рукодельные труды также в
пользу нищих и убогих. Иногда руки ее пряслице касались, садилась она за
прялку, готовила нити и теми нитями шила рубахи, и ввечеру, с одною из
стариц, домочадицею Анною Амосовною, одевшись сама в рубище, ходила
по улицам и по стогнам града, по темницам и по богадельням, и оделяла рубахами нищих»530.
РГАДА. Ф. 1449. Оп. 1. Д. 493. Л.1.
Смирнов С. Покровский Хотьков девичий монастырь. Изд. 6-е. – М., 1885.С. 41.
529
Gamber, W. The Female Economy: The Millinery and Dressmaking Trades. P. 19-20. Отметим, что традиции,
связывающие женское любительское рукоделие и благотворительность существовали во многих культурах,
начиная с самых древних, однако к XIX в. многие из них были забыты.
530
Забелин И. Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII ст. С. 116.
527
528
179
Последняя русская императрица для помощи бедным основала Общество рукоделия, где каждая участница должна была сшить не менее трех вещей531; в подобном духе воспитывала она и своих дочерей. В ГАРФ хранится
фотография, на которой изображена Великая княжна Анастасия в возрасте 67 лет за вязанием свитера большого размера или одеяла из темных грубых
ниток, скорее всего, для госпиталя или лазарета532.
Особую специфику имел женский рукодельный досуг в военное время,
когда не допускалась трата времени на вышивание подушек и кошельков. По
библейскому выражению, российские женщины в это время украшали себя
«не в плетениих, или бисерми, или ризами многоценными, но еже подобает
женам обещавающимися благочестию, делы благими»533. Умелицы шили белье и гимнастерки, вязали крючком и на спицах теплые вещи для воинов –
носки, шарфы, даже одеяла.
Так, в одном из модных журналов непосредственно после начала Первой Мировой войны был опубликован призыв к подписчицам сшить одну-две
солдатские гимнастерки с приложением выкройки с подробным описанием
процесса изготовления. Обращение к мастерицам звучало так: «в эти тяжелые дни, когда из каждой семьи ушли мужья, сыновья, братья защищать кровью своею достоинство, мощь, самую жизнь России, понятно, что русская
женщина не может оставаться безучастной. Сильная духом, она захочет проявить свою горячую любовь к родине не жалкими слезами и вздохами, а горячей готовностью придти ей на помощь. Работы найдется достаточно для
всех…не покидая своего очага, могут взять на себя заботу…о самих наших
воинах, доставляя нужное им белье. Мы убеждены, что в эти дни все наши
подписчицы не думают о нарядах и платьях, но все объяты одним желанием
принести посильную пользу родине, и потому мы думаем, что угадали
ГАРФ. Ф. 673. Оп. 1. Д. 47; ГАРФ. Ф. 673. Оп. 1. Д. 50.
ГАРФ. Ф. 673. Оп. 1. Д. 197. Л. 31.
533
Добролюбский Д., свящ. О значении женщины, как жены. Слово в день рождения ее Императорского
Величества, Государыни Императрицы. – Нижний Новгород, 1887. С. 4.
531
532
180
настроение наших подписчиц, приложив к этому номеру бесплатную выкройку солдатской форменной рубашки (гимнастерки). Мы обращаемся к
вам с горячим призывом взяться за дело и сшить по этой выкройке хотя бы
одну, две рубашки. Подумайте, что таким образом может набраться внушительное количество около 100 000 рубах, которые пригодятся нашему воинству»534. Снабжение воинов теплой одеждой, произведенной в домашних
условиях, было названо женским долгом, исполнение которого способствует
успеху ведения войны. При этом желающим внести свою долю участия объяснялось, как изготовить теплые рубахи, кальсоны, шерстяные носки, фланелевые набрюшники и фуфайки, предохраняющие воинов от простуды535.
В других выпусках женских журналов для домашнего изготовления
предлагались белье и одежда для раненых по образцам Главного Склада Российского Общества Красного Креста, также с описанием и бесплатными выкройками536, и предметы для снабжения санитарного отряда537. Одновременно было опубликовано обращение Митрополита Сербии с просьбой к русским женщинам оказать помощь плохо одетым раненым538. Мастерицы вязали для фронта на спицах и крючком шлемы, специальные перчатки с тремя
пальцами для стрельбы, теплые носки, набрюшники и наколенники539. Собственноручно изготавливали теплые вещи для раненых и императрица Александра Федоровна и ее дочери.
Таким образом, важной частью производства женской одежды было
личное участие женщины в этом процессе. Женское домашнее изготовление
одежды было известно на Руси с давнейших времен. В процессе трансформаК нашим подписчицам // Модный свет. – 1914. – № 12. – С. 1.
Необходимая помощь женщин! // Там же. С. 14.
536
Описание белья и одежды для раненых, выкройки которых помещены на выкроечном листе, приложенном при этом № // Модный курьер. – 1914. – № 35. – С. 305.
537
Перечень предметов, нужных для снабжения санитарного отряда на 50 кроватей // Журнал для хозяек и
женская жизнь. – 1914. – № 16. – С. 31.
538
Митрополит Сербии к русским женщинам // Женская жизнь. – 1914 . – № 2. – С. 8.
539
Тамбурный шлем для воинов // Модный курьер. – 1915. – № 6. – С. 12; Рукоделия // Там же, № 36. – С.
69; Рукоделия // Там же, № 42. – С. 82; Вязаный наколенник для воинов // Вестник моды. – 1915. – № 35-36.
– С. 328; Дамские рукоделия // Модный свет. – 1914. – № 20. – С. 12; Полуперчатка для солдат // Там же. –
1915. – № 1. – С. 12.
534
535
181
ции семейных и общественных отношений, формирующих мир русской
женщины, к началу XX вв. оно обрело новый смысл. Оно давало девушке и
женщине возможность проявить свои лучшие черты характера: женственность, скромность, приверженность к семейному образу жизни. Предназначенное в XIX в. первоначально для сохранения материального благополучия
семьи, с течением времени женское любительское рукоделие вскоре получило и вновь акцентированную, немного забытую роль внешнего выражения
этических достоинств, присущих русской женщине, и стало понятием культурной сферы.
Влияние зарубежного опыта на российскую систему обучения женским
ремеслам было значительным, однако многое из заимствованного было переработано и адаптировано к отечественным условиям. Анализ этого исторического материала может служить не только изучению узкого сегмента истории рукоделия, истории женского профессионального образования, но и
стать частью осмысления проблематики взаимодействия русской и зарубежной культуры в настоящем, а также выступить, позволяя истории реализовать
ее прогностические возможности.
Выводы
По результатам анализа главы, отметим ее ключевые особенности.
1. В условиях активного распространения западной культуры в имперской России, смены гендерных ролей и глубокой профессионализации общества, характерных для этого исторического периода, женский городской костюм сохранял значительную специфику, был более патриархальным и декоративным, чем западноевропейский.
2. Женская мода, наиболее сложная по структуре, выступала значимым
визуальным маркером принадлежности к определенной социальной группе.
В условиях переходного общества в пореформенной России эти маркеры
претерпевали изменения, облегчая деление на «своих» и «чужих».
182
3. Русский городской костюм пореформенного периода, во многом
ориентируясь на западноевропейские образцы, имел от них существенные
отличия, обусловленные российской социокультурной спецификой. Несмотря на культурные заимствования, он обладал значительной самобытностью и
не принадлежал ни к «восточному», ни к западноевропейскому типу культуры. Это позволяет говорить о нем, как о вполне самостоятельном явлении,
что подтверждается модой на русское платье («традиционного» крестьянского облика и городского прежних исторических периодов), возобновившейся в
70-х годах XIX века.
183
Заключение
Наше исследование, посвященное истории костюма городского населения пореформенной России, построено на обширном фактическом, отчасти
впервые использованном материале. Автором в течение нескольких лет изучались коллекции костюмных артефактов и текстиля ведущих столичных и
региональных музеев. Исследование подлинников диссертант сочетала с работой в государственных архивах и библиотеках. К исследовательской работе привлекалась и семейная библиотека автора, собиравшаяся с 1860-х гг.
Из обширного массива исторических фактов нами было выявлено и использовано то, что, на наш взгляд, наиболее полно и разносторонне характеризует русский городской костюм, раскрывает его особенности и закономерности эволюции в контексте культуры пореформенной России.
Можно утверждать, что характерными особенностями русского городского костюма второй половины XIX–начала XX вв. были:
1. Значительная доля традиционной русской одежды, которую привносили осевшие в городах сельские мигранты. В течение исследуемого периода
доля этнического компонента в костюме низших по статусу групп постоянно
уменьшалась, при одновременном увеличении ее среди аристократии.
2. Крайне медленное усвоение изначально «мужских», но впоследствии
адаптированных для женщин форм, что также было влиянием культуры «новых горожан», поскольку они были вторыми по численности среди всего городского населения.
3. Эклектичный характер, выражавшийся в смешении культурных ценностей количественно преобладающих среди городского населения представителей мещанско-купеческой группы с теми, что были привнесены «новыми
горожанами».
4. Ориентир на моду более престижного сообщества на практике выражался у большинства городского населения в копировании отставших по
184
времени форм парижской моды и широком распространении дешевых имитаций и фальсификаций наиболее престижных предметов одежды.
5. Избыточная декоративность, а также приверженность национальным
и региональным традициям и медленное восприятие нового в моде.
В результате сформировался особенный, обладающий собственными
художественными особенностями российский костюм городского типа. Косвенным признаком значительности русского городского костюма может служить факт «русской моды» в Европе исследуемого периода, которая проявилась не только в механическом заимствовании отдельных экзотических
предметов одежды, как-то кружева, платки, шали, вышивки, но и в целом
стилевом направлении, продолжавшемся довольно долгое время.
В целом анализ городского костюма пореформенной России позволяет
выявить особенности русской национальной культуры и облика горожанина,
как части этой культуры, взятые в конкретно-исторических условиях и под
определенным влиянием Западной Европы и других регионов. Впервые в исследовании культурных процессов пореформенной России используются издания справочного характера, которые содержат разнообразный материал,
ранее не привлекавшийся в таком аспекте. Впервые раскрыт процесс формирования стандартизированного городского костюма как объекта, отражающего культурные процессы, социальные и эстетические концепции, достижения
науки, социально-экономической, духовной и, в частности, художественной
жизни поликонфессиональной, мультиэтничной культуры Российской империи в целом, и периода пореформенной России, в частности. Установлена
связь особенностей отечественной гендерной истории со спецификой костюма; выявлены причины, обусловившие неповторимое своеобразие женского
городского костюма и признание его в мировой культуре.
В рамках проведенного исследования городской костюм предстает как
ценный источник информации, дающий широкое представление о культуре
пореформенной России. Но поскольку одежда – часть не только внешнего
185
облика и мира вещей, но и нематериального мира, он в не меньшей степени
раскрывает и внутреннюю, духовную жизнь как отдельного человека, так и
социума в целом.
На основе сделанных обобщений и выводов автор формулирует ряд положений, актуальных в условиях современной России. Во-первых, обращение
к истории культуры пореформенной России помогает найти ответ на вопрос,
сформулированный еще в 1915 году историком П. К. Степановым в работе
«История русской одежды»: «Какую культуру дали нам древние обитатели
нашей страны... и какое отношение мы, современные обитатели, имеем к
этой культуре?»540. Специфика городской культуры пореформенной России,
обусловленная наслоением западноевропейских заимствований на вневременные константы, на сложные взаимовлияния культур, полиэтничность и
региональные особенности, делает ее ярким и оригинальным явлением на
фоне городской культуры европейских стран.
Во-вторых, поскольку процессы, происходящие в городской культуре
пореформенной и современной России во многом типологически сходны, то
обращение к истории городского костюма России пореформенного периода
помогает лучше понять некоторые аспекты современного процесса формирования городской культуры, составной частью которой являются внешние
проявления, в том числе костюм.
На основе проведенного исследования и сделанных выводов, диссертантом предлагаются определенные практические рекомендации. Во-первых,
поскольку изучение истории костюма еще находится на пути к выделению ее
в самостоятельную область научного знания (для нее предлагаются разные
термины, в том числе «костюмология»), особенную актуальность приобретают исследования в области ее методологии (в том числе – методы исследования локальной специфики в модернизирующемся и глобализирующемся
Цит. по: Руан, К. Новое платье империи: история российской модной индустрии, 1700–1917 / Пер. с английского Кс. Щербино. – М.: Новое литературное обозрение, 2011. С. 226.
540
186
мире). Во-вторых, особенно значимым остается расширение научных исследований по актуальной проблематике истории русской культуры на основе
материалов государственных и частных архивов и собраний музеев исторического и краеведческого профилей, в силу их малой изученности в этом аспекте. В-третьих, остается актуальным изучение истории русского костюма
в контексте всемирной истории костюма (взаимовлияния и т.п.). Вчетвертых, наше исследование выявляет круг проблем, которые могут стать
предметом дальнейших, более узких исследований в сфере истории культуры. В частности, были лишь обозначены и не стали предметом серьезного
анализа и обобщения вопросы преемственности традиций в национальной и
городской одежде, истории развития отечественной индустрии моды как
культурного феномена, история отечественной модной иллюстрации и другие.
187
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
I. Источники
Архивные материалы:
Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)
1. ГАРФ. Ф. 673. Оп. 1. Д. 47. Устав общества помощи одеждою бедным
Санкт-Петербурга.
2. ГАРФ. Ф. 673. Оп. 1. Д. 50. Устав Ялтинского общества помощи бедным
одеждою.
3. ГАРФ. Ф. 673. Оп. 1. Д. 196. Романова Ольга Николаевна. Альбом фотоснимков. 1904-1907 гг.
4. ГАРФ. Ф. 673. Оп. 1. Д. 197. Романова Ольга Николаевна. Альбом фотоснимков. 1907-1908 гг.
5. ГАРФ. Ф. 1463. Оп. 3. Д. 60. Воспоминания О. П. Тарасовой.
6. ГАРФ. Ф. 1463. Оп. 3. Д. 1738. Расчеты на выдачу содержания, счет на
пошив платья, квитанции.
7. ГАРФ. Ф. 1463. Оп. 3. Д. 2101. Списки одежды, постельного белья, украшений, составленные [экономкой] Эмилией.
8. ГАРФ. Ф. 1463. Оп. 3. Д. 2378. Резолюция Бюро общеземского и городского съезда по вопросу о равноправиях женщин. Проект 1905 г.
9. ГАРФ. Ф. 1463. Оп. 3. Д. 3021. Княгиня Орбелиани. Русское посольство.
Лондон. Счет за покупку.
10.ГАРФ. Ф. 1463. Оп. 3. Д. 3034. Список вещей, принадлежащих Анне Осиповне Годелло, с указанием их стоимости.
Российский государственный архив древних актов (РГАДА):
11.РГАДА. Ф. 1252. Оп. 1. Д. 345. Ведомость (счет) одежды, обуви, посуды,
белья и др. вещей, поступивших в приюты Пермского имения.
188
12.РГАДА. Ф. 1290. Оп. 5. № 679. Фонд Юсуповых. Оправдательные документы к расходу кассы по Московскому дому.
13.РГАДА. Ф. 1412. Оп. 6. Д. 737. Фонд Бобринских. Магазинные, почтовые
и прочие квитанции и расписки.
14.РГАДА. Ф. 1412. Оп. 6. Д. 753. Фонд Бобринских. Извещения, сопроводительные записки и проч. док-ты по переписке Бобринских с магазинами.
15.РГАДА. Ф. 1449. Оп. 1. Д. 493. Л.1. Покровский Хотьков-Троицкий женский монастырь.
Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ):
16.РГАЛИ. Ф. 518. Оп. 4. Д. 86. Л. 1. Фотография Стоян Б.
17.РГАЛИ. Ф. 950. Оп. 1. Д. 2. Л. 1. Фотография Вяльцевой А. Д.
Центральный исторический архив Москвы (ЦИАМ):
18.ЦИАМ. Ф. 199. Оп. 2. Д. 574. Ч. 1. Л. 24. Ведомость о числе жителей по
вероисповеданиям в Московском уезде (без Москвы).
19.ЦИАМ. Ф. 199. Оп. 2. Д. 574. Ч. 1. Л. 24. Ведомость о числе жителей по
сословиям в Московском уезде (без Москвы).
20.ЦИАМ. Ф. 199. Оп. 2. Д. 574. Ч. 2. 41 об. Ведомость о движении населения за 1902 г.
21.ЦИАМ. Ф. 199. Оп. 2. Д. 1069. Л. 1. Неграмотное население г. Москвы в
возрасте от 5 лет и старше по переписям 1871, 1882, 1897 и 1902 гг.
Периодическая печать второй половины XIX – начала XX вв.:
1. Бальные и вечерние платья // Модный курьер. – 1909. – № 3. – С. 17-18.
2. Бальные и вечерние туалеты // Модный курьер: издание для портних. –
1907.– № 22. – С. 170.
3. Бальные моды // Модный курьер: издание для портних. –1907.–№ 2. – С. 9.
4. Белье // Вестник моды. – 1904. – № 12. – С. 137-138.
5. Беседы женщины-врача // Модный свет. – 1915. – № 4. – С. 15-16.
6. Борьба за рациональный костюм // Модный свет. – 1915. – № 7. – С. 14.
189
7. Весенние костюмы // Парижские моды. – 1913. – № 10. – С. 2.
8. Ворт. Модный альбом дамских и детских платьев, верхних вещей и белья.
Осень и зима 1905-1906. – М.: Типо-лит. Т-ва И. Н. Кушнерев и К, 1905. –
65 с.
9. Дамские рукоделия // Модный свет. – 1914. – № 20. – С. 12-13.
10.Дамское приданое // Модный курьер. – 1914. – № 41-42. – С. 356-357.
11.Для полных дам // Модный курьер. – 1914. – № 35. – С. 300.
12.Добрые люди, протяните руку помощи // Модный курьер. – 1906. – № 15.
– С. 122.
13.Как извлекать наибольшую пользу из старого платья // Вестник моды для
портних. – 1898. – № 11. – С. 107.
14.Как надо чистить одежду // Вестник моды. – 1915. – № 11. – С. 120.
15.Календарь-альманах для женщин на 1888 год // Приложение к журналу
Модный свет. – СПб., 1887.
16.К нашим подписчицам // Модный свет. – 1914. – № 12. – С. 1-2.
17.Мирное завоевание прав русской женщины // Модный свет. – 1914. – №
12. – С. 12-13.
18.Митрополит Сербии к русским женщинам // Женская жизнь. – 1914. – №
2. – С. 8.
19.Мода // Модный курьер. – 1906. – № 5. – С. 37.
20.Мода // Новый русский базар. – 1882. – № 8. – С. 84.
21.Мода в Париже // Модный свет. – 1915. – № 5. – С. 6-8.
22.Модное белье // Модный курьер: издание для портних. – 1907. – № 15. – С.
113-114.
23.Модное носильное белье // Модный курьер. – 1899. – № 27. – С. 217-218.
24.Модные пуговицы для отделки // Модный курьер. – 1909. – № 9. – С. 71.
25.Модный и шляпный отделы // Женская жизнь. – 1914. – № 2. – С. 24.
26.Модный отдел // Журнал для хозяек. – 1915. – № 8. – С. 23.
27.Моды // Модный магазин. – 1862. – №. 1. – С. 18.
190
28.Моды // Модный магазин. – 1862. – № 2. – С. 43-47.
29.Моды // Модный магазин. – 1862. – № 4. – С. 89-95.
30.Моды // Модный магазин. – 1862. – № 5. – С. 116-120.
31.Моды // Модный магазин. – 1862. – № 6. – С. 139-144.
32.Моды // Модный магазин. – 1866. – № 5. – С. 73-79.
33.Моды // Царь-Колокол. – 1891. – № 6. – С. 101.
34.Моды для траура // Модный курьер. – 1908. – № 31. – С. 241-242.
35.Моды из Парижа. Письмо нашей специальной корреспондентки // Модный свет. – 1915. – № 15. – С. 1-3.
36.Моды и рукоделия / Изд.-ред. Волькенштейн М.Ф. – СПб. –1876. – № 1. –
форзац.
37.Мысли о женщине // Женская жизнь. – 1914. – № 2. – С. 22.
38.Мюр и Мерилиз. Краткий иллюстрированный прейскурант. Весна-лето
1915 г. – М.: Типо-литография Мюр и Мерилиз, 1915. – 55 с.
39.Необходимая помощь женщин! // Модный свет. – 1914. – № 12. – С. 14.
40.Новый гигиенический корсет, безвредный для желудка. Выкройка и описание // Модный курьер. – 1899. – № 3. – С. 23.
41.Обманчивая экономия // Вестник моды. – 1915. – № 39-40. – С. 355-356.
42.О модах // Модный курьер. – 1906. – № 47. – С. 382.
43.Описание белья и одежды для раненых, выкройки которых помещены на
выкроечном листе, приложенном при этом № // Модный курьер. – 1914. –
№ 35. – С. 305-306.
44.Описание вырезной выкройки корсета-пояса // Вестник моды. – 1914. – №
47-48. – С. 413.
45.Описание модных рисунков. № 17. Группа носовых платков для траура //
Вестник моды. – 1888. – № 43. – С. 464.
46.Описание рисунков. Курс кройки и шитья // Модный свет. – 1914. – № 13.
– С. 3-8.
191
47.Описание рисунков. № 26. Юбка для траура // Вестник моды. – 1915. – №
3-4. – С. 35.
48.Осенние моды // Модный курьер: издание для портних. – 1900. – № 18. –
С. 149.
49.Парижская новость. Два практичных платья // Вестник моды. – 1915. – №
15-16. – С. 159.
50.Передник для хозяйства // Модный курьер. – 1906. – № 9. – С. 74.
51.Перечень предметов, нужных для снабжения санитарного отряда на 50
кроватей // Журнал для хозяек и женская жизнь. – 1914. – № 16. – С. 31.
52.Полуперчатка для солдат // Модный свет. – 1915. – № 1. – С. 12.
53.Порядок ношения траура // Памяти императора Александра III: сборник
«Московских ведомостей». (Известия, статьи, перепечатки) / изд. С. Петровского. – М. : Унив. тип., 1894. С. 111-114.
54.Почтовый ящик. Г-ну Ткачеву // Модный свет. – 1914. – № 11. – С. 15-16.
55.Почтовый ящик. Подписчице Демягиной // Журнал для хозяек и женская
жизнь. – 1914. – № 16. – С. 20.
56.Практические советы в области домашнего шитья // Модный курьер. –
1906. – № 46. – С. 377.
57.Практические советы // Вестник моды. – 1888. – № 36. – С. 388.
58.Практические советы // Модный курьер. – 1913. – № 5. – С. 44.
59.Прейскурант швейных машин системы Зингер // Модный курьер. – 1908. –
№ 25. – С. 200.
60.Принадлежности для верховой езды // Модный свет. – 1895. – № 13. – С.
126; Там же. – № 14. – С. 139.
61.Разные вещи для спорта // Модный курьер. – 1901. – № 18. – С. 142.
62.Реклама // Вестник моды. –1911. – № 13. – С. 128
63.Рекламный отдел // Вестник моды. – 1911. – № 46. – С. 480.
64.Рукоделия // Модный курьер. – 1915. – № 36. – С. 69.
65.Рукоделия // Модный курьер. – 1915. – № 42. – С. 82.
192
66.Смесь. Подделка мехов // Модный курьер. – 1914. – № 43-44. – С. 381382.
67.Советы относительно траура // Вестник моды. – 1915. – № 31-32. – С. 292293.
68.Советы по гигиене // Модный курьер. – 1908. – № 2. – С. 16.
69.Содержание и текущий ремонт мостовых // Городское дело. – 1916. – №
22. – С. 1057-1060.
70.Тамбурный шлем для воинов // Модный курьер. – 1915. – № 6. – С. 12.
71.Ток «Зибель» // Вестник моды для модисток: пер. лучшего парижского
журнала «La Modiste universelle». – 1894. – № 4. Без стр.
72.Торговый Дом новостей Петрова и Медведева. Весенний сезон // Модный
свет. – 1871. – № 12. – С. 104.
73.Траурные наряды // Модный курьер. – 1899. – № 29. – С. 233-234.
74.Туалет в разное время и при различных случаях // Модный свет. – 1915. –
№ 10. – С. 14.
75.Туалеты на сцене парижских театров // Вестник моды. – 1894. – № 6. – С.
58-59.
76.Увеличение и уменьшение нормальных выкроек // Вестник моды. – 1915.
– № 3. – С. 40-44.
77.Устройство рукодельного магазина // Вестник моды. – 1915. – № 23-24. –
С. 221-222.
78.Уход за волосами с раннего возраста // Модный курьер. – 1913. – № 4. – С.
32-34.
79.Хроника // Женская жизнь. – 1915. – № 6. – С. 9-10.
80.Хроника моды // Модный курьер. – 1909. – № 35. – С. 273.
81.Хроника моды // Модный курьер. – 1911. – № 46. – C. 473-474.
82.Хроника // Модный курьер. – 1913. – № 28. – С. 230-231.
83.Хроника моды // Модный курьер. – 1913. – № 48. – С. 385-387.
84.Хроника городской жизни // Городское дело. – 1916. – № 18. – C. 852-869.
193
85.Хроника моды // Модный курьер. – 1913. – № 8. – С. 65-66.
86.Цены вырезных выкроек // Модный курьер. – 1914. – № 43-44. – С. 384.
87.Элегантная женщина. Туалет в разное время дня и при различных случаях
// Модный свет. – 1915. – № 10. – С. 14.
88.Юбки, их подкладка и подшивки // Вестник моды. – 1911. – № 6. – С. 54.
89.Au Bon Marché. Catalogue Général des Nouveautés d,Hiver. – Paris: [б. и.],
1899. – 14 р.
90.Bellas Hess & Co. Catalogue № 69. Fall and Winter Fashions 1915-1916. –
NY: [б. и.], 1916. – 274 р.
91.Blouses & Jupes, Derrières Créations des premières maisons de Paris. – № 4. –
Paris: [б. и.], 1910. – 16 р.
92.Weldon,s Ladie Journal. – № 384. – London: [б. и.], 1911. – 76 р.
Руководства по кройке и шитью 2-й половины XIX – начала XX вв.:
1. Базарова А. А. Руководство к изучению кройки и шитья детского, дамского платья и верхних вещей. – 5-е издание, испр. и доп. – СПб.: ТипоЛитография Б. Авидона, 1907. Репринтное издание. – М.: ИПК Лаватера,
2012. – 190 с.
2. Беррис К. И. Школа кройки мужского платья штатского, форменного и
детского, а также дамского верхнего платья. Для самообучения. – изд. 5-е,
перераб. и доп. – Митава, [б.г.]. – 157 с.
3. Глодзинский К. Новейшая практическая и упрощенная метода кройки
платьев и других нарядов дамских и детских. – Варшава: Издание Л.
Глодзинской, 1908. – 169 с.
4. Жак Л. Техника кроя: Пер. с франц. – 3-е изд. – М.: Легкая и пищевая прость, 1984. – 224 с.
5. Катун А. И. Портной. Первый российский художественный альбомучебник шитья дамского и мужского платья. – СПб.: [б.и.], 1907. – 223 с.
194
6. Курс изготовления шляп. – СПб.: Изд. ред. «Вестник моды» и «Модный
курьер», 1904. – 40 с.
7. Курс кройки, примерки и шитья белья. – СПб.: Изд. ред. «Вестник моды»,
1888. – 123 с.
8. Левитанус З. Х. Школа кройки. – Рига: [б. и.], 1913. – 112 с.
9. Медведев И. И. Сборник чертежей статского, ученического, военного,
форменного, духовного, русского, детского и дамского платья. – Воронеж:
т-во Печатня С. П. Яковлева, 1913. Репринтное издание. – М.: ИПК Лаватера, 2010. – 148 с.
10.Орехова А. Н. Общедоступное и иллюстрированное руководство для самообучения кройки и шитья дамских и детских платьев, верхних вещей,
белья и корсетов. – М., 1913. – 154 с.
11.Ошин Ю. Э. Руководство кройки и шитья. Для заочного обучения и как
настольная книга для каждой семьи: В 2 т. 3-е испр. и доп. изд. – М.: [б.
и.], 1911. Репринтное издание. – М.: ИПК Лаватера, 2009. – 392 с.
12.Поспелова-Гатцук М.А. Методика женских рукоделий. Руководство для
преподавания рукоделий в профессиональных школах, гимназиях, городских и сельских школах. – Изд. 2-е, перераб. и доп. – СПб., Тип. М.В.Д.,
1909. – 603 с.
13.Рауэр А. О. Руководство для мужских портных. В 2 т. – Варшава: тип. А.
Паевского, 1891. Репринтное издание. – М.: ИПК Лаватера, 2010. – 176 с.
14.Старикова А. А. Курс кройки и шитья белья. – СПб.: Тип. А. Якобсона,
1898. – 160 с.
15.Теодор Ю. К. Курс парижской кройки. – СПб.: Т-во Художественной Печати, 1906. – 148 с.
16.Шишмарева В. В., Штейн К. Ф. Альбом чертежей к курсу кройки. Составлен по французскому покрою В. В. Шишмаревой 1895, 1904 гг.; Полное
руководство кройки дамских платьев по универсальной методе К. Ф.
195
Штейна, 1896 г. – [б. м.]: [б. и.], 1896. – Репринтное издание. – М.: ИПК
Лаватера, 2011. – 182 с.
Издания официального, статистического и справочного характера:
1. Адрес-календарь. Общая роспись начальствующих и прочих должностных
лиц по всем управлениям в Российской империи на 1891 г. Часть I. СПб.:
Тип. Правительствующего Сената, 1891. – 765 с. [электронный ресурс]
URL:
http://leb.nlr.ru/edoc/360805/Адрес-календарь
(дата
обращения:
02.05.2012).
2. Бурдон И. Ф., Михельсон А.Д. Словотолкователь 30 000 иностранных
слов, вошедших в состав русского языка с означением их корней. Изд. 2-е,
испр. – М.: [б.и.], 1866. – 608 с.
3. Гиршин П. И. Немецко-русский текстильный словарь. – М.: Физматгиз,
1962. – 559 с.
4. Города России в 1904 году. – СПб.: Центральный статистический комитет
М.В.Д., 1906. – 916 с.
5. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка Владимира
Даля / Под ред. А. И. Бодуэна Куртене. В 4 т. – СПб.-М.: Т-во М. О. Вольфа, 1903-1909. – 877 c., 1017 с., 893 с., 853 с.
6. Иерусалимская А. А. Словарь текстильных терминов. – СПб.: Изд-во Государственного Эрмитажа, 2005. – 96 с.
7. Лурье А. Е., Бутович В. М. Французско-русский текстильный словарь. –
М.: Физматгиз, 1962. – 462 с.
8. Наличное население обоего пола по уездам и городам с указанием преобладающих вероисповеданий и главнейших сословий. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. / под ред. Н. А. Тройницкого. – СПб.: паровая типо-литография Н.Л. Ныркина: 1905. – 60 с. [электронный
ресурс]
URL:http://leb.nlr.ru/edoc/308928/Первая-всеобщая-
196
перепись-населения-Российской-империи-1897-г (дата обращения: 02.11.
2011).
9. Настольный словарь для справок по всем отраслям знания / ред. Ф. Толля:
в 3 т. – СПб.: издание Ф. Толля, 1863. – 801 с., 1136 с., 1177 с.
10.Общий свод по Империи результатов разработки, данных первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 года / [предисл.:
Н. Тройницкий]. – СПб.: паровая типо-литография Н. Л. Ныркина, 1905. –
268 с. [электронный ресурс] URL: http://leb.nlr.ru/edoc/324752/ Общийсвод-по-Империи-результатов-разработки-данных-первой-всеобщейпереписи-населения-произведенной-28-января (дата обращения: 10.03.
2012).
11.Орленко Л. В. Терминологический словарь одежды: около 2000 слов. –
М.: Легпромбытиздат, 1996. – 344 с.
12.Памятная книжка Вологодской губернии на 1915 г. – Вологда: Вологодский губ. стат. ком., 1915. – 227 с. [электронный ресурс]
URL: http:
//leb.nlr.ru/edoc /3233 31/Памятная-книжка-Вологодской-губернии (дата
обращения: 02.05.2012).
13.Рабинович З. Е. Англо-русский текстильный словарь. – М.: Главная редакция иностранных научно-технических словарей, 1961. – 640 с.
14.Россия накануне Первой мировой войны (Статистико-документальный
справочник). – М: Самотека, 2008. – 432 с.
15.Сборник статистических сведений по Московской губернии. Том. VI.
Вып. II. Промыслы Московской губернии. – М.: Тип. С.В. Гурьянова,
1880. – 263 с. [электронный ресурс] URL: http://dlib.rsl.ru/viewer/0100408
3833#?page=1 (дата обращения: 02.05.2012).
16.Свод Законов Российской Империи: в 16 т. / под ред. И.Д. МордухайБолтовского. – СПб.: Деятель, 1912. Т. 9. Свод законов о состояниях.
СПб., 1912. – 213 с.
197
17.Словари, изданные в СССР: Библиографический указатель, 1918 - 1962 /
М. Г. Ижевская [и др.]; ред.: В. В. Веселитский, Н. П. Дебец; Институт
русского языка АН СССР. – М.: Наука, 1966. – 232 с.
18.Справочная книжка Московской губернии. – М.: Губернская тип., 1890.
[электронный ресурс] – 438 с. URL: http://dlib.rsl.ru/viewer/01003548032 #?
page=1 (дата обращения: 02.05.2012).
19.Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. В 3 т. – СПб.: Императорская АН, 1898. – 771 с., 919
с., 996 с.
20.Терешкович Т. А. Мода в одежде и аксессуарах. Словарь-справочник. –
РнД: Феникс, 2008. – 445 с.
21.Техническая энциклопедия / гл. ред. Л. К. Мартенс. В 26 т. – М.: Государственное словарно-энциклопедическое издательство «Советская энциклопедия», 1927-1934. Т. 26. – М., 1934. – 827 с.
22.Указатель V Московской выставки русских мануфактурных произведений. – М.: Тип. Лазаревского инст. вост. яз., 1865. – 215 с. [электронный
ресурс]
URL:
http://books.google.ru/books?id=f2AFAAAAQAAJ&prints
ec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false (дата обращения: 27.05. 2012).
23.Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского
языка. В 2 т. – М.: Русский язык, 1999. – 624 с., 560 с.
24.Численность и состав рабочих в России на основании данных Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. / [предисл.: Н.
Тройницкий]. – СПб.: паровая типо-литография Н. Л. Ныркина, 1906. –
605 с. [электронный ресурс] URL: http://leb.nlr.ru/edoc/314630/ Численность-и-состав-рабочих-в-России-на-основании-данных-Первойвсеобщей-переписи-населения-Российской-империи-1897-г (дата обращения: 10.03.2012).
198
25.Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Издательство: Семеновская Типолитография (И. А. Ефрона). СПб., 1890-1907. Т. XXI (41) – 500
с., Т. XXXIIIА (66) – 497 с.
26. Яновский А. Е. Словарь иностранных слов и научных терминов. – СПб.:
[б. и.], 1905. – 782 с.
Мемуарная литература:
1. Автобиографический очерк А. В. Каировой / Публ. [вступ. ст. и примеч.]
О. А. Бабук // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и
документах XVIII–XX вв.: Альманах. – М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив,
2001. Т. XI. С. 375-387.
2. Барон Мейерберг и путешествие его по России. С приложением рисунков,
собранных во время путешествия / Сост. Ф. П. Аделунг; пер. с нем. –
СПб., тип. А. С. Суворина, 1827. Репринтное издание. – СПб.: Альфарет,
2011. – 386 с.
3. Бычкова Н. А. Как жили ваши бабушки и прабабушки: Воспоминания /
Публ. [вступ. ст. и примеч.] В. М. Боковой // Российский Архив: История
Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв.: Альманах. – М.:
Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 2001. – Т. XI. С. 410-443.
4. Дневники императрицы Марии Федоровны (1914-1920, 1923 годы) / сост.
Ю. В. Кудрина. – М.: Вагриус, 2005. – 704 с.
5. Игумения Евгения, основательница Борисо-Глебо-Аносина общежительного девичья монастыря // Чтения в Императорском обществе истории и
древностей российских при Московском Университете. 1876. АпрельИюнь. Книга 2-я. – М.: Унив. тип., 1876. С. 335-396.
6. Олеарий А. Описание путешествия в Московию / Пер. с нем. А. М. Ловягина. – Смоленск: Русич, 2003. – 480 с.
7. Поссевино А. Исторические сочинения о России XVI в. / ред. и пер. Годовиковой Л. Н. – М.: Изд-во МГУ, 1983. – 271 с.
199
8. Толстая С. А. Ежедневники, 1905-1910 / Толстая С. А. Дневники: в 2 т. –
М. : Худож. лит., 1978. – 606 с., 669 с.
9. Ульфельдт Я. Путешествие в Россию. – М. Языки славянской культуры.
2002. – 616 с.
10.Харузина В. Н. Прошлое: воспоминания детских и отроческих лет. – М.:
Новое литературное обозрение, 1999. – 558 с.
11.Шпанькова Т. Н. Сергиев Посад: Кукуевка; Ещё о Красюковке. – Сергиев
Посад: ООО Всё для Вас «Сергиев Посад», 2010. – 176 с.
12.Энгельгардт А. Н. Очерки институтской жизни былого времени. Комментарии // Институтки: Воспоминания воспитанниц институтов благородных
девиц / Сост., подг. текста и коммент. В. М. Боковой и Л. Г. Сахаровой,
вступ. статья А. Ф. Белоусова. Изд. 4-е. – М.: Новое литературное обозрение, 2008. С. 127-214.
13.Юсупов Ф. Князь Феликс Юсупов. Мемуары в двух книгах / Феликс Юсупов; [пер. с фр. Е. Л. Кассировой]; [предисл. К. Сфири-Шереметьевой]. –
переизд. – М.: Захаров, 2011. – 430 с.
II. Литература:
1.
Адлер Б. Ф. Возникновение одежды. – СПб., 1903. – 84 с.
2.
Аксаков И. С. Исследование о торговле на украинских ярмарках. –
СПб.: Тип. Императорской Академии Наук, 1858. – 388 с. [электронный
ресурс] URL:
http://books.google.ru/books?id=CXUpAAAAYAAJ&pg
=PA173&dq
=%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%83%D0%B1%D0%
B0%D1%80%
D1%85%D0%B0%D1%82&hl=ru&sa=X&ei=ktzTr
KYXY
KX
sgbo86HsDw&ved=0CEgQ6AEwBQ#v=onepage&q=%D0%BF%
D0%BE%D0%BB%D1%83%D0%B1%D0%B0%D1%80%D1%85%D0%B
0%D1%82&f=false (дата обращения: 02.05.2012).
3.
Алешина Т. С. К истории производства готового платья в Москве в середине XIX нач. XX вв. // Материалы и исследования по истории пери-
200
ода капитализма. Труды ГИМ. Выпуск № 67. – М.: [б.и.], 1988. C. 133147.
4.
Алпатов М. В. Социальное значение костюма // Швейная промышленность. – 1931. – № 9. – С. 10-13.
5.
Андреева Р. П. Энциклопедия моды. – СПб.: Литера, 1997. – 416 с.
6.
Анохина Л. А., Шмелева М. Н. Быт городского населения средней полосы РСФСР в прошлом и настоящем. – М.: Наука, 1977. – 360 с.
7.
Аравин О. Ф. Женское ремесленное образование досоветской Кубани.
Исторический аспект // Федор Андреевич Щербина, казачество и народы Юга России: история и современность: сб. матер. VI международной научно-практической конференции. Краснодар, 2007. С. 220-225.
8.
Аристов Н. Я. Промышленность древней Руси. Изд. 2-е, испр. – М.:
Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2011. – 336 с.
9.
Арсеньева Е. В. Старинные узорные ткани России XVI – начала XX века: Из фондов ГИМ. – М.,1999. – 160 с.
10.
Беловинский Л. В. История русской материальной культуры. – M.:
МГУК, 1995. – 128 с.
11.
Беловинский Л. В. Культура русской повседневности – М.: Высшая
Школа, 2008. – 767 с.
12.
Беловинский Л. В. Энциклопедический словарь российской жизни и
истории. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003 – 912 с.
13.
Белогорская Р. М., Ефимова Л. В. Одежда // Очерки русской культуры
XVIII века / Под ред. Б. А. Рыбакова. – М.: Издательство Московского
университета, 1985. С. 343-368.
14.
Бригадина О. В. Социальная стратификация городского населения Российской империи XIX в. в зеркале моды и одежды // Працы гістарычнага факультэта БДУ : навук. зб. Вып. 5 / рэдкал.: У. К. Коршук (адк.
рэд.) [і інш.]. – Мінск: БДУ, 2010. – С. 165-174.
201
15.
Брюханова Е. В., Щапов Я. Н. Ростовские старинные кружевные сколки из собрания Щаповых. Альбом-каталог. – Ростов Великий, 2009. –
523 с.
16.
Буринская А. К. Дамский сборник. Настольная книга для дам и девиц. –
СПб.: Типография т-ва «Общественная польза», 1882. – 472 с.
17.
Буровик К. А. Красная книга вещей. – М.: Экономика, 1996. – 214 с.
18.
Бутовская
М. Л. Язык тела: природа и культура (эволюционные и
кросс-культурные основы невербальной коммуникации человека). – М.:
Научный мир, 2004. – 440 с.
19.
Валетов Т. Я. Чем жили рабочие люди в городах Российской империи
конца XIX – начала XX в. // Социальная история. Ежегодник, 2007 /
редкол.: И. Ю. Новиченко, А. К. Соколов, К. М. Андерсон (отв. ред.) и
др. – М.: РОССПЭН, 2008. С. 176-198.
20.
Вандам (Едрихин) А. Е. Геополитика и геостратегия / Сост., вступ. ст. и
коммент. И.Образцова; заключ. ст. И.Даниленко. Жуковский; – М.:
Кучково поле, 2002. – 272 с.
21.
Веера середины XVIII – XX веков в собрании Государственного музея
истории Санкт-Петербурга. – СПб.: ГМИ СПб., 2007. – 192 с.
22.
Веер в художественной культуре Востока и Запада. – М.: Государственный музей Востока, 2009. – 128 с.
23.
Виноградов В. В. История слов / РАН. Отделение литературы и языка.
Институт русского языка РАН / Отв. ред. чл.-корр. РАН Н. Ю. Шведова. – М.: Толк, 1994. – 1138 с.
24.
Волкова М. М. Гигиена женщины и девочки. Советы по уходу за здоровьем и косметике. – СПб.: изд. ред. журнала «Вестник моды», 1901. –
170 с.
25.
Волкова М. М. Гигиена, красота и реформа женской одежды. – СПб.:
Тип. Дома призрения малолетних бедных, 1899 – 108 с.
202
26.
Вологодский край / Ред. кол. В. М. Малков и др. – Вологда: Кн. изд-во,
1959. – 328 с.
27.
Гаген-Торн Н. И. Женская одежда народов Поволжья (материалы к этногенезу) – Чебоксары: Чувашское гос. изд-во, 1960 – 229 с.
28.
Гаген-Торн Н. И. К методике изучения одежды в этнографии СССР //
Советская этнография. – 1933. – № 3-4. – С. 119-135.
29.
Гаген-Торн Н.И. Магическое значение волос и головного убора // Советская этнография – 1933. – № 5-6. – С. 76-88.
30.
Галаджева Г. Г. Женская мода военных лет // Ателье. – 2007. – № 8. –
С. 46-49.
31.
Галаджева Г. Г. Закат прекрасной эпохи // Ателье. – 2007. – № 1. – С.
56-60.
32.
Галаджева Г. Г. Мужской костюм на стыке двух веков // Ателье. – 2007.
– № 3. – С. 48-51;
33.
Галаджева Г. Г. «Нагое платье» 1880-х // Ателье. – 2006. – №2. – С. 5659.
34.
Галаджева Г. Г. Ода корсету // Ателье. – 2006. – № 7. – С. 48-51.
35.
Галаджева Г. Г. Освобожденная грация // Ателье. – 2006. – №5. – С.5457.
36.
Галаджева Г. Г. Прощание с турнюром // Ателье. – 2006. – № 3. – С. 5457.
37.
Георги И. И. Описание всех обитающих в Российском государстве
народов: их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, упражнений, забав, вероисповеданий и других достопамятностей. – СПб.:
Русская симфония, 2007. – 799 с.
38.
Герберштейн С. Записки о Московии / Пер. с нем. А. И. Малеина и А.
В. Назаренко. Вступ. статья А. Л. Хорошкевич. Под ред. В. Л. Янина. –
М.: Из-во МГУ, 1988. – 430 с.
203
39.
Глинка В. М. Русский военный костюм. XVIII – начало XX века. – Л.:
Художник РСФСР, 1988. – 237 с.
40.
Глубоковский М. Н. Практическое наставление родителям для выдачи
замуж дочерей, а невестам – для выхода замуж // Наука и жизнь. –
1890. – № 1. Цит. по: Наука и жизнь. – 2000. – № 12. – С. 139-141.
41.
Гордеева О. Г., Ефимова Л. В., Кузнецова М. А. Русские узорные ткани.
XVII – начало ХХ века. – М.: ГИМ, 2004. – 224 с.
42.
Государственный музей-заповедник Павловск. Полный каталог коллекций. Том IV. Ткани. Выпуск 1. Веера. – СПб.: ГМЗ «Павловск»,
2008. – 160 с.
43.
Гофман А. Б. Мода и люди. 3-е изд. – СПб.: Питер, 2004. – 208 с.
44.
Градова К. И., Гутина Е. А. Театральный костюм. – М.: Всероссийской
театральное общество, 1976. – 316 с.
45.
Гринвальдт П. Меховая торговля в России и за границей. История ее и
статистика, обделка мехов и товароведение. – Рига: Тип. Л. Вейде,
1872. – 46 с. [электронный ресурс] URL: http://leb.nlr.ru/ edoc/287559/
Меховая-торговля-в-России-и-за-границею (дата обращения: 02.05.
2012).
46.
Гринвальдт Э. М. О меховой торговле. – СПб.: Тип. А.М. Менделевича, 1896. – 16 с. [электронный ресурс] URL: http://leb.nlr.ru/edoc/3161
39/О-меховой-торговле (дата обращения: 02.05.2012).
47.
Громова А. И. Краткий очерк о пушной промышленности в Сибири. –
М.: Тип. Об-ва распространения полезных книг, 1896. – 36 с. [электронный ресурс] URL:
http://leb.nlr.ru/edoc/287582/Краткий-очерк-о-
пушной-промышленности-в-Сибири (дата обращения: 02.05.2012).
48.
Гулишамбаров С. И. Предметы одеяния: готовое платье, белье, обувь,
шляпы и проч. Производство и торговля в главнейших странах – СПб.:
Печатня Р. Голике, 1902. – 110 с.
204
49.
Даль В. И. Пословицы русского народа // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском Университете. 1861. Апрель-Июнь. Книга 2-я. – М.: Унив. тип., 1861. С. 173-504.
50.
Дементьев Е. М. Фабрика, что она дает населению и что она у него берет. Изд. 2-е. – М.: Изд. Т-ва И. Д. Сытина, 1897. – 255 с.
51.
Демиденко Ю. В. История костюма как историческая дисциплина //
Теория моды. – 2006 – 2007. – № 2. – С. 9-29.
52.
Для памяти потомству своему…(Народный бытовой портрет в России):
Альбом / Авт.-сост. Н. Н. Гончарова, Н.А. Перевезенцева и др. – М.:
Галактика Арт, 1993. – 271 с.
53.
Думова Н. Г. Либерал в России: трагедия несовместимости. – М.: Институт российской истории РАН, 1993. – 239 с.
54.
Егоров В. Г., Зозуля О. А., Палеолог М. В. Кустарные промыслы нечерноземной деревни второй половины XIX-начала XX вв. (на материалах Московской губернии). – М., Институт диаспоры и интеграции,
2011. – 448 с.
55.
Елец Ю. Л. Повальное безумие (к свержению ига мод). – СПб.: Тип.
штаба войск гвардии и Петербургского военного округа, 1914. – 304 с.
56.
Ефимова Л. В., Алешина Т. С., Самонин С. Ю. Костюм в России XV –
начала ХХ века. Из собрания Государственного Исторического Музея:
Альбом / Под. ред. Е. Р. Беспаловой. – М.: Арт-Родник, 2000. – 323 с.
57.
Жабрева А. Э. Русский костюм: Библиогр. Указ. кн. и ст. на рус. яз.,
1710 – 2001 / Б-ка РАН; Отв. ред. Л. С. Лаврентьева, Н. А. Сидоренко. –
СПб.: Профессия, 2002. – 319 с.
58.
Жабрева А. Э. История костюма в России с древнейших времен до
наших дней. Библиографический указатель книг и статей на русском
языке 1710-2007. – СПб.: БАН, 2008. – 478 с.
59.
Забелин И. Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII ст. – М.: Тип.
Грачева , 1869. – 178 с.
205
60.
Захаржевская Р. В. Костюм для сцены. – М.: Сов. Россия, 1967. – 214 с.
61.
Захарова О. Ю. Светские церемониалы в России XVIII-начала XX вв. –
М.: Центрполиграф, 2001. – 351 с.
62.
Зимин И. В. Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых. Повседневная жизнь Российского императорского двора. – М.: Центрполиграф, 2011. – 686 с.
63.
Зубков И. В. Российское учительство: повседневная жизнь преподавателей земских школ, гимназий и реальных училищ 1870-1916. – М.:
Новый хронограф, 2010. – 512 с.
64.
Иванов А. Е. Мир российского студенчества. Конец XIX – начало XX
века. – М.: Новый хронограф, 2010. – 360 с.
65.
Иванова Н. А., Желтова В. П. Сословное общество Российской империи (XVIII – начало XX века). – М.: Новый хронограф, Москва, 2010. –
752 с.
66.
Ивановские ситцы XVIII – начала ХХ века: / Авт. вступ. ст. и сост. Е.В.
Арсеньева – Л.: Художник РСФСР, 1983. – 31 с.
67.
История науки и техники (применительно к транспорту): учебное пособие / Под ред. В. В. Фортунатова. – СПб.: ПГУПС, 2011. – 296 с.
68.
История России. XX век: 1894-1939 / под ред. А. Б. Зубова. – М.: Астрель: АСТ, 2009. – 1023 с.
69.
Калашникова Н. М. «Всем богам по сапогам». Коллекция традиционной обуви из собрания Российского этнографического музея. – М.: Северный паломник, 2010. – 125 с.
70.
Калашникова Н. М. Народный костюм (семиотические функции). – М.:
Сварог и К, 2002. – 372 с.
71.
Калашникова Н. М. Традиционный костюм народов России XIX-XX
веков: учебное пособие. – СПб.: СПГУТД, 1996. – 134 с.
206
72.
Калашникова Н. М. «Шапочное знакомство» Коллекция головных уборов из собрания Российского этнографического музея. – М.: Северный
паломник, 2012. – 192 с.
73.
Калашникова Н. М. «Шубы, шубки, казакины ...»: коллекция верхней
одежды из собрания Российского этнографического музея. – М.: Северный паломник, 2012. – 134 с.
74.
Каминская Н. М. История костюма. – 2-е изд., перераб. – М.: Легпромиздат, 1986. – 128 с.
75.
Киреева Е. В. История костюма. Европейский костюм от античности до
XX века. – М.: Просвещение, 1976. – 176 с.
76.
Кибалова Л., Гербенова О., Ламарова М. Иллюстрированная энциклопедия моды / Пер. И. М. Ильинской и А. А. Лосевой. – Прага: Артия,
1986. – 608 с.
77.
Килошенко М. И. Психология моды: теоретический и прикладной аспекты. – СПб.: СПГУТ, 2001. – 192 с.
78.
Кирсанова Р. М. История костюма в России как научная дисциплина //
Теория моды. – 2006. – № 1. – С. 53-68.
79.
Кирсанова Р. М. Костюм в русской художественной культуре: Опыт
энциклопедии. – М.: Большая Российская энциклопедия, 1995. – 381 с.
80.
Кирсанова Р. М. Розовая ксандрейка и драдедамовый платок. Костюм –
вещь и образ в русской литературе XIX века. – М.: Книга, 1989. – 286 с.
81.
Кирсанова Р. М. Русский костюм и быт XVIII-XIX веков. – М.: СЛОВО/SLOVO, 2002. – 220 с.
82.
Кирсанова Р. М. Сценический костюм и театральная публика в России
XIX века. – М.: Артист. Режиссер. Театр. Калининград: Янтарный сказ,
1997. – 384 с.
83.
Кирьянов Ю. И. Жизненный уровень рабочих России (конец XIX –
начало XX в.). – М.: Наука, 1979. – 288 с.
207
84.
Клейн В. К. Иноземные ткани, бытовавшие в России до XVIII в., и их
терминология. – М.: Оружейная палата, 1925. – 67 с.
85.
Ключевский В. О. Сказания иностранцев о Московском государстве. –
М.: Прометей, 1991. – 335 с.
86.
Кобозева З. М. Мещанская мода конца XIX – начала XX века // Самарский земский сборник . – 2009. – № 1 (18). – С. 15-20.
87.
Козлова Т. В. Костюм как знаковая система. – М.: МТИ, 1980. – 134 с.
88.
Козловцева Е. Н. Московские общины сестер милосердия в XIX - начале XX века. – М.: Издательство ПСТГУ, 2010. – 208 с.
89.
Козырев В. А., Черняк В. Д. Вселенная в алфавитном порядке: очерки о
словарях русского языка. – СПб.: РГПУ им. А.И. Герцена, 2000. – 356 с.
90.
Комиссаржевский Ф. Ф. История костюма. Уникальные материалы по
истории костюма с древнейших времен. – СПб.: Издание журнала «Театр и Искусство», 1910. – 494 с.
91.
Кондаков И. В. Культурология: История культуры России. – М.: ОмегаЛ; Высшая школа, 2003. – 615 с.
92.
Корольков Н. М. Профессиональные и специальные женские школы в
России. – СПб.: Императорское русское техническое общество, 1890. –
200 с.
93.
Короткова М. В. Культура повседневности. История костюма. – М.:
Владос, 2002. – 304 с.
94.
Костюм в России XV - начала XX века из собрания Государственного
исторического музея / Л. В. Ефимова, Т. С. Алешина, С. Ю. Самонин;
ред. Е. Р. Беспалова. – М.: Арт-родник, 2000. – 231 с.
95.
Костюм серебряного века в России, 1890-1914: Каталог выст. из фондов
Гос. Эрмитажа / Авт. вступ. ст. и сост. Т. Т. Коршунова. – СПб.: АО
"Славия-Интербук, 1993. – 55 с.
96.
Котляревский А. Старина и народность за 1861-й год. Библиографическое обозрение А. Котляревского. – М.: Унив. тип., 1862. – 100 с.
208
97.
Кошман Л. В. Город и городская жизнь в России XIX столетия: социальные и культурные аспекты. – М.: РОССПЭН, 2008. – 448 с.
98.
Крестьянская одежда населения европейской России: Определитель. –
М.: Сов. Россия, 1971 – 363 с.
99.
Крузе Э. Э. Условия труда и быта рабочего класса России в 1900-1914
гг. / под ред. Т. М. Китаниной. – Л.: Наука, 1981. – 143 с.
100. Культуры городов Российской империи на рубеже XIX – XX веков
(Материалы международного коллоквиума, Санкт-Петербург 14-17
июня 2004 г.). – СПб.: Изд-во «Европейский дом», 2009.
101. Кустарная промышленность России. Женские промыслы в очерках С.
А. Давыдовой, Е. Н. Половцовой, К. Г. Беренс и Е. О. Свидерской. –
СПб.: Типо-литография «Якорь», 1913. – 440 с.
102. Левинсон-Нечаева М. Н. Изучение и описание музейных тканей // Изучение и научное описание памятников материальной культуры. – М.:
Советская Россия, 1972. С. 70-101.
103. Лимонов Ю. А. Культурные связи России с европейскими странами в
XV – XVII вв. – Л.: Наука, 1978. – 272 с.
104. Липинская В. А. Поселения, жилища и одежда русского населения Алтайского края // Этнография русского населения Сибири и Средней
Азии. – М.: Наука, 1969. С. 9-76.
105. Макаровская Г.А. Русские шали. – М.: Советская Россия, 1986. – 183 с.
106. Маслова Г. С. Народная одежда в восточнославянских традиционных
обычаях и обрядах XIX - начала XX в. – М.: Наука, 1984. – 215 с.
107. Маслова
Г.
С.
Орнамент
русской
вышивки
как
историко-
этнографический источник. – М.: Наука, 1978. – 216 с.
108. Мерцалова М. Н. История костюма: очерки истории костюма. – М.: Искусство, 1972. – 198 с.
109. Мерцалова М. Н. Костюм разных времен и народов. В 4-х т. – М.: АО
Академия моды, 1993-2001. – 543, 429, 576 с.
209
110. Мерцалова М. Н. Поэзия народного костюма. – М.: Молодая гвардия,
1988. – 224 с.
111. Милов Л. В. Природно-климатический фактор и менталитет русского
крестьянства // Общественные науки и современность. – 1995. – № 1. –
С. 76-87.
112. Милов Л. В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. – М.: «Российская политическая энциклопедия»
(РОССПЭН), 2001. – 576 с.
113. Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII начало XX в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. В 2 т. – 3-е изд., испр. – СПб.:
Дм. Буланин, 2003. – 548, 583 с.
114. Мир русской женщины: семья, профессия, домашний уклад. XVIII –
начало XX века / В. В. Пономарева, Л. Б. Хорошилова. – М.: Новый
хронограф, 2009. – 349 c.
115. Морозова Л. Е. Великие и неизвестные женщины Древней Руси. – М.:
АСТ: Астрель, 2009. – 543 с.
116. Мюллер И. П. Моя система для дам. Естественный путь к укреплению
здоровья и развитию и сохранению красоты / пер. с англ. – М.: Здоровье и красота, 1911. – 147 с.
117. Народы мира: Этнографические очерки. Народы Европейской части
СССР / Под ред. В. А. Александрова. Т. 1. – М.: Наука, 1964. – 984 с.
118. Общественное движение в России в начале XX века. В 4 т. – СПб.: Тип.
Т-ва «Общественная Польза», 1909-1914. Т. 1. Предвестники и основные причины движения. – СПб., 1909. – 680 с.
119. Олейников Ю. В. Природный фактор бытия российского социума. – М.:
ИФ РАН, 2003. – 258 с.
210
120. Олюнина Е. А. Портновский промысел в Москве и деревнях Московской и Рязанской губерний: Материалы к истории домашней промышленности в России. – М.: Т-во тип. им. А. И. Мамонтова, 1914. – 368 с.
121. Оружейная палата / науч. ред. Иванов В. Н. – М.: Московский рабочий,
1964. – 342 с.
122. Очерки городского быта дореволюционного Поволжья / Зорин А. Н.,
Зорин Н. В., Каплуновский А. П., Каплуновская Э. Б., Клюшина Е. В.,
Хефнер Л. ̶ Ульяновск: Изд. Средне-волжского науч. центра, 2000. –
693 с.
123. Очерки по истории торговли и промышленности в России в 17 и в
начале 18 столетия. Труды Государственного Исторического музея. –
М.: ГИМ, 1928. – 181 с.
124. Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Российского Государства. – СПб., Императорская Академия Наук, 1773-1778. – 786 с.
125. Пармон Ф. М. Русский народный костюм как художественноконструкторский источник творчества. – М.: Легпромбытиздат, 1994. –
272 с.
126. Перхавко В. Б. История русского купечества. – М.: Вече, 2008. – 512 с.
127. Петров А.В. Мода как общественное явление. – Л.: Знание, 1974. – 32 с.
128. Петр Симон Паллас. Наблюдения, сделанные во время путешествия по
южным наместничествам Русского государства в 1793-1794 годах /
Пер. с нем. – М.: Наука, 1999. – 246 с.
129. Полевые исследования Института этнографии 1982 г. / Отв. ред. С. И.
Вайнштейн. – М.: Наука, 1986. – 206 с.
130. Постников С. П., Фельдман М. А. Социокультурный облик промышленных рабочих России в 1900-1941 гг. – М.: Российская политическая
энциклопедия (РОССПЭН), 2009. – 368 с.
131. Прохоров Ю. Е. Русские: коммуникативное поведение / Ю. Е. Прохоров, И. А. Стернин. – 4-е изд. – М.: Флинта, Наука. 2011. – 328 с.
211
132. Пушкарева Н. Л. Русская женщина: история и современность. – М.: Ладомир, 2002. – 523 с.
133. Пушкарева Н. Л., Хоткина З. Е., Трофимова Е. И. Женщина. Гендер.
Культура. – М.: МЦГИ, 1999. – 368 с.
134. Пушкарева Н. Л. Частная жизнь русской женщины в XVIII веке. – М.:
Ломоносовъ, 2012. – 202 с.
135. Пыпин А. Н. История русской этнографии. Т. 1: Общий обзор изучений
народности и этнография великорусская. – СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1890. – 424 с.
136. Пыляев М. И. Старая Москва: рассказы из былой жизни первопрестольной столицы. – М.: Сварог, 1995. – 600 с.
137. Рабинович М. Г. Очерки материальной культуры русского феодального
города. – М.: Наука, 1988. – 312 с.
138. Работнова И. П., Яковлева В. Я. Русская народная вышивка. – М.: КОИЗ, 1957. – 159 с.
139. Рейнгардт Н. В. О личных и имущественных правах женщин по русскому закону. – Казань: Тип. Губернского Правления, 1885. – 43 с.
140. Ривош Я. Н. Время и вещи: Иллюстрированное описание костюмов и
аксессуаров в России конца XIX – начала XX в. – М.: Искусство, 1990.
– 304 с.
141. Романовская М. Б. История костюма и гендерные сюжеты моды. –
СПб., Алетейя, 2010. – 442 с.
142. Россия в первой половине XVI в.: взгляд из Европы / Сост. О. Ф. Кудрявцев. – М.: Русский мир, 1997. – 405 с.
143. Россия первой половины XIX века глазами иностранцев / сост. Ю.А.
Лимонов; примеч. В. Г. Данченко – Л.: Лениздат, 1991. – 719 с.
144. Россия XVIII в. глазами иностранцев / Подг. текстов, вступ. статья и
комментарии Ю. А. Лимонова. – Л.: Лениздат, 1989. – 533 с.
212
145. Руан К. Новое платье империи: история российской модной индустрии,
1700–1917 / Пер. с английского Кс. Щербино. – М.: Новое литературное обозрение, 2011. – 416 с.
146. Русская народная одежда: историко-этнографические очерки / отв. ред.
В. А. Липинская. – М.: ИНДРИК, 2011. – 776 с.
147. Руга В. Э., Кокорев А. О. Москва повседневная. Очерки городской
жизни начала XX века. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2006. – 511 с.
148. Рудин Н. Г. Павловские шали. – М.: Легкая индустрия, 1979. – 168 с.
149. Русская школа / ред. Я. Г. Гуревич. – СПб.: Тип. И. Н. Скороходова,
1896. Т. 15. Вып. 9-12.
150. Русские: историко-этнографический атлас: Из истории русского народного жилища и костюма (середина XIX – начало XX в.) / Кушнер П. И.
(отв. ред.) – М.: Наука, 1970. – 207 с.
151. Русские валенки. Московский музей-ярмарка. – М.: НПО КСОК, 2009.
– 80 с.
152. Русские ситцевые платки ХIХ – начала ХХ вв. в собрании СергиевоПосадского
государственного
историко-художественного
музея-
заповедника. Каталог / Авт. вступ. ст.: Горожанина С. В., Жигулева В.
М., Зайцева Л. М. – М.: Тула: Лев Толстой,1994. – 64 с.
153. Русские ювелирные украшения. XVI-XX века: из собр. Гос. Истор. Музея / Сост.: Г. М. Крюк, Платонова Н. Г., Постникова-Лосева М. М.,
Смородинова Г. Г., Троепольская Н. Г. – М.: АСТ-ПРЕСС; Галарт,
2002. – 399 с.
154. Русский костюм. 1750 - 1917: материалы для сценических постановок
русской драматургии от Фонвизина до Горького: в 5-ти вып. / авт. текста: Е. М. Берман, Е. Д. Курбатова; рис.: В. И. Козлинский; ред.: В.
Рындин. – М.: Всероссийское театральное общество, 1960 - 1972. –
168, 183, 182, 183, 224 с.
213
155. Сборник статей по истории материальной культуры XVI-XIX вв. – М.:
ГИМ, 1941. – 252 с.
156. Сергеева А. В. Русские: стереотипы поведения, традиции, ментальность
– 7-е изд. – М.: Флинта, Наука. 2010. – 320 с.
157. Сидамон-Эристова В. П., Шабельская Н. П. Собрание русской старины.
Вып. 1. Вышивки и кружева. – М.: Тип. П. Рябушинского, 1910. – 10 с.
158. Смирнов С. Покровский Хотьков девичий монастырь. Изд. 6-е. – М.:
тип. М.Г. Волчанинова, 1885. – 63 с.
159. Соболев Н. Н. Набойка в России: история и способ работы. – М.: тип.
И. Д. Сытина, 1912. – 107 с.
160. Соловьев С. М. История России с древнейших времен // Соловьев С. М.
Сочинения. В 18 кн. – М.: Мысль, 1988. Кн. I. Т. 1-2. – 797 с.
161. Соснина Н. Н., Шангина И. И. Русский традиционный костюм: Иллюстрированная энциклопедия. – СПб.: Искусство-СПб., 2006. – 399 с.
162. Стайтс Р. Женское освободительное движение в России: Феминизм,
нигилизм и большивизм, 1860-1930 / Пер. с англ. – М.: РОССПЭН,
2004. – 616 с.
163. Стасов В. В. Русский народный орнамент. Шитье, ткани, кружево. Вып.
1. – СПб.: Об-во поощр. худож., 1872. – 129 с.
164. Стасов В. В. Собрание сочинений: 1847-1886: в 4 т. – СПб.: Тип. М. М.
Стасюлевича, 1906. – 441, 384, 525, 242 с.
165. Степучев Р. А. Основы теории костюмного языка (понятийный аппарат). – М.: РИО МГТУ им. А.Н. Косыгина, 2002. – 192 с.
166. Стил В. Корсет / Пер. с англ. М. Маликовой. – М.: Новое литературное
обозрение, 2010. – 272 с.
167. Султанов Н. В., Прохоров В. А. Материалы по истории русских одежд
и обстановки жизни народной. – СПб.: Тип. АН, 1881-1884. – 486 с.
168. Сухарева О. А. История среднеазиатского костюма. – М.: Наука, 1982.
– 141 с.
214
169. Тихонов А. К. Католики, мусульмане и иудеи Российской империи в
последней четверти XVIII-начале XX в. – 2-е изд., испр. и доп. – СПб.:
изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008. – 365 с.
170. Толстухина Н. В., Полосинова Т. А. Павловопосадские шали. – М.: Интербук-бизнес, 2007. – 176 с.
171. Топалов М. Н. Социальные аспекты моды: мода и цивилизация. – М.:
ИСАН СССР, 1991. – 46 с.
172. Тройницкий С. Н. Каталог вееров XVIII века. – СПб.: Брокгауз-Ефрон,
1923. – 33 с.
173. Ульянова С. Б. История трудовых отношений в России. Ч. 1. Трудовые
отношения в промышленности. – СПб.: Изд-во Политехн. ун-та, 2009. –
112 с.
174. Фабрично-заводская промышленность и торговля России. – СПб.: Тип.
В. С. Балашева и Ко и В. Ф. Демакова, 1893. – 351 с.
175. Фадеичева М. А. Человек в этнополитике: концепция этнонационального бытия / отв. ред. К. В. Киселев. – Екатеринбург: Ин-т философии и
права Уро РАН, 2003. – 248 с.
176. Филимонов К. А. Городской голова Сергиевского посада. Профессор
Московской духовной академии Егор Васильевич Амфитеатров (18731888) // Сергиевские ведомости. – 2008. – № 51 (104). – С. 14.
177. Филимонов К. А., Соловьев Н. Н. Сергиев Посад. Страницы истории.
XIV – начало ХХ вв. – М.: Изд. дом Подкова, 1997. – 256 с.
178. Фридрих А. Критико-литературное обозрение путешественников по
России до 1700 года и их сочинений. – М.: Университетская типография, 1864. – 580 с. [электронный ресурс] URL: http://www.runivers.ru/
bookreader/ book16773/#page/74/mode/1up (дата обращения: 20. 05.
2012).
179. Хорошилова О. А. Костюм и мода Российской империи. Эпоха Николая II. – М.: Этерна, 2012. – 464 с.
215
180. Хоторн Р. Неглиже. Нескромный взгляд под…; пер. с англ. М. Балабановой, С. Неймарк. – М.: КоЛибри. 2008. – 326 с.
181. Частное предпринимательство в дореволюционной России: этноконфессиональная структура и региональное развитие, XIX – начало XX в.
/ отв. ред.: Б. В. Ананьич, Д. Дальманн, Ю. А. Петров. – М.: РОССПЭН,
2010. – 549 с.
182. Шангина И.И. Русские девушки. – СПб.:Азбука-классика, 2007. – 346 с.
183. Шапиро Б. Л. Внешний облик рабочих в России периода индустриальной модернизации (вторая половина XIX – начало XX вв.) // Научнотехнические ведомости СПбГПУ. Гуманитарные и общественные
науки. – 2013. – № 3 (179). – С. 118-123.
184. Шапиро Б. Л. Городской образ жизни и культура повседневной одежды: исторические особенности 2-й половины XIX – начала XX вв. //
Вестник Екатерининского института. – 2011. – № 4 (16). С. 149-155.
185. Шапиро Б. Л. Иллюстративный материал как научный источник изучения городского костюма к. XIX – нач. XX вв. // Власть. – 2012 – № 9. –
С. 164-166.
186. Шапиро Б. Л. Обрядовый женский костюм в элитарной культуре пореформенной России // Традиционная и современная культура: история,
актуальное положение, перспективы. Материалы III международной
научно-практической конференции. – М., 2013. - С. 121-125.
187. Шапиро Б. Л. Профессиональная лексика в процессе развития российской индустрии моды конца XIX – начала XX вв. // Вестник Екатерининского института. – 2012. – № 2(18). – С.119-122.
188. Шапиро Б. Л. Русский костюм на рубеже XIX – XX веков: системный
анализ проблемы и профессиональная лексика. – М.: ООО «НИКПЦ
Восход – А», 2012. – 352 c.
189. Шапиро Б. Л. Трудовое обучение в православных монастырях: исторический опыт // Полиграфист. – 2012. – № 4. – С. 84-88.
216
190. Шаповалов В. Ф. Россиеведение. – М.: Фаир-пресс, 2001. – 576 с.
191. Шарая Н. М., Моисеенко Е. Ю. Костюм в России XVIII - начала XX века. Каталог выставки. – Л.: Государственный Эрмитаж, 1962. – 86 с.
192. Шаховская С. Н. Узоры старинного шитья в России. – СПб.: [б.и.],
1880. – 9 с.
193. Шацилло М. К. Социальный состав буржуазии в России в конце XIX
века. – М.: ИРИ РАН, 2004. – 268 c.
194. Шенк В. К. Правила ношения форм одежды офицерами всех родов
оружия и гражданскими чинами Военного Ведомства. СПб., 1910. Репринтное издание. – М.: ООО Хобби Пресс, 2010. – 248 с.
195. Шенк В. К. Таблицы форм обмундирования русской армии. – СПб.:
лит. Н. Кадушина, 1910. – 24 с.
196. Шепелев Л. Е. Чиновный мир России XVIII – начало XX в. – СПб.: Искусство-СПб., 1999. – 478 с.
197. Юкина И. И., Гусева Ю. Е. Женский Петербург: Опыт историкокраеведческого путеводителя. / Под ред. Мелешко Т. А. – СПб.: Алетейя, 2004. – 280 с.
198. Элиас Н. Генезис спорта как социологическая проблема / Элиас Норберт; Пер. В. Калиниченко // Логос. – 2006. – № 3 (54). – С. 41-62.
199. Юхнева Н. В. Этнический состав и этносоциальная структура населения Петербурга. – Л.: Наука, 1984. – 223 с.
200. Яценко С. А. Костюм древней Евразии. – М.: Вост. литература, 2006. –
661 с.
201. American Dress Pattern Catalogs, 1873-1909: Four Complete Reprints / Ed.
by N. Bryk. – New York: Dover Pub, 1988. – 154 р.
202. Bowlt J. E. Moscow & St. Petersburg 1900-1920: Art, Life, & Culture of the
Russian Silver Age. – New York: Vendome Press, 2008. – 400 р.
203. Clements В. Bolshevik Women. – Cambridge: Cambridge University Press,
1997. – 356 р.
217
204. Dicey Е. A Month in Russia During the Marriage of the Czarevitch. –
Charleston: BiblioBazaar, 2011. – 275 р.
205. Earnshaw P. How to Recognize Machine Laces. – Berkeley: Lacis Pub.,
1995. – 96 р.
206. Ettinger R. Popular Jewelry 1840-1940. – Atglen: Schiffer Publishing, Ltd.;
Revised & Expanded, 4th edition, 2011. – 192 р.
207. Ettinger R. Trunks, Traveling Bags, and Satchels: Price Guide. – Atglen:
Schiffer Pub Ltd, 1998. – 160 р.
208. Everyday Fashions, 1909 -1920 аs Pictured in Sears Catalogs / Ed. by Olian
J. – New York: Dover Pub, 1995. – 156 р.
209. Fith olimpiad. Olympic Games of Stockholm, Sweden. 1912. June 29-July
22. Programme and General Regulations / Ed. by E. Bergvall. – Stockholm:
Swedish Olimpic Committee, 1912. – 1116 р.
210. Fischer G. V. Pantaloons and Power: A Nineteenth-Century Dress Reform in
the United States. Kent: Kent State Univ. Pr., 2001. – 262 р.
211. Fortassier R. Les écrivains franсais et la mode: de Balzac a nos jours. – Paris: PUF, 1988. – 233 р.
212. Gamber, W. The Female Economy: The Millinery and Dressmaking Trades,
1860-1930. – Champaign: University of Illinois Press, 1997. – 320 р.
213. Gordon S. S. Turn-of-the-Century Fashion Patterns and Tailoring Techniques. – New York: Dover Pub, 2000. – 192 р.
214. Hayes А. М. The Horsewoman. A Practical Guide to Side-Saddle Riding. –
London: Hurst and Blackett Ltd, 1903. – 486 р.
215. Maclochlainn J. The Victorian Tailor: An Introduction to Period Tailoring. –
New York: St. Martin's Griffin, 2011. – 160 р.
216. Mallon B., Buchanan I. The 1908 Olympic Games: results for all competitors in all events, with commentary. – Jefferson: McFarland & Co, 2000. –
536 р.
218
217. Meller S. Russian Textiles: Printed Cloth for the Bazaars of Central Asia. –
New York: Abrams, 2007. – 208 р.
218. Paine Sh. Embroidered Textiles: A World Guide to Traditional Patterns. –
London: Thames & Hudson, 2008. – 240 р.
219. Papi S. Jewels of the Romanovs: Family & Court. – London: Thames &
Hudson, 2010. – 304 р.
220. Prince of Greece M. Jewels of the Tsars: The Romanovs and Imperial Russia. – New York: Vendome Press, 2006. – 192 р.
221. Prince of Greece M. Nicholas and Alexandra: The Family Albums. – London: I. B. Tauris & Co Ltd., 1992. – 240 р.
222. Prockesch L. Methodik des Unterrichts in den weiblichen Handarbeiten. –
Wien: A. Pichler's Witwe & Sohn, 1885. – 143 р.
223. Ruane С. Clothes Shopping in Imperial Russia: The Development of a Consumer Culture // Journal of Social History. – 1995. – Vol. 28. – № 4.– Р.
765-782. [электронный ресурс]
URL: http://www.jstor.org /stable/3788
587 (дата обращения: 22.05.2012).
224. Ruane С. Fashion and the Rise of Consumer Capitalism in Russia // The
Human Tradition in Imperial Russia / Ed. by Christine D. Worobec. Rowman & Littlefield Publishers, 2009. P. 1-12.
225. Schéfer G. & Amis S. Travaux manuels et économie domestique a l'usage
des jeunes filles. – Paris: C. Delagrave, 1894. – 451 р.
226. Shapiro B. Historical Tradition of Women's Education in Russia, Europe and
USA: a Comparative Analysis // Applied Sciences and technologies in the
United States and Europe: common challenges and scientific findings, proceedings of the 1st International scientific conference. NewYork: Cibunet
Publishing, 2013. - P.40-41.
227. Smith C., Greig C. Women in Pants: Manly Maidens, Cowgirls, and Other
Renegades. – New York: Harry N. Abrams, 2003. – 184 р.
219
228. Vecellio C. De gli habiti antichi et moderni di divers parti del mondo. – Venetia: Damian Zenaro, 1590. – 508 р.
229. Victorian and Edwardian Fashions from «La Mode Illustrée 1860-1914»/
Ed. Olian A. – New York: Dover Pub, 2003. – 256 р.
230. 5000 Years of Textiles / Ed. by Harris J. – 3rd Edition. – Washington:
Smithsonian Books, 2011. – 320 р.
Диссертации
1.
Алехина Н. В. Культурная динамика костюма народов Среднего По-
волжья: дис. …канд. ист. наук. – Тольятти, 2011. – 214 с.
2.
Быстрова Я. В. Символические функции костюма в культуре: авторе-
ферат дис. …канд. филос. наук. – Великий Новгород, 2003. – 18 с.
3.
Ванькович С. М. Костюм периода историзма: проблема восприятия
стилевых прототипов: дис. …канд. искусствоведения. – СПб., 2001. – 176 с.
4.
Вахромеева О. Б. Социально-экономическое положение женщин в
Санкт-Петербурге в конце XIX – начале XX вв.: автореферат дис. ... д-ра ист.
наук. – СПб., 2009. – 50 с.
5.
Вишняков-Вишневецкий К. К. Иностранцы в структуре петербургского
предпринимательства:1860-е гг. - 1914 г.: дис. ... д-ра ист. наук. – СПб., 2005.
– 509 с.
6.
Волобуева Т. О. Эволюция городского костюма как отражение модер-
низационных процессов в российском обществе 2-й пол. XIX – нач. XX вв.:
дис. … канд. ист. наук. – М., 2008. – 236 с.
7.
Гончаров Ю. М. Городская семья Сибири второй половины XIX –
начала XX вв.: дис. ... д-ра ист. наук. – Барнаул, 2005. – 466 с.
8.
Гусарова К. О. Каноны красоты и гигиенические стандарты в культуре
России 1890-1910-х годов: автореферат дис. …канд. культурол. наук. – М.,
2010. – 27 с.
220
9.
Давыдова В. В. Костюм как феномен культуры: автореферат дис.
…канд. филос. наук. – СПб, 2001. – 22 с.
10.
Дубровская Т. А. Формирование и развитие системы профессионально-
го образования в России (XIX – начало XX века): дис. ... д-ра ист. наук. – М.,
2004. – 529 с.
11.
Зубанова С. Г. Социальное служение русской православной церкви в
XIX веке: дис. … д-ра ист. наук. – М., 2002. – 408 с.
12.
Калашникова Н. М. Народный костюм в контексте традиций россий-
ской культуры: дис. … д-ра культурол. наук. – СПб., 1999. – 428 с.
13.
Логунова М. О. Траурный церемониал в Российской империи в XVIII-
XIX вв.: дис. канд. ист. наук. – СПб., 2010. – 240 с.
14.
Руднева И. С. Искусство словесного портретирования в русской мему-
арно-автобиографической литературе второй половины XVIII – первой трети
XIX вв.: дис. …канд. филолог. наук. – Брянск, 2011. – 192 с.
15.
Сазонова Е. И. Материальная культура и быт русского провинциально-
го города конца XVIII – нач. XX вв.: На примере городов Владимирской и
Ярославской губерний: дис. …канд. ист. наук.– Ярославль, 2002. – 256 с.
16.
Фефилова Л. Ю. Методика исторического анализа европейского ко-
стюма к. XIX – нач. XX вв. по фотоматериалам Урала и Сибири: дис. …канд.
ист. наук. – Екатеринбург, 2007. – 281 с.
17.
Цесевичене О. А. «Свое - чужое» в русской моде XVII-XX веков: фило-
софско-культурологический анализ: автореферат дис. … канд. филос. наук. –
Омск, 2011. – 22 с.
18.
Шабаркина И. В. Костюм как невербальная социокультурная система:
автореферат дис. …канд. социол. наук. – М., 2004. – 22 с.
19.
Яхно О. Н. Изменения в быту горожан Пермской губернии в конце XIX
– начале XX вв.: дис. …канд. ист. наук. – Екатеринбург, 2002. – 205 с.
221
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
ГАРФ – Государственный архив Российской Федерации;
ГВСМЗ – Государственный Владимиро-Суздальский музей-заповедник;
ГИАХМЗ – Государственный историко-архитектурный и художественный
музей-заповедник;
ГИХЛМЗ – Государственный историко-художественный и литературный музей-заповедник;
МГУ – Московский государственный университет;
МГУДТ – Московский государственный университет дизайна и технологии;
МГХПА им. С.Г. Строганова – Московская государственная художественнопромышленная академия им. С.Г. Строганова;
РГАДА – Российский государственный архив древних актов;
РГАЛИ – Российский государственный архив литературы и искусства;
РГБ – Российская государственная библиотека;
РНБ – Российская национальная библиотека;
СПГИХМЗ – Сергиево-Посадский Государственный историкохудожественный музей-заповедник;
СПГХПА им. А.Л. Штиглица – Санкт-Петербургская государственная художественно-промышленная академия им. А. Л. Штиглица;
ЦИАМ – Центральный исторический архив Москвы;
CIETA (Centre International d’Etude des Textiles Anciens) – Международный
Центр изучения древних тканей.
222
ПРИЛОЖЕНИЯ
Глоссарий
Аграмант – узорчатое или решетчатое плетение из шнура (шерстяного, шелкового, стеклярусного или металлизированной нити), для отделки платьев.
Альпака – блестящая материя средней ценовой категории с шелковой или
хлопковой основой и утком из шерсти альпага. Так же называют искусственную шерстяную материю, выработанную из вискозы, шерстяных тряпок и
отбросов.
Аплике – техника декорирования, при которой узор изготавливается вручную,
и, также вручную, прикрепляется на фон.
Астрахан – теплая и прочная материя коврового типа, имитирующая барашковый или каракулевый мех.
Бандо – прототип бюстгальтера 1910-х гг., полоска ткани с вытачками, на
бретелях.
Берта – широкий круглый воротник или оборка у ворота, иногда с мысом.
Биэ – узкая косая полоска материи, бейка.
Брасьер– прототип современного бюстгальтера, более ранний вариант, чем
бандо. Появился на рубеже XIX-XX вв., когда корсет разделился на верхнюю
и нижнюю части.
Брейтшванц – то же, что каракульча.
Бульоне – вид отделки из настроченых по геометрическому или фантазийному рисунку, слегка присборенных полосок материи или лент.
Букскин – набивное хлопчатобумажное трико, также называемое «бойка», изготовленное из вторсырья.
Бур-де-суа – шелковая плотная ткань из сырья низкого качества – отходов,
оческов от производства шелка-сырца.
Ватерпруф (каш-пусьер) – пальто из прорезиненной материи, обладающей
водоотталкивающими свойствами.
Ваточное платье – платье, стеганое на вате.
223
Виц-мундир – костюм для службы, состоящий из форменного фрака и брюк.
Вытяжные сапоги – сапоги, у которых головка и широкое голенище составляют одно целое.
Гренадин – тонкая шерстяная материя, употреблялась для пошива простых
летних платьев.
Грело, грелотки – басонное изделие в виде бубенчиков на тесьме.
Джерси, джерсе – плотное трикотажное малоэластичное полотно, шелковое
либо, чаще всего, шерстяное.
Дюшес – дешевая разновидность плетеного брюссельского кружева.
Жабо – отделка горловины воротника спускающейся вниз оборкой.
Жэ – гагат, разновидность каменного угля, непрозрачный камень черного
цвета; употреблялся для отделки в виде кабошонов, аграманта, стекляруса и
бус в матовом, граненом и полированном виде. Предмет, изготовленный из
жэ, носил название «углевого», например, углевые пуговицы.
Казинет – плотная дешевая хлопчатобумажная или полушерстяная материя.
Канотье – низкая соломенная шляпа, часто отделанная широкой лентой.
Капот – практичное, просторное домашнее утреннее платье замужних женщин.
Каш-пень – гребень для удерживания прически с декорированным верхом.
Киперная ткань – плотная материя ярко выраженного диагоналевого переплетения.
Кноп – суконная пыль, получавшаяся при стрижке сукна (натуральный кноп)
или при растирании суконной и другой шерстяной ветоши (искусственный
кноп). Из кнопа изготавливали искусственный барашковый мех, который
употреблялся на выделку шапок, на опушку верхнего платья, обшивку резиновых калош.
Коленкор – дешевая хлопчатобумажная ткань, белая или гладкокрашеная,
вылощенная и проклеенная непрочной жесткой крахмальной пропиткой.
Кóты – женские короткие полуботинки из грубой кожи.
224
Крашенина – окрашенная домотканая материя. Окрашивали не только новые
материи, но и те, которые уже были в употреблении и потеряли свежий вид.
Крепон – недорогая креповая материя из шерсти или шелка.
Ленточное кружево –1) из выложенных по шаблону готовых лент, называемое пуан-ляс; 2) в сцепной технике, когда ленту выплетают.
Люстрин – шерстяная или полушерстяная материя с блеском.
Маркизет – тонкая, до прозрачности, шелковая или шелковистая хлопчатобумажная ткань; белая, гладкокрашеная или набивная. Употреблялась для
пошива легких платьев и дорогого белья.
Матинэ – короткая полуприталенная кофточка со свободным рукавом,
утренняя одежда незамужних девушек.
Мерное кружево – полоса кружева с повторяющимся рисунком; его разновидности – прошва, край, аграмант.
Миткаль – хлопчатобумажная неотбеленная ткань с вкраплениями чешуек от
хлопковых коробочек. Миткаль, прошедший отбеливание и пропитку клеем
или крахмалом, назывался коленкор, после окрашивания – кумач и ситец.
Миньярдиз – тонкая тесьма с петельками или зубчиками по краям.
Модести – манишка из тонкой ткани или кружев к декольте.
Мотив, вставка, медальон – вид инкрустации кружевом на ткани, геометрической или фантазийной формы.
Мунго – искусственная шерсть изсильно увалянного чистошерстяного тряпья.
Муслин – тонкая полупрозрачная ткань, хлопковая, шерстяная, шелковая.
Набойка, выбойка, печатник – разновидности материи, украшенной орнаментом в белоземельной или кубовой технике.
Пандан, в пандан – комплект предметов гардероба, изготовленных из одной и
той же ткани (часто), либо из тканей-компаньонов.
Пара – мужской костюм.
225
Парюра – комплект ювелирных украшений, кружевной отделки, аксессуаров.
Различались большая, или полная парюра, включавшая более десятка предметов, и малая полупарюра для повседневной нóски из 2-3 предметов.
Пелерина – короткая накидка поверх платья.
Перкаль – прочная хлопчатобумажная материя полотняного переплетения;
недорогая, употреблялась преимущественно для изготовления белья.
Пике – плотная хлопчатобумажная двухслойная материя в мелкий рубчик.
Повойник – старинный головной убор замужних женщин, матерчатая шапочка мягкой формы, надеваемая под другие головные уборы, в домашнем костюме имел самостоятельное значение.
Поддевка – мужское пальто, отрезное по линии талии.
Понже – хлопчатобумажная или шёлковая ткань с шероховатой поверхностью; употреблялась для пошива белья, домашней или летней одежды.
Пониток, сукманина, саржа, однонитка – полусукно, из пеньковой или
льняной основы и шерстяного утка. Иногда, наоборот, основа была шерстяной, а уток льняной, такой пониток был более прочным. Из понитка изготавливали верхнюю одежду – зипуны и одноименные понитки.
Реверы – лацканы, отвороты рукава; иногда и отвороты клапанов карманов.
Ротонда – женская верхняя теплая удлиненная пелерина.
Руло – рулик, декоративный валик, внутри с ватой или со шнурком.
Рюши – декоративная отделка из присборенной полоски ткани.
Сак – укороченное пальто свободного кроя.
Сризовый цвет – цвет вишни.
Строчевое кружево – вид кружева, в котором узор исполняется различными,
стежками на основе из тюля. Часто сочеталось с тамбурным кружевом.
Сукно – шерстяная ткань, с войлокообразным застилом на лицевой стороне,
скрывающим рисунок переплетения нитей; безворсовое или ворсованное.
Сутаж –тонкая тесьма, шнурок для отделки одежды.
226
Сцепное кружево – вид плетеного кружева, также называемое «на немецкий
манер». Виды сцепного кружева 2-й половины XIX – начала XX вв.: дюшесс,
брюссель, ленточное кружево.
Тальер – строгий полуприлегающий женский костюм из двух предметов (жакета и юбки), выполненный в мужском стиле.
Тамбурное кружево – вид вышивки, исполняемой крючком.
Ток – маленькая дамская шапочка без полей, со сборками или складками;
обычная отделка – кокарды из лент и цветов, крылышки, розетки и букеты.
Торсада – отделка из скрученных лент или полос материи.
Трико – тонкая шерстяная костюмная материя, похожая на тонкое сукно.
Тюссор – легкий костюмный шелк, похожий на чесучу.
Фалбала – сборчатая или плиссированная оборка.
Фишю – наплечная косыночка из кружева или тонкой материи.
Фуляр – мягкая, легкая ткань из шелка или качественного хлопка; для изготовления шейных и носовых платков, косынок, чепчиков, легких платьев.
Мог быть гладкокрашеный, набивной с мелким рисунком, клетчатый.
Чуйка – длинный мужской кафтан.
Шведская кожа – матовая кожа для пошива дорогих перчаток.
Шодди – искусственная шерсть, получаемая из свалянного чистошерстяного
тряпья и прядильно-ткацких отбросов. Его разновидности: «мунго» из увалянного чистошерстяного тряпья, «альпака» – из полушерстяного тряпья и
«тибет» – из камвольного тряпья.
Штучное кружево – предмет гардероба, выполненный полностью из кружева, как правило, выполнялся в технике сцепного плетения.
Эгрет – украшение женского головного убора или прически в виде длинного
узкого пера.
Эспри – украшение женского головного убора или прически в виде пышных
крупных перьев.
Шу – бант в виде кочана капусты.
227
Прейскурант на одежду из меха541.
Прейскурант на одежду из меха // Модный магазин / изд.-ред. С. Г. Мей. – СПб. – 1866. – № 18. – С. 287
– 288.
541
228
229
Городское пространство начала XX в.
Рис. 1. Талдом, ул. Кустарная542.
Рис. 2. Ярославль, Сенная площадь543.
Из собрания Талдомского историко-литературного музея.
Из собрания Ярославского государственного историко-архитектурного и художественного музеязаповедника.
542
543
230
Изменение силуэта женского платья в 1861-1917 гг.
231
232
233
234
__________________________________
Таблица отображает основные модные тенденции указанного периода Составлена по данным периодической печати 1861-1917 гг. См.: Godey's Lady's Fashion Plate. – 1861. – July. – Plate 27; Парижская картинка
мод. Городской наряд // Модный магазин. – 1862. – № 8. – С. 196; Объяснение модной картинки. Серое поплиновое платье // Там же. – 1863. – № 7. – С. 89; Объяснение модной гравюры. Белое фуляровое платье с
мелкими полосками серизового цвета // Там же. 1864. – № 12. – С. 189; Описание модной гравюры. Платье
из зеленой тафты // Там же. – 1865. – № 8. – С. 124; Описание модной гравюры. Загородный туалет // Там
же. – 1866. – № 16. – С. 255; Описание модной гравюры. Первый туалет // Там же. – 1867. – № 7. – С. 114;
Моды. Туалет молодой девушки // Там же. – 1868. – № 16. – С. 285; Объяснение политипажей. Туалет Лавальер // Там же. – 1869. – № 2. – С. 37; Костюм-наряд с рюшками и кружевами // Модный свет. – 1870. – №
31. – С. 280; Платье из тафты и шамберийского газа // Модный магазин. – 1871. - № 1. – С. 6; Городские туалеты. Каштановый поплиновый костюм // Там же. – 1872. – №. 5 – С. 65; Черный фаевый туалет // Там же. –
1873. – № 15. – С. 225; Туалет из полосатого гренадина // Там же. – 1874. – № 6. – С. 108; Дачный костюм //
Там же. – 1875. – № 25. – С. 200; Загородные костюмы. Туалет из полосатой ткани // Там же. – 1786. – № 29.
– С. 225; Туалет из кашемира и фая // Там же. – 1877. – № 2. – С. 16; Короткий костюм с панье // Там же. –
1878. – № 23. – С. 372; Раскрашенная гравюра. Костюм для вояжа или экскурсий // Там же. – 1879. – № 11. –
С. 167; Приложения: Раскрашенная гравюра. Тюник с панье // Там же. – 1880. – № 1. – С. 8; Нарядный
утренний туалет // Там же. 1881. – № 5. – С. 37; Городской туалет // Там же. – 1882. – № 4. – С. 25; Описание
раскрашенной картинки № 3. Визитный туалет из бархата и атласа цвета pensée // Там же. – 1883. – № 3. – С.
28; Домашние туалеты. Платье с юбкой, заложенной складками // Модный свет. – 1884. – № 3. – С. 25; Туалеты для выездов и приемов. Костюм из лимузина // Вестник моды. – 1885. – № 1. – С. 8; Туалет молодой
девушки // Там же. – 1886. – № 7. – С. 68; Описание рисунков. Темно-синее крепдешиновое платье // Модный свет. – 1887. – № 2. – С. 19; Описание раскрашенной картины. Городской туалет // Вестник моды. –
1888. – № 1. – С. 9; Описание раскрашенной картинки мод № 4. Выездное платье с кофтой // Модный свет. –
1889. – № 13. – С. 137; Описание раскрашенной картинки (Figurine) № 5. Весенний туалет // Вестник моды. –
1890. – № 5. – С. 37; Описание раскрашенной картинки (Figurine) № 20. Городской туалет // Там же. – 1891.
– № 20. – С. 200; Городские туалеты. Платье для гулянья // Там же. – 1892. – № 18. – С. 169; Reproduction
interdite // Там же. – 1893. – Приложение к № 1. – без стр.; Описание раскрашенной картины (Figurine) № 4.
Визитный туалет // Там же. – 1894. – № 4. – С. 39; Описание раскрашенной картины (Figurine) № 6. Туалет
для визитов // Там же. – 1895. – № 6. – С. 58; Описание раскрашенной картины (Figurine) № 7. Туалет для
весны // Там же. – 1896. – № 7. – С. 67; Описание раскрашенной картины (Figurine) № 10. Туалет для скачек
// Там же. – 1897. – № 10. – С. 97; Описание раскрашенной картины (Figurine) № 11. Туалет для гулянья. Костюм фасона «портной» // Вестник моды для портних. – 1898. – № 11. – С. 106; Описание раскрашенной
картины (Figurine) № 18. Нарядные туалеты для гулянья // Вестник моды. – 1899. – № 18. С. 151; Описание
раскрашенной картины (Figurine) № 10. Костюмы для гулянья для молодых женщин и девушек // Там же. –
1900. – № 10. – С. 94; Описание раскрашенной картины (Figurine) № 2. Туалет для гулянья // Модный курьер. – 1901. – № 2. – С. 13; Туалет для гулянья // Там же. – 1902. – № 12. – С. 89; Описание раскрашенной
картины (Figurine) № 4. Городской туалет // Там же. – 1903. – № 4. – С. 33; Простое визитное платье со
складчатой юбкой // Там же. – 1904. – № 5. – С. 39; Городские туалеты. Костюм из шерстяной материи мов //
Вестник моды. – 1905. – № 10. – С. 111; Модный курьер. – 1906. – № 5. – без стр.; Летнее платье с отделкой
из лент и полос // Там же. – 1907. – № 29. – С. 231; Там же. – 1908. – № 3. – без стр.; Там же. – 1909. – № 3. –
без стр.; Визитный костюм «портной» // Вестник моды. – 1910. – № 2. – С. 9; Послеобеденное манто // Модный курьер. – 1911. – № 4. – С. 34; Вестник моды. – 1912. – № 9. – без стр.; Модный курьер. – 1913. – № 10.
– без стр.; Модное платье с тюником // Там же. – 1914. – № 45. – С. 393; Новейшие модели дневных туалетов
// Модный свет. – 1915. – № 12. – С. 5; Послеобеденные Туалеты. Париж // Вестник моды. – 1916. – № 4. – С.
64; Простое платье // Там же. – 1917. – № 5. – С. 76.
235
Портновские манекены544
544
№ 1- не позднее 1913 г. № 2 - 1902 г. Из личной коллекции автора.
236
Списки приданого
Список приданого для невест545
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
545
546
Список приданого546.
Три дюжины денных рубашек различных фасонов;
Одна дюжина ночных рубашек;
Полдюжины ночных кофточек;
Одна дюжина панталон из круазе и мадеполама;
Полдюжины нарядных панталон;
Две фланелевые юбки;
Четыре юбки из пикейной бумазеи;
Три юбки из батиста, шертинга, нансу;
Три юбки из шелка, моара, альпага;
Одна дюжина лифчиков и cache-corset;
Список приданого для невест // Курс кройки, примерки и шитья белья. – СПб., 1888. С. 120-121.
Приданое // Модный курьер. – СПб. – 1899. – № 26. С. 214.
237
11.
12.
13.
14.
15.
16.
Одна дюжина разных передников;
Три манто для уборки головы;
Две дюжины бумажных чулок;
Полдюжины шерстяных чулок;
Одна пара белых шелковых чулок;
Четыре-пять дюжин носовых платков из полотна и батиста.
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
Список приданого547.
Две дюжины кухонных фартуков;
Одна дюжина нарядных фартуков;
Две дюжины дневных рубашек;
Полторы или две дюжины панталон;
Одна дюжина ночных рубашек;
Одна дюжина каш-корсе (лифчиков);
Полдюжины юбок;
Две дюжины чулок;
Три дюжины носовых платков;
Прибавляя ежегодно 3-4 пары чулок, 2-3 рубашки модного фасона.
Листок для записывания белья548
547
548
Приданое // Вестник моды. – СПб. – 1911. – № 26. С. 267.
Календарь-альманах для женщин на 1888 год // Приложение к журналу Модный свет. – СПб., 1887. С. 76.
238
Список тканей, бывших в употреблении во второй
половине XIX – начале XX вв. с указанием розничных цен 549
1. Альпака – 4 р. 25 к.
2. Альпакамин из шелка и шерсти – 55 к.- 60 к.
3. Армюр –1 р. 70 к.- 2р.
4. Атлас – 2 р. 15 к. - 7 р. 50 к.
5. Атлас полушелковый – 80 к.- 90 к.
6. Атлас широкий – 1 р. 50 к.-1 р. 60 к.
7. Атлас узкий – 1 р.
8. Бареж – 28-40 к.
9. Бареж с шелком – 27 к.
10.Бархат – 2 р. 60 к.- 45 р.
11.Бархат золотой – 4 р.- 5 р.
12.Бархат французский разных цветов – 3 р. 70 к.- 4 р.
13.Бархат тафтяный – 2 р. 30 к.-3 р. 10 к.
14.Бибер – 3 р.- 4р. 50 к.
15.Бристоль – 2 р. 60 к.- 3 р. 30 к.
16.Брокатель – 1 р.- 7 р.
17.Броше – 40 к.
18.Букскин летний – 2 р. 10 к.- 3 р. 50 к.
19.Букскин зимний – 3 р 60 к. - 3 р. 80 к.
20.Букскин Флорида – 47 к.
21.Букскин черный – 3 р. 50 к.
22.Бязь – 14 к.
23.Бязь суровая 5 к. – 10 к.
24.Велюр – 2 р. 40 к. - 4 р.
25.Вигонь для башлыков двуличневая – 1 р. 95 к.
26.Вигонь для башлыков одноличневая – 1 р. 80 к.
27.Вигонь набивная – 95 к. - 1 р. 30 к.
28.Газ – 65 к.
29.Газ золотой – 8 р.
30.Газ глазетный – 4 р. 50 к.
31.Газ империал из бумаги и шелка – 45 к.- 55 к.
32.Глясе – 28 к.
33.Гренадин – 45 к.
34.Гро-гро – 70 к.- 1 р. 10 к.
35.Гро-д'африк – 40 к.
36.Гро-декос гладкий – 1 р. 50.
37.Гро-де-напль – 1 р. - 2 р.
38.Гро-де-напль полушерстяной – 40 к.- 45 к.
Составлен автором. Диапазон розничных цен указан за аршин ткани (71 см – прим. авт.). См.: Указатель
5-й Московской выставки русских мануфактурных произведений. – М., 1865.
549
239
39.Гро d'orient – 70 к. - 75 к.
40.Даба за кусок – 20 р.- 25 р.
41.Демикотон – 13 к.
42.Демикотон розовый – 35 к.
43.Дерби – 4 р.- 7 р. 10 к.
44.Дерби зеленый форменный – 5 р.
45.Диагональ – 3 р. 80 к.- 4 р. 25 к.
46.Доскин – 3 р. 65 к.
47.Драдедам – 1р. 23 к.-1р. 75 к.
48.Драдедам широкий – 2 р. 40 к.- 2 р. 50 к.
49.Драп-вигонь шерстяная –1 р. 75 к.
50.Драп сатин – 3 р. 50 к.
51.Драп – 2 р. 60 к.- 5 р. 50 к.
52.Драп полушерстяной – 50 к.
53.Жаспе – 13к. - 50 к.
54.Жилетные материи – 40 к. - 5 р. 50 к.
55.Искусственная овчинка черная – 1 р. 15 к.
56.Искусственная овчинка (хивинка) – 75 к.- 1 р.
57.Казимир – 1 р. 70 к. - 1 р. 85 к.
58.Казинет полушерстяной – 30 к.
59.Камлот – 16 к. - 75 к.
60.Канаус за кусок – 64 к.
61.Канифас – 22 к.
62.Кармуазин – 2 р. 90 к. - 5 р.
63.Кастор – 3 р. 20 к. - 4 р. 50 к.
64.Кастор зеленый форменный – 4 р. 75 к.
65.Кастор серый офицерский – 4 р. 25 к.
66.Кашемир – 1 р. 60 к. - 3 р. 65 ½ к.
67.Кашемир из аппаратной шерсти – 20 к. - 29 к.
68.Кашемир полушерстяной– 60 к. - 63 к.
69.Кинг-пок – 35 к.
70.Кипер – 60 к.
71.Кисея – 28 к. - 6 р. 40 к.
72.Китайка набивная – 6 к.
73.Коленкор – 16 к. - 20 к.
74.Коломенка – 25 к. - 30 к.
75.Коломенка пеньковая – 40 к.
76.Корд – 28 к. - 34 к.
77.Креп – 1 р. 30 к.
78.Креп дюкаль – 38 к.
79.Круазе – 37 ½ к. - 57 к.
80.Круазе черный – 2 р. 20 к. - 2 р. 70 к.
81.Круазе империал – 3 р. 75 к.
240
82.Круазе пунцовый – 5 р.
83.Ластик – 22 к. - 1 р. 20 к.
84.Левантин – 1 р. 50 к. - 2 р. 10 к.
85.Люстрин – 23 к. - 68 к.
86.Люстрин фасонный разных цветов – 40 к. - 54 к.
87.Меланж – 3 р. 15 к.
88.Миткаль – 8 к. - 25 к.
89.Миткаль белый – 17 к.
90.Миткаль крученый – 12 к.
91.Миткаль машинный – 9 к. - 14 к.
92.Миткаль суровый ручной выделки – 14 ½ к. - 27 к.
93.Муар антик – 7 р. 50 к.
94.Муар серебряный – 4 р.
95.Муар антик, броше – 2 р. 70 к.
96.Муар антик фасонный – 1 р. 90 к. - 2 р. 75 к.
97.Муслин-де-лен – 39 к. - 55 к.
98.Нанка – 5 к. - 45 к.
99.Нанка кубовая – 17 к. - 24 к.
100. Норфолк – 4 р. 75 к.
101. Парча – 6 р. 50 к. - 43 р.
102. Парча репсовая – 6 р. 50 к. - 10 р.
103. Парусинка – 15 к.
104. Парусинка льняная суровая – 32 к.
105. Парусинка цветная – 40 к. - 75 к.
106. Перувьен разных цветов – 2 р. 85 к. - 4 р.
107. Пестрядь форменная 1-й сорт – 13 к.
108. Петинет – 3 р. - 4 р. 50 к.
109. Пике – 17 к. - 70 к.
110. Пике набивное – 35 к.
111. Плис – 21 к. - 57 к.
112. Плис черный – 45 к. - 50 к.
113. Плюш – 4 р. 50 к.
114. Полотно белое – 29 к. - 1 р. 10 к.
115. Полотно бумажное голландской отделки – 17 к. - 21 к.
116. Полотно бумажное ирландской отделки – 19 к. - 22 к.
117. Полотно набивное льняное – 40 к.
118. Полотно суровое – 37 к. - 85 к.
119. Полубархат – 30 к.
120. Полубатист – 5 р. - 6 р.
121. Полутерно – 40 к. - 60 к.
122. Поплин броше – 80 к.
123. Поплин клетчатый – 70 к.
124. Поплин пекине – 45 к. - 54 к.
241
125.
126.
127.
128.
129.
130.
131.
132.
133.
134.
135.
136.
137.
138.
139.
140.
141.
142.
143.
144.
145.
146.
147.
148.
149.
150.
151.
152.
153.
154.
155.
156.
157.
158.
159.
160.
161.
162.
163.
164.
165.
166.
167.
Поплин шерстяной – 80 к. - 1 р.
Прециоза – 1 р.
Пудесуа – 1 р. 40 к. - 1 р. 90 к.
Ратин – 4р. - 4 р. 50 к.
Ратин синий – 3 р. 50 к. - 4 р. 75 к.
Резина тканая, смешанная с шелком, шерстью и бумагой – 50 к. - 90 к.
Резина тканая цветная – 44 к. - 72 к.
Репс – 1р 25 к. - 11 р.
Репс полушерстяной – 42 к.
Репс фасонный полушерстяной – 52 к. - 54 к.
Репс рояль шерстяной – 73 к.
Репс шерстяной – 68 к. - 1 р. 30 к.
Русинет – 11 к. - 23 к.
Русинет цветной – 19 к.
Саржа – 90 к. - 3 р. 80 к.
Саржа полушерстяная – 40 к.
Сарпинка – 17 к. - 21 к.
Сатин – 21 ½ к. - 5 р.
Сатин-атлас – 85 к.
Сатин-бристоль – 2 р. 50 к. - 4 р. 50 к.
Сатин броше – 40 к.
Сатин военный – 4 р.
Сатин-де-лен – 90 к.
Сатин-дубль – 90 к. - 1 р. 30 к.
Сатин зефир – 3 р. 65 к.
Сатин шерстяной – 52 к. - 75 к.
Сисильен полосатый – 37 к.
Ситцы – 10 к. - 41 к.
Ситцы двукубовые – 24 к. - 32 к.
Ситцы для платьев – 20 ½ к.
Ситцы заварные – 11 ½ к. - 12 к.
Ситцы запарные – 9 к. - 10 к.
Ситцы кубовые – 13 ½ к. - 26 к.
Ситцы пунцовые – 27 к.
Ситцы рубашечные – 16 ½ к. - 17 к.
Сукно – 1 р. 20 - 5 р. 81 к.
Сукно черное – 1 р. 40 к. - 3 р. 25 к.
Сукно черное безворсное для внутренней торговли – 1 р. 35 к.
Сукно синее – 1 р. 85 к. - 3р. 25.
Сукно верблюжье – 1 р. 10 к. - 1р. 25 к.
Сукно овечьей шерсти белой и серой – 90 к.
Сукно палево-желтое «желтик» 1-й сорт – 1 р. 30 к.
Сукно «желтик» из овечьей шерсти 2-й сорт –1 р. 17 к.
242
168.
169.
170.
171.
172.
173.
174.
175.
176.
177.
178.
179.
180.
181.
182.
183.
184.
185.
186.
187.
188.
189.
190.
191.
192.
193.
194.
195.
196.
197.
198.
199.
200.
201.
202.
Сукно армейское безворсое – 1 р. 10 к. - 1р. 85 к.
Сукно армейское киперное – 1 р. 60 к. - 2 р.
Сукно армейское серое – 1 р.
Сукно гвардейское темнозеленое – 1 р. 70 к. - 1 р. 80 к.
Сукно гвардейское безворсное 1 р. 80 к. – 2 р. 10 к. за арш.
Сукно безворсное – 2 р. 15 к.
Сукно гвардейское с ворсой – 2 р.
Тартан – 37 к. - 90 к.
Твин трико – 1 р. 45 к.
Твин – 7 к. - 1 р. 70 к.
Терно – 75 к.
Термалама – 2 р. 75 к.
Термалама фасонная – 40 к.
Тибет – 80 к. - 2 р.
Тик полульняной – 28 к.
Тик разных цветов – 13 к. - 32 к.
Тик широкий цветной – 32 к.
Трико бумажное – 9 к. - 35 к.
Трико зимнее – 1 р. 40 к. - 4 р. 35 к.
Трико летнее – 1 р. - 3 р. 25 к.
Трико летнее с шелком – 3 р. 50 к.
Трико полулетнее – 4 р.
Трико полульняное – 32 к.
Трип – 1 р. 30 к. - 1 р. 60 к.
Тюль – 4 р. - 18 р.
Фланель белая – 30 к. - 36 к.
Фланель шерстяная крашеная – 90 к - 1 р.
Фуляры разных цветов – 40 к.
Холстинка – 9 к.
Холстинка клетчатая – 20 к. - 30 к.
Шертинг – 24 к.
Шотландка цветная – 16 к. - 20 к.
Штоф – 3 р. - 7 р.
Штоф крестьянский – 1 р. - 1р. 75 к.
Экосе из шерсти – 80 к.
243
Технология изготовления отделок биэ и руло550
«В настоящей статье мы намерены дать несколько указаний для изготовлений красивых, ничего не стоющих отделок. Прежде всего, займемся изготовлением модных биэ. Для этой цели берут ровно нарезанные косые полосы, сшивают их с левой стороны швом шириной в ½ сант. И выворачивают
на правую сторону при помощи шпильки. Затем биэ разглаживают по шву и,
если нужно, закругляют слегка. Руло делается таким же образом, причем
ширину полоски измеряют не по шнурку. Шнурок продергивается при помощи продевательной иглы. Для руло можно взять и прямую полоску, и ее на
шнурок натянуть вгладь и со сборками. Такия руло толщиною в 1 сант.
употребляются очень часто для отделки юбок, где оне располагаются петлями или фестонами. Они пришиваются незаметными стежками. Более
тонкия руло, со шнурком толщиною в ½ сант., употребляются для отделки
блуз. Они располагаются петлями по гладкому или складчатому краю блузы,
на воротнике и манжетах. Платья из одноцветной материи можно отделать руло из клетчатой или полоатой шелковой материи. Бордюры на легких шерстяных платьях оживляют рюшками из ленты либерти, которая
складывается пополам, собирается и прикрепляется к краям бордюра. Эти
рюшки можно также заменить плиссэ шириною в 1 ½ сант., которыя пришиваются к плоским косым воланам».
Практические советы в области домашнего шитья // Модный курьер. – 1906. – № 2. – С. 14. Сохранена
орфография оригинала.
550
244
Парный портрет И. М. и Т. А. Васиных551
551
Осень 1914 г. Из семейного архива автора.
245
Изобразительное искусство 2-й половины XIX – начала XX вв.
как источник изучения культурного пространства российского города552
1. Архипов А.Е. «Радоница» 1892 г., «Прачки» 1895 г., «Поденщицы на чугунолитейном заводе» 1896 г., «Лёд прошёл» 1895 г., «Посещение больной»
1885 г.
2. Астрахов В.Е. «Обжорный ряд у Китайгородской стены в Москве» 1856 г.
3. Бакшеев В.Н. «На террасе» 1892 г., «Житейская проза» 1893 г., «За обедом. Неудачники» 1901 г., «Девушка, кормящая голубей» 1887 г.
4. Балунин М.А. «Зимой на базаре» 1875 г.
5. Батюков И.П. «Крестьянская девочка» 1899 г., «Разговор у сундука»
1893.
6. Башилов Я.С. В мастерской сапожника» 1871 г., «Кантонист» 1892 г.
7. Богданов-Бельский Н.П. «Дама на балконе» 1914 г., «Виртуоз» 1891 г., «За
чтением письма» 1892 г., «У больного учителя» 1897 г., «Деревенские
друзья» 1912 г., портрет Н.Ф. Юсупова 1911 г., портрет М.С. Шеремеревой 1898 г.
8. Богданов И.П. «За расчетом» 1890 г., «Новичок» 1893 г.
9. Бодаревский Н.К. «Увлекательные речи» 1916 г., портрет О. Ф. Бурышкиной 1897 г.
10.Васнецов А.М. «За варкой варенья» 1892 г.
11.Васнецов В.М. «С квартиры на квартиру» 1876 г., «Военная телеграмма»
1878 г., «Книжная лавка» 1876 г., «Портрет Веры Саввишны Мамонтовой»
1896 г., «Бродячие музыканты» 1874 г., «Преферанс» 1879 г..
12.Волков А.М. «Прерванное обручение» 1860 г, «Обжорный ряд в Петербурге» 1858 г.
13.Галкин И.С. «За чтением» 1890 г., «Девушка с зонтиком» 1907 г., «В парке» 1895 г.
14.Горохов. И.Л. «Купите ягоды» 1890 г., «Яблочный базар» 1913 г., «У постели выздоравливающей» 1886 г.
15.Грибков С. И. «У дверей приюта» 1874 г., «У зеркала (Девушка с ожерельем» 1884 г., «Благословение на свадьбу» 1886 г., «Таланты и поклонники»
1892 г., «Перед свадьбой» б.г.
16.Егорнов С.С. Портрет Семенова Тян-Шанского 1903 г., Портрет Свешниковой 1897 г.
17.Жуков Д.Е. «Провалился» 1885 г.
18.Журавлев Ф.С. «Жена-модница» 1872 г., «Кредитор описывает имущество
вдовы» 1862 г., «Возвращение с бала» 1868 г., «Дети-нищие» 1860-е гг.,
«Купеческие поминки» 1876 г., «Кухарка» 1880 г., «Чиновник» 1884 г.,
«Отгадай кто пришел» 1862 г., «Перед венцом» 1874 г.
Составлен автором на основе изучения собраний и библиотек художественных музеев, аукционных каталогов и изданий справочного характера.
552
246
19.Калистов В.Е. «Ревизия питомцев воспитательного дома» 1866 г., «Продажа кваса» 1862 г.
20.Кардовский Д.Н. «Бал в петербуржском дворянском собрании» 1915 г.,
«Портрет писательницы и деятельницы народного образования Софьи
Семеновны Миримановой и ее воспитанника студента-юриста Ефима
Митрофановича Овсянникова» 1905 г.
21.Касаткин Н.А. «Сбор угля бедными на выработанной шахте» 1894 г,
«Шахтерка» 1894 г., «В рабочей семье» 1890-1900 гг., «Шутка» 1892 г.,
«Девушка у изгороди» 1893 г., «Кто?» 1897 г.
22.Коновалов В.К. «К алтарю» 1896 г.
23.Корзухин А.И. «Разлука» 1872 г., «Перед исповедью» 1877 г., «В монастырской гостинице» 1882 г., «Воскресный день» 1884 г., «Бабушка с
внучкой» 1879 г., «Бабушкин праздник» 1893 г., «В комнатах» ранее 1894
г., «Надоел» 1866 г., «Покупка приданого» 1877 г.
24.Кошелев Н.А. «Первое число» 1862 г., «Урок музыки» 1865 г.
25.Крамской И.Н. «Лунная ночь» 1880 г., «Неутешное горе» 1884 г., «Женский портрет» 1881 г., «Неизвестная» 1883 г., «Портрет Веры Николаевны
Третьяковой» 1876 г., «Портрет Е.Н.Корниловой» 1880 г.
26.Куликов И.С. «Ярмарка» 1910 г., «Ярмарка в Муроме» 1907 г., «Портрет
Е.С.Калининой»1911 г.
27.Кустодиев Б.М. «Купец с купчихой» 1914 г., «Провинция (Кострома)»
1906 г., «Прогулка по Волге» 1909 г., «У окна» 1910 г., «Ярмарка» 1910 г.,
«Масленица» 1916 г., «Купчиха за чаем» 1918 г., «Купчихи в Кинешме»
1912 г., «Пасхальный обряд (Христосованик)» 1916 г., «Вербный торг у
Спасских ворот» 1917 г., «Портрет семьи Поленовых» 1905 г., «Купчиха с
зеркалом» 1918 г., серия «Русь. Русские типы» 1923 г., «Троицын день»
1920 г., «Летний праздник» 1923 г., «Утро» 1904 г., «Лето. Провинция»
1922 г., «Портрет Н. И. Зеленской»1912 г., «Выходной» 1920 г., «В ложе»
1909 г., «Встреча (Пасхальный день)» 1917 г., «Дом в Успенском» 1908 г.
28.Лемох К.В. «Дети за пианино» 1886 г., «Бабушка и внучка» ранее 1910 г.,
«На скамейке Варька» 1894 г.
29.Маковский А.В. «В Плесе-Костромском» 1918 г.
30.Маковский В. Е. «Без хозяина» 1911г., «Первый фрак» 1892 г., «Наем прислуги» 1891 г., «На кухне» 1913 г., «Слушают граммофон» 1910 г., «Не
пущу!» 1892 г., «Письмо» 1883 г., «В полдень. Толкучий рынок в Москве»
1879 г., «Осужденный» 1879 г., «Оправданная» 1882 г., «Свидание» 1883
г. , «Беседа. Идеалист-практик и материалист-теоретик» 1900 г., «Объяснение» 1891 г., «В приемной у доктора» 1870 г., «Посещение бедных»
1874 г., «Ожидание» 1875 г., «Вечернее общество» 1875 г., «Варка варенья» 1876 г., «На бульваре» 1886 г., «Две матери. Мать приемная и род
ная» 1905 г., «Ночлежный дом» 1889 г., «В жаркий день», «Выбор приданого» 1898 г., «В передней» 1884 г., «Две странницы» 1885 г., «Друзья-
247
приятели» 1878 г., «К венцу (Прощание)» 1894 г., «Литературное чтение»
1866 г., «Поздравление» 1878 г., «Продавец кваса» 1879 г.
31.Маковский К.Е. «Гладильщица» 1900-е гг., «Швея» 1861 г, «Селедочница»
1867 г., «Народное гулянье во время масленицы на Адмиралтейской площади в Петербурге» 1869 г., «Семейный портрет» 1882 г., «Вдовушка»
1865 г., «Портрет жены художника Юлии Павловны Маковской» 1881 г.
32.Максимов В.М. «С дипломом» 1890 г., «Аукцион за недоимки» 1881 г.,
«Все в прошлом» 1889 г., «Примерка ризы» 1878 г., «Семейный раздел»
1876 г., «Шитье приданого» 1866 г., «Мечты о будущем» 1868 г.
33.Малышев М.Е. «Первый дебют» 1883 г.
34.Манизер Г.М. «Елочный торг», б.г.
35.Матвеев Н.С. «Сумерки» 1891 г.
36.Морозов А.И. «Выход из церкви в Пскове» 1864 г.
37.Мясоедов Г.Г. «Поздравление молодым в доме помещика» 1861 г.
38.Наумов А.А. «Чаепитие» 1896 г.
39.Неврев Н.В. «Воспитанница» 1867 г., «Женский портрет» 1892 г., «Мочалов среди почитателей» 1888 г., «Просительница» 1880-е гг., «Протодиакон, провозглашающий на купеческих именинах долголетие» 1866 г.,
«Семейные расчеты (Раздел по наследству)» 1888 г., «Смотрины» 1888 г.,
«Увещевание» 1893 г.
40.Пастернак Л.О. «К родным» 1891 г.
41.Перов В.Г. «Приезд гувернантки в купеческий дом» 1866 г., «Старикиродители на могиле сына» 1874 г., «Дворник, отдающий квартиру барыне» 1878 г., «Очередная у бассейна» 1865 г., «Учитель рисования» 1867
г., «Трапеза» 1865-1876 гг., «Чистый понедельник» 1866 г.
42.Петров-Водкин К.С. «Кафе» 1907 г.
43.Пимоненко Н.К. «Жертва фанатизма» 1899 г., «Встреча с земляком» 1908
г.
44.Поленов В Д. «Бабушкин сад» 1878 г., «На лодке. Абрамцево» 1880 г.
45.Попов Ал.А. «Игра в крокет» 1910-е гг., «Ольга Андреевна, жена художника» 1898 г.
46.Попов Ан.А. «Балаганы в Туле» 1873 г.
47.Протопопов А.Ф. «В господском доме» 1879 г.
48.Прянишников И.М. «Жестокие романсы» 1881 г., «В ожидании шафера»
1881 г., «Шутник, торговые ряды в Москве» 1865 г.
49.Пукирев В.В. «Неравный брак» 1862 г., ««Прием приданого по росписи»
1873 г.
50.Пчелин В.Н. «Молодые у тестя» 1892 г.
51.Репин И.Е. «Не ждали» 1888 г., «Приготовление к экзамену» 1864 г., «На
дерновой скамье. Красное село» 1876 г., «Какой простор!» 1903 г., «На
меже» 1879 г., портреты.
52.Савицкий К.А. «На войну» 1888 г.
53.Серов В.А. Портреты.
248
54.Соловьев Л.Г. «Не туда заехали» 1870-е гг., «Сапожники» 1875 г.
55.Соломаткин Л.И. «Вход губернаторши в церковь» 1864 г., «Именины
дьячка» 1862 г., «Чтение письма в овощной лавке» 1864 г., «Свадьба»
1872 г., «Пирушка» 1878 г., «Бродячие музыканты» 1870 г., «Утро у трактира» 1873 г., «На заработки» б. г.
56.Степанов К.П. «Письмо» 1893 г.
57.Творожников И.П. «Бабушка и внучка» 1888 г.
58.Харламов А.А. «Мать и дочь» 1901 г., «Сестры» 1888 г., «Подруги» 1892
г., «Портрет южанки с шалью» б. г.
59.Шанкс М.Я. «Медицинский осмотр в русской богадельне» 1880 г., «Наем
гувернантки» ранее 1913 г., «Новенькая в школе» 1892 г.
60.Шишкин И.И. «Прогулка в лесу» 1869 г., «Около дачи» 1894 г.
61.Шурыгин А.Н. «Арест» 1867 г.
62.Ярошенко Н.А. «Девушка с письмом» 1892 г., «На качелях» 1888 г., «Выгнали» 1883 г., «Курсистка» 1883 г.
249
Названия кружев в центрах кружевной промышленности России553
553
Давыдова С. А. Очерк кружевной промышленности в России. – СПб, 1913. С. 179-182.
250
251
252
253
Вел. кн. Анастасия Романова за рукоделием554
554
Романова Ольга Николаевна. Альбом фотоснимков 1907-1908 гг. ГАРФ. Ф. 673. Оп. 1. Д. 197. Л. 31.