О добре и зле «Добро – любить других… Зло – не любить…» Детские суждения по самому общему смыслу можно свести к одному простому знаменателю: дети воспринимают добро и зло, прежде всего, как отношение: отношение к ним самим, отношение к тому, что им дорого, что они ценят, отношения между людьми. Первая ступенька познания добра для ребенка – познание любви родителей. Смысл жизни младенца – быть нужным своим родителям, а быть нужным – значит быть любимым. «Добро – это когда мама тебя любит…» В общении с родителями дети приобретают базовое отношение к миру, к самим себе, к окружающим. Переживание ребенком любви и нужности своим родителям дает ему опору – уверенность в себе – на всю жизнь. В составленной для родителей «Азбуке любви» психологи рассматривают эмоциональный образ семьи как «фундамент» мироощущения и мировосприятия растущего человека. «В идеальном плане развитие этого базового образа у ребенка подчиняется простой логике: «Я любим! Мама и папа хорошие! Как прекрасен этот мир!» При отсутствии таких оснований мир воспринимается ребенком как угрожающий и враждебный, а вместо интереса и побуждения к познанию мира появляются страх, агрессия или оборонительное поведение».[2] Результаты психологических исследований связи морального развития детей с особенностями детско-родительских отношений наглядно подтверждают, что через формирование гармоничных отношений с ребенком, принятие его и трансляцию принятия других людей дети усваивают ценностные ориентации родителей.[3] Особое место отводится роли взаимоотношений ребенка с матерью: «Фактически мы наблюдаем линейную зависимость роста моральной компетентности детей в связи с повышением надежности и устойчивости эмоционального отношения ребенка к матери, что подтверждается данными математического анализа».[4] Известный психолог Г.Т. Хоментаускас в книге «Семья глазами ребенка», пишет, что если спросить родителей, любят ли они своих детей, то 99 из 100 уверенно скажут, что любят.[5] Так ли это? Многолетний опыт работы детских психологов убеждает в том, что представления родителей не совпадают с детским восприятием родительской любви, и дети далеко не всегда уверены в чувствах своих родителей.[6] Одна из центральных проблем, вокруг которой строит работу детская психотерапия, – убежденность детей в том, что родители их не любят, что они – дети – не нужны своим родителям. Какрождается такое убеждение? Представления о любви есть в каждом человеке, но способность выражать любовь в словах, поступках, сопереживании – наука, которая осваивается ребенком в общении с родителями, в семье. «Папочка меня не любит…», «Не хочется идти домой после школы…», «Я не могу с ней поговорить – мама меня не слышит…» Какова же реальность жизни многих детей? – Нарушение мира в семье, ссоры родителей, их занятость своими делами и проблемами, разводы, эмоциональная истощенность взрослых, неспособность адекватно проявлять эмоции и контролировать свое поведение. Дети воспринимают мир эмоционально. Пока ребенок мал, спектр его чувств и переживаний, их глубина и разнообразие, чрезвычайно велик. Если мир взрослых не дает живого, значимого отклика на потребности ребенка чувствовать и сопереживать, то эти способности в растущем человеке не развиваются, оставаясь невостребованными и нереализованными. Если в арсенале навыков и представлений ребенка нет и не было переживания искренней заинтересованности отца в его жизни и успехах, или нет и не было теплоты и ласковости – полного принятия ребенка со стороны матери, – откуда ребенку знать, что такое бывает или может быть? Современный стиль жизни, а вместе с ним и современные способы воспитания провоцируют отчужденность родителей от детей, а в перспективе ведут к тотальной обособленности людей друг от друга. Когда на психологических занятиях с младшими школьниками задается вопрос: «Что вы делаете, чем занимаетесь вместе с родителями?», дети нередко теряются и не знают, как ответить. Подобная реакция свидетельствует не только об отсутствии совместных дел – ведь в жизни каждой семьи есть моменты, когда дети и родители заняты вместе. Правильнее понимать смущение детей как показатель отсутствия эмоционального контакта с родителями. Накоплено достаточно знаний, помогающих родителям учиться понимать и любить своих детей: возрастная психология, сформировав ясные представления, в чем нуждается ребенок в определенные периоды роста и развития, показывает родителям, какой стороной должна поворачиваться к нему родительская любовь. Практические советы и рекомендации обучают, как выражать родительские чувства понятным для ребенка языком. Исследования, наработки, методики – инструменты, позволяющие лучше выражать любовь. Но все средства бесполезны, если не хватает душевных сил любить детей. Практикующему психологу часто приходится слышать от родителей (главным образом, от мам, с которыми в основном строится психологическая работа), что «нет времени и сил» на «педагогику»; «все, что вы говорите, правильно, но я не знаю, когда мне этим заниматься»; «все понимаю, но не могу заставить себя – действую по привычке» и подобное. В практике индивидуальной, семейной, групповой психотерапии используется множество путей и способов, помогающих родителям и детям почувствовать, испытать и закрепить доверительный опыт общения. Происходит это скорее в случаях неожиданной психологической травмы, недоразумения или невольной ошибки. Однако нередки ситуации, когда психотерапия больше походит на костыль, помогающий поддерживать сложившиеся в семье формальные отношения. К психологам и психотерапевтам обращаются не с целью узнать, как помочь найти взаимопонимание с ребёнком, а с запросом: «сделайте что-нибудь, чтобы все было нормально», т.е. комфортно. Из разряда психологической помощи дело психотерапии переходит в сферу потребительских услуг. Вопрос о собственном родительском участии перестает ставиться, как не ставится и вопрос о восстановлении любви и доверия. Но как научить способам проявления любви тех, кто её не ищет? Какими средствами психокоррекции и психотерапии можно наполнить человеческое сердце любовью? Можно ли вообще научить любви к детям? Как писал прп. Иоанн Лествичник о невозможности объяснить словами высочайшие добродетели и в их числе любовь: «и кто думает одним сказанием своим просветить и научить невкусивших сего самим делом: тот делает нечто подобное человеку, вознамерившемуся словами и примерами дать понятие сладости меда тем, которые никогда его не вкушали.»[7]. Как несоблюдение юридических законов ведет к патологии общества, так и несоблюдение психологических законов развития и воспитания детей ведет к патологии человека. Но если ущерб от правовых нарушений очевиден, то последствия от преступления психологических законов накапливаются от поколения к поколению и не всегда поддаются прогнозированию. Общий вектор современного психологического развития детей, по оценкам и психиатров, и психологов, неутешителен: нарастает патология, границы психической нормы становятся размытыми. – Человек не справляется с нагрузками современного мира; его душевный, психический потенциал оскудевает. «Добро – когда нет ругани, ссор, обид… Зло – все идет не так …» Нет нужды писать о том, что раздражительность, грубость в отношениях с детьми, нежелание вникать в суть переживаний ребёнка не просто ранит, а уродует детские души. «Жестокость сердца разражается гневом», – писал авва Исайя.[8] Любой школьный психолог знает, насколько болезненно дети переживают родительскую отстраненность и пренебрежительность и отчаянную невозможность высказать и пережить свою боль. Беда состоит еще и в том, что дети не только сами страдают, – на подсознательном уровне они усваивают переживаемую ими модель семейных отношений, и потом, став взрослыми, реализуют ее по отношению к собственным детям. После второй мировой войны психологи-исследователи обнаружили уникальное и часто трагическое явление, названное впоследствии психической депривацией. В приюте при хорошем уходе и полноценном питании младенцы отказывались от еды и угасали. Причиной их смерти являлась глубинная депрессия: для жизни этим младенцам была необходима материнская любовь. Изначально феномен относился к детям, лишенным семьи, – сиротам; позднее разные формы психической депривации стали исследовать и у детей, имеющих одного или обоих родителей. Если отойти от строгости научной терминологии, депривацией можно назвать дефицит родительской, прежде всего, материнской, любви. Это также сокращение арсенала способов и форм проявления любви к детям. В определенном смысле депривация – неспособность полновесно, от сердца любить детей. Нелепо думать, будто дети предыдущих поколений «купались» в родительской любви, что не было патологий, и детско-родительские отношения были идеальными. Но можно определенно утверждать, что психологические проблемы развития детей сегодня – это не столько явление сугубо психологической сферы, сколько результат грандиозных социальных преобразований и нравственных искажений. http://astrsobor.ru/o-dobre-i-zle-2/