Постмодернистские теории: достижения и сомнения

1
Статья опубликована в журнале “Полития”, 2006, №4. С. 136-161
СОЦИУМ И ПОЛИТИКА В ПОСТМОДЕРНИСТСКОМ ЗАЗЕРКАЛЬЕ:
ВЗГЛЯДЫ, ПОДХОДЫ, АНАЛИЗ
Ю.В. Ирхин
“Постмодерн” (лат. post – после и modernus – современный; англ. - modernity) – одно из
основных понятий современной теории, обозначающее отрезок исторического времени,
хронологически начавшийся с кризиса индустриального общества и простирающийся в будущее.
Исторически понятие “постмодерн” возникло для обозначения периода, открывающегося с
преодолением прежнего социального порядка, называемого “модернити” (современность).
Последним неоднократно обозначали самые различные исторические эпохи. Впервые термин
“modernus” был использован христианскими теологами V в. для противопоставления новой
исторической эпохи языческим сообществам Средиземноморья.
Вторично понятие “модернити” было использовано в эпоху Просвещения для подчеркивания
различий между формирующимся индустриальным (буржуазным) строем и феодальными
отношениями и порядками. В этом смысле эпоха “модернити” характеризует качественные
характеристики сложившихся с XVV-XVIII вв. европейских и северо-американских обществ 1. В
философской культуре XX в. распространено отождествление “модернити” с утверждением и
торжеством научной рациональности, индустриального разума, “проекта” Просвещения.
Соответственно понятие “постмодерн” применяется для подчеркивания разрыва человечества
со ставшей традиционной эпохой (“У каждой эпохи есть собственный постмодернизм”– У. Эко). В
научный оборот термин “постмодерн” вошел в сер. 50-х гг. прошлого века. В 1939 г. А. Тойнби
обозначил им этап, открытый окончанием 1-й мировой войны, а в 1946 г. отодвинул его границы
далее в XIX в., назвав переломным моментом сер. 70-х гг. этого века. В 50-е гг. XX в. Ч. Райт Миллс
и П. Дракер предпочли обозначить новое формирующееся социальное состояние Запада как
постмодернистский порядок.
Понятие “постмодерна” стало широко использоваться с конца 70-х гг., для обозначения
периода вступления и развития человечества в эпоху постиндустриализма. Именно качественные
изменения и сдвиги в обществе, привели к формированию постмодерна как нового общественного
явления и, соответственно, постмодернизма как одной из его мировоззренческих тенденций.
В этом смысле “постмодерн” представляет собой интегральную характеристику современного
постиндустриального, информационного общества. Акцент делается на цивилизационные
характеристики и изменения или соответствующие тенденции развития. Среди них:
постиндустриальное, информационное производство, возникновение обширного сектора
“интегрированных коммуникаций” и его воздействие на общество, переход от массового к
специализированному производству, фрагментированная (“кластерная”) социальная структура,
1
См.: Turner B.S. Theories of Modernity and Postmodernity. L., 1995. P. 3-6.
2
повышение роли постматериальных ценностей, увеличение значения культуры индустрий,
эстетизация повседневной жизни, конструирование идентичности на основании индивидуального
выбора, различный опыт времени и пространства, возрастание ценности самостоятельности,
конкуренции, уменьшение социальной роли государства и т.д 2. Вместо прежних представлений о
единой культуре общества, о прогрессивном развитии культуры мира, о восходящей линии от одной
фазы к другой пришло ее понимание как многообразного фрагментарного феномена.
Отдельные исследователи (Э. Гидденс), для характеристики классической буржуазной эпохи
используют понятие “ограниченной модернити”, а постиндустриальной – “зрелой модернити” 3 в
целях сохранения единой основы исследуемого феномена. По временным границам “зрелая
модернити” в основном совпадает с эпохой “постмодерна”. В целом в понятии “постмодерн”
фокусируется внимание на цивилизационных свойствах, чертах и проблемах развития общества.
Мир модерна и постмодерна
Модерн
Постмодерн
Однолинейность развития мира
Многовариантность развития мира
Иерархия культур с выделением эталонных.
Равноценность культур, сомнение в превосходстве
Стремление к культурной универсализации, культур, считавшихся эталонными. Идея культурного
ассимиляции и т.д.
плюрализма как основы общества.
Вера в светлое будущее, безусловный
Сомнение в том, что завтра будет лучше, чем сегодня,
оптимизм.
“Потерял силу любимый призыв государства: терпеть
сегодня во имя счастливого будущего” (З. Бауман):
Безоговорочная вера в прогресс.
Отрицание прогресса, особенно морального. “Люди не
ожидают от будущего чего-то абсолютно иного по
сравнению с настоящим” (З. Бауман).
Вера в познаваемость мира, во всесилие науки.
Сомнение в возможностях естественных и общественных
наук, резкое сужение круга их функций.
Доверие государству как руке прогресса,
Недоверие к государству и власти, отказ ему в праве
опирающейся на достижения науки.
вторгаться во многие сферы жизни общества, стремление к
разгосударствлению общества .
Идея единой культуры общества.
Идея фрагментарности культуры.
Массовое производство одинаковых вещей.
Переход от массового производства к гибким и замещение
массового рынка микрорынками, рыночными нишами.
Производство - базис общества.
Общество постмодерна - это общество потребления.
Основа экономики – национальный рынок.
Формирование глобального рынка, охватывающего весь
мир. В этих условиях производство, рассчитанное на узкий
круг потребителей, специфический и даже экстравагантный
вкус, может быть массовым, дешевым и прибыльным.
Каждая страна - это особая культурная
Возникновение гиперреальности. По всему миру
реальность. Чтобы познакомиться даже с возникают участки иной культурной реальности: “Диснейотдельными ее частями, надо отправиться в ленды”, “Макдональ дсы” и т.п.
путешествие.
Потребление
это
прежде
всего
В обществе постмодерна потребление - это прежде всего
инструментальная деятельность, направленная потребление символов, а не инструментальная деятельность.
на удовлетворение природных потребностей
человека.
См.: Постмодерн //Аберкромби Н., Хилл С., Тернер Б.С. Социологический словарь /Пер. с англ. М.:
“Экономика”, 2004. С. 341-342.
3
Giddens A. The Consequences of Modernity. Cambridge, 1995. P.1-2.
2
3
Понятия модернизм и постмодернизм в большей степени используются для характеристики
искусства, культуры, состояний общественного сознания, научных направлений и т.п. Считается, что
модернизм (в искусстве и др.) охватывает конец XIX – первую пол. XX вв. “Постмодернизм” возник
как рефлексия на некоторые тенденции, проявившиеся в инновационной культурной практике,
живописи, литературе, кино, телевидении и в искусстве в целом, а также самосознании Запада, как
продолжение или (чаще) противопоставление модернизму. В рамках постмодернизма речь идет о
пересмотре кардинальных предпосылок европейской культурной традиции, связанных с прогрессом
как идеалом и схемой истории, разумом, организующим вокруг себя весь познаваемый мир.
Постмодернизм представляет собой своеобразную эпоху не столько в развитии социального мира,
сколько его сознания. “В условиях позднеиндустриального общества преобладает культурный
процесс постмодерна, предполагающий разрушение целостности мировоззренческих систем, что
затрудняет их диалог и ведет не к синтезу, а к хаотическому смешению, чреватому
мировоззренческой дезорганизацией и социально-политической непрочностью” 4.
Профессор Т.А. Алексеева справедливо полагает, что “Рождение постмодернизма связано с
кризисом Современности. Глубокое разочарование в ценностях “проекта Просвещения”, падение
любых авторитетов сопровождается (по крайней мере, на Западе) параллельным процессом нового
“околдовывания” общества идолообразующей, гедонистической культурой потребления” 5.
Автором понятия “постмодернизм” является Федерико де Ониз. Он использовал термин “postmodernismo” в 1934 г. для характеристики испанской и латиноамериканской поэзии начала XX в.,
стремившейся порвать с канонами прошлого 6. В 60-е - 70-е гг. феномен “постмодернизма”
исследовался в культурологических статьях Л. Фидлера, Л. Мейера, работах по искусству и
архитектуре И. Хассана, Ч. Дженкса и др. Тогда постмодернизм ассоциировался по преимуществу с
архитектурными экспериментами, основанными на новом образе пространства и стиля.
Впервые статус философского понятия “постмодернизм” получил в книге Ж.-Ф. Лиотара
“Состояние постмодерна” (1979 г.), где был использован применительно к выражению “духа
времени” 7. Определяя задачу, поставленную в своём сочинении, Лиотар говорил: “Предметом этого
исследования является состояние знания в современных наиболее развитых обществах. Мы решили
назвать его “постмодерн”. Это слово … обозначает состояние культуры после трансформаций,
которым подверглись правила игры в науке, литературе и искусстве, в конце ХIХ века”. Таким
образом, Лиотар связывал постмодернизм с ощущением изжитости основных принципов на
которых базировалась западная цивилизация. Характеризуя эпоху постмодерна, он рассматривал её
как сложившийся факт и констатирует тенденции, которые уже утвердились в обществе. Вхождение
постмодернистской эпохи в свои права представляет собой постепенный, незаметный процесс, и в
Россия и мир в 2020 г /Ред. и послесловие А. Шубина. М.: “Европа”, 2005. С. 202.
Алексеева Т.А. Лики российского постмодернизма //“Вестник Московского университета. Сер. 18.
Социология и политология”. 2003. №4. С. 23.
6
Rose M.A. The Post-Modern and the Post-Industrial. A Critical Analysis. Cambridge. 1991. P. 22-24.
7
Cм.: Lyotard J.-F. La condition postmodeme: Rapport sur le savoir. P, 1979.
4
5
4
отличие от революций Нового времени, переход к эпохе “постмодерна” не является каким-то
радикальным, чётко обозначенным хронологически событием. Растянутое во времени, начиная с
конца шестидесятых годов, оно продолжается вплоть до сегодняшних дней.
В трудах ряда известных исследователей (Р. Барт, З. Бауман, Ж. Бодрийяр, М. Бланшо, Ф.
Гваттари, Ги Дебора, Ж. Делез, Ж. Деррида, Ж. Лакан, Ж.-Ф. Лиотар, М. де Серто, М. Фуко и др.)
разработаны общие принципы постмодернистской методологии изучения культуры, психологии,
языка, символов, агентов и элементов социума, политики. Идеи и принципы постмодернизма
используются в ряде культурологических, философских, социологических и политологических
концепциях (подходах), посвященных анализу феноменов постиндустриализма, информационной
эпохи и др 8.
Полезно использовать дихотомии “модерн-постмодерн” и “модернизм-постмодернизм”,
обращать внимание на соотношение цивилизационных и культурологических факторов. Так, по Ф.
Джеймсону, С. Лэшу и Дж. Юрри культура реализма соответствовала рыночному капитализму,
культура модернизма (сюрреализм и т.д.) – монополистическому капиталу, а постмодернизм
демонстрирует свое близкое родство с капитализмом эпохи потребления. Постмодернистской стиль
связан с возникновением “сервис-класса” - прослойки образованных, ориентированных на карьеру и
высокую мобильность людей с индивидуальной системой ценностей и слабыми связями с
“общиной” 9.
В современной литературе ведутся дискуссии о соотношении таких аспектов содержания
понятия постмодерна, как собственно философский, социологический (З. Бауман, Р. Виллиамс, К.
Кумар, С. Лаш, Д. Лион, Дж. Урри, Ф. Фехер, А. Хеллер), культурологический (С. Бест, Д. Келлнер,
Е. Джеллнер, М. Постер, Б. С. Тэрнер, Б. Смарт), литературно- и архитектурно-художественный (Ч.
Дженкс, И. Хассан) и др. Среди российских исследователей – Т.А. Алексеева, Л.К. Зыбайлов, И.П.
Ильин, М.В. Ильин, С.А. Кравченко, В.О. Рукавишников и др.
Постмодернистское мышление и подходы
В рамках постмодернистских теорий наблюдаются различные подходы и направления
исследований. В то же время их отличает и некоторая схожесть ряда принципов и методов
исследования современности. В целом можно говорить о сложившейся постмодернистской
методологии и соответствующих концепциях.
В постмодернизме широко используются идеи и терминологический аппарат структурализма
и особенно постструктурализма (труды Л. Альтюссера, Р. Барта, Ж. Дерриды, М. Фуко и др.),
которые как бы взаимообусловливают друг друга.
Постструктурализм – широко распространенное с 1960-х гг. интеллектуальное движение во
Франции, происходящее от структурализма (Соссюр Ф. Де, К. Леви-Стросс), но пересмотревшее его
основные постулаты о языке и обществе как знаковых системах. Постструтуралисты настаивают на
8
9
См.: Ильин И.П. Постмодернизм: словарь терминов. М., 2001. С. 206.
См.: Jameson Fr. Postmodernism or the Cultural Logic of Late Capitalism. Verco, 1991.
5
деконструкции прежней лингвистической теории по таким направлениям как структурность,
знаковость, коммуникативность и целостность субъекта. Вместо централизованной или
определенной структуры ими предлагается “ризома” (отсутствие центра); “текст”
противопоставляется речи и диктует свои правила; самопознание субъекта представляется
возможным лишь через “текст” (“смерть субъекта”); они заявляют о принципиальной
невозможности объективной интерпретации текста и существовании его бесчисленных
интерпретаций (“смысловая неразрешимость”); указывают на господство любых ментальных
структур, могущих выступать в качестве самостоятельной силы, манипулирующей сознанием людей
10
. В трудах Л. Альтюссера (1918-1990 гг.) индивиды рассматриваются в качестве носителей или
агентов структур социальных отношений, а идеология - как реальное социальное отношение
(практики). Э. Гидденс показывает, что структуры являются как результатом, так и средством
социального действия (“двойная структурация, двойственность структуры”); критично относится к
“отстраненности” ряда постмодернистов от предшествущей эпохи, классических социологических
школ.
Взгляды постмодернистов различаются в зависимости от их позиций, имеет значение и
специфика дисциплины (дискурса): культурологии, искусствоведения, теории познания, социальной
теории, политологи, мировой политики и др. В целом в постмодернизме выделяют три направления
(позиции).
Согласно первому (радикальному) акцент делается на происшедшей замене современного
общества постсовременным и изучении его культуры вне связи с историей, разрыве с прошлым (Ж.
Бодрийяр, Ж. Делез, Ф. Гваттари) 11.
Согласно второму, хотя такое изменение и имело место, постмодернизм вырастает из
модернизма (модерна) и неразрывен с ним (Фр. Джеймсон, Э. Лаклуа, Ш. Муффе, а также
представительницы постмодернистского феминизма Н. Фрезер и Л. Николсон). Ряд авторов, в
рамках этой позиции, рассматривают постмодернизм как продолжение предыдущих подходов –
анамнесис (пересмотр), “редактируемый” модерн (А.Б. Зелигмен, А. Гидденс, Ж.-Ф. Лиотар) 12.
Согласно третьей, - модернизм и постмодернизм можно рассматривать не как отдельные
эпохи, а как участников длительных и непрерывных отношений, причем постмодернизм постоянно
указывает на ограниченность модернизма (Б. Смарт). В рамках постмодерна существует его критика
(Ж. Липовецки), выделяется также “социология постмодерна” или постсовременности (З. Бауман) 13.
Постмодернизм как отдельное направление исследуется в теории мировой политики, глобалистике и
т.д.
См.: Деррида Ж. Страсти // Socio-Logos`96. Альманах Российско-французского центра
социологических исследований РАН. М., 1996; его же Письмо и различие. М., 2000, Фуко М. Воля к истине:
по ту сторону власти и сексуальности. М., 1996, его же Надзирать и наказывать. М., 1999 и др.
11
См.: Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. М., 2000 и др.
12
Лиотар Ж.-Ф. Ответ на вопрос: что такое постмодерн //Ad Marginem`93. Ежегодник. М. С. 320; Он же.
Состояние постмодерна. СПб., 1998; Он же. Предпосылки постмодерна. СПб.,1999.
13
См.: Ритцер Дж. Современные социологические теории /Пер. с англ. ПИТЕР, 2002. С. 538-539.
10
6
В парадигмальной эволюции постмодернизма могут быть выделены два этапа. К первому относят постмодернистскую классику деконструктивизма, характеризующуюся крайним
радикализмом дистанцирования от презумпций как классической, так и от неклассической
философии. Ко второму – after-postmodernism – оформляющуюся ныне парадигмальную
модификацию постмодернизма, представляющую некий поворот к пересмотру исходных
презумпций, связанный во-многом с социально-коммуникационным поворотом в развитии
обществоведения. В этом случае постмодернизм уделяет больше внимания коммуникативной
реальности, ее аксиологии и т.д (Дж. Уард, М. Готдинер и др.).
Специфика распространенного “классического” постмодернистского дискурса состоит в том,
что он разрывает с классической философией и теорией познания, вводит новые способы и правила
интеллектуальной деятельности. Этот дискурс включает в себя рефлексию о новой исторической
эпохе, новых произведениях культуры и новый тип теоретизирования о социальном мире. Как
течение мысли постмодернизм характеризуется, прежде всего, тем, что он противопоставляет себя
той интеллектуальной традиции, которую принято называть Просвещением. Если Просвещение
всегда видело свою задачу в том, чтобы найти рациональные основы социальных процессов и
поведения отдельного человека, то постмодернизм с большим подозрением относится к любым
попыткам классического научного объяснения изменений в обществе и деятельности людей.
Ш. Бодлер по сути сформулировал стратегию культуры постмодерна, порывающей с
прошлым, сомневающейся в настоящем и ориентирующейся на “инаковость”. За новизной гнался,
например, и авангард. Но он признавал ценностную иерархию, хотя и в извращенной форме: новое
всегда лучше, выше старого, т.е. новое как бы сравнивало себя со старым. Постмодернизм отказался
от иерархии, от оценок и сравнения c прошлым.
Постмодернисты не приемлют того, что они называют тотальными объяснениями (“великими
повествованиями” или “метанарративами” - Ж.-Ф. Лиотар). По его словам ведущие классические
теории, главные идеи человечества: идея прогресса, эмансипации личности, увеличение свободы и
ответственности, развитие разума… (метанарративы) утратили свою легитимирующую силу. Выбор
самих категорий, в которых осуществляется описание, утверждают постмодернисты, искажен
предвзятым отношением наблюдателя, происходит субъективное или заданное “конструирование”
знания. Выводы и рекомендации из них неявно должны придать ходу событий определенное
направление.
“Ничего не гарантировано” - главный пафос сознания постмодерна, практикующего
интерпретативный разум. “Бог умер”, разуму законодательному отказано в доверии, все “священное”
и “высокое” воспринимается как самообман людей, иерархия “тело-душа-дух” разрушена, человек
больше ни во что не верит… Постмодернисты следуют линии на отказ от таких понятий, как
“исток”, “причина”. Взамен вводится термин “след”, как то единственное, что нам остается вместо
прежней претензии знать точную причину. Постмодернисты полагают, - писал М. Фуко, - что “в
каждом обществе есть свое представление об истине, свойственная ему “общая политика” правды,
7
т.е. в обществе существуют типы дискурса, которые приемлемы для него и выполняют функцию
правды” 14.
По мнению постмодернистов лишь микронарративы (повествования, рассказы посредством
которых вымысел живет в культуре) продолжают плести ткань повседневной жизни. Ими
переоценивается
роль
описательного
плана,
значения
самой
полемики,
связанной
с
переосмыслением ценностей. Карта предшествует территории, телевизор и Интернет формируют
общество.
Ж.-Ф. Лиотар выдвинул положение о “постмодернистском состоянии”, для которого
характерны открытость, отсутствие жестких иерархий, асимметричных оппозиционных пар
(высокое - низкое, реальное - воображаемое, субъект - объект, поверхность - глубина, внутреннее внешнее). Постмодернизм сторонится “тотализующих моделей”, место субъекта занимают
разнообразные безличные структуры, будь то потоки желания или интенсивности (Ж. Делез, Ф.
Гваттари), соблазн в его гиперреальном измерении (“реклама – это спектакль, и он возбуждает” - Ж.
Бодрийар), пульсации, связанные с либидо (Ж. Лакан) и т.п. Особое внимание уделяется игре,
оригинальности поступка, жеста и др.
Характерна “деконструктивная критика” Ж. Деррида существующих реалий, “метафизики
присутствия”. Отличие деконструкции от многообразных вариантов критики классической
философии в том, что она представляет собой художественную транскрипцию философии на основе
данных эстетики, искусства, гуманитарных наук. Разрушая привычные ожидания, изменяя статус
традиционных ценностей, деконструкция выявляет понятия и артефакты, уже существующие
скрытом виде. Она ориентирует не столько на новизну, связанную с амнезией, сколько на инакость,
опирающуюся на память. Основные объекты деконструкции – знак, письмо, речь, текст, контекст,
чтение, метафора, видеоролик, бессознательное, виртуальные структуры: гипертексты и др. В
результате событие перестает соотноситься с универсальной истиной бытия. В постмодерне
происходит также деконструкция классических идеологий, трансформация их на прикладные
разноцветные идеологические потребительские коктейли: соединение консервативного курса с
левой политической риторикой.
Неприятие постмодернистами категории “сущность”, ориентирующей исследователя на поиск
глубин, корней явлений приводит к появлению понятия “поверхность” (резома), В такой ситуации
остаются невостребованными термины “цель”, “замысел”: предпочтительными становятся “игра”,
“случай”. В принципе постмодернизм нацелен не на созидание, синтез, творчество, а на
“деконструкцию” и “деструкцию”, т.е. перестройку и расшатывание прежней структуры
интеллектуальной практики и культуры вообще. Хотя в целом постмодернизм не отрицает значения
малых культур, национальных традиций и т.п.
14
132.
Foucault M. Power/Knowledge: Selected Interviews and Other Writings. 1972-1977. Brighton, 1980, P. 131-
8
Если
модернизм
стремился
к
“определенности”,
то
постмодернизм
тяготеет
к
“неопределенности”, делая это понятие одним из центральных в своей интеллектуальной практике.
На смену терминам “жанр”, “граница” текста приходят “текст” или “интертекст”, что дает
мыслителю свободу творить, пренебрегая требованиями традиции.
С точки зрения постструктуралистов и ряда постмодернистов представления "говорящего
субъекта" о независимости и автономности своего сознания и самоценности своего "я" не более как
иллюзия. Используя эту иллюзию как право управления текстом, навязывания тексту смыслов или
формы, субъект предполагает, что сам он свободен, не подчиняется никаким законам. Но поскольку
“ничего не существует вне текста” (Деррида), то и субъект с необходимостью находится “внутри
текста”, в рамках господствующих норм, в границах определенного исторического сознания.
Самосознание субъекта есть лишь совокупность различных текстов, воспроизводящих мир
культуры. Индивид становится “фрагментированным” – стирается граница реального и
символического, увеличивается фиктивная, фабрикуемая деятельность; он существует в мире
фантазмов и становится легко манипулируемым.
Идея о “смерти автора” получила второе рождение в связи с развитием Интернета.
Постмодернисты делают акцент на исторической исчерпанности феномена авторства и традиции
герменевтического (“смыслового”) толкования текстов, основанного на нем. Разнообразие знаков
потрясает человека, он чувствует себя сбитым толку и более ни в чем не уверенным. Возникают
условия “изменчивости, дезориентации и игры” (Дж. Ваттимо).
На этапе электронного обмена сообщениями, знаки в значительной степени симулируют,
подделывают действительность и теряют свой репрезентирующий характер. Многообразие знаков
парадоксальным образом подрывает их способность что-либо значить, и люди расходятся после
спектакля, не разобравшись в его смысле, но и свободные, по логике постмодернистов, от
необходимости искать истину. Личность в таком обществе децентрализована, вовлечена в процессы
одновременного становления многих идентичностей. Она теряет связь межу знаком и стоящей за
ним вещью, событием. Постмодернисты полагают, что мы переходим от общества, где
господствовал способ производства, к обществу, контролируемому кодом производства. Цель
сдвинулась от эксплуатации и получения прибыли к достижению господства с помощью знаков и
производящих их систем (Ж. Бодрийяр). Благодаря экспансии СМИ доступ к ним получили разные
регионы и различные группы, что ведет к известной дифференциации взглядов и потов информации,
но не отменяет засилья англо-саксонской культуры в мировом информационном обмене.
Ж.-Ф. Лиотар полагал, что знание и информация претерпели глубокие взаимосвязанные
изменения в двух направлениях. Так, их производство все чаще ограничивается ситуациями, когда
известно, что востребованы определенными структурами и эффективны (перформативны) для них.
Кроме того, информация становится товаром. Это, с одной стороны, приводит к снижению уровня
(востребованности) неактуальных видов знания (например, философия не отвечает критерию
перформативности, в отличие от менеджмента. С другой – “добыча нового знания” перемещается в
9
специальные центры с узко-корпоративными целями. В период постсовременности умение работать
с терминалом, иметь навыки поиска информации приходят на смену традиционным знаниям.
Поэтому студентов все чаще обучают именно “навыкам”, работе в команде 15.
Характерной чертой постмодернистов является их оппозиционность ко всему, от чего исходит
власть в обществе: бюрократии, политикам, организациям, жестко заданному планированию и
проектированию, стереотипам мышления и мыслительных форм. Так, например, М. Фуко описал
“микрофизику власти” с “бесчисленными точками конфронтации” и сопротивления. Он выделял три
инструмента дисциплинарной власти. Первый – иерархическое наблюдение, или способность
чиновников наблюдать все, что ими контролируется, одним пристальным взглядом. Второй
инструмент- способность выносить нормализующие приговоры и наказывать тех, кто нарушает
нормы. Так, человека могут негативно оценить и наказать в категориях времени (за опоздание),
деятельности (невнимание) и поведения (за невежливость). Третий инструмент – использование
исследования для наблюдения за людьми и вынесения относительно их нормализующих приговоров.
Этот инструмент дисциплинарной власти включает в себя два остальных 16.
В своей генеалогии власти М. Фуко обсуждал, как люди управляют собой и другими
посредством знаний. Среди прочего, он анализировал, как знание порождает власть, определяя
людей в качестве объектов влияния и затем управляя этими объектами с помощью знания. Он
полагал, что история колеблется от одной системы господства (основанной на знании) к другой.
Кроме того, М. Фуко показал взаимосвязь между знанием и властью в гуманитарных науках и их
практики, касающиеся руководства людьми. Фуко интересовали условия, которые в конкретный
момент времени отвечали за “выражение истины” в гуманитарных науках. В самых общих чертах
управление для Фуко связано с руководством поведением.
Дискурс и дискурс-формирование (discourse and discourse formation) – “научный” язык,
терминология специалистов, а также выражаемые идеи и социальные результаты, которые, согласно
Фуко, должны считаться главным явлением социальной власти, а не просто способом описания
мира. В соответствии с фукоистской диспозицией возможность индивидуализации политики в
постиндустриальном обществе, установления доверительных двухсторонних отношений по линии
“государство-индивид” блокируется предопределенностью выбора, навязываемого обществу
властными структурами и дискурсами. Так, опросы общественного мнения определяют политику,
тесты – стиль рекламы, анкетирование – выбор музыки для радио, результаты пробных просмотров –
развязку фильма, режиссируемые кастинги – выбор “звезд” и вкусов, телеметрия – содержание
программ телевидения и т.д. “Свободный выбор” в обществе потребления во многом
предопределен” 17. В соответствии с идеями известного французского психоаналитика Ж. Лакана
(1901-1981 гг.), сознательный субъект – это семиотический продукт, вовлеченный в дискурсы,
См.: Lyotard J.-F. Political Writings. UCL Press, 1993. P. 51.
Foucalt M. Discipline and Punish: The Birth of the Prison. N.Y., 1979. P. 26-27.
17
Бегдебер Ф. 99 франков. М., 2002. С. 18.
15
16
10
которыми он не управляет, и которые не могут с легкостью проникать в сознание. “Хвост
(дискурсный) руководит собакой”.
Соответственно, постмодернизм тяготеет к дискурс-анализу, нацеленного на раскрытие
структуры дискурса и дискурс-формирования; определение роли читателя или зрителя в чтении и
анализе значения “текста”, а не просто в “поглощении” текстов, как смыслов.
Радикальный постмодернистский интеллектуальный настрой на отказ от истины, от сущности,
от признания закономерности исторического процесса и т.д. породил скептическое отношение к
возможности теоретического обоснования путей развития общества, составления всякого рода
долгосрочных прогнозов, проектов быстрого изменения общества. Понятно, что культура
постмодерна не дает санкций на революционное или качественное переустройство общества: она
ориентирована на поверхностные, “косметические” общественные изменения.
Культура постмодерна противоречива. С одной стороны, она сформировала установку на
неприятие резких социальных изменений, но, с другой стороны, находясь в пространстве и времени
“цивилизации молодых”, она жаждет ускорения, изменения жизни, ее темпов. Тяга к быстрому и
резкому изменению жизненных событий и процессов нашла выход в тех сферах бытия, которые не
имеют прямого отношения к социальному устройству. Это, например, индустрия моды, спорта,
музыки, технологии “body building”: культуристика, пластическая, хирургия, с помощью которой
изменяют фигуру, цвет глаз, кожу и даже пол.
Можно выделить некоторые черты и особенности постмодернизма как интеллектуального
направления и социального явления. Среди них: неприятие образа мыслей, свойственному Новому
времени, его ценностей и обычаев; отказ от любых претензий на установление истины, так как
существуют только ее версии; стремления к аутентичности, поскольку все неаутентично; уход от
стремления к уточнению смысла, поскольку смыслов бесконечное множество, и это делает
безнадежным сам поиск смысла. Отмечаются: удовлетворение от самой констатации различий
между субъектами: в интерпретациях, ценностях и стилях; особое внимание к получению
удовольствия, неотрефлексированного жизненного опыта; удовольствие от поверхностного,
видимости, разнообразия, изменений, пародий и стилизаций; признание существования творческого
начала и игры воображения у обычного человека и основанное на этом пренебрежение
детерминистскими теориями человеческого поведения 18.
Д. Харви справедливо отмечал, что по мере развития общества “на смену относительно
устойчивой эстетике фордистского модернизма приходят нестабильность, брожение, мимолетность
эстетики постмодернизма, которая высоко ценит оттенки, эфемерность, броскость, моду и
товарность всех форм культуры” 19.
18
19
156
Уэбстер Ф. Теории информационного общества. М.: Аспект-Пресс, 2004. С.330-331.
Harvey D. The Condition of Postmodernity: An Enquiry into the Origins of Cultural Change. Oxford, 1989. P.
11
Постмодернизм остро критикуется за свои слабые места рядом известных философов и
социологов. Ю. Хабермас обращает внимание на то, что постмодернисты обычно отказываются
использовать институционально учрежденную лексику и прибегают к своей - часто
малодоказательной, носящей скорее литературно-описательный, чем научный характер. Далее,
справедливо критикуя многие недостатки современного общества, они умалчивают о своих
нормативных установках и рецептах его оптимизации 20.
Постмодернизм, критически относясь к либеральной (западной) демократии, не только не
выдвигает альтернативный “проект будущего”, но в целом, несмотря на поиски “Другого”, полагает
дальнейшее развитие в ее пределах неизбежным. Выдвигаются идеи о совершенствовании
(реализации незавершенного) в либеральной демократии, снятия конфликтов в ее рамках,
преимуществ развитых стран на фоне “третьего мира”, признания резко отличных от Запада
вариантов развития – общей антинормой.
Критика постмодернизма содержится и в трудах ряда российских исследователей. По их
мнению, главная иллюзия постмодернистов заключается в вере в то, что “отказ от универсальных
критериев, которые скрепляют любой значимый диалог культур, способен обеспечить мирное
сосуществование систем ценностей. При этом постмодернизм не дает практического решения
поставляемых им же самим дилемм и парадоксов, не порождает нового политического субъекта.
Отсутствие политической нормы приводит в реальной политике только к борьбе различий, к войне
всех против всех, партикуляризму”
21
. При таком подходе мультикультурализм, как ценность и
постмодерна, легко перерождается в свою противоположность – этнонационализм, сепаратизм,
культурную замкнутость; толерантность рано или поздно “взрывается” от накапливаемой энергии
обостряющихся конфликтных ситуаций, что и показали, например,
культурно-этнические
конфликты во Франции в 2005 г..
В то же время было бы несправедливо не замечать вклад постмодернистов в анализ ряда
важных аспектов информационного общества и его культуры, роли знания и коммуникационноинформационных систем, поведенческих аспектов, возрождения в их среде внимания к либерализму
и гуманизму, обогащение ими понятийно-категориального аппарата культурологии и социальной
теории, использование их идей в виде лозунгов различными неформальными социальными
движениями и др. Фактически постмодернистская теория стала торжеством различных
теоретических подходов. Ж.-Ф. Лиотар замечал: “Постмодернистское знание не является просто
орудием авторитетов; оно совершенствует нашу восприимчивость к различиям и усиливает нашу
способность допускать несоразмерное” 22.
Постмодернизм вырабатывает собственную модель видения реальности, исходя из допущения
ее хаотичности, семиотической артикулированности. Он формирует специфические способы и
20
Habermas J. The Theory of Communication Action. Vol. I. Boston. 1994. P. 107.
Мартьянов В.С. Постмодерн – реванш “проклятой стороны модерна” //”Полис”. №2. 2005. С. 154.
22
Lyotard J.-F. The Postmodern Condition. Minneapolis, 1984. P. XXV.
21
12
нормы описания мира, рефлексивно осмысленные в своеобразном калейдоскопичном восприятии, в
программном плюрализме, в повороте к стратегии mutuality (взаимности, ее поиску).
Со времен Ф. Де Соссюра и Р. Барта в постмодерне ведущее место занимает семиотика,
применяемая ко всем сферам социальной жизни. Не только язык, но также социальное поведение,
телевизионные шоу и мода, с точки зрения постмодернистов, представляют собой репрезентации,
или знаки, являются означающими практиками. Соответствующий анализ имеет позитивное
значение. Внимание, которое уделяют модернисты знакам и значению, симуляции и
неаутентичности, влиянию критериев перформативности, если они применяются к распространению
информации, - представляют интерес для изучения явления информационной революции.
Постмодернистские теории раскрывают связь между современной эстетизацией общества и
характером производства. Эстетическое производство становится частью товарного - которое
требует все больше эстетических новшеств и экспериментов. В силу этого они выполняют все более
значимую структурную функцию и занимают важное положение в обществе и власти.
В рамках умеренной постмодернистской теории некоторые исследователи (Дж. Джеймсон, Э.
Мандел) осуществляют критический анализ американской массовой культуры. Она выступает, по их
мнению, фактором господства по отношению к другим культурам, проявлением новой волны
американского военного и экономического господства во всем мире.
Идеология постмодернизма, отражая сущность социально-культурных тупиков, в которых
оказалось общество на этапе перехода в постиндустриальную стадию развития, во многих случаях
указывает и на опасности, которые ждут человечество на этом пути. Так, в ней достаточно точно
определяются основные источники постмодернистских настроений скепсиса и нигилизма потребительство и формирование им “выбрасывающего общества”, когда вещи покупаются и затем
выбрасываются с тем, чтобы вместе с приобретением новых менять привычки, поведение, стиль
жизни, отношения в обществе и так со все учащающейся периодичностью.
В постмодернизме справедливо указываются и парадоксы работы с компьютером: ими
невозможно пользоваться без особых программ, отчего обращаться с "компьютерной реальностью"
как с реальной действительностью означало бы впадать во власть иллюзий. Идеологи
постмодернизма констатировали опасность возникновения в новом обществе феномена
"компьютерного отчуждения" людей, разъединения столь естественных и необходимых человеку
социальных уз, ослабления солидаристских отношений. Средства электронной информации создают
тот мир "виртуальной реальности" - имиджей, подобий, симулякров, - который зачастую вытесняет
из сознания людей саму действительность, превращая человека в объект и продукт
манипулирования.
Концепции постмодернизма достаточно адекватно описывают современное состояние
общества, передают распространённое умонастроение не только интеллигенции, но и части массы
населения. Наша реальность и жизненный мир стали “постмодерными”. В этом смысле под
постмодернизмом следует понимать специфическое мировоззрение, получившее распространение в
конце ХХ века, отличительной чертой которого является плюрализм, недоверие к существующим
13
институтам власти и экспертным оценкам, выработка новых методов познания реальности. В целом,
постмодернистские концепции важны не только сами по себе, - писал известный аналитик и историк
социологии Дж. Ритцер, - но и постольку, поскольку они стимулируют реакцию против себя же 23.
Краткий постмодернистский тезаурус
Нарратив
Перформанс
- повествование, главная форма посредством которой вымысел живет в культуре.
- (performance – англ. - представление) публичное создание артефакта по принципу
синтеза искусства и не-искусства, не требующее специальных профессиональных
навыков.
Симулакр
- (стереотип, псевдовещь, пустая форма) – образ отсутствующей действительности,
правдоподобное подобие, лишенное подлинника, гиперреалистический объект, за
которым не стоит к.-либо реальностью, идентичная копия, за которой никогда не было
оригинала. “Мы живем в век притворства” (Ж. Бодрийяр).
Деконструкция
- (языка, социальных институтов) - выявление скрытых артефактов и понятий,
неожиданная, оригинальная трактовка, переосмысливание текста, разложение единого с
целью выявления скрытых различий, выяснения значения контекстов для придания
смысловой нагрузки
Гиперманьеризм
- авторская интерпретация искусства прошлого, его пародированиетрактовка, попытки
вписать в мозаичный контекст постмодернистской культуры.
Трансавангард
- неоэкспрессионизм, свободная фигуративность и др.
Ослабление аффектов
восприятие отдельных элементов распадающегося, несвязанного мира, аномии,
отчуждения, эмоций, оторванных от источника.
Сжатие,
- эффект воздействия новых технологий на общество (единые образовательные,
дедифференциация
развлекательные и иные системы, воздействующие на людей по особым правилам).
Гиперпространство
- эффект воздействия на людей пространств, зданий и т.п., в которых они сами не
могут ориентироваться.
Подражание
- создание индустрии имитаций, “делание” их более зрелищными, чем оригиналы,
навязывание другим обществам.
Другой
- понятие, представляющее собой персонально-субъектную артикуляцию феномена,
обозначенного классической традицией как “свое иное” (Гегель) и обретающее статус
базового в рамках постмодернизма - идеи о так называемом “коммуникативном
существовании”: “бытие-с” у Хайдеггера, “со-бытие с Другим” у Сартра –“мне нужен
другой, чтобы целостно постичь все структуры своего бытия”. Способ бытия есть “быть
увиденным”.
Перформативность
- эффективность и востребованность знаний и информации
Постмодернистская
- установка на восприятие реальности в качестве хаотически фрагментированной и
чувствительность
семиотизированной, вплоть до постулирования знаково-артикулированного способа
существования как единственно возможного.
Дискурс
- (discursus: от лат. discere - блуждать) - вербально артикулированная форма
в постмодерне
объективации содержания сознания, регулируемая постмодернистской философией
языка, семиотикой, лингвистикой (включая структурную и психолингвистику),
социологией знания и когнитивной антропологией. Предметом “археологии знания”
выступает “не автор, не лингвистический код, не читатель или индивидуальный
текст, а ограниченный набор текстов, образующих регламентированный Дискурс”
(Фуко).
Интрадискурс
- феномен конституирования семантически значимой дискурсивной целостности
посредством интериоризации и имманентизации исходно внешних по отношению к ней
дискурсивных элементов.
Интердискурс
- обозначениявнешних по отношению к дискурсивной практике вневербальных
процессов, которые, выступая в качестве социокультурного и языкового контекста
дискурсивных актов, обусловливают семантические и иные характеристики последних.
23
Ритцер Дж. Современные социологические теории., С. 109.
14
Постмодернистские подходы в политологии и мировой политике
Анализ проблем постмодерна, начавшийся еще в 70-е годы XX века, вначале больше
осуществлялся в рамках социальной философии. В дискурсе политической науки этот вопрос - уже
как проблема политического постмодерна, стал обсуждаться несколько позже, хотя временем
отсчета начала эпохи постмодерна в политике, ряд исследователей считает демократические
студенческие движения и волнения 1968 г. во Франции.
В социально-политическом и мировоззренческом отношении постмодерн означает
утверждение плюралистической парадигмы, отказ от европоцентризма и этноцентризма,
провозглашения принципа множественности, фрагментации культурного единства, внимания к
личности и ее внутреннему миру, самоуправляющимся структурам, проблемам идентичности и др.
Возникло, говоря словами французского философа Ж.-Ф. Лиотара, тотальное недоверие к
“метанарративам”, обосновывающим устойчивую целостность реального мира.
Известный социолог постмодерна З. Бауман обращал внимание на то, что “Постсовременность
отличается нестабильностью и ощущением ненадежности, свертыванием роли государства и
торжеством глобального рынка, который обещает свободу выбора, но заставляет людей опасаться за
свое будущее, подозрительно относиться ко всему рациональному, особенно к экспертам, которые
утверждают, что они лучше, чем кто-либо, понимают происходящее. Для постсовременности
характерна тенденция к замене контроля государства контролем потребителя, испытывающего при
этом все соблазны консьюмеризма; характерна необходимость жить в мире полном
двусмысленностей и неопределенности” 24.
Вместо общества рационального знания, выдвинутого эпохой Модерна, постсовременность
все шире использует электронно-развлекательно-потребительские продукты низкого качества.
Политика в XXI веке все больше превращается в подбор и ранжировку символического комплекта
идентичностей, а возможный выбор состоит в следовании за понятными, популярными или
модными символами, продуцируемыми СМИ, как музыка из дудочки сказочного крысолова,
увлекающих за собой “привороженных” сладкими звуками и заманчивыми образами. Партии и
средства массовой информации становятся конструкторами идентичностей, стремятся к “захвату
символов” и управлению через их посредство обществом.
Реалистический постмодернистский подход в сфере политической науки означает внимание к
возрастанию значения культурного и политического многообразия и разнообразия (расцвета
политических субкультур, мезо- и микро- культур.); к диверсификации политических ценностей; к
проблемам идентичности в политике в целом и в политическом управлении, в частности; к
повышению роли личностных черт политики; к социальной политики, идущей снизу; к возрастанию
роли
низовых
24
демократических
структур,
самоуправляющихся
Bauman Z. Postmodernity and Its Discontents. Cambridge, 1997. P. 12.
сетей,
горизонтальному
15
взаимодействию, как на уровне гражданского общества, так и на низших и средних “этажах”
государственного управления и др.
В
рамках
постмодерна
в
качестве
“потенциального
Другого”
рассматриваются
антиглобалистские движения, эпистемные сообщества, феминистские группы, роль которых обычно
несколько идеализируется. В политике постмодернизм определяет себя и как развитие на базе
собственных культурных оснований. Обычно приводят примеры Японии, Южной Кореи, Таиланда.
Успех обеспечивается отказом от разрушения собственных особенностей, прежде казавшихся
препятствием развитию.
В рамках постмодернистского дискурса к исследованию политики выдвигаются такие
правила, как игровая теоретизация, активное включение в политическую игру, преодоление
сверхдетерминированности социальной жизни при помощи семиотического обращения к
“неназываемому”, бессознательному, находить новые смыслы и значения в устоявшихся понятиях,
практиках, оппозициях. Речь идет о реконцептуализации политического. Постмодернистские
подходы основываются на дискурсивных, лингвистических, психологических и игровых моментах
политического действия. В этом смысле политика предстает как нечто процедурное,
герменевтическое, эстетизированное.
Проблеме постмодерна была посвящена работа одной из пяти основных тематических секций
XVIII Всемирного конгресса политологов - “Постмодернизм, технология и политика”. В ней, в
частности, дискуссировалась работа Дж. Гиббинса (Вольсоновский колледж Кембриджа) и Б.
Реймера (Университет Готенбурга, Швеция) “Политика постмодернизма”, опубликованная в
Великобритании, США и Индии. В этом труде, в частности, показана тенденция перехода от
индустриальной модели государства: труд-государство-капитал в эпоху Модерна, к новой,
постмодернистской модели: потребитель-государство-производитель в развитых странах. Эта
модель предполагает наличие “умного”, инновационного, публичного и в то же время минимально
необходимого государственного управления при максимально возможной передаче полномочий на
нижние этажи управления и расширение в целом сферы самоуправления 25.
Государственное управление в условиях постмодерна
Черты традиционного государства
(в реалии)
Суверенное (роль суверенитета)
Территориальное
Военное (важная роль армии)
Единовластное правление
Единый закон
Единственное гражданство
Национальное
Централизованное
25
Черты государства постмодерна
(в тенденции)
Размывание суверенитета
Смягчение пограничных режимов
Немилитаризованное
Мягкое, ограниченное правление
Стимулирующие законы в интересах гражданского
общества
Частичное гражданство (или несколько)
Многокультурное
Децентрализованное
Gibbins J., Reimer Bo. The Politics of Postmodernity. SAGE Publications. London - Thousands Oaks - New
Delhi. 2000. р. 132.
16
Бюрократическое
Унитарное
Автономия государственной власти
Небюрократическое
Неунитарное
Возрастание транснациональной власти
В рамках постмодерна обсуждаются также идеи “хорошего” управления; повышения роли в
политике низовых структур; развития горизонтальных самоуправляющихся сетей; возрастающего
значения идентичности в общественно-политической и культурной жизни различных стран и др. Ряд
постмодернистов выступает в русле принципов и ценностей “совещательной демократии”,
разрабатанной Ю. Хабермасом. Преподаватель Бристольского университета Дж. Сквайрс отмечал,
что подобные подходы представляют наиболее эффективный способ реализации политических идей
постмодернизма, их применения на институциональном уровне “политики признания” 26.
Известный британский исследователь З. Бауман ярко описал особенности мира “постмодерна”
по линии “власть – рынок – потребитель”. “Всеобщность, универсальность проекта требует власти с
универсальными претензиями, - отмечал он. - Такой власти пока что-то не видно. Эрозия и
ослабление государственной власти, когда-то увлекавшейся мировоззренческой миссией,
углубляются изо дня в день. Меры для установления и поддержания искусственного порядка,
опирающегося на законодательство и государственную монополию на средства принуждения,
лояльность обывателей и нормирование их поведения, ныне не кажутся такими первоочередными и
обязательными, как в начальной фазе процесса “осовременивания” (модернизации), когда надо было
заполнить нормативную пустоту после распада местных общин, ломки механизмов соседского
контроля и осмеяния традиций. Регулярность человеческих поступков, сохранение и
воспроизводство рутины современной жизни превосходно обходятся сегодня без мелочного
вмешательства государства. С насущными нуждами, которые некогда требовали трудоемкого
обеспечения общего согласия с помощью устрашения вперемежку с идеологической
индоктринацией, теперь справляется рынок, который ничего так не боится, как единообразия
склонностей, вкусов и верований. Вместо нормативного регулирования поведения обывателя –
соблазнение потребителя; вместо насаждения идеологии - реклама; вместо легитимации власти –
пресс-центры и пресс-бюро” 27.
Исследователь из Кэмбриджского университета Мэрилин Строзэрс придерживается
структурно-функционального подхода к анализу постмодерна. Она полагает, что модернистская и
постмодернистская политика действуют как бы параллельно. Первая оправдывают себя с помощью
тезиса о существовании неразрывной связи между природой, обществом и культурой. Вторая
существует в такой социальной структуре, где доминирующим отношением является связь
“продавец-потребитель” 28.
Политология постмодерна хорошо улавливает, что в современности происходит смещение от
традиционных форм политического участия в иные формы, отличные от привычных и
категориально новые, чем те, которые предлагаются сегодняшней демократической данностью. На
26
The Politics of Postmodernity. Ed. by J. Good., I. Velody. Cambridge, 1988. P. 211.
Бауман З. Спор о постмодернизме // “Социологический журнал”. 1994. №4. С. 73-74.
28
The Politics of Postmodernity. Ed. by J. Good., I. Velody. Cambridge, 1988. P. 229.
27
17
смену традиционного политического участия – голосованию, переживающему спад, приходят
прямые действия граждан, петиции, манифестации, политические мероприятия и открытые
дискуссии, особенно на местном уровне. В них преобладают представители среднего класса и
молодежи. Норвежский политолог С. Ринген справедливо замечает, что “Демократическая цепочка
управления, благодаря которой правительство находилось под контролем избирателей, разорвалась”
29
. Это ведет к апробации и активизации прямых форм демократического волеизъявления, массовым
протестам.
Финский исследователь Дж. Ринно (Университет г. Тампере) также отмечал возрастающую
роль новых социальных движений в условиях постмодерна. Это связано, по его мнению, с
возникновением нового постмодернистского стиля жизни, системы новых постмодернистских
ценностей и возрастающей ролью индивидуального выбора личностью характера своей
деятельности в политике. Именно новые социальные и местные движения открывают широкие
возможности для самореализации политических и иных потребностей и интересов личности в
условиях постмодерна 30.
Постмодернизм находится в соответствии с реальным поведением самых разнообразных
меньшинств в политике, сексе и языке. Видно не случайно, он “так стремительно стал идеологией
сексуальных меньшинств, обнаруживших растущую озабоченность не просто самосохранением, но
и политической властью” 31.
Политические акторы постмодерна признают свободу выражения мнения, принципы
правового государства, значение альтернативных выборов. Однако, одновременно они полагают, что
общественное мнение и народное участие представляет непредсказуемую угрозу существующему
Строю, которой нужно противостоять при помощи институционально-правовых средств и твердого
“управления”.
Имея в своем арсенале универсальный ценностной эрзац – “высокий уровень личного
благосостояния”, который ассоциируется с западным образом жизни и соответственно демократией,
постмодерн демонстрирует широкое распространение вполне легальных, активных
политтехнологий. Однако эти технологии делегитимизируют и собственно подрывают такие
принципы демократии, как народное волеизъявление и публичность политики, подменняя ее
симуякрами полинтического. “Демократическое мнение, институты и процессуальность становятся
фикцией, и в зависимости от того, на какой почве проявляются эти миражи (развитом Западе или
модернизирующемся Юге и Востоке), по-разному проявляет себя химера “управляемой
29
30
Ринген С. Демократия: куда теперь? / “Логос”, №2. 2004. С. 54-55.
Rinno J. Postmodern Politics and Phenomenology of the Life-Word Capitalism, Governance and Community
// World Capitalism, Governance and Community: Toward a Corporate Millenium. Abstracts of Paper Presented at the
XVIII World Congress of the International Political Science Association // Ed. by J Coakley., J. Laponce. Canada, 2000.
P. 119.
31
Давыдов Ю.Н. Социальная философия постмодернизма и ее садо-мазохистские импликации??
История теоретической социологии /Отв. ред. Ю.Н. Давыдов. В 4-х т. Т.4. М.: “Канон-Пресс”. С. 710.
18
демократии”, возникая как сочетание демократической ширмы и реально действующих механизмов
либо олигархии, либо авторитаризма” .32.
В постдемократической системе власть народного представительства вытесняется властью
иерархии, происходит постепенное формирование все более контролируемого и направляемого
общества, в котором будет господствовать элита, тесно связанная с олигархическими, “офшорными”
группировками. “Освобожденная от сдерживающего влияния традиционных либеральных
ценностей, эта элита не будет колебаться при достижении своих политических целей, применяя
новейшие достижения современных технологий для воздействия на поведение общества и
удержания его под строгим надзором и контролем” 33.
Современная эпоха, с одной стороны, открывает новые перспективы для развития, но с другой,
- создаются предпосылки для элитарно-информационного и корпоративистского отчуждения
человека от политики. В условиях сохранения нищеты, роста неравенства и нестабильности
мировых рынков и финансовых потоков многие сомневаются в том, что “радужные возможности”
глобализации будут реализованы. Другие же озабочены тем, что открытые рынки поставят под
угрозу, как целостность культур, так и суверенитет государств.
Интересен подход российского ученого Ф. Бурлацкого к оценке эпохи постмодерна (или эпохи
“третьей волны”
34
) для культуры народов различных стран и народов. В этой связи он писал:
“Каждая культура, будь то вест-индская, алжирская, кубинская, корейская и т.д., подходит к “третьей
волне” (постиндустриальному обществу) со своей психологией, со своим собственным социальным
характером, развившимся на протяжении веков. “Третья волна” будет содержать в себе много
культур, и это базис для морали, для взаимопонимания людей, для формирования моральных
ценностей в отношениях между людьми” 35.
Постмодернистский подход в теории международных отношений возник в 1980-е гг.: с одной
стороны, как реакция на классические теории (неолиберализм и прежде всего неореализм), с другой
– под влиянием неомарксизма в поисках иной теоретической альтернативы. В целом своей задачей
постмодернисты считали уменьшение пропасти: с одной стороны, между философскими
представлениями, с другой – наблюдениями и данными из социальной практики, с третьей –
данными социальной практики как таковой.
Наследие постмодернистов-международников включает в себя как работы, выдержанные в
духе
“деконструктивизма”
и
зачастую
откровенно
направленные
на
эпатаж
научной
общественности, так и труды, представляющие действительно научные интерес и ценность. К
последним относятcя работы Дж. Дериана, М. Шапиро, Р. Эшли, Дж. Уокера, Б. Бузана, К. Стэбайла
и др.
32
33
Лощилов П.Г. Демократия постмодерна: истоки и проявления /”Власть”№10. 2005 С. 29.
Brzezinski Z. Between Two Ages. America`s Role in the Technotronic Era. N.Y., 1976. P. 252.
По Тоффлеру после индустриальной - наступает волна научно-технических, информационных,
коммуникационных, экологических, демократических и иных преобразований. См.: Тоффлер Э. Третья волна
/Пер. с англ. М., 1999.
35
Бурлацкий Ф. М. Новое мышление. М., 1989. С. 23.
34
19
В области теории международных отношений постмодернизм сыграл в целом позитивную
роль, стимулировав сначала теоретическую дискуссию по важнейшим проблемам международной
безопасности, а затем обеспечив сдвиг политической мысли и официальных доктрин Запада в
сторону неконфронтационного, “диалогового мышления”. Выразителем подобного подхода к
безопасности являются социальные движения, не признающие границ и озабоченные проблемами
мира, демократии, экологии, прав человека, а не военно-политической безопасностью тех
государств, в которых им довелось родиться и жить.
Подхватив идею о возникновении “глобального гражданского общества”, постмодернисты
принимаются активно развивать тему об исчезновении суверенного, территориально определенного
государства и о передаче его функций транснациональным институтам, регионам и общественным
движениям. В свою очередь изучение данной проблемы стимулировало обсуждение таких важных
вопросов, как “новый мировой порядок”, федерализм и регионализм, национальное самосознание и
национализм, новые типы гражданства и т.д. Постмодернисты пытались также выйти за пределы
противопоставления теории международных отношений путем обращения к таким, более общим,
философским категориям, как справедливость, ценности и т.п.
Постмодернисты критикуют политический реализм, заявляя о невозможности неким
объективным образом выявить государственные интересы. Более того, универсальных интересов
вообще не существует. “Критика классических подходов, – пишет профессор МГИМО М.М.
Лебедева, – вообще одно из важнейших направлений в постмодернизме (оно получило название
критической теории), но не исчерпывает его”
36
. Представители постмодернизма выступают с
идеями “деконструкции” ключевых понятий в международных отношениях (таких как
“государство”, “международная система” и др.) через анализ текстов и выявление скрытого в них
содержания.
Постмодернисты положительно рассматривают эффект “сжатия времени-пространства“ в
условиях глобализации. Элементы всемирного информационно-кибернетического пространства, по
мнению П. Вирилио, - “лишены пространственных измерений, но вписаны в единую
темпоральность моментального распространения. С этого момента людей нельзя разделить
физическими препятствиями или временными расстояниями. Опосредованное компьютерными
терминалами и видеомониторами различие между здесь и там теряет всякий смысл” 37.
Вместе с тем, в постмодернизме не всегда обращается внимание на то, что соединение
“интерфейсами компьютерных терминалов” оказало различное воздействие на положение разных
категорий людей и целых народов – многие из них по-прежнему разделены физическими
препятствиями, временными расстояниями, социальными статусами и др., причем это разделение
стало безжалостнее, чем когда-либо.
36
37
Лебедева М.М. Мировая политика. М., 2003. С. 43.
Verilio P. The Lost Dimension. New York, 1991. P. 13-14.
20
Полезно использование образных понятий постмодернистов: “Паноптикон” (М. Фуко) –
“Синоптикон” (Т. Матисен) на современном этапе глобализации общественных мировых
отношений. В условиях реализации модели “Паноптикона”, меньшинство, контролируя СМИ,
наблюдает и следит за большинством. Модель “Синоптикона” предполагает обратное –
большинство постоянно наблюдает за внешним образом стилем жизни и потребления избранной
элиты (избранных стран), которые ему навязываются. Те немногие, что становятся объектом
наблюдения (“глобалисты” и “звезды” СМИ), выражают идею эрзаца тотального образа жизни,
индоктринируемого наблюдателям всего мира. По сути, речь идет о власти, которая как бы, открыто,
не приказывает, а через постоянное дискурсивное воздействие на различные структуры и уровни
сознания навязывает желаемые ей стили, идеологии и практики.
У многих представителей постмодерна возникает сомнение: примут ли грядущие мировые
перемены форму “аутентичного универсального сообщества человечества” или они будут означать
“гегемонистское навязывание избранных ценностей в виде мировой империи”. В этой связи они
считают основную причину агрессивности США в их стремлении унифицировать весь мир по
своему образцу.
Постмодернистские подходы в социологии
Концепции постмодернизма в большинстве случаев не являются собственно социологическими.
Они вбирают в себя достижения целого ряда дисциплин - лингвистики, математики, семиотики,
антропологии, этики, культурологии и т.д. Во многих из них отсутствуют границы между
реальностью и виртуальной реальностью, предметами и их образами, между наукой и фантастикой,
детерминизмом и индетерминизмом, словами и их значением.
Однако независимо от их собственных представлений влияние концепций постмодернизма на
современную социологическую мысль заметно. Эти концепции имеют дело с социально значимыми
проблемами, признаются и применяются рядом представителей социальных наук, выдерживают
определенное испытание временем и пространством. Важен как понятийный аппарат
постмодернизма, так и некоторые теорий, объясняющих по-новому роль ментальных структур,
нормативных регуляторов социальных практик людей, значение текстов, мифов, религиозных
обрядов и т.д.
В целом сосуществование модернистских и постмодернистских подходов, их взаимовлияние в
известном смысле полезно. Можно сказать, что модернисты стремятся понять мир,
преимущественно, с помощью привычного “рационального” инструментария. Постмодернисты
часто используют новые, “иррациональные” понятия, учатся воспринимать явления, которые пока не
получили объяснения и стремятся их осознать, остро критикуют проблемные стороны
постиндустриализма. В постмодернистской социологии особое значение приобретает искусство
свободного воображения, чувствования, сопереживания, интерпретации социальных кодов,
смыслов, практик.
21
Известный российский социолог, профессор С.А. Кравченко считает, что “социологическая
теория постмодерна должна освоить неодетерминистский характер новых социальных реалий” 38.
З. Бауман полагает, что в своем развитии “социология постмодерна должна принять специфику
постмодернистской конфигурации, вместо того, чтобы рассматривать её как больную или
деградированную форму современного общества” 39.
Базовым принципом, задающим социетальную конфигурацию постмодерна, выступает
“двойное кодирование”. В общем виде код представляет собой определенную структуру правил
означивания, имеющую свою историю (т.е. отсылающую к перво-текстам) и конституирующую
определенную поливероятностную конфигурацию содержания, зависящую от интерпретации. В
рамках концепции гиперреальности, по Ж. Бодрийяру, переход к состоянию постмодерна
характеризуется как прецессия симулякров. В парадигме “двойного кодирования” историческое
(если оно признается) и cоциальное, ставшие предметом индивидуального потребления, должны
описываться как симуляционные модели социального. Развитие коммуникации формирует явление
массы, которая “не обладает ни атрибутом, ни предикатом, ни качеством, ни референцией”. “Массы
не … выражают себя - их зондируют. Они не рефлектируют - их подвергают тестированию... Однако
зондирование, тесты, референдум, средства массовой информации выступают в качестве
механизмов, которые действуют уже в плане симуляции, а не репрезентации”. В такой ситуации
репрезентация масс - молчаливого большинства - оказывается не более чем очередной симуляцией,
исходящей из “полагания надежности” - наивной веры во всесилие рекламы, техники, политики,
науки - смысла вообще. Масса не приемлет смысла и “интересуется лишь знаковостью”,
коммуникация для нее - беспрерывное поглощение знаков, обусловленное жаждой зрелища 40.
По М. Маффесоли “молчание масс” - естественная защитная реакция на тотализирующие
дискурсы. Он отмечал трансформацию “индивида” в “персону”, обладающую
полифункциональными характеристиками - “масками”, а “группы” или “организации” - в “племя” и
массу. Племя же понимал как микрообщность со свободным членством, интерсубъективность основывал на аффекте, обращал внимание на спонтанную, неустойчивую консолидацию
социальности. В соответствии с этими подходами акцентируются сенсуализация, мифологизация,
зрелищность, физиологичность, которые обозначают регрессию к архаике и конституируют
“расплывчатую”, пеструю, изменяющуюся социальность как повседневность, постоянный и
всеохватывающий общество маскарад.
З. Бауман справедливо определял “постмодернистскую социологию” как комментарий к
повседневности. Такой комментарий выступает принципом контроля над производством дискурса.
Комментарий, даже как вторичный текст, не сводится к репродуцированию оригинального смысла и
имеет конструктивистскую составляющую: его роль, какие бы технические способы и методы при
38
Кравченко C.А. Социология: парадигмы через призму социологического воображения. М., 2001. C. 305-
306
Bauman Z. Intimations of Postmodernity. London: Routledge, 1992. Р. 27.
См.: Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального. Изд-во Уральского ун-та,
2000; Baudrillard JSelected Writings. Stanford: Stanford University Press, 1988.
39
40
22
этом ни были пущены в ход, заключается лишь в том, чтобы сказать наконец то, что безмолвно уже
присутствовало там, было как бы высказано. По Фуко, комментирование предполагает, что
“невысказанное спит в речи, и что, благодаря избыточности, присущей означающему, можно,
вопрошая, заставить говорить содержание, которое отчетливо не было означено”. Речь идет о
“двойной избыточности” комментария - со стороны означающих и со стороны означаемых - в
контексте его понимания как социального текста. “Комментарий покоится на постулате, что речь это акт “перевода”, что она имеет опасную привилегию показывать изображения, скрывая их, и что
она может бесконечно подменяться ею же самой в открытой серии дискурсивных повторов” 41.
Понимание “постмодернистской социологии” как комментария к социальной повседневности
в конечном итоге переопределяет социологию как особую практику означивания социальности.
Однако парадоксы, изначально заложенные в основание “постмодернистской социологии” недоверие к “метанарративам”, дисциплинарная неопределенность, ориентация на плюральность,
слабость эмпирико-операционалистской базы и т.п. создают известные проблемы в ее развитии.
В современных условиях сложилось два подхода в “социологическом постмодернизме”:
“постмодернистская социология” (на основе концептуального аппарата радикальных
постмодернистов) и “социология изучения постмодерна” (Э. Гидденс, Ю. Хабермас), которая
широко использует достижения классической социологической теории и постмодернистские
новации для объяснения явлений информационной эпохи (“распад организованного модерна” и
переход к “рефлексивной современности” и “посттрадиционному порядку”). У каждого из них есть
свои достижения и неопределенности.
К числу отличительных особенностей постмодернистского анализа в социологии можно
отнести следующие диспозиции, которые в целом уже являются признанными.
- 1). Предметом “постмодернистской социологии” и “социологии изучения
постмодерна” выступает сложная непредсказуемая социальная система, прежде всего, в
виде потребительского, массового и индивидуализированного, видоизменяющегося
общества; исследователями акцентируется внимание на изучении разнообразных субъектов,
институтов, которые мало зависят друг от друга и в целях достижения своих, свободно
выбираемых целей, стремятся преодолеть централизованный контроль. Изучаются
плюрализм культур, распространяющийся на все формы жизни, многообразные социальные
практики, традиции, идеологи и т.д.; исследуется хаотическое пространство и хроническая
неопределенность, состояние беспокойства, в котором существуют интеллектуалыинтерпретаторы. Однако методологические подходы постмодернистских “социологий”
различны: одни полностью отрицают классические подходы к изучению социума, другие –
использует рациональные аспекты постмодернизма и классицизма для исследования
феноменов постиндустиальной (информационной) эпохи. Используется концептуальный
аппарат постструктурализма, иногда с добавлением некоторых элементов эмпирикооперационалистской направленности при “недоверии” “постмодернистской социологии” к
41
См.: Фуко М. Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности. М. 1996.
23
общепринятой теоретической, философской и социологической терминологии эпохи
модерна. Постмодернистами разрабатывается особая амбивалентная толерантная мораль.
- 2) Изучается идентичность агентов, которая постоянно изменяется, но не развивается в
определенно ясном направлении, как под воздействием внешних структур, так и внутренних
трансформаций, многообразие форм властных универсалий. Исследуются временные выборы,
объединения, распады связей разнообразных агентов, мало зависящих друг от друга, посредством
анализа символических признаков, в качестве принципиального предмета изучения. Эти признаки в
условиях неопределенности выражают определенную значимость для неких категорий агентов.
Рассматривается габитус - слепок объективных структур, воспринятых индивидом, глубоко
укоренившихся в его сознании и “забытых”, недоступных реальному осмыслению. Показывается,
что развитие человеческой цивилизации идет в направлении утверждения мира симулиций и
симулякров, которые буквально распространились на все сферы общественной жизни.
- 3) Рассматривается, как в глобализирующемся обществе постмодерна потребительская
стоимость заменяется символической: индивиды начинают приобретать товары, потому что они
являются символами престижа и власти. Эти символы не только удовлетворяют конкретные
потребности, но и служат отличительными знаками, свидетельствующими о принадлежности к
конкретной группе, потребляемые товары, “символьный язык общения” (сила кода, матрица
дискурса и т.д.) рассказывают практически все об их владельцах, принадлежащих к определенной
потребительской массе 42.
- 4) Анализируется доминирование средств массовой информации и их продуктов, подмена
символами основной реальности, возрастающее контроля со стороны кода сигнификации, его
эффективность (в сравнении с ранее известными социальными движениями, контроль над самим
кодом, прежде всего средствами массовой информации. Причем, современные СМИ практически
тотально манипулируют кодом.
- 5) Особую значимость имеет исследование знания как социально-политического дискурса,
которое в условиях постмодерна знаменует свободу доступа к жизненным ресурсам и возможность
их выбора. Рассматривается эпистема знания, являющегося одним из основных источников
конфликта, нацеленного на перераспределение ресурсов среди агентов, роль эпистемных
организаций в политике и др. Обращается внимание на роль дискурс-анализа; повышение
значимости продукции интеллектуалов, ее универсальной валидности, к праву интеллектуалов
выносить заключения о значимости локальных идей, их моральной ценности и др.
Постмодернистские концепции дискуссионны. В них много яркого, эмоционально
выраженного материала и умозаключений; ими заслуженно критикуетcя консьюмеристская
демократия, ставятся острые проблемы общественного развития в XXI в. “Постмодернистское
мышление” оказало влияние на множество областей: искусство, архитектуру, социальные науки.
Одновременно известны его недостатки и слабые стороны. Некоторые теоретики пытаются
42
См.: Baudrillard J. Selected Writings. Stanford: Stanford University Press, 1988. Р. 20-22.
24
объяснить постмодернизмом весь современный мир, вместо того чтобы из своеобразия этого мира
вывести постмодернизм как одну из его тенденций, возможностей и надежд.
В целом различные подходы в русле постмодернистской парадигмы исследования общества
состоялись их необходимо знать и критически применять, наряду с признанными социологическими
подходами к осмыслению современности. Академик РАН Г.В. Осипов справедливо отмечал, что
среди теорий, “бросающих вызов академической социологии” находится и теории постмодерна 43.
Ирхин Юрий Васильевич – доктор философских наук, профессор кафедры политологии и
политического управления Российской академии государственной службы при Президенте РФ, член
Международной ассоциации политической науки, участник XV Всемирного конгресса Международной
социологической ассоциации в Австралии. Специалист в области истории и теории политики. Автор
учебников: “Политология” (М., 2001-2006) с грифом Минобразования РФ, “Социология культуры:
сравнительный анализ политических культур обществ Запада - России - Востока” (М., 2005) с грифом УМО.
43
См.: Осипов Г.В. Российская социология в XXI веке // “Социс”. №2, 2004. С. 10.