ЛИЧНОСТЬ И КУЛЬУТРА КАК ПРОСТРАНСТВЕННЫЕ ЯВЛЕНИЯ Михалевский Дмитрий Васильевич Кандидат философских наук
реклама
ЛИЧНОСТЬ И КУЛЬУТРА КАК ПРОСТРАНСТВЕННЫЕ ЯВЛЕНИЯ Михалевский Дмитрий Васильевич Кандидат философских наук Благотворительный фонд «АРХЕ» Президент Сегодня «пространство» – одно из самых популярных понятий в сфере гуманитарных наук, которое используется в самых различных контекстах. Помимо традиционных пространств физики, геометрии и географии, теперь говорят о пространствах политики и экономики, о социальном пространстве и пространстве культуры, о пространствах слова, текста, сцены, о внутреннем пространстве, межличностном пространстве и о многих других. Сегодня полагается, что все виды бытия человека реализуются внутри своих пространств. Но обычно о пространстве говорят формально, подразумевая некое множество, решенное геометрически, - вместилище различных объектов и явлений, которое к этим объектам и явлениям не имеет непосредственного отношения. Это реализация частного случая общей классической позиции: пустота и объекты, находящиеся в ней. Но искусства, начиная с живописи барокко, продемонстрировали иной взгляд на мир: согласованность внешнего пространства и внутреннего мира человека, его души, что есть зависимость антропного пространства от человека. Затем, сто лет назад, естественные науки, сделав пространство базовой категорией своих исследований, фактически, пришли к тому же результату. Теперь то же предстоит сделать гуманитарным наукам. В отношении проблематики личности в пространстве культуры это означает рассмотрение понятий личность и культура как взаимно согласованных и взаимно определяемых пространственных явлений, как неразрывных части и целого. 1 Принято считать, что гуманитарии заговорили о пространстве – как социальном явлении – практически одновременно с физиками – раннем рубеже ХХ столетия. В действительности, нет мыслителя более близкого к современным представлениям о пространстве, нежели Эммануил Кант. Однако, для того, чтобы прорваться сквозь нагромождения ложных трактовок его идей, потребуется развернутая аргументация и значительное время. Поэтому ограничимся упоминанием об этой исторической несправедливости и будем говорить о событиях минувшего века. Первым, кто обратил внимание на гуманитарный аспект пространства на заре ХХ века, был Георг Зиммель. Он сумел назвать целый ряд моментов, которые позже стали ключевыми для осознания этой категории, и среди прочего связал доступное человеку пространство с развитием его души: «…Синтез части пространства (Raumstticks), есть специфически психологическая функция, которая, при всей своей мнимо «естественной» данности, модифицирована совершенно индивидуально…»1. Зиммель понимал пространство как физическое, но его восприятие трактовал как социальную функцию. Спустя десятилетие Освальд Шпенглер развернул идеи Зиммеля в масштабную панораму развития Великих мировых культур. Этот анализ раскрыл фундаментальную роль пространства в культуре. Вслед за Зиммелем Шпенглер ориентировался на глубинные механизмы психики в формировании морфологии культуры, в результате чего, пространство становится главным методологическим инструментом исследования социально-культурной истории, «знаком и выражением самой жизни, изначальнейшим и мощнейшим из всех ее символов»2. Шпенглер резко критиковал количественный математический подход к пространству. Из трех пространственных координат он особо выделял глубину: «Переживание глубины есть… столь же совершенно Цит. по Филиппов А.Ф. Социология пространства [Текст] / А.Ф. Филиппов. – СПб. : Издат-во «Владимир Даль», 2008. - С. 72-73. 2 Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т.1: Гештальт и действительность [Текст] / О. Шпенглер / Пер. с нем., вступ. ст. и примеч. К.А. Свасьяна. – М. : Мысль, 1993. – С. 336. 1 2 непроизвольный и необходимый, сколь и совершенно творческий акт, посредством которого «Я» получает… свой мир»3. Тем самым, Шпенглер делал акцент на неоднородности антропного пространства, т.е. на качественном аспекте. На фоне громкого успеха труда Шпенглера, его научный результат оказался гораздо скромнее. В качестве основных причин можно назвать эмпирический характер исследования и отсутствие рабочей модели. Не последнюю роль сыграл политический контекст эпохи. В результате, смелая попытка Шпенглера совершить прорыв познания и заменить количественный взгляд на мир качественным не удалась. А потому вплоть до сегодняшнего дня гуманитарные пространства понимаются исключительно метафорически. На метафоричность такого рода, которая возникает как следствие объективистского подхода, указывал еще современник Зиммеля Эмиль Дюркгейм4. Теперь эта метафоричность затрудняет переход от парадигмы времени к парадигме пространства, т.е. блокирует революционные преобразования, аналогичные тем, что естественные науки и искусства пережили на раннем рубеже ХХ столетия. Однако смена парадигмы есть наиболее фундаментальное событие в сфере сознания. А поскольку сознание едино, то подобные преобразования происходят синхронно в различных сферах. Тот факт, что гуманитарная наука продолжает оставаться неким исключением из этого общего процесса есть не более чем печальный казус, имеющий свои объяснения. Но чем дольше задержка, тем более радикальным будет переход к норме. И можно с уверенностью говорить, что уже в самое ближайшее время гуманитарным дисциплинам предстоят поистине фундаментальные преобразования. Пространство – это поистине уникальный феномен, вокруг которого накопился плотный слой заблуждений исследователей разных областей и стереотипов коллективного сознания. Прежде всего, пространство мыслится как безусловно объективное явление. И причина тому представляется 3 4 Там же. – С. 330. Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни [Текст] / Э. Дюркгейм // Мистика. Религия. Наука. Классики мирового религиоведения. Антология. – М. : Канон+, 1998. – С. 197. 3 достаточно очевидной: оно всегда присутствует в области чувственного восприятия. «Не существует чувственных восприятий, воспринимаемых объектов или образов, которые были бы свободны от них, – писал Карл Ясперс. – Все приходит к нам в пространстве и времени и переживается нами только через эти две категории»5. Однако, в действительности, пространство вторично по отношению к материальным объектам в нем расположенным. Это означает, что мы вообще не воспринимаем пространство, а конструируем его как функцию восприятия материальных объектов. «Пространство и время не воспринимаются сами по себе – и с этой точки зрения они отличаются от других объектов; но мы воспринимаем их вместе с объектами, и даже в случае восприятий, свободных от каких бы то ни было объектов… Пространство и время не существуют как вещи «для себя»; даже будучи пусты, они даются нам в связи с объектами, которые их наполняют и ограничивают»6. Причина этого парадокса заключается в том, что у человека нет органа, ответственного за восприятие пространства. Строго говоря, для нас пространство есть понятие без объекта. Но мы настолько привыкли к стереотипу «объективности пространства», что сама мысль о том, что оно есть мыслительный продукт, дается с большим трудом. Тем не менее, отсутствие учета этого факта приводит к различного рода ошибкам. Сегодня мы живем в рамках очерчиваемых классической парадигмой, т.е. мировоззренческой картины Нового времени, где пространство мыслится как однородная пустота. Мы убеждены, что наши мировоззренческие представления абсолютны и вечны, а потому верны всегда и везде. Однако динамика исторического развития показывает, что Пространство, как лемовский Солярис, отражает мир того, кто в него заглядывает. В результате, пространственные представления физики, пройдя длинный путь развития, повторяющий личностное развитие человека, в двадцатом столетии все более 5 6 Ясперс, К. Общая психопатология [Текст] / К. Ясперс. – М. : Практика, 1997. – С. 113. Там же. 4 наполняются антропным содержанием7, сближаясь с положениями восточных мистиков8. В этом плане они синхронны достижениям театральной сценографии. А в итоге, естественные науки оказываются гораздо более антропными, нежели науки о человеке, которые, упорствуя в своей верности принципам классического рационального знания, требуют абстрагирования от всего человеческого. На основе высказанных положений и проведенного анализа мною был сделан вывод о том, что в антропном плане пространство есть явление бытия сущего как целого9. В этом определении термин «явление» понимается онтологически – в смысле явиться, как появление, возникновение чего-либо. При этом подразумевается двоякий смысл: как вновь увиденное человеком, открытое, понятое; так и созданное им. Антропное пространство, как и социальное пространство – пространство человека – это целостность мира, которая доступна человеку на каждом данном этапе его развития. Эта целостность определяется связностью механизмов мышления, которые выражаются через достигнутый уровень абстракции мышления. Развитие сознания (тем более собственного) для нас является трудно наблюдаемым процессом, в то время как процесс личностного становления мы замечаем гораздо легче. Как следствие, между двумя факторами, доступными наблюдению, – уровнем личностного развития и пространственными представлениями – устанавливаются отношения аргумента и функции. Соответственно, переход от плоскостного рисунка к трехмерному был объяснен Б.А. Раушенбахом как объективация определенного уровня личностного развития10. Впрочем, подобная связь представлялась очевидной еще Платону, который в своем «Государстве» указывал: «Значит, раз видов государств пять, то и у различных людей должно быть пять различных устройств души» Михалевский Д.В. Формирование социального пространства и его структур дисс. … канд. филос. наук [Текст] / Д.В. Михалевский. – М. : РГСУ, 2012. – С. 61-79. 8 Капра, Ф. Дао физики [Текст] / Ф. Капра. – СПб. : ОРИС, 1994. 9 Михалевский Д.В. Формирование социального пространства и его структур дисс. … канд. филос. наук [Текст] / Д.В. Михалевский. – М.: РГСУ, 2012. – С. 82. 10 Раушенбах, Б. В. Как мы видим сегодня [Текст] / Б. В. Раушенбах // Пристрастие. (2-е изд.) – М. : Издательство «Аграф», 1997. – С. 106-107. 7 5 (Государство 544 е). Тысячелетие спустя Б. Спиноза писал: «...Того, к чему способно тело, до сих пор никто еще не определил... но, говорят, из одних лишь законов природы, поскольку она рассматривается исключительно как телесная, невозможно было бы вывести причины архитектурных зданий, произведений живописи и тому подобного, что производит одно только человеческое искусство. И тело человеческое не могло бы построить какой-либо храм, если бы оно не определялось и не руководствовалось душой...» (Спиноза Этика, ч. III, теорема 2, схолия). В рассматриваемом контексте интересным представляется определение души, которое давал М.К. Мамардашвили: «эксплицитное выявление условий интеллигибельности или понятности, которые предшествуют тому, чтобы мы вообще нечто могли видеть в терминах естественного целого или естественной необходимости»11. Итак, пространство есть способность человека к целостному мировосприятию. Но и относительно личности самые разные мыслители высказывали идею о том, что ее основу также составляет целостность. Так Ф. Шиллер в двенадцатом из «Писем об эстетическом воспитании человека» писал, что личность есть «абсолютное и неделимое единство», которое «не может противоречить себе»12. К.Г. Юнг указывал на то, что «жизнь последовательно и поступательно движется в направлении индивидуации – пожизненного процесса, в ходе которого человек становится «психологическим индивидом, то есть отдельной неделимостью или «целостностью»»13. Выдающийся отечественный психолог А.Н. Леонтьев высказывал следующее мнение: «…Немногие положения о личности принимаются, с теми или иными оговорками, всеми авторами. Одно из них состоит в том, что личность представляет собой некоторое неповторимое единство, некую целостность»14. Мамардашвили М.К. Введение в философию [Текст] / М.К. Мамардашвили // Мамардашвили М.К. Философские чтения. – СПб.: Азбука классика, 2002. – С. 78. 12 Шиллер Ф. Письма об эстетическом воспитании человека [Текст] / Ф.Шиллер. – М. : Директ-Медиа, 2007. – С. 83. 13 Jung C. G. (1963) Memories Dreams, Reflections. New York Pantheon, р. 383. 14 Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность [Текст] / А.Н. Леонтьев. – М. : Смысл, Академия, 2004. – С. 123. 11 6 Суммируя эти авторитетные мнения можно констатировать, что личностное развитие человека есть движение его внутреннего мира – его души – к целостности. Такого рода целостность представляет собой высшую цель развития человека: «Единство и целостность стоят на самом верху шкалы объективных ценностей – писал К.Г. Юнг, - ведь их символы неотличимы от imago Dei»15. Таким образом, божественное является целью развития духовности человека. И поскольку феномен цельной личности не совпадает с «я», то есть с личностью осознаваемой, Юнг отделял его от «я», вводя понятие «самости», которая в силу своих эмпирических качеств являет собою эйдос (идею) всех главенствующих представлений о целостности и единстве, которые свойственны преимущественно всем монотеистическим и монистическим системам»16. Таким образом, в своем развитии человек поэтапно движется от доличностного уровня в направлении полной реализации своего личностного начала, что выражается в достижении им целостности своего внутреннего мира. Синхронно с этим процессом идет развитие пространственных представлений. Эта динамика обеспечивается мышлением, выполняющим роль «фильтра», работающего на два пространства – внешнее и внутреннее – в которых протекает жизнь человека17. На первом этапе обработка информации обеспечивается бессознательным и непосредственно связана с архетипами. Тем самым реализуется минимальный уровень связности мышления, что определяет доминирование объектов внешнего мира над их совокупностью как целым. Каждый объект воспринимается индивидуально, понятие о целостности не возникает. Этот уровень можно определить как начальный нуль-мерный уровень. Следующий этап характеризуется возникновением одиночных связей, которые образуют Юнг К.Г. Эон: Исследования о символике самости [Текст] / К.Г. Юнг. – М. : Академический Проект, 2009. – С. 44. 16 Там же. – С. 47. 17 Пространственная модель человека обсуждалась в: Михалевский Д.В. Анализ связи мировоззренческой парадигмы с механизмами мышления на основе динамики развития культуры [Текст] / Д.В. Михалевский // Сборник трудов II Российского культурологического конгресса с международным участием. – СПб. : Эйдос, Астерион, 2008. – с. 145-146. 15 7 первый уровень элементарных структур сознания. Такие структуры имеют одномерную форму. Внешне это выражается через появление ассоциаций – механизм, посредством которого устанавливаются первые парные связи между объектами. Повышение степени связности до двух означает формирование связностей второго уровня, обеспечивающих более высокий уровень абстракции. Связи второго уровня имеют вид двумерных форм. Троичная связность, при заполнении всех узлов, предполагает формирование элементарной структуры сознания на основе трехмерных объемных форм, простейшей из которых является тетраэдр. Таким образом, морфогенез элементарных структур увеличивающейся сознания, сложности, выражающийся реализуется в виде в дискретно последовательности элементарных квазипространственных форм возрастающей размерности – точка, линия, плоскость и тетраэдр, как реализация трехмерной связности. Элементарные квазипространственные структуры сознания могут представляться неким чисто «пространственным» образом существования сознания. Поскольку процесс объективации возможен лишь как результат соотнесения внутренней структуры психического состояния с внешней структурой предмета, вызвавшего это состояние, то субъективное переживание психики воспринимается как структура самого объекта. В результате выявленная последовательность элементарных структур сознания может быть представлена как некая «кристаллическая решетка», задающая форму продуктов деятельности человека во всех без исключения областях. В этом контексте выявленную последовательность квазипространственных элементарных структур сознания можно сопоставить с априорной формой рассудка, о которой говорил Иммануил Кант. Описанный механизм развития структур сознания определяет закономерность развития человека как личности, так и его мира на основе структурирования системы мышления. К рассматриваемому случаю применимы слова Маркса Вартофски: «Такая структура второго порядка, по 8 сути дела, является законом эволюции или развития»18. В качестве универсальной характеристики описания выявленных уровней развития мною было предложено понятие «парадигма пространственной многомерности». Парадигма пространственной многомерности (далее ППМ) – это мера, которая соединяет количественный и качественный аспекты бытия. Число размерностей определяет качество мировоззренческой картины человека, качество создаваемых им продуктов в различных сферах жизни и качество самого человека в смысле уровня его личностного развития. ППМ можно сопоставить с габитусом Пьера Бурдье. Последний, по мысли его автора, выполняет функцию посредника между объективными структурами и индивидуальными действиями, являясь одновременно результатом интериоризации внешних условий и средством экстериоризации бессознательных схем восприятия и действия, осуществления индивидуальных практик. В понимании Бурдье, габитус формируется и функционирует на макроуровне. Как следствие, конфликт между физическим и социальным пространствами у Бурдье остается неразрешимым. ППМ в значительной мере служит той же цели, что и габитус, но отражает новый более высокий уровень познания действительности. Она позволяет снимать оппозицию между пространствами, поскольку изначально вводится как производная реальных пространств, связанных через элементарные структуры сознания. В результате, можно говорить о конкретизации этапов личностного развития. Нуль-мерный уровень является доличностным. Одномерный и двумерный – переходными, поскольку элементарные структуры, конституирующие внутреннее пространство, не имеют объема. Полноценное личностное развитие достигается только на трехмерном уровне. С формальной точки зрения размерность есть попытка перевести качественное понятие «направление» в количественное, поскольку размерность ассоциируют прежде Вартофский М. От праксиса к логосу: генетическая эпистемология и физика [Текст] / М. Вартофский // Вартофский М. Модели. Репрезентация и научное понимание. – М. : Прогресс, 1988. – С.161. 18 9 всего с декартовыми осями координат, посредством которых осуществляется счисление пустоты размерность классической понимается как картины мира. количество Впрочем, независимых в физике параметров, необходимых для описания состояния объекта, либо как количество степеней физической свободы. Это определение, будучи перенесено на субъекта – на человека – обретает глубокий личностный смысл. Размерность в этом случае говорит о его параметрах, как личности, и о свободе, прежде всего внутренней. Таким образом, и в этом случае удается уйти от метафоричности «размерностей», которую запустил в широкий научный оборот Герберт Маркузе, и которую все чаще используют для описания разнородных характеристик личности. Развитие пространственности, как целостности картины мира, непосредственно связано с движением человека от доличностного уровня в направлении полной реализации своего личностного начала, что выражается в достижении им целостности своего внутреннего мира. Более того, движителем в этом развитии выступает стремление души к целостности. В таком варианте развития можно увидеть идею Воли, функционирующую в тесной связке с сознанием человека. Целостность, к которой стремится Душа, ассоциируется с самостью (если использовать терминологию Юнга), которую на каждом историческом этапе определяет фигура Сына Божия. ППМ применима не только на индивидуальном, но и на коллективном уровне. При этом доминантной является ППМ социальных структур высшего уровня, а низшей – индивидуальная ППМ. Разнообразие форм социальной, политической жизни и культуры для каждого исторического момента определяется интерполяцией ППМ различных уровней. Применительно к уровню европейской истории, можно говорить о нульмерной ППМ эпохи Античности, об одномерной ППМ Средневековья, о двумерной ППМ эпохи Возрождения, о трехмерной ППМ Нового времени. В Новейшее время происходит распад социальных структур и оно обретает специфику, которая может быть сопоставлена с ППМ более низкого 10 социального уровня. Та же закономерность прослеживается на уровне отдельных этносов, к примеру, для Античной истории, где она выражена в наиболее «чистом» виде: нуль-мерная ППМ периода «темных веков», одномерная ППМ периода архаики, двумерная ППМ классического периода, трехмерная ППМ эллинизма, и реализация пространственности с разрушением трехмерных структур на закате древнеримской истории. Та же периодичность с отчетливостью представлена в Средневековье: нуль-мерность Темных веков, одномерность раннего Средневековья, двумерность Романского периода, трехмерность готики. В последующие эпохи происходит переход к трехчастной периодизации, что обуславливается более сильным влиянием между различными этносами, но фундаментальный механизм смены исторических периодов остается прежним. Таким образом, понятие ППМ позволяет объяснить периодизацию истории в ее линейном и цикличном аспектах и увязать их между собой, что подтверждается эмпирическим материалом. Эффект периодичности развития культуры, связанный с этой цикличностью форм, определяемых динамикой ППМ, позволил представить ее в виде Периодического закона развития культуры. ППМ многомерности позволяет лучше понять один из наиболее важных механизмов мышления человека – рефлексию и сделать его эффективным механизмом исследования бытия. До сих пор «отражения» сознания понимались как зеркальные, что в контексте исторических исследований приводило к трактовке иных эпох (как прошлых, так и будущих) с позиций современности, т.е. приписывая им качество наблюдателя. Излишне говорить о плавчевности результатов, получаемых в таком случае. Теперь каждое новое отражение можно наделять собственным качеством и понимать его во всей полноте отличий от современной эпохи. ППМ как мера позволяет четко выяснить когнитивные возможности для каждого конкретного случая, защищая от угрозы неверных прогнозов: 11 «Понимание есть в принципе нахождение меры между мной и тем, что я понимаю, – соизмеримость»19. Различные ППМ соответствуют различным механизмам мышления, которые несовместимы между собой. Фактически, они могут быть охарактеризованы как межкультурные конфликты. Тем самым получает объяснение значительный класс конфликтов, которые разворачиваются как на семейном уровне, так и на международном. Таким образом, по этапам морфогенеза форм культуры можно восстанавливать этапы развития человека, выявлять достоверные междисциплинарные параллели, а также делать различного рода прогнозы. Выявленная закономерность позволяет снять противопоставление онтогенеза и филогенеза человека, что является общим местом современного гуманитарного знания. Теперь культура предстает не менее пространственно, чем сам человек. Внутреннее пространство человека последовательно разворачивается на все более высокие социальные уровни по принципу самоподобия – фрактальности. Так личность творит культуру. Но результаты этого творчества, вне зависимости от флуктуаций момента, закрепляются в истории в согласии с генеральным трендом или энтропией развития. А этот тренд развития для каждого исторического цикла, фиксируют религиозные догматы, формулируемые еще на начальной стадии цикла. Таким образом, культура, в пространственном отношении, может быть представлена как виртуальный мета человек, формируемый усилиями всего сообщества людей, который создает среду этого развития, задает аттракторы индивидуального генезиса. В этом смысле каждый человек есть неотъемлемая часть своей культуры. До тех пор пока культура рассматривается как некое множество соположенных явлений она беззащитна перед вторжением из вне. Элементы такого множества могут перекомпоновываться произвольным образом – Мамардашвили М.К. Введение в философию [Текст] / М.К. Мамардашвили // Мамардашвили М.К. Философские чтения. – СПб. : Азбука классика, 2002. – С. 15. 19 12 ситуация, которую мы наблюдаем в отечественной культуре сегодня. Как только культура начинает пониматься пространственно, как органичная целостность, ситуация меняется радикально. Эта целостность обретает качество поля, в котором действуют свои силы, называемые теперь «мягкими». Эта метафора не очень ясна, и скорее порождается прежним беспространственным подходом. Подводя итоги, можно сказать, что на современном уровне развития гуманитарного знания, фундаментальной категорией, по которой следует вести научный анализ, должно быть не время, как это было на протяжении всего двадцатого столетия, а пространство. При этом рабочим инструментом, позволяющим связать самые различные области человеческой деятельности в одно целое, выступает пространственная парадигма. Она обеспечивает единую характеристику человека, его пространства и продуктов деятельности. Тем самым личность в пространстве культуры перестает быть фигурой речи, а становится научно точной связкой развития процессов культурного развития на основе фундаментальной категории пространства. Предлагаемый рассмотрения подход процессов в позволяет сфере привлекать культуры для теоретического понятийный аппарат и инструментарий, уже разработанные в естественнонаучной сфере. Это может чрезвычайно повысить эффективность научной культурологии и поднять ее статус в обществе. Литература: 1. Вартофский М. От праксиса к логосу: генетическая эпистемология и физика [Текст] / М. Вартофский // Вартофский М. Модели. Репрезентация и научное понимание. – М. : Прогресс, 1988. – 140-165 с. 2. Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни [Текст] / Э. Дюркгейм // Мистика. Религия. Наука. Классики мирового религиоведения. Антология. – М. : Канон+, 1998. – С. 175-231. 13 3. Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность [Текст] / А.Н. Леонтьев. – М. : Смысл, Академия, 2004. – 352 с. 4. Мамардашвили М.К. Введение в философию [Текст] / М.К. Мамардашвили // Мамардашвили М.К. Философские чтения. – СПб. : Азбука классика, 2002. – 832 с. 5. Михалевский Д.В. Анализ связи мировоззренческой парадигмы с механизмами мышления на основе динамики развития культуры [Текст] / Д.В. Михалевский // Сборник трудов II Российского культурологического конгресса с международным участием. – СПб. : Эйдос, Астерион, 2008. – с. 145-146. 6. Михалевский Д.В. Формирование социального пространства и его структур дисс. … канд. филос. наук [Текст] / Д.В. Михалевский. – М. : РГСУ, 2012. – С. 61-79. 7. Платон. Государство [Текст] / Платон. Собрание сочинений: в 4 т. Т. 3. / Платон ; Пер. с древнегреч. ; общ. ред. А. Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса, А. А. Тахо-Годи ; авт. вступ. ст. и ст. в примеч. А. Ф. Лосев ; примеч. А. А. Тахо-Годи. – М. : Мысль, 1994. – 654, [2]. – С. 79–420. 8. Раушенбах, Б. В. Как мы видим сегодня [Текст] / Б. В. Раушенбах // Пристрастие. (2-е изд.) – М. : Издательство «Аграф», 1997. – С. 106-107. 9. Спиноза, Б. Этика [Текст] / Б. Спиноза // Спиноза Б. Избранные произведения: в 15-ти кн. Т.7. – М. : Наука, 1957. – 726 с. 10.Филиппов А.Ф. Социология пространства [Текст] / А.Ф. Филиппов. – СПб. : Издат-во «Владимир Даль», 2008. – 290 с. 11.Шиллер Ф. Письма об эстетическом воспитании человека [Текст]. – М. : Директ-Медиа, 2007. – 320 с. 12.Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т.1: Гештальт и действительность [Текст] / О. Шпенглер / Пер. с нем., вступ. ст. и примеч. К.А. Свасьяна. – М. : Мысль, 1993. – 663 с. 13.Юнг К.Г. Эон: Исследования о символике самости [Текст] / К.Г. Юнг. – М. : Академический Проект, 2009. – 340 с. 14.Ясперс, К. Общая психопатология [Текст] / К. Ясперс. – М. : Практика, 1997. – 1056 с. 14 15.Jung, C. G. (1963) Memories Dreams, Reflections. New York Pantheon. 15
