Лобанов Д.А. Символы сознания профессиональных военных в
реклама
Символы сознания профессиональных военных в России начала ХХ века. Лобанов Д. А. Русский офицерский корпус в начале ХХ века – последний островок средневекового рыцарства в наступившей новой технократической эпохе. Поведение русского офицера в быту и на службе, его отношение к Государю и Родине, политические убеждения и позиция в разразившейся революции определялись отнюдь не социальным и имущественным положением, как то виделось советским историкам, а 200-летними традициями Русской Императорской армии и стереотипами или символами сознания, сложившимися еще в XVIII веке. Одним из таких символов был «наш полк». Наш полк! Заветное чарующее слово Для тех кто с молоду и всей душой в строю. Одним оно старо, для нас – все так же ново И знаменует нам и братство и семью. Так писал командир Преображенцев великий князь Константин Константинович в своем сонете, о котором император Николай II, сам до мозга костей гвардейский офицер, сказал, что и Пушкин не написал бы лучше. «Наш полк» – это не только и не столько боевая единица, сколько корпорация людей одетых в одинаковую полковую униформу, подчиненных единой полковой традиции. Для служивших в полку, «наш полк» никогда не был безликой в/ч №…., штатным количеством штыков и сабель. Это был живой организм, поистине родная семья. «Замечательнее всего было сознание,вспоминал поручик Синих кирасир Владимир Трубецкой,- что жизнь полка, начавшаяся при Петре I, не прерывалась ни на одно мгновение, била ключом в течение двухсот с лишним лет. Что со времен Петра и до моих дней в полку одни люди постепенно заменялись другими, и в любую эпоху в полку всегда находились старожилы, которые помнили прежних людей, прежних начальников, прежние порядки. Одно поколение кирасир сменяло другое не сразу, а постепенно, прививая новичкам свои взгляды и полковые традиции и передавая молодежи изустно старые песни и поговорки. Благодаря этой преемственности лицо полка оставалось неизменным».1 Несомненно, главной святыней полка было его боевое знамя (в кавалерии штандарт), тем более что к началу ХХ века большинство полков Русской армии имели наградные знамена и штандарты. «Знамя есть священная хоругвь, под которою соединяются верные своему долгу воины. Знамя есть святыня, слава, честь и жизнь служащих под ним: храбрый и честный солдат скорее умрет в руках со знаменем, нежели отдаст его на поругание неприятелю; ибо знамя заключает в себе все священные драгоценности наши: Веру, Государя и Отечество»,говорилось в солдатском катехизисе.2 Трубецкой В. Записки кирасира. М.,1991. С.162. Руководство по одновременному обучению нижних чинов чтению и письму, составленное прикомандированным к Пермскому резервному батальону капитаном Богуславским. Пермь,1869. С.50 1 2 Но помимо знамени, не менее значимыми и почитаемыми были имя полка и мундир полка. Совершенно не понятным и заслуживающим насмешек казалось современникам, уже зараженным рационалистическим духом новой эпохи, то, как военные боролись за сохранение исторических форм своих полков, «выпушек, погончиков, петличек». Для служащих же в полку, живущих полковой жизнью офицеров, каждая, казалась бы не значительная деталь названия их части или мундира была наполнена глубоким смыслом. Так белые выпушки на мундирах Петровской бригады говорили об участии Преображенцев и Семеновцев в морских походах Петра Великого, красные отвороты сапог Апшеронского полка – о мужестве полка в бою при Кунерсдорфе, во время Семилетней войны, когда полк стоял «по колено в крови», но так и не дрогнул, а Елисаветградские гусары просили Николая II назначить шефом своего полка его дочь Ольгу, потому, что 40 лет шефом 3-го гусарского Елисаветградского полка была Ольга – дочь Николая I, и всей армии елисаветградцы были известны как Ольгины гусары. Эти символы: полк, знамя полка, имя полка, мундир полка казались русским офицерам незыблемыми даже в условиях революции, к ним апеллировали, надеясь остановить развал армии. «Вы забыли господа Бога, Штандарт и совесть»,- пытался образумить своих солдат командир Лейб-улан полковник Андронников.3 Но время уже было другое, и его ни кто не услышал… Поливанов А. Из моего дневника. Последние дни лейб-гвардии Уланского Ее Величества полка.// Зарождение Добровольческой армии. М., 2001. С.31. 3
