«Республиканец в душе», или представления российских консерваторов начала XIX века о самих себе Республиканская традиция как способ социальной организации людей, а также определенный образ мышления и социального действия, имеет богатую исследовательскую литературу (Ф.Петит, К.Скиннер, Х.Арендт, О.Хархордин, В.Каплун и др.). В данной работе, в связи с тем, что в начале XIX в. республиканизм, как и другие формы идеологии, находился в стадии зарождения, республиканская традиция будет рассматриваться в том ключе, который предложил В.Каплун - как гражданская культура, характеризующаяся набором определенных норм и ценностей и проявляющаяся в сфере повседневных практик людей. В качестве объекта изучения выбраны фигуры четырех интеллектуалов периода царствования Александра I – Н.Карамзина, А.Шишкова, Ф.Ростопчина и С.Глинки, осмыслявших свое публичное поведение в категориях античных республиканских добродетелей, что нашло отражение в их личной переписке и мемуарах. В связи с тем, что республиканизм по ряду параметров тесно сближается с либерализмом, необходимо отметить, почему он может применяться для анализа мышления и самопрезентации деятелей, традиционно в исторической литературе причисляемых к основоположникам российского консерватизма. Как уже отмечали отечественные исследователи (А.Пресняков, Ю.Лотман), республиканские добродетели в среде русского образованного дворянства начала XIXв. означали не столько политические предпочтения, сколько моральные качества верности долгу и присяге, стоического служения «общему благу», обостренного чувства чести, желания остаться в исторической памяти потомков. В связи с этим можно было сочетать консервативные предпочтения в области политического устройства с республиканскими идеалами личного поведения (по известной формуле Н.Карамзина: «…не требую ни конституции, ни представителей, но по чувствам останусь республиканцем, и притом верным подданным царя русского…»1). 1 Карамзин Н.М. Избранные статьи и письма. М., 1982. С.186. «Республиканизм духа» российских консерваторов, воспитанных с детства на трудах античных классиков (Тацита, Тита Ливия, Плутарха), проявлялся в стремлении нарочито подчеркнуть независимость и неподкупность своей позиции перед лицом власть предержащих: «…я не льстил и не ласкал», - писал о своих взаимоотношениях с императором Н.Карамзин; «я ненавижу происки <…> Я ни у кого ничего не просил и никогда не буду просить» - заявлял в письмах другу Ф.Ростопчин; «в продолжение службы моей не унижался я никогда выпрашивать себе чтонибудь, или домогаться до того какими-либо неприличными ласкательствами и угождениями», - говорил о своей служебной карьере А.Шишков; «я боюсь толкнуть нищего, но не уступлю самоуправному богатству» - так определял свою позицию С.Глинка2. Консерваторы любили примерять на себя роль бескорыстных советников государя, действующих из любви к справедливости и «общему благу», чьи рекомендации были незаслуженно проигнорированы: «одушевленный единственно честию, не имея другой цели, как пользу общую <…> являюсь один без страха у престола ходатаем несчастных», - писал о себе Ф.Ростопчин; «я не безмолвствовал о налогах в мирное время, о нелепой Г[урьевской] системе финансов, о грозных военных поселениях, о странном выборе некоторых важнейших сановников, о министерстве просвещения или затмения…» - докладывал потомству о содержании своих разговоров с Александром I Н.Карамзин; у А.Шишкова, по его словам, боязнь своими оппозиционными мыслями не понравиться государю и «показаться странным» неизменно отступала на второй план перед «усердием к отечественным пользам»3. Письма Н.М.Карамзина к И.И.Дмитриеву. СПб., 1866. С.155; Ростопчинские письма 1793-1814 // Русский архив. 1887. №2. С.163; Боленко К.Г., Лямина Е.Э. Из семейной переписки А.С.Шишкова // Пушкин и его современники: Сб. науч. трудов. Вып.4 (43). СПб., 2005. С.121; Глинка С.Н. Записки. М., 2004. С.419. 2 Новонайденные бумаги графа Ф.В.Ростопчина // Русский архив. 1881. Кн.3. С.216; Неизданные произведения и переписка Николая Михайловича Карамзина. СПб., 1862. С.11; Шишков А.С. Записки, мнения и переписка адмирала Шишкова. Берлин, 1870. Т.1. С.244. 3 Как отмечал В.Каплун, важную роль в республиканской традиции рубежа XVIII-XIXвв. играл образ Горация и связанный с ним мотив «non omnis moriar», связанный с надеждой на посмертную славу в грядущих поколениях, стремлением навсегда остаться в Истории. Ф.Ростопчин не раз писал, что своими действиями в 1812 году он «спас империю», и сообщал мнение французского двора Людовика XVIII, что его имя «неотделимо от Москвы и представляет героизм и патриотизм, которые составят его вечную славу». Н.Карамзин чувствовал себя не только историографом, но и историческим лицом, и посылал далеким потомкам свое «приветствие из гроба». А.Шишков и С.Глинка считали, что войдут в историю Отечественной войны 1812г.: «Я право не тщеславен, но тут поневоле есть чем похвалиться, - писал в своих мемуарах С.Глинка. – После Тильзитского мира на меня первого пал гнев Наполеона»4. Таким образом, российские консерваторы в своих текстах осмысляли свое публичное поведение в категориях античного гражданского республиканизма, примеряя на себя излюбленные образы античных героев. При этом модели, по которым они строили свое поведение, были столь узнаваемыми в обществе, что современники без труда их определяли. К примеру, английский посланник Р.Вильсон посчитал «римским» поведение Ф.Ростопчина при поджоге его дворцового комплекса Вороново в 1812г.; князь П.Вяземский охарактеризовал С.Глинку, проповедовавшего на московских площадях «праотеческие добродетели», «народным трибуном»; декабрист К.Рылеев назвал Н.Карамзина «Тацитом». В этом сочетании традиционного образа мыслей с республиканским стилем поведения в публичной сфере проявлялся один из «парадоксов» российских консерваторов начала XIX века. 4 Correspondance de mon père avec ma mère // Matériaux en grande partie inédits pour la biographie future du comte Théodore Rastaptchine, rassemblés par son fils. Bruxelles, 1864. P.339; Глинка С.Н. Записки. М., 2004. С.280.