БРИТАНСКАЯ МОДЕЛЬ - Образовательный центр '
реклама
БРИТАНСКАЯ МОДЕЛЬ За последнее столетие Великобритания неуклонно теряла свое лидирующее положение в мире в качестве выдающейся мировой державы. Для людей, изучающих историю, Великобритания представляет интерес, главным образом потому, что она явилась первой демократической системой, которая в настоящее время распространилась почти на все стран мира. Однако то, как демократические институты функционируют одновременно, является уникальным для Великобритании. Британская политическая система являет собой скорее исключение, нежели модель. Многих интересует, сможет ли британская модель сохраниться и в 21 веке без проведения серьезных реформ. Со времени вступления в Европейский Союз, Великобритания испытывает на себе все возрастающее давление необходимости перенять экономическую и политическую практику своих соседей. Соединенные Штаты Америки рассматривают себя как наиболее старую и нетронутую модель демократии, поскольку она ввела первую письменную конституцию в 1787 году, и просуществовала с ней более 200 лет. В Великобритании нет официальной письменной конституции, поэтому трудно определить дату введения либеральной демократии в этой стране. Многие историки склонны указывать на Славную революцию 1688 года, когда протестант Вильгельм Оранжский сверг католика Джеймса II в бескровной революции и принял принцип парламентского суверенитета. Было бы не совсем справедливо по отношению к Британской модели пытаться определить какую-то точную официальную дату появления демократии в стране, поскольку главным ее достоинством является способность постепенно адаптироваться во времени. Британская модель не является набором идей, отраженных в одном документе, напротив, она представляет собой ряд развивающихся социальных соглашений, правил. Многие из них – такие, как, например, общее право, слушание дела в суде присяжных, свобода слова, билль о правах и понятие о народном суверенитете – уже имели место в 17ом веке и представляли собой основополагающие принципы конституции США. Однако многие характерные особенности современной Британской модели, такие как, например, парламентский суверенитет, костутуционная монархия и идеологически поляризованная партийная система, представляют собой контраст по сравнению с американской моделью. Британская политическая система является продуктом уникальной истории страны. Известна старая история о садовнике Оксфордского университета, который на вопрос о том, как ему удается содержать лужайку в таком безукоризненном состоянии, ответил: «Это просто, просто нужно раскатывать ее каждый день … в течение 300 лет». Аргумент о преемственности поднимает вопрос о том, можно ли «экспортировать» британский демократический опыт кудалибо еще, ил страны должны просто восхищаться уникальными достоинствами «Вестминстерской модели» парламентского суверенитета. Американская модель демократии более всего подходит для экспорта. Ее суть очень хорошо отражена в небольшом документе, основанном на достаточно простых принципах: равенство людей, верховенство закона, разделение властей. Такие демократические принципы и позволили Соединенным Штатам играть ведущую роль в распространении демократии во всем мире в последние полстолетия: именно американские советники курировали разработку новых текстов конституции в послевоенной Германии и Японии. Британская модель представляется не менее важной, чем американская, в понимании сути глобального распределения демократии. После того, как в 1945 году Британская империя уменьшилась, она оставила после себя целый ряд демократических политических систем, построенных по британской модели времен ее восхождения. Первая волна демократии совпала с приобретением независимости колониями белых поселенцев Австралии, Новой Зеландии и Канады в 1870х годах. Затем была деколонизация Индии (1947), Африки (1950е) и Карибских 1 островов (1960е). Сравнительный анализ показывает, что бывшим британским колониальным странам в большей степени характерна стабильная демократия, нежели другим странам (отчасти потому, что они представляют собой парламентскую демократию, которая, как правило, является более стабильной, нежели президентская система правления). Другой подобной корреляции для бывших колоний европейских держав провести невозможно. Индия, бриллиант в имперской короне, оставалась демократической страной, самой большой в мире, в течение полстолетия, несмотря на очень низкий уровень экономического развития, что было несвойственно демократизации где-либо еще. Однако бывшие Британские колонии в Африке не вписываются в эту схему. За исключением Ботсваны, все они прошли через период военного или однопартийного правления со времени приобретения независимости. ДОЛГАЯ ДОРОГА ОТ ИМПЕРИИ К ЕВРОПЕ Островное государство Если спросить англичанин о самой важной дате в их страны, то они почти наверняка назовут 1066 год. Именно тогда армия Нормандии под предводительством Вильгельма Завоевателя разгромила англосаксонские войска короля Гарольда в битве при Гастингсе. Франко-говорящая нормандская аристократия оказалась у власти в стране и начала долгий и кровавый процесс сплочения ее в единое государство. Дата 1066 год имеет символическое значение, поскольку она ознаменовала собой последнее в истории завоевание Англии. Испанская армада потерпела неудачу в 1958 году, а гитлеровская армия – в 1940. Британцы гордятся тем, что сохраняли свою независимость т иноземных захватчиков на протяжении 900 лет. И .тот факт лежит в основе подспудного патриотизма, который дает основание многим в Великобритании рассматривать свою страну как совершенно особую, отличную от всех других европейских стран. Тот факт, что Великобритания является островным государством, означает, что она сильно полагается на королевский флот в плане своей безопасности. В отличие от государств континентальной Европы, ей не нужна была большая постоянная армия для защиты своей территории от соседних государств. Джордж Орвелл однажды заметил, что именно благодаря своему флоту Британия стала демократической страной. В отличие от абсолютных монархий Европы, правители в этой стране не имели постоянной армии в своем распоряжении для того, чтобы подавлять общественные волнения. Напротив, в случае недовольства народа им приходилось идти на компромисс. (Положение Соединенных Штатов было таким же). И сегодня Великобритания является единственной страной в Европе, где нет обязательной военной службы для молодых людей. Хотя другие европейские стран ввели обязательную воинскую повинность в 19ом веке, Британия продолжала полагаться на небольшую, профессиональную, добровольческую армию (большая ее часть была дислоцирована за пределами страны). Только в разгар Первой Мировой войны был введен призыв на военную службу, который был отменен сразу же после ее окончания. Он был вновь введен в 1940 году и окончательно упразднен в 1960 году. Крушение империи Благодаря тому, что Великобритания являлась могущественной морской державой и имела развитое промышленное производство, она стала ведущей мировой империалистической державой в 19 веке. Захват и торговля были отличительными чертами этой страны. Пантеон ее героев включал в себя пиратов, которые грабили испанские галеоны, груженные серебром (Френсис Дрейк) и клерка, поднявшегося до высот завоевателя Индии (Роберт Клив). Британские колонии занимали одну четвертую земного шара, образую, таким образом, империю, в которой «солнце никогда не заходит». 2 После окончания Первой Мировой войны, Великобритания уступила свое экономическое лидерство Америке, а позже и Германии. Британская экономика была слишком слаба, чтобы сохранять значительные военные контингенты, необходимые для сдерживания растущего движения колоний за независимость. После Второй Мировой войны она была вынуждена предоставить независимость сначала Индии и Палестине, затем Африке, Малайзии и остальным своим колониям. Большинство бывших колоний присоединились к Содружеству наций, достаточно свободной ассоциации пятидесяти трех стран (основанной в 1931 году), которая в настоящее время выполняет церемониальную роль, организуя спортивные соревнования и культурный обмен. Британия старалась сохранить сеть небольших территорий в разных частях мира, но и они постепенно отделились. В 1968 году, в целях экономии средств, Великобритания приняла решение закрыть все свои военные базы к востоку от Суэца, за исключением Гонконга. Как заметил Дин Ачесон в 1963 году, Британия «потеряла империю, но не нашла для себя новой роли». Как раз в то время, как воспоминания об империи стали блекнуть, наследие прошлого вновь вплыло на поверхность в 1982 году, когда вооруженные силы Аргентины решили захватить Фолклендские острова - никчемную, открытую всем ветрам собственность Великобритании – расположенные в нескольких сотнях миль от Аргентинского побережья. Премьер-министр Маргарет Тетчер направила специальные военно-морские силы для освобождения островов, что и было исполнено ценой жизни 5,000 аргентинцев и 125 англичан. Война за Фолклендские острова явилась мощным толчком, поднявшим начавший было увядать рейтинг популярности госпожи Тетчер и обеспечивший ей переизбрание на новый срок в 1983 году. Однако Великобритания была близка к поражению в этой войне. Победа стала возможной только благодаря помощи Соединенных Штатов (которые обеспечили спутниковое шпионское слежение и новейшие боевые ракеты класса воздух—воздух). Только лишь в 1997 году Британская империя подошла, наконец, к своему символическому финалу. В июле 1997 года Великобритания возвратила Гонконг Китайской Народной Республике после завершения девяносто девятилетнего срока аренды. Китай взял на себя обязательство уважать особые экономические и политические права Гонконга в течение пятидесяти лет. Эти права не предполагали демократическое правительство. Лишь в последние пять лет своего управления Великобритания предприняла вынужденные усилия ввести демократические выборы в Гонконге. В большинстве своем британцы с нескрываемой ностальгией оглядываются на времена существования империи, склоняясь к тому мифу, что британское правление обеспечило развитие цивилизации (от железной дороги до верховенства закона) в самых отсталых уголках мира. Наиболее отвратительная сторона имперского правления была подредактирована в коллективной памяти. Не было вины по поводу трансатлантической работорговли или войны, развязанной с Китаем в 1842 году, целью которой было вынудить правителей страны разрешить импорт опия. Представление об империи поддерживается в воображении людей непрерывным течением фильма и ТВ драм. Хотя Великобритания перестала играть роль гегемона в мировом порядке, она все-таки сумела занять место за одним столом с ведущими державами мира. Будучи одной из «троки великих» держав, выигравших Вторую Мировую войну, она получила одно из постоянных мест в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций в 1945 году. Она создала свой собственный ядерный арсенал в 1950е годы, и в настоящее время является одной из семи признанных ядерных держав мира. Лейбористская партия выступала за одностороннее ядерное разоружение в течение короткого промежутка времени в 1980е годы, и эта политика нашла незначительную общественную поддержку. 3 С 1945 года Великобритания имеет свою постоянную роль в международных делах, благодаря «особым отношениям» с Соединенными Штатами Америки. Она самым прилежным образом выполняет роль самого лояльного американского союзника (и «авианосца»). Начиная с войны в Корее 1950 года и до войны в Кувейте в 1990 году, Великобритания направляла свои войска для поддержки военных действий США в зарубежных странах. Она была хребтом НАТО, возглавляемого США, и ее 50,000 тысячная армия находилась в Западной Германии до конца холодной войны. Во взаимоотношениях этих двух государств были и периоды трения, когда, например, Соединенные Штаты Америки заблокировала англо-французский захват Суэцкого канала в 1956 году, а Великобритания отказалась направить свои войска для поддержки действий США во Вьетнаме в 1965 году. Британские и американские лидеры, однако, продемонстрировали замечательную способность находить общий язык. Это началось с Рузвельта и Черчилля в 1940е годы, продолжалось в период пребывания у власти Маргарет Тетчер и Рональда Рейгана в 1980е годы (объединившись против «Империи зла»), а также Тони Блейера и Билла Клинтона в последние годы 1990х годов (оба искали обходной «третий путь»). Не совсем понятно, какие именно преимущества извлекла для себя Великобритания из своих особых отношений с США, кроме помощи в совершенствовании своего ядерного устрашения (и помощи во время войны за Фолклендские острова, о которой уже говорилось). Основная выгода – психологическая – помощь Великобритании сохранить свой имидж ключевого игрока в международных делах. Особые отношения также требовали затрат. В период холодной войны поддерживала оборону, неся расходы, намного превышавшие то, что страна могла себе реально позволить. Более того, эти узы через Атлантику поддерживались в ущерб узам через пролив ЛаМанш. Например, решение Великобритании использовать американские ракеты «Полярис», размещенные на подводных лодках, для поддержания ядерного устрашения в 1962 году, подвигло Францию наложить вето на вступление Великобритании в Европейское экономическое сообщество. (Франция надеялась на совместную разработку европейской системы подводных ракетоносцев). Особые отношения с Соединенными Штатами, наряду с утратой имперского имиджа, явились важными факторами, мешавшими интеграции Великобритании с Европой. УПРЯМЫЕ ЕВРОПЕЙЦЫ Великобритания была ведущим европейским государством в 1945 году, но не активным партнером в процессе строительства новой политической структуры на пошатнувшемся континенте. В 1952 года она отказалась вступить в европейское угольное и сталелитейное Сообщество из опасений, что планы создания общей промышленной политики нанесут ущерб ее национальному суверенитету. Европейское экономическое Сообщество (созданное в 1957 году) возникло как основной торговый партнер Великобритании, и его экономический рост превысил темпы роста в Великобритании. Дважды в течение 1960х годов Великобритания пыталась вступить в ЕЭС, но получала отказ преимущественно из-за опасений Франции, что вступлении Великобритании в ЕЭС ослабит влияние самой Франции. И только в 1973 году Великобритания получила возможность вступить в уже переименованное в Европейский Союз сообщество. Большая часть следующего десятилетия была потрачена на обсуждение условий вступления. В 1984 году Тетчер, настроенная скептически в отношении европейского союза, сумела добиться сокращения вклада Великобритании в общий европейский бюджет, половина из которого пошла на оказание поддержки неэффективных европейских фермеров через единую сельскохозяйственную политику. Тетчер с осторожностью подписала Единый Европейский Акт (1986), который способствовал свободному потоку товаров, трудовых ресурсов и капитала, но также вводил принятие решения большинством голосов вместо вето, право наложения которого прежде имели более крупные государства. Тетчер поддержала свободную торговлю, но возражала против получения мандата ЕС на программы в области трудовых ресурсов и социальной поддержки. Она хотела, чтобы Европа была организована по 4 принцу государство – нация (федерация), а не по принципу единой, управляемой наднациональными институтами – органами, Европой. По мнению критиков ЕС, таким институтам недостает демократической отчетности. Многие консерваторы возражают против того, чтобы Европейский Суд имел полномочия признавать британские законы, противоречащие законам ЕС, неправомерными. Именно расхождение с партией консерваторов по поводу противодействия Тетчер европейской интеграции привело к ее падению в 1990 году. Великобритания, вместе со скандинавскими странами, членами ЕС, согласились вступить в экономический и валютный союз, который был согласован в Маастрихе в 1991 году, когда Европейское сообщество переименовало себя в Европейский Союз. Великобритания не будет переходить на единую европейскую валюту (Евро), которая вводится поэтапно с 1999 года. Но даже при всем при этом, притяжение Европы к Великобритании неотвратимо, и это было символически продемонстрировано открытием Евротоннеля под проливом Ла Манш в 1995 году. Экономические связи между Великобританией и континентом продолжают расширяться, а тысячи британцев покупают летние коттеджи во Франции и Испании и ищут себе работу в Германии. Однако после вступления континентальной Европы в 21 век, политическая приверженность Великобритании идее Европейского союза по-прежнему остается неопределенной. Идеи о статусе империи и мировой державы уже не являются существенным фактором. Главным камнем преткновения является вызов, брошенный федеральной Европой принципу парламентского суверенитета, который лежит в основе британской политической традиции. КТО ТАКИЕ БРИТАНЦЫ? ПРОТИВОРЕЧИВЫЕ ЛИЧНОСТИ У нас у всех есть представление об англичанах: Леди Диана, Битлз, Остин Паурс. Британцы, по крайней мере, в представлении средств массовой информации, - самоуверенные и самонадеянные, если не самодовольные люди. Этот имидж комфортной однородности, увы, иллюзия. Британию всегда раздирали глубокие социальные классовые разногласия дома и сомнения по поводу жизнеспособности (и нравственной правомочности) своей огромной империи за рубежом. Эти глубокие противоречия отражались на политической жизни в последние десятилетия, и до настоящего времени в значительной мере обуславливают вопрос о британской идентичности. Для старшего поколения британцев их политическая идентичность связана с империей, политическими институтами, которые исчезли с карты мира полстолетия тому назад. Нежелание британцев присоединиться к своим соседям в процессе интеграции основано, прежде всего, на опасении, что такой шаг мог бы подорвать политическую идентичность. И это указывает на то, что они более уязвимы, чем это предполагалось прежде. Шотландцы, ирландцы и валлийцы (уэльсцы) напоминают нам о том, что слово «британец» не следует путать со словом англичанин. Кельтские корни имеют 10 из 56 миллионов населения Великобритании, и в последние годы они смогли расширить свою политическую автономию. Несмотря на 900-летнюю непрерывную историю правления, британская этническая идентичность по-прежнему остается не достаточно хорошо идентифицированной. Формирование британской нации Граждане Соединенного Королевства имеют сложную и меняющуюся иерархию идентичности. На одном уровне они определяют себя как англичане, шотландцы, валлийцы или ирландцы, но в то же самое время они осознают себя как субъектов Великобритании. Региональная идентичность достаточно сильная, поскольку многие графства и города имеют четкие различия в диалекте и годятся своими традициями. Современная Британия – это единство разнообразных этносов. Шотландцы, валлийцы и ирландцы (северные) представляют собой сильные 5 национальные сообщества, которые расширили политическую автономию в последнее десятилетие. На протяжении существования империи четыре народа, населявшие Британские острова, были объединены единым стремлением к взаимообогащению через глобальные завоевания. После падения империи, эта мощная практическая и идеологическая сплачивающая сила была утрачена. За последние десятилетия к этому разнообразию добавилась еще и «европейская» идентичность. Юг Англии был англами и саксами, которые пересекли континент в 6ом и 9ом веках, а викинги покорили север страны. Франко-говорящие норманны сменили англосаксонских правителей в 1066 году и приступили к созданию унифицированного королевства. Уже в 16ом веке представление об англичанах прочно устоялось, и это нашло свое отражение в патриотических пьесах Вильяма Шекспира. Через такое сочетание политики кнута (захват) и пряника (торговля) англичане поглотили кельтские племена Уэльса (1535), Ирландии (1649) и Шотландии (1707). Местные парламенты были распущены, взамен было создано унитарное государство, которое управлялось из Лондона. Процесс поглощения проходил по-разному в каждом из трех регионов. Английские лорды вторглись в Уэльс и захватили землю, однако крестьянское население сохраняло свою специфическую валлийскую идентичность и даже свой валлийский язык. И по сей день одна треть трехмиллионного населения Уэльса говорит на валлийском языке дома. В Шотландии, местная феодальная элита разделилась в вопросе о союзе с Англией. Большинство лордов, проживавших в южной части Шотландии, выступали за объединение с Англией и сотрудничали в борьбе за подчинение непокорных шотландских горцев. Эта противостояние в конечном итоге завершилось поражением восстания якобитов в Каллоденской битве (1745), последнем сражении, имевшем место на Британской земле. Большинство мятежных кланов были высланы в Америку. Шотландская элита играла ведущую роль в формировании британской нации и расширении империи. В !8м веке Эдинбург, родина Адама Смита, бросил вызов Лондону в качестве интеллектуального центра и создал концепцию либерального капитализма. 5 миллионов шотландцев до сих пор сохраняют сильное чувство национальной идентичности, хотя шотландский язык практически исчез. Шотландия, однако, сохранила свою юридическую и образовательную системы, отличающиеся от английской модели. Некоторые шотландцы считают, что дьявольская сделка с Лондоном обернулась вредом для их страны, и не только потому, что ее экономика отставала от английской. Эти настроения привели к появлению Шотландской национальной партии (ШНП), которые усилились в 1960х годах в результате открытия месторождения нефти и газа в Северном море, восточнее Шотландии. И даже при этом, Шотландия получала средства из национального бюджета, хотя оставалась националисты сетовали, что такая ситуация была обусловлена тем, что часть нефтяного богатства находилась к северу от границы. В 1960х годах оформилось националистическое движение, Плайд камри. Его основной целью было сохранение валлийского языка и культуры. Националисты добились уступок от Лондона в языковой политике – дорожные знаки на валийском языке, ТВ станция Уэльса и преподавание валлийского языка в школах и университетах. Плайд камри неизменно набирает от 8 до 10 процентов голосов на выборах в Уэльсе, преимущественно за счет уэльских ораторов, которые составляют около одной трети населения. В то время как уэльские националисты делают акцент на культуре, шотландское движение значительно шире, и оно имеет свои экономические и политические цели. В результате чего, его поддержка не всегда одинакова и зависит от уровня недовольства избирателей основными партиями. ШНП обычно набирает от 12 до 20 процентов голосов в Шотландии, но сумела собрать 30 процентов в 1974 году. Это привело к тому, что лейбористское правительство стало 6 направлять больше государственных средств в кельтские регионы. По формуле Барретта от 1974 года Шотландия, Уэльс и Северная Ирландия получают 15, 10 и 5 процентов государственных средств в Англии – больше, чем их доля в общем населении Великобритании. Лейбористы также пообещали создать региональные ассамблеи в каждой стране для принятия законов и сбора налогов. В среде шотландцев также был раскол, потому что ШНП добивалась независимости. В 1979 году был проведен референдум. Только 12 процентов уэльсцев и 33 процента шотландцев проголосовали в пользу региональной ассамблеи. От идеи передачи власти пришлось отказаться, но ее возродила в 1990х годах лейбористская партия, возглавлявшаяся ее новым лидером Тони Блейером. Передачи власти является преимущественно спором между лейбористами и ШНП, поскольку консерваторы имеют немного сторонников в Уэльсе и Шотландии, и не получили не единого места в Шотландии на выборах в мае 1997 года. Новое лейбористское правительство быстро провело референдум в сентябре 1997 года. Семьдесят четыре процента шотландцев проголосовали в пользу нового шотландского парламента, которое предстояло избрать в мае 1999 года, и 64 процента одобрили предоставление полномочий по сбору налога в виде дополнительного 3х процентного подоходного налога («шотландский налог»). Уэльсцы были более равнодушны в отношении самоуправления. Их референдум поддержал парламент с небольшим перевесом голосов (50.3 процента против 49.7 процентов) при 50 процентном участии. Многие британцы надеются (или боятся), что создание шотландского парламента неизбежно приведет к полной независимости Шотландии. Ирландский вопрос Католическая Ирландия оказалась под под контролем Британии только после военной кампании Оливера Кромвеля (1649) и Вильгельма Оранжского (1689). Английские лорды вторглись для захвата земли, а шотландские протестанты образовали колонию в Ольстере (сегодняшняя территория Северной Ирландии). Англичане запретили ирландский язык, который сохранился только в самых отдаленных регионах. Беспринципные землевладельцы, дешевый импорт продуктов питания из Америки и неурожай картофеля привели к голоду в 1840х годах, и массовому исходу населения из сельских регионов Ирландии. В условиях растущего движения за независимость Ирландии Лондон выдвинул встречное предложение об автономии («Внутреннее право»). Эти планы потерпели неудачу сначала в связи с земельной реформой, а позже из-за оппозиции со стороны Ольстерских протестантов. В 1916 году в Дублине произошло восстание, потерпевшее неудачу. В преддверие Первой Мировой войны, когда в Ирландии началась Гражданская война, Британия решила уменьшить свои потери. В 1921 году Лондон предоставил независимость южной Республике Ирландия, сохраняя при этом Северную Ирландию как часть Соединенного Королевства. Северная Ирландия получила право иметь собственный парламент (Стормонт), который контролировался большинством в 1.6 миллионов протестантов. 800,000 католиков из провинции жили на изолированных земельных наделах и посещали специальные (относящиеся к определенной конфессии) школы. Протестанты контролировали полицейские силы и стремились к тому, чтобы рабочие места и государственные расходы направлялись бы в их собственную общину. В 1968 году возникло движение за гражданские права, требованием которого было равное отношение к католикам. Его мирные демонстрации протеста были грубо подавлены протестантской полицией. Ирландская республиканская армия (ИРА), долгое время бездействовавшая террористическая группа, мобилизовалась на защиту католиков, но своей целью они ставили объединенную Ирландию. В 1969 году 16,000-ная британская армия была призвана очистить провинцию от дискредитировавших себя Ольстерских полицейских сил. В последующие три десятилетия Северная Ирландия опустошалась трехсторонним конфликтом «небольшой интенсивности» между британской армией, ИРА и различными военизированными 7 протестантами. Бесчинства, бомбардировки и убийства стали частью повседневной жизни. Британское правительство боролось с помощью специальных судов и интернирования без суда. Время от времени ИРА взрывала бомбы на территории Англии и сумела уничтожить несколько высокопоставленных официальных британских лиц. В целом в результате данного конфликта погибло 3,200 жизней. Во всяком случае, британская армия сумела предотвратить конфликт от расширения эскалации в открытую гражданскую войну или этническую чистку по типу боснийской. Иногда, однако, о правах человека забывали. Шесть ирландцев, обвиненных в размещении бомбы в Бирмингеме в 1975 году, были заключены в тюрьму на шестнадцать лет прежде, чем их признали невиновными и освободили. Британцы упразднили парламент Стормонта в 1972 году, но усилия внедрить разделение власти между католиками и протестантами были встречены решительным противостоянием со стороны жестких протестантских унионистов. Протестанты жили в исковерканном мире17-го столетия, веря в Бога, королеву и страну – ценности, которые были давно забыты в континентальной Британии. Протестанты боялись обменять свой статус большинства в Ольстере на статус меньшинства в объединенной Ирландии, в особенности в условиях, когда республиканские ирландские законы все еще основывались на канонах католической веры (запрет на бракоразводы и аборты, например). Британия и Ирландия сблизились через интеграцию в Европейский Союз, а в 1985 году Лондон согласился предоставить Дублину возможность играть самую непосредственную роль в будущем мирном урегулировании Севера. Для того, чтобы успокоить унионистов, Лондон настаивал на том, чтобы Ольстер присоединился к объединенной Ирландии только в том случае, если большинство на Севере проголосуют за это. Мирные переговоры возобновились в 1993 году, и в Страстную Пятницу в апреле 1998 года сложный мирный договор был достигнут под председательством бывшего американского сенатора Джорджа Митчелла. Расчет был сделан на то, что ИРА и протестантские вооруженные формирования сложат оружие, если их заключенные товарищи будут освобождены из ьюрбмы, а протестантские и католические политики на Севере согласятся делить власть в рамках ассамблеи, которая будут избрана в соответствии с пропорциональным представительством. Эта сделка была одобрена референдумом и получила 71 процент поддержки на Севере. Несмотря на некоторое продолжающееся насилие со стороны предателей экстремистов, надежды на мир были достаточно большими. Лидеры основных протестантских и католических партий, Дейвид Тримбл и Джон Хьюм были награждены Нобелевской премией мира. Началось освобождение тюремных заключенных, но ИРА отказалась разоружаться, и протестантские лидеры заблокировали разделение власти со своими католическими партнерами. Ситуация по-прежнему остается достаточно зыбкой. Ирландия была первой – и последней – Британской колонией. «Проблемы» Северной Ирландии – пятно на Британской демократии и самое болезненное напоминание о наследии времен империи. Британцы - и чернокожие Еще одним отголоском империи явилось появление в 1960х годах сообщества иммигрантов из Азии и Вест-Индии. Иммигранты разрушили образ социальной однородности, который был присущ Британии на протяжении десятилетий в прошлом (и который, кстати, вуалировал многонациональный характер сообщества, включавшего в себя шотландцев, ирландцев, валлийцев и англичан). Испытывая недостаток рабочей силы, Британия начала привлекать рабочих из Ямайки и Тринидада, бывших колоний в Вест-Индии. За этими чернокожими рабочими последовал поток иммигрантов из Индии и Пакистана. Этот процесс усиливался изгнанием азиатов из Кении и Уганды в 1965 году. Были введены более строгие законы, ограничивавшие иммиграцию, которые замедлили, но не остановили процесс. К 1998 году в Великобритании уже находилось 1.6 8 миллионов азиатов и 900,000 чернокожих, что составляло около 4 процентов населения. Азиатские иммигранты состояли из индусов и мусульман, представлявшие собой угрозу признанному статусу Британии как христианского народа. Немногие американцы понимают, что церковь Англии является установленной государственной религией, официальной главой которой является королева. Англиканское религиозное образование когда-то было обязательным для всех учащихся государственных школ; есть также отдельные (поддерживаемые государством) школы для католиков (Римско-католическая церковь) и евреев. С появлением большого числа учащихся мусульман и индусов в 1970х годах преподавание религии в государственных школах было постепенно упразднено. На самом деле, менее 10 процентов всего населения Великобритании регулярно посещает церковь. Новы переселенцы вынудили Британию признать тот факт, что на самом деле она представляла собой светскую, урбанизированную, индивидуалистскую культуру, и что ее старые образы королевы, церкви и империи абсолютно устарели. Иммиграция представляла собой также и политическую проблему. Многие старые британцы сохраняли расистское отношение времен империи, а некоторая часть молодежи рассматривала иммигрантов как угрозу их занятости и получения государственного жилья. Деятельность расистской партии «Национальный фронт», созданной в конце 1960х годов, привела к тому, что время от времени на улицах завязывались бои между расистскими бритоголовыми и иммигрантской молодежью в 1970х и 1980х годах. Ситуация начала меняться, когда первое поколение чернокожих и азиатов, рожденных в Великобритании, получили образование и начали свою профессиональную деятельность. В то время, как их родители не играли значительной социальной и политической роли, второе поколение более настойчиво требовало для себя полноправного и равноправного положения в британском обществе. Хотя некоторые расистские отношения охраняются (в некоторых подразделениях полиции, например), в общем, взаимоотношения между представителями различных рас значительно улучшились на протяжении жизни одного поколения. Лондон в этом отношении представляет собой свободный мультикультурный город. Смешанные браки представителей различных рас достаточно распространены (по сравнению с Соединенными Штатами Америки), и составляют приблизительно 50 процентов среди африканского и мусульманского населения. Необходимо отдать должное средствам массовой информации за тот вклад, которые они сделали в области нового определения Великобритании как многонационального общества. Иммиграция уже не является спорным вопросом для многих политических партий. В 1987 году четыре кандидата от меньшинств получили места в парламенте. Их число достигло 10 в 1997 году (все, за исключением одного, от лейбористской партии). Однако обвинения в расизме среди полицейских сил усилились неудачей в преследовании бритоголовых, которые убили чернокожего юношу, Стефана Лоуренса, в Лондоне в 1997 году. ХАРАКТЕР БРИТАНСКОЙ ДЕМОКРАТИИ Британская система характеризуется тем, что со временем в ее рамках сформировались сплоченные, четкие социальные группы, каждая со своими четкими социальными и политическими интересами. К ее легендарной землевладельческой аристократии позже присоединилась энергичная и жадная коммерческая буржуазия. Эти две группы в 17 веке вели войну за определение института власти, за то, кто будет править – монархия или выборный парламент. Институты, которые возникли как компромисс в результате этой борьбы, парламентский суверенитет и конституционная монархия, сохранились и до сегодняшнего дня. Самый низший класс – крестьянство – был отрезан от политической системы и никогда не возникал как политически значимая сила, но промышленный пролетариат в 19 веке создал 9 мощное профсоюзное движение, а позже и парламентскую политическую партию для защиты своих интересов. Каждый из этих социальных классов жил своей жизнью, учился в своих школах и даже говорил на своем диалекте. Несмотря на то, что социальная система Великобритании была сильно расслоена, страна в целом представляла собой мирную и стабильную демократию. Сложились сильные политические институты, которые могли выражать и поглощать интересы конкурирующих классов. Британский пример говорит о том, что четкие и хорошо организованные социальные интересы порождают сильные политические институты. Самое большое достоинство Британской политической системы – это ее стабильность. Британия просуществовала с одним и тем же набором политических институтов без переворотов и революций с 1689 года. Немного найдется стран в континентальной Европе, которые могли бы похвастать тем же. В Германии с 1871 года сменилось четыре режима; Франция с 1815 года имеет уже пятый режим. Последняя битва, имевшая место в континентальной Британии, Каллоденская битва (1745 год), когда была уничтожена повстанческая армия Шотландии. Общий уровень социальных волнений и политического насилия (за исключением Северной Ирландии) оставался достаточно низким. Британская политическая стабильность основана на том факте, что ключевые политические институты – парламентский суверенитет, конституционная монархия и постепенно расширяющаяся демократия – были гибкими и способными адаптироваться к меняющемуся социальному окружению. Они формировались постепенно и явились результатом накопленного опыта, а не специального дизайна. Основополагающим принципом был англосаксонский прагматизм (что срабатывает), в отличие от французского рационализма (что лучше всего). Кроме того, эти институты были помещены в широкие рамки консенсуса в отношении политических ценностей. Этот консенсус был особенно сильным среди тесно взаимосвязанной правящей элиты, которая продемонстрировала высокую степень сплоченности на протяжении истории. Самым выраженным среди всех прочих консенсусов в отношении ценностей была лояльность к монархии, церкви и империи. Как это ни странно, но сила социальной классовой системы со всеми ее распрями, заключалась в том, что она же и служила источником стабильности. Все осознавали существование классовой системы и понимали место своей семьи в ней. Все они «знали свое место». Важной частью этого консенсуса о ценностях было признание индивидуальных прав и понятие об ограниченном правлении. На протяжении столетий средневековая Англия создавала основу общего права: аккумулированную практику судебных решений, которые определяли и защищали индивидуальные права. Такие права включали в себя право на суд присяжных и habeas corpus (предписание о представлении арестованного в суд) для защиты против ареста без проведения судебных слушаний (в буквальном переводе – право на защиту собственного тела). Такие права на личную защиту и на частную собственность были отражены в Великой Хартии Вольностей, контракте, который был представлен королю Джону в 1215 году несколькими дюжинами его ведущих дворян. Этот документ был призван защитить привилегии узкого круга деспотичной аристократии, но он также послужил примером для монархов, имевших оговариваемую и ограниченную власть. В последующие века эти права очень медленно – очень медленно распространялись на более широкие слои населения. Право на личную свободу и собственность первоначально не распространялось на религию. Хотя Акт о терпимости от 1689 года предоставил свободу богослужения тем, кто был вне англиканской церкви, запрет на военную и государственную службу для католиков и еврей был отменен только в 1820 году. В данное время в Великобритании все еще нет официального законопроекта о правах, который бы гарантировал индивидуальные права. В 1950 году Британия подписала Европейскую Конвенцию о правах 10 человека, в рамках которой был создан международный Европейский Суд по правам человека в Страсбурге. С 1966 года британские граждане получили право обращаться в этот суд (и суд изменил правовые решение, принятые в Великобритании, в пятидесяти случаях). Правительство Блейера обязалось внести положения Европейской Конвенции о правах человека во внутренне право к концу 2000 годы. Несмотря на отсутствие закона о правах, индивидуальная, ориентированная на права, традиция по-прежнему ощущается в Британской политической жизни. Европейцев просто поражает тот факт, что в Великобритании до сих пор отсутствует система национальных паспортов (или в Соединенных Штатах Америки). Важным отличием от Соединенных Штатов является то, что право служить в армии не являлось частью британской традиции. Напротив, британские монархи стремились сохранить монополию власти в собственных руках, например, систематически разрушая почти все замки аристократии в 16 веке. Ограничения на владение собственным оружием очень строгие. В результате чего, британская полиция зачастую несет службу без оружия. Смерть от ручного огнестрельного оружия составляет в Великобритании менее 10 случаев в год (по сравнению с 20, 000 в Соединенных Штатах). После расстрела шестнадцати детей душевнобольным убийцей в Данблане, Шотландии, в 1996 году, частное владение огнестрельным оружием было полностью запрещено. ПУТЬ К ПАРАМЕНТСКОЙ ДЕМОКРАТИИ Политическая система США основана на идее письменной конституции, представляющей собой контракт, подписанной основателями, по формированию нового государства, базирующегося на определенных принципах. В отличие от нее основа британской системы заключается в представлении о парламентском суверенитете. Парламент, представляющий народ, имеет полномочия вводить в силу любой закон, который он сочтет нужным, не будучи ограниченным конституцией или разделением власти. Это представление о народном суверенитете, где избиратели сами выбирают своих лидеров на основе регулярных прямых выборов, является сутью британской демократии. В самом начале, в 18 веке, число избирателей, которые должны были принимать участие, было очень маленьким, менее 5 процентов всего населения. Потребовалось 200 лет социального конфликта прежде, чем граждане получили всеобщее избирательное право. Примечательно, что институт, призванный защищать интересы средневекового дворянства – парламент – также был принят промышленными рабочими в 20 веке как жизненно важный инструмент защиты их интересов. Региональные парламенты (parlements) появились во Франции в виде форума дворян, которые собирались для обсуждения своих общих интересов и решения спорных вопросов. (Слово parlements означает по-французски «происходящее», французский язык был языком британской знати в то время). Этот институт получил распространение в Англии в конце 13 столетия, и представлял собой форум, на котором монарх пытался убедить знать платить налоги. Со временем монарх становился все сильнее и рассматривался как богом избранный правитель королевства (чье право на правление подлежало одобрению папой). В 1534 году Генри VIII разорвал с римской католической церковью и создал англиканскую церковь, которую сам и возглавил. Это устранило все внешние барьеры на пути законности притязаний британских монархов. Риторика короля и парламента постепенно перешла из области божественного права в область служения интересам народа и нации. Однако остались серьезные разногласия по экономическим интересам, политической власти и религиозной идентичности. Верхняя палата парламента – Палата Лордов – состояла и пэров, получавших титул и место в парламенте по наследству, лордов, назначавшихся монархом, чей титул автоматически переходит их старшим сыновьям. Нижняя Палата – Палата Общин – состояла из представителей, 11 избиравшихся владельцами частной собственности из общей публики. Для обозначения парламента еще используют слово «Вестминстер», поскольку он располагается в Вестминстерском дворце на берегу Темзы. Конфликт между королем и парламентом в отношении права сбора налогов перерос в гражданскую войну (1642-8 годов). Парламентские силы разгромили роялистов и казнили Чарльза I в 1649 году. После тридцати лет военно-теократического правления Оливера Кромвеля, в период Славной Революции в 1688 году, парламент вновь приветствовал Вильгельма Оранжского в качестве конституционного монарха с ограниченной властью. В 18 веке роль парламента развилась в то, что теперь известно как Вестминстерская модель. Одной из ее самых важных черт является ее деление на две партии – правящую партию (Правительство Ее Высочества) и ту, которая не у власти (Оппозиция Ее Высочества). Идея о том, что кто-то может не согласиться с правительством и не попасть при этом в разряд предателей, была абсолютно новой. Понятие о «королевской оппозиции» является одним из наиболее важных вкладов Вестминстерской модели. Она также является источником двухпартийной системы, которая стала структурной особенностью британской демократии. В своей классической книге Полиархия, изданной в 1971 году, Роберт Дал утверждает, что либеральная демократия развивается по двум направлениям: состязание и участие. «Состязание» предполагает, что две враждебные группы лидеров соревнуются за право занять верхние государственные должности; «участие» относится к той части взрослого населения, которое играет активную роль в этом процессе посредством выборов. В этом столетии многие страны совершили резкий переход от закрытых авторитарных режимов к конкурентным, демократическим режимам. В таких случаях состязание и участие развиваются параллельно. В британском случае, однако, политика состязания прочно установилась задолго до того, как появилось массовое участие. До 19 века имущественное требование означало, что только 2 процента взрослого населения имело право голоса. Парламентаризм, первоначально отражавший интересы землевладельческой элиты, опередил народную демократию на несколько столетий. Последствия индустриализации С 17 века и далее Британия была могущественной морской державой, опережая в этом плане Голландию, Испанию и, наконец, Францию. Это было обусловлено мастерством, предприимчивостью и жестокостью британских моряков в области торговли и войны. Наполеон описал Англию как «страну купцов» (часто неверно интерпретируется как «страна продавцов»). Торговля была основным источником богатства Англии, и она породила новый капиталистический класс, который постепенно слился со старой земельной аристократией. Британия была первой страной, которая пережила аграрную революцию. Крестьяне были изгнаны со своих земельных наделов, кормивших их, для того, чтобы освободить дорогу методам интенсивного земледелия. Эти крестьяне имели очень ограниченный круг политических возможностей. Многие предпочли эмигрировать. Около одной четверти всего населения покинуло Британские острова (некоторые против собственной воли, как заключенные), переселившись в Америку, Канаду, Австралию и другие отдаленные поселения империи. Это обеспечило важный рычаг безопасности, снижая избыток населения и социальную напряженность. В своем ТВ интервью Мик Джаггер, отвечая на вопрос о том, почему в Англии никогда не было революции, сказал, что это было возможно потому, что все, кому не нравилось данное место, уехали. Поэтому, если Америка формировалась как государство иммигрантов, то Британия как страна эмигрантов. Британия была также первой страной, где произошла промышленная революция. Это случилось в первой половине 19-го столетия. Промышленность и империя росли параллельно. Британия стала «мастерской мира», продавая свои промышленные товары через глобальную торговую сеть. 12 Однако правящая элита боялась, что пример Французской революции 1789 года может повториться в Британии. Растущее движение протеста со стороны растущего индустриального рабочего класса вначале подавлялось репрессиями и реформами. Реформистский акт 1832 года снизил имущественные требования для участия в голосовании, но при этом 5 процентов взрослого населения оставались за бортом всеобщего избирательного права. В рамках Палаты общин сложилась двухпартийная система, когда реформисты и реакционные элементы объединились в партии либералов и консерваторов (известные также как Тори). Последующие Реформистские акты от 1867 и 1884 годов предоставили право голоса сначала 20 процентам, а затем 40 процентам населения. Лишь с появлением организованного труда двери парламента открылись для массового электората. Перед лицом растущих трудовых споров правящий класс Британии решил пойти на компромисс, уходя от конфронтации. Дав рабочим право голоса, они обеспечили рабочим отдушину для выхода их политического отчаяния, и увели их от насилия. Профсоюзы начали формироваться на основе профессии в 1840х годах, и к 1880-ым они уже охватили массы неквалифицированных рабочих в доках и на строительных группах. Находясь под сильным влиянием возрождения методистской церкви, британские рабочие вообще-то относились почтительно к своим хозяевам и принимали статус кво. Первостепенное внимание они уделяли улучшению заработной платы и условий, а не политическим правам. В течение десятилетий им практически нечего было продемонстрировать в качестве своей верноподданности, поскольку они ютились в тесных диккенсовских трущобах и трудились долгие часы в «темных дьявольских шахтах» времен Промышленной революции. Юнионистская организация и забастовки постепенно улучшили положение рабочих. В 1900 году профсоюзы сформировали Представительный комитет лейбористов для продвижения своих интересов в парламенте. Профсоюзы поняли, что им срочно была необходима правовая защита, после того как суд пригрозил тяжелыми наказаниями за участие в забастовочных акциях. ПКЛ переименовал себя в лейбористскую партию и завоевал пятьдесят мест на парламентских выборах 1906 года в союзе с либеральной партией. Либеральное правительство, которое правило с 1906 по 1914 год ввело некоторые элементы государства социального благосостояния в Британии – рудиментарное общественное здравоохранение, питание в школах и тому подобное. Они также оказались под влиянием потрясающего открытия – одна треть призванных на службу в британскую армию в период англо-бурской войны (1899-1902) оказались непригодными для военной службы по здоровью. Для того, чтобы соответствовать армиям Германии и России, Британское государство должно было начать проявлять больше заботы о рабочих. Эта необходимость была сформулирована Джозефом Чамберлейном как философия «социального империализма» - социальные расходы на рабочий класс в обмен на политическую лояльность к империалистическим начинаниям. Данная программа, совершенно очевидно, являлась отголоском модели благополучного капитализма Бисмарка в германии. Промышленная революция коренным образом и навсегда изменила Британию - породила новые социальные классы и заставила правящий класс соревноваться (и черпать) с другими классами. В то время как рабочий класс организовывался, правящий класс также развивал новые институты для поддержания своей роли. В 19 веке появилось большое число государственных школ, призванных выковать новую элиту из молодых единомышленников посредством жесткого режима занятия спортом и латынью. (Школы назывались «публичными» потому, что они были открыты для всех, кто мог платить фиксированную плату, независимо от социального происхождения). В !854 году должностные лица были организованы в независимую, структурированную гражданскую службу, набор в которую проходил на основе достоинств, а не на основе политических связей. В целом, однако, британская элита прошла через горнило 13 промышленной революции с ее средневековыми институтами на удивление благополучно. Аристократия проложила дорогу от своих загородных особняков в королевский двор, в Лондонский клуб, обучая своих сыновей в Оксфорде и Кембридже и направляя их для борьбы в колониях в составе семейных полков. Приход лейбористов к власти Первым главным испытанием целостности Британского государства была бойня Первой Мировой войны, которую Великобритания проиграла бы, если бы не вмешались Соединенные Штат Америки. Этот конфликт унес жизни 10 процентов взрослого мужского населения, истощил экономику и подорвал интерес британского государства к рискованным предприятиям за рубежом. И все-таки Великобритания легко отделалась, поскольку война полностью разрушила политическую систему Германии, России и Турции. В знак признания народных жертв в войне в 1918 году взрослые мужчины получили право голоса, независимо от имущественного положения, а также женщины старше 28 лет. (женское население в возрасте от 18 до 28 лет получили это право десять лет спустя). Таким образом, только в 1929 году правило один человек – один голос стало законом в Британии, и это свидетельствовало о том, что демократия достаточно молодое историческое явление. На выборах 1918 года лейбористская партия боролась наравне с консервативной и либеральной партиями, и на выборах 1924 года показала себя как единственно крупную партию. Хотя лейбористы и не контролировали большинство мест в Палате Общин, их лидеру Рамсею Макональду было предложено сформировать правительство меньшинства. Это было исключительным достижением. Профсоюзам потребовалось всего два десятилетия для того, чтобы пройти путь от политических задворок до самой вершины власти. Однако эйфория по этому поводу продолжалась недолго. Правительство, избранное в 1924 году пало уже через год, и экономический спад обусловил десятилетие бедности и индустриального конфликта. И только во Время Второй Мировой войны произошел сдвиг в распределении власти в британской политической системе. Британский патриотизм процветал в 1939-41 годах, когда страна боролась во главе с коалиционным правительством, возглавлявшимся тогда консерватором Уинстном Черчиллем, в одиночку против Европы, оккупированной нацистами. Взамен народ потребовал обеспечить более благоприятное будущее после победы. В 1942 году правительство опубликовало доклад Бевериджа, который обещал полную занятость и государственное здравоохранение, страхование и пенсии. Однако этого было недостаточно для того, чтобы удовлетворить избирателей. В 1945 году они проголосовали против Черчилля, и впервые в истории избрали лейбористское большинство парламента. Лейбористское правительство быстро осуществило радикальные социалистические программы, включая национализацию (перевод в государственную собственность) больших секторов частной промышленности. Они ввели основные институты «государства всеобщего благополучия» – Национальную службу здравоохранения, государственную пенсионную систему и государственное среднее образование. Они расширили субсидируемое государством жилищное строительство (называемое муниципальным жилищным строительством, поскольку оно обеспечивалось местными советами). Услуги здравоохранения, работа и жилье рассматривались как социальные права, право на которые имели все. (Имейте в виду, что в 1945 году одна треть британцев жили в домах, где не было ванных комнат и туалетов). Были изданы законы, в соответствии с которыми одна четверть частной промышленности была национализирована государством, включая угольные шахты, энергетические и газовые предприятия, шахты, металлургические предприятия, доки, железные дороги и междугородные перевозки. Экспроприированные собственники, которым была выплачена компенсация, противились национализации своих компаний, но были бессильны перед лицом лейбористского 14 парламентского большинства. Послевоенное правительство также наблюдало за быстрым предоставлением независимости таким колониям, как Индия и Палестина. Лейбористское правительство, однако, поддержало Соединенные Штаты в вопросе об образовании НАТО для того, чтобы сдержать советскую экспансию и повторно ввело призыв на военную службу с тем, чтобы помочь в борьбе с холодной войной. Приверженность социализму дома и холодной войне за рубежом служило двойной анастезией, способствующей притуплению боли, вызванной потерей империи. Послевоенный консенсус В 1950 году британские политики вернулись к знакомой модели, которая просуществовала до 1979 года. Лейбористская и консервативная партии сменяли друг друга у власти, и они обе согласились в отношении основных институтов послевоенной Британии. Тори понимали, что попытаться разрушить государство всеобщего благополучия, было бы равносильно самоубийству. Они также были согласны в необходимости отказа от империи. Лейбористы, в свою очередь, признали, что послевоенная программа национализации осуществлялась почти настолько, насколько этого хотел британский народ, однако вскоре возникли проблемы управления государственной промышленностью. Послевоенные правительства, представлявшие обе партии, приняли экономический анализ Джона Мейнарда Кинеса, который доказывал в 1930х годах, что государственное вмешательство в муниципальные расходы помогло бы избежать ужасов Великой депрессии. Высокий уровень консенсуса не оставил возможности для споров между двумя партиями. Ирония заключается в том, что политическая система, построенная на основе двухпартийных противостоящих политических линий, должна была породить такой консенсус. Энтони Даунз предложил одно объяснение этому явлению в своей книге Экономическая теория демократии, изданной в 1957 году. В рамках двухпартийной системы, по мнению Даунза, лидеры будут конкурировать друг с другом за «среднего избирателя» в центре политического спектра. Таким образом, обе партии будут стремиться к объединению. В 1950х и 1960х годах правительства, которые сменяли друг друга, сумели избежать депрессии. Однако они были слишком амбициозны, стараясь «точно регулировать» экономику, адаптируя процентную ставку и предоставление средств, для обеспечения синхронного экономического роста, сдерживания инфляции и полной занятости. В стране начался изматывающий «цикл политического бизнеса». Попытки консервативного правительства снизить уровень инфляции обычно приводили к снижению и повышению уровня занятости, что вызвало подъем поддержки лейбористам. В свою очередь, усилия лейбористов стимулировать экономический рост и снижение безработицы, вызывали инфляцию, а иногда и финансовый кризис, когда иностранные инвесторы отказывались от фунта стерлинга ( в 1967 и 1976 годах). Несмотря на введение государства всеобщего благосостояния, институциональная структура частной промышленности оставалась в общем-то неизменной. Рабочие все еще помнили отчаянную борьбе в период Великой депрессии, а отношения между рабочими и управленческим персоналом были напряженными и конфронтационными. В отличие от Германии или Скандинавских стран, здесь после войны не было попыток ввести корпоратистские институты, такие как советы рабочих, для того, чтобы дать рабочим возможность сказать свое слово в области управления частной промышленностью. При уровне безработицы в 3 или 4 процента рабочие могли угрожать забастовками для того, чтобы добиться повышения заработной платы и улучшения условий труда. Экономика страдала от последовательной волны забастовок, которые стали называть «Британской болезнью». 15 В то же самое время менеджеры не торопились переоснащать британскую промышленность новейшей технологией. Промышленное производство в Германии, Франции, Японии и даже Италии опережало производство в Великобритании. Лондон, однако, по-прежнему оставался главным международным финансовым центром. Легкие доходы в банковском бизнесе или престиж карьеры на государственной службе способствовали тому, что «самые яркие и самые лучшие» отказывались от карьеры в промышленности. !960е годы не были абсолютно мрачными. В то время как промышленность приходила в упадок, Лондон «процветал». Совершенно новая молодежная под-культура была изобретена в Великобритании и распространена на весь оставшийся мир. Музыка и искусство процветали, что вновь возвращало Британию на карту мира как культурную супердержаву. В 1970х годах Британия получала больше от экспорта рок музыки, чем стали. В 1964-70 годах лейбористское правительство пыталось решить проблему промышленного застоя, продвигая трехсторонние переговоры между государством, работодателями и профсоюзами в отношении ценообразования и доходов. Главная ответственность лейбористов заключалась в том, что они были тесно связаны с профессиональными союзами. Профсоюзы были основным источником финансирования лейбористской партии, а при отборе парламентских кандидатов и выборе правящего Национального исполнительного комитета 10-12 миллионов членов профсоюза забаллотировали 250, 000 или около этого индивидуальных членов лейбористской партии. Промышленное волнение привело к поражению лейбористской партии в 1970 году, а продолжительная забастовка шахтеров угольщиков привела к падению правительства Тори в 1974 году. В 1974 –79 годах лейбористское правительство пыталось безуспешно вести переговоры по «социальному контракту» с профсоюзами. Забастовки сборщиков мусора, железнодорожных рабочих и медицинских сестер увенчались в 1978 году «зимой недовольства». Такой сложной ситуации способствовал и тот факт, что лейбористы не смогли получить абсолютное большинство и победить Тори на февральских выборах 1974 года, и сформировали правительство только благодаря поддержке шотландских и уэльских националистов. Они не смогли улучшить свое положение на вторых выборах, которые они провели в октябре 1974 года. Провалы, неудачи и смерть подорвали лейбористское большинство. Разгневанные доминирующей ролью унионистов и левых радикалов в среде своей партии, группа центристских лейбористских лидеров откололась с тем, чтобы сформировать новую Социалдемократическую партию (СДП). Их центристская программа отражала взгляды большинства избирателей. Однако партийная система «победителю достается все» (смотри Таблицу 1) серьезно затрудняет возможность третьей партии занять устойчивое положение в парламенте. На выборах в 1983 году союз СДП и либералов набрал 26 процентов голосов – только на 2 процента меньше, чем лейбористы, но они получили только 23 из 635 мест в Палате общин в то время. СДП в конечном итоге слилась с либеральной партией и сформировала партию либеральных демократов. К концу 1970х годов «Британская модель», похоже, безнадежно теряла свою актуальность. Экономика находилась в состоянии застоя, а инфляция удвоилась. Журналисты начали писать о «неуправляемости» Британии и системе «перегруженной» требованиями конкурирующих групп. Тетчер для спасения? ТАБЛИЦА 1. ПРИЕМЬЕР-МИНИСТРЫ С 1945 ГОДА 16 Дата избрания 1945 1950 1951 1955 Год назначения* 1957 Премьер-министр Клемент Аттли Партия Лейборист Уинстон Черчилль Энтони Эден Гарольд макмиллан Консерватор Консерватор Алек Дуглас-Хоум Гарольд Уилсон Консерватор Лейборист Эдвард Хит Гарольд Уилсон Джеймс Каллахан Маргарет Тетчер Консерватор Лейборист Лейборист Консерватор Джон Мейджер Консерватор Тони Блейер Лейборит 1959 1963 1964 1966 1970 1974† 1976 1979 1983 1987 1990 1992 1997 *В этот год была смена премьер министра, хотя выборы не проводились † В 1974 проводились всеобщие выборы дважды, в феврале и октябре В этот момент изменение пришло с неожиданной стороны – партии Тори. По настоянию региональных лидеров партии в 1975 году консерваторы выбрали женщину – Маргарет Тетчер в качестве своего нового лидера. Тетчер была лидером партии невысокого уровня, проработав министром образования в правительстве 1970-4 годов. Тетчер была агрессивной интеллектуалкой с железной волей и острыми навыками ведения дебатов. В качестве лидера Тори она была необычным явлением, вышедшей из простой социальной среды. Ее отец был бакалейщиком. Она получила степень доктора наук по химии в Оксфорде прежде, чем перейти на карьеру адвоката с тем, чтобы иметь больше времен для воспитания детей. Затем она занялась политической карьерой. На Тетчер большое влияние оказали труды сторонника широких гражданских прав Фридриха Хейка и экономиста Мильтона Фридмана. Ее философия популярного капитализма основывалась на американской идее грубого индивидуализма и свободной рыночной экономики. Тетчер пришла к выводу, что британская модель не работает. Решение проблемы она видела в уменьшении государственного вмешательства в экономику и общество. Течереизму еще предстояло оказать большое влияние на британскую политическую систему, расшатывая послевоенный консенсус о государстве всеобщего благополучия и закрыв доступ к власти лейбористам на восемнадцать лет. Риторика Тетчер о Новых правых привлекла внимание британской публики и обеспечила консерваторам чистую победу на выборах й979 года. У нее были амбициозные планы разгосударствления экономики и приватизации больших секторов государственной промышленности, а также проведение жесткой денежной политики для того, чтобы контролировать инфляцию, независимо от того, как это скажется на безработице. В отличие от Соединенных Штатов, Новые правые в Британии не имели социальной программы (аборты стали легальными с 1967 года), хотя они обещали жестко бороться с преступностью. Первой задачей Тетчер было сломить власть профсоюзов. Она ввела новое законодательство, затрудняющее проведение забастовок (требующее голосования до проведения забастовки и периода для обдумывания и переговоров). Она удвоила расходы на содержание полиции, оснастила их щитами и другими средствами защиты с тем, чтобы они могли нападать на бросающих камни забастовщиков. Шахтеры были основным источником волнений среди 17 рабочих в последние десять лет, и они вели борьбу против правительства Тетчер. Тетчер использовала суды для ареста счетов профсоюзов угольщиков, когда они провели несанкционированную забастовку в 1984 году, и проводила систематическое закрытие большинства государственных угледобывающих предприятий. В Великобритании в 1960е годы было 300,000 угольных забоев; к 1990 году их число уменьшилось до 50,000. Эти меры дали положительные результаты попытке сломать хребет организованному трудовому движению. К концу 1980х волнения среди рабочих снизились до исторически беспрецедентных уровней и были ниже, чем в других странах Европы. В первый срок пребывания Тетчер у власти экономический рост не был значительным, поэтому только ее победа в войне за Фолклендские острова в 1982 году обеспечила ее переизбрание в 1984 году. Одним из наиболее успешных элементов ее «популярного капитализма» было разрешение выкупа государственного жилья его жильцами при очень низких закладных. С 1979 по 1989 годы частная собственность на жилье выросла с 52 до 66 процентов, включая в число собственников и большинство работников физического труда. Один за другим были проданы основные национализированные предприятия – Бритиш телеком, Бритиш газ, а также энергетические и водохозяйствующие предприятия. Приватизация принесла деньги для бюджета и выгоду финансовым брокерам, а также миллионам граждан, которые приобрели акции в новых компаниях. Налоги были снижены. Самая высокая ставка подоходного налога упала с 90 до 40 процентов. Рабочие выходили из государственной пенсионной накопительной системы и вкладывали некоторую часть налога на заработную плату в частные накопительные пенсионные фонды. Это инвестирование должно сократить государственные расходы на выплату пенсий до 6 процентов от ВВП к 2030 году по сравнению с 14-17 процентами в континентальной Европе. Тетчер была мене успешной в решении некоторых других «священных коров» британской промышленности. Она не смогла привнести больше конкуренции между профессиями, такими, как право и реальное имущество. Лондонское сити претерпело несколько больших финансовых скандалов, показывая недостатки режима саморегулирования, который царил на финансовой бирже и в страховой индустрии. Тем не менее, программа разгосударствления финансовых рынков в 1983-6 годах, названная «Большим хлопком», позволила Лондону усилить свою позицию ведущего мирового финансового центра. К концу 1980х годов экономика росла, уровень жизни повышался, производительность и корпоративные доходы росли. Однако плоды прогресса распределялись неравномерно. Хотя средние доходы выросли на 37 процентов в реальном выражении в 1979-93 годах, заработная плата 10 процентов самого высокооплачиваемого населения подскочила на 61 процент, а самого низкооплачиваемого упала на 18 процентов. Безработица выросла на 10 процентов от 5-ти процентного уровня в 1970х, но снова упала до 5 процентов в 1989 году. Тем не менее, одна треть населения жила в бедности, появилась большая надклассовая прослойка безработных молодых людей, что обусловило рост наркомании и преступности. Забавно, что демографические изменения и повышение уровня безработицы заставили государство увеличить расходы на социальное обеспечение, несмотря на революцию произведенную Тетчер. В 1988 году Тутчер ввела амбициозную программу «Новые шаги», направленную на изменение системы оказания государственных услуг. Эти реформы послужили интеллектуальным вдохновением для движения «новаторского управления» в Соединенных Штатах Америки. Государственные агентства вынуждены были вынуждены ввести самостоятельную финансовую отчетность за каждый этап своей деятельности. Государственные службы передавались по контракту частным компаниям или добровольным агентствам через конкурсные торги. Многие государственные учреждения стали независимыми агентствами, которые затем участвовали в конкурсе на право оказания государственных услуг, начиная от системы канализации и заканчивая тюрьмами. Местные правительства, национальная система здравоохранения, система образования были вынуждены адаптировать эти реформы. Отдельные школы выводились из системы финансирования местных бюджетов и переходили на финансирование по прямым 18 грантам. С 1973 по 1993 число государственных служащих было сокращено на 30 процентов, но в то же время было создано около 150 новых полу0самостоятельных государственных органов. Эта реформа создала более 40,000 новых курирующих должностей для министров центрального уровня. Реформа повысила эффективность и сократила затраты, но привела к росту коррупции. Это привело к широкому протесту, особенно по поводу местного «подушного» налога, введенного в 1988 году, который сменил прежний местный налог на имущество с фиксированной подушевой ставкой. Падение Тетчер Сумела обеспечить себе беспрецедентное переизбрание на третий срок в 1989 году. Однако после десяти лет правления «лидерши»в высших эшелонах партии Тори стала проявляться напряженность. Многим традиционным консерваторам не по душе были радикальные реформы Тутчер, а ее авторитарный стиль оттолкнул от нее многих ее коллег. Ее шумное противление дальнейшей интеграции с Европой, в частности, введение единой валюты, лишило ее поддержки интернационалистского крыла партии. В период между 1979 и 1992 годами членство в партии Тори сократилось с 1.5 миллионов до 50,000. Тетчер ушла, не хлопая дверью, а с не характерным хныканьем. Ее популярность неуклонно падала в 1980- е годы, дойдя до 29 процентов в 1990 году, а сама она рассматривалась как электоральная необходимость. Лидер консерваторов избирается ежегодным голосованием членов парламента (ЧП). Обычно кандидаты не выставляют свою кандидатуру против должностных лиц, но в 1989 году незаметный ЧП бросил вызов Тетчер, набрав 33 голоса. На следующий год она столкнулась с серьезным оппонентом в лице бывшего министра обороны Микаеля Хезелтина. Тетчер победила Хезелтина в первом раунде 204 голосами против 152 (при 16 отсутствовавших). По правилам партии, кандидат, победивший большинством менее чем двумя третями голосов, должен участвовать во втором туре. Даже при том, что она наверняка бы победила, Тетчер предпочла подать в отставку отчасти потому, что хотела расчистить дорогу выбранному ею преемнику – Джону Мейджеру. Мейджр, как и Тетчер, был родом из простой семьи. Его отец был сначала цирковым артистом, а потом производителем садовых фигурок гнома. Мейджер окончил школу в шестнадцать лет и начал работать контролером автобуса. Потом он работал кассиром в банке, где сделал карьеру, дослужившись до директора банка. Его политическая карьера началась позже. Мейджер был достаточно популярным, но ему не доставало харизмы Тетчер. Несмотря на спад производства, который начался в 1990 году и характеризовался падением ВВП на 3.6 процентов, Мейджер сумел выиграть выборы 1992 года, благодаря , в основном, неумелой кампании лейбористов. Мейджер продолжил приватизацию Бритиш рейл, а также предприятия атомной энергетики и добычи угля. Но его пребывание у власти сопровождалось серией кризисов. Партия Тори раскололась по вопросу об отношении к Европе, и жесткое правое крыло решительно выступало против дальнейшей интеграции. Британское общество скептически относилось к Брюссельской бюрократии, но целом благосклонно относилось к членству в ЕС. (Опрос общественного мнения в 1996 году показал, что 42 процента населения одобряли, а 24 процента не одобряли интеграцию). В 1990 году Британия присоединилась к механизму обменного курса (МОК), предшествовавшего введению единой европейской валюты. Но в 1991 году Британия вышла из «социальной главы» Маастрихского договора о европейской интеграции. Это ввело бы щедрое законодательство о труде ЕС в Британии (более продолжительный трудовой отпуск, укороченные рабочие часы), поэтому против него возражали работодатели. Поворотным моментом в пребывании у власти Мейджера был сентябрь 1992 года, когда фунт подвергся спекулятивной атаке. Несмотря на отчаянные усилия правительства, включая 5 19 миллионов американских долларов, потраченных на то, чтобы удержать курс обмена, британский фунт вынужден был уйти из МОК. Это было ужасным унижением, и правительственная финансовая стратегия оказалась в руинах. Рейтинг одобрения политике, проводимой Мейджером, упал с 49 до 25 процентов после кризиса девальвации, и так никогда уже больше не поднялся. Доверие к партии Тори было еще больше подорвано серией сексуальных и коррупционных скандалов. Члены парламента от партии Тори были уличены в получении денег за то, чтобы они поставили определенные вопросы в Палате общин, а официальные правительственные лица были заподозрены в нелегальной продаже оружия Ираку и Малайзии. Самый большой политический удар произошел тогда, когда в 1996 году было обнаружено, что «коровье бешенство», вызываемое неизлечимым вирусом, поражающим мозг, распространилось от коров на человека, и 14 человек погибли. Правительство в самом начале пыталось замять проблему и оттягивало издание постановления о массовом забое скота. (Министр даже продемонстрировал с экрана телевизора, как он кормил свою дочь гамбургером). Мейджер опротестовал введение запрета ЕС на ввоз британской говядины, заблокировав весь бизнес с Европой на несколько недель, что способствовало ухудшению отношений Великобритании с Европейским Союзом. В конечном итоге весь крупный рогатый скот в Британии пришлось забить и сжечь. Ухудшение отношений с ЕС еще больше усилило противоречия внутри партии Тори, и Джону Мейджеру становилось все труднее контролировать членов парламента. В 1995 году оппозиционеры в партии Тори забаллотировали предложение правительства о введении дополнительного налога на топливо, меры, которая больно ударила бы по бедным слоям населения. В тот же самый год 89 ЧП от Тори проголосовали против назначения Мейджера в качестве лидера. Очевидно было, что Тори находились у власти слишком долго. Но способны ли были лейбористы заменить их? Подъем новых лейбористов После выборов 1992 года лейбористская партия начала опасаться, что ей никогда не удастся победить Тори, и что ее могут сменить либеральные демократы, как главная оппозиционная партия. В 1994 году партия выбрала молодого, харизматичного Тони Блейера в качестве своего нового лидера. Блейер приступил к созданию новой лейбористской партии, которая смогла бы перехватить избирателей среднего класса и рабочих, которые перекинулись к Тори. После своего поражения в 1979 году лейбористская партия была разделена между парламентскими лидерами, которые хотели улучшить избирательные возможности партии, и лидерами профсоюзов, которые хотели сохранить контроль. Партийная конституция от 1918 года давала ЧП от лейбористской партии право выбирать лидера партии, но в 1981 году была введена коллегия выборщиков, и 40 процентов голосов оставались в руках профсоюзов. В 1983 год Нейл Киннок стал лейбористским лидером, и он начал мощную кампанию за уменьшение власти профсоюзов и за вычеркивание из партийного списка воинствующих членов левого крыла. Он закрыл некоторые местные филиалы лейбористской партии, которые возглавила тайная троцкистская группа, называемая воинствующей. После их поражения в 1987 году, руководство начало вычеркивать из партийной программы политические предложения левых, оставив их планы обратить вспять результаты приватизации Тетчер, укрепления юнионистской власти и отказа Британии от ядерного оружия. Внутрипартийные реформы изменили баланс сил, и власть перешла от профсоюзных лидеров к парламентскому руководству. Голоса профсоюза на ежегодной партийной конференции сократились с 90 процентов до 50, а доля вклада профсоюза в партийный бюджет сократилась с 80 до 40 процентов, отчасти благодаря поступлению средств от сочувствующих деловых кругов. Влияние профсоюза было ослаблено поражением шахтерской забастовки Тетчер и изменениями 20 в экономике. Доля производства в общей занятости снизилась с 38 процентов в 1956 году до 19 процентов в 1990 году; и эта доля рабочей силы снизилась с 53 процентов в 1978 году до 30 процентов в 1995 году. Киннок подал в отставку после унижения, перенесенного в ходе выборов 1992 года. После безвременной кончины своего преемника. Джоны Смита, в 1994 году, Тони Блейер снова стал лидером. Блейер стремился превратить лейбористскую партию в современную, европейскую, социал-демократическую партию центра. Он хотел изменить идентичность лейбористской партии с тем, чтобы убедить избирателей среднего класса в том, что лейбористы больше не являются сторонниками политики перераспределения прошлого по типу «собирай налоги и расходуй». Британия стала страной, где «две трети имущих, а одна треть неимущая», поэтому лейбористы никогда не придут снова к власти, опираясь только на последнюю группу. Но за что выступают «Новые лейбористы?» Блейер использовал методику фокус групп для того, чтобы того, чтобы узнать отношение людей к таким идеям, как коммунитарианизм и «общество заинтересованных людей» прежде, чем сделать акцент на формуле «Третьего пути». Как объяснял Эндрю Марр (Обсервер, 9 августа, 1998). «На данный момент Третий путь можно объяснить как нечто, чего нет. Это старый мессианский социализм с его огромными расходами, и это не основанный на идеологии индивидуалистский консерватизм. Что это? В общем-то, это ничто». Многие пункты новой программы Блейера были взяты непосредственно из либерализма 19го века. Государство не должно заниматься экономическим управлением, а должно осуществлять моральное руководство, инвестируя в образование и социальную защиту, делегируя при этом полномочия регионам. Суть центристского Третьего пути выражал лозунг лейбористов «Непримиримая борьбы с преступностью, борьба с причинами преступности». Новые лейбористы согласились с Тетчер в том, что свободные рынки – лучший путь к достижению процветания, и не стремились обратить вспять ее реформы в области управления государственным сектором. В 1995 году наконец отказалась от Статьи IV конституции (которая была введена туда в 1918 году), призывавшей к государственной собственности в сфере промышленности. Все эти изменения были партии социализму старого стиля. Блейер рассматривал Новых лейбористов как партию «про-бизнеса, про- предпринимательства», хотя и с благотворительным лицом. Он даже сказал а мае 1998 года: «Я знаю, не очень правильно с политической точки зрения говорить это, но я действительно горжусь Британской империей». В 1993 году лейбористская партия призывала к выходу Британии из ЕС, которая рассматривала его как капиталистический заговор. Блейер, напротив, был приверженцем членства в ЕС, повторяя при этом некоторую озабоченность Тори по поводу «федеральной Европы». Новые лейбористы были также более благосклонны к женщинам. В 1993 году партия решила, что половина ее новых кандидатов, отбираемых местными партиями для следующих парламентских выборов, должна быть представлена женщинами. (В 1996 году суд отклонил это правило как дискриминационное). В результате этих усилий выборы 1997 года обеспечили место в парламенте 102 женщинам лейбористкам и 13 консерваторам. Общее число женщин, членов парламента, выросло с 60 в 1992 году до 120 в 1997 (в общем на 18 процентов). Блейер прибег к дорогой и сложной кампании в средствах массовой информации по американскому стилю для того, чтобы создать имидж новой лейбористской партии у населения. Наряду с новой лейбористской партией, должен был возникнуть новый образ Великобритании – сложной, многокультурной и хипповой (из песен «Правь Британия» и «Передохни Британия»). Главным лозунгом лейбористов был патриотический «Британия заслуживает лучшего». Новшеством в проведении кампании было расклеивание плакатов над писсуарами в пивных барах с надписью «А теперь отмойте руки от Тори». Для того чтобы убедить избирателей в том, что политика сбора и распределения налогов была направлена в интересах избирателей, лейбористы обещали сохранить ограничения на расходы консервативного правительства в течение, по крайней мере, 21 еще двух лет после выборов. Никакие новые инициативы не планировались, помимо новой программы занятости для 250,000 молодых безработных, оплачиваемой за счет налога прибыль от недавно приватизированных коммунальных предприятий. Лейбористы одержали полную победу на выборах в мае 1997 года. Консерваторы потеряли половину своих мест, а 1 процентов избирателей перешли из Тори к лейбористам, что было самым крупным изменением в расстановке сил в этом столетии. Однако Мейджер потерпел поражение, несмотря на экономическое возрождение и широко распространенное мнение о том, что исход выборов в Великобритании зависит от экономической ситуации. В июне 1997 года его сменил на посту лидера партии 36 – летний Вилльям Хейг. Избиратели отдали предпочтение лейбористам не потому, что они предпочли их программу программе Тори, поскольку их политические курсы были практически идентичные. Скорее это случилось потому, что Тори рассматривались как разобщенная, коррумпированная и инертная партия, а новым лейбористам доверяли, полагая, что они более компетентно будут править страной. Единственное различие между двумя партиями заключалось в отношении к Европе. Большинство членов Тори были скептически настроены в отношении европейской интеграции в то время, как Мейджер следовал туманной политике «подождем – увидим». Две трети членов Тори выступали против ЕС. Мейджер был про-европейцем, хотя и обещал провести референдум прежде, чем перевести Великобританию на единую европейскую валюту. Одним из первых актов нового лейбористского правительства было предоставление самостоятельности Банку Англии: поразительный пример отказа от старой политики кейнезианского управления, основанного на спросе. БРИТАНСКИЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНСТИТУТЫ Британская политическая система характеризуется высоким уровнем политической стабильности ее структур. Главным достоинством британской системы является ее способность создавать институты, которые могут решать глубокие конфликты британского общества до того, как они приобретут насильственный характер. Основными особенностями Вестминстерской модели является парламентский суверенитет, правление приемьер-министра и две партии, сменяющие друг друга у власти. Эти особенности оставались практически неизменными на протяжении более ста лет. Не претерпели значительных изменений эти институты с 1945 года, за исключением небольшого повышения роли небольших партий. Самая важная структурная реформа послевоенного периода была кампания правительства Тетчер, направленная на децентрализацию и маркетизацию оказания государственных услуг. Центр британской политической системы – Палата общин, а суть британской демократии – время для запросов премьер-министру. В течение тридцати минут один раз в неделю премьер-министр отвечает в Палате общин на вопросы непосредственно на месте, которые задают ЧП от обеих партий. Иностранным наблюдателям этот ритуал зачастую представляется глупым. Эти вопросы не имеют своей целью получить какую-то информацию, но набрать политические очки и поставит оппонента в глупое положение. ЧП от обеих партий кричат, свистят, смеются и насмехаются для того, чтобы выразить свое одобрение или неудовольствие. Этот спектакль усиливается еще и тем фактом, что две основные партии сидят скамьях, расположенных в соответствии с рангом в нескольких ярдах друг от друга, и имеют возможность смотреть друг другу в лицо. Этот спектакль больше похож на молодежные дебаты студентов колледжей, а не на законодательную ассамблею. Однако данная игра преследует серьезные цели: публичную отчетность. Каждую неделю члены правительства должны таким образом защищать свою политику. Это своего рода коллективный тест на детекторе лжи, в котором неудачи 22 правительственной политики подвергаются жестокой критике и высмеиванию со стороны оппозиции. Таким образом, очень быстро вскрываются проблемы и скандалы: какая-нибудь полемическая газетная статья провоцирует вопросы в парламенте в течении нескольких дней. (а министр, которого уличают во лжи Палате общин, должен немедленно подать в отставку). Время запросов иллюстрирует коренное различие между американскими и британскими законодателями. Американскому президенту никогда не приходится стоять лицом к лицу перед своими политическими противниками. Его общение с публикой тщательно регулируется посредством публичных выступлений, фотоснимков и пресс-конференций, проводимых время от времени. С 1989 года время запросов транслируется по ТВ. ЧП настороженно относятся к показу их, временами, детского поведения, но такая трансляция, похоже, усилила уважительное отношение публики к Палате общин. Правительство Премьер-министра Палата общин состоит из 659 членов парламента (ЧП), избираемых по одномандатным округам. Хотя целый ряд членов выступают как независимые наблюдатели, подавляющее большинство ЧП участвуют в выборах как представители политических партий. Палата общин должна переизбираться, по крайней мере, один раз в пять лет в рамках так называемых, всеобщих выборов. (Если ЧП умирает или уходит в отставку в промежуток между выборами, проводятся индивидуальные дополнительные выборы на это место). Королева предлагает лидеру партии большинства в парламенте сформировать правительство. Если ни одна партия не набирает абсолютного большинства, лидеры партии проводят переговоры, и монарх назначает коалиционное правительство. Но такое не случалось с 1935 года, поскольку избирательная система «победителю достается все» обычно выдвигает две сильные партии. Глава правительства известен как премьер-министр (ПМ). ПМ формирует кабинет из двадцати четырех министров, который утверждается королевой как правительство Ее величества. Есть еще от 70 до 90 министров и заместителей министров без портфелей. Отдельные министры не утверждаются законодательством, как и в Соединенных Штатах Америки. По конвенции, все министры должны присутствовать на заседаниях кабинета и должны отчитываться за свои действия, будь тот индивидуальные или коллективные, этому органу. (По крайней мере, два министра должны быть от Палаты Лордов). ЧП от партии Тори могут назначать министром кого они хотят; СП от лейбористской партии ограничены тем фактом, что парламентская партия выбирает теневой кабинет, когда она находится в оппозиции. Кабинет заседает еженедельно в резиденции ПМ, в доме №10 по Даунинг стрит. ПМ председательствует т ведет заседание кабинета, голосование, при этом, обычно не проводится. Старшими по рангу министрами обычно являются те, кто возглавляет министерство иностранных дел, казначейство и министерство внутренних дел (ведающее полицией, тюрьмами и т.д.). В министерстве обычно работают постоянные государственные служащие за исключением двух личных внешних советников министра. Общее число таких внешних сотрудников с приходом нового правительства составляет менее тридцати. В Соединенных Штатах Америки число таких назначаемых служащих составляет 2,000. Между исполнительной и законодательной ветвями не имеет место разделение власти. Напротив, эти две ветви объединены. Публика избирает Палату общин, зная, что большинство в этой палате сформирует исполнительную власть. ПМ принадлежит к партии большинства в парламенте, и это большинство всегда голосует в соответствии с указаниями партии. Это означает, что законодательная программа правящей партии всегда выполняется. Правительство находится у власти до тех пор, пока оно способно сохранять большинство в Палате общин. Правительство уходит в отставку после поражения в Палате общин, когда выносится вотум недоверия. 23 Такая система дает премьер-министру огромную власть, которую лорд Хейлшим, представитель партии Тори, назвал «выборное диктаторство». Власть премьер министра усиливается еще и тем, что он сам определяет, когда проводить выборы. Палата общин может проголосовать за собственный роспуск в любое время, что приведет к проведению всеобщих парламентских выборов через шесть месяцев. Благодаря такому контролю над партией большинства в Палате общин, премьер-министр может решать, когда встречаться с электоратом. Это дает огромные политические преимущества действующему правительству. ПМ министр осуществляет мониторинг опроса общественного мнения, следит за экономическими показателями и может проводить выборы, когда они поддерживаются (хотя выборы должны проводиться не позже, чем через пять лет после предыдущих выборов). Если американский конгресс является законодательным органом, определяющим политику, то Вестминстер, в самом лучшем случае, законодательный орган, оказывающий влияние на формирование политики. Очень редко бывает так, что законопроект, предложенный отдельным ЧП, становится законом. ЧП должны голосовать в соответствии с инструкциями партии (партийный «кнут»), за исключением тех случаев, когда голосование объявляется делом совести. ЧП, который игнорирует этот кнут, может быть исключен из партии, и он не получит право участвовать в следующих выборах, что, как правило, исключает возможность перевыборов. Даже в такой ситуации, при 10 – 20 процентах голосующих в Палате общин, небольшое число бунтовщиков все-таки игнорирует партийный кнут. Парламенты 1974 –9 и 1992 –7 годов сталкивались с частыми бунтами со стороны ЧП от правящей партии, но они не смогли оказать существенного влияния на способность правительства осуществить свою программу. Для того, чтобы поддержать власть парламента, в 1979 году были введены 14 новых комитетов, что дает ЧП возможность наблюдать за деятельностью министерств. Однако некоторые комментаторы считают, что не следует переоценивать власть правительства. Глобализация экономики означает, что британское государство, как и любое другое государство, «выхолощено», и в настоящее время проявляет меньше осмотрительности и играет менее значительную роль в национальной экономической политике, чем в 1950х и 1960х годах. В результате чего политикой заправляют неформальные сети транснациональной корпоративной элиты, которые не представлены в институциональных структурах Вестминстерской модели. Верхняя палата Парламента, Палата лордов, имеет ограниченные возможности блокировать или оттягивать исполнение правительственного законодательства. Судебная власть также имеет ограниченные возможности вмешиваться в действия правительства, поскольку нет письменной конституции, на которую они могли бы ссылаться при объявлении закона недействительным. Любой акт, который принимается в третьем чтении Палатами общин и лордов подписывается как закон королевой, имеет верховенство над всеми предыдущими законами и подлежит исполнению судебной властью. Отсутствие закона о правах беспокоило многих либеральных наблюдателей. Британия имеет унитарную систему правления. Здесь нет федеральной системы, которая может заблокировать власть Вестминстерского парламента. Есть отдельны министерства по Шотландии, Уэльсу и Северной Ирландии, главной задачей которых является расходование фондов регионального развития. Местные правительства имеют весьма ограниченную власть, поэтому национальное правительство определяет правила, в соответствии с которыми они получают и расходуют средства. Восемьдесят процентов финансирования местных советов поступает от национального правительства. Существуют также строгие правила в отношении того, как деньги могут расходоваться. Тетчер так раздражала политика Совета Большого Лондона, контролировавшаяся лейбористами, что она вынудила парламент упразднить этот совет (который был создан только в 1964 году). Будучи уникальным среди всех столиц мира, Лондон не имеет городского совета или мэра. Новое лейбористское правительство Тони Блейера 24 работает над возвратом к централизации времен Тетчер, продвигая план введения новых парламентов в Уэльсе и Шотландии. Избирательная система В Британии действует избирательная система, основанная на принципе «первый, прошедший рубеж» или «победителю достается все», аналогичная той, что существует в США. Она обеспечивает четкое определение победителей и меняющиеся партии большинства в Палате общин. Однако эту систему критикуют за то, что она дает избирателям очень ограниченную возможность выбора (две) и отрицает возможность адекватной представительности для третьих партий. Каждый из 659 членов парламента избирается от одномандатных округов, в которых побеждает кандидат, набравший наибольшее число голосов. Эта система выборов по принципу «первый, прошедший рубеж» работает с преимуществом для двух ведущих партий, которые заканчивают либо первыми, либо вторыми в каждой предвыборной гонке. Третья по размеру британская партия – либерально-демократическая – имеет от 15 до 25 процентов сторонников почти в каждом избирательном округе, но этого недостаточно для того, чтобы сместить лейбористов или Тори при их неизменных от 40 до 60 процентах голосов. Следовательно, либеральные демократы имеют очень мало мест в парламенте. Кроме того, несколько кандидатов конкурирую за каждое место, и победитель может не иметь абсолютного большинства избирателей. Аналогично, на национальном уровне нет гарантии того, что партия, имеющая большинство мест, получит большинство голосов. И действительно, правящая партия получала, начиная с 1945 года, более 50 процентов голосов на выборах в Великобритании, и все-таки это не помешало этим правительствам иметь абсолютный контроль над Палатой общин и проводить агрессивную законодательную политику. Такая избирательная система непредсказуема с точки зрения того, каким образом предпочтения избирателя будут преобразованы в места в парламенте. На таблице 2 показаны результаты выборов 1992 и 19997 годов (включая Северную Ирландию). Третья колонка иллюстрирует гипотетическую ситуацию в отношении того, сколько бы мест получила каждая партия, если они распределялись в соответствии с общим числом поданных голосов, то есть, в соответствии с системой пропорционального представительства или ПП. В 1992 году обе партии, Тори и лейбористская, получили больше мест, чем если бы они имели в рамках системы ПП. В 1997 году либеральные демократы получали в два раза больше мест, чем в 1992 году, хотя они и набрали меньше голосов, чем в предыдущие выборы. Консерваторы получили меньше мест, чем могли бы получить при системе ПП, в то время как лейбористы забрали две трети мест, набрав всего 44 процента в национальном голосовании. Непропорциональное соотношение между голосами и местами усиливается неравномерным географическим распределением избирателей, а также экономическим различием между процветающим юго-востоком и депрессивным севром и западом. Лейбористы имеют хорошее положение в Лондоне и в северных городах, но обычно получают немного мест в южных окраинах и в сельской местности. (исключением был 1997 год, когда лейбористы преуспели и на юге). Региональный разрыв между характером голосования увеличился в 1970е и 1980е. В результате такой ситуации четыре или пять избирательных округов обеспечивают «надежные места», поскольку здесь редко меняются предпочтения к партиям во время выборов. Несмотря на это, участие избирателей достаточно высокое, обычно составляет около 80 процентов, но в 1997 году снизилось до 72 процентов. 25 При системе «первый, прошедший рубеж» меньшие по размеру партии, с региональной концентрацией, такие как шотландские и уэльские националисты, могут получить места у себя дома. Третья большая партия в Британии – это бывшая либеральная, которая в настоящее время называется либерально-демократической партией, которая обычно получает места на периферии, там, где сконцентрированы их сторонники, то есть в Шотландии, Уэльсе и на юго-востоке. В других местах они получают очень мало мест. ТАБЛИЦА 2. ВСЕОБЩИЕ ВЫБОРЫ 1992 И 1997 ГОДОВ (За исключением Северной Ирландии) Консерваторы Лейбористы Либералные демократы Выборы 1992 года % № ЧП голосов 42.8 336 35.2 271 № ЧП при ПР* 273 222 Выборы 1997 года % голосов № ЧП 31.4 44.4 165 419 № ЧП при ПР* 199 286 Растет призыв к реформированию британской избирательной системы с целью сделать результаты более репрезентативными с точки зрения избирателей. Либеральные демократы выиграли бы многое, если бы была введена европейская система пропорционального распределения (ПР). Многие сторонники ПР предлагают компромиссный вариант по типу того, который существует в Германии, где половина мест резервируются для одномандатных округов (чтобы гарантировать наличие ЧП, отвечающего за каждый район), а половина для партийных списков (чтобы обеспечить пропорциональное распределение). Сторонники существующей британской системы считают, что она обеспечивает сильное правительство, наделенное полномочиями осуществлять их законодательные программы. ПР раздробит власть среди трех или более партий, и потребует наличия коалиционного правительства, представляющего несколько партий. Это может оказаться недемократичным, поскольку во многих странах, коалиционные правительства обычно формируются посредством закулисных сделок, которые происходят после выборов. Вряд ли Тори или лейбористы пойдут на ПР, поскольку это подорвет их возможность формировать однопартийное правительство. Либеральные демократы надеются, что если в будущем в парламенте будет равное распределение мест между лейбористами и консерваторами, тогда лейбористы могут ввести ПР взамен на поддержку либеральных демократов. Некоторые лейбористские политики предлагают слияние с либеральными демократами с последующим введением ПР. Такая стратегия может навсегда закрыть дорогу Тори к власти. В 1993 году лейбористы пообещали провести референдум по избирательной системе, если они попадут в правительство. Политическое поведение Лояльность избирателей к политическим партиям достаточно высока в Британии, хотя она и снизилась со времени войны. В 1950 году 40 процентов тех, кто участвовал в голосовании, «решительно выступали» за единую партию. Но эта цифра уменьшилась наполовину к 1992 году. В 1950х социальный статус и уровень дохода хорошо предсказывали поведение избирателей, хотя даже и тогда одна четверть промышленных рабочих голосовали за консервативную, а не за лейбористскую партию (что объяснялось различными или патриотическими ценностями). Затяжной экономический кризис 1960х и 1970х подорвал партийную лояльность, и избиратели начали искать новые идеи. Появление социального класса может объяснить на 70 процентов поведение избирателей в 1950х годах, эта цифра опустилась до 50 процентов к 1970м годам. Голосование стало меньше вопросом привычки, а больше вопросом выбора. Поведение избирателя стало более изменчивым, трудно предсказуемым и более нестабильным в результате проведения партийных кампаний. 26 Учитывая большое число «надежных» мест, партии прилагают усилия к получению «маржинальных» или дополнительных мест, которые могут переходить к разным партиям на каждых выборах. При наличии таких мест, партии работают с каждой семьей и записывают намерения каждого члена семьи в отношении голосования. В день выборов добровольцы от партии стоят возле избирательных участков и записывают регистрационные номера избирателей. Данные обобщаются в штаб-квартире партии, и тем сторонникам, которые еще не проголосовали, напоминают о том, чтобы они сделали это. Жесткие ограничения расходов на предвыборные кампании не позволили американской политике, основанной на деньгах, распространиться в Великобритании. Ограничений на финансовую поддержку национальных партий нет, что и является причиной постоянных скандалов. Однако в Британии скоре СМИ, а не деньги являются источником противоречий в британской политике. Британцы жадно читают газеты (средний ежедневный тираж составляет 14 миллионов). В отличие от Соединенных Штатов, большинство британских газет не являются политически нейтральными, они активно проводят кампании в пользу одной из партий. Газеты не контролируются политическими партиями, как в большинстве стран Европы, но принадлежат донкихотским деловым магнатам, которым нравится играть в политику. В 1997 году газета Обсервер сделала вывод, что вторым самым влиятельным человеком после Тони Блейера был Руперт Мердок, австралиец, которому принадлежит одна треть всех британских газет. Две трети газет обычно поддерживают Тори, но в 1997 году большинство газет переключились на лейбористов, что и объясняет сокрушительную победу лейбористов в том году. Большинство газет враждебно настроены по отношению к Европе, что создает проблему для еврофила Тони Блейера. В отличие от прессы, телевидение должно быть политически нейтральным. Таково правило, поэтому телевизионные компании высоко ценят за объективность. БиБиСи финансируется государством, но есть и другие вещательные станции, которые ведет коммерческую деятельность и существуют за счет рекламы. Гражданское общество в Британии имеет глубокие корни и широкий диапазон групп по интересам. Число таких групп увеличилось в 1970х годах, когда избиратели разочаровались в политических партиях, и обратились к «не материальным» ценностям. Группа защитников окружающей среды Гринпис десятикратно расширила ряды своих членов, и сейчас насчитывает около 400,000, во многом благодаря захватывающему освещению их протестов в средствах массовой информации. Группы, протестующие против строительства новых дорог и защищающие права животных, продолжали активно действовать в 1990х. Однако вопросы охраны окружающей среды не нашли своего отражения в программе основных политических партий. ВЕЛИЧЕСТВЕННАЯ КОНСТИТУЦИЯ Елизавета II взошла на трон в 1953 году. Она является главой государства, но имеет ограниченное влияние на деятельность правительства. Королева встречается с премьерминистром каждую неделю для частной беседы за чашкой чая. Самая важная функция монарха – предлагать премьер-министру формирование правительства, обычно после всеобщих выборов. Если правительство получает поддержку большинства в Палате общин, эффективная роль монарха на этом заканчивается. Последний раз монарх играл значительную роль в британской политике в 1910 году. Тогда Палата лордов заблокировала значительный бюджет на социальные расходы, одобренный Палатой общин. Либеральный Премьер-министр Ллойд Джордж провел выборы, которые выиграл, и попросил короля дать пожаловать титулы новым пэрам, чтобы облегчить голосование в верхней палате. Лорды сдались и приняли новый закон, который упразднял их право отклонять 27 законопроекты, касающиеся государственных расходов. Они сохранили за собой право возвращать законопроекты о расходах в Палату общин, хотя при повторном прохождении через Палату общин такой законопроект становится законом после двухлетней отсрочки (период сокращен до одного года в 1949 году). Палата лордов – причудливый анахронизм. В демократическом режиме нет смысла давать законодательную функцию отпрыскам средневековых рыцарей. Палата лордов состоит из 750 наследных пэров и 600 пожизненных пэров. Наследные пэры исключительно мужчины, и они передают свой титул по наследству своим старшим сыновьям. Система пожизненных пэров была введена в 1958 году. Это в основном вышедшие на пенсию политические деятели, мужчины и женщины, которых выдвигают ЧП и назначает королева. Их место в парламенте не переходит по наследству. Ультраконсервативные наследные пэры обеспечивают Тори гарантированное большинство в верхней палате, поэтому лейбористы весьма заинтересованы в реформировании верхней палат. Однако реформирование Палаты лордов оказалось очень трудной задачей, поскольку Палата общин не хочет создавать вновь избранную вторую палату, которая может стать конкурентом их власти. В 1998 году правительство Блейра объявило о своих планах постепенно, в течении нескольких лет, вывести наследных пэров. Однако монархия, равно как и лорды, вряд ли будут упразднены в обозримом будущем. Идея замены монарха на президента так и не получила поддержки в Британии, поскольку существующая система уже просуществовала и хорошо работала в течении 300 лет. Основной аргумент сводится к деньгам. Каждый год Палата общин утверждает бюджет для королевы и ее достаточно большой семьи в признание их общественной роли. В 1990х годах, когда королевская семья стала жертвой разводов и скандалов, народ начал задаваться вопросов, стоит ли этот их денег. Огромное личное богатство королевы освобождено от подоходных налогов, но в ответ на общественную критику она начала добровольно выплачивать налоги в 1995 году. Защитники монархии часто прибегают к аргументу о том, что королевское великолепие приносит пользу индустрии туризма. Жизнь королевской семьи – настоящая мыльная опера, которая представляет материал для многочисленной бульварной прессы во всем мире. Принцесса Диана, возможно, была самой популярной женщиной планет. Ее безвременная смерть в августе 1997 года вызвала беспрецедентный взрыв эмоций в Великобритании, равный, пожалуй, тому, который сопровождал смерть Джона Кеннеди в Соединенных Штатах Америки. Диана, которую Блейер назвал «народной принцессой», олицетворяла новую Англию, разрушая классовые, гендерные и расовые барьеры своей благотворительной деятельностью. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Британия имеет крепкую и успешную политическую систему, которая оправилась от экономического застоя и классовой войны 1970х и 1980х годов. Вестминстерская модель больше не является «завистью мира», как это полагали многие британцы в 19ом веке. Но парламентская система с ее сильными партиями, конкурирующими друг с другом за обладание власти, доказала свое стремление к созданию сильного правительства, способного играть лидирующую роль в решении социальных и экономических проблем. Опыт стран, прошедших «третью волну» демократизации в 1970х и 1980х годах, похоже, подтверждает тот факт, что парламентские системы являются более успешными, нежели президентские системы, в примирении конфликтующих интересов в обществе и, следовательно, предупреждении насилия и обеспечении большей стабильности. 28 Главная трудность, с которой сталкивается Британия, такая же, как и в других европейских странах, - создания транснациональных институтов для управления глобальным экономическим процессом, сохраняя при этом способность решать социальные проблемы, которые возникают на национальном и региональном уровнях, а также сохраняя национальную и субнациональную идентичность. Британия скорее была последовательницей, нежели лидером в этом процессе создания международных институтов (таких, как Европейский Союз), что является отражением ее заниженной роли в международной системе со времени падения империи. 29
