Бредихин Иван Семенович

Бредихин Иван Семенович
(бывший начальник ЮЯКЭ)
Самое счастливое занятие человека - праведно делать свои дела... (Платон)
Нас баловала жизнь, но все ж
И обдирала, как наждак...
(И. Кашежева)
Все дороги косыми дождями исхлестаны,
Комариные орды гудят позади...
Наши жилы испытаны трудными верстами,
Там, где может до нас, даже зверь не ходил.
(В. Клязъмин, п. Батагай)
Малая моя родина - село Тюковка в Воронежской области. Я там родился в семье землепашцев в 1927 году на реке Хопре, а в 1930 из-за гонений на крестьян, семья переехала на
Урал. Там я учился в школе и поступил в горный институт.
Якутский этап моей работы и жизни оказался пожалуй самым интересным и «морозносолнечным». Несмотря на все объективные трудности, о нем остались самые светлые воспоминания.
Говорят, что геолог - это не только профессия, сколько образ жизни. После отличного окончания Свердловского горного института я был оставлен на кафедре и уже вовсю читал лекции
студентам, но вдруг в октябре 1953 года совершаю «поступок»... Бросаю устоявшийся городской быт, институтский «уют» и непыльную перспективу «кабинетного ученого», с молодой женой и двухгодовалым сыном отправляюсь «глядя на зиму» в суровую и абсолютно неизвестную Якутию (особенно в те далекие послевоенные тяжелые годы). Из института отпустили
с большим трудом: обещали квартиру, аспирантуру и даже купить рояль... Но я твердо стоял
на своем.
Выехали мы практически зимой в конце октября поездом Москва-Владивосток до Читы. А
навстречу неслись эшелоны с бывшими «зэками» амнистированными после смерти Сталина,
громя все и вся на своем пути.
В Читинском геологическом управлении, которому в то время подчинялась ЮЯКЭ, нас
приняли хорошо. Руководство его в то время: Г.К. Волосюк - начальник, в прошлом зам. министра геологии, Н.А. Быховер главный инженер, в прошлом начальник Главвостокгеологии,
В.В. Аскасинский - главный геолог.
Получив направление, поездом добрались до станции Б. Невер и попутной грузовой машиной в открытом кузове, закутав сына-малыша в одеяла, выехали за 400 километров в Чульман.
Мороз здесь был уже - 50 С. Ночью переночевали в дорожной будке при жуткой тесноте от
таких же, как мы, «пассажиров», но в тепле, и на второй день прибыли в Чульман. По трассе
АЯМ неоднократно постами НКВД проверялись документы.
В Чульман мы прибыли 13 ноября 1953 года и были приняты начальником ЮЯКЭ Игорем
Александровичем Кобеляцким, в прошлом бывшим начальником Иркутского ТГУ (территориального геологического управления) и имевшим ведомственный «чин» полного директора
геологической службы (четыре звезды при двух просветах на петлицах форменного кителя).
Я уже отметил по Свердловску и Чите, и здесь в Чульмане много бывших крупных руководителей геологической отрасли страны - это все последствия инспирированного НКВД в 1949
году «дела геологов» (?!), в ходе которого произошел погром геологической службы. Руководство во главе с министром И.И. Малышевым было разжаловано и «разогнано» в регионал ьные
производственные организации. Министерство геологии было преобразовано в Министерство
геологоразведочных работ и Охраны недр СССР, во главе его был поставлен бывший начальник ГУЛАГа, генерал-майор НКВД Захаров. В таком виде дилетантское министерство просуществовало сравнительно недолго, но это время геологи всей страны запомнили как годы лихолетья...
И.А. Кобеляцкий внешне был очень колоритным человеком - чернобровый, ясноглазый
с крупными чертами лица, в отлично сидевшей на нем красивой форме «полного директора».
Он производил сильное впечатление! И как подтвердилось впоследствии, кроме всего это был
не только уважаемый специалист и руководитель, но и очень умный, мудрый, добрый и весьма
порядочный человек.
И вот с нашего знакомства (в неизмеримо разных «весовых категориях» Игорь Александрович стал моей «судьбой», с ним мы работали и дружим вот уже более 40 лет (18 июня 1995
года мы отметили ему 85 лет, и надо сказать, он не потерял никаких своих качеств).
Здесь же в экспедиции уже работали мои сокурсники по институту: Л.М. Минкин, А.П.
Ильиных и О.М. Трещалова. Они уже были здесь старожилами и с «именем» и мне пришлось в
профессиональном плане их «догонять».
По прибытии в ЮЯКЭ я был назначен старшим геологом геологоразведочной партии, через
год - начальником группы партий и затем вскоре главным геологом экспедиции. Я до сих пор
не знаю, почему именно выбрали меня на эту ответственную должность, ведь были геологи гораздо опытнее. Видимо, одной из причин послужила моя высокая теоретическая подготовка
как геолога-угольщика, я привез много конспектов, по которым преподавал в институте и знал
их почти наизусть. По ним уже в ЮЯКЭ учились многие геологи, в том числе и Саима Сафиевна Каримова. Так мои конспекты и растащили по рукам.
Я на Токо чуть не погиб. Лето, жара... Пошел к горнякам на Эльгу от аэродрома, легко
одетый. И тут резко похолодало и повалил густой снег. Тропу расквасило... Промок, застыл. А
идти еще километров пятнадцать. Снег с бураном, пронизывает до костей... Были моменты,
когда ноги отказывали, хотелось спать, забиться под стланик... Невероятными усилиями воли заставлял себя идти. И дошел! Если бы остановился - все.
Кстати, на Токо действительно был Черчилль. Там располагался военный аэродром. Летел
он через Америку по маршруту перегоняемых к нам самолетов. И застрял на Токо! Рассказывали, что он целые сутки хвалил русскую водку и ругал нашу погоду.
Экспедиция в то время была очень крупной - около 2,5 тысяч человек работающих, важная
по своим задачам по разведке минерально-сырьевых ресурсов для четвертой угольнометаллургической базы страны. Поэтому, в 1955 году ЮЯКЭ была выведена из подчинения Читы
и подчинена напрямую Министерству.
В 1957 году было образовано Якутское территориальное геологическое управление и его
начальником был назначен И.А. Кобеляцкий. Через год уехал на Урал и бывший главный инженер ЮЯКЭ Перваго В.А. Мне Министерством было предложено принять от него экспедицию в должности начальника. Я отказался, но в последующем (через 2,5 года) в интересах дела
я все же вынужден был согласиться. 18 апреля 1960 года был назначен начальником ЮЯКЭ и
в этой должности работал до осени 1963 года.
По прибытии в Чульман, зиму 1953 г. и первую половину 1954 г. мы с семьей жили в комнате дощатого барака с общим коридором (бывшая «зона» лагеря для заключенных, обнесенная
колючей проволокой и сторожевыми вышками по углам, на месте нынешней Чульманской
ГРЭС), но ворота уже были распахнуты и снята охрана. Конечно, при якутских морозах все
промерзало и примерзало... С осени 1954 г. мы получили комнату в двухэтажном брусчатом
доме с водяным отоплением (!!!) в собственном поселке экспедиции, а в 1957 году нам было
выделено 2 комнаты в трехкомнатной квартире - это был верх «комфорта» (хотя вода была
привозная, а «удобства» на морозе.
В то время мне приходилось очень много ездить и летать всеми видами транспорта (самолеты, вертолеты, автомашины, трактора, вездеходы, олени и др.). Темп жизни и работы был
настолько стремительный, что дома бывал не часто. Летал с оперативной отчетностью и подсчетом разведуемых запасов (по углю, железным рудам, слюде, пьезокварцу, строительным
материалам и др.), бывал на множестве совещаний в столице и других городах по проблеме
Южно-Якутского угольно-металлургического комплекса, которая в то время привлекала внимание директивных органов и над ней работала масса научных и проектных организаций.
К тому же постоянно приходилось регулярно бывать на наиболее важных объектах работ
экспедиции: Таежное и Пионерское железорудные месторождения; Чульмаканское, Нерюнгринское, Кабактинское и др. угольные; Оюмракское флогопитовое и многие другие.
Как главный геолог, а затем начальник ЮЯКЭ принимал активное геологическое участие в
оценке и разведке Алданской группы железорудных месторождений, флогопита, в выявлении на
Алдане урановой минерализации и др.
Государственной межведомственной Комиссией и приказом министра геологии СССР признано и отмечено денежным вознаграждением в этот период мое участие в открытии и разведке Чульмаканского и Нерюнгринского месторождений коксующихся углей, Таежного и Пионерского железорудных месторождений, Оюмракского месторождения флогопита.
За выявление урановой минерализации на Алдане приказом министра отмечен премией.
В 1988 году решением Коллегии Мингео СССР «за открытие Денисовского каменноугольного месторождения в РСФСР» был награжден дипломом и нагрудным знаком «Первооткрыватель месторождения».
Много времени и сил отнимала и научная деятельность. Геология - это не только искусство,
это прежде всего - наука. Всего в моем послужном списке 45 научных трудов, в том числе -16
были написаны в Чульманский период в 1953-1963 годы. Среди них авторство в трех важнейших и крупных (фондовых) геологических отчетах с подсчетом разведанных запасов в ГКЗ
СССР и публикация 10 печатных статей в научных изданиях.
10 сентября 1963 года, приказом министра геологии СССР назначен начальником Якутского территориального геологического управления, крупнейшего в отрасли.
Проработал начальником Якутского управления два года и в декабре 1965 г. был переведен
в Министерство геологии РСФСР. Был членом Коллегии, начальником Главка...
Во время работы в Москве я продолжал уделять много времени и внимания решению проблем Южно-Якутского угольного бассейна - участвовал в разного рода совещаниях, экспертизах, выезжал на места работ. Распоряжением Пред. Совмина А.Н.Косыгина был утвержден
членом Советско-Японской рабочей группы по вопросам освоения Южно-Якутских месторождений коксующихся углей и, естественно, участвовал в соответствующей работе.
В то же время в научной среде и директивных органах продолжало обсуждаться и готовилось решение о строительстве железной дороги в Южную Якутию (БАМ- Тында-Чульман) для
вывоза
углей.
Я
непосредственно
занимался
этими
проблемами.
В
1967
г.
сопровождал в поездке в Якутию Первого зампредсовмина СССР Н.А. Тихонова (в 1976 г.
после А.Н. Косыгина он стал Пред. Совмина СССР), я прямо в самолете знакомил его с
минерально-сырьевыми проблемами Якутии и в том числе детально информировал его о
проблеме
ж.д.
БАМ,
как решающем моменте
освоения богатейших мин ерально-
сырьевых ресурсов и уникальных месторождений Забайкалья, Южной Якутии и Дальнего
Востока.
Надо сказать, что Николай Александрович Тихонов на все
эти вопросы
«резонировал» хорошо, а по некоторым моментам прямо на ходу разговора поручал своим
референтам и помощникам подготовить по возвращении в Москву соответствующие
поручения.
В тот же период мною была подготовлена диссертационная работа «Геологическое строение
и особенности угленосности Южно-Якутского бассейна», и 21 ноября 1969 года она была
успешно защищена. Мне был выдан диплом кандидата геолого-минералогических наук.
Проработал десять лет. Чего бы не жить спокойно и тихо? Так нет же... Вспомнилось четверостишье С.Смирнова:
А я - из разряда везучих,
Не то, что везет мне всегда,
-Нет, сам я везу через кручи,
Все грузы свои и года...
Я понял, что меня не прельщает чиновничья работа. Бросил Москву и сбежал с семьей в
Воркуту. Создал Объединение и стал генеральным директором «Полярноуралгеологии»...
Снова поиски и открытия... Золота, россыпей алмазов и др.
Но Москва опять призвала чиновником в высшем звене государственного управления
- начальником отдела геологии Госплана РСФСР...
И снова занимался Южной Якутией, «малым» БАМом. И вот в октябре 1977 г. гудок тепловоза впервые огласил якутскую тайгу, а 29 октября 1978 г. - первый эшелон нерюнгринского
угля из Южной Якутии ушел в восточные районы нашей страны. Было принято решение о
продолжении железной дороги на Якутск.
Я приведу краткую хронологию моего участия в решении дорогих моему сердцу проблем
Южной Якутии:
1955 год. Приезд в Чульман комиссии Госплана СССР с целью оценки хода
выполнения Постановления Совмина СССР от 1952 г. о подготовке минерально-сырьевой
базы для угольно-металлургического комплекса.
Москва. Участие в работе СТЭЭ (Совет технико-экономической экспертизы) Госплана
СССР по этой проблеме.
1956 год. Г. Москва. Участие в СОПС (Совет по изучению производительных сил АН
СССР) по этой проблеме.
1957 год.
В
1955-1956
гг.
Ситуация
по
строительству
новой
угольно-
металлургической базы была решена, нов тот год был запущен искусственный спутник
Земли и нам прямо намекнули в директивных органах, что это улетел в Ко смос наш
угольно-металлургический комплекс. Началась «гонка вооружения» и наши проблемы
застопорились.
1958 год. Г. Якутск. Региональное совещание по развитию производительных сил
Якутской АССР. Я в докладе опять поднимаю проблемы Южной Якутии.
Иркутск. Конференция по развитию производительных сил Восточной Сибири (пред. вицепрезидент АН СССР, акад. И. П. Бардин). Участие с докладом.
Свердловск. Институт ВУХИН. Мой доклад.
Москва. Госплан СССР, институты Гипромез и Центрогипрошахт. Совместно с Первым
секретарем Якутского ОК КПСС рассмотрение вопросов Южно-Якутской металлургической
базы.
1959-1967 годы. В проблеме «Дальневосточной металлургии» затишье. Только Минчермет, Минуглепром и Госплан «отыгрывались» на геологах - не имея средств для строительства металлургических предприятий, «требовали» (!) все больше и больше изучать и
разведывать сырьевую базу.
1967 год. Г. Москва. Центрогипрошахт. Участие в «Заключении» по предложению японских
фирм в части экспорта Южно-Якутских углей.
1969
год. Г. Москва. Постановлением Совета Министров СССР создана комиссия по
расширению экономических связей между СССР и Японией. В состав группы включен И.С.
Бредихин.
11.02. Москва. Н.В. Черским (пред. Якутского филиала АН СССР, академик) и мною подготовлена записка «По вопросу об экспорте коксующихся углей Южной Якутии в Японию»,
обосновывающая целесообразность этого, и в адресовке на имя зам. Пред. Совмина СССР В.Н.
Новикова.
16.04 Москва. Совещание у Л.Е. Графова (пред. группы советско-японскихх специалистов) - рассмотрение работы Центрогипрошахта «Экспорт южно-якутских углей в Японию и
КНДР».
25.08. Пос. Чульман. Выездная Экспертная комиссия Мингео СССР по оценке угольных
месторождений Южно-Якутского бассейна.
1970 год был очень насыщен по решению вопросов, связанных с экспортом южно
якутских углей в Японию.
15.05. Комиссия М.И. Мисника (ГП СССР) доложила Совмину СССР о целесообразности привлечения японской стороны и получила разрешение на предварительные переговоры.
20.08 - 2.09. В Москве и Якутске (с выездом на месторождения) между группами советских
и японских специалистов состоялось обсуждение вопроса об освоении Южно-Якутского бассейна и возможного экспорта этих углей в Японию. В составе этой группы находился и я, будучи
начальником Главного управления Мингео РСФСР.
P. S. Переводчик великолепно владел русским языком, Я его как-то спросил: «Иосида сан,
где вы так хорошо изучили русский язык?» Он засмеялся и ответил: «Я один день воевал
против СССР и потом 7 лет изучал русский язык, сидя в лагере в Средней Азии!»
1971 год. В этом году, 9 июня вопрос, наконец, был положительно рассмотрен на заседании Президиума Совмина СССР (Пред. СМ А.Н. Косыгин).
1972 год. Г. Москва. Протокол технического совещания от 25.08.72 г. по оценке изученности Южно-Якутского угольного бассейна. Подписан нач. Геолуправления МУП СССР Г. И.
Луговым, нач. Отд. Горючих ископаемых Мингео СССР Л. Д. Башаркевичем и нач. Гл. упр.
Мингео РСФСР И. С. Бредихиным. Утвержден министром угольной промышленности
СССР Б. Ф. Братченко и Министром геологии СССР А. Сидоренко.
Протоколом определены конкретные задания по доразведке Нерюнгринского, Чульмаканского и по разведке Денисовского и Муостахского месторождений для целей проектирования угольных предприятий.
В этом году еще ряд совещаний и переговоров с Японией.
1973 год.
Совещание
«рабочей группы» у Л.
Е.
Графова.
Проектом освоения
Нерюнгринского месторождения занимаются уже пять институтов.
Совещание в Минуглепроме СССР. Участвует уже 13 проектных организаций. Срок
начала строительства назначен -1974 год. Еще ряд ответственных совещаний.
1974 год. Начато строительство БАМа. Закончились переговоры в Токио. И вот 3.06 в
Москве подписано Генеральное соглашение о сотрудничестве в освоении южно якутских
углей между СССР и Японией и кредита в сумме 450 млн. долларов.
Таким образом 1972-74 годы оказались судьбоносными для Южной Якутии, когда были
наконец приняты на государственном уровне решения о кооперации с японскими деловыми
кругами в деле освоения Нерюнгринского месторождения коксующихся углей в Южной Якутии
и о строительстве ж.д. магистрали БАМ - Тында - Чульман. После этого, 29.04. 1975 г. было
принято постановление о строительстве Южно-Якутского угольного комплекса.
Чтобы все это «пробить» и увязать - потребовало многих сил и времени. Лучшие свои годы я
положил на алтарь геологии и любимой Южной Якутии.
Ныне я персональный пенсионер...
Считаю, что жизнь была трудной и, к счастью, порядочной... Жизнь удалась! И низкий поклон
за это счастье, за все перенесенные лишенья, за победы, за детей и внуков - моей верной и светлой жене Эле... Она прошла со мной весь путь... Она была верной помощницей и соратником
в деле, удивительно талантлива, душевна, чудная мать... Она везла на руках сына в пятидесятиградусный мороз на открытой машине в Чульман, сейчас он физик, доктор наук, уже с именем...
Римский философ Сенека мудро наставлял: «Труден путь через Поучения, но легок через
Пример». Видимо, нам с Элей удалось стать примером... Дочь получила диплом с отличием, работает в космическом институте. Зять - доктор наук, физик. Растут внуки... До сих пор я переживаю смерть Эли, ее не стало в 1986 году. У нас была Большая Любовь! Для своих детей и
внуков я написал «Семейную хронику» в двух томах, удалось поднять всю родословную до прадедов. Семья должна знать свои корни.
Прочту в заключение стихи А. Федорова:
Приди и поклонись покинутым местам:
Мы в жизни - Странники и, обессилев ныне,
Благословение находим только там,
Где сами создали заветные святыни.
Книга «Баллада об экспедиции»