Автореферат диссертации (175 кбайт)
реклама
На правах рукописи Гринченко Яна Сергеевна КУЛЬТУРА СТАРООБРЯДЦЕВ НИЖНЕГО ПОВОЛЖЬЯ: ТРАДИЦИИ И СОВРЕМЕННОСТЬ 24.00.01 – теория и история культуры Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук Волгоград – 2011 Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального медицинский образования «Волгоградский государственный университет Министерства здравоохранения и социального развития России» Научный руководитель: доктор философских наук, профессор, Петрова Ирина Александровна Официальные оппоненты: доктор исторических наук, доцент Рыблова Марина Александровна; кандидат исторических наук, доцент Савицкая Ольга Николаевна ГОУ ВПО «Астраханский государственный Ведущая организация: университет» Защита состоится 16 июня 2011 г. в ____ на заседании диссертационного совета ДМ 208.008.07 при Волгоградском государственном медицинском университете (400131, г. Волгоград, пл. Павших борцов, 1, ауд. 4-07). С диссертацией можно ознакомиться в научно-фундаментальной библиотеке Волгоградского государственного медицинского университета. Автореферат разослан « 2011 г. » Ученый секретарь диссертационного совета, доцент И. 2 К. Черёмушникова ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность темы исследования. Сегодня представители гуманитарного знания все чаще обращаются к важнейшим проблемам сохранения отечественного культурного наследия, а также поиску оснований для моделирования диалогических отношений между культурами. В связи с этим увеличивается научный интерес к вопросам этнической и этноконфессиональной идентификации, в том числе к старообрядчеству. В начале XXI столетия оно выступает как особая культурно-историческая общность, как феномен национальной духовной культуры, сохранивший «дониконовские», древнерусские традиции. Уникальность и многообразие культуры староверов проявились в существовании ее различных региональных групп, разбросанных как по территории России, так и за ее пределами. Многовековые длительной традиции старообрядчества, социокультурной самоидентичность даже в изоляции, условиях выработанные помогают глобализации, в ему процессе сохранять сопровождающейся интенсификацией межкультурных и межэтнических контактов, а также ускорением процессов миксации. Изучение культуры староверов особенно актуально для Нижнего Поволжья, отличительной особенностью которого является полиэтничность и поликонфессиональность культурной среды. Традиции старообрядчества стали неотъемлемой частью культурного наследия региона. В определенной мере эти традиции наложили свой отпечаток на культуру ряда этносов и субэтносов Нижнего Поволжья, например, казачества. В свою очередь, вопреки закрытости старообрядческих общин, их культура на протяжении столетий также впитывала элементы культур других этнических групп региона. Кроме того, исследование культуры староверов, проживающих на территории Нижнего Поволжья, может рассматриваться в качестве одного из фрагментов изучения старообрядчества как целостного культурного феномена. 3 Степень разработанности проблемы. Проблема старообрядческой культуры является одной из самых дискуссионных в области гуманитарного знания. В дореволюционный период сложилось несколько направлений изучения древлеправославия: церковное, ведомственное и демократическое. Первое из них представлено работами таких исследователей, как Макарий (Булгаков), Н. Ф. Каптерев, Н. И. Субботин, В. С. Марков1 и др. Церковные историки, поддерживая движение части отечественной интеллигенции против вестернизации, обмирщения и политизации Церкви, считали староверие «осколком» Древней Руси, хранителем традиционной русской идентичности. Демократическое направление рассматривало старообрядчество как движение социального протеста: А. П. Щапов, И. Н. Харламов, В. И. Ясевич- Бородаевская2. Ведомственное направление историографии связывают с попыткой власти собрать конкретные материалы о староверах. На основании полученных сведений написаны работы Г. В. Есипова, М. И. Горчакова, В. В. Нечаева3. Кроме того, в ХIХ в. появились работы, в которых старообрядчество характеризуется как своеобразный историко-культурный феномен русской жизни. Наиболее полно данная идея разрабатывалась в трудах В. О. Ключевского4 и Н. И. Костомарова5. Булгаков М. П. История русского раскола, известного под именем старообрядчества. – СПб., 1855; Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. I–II. – Сергиев Посад, 1909–1912. Оттиск из «Богословского вестника» за 1908–1911 гг.; Субботин Н. И. Современные движения в расколе. – М., 1865; Он же. Материалы для истории раскола за первое время его существования: В 8 т. – М., 1878–1890; Марков В. С. К истории раскола старообрядчества во второй половине XIX столетия: переписка проф. Н. И. Субботина, преимущественно неизданная, как материал для истории раскола и отношений к нему правительства (1865–1904 гг.). – М., 1914. 2 Щапов А. П. Русский раскол старообрядчества, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием русской церкви и гражданственности в XVII веке и первой половине XVIII // Собр. соч.: В 3-х томах. – СПб., 1906. С. 218–219; Харламов И. Н. Идеализаторы раскола // Дело. 1881. № 8, 9; Ясевич-Бородаевская В. И. Борьба за веру. Историко-бытовые очерки и обзор законодательства по старообрядчеству и сектантству в его последовательном развитии с приложением статей закона и высочайших указов. – СПб., 1912. 3 Есипов Г. В. Раскольничьи дела XVIII столетия: В 2-х т. Т. 1. – СПб., 1861; Горчаков М. И. Монастырский приказ (1649–1725). – СПб., 1868; Нечаев В. В. Дела следственных о раскольниках комиссий в XVIII в. // Описание документов и бумаг, хранящихся в Московском архиве министерства юстиции. Кн. 1–21. 1869–1916. Кн. 6. – М., 1889; Он же. Раскольническая контора (1725–1762) //Там же. Кн. 7. – М., 1890. 4 Ключевский В. О. Западное влияние и церковный раскол в России XVII в. // Очерки и речи. – М., 1913; Он же. Псковские споры // Сочинения в 8-ми томах. Т. 7. Исследования, рецензии, речи (1866–1890). – М., 1959; Он же. Церковь по отношению к умственному развитию древней Руси // Отзывы и ответы. – М., 1918. 1 4 В советский период тема старообрядчества не освещалась в широком диапазоне в силу атеистической специфики идеологии, что уменьшило количество работ по сравнению с предыдущим этапом. В работах А. И. Клибанова, К. В. Чистова, Р. Г. Пихои, В. Ф. Миловидова описывался только ранний период старообрядчества (XVII – первая половина XVIII вв.), причем особое внимание уделялось социально-экономическим аспектам деятельности староверов6. В то же время достижением историографии старообрядчества 60 – 70-х гг. XX в. стало появление множества региональных исследований социологического и этнографического характера. В связи с этим получило развитие особое научное направление – «полевая археография», которая занималась комплексным изучением традиционной культуры староверов как системы, фиксацией и собиранием ее памятников7. На современном этапе, в связи с изменением внутриполитической и идеологической ситуации, появились работы, посвященные проблемам этноконфессионального развития, в том числе религиозной, повседневной и предпринимательской культуры старообрядцев8. В работах Н. Н. Покровского, Н. Д. Зольниковой, И. В. Поздеевой, Е. Б. Смилянской получили дальнейшее развитие этнографические и археографические методы исследования культуры Костомаров Н. И. История раскола у раскольников // Вестник Европы. – СПб, 1871. № 4. С. 234-350. См. также: Он же. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. В 3 т. Т. 2. – СПб., 1895. 6 Клибанов А. И. Реформационные движения в России. – М., 1960; Чистов К. В. Нация и культура. Новые исследования. Фольклор. – М., 1999; Пихои Р. Г. История государственного управления в России. 3-е изд. – М., 2004; Миловидов В. Ф. Современное старообрядчество. – М., 1979. 7 Покровский Н. Н. Археографические экспедиции и проблемы изучения народной культуры // Тихомировские чтения 1976 г. Материалы научной конференции, посвященной опыту организации археографических экспедиций в РСФСР. – М., 1970; Поздеева И. В. Комплексные археографические экспедиции. Цели, методика, принципы организации // Вопросы истории. 1978. № 2. С. 103–115; Русские письменные и устные традиции и духовная культура (По материалам археографических экспедиций МГУ (1966–1980). – М., 1983 и др. 8 См. напр.: Белякова М. М., Новикова Л. Н. Нижегородские старообрядцы-беспоповцы: духовная культура и конфессиональные особенности // Вестник РГНФ. Вып. 4. 1999. С. 47–56; Дутчак Е. Е. Старообрядческое согласие странников: вторая половина XIX – XX вв.: Автореф. … к.и.н. – Томск, 1994; Мальцев А. И. Новые материалы о взаимоотношениях старообрядцев поморского и федосеевского согласий в ХVIII в. // Гуманитарные науки в Сибири. 2001. № 2. С. 3–6; Брянцев М. В. Концепция труда в расколе. Старообрядчество как историко-культурный феномен // Материалы международной научно-практической конференции. – Гомель, 2003; Рощин М. Ю. Старообрядчество и труд // Генезис кризисов природы и общества в России. Вып. 2. – М., 1994; Расков Д. Е. Купцы-староверы в экономике Санкт-Петербурга // Отечественная история. Вып. 8. – М., 2000; Керов В. В. Конфессионально-этическая мотивация хозяйствования староверов в XVIII – XIX вв. // Отечественная история. 2001. № 4. С. 18–40. 5 5 староверов, благодаря чему в научный оборот было введено огромное количество памятников старообрядческой мысли9. В целом наиболее комплексно исследована культура староверов, проживающих на территории Пермского края и Усть-Цильмы, Сибири и Дальнего Востока10. Важно отметить, что для характерно большинства рассмотрение современных культурологических старообрядчества не как исследований консервативного, обособленного явления, а как живой, развивающейся традиции. Такой подход прослеживается в работах Е. А. Агеевой, С. Е. Никитиной, Е. Е. Дутчак и Н. Ю. Бубнова, где старообрядческая культура определяется как посредница между средневековьем и современной европеизированной Россией11. Эта же идея высказана в исследованиях зарубежных авторов: Р. Морриса, Р. Робсона, Е. Накамура, К. Штайнке и др., – где староверие представлено как своеобразный ключ к пониманию процессов конвергенции в современном мире12. Таким образом, в научной литературе тема старообрядческой культуры изучена довольно неравномерно. В большинстве работ внимание уделяется только событиям самой реформы Никона середины XVII в., а также Покровский Н. Н. Духовная литература староверов Востока России XVIII – XX вв. – Новосибирск, 1999; Зольникова Н. Д. Эсхатология енисейского старовера-книжника часовенного согласия Исая Назаровича (1970-е гг.) // Уральский сборник. История. Культура. Религия. Вып. 2. К 25-летию Уральской объединенной археографической экспедиции. – Екатеринбург, 1998; Поздеева И. В. Комплексные исследования современной традиционной культуры русского старообрядчества. Результаты и перспективы // Мир старообрядчества. Вып. 1. С. 12–20; Смилянская Е. Б.Старообрядчество Бессарабии: Книжность и певческая культура – М., 2007. 10 Власова И. В. Размещение старообрядцев в Северном Приуралье и их контакты с окружающим населением // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. – Новосибирск, 1992; Дронова Т. И. Традиционный комплекс Усть-Цилемской женской одежды (Одежда из частной коллекции П. Г. Бабиковой). Каталог выставки. – Сыктывкар, 2004; Аргудяева Ю. В. Хозяйственное освоение Дальнего Востока старообрядцами. Вып. 4. – Владивосток, 2001; Болонев Ф. Ф. Старообрядцы Алтая и Забайкалья: опыт сравнительной характеристики. – Барнаул, 2001 и др. 11 Агеева Е. А. Староверы в контексте русской культуры XIX – XX вв. // Культурология. Дайджест. 2003. № 3; Никитина С. Е. Вопросы описания территориальных вариантов культуры: сибирские и американские старообрядцы // Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи. – Улан-Удэ, 2001; Дутчак Е. Е. Старообрядческое согласие странников: вторая половина XIX – XX вв.: Автореф. … к.и.н. – Томск, 1994; Бубнов Н. Ю. Старообрядческая книга в России во второй половине XVII в.: Источники, типы и эволюция. – СПб., 1995. 12 Моррис Р. Старорусские традиции различия трех русских религиозных общин в Орегоне (США) // Русская культура вне границ. Вып. 1. – М., 1995; Робсон Р. Культура приморских старообрядцев в Пенсильвании // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений стран Европы, Азии и Америки. – Новосибирск, 1992. С. 45–52; Накамура Ё. Романовка – поселок староверов в Маньчжурии (1936– 1945) // Там же. С. 63–70; Штайнке К. Старообрядцы в Болгарии // Там же. С. 86–91. 9 6 конфессиональной политике государства в отношении староверов. Накоплен интересный материал этнографического характера, относящийся к регионам наиболее компактного и длительного проживания старообрядцев. Историография, посвященная старообрядчеству Нижнего Поволжья, малочисленна. К дореволюционному периоду относятся труды И. В. Жилкина, Д. Н. Дубакина, А. Ф. Леопольдова, Н. И. Попова, И. С. Соколова и Л. Л. Скальковского, посвященные поволжскому старообрядчеству в XVII –XIX вв.13 Более разработанной в дореволюционной историографии можно считать историю иргизских и отчасти черемшанских монастырей, находившихся на территории современной Саратовской области. В исследованиях В. Г. Дружинина, М. Н. Харузина, Е. М. Овсянникова и В. Д. Сухорукова содержатся сведения о донских казаках-староверах.14 Традиции изучения старообрядчества в Нижнем Поволжье сохранялись до начала 20-х гг. XX в.15, но последовавшие далее десятилетия господства атеистической идеологии их прервали. В трудах таких советских историков, как С. П. Сватиков, А. П. Пронштейн и С. И. Рябов, информация о староверах Нижней Волги ограничивалась в основном уже старыми историческими сюжетами16. С 90-х гг. XX в. интерес к старообрядческой культуре региона значительно возрос. В сборниках документов и материалов, посвященных Жилкин И. В. Старообрядцы на Волге. – Саратов, 1905; Дубакин Д. Н. Иргизские раскольничьи монастыри // Саратовские епархиальные ведомости (СЕВ). 1882. № 5–14, 19, 21; Леопольдов А. Ф. О расколе по Саратовской епархии // Труды Саратовской ученой архивной комиссии (ТСУАК). Вып. 23. – Саратов, 1903. С. 35–166; Попов Н. И. Сборник для истории старообрядчества: В 2 т. Т. 2. Исторические очерки беглопоповщины на Иргизе с 1762 по 1866 гг. Вып. 5. – М., 1866; Соколов И. С. Раскол в Саратовском крае. – Саратов, 1888; Скальковский Л. Л. Сказание о раскольниках заволжских. – М., 1875. 14 Дружинин В. Г. Раскол на Дону в конце XVII века. – СПб., 1889; Харузин М. Н. Сведения о казацких общинах на Дону: Материалы для обычного права. Вып. I. – М., 1885; Овсянников Е. М. Причины широкого распространения старообрядческого населения на Дону. – Новочеркасск, 1902; Сухоруков В. Д. Историческое описание Земли Войска Донского. – Ростов-н/Д, 2001. 15 См.: Быстров С. И. Поморское согласие в Саратовском крае со второй половины XVII столетия до 80-х гг. XIX века: Опыт исторического исследования. – Саратов, 1923. 16 Сватиков С. П. Россия и Дон. – Вена, 1924; Пронштейн А. П. Земля Донская в XVIII веке. – Ростов н/Д, 1961; Рябов С. И. Раскольники на Дону во второй половине XVII в. и восстание 1688–1689 гг. // Историкокраеведческие записки. Вып. VI. – Волгоград, 1989. 13 7 религиозным организациям Нижней Волги и Дона, были впервые опубликованы сведения о действовавших в XIX – начале 40-х годов XX в. старообрядческих церквях и молитвенных домах на современной территории Волгоградской области17. Возрождение интереса к поволжскому старообрядчеству в наши дни подтверждается появлением диссертаций по данной проблематике, однако, все они относятся к Самаро-Саратовскому Поволжью18. Продолжается изучение истории старообрядчества в районах Волгоградской области, ранее относящихся к Области Войска Донского (А. И. Маремный, Н. В. Самарина, Н. Л. Мишиков, Е. С. Пополитова и др.19). Более полно история старообрядчества на территории Нижней Волги и Дона представлена в работах О. Ю. Редькиной20, исследовавшей эволюцию отношений между официальной и старообрядческой церквями, впервые определившей географию расселения староверов и охарактеризовавшей наиболее распространенные толки и согласия. Подводя итог, необходимо отметить, что тема диссертационного исследования лишь косвенно затрагивалась в обширном комплексе научной литературы, посвященной проблеме старообрядческой культуры. Несмотря на то, что наибольшее количество работ рассматривают отдельные периоды Религиозные организации Нижней Волги и Дона в XX веке: Сб. документов и материалов / Под ред. М. М. Загорулько; Сост. О. Ю. Редькина, Т. А. Савина. – Волгоград, 1998; Государство и религиозные организации Нижней Волги и Дона в XX веке: Сб. документов и материалов; Каталог культовых зданий / Под ред. М. М. Загорулько; Сост. О. Ю. Редькина, Т. А. Савина. – Волгоград, 2002. 18 Обухович С. А. Старообрядчество Самаро-Саратовского Поволжья второй половины XIX – начала XX вв.: вклад в экономику и культуру края: автореф. … к.и.н. – М., 2008; Ряжев А. С. Иргизские старообрядческие общины во второй половине XVIII – первой половине XIX в.: автореф. … к.и.н. – М., 1995; Давыдова М. Ю. Этноконфессиональное развитие населения Саратовской губернии в пореформенный период: автореф. … к.и.н. – Саратов, 2008. 19 См. напр.: Мельникова В. В. Из истории донского казачества: (Второй Донской, Усть-Медведицкий и Хоперский округа) XVI в. – 1937 г. – Волгоград, 2004; Гомулов В. И., Супрун В. И. Второй Донской округ: историко-географический справочник (XVIII – первая треть XX в.). – Волгоград, 2007; Маремный А. И., Самарина Н. В. История Дона и Северного Кавказа с древнейших времен до 1917 г. – Ростов-н/Д., 1999; Мишиков Н. Л. Донское казачество в эпоху позднего средневековья (до 1671 г.): Автореф. ... д.и.н. – Ростовн/Д., 1995; Пополитова Е. С. Старообрядчество на Дону в к. XIX–н. XX вв. // Сарепта: Историкоэтнографический вестник. Вып. 2. – Волгоград, 2006. 20 Редькина О. Ю. Старообрядчество на Дону во второй половине XIX – начале XX в. // Казачество: прошлое и настоящее. – Волгоград, 2000; Она же. Старообрядчество Нижней Волги в 1917 г. // Русская православная церковь и межконфессиональные отношения в Нижнем Поволжье. – Волгоград, 2003 и др. 17 8 истории старообрядчества культурологического в характера регионе, не попыток их предпринималось. обобщения Исследования современной культуры староверов, их роли в социокультурном развитии Нижнего Поволжья отсутствуют вовсе. Объектом исследования является историко-культурная группа старообрядцев Нижнего Поволжья. Предметом исследования выступают формы (религиозно-духовная, художественная и повседневная) традиционной культуры старообрядцев, а также способы ее фиксации, сохранения и трансляции. Цель диссертационной работы заключается в выявлении основных черт историко-культурной общности старообрядцев, базирующейся на конфессиональной основе, а также особенностей, позволяющих сохранять традиционную целостность культуры староверов Нижнего Поволжья. Для достижения данной цели были поставлены следующие задачи: обосновать необходимость культурологического подхода к изучаемой проблеме как синтеза исторических, религиоведческих, философских и этнографических знаний; показать, что старообрядчество представляет собой устойчивую историко-культурную общность, возникшую и развивающуюся на основе особенностей конфессиональной православной культуры в течение трех с половиной столетий; выявить социокультурные условия и особенности формирования старообрядчества на территории Нижнего Поволжья; определить духовные основы своеобразия культуры староверов региона, специфику религиозно-духовной, художественной и повседневной форм культуры поволжских старообрядцев; 9 проанализировать условия и механизмы сохранения целостности старообрядческой культуры и ее межпоколенной трансляции. Хронологические рамки исследования охватывают весь период существования старообрядчества в Нижнем Поволжье, начиная с момента переселения староверов на территорию региона во второй половине XVII в. Основное внимание уделено временному отрезку с середины XIX в. до конца первого десятилетия XXI в., что объясняется наименьшей изученностью данного периода, а также возможностью использования архивных и опубликованных источников, авторского полевого материала. Территориальные рамки исследования определены границами Нижнего Поволжья, которые включают в себя территории современных Саратовской, Волгоградской и Астраханской областей. Теоретико-методологическая база исследования. Характер работы определил необходимость междисциплинарного подхода, комплексного изучения проблемы с привлечением достижений истории, культурологии, философии, этнологии, искусствоведения. Применялись как общие, так и специальные методы конкретно-исторических и культурологических исследований. Так, для сравнения культурных характеристик развития старообрядцев Нижней Волги со старообрядческой культурой Среднего Поволжья и Центральной России использовался компаративный метод. Историко-генетический метод позволил проанализировать природу изучаемых проблем в их процессуальном становлении и проследить на длительном временном отрезке эволюцию старообрядчества на территории нашего региона. Ретроспективный метод дал возможность реконструировать элементы ранней культурной традиции староверов, отталкиваясь от собранных материалов полевых исследований. Описательный метод дал возможность полнее передать конкретику этнографических сведений. 10 Отдельную группу составили полевые методы сбора материала. Важным стал метод непосредственного наблюдения за культурой носителей локальной конфессиональной традиции, который сопровождался свободным интервью. Проведение беседы с участниками исследования состояло из двух этапов: интервью с «ключевыми» (основными) информантами и уточнение полученных данных у вторичных информантов. Дополнял сбор материала метод фотосъемки, который позволил зафиксировать предметные атрибуты культуры староверов. Источниковая база исследования. Для решения поставленных задач привлекались как опубликованные, так и архивные материалы, которые можно разделить на следующие группы: 1. Законодательные и нормативные акты. К ним относятся материалы официального делопроизводства, в которых зафиксированы основные законодательные акты и текущие распоряжения Правительства относительно старообрядцев; документация местных органов власти, где содержатся сведения о деятельности религиозных организаций и распространении различных толков старообрядчества на территории Нижнего Поволжья. Значительной информативностью также обладают законодательные материалы конфессионального происхождения, созданные внутри старообрядческих церквей и организаций. Часть источников нормотворческого характера опубликована в сборниках нормативных актов, однако основная масса сосредоточена в архивных фондах Канцелярии Святейшего Синода (РГИА. Ф. 796), Департамента по делам инородцев (РГИА. Ф. 821), Департамента общих дел МВД (РГИА. Ф. 1284), Канцелярии Саратовского губернатора (ГАСО. Ф. 1), Саратовской и Донской духовных консисторий (ГАСО. Ф. 135; ГАВО. Ф. И-121), Нижне-Волжского краевого комитета ВКП(б) (ЦДНИВО. Ф. 76) и других. Всего в диссертации 11 использованы материалы и документы из фондов пяти архивов, часть из которых впервые введена в научный оборот. 2. Статистические данные. К ним относятся не только материалы, систематизированные статистическими комитетами (переписи населения, таблицы о вероисповедном составе населения губерний и т.д.), но и сведения о старообрядцах, сохранившиеся в архивных документах различных учреждений церковного и гражданского ведомств (ГАСО. Ф. 135; ГАВО. Ф. И-17, Ф. И-288, Ф. И-82). Важным статистическим источником также служат метрические книги, которые позволяют выявить случаи присоединения староверов к официальной церкви, определить обстоятельства перекрещивания. Для данного исследования были изучены метрические книги церквей Новоузенского уезда Самарской губернии (ГАВО. Ф. И-288). Статистические сведения о староверах в советский период сосредоточены в фондах ГАВО (Ф. Р-313, Р-2059, Р-2115, Р-6285) и ГАСО (Ф. Р-522). Для характеристики современных процессов, происходящих в религиозной сфере, использовались сведения официальной статистики, дополненные данными различных социологических центров (ВЦИОМ, ФОМ). 3. Периодические издания. К работе были привлечены как материалы центральной и местной печати (журналы «Отечественные записки», «Миссионерское обозрение», Донские и Саратовские епархиальные ведомости), так и старообрядческой периодики («Старообрядец», «Голос старообрядческого Поволжья», «Церковь»). Данный вид источников отражает дискуссии, которые велись в российском обществе относительно сущности и исторических путей староверия. 4. Памятники старообрядческой мысли. Литературные памятники, созданные в старообрядческой среде, являются ценными источниками для характеристики религиозного мировоззрения староверов и его эволюции. Для диссертационного исследования особо важны произведения, составившие 12 основу старообрядческой идеологии: сочинения протопопа Аввакума, инока Авраамия, протопопа Лазаря, инока Спиридона Потемкина. В отдельную группу входят источники старообрядческого самоосмысления: труды В. Г. Сенатова, И. А. Кириллова, Ф. Е. Мельникова, В. П. Рябушинского, М. О. Шахова и др. Большую ценность представляют рукописи, созданные старообрядцами изучаемого региона, – Цветники, сборники с выписками из вероучительной и житийной литературы, рукописные копии произведений старообрядческих авторов. Часть из них была обнаружена автором в фондах отдела редких и ценных изданий Волгоградской областной библиотеки и вводится в научный оборот впервые. Другая часть входит в книжные коллекции староверов области. 5. Агиографические источники. К ним относятся житие протопопа Аввакума, повесть о боярыне Морозовой, прологи по месяцам года, а также жития святых, наиболее почитаемых в среде старообрядцев области. Особо ценным источником представляется житие Иова Льговского, подвизавшегося на Нижнем Чиру в XVII в. и ставшего одним из самых известных распространителей старообрядчества на Дону. 6. Богослужебная литература. В данную группу входят рукописные и печатные книги, используемые староверами во время богослужения: Апостол, Евангелие поучительное, Апокалипсис, Псалтырь, Служебник, Часослов. Они содержат вкладные и владельческие записи, авторские замечания и пометки, штампы старообрядческих храмов по месту хранения, что позволяет отнести их бытование к определенной общине. 7. Вероучительная литература. Труды отцов церкви: Иоанна Златоуста, Василия Великого, а также нравственно-учительные сочинения (Кормчая, Правила апостольские, Страсти Христовы, Закон Божий и др.). Являясь ядром религиозной культуры, вероучительные тексты служат ценным источником изучения духовных приоритетов и морально-этических идеалов старообрядцев. 13 8. Материалы этнографических исследований, собранные автором в ходе индивидуальных экспедиций в 2008 – 2010 гг. в местах бытования общин староверов. Исследованиями были охвачены следующие районы Волгоградской области: Калачевский, Суровикинский, Октябрьский, Чернышковский и Котельниковский, а также община белокриницких старообрядцев г. Волгограда. В работе использовались авторские полевые записи текстов различных жанров. Научная новизна исследования определяется тем, что диссертационная работа является первым опытом целостного исследования культуры старообрядцев Нижнего Поволжья. Выявлено значение старообрядчества в формировании многокомпонентной культурной среды региона. Определена система взаимосвязанных факторов, способствующих сохранению традиционной целостности культуры староверов. В научный оборот впервые вводится оригинальный полевой материал, который представляет конкретные данные для научных обобщений. Основные положения диссертации, выносимые на защиту: В современной науке оформился новый, культурологический подход к определению сущности старообрядчества как живой, развивающейся традиции. Комплексные исследования, основанные на этнографических материалах, позволяют создать адекватное, целостное представление о старообрядчестве в контексте культурологического дискурса. Культура старообрядцев Нижнего Поволжья формировалась в специфических условиях фронтира и стала одним из элементов мозаичной культурной картины региона. Своеобразие ее социокультурного развития заключалось в формировании на исследуемой территории двух субкультур староверов – казачьей и русской, которые существовали относительно обособленно друг от друга вплоть до 30-х гг. XX в. Основой целостности старообрядческой культуры Нижнего Поволжья выступает религиозный традиционализм, который определяет 14 внутреннее единство духовной, обрядовой, повседневной и художественной форм культуры. Специфику культуры староверов региона определяют ее конфессиональные установки, базирующиеся на особом авторитете Книги «дониконовского» периода. Отношение к Книге как носителю всех сущностных категорий, этических и социальных принципов объясняет доминирующую роль книжности в религиозно-духовной, художественной и повседневной культуре старообрядцев. Поволжья Анализ современного состояния культуры староверов Нижнего позволяет существующую во определить времени, ее как благодаря жизнеспособную, устойчиво механизмам трансляции социокультурного опыта, основанным на традиции и конфессиональном этноцентризме общин старообрядцев. Теоретическая и практическая значимость работы заключается в использовании комплексного подхода к изучению культуры локальной этноконфессиональной группы с опорой на письменные источники и полевой материал. Результаты исследования могут входить в разработку сравнительнотипологических сопоставлений с культурами староверов других регионов России. В связи с этим диссертационное исследование может рассматриваться в качестве одного из этапов изучения региональных старообрядческих культур как целостного типа культуры. Определение особенностей культуры староверов позволит прогнозировать модели межкультурного диалога, актуального для Нижнего Поволжья. Практическая значимость исследования заключается в том, что его материалы и выводы могут быть использованы в практике преподавания ряда исторических и культурологических дисциплин, а также при разработке региональных программ в сфере отношений с религиозными организациями. 15 Апробация работы. Апробация работы состоялась при обсуждении ее материалов и выводов на II Российском культурологическом конгрессе с международным участием «Культурное многообразие: от прошлого к будущему» (Санкт-Петербург, 2008 г.), научных конференциях, проводимых государственным Историко-этнографическим музеем «Старая Сарепта» (Волгоград, 2008 – 2009 гг.), Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные вопросы государственной национальной политики: теоретикометодологический правовой и гуманитарные аспекты» (Уфа, 2008 г.), международных (Саратов, 2009 г., Ессентуки, 2010 г.) и вузовских конференциях (Волгоград, 2008 – 2010 гг.). Основные результаты диссертации представлены в 12 статьях, из них 5 – в журналах, включенных в перечень ведущих научных изданий, утвержденных ВАК РФ. Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы, приложений. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении обоснована актуальность темы, показана степень научной разработанности проблемы, определены объект и предмет, цель и задачи, а также хронологические и территориальные рамки исследования, охарактеризованы его источниковая база и методологическая основа, отмечены научная новизна, практическая значимость. В первой главе – «Старообрядчество как социокультурный феномен России» – рассмотрена проблема возникновения и развития староверия, как она представлена в отечественной историографии; выявлены условия и этапы формирования основных согласий и толков старообрядцев; исследованы особенности распространения старообрядчества в Нижнем Поволжье. В первом параграфе – «Историографическая специфика и методологические основания изучения истории и культуры старообрядцев» – представлена история исследования проблемы церковного раскола XVII в., 16 проанализированы концепции как церковных, так и светских историков о сущности и значении староверия в социокультурном развитии России. Старейшие толкования феномена старообрядчества относятся к синодальной концепции. Ее представители заложили основу негативного отношения к древнему русскому православию, которое поддерживалось вплоть до середины XIX в. В это время началось систематическое изучение староверия, появились первые публикации старообрядческих сочинений в светской печати. Таким образом, церковное направление в отечественной историографии, к которому принадлежали Н. Ф. Каптерев, Я. Л. Барсков, Е. Е. Голубинский, Н. И. Субботин, значительно скорректировало синодальную концепцию. На основании анализа источников старообрядческой мысли они доказали значение староверия как хранителя исконных традиций русской культуры. В конце 50-х гг. XIX в. сформировалась либерально-демократическая концепция в изучении церковного раскола (А. П. Щапов, В. В. Андреев, А. С. Пругавин). Она добавила к существующей синодальной концепции, сводившей староверие только к обрядовой религиозной сфере, социальный аспект. Однако при объяснении феномена старообрядчества рассматривался только вопрос о его происхождении как продолжении древнего русского самоуправления. В советский период сложилась марксистская теория классовой борьбы, определявшая рассматриваемые явления в качестве народного социального протеста в соответствующей средневековью религиозной форме (В. Ф. Миловидов, А. И. Клибанов, К. В. Чистов). Происхождение старообрядчества объяснялось как стихийное движение народных масс в ответ на введение крепостного права и абсолютизма. Из форм существования рассматривались лишь религиозная составляющая и косвенно бунты. Достижением исторической науки 70 – 80-х гг. XX в. является развитие «полевой археографии», которая ставила своей целью описание и собирание модификаций определенной старообрядческой традиции в ее «историческом пространстве», т.е. в 17 историческом и территориальном движении. Работы Н. Н. Покровского, И. В. Поздеевой, С. Е. Никитиной, написанные на основе комплексных археографических экспедиций, вывели изучение старообрядческой культуры на новый уровень. С 90-х гг. XX в. появились новые методологические основания изучения истории и культуры староверов. Отдельным направлением историографии стало рассмотрение старообрядчества через призму предпринимательской культуры и этики труда (В. В. Керов). Особое место занимают исследования М. О. Шахова, осуществившего подробный и концептуально обновленный анализ мировоззрения и эволюции идеологии староверов. В целом, большинство современных исследователей придерживается психолого-культурологической концепции (А. Я. Гуревич), для которой характерно рассмотрение старообрядчества не как консервативного, обособленного явления, а живой, развивающейся традиции. Такой подход характерен, в частности, для работ Е. А. Агеевой, Е. Е. Дутчак и Н. Ю. Бубнова, где старообрядческая культура определяется как посредница между средневековьем и современной европеизированной Россией. Главная характеристика концепции – целостность, опора на данные ряда гуманитарных наук и, особенно, этнографические материалы. Они дают сведения, адекватные многоплановости самого явления, и убедительно доказывают необходимость комплексного подхода к изучению старообрядческой культуры. Второй параграф – «Эволюция старообрядчества: периодизация и региональные особенности» – посвящен характеристике церковной реформы патриарха Никона и раскола как ее последствия; рассмотрена эволюция старообрядчества, которая сопровождалась формированием локальных групп староверов. Нововведения Никона коснулись важнейших принципов средневекового сознания – каноничности (традиционализма), символизма и принципа невербального выражения духовных ценностей, заключенных в 18 формах самой культуры – обычаях, обрядах, этикете. В связи с этим реформа рассмотрена в качестве первой попытки секуляризации и вестернизации русской культуры, развернувшейся в Петровскую эпоху. Церковные соборы 1656 и 1666 гг., осудившие сторонников старого обряда как еретиков, положили начало длительной эволюции старообрядчества. В зависимости от характера государственно-конфессиональной политики, в ней выделяются следующие периоды: 1) середина XVII в. – 1905 г.; 2) 1905 – 30-е гг. XX в.; 3) 30-е – 90-е гг. XX в.; 4) 90-е гг. XX в. – начало XXI в. В связи с вопросом о священстве и единой церковной организации в старообрядчестве оформились основные течения: беспоповщина, поповство и единоверие. Беспоповство появилось после смерти священников старого рукоположения, в самом конце XVII в. Наиболее многочисленные группы беспоповцев расселились на Европейском Севере России, в районе Новгорода и Пскова, а также в Сибири. Данное течение никогда не представляло собой единого религиозного образования и распалось на разные толки, основными из которых стали поморский, федосеевский, филипповский, нетовский и страннический. Староверы, принимающие все таинства христианства и священство «нового ставленья», образовали поповское направление, первоначальной формой которого стало беглопоповство. В XVII – XVIII вв. оно распространилось в Нижегородском крае, Черниговщине, Стародубье, а также в Нижнем Поволжье и среде донского казачества. С конца XVIII в. центр беглопоповства переместился в Москву и Иргиз, который стал местом распространения «исправленного» священства. С переходом в старообрядчество Боснийского митрополита Амвросия в 1846 г. возникла Белокриницкая иерархия, которая вплоть до наших дней является самым крупным течением староверов, приемлющих священство. В результате соглашения наиболее 19 умеренных старообрядческих кругов с Русской православной церковью в 1800 г. появилось единоверие. В советские десятилетия спектр старообрядческих согласий значительно сократился, численность некоторых из них (большей частью беспоповцев: бегунов, дырников, мелхиседеков) дошла до критической отметки. В настоящее время наблюдается активное возрождение старообрядчества. По разным данным, сегодня в России проживает около 1,5 млн. староверов, приемлющих священство, и столько же беспоповцев. Численность единоверческих приходов исчисляется 12-ю общинами. Изменилась географическая локализация общин. Тем не менее, регионы с наиболее длительным и компактным проживанием староверов продолжают свои вековые традиции. К их числу относится и Нижнее Поволжье. В третьем параграфе – «Старообрядцы Нижнего Поволжья: самобытность формирования казаков-старообрядцев» – раскрыта специфика освоения староверами Нижнего Поволжья; рассмотрено формирование центров старообрядчества в регионе; выявлены особенности взаимодействия староверов и донских казаков. Нижнее Поволжье отличает исключительная интенсивность межкультурных контактов, что обусловлено спецификой региона как пограничной зоны, фронтира между этносами и конфессиями. Миграции старообрядцев во второй половине XVII – XVIII вв. рассмотрены как элемент колонизационного процесса, направленного на заселение территорий Нижнего Поволжья. Освоение региона староверами имело свою специфику, которая заключалась в освящении, моделировании пространства через его аксиологизацию. В связи с этим основой социального творчества ревнителей старины стал единственный из реально существовавших в тот период аналогов – монастыри. С конца XVII в. Нижнее Поволжье превратилось в крупный центр старообрядчества, в котором самой организованной и многочисленной силой 20 были представители беглопоповского согласия, а позже – Белокриницкой иерархии. Исследование истории старообрядчества в Нижнем Поволжье позволяет выявить следующие особенности его развития: во-первых, при доминировании поповского течения в регионе представлены различные толки и согласия; во-вторых, смешанное проживание старообрядцев с представителями других конфессий, в-третьих, несмотря на постоянные притеснения со стороны властей, старообрядчество отличалось устойчивостью общин, которые сохранились в регионе вплоть до наших дней; в-четвертых, на территории Нижнего Поволжья оформились две субкультуры староверов – казачья и русская, пополнявшаяся за счет переселенцев из различных регионов России. Наибольшее количество староверов по данным на начало 70-х гг. XIX в. проживало на территориях: Область Войска Донского (71 684 чел.) – 1-й и 2-й Донские округа, Усть-Медведецкий округ; Саратовская губерния (27 110 чел.) – г. Саратов, г. Хвалынск, г. Вольск с уездами, Актарский, Балашовский, Сердобский и Царицынский уезды; Астраханская губерния (4 117 чел.) – г. Астрахань с уездом, Красноярский, Черноярский и Енотаевский уезды. Изменение в начале XX в. социально-политического и юридического статуса староверов активизировало жизнедеятельность старообрядческих общин Нижнего Поволжья. Об этом свидетельствует появившаяся у них возможность использовать различные средства для распространения своего учения: издание брошюр и периодической печати, публичное отправление духовных треб с крестными ходами и колокольным звоном, открытая полемика старообрядческих начетчиков с православными миссионерами, созывы епархиальных съездов староверов, открытие старообрядческих школ и училищ. Октябрьская революция, Гражданская война, издание Декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» в 1918 – 1921 гг. заметно осложнили деятельность всех религиозных организаций. Тем не менее, в годы нэпа происходил рост старообрядческих общин. Вплоть до 1929 г. в г. 21 Астрахани, г. Саратове, г. Сталинграде, а также Балаковском, Вольском, Дубовском, Калачевском и многих других районах Нижнего Поволжья действовали молитвенные беглопоповцев, дома различных Белокриницкой иерархии, старообрядческих спасовцев, согласий: часовенников, старопоморцев и новопоморцев. С 30-х гг. XX в. началась борьба с религиозными организациями, в том числе старообрядческими, что привело к сокращению числа действующих храмов, жесткой налоговой политике по отношению к действующим общинам, арестам и ограничению в правах старообрядческого духовенства. Подобные меры, а также репрессии против казачества как социокультурной общности, привели к фактическому уничтожению казачьей субкультуры староверов. Однако частично ее наследие было сохранено и стало неотъемлемой частью русской старообрядческой культуры в регионе. Возрождение древлеправославия на территории Нижнего Поволжья началось в результате реформ 90-х гг. XX в., изменивших отношения между церковью и государством. В настоящее время в регионе существуют 10 общин староверов, приемлющих священство, из них 6 приходов относятся к Русской православной старообрядческой церкви (Белокриницкое согласие) и 4 – к Русской древлеправославной церкви (беглопоповцы), а также 7 общин беспоповцев (согласия поморцев, кержаков, часовенных и спасовцев). В конце I главы сделан вывод о том, что старообрядчество завершило общероссийский колонизационный процесс, направленный на освоение Нижнего Поволжья. Появившись в середине XVII в., староверие заняло прочные позиции среди других конфессий региона. Устойчивость старообрядчества проявилась в сохранении общин на современном этапе. Во второй главе – «Особенности функционирования и развития культуры старообрядческих общин Нижнего Поволжья» – определены основные черты культуры староверов региона; охарактеризована культура 22 повседневности и проанализированы проблемы трансляции старообрядческой культуры в условиях модернизации. В первом параграфе – «Источники изучения и элементы старообрядческой культуры (обрядовая практика, книги, иконы)» – выявлены наиболее ценные источники исследования культуры староверов, ее характерные элементы, изучены особенности их функционирования в старообрядческой среде Нижнего Поволжья. Конфессиональная обрядовая практика старообрядцев определяется системой книжных представлений, а также традицией, поэтому вплоть до наших дней остается практически неизменной. Жизненный цикл староверов включает в себя крестильные, свадебные и похоронные обряды, которые строго ритуализированы. Практикуется обряд «перекрещивания» через тройное погружение в воду для тех, кто был крещен в православной церкви. В целом, обряды имеют общерусскую основу, однако содержат некоторые конфессиональные особенности. Староверы сохранили особое отношение к книге как носителю духовных и нравственных ориентиров. Рукописные и старопечатные книги, собранные в старообрядческих общинах, являются ценным источником для характеристики литературных вкусов, круга чтения и, в целом, мировоззрения хранителей старой веры. Большая часть книг датируется XIX – XX вв. В коллекциях староверов выделены два основных типа текстов: часть из них бытовала в старообрядческой среде, не будучи создана в ней; другая часть целиком состоит из сочинений староверов. К первой группе относятся богослужебные книги (Псалтырь, Часослов, Триодь), сборники уставного характера, литература для чтения (Минея четия, Пролог, жития святых), а также труды отцов Церкви и нравственно-учительные сочинения. Больший интерес с исследовательской точки зрения представляют книги, созданные самими староверами. К ним относятся рукописные «Цветники», 23 певческие нотированные сборники, списки сочинений известных старообрядческих авторов (например, «Книга Спиридона Потемкина», «Книга преподобного Никона Черныя горы») и др. Почти все книги, хранящиеся в общинах староверов, содержат именные записи – читательские, владельческие или писцовые. Они дают возможность не только атрибутировать рукопись или издание, но и содержат ценную информацию о месте пребывания книги, ее маршруте, позволяют определить отношение к ней читателей. Культуру староверов отличает особое отношение к визуальному знаку. Освященная традицией старообрядцам знаковая система доказательством моленного истинности их образа служит благочестия. В старообрядческих приходах автором были изучены иконы конца XVIII – начала XX вв. Особый интерес представляют редкие «многочастные» образы, «путные» (походные) иконостасы, расписанные деревянные кресты («Голгофа»). Выявлены наиболее распространенные образы, к которым относятся иконы Богоматери, святителя Николы, а также покровителей воинов – Архангела Михаила Воеводы, Георгия Победоносца и Димитрия Солунского, что связано с традициями их почитания в среде донского казачества. На некоторых образах сохранились имена иконописцев и заказчиков, позволяющих проследить происхождение иконы. Важнейшими способами атрибуции являются также иконографический анализ и устные предания. Большая часть икон относится к мастерским Москвы, Поморья и Среднего Поволжья. Изучение книжного и иконописного наследия староверов особо актуально в связи с непостоянностью коллекций, отсутствием какого-либо учета, каталогизации. Во втором параграфе – «Культура повседневности старообрядцев Нижнего Поволжья» – охарактеризованы особенности повседневной культуры староверов; рассмотрены ее черты в среде донского казачества. Традиционнобытовая культура староверов с конца XX в. в значительной степени стала 24 определяться конфессиональными установками, уровень сохранности которых варьируется на территории Нижнего Поволжья. Основными параметрами, формирующими повседневную культуру староверов, являются мировоззренческие установки (представления о Боге, о грехе и спасении), оппозиции «свое – чужое» и «чистое – нечистое», а также строгое следование этическим нормам. Семья и община представляют собой важные институты социализации и инкультурации молодого поколения староверов, в которых репродуцируются традиционные ценности. В начале XXI столетия у староверов традиционно сохраняются крепкие семейные устои, а также отдельные черты общинного уклада. При строительстве жилья и других работах широко используются обычаи коллективного труда, когда будущие домохозяева благодарят «угощением». Одиноким престарелым людям конфессиональная община оказывает помощь как материально, так и в организации хозяйственной жизни. В старообрядческой среде региона с середины XIX в. наибольшее распространение получил традиционный нательный костюм северо- великорусского типа. Сопоставления костюмов нижневолжских староверов и старообрядцев других регионов России позволили выявить его специфические элементы. К ним относится, например, обязательное ношение замужними староверками повойника. Современная моленная одежда испытала заметное влияние казачьих традиций, что проявилось не только в элементах костюма (повойник, кафтан с «пережимом» и т.д.), но и в особенностях его ношения. Являясь определителем категорий «свой – чужой», традиционный костюм староверов рассматривается как дифференцирующий маркер: с одной стороны, внутри общности, где он выполняет функции половозрастной стратификации, с другой – как способ самоидентификации, позволяющий консолидироваться членам сообщества и отделять себя ото всех других сообществ метасистемы. Структурно-семантический анализ моленной одежды старообрядцев дает 25 возможность выявить внутренний духовный смысл, которым наполнялась каждая деталь костюма, и его символическую систему в целом. В третьем параграфе – «Традиции старообрядчества в современной культурной динамике» – исследована проблема современного состояния старообрядческих общин Нижнего Поволжья, проанализированы механизмы трансляции социокультурного опыта староверов. В результате научно-технической и социально-политической модернизаций в культуре старообрядцев региона со второй половины XX в. произошли качественные изменения. Строгое отношение к обряду в некоторых общинах стало сочетаться с либеральными взглядами на повседневную жизнь. Дальнейшее развитие получил процесс феминизации церковной жизни, начавшийся после Великой Отечественной войны. Среди председателей старообрядческих общин Нижнего Поволжья появились женщины, что явилось вынужденным нарушением устава, согласно которому их роль всегда ограничивалась. Однако это не повлияло на общую тенденцию увеличения религиозной активности староверов, возрождение старообрядческой культуры на территории региона. Одна из главных целей старообрядцев в начале XXI столетия заключается в передаче исторической памяти и культурных отличий молодым поколениям. Проблема межпоколенной трансляции старообрядческой культуры затрагивает вопросы самоидентификации, понимания этноконфессиональной группой тождества и различия культур в категориях «свое» и «чужое», «мы» и «они». Староверы Нижнего Поволжья идентифицируют себя как «истинные православные», ставя на второе место этническую принадлежность «русский». Существует рефлексия над собственной историей, воспринимаемой как цепь страданий, причиной которых стали светская власть и официальная церковь. Так образуется важный элемент идентичности – общность исторических судеб. 26 Таким образом, создается стабильность форм культуры, которая обеспечивает сохранность старообрядчества в регионе. В конце II главы сделан вывод о значении старообрядчества в культурном пространстве Нижнего Поволжья. Подчеркивается, что особую роль в сохранении преемственности культуры староверов играет традиция, формирующая этические и религиозные ценности новых поколений. В Заключении подведены итоги исследования. Культура старообрядцев Нижнего Поволжья формировалась в среде полиэтнического региона, что определило ее своеобразие. Оно проявилось в бытовании до 30-х гг. XX в. двух взаимосвязанных субкультур староверов, носителями которых стали донские казаки и русские, в том числе мигрировавшие из других регионов России. Выявлены отличительные черты культуры старообрядцев Нижнего Поволжья: высокая степень конфессиональной самоидентификации; религиозная картина мира; доминирование традиции как способа трансляции социокультурного опыта; отсутствие выделенной персональности (соборное сознание); особая роль книжности; устойчивость образа жизни, который определяется системой канонов, традиций и обычаев. Конфессиональный этноцентризм и традиционализм старообрядчества привели к созданию самодостаточной культурной среды, которая до сих пор сохраняет свою жизнеспособность. Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях: I. Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых журналах, определенных ВАК РФ: 1. Гринченко Я. С. Традиционный костюм в культуре повседневности донских казаков-старообрядцев // Человек. – 2010. – № 3. – С. 96-106. 2. Гринченко Я. С. Старообрядческая культура в Волгоградском регионе: традиции и современность // Вопросы культурологии. – 2010. – № 12. – С. 97-102. 3. Гринченко Я. С. Культура старообрядцев Нижнего Поволжья: механизмы устойчивости и перспективы развития // Вестник Поволжской академии государственной службы. – 2010. – № 4 (25). – С. 218-223. 27 4. Гринченко Я. С. Восемнадцатый век в истории старообрядчества (по материалам Нижнего Поволжья) // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. – 2011. – № 1(19). – С. 157-159. 5. Гринченко Я. «Зри и сие, блудник или пияница». Культура старообрядцев Нижнего Поволжья // Родина: российский исторический журнал. – 2011. – № 5. – С. 139-140. II. Статьи, опубликованные в сборниках, изданных по материалам всероссийских, региональных и вузовских научных конференций, других изданиях: 6. Гончарук Я. С. Культура повседневности донских казаковстарообрядцев // Актуальные вопросы государственной национальной политики: теоретико-методологические, правовые и гуманитарные аспекты: материалы Всерос. науч.-практ. конф. В 2 ч. Ч. 2. – Уфа: БАГСУ, 2008. – С. 9499. 7. Гончарук Я. С. Особенности церковного канона в культуре старообрядцев XVII века // Гуманитарное образование и медицина: сборник научных трудов. – Т. 64, вып. 1-2. – Волгоград: Изд-во ВолГМУ, 2009. – С. 123129. 8. Гринченко Я. С. Традиции старообрядчества в современной культурной динамике (по материалам Волгоградской области) // Диалог государства и религиозных объединений в пространстве современной культуры [Текст]: сб. ст. Междунар. науч.-практ. конф., г. Волгоград, 20-23 окт. 2009 г. – Волгоград: Издво ВолГУ, 2009. – С. 682-691. 9. Белова Л. И., Гончарук Я. С. Поликонфессиональность культуры Нижнего Поволжья // Гуманитарное образование и медицина: сборник научных трудов. – Т. 64, вып. 1-2. – Волгоград: Изд-во ВолГМУ, 2009. – С. 380-386. 10. Гринченко Я. С. Книга в духовной культуре старообрядцев (по материалам коллекции отдела редких и ценных изданий Волгоградской областной универсальной научной библиотеки им. М. Горького) // Российская провинция: опыт комплексного исследования: материалы науч.-практич. конференции 30 сентября – 2 октября 2009 г. – Саратов: Полиграфическая компания «Эль-Принт», 2009. – С. 236-238. 11. Гринченко Я. С. Историко-культурное наследие старообрядцев (по материалам Волгоградской области) // Нижнее Поволжье в экономическом, политическом, социокультурном пространстве России: история и современность: сб. науч. тр. / отв. ред. Е. Ю. Болотова. – Волгоград: Изд-во ВГАПК РО, 2010. – С. 227-231. 12. Гончарук Я. С. Старообрядчество на территории Волго-Донского края: прошлое и настоящее // Социально-политическое развитие России как комплексная проблема гуманитарного знания: сб. материалов II региональной науч.-практ. конф. – Волгоград: ВА МВД России, 2010. – С. 276-280. 28 Гринченко Яна Сергеевна КУЛЬТУРА СТАРООБРЯДЦЕВ НИЖНЕГО ПОВОЛЖЬЯ: ТРАДИЦИИ И СОВРЕМЕННОСТЬ Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук Подписано в печать 12. 05. 2011. Формат 64х84/16. Печать офсет. Бум. тип. №1. Усл. п.л. 1,0. Тираж 100. Заказ № Волгоградский государственный медицинский университет 400131, Волгоград, пл. Павших борцов, 1 29
