WND

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Нижегородский государственный университет
им. Н.И. Лобачевского
А.Е. Хомутов
ФИЗИОЛОГИЯ
ВЫСШЕЙ НЕРВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Рекомендовано методической комиссией биологического факультета
для студентов ННГУ, обучающихся по направлению подготовки
06.03.01 «Биология» в качестве учебника для студентов
биологических ВУЗов
Нижний Новгород
2015
УДК 611.7.
ББК 28.86
Рецензент: доктор биологических наук, профессор В.В. Ягин
Хомутов А.Е. Физиология высшей нервной деятельности: Учебник для
студентов биологических вузов. Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 2015. - 611 с.
Учебник «Физиология высшей нервной деятельности» полностью соответсвует современной программе по изучению данного курса. Необходимо
отметить, что некоторые разделы курса рассмотрены в учебных пособиях
«Антропология», «Анатомия центральной нервной системы» и «Физиология
центральной нервной системы», выполненных под редакцией профессора
А.Е. Хомутова, и поэтому они не вошли в данное издание. Вместо этого в пособие вошли разделы, которым в современных учебниках не уделено должного внимания.
Учебник отражает междисциплинарный характер курса «Физиология
ВНД», в связи с чем может быть рекомендован в качестве основного источника при изучении высшей нервной деятельности для студентов биологического, психологического, медицинского профиля, а также для студентов,
обучающихся социальным наукам. Кроме того, может заинтересовать менеджеров высшего и среднего звена, а также всех желающих ознакомиться с
высшей нервной деятельностью человека.
Ответственный за выпуск:
Председатель методической комиссии биологического факультета
ННГУ, д.п.н., профессор И.М. Швец
© А.Е. Хомутов
Нижний Новгород
2015
2
СОДЕРЖАНИЕ
Введение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 10
Глава 1. Инстинкты и рефлексы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11
1.1. Инстинкты .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .16
1.1.1. Понятие инстинкта . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .16
1.1.2. Положение и роль инстинктов в ВНД . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .20
1.1.3. Классификация инстинктов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .22
1.2. Безусловные и условные рефлексы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 25
1.2.1. Безусловные рефлексы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 25
1.2.2. Классификация условных рефлексов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 28
1.2.3. Различия условных и безусловных рефлексов . . . . . . . . . . . . . . . . . 32
1.2.4. Образование условного рефлекса . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 34
1.3. Торможение условных рефлексов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 37
1.3.1 Безусловное торможение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 37
1.3.2. Условное торможение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 38
1.4. Развитие ВНД в процессе онтогенеза . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 39
1.4.1. ВНД в раннем и дошкольном возрасте . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 39
1.4.2. ВНД детей школьного возраста . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 41
1.4.3. Изменение ВНД в процессе учебных занятий . . . . . . . . . . . . . . . . . 43
1.4.4. Изменения ВНД при действии фармакологических препаратов. . . 43
1.4.5. Патологические изменения ВНД у детей и подростков . . . . . . . . . 44
1.5. Методы исследования ВНД . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 46
1.5.1. Условно-рефлекторные методы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 46
1.5.2. Электрофизиологические методы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 46
1.5.3. Томографические методы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 50
1.5.4. Клинические методы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 51
Глава 2. Восприятие и ощущение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 53
2.1. Восприятие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 53
2.1.1. Общая характеристика восприятия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 54
2.1.2. Физиологические основы восприятия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 57
2.1.3. Основные свойства восприятия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 58
2.1.4. Основные виды восприятия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 61
2.2. Ощущение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 63
2.2.1. Организация сенсорных и двигательных систем . . . . . . . . . . . . . . . 64
2.2.2. Формы и качества ощущений . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 65
2.2.3. Регуляция сенсорных процессов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 67
Глава 3. Речь . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 70
3.1. Эволюция человека и речи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .70
3.2. Развитие речи в онтогенезе . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .71
3.2.1. Развитие речи ребенка от рождения до 6 месяцев жизни . . . . . . . . 72
3.2.2. Развитие речи ребенка от 6 до 12 месяцев . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .78
3.2.3. Развитие речи ребенка от 1 до 3 лет . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 82
3.2.4. Развитие речи ребенка от 4 до 5 лет . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 84
3.2.5. Развитие речи ребенка на 6 -7-ом году жизни . . . . . . . . . . . . . . . . . 87
3.3. Виды речи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 89
3
3.3.1. Внешняя речь . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 89
3.3.2. Внутренняя речь . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 90
3.4. Анатомический субстрат речи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 97
3.4.1. Устная речь . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 97
3.4.2. Письменная речь . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 99
3.4.3. Импрессивная речь . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .102
3.4.4. Экспрессивная речь . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 102
3.5. Функции речи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .106
3.5.1. Коммуникативная функция . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .106
3.5.2. Регулирующая функция . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .107
3.5.3. Программирующая функция . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .108
3.6. Соотношение мышления и речи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .108
Глава 4. Память . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 114
4.1. Виды и формы памяти . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 115
4.1.1. Энграмма памяти . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 118
4.1.2. Сенсорная память . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 119
4.1.3. Мгновенная память . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 121
4.1.4. Кратковременная память . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 121
4.1.5. Оперативная память . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 123
4.1.6 Долговременная память . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 123
4.1.7. Словесно-логическая память . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 126
4.1.8. Эмоциональная память . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 127
4.1.9. Двигательная память . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 129
4.1.10. Взаимодействие кратковременной и долговременной памяти . . 129
4.2. Процессы, связанные с памятью . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 131
4.2.1. Запоминание . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 132
4.2.2. Кодирование . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 137
4.2.3. Хранение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 137
4.2.4. Узнавание и воспроизведение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 139
4.2.5. Забывание . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 141
4.3. Процессы памяти и особенности личности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 144
4.4. Развитие памяти в онтогенезе . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 147
4.5. Структурная организация памяти . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 148
4.5.1. Рост нервной ткани . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 148
4.5.2. Нейроглия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 149
4.5.3. Мозжечок . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 152
4.5.4. Гиппокамп . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 154
4.5.5. Миндалина и эмоциональная память . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 155
4.5.6. Кора больших полушарий . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 160
4.5.7. Медиаторные системы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .161
4.6. Механизмы памяти . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 162
4.6.1. Физиологические теории памяти . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 162
4.6.2. Биохимические теории памяти . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 173
4.6.3. Генные теории памяти . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 178
4
Глава 5. Эмоции . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .184
5.1. Общая характеристика эмоций . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .184
5.1.1. Понятие и классификация эмоций . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 184
5.1.2. Теории эмоций . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .188
5.1.3. Физиологическое выражение эмоций . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .194
5.1.4. Функции эмоций . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .198
5.1.5. Развитие эмоций . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .199
5.2. Типы эмоций . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .201
5.2.1. Интерес и любопытство . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .204
5.2.2. Удивление . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .205
5.2.3. Радость . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .206
5.2.4. Страдание и печаль . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .209
5.2.5. Горе .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .212
5.2.6. Страх и ярость . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .213
5.2.7. Побуждение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 214
5.3. Анатомический субстрат эмоций . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .215
5.3.1. Лимбическая система . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .215
5.3.2. Гипоталамус . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .217
5.3.3. Кора больших полушарий . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .220
5.3.4. Ствол мозга . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .223
5.3.5. Вегетативная нервная система . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 224
5.4. Нейрохимия эмоций . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .226
5.4.1. Роль биологически активных веществ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .227
5.4.2. Гормоны . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .228
5.4.3. Нейротрансмиттеры . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .229
5.4.4. Регуляторные пептиды . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .232
Глава. 6. Мышление и интеллект . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 236
6.1. Теория мышления . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 236
6.1.1. Определение мышления . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 236
6.1.2. Мыслительный процесс и его фазы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 240
6.1.3. Операции мыслительной деятельности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 242
6.1.4. Основные формы мышления . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 244
6.2. Генезис мышления . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 246
6.2.1. Развитие мышления в социогенезе . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 246
6.2.2. Развитие мышления в персоногенезе . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 247
6.2.3. Формирование мышления у детей . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 248
6.2.4. Речь и мышление . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 250
6.2.5. Язык и дискурсивное мышление . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 251
6.3. Интеллект . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 253
6.3.1. Тестирование . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 254
6.3.2. Коэффициент интеллектуальности и креативность . . . . . . . . . . . . 258
6.3.3. Теория стадий Пиаже . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 262
6.3.4. Творческое мышление . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 263
6.3.5. Особенности творческой личности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 268
6.4. Воображение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 273
5
5.4.1. Общая характеристика воображения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 273
6.4.2. Виды воображения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 274
6.4.3. Механизмы переработки представлений в воображаемые
образы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 275
6.4.4. Индивидуальные особенности воображения и его развитие . . . . 276
6.4.5. Воображение и творчество . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 277
6.5. Талант и мышление . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 278
6.5.1. Талант и мастерство . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 279
6.5.2. Природные предпосылки способностей и таланта . . . . . . . . . . . . 280
6.5.3. Способности и наследственность . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 283
6.6. Анатомический субстрат мышления . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 285
Глава 7. Сознание . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 289
7.1. Возникновение сознания и его общественная природа . . . . . . . . . . . . 290
7.1.1. Возникновение сознания человека . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .290
7.1.2. Различие психики человека и животных . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 292
7.1.3. Общественная природа сознания и его взаимосвязь
с трудовой деятельностью . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 295
7.1.4. Генезис сознания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 297
7.2. Структура сознания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .299
7.2.1. Системное строение сознания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 300
7.2.2. Смысловое строение сознания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 302
7.3. Подсознание, сознание, сверхсознание . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 303
7.3.1. Сознательное и бессознательное . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .304
7.3.2. Сознание и «взгляд со стороны» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .316
7.3.3. Подсознание и сверхсознание . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 323
Глава 8. Измененное состояние сознания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 335
8.1. Общая характеристика психических заболеваний . . . . . . . . . . . . . . . . 335
8.1.1. Классификация психических заболеваний . . . . . . . . . . . . . . . . . . .335
8.1.2. Симптомы психических заболеваний . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 337
8.1.3. Причины психических заболеваний . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .338
8.1.4. Распространенность психических заболеваний . . . . . . . . . . . . . . .340
8.2. Фобии и страхи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 344
8.2.1. Классификация фобий . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 345
8.2.2. Механизмы защиты от страха . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 346
8.2.3. Механизм навязчивых идей и фобий . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 350
8.3. Тревожность и самооценка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 352
8.3.1. Тревожность – проявление эмоциональной сферы . . . . . . . . . . . . 352
8.3.2. Тревожность у детей дошкольного возраста . . . . . . . . . . . . . . . . . 354
8.3.3. Самооценка у детей дошкольного возраста . . . . . . . . . . . . . . . . . . 358
8.3.4. Влияние тревожности на самооценку ребенка . . . . . . . . . . . . . . . . 361
8.4. Опасность . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 363
8.4.1. Готовность к опасности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 363
8.4.2. Аффективные реакции . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 366
8.5. Неврозы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 373
8.6. Психопатии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 376
6
8.7. Маниакально-депрессивный синдром . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 380
8.8. Истерия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 383
8.9. Шизофрения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 389
8.10. Наркомания и алкоголизм . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 399
8.10.1. Причины возникновения наркомании и алкоголизма . . . . . . . . . 399
8.10.2. Алкоголизм как заболевание . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 402
8.10.3. Изменения ЦНС при алкоголизме . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 404
8.10.4. Соматические и сомато-неврологические изменения . . . . . . . . . 410
Глава 9. Поведение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 413
9.1. Классификация поведения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .414
9.2. Структура поведенческого акта . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .415
9.2.1. Функциональное состояние в структуре поведения . . . . . . . . . . .416
9.2.2. Организация целенаправленного поведения . . . . . . . . . . . . . . . . .419
9.3. Биологические мотивации поведения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .420
9.3.1. Общие свойства различных видов мотивации . . . . . . . . . . . . . . . . 421
9.3.2. Доминирующее мотивационное возбуждение . . . . . . . . . . . . . . . .422
9.3.3. Теории формирования мотиваций . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 422
9.4. Генетика поведения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 424
9.4.1. Методы и объекты генетики поведения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 425
9.4.2. Изменчивость поведения и выявление роли генотипа . . . . . . . . . 426
9.4.3 Генетические основы когнитивной деятельности . . . . . . . . . . . . . . 431
9.5. Морфофункциональная организация мозга, определяющая
поведение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 432
Глава 10. Агрессия и конфликт . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .435
10.1. Агрессивное поведение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 435
10.1.1. Понятие агрессивного поведения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 436
10.1.2. Необходимость агрессии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 439
10.1.3. Спонтанность агрессивного поведения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 442
10.1.4. Наследственная основа агрессии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 444
10.1.5. Измерение агрессии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 446
10.1.6. Трудности определения агрессии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 447
10.2. Теории агрессии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 448
10.2.1. Этологический подход . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 448
10.2.2.Социобиологический подход . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 450
10.2.3. Фрустрационная теория . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 451
10.2.4. Теория социального научения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 453
10.2.5. Агрессия как принудительное социальное воздействие . . . . . . 456
10.3. Структурная организация агрессии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 458
10.4. Гуморальная регуляция агрессивного поведения . . . . . . . . . . . . . . . 461
10.4.1. Катехоламинергическая система . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 461
10.4.2. Серотонинергическая система . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 463
10.4.3. Холинергическая система . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 464
10.4.4. ГАМК-ергическая система . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 466
10.4.5. Опиоидные пептиды и олигопептиды . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 467
10.4.6. Гормоны гипоталамо-гипофизарной системы . . . . . . . . . . . . . . . 469
7
10.4.7. Роль стероидных гормонов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 472
10.5. Агрессия и конфликт . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 474
10.5.1. Личностные конфликты . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 474
10.5.2. Мотивационные конфликты . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 475
10.5.3. Когнитивные конфликты . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 476
10.5.4. Ролевые конфликты . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 477
10.5.5. Постконфликтные ситуации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 477
Глава 11. Физиология сна и гипноз ...………………………………………...487
11.1. Объективные характеристики сна ……………………………………487
11.2. Теории сна …………………………………………………………….. 489
11.2.1. Гуморальная теория ……………………………………………….489
11.2.2. Подкорковая и корковая теории сна ……………………………..489
11.2.3. Дифферентационная теория сна и бодрствования ……………...492
11.2.4. Ретикулярная теория сна и бодрствования ……………………...493
11.2.5. Серотонинергическая теория сна и бодрствования …………….493
11.2.6. Эндогенные факторы сна …………………………………………494
11.3. Сновидения …………………………………………………………….495
11.3.1. Сновидения по Фрейду ……………………………………………499
11.3.2. Сновидения по Юнгу ……………………………………………...505
11.3..3. Жизнь во сне ………………………………………………………506
11.4. Фазы сна …...…………………………………………………………...510
11.5. Нарушения сна ………………………………………………………...512
11.5.1. Гиперсомния ……………………………………………………….512
11.5.2. Пароксизмальные гиперсомнии …………………………………..512
11.5.3. Перманентные гиперсомнии …...…………………………………513
11.5.4. Пикквикский синдром ……………………………………………..514
11.5.5. Бессонница ……………………………………………………….515
11.5.6. Расстройства сна при психических заболеваниях ……………….516
11.5.7. Сомнамбулизм ……………………………………………………..517
11.5.8. Летаргия ……………………………………………………………517
11.5.9. REM-расстройства …………………………………………………517
11.6. Гипноз …………………………………………………………………..518
11.6.1. Нейропсихологические механизмы внушения …………………..520
11.6.2. Бессознательное и гипноз …………………………………………521
11.6.3. Методики гипноза ………………………………………………....522
11.7. Самовнушение …………………………………………………………526
11.7.1. Самовнушение и характер ………………………………………...528
11.7.2. Привычки …………………………………………………………..530
11.7.3. Возможности внушения. Визуализация ………………………….531
11.7.4. Самоубеждение …………………………………………………….533
Глава 12. Сексуальная жизнь человека . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .535
12.1. Нормальная сексуальность у мужчин . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 536
12.1.1. Эрекция . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 536
12.1.2. Эякуляция . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .537
12.1.3. Оргазм . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 538
8
12.1.4. Половое влечение (либидо) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 539
12.2. Нормальная сексуальность у женщин . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 540
12.2.1. Эрогенная реактивность . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 541
12.2.2. Любрикация . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 543
12.2.3. Оргазм . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .543
12.2.4. Либидо . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 544
12.3. Половая жизнь человека . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 545
12.4. Формирование сексуальной ориентации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 546
12.5. Сексуальные девиации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 548
12.5.1. Парафилии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 548
11.5.2. Причины отклонений . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 553
11.5.3. Сексуальные меньшинства . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 556
12.6. Социально-медицинские проблемы сексуальных меньшинств . . . . 557
12.6.1. Медицинские проблемы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 557
12.6.2. Генетические исследования . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .558
12.6.3. Исследования гормональной системы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 558
12.6.4. Исследования мозга . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .559
12.6.5. Гомосексуальность как патология . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 559
12.6.6. Болезни . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 559
12.6.7. Социальные проблемы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 560
12.7. Оправдание гомосексуальности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .562
Глава 13. Суицидальное поведение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 565
13.1. Характеристика суицидального поведения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 566
13.1.1. Виды суицида . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 566
13.1.2. Причины самоубийств . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .567
13.1.3. Влияние различных факторов на статистику самоубийств . . . . . 569
13.1.4. Суицид как следствие депрессивного состояния . . . . . . . . . . . . . 571
13.1.5. Наследственность и суицид . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .573
13.1.6. Подростковые суициды . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 574
13.1.7. Реализация суицида . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .577
13.1.8. Статистика суицида . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .579
13.2. Нейробиология суицидального поведения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 582
13.2.1. Серотонинергическая медиация и суицид . . . . . . . . . . . . . . . . . .583
13.2.2. Моноаминергическая система и суицид . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .586
13.2.3. Гипоталамо-гипофизарно-кортикоидная система и суицид . . . . 588
13.2.4. Иммунная система и суицид . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 588
13.2.5. Холестероловая гипотеза суицида . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 589
Заключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .592
Список рекомендуемой литературы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 594
Краткий терминологический словарь . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 601
Список сокращений . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 609
9
ВВЕДЕНИЕ
Следы наивных представлений о функциях человеческого организма
теряются в наших неполных знаниях о человеческом обществе доантичной
цивилизации. Древние финикийцы, индусы, египтяне считали живым и одушевленным все, что двигалось (человека, животных, ветер, воду, огонь, звезды). Принявшая эстафету, древнегреческая цивилизация, также относила
слово «фюсис» ко всему, что совершало движение и объединяли под этим
словом все свои знания о живой природе, прежде всего о человеке. Ионийские философы, древнейшие естествоиспытатели в Греции, стали называть
себя физиологами, а термин фюсис (физика) охватывал у ни всю природу,
как живую, так и неживую. Они приписывали одухотворенность космосу, как
силе, организующей и одухотворяющей все земное.
Позднее понятие «фюсис» сузилось, но в противоположном первоначальному смысле. Оно стало относиться исключительно к науке о неодушевленной природе, а учение о функционировании живой природы получило новое название – физиология. Из всех областей физиологических исследований
наибольшее внимание в трудах древнегреческих философов (ионийских физиологов, элеатов, атомистов) отводилось психологии. Наряду с изучением
психики античные естествоиспытатели много рассуждали и о других функциях человеческого организма.
Анаксимандр в 7 в. до н.э. писал, что человек произошел от звероподобных предков, а их предшественники жили первоначально в воде. Два столетия спустя Эмпедокл развил эволюционную идею Анаксимандра, утверждая, что сначала возникли растения, потом – низшие животные, а из них –
высшие, эволюция которых привела к появлению человека на Земле. Гиппократ (460-377 гг. до н.э.) и его ученики, не без влияния философии Платона,
сформулировали в 5-4 вв. до н.э. учение о пнейме или пневмоне, долго служившее физиологическим фундаментом все медицинских воззрений. Считалось, будто пнейма, будучи тонкой субстанцией, поступая из космоса в организм через легкие, обеспечивает жизнедеятельность всех органов посредством одухотворения четырех соков: крови (сангва), слизи (флегма), золотистой и черной желчи ( холе и меланхоле, соответственно). Преобладание одного из соков в организме приводит к проявлению соответствующего типа
темперамента: сангвиник, флегматик, холерик или меланхолик. Учение Гиппократа о темпераменте дошло практически без изменений до наших дней и
легло в основу учения И.П. Павлова о типах ВНД.
Аристотель (384-322 гг. до н.э.), основываясь на учении о пнейме, систематизировал и связал воедино все физиологические наблюдения своих
предшественников. Ему удалось расширить границы применения физиологических знаний, которые в трудах последователей Гиппократа на выходили за
рамки медицины, что выражалось крылатой фразой «Физиология – служанка
медицины» Аристотель учил, что душа состоит из трех частей. Растительная
часть регулирует питание, рост, размножение. Животная часть ведает простой чувствительностью, подвижностью, эмоциями. Человеческая часть осу10
ществляет мышление, т.е. умственную деятельность. С именем Аристотеля
связано описание некоторых аспектов человеческой психики. Например, он
описал явления сенсорной адаптации, последовательные образы, некоторые
иллюзии и вместе с тем отвергал представление о том, что органом психики
является мозг.
Гален (131-200 г.г. н.э.) высказал догадку, что душевная деятельность
осуществляется головным мозгом и собственно является его функцией. Гален
указывал, что в головном мозге есть центры глотания, жевания, мимики. Физиология Галена, как и предшествующие физиологические системы имела в
своем основании учение о пнейме. Пнейма, поступившая в организм через
легкие и очистившая там кровь, преобразуется в три внутриорганизменных
разновидности: психикон – в мозге и нервах, ксотикон – в сердце, физикон –
в печени. Первая пнейма обеспечивает мышление, чувства, произвольные
движения, вторая – сердечную деятельность и образование тепла в организме, третья – питание, рост, выделение, размножение.
Система психофизиологических взглядов Галена просуществовала
практически неизменной вплоть шестнадцатого века. Парацельс – Филипп
Ауреол Теофраст Бомбаст фон Хоэнхайм (1493-1541), знаменитый германский врач создал новое учение о природе, основанное, прежде всего на достижениях алхимии. У истоков материалистической мысли стоит Рене Декарт (1596-1564), до которого устройство организма мыслилось подобным
механическим машинам и организующим началом считалась душа. Декарт
выдвинул гипотезу, согласно которой есть две сущности – тело и душа. Душа
состоит из непротяженных явлений сознания, или «мыслей». К этой категории были отнесены не только разум, но и ощущения, чувства, представления
– все, что осознается. Открытие рефлекторного в поведении организмов стало определяющим ход дальнейших исследований в этой области.
Декарт полагал, что взаимодействие организма с внешней средой опосредовано «нервной машиной», состоящей из мозга, как центра и нервных
трубок, расходящегося от него радиусами. Нервный импульс мыслился близким по составу и способу действия процессу перемещения крови по сосудам.
Такая конструкция очень напоминала систему кровообращения Уильяма
Гарвея (Харви) (1578-1657), книга которого «Анатомическое исследование о
движении сердца и крови у животного», вышедшая в 1628 году, стала первой
среди трудов, отвечающей всем постулатам современной физиологии. Термин «рефлекс» в трудах Декарта отсутствовал, но основные контуры этого
понятия были четко намечены.
Термин ввел в восемнадцатом веке чешский физиолог и анатом Иржи
(Георг) Прохаска (1749-1820), проводивший эксперименты на лягушках, изучая их «отраженную деятельность», открытую прежде Рене Декартом. В книге «Физиология, или Учение о человеке» Прохаска утверждал, что понятие
рефлекса должно объяснить деятельность всей нервной системы, включая
головной мозг, уходя от бытовавшего ранее механистического назначения
этой структуры к биологическому и от картезианского дуализма к монизму,
т.е. пригодности ее для анализа всех уровней психической деятельности. В
11
девятнадцатом веке физиологи исследовали преимущественно рефлекторную
регуляцию функций животных. Развивая рефлекторную теорию Рене Декарта, Франсуа Мажанди (1783-1855) и Клод Бернар (1813-1878) сформировали
концепцию нервизма. И. П. Павлов писал: «Под нервизмом понимаю физиологическое направление, стремящееся распространить влияние нервной системы на возможно большее количество деятельностей организма».
В 1863 году великий русский физиолог Иван Михайлович Сеченов
(1829-1905) опубликовал книгу «Рефлексы головного мозга», где приводил
убедительные доказательства рефлекторной природы психической деятельности. Сеченов писал, что ни одно впечатление, ни одна мысль не возникают
сами по себе, а всегда по какому-нибудь поводу, в результате действия какой-нибудь причины – физиологического раздражителя. С другой стороны,
самые разнообразные переживания, чувства, мысли в конечном итоге ведут,
как правило, к каким-то ответным действиям. В ряде статей Сеченов доказывает, что материальные процессы мозговой деятельности являются первичными, а психические, духовные – вторичными. Наше сознание представляет
собой лишь отражение действительности окружающего мира. Развитие психики обусловлено совершенствованием нервной организации мозга, его историческим и индивидуальным развитием.
В начале двадцатого века Иван Петрович Павлов (1849-1936) изобрел
объективный метод изучения психических процессов, которые прежде не
были предметом физиологического исследования. Из трех сфер проявления
жизнедеятельности человека: вегетатики, соматики и психики (по классификации Ксавье Биша) – только первые две исследовались физиологами. Павлов не мог примириться с такой ограниченностью физиологического анализа
целостного организма. Преодолев ее, он с радостью и гордостью заявлял: «
Да, я рад, что вместе с Иван Михайловичем (Сеченовым) и полком моих дорогих сотрудников мы приобретаем для могучей власти физиологического
исследования вместо половинчатого весь нераздельно живой организм. И это
– целиком наша русская неоспоримая заслуга в мировой науке, в общей человеческой мысли».
В основу физиологического анализа психической деятельности Павлов
положил рефлекс, как самое общее явление в деятельности нервной системы.
Толчком послужили работы по пищеварению. На собаках, подготовленных
для исследования пищеварительных желез желудка, ученый неоднократно
наблюдал, как сопровождающие прием пищи события (приход служителя,
вид миски) заставляют работать слюнные железы. То же самое мы можем
наблюдать на себе: достаточно бывает напоминания о вкусной пище, как у
нас «текут слюнки». Это явление до Павлова считали проявлением психической деятельности и, следовательно, оставляли его в ведении психологов,
физиологическое объяснение такой деятельности в то время исключалось.
Павлов исходил из того, что «психическое слюноотделение» не беспричинно: в одних случаях оно вызывается звуком шагов, в других – запахом
и видом пищи, т.е. физиологическими раздражителями, создающими очаги
возбуждения в соответствующих областях головного мозга. Следовательно,
12
из этих областей возбуждение проводится к слюноотделительному центру.
И.П. Павлов пришел к замечательному выводу: высшая (психическая) деятельность головного мозга заключается в образовании временных связей
между нервными центрами, т.е. в образовании новых условных рефлексов.
Таким образом, в отличие от постоянных, врожденных рефлексов, обеспечивающих жизнедеятельность организма (кровообращение, дыхание, пищеварение и пр.), условные рефлексы бесконечно разнообразны, изменчивы и
точно приспосабливают организм к постоянно меняющимся условиям жизни.
И.П.Павлов в своей работе, опубликованной в 1932 году, «Ответ физиолога психологам» так сформулировал основные принципы высшей нервной деятельности
1. Принцип детерминизма (причинности) - «нет действия без причины». Всякая деятельность организма причинно обусловлена закономерным
ответом на конкретные внешние воздействия.
2. Принцип структурности — каждый физиологический акт приурочен
к определенной структуре. Для нервной системы это - а) врожденная морфофизиологическая структура (субстрат безусловного рефлекса, структура постоянных нервных связей), которая реализует безусловно-рефлекторную деятельность; б) динамическая структура – субстрат условного рефлекса или
структура временных связей. Соотношение этих структур - это единый нервный субстрат, на котором действуют «силы» внешнего раздражения и который занят процессами анализа и синтеза раздражителей по их значению и
смыслу для жизнедеятельности организма.
3. Принцип единства процессов анализа и синтеза раздражителей
внешней и внутренней среды. В мозге происходит анализ и синтез, как поступающей информации, так и ответных реакций. В результате организм извлекает из среды полезную информацию, перерабатывает, фиксирует ее в
памяти и формирует ответные действия в соответствии с обстоятельствами и
потребностями. У человека анализ и синтез связан со словесным мышлением.
Поэтому у человека двухсигнальный принцип ВНД. Корковый анализ и синтез делятся на низший и высший. Низший анализ и синтез присущ первой
сигнальной системе, высший анализ и синтез осуществляется первой и второй сигнальными системами совместно при обязательном участии осознания
предметных отношений действительности.
Таким образом, высшая нервная деятельность, ВНД, - деятельность
высших отделов ЦНС, обеспечивающая наиболее совершенное приспособление животных и человека к окружающей среде. Структурная основа ВНД у
млекопитающих – кора больших полушарий вместе с подкорковыми ядрами
переднего и образованиями промежуточного мозга. Однако жесткой связи
основных проявлений ВНД с локальными мозговыми структурами, которые,
как правило, являются полифункциональными, не существует.
В каждом конкретном случае жизненно важные потребности, направленные на поддержание физиологических констант (гомеостаз), а, следовательно, и на обеспечение жизни индивида, определяют текущие доминирующие мотивации и служат основой для выработки соответствующих услов13
ных рефлексов. Их реализация приводит к удовлетворению потребностей
(голод, жажда и пр.), что предотвращает наступление необратимых сдвигов в
организме. Важнейшая особенность условно-рефлекторной деятельности – ее
сигнальный характер, позволяющий организму заблаговременно подготовиться к той или иной форме деятельности. Это достигается в результате выработки временной связи между сигналами из внешней или внутренней среды и определенной поведенческой реакцией.
Изменчивость, сигнальность, адаптивность и временность условных рефлексов обеспечивают гибкость и точность приспособления организма. Вероятностный характер внешней среды (высокая неопределенность его сдвигов) придает относительность любой поведенческой адаптации и побуждает
организм к вероятностному прогнозированию. Последнее и представляет основной фактор ВНД, который претерпевает наиболее прогрессивное развитие
в динамике эволюционных и возрастных преобразований. Наряду с возбуждением, на котором строится ВНД, важнейшим процессом ЦНС является
торможение. Можно считать, что прогрессирующая в онто- и филогенезе
способность к обучению в значительной мере зависит от развития соответствующих механизмов торможения в высших отделах ЦНС. Так, условное
торможение способствует быстрой смене форм поведения сообразно меняющимся условиям среды и биологическим мотивациям. Индивидуальные различия ВНД определяются ее типологическими особенностями. ВНД исследуется с помощью междисциплинарных подходов средствами нейрофизиологии, нейрохимии, нейроморфологии и других наук.
14
ГЛАВА 1. ИНСТИНКТЫ И РЕФЛЕКСЫ
Поведение человека, как и других животных, прежде всего, определяется
его врожденным строением. Как мы теперь знаем, такие виды деятельности
организма, как дыхание и кровообращение, стимулируются врожденными
механизмами, действующими независимо от индивидуального опыта и обучения. Другие способы поведения выглядят как реакции на внешние и внутренние стимулы, например, реакции страха и голода, но с незапамятных времен известно, что специфические формы этих реакций у каждого животного
врожденные.
Средневековые схоласты не сомневались, что все живые организмы при
рождении получают от Бога все свои способности, в соответствии с их
назначением – служить человеку. Сам же человек наделялся сверхъестественной духовной силой – бессмертной душой, служившей для объяснения
всей его жизни. Последний удар этим представлениям нанесли философы
сенсуалисты семнадцатого и восемнадцатого века, в особенности Локк и Юм,
отрицавшие все «невидимые» факторы в поведении животных и человека.
Они сводили все особенности живых организмов к реакциям на полученные
ощущения и к основанным на этом опыте процессам обучения, согласно
афоризму: nihil est in intellectu quod non fuerit prius in sensu (в разуме нет ничего, чего не было раньше в ощущениях). Крайним выражением их доктрины
было представление, будто психика новорожденного пуста, как «чистая доска» (tabula rasa). Впрочем, и сенсуалисты не отрицали, что у человека и животных могут быть некоторые врожденные «предрасположения», позволяющие им усваивать индивидуальный опыт. Биологи стали называть врожденные способы поведения словом «инстинкт», от латинского instinctus, означающего «побуждение».
Неумение биологов объяснить, откуда берутся такие побуждения, породило в конце 19 века построения так называемых «виталистов», постулирующих для этой цели особую «жизненную силу», присущую всему живому и
не сводимую к другим, известным из физики силам природы. В этой «жизненной силе» нетрудно было узнать возродившееся представление о душе, а
поскольку ее нельзя было обнаружить на опыте, эта спекуляция перешла в
модную философию того времени, так называемый интуитивизм. С другой
стороны, концепции сенсуализма продолжали психологи-бихевиористы, последователи И.П. Павлова и В. Вундта, пытавшиеся все поведение животного
к реакциям на те или иные стимулы, наблюдаемые в лабораторных условиях.
Поскольку бихевиористы игнорировали все врожденные механизмы поведения, они избегали самого понятия инстинкт.
Между тем, возникла новая наука о поведении – этология, главным создателем которой был Конрад Лоренц. Эта наука оказалась в полном согласии с современной экспериментальной физиологией и кибернетикой, и в свете ее достижений заблуждения виталистов и бихевиористов стали уже достоянием истории. Инстинкты стали в этологии предметом глубокого изучения.
15
Нет надобности отказываться и от самого термина «инстинкт», принятого такими исследователями, как Дарвин, Лоренц и Тинберген.
В процессе формирования различных видов жестко закреплялись и
наследовались те программы поведения, которые в наибольшей степени способствовали выживанию отдельной особи и росту численности популяции.
Такие жестко фиксированные в наследственном коде формы поведения получили название инстинктов. Однако генетически детерминированные формы поведения, отражающие видовой опыт предшествующих поколений, оказываются недостаточными, чтобы обеспечить активное существование особи
в быстро изменяющемся мире. Чем быстрее и качественнее изменяются
условия жизни, тем меньше помогает наследственно закрепленный опыт поколения и тем более ценным становится индивидуальный опыт. Последний
приобретается различными путями, в основе которых лежит общая способность организма к обучению.
1.1. Инстинкты
1.1.1. Понятие инстинкта
Инстинкт – совокупность сложных врожденных реакций (актов поведения) организма, возникающих в ответ на внешние и внутренние раздражения;
сложный безусловный рефлекс (пищевой, оборонительный, половой и др.).
Инстинкты человека контролируются его сознанием и в значительной степени подчинены ему.
В начале 20 в. отечественный зоопсихолог Е. Елачич дал следующее
определение инстинкта: «Инстинктом называется врожденная психическая
способность, дающая большинству животных возможность в обычных для
них условиях пользоваться присущей им телесной организацией для достижения максимума пользы в интересах особи и вида с затратою минимума
энергии, и дающая, благодаря этому, животным возможность действовать
целесообразно, точно и совершенно и при этом без понимания цели, опыта и
обучения». Современные исследователи под инстинктом понимают поведенческие реакции, а не психические способности животных и человека.
В настоящее время принято использовать для обозначения инстинкта
следующие понятия: «видоспецифичное поведение», «стереотипическое поведение», «врожденное поведение», «генетически запрограммированное поведение», «комплекс фиксированных действий».
Инстинкт – эволюционно выработанная врожденная приспособительная
форма поведения, свойственная данному виду животных, представляющая
собой совокупность унаследованных сложных реакций, возникающих в ответ
на внешние и внутренние раздражения, - дает определение инстинкту отечественный биолог Н.Ф. Реймерс.
Имея в виду инстинкты человека, часто употребляют образное выражение «видовая память». В человеческом обществе выделяют два типа «видовой памяти» - передаваемую по наследству (генетическую) и негенетическую. Инстинкт представляет собой «видовую память», передаваемую из поколения в поколение по наследству. Негенетическая память человеческого
коллектива – культура.
16
Дарвин рассматривал инстинкты то, как драйвы, побуждающие человека
к особенному типу поведения, то, как поведенческие тенденции (например,
кураж) или проявления чувств (таких, как симпатия), или придерживался более близкого современной науке взгляда, определяя инстинкты как стереотипные поведенческие паттерны, характерные для данного вида (например,
строительство улья у пчел).
В книге «Происхождение человека» Дарвин рассматривал инстинкт в
основном как влечение или импульс, побуждающий животное стремиться к
определенной цели. Именно цель, а не что-то еще определяет природу данного инстинкта, настаивал он, цель, а не специфические действия животного.
Животное не всегда ведет себя одинаково, когда пытается добыть еду, пару
или убежище. Самое большое значение имеют цели животного. Более того,
по Дарвину, инстинкты не обязательно направлены на поиск удовольствия и
стремление избегнуть боли. Он думал, что более «вероятно, что инстинкты
являются простой наследственной силой, не стимулированной ни удовольствием, ни болью.
В основании «инстинкта смерти», считал Фрейд, лежит биологический
механизм, общий для всех форм жизни. Каждый организм, размышлял он,
стремится снизить нервное возбуждение до минимума. Смерть полностью
снимает всякое внутреннее напряжение, и, таким образом, все органические
формы жизни стремятся к смерти. Однако стремление к полному внутреннему спокойствию сталкивается с противоположной силой, инстинктом жизни.
По словам Фрейда, задача либидо – обезвредить разрушающий инстинкт, и
оно выполняет свою задачу, отвлекая этот инстинкт наружу, в направлении
объектов окружающего мира. Следовательно, инстинктивное влечение к
смерти проявляется в агрессивном отношении к другим людям. «В самом деле, кажется, писал он, как будто нам нужно уничтожить какую-то другую
вещь или человека для того, чтобы не уничтожить самих себя… Печальное
открытие для моралиста».
Конрад Лоренц придерживался мнения, что инстинктивные действия по
большей части детерминированы эндогенно как у животных, так и у людей, и
они не являются главным образом реакцией на внешние события. В инстинктивных центрах нервной системы организма спонтанно накапливается неизвестное вещество или возбуждение, и оно заставляет организм реагировать
на ситуативный стимул особенным образом. Важно отметить, что Лоренц не
приравнивает эту стимуляцию к рефлексам. Организм не побуждается внешними событиями. Более вероятно то, что ситуативные стимулы всего лишь
«открывают» или «высвобождают» в нервной системе сдерживающие механизмы, тем самым давая возможность внутреннему драйву «вытолкнуть» инстинктивное действие наружу. Важно убеждение Лоренца относительно того,
что агрессивное побуждение, как и другие инстинкты, спонтанно генерируется в человеке и постоянно ищет выражения.
В отличие от Фрейда, Лоренц все же делал попытки интегрировать свою
концепцию с дарвиновской доктриной эволюции. Лоренц предположил, что
агрессия дала, по крайней мере, три эволюционных приобретения. Она при17
вела к дисперсии животных одного вида по данной территории, таким образом, сбалансировав количество представителей вида и имеющиеся ресурсы;
способствовала отбору сильнейших представителей вида в ходе драк с соперниками и способствовала проявлению заботы о молодняке.
Некоторые исследователи поведения, например, американский ученый
Уоллес Крэйг, работы которого были опубликованы еще до появлений работ
К. Лоренца и до формирования представлений психоаналитиков об инстинкте, применяли оба подхода одновременно. Сравнивая позицию У. Крэйга и
вышеизложенные, как может показаться противоречивые воззрения на природу инстинкта, можно убедиться, что разные воззрения на инстинкт описывают разные структурные части инстинктивного поведенческого акта.
В инстинктивном поведении Крэйг выделил аппетентную и консумматорную части. Аппетентное поведение составляют последовательные реакции особи, проявление которых зависит от опыта животных. В аппетентной
(начальной, поисковой) фазе инстинктивные движения у животных различны, вариабельны, их проявление во многом определяется состоянием внешней среды. Аппетентное поведение подготавливает «выплескивание» консумматорной (заключительной) части, которая описывается моделью Лоренца. Поведение животного в процессе выполнения заключительной части инстинкта стереотипно и не зависит от состояния внешней среды.
Врожденное поведение человека играет меньшую роль в сравнении с
приобретенным поведением. Кроме того, у людей врожденные импульсы
подвергаются культурному вытеснению или корректировке в соответствии с
требованиями социума. Так, сексуальные и агрессивные желания человека
современное общество считает, большей частью, «неприличными», «подрывными». Инстинктивное поведение человека состоит из лабильной
начальной фазы, а завершающая фаза редуцирована до рефлекторного акта.
Основное отличие инстинктов животных от инстинктов человека заключается в том, что только человек способен сам конституировать смысл своего
инстинктивного поведения, в то время как смысл инстинктивного поведения
животных состоит в обеспечении лучшей адаптации к условиям внешней
среды. Кроме того, для животных инстинктивное поведение императивно (не
допускает выбора, повелительно), в то время как человек, осознавший свои
инстинкты, свободен.
В психологии Юнга понятие «архетип» родственно понятию «инстинкт», но под инстинктом понимаются не врожденные поведенческие стереотипы, а врожденные первообразы, обусловливающие поведение. Архетипы – это матрицы, скелет, способ структурирования образов, появляющихся
во сне, в грезах, фантазиях, произведениях искусства. Конкретное содержание образов наполняется уже реальностью, индивидуальным и групповым
опытом.
Архетипы основаны на врожденных первообразах. Первообразы имеются у младенцев в утробе матери. Еще до появления на свет ребенок сосет палец, при этом действии в его психике рождается некий чувственный образ.
При соприкосновении с реальностью (после рождения) первообразы транс18
формируются в архетипичные образы. Так же, как инстинкты животных, архетипы – результат предшествующего эволюционного опыта вида Homo sapiens. Архетипы подобны матрицам психических представлений, они стереотипны, а конкретное содержание архетипических образов может варьировать.
Так как матрицы одинаковы, то и образы, навеянные архетипами, будут похожи у разных людей.
Инстинкт представляет собой совокупность сложных, наследственно
обусловленных актов поведения, характерных для особей данного вида, при
определенных условиях. Истоки понятия об инстинкте восходят к идеям Сократа о существовании у животных “низшей” формы души, противопоставляющейся душе человека с ее “мыслительной силой”. Первоначальные представления о неизменности инстинкта на протяжении всей жизни особи явились причиной резкого противопоставления инстинкта – разуму, инстинкта –
обучению, врожденного поведения – приобретенному. Данные, накопленные
этологией и генетикой поведения, привели к отказу от подобного противопоставления и к созданию современной концепции генетически обусловленного
поведения.
По И.П. Павлову, жестко закрепленные наследуемые простые сложные
безусловные рефлексы (инстинкты) составляют низшую нервную деятельность, а совокупность приобретенных в процессе индивидуального обучения
поведенческих реакций (в том числе условных рефлексов) – высшую нервную деятельность. Итак, важнейшая составляющая поведения человека и животных – инстинкты. Само слово «инстинкт» в переводе с латинского языка
означает внутреннее побуждение. Однако наряду с побуждением к каким-то
действиям инстинктами стали называть и сами действия.
Критерии инстинктивного действия. Немецкий зоолог Циглер предложил ряд критериев инстинктивного действия:
- побуждение и способность к данному действию является наследственным свойством вида;
- действие не требует предварительного обучения;
- действие выполняется одинаково, стереотипно у всех представителей
данного вида;
- действие соответствует анатомо-физиологическим особенностям и экологическим условиям обитания данного вида.
Факторы проявления инстинкта. Для проявления того или иного инстинкта необходим ряд условий или факторов. К внутренним факторам следует отнести эндокринные сдвиги в организме. Например, введение половых
гормонов лабораторным крысам вызывает у них появление гнездостроительного инстинкта даже при отсутствии беременности. Однако в процессе эволюции у высокоорганизованных животных роль гормонального компонента в
регуляции полового поведения снижается, а роль нервно-рефлекторных факторов возрастает.
В естественных условиях для осуществления инстинкта помимо внутренних факторов необходимы и внешние пусковые стимулы. Если внешние
стимулы отсутствуют (например, особь противоположного пола, объект для
19
охоты и т.д.), то вначале запускается поисковая программа, и только в случае
ее успешного осуществления реализуется собственно инстинкт.
Фазы развития инстинкта. Инстинкт развивается в две фазы. Первая
предварительная, поисковая. Она наиболее пластична, изменчива, требует
учета конкретных условий обстановки и некоторого индивидуального опыта.
Вторая – завершающая, наиболее стабильная и жестко фиксированная в генотипе. Необходимо учитывать, что даже при наличии внутренних и внешних факторов инстинкт у высших животных и, в особенности, у человека
может и не проявляться. Это связано с тем, что нейронные цепи подкорковых
структур, «запускающие» инстинкты, находятся под достаточно сильным
тормозным влиянием со стороны коры, нашего сознания, т.е. используя терминологию Фрейда «запрещены».
1.1.2. Положение и роль инстинктов в ВНД
В виду сложности работы нервно-психической системы принято подразделять ее деятельность на части. Однако это деление различными авторами
производится различно. Психолог Клагес, например, делит всю психику на
три части: материал, структуру и качественную сторону. Его материалу принадлежат способности, таланты; к качественной стороне – стремления, инстинкты, воля, способность к развитию приспособлений к окружающей действительности.
Жане говорит об «иерархии психической деятельности» и всю психику
делит на следующие ступени: 1) самой высшей особенностью является
«схватывание реальности во всех ее формах», способность координировать
со всеми мелочами реального, постоянно меняющегося мира всю нашу деятельность, пользуясь пластичностью и гибкостью ассоциативных механизмов; 2) способности, таланты; 3) инстинкты, висцеральные и сосудодвигательные реакции с зависящими от них эмоциональными переживаниями; 4)
элементарные рефлексы.
Такое же, только несколько более расплывчатое и неполное деление дают и многие другие авторы. Мейнерт еще очень давно отличал образованное
жизненным опытом «вторичное Я» от «первичного Я» с его примитивными
стремлениями. Берце различает: 1) «импрессиональную» психическую деятельность, образуемую сенсорными полями, причем развивающимся при
этом процессам не соответствует ничего психического, их надо рассматривать как «допсихическое»; 2) «интенциональную» психическую деятельность
= психическая активность: это те же силы, которые в мышцах вызывают
движение, в органах – секрецию, а в нервах становятся «силой сознания».
Штранский и Блейлер различают «Noopsyche», к которой они относят
«все чисто интеллектуальные функции», и «Thymopsyche» - «мир инстинктов, влечений, эргий.
Гиляровский В.А. различает зоопсихологию и дальнейшее ее развитие в
виде психики себе подобных, психики по шаблону, выработанному средой, и
наивысшее развитие психики, «умственная зрелость».
Фишер Г. различает три сферы психической личности: 1) интеллектуальную корковую личность с органами чувств как анализаторами; 2) вегета20
тивную личность с эндокринным аппаратом, выражающуюся во «внутреннем
смысле»; 3) связь обоих в виде кортико-вегетативной реальной личности.
Кречмер всю психику делит на: 1) выражающуюся в целевом поведении;
2) гипобулическую (инстинкты и эмоции) и гипоноическую (способности); 3)
низший физиологический рефлекторный аппарат.
В эволюции ВНД, эффекторный аппарат, начавшись с простейшей рефлекторной дуги, постепенно усложнился развитием ряда аппаратов для более дифференцированного активного воздействия путем не простых рефлекторных актов, а сложных систем, прочно закрепленных цепных рефлексов
(инстинктов). В дальнейшем в гипоталамусе, и особенно в полосатом теле,
возник высший регуляторный аппарат, обусловливающий согласованность
эффекторных двигательных аппаратов с эндокринной и симпатической системами, поэтому все главнейшие инстинктивные акты совершаются в тесной зависимости от химизма крови.
На этом уровне развития внешние чувственные раздражители не играли
непосредственной решающей роли при выполнении эффекторных актов;
влечение и инстинктивное действие рождались как результат химических
взаимодействий в указанных центрах. Инстинкт питания и самоутверждения
личности пробуждался от чувства голода, определяемого голодным составом
крови (Павлов, Мюллер); половой инстинкт пробуждался лишь в особые моменты под влиянием гормонов половой железы, инстинкт самозащиты, с
чувством гнева и страха, под влиянием гормонов (Кеннон) и т.д.
Сложные объединения цепных рефлексов – инстинкты, Среди них прежде всего пищевой, половой и оборонительный рефлексы-инстинкты. Здесь
один центр, будучи возбужден, по правилам индукции тормозит другие центры, но сообразно важности каждого рефлекса-инстинкта для сохранения
жизни и сообразно филогенетической постепенности их образования можно,
как думает И.П. Павлов, построить «иерархию инстинктов», так как при одновременном раздражении перевес всегда получается на стороне важнейшего
для жизни.
Подходя к экспериментальному изучению того, что раньше называлось
борьбой инстинктов, Павлов доказал, что «пищевой центр надо считать
сильнейшим физиологическим центром», он может перетянуть к себе раздражения от других центров: он, например, господствует над оборонительным центром. Раздражение пищевого центра приводит к торможению болевого центра: голодный не замечает боли и опасности.
Таким образом, ясно, что у некоторых рас имеются особые врожденные
инстинкты-рефлексы, им только присущие, у некоторых рас сильнее одни
инстинкты, у других – другие и т.д. Стало быть, помимо общего изучения
физиологических законов действия рефлексов-инстинктов необходимо их
генетическое изучение, и «иерархия рефлексов» существует не только общая
для всех животных, но и своеобразная для отдельных рас. Изменчивость
условных рефлексов базируется на более стойких безусловных рефлексахинстинктах, чем достигается одновременно и устойчивость организма, и изменчивость его реакций по отношению к окружающему миру.
21
Человек рождается с большим количеством врожденных программ поведения, которые возникли в разное эволюционное время, в силу чего нередко
друг другу противоречат. Механизмы реализации врожденных программ поведения способны лишь на сигнатурный анализ обстановки, предполагающий формально-поверхностное сопоставление обстановки со схематичными
сигнальными признаками, заложенными в эти программы. Достаточное совпадение внешних условий с этими сигнальными признаками порождает ту
или иную эмоцию, побуждающую человека к реализации соответствующей
инстинктивной программы. Истинная мотивировка действий при этом не
осознается – для рассудочного объяснения инстинктивно-мотивированного
поведения привлекаются самые случайные доводы, носящие характер подгонки под ответ.
1.1.3. Классификация инстинктов
Существует ряд классификаций инстинктов животных и человека. Одной из наиболее полной можно считать классификацию, предложенную П.В.
Симоновым в 1986 г. Согласно данной классификации, различают три группы инстинктов или безусловных рефлексов:
1. Витальные (жизненные) инстинкты. Инстинкты данной группы
обеспечивают сохранение жизни индивидуума. Для них характерны следующие признаки: а) неудовлетворение соответствующей потребности ведет к
гибели особи; б) для удовлетворения той или иной потребности не нужна никакая другая особь данного вида.
К витальным инстинктам относятся:
- пищевой;
- питьевой;
- оборонительный;
- регуляции сна и бодрствования;
- экономии сил.
2. Зоосоциальные (ролевые) инстинкты. Рефлексы данной группы
возникают только при взаимодействии с особями своего вида. К ним относят:
- половой;
- родительский;
- рефлекс эмоционального резонанса (сопереживания);
- территориальный;
- иерархический (рефлексы доминирования или подчинения).
3. Рефлексы саморазвития (удовлетворения идеальных потребностей).
Данные рефлексы не связаны с индивидуальной или видовой адаптацией к
существующей ситуации. Они обращены в будущее. Эти рефлексы не могут
быть выведены из других потребностей, рассматриваемых в предыдущих
группах; это самостоятельные рефлексы. К рефлексам саморазвития относят:
- исследовательский;
- имитационный и игровой;
- рефлекс преодоления (сопротивления, свободы).
Исследовательский инстинкт формирует постоянный сенсорный, информационный «голод», который определяет постоянный поиск информации
22
как фактор развития нервной системы. Большая роль в эволюции принадлежит рефлексу преодоления или свободы. На существование этого рефлекса
впервые указал И.П. Павлов. Без рефлекса свободы невозможно добиваться
удовлетворения той или иной потребности при наличии внешних препятствий. Воля к преодолению препятствий, стремление к свободному проявлению различных форм поведения, к достижению поставленной цели, несомненно, явилась полезной для индивидуума и вида реакцией, и поэтому закрепилась наследственно.
По другой классификации, прежде всего, идут инстинкты, присущие
всем без исключения животным:
- инстинкт самосохранения;
- инстинкт питания;
- инстинкт размножения.
Целью этих инстинктов является, соответственно, спасение от смерти, спасение от голода и продолжение рода. Разумеется, понятие «цели» надо понимать в биологическом смысле: оно означает выработанные эволюцией программы, применение которых дает тот или иной результат.
Далее к «большим инстинктам» надо причислить еще два инстинкта,
присущих не всем животным, но многим высшим животным и, во всяком
случае, приматам и человеку:
- социальный инстинкт, открытый Дарвином;
- инстинкт внутривидовой агрессии, открытый Лоренцом.
Социальный инстинкт существует у общественных, или стадных животных; типичными примерами таких животных являются муравьи, пчелы,
сельди, гуси, волки, обезьяны. Образ жизни таких животных был издавна известен, и еще Аристотель заметил, что и человек – общественное животное.
Но только Дарвин систематически изучил социальный инстинкт, особенно в
применении к человеку, в его книге «Происхождение человека и половой отбор».
Социальный инстинкт определяет для каждого вида возможный размер
стада и правила поведения в стаде, т.е. реакции на собратьев по стаду. Для
всех видов приматов типичная численность стада составляет несколько десятков особей. Так же дело обстояло дело, несомненно, у наших предковгуманоидов; нынешние сообщества людей, гораздо более многочисленные,
зависят не только от генетической наследственности.
Инстинкт внутривидовой агрессии, открытый Лоренцом, относится,
по-видимому, лишь к «территориальным» животным, т.е. получающим питание с определенного участка и охраняющих этот участок от особей своего
вида. Такими животными являются многие хищники, например, утиные и
врановые птицы, псовые и кошачьи млекопитающие, а также приматы. Человек в высшей степени агрессивен – больше всех других животных.
Биологический смысл инстинкта внутривидовой агрессии состоит в изгнании со своей территории любой особи собственного вида, чем обеспечивается равномерное расселение его ареала – всей пригодной для этого вида
области Земли. Если бы не этот инстинкт, животные одного вида стремились
23
бы селиться только в самых благоприятных для него местах, что привело бы
в этих местах к перенаселению и бескормице.
Инстинкт внутривидовой агрессии побуждает животное нападать на любого представителя своего вида, оказавшегося на его участке, но такое нападение на чужого обычно завершается лишь его изгнанием со своей территории, а вовсе не убийством. Убийство особей своего вида опасно для сохранения вида, чтобы его предотвратить эволюция выработала утонченные механизмы. Владелец участка на своей территории оказывается «сильнее» чужого, но, перейдя невидимую (для нас) границу, сразу «слабеет».
Таким образом, в большинстве случаев изгнание чужого достигается демонстративным поединком. Более того, эволюция корректировала инстинкт
внутривидовой агрессии добавочным инстинктом, механизмом «сдачи»: более слабый из соперников дает сигнал, автоматически останавливающий
дальнейшее нападение.
Конрад Лоренц, открывший эволюцию поведения, показал, каким образом из взаимодействия инстинкта внутривидовой агрессии с половым инстинктом и инстинктом самосохранения возникли все высшие эмоции животных и человека: узнавание индивида, дружба и любовь. Там, где нет
агрессивности, не образуются ни личные связи, ни коллективы, способные к
сложным взаимодействиям и к защите от внешних опасностей.
Значительно меньше описано взаимодействие социального инстинкта и
инстинкта внутривидовой агрессии. В стаде животных эти два инстинкта
действуют как сила притяжения и сила отталкивания, напряжение которых
поддерживает равновесие социальной системы.
Материнский инстинкт – открытая программа, не врожденная, а запускаемая материнским обучением, которая у обезьян генетически запрограммирована. У человека материнский инстинкт устроен сложнее. «Врожденное
знание» у человека сплошь и рядом меньше, чем у животных: для запуска
материнского инстинкта недостаточно даже нормального материнского ухода за девочкой в раннем детстве. Навыки материнства составляют часть
культурной традиции и вводятся в открытую программу материнского инстинкта путем культурного обучения.
Как установили психологи, у человека, как и у всех приматов генетически запрограммировано «прекращение материнской любви», когда ребенок
достигает определенного возраста, составляющего для нашего вида 5 – 6 лет.
До этого возраста ребенок вызывает у матери реакции нормальные для приматов, и мать ухаживает за ним правильным образом, если ее этому научили.
Инстинкт дает необходимое побуждение (любовь к ребенку), а культурная
подпрограмма – необходимую информацию.
Но для человека прекращение материнской любви совершенно неприемлемо, потому что воспитание очень растянуто, вследствие сложного развития
мозга. Она и не прекращается: эволюция «изобрела» другую программу, специфически человеческую и, несомненно, наследственную, которая вводится в
действие как раз в то время, когда исчерпывается предыдущая, и продлевает
действие материнской любви.
24
Более молодые (в эволюционном смысле) инстинкты срабатывают не
столь надежно, как более старые, так что переключение программ происходит не всегда. Если оно не происходит, то мать и в самом деле не любит своего ребенка после 5 – 6 лет, хотя и выполняет обычно требуемые культурой
внешние процедуры, подражая принятым образцам. Но материнский инстинкт у нее больше не действует, как это и наблюдается в значительном
числе случаев.
Как известно, человек – «культурное существо»: он может существовать
лишь с двумя взаимодействующими системами наследственности - генетической и культурной. Среда, к которой должен приспосабливаться человек и в
которой работают его инстинкты, это не только природная, но и культурная
среда, продукт культурной наследственности. В открытые программы человеческих инстинктов вводятся путем обучения подпрограммы, происходящие
из культурной традиции и «написанные на символическом – чаще всего словесном языке». Вместе с этими программами могут вводиться и метки, определяющие объем применения инстинктов.
В отличие от животных, у которых метка в конечном итоге задается геномом, даже если для этого требуется предусмотренное геномом обучение, у
человека метки вырабатываются культурным обучением. В частности, культурное обучение определяет у человека объем коллектива, к которому применяется социальный инстинкт. Человек, воспитанный в определенной культуре, считает «своими» членов коллектива, выделенного некоторыми культурными признаками, такими, как язык, татуировка, одежда, священные ритуалы и т.д. Коллективы этого рода, известные с начала писаной истории и
несомненно существовавшие намного ранее, называются племенами.
Инстинкт собственности – один из самых мучительных для детей: из-за
собственности приходится вступать в конфликты с другими детьми. Ребенок
может быть добрым, не жадным, но, если у него силен этот инстинкт, он не
может не отнимать у других и не отстаивать то, что считает своим. Не сумев
удержать собственность, он испытывает страшное горе. Лишение собственности или ограничения на владение ею деформирует психику и взрослого человека. Делает его агрессивным, завистливым и вороватым. В 20 в. эксперимент по массовому лишению людей частной собственности ясно показал, что
противодействие этому инстинкту делает людей не лучше, а хуже, чем они
могли бы быть, владея собственностью.
1.2. Безусловные и условные рефлексы
1.2.1. Безусловные рефлексы
Безусловный рефлекс – это врожденная постоянно возникающая при
адекватном воздействии жизненно важных раздражителей на определенные
рецепторы ответная реакция организма, специфичная для особей данного вида и возраста. Безусловные рефлексы классифицируются по следующим критериям: по характеру, вызывающих их раздражителей; по биологической роли; по порядку следования в конкретном поведенческом акте.
Существуют несколько классификаций безусловных рефлексов. Так,
И.П.Павлов выделял простые, сложные и сложнейшие безусловные рефлек25
сы, П.В.Симонов – витальные, которые обеспечивают видовое и индивидуальное сохранение организма; ролевые, реализуемые путем взаимодействия с
другими особями своего вида и рефлексы саморазвития. Ю.Конорский делил
все безусловные рефлексы на охранительные и защитные, а А.Д. Слоним –
гомеостатические, ситуационные и рефлексы, связанные с сохранением вида.
Безусловные рефлексы обеспечивают приспособление к относительно постоянным условиям.
Врожденные рефлексы проявляются до тех пор, пока не созрели высшие центры головного мозга. По мере созревания мозга от каудального отдела к ростральному, безусловные рефлексы тормозятся, так как на их основе
возникают условные – приобретенные – рефлексы. Субстратом безусловного
рефлекса являются спинной мозг и низшие отделы головного мозга. Виды
рефлексов спинного мозга: защитные рефлексы; рефлексы на растяжение
мышц; рефлексы мышц-антагонистов; межсегментарные рефлексы координации движений; вегетативные рефлексы. Спинальные рефлексы находятся
под постоянным влиянием головного мозга, который оказывает на них как
тормозящее, так и возбуждающее влияние. Это влияние осуществляется по
проводящим нисходящим путям от коры головного мозга.
Рефлексы продолговатого мозга: простые сегментарные рефлексы (мигательный, слезоотделительный); координация местных движений, осуществляемых лицевыми мышцами при мимике, движениях рта и языка при
жевании, сосании и глотании, мышцами гортани при голосообразовании, дыхательными и ротовыми при чихании и кашле; лабиринтный рефлекс положения головы; лабиринтный рефлекс положения конечностей; лабиринтный
рефлекс на вращение; лабиринтный рефлекс на подъем; лабиринтный рефлекс на поступательное перемещение и движения конечностей; рефлексы
компенсаторных движений при падении; вегетативные рефлексы.
Рефлексы среднего мозга: рефлекторное движение глаз; изменение
просвета зрачка; рефлекс напряжения аккомодации; рефлекс движения ушных раковин; рефлекс натяжения барабанной перепонки и слуховых косточек; рефлекс распределения тонуса скелетной мускулатуры.
Рефлекторная деятельность мозжечка заключается в регуляции тонуса
и координации сокращений скелетной мускулатуры, а также гладкой мускулатуры. Последнее влияние направлено на регуляцию трофического обеспечения гладкомышечных сокращений. Промежуточный мозг через специфические и неспецифические ядра таламуса осуществляет зрительные, слуховые, тактильные, нооцептивные и интероцептивные рефлексы.
Ориентировочный рефлекс – это, безусловно-рефлекторное, непроизвольное сенсорное внимание, которое сопровождается повышением тонуса
мышц, вызванное неожиданным или новым для организма раздражителем.
Этот рефлекс состоит из трех основных фаз: первая фаза – «стоп-реакция» выражается в прекращении текущей деятельности с фиксацией позы. Это
общее превентивное торможение, которое возникает на появление любого
постороннего раздражителя с неизвестным сигнальным значением. Вторая
фаза начинается тогда, когда состояние «стоп-реакции» переходит в реакцию
26
общей активации – реакцию вздрагивания. На стадии общей активации весь
организм приводится в состояние рефлекторной готовности к возможной
встрече с чрезвычайной ситуацией. Мобилизация самозащиты организма при
встрече с новым стимулом, выражается в общем повышении тонуса всей скелетной мускулатуры.
На этой стадии ориентировочный рефлекс проявляется в форме поликомпонентной реакции, включающей поворот головы и глаз в направлении
стимула. Фазу общей активации связывают главным образом с активацией
стволовой ретикулярной формации и генерализованным возбуждением коры,
в этот период наблюдается депрессия ά – ритма (реакция десинхронизации) и
изменение кожно-гальванической реакции. Третья фаза – фаза анализа стимула - ориентировочного рефлекса начинается с фиксации поля раздражителя для развертывания процесса дифференцированного анализа внешних сигналов и принятия решения об ответной реакции организма. В развитии фазы
анализа стимула ведущее место занимает корково-лимбико-таламическая интеграция, при этом важную роль играет гиппокамп. В этот момент вегетативный компонент реакции и кожно-гальваническая реакция угасают, остается
депрессия ά – ритма и вызванные потенциалы в проекционных зонах коры.
Игровые рефлексы. Этот тип безусловных рефлексов, как и все вышеперечисленные рефлексы, широко встречается у представителей животного
царства и также имеет приспособительное значение. Например, щенята, играя, охотятся друг на друга, подкрадываются и нападают на своего «противника». Следовательно в процессе игры животное создает модели возможных
жизненных ситуаций и осуществляет своеобразную подготовку к различным
жизненным неожиданностям.
Сохраняя свои биологические основы, игра детей приобретает новые качественные особенности – она становится активным инструментом познания
мира и, как всякая другая человеческая деятельность приобретает социальный характер. Игра является самой первой подготовкой к будущему труду и
творческой деятельности.
Игровая деятельность ребенка появляется с 3 – 5 месяцев постнатального развития и лежит в основе развития у него представлений о строении тела
и последующего выделения себя из окружающей действительности. В 7 – 8
месяцев игровая деятельность приобретает подражательный или обучающий
характер и способствует развитию речи, совершенствованию эмоциональной
сферы ребенка и обогащению его представлений об окружающей действительности. С полутора лет игра ребенка все более усложняется, в игровые ситуации вводятся мать и другие, близкие для ребенка люди и, таким образом,
создаются основы для формирования межчеловеческих, общественных отношений.
Следует отметить также половые и родительские безусловные рефлексы,
связанные с рождением и вскармливанием потомства, рефлексы, обеспечивающие передвижение и равновесие тела в пространстве, рефлексы, поддерживающие гомеостаз организма.
27
1.2.2. Классификация условных рефлексов
Условные рефлексы – индивидуально приобретенные системные приспособительные реакции животных и человека, возникающие на основе образования временной связи между условным (сигнальным) раздражителем и
безусловно-рефлекторным актом. Условные рефлексы свойственны в разной
степени всем животным, обладающим ЦНС. Термин «условный рефлекс»
был предложен И.П. Павловым в 1903 г., использовавшим метод условного
рефлекса для изучения работы головного мозга. Выработка условного рефлекса начинается с подкрепления условного раздражителя, индифферентного в отношении регистрируемой реакции, безусловным возбудителем этой
реакции. Условным раздражителем может быть любое изменение внешней и
внутренней среды, воспринимаемое организмом.
Совпадая по времени с осуществлением какой-либо приспособительной
деятельности, ранее индифферентный раздражитель становится условным
сигналом, подготавливающим организм к этой деятельности. Ведущую роль
при формировании условного рефлекса играют высшие (для данного животного) отделы головного мозга (у рыб – средний мозг и мозжечок, у пресмыкающихся и птиц - большие полушария, у млекопитающих – кора больших
полушарий головного мозга). Предполагают, что в основе условного рефлекса лежит образование двусторонней связи между разнородными безусловными рефлексами.
Предпосылками образования условных рефлексов является конвергенция условного и безусловного раздражителей на одних и тех же нейронах и
синхронизация активности пространственно удаленных участков головного
мозга, включенных в системную организацию данного условного рефлекса.
Рефлексы, не подкрепляемые раздражителями подвергаются активному торможению, а иногда исчезают. Поэтому биологическое значение условных
рефлексов состоит в расширении спектра адаптивных возможностей организма и их быстрой динамической смене, что придает поведению высокую
степень пластичности. По мере филогенетического и индивидуального развития организмов обнаруживается все более выраженная способность к образованию сложных форм условных рефлексов.
Разнообразие условных рефлексов связано с большим количеством признаков, характеризующих и безусловное подкрепление, и условные сигналы
и временные соотношения между этими двумя факторами. Все условные рефлексы классифицируются по афферентному или эфферентному пути, а также по безусловному рефлексу, на базе которого они вырабатываются.
1. По биологическому значению (по безусловному рефлексу) различают рефлексы пищевые, оборонительные, половые и т.д.
2. По виду рецепторов, с которых идет выработка, условные рефлексы
делят на экстероцептивные, проприоцептивные и интероцептивные (по афферентному звену рефлекторной дуги). Интероцептивные условные рефлексы сопровождаются, как правило, расплывчатыми ощущениями ("темные
чувства"- Сеченов), влияющими на работоспособность и настроение. Вырабатывается на осмотические, механические, химические и другие сигналы от
28
внутренних органов, обеспечивающих согласованную их работу и гомеостатическую регуляцию (наполнение желудка водой дает сигналы к усиленной
работе почек, еще до того как произошло всасывание). Проприоцептивные
условные рефлексы лежат в основе научения животных и человека двигательным навыкам. Экстероцептивные условные рефлексы формируют приспособительное поведение животных по добыванию пищи, избеганию вредных воздействий, продолжению рода и т.д. Для человека важнейшее значение имеют экстероцептивные словесные раздражители, которые формируют
поступки и мысли.
3. По функции отдела нервной системы и характеру эфферентного ответа различают: а) соматические, суть которых состоит не в воспроизведении
безусловной реакции, а в реализации такого действия, которое позволит избежать последующего безусловного подкрепления. Например, человек или
животное для того, чтобы получить положительное подкрепление или избежать наказания, должен совершить какое-либо действие; б) вегетативные
условные рефлексы.
Кроме этого существует классификации, применяемые только к самим
условным рефлексам:
1. В зависимости от сигнальной системы существуют условные рефлексы на сигналы первой и второй сигнальных систем.
2. Условные рефлексы делятся на положительные и отрицательные.
3. В зависимости от близости сигнального раздражителя к биологии
животного все условные рефлексы делятся на натуральные (сигнальный раздражитель является свойством безусловного раздражителя) и искусственные.
Первые образуются легко, вторые трудно.
4. По расположению во времени сигнала и подкрепления различают
условные рефлексы: а) совпадающие - через 1 секунду после сигнала дают
подкрепление; б) отставленные – подкрепление дается через 5-30 секунд; в)
запаздывающие - через 1-3 минуты; следовые - подкрепление дается через 23 минуты.
5. По сложности различают: а) простые условные рефлексы, которые
вырабатываются на одиночные раздражители (классические условные рефлексы Павлова); б) комплексные условные рефлексы, которые образуются
на несколько сигналов, действующих одновременно или последовательно.
Комплексное раздражение - это слияние (синтез) отдельных раздражителей в
единый раздражитель, образующий функциональный комбинационный
центр, например, четыре звука разного тона сначала вызывают четыре эффекта, затем сливаются, так как каждый из звуков теряет свое сигнальное
значение;
3. Цепные условные рефлексы - это те рефлексы, которые вырабатываются на цепь раздражителей. Когда существуют несколько двигательных
рефлексов, выработанных на различные условные сигналы, многократно
осуществляющиеся в определенном последовательности, то сигнальный раздражитель первого в этом ряду условного рефлекса приобретает свойство запускать всю цепь последовательных движений. Пример цепного условного
29
рефлекса: 1) Собаке говорим: "дай лапу"; 2) Поднимаем лапу собаки; 3) Даем
подкрепление. Механизм образования этого условного рефлекса: а) возникает временная связь между 1,2 и 3 действием; б) закрепляется последовательность действий; в) уточняется положение отдельных членов цепи. Существует зависимость скорости образования отдельных звеньев и всей цепи движений в целом от филогенетического уровня развития нервной системы. У животного с более развитой филогенетически нервной системой тренировка
временных связей играет большую роль, так как она лежит в основе так
называемого переноса опыта на другую или аналогичную ситуацию.
6. По выработке условного рефлекса на базе другого условного рефлекса различают условные рефлексы I, II, III, IV и т.д. порядков. У собаки
вырабатывается условные рефлексы только до III порядка. Чем выше порядок условного рефлекса, тем труднее их выработать.
Важным понятием в физиологии высшей нервной деятельности является целостность в условно-рефлекторной деятельности. Она проявляется,
прежде всего, в системности, стереотипии, ''настройках" и ''переключениях"
реакций по сигналам обстановки. В результате поведение определяется не
одиночными сигналами, а всей целостной картиной окружения. Условнорефлекторная деятельность охватывает многие стороны настоящего и связывает его с опытом прошлого, а это в свою очередь приводит к тонкому приспособлению к событиям будущего.
Динамический стереотип. Реальные раздражители, с которыми имеет
дело организм, образуют динамический стереотип раздражителей. Сложившийся стереотип раздражителей направляет образование новых условных
рефлексов по определенному руслу. Динамический стереотип - это процесс,
который идет при отсутствии непосредственной связи с безусловной реакцией.
Условно-рефлекторная настройка. Условно-рефлекторная настройка
- это не совершение деятельности, а вызванное по механизму временной связи состояние готовности к этой деятельности. Физиологическим механизмом
условно-рефлекторной настройки является образование последовательных
комплексов из обстановочных и основных условных раздражителей по типу
цепи с далеко расставленными звеньями.
Условно-рефлекторное переключение. Понятие, введенное Э.А.
Асратяном, - "условно-рефлекторное переключение" - состоит в том, что
один и тот же раздражитель может стать условным сигналом различных
условных реакций. Физиологическим механизмом условно-рефлекторного
переключения является образование комплексов разного сигнального значения из одних и тех же основных сигналов с добавлением разных обстановочных раздражителей.
Например, гудок в одной экспериментальной камере может быть сигналом пищевой реакции, а в другой камере - сигналом оборонительного рефлекса, или, один и тот же сигнал в первую половину дня может служить
оборонительным условным раздражителем, а во вторую половину - пищевым
сигналом. Из этого примера видно, что здесь имеет место образование раз30
ных условных рефлексов на комплексы раздражителей, общим компонентом
которых служит сигнал, применяемый экспериментатором в качестве условного раздражителя (гудок). Мозг животного во время опыта анализирует составные части комплекса раздражителей, выделяет "основные" агенты и "переключатели". Он синтезирует, объединяет их и связывает с определенной
деятельностью.
Подражательные условные рефлексы. Эти рефлексы особенно легко
вырабатываются у животных, ведущих групповой образ жизни. Иначе они
называются рефлексами следования. По своему физиологическому механизму подражательные условные рефлексы сходны с условными рефлексами nго порядка. На базе натурального условного рефлекса вырабатывается новый
условный рефлекс. Но натуральные условные рефлексы благодаря их неразрывной и длительной связи с безусловно-рефлекторной деятельностью являются очень прочными, поэтому на их базе легко образуются условнорефлекторные реакции.
Ассоциации. Ассоциации образуются при сочетании индифферентных
раздражителей без подкрепления. Временная связь между индифферентными
раздражителями (экстероцептивными) образуется после 10-40 сочетаний,
причем между раздражителями одной модальности она образуется быстрее,
чем на сигналы разной модальности.
Автоматизация условного рефлекса. Очень многие условные рефлексы у животных и человека после длительной тренировки автоматизируются,
становятся как бы независимыми от остальных проявлений ВНД. Физиологическая суть этого явления: воздействие внешней и внутренней среды на организм создает в головном мозге состояние, которое можно описать системой
очагов возбуждений и торможений. Эта система представляет собой условнорефлекторную цепь комплексных очагов раздражений в ответ на комплекс
(цепь) раздражителей. Комплексный очаг - это связь очага экстероцептивного условного с очагом кинестезического и с очагом пищевого раздражения,
таких комплексных очагов возникает много. Эта цепь после длительной тренировки может запускаться одним (первым) компонентом цепи раздражителей, вызывающего первый очаг возбуждения, это происходит потому, что
остальные комплексные очаги (или центры) в этот момент заторможены.
Условия выработки условных рефлексов. Для формирования связи
между условным сигналом и предстоящим событием необходимо:
• сочетание индифферентного, в будущем условного сигнала, с безусловным подкреплением. Это условие выявилось уже в первых опытах Павлова. Шаги служителя, приносящего пищу, постоянно опережая кормление,
сигнализировали о пище и вызывали “психическое” слюноотделение;
• опережающее действие условного сигнала;
• многократное повторение сочетаний условного сигнала с безусловным
подкреплением;
• большая биологическая значимость безусловного подкрепления по
сравнению с условным сигналом. Так, сочетание звонка с кормлением животного ведёт к быстрому образованию условного рефлекса, а применение
31
оглушительной трещотки в качестве условного сигнала затрудняет его формирование;
• отсутствие посторонних раздражителей. Каждый новый раздражитель
вызывает ответную реакцию и возникновение дополнительного очага возбуждения тормозит образование связи между очагами условного сигнала и
безусловного подкрепления. В природе множество таких случайностей влияет на ход образования условного рефлекса животного. Отвлекающие факторы снижают и продуктивность умственной работы человека.
• нормальное функционирование ЦНС. Полноценная замыкательная
функция возможна только при условии, если все отделы ЦНС находятся в
нормальном рабочем состоянии. Их работоспособность может быть снижена
при недостаточности питания, интоксикациях, ионизирующем излучении и
др.
Следует подчеркнуть, что не все условия, необходимые для формирования условного рефлекса у животного, столь же необходимы для человека.
Формирование условного рефлекса возможно без подкрепления; не всегда
необходимы многократные повторения. Это связано с наличием у человека,
кроме первой, ещё и второй сигнальной системы.
Основные свойства условных рефлексов:
1. Условные рефлексы имеют приспособительный характер.
2. Условные рефлексы образуются при участии высших отделов головного мозга, в частности, коры больших полушарий.
3. Условные рефлексы приобретаются и исчезают в течение жизни отдельной особи или индивидуума, они не детерминированы генетически и не
передаются по наследству.
4. Условные рефлексы носят сигнальный характер, т.е. всегда предшествуют проявлению безусловного рефлекса. Они подготавливают организм к
какой-либо биологически важной деятельности, осуществляя опережающую
регуляцию функций.
1.2.3. Различия условных и безусловных рефлексов
На основе вышесказанного можно утверждать, что безусловные рефлексы представляют собой врожденные, наследственно передающиеся реакции
организма, а условные рефлексы – это реакции, приобретенные организмом в
процессе индивидуального развития на основе жизненного опыта. Безусловные рефлексы являются видовыми, т.е. свойственными всем представителям
данного вида. Условные же рефлексы являются индивидуальными: у одних
представителей одного и того же вида они могут быть, а у других отсутствуют. Безусловные рефлексы относительно постоянны; условные же рефлексы
непостоянны и в зависимости от определенных условий они могут выработаться, закрепиться и исчезнуть, это их свойство и отражено в самом названии. Безусловные рефлексы осуществляются в ответ на адекватные раздражения, приложенные к одному рецептивному полю. Условные рефлексы могут образовываться на самые разнообразные раздражения, приложенные к
различным рецептивным полям.
32
У животных, обладающих развитой корой больших полушарий, условные рефлексы являются функцией коры. После удаления коры больших полушарий выработанные условные рефлексы исчезают и остаются только безусловные. Это свидетельствует о том, что в осуществлении безусловных рефлексов в отличие от условных, ведущая роль принадлежит низшим отделам
ЦНС – подкорковым ядрам, стволу мозга и спинному мозгу. Нужно отметить, однако, что у человека и обезьяны, у которых имеется высокая степень
кортиколизации функций, многие сложные безусловные рефлексы осуществляются при обязательном участии коры больших полушарий. Это доказывается тем, что ее поражения у приматов приводят к патологическим нарушениям безусловных рефлексов и исчезновению некоторых из них.
Следует также подчеркнуть, что далеко не все безусловные рефлексы
появляются сразу к моменту рождения. Многие безусловные рефлексы,
например, связанные с локомоцией, половым актом, возникают у человека и
животного через длительный срок после рождения, но они обязательно появляются при условии нормального развития нервной системы. Безусловные
рефлексы входят в состав укрепившегося в процессе филогенеза и наследственно передающегося фонда рефлекторных реакций.
Условные рефлексы вырабатываются на базе безусловных рефлексов.
Для образования условного рефлекса необходимо сочетание во времени какого-либо изменения внешней среды или внутреннего состояния организма,
воспринятого корой больших полушарий, с осуществлением того или иного
безусловного рефлекса. Только при этом условии изменение внешней среды
или внутреннего состояния организма становится раздражителем условного
рефлекса – условным раздражителем или сигналом. Раздражение, вызывающее безусловный рефлекс, - безусловное раздражение – должно при образовании условного рефлекса сопутствовать условному раздражителю, подкреплять его.
Для того чтобы звон ножей и вилок в столовой или стук чашки, из которой кормят собаку, вызывал выделение слюны в первом случае у человека,
во втором – у собаки, необходимо повторное совпадение этих звуков с едой –
подкрепление вначале индифферентных в отношении слюнной секреции раздражителей кормлением. Т.е. безусловным раздражителем слюнных желез.
Равным образом, вспыхивание электрической лампочки перед глазами собаки или звук звонка только в том случае вызовут условно-рефлекторное сгибание лапы, если они многократно сопровождались электрическим раздражением кожи ноги, вызывающим при всяком его применении безусловный
сгибательный рефлекс.
Подобно этому плач ребенка и отдергивание им ручек от горячей свечи
будут наблюдаться только при условии, если предварительно вид свечи хотя
бы один раз совпал с ощущением ожога. Во всех приведенных примерах являющихся вначале относительно индифферентными внешние агенты становятся условными раздражителями в случае подкрепления их безусловными
раздражениями. Лишь при этом условии индифферентные вначале сигналы
33
внешнего мира становятся раздражителями определенного вида деятельности.
1.2.4. Образование условного рефлекса
В качестве примера образования условного рефлекса рассмотрим образование условного слюноотделительного рефлекса на включение лампочки.
При включении лампочки у животного развивается ориентировочный рефлекс «Что такое?». Биологическое значение этого рефлекса состоит в повышении возбудимости сенсорных систем для наилучшего восприятия и
оценки действующих на организм раздражителей. Поэтому основными факторами для возникновения ориентировочного рефлекса является новизна,
неожиданность и значимость данного раздражителя для организма.
В составе ориентировочной реакции выделяют два процесса:
1. Начальная стадия тревоги, «удивления». Она сопровождается повышением тонуса мышц и фиксированием позы (затаиванием), а также - генерализованным изменением электрической активности мозга (реакция активации и десинхронизации ЭЭГ – неспецифическая настройка).
2. Исследовательская реакция внимания, поворота головы и глаз в сторону действующего раздражителя. В это время начинается собственно анализ
раздражителя.
Итак, если включить лампочку, произойдет активация как коры в целом,
так и подкорковых и корковых структур зрительного анализатора. Если далее
через какое-то время (5 – 15 с) собаке дать пищу, то произойдет активация
пищевого центра на всех уровнях ЦНС, начиная от продолговатого мозга и
заканчивая корой больших полушарий. Под влиянием пищи, действующей на
рецепторы языка и слизистой полости рта, возникает безусловный рефлекс –
слюноотделение. Таким образом, близкое сочетание во времени сигнального
(впоследствии условного) и безусловного раздражителей приводит к тому,
что на разных уровнях ЦНС формируются очаги возбуждения - представительства данных раздражителей.
В коре очаги возбуждения называются корковым представительством
условного раздражителя и корковым представительством безусловного раздражителя. Какой же из этих очагов возбуждения сильнее? Очевидно, что
центры пищевого рефлекса в данный момент оказываются более важными,
более «сильными», т.е. можно говорить о том, что пищевой центр доминирует. Нейроны доминантного очага в ЦНС обладают повышенной возбудимостью, стойкостью возбуждения, способностью к суммации, могут «притягивать» к себе иррадиирующее возбуждение от других очагов.
В результате взаимодействия доминирующего очага возбуждения (корковое представительство безусловного рефлекса) и другого очага (корковое
представительство условного рефлекса) возбуждение от коркового представительства условного рефлекса распространяется к корковому представительству безусловного рефлекса. Таким образом, возникает временная связь.
Но возникновение временной связи еще не означает выработку устойчивого
условного рефлекса. Для этого необходимо закрепление этой временной связи, ее консолидация. Чтобы сформировалась устойчивая временная связь,
34
необходимо многократное сочетание условного и безусловного раздражителей. Это приводит к развитию феномена «проторения», когда импульсы от
коркового представительства условного рефлекса быстрее и легче проходят
по «знакомому» пути к корковому представительству безусловного рефлекса,
реакция на условный раздражитель облегчается и ускоряется.
Рефлекторная дуга. Рефлекторная дуга рассмотренного выше рефлекса
представлена следующими звеньями:
1. Афферентное звено условного рефлекса – это афферентное звено анализатора, воспринимающего действие условного раздражителя (в данном
примере – это афферентное звено зрительного анализатора).
2. Центральное звено – объединенное. Оно включает в себя подкорковые
и корковые центры как зрительного, так и пищевого центра, объединенные
устойчивой временной связью.
3. Эфферентное звено – идущие от слюноотделительного центра продолговатого мозга нервы к слюнным железам.
4. Эффекторы – слюнные железы.
Образование самого условного рефлекса обычно проходит две стадии:
генерализации и специализации. На первой стадии условно-рефлекторное
действие приобретает не только подкрепляемый, условный сигнал, но и
сходные с ним раздражители. Например, у собаки выработали условный
слюноотделительный рефлекс на звук с частотой 400 Гц. Подача сигналов
200 или 600 Гц вначале также будет вызывать выделение слюны – это и есть
генерализация рефлекса. Затем, если звуки данных частот не подкреплять
пищей, а тон 400 Гц подкреплять, то секреция слюны будет происходить
только на звук 400 Гц, а все остальные, сходные по качеству раздражители
становятся неэффективными.
Таким образом, произошла дифференцировка раздражителей, реакция на
неподкрепляемые раздражители затормозилась. Специализация условного
рефлекса позволяет из широкого спектра сходных по сенсорной модальности
раздражителей выделить один, биологически значимый, который запускает
рефлекторную реакцию. Обычно стадия специализации совпадает с началом
его автоматизации.
Механизм замыкания временных связей. До настоящего времени широким признанием пользуется представление И.П. Павлова о том, что образование условного рефлекса основано на установлении временной связи
между группами клеток коры: воспринимающими условное раздражение и
воспринимающими безусловное раздражение. Первоначально предполагали,
что возбуждение между этими клетками передается только по горизонтальным нервным, проходящим в толще коры и по белому веществу больших полушарий (ассоциативные и комиссуральные волокна).
В дальнейшем было установлено, что важную роль в механизмах взаимодействия различных корковых областей играют и пути кора – подкорка –
кора. О значении этих путей для проведения условного возбуждения свидетельствуют следующие факты. Разобщение у собак разных участков коры
разрезами серого вещества не препятствует образованию временных связей
35
между клетками этих участков. У человека отделение глубоким разрезом
задней центральной извилины (первой соматосенсорной зоны) от передней
(моторной зоны) не нарушает двигательных навыков, несмотря на полный
перерыв всех горизонтальных связей между этими областями.
Не вызывает серьезных двигательных расстройств и перерезка у человека мозолистого тела. Во всех этих случаях взаимодействие корковых областей осуществляется следующим образом. Афферентные импульсы, вызываемые условным раздражителем, поступают через таламус и ретикулярную
формацию в сенсорную зону коры. Здесь они подвергаются переработке, после чего по нисходящим путям возвращаются в специфические и неспецифические образования подкорки и оттуда вновь поступают в кору – в зону коркового представительства безусловного рефлекса.
Большинство исследователей полагают, что в механизме образования
условного рефлекса важную роль играет явление доминанты. Считают, что
во время безусловного раздражения возбудимость корковых клеток соответствующего анализатора резко повышается, благодаря чему эти клетки приобретают способность отзываться на возбуждение других областей коры. В результате при сочетании индифферентного и безусловного раздражений вызываемые ими возбуждения суммируются, возникает, по Павлову, суммационный рефлекс.
Одна из наиболее широко распространенных гипотез о механизмах образования временной устойчивой связи - синаптическая гипотеза, согласно которой основой формирования временной связи условного рефлекса является
изменение эффективности работы синапсов, участвующих в передаче возбуждения. Рассмотрим наиболее важные механизмы, способные улучшать
синаптическую проводимость:
1. Возможно увеличение количества синапсов, участвующих в проведении возбуждения между корковыми представительствами условного и безусловного рефлексов, в результате чего суммарная проводимость нейронной
цепи существенно возрастает.
2. Между нейронами могут образовывать дополнительные аксошипиковые контакты, облегчающие проведение возбуждения.
3. Под влиянием многократной длительной стимуляции в синапсах происходит увеличение количества рецепторов постсинаптической мембраны,
взаимодействующих с медиатором, в частности с ацетилхолином. Это приводит к возрастанию количества действующих ионных каналов на постсинаптической мембране и, следовательно, к существенному облегчению, улучшению синаптической передачи.
4. При длительной стимуляции в нейронах синтезируются особые белки,
ферменты, молекулы РНК, которые также способны значительно облегчать
синаптическую передачу.
5. Определенная роль в консолидации временной связи принадлежит и
глиальным клеткам, осуществляющим миелинизацию пресинаптических
терминалей аксонов, что также приводит к улучшению проведения нервных
импульсов.
36
1.3. Торможение условных рефлексов
То обстоятельство, что условные рефлексы мобильны, непостоянны, могут исчезать на протяжении жизни индивида, свидетельствует о том, что существуют механизмы их торможения. Павлов И.П. впервые детально изучил
и дал характеристику различных видов торможения. По Павлову, различают
два типа торможения условных рефлексов: безусловное и условное.
1.3.1 Безусловное торможение
Безусловное торможение подразделяется на несколько видов.
Внешнее торможение, под которым понимают срочное подавление текущей условно-рефлекторной деятельности при действии посторонних для
нее раздражителей, вызывающих ориентировочный или какой-нибудь другой
безусловный рефлекс. Например, любой неожиданный посторонний раздражитель вызывает ориентировочный рефлекс и одновременно тормозит конкурирующие с ним текущие рефлексы. Однако, если раздражитель, первоначально вызывающий ориентировочный рефлекс, повторять многократно, то
эффект его новизны утрачивается, в результате будет тормозиться не текущий условный рефлекс, а сам ориентировочный рефлекс (развивается реакция привыкания). Таким образом, тормозящее действие постороннего раздражителя при его многократном повторении заметно ослабевает, потому такой раздражитель называется «гаснущим тормозом».
Другой вид внешнего торможения отличается постоянством своего эффекта, и потому называется «постоянным тормозом». Примером такого тормоза служит безусловный оборонительный рефлекс, возникающий в ответ на
действие болевого раздражителя. Оборонительный рефлекс тормозит любой
вид условно-рефлекторной деятельности и эффективность такого торможения не уменьшается при его многократном применении.
Биологическое значение внешнего торможения заключается в том, что
организм при необходимости переключается с одного вида рефлекторной деятельности на другой, если возникает более сильная доминанта.
Запредельное торможение. Опыты с применением достаточно сильных
условных раздражителей показали, что, начиная с определенного порога интенсивности, соответствующий условный раздражитель не только не усиливает выработку условного рефлекса, но, наоборот, тормозит уже выработанные условные рефлексы. Павлов показал, что данный феномен является не
результатом утомления, а самостоятельным процессом – запредельным торможением. Он назвал запредельное торможение охранительным, т.е. оно
ограждает клетки мозга от избыточного расходования энергетических и
нейромедиаторных ресурсов.
Запредельное торможение зависит от функционального состояния ЦНС,
от темперамента индивидуума, состояния гормонального баланса и т.д. Сила
раздражителя, вызывающая запредельное торможение, для каждого человека
индивидуальна. Необходимо подчеркнуть, что запредельное торможение
возникает под действием не только сверхсильных физических, но чаще - информационных раздражителей. Крайним случаем запредельного торможения
является состояние оцепенения, ступора – полной неподвижности и ареак37
тивности, которое может развиться под влиянием тяжелого эмоционального
потрясения. Поскольку и внешнее, и запредельное торможение связаны с
наследственными, врожденными свойствами ЦНС, И.П. Павлов назвал эти
виды торможения безусловным торможением.
1.3.2. Условное торможение
Условное торможение, также как и безусловное подразделяется на несколько видов.
Угасательное торможение возникает в том случае, когда условный раздражитель перестает подкрепляться безусловным. Неподкрепляемый условный раздражитель с течением времени не только снижает проявления условного рефлекса, но даже может полностью подавлять выработанный условный
рефлекс. Таким образом, неподкрепляемый раздражитель становится самостоятельным тормозным сигналом. Угасательное торможение избавляет ЦНС
от нецелесообразных в данных условиях условных рефлексов.
Дифференцировочное торможение развивается при неподкреплении
раздражителей, близких по сенсорной модальности к подкрепляемому. Дифференцировка позволяет точно различать близкие по характеру раздражители
и отвечать лишь на подкрепляемые раздражители. Данное торможение играет важную роль в процессах обучения, так как закрепляется лишь одна, очень
точная реакция на определенный стимул.
Условное торможение формируется при неподкреплении комбинации
из подкрепляемого раздражителя и какого-либо индифферентного раздражителя. Например, свет подкрепляется пищей и вызывает условный рефлекс
слюноотделения, а комбинация свет + звонок не подкрепляется пищей. С течением времени условный рефлекс слюноотделения в ответ на действие данной комбинации раздражителей прекращается, хотя свет сам по себе попрежнему вызывает условный рефлекс. Интересно, что в дальнейшем звонок
может стать самостоятельным тормозным фактором, способным подавлять и
другие условные рефлексы. Таким образом, условный тормоз в какой-то степени становится аналогом слова «нельзя», что способствует выработке навыков запрета.
Запаздывающее торможение возникает в том случае, когда подкрепление условного раздражителя постоянно все больше и больше отодвигается от
подачи условного сигнала. Условный рефлекс в этом случае также начинает
запаздывать. Первый период после действия условного раздражителя называется недеятельной фазой условного рефлекса (реакция тормозится). По истечении определенного времени торможение условного рефлекса прекращается и сменяется возбуждением: это деятельная фаза условного рефлекса.
Адаптивное значение запаздывающего торможения состоит в тонком
анализе времени раздражителя – условный рефлекс точно приурочивается ко
времени действия подкрепления. Например, кошка, поджидающая мышь у
норки, не обнаруживает признаков заметного слюноотделения до тех пор,
пока мышь не окажется у нее в зубах.
1.4. Развитие ВНД в процессе онтогенеза
1.4.1. ВНД в раннем и дошкольном возрасте
38
Ребенок рождается с набором безусловных рефлексов, рефлекторные дуги которых начинают формироваться на 3-м месяце пренатального развития.
Так, первые сосательные и дыхательные движения появляются у плода
именно на этом этапе онтогенеза, а активное движение плода наблюдается на
4 – 5 месяце внутриутробного развития. К моменту рождений у ребенка формируется большинство безусловных рефлексов, обеспечивающих ему нормальное функционирование вегетативной сферы, его вегетативный комфорт.
Возможность простых пищевых условных реакций, несмотря на морфологическую и функциональную незрелость мозга, возникает уже на первые –
вторые сутки, а к концу первого месяца развития образуются условные рефлексы с двигательного анализатора и вестибулярного аппарата: двигательные и временные. Эти рефлексы медленно формируются, они чрезвычайно
нежны и легко тормозятся, что, видимо, связано с незрелостью корковых
нейронов и резким преобладанием процессов возбуждения над процессами
торможения и их широкой иррадиацией.
Со второго месяца жизни образуются рефлексы слуховые, зрительные и
тактильные, а к 5-му месяцу у ребенка вырабатываются все основные виды
условного торможения. Важное значение в совершенствовании условнорефлекторной деятельности имеет обучение ребенка. Чем раньше начато
обучение, т.е. выработка условных рефлексов, тем быстрее идет их формирование впоследствии.
К концу первого года развития ребенок относительно хорошо различает
вкус пищи, запахи, форму и цвет предметов, различает голоса и лица. Значительно совершенствуются движения, некоторые дети начинают ходить. Ребенок пытается произносить отдельные слова (мама, папа, деда, тетя, дядя и
др.), у него формируются условные рефлексы на словесные раздражители.
Следовательно, уже в конце первого года полным ходом идет развитие второй сигнальной системы и формируется ее совместная деятельность с первой.
Развитие речи – это трудная задача. Она требует координации деятельности дыхательных мышц, мышц гортани, языка, глотки, губ. Пока эта координация не развилась, ребенок произносит многие звуки и слова неправильно. Облегчить формирование речи можно верным произношением слов и
грамматических оборотов, чтобы ребенок постоянно слышал нужные ему образцы. Взрослые, как правило, обращаясь к ребенку, стараются копировать
звуки, которые произносит ребенок, полагая, что таким образом они смогут
найти с ним общий язык. Это – глубокое заблуждение. Между пониманием
ребенком слов и умением их произносить существует огромная дистанция.
Отсутствие нужных образцов для подражания задерживает становление речи
ребенка.
Ребенок начинает понимать слова очень рано, поэтому, для развития речи важно разговаривать с ребенком с первых дней после его рождения. Меняя распашонку или пеленку, перекладывая ребенка или подготавливая его к
кормлению, желательно делать это не молча, а обращаться к ребенку с соответствующими словами, называя свои действия.
39
На втором году развития ребенка совершенствуются все виды условнорефлекторной деятельности, и продолжается формирование второй сигнальной системы, значительно увеличивается словарный запас (250 – 300 слов);
непосредственные раздражители или их комплексы начинают вызывать словесные реакции. Если у годовалого ребенка условные рефлексы на непосредственные раздражители образуются в 8 – 12 раз быстрее, чем на слово, то в
два года слова приобретают сигнальное значение.
Решающее значение в формировании речи ребенка и всей второй сигнальной системы в целом имеет общение ребенка со взрослыми, т.е. окружающая социальная среда и процессы обучения. Этот факт – еще одно доказательство решающей роли среды в развертывании потенциальных возможностей генотипа. Дети, лишенные языковой среды, общения с людьми, не владеют речью, более того, их интеллектуальные способности остаются на примитивном животном уровне. При этом возраст с двух до пяти лет является
«критическим» в овладении речью. Известны случаи, когда дети, похищенные волками в раннем детстве и возвращенные в человеческое общество после пяти лет, способны научиться говорить лишь в ограниченных пределах, а
возвращенные после 10 лет не в состоянии произнести ни одного слова.
Второй и третий год жизни ребенка отличаются живой ориентировочной
и исследовательской деятельностью. «При этом, - как пишет М.М. Кольцова,
- сущность ориентировочного рефлекса ребенка этого возраста правильнее
может быть охарактеризована не вопросом «что это такое?», а вопросом «что
с этим можно сделать?». Ребенок тянется к каждому предмету, трогает его,
ощупывает, толкает, пробует поднять и т.д.».
Таким образом, описанный возраст ребенка характеризуется «предметным» характером мышления, т.е. решающим значением мышечных ощущений. Эта особенность в значительной степени связана с морфологическим созреванием мозга, так как многие моторные корковые зоны и зоны кожномышечной чувствительности уже к 1 – 2 годам достигают достаточно высокой функциональной полноценности. Основным фактором, стимулирующим
созревание этих корковых зон, являются мышечные сокращения и высокая
двигательная активность ребенка. Ограничение его подвижности на этом
этапе онтогенеза значительно замедляет психическое и физическое развитие.
Период до трех лет характеризуется также необычайной легкостью образования условных рефлексов на самые различные раздражители, в том числе
на размеры, тяжесть, удаленность и окраску предметов. Павлов И.П. считал
эти виды условных процессов прообразами понятий, развиваемых без слов
(«группированное отражение явлений внешнего мира в мозге»).
Примечательной особенностью двух-трехлетнего ребенка является легкость выработки динамических стереотипов. Интересно, что каждый новый
стереотип вырабатывается легче. Кольцова М.М. пишет: «Теперь для ребенка
становятся важными не только режим дня: часы сна, бодрствования, питания
и прогулок, - но и последовательность в надевании или снимании одежды
или порядок слов в знакомой сказке и песенке – все получает значение. Очевидно, что при недостаточно сильных и подвижных нервных процессах дети
40
нуждаются в стереотипах, которые облегчают приспособление к окружающей среде».
Условные связи и динамические стереотипы у детей до трех лет отличаются необычайной прочностью, поэтому их переделка для ребенка всегда событие неприятное. Важным условием в воспитательной работе в это время
является бережное отношение ко всем вырабатываемым стереотипам.
Возраст от трех до пяти лет характеризуется дальнейшим развитием речи и совершенствованием нервных процессов (увеличивается их сила, подвижность и уравновешенность), процессы внутреннего торможения приобретают доминирующее значение, но запаздывающее торможение и условный
тормоз вырабатываются с трудом. Динамические стереотипы вырабатываются все так же легко. Их количество увеличивается с каждым днем, но их переделка уже не вызывает нарушений ВНД, что обусловлено указанными выше функциональными изменениями. Ориентировочный рефлекс на посторонние раздражители продолжительнее и интенсивнее, чем у детей школьного возраста, что может быть использовано эффективно для торможения у детей вредных привычек и навыков.
Таким образом, перед творческой инициативой воспитателя в этот период открываются поистине неисчерпаемые возможности. Многие выдающиеся
педагоги (Д.А. Ушинский, А.С. Макаренко и др.) эмпирически считали возраст от двух до пяти особенно ответственным за гармоническое формирование всех физических и психических возможностей человека. Физиологически
это основывается на том, что условные связи и динамические стереотипы,
возникающие в это время, отличаются исключительной прочностью и проносятся человеком через всю его жизнь. При этом их постоянное проявление
необязательно, они могут быть длительное время заторможенными, но в
определенных условиях легко восстанавливаются, подавляя выработанные
позже условные связи.
К 5 – 7 годам еще больше повышается роль сигнальной системы слов, и
дети начинают свободно говорить. Слово в этом возрасте уже имеет значение
«сигнала сигналов», т.е. получает обобщающее значение, близкое к тому, которое оно имеет для взрослого человека. Это обусловлено тем, что только к
семи годам постнатального развития функционально созревает материальный субстрат второй сигнальной системы. В связи с этим для воспитателей
особо важно помнить, что только к семи годам слово может эффективно
применяться для образования условных связей. Злоупотребление словом до
этого возраста без достаточной его связи с непосредственными раздражителями не только мало эффективно, но и наносит ребенку функциональный
вред, заставляя мозг ребенка работать в нефизиологических условиях.
1.4.2. ВНД детей школьного возраста
Существующие немногочисленные данные физиологии свидетельствуют, что младший школьный возраст (с 7 до 12 лет) – период относительно
«спокойного» развития ВНД. Сила процессов возбуждения и торможения, их
подвижность, уравновешенность и взаимная индукция, а также уменьшение
силы внешнего торможения обеспечивают возможности широкого обучения
41
ребенка. Это переход от рефлекторной эмоциональности к интеллектуализации эмоций.
Однако только на базе обучения письму и чтению слово становится
предметом сознания ребенка, все более отдаляясь от связанных с ним образов предметов и действий. Незначительное ухудшение процессов ВНД
наблюдается только в первом классе в связи с процессами адаптации к школе. Интересно отметить, что в младшем школьном возрасте на основе развития второй сигнальной системы условно-рефлекторная деятельность ребенка
приобретает специфический характер, свойственный только человеку.
Например, при выработке вегетативных и сомато-двигательных условных
рефлексов у детей в ряде случаев наблюдается ответная реакция только на
безусловный раздражитель, а условный не вызывает реакции. Так, если испытуемому была дана словесная инструкция, что после звонка он получит
клюквенный сок, то слюноотделение начинается только при предъявлении
безусловного раздражителя. Подобные случаи «не образования» условного
рефлекса проявляются тем чаще, чем старше возраст испытуемого, а среди
детей одного возраста – у более дисциплинированных и способных.
Словесная инструкция значительно ускоряет образование условных рефлексов и в некоторых случаях даже не требует безусловного подкрепления:
условные рефлексы образуются у человека в отсутствие непосредственных
раздражителей. Эти особенности условно-рефлекторной деятельности обусловливают громадное значение словесного педагогического воздействия в
процессе учебно-воспитательной работы с младшими школьниками.
Особое значение для учителя и воспитателя имеет следующий возрастной период – подростковый (с 11 – 12 до 15 – 17 лет). Это время больших эндокринных преобразований в организме подростков и формирования у них
вторичных половых признаков, что в свою очередь сказывается и на свойствах ВНД. Нарушается уравновешенность нервных процессов, большую силу приобретает возбуждение, замедляется прирост подвижности нервных
процессов, значительно ухудшается дифференцировка условных раздражителей. Ослабляется деятельность коры, а вместе с тем и второй сигнальной
системы. Образно этот период можно было бы назвать «горным ущельем».
Все функциональные изменения приводят к психической неуравновешенности подростка (вспыльчивость, взрывная ответная реакция даже на незначительные раздражения) и частым конфликтам с родителями и педагогами. Положение подростка, как правило, усугубляется все более усложняющимися требованиями к нему со стороны взрослых и, прежде всего, школы.
К сожалению, сегодня не каждый педагог учитывает в своей работе функциональные возможности детей, отсюда и те трудности, которые возникают у
педагога и большинства родителей в их общении с подростками.
Только правильный здоровый режим, спокойная обстановка, твердая
программа занятий, физическая культура и спорт, интересная внеклассная
работа, доброжелательность и понимание со стороны взрослых являются основными условиями для того, чтобы переходный период прошел без разви42
тия функциональных расстройств и связанных с ним осложнений в жизни
ребенка.
Старший школьный возраст (15 – 18 лет) совпадает с окончательным
морфофункциональным созреванием всех физиологических систем человеческого тела. Значительно повышается роль корковых процессов в регуляции
психической деятельности и физиологических функций организма, ведущее
значение получают корковые процессы, обеспечивающие функционирование
второй сигнальной системы.
Все свойства основных нервных процессов достигают уровня взрослого
человека. Если на всех предыдущих этапах условия для развития ребенка
были оптимальными, то ВНД старших школьников становится упорядоченной и гармоничной.
1.4.3. Изменение ВНД в процессе учебных занятий
Учебные занятия требуют напряженной работы головного мозга и,
прежде всего, его высшего отдела – коры больших полушарий. Особенно интенсивно работают те корковые структуры, которые связаны с деятельностью
второй сигнальной системы и сложными аналитико-синтетическими процессами. Естественно, что нагрузка на нервные элементы не должна превышать
их функциональных возможностей, иначе неизбежны патологические изменения ВНД.
Если учебные занятия в школе организованы согласно гигиеническим
требованиям, то изменения ВНД не выходят за пределы нормы. Обычно в
конце учебного дня наблюдается ослабление возбудительного и тормозного
процессов, нарушение индукционных процессов и соотношения между первой и второй сигнальными системами. Особенно резко эти изменения заметны у младших школьников. Важно отметить, что включение в учебные занятия уроков труда и физкультуры сопровождается в конце учебного дня менее
выраженными изменениями ВНД.
Большое значение для сохранения нормальной работоспособности учащихся имеет активный отдых после школы: подвижные игры, занятия спортом, прогулки на свежем воздухе. Особо важное значение для сохранения
нормального уровня ВНД имеет ночной сон. Недостаточная продолжительность ночного сна у школьников приводит к нарушению аналитикосинтетической деятельности мозга, затруднению образования условнорефлекторных связей и дисбалансу соотношения между сигнальными системами. Соблюдение гигиены ночного сна нормализует ВНД и все ее нарушения, наблюдавшиеся в результате неполноценного сна, исчезают.
1.4.4. Изменения ВНД при действии фармакологических препаратов
Различные химические вещества, меняя функциональное состояние корковых клеток и подкорковых образований головного мозга, значительно изменяют и ВНД. Обычно действие химических веществ на ВНД взрослого и
ребенка характеризуется аналогичными изменениями, но у детей и подростков эти изменения всегда выражены ярче.
Далеко не безобидными являются в этом отношении чай и кофе, содержащие кофеин и теин. Эти вещества в малых дозах усиливают корковый
43
процесс возбуждения, а в больших – вызывают его угнетение и развитие запредельного торможения. Большие дозы кофеина вызывают также неблагоприятные изменения вегетативных функций. В связи с тем, что у детей и
подростков процессы возбуждения несколько преобладают над процессами
торможения, независимо от типа их ВНД, употребление крепкого чая и кофе
для них является нежелательным.
Значительное влияние на ВНД детей и подростков оказывает никотин. В
малых дозах он угнетает тормозной процесс и усиливает возбуждение, а в
больших – угнетает процессы возбуждения. У человека в результате длительного курения нарушается нормальное соотношение между процессами
возбуждения и торможения и значительно снижается работоспособность
корковых клеток.
Особенно разрушительное действие на ВНД детей и подростков оказывает употребление различных наркотических средств, в том числе и алкоголя.
Их действие на ВНД имеет много общего, обычно первая фаза характеризуется ослаблением тормозных процессов, в результате чего начинает преобладать возбуждение. Это характеризуется повышением настроения и кратковременным увеличением работоспособности. Затем возбудительный процесс
постепенно ослабляется и развивается тормозной, что часто приводит к
наступлению тяжелого наркотического сна.
У детей привыкание к наркотикам и алкоголю обычно не наблюдается. У
подростков же оно наступает очень быстро. Из всех наркоманий особенно
широко у подростков встречается алкоголизм, который приводит к быстрой
деградации личности. Подросток становится злобным, агрессивным и грубым. Переход от бытового пьянства к алкоголизму у подростков происходит
примерно за два года. Опьянение у подростков характеризуется всегда более
выраженными изменениями ВНД в сравнении со взрослыми: у них очень
быстро наступает угнетение корковых процессов. В результате ослабляется
контроль со стороны сознания за поведением, начинают резко проявляться
инстинкты, что часто приводит подростков на скамью подсудимых.
Учителям и воспитателям для организации эффективной борьбы против
алкоголизма среди подростков необходимо вести пропаганду гигиенических
знаний не только среди подростков, но и родителей, так как по данным специальных исследований, среди малолетних преступников около 70% «познакомились» с алкоголем в 10 – 11 лет и в большинстве случаев это была вина
родителей. Имеются данные, что дети в возрасте от 8 до 12 лет получали
впервые спиртные напитки от родителей в 65% случаев, в возрасте 12 – 14
лет – в 40%, в возрасте 15 – 16 лет – в 32% случаев.
1.4.5. Патологические изменения ВНД у детей и подростков
К патологическим изменениям ВНД следует отнести длительные хронические ее нарушения, которые могут быть связаны как с органическими
структурными повреждениями нервных клеток, так и с функциональными
расстройствами их деятельности. Функциональные расстройства ВНД называют неврозами. Длительные функциональные нарушения ВНД могут затем
переходить в органические, структурные.
44
Учитель или воспитатель нередко встречается в своей работе с различными проявлениями невротических реакций у детей и подростков и потому
должны иметь представление о природе неврозов и особенностях их протекания у детей различного возраста. Эти знания помогут им вовремя заметить
появление невротических расстройств ВНД у ребенка, и после консультации
с врачом организовать оптимальную педагогическую коррекцию этих нарушений.
В современной патологии ВНД и психиатрии выделяют четыре основные формы неврозов:
- неврастению,
- невроз навязчивых состояний,
- истерию,
- психастению.
Неврастения характеризуется перенапряжением тормозного или возбудительного процесса в коре больших полушарий. Особенно часто при неврастении страдают процессы условного торможения. Причиной этих нарушений могут быть чрезмерные умственные и физические нагрузки и различные
травмирующие психику ситуации. Проявление неврастении бывает различным: наблюдается расстройство сна, потеря аппетита, потливость, сердцебиение, головные боли, низкая работоспособность и др. Больные становятся
раздражительными, им свойственна излишняя суетливость и неловкость
движений.
Неврозы навязчивых состояний характеризуются навязчивыми мыслями, страхами или влечениями. Причина этих неврозов бывает связана с переутомлением, болезнями и особенностями ВНД.
Истерия связана с патологическим преобладанием первой сигнальной
системы над второй, подкорки над корой головного мозга, что выражается в
значительном ослаблении второй сигнальной системы. Этот невроз характеризуется повышенной чувствительностью к внешним раздражениям, чрезвычайной лабильностью настроения и повышенной внушаемостью. Известны
случаи истерической слепоты, глухоты, параличей и т.д. Широко встречаются истерические припадки.
Психастения характеризуется преобладанием второй сигнальной системы и слабостью подкорки, поэтому больные отличаются бедностью влечений
и эмоций. У них часто можно наблюдать склонность к бессмысленному
мудрствованию.
Следует отметить, что для подростков и особенно для девочек с 12 до 15
лет характерен невроз, специфичный только для этого возраста. Это нервная
анорексия, связанная с идеей похудания и проявляющаяся в резком ограничении себя в пище. Этот невроз возникает обычно у подростков, имеющих
высокое интеллектуальное развитие, но страдающих повышенной самооценкой.
Особенно часто невротические расстройства и различные психические
заболевания проявляются у детей в возрасте от 2 до 3,5 лет и в пубертатный
период (от 12 до 15 лет). В связи с этим в такие периоды, называемые кри45
зисными, учебно-воспитательная работа должна проводиться особенно осторожно, так как неадекватное отношение к детям в кризисные или критические периоды может провоцировать развитие психических заболеваний.
1.5. Методы исследования ВНД
В 1964 году Р.У.Эшби сформулировал положение о том, что сложность
объекта исследования предопределяет сложность методов его исследования.
Это положение получило название принципа адекватности. Согласно ему,
неправомерно изучать сложный объект, каковым является нейрофизиологический механизм психической деятельности, элементарными методами. Поэтому, все ниже перечисленные методы не используются поодиночке. В последнее время наблюдается тенденция к объединению различных методов в
одном научном проекте. Как правило, для исследования применяется группа
методов. Основными методами изучения деятельности головного мозга являются следующие.
1.5.1. Условно рефлекторные методы
Эта группа методов, в сочетании с различными дополнительными исследованиями, является важнейшим методом изучения высшей нервной деятельности. Условный рефлекс – это выработанная в онтогенезе реакция организма на раздражитель, ранее индифферентный для этой реакции. Основными правилами выработки условных рефлексов являются а) неоднократное
сочетание безразличного раздражителя с безусловным; б) условный стимул
должен предшествовать безусловному. Образованию условного рефлекса
способствуют такие факторы, как а) оптимальное соотношение силы условного и безразличного раздражителей; б) отсутствие посторонних раздражителей и в) функциональное состояние коры и нервных центров. Условнорефлекторные методы подразделяют на классические, предложенные И.П.
Павловым и инструментальные. Это два вида поведенческих реакций, которые описывают как условно-рефлекторное поведение и оперантное поведение (Б. Скиннер) или классическое и инструментальное обусловливание (Э.Р.
Хилгард), или условные рефлексы. I и II типов (Ю. Конорский).
Метод перерезки и выключения различных участков ЦНС производится различными способами. Используя этот метод можно наблюдать за изменением условно-рефлекторного поведения. Методы холодового выключения структур головного мозга дают возможность визуализировать пространственно-временную мозаику электрических процессов мозга при образовании условного рефлекса в разных функциональных состояниях.
1.5.2. Электрофизиологические методы
Метод регистрации спонтанной или вызванной электрической активности нейронов с помощью внутри- или внеклеточно расположенных
микроэлектродов. Импульсная активность отдельных нейронов или группы
нейронов может оцениваться лишь у животных и в отдельных случаях у людей во время оперативного вмешательства на мозге. Для регистрации
нейронной импульсной активности головного мозга человека используются
микроэлектроды с диаметром кончиков 0,5-10 мкм. Они могут быть выполнены из нержавеющей стали, вольфрама, платиноиридиевых сплавов или зо46
лота. Электроды вводятся в мозг с помощью специальных микроманипуляторов, позволяющих точно подводить электрод к нужному месту. Электрическая активность отдельного нейрона имеет определенный ритм, который закономерно изменяется при различных функциональных состояниях. Электрическая активность группы нейронов обладает сложной структурой и на
нейрограмме выглядит как суммарная активность многих нейронов, возбуждающихся в разное время, различающихся по амплитуде, частоте и фазе. Полученные данные обрабатываются автоматически по специальным программам.
Метод регистрации вызванных потенциалов (ВП) с помощью вживленных в различные участки головного мозга макроэлектродов. ВП – это
очаговые (фокальные) электрические реакции, возникающие в нервной ткани
в ответ на афферентные раздражения. Различают первичные и вторичные
ВП. Первичные ВП – двухфазные комплексы в первичной проекционной
зоне в ответ на раздражение рецепторов, проводящих путей и релейных
структур соответствующей модальности. Вторичные ВП развиваются в коре
как при раздражениях, модальность которых неадекватна для данной области, так и при раздражениях симметричных точек коры или ассоциативных и
неспецифических ядер таламуса, РФ продолговатого мозга и моста. Специфическая активность, связанная со стимулом, называется вызванным потенциалом. Амплитуда их обычно невелика, поэтому для эффективного выделения вызванных потенциалов применяют прием компьютерного суммирования и усреднения участков ЭЭГ, которое записалось при повторном предъявлении стимула. Вызванный потенциал состоит из последовательности отрицательных и положительных отклонений от основной линии и длится около
300 мс после окончания действия стимула. У вызванного потенциала определяют амплитуду и латентный период. Часть компонентов вызванного потенциала, которые отражают поступление в кору афферентных возбуждений через специфические ядра таламуса, и имеют короткий латентный период,
называются первичным ответом. Они регистрируются в корковых проекционных зонах тех или иных периферических рецепторных зон. Более поздние
компоненты, которые поступают в кору через ретикулярную формацию
ствола, неспецифические ядра таламуса и лимбической системы и имеют более длительный латентный период, называются вторичными ответами. Вторичные ответы, в отличие от первичных, регистрируются не только в первичных проекционных зонах, но и в других областях мозга, связанных между
собой горизонтальными и вертикальными нервными путями. Один и тот же
вызванный потенциал может быть обусловлен многими психологическими
процессами, а одни и те же психические процессы могут быть связаны с разными вызванными потенциалами.
Метод электрокортикографии (ЭкоГ). Запись колебаний потенциала
коры при помощи макроэлектродов, расположенных на ее поверхности. ЭкоГ
отражает в основном суммарные постсинаптические потенциалы популяции
нейронов коры в месте расположения электрода, но не их ПД.
47
Метод ЭЭГ, нашедший широкое применение, как в нейрофизиологическом эксперименте, так и в клинической практике. ЭЭГ позволяет регистрировать биопотенциалы и оценивать функциональное состояние головного
мозга. Относительным преимуществом этого метода является то, что ЭЭГ записывается с кожи головы человека. ЭЭГ сходна с ЭкоГ, но амплитуда потенциалов ЭЭГ несколько ниже из-за большего электрического сопротивления между корой и электродами.
Электроэнцефалография относится к наиболее распространенным электрофизиологическим методам исследования ЦНС. Суть ее заключается в регистрации ритмических изменений потенциалов определенных областей коры большого мозга между двумя активными электродами (биполярный способ) или активным электродом в определенной зоне коры и пассивным,
наложенным на удаленную от мозга область. Электроэнцефалограмма – это
кривая регистрации суммарного потенциала постоянно меняющейся биоэлектрической активности значительной группы нервных клеток. В эту сумму входят синаптические потенциалы и отчасти потенциалы действия нейронов и нервных волокон.
Суммарную биоэлектрическую активность регистрируют в диапазоне от
1 до 50 Гц с электродов, расположенных на коже головы. При анализе ЭЭГ
учитывают частоту, амплитуду, форму отдельных волн и повторяемость
определенных групп волн. Т.о., ЭЭГ отражает суммарную усредненную
электрическую активность, обусловленную синхронной деятельностью множества нейронов. Суммарная ЭЭГ – это организованный колебательный процесс, в котором можно выделить регулярные частотные составляющие:
Ритм
δ
θ
α
β
γ
дельта
тета
альфа
бета
гамма
Частота (Гц)
1-3
4-7
8 – 13
14 – 30
свыше 30
Амплитуда
300 - 600
100 – 300
45 – 70
15 – 20
ниже 15
В состоянии физического, умственного покоя при закрытых глазах регистрируется α-ритм, отмечаемый при наложении электродов в височном отведении, имеющий частоту 8-12 Гц и амплитуду около 45 мкВ. Наиболее выражен он в затылочных областях и у 75 – 90% людей является доминирующим. β - ритм имеет частоту от 14 до 30 Гц и низкую амплитуду – от 25 до 30
мкВ. β-ритм наиболее выражен в лобной и центральной областях коры. Он
отражает активированное состояние корково-подкорковых структур и сменяет ά -ритм при сенсорной стимуляции и при эмоциональном возбуждении. β–
ритм наиболее выражен в прецентральных и фронтальных областях и отражает высокий уровень функциональной активности головного мозга.
Смена ά - ритма (медленной активности) β – ритмом (быстрой низкоамплитудной активностью) называется десинхронизацией ЭЭГ и объясняется
активирующим влиянием на кору больших полушарий ретикулярной форма48
ции ствола и лимбической системы. θ – ритм имеет частоту от 3,5 до 7,5 Гц,
амплитуду до от 5 до 200 мкВ. У бодрствующего человека θ – ритм регистрируется обычно в передних областях мозга при длительном эмоциональном напряжении и почти всегда регистрируется в процессе развития фаз медленноволнового сна. волны. На практике, ввиду трудности определения базовой линии, используют измерение амплитуды от пика до пика. Под частотой
понимается число полных циклов, совершаемых волной за 1 секунду. Этот
показатель измеряется в герцах.
Величина обратная частоте, называется периодом волны. На ЭЭГ регистрируется 4 основных физиологических ритма: ά -, β -, θ -. и δ – ритмы. Ά –
ритм имеет частоту 8-12 Гц, амплитуду от 50 до 70 мкВ. Он преобладает у
85-95% здоровых людей старше девятилетнего возраста (кроме слепорожденных) в состоянии спокойного бодрствования с закрытыми глазами и
наблюдается преимущественно в затылочных и теменных областях. Если он
доминирует, то ЭЭГ рассматривается как синхронизированная. Реакцией
синхронизации называется увеличение амплитуды и снижение частоты ЭЭГ.
Механизм синхронизации ЭЭГ связан с деятельностью выходных ядер таламуса. Вариантом ά- ритма являются «веретена сна» длительностью 2-8 секунд, которые наблюдаются при засыпании и представляют собой регулярные чередования нарастания и снижения амплитуды волн в частотах ά - ритма.
Спайк – волна, четко отличающаяся от фоновой активности, с выраженным пиком длительностью от 20 до 70 мс. Первичный компонент ее обычно
является негативным. Спайк-медленная волна – последовательность поверхностно негативных медленных волн с частотой 2,5-3,5 Гц, каждая из которых
ассоциируется со спайком. Острая волна – волна, отличающаяся от фоновой
активности с подчеркнутым пиком длительностью 70-200 мс. Отчетливо регистрируется у детей, пребывающих в состоянии неудовольствия. Происхождение θ - ритма связывают с активностью мостовой синхронизирующей
системы. δ – ритм имеет частоту 0,5-3,5 Гц, амплитуду от 20 до 300 мкВ.
Эпизодически регистрируется во всех областях головного мозга. Появление
этого ритма у бодрствующего человека свидетельствует о снижении функциональной активности мозга. Стабильно фиксируется во время глубокого медленноволнового сна. Происхождение δ – ритма ЭЭГ связывают с активностью бульбарной синхронизирующей системы. γ – волны имеют частоту более 30 Гц и амплитуду около 2 мкВ. Локализуются в прецентральных, фронтальных, височных, теменных областях мозга. При визуальном анализе ЭЭГ
обычно определяют два показателя – длительность ά – ритма и блокада ά –
ритма, которая фиксируется при предъявлении испытуемому того или иного
раздражителя. Кроме этого на ЭЭГ есть особые волны, отличающиеся от фоновых. К ним относят: К-комплекс, λ – волны, µ – ритм, спайк, острая волна.
Падение уровня функционального состояния выражается в уменьшении доли высокочастотных составляющих и росте амплитуды у более медленных ритмов – θ- и δ- колебаний. Умственное напряжение, связанное с повышенным влиянием приводит к возникновению γ-ритма. δ и θ –ритмы от49
ражают уменьшение уровня активности коры при дремоте, сне, утомлении,
гипоксии, опухолях головного мозга и др.
1.5.3. Томографические методы
Томография – основана на получении отображения срезов мозга с помощью специальных техник. Идея этого метода была предложена Дж. Родоном (1927) , который показал, что структуру объекта можно восстановить по
совокупности его проекций, а сам объект может быть описан множеством
своих проекций.
Компьютерная томография – это современный метод, позволяющий
визуализировать особенности строения мозга человека с помощью компьютера и рентгеновской установки. При компьютерной томографии через мозг
пропускается тонкий пучок рентгеновских лучей, источник которого вращается вокруг головы в заданной плоскости; прошедшее через череп излучение
измеряется сцинтилляционным счетчиком. Таким образом, получают рентгенографические изображения каждого участка мозга с различных точек. Затем
с помощью компьютерной программы по этим данным рассчитывают радиационную плотность ткани в каждой точке исследуемой плоскости. В результате получают высококонтрастное изображение среза мозга в данной плоскости.
Позитронно-эмисионная томография – метод, который позволяет оценить метаболическую активность в различных участках мозга. Испытуемый
глотает радиоактивное соединение, позволяющее проследить ориентацию в
соответствии с силовыми линиями этого поля. Выключение поля ведет к тому, что атомы утрачивают единое направление осей вращения и вследствие
этого излучают энергию. Эту энергию фиксирует датчик, а информация передается на компьютер. Цикл воздействия магнитного поля повторяется много раз и в результате на компьютере создается послойное изображение мозга
испытуемого. изменения кровотока в том или ином отделе мозга, что косвенно указывает на уровень метаболической активности в нем. Суть метода заключается в том, что каждый позитрон, испускаемый радиоактивным соединением, сталкивается с электроном; при этом обе частицы взаимоуничтожаются с испусканием двух γ-лучей под углом 180°. Эти лучи улавливаются
фотодетекторами, расположенными вокруг головы, причем их регистрация
происходит лишь тогда, когда два детектора, расположенные друг против
друга возбуждаются одновременно. На основании полученных данных строится изображение в соответствующей плоскости, которое отражает радиоактивности разных участков исследуемого объема ткани мозга.
Метод ядерно-магнитного резонанса (ЯМР-томография) позволяет визуализировать строение мозга без применения рентгеновских лучей и радиоактивных соединений. Вокруг головы испытуемого создается очень сильное
магнитное поле, которое воздействует на ядра атомов водорода, имеющих
внутреннее вращение.
1.5.4. Клинические методы
Реоэнцефалография. Реоэнцефалография представляет собой метод исследования кровообращения головного мозга человека, основанный на реги50
страции изменений сопротивления ткани мозга переменному току высокой
частоты в зависимости от кровенаполнения и позволяет косвенно судить о
величине общего кровенаполнения мозга, тонусе, эластичности его сосудов и
состоянии венозного оттока.
Эхоэнцефалография. Метод основан на свойстве ультразвука, поразному отражаться от структур мозга, цереброспинальной жидкости, костей
черепа, патологических образований. Кроме определения размеров локализации тех или иных образований мозга этот метод позволяет оценить скорость
и направление кровотока.
Электромиография. Электромиография – метод регистрации суммарных колебаний электрической активности, возникающей при сокращении
мышц. Регистрация производится с поверхности кожи. Полученные сигналы
сначала подвергаются выпрямлению, а затем интегрируются.
Кожно-гальваническая реакция. Электрическая активность кожи –
кожно-гальваническая реакция (КГР) – определяется двумя способами. Первый представляет собой измерение кожного сопротивления, которое зависит
от активности потовых желез и свойства самой кожи; второй – измерение
разности потенциалов между двумя точками на поверхности кожи, не зависящей от этих характеристик. Динамические характеристики физической
КГР отражают быстропротекающие процессы в ЦНС. В возникновении КГР
участвуют два главных механизма: периферической (свойства кожи, в том
числе активность потовых желез) и передаточный, связанный с активирующим и пусковым действием центральных структур. Наиболее эффективна
КГР в сочетании с другими методами при оценке эмоционального состояния
испытуемых.
Электрокоагулография. Это метод регистрации электрической активности, возникающей при движении глаз. Роговица глаза имеет положительный заряд относительно сетчатки, что создает постоянный потенциал, который называется корнеоретинальным потенциалом. При изменении положения глаза происходит переориентация этого потенциала, которая фиксируется прибором. Электроокулография наиболее эффективна в сочетании с другими методами. При оценке ЭЭГ, например, она позволяет вычленить артефакты, обусловленные движением глаз.
Методы молекулярной биологии направлены на изучение роли молекул ДНК, РНК и других биологически активных веществ в образовании
условного рефлекса.
Стереотаксические методы заключаются в том, что животному вводят
в подкорковые структуры электрод, с помощью которого можно раздражать,
разрушать, или вводить химические вещества. Тем самым животное готовят
для хронического эксперимента. После выздоровления животного применяют метод условных рефлексов.
Психологические тесты. Ассоциативный эксперимент. Суть эксперимента заключается в вызове у исследуемого ассоциаций на словесный или
другой какой-то стимул. При этом в расчет принимается латентный период
вербального ответа и его средняя вариация, тип и характер ассоциации в со51
ответствии с той или иной классификацией, комплексные реакции, то есть
вполне определенные реакции, вызванные аффектогенными раздражителями.
ГЛАВА 2. ВОСПРИЯТИЕ И ОЩУЩЕНИЕ
2.1. Восприятие
Восприятие – это отражение предметов и явлений в совокупности их
свойств и частей при непосредственном воздействии их на органы чувств.
Оно включает в себя прошлый опыт человека в виде представлений и знаний.
52
Рассмотрим играющего на лужайке щенка. Он имеет определенную форму,
размеры и окраску, в каждый момент времени он занимает в пространстве
определенное место, находящееся от нас на определенном расстоянии и в
определенном направлении. Мы видим его то движущимся, то неподвижным; он выглядит как плотное тело, т.е. как объект, у которого можно потрогать только поверхность, в отличие, например, от воды и неба. Окраска щенка является свойством поверхности его тела, т.е. его поверхность имеет цвет.
Если он сталкивается с небольшим предметом, у нас создается впечатление,
что щенок является причиной его движения. Все это воспринимается нами
при помощи зрения.
Но мы также слышим его лай, и этот звук имеет определенную высоту,
громкость и тембр и исходит из определенной части пространства, фактически из того места, в котором мы видим щенка. Мы воспринимаем его в совокупности свойств, а из нашего прошлого опыта мы знаем, что перед нами
щенок. Воспринимаемые качества, такие как цвет, размер и т.п. остаются постоянными и не зависят от того что, например, изображение на сетчатке глаз
постоянно меняется. Так, нам не кажется, что в тени щенок меняет свою
окраску или что его размеры увеличиваются или уменьшаются в зависимости
от того, приближается или удаляется он от нас.
Это можно объяснить тем, что процесс восприятия протекает в связи с
другими психологическими процессами личности: мышлением (мы осознаем
то, что перед нами находится), речью (мы можем осознать, что перед нами
щенок только тогда, когда можем его назвать), чувствами (определенным образом относимся к тому, что воспринимаем), волей (в той или иной форме
произвольно организуем процесс восприятия). Все это ведет к не совсем
адекватному восприятию, к искажению воспринимаемого объекта, в том числе ведет и к искажению зрительного образа, к появлению так называемых
иллюзий зрения.
Ощущение – отражение свойств реальности, возникающее в результате
воздействия их на органы чувств и возбуждения нервных центров головного
мозга. Качественная особенность тех или иных ощущений называется их модальностью. В отличие от ощущений, которые не воспринимаются как свойства предметов, конкретных явлений или процессов (происходящих вне и
независимо от нас), восприятие всегда выступает как субъективно соотносимое с оформленной в виде предметов, вне нас существующей действительностью, причем даже в том случае, когда мы имеем дело с иллюзиями или когда воспринимаемое свойство сравнительно элементарно и вызывает простое
ощущение.
Внешние явления, воздействуя на наши органы чувств, вызывают субъективный эффект в виде ощущений без какой бы то ни было встречной активности субъекта по отношению к воспринимаемому воздействию. Способность ощущать дана всем живым существам, обладающим нервной системой,
с рождения. Способностью же воспринимать мир в виде образов, наделены
только человек и высшие животные, она у них складывается и совершенствуется в процессе жизненного опыта. Ощущения находятся в нас самих, вос53
принимаемые же свойства предметов, их образы локализованы в пространстве. Этот процесс, характерный для восприятия в его отличии от ощущений,
называется объективацией.
Еще одно отличие восприятия в его развитых формах от ощущений состоит в том, что итогом возникновения ощущения является некоторое чувство (например, ощущение яркости, громкости, высоты звука, солености,
равновесия и т.п.), в то время как в результате восприятия складывается образ, включающий комплекс различных взаимосвязанных ощущений, приписываемых человеческим сознанием предмету, явлению, процессу. Для того,
чтобы предмет был воспринят, необходимо совершить в отношении его какую-либо встречную активность, направленную на его исследование, построение и уточнение образа. Для появления ощущения этого, как правило, не
требуется. Отдельные ощущения как бы «привязаны» к специфическим анализатором. Достаточно бывает воздействия стимула на их периферические
органы – рецепторы – для того, чтобы возникло ощущение. Образ, складывающийся в результате процесса восприятия, предполагает взаимодействие,
скоординированную работу сразу нескольких анализаторов. В зависимости
от того, какой из них работает активнее, перерабатывает больше информации, получает наиболее значимые признаки, свидетельствующие о свойствах
воспринимаемого объекта, различают и виды восприятия. Соответственно
выделяют зрительное, слуховое, осязательное восприятие. Соответствующие
анализаторы – зрительный, слуховой, кожный, мышечный – чаще всего выступают как ведущие в процессе восприятия.
Основными свойствами образа, складывающегося в процессе и результате восприятия, являются предметность, целостность, константность и обобщенность. Эти свойства восприятия с рождения человеку не присущи; они
постепенно складываются в жизненном опыте, частично являясь естественным следствием работы анализаторов, синтетической деятельности мозга.
Восприятие, таким образом, выступает как осмысленный (включающий принятие решения) и означенный (связанный с речью) синтез разнообразных
ощущений, которые получаются от целостных предметов или сложных, воспринимаемых как целое, явлений.
2.1.1. Общая характеристика восприятия
Существует несколько вариантов определения понятия «восприятие»:
1) восприятие – это целостное отражение предметов, ситуаций, явлений, возникающих при непосредственном воздействии физических раздражителей на
рецепторные поверхности органов чувств; 2) восприятие – это отражение в
сознании человека непосредственно воздействующих на его органы чувств
предметов и явлений в целом, а не отдельных их свойств, как это происходит
при ощущении; 3) восприятие – это не сумма ощущений, получаемых от того
или иного предмета, а качественно новая ступень чувственного познания с
присущими ей способностями; 4) восприятие – форма целостного психического отражения предметов или явлений при их непосредственном воздействии на органы чувств.
54
Восприятие – это результат деятельности системы анализаторов. Первичный анализ, который совершается в рецепторах, дополняется сложной
аналитико-синтетической деятельностью мозговых отделов анализаторов. В
отличие от ощущений, в процессах восприятия формируется образ целостного предмета посредством отражения всей совокупности его свойств. Однако
образ восприятия не сводится к простой сумме ощущений, хотя и включает
их в свой состав.
В акте восприятия всякий предмет приобретает определенное обобщенное значение, выступает в определенном отношении к другим предметам.
Обобщенность является высшим проявлением осознанности человеческого
восприятия. В акте восприятия проявляется взаимосвязь сенсорной и мыслительной деятельности индивида. В восприятии отражаются предметы окружающего мира в совокупности различных свойств и частей. Взаимодействие
системы анализаторов может возникнуть вследствие воздействия комплекса
раздражителей различных анализаторов: зрительных, слуховых, моторных,
осязательных и др.
Именно восприятие наиболее тесно связано с преобразованием информации, поступающей прямо из внешней среды. При этом формируются образы, с которыми в дальнейшем оперируют внимание, память, мышление, эмоции. В зависимости от анализаторов различают следующие виды восприятия:
зрение, осязание, слух, кинестезию, обоняние, вкус. Полученная в активном
взаимодействии с объектом информация о его свойствах (форме, величине и
т.д.) преобразуется в ряд характеристик, из которых в дальнейшем при узнавании вновь реконструируются целостные отображения объектов – образы.
Благодаря связям, образующимся при обучении между разными анализаторами, в образе отражаются такие свойства предметов или явлений, для которых нет специальных анализаторов, например, величина предмета, вес, форма, регулярность, что свидетельствует о сложной организации этого психического процесса. Построение образа воспринимаемого объекта тесно связано со способом его обследования. В процессе обучения при многократном
восприятии объекта происходит видоизменение структуры действий с объектом.
Первоначально деятельность человека направляется и корректируется
воздействием лишь внешних объектов. Образ неповторим, конкретен и не
передается логикой. Выполнив свою функцию в регуляции поведения, некий
образ теряет свою непосредственную чувственную основу и включается в
жизненный опыт человека, приобретая статус представления. Все, чтобы человек ни воспринимал, неизменно предстает в виде целостных образов. Человек воспринимает в первую очередь то, что соответствует его интересам и
потребностям. В этом смысле говорят, что отражение целенаправленно и само является активной деятельностью. С этой точки зрения восприятие представляется как прижизненно формирующаяся система предметных перцептивных действий, с помощью которых человек строит образ окружающей
действительности и ориентируется в ней.
55
В связи с тем, что в образе одновременно отражены такие разные свойства объекта, как его размеры, цвет, форма, фактура, ритм, можно сказать,
что это целостное и обобщенное представление объекта – результат синтеза
многих отдельных ощущений. В связи со своей целостностью образ уже способен регулировать целесообразное поведение. Воспринимать некий объект
как образ – значит действовать по отношению к нему во внутреннем плане и
получать представление о последствиях этих действий.
Этот синтез может протекать как в пределах одной модальности, так и в
пределах нескольких модальностей. В связи со своей целостностью образ
уже способен регулировать целесообразное поведение. Лишь в результате
такого объединения изолированные ощущения превращаются в целостное
восприятие, переходят от отражения отдельных признаков к отражению целых предметов или ситуаций. Поэтому основным отличием восприятия от
ощущения является предметность осознания всего, что воздействует на нас,
т.е. отображение объекта реального мира в совокупности всех его свойств
или целостное отображение предмета.
Помимо ощущений в процессе восприятия задействован предыдущий
опыт, процессы осмысления того, что воспринимается, т.е. в процесс восприятия включаются психические процессы еще более высокого уровня, такие
как память и мышление. Поэтому восприятие часто называют перцептивной
системой человека.
Исследования психофизиологов показывают, что восприятие является
очень сложным процессом, требующим значительной аналитикосинтетической работы. Прежде всего, получаемая нами информация об объектах и явлениях окружающего мира ни в коей мере не является результатом
простого раздражения органов чувств и доведения до коры мозга возбуждения от периферических воспринимающих органов. В процесс восприятия
всегда включены двигательные компоненты (ощупывание предметов глазами; пропевание или проговаривание соответствующих звуков при восприятии речи и т.д.). Поэтому восприятие правильнее обозначать как воспринимающую (перцептивную) деятельность субъекта. Результатом этой деятельности является целостное представление о предмете, с которым мы сталкиваемся в реальной жизни.
В свою очередь, целостное отражение предмета требует выделения из
всего комплекса воздействующих признаков (цвет, форма, вес, вкус и т.д.)
основных ведущих признаков с одновременным отвлечением (абстракцией)
от несущественных. Скорее всего, на данном этапе восприятия в формировании перцептивного образа может принимать участие мышление. В то же
время следующий этап восприятия требует объединения группы основных
существенных признаков и сопоставления воспринятого комплекса признаков с прежними знаниями о предмете, т.е. в процессе восприятия участвует
память. Полное восприятие предметов возникает как результат сложной аналитико-синтетической работы, при которой выделяются одни (существенные) признаки, тормозятся другие (несущественные). Таким образом воспринимаемые признаки объединяются в одно осмысленное целое. Поэтому ско56
рость узнавания или отражения объекта реального мира во многом определяется тем, насколько восприятие, как процесс, активно (т.е. насколько активно
идет отражение этого объекта).
Огромную роль в восприятии играет наше желание воспринимать тот
или иной предмет, сознание необходимости или обязанности воспринять его,
волевые усилия, направленные на то, чтобы добиться лучшего восприятия,
настойчивость, которую мы в этом случае проявляем. Таким образом, в восприятии предмета реального мира задействованы внимание и направленность
(в данном случае желание).
Говоря о роли желания воспринимать объекты окружающего нас мира,
мы доказываем то, что наше отношение к тому, что мы воспринимаем, имеет
большое значение для процесса восприятия. Предмет может быть интересен
или безразличен для нас, т.е. он может вызывать у нас различные чувства.
Естественно, что интересный для нас предмет будет восприниматься нами
более активно, и наоборот, безразличный для нас предмет мы можем даже не
заметить.
2.1.2. Физиологические основы восприятия
Физиологической основой восприятия являются процессы, проходящие
в органах чувств, нервных волокнах и ЦНС. Так, под действием раздражителей в окончаниях нервов, имеющихся в органах чувств, возникает нервное
возбуждение, которое по проводящим путям передается в нервнее центры и,
в конечном итоге, в кору головного мозга. Здесь оно поступает в проекционные (сенсорные) зоны коры, которые представляют собой как бы центральную проекцию нервных окончаний, имеющихся в органах чувств. В зависимости от того, с каким органом связана проекционная зона, формируется
определенная сенсорная информация.
Описанный механизм является механизмом возникновения ощущений.
Следовательно, ощущения могут быть рассмотрены как структурный элемент
процесса восприятия. Собственные физиологические механизмы восприятия
включаются в процессе формирования целостного образа на последующих
этапах, когда возбуждение от проекционных зон передается в интегративные
зоны коры головного мозга, где и происходит завершение формирования образов явлений реального мира. Поэтому интегративные зоны коры головного
мозга, завершающие процесс восприятия, часто называют перцептивными
зонами. Их функция существенно отличается от функции проекционных зон.
Физиологическая основа восприятия еще более усложняется тем, что оно
тесно связано с двигательной активностью, с эмоциональными переживаниями, разнообразными мыслительными процессами. Следовательно, начавшись в органах чувств, нервные возбуждения, вызванные внешними раздражителями, переходят в нервные центры, где охватывают собой различные
зоны коры, вступают во взаимодействия с другими нервными центрами. Вся
эта сеть возбуждений, взаимодействующих между собой и широко охватывающих разные зоны коры, составляет физиологическую основу восприятия.
С практической точки зрения главная функция восприятия заключается в
обеспечении распознавания объектов, т.е. отнесение их к той или иной кате57
гории. По сути, распознавая объекты, мы делаем выводы о множестве скрытых свойств объекта. Любой объект обладает определенной формой, величиной, цветом и т.д., т.е. свойствами, важными для распознавания.
В настоящее время принято выделять в процессе распознавания объектов несколько этапов, одни из которых предварительные, другие - завершающие. На предварительных этапах перцептивная система использует информацию с сетчатки глаза и описывает объект на языке элементарных составляющих, таких как линии, края, углы. На завершающих этапах система сравнивает это описание с описаниями форм разного рода объектов, хранящихся
в зрительной памяти, и выбирает наилучшее ему соответствие. Причем при
распознавании большая часть обработки информации как на предварительных, так и на завершающих этапах распознавания недоступна сознанию.
2.1.3. Основные свойства восприятия
К основным свойствам восприятия следует отнести: предметность, целостность, структурность, константность, осмысленность, апперцепция, активность.
Предметность – способность отражать объекты и явления реального
мира не в виде набора не связанных друг с другом ощущений, а в форме отдельных предметов. Предметность не является врожденным свойством восприятия. Возникновение и совершенствование этого свойства происходит в
процессе онтогенеза, начиная с первого года жизни ребенка. Предметность
проявляется в том, что объект предстает перед нами именно как обособленное в пространстве и времени отдельное физическое тело. Наиболее ярко
данное свойство проявляется в феномене выделения фигуры из фона. Предмет – это то, на чем сосредоточено в данный момент восприятие и фон – все,
что образует другие предметы, действующие на нас в то же время, но отступающие, по сравнению с объектом восприятия на задний план.
Первоначально различие между фигурой (предметом) и фоном возникло
в изобразительном искусстве. Фигурой принято называть замкнутую, выступающую вперед, привлекающую внимание часть феноменологического поля,
а все, что окружает фигуру, представляет собой фон. Таким образом, воспринимаемая реальность всегда разделяется как бы на два слоя: на фигуру - образ предмета, и фон – образ окружающего предмет пространства. Вследствие
такого расчленения предметность сохраняет некоторую независимость восприятия фона, на котором выступает объект.
В психологии данная проблема впервые стала рассматриваться как самостоятельная датским психологом Э. Рубином. Он обнаружил, что при прочих
равных условиях поверхность с четкими границами, обладающая меньшей
площадью, стремится приобрести статус фигуры, и тогда все, окружающее
ее, воспринимается как фон. Здесь возможность разделения на фигуру и фон
определяется ограниченностью в пространстве. Большое значение имеет степень контрастности: если она мала, то фигура сливается с фоном и остается
не воспринятой.
Следует отметить, что соотношение предмета и фона – это соотношение
динамическое. То, что в данный момент относится к фону, может через неко58
торое время стать предметом, и наоборот. Выделение предмета из фона связано с особенностями нашего восприятия, а именно с предметом восприятия.
Легче выделяется то, что в действительности является отдельным предметом
и хорошо знакомо из прошлого опыта. Гораздо хуже выделяются отдельные
части предмета. В этом случае часто требуется усилие для того, чтобы воспринять часть как особый объект. Выделение предмета затруднено также в
том случае, если предмет находится в окружении сходных предметов. Следовательно, для того чтобы облегчить выделение объекта из фона, необходимо
усилить его отличие. И наоборот, там где надо затруднить выделение предмета из фона, необходимо уменьшить их различие.
Выделение предмета из фона облегчает, во-первых, знание того, что
надо найти, в особенности, если это конкретный образ предмета. Во-вторых,
выделение предмета из фона облегчает возможность обвести контуры предмета или перебрать предметы руками, т.е. возможность манипуляции предметами. В-третьих, выделение предмета из фона облегчает опыт подобной
деятельности.
Целостность – внутренняя органическая связь частей и целого в образе.
В отличие от ощущения, отражающего отдельные свойства предмета, восприятие дает целостный образ. Он складывается на основе обобщения получаемой в виде различных ощущений информации об отдельных свойствах и
качествах предмета. Компоненты ощущения настолько прочно связаны между собой, что единый сложный образ предмета возникает даже тогда, когда
на человека непосредственно действуют только отдельные свойства или отдельные части объекта. Этот образ возникает условно-рефлекторно вследствие связи между различными ощущениями, т.е. целостность восприятия
выражается в том, что даже при неполном отражении отдельных свойств
воспринимаемого объекта происходит мысленное достраивание полученной
информации до целостного образа конкретного предмета.
Важность роли восприятия части в восприятии целого не означает, что
для узнавания предмета необходимо воспринимать все его части. Многое из
того. что имеется в объекте совсем не воспринимается, или воспринимается
неясно, или не может быть воспринято в данный момент, но тем не менее мы
узнаем предмет. Это происходит по тому. Что каждый предмет имеет характерные, только ему присущие опознавательные признаки. Отсутствие именно
этих признаков в восприятии мешает нам опознать предмет, в то же время
отсутствие других, менее существенных признаков при наличии в восприятии существенных не мешает узнать то, что мы воспринимаем.
Взаимоотношение восприятия целого и части неодинаково на разных
этапах ознакомления с предметом. Причем существенную роль здесь играют
индивидуальные различия людей. Начальный этап восприятия у большинства людей характеризуется тем, что на первый план выступает восприятие
целого, без выделения отдельных частей. У некоторых людей наблюдается
обратное явление.
В соответствии с индивидуальными различиями по-разному протекает и
второй этап восприятия. Если сначала воспринимается общая форма предме59
та без ясного различения его отдельных частей, то в дальнейшем части объекта воспринимаются все более отчетливо. И наоборот, если первоначально
выделялись только части предмета, то совершается его переход к целому. В
конечном итоге, как в том, так и в другом случае, достигается восприятие в
целом при достаточно ясном различении его отдельных частей. Важно отметить, что восприятие целого и его частей зависит не только от индивидуальных способностей, но и от целого ряда других факторов – например, предшествующий опыт и установка.
Структурность (обобщенность) тесно связана с целостностью восприятия. Она означает отнесенность каждого образа к некоторому классу объектов, имеющему определенное название. В этом воздействии на образ класса
отражается влияние языка (включающего общечеловеческий опыт) и личного
опыта человека. По мере расширения личного опыта восприятия образ, сохраняя свою индивидуальность и отнесенность к конкретному предмету,
причисляется ко все большей совокупности предметов определенной категории, т.е. все более надежно классифицируется. Для этого необходимо обобщение, обращение к хранящемуся в памяти классу сходных объектов, что
означает переход от наличной ситуации к другой, к постижению реальности
через призму лично обобщенной схемы действительности.
Обобщенность и классификация обеспечивают надежность правильного
узнавания объекта независимо от индивидуальных особенностей и искажений, не выводящих объект за пределы класса. Обобщенность восприятия
позволяет не только классифицировать и узнавать предметы и явления, но и
предсказывать некоторые свойства, непосредственно не воспринимаемые.
Константность – относительная независимость образа от физических
условий восприятия, проявляющаяся в его неизменности. Форма, цвет и размер предметов воспринимаются нами как постоянные, несмотря на то, что
сигналы, поступающие от этих предметов в органы чувств, непрерывно меняются. Как известно, размер проекции предмета на сетчатке глаза зависит от
расстояния между предметом и глазом и от угла зрения. Однако нам знакомые предметы кажутся неизменной величины вне зависимости от этого расстояния (в определенных пределах). Восприятие цвета зависит от многих
факторов: освещенности, фона, интенсивности. В то же время цвет знаковых
предметов всегда воспринимается одинаково. Аналогично и форма привычных объектов воспринимается как постоянная, независимо от условий
наблюдения. Значение константности очень велико. Не будь этого свойства,
при всяком нашем движении, при каждом изменении расстояния до предмета, при малейшем повороте головы или перемене освещения практически
непрерывно изменялись бы все основные признаки, по которым человек
узнает предмет. Мир перестал бы служить средством познания объективной
действительности.
Осмысленность является одним из основных свойств восприятия. Хотя
восприятие возникает при непосредственном действии раздражителя на органы чувств, перцептивные образы всегда имеют определенное смысловое
значение. Восприятие человека теснейшим образом связано с мышлением.
60
Связь мышления и восприятия, прежде всего, выражается в том, что сознательно воспринимать предмет – это значит мысленно назвать его, т.е. отнести
к определенной группе, классу, связать его с определенным словом. Даже
при виде незнакомого предмета мы пытаемся установить в нем сходство с
другими предметами. Следовательно, восприятие не определяется просто
набором раздражителей, воздействующих на органы чувств, а представляют
собой постоянный поиск наилучшего толкования имеющихся данных.
Процесс осмысления воспринимаемой информации может быть представлен структурно-логической схемой. На первом этапе процесса восприятия происходит выделение комплекса стимулов из потока информации и
принятие решения о том, что они относятся к одному и тому же определенному объекту. На втором этапе происходит поиск в памяти аналогичного или
близкого по составу ощущений комплекса признаков, по которым можно
идентифицировать объект. На третьем этапе происходит отнесение воспринятого объекта к определенной категории с последующим поиском дополнительных данных, подтверждающих или опровергающих правильность принятого решения. На четвертом этапе формируется окончательный вывод о том,
что это за объект, с приписыванием ему еще не воспринятых свойств, характерных для объектов одного с ним класса.
Апперцепция – зависимость восприятия от общего содержания нашей
психической жизни. Огромную роль в апперцепции играют знания человека,
его предшествующий опыт, его прошлая практика. Содержание восприятия
определяется и поставленной перед человеком задачей, и мотивами его деятельности, его интересами и направленностью. Существенное место в апперцепции занимают установки и эмоции, которые могут изменять содержание
восприятия.
Активность (избирательность) заключается в том, что в любой момент
времени мы воспринимаем только один предмет или конкретную группу
предметов, в то время как остальные объекты реального мира являются фоном нашего восприятия, т.е. отражаются в нашем сознании.
2.1.4. Основные виды восприятия
Опираясь на современную психологическую литературу, можно выделить несколько подходов к классификации восприятия. В основе одной из
классификаций восприятия, так же как и ощущений, лежат различия в анализаторах, участвующих в восприятии. В соответствии с тем, какой анализатор
(или какая модальность) играет в восприятии преобладающую роль, различают зрительное, слуховое, осязательное, кинестетическое, обонятельное и
вкусовое восприятие.
Обычное восприятие – результат взаимодействия ряда анализаторов.
Двигательные ощущения в той или иной степени участвуют во всех видах
восприятия. В качестве примера можно назвать осязательное восприятие, в
котором участвуют тактильный и кинестетический анализаторы. Аналогично
в слуховом и зрительном восприятии также участвует двигательный анализатор. Различные виды восприятия редко встречаются в чистом виде. Обычно
они комбинируются, и в результате возникают сложные виды восприятия.
61
Основой другого типа классификации восприятия являются формы существования материи: пространство, время и движение. В соответствии с
этой классификацией выделяют восприятие пространства, восприятие времени, восприятие движения.
Явление ошибочного (ложного) или искаженного восприятия называется
иллюзией восприятия. Иллюзии наблюдаются в любых видах восприятия.
Природа иллюзий определяется не только субъективными причинами, такими как установка, направленность, эмоциональное отношение и т.п., но и физическими факторами и явлениями: освещенность, положение в пространстве
и др.
Известно, что наше зрение несовершенно и иногда мы видим не то, что
существует в действительности. Но тот факт, что огромное большинство людей получают иногда одинаковые ошибочные зрительные впечатления, говорит об объективности нашего зрения и о том. что оно, дополняемое мышлением и практикой, дает нам относительно точные сведения о предметах
внешнего мира. С другой стороны, тот факт, что разные люди в процессе
зрительного восприятия обладают различной способностью ошибаться, иногда видят в предметах то, чего другие люди не замечают, говорит о субъективности зрительных ощущений и об их относительности.
Говоря в общем о причинах зрительных иллюзий (ошибок, обманов),
следует, во-первых, указать, что иногда они появляются вследствие специально созданных, особых условий наблюдения, например, наблюдение одним
глазом, наблюдения при неподвижных осях глаз, наблюдение через щель и
т.п. Такие иллюзии исчезают при устранении необычных условий наблюдения.
Во-вторых, подавляющее большинство иллюзий зрения возникает не изза оптического несовершенства глаза, а из-за ложного суждения о видимом,
поэтому можно считать, что обман здесь возникает при осмысливании зрительного образа. Такие иллюзии исчезают при изменении условий наблюдения, при выполнении простейших сравнительных измерений, при исключении некоторых факторов, мешающих правильному восприятию. Известен ряд
иллюзий, обусловленных оптическим несовершенством глаза, некоторыми
особыми свойствами различных отделов анализатора, участвующих в зрительном процессе (сетчатка, нервы, нервные узлы).
К иллюзиям зрения не относятся оптические фокусы и загадочные привидения, создаваемые при помощи зеркал, проекционных аппаратов и других
технических устройств, а также интересные оптические явления, иногда
наблюдаемые в природе (мираж, северное сияние). Появление последних
обусловлено оптическими свойствами земной атмосферы. Во всех этих случаях наш глаз ошибается потому, что его умышленно обманывают или при
помощи технических приспособлений, или за счет особого состояния среды
между глазом и объектом наблюдения. Также не являются иллюзиями восприятия обманы зрения, возникающие у некоторых людей в сумерках и темноте, когда недостаточное освещение затрудняет работу глаз и создает особое настроение. Наблюдаются также искажения ощущений в результате бли62
зорукости, дальнозоркости, дальтонизма и других дефектов зрительного аппарата, не характерных для большинства людей.
Таким образом, восприятие – процесс активный. Направляясь первоначально только внешними воздействиями, деятельность человека постепенно
начинает регулироваться образами. Восприятие развивается в оптимальных
условиях, когда взаимодействие со средой качественно разнообразно и количественно достаточно, тогда организуются полноценные способы анализа
объекта и синтезируются системы признаков для построения адекватных образов внешней среды. Недостаточность в раздражителях и тем более информационный голод не позволяют восприятию выполнять свои функции и
обеспечивать правильную и надежную ориентировку во внешней среде.
Образ индивидуален, он принадлежит внутреннему миру данного человека, поскольку избирательность восприятия, при формировании конкретного образа, направляется его личными интересами, потребностями, мотивами
и установками, это и определяет уникальность и эмоциональную окраску образа. Формирующиеся в процессе восприятия образы обладают качествами,
которые позволяют регулировать целесообразное поведение.
Основные свойства образа – константность, предметность, целостность,
обобщенность – свидетельствуют об определенной независимости его от
условий восприятия в конкретных пределах: константность – от изменений
физических условий наблюдения, предметность – от разнообразия фона, на
котором воспринимается объект, целостность – от искажения и замены частей фигуры, обобщенность – от вариаций свойств объектов в границах данного класса. Можно сказать, что обобщенность – это константность внутри
класса, целостность – структурная константность, а предметность – семантическая константность.
Важно то, что мы можем полагаться на сформированные у нас навыки и
способы восприятия исключительно в рамках тех условий, в которых они
вырабатывались, т.е. допустимо рассчитывать на адекватность, точность и
надежность нашего восприятия, только находясь в привычной среде обитания. За ее пределами будут возникать закономерные ошибки восприятия и
даже иллюзии, и неадекватность будет сохраняться до тех пор, пока восприятие не подстроится к новым условиям с помощью обратной связи.
2.2. Ощущение
Поток новых ощущений заставляет человека остро осознавать свои способности к восприятию окружающей среды и собственного тела. Мы постоянно ощущаем новые «миры», наше тело и разум все время улавливают
внешние и внутренние изменения. Сама наша жизнь зависит от того,
насколько успешно мы ощущаем мир, в котором движемся, и насколько точно эти ощущения руководят нашими движениями. Мы избегаем угрожающих
раздражителей – крайней жары, звуков, запаха хищника – и стремимся к
комфорту и благополучию. Способность ощущать и двигаться – это два основных свойства всех животных организмов от самых простых до самых
сложных. Однако существа, обладающие нервной системой, в своих способ63
ностях ощущать и двигаться далеко превосходят более простые организмы,
не имеющие нервной системы.
Сложная клеточная механика сенсорной и моторной систем основана на
кооперации между многими взаимосвязанными клетками, которые совместно
осуществляют ряд последовательных актов, как при работе на конвейерной
линии. В этом процессе мозг постоянно анализирует сенсорную информацию
и руководит телом для осуществления наилучшей реакции – например, чтобы найти тень от жары, укрытие от дождя или осознать, что безразличный
взгляд незнакомца не содержит в себе угрозы. Для того чтобы понять, хотя
бы отчасти, насколько сложны ощущение и движение необходимо познакомится с общими принципами работы соответствующих систем.
2.2.1. Организация сенсорных и двигательных систем
На протяжении веков люди пользовались различными приспособлениями для связи друг с другом – от очень простых сигналов (сверкание отраженного солнечного света, передаваемого от одного наблюдательного поста к
другому) до более сложных – таких, как закодированные сигналы барабанного боя, передача информации по телеграфу, телефону, через спутники связи.
Все эти системы выполняют одну и ту же функцию, но более сложные из них
несут больше информации, быстрее осуществляют ее передачу и отличаются
большей гибкостью. Для улучшения связи потребовалось введение многих
дополнительных компонентов, распознающих, фильтрующих и усиливающих сигналы.
Нервные клетки сенсорных и двигательных систем тоже должны взаимодействовать друг с другом, для того, чтобы эти системы работали нормально. Рассказывая о том, что нам известно о процессах ощущения и движения, нужно предупредить, что в настоящее время мы располагаем лишь
начальными сведениями об этих системах, хотя отчасти и осознаем их сложность и запутанность. Они похожи на системы связи будущего, по поводу которых можно фантазировать, но которые трудно описать.
Все известные части сенсорных систем как в простых, так и сложных
нервных системах включают как минимум следующие компоненты:
1. детекторы стимула – специализированные рецепторные нейроны;
2. первичный воспринимающий центр, куда сходится информация от
группы детекторных блоков;
3. один или большее число вторичных воспринимающих и интегрирующих центров, получающих информацию от первичных воспринимающих
центров.
В более сложных нервных системах интегрирующие центры связаны между
собой. Взаимодействие этих центров и создает восприятие.
Сенсорная система начинает действовать тогда, когда какое-либо явление окружающей среды – стимул, или раздражитель, - воспринимается чувствительными нейронами – первичными сенсорными рецепторами. В каждом
рецепторе воздействующий физический фактор (свет, звук, тепло, давление)
преобразуется в потенциал действия. Потенциалы действия, или нервные
импульсы отображают сенсорные стимулы в виде клеточных сигналов, кото64
рые могут быть подвергнуты дальнейшей переработке нервной системой.
Нервные импульсы, вырабатываемые рецепторами, передаются по сенсорному волокну в воспринимающий центр, ответственный за данный вид ощущений.
Как только импульсы достигают первичной зоны переработки, из деталей сенсорных импульсов извлекается информация. Само поступление импульсов означает, что произошло событие, относящееся к данному сенсорному каналу. Частота импульсов и общее число рецепторов, передающих
импульсы, отражают силу стимула и размеры воспринимаемого объекта. При
восприятии цветка, например, происходит выделение его цвета, формы, размера и расстояния до него. Эта и другая информация затем передается из
первичных зон обработки во вторичные, где формируются дальнейшие суждения о воспринимаемых событиях (более подробно о анатомии и физиологии сенсорных систем можно получить «Хомутов А.Е. Физиология центральной нервной системы. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2006. – 384 с.» и «Хомутов А.Е., Кульба С.Н. Анатомия центральной нервной системы. – Ростовна-Дону: Феникс, 2007. – 352с.»).
В последующих интегративных центрах сенсорной системы может добавляться информация из других источников ощущений, а также информация памяти о сходном прошлом опыте. В какой-то момент природа и значение того, что мы ощущаем, определяются в результате осознанной идентификации, которую мы называем восприятием. После этого наступает время
для ответного действия, если оно требуется.
По этой общей схеме работают все сенсорные системы. Таким образом,
рассмотрев функционирование одной из них, можно в известной степени перенести общие выводы и на другие системы. Точно также можно проанализировать деятельность моторной системы как сходно организованной сети,
по которой путешествуют импульсы, но только в обратном направлении.
Сенсорные системы перерабатывают информацию, поступающую в мозг, а
моторные системы – информацию, идущую от мозга к мышцам. Но структурная организация тех и других систем обнаруживает черты сходства. Работой отдельных мышц управляют группы двигательных нейронов, или мотонейронов. Мотонейроны контролируются клетками двигательных интегрирующих областей, которые в свою очередь находятся под контролем еще более сложных двигательных центров.
2.2.2. Формы и качества ощущений
Подобно животным, мы воспринимаем окружающий мир при помощи
сенсорных систем. Каждая система получает название по тому виду сенсорной информации, для восприятия которого она специально приспособлена.
Мы воспринимаем зрительные, слуховые, осязательные, вкусовые и обонятельные стимулы, а также силу тяготения. Другие, менее ясные ощущения
позволяют нам контролировать положение конечностей и их отдельных частей, что дает нам возможность управлять движениями – ходить не спотыкаясь, чесать нос, не попадая при этом в глаз и т.п. Еще менее заметны для нас
сигналы, поступающие из глубины нашего тела, он сообщают о его темпера65
туре, о химизме и объеме крови, об изменениях, контролируемых эндокринными органами. У некоторых животных есть и другие сенсорные системы.
Змеи находят добычу, улавливая тепловые инфракрасные лучи; некоторые
обитатели моря распознают электрические сигналы, исходящие от их врагов,
жертв или представителей собственного вида.
Все формы ощущений несут информацию о времени – о том, когда появился стимул и как долго он воздействовал. Зрение, слух, обоняние и осязание доставляют также сведения о положении источника сигнала в пространстве. Сравнивая силу сигналов, воспринимаемых каждым ухом или каждой
ноздрей по отдельности, а также определяя место сигнала в поле зрения, мозг
может установить, где находится его источник во внешнем мире. Пи прямом
физическом прикосновении к коже мозг определяет локализацию стимула
благодаря связям каждого участка тела с соответствующим пунктом в сенсорной коре.
Каждая из сенсорных систем различает также одно или несколько качеств воспринимаемого сигнала. Мы видим цвета и их яркость. Мы слышим
тембр и высоту звука, чувствуем сладкий, кислый или соленый вкус. Мы различаем ощущения с поверхности нашего тела по остроте сигналов (острые
или тупые), различаем температуру (горячее или холодное), характер давления на кожу (постоянное или вибрирующее). То, что каждое их этих качеств
воспринимается органами чувств по отдельности, означает, что существуют
рецепторные клетки, специализированные для восприятия определенных
особенностей стимула.
Суждения о количестве тоже основаны на реакции рецепторных клеток.
Уровень их активности отражает интенсивность воспринимаемого сигнала.
Чем ярче свет, громче звук, сильнее укол, интенсивнее запах, тем выше уровень активности рецепторов; и наоборот, менее интенсивные сигналы вызывают меньшую активность. Сигналы, слишком слабые для восприятия, называют подпороговыми.
Интенсивность, или сила, ощущения влияет также на интерпретацию.
Щекотание может стать мучительным, если щекочут слишком сильно или
слишком долго. Хотя мы обычно говорим, что просто «чувствуем боль», было бы вернее сказать, что мы оцениваем ощущение как болевое по силе и качеству определенных сенсорных сигналов, которые могут возникать под действием давления, звука и даже света. «Боль» можно рассматривать как субъективное чувство, так как решение о том, является ли данный стимул болезненным или нет, требует интерпретации со стороны самого субъекта, так как
люди различаются по своей чувствительности к болевым сигналам.
В органах обоняния и вкуса используется только один вид воспринимающих клеток, хотя с их помощью можно различать много разного рода качеств даже при очень малой силе раздражителя. В данном случае определение качества рецептором зависит не от вида клеток, а от их расположения на
поверхности языка или слизистой оболочки носа и глотки. По-видимому, те
или иные вещества, если их нюхать или пробовать на вкус, вызывают различные реакции в зависимости от воспринимающих свойств индивидуаль66
ных рецепторов. На поверхности языка можно определить расположение
клеток. Различающих четыре основных вкусовых качества, но локализация
рецепторов специфических запахов на слизистой обонятельной системы еще
не установлена.
2.2.3. Регуляция сенсорных процессов
Роль рецепторов состоит в том, чтобы сообщать о тех изменениях, которые происходят во внешнем мире. Некоторые рецепторы дают более интенсивную реакцию в начале воздействия сигнала, а затем реакция ослабевает.
Такое снижение интенсивности ответа называют адаптацией. Скорость и
степень адаптации при воздействии длительного раздражителя варьирует для
разных органов чувств и зависит от обстоятельств. Мы не вспоминаем о тесной обуви, когда опаздываем на работу. Мы не слышим уличного шума до
тех пор, пока звук сирены или громыхание грузовика не привлечет к себе
нашего внимания. Мы привыкаем к постоянным запахам – например, к запаху газа при его постоянной утечке или к обволакивающему запаху аромату
хороших духов. Чтобы вновь почувствовать запах, нужно глубоко вдохнуть,
как бы убедиться в его присутствии.
Можно сказать, что первоначальное ощущение служит для того, чтобы
включить новое событие в то информационный фонд, которым мы пользуемся для оценки текущего момента. Ослабление реакции на продолжающийся
стимул облегчает нам восприятие новых сенсорных сигналов. Если бы новые
и прежние были одинаковы по силе, мы потонули бы в потоке сенсорной
информации, поступающей от наших рецепторов.
Мы постоянно используем все возможности, чтобы получить свежую
информацию о мире. Закройте глаза и попытайтесь определить, что за предмет находится у вас в руках. Задача станет намного проще, если вы покрутите его на ладонях, повернете туда-сюда, несколько раз проведете пальцами
по его поверхности. Каждое новое прикосновение дает новую отправную
точку для анализа, добавляет новую информацию к тому образу, который
уже начал постепенно складываться из первых и последующих касаний. Когда вы сидите, держа за руки любимую, в темном зале кинотеатра, всякое новое пожатие или нежное поглаживание, как бы напоминает вам о руке, которую вы держите, о ее особых качествах, реальных или воображаемых.
Каждый рецептор при своем возбуждении посылает сенсорную информацию по цепи синаптических переключений, специфичных для данной сенсорной системы; при этом сигналы передаются на более высокие этажи мозга; на каждом уровне сигнал подвергается дополнительной обработке. После
того как физические раздражители – световые или звуковые волны, запахи,
жар, холод, постоянное или вибрирующее давление – были преобразованы
рецептором в нервные импульсы, они уже не имеют самостоятельного значения. С этого момента физическое событие существует только в виде кода
нервных импульсов в специфических сенсорных каналах нервной системы.
Впоследствии мозг реконструирует внешний мир, складывая всю информацию, получаемую в данный момент от каждого из активированных рецепторов. Вот эта совокупность информации и интерпретируется мозгом для со67
здания той мысленной конструкции, которая будет нашим восприятием
внешнего мира в любой данный момент.
Внутри каждой системы информация, поступающая на тот или иной
уровень, может подвергаться или не подвергаться специальной обработке.
Она может пройти здесь интенсивную переработку, как это происходит в
сетчатке глаза со зрительной информацией. (Сетчатка содержит не только
светочувствительные рецепторы, но также несколько слоев взаимосвязанных
нейронов, осуществляющих первичную обработку сигналов. Никакой другой
из специализированных органов чувств не может одновременно воспринимать и перерабатывать информацию, как это делает сетчатка). Или же информация в виде исходных данных может быть послана для обработки в другие системы, которые в ней непосредственно нуждаются (например, сенсорная информация от органов равновесия сразу поступает в ствол мозга для переработки).
Каждая синаптическая связь предполагает возможность переработки
сенсорной информации. Упрощенно говоря, информация может быть сконцентрирована путем конвергенции, если группа рецепторов передает ее общим первичным воспринимающим нейронам, или же рассеяна при дивергенции, когда несколько рецепторов посылают информацию большому числу
воспринимающих нейронов. В некоторых синапсах возможны и более сложные преобразования. Они происходят за счет существования двух нервных
сетей: иерархических сетей, передающих информацию с одного уровня сенсорной системы на другой, и локальных сетей, которые действуют в пределах
одного уровня, расширяя или ограничивая число нейронов, вовлеченных в
общий процесс.
Каждая рецепторная клетка реагирует на события внешнего мира, к которым она чувствительна, в пределах ограниченной зоны, называемой рецептивным полем. Если мы проследим за работой одного зрительного рецептора
сетчатки, то увидим, что он возбуждается только тогда, когда свет, проходящий через хрусталик, падает на рецептивное поле данного рецептора. Кожный рецептор воспринимает только то, что происходит в его рецептивном
поле – в ограниченном участке, расположенным над ним на поверхности кожи. Каждый рецептор кожи посылает свой главный сигнал одному сенсорному нейрону спинного мозга; в то же время он передает небольшое количество информации и другим точно определенным мишеням.
Восприятие – процесс активный. Направляясь первоначально только
внешними воздействиями, деятельность человека постепенно начинает регулироваться образами. Восприятие развивается в оптимальных условиях, когда взаимодействие со средой качественно разнообразно и количественно достаточно, тогда организуются полноценные способы анализа объекта и синтезируются системы признаков для построения адекватных образов внешней
среды. Недостаточность в раздражителях и тем более информационный голод не позволяют восприятию выполнять свои функции и обеспечивать правильную и надежную ориентировку во внешней среде.
68
Образ индивидуален, он принадлежит внутреннему миру данного человека, поскольку избирательность восприятия, при формировании конкретного образа, направляется его личными интересами, потребностями, мотивами
и установками, это и определяет уникальность и эмоциональную окраску образа. Формирующиеся в процессе восприятия образы обладают качествами,
которые позволяют регулировать целесообразное поведение.
Основные свойства образа – константность, предметность, целостность,
обобщенность – свидетельствуют об определенной независимости его от
условий восприятия в конкретных пределах: константность – от изменений
физических условий наблюдения, предметность – от разнообразия фона, на
котором воспринимается объект, целостность – от искажения и замены частей фигуры, обобщенность – от вариаций свойств объектов в границах данного класса. Можно сказать, что обобщенность – это константность внутри
класса, целостность – структурная константность, а предметность – семантическая константность.
Важно то, что мы можем полагаться на сформированные у нас навыки и
способы восприятия исключительно в рамках тех условий, в которых они
вырабатывались, т.е. допустимо рассчитывать на адекватность, точность и
надежность нашего восприятия, только находясь в привычной среде обитания. За ее пределами будут возникать закономерные ошибки восприятия и
даже иллюзии, и неадекватность будет сохраняться до тех пор, пока восприятие не подстроится к новым условиям с помощью обратной связи.
ГЛАВА 3. РЕЧЬ
Важнейшим достижением человека, позволившим ему использовать общечеловеческий опыт, как прошлый, так и настоящий, явилось речевое общение, которое развивалось на основе трудовой деятельности. Речь – это
69
язык в действии. Язык – система знаков, включающая слова с их значениями
и синтаксис – набор правил, по которым строятся предложения.
Поскольку речь является формой существования мысли, между речью и
мышлением существует единство. Но это единство, а не тождество. Нельзя
свести мышление к речи и установить между ними тождество, потому что
речь существует как речь лишь благодаря своему отношению к мышлению.
Но нельзя и отрывать мышление и речь друг от друга. Речь не просто внешняя одежда мысли, которую она сбрасывает или одевает. В речи мы формулируем мысль, но, формулируя ее, мы сплошь и рядом ее формируем. Создавая речевую форму, мышление само формируется. Поэтому речь не сводится
к мышлению и мышление не сводится к речи.
3.1. Эволюция человека и речи
Происхождение вида Homo sapiens частично все еще остается тайной.
Тем не менее, последние ископаемые находки, особенно из Восточной Африки, позволяют считать, что предки человека появились примерно 3 млн.
лет назад. Более того, несколько сотен ископаемых остатков из Старого Света позволили датировать важнейшие этапы в эволюции человека. Область
гипотез сужается день ото дня, и история происхождения человека все более
уточняется.
В настоящее время установлено, что род человеческий зародился в Восточной Африке. В результате геологического катаклизма восточная часть
этой области, представлявшая собой лесистое высокое плато, опустилась.
Это событие, происшедшее 8 млн. лет назад, разделило наших предков на две
группы. Члены группы, оставшейся на возвышенности, продолжали вести
древесный образ жизни, а их потомки – это наши ближайшие родичи, шимпанзе и гориллы. Другая группа оказалась на равнине, которая со временем
утратила былую влажность и покрылась высокой травой. В этих условиях
отбор должен был благоприятствовать особям, наиболее приспособленным к
жизни в саванне, лишенной деревьев. Поэтому только существа, которые были способны издалека обнаруживать хищников и быстро убегать в укрытие,
могли здесь выживать и оставлять потомство. Таким образом, мутанты, способные передвигаться в вертикальном положении, смогли адаптироваться к
происшедшему изменению среды.
Благодаря переходу к двуногому хождению передние конечности, занятые раньше в процессе локомоции, постепенно освобождались. Рука с ее все
больше и больше противопоставляющимся большим пальцем превращалась
во все более хватательный орган, облегчая нашему предку возможность манипулировать ветками и камнями.
За это время положение головы постепенно становится уравновешенным
при вертикальном положении тела: черепная коробка может, таким образом,
развиваться во всех направлениях, что создает возможность значительного
увеличения объема мозга.
С переходом хватательных функций к рукам облегчается эволюция рта –
возрастает подвижность мышц, и это позволяет расширить репертуар производимых звуков. Постепенно создаются условия, обеспечивающие развитие
70
речи и способности к мышлению и предвидению. Но для того, чтобы выжить, любая группа должна была обладать средством, которое позволило бы
ее членам общаться между собой, направлять и координировать действия
каждого из них.
Исследователи еще не пришли к единому мнению о том, в какой именно
момент возник язык. Некоторые авторы считают, что это произошло очень
давно, возможно два миллиона лет назад, в эпоху, когда Homo habilis изготовлял свои первые орудия. Разнообразие этих орудий и передача соответствующих навыков были бы невозможны без языка.
По мнению других, навыки вполне могли передаваться в результате простого подражания, подобно тому, как детеныши шимпанзе перенимают у
взрослых особей способ ловли термитов путем введения в их гнездо ветки.
Эти авторы считают более правдоподобным, что речь начала развиваться в
эпоху, когда потребность в ней стала настоятельной, ибо от этого зависело
выживание вида. Они полагают, что эта эпоха соответствует последнему
оледенению, когда 75 тысяч лет назад наступление льдов резко изменило
среду обитания человека. По мере того, как группы людей осваивали тот или
иной образ жизни, все больше возрастала необходимость передавать информацию не с помощью криков или урчания, а каким-то иным способом.
Вероятно, этот вопрос никогда не удастся разрешить до конца, поскольку существование речи нельзя установить по ископаемым остаткам скелетов.
Тем не менее, строение головного мозга, восстановленное по слепкам полостей очень древних черепов, позволяет предполагать, что область, управляющая речью, развилась на относительно ранней стадии эволюции человека.
Известно также, что человек – единственный примат, который благодаря
низкому положению гортани способен к развитию членораздельной речи.
Однако, как показывает строение костного основания ископаемых черепов,
такое расположение гортани появляется на относительно поздних стадиях
эволюции наших предков. Переход от высокого расположения гортани к полувысокому, типичному для Homo erectus, было связано с преобразованием
верхних дыхательных путей в результате изменения климата в умеренных
областях, так что членораздельная речь появилась, вероятно, 1,5 миллиона
лет назад.
3.2. Развитие речи в онтогенезе
Все речевое развитие ребенка условно можно разделить на пять этапов.
Первый предречевой период первого года жизни характеризуется подготовкой дыхательной системы к реализации голосовых реакций: «гуление», образование голосовых недифференцированных гортанных, глоточных, ротовых,
губных шумов и отдельных неопределенных речевых звуков; лепет как первичная форма речевого потока, состоящего из недифференцированных голосовых звуков, вызванных подражанием. Этот этап длится с 3 до 6 месяцев.
Второй период – образование речевых звуков в возрасте 6 месяцев и
синтез слогов, опосредование ими внешних раздражителей. В возрасте 9 – 12
месяцев происходит синтез слоговых двухчленных цепей и их автоматизация, образование в конце первого года жизни первых 5 – 10 слов; на втором
71
году жизни - обогащение словами и произношение простейших речевых
шаблонов.
Третий период – третий год жизни: обогащение словарного фонда до 500
слов и больше; образование и автоматизация многочисленных речевых шаблонов; совершенствование произношения отдельных слов и речевых шаблонов.
Четвертый период – четвертый год жизни. В этот период происходит
обогащение словарного фонда до 1000 слов и больше, речевые цепи удлиняются и усложняются, число слов в речевых шаблонах достигает 9 – 10. Речевые цепи произносятся усиленно громко, что способствует укреплению речевых стереотипов, произношение слов учащается, в построении шаблонов дети впервые начинают использовать придаточные предложения.
Пятый период – пятый год жизни. В этом периоде онтогенетического
развития речевых функций происходит дальнейшее обогащение словарного
фонда, вырабатывается регуляция громкости произношения слов, построение
фраз с привлечением придаточных предложений становится более правильным и совершенным.
3.2.1. Развитие речи ребенка от рождения до 6 месяцев жизни
Первое полугодие жизни ребенка представляет собой этап эмоционально-личностного общения с окружающими людьми, которое удовлетворяет
его потребность во внимании и доброжелательности. Так как эмоциональноличностное взаимодействие оказывает решающее влияние на формирование
всех сторон психики младенца, этот этап общения получает статус ведущей
деятельности ребенка первого полугодия жизни.
К моменту рождения мозг и особенно кора больших полушарий мозга
ребенка представляет картину глубокой незрелости. Развитие речи ребенка
связано с органическим развитием его мозга, но, тем не менее, в основном
определяется воспитанием ребенка окружающими его взрослыми. Развитие
мозга в раннем возрасте происходит очень интенсивно, однако не следует
думать, что органическое развитие мозга является достаточным условием для
психического развития ребенка, в частности для развития его речи.
По мнению Н.М. Щелованова, сложные функции коры больших полушарий организуются во время индивидуальной жизни, в результате взаимодействия организма с окружающей средой, в результате действий сложнейших внешних раздражителей на воспринимающие органы и ответного на них
реагирования. Если внешних раздражителей нет или они недостаточны, то
организация работы коры полушарий, важнейшего для человека во всех отношениях органа, задерживается или идет неправильно даже в том случае,
если кора по своей анатомической конструкции уже подготовлена к функционированию.
Младенца с первых минут жизни окружает множество вещей – пеленки,
бутылочки, ложечки, игрушки и т.д. Но как ни странно, маленький ребенок
этого не замечает, не видит, несмотря на вполне нормальное зрение. А чтобы
он увидел предмет, захотел взять его в руки и рассмотреть, необходимо вмешательство взрослого человека. Розенгарт-Пупко Г.Л. считала, что речь ре72
бенка надо воспитывать, надо учить его понимать речь окружающих и самостоятельно говорить. Для этого требуется немало усилий со стороны взрослых и активной работы самого ребенка в различных видах его деятельности.
С чего же начинается общение? Известно, что в первые 2 – 3 недели
жизни ребенок не проявляет никакой инициативы по отношению к взрослому. Но несмотря на это родители постоянно с ним разговаривают, ласкают,
ловят его взгляд. Именно благодаря любви взрослых, которая выражается в
таких простых действиях, ребенок в конце первого месяца жизни начинает
сначала отвечать на них, а чуть позже и сам проявляет инициативу так называемым комплексом оживления. Младенец смотрит взрослому в глаза, улыбается, радостно гулит, размахивает ручками, выгибается всем телом, демонстрируя удовлетворение от его присутствия и привлекая к себе внимание.
Для того, чтобы бодрствование ребенка было полноценным, надо вызвать у него положительные эмоции, формировать новые потребности и соответствующую активность. Это может сделать взрослый, общаясь с ребенком с первых месяцев его жизни. Без соответствующего воспитательного
влияния взрослого жизнь ребенка бедна и примитивна. В этих случаях он на
первом году жизни безрадостен, вял, апатичен, неподвижен. В дальнейшем у
такого ребенка задерживается развитие движений, речи.
На втором этапе внимание младенца переключается на взрослого. Он
смотрит на него и указывает пальчиком на предмет, сопровождая жест лепетом: «да-да-да», «на-ка-на-ля». Но назвать предмет правильно пока не удается. Ребенок сердится, выражает неудовольствие. На третьем этапе малыш
начинает смотреть на губы взрослого и прислушиваться к слову, которое он
произносит. Лепет прекращается, ребенок пытается произнести слово. И если
это ему удается, то он радостно повторяет его снова и снова и через некоторое время уже предпочитает словесную игру долгожданной игрушке.
Эмоциональное общение взрослого с ребенком возникает во время свободного бодрствования ребенка. На первом месяце отрезки бодрствования
бывают короткими и зачастую целиком заполнены приемом пищи. До и после кормления, когда ребенок находится на коленях матери, закладывается
первая психическая связь с ребенком – общение на эмоциональной основе.
Взрослый гладит ребенка, разговаривает с ним, ласково произнося различные
звуки, и старается при этом фиксировать на себе взгляд ребенка. На первых
порах он остается внешне безучастным, не реагирует на воздействие взрослого. Но со временем, обычно к концу первого месяца – началу второго, ребенок во время такого общения становится спокойным, производит меньше
движений, на лице его появляется довольное выражение, возникает ответная
улыбка. Ребенок активно воспринимает общение с ним взрослого и положительно реагирует на него. Надо иметь в виду, что организовать общение с ребенком, заключающее в себе обращение и ответ, на первом и втором месяцах
жизни довольно трудно. Но отсюда вовсе не следует, что пока ребенок не дает ответа, не надо с ним общаться. Поэтому при формировании речи важное
значение имеет нормальное развитие слуха и речевого аппарата.
73
Ребенок «заражается» эмоцией матери, выражениям которой он умеет
подражать. Чтобы возник эффект подражания со стороны ребенка, мать
должна воспроизвести вначале внешнее проявление эмоции самого ребенка,
и тогда эти проявления становятся в его подражательных усилиях более отчетливыми: улыбка делается определеннее, а звуки врожденного гукания, а
затем и гуления более активными. Показательны в этом отношении эксперименты С.Ю. Мещеряковой, которая наблюдала у детей первых недель жизни
предпочтение к лицам тех людей, которые ухаживали за ними. Именно эти
лица и их изображения вызывали у детей специфические реакции, в том числе и первую улыбку.
Такие компоненты подражательного эффекта, как порозовение кожи,
усиление блеска глаз, расширение зрачков свидетельствуют о бессознательном характере подражательных процессов, осуществляемых по врожденным
механизмам эмоционального «заражения». Чем больше физические характеристики эмоциональных высказываний матери уподобляются голосовым
возможностям младенца, тем легче ему подражать ей и, следовательно, устанавливать с нею контакт. Чем полнее контакт, тем скорее врожденные звуковые реакции ребенка начинают приобретать национально специфические
черты. Таким образом, бессознательно осуществляемые обучающие воздействия матери на ребенка раннего возраста приводят к социальной регламентации и национально- специфическому нормированию его врожденных эмоционально-выразительных поведенческих комплексов, в том числе и его
врожденных звуковых реакций.
Развитие ребенка, начиная с периода новорожденности, ведется или детерминируется социальными факторами в виде бессознательно осуществляемых обучающих воздействий на него матери, а потом и других взрослых.
До определенного возраста число понимаемых ребенком слов значительно превосходит число активно произносимых. У некоторых детей этот
период развития только пассивной речи сильно затягивается. Ребенок может
вплоть до 2 лет, понимая все, что говорят ему взрослые, хорошо выполняя их
просьбы, не произносить ни единого слова, либо вообще молчать, либо объясняться со взрослыми с помощью лепета и жестов. И все-таки речь при этом
развивается. Обычно у таких детей переход к активной речи происходит внезапно. Еще вчера ничего не говорил, а сегодня уже все говорит развернутыми
предложениями. И это понятно, так как достаточно богатый запас понимаемых слов становится активным словарем ребенка. И бывает так, что дети,
упорно молчащие до двух лет, в 3 года догоняют и перегоняют в своем развитии тех, у которых первые слова появились уже в 9 месяцев.
В первом полугодии формируется очень важная способность ребенка –
умение подражать словам, произносимым взрослыми. Однако развитие артикуляционного аппарата его таково, что в начале второго года малыш произносит слова облегченно: машина – «би-би», собачка – «ав-ав». Поэтому очень
важно, чтобы взрослый давал для подражания слова «облегченные», сопровождая их словами, произнесенными правильно.
74
Первый крик ребенка возникает как компонент стволово-подкорковой
оборонительной реакции, обусловленной прекращением плацентарного кровообращения и охлаждением его тела во внешней атмосфере. Новая сложная
синергия голосообразования образуется на наших глазах как побочное следствие врожденных синергий терморегуляции и дыхания; вначале она обслуживает оборонительное поведение ребенка. Существенно, что голосовая реакция во время первых дыхательных движений недостаточна для голосообразования. Условия, необходимые для голосообразования, возникают в периоде
новорожденности случайно, когда под влиянием резкого возбуждения симпатической нервной системы изменяются физические свойства мышц тела и
возрастает объемная скорость вдыхаемого и выдыхаемого воздуха.
Начиная с третьего месяца, по характеру крика мать может определить
состояние своего ребенка: мокрый, голодный, болит живот. Поэтому принято
подразделять крики ребенка на три вида: крики боли, крики удовольствия,
крики голода.
Наблюдения показали, что младенец уже первой недели жизни реагирует
на речь человека, а с конца второй недели он прекращает крик, как только с
ним начинают разговаривать. Замолкая, младенец внимательно следит за матерью и запечатлевает в памяти особенности ее эмоционально положительного поведения: неторопливые и плавные движения рук, головы и глаз, медленный темп и громкость ее речи. Подражая матери, он постепенно снижает
ситуации такого же эмоционально положительного общения с нею, интенсивность своих двигательных реакций и криков. Следовательно, мать совершенно бессознательно для себя достигает в процессе ухода за младенцем того, что элементы его оборонительного поведения становятся составными частями поведения коммуникативно-познавательного. В поведенческих ситуациях высокой субъективной ценности (например, в ситуации голода и болей
в животе) младенец, уже воспроизводящий звуковые комплексы гуления, сохраняет способность кричать громко и сопровождать свой крик резкими беспорядочными движениями рук и ног.
К 2,5 – 3 месяцам жизни коммуникативно и познавательно опосредованные комфортные состояния внутренней среды становятся потребностью ребенка, поэтому он снова и снова воспроизводит тот комплекс поведенческих
реакций, который, как свидетельствует его опыт, стимулирует мать к эмоциональному общению с ним.
Гвоздев А.Н. характеризовал гуление в отличие от криков как «согласные, возникающие на фоне скользящего гласного и фонетически мало определенные с точки зрения их места образования». По преимуществу эти согласно-подобные
компоненты
гуления
имеют
гортанно-глоточнозаднеязычное происхождение, что и отражается в терминах «гукание», «воркование», «гуление». Согласно-подобные элементы обычно палатализованы,
т.е. звучат мягко. Наблюдается обилие шумов типа аффрикат, бывают хрюкающие и всхрапывающие звуки, звуки, обусловленные дрожанием небной
занавески. Язычных звуков практически нет. Губные звуки представлены
только в губно-губном варианте: по большей части они носовые и часто
75
смягчены. У младенца появляются первые короткие звуки: г…к…кхы. В период гуления здоровый ребенок произносит много звуков, например: а-а-а, агу, бу, бум, мА, ам, тль, пль, пф. При молчаливом уходе за ребенком появление первых звуков запаздывает, и речь начинает развиваться позднее.
На третьем месяце ребенок реагирует на разговор с ним взрослого смехом, некоторыми звуками голоса, движениями ручек и ножек. На четвертом
месяце слуховое восприятие приобретает особое значение во взаимоотношениях ребенка со взрослым. Он перекликается со взрослым на расстоянии, когда слышит голос и одновременно видит взрослого. На четвертом месяце
жизни ребенка самое значительное приобретение заключается в развитии
общения между ним и взрослым посредством речевых звуков. Кроме того, в
течение этого месяца наблюдается некоторые сдвиги в развитии движений
ребенка. Он начинает прислушиваться к голосу взрослого, искать его и,
встретившись с ним взглядом, отвечать звуками, громким голосом.
Несколько увеличивается число звуков, которые произносит ребенок:
гласные звуки «а», «э», «у», «и», согласный звук «р», а у некоторых детей
появляются сложные комплексы звуков, вроде «агу», «тиль», «тилья» и т.п.
Кроме этого, некоторые дети часто начинают пользоваться в общении высокими певучими звуками наподобие трели, которые они произносят с большим напряжением. Изменяется и характер всех звуков, произносимых детьми: вместо отрывистых преобладают протяжные, певучие звуки. В своих исследованиях Н.Л. Фигурин и М.П. Денисов установили, что смена коротких
звуков (гукание) протяжными, певучими звуками (гуление) происходит одновременно с изменением движений ребенка. Это связано, по их мнению, с
тем, что ребенок приобретает способность к более длительному сокращению
отдельных мускульных групп. Этими исследованиями была установлена и
вторая особенность произнесения звуков ребенком: произнесение звуков, как
и выполнение движений, осуществляется им под контролем высших органов
чувств.
Расцвет гуления падает на 4 – 6 месяцы жизни. Видимо, к этому времени
ребенок полностью осваивает национальную специфику эмоциональновыразительного вокализма родной речи. Как известно, гласные звуки реализуются в речи в виде различных аллофонов, зависящих как от позиции гласных в слове (позиционные аллофоны), так и от соседних с ними согласных
(комбинаторные аллофоны). Тембр гласного наиболее отчетливо обнаруживается на протяжении его относительно стационарного участка, а поскольку
такие участки характеризуют тембры основных позиционных аллофонов
гласных, то, по-видимому, освоение родного вокализма начинается именно с
них. Научаясь распознавать форматные области отдельных аллофонов гласных родного языка, ребенок переходит в дифференциации соответствующих
двигательных, в данном случае артикуляторных, сноровок.
Научиться ребенок говорить может только на основе деятельности. На
четвертом месяце дети обычно начинают бормотать, а уже на шестом многие
пробуют подражать услышанным звуковым сочетаниям. Пятый – шестой месяцы дают большой сдвиг в нервно-психическом развитии ребенка. В иници76
ативные обращения ребенка к взрослому включаются разнообразные речевые
звуки и движения, имеющие целенаправленный характер. На этом этапе возникает еще одна особенность в общении ребенка со взрослым. Ребенок произносит звуки и производит движения в качестве средства заставить взрослого обратить на себя внимание и «выразить» ему свои желания. Своеобразие
этого общения заключается в том, что ребенок произносит звуки, как только
заметит взрослого издали. Эти звуки не только выражают его радость при
виде взрослого – они адресованы ему, служат тому, чтобы заставить взрослого приблизиться. Звуки становятся для него инициативной формой общения
со взрослым и средством выражения своих желаний.
В этот период большую роль в общении ребенка со взрослым начинает
играть его память. Прошлый опыт помогает ребенку более четко дифференцировать настоящее. Он узнает своих и отличает их от чужих. Все это подготовляет ребенка к самому важному шагу – к общению со взрослым на основе
понимания. В конце первого полугодия ребенок начинает обращать внимание на движения и действия взрослого и обнаруживать их понимание. Когда
взрослый протягивает ребенку руки, он, посмотрев на них, в ответ протягивает свои.
К 5 – 6 месяцам малыш произносит согласные звуки: п, б, т, л, д, м, н, и
др. Появляются первые слоги (сочетание гласного и согласного звука): па,
ма, ба, т.е. лепет. Этому способствует развитие артикуляционного аппарата и
слухового сосредоточения, речевого слуха. Ребенок слышит звуки, произносимые взрослым, слышит сам себя и начинает произносить звуки и слоги повторно.
Подводя краткие итоги вышесказанного необходимо отметить, что возникновению у ребенка речи предшествует подготовительный период, на первом этапе которого (в течение первого полугодия жизни) формируется эмоциональное общение, имеющее очень большое значение для всего последующего развития ребенка, в том числе и для развития его речи. В течение полугода жизни ребенок проходит несколько стадий формирования речи:
1) на первом месяце жизни ребенок еще не умеет воспринимать воздействие и отвечать на него, поэтому устанавливать общение с ним очень затруднительно;
2) на втором месяце жизни можно организовать общение с ребенком путем воздействия на его зрение, слух и осязание, которые вызывают у него в
ответ положительные эмоции, а к концу второго месяца – в ответном взгляде,
громком смехе со взвизгиванием и движением ручек и ножек;
3) на третьем месяце у ребенка возникает потребность в общении со
взрослым, оно уже осуществляется по инициативе самого ребенка; в ответ на
приветствие взрослого ребенок выражает свою радость (комплекс оживления);
4) на четвертом месяце ребенок начинает прислушиваться к человеческому голосу, возникает общение на основе речевых звуков, при этом общение со взрослым осуществляется по инициативе ребенка;
77
5) на пятом и шестом месяцах ребенок сам встречает взрослого звуками
голоса, а также произносит звуки в самостоятельной деятельности вне ситуации общения.
На основании прежнего опыта ребенок узнает людей, предметы и начинает различно на них реагировать. Он также различает мимику и голос
взрослого, некоторые его движения и действия. Все это является основой
для возникновения у ребенка понимания речи.
3.2.2. Развитие речи ребенка от 6 до 12 месяцев
Во втором полугодии жизни формируется ситуативно-деловое общение
со взрослым, в котором главное для ребенка – совместная игра с предметами.
Это общение остается главным примерно до 3 – 4 лет.
В период от 6 – 7 до 9 – 10 месяцев ребенок впервые начинает понимать
речь взрослого, что существенно меняет все его поведение, влияет на развитие действий, движений, активной речи. К 7 месяцам по просьбе взрослого
он находит взглядом предмет, который ранее неоднократно ему показывали и
называли, а в 8 месяцев по слову взрослого ребенок может показать несколько предметов, выполнять простые действия (без показа взрослого): хлопает
ручками («ладушки»), на слова «до свидания» машет ручкой.
Со второго полугодия (6 – 7 месяцев) возникает новый тип общения
между взрослым и ребенком – общение на основе понимания речи взрослого
при ознакомлении ребенка с окружающим, при организации его действий и
при руководстве его поведением. Общение на основе понимания отличается
тем, что тождество между обращением и ответом разрывается. Форма обращения взрослого к ребенку не тождественна цели обращения, как это имеет
место при эмоциональном общении. У ребенка надо вызвать ответ, который
должен соответствовать не форме обращения, а его цели. Дальнейшее развитие понимания у ребенка состоит во все большем отдалении форм обращения, которыми пользуется взрослый, от преследуемой обращением цели, пока ребенок не начинает выполнять соответственное движение и действие по
одному только словесному требованию взрослого, т.е. пока понимание не
превращается в чисто речевое понимание.
Понимание речи является одним из важнейших этапов подготовительного периода в развитии детской речи. В понимании развивается смысловая
сторона речи ребенка, которая на первых порах независима от развития его
самостоятельной (звуковой) речи. Смысловое содержание – указание на какое-либо лицо или действие, предмет, дающее возможность сообщить чтонибудь собеседнику, является специфической особенностью человеческой
речи.
Основной предпосылкой для возникновения и развития речи ребенка является общение с окружающими. До сих пор мы разбирали непосредственное
эмоциональное общение. Сейчас рассмотрим другой тип общения с ребенком, принципиально отличный от первого. Имеется в виду такое общение,
которое направлено на какой-нибудь объект – лицо, предмет или действие.
Только этот вид общения носит специфический характер человеческой речи.
Речевое общение состоит из понимания чужой и самостоятельной речи.
78
Понимание речи как акт общения заключает в себе активное восприятие
и ответ. Инициатива такого общения всегда на стороне взрослого. Однако не
следует считать, что ребенок здесь пассивен, наоборот, восприятие речи является активным процессом. Но пока нет ответа со стороны ребенка, нельзя
быть уверенным в том, что он нас понял.
Развитие речи имеет два основных направления: пассивное владение
словом, когда ребенок понимает обращенную к нему речь, но еще не умеет
говорить, и активное использование речи. Пассивная речь опережает в своем
развитии активную. Примерно с 6 – 8 месяцев у ребенка начинается развитие
пассивной речи, он учится различать и понимать первые простые слова, небольшие предложения. Если его спросят: «Где кукла? Где часы?», ребенок
поворачивает голову в сторону предмета или ищет его. Как показывают некоторые исследования, большое значение имеет интонация, ситуация. И все
же можно сказать, что, начиная примерно с этого возраста, у ребенка появляется элементарное понимание речи. В этот период важную роль играет окружающая речевая среда. Чем больше говорят с ребенком, тем быстрее и лучше
развивается его речь. Если же с ребенком общаются мало, то его речевое развитие будет идти медленно, с запозданием. Важно также, чтобы ребенок
слышал в этот период ясную, четкую, правильную речь. Вот почему нельзя с
ним сюсюкать, подлаживаясь под его речь. Многократным повторением одних и тех же слов и соотнесением их с определенными предметами взрослые
способствуют образованию у ребенка ассоциативной связи между словом и
предметом. Таким образом, слово приобретает сигнальную функцию.
На 8 – 9 месяцах малыш начинает подражать незнакомым звукам. Его
активность в этих случаях заслуживает одобрения и поддержки родителей.
Он уже произносит удвоенные слоги: «ма-ма», «па-па». Когда его спрашивают о маме, папе или других членах семьи, ребенок уже может показать на
них, а, услышав свое имя, живо реагирует на это. Первоначальная реакция
рефлекторно связана со звучанием слова, но только таким путем ребенок
сможет постепенно научиться понимать и смысл слова, реагируя на него соответствующим образом. Поэтому, повторяя отдельные слова, малыша приучают к их звучанию.
К 9 месяцам маленький ребенок понимает названия нескольких предметов, находит их в любом месте, знает свое имя, дает игрушку, находящуюся у
него в руках, понимает слова, связанные с режимными процессами, выполняет по просьбе взрослого необходимые движения и действия (садись, пей, дай
ручку). Так речь взрослого постепенно начинает регулировать действия ребенка.
Красногорский Н.И. подчеркивает, что при образовании слова решающее значение имеет звуковая сила слогов, из которых составляется слово. Ребенок в первую очередь выбирает и упрочивает повторением наиболее сильный акцентируемый слог в слышимом слове. Этот слог может быть первым,
а нередко и последним в слове. После этого вводится в формирующееся слово относительно слабый, ранее опускаемый слог. Для нормального развития
речи ребенка важно обогащение его словарного фонда путем общения с
79
окружающими, исправление ошибок в произношении слов и тренировка в
усвоении речевых стереотипов-шаблонов.
Таким образом, в процессе онтогенетического развития речи слово у ребенка постепенно начинает заменять условный раздражитель первой сигнальной системы и тем отвлекать его от действительности. В раннем детстве
речевые связи немногочисленны, но с возрастом они обрастают все большим
количеством связей с раздражителями первой сигнальной системы, что расширяет сферу влияния окружающей среды на словесные сигналы. Это сопровождается развитием правильного понимания ребенком смыслового значения
слова при наличии постоянного корригирования его со стороны первой сигнальной системы.
Примерно к концу первого года жизни ребенок уже понимает значение
более чем 10 слов, а пять слов, возможно, уже произносит самостоятельно.
Ему лучше удается повторять за родителями отдельные слоги или цельные
слова. Родители должны продолжать много разговаривать с ребенком, разглядывать вместе с ним книжки с картинками и комментировать их простыми словами.
На десятом месяце постепенно возникает понимание роли языка, т.е. ребенок начинает увязывать услышанное слово с определенными предметами.
Такое понимание всегда предшествует говорению, причем малыш уже может
осмысленно воспринимать простые команды. Невнятный лепет, которым
изъясняется ребенок в возрасте от 11 до 12 месяцев, и его часто непонятная
речь до полутора лет, которую можно приравнять к произнесению отдельных
слов, должны всячески поощряться родителями, причем необходимо всегда
отвечать на попытки ребенка пообщаться.
3.2.3. Развитие речи ребенка от 1 до 3 лет
Для развития понимания речи на этом возрастном этапе характерным
является то, что до 1,5 лет интенсивнее развиваются связи между предметами, действиями и их словесными обозначениями. Однако эти связи не сразу
становятся устойчивыми. Бывает, что на задание взрослого, даже понимая
его, ребенок реагирует не совсем правильно. Например, просьбе «Покажи,
где лошадка» смотрит на названный предмет, а подает другой. В практической работе с детьми при формировании связи словесного обозначения
предмета с действиями ребенка необходимо создавать соответствующие
условия, при этом постепенно усложняя задания. По истечении 1,5 лет дети
обобщают предметы не только в понимаемой речи, но и в активной. Однако
при обобщении в активной речи на первых порах делают еще много ошибок.
На первом году жизни ребенок не может дать ответ в словесной форме,
но ответ может выражаться в каком-нибудь движении или действии. Некоторые элементарные слова появляются к концу первого года. Для воспитания у
него понимания надо развивать такой тип общения, в котором взрослый побуждает ребенка в выполнению различных движений, действий, к произнесению звуков. Такое общение строится на движениях, которыми он уже владеет: встань, сядь. Ложись и т.п. Надо разучивать с ребенком различные новые движения по словесному предложению взрослого. Например, вызывать у
80
ребенка 7 – 8 месяцев соответствующие движения рук на слова «ладушки»,
«до свидания», движения ножками на слова «топ-топ». Для того, чтобы разучить с ребенком понимание названия какого-либо предмета, нужно у него
вызвать движение к этому предмету.
Речь взрослого, обращенная к ребенку, должна не просто сопровождать
действие, а сделаться необходимым его звеном. Речь должна побуждать к
действию, регулировать его, тогда только она воспринимается ребенком. Если даже ребенок умеет самостоятельно обращаться с чашкой и ложкой, но не
приучен к общению, он не реагирует на обращение к нему по поводу этих
предметов.
К концу года некоторые слова в речи взрослого начинают приобретать
для ребенка обобщенный характер. Он понимает слово нельзя, если оно произносится в соответствии с ситуацией. Становится возможным воздействовать через речь на его поведение. Увеличивать количество понимаемых им
слов, обозначающих названия игрушек, одежды, мебели, действий с предметами, действий, связанных с режимными процессами (пей, ложись, ешь и
пр.), имена взрослых и детей, части тела, лица. Малыш может выполнять
простые поручения взрослого, адекватно реагировать на слова можно, хорошо, плохо. Понимание речи меняет не только поведение, но и существенно
влияет на все развитие ребенка. Формируется активная речь, в период от 9 до
12 месяцев ребенок овладевает первыми словами. Первые слова появляются
на основе развития понимания речи, способности лепетать и подражать. Слоги, вошедшие в лепет ребенка в конце первого года жизни, становятся составными частями произносимых им слов: баба, папа, мама, дай, на, бах, ав и
др. Любой звук, слог, имеющий определенное смысловое значение, для малыша – слово. В этот период ребенок еще много лепечет, лепетом сопровождает действия, движения. А словами он пользуется редко – при необходимости обратить на себя внимание, получить желаемое, выразить неудовольствие или радость, увидев что-то неожиданное, заинтересовавшись чем-либо.
Некоторые слова и звуки, подкрепленные мимикой, начинают служить для
него средством общения со взрослыми и детьми. Под влиянием понимания
речи усложняются действия с предметами.
Когда ребенок начинает говорить? Как правило, это происходит к 2 годам, хотя первые слова малыш может произнести и раньше. Овладение активной речью нередко имеет характер «взрыва» - еще недавно ребенок молчал и вдруг заговорил так, что остановить невозможно. Некоторые ученые
связывают такую внезапность возникновения речи в открытием ребенком того факта, что каждый предмет имеет свое название. Однако срок в 2 года оказывается очень приблизительным для возникновения речи. Может быть, ни
одно приобретение ребенка не имеет таких индивидуальных вариантов в
сроках появления, как речь.
Особенно бурно его речь развивается в дошкольный период, даже несколько раньше, примерно с двух лет. Начиная с этого возраста, он быстро
накапливает пассивный и активный словарь, постепенно овладевает произношением звуков, грамматическим строением предложения. Все это проис81
ходит в процессе речевой практики, постоянного общения со взрослыми. С
каждым годом быстро увеличивается активный календарь ребенка.
В начале второго года звуки «ам» превращаются обычно в звуки «нямням». Иногда ребенок отвечает в случае согласия принять пищу словами
«мам», «ня-ня», «дай-дай» и при этом тянется к предложенному предмету. На
вопрос, хочет ли он «а-а», ребенок отвечает звуками «а-а», при этом тужится
и всей мимикой выражает свое состояние. Характерной чертой этой речи является то, что она вначале возникает в ответ на предложение взрослого. Она
состоит из жестов, мимики и звука. Это еще не настоящая звуковая речь, а
жестикуляторная, которая имеет и звуковые элементы. Малыш зовет взрослого (мам, няня, тетя), когда просыпается, когда желает, чтобы его взяли на
руки, опустили на пол. Весь остальной контекст фразы выражается телодвижением, жестами, мимикой.
Слова ребенок начинает употреблять по своей инициативе обычно месяца через два после того, как они стали произноситься в ответ на предложение
или вопрос взрослого. Выполняя требования взрослого и приобретая способность все точнее понимать его речь, ребенок все более овладевает новым типом взаимоотношений со взрослым. На этом этапе развития он очень хороший ученик: соединяет в себе стремление делать все самостоятельно с умением очень быстро заимствовать новый прием. Ребенок проявляет большой
интерес к картинке. Он быстро запоминает название изображаемого на картинке предмета и находит его среди других. Ребенок в этом возрасте способен выполнять ряд несложных поручений – выбрать названный предмет из
нескольких других и принести его, взять предмет у одного человека и передать его другому. Такие занятия с детьми развивают у них понимание речи и
способность дифференцировать предметы и изображения, запоминать их
названия.
Понимание ребенком смысла слова в своем развитии проходит целый
ряд ступеней. На ранних этапах значение понимаемого ребенком названия
предмета тесно связывается у него с переживанием, с действием с данным
предметом, с местом, где обычно находится предмет. Это приводит к тому,
что он относит каждое понимаемое слово к широкому кругу различных
предметов и действий, к целым ситуациям, которые связаны с предметом. Но
с другой стороны, ребенок не умеет еще обобщать в слове однородные предметы, отличающиеся друг от друга по размеру, по материалу и т.п. Характерной чертой этой речи является то, что она вначале возникает в ответ на
предложение взрослого. Она состоит из жестов, мимики и звука. Это еще не
настоящая звуковая речь, а жестикуляторная, которая имеет звуковые элементы.
На втором году жизни у нормально развивающегося ребенка происходит
быстрое накопление словаря. К концу второго года словарь ребенка достигает 200 – 400 слов. Некоторые дети слова произносят неправильно: одни звуки
заменяют другими, искажают слова, многие слова произносят непонятно,
например: дять буку (дай булку), титети (конфеты).
82
Подражание приобретает осмысленный и целенаправленный характер. В
это время дети начинают самостоятельно копировать то, что слышат вокруг.
Появлению собственной речи предшествует возникновение понимания. Как
известно, ребенок проявляет способность понимать обращенные к нему слова задолго до возникновения самостоятельной речи. Накопляемый им запас
слов так называемой пассивной речи как бы прокладывает путь к последующему самостоятельному пользованию этими словами.
Во втором полугодии второго года жизни на первое место выступает
разнообразная самостоятельная деятельность, направляемая родителями и
тесно связанная с этим восприимчивость малыша к речевым импульсам. В
совместных занятиях со взрослыми, которые по ходу дела делают пояснения
и показывают ребенку окружающий его мир, малыш все лучше и лучше
начинает понимать речь. Одновременно растет и целенаправленность его
действий, развиваются мотивация, сосредоточенность и внимание. Во второй
половине второго года жизни ребенок начинает задавать вопросы: «Что
это?».
Чем младше дети, тем меньше они способны анализировать свое произношение. Им интересно содержание речи, их привлекает ее интонация, выразительность, а недостатков произношения отдельных звуков они не замечают. После 2 – 3 лет дети уже способны замечать неправильное произношение
у своих товарищей и только после этого начинают обращать внимание на
собственное произношение и постепенно улучшать его.
Как уже указывалось выше, к двум годам словарный запас ребенка составляет 200 – 400 слов, а к концу третьего года – 800 – 1300 слов. Ребенок
уже может рассказывать короткие эпизоды или истории, причем в вопросах
об окружающем мире начинают доминировать вопросы «почему?» и «как?».
Развитие речи детей происходит дифференцированно по времени, так как
здесь многое зависит от условия речевого общения в определенной семье и
от условий, в которых он живет. Кроме того, играют роль врожденные или
наследственные факторы, такие, как тип нервной системы, динамичность
нервных процессов или незначительные отклонения в сфере чувственного
восприятия. Но и приобретенные факторы (речевые навыки, наблюдательность и т.д.) имеют большое значение. Все эти факторы, как врожденные, так
и приобретенные, взаимно влияют друг на друга, их действенность во многом зависит от того, насколько благоприятными для ребенка будут условия в
семье и в детском дошкольном учреждении. Некоторые дети очень рано
начинают строить многосложные предложения, другие в два года имеют обширный пассивный словарный запас, однако сами едва произносят слова.
Для детей этого возраста характерна потребность в общении. Развитие
разнообразных форм общения ребенка со сверстниками выступает как важнейшая задача педагогики раннего возраста. Частое обращение ко взрослым
и сверстникам способствует развитию речи детей. Они начинают активно
рассказывать окружающим о том, куда ходили, что видели, используя различные части речи, простые и распространенные предложения.
83
Качественно меняются взаимоотношения между пониманием и активной
речью. Если раньше о понимании ребенком речи взрослого приходилось судить по его двигательным ответам (выполнение просьбы, поручения), то теперь, когда активная речь неразрывно связана со всей деятельностью малыша
(и выполняет функцию воспроизведения), об уровне понимания и мышления
начинают судить по его высказываниям. Хорошо развитое подражание и достаточный уровень понимания речи обеспечивают бурный рост словарного
запаса.
Дети начинают различать слова, сходные по звучанию и отличающиеся
порой одним звуком (ложка-кошка-мошка), ориентируясь при этом не только
на конкретную ситуацию, но и на звуковое оформление слова. Осваивая новое слово, ребенок уже стремится к точному его воспроизведению. Дети все
чаще пользуются словами более сложными по слоговой структуре, состоящими из трех и более слогов, хотя при этом еще не всегда могут сохранить
структуру слова, правильно произнести в нем все звуки в соответствующей
последовательности (например, «велосипед» произносят «апипед», «весипед»).
В этом возрасте ребенок задает взрослому массу вопросов: почему, где,
когда, зачем. Это говорит о развивающейся познавательной потребности малыша, а использование различных частей речи – о дальнейшем этапе развития мыслительной деятельности. Существенно изменяется и понимание речи
окружающих. Ребенку ясен смысл сказанного взрослым о том, что повседневно непосредственно его окружает, что лично его касается, что связано с
его переживаниями.
3.2.4. Развитие речи ребенка от 4 до 5 лет
В старшем дошкольном возрасте важной задачей является подготовка
ребенка к обучению в школе. В этом возрасте надо учить дошкольника связно и последовательно передавать виденное, правильно произносить слова и
фразы. Дошкольник, даже хорошо владеющий речью, часто, например, не
осознает, что слово состоит из отдельных звуков. Недостаточно привлечь
внимание ребенка к звуковой стороне речи, как она становится источником
его активных наблюдений. Не у всех детей процесс овладения речью совершается одинаково успешно. Нередко наблюдаются случаи, когда в период
формирования устной, а в дальнейшем и письменной речи возникают различные отклонения, нарушающие нормальный ее ход.
В возрасте 4 – 5 лет, когда ребенок уже хорошо владеет речью и может
разговаривать со взрослым на отвлеченные темы, становится возможным
внеситуативно-познавательное общение. Ребенок приобретает достаточный
запас слов и начинает грамматически правильно строить фразы, нормально
произносить звуки. Активный словарный запас, которым располагает ребенок в 4 года, дает ему возможность свободно общаться с окружающими. Но
нередко он испытывает трудности из-за недостаточности и бедности словаря,
когда надо передать событие, участником которого он был сам. Здесь малыш
часто допускает неточности.
84
Одновременно с обогащением словаря ребенок интенсивнее овладевает
грамматическим строем языка. На вопросы взрослых он все чаще отвечает
развернутыми фразами, состоящими из четырех и более слов. В его речи
преобладают простые распространенные члены («Тут сидят Таня и Света»),
существительные и глаголы во множественном числе («Чашки стоят на столе»). В этом возрасте дети осваивают сравнительную степень прилагательных и наречий, в речи появляются краткие причастия.
В этом возрасте еще ребенок не способен логично, связно и понятно для
окружающих самостоятельно рассказывать о событиях, свидетелем которых
он был, не может толково пересказать содержание прочитанной ему сказки,
рассказа. Его речь все еще носит ситуативный характер. Высказывания ребенка состоят из простых распространенных предложений, часто лишь отдаленно связанных между собой по содержанию. Понять их содержание без
дополнительных вопросов не всегда можно. Еще нет той развернутости в высказывании, которая характерна для монологической речи. Ребенок не может
также раскрыть или описать содержание сюжетной картинки. Он лишь называет предметы, действующих лиц или перечисляет действия, которые он совершает (прыгает, умывается и т.д.). Имея хорошую память, малыш способен
запоминать и воспроизводить небольшие по объему стихотворения, потешки,
а неоднократно прослушав одну и ту же сказку, может почти дословно передать ее содержание, часто даже не понимая смысла слов.
У 4-летних детей особенно ярко проявляются индивидуальные различия
в формировании произносительной стороны речи: у одних детей речь чистая,
с правильным произношением почти всех звуков, у других она может быть
еще недостаточно ясной, с неправильным произношением большого количества звуков, со смягчением твердых согласных и т.п. Воспитателю следует
обратить внимание на таких детей, выявить причины отставания и совместно
с родителями принять меры к устранению недостатков.
Итак, на четвертом году жизни у детей отмечается заметное улучшение
произношения, речь становится более отчетливой. Дети хорошо знают и правильно называют предметы ближайшего окружения: игрушки, посуду, одежду, мебель. Шире начинают использовать , кроме существительных и глаголов, другие части речи: прилагательные, наречия, предлоги. Появляются зачатки монологической речи. В речи детей преобладают простые распространенные предложения. Четырехлетние дети не могут самостоятельно вычленять в слове звуки, но легко подмечают неточности звучания слов и речи
сверстников. Речь точна в словарном и грамматическом отношении, не
вполне чиста и правильна сторона произношения. Ребенок может с небольшой помощью взрослых передать содержание хорошо знакомой сказки, прочитать наизусть небольшое стихотворение. Инициатива в общении все чаще
исходит от ребенка.
К 5 – 6 годам словарный запас ребенка возрастает до 3000 слов. Ребенок
уже сознательно подходит к некоторым языковым явлениям, он задумывается над своей речью, сам создает по аналогии ряд новых и своеобразных слов.
Например, он говорит «намакаронился» (съел макароны), «не отсонился» (не
85
выспался) и т.д. Это свидетельствует о том, что ребенок пытается осознать
некоторые принципы образования новых слов, но в силу отсутствия у него
достаточного речевого опыта делает это неудачно.
На пятом году жизни у ребенка отмечаются значительные успехи в умственном и речевом развитии. Малыш начинает выделять и называть наиболее существенные признаки и качества предметов, устанавливать простейшие связи и точно отражать их в речи. Речь его становится разнообразнее,
точнее и богаче по содержанию. Возрастает устойчивость внимания к речи
окружающих, он способен до конца выслушать ответы взрослых.
В этом возрасте дети начинают овладевать монологической речью. В их
речи впервые появляются предложения с однородными обстоятельствами.
Они усваивают и правильно согласовывают прилагательные с существительными в косвенных падежах. Однако многие все еще не могут самостоятельно
без помощи взрослых связно, последовательно и точно пересказать текст
прочитанной сказки, рассказа. Достаточно развитый речевой слух ребенка
дает ему возможность различать в речи взрослых повышение и понижение
громкости голоса, замечать ускорение и замедление темпа речи, улавливать
различные средства выразительности. Подражая взрослым, дети могут и сами
довольно точно воспроизводить различные интонации: повышать и понижать
тон голоса, выделять в фразах отдельные слова и синтагмы, правильно выдерживать паузы, выражать эмоционально-волевое отношение к произносимому.
Итак, к пяти годам у детей отмечается резкое улучшение произносительной стороны речи, у большинства заканчивается процесс овладения звуками. Речь в целом становится чище, отчетливее. Возрастает речевая активность детей. Дети начинают овладевать монологической речью, однако в
структурном отношении она не всегда совершенна и чаще всего имеет ситуативный характер.
На шестом году жизни ребенка продолжается совершенствование всех
сторон речи ребенка. Все чище становится произношение, более развернутыми фразы, точнее высказывания. Ребенок не только выделяет существенные признаки в предметах и явлениях, но и начинает устанавливать причинно-следственные связи между ними, временные и другие отношения. Имея
достаточно развитую активную речь, дошкольник пытается рассказывать и
отвечать на вопросы так, чтобы окружающим его слушателям было понятно,
что он хочет сказать. Одновременно с развитием самокритичного отношения
к своему высказыванию у ребенка появляется и более критичное отношение
к речи сверстников. При описании предметов и явлений он делает попытку
передать свое эмоциональное отношение.
3.2.5. Развитие речи ребенка на 6 -7-ом году жизни
У ребенка 6-го года жизни совершенствуется связная, монологическая
речь. Он может без помощи взрослого передать содержание небольшой сказки, рассказа, мультфильма, описать те или иные события, свидетелем кото86
рых он был. В этом возрасте ребенок уже способен самостоятельно раскрыть
содержание картинки, если на ней изображены предметы, которые ему хорошо знакомы. Но при составлении рассказа по картинке он часто концентрирует свое внимание главным образом на основных деталях, а второстепенные, менее важные часто опускает.
В процессе богатой речевой практики ребенок к моменту поступления в
школу овладевает также основными грамматическими закономерностями
языка. Он правильно строит предложения, грамотно выражает свои мысли в
объеме доступных для него понятий. Первые предложения ребенкадошкольника отличаются упрощенностью грамматических конструкций. Это
простые нераспространенные предложения, состоящие только из подлежащего и сказуемого, а иногда лишь из одного слова, которым он выражает целую ситуацию. Наиболее часто он употребляет слова, обозначающие предметы и действия. Несколько позже в его речи появляются и распространенные
предложения, содержащие, кроме подлежащего и сказуемого, определения,
обстоятельства. Наряду с формами прямых падежей ребенок употребляет и
формы косвенных падежей. Усложняется также грамматическая конструкция
предложений, появляются придаточные конструкции с союзами: потому что,
если, когда и т.д. Все это говорит об усложняющихся процессах мышления у
ребенка, что находит свое выражение в речи. В этот период у него появляется
диалогическая речь, которая часто выражается в разговоре с самим собой в
процессе игры.
У ребенка семи лет продолжается дальнейшее развитие речи: увеличивается и обогащается словарный состав, усложняется фразовая речь и грамматический строй, усваивается правильный литературный язык. Словарь ребенка, поступающего в школу, содержит примерно от 3 до 7 тысяч слов, в отдельных случаях – до 10 тысяч. Преобладают в словаре существительные,
глаголы, качественные прилагательные, наречия. Процент конкретных существительных по сравнению с отвлеченными довольно высок – 85%. Это объясняется тем, что ребенок мыслит конкретными категориями, опираясь при
этом на наглядные свойства конкретных предметов и явлений.
Внимательный глаз ребенка замечает много подробностей и деталей в
окружающем мире, его наглядно-образная память, как губка, впитывает впечатления непосредственно воспринимаемой действительности, высказывания
взрослых, прочитанное и услышанное. Дети в этом возрасте уже пытаются
анализировать, сопоставлять и сравнивать явления действительности, делать
выводы. Об этом свидетельствуют интересные сравнения, появляющиеся в
их речи. К концу дошкольного возраста возникает речевое общение со взрослыми на личностные темы.
На седьмом году речь ребенка становится все более точной в структурном отношении, достаточно развернутой, логически последовательной. При
пересказах, описаниях предметов отмечаются четкость изложения, завершенность высказываний. В этом возрасте ребенок способен самостоятельно
давать описания игрушки, предмета, раскрывать содержание картинки, пере87
сказать не только о том, что изображено, но и описать события, которые могли бы произойти до или после увиденного.
Произносительная сторона речи ребенка седьмого года жизни достигает
довольно высокого уровня. Он правильно произносит звуки родного языка,
четко и внятно произносит фразы, говорит громко, но в зависимости от ситуации может говорить тихо и даже шепотом; умеет изменять темп речи с учетом содержания высказывания, четко произносит слова, учитывая при этом
нормы литературного произношения, пользуется интонационными средствами выразительности.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что в формировании
детской речи довольно часто повторяются этапы развития речи в истории человечества: жестикуляция, затем жестикуляция в соединении с возгласами,
появление отдельных слов и, наконец, словесная речь с очень незначительными остатками жестикуляции.
Повторяются не только этапы развития речи, движущие силы этого процесса оказываются те же: труд, деятельность. Конечно, формы этой деятельности соответствуют возможностям ребенка, но сам факт зависимости развития речи от деятельности малыша проходит красной нитью через все фазы
выработки понимания речи окружающих людей и становления собственной
речи. Все богатство представлений, понятий, которые дети получают от нас,
зиждется на его собственной деятельности с предметами. Мало того, как
только ограничивается деятельность ребенка, так накопленные им речевые
богатства утрачиваются: объем понятий сужается, словарь беднеет, становится совсем скудным. Нигде выводы ученых о роли труда в происхождении
человека не находят такого яркого и убедительного подтверждения, как в
развитии детской речи.
Развитие речи – процесс своеобразный, сложный, протекающий неодинаково у различных детей. У одних детей наблюдается раннее появление
первых слов и бурное, ускоренное развитие всей речи. В таких случаях не
следует побуждать речевую активность ребенка. Таким детям не следует
много читать вслух, рассказывать, заучивать с ними стихи, чтобы уберечь их
речь от нежелательных осложнений.
В тех же случаях, когда развитие речи отстает, необходимо активизировать этот процесс: побольше рассказывать ребенку, побуждать его к пользованию новыми словами, учить строить фразы. Но и это надо делать осторожно, не перенапрягая его нервную систему непосильными требованиями.
Ребенок может долго и с интересом заниматься кубиками, не зная, как
они называются, потому что в этом нет необходимости. Цель сказать что-то
ставит перед ребенком взрослый. Именно потребность в общении с ним заставляет малыша принять эту цель и сказать нужное слово. Таким образом,
основным двигателем развития речи ребенка является его общение со взрослыми. Однако не все дети овладевают первыми словами легко и непринужденно.
Появление речи делает возможным следующий этап в развитии общения
ребенка со взрослым, который существенно отличается от предыдущих. Те88
перь общение зависит не только от наглядной ситуации. Его содержанием
могут стать такие предметы, явления и события, которые нельзя увидеть в
данный момент. Такое общение становится возможным благодаря тому, что
ребенок овладевает активной речью – единственным и универсальным средством, позволяющим человеку создавать устойчивые образы и представления
о различных предметах и явлениях. Общение, содержание которого выходит
за пределы воспринимаемой ситуации, называется внеситуативным. Оно может осуществляться только в речевой форме, как разговор ребенка и взрослого. Такое общение предъявляет новые требования к поведению взрослого.
3.3. Виды речи
Речь людей в зависимости от различных условий приобретает своеобразные особенности. Соответственно этому выделяют различные виды речи.
Прежде всего, различают внешнюю и внутреннюю речь. Внешняя речь бывает устная и письменная. В свою очередь устная речь бывает монологической
и диалогической.
3.3.1. Внешняя речь
Внешняя речь служит общению (хотя в отдельных случаях человек может размышлять вслух, не общаясь ни с кем), поэтому ее основной признак –
доступность восприятию (слуху, зрению) других людей. В зависимости от
того, употребляются ли с этой целью звуки или письменные знаки, различают устную (обычную звуковую разговорную речь) и письменную речь.
Устная и письменная речь обладают своими психологическими особенностями. При устной речи человек воспринимает слушателей, их реакцию на
слова. Письменная же речь обращена к отсутствующему читателю, который
не видит и не слышит пишущего, прочтет написанное только через некоторое
время. Часто автор даже вообще не знает своего читателя, не поддерживает с
ним связи. Отсутствие непосредственного контакта между пишущим и читающим создает определенные трудности в построении письменной речи.
Пишущий лишен возможности использовать выразительные средства
(интонацию, мимику, жесты) для лучшего изложения своих мыслей (знаки
препинания не заменяют в полной мере этих выразительных средств), как это
бывает в устной речи. Так что письменная речь обычно менее выразительна,
чем устная. Кроме того, письменная речь должна быть особенно развернутой,
связной, понятной и полной, т.е. обработанной.
Но письменная речь обладает другим преимуществом: она в отличие от
устной речи допускает длительную и тщательную работу над словесным выражением мыслей, тогда как в устной речи недопустимы задержки, нет времени на шлифовку и отделку фраз. Если ознакомиться, например, с черновыми рукописями Л.Н. Толстого или А.С. Пушкина, то поражает их необыкновенно тщательная и требовательная работа по словесному выражению
мыслей. Письменная речь, как в истории общества, так и в жизни отдельного
человека возникает позже устной речи и формируется на ее основе. Значение
письменной речи чрезвычайно велико. Именно в ней закреплен весь исторический опыт человечества. Благодаря письменности достижения культуры,
науки и искусства передаются от поколения к поколению.
89
В зависимости от различных условий общения устная речь приобретает
вид либо диалогической, либо монологической речи.
Диалогическая речь – это разговор, беседа двух или нескольких лиц, которые говорят попеременно. В повседневном и обычном разговоре диалогическая речь не планируется. Это речь поддержанная. Направленность такой
беседы и ее результаты в значительной степени определяются высказываниями ее участников, их репликами, замечаниями, одобрением или возражением. Но иногда беседу организуют специально, чтобы выяснить определенный
вопрос, тогда она носит целенаправленный характер (например, ответ ученика на вопросы учителя).
Диалогическая речь, как правило, предъявляет меньше требований к построению связного и развернутого высказывания, чем речь монологическая и
письменная; здесь не нужна специальная подготовка. Объясняется это тем,
что собеседники находятся в одинаковой ситуации, воспринимают одни и те
же факты и явления и поэтому сравнительно легко, иногда с полуслова, понимают друг друга. Им не требуется излагать свои мысли в развернутой речевой форме. Важное требование к собеседникам при диалогической речи –
уметь выслушивать высказывания партнера до конца, понимать его возражения и отвечать именно на них, а не на собственные мысли.
Монологическая речь предполагает, что говорит одно лицо, другие только слушают, не участвуя в разговоре. Монологическая речь в практике общения людей занимает большое место и проявляется в самых разнообразных
устных и письменных выступлениях. К монологическим формам речи относятся лекции, доклады, выступления на собраниях. Общая и характерная
особенность всех форм монологической речи – ярко выраженная направленность к слушателю. Цель этой направленности – достигнуть необходимого
воздействия на слушателей, передать им знания, убедить в чем-либо. В связи
с этим монологическая речь носит развернутый характер, требует связного
изложения мыслей, а, следовательно, предварительной подготовки и планирования.
Как правило, монологическая речь протекает с известным напряжением.
Она требует от говорящего умения логически, последовательно излагать свои
мысли, выражать их в ясной и отчетливой форме, а также умения устанавливать контакт с аудиторией. Для этого говорящий должен следить не только за
содержанием своей речи и за ее внешним построением, но и за реакцией
слушателей.
3.3.2. Внутренняя речь
В условиях спонтанной устной речи выбор и оценка используемых в ней
языковых средств сведена к минимуму, в то время как в письменной речи и
подготовленной устной речи занимают значительное место. Различные виды
и формы речи строятся по специфическим закономерностям (например, разговорная речь допускает значительные отклонения от грамматической системы языка, особое место занимает логическая и тем более художественная
речь). Речь изучается не только психологией речи, но и психолингвистикой,
физиологией речи, лингвистикой, семиотикой и другими науками.
90
Соответственно множеству своих функций речь является полиморфной
деятельностью, т.е. в своих различных функциональных назначениях представлена в разных формах и видах. В психологии в основном различают две
формы речи: внешнюю и внутреннюю. Внутренняя речь является необходимым этапом подготовки к внешней, развернутой речи. Для того чтобы перевести симультанную семантическую запись в сукцессивно организованный
процесс речевого высказывания, необходимо, чтобы она прошла специальный этап – этап внутренней речи. На этом этапе внутренний смысл переводится в систему развернутых синтаксически организованных речевых значений, симультанная схема «семантической записи» перекодируется в организованную структуру будущего развернутого, синтаксического высказывания.
Этот процесс перевода исходного замысла или мысли в плавный сукцессивный процесс речевого высказывания совершается не сразу. Он требует
сложного перекодирования исходной семантической записи в речевые синтагматические схемы, и именно поэтому Л.С. Выготский говорил о том, что
мысль не воплощается в слове, а совершается в слове. Решающую роль в
этом процессе играет внутренняя речь.
Внутренняя речь (речь «про себя») – это речь, лишенная звукового
оформления и протекающая с использованием языковых значений, но вне
коммуникативной функции; внутреннее проговаривание. Внутренняя речь –
это речь, не выполняющая функции общения, а лишь обслуживающая процесс мышления конкретного человека. Она отличается по своей структуре
свернутостью, отсутствием второстепенных членов предложения. Внутренняя речь может характеризоваться предикативностью.
Предикативность – характеристика внутренней речи, выражающаяся в
отсутствии в ней слов, представляющих субъект (подлежащее), и присутствии только слов, относящихся к предикату (сказуемому).
Роль внутренней речи как существенного звена в порождении речевого
высказывания была подробно освещена такими авторами, как С.Д. Кацнельсон (1970, 1972), А.А. Леонтьев (1974), А.Н. Соколов (1962), Т.В. Ахутина
(1975) и др.
Формирование и структура внутренней речи. Известно, что внутренняя речь возникает у ребенка в тот момент, когда он начинает испытывать
определенные затруднения, когда возникает необходимость решить ту или
иную интеллектуальную задачу. Известно далее, что эта внутренняя речь появляется относительно поздно из ранее развернутой внешней речи, на первых
этапах обращенной к собеседнику, а на дальнейших этапах обращенной к самому себе. Формирование внутренней речи претерпевает ряд этапов; она
возникает путем перехода внешней речи сначала во фрагментарную внешнюю, затем в шепотную речь и лишь после этого, становится речью для себя,
приобретая свернутый характер.
По своему морфологическому строению внутренняя речь резко отличается от внешней: она имеет свернутый, аморфный характер, а по своей функциональной характеристике является прежде всего предикативным образованием. Предикативный характер внутренней речи и является основой для пе91
ревода исходного «замысла» в будущее развернутое, синтагматически построенное речевое высказывание. Внутренняя речь включает в свой состав
лишь отдельные слова и их потенциальные связи.
Так, если во внутренней речи есть слово «купить», то это означает, что
одновременно во внутреннюю речь включены все «валентности» этого слова:
купить что-то, купить у кого-то и т.д.; если во внутренней речи фигурирует
предикат «одолжить», это означает, что у этого предиката сохраняются и все
свойственные ему связи (одолжить у кого-то, что-то, кому-то, на какое-то
время). Именно эта сохранность потенциальных связей элементов или узлов
первичной семантической записи, имеющихся во внутренней речи, и служат
основой развернутого речевого высказывания, которое формируется на ее
основе. Следовательно, свернутая внутренняя речь сохраняет возможность
вновь развертываться и превращаться в синтагматически организованную
внешнюю речь.
При некоторых мозговых поражениях внутренняя речь страдает, и те потенциальные лексические функции, которые связаны с входящими в нее
фрагментами, распадаются. Тогда исходный замысел не может перейти в
плавное, синтаксически организованное, развернутое речевое высказывание,
и возникает «динамическая афазия». Больной, легко повторяющий предъявленные ему слова, вместо развернутого связного высказывания ограничивается называнием отдельных слов. Об этом нарушении, которое носит название «телеграфного стиля», мы будем говорить особо.
В конце 20-х годов 20 века работами Л.С. Выготского в учение о внутренней речи были внесены коренные изменения. Исходными для анализа
формирования внутренней речи и той роли, которую она играет в поведении
ребенка, послужили известные наблюдения Л.С. Выготского над поведением
ребенка 3 – 5 лет в ситуации, когда он встречается с затруднениями при выполнении какого-нибудь задания. Ребенку, например, нужно свести рисунок
через наложенную на него папиросную бумагу или обвести его цветным карандашом. Если выполнение этой задачи встречало препятствие (например,
экспериментатор незаметно удалял кнопку, которой была калька приколота к
сводимому рисунку) и перед ребенком следовательно, возникало затруднение, он начинал говорить. Эта речь ребенка, казалось бы, не была обращена к
посторонним лицам. Он говорил даже тогда, когда в комнате никого не было.
Иногда ребенок обращался к экспериментатору с просьбой помочь ему, иногда он как бы описывал возникшую ситуацию, спрашивая себя, как ему выполнить эту задачу. Типичными для ребенка в этой ситуации были такие высказывания: «Что же делать? Вот бумага скользит, а ведь кнопочки-то нет,
что же делать, как мне ее прикрепить?» и т.д.
Таким образом, речь ребенка сначала описывала затруднения, а затем
планировала возможный выход из них. Иногда ребенок начинал фантазировать, сталкиваясь с подобной задачей, и пытался разрешить ее в речевом
плане. Подобная, не обращенная к взрослому речь ребенка была известна и
до Л.С. Выготского. Она описана такими крупными психологами, как Жан
Пиаже, под названием «эгоцентрическая речь», ибо эта речь не обращена к
92
другим людям, не коммуникативна, а является как бы речью для себя. Было
показано, что сначала эта речь носит развернутый характер, затем у детей
более старшего возраста она постепенно сокращается, превращаясь в шепотную речь.
На дальнейшем этапе (через 1 – 2 года) внешняя речь вообще исчезает,
остаются только сокращенные движения губ, по которым можно догадаться,
что эта речь «вросла» внутрь, «интериозировалась» и превратилась в так
называемую «внутреннюю речь. Много лет спустя после опытов Л.С. Выготского в целом ряде экспериментов, к которым, в частности, относятся и эксперименты А.Н. Соколова (1962), доказана связь внутренней речи и движений языка и гортани. Методом регистрации скрытых движений речевого аппарата было установлено, что при затруднении в решении задач у взрослых и
детей можно зарегистрировать слабо выраженные электромиографические
реакции речевой мускулатуры, говорящие о повышении активности речевой
моторики во время выполнения интеллектуальных задач.
Таким образом, факты свидетельствуют, что такая «эгоцентрическая
речь», не обращенная к собеседнику, возникает при каждом затруднении,
вначале она носит развернутый характер, описывая ситуацию и планируя
возможный выход из этой ситуации; с переходом к следующим возрастам
она постепенно сокращается, становится шепотной, а затем и совсем исчезает, превращаясь во внутреннюю речь.
Выдающийся швейцарский психолог Ж. Пиаже, оценивая роль внутренней речи, охарактеризовал эти факты в соответствии со своей теорией, согласно которой ребенок рождается аутистическим существом, маленьким
отшельником, который живет сам по себе, мало общаясь с внешним миром.
Первоначально ребенку свойственна аутистическая, или эгоцентрическая
речь, направленная на самого себя, а не на общение со сверстниками или
взрослыми. Лишь постепенно, по мнению Пиаже, поведение ребенка начинает социализироваться, а вместе с ним социализируется и речь, постепенно
превращаясь в речь как средство общения или коммуникации. Таким образов, Пиаже рассматривал эгоцентрическую речь ребенка как отзвук детского
аутизма, эгоцентризма, а исчезновение этой эгоцентрической речи относил за
счет социализации его поведения.
Выготский Л.С. В трактовке внутренней речи исходил из совершенно
обратных позиций. Он считал, что предположение об аутистическом характере самых ранних периодов развития ребенка ложно в самой основе, что ребенок с рождения является социальным существом; сначала он связан с матерью физически, затем биологически, но с самого рождения он связан с матерью социально; эта социальная связь с матерью проявляется в том, что
мать общается с ребенком, обращается к нему с речью, обучает его выполнять ее указания, начиная с самого раннего возраста.
Согласно этому взгляду, эволюция речи ребенка заключается вовсе не в
том, что эгоцентрическая или аутистическая по функции речь ребенка переходит в социальную речь. Эволюция заключается в том, что если ребенок адресует эту социальную речь взрослому, предлагая взрослому помочь ему, то
93
затем, не получая помощи, он сам начинает анализировать ситуацию с помощью речи, пытаясь найти возможные выходы из нее, и наконец, с помощью речи начинает планировать то, что он не может сделать с помощью
непосредственного действия. Так, по мнению Выготского, рождается интеллектуальная, а вместе с тем регулирующая поведение функция речи самого
ребенка. Поэтому и динамика так называемой эгоцентрической речи, которая
сначала носит развернутый характер, а затем постепенно свертывается и через шепотную речь переходит во внутреннюю речь, должна рассматриваться
как формирование новых видов психической деятельности, связанных с возникновением новых – интеллектуальной и регулирующей – функций речи.
Эта внутренняя речь ребенка полностью сохраняет свои анализирующие,
планирующие и регулирующие функции, которые сначала были присущи речи взрослого, обращенной к ребенку, а затем осуществлялись с помощью
развернутой речи самого ребенка.
Таким образом, по мнению Выготского, при возникновении внутренней
речи возникает сложное волевое действие как саморегулирующая система,
осуществляема с помощью собственной речи ребенка – сначала развернутой,
затем свернутой. Эти положения Выготского были подробно прослежены в
экспериментах П.Я. Гальперина и его сотрудников, показавших, что всякое
интеллектуальное действие начинается как развернутое материальное или
материализованное действие, иначе говоря, как действие, опирающееся на
развернутые внешние манипуляции с предметами. Затем человек начинает
использовать собственную речь, и интеллектуальное действие переходит на
стадию развернутой речи. Лишь вслед за этим внешняя речь сокращается,
становится внутренней и начинает принимать участие в организации тех
сложных видов интеллектуальной деятельности, которые Гальперин называет «умственными действиями».
Умственные действия, являющиеся основой интеллектуальной деятельности человека, создаются на основе сначала развернутой, а затем сокращенной и свернутой речи. Эти положения дают возможность подойти к решению
важнейшего вопроса о внутреннем строении и происхождении волевого акта.
Волевой акт начинает пониматься не как первично духовный акт и не как
простой навык, а как опосредованное по своему строению действие, опирающееся на речевые средства, причем под этим имеется в виду не только
внешняя речь как средство общения, но и внутренняя речь как средство регуляции поведения. Все сказанное является совершенно новым решением одной из сложнейших проблем психологии – проблемы волевого акта. Оно позволяет нам подойти к волевому (и интеллектуальному) акту материалистически, как к процессу социальному по своему происхождению, опосредованному по своему строению, где роль средства выполняет прежде всего внутренняя речь человека.
Строение внутренней речи. Внутренняя речь не является просто речью
про себя, как думали психологи в течение нескольких поколений, считавшие,
что внутренняя речь – это та же внешняя речь, но с усеченным концом, без
речевой моторики, что она представляет собой «проговаривание про себя»,
94
строящееся по тем же законам лексики, синтаксиса и семантики, что и внешняя речь.
Думать так было бы величайшей ошибкой. Подобное представление
ошибочно хотя бы потому, что такая «речь про себя» была бы дублированием внешней речи. В подобном случае внутренняя речь протекала бы с той же
скоростью, что и внешняя. Однако известно, что интеллектуальный акт, принятие решения, выбор нужного пути происходят довольно быстро, иногда
буквально в десятые доли секунды. В этот краткий период никак нельзя проговорить про себя целую развернутую фразу и тем более целое рассуждение.
Следовательно, внутренняя речь, выполняющая регулирующую и планирующую роль, имеет иное, чем внешняя, сокращенное строение. Это строение
можно проследить, изучая путь превращения внешней речи во внутреннюю.
Если внимательно проследить структуру речи, переходящей из внешней
во внутреннюю, можно констатировать, во-первых, то. Что она переходит из
громкой в шепотную, а затем во внутреннюю речь, во-вторых, что она сокращается, превращаясь из развернутой во фрагментарную и свернутую. Все
это дает возможность предполагать, что внутренняя речь имеет совершенно
другое строение, чем внешняя. Характерной чертой внутренней речи является то, что она начинает становиться чисто предикативной речью.
Что это значит? Каждый человек, который пытается включить свою
внутреннюю речь в процесс решения задачи, твердо знает, о чем идет речь,
какая задача стоит перед ним. Значит, номинативная функция речи, указание
на то, что именно имеется в виду, или, пользуясь термином современной
лингвистики, что есть «тема» сообщения (лингвисты условно обозначают ее
перевернутым знаком Т), уже включена во внутреннюю речь и не нуждается
в специальном обозначении. Остается лишь вторая семантическая функция
внутренней речи – обозначение того, что именно следует сказать о данной
теме, что нового следует прибавить, какое именно действие следует выполнить и т.д.
Эта сторона речи фигурирует в лингвистике под термином «рема»
(условно обозначается перевернутым знаком R). Таким образом, внутренняя
речь по своей семантике никогда не обозначает предмет, никогда не носит
строго номинативный характер, т.е. не содержит подлежащего; внутренняя
речь указывает, что именно нужно выполнить, в какую сторону нужно
направить действие. Иначе говоря, оставаясь свернутой и аморфной по своему действию, она всегда сохраняет свою предикативную функцию. Предикативный характер внутренней речи, обозначающий только план дальнейшего
высказывания или план дальнейшего действия, по мере надобности может
быть развернут, поскольку внутренняя речь произошла из развернутой внешней и данный процесс является обратимым. Если, например, я иду на лекцию
с тем, чтобы рассказать о механизмах внутренней речи, то у меня имеется сокращенный план лекции в виде нескольких пунктов, обозначающих, что
именно я хочу сказать об этом предмете. Этот краткий план и позволяет перейти к развернутому внешнему высказыванию.
95
Внутренняя речь – это различные виды использования вне процесса
коммуникации. Выделяют три основных типа внутренней речи:
1) внутреннее проговаривание – «речь про себя», сохраняющая структуру внешней речи, но лишенная фонации, т.е. произнесения звуков, и типичная для решения мыслительных задач в затрудненных условиях;
2) собственно внутренняя речь, когда она выступает как средство мышления, пользуется специфическими единицами (код образов и схем, предметный ход, предметные обозначения) и имеет специфическую структуру, отличную от структуры внешней речи;
3) внутреннее программирование, т.е. формирование и закрепление в
специфических единицах замысла речевого высказывания, целого текста и
его содержательных частей. В онтогенезе внутренняя речь формируется в
процессе интериоризации внешней речи.
Большинство современных психологов не считает, что внутренняя речь
имеет такое же строение и такие же функции, как и развернутая внешняя
речь. Под внутренней речью психология понимает существенный переходный этап между замыслом и развернутой внешней речью. Механизм, который позволяет перекодировать общий смысл в речевое высказывание, придает этому замыслу речевую форму. В этом смысле внутренняя речь порождает
развернутое речевое высказывание, включающее исходный замысел в систему грамматических кодов языка.
Переходное место, занимаемое внутренней речью на пути от мысли к
развернутому высказыванию, определяет основные черты, как ее функций,
так и ее психологическую структуру. Внутренняя речь есть, прежде всего, не
развернутое речевое высказывание, а лишь подготовительная стадия, предшествующая такому высказыванию; она направлена не на слушающего, а на
самого себя, на перевод в речевой план той схемы, которая была до этого
лишь общим содержанием замысла. Это содержание уже известно говорящему в общих чертах, потому что уже знает, что именно хочет сказать, но не
определил в какой форме и в каких речевых структурах сможет его воплотить. Внутренняя речь является существенным звеном в процессе превращения исходного замысла или симультантной «семантической записи», смысл
которой понятен лишь самому субъекту, в развернутую, протекающую во
времени, синтагматически построенную систему значений.
Таким образом, внутренняя речь отличается от внешней не только тем
внешним признаком, что она не сопровождается громкими звуками. Внутренняя речь отличается от внешней по своей функции. Выполняя иную
функцию, чем внешняя речь, она в некоторых отношениях отличается от нее
также по своей структуре – она в целом подвергается некоторому преобразованию.
3.4. Анатомический субстрат речи
В современной психологии различают экспрессивную и импрессивную
формы речи. Первая из них представляет собой процесс кодирования мысли с
помощью внутренней речи в развернутую речь, основанную на грамматической
96
структуре языка. Импрессивная речь является обратным процессом, состоящим
в декодировании речевого высказывания и выделением содержащейся в ней
мысли. С учетом психологического строения речевой деятельности представления о ее морфофизиологической организации в значительной мере основывается
на анализе разнообразных речевых дефектов (афазий) при повреждении мозга.
3.4.1. Устная речь
Уже более полутора столетий ученые знают о том, что у большинства людей речь контролируется левым полушарием. В 1836г. никому не известный
французский врач Марк Дакс прочел на заседании медицинского общества в
Монпелье короткий доклад, в котором описал 40 человек из числа больных,
страдающих нарушением речи. У всех без исключения обнаруживались признаки повреждения левого полушария. В 1861г. Поль Брока представил анатомическому обществу в Париже описание клинической истории больного, который
утратил способность говорить, но мог тем не менее нормально читать, писать, а
также понимать все, что ему говорили.
Брока считал, что причиной нарушения речи было поражение в области
лобной доли левого полушария, задней трети нижней лобной извилины. Ее повреждение сопровождается нарушением экспрессивной речи. Эта область, получившая впоследствии название центра Брока, расположена непосредственно
впереди двигательного представительства мышц лица, ротовой полости и гортани, т.е. мышц, принимающих участие в осуществлении речи. Специфические затруднения, которые испытывают больные при произнесении звуков речи, хотя
способность к использованию языка остается у них нормальной, называют афазией Брока. Афазия Брока связана с поражением двигательного анализатора артикуляции речи.
Двигательный анализатор артикуляции речи, речедвигательный анализатор,
- анализатор, находящийся в задней части нижней лобной извилины (извилина
Брока, поле 44), в непосредственной близости от нижнего отдела моторной зоны. В нем происходит анализ раздражений, приходящих от мускулатуры, участвующей в создании устной речи. Эта функция сопряжена с двигательным анализатором мышц губ, языка и гортани, находящимся в нижнем отделе передней
центральной извилины, чем и объясняется близость речедвигательного анализатора к двигательному анализатору названных мышц. При поражении поля 44
сохраняется способность производить простейшие движения речевой мускулатуры, кричать и даже петь, но утрачивается возможность произносить слова –
двигательная афазия. Впереди поля 44 расположено поле 45, имеющее отношение к речи и пению. При его поражении возникает вокальная амузия (неспособность петь, составлять музыкальные фразы), а также аграмматизм – неспособность составлять из слов предложения. Брока также обнаружил, что стойкие
афазии наблюдаются в основном в случае повреждения указанной области в левом полушарии и крайне редко в правом.
В 1874г. Карл Вернике описал случай повреждения задней трети верхней
височной извилины левого полушария, который сопровождался афазией с иной
симптоматикой, чем при поражении центра Брока. Больной мог быстро говорить, но его речь была малосодержательна. Кроме того, у него наблюдалась по97
теря смыслового восприятия речи. Этот вид афазии – афазии Вернике – связан с
поражением слухового анализатора устной речи, ядро которого находится в задней части верхней височной извилины, в глубине латеральной борозды (поле 42,
или центр Вернике), т.е. располагается в непосредственной близости к звуковому анализатору. Благодаря слуховому анализатору различные сочетания звуков
воспринимаются человеком как слова, которые означают различные предметы и
явления и становятся сигналами их (вторыми сигналами). С помощью слухового
анализатора речи человек контролирует свою речь и понимает чужую. При его
поражении сохраняется способность слышать звуки, но теряется способность
понимать слова – сенсорная афазия, или словесная глухота. При поражении поля
22 (средняя треть височной извилины) наступает музыкальная глухота: больной
не знает мотивов, а музыкальные звуки воспринимаются им как беспорядочный
шум.
Афазия в случае повреждения центра Брока проявляется в замедлении темпа речи, пропуске отдельных слов и окончаний при сохранении понимания разговорного языка. Информация о произнесенном слове из слуховых областей коры поступает в центр Вернике. Для воспроизведения слова соответствующая
ему структура ответа (паттерн) из центра Вернике поступает в центр Брока по
так называемому дугообразному пучку. Из центра Брока следует команда в моторное представительство речевых мышц. При произнесении слова по буквам
акустический паттерн направляется в угловую извилину – область, расположенную сзади центра Вернике, где преобразуется в зрительный паттерн.
При чтении слова информация о нем направляется из зрительных областей
в угловую извилину, а затем в центр Вернике, где извлекается соответствующая
форма слова. У большинства людей понимание написанного слова связано с
воспроизведением его слуховой формы в центре Вернике. У глухонемых от
рождения центр Вернике не принимает участия при чтении. Для нормальной речевой деятельности необходима целостность зрительных и слуховых областей,
моторного представительства речевых мышц, центров Брока, Вернике и угловой
извилины.
Нейрофизиологические исследования Н.П. Бехтеревой показали, что мозговая система обеспечения речи включает наряду с корковыми центрами, некоторые подкорковые, и прежде всего ряд ассоциативных структур таламуса. Кроме
того, речевая деятельность связана с определенным оптимальным уровнем
бодрствования и сознания. Наконец, необходима интактность межполушарных
связей. После поражения мозолистого тела, самого большого межполушарного
пути мозга, больной не способен читать при появлении слов в левом зрительном
поле, правильно писать и выполнять команды левой рукой, а также называть
знакомые предметы, находящиеся в левой руке. Это происходит за счет одностороннего контроля речи.
Результаты исследований показали, что у более чем 95% всех праворуких
людей, не имевших в раннем возрасте травм или поражений мозга, язык и речь
контролируются левым полушарием, а у остальных 5% - правым. Большая часть
леворуких (около 70%) также имеют речевые зоны в левом полушарии. У половины из остальных левшей (15%) речь контролируется одним правым полуша98
рием, а у другой половины (15%) – обоими. У больных, перенесших повреждение левого полушария в ранний период жизни, правое полушарие либо полностью контролирует, либо участвует в контроле над речью у 70% леворуких и
20% праворуких. Правое полушарие у этих больных явно приобрело способность управлять речью и компенсировало, таким образом, ущерб, причиненный
в раннем возрасте левому полушарию. Такого рода сдвиги свидетельствуют о
пластичности мозга в раннем детстве.
Функциональное различие полушарий (доминирование) находит свое отражение в асимметрии макроструктуры мозга. Установлено, что область Вернике
левого полушария по своей протяженности достоверно больше, чем соответствующая область правого полушария. Аналогичные различия имеются уже у
новорожденных, что указывает на генетическую предопределенность морфологической и функциональной асимметрии мозга. В то же время у детей возможно
лучшее восстановление некоторых видов нарушений речи, чем у взрослых. Это
определяется потенциальной готовностью правого полушария в раннем детском
возрасте участвовать в речевой функции. Наблюдения над детьми с полностью
изолированными полушариями в результате пересечения мозолистого тела, передней и задней комиссуры мозга показали, что до 4-х летнего возраста речевая
функция представлена почти равномерно в обоих полушариях.
Исследования с прямой стимуляцией мозга у больных во время нейрохирургических операций подтверждает, что к использованию языка имеет отношение значительная часть коры. При раздражении многих участков в областях коры, связанных с речью, ухудшается способность к чтению, а стимуляция отдельных пунктов в лобных, височных и теменных долях приводит к тому, что
нарушается способность говорить и понимать устную речь.
У больных, владевших двумя языками, при электростимуляции участков
мозга, расположенных в центре речевой области, нарушалась способность объясняться на обоих языках, тогда как при раздражении некоторых периферических участков этой области «выпадал» лишь какой-то один из двух языков. Поскольку у людей, говорящих на двух языках, при развитии афазии обычно возникают затруднения с обоими языками, можно думать, что организация соответствующих мозговых механизмов в основе своей одинакова. Исключения могут
составлять случаи, когда в одном языке используется буквенный алфавит, а в
другом – иероглифы или символы, отображающие предметы и понятия, а не
звуки. Различия в способности к чтению, проявляющиеся после повреждений
мозга, указывают на то, что в этом случае мозговые механизмы могут быть организованы по-разному.
3.4.2. Письменная речь
Одним из наиболее древних способов кодирования информации является
пиктография, которую считают «предписьменностью». Пиктография представляет собой изобразительное письмо и тесно связана с рисунком. Пиктография
развивалась у многих племен и народностей, в особенности у меланезийцев, североамериканских индейцев, народностей Сибири. В развитом виде пиктографическое письмо состоит из отдельных рисунков или связной композиции,
представляющее реалистически или условно предметы, действия и события.
99
Пиктографические изображения имеют иногда сложное повествовательное содержание, дают хронику событий, рассказывают о героических подвигах предков.
Примером пиктографии может служить рисунок-петиция, поданная индейцами-делаварами президенту США в 1849г. Изображенная на куске бересты, петиция содержит просьбу 7 родовых групп о разрешении им переселиться с
Верхнего озера на другие соседние озера. Семь родов представлены здесь их тотемами: журавлем, тремя куницами, медведем, морским человеком и морским
котом. Внизу обозначены те озера, куда просители желают переселиться. Единодушие просьбы обозначено тем, что глаза и сердца всех фигур соединены с
глазами и сердцем журавля как выразителя их ходатайства.
Апогеем развития духовной культуры первобытного человека было создание упорядоченной письменности. Как правило, это происходило путем превращения пиктографической «предписьменности», передававщей лишь общий
смысл сообщения, в идеографическое, или логографическое, письмо, в котором
строго фиксированные знаки обозначали отдельные слова. Таково древнейшее
иероглифическое письмо шумеров, египтян, эламитов, критян, китайцев, майя и
других народов. Позднее из идеографического письма возникли более развитые
слоговые и буквенно-звуковые (алфавитные) системы письменности, почти лишенные картинного характера первоначальной письменности. Идеография
удержалась только в Китае.
Письменная речь требует определенных движений руки при начертании
букв или других знаков, что связано с общим двигательным анализатором. В
связи с этим двигательный анализатор письменной речи помещается в заднем
отделе средней лобной извилины, вблизи зоны передней центральной извилины
(моторная зона). Деятельность этого анализатора связана с анализатором необходимых при письме заученных движений руки (поле 40 в нижней теменной
дольке). При повреждении поля 40 сохраняются все виды движения, но теряется
способность тонких движений, необходимых для начертания букв, слов и других знаков (аграфия).
Так как развитие письменной речи связано с органом зрения, то в непосредственной близости к зрительному анализатору находится зрительный анализатор
письменной речи, который связан со шпорной бороздой, где помещается общий
зрительный анализатор. Зрительный анализатор письменной речи располагается
в нижней теменной дольке, в угловой извилине (поле 39). Повреждение поля 39
сопровождается дислексией. Одна из форм дислексии – нарушение способности
к чтению, не являющаяся результатом умственной отсталости или физической
травмы. Люди, страдающие дислексией, имеют нормальный интеллект; устная
речь и ее понимание у них не нарушены. Трудности, с которыми они сталкиваются при чтении, принимают разные формы и могут быть обусловлены рядом
различных причин.
У одних причина нарушения носит по преимуществу пространственный характер: они испытывают затруднения в восприятии слова как целого и не могут
усвоить как выглядят слова, - не могут, например, отличить «луг» от «гул». Другие неспособны уловить связь между буквосочетаниями и теми звуками, кото100
рые они отображают. Такие люди теряются, если их просят произнести незнакомое слово. Они могут узнать и правильно прочесть слово «сокол», например,
но придут в замешательство при виде слова «колос».
Одно из объяснений зрительно-пространственных затруднений, испытываемых некоторыми дислексиками, связывают с нестабильной глазодоминантностью. У большинства людей один глаз (также как и рука) является доминирующим. Нестабильная глазодоминантность может привести к нарушению движений глаз, и человеку будет трудно следить за порядком расположения букв и
слов на странице. Нестабильная глазодоминантность сама по себе может быть
следствием нестабильного центрального контроля, т.е. такого состояния, когда
ни одно из полушарий не осуществляет доминирующего контроля над движениями глаз.
При некоторых видах дислексии отмечены аномалии развития корковых
речевых областей. При исследовании мозга 20-летнего юноши, страдавшего
дислексией и погибшего в результате несчастного случая (мозг при этом не был
поврежден), было обнаружено резко выраженное нарушение гистологической
структуры речевых зон левого полушария. Не выявлялось нормальной дифференцировки клеточных слоев; повсюду были разбросаны крупные примитивные
клетки, обычно не встречающиеся в этой области мозга. Были найдены также
уродливые бугры выпячивающейся ткани – так называемая полимикрогирия.
Таковы первые данные, связывающие дислексию с анатомическими аномалиями. Но это всего лишь единственный случай. Кроме того, поскольку термин
«дислексия» в настоящее время используется для обозначения целого ряда различных расстройств, заключить, что их причиной всегда являются анатомические нарушения, не представляется возможным.
Судя по некоторым данным, степень проявления и частота дислексии могут
зависеть от языка, на котором человек учится читать. Среди населения стран Запада встречается от 1 до 3% дислексиков, в Японии их число в 10 раз меньше. В
японском языке используют два вида письма: кана, где, как и в нашем алфавите,
символы соответствуют звукам, хотя каждый символ означает не отдельный
звук, а слог, т.е. сочетание звуков; кандзи, где символами служат иероглифы,
отображающие не звуки, а предметы и понятия.
Возможно, что зрительно-пространственное восприятие осуществляется
правой половиной мозга. Об этом свидетельствуют наблюдения над японцами,
перенесшими инсульт: при локализации очага поражения в левом полушарии
больные теряли способность читать слова, написанные на кана, но продолжали
читать иероглифические тексты. Известно также, что американские дети, страдающие дислексией, успешно обучались читать на английском языке, представленном на письме китайскими иероглифами по специально разработанной системе.
3.4.3. Импрессивная речь
Первым условием декодирования воспринимаемой речи является четкое
выделение из речевого потока фонем (основной единицы звукового строя языка). Решающую роль в этом процессе играют вторичные отделы височной (слуховой) коры левого полушария. Обладая мощной системой связей с постцен101
тральными (кинестетическими) и нижними отделами премоторной коры, задневисочные отделы левой височной области осуществляют высокоспециализированный слуховой анализ. Поражение этих зон делает выделение фонем недоступным и, нарушая «квалифицированный» речевой слух, приводит к возникновению «височной», или «акустико-гностической», афазии.
Нарушение фонематического слуха, являющееся непосредственным результатом поражения верхневисочных отделов левого полушария (зона Вернике), является типичным случаем устранения одного из существенных оперативных компонентов импрессивной речи: оно оставляет сохранным намерение
больного разобраться в смысле воспринимаемых слов, не разрушает активных
попыток декодировать слышимую речь, но делает эти попытки безуспешными
вследствие нарушения основного условия выполнения этой задачи. Оставляя
принципиальные основы интеллектуальной деятельности больного сохранными
(что видно из полной доступности для него письменного счета, наглядной конструктивной деятельности и т.д.), оно делает невозможным те формы мышления, которые требуют речевой формулировки и сохранения промежуточных речевых операций. Понимание общего смысла обращенной к больному речи с
опорой на догадки по контексту, интонацию слышимой речи может оставаться
относительно сохранным, в то время как понимания точного и конкретного значения слов оказывается почти недоступным.
Нарушение фонематического слуха является лишь одной и наиболее элементарной формой нарушения исходного звена декодирования речевого процесса. Второй формой является своеобразное расстройство понимания слов, которое может быть уподоблено «ассоциативной душевной слепоте» Лиссауэра и заключается в том, что фонематический состав слова остается сохранным, но
узнавание его смысла грубо нарушается. Природа этого явления и лежащие в ее
основе анатомические структуры и физиологические механизмы остаются неизвестными. Пока есть основание предполагать, что решающее значение здесь играет нарушение взаимодействия слухоречевого и зрительного анализаторов, в
результате которого звуковое слово перестает вызывать соответствующий зрительный образ.
Следующим этапом импрессивной речи является понимание значения целой фразы или целого связного речевого высказывания. Первым из условий, необходимых для декодирования развернутого речевого высказывания, является
удержание в речевой памяти всех его элементов. Если этого не происходит, понимание длинного предложения или развернутого речевого высказывания, требующее сопоставления входящих в него элементов, делается недоступным, так
как больной, удерживая начало высказывания, в силу повышенной тормозимости, забывает его конец и оказывается не в состоянии понять значение всего развернутого предложения, хотя понимание отдельных слов остается сохранным. К
такому результату приводят поражения средних отделов левой височной области или глубоко расположенные поражения левой височной доли у правши, ведущие к дисфункции височной коры и вызывающие явления «акустикомнестической» афазии.
102
Вторым условием понимания развернутой речи является симультантный
синтез ее элементов: способность не только удерживать в памяти все элементы
речевой структуры, но и одновременно «обозреть» ее, уложить в одновременно
воспринимаемую «смысловую схему». В соответствующих процессах декодирования интимное участие принимают теменно-затылочные, височно-теменно-за тылочные отделы левого полушария у правшей. Поражение этих отделов ведет к
распаду симультантных пространственных схем, а на символическом (речевом)
уровне вызывает такие явления, как распад понимания определенных логикограмматических отношений (семантическую фазию) и глубокие нарушения тех
форм конструктивной деятельности и счетных операций, выполнение которых
базируется на симультантных (квазипространственных) синтезах.
Третьим условием понимания развернутой речи и декодирования ее смысла
является активный анализ наиболее существенных элементов ее содержания.
Такой анализ почти не нужен для декодирования простых фраз и наиболее элементарных форм повествовательной речи. Однако он совершенно необходим
для расшифровки сложно построенной фразы и тем более для понимания общего смысла и особенно подтекста сложного развернутого высказывания. Достаточно вспомнить, насколько сложны поисковые движения глаз (многократные
возвращения к пройденным сегментам текста) человека, читающего трудный
текст, пытающегося выделить его существенные стороны и понять общий
смысл, чтобы оценить важность активной деятельности для декодирования
сложной информации.
Обеспечение активной поисковой деятельности, требующей сохранения
прочного намерения, сформированной программы действий и контроля над их
протеканием, осуществляется при ближайшем участии лобных долей мозга. Вот
почему при поражении лобных долей мозга способность к направленной, программированной, избирательной деятельности исчезает и организованное, активное поведение заменяется либо импульсивными фрагментарными реакциями,
либо инертными стереотипами.
3.4.4. Экспрессивная речь
Экспрессивная речь заключается в кодировании мысли в развернутое высказывание и включает в свой состав ряд исполнительных звеньев. Выяснение
мозговой организации экспрессивной речи необходимо начать с рассмотрения
ее наиболее элементарных форм и соответствующих мозговых механизмов.
Наиболее элементарным видом экспрессивной речи является простейшая
повторная речь. Простое повторение звука, слога или слова требует, естественно, четкого слухового восприятия; в акте повторения речевых элементов участвуют системы височной области коры. Поэтому поражения вторичных отделов
слуховой коры левого полушария, приводящие к распаду фонематического слуха, неизбежно сопровождаются дефектами повторения (замена близких фонем,
неправильное воспроизведение их).
Другим условием сохранной повторной речи является наличие достаточно
четкой системы артикуляций, что обеспечивается нижними отделами постцентральной (кинестетической) коры левого полушария. Поражение этих отделов
мозга приводит к распаду артикулем (артикль – дифференцирующее служебное
103
слово, является показателем грамматических категорий определенности или неопределенности, рода, числа и т.д.), замене близких (оппозиционных) артикулем
и появлению литеральных парафазий (неполная афазия). В случаях более массивных поражений нижних отделов постцентральной области левого полушария
эти дефекты выражены резче и приводят к развернутой «афферентной моторной
афазии», в основе которой лежит распад артикулем. Различие этой формы афазии и эфферентной моторной афазии, или афазии Брока, является одним из важных факторов современного этапа развития науки о речевых расстройствах.
Третьим условием сохранной повторной речи является возможность переключения с одной артикулолемы на другую или с одного слова на другое. В
обеспечении нужной для этого пластичности двигательных процессов существенную роль играют аппараты премоторной коры левого полушария, в частности ее нижних отделов. Поражения этих отделов мозга приводят к воникновению патологической инертности в речедвигательной сфере и появлению тех речедвигательных персевераций (ошибочных действий, оговорок, ошибок и т.п.),
которые составляют патофизиологическую основу «эфферентной моторной афазии».
Повторение любой звуковой структуры (и прежде всего бессмысленных
слогов и слогосочетаний) неизбежно входит в конфликт с воспроизведением
фонетичеси близких, но осмысленных, хорошо упроченных слов. Для правильного выполнения этой задачи необходима известная абстракция от хорошо
упроченных стереотипов, подчинение произнесения заданной программы и торможение побочных альтернатив. Такое программирование избирательного действия и торможение побочных связей обеспечивается при ближайшем участии
лобных долей мозга, и поэтому понятно, что поражение этих отделов мозга приводит к тому, что нужная программа легко нарушается и повторение заданной
(особенно бессмысленной или сложной речевой структуры) заменяется повторением какого-либо близкого хорошо упроченного в прежнем опыте слова (или
фразы). Достаточно больному предложить повторить неправильную по смыслу
или структуре фразу, чтобы он тотчас же воспроизвел ее в более привычном для
него правильном виде.
Значительно более сложным является следующий вид экспрессивной речи –
название предмета нужным словом. В этом случае звуковой образец нужного
слова отсутствует и субъект сам должен, исходя из зрительного образа воспринимаемого предмета, кодировать этот образ в соответствующее слово звуковой
речи. Осуществление этой задачи связано с целым рядом новых условий, а, следовательно, и с участием целого ряда новых мозговых структур.
Первым условием адекватного называния предмета или его изображения
является отчетливое зрительное восприятие его. Стоит зрительному восприятию
потерять четкость (как это бывает в случаях нарушения зрительного синтеза,
или оптической агнозии), или приобрести несколько ослабленные формы (выражающиеся в трудности узнавания стилизованных рисунков или выделения
«зашумленных» изображений), или стоит произойти ослаблению зрительных
представлений, чтобы называние предмета, лишенного наглядной оптической
основы, стало затруднительным. Это явление приобрело в классической невро104
логии название «оптической афазии» и возникает при поражении височнозатылочных отделов левого полушария (у правшей). Оно может составлять патофизиологическую основу некоторых форм «амнестической афазии», возникающей при поражении теменно-затылочных отделов мозга. Специальный анализ
показал, что источником нарушения номинативной функции речи может быть
нарушение наглядной зрительной основы предметных представлений.
Вторым важным и очевидным условием нормального называния предмета
является сохранность акустической структуры мозга, что является функцией
слухоречевых систем левой височной области. Поражение этих отделов мозга,
приводящее к нарушению четкой фонематической организации речевых структур, вызывает такие же затруднения называния, какие были описаны при рассмотрении трудностей повторения. Признаком данной природы нарушения является обилие литеральных парафазий при попытке назвать показанный предмет, а также тот факт, что подсказка начальных звуков или слогов искомого слова в этих случаях не оказывает помощи больному, так как корень дефекта лежит
в размытости акустического состава слов.
Третье, гораздо более сложное условие правильного называния предмета,
состоит в нахождении нужного обозначения и торможения всех побочных альтернатив. Называние предмета вплетено в целую сеть или матрицу возможных
связей, куда входят и словесные обозначения различных качеств предмета, и
всплывающие обозначения, относящиеся к близким семантическим категориям,
и обозначения, близкие по своей звуковой или морфологической структуре.
Торможение всех этих побочных альтернатив и выделение нужного, доминирующего значения легко осуществляется нормально работающей корой и
редко затрудняется при патологических (фазовых) состояниях третичных (теменно- затылочных) отделов коры левого полушария, когда нарушается «закон
силы» и возникает «уравнительная фаза», способствующая всплыванию побочных связей. Возможно, именно такие патофизиологические механизмы пораженных третичных зон левого полушария лежат в основе явления, которое
называется в клинике «амнестической афазией» и сопровождается обилием бесконтрольно возникающих «вербальных парафазий» (замена нужного слова
близкими по значению и структуре словами).
Отличительным признаком этого вида нарушений экспрессивной речи является тот факт, что подсказка первого звука или слога помогает больному и
сразу приводит к нахождению нужного слова. Этим подлинная «амнестическая
афазия» отличается от «акустико-мнестической афазии», в основе которой лежит размытость звуковой структуры слова.
Четвертым условием, необходимым для нормального называния предмета,
является подвижность нервных процессов. Именно она необходима для того,
чтобы раз найденное название не «застревало», не становилось инертным стереотипом и чтобы субъект, который только что назвал один предмет, мог с достаточной легкостью переключиться на другие названия.
Это условие не соблюдается как при поражениях нижних отделов премоторной области левого полушария (зона Брока), так и при поражениях левой
лобно-височной области коры, в случае которых к явлениям патологической
105
инертности следов присоединяются явления височного «отчуждения смысла
слов», когда нарушается критическое отношение к возникающей патологической инертности и коррекция допускаемых ошибок. В этих случаях больной,
правильно назвав картинку «яблоко», называет следующую картинку «две вишни» как «два яблока», а назвав пару картинок «карандаш» и «ключ», может вторую пару картинок, изображающих чашку и окно, назвать «чашка» и «ключ»
или «карандаш» и «карандаш».
Теперь необходимо перейти к проблеме мозговой организации экспрессивной речевой деятельности в целом. Развернутая экспрессивная речь или высказывание начинается с намерения или мысли, которые должны в дальнейшем перекодироваться в словесную форму и найти свое воплощение в речевом высказывании. Оба эти процесса требуют участия лобных долей мозга, которые являются аппаратом возникновения сложных мотивов с одной стороны, и создания
активного намерения или формулировки замысла – с другой. Если мотив высказывания отсутствует, а активного возникновения замысла не происходит, спонтанная активная речь, совершенно естественно, не может возникнуть, даже если
повторная речь и называние предметов остаются сохранными.
Именно такая ситуация характерна для больных с выраженным «лобным
синдромом», у которых вместе с общей аспонтанностью и адинамией отчетливо
выступает «речевая аспонтанность», проявляющаяся как в отсутствии самостоятельно возникающих высказываний, так и в том, что их диалогическая речь
ограничивается лишь пассивными и односложными ответами на поставленные
вопросы, причем если вопросы, допускающие простой ответ («Вы пили чай? –
Чай? Пил чай!), воспринимаются легко, то вопросы, требующие введения в ответ новых связей («Где вы были сегодня?»), вызывают заметное затруднение.
Речевая аспонтанность, возникающая обычно при массивных поражениях
лобных долей мозга (вовлекающих оба полушария), еще не может расцениваться как афазическое расстройство. Она скорее является формой общей аспонтанности больного.
3.5. Функции речи
Исследователи выделяют три основные функции речи: коммуникативную, регулирующую и программирующую.
3.5.1. Коммуникативная функция
Коммуникативная функция обеспечивает общение между людьми с помощью языка. Язык – это система словесных знаков, средство, с помощью
которого осуществляется общение между людьми. Речь – это процесс использования языка в целях общения людей. Люди жили и живут в обществе.
Общественная жизнь и труд людей вызывают необходимость постоянно общаться, устанавливать контакты друг с другом, воздействовать друг на друга.
Под деятельностью общения не следует понимать простую передачу информации от одного индивида к другому. Как говорил К. Маркс: «Коммуникация есть не только и не столько взаимодействие людей в обществе, сколько, прежде всего, взаимодействие людей как членов общества, как общественных индивидов». Применительно к первобытному человеческому коллективу можно сформулировать эту мысль так: речь есть не столько общение
106
во время труда, сколько общение для труда. Одним словом, речь не «прилагается» к жизни и совместной деятельности общества, социальной группы, а
является одним из средств, конституирующих эту деятельность. Речь по существу своему не дело индивида, не дело изолированного носителя языка:
это, прежде всего, внутренняя активность общества, осуществляемая им через отдельных носителей языка или, точнее, при их помощи.
Через слово человек получает знания о предметах и явлениях окружающего мира без непосредственного контакта с ними. Система словесных символов расширяет возможности приспособления человека к окружающей среде, возможности его ориентации в природном и социальном мире. Через знания, накопленные человечеством и зафиксированные в устной и письменной
речи, человек связан с прошлым и будущим.
Способность человека к общению с помощью слов-символов имеет свои
истоки в коммуникативных способностях высших обезьян.
Язык представляет собой определенную систему знаков и правил их образования. Человек осваивает язык в течение всей жизни. Какой язык он
усвоит как родной, зависит от среды, в которой он живет, и условий воспитания. Существует критический период для освоения языка. После 10 лет способность к развитию нейронных сетей, необходимых для построения центров
речи, утрачивается. Маугли – один из литературных примеров потери речевой функции.
Человек может владеть многими языками. Это означает, что он использует возможность обозначать один и тот же предмет разными символами, как
в устной, так и в письменной форме. При изучении второго и последующих
языков, по-видимому, используются те же нервные сети, которые ранее были
сформированы при овладении родным языком. В настоящее время известно
более 2500 живых развивающихся языков.
Языковые знания не передаются по наследству. Однако у человека имеются генетические предпосылки к общению с помощью речи и усвоению
языка. Они заложены в особенностях, как центральной нервной системы, так
и речедвигательного аппарата, гортани. Амбидексы – лица, у которых функциональная асимметрия полушарий менее выражена, обладают большими
языковыми способностями.
3.5.2. Регулирующая функция
Регулирующая функция речи реализует себя в высших психических
функциях – сознательных формах психической деятельности. Понятие высшей психической функции введено Л.С. Выготским и развито А.Р. Лурия и
другими отечественными психологами. Отличительной особенностью высших психических функций является их произвольный характер.
Предполагают, что речи принадлежит важная роль в развитии произвольного, волевого поведения. Первоначально высшая психическая функция
как бы разделена между двумя людьми. Один человек регулирует поведение
другого с помощью специальных раздражителей («знаков»), среди которых
наибольшую роль играет речь. Научаясь применять по отношению к собственному поведению стимулы, которые первоначально использовались для
107
регуляции поведения других людей, человек приходит к овладению собственным поведением. В результате процесса интериоризации - преобразования внешней речевой деятельности во внутреннюю речь, последняя становится тем механизмом, с помощью которого, человек овладевает собственными произвольными действиями.
Лурия А.Р. и Е.Д. Хомская в своих работах показали связь регулирующей функции речи с передними отделами полушарий. Ими установлена важная роль конвекситальных отделов префронтальной коры в регуляции произвольных движений и действий, конструктивной деятельности, различных интеллектуальных процессов. Больной с патологией в этих отделах не может
выполнять соответствующие действия, следуя инструкции. Таким образом,
высшие формы управления физическим и тоническим ориентировочными
рефлексами, так же как и регулирующая функция речи, зависят от сохранности лобных долей.
3.5.3. Программирующая функция
Программирующая функция речи выражается в построении речевых
схем речевого высказывания, грамматических структур и предложений, в переходе от замысла к внешнему развернутому высказыванию. В основе этого
процесса – внутреннее программирование, осуществляемое с помощью внутренней речи. Как показывают клинические данные, оно необходимо не только для речевого высказывания, но и для построения самых различных движений и действий. Программирующая функция речи страдает при поражении
передних отделов речевых зон – заднелобных и премоторных отделов полушария.
Клинические данные, полученные при изучении поражений мозга, а
также результаты его электрической стимуляции во время операций на мозге
позволили выявить те критические структуры коры, которые важны для способности говорить и понимать речь. Методика, позволяющая картировать
области коры, связанные с речью, с помощью прямого электрического раздражения, была разработана в 30-х годах 20 в. У. Пенфилдом в Монреале в
Институте неврологии для контроля за хирургическим удалением участков
мозга с очагами эпилепсии.
3.6. Соотношение мышления и речи
«Слово – это средство общения, поэтому оно входит в состав речи. Будучи лишенным значения, слово уже не относится ни к мысли, ни к речи; обретая свое значение, слово сразу же становится органической частью и того и
другого. Именно в значении слова, говорит Л.С. Выготский, завязан узел того единства, которое именуется речевым мышлением».
Однако мышление и речь имеют разные генетические корни. Первоначально они выполняли различные функции и развивались отдельно. Исходной функцией речи была коммуникативная функция. Сама речь как средство
общения возникла в силу необходимости разделения и координации действий людей в процессе совместного труда. Вместе с тем при словесном общении содержание, передаваемое речью, относится к определенному классу
явлений и, следовательно, тем самым уже предполагает их обобщенное от108
ражение, т.е. факт мышления. Вместе с тем такой, например, прием общения,
как указательный жест, никакого обобщения в себе не несет и поэтому к
мысли не относится.
В свою очередь есть виды мышления, которые не связаны с речью,
например, наглядно-действенное, или практическое, мышление у животных.
У маленьких детей и у высших животных обнаруживаются своеобразные
средства коммуникации, не связанные с мышлением. Это выразительные
движения, жесты, мимика, отражающие внутренние состояния живого существа, но не являющиеся знаком или обобщением. В филогенезе мышления и
речи отчетливо вырисовывается доречевая фаза в развитии интеллекта и доинтеллектуальная фаза в развитии речи.
Выготский Л.С. полагал, что в возрасте примерно 2 лет, т.е. в том возрасте, который Ж. Пиаже обозначил как начало следующей за сенсомоторным интеллектом стадии дооперационного мышления, в отношениях между
мышлением и речью наступает критический переломный момент: речь начинает становиться интеллектуализированной, а мышление – речевым.
Признаки наступления этого перелома в развитии обеих функций являются быстрое и активное расширение ребенком своего словарного запаса (он
начинает часто задавать вопрос взрослым: как это называется?) и столь же
быстрое, скачкообразное увеличение коммуникативного словаря. Ребенок
как бы впервые открывает для себя символическую функцию речи и обнаруживает понимание того, что за словом как средством общения на самом деле
лежит обобщение, и пользуется им как для коммуникации, так и для решения
задач. Одним и тем же словом он начинает называть разные предметы, и это
есть прямое доказательство того, что ребенок усваивает понятия. Решая какие-либо интеллектуальные задачи, он начинает рассуждать вслух, а это, в
свою очередь, признак того, что он использует речь уже как средство мышления, а не только общения. Практически доступным для ребенка становится
значение слова как таковое.
Но эти факты есть признаки только лишь начала настоящего усвоения
понятий и их использования в процессе мышления и речи. Далее этот процесс, углубляясь, продолжается еще в течение достаточно длительного времени, вплоть до подросткового возраста. Настоящее усвоение научных понятий ребенком происходит относительно поздно, примерно к тому времени, к
которому Ж. Пиаже относит стадию формальных операций, т.е. к среднему
возрасту от 11 – 12 до 14 – 15 лет. Следовательно, весь период развития понятийного мышления занимает в жизни человека около 10 лет. Все эти годы
интенсивной умственной работы и учебных занятий уходят на усвоение ребенком важнейшей для развития как интеллекта, так и всех других психических функций и личности в целом категории понятия.
Первое слово ребенка по своему значению как целая фраза. То, что
взрослый бы выразил в развернутом предложении, ребенок передает одним
словом. В развитии семантической (смысловой) стороны речи ребенок начинает с целого предложения и только затем переходит к использованию частных смысловых единиц. В начальный и конечный моменты развитие семан109
тической и физической (звучащей) сторон речи идет разными как бы противоположными путями. Смысловая сторона речи разрабатывается от целого к
части, в то время как физическая ее сторона развивается от части к целому,
от слова к предложению.
Грамматика в становлении речи ребенка несколько опережает логику.
Он раньше овладевает в речи союзами «потому что», «несмотря на», «так
как», «хотя», чем смысловыми высказываниями соответствующими им. Это
значит, писал Л.С. Выготский, что движение семантики и звучания слова в
овладении сложными синтаксическими структурами не совпадают в развитии.
Еще более отчетливо это несовпадение выступает в функционировании
развитой мысли: далеко не всегда грамматическое и логическое содержание
предложения идентичны. Даже на высшем уровне развития мышления и речи, когда ребенок овладевает понятиями, происходит лишь частичное их
слияние.
Очень важное значение для понимания отношения мысли к слову имеет
внутренняя речь. Она в отличие от внешней речи обладает особым синтаксисом, характеризуется отрывочностью, фрагментарностью, сокращенностью.
Превращение внешней речи во внутреннюю происходит по определенному
закону: в ней в первую очередь сокращается подлежащее и остается сказуемое с относящимися к нему частями предложения.
Основной синтаксической характеристикой внутренней речи является
предикативность. Ее примеры обнаруживаются в диалогах хорошо знающих
друг друга людей, «без слов» понимающих, о чем идет речь в их «разговоре».
Таким людям нет, например, никакой необходимости иногда обмениваться
словами вообще, называть предмет разговора, указывать в каждом произносимом ими предложении или фразе подлежащее: оно им в большинстве случаев и так хорошо известно. Человек, размышляя во внутреннем диалоге, который, вероятно, осуществляется через внутреннюю речь, как бы общается с
самим собой. Естественно, что ему для себя тем более не нужно обозначать
предмет разговора.
Основной закон развития значений, употребляемых в ребенком в общении, слов заключается в их обогащении жизненным индивидуальным смыслом. Функционируя и развиваясь в практическом мышлении и речи, слово
как бы впитывает в себя все новые смыслы. В результате такой операции
смысл употребляемого слова обогащается разнообразными когнитивными,
эмоциональными и другими ассоциациями. Во внутренней же речи – и в этом
состоит ее главная отличительная особенность – преобладание смысла над
значением доведено до высшей точки. Можно сказать, что внутренняя речь в
отличие от внешней имеет свернутую предикативную форму и развернутое,
глубокое смысловое содержание.
Еще одной особенностью семантики внутренней речи является агглютинация, т.е. своеобразное слияние слов в одно с их существенным сокращением. Возникающее в результате слово как бы обогащается двойным или даже
тройным смыслом, взятым по отдельности от каждого из двух-трех объеди110
ненных в нем слов. Так, в пределе можно дойти до слова, которое вбирает в
себя смысл целого высказывания, и оно становится, как говорил Л.С. Выготский, «концентрированным сгустком смысла». Чтобы полностью перевести
этот смысл в план внешней речи, пришлось бы использовать, вероятно, не
одно предложение. Внутренняя речь, по-видимому, и состоит из подобного
рода слов, совершенно непохожих по структуре и употреблению на те слова,
которыми мы пользуемся в своей устной и письменной речи. Такую речь в
силу названных ее особенностей можно рассматривать как внутренний план
речевого мышления. Внутренняя речь и есть процесс мышления «чистыми
значениями».
Соколов А.Н. показал, что в процессе мышления внутренняя речь представляет собой активный артикуляционный, неосознаваемый процесс, беспрепятственное течение которого очень важно для реализации тех психических функций, в которых внутренняя речь принимает участие. В результате
его опытов со взрослыми, где в процессе восприятия текста или решения
арифметической задачи им предлагалось одновременно вслух читать хорошо
выученные стихи или произносить одни и те же простые слоги (например,
«ба-ба» или «ля-ля»), было установлено, что как восприятие текстов, так и
решение умственных задач серьезно затрудняются при отсутствии внутренней речи. При восприятии текстов в данном случае запоминались лишь отдельные слова, а их смысл не улавливался. Это означает, что мышление в ходе чтения присутствует и обязательно предполагает внутреннюю, скрытую от
сознания работу артикуляционного аппарата, переводящего воспринимаемые
значения в смыслы, из которых, собственно, и состоит внутренняя речь.
Еще более показательными, чем со взрослыми испытуемыми, оказались
подобные опыты, проведенные с младшими школьниками. У них даже простая механическая задержка артикуляции в процессе умственной работы (зажимание языка зубами) вызывала серьезные затруднения в чтении и понимании текста и приводила к грубым ошибкам в письме.
Письменный текст – это наиболее развернутое речевое высказывание,
предполагающее весьма длительный и сложный путь умственной работы по
переводу смысла в значение. На практике этот перевод, как показал А.Н. Соколов, также осуществляется с помощью скрытого от сознательного контроля активного процесса, связанного с работой артикуляционного аппарата.
Промежуточное положение между внешней и внутренней речью занимает эгоцентрическая речь. Это речь, направленная не на партнера по общению,
а на себя, не рассчитанная и не предполагающая какой-либо обратной реакции со стороны другого человека, присутствующего в данный момент и
находящегося рядом с говорящим. Эта речь особенно заметна у детей среднего дошкольного возраста, когда они играют и как бы разговаривают сами с
собой в процессе игры.
Элементы этой речи можно встретить и у взрослого, который, решая
сложную интеллектуальную задачу, размышляя вслух, произносит в процессе работы какие-то фразы, понятные только ему самому, по-видимому, обращенные к другому, но не предполагающие обязательного ответа с его сторо111
ны. Эгоцентрическая речь – это речь-размышление, обслуживающая не
столько общение, сколько само мышление. Она выступает как внешняя по
форме и внутренняя по своей психологической функции. Имея свои исходные корни во внешней диалогической речи, она, в конечном счете, перерастает во внутреннюю. При возникновении затруднений в деятельности человека активность его эгоцентрической речи возрастает.
При переходе внешней речи во внутреннюю эгоцентрическая речь постепенно исчезает. На убывание ее внешних проявлений следует смотреть,
как считал Л.С. Выготский, как на усиливающуюся абстракцию мысли от
звуковой стороны речи, что свойственно речи внутренней. Ему возражал Ж.
Пиаже, который полагал, что эгоцентрическая речь – это рудиментарная, пережиточная форма речи, перерастающая из внутренней во внешнюю. В самой такой речи он видел проявление несоциализированности, аутизма мысли
ребенка. Постепенное исчезновение эгоцентрической речи было для него
признаком приобретения мыслью ребенка тех качеств, которыми обладает
логическое мышление взрослого. Спустя много лет, познакомившись с
контраргументами Л.С. Выготского, Ж. Пиаже признал правильность его позиции.
Проблему речи обычно ставят в психологии в контексте: мышление и
речь. Действительно, с мышлением речь связана особенно тесно. Слово выражает обобщение, поскольку оно является формой существования понятия,
формой существования мысли. Речь – исторически сложившаяся форма общения людей посредством языка. Речевое общение осуществляется по законам данного языка, который представляет собой систему фонетических, лексических и стилистических средств и правил общения. Речь и язык составляют сложное диалектическое единство.
Речь существует по правилам языка, и вместе с тем под действием ряда
факторов она изменяет и совершенствует язык. Речь и язык современного человека – результат длительного исторического развития. Будучи средством
выражения мыслей людей, речь становится основным механизмом их мышления. Рассматривая речь как процесс общения людей и как механизм мыслительной деятельности, психология выделяет две неразрывно связанные
функции речи – общения и мышления.
Речь – это средство общения, необходимое, прежде всего, для вовлечения субъекта в социальную среду. Именно благодаря речи формируются первые связи между матерью и ребенком, устанавливаются основы социального
поведения в группе детей, и, наконец, именно через речь и язык, культурные
традиции в значительной степени влияют на наш образ мыслей и действий.
Речь – это действительно важное средство, к которому прибегает человек, когда ему нужно разумно аргументировать свое отношение к разным
жизненным проблемам. Однако это лишь второстепенная функция речи.
Только немногие люди занимаются тем, что логически мыслят, а с помощью
речи лишь выдают результат своих размышлений. Для большинства же речь
– в основном способ передавать информацию, размышлять над жизненными
112
явлениями и внутренними состояниями или просто получать удовольствие от
разговора.
ГЛАВА 4. ПАМЯТЬ
Исследования памяти имеют междисциплинарный характер, т.к. в различных формах она встречается на всех уровнях жизни и включает не только
процессы сохранения индивидуального опыта, но и механизмы передачи
наследственной информации.
113
Работы немецкого психолога Г. Эбингауза положили начало экспериментальному изучению памяти. В своих опытах на себе он наметил количественные законы заучивания, удерживания и воспроизведения последовательностей, состоящих из бессмысленных слогов. В дальнейшем этот подход
был предложен в бихевиористических исследованиях.
Почти одновременно началось изучение памяти на сложный осмысленный материал. В начале 20 в. французский философ А. Бергсон противопоставил «Памяти привычки», которая формируется в результате механического повторения, «Память духа», фиксирующую осмысленные единичные события биографии субъекта.
Гештальтпсихология подчеркивала роль организации материала при запоминании. В психоанализе была предпринята попытка объяснения явлений
забывания «вытеснением» неприятных, травмирующих впечатлений из сферы сознания. Английский психолог Ф. Бартлетт показал сложный реконструктивный характер процесса припоминания рассказов и зависимость его
от существующих в данной среде культурных норм. Значение социокультурных факторов в формировании высших форм памяти человека подчеркивали
французский психолог П. Жане и французский социолог М. Хальбвакс.
В России эта концепция получила дальнейшее развитие в культурноисторической теории происхождения высших функций человека, разработанной Л.С. Выготским и его ближайшими учениками А.Н. Леонтьевым и
Л.С. Лурией. А.Н. Леонтьев выделил этапы фило- и онтогенетического развития памяти человека, ее постепенного превращения из «натуральной»
(непосредственной) в «культурную» (опосредованную). Нейропсихологические исследования, приведенные А.Р. Лурией и под его руководством, позволили описать физиологические механизмы памяти, показать роль лобных долей коры головного мозга человека в регуляции высших мнемических процессов.
Зинченко П.И. и А.А. Смирнов исследовали зависимость успешности
процессов запоминания от их места в структуре деятельности. Они детально
исследовали зависимость непроизвольного и произвольного запоминания от
организации практической деятельности и от других условий, в которых
происходит запоминание или воспроизведение информации человеком. В
своих исследованиях А.А. Смирнов показал, что действия лучше запоминаются, чем мысли, а среди действий прочнее запоминаются те, которые связаны с преодолением препятствий, в том числе и сами препятствия. Различные
виды памяти – моторная, эмоциональная, образная, словесно-логическая –
иногда описываются как этапы такого развития (П.П. Блонский, Дж. Брунер,
Ж. Пиаже). Анализ нарушений памяти и восприятия в клинике локальных
поражений мозга (А.Р. Лурия, Р. Сперри) позволил установить факт преимущественной связи процессов в левом полушарии головного мозга (у правшей) со словесно-логическими способами запоминания, а в правом полушарии – с наглядно-образными.
Много интересных фактов, касающихся памяти человека, было установлено в ряде исследований, авторы которых руководствовались гештальттео114
рией памяти. Один из них был открыт Б.В. Зейгарником и получил название
эффект Зейгарника. Этот эффект состоит в следующем. Если людям предложить серию заданий и позволить одни из них довести до конца, а другие прервать незавершенными, то оказывается, что испытуемые впоследствии почти
в два раза чаще вспоминают незавершенные задания, чем завершенные к моменту прерывания. Объясняется данное явление следующим образом. При
получении задания у испытуемого возникает потребность его выполнить. Эта
потребность полностью реализует себя, когда задание выполнено, и остается
неудовлетворенной, если оно не доведено до конца. В силу связи между мотивацией и памятью первая влияет на избирательность памяти, сохраняя в
ней следы незавершенных заданий.
Проведя соответствующие эксперименты Б.В. Зейгарник отметила еще
один любопытный факт: «Преобладание незавершенных заданий выражается
не только в числе удержанных заданий, но также в той последовательности, в
которой испытуемый называет задания при опросе. В первую очередь испытуемые перечисляют незавершенные задания». Из этого замечания можно
сделать вывод, что человек непроизвольно удерживает в памяти и в первую
очередь воспроизводит то, что отвечает наиболее актуальным, действующим
в данный момент и не вполне удовлетворенным его потребностям.
4.1. Виды и формы памяти
Память – способность к воспроизведению прошлого индивидуального
опыта; одно из основных свойств нервной системы, выражающееся в способности длительно хранить информацию о событиях внешнего мира и реакциях
организма, многократно вводить ее в сферу сознания и поведения. Память
свойственна животным, имеющим достаточно развитую ЦНС, и человеку.
Объем памяти, длительность и надежность хранения информации, как и восприятие сложных сигналов среды и выработка адекватных реакций, возрастают в ходе эволюции по мере увеличения числа нейронов мозга и усложнения его структуры.
У кишечнополостных формируются лишь простые суммационные рефлексы, у большинства членистоногих и моллюсков память выражается в
привыкании, т.е. торможении более или менее готовых программ поведения
или отдельных реакций, неадекватных определенным условиям среды. Головоногие моллюски по способности к обучению сравнимы с птицами и млекопитающими. В онтогенезе высших животных и человека возможности памяти, как по объему, так и по сложности запоминаемых ситуаций возрастают по
мере созревания нейронов и миелинизации нервных волокон.
В настоящее время можно лишь приблизительно оценить емкость памяти человеческого мозга. Если сравнивать объем информации, необходимой
для обучения языку (40-50 млн. бит), с количеством нейронов в соответствующих височных зонах (300 млн.), то получится, что для хранения одного бита (единица информации) требуется примерно 10 клеток. Экстраполяция этих
данных на всю кору головного мозга человека дает общую емкость памяти,
равную примерно 300 млн. бит. Ее хватило бы для постоянного хранения
примерно 1% всей информации, протекающей через наше сознание.
115
Эта величина вытекает из следующих кибернетических расчетов. При
любых условиях, поток осознаваемой информации от всех сенсорных систем
не превышает 50 бит/с. Например, при спокойном чтении он равен 40 бит/с,
при вычислениях в уме 12 бит/с, при обычном счете – 3 бит/с. Если принять
средний поток информации за 20 бит/с, то в течение 70 лет при 16 часовой
среднесуточной активности общее поступление информации составит примерно 300 млрд. бит, что 100 раз больше, чем емкость нашего мозга. Значит,
долговременная память должна отобрать лишь 1% этого количества. Очевидно, что при этом сохраняется наиболее важная по той или иной причине
информация.
Физиологические исследования памяти обнаруживают 2 основных этапа ее формирования, которым соответствует 2 вида памяти: кратковременная
и долговременная. Кратковременная память характеризуется временем хранения информации от нескольких секунд до десятков минут и разрушается
воздействиями, влияющими на согласованную работу нейронов (электрошок,
наркоз, гипотермия). Долговременная память обеспечивает время хранения
информации сравнимое с продолжительностью жизни организма, устойчива
к воздействиям, нарушающим кратковременную память.
Переход от первого вида памяти ко второму, называемый консолидацией, постепенен и связан с активацией ряда биохимических процессов. Полагают, что кратковременная память основана на активных механизмах, поддерживающих повышенную возбудимость определенных нейронных систем,
вероятно, за счет следовых процессов в синапсах, в том числе локальных изменений ионного состава, интенсивности выброса медиатора, чувствительности постсинаптической мембраны и др. Запись информации в долговременную память у высших животных и человека осуществляется при участии
гиппокампа, выполняющего функции компаратора (блока сравнения) и детектора новизны информации. События, имеющие жизненно важное значение и вызывающие сильные эмоции, переводятся в долговременную память
быстро и закрепляются прочно.
При формировании долговременной памяти связи между нейронами,
входящими в состав нейронных систем, фиксируются в результате устойчивых изменений в синапсах и других ультраструктурах клетки. Опыты с иссечением участков коры больших полушарий головного мозга и электрофизиологические исследования показывают, что “запись” каждого события распределена по более или менее обширным зонам мозга. Информация о разных
событиях отражается не только в возбуждении разных нейронов, но и в различных комбинациях совозбужденных участков и клеток мозга. Нейроны не
делятся в течение жизни, и новые реакции могут вырабатываться и запоминаться нервной системой только на основе создания новых функциональных
связей между имеющимися в мозге клетками.
Долговременные изменения эффективности синапсов связывают с изменениями в биосинтезе и встраивании в мембрану белков, от которых зависит чувствительность синаптической мембраны к медиатору. Биосинтез белков активируется при возбуждении нейронов на разных уровнях организации
116
ЦНС, а блокада синтеза РНК или белков затрудняет или исключает формирование долговременной памяти. Возможно, что в основе долговременной памяти лежит структурная фиксация нейронных систем. Биохимическая организация клеточных процессов, приводящих к необходимым для формирования памяти изменениям в системах нейронов, включает в себя и относительно неспецифическую их модуляцию посредством эндогенных пептидов. Общепринятого объяснения механизмов памяти нет.
Гипотеза молекулярного кодирования информации, допускающая синтез уникальных для каждой поведенческой реакции пептидов несостоятельна, т.к. пептиды, которым приписывалась роль таких носителей информации,
оказались неспецифическими активаторами отдельных зон мозга. Однако исследования в этой области развиваются, т.к. биохимическая и физиологическая активность эндогенных пептидов мозга исключительно велика. В целом,
по современным данным, память представляет собой системную функцию
мозга, реализующуюся на многих уровнях – от восприятия сигнала внешнего
мира и его обработки нейронными системами мозга до цитохимических и
ультраструктурных изменений в отдельных нейронах.
При возникновении жизни на нашей планете появилась древнейшая память живого – генетическая память. Генетическая память – это память биологического вида, согласно которой воспроизводится вся структурнофункциональная организация его представителей, включая для многих видов
их поведение. Основным биологическим механизмом запоминания информации в такой памяти являются, по-видимому, мутации и связанные с ними
изменения генных структур. Генетическая память у человека – единственная,
на которую мы не можем оказывать влияние через обучение и воспитание.
Чем большую долю поведения определяет генетическая память для данного
вида животных, тем менее приспособлены они к быстрым изменениям условий окружающей среды.
Древняя генетическая память, однако, составляет самую значительную
часть памяти у любого организма, в том числе и высокоорганизованного. Поэтому выяснение механизмов генетической памяти и выявление ее материального носителя является крупнейшим успехом в развитии представлений о памяти
живых объектов в целом. В 50-х годах прошлого столетия было установлено,
что носителем генетической памяти являются нуклеиновые кислоты.
Второй формой памяти, позднее развивающейся в ходе эволюции, является
иммунологическая память, которая тесно связана с генетической. Тонкие механизмы иммунологической памяти стали проясняться лишь после исследования
строения антител и принципов их генетического кодирования. Было показано,
что все антитела состоят из двух типов цепей – тяжелой (H – High) и легкой (L –
Light). Так называемый «мономерный» иммуноглобулин состоит из двух Нцепей и двух L-цепей, соединенных дисульфидными связями. Разные цепи содержат от 2 до 5 доменов (Новиков и др., 2004). Иммунологическая память в качестве своей основы использует механизмы генетической памяти и представляет
собой как бы развитие этих механизмов в сторону их большей гибкости и реактивности на антигенное микрообразование внешней среды.
117
Третьей формой памяти является нервная память, обеспечивающая животным, обладающим нервной системой, высшие, индивидуальные формы приспособления к макроизменениям окружающей среды.
В каждый момент времени животные и человек переходят из своего прошлого к новому, ранее не испытанному состоянию, и их поведение в настоящем
в значительной мере определяется совокупностью накопленного опыта в прошлом. Таким образом, память как результат обучения заключается в таких изменениях в нервной системе, которые сохраняются в течение некоторого времени и существенно влияют на характер протекания будущих рефлекторных реакций. Комплекс таких структурно-функциональных изменений, включающий запечатление не только определенной внешней ситуации, но и субъективное отношение организма к ней получил название процесса образования энграммы
(Батуев, 2002).
4.1.1. Энграмма памяти.
Одной из важных особенностей состояний мозга является их пластичность.
В модификации мозговых состояний выражается самое основное свойство нервной системы, ее способность образовывать временные связи. Временная связь связь, возникающая между группами нервных клеток головного мозга при образовании условного рефлекса. Она образуется при одновременном возбуждении
центра безусловного рефлекса (например, пищевого центра) и нервного центра
какого-либо анализатора (например, зрительного).
Условные рефлексы - индивидуально приобретенные системные приспособительные реакции животных и человека, возникающие на основе образования временной связи между условным (сигнальным) раздражителем и безусловно-рефлекторным актом. Выработка условного рефлекса начинается с
подкрепления условного раздражителя, индифферентного в отношении регистрируемой реакции, безусловным возбудителем этой реакции. Условным
раздражителем может быть любое изменение внешней или внутренней среды, воспринимаемое организмом. Совпадая во времени с осуществлением
какой-либо приспособительной деятельности, ранее индифферентный раздражитель становится условным сигналом, подготавливающим организм к
этой деятельности.
Ведущую роль в формировании условного рефлекса играют высшие отделы головного мозга (у рыб – средний мозг и мозжечок, у пресмыкающихся и
птиц – большие полушария головного мозга, у млекопитающих – кора больших полушарий). Предполагают, что в основе условного рефлекса лежит образование двусторонней связи между разнородными безусловными рефлексами. Предпосылками образования условного рефлекса является конвергенция условного и безусловного раздражителей на одних и тех же нейронах и
синхронизация активности пространственно удаленных участков головного
мозга, включенных в системную организацию данного условного рефлекса.
Рефлексы, не подкрепляемые раздражителями, подвергаются активному
торможению, а иногда исчезают. Поэтому биологическое значение условного
рефлекса состоит в расширении спектра адаптивных возможностей организ118
ма и их быстрой динамической смене, что придает поведению высокую степень пластичности и формирует индивидуальный опыт организма.
До недавнего прошлого, несмотря на значительные усилия исследователей, еще не было прямых доказательств нейронной модификации, возникающей в результате индивидуального опыта организма. В 1950 году Лешли
закончил свою монографию, посвященную исследованию энграммы, следующими словами: «Анализируя данные, касающиеся локализации следов памяти, я испытываю иногда необходимость сделать вывод, что научение вообще невозможно. Тем не менее, несмотря на такой довод против него,
научение иногда происходит».
Существует несколько оснований для классификации форм и видов памяти. Одно из них – деление памяти по времени сохранения материала, другое – по преобладающему в процессах запоминания, сохранения и воспроизведения материала анализатору. В первом случае выделяют кратковременную и долговременную память, а иногда и промежуточный вариант - оперативную память. Во втором случае говорят о двигательной, зрительной, слуховой, словесно-логической и других видах памяти.
4.1.2. Сенсорная память.
Сенсорная (перцептивная) память – непосредственный след от всякого
внешнего воздействия на нервную систему. Любой из рецепторов преобразует
внешнее воздействие в электрический сигнал, поступающий из периферической
в центральную нервную систему; в качестве первичного следа обычно рассматривают генераторный потенциал, возникающий в соответствующих группах рецепторов. След занимает большее время, чем само воздействие, из-за задержек и
переключений в ЦНС. Поэтому длительность сохранения следов в сенсорной
памяти составляет 0,1 – 5 с. Главной особенностью сенсорной памяти является
ее практически неограниченная емкость. Запечатлевается все, что фиксируется
рецепторами. Это обеспечивает возможность эффективного функционирования
других видов памяти путем выбора фиксации и переработки важной, с точки
зрения существования организма информации.
Емкость сенсорной памяти исследовалась психологами в многочисленных экспериментах. Интерес представляют уже первые эксперименты, проведенные в этой области Сперлингом (1960). Он использовал метод частичного отсчета, который заключался в следующем. Испытуемому на короткое
время (50 мс) предъявляют набор букв, расположенных в несколько рядов.
Сразу после этого дают сигнальный тон, показывающий, какой из рядов испытуемый должен воспроизвести. Эксперимент состоит из ряда таких проб.
Выяснилось, что указанным методом можно получить почти полное воспроизведение всей предъявленной информации в отличие от непосредственного
воспроизведения, при котором испытуемый может воспроизвести лишь 4 – 5
букв. Дальнейшие исследования по аналогичным методам показали, что способность воспроизводить произвольно отмеченную букву (или ряд) постепенно понижается по мере задержки появления тестирующего сигнала, и после интервала 500 мс кривая воспроизведения выравнивается.
119
Таким образом, стирание следа сенсорной памяти происходит по экспоненте с постоянной времени 150 мс, а сам след сохраняется (во всяком случае, для иконической – зрительной памяти) не многим более 500 мс. Вопрос
о длительности хранения сенсорных следов продолжает оставаться малоизученным и весьма спорным. Существуют факты, противоречащие отмеченной
выше теории кратковременности сохранения сенсорного следа. Во-первых,
существуют люди-эйдетики, у которых период сохранения зрительной картины может составлять десятки минут. Известные художники Н.Н. Ге, Г. Доре и др. могли работать над картиной в отсутствии модели перенося на холст
все ее детали (Ашмарин, 1987).
Эйдетическая (фотографическая) память – память, наиболее характерная
для детского возраста. Проводились эксперименты с детьми в детском саду.
Им показывали изображение кота, потом его убирали и просили сказать
сколько было полос на хвосте кота. Дети закрывали и начинали пересчитывать полосы, как будто видя перед собой картинку. Эйдетическая память детства обеспечивает свободу для формирования правил восприятия, ко времени
полового созревания постепенно преобразуется в более линейную по своему
характеру память взрослого человека, которая у каждого данного индивидуума закрепляет уникальный набор таких правил, помогающий упорядочить
дальнейший опыт (Роуз, 1995).
Во-вторых, существуют нейрофизиологические данные, полученные при
прямом электрораздражении мозга человека во время оперативного вмешательства и при лечении некоторых болезней методом вживления электродов,
которые говорят о сохранении весьма четких, «фотографически ярких», следов памяти о незначительных деталях образов из давно прошедших событий,
которые преднамеренно человеком не запоминались. Канадский психолог
Уайлдер Пенфилд во время операции на мозге раздражал электрическим током различные теменные участки коры полушарий оперируемого. В зависимости от места раздражения пациент, несмотря на местный наркоз, то совершенно ясно видел входивших в операционную людей, то слышал давно забытые разговоры, вспоминал даже военный марш, неизвестно когда и где им
услышанный. Следовательно, однажды полученные впечатления могут находиться вне фокуса внимания, но полностью не исчезают (Николов, 1988).
Или же при некоторых условиях, независимо от сознания человека, часть
информации, содержащейся в сенсорной памяти, получает непосредственный
доступ в долговременную память, где и сохраняется в течение неопределенно
долгого времени (Ашмарин, 1987).
Каждое конкретное событие кодируется в мозге индивидуальной импульсной активностью – паттерном. Индивидуальность проявляется в виде
определенного рисунка, точнее в виде электрической активности определенного типа, которая записывается писчиком электроэнцефалографа при записи
биотоков мозга. В сенсорной памяти происходит кодирование информации
для передачи в кратковременную память и выделение наиболее существенных черт. Процесс забывания начинается сразу после поступления информации. Накопленная информация может также активно стираться или вытес120
няться другой, поступившей чуть позже. Предполагается наличие в первичных сенсорных системах емкого хранилища, удерживающего сенсорные впечатления в течение нескольких секунд для их дальнейшего кодирования, извлечения их важных параметров, а также активации систем сосредоточения
внимания.
Передача информации из сенсорной памяти в более стойкую может происходить двумя путями: вербальным кодированием сенсорных сигналов
(свойственно взрослым людям) и невербальный путь, о котором известно мало и который используется маленькими детьми и животными, а кроме того
служит для запоминания информации, которую трудно или невозможно выразить словами (Шмидт, 1996).
4.1.3. Мгновенная, или иконическая, память
Мгновенная память связана с удержанием точной и полной картины
только что воспринятого органами чувств, без какой бы то ни было переработки полученной информации. Эта память - непосредственное отражение
информации органами чувств. Ее длительность от 0,1 до 0,5 с. Мгновенная
память представляет собой полное остаточное впечатление, которое возникает от непосредственного восприятия стимулов. Это – память-образ.
4.1.4. Кратковременная память.
Следующий за сенсорной памятью период, связанный с хранением информации, именуется кратковременной памятью. Кратковременную память следует
отличать от свежей памяти, которая представляет собой гипотетическую фазу в
образовании долгосрочных энграмм, согласно гипотезе консолидации. По этой
гипотезе биохимически и структурно закодированные постоянные энграммы постепенно развиваются из начальной функциональной модификации нервных цепей, вызванной обучением. Функциональная стадия хранения информации чувствительна к различным воздействиям на мозг (электроконвульсионный шок,
аноксия, распространяющаяся депрессия, метаболические ингибиторы), которые, однако, не влияют на энграммы долгосрочной памяти. Фаза хранения информации, во время которой подобные вмешательства могут ослабить или вообще предотвратить образование долгосрочных энграмм, называется свежей памятью (Буреш и др., 1991).
Кратковременная память – это память, в которой сохранение материала
ограничено определенным, как правило, небольшим периодом времени.
Кратковременная память человека связана с его актуальным сознанием.
Средний объем кратковременной памяти весьма ограничен: это 7 – 9 единиц
интегрированной информации. Этот объем индивидуален, он характеризует
природную память человека и имеет тенденцию сохраняться в течение всей
жизни. Им в первую очередь определяется объем так называемой механической памяти, которая функционирует без активного включения мышления в
процессе запоминания.
Кратковременную память характеризует такой показатель, как объем. Он
в среднем равен от 5 до 9 единиц информации и определяется по числу единиц информации, которое человек в состоянии точно воспроизвести спустя
несколько десятков секунд после однократного предъявления ему этой ин121
формации. Если необходимо в течение короткого времени сохранить информацию, включающую больше семи элементов, мозг почти бессознательно
группирует эту информацию таким образом, чтобы число запоминаемых
элементов не превышало предельно допустимого. Так, номер банковского
счета 30637402710, состоящий из 11 элементов, будет, скорее всего, запоминаться как 30 63 740 27 10, т.е. как пять числовых элементов, или 8 слов
(тридцать, шестьдесят, три, семьсот, сорок, двадцать, семь, десять).
С особенностями кратковременной памяти, обусловленными ограниченностью ее объема, связано такое свойство, как замещение. Оно проявляется в
том, что при переполнении индивидуально устойчивого объема кратковременной памяти человека, вновь поступающая в нее информация частично
вытесняет уже хранящуюся там. Субъективно это может проявляться,
например, в непроизвольном переключении внимания человека с запоминания на что-то другое. Благодаря кратковременной памяти перерабатывается
самый значительный объем информации, отсеивается ненужная и в результате не происходит перегрузка долговременной памяти излишними сведениями.
Без кратковременной памяти невозможно нормальное функционирование долговременной памяти. В последнюю может проникнуть и надолго в
ней отложиться только то, что когда-то было в кратковременной памяти.
Иначе говоря, кратковременная память выступает в роли своеобразного
фильтра, который пропускает нужную информацию в долговременную память, одновременно осуществляя в ней строгий отбор.
Одно из главных свойств кратковременной памяти состоит в том, что
этот вид памяти при определенном условии тоже не имеет временных границ. Это условие состоит в возможности непрерывно повторять ряд только
что прослушанных слов, цифр и т.п. Для поддержания информации в кратковременной памяти необходимо сохранение активности, направленной на запоминание, без отвлечения внимания на другой вид деятельности, сложной
умственной работы.
В самом термине «кратковременная память» закреплен внешний, временной параметр явления безотносительно к тому, как оно связано с деятельностью индивида, с ее целями и мотивами. Однако и здесь надо иметь в
виду связь временного параметра событий с их значимостью для организма.
Длительность события сама по себе уже значима для памяти, потому что в
длительном (повторяющемся) воздействии как бы заложена возможность повторения в будущем, что требует к нему большей готовности. В этом консолидацию следов можно рассматривать как своеобразную оценку значимости
данного материала для осуществления предстоящих жизненно важных целей.
Однако влияние самого по себе временного фактора не безгранично: лишенное смысла длительное повторение раздражителя вызывает лишь защитное
торможение, а не перевод его в долговременную память. Кратковременная
память связана с так называемым актуальным сознанием человека. Из мгновенной памяти в нее попадает только та информация, которая сознается, со122
относится с актуальными интересами и потребностями человека, привлекает
к себе повышенное внимание.
Многие поведенческие ситуации требуют лишь временного хранения информации, которая становится бесполезной или даже вредной после того, как
реакция осуществлена. Такая кратковременная рабочая память (в отличие от
долговременной) исследуется в специфических заданиях типа отсроченной реакции, отсроченного чередования или сопоставления отсроченных стимулов. В
таких опытах животное обучается стратегии общего решения проблемы и записывает ее в долговременной памяти, однако истинный успех зависит от того,
насколько хорошо животное вспоминает в момент реагирования о переменных
сигналах (например, коридор лабиринта, выбранный в последний раз или стимул, показанный во время предъявления образца). Запись информации в краткосрочной памяти нельзя назвать обучением, так как она формируется автоматически, как побочный продукт восприятия, как часть непрерывной записи опыта
(Буреш и др., 1991).
4.1.5. Промежуточная, или оперативная, память.
Психологические исследования наводят на мысль о существовании еще
одной
разновидности
памяти
–
промежуточной
(Грановская,
1984).Действительно, объем кратковременной памяти (7±2 единицы) явно
недостаточен для того, чтобы обеспечить запись в долговременную память
непрерывного потока важнейшей информации, а значит, и эффективное взаимодействие человека с внешней средой. Поэтому считается, что промежуточная память обладает значительно большей емкостью, чем кратковременная, и сохраняет информацию в течение нескольких часов без повторения.
Однако емкость промежуточной памяти также ограничена. Предполагается,
что очищение ее регистра происходит во время сна. Обработка и перевод
информации из промежуточной в долговременную память осуществляется
через краткосрочную память в два этапа. Первый этап – логическая обработка информации – происходит в период медленного сна (дельта-сна). Второй
этап – пересылка обработанной информации в долговременную память –
осуществляется в период быстрого сна. Конечно, это лишь гипотеза, но гипотеза, базирующаяся на солидном экспериментальном материале (Ашмарин и
др., 1987).
4.1.6. Долговременная память
Долговременная память рассчитана на длительный срок хранения информации, заранее не определенный период. Она связана с актуальным сознанием и предполагает его способность в нужный момент вспомнить то, что
когда-то было им запомнено. В отличие от кратковременной памяти, где
припоминание не требуется (поскольку то, что только что было воспринято,
еще находится в актуальном сознании), при долговременной памяти оно
необходимо всегда, так как связанные с восприятием сведения уже не находятся в сфере актуального сознания. При пользовании долговременной памятью для припоминания нередко требуются определенные волевые усилия,
поэтому функционирование обычно связано с волей. Для сохранения информации в кратковременной памяти всегда требуется поддержание непрерыв123
ного внимания к запоминаемому материалу в течение всего времени его
удержания в памяти; при долговременном запоминании в этом нет необходимости.
В соответствии с теорией Р. Аткинсона и Р. Шифрина долговременная
память представляется практически неограниченной по объему, но ограниченной по возможности произвольного припоминания хранящихся в ней сведений. Кроме того, для того, чтобы информация попала в хранилище долговременной памяти, необходимо, чтобы над ней была произведена определенная работа еще в то время, когда она находится в кратковременной памяти.
Во многих жизненных ситуациях процессы кратковременной и долговременной памяти работают практически параллельно. Например, когда человек ставит перед собой задачу запомнить что-либо такое, что заведомо
превосходит возможности его кратковременной памяти, он частично сознательно или бессознательно прибегает к приему смысловой группировки материала, которая облегчает ему запоминание. Такая группировка в свою очередь предполагает использование долговременной памяти, обращение к
прошлому опыту, извлечение из него необходимых для обобщения знаний и
понятий, способов группировки запоминаемого материала, сведения его к
числу смысловых единиц, не превышающих объема кратковременной памяти.
Перевод информации из кратковременной в долговременную память
обычно вызывает затруднения, так как для того чтобы это сделать, нужно
осмыслить и определенным образом структурировать, связать в воображении
новые сведения с теми, которые уже хранятся в долговременной памяти. В
отличие от кратковременной в долговременной памяти этот процесс не является ни слуховым, ни зрительным. Он, скорее, основан на мышлении, на сознательном придании запоминаемому определенного, известного запоминающему смыслового значения.
Таким образом, долговременная память имеет смысловую организацию.
Этот факт особенно отчетливо проявляется в тех случаях, когда, прослушав
или прочитав длинный текст, просмотрев фильм или книгу, мы надолго запоминаем смысл воспринятого, можем передать его собственными словами.
Иногда – чаще в тех случаях, когда единицы запоминаемого материала трудно осмыслить (например, иностранные слова, беспорядочные наборы букв и
цифр), - мы решаем проблему их запоминания за счет искусственного включения их в смысловые связи с другими известными словами и через них благодаря сохранившемуся в памяти смыслу удерживаем и то, что отдельно
осмысленно запомнить трудно.
Существенную роль в долговременной памяти играет речь. То, что мы
можем выразить словами, обычно запоминается легче и лучше, чем то, что
может быть воспринято только зрительно или на слух. Если, кроме того, слова не выступают просто как вербальная замена воспринятого материала, а являются результатом его осмысления, т.е. если слово не название, а понятие,
содержащее в себе связанную с предметом существенную мысль, то запоминание является наиболее продуктивным. Иными словами, чем больше мы
124
думаем над материалом, чем активнее мы стараемся зрительно его представить, тем лучше и прочнее он запомнится.
Если предметом запоминания является текст, то наличие заранее продуманных четко сформулированных вопросов, ответы на которые могут быть
найдены в процессе чтения текста, способствует его лучшему запоминанию.
В этом случае текст в памяти хранится дольше и точнее воспроизводится,
чем тогда, когда вопросы к нему ставятся уже после его прочтения.
Сохранение и припоминание как мнемические процессы имеют особенности. Многие случаи забывания, связанные с долговременной памятью,
объясняются не столько тем, что воспроизводимый материал ранее не был
как следует запомнен, сколько тем, что к нему затруднен доступ. Плохая память человека может быть связана с трудностями припоминания, а не запоминания как такового. Трудности, возникающие при припоминании, связаны
зачастую с тем, что в нужный момент времени у нас под рукой просто может
не оказаться необходимого стимула-средства для припоминания.
Чем богаче и разнообразнее стимулы-средства, которыми мы располагаем для запоминания, чем более они доступны для нас в нужный момент времени, тем лучше произвольное припоминание. Два фактора, кроме того, повышают вероятность успешного припоминания: правильная организация запоминаемой информации и обеспечение при ее воспроизведении таких психологических условий, которые идентичны тем, в которых происходило запоминание соответствующего материала. Чем больше умственных усилий
мы прилагаем к тому, чтобы правильно организовать информацию, придать
ей целостную, осмысленную (выражаемую в небольшом наборе смыслов)
структуру, тем легче она потом припоминается.
Эффективность припоминания иногда снижает интерференция, т.е. смешение одних материалов с другими, одних схем припоминания с иными, связанными совсем с другим материалом. Чаще всего интерференция возникает
тогда, когда одни и те же воспоминания ассоциируются в памяти с одинаковыми событиями, и их проявление в сознании порождает одновременное
припоминание конкурирующих (интерферирующих) событий. Интерференция нередко имеет место тогда, когда вместо одного материала заучивается
другой, особенно на той стадии запоминания, где первый материал еще не
забыт, а второй недостаточно хорошо усвоен, например, когда запоминаются
слова иностранного языка, одни из которых еще не отложились в долговременной памяти (и уже забыты для кратковременной), а другие в это же время
только начинают изучаться.
На воспоминание материала влияют и связанные с ним эмоции, причем в
зависимости от специфики ассоциированных с памятью эмоциональных переживаний это влияние может проявиться по-разному. О ситуациях, оставивших в нашей памяти яркий, эмоциональный след, мы думаем больше, чем
об эмоционально нейтральных событиях. Положительные эмоции, как правило, способствуют припоминанию, а отрицательные препятствуют.
Эмоциональные состояния, сопровождающие процесс запоминания, являются частью запечатлений в памяти ситуаций, поэтому, когда они воспро125
изводятся, то по ассоциации с ними возникает в представлениях и вся ситуация, а припоминание существенно облегчается. Опытным путем было доказано, что если в момент запоминания материала человек находился в приподнятом или подавленном настроении, то искусственное восстановление у
него соответствующих эмоциональных состояний при припоминании улучшает память.
Информация, попавшая в хранилища долговременной памяти, может
воспроизводиться человеком сколько угодно раз без утраты. Более того, многократное и систематическое воспроизведение данной информации только
упрочивает ее следы в долговременной памяти. Последняя предполагает способность человека в любой нужный момент припомнить то, что когда-то было им запомнено. При пользовании долговременной памятью для припоминания нередко требуется мышление и усилия воли, поэтому ее функционирование на практике обычно связано с этими двумя процессами. Если какое-то
событие повторяется много раз, то оно легче и на более длительный срок запоминается, чем случайное явление. В качестве примера можно привести дорогу, мы идем каждое утро, таблицу умножения и вообще все то, что было
более или менее добровольно выучено в детстве или в течение жизни. Так,
первые песенки или стишки, которые мы выучили в школе и на радость семье пели или читали раз, когда приходили гости, запоминаются нам навсегда,
как и другие события подобного рода.
Точно также можно объяснить и удивительную точность некоторых воспоминаний пожилых людей. Мы всегда поражаемся долговременной памяти
наших дедов. На самом же деле то, что они рассказывают – это, как правило,
какие-то достопримечательные события, часто с очень глубоким эмоциональным подтекстом. Такие события столько раз пересказываются самим человеком или его близкими, что навсегда врезаются в память. Фактически же
они представляют собой лишь очень небольшую часть тех многих тысяч ситуаций, которыми была полна долголетняя жизнь человека, и которые в
большинстве своем забыты.
Зрительная память связана с сохранением и воспроизведением зрительных образов. Она чрезвычайно важна для любых профессий, особенно
для инженеров и художников. Хорошей зрительной памятью нередко обладают люди с эйдическим восприятием, способные в течение достаточно продолжительного времени «видеть» воспринятую картину в своем воображении после того, как она перестала воздействовать на органы чувств. В связи с
этим данный вид памяти предполагает развитую у человека способность к
воображению. На ней основан, в частности, процесс запоминания и воспроизведения материала: то, что человек зрительно может себе представить, он,
как правило, легче запоминает и воспроизводит.
Слуховая память – это хорошее запоминание и точное воспроизведение
разнообразных звуков, например, музыкальных, речевых и др. Она необходима филологам, людям, изучающим иностранные языки, акустикам, музыкантам.
4.1.7. Словесно-логическая память.
126
Особую разновидность речевой памяти составляет словесно-логическая,
которая тесным образом связана со словом, мыслью и логикой. Человек потому легко запоминает слова, что любое опознанное слово становится для
него психологической единицей, какова бы ни была его длина. Например,
память человека перегружается при попытке запомнить бессмысленную последовательность букв, не объединяющихся в логическую последовательность слов. Это происходит потому, что в этом случае каждая буква превращается в самостоятельную, подлежащую запоминанию единицу. Данный
вид памяти характеризуется тем, что человек, обладающий ею, быстро и точно может запомнить смысл событий, логику рассуждений или какого-либо
доказательства, смысл читаемого текста и т.п. Этот смысл он может передать
собственными словами, причем достаточно точно. Этим типом памяти обладают ученые, опытные лекторы, преподаватели высших учебных заведений и
учителя школ.
4.1.8. Эмоциональная память
Эмоциональная память – это память на переживания. Она участвует в
работе всех видов памяти, но особо проявляется в человеческих отношениях.
На эмоциональной памяти непосредственно основана прочность запоминания материала: то, что у человека вызывает эмоциональные переживания, запоминается им без особого труда и на более длительный срок.
Эмоции нужны не только для непосредственного отражения внешнего
мира, возможности экстренного реагирования на события, быстрого нахождения выхода из незнакомой ситуации, но и для памяти о прошедших событиях. Являясь экстренным «неспецифическим» механизмом, эмоциональная
реакция срабатывает в тех случаях, когда организм из-за недостатка информации не может отреагировать соответствующей, полностью адекватной
специфической формой приспособительной реакции. В этих случаях эмоции
определяют поведение. То, что важно сегодня, может быть не менее важно
помнить и завтра, чтобы избежать опасности, сделать правильный выбор,
найти выход. Следовательно, роль эмоции не ограничивается внешним проявлением отношения человека или животного к сигналу и мобилизацией
энергетических ресурсов, она проявляется и в мобилизации широкого круга
адаптивных программ с целью возможного использования их для экстренной
адаптации. Кроме того, возникновение эмоциональных реакций дает организму новые формы реагирования.
Нахождение человека в эмоциогенной ситуации создает условия для организации доминанты. И с этого момента эмоциональную реакцию вызывают
не только эмоциогенные факторы, которые когда-то были эмоциогенными
для человека, на них сохранился след эмоциональной памяти, и человек помнит об этом. В данном случае это будет не результат данной доминанты, а
воспроизведение ранее зафиксированного следа памяти. Подобная повышенная восприимчивость даже к слабым эмоциогенным раздражителям может
также свидетельствовать о наличии пограничного невротического состояния,
когда расширяется диапазон воспринимаемых эмоциогенных сигналов с гипероценкой слабоэмоциональных стимулов.
127
Но если эти возможности исключить, то возникновение «эмоциональной
доминанты» - реальность жизни. Вспомните, как реагирует и какие слова
произносит рассерженный человек в переполненном автобусе, в очереди в
магазине, в ситуации, когда его даже нечаянно толкнули, что-то сказали. У
него усиливается та эмоция, которая была создана ранее, но доминирует и в
данный момент. И сравните реакцию спокойных, без наличия больших эмоций людей, которые вошли в автобус, стали в очередь или столкнулись с кемнибудь на улице, человек чаще приносит извинения. И управление реакцией
индивидуума уже будет осуществляться согласно субъективному образу реальности объективного мира. Таким образом, происходит вмешательство в
механизм обычной регуляции, т.е. модуляции регуляции – управление регуляторными механизмами, управление через определенные усиливающие или
тормозные системы, в конечном итоге через нейрохимические механизмы
модуляции.
Эмоциональное восприятие мира субъективно и для фиксации информации в мозге не безгранично, обладает ли стимул эмоциональностью или нет,
эмоциогенная информация может запомниться при однократном применении
– так называемое однократное обучение. Чем выше эмоциогенность, тем
лучше запоминается стимул. Улучшают формирование следа памяти как положительные, так и отрицательные эмоции (как говорится, « и кнутом, и
пряником»). Весьма важна оценка эмоциогенности стимула – она должна
правильно отражать внешний мир. Следовательно, один и тот же субъективный сигнал внешнего мира, одна и та же информация воспринимаются, обрабатываются и воспроизводятся в зависимости от их биологической и социальной значимости для субъекта – от полного воспроизведения до почти
полного отсутствия этого воспроизведения. Это в свою очередь, определяет
поведение человека во внешней среде – как правильно он отражает мир.
В одной и той же ситуации каждый человек придает свою несколько отличную от других эмоциогенность воспринимаемому стимулу. Это отражается не только в восприятии и возможности воспроизведения данной информации, но свой отпечаток эмоциогенность накладывает на предыдущую (ретроактивное интерференционное торможение) и на последующую (проактивное торможение) информацию.
Интерференционное торможение активно участвует в механизме выделения сигналов, условий, определяющих последующее воспроизведение информации, динамику полушарной активности и межполушарного взаимодействия для увеличения эффективности обработки информации в доминантном
полушарии. Информационный шум для каждого человека свой. Поэтому интерференционное торможение участвует в создании адекватного, но субъективного отражения внешнего мира. Эти отношения сигналов определяются
понятием интерференции как взаимодействия максимально сближенных во
времени потоков информации – запоминаемой и уже зафиксированной. Интерференция сигналов у людей может быть оценена качественно и количественно.
128
При предъявлении испытуемым достаточного списка нейтральных, не
вызывающих представления о каких-либо эмоциях слов затруднено воспроизведение слов, расположенных в середине списка. Включение в список слова или слов, вызывающих у испытуемых какую-либо эмоцию, может резко
изменить позиционную кривую, которая отражает частоту воспроизведения
слов в зависимости от места их в списке. В этом случае на фоне ранее бывшей центральной впадины образуется пик прекрасной воспроизводимости
слов. Но при этом проявляются про- и ретроактивная интерференция от этих
эмоциогенных слов: слова, непосредственно предшествующие эмоциогенному слову, а так же следующие сразу же за ним, воспроизводятся при этом
хуже, чем в норме.
Таким образом, в этих опытах продемонстрировано не только явление
улучшения памяти на эмоциогенные сигналы, но и весьма интересный факт
жесткого про- и ретроактивного угнетающего воздействия эмоциогенной
информации. Поведение человека будет определяться не только реальностью, но и предыдущей оценкой поступающих сигналов, памятью об их значимости.
4.1.9. Двигательная память
Двигательная память – это запоминание и сохранение, а при необходимости точное воспроизведение разнообразных движений. Она участвует в
формировании двигательных умений и навыков человека и особенно необходима в тех видах деятельности, занятия которыми требуют от человека довольно сложных форм движений. Совершенствование ручных движений человека напрямую связано с этим видом памяти.
Осязательная, обонятельная, вкусовая и другие виды памяти особой роли в жизни человека не играют, и их возможности по сравнению со зрительной, слуховой, двигательной и эмоциональной памятью ограничены. Их роль
в основном сводится к удовлетворению биологических потребностей или потребностей, связанных с безопасностью и самосохранением организма
4.1.10 Взаимодействие кратковременной и долговременной
памяти
Рассмотрим теперь некоторые особенности и взаимосвязь двух основных
видов памяти, которыми человек пользуется в повседневной жизни: кратковременной и долговременной.
Объем кратковременной памяти индивидуален. Он характеризует природную память человека и обнаруживает тенденцию к сохранению в течение
всей жизни. Им в первую очередь определяется механическая память, ее возможности. С особенностями кратковременной памяти, обусловленными
ограниченностью ее объема, связано такое свойство, как замещение. Оно
проявляется в том, что при переполнении индивидуально ограниченного
объема кратковременной памяти человека вновь поступающая информация
частично вытесняет хранящуюся там, и последняя безвозвратно исчезает, забывается, не попадает в долговременное хранилище. Это, в частности, происходит тогда, когда человеку приходится иметь дело с такой информацией,
129
которую он не в состоянии полностью запомнить и которая ему предъявляется непрерывно и последовательно.
Переход информации из кратковременной в долговременную память
связан с рядом особенностей. В кратковременную память попадают последние 5 или 6 единиц информации, поступившей через органы чувств, они-то и
проникают в первую очередь в долговременную память. Сделав сознательное
усилие, повторяя материал, можно удерживать его в кратковременной памяти и на более длительный срок, чем несколько десятков секунд. Тем самым
можно обеспечить перевод из кратковременной в долговременную память
такого количества информации, которое превышает индивидуальный объем
кратковременной памяти. Этот механизм лежит в основе запоминания путем
повторения.
Обычно же без повторения в долговременной памяти оказывается лишь
то, что находится в сфере внимания человека. Данную особенность кратковременной памяти иллюстрирует следующий опыт. В нем испытуемых просят запомнить всего лишь 3 буквы и спустя примерно 18 секунд воспроизвести их. Но в интервале между первичным восприятием этих букв и их припоминанием испытуемым не дают возможности повторять эти буквы про себя. Сразу же после предъявления разных трех букв им предлагается в быстром темпе начать вести обратный счет тройками, начиная с какого-нибудь
большого числа, например с 55. В этом случае оказывается, что многие испытуемые вообще не в состоянии запомнить данные буквы и безошибочно
воспроизвести их через 18 с. В среднем в памяти людей, прошедших через
подобный опыт, сохраняется не более 20% первоначально воспринятой информации.
Многие жизненные психологические проблемы, казалось бы, связанные
с памятью, на самом деле зависят не от памяти как таковой, а от возможности
обеспечить длительное и устойчивое внимание человека к запоминаемому
материалу. Если удастся обратить внимание человека на что-либо, сосредоточить его внимание на этом, то соответствующий материал лучше запоминается и, следовательно, дольше сохраняется в памяти. Этот факт можно
проиллюстрировать с помощью следующего опыта. Если предложить человеку закрыть глаза и неожиданно ответить, например, на вопрос о том, какого цвета, формы и какими другими особенностями обладает предмет, который он не раз видел, мимо которого неоднократно проходил, но который не
вызывал к себе повышенного внимания, то человек с трудом может ответить
на поставленный вопрос, несмотря на то, что видел этот предмет множество
раз.
Многие люди ошибаются, когда их просят сказать, какой цифрой, римской или арабской, изображена на циферблате их механических ручных часов цифра шесть. Нередко оказывается, что ее на часах вообще нет, а человек, десятки и даже сотни раз смотревший на свои часы, не обращал внимания на этот факт и, следовательно, не запомнил его. Процедура введения информации в кратковременную память представляет собой акт обращения на
нее внимания.
130
Одним из возможных механизмов кратковременного запоминания является временное кодирование, т.е. отражение запоминаемого материала в виде
определенных, последовательно расположенных символов в слуховой или
зрительной системе человека. Например, когда мы запоминаем нечто такое,
что можно обозначить словом, то мы этим словом, как правило, пользуемся,
мысленно произнося его про себя несколько раз, причем делаем это или осознанно, продуманно, или неосознанно, механически. Если требуется зрительно запомнить какую-либо картину, то, внимательно посмотрев на нее, мы
обычно закрываем глаза или отвлекаем внимание от разглядывания для того,
чтобы сосредоточить его на запоминании. При этом мы обязательно мысленно стараемся воспроизвести увиденное, представить его зрительно и выразить его смысл словами. Часто для того, чтобы нечто действительно запоминалось, мы стараемся по ассоциации с ним вызвать у себя определенную реакцию. Порождение такой реакции следует рассматривать как особый психофизиологический механизм, способствующий активизации и интегрированию процессов, служащих средством запоминания и воспроизведения.
Тот факт, что при введении информации в долговременную память она,
как правило, перекодируется в акустическую форму, доказывается следующим экспериментом. Если испытуемым зрительно предъявить значительное
количество слов, заведомо превышающих по своему числу объем кратковременной памяти, а затем проанализировать ошибки, которые они допускают
при ее воспроизведении, то окажется, что нередко правильные буквы в словах замещаются теми ошибочными буквами, которые близки к ним по звучанию, а не по написанию. Это, очевидно, характерно только для людей, владеющих вербальной символикой, т.е. звуковой речью. Люди, глухие от рождения, не нуждаются в том, чтобы преобразить видимые слова в слышимые.
В случаях болезненных нарушений долговременная и кратковременная
память могут существовать и функционировать как относительно независимые. К примеру, при таком болезненном нарушении памяти, которое именуется ретроградной амнезией, страдает в основном память на недавно произошедшие события, но обычно сохраняются воспоминания о тех событиях,
которые имели место в далеком прошлом. При другом виде заболевания,
также связанном с нарушениями памяти, - антероградной амнезии - сохраненной остается и кратковременная и долговременная память. Однако при
этом страдает способность ввода новой информации в долговременную память.
4.2. Процессы, связанные с памятью
Сохранение в памяти какой-либо информации включает три процесса.
Первый из них – это запоминание и кодирование, в ходе которого выделяется
та информация, которая будет храниться. Второй – это собственно хранение
информации и ее связывание с той, которая уже есть в памяти. И, наконец,
третий этап – это узнавание и воспроизведение хранящейся информации; без
него мы никогда не могли бы знать, что именно мы действительно запомнили.
4.2.1. Запоминание
131
Непроизвольное и произвольное запоминание. По характеру участия
воли в процессах запоминания и воспроизведения материала память делят на
непроизвольную и произвольную. В первом случае имеют в виду такое запоминание и воспроизведение, которое происходит автоматически и без особых
усилий со стороны человека, без постановки им перед собой специальной
мнемической задачи (на запоминание, узнавание, сохранение и воспроизведение). Во втором случае такая задача обязательно присутствует, а сам процесс запоминания или воспроизведения требует волевых усилий.
Первоначальная форма запоминания – так называемое не преднамеренное или непроизвольное запоминание, т.е. запоминание без заранее поставленной цели, без использования каких-либо приемов. Это простое запечатление того, что воздействовало, сохранение некоторого следа от возбуждения в
коре мозга. Каждый процесс, происходящий в коре мозга, оставляет следы
после себя, хотя степень их прочности бывает различна. Непроизвольно запоминается многое из того, с чем человек встречается в жизни: окружающие
предметы, явления, события повседневной жизни, поступки людей, содержание кинофильмов, книг, прочитанные без всякой учебной цели, и т.п., хотя не
все они запоминаются одинаково хорошо. Лучше всего запоминается то, что
имеет жизненно важное значение для человека: все, что связано с его интересами и потребностями, с целями и задачами его деятельности.
Показано, что в том случае, когда с запоминаемым материалом проводится значительная работа по его осмыслению, преобразованию, классификации, устанавливанию в нем определенных внутренних (структурных) и
внешних (ассоциативных) связей, непроизвольно он может запомниться
лучше, чем произвольно. Это особенно характерно для детей дошкольного и
младшего школьного возраста.
От непроизвольного запоминания необходимо отличать произвольное
(преднамеренное) запоминание, характеризующееся тем, что человек ставит
перед собой определенную цель – запомнить то, что намечено, и использует
специальные приемы запоминания. Произвольное запоминание представляет
собой особую и сложную умственную деятельность, подчиненную задаче запомнить и включающую в себя разнообразные действия, выполняемые для
того, чтобы лучше достичь этой цели. В процессе обучения преднамеренное
запоминание нередко принимает форму заучивания, т.е. многократного повторения учебного материала до полного и безошибочного его запоминания.
Так, например, заучиваются стихи, определения, законы, формулы, исторические даты и т.д. Поставленная цель играет важную роль, определяя собой
всю деятельность запоминания. При прочих равных условиях произвольное
запоминание заметно продуктивнее непреднамеренного, непроизвольного
запоминания.
Многое из того, что воспринимается в жизни большое число раз, не запоминается нами, если не стоит такая задача. В то же время, если поставить
перед собой задачу и выполнить все необходимые для ее реализации действия, запоминание протекает с относительно большим успехом и оказывается достаточно прочным. Большое значение при этом имеет постановка не
132
только общей задачи (запомнить то, что воспринимается), но более частных,
специальных задач. В одних случаях, например, ставится задача запомнить
только основное, главные мысли, наиболее существенные факты, в других запомнить дословно, в-третьих, - точно запомнить последовательность фактов и т.д.
Постановка специальных задач оказывает существенное влияние на запоминание, под ее влиянием меняется сам процесс запоминания. Однако, по
мнению С.Л. Рубинштейна, основное значение приобретает вопрос о зависимости запоминания от характера деятельности, в ходе которой оно совершается. Он считает, что в проблеме запоминания нет однозначной зависимости
между произвольным и непроизвольным запоминанием. И преимущества
произвольного запоминания со всей очевидностью выступают лишь на первый взгляд.
Исследования П.И. Зинченко в этом плане убедительно доказали, что
установка на запоминание, делающая его прямой целью действия субъекта,
не является сама по себе решающей для эффективности этого процесса; непроизвольное запоминание может оказаться эффективнее произвольного. В
опытах Зинченко непреднамеренное запоминание картинок в ходе деятельности, целью которой была их классификация (без задачи запоминания), оказалось определенно выше, чем в случае, когда перед испытуемым была поставлена задача картинки запомнить.
Посвященное той же проблеме исследование Д.А. Смирнова подтвердило, что непроизвольное запоминание может быть продуктивнее, чем намеренное: то, что испытуемые запоминали непроизвольно, попутно в процессе
деятельности, целью которой было не запоминание, запомнилось прочнее,
чем то, что они старались запомнить специально. Анализ конкретных условий, при которых непроизвольное запоминание, т.е., по существу, запоминание, включенное в какую-нибудь деятельность, оказывается наиболее эффективным, вскрывает характер зависимости запоминания от деятельности, в
ходе которой оно совершается.
Запоминается, как и осознается, прежде всего то, что составляет цель
нашего действия. Однако то, что не включено в целевое содержание действия, в ходе которого совершается непроизвольное запоминание, запоминается хуже, чем при произвольном запоминании, направленном именно на
данный материал. При этом все же необходимо учитывать, что подавляющее
большинство наших систематических знаний возникает в результате специальной деятельности, цель которой – запомнить соответствующий материал с
тем, чтобы сохранить его в памяти. Такая деятельность, направленная на запоминание и воспроизведение удержанного материала, называется мнемической деятельностью.
В мнемической деятельности перед человеком ставится задача избирательно запомнить предлагаемый ему материал. Во всех этих случаях человек
должен четко отделить тот материал, который ему было предложено запомнить, от всех побочных впечатлений и при воспроизведении ограничиться
именно им. Поэтому мнемическая деятельность носит избирательный харак133
тер. Мнемическая деятельность представляет собой специфически человеческое образование, ибо только у человека запоминание становится специальной задачей, а заучивание материала, сохранение его в памяти и сознательное
обращение к прошлому в целях припоминания заученного материала - специальная форма сознательной деятельности.
Одной из основных задач психологической науки с самого начала было
измерение объема памяти, доступной человеку, быстроту, с которой он может запомнить материал. Измеряя память, необходимо принять все меры,
чтобы объем материала, который запоминает испытуемый, не был уложен в
определенные смысловые структуры (это сделало бы измерение «чистой»
памяти невозможным и не позволило бы выделить те единицы, в которых
объем памяти может быть выражен).
Задача измерения объема памяти в ее наиболее чистом виде была разрешена известным немецким психологом Эббингаузом. Для исследования объема памяти он предлагал испытуемому ряд бессмысленных слогов, которые
давали наименьшие возможности для осмысления. Предлагая испытуемому
запомнить 10 – 12 слогов и отмечая число удержанных членов ряда, Эббингауз принял это число за объем чистой памяти. Первым и главным результатом этого исследования было установление среднего объема памяти, которое
характеризовало человека. Оказалось, что в среднем человек легко запоминает после первого чтения 5 – 7 отдельных элементов. Это число значительно
колеблется, и если люди с плохой памятью удерживают только 4 – 5 изолированных элементов, то люди с хорошей памятью оказываются в состоянии
сразу же после первого чтения удержать 7 – 8 изолированных и бессмысленных элементов. В целом необходимо отметить, что как объем памяти, так и
прочность запоминания зависят от многих условий.
Механическое и осмысленное запоминание. Успех запоминания зависит от того, в какой степени материал осмысливается человеком. При механическом запоминании слова, предметы, события, движения запоминаются
точно в таком порядке, в каком они воспринимались без каких-либо преобразований. Механическое запоминание опирается на пространственную и временную близость объектов запоминания. Осмысленное запоминание основано на понимании внутренних логических связей между частями материала.
Оно опирается главным образом на обобщенные связи второй сигнальной
системы. Доказано, что осмысленное запоминание во много раз продуктивнее механического. Механическое запоминание неэкономно, требует многих
повторений; механически заученное человек не всегда может припомнить к
месту и ко времени. Осмысленное запоминание требует от человека значительно меньше усилий и времени и более действенно.
Осмысление материала достигается разными приемами и, прежде всего,
выделением в изучаемом материале главных мыслей и группированием их в
виде плана. Каждое наименование плана – это обобщенный заголовок определенной части текста. Переход от одной части к следующим частям – это
логическая последовательность основных мыслей текста. При воспроизведении текста материал концентрируется вокруг заголовка плана, стягивается к
134
ним, что облегчает его припоминание. Необходимость составить план приучает человека к вдумчивому чтению, сопоставлению отдельных частей теста, уточнению порядка и внутренней взаимосвязи вопросов. Установлено,
что учащиеся, которые при запоминании текста составляли план, обнаруживают более прочные знания, чем дети, запоминавшие текст без плана.
Полезным приемом осмысления материала является сравнение, т.е.
нахождение сходства и различия между предметами, явлениями, событиями
и пр. Осмыслению материала помогает также его конкретизация, пояснение
общих положений, правил решения задач, проведение наблюдений, лабораторных работ и т.п. Существуют и другие приемы осмысления.
Прочность запоминания во многом зависит от повторения. Повторение –
важнейшее условие овладения знаниями, умениями, навыками. Но чтобы
быть продуктивными, повторения должны отвечать определенным требованиям. Очень важно, чтобы повторение было активным и разнообразным. Для
этого ставятся разные задачи перед заучивающим: придумать примеры, ответить на вопросы, начертить схему, составить таблицу, изготовить наглядное
пособие и др. При активном повторении происходит оживление связей второй сигнальной системы, которое связано с осмыслением материала.
Разнообразие форм повторения способствует образованию новых связей
изучаемого материала с практикой, с жизнью. В результате запоминание делается более полным. Пассивное повторение не дает эффекта. В одном эксперименте учащиеся заучивали тексты путем пятикратных повторений. Анализ эффективности каждого чтения показал, что как только повторение приобретает пассивный характер, - заучивание становится непродуктивным.
Очень важно правильно распределять повторение во времени. Психологии
известны два способа повторения: концентрированное и распределенное.
При первом способе материал заучивается в один прием, повторение следует
одно за другим без перерыва. Например, если для заучивания стихотворения
требуется 12 повторений, то человек 12 раз подряд читает его, пока не выучит. При распределенном повторении каждое чтение отделено от другого
некоторым промежутком.
Распределенное повторение рациональнее концентрированного. Оно
экономит время и энергию, способствуя более прочному усвоению знаний. В
одном из исследований две группы пятиклассников заучивали стихотворение
разными способами: первая группа – концентрированным, вторая - распределенным. Полное заучивание при концентрированном способе потребовало 24
повторения, при распределительном способе – только 10. Распределенное
повторение обеспечивает и большую прочность знаний. Повторения особенно полезны в первые часы и дни после ознакомления с материалом до тех
пор, пока нервные связи в коре не укрепились и в нервных клетках не произошли структурные изменения белковых молекул. После этого повторения
могут проводиться реже и с большими промежутками времени.
Продуктивность запоминания. В психологии известны три способа заучивания: целостный, частичный и комбинированный. Первый способ состоит в том, что материал (текст, стихотворение и др.) читается т начала до кон135
ца несколько раз, до полного усвоения. При втором способе (частичном) материал делится на части и каждая часть заучивается отдельно. Сначала несколько раз прочитывается одна часть, потом вторая, затем третья и т.д.
Комбинированный способ представляет собой сочетание целостного и
частичного. Материал сначала прочитывается целиком один или несколько
раз, в зависимости от объема и характера материала, затем трудные места
выделяются и заучиваются отдельно, после чего снова весь текст читается
целиком. Если же материал, например, стихотворный текст, велик по объему,
то он делится на строфы, логически законченные части, и заучивание происходит таким образом: сначала прочитывается 1 – 2 раза от начала до конца,
выясняется общий смысл его, затем заучивается каждая часть, после чего материал снова читается целиком.
Из указанных способов наиболее целесообразным является комбинированный. Он обеспечивает равномерное запоминание частей материала, требует глубокого осмысления, умения выделить главное. Такая деятельность
осуществляется при большей сосредоточенности внимания, отсюда и большая ее продуктивность. В опытах М.Н. Шардакова учащимся, которые заучивали стихотворение комбинированным способом, потребовалось всего 9
повторений, при заучивании в целом – 14, а при заучивании по частям – 16
повторений.
Способы заучивания следует применять в зависимости от характера материала. При заучивании связного текста лучше пользоваться комбинированным способом, частичный способ лучше применять при заучивании иностранных слов, географических названий. Небольшой по объему и легкий
текст можно заучивать целиком.
Успех запоминания также обеспечивается самоконтролем. Очень важно
при заучивании делать попытку воспроизводить материал. Это важно на всех
этапах усвоения. Такие попытки помогают установить, что мы запомнили,
какие ошибки допустили при воспроизведении и на что следует обратить
внимание в последующем чтении.
Продуктивность запоминания зависит от характера материала. Наглядно-образный материал запоминается лучше словесного, логически связанный
текст воспроизводится полнее, чем разрозненные предложения. Существуют
различия в запоминании описательных и объяснительных текстов: учащиеся
младших и средних классов лучше запоминают художественные отрывки и
естественнонаучные описания, хуже – общественно-исторические тексты; в
старших классах это различие практически отсутствует.
Одним из условий успешного запоминания является также систематизация материала. Приведенный в систему, он легче запоминается, дольше хранится в памяти. Исследования А.А. Смирнова и Л.В. Занкова выявили значительное преимущество в запоминании сгруппированного текста перед
несгруппированным. Систематизация может протекать в разных направлениях – путем объединения объектов запоминания по одному какому-нибудь
признаку, например, распределение предметов по группам в зависимости от
цвета, величины, формы, путем объединения материала в хронологической
136
последовательности событий и при систематизации его в соответствии с
предложенной схемой, например, при обобщенной характеристике географических зон.
4.2.2. Кодирование
Процесс кодирования начинается уже на стадии сенсорной памяти, когда
распознаются физические характеристики стимула. Далее он несколько
углубляется во время передачи информации в кратковременную память, так
как здесь происходит первая перегруппировка разных элементов запоминаемого. Однако основной процесс кодирования происходит на стадии долговременной памяти, так как именно здесь осуществляется анализ и идентификация различных характеристик информации.
4.2.3. Хранение
Архивация. В процессе диагностики и лечения мозга с помощью электродов ученые изучают так называемую вербальную память – анализируют
изменения в мозге, которые наступают в процессе запоминания и извлечения
информации, заключенной в долговременной памяти. На магнитной ленте
записывается импульсная активность нейронных популяций различных
структур головного мозга. По записи его биопотенциалов судится о том, какие именно биоэлектрические изменения происходят в мозге, когда он
«слышит» заданное ему слово-раздражитель или другой сигнал. С помощью
этих записей – биоэлектрических «портретов» импульсной мозговой деятельности различных отделов коры, были открыты изменения, специфичные
для отдельных слов и понятий-раздражителей. Ученые назвали их «паттернэталонами». Таким образом, при восприятии каждого слова в импульсной активности нейронных популяций возникает соответствующий паттерн-код,
изменяется частота и структура импульсного потока и изменяется взаимодействие между нервными клетками внутри и вне нейронных популяций.
Когда слышится знакомое слово, его биоэлектрический портрет исчезает
очень скоро, почти мгновенно, так как мозг очень быстро узнает его. Когда
слово незнакомое, то его паттерн-код надолго задерживается в импульсной
активности. Он устойчив, так как в долговременной памяти такое словосигнал не значится. Но постепенно, особенно при повторении, мозг запоминает это слово, и в долговременной памяти оформляется соответствующий
ему «банковский вклад».
Кроме того, при произнесении незнакомого слова первоначально записанный паттерн-код имеет развернутый характер, но вскоре он сменяется
сжатым по конфигурации паттерном. В тестах на кратковременную память в
импульсной активности сразу же вслед за развернутым паттерном возникает
сжатый, сохраняющий все основные элементы развернутого. Тесты для кратковременной памяти, обобщения и умозаключения показывают, что сжатый
паттерн может быть функционально значимой единицей в механизмах запоминания и мышления. Сравнивая развернутый и сжатый паттерны, можно
понять, каким образом долговременная память так экономно хранит информацию, извлекая ее лишь в случае необходимости.
137
Аналогичным образом ученые изучили и так называемую «внутреннюю
речь», которая используется человеком при переходе от мысли к словообразованию. Оказалось также, что коды слов у каждого человека индивидуальны
и неповторимы. Кроме того, «калейдоскоп» групповых образований в паттерн-кодах различных нейронных популяций включает в себя как непохожие,
так и одинаковые элементы. Необычайно сходные конфигурации биопотенциалов обнаруживаются и в одной нейронной популяции при произнесении
слов-тестов, близких по смыслу. Это позволяет предположить, что исследуя
элементы паттерн-кода можно найти решение вопроса о видовом отражении
словесных сигналов в мозге. Но эта гипотеза нуждается в проверке (Николов,
1988).
Архивация – это накопление материала в памяти. В зависимости от того,
вовлекается ли при этом эпизодическая или семантическая память, архивация
происходит по-разному. Это важное подразделение двух форм памяти ввел
Тульвинг.
Эпизодическая и семантическая память. В эпизодической памяти
хранится вся информация о различных событиях нашей жизни. По сути своей
эта память автобиографична. Что касается семантической памяти, то она
включает все те структуры, которые свойственны данной культуре и позволяют познавать мир. Кроме того, в семантической памяти хранятся правила,
лежащие в основе языка и различных умственных операций. Таким образом,
семантическая память служит своего рода каркасом для событий текущей
жизни, которые ранятся в эпизодической памяти. Так, благодаря семантической памяти мы знаем, что такое экзамен, друг, отрочество или справедливость вообще, как понятия, но когда мы имеем дело с конкретными проявлениями этих понятий в нашей жизни, это отображается уже в эпизодической
памяти.
Несмотря на различие этих двух функций памяти, они дополняют друг
друга и в различной степени обе определяют, как будет организована информация для хранения памяти. Для долговременного хранения, как в архиве,
требуется такая организация, которая позволяла бы не только классифицировать, но и быстро извлекать информацию. Можно выделить несколько способов «укладки» информации в памяти; они зависят от сложности и других
особенностей запоминаемого материала.
Прежде всего, существуют такие формы организации памяти, которые
определяются чисто внешними причинами – самой сущностью того, что следует запомнить. Во-первых, возможна пространственная организация, позволяющая установить связи и «опорные точки» в нашем физическом и социальном окружении. Именно такая организация лежит в основе построения
«когнитивных карт». Линейная организация позволяет найти какие-либо слова в словаре или имя в телефонной книге благодаря тому, что мы знаем алфавит. Этот же принцип дает нам возможность ориентироваться в днях недели
и месяцах или, например, находить нужную страницу в книге.
Имеются также формы организации материала, более или менее произвольно формирующиеся «изнутри». Можно предположить существование ас138
социативной организации, при которой группируются совместно элементы с
какими-либо общими признаками – например, с одной и той же первой буквой, из одной и той же грамматической категории (существительные с существительными, глаголы с глаголами и т.п.) или со сходными функциями
(например, предметы одежды, пищевые продукты, музыкальные инструменты и др.).
Можно думать, что оптимальную деятельность семантической памяти
обеспечивает иерархическая организация. При такой организации мы относим каждый элемент к тому или иному уровню в зависимости от того, соответствует ли он какой-то общей или более специальной категории. Например, воробей сначала относится к категории птиц (не рыб и не млекопитающих), затем учитывается, что он маленький, серый и не умеет петь (в отличие, скажем, от канарейки, которая также относится к птицам, но желтого
цвета и петь умеет). Иерархическая организация семантической памяти позволяет расположить различные категории на разных уровнях в соответствии
с их особенностями, существующими между ними связями.
То, что человек запомнил, мозг хранит более или менее длительное время. Сохранение как процесс имеет свои закономерности. Установлено, что
сохранение может быть динамическим и статическим. Динамическое сохранение проявляется в оперативной памяти, а статическое – в долговременной.
При динамическом сохранении материал изменяется мало, при статическом,
наоборот, он обязательно подвергается реконструкции, переработке.
Реконструкция материала, сохраняемого долговременной памятью, происходит под влиянием той информации, которая непрерывно поступает
вновь. Реконструкция проявляется в различных формах: в исчезновении некоторых деталей и замене их другими деталями, в изменении последовательности материала, в обобщении его; все это обнаруживается при воспроизведении. Например, ученик припоминает учебный материал в иной последовательности, чем заучивал его, упускает детали, - привносит что-то новое,
обобщает. Обобщение характеризует более высокую ступень осмысления
изучаемого материала.
О сохранении информации и ее видоизменении можно судить только по
следующим двум процессам памяти – узнаванию и воспроизведению.
4.2.4. Узнавание и воспроизведение
Эффективность извлечения информации тесно связана с тем, насколько
хорошо организован материал в памяти. Действительно, информация всегда
воспроизводится на основе той структуры, в составе которой она запоминалась. Идет ли речь о том, чтобы назвать пятый месяц года, вспомнить, кто такой Фрейд или что такое теория относительности, - в каждом таком случае
приходится обращаться к тому контексту, в который встроен извлекаемый из
памяти элемент. Так, в первом случае, очевидно, потребуется пересчитать все
месяцы, начиная с января (или, наоборот, в обратном порядке); во втором
случае надо будет вспомнить эпоху и родину ученого и ту область, в которой
он работал, а в третьем – вспомнить особенности именно той из множества
теорий, о которой требуется рассказать.
139
На все это, разумеется, наслаивается содержимое эпизодической памяти,
в которой хранятся те события, которые происходили в момент кодирования
искомых элементов, или те воспоминания о прошлом, которые в то время
возникали. Именно потому, что в извлечении информации из памяти столь
важную роль играет контекст, нам всегда легче узнать какой-то элемент среди других, предъявляемых вместе с ним, чем вспомнить что-то без какихлибо опорных точек или объектов для сравнения. Это касается людей всех
возрастов, но в наибольшей степени – пожилых. Видимое ослабление памяти
(особенно кратковременной) у стариков, которые часто видят в этом начало
«склероза», нередко бывает связано не с нарушением самой памяти, а с
уменьшением способности извлекать из нее информацию. Очевидным подтверждением этого служит тот факт, что способность к узнаванию практически не изменяется.
Все эти соображения – одна из причин того, что именно узнавание, а не
вспоминание считают более чувствительным показателем фактического объема усвоенного материала. Поэтому тесты на выбор правильных ответов вернее отражают уровень знаний, чем прямые вопросы, при которых подчас
можно отделаться простым повторением заученных слов из лекции или
учебника.
Узнавание какого-либо объекта происходит в момент его восприятия и
означает, что происходит восприятие объекта, которое сформировалось у человека ранее или на основе личных впечатлений (представление памяти), или
на основе словесных описаний (представление воображения). Узнавая объект, мы всегда относим его к определенной категории объектов. Заметив в
небе движущуюся точку, человек отмечает про себя: «Это птица или самолет», тем самым он относит восприятие к одной из двух категорий предметов. Узнавание бывает разным по степени точности и полноты. Наименьшая
степень узнавания проявляется в «чувстве знакомости», когда человек не
может точно узнать признака объекта, но уверен, что он ему знаком.
Наибольшая степень узнавания, или полное узнавание, не вызывает у воспринимающего субъекта никаких сомнений в знании объекта восприятия;
при полном узнавании человек безошибочно относит объект к определенной
категории, может точно назвать место, время и другие признаки знакомства с
ним.
Воспроизведение отличается от восприятия тем, что оно осуществляется
после него, вне его. Воспроизведение образа объекта труднее, чем узнавание.
Так, человеку легче узнать текст книги при повторном его прочтении (при
повторном восприятии), чем воспроизвести, припомнить содержание текста
при закрытой книге. Физиологической основой воспроизведения является
возобновление нервных связей, образовавшихся ранее при восприятии предметов и явлений.
Воспроизведение может проходить в виде последовательного припоминания, это активный волевой процесс. Припоминая что-либо, мы как бы перебираем в памяти факты, связанные с предметом воспроизведения, но это
действие носит иной характер, чем перебор информации, зафиксированной в
140
запоминающем устройстве компьютера. Припоминание у человека происходит по законам ассоциации, сокращенно, в то время как машина вынуждена
перебирать всю информацию до тех пор, пока не наткнется на нужный факт.
Воспроизведение может быть произвольным и непроизвольным. Припоминание – это произвольное преднамеренное воспроизведение: человек заранее имеет цель вспомнить и для этого применяет усилия мысли и воли. Непроизвольное воспроизведение происходит как бы само собой. Основой его
являются ассоциации по смежности во времени или в пространстве, в некоторых случаях также ассоциации по сходству и контрасту. Припоминанию
материала помогают вопросы. Вопросы вызывают промежуточные ассоциации, подводящие людей все ближе к цели. Однако вопросы могут и мешать
припоминанию, если они заданы неумело и порождают побочные ассоциации. Припоминание требует сосредоточенности внимания, оно совершается
иногда с большим трудом.
Различают воспроизведение непосредственное и опосредованное. Непосредственное воспроизведение протекает без промежуточных ассоциаций
(так воспроизводится, например, заученная таблица умножения). При опосредованном воспроизведении человек опирается на промежуточные ассоциации – слова, образы, чувства, действия, с которыми связан объект воспроизведения. Воспроизведение учебного материала может осуществляться после
его полного заучивания и в его процессе (в виде пересказывания) с целью
самоконтроля. Опыт говорит о том, что заучивание, сопровождаемое многократным воспроизведением, эффективнее, чем многократное чтение учебного материала без самоконтроля.
4.2.5. Забывание
Как уже отмечалось, нельзя говорить о памяти, не касаясь при этом забывания и его причин. Забывание может быть связано с различными факторами. К ним относится, например, возраст, в котором запоминается то или
иное событие, неиспользование усвоенного материала или характер этого
материала. Важную роль играет также интерференция, когда сохранению в
памяти какой-то информации мешают предшествующие или последующие
события. Забывание может быть связано и с некоторыми бессознательными
мотивациями. Наконец, целые блоки памяти стираются порой в результате
дегенеративных процессов в нервной системе или мозговых травм, приводящих к утрате функции некоторых тканей.
Забывание выражается в невозможности вспомнить или в ошибочном
узнавании и воспроизведении. Физиологической основой забывания являются некоторые виды коркового торможения, мешающего актуализации (оживлению) временных нервных связей. Чаще всего это угасательное торможение, которое развивается при отсутствии подкрепления.
От полного воспроизведения до полного забывания имеются промежуточные стадии узнавания. Некоторые исследователи называют их «уровнями
памяти». Таких уровней три: 1) память воспроизводящая; 2) память опознающая; 3) память облегчающая. Например, человек заучил стихотворение. Если через некоторое время он может воспроизвести его безошибочно, - это
141
первый уровень памяти, самый высокий; если он не может припомнить заученное, но легко опознает (узнает) стихотворение в книге или на слух, - это
второй уровень памяти; если же учащийся не в состоянии самостоятельно ни
вспомнить, ни узнать стихотворения, но при повторном заучивании ему потребуется меньше времени для полного воспроизведения, чем в первый раз, это третий уровень.
Забывание проявляется в схематизации материала, отбрасывании отдельных частей его, иногда существенных, сведения новых представлений к
привычным старым представлениям. Для борьбы с забыванием надо знать
закономерности его протекания. Эти закономерности заключаются в следующем. Забывание протекает во времени неравномерно. Наибольшая потеря
материала происходит сразу же после восприятия, а в дальнейшем забывание
идет медленнее. Так, опыты Эббингауза показали, что через час после заучивания 13 бессмысленных слогов забывание достигает 56%, в дальнейшем оно
идет медленнее, забывание осмысленного материала подчинено той же закономерности.
Американский исследователь М. Джонс провел такой опыт: до чтения
лекции по психологии он предупредил студентов, что после ее прочтения они
получат листочки с вопросами по ее содержанию, на которые надо дать
письменные ответы. Лекция читалась со скоростью 75 слов в минуту, четко,
доступно. Письменный опрос был проведен 5 раз через разные интервалы
времени (в дальнейшем студентов об опросе не предупреждали). Результаты
получились следующие. Студенты правильно воспроизвели основные мысли
лекции: сразу после лекции – 65%, спустя 3 – 4 дня после лекции – 45,3%,
спустя 1 неделю – 34,6%, спустя 2 недели – 30,6%, спустя 8 недель – 24,1%.
У выдающегося лектора, приглашенного для сравнения данных, получилось почти то же самое: студенты сразу после лекции воспроизводили 71%
основных его мыслей, а далее шло сначала быстрое, а затем медленное забывание. Из опыта следует вывод, что если студенты не будут работать над закреплением материала в памяти, через 2 месяца от него остается лишь 25%, а
наибольшая потеря (55%) произойдет в первые 3 – 4 дня после восприятия.
Эти данные верны в том случае, когда материал после восприятия не подвергается умственной обработке, т.е. когда он воспринимается пассивно.
Весьма важно своевременно организовать повторение воспринятого, не
откладывая надолго эту работу. Эта закономерность хорошо подтверждается
данными М.Н. Шардакова. Без повторения в первый день сохранилось в памяти 74%, через 3 – 4 дня – 66%, через 1 месяц – 58%, через 6 месяцев – 3%.
При повторении в первый день удерживалось в памяти 88%, через 3 – 4 дня –
84%, через месяц – 70%, через 6 месяцев – 60%. Наибольший процент забывания и здесь приходится на первый день и уменьшается по мере увеличения
промежутка, отделяющего воспроизведение от восприятия. При своевременной организации построения материал удерживается в памяти значительно
лучше.
Забытое сразу же после восприятия может восстановиться через некоторое время. Это явление носит название реминисценции (смутное воспомина142
ние). Так, учение сразу же после уроков не может полностью передать содержание воспринятого материала, но через 1 – 2 дня даже без дополнительного чтения правильно воспроизводит урок. Сущность реминисценции заключается в том, что последующее воспроизведение пополняется фактами и
понятиями, которые отсутствовали при первом воспроизведении материала.
Реминисценция часто наблюдается при воспроизведении словесного материала большого объема, что является результатом утомления нервных клеток.
Реминисценция чаще обнаруживается у дошкольников и младших школьников. По данным Д.И. Красильщиковой, у дошкольников случаи реминисценции занимают 74%, у младших школьников – 45,5%, у школьников 5 – 7
классов – 35,5%.
Дети не всегда сразу как следует осмысливают материал при его восприятии и потому передают его неполно. Им требуется какой-то промежуток
времени для его осмысления, в результате чего воспроизведение становится
более полным. Если же материал осмыслен сразу, то реминисценции не
наступает. Этим объясняется тот факт, что чем старше школьники, тем реже
наблюдается это явление. В явлении реминисценции обнаруживается единство процессов запоминания, забывания и воспроизведения. Они представляют собой разные стороны одних и тех же нейродинамических процессов.
Забывание протекает быстрее, если материал недостаточно понят человеком. Забывание происходит быстрее, если материал неинтересен человеку,
не связан непосредственно его практическими потребностями. Этим объясняется тот факт, что взрослые люди лучше помнят то, что относится к их
профессии, что связано с их жизненными интересами. Люди хорошо помнят
материал, который их увлекает, и быстро забывают то, что их не интересует.
Воспитание у детей познавательных интересов – одно из условий прочности
знаний учащихся. Скорость забывания находится в прямой зависимости от
объема материала и степени трудности его усвоения.
Одной из причин забывания является отрицательное влияние деятельности, следующей за заучиванием. Это явление называют ретроактивным
(действующим назад) торможением. Группе школьников давали для заучивания ряд имен прилагательных, а затем сразу же без перерыва – второй ряд
слов. После заучивания второго ряда слов проверяли, сколько прилагательных дети запомнили. В другой группе школьников делали 5-минутный перерыв между заучиванием первого и второго рядов слов. Оказалось, что
школьники, учившие ряды слов без перерыва, воспроизвели на 25% меньше
имен прилагательных, чем дети, имевшие небольшой перерыв. Во втором
опыте после заучивания имен прилагательных детям давали заучивать ряд
чисел. В этом случае воспроизведение ряда слов упало лишь на 8%. В третьем опыте после заучивания слов шла трудная умственная работа – решение
сложных арифметических задач. Воспроизведение слов снизилось до 16%.
Таким образом, ретроактивное торможение выражено заметнее, если деятельность следует без перерыва, если последующая деятельность сходна с
предыдущей и если последующая деятельность труднее деятельности заучивания. Физиологической основой ретроактивного торможения в последнем
143
случае является отрицательная индукция: трудная деятельность затормозила
более легкую. Указанную закономерность необходимо иметь в виду при организации учебной работы. Важно соблюдать перерывы в занятиях, чередовать учебные предметы так, чтобы между ними были значительные отличия;
предметы, трудные для усвоения, необходимо ставит раньше, чем легкие.
Следует также разнообразить виды работ непосредственно на уроке.
Причиной забывания могут быть различные болезни нервной системы, а
также ушибы, травмы. Забывание наступает быстрее при утомлении. Причиной забывания может быть также действие посторонних раздражителей, мешающих сосредоточиться на нужном материале. В борьбе с забыванием важную роль играют рациональные способы заучивания, о которых речь шла
выше. Нарушение научно обоснованных рекомендаций запоминания неизбежно приводит к значительной трате времени и к малым результатам.
4.3. Процессы памяти и особенности личности
Память человека не является постоянной, а изменяется в течение жизни.
Рассмотрим типичные изменения, происходящие в памяти по мере социализации индивида. С раннего детства процесс развития памяти ребенка идет по
нескольким направлениям. Во-первых, начинают действовать аффективная
(эмоциональная) и механическая (моторная, двигательная) память, которая
постепенно дополняется и замещается логической и образной. Во-вторых,
непосредственное запоминание со временем превращается в опосредованное,
связанное с активным и осознанным использованием для запоминания и воспроизведения различных мнемотехнических приемов и средств. В-третьих,
непроизвольное запоминание, доминирующее в детстве, у взрослого человека превращается в произвольное. Кроме того, и сами средства-стимулы для
запоминания подчиняются некоторой закономерности: сначала они выступают как внешние (например, завязывание узелков на память, использование
для запоминания различных предметов, зарубок, пальцев рук, записей и т.п.),
а затем становятся внутренними (речь, чувство, ассоциация, представление,
образ, мысль). Характерно, что в формировании внутренних средств запоминания центральная роль принадлежит речи, которая также из чисто внешней
функции общения все больше превращается во внутреннюю.
Процессы памяти тесным образом связаны с особенностями личности,
его эмоциональным настроем, интересами и потребностями. Они определяют
то, что и как человек запоминает, хранит и припоминает. То, что интересно и
эмоционально значимо, запоминается лучше. Великолепная память не всегда
является залогом проявления яркой и самобытной личности. Судьба бывшего
репортера Ш., о котором говорилось выше, щедро одаренного уникальной
памятью, наглядно показывает, что если не уметь ею правильно распорядиться, то она не приведет к появлению нового гения. Ведь Ш. так и остался
просто удивительным казусом в истории психологической науки – и не более
того.
Ресурсы человеческого мозга используются пока еще с низким коэффициентом полезного действия. А были ли люди, которые эффективно использовали свою память? Такие люди и были, и есть. Великолепную память име144
ли многие художники и писатели. Например, об известном французском рисовальщике Гюставе Доре рассказывают такую историю. Издатель однажды
поручил ему сделать рисунок с фотографии какого-то альпийского пейзажа.
Доре ушел, забыв взять с собой фотографию. Но на следующий день он принес совершенно точную копию. Отличной музыкальной памятью обладал
Моцарт. Он чрезвычайно удивил Папу Римского, воспроизведя славившуюся
сложностью партитуры папскую литургию, услышанную лишь однажды.
Философ Сенека был способен повторить две тысячи не связанных между
собой слов, услышанных лишь раз.
Великий азиатский врач, философ, математик Авиценна семнадцатилетним юношей оказался в Бухаре и провел там несколько лет, читая книги
огромной библиотеки бухарского правителя. Через несколько лет во время
войны библиотека сгорела. Авиценна удрученно повторял, что он, к несчастью успел прочесть только десять тысяч книг и только их сможет восстановить по памяти. В Хорезме Авиценна, получив от шаха 40 писцов, посадил
их в одном зале и каждому стал диктовать одну из погибших книг. Так были
восстановлены все десять тысяч рукописей.
Потрясающей кратковременной, точнее, оперативной памятью обладают
некоторые люди, которых называют чудо-счетчиками. Например, Игорь Шелушков, инженер из Нижнего Новгорода, по сообщениям прессы, мог, прослушав стихотворение, назвать в нем количество букв. Он также мог в течение нескольких секунд производить головокружительные операции с огромными числами.
В то же время не следует забывать о том, что и среди великих и, несомненно, умных людей встречались индивиды со слабой памятью. Например,
Фарадей не мог обойтись без всевозможных записей и заметок. Среди пожилых ученых часто можно встретить людей, отличающихся так называемой
академической рассеянностью. Они забывают порой многие элементарные
вещи: свой домашний адрес, имя знакомого и др. Но и это не обязательно.
Биографии многих знаменитых людей и факты окружающей нас повседневной жизни убедительно свидетельствуют о том, что многие люди до самой
глубокой старости сохраняют силу ума и памяти. Иван Петрович Павлов до
последних дней своей жизни (86 лет) продуктивно трудился. Выдающийся
итальянский художник Тициан в возрасте 97 лет завершил замечательную
картину «Битва при Лепанто» и перешел к работе над полотном «Снятие с
креста». Гениальный немецкий поэт Гете в возрасте 83 лет подарил человечеству свое бессмертное произведение «Фауст». Наш современник лениградский профессор З.Г. Френкель опубликовал в 72-летнем возрасте капитальный труд «Удлинение жизни и деятельная старость».
Особенно хорошо подчеркнул сохранность творческих сил и памяти в
преклонном возрасте известный немецкий писатель Стефан Цвейг, говоря о
Льве Николаевиче Толстом: «В 80 лет Л.Н. Толстой тренирует свои мускулы
гимнастическими упражнениями, и в 82 года на вершок от смерти он подстегивает свою лошадь, когда она упрямится после 20-верстного пробега галопом. Уже тянется глубочайшей старости вершина, и все же не подточен ни
145
один корень пропитанного соком, до последней минуты жизни, гигантского
русского дуба. Острое зрение, сохранившееся до смертного часа, ясный слух.
И великолепным, непоколебимым остается ум. По-прежнему искрится речь.
Острая память хранит каждую деталь …»
Таким образом, память обеспечивает целостность и развитие личности
человека, занимает центральное место в системе познавательной деятельности, является важнейшим процессом, позволяющим человеку сохранить
накопленный им жизненный опыт и использовать его в дальнейшем, позволяет ему ориентироваться в окружающем мире, не потеряться в громадном
потоке информации. Знания личности об окружающей среде, о других людях, о себе самом являются важнейшим условием для понимания человеком
своего места в предметном и социальном мире, определяют возможность
развития и реализации личности. Получается, что именно память отвечает за
то, чтобы пронести через годы представление человека о себе как уникальном «я», сохранить идентификацию с самим собой и на этой базе строить
свои личностные отношения с людьми. Лишившись памяти, человек утрачивает собственное «я», перестает существовать.
4.4. Развитие памяти в онтогенезе
Функция памяти претерпевает развитие в процессе онтогенеза. Качественным скачком в этом развитии является переход от использования одних
только врожденных (естественных, непроизвольных) форм запоминания и
воспоминания к культурным, или произвольным, его формам. Произвольное
воспоминание и произвольное запоминание являются навыками, инструментальными приспособлениями человека для успешного взаимодействия с
окружающей средой. Они развиваются под непосредственным влиянием основных видов практической деятельности и опосредуются ориентировочноизбирательной памятью, которая представляет собой направленное извлечение из памяти параметров значимых стимулов, в том числе и параметров полезного результата различных функциональных систем.
Произвольные формы реализации долговременной памяти представляют
собой продукт культуры и определяют успех деятельности данного индивидуума в социальной среде. Этими навыками человек овладевает по мере обучения, одна из важнейших задач которого состоит в «обучении учиться», в
овладении такими способами познания, какими являются произвольное запоминание и воспоминание. Произвольное воспоминание осуществляется за
счет мысленной реконструкции события на основании прошлого опыта и является, таким образом, достаточно сложным психическим актом.
Дифференциация процессов кратковременной и долговременной памяти
выявляется и при анализе процессов старения. Старческие (сенильные) изменения памяти специфически касаются нарушения процессов перехода в долговременную память. С возрастом постепенно утрачивается способность запоминать и хранить именно новый опыт. Однако даже в случаях сильной потери памяти на текущие события старые люди могут успешно поддерживать
разговор, поскольку у них, как правило, сохраняются весь объем ранее сформированной речевой памяти и функция оперативной памяти. Симптоматика
146
возрастных нарушений памяти проявляется также в повышенной угасаемости
краткосрочных памятных следов побочными интерферирующими воздействиями.
Для оценки органических и функциональных расстройств памяти разрабатываются стандартные методы. Характер дефекта памяти (нарушение кодирования, хранения и извлечения) определяют с помощью специальных тестов. Например, в тесте на объем кратковременной памяти человеку одномоментно предъявляют набор слов для запоминания, а затем учитывают, сколько слов (т.е. психологических единиц) он запомнил. Число единиц, которое
человек запоминает при однократном применении, определяет его объем памяти. У разных людей объем памяти варьирует, но не в очень широких пределах.
Память является важнейшим процессом, позволяющим человеку сохранить накопленный им жизненный опыт и использовать его в дальнейшем. По
своей сути память направлена в будущее. Знания личности об окружающей
среде, о других людях, о себе самой являются важнейшим условием для понимания человеком своего места в предметном и социальном мире, определяют возможность развития и реализации личности. Получается, что именно
память отвечает за то, чтобы пронести через годы представление человека о
себе как об уникальном Я, сохранить идентификацию с самим собой и на
этой базе строить свои личностные отношения с людьми.
Процессы памяти у людей протекают неодинаково. Сейчас принято выделять две основные группы индивидуальных различий памяти: в первую
группу входят различия в продуктивности заучивания, во вторую – различия
типов памяти. Для людей с сильной памятью характерно быстрое запоминание и длительное сохранение информации. Известны люди с исключительной силой памяти. Другая группа индивидуальных различий касается типов
памяти. Тип памяти определяет то, как человек запоминает материал, - зрительно, на слух или пользуясь движением (зрительный, слуховой и двигательный типы памяти соответственно).
Чистые типы памяти встречаются редко, большинство людей обладает
смешанными типами. Наибольшего развития у человека обычно достигают
те виды памяти, которые чаще всего используются. Большой отпечаток на
этот процесс накладывает профессиональная деятельность. Например, у ученых отмечается очень хорошая смысловая и логическая память, но сравнительно слабая механическая память. У актеров и врачей хорошо развита память на лица. Тип памяти зависит и от воспитания. Учитель, активизируя на
уроке деятельность разнообразных анализаторов учащихся, тем самым воспитывает смешанный тип памяти у детей. У взрослых память зависит от
профессиональной деятельности.
Первоначально память носит непроизвольный характер. В предшкольном и дошкольном возрасте происходит в играх в процессе воспитания. Дети
лучше запоминают то, что вызывает у них интерес. Бурное развитие характеристик памяти происходит в школьные годы. Это связано с процессом обучения. Процесс усвоения новых знаний предопределяет развитие прежде все147
го произвольной памяти. Под воздействием требований школы запоминание
и воспроизведение приобретает все более произвольный характер и становится более активным. Само по себе развитие памяти не происходит, для этого необходима целая система воспитания памяти. Воспитанию положительных свойств памяти в значительной степени содействует рационализация умственной и практической работы человека: порядок на рабочем месте, планирование, самоконтроль, использование разумных способов запоминания, соединение умственной работы с практической, критическое отношение к своей деятельности, умение отказаться от неэффективных приемов работы и перейти к эффективным. Некоторые индивидуальные различия в памяти тесно
связаны со специальными механизмами, защищающими мозг от лишней информации. Степень активности указанных механизмов у разных людей различна.
4.5. Структурная организация памяти
Многочисленные исследования, направленные на поиск центров, ответственных за память в которых использовались приемы хирургического удаления коры и разрушения подкорковых центров у лабораторных животных,
дали во многом противоречивые результаты. Это объясняется несогласованностью ряда исходных данных (вид животного, форма памяти, способ повреждения мозга, метод анализа результатов и др.), а также эффекты амнезии
могли быть связаны с нарушением в сенсорных, активационных, мотивационных и двигательных системах.
Результаты многочисленных исследований суммарной биоэлектрической активности и микроэлектродных исследований сопровождаются перестройкой активности во всех без исключения изучавшихся структурах мозга,
что позволяет рассматривать память как производную ряда церебральных
механизмов, в которых участвуют многие структуры ЦНС.
4.5.1. Рост нервной ткани
Возможность роста нервной ткани не отрицается полностью тем фактом,
что нейроны неспособны к воспроизведению, как другие клетки тела. Нейроны отличаются друг от друга своими длинными волокнами, протяженностью
разветвлений на теле клетки и теми амебовидными структурами на концах,
названными конусами роста, которые можно наблюдать в культуре ткани и
даже in situ. Конус роста толкает и давит на находящуюся перед ним ткань и
может открывать путь, по которому затем сможет медленно «течь», удлиняя
конец нервного волокна. Таким образом, рост может происходить при условии наличия свободного пространства, когда же его нет, амебовидный конец
сокращается только для того, чтобы снова и снова продвигаться вперед. В
ЦНС рост обычно исключен потому, что элементы ткани расположены очень
близко друг к другу. Правда, возникли большие сомнения в этом, так как результаты электронной микроскопии показали, что внеклеточное пространство, которое было найдено во всех частях организма, существует и вокруг
нейронов.
Поэтому исследователи мозга стали наблюдать за ростом нервного волокна, создавая в мозге свободное пространство при помощи радиации, раз148
рушающей локальные участки головного мозга. Срезы, сделанные спустя несколько недель или месяцев после такого повреждения, показали, что сохранившиеся волокна становятся толще. Это утолщение, по-видимому, является
совершенно нормальным увеличением размера волокна. Так как диаметр волокна часто является индикатором его длины, то утолщение означает в этих
случаях, что имеет место и рост нервного волокна в длину. Более убедительным доказательством роста является появление большого количества нормальных, четко ориентированных волокон, которые не были видны ни до, ни
сразу же после разрушения локальных участков мозга. Следовательно, рост
волокон возможен и в зрелом мозге, если для этого есть благоприятные условия.
Эти эксперименты, конечно, не могут показать, является ли рост действительно результатом жизненного опыта; для этого должен быть проведен
другой вид исследований. Чтобы проверить это, условия содержания крыс
менялись таким образом, что одни из животных получали много стимулирующих воздействий (игра, решение задач), тогда как другие подвергались
сравнительно ограниченной стимуляции. Ограничение касалось либо одной,
либо другой сенсорной модальности (например, крысы содержались в темноте), чтобы проверить возможность различного воздействия на некоторые области мозга. Сравнение мозга животных, содержащихся в различных условиях, показало, что стимуляция вызывает заметное утолщение соответствующих отделов коры у животных, жизненный опыт которых был богаче.
Тщательный гистологический анализ утолщенной коры показал, что количество нервных клеток на единицу объема несколько уменьшилось. Однако было отмечено увеличение числа и расширение дендритных шипиков, являющихся местом активного соединения нейронов, распространяющих свои
волокна горизонтально по коре. Большая часть утолщения связана с увеличением ненервных клеток – клеток нейроглии.
4.5.2. Нейроглия
Вторым центром внимания при изучении проблем сохранения следов памяти стали ненервные клетки, названные нейроглией. Глиальные клетки происходят из той же эмбриональной ткани, что и нервные. Долгое время считалось, что
назначение глии состоит исключительно в том, чтобы служить источником питания для нейронов. Глия идеально расположена для выполнения этой роли –
некоторые из ее клеток (астроциты) окружают кровеносные сосуды, и таким образом, посредством кровообращения может происходить метаболический обмен.
Другие клетки (олигодендроглия), имеющие небольшое количество ветвей
плотно оплетают нервные волокна, особенно на концах, заполняя межклеточное
пространство на этих участках. Кроме метаболической функции, олигодендроглия способствует образованию изолирующего материала (миелина), который
покрывает крупные нервные волокна.
Другое важное значение олигодендроглии состоит, по-видимому, в том, что
она направляет конусы роста нейронов. В периферической нервной системе известны клетки, тесно связанные с глией и названные шванновскими, которые
направляют рост нервных волокон, регенерирующих после повреждения. При
149
этом имеет место такая последовательность событий: отсеченное или поврежденное нервное волокно погибает, дегенерирует по направлению к телу клетки. Немедленно начинает размножаться особый тип репаративных клеток, имеющихся в оболочке нерва, которые и заполняют пространство, освободившееся
после гибели волокна. На фазе дегенерации они создают колонку ткани. Когда в
теле клетки начинается процесс регенерации, путь, по которому будет следовать
растущий конец нервного волокна, готов. Когда же такая колонка отсутствует,
конус роста нервов распространяется во все направления и образует угол, который не имеет функционального значения и часто болезненно чувствителен.
Эти специфические репаративные клетки в эмбриогенезе происходят из того же источника, что и нервная и глиальная ткани. Более того, шванновские
клетки обвиваются вокруг нервных волокон и способствуют образованию миелиновой оболочки подобно тому, как это делает олигодендроглия в ЦНС. Эти
данные привели большинство исследователей к обединению олигодендроглии и
шванновских клеток в один класс. Вполне возможно, что олигодендроглия
направляет рост нейронов в ЦНС, подобно тому, как это делают шванновские
клетки в периферической нервной системе.
Ряд экспериментов прямо указывает на участие глии в механизме памяти.
Одним из веществ, обеспечивающим взаимодействие между глией и нейронами,
оказалась РНК, которая сама является производной ДНК, молекулы генетической памяти. Исследования показали, что при стимуляции нейронов вырабатывается больше РНК, чем в любой другой ткани тела. После прекращения стимуляции и уменьшения выработки РНК в нейроне, большие концентрации молекулярно сходной РНК начинают появляться в клетках нейроглии.
Galambos (1965) был одним из первых исследователей, которому пришла
в голову мысль об участии глии в интегральной деятельности мозга. По его
мнению, весьма трудно понять стабильные нервно-психические процессы, в
том числе и память, на основе деятельности чрезвычайно лабильных в функциональном отношении нейрональных элементов, тогда как участием глии
можно было бы значительно проще объяснить эти функции мозга. В дальнейшем появились сведения, которые могут рассматриваться как подтверждение его догадки.
Moore (1965) описал первый специфический для головного мозга белок
S-100 (мол. масса 20000), на долю которого приходится 0,1 – 0,5% всех белков мозга. Он найден в нервной системе позвоночных и беспозвоночных животных. Метаболизм белка S-100 каким-то образом связан с осуществлением
поведенческих реакций. Во всяком случае, внутрижелудочковое введение
иммунной сыворотки к этому белку делает невозможным дальнейшее обучение животных. Блокирование его синтеза в лимбических структурах антибиотиками делало невозможным долговременное закрепление нового навыка. При обучении содержание белка S-100 в мозге животных увеличивалось.
Интересно отметить, что белок S-100 локализован преимущественно или
исключительно в цитоплазме и ядрах глиальных клеток. Есть данные о содержании в глии и других белков, специфических для мозга (10В, GFA, L2гликопротеид). Так как специфические функции любого органа определяют150
ся в первую очередь специфичностью его белков, обеспечивающих уникальность метаболизма, то тот факт, что значительная часть известных специфических белков локализована в глии, заслуживает особого внимания.
Весьма вероятно, что события, достигающие определенного порога значимости для организма и вызывающие вследствие этого достаточно длительную и, главное определенную (негенерализованную) реверберацию импульсов в ансамблях нейронов, стимулируют перестройку активности окружающих их глиальных клеток, совместным участием которых обеспечивается
долговременная фиксация энграмм в виде модификации структур макромолекул и соответствующие изменения проницаемости участков их наружных
мембран, контактирующих с другими клеточными элементами. В этих процессах важную роль, вероятно, играют регуляция и модификация синтетических процессов посредством ионных сдвигов среды.
Ряд метаболических особенностей глии, очевидно, свидетельствует в
пользу мнения о том, что долговременная фиксация следов раздражения может осуществляться в их цито- или нуклеоплазме. По-видимому, глиальный
метаболизм настроен главным образом на обеспечение значительного синтеза информационно емких макромолекулярных веществ. Это подтверждается
тем, что ядро по отношению к цитоплазме в глиальных клетках занимает
значительно больший объем, чем в нейронах, и цитоплазма глиальных клеток
богата рибосомами и полисомами. Электрическая и, возможно, любая другая
специфическая и неспецифическая стимуляция, вызывает более выраженные
и, вероятно, более ранние сдвиги биосинтетических процессов в глии (Певзнер, 1972). Особого внимания заслуживают данные Дьяконовой (1972), которая показала, что генерализация нейроном потенциала действия вызывает
усиление синтеза РНК в окружающих глиальных клетках. Определяющие
электрофизиологические свойства глиальных клеток – градуальность, неимпульсивность, отсутствие рефрактерного периода, объясняют то, что процесс
возбуждения глии имеет на два – три порядка большую продолжительность,
чем возбуждение нейронов, что является условием, обеспечивающим специфическую перестройку синаптических процессов в глии в результате ее длительной активности под действием поступающей информации.
Участие глии в хранении информации подтверждают результаты опытов
G. Velley и L. Velley (1972). При сравнении выработки условного рефлекса у
крыс оказалось, что животные, получившие инъекции экстрактов глии подкорковых отделов, обучались быстрее контрольных. После перерыва в обучении повторная инъекция также оказалась эффективной.
Интересное представление о роли глии в механизме памяти развил Hertz
(1965). Он предположил, что наряду с обычной передачей возбуждения по
аксону существует химический обмен ионами по цепи нейрон – клетки глии
– нейрон. При деполяризации нейрон вырабатывает в окружающую среду
поток ионов калия. Эти ионы абсорбируются ближайшей клеткой нейроглии
и передаются по цепи глиальных клеток до контакта с мембраной другого
нейрона. Они изменяют поляризацию этого нейрона и облегчают последующее его возбуждение. Таким образом, глия участвует в сохранении следов
151
возбуждения. В связи с этим глиальные клетки содержат нечто вроде программы действия нервной системы, а нейроны выполняют эту программу.
Такой подход к функциям нейроглии довольно заманчив, однако недостаточно обоснован. Более правильным, вероятно, было бы считать, что деятельность глии связана с деятельностью нейронов очень тесно, а это ставит исследователей перед проблемой изучения функций нейроглиальных комплексов, которые, по-видимому, обладают большими возможностями для интеграции (синтеза) гетерогенных возбуждений, чем отдельно взятый нейрон
(Дергачев, 1977).
4.5.3. Мозжечок
В последние годы выявлена способность мозжечка одновременно с корой формировать все виды классических условных рефлексов. Благодаря связям клеток Пуркинье мозжечка со всеми сенсорными системами через мшистые, а затем через параллельные волокна, а также с нижней оливой, откуда
поступают сигналы обо всех совершаемых безусловных рефлексах, клетки
Пуркинье представляют уникальную основу для конвергенции условного и
безусловного сигналов.
Доказательства роли мозжечка в выработке классического условного
рефлекса получены на мышах-мутантах, у которых через 2 – 4 недели после
рождения происходит полная дегенерация мозжечка. Такие мыши способны
лишь к частичному обучению за счет ядерных структур мозжечка (Вартанян,
Лохов, 1987).
Значительный прогресс в изучении нейронных взаимодействий в мозжечке при выработке классических условных рефлексов был достигнут в работах Рихарда Томпсона и его коллег, доказавших, что условный мигательный рефлекс формируется не только в коре, но и параллельно в локальной
зоне мозжечка.
Например, в одном эксперименте у кролика выработали условный рефлекс
моргания в ответ на определенный музыкальный тон – условный раздражитель.
С этим тоном неоднократно сочеталось воздействие струи воздуха, направленной прямо в глаз – безусловный раздражитель. Как и у людей, у кролика раздражающий стимул – дуновение воздуха – вызывает рефлекс моргания. После
того как этот стимул несколько раз сочетался со звучанием тона, кролик начал
моргать при одном звуке.
Когда выработка условного рефлекса завершилась, экспериментаторы удалили у кролика небольшой участок мозжечка с левой стороны, со стороны того
глаза, где был выработан рефлекс. Условный рефлекс исчез полностью, но безусловный – мигание при воздействии струи воздуха – сохранился. После этой
операции условный рефлекс на музыкальный тон мог быть образован только для
правого глаза – условно-рефлекторная связь с веком глаза больше не устанавливалась. Соответствующие следы памяти, по-видимому, сохранялись только в
одной определенной области мозжечка – в глубинных мозжечковых ядрах – и
разрушение этой области разрушало и сами следы.
Основными клеточными элементами коры мозжечка являются клетки
Пуркинье. Их дендриты восходят к поверхностным слоям, а аксоны идут к
152
нейронам ядер мозжечка. Кроме клеток Пуркинье, в коре мозжечка имеются
зернистые и корзинчатые клетки. Афферентная информация поступает в
мозжечок к зернистым клеткам от мшистых волокон (аксонов нейронов моста). Зернистые клетки посылают параллельные волокна к дендритам каждой
клетки Пуркинье, образуя на них множество синапсов. Параллельно зернистые клетки образуют синапсы и на корзинчатых клетках (интернейронах),
оканчивающихся тормозными синапсами на соме клетки Пуркинье. Активация клеток Пуркинье создает торможение нейронов ядер мозжечка посредством ГАМК-тормозного медиатора и как следствие – торможение нейронов
красного ядра среднего мозга, управляющих двигательными рефлексами. На
дендриты клеток Пуркинье конвергируют не только параллельные волокна
зернистых клеток, но и лазящие, или ползущие, волокна - аксоны нейронов
нижней оливы. В мозжечке около 15 млн. клеток Пуркинье, каждая из которых имеет возбуждающие синаптические контакты только с одним лазящим
волокном и несколько тысяч синапсов – от параллельных волокон. Таким образом, на дендритах каждой клетки Пуркинье сходятся два потока влияний:
от самых разных афферентов (параллельные волокна) и от нижней оливы через лазящее волокно.
Сигнал, формирующийся в нижней оливе от безусловного рефлекса, т.е.
сигнал от подкрепления, передается лазящему волокну, которое осуществляет селективный выбор определенной клетки Пуркинье, действуя по принципу: одно лазящее волокно – одна клетка Пуркинье. Условный раздражитель
представлен на клетках Пуркинье возбужденным параллельным волокном.
Подобная конвергенция волокон имеет место и на нейронах ядер мозжечка.
Обдувание воздухом роговицы возбуждает ядра тройничного нерва.
Сигнал достигает мотонейронов, управляющих движением мышц века, и вызывает мигательную реакцию. От ядер тройничного нерва к ядрам лицевых
мышц идет дополнительный путь через ретикулярную формацию, а также
путь к мозжечку через нижнюю оливу. Нейроны мозжечка имеют только
один выход – пучок аксонов клеток Пуркинье.
Установлено, что клетки Пуркинье характеризуются тонической спонтанной активностью. Ее увеличение означает усиление их тормозных влияний на нейроны мозжечка и красное ядро. Оно уменьшается со снижением
активности клеток Пуркинье. Тем самым создаются условия для активации
моторных центров и появления двигательной реакции.
При выработке условного рефлекса в мозжечке возникает избирательное
торможение определенных клеток Пуркинье по принципу «торможение торможения», в результате чего из-под тормозного контроля высвобождается
определенный безусловный рефлекс.
Плохое выполнение точных движений у пациентов с дисфункцией мозжечка сочетается с дефектом в когнитивной сфере. У них нарушены последовательность и согласованное исполнение когнитивных операций, из-за этого страдают генерация идей, формулирование гипотез. Таким образом, можно говорить не только о двигательной, но и когнитивной дисметрии, возникающей в результате нарушений функций мозжечка. Мозжечок работает в
153
единой системе с фронтальной корой и таламусом. Префронтальная кора,
мозжечок и таламус активируются одновременно. Это объясняют тем, что
функция префронтальной коры, которая задает программу действий, дополняется функцией мозжечка, который контролирует точное ее исполнение во
времени. Возможно, что дезорганизация мышления у шизофреников связана
не только с нарушением рабочей памяти, но и с дисфункцией циркуляции
процессов в системе префронтальная кора – таламус – мозжечок (Воронин,
1985).
4.5.4. Гиппокамп
Роль гиппокампа в процессах памяти у человека в настоящее время является доказанным фактом. Эта связь, выявленная еще В.М. Бехтеревым на
рубеже 20 в., стала объектом пристального изучения после того, как ряд проведенных Пенфилдом и Сковиллом операций по поводу височной эпилепсии,
при которых удалялась височная доля с лежащим в ее глубине гиппокампом,
привели к тяжелым и своеобразным нарушениям памяти. Дефекты памяти
при этом были пропорциональны объему разрушения гиппокампа.
Больные, лишенные обоих гиппокампов, не обнаруживают никаких общих нарушений личности. Их характер не изменяется, эмоциональная сфера
сохранена, они адекватно реагируют на приятные и неприятные события.
Однако эти реакции и вызвавший их повод исчезают из памяти больного через несколько минут. Например, когда больному (без обоих гиппокампов)
сообщили, что у него заболела мать, он реагировал слезами и подавленностью, но через несколько минут полностью забыл об этом.
Не наблюдается при повреждении каких бы то ни было нарушений в
сфере восприятия; больной, исследуемый на протяжении многих лет после
резекции гиппокампа, по способности восприятия незаконченных рисунков
превосходит норму. Совершенно сохранены двигательные функции, даже
тонкие моторные навыки: один больной Пенфилда был перчаточником, другой – чертежником, и оба могли продолжать свою профессиональную деятельность после операции. Сохранны речь, счет, математические операции;
один из больных Милнер, в прошлом инженер, мог проводить в уме сложные
вычисления. Уровень интеллекта, определяемый стандартными тестами,
также высок. Однако с момента операции и до конца жизни эти больные не
запоминают новой информации. Пенфилд связывал эти нарушения с дефектами кратковременной, или непосредственной, памяти.
Однако последующие тщательные исследования показали, что больные
сохраняют нормальный объем кратковременной памяти. Они могут удерживать в памяти ряд цифр, слов или связный рассказ в течение многих минут,
если не отвлекать их в это время другими заданиями или вопросами. Правда
это достигается путем непрерывного словесного повторения задания. Но достаточно больному задать вопрос или отвлечь его выполнением другого задания, чтобы из его памяти исчезло не только содержание предыдущего задания, но и сам факт его выполнения. Ограниченное обучение у таких больных все-таки возможно, но в очень узкой и специфической области – в области простых двигательных навыков. Таким образом, при разрушении гиппо154
кампа страдают все формы регистрации информации, хотя остаточная способность формировать простые новые двигательные акты сохраняется.
Структура нарушения памяти у гиппокампальных больных усложняется
изменениями следов, сформировавшихся до операции. Во всех случаях резекции гиппокампа наблюдалась обширная ретроградная амнезия на период
до нескольких лет перед операцией. Больные не помнят самых значительных
событий личной и общественной жизни, следы же более ранних событий сохранены, так же, как все приобретенные навыки до периода амнезии. Память
исчезает до 3 – 6 лет до заболевания, а потом медленно восстанавливается,
приближаясь как обычно при ретроградной амнезии к моменту повреждения
гиппокампа.
Синдром нарушения памяти с ретроградной амнезией и утратой способности регистрации новой информации наблюдался исследователями при более или менее локальных нарушениях гиппокампа самой разной этиологии.
Нарушения памяти наблюдались при билатеральных инсультах в гиппокампе, при сенильной деменции с избирательным нарушением гиппокампа, при
опухолях, затрагивающих гиппокамп, при «лимбическом» энцефалите, вызываемом вирусом Herpes simplex, избирательно поражающем гиппокамп,
при деструкции гиппокампа вследствие введения кортизона или отравления
клиокинолом, избирательно разрушающим гиппокамп. Фейндел описывал
больного с височной эпилепсией, у которого даже слабый приступ приводил
к ретроградной амнезии на 24 часа. После резекции височного одностороннего очага (включая гиппокамп) память у этого больного улучшилась, поскольку были сняты патологические влияния на второй гиппокамп.
Однако в настоящее время считается достаточно проверенным клиническим фактом наличие менее значительных и менее «общих» нарушений памяти и при односторонних повреждениях. Есть работы, в которых показано,
что повреждение гиппокампа в доминантном полушарии может привести к
нарушениям памяти, несмотря на его унилатеральность. Далее было показано, что левая височная лобэктомия, затрагивающая гиппокамп, избирательно
нарушает словесную память. При правых поражениях гиппокампа таких
нарушений не отмечалось, но дефектным было узнавание сложных зрительных и слуховых стимулов, которые сложно обозначить словом: например,
запоминание лиц, отличение повторяющихся бессмысленных рисунков от
новых. Здесь специфичность следов памяти, по-видимому, определялась соответствующим повреждением неокортикальной области, но тяжесть проявления этого дефекта усугублялась односторонним повреждением гиппокампа.
Весьма существенно, что стимуляция гиппокампа во время операции
оказывает точно такое же влияние, как хирургическое удаление этой структуры или разрушение ее патологическим процессом. Билатеральная стимуляция гиппокампа вызывает потерю памяти на ближайшее прошлое, причем
длительность забытого периода варьирует от нескольких минут до нескольких недель и возрастает пропорционально силе и длительности стимуляции,
т.е. при разрушении гиппокампа дефекты памяти изолированы – они не со155
провождаются изменениями интеллекта, эмоций или личности, а также
нарушениями сенсорной или моторной сферы. Способность сосредотачивать
внимание на материале и удерживать его в течение некоторого времени в
нормальном объеме не нарушается. Переключение внимания, которое связано с вытормаживанием действия ранее воспринимавшихся стимулов затруднено, но если оно состоялось, то всякие следы непосредственно предшествующей деятельности полностью исчезают.
Следовательно, в норме гиппокамп необходим для какого-то автоматически идущего процесса трансформации следового возбуждения, который в
этом случае продолжает развиваться при переключении сознательной деятельности на другую задачу. При его деструкции категории «старого» и «нового» теряют свое значение и вся информация постоянно воспринимается,
как в первый раз.
Таким образом, повреждение гиппокампа и ряда других структур основного лимбического круга по данным клиники приводит к нарушениям общего (надмодального) фактора памяти. При этом непосредственное запоминание и долговременная память могут оставаться сохраненными, но процесс
перехода информации из кратковременной формы в долговременное хранение («регистрация информации») становится невозможным. Нарушения памяти максимальны при повреждении гиппокампа и выражены тем слабее,
чем дальше разрушенная структура отстоит от него по основному лимбическому кругу. Повреждения гиппокампа не приводят к изменениям сенсорного анализа, моторных навыков, эмоциональной сферы и личности. Стимуляция и удаление гиппокампа приводят к удивительно сходным результатам.
Выраженные эффекты при стимуляции гиппокампа часто связаны с появлением судорожных разрядов в этой структуре. Это позволяет утверждать, что
стимуляция гиппокампа часто может рассматриваться как его функциональное выключение.
У больных, страдающих тяжелыми двусторонними поражениями гиппокампа, процессы научения серьезно нарушены. После повреждения гиппокампа
они не могли хранить в памяти то, о чем узнали в период болезни; они не способны даже вспомнить имя или лицо человека, которого только что видели. Но
память о событиях, имевших место до болезни, у них полностью сохранялась.
Имплантируя электроды в отдельные нейроны головного мозга крыс, ученые узнали, что некоторые нейроны гиппокампа, вероятно, реагируют только
тогда, когда животное находится в определенном участке знакомого окружения.
Клетка, активность которой регистрировали, оставалась в покое до тех пор, пока
животное не оказывалось в определенном месте. В этот, и только в этот, момент
нейрон начинал давать быстрый разряд. Как только крыса проходила мимо этого
места, нейрон затихал. Таким образом, по крайней мере, у крыс гиппокамп, очевидно, играет важную роль в усвоении «пространственной карты» окружающего
мира.
Пространственная карта, однако, не аналогична дорожной карте. Это скорее
своеобразный фильтр, через который проходят сенсорные события, уже ранее
переработанные корой головного мозга. Гиппокамп у крысы в определенном
156
смысле узнает то место в пространстве, где крыса когда-то уже была. Если гиппокамп поврежден, способность крыс ориентироваться в лабиринте сильно
нарушается. Так, было показано, что двусторонние поражения гиппокампа не
затрудняют протекание высших познавательных процессов, но существенно
нарушают общую способность запечетлевать следы текущего опыта и приводят
к нарушениям памяти.
Эти данные получили двоякое морфофизиологическое объяснение. С одной
стороны было установлено, что лимбические отделы мозга, и в частности гиппокамп, являются образованиями, обеспечивающими модуляцию тонуса коры, и
что поражение этих отделов старой коры неизбежно приводит к снижению тонуса коры, а отсюда и к нарушению возможности избирательного запечатления
следов.
С другой стороны, на нейронном уровне было показано, что именно в гиппокампе и связанных с ним лимбических структурах имеется значительное число нейронов, не реагирующих на какие-либо модально-специфические раздражители, но обеспечивающих «компарацию» актуальных раздражений со следами прошлого опыта. Эти нейроны реагируют на каждое изменение раздражений
и, таким образом, являются в одинаковой мере «нейронами внимания» и
«нейронами памяти».
Участие в мнестических процессах медиальных отделов коры головного
мозга (в частности гиппокампа) и связанных с ними образований легко доказывается теми нарушениями памяти, которые возникают при их поражениях. Даже
больные с относительно нерезко выраженными признаками дисфункции этих
отделов мозга, возникающими, например, при опухолях гипофиза, вторично
влияющих на образования лимбического мозга, проявляют отчетливые нарушения памяти. У больных с массивными поражениями медиальных отделов мозга,
захватывающими образования «круга Папеса» (двусторонние поражения гиппокампа, мамиллярных тел и т.д.), принимают грубейший характер и приводят к
полной невозможности сохранять следы текущего опыта, нередко проявляясь в
синдроме грубой дезориентированности больного в месте, времени и происходящих с ним событий.
Для такого рода нарушений памяти характерны три свойства:
1.Они имеют модально-неспецифический характер, так что их можно выявить в любой сфере деятельности больного (забывание намерений, забывание
только что выполненных действий, впечатлений и т.п.).
2.Они одинаково проявляются как в элементарном, непреднамеренном запечатлении слов, так и в специальной мнестической деятельности. Это демонстрируется тем фактом, что некоторые из больных со стертыми формами нарушения памяти могут даже обращаться к ряду вспомогательных приемов, например, к записыванию намерений с целью компенсирования своих дефектов. Эта
особенность характерна для больных с двусторонним поражением гиппокампа.
3.В случаях с массивным поражением указанных структур мозга нарушения
памяти сопровождаются грубыми нарушениями сознания, чего никогда не
наблюдается у больных с локальным поражением конвекситальных отделов
мозговой коры. В наиболее грубых случаях больные теряют представление о
157
том, где они находятся, не могут дать правильную оценку времени, правильно
ориентироваться в окружающем, т.е. проявляют те симптомы растерянности и
спутанности, которые часто встречаются в психиатрической клинике, но которые редко можно наблюдать в клинике локальных поражений мозга.
Описанные признаки показывают, что поражения глубоких отделов мозга и
медиальных отделов коры (гиппокампа) приводят к первичным расстройствам
памяти, которые никак не связаны с какими-либо частными дефектами познавательной (аналитико-синтетической) деятельности, и, следовательно, глубокие
отделы мозга, расположенные по средней линии (ретикулярная формация ствола, таламуса, лимбические образования) имеют прямое отношение к поддержанию оптимального тонуса коры больших полушарий, но и к обеспечению условий, необходимых для сохранения непосредственных следов.
Гиппокамп получает информацию от всех сенсорных систем. Сигналы,
идущие по нервным путям от ствола мозга и коры, подвергаются значительной
переработке, но в конце концов достигают гиппокампа, миндалины, гипоталамуса или всех этих структур. Пути, идущие от коры вниз , тоже проходят через
эти структуры. В одном эксперименте с низшими обезьянами было показано,
что только одновременное удаление и гиппокампа, и миндалины уничтожает как
результаты предшествующего научения, так и возможность дальнейшего обучения.
До операции обезьяны довольно быстро обучались выбирать из двух
предъявленных предметов новый – тот, который они раньше не видели. После
операции обезьяны, у которых были удалены только миндалины или только
гиппокамп, справлялись с задачей почти также успешно, как и нормальные животные (соответственно 91% и 97% правильных решений). У обезьян, лишившихся обеих структур, частота правильных ответов снижалась до 60%. В этом
случае, либо животные не могли усвоить критерий, по которому нужно было
сделать выбор, либо не могли запомнить и распознать те предметы, которые уже
видели.
4.5.5. Миндалина и эмоциональная память
Миндалина у человека – сложное комплексное образование, включающее несколько групп ядер, расположенных в глубине височной доли и имеющих многочисленные связи со многими структурами мозга. Наиболее часто
в миндалине выделяют дорсомедиальную (или центральное ядро) и базолатеральную (или латеральное ядро). Центральное ядро представляет выход миндалины к исполнительным механизмам. Электрическая стимуляция миндалины вызывает у животного эмоцию страха и оборонительные поведенческие
реакции.
Миндалина ответственна не только за безусловные, но и за условнорефлекторные реакции страха. Отмечено возрастание активности ее нейронов под влиянием сочетания условного сигнала с безусловным раздражением, вызывающим страх. При этом ее нейроны не реагировали на изолированное предъявление условного и безусловного стимула, а также на их случайное чередование. Удаление или разрушение миндалины устраняет ранее вы158
работанные условные рефлексы страха и делает невозможным выработку новых.
Миндалина получает сигналы от всех сенсорных систем. Более сложные
поступают от коры, более простые – от специфического таламуса, четверохолмия среднего мозга. По кортикофугальным путям к ней также приходят
сигналы от нижневисочной коры, где находятся нейроны, избирательно реагирующие на лица определенных людей и на различные паттерны эмоциональной лицевой экспрессии. Все сенсорные сигналы разных модальностей и
разного уровня сложности приходят в латеральное ядро миндалины.
Поведенческие расстройства, вызванные удалением миндалин, связаны с
нарушением двусторонней передачи информации между височными долями
и гипоталамусом, которая у интактного животного опосредована миндалиной. В опытах на животных доказано, что миндалина вовлекается в процесс
лицевого восприятия, в ней выявлены нейроны, так же как и в нижневисочной коре, реагирующие на определенные лица независимо от их ракурса и
ориентации, как и на паттерны лицевой экспрессии эмоций (Вартанян, Лохов, 1987).
Миндалина обеспечивает быстрое и прочное запечатление в памяти эмоциональных событий часто после одноразового обучения. По данным Р.Н.
Кругликова, удаление миндалины у животного особенно сильно нарушает
однократное обучение (пассивное избегание) на отрицательном подкреплении, вызывающем оборонительную реакцию и эмоцию страха (Греченко,
1997).
На основании представлений о роли нейромодуляторных систем мозга в
формировании мотивационных и эмоциональных состояний были исследованы типологические особенности поведения крыс линии WAG/Rij. Они обладают генетически детерминированным доминантным эпилептиформным поражением бензодиазепиновой системы таламических ядер мозга, вызывающих absence - эпилепсию. Предполагалось, что нарушение активности этой
системы может привести к модификации модуляторных систем, формирующих мотивационной состояние избегания болевого воздействия, а также модуляторных систем, формирующих эмоциональное состояние, определяя тем
самым индивидуальные особенности поведения животных. Показано, что у
крыс линии WAG/Rij, при сравнении с крысами линии Вистар, более низкий
порог формирования галоперидоловой каталепсии, более высокий уровень
страха, депрессивности. Выполнения реакций в первый день обучения рефлексу активного избегания. На 2-е и 28-е сутки после обучения у крыс линии WAG/Rij выявляется амнезия. Амнестический эффект появляется и после выработки оборонительного рефлекса пассивного избегания (Базян, Лидзяновская, 2001).
4.5.6. Кора больших полушарий
В отличие от неспецифических расстройств памяти, возникающих при поражении аппаратов первого функционального блока мозга, нарушения памяти,
159
возникающие при поражениях конвекситальных отделов коры, иначе говоря,
при поражениях второго и третьего функциональных блоков, носят принципиально иной характер. Основная черта этих нарушений заключается в том, что
они никогда не являются глобальными и никогда не связаны с общим расстройством сознания. Как правило, они либо носят характер нарушения мнестической
основы отдельных модально-специфических операций, либо же оказываются
связанными с расстройством динамики активной, целенаправленной деятельности.
Типичным для поражения наружных отделов височной доли левого полушария (доминантного у правшей) являются специфические нарушения слухоречевой памяти. Как показали исследования, проведенные в лаборатории Александра Романовича Лурия, ни в одном из наблюдавшихся случаев локальное поражение коры левой височной области не приводило ни к общим нарушениям
памяти или сознания, ни к той инактивации мнестических процессов, о которых
речь пойдет ниже при анализе расстройств мнестической деятельности при поражении лобных долей мозга.
Поражение конвекситальных отделов коры левой височной области приводит прежде всего к распаду сложных речевых форм слухового гнозиса, выражающемуся в дефектах фонематического слуха, и именно следствием этих поражений являются высокоспецифические нарушения слухоречевой памяти. В случаях массивных поражений верхневисочных отделов левого полушария эти расстройства или перекрываются, или маскируются явлениями сенсорной афазии. В
случае поражения средних отделов височной области они выступают особенно
резко и проявляются в невозможности удержать в памяти сколько-нибудь длинные серии звуков или слов, что составляет основной признак акустикомнестической афазии.
Иными чертами отличаются нарушения памяти, возникающие при поражении левой теменной или теменно-затылочной области. Известно, что в этих случаях у больного возникают выраженные затруднения симультантных синтезов, и
нарушение его мнестических процессов является прямым следствием этих гностических расстройств. Как показали исследования, запоминание простых фигур
или звуков остается в этом случае нетронутым, но как восприятие, так и удержание зрительных структур, включающих симультантные (пространственные)
отношения, протекают с большим трудом и длительная тренировка в их непосредственном запечатлении обычно не приводит к нужным результатам.
Другая картина, чем в случае с нарушением функций левой теменной доли,
возникает в случаях массивных поражений лобных долей мозга, особенно если
они нарушают нормальную работу левой лобной доли или обеих лобных долей.
Двусторонние поражения лобных долей мозга приводят к грубым нарушениям
формирования намерений, планов и программ поведения, к нарушению регуляции и контроля активной психической деятельности, иначе говоря, к глубокому
нарушению всей структуры активной психической деятельности человека.
Нарушение модально-специфических форм памяти происходит в результате поражения отдельных первичных и вторичных корковых зон анализаторов, обеспечивающих отбор и объединение информации определенного сен160
сорного качества (зрительный, акустический и др.). Иной характер расстройств памяти наблюдается при повреждении наиболее развитых у человека третичных зон, расположенных на границе затылочной, височной и заднецентральной областей коры больших полушарий, которые участвуют в организации целостной динамической структуры памяти. Симптомы, развивающиеся при унилатеральных и билатеральных удалениях теменной области
коры головного мозга, включают такие дефекты памяти, как пространственная зрительная дезориентация, расстройство письма, чтения, счета и разные
виды апраксий.
При повреждении лобных долей происходит распад всей структуры психической деятельности, включая память, что может принимать разные формы и обычно проявляется в плохой запоминаемости информации из-за отсутствия необходимых мотивов и в трудности выполнения сложных двигательных программ. Указанные расстройства преимущественно происходят при
повреждении наружных отделов лобных долей. Поражение медиобазальных
отделов лобной коры, тесно связанных с гипоталамусом, миндалиной и ретикулярной формацией, приводят к дефектам памяти, которые определяются
нарушениями регуляции уровня активации мозга.
Таким образом, сложная по своей природе мнестическая деятельность
человека обеспечивается системой взаимодействующих корковых областей и
нижележащих мозговых структур, каждая из которых вносит свой специфический вклад, что проявляется в различных нарушениях памяти в зависимости от локализации церебральных поражений. Единого центра или отдельной
структуры мозга, ответственной за память не существует (Ашмарин, 1987).
4.5.7. Медиаторные системы
Жизнь животного и человека во многом зависит от того, помнит ли он какие события предвещают удовольствие, а какие – боль. Поэтому ценность той
или иной информации, т.е. нужно ли ее сохранять в памяти, определяется отчасти тем, что происходит после ее первоначального получения. Высказывалось
мнение о том, что на первоначальное запоминание могут влиять некоторые гормоны и нейромедиаторы.
При выяснении роли того или иного нейротропного агента в механизмах
памяти необходимо раздельно учитывать его участие с одной стороны в механизмах собственно памяти и с другой – в регуляторных механизмах памяти.
Большинство исследователей объясняют собственные механизмы памяти морфофизиологическими изменениями в синапсах, вызывающими облегчение прохождения импульсов в нервных сетях. Регуляторные механизмы, осуществляемые, главным образом, такими подкорковыми образованиями, как ретикулярная
формация, лимбические структуры и т.п., по-видимому, определяют топографию подобного рода путей.
Первым кандидатом на роль гормона, влияющего на процесс запоминания,
является норадреналин, выделяемый мозговым веществом надпочечников в период эмоционального возбуждения. Если при обучении животного определенным действиям в качестве наказания используется боль (например, электрический удар), а затем оно получает небольшую дозу норадреналина, то это живот161
ное намного лучше запомнит правильную форму поведения, чем в опыте без
применения этого гормона.
По данным большинства авторов, ацетилхолин и холиномиметические вещества облегчают процессы памяти, а холинолитики блокируют их. Предполагают, что ацетилхолин в зрительной коре опосредует неспецифические возбуждающие влияния, не являясь медиатором специфического возбуждения нейронов. Таким образом, к поступающей извне сенсорной информации добавляются
неспецифические возбуждающие холинергические влияния, которые могут играть модулирующую роль, повышая вероятность включения отдельных клеток в
общую сеть реагирующих корковых элементов. В противоположность этому,
тормозные адренергические влияния могут изменить конструкцию нервных сетей, блокируя отдельные элементы последних, улучшая сенсорное различение и,
возможно, определяя специфику конкретного следа памяти.
Среди исследованных веществ особое место занимает серотонин. На основании разнонаправленности изменений спонтанной и вызванной активности
нейронов ряд авторов пришел к выводу, что серотонин действует пресинаптически, т.е. препятствует выделению медиатора пресинаптическими нервными
окончаниями. По-видимому, серотонин, который выделяется в естественных
условиях из окончаний волокон, начинающихся в различных подкорковых
структурах, может градуально регулировать нейрональные входы за счет изменения баланса между тормозными и возбуждающими влияниями.
Таким образом, было показано, что ацетилхолин, норадреналин и серотонин могут в специфической для каждого агента манере как поступающую к корковым нейронам информацию, так и распределение ее между отдельными нервными элементами, создавая характерную для каждого момента функциональную
мозаику нервных связей.
4.6. Механизмы памяти
4.6.1. Физиологические теории памяти
Синаптическая теория. Свое название эта теория получила из-за того,
что главное внимание в ней уделяется роли синапса в фиксации следа памяти. Она утверждает, что при прохождении импульса через определенную
группу нейронов возникают стойкие изменения синаптической проводимости в пределах определенного нейронного ансамбля.
Считается, что именно избирательность синаптических связей в сочетании с их способностью к модификации в онтогенезе и при обучении являются решающим фактором возникновения уникальных свойств мозга человека
и животных.
Нейроны представляют собой элементарные единицы, из которых построен головной мозг. От нервной клетки отходят многочисленные отростки
– дендриты, которые, как и тело, воспринимают импульсы от других нервных
клеток. Нервные импульсы идут от тела клетки, передаются от него по отходящему отростку – аксону, который подводит выходные сигналы к своему
окончанию, кончик же аксона разветвляется на множество окончаний, передающих информацию следующим нейронам. Информативность, качество и
значение сигнала зависят от связей того нейрона, куда попал сигнал, где бе162
рут начало и оканчиваются нервные волокна. При переходе от клетки к клетке приходящий электрический сигнал блокируется, так как аксон не сливается со вторым нейроном или дендритом. Между окончаниями одного нейрона
и воспринимающей поверхностью другого находится узкое пространство, заполненная жидкостью щель шириной около 20 мкм. Это место контактирует
с соседним нейроном или с другими окончаниями, т.е. участок соединения
между клетками, Ч. Шеррингтон назвал синапсом.
В настоящее время под словом «синапс» понимается специализированный функциональный контакт между возбудимыми клетками, служащий для
передачи и преобразования биоэлектрических сигналов. Принято считать,
что синапсы – это единственный путь, с помощью которого нейроны могут
сообщаться друг с другом, они обеспечивают все основные проявления активности нервной системы и интегративную деятельность мозга. Все синапсы имеют сходную структуру, которая включает в себя: пресинаптическую
часть, синаптическую щель и постсинаптическую область.
Установлено, что решающая роль в осуществлении синаптического
межклеточного взаимодействия в нервной системе человека и животных
принадлежит особым веществам - медиаторам, которые выделяются из
окончаний пресинаптических нейронов и вызывают появление ответных
биоэлектрических реакций на уровне постсинаптических структур. К настоящему времени уже идентифицировано свыше двух десятков органических
соединений, относительно которых доказано, что они выполняют функцию
нейромедиаторов. Характерной особенностью каждого из них является способность оказывать на нейроны головного мозга возбуждающий или тормозной эффект.
Обнаруженные медиаторы имеют сходную биохимическую родословную. Все они являются либо аминокислотами, как, например, глицин, таурин,
глутаминовая кислота, ГАМК, либо синтезируются из аминокислот (гистамин из гистидина, ацетилхолин из серина, норадреналин и дофамин из тирозина, серотонин из триптофана) или представляют собой соединения, состоящие из последовательности нескольких аминокислот (пептиды).
Другой характерной особенностью данного класса веществ является то,
что они не могут поступать из кровотока непосредственно в мозг, проникая в
него через гематоэнцефалический барьер. Предшественники же медиаторов
достаточно легко преодолевают это препятствие.
За последние годы удалось не только выяснить химический состав различных нейромедиаторных молекул и особенности их распределения по
структурам мозга. Не менее серьезные успехи были достигнуты и в рамках
исследования биохимических механизмов синаптической передачи. Сейчас
уже ясно, что этот процесс включает в себя ряд этапов: синтез медиатора, его
депонирование в везикулярных пузырьках нервных окончаний, высвобождение в синаптическую щель, взаимодействие с рецептором постсинаптической
мембраны и последующая инактивация. Каждый из перечисленных этапов
подробно изучен.
163
Проведенные исследования позволили установить, что действие многих
лекарственных препаратов основано на их способности влиять на процесс
синаптической передачи нервного импульса. Установлены многие вещества,
которые способны избирательно усиливать или, наоборот, блокировать механизмы его реализации. Полученные результаты свидетельствуют о том, что
истинной причиной многих дисфункций организма (включая психические
расстройства), в конечном счете, является именно нарушение работы медиаторных систем мозга.
Синтез молекул медиатора является первым этапом синаптической передачи. Происходит он в ходе развертывания либо одной, либо нескольких
стадий ферментативного катализа. Синтезированные молекулы храняться в
окончаниях аксона в небольших по размеру везикулах – синаптических пузырьках.
В момент прихода нервного импульса к синаптосоме (т.е. в окончание
аксона) происходит синхронное высвобождение большого числа молекул медиатора в синаптическую щель. Детали механизма такого выделения до сих
пор остаются неясными. По мнению одних исследователей, подобный выброс происходит через специальные каналы. Согласно другой, не менее распространенной точке зрения, синаптические пузырьки непосредственно сливаются с пресинаптической мембраной и выбрасывают свое содержимое в
синаптическую щель. Но в рамках любой из этих схем предполагается, что
нервный импульс запускает выход медиатора, повышая проницаемость нервного окончания для ионов кальция, которые, попадая внутрь него, активируют механизм высвобождения.
Выделяемые в синаптическую щель молекулы медиатора взаимодействуют со специфическими рецепторами постсинаптической мембраны, которые представляют собой массивные белковые молекулы, имеющие так
называемый активный центр – особую зону, которая по своей трехмерной
структуре (конформации) точно соответствует строению молекулы нейромедиатора (принцип «ключ-замок»). Взаимодействие медиатора с его рецептором меняет конформацию рецепторного белка, активируя тем самым определенную последовательность внутриклеточных процессов. Как правило, рецепторы медиаторов, помимо центра связывания, имеют также и канал, пронизывающий мембрану и делающий ее избирательно проницаемой для определенных ионов. В результате взаимодействия молекул медиатора с рецептором канал открывается, и ионы, находящиеся внутри и снаружи клеточной
мембраны, перемещаются по градиенту концентрации, вызывая при этом
резкое изменение уровня трансмембранного потенциала.
Создаваемый нейромедиатором биоэлектрический эффект (возбудительный или тормозной), зависит не только от того, какие именно ионы перемещаются, но и от направления их движения. Например, ацетилхолин выступает в роли возбуждающего медиатора в нервно-мышечном синапсе, поскольку
он заставляет положительно заряженные ионы натрия входить в клетку и понижать трансмембранный потенциал. Напротив, канал рецептора ГАМК избирательно проницаем для отрицательно заряженных ионов хлора, которые
164
попадая в постсинаптическую клетку, повышают уровень ее трансмембранного потенциала, вызывая эффект временной инактивации.
В основе действия дофамина и норадреналина лежит принципиально
иной молекулярно-биологический механизм. Установлено, что эти, а также
ряд других медиаторов изменяют концентрацию «вторичного посредника» циклического аденозинмонофосфата (цАМФ) – в воспринимающих клетках.
Как выяснилось, белковый рецептор дофамина (и ряда других медиаторов)
соединяется в мембране клетки-мишени с ферментом аденилатциклазой
(ААЦ), которая катализирует превращение в клетке богатые энергией молекулы АТФ в цАМФ. Аденилат циклаза в обычном своем состоянии не активна. Лишь когда дофамин связывается с постсинаптическим рецептором,
внутри клетки начинается быстрое превращение АТФ в цАМФ. Затем цАМФ
действует на биохимический аппарат клетки, вызывая реакцию, характерную
для данного медиатора.
Важно отметить, что в рамках реализации системы вторичного посредника медиатор передает свой сигнал не одной, а многим тысячам молекул
цАМФ. В результате создаваемый взаимодействием медиатора с рецептором
эффект многократно усиливается внутри клетки. Как только цАМФ передал
свое сообщение дальше, он инактивируется в клетке под действием фермента
фосфдиэстеразы. Поэтому препараты, ингибирующие этот фермент, повышают уровень цАМФ в постсинаптических клетках и усиливают действие
медиатора. Однако в масштабе шкалы времени нейронных событий система
вторичного посредника работает относительно медленно.
Все это дает основание говорить о существовании на уровне нейронов
головного мозга двух различных типов медиаторных рецепторов: быстродействующих рецепторов, которые осуществляют передачу информации, регулируя проницаемость ионных каналов, и медленнодействующих рецепторов,
которые вызывают образование в постсинаптическом нейроне вторичного
посредника. Некоторые медиаторы, например дофамин, функционируют в
мозге на уровне двух разных типов рецепторов: рецептора D1, который связан с системой вторичного посредника цАМФ, и рецептора D2, который с ней
не связан.
После того, как молекула медиатора соединится со своим рецептором,
она подвергается быстрой инактивации, которая является необходимым
условием восстановления процесса синаптической передачи. Одни медиаторы инактивируются гидролитическими ферментами. Ацетилхолин, например,
разрушается постоянно находящейся в синаптической щели ацетилхолинэстеразой, которая в секунду способна расщепить до 25000 молекул медиатора.
Для инактивации дофамина и норадреналина используется совершенно
иной механизм. Было установлено, что выделившийся из аксонного окончания норадреналин снова быстро всасывается в то же самое окончание. После
чего, поглощенные таким образом молекулы либо разрушаются ферментами
– катехол-О-метилтрансферазой и моноаминоксидазой, которые содержатся в
синаптосоме, либо возвращаются обратно в синаптические везикулы. Анало165
гичный механизм обратного захвата был найден и для дофамина, а также
других медиаторов – серотонина и ГАМК (Бобровников, 2005).
В мозге был обнаружен новый класс химических соединений - нейропептиды, обладающих медиаторной активностью.
Еще одним классом органических соединений, принимающих участие в
реализации процесса синаптического межнейронного взаимодействия, являются, так называемые нейромодуляторы, оказывающие разнообразное возбуждающее действие на нейроны в зависимости от их конкретной молекулярной структуры и характера клетки-мишени. В отличие от медиаторов, они
вызывают не кратковременные, а продолжительные сдвиги трансмембранного потенциала нейронов. Это позволяет говорить скорее о модулирующей, а
не медиаторной функции такого рода веществ. Считается, что они действуют
только совместно с медиаторами, эффекты которых они плавно модифицируют.
Согласно существующей концепции о механизмах памяти, формирование следа памяти представляется как ряд процессов структурного изменения
в синапсах, способствующих эффективности и приводящих к облегчению
последующего прохождения импульсов в нервных системах по определенным каналам связи.
Один из наиболее авторитетных исследователей нейробиологических
основ памяти, С. Роуз подчеркивает: при усвоении нового опыта, необходимого для достижения каких-либо целей, происходят изменения в определенных клетках нервной системы. Эти изменения, выявляемые морфологическими методами с помощью световой или электронной микроскопии, представляют собой стойкие модификации структуры нейронов и их синаптических связей (Роуз, 1995).
Г. Линч и М. Бодри (1984) предложили следующую гипотезу. Повторная
импульсация в нейроне, связанная с процессом запоминания, предположительно, сопровождается увеличением концентрации кальция в постсинаптической мембране, что приводит к расщеплению одного из ее белков. В результате этого освобождаются замаскированные и ранее неактивные белковые рецепторы (глутамат-рецепторы). За счет увеличения числа этих рецепторов возникает состояние повышенной проводимости синапса, которое может сохраняться до 5 – 6 суток.
Эти процессы тесно связаны с увеличением диаметра и усилением активности так называемого аксошипикового синапса – наиболее пластичного
контакта между нейронами. Одновременно с этим образуются новые шипики
на дендритах, а также увеличивается число и величина синапсов. Таким образом, экспериментально показаны морфологические изменения, сопровождающие формирование следа памяти (Тушмалова, 1990).
Реверберационная теория. Основания теории были выдвинуты известным нейрофизиологом Лоренте де Но. Теория базировалась на существовании в структурах мозга замкнутых нейронных цепей. Известно, что аксоны
нервных клеток соприкасаются не только с дендритами других клеток, но и
могут возвращаться обратно к телу своей клетки. Благодаря такой структуре
166
нервных контактов появляется возможность циркуляции нервного импульса
по ревербирующим (постепенно затухающим) кругам возбуждения разной
сложности. В результате возникающий в клетке разряд возвращается к ней
либо сразу, либо через промежуточную цепь нейронов и поддерживает в ней
возбуждение. Эти стойкие круги реверберирующего возбуждения не выходят
за пределы определенной совокупности нервных клеток и рассматриваются
как физиологический субстрат сохранения энграмм. Именно в реверберационном круге возбуждения происходит переход из кратковременной в долговременную память (Марютина, Ермолаева, 2001).
С этим непосредственно связана гипотеза А.С. Батуева (1991) о двух
нейронных системах, обеспечивающих оперативную память. Одна система,
включающая нейроны «памяти», работает на эстафетно-реверберационном
принципе передачи информации, когда отдельные группы нейронов памяти
вовлекаются друг за другом, представляя собой своеобразные «нейронные
ловушки», поскольку возбуждение в них циркулирует в течение 1,5 – 2,0 с.
Другая система обеспечивает надежность переходных процессов: переключение информации с сенсорных нейронов на «нейроны памяти» и далее на
нейроны моторных программ и т.д. Их взаимодействие позволяет эффективно запоминать текущую информацию (Батуев, 1991).
Давно известны наблюдения клиницистов о так называемой ретроградной амнезии, т.е. потере памяти на события, предшествовавшие мозговой
травме. Аналогичны последствия судорог и электрошока, которые приводят
к стиранию лабильных кратковременных следов только тех событий, которые непосредственно предшествовали данной процедуре. Одновременно в
памяти сохраняются все ранее возникшие впечатления и сведения. Это послужило основанием для Д. Хебба (1949) рассматривать двойственную природу следов памяти. Он предполагал существование клеточного ансамбля как
закрытой системы, активность которой может реверберировать после прекращения сенсорного процесса. Ансамбли связаны друг с другом и могут активироваться эндогенно. Они также могут образовывать связи с моторными
клеточными ансамблями. Д. Хебб считал, что фиксация следа связана со
стойкими изменениями синаптической проводимости, возникающими при
повторном поступлении к синапсу импульсного разряда определенной конфигурации. Дж. Экксл (1981) установил, что при частом функционировании
синапса возникает облегчение – длительные изменения синаптической проводимости, а при неупотреблении проводимость ухудшается (Батуев, 2002).
Явления ретроградной амнезии наблюдались в экспериментах с животными, которым электрошок наносился сразу после обучения, но он был неэффективен, если наносился спустя некоторое время после процедуры обучения. Многочисленные эксперименты привели к выводу о том, что все воздействия, так или иначе отражающиеся на проводимости в синаптических
межнейронных контактах, приводят к нарушениям процессов кратковременной памяти. Д. Мак-Гоу полагает, что при электрошоке разрываются функциональные реверберирующие цепи (Кругликов, 1981).
167
Несмотря на расхождение в деталях, большинство исследователей согласно с тем, что изменение проводимости в сети синапсов после многократного повторения импульсов в результате реверберации является основой
кратковременной памяти, с которой начинается процесс обучения. Хорошо
известно, что во время функционирования нейрона происходит потеря ионов
калия и накопление ионов натрия. Внутрижелудочковое введение ингибиторов Nа-К-АТФазы сказывается на ранних этапах формирования памяти. Р.
Мерк (1979) выдвинул представление, согласно которому ионные сдвиги в
результате упражнения (обучения) синапсов запускают длительные восстановительные процессы. Следствием их является гиперполяризация мембраны, которая сопровождается поступлением аминокислот и синтезом определенных белков. Вновь синтезированный белок используется синапсами, стабильно меняющими свою эффективность (Батуев, 2002). При этом указывается на следующие временные границы памяти: кратковременная – угасает
через 10 мин после обучения, лабильная (промежуточная) возникает в течение 15 мин после обучения и угасает через 30 мин; долговременная память
возникает через 45 мин после обучения и сохраняется неопределенно долгое
время. Тогда в основе кратковременной памяти может находиться гиперполяризация нейронов, связанная с повышением калиевой проводимости; промежуточная память связана с активацией натриевого насоса; долговременная
память базируется на активации белкового синтеза (Кругликов, 1981).
Реверберация импульсов была показана в прямых исследованиях Верцеано при одновременной регистрации активности нескольких соседних
нейронов тремя микроэлектродами. В каждом из нейронов обнаружены повторяющиеся циклы последовательно возникающих зарядов. Видимо, эти
нейроны составляют часть какой-то цепи, где нервный импульс движется по
замкнутому кругу. Такая циркуляция импульсов обнаружена в нейронных
цепях между клетками коры и таламуса. При раздражении одной и той же частотой наблюдается один и тот же порядок циркулирующих импульсов. Периодические рисунки импульсации возникают и от единичного раздражения,
что доказывает наличие реверберации (Батуев, 2002).
С одной стороны, в цикл реверберации вовлекаются не все импульсные
потоки, а лишь несущие биологически значимую информацию, с другой - реверберирующая импульсация преодолевает случайную фоновую активность
и обеспечивает изменения в синаптических контактах под влиянием закономерно повторяющихся неслучайных факторов.
Итак, в основе процессов кратковременной памяти лежит временное повышение проводимости в синапсах, связывающих определенные нейроны, и
реверберация импульсов, основанная на ряде химических и электрохимических реакций, не связанных с синтезом макромолекул. В составе замкнутых
нейронных цепей в коре мозга участвуют тормозные интернейроны. В самоорганизации следовых процессов в пределах нервного кольца могут играть
значительную роль посттормозные реакции при наличии в цепи возвратного
торможения. Это создает наиболее оптимальные условия хранения следов в
течение достаточно длительного времени. Вероятно, участие тормозных ин168
тернейронов в составе многоэлементных внутрикорковых цепей способствует более длительному хранению следов и поддержанию циркулирующей активности.
Однако реверберационная теория не дает ответа на ряд вопросов. В
частности, она не объясняет причину возврата памяти после электрошоковых
воздействий, когда, согласно этой теории, в подобных случаях возврата памяти не должно быть.
Нейронная теория. Как известно, основной структурной единицей
нервной системы является нейрон. Рецепторы нейронов – это белковые
структуры, расположенные на внешней поверхности мембраны клеток. Они
способны распознавать и связывать биологически активные вещества –
нейротрансмиттеры, различные эндогенные вещества, а также экзогенные
соединения, в том числе психофармакологические средства. Соединения, которые могут связывать рецепторы, называются лигандами. Распознавание
лиганда рецептором обеспечивается специальными структурными элементами, или сайтами. Специфичность связывания лиганда происходит благодаря
структурному соответствию молекул лиганда и рецептора, когда они подходят друг к другу по типу «ключ к замку». Реакция связывания является моментом запуска каскада внутриклеточных реакций, приводящих к изменению
функционального состояния нейрона. Связывание лиганда с рецептором может приводить либо непосредственно к открытию (или закрытию) соответствующих ионных каналов, либо к активации вторичных мессенджерных систем (в качестве первичного мессенджера рассматривается вещество, реагирующее с рецептором).
Первые упоминания о вторичных мессенджерных системах появились в
связи с работами E. Sutherland и соавт. (1950), которые показали, что адреналин стимулирует гликогенез путем увеличения концентрации цАМФ в клетке. Оказалось, что этот вторичный мессенджер опосредует и другие клеточные реакции. В дальнейшем была выявлена связь действия цАМФ с активацией белковых киназ – ферментов, фосфорилирующих белки, что приводит к
изменению их структуры и активности.
Позднее были открыты и другие вторичные мессенджеры. Сейчас выделяют среди них три класса: 1) циклические нуклеотиды (цАМФ, цГМФ); 2)
ионы кальция; 3) метаболиты фосфолипидов – инозитол-1,4,5-трифосфат
(1Р3), диглицерин (ДАГ), арахидоновую кислоту. В отличие от других вторичных мессенджеров ионы кальция транспортируются в нейрон из внутриклеточного пространства.
Мембраны нейрона содержат специализированные трансмембранные
белки, которые формируют ионные каналы не только для Са2+, но и для других ионов, концентрация которых по обе стороны мембраны влияет на изменение мембранного потенциала. Происходит поляризация и деполяризация
мембраны, т.е. изменение трансмембранного потенциала. Наибольшее значение в этих процессах имеют ионные каналы для натрия, калия, хлора и кальция.
169
Повышенный уровень кальция, наблюдаемый в период обучения, создается под действием медиатора условного рефлекса и активирует определенные ферменты, специфическая функция которых состоит в присоединении
фосфата к белкам. Этот процесс называется фосфорилированием, изменяет
свойства белков. Кроме того, эти фосфорилирующие ферменты, будучи однажды активированы, продолжают работать, изменяя свойства белков клеточных мембран, спустя долгое время после того, как уровень кальция снизился до нормы (Иверсен, 1979).
Роль кальция в обеспечении деятельности ЦНС достаточно широка и
многообразна. Ионы кальция обеспечивают физиологическую регуляцию
проведения нервного импульса, участвуя в поддержании трансмембранного
потенциала, в осуществлении рецептор-эффекторных реакций (через систему
протеинкиназы и кальмодулина), в поддержании оптимального уровня
нейропластичности нейронов (способности к адаптации путем активации роста дендритов и образования новых синапсов). При этом ведущее значение
принадлежит поддержанию физиологического баланса вне- и внутриклеточной концентраций ионов кальция, определяющего полноценность клеточного
ответа на различные экзо- и эндогенные воздействия. Упомянутый баланс
обеспечивается участием в транспорте ионов кальция через нейрональную
мембрану специфических «медленных» ионных каналов, в свою очередь
подразделяющихся на каналы, реагирующие на изменение электрического
потенциала мембраны; и каналы, связанные со специфическими NMDAрецепторами, активирующимися возбуждающими нейромедиаторами, в
частности глутамата.
Особого внимания заслуживает роль кальция в возрастных и стрессиндуцированных изменениях ЦНС. Одним из наиболее характерных для старения мозга феноменов является увеличение параметров кальциевого тока,
связанное с повышением числа активных дигидропиридиновых кальциевых
каналов в результате сдвигов в фосфолипидном составе нейрональных мембран. Результатом этого служит увеличение концентрации свободного цитозольного кальция. Избыточный кальциевый ток, направленный внутрь
нейронов, своеобразная перегрузка нейронов кальцием в настоящее время
рассматривается как важный механизм старения мозга, в частности дегенерации нейронов и развития возрастзависимой патологии.
В 60-х годах 20 в. Голдберг и др. обнаружили, что в некоторых тканях в
качестве посредника выступает цГМФ. Позже был открыт фермент гуанилатциклаза, участвующий в синтезе цГМФ. Гуанилатциклаза не постоянно
связана с мембраной, так что активируется не через рецепторы, а через другой посредник – ионы кальция, в силу чего может считаться третичным посредником передачи сигнала. Концентрация цГМФ в клетках примерно в 100
раз меньше концентрации цАМФ, т.е. примерно 7 – 10 М. Она изменяется в
пределах 3 – 8 раз. В клетках цГМФ часто вызывает эффекты, противоположные цАМФ; цГМФ активирует G-киназу и фосфодиэстеразу, гидролизующую цАМФ.
170
В конце 20 в. было установлено, что в любом живом организме в довольно больших концентрациях образуется оксид азота. Дальнейшее изучение его биологической роли позволило установить, что оксид азота - газообразный мессенджер, играющий роль универсального модулятора разнообразных функций организма, включая поддержание экспрессии генов, пластичности нервной ткани, памяти, высвобождения нейротрансмиттеров. Оксид
азота выполняет роль нейромодулятора не только в ЦНС, но и в нервномышечных синапсах. Впервые он был выделен из эндотелия сосудов как сосудорасширяющий фактор.
Показано, что синтез оксида азота осуществляется с участием фермента
NO-синтазы. В настоящее время идентифицированы три основные изоформы
NO-синтазы, каждая из которых кодируется собственным геном. Две изоформы получили название конститутивные. Одна из них, эндотелиальная
(eNOS, тип III) впервые была идентифицирована в эндотелии кровеносных
сосудов, другая была обнаружена в нервной ткани – нейрональная (nNOS,
тип I). Конститутивные изоформы NO-синтазы экспрессированы в эндотелиоцитах, нейронах и других клетках. Активность эндотелиальной и нейрональной NO-синтазы зависит от внутриклеточной концентрации ионов кальция. Их наличие является необходимым для проявления активности eNOS и
nNOS и необязательно для индуцибельной изоформы NO-синтазы.
По данным J. Garthwaite определенное значение в реализации функций
NO имеет нейромедиатор глутамат. В синапсах он влияет на АМРА (А) рецепторы, что приводит к деполяризации плазматической мембраны и открытию NMDA(N) каналов. Через них в клетку поступает кальций, который и
активирует нейрональную NO-ситазу. При этом образуется значительное количество оксида азота, который активирует гуанилатциклазу и синтез цГМФ,
что приводит к еще большему выделению глутамата и, как следствие, повышению эффективности синаптической передачи.
Активируясь при увеличении концентрации внутриклеточного кальция в
ответ на стимуляцию рецепторов одним из медиаторов, NO-синтаза в течение
нескольких секунд синтезирует небольшие (пикомолярные) количества оксида азота, принимая участие таким образом в передаче физиологического сигнала. При этом ионы кальция предварительно должны связаться с кальмодулином, который является цитоплазматическим рецептором.
Установлено, что NO-синтезирующие нейроны широко распространены
в ЦНС. Концентрация L-аргинина в нейронах мозга составляет 0,1 мкмоль/г
ткани. Высокая удельная активность нейрональной NO-синтазы выявлена в
корзиночных клетках мозжечка и в гиппокампе, особенно в его пирамидных
нейронных полях СА1 (Ашмарин и др., 1999).
В настоящее время обосновано представление о системе генерации NO
как об обособленной стресс-лимитирующей системе (Манухина и др., 2000).
Она активируется при действии на организм различных стресс-факторов и в
процессе адаптации к повторным воздействиям факторов среды. Оксид азота
снижает выброс и продукцию стресс-гормонов, способен ограничивать
стрессорные повреждения организма.
171
Известно, что оксид азота стимулирует секрецию ацетилхолина и норадреналина в подкорковых структурах мозга. В свою очередь ацетилхолин и
норадреналин повышают активность NO-синтазы в структурах мозга. Постулируется взаимосвязь между концентрацией серотонина и активностью NOсинтазы в ЦНС. Показано, что введение в медиальную преоптическую область гипоталамуса крыс L-аргинина вызывает системное увеличение концентрации серотонина и дофамина (Dawson, Snyder, 1994).
Считается, что оксид азота имеет важное значение во время первоначального приобретения навыков. Однако роль оксида азота в механизмах
пространственного обучения до сих пор остается неопределенной. Было показано, что ингибитор NO-синтазы NO-нитро-L-аргинин ухудшает пространственное обучение у крыс. Очевидно, что оксид азота играет роль в модуляции синаптической пластичности, в том числе в гиппокампе. Оксид азота является важным компонентом, принимающим участие в реализации различных функций в организме, в том числе в формировании мотивационного поведения, механизмах обучения и памяти (Салей, Рецкий, 2003).
С развитием микроэлектродной техники появилась возможность изучения электрофизиологических процессов, лежащих в основе памяти на уровне
нервной клетки. Наиболее эффективным оказался метод внутриклеточного
отведения электрической активности отдельного нейрона. С его помощью
можно анализировать роль синаптических процессов в изменении активности
нейрона. В частности, на этой основе были установлены нейронные механизмы простой формы обучения – привыкания. Изучение нейронных основ
памяти сопряжено с поиском структур, нейроны которых обнаруживают пластические изменения при обучении. Экспериментальным путем такие нейроны обнаружены у животных в гиппокампе, ретикулярной формации и некоторых зонах коры.
Исследования М.Н. Ливанова и С.Р. Раевской (1987) показали, что активация оперативной памяти у человека сопровождается изменением активности нейронов многих структур мозга. При применении тестов на оперативную и непроизвольную память обнаружены «пусковые» нейроны, расположенные в головке хвостатого ядра и передней части зрительного бугра, которые отвечали лишь на речевые команды типа «запомните», «повторите».
Частотная фильтрация и память. Концепция частотной фильтрации
предполагает, что обработка информации в зрительной системе осуществляется через нейронные комплексы, наделенные свойствами пространственночастотных фильтров. Такие фильтры осуществляют анализ параметров стимула по принципу, описываемому разложением Фурье.
При этом механизмы хранения энграмм находят своеобразной выражение в концепции пространственно-частотного анализа. Предполагается, что в
памяти фиксируется только гармонический состав нервных импульсов, а
узнавание знакомых объектов упрощается за счет того, что отношение частот
внутри гармонического состава не зависит от абсолютной величины импульса. Именно поэтому для оперативной памяти требуется столь малый объем
(Силькис, 1997).
172
В то же время в контексте этой модели конкретные механизмы функционирования памяти еще далеко не ясны. Однако показано, что различные
пространственные частоты по-разному взаимодействуют с памятью: высокочастотная информация сохраняется в кратковременной памяти дольше, чем
низкочастотная. Кроме того, нейронные механизмы, формирующие основные
функциональные свойства фильтров, их пространственно-частотную избирательность, по-видимому, различным образом представлены в долговременной память.
Гипотеза импринтирования. Другой привлекающий внимание вариант
современной гипотезы, предложенной в 1984 г. И.А. Корсаковым и Н.К. Корсаковой, состоит в том, что фиксация следа памяти происходит «мгновенно»,
по типу импринтирования (запечатления, одномоментного обучения), а время, необходимое для упрочения знаний, требуется главным образом для
формирования программы воспроизведения. Кратковременная память представляет собой следовое воспроизведение материала, уже зафиксированного
в памяти (т.е. это тот этап, когда человек осознает информацию). В программу воспроизведения должны быть включены оценочные признаки (значимые,
ситуационные, временные), а также эмоциональные характеристики информации. Сопутствующие признаки фиксируемой информации могут иметь
ключевое значение в программе воспроизведения. Так, чтобы помочь вспомнить, пользуются методом «напоминания», подсказки. Животному обычно
создают ту же экспериментальную ситуацию или предъявляют часть информации, или эмоциональный фон, на котором проводилось обучение. Авторы
предполагают, что именно формирование программы воспроизведения и
принимается нередко за процесс консолидации.
4.6.2. Биохимические теории памяти
Поиску специфических веществ, ответственных за хранение информации – «информационных молекул», посвящено немало исследований. Исходно эти исследования опирались на предположение, что все этапы формирования, удержания и воспроизведения энграмм можно представить в виде последовательности биохимических процессов.
Концепции биохимического кодирования индивидуального опыта в памяти, опираются на две группы фактов: 1) образование в мозге при обучении
новых биохимических факторов (например, «пептидов памяти»); 2) возможность передачи приобретенной информации необученному мозгу с помощью
этих факторов. Однако идея существования биохимических факторов, способных к сохранению и переносу информации, большинством исследователей воспринимается критически. В настоящее время считается, что гипотеза
молекулярного кодирования индивидуального опыта не имеет прямых фактических доказательств. Несмотря на то, что установлена существенная роль
нуклеиновых кислот и белков в механизмах научения и памяти, предполагается, что принимающие участие в формировании новой ассоциативной связи
РНК и белки специфичны лишь по отношению к функциональному изменению участвующих в процессе синапсов и неспецифичны по отношению к самой информации (Шехтер, 2000).
173
Рассмотрим биохимические события, возникающие при прохождении
импульсов с точки зрения: 1) их продолжительности; 2) возможного прямого
влияния на более или менее длительные изменения проводимости синапса; 3)
возможного участия других процессов, которые могут поддержать наиболее
длительные изменения в состоянии синапса.
Эти события развиваются следующим образом:
1. Выброс медиатора обычного типа (не пептидного), его рецепция постсинаптической мембраной, расщепление или реабсорбция – менее 0,1 с.
2. Вызванное медиатором изменение ионных потоков в постсинаптической мембране, изменение ее потенциала – собственно прохождение импульса, восстановление потенциала мембраны до уровня готовности к новому
импульсу – обычно менее 0,1 с.
3. Изменение концентрации ионов калия в синаптической щели и поблизости от нее; при однократном импульсе существенные изменения сохраняются менее 0,1 с, при повторной многократной импульсации могут, повидимому, сохраняться в течение секунд и даже более. Внеклеточная концентрация ионов калия может возрастать более чем на 10% при прохождении
подряд 100 импульсов. Эти изменения рассматриваются в некоторых теориях
памяти как фактор, включающий механизмы консолидации посредством воздействия близ расположенных клеток глии.
4. Изменение внутриклеточной концентрации ионов кальция в области
постсинаптической мембраны за счет вхождения кальция извне и/или за счет
мобилизации внутриклеточных ресурсов кальция. Одновременно может происходить столь же быстрый процесс превращения трифосфоинозитида мембраны в демиоинозитол-трифосфат и диацилглицерол. Повышение кальция –
фактор, активирующий специфическую протеинкиназу мембраны – калпеин,
который в свою очередь участвует во включении ранее маскированных рецепторов нейромедиатора. Ионы кальция во взаимодействии с диацилглицеролом, фосфотидилсерином или кальмодулином активируют также ряд протеинкиназ.
5. Выброс из терминали различных факторов, соответствующих медиатору обычного типа: АТФ (находящегося, например, в катехоламиновых везикулах) и ряда нейропептидов, которые могут находиться либо в одной везикуде с обычным медиатором (например, норадреналин с энкефалином в
окончаниях некоторых симпатических нервов), либо быть в других везикулах
той же терминали. Нейропептид взаимодействует со специфическими рецепторами или компонентами пре- и постсинаптических мембран. Применительно к первому случаю высказывалось предположение об участии его в обратной регуляции выброса основного медиатора. Что же касается действия на
постсинаптическую мембрану, то происходит увеличение выброса пептидаспутника именно при повышенной частоте импульсов, и пептид-спутник может значительно повышать сродство рецептора к основному нейромедиатору.
Поскольку сопутствующий пептид гораздо более стабилен, чем основной медиатор (сроки полураспада, превышающие минуту у холецистокинина, вещества Р, эндорфинов и др.), то в результате создаются условия для проторения
174
синапса на время, существенно превышающее продолжительность кратковременной памяти. Механизм усиления нейропептидами-спутниками сродства рецептора к основному медиатору пока неясен. Первоначального внимания требуют пептиды, довольно давно известные как общие стимуляторы
обучаемости и консолидации: АКТГ, его фрагменты, меланостимулирующий
гормон и вазопрессин – они стимулируют запоминание при введении извне.
Правда, стимуляция памяти при введении пептидов извне, всегда является
нефизиологическим, искусственным. Более доказательными представляются
следующие эксперименты. Вазопрессин конъюгировали с нейтральными высокомолекулярными носителями и получали антисыворотки. Внутрижелудочковое введение таких антисывороток в начале консолидации вызывало
амнезию. Таким образом подавлялась память при строго избирательном исключении образования или действия данного собственного фактора путем
связывания его соответствующим антителом.
6. Активация под влиянием перемещений ионов ферментов, которые
непосредственно модифицируют восприимчивость постсинаптической мембраны к нейромедиаторам. Наиболее обоснована в эксперименте гипотеза
Линча и Бодри об особой роли в формировании долговременной памяти активации специфической протеинкиназы. Повторная импульсация может сопровождаться увеличением внутриклеточной концентрации кальция в области постсинаптической мембраны. В свою очередь это активирует мембранную кальций зависимую протеинкиназу – калпеин, который расщепляет один
из структурных белков постсинаптической мембраны – фодрин. Фодрин связан с частью глутаматных рецепторов, маскируя их и поддерживая в неактивном состоянии. Его расщепление освобождает рецепторы, число активных рецепторов глутамата возрастает, и возникает состояние повышенной
проводимости синапса, продолжительность которой составляет по крайней
мере 3 – 6 суток. Каждый этап этой гипотезы имеет экспериментальное обоснование, вместе с тем не может объяснить феномен подавления ингибиторами синтеза белка фазы консолидации, а также тех форм памяти, продолжительность которых измеряется часами и сутками, и долговременная память,
ибо для ее реализации нужны какие-то события на уровне регуляции генома,
которые ведают обновлением фодрина.
7. Следующая группа биохимических процессов, запускаемых при прохождении импульса, - индукция синтеза циклических нуклеотидов (цАМФ),
активация ими протеинкиназ и изменение уровня фосфорилирования ряда
белков и липидов. Имеются в сфере фосфорилирующей активности цАМФзависимых протеинкиназ такие ключевые для понимания механизмов проторения синапса участки, как белки ионных каналов мембран и рецепторов, а
также белки-регуляторы активности генома нейрона.
8. Следующий феномен – включение синтеза ряда нейроспецифических
белков вследствие фосфорилирования-дефосфорилирования белков хроматина, РНК-полимеразы и рибосомы (при посредстве цАМФ или кальций зависимых протеинкиназ) – проявляется в пределах часа после обучения и достигают максимума на третий и шестой часы. После этого суммарный уровень
175
соответствующих белков в течение многочасового периода (несколько суток)
возвращается практически к уровню исходного или превышающий исходный
на небольшую величину. Такова примерная динамика изменения содержания
в нейронах гиппокампа белков S-100. Здесь уместно вновь указать на общепринятый результат ингибиторного анализа механизмов памяти – подавление
синтеза белка в мозге ведет к нарушению фазы консолидации и формирования долговременной памяти. Наиболее стабильные из известных белков организма имеют период полураспада (сутки, месяцы), несопоставимый с продолжительностью жизни ряда животных. Следовательно, без одновременного
запуска какой-то устойчивой системы их обновления простое включение нового компонента в мембраны (или модификация ранее содержащегося компонента, или его исключение) не может удовлетворять требованиям долговременной памяти.
9. В число опосредованных реакций на обучение входит индукция синтеза нуклеиновых кислот. Включение участков генома отвечает за синтез
особых фракций РНК, последовательность нуклеотидов которой не присутствовала ранее в клетке, отвечает за синтез «белков обучения». Сложнее обстоит дело с установлением и объяснением феноменов усиления синтеза и
модификации ДНК при обучении. Долгое время этот феномен ускользал от
внимания исследователей, во-первых, из-за методических трудностей достоверного выявления в мозге относительно небольших по интенсивности процессов такого рода и, во-вторых, из-за нечувствительности процессов запоминания к ингибиторам синтеза ДНК. Первое препятствие было преодолено
по мере развития методов молекулярной биологии, а второе было снято в силу того, что известные ингибиторы синтеза ДНК в мозге не обеспечивают
полного подавления этого процесса. В.В. Ашапкиным и соавторами (1981)
показано существенное усиление метилирования и синтеза ДНК после обучения, достигающее максимума ко 2 – 3 часу и нормализующееся через несколько суток. Метилирование ДНК можно рассматривать как один из элементов ее модификации, которая может быть пожизненной и является возможной основой длительного включения (или выключения) генов, ответственных за синтез и обновление белков, устойчиво изменяющих проводимость синапса. Известны ситуации, когда какой-то синтетический процесс в
клетке включается или выключается на весь последующий период жизни животного. Таковы очень многие процессы в раннем онтогенезе. При дифференцировании тканей и органов часть генов необратимо выключается, а часть
генов, ответственных за специфические функции, включается или переводится в состояние готовности к быстрому включению – это является основой
эпигенетической памяти.
Что же является молекулярной основой эпигенетической памяти? Пока
можно назвать лишь два вероятных механизма. Первый состоит в перестройке регуляторных и промоторных участков ДНК генома. К таким процессам
относятся ковалентные модификации нуклеотидов – метилирование, деметилирование, транслокация участков ДНК. Первый процесс – и прямой, и обратный – выявлен при обучении. Интересно, что отмеченный там ограничен176
ный синтез ДНК квалифицируется как эксцизионная репарация, т.е. путь, ведущий к деметилированию 5-оксиметилцитозина. Таким образом, опираясь
на этот механизм, можно представить себе стабильные модификации ДНК, в
результате которых в клетке включается (активируется) и пролонгируется
пожизненно синтез любого нейроспецифического белка или, наоборот, выключается практически необратимо синтез фодрина, т.е. пожизненным становятся временные процессы. Соблазнительно, но пока не доказано предположение, что эффекты миграции ионов или пептидов-стимуляторов памяти
как раз и состоят в запуске цепи реакций, активирующих метилазы ДНК и
деметилазные системы при консолидации.
Второй гипотетический механизм эпигенетической памяти - возможность устойчивого включения-выключения генов на основе модификационных систем Жакоба и Моно (1961). Так, например, если репрессор связывается не только с внешним эффектором, как в классической системе, но также
одним из белков, образующимся в результате включения данного транскриптона, то начинает функционировать цикл, который не может быть уже выключен удалением внешнего эффектора. Внутренним эффектором может
служить один из мембранных гликопротеидов нейрона. Важно, что даже ингибиторы синтеза белка и РНК в реальных условиях не могут нарушить раз
запущенный цикл, если они не обладают способностью подавлять в мозге
синтез полностью и надолго, что вряд ли достижимо по данным накопленного опыта и в силу трудности совмещения с жизнью животного. Если же хотя
бы небольшая доля внутреннего эффектора образуется и если он достаточно
стабилен, то цикл не будет обратимо подавлен, что может объяснить удивительную устойчивость уже сформировавшейся долговременной памяти к ингибиторам синтеза РНК и белка. К сожалению прямых доказательств в пользу такого механизма нет. В этом отношении гипотеза о модификации ДНК
метилированием-деметилированием имеет преимущество, так как в этом
случае опытным путем показана корреляция обучения с активацией этих реакций в коре головного мозга.
В изложенных предположениях о механизмах долговременной памяти
система одной из эволюционно более древних форм биологической памяти –
эпигенетической – используется в механизмах новейшей формы памяти –
нейрологической. Существуют также представления о возможности участия
в механизмах долговременной памяти систем, близких к системам иммунологической памяти, которая филогенетически ближе к нейрологической памяти. Существо гипотезы об участии иммунологических механизмов в долговременной памяти сводится к следующим положениям:
1. При повторном многократном прохождении импульсов через синапс
временно усиливается синтез белков-антигенов, например, гликопротеинов
памяти, характерных лишь для данной небольшой группы нейронов. Белки
эти являются компонентами синаптических мембран и, когда отсутствует повторная импульсация, синтезируются в количествах, достаточных только для
их обновления. Временное усиление их синтеза в период повторной импуль177
сации ведет к образованию их избытка и выходу в околосинаптическое пространство.
2. Вышедшие белки-антигены взаимодействуют с определенными клонами астроцитов, которые имеют некоторое сходство с клетками белой крови. Антигены индуцируют в них процессы, подобные тем, которые описаны
для лимфоцитов: бласттрансформацию, размножение и способность к синтезу антител или антителоподобных субстанций, специфически взаимодействующих с данными гликопротеинами мембран тех же нейронов. Связываясь с ними, они модифицируют их проводимость. Однажды индуцированная
повышенная способность к синтезу антител данным клоном астроцитов сохраняется в течение всей жизни. Столь же продолжительной оказывается и
модификация синапсов. В конечном счете, это и служит основой долговременной памяти.
Эта гипотеза об иммунохимической природе долговременной памяти
имеет ряд преимуществ. Во-первых, она устанавливает тесное единство
нейрологической памяти с филогенетически наиболее близкой по древности
образования, но менее совершенной системой иммунологической памяти.
Во-вторых, она позволяет объяснить ряд экспериментальных данных по переносу памяти – переносу ряда состояний мозга путем внутримозговых инъекций очищенных экстрактов мозга донора. В свете гипотезы об иммунохимических механизмах памяти таким фактором переноса может быть избыточный антиген, вырабатываемый в повторно импульсируемом синапсе, или
антителоподобный фактор, модифицирующий синапс. Они-то и способны
«автоматически» найти в мозге реципиента либо соответствующую клетку
глии, либо синапс.
Но до сих пор нет прямых доказательств способности астроцитов вести
себя подобно лимфоцитам в отношении иммунных реакций. Имеются лишь
косвенные указания на причинность систем иммуногенеза к механизмам
нейрологической памяти, основанные на фактах ее изменения под влиянием
иммуностимулятора. Аналогия астроцитов с клетками белой крови основана
лишь на некоторых морфологических особенностях и подвижности. Нет пока
прямых данных об образовании антителоподобных факторов при консолидации. Неясен и вопрос о том, сколько нужно антигенных «маркеров», чтобы
обеспечить в мозге отсутствие ошибочных замыканий в синапсах за счет миграции антителоподобных факторов (Ашмарин, 1987).
4.6.3. Генные теории памяти
Как же поддерживаются долговременные изменения рецепторных белков постсинаптической мембраны? Это невозможно осуществить без поддержания на высоком уровне либо самих рецепторных белков, либо энзимов,
регулирующих их активность. Поскольку процесс обучения селективен, а за
селективностью обучения лежит селективность усиления реактивности рецепторных белков, то процесс поддержания этой высокой эффективности
также должен быть селективен. Предлагается модель, согласно которой вся
мембрана нейрона проецируется на геном в том смысле, что продукты реак178
ций в отдельных локусах мембраны вызывают экспрессию или депрессию
отдельных участков генома.
Это достигается меткой каждого участка специфическим белком. Этот
белок обладает предположительно транслокационной группой, транспортируется к определенным участкам генома, вызывая экспрессию гена. Экспрессия генов приводит к возможности их транскрипции при участии иРНК, и
синтезируемый затем энзим вместе с транслокационным белком транспортируется к тому участку мембраны, который был закодирован белком-меткой.
Эта схеме предполагает, что однажды вызванная экспрессия гена затем длительно удерживается, обеспечивая поддержание на высоком уровне синтеза
белков, регулирующих работу рецепторов. При обсуждении вопроса о том,
что является результатом экспрессии – синтез новых рецепторных белков
или белка-модулятора, регулирующего работу рецепторов, есть основания
считать, что экспрессия генов определяет синтез белка-модулятора. Представленный подход к памяти как к эффекту экспрессии генов ставит вопрос о
том, достаточно ли количество генов, чтобы осуществить кодирование отдельных участков мембраны нейрона (Ашмарин, 1987).
Запоминание происходит тогда, когда у нервных клеток повышается эффективность связей, называемых синапсами. В случае кратковременной памяти эффект длится всего минуты или часы. При долговременной памяти синаптическая связь усиливается надолго.
Молекулярные биологи знают, что гены принимают участие в превращении памяти из кратковременной в долговременную. Эксперименты с животными показали, что их обучение требует синтеза новых белков в мозге в
течение нескольких первых минут тренинга, в противном случае информация
в памяти будет утеряна. Чтобы произвести новый белок, необходимо участок
ДНК, находящийся в клеточном ядре, скопировать на относительно небольшую подвижную молекулу, называемую матричной РНК (мРНК), которая затем выходит в цитоплазму клетки, где специальные клеточные органеллы
считывают закодированные в ней инструкции и синтезируют молекулы белка. Исследователи обнаружили, что если заблокировать процесс транскрипции ДНК в мРНК или трансляции мРНК в белок, то образование долговременной памяти нарушится, в то время как кратковременная память не пострадает.
Один нейрон способен образовывать десятки тысяч синаптических связей, поэтому трудно себе представить, чтобы для каждого из синапсов существовал свой собственный ген. Нейробиологи стремились найти объяснение
тому, каким образом клеточное ядро управляет эффективностью работы каждого синапса в отдельности. Они предположили, что в синапсе, получившем
достаточную стимуляцию, должны вырабатываться молекулы какого-то неизвестного сигнального вещества. После того как эффективность синапса повысилась, он, видимо, может поддерживать память еще в течение некоторого
времени, пока сигнальная молекула находится на пути к ядру нервной клетки. Там она могла бы активировать определенные гены, необходимые для
синтеза белков, которые усилят синаптическую связь на длительное время.
179
Однако осталась неразрешенной вторая проблема: каким образом белок, синтезированный в теле нейрона, сможет отыскать среди тысяч синапсов именно
тот, который его затребовал.
К середине 90-х годов 20 в. исследователи памяти уже знали, что транскрипционный фактор под названием CREB играет ключевую роль в превращении кратковременной памяти в долговременную у столь далеких друг
от друга видов, как мухи и мыши. Транскрипционные факторы – это управляющие белки, содержащиеся в клеточном ядре, которые отыскивают конкретные последовательности ДНК и связываются с ними. Фактически ни являются выключателями, управляющими транскрипцией генов. Поэтому активация CREB в нейроне ведет к активации генов, что приводит к производству таинственных белков, усиливающих синаптическую связь, и превращают кратковременную память в долговременную.
В 1997 г. Юв Фрей и Ричард Моррис в своих экспериментах показали,
что, чем бы ни были «белки памяти», что. Чем бы ни были «белки памяти»,
от них не требуется адресации к определенным синапсам. Они могут распространяться по всей клетке, но окажут влияние только на те синапсы, которые
претерпели временное повышение своей эффективности, и повысят силу
этих связей на длительное время.
Поскольку информация в нервной системе кодируется паттерном импульсов нейронной активности в мозге, Дуглас Филдз предположил, что
определенные гены в нервных клетках должны включаться и выключаться в
зависимости от характера импульсного разряда. Для того чтобы проверить
эту гипотезу, он и Коиши Ито начали брать нейроны из зародышей мыши и
выращивать их в культуре ткани. Подводя электроды прямо к чашке Петри,
они могли стимулировать нейроны, заставляя их разряжаться потенциалами
действия с различными паттернами следования импульсов, а после этого измеряли количество мРНК известных генов, участвующих в процессах формирования нервных цепей или адаптации к внешней среде. Было обнаружено, что их предсказание оказалось правильным. Появилась возможность
включать и выключать конкретные гены, всего лишь устанавливая соответствующую им частоту стимулов на стимуляторе.
В опытах на изолированном гиппокампе крысы, если поддерживать его
жизнедеятельность в растворе солей, то с помощью микроэлектродов и электронных усилителей можно зарегистрироватьэлектрические импульсы от отдельных синаптических связей нейрона. Подавая залп электрических импульсов на синапс и заставляя его разряжаться согласно заданному паттерну,
можно усилить данную синаптическую связь. Проще говоря, в ответ на последующие стимулы этот синапс будет давать удвоенное отклонение потенциала по сравнению с тем, которое возникало до высокочастотной стимуляции.
Увеличение эффективности синапса, называемое длительной потенциацией, вопреки своему названию сохраняется не так уж и долго. Если после
высокочастотной стимуляции изредка подавать тестирующие импульсы, то
потенциал возникающий в синапсе, будет постепенно уменьшаться и спустя
180
несколько часов вернется к своему исходному значению. Это временное повышение эффективности синапса, известного под названием ранняя длительная потенциация, может служить клеточной моделью кратковременной памяти.
Но если ту же самую высокочастотную стимуляцию подавать повторно,
то возникает устойчивое повышение эффективности синапса, и это состояние
называют поздней длительной потенциацией. Но стимулы нельзя подавать
сразу друг за другом, так как залпы должны быть разделены достаточно длительными периодами покоя. Добавление в солевой раствор, омывающий срез,
химических веществ, блокирующих синтез мРНК или белка, приводит к падению эффективности синапса до его исходного значения в течение 2 – 3 часов. На клеточной модели обнаруживается, что кратковременная память не
связана с ядром, в то время как долговременная память зависит от него. С
помощью данной методики Фрей и Моррис показали, что белки, повышающие эффективность синапса, влияют на любой временно усиленный синапс.
Нет никакой необходимости в посреднике между синапсом и ядром. Деполяризация мембраны потенциалами действия открывает кальциевые каналы, расположенные в нейрональной мембране, запускает сигнальные пути,
ведущие в ядро и включающие определенные гены. Таким образом, вместо
того, чтобы вынуждать каждый синапс посылать свое собственное сообщение в ядро, транскрибирующие механизмы ядра просто прослушивают выходной сигнал нейрона и на его основе решают, синтезировать ли белки памяти или нет.
В системной организации поведенческих актов процессы запечатления
потребной информации преимущественно осуществляются на сформированной доминирующей мотивацией архитектонике акцептора результата действия. Процесс запечатления информации наиболее активен на ранних стадиях онтогенетического развития. Эти процессы у новорожденных животных
получили название «импринтинг».
Механизмы импринтинга связаны с экспрессией в нейронах мозга специфических ранних генов – c-fos и c-jun, функцией которых является перестройка работы генетического аппарата нервных клеток под влиянием запечатляемого воздействия. Оказалось, что эти гены кодируют ядерные белки,
которые являются транскрипционными факторами и регулирую экспрессию
других генов.
Исследования показывают, что ранний опыт может значительно влиять
на экспрессию ранних генов в клетках коры головного мозга. Так, К.М. Розен
(1992) измерял уровень содержания мРНК ранних генов в зрительной и
фронтальной коре котят, воспитывавшихся в темноте. Оказалось, что даже
короткая световая экспозиция (всего один час) драматически увеличивает активность ранних генов в зрительной, но не во фронтальной коре. Примечательно, что эта активность была выше, если световая экспозиция приходилась на более ранний период развития (5-недельные котята в сравнении с 20недельными). Таким образом, опыт может регулировать молекулярную генетическую активность. Накопленные данные о механизмах экспрессии ранних
181
генов позволили предположить, что они могут не только играть важную роль
в развитии нервной системы, но и быть связанными с такими важными процессами, как обучение и консолидация памяти (т.е. процесс перехода информации из кратковременной в долговременную память). К настоящему времени накоплено много данных об экспрессии ранних генов в мозге животных
при обучении (Анохин, Судаков, 1993).
Обобщая полученные результаты, можно выделить несколько основных
свойств экспрессии ранних генов в мозге при обучении. В обычном состоянии, при отсутствии во внешней среде значимых раздражителей, экспрессия
ранних генов в мозге животных осуществляется на базальном уровне с очень
слабой интенсивностью. При помещении животных в новую среду или обучении их новым навыкам происходит очень быстрое и значительное ускорение экспрессии ранних генов, причем наблюдаемая индукция транскрипции
достигает своего максимума через 15 – 30 мин после начала воздействия, а
уже через 60 – 90 мин уровень мРНК ранних генов возвращается к первоначальному базовому значению. Соответственно максимальный синтез белков,
кодируемых этими генами, детектируется через 1 – 2 часа после воздействия,
и через 4 – 5 часов индукция завершается.
Примечателен тот факт, что по мере выработки и автоматизации нового
навыка уровень экспрессии генов c-fos и c-jun постепенно снижается, а выполнение уже приобретенного навыка не вызывает индукции ранних генов.
Привыкание к процедуре, вызывающей у животного стресс, также приводит
к значительному снижению экспрессии ранних генов. При замене некоторых
объектов во внешней среде или частичном изменении некоторых параметров
условного сигнала, затухавшая по мере обучения экспрессия ранних генов
вновь достигает почти первоначального уровня. Эти данные послужили основой для гипотезы о том, что активация в мозге ранних генов происходит в
том случае, когда животное сталкивается с новыми для него ситуациями и
возникающая при этом экспрессия ранних генов отражает субъективную
оценку животным новизны.
В последние годы были получены прямые доказательства участия ранних генов в механизмах обучения и формирования памяти. Современные методы молекулярной биологии позволяют специфично и обратимо блокировать экспрессию отдельных генов. Этого можно добиться, вводя в клетки короткие последовательности олигонуклеотидов, комплементарных участку
мРНК интересующего гена. Связавшись с мРНК, такие последовательности
блокируют трансляцию, и в клетке не синтезируется белок данного гена. В
экспериментах на крысах и цыплятах было показано, что введение в критические для запоминания области мозга антисенс-олигонуклеотидов, временно выключающих экспрессию гена c-fos, вызывает у обученных животных
амнезию.
Эти данные свидетельствуют о том, что ранние гены очень чувствительно реагируют на изменения во внешней среде и являют собой критическое
звено в механизме воздействия среды и приобретаемого в результате этого
индивидуального опыта над геном нервных клеток.
182
Полученные к настоящему времени многочисленные фактические данные о нейрохимических коррелятах обучения и памяти не позволяют однозначно ответить на вопрос о том, как закрепляется и хранится информация в
головном мозге. Однако бесспорные успехи, достигнутые на путях таких исследований и связанные с выяснением участия различных химических субстратов в процессах обучения и памяти, приближают ответ на этот центральный вопрос нейробиологии.
Таким образом, исследование механизмов обучения и памяти как важнейших биологических предпосылок и основы развития интеллекта непосредственно связано с активным поиском возможностей повышения умственного потенциала человека, способности к творческому труду. В то же
время обучение и память представляют собой высшие формы индивидуальной адаптации, раскрытие механизмов которых может служить основой разработки эффективных мер повышения приспособляемости организма человека к различным факторам среды.
183
ГЛАВА 5. ЭМОЦИИ
5.1. Общая характеристика эмоций
Эмоция – особая форма психического отражения, которая в форме непосредственного переживания отражает не объективные явления, а субъективное к ним отношение. Особенность эмоций состоит в том, что они отражают
значимость объектов и ситуаций, действующих на субъект, обусловленную
отношением их объективных свойств к потребностям субъекта. Эмоции выполняют функции связи между действительностью и потребностями.
Эмоции человек не только переживает, но и выражает внешне в виде телесных проявлений:
- мимики (изменения положения губ и бровей);
- пантомимики (жестов, позы), тона голоса (вокальной мимики);
- ряда вегетативных явлений (изменения частоты сердечных сокращений
и дыхания, покраснения или побледнения, изменения тонуса мышц, дрожи,
потоотделения);
- биохимических изменений в организме (выделение надпочечниками
адреналина, увеличения сахара в крови, появления в моче белка и т.д.).
Наблюдение за этими телесными проявлениями эмоций помогает их
изучению, хотя и не всегда может вскрыть содержание переживаемого чувства.
Под эмоциями, или эмоциональными переживаниями, обычно подразумевают разнообразные реакции человека – от бурных взрывов страсти до
тонких оттенков настроения. Наиболее существенной чертой эмоций является их субъективность. Если такие психические процессы, как восприятие и
мышление, позволяют человеку более или менее объективно отражать окружающий и не зависящий от него мир, то эмоции служат для отражения субъективного отношения человека к самому себе и к окружающему его миру.
5.1.1. Понятие и классификация эмоций
Эмоции охватывают широкий круг явлений. По поводу того, какие субъективные переживания следует называть эмоциями, существует несколько
точек зрения. Приведем три из них.
Милнер П. считает, что хотя и принято отличать эмоции (гнев, страх, радость и т.д.) от так называемых общих ощущений (голода, жажды и т.д.), тем
не менее, они обнаруживают много общего и их разделение достаточно
условно. Одной из причин их различения является разная степень связи
субъективных переживаний с возбуждением рецепторов. Так, переживание
жары, боли субъективно связывается с возбуждением определенных рецепторов (температурных, болевых). На этом основании подобные состояния
обычно и обозначаются как ощущения. Состояние же страха, гнева трудно
связать с возбуждением рецепторов, поэтому они обозначаются как эмоции.
Другая причина, по которой эмоции противопоставляются общим ощущениям, состоит в нерегулярном их возникновении. Эмоции часто возникают
спонтанно и зависят от случайных внешних факторов, тогда как голод, жажда, половое влечение возникают с определенными интервалами. Однако и
184
эмоции, и общие ощущения возникают в составе мотивации как отражение
определенного состояния внутренней среды, через возбуждение соответствующих рецепторов. Поэтому их различие условно определяется особенностями изменения внутренней среды.
Вместе с тем существует иная точка зрения. Так, П. Фресс считает, что,
хотя и существует единый континуум внутренних переживаний – от слабых
чувств к сильным, только сильные переживания могут быть названы эмоциями. Их отличительной чертой является дезорганизующее влияние на текущую деятельность. Именно эти сильные чувства и обозначаются как эмоции.
Эмоции развиваются, когда мотивация становится слишком сильной по сравнению с реальными возможностями субъекта. Их появление ведет к снижению уровня адаптации. Согласно этой точке зрения эмоции – это страх, гнев,
горе, иногда радость, особенно чрезмерная радость. Например, радость может стать эмоцией, когда из-за ее интенсивности мы теряем контроль над
собственными реакциями: свидетельством тому является возбуждение, бессвязная речь и даже безудержный смех.
Такое сужение понятия эмоции отвечает представлению, выраженному в
активационной теории Д. Линдсли, согласно которой эмоции соответствуют
локальному участку наверху шкалы активации с наиболее высоким ее уровнем. Их появление сопровождается ухудшением выполняемой деятельности.
Не все субъективные переживания относятся к эмоциям и по классификации эмоциональных явлений А.Н. Леонтьева. Он различает три вида эмоциональных процессов: аффекты, собственно эмоции и чувства.
Аффекты – это сильные и относительно кратковременные эмоциональные переживания, сопровождающиеся резко выраженными двигательными и
висцеральными проявлениями. У человека аффекты вызываются как биологически значимыми факторами, затрагивающими его физическое существование, так и социальными, например, социальными оценками, санкциями.
Отличительной особенностью аффектов является то, что они возникают в ответ на уже фактически наступившую ситуацию.
В отличие от аффектов собственно эмоции представляют собой более
длительное состояние, иногда лишь слабо проявляющееся во внешнем поведении. Они выражают оценочное личностное отношение к складывающейся
или возможной ситуации. Поэтому они способны, в отличие от аффектов,
предвосхищать ситуации и события, которые реально еще не наступили. Они
возникают на основе представлений о пережитых или воображаемых ситуациях.
Третий вид эмоциональных процессов – это так называемые предметные
чувства. Они возникают, как специфическое обобщение эмоций и связаны с
представлением или идеей о некотором объекте – конкретном или отвлеченном (например, чувство любви к человеку, чувство ненависти и т.д.). Предметные чувства выражают устойчивые эмоциональные отношения.
Таким образом, наименее ясным остается вопрос о взаимоотношении
эмоций как более узкого класса явлений, характеризующихся яркостью субъективных переживаний, с теми переживаниями, эмоциональная насыщен185
ность которых менее выражена. Последние характерны для очень широкого
класса состояний человека. Например, это переживания усталости, скуки, голода и т.д. Существуют ли эти две группы переживания раздельно, или же
для них имеется общий, единый нейрофизиологический механизм?
Существуют и другие способы классификации эмоций. В качестве критериев (они же параметры эмоций) могут выступать, по-видимому, самые
различные, такие как:
- характер потребностей (витальные, базально-социальные, небазальные);
- их уровень (элементарные – сложные);
- их знак (положительные – отрицательные);
- их связь с модальностью ощущений и восприятий (эмоции, связанные со
зрением, слухом, вкусом, тактильными функциями, движением);
- их связь с опытом (врожденные – приобретенные);
- степень осознанности эмоций (осознанные – неосознанные);
- отношение к состоянию активации (активизирующие – успокаивающие);
- их объект (направленные на себя – направленные вовне);
- их длительность (краткие – длительные);
- их интенсивность (сильные – слабые);
- их отношение к деятельности (ведущие – неведущие).
В зависимости от силы влияния на активность человека выделяют:
• стенические – активируют деятельность человека, возбуждают (радость,
гнев);
• астенические – угнетают, подавляют активность (страх, тоска).
С точки зрения психопатологии выделяют:
- физиологические соответствуют своему выражению и течению вызвавшей
их причине (человек плачет от горя);
- патологические – эмоциональные явления избыточны и их выраженность не
соответствует вызвавшему их поводу, может привести к поступкам, не совместимым с нормальной рассудочной деятельностью (эмоциональная реакция, заканчивающаяся самоубийством).
Эмоции делят также на:
• низшие, которые связаны с органическими потребностями и подразделяются на два вида гомеостатические, направленные на поддержание гомеостаза,
и инстинктивные, связанные с половым инстинктом, инстинктом сохранения
рода и другими поведенческими реакциями;
• высшие эмоции возникают только у человека в связи с удовлетворением
социальных и идеальных потребностей (интеллектуальных, эстетических и
др.). Эти более сложные эмоции развивались на базе сознания и оказывают
контролирующее и тормозящее влияние на низшие эмоции.
Настроение – это эмоциональное хроническое состояние, окрашивающее все поведение человека, связанное со слабо выраженными положительными или отрицательными эмоциями и существующее в течение длительного времени.
Чувство – высшая, культурно-обусловленная эмоция человека, связанная с некоторым социальным объектом. Это устойчивые психические состо186
яния, имеющие четко выраженный предметный характер. Они выражают
устойчивое отношение к каким-либо конкретным объектам (реальным или
воображаемым). Конкретная отнесенность чувства проявляется в том, что человек не может переживать чувство вообще, безотносительно, а только к кому-нибудь или к чему-нибудь. Например, человек не в состоянии испытывать
чувство любви, если у него нет объекта привязанности или поклонения.
Страсть – сильно выраженная увлеченность человека кем-либо или чемлибо, сопровождающаяся глубокими эмоциональными переживаниями, связанными с соответствующими объектами. Страсти, в отличие от аффектов, более длительные состояния. Они – реакция не только на события свершившиеся, но и на вероятные и вспоминаемые. Если аффекты возникают к концу
действия и отражают суммарную итоговую оценку ситуации, то страсти
смещаются к началу действия и предвосхищают результат. Они носят опережающий характер, отражая события в форме обобщенной субъективной
оценки.
Стресс – это такое состояние душевного (эмоционального) и поведенческого расстройства, связанное с неспособностью человека целесообразно и
разумно действовать в сложившейся ситуации, которое вызывается неожиданной и напряженной обстановкой.
Стресс есть неспецифический ответ организма на любое предъявленное
ему требование. С какой бы трудностью ни столкнулся организм, с ней можно справиться с помощью двух типов основных реакций:
- активной (борьба или бегство, нападение или бегство);
- пассивной (готовность терпеть, подавляя отрицательные эмоции).
Механизм стрессовой реакции заключается в активации организма, готовности к нервному и физическому напряжению и требует значительных
энергозатрат. Когда механизм общего адаптационного синдрома нарушается,
появляются психосоматические расстройства, что во многом проясняет взаимоотношения между психофизиологией и патологией стресса. Так, в Чечне
был случай госпитализации 86 детей с симптомами отравления. Как выяснилось в результате медицинских исследований, симптомы были вызваны психогенным фактором, т.е. длительным воздействием угрозы для жизни.
На длительный стресс в организме в первую очередь откликается
«стрессовая цепочка»: гипоталамус – гипофиз – миндалевидное тело - чревный нерв – надпочечники – половые органы – желчный пузырь. В патологический процесс вовлекается вся центральная нервная система, а через нее практически все внутренние органы. Стресс играет важную роль в повышении кровяного давления, сердечных приступов, язвы желудка и 12-перстной
кишки (стрессовые язвы) и различных душевных расстройств. Возникают так
называемые психосоматические нарушения.
Очевидно, что сам по себе ни один из этих критериев (признаков) не
может быть принят как единственный, так как эмоциональные явления многомерны и характеризуются одновременно многими параметрами. Эмоции
представляют собой системные явления и как таковые обладают системными
качествами. Выделение этих качеств, их объективизация позволит построить
187
непротиворечивую классификацию эмоций. Можно допустить, например, что
каждая эмоция как система может быть охарактеризована по многим осям
(векторам) в соответствии с принципом многомерного шкалирования, разработанным Е.Н. Соколовым и Ч.А. Измайловым.
5.1.2. Теории эмоций
Психоаналитическая теория. Основателем психоаналитической теории
является Зигмунд Фрейд. Он анализировал функционирование личности и затрагивал тему эмоций. Ядром классической психоаналитической теории являются инстинктивные влияния.
Зигмунд Фрейд обучался неврологии, и его ранние работы были посвящены изучению нервной системы. Он не был согласен с господствовавшими
в его время представлениями о мозге как комплексе локальных специализированных областей, которые опирались на данные Поля Брока и Карла Вернике. В 1895г. в статье «Проект научной психологии» Фрейд высказал свои
предположения о том, как действует нервная система. Он предполагал следующее:
1. Центральная нервная система состоит из двух главных отделов. Первый из них образует длинные волокнистые тракты, предающие импульсы от
отдельных областей тела к высшим мозговым центрам, и сами эти центры,
где каким-то образом представлена периферия тела. Второй отдел состоит из
ядерных систем в глубине головного мозга, которые регулируют внутреннее
состояние организма.
2. Элементы нервной системы вырабатывают вещества, которые циркулируют в организме и могут возбуждать нервные клетки мозга, делая возможными петли положительной обратной связи.
3. Мозг функционирует благодаря электрической активности нервных
элементов, которые, будучи достаточно возбуждены, могут разряжаться.
4. Нервные элементы отделены друг от друга «контактными барьерами»
(представление о синапсах многими оспаривалось в то время, когда Фрейд
писал статью), и один элемент может передать возбуждение другому только
тогда, когда этот «контактный барьер» (синапс) будет преодолен.
5. Нервные элементы могут возбуждаться до такого уровня, который недостаточно высок, чтобы последовал разряд.
Фрейд пытался объединить эти представления в теорию, объясняющую
работу мозга и, в частности, роль эмоций в процессе мышления. Он полагал,
что низкий уровень возбуждения нервных элементов в глубине головного
мозга вызывает (подсознательное) чувство дискомфорта. Переданное в кору,
это чувство может возбуждать потребность во взаимодействии с внешним
миром, как это происходит, например, при еде или половом акте. Это взаимодействие в свою очередь ведет к уменьшению первоначального дискомфорта, поэтому вызывает чувство удовольствия. Удовольствие имеет тенденцию усиливаться, т.е. уменьшать сопротивление «контактных барьеров» (синапсов) между нервными элементами при последующей передаче сигналов.
Повторяющиеся разряды в одном и том же проводящем пути все больше облегчают такую передачу – иными словами, происходит научение.
188
Подобное научение, или опыт, как полагал Фрейд, изменяют структуру
«сердцевины» (глубинной области) головного мозга. От того, какие пути в
этой области окажутся наиболее проторенными, будет зависеть структура
человеческого «я», или личности. Эффективные проводящие пути становятся
«мотивами». Когда кора воспринимает эти мотивы, они становятся «желаниями». Эмоции, - говорил Фрейд, - это усиление или уменьшение чувства дискомфорта в глубине мозга. «Мысль» представляет собой результат сравнения «желаний» с «восприятиями», другими словами, мысль – это продукт
несоответствия между тем, каковы вещи в действительности, и тем, какими
мы хотели бы их видеть.
Представить целостное определение эмоций у Фрейда очень тяжело, так
как это понятие в его теории рассматривается довольно широко, и ему приписываются различные роли в процессе развития данной теории. В своих
ранних работах эмоции для Фрейда были лишь побудительной силой в психической жизни человека, и только в поздних своих работах он отмечал, что
они дают толчок к фантазиям и мечтаниям.
Разрядка рассматривается как выражение эмоций. Прежде всего, теория
Фрейда касалась отрицательных эмоций. Этим объясняется преобладающая
роль подавления, как защитного механизма. Если такое подавление неудачно, то происходит конфликт между сознательным и бессознательным, и эмоции могут всплывать в сознании. Другое понятие Фрейда – желания. Он показал, что они являются основанием сновидений, потому что эти инстинкты
проявляются у нас во сне фантазиями с эмоциями.
На современном этапе немало теоретиков продолжили теорию Фрейда,
одним из которых является Шехтел, который подчеркивает организующую и
конструктивную функцию эмоций. Он приписывает им важную роль в социальных взаимоотношениях. Проводит различие между внутренними и активизирующими эмоциями. Внутренние эмоции существуют у ребенка, а активирующие возникают у взрослых. Он рассматривает два вида восприятий:
субъективное и объективное.
Наиболее признанными в психоаналитической теории являются высказывания Рапопорта, поэтому они станут источником для изложения дальнейшей информации. Рапопорт считает, что в основе инстинктивного влияния лежат четыре характеристики: 1) безусловность,2) цикличность, 3) избирательность, 4) замещаемость.
Рапопорт давал следующие заключения эмоциям: «воспринимаемый
объект служит инициатором бессознательного процесса, который мобилизует
неосознанную инстинктивную энергию, если для этой энергии нет открытых
свободных путей ее проявления, она находит разрядку через другие каналы,
нежели произвольное действие. Эмоциональное выражение может возникать
одно за другим, либо же это одиночные эмоциональные разрядки различной
интенсивности, которые постоянно случаются, поскольку в нашей культуре
редки открытые проявления инстинктов».
Теория Рапопорта была продолжена Клейном, который говорил, что однажды испытанная эмоция приобретает значение, которое возникает раньше
189
сенсорного удовольствия или неудовольствия. Клейн в отличие от Фрейда
допускает поиск напряжения и его сохранение.
Информационная теория. Информационная теория или теория Симонова основана на Павловском направлении в изучении высшей нервной деятельности мозга. Симонов сформулировал правило, согласно которому отношение между эмоцией (Э), потребностью (П), информацией, прогностически необходимой для организации действий по удовлетворению данной потребности (Н), и наличием информации, которая могла бы быть использована
для целенаправленного поведения (С), выражается формулой: Э=П(Н-С).
Эмоция не возникает в следующих случаях:
- если потребность отсутствует или она удовлетворена, а при наличии потребности – если система вполне информирована;
- при дефиците наличной информации появляется отрицательная эмоция, достигающая максимума при полном отсутствии информации;
- положительная эмоция возникает, когда наличная информация превышает
информацию, необходимую для удовлетворения данной потребности.
Эмоции, по Симонову, возникают при рассогласовании между потребностью и возможностью ее удовлетворения. Это положение рассматривается
как обобщенная оценка ситуации. Эмоции возникают при недостатке сведений, необходимых для достижения цели, они способствуют поиску новой
информации и тем самым повышают вероятность достижения цели. Однако
люди вынуждены удовлетворять свои потребности в условиях хронического
дефицита информации. Это обстоятельство способствовало развитию особых
форм приспособления, связанных с эмоциями, которые обеспечивают приток
дополнительной информации, изменяя чувствительность сенсорных входов.
Повышая чувствительность, эмоции способствуют реагированию на
расширенный диапазон внешних сигналов. Одновременно повышается разрешающая способность восприятия сигналов внутренней среды, и, следовательно, больше гипотез извлекается из хранилищ памяти. Это, в свою очередь, приводит к тому, что при решении задачи могут быть использованы
маловероятные или случайные ассоциации, которые в спокойном состоянии
не рассматривались бы.
В условиях дефицита информации, необходимой для организации действий, возникают отрицательные эмоции. Как считает П.В. Симонов, эмоция
страха развивается при недостатке сведений, необходимых для защиты.
Именно в этом случае становится целесообразным реагирование на расширенный круг сигналов, полезность которых еще не известна. Подобно энергетической мобилизации, такое реагирование избыточно и незакономерно, но
зато предотвращает пропуск действительно важного сигнала, игнорирование
которого может стоить жизни.
Самой сильной отрицательной эмоцией является страх, который определяется как ожидание и предсказание неудачи при совершении действия, которое должно быть выполнено в данных условиях. Повторные неудачи в сочетании с необходимостью вновь и вновь повторять безуспешное действие
приводят к страху перед этим действием. Информированность способствует
190
преодолению страха. Так, в соревнованиях равных по силе спортивных команд, как известно, чаще побеждают хозяева поля, т.е. спортсмены, выступающие в своем спортивном зале, в своей стране. Предварительная информированность спортсменов об условиях соревнований, о соперниках, о
стране и ее нравах, обычаях способствуют тому, чтобы в сознании спортсменов не оставалось места неосведомленности, а вместе с тем и тревоге, сомнению, страху. Очень часто страх, возникающий в ситуациях неожиданных и
неизвестных, достигает такой силы, что человек погибает. Понимание того,
что страх может быть следствием недостатка информации, позволяет его
преодолеть.
Предполагают, что чувство удивления связано с теми же условиями, при
которых иногда возникает страх. Реакцию удивления рассматривают как
своеобразную форму страха, которая пропорциональна разнице между предвидимой и фактически полученной дозой информации. При удивлении внимание сосредотачивается на причинах необычного, а при страхе – на предвосхищении угрозы. Понимание родства удивления и страха позволяет преодолеть страх, если перенести акцент с результатов события на анализ его
причин.
Теория Анохина. В основу теории П.К. Анохина входят дарвиновские
представления о понимании эволюции приспособительных реакций организма. С помощью них можно утверждать, что эмоции когда-то сыграли свою
положительную роль в эволюции, закрепились и передавались по наследству
из поколения в поколение. Решающей чертой эмоционального состояния является его исключительность по отношению к другим реакциям. Эмоции
охватывают весь организм, они придают состоянию человека определенный
тип переживания, производя почти моментальную интеграцию всех функций
организма.
Эмоции сами по себе и в первую очередь могут быть абсолютным сигналом полезного или вредного воздействия на организм, часто даже раньше,
чем определены локализации воздействий или конкретный механизм ответной реакции организма. Именно это свойство – определять благодаря эмоциям качество воздействия с помощью самого древнего и универсального критерия – придало эмоциям универсальное значение в жизни организма. Если
дать грубую общую картину поведения, то они могут быть разделены на две
непрерывно чередующиеся стадии. Первая – формирование потребностей и
основных влечений, а вторая – удовлетворение этих потребностей. Теория
Анохина называется биологической, так как раскрывает тайну происхождения эмоций. Эмоция выступает как своеобразный инструмент, оптимизирующий жизненный процесс и тем самым способствующий отражению как отдельной особи, так и всего вида.
Психологическая теория. За несколько лет до того, как была написана
статья Фрейда, Уильям Джеймс, отталкиваясь от идей датского психолога
Карла Ланге, сформулировал концепцию, которая сегодня известна как теория эмоций Джеймса-Ланге.
191
Согласно теории Джеймса-Ланге, человек, оцепеневший на мгновенье
после напугавшего его события, сначала замечает, что сердце его колотится и
во рту пересохло, а уже затем делает вывод: «До чего же я испугался!». В
сущности, эта теория предполагает, что после восприятия, вызвавшего эмоцию, субъект преживает эту эмоцию как ощущение физиологических изменений в собственном организме. Иными словами физические ощущения и
есть сама эмоция. Как говорил Джеймс, «мы грустим, потому что плачем,
сердимся, потому что наносим удар, боимся, потому что дрожим».
В эмоции выделяют две основные части: первую (и главную) - субъективное, эмоциональное переживание (приятного или неприятного характера),
и вторую – эмоциональное выражение, т.е. сопутствующее этому переживанию изменение мимики, жестов, позы, а также вегетативных реакций. Им
особое внимание уделял У. Джеймс и К. Ланге, которые и выдвинули психологическую теорию эмоций. Весьма выразительное описание физиологических и поведенческих компонентов радости, печали и гнева приводит в своих
работах Ланге.
Радость сопровождается усилением иннервации в скелетных мышцах,
при этом мелкие артерии расширяются, усиливается приток крови к коже,
она краснеет и делается теплее, ускоренное кровообращение облегчает питание тканей, и все физиологические отправления начинают совершаться лучше. Радующийся человек жестикулирует, дети прыгают и хлопают в ладоши,
поют и смеются. Радость молодит, потому что человек довольный, находящийся в хорошем настроении. Создает оптимальные условия для питания
всех тканей тела.
Напротив, характерным признаком физиологических проявлений печали
является ее парализующее действие на мышцы произвольного движения,
возникает чувство усталости и, как это бывает при всякой усталости, наблюдаются медленные и слабые движения. Глаза кажутся большими, так как расслабляются мышцы глазной впадины. В то же время как мышцы расслабляются, сосуды сжимаются и ткани обескровливаются. Человек постоянно
ощущает чувство холода и озноба, с большим трудом согревается и очень
чувствителен к холоду, мелкие сосуды легких при этом сокращаются, и,
вследствие этого, легкие освобождаются от крови.
В таком положении человек ощущает недостаток воздуха, стеснение и
тяжесть в груди и старается облегчить свое состояние продолжительными и
глубокими вздохами. Печального человека можно узнать и по внешнему виду: он ходит медленно, руки его болтаются, голос слабый, беззвучный. Такой
человек охотно остается неподвижным. Огорчения очень старят, поскольку
они сопровождаются изменениями на клеточном уровне. Известно, например, что в армиях, терпящих поражение, наблюдается гораздо большая подверженность болезням, чем в армиях победоносных.
Джеймс следующим образом объяснял свою теорию: «Телесное возбуждение следует непосредственно за восприятием вызвавшего его факта: осознание нами этого возбуждения и есть эмоция. Обыкновенно принято выражаться следующим образом: мы потеряли состояние, огорчены и плачем; мы
192
повстречались с медведем, испуганы и обращаемся в бегство; мы оскорблены
врагом, приведены в ярость и наносим удар. Согласно защищаемой мной гипотезе порядок этих событий должен быть несколько иным: первое душевное
состояние не сменяется немедленно вторым; между ними должны быть телесные проявления, поэтому наиболее рационально выражаться следующим
образом – мы опечалены, потому что плачем, приведены в ярость, потому
что бьем другого, боимся, потому что дрожим, а не говорить – мы плачем,
бьем, дрожим, потому что опечалены, приведены в ярость, испуганы. Если
бы телесные проявления не следовали бы немедленно за восприятием, то последнее было бы по форме своей чисто познавательным актом, бледным, лишенным колорита и эмоциональной теплоты. Мы в таком случае могли бы
видеть медведя и решить, что лучше обратиться в бегство, могли бы нанести
оскорбление и найти справедливым отразить удар, но мы не ощущали бы при
этом страха или негодования».
Эмоции отождествляются с осознанием органических изменений. Аналогичную точку зрения развивал Ланге в своей сосудодвигательной теории
эмоций. Для него эмоции – это осознание происходящих в организме сосудодвигательных изменений и их последствий. Таким образом, теории Джеймса
и Ланге очень похожи друг на друга, поэтому их соединили, и принято называть теорией Джемса-Ланге. Они показали действие вегетативной и центральной нервной системы в организации эмоций. Но в их теории это была
не составляющая часть эмоций, а их основная. В этом состоит их минус, так
как физиологи доказали, что эмоции не сводятся только к периферическим
реакциям.
В 1929г. физиолог Уолтер Кэннон пришел к поразительному выводу, что
в теории Джеймса-Ланге ошибочно само исходное предположение, согласно
которому каждой эмоции соответствует свой собственный набор физиологических изменений. Исследования Кэннона показали, что одни и те же физиологические сдвиги могут сопровождать несколько разных эмоций. Например,
мурашки появляются и тогда, когда человек слушает прекрасную музыку, и
тогда, когда наблюдает за вскрытием трупа. Таким образом, эмоция – это нечто большее, чем ощущение, связанное с вегетативной реакцией. Современные данные свидетельствуют в пользу точки зрения Кэннона. Состояния возбуждения при сильных эмоциональных реакциях действительно кажутся
одинаковыми, и они доходят до сознания сравнительно медленно.
Теория Кэннона, которая впоследствии была модифицирована Филиппом Бардом, в сущности утверждала, что при восприятии событий, вызывающих эмоции, нервные импульсы сначала проходят через таламус. Затем
возбуждение как бы расщепляется: половина идет в кору больших полушарий, где порождает субъективное переживание страха, гнева или радости,
другая половина идет в гипоталамус, который управляет физиологическими
изменениями в организме. Согласно теории Кэннона-Барда, психологическое
переживание и физиологические реакции возникают одновременно.
Теория Кэннона-Барда подчеркивала роль таламуса как центра эмоций.
Благодаря работам анатома Джеймса У. Папеса и его продолжателей извест193
но, что эмоции – это не функция специфических центров мозга, а результат
активности сложной сети – «круга Папеса». Структуры, объединенные в круг
Папеса, составляют большую часть того, что сегодня называют лимбической
системой.
Но как обычно каждая теория сразу же тщательно рассматривается, принимается или оспаривается. Так произошло и в данном случае. Известный
английский нейрофизиолог Ч. Шеррингтон показал несостоятельность этой
теории. Он лишил мозг подопытного животного возможности получать импульсы со стороны внутренних органов, мышц, перерезав для этого соответствующие нервные проводящие пути, и, тем не менее, оказалось, что эмоциональные проявления у такого животного сохранились. Так было доказано,
что эмоциональные переживания возникают первыми при восприятии той
или иной ситуации, а изменения со стороны соматического и периферического отделов – явление вторичное.
Теория Рубинштейна. Человек как субъект практической и теоретической деятельности, который познает и изменяет мир, не является созерцателем и в тоже время автоматом, производящим хорошо отлаженные движения,
эмоции и т.д. Он переживает то, что с ним происходит и что им совершается,
относится определенным образом к себе, к окружающим. Эти переживания и
являются эмоциями. Их можно охарактеризовать несколькими отличительными чертами.
Во-первых, эмоции выражают состояние субъекта и его отношение к
объекту. Во-вторых, эмоции обычно отличаются полярностью, т.е. обладают
положительным и отрицательным знаком: удовольствие – неудовольствие,
веселье – грусть, радость – печаль. В сложных человеческих чувствах они часто образуют противоречия.
Эмоциональные процессы приобретают положительный или отрицательный характер по отношению зависимости воздействия к положительным
или отрицательным потребностям, интересам, установкам. Если все происходящее может вызвать у него те или иные эмоции, то особенно тесной является действительная связь между эмоциями человека и его собственной деятельностью. Эта связь взаимная: с одной стороны, ход или исход человеческой деятельности вызывают у человека обычно определенные чувства, с
другой – чувства человека, его эмоциональные состояния влияют на деятельность. Рубинштейн считал, что в эмоциональных проявлениях личности
можно выделить три сферы: органическая жизнь, интерес материального порядка и духовные, нравственные потребности.
5.1.3. Физиологическое выражение эмоций
Эмоции выражаются не только в двигательных реакциях: мимике, жестах, но и в уровне тонического напряжения мышц. В клинике мышечный
тонус часто используется как мера аффекта. Многие рассматривают повышенный мышечный тонус как показатель отрицательного эмоционального
состояния (дискомфорта), состояния тревоги. Тоническая реакция диффузна,
генерализована, захватывает все мышцы и тем затрудняет выполнение дви194
жений. В конечном счете, она ведет к тремору и хаотичным, неуправляемым
движениям.
Лица, страдающие от различных конфликтов и особенно с невротическими отклонениями, характеризуются, как правило, большей скованностью
движений, чем другие. Многие психотерапевтические приемы связаны со
снятием этой напряженности, например, методы релаксации и аутогенной
тренировки. Они учат расслабляться, в результате чего уменьшается раздражительность, тревожность и связанные с ними нарушения.
Одним из наиболее чувствительных индикаторов изменения эмоционального состояния человека является его голос. Разработаны специальные
методы, позволяющие по голосу распознавать возникновение эмоциональных переживаний, а также дифференцировать их по знаку (на положительные и отрицательные). Для этого голос человека, записанный на магнитную
ленту, подвергается частотному анализу. С помощью компьютера речевой
сигнал разлагается на частотный спектр.
Установлено, что по мере возрастания эмоционального напряжения ширина частотного спектра произносимых слов и звуков расширяется и сдвигается в область более высокочастотных составляющих. При этом для отрицательных эмоций спектральная энергия концентрируется в более низкочастотной части смещенного спектра, а для положительных эмоций – в его высокочастотной зоне. Эти сдвиги в спектре речевого сигнала могут быть вызваны
даже очень большой физической нагрузкой. Этот метод позволяет в 90%
случаев правильно определять увеличение эмоционального напряжения, что
делает его особенно перспективным для изучения состояний человека.
Важным компонентом эмоций являются изменения активности вегетативной нервной системы. Вегетативные проявления эмоций весьма разнообразны: изменение сопротивления кожи, частоты сердечных сокращений, кровяного давления, расширение и сужение сосудов, температуры кожи, гормональный и химический состав крови и др. Известно, что во время ярости повышается уровень норадреналина и адреналина в крови, учащается ритм
сердца, перераспределяется кровоток в пользу мышц и головного мозга, расширяются зрачки. Благодаря этим эффектам животное подготавливается к
интенсивной физической деятельности, необходимой для выживания.
Особую группу эмоциональных реакций составляют изменения биотоков головного мозга. Физиологи считают, что у животных ЭЭГ-коррелятом
эмоционального напряжения является ритм настораживания (гиппокампальный тета-ритм). Его усиление и синхронизация наблюдаются при появлении
у животного оборонительного, ориентировочно-исследовательского поведения. Гиппокампальный тета-ритм усиливается также во время парадоксального сна, одной из особенностей которого является резкое возрастание эмоциональной напряженности. У человека такого яркого ЭЭГ-показателя эмоционального состояния, каким является гиппокампальный тета-ритм животного, найти не удается. Ритм, подобный гиппокампальному тета-ритму, у человека вообще плохо выражен. Лишь во время выполнения некоторых сло195
весных операций и письма в гиппокампе человека удается наблюдать возрастание регулярности, частоты и амплитуды тета-ритма.
Эмоциональные состояния человека находят отражение в ЭЭГ скорее
всего в изменении соотношения основных ритмов: дельта, тета, альфа и бета.
Изменения ЭЭГ, характерные для эмоций, наиболее отчетливо возникают в
лобных областях. По некоторым данным у лиц с доминированием положительных эмоций регистрируются альфа-ритм и медленные составляющие
ЭЭГ, а у лиц с преобладанием гнева – бета-активность.
Ряд авторов для регистрации эмоциональных состояний у больных применяли электросудорожную терапию методом униполярных припадков, которые вызываются наложением электрораздражения на одну сторону головы
– правую или левую. Они нашли, что положительные эмоциональные состояния связаны с усилением альфа-активности в левом полушарии, а отрицательные эмоциональные состояния – с усилением альфа-активности в правом
и усилением дельта-активности в левом полушарии.
Кроме того, появление эмоциональных состояний сопровождается изменениями электрической активности миндалины. У пациентов с вживленными
электродами в миндалину при обсуждении эмоционально окрашенных событий обнаружено усиление в ее электрической активности высокочастотных
колебаний. У больных с височной эпилепсией, для которых характерны выраженные эмоциональные нарушения в виде повышенной раздражительности злобности, грубости, в дорсомедиальной части миндалины зарегистрирована эпилептическая электрическая активность. Разрушение этого отдела
миндалины делает пациента неагрессивным.
Кеннон предлагал свою теорию эмоций, в которой он утверждал, что
эмоции возникают в результате деятельности таламуса. Именно сюда притекают разнообразные нервные импульсы и тут же формируются особые эмоциональные процессы. Опыты над таламусом показали, что одновременное
раздражение некоторых участков гипоталамуса приводило к особым проявлениям поведения, характерным для той или иной эмоции. После этих опытов стали говорить, что гипоталамус – это участок головного мозга, в котором формируются эмоции. Установлено участие вэмоциональных реакциях
гиппокампа и миндалины, базальных ганглиев – скорлупы, хвостатого ядра,
бледного шара и ограды. Позднее выявили участие поясной извилины.
В конце концов, была сформулирована теория о лимбической системе,
представляющей собой совокупность структур головного мозга, принимающих участие в образовании эмоционально-мотивационного поведения. Согласно этой теории эмоции возникают в гиппокампе, оттуда направляются в
гипоталамус, таламус и затем в поясную извилину – круг Папеца. С поясной
извилины импульсы распространяются на другие участки коры больших полушарий. Поэтому любые психические процессы приобретают эмоциональную окраску.
Был разработан новый метод исследования эмоций с помощью вживления электродов, при помощи которого выявили существование «центров
удовольствия», но их локализацию было очень трудно определить. Оказа196
лось, что они рассеяны по многим подкорковым областям головного мозга.
Рядом с «центрами удовольствия» располагаются «центры наказания». Их
количество также многочисленно, и, что интересно, эти центры настолько
близки друг к другу, что расстояние между ними достигает всего 0,5 мм.
Существуют и так называемые «ложные эмоции», когда раздражение
глубинных структур мозга сопровождается лишь эмоциональным выражением без соответствующего эмоционального переживания. Ярким примером
может служить болезнь Паркинсона (развивается на почве склеротических
изменений сосудов подкорковых отделов мозга). Такие больные могут внезапно проявлять мимические выражения эмоций, не испытывая их: начинают
смеяться, когда совсем не смешно, либо плакать, когда совсем не грустно.
Или, наоборот, у больного масса душевных переживаний, но при этом его
лицо ничего не выражает. Можно привести еще пример ложных эмоций. Актеры всегда ими пользуются для своей игры, и это делается намеренно, достигается тренировками без всяких нарушений головного мозга.
Ученые установили, что на возникновение эмоций также оказывают
влияние и другие системы организма: пищеварительная, эндокринная, а также информация извне. Можно увидеть и вегетативный компонент эмоций
(расширение и сужение зрачков, краснота и бледность и т.д.). Важнейшие вегетативные центры располагаются в мозге именно в гипоталамусе (в отделе,
который непосредственно относится к механизму эмоций). При этом симпатические центры находятся в задних отделах гипоталамуса, а парасимпатические – в передних. С функцией симпатической нервной системы тесно связана функция мозговой части надпочечников, выделяющая в кровь адреналин и
норадреналин. Парасимпатическая система функционально связана с другим
органом эндокринной системы – поджелудочной железой. Учитывая тесные
связи этих двух отделов вегетативной нервной системы, мы выделяем симпатоадреналовую и вагоинсулиновую системы.
Кеннон экспериментально доказал, что при эмоциях возбуждается симпатоадреналовая система: в крови повышается содержание сахара, а затем и
выделение его с мочой. На повышение сахара сейчас же вторично возбуждается вагоинсулиновая система: в кровь выбрасывается большое количество
инсулина, а это приводит к снижению сахара в крови. Благодаря такому постоянному воздействию двух систем, происходит уравновешивание процессов в организме.
В концепцию Кеннона были внесены изменения, которые говорили, что
при возникновении эмоций возбуждается не только симпатическая нервная
система. Выяснилось, что эмоциональное возбуждение часто сопровождается
усилением деятельности кишечника и мочевого пузыря. А это результат повышенного функционирования парасимпатической нервной системы. Как
выяснилось позднее, при возникновении эмоций возбуждаются обе системы
сразу, но из-за того, что действия одной системы преобладают над другой,
мы думаем, что возбуждается только одна система.
Некоторые ученые связывали положительные эмоции исключительно с
парасимпатической системой, а отрицательные – с симпатической. Но вряд
197
ли это соответствует действительности. Небольшой сдвиг вегетативного баланса в парасимпатическом направлении наблюдается при состоянии покоя,
комфорта, расслабления; симпатическом – для бодрости, оптимизма. Обращает на себя еще и тот факт, что активно-оборонительные реакции (агрессия,
ярость) расположены в «симпатической сфере влияния», а пассивнооборонительные (страх, депрессия) – в «парасимпатической сфере».
Была рассмотрена проблема влияния эмоций на функции эндокринных
органов. Гипоталамус на этот раз выступает как центр, регулирующий функции эндокринных желез. За примерами влияния гормонов на психическую
деятельность далеко идти не придется: раздражительность и суетливость, повышенная эмоциональность; вялость неподвижность при недостатке функций щитовидной железы. У здоровых людей преобладание функции тех или
иных эндокринных желез приводит к особенностям характера.
5.1.4. Функции эмоций
Отрицательное влияние некоторых эмоций было доказано не только у
человека, но и у животных. Хорошо известно, что стадо животных, охваченное паникой, нередко мчится навстречу смерти. Это не просто банальный вопрос, возникающий почти у каждого. Он очень важный и совершенно неслучайный. Дело в том, что некоторые ученые считали, будто эмоции совсем не
нужны для людей и животных, среди других психических состояний, но это
не так. Эмоции в организме человека и животных выполняют очень важную
функцию – регуляторную.
Выделяют несколько регуляторных функций эмоций: отражательную
(оценочную), побуждающую, подкрепляющую, переключательную, коммуникативную.
Отражательная функция эмоций выражается в обобщенной оценке событий. Эмоции охватывают весь организм и представляют почти мгновенную и интегральную оценку поведения в целом, что позволяет определить
полезность и вредность воздействующих на организм факторов еще до того,
как будет определена локализация вредного воздействия. Примером может
служить поведение человека или животного, получившего травму конечности. Ориентируясь на боль, он немедленно находит такое положение, которое
уменьшает болевые ощущения.
Эмоция как особое внутреннее состояние и субъективное переживание
выполняет функцию оценки обстоятельств ситуации на основе возникшей
потребности и интуитивного представления о возможностях ее удовлетворения. Эмоциональная оценка отличается от осознанных когнитивных оценочных операций ума, она выполняется на чувственном уровне.
Предвосхищающие эмоции успешно изучались в составе мыслительной
деятельности при решении творческих задач. Эмоции предвосхищения связаны с появлением переживания догадки, идеи решения, которая еще не вербализована.
Подкрепляющая функция. Симонов П.В. выделяет у эмоций подкрепляющую функцию. Известно, что эмоции принимают самое непосредственное участие в процессах обучения и памяти. Значимые события, вызывающие
198
эмоциональные реакции, быстрее и надолго запечатлеваются в памяти. Так, у
сытой кошки нельзя выработать условные пищевые рефлексы. Для успешного обучения необходимо наличие мотивационного возбуждения, в данном
случае отражающегося в чувстве голода. Однако соединения индифферентного раздражителя с голодовым возбуждением еще недостаточно для выработки условных пищевых рефлексов. Требуется третий компонент – воздействие фактора, способного удовлетворить существующую потребность, т.е.
пищи.
Переключательная функция эмоций состоит в том, что они часто побуждают к изменению поведения. Переключательная функция эмоций
наиболее ярко обнаруживается в экстремальных ситуациях, когда возникает
борьба между естественным для человека инстинктом самосохранения и социальной потребностью следовать определенной этической норме. Конфликт
потребностей переживается в форме борьбы между страхом и чувством долга, страхом и стыдом. Исход зависит от силы побуждений, от личностных
установок субъекта.
Коммуникативная функция является важной функцией эмоций. Мимика, жесты, позы, выразительные вздохи, изменение интонации являются
«языком чувств» и позволяют передавать свои переживания другим, информировать их о своем отношении к явлениям, объектам и т.д.
5.1.5. Развитие эмоций
Эволюционная перспектива. У низших позвоночных значительного
развития достигает только ствол мозга. Лимбическая система развивается
только у эволюционно более продвинутых форм. В филогенетическом ряду
вплоть до дельфинов и человека относительная величина коры больших полушарий постепенно возрастает.
Ствол и другие структуры заднего мозга являются источником жестко
запрограммированного поведения, необходимого для выживания. Например,
все ящерицы определенного вида поворачиваются боком и демонстрируют
свой горловой мешок для того, чтобы напугать противника. В поведении человека улыбка при приветствии представляет собой, видимо, генетически запрограммированное выражение лица. На лицах новорожденных всех народов
присутствует некое подобие улыбки, а дети 2 – 3 месяцев улыбаются каждому, кого видят. Даже младенцы с сильно выраженной микроцефалией, т.е.
почти лишенные коры большого мозга, также демонстрируют выражение,
напоминающее улыбку. Эта улыбка, возможно, того же происхождения, что
и «оскал испуга», который некоторые обезьяны используют как защитную
реакцию или как знак подчинения. И уж во всяком случае, она означала (и до
сих пор означает) отсутствие агрессивных намерений.
Исследования Чарльза Дарвина, систематизированные в работе «Выражение эмоций у человека и животных» (1872), привели его к убеждению, что
многие проявления чувств в жестах и мимике – результат эволюционного
процесса. Некоторые из эмоциональных выражений, свойственных лицу человека, очень сходны с теми, которые были свойственны нашим недалеким
обезьяньим предкам. Дарвин рассматривал эти способы выражения эмоций
199
как сохранившиеся остатки действий, связанных с нападением и защитой.
Этолог Нико Тинберген называл их «интенциональными движениями» фрагментами подготовки животного к действию.
По мере развития социальности у животных эти выразительные движения, которые ранее были только предвозвестниками действительного поведения, приобретали самостоятельную роль. Они-то и сделали возможным создание системы социальной коммуникации. Животное могло теперь информировать других членов семейства о своем внутреннем состоянии или о
внешних событиях. Эти в высшей степени полезные способности позволяли
общественным видам больше усложнять организацию группы.
Существуют убедительные данные в пользу того, что ряд фундаментальных человеческих эмоций имеет эволюционную основу. Эти эмоции
наследственно закреплены в организации лимбической системы. Исследователи показывали фотографии представителям разных культур и просили их
определить, какие эмоции на них изображены. И несмотря на различия между этими культурами, большинство опрошенных распознавало основные
эмоции: страх, гнев, удивление, радость.
Онтогенез эмоций. Уже у новорожденного бывает выражение, похожее
на улыбку. Это, по-видимому, чисто рефлекторное явление, не связанное с
событиями окружающего мира. Конечно, прежде всего, возникает плач. Первый звук, который издает новорожденный, - это крик. В первые месяцы ребенок то и дело плачет, но через несколько недель улыбка становится более
определенной и ребенок улыбается в ответ на самые разнообразные стимулы.
Затем примерно в два с половиной месяца появляется социальная улыбка,
обращенная к другому человеческому существу. С этого момента ребенок
требует социальных контактов.
Формы поведения, связанные с улыбкой и плачем, и их развитие, повидимому, универсально отражают процесс созревания нервной системы.
Даже у детей, рожденных слепыми, наблюдается такая же последовательность событий. С точки зрения эволюционной перспективы становится ясным значение этих двух типов поведения для выживания. Плач – это первый
наиболее важный эмоциональный сигнал: он сообщает тем, кто заботится о
ребенке, что какие-то его биологические потребности не удовлетворены. Социальная улыбка ребенка способствует привязанности к нему тех, кто его
воспитывает, и дает им побудительный мотив для общения с ребенком и
стимуляции его развития. Интересно, что у котят жалобный писк предшествует мурлыканью, а у щенят скуление начинается на три месяца раньше,
чем виляние хвостом.
Когда дети впервые начинают улыбаться при виде лиц, они еще неспособны отличать одно лицо от другого. Но уже в возрасте 5 – 6 месяцев они
начинают уверенно узнавать знакомые лица. Вскоре после этого возникают
другие универсальные эмоции: ребенок начинает испытывать страх при приближении незнакомца и проявляет большое неудовольствие, когда его отделяют от матери. Эти два типа поведения – боязнь незнакомца и недовольство
при отлучении от матери – обычно прекращаются в возрасте около двух лет.
200
Тот факт, что развитие эмоций у всех грудных детей проходит одни и те
же фазы, указывает на то, что их поведение скорее детерминировано биологически, чем психологически. Один из важных аспектов созревания нервной
системы, который может играть роль в наблюдаемой последовательности,
является миелинизация нервных волокон. В период от 6 до 15 месяцев мозг
младенца претерпевает быстрые изменения, связанные с отложением миелина во всех важнейших нервных трактах, в том числе и тех, которые связывают гиппокамп с гипоталамусом, идут от гипоталамуса через таламус к коре
больших полушарий и связывают кору с гиппокампом. Для нервных волокон
миелин то же, что изоляция для электрических проводов: он облегчает проведение возбуждения. Образование и накопление миелина – это показатель
физиологического созревания, поэтому социальные страхи (например, боязнь
незнакомца), возникающие в период миелинизации лимбической системы,
возможно, отражают вновь развившуюся способность младенца отличать незнакомые лица от знакомых.
Неудовольствие при отделении от матери кончается, когда наступает новый этап в развитии познаний – устанавливается то, что психологи называют
Постоянством объекта: ребенок теперь понимает, что предметы и люди
продолжают существовать и тогда, когда он не может их увидеть, услышать
или потрогать. Этот важнейший этап интеллектуального развития обычно
приходится на возраст около двух лет. По-видимому, он становится возможным благодаря развитию каких-то важных нервных механизмов, но сущность
которых пока еще не ясна.
5.2. Типы эмоций
Эмоции – субъективные реакции животных и человека на воздействия
внутренних и внешних раздражителей, проявляющихся в виде удовольствия
или неудовольствия, радости, страха и т.д. Эмоции представляют собой активные состояния специализированных мозговых структур, побуждающих
животных и человека «минимизировать» (ослабить) или «максимизировать»
(усилить) эти состояния. Характер эмоции определяется актуальной потребностью и прогнозированием вероятности (возможности) ее удовлетворения.
Низкая вероятность удовлетворения потребности делает эмоцию отрицательной (страх, ярость); возрастание вероятности по сравнению с ранее имевшимся прогнозом придает эмоции положительную окраску (удовольствие,
радость).
Путем раздражения мозга электрическим током сначала у животных, а
затем и у человека были выявлены системы мозговых структур, ответственных за реализацию отрицательных и положительных эмоций. Эти системы
имеют свои представительства в головном мозге, главным образом в передних отделах новой коры, в лимбической системе, в гипоталамусе. Эмоциям
принадлежит решающая роль в процессе обучения, в подкреплении вновь
формирующихся условных рефлексов. Они изменяют пороги восприятия, активируют память, служат дополнительным средством коммуникации (мимика, интонация голоса и т.п.).
201
Стремление к повторному переживанию положительных эмоций побуждает живые существа активно искать неудовлетворенные потребности и
новые способы их удовлетворения. Если отрицательные эмоции преимущественно служат самосохранению особи, потомства или группы, то положительные содействуют их саморазвитию в процессе освоения новых сфер действительности. Эмоции, возникающие в связи с удовлетворением высших
социальных потребностей человека, принято называть чувствами: интеллектуальными, нравственными, эстетическими. Сильные, стремительно возникающие эмоции, носят название аффектов, длительно сохраняющиеся эмоциональные состояния – настроением.
В психологии эмоция – психическое отражение в форме непосредственного переживания смысла жизненных явлений и ситуаций, обусловленного отношением их объективных свойств к потребностям субъекта. Непременные компоненты жизнедеятельности, могучее средство активизации сенсорно-перцептивной деятельности личности. В теории деятельности эмоции
определяются как отражение отношения результата деятельности к ее мотиву. Если с точки зрения мотива деятельность успешна, возникают положительные эмоции, если не успешна – отрицательные. Эмоции – ключ к разгадке неосознаваемых мотивов, нужно только подмечать, по какому поводу они
возникают и какого они свойства.
В ходе эволюции эмоции возникли как средство, позволяющее живым
существам определять биологическую значимость состояний организма и
внешних воздействий. Простейшая форма эмоции – так называемых эмоциональный тон ощущений – непосредственные переживания, сопровождающие
отдельные жизненно важные воздействия (например, вкусовые, температурные) и побуждающие к их сохранению или устранению. В экспериментальных условиях, когда субъект не справляется с возникшей ситуацией, развиваются аффекты.
Эмоции по происхождению представляют собой форму видового опыта:
ориентируясь на них, индивид совершает необходимые действия (избегание
опасности, продолжение рода и т.п.), целесообразность которых от него
скрыта. Эмоции важны и для приобретения индивидуального опыта – в этом
случае они вызываются ситуациями и сигналами, предшествующими прямым
вызывающим эмоции воздействиям, что позволяет заблаговременно к ним
приготовиться. Уровень энергетической мобилизации (активации) организма,
необходимый для осуществляемых эмоциями функций, обеспечивается вегетативной нервной системой во взаимодействии со структурами головного
мозга, представляющим центральный нервный субстрат эмоции. При эмоциях происходят изменения в деятельности органов дыхания, пищеварения,
сердечно-сосудистой системы, желез внутренней секреции, скелетной и
гладкой мускулатуры и пр.
Эмоции человека – продукт общественно-исторического развития. Они
относятся к процессам внутренней регуляции поведения. Будучи субъективной формой выражения потребностей, они предшествуют деятельности по их
удовлетворению, побуждая и направляя ее. Высший продукт развития эмо202
ций человека – устойчивые чувства к предметам, отвечающим его высшим
потребностям. Сильное, абсолютно доминирующее чувство называется страстью. События, сигнализирующие о возможных изменениях в жизни человека, наряду со специфическими эмоциями могут вызывать изменения общего
эмоционального фона – настроения.
Эмоциональная жизнь человека наполнена многообразным содержанием; эмоции выражают оценочное отношение: 1) к отдельным условиям, способствующим или препятствующим осуществлению деятельности, например,
страх, гнев; 2) к конкретным достижениям в ней – радость, огорчение; 3) к
сложившимся или возможным ситуациям и пр. Характер и динамика ситуативных эмоций определяется как объективными событиями, так и чувствами,
из которых они развиваются; так, из любви может развиться гордость любимым человеком, огорчение из-за его неудач, ревность и пр.
Отношение к отражаемым явлениям как главное свойство эмоций представлено: 1) в их качественных характеристиках; к ним относится: а) знак –
положительный, отрицательный; б) модальность – удивление, радость, отвращение, негодование, тревога, печаль, тоска и пр.; 2) в динамике протекания самих эмоций – длительность, интенсивность; 3) в динамике внешнего
выражения эмоций – эмоциональной экспрессии – в мимике, речи, пантомимике.
Эмоции различаются степенью осознанности. Конфликт между осознанными и неосознанными эмоциями чаще всего лежит в основе неврозов.
Развитие эмоций в онтогенезе выражается: 1) в дифференциации качеств
эмоций; 2) в усложнении объектов, вызывающих эмоциональный отклик; 3) в
развитии способности регулировать эмоции и их внешнее выражение. Эмоциональный опыт изменяется и обогащается в ходе развития личности в результате сопереживаний, возникающих в общении с другими людьми, при
восприятии произведений искусств, под влиянием средств массовой информации. Эмоции выступают в роли регуляторов общения, влияя на выбор
партнеров общения и определяя его способы и средства. Одно из средств
общения – выразительные движения, имеющие сигнальный и социальный
характер. При некоторых общих чертах они существенно различаются в разные исторические эпохи и в различных культурах.
Эмоции играют важнейшую роль в самосознании, в формировании и
поддержании чувства самоидентичности. Теория дифференциальных эмоций
рассматривает эмоцию как наиболее фундаментальный способ организации
ощущений. По этой теории можно выделить следующие эмоции: интерес,
радость, удовольствие, удивление, печаль, горе, гнев, отвращение, страх и
тревога, смущение, стыд, вина, совесть, любовь и др.
Так, гнев, отвращение и презрение – самостоятельные эмоции, но они
часто взаимодействуют друг с другом. Ситуации, активирующие гнев, часто
в той или иной мере активируют эмоции отвращения и презрения. В любой
комбинации эти три эмоции могут стать главным компонентом враждебности. В гневе человек чувствует себя гораздо увереннее, чем при любой другой отрицательной эмоции. Гнев мобилизует энергию, необходимую для са203
мозащиты. Уверенность в себе и ощущение собственной силы стимулируют
человека отстаивать свои права. В отличие от проявлений агрессии, переживание и выражение гнева может иметь позитивные последствия, особенно в
тех случаях, когда человек сохраняет контроль над собой.
Переживание стыда сопровождается обостренным самосознанием. Это
мешает осмыслению ситуации и повышает вероятность неадекватных реакций на нее. Способность к стыду означает, что индивид склонен учитывать
мнение и чувства окружающих его людей, таким образом, стыд способствует
большему взаимопониманию между людьми и большей ответственностью
перед обществом. Кроме того, стыд побуждает человека к приобретению
различных навыков. Человек, неспособный противостоять переживанию
стыда, почти наверняка обречен на печаль и даже на депрессию. Адекватной
реакцией на переживание стыда можно считать готовность человека к самосовершенствованию.
Вина играет ключевую роль в процессе развития личной и социальной
ответственности, в процессе становления личности. Переживание вины - результат самонаказания. Человек испытывает вину вследствие нарушения
неких, принятых им этических, моральных или религиозных стандартов. Переживание вины сопровождается гложущим ощущением собственной неправоты по отношению к другому человеку. Развитие вины и становление
совести – важнейшие этапы психологического созревания личности.
Любовь – фундаментальное для человеческой природы чувство. Эмоциональная связь между детьми и родителями, между братьями и сестрами,
между супругами является неотъемлемой частью нашего эволюционного
наследия. Любовь объемлет социальные отношения, прочную привязанность,
эмоциональную связь. Любовь характеризуется интересом и радостью, а любовные отношения могут пробуждать весь спектр эмоций.
5.2.1. Интерес и любопытство
Интерес – форма проявления познавательной потребности, обеспечивающая направленность личности на осознание целей деятельности и этим способствующая ориентировке, ознакомлению с новыми фактами, лучшему отражению действительности. Субъективно обнаруживается в эмоциональном
тоне, который приобретает процесс познания, во внимании к объекту интереса. Удовлетворение интереса не ведет к его угасанию, а вызывает новые интересы, отвечающие более высокому уровню познавательной деятельности.
Интерес в динамике развития может превратиться в склонность как проявление потребности в осуществлении деятельности, вызывающей интерес.
Различают интерес непосредственный, вызываемый привлекательностью
объекта, и интерес, опосредованный к объекту как средству достижения целей деятельности. Устойчивость интереса выражается в длительности его сохранения и его интенсивности. Об устойчивости интереса свидетельствует
преодоление трудностей в осуществлении деятельности, которая сама по себе интереса не вызывает, но является условием осуществления интересующей деятельности. Оценка широты или узости интереса определяется его содержательностью и значимостью для личности.
204
Эмоция интереса сыграла важную роль в эволюции человека, выполняя
разнообразные адаптивные функции на протяжении всей истории его существования. Интерес к неизвестному составляет основу исследовательской,
познавательной деятельности и имеет важное значение для процессов внимания, памяти и научения. Эмоция интереса играет важную роль в мотивации
успеха. Интерес необходим также для развития навыков, именно он мотивирует деятельность человека, направленную на совершенствование врожденных способностей.
Любопытство – по определению Мак-Даугалла – инстинкт, или врожденная
психофизиологическая предрасположенность, определяющая то, что человек,
обладающий ею, воспринимает, обращает внимание на предметы определенного
класса, то, что он испытывает эмоциональное возбуждение определенного свойства при восприятии такого предмета, и то, что он действует в отношении этого
предмета особым образом или хотя бы испытывает толчок к такому действию.
Мак-Даугалл считал эмоциональный компонент инстинктов ядром мотивации.
Он определил инстинкт любопытства и связанную с ним эмоцию удивления как
один из основных инстинктивных процессов человека.
Мак-Даугалл положил начало ряду представлений о любопытстве. Вопервых, он воздал должное фактору новизны при возникновении любопытства:
“Естественным возбуждением инстинкта любопытства является любой предмет,
сходный и в то же время отличный от знакомых, привычно замечаемых предметов”. Во-вторых, он признавал тесное и неустойчивое равновесие, существующее между любопытством и страхом, а также сходство между “возбудителями”
этих двух состояний. Его убеждение в том, что меньшие степени незнакомости
или необычности вызывают любопытство, а большие степени – страх, предвосхитило положение Томкинса о том, что активация интереса и страха отличаются
лишь по крутизне градиента стимуляции.
Согласно Мак-Даугаллу: “Инстинкт любопытства лежит в основе самых
замечательных достижений человека, так как именно в нем коренятся истоки его
научной и теоретической деятельности”. Автор считал, что положение общества
по шкале цивилизации можно судить по распространенности любопытства среди его членов и, что взлет и падение цивилизаций связано с тем, в какой степени
великие умы этих цивилизаций следовали стремлению к теоретическим обобщениям и поиску нового, а не размышляли над достижениями прошлого. Он
считал, что наиболее важным результатом действия любопытства было совершенствование представления о причинности, которая является фундаментальным фактором повышения уровня развития цивилизации. Мак-Даугалл полагал,
что продолжительный прогресс возможен лишь в культуре, где стабилизирующие и консервативные функции религиозного чувства уравновешивают действия, стимулированные интересом и духом поиска.
5.2.2. Удивление
Удивление – функция появления тех событий, которые не ожидались, но, в
принципе, возможны (совершенно неожиданные события, согласно Чарлсворту,
удивление не вызывают). Удивление порождается резким увеличением нервной
205
стимуляции. Внешней причиной является внезапное и неожиданное событие
(удар грома, взрыв фейерверка, неожиданное появление друга).
Выражение удивления связано с сокращением мимических мышц. Брови
подняты, создавая морщины на лбу, глаза расширены, приоткрытый рот принимает овальную форму. При более сильном удивлении специфическое выражение
лица дополняется своеобразными изменениями позы. Если человек стоит, колени слегка согнуты и тело устремлено вперед. Одной из особенностей удивления
является то, что оно длится очень недолго. Однако более важной причиной является впечатление, что в момент удивления отсутствуют мысли, как будто бы
обычные мыслительные процессы остановлены. Это несколько напоминает
ощущение от слабого электрического удара: ваши мускулы быстро сокращаются
и вы почти чувствуете покалывание электрического тока, который проходит по
нервам.
В момент удивления субъект не знает в точности, как реагировать, имеется
только чувство неопределенности, созданное внезапным, неожиданным событием. При удивлении уровень расположенности к объекту значимо выше, чем
уровни самоуверенности и импульсивности, а последние значимо выше, чем
уровень напряженности. Импульсивность при удивлении выше, чем в других
эмоциях, исключая гнев и радость. Самоуверенность при удивлении выше, чем
при какой-нибудь из отрицательных эмоций. Величина напряженности в ситуациях удивления выше, чем при отрицательных эмоциях, она приблизительно такая же, как в ситуации интереса, и выше, чем в ситуации радости; удивление занимает место между положительными и отрицательными эмоциями.
Человек всегда испытывает ту или другую эмоцию, и зачастую не одну.
Некоторые эмоции имеют значительную психологическую инерцию – однажды
возникнув, они продолжаются очень долго. Горе может быть примером эмоции,
которую трудно быстро прекратить. Общеизвестно, как трудно разрушить депрессию – комплекс эмоций и чувств, в которых доминирует горе. Внезапное
появление ядовитой змеи или мчащегося автомобиля на пути человека в состоянии депрессии могло бы означать верную смерть, если бы удивление не способствовало изменению его эмоционального состояния. Таким образом, удивление
выполняет функцию вывода нервной системы из того состояния, в котором она
в данный момент находится, и приспособления ее к внезапным изменениям в
нашем окружении.
5.2.3. Радость
Радость – ощущение после какого-либо творческого или социально значимого действия, которое производилось не для достижения радости или получения пользы. Радость не является процессом еды или питья. Это также не
вторичное влечение, основанное на этих процессах. Она может следовать, а
может и не следовать из предыдущих действий. Радость – это не то же самое,
что чувство сенсорного удовольствия. Сенсорное удовольствие может быть
иллюстрировано принятием теплой ванны, поглаживанием, поцелуем, питьем
вина и т.д. Хотя все эти события могут предшествовать или сопровождать
чувство радости, оно не сводится к ним. Радость может быть связана с весельем и играми, но веселящийся человек необязательно испытывает радость.
206
Развлечение может сопровождаться страхом, если субъект неуверен в себе;
агрессией, если он садист; болью, если он мазохист.
Согласно теории Томкинса об эмоциональной активации, радость является одной из эмоций, которые активируются резким уменьшением градиента
нервной стимуляции. Возбуждение ребенка, которого подбрасывают в воздух
и его радость, возникающая при попадании в руки отца, показывает активацию радости возрастанием и последующим уменьшением стимуляции. Очень
трудно говорить о причинах радости, поскольку ее переживание необязательно следует из специфической ситуации или действия. Это, скорее, побочный продукт восприятия, мышления или действия. Радость может возникать на различных стадиях творческой работы, при открытии, при завершающем творческом достижении или просто триумфе.
Радость может возникать от упражнений, улучшающих физические возможности, при еде или питье, которые удовлетворяют чувство голода и жажды, или вследствие чего-то, что уменьшает напряжение, гнев, отвращение,
презрение, страх или стыд, которые вторгаются в нашу повседневную жизнь.
Радость может возникать при узнавании чего-то знакомого, особенно после
длительного отсутствия или изоляции от знакомого человека или объекта.
Знакомые или друзья обновляют наш интерес к себе, проявляя себя с новой
стороны, а это приводит к более глубокому узнаванию человека, приносящему радость. В длительной дружбе или любви этот цикл повторяется бесконечно. Переживание радости возникает иногда во время мечтаний, грез наяву
или других форм воображения или познания. Возможно даже испытать радость во время сна, и такая радость может возникать как счастливые воспоминания.
Радость, так же как и другие эмоции, может возникать спонтанно или
без специфических предшествующих событий. Радость имеет различные
биологически значимые влияния на человека и его жизнедеятельность. Вопервых, радость облегчает и усиливает социальные связи. Улыбка одного человека вызывает улыбку на лице другого. Во-вторых, радость предполагает
освобождение от негативной стимуляции. В-третьих, поскольку радость может проистекать из уменьшения боли, напряженных потребностных состояний и негативных эмоций, она облегчает привязанность к объектам, которые
помогли эти неприятные переживания уменьшить. Радость может взаимодействовать с другими эмоциями, аффектами, познанием, действием, восприятием и т.д. Радость, по крайней мере, временно, может ослаблять или усиливать влечение.
Удовлетворение потребности необязательно ведет к радости, но оно часто снижает порог радости и создает состояние, способствующее радости. Во
всяком случае, известно, что радость часто следует за хорошей едой или сексуальными отношениями с любимым человеком. Взаимодействие или комбинация интереса и радости помогает развитию игровой и социальной активности и, вероятно, представляет собой краеугольный камень любви и аффективных отношений. К человеку, являющемуся длительным источником возбуждения и радости, должна, вероятно, существовать сильная и продолжи207
тельная привязанность. Эта комбинация радости и интереса создает наиболее
положительные эмоциональные аспекты романтических отношений. Очевидно, что в любви и длительных интимных отношениях присутствуют фактически все эмоции, но радость и интерес составляют их основу.
Когда человек, который возбуждает и приносит радость другому человеку, не проявляет к нему интереса или удовольствия от его присутствия, этот
человек может стать причиной стыда. Прототипом такого отрицательного
межличностного взаимодействия является улыбка, в ответ на которую другой
человек не отвечает улыбкой. Всякий раз, когда мы радуемся или веселимся
при чьей-либо потере, мы, вспоминая это, ощущаем вину. Когда мы наслаждаемся запрещенными вещами, мы как следствие также ощущаем вину. Если наше удовольствие от запретного противоречит нашей совести или морально-этическим стандартам, это с еще большей вероятностью приводит к
вине.
Вина может возникать как в результате реальных действий, так и в результате фантазии. При сочетании радости и презрения может возникать жестокость. Когда эта комбинация эмоций проявляется с такой регулярностью,
что образует личностную черту, результатом может быть формирование садисткого характера. Прототипом реакции радости – презрения может служить улыбка торжества при крахе побежденного противника. Сочетание радости и презрения имеет место, например, когда человек наслаждается победой, свидетельствующей, как он думает, о том, что он лучше того, кого победил. По данным ряда авторов феноменология радости заключается в следующем:
1) радость увеличивает способность индивида познать и оценить мир.
Это значит, что счастливый человек гораздо более способен увидеть красоту
и добро в природе и в человеческой жизни. Переживая радость, люди более
склоны наслаждаться объектом, чем критически его анализировать. Они воспринимают объект как он есть, а не пытаются изменить его. Они скорее чувствуют близость к объекту, чем желание отстраниться и объективно рассмотреть его. Возможно, одной из причин того, что некоторые мистические переживания доставляют нам такую большую радость, является то, что мы стоим
перед тайной в благоговении и понимаем, что не можем понять ее или постигнуть ее значение с помощью объективного анализа;
2) радость заставляет человека почувствовать, что существуют разнообразные связи между ним и миром. Радость – это нечто большее, чем положительная установка на себя и на мир, это особого рода звено или связь. Это
может быть описано как острое чувство торжества или сопричастности с
объектами радости и с миром в целом;
3) радость часто сопровождается чувствами силы и энергетического
подъема, хотя они не являются обязательной составной частью переживания
радости;
4) возможно, естественным следствием сочетания радости с ощущением
собственной силы является связь радости с чувствами превосходства и сво208
боды, ощущением того, что человек больше, чем он есть в обычном состоянии.
По определению Шутца, радость – это чувство, которое возникает из реализации своих возможностей. По теории Шутца, препятствия к самореализации могут быть препятствиями для появления радости:
1) одним из самых распространенных препятствий для самореализации и
возникновения радости являются некоторые особенности социальной жизни
человека. Иногда правила и инструкции подавляют творческую активность,
устанавливают всепроникающий контроль и предписывают заурядность и
посредственность;
2) безличные и слишком строго иерархизированные отношения между
людьми;
3) догматизм в отношении воспитания детей, секса и религиозных организаций. Они затрудняют человеку познание самого себя, любовь и доверие
к себе, что мешает испытывать радость. К таким же последствиям ведет неопределенность мужских и женских ролей;
4) большое значение, которое наше общество придает материальному
успеху и достижениям;
5) помимо перечисленных препятствий, относящихся к личностному и
социальному функционированию, помешать самореализации могут телесные
изъяны, анатомическая и функциональная неполноценность. В этом случае
человек менее способен к ощущениям и переживаниям, которые ведут к самореализации и радости.
Переживание радости характеризуется чувством удовлетворения и чувством уверенности в себе, в радости человек чувствует себя любимым и заслуживающим любви. Улыбка и смех – выражение радости. С эволюционной
точки зрения, эмоция радости вместе с эмоцией интереса обеспечивает положение человека в обществе. Брэдбери (1969) обнаружил, что социально активные люди, эмоциональный опыт которых отличается большим разнообразием, чаще испытывает позитивные эмоции.
5.2.4. Страдание и печаль
Страдание – отрицательная эмоция, связанная с глубинным аффектом.
Страдание возникает как результат продолжительного воздействия чрезмерного
уровня стимуляции. По Фрейду, основные источники страдания следующие: 1)
превосходящие силы природы; 2) бренность человеческого тела; 3) недостатки
интуиций, регулирующих взаимоотношения людей в семье обществе и государстве. Источниками стимуляции могут быть боль, холод, жара, шум, яркий свет,
громкая речь, разочарование, неудача, потеря. Считается, что боль, голод и некоторые сильные и длительные эмоции могут служить внутренними причинами
страдания. Страдание также может быть вызвано воспоминанием или предвидением условий, при которых оно возникло или должно возникнуть.
Первой причиной страдания является акт рождения, физическое отделение
ребенка от матери. Есть данные о том, что новорожденные, помещенные в комнату с репродуктором, имитирующим биение сердца матери, быстрее прибавляют в весе и меньше кричат, чем дети в обычных палатах. Предполагается, что
209
звук сердцебиения имитирует возвращение к дородовым условиям. Отчуждение,
физическое или психологическое, остается на протяжении всей жизни одной из
основных и наиболее общих причин страдания. К страданию приводит вынужденное расставание с семьей или друзьями, но быть одиноким вследствие отчуждения или психологического одиночества можно, даже находясь в толпе
народа.
Другой важной причиной страдания является неудача, как реальная, так и
воображаемая. Человек может страдать из-за того, что он не на высоте на работе
или в школе. В этом случае причины страдания связаны с личностными установками. Страдание также может быть вызвано реальной или воображаемой неудачей в социальных контактах, любовных отношениях или спорте. Внешней
формой выражения страдания является печальное лицо. При явном выражении
страдания брови поднимаются вверх и во внутрь, иногда образуя П-образную
арку в нижней части середины лба. Внутренние углы верхних век неподвижны,
а нижнее веко может быть поднято вверх. Углы рта опущены, а мышцы, расположенные в области подбородка, поднимают вверх центр нижней губы.
Безусловно, прототипом выражения страдания в моменты сильного горя
является плач. Однако у взрослых плач не всегда означает просто страдание,
плач может иметь место в любой момент огромного восторга (слезы радости)
или при гневе и сильной фрустрации. В этих случаях часто испытывается некоторое страдание, но его причина не очевидна – радостное событие может вызвать в памяти предшествующую разлуку, а фрустрация – неудачи и разочарования. Люди научаются контролировать выражение лица и голос при страдании.
Начиная с раннего подросткового возраста человек при страдании сдерживает
плач, понижает голос и быстро разглаживает лицо. Плач весьма редок у взрослых, причем мужчины плачут реже, чем женщины.
Томкинс выделил 3 психологические функции страдания. Во-первых, страдание сообщает самому страдающему человеку и тем, кто его окружает, что ему
плохо. Это выражается, прежде всего, через плач ребенка. Лицо, выражающее
страдание обычно вызывает сопереживание сочувственные реакции со стороны
наблюдателя. Во-вторых, страдание побуждает человека предпринять определенные действия, сделать то, что необходимо для уменьшения страдания, устранить его причину или изменить свое отношение к объекту, служащему причиной. В-третьих, страдание обеспечивает умеренную “негативную мотивацию”.
Показано, что чувство напряженности при страдании меньше, чем при любой
другой отрицательной эмоции. До некоторой степени “негативная мотивация”
является необходимой для того, чтобы заставить человека решать свои проблемы и проблемы других. Но если проблема мучительна, он скорее будет избегать
ее, а не бороться с ней. С этой точки зрения страх, например, не может обеспечить продолжительную мотивацию для поддержания работы по разрешению
проблемы, т.к. эта мотивация слишком неприятная.
Страдание служит еще одной фундаментальной цели. Оно облегчает сплочение людей внутри групп, будь то семья, клуб или общество в целом. Поскольку разлука вызывает страдание, избегание или предвидение страдания является
210
силой, удерживающей человека рядом с любимыми и друзьями. По классификации Томкинса, существуют 4 основных типа социализации страдания:
1) социализация страдания через наказание; этот тип социализации имеет
место, когда родители или воспитатели выражают свое негативное отношение к
страданию ребенка или наказывают его, не обращая внимания на причину, вызвавшую страдание. Например, отец может бранить ребенка за отказ идти спать,
а в другом случае таким же образом бранить его, когда он входит в комнату,
плача от того, что упал и разбил коленки. Переплетение множества страданий,
при которых “не существует выхода” и нет возможности выразить страдание
или вызванный страданием гнев без того, чтобы не навлечь на себя еще большее
наказание, приводит в конце концов к притворству, изоляционизму, низкой сопротивляемости фрустрации, слабо выраженной индивидуальности, чрезмерному избеганию страдания, апатии и усталости. Если же родители сочетают последовательно проводимое наказание с помощью в преодолении страдания, ребенок
с течением времени может достичь значительной степени самоуважения и уверенности в себе;
2) поощрение проявлений страдания при социализации; применяя поощряющий тип социализации страдания, родители пытаются успокоить ребенка и
осуществляют активные попытки уменьшить воздействие стимулов, вызывающих страдание. При этом они действуют на причины страдания (если они ограничиваются ласковыми словами и сочувствием, ребенок во взрослом состоянии
будет обладать ярко выраженным инфантилизмом). Если родители активно борются с отрицательными раздражителями, возможности ребенка выражать страдание, бороться с ним и побеждать его будут намного шире. Он будет больше
доверять другим людям, с большей вероятностью будет честным, готовым
прийти на помощь, будет более смелым и устойчивым к фрустрации. Он будет
благополучно переживать страдания, сопровождающие любовь и радость, у него
будет более оптимистическое отношение к самому себе и к жизни в целом. Таким образом, этот тип социализации страдания представляется более продуктивным, чем социализация через наказание. Выбор типа социализации, используемый родителями, зависит от их прошлого опыта и аффективно-когнитивных
ориентаций;
3) метод неполного поощрения; этот тип социализации демонстрируется
родителями, которые просто целуют, обнимают и похлопывают своего плачущего ребенка, вместо того чтобы попытаться преодолеть страдание или хотя бы
сделать его причину понятной для ребенка, чтобы он был способен справиться с
аналогичной ситуацией в будущем. Воспитанный таким образом ребенок,
столкнувшись с чем-то, вызывающим страдание, не будет бороться, а попытается искать успокоения в каких-либо действиях, не связанных с причиной страдания. Из такого ребенка может вырасти алкоголик или наркоман;
4) смешанные методы социализации страдания; не все формы социализации страдания являются такими четкими и однозначными, как рассмотренные
выше; реальный процесс социализации часто сочетает в себе разные методы.
Так, в разные периоды жизни ребенка родители могут использовать разные приемы, например, поощрять его плач в младенческом возрасте и наказывать, когда
211
он начинает ходить. Другой пример смешанного метода состоит в использовании разных форм социализации отцом и матерью. Результатами смешанной социализации страдания являются замедление интеграции личности, неудовлетворенность контактами с другими людьми, повышенная заинтересованность в
поддержании межличностных отношений и разрешении конфликтов.
Поскольку страдание является распространенной отрицательной эмоцией,
оно часто сочетается или взаимодействует с другими эмоциями, чаще также отрицательными. Предполагают, что страдание является врожденным возбудителем гнева. Внешние воздействия, вызывающие непрерывное страдание, могут
понизить порог гнева. Связь страха и страдания может иметь место при различных условиях. Например, если ребенок плачет, будучи оставлен один, и родители наказывают его за плач, страдание может становиться условным возбудителем страха. Эта связь страдания и страха может закрепиться таким образом, что
когда впоследствии столкнется с трудной, вызывающей страдание задачей или
ситуацией, он начинает бояться. Следствием страдания и страха очень часто является генерализованный пессимизм, ведущий к развитию ипохондрии. Связь
страдания и страха может привести к потере физической смелости.
Боль часто вызывает страдание. Если имеется сильная связь страданиестрах, то образуется цепочка боль-страдание-страх и, как следствие, человек будет бояться любой ситуации, связанной с болью. Если родители выказывают ребенку презрение или безразличие, когда он плачет, он может привыкнуть сгорать от стыда всякий раз, когда ему захочется плакать. Частые переживания
страдания, связанного со стыдом, могут сделать человека неуверенным и даже
презирающим самого себя.
Психологической основой печали могут быть разнообразные проблемные ситуации, с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни, неудовлетворенные первичные потребности, другие эмоции, а также образы представления и воспоминания. Главной и универсальной причиной печали и горя является чувство утраты, возникающее в результате смерти любимого человека или разлуки с ним. Переживание печали обычно описывают как уныние, грусть, чувство одиночества и изоляции. Хотя эмоция печали может оказать весьма пагубное воздействие на человека, она характеризуется меньшим
уровнем напряжения, чем другие негативные эмоции. Эмоция печали выполняет ряд психологических функций. Переживания сплачивают людей, укрепляют дружеские и семейные связи; печаль тормозит умственную и физическую активность человека, и тем самым дает ему возможность обдумать
трудную ситуацию; печаль побуждает человека к восстановлению и укреплению связей с людьми.
5.2.5. Горе
Горе – сложная структура, включающая фундаментальные эмоции и эмоционально-когнитивные взаимодействия. Переживание горя происходит вследствие взаимодействия страдания с другими аффектами, а также в результате аффективно-когнитивных взаимодействий. Факторы, определяющие горе, могут
быть условно разделены на 3 группы:
212
1) биологические факторы; поскольку горе понимается как взаимодействие
страдания и других фундаментальных эмоций, имеются основания считать, что
горе обладает генетическими детерминантами и приспособительной ценностью.
Анализируя природу и значение горя, Эйврил формулирует гипотезу о его биологической основе. Его аргументы основываются на том, что люди и высшие
приматы ведут групповой образ жизни. В эволюционной перспективе и до некоторой степени в современной жизни группа обеспечивает защиту от агрессоров
(или хищников) и успешность в добывании пищи. Наоборот, отделение от группы уменьшает шансы на выживание. Эйврил доказывает, что горе является более значимой силой социального сплочения, чем положительные мотивы;
2) культурные факторы; Эйврил в своем анализе поведения, связанного с
тяжелой утратой, выделяют два компонента - горе и скорбь. Он определяет
скорбь как конвенциональное поведение, определенное и предписанное социокультурным влиянием. Проявление скорби значительно различается в разных
культурах. Японцы, испытывая горе, могут улыбаться при посторонних, чтобы
не обременять других своими страданиями. У некоторых народов поведение при
тяжелой утрате выглядит с точки зрения европейца как праздник, но при более
внимательном рассмотрении оказывается, что такое поведение следует четко
определенным в данной культуре правилам и обычаям. Переживания и мотивационные явления, связанные с горем, могут изменяться от культуры к культуре,
в зависимости от степени, в которой различные культуры затрудняют или облегчают взаимодействие страдания с различными основными эмоциями. По
данным Блока, горе и чувство вины высоко коррелировали у членов американской выборки и были ортогональны в выборке испытуемых-норвежцев. Социокультурные факторы влияют на интенсивность и продолжительность горя.
Например, в культуре Микронезии, поскольку воспитание детей осуществляется
не только родителями, но и многими другими людьми, не являющимися членами семьи, горе, переживаемое при потере члена семьи, может быть более сильным, чем в других культурах, но чрезвычайно кратковременным. Сходное явление наблюдается среди приматов, хотя в этом случае играют роль видовые особенности. Макаки-резус, у которых существует сильная привязанность между
матерью и детенышем, обнаруживают более глубокое горе при разлуке, чем макаки тех видов, у которых материнские функции распределены между взрослыми самками стаи. Наиболее значимой культурной детерминантой горя является
утрата роли. Роль отца, матери, ребенка, мужа и т.д. предписана культурой и потеря любимого человека означает утрату соответствующей роли;
3) психологические факторы; причины горя связаны с аффективными привязанностями к людям, предметам или идеям. Разлука или утрата объекта привязанности, таким образом, означает утрату источника радости и возбуждения и,
в зависимости от возраста человека и природы объекта, утрату любви, уверенности и чувства благополучия, Фактором, общим для всех психологических
причин горя, является ощущение потери ценного и любимого, такого, к чему
имелась сильная эффективная привязанность. Доминирующим выражением лица человека при горе является выражение страдания и печали. Внешние прояв213
ления горя могут выполнять коммуникативную функцию, вызывая сочувствие и
помощь.
5.2.6. Страх и ярость
Переживание страха ощущается и воспринимается людьми как угроза личной безопасности. Страх побуждает людей предпринимать усилия, направленные на избежание угрозы, на устранение опасности. Страх может быть вызван
как физической, так и психологической угрозой. Переживание страха сопровождается чувством неуверенности, незащищенности, невозможности контролировать ситуацию. Однако страх несет в себе и адаптивную функцию, заставляя человека искать способы защиты.
Страх и ярость представляют собой тесно связанные эмоции, однако они
значительно отличаются как по внешнему вегето-соматическому проявлению,
так и по субъективным переживаниям. Способность проявлять страх и ярость
остается у декортицированных животных, хотя для них характерна эмоциональная неустойчивость.
Гипоталамус, по-видимому, является одной из основных структур, ответственных за происхождение страха и ярости. Многократно показано, что электрическая стимуляция задних областей гипоталамуса вызывает указанные состояния у кошек и обезьян. Разрешение вентролатерального ядра приводит у
крыс и кошек к продолжительным периодам агрессии. Имеются также данные
об ответственности за ярость и оборонительное поведение у кошек перифорникальной области переднего гипоталамуса. Страх и ярость при электрической
стимуляции гипоталамуса удавалось вызвать из рядом расположенных пунктов.
После удаления всех частей конечного мозга, за исключением гипоталамуса, у
кошек в ответ на звуки высокой частоты развивалось характерное поведение
страха и ужаса.
В создании эмоций страха и ярости существенная роль, вероятно, принадлежит стволовым структурам. У хронических мезенцефалических кошек можно
вызвать характерные проявления страха. Ряд авторов, используя технику электрической стимуляции и локальных повреждений показали, что в число структур, ответственных за интеграцию страха и ярости, необходимо включить ряд
областей промежуточного и среднего мозга.
К центральным образованиям, имеющим отношение к механизмам ярости,
относится миндалина. После двустороннего удаления этой структуры у обезьян
наблюдалась эмоциональная ареактивность, связанная с потерей чувства страха
и ярости. Они безбоязненно брали в рот змей, которых обычно панически боятся. Разрушение миндалины приводит к изменениям их внутригрупповых отношений. Самцы, ранее господствовавшие в группе, переходят в подчиненное положение. Имеются также многочисленные описания превращения диких животных в ручных после разрушения миндалины. Дополнительное удаление коры
делает такое животное весьма злобным. Таким образом, в организации эмоциональной реакции страха и ярости принимает участие целая иерархия сложно
взаимодействующих структур.
214
5.2.7. Побуждение
Побуждение – суммарный психофизиологичекий процесс, направленный на
поддержание гомеостаза на уровне целого организма, на уровне всех функциональных систем. Некоторые концепции побуждения как центрального мотивационного состояния включали в себя представления об эмоции, как мотивации,
но ни одна из них эффективно не использовала представления об отдельных
эмоциях и не вводила различения между эмоциями и другими мотивационными
феноменами. В теории дифференциальных эмоций понятие побуждение определяется в основном в терминах тканевого дефицита, связанного с выживанием
индивида и поддержанием функций его организма. С этой точки зрения, побуждения становятся значимыми факторами в индивидуальном мышлении и действии лишь тогда, когда нормальное биологическое существование индивида
подвергается опасности.
Побуждение зависит от взаимодействия с эмоциями. В качестве примера
можно взять побуждения боли и секса, т.к. их важность для индивида и для общества относительно независима от культурных и экономических условий. Боль
может быть определена на клеточном, нервном и физиологическом уровнях, но
существует и субъективное переживание боли, которое имеет особое значение.
Функция побуждения боли – сигнализировать о поражении или нарушении
функции. В этой роли она полезна, но хроническая боль может нарушать нормальную жизнедеятельность, изматывая людей и убивая все желания. Острая и
внезапная боль вызывает эмоцию страха, повышающую бдительность индивида
и способствующую бегству от объекта или условия, причиняющего боль. Продолжительные периоды боли вызывают страдания, а хроническая боль в сочетании с вызванным болью страданием может вести к ощущению безнадежности и
отчаяния, характеризующему депрессию. Боль в сочетании со страданием может
вести к гневу и повышать вероятность агрессии. При необычных обстоятельствах боль может вызвать эмоцию вины, напоминая о личной ответственности
индивида. Взаимодействие боли, эмоции и знания может развиваться в аффективно-когнитивные структуры, влияющие на устойчивость к боли и на тенденции жаловаться на боль. И то и другое изменяется в зависимости от определенных личностных характеристик.
Рассмотрение сексуального побуждения и сексуальных отношений осложнено множеством аффективно-когнитивных структур или установок, многие из
которых исходят из того факта, что сексуальный контакт включает физическое и
эмоциональное взаимодействие. Некоторые взаимодействия секса и эмоций могут быть связаны с полом. Например, переживание боли и страдания часто связано с фазами менструального цикла. Сексуальное возбуждение значительно
усиливается эмоцией интереса, а взаимодействие секса, интереса и радости
обеспечивают оптимальные условия для сексуального наслаждения и возникновения любви. Страх и вина, взаимодействуя с сексуальным побуждением, могут
нарушать или рассогласовывать сексуальное переживание. Сексуальное побуждение может формировать аффективно-когнитивные структуры. Юноши, молодые, взрослые, т.е. в какой-то степени люди всех возрастов сталкиваются с
трудной задачей формирования своего собственного отношения к сексуальному
215
поведению и утверждения морально-этической структуры счастливых и здоровых сексуальных взаимоотношений.
5.3. Анатомический субстрат эмоций
5.3.1. Лимбическая система
Лимбическая система включает несколько связанных друг с другом образований. К ней относятся некоторые ядра передней области таламуса, а также расположенный ниже гипоталамус. Нейроны, специфически влияющие на активность вегетативной нервной системы (и тем самым – на ритм сердца, дыхания и
т.д.), по-видимому, сосредоточены в определенных областях гипоталамуса, а
именно эти области контролируют большинство физиологических изменений,
сопровождающих сильные эмоции.
В боковой части больших полушарий лежит миндалина (миндалевидное
ядро) – клеточное образование величиной с орех. Эксперименты на животных
показали, что миндалина ответственна за агрессивное поведение и реакцию
страха. По соседству с миндалиной находится гиппокамп, роль которого в создании эмоций еще не ясна, но тесная связь с миндалиной позволяет предположить, что гиппокамп тоже участвует в этом процессе. Многие ученые полагают,
что он играет определенную роль в интеграции различных форм сенсорной информации.
Гиппокамп и другие структуры лимбической системы окружает поясная извилина. Около нее расположен свод – система волокон, идущих в обоих направлениях. Еще одна структура – перегородка – получает входные сигналы через
свод от гиппокампа и посылает выходные сигналы в гипоталамус.
Проследив ход нервных путей мозга, можно увидеть, почему все взаимодействия с окружающей средой имеют ту или иную эмоциональную окраску.
Нервные сигналы, поступающие от всех сенсорных систем, направляясь по
нервным путям ствола мозга в кору, проходят через одну или несколько лимбических структур – миндалину, гиппокамп, частично через гипоталамус. Сигналы, исходящие от коры, тоже проходят через эти структуры.
Сведения об анатомическом субстрате развития тех или иных эмоций
обычно черпаются из опытов с разрушением и стимуляцией различных отделов мозга, а также из изучения функций мозга человека в клинике в связи с
операциями на мозге и проведением различных лечебных процедур. Первая
наиболее стройная концепция, связывающая эмоции с функциями определенных структур мозга, была опубликована в 1937 г. и принадлежит американскому невропатологу Дж. Пейпецу. Изучая эмоциональные расстройства
у больных с поражением гиппокампа и поясной извилины, он выдвинул гипотезу о существовании единой системы, объединяющей ряд структур мозга
и образующей мозговой субстрат для эмоций. Эта система представляет замкнутую цепь и включает: гипоталамус – передневентральное ядро таламуса
– поясную извилину – гиппокамп – мамиллярные ядра гипоталамуса. Она
получила название круга Пейпеца.
Позднее П. Мак-Лин в 1952 г., учитывая, что поясная извилина как бы
окаймляет основание переднего мозга, предложил назвать ее и связанные с
ней другие структуры мозга лимбической системой (limbus – край). Источни216
ком возбуждения для этой системы является гипоталамус. Сигналы от него
следуют в средний мозг и нижележащие отделы для инициации вегетативных
и моторных эмоциональных реакций. Одновременно нейроны гипоталамуса
через коллатерали посылают сигналы в передневентральное ядро таламуса.
По этому пути возбуждение передается к поясной извилине коры больших
полушарий.
Поясная извилина, по Дж. Пейпецу, является субстратом осознанных
эмоциональных переживаний и имеет специальные входы для эмоциональных сигналов, подобно тому, как зрительная кора имеет входы для зрительных сигналов. Далее сигнал из поясной извилины через гиппокамп вновь достигает гипоталамуса в области мамиллярных тел. Так нервная цепь замыкается. Путь от поясной извилины связывает субъективные переживания, возникающие на уровне коры, с сигналами, выходящими из гипоталамуса для
висцерального и моторного выражения эмоций.
Однако сегодня гипотеза Дж. Пейпеца приходит в противоречие со многими фактами. Так, под сомнением оказалась роль гиппокампа и таламуса в
возникновении эмоций. У человека стимуляция гиппокампа электрическим
током не сопровождается появлением эмоций (страха, гнева и т.п.). Субъективно пациенты испытывают лишь спутанность сознания. Из всех структур
круга Пейпеца наиболее тесную связь с эмоциональным поведением обнаруживают гипоталамус и поясная извилина. Кроме того, оказалось, что и многие структуры мозга, не входящие в состав круга Пейпеца, оказывают сильное влияние на эмоциональное поведение. Среди них особая роль принадлежит миндалине, а также лобной и височной коре головного мозга.
Важные эмоциогенные свойства обнаруживает миндалина. У высших
животных она расположена в коре, в основании височной доли. Удаление
миндалины нарушает механизм эмоций. По данным В.М. Смирнова, электрическая стимуляция миндалины у пациентов вызывает эмоции страха, гнева, ярости и редко удовольствия. Ярость и страх вызываются раздражением
различных отделов миндалины. Опыты с двусторонним удалением миндалины в основном свидетельствуют о снижении агрессивного поведения животного. Отношение миндалины к агрессивному поведению убедительно продемонстрированы К. Прибрамом в опытах на обезьянах в колонии макакрезусов. После двустороннего удаления миндалины у вожака стаи, который
отличался властностью и занимал высокую ступень зоосоциальной иерархии,
он потерял агрессивность и переместился на самую низшую ступень зоосоциальной лестницы. Его место занял наиболее агрессивный, который до операции был вторым в иерархии, а бывший лидер превратился в покорное, испуганное животное.
По мнению ряда исследователей, эмоциональные функции миндалины
реализуются на сравнительно поздних этапах поведения, после того как актуализированные потребности уже трансформировались в соответствующие
эмоциональные состояния. Миндалина взвешивает конкурирующие эмоции,
порожденные конкурирующими потребностями, и тем самым определяет вы217
бор поведения. Миндалина получает обширную информацию о внешнем мире. Ее нейроны реагируют на световое, звуковое и кожное раздражение.
5.3.2. Гипоталамус
Велика роль гипоталамуса, как в развитии мотивационного поведения,
так и в развитии связанных с ним эмоций. Гипоталамус, где сосредоточены
двойные центры, регулирующие запуск и прекращение основных типов
врожденного поведения, большинством исследователей рассматривается как
исполнительная система, в которой интегрируются вегетативные и двигательные проявления мотивации, и в том числе эмоций. В составе эмоции
принято выделять собственно эмоциональное переживание и его соматическое и висцеральное выражение. Возможность их появления независимо друг
от друга указывает на относительную самостоятельность их механизмов.
Диссоциация эмоционального переживания и его выражения в двигательных
и вегетативных реакциях обнаружена при некоторых поражениях ствола мозга. Она выступает в так называемых псевдоэффектах: интенсивные мимические и вегетативные реакции, характерные для плача или смеха, могут протекать без соответствующих субъективных ощущений.
Анохин П.К. считал наиболее вероятным нервным механизмом усиления
предсуществующих скрытых доминант действие восходящих активирующих
влияний на кору со стороны гипоталамуса и ретикулярной формации, которые «питают» данную доминанту (Костандов и др., 2001).
Электрическое раздражение определенных нервных центров, расположенных в гипоталамической области, сопровождается не только возникновением первичных мотиваций, но и соответствующим поведением, ведущим к
их удовлетворению (Батуев, 1991).
Наблюдения показали, что эмоциональные поведенческие реакции, вызванные электрической стимуляцией гипоталамуса, могут не только быть
тождественны действиям и проявлениям, характерным для естественного поведения, но и иметь целенаправленное содержание. Раздражение перивентрикулярной зоны, перифорникальных структур вызывает яркие реакции защитного типа, не отличающиеся от естественных проявлений эмоционального поведения. У кролика агрессивно-оборонительная реакция при ярости
возникала от раздражения области перивентрикулярного ядра до области переднего гипоталамуса (уровня зрительного перекреста) и каудальнее до области сильвиева водопровода (Вальдман, 1972). В частности, Олдс (1958) составил карту зон мозга, раздражение которых приводит к реализации явлений
эмоционально-мотивационной сферы.
Особый интерес для физиологии мотиваций представляют эксперименты
с самораздражением (Олдс, 1958). Оказалось, что раздражение определенных
структур головного мозга (прежде всего ядер гипоталамуса) через вживленные электроды приводит к тому, что животное начинает нажатием рычага
само включать ток, чтобы наносить себе раздражение. Эти мотивации обладают значительной энергетической силой и животные готовы преодолевать
сложные препятствия ради достижения эффекта самораздражения (Батуев,
1991).
218
В ряде опытов были обнаружены интересные аспекты самостимуляции.
Слабое раздражение латерального гипоталамуса вызывает генерализованную
поисковую активность без обращения к находящимся в камере целевым объектам – пище, воде и т.д. Только при усилении интенсивности раздражения
эти внешние стимулы становятся эффективными: животное начинает есть,
иногда пить и т.д. При дальнейшем усилении ритмического или постоянного
тока возникает реакция самораздражения (Симонов, 1981). Этот факт еще
более интересен в свете того, что К.В. Шулейкина (1971) рассматривает латеральный гипоталамус в процессе пищевого поведения именно как подкрепляющую структуру (а не как «центр голода» по Ананду и Бробеку).
Мотивационные возбуждения существенно меняют конвергентные и
дискриминационные способности нейронов разных отделов мозга. Например, раздражение пищевого центра латерального гипоталамуса приводило к
тому, что нейроны сенсомоторной коры, ранее не отвечавшие на световые,
звуковые и гуморальные раздражения, приобрели способность реагировать
на них. С другой стороны, нейроны коры, не отвечавшие ранее на введение
кроликам морковного сока, начинали реагировать на эти раздражения после
стимуляции центра «голода» латерального гипоталамуса. Создается впечатление, что мотивационное возбуждение «настраивает» нейроны различных
областей мозга на подкрепляющие воздействия (Батуев, 1991). При повышении мотивации увеличивается эффективность сохранения следов памяти (Костандов и др., 2003).
В подавляющем большинстве случаев те структуры, которые получают
прямые волокна из медиального гипоталамуса, одновременно посылают свои
аксонные коллатерали в это ядро. Циклический характер его связей должен
быть принят во внимание при изучении механизмов мотивационного возбуждения. Во всех структурах гипоталамуса наблюдали медленные высоковольтные веретена (3-6-8 в 1 с) при наличии пищевого мотивационного возбуждения. Подобная организация является анатомической основой физиологических свойств мотивационного возбуждения (Шулейкина, 19710.
Первичный очаг возбуждения при формировании доминирующих биологических мотиваций (голод, жажда, секс) возникает в гипоталамических образованиях мозга (Павлыгина, 1956). Эти первичные очаги, в свою очередь,
ведут к появлению вторичных очагов в других отделах мозга, где имеются
предпосылки для продолжительного удержания следовых процессов. Первичный очаг в гипоталамусе возникает и поддерживается в первую очередь
за счет гуморальных факторов, вторичные очаги в коре больших полушарий
являются проекционными по своему происхождению и поддерживаются за
счет широкой конвергенции к ним и множества суммирующихся здесь сенсорных влияний (Батуев, 1991).
Даже в процессе формирования мотивации наблюдается феномен латерализации. Высокие коэффициенты корреляции вызванных потенциалов
фронтальной коры и гипоталамуса наблюдаются на фоне высокой пищевой
мотивации. Более короткий латентный период наблюдается всегда в коре
слева. В гипоталамусе же при непрочном условном рефлексе – слева, при
219
прочном и 30% подкреплении – справа. Высокая левосторонняя скоррелированность вызванных потенциалов была сопряжена с мотивационной и двигательной составляющей целенаправленного поведения. Пороги мотивационных реакций при стимуляции левого – ниже. Левое оказывает более сильное
влияние на сопряжение импульсации нейронов зрительной и сенсомоторной
коры. При положительном эмоциональном состоянии в реакции самораздражения демонстрировалось правостороннее доминирование гипоталамуса
(Ванециан, Павлова, 2003).
Мотивационное возбуждение находит свое выражение в специфическом
распределении межимпульсных интервалов и образовании характерной пачечной активности. Такая активность становится характерной как для гипоталамуса, так и для гиппокампа, хвостатого ядра, сенсомоторной, зрительной
и орбитальной коры (Журавлев, 1987). Эта активность усиливается при возрастании потребности, при возникновении препятствий и удовлетворению
доминирующей мотивации. Амплитуда потенциалов увеличивается в зависимости от сроков депривации (Тарасова и др., 1987). Достижение же цели
поведенческого акта сменяется в нейрограмме регулярной активностью (Батуев, 1991).
Стимуляция гипоталамуса, имитирующая естественные процессы мотивационного возбуждения, позволяет наблюдать естественный ход распространения мотивационного возбуждения. Корковый и гиппокампальный ответ при стимуляции переднего гипоталамуса очень сильно подавляется, а при
стимуляции заднего – возрастает. Порог возбудимости этой структуры снижается.
Стимуляция заднего гипоталамуса вызывает корковую десинхронизацию
и появление тета-волн в гиппокампе, которое является признаком эмоционального стресса, и медиальном таламусе (Симонов, 1981; Ведяев, 1987). Изменения сохраняются и после прекращения стимуляции. Стимуляция переднего гипоталамуса (8 Гц) вызывает появление медленных волн и веретен в
коре. Возбуждение переднего гипоталамуса вызывает появление неокортикальных медленных волн, подавление активности заднего гипоталамуса и
заменяется быстрыми низкоамплитудными волнами. При этом активируется
путь, проходящий через специфические ядра таламуса, без участия ретикулярной формации. Напротив, возбуждение переднего гипоталамуса, вызывающее веретенообразную активность новой коры, также угнетает задний гипоталамус – в этом случае активируется путь, проходящий через ретикулярную формацию и неспецифические ядра таламуса, то есть через те ядра, которые, очевидно, ответственны за вовлечение и генерацию корковых альфаволн.
Воздействия гипоталамуса не ограничиваются неокортексом, его влияние распространяется в частности на гиппокамп. ЭЭГ при регистрации от
гиппокампа представляет смесь волн с тремя частотами: медленные волны
(3-8 Гц), промежуточные волны (14-20 Гц) и быстрые волны (25-30 Гц). Медленные волны являются показателями активности заднего гипоталамуса, а
220
быстрые и промежуточные волны – выражение активности переднего гипоталамуса (Лабори, 1974).
При раздражении некоторых структур гипоталамуса, возникают эффекты, которые позволяют судить о влиянии гипоталамуса на работу вегетативной нервной системы. Изолированное электрическое раздражение заднего
ядра вызывает повышение активности симпатического отдела вегетативной
нервной системы, в том числе и торможение двигательной реакции кишечника. Резкое прекращение раздражения приводит к резко выраженной летаргии,
падению интенсивности обмена веществ, снижению температуры тела, к
полному исчезновению наблюдаемых при раздражении этих ядер ярких симпатических эффектов. Раздражение передней группы ядер ведет к стойкой
полиурии, моторным нарушениям в желудочно-кишечном тракте, изменениям в сердечно-сосудистой деятельности по вагусному типу и ряду других состояний, свойственных для активности парасимпатической нервной системы
(Толочко, Князев, 1996).
5.3.3. Кора больших полушарий
Области коры, играющие наибольшую роль в эмоциях, - это лобные доли, к
которым идут прямые нейронные связи от таламуса. А поскольку мышление и
эмоции не являются раздельными процессами, в создании эмоций, вероятно,
участвуют и височные доли, хотя до сих пор мало что известно о механизме
взаимодействия мысли и эмоции.
Значение лобных долей мозга для формирования темперамента и личности
было известно по крайней мере с 1848г. В этом году в результате взрыва металлический стержень длиной около метра и весом более 5 кг пробил череп Финеаса Гейджа, 25-летнего мастера, работавшего на железнодорожной стройке. Его
левая лобная доля была удалена так чисто, как это можно было бы сделать только с помощью хирургической операции. Человек чудесным образом выжил, но
его характер существенно изменился. До ранения Гейдж был симпатичным,
надежным и трудолюбивым парнем. После выздоровления он стал беспокойным, крикливым, грубым и импульсивным.
Поражение лобных долей приводит к глубоким нарушениям эмоциональной сферы человека. Преимущественно развиваются два синдрома: эмоциональная тупость и растормаживания низших эмоций и влечений. При
этом в первую очередь нарушаются высшие эмоции, связанные с деятельностью, социальными отношениями, творчеством. Удаление у обезьян височных полюсов ведет к подавлению их агрессивности и страха. Передняя лимбическая кора контролирует эмоциональные интонации, выразительность речи. После двустороннего кровоизлияния в этой зоне речь пациента становится эмоционально невыразительной.
Согласно современным данным поясная извилина имеет двусторонние
связи со многими подкорковыми структурами (перегородкой, верхними буграми четверохолмия, голубым пятном и др.), а также с различными областями коры в лобных, теменных и височных долях. Ее связи более обширны,
чем у какого-либо отдела мозга. Существует даже предположение о высшей
координирующей функции поясной извилины в отношении эмоций.
221
Изучение функций левого и правого полушария обнаружило существование эмоциональной асимметрии мозга. По данным, В.Л. Деглина, временное выключение левого полушария электросудорожным ударом тока вызывает сдвиг в эмоциональной сфере «правополушарного человека» в сторону
отрицательных эмоций. Настроение ухудшается, он пессимистически оценивает свое положение, жалуется на плохое самочувствие. Выключение правого полушария вызывает противоположный эффект – улучшение эмоционального состояния. Доброхотова Т.А. и Н.Н. Брагина установили, что больные с
поражениями в левом полушарии тревожны, озабочены. Правостороннее поражение сочетается с легкомыслием, беспечностью. Эмоциональное состояние благодушия, безответственности, беспечности, возникающее под влиянием алкоголя, связывают с его преимущественным воздействием на правое
полушарие мозга. Демонстрация фильмов разного содержания с помощью
контактных линз в правое или левое поле зрения показала, что правое полушарие быстрее реагирует на слайды с выражением печали, а левое – на слайды радостного содержания. По другим данным правое полушарие быстрее
опознает эмоционально выразительные лица независимо от качества эмоции.
Распознавание мимики в большей степени связано с функцией правого
полушария. Оно ухудшается при поражении правого полушария. Повреждение височной доли, особенно справа, нарушает опознание эмоциональной
интонации речи. При выключении левого полушария независимо от характера эмоции улучшается распознавание эмоциональной окраски голоса. Выключение левого полушария делает ситуацию непонятной, невербализуемой
и, следовательно, эмоционально-отрицательной. Выключение правого полушария делает ситуацию простой, понятной, ясной, что вызывает преобладание положительных эмоций.
Эмоциональная асимметрия мозга характерна и для нормальных здоровых людей. Для лиц с доминантным правым полушарием характерна повышенная тревожность, нейротизм. Преобладание функций левого полушария,
определяемого по группе двигательных, зрительных и слуховых методик, сочетается с низкими значениями тревожности.
Индивидуальные различия, связанные с особенностями функциональной
асимметрии мозга, а также со свойствами темперамента, являются одним из
факторов, определяющих специфику и силу эмоционального переживания. К
измерениям темперамента, наиболее тесно связанным с эмоциями, относятся
тревожность, сила-слабость процессов возбуждения, экстраверсияинтроверсия, импульсивность, эмоциональность.
Экстраверты имеют более низкий порог в отношении социальных стимулов с положительным знаком и поэтому чаще реагируют эмоциями радости и интереса. Они более чувствительны к награде, а интроверты – к наказанию. Изменение локального кровотока в мозге у интровертов в отличие от
экстравертов выявило усиление кровотока в височных областях. Это различие объясняют более сильными связями коры интровертов с лимбической
системой (миндалиной) – структурой, ответственной за реакции страха. Известно, что разрушение миндалины или височной коры уменьшает эмоцио222
нальные реакции страха и стимулирует ориентировочно исследовательское
поведение, в норме подавляемое оборонительными реакциями.
Лица с высокой личной тревожностью предпочитают более часто реагировать даже на нейтральные стимулы беспокойством, тревожностью, страхом. Повышенная тревожность субъекта коррелирует с высокой ЧСС и других вегетативных изменений, указывающих на преобладание симпатической
регуляции, обычно наблюдаемой во время стресса. Показано, существование
генетической предрасположенности к социальному страху, в частности проявляющемуся в боязни аудитории. Дж. Каган (1989), ориентируясь на поведенческие характеристики, различает заторможенный и расторможенный типы темперамента. Дети с расторможенным типом поведения отличаются
устойчивой социабельностью, говорливостью, спонтанно возникающими
эмоциями. Дети с заторможенным темпераментом пугливы, застенчивы, ведут себя тихо. Их отличает низкий порог страха на новизну в социальном
окружении. У сильно заторможенных детей обнаружено более высокое по
сравнению с нормальными детьми содержание в крови кортизола – гормона
стресса и негативных эмоциональных реакций. Уровень кортизола выше
нормального сохраняется у них даже во сне.
Теория о влиянии разных свойств индивидуальности на эмоциональную
сферу человека выдвинута П.В. Симоновым (1984). Согласно этой теории
индивидуальные особенности взаимодействия лобной коры, гиппокампа, гипоталамуса и миндалины образуют основу не только для типов, выделенных
Гиппократом – Павловым (сангвиники, холерики, флегматики, меланхолики),
но и для свойств экстраверсии/интроверсии и нейротизма. По мнению Симонова, преобладание у субъекта функции лобной доли и гипоталамуса будут
определять поведение, направленное на удовлетворение потребностей. При
этом субъект будет игнорировать все, что отвлекает его от намеченной цели.
Эти особенности поведения характерны для холерического темперамента –
сильного и возбудимого типа, по Павлову. Интересы холерика постоянны,
устойчивы, и он упорен в достижении цели.
Функциональное преобладание системы гиппокамп – миндалина означает готовность реагировать на широкий круг сигналов, в том числе и на малозначимые. При затруднении выделить доминирующий мотив поведение такого субъекта отличается нерешительностью, бесконечными колебаниями и
склонностью переоценивать важность событий. Данная характеристика совпадает с описанием меланхолика – слабого типа, по Павлову. Преобладание
системы гипоталамус – гиппокамп создает сочетание доминирующей потребности с генерализованными реакциями на сигналы маловероятных событий. Такая картина соответствует типичному сангвинику – сильному, уравновешенному, подвижному типу.
Доминирование системы миндалина – лобная кора определяет хорошо
сбалансированные потребности без особого выделения одного из них. Субъект с подобными свойствами игнорирует многие события и реагирует только
на высокозначимые сигналы. Такое поведение характерно для флегматика –
сильного, уравновешенного и инертного типа. Преобладание функций ин223
формационных структур – лобной коры и гиппокампа – определяет преимущественную ориентацию субъекта на внешнюю среду и его зависимость от
происходящих в ней событий. Такие черты характерны для экстраверта. Преобладание гипоталамуса и миндалины – создает интроверта с его устойчивостью внутренних мотивов, установок и их малой зависимостью от внешних
влияний. Интроверт малообщителен, застенчив, стремится к порядку.
По этой теории каждый тип нервной системы связан с определенной
группой эмоций. Согласно этой модели поведение холерика обладает чертами преодоления, борьбы, поэтому доминирующими эмоциями являются гнев,
ярость, агрессивность. Поведение меланхолика отличается нерешительностью, он тяготеет к обороне. Эмоции страха, неуверенности, растерянности –
наиболее типичны для него. Чаще других положительные эмоции испытывает сангвиник. Его отличает любознательность, открытость, интерес к событиям. Флегматик также тяготеет к положительным эмоциям, так как его
внутренний мир хорошо устроен, потребности сбалансированы, а система
контроля развита. Существуют еще теории, определяющие индивидуальные
особенности человека, мотивы его поведения и эмоций, но каждый человек
настолько индивидуален, что его нельзя отнести к какой-либо определенной
группе.
5.3.4. Ствол мозга
Важную роль в эмоциях играет ретикулярная формация – структура внутри
моста и ствола головного мозга. Она получает сенсорные сигналы по различным
путям и действует как своего рода фильтр, пропуская только ту информацию,
которая является новой или необычной. Волокна от нейронов ретикулярной системы идут в различные области коры больших полушарий, некоторые - через
таламус. Считается, что большинство этих нейронов являются неспецифическими. Это означает, что в отличие от нейронов первичных сенсорных путей,
например, зрительных или слуховых, реагирующих только на один вид раздражителей, нейроны ретикулярной формации могут реагировать на многие виды
стимулов. Эти нейроны передают сигналы от глаз, кожи, внутренних органов, а
также других органов и структур лимбической системе и коре.
Некоторые участки ретикулярной формации обладают более определенными функциями. Таково, например голубое пятно – плотное скопление тел
нейронов, отростки которых образуют дивергентные сети с одним входом, использующие в качестве медиатора норадреналин. Некоторые нервные пути идут
вверх от голубого пятна к таламусу, гипоталамусу и многим областям коры.
Другие направляются вниз к мозжечку и спинному мозгу. Медиатор этих специализированных нейронов – норадреналин, который запускает эмоциональную
реакцию. Было высказано предположение, что недостаток норадреналина в мозге приводит к депрессии, а при длительном избыточном воздействии норадреналина возникают тяжелые стрессовые состояния. Возможно, норадреналин играет
также роль в возникновении реакций, субъективно воспринимаемых как удовольствие.
Другой участок ретикулярной формации – черная субстанция – представляет собой скопление тел нейронов, также принадлежащих к дивергентным сетям
224
с одним входом, но выделяющих медиатор дофамин. Дофамин, по-видимому,
способствует возникновению некоторых приятных ощущений. Известно, что он
участвует в создании эйфории, ради которой наркоманы потребляют кокаин или
амфетамины.
5.3.5. Вегетативная нервная система
Деятельность мозга включает контроль над всеми системами тела. Возбуждение, которое вы ощущаете, когда испытываете чувство страха или ярости, запускается вашим мозгом, но осуществляется с помощью вегетативной
(автономной) нервной системы.
Как известно, вегетативная нервная система имеет два анатомически
различных отдела. Симпатический отдел мобилизует энергию и ресурсы тела
(реакция типа «борьбы или бегства»). Деятельность парасимпатического отдела в целом направлена на сбережение энергии и ресурсов тела. Как можно
видеть, оба отдела действуют согласованно, хотя их функции могут показаться противоположными. Равновесие между их различными эффектами в
каждый данный момент зависит от взаимодействия между требованиями
внешней ситуации и внутренним состоянием организма.
В эволюционном плане симпатический отдел развивался поздно и весьма постепенно. На ранних этапах филогенетической истории вегетативная
нервная система служила в основном для того, чтобы аккумулировать и сохранять энергию. У многих рептилий, например, происходит падение температуры тела во время ночной прохлады. Интенсивность метаболизма снижается. По утрам, слишком вялые, чтобы начать охотиться, они должны погреться на солнце, чтобы, накопив тепло, приступить к активной деятельности. Постепенно развивается симпатическая система – может быть, для того,
чтобы теплокровные животные могли мобилизовать энергию для своей самозащиты.
В условиях крайнего стресса эти системы могут оказаться удивительно
полезными. У некоторых лабораторных животных, получающих сильные
электрические удары, которые они не могут предотвратить (так же как и у
некоторых людей на поле битвы), симпатическая система, призванная мобилизовать их силы для борьбы или бегства, вообще не приводится в действие.
Напротив, они как бы застывают, игнорируя сравнительно недавно приобретенные способы реакции и обращаясь к «филогенетически более древним
способам, когда раздражитель чрезмерно силен» (Этот тип поведения сходен
с явлением «усвоенной беспомощности»).
Чтобы ярче проиллюстрировать действие симпатической и парасимпатической иннервации, предположим, что вы только что основательно пообедали. Парасимпатические нервы замедляют работу вашего сердца и усиливают деятельность пищеварительного аппарата. Но если в вашу столовую
внезапно ввалится человек с пистолетом или вы услышите за окном шум, в
действие вступит ваша симпатическая система. Процессы пищеварения замедляются, сердце начинает работать быстрее, и кровь, отхлынув от кожи и
органов пищеварения, устремится к мышцам и мозгу; ваши легкие будут
225
сильнее растягиваться и поглощать больше кислорода, зрачки ваших глаз будут расширяться, чтобы пропускать больше света, потовые железы активизируются, готовые охладить ваше тело во время предстоящего напряжения.
Симпатические нервы заставят мозговое вещество надпочечников выделить адреналин, а окончания других симпатических нервов будут секретировать медиатор норадреналин, который прямо воздействует на сердце и кровеносные сосуды. Под действием всех этих химических сигналов артериальное давление повысится. Адреналин, циркулирующий в крови, непосредственно повышает частоту сердечных сокращений и сердечный выброс. Норадреналин, высвобождаемый симпатическими нервами, вызывает сужение
некоторых кровеносных сосудов, тем самым уменьшая кровоснабжение тех
органов, функции которых в данный момент не существенны для быстрой
реакции организма, и усиливая приток крови к органам, которые необходимо
привести в готовность (мозг, мышцы).
Эндокринная система тоже играет свою роль в общей активации, секретируя гормоны прямо в кровь. В ответ на физический или психологический
стимул гипоталамус посылает сигнал гипофизу, побуждая его выделять в
кровеносное русло большое количество адренокортикотропного гормона
(АКТГ). АКТГ попадает с кровью в надпочечники и заставляет их усиленно
секретировать гормоны. Эти гормоны в свою очередь поступают в различные
органы и подготавливают их к деятельности в экстренной ситуации.
Когда человек сталкивается с событием, требующим мобилизации внутренних ресурсов, вегетативная нервная система реагирует в течение 1 – 2 секунд. Кажется, что это очень быстро. Но представьте себе, что происходит,
когда вы видите, что едущий впереди вас по магистрали автомобиль внезапно останавливается. Меньше чем за половину секунды вы автоматически
нажимаете на тормоза и при этом, возможно, успеваете посмотреть в зеркало
заднего вида, как близко находится следующая за вами машина. Признаки
возбуждения – колотящееся сердце, дрожащие руки и т.д. – появляются уже
после того, как экстренная ситуация миновала. Ваш мозг, очевидно, справился с ситуацией, не прибегая к помощи сложных вспомогательных механизмов.
Это происходит потому, что нервные пути от органов чувств к коре и
обратно к мышцам являются по существу прямыми. Сигналы проходят через
ретикулярную систему и таламус к коре. За какую-то долю секунды вы совершаете нужное действие. Те же самые сигналы проходят и по нервным путям, соединяющим таламус и гипоталамус, а также по путям, соединяющим
гипоталамус с лобными долями коры через миндалины и гиппокамп. Если
все системы признают, что поступил сигнал опасности, гипоталамус включает механизм возбуждения вегетативной нервной системы. Это происходит
через секунду или около этого. Гормональные сигналы от активированного
гипофиза передаются через кровь, поэтому они движутся медленнее, чем
сигналы, идущие по нервным путям. С этим и связана задержка физиологической реакции. Конечно, с точки зрения биологической адаптации важно то,
что вы были бы готовы бороться бежать или предпринимать другие действия,
226
если бы опасность была связана с внезапным нападением. И это позволяет
объяснить, почему многие мелкие стычки сопровождаются шумными спорами о том, кто виноват.
Возбуждение симпатической системы имеет очевидный эволюционный
смысл, так как подготавливает наш организм к встрече с непредвиденной ситуацией. Ученые установили, что и другие аспекты нашего эмоционального
багажа, имеют свою эволюционную историю.
5.4. Нейрохимия эмоций
Возникновение любой эмоции имеет в своей основе активацию различных групп биологически активных веществ в их сложном взаимодействии.
Модальность, качество эмоций, их интенсивность определяются взаимоотношением норадренергической, дофаминергической, серотонинергической и
холинергической систем, а также целым рядом нейропептидов, включая эндогенные опиаты. Важную роль в развитии патологии настроения и аффектов
играют биогенные амины (серотонин, дофамин, норадреналин).
По мнению С. Кети, с ростом концентрации серотонина в мозге настроение у человека поднимается, а его недостаток вызывает состояние депрессии.
Положительный эффект электрошоковой терапии, в 80% случаев устраняющий депрессию у пациентов, связан с усилением синтеза и ростом норадреналина в мозге. Вещества, которые улучшают настроение, увеличивают содержание норадреналина и дофамина в нервных окончаниях. Результаты обследования мозга больных, покончивших с собой в состоянии депрессии, показали, что он обеднен как норадреналином, так и серотонином. Причем дефицит норадреналина проявляется депрессией тоски, а недостаток серотонина – депрессией тревоги. Нарушения в функционировании холинергической
системы ведут к психозу с преимущественным поражением интеллектуальных (информационных) процессов. Холинергическая система обеспечивает
информационные компоненты поведения. Холинолитики – вещества, снижающие уровень активности холинергической системы, ухудшают выполнение
пищедобывательного поведения, нарушают совершенство и точность двигательных рефлексов избегания, но не устраняют реакцию на боль и не снимают чувства голода.
Состояние агрессивности зависит от соотношения активности холинергической и норадренергической систем. Повышение агрессивности объясняется ростом концентрации норадреналина и ослабление тормозного влияния
серотонина. У агрессивных мышей замечен пониженный уровень содержания серотонина в гипоталамусе, миндалине и гиппокампе. Введение серотонина угнетает агрессивность животного.
Хорошей экспериментальной моделью для изучения биохимической
природы эмоций является феномен самостимуляции мозга. Методика для самораздражения мозга была разработана Дж. Олдсом и П. Милнером. Наиболее подробную карту точек самораздражения в мозге крыс составил Дж.
Олдс. Оказалось, что самый сильный эффект самораздражения связан с гипоталамусом, медиальным переднемозговым пучком и перегородкой. При электрической самостимуляции мозга через вживленные электроды животные
227
проявляют удивительную настойчивость в стремлении продолжить самораздражение. Значит данная самостимуляция сопровождается положительными
эмоциями, которые животные стремятся продлить. Все пункты самостимуляции объединяет то, что они совпадают с локализацией норадренергических и
дофаминергических структур. Следовательно, феномен самораздражения
связан с участием двух основных систем: норадренергической и дофаминергической.
В феномене самостимуляции выделяют мотивационный и подкрепляющий (награждающий) компоненты. Предполагают, что норадреналин связан с
побуждающим, мотивирующим компонентом в реакции самораздражения, а
дофамин – с подкрепляющим, награждающим эффектом, возникающим в результате самостимуляции и сопровождающимся положительным эмоциональным переживанием. На основе данных о механизмах самораздражения
большинство исследователей склоняется к мнению, что возникновение положительных эмоций связано с активацией специального механизма вознаграждения. Основой этого механизма является катехоламинергическая система.
Таким образом, современные данные указывают на жесткую зависимость наших настроений и переживаний от биохимического состава внутренней среды мозга. Мозг располагает специальной системой - биохимическим анализатором эмоций. Этот анализатор имеет рецепторы и детекторы,
он анализирует биохимический состав внутренней среды мозга и интерпретирует его в категориях эмоций и настроения.
5.4.1. Роль биологически активных веществ
Биохимические реакции являются основой функционирования мозга.
Важнейшее значение имеет синтез белка, в том числе, для реализации мотиваций. Блокада рибосомального синтеза белка при введении циклогексимила
подавляет у кролика пищевое, питьевое, оборонительное поведение и самораздражение (Тимофеева и др., 1990). Интенсивный синтез белка расценивается как следствие стресса, как генетически детерминированный фактор приспособления к условиям среды: крысы линии Август, неустойчивые к эмоциональному стрессу, по сравнению с устойчивыми к стрессу крысами линии
Вистар. Содержали в нейронах сенсомоторной коры белка на 16 – 18%
меньше, а в хвостатом ядре на 51% больше (Герштейн и др., 1998).
Огромное значение имеет интеграция структур головного мозга. Клетки
обонятельной коры выделяют нейромодулирующие факторы, способные
диффундировать на значительные расстояния, синхронно модифицировать
исходную реактивность популяций нейронов. Спектр выделяемых пептидов
меняется в зависимости от степени возбуждения клеток и является частотнозависимым. Главной их мишенью являются NMDA-рецепторы. Предполагают, что существуют два пула, вовлекаемых в начальную и позднюю фазу
длительной посттетанической потенциации (Мокрушин, 2002).
Биохимической основой нервно-импульсной активности является обмен
нейротрансмиттеров, которые состоят в сложных взаимоотношениях. Доказательством этому является эффект перестройки всех медиаторных систем
228
при изменении концентрации хотя бы одного медиатора. При введении аналога ГАМК Т3-146 статистически достоверно уменьшается уровень ГВК в
гипоталамусе (снижается оборот дофамина), уменьшается уровень аспартата,
глутамата, глицина, таурина. В стволовой части мозга изменения имеют противоположный характер (Уваров и др., 1994). Реализация любого психического состояния – отражение их специфического взаимодействия: норадреналин, серотонин, гистамин, ацетилхолин, глутамат – характеризуются как
«медиаторы бодрствования», ГАМК – как «медиатор медленного сна» (Ковальзон, 2001).
Многие особенности обмена генетически детерминированы, что в итоге
формирует специфические особенности поведения, в частности, эмоционально-стрессовую реакцию (Середенин и др., 2000). У мышей, предрасположенных к доминированию, и их гибридов с мышами, не предрасположенных к
доминированию, в условиях социального стресса уменьшалась активность
моноаминоксидазы А и В в полушариях. У гибридов и мышей, не предрасположенных к доминированию, повышалась активность моноаминоксидазы-В в
стволе (Козлова и др., 1996). Далее представлен краткий обзор по основным
гуморальным факторам регуляции: нейротрансмиттерам, гормонам, регуляторным пептидам.
5.4.2. Гормоны
Тиреоидные гормоны. Недостаток тиреоидных гормонов сопровождается увеличением уровня норадреналина в головном мозге, избыток - уменьшением (Комисаренко, 1968). Прямое действие тироксина и трийодтиронина
снижает активность выделения вазопрессина и окситоцина клетками ядер. In
vitro тиреоидные гормоны регулируют ген окситоцина (Глазова и др., 1997).
При гипертиреоидизации происходит потеря нейросекрета задней долей гипофиза, уменьшается количество гранул в супраоптическом ядре. При длительном введении возникает большое скопление секреторного вещества (Жукова, 1968).
Паратиреоидный гормон. У паратиреоидэктомированных животных
снижены активность супраоптического ядра и уровень вазопрессина в крови.
Парентеральное введение паратиреоидного гормона усиливает синтез РНК в
супраоптическом ядре и увеличивает уровень вазопрессина в крови, увеличивает скорость высвобождения вазопрессина из нейрогипофиза. Параттиреоидный гормон деполяризует мембрану, усиливая вход кальция в нейронах
аденогипофиза (Хдавердян, Асратян, 1996).
Катехоламины. Адреналин усиливает отдачу тиреотропного гормона
(Алешин, 1971). После введения адреналина резко увеличивается поглощение сахара мозговой тканью. Значительно увеличивается отдача АКТГ при
введении адреналина, особенно увеличивается выброс норадреналина (Комиссаренко, 1968).
Кортикостероиды. Гормоны оказывают ряд метаболических эффектов.
Кортикостероиды (КС) ингибируют скорость дыхания, тормозят транспорт
ионов в дыхательной цепи, и таким образом активируют гликолиз. Введение
ДОКА сопровождается увеличением уровня АТФ и КФ, снижением неорга229
нического фосфора (Комисаренко и др., 1990). Под влиянием минералкортикоидов активируется окисление НАДФН2 и пентозомонофосфатного (ПМФ)
пути. Активация ЭЭГ под действием глюкокортикоидов происходит за счет
усиления работы нейроглии и увеличения проницаемости мембран (Лабори,
1968).
Кортикостероиды влияют на синаптическую передачу, изменяя рецепцию и высвобождение, превращение различных медиаторов и модуляторов
непосредственно в нейронах или его синаптических окончаниях. Гидрокортизон снижает концентрацию глутамата и ГАМК, вследствие чего повышается возбудимость мозга. Дезоксикортикостеронобладает противоположным
действием. Изменение возбудимости головного мозга у адреналэктомированных животных связано с увеличением внутриклеточного содержания иона
натрия в головном мозге (Комисаренко, 1968). Однократное введение гидрокортизона резко увеличивает связывание ГАМК в гипоталамусе. Многократное введение увеличивает связывание в гиппокампе и снижает в гипоталамусе. Введение гидрокортизона адреналэктомированным животным увеличивает связывание в гипоталамусе (Мишунина, Кононенко, 1991). При введении
ДОКА усиливается обмен аденозина в гипоталамусе, а в гиппокампе накапливается аденозин в результате чего развивается торможение, связанное с
тоническим торможением пирамидных клеток. Введение ДОКА вызывает
повышение концентрации аденозина в гиппокампе: повышается активность
фосфодиэстеразы, что приводит к повышению активности нуклеозидазы и
образованию аденозина из цАМФ через 5´-АМФ (Комисаренко и др., 1990).
Половые гормоны. Меченые эстрогены избирательно накапливаются в
преоптической области и в перегородке. Известно влияние прогестерона на
возбудимость преоптической зоны и латерального гипоталамуса, имеющих
отношение к гонадотропной функции (Комисаренко, 1968). Отмечают наличие функциональной связи между метаболизмом тестостерона и подъемом
уровня катехоламинов в гипоталамусе новорожденных крыс.
Имеются сведения о способности катехолэстрогенов увеличивать концентрацию катехоламинов в мозге взрослых крыс в результате конкуренции
за активные участки катехол-о-метилтрансферазы (КОМТ) – фермента катаболизма катехоламинов. Повышается количество рецепторов к эстрогенам в
мозге (дефеминизирующее влияние). Катехолэстрогены ингибируют КОМТ,
благодаря чему осуществляется связь между серотонином и стероидами (Носенко, Резников, 1990).
Эстрадиол изменяет чувствительность нейронов к норадреналину. Под
его действием прежде нечувствительные нейроны начинают реагировать на
введение норадреналина, благодаря тому, что тормозные нейроны начинают
действовать как возбуждающие (Айвазашвили и др., 1990).
5.4.3. Нейротрансмиттеры
Ацетилхолин. Ацетилхолин (АХ) тормозит фосфорилазную активность
(образование цАМФ), тормозит пентозомонофосфатный путь (Лабори, 1974).
В перикарионах и аксонах нонапептидергических нейросекреторных клеток
присутствует холинэстераза. Блокирование холинэстеразы вызывает умень230
шение синтеза вазопрессина. АХ уменьшает выделение АКТГ (Алешин,
1971). В области базального септума и преоптической области имеются холинореактивные структуры, возбуждение которых ведет к торможению активности системы гипоталамус-гипофиз-надпочечники (Кассиль, Шрейберг,
1968).
Дофамин. Дофамин оказывает ряд метаболических эффектов. Аркуатное ядро гипоталамуса является одним из важнейших дофаминергических
центров головного мозга. Дофаминергические нейроны аркуатного ядра выделяют дофамин в гипофизарную портальную циркуляцию. Он достигает
аденогипофиза и оказывает ингибирующее влияние на секрецию пролактина
(Ершов и др., 2001). Введение L-ДОФА в течение 21 суток увеличивает синтез белка (Худоерков, 1998). Дофамин принимает участие в эмоциональных
реакциях. Введение дофамина усиливает состояние тревоги при стимуляции
вентромедиального гипоталамуса (Талалаенко и др., 2001). У высокоактивных низкоэмоциональных мышей более интенсивная утилизация дофамина,
чем у низкоактивных (Середин и др., 2000). Устойчивость к эмоциональному
стрессу связана с повышщением содержания дофамина в гипоталамусе
(Юматов, Мещерякова, 1990). Блокада дофаминергических нейронов меняет
метаболизм серотонина, не влияя на его синтез (Гайнетдинов и др., 1992).
Норадреналин и адреналин. Катехоламины активизируют окислительные процессы в нейронах и тормозят пентозомонофосфатный путь (Лабори,
1968). У диабетических крыс увеличивается калий-зависимое выделение норадреналина (Morris, Pavia, 2004). Норадреналин путем цАМФ и Са2+зависимых механизмов оказывает влияние на синтез и активность синаптических сериновых пептидаз (Безуглый, 1992). Катехоламины участвуют в регуляции выделения гормонов. Адренергические механизмы участвуют в передаче аденогипофизотропных факторов в кровь, например, тиролиберина
(Wittmann et al., 2004). Адренергические факторы усиливают выделение вазопрессина и АКТГ. В окончаниях нонапептидергических нейросекреторных
клеток содержатся гранулы с катехоламинами (Алешин, 1971). Введение норадреналина значительно повышает содержание НАД и ГАМК (Фоменко и
др., 1999). Секреция АКТГ усиливается в 6 – 8 раз, если в инкубированную
среду добавить адреналин, особенно норадреналин (Комисаренко, 1968).
Инъекция йохимбина (пресинаптического α-адреноблокатора, стимулирующего высвобождение норадреналина из адренергических гипнотических
терминалей) повышает аверсивный порог электрошока – оказывает анксиолитическое действие (Талалаенко и др., 2001). Обнаружена обратная корреляция между содержанием норадреналина и двигательной активностью. Более пассивные мыши имеют более высокий уровень норадреналина (Середин
и др., 2000). В гипоталамусе крыс линии Вистар (устойчивых к стрессу) более высокое содержание норадреналина, которое меньше снижается в условиях стресса (Юматов, Мещерякова, 1990; Перцов и др., 1997).
При действии β-адренгоблокаторов реакция избегания прекращается.
Пищевое поведение инициируется на уровне гипоталамуса стимуляцией αадренорецепторов. Возбуждение β-адренорецепторов и рецепторов дофамина
231
подавляет потребление пищи (Зилов и др., 1992). При введении норадреналина нейрональная активность сытых кроликов становится как у голодных.
Норадреналин может модулировать эффекты опиоидных нейропептидов, холецистокинина, пептида Y, модулирует конформацию рецепторов. При блокаде β-рецепторов исчезают интервалы 100 – 200 мс, при блокаде αрецепторов – интервалы 1 – 30 мс (Безуглый, 1994).
Серотонин. Серотонин активирует окислительные процессы в нейронах
и гликолитические в глии (Лабори, 1968). Снижение концентрации серотонина успокаивающе действует на ЦНС, повышение – возбуждающе, при этом
подавляется активность холинэстеразы, хотя в малых дозах серотонин активирует ее (Талалаенко и др., 2001).
У взрослых серотонин вырабатывается в нейронах ядер шва среднего
мозга, он поступает по их аксонам в гипоталамус, где вовлекается в нейроэндокринную регуляцию (Сапронова и др., 1996). Серотонин стимулирует выход АКТГ из гипофиза, а как следствие выход норадреналина и адреналина
из надпочечников. Введение серотонина в вентромедиальный гипоталамус,
миндалину, гипофиз не влияло на обмен тиреотропного гормона, но повышало концентрацию лютеинизирующего гормона; повышало уровень кортикостероидов при введении в вентральный гиппокамп, септум, снижало при введении в миндалину и дорсальный гиппокамп (Алешин, 1971). Введение серотонина в передний гипоталамус вызывает снижение концентрации кортикостероидов, в средний – повышение. Внутрибрюшинное введение серотонина
повышает концентрацию кортикостероидов в крови (Кассиль, Шрейберг,
1968).
Введение серотонина ослабляет состояние тревоги при стимуляции вентромедиального гипоталамуса (Талалаенко и др., 2001). Обнаружено анксиолитическое и антидепрессивное действие агонистов 5-НТ рецепторов. Животные с генетически нокаутированными 5-НТ рецепторами обладают высоким уровнем тревожности (Вишневецкая и др., 2001). У пациентов с тревожно-депрессивным и депрессивно-истерическим синдромом уровень серотонина превышает уровень у психопатических без депрессий и у астенодепрессивных больных. Уровень серотонина повышен, повышена скорость
захвата тромбоцитами, снижена экскреция 5- оксииндолилуксусной кислоты
(Андрианова и др., 1994).
Содержание серотонина отрицательно коррелирует с уровнем локомоторной активности и положительно – с выраженностью эмоциональных реакций. У низкоэмоциональных высокоактивных животных в «открытом поле» снижен уровень серотонина и 5-оксииндолилуксусной кислоты в гипоталамусе (Середина и др., 2000). У поведенчески пассивных крыс увеличение
серотонина при стрессе больше (Умрюхин, Ландграф, 2002). У крысыубийцы в височной и теменной доле, гипоталамусе, гиппокампе увеличивается соотношение норадреналин/серотонин. В гипоталамусе и зрительной
коре количество серотонина снижается на 75% и 76% соответственно. Соотношение норадреналин/серотонин увеличивается в 5 раз в среднем мозге, в
гипоталамусе - в 5,3 раза, в гиппокампе – в 2,7 раза (Алексидзе и др., 2001).
232
Введение антагонистов серотонина снижало показатели половой активности, уровень тестостерона не повышался, т.е. половая активность регулируется одними серотонинергическими механизмами (Амстиславская и др.,
1999). Содержание люлиберина при дефиците серотонина сильно снижается
у самцов в гипоталамусе. Это снижение совпадает с увеличением уровня лютеинизирующего гормона в плазме у самцов. Люлиберин синтезируется в
септопреоптической области, переходит в срединное возвышение. Синтез
люлиберина контролируется серотонинергически из ядра Раффа, у взрослых
серотонин тормозит секрецию люлиберина. Тестостерон маскулинизирует,
снижая плотность серотонинергических волокон в преоптической области
(Сапронова, 1994).
Пристрастие к алкоголю сопровождается усилением обмена серотонина
в гипоталамусе и снижением обмена норадреналина (Громова и др., 1987).
При введении антител к серотонину алкогольная зависимость ослабляется
(Давыдова и др., 1998).
Глутамат. Введение глутамата ослабляет состояние тревоги при стимуляции вентромедиального гипоталамуса (Талалаенко и др., 2001). Глутамат
обеспечивает высвобождение вазопрессина и окситоцина в супраоптическом
и паравентрикулярном ядрах (Stern et al., 1999). От него зависит активность
ангиотензинергических нейронов переднего гипоталамуса (Hagiwara, Kubo,
2004).
ГАМК. ГАМК является «медиатором медленного сна» (Ковальзон,
2001). Связывание ГАМК в гипоталамусе выше, чем в гиппокампе (Мишунина, Кононенко, 1991). Инъекция мусцимола (агониста ГАМК) повышает
аверсивный порог электрошока – оказывает анксиолитическое действие.
Введение в медиальный гипоталамус блокатора ГАМК бикукулина усиливает тревожное состояние. Введение ГАМК снимает состояние тревоги в тесте
пассивного избегания (Талалаенко и др., 2001).
Аденозин занимает важное место в нейрофизиологических процессах,
являясьнейромедиатором и нейромодулятором, тормозит возбудимость кортикальных нейронов и синаптическую передачу. Он в значительной степени
влияет на выделение различных нейротрансмиттеров в синаптическую щель
(Комисаренко и др., 1990).
NO способен индуцировать эффект длительной посттетанической потенциации (Мокрушин, 2002). В нейронах паравентрикулярного ядра локализуются окситоцин и NO. После имитации космического полета происходит
увеличение активности нитроксидсинтетазы. NO участвует в регуляции
транссинаптической передачи сигналов, в адаптации и гибели нейронов (Фиделина и др., 1998).
5.4.4. Регуляторные пептиды
Регуляторных пептидов огромное количество, они обладают широчайшим спектром действия и сложнейшими взаимосвязями как друг с другом,
так и с классическими медиаторами и гормонами.
Например, пептид, вызывающий дельта-сон, участвует в обширном
спектре физиологических и патологических реакций: стрессорных, иммун233
ных, болевых, эндокринных, терморегулирующих, в регуляции циркадной
ритмики, формировании алкогольной и опиоидной зависимости. Имеются
некоторые данные об эффектах самого пептида на норадренергическую, серотонинергическую, ГАМК-ергическую передачу в головном мозге. DSIP
подавляет выброс тиреотропина, кортиколиберина, кортикотропина, соматостатина, участвует в стимуляции выброса лютеинизирующего гормона, соматолиберина и соматотропного гормона.
В целом системный характер действия пептида, вызывающего дельтасон (ПВДС), обеспечивает устойчивость организма к действию стресса. Важной особенностью является каскадный механизм его действия. Полураспад
ПВДС у человека 7 – 8 мин. Наблюдается положительная корреляция между
концентрацией ПВДС, вещества Р, β-эндорфина и устойчивостью к эмоциональному стрессу. Введение ПВДС в вентральный гипоталамус увеличивает
концентрацию вещества Р. У животных, слабоустойчивых к стрессу раньше
снижается индуцированный уровень вещества Р и эндорфина, а также после
введения ПВДС снижается уровень кортикостерона (Судаков и др., 1995).
Ведение L-ДОФА в течение 21 суток увеличивает синтез белка. Наблюдается
снижение синтеза белка при совместном с ДОФА введении ПВДС (снижение
функциональной активности нейронов) – торможение доминантного очага
пирамидных нейронов, вызванного введением ДОФА (Худоерков, 1998).
Помимо прочего, регуляторные пептиды могут модулировать и реализовывать определенные формы целенаправленного поведения, в частности, на
фоне действия циклогексимида пентагастрин восстанавливает пищевое, брадикинин – оборонительное поведение, АКТГ – самораздражение (Тимофеева
и др., 1990). Введение тиролиберина вызывает пищевое поведение, груминг,
исследовательское поведение, положительное подкрепление. Брадикинин
тормозит самостимуляцию латерального гипоталамуса, облегчает отрицательные эмоциональные реакции (Мещеряков, Рихтер, 1990).
После разрушения латерального гипоталамуса введение β-липотропина,
β-эндорфина оказывает компенсаторный эффект, вероятно, за счет того, что в
гипоталамусе происходит синтез β-эндорфина и метаболические регуляторные эффекты гипоталамуса реализуются за счет взаимодействия этих веществ с рецепторами в других структурах мозга (Джафаров, 1991). МЭ (вырабатывается и накапливается в вентромедиальном гипоталамусе) угнетает
частоту саморадражения. Разрушение вентромедиального гипоталамуса снижает частоту самораздражения. МЭ восстанавливает самораздражение наряду с веществом Р, АКТГ, β-липотропином (Салиева, Лихачева, 1992). Включение рецепторов к холецистокинину сопряжено с деспокойством и отрицательными эмоциями (Зилов, Патышакулиев, 1993).
Любая из поведенческих реакций связана со сложным взаимодействием
регуляторных пептидов с нейротрансмиттерами и другими регуляторными
пептидами. Стимуляция вентромедиального гипоталамуса вызывает реакцию
избегания, которую введение пентагастрина преобразует в пищевую мотивацию. Введение β-адреноблокаторов индерала и М-холиноблокатора атропина
не вносит изменений. При введении антагониста серотонина – кетансерина и
234
Н-холиноблокатора калипсола (кетамина) восстанавливается реакция избегания, баклофен (блокатор ГАМК) значительно сократил время восстановления
реакции избегания. Пентагастрин оказывает влияние на активность холинэстеразы. Пентагастрин взаимодействует с рецепторами к холецистокинину, концентрация которого особенно высока в гипоталамусе (Зилов, Патышакулиев, 1993). Нейропептид Y действует совместно с холинореактивными структурами (Martin, 2004).
Механизмы действия регуляторных пептидов весьма разнообразны. Они
могут действовать непосредственно на мембраны. Например, вазопрессин
блокирует натриевый ток. В низких концентрациях (10 – 13 моль/л) блокирует кальциевый ток, а в больших – нет. При концентрации 10-15 – 10-16 увеличивает калиевый ток, при концентрации более 10-9 – блокирует. При концентрации 10-16 – 10-14 уменьшается ток утечки, при концентрации 10-13 – 10-6 ток
утечки увеличивается (Артемьев и др., 1991). К тому же аргини-вазопрессин
улучшает обучение и память (Чепкова и др., 2001).
Регуляторные пептиды могут вызывать электрофизиологические эффекты в ЦНС (трипептид меланостатин способен индуцировать длительную посттетаническую потенциацию) (Мокрушин, 2002). Они влияют на периферическую афферентацию и эфферентацию. Введение АКТГ вызывает быстроразвивающееся и продолжительное увеличение порога болевой чувствительности – это неопиоидная форма анальгезии (Богданов, Ярушкина, 2001). Под
влиянием сверхмалых доз окситоцина болевая чувствительность снижается
на 56% (Урываев, Петров, 1996). Соматостатин снижает аритмию, облегчает
вагусное управление ритмом (Осадчий, 1997).
Регуляторные пептиды влияют на обмен нейротрнсмиттеров. Высокий
уровень прогестерона у самок совпадает с увеличением уровня тирозингидроксилазы в аркуатном ядре (увеличивается синтез дофамина) (Ершов и др.,
2001). При однократном введении АКТГ связывание ГАМК увеличивается в
гиппокампе и гипоталамусе (Мишунина, Кононенко, 1991). В гипоталамусе
при гипоксии наблюдалось снижение уровня норадреналина до 82% к контролю. Введение смеси пептидов FNRF, тиролиберина, семакса устраняло
этот эффект (Платонов и др., 1999). Холецистокинин и его С-терминальные
концы изменяют чувствительность дофаминовых рецепторов в мозге. Пентагастрин сосуществует в нейронах с дофамином (Зилов, Патышакулиев, 1993).
Регуляторные пептиды влияют на синтез и секрецию гормонов. В волокнах, соединяющих гипоталамус с гипофизом обнаружены рецепторы к веществу Р, Галанину, ко-кальцигенину (Liu, 2004). Галанин участвует в тиреосекреции (Wittmann et al., 2004). Вазопрессин усиливает отдачу люлиберина
и кортиколиберина и тормозит отдачу тиролиберина (Алешин, 1971). Тиролиберин включается в вазопрессинергические клетки, но при этом понижается активность и в вазопрессинергических и в окситоцинергических клетках
супраоптического и паравентрикулярного ядер (Глазова, Красновская, 1999).
Стимуляция клеток постоптического ядра при иммобилизации может быть
обусловлена влиянием соматостатина (антагонистом тиролиберина по действию на тиреотропный аденогипофиз. Пентагастрин стимулирует образова235
ние соматотропного гормона и пролактина (Зилов, Патышакулиев, 1993), а
ангиотензин II подавляет выделение пролактина (Fagundes Donadio et al.,
2004).
236
ГЛАВА 6. МЫШЛЕНИЕ И ИНТЕЛЛЕКТ
6.1. Теория мышления
Психические процессы являются базовой основой человеческой психики. Три разновидности психических процессов – познавательные, эмоциональные и волевые – образуют в своей совокупности психическую деятельность человека.
Психические процессы, с помощью которых формируются образы окружающей среды, а также образы самого организма и его внутренней среды,
называются познавательными психическими процессами. Познавательные
процессы – ощущение, восприятие, мышление, воображение, память - формируют информационную базу, ориентировочную основу психики. Именно
познавательные психические процессы обеспечивают получение человеком
знаний об окружающем мире и о самом себе. Эти знания являются тем фактором, который при наличии какого-либо побуждения определяет выбор человеком одного из многих возможных, на каждый данный момент, направлений движения и удерживает движение в рамках этого направления. Осознаваемые человеком потребности также даны ему в форме знаний, по крайней
мере, в форме знания о том, что он чего-то хочет. Сама деятельность человека приобретает целенаправленный, упорядоченный характер, благодаря знанию о конечном ее результате как о цели, существующей в сознании, форме
представления о какой-то конкретной вещи или форме абстрактной идеи.
Познавая и преобразуя мир, человек выявляет устойчивые, закономерные связи между явлениями. Закономерности, внутренние связи явлений отражаются в нашем сознании опосредованно – во внешних признаках явлений
человек распознает признаки внутренних, устойчивых взаимосвязей. Определяем ли мы, глядя в окно, по мокрому асфальту, был ли дождь, или устанавливаем законы движения небесных тел – во всех случаях мы отражаем
мир обобщенно и опосредованно, сопоставляя факты, делая умозаключения,
выявляя закономерности в различных группах явлений. Человек, не видя
элементарных частиц, познал их свойства и, не побывав на Марсе, многое
узнал о нем.
Замечая связи между явлениями, устанавливая всеобщий характер этих
связей, человек деятельно осваивает мир, рационально организует свое взаимодействие с ним, он осуществляет мыслительную деятельность - обобщенную ориентацию в мире. Мышление формирует структуру индивидуального
сознания, классификационно-оценочные эталоны индивидуума, его обобщенные оценки, характерную для него интерпретацию явлений.
6.1.1. Определение мышления
Мышление – это социально обусловленный, неразрывно связанный с речью познавательный процесс, характеризующий обобщенным и опосредованным отражением связей и отношений между объектами в окружающей
действительности.
237
Венцом эволюционного и исторического развития познавательных процессов человека является его способность мыслить. Благодаря понятийному
мышлению человек беспредельно раздвинул границы своего бытия, очерченные возможностями познавательных процессов более «низкого» уровня –
ощущения, восприятия, представления. Чувственные образы, создаваемые с
помощью этих процессов, обладая качеством надежной достоверности, т.е.
высокой степени соответствия объектам и ситуациям реального мира, дают
возможность вовремя реагировать на происходящие изменения и эффективно
строить свое поведение в ответ на эти наличные, непосредственно воспринимаемые события.
Придавая движениям определенное направление в пространстве, и регулируя их силу и скорость, чувственные образы в то же время, будучи жестко
«привязанными» к объекту, его форме, свойствам, местоположению и скорости его продвижения, создают определенные ограничения в познании окружающего мира. В этих образах окружающий мир предстает, так сказать, в нетронутом виде. Для того, чтобы проникнуть в суть вещей и явлений, понять
скрытые от непосредственного взора связи и отношения внутри них и между
ними, необходимо активно в них вмешиваться, произвести с ними некие физические или мысленные манипуляции, в результате которых эти скрытые
связи и отношения становятся явными. Такое постижение этих связей раздвигает границы наличной ситуации не только в том смысле, что мы знаем,
что воспринимаемые здесь и сейчас объекты и события являются лишь ничтожной частью всего сущего в безграничном пространстве и времени; но и в
том, что мы своим умственным взором можем увидеть то, что не дано невооруженному мыслью глазу, уху, обонянию и т.д. Такой умственный образ
окружающего мира, сплетаясь с его чувственным образом, максимально отражает окружающий мир, хотя в то же время может порождать и химеры. С
помощью мышления человек познает окружающий мир во всем многообразии свойствах и отношениях.
Преимущества, которое дает человеку мышление, заключается также в
том, что с его помощью он может, «не сходя с места» и, таким образом,
находясь в безопасном положении, «проиграть в уме» различные варианты
возможных (и невозможных) событий, которые в действительности нигде и
никогда не происходили; предвосхитить наступление наиболее вероятных
событий, чувственно не воспринимаемых в данный момент в данном месте, и
подготовиться к соответствующим ответным действиям, спланировать их и
корректировать их в процессе осуществления, т.е. мышление, являясь частью
психики, выполняет одну из основных ее функций – функцию упреждения
событий. Таким образом, с помощью мышления человек познает не только
сущее, действительное, но и возможное, он не только познает, но и создает
его.
Мышление является предметом исследования многих дисциплин: философии, в рамках которой исследуются общие отношения между мышлением
и материей; социологии, где изучается зависимость мышления от социальной
структуры общества и процесса его развития; логики, которая исследует за238
кономерные связи между такими основными формами мышления, как понятие, суждение и умозаключение; физиологии и других наук. Реально совершающееся мышление может быть, и часто бывает, неправильным с точки
зрения формальной логики. Оно может определяться субъективными пристрастиями, быть непоследовательным, свернутым, в процессе его осуществления могут допускаться логические ошибки, но именно это живое, обусловленное собственно психологическими факторами мышление и интересует
психологов.
При изучении мышления конкретных людей в конкретных обстоятельствах были получены очень важные факты. В частности, было обнаружено,
что с точки зрения достижения конечного результата, «ошибка» - понятие,
весьма относительное, так как именно ошибка может выполнять очень важную подготовительную функцию при решении задач. Если логика изучает
отношения между готовыми, уже сформированными понятиями, то психологию интересует также сам по себе процесс формирования понятий, при котором может происходить, например, приписывание вещам отсутствующих у
них свойств. Кроме того, психологию интересуют не только развитые формы
мышления, основанные на оперировании понятиями, но и более простые
формы. Основной тезис о взаимосвязи психических явлений реализуется в
исследовании влияния на мышление других психических процессов, состояний и свойств личности, таких как эмоции, установки, характер, личностные
особенности.
Под мышлением мы понимаем нечто, происходящее где-то «внутри», в
психической сфере, и то психическое «нечто» влияет на поведение человека
таким образом, что оно приобретает нешаблонный, нестандартный, неповторяющийся характер. Когда мы наблюдаем однообразное поведение, слышим
давно известные истины, знаем, что человек слепо верит во что-то, мы говорим, что здесь нет и намека на мысль. Приспособительная изменчивость поведения животных в некоторых ситуациях также побуждает нас предполагать
наличие в нем разумной основы.
Приспособление к окружающей среде может осуществляться двумя
принципиально различными путями: 1) путем выполнения автоматизированных, жестко запрограммированных действий, не зависящих от меняющихся
обстоятельств; 2) путем выработки в данных, конкретных ситуациях новых
индивидуальных форм поведения, учитывающих изменившиеся условия. В
связи с тем, что никакая заранее подготовленная (врожденная) программа
поведения не может полностью соответствовать изменяющимся условиям
среды, любое поведение, основанное на психическом отражении, можно считать разумным, т.е. целесообразным, где разумное означает индивидуальноизменчивое и приспособленное к конкретным обстоятельствам. В более узком смысле, под разумным понимают нахождение обходных путей и использование орудий. Даже у животных всякое поведение представляет собой
сплав врожденных и индивидуально-изменчивых форм поведения.
Несмотря на то, что по признаку индивидуального приспособления к изменяющимся условиям между поведением человека и животных имеется
239
много общего, поведение человека, основанное на мышлении, и разумное
поведение животных отличаются друг от друга существенно и принципиально. Главное отличие в том, что поведение животных – приспособительное,
поведение человека – приспособительно-преобразующее. В процессе преобразующей деятельности человека мышление выступает как средство постановки цели и как аппарат для подготовки целенаправленных действий. То и
другое возможно только на основе использования языка как средства, в котором в обобщенной форме закреплены наиболее общие свойства предметов и
явлений и отношения между ними. Формирование языка, существующего в
речевой форме и являющегося средством общения, в свою очередь возможно
только в социальной среде.
Спецификой отражения на уровне мышления является отражение именно отношений между объектами и признаками внутри них, оно требуется, в
том числе и для осуществления обобщений. Специфическое отражение указанных отношений в мышлении представлено в феномене понимания. До тех
пор, пока эти отношения не будут поняты субъектом, их отражение в психике будет представлено только на сенсорно-перцептивном уровне, как это
случается при восприятии речевых звуков – можно услышать фразу, произнесенную на родном языке, но не понять ничего.
Человеческое мышление, обладая всеми присущими ему специфическими свойствами, не обнаруживающимися в рассудочной деятельности животных, не является в то же время внезапно возникшим феноменом и имеет
определенные предпосылки – биологические и социальные.
В качестве исходных условий для возникновения мышления выступают
две формы деятельности: предметная деятельность и общение. Внутри этих
условий – совместных действий с предметом – в формировании мышления
участвуют как собственно биологические, так и социальные предпосылки. В
качестве биологической предпосылки выступает развитое восприятие, которое дает субъекту максимально адекватный образ объекта, без чего невозможна адекватная манипуляция им и, соответственно, невозможно отражение связей как внутри объекта, так и между объектами. Без регулирующей
функции образов невозможны также первичные исходные формы предметной деятельности и общения: без наличных образов люди, образно говоря,
просто не нашли бы ни объекта для совместных действий, ни друг друга.
В свою очередь, совместная предметная деятельность и общение, развиваясь, становятся мощной движущей силой и главным фактором развития
мышления. Исключительно мощным средством формирования мышления,
таким образом, является вовсе не созерцание, а деятельность, действие, которое, по образному выражению С.Л. Рубинштейна, «как бы несет мышление
на проникающем в объективную действительность острие своем». Разламывая кость, раскалывая орех, копая землю, бросая камень, царапая и пробивая
мягкое – твердым, человек постигает открывающиеся при этом связи между
объектами.
Исходной предпосылкой для развития мышления является непосредственная преобразующая активность отдельного индивида. Данная актив240
ность приводит к формированию первой фазы всего процесса – формированию и совершенствованию специальных органов действия. У человека таким
органом является рука. Совершенствование руки заключалось в постепенном
приобретении ею такой формы, при которой один палец противопоставлен
остальным, что способствует совершению разнообразных и тонких действий.
Вторая фаза определяется тем, что действие становится орудийным и коммуникативно опосредованным, то есть, и сами орудия, и цели, и значение действия определяются совместно с другими людьми. Далее орудийная коммуникативно опосредованная деятельность сама становится главным фактором
становления мыслительных процессов. Обе фазы этого процесса переплетаются и взаимно влияют друг на друга.
Наблюдения за детьми, которых воспитали животные, полностью подтверждают эти представления: у них морфологически развитый орган действия – рука – в действительности не является таковым или является только
отчасти, в той же мере у них оказывается неразвитым и мышление.
Итак, на начальных этапах мощным средством развития мышления является практическое действие. В дальнейшем, при развитом мышлении, уже
мысль становится средством организации действия, предваряющим его фактором, выполняющим программирующую и регулирующую функцию. При
этом, практическое действие не утрачивает своего значения и продолжает
выполнять роль одного из основных средств совершенствования мысли. Об
этом следует помнить каждому, кто в своем интеллектуальном развитии не
желает останавливаться на достигнутом.
6.1.2. Мыслительный процесс и его фазы
По С.Л. Рубинштейну, всякий мыслительный процесс является актом,
направленным на разрешение определенной задачи, постановка которой
включает в себя цель и условия. Мышление начинается с проблемной ситуации, потребности понять. При этом разрешение задачи является естественным завершением мыслительного процесса, а прекращение его при недостигнутой цели будет воспринято субъектом как срыв или неудача. С динамикой мыслительного процесса связано эмоциональное самочувствие субъекта, напряженное в начале и удовлетворенное в конце.
Забегая вперед, отметим, что такое определение применимо лишь к
мышлению, направленному на решение определенных, в частности вычислительных, задач. Действительно, при наличии задачи, например, подсчитать
сдачу в булочной, мы имеем проблемную ситуацию и естественное завершение мыслительного процесса, и в случае, если оно не будет достигнуто, субъект воспримет это как неудачу. Если же субъект, к примеру, думает о предстоящей в выходной лыжной прогулке, то в этом случае сложно детерминировать проблемную ситуацию, и, тем более, цель, как завершение мыслительного процесса. Кроме того, эмоциональное самочувствие такого субъекта
не будет напряженным в начале размышлений о поездке, а будет оставаться
удовлетворенным на всем протяжении мыслительного процесса.
Следует также отметить, что существуют мыслительные задачи (и даже
вычислительные), не имеющие дискретно определенного, однозначного ре241
шения. Например, проблема «Идти ли на лекцию?» подразумевает, как правило, дискретный, качественный ответ, а размышление над вопросом «Что за
человек субъект А?» может привести, в лучшем случае, к сложному и многомерному ответу, а у человека с более тонким эмоциональным восприятием –
к ответу, даже не поддающемуся вербальному изложению, так что сомнение
в том, является ли это новое, более глубокое представление о человеке ответом на поставленный вопрос. Таким образом, помимо абстрактного мышления, различают мышление эмоциональное (оценка), практическое (нагляднодейственное) мышление и др.
Разрешение задачи требует значительного волевого усилия. Это хорошо
иллюстрируется энцефалограммой (ЭЭГ). Когда в лаборатории снимали
ЭЭГ, испытуемого просили «ни о чем не думать» и тогда появлялся четкий
альфа-ритм, когда же его мысли более-менее оформлялись и приобретали
конкретное направление (например, когда он замечал шум самописца, выписывающего альфа-ритм большой амплитуды), альфа-ритм немедленно сменялся бета-ритмом, отмечая возросшую активность.
Для мышления характерна сознательная направленность. Течение мыслительного процесса определяется осознанием задачи. При этом совершается
проверка, контроль и критика, что характеризует мышление как сознательный процесс. Нужно отметить, что только в мыслительном процессе возможна ошибка, в то время как ассоциативный процесс может дать всего лишь неудовлетворительный результат. При этом в мыслительном процессе часто
субъект способен сам осознать эту ошибку.
Всякий мыслительный процесс совершается в обобщениях (понятиях),
но, как правило, он, кроме понятий, включает в себя также образы. Существование художественного мышления, сравнений и метафор доказывает, что
человек может мыслить образами. Включаясь в мыслительный процесс, образ преобразуется: на передний план выступают существенные в данном случае черты, остальные затеняются.
Начальной фазой мыслительного процесса является осознание проблемной ситуации. Сама постановка проблемы является актом мышления, часто
это требует большой мыслительной работы. Первый признак мыслящего человека – умение видеть проблему там, где она есть. Возникновение вопросов
(что характерно для детей) есть признак развивающейся работы мысли. Человек видит тем больше проблем, чем больше круг его знаний. Таким образом, мышление предполагает наличие каких-то начальных знаний.
От осознания проблемы мысль переходит к ее разрешению. Решение задачи осуществляется разными способами. Есть особые задачи (задачи
наглядно-действенного и сенсомоторного интеллекта), для решения которых
достаточно лишь по-новому соотнести исходные данные и переосмыслить
ситуацию (представители гештальтпсихологии ошибочно пытались свести к
такой схеме решение всех задач). Как уже отмечалось, в большинстве случаев для решения задач необходима некоторая база теоретических обобщенных
знаний. Решение задачи предполагает привлечение уже имеющихся знаний в
качестве средств и методов решения. Применение правила включает две
242
мыслительные операции: 1) определить какое именно правило привлечь для
решения; 2) применение общего правила к частным условиям задачи.
Автоматизированные схемы действия можно считать навыками мышления. Важно отметить, что роль мыслительных навыков велика именно в тех
областях, где имеется очень обобщенная система знаний, например, при решении математических задач.
При решении сложной проблемы обычно намечается путь решения, который осознается как гипотеза. Осознание гипотезы порождает потребность
в проверке. Критичность – признак зрелого ума. Некритический ум легко
принимает любое совпадение за объяснение, первое подвернувшееся решение за окончательное. Когда заканчивается проверка, мыслительный процесс
переходит к окончательной фазе – суждению по данному вопросу.
Таким образом, мыслительный процесс – это процесс, которому предшествует осознание исходной ситуации (условия задачи), который является сознательным и целенаправленным, оперирует понятиями и образами, и который завершается каким-либо результатом (переосмысление ситуации,
нахождение решения, формирование суждения и т.п.).
6.1.3. Операции мыслительной деятельности
Сравнение – это сопоставление предметов и явлений с целью найти
сходство и различия между ними. Ушинский К.Д. считал операцию сравнения основой понимания. Он считал, что мы познаем любой предмет, только
приравнивая его к чему-то и отличая от чего-то.
В учебной деятельности школьника сравнение играет очень важную
роль. Сравнивая, например, прилагательное и глагол, операции умножения и
деления, кислород и водород, треугольник и прямоугольник, лес, степь и пустыню, рабовладельческий строй и феодальный, школьник глубже познает
особенности данных предметов и явлений.
Успешное сравнение предметов и явлений возможно тогда, когда оно
целенаправленно, т.е. происходит с определенной точки зрения, ради ответа
на какой-то вопрос. Оно может быть направлено или на установление сходства предметов, или на установочные различия, или на то и другое одновременно. Так, если изучают домашних животных, сравнивая их с точки зрения
пользы для человека, сравнение может быть направлено на установление
сходных признаков между ними. Если изучают строение и происхождение
домашних животных, в ходе изучения могут устанавливать определенные
различия между ними.
Исследования показали, что младшие школьники будут более успешно
находить сходство между предметами, если при сравнении давать дополнительный предмет, отличный от сравниваемых. Ученики сравнивают изображения домашних животных – коровы и овцы и сходных признаков усматривают не так много. Если же продемонстрировать три картинки – корову, овцу
и собаку, то учащиеся находят гораздо больше сходных признаков у коровы
и овцы.
Анализ и синтез. Анализ – это мысленное расчленение предмета или
явления на образующие его части, выделение в нем отдельных частей, при243
знаков и свойств. Синтез – это мысленное соединение отдельных элементов,
частей и признаков в единое целое. Анализ и синтез неразрывно связаны,
находятся в единстве друг с другом в процессе познания: анализируем мы
всегда то, что синтетически целое, а синтезируем то, что аналитически расчленено.
Анализ и синтез – важнейшие мыслительные операции, в единстве они
дают полное и всестороннее знание действительности. Анализ дает знание
отдельных элементов, а синтез, опираясь на результаты анализа, объединяя
эти элементы, обеспечивает знание объекта в целом. Овладевая чтением, ребенок под руководством учителя осуществляет анализ (в предложении выделяет слова, в словах – слоги и звуки) и синтез (из звуков и букв составляет
слоги, из слогов – слова, из слов – предложения). Для понимания особенностей какого-либо растения ученик мысленно выделяет и рассматривает его
части: корень, стебель, листья, цветы (анализирует), а потом представляет
растение в целом (синтезирует). Для запоминания определенного текста ученик выделяет в нем отдельные части, смысловые куски (анализирует) и пытается понять, как они логически связаны в единое целое (синтезирует). Изучая в школьной мастерской новый для него станок, школьник пытается выделить его отдельные части и понять их назначение, на основе чего он представляет взаимодействие частей и понимает принцип работы станка в целом.
Всякий анализ начинается с предварительного общего ознакомления с
предметом или явлением и затем переходит в более глубокое анализирование. Процессы анализа и синтеза часто возникают вначале в практической
деятельности. Чтобы разобрать и собрать в уме мотор, необходимо научиться
разбирать и собирать его на практике.
Абстракции. В процессе познания возникает необходимость не только
проанализировать какой-либо предмет или явление, но и выделить для более
углубленного изучения какой-либо один признак, одно свойство, одну часть,
отвлекаясь (абстрагируясь) на время от всех остальных, не принимая их во
внимание. Как правило, выделяются не просто какие-то признаки и свойства,
а важные, существенные признаки. Абстракция – это мысленное выделение
существенных свойств и признаков предметов или явлений при одновременном отвлечении от несущественных признаков и свойств.
Выделенный в процессе абстрагирования признак предмета мыслится
независимо от других признаков и становится самостоятельным объектом
мышления. Так, наблюдая различные прозрачные объекты: воздух, стекло,
воду и др., мы выделяем в них общий признак – прозрачность и можем мыслить о прозрачности вообще; наблюдая движение небесных тел, машин, людей, животных, мы выделяем общий признак – движение и мыслим о движении вообще как о самостоятельном объекте. Точно так же при помощи абстрагирования создаются понятия о длине, высоте, объеме, треугольнике,
числе, глаголе и т.д.
Обобщение и конкретизация. Абстракция лежит в основе обобщения –
мысленного объединения предметов и явлений группы по тем общим и существенным признакам, которые выделяются в процессе абстрагирования.
244
В учебной работе школьников обобщение обычно проявляется в выводах, определениях, правилах, классификации. Школьникам иногда трудно
произвести обобщение, так как далеко не всегда им удается самостоятельно
выделить не просто общие, но и существенные общие признаки.
Некоторые психологи (Д.Б. Эльконин, В.В. Давыдов) различают два вида обобщения: формально-эмпирическое и содержательное (теоретическое).
Формально-эмпирическое обобщение осуществляется путем сравнения ряда
объектов и выявления внешне одинаковых и общих признаков. Содержательное обобщение основано на глубоком анализе объектов и выявлении
скрытых общих и существенных признаков, отношений и зависимостей.
Конкретизация – это мысленный переход от общего к единичному, которое соответствует этому общему. В учебной деятельности конкретизировать
– значит привести пример, иллюстрацию, конкретный факт, подтверждающий общее теоретическое положение, правило, закон (например, грамматическое, математическое правило, физический, общественно-исторический закон и т.д.). В учебном процессе конкретизация имеет большое значение: она
связывает наши теоретические знания с жизнью, с практикой и помогает
правильно понять действительность. Отсутствие конкретизации приводит к
формализму знаний, которые остаются голыми и бесполезными абстракциями, оторванными от жизни.
6.1.4. Основные формы мышления
Различают три основные формы мышления: понятие, суждение и умозаключение.
Понятие – это форма мышления, в которой отражаются общие и притом
существенные свойства предметов и явлений. Каждый предмет, каждое явление имеют много различных свойств, признаков. Эти свойства, признаки
можно разделить на две категории – существенные и несущественные.
Например, каждый отдельный треугольник имеет три угла, определенные
размеры – длину сторон и площадь, определенную величину углов, форму.
Но только первый признак делает фигуру треугольником, позволяет отличить
ее от других фигур: прямоугольника, круга, трапеции. Остальные признаки
отличают один треугольник от другого; при изменении их треугольник не
перестает быть треугольником. Равно и каждое отдельное дерево обладает и
такими признаками, которые позволяют отличить его от кустарника, травы
(т.е. существенными признаками), например наличием ствола, и такими, которые отличают одно дерево от другого, например возраст, количество ветвей, сохранность коры, наличие дупла и т.д.
В понятии же содержатся лишь свойства, общие и существенные для целого ряда однородных предметов: для понятия «школьник» общее и существенное свойство – обучение в школе (но не возраст, национальность, цвет
глаз или цвет волос); для понятия «термометр» - то, что это прибор для измерения температуры окружающей среды (а не его форма, размеры и т.д.).
Понятие существует в виде значения слова, обозначается словом. Каждое слово обобщает (кроме, разумеется, слов, обозначающих имена собственные). В понятиях наши знания о предметах и явлениях действительно245
сти кристаллизуются в обобщенном и отвлеченном виде. В этом отношении
понятие существенно отличается от восприятия и представления памяти:
восприятие и представление конкретны, образны, наглядны; понятие обладает обобщенным, абстрактным, не наглядным характером. Восприятие и представление всегда есть отражение конкретного, единичного. Никто из нас никогда не видел и не может видеть книги вообще, дерева вообще, собаки вообще, так как нельзя себе представить предмета, абсолютно лишенного каких-либо индивидуальных признаков. А мыслить об этом можно.
Понятие – более развитая и всесторонняя форма познания, оно значительно шире и полнее отражает действительность, чем представление. Яркую
иллюстрацию этого положения дает В.И. Ленин, когда говорит, что нельзя
наглядно представить себе движение со скоростью 300 тысяч километров в
секунду (скорость света), а мыслить такое движение можно.
В процессе общественно-исторического развития познание расширяется,
углубляется и изменяется содержание понятий. Так, понятие «атом» раньше
имело одно содержание, с развитием науки и техники содержание этого понятия изменилось, расширилось, углубилось.
Суждение. В суждениях отражаются связи и отношения между предметами и явлениями окружающего мира и их свойствами и признаками. Суждение – это форма мышления, содержащая утверждение или отрицание какого-либо положения относительно предметов, явлений или их свойств. Примерами утвердительного суждения могут быть такие суждения, как «Ученик
знает урок» или «Психика есть функция мозга». К отрицательным суждениям
относятся такие суждения, в которых отмечается отсутствие у предмета тех
или иных признаков. Например: «Это слово не глагол» или «Эта река не судоходна».
Суждения бывают общими, частными и единичными. В общих суждениях утверждается или отрицается что-то относительно всех предметов и явлений, объединенных понятием, например: «Все металлы проводят электричество». В частном суждении речь идет только о части предметов и явлений,
объединенных понятием, например: «Некоторые школьники умеют играть в
шахматы». Единичное суждение – это суждение, в котором речь идет о каком-то индивидуальном понятии, например: «Москва – столица России»,
«Пушкин – великий русский поэт».
Суждение раскрывает содержание понятий. Знать какой-нибудь предмет
или явление – значит уметь высказать о нем правильное и содержательное
суждение, т.е. уметь судить о нем. Истинность суждений проверяется общественной практикой человека.
Умозаключение – такая форма мышления, в процессе которой человек,
сопоставляя и анализируя различные суждения, выводит из них новое суждение. Типичный пример умозаключения – доказательство геометрических
теорем. Человек пользуется в основном двумя видами умозаключений - индуктивными и дедуктивными.
246
Индукция – это способ рассуждения от частных суждений к общему
суждению, установление общих законов и правил на основании изучения отдельных фактов и явлений.
Дедукция – это способ рассуждения от общего суждения к частному
суждению, познанию отдельных фактов и явлений на основании знания общих законов и правил.
Индукция начинается с накопления знания о возможно большем числе в
чем-либо однородных предметов и явлений, что дает возможность найти
сходное и различное в предметах и явлениях и опустить несущественное и
второстепенное. Обобщая сходные признаки этих предметов и явлений, делают общий вывод или заключение, устанавливают общее правило или закон. Например, при усвоении понятия «домашние животные» учащиеся
устанавливают, что корова полезна, лошадь полезна, овца, свинья также полезны. Затем на основе этого школьники строят обобщающее заключение:
«Все домашние животные полезны».
Дедуктивное умозаключение дает человеку знание о конкретных свойствах и качествах отдельного предмета на основе знания общих законов и
правил. Например, зная, что все тела при нагревании расширяются, человек
может предвидеть, что железнодорожные рельсы в летний жаркий день тоже
будут расширяться, а поэтому при прокладывании железнодорожного пути
строители оставляют между рельсами определенный зазор.
6.2. Генезис мышления
6.2.1. Развитие мышления в социогенезе
Известно, что человек, выросший в полной изоляции от человеческой
культуры, так никогда и не сможет научиться правильному мышлению.
Именно таким является ребенок Виктор, выросший в джунглях и описанный
Ж. Годфруа. Таким образом, навыки и способы мышления развиваются у человека в онтогенезе при воздействии среды человеческого общества. А как
исторически изменялись формы мышления человека, закрепленные культурой общества? Это изменение связано с общей культурной эволюцией.
Например, исчисление у культурно отсталых народов неразрывно связано с
практическими нуждами и не мыслится в отрыве от предмета исчисления. На
просьбу сосчитать следует вопрос: «Что считать?». Так, медведей можно сосчитать лишь до 6, так как «никому не доводилось убить больше на охоте».
Так же обстоит дело и с другими абстрактными понятиями. Таким образом,
мышление в слаборазвитых обществах носит «прелогический» характер.
С развитием общества, мышление эволюционирует, и все более переходит к обобщенному мышлению в понятиях. Появляются абстракции числа,
пространства и времени. Так же как развитие технического потенциала общества приводит к оперированию физическими явлениями, не поддающимися восприятию нашими органами чувств, так же и мышление переходит к
оперированию понятиями, не имеющими не только чувственных, но и вообще каких-либо представлений. Хорошим примером для иллюстрации этого
являются многие понятия современной ядерной физики.
247
Радикальным этапом эволюции мышления считается широкое распространение логического мышления в античную эпоху. Всеобщий упадок культуры в Европе в средние века связан именно с повсеместной установкой на
отказ от логического мышления, что было вызвано распространением христианства, по сути своей алогичного.
Кроме того, с другой точки зрения, радикальным этапом явилось самоосознание мышления и человека в мире, которое, как подчеркивает А.Г.
Асмолов, получило распространение именно в средние века и, возможно,
полностью отсутствовало в Древней Греции (судя по произведениям Гомера,
в которых ни разу не упоминается о том, что герой «подумал то-то и то-то»,
и трудам древних философов, в которых чрезвычайно редко встречаются выражения «я считаю», «с моей точки зрения» и т.п.).
Можно добавить, что современное информационное общество порождает новые тенденции к изменению мышления. Так, у людей длительное время
занимающихся программированием, сильно развивается логическое абстрактное мышление, но появляется, к примеру, склонность игнорировать
многопричинность событий. Такие люди более склонны делать выводы, опираясь на ограниченное число посылок.
Таким образом, в процессе социогенеза происходила, происходит, и будет происходить эволюция мышления в сторону все большего увеличения
доли теоретических умозаключений и все большей абстрактности понятий.
6.2.2. Развитие мышления в персоногенезе
Развитие мышления ребенка происходит постепенно. Поначалу оно в
большей степени определяется развитием манипулирования предметами.
Манипулирование, которое вначале не имеет осмысленности, затем начинает
определяться объектом, на который оно направлено и приобретает осмысленный характер. Также на развитие мышления большое влияние оказывает
развивающаяся речь, несущая появление множества понятий.
Надо отметить, что восприятия слов (сенсорная речь) появляются у ребенка после 6 месяцев, однако слово пока еще не является самостоятельным
сигналом. Оно воспринимается как один из компонентов раздражителей. Если в вопросе «Где мама?» изменить интонацию или голос, то прежняя реакция исчезнет. Когда ребенок начинает произносить первые слова, то обычно
они относятся не к конкретному предмету, а ко всей ситуации в целом.
Итак, вернемся к развитию мышления. Примитивная чувственная абстракция, при которой ребенок выделяет одни стороны и отвлекается от других, приводит к первому элементарному обобщению. В результате создаются
первые, неустойчивые группировки предметов в классы и причудливые классификации. Так, ребенок может обозначать одним словом плюшевую собачку, меховую шубу и живую кошку, классифицируя их по признаку наличия
меха. Или называть словом «ключ» все блестящие предметы. Эти «обобщения» по большей части осуществляются не на основании существенных
свойств, а на основании эмоционально ярких частностей, которые привлекают внимание ребенка. Кроме того, к обобщениям ребенка часто примешивается ассоциация.
248
Минто У. описал случай, когда ребенок сначала называл словом «ма»
только свою маму, затем, по ассоциации (по смежности), перенес это понятие
на мамину швейную машину, по смутному сходству внешнего вида и звуков
– на шарманку, затем, опять по смежности – на обезьяну, которую он видел у
шарманщика, и, наконец, и снова по схожести признаков, - на свою резиновую обезьянку.
Важной основой для мыслительной деятельности ребенка является
наблюдение. При этом мыслительная деятельность выражается, прежде всего, в сопоставлении и сравнении. При этом усваиваются различия между такими понятиями, как вещь и свойства вещи. Наблюдая окружающее, ребенок
замечает регулярность в следовании некоторых явлений, например то, что за
накрытием стола следует еда. Эти наблюдения еще далеки от осознания закономерностей, но служат основой для развития понимания причинноследственных связей.
Также ребенок учится делать умозаключения, порой весьма забавные. В
возрасте 3 – 4 лет ребенок уже начинает подмечать относительность некоторых свойств и положений. «То, что у нас пол – у них потолок» - замечает 4-х
летняя девочка. «Камни тяжелее, чем лед: лед легче воды, а камни идут ко
дну» - рассуждает 5-летний мальчик. Для характеристики таких умозаключений В. Штерн ввел термин «трансдукция» - умозаключение, переходящее от
одного частного случая к другому, минуя общее.
Таким образом, мышление ребенка развивается постепенно, с помощью
манипулирования предметами, речи, наблюдения и т.п. Большое количество
вопросов, которые задают дети, свидетельствует об активных мыслительных
процессах. Появление сознательного обдумывания и размышления у ребенка
свидетельствует о проявлении всех аспектов мыслительной деятельности.
Все большее значение приобретает использование накопленного опыта. К 3 –
5 годам понятие еще опирается на один признак («ложка – то, чем едят»), к 6
– 7 годам выделяются уже общие, групповые признаки. Становление высшей
нервной деятельности в основном завершается в возрасте 15 – 17 лет.
6.2.3. Формирование мышления у детей
Ребенок рождается не обладая мышлением. Чтобы мыслить, необходимо
обладать некоторым чувственным и практическим опытом, закрепленным
памятью. К концу первого года жизни у ребенка можно наблюдать проявления элементарного мышления.
Основным условием развития мышления детей является целенаправленное воспитание и обучение их. В процессе воспитания ребенок овладевает
предметными действиями и речью, научается самостоятельно решать сначала
простые, затем и сложные задачи, а также понимать требования, предъявляемые взрослыми, и действовать в соответствии с ними.
Развитие мышления выражается в постепенном расширении содержания
мысли, в последовательном возникновении форм и способов мыслительной
деятельности и изменении их по мере общего формирования личности. Одновременно у ребенка усиливаются и побуждения к мыслительной деятельности – познавательные интересы.
249
Мышление развивается на протяжении всей жизни человека в процессе
его деятельности. На каждом возрастном этапе мышление имеет свои особенности. Мышление ребенка раннего возраста выступает в форме действий,
направленных на решение конкретных задач: достать какой-нибудь предмет,
находящийся в поле зрения, надеть кольца на стержень игрушечной пирамиды, закрыть или открыть коробочку, найти спрятанную вещь, влезть на стул,
принести игрушку и т.п. Выполняя эти действия, ребенок думает. Он мыслит
действуя, его мышление наглядно-действенное.
Овладение речью окружающих людей вызывает сдвиг в развитии
наглядно-действенного мышления ребенка. Благодаря языку дети начинают
мыслить обобщенно. Дальнейшее развитие мышления выражается в изменении соотношения между действием, образом и словом. В решении задач все
большую роль играет слово. Существует определенная последовательность в
развитии видов мышления в дошкольном возрасте. Впереди идет развитие
наглядно-действенного мышления, вслед за ним формируется нагляднообразное и, наконец, словесное мышление.
Мышление учащихся среднего школьного возраста (11 – 15 лет) оперирует знаниями, усвоенными главным образом словесно. При изучении разнообразных учебных предметов – математики, физики, химии, истории, грамматики и др. – учащиеся имеют дело не только с фактами, но и с закономерными отношениями, общими связями между ними. В старшем школьном
возрасте мышление становится абстрактным. Вместе с тем наблюдается и
развитие конкретно-образного мышления, в особенности под влиянием изучения художественной литературы.
Обучаясь основам наук, школьники усваивают системы научных понятий, каждое из которых отражает одну из сторон действительности. Формирование понятий – процесс длительный, зависящий от уровня обобщенности
и абстрактности их, от возраста школьников, их умственной направленности
и от методов обучения.
В усвоении понятий существует несколько уровней: по мере развития
учащиеся все ближе подходят к сущности предмета, явления, обозначенного
понятием, легче обобщают и связывают друг с другом отдельные понятия.
Для первого уровня характерно элементарное обобщение конкретных
случаев, взятых из личного опыта школьников или из литературы. На втором
уровне усвоения выделяются отдельные признаки понятия. Границы понятия
учащиеся то сужают, то излишне расширяют. На третьем уровне учащиеся
пытаются дать развернутое определение понятия с указанием основных признаков и приводят верные примеры из жизни. На четвертом уровне происходит полное овладение понятием, указание его места среди других моральных
понятий, успешное применение понятия в жизни. Одновременно с развитием
понятий формируются суждения и умозаключения.
Для учащихся 1 – 2-х классов характерны суждения категорические,
утвердительной формы. Дети судят о каком-либо предмете односторонне и
не доказывают своих суждений. В связи с увеличением объема знаний и ростом запаса слов у школьников 3 – 4-х классов появляются суждения про250
блематичные и условные. Учащиеся 4-го класса могут рассуждать, опираясь
не только на прямые, но и на косвенные доказательства, особенно на конкретном материале, взятом из личных наблюдений. В среднем возрасте
школьники употребляют также разделительные суждения и свои высказывания чаще обосновывают, доказывают. Учащиеся старших классов практически владеют всеми формами выражения мысли. Суждения с предположением
выражения, допущения, сомнения и т.д. становятся нормой в их рассуждениях. С одинаковой легкостью старшие школьники пользуются индуктивными
и дедуктивными умозаключениями и умозаключением по аналогии. Самостоятельно могут ставить вопрос и доказывать правильность ответа на него.
Развитие понятий, суждений и умозаключений происходит в единстве с
овладением, обобщением и пр. Успешное овладение мыслительными операциями зависит не только от усвоения знаний, но и от специальной работы
учителя в этом направлении.
6.2.4. Речь и мышление
Мышление взрослого, нормального человека неразрывно связано с речью. Мысль не может ни возникнуть, ни протекать, ни существовать вне
языка, вне речи. Мы мыслим словами, которые произносим вслух или проговариваем про себя, т.е. мышление происходит в речевой форме. Люди, одинаково хорошо владеющие несколькими языками, совершенно четко осознают, на каком языке они мыслят в каждый данный момент. В речи мысль не
только формулируется, но и формируется, развивается.
Специальными приборами можно зарегистрировать скрытые речевые
(артикуляционные) микродвижения губ, языка, гортани, всегда сопровождающие мыслительную деятельность человека, например, при решении различного рода задач. Только глухонемые от рождения люди, не владеющие
даже кинетической речью, мыслят на основе образов.
Иногда может показаться, что мысль существует вне словесной оболочки, что иную мысль трудно выразить словами. Но это означает, что мысль
еще не ясна себе самому, что это скорее не мысль, а смутное общее представление. Ясная мысль не всегда связана с четкой словесной формулировкой.
Неправильно и противоположное мнение о том, что мысль и речь по существу одно и то же, что мышление – это речь, лишенная звучания, а речь –
«озвученное мышление. Это мнение ошибочно хотя бы потому, что одну и ту
же мысль можно выразить на разных языках сотнями разных звукосочетаний.
Известно также, что существуют слова-омонимы (слова с одинаковым звучанием, но разным смыслом: корень, коса, ключ, реакция и т.д.), т.е. одно и то
же слово может выражать разные мысли, разные понятия.
В основе процесса мышления лежит сложная аналитико-синтетическая
деятельность коры больших полушарий головного мозга в целом, а не какихто отдельных ее участков. В основе мышления лежит образование второсигнальных временных нервных связей, опирающихся на первосигнальные связи. Второсигнальные нервные связи, образующиеся в коре головного мозга с
помощью слов, отражают существенные отношения между предметами. От251
ражение связей и отношений между предметами становится возможным потому, что слова, как указывал И.П. Павлов, представляют собой отвлечение
от действительности и допускают обобщение, что, по мнению ученого, и составляет сущность человеческого мышления. Другими словами, вторая сигнальная система открывает возможность обобщенного отражения окружающего мира. Что касается физиологических механизмов собственной речи, то
эта второсигнальная деятельность коры также есть сложная координированная работа многих групп нервных клеток коры головного мозга.
Когда мы говорим друг с другом, то, с одной стороны, воспринимаем
слышимые (звуковые) и видимые (письменные) речевые сигналы, с другой произносим звуки языка при помощи мышечного голосового аппарата. Соответственно в коре левого полушария головного мозга имеется три центра речи: слуховой, двигательный и зрительный. Один из таких центров (слуховой
центр Вернике) обеспечивает понимание воспринимаемых слов. При нарушении работы этого центра человек теряет способность различать, узнавать
слова, хотя ощущение звуков у него остается, вследствие чего утрачивается
способность и к осмысленной речи.
Двигательный центр Брока обеспечивает произнесение слов. При разрушении этого центра человек не способен произнести ни одного слова, хотя и
понимает слова, которые слышит: у него остается только способность к крику и пению без слов. Работа зрительного центра обеспечивает понимание
письменной речи, чтение. При поражении его человек утрачивает способность читать, хотя зрение у него сохраняется. Разумеется, выделение указанных центров в известной мере условно, так как в основе речевой деятельности лежит объединяющая работу этих центров деятельность коры в целом.
6.2.5. Язык и дискурсивное мышление
Язык – это система знаков, служащая средством человеческого общения,
мыслительной деятельности, способом выражения самосознания личности,
передачи и хранения информации от поколения к поколению.
Эволюционное развитие познавательных процессов происходило закономерным образом: для успешного приспособления к окружающей среде
субъект должен был располагать средствами, с помощью которых в его субъективном пространстве были бы представлены жизненно важные характеристики данной среды. Такими средствами являются ощущения, образы восприятия, представления, а также пронизывающая все познавательные процессы память.
С появлением способности постигать отношения между объектами появилась потребность в новом средстве их отражения. Образ объекта, в котором эти отношения представлены в единичной форме, в качестве такого
средства не годится, поскольку он, во-первых, глубоко субъективен, поэтому
недоступен другим, во-вторых, изменяется при хранении в памяти и втретьих, в нем эти отношения существуют в скрытом, не вычлененном виде.
Для фиксации этих отношений потребовалось такое средство, которое обладало бы свойством вещи и в то же время служило бы носителем этих отношений. Таким средством и является знак – любой предмет или звук, в кото252
ром в неизбежно обобщенной форме фиксируются отношения между объектом и его признаками, а также между объектами, что, в общем, одно и тоже.
Неизбежно обобщенную форму отношения приобретают потому, что для их
вычленения требуется наблюдение за множеством аналогичных событий.
Помимо свойства независимости от конкретных вещей, от конкретных
вещей, внутри которых отношения имеются, данное средство должно обладать еще одним важным качеством – подобно субъективному образу оно всегда должно быть под рукой. Таким средством и оказался звук. Издаваемый
речевым аппаратом звук обладает качеством изменяемости. Количество сочетаний отдельных звуков практически бесчисленно, как и количество отношений между объектами. Таким образом, отношения приобрели такую форму вещи, которой можно манипулировать так же, как и предметами. Знак
становится удобным орудием мышления, в котором в обобщенной форме
представлены предметы и отношения между ними. Общение и обобщение,
посредством знака, тесно связаны друг с другом. Для того, чтобы указать
другому человеку на вещь или направить его к ней, необходимо указать на ту
категорию, к которой она принадлежит.
Обобщение признаков посредством знаков возможно только в процессе
общения, обусловленного необходимостью совершения совместных действий по преобразованию среды или при приспособлении к ней. Отношения
между знаком и закрепляемыми в нем свойствами и отношениями также
произвольны, но однозначны. Произвольность этой связи придает языку
чрезвычайную гибкость в отражении мира, однозначность же достигается
путем установления согласия между людьми относительно данной связи.
Язык и фиксируемые в нем понятия об объектах, их свойствах и отношениях между ними, развиваясь вместе с понятиями, в свою очередь оказывают влияние на восприятие человеком мира и на процесс классификации
явлений.
Наиболее развитой формой мышления, осуществляемого посредством
языка, является рассуждение – дискурсивное мышление. Оно представляет
собой цепь суждений, элементами которой являются понятия, и в конце которой появляется новое суждение, являющееся производным от предыдущих.
Дискурсивное мышление возможно только с использованием языка в качестве его средства. Правильность логического вывода зависит не только от
правильного выполнения логических операций, но и от ряда других условий,
в частности от исходных понятий, личным и общественным опытом, существующим в форме убеждений, в том числе и иррациональных.
Двумя способами дискурсивного мышления являются индукция и дедукция. Индукция – это движение мысли в процессе рассуждения от частных
суждений к общему выводу. Дедукция – это движение мысли от общих положений к частным суждениям. Такое движение мысли в формальной логике
приобретает форму силлогизма, который состоит из общей и частной посылки и вывода. Дедуктивное мышление требует от субъекта большей способности к отвлечению и обобщению, а также децентрации – способности на время
рассуждения преодолеть эгоцентрическую позицию, взглянуть на явление
253
как бы со стороны. В скрытой форме дедукция, так же как и индукция, присутствует в мышлении человека всегда, однако при решении отвлеченных
задач люди с эгоцентричным мышлением справляются с такими задачами с
трудом.
В силлогизме общие и частные посылки часто основываются на убеждениях, распространенных в данной культуре. В связи с этим безупречные с
точки зрения формальной логики дедуктивные рассуждения могут приводить
к выводам, в своих исходных пунктах основанным на верованиях, иррациональных убеждениях. Выводы в дедуктивном мышлении могут определяться
и личными верованиями и убеждениями, в том числе и основанными на
предрассудках и приметах. Например, вывод о бессмертии души конкретного
человека основан на вере в бессмертие души вообще. Сочетание ложной посылки с нарушениями логики рассуждений приводит к формированию ложных, болезненных убеждений, как это случается при душевных заболеваниях.
Для того, чтобы избежать подобных ошибок, люди постоянно сверяют свои
представления о мире с представлениями других людей и вносят в свою картину мира соответствующие коррективы. При отсутствии подобного согласования, например, в условиях полной социальной изоляции, человек может
потерять устойчивые ориентиры, связывающие его с реальностью, утратить с
ней контакт и таким образом превратиться в психотика.
Способность к дискурсивному мышлению открывает небывалые до того
времени возможности для планирования и организации деятельности. Пользуясь словом как средством для закрепления отношений не только между
объектами, но и между действиями, человек может составить программу
действий, зафиксированную в ряде словесных высказываний. Затем сверять
этапы реально выполняемых действий с имеющейся словесной программой,
и вносить коррективы как в действия, так и в программу в зависимости от
конкретных обстоятельств.
6.3. Интеллект
Интеллект (intellectus – понимание, познание, рассудок) – способность
мышления, рационального познания. Это латинский перевод древнегреческого понятия «нус» («ум») и по своему смыслу он тождественен ему. Изучением интеллекта и интеллектуальных возможностей человека давно занимаются ученые различных специальностей. Один из основных вопросов, стоящих
перед психологией – это вопрос является ли интеллект врожденным или
формируется в зависимости от окружающей среды. Этот вопрос, пожалуй,
касается не только интеллекта, но здесь он особенно актуален, т.к. интеллект
и креативность (нестандартность решений) приобретают особую ценность в
наш век всеобщей скоростной компьютеризации.
С точки зрения когнитивной психологии развитие интеллекта – это изменение когнитивных структур, процессов и способностей в течение всей
жизни. Можно определить интеллект тем направлением, на которое ориентировано его развитие, и не думать при этом о границах интеллекта. Но не может быть интеллект таким клубочком из русских сказок, который бежит себе
впереди Иванушки, указывая ему путь, и ничего не меняется ни в самом клу254
бочке, ни в жизни Иванушки, который лишь получает предназначенный ему
«приз», не приложив своих усилий, только и того, что бежит в заданном ему
направлении.
Скорее интеллект можно сравнить со снежком, который катится в нужном направлении и при этом становится снежным комом, да и то меняет
направление качения, чтобы сделаться круглым (полным), и беда его в том,
что он теряет скорость, набирая массу. А интеллект должен набирая массу,
набирать и скорость.
Если сравним с компьютером то, скажем, чем больше данных находится
в памяти компьютера, тем быстрее она должна выдавать результат задачи.
Тем не менее, как хорошо известно разработчикам программ, при увеличении объема данных, наибольшее значение в эффективности всей системы
приобретает вопрос о правильной организации данных процессов, участвующих в их обработке. Поведение Иванушки будет тем интеллектуальнее, чем
сложнее и многообразнее пути, по которым проходят воздействия его на объекты, и лишь тогда он придет к действительным победам.
Сейчас особенно нужны люди, способные нестандартно и быстро мыслить, имеющие высокий интеллект, чтобы решать сложнейшие научнотехнические задачи, и мало того, что обслуживать суперсложные машины и
автоматы, но и создавать их.
Определений интеллекту было дано много, здесь постарались и философы, и биологи, и психологи. Чтобы определить интеллект следует указать на
степень сложности всех взаимодействий когнитивных структур, т.к. интеллект включает почти все когнитивные структуры, а если взять одну какуюнибудь когнитивную структуру, то получится, что нам пришлось пренебречь
их взаимодействием.
6.3.1. Тестирование
Первая методика интеллектуального тестирования была создана в 1880
году Джоном Кеттелом. Именно он впервые употребил слово «тест». Он измерял время реакции. Чуть позже появился тест Бине, в котором оценивались
уровни таких психологических функций, как понимание, воображение, память, сила воли и способность к вниманию, наблюдению и анализу. Параллельно широкое распространение получила идея стадийного различия - умственный возраст. Надо сказать, что эта методика применима только для детей до 12 лет. Для детей старше 12 лет на первое место уже выступает не
возраст, а индивидуальные различия, что подтверждено многими исследованиями (факт стабилизации ЭЭГ, как показатель определенной физиологической зрелости). В 1911 году Штерн впервые объединил эти две концепции,
предложив термин IQ – буквально: «интеллектуальное частное» отношение
умственного возраста к хронологическому.
IQ Методика Айзенка. В настоящее время наиболее широкое распространение получили разработки в области определения IQ Ганса Юргенса
Айзенка. По Айзенку, фундаментальным базисом интеллектуальных различий является скорость протекания психических процессов. Согласно его теории, между сложностью задачи и временем, затраченным на ее решение, су255
ществует логарифмическая зависимость. Общий уровень способностей определяется с помощью комплекса тестов с использованием словесного, цифрового и графического материала. Задания различаются на два типа закрытые и
открытые. Закрытые задания – необходимо выбрать верное решение, открытые задания – найти ответ. При этом ответов может быть 2, 3 и т.д. Максимально открытая задача состоит в том, чтобы найти наибольшее количество
ответов за фиксированный промежуток времени.
Исследования показали, что разные люди по-разному справляются с
этими двумя типами задач. Особенно ярко это выражено у детей. Так, один
ребенок может хорошо справляться с закрытыми задачами, но в то же время
задачи открытого типа могут вызывать у него затруднения, и наоборот. В
связи с этим в тест необходимо включать задачи обоих типов.
Как отмечал один из ведущих специалистов в области методик тестирования при отборе студентов в ВУЗы Д. Фарно, на разработках которого основаны работы Айзенка, между реальным уровнем способностей и результатами тестирования могут быть существенные различия. Снизить результат тестирования могут нижеперечисленные факторы. Во-первых, низкий мотив
достижения. Во-вторых, общая несобранность, снижающая детекцию ошибок. Исследования показали, что в этом отношении экстраверты хуже справляются с заданием, чем интроверты. В-третьих, это оригинальность мышления, которая дает преимущества при решении задач открытого типа, но снижает результативность решения закрытых задач из-за увеличения ошибок,
небрежности и т.д. С другой стороны, завысить результат теста может эффект тренировки: разница при прохождении первого и пятого тестирования
может достигать 10 очков, хотя надо отметить, что уже после 3-го теста различия довольно малы. Это основное обстоятельство в значительной мере, как
подчеркивает Д. Фарно, создает трудности при отборе пограничного (маргинального) контингента, когда пара лишних очков может иметь решающее
значение.
Понятие креативности. Так как уровень способностей и творческая отдача не всегда коррелируют, возникла необходимость определения как интеллектуальной одаренности и продуктивности, с одной стороны, так и творческой одаренности и продуктивности с другой. Это последнее понятие получило название коэффициента креативности (Cr). Оказалось, что эти понятия не всегда взаимосвязаны. В 1960 г. Гетцельс и Джексон публикуют данные об отсутствии корреляции между показателями интеллекта и креативности. Творческая одаренность и творческая продуктивность характеризуются
несколько иными параметрами:
- богатство мысли (количество новых идей в единицу времени);
- гибкость мысли (скорость переключения с одной задачи на другую);
- оригинальность, любознательность (способность к разработке гипотезы);
- иррелевантность (логическая независимость реакции от стимулв);
- фантастичность (оторванность ответа от реальности при наличии определенной логической связи стимула и реакции.
256
Эти параметры творческого мышления входят в состав кубической модели Гилфорда «дивергентное мышление».
Большинство исследователей считают, что уровень интеллектуальной
активности константен для индивида. «Ум сохраняет свою мощность неизменной» - отмечал Спирмен. В 1930 г. это было подтверждено экспериментами Лешли на животных. Еще З. Фрейд ввел термин «психической энергии», а впоследствии появилось понятие G-фактора (от слова General), как
общего фонда психической активности. Лазурский А.Ф. сформулировал три
основных уровня активности:
1. Низший уровень. Индивид неприспособлен, среда подавляет слабую
психику малоодаренного человека.
2. Средний уровень. Человек хорошо приспосабливается к среде и находит место, соответствующее внутреннему психологическому складу (эндопсихика).
3. Высший уровень. Характеризуется стремлением переделать окружающую среду.
Методика креативного поля. Методика креативного поля была разработана Д.Б. Богоявленской и представляет собой альтернативный тест на
креативность. Особенностью данной методики являются следующие принципы:
- Отказ от внешнего побуждения и предотвращение появления внутренних оценочных стимулов.
- Отсутствие потолка (это понятие в чем-то сходно с понятием «открытого задания» по Айзенку. Отличие заключается в том, что в данном случае
предлагаемая задача должна предоставлять возможность решения на нескольких уровнях – от частного до общих, пользуясь универсальными законами). Это условие необходимо для достижения пространства второго креативного слоя выход за пределы заданного.
- Эксперимент не может быть кратковременным. В данном случае скорость протекания психических процессов отступает на второй план.
Согласно этим принципам Д.Б. Богоявленская в своих исследованиях
использовала несколько типов специфических задач. Для исследования,
например, детей младшего школьного возраста применялась методика «Морской бой» задача, которую можно решить как методом проб и ошибок, так и
с помощью выявления закономерностей. Методика «Система координат» заключается в работе с формулами. Но наиболее полно иллюстрирующей метод креативного поля является методика «Сказочные шахматы» - шахматные
задачи на доске нетрадиционной формы – цилиндрической – «свернутой в
трубу» (левая вертикаль граничит с правой). При этом исследования показали, что предшествующий шахматный опыт не дает преимуществ в решении.
Методика проведения эксперимента состоит из двух этапов: предварительное обучение, в ходе которого испытуемым усваиваются общие правила
и некоторые приемы решения данного типа задач и, собственно, сам эксперимент: решение 12 задач, что занимает около часа. Результаты эксперимента
257
заносятся в специальную таблицу. В таблице отмечаются приемы, использованные испытуемым при решении задачи по следующим правилам:
- приемы, которые зависят от количества решенных задач, располагаются выше;
- приемы, вероятность использования которых в данной задаче больше –
ниже;
- приемы с большим кругом обобщения выше.
Критерий интеллектуальной активности имеет множество переходных
форм и представлен континуально, но в конечном итоге испытуемые классифицируются на три категории по уровню интеллектуальной активности:
1. Стимульно-продуктивный уровень – решение задачи при помощи гипотез и находок. Испытуемого относят к стимульно-продуктивному уровню,
если при добросовестной и энергичной работе он остается в рамках первоначально найденного способа решения. Этот уровень характеризуется отсутствием познавательного интереса и инициативы. Как будет видно из нижеизложенного, интеллектуальная активность зависит от личностных качеств,
независимо от интеллектуальной базы. Поэтому высокая научно-техническая
подготовка без соответствующего нравственного развития ведет к прагматизму и профессиональной узости.
2. Эвристический уровень – открытие закономерностей эмпирическим
путем. Имея надежный способ решения, испытуемый анализирует состав,
структуру своей деятельности, что приводит к открытию новых, оригинальных способов решения. Это оценивается самим испытуемым как «свой способ» и позволяет ему в дальнейшем лучше справляться со следующими задачами.
3. Креативный уровень интеллектуальной активности, уровень теоретических открытий – создание теории и постановка новой проблемы. Обнаруженная закономерность становится самостоятельной проблемой, ради которой испытуемый готов даже прекратить предложенную ему в ходе эксперимента деятельность. При этом часто испытуемые выходили на креативный
уровень после решения всего нескольких задач. Характерная черта теоретического мышления – способность вскрывать существенное путем анализа
единичного объекта. Немаловажная особенность этого уровня - самодостаточность, равнодушие к внешней оценке. Дети младших классов, достигшие
в ходе эксперимента креативного уровня, чаще всего характеризовались педагогами как «всегда имеющие свое мнение». Далеко не всегда успех в профессиональной деятельности свидетельствует о креативном уровне интеллектуальной активности. Многие известные ученые обладали эвристическим
уровнем активности. Например, Рентген открыл Х-лучи, Бойль – обратную
пропорциональность объема и давления в газе и эти явления были названы
их именами, но теоретическое осмысление этих явлений принадлежит другим ученым.
Проведенные Д.Б. Богоявленской исследования показывают ряд зависимостей уровня интеллектуальной активности от других индивидуальных характеристик (корреляции с уровнем ЭЭГ). Результаты в этой области далеки
258
от значимости, однако на уровне тенденций можно сказать, что альфаактивность большей амплитуды и меньшей частоты соответствует большей
интеллектуальной активности. Важным фактором является тревожность.
Например, существуют эксперименты, показывающие, что тревожность способствует формированию дальней мотивации. Интеллектуальная активность
не связана с нарушением тормозного процесса, что опровергает представление интеллектуальной активности как незатухающего ориентировочного рефлекса. Не было обнаружено корреляции с индикаторами лабильности и подвижности нервных процессов. Таким образом, феномен интеллектуальной
активности детерминирован не на уровне индивидуума, а на уровне личности.
Генезис интеллектуальной активности. В зарубежных исследованиях
были получены данные об отсутствии влияния наследственных факторов на
интеллектуальную активность, однако следует учесть, что при этом применялась и несколько другая методика определения Cr. Было выяснено, что
корреляция между уровнем интеллектуальной активности родителей и детей
мала, зато довольно высокая корреляция у супругов. Это позволяет сделать
вывод о том, что доля средовых влияний значительно выше генетических.
Возрастные различия. Исследования школьников показали, что с возрастом интеллектуальная активность имеет тенденцию к снижению.
Наибольшие спады наблюдаются после 4 и 8 классов. Это соотносится с исследованиями Торренса, которые также показали снижение интеллектуальной активности у американских школьников после 4 класса, хотя надо учитывать, что по возрасту это соответствует нашему 5 классу. Трудно сказать,
виновата ли в этом система образования, хотя, безусловно, необходимо
большее внимание уделять развитию дивергентного мышления у школьников, а также общей культуре мышления, в частности логике.
6.3.2. Коэффициент интеллектуальности и креативность
Уровень интеллекта можно определять разными методами. Один из них
– вычисление IQ (intelligence quotient) – показателя умственного развития на
основе способности к быстрому решению стандартных несложных задач, которые составлены так, чтобы результаты их решения давали возможность
выявлять и измерять такие первичные способности, как умение логически
мыслить, запоминать и представлять предметы в трех измерениях.
Идея количественного определения уровня интеллектуального развития
детей с помощью системы тестов впервые были разработаны французским
психологом А. Бине в 1903 г., а термин был введен австрийским психологом
В. Штерном в 1911 г. Большинство тестов интеллекта в основном измеряли
вербальные способности и в какой-то мере способность оперировать числовыми, абстрактными и другими символическими отношениями, стало ясно,
что они имеют ограничения при определении способностей к различным видам деятельности. В настоящее время тесты определения способностей носят
комплексный характер.
Разработаны вопросы и для тестирования детей. Детям ставят различные
задачи и определяют, каких способностей можно ожидать от детей каждого
259
возраста в норме. Затем при проведении испытания ребенку предлагают все
более трудные задачи, пока, наконец, он оказывается не в состоянии решить
их. При помощи таких тестов было выявлено огромное разнообразие умственных способностей в каждой возрастной группе – от полной неспособности до превосходного понимания. Совершенно очевидно, что 6-летний ребенок, который справляется с задачами, обычно решаемыми 8-летними детьми,
превосходит по своим способностям ребенка 6 лет, способного решать лишь
те задачи, которые нормально решают дети этого возраста. Определенный
таким образом «умственный возраст» делят на хронологический возраст ребенка и, умножая частное на 100, получают значение IQ.
Если определить IQ у большого числа лиц, то они распределяются по
нормальной кривой с амплитудой от 0 до 140 и более:
140 и выше – Одаренные
120 – 140 – Очень способные
110 – 120 – Способные
90 – 110 – Нормальные
80 – 90 – Неспособные
70 – 80 – Пограничный класс
Слабоумные:
50 – 70 – Дебилы
25 – 50 – Имбецилы
0 – 25 – Идиоты.
Лиц с IQ менее 70 называют слабоумными и различают три степени слабоумия. Лица с IQ от 50 до 70, называемые дебилами, не способны самостоятельно вести свои дела, но могут выполнять простые задания и частично сами себя содержать. Лица с IQ от 25 до 50 имеют «умственный возраст» 3 – 7
лет и называются имбецилами. Они не способны зарабатывать себе на жизнь,
но могут обслуживать самих себя. Наконец, лица, «умственный возраст» которых соответствует 1 – 2 годам и IQ у которых ниже 25, называемые идиотами, не могут выполнять даже простейших функций – самостоятельно принимать пищу и обслуживать себя.
Высокий коэффициент интеллектуальности (выше 120 единиц IQ) не
обязательно сопутствует творческому мышлению, которое очень трудно оценить. Творческие люди способны действовать нестандартными методами,
иногда наперекор общепринятым законам, и получают хорошие результаты,
делая открытия. Способность получать такие необыкновенные результаты
нестандартными способами называют креативностью. Мало того, что творческие люди, обладающие креативностью, решают проблемы нестандартными
способами, но они еще и сами их генерируют, бьются над ними и в результате решают, т.е. находят тот рычаг, который способен «перевернуть земной
шар».
Однако не всегда нестандартное мышление не всегда бывает креативным, часто оно бывает просто оригинальным, поэтому действительно трудно
определить творческое мышление, а тем более дать ему какую-то количественную оценку.
260
Насколько значения IQ, найденные у родителей, возможно обнаружить у
их потомков? Вопрос этот бурно обсуждается. Приведем два мнения:
1. Американский психолог А. Дженсен впервые предположил в 1969 г.,
что а) образование не компенсирует интеллектуального провала; б) различия
между неграми и белыми в американском обществе сильно зависят от генетических факторов.
2. Психолог Л. Кэймин (1974) считает, что не существует данных, которые заставили бы разумного человека принять гипотезу о том, что результаты теста IQ в какой-то степени наследственны. По мнению крупного американского генетика Р. Левонтина, высказанному в 1976 г., заключения о
наследственности показателей IQ считать расистскими.
В самом деле, довольно трудно установить возможность передачи тех же
самых значений IQ от родителей потомкам, поскольку интеллект складывается из множества факторов и в каждом мейотическом делении эти комбинации в значительной степени рассыпаются. Однако с помощью близнецового
метода можно определить, насколько те или иные способности определяются
генотипом.
Наиболее надежные сравнения интеллекта можно делать на особях,
имеющих полностью одинаковый генотип, - на монозиготных близнецах. В
исследованиях по слабоумию показано, что если один из дизиготных близнецов слабоумен, то второй оказывается слабоумным лишь в 25% случаев. Если же слабоумен один из пары монозиготных близнецов, то второй оказывается таким же почти всегда. Монозиготные близнецы значительно более
сходны между собой в отношении умственных способностей, чем дизиготные; между монозиготными близнецами, выращенными порознь, имеется в
этом отношении большее сходство, чем между дизиготными, воспитывающимися вместе.
Дети, воспитывающиеся вместе в сиротских приютах, где внешние условия для них почти совершенно одинаковы, обнаруживают такое же большое
разнообразие умственных способностей, как и дети, воспитывающиеся порознь в разных семьях. Даже когда детей усыновляют в младенчестве, то
наблюдается значительно большая корреляция в одаренности между ребенком и его истинными (биологическими) родителями, чем между ребенком и
его приемными родителями. Поэтому можно сделать вывод, что верхний
предел умственной одаренности человека обусловлен генотипически, степень же развития этих наследственных способностей определяется внешними
влияниями – обучением и опытом.
При внутрипарных сравнениях монозиготных близнецов по различным
признакам, характеризующим интеллект (IQ), около 60% пар обнаруживают
разницу в 2,5 балла, а остальные 40% - от 2,5 до 15 баллов. При аналогичных
сопоставлениях дизиготных близнецов 40% пар имеют разницу в 2,5 балла,
20% - 7,5 балла, а остальные 40% - от 7,5 до 45 баллов.
Всегда интересными являются результаты сопоставления проявления
признаков у монозиготных близнецов, воспитанных в разных семьях. Различия в показателе IQ у монозиготных близнецов, даже живущих в различных
261
условиях, ниже, чем у близнецов или просто у детей одного пола, воспитывающихся в одних и тех же условиях.
О возможности генетического контроля определенного уровня интеллектуальных способностей свидетельствуют результаты следующих экспериментов. Определяли коэффициенты корреляции по IQ между группами
людей, состоящих в разной степени родства. Оказалось, что самая низкая
сцепленность проявления найдена у людей из неродственных групп. У них
коэффициент корреляции составляет 0 – 0,3. Корреляция этого признака у
приемного отца и ребенка также невелика – в пределах 0,15 – 0,35. Корреляции между отцом и любым из родных детей значительно выше – 0,2 – 0,8.
Широкий размах варьирования может свидетельствовать о зависимости
этого признака от расщепления хромосом. У дизиготных близнецов коэффициенты корреляции еще выше – 0, 35 – 0,85. Особый интерес представляют
данные о корреляциях в проявлении интеллекта у монозиготных близнецов,
особенно если есть возможность сравнить между собой братьев и сестер, которых от рождения воспитывали в разных семьях. В данном случае один и
тот же генотип реализуется в разных условиях окружающей среды. У монозиготных близнецов, развивающихся раздельно, коэффициент корреляции
варьировал в пределах 0,6 – 0,85, при совместном воспитании значения были
0,75 – 0, 95. Различия в 0,10 – 0,15 можно целиком отнести на счет окружающей среды. Видно, что это влияние невелико и основной вклад в формирование интеллектуальных характеристик вносит генотип. Такие сопоставления
ясно свидетельствуют о том, что люди с одинаковыми генотипами имеют
очень близкие показатели IQ.
Из определения понятия «интеллект» можно сделать два важнейших вывода: 1) высокий интеллект (IQ) может быть у людей, занятых в самых разнообразных сферах деятельности; 2) в каждой сфере деятельности возможно
формирование элитарного слоя; этот слой, его качество и численность, играет определяющую роль в обществе. Общество можно считать высокоразвитым, если в нем существует элита среди политических деятелей, ученых,
врачей, учителей, адвокатов, военных, священников, рабочих, крестьян. Известно выражение А. Сен-Симона: «Уберите по 50 лучших в каждой профессии – и Франции не будет».
Результаты обследования населения США на предмет IQ приведены в
книге Чарльза Меррея и Ричарда Хернстейна «Изгиб колокола». Оказывается
президент Джон Кеннеди имел коэффициент IQ, оцениваемый 119 баллами,
эстрадная звезда Мадонна – 140. Огромный 125-миллионный средний класс
американцев держится в пределах нормы (90 – 110 баллов). Примерно четверть населения США (62,5 миллиона человек) относится к категории тупых
и очень тупых.
6.3.3. Теория стадий Пиаже
Основной теорией развития интеллекта в когнитивной психологии можно назвать теорию стадий Пиаже, который сделал выводы, наблюдая за детьми разного возраста. Ребенок появился на свет, и ему ничего не остается делать, как адаптироваться к этому миру. Ассимиляция (истолкование события
262
в разрезе существующих знаний) и аккомодация (приспособление к новой
информации) два процесса адаптации.
Первая стадия – сенсомоторная стадия. Появляются первые рефлексы
и первые навыки. Затем ребенок, старше 12 месяцев, начинает озираться в
поисках исчезнувшего из его поля зрения предмета, до этого он таких попыток не делал. Он эгоцентрист и судит о мире со своей «колокольни», но теперь он уже начинает понимать, что предметы вокруг него существуют на
самом деле, и они не исчезают, когда он их не видит. Таким образом, у ребенка возникает постоянство объекта, появляются первые представления о
внешнем мире. У него появляется цель, которой он старается достигнуть, это
ли не первые признаки интеллекта.
Вторая стадия – предшествующая операциям. До 7 лет у детей развивается интуитивное символическое мышление, но они остаются эгоцентричными. Они уже могут конструировать решения каких-то проблем, не воплощая их в жизнь. Мир вокруг них расширяется, включая пока простые понятия о внешней среде.
Третья стадия – конкретных операций. В возрасте 7 – 12 лет дети могут оперировать своими внутренними репрезентациями каких-то объектов, у
них формируются конкретные операции, т.е. операционные группировки
мышления, относящиеся к объектам, которыми можно манипулировать или
которые можно схватывать в интуиции.
Четвертая стадия – формальных операций. После 12 лет у детей появляется абстрактное мышление, и в течение всего юношеского периода вырабатывается формальное мышление, группировки которого характеризуют
зрелый рефлексивный интеллект, формируется внутренняя модель внешнего
мира, происходит обогащение информацией. Важно только, чтобы не произошло обнищание души при обогащении информацией, как говорил А.Н.
Леонтьев.
Пиаже отмечал, что поскольку человек с рождения окружен социальной
средой, то естественно, что она на него воздействует так же, как и среда физическая. Общество не только воздействует на человека, но и преображает
его структуру, изменяет его мышление, навязывает другие ценности и обязанности. Социальная сфера преобразует интеллект с помощью языка (знаки), содержания взаимодействий (интеллектуальные ценности) и правил
мышления.
Теория Пиаже, безусловно, интересна, хотя и не безукоризненна, т.к.
встречается и у взрослых людей отсутствие абстрактного мышления к какому-либо виду деятельности, причем в остальном эти люди нисколько не отличаются от других. В теории Пиаже развитие интеллекта идет как бы скачками – стадиями, но существует подход, основанный на непрерывных изменениях – это подход обработки информации.
Информация, попадающая через специальные анализаторы в мозг человека, перерабатывается, сохраняется и преобразуется в знания. При этом, если на взрослого человека льются реки информации, то на ребенка обрушиваются целые водопады, причем дети не подготовлены к этим водопадам.
263
Как же им удается выплыть из-под бушующего потока, сохранить что-то в
памяти и получить при этом знания.
Очевидно, маленького ребенка спасает невозможность отвлечения от того, чем он занимается в данный момент, т.е. высокой концентрации внимания
на текущей деятельности. Ребенок не может выполнять сразу несколько дел,
например, как Юлий Цезарь, или просто большинство взрослых людей, что
говорит о том, что переключаемость внимания развивается на более поздних
стадиях онтогенеза. И чем старше ребенок, тем доступнее для него выполнение абстрактных заданий наряду с выполнением сложных сенсомоторных
действий.
При развитии у ребенка происходит утонченность когнитивных стратегий, так, если маленький ребенок заучивает стихи, часто даже не понимая
смысла многих слов, используя механическое повторение, то подросток может уже использовать специальные технологии заучивания. Старшие дети
уже могут регулировать свое мышление и могут ощущать, что они получают
знания. Этого ощущения знания у маленьких детей еще нет. Когда человек
начинает осознавать, как он решает когнитивные задачи, у него происходит
такая обработка информации, которую называют метапознанием (мышление
о мышлении).
Интеллект можно определить как общую способность, проявляющуюся
в решении большого круга задач и формировании связей между идеями, концепциями и т.д. Личностями высокого интеллекта следует считать тех, кто
способен формировать большое число связей и уже имел возможность (через
опыт, образование) проявить свои способности.
6.3.4. Творческое мышление
Творческое мышление – один из интереснейших феноменов, выделяющих человека из мира животных. Уже в начале жизни у человека проявляется
настоятельная потребность самовыражения через творчество, человек учится
мыслить творчески, хотя способность к такому мышлению не является необходимой для выживания. Творческое осмысление является одним из способов активного познания мира, и именно оно делает возможным прогресс, как
отдельного индивида, так и человечества в целом.
Попытки объяснить феномен творческого мышления делались еще античными философами и не прекращаются до сих пор. В 20 в. его изучением
занялись психологи и специалисты по кибернетике. Несмотря на столь долгое внимание к проблеме, не все ее аспекты до конца раскрыты, поэтому исследования в этой области продолжаются.
С давних времен умы ученых и философов занимает вопрос: «Как возможно творческое мышление?». Этой проблемой занимались еще античные
философы (Гераклит, Демокрит, Платон), выдвигая весьма прогрессивные
для того времени идеи. Интересна, например, идея Платона, в чем-то предвосхитившая идею З. Фрейда, изложенная в учении об эросе. Платон представляет, что божественное творчество, плодом которого является мироздание, есть момент божественного созерцания. Аналогично этому и человеческое творчество есть момент в достижении высшего, доступного человеку
264
«умного» созерцания. Стремление к этому высшему состоянию, род одержимости и есть «Эрос», который предстает и как эротическая одержимость тела,
стремление к рождению, и как эротическая одержимость души в стремлении
к художественному творчеству, и, наконец, как одержимость духа – страстная тяга к чистому созерцанию прекрасного.
Существенное влияние на дальнейшие исследования творческого мышления в психологии оказали идеи Аристотеля, которые легли в основу ассоциативной психологии. Ассоциативный подход получил широкое распространение в 17 – 18 в.в. Он объяснял все умственные (когнитивные) процессы в терминах двух основных компонент: 1) идей (или элементов); 2) ассоциаций (или связей) между ними. Отличительной чертой являлось признание
ассоциации в качестве основной структурной единицы психического, ассоциация использовалась и как объяснительный принцип. Рациональное сводилось к чувственному, отсутствовал анализ субъекта, его деятельности,
направленности, активности.
Ассоциативная психология оказалась не в состоянии объяснить закономерности процесса сознательного мышления и, в частности, творческого
мышления. Исходные принципы традиционной эмпирической ассоциативной
психологии не давали ей возможность изучать сложные психические явления, в частности интуицию. Она признавала только «сознательное мышление» (индукция, дедукция, способность сравнения, отношения), подчиняющиеся ассоциативным законам.
Тем не менее, необходимо отметить вклад психологов-ассоцианистов в
исследованиях психологии творческого мышления. Установленные ими законы ассоциаций являются крупнейшим достижением психологической
науки 19 в. Они помогают понять, например, почему прежний опыт зачастую может блокировать творческий подход к решению задачи (проблемы), а
также объяснить общеизвестный факт успешной творческой работы молодых
ученых, еще не обладающих энциклопедическими знаниями. На основании
этих законов был разработан, например, метод гирлянд случайностей и ассоциаций, применяемый сейчас в эвристике в качестве приема активизации
творческого мышления.
Раздел «Психология мышления» впервые выделяется психологами, относящимися к Вюрцбургской школе. В противоположность ассоцианистам,
представители этой школы (О. Кюльпе, К. Марбе, Н. Ах) рассматривали
мышление как внутреннюю деятельность по решению задач. Именно в
Вюрцбургской школе для исследования мышления впервые был применен
метод экспериментальной интроспекции. Исследования привели к открытию
феномена «безобразного мышления», а также показали, что каждая ассоциация определяется не предшествующей ассоциацией, а направляется задачей –
явление, получившее название детерминирующей тенденции. Выделив мышление в самостоятельную деятельность, Вюрцбургская школа фактически
противопоставила и оторвала ее от практической деятельности, мышления,
языка и чувственных образов.
265
Вместе с тем был в значительной мере предопределен круг вопросов, которые впоследствии стали основными в рамках психологии мышления: соотношение внешней и внутренней деятельности, мышления и языка, мышления
и чувственных образов, детерминация мышления и его избирательность, задача и средства ее решения. Сформулированное Вюрцбургской школой
определение мышления как процесса решения проблем наложило отпечаток
на всю последующую историю экспериментальной психологии мышления,
которую в определенном смысле можно рассматривать как историю разработки и применения в психологических исследованиях мышления различных
вариантов метода проблемных ситуаций.
Близок к Вюрцбургской школе был и О. Зельц, понимавший мышление
как функционирование интеллектуальных операций. Развивая свои представления о самом решении задач, О. Зельц наибольшее значение придает самой
первой фазе – образованию «общей задачи», которая формируется в результате обработки исходного материала. Главным ее звеном он видел выделение
«предметных отношений» между элементами. Результатом такого выделения
Зельц полагал образование проблемного комплекса, в котором: 1) выделены
характеристики известного; 2) определено место неизвестного; 3) выделены
отношения между данным и искомым.
Суть проблемы он видел в незавершенности этого комплекса. Зельц ввел
важное понятие «антиципация», при этом он подчеркивал, что антиципации
подлежит только искомое, т.е. неизвестное получает как бы косвенное определение через отношение к известному. Выявление отношений между известным и искомым с последующей антиципацией искомого представляет
собой процесс образования общей задачи. Таким образом, Зельц процесс
мышления считал процессом заполнения разрывов или восстановления недостающих звеньев в этом комплексе, а не цепочкой ассоциаций, как считали
представители ассоцианистского подхода.
Нельзя обойти вниманием и психоаналитический подход к исследованию творческого мышления. В рамках этого подхода впервые была предпринята попытка выделения фактора, лежащего в основе мыслительной активности.
Основатель психоанализа и приверженец энергетической теории человека З. Фрейд считал, что творческий продукт является результатом косвенного
выражения сексуальной и агрессивной энергии, которой не дали выразить
себя более простым путем. Психоанализ впервые акцентировал важность
проблемы мотивов и значимость бессознательного в мышлении.
Адлер А. смещает акценты с сексуальной сферы на социальную, а творчество он трактовал как специфический способ компенсации комплекса
неполноценности.
Юнг рассматривал стремление к творчеству как часть базовой энергии
либидо. В самом же феномене творчества он видел проявление архетипов
коллективного бессознательного, пропущенных сквозь призму индивидуального опыта и восприятия творца.
266
Новый аспект мышления был выделен в трудах представителей
гештальт-психологии – М. Вертхаймера, К. Дункера, В. Келера и др. В рамках данной школы в основном проводились экспериментальные исследования восприятия, затем некоторые выводы были перенесены на изучение
мышления. Основным положением данной школы являлось утверждение, что
целостный образ – гештальт – возникает не путем синтеза, а сразу как целостный. Сам гештальт истолковывался как функциональный, т.е. как некая
структура, характеризуемая через функцию, а мышление - как деятельность
последовательного переструктурирования, продолжающегося вплоть до
нахождения необходимого по ситуации гештальта, что и было названо «инсайтом», или «озарением».
Психологи-гуманисты (Г. Олпорт, А. Маслоу) считали, что первоначальный источник творчества – мотив личностного роста. По Маслоу – это потребность в самоактуализации, полной и свободной реализации своих способностей и жизненных возможностей.
Творческое мышление изучалось также в рамках психометрического
подхода. Здесь можно выделить концепцию креативности Дж. Гилфорда и
Э.П. Торренса, представляющую креативность как универсальную познавательную творческую способность. Гилфорд выделил два типа мышления:
конвергентное и дивергентное. В рамках своей концепции Гилфорд считал
операцию дивергенции наряду с операциями преобразования и импликации,
основой креативности как общей творческой способности.
Исследованиями уровня креативности и зависимости степени проявления креативности от воздействующих факторов занимался Р. Стернберг. Согласно его концепции интеллектуальное поведение по отношению к внешнему миру может выражаться в адаптации, выборе типа внешней среды или ее
преобразовании. Если человек реализует третий тип отношений, то при этом
он проявит творческое поведение.
Свершившееся в середине 20 в. изобретение ЭВМ, способных решать
задачи, которые ранее были доступны только человеческому интеллекту,
оказало большое влияние на развитие психологии мышления. Впервые зазвучала идея «искусственного интеллекта», которая нашла отражение в исследованиях А. Ньюэлла и Г. Саймона, М. Минского и Дж. Маккарти. Таким образом, в связи с зарождением информационных технологий исследования творческого мышления стали развиваться также в новом направлении: появился
так называемый информационный, или когнитивный, подход.
Когнитивная психология сформировалась на стыке необихевиоризма и
гештальт-психологии, объединенных компьютерной метафорой: человек стал
рассматриваться как средство переработки информации. Один из основоположников когнитивной психологии – Линдсей – так разъясняет эту позицию:
«Мы рассматриваем организм человека как активный преобразователь информации, всегда стремящийся к обобщению и истолкованию поступающих
сенсорных данных и к интерпретации и восстановлению информации, хранящейся в памяти, помощью разного рода алгоритмов и стратегий».
267
Таким образом, первоначально в качестве основной задачи в когнитивной психологии выступало изучение преобразования информации, происходящее с момента поступления сигнала до получения ответа. При этом специалисты исходили из уподобления процессов переработки информации человеком и вычислительным устройством. Исследования в этой области связаны
с именем У. Найссера. В 1967 г. вышла его книга «Cognitive Psychology», которая стала в определенном смысле программой. В настоящее же время все
больше подчеркивается ограниченность подобного рода аналогий. Тем не
менее, нельзя не признать, что методы смежных отраслей знания дали психологам новые способы видения старых проблем.
Это направление продолжает развиваться и в настоящее время. Проводимые в рамках когнитивного подхода исследования объединены тематикой,
которую в самом общем виде можно охарактеризовать как анализ различных
аспектов мыслительной деятельности индивида, широким использованием
экспериментальных данных, а также достаточно общим представлением о
значимости для анализа мыслительной активности методов, разрабатываемых в теории информации и структурной лингвистике. Когнитивный подход
унаследовал от бихевиоризма уверенность в значимости контролируемых лабораторных исследований, а также отношение к проблематике научения и
памяти как принципиально важной для понимания мышления и поведения.
В отечественной психологии одним из крупнейших исследователей
творческого мышления является Я.А. Пономарев. В своих работах Пономарев подчеркивает принципиальное отличие человеческого мышления от
«мышления» машинного: «…машина способна работать только с системами
знаковых моделей и не способна работать с моделями надстроечнобазальными…», т.е. субъектными вторичными моделями действительности.
Согласно его концепции первичных и вторичных объектных и субъектных
моделей действительности, представляющих собой разные структурные
уровни взаимодействия субъекта и объекта, для решения творческих задач в
первую очередь требуется «способность действовать в уме», отсутствующая
у животных, и определяемая высоким уровнем внутреннего плана действий.
В качестве ментальной единицы творческости мышления Пономарев предлагает рассматривать разность уровней, доминирующих при постановке и решении задач.
Другой признанный исследователь, Д.Б. Богоявленская, подходит к исследованию творческого мышления с позиций системного подхода и предлагает выделить в качестве единицы исследования творчества интеллектуальную активность. Выдвигая ее в качестве психологического аспекта изучения
творчества, она утверждает, что «…мерой интеллектуальной активности, ее
наоболее важной качественной характеристикой, может служить интеллектуальная инициатива, понимаемая как продолжение мыслительной деятельности за пределами ситуативной заданности, не обусловленное ни практическими нуждами, ни внешней или субъективной отрицательной оценкой работы». Таким образом, она рассматривает творчество как «дериват интеллекта,
268
преломленного через мотивационную структуру, которая либо тормозит, либо стимулирует умственные способности».
6.3.5. Особенности творческой личности
Способностью к творческому мышлению в какой-то мере обладает,
наверное, каждый. В детстве, когда преобладает образное мышление, эта
способность часто проявляется в рисунках, лепках, построениях из подручных материалов, в подростковом возрасте многие пишут стихи, а в зрелом
она, как правило, помогает решать прикладные задачи разного уровня (от повседневных до научно-технических). Тем не менее, не каждого человека мы
называем творческой личностью.
Творческим обычно называют человека, совершившего научное открытие, гениальное изобретение или создавшего произведение искусства, т.е. совершившего творческий акт, который был высоко оценен большинством, а
также человека неординарного в своем восприятии действительности и реакции на нее. Последняя формулировка достаточно скользкая, так как под это
определение попадают люди с психическими отклонениями. Впрочем, наличие душевной болезни не исключает возможности проявления высоких творческих способностей, что подтверждается примерами Наполеона, Гоголя и
др. Следует оговориться, что в свое время даже выдвигалась гипотеза о
наличии прямой зависимости гениальности и безумия (Ч. Ломброзо, Д.
Карлсон), однако позднейшие исследования (например, Т. Саймонтона) ее
не подтвердили.
Долгое время способности к интеллектуальному творчеству исследовались так, как подсказывал здравый смысл: чем выше уровень умственных
способностей, тем больше творческая отдача человека. Основоположником
эмпирического подхода к исследованию индивидуальных качеств творческой
личности является Ф. Гальтон, который совместно с Ч. Пирсоном заложил
основы психометрики и психодиагностики, а впервые применили психометрический метод для исследования креативности Дж. Гилфорд и Э.П. Торренс.
Они провели ряд исследований взаимосвязи интеллекта и креативности с
применением тестов, где под креативностью понималась прежде всего способность к дивергентному мышлению.
В результате эмпирических исследований Гилфорд и Торренс сделали
вывод о наличии положительной корреляции между уровнями IQ и креативности. При этом они утверждали, что более высокий уровень интеллекта,
обуславливает большую вероятность того, что у испытуемого будут высокие
показатели по тестам креативности, хотя у лиц, продемонстрировавших высокоразвитый интеллект, могут встречаться низкие показатели креативности.
В то же время их исследования показали, что при низком IQ высокая дивергентная продуктивность никогда не обнаруживалась. Торренс даже предложил теорию интеллектуального порога, которая состоит в том, что при IQ
ниже 115 – 120 баллов интеллект и креативность неразличимы и образуют
единый фактор, а при IQ выше 120 - творческие способности и интеллект
становятся независимыми факторами.
269
Однако опубликованные вскоре результаты исследований Гетцельса и
Джексона представляют данные, свидетельствующие об отсутствии корреляции между показателями интеллекта и креативности. Более поздние исследования М. Воллаха и Н. Когана, которые также применяли тестовый метод, но
при этом модифицировали его в соответствии со своим пониманием условий,
благоприятных для проявления креативности: они сняли лимиты времени,
свели к минимуму соревновательность участников в ходе выполнения тестов
и сняли ограничение единственного критерия правильности ответа. В результате они пришли к выводу, что при соблюдении в ходе исследования условий, наиболее приближенных к обычным жизненным ситуациям, корреляция
креативности и тестового интеллекта будет близка к нулю.
Действительно, человек может быть интеллектуалом и не быть креативом, и наоборот. Так, например, Левинсон-Лессинг разделял творчески мало
продуктивных ученых-эрудитов, называя их «ходячими библиотеками», и
творчески продуктивных ученых, не отягощенных переизбытком оперативных знаний, обладающих мощно развитой фантазией и блестяще реагирующих на всякого рода намеки.
Кроме того, различными авторами разрабатывались модели креативной
личности. Так, в гештальт-психологии считались обязательными следующие
требования к умственному складу творца:
- не быть ограниченным, ослепленным привычками;
- не повторять просто и раболепно то, чему вас учили;
- не действовать механически;
- не занимать частичную позицию;
- не действовать со вниманием, сосредоточенным на ограниченной части
проблемной структуры;
- не действовать частичными операциями, но свободно, с открытым для
новых идей умом оперировать с ситуацией, стараясь найти для нее внутренние соотношения.
Маслоу А. указывает креативность в ряду 15 существенных черт самоактуализирующейся личности. Соответственно, можно считать, что наличие
остальных 14 черт, по Маслоу, относятся к особенностям творческой личности.
Гилфорд выделил 4 основных качества, присущих креативной личности:
1. Оригинальность, нетривиальность, необычность высказываемых идей,
ярко выраженное стремление к интеллектуальной новизне. Творческий человек почти всегда и везде стремится найти свое собственное, отличное от других решение.
2. Семантическая гибкость, т.е. способность видеть объект под новым
углом зрения, обнаруживать его новое использование, расширять функциональное применение на практике.
3. Образная адаптивная гибкость, т.е. способность изменить восприятие
объекта таким образом, чтобы видеть его новые, скрытые от наблюдения
стороны.
270
4. Семантическая спонтанная гибкость, т.е. способность продуцировать
разнообразные идеи в неопределенной ситуации, в частности, в такой, которая не содержит ориентиров для этих идей.
Позже Гилфорд выделил 6 параметров креативности:
- способность к обнаружению и постановке проблем;
- способность к генерированию большого числа идей;
- гибкость – способность продуцировать разнообразные идеи;
- оригинальность – способность отвечать на раздражители нестандартно;
- способность усовершенствовать объект, добавляя детали;
- способность решать проблемы, т.е. способность к синтезу и анализу.
Олах А. указывает на следующие личностные черты, присущие творческим людям:
• независимость – личностные стандарты важнее стандартов группы, не
конформность оценок и суждений;
• открытость ума – готовность поверить своим и чужим фантазиям, восприимчивость к новому и необычному;
• высокая толерантность к неопределенным и неразрешимым ситуациям,
конструктивная активность в этих ситуациях;
• развитое эстетическое чувство, стремление к красоте.
По мнению Пономарева, с креативностью сопряжены два личностных
качества, а именно: интенсивность поисковой мотивации и чувствительность
к побочным образованиям, которые возникают при мыслительном процессе
(поскольку Пономарев считает, что мышление изначально логично, он рассматривает творческий продукт мышления как побочный).
Особый интерес представляет взгляд Мак-Киннона, который выделяет в
числе отличительных черт одаренных людей способность более эффективно
оперировать противоречивой информацией. Сознательная настроенность человека на возможное допущение противоречия в собственном представлении
мира уменьшает порог восприятия неосознаваемого, в результате чего данные подсознательной переработки информации оказываются более доступными осознанию. Поэтому внутренняя готовность субъекта принять противоречие, а не отбросить какую-либо информацию, при первом подозрении
несоответствия ее действительности – является, по мнению Мак-Киннона,
важнейшим эвристическим фактором, способствующим осознанию самой
проблемы.
Сложность, однако, заключается в том, что в случае наличия существенных расхождений между системами ценностей, действующими на уровне сознания и подсознания, проникновение компонентов подсознательного в сознание может поколебать или даже разрушить Я-концепцию данного индивида, что неизбежно приведет к необходимости переоценки и пересмотра
всей картины мира и понимания своего места в ней. А это, в свою очередь,
затруднит адаптацию человека к условиям постоянно изменяющейся внешней среды и нарушит более или менее устойчивое равновесие, в условиях которого он жил. Такую дезадаптацию человека предотвращают механизмы
психологической защиты, открытые З. Фрейдом. Действие этих механизмов
271
препятствует проникновению на уровень сознания продуктов подсознательного, способных нарушить стабильность всей системы.
На уровне подсознания происходит ослабление действия разного рода
стереотипов, устойчивых представлений и т.п. В пользу этого утверждения
свидетельствуют факты свершений открытия во сне или в переходном периоде между сном и пробуждением, творчества в измененных состояниях сознания (например, под воздействием гипноза, психотропных средств).
Можно предположить, что для лиц с высоким творческим потенциалом
изначально, или в результате индивидуального процесса становления личности, характерно ослабление механизмов психологической защиты. Таким образом, творческой личности требуется определенная смелость воспринимать
и принимать образную информацию собственного подсознания, несоответствующую тем «правильным», «моральным» мотивам, которые признаются
допустимыми в данной культуре и которые человек принимает и включает в
свою систему ценностей.
Сам Мак-Киннон так говорит об этом: «Наиболее выдающийся признак
творческой личности, главная черта его внутренней сущности, как я вижу, это определенная смелость. Смелость личности, смелость разума и духа,
психологическая и духовная смелость, которая является внутренним стержнем креативной личности; смелость подвергать сомнению общепринятое;
смелость быть разрушительным для созидания лучшего; смелость думать
так, как не думал никто; смелость быть открытым восприятию изнутри и
извне; смелость следовать интуиции, а не логике; смелость вообразить невозможное и попытаться реализовать его; смелость стоять в стороне от коллективности и, если необходимо, конфликтовать с ней; смелость становиться
и быть самим собой».
Отдельные исследователи отводили ведущие роли таким особенностям
творческой личности, как терпение и работоспособность. Например, А. Пуанкаре писал, что бессознательная работа «возможна или, по крайней мере,
плодотворна лишь в том случае, если ей предшествует и за ней следует сознательная работа». Большое значение он придавал и эстетическому чувству,
которое служит своего рода фильтром при отборе бессознательных идей.
Наиболее удачная краткая формулировка самой существенной особенности творческой личности приведена В.Н. Дружининым: «У творческих
людей нередко удивительным образом соединяются зрелость мышления,
глубокие знания, разнообразные способности, умения и навыки и своеобразные детские черты во взглядах на окружающую действительность, в поведении и поступках».
В ходе проведения многочисленных исследований, посвященных диагностике и развитию креативности, исследовали замечали, что препятствием
к проявлению креативности могут выступать страх оказаться «белой вороной», склонность к конформизму (Г. Линдсей, К. Халл, Р. Томпсон), моральные запреты, однообразие решаемых задач.
Вероятно, степень проявления творческих способностей зависит не
только от одаренности личности, но также от внутренней и внешней мотива272
ции. Под внешней мотивацией творчества понимается реакция социального
окружения, как положительная (поощрение вниманием, признание, одобрение, а также материальное вознаграждение), так и отрицательная (резкая
критика, наказание). Причем следует отметить, что значимость внешней мотивации проявляется наиболее полно лишь в случае, если она исходит от референтной группы. Существенность влияния внешней мотивации напрямую
зависит от уровня внутренней мотивации, т.е. чем меньше уровень внутренней мотивации, тем существеннее сказывается мотивация внешняя.
На основании анализа результатов исследований можно выделить следующие факторы, влияющие на уровень внутренней мотивации к творчеству:
- интериоризированные личностью ценностно-ориентационные
установки;
- самооценка;
- стабильность эмоционального состояния.
Стимулирование проявления креативности возможно при внешнем воздействии на выделенные факторы, хотя, конечно, такое воздействие не гарантирует полного раскрытия творческого потенциала. Здесь можно предложить использовать следующие методы стимулирования:
1. Минимизировать отрицательное влияние моральных и культурных запретов могут помочь, например, такие методы воздействия, как расширение
круга интересов личности (например, через обучение), самоидентификация с
другой личностью (позволяет взглянуть на проблему «другими глазами», при
этом собственные ценностно-ориентационные установки отступают на второй план). Снятию влияния установок, сформировавшихся в процессе деятельности (например, влияния опыта выполнения аналогичной или схожей
деятельности) может способствовать переключение внимания, смена деятельности.
2. Поскольку для проявления креативности очень важно иметь высокую
самооценку, целесообразно воздействовать на нее путем повышения внешней
положительной и минимизации внешней отрицательной мотивации. Здесь
следует оговориться, что хотя отдельные исследователи (например, Дружинин) считают внешнюю мотивацию оказывающей положительное влияние
только на низкокреативных людей, в истории имеются примеры обратного.
Известен факт, что нередко лучшие произведения искусства появлялись
именно в результате работы на заказ (например, знаменитый Реквием В.А.
Моцарта). Здесь также необходимо сказать, что, по всей видимости, не всегда
правомерно противопоставление внутренней и внешней мотивации, в отдельных случаях они могут как бы перетекать друг в друга, и чисто внешняя
мотивация в процессе деятельности может трансформироваться во внутреннюю. Не следует забывать о том, что этот метод будет работать лишь в случае действительной необходимости повышения самооценки, в противном
случае высока вероятность, что сработает правило де Чармса.
3. Исследователи биографий творческих личностей отмечают, что творчество проявляется слабее, если в эмоциональной сфере устанавливается относительно продолжительная стабильность, и наоборот, сильный всплеск
273
творчества нередко может вызвать посттравматический стресс, либо положительный стресс (например, переживание эйфории влюбленности). В рамках
рассматриваемых методов можно предположить такие методы воздействия,
как, например, резкая смена обстановки, окружения, сферы деятельности
(известно, что ученые, поэты, художники зачастую именно этим преодолевали свой кризис творчества).
6.4. Воображение
6.4.1. Общая характеристика воображения
Человек постоянно вступает в контакт с окружающей его средой. Ежесекундно на наши органы чувств воздействуют десятки и сотни разнообразных
стимулов, многие из которых надолго остаются в памяти человека. Причем
одним из самых любопытных феноменов психики человека является то, что
полученные в предыдущей практике впечатления от предметов и явлений реального мира не только сохраняются в памяти длительное время, но и подвергаются определенной обработке. Существование данного феномена обусловило возможность человека воздействовать на окружающую среду и целенаправленно изменять ее.
Воображение – это процесс преобразования представлений, отражающих
реальную действительность, и создание на этой основе новых представлений.
Принято считать, что воображение зародилось в процессе труда - специфической человеческой деятельности, из-за существования потребности в преобразовании предметов реального мира. Процесс воображения всегда протекает
в неразрывной связи с двумя другими психическими процессами – памятью и
мышлением. Если перед человеком стоит задача воспроизвести представления вещей и событий, бывших ранее в его опыте, мы говорим о процессах
памяти. Но если те же самые представления воспроизводятся для того, чтобы
создать новое сочетание этих представлений или создать из них новые представления, мы говорим о деятельности воображения.
В значительно большей степени деятельность воображения присутствует
в формировании образов объектов или явлений, которых никогда не воспринимали. Именно так возникают представления о природных зонах, где мы
никогда не бывали, или представления об образе литературного героя.
Деятельность воображения самым тесным образом связана с эмоциональными переживаниями человека. Представление желаемого может вызвать у человека позитивные чувства, а в определенных ситуациях мечта о
счастливом будущем способна вывести человека из крайне негативных состояний. Следовательно, воображение играет существенную роль в регуляции нашего поведения.
Воображение связано и с реализацией наших волевых действий. Так, воображение присутствует в любом виде нашей трудовой деятельности. Более
того, чем дальше мы отходим от механического труда и приближаемся к
творческой деятельности, тем в большей степени повышается значение
нашего воображения.
Принято считать, что физиологической основой воображения является
актуализация нервных связей, их распад, перегруппировка и объединение в
274
новые системы. Сложность, непредсказуемость воображения, его связь с
эмоциями дают основание предполагать, что его физиологические механизмы связаны не только с корой, но и с более глубоко залегающими структурами мозга. В частности, большую роль здесь играет гипоталамо-лимбическая
система.
Воображение оказывает влияние на многие органические процессы:
функционирование желез, деятельность внутренних органов, обмен веществ
в организме и др. Например, представление о вкусном обеде вызывает
обильное слюноотделение, а внушая человеку представление об ожоге, можно вызвать реальные признаки ожога на коже. Подобная закономерность используется при лечении так называемых психосоматических больных в ходе
сеансов суггестивной терапии.
Таким образом, воображение играет существенную роль как в регуляции
процессов организма человека, так и в регуляции его мотивированного поведения.
6.4.2. Виды воображения
Процессы воображения, как и процессы памяти, могут различаться по
степени преднамеренности. Крайним случаем непроизвольной работы воображения являются сновидения, в которых образы рождаются непреднамеренно и в самых неожиданных сочетаниях. Непроизвольной в своей основе
также является деятельность воображения, развертывающаяся в полусонном,
дремотном состоянии.
Произвольное (преднамеренное) воображение имеет для человека гораздо большее значение. В основе такой работы воображения лежит умение
произвольно вызывать и изменять нужные представления. Среди различных
видов и форм произвольного воображения выделяют:
1. Воссоздающее воображение проявляется тогда, когда человеку необходимо воссоздать представление объекта, как можно более полно соответствующее его описанию. Чаще всего мы сталкиваемся с таким воображением, когда необходимо воссоздать какое-либо представление по словесному
описанию или по чертежам.
2. Творческое воображение характеризуется тем, что человек преобразует представления и создает новые не по имеющемуся образцу, а самостоятельно намечая контуры создаваемого образа и выбирая для него необходимые материалы.
3. Особая форма воображения – мечта. Суть данного типа воображения
заключается в самостоятельном создании новых образов, при этом мечта
имеет существенные отличия от творческого воображения. Во-первых, в
мечте человек всегда создает образ желаемого, тогда как в образах творческих не всегда воплощаются желания их создателя. Во-вторых, мечта – это
процесс воображения, не включенный в творческую деятельность, т.е. не дающий объективного продукта в виде художественного произведения, научного открытия и т.д. Различают несколько подтипов данного вида воображения:
275
а) мечта – это активный, произвольный, сознательный процесс, если человек строит планы в отношении будущего и в своей мечте определяет пути
достижения задуманного;
б) мечта – это замещение деятельности; одна из причин этого явления
заключается в тех жизненных неудачах, которые человек постоянно терпит.
Подобный тип мечты не может рассматриваться только как негативное явление. Позитивное значение мечты подобного типа заключается в сохранности
механизмов регуляции систем организма.
Преднамеренное пассивное воображение создает образы, не связанные с
волей. Эти образы получили название грез. В грезах наиболее ярко обнаруживается связь воображения с потребностями личности. Но если грезы начинают подменять деятельность и преобладать в психической жизни личности,
то это уже свидетельствует об определенных нарушениях психического развития. Наиболее показательным проявлением пассивного воображения являются галлюцинации, при которых человек воспринимает несуществующие
объекты.
6.4.3. Механизмы переработки представлений в
воображаемые образы
Образы, воссоздаваемые в процессе воображения, не могут возникать из
ничего. Процесс создания образов воображения из впечатлений, полученных
человеком от реальной действительности, может протекать в различных
формах. Создание образов воображения может протекать в два основных
этапа. На первом этапе происходит своеобразное расчленение впечатлений
на составные части. В ходе такого анализа происходит абстрагирование объекта, т.е. он представляется нам изолированным от других объектов.
С этими образами далее могут осуществляться преобразования двух типов. Во-первых, эти образы могут быть поставлены в новые сочетания и связи. Во-вторых, этим образам может быть придан совершенно иной смысл. В
любом случае с абстрагированными образами производятся операции, которые могут быть охарактеризованы как синтез. Эти операции являются вторым этапом формирования образов воображения. Простейшей формой синтеза в процессе воображения является агглютинация. Примерами могут служить образ кентавра, крылатого человека и т.д., то есть создается новый образ путем присоединения в воображении частей или свойств одного объекта
другому. Наиболее существенными способами переработки представлений в
образы воображения, идущими по пути обобщения существующих признаков, являются схематизация и акцентировка.
Схематизация может иметь место при различных условиях. Во-первых,
схематизация может возникать в результате неполного, поверхностного восприятия объекта. Во-вторых, причиной схематизации может быть забывание
каких-либо несущественных деталей или частей. В-третьих, человек сознательно может схематизировать представление об объекте, направляя свое
внимание на существенные, по его мнению, черты и свойства.
Акцентирование, как правило, используется при создании художественных образов. Главной особенностью такой переработки образов восприятия
276
является то, что, отражая действительность, художественный образ всегда
дает обобщение, однако это обобщение всегда отражено в конкретном образе. Процесс создания типического образа представляет собой сложный творческий процесс и отражает индивидуальные особенности человека, создающего этот образ.
6.4.4. Индивидуальные особенности воображения
и его развитие
Индивидуальные особенности воображения выражаются в том, что люди
различаются по степени развития воображения и по типу образов, которыми
они оперируют чаще всего. Сила и живость воображения легко оценивается,
когда продуктом воображения являются неправдоподобные и причудливые
образы, например у авторов волшебных сказок. Слабое развитие воображения выражается в низком уровне переработки представлений, что влечет за
собой затруднения в решении мыслительных задач.
Существенные различия между людьми выявляются в отношении характера доминирующего типа воображения. Чаще всего встречаются люди с
преобладанием зрительных, слуховых или двигательных образов воображения. Но есть люди, у которых отмечается высокое развитие всех или большинства типов воображения.
Человек не рождается с развитым воображением. Развитие воображения
осуществляется в ходе онтогенеза человека и требует накопления известного
запаса представлений. Воображение развивается в тесной связи с развитием
всей личности, в процессе обучения и воспитания, а также в единстве с мышлением, памятью, волей и чувствами. Несмотря на сложность определения
типов развития воображения у человека, можно выделить определенные закономерности в его формировании. Так, первые проявления воображения
тесно связаны с процессами восприятия. Например, дети в возрасте полутора
лет не способны слушать даже самые простые рассказы или сказки, но с удовольствием слушают о том, что они пережили сами.
Важный этап в развитии воображения связан с возрастом, когда ребенок
овладевает речью. Речь позволяет ребенку включить в воображение не только конкретные образы, но и более отвлеченные представления и понятия.
Этап овладения речью сопровождается увеличением практического опыта и
развитием внимания, что позволяет ребенку легче выделять отдельные части
предмета. Однако синтез происходит со значительными искажениями действительности из-за отсутствия достаточного опыта и недостаточной критичности мышления ребенка. Чаще всего образы воображения формируются у
ребенка данного возраста непроизвольно, в соответствии с ситуацией, в которой он находится.
Следующий этап развития воображения связан с появлением его активных форм. Вначале это побуждается инициативой со стороны взрослого,
позднее ребенок начинает использовать произвольное воображение самостоятельно. Подобный скачок в развитии воображения находит свое отражение
прежде всего в характере игр ребенка. Они становятся целенаправленными и
сюжетными.
277
Следующий важнейший сдвиг в воображении происходит в школьном
возрасте. Необходимость понимания учебного материала обуславливает активизацию процесса воссоздающего воображения. Другой причиной бурного
развития воображения в школьные годы является то, что в процессе обучения
ребенок активно получает новые и разносторонние представления об объектах и явлениях реального мира. Эти представления служат необходимой основой для воображения и стимулируют творческую деятельность школьника.
6.4.5. Воображение и творчество
Творчество связано со всеми психическими процессами, в том числе и
воображением. Психология творчества проявляется во всех его конкретных
видах: изобретательском, научном, литературном, художественном и т.д.
Важнейшим условием творчества является наличие определенных переживаний, которые создают эмоциональный тон творческой деятельности.
Английский ученый Г. Уоллес предпринял попытку исследовать творческий процесс. В результате ему удалось выделить 4 стадии процесса творчества: 1) подготовка (зарождение идеи); 2) созревание («стягивание» знаний);
3) озарение (интуитивное схватывание искомого результата); 4) проверка.
Альтшуллер Г.С. при разработке теории решения творческих задач, выделил 5 уровней творчества:
1. Перебор нескольких общепринятых и очевидных вариантов решения.
Сам объект не меняется. Средства решения таких задач находятся в пределах
узкой специальности.
2. Видоизменение объекта для получения необходимого эффекта. При
этом средства решения относятся к одной отрасли знаний.
3. Совершенствуемый объект должен быть серьезно изменен. Приемы
решения задач этого уровня приходится искать в смежных областях знаний.
4. Объект меняется полностью. Поиск решений ведется в сфере науки,
среди редко встречающихся эффектов и явлений.
5. Изменяется вся система, в которую входит совершенствуемый объект.
Сначала нужно сделать открытие, а потом, опираясь на новые научные данные, решать творческую задачу.
Несмотря на кажущуюся легкость, произвольность, непредсказуемость
возникающих образов, творческие преобразования действительности подчиняются своим законам и осуществляются особыми способами.
Одним из характерных проявлений высшей нервной деятельности человека являются способности, в свою очередь высшая форма которых представлена талантом. Благодаря наличию задатков и развитым на основе их
способностям человек может проявить себя в той или иной области научных,
творческих или технических знаний. Талант образован совокупностью способностей, и лишь усиленно развивая эти способности, человек может превратить свои возможности в действительность, претворить их в жизнь. Развитие представлений о природе, сущности способностей и таланта прошло
долгий путь, было выдвинуто и опровергнуто множество гипотез, и тем не
менее до конца этот вопрос не выяснен. Связь способностей с индивидуальными биологическими и физиологическими особенностями человека прояв278
ляются в виде задатков – морфологических и функциональных особенностей
строения мозга, органов чувств и движений, представляющих собой предпосылки для развития способностей вплоть до перехода их в сферу таланта.
6.5. Талант и мышление
Талант – это сочетание способностей, их совокупность. Отдельно взятая,
изолированная способность не может быть аналогом таланта, даже если она
достигла очень высокого уровня развития и ярко выражена. Об этом в частности, свидетельствуют обследования людей, обладавших феноменальной
памятью. Между тем именно в памяти, ее прочности и емкости многие видят
эквивалент таланта. В созидательной деятельности человека память – это
лишь один из факторов, от которого зависят успешность и продуктивность
творчества. Не в меньшей степени они зависят от гибкости ума, наличия богатой фантазии, сильной воли, глубоких интересов и других психологических качеств.
Итак, талант настолько сложное сочетание психических качеств личности, что он не может быть определен какой-либо одной-единственной способностью, как высокая продуктивность памяти. Скорее наоборот, отсутствие или, точнее, слабое развитие какой-либо даже важной способности, как
об этом свидетельствуют психологические исследования, может быть с успехом компенсировано интенсивным развитием других способностей, входящих в сложный ансамбль качеств таланта.
Структура таланта определяется в конечном счете характером требований, которые предъявляет личности данная деятельность (научная, политическая, производственная, спортивная, военная и др.). Поэтому составляющие
талант способности будут далеко не идентичны, если сравнивать, например,
между собой талантливого композитора и талантливого авиаконструктора.
Как известно, психологический анализ выделяет в способностях более общие
и более специальные качества. В свою очередь, психологический анализ таланта позволяет выделить общие структуры способностей. Они выступают
как наиболее характерные группировки психических качеств, обеспечивающих возможность осуществления на самом высоком уровне многих видов деятельности.
Этот анализ был осуществлен в НИИ общей и педагогической психологии при изучении детей с ярко выраженной одаренностью к различным видам умственной деятельности (понятие «одаренность» употребляется здесь
как тождественное понятию «талант», но более удобное именно для характеристики детей; деятельность ребенка, принимая во внимание его возраст, отличается весьма относительной успешностью, самостоятельностью, оригинальностью). Среди других объектов изучения был ученик 6 класса С., который в возрасте семи лет поступил в 5 класс, где не только блестяще учился,
но создал своего рода труд, содержащий систематическое описание птиц,
живущих в России; в работе было 314 страниц и огромное количество рисунков.
В результате изучения ряда одаренных детей удалось выявить некоторые
существенно важные способности, которые в совокупности образуют струк279
туру умственной одаренности. Первая особенность личности, которая может
быть выявлена таким образом, - это внимательность, собранность, постоянная готовность к напряженной работе. На уроке ученик не отвлекается, ничего не пропускает, постоянно готов к ответу. Он отдает себя целиком тому,
что его заинтересовало. Вторая особенность личности высокоодаренного ребенка, неразрывно связана с первой, заключается в том, что готовность к
труду у него перерастает в склонность к труду, в трудолюбие, в неуемную
потребность трудиться. Третья группа способностей связана непосредственно с интеллектуальной деятельностью: это особенности мышления, быстрота
мыслительных процессов, систематичность ума, повышенные возможности
анализа и обобщения, высокая продуктивность умственной деятельности.
Указанные способности, которые в целом образуют структуру умственной одаренности, по свидетельству многих психологических наблюдений за
одаренными детьми, проявляются у подавляющего большинства таких ребят
и отличаются лишь степенью выраженности каждой из этих способностей,
взятой в отдельности. Если же говорить о специфических различиях в одаренности, то они обнаруживаются главным образом в направленности интересов. Дальнейшее развитие способностей каждого из этих детей происходит
в конкретной деятельности, которая не может осуществляться без наличия
данных способностей.
Поэтому структура специальной одаренности включает ансамбль приведенных выше качеств личности и дополняется рядом способностей, отвечающих требованиям конкретной деятельности. Установлено, что математическая одаренность характеризуется наличием специфических способностей,
среди которых могут быть выделены следующие: формализованное восприятие математического материала, которое принимает характер быстрого схватывания условий задачи и выражения их формальной структуры (при этом
конкретное содержание задачи как бы выпадает и остаются голые математические соотношения, своего рода очищенный от всех конкретных значений
«скелет»); способности к обобщению математических объектов, отношений и
действий – нахождение за различными частными деталями общих принципов, к выявлению сути задачи; способность к свертыванию систематических
рассуждений и действий, когда вся многозначная структура рассуждения при
решении задачи заменяется конкретным указанием на последовательность
математических действий.
6.5.1. Талант и мастерство
Талант в совокупности его общих и специальных качеств – это, как было
сказано, не более чем возможность творческих успехов, это лишь предпосылка мастерства, но далеко еще не само мастерство. Для того чтобы стать
мастером (т.е. добиться совершенства в осуществлении конкретной деятельности, профессии), надо много трудиться. Талант не освобождает от труда, а
предполагает большой, творческий, напряженный труд. Люди, чья талантливость в глазах человечества была бесспорной, всегда, без исключения - титаны труда. В процессе труда накапливается жизненный опыт, необходимый
комплекс умений и навыков, без которого никакое творчество невозможно.
280
В процессе творческой деятельности важную роль играют моменты особого подъема сил, психическое состояние вдохновения. Оно издавна считается неотделимой принадлежностью таланта. Нет никаких оснований противопоставлять вдохновение в творческой деятельности труду, составляющему
его основу. Вдохновение – это не наитие, не откровение, а момент в творчестве, возможный только в том случае, если он подготовлен трудом. Вдохновение предполагает колоссальную сосредоточенность внимания, мобилизацию памяти, воображения и мышления на решении какой-то капитальной
проблемы в научном, художественном или техническом творчестве.
Если талант – это возможность, то мастерство – это возможность, ставшая реальностью. Подлинное мастерство – это проявление талантливости человека в действии. Мастерство раскрывается не только в сумме соответствующих готовых умений и навыков, но и в психологической готовности к квалифицированному осуществлению любых трудовых операций, которые окажутся необходимыми для творческого решения возникшей задачи. Справедливо говорят: «Мастерство – это когда что и как приходят одновременно, тем
самым подчеркивая, что мастерство устраняет разрыв между осознанием существа творческой задачи и нахождением способов ее решения.
6.5.2. Природные предпосылки способностей и таланта
Правильное понимание сущности способностей человека предполагает
выяснение вопроса об их отношений к мозгу – субстрату всех психических
процессов, состояний, качеств и особенностей. Как и все индивидуальнопсихические особенности личности, способности не приобретаются человеком в готовом виде, как нечто данное ему от природы, врожденное, а формируются в жизни и деятельности. На свет человек появляется без психических
свойств, а лишь с общей возможностью их приобретения. Только в результате взаимодействия с действительностью и активной деятельности человеческий мозг начинает отражать окружающий мир, обнаруживая свои индивидуально-психические качества и особенности (в том числе и способности). В
таком смысле и следует понимать принятое в научной психологии положение, что способности не являются врожденными.
Защита этой точки зрения – необходимое условие для борьбы за научное
понимание личности человека и его способностей против проявлений идеализма. Еще Платон утверждал, что способности являются врожденными и
что все знания, которыми пользуется человек, - это его воспоминания о пребывании в идеальном мире «абсолютных знаний». В 17 в. в трудах французского философа Декарта подобный подход фигурирует в качестве учения о
«врожденных идеях». С помощью этого взгляда на способности утверждалось социальное, правовое, политическое неравенство людей, укреплялись
фаталистические воззрения на невозможность обучения представителей
низших сословий.
Таким образом, отвергая концепцию о врожденности способностей,
научная психология выступает против фатализма – представления о роковой
предопределенности способностей человека неким природным фактором.
281
Отрицание врожденности способностей не имеет абсолютного характера. Не признавая врожденности способностей, тем не менее не отрицается
врожденность дифференциальных особенностей, заключенных в строении
мозга, которые могут оказаться условиями успешного выполнения какойлибо деятельности (чаще группы, целого куста профессий, специальностей,
видов трудовой активности и т.д.). Эти морфологические и функциональные
особенности строения мозга, органов чувств и движения, которые выступают
в качестве природных предпосылок развития способностей, называются задатками.
Рассмотрим соотношение между способностями и задатками на конкретном примере. Так, к числу врожденных задатков относится необычайно
тонкое обоняние – особо высокая чувствительность обонятельного анализатора. Это не является какой-то особенностью, поэтому подобная особенность
нервно-психической организации человека остается безликим задатком.
Строением мозга не предусмотрено, какие специальности и профессии, связанные с изощренными обонятельными ощущениями, исторически сложатся
в человеческом обществе. Не предусмотрено и то, какую область деятельности изберет для себя человек и получит ли он в условиях этой деятельности
возможности для развития указанных задатков. Но если в обществе возникла
потребность в таких профессиях, где нужны именно особо тонкие обонятельные ощущения, и если данный конкретный человек имеет соответствующие природные задатки, то ему легче, чем кому-либо другому, развить у
себя соответствующие способности. В этом отношении ценной профессией
является парфюмер – «композитор аромата». Их не так уж и много. Профессиональные способности этих людей представляют собой результат развития
задатков, которые заключаются в особенностях строения и функционирования обонятельного анализатора. Но сказать про одного из представителей
этой профессии: «Он прирожденный парфюмер» - можно, только выражаясь,
что называется фигурально, так как мозг его не содержит предопределения
жизненного пути, профессии, способностей.
На основе одних и тех же задатков могут развиваться различные способности в зависимости от характера требований, предъявляемых деятельностью. Помимо позитивного материала в области изучения природы задатков,
существует и негативный материал, много научных данных о дефектах задатков. Так, целый ряд врожденных или приобретенных в раннем возрасте
аномалий мозга (олигофрения) выступает как почти необратимый дефект задатков, становящийся тормозом развития способностей.
Существуют более или менее продуктивные гипотезы о сущности природных предпосылок развития способностей. Не подтвердилась высказанная
Ф. Галлеем гипотеза о существовании связи между отдельными анатомическими особенностями мозга и отдельными способностями. Хотя мысль Ф.
Галя, что качества ума, таланты и способности строго локализованы в больших полушариях мозга, давно отвергнута наукой, некоторые считают, что
якобы существует закономерная связь между величиной мозга и способностями человека. Порой бывает, что индивида с высоким лбом в условиях
282
межличностного восприятия заведомо наделяют умом, ожидают от него разумных суждений и решений и оказываются глубоко разочарованными, если
ожидания не оправдываются. Напротив, индивида с низким лбом ожидает
неблагоприятный прогноз по отношению к его умственным способностям,
хотя, как правило, эти предсказания не подтверждаются наблюдениями за
проявлениями его интеллекта.
Представления о том, что такие сложные психологические особенности,
как способности, могут локально размещаться в определенных участках мозга, отражало ранний этап физиологических и психологических знаний, и было опровергнуто в дальнейшем. Современная физиология свидетельствует,
что в коре мозга локализуются многочисленные психические функции. Полагают, например, что центр речевых движений располагается в задней части
третьей лобной извилины левого полушария, центр понимания речи находится в другом месте – в задней трети верхней височной извилины того же левого полушария. И если принять во внимание, что человеческая речь - результат сложного взаимодействия ряда отделов мозга, то нет оснований предполагать, что способности человека, связанные с речевой деятельностью, могут
быть строго локализованы в одном каком-нибудь участке мозга.
Несостоятельной является гипотеза о зависимости задатков от размеров
мозга, его массы. Мозг взрослого человека весит в среднем около 1400 г.
Мозг И.С. Тургенева весил 2012 г, мозг Байрона несколько меньше – 1800 г,
аналогичные результаты дало взвешивание мозга ряда выдающихся людей.
Однако мозг знаменитого химика Ю. Либиха имел вес 1362 г, писателя А.
Франса – всего 1017 г. Вскоре выяснилось, что самый большой и тяжелый
мозг оказался у человека, не только ничем не выдающегося, но просто умственно неполноценного. Не подтвердились предположения о том, что задатки человека определяются числом извилин мозга.
Наиболее продуктивными являются гипотезы, которые связывают задатки с микроструктурой мозга и органов чувств. Можно предположить, что
углубленное изучение строения мозговой клетки позволит обнаружить морфологические и функциональные особенности, отличающие нервную ткань
одаренного человека. Значительной достоверностью обладают также гипотезы, связывающие задатки с некоторыми дифференциальными особенностями
нервных процессов (различиями по их силе, уравновешенности и подвижности) и тем самым типами высшей нервной деятельности.
Теплов Б.М. попытался выяснить, как влияют черты типа высшей нервной деятельности на качественные особенности структуры способностей.
Ученый показал, что слабость нервных процессов – это не только отрицательное, как обычно предполагалось, но равно и положительное качество
нервной системы, так как слабость нервных процессов есть следствие ее высокой реактивности. «Слабая нервная система, - писал Теплов, - если допустимо прибегнуть к аналогии, может быть уподоблена очень чувствительной
фотопластинке. Такая пластинка требует особой бдительности в обращении с
ней: она больше всякой другой боится «засвета» или «передержки» (сверхсильный раздражитель, действие условного раздражителя). Это конечно от283
рицательное свойство. Но ведь оно является следствием высокоположительного свойства – большой чувствительности».
Особая чувствительность нервной системы (т.е. ее слабость) может выступать как некий задаток, на основе которого будут развиваться способности, связанные с такими видами трудовой деятельности, где требуется высокая реактивность, впечатлительность, своего рода тонкость душевной организации. Здесь отчетливо заметна специфика личности человека. Если животное, имеющее слабый тип нервной системы, в условиях борьбы за существование, характерной для среды, управляемой законами биологии, обнаруживает свою неприспособленность и инвалидность, то человек, принадлежащий к слабому типу, в общественно-исторических условиях существования
при обычных жизненных обстоятельствах не остается «инвалидом». Более
того, развивающиеся на этой физиологической базе способности могут создать для него особо благоприятные возможности существования и развития.
Указанные особенности относятся к чертам и проявлениям общего типа
высшей нервной деятельности. Однако еще большей вероятностью обладают
гипотезы, которые связывают природные предпосылки с так называемыми
парциальными (частными) особенностями нервной системы, т.е. своеобразием типологических свойств, проявляющихся у одних в зрительной, у других
в слуховой, у третьих в двигательной сфере. Легко понять, что типологические различия по силе, уравновешенности и подвижности нервных процессов, проявляющиеся, например, в двигательной сфере, могут в различной
степени отвечать требованиям того или иного вида спорта и выступать как
предпосылки к развитию соответствующих спортивных способностей.
6.5.3. Способности и наследственность
Тот факт, что природные предпосылки способностей – задатки - заключены в особенностях строения и функционирования нервной системы, делает
достоверным предположение, что они, как и все другие морфологические и
физиологические качества, подчинены общим генетическим законам. Вместе
с тем гипотеза возможной наследуемости задатков не должна быть отождествлена с идеей наследственности способностей.
Указанная проблема имеет большую историю. Еще в 1875 г. была опубликована книга английского антрополога и психолога Ф. Гальтона «Наследственность таланта. Ее законы и последствия», где автор, изучивший родственные связи многих сотен выдающихся людей, сделал вывод, что таланты
передаются по наследству либо по отцовской, либо по материнской линии.
Однако выводы Гальтона не имели научной достоверности. Никаких убедительных доказательств наследуемости талантов судей, политических деятелей, полководцев он не мог привести. Единственный вывод, который мог
быть сделан по материалам Гальтона, заключается в том, что семьи состоятельных, знатных и образованных людей составляют благоприятную среду,
где могут развиться качества, необходимые для занятий интеллектуальным
трудом. Никаких выводов о наследственной предрасположенности к тем или
иным профессиям на основании данных Гальтона ни один добросовестный
исследователь не решился сделать.
284
Обсуждая материалы Гальтона, надо сделать одну оговорку. Рядом с сомнительными доказательствами талантливости семейств судей, писателей,
полководцев и т.п. он приводит сведения, которые не могут производить
впечатления определенной убедительности. В семье Бахов, например, музыкальный талант впервые обнаружился в 1550 г. и с особенной силой проявился через 5 поколений у великого композитора И.С. Баха и иссяк после некой
Регины Сусанны, жившей в 1800 г. В семье Бахов было около 60 музыкантов,
из них 20 выдающихся. Гальтон приводит и другие факты: в семье скрипачей
Бенда насчитывалось девять видных музыкантов, в семье Моцарта – пять, в
семье Гайдна – два.
Все это позволяет сделать некоторые общие выводы. В подавляющем
большинстве случаев изучение родословных выдающихся людей (если речь
идет о действительно выдающихся людях) свидетельствует не о биологической наследственности, а о наследственности условий жизни, т.е. тех социальных условий, которые благоприятствуют развитию способностей. Очевидно, если в семье все живут музыкой, если весь строй жизни наталкивает
ребенка на необходимость ею заниматься, если высшим достоинством каждого признается музыкальность, то не приходится удивляться, что в этом семействе возникают музыкальные дарования.
Впрочем, пример Бахов дает некоторые основания предположить, что
здесь имеет место и определенная наследственность музыкальных задатков.
Возможно, какие-то особенности строения и функционирования слухового
анализатора (т.е. парциальные типологические особенности) передавались по
наследству у членов этого семейства из рода в род. Между прочим, Гальтон
указывал, что музыкальные задатки передавались у Бахов исключительно по
мужской линии.
Можно говорить о потомственных профессиях, занятиях, которые помогают выявлению соответствующих способностей. Известны династии театральные (например, Садовские), цирковые (Дуровы), ученых (Якушкины,
Фортунатовы) и т.д. Естественно, что сын выбирает профессию отца или деда и преуспевает на этом поприще. Но вместе с тем можно назвать бесчисленное множество выдающихся людей, чьи дети и внуки не перенимают специальных способностей своих родителей и не избирают их жизненный путь.
Серьезная статистика не дает никаких доказательств наследственности
способностей и талантов. Идея наследственности способностей противоречит
и научной теории. Можно признать научно установленным, что с момента
появления человека современного типа, т.е. кроманьонца, жившего около 100
тысяч лет назад, развитие человека происходит не путем отбора и наследственной передачи изменений его природной организации – развитие человека и его способностей управляется общественно-историческими законами.
Таким образом, рассмотренное соотношение задатков и способностей
показывает, что, хотя развитие способностей зависит от природных предпосылок, которые далеко не одинаковы у разных людей, однако способности не
столько дар природы, сколько продукт человеческой истории. Если у животных передача достижений предшествующих поколений последующим осу285
ществляется главным образом путем наследственных морфологических изменений организма, то у человека это происходит общественноисторическим путем, т.е. с помощью орудий труда, языка, произведений искусства и т.п. Каждому человеку предстоит принять эстафету: он должен
применять орудия, пользоваться языком, наслаждаться произведениями художественного творчества и т.д.
Овладевая миром исторических достижений, люди формируют свои способности. Проявление способностей находится в прямой зависимости от конкретных приемов формирования соответствующих знаний и умений, которые
исторически вырабатываются людьми в ходе удовлетворения потребностей
общества. Наивысшая же точка развития способностей – талант, являющийся
уделом лишь людей трудолюбивых, истинно преданных своему делу. Каждый человек способен на многое, но, к сожалению, не каждый знает, на что
он способен.
6.6. Анатомический субстрат мышления
Традиционная наука о мозге утверждает, что в ассоциативной коре образуются ассоциативные связи между специализированными областями и интегрируется приходящая из них информация. Кроме того, здесь, как полагают,
текущая информация объединяется с эмоциями и воспоминаниями, что позволяет людям думать, решать, составлять планы.
Так, например, считается, что ассоциативные поля теменной доли объединяют информацию, приходящую от соматосенсорной зоны коры, - сообщения от кожи, мышц, сухожилий и суставов относительно положения тела и
его движений – со зрительной и слуховой информацией, поступающей из
зрительной и слуховой коры. Эта объединенная информация помогает иметь
точное представление о собственном теле во время передвижения в окружающем пространстве. Слияние сенсорных данных с информацией, извлекаемой из кладовых памяти, позволяет осмысленно интерпретировать специфические зрительные сигналы, звуки и тактильные ощущения. Когда что-то
движущееся и пушистое коснется вашей руки, вы будете по-разному реагировать на это в зависимости от того, услышите ли вы одновременно с этим
мурлыканье кошки или рев медведя.
Наряду с теменной областью, лобные доли - самая новая и самая сложная структура головного мозга. Их масса у человека составляет 25% всей
массы коры. Лобные доли имеют очень тонкое строение и созревают в последнюю очередь: у женщин к 18 – 19 годам, у мужчин – к 21 – 23. Промежуточные этапы созревания для обоих полов наступают в 7 и 12 – 14 лет. Кроме
того, префронтальные отделы наиболее ранимы и подвержены инволюции.
Их высшие (ассоциативные) слои особенно резко атрофируются при таких
диффузных заболеваниях, как болезнь Пика и прогрессивный паралич и вообще наиболее чувствительны ко всем видам негативных воздействий: общеотравляющие и наркотические вещества, алкоголь, радиоактивное излучение и т.д.
Префронтальные отделы коры головного мозга располагаются спереди
от моторной зоны (4-е поле Бродмана) и премоторной зоны (6 и 8 поле Брод286
мана). Они включают в себя ряд образований: 9, 10, 11 и 46 поля Бродмана,
часть которых расположена на конвекситатной, часть – на медиобазальных
поверхностях лобных долей. Префронтальные отделы коры головного мозга
формируются лишь на поздних этапах филогенеза – у низших обезьян, значительно развиты у приматов, однако только у человека достигают довольно
дифференцированного строения с появлением новых полей.
Уже на ранних стадиях эмбриогенеза лобная кора характеризуется особой радиальной исчерченностью, резко отличаясь от строения коры задних
отделов мозга. Генетически эта область связана с 4 и 6 полем Бродмана, поэтому морфологически может быть отнесена к корковым отделам двигательного анализатора. Но, в отличие от 4 и 6 полей, префронтальные отделы
имеют своеобразное строение: в них отсутствуют гигантские пирамидальные
клетки Беца и значительно более развиты ассоциативные слои.
Поля префронтальной области 9, 10, 11, 45 и 46 имеют связи с ядрами
таламуса, но лишь с теми, которые сами не имеют прямой связи с двигательной периферией. Корковые поля префронтальной области имеют очень богатые связи почти со всеми важнейшими участками задних отделов коры.
Работы над изучением функций лобных долей начались в 70-х годах 19
в. и шли сразу в двух направлениях – опыты над животными и клинические
наблюдения над больными с поражением лобных долей. Причем оба эти
направления поначалу давали противоречивые данные, и лишь позднее стали
определяться все более четкие параллели.
Опыты над животными. В 70 – 80-х годах 19 в. получили распространение методы раздражения и экстирпации (удаление отдельных участков).
Оказалось, что раздражение лобных долей электрическим током не вызывает
никаких реакций, а экстирпация не приводит к параличам и другим расстройствам. Не удивительно, что многие исследователи сделали вывод о том,
что лобные доли «не имеют функций» и представляют собой «пример избыточности».
Лишь немногие (Бианки, 1895, 1921; Бехтерев, 1907; Франц, 1907) заметили, что животное, у которого удалены сразу обе лобные доли перестает
узнавать хозяина, теряет избирательность пищевого поведения (схватывает и
жует любые предметы), проявляет двигательные автоматизмы (кружение на
месте). Поэтому миф об «избыточности» сразу был отвергнут и лобные доли
получили название «орган абстрактного мышления».
Работы П.К. Анохина и А.И. Шумилиной (1949) показали, что поражение лобных долей приводит к грубому нарушению тех предварительных синтезов отдельных сигналов, которые предшествуют движению и составляют
«пусковую» или «обстановочную» афферентацию. Собака реагирует на один
сигнал, но не может выработать дифференцировку 2-х сигналов, требующих
двух разных двигательных реакций (реакция выбора). Кроме того, собаки перестают правильно оценивать влияние подкрепления. Прибрам (1935), проводя опыты с обезьянами, также пришел к выводу, что повреждение лобных
долей влечет за собой «неучет эффекта», т.е. отсутствие «сигнала успеха» и
«сигнала ошибки».
287
В опытах Келлера прооперированная обезьяна, пользуясь палкой, могла
достать приманку только в том случае, если и приманка и палка находились в
одном зрительном поле, демонстрируя грубое нарушение серийных операций, требующих предварительного синтеза. Джекобсон (1935) установил, что
у прооперированных обезьян невозможно вызвать неврозы и конфликты.
Также было замечено, что резекция лобных долей мозга приводит к резкому
усилению двигательной активности животного, растормаживанию отсроченных реакций и оживлению элементарных (подкорковых) автоматизмов.
Клинические наблюдения больных. Клиническая картина поражения
лобных долей несколько различается в зависимости от тяжести, степени повреждения подкорковых образований и локализации. Одно из первых описаний случая тяжелого ранения лобных долей мозга сделал Харлоу в 1868 г. Он
описал резкие изменения личности, высвобождение примитивных животных
инстинктов.
Ястровиц (1888) и Оппенгейм (1890) описывали опухоль полюса правой
лобной доли, распространившейся на орбитальную поверхность, которая вызвала синдром слабоумия и эйфорию. Для больных характерно нарушение
инициативы (распад плана действий), апатико-акинетико-амбулический синдром, который, кстати, специфичен для поражения лобных долей, грубое
снижение интеллектуальных процессов, распад сложных эмоций, отсутствие
эмоциональных конфликтов. Кроме того, у больных наблюдается повышение
тонуса, учащение проявлений автоматизмов (защитных, хватательных, сосательных рефлексов), иногда нарушение функций тазовых органов, общая
адинамия, приводящая к полной аспонтанности. Следует отметить некоторую специфичность эпилептических припадков: они проходят без движений,
сопровождаются лишь общей потерей сознания.
При легких повреждениях обычно сохраняется «формальный интеллект», но проявляются заметные изменения в поведении. Если заболевание
протекает на фоне общего угнетения, то появляется дефект активности, когда
на фоне раздражения неконтролируемые импульсивные поступки без учета
последствий. Исчезают стойкие переживания, неудачи не вызывают длительных эмоциональных реакций.
В случаях, когда поражение распространяется на базальные отделы лобной области, эти эмоциональные нарушения – со склонностью к импульсивным поступкам, плоским шуткам, эйфорией – могут протекать без существенных изменений нормального интеллекта.
288
ГЛАВА 7. СОЗНАНИЕ
Сознание – высший уровень психического отражения и саморегуляции;
обычно считается присущим только человеку как общественно- историческому существу. Эмпирически выступает как непрерывно меняющаяся совокупность чувственных и умственных образов, непосредственно предстающих
перед субъектом в его внутреннем опыте и предвосхищающих его практическую деятельность – мозаика состояний, играющая более или менее значительную роль как во внешнем, так и во внутреннем равновесии индивида.
Сознание изучается рядом наук - философией (основной вопрос философии
об отношении сознания к бытию), логикой, лингвистикой, нейрофизиологией, антропологией, этнографией и пр.
Психология изучает происхождение, структуру и функционирование сознания индивида. Сознание характеризуется: 1) активностью; 2) интенциональностью; 3) способностью к рефлексии, самонаблюдению – осознание самого сознания; 4) мотивационно-ценностным характером; 5) различной степенью (уровнями) ясности. Сознание любого индивида уникально, но не
произвольно – оно обусловлено внешними по отношению к сознанию факторами, прежде всего – структурами социальной системы, где существует индивид, и всегда носит общественно-исторический характер.
Отечественной психологией было разработано общее представление об
онтогенетическом формировании сознания. Структуры сознания индивида
формируются в раннем онтогенезе благодаря присвоению ребенком такой
деятельности, как общение со взрослыми. Предметная деятельность и ее атрибут – общение – обладают следующими основными свойствами, отраженными в ее структуре: 1) социальным происхождением и строением – это выражается в ее социальной регламентации, а также с опосредованными орудиями и знаками; 2) разделенностью между двумя субъектами; 3) направленностью на объект.
Выделяются два вида состояний сознания: устойчивые и изменчивые,
быстро преходящие. При размышлениях периоды устойчивых состояний перемежаются переходами – изменчивыми состояниями, часто неуловимыми.
Переходные моменты весьма трудно уловить самонаблюдением: при попытках остановить их исчезает само движение, а если пытаться о них вспомнить
по их окончании, то яркий чувственный образ, сопровождающий устойчивые
состояния, затмевает моменты движения.
Движение сознания и его непрерывное изменение отражается в понятии
потока сознания. Некогда, при изучении сознания был сделан поворот, который со временем завел психологию сознания в тупик. По примеру естественных наук первой задачей считалось выделение простейших элементов сознания. Второй задачей считалось нахождение законов соединения этих элементов. Простейшими элементами считались отдельные впечатления, или ощущения.
Ощущения обладают рядом свойств – атрибутов, таких как качество, интенсивность, протяженность (длительность), протяженность пространствен289
ная, свойственная не всем ощущениям. Ощущения с их свойствами – это
объективные элементы сознания. Есть еще субъективные элементы, или чувства. Предлагались три пары элементарных чувств: удовольствиенеудовольствие, возбуждение-успокоение, напряжение-разрядка; они составляют независимые оси трехмерного пространства всей эмоциональной сферы. Предполагалось, что любое эмоциональное состояние можно разложить
по этим осям или собрать из 3 простейших элементов: радость – это удовольствие и возбуждение, надежда – удовольствие и напряжение, страх – неудовольствие и напряжение.
Сознание таит многие любопытные особенности и неведомые глубины,
куда иногда удается заглянуть “с края пропасти”. Так, в критических ситуациях человек существует как бы на двух взаимоисключающих уровнях: 1) с
одной стороны он должен быть частью объективного мира, где его «Я» вынуждено приспосабливаться к внешней реальности; это уровень экстравертированного сознания, перцептивных функций и принятия решений; 2) с другой стороны, он погружается в субъективный мир измененных состояний сознания, из которого исключена связь с внешней действительностью и временем и где укореняется глубинное «Свое», где, по мнению некоторых, реализуется состояние “океанического союза со Вселенной”.
Согласно Фрейду, сознание – одна из трех систем психики, включающая
в себя лишь то, что осознается в каждый данный момент времени. Основная
роль сознания – роль органа чувств для восприятия психических качеств,
главным образом – для восприятия внешних раздражений, а также чувств
удовольствия и неудовольствия, кои могут проистекать лишь изнутри психики. В психоаналитическом понимании сознание – лишь качество, которое
может присоединиться или нет к отдельному душевному акту и, которое никогда ничего не изменяет в нем. Большинство сознательных процессов сознательны лишь кратковременно, и процесс возбуждения не оставляет в сознании, как во всех других психических системах, длительного изменения
его элементов. Психоанализ не считает сознание сущностью психического и
трактует его как чисто описательный термин.
7.1. Возникновение сознания и его общественная природа
Психика как отражение действительности в мозгу человека характеризуется разными уровнями. Высший уровень психики, свойственный человеку,
образует сознание. Сознание есть высшая, интегрирующая форма психики,
результат общественно-исторических условий формирования человека в трудовой деятельности, при постоянном общении (с помощью языка) с другими
людьми. В этом смысле сознание есть «общественный продукт», сознание
есть не что иное, как осознанное бытие.
7.1.1. Возникновение сознания человека
Переход к сознанию представляет собой начало нового, высшего этапа
развития психики. Сознательное отражение в отличие от психического отражения, свойственного животным, - это отражение предметной действительности в ее отдельности от наличных отношений к ней субъекта, т.е. отражение, выделяющее ее объективные устойчивые свойства.
290
В сознании образ действительности не сливается с переживанием субъекта: в сознании отражаемое выступает как «предстоящее» субъекту. Это
значит, что когда я сознаю, например, эту книгу или даже только свою мысль
о книге, то сама книга не сливается в моем сознании с моим переживанием,
относящимся к этой книге, сама мысль о книге – с моим переживанием этой
мысли. Выделение в сознании человека отражаемой реальности как объективной имеет в качестве другой своей стороны выделение мира внутренних
переживаний и возможность развития на этой почве самонаблюдения.
Как известно, причиной, которая лежит в основе очеловечивания животноподобных предков человека является возникновение труда и образование
на его основе человеческого общества. Возможно, труд создал человека, труд
создал и сознание человека. Возникновение и развитие труда, этого первого и
основного условия существования человека, привело к изменению и очеловечиванию его мозга, органов его внешней деятельности и органов чувств.
«Сначала труд, так говорил об этом Энгельс, - а затем и вместе с ним
членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг,
который, при всем своем сходстве с обезьяньим, далеко превосходит его по
величине и совершенству. Главный орган трудовой деятельности человека –
его рука – могла достичь своего совершенства только благодаря развитию
самого труда. «Только благодаря труду, благодаря приспособлению к все новым операциям человеческая рука достигла той высокой степени совершенства, на которой она смогла, как бы силой волшебства, вызвать к жизни картины Рафаэля, статуи Торвальдсена, музыку Паганини».
Если сравнивать между собой максимальные объемы черепа человекообразных обезьян и черепа первобытного человека, то оказывается, что мозг
последнего превышает мозг наиболее высокоразвитых современных видов
обезьян более чем в два раза (600 и 1400 см3). Мозг человека по сравнению с
мозгом высших обезьян обладает и гораздо более сложным, гораздо более
развитым строением.
Уже у неандертальского человека, как показывают слепки, сделанные с
внутренней поверхности черепа, ясно выделяются в коре новые, не вполне
дифференцированные у человекообразных обезьян поля, которые затем у современного человека достигают своего полного развития. Таковы, например,
поля, обозначаемые (по Бродману) цифрами 44, 45, 46, - в лобной доле коры,
поля 39 и 40 – в теменной ее доле, 41 и 42 – в височной доле.
Очень ярко видно, как отражаются в строении коры мозга новые, специфически человеческие черты при исследовании так называемого проекционного двигательного поля. Если осторожно раздражать электрическим током
различные точки этого поля, то по вызываемому раздражением сокращению
различных мышечных групп можно точно представить себе, какое место занимает в нем проекция того или иного органа.
Совершенствовались под влиянием труда и в связи с развитием мозга
также органы чувств человека. Как и органы внешней деятельности, они
приобрели качественно новые особенности. Уточнилось чувство осязания,
291
очеловечившийся глаз стал подмечать в вещах больше, чем глаза самой
дальнозоркой птицы; развился слух, способный воспринимать тончайшие
различия и сходства звуков человеческой членораздельной речи. В свою очередь, развитие мозга и органов чувств оказывало обратное влияние на труд и
язык, «давая обоим все новые и новые толчки к дальнейшему развитию».
Создаваемые трудом отдельные анатомо-физиологические изменения
необходимо влекли за собой в силу естественной взаимозависимости развития органов и изменение организма в целом. Таким образом, возникновение
и развитие труда привело к изменению всего физического облика человека, к
изменению всей его анатомо-физиологической организации.
Конечно, возникновение труда было подготовлено всем предшествующим ходом развития. Постепенный переход к вертикальной походке, зачатки
которой отчетливо наблюдаются даже у ныне существующих человекообразных обезьян, и формирование в связи с этим особо подвижных, приспособленных для схватывания предметов, передних конечностей, все более освобождающихся от функции ходьбы, что объясняется тем образом жизни, который вели предки человека, - все это создавало физические предпосылки
для возможности производить сложные трудовые операции.
Подготавливался процесс труда и с другой стороны. Появление труда
было возможно только у таких животных, которые жили целыми группами и
у которых существовали достаточно развитые формы совместной жизни, хотя эти формы были, разумеется, еще очень далеки даже от самых примитивных форм человеческой, общественной жизни. О том, насколько высоких
ступеней развития могут достигать формы совместной жизни у животных,
свидетельствуют интереснейшие исследования Н.Ю. Войтониса и Н.А. Тих,
проведенные в Сухумском питомнике. Как показывают эти исследования, в
стаде обезьян существует уже сложившаяся система взаимоотношений и
своеобразной иерархии с соответственно весьма сложной системой общения.
Вместе с тем, эти исследования позволяют лишний раз убедиться в том, что,
несмотря на всю сложность внутренних отношений в обезьяньем стаде, они
все же ограничены непосредственно биологическими отношениями и никогда не определяются объективно-предметным содержанием деятельности
животных.
Наконец, существенной предпосылкой труда служило также наличие у
высших представителей животного мира весьма развитых форм психического отражения действительности. Все эти моменты и составили в своей совокупности те главные условия, благодаря которым в ходе дальнейшей эволюции могли возникнуть труд и человеческое, основанное на труде, общество.
7.1.2. Различие психики человека и животных
Нет сомнения, что существует огромная разница между психикой человека и психикой самого высшего животного. Так, ни в какое сравнение не
идет «язык» животных и язык человека. В то время как животное может
лишь подать сигнал своим собратьям по поводу явлений, ограниченных данной, непосредственной ситуацией, человек может с помощью языка инфор292
мировать других людей о прошлом, настоящем и будущем, передавать им
социальный опыт.
В истории человечества благодаря языку произошла перестройка отражательных возможностей: отражение мира в мозге человека наиболее адекватно. Каждый отдельный человек благодаря языку пользуется опытом, выработанным в многовековой практике общества, он может получить знания о
таких явлениях, с которыми он лично никогда не встречался. Кроме того,
язык дает возможность человеку отдавать себе отчет в содержании большинства чувственных впечатлений. Разница в языке животных и человека определяет различие и в мышлении. Это объясняется тем, что каждая отдельная
психическая функция развивается во взаимодействии с другими функциями.
Многими экспериментами исследователей было показано, что высшим
животным свойственно лишь практическое, «ручное» мышление. Только в
процессе ориентировочного манипулирования обезьяна способна разрешить
ту или иную ситуационную задачу и даже создать «орудие». Абстрактные
способы мышления еще не наблюдал у обезьян ни один исследователь, когда-либо изучавший психику животных. Животное может действовать только
в пределах наглядно воспринимаемой ситуации, оно не может выйти за ее
пределы, абстрагироваться от нее и усвоить отвлеченный принцип. Животное
– раб непосредственно воспринимаемой ситуации.
Поведение человека характеризуется способностью абстрагироваться от
данной конкретной ситуации и предвосхищать последствия, которые могут
возникнуть в связи с этой ситуацией. Так, моряки начинают экстренно чинить небольшую пробоину в судне, летчик ищет ближайший аэродром, если
у него осталось мало горючего. Люди отнюдь не рабы данной ситуации, они
способны предвидеть будущее.
Таким образом, конкретное, практическое мышление животных подчиняет их непосредственному впечатлению от данной ситуации, способность
человека к абстрактному мышлению устраняет эту непосредственную зависимость от данной ситуации. Человек способен отражать не только непосредственные воздействия среды, но и те, которые его ожидают. Человек
способен поступать соответственно познавательной необходимости - сознательно. Это первое существенное отличие психики человека от психики животного.
Второе отличие человека от животного заключается в его способности
создавать и сохранять орудия. Животное создает орудие для конкретной
наглядно-действенной ситуации. Вне конкретной ситуации животное никогда не выделяет орудие как орудие, не сохраняет его впрок. Как только орудие сыграло свою роль в данной ситуации, оно тут же перестает существовать для обезьяны как орудие. Так, если обезьяна только что пользовалась
палкой как орудием для подтягивания плода, то через некоторое время животное может изгрызть ее или спокойно смотрит, как это сделает другая обезьяна.
Таким образом, животные не живут в мире постоянных вещей. Предмет
приобретает определенное значение лишь в конкретной ситуации деятельно293
сти. Кроме того, орудийная деятельность животных никогда не совершается
коллективно – в лучшем случае обезьяны могут наблюдать деятельность своего собрата, но никогда они не будут действовать совместно, помогая друг
другу.
В отличие от животного человек создает орудие по заранее продуманному плану, использует его по назначению и сохраняет его. Человек живет в
мире относительно постоянных вещей. Человек пользуется орудиями сообща с другими людьми, он заимствует опыт использования орудия у одних и
передает его другим людям.
Третья отличительная черта психической деятельности человека - передача общественного опыта. И животное и человек имеют в своем арсенале
известный опыт поколений в виде инстинктивных действий на определенного вида раздражитель. И тот и другой приобретают личный опыт во всевозможных ситуациях, которые предлагает им жизнь. Но только человек присваивает общественный опыт. Общественный опыт занимает доминирующее
место в поведении отдельного человека. Психику человека в наибольшей мере развивает передаваемый ему общественный опыт. С момента рождения
ребенок овладевает способами употребления орудий, способами общения.
Психические функции человека качественно меняются благодаря овладению
отдельным субъектом орудиями культурного развития человечества. У человека развиваются высшие, собственно человеческие, функции (произвольная
память, произвольное внимание, абстрактное мышление).
В развитии чувств, как и в развитии абстрактного мышления, заключен
способ наиболее адекватного отражения действительности. Поэтому четвертым, весьма существенным различием между животными и человеком является развитие чувств. Конечно, и человек и высшие животные не остаются
безразличными к происходящему вокруг. Предметы и явления действительности могут вызвать у животных и человека определенные отношения к тому, что воздействует, положительные или отрицательные эмоции. Однако
только в человеке может быть заключена развитая способность сопереживать
горе и радость другого человека, только человек может наслаждаться картинами природы или испытывать интеллектуальные чувства при осознании какого-либо жизненного факта.
Важнейшие отличия психики человека от психики животных заключается в условиях их развития. Если на протяжении развития животного мира
развитие психики шло по законам биологической эволюции, то развитие собственно человеческой психики, человеческого сознания подчиняется законам
общественно-исторического развития. Без усвоения опыта человечества, без
общения с себе подобными не будет развитых, собственно человеческих
чувств, не разовьется способность к произвольному вниманию и памяти, способность к абстрактному мышлению, не сформируется человеческая личность. Об этом свидетельствуют все случаи воспитания детей среди животных.
Так, все дети-маугли проявляли примитивные животные реакции, и у
них нельзя было обнаружить те особенности, которые отличают человека от
294
животного. В то время как маленькая обезьянка, волею случая оставшаяся
одна, без стада, все равно будет проявлять себя как обезьянка, человек только
тогда станет человеком, когда его развитие проходит среди людей.
Человеческая психика подготавливалась всем ходом эволюции материи.
Анализ развития психики позволяет нам говорить о биологических предпосылках возникновения сознания, безусловно, предок человека обладал способностью к предметно-действенному мышлению, мог образовывать множество ассоциаций. Предчеловек, обладая конечностью типа руки, мог создавать элементарные орудия и использовать их в конкретной ситуации. Все это
мы находим и у современных человекообразных обезьян.
Однако нельзя вывести сознание непосредственно из эволюции животных: человек – продукт общественных отношений. Биологической предпосылкой общественных отношений было стадо. Предки человека жили стадами, что позволяло всем особям наилучшим образом защищаться от врагов,
оказывать взаимопомощь друг другу. Фактором, влияющим на превращение
обезьяны в человека, стада – в общество, была трудовая деятельность, т.е. такая деятельность, которая совершается людьми при совместном изготовлении и употреблении орудий.
7.1.3. Общественная природа сознания и его взаимосвязь с
трудовой деятельностью
Зарождающаяся трудовая деятельность влияла на развитие общественных отношений, общества, развивающиеся общественные отношения влияли
на совершенствование трудовой деятельности. Этот сдвиг в развитии предка
человека произошел из-за резкого изменения условий жизни. Катастрофическое изменение среды вызвало большие затруднения в удовлетворении потребностей – уменьшились возможности легкого добывания пищи, ухудшился климат. Предки человека должны были или вымереть, или качественно
изменить свое поведение. В силу необходимости обезьяноподобные предки
человека должны были обратиться к осуществлению совместных предтрудовых действий.
Инстинктивное общение предков человека внутри стада постепенно заменялось общением на основе «производственной» деятельности. Изменение
отношений между членами сообщества, совместная деятельность, взаимный
обмен продуктами деятельности – способствовало превращению стада в общество. Таким образом, причиной очеловечивания животноподобных предков человека является возникновение труда и образование человеческого
общества.
В труде развивалось и сознание человека – наивысшая в эволюционном
ряду форма отражения, для которой характерно выделение объективных
устойчивых свойств предметной деятельности и осуществляемое на этой основе преобразование окружающей реальности. Изготовление, употребление
и сохранение орудий впрок – все эти действия приводят к большей независимости человека от непосредственного влияния среды. От поколения к поколению орудия древних людей приобретают все более сложный характер,
начиная от удачно подобранных осколков камней с острыми краями и кончая
295
специализированными, сделанными коллективно орудиями. За такими орудиями закрепляются постоянные операции: колоть, резать, рубить. Именно в
связи с этим возникает качественное отличие среды человека от среды животного. Как уже было сказано, животное живет в мире случайных вещей,
человек же создает себе мир постоянных предметов. Созданные людьми орудия являются материальными носителями операций, действий и деятельности предшествующих поколений. Через орудие одно поколение передает
опыт другому в виде операций, действий, деятельности.
В трудовой деятельности внимание человека устремлено на создаваемое
орудие, а, следовательно, и на собственную деятельность. Деятельность отдельного человека включена в деятельность всего общества, поэтому деятельность человека направляется на удовлетворение общественных потребностей, а не индивидуальных. В создавшихся условиях проявляется необходимость в критическом отношении человека к своей деятельности. Деятельность человека становится сознательной деятельностью.
На ранних этапах общественного развития мышление людей имеет ограниченный характер в соответствии с еще низким уровнем общественной
практики людей. Чем выше уровень производства орудий, тем соответственно выше уровень отражения. При высоком уровне производства орудий
цельная деятельность изготовления орудий разбивается на ряд звеньев, каждое из которых может выполняться разными людьми. Разделение операций
еще дальше отодвигает конечную цель – добывание пищи. Осознать эту закономерность может лишь человек, обладающий абстрактным мышлением.
Значит, высокое по уровню производство орудий, развивающееся при общественной организации труда, является важнейшим условием в формировании
сознательной деятельности.
Воздействуя на природу, изменяя ее, человек вместе с тем изменяет и
свою собственную природу. Например, под влиянием труда закреплялись новые функции руки: рука приобретала наибольшую ловкость движений, в связи с постепенно совершенствовавшимся анатомическим строением менялось
соотношение плеча и предплечья, увеличивалась подвижность во всех суставах, особенно в суставах кисти руки. Однако рука развивалась не только как
хватательное орудие, но и как орган познания объективной действительности. Трудовая деятельность привела к тому, что активно движущаяся рука
постепенно превращалась в специализированный орган активного осязания.
Осязание – специфически человеческое свойство познания мира. Кисть
руки есть тонкий орган осязания и сидит этот орган на руке, как на стержне,
способном не только укорачиваться, удлиняться и перемещаться во всевозможных направлениях, но и чувствовать определенным образом каждое такое перемещение. Рука является органом осязания не только потому, что
чувствительность к прикосновению и давлению на ладонь и кончики пальцев
гораздо выше, чем на других участках тела (например, на спине, плече, голени), но и потому, что, будучи органом, сформировавшимся в труде и приспособленным для воздействия на предметы, рука способна к активному осяза296
нию. Поэтому-то рука дает нам ценные знания о существенных свойствах
предметов материального мира.
Таким образом, человеческая рука приобрела способность к разнообразным функциям, совершенно не свойственным конечностям предков человека.
Развитие руки шло во взаимосвязи с развитием всего организма. Специализация руки как органа труда способствовала развитию прямохождения. Действия работающих рук постоянно контролировались зрением. В процессе познания мира, в процессе трудовой деятельности между органом зрения и осязания образуется множество связей, в результате которых изменяется эффект
действия раздражителя – он более глубоко, более адекватно сознается человеком. Особенно большое влияние функционирование руки оказало на развитие мозга. У руки как развивающегося специализированного органа должно было формироваться и представительство в головном мозге. Это послужило причиной не только увеличения массы мозга, но и усложнения его
структуры.
Возникновение и развитие труда привело к несравненно более успешному удовлетворению потребностей человека в пище, в крове и т.д. Однако
общественные отношения людей качественно изменили биологические потребности и породили новые, собственно человеческие, потребности. Развитие предметов труда породило потребность в предметах труда.
Труд послужил причиной развития человеческого общества, формирования человеческих потребностей, развития человеческого сознания, не только
отражающего, но и преобразующего мир. Все эти явления в эволюции человека вели к коренному изменению формы общения людей между собой.
Необходимость передавать опыт предыдущих поколений, обучать трудовым
действиям соплеменников, распределять отдельные действия между ними создавала потребность в общении. Язык инстинктов никак не мог удовлетворить эту потребность. Вместе с трудом в процессе труда развивались высшие
формы общения посредством человеческого языка. Вместе с развитием сознания и присущих ему форм отражения действительности изменился и сам
человек.
7.1.4. Генезис сознания
Деятельность субъекта – внешняя и внутренняя – опосредуется и регулируется психическим отражением реальности. То, что в предметном мире
выступает для субъекта как мотивы, цели и условия его деятельности, должно быть им так или иначе воспринято, представлено, понято, удержано и
воспроизведено в его памяти; это же относится к процессам его деятельности
и к самому себе – к его состояниям, свойствам и особенностям. Таким образом, анализ деятельности приводит нас к традиционным темам психологии.
Однако теперь логика исследования оборачивается: проблема проявления
психических процессов превращается в проблему их происхождения, их порождения теми общественными связями, в которые вступает человек в предметном мире.
Психическая реальность, которая непосредственно открывается нам, это субъективный мир сознания. Потребовались века, чтобы освободиться от
297
отождествления психического и сознательного. Удивительно то многообразие путей, которые вели к их различению в философии, психологии, физиологии: достаточно назвать имена Лейбница, Фехнера, Фрейда, Сеченова и
Павлова.
Решающий шаг состоял в утверждении идеи о разных уровнях психического отражения. С исторической, генетической точки зрения это означало
признание существования досознательной психики животных и появления у
человека качественно новой ее формы – сознания. Так возникли новые вопросы о той объективной необходимости, которой отвечает возникающее сознание, о том, что его порождает, о его внутренней структуре.
Сознание в своей непосредственности есть открывающаяся субъекту
картина мира, в которую включен он сам, его действия и состояния. Перед
неискушенным человеком наличие у него этой субъективной картины не ставит, разумеется, никаких теоретических проблем: перед ним мир, а не мир и
картина мира. В этом стихийном реализме заключается настоящая, хотя и
наивная, правда. Другое дело – отождествление психического отражения и
сознания, это не более чем иллюзия нашей интроспекции.
Они возникают из кажущейся неограниченной широты сознания. Спрашивая себя, сознаем ли мы то или иное явление, мы ставим перед собой задачу на осознание и, конечно, практически мгновенно решаем ее. Понадобилось изобрести тахископическую методику, чтобы экспериментально разделить «поле восприятия» и «поле сознания».
С другой стороны, хорошо известные и легковоспроизводимые в лабораторных условиях факты говорят о том, что человек способен осуществлять
сложные приспособительные процессы, управляемые предметами обстановки, вовсе не отдавая себе отчета в наличии их образа; он обходит препятствия
и даже манипулирует вещами, как бы «не видя» их.
Другое дело, если нужно сделать или изменить вещь по образцу или
изобразить некоторое предметное содержание. Когда я выгибаю из проволоки или рисую, скажем, пятиугольник, то я необходимо сопоставляю имеющееся у меня представление с предметными условиями, с этапами его реализации в продукте, внутренне примериваю одно к другому. Такие сопоставления
требуют, чтобы мое представление выступило для меня как бы в одной плоскости с предметным миром, не сливаясь, однако, с ним. Особенно ясно это в
задачах, для решения которых нужно предварительно осуществить «в уме»
взаимные пространственные смещения образов объектов, соотносимых между собой; такова, например, задача, требующая мысленного поворачивания
фигуры, вписываемой в другую фигуру.
Исторически необходимость такого «предстояния» (презентированности) психического образа субъекту возникает лишь при переходе от приспособительной деятельности животных к специфической для человека производственной, трудовой деятельности. Продукт, к которому теперь стремится
деятельность, актуально еще не существует. Поэтому он может регулировать
деятельность лишь в том случае, если он представлен для субъекта в такой
форме, которая позволяет сопоставить его с исходным материалом (предме298
том труда) и его промежуточными преобразованиями. Более того, психический образ продукта как цели должен существовать для субъекта так, чтобы
он мог действовать с этим образом – видоизменять его в соответствии с
наличными условиями. Такие образы и суть сознательные образы, сознательные представления – словом, суть явления сознания.
Сама по себе необходимость возникновения у человека явлений сознания, разумеется, еще ничего не говорит о процессе их порождения. Она, однако, ясно ставит задачу исследования этого процесса, задачу, которая в
прежней психологии вообще не возникала. Дело в том, что в рамках традиционной диодической схемы объект – субъект феномен сознания у субъекта
принимался без всяких объяснений, если не считать истолкований, допускающих существование под крышкой нашего черепа некоего наблюдателя, созерцающего картины, которые ткут в мозге нервные физиологические процессы.
7.2. Структура сознания
Сознание является не только фундаментальным, но и предельным понятием в системе психологических понятий, кроме того, как реальное явление
оно с трудом поддается теоретизации и объективированию, что вновь и вновь
порождает сомнения в возможности его научного познания средствами, в
частности, психологии. Эти трудности вместе с общей девальвацией проблемы сознания, обусловленной влиянием идеологии, привели к существенному
снижению в последнее время усилий академической психологии, направленных на изучение проблемы сознания. В связи с этим особую актуальность в
настоящий момент приобретает обращение к классике отечественной психологической мысли – трудам Л.С. Выготского, в которых разрабатывалась
проблема сознания, в частности, вопрос о структуре сознания.
Проблема структуры сознания выступила для Выготского как одна из
центральных на заключительном этапе его научной деятельности в 1931 –
1934 г.г. При анализе структуры сознания он разделил его системное и смысловое строение.
Под системным строением Выготский понимал сложную совокупность
отношений отдельных функций между собой, специфичную для каждой возрастной ступени. Смысловое строение сознания он рассматривал как характер обобщений, посредством которого совершается осмысление человеком
мира. Появление системного и смыслового строения сознания Выготский
связывал с возникновением речи. Их развитие и функционирование, согласно, Выготскому, может изучаться только в их взаимной связи и взаимной
обусловленности: «Изменение системы отношений функций друг к другу
стоит в прямой и очень тесной связи именно со значением слов». Однако эти
отношения между системным (внешним) строением сознания и смысловым
(внутренним) не являются обратными: внутреннее обусловливает внешнее,
т.е. изменение смыслового строения (например, связанное с нарушением
функции образования понятий) ведет к трансформации всей прежней системы психических функций (в данном случае – ее разрушению).
299
Рассмотрение структуры сознания Выготский начал с изучения проблемы его системного строения, что было связано с исследованием развития
высших психических функций в рамках реализации программы инструментальной психологии. Итоги этой работы он приводит, в частности, в книге
«Педология подростка» (1931), которая одновременно явилась переходом к
новому циклу исследований, связанных с впервые опубликованными в ней
данными экспериментов по образованию понятий. Этими работами было положено начало изучению смыслового строения сознания. Дальнейшее развитие взглядов Выготского было направлено на выяснение связей между системным и смысловым строением сознания в ходе индивидуального развития
и на углубление исследования смысловой структуры сознания, что нашло
свое выражение в монографии «Мышление и речь».
7.2.1. Системное строение сознания
Выделение особого класса систем – психологических систем – и постановка проблемы их специфики были в отечественной психологии впервые
осуществлены именно Выготским. Идея о сознании как единой системе разрабатывалась им в 30-х годах 20 в. и нашла свое отражение в ряде монографий: «О психологических системах», Педология подростка», «Раннее детство», «Кризис семи лет», «Мышление и речь».
Если инструментальная психология Выготского строилась на понятии об
отдельных, хотя и взаимосвязанных функциях, то к концу 20-х годов 20 в. он
приходит к идее межфункциональной психологии, к понятию о психологической системе и ее истории. При этом Выготский подверг критике прежнюю
психологию, в которой постулировались неизменность и постоянство межфункциональных связей сознания, из-за чего «отдельные психические функции рассматривались в изолированном виде, а проблема их организации в
целостной структуре сознания оставалась вне поля внимания исследователей». Превратив постулат прежней психологии в предмет исследования, Выготский поставил перед собой задачу проследить отношения функций в ходе
развития такой психологической системы, как сознание.
В результате исследований, выполненных в рамках инструментальной
психологии, он приходит к выводу о том, что психическое развитие ребенка
состоит не столько в развитии каждой отдельной функции, сколько в изменении межфункциональных связей и отношений: «Сознание развивается как
целое, а не как сумма частичных изменений, происходящих в развитии каждой отдельной функции. Судьба каждой функциональной части в развитии
сознания зависит именно от изменения целого, а не наоборот».
Выготский рассматривал сознание как целостную систему, выделяя в
ней в качестве элементов отдельные психические функции, но в недостаточно явном виде. Окружающей средой для этой системы выступала микросоциальная система отношений, имеющая историческую природу, внутри которой
и происходило преобразование системы психических функций. Рассматривая
данную среду, Выготский решающую роль отводил социокультурным факторам, которые представлены в виде знаково-смысловых систем, имеющих
300
независимый от индивидуального сознания статус и выступающих вместе с
тем инструментами его построения.
Большое внимание Выготский уделял связям и отношениям функций
между собой, однако в его концепции различные типы связей, в том числе и
системообразующие, в достаточной степени еще не дифференцировались.
Сама структура этих отношений в системе изучалась Выготским лишь в
плане ее генетических преобразований. Выготский рассматривал динамику
данной системы в основном аспекте ее развития, а не функционирования. У
Выготского мы встречаем определенные идеи, касающиеся характеристики
системы сознания по вертикали, т.е. представления о различных уровнях системы и их иерархии (о том, что генетически более ранние отношения составляют иерархически низшие уровни). Выготским было отдельно разработано представление о самоуправлении и самодетерминации (например, его
идеи о саморазвитии, рефлексии, самооформлении и т.д.) системы. Тем самым в модель психологической системы вводилась идея активности, однако
об этом крайне редко говорилось применительно именно к сознанию как
психологической системе.
Однако идея использовать принцип системности применительно к исследованиям сознания не была, к сожалению, в полной мере реализована Выготским – представления о сознании как психологической системе были еще
мало систематизированы и упорядочены, в связи с чем не могла быть построена единая модель сознания как системы. Идея системности в концепции Выготского явилась в недостаточной степени эксплицированной, отсутствовала
определенная последовательность и рефлексивность в ее разработке, поскольку основное внимание в данном случае было направлено на получение
конкретного психологического, а не методологического знания.
Особое место в изучении Выготским системного строения сознания занимает определение характеристик функций (выступающих в данном случае
как элементы сознания). В этом плане безусловный интерес представляет
идея орудийного строения функций.
В 1927 – 1931 г.г. Выготский работал над программой так называемой
«инструментальной психологии», в соответствии с положениями которой сознание формируется посредством орудий и других экстрацеребральных (работающих вне мозга) инструментов, медиаторов, в качестве которых у него
выступали в основном слово и знак. Выготский пришел к выводу, что операция употребления знаков лежит в основе развития высших психических
функций, система которых образует высший психический синтез, называемый сознанием. Следует отметить влияние марксистской философии на идею
орудийного строения функций: так, опосредующий функцию знак (частный
случай «орудий языка») явился прямым аналогом орудий труда, поставленных Марксом и Энгельсом в центр истории человека, у марксизма была заимствована сама идея специфичной для человека орудийной опосредованности его связей с природным и социальным миром, которая Выготским была
развита и распространена на связи человека с самим собой.
301
Наряду с пониманием сознания как «исторического сознания человека» сознания предметного и социального, возникающего с появлением речи и характеризующегося системным и смысловым строением, - мы встречаемся у
Выготского с более расширенным значением этого термина, где сознание
обозначает способ организации психической жизни, определенный синтез,
совокупность связей и отношений между функциями, высшей ступенью развития которой является система (т.е. сознание в узком смысле этого слова):
так, Выготский говорил о сознании новорожденного, сознании младенца.
Представление о сознании как о синтезе явилось, в частности, и решением Выготского проблемы единства сознания. Например, он описывает, как
распад этого синтеза (в основе которого лежит нарушение функции образования понятий – т.е. изменение смыслового строения сознания) при шизофрении ведет к появлению расщепления, дезинтегрированности различных
тенденций, «всплывающих из бессознательного» и «проникающих всезнание».
Кроме того, подобное понимание сознания позволяет исследователям
включить в область психологического анализа феномены так называемых
«измененных состояний сознания». Сам Выготский сделал определенные
шаги в этом направлении. Так, он неоднократно указывал на факт появляющихся в ходе развития так называемых «разрывов в памяти: «Ни одна эпоха
нашей жизни не забывается так, как годы полового созревания. Мы знаем,
что в основе того, что психологи называют единством и тождеством личности. Память составляет основу самосознания. Разрыв в памяти указывает
обычно на переход из одного состояния в другое, от одной структуры личности к другой. Характерно поэтому, что мы плохо запоминаем свои болезненные состояния, «сновидения», т.е. эти факты Выготский объясняет переходом «к другой системе связей между отдельными функциями», иначе говоря,
к другой структуре сознания. Тем самым становится очевидной возможность
использования теории сознания Выготского для исследования феноменов
измененных состояний сознания.
Представление о сознании как синтезе является не просто удобным теоретическим конструктом, позволяющим включить в область психологического исследования многие остающиеся за ее пределами феномены, но и важным методологическим принципом, обеспечивающим рассмотрение сознания как самостоятельного целостного образования (что предполагает совершенно особую проблематику). Существующие в отечественной, традиционно
марксистки ориентированной психологии объяснительные принципы, используемые при изучении сознания как сущности, предполагали поиск детерминант сознания за его пределами, что часто вело к отказу от поиска его
собственных детерминант. Взгляд на сознание как на синтез представляется
логическим следствием развития Выготским идеи системности: сознание в
его концепции выступает как сложно структурированная система, открытая
во внешний мир. Поэтому подобное понимание сознания дает возможность
включить в концепцию сознания, например, представления о самосознании.
7.2.2. Смысловое строение сознания
302
Вторым компонентом строения сознания Выготским названо смысловое
его строение. В качестве единицы анализа смыслового строения сознания
Выготским было предложено значение. Он рассматривал значение (и понятие
как его высшую форму) как средство осознания. Значение понималось им как
некий эквивалент операции, с помощью которой человек мыслит данный
предмет.
Необходимо отметить и другие подходы Выготского к проблеме единиц
анализа сознания. Несмотря на то, что выбор значения в качестве единицы
анализа был очень удачен для его теоретической и экспериментальной разработки, Выготский не прекращал поиска иных вариантов, поскольку выбор
значения не вполне согласовывался с одним из важнейших психологических
принципов самого Выготского – принципом единства аффекта и интеллекта,
за нарушение которого он критиковал прежнюю психологию. Поэтому для
изучения сознания в работе «Кризис семи лет» (1933) он предлагал другую
единицу – переживание (что было очень значимо методологически, но представляло большие трудности для экспериментального исследования). Однако
эти взгляды Выготского не были в достаточной степени разработаны. Так,
одновременно с этим, переживание было представлено им и как единица
анализа отношений личности и среды.
Однако Выготский предлагал и другой путь реализации принципа единства аффекта и интеллекта, который позволяет оставить значение в качестве
предмета психологического анализа. Этот путь в самых общих чертах намечается в заключительной, седьмой главе его последнего произведения –
«Мышление и речь» (1934). Исследуя проблему внутренних механизмов
формирования значения слов, он вводит понятие смысла и обращается к вопросу о соотношении значения и смысла.
Значение слова, по сравнению с его смыслом, согласно Выготскому,
представляет собой более устойчивое и менее индивидуализированное образование, так что в некоторых отрывках можно видеть приближение понятия
«смысл» по своему содержанию к понятию индивидуального значения. При
анализе Выготским планов речевого мышления термин «смысл» получает
интерпретацию через обращение к «мотивирующей сфере нашего сознания,
которая охватывает наше влечение и потребности, наши интересы и побуждения, наши аффекты и эмоции» (но эта интерпретация дается Выготским
еще в весьма неясной форме).
7.3. Подсознание, сознание, сверхсознание
Психическая деятельность человека имеет трехуровневую структуру,
включая в себя сознание, подсознание и сверхсознание (надсознание). Сознание есть знание, которое может быть передано как-то другим, это возможность в речи или другим способом передать свое знание другому.
К сфере подсознания относится все то, что когда-то было осознаваемым
или может стать осознаваемым в определенных условиях. Это – хорошо автоматизированные навыки, глубоко усвоенные социальные нормы и мотивационные конфликты, тягостные для субъекта. Подсознание защищает сознание от излишней работы и психических перегрузок. К подсознанию относят303
ся и проявления интуиции, не связанные с порождением новой информации,
а основанные лишь на использовании ранее накопленного опыта. Подсознание формируется также на основе имитации поведения. Поэтому пример
взрослых и сверстников непосредственно воздействующих на подсознание
ребенка, минуя сознание, оказывает большое влияние на формирование личности ребенка.
Деятельность сверхсознания (творческой интуиции) проявляется в виде
первоначальных этапов творчества, которые не контролируются сознанием и
волей. Неосознанность этих этапов представляет защиту рождающихся гипотез от консерватизма сознания, от чрезмерного давления ранее накопленного
опыта. Только затем сознание отбирает нужную гипотезу путем их логического анализа. Важнейшим средством тренировки и развития сверхсознания
является детская игра. Будучи свободна от достижения утилитарных и социально престижных целей (до определенного возраста), игра обладает самоценностью, которая направляет ее на решение бескорыстно-творческих задач. Детская игра мотивируется только потребностями познания и приобретения знаний, умений и навыков (вооруженности), которое понадобится в
дальнейшем. Эти потребности питают деятельность детского сверхсознания,
делая каждого ребенка фантазером, первооткрывателем и творцом. Недаром
подлинно великие умы характеризуются сохранением отдельных черт детскости.
Неполное осознание субъектом движущих им потребностей снимает
мнимое противоречие между объективной детерминированностью поведения
человека наследственными задатками, условиями воспитания, окружающей
средой и субъективно ощущаемой им свободой выбора. Эта иллюзия свободы является чрезвычайно важной, поскольку обеспечивает чувство личной
ответственности, побуждающее всесторонне анализировать и прогнозировать
возможные последствия того или иного поступка. С точки зрения внешнего
наблюдателя человек несвободен, ибо все его поступки могут быть объяснены его характером, обстоятельствами и т.д. В то же время с позиции внутреннего наблюдателя – его рефлексирующего сознания – он свободен, что и
порождает чувство личной ответственности за совершенный поступок.
В обширной сфере неосознаваемого психического необходимо различать
минимум две группы явлений. К первой принадлежит все то, что было осознаваемым или может стать осознаваемым в определенных условиях. К этой
группе прежде всего относятся хорошо автоматизированные и поэтому переставшие осознаваться навыки и вытесненные из сферы сознания мотивационные конфликты, суть которых становится ясна только благодаря специальным усилиям врача-психотерапевта. За этим классом явлений целесообразно
сохранить традиционный термин «подсознание».
7.3.1. Сознательное и бессознательное
Психическая деятельность организма осуществляется посредством
множества специальных телесных устройств. Одни воспринимают воздействия, другие – преобразуют их в сигналы, строят план поведения и контролируют его, третьи – придают поведению энергию и стремительность, чет304
вертые приводят в движение мышцы и т.д. Вся эта сложнейшая работа обеспечивает активную ориентацию организма в среде и решение жизненных задач.
Сознательное и бессознательное – это соотносительные понятия, выражающие особенности работы человеческой психики. Человек обдумывает
ситуации и принимает решения. Такие действия называются осознанными.
Однако часто человек поступает необдуманно, а иногда он сам не может понять, почему он так поступил. Бессознательные действия предполагают, что
человек поступает по внутреннему побуждению, но без анализа ситуации,
без выяснения возможных последствий. Слова, которые он использует для
характеристики этого состояния, разные: необдуманно, неосознанно, спонтанно, интуитивно. Все эти слова выступают в таком случае как синонимы
слова «бессознательное», хотя полной синонимичности здесь, разумеется,
нет. Значение слова «бессознательное» может расширяться или сужаться в
зависимости от его соотнесенности со словом «сознательное».
Так, при обдумывании воспринимаемой ситуации человек имеет дело не
только с тем, что ему является. У него в голове всплывают события прошлого, в чем-то схожие с наблюдаемыми, он сопоставляет их. Всплывающие в
сознании факты, законы, оценки откуда-то приходят. В них есть какой-то порядок. Возникает вопрос: откуда все это? Может быть из бессознательного, а
может быть, из глубин сознательного. Разбираясь во всем этом, приходим к
пониманию объемности сознания, наличию у него своих механизмов. Этим
бессознательное отодвигается еще дальше и возникает вопрос об условной
границе, отделяющей сознательное от бессознательного.
Понимание самого себя. На конференции Meeting of the American Academy of Neurology специалисты по неврологии из Университета СанФранциско объявили, что им удалось обнаружить часть коры головного мозга, контролирующего ощущение человеком чувства собственного «Я». Эта
довольно четко выделяемая зона находится в правой лобной доле мозга над
правым глазом. Размером она с бильярдный шар. Это не тривиальное открытие, поскольку непонятно, почему неречевая зона мозга ответственна за концепцию о себе самом.
Открытие зоны собственного «Я» было сделано в результате тщательного обследования больных с редкой генетической болезнью, называемой временным лобным слабоумием. Люди, пораженные этим недугом, резко меняют привычную схему поведения. С помощью магнитно-резонансного сканирования мозга ученым удалось выяснить, что у всех больных, коренным образом изменивших свой стиль, у тех пациентов, которые оставались сохранными в отношении личностной сферы, подобного очага поражения нервной
ткани выявлено не было. Руководитель калифорнийской группы Брюс Миллер говорит, что «обычно мы думаем, что определяем наше собственное
представление о себе. Однако наши исследования показывают, что есть зона
мозга, контролирующая часть нашего самосознания, и что при ее поражении
мы можем стать неузнаваемыми».
305
Например, одна из пациенток Миллера до болезни обладала изысканным
вкусом, носила дорогую одежду и предпочитала исключительно французские
рестораны. Болезнь не сделала ее сумасшедшей или умственно отсталой, но
полностью изменила личность. Женщина стала питаться гамбургерами и носить спортивные костюмы. Другой участник исследования до болезни представлял собой типичного американского пуританина, имевшего две главные
ценности – Бога и семью. Когда же болезнь повредила правую височную долю мозга, мужчина неожиданно стал атеистом и превратился в местного Казанову.
«Мы часто отождествляем нашу личность с душой, - говорит доктор
Миллер. – На самом деле все наши мысли и поступки чистейшая анатомия. И
не более чем физико-химические процессы в головном мозге. Я могу при помощи скальпеля и пары нейрохирургических устройств полностью изменить
образ мыслей человека, его личность и убеждения. Пока, правда, эти изменения сложно предсказать, но в ближайшем будущем контролируемое вмешательство в личность станет реальностью».
Нетрудно видеть, что «сверх-Я» Зигмунда Фрейда, безусловно, отличное
от биологических влечений, целиком принадлежит к сфере подсознательного
и может рассматриваться как аналог сверхсознания, о котором подробнее
речь пойдет ниже. К подсознанию мы относим проявления интуиции, которые не связаны с порождением новой информации, но предполагают лишь
использование ранее накопленного опыта. Когда знаменитый клиницист,
мельком взглянув на больного, ставит правильный диагноз, он нередко сам
не может объяснить, какие именно внешние признаки побудили его придти
именно к такому заключению. В данном случае он ничем не отличается от
пианиста, давно забывшего, как именно следует действовать тем или иным
пальцем. Заключением врача, как и действиями пианиста руководит их подсознание.
Подчеркнем, что ранее осознававшийся жизненный опыт, будь то система двигательных навыков, знание симптомов тех или иных заболеваний,
нормы поведения, присущие данной социальной среде и т.д., представляют
отнюдь не единственный канал, наполняющий подсознание конкретным
внешним по своему происхождению содержанием. Имеется и прямой путь,
минующий рациональный контроль сознания. Это механизмы имитационного поведения. Именно прямое воздействие на подсознание приводит к тому,
что пример взрослых и сверстников из непосредственного окружения ребенка нередко формирует его личность в большей мере, чем адресующиеся к интеллекту разъяснения полезности и социальной ценности того или иного поступка.
В процессе длительной эволюции подсознание возникло как средство
защиты сознания от лишней работы и непереносимых нагрузок. Идет ли речь
о двигательных навыках пианиста, шофера, спортсмена и т.д., которые могут
с успехом реализоваться без вмешательства сознания, или о тягостном для
субъекта мотивационном конфликте, - подсознание освобождает сознание от
психологических перегрузок. Сказанное можно пояснить примером из рабо306
ты И.С. Кона. Человек завидует другому, но сознает, что чувство зависти
унизительно и постыдно. И тогда он бессознательно начинает искать те отрицательные черты, действительные и мнимые, которые могли бы оправдать
его недоброжелательное отношение. Он искренне верит, что его неприязнь
вызвана именно недостатками другого, хотя на самом деле единственная
причина недоброжелательности – зависть.
Подсознание всегда стоит на страже добытого и хорошо усвоенного,
будь то автоматизированный навык или социальная норма. Консерватизм
подсознания – одна из его наиболее характерных черт. Благодаря подсознанию индивидуально усвоенное (условно-рефлекторное) приобретает императивность и жесткость, присущие безусловным рефлексам. Отсюда возникает
иллюзия врожденности некоторых проявлений неосознанного, например, иллюзия врожденности грамматических структур, усвоенных ребенком путем
имитации задолго до того, когда он осознает эти правила на школьных уроках родного языка. Сходство подсознательного с врожденным получило отражение даже на житейском лексиконе, породив метафоры типа «классовый
инстинкт», «голос крови» и тому подобные образные выражения.
Проблема познания самого себя возникла в глубокой древности. Семь
мудрецов Древней Греции – Фалес, Питтак, Биант, Солон, Клеобул, Мисон и
Хилон, - сойдясь вместе в храме Аполлона в Дельфах, написали: «Познай самого себя». Трудно и долго движемся мы к познанию того, что всегда рядом.
И тем сильнее притягивает к себе предмет. Очень точно и ярко высказался по
этому поводу русский физиолог Иван Петрович Павлов: «В сущности, интересует нас только одно – наше психическое содержание».
Психозондирование. Известно, что большинство психологических защит человека формируется в целях поддержания его жизнедеятельности на
уровне социума. Но многие межличностные конфликты переводятся в иную
плоскость, маскируя социально неприемлемый мотив. Так могут возникнуть
какие-либо телесные заболевания, навязчивые страхи, расстройства восприятия и многое другое. Конечно, разъяснение ситуации в режиме доверительной беседы не принесет желаемого результат – человек может согласиться,
но мощный «цензор» переработает предложенную «формулу болезни» таким
образом, что все останется так, как есть. В подобных ситуациях самым эффективным было бы осознание ситуации самим субъектом. Но как натолкнуть его на нужную мысль, не тратя на это безумное количество времени, что
является нормой для традиционной психотерапии?
Под руководством академика РАЕН Игоря Викторовича Смирнова с сотрудниками лаборатории психокоррекции Московского медицинского института им. И.М. Сеченова удалось создать принципиально новую психоаналитическую среду, в которой психика человека анализируется беспристрастной машиной – компьютером. Компьютер выдает испытуемому тестирующие стимулы, и компьютер же регистрирует и анализирует реакцию человека. Но исследователям необходимо было обойти присущие человеку психологические защиты – вездесущего нашего цензора – сознания. Иными словами, нужно было не дать человеку обмануть компьютер, запутать его своими
307
ложными реакциями на те или иные вопросы. Способ был найден – вопросы
нужно было задавать так, чтобы испытуемый их не осознавал, но бессознательно воспринимал бы. Этот метод был назван психозондированием. Вся
процедура психозондирования занимает всего несколько минут и выглядит
следующим образом. Человек сидит перед монитором обычного персонального компьютера, на экране которого быстро мелькают цифры, и нажимает
всего на одну клавишу. В результате исследователь получает выявленные
машиной ответы на самые деликатные вопросы – скрыть какую бы то ни было информацию практически невозможно.
Основная идея, заложенная в программу, состоит в следующем. Заранее
заготовленные слова, фразы, символы с большой быстротой выводятся на
монитор. Выводятся так, что вместо слов тестируемый видит цифры, которые
программа накладывает сверху основного стимула-слова. Тот, кто проходит
тест, не осознает, что отвечает на какие-то вопросы, но мозг, тем не менее,
информацию фиксирует и реагирует на нее независимо от воли и желания
человека. Понятно, что человек не сможет заранее подготовиться к такой
процедуре, не сможет контролировать свою реакцию. На разные слова мозг
реагирует по-разному. Если в ряду стимулов содержатся безусловно значимые для тестируемого объекты, он реагирует на их предъявление более бурно, нежели на стимулы менее значимые. Вернее, реагировать будет бессознательное человека в обход сознания. Напомним, что именно это и позволяет
получать точные нефальсифицированные ответы. Вспомните, как порой тщательно мы пытаемся в чем-то убедить самих себя и всех окружающих или
как трудно бывает признаться самим себе, например, что мы чего-то боимся.
Процедура психозондирования позволяет обойти такие «подводные камни»
нашего сознания.
Неосознаваемые реакции можно легко фиксировать, отслеживая время
нажатия на клавишу после предъявления замаскированного слова, а специальный математический аппарат программы позволяет преобразовать результаты тестирования в доступную для понимания и интерпретации формуотчет. Таким образом, найден короткий путь к эффективной коррекции психики. Понимая, что на самом деле руководит поведением человека, легко подобрать формулу внушения, которая – если достигнет Я субъекта – поможет
ему пересмотреть внутренние приоритеты и выбрать новую модель поведения. Дело за малым: внушить так, чтобы цензор-сознание пропустил в глубинные структуры психики новое руководство к действию.
Исследования в области неосознаваемой психокоррекции начались еще в
80-х годах 20 века. Результаты экспериментов привели к тому, что ученые
начали разрабатывать средства ввода именно акустической информации. Но
прошло немало времени, прежде чем она реально заработала. Исследователи
долго пытались закамуфлировать речевое сообщение так, чтобы оно воспринималось, но не осознавалось. Пробовали разные способы – музыку, сжатие
речи и многое другое, но результаты оставляли желать лучшего. Наконец
был разработан алгоритм, программно реализуемый на базе IBM-PC, который позволил с максимальной эффективностью вводить неосознаваемую
308
акустическую информацию. Этот алгоритм, по сути своей, стал кульминацией научного поиска. Была разработана технология кодирования и декодирования речевого сообщения.
При помощи ряда математических операций исходный речевой сигнал
превращается в подобие шума, при прослушивании которого невозможно не
только распознать смысл речевого сообщения, но и установить сам факт его
наличия. Зато это возможно при декодировании шума специально для этого
разработанными программами (иным путем извлечь сообщение невозможно).
Кроме того, при экспериментальных проверках оказалось, что головной мозг
также способен декодировать эту информацию, но при этом она – будучи
воспринятой – никогда не осознавалась субъектом. Правда, несколько исключений из этого правила все же наблюдалось: несколько испытуемых после процедуры видели и слышали во сне человека, чье кодированное речевое
сообщение содержалось на аудиокассете. Записанная на качественный аудионоситель закодированная фабула внушения по своей эффективности превосходила все испытанные ранее варианты. Испытуемый много раз прослушивал кассету (или компакт-диск) в течение нескольких часов в сутки. То,
что он слышал, вполне могло звучать фоном при повседневной работе, не создавало серьезных помех и не вызывало раздражения, но возникающий эффект превосходил ожидания специалистов.
Внушение, оформленное таким образом, достигало цели в кратчайшие
сроки. Испытуемый начинал строить свое поведение, исходя из предложенной в закодированном виде формулы внушения, думая, что принимает решение самостоятельно. Разумеется, такой эффект был возможен только тогда,
когда была правильно подобрана психокоррекционная фабула. На сегодняшний день накоплен громадный опыт проведения процедур психокоррекции с
использованием этого метода. Исследования показывают, что на фоне применения неосознаваемой психокоррекции никогда не возникали негативные
эффекты. Самый, пожалуй, заметный отрицательный эффект – отсутствие
какой-либо реакции на проводимую процедуру. Исследователи заметили, что
порядка 10 – 15% испытуемых не воспринимают информацию, т.е. их мозг не
способен к декодированию речи, обработанной с использованием вышеописанного алгоритма. Это, вероятно, объясняется какими-то биологическими
причинами, суть которых не исследовалась. Однако и в этом случае можно
подобрать такие настройки кодирующего модуля, которые позволяют «пробить» невосприимчивость. Но в этом случае на подбор режимов уходит достаточно много времени.
Несколько позже был разработан принципиально новый метод кодирования изображения, не имеющий аналогов в мире. Алгоритм позволяет
встроить любую картинку в любой более или менее продолжительный видеоряд. При этом никакими существующими способами, кроме разработанного специального декодера, выявить это изображение не удается. И еще раз
следует заметить, что бессознательное человека неизбежно реагирует на информацию, заложенную в скрытой картинке, а осознание ее и даже подозрение в ее присутствии не возникает.
309
Заметим: все, что было здесь упомянуто, - лишь часть методик, которые
готовы явиться миру в качестве инструмента познания самого близкого нам и
такого далекого – психики. Остается добавить, что ученики Смирнова пока
робко, но достаточно последовательно реализуют его идеи, формируя собственные исследовательские группы, создавая новые инструменты, принципы которых заложены в лаборатории, а затем на кафедре. Так, например, взяв
за основу метод психозондирования, Е.В. Безносюк, А.И. Кучинов, С.В. Квасовец создали собственную компьютерную программу для диагностики психики. Безносюк и Кучинов запатентовали метод кодирования речевого сигнала на основе алгоритма, который применяется для описанной выше методики аудиопсихокоррекции.
Говорить о неосознаваемом психическом бессмысленно и непродуктивно без более или менее четкого определения того, что понимается под термином «сознание». Из всех существующих определений наиболее строгим и
непротиворечивым в контексте обсуждаемой проблемы нам представляется
мысль о сознании как знании, которое может быть передано, может стать достоянием других членов сообщества. Сознание – это знание вместе с кем-то
(ср. с сочувствием, сопереживанием, сотрудничеством и т.п.). Осознать –
значит приобрести потенциальную возможность научить, передать свои знания другому. Согласно современным данным, для осознания внешнего стимула необходима связь гностических зон новой коры большого мозга с моторной речевой областью в левом (у правшей) полушарии.
Неосознанное восприятие информации. В парижской клинике Питье
был проведен интересный эксперимент. Проводили его биологикогнитивисты совместно с медиками, специализирующимися на эпилепсии.
«Нужно было выяснить, могут ли такие абстрактные и сложные операции,
как чтение, выполняться бессознательно, - говорит Линель Наккаш, один из
руководителей исследовательской группы. У нас в когнитивистике «сознательной» называется такая операция, которую субъект может описать, - поясняет ученый. – Например, когда субъект может сказать, что он прочел слово, которое ему было показано».
Но что происходит на бессознательном уровне? Улавливаем ли мы
смысл слова, о котором мы не можем сказать, что мы его прочитали? Чтобы
ответить на этот вопрос, ученые попытались найти след, оставляемый этим
гипотетическим бессознательным чтением. И они нашли его, изучая записи
электрических импульсов височных миндалин – структур, находящихся в
«архаичном» мозге человека и, как считается, регулирующих человеческие
эмоции. Эти записи удалось сделать благодаря вполне осознанному и добровольному участию в эксперименте пациентов, страдающих стойкой эпилепсией, у которых в зону, близкую к миндалинам, были вживлены электроды.
Трем пациентам ученые показывали слова с разным эмоциональным зарядом: некоторые из них вызывают страх (яд, опасность), другие нейтральны, третьи окрашены позитивно (соната и др.). Эти слова оставались для них
«видимы» очень короткое время (29 миллисекунд) и демонстрировались
между двумя повторяющимися знаками, не несущими смысловой нагрузки.
310
Такой «бутербродный» способ известен тем, что он не оставляет у человека
никакого воспоминания об увиденных словах. Никакого сознательного воспоминания. Но, как выяснили ученые, и такие слова вызывают эмоции: каждому слову, ассоциированному со страхом или удовольствием, соответствовала активизация миндалины, аналогичная той, которая вызывалась осознанным чтением тех же самых слов.
«Мы знали, что мозг способен реагировать на образы, видимые нами неосознанно (пауков, злые или приятные лица). Эта способность, безусловно,
важна для выживания вида. Но теперь установлено, что мозг может неосознанно проводить сложную операцию, не заложенную в нас эволюцией», поясняет Наккаш. Таким образом, семантическое декодирование, видимо,
может протекать как осознанно, так и не осознанно. «Как взаимодействуют
между собой эти два типа обработки информации?» - задается вопросом
Наккаш. Этот вопрос интересует как биологов-когнитивистов, так и психоаналитиков, а также специалистов рекламного дела.
Зомбирование. Огромная часть нашей жизни идет как бы за пределами
сознания. Ученые давно спорят о нашем сознании и подсознании – и философы, и психологи. Вспомним хотя бы Фридриха Ницше или Зигмунда
Фрейда. А теперь этим все в большей мере занимаются люди точных наук.
Сознание же остается упорно одной из мистических загадок. Даже нобелевский лауреат Фрэнсис Крик, потративший более двух десятилетий на расшифровку человеческого генома, называет сознание «главной нерешенной
задачей биологии». Крик, а также его коллега нейробиолог Кристоф Кох из
технологического института в Пасадене, считают, что вся работа мозга строится на физических и химических процессах. Даже и осознание человеком
самого себя ест лишь следствие слаженной работы неисчислимых нейронов,
сенсорных клеток и разных физиологических систем. Все, что мы думаем,
говорим и делаем, можно объяснить биологически, утверждают Крик и Кох.
С этим согласны далеко не все, но амбициозная задача уже поставлена: найти
нейронные корреляты сознания. Тут-то из подполья и вышли зомби.
Люди говорят не думая, в буквальном смысле этого слова. Разве мы
предварительно обдумываем строй предложения, падежи, предложные согласования и прочее, прежде чем произнести фразу? Отнюдь нет. Но мы говорим, говорим, говорим. И слова льются как бы сами сбой, складываясь в
конструкции с правильным синтаксисом. Во всяком случае, преимущественно это происходит именно так. Речь, в глубоком смысле слова, есть «неосознанный» аспект поведения. Это ментальная операция, не связанная напрямую с осознанными ощущениями или памятью.
То же самое происходит и во многих других жизненных проявлениях.
Мы чистим зубы, завязываем шнурки, крутим педали велосипеда или баранку автомобиля, не решая сложных умственных задач. Нет, мы делаем все это
именно как зомби или роботы – неосознанно, автоматически, не контролируя
каждое свое движение. И нередко даже не помним о том, как мы все это проделали.
311
У нейробиологов даже есть термин – «поведение зомби». Кох утверждает, что мозг действует на основе специализированных сенсорно-моторных
процессов, которые он называет «агентами зомби». И тому есть вполне резонное объяснение: именно они позволяют нам быть собой. У всех аспектов
поведения есть одно общее: почти все действия совершаются быстро и рутинно. Во многих случаях они напоминают рефлексы. Мы непроизвольно
мигаем, когда в глаз попадает соринка. Мы чихаем, если что-то щекочет нос.
Мы вздрагиваем, заслышав резкий звук. Другие проявления зомби менее заметны, но именно они позволяют нам держать корпус вертикально при ходьбе, балансируя, отклоняясь или меняя шаг, когда мы пробираемся сквозь
толпу.
И вот ведь незадача: если мы начнем обдумывать каждое движение и
каждый шаг, нам станет довольно трудно сделать то, что давно стало привычным. На это уйдет много времени, а ведь иной раз в опасной ситуации
даже и доля секунды чрезвычайно важна для выживания. Спасибо нашему
«внутреннему зомби»: мозг принимает внешние сигналы и посылает приказы
телу практически в одночасье, не тратя времени. «В этом, в частности, и состоит кардинальное преимущество специализированных «агентов зомби» пишет Кох.
И в самом деле, мы автоматически хватаем карандаш еще до того, как
увидим, что он скатился на край стола. И отдергиваем руку от газовой горелки еще до того, как ощутим жар. И это очень важно: движение есть лишь
спинальный рефлекс, он не требует участия головного мозга как такового.
Для человека наличие «агентов зомби» важно еще и потому, что высвобождаются огромные участки мозга, которыми можно воспользоваться для иных
важных дел. Корковые участки нужны, например, для более высоких когнитивных целей – обучение, запоминание, решение новых жизненных задач и
прочее.
У животных – мышей или обезьян – тоже частично есть почти все подобные способности. Однако у человека кора головного мозга существенно
важнее, язык общения более сложный, проницательность глубже, самосознание тоньше. Мы намного гибче животных, поскольку можем применять
усвоенную информацию не только в одном конкретном контексте (как пчелы, «танцующие» при передаче своим собратьям информации о том, где есть
нектар), а и во многих других случаях и ситуациях. Ученые надеются, что
основательно изучив биологическую основу «поведения зомби», мы сможем
больше узнать о сознании. Но это не простая задача, потому что в огромном
числе случаев трудно отличить сознательное от бессознательного. Вот, скажем, собака виляет хвостом, или младенец улыбается. Сознательно это или
бессознательно?
Но в том-то и дело, что человеческое сознание легко и просто вмешивается в «поведение зомби». Да, мы завязываем шнурки автоматически, но в
любую секунду можем осознать, что делаем именно это. И так происходит
постоянно, тысячи раз на дню. Сознание как бы осуществляет негласный и
незаметный надзор, контроль. И в какой-то момент мы это замечаем: да, за
312
моими действиями ведется внутреннее наблюдение. Однако в мозге «действия зомби» столь тесно переплетены с сознанием, что их трудно отделить
одно от другого. Для нас это и не существенно, а вот для ученых – очень даже существенно.
Одна из областей науки, где это особенно важно, занимается изучением
людей, страдающих от тяжелых заболеваний по причине неадекватной сенсорной реакции. Визуальная агнозия, к примеру, - болезнь сравнительно редкая, но такие пациенты не в состоянии определить, что за предмет они видят.
По звуку звякнувших ключей человек немедленно поймет, что это ключи, но
увидев их, не знает что это такое. Впрочем, поясним на примере – 34-летняя
пациентка Д.Ф., мозг которой непоправимо пострадал из-за отравления угарным газом, выжила, но утратила способность визуально опознавать большинство предметов. Не, она не ослепла, Она различает цвета, легко переступает через преграду на пути, поймает брошенный ей мяч, по памяти нарисует
то, что видела.
Но что именно она поймала или что именно нарисовала женщина не знает. Не знает, в горизонтальном или вертикальном положении находится видимый ею карандаш, квадрат ей показывают или треугольник. Автоматически она вставит карточку в прорезь, даже если во время движения ее руки
выключить свет. Но она не может сделать этого осознанно, не может умышленно скоординировать движение руки относительно положения прорези.
Она способна делать лишь то, за что ответственны «агенты зомби».
Множество подобных экспериментов проводилось с больными, страдающими эпилепсией, снохождением (лунатизмом) и т.д. И в результате складывается впечатление, что мозг работает по принципу двух отдельных систем, как это делают два параллельных компьютерных процессора, т.е.
нейронная активность в некоторых участках мозга управляет «поведением
зомби», а в других – теми реакциями на сенсорные раздражители, которые
требуют осознанного отклика. Или, может, одна и та же «компьютерная
сеть» в мозге функционирует в двух различных (но одновременных) режимах.
Стадию кортикального «процессора» сенсорные данные проходят
насквозь, не задерживаясь, пока человеку хватает стереотипных, неосознанных действий. И лишь в тот момент, когда сенсорные сигналы становятся
слабыми, эфемерными, едва различимыми, включается обработка данных,
т.е. сознание. На данном этапе, надо признать. Это лишь общее представление о том, что, вероятно, происходит в мозге. Изучение его работы с помощью методов, например, магнитного резонанса дает возможность заглянуть в
мозг поглубже и выяснить, какие именно участки работают в каждый конкретный момент в реальном времени. Но впереди еще долгий путь. Мы рассуждаем о сознании, но толком объяснить его пока не можем. Казалось бы,
уж если «агенты зомби» справляются с большинством жизненно важных задач, то зачем нам вообще сознание?
Да, сознание есть свойство и функция некоторых высоко развитых органов человеческого тела, но и это еще не все. К примеру, стенки нашего ки313
шечника выстланы более чем 100 миллионами нейронов, но у нас нет сознательного доступа к их работе. Это, впрочем, верно по отношению к большей
части тела. А сознание дает человеку нечто такое, что выходит за пределы
бессознательно функционирующего организма – способность мгновенно обработать гигантские пласты информации, свести ее до нескольких основных
фактов и сделать надлежащие выводы. Лев рычит и бросается на оленя. И так
происходит веками. А человек придумывает копье.
Сознание – это как бы исполнительные органы власти, способные взвесить все возможные решения и выбрать лучшие. Иными словами, оно выполняет функции интерфейса между сенсорным восприятием и ментальным
планированием. На деле, конечно, это нечто трудноуловимое, как трудноуловим зомби внутри нас. Но он там есть. Его функции лишь расширяются по
мере того, как мы чему-то научаемся – танцевать или взбираться на гору, или
играть на пианино, не думая о каждой отдельной клавише. Однако сейчас перед учеными стоит другая проблема: как сделать действия зомби воспроизводимыми на заказ? Это не просто, как кажется. А речь идет о помощи обездвиженным, парализованным людям. И чем больше мы воюем, взрываем,
разрушаем, тем больше инвалидов, и тем острее проблема.
Следующий шаг – нейропротезы. В этом деле нам требуется интерфейс
между мозгом и машиной. Проще говоря, мы хотим добиться, чтобы мозг
беспомощного инвалида управлял роботом. А уж робот сделает все необходимое – подаст стакан воды, включит телевизор, напишет письмо, постирает,
передвинет инвалидное кресло к окну или балкону и т.п. В техническом выражении это означает, что мозг парализованного должен подавать сигналы,
управляющие внешними механизмами, т.е. например, роботизированной рукой. Все приборы такого типа можно обозначить одним словом - нейропротезы. И, надо признать, многое на этом пути уже сделано. Во всяком случае доказано, что создание нейропротезов в принципе возможно.
Первым шагом в этом направлении были эксперименты с обезьянами, в
голову которых «вшивали» пучок электродов. Обезьяна довольно быстро
научилась заставлять руку робота хватать с блюда бананы и делать некоторые другие простые движения, притом робот может располагаться на расстоянии от обезьяны или совсем в другом помещении. Следующий шаг – электроды не встраиваются в мозг, а лишь накладываются на череп. И третий шаг
– бесконтактное управление. В эту проблему входит несколько составляющих подзадач и, следовательно, вопросов. Способна ли мысль человека дистанционно воздействовать на косную материю, т.е. на машину? Акой силы
должны быть посылаемые импульсы, чтобы машина их могла принять, усилить и перевести на язык механизма?
Мы вообще-то редко задумываемся о том, насколько мало знаем свой
мозг. Этот загадочный и сложный «компьютер» весом примерно полтора килограмма пронизан сотней миллиардов нейронов. Как понять, акие из них
нужны для конкретных задач? Нынешние исследования базируются на работах, выполненных ранее в лаборатории Николелиса. Именно там обезьяны
научились управлять рукой-роботом с помощью сигналов своего мозга. Па314
тил и его коллеги работают с пациентами, у которых болезнь Паркинсона,
сильный тремор рук и т.п. Рутинная процедура давно освоена: хирургическим путем больному вживляют в мозг 32 микроэлектрода, затем стимулируют их слабым током, чтобы снять симптомы болезни. Пациенты при этом
находятся в полном сознании, и нейрохирурги записывают сигналы их мозга,
чтобы определить оптимальное размещение электродов.
Теперь в экспериментах, описанных в журнале «Neurosurgery», пациентам давали простое задание. Пока идет запись сигналов мозга с помощью
имплантированных электродов, каждый из 11 пациентов-добровольцев должен вести видеоигру, что делается обычно дистанционной панелью управления. Одновременно исследователи регистрировали, какой участок мозга при
этом активируется. Анализируя данные, они обнаружили, что в сигналах содержится достаточно информации, чтобы предсказать движение руки. Ведь
именно такие сигналы требуются для надежного управления внешними приборами-роботами. По каждому пациенту данные записывали всего в течение
5 минут, но даже и эти эксперименты показали, что задача поставлена вполне
реальная. Пациент обучался таким действиям всего за 1 – 2 минуты. Вживив
электроды на долгое время, можно добиться взаимодействия человека с прибором, который помогал бы решать целый ряд повседневных житейских проблем.
Понятно, что чем сложнее задачи, тем разнообразнее и многочисленнее
должны быть участки мозга, в которые вживляются электроды, т.е. должно
возрастать их число. Но важно и другое – добраться до «зомби». Почему так
важно проникнуть в глубины мозга? Потому что, сигналы, управляющие моторными функциями, проходят своего рода фильтрацию именно в глубинных
структурах мозга, и лишь потом достигают поверхностных слоев коры. Как
говорит Николелис, человеку электроды имплантируются глубже, нежели
обезьяне – в том числе и в подкорковые структуры, т.е. нейронную информацию можно извлекать не только из коры, но и из подкорки. Подкорковые
слои плотнее, так что на малом участке можно снять информацию с относительно большего количества клеток. А значит, что в будущем можно создать
довольно-таки сложный протезный прибор.
Медикам, естественно, требуется помощь инженеров и техников. Вместе
они уже разрабатывают прототип нейропротеза, который будет включать в
себя беспроводной интерфейс между пациентом и роботом. Тернер рассказывает, что самым типичным вариантом такого прибора будет, конечно же,
как бы «дистанционная рука» парализованного. Но планируются и другие
варианты. Например, одна из систем должна обеспечит нейронное управление инвалидным креслом-каталкой, другая – нейронное управление клавиатурой, на выходе которой будет либо письменный текст, либо озвученная
речь. И, кстати, некоторые исследователи уже добились того, что человек через имплантированные электроды осваивает управление курсором на экране
компьютерного монитора. Ведь помощь требуется не только парализованным, а и тем, кто утратил способность говорить из-за инсульта, повреждения
горла и т.п.
315
Ключевым вопросом на будущее остается вот какой: каждый ли сможет
«сжиться» с такими приборами, как бы вписать их в схему своего общения с
внешним миром, но теперь уже на нейронном уровне. Иначе говоря, смогут
ли эти процессы осуществляться как подсознательные, как это происходит
при обучении ребенка, скажем, езде на велосипеде. Велосипед «встраивается» в схему поведения, и моторные функции осуществляет уже не сознание, а
сидящий в нас «внутренний зомби». Удастся ли добиться того же при управлении нейропротезами? Этого пока наверняка сказать никто не может. Но
уже известно, что когда парализованного просят вообразить определенное
движение руки, у него в мозге активируются именно те центры, которые в
этом случае понадобились бы. Значит, находящиеся там «зомби», т.е. их
нейроны подадут именно такую команду и машине.
В Австрии техникам уже удалось создать систему, преобразующую
мысль человека в совершаемое им действие. Обездвиженный человек может,
к примеру, поднять руку, взять стакан и напиться. По словам руководителя
этой исследовательской группы Герта Пфуртшеллера, возникающие в воображении человека ментальные образы вызывают незначительные казалось бы
изменения активности мозга. Слабые изменения электрического потенциала
усиливаются благодаря специально разработанному компьютерному интерфейсу и трансформируются в бинарные сигналы. Затем поверхностные электроды, прикрепленные к левому предплечью пациента, стимулируют мышцы
руки, благодаря чему совершается движение или, наоборот, достигается релаксация мышц. Пфуртшеллер подчеркивает, что пациент должен очень точно и живо представить себе действие, которое хочет совершить, будь то движение пальцев, кисти или поднятие руки. Увы, но самые простые действия,
бездумно совершаемые нашим внутренним «зомби», требуют гигантского
напряжения от обездвиженного больного, когда он должен мысленно управлять аппаратурой. Томас Швайгер, например, 27-летний парализованный пациент, провел несколько месяцев в постоянных тренировках, чтобы научиться выполнять элементарные движения – взять кусочек хлеба или выпить стакан пива.
Так реальны ли сложнейшие задачи, которые мы ставим? Да, реальны.
По счастью, мы уже перестали верить сказочкам о содержимом своей черепной коробки. Мы, конечно же, используем не 3% своего мозга и даже не 10%
- он работает весь, целиком. И мы уже знаем, что вопреки расхожему мнению, нервные клетки могут заново образовываться даже у взрослого человека. По счастью, мозг поразительно пластичен. Он создан таким образом, чтобы мобильно меняться, перестраиваться, образовывать новые «тропинки»,
«дорожки» и даже целые «магистрали», т.е. складывать новые «карты». Особенно же, если человек упорно тренирует свой мозг. Известно и то, что мозг
и иммунная система постоянно посылают друг другу сигналы, так что многое
зависит и от психологического настроя, от морального духа больного. Все
это дает надежду, что поставленные цели непременно будут достигнуты. И
тем успешнее, чем быстрее союзником и помощником больного станет его
«внутренний зомби».
316
7.3.2. Сознание и «взгляд со стороны»
Тема «жизнь после смерти» долгое время оставалась исключительно монополией бульварной прессы. Однако, как уже бывало не раз с другими подобными «антинаучными бреднями», и она постепенно перекочевывает теперь в солидные научные издания. А они, как правило, обращаются к той или
иной проблеме на основании проведенных солидных научных исследований.
Например, жизнью после смерти озаботились ученые первой в мире страны,
узаконившей эвтаназию, - Нидерландов.
Таблоиды часто совпадали в своих публикациях, когда писали о людях,
побывавших в коме, но вернувшихся к жизни благодаря усилиям врачей. Читатели желтой прессы изумлялись тому, что выживший пациент приводил
реальные детали своей реанимации, которые ни по каким обычным медицинским меркам ни видеть, ни тем более вспомнить вроде бы не мог. Эти счастливчики говорили что-то о «свете в конце тоннеля», таинственных голосах и
прочей потусторонней ненаучной фантастике. Дотошные голландцы из госпиталя «Рийнстейт» оказались первыми, кто решил систематизировать подобные реминисценции, подробно поговорив с побывавшими на том свете.
Было отобрано 344 пациента, выведенных из состояния клинической
смерти, в возрасте от 26 до 92 лет. Три четверти из них – мужчины. Большинство было опрошено в первые пять дней после «воскрешения», проведено также много бесед с пациентами, выведенными из комы несколько лет
назад, чтобы перепроверить, насколько хорошо они помнят то, что с ними
происходило. И вот что они поведали. 18% «воскрешенных» смогли вообще
вспомнить что-то внятное непосредственно о тех минутах, когда они вроде
бы не должны были ничего ни чувствовать, ни слышать, ни видеть. Однако
они именно вспоминали. Еще 8 – 12% видели некие огни, «конец тоннеля»,
разговаривали с умершими родственниками и близкими.
Голландцы сочли, что такой статистики достаточно, чтобы, по крайней
мере, поставить вопрос о необходимости переосмыслить многие устоявшиеся
представления о человеческом сознании. Хотя, с другой стороны, как можно
переосмыслить то, что считается одной из величайших медицинских тайн не
только темного прошлого, но и просвещенной современности. Большинство
ученых, занимающихся проблемами мозга, полагают, что сознание является
продуктом деятельности человеческого мозга в физическом смысле. Однако
если то, что говорят другие ученые, углубившиеся в изучение явления «жизни после смерти», обстоит именно так, как говорят эти ученые, то означает
ли это, что люди могут в какой-то мере находиться в сознании даже в тех
случаях, когда в физическом смысле они в сознании не находятся потому,
что их мозг не выказывает абсолютно никаких признаков активности, определяемых какими-либо известными на сегодня науке приборами. А именно
так происходит в случаях клинической смерти. Но тогда – как сознание может быть отделено от функции мозга? Как именно?
Для голландца Пима Ван Ломмеля, кардиолога из вышеназванного госпиталя, тут нет никаких проблем: «Сравните с телевизионной программой.
Если вы вскроете телевизор, то вы же там внутри не найдете никакой про317
граммы. Телевизор – это приемник. Когда вы выключаете приемник, то телевизионная программа все равно там, внутри, только вы ее не можете видеть.
Так и с мозгом: когда ваш мозг выключается, то ваше сознание все равно
там, внутри, только вы не можете его почувствовать внутри вашего тела». А
посему ученые, изучающие проблемы человеческого сознания, не должны
ограничиваться изучением только клетки или молекулы. Что же еще они
должны изучать? Душу? Бога? Однако на это забравшиеся глубоко в дебри
непознанного голландцы говорят – нет. А что – не говорят, лишь ставят вопросы.
Еще больше вопросов ставит в публикации-комментарии на эту тему в
солидном британском научном журнале Lancet Кристофер Френч, директор
Аномальных психологических исследований при британском колледже Голдсмита. «Мы все имеем понятную и вполне естественную потребность верить
в то, что мы можем пережить собственную физическую смерть и воссоединиться с нашими умершими близкими. Поэтому все, что подкрепляет эту
идею – реинкарнации, медиумы, духи, призраки, - предъявляются в качестве
свидетельства существования души. Это то, во что мы очень хотели бы верить». Френч сомневается в самой методике проведенного исследования, в
том, что можно верить на слово людям, перенесшим клиническую смерть.
Профессор философии университета штата Нью-Йорк в Буффало Пол
Куртц, по совместительству председатель комитета по научному изучению
явлений, претендующих на паранормальность, вопреки расхожему представлению о философах-мечтателях еще более приземляет результаты исследования. По его мнению, все это не более чем описание поэтапного процесса
умирания человека. То есть все эти огни, наблюдения своего тела со стороны,
тоннели и даже встречи с умершими «на той стороне» - не более чем этапы,
через которые проходят умирающие люди и конкретно их мозг. При этом
способность воспринимать звуки – последняя из постепенно отмирающих
функций мозга. Возможно, потом те, кому посчастливилось «воскреснуть»,
вспоминали свои слуховые ощущения, переводя их в представляемые визуальные образы и думая, что они все это «видели со стороны».
Тем не менее, голландские исследователи настаивают как минимум на
следующем: описанный опрошенными пациентами «опыт» не поддается объяснению с помощью известных психологических, физиологических или медицинских параметров, этот опыт не подпадает и под описание «умирающего
поэтапно мозга». При этом Ломмель подчеркивает: все пациенты отлично
помнят то, что с ними произошло, помнят в течение многих лет. Это подрывает тезис о том, что в данном случае могут иметь место сбои памяти. Но самое главное: люди, которые прошли через такой опыт клинической смерти,
затем резко меняются. Меняется их характер, их привычки, их поведение.
Эти люди перестают бояться смерти. Они становятся более альтруистичными. Они становятся более сочувствующими. Эти люди становятся более любящими. И никакие современные представления о физиологии человеческого
мозга не могут ответить на один-единственный в данном случае вопрос.
318
Сознание – в психологии совокупность чувственных и умственных образов, для которой в нормальных условиях характерно в той или иной мере отчетливое знание (сопутствующее знание, осознание) того, что я являюсь тем,
кто переживает эти образы (отсюда содержание сознания – переживание).
Человек не только живет, но и переживает себя как способ существования
живого существа (самосознание).
Нечто наглядно данное может быть осознано, поскольку оно может быть
чувственно воспринято. Но возникает ли сознание одновременно с восприятием, это зависит от состояния организма (тела) и состояния сознания; данность осознается не всегда в равной мере, так что можно различать степень
сознания. Согласно существующему ранее взгляду, «Я» или моя душа останавливается перед «потоком сознания», т.е. перед нерасчлененным, хаотичным многообразием смутных образов, отдельные из которых внимание выделяет, анализирует, формирует в восприятия как таковые. Но этот взгляд
неверен и может лишь ввести в заблуждение. Выражение «поток сознания»
содержит в себе точно так же неправильное мнение, будто «Я» или душа может в какой-то мере наблюдать этот поток. Напротив, следует считать правильным, что сознание обладает структурой, определяющейся индивидуальным микрокосмосом и благодаря которой всякое содержание тотчас же принимает свою специфическую форму, и к которой в процессе взаимодействия
присоединяются другие элементы содержания.
Сознание сопровождает и контролирует взаимодействие организма с
окружающей средой, находясь между воздействующим извне раздражением
и соответствующей этому раздражению реакцией. Действие этой контролирующей функции сознания тем сильнее, чем выше организация живого существа. Согласно Ж.П. Сартру, сознание есть абсолютное, трансфеноменальное измерение субъекта в свете бытия. Оно не имеет содержания и состоит в
утверждении трансцендентного объекта, т.е. объекта, которым сознание
овладевает благодаря тому, что оно само себя трансцендирует. Не стол находится в сознании и не представление о нем, а сознание становится «сознанием стола» и осознает это. Сартр отрицает существование подсознательного и
бессознательного.
Сознание классовое – социально-этическое понятие марксизма: пролетарий должен постоянно сознавать свою принадлежность к классу эксплуатируемых и свою солидарность с пролетариями всех стран.
Сознание коллективное – термин, означающий совокупность всех сознательных актов и содержание сознания, которые свойственны каждому члену
человеческой группы (когда речь идет о групповом сознании) или вообще
всем людям (когда речь идет о «сознании вообще»). Коллективное сознание в
собственном смысле – как сознание коллектива – не существует, хотя имеется некоторая (остающаяся неосознанной) коллективная определенность, за
которой могут развиться однородные, становящиеся осознанными чувства и
волевые действия (покоящиеся на чувствах).
Сознание ответственности – сопровождающее любое наше действие или
бездействие, высказывание или молчание сознание того, что наша деятель319
ность не обусловлена средой или ситуацией, что мы могли бы поступить так,
как поступили, но могли бы поступить иначе, т.е. сознание того, что мы не
только можем, но и должны (при уважении достоинства нашей личности) отвечать за последствия наших поступков.
Ограниченность сознания – так называют тот факт, что одновременно
может быть сознаваемо всегда лишь небольшое число самостоятельных
предметов мысли. Экспериментальные исследования показали, что сознание
в состоянии бодрствования может вместить от 6 до 40 содержаний, в зависимости от оформления и членения воспринимаемого.
Раздвоение сознания (раздвоение личности) – болезненная расщепленность личности на две фазы, сменяющие одна другую в характере личности и
не связанные между собой, так что страдающий этим недугом говорит о своем нормальном «Я» как о чужом; иногда он не помнит своей прошлой жизни
или же, наоборот, воспринимает самого себя как существующего в двух личностях одновременно.
Интересная гипотеза механизма замыкания неосознаваемых условных
рефлексов принадлежит А.И. Ройтбаку. Он предположил, что в определенных условиях могут становиться эффективными места передачи возбуждения
(так называемые синапсы) и тех нервных клеток, которые не возбуждались
при действии внешних стимулов. В результате возникает нервная связь между следами ранее полученных впечатлений, которая, говоря словами И.П.
Павлова, кажется человеку «взявшейся неизвестно откуда».
Принципиально новый этап в изучении неосознаваемого психического
связан с открытием функций неречевого правого (у правшей) полушария головного мозга человека. Больной с выключенным в результате болезни или
хирургической операции левым полушарием может безошибочно выбрать
тот или иной предмет по предложенному ему образцу, хотя он не в состоянии
ответить, что это за предмет и почему он его выбрал. В нашей стране исследование функциональной асимметрии мозга успешно проводят В.М. Мосидзе, Э.А. Костандов, В.Л. Деглин, Н.И. Брагина, Т.А. Доброхотов и другие
ученые.
Для проникновения в психологический смысл и физиологические механизмы неосознаваемых явлений большую ценность представляет естественный сон и возникающие при этом сновидения. Современную психофизиологию сна обогатили оригинальные работы Т.Н. Ониани, Л.П. Латаша, В.С. Ротенберга, А.М. Вейна. Сопоставление характерной электрической активности
мозга спящего человека во время определенных стадий сна с записью колебания электрических потенциалов мозга животных при активном поиске
средств удовлетворения жизненных потребностей привело В.С. Ротенберга к
предположению о том, что сновидения представляют своеобразный «внутримозговой» поиск способов разрешения эмоциональных конфликтов, возникших у данного человека в период бодрствования.
Непосредственное отношение к проблеме неосознаваемого психического
имеют исследования закономерностей и механизмов вероятностного прогнозирования (И.М. Фейгенберг, О.К. Тихомиров и др.). Дело в том, что при со320
вершении того или иного действия мы всегда прогнозируем не только цель
этого действия, но и вероятность (возможность) достижения цели в данных
условиях. В подавляющем большинстве случаев мы, разумеется, не ведем
математических расчетов такой вероятности. Оценку вероятности мозг выдает нам, как правило, в виде эмоционального ощущения успеха (если вероятность высока) или тревоги, уныния, страха, если вероятность оказывается
низкой. В процессе решения творческой задачи неосознаваемая оценка вероятности успеха переживается субъектом как интуитивное предчувствие правильного хода или ошибочно выбранного направления.
В произведении Льва Толстого «Смерть Ивана Ильича» писатель потрясающе описал феномен клинической смерти: «Вдруг какая-то сила толкнула
его в грудь, в бок, еще сильнее сдавило ему дыхание, он провалился в дыру,
и там, в конце дыры, засветилось что-то. С ним сделалось то, что бывало с
ним в вагоне железной дороги, когда думаешь, что едешь вперед, а едешь
назад, и вдруг узнаешь настоящее направление. В это самое время Иван Ильич провалился, увидал свет, и ему открылось, что жизнь его была не то, что
надо, но что это еще можно поправить. Жалко их (родных), надо сделать,
чтобы им не было больно. Избавить их и самому избавиться от страданий.
«Как хорошо и как просто», - подумал он… Он искал своего привычного
страха смерти и не находил его… Вместо смерти был свет».
Случай, произошедший с Арсением Тарковским, описан в одном из его
рассказов. Это было в январе 1944 года после ампутации ноги, когда писатель погибал от гангрены во фронтовом госпитале. Он лежал в маленькой
тесной палате с очень низким потолком. Лампочка, висевшая над кроватью,
выключателя не имела, и приходилось вывинчивать ее рукой. Однажды, выкручивая лампочку, Тарковский почувствовал, что его душа спиралеобразно
вывинтилась из тела, подобно лампочке из патрона. Удивленный, он взглянул вниз и увидел свое тело. Оно было совершенно недвижимо, как у человека, спящего мертвецким сном. Затем ему почему-то захотелось посмотреть,
что делается в соседней палате. Он стал медленно «просачиваться» сквозь
стену и в какой-то момент почувствовал, что еще немного – и он уже никогда
не сможет вернуться в свое тело. Это его испугало. Он снова завис над кроватью и каким-то странным усилием скользнул в свое тело, как в лодку.
Увидеть себя со стороны можно увидеть и в других обстоятельствах.
Психиатр Патрик Дбравин, считает, что люди могут испытывать симптомы
внетелесной жизни даже при простой стоматологической анестезии. Раздвоение личности, которое обычно длится не больше нескольких секунд, можно
пережить и при некоторых формах мигрени, и при занятиях йогой. Оно же
нередко наблюдается у альпинистов, когда они находятся высоко в горах и
испытывают кислородное голодание, и у летчиков и космонавтов, во время
полетов.
Заведующий отделением реанимации московской больницы Рант Багдасаров, уже 30 лет возвращающий людей с того света, утверждает, что за все
время его практики ни один из его пациентов во время клинической смерти
не видел ни тоннеля, ни света. Психиатр Королевского Эдинбургского госпи321
таля Крис Фримен считает, что нет доказательств того, что описанные больными видения возникали, когда мозг не работал. «Картинки» иного мира люди видели при жизни: перед остановкой сердца или сразу после того, как
сердечный ритм удалось восстановить. Исследование, проведенное Национальным институтом неврологии, в котором принимали участие 9 крупных
клиник, показало, что из более 500 «возвращенцев» всего лишь 1% могли ясно припомнить, что они видели. По мнению ученых, 30 – 40% больных, живописующих свои путешествия по загробному миру, - это люди с неустойчивой психикой.
Исследователям известны разные видения сопровождающие клиническую смерть: свет, тоннель, лица умерших родственников. Те, кто «возвращается с того света», отмечают странную раздвоенность сознания: они могут
знать обо всем, что происходило вокруг них в момент «смерти», но при этом
не могли вступить в контакт с живыми – теми, кто находился рядом. Самое
удивительное, что даже слепые от рождения люди в состоянии клинической
смерти часто видят яркий свет. Это доказал опрос более 200 незрячих женщин и мужчин, который провел доктор Кеннет Ринг из США.
Что же происходит за те 5 – 6 минут, когда реаниматоры возвращают
умирающего из небытия? Серьезные исследования ученые начали в 1970-х
годах – именно тогда вышла в свет нашумевшая книга известного американского психолога Раймонда Моуди «Жизнь после жизни». Раймонд Моуди
считал, что для процесса «ощущения внетелесного существования» характерны следующие стадии:
- остановка всех физиологических функций (причем умирающий еще
успевает услышать слова врача, констатирующего летальный исход);
- нарастающие неприятные шумы;
- умирающий «выходит из тела» и с большой скоростью несется по тоннелю, в конце которого виден свет;
- перед ним проходит вся его жизнь;
- он встречает умерших родственников и друзей.
Швейцарские ученые уверены, что обнаружили часть мозга, которая
позволяет человеку увидеть себя со стороны. При обследовании пациентки,
страдающей эпилепсией, они случайно обнаружили, что когда при стимуляции определенного отдела мозга больной казалось, что она парит и смотрит
на себя сверху. Открытие произошло, когда неврологи больницы Женевского
университета проводили обычной обследование женщины, страдающей эпилепсией. Подобные ощущения переживают многие люди. Обычно это происходит с больными эпилепсией, людьми, страдающими нарушением мозговой
деятельности и сильными мигренями. Иногда такие ощущения возникают
после операций, проведенных под общим наркозом. Однако, по мнению врачей, впервые им удалось определить, что источником подобных ощущений
является одна из извилин в правой части коры головного мозга.
В статье, опубликованной в журнале «Нейчур», швейцарские ученые
утверждают, что эта извилина собирает информацию, поступающую из разных отделов мозга, и формирует представление о том, где находится тело.
322
Если сигналы нескольких нервов сбиваются с верного пути, то мозг рисует
неверную картину, и в результате человек видит себя со стороны. Швейцарские неврологи провели этот опыт лишь с одной пациенткой, но в будущем
они намерены исследовать подобные реакции и у других больных.
Франческо Павани из лондонского университета Royal Holloway и Умберто Кастьелло из итальянского университета Тренто установили, что
участники исследования реагировали на стимулы возле тени руки так, как
если бы стимулы воздействовали на саму руку. Результаты подтверждают
интуитивную связь, которую люди ощущают по отношению к своему теневому контуру, говорит Маргарет Ливингстон, занимающаяся исследованиями
зрения на медицинском факультете Гарварда. «Все мы в детстве испытывали
нежелание наступать на свою тень, сказала она. – В моей лаборатории работает аспирант, у которого эти ощущения не исчезли».
Известно, что у людей формируется ментальная связь с протезом конечности или инструментами, если их научили связывать манипуляции этими
предметами с ощущениями, например, если их ударяют по спрятанной
настоящей руке каждый раз, когда прикасаются к искусственной руке, находящейся на виду. Но было неизвестно, устанавливается ли подобная связь с
таким нематериальным предметом, как тень. Павани и Кастьелло установили
стимуляторы на большие и указательные пальцы рук 10 добровольцев и попросили их с помощью ножных рычагов указывать, когда они ощущают прикосновение к определенному пальцу.
Предыдущее исследование показало, что, если в момент прикосновения
к той или иной части тела рядом с ней происходит световая вспышка, время
реакции увеличивается, поскольку испытуемому приходится обрабатывать
два входящих сигнала, появляющихся в одной и той же части карты тела,
находящейся в мозгу. Однако исследователи увидели тот же эффект в случае,
когда вспышка происходила на равном расстоянии от рук испытуемого, но
очень близко к тени одной из рук. Испытуемые обнаруживали вспышку возле
тени руки в среднем через 72 миллисекунды, т.е. на одну треть медленнее,
чем в контрольном эксперименте.
Но никаких существенных различий во времени реакции не отмечалось,
если вспышка происходила рядом с контуром, идентичным форме руки, расположенном по-другому. Это дает основание предположить, что мозг идентифицирует как продолжение «Я» именно тень, а не контур. Это означает,
что мозг, определяя положение тела в пространстве при его взаимодействии с
окружающим миром, использует визуальные намеки, которые он получает не
только от конечностей, но и от тени.
7.3.3. Подсознание и сверхсознание
В настоящее время объединять все многообразные проявления неосознаваемой деятельности мозга одним термином «бессознательное психическое»
явно непродуктивно. Сферу неосознаваемого следует разделить по крайней
мере на две большие группы явлений, за одной из которых можно сохранить
традиционное название «подсознательное», а вторую за неимением лучшего
термина целесообразно обозначить как «сверхсознание (по К.С. Станислав323
скому) или «надсознание», если воспользоваться выражением психолога
М.Г. Ярошевского.
Подсознание оперирует тем, что уже имеется в мозге в готовом виде, но
до поры до времени недоступно сознанию, т.е. еще не стало знанием, которое
может быть передано другим. Опытный врач иногда способен поставить правильный диагноз, только взглянув на больного. При этом он не в состоянии
объяснить, какие именно признаки болезни – цвет лица, походка больного,
окраска белков его глаз, характерная мимика или манера речи – сыграли решающую роль в интуитивном заключении о болезни. Все эти признаки заболевания уже хранились в памяти врача, накопленные в процессе многих лет
общения с больными. Точно так же мозг пианиста или рабочего высокой
квалификации хранит автоматизированные навыки движений, и сознанию
нет нужды контролировать каждый этап осуществляемых действий. Все это
относится к сфере подсознания.
Иное дело – творчество. Хотя память Д.И. Менделеева была наполнена
знанием свойств множества химических элементов, там не было ни периодического закона, ни менделеевской таблицы. Нужна была подсказка, не имеющая прямого отношения к химии (в данном случае роль подсказки сыграло
раскладывание пасьянса), чтобы недостающее звено, разрыв в логической
цепи оказались заполненными и возникла гипотеза о повторяемости свойств
элементов, расположенных в порядке нарастания их атомного веса. Здесь мы
встречаемся с деятельностью сверхсознания.
Подсознательное нередко либо было осознаваемым (вторично неосознаваемые двигательные навыки, которые ранее контролировались сознанием),
либо может стать осознаваемым. Так, врач психотерапевт может помочь
больному осознать истинную причину его безотчетной, смутной тревоги, подробно проанализировав все обстоятельства жизни своего пациента. Деятельность сверхсознания контролю сознания не надлежит. Сознание, аккумулировавшее опыт, накопленный человечеством, слишком консервативно,
чтобы его допустить к процессу рождения новых гипотез, новых догадок и
предположений: «гадкий утенок», противоречащий здравому смыслу и существующим представлениям, будет заранее умерщвлен, не вылупившись из
яйца.
Означает ли сказанное какое-то принижение сознания, умаление его роли в творческой деятельности человеческого мозга? Ни в коем случае. Вопервых, сознание производит отбор порожденных сверхсознанием гипотез,
проверяет их истинность или ложность путем сопоставления с действительностью и с тем, что уже достигнуто человеческим разумом. Но сознание – не
пассивный контролер, выбраковывающий псевдооткрытия. Именно сознание
активно ставит вопрос перед познающим действительность умом, в значительной мере предопределяя направленность «психических мутаций», призванных заполнить разрыв в логической цепи.
Читатель, наверное, уже заметил, что мы проводим аналогию между
«творчеством природы» - возникновением новых форм живых существ и индивидуальным творчеством человека. Известно, что процесс биологической
324
эволюции включает в себя изменчивость генетических мутаций и последующий естественный отбор из жизнеспособных вариантов. В творческой деятельности мозга роль мутаций играют гипотезы, догадки, озарения, роль мутагенов (факторов способствующих мутациям) – те самые подсказки, о которых упоминалось выше, а функцию отбора осуществляет сознание, вооруженное практикой и ранее накопленными достижениями науки. Идею о
сходстве «творчества природы» с творческой деятельностью человека в разное время высказывали К.А. Тимирязев, К. Поппер, Р. Докинс и другие исследователи.
Социальные потребности человека образуют еще две большие группы,
которые для краткости изложения мы назовем потребностями «для себя» и
«для других». Деятельность подсознания явно тяготеет к потребностям первой группы, функции сверхсознания объективно и преимущественно ориентированы «на других».
Костандов Э.А. определял пороги опознания слов у лиц, совершивших
противоправные поступки. Слова демонстрировались на экране очень короткое, но постепенно увеличивающееся время. Ту минимальную продолжительность экспозиции, при которой субъект успевал прочесть и повторить
предъявляемое слово, называют порогом опознания. Список слов включал
как слова безразличные для наблюдателя (дерево, небо, стол и т.д.), так и
слова, эмоционально окрашенные, связанные с проступком (месть, суд, нападение). Оказалось, что одни испытуемые опознают эмоциональные слова
раньше нейтральных (т.е. порог их опознания понижен), а другие – позже
нейтральных (повышение порога). Если рассматривать максимальное и минимальное время опознания эмоциональных слов в качестве границ зоны, где
функционирует сознание, то одни слова окажутся над этой границей, т.е.
сверх сознания», а другие – под ней, т.е. «под сознанием».
Есть основания предположить, что повышение порогов происходило в
тех случаях, где у испытуемого преобладали эгоистические мотивы «для себя»: страх перед наказанием, стремление его избежать, что и проявлялось в
феномене «психологической защиты», когда мозг стремится как бы оградить
психику от нежелательных внешних сигналов. В случаях, где доминировали
потребности «для других» - чувства раскаяния и вины – чувствительность,
наоборот, повышалась, и слова, напоминавшие о содеянном, воспринимались
раньше всех остальных. Не так ли в романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» преследовал Раскольникова звук колокольчика, а в каждом
ничтожном событии мерещился намек на совершенное преступление? Присущее человеку чувство вины принципиально отлично от страха перед наказанием.
Разумеется, приведенный пример с изменением порогов – лишь самое
элементарное проявление функций под- и сверхсознания в деятельности физиологических механизмов восприятия. И все же этот пример знаменателен.
Ведь все, относящееся к подсознанию – автоматизированные навыки, запечатления непроизвольной памяти, конфликты между некоторыми побуждениями и социальными нормами их удовлетворения, - принадлежит лично
325
субъекту и служит только ему. Деятельность сверхсознания исходно затрагтвает интересы других. Результаты познания и творчества превратятся в
бессмыслицу, если они будут принадлежать одному лишь познающему субъекту. Ломка старых норм и замена их новыми, утонченными и более совершенными нормами социальна по определению, ибо у общественного человека не может быть норм, существующих только для него. В сущности, сверхсознание представляет один из психологических механизмов, благодаря которому объективные потребности развития общества трансформируются в
мотивы отдельного человека.
Теперь перейдем к анализу второй разновидности неосознаваемого психического, которую дихотомически к подсознанию и вслед за К.С. Станиславским можно назвать сверхсознанием или надсознанием, по терминологии М.Г. Ярошевского. В отличие от подсознания, деятельность сверхсознания не сознается ни при каких условиях: на суд сознания подаются только
результаты этой деятельности. К сфере сверх сознания относятся первоначальные этапы всякого творчества – порождение гипотез, догадок, творческих озарений. Если подсознание защищает сознание от излишней работы и
психологических перегрузок, то неосознаваемость творческой интуиции есть
защита от преждевременного вмешательства сознания, от давления ранее
накопленного опыта. Не будь этой защиты, и здравый смысл, очевидность
непосредственно наблюдаемого, догматизм прочно усвоенных форм душили
бы «гадкого утенка» смелой гипотезы в момент его зарождения, не дав ему
превратиться в прекрасного лебедя будущих открытий. Вот почему за дискурсивным мышлением оставлена функция вторичного отбора порожденных
сверхсознанием гипотез, сперва путем их логической оценки, а затем в горниле экспериментальной производственной и общественной практики.
Деятельность сверхсознания и сознания в процессе творчества сопоставимы с функциями изменчивости и отбора в процессе «творчества природы»
- биологической, а затем и культурной эволюции. Сразу же заметим, что
сверхсознание не сводится к одному лишь порождению «психических мутаций», т.е. к чисто случайному рекомбинированию хранящихся в памяти следов. По каким-то, еще неведомым, законам сверхсознание производит первичный отбор возникающих рекомендаций и предъявляет сознанию только
те из них, которым присуща известная вероятность их соответствия реальной
деятельности. Вот почему даже самые смелые идеи ученого принципиально
отличны от патологического безумия душевнобольных и фантасмагории сновидений.
Современная нейрофизиология располагает знанием ряда механизмов,
способных привести к замыканию временных нервных связей между следами
(энграммами) ранее полученных впечатлений, чье соответствие или несоответствие действительности выясняется лишь вторично путем сопоставления с
объективной реальностью. Среди этих механизмов особое место занимает
принцип доминанты А.А. Ухтомского. В настоящее время можно считать
установленным, что сверхсознание (интуиция) всегда «работает» на удовлетворение потребности, устойчиво доминирующей в иерархии мотивов данно326
го субъекта. Так, карьерист, жаждущий социального успеха, может быть гениален в построении своей карьеры, но вряд ли подарит миру научные открытия и художественные шедевры. Здесь не следует впадать в дурную «одномерность». Великий художник или ученый может быть достаточно честолюбив, скуп, играть на бегах и в карты. Он – человек, и ничто человеческое
ему не чуждо. Важно лишь, чтобы в определенные моменты бескорыстная
потребность познания истины и правды безраздельно овладела всем его существом. Именно в эти моменты доминирующая потребность включит механизмы сверхсознания и приведет к результатам, недостижимым никаким
иным рациональным способом. «Пока не требует поэта к священной жертве
Аполлон…», - А.С. Пушкин гениально угадал эту диалектику сверхсознания.
Подобно тому, как имитационное поведение способно адресоваться к
подсознанию, минуя контроль рационального мышления, важнейшим средством тренировки и обогащения сверхсознания является детская игра. Будучи свободна от достижения утилитарных, а до определенного возраста и
социально-престижных целей, игра обладает той самоцельностью и самоценностью, которые направляют ее на решение бескорыстно-творческих задач.
Детская игра мотивируется почти исключительно потребностями познания и
вооруженности (под последней мы понимаем потребность приобретения знаний, навыков, умений, которые понадобятся лишь в дальнейшем). Именно
эти две потребности – познание и вооруженность – питают деятельность детского сверхсознания, делая каждого ребенка фантазером, первооткрывателем
и творцом. По мере взросления потребности познания все чаще приходится
конкурировать с витальными и социальными потребностями, а сверхсознанию – отвлекаться на обслуживание широкого спектра самых разнообразных
мотиваций. Не случайно подлинно великие умы характеризуются сохранением черт детскости, что было замечено давно и не раз.
В своей книге Е.Л. Фейнберг предложил различать интуицию-догадку
(порождение гипотез) от интуиции – прямого усмотрения истины, не требующего формально-логических доказательств. Примером интуиции последнего типа может служить заключение ученого о достаточности количества экспериментов или заключение судьи о достаточности объективных доказательств виновности. Напомним, что закон требует от судьи выносить приговор согласно «внутреннему убеждению», а не такому-то заранее предписанному количеству доказательств. Не случайно в законе, наряду с дискурсивной «буквой», присутствует интуитивный «дух». Мы полагаем. Что в генезе
двух разновидностей интуиции есть нечто принципиально общее, а именно:
дефицит информации, необходимой и достаточной для логически безупречного заключения. В первом случае (интуиция-догадка) этой информации еще
нет, ее предстоит найти в ходе проверки возникшего предположения. В случае с интуицией – прямым усмотрением истины получить такую информацию вообще невозможно, какое количество экспериментов ни поставил бы
ученый и какое количество доказательств ни собрал бы судья. Для нас важно,
что пример с интуицией – усмотрением истины еще раз оправдывает термин
«сверхсознание». В самом деле, дискурсивное мышление поставляет матери327
ал для принятия решения, предлагает сознанию реестр формализуемых доказательств, но окончательное решение принимается на уровне интуиции и
формализовано быть не может.
Материал для собственной рекомбинационной деятельности сверхсознание черпает и в осознаваемом опыте, и в резервах подсознания. Тем не
менее, в сверхсознании содержится нечто именно «сверх», т.е. нечто большее, чем сфера собственного сознания. Это «сверх» есть принципиально новая информация, непосредственно не вытекающая из ранее полученных впечатлений. Силой инициирующей деятельности сверхсознания и одновременно канализирующей содержательную сторону этой деятельности, является
доминирующая потребность. Экспериментально доказано, что при экспозиции субъекту неопределенных зрительных стимулов количество ассоциаций
этих стимулов с пищей возрастает по мере усиления голода. Этот эксперимент может служить примером мотивационных ограничений, изначально
наложенных на деятельность сверхсознания. Подчеркнем еще раз, что интуиция – отнюдь не калейдоскоп, не игра случайности, она ограничена качеством доминирующей потребности и объемом накопленных знаний. Никакое
«генерирование идей» не привело бы к открытию периодического закона без
обширнейших знаний свойств химических элементов.
Если позитивная функция сверхсознания заключается в порождении нового, то его негативная функция состоит в преодолении существующих и
общепринятых норм. Ярким примером негативной функции сверхсознания
может служить чувство юмора и его внешнее выражение в виде смеха. Смех
возникает непроизвольно и требует логического уяснения субъектом, почему
смешное – смешно. Будучи положительной эмоцией, смех возникает по универсальной схеме рассогласования между прединформированностью (прогнозом) и вновь полученной информацией. Но в случае смеха поступившая
информация не просто превосходит существовавший ранее прогноз, а отменяет, перечеркивает его. Классический пример тому – структура любого
анекдота, всегда состоящего из двух частей – ложного прогноза и отменяющей его концовки.
Мотивационную основу юмора составляют потребности познания и экономии сил. Остроумный ход ищущей мысли не только приближает к истине,
но и ведет к решению логической задачи неожиданно коротким путем. В
юморе всегда торжествует превосходство нового знания над несовершенством, громоздкостью и нелепостью устаревших норм. Вот почему, по образному выражению К. Маркса, человечество, смеясь, расстается со своим
прошлым. Присоединение к потребности познания и экономии сил других
побочных мотиваций – биологических и социальных – придает смеху множество дополнительных оттенков, делает его добродушным, злорадным,
надменным, умным, глупым, беззаботным и т.д., превращая тем самым смех
в «самую верную пробу душ» - как говорил Ф.М. Достоевский.
Неполное, лишь частичное осознание человеком движущих им потребностей снимает мнимое противоречие между объективной детерминированностью человеческого поведения и субъективно ощущаемой свободой выбо328
ра. Эту диалектику поведения в свое время проницательно разглядел Бенедикт Спиноза. «Люди лишь по той причине считают себя свободными, - писал Спиноза, - что свои поступки они осознают, а причин, их вызывающих,
не знают». Поведение человека детерминировано его наследственными задатками и условиями окружающей среды, в первую очередь – условиями социального воспитания. Науке неизвестен какой-либо третий фактор, способный повлиять на выбор совершаемого поступка. Вместе с тем вся этика и
прежде всего – принцип личной ответственности базируются, как объяснил
Гегель, на безусловном признании абсолютно свободной воли. Отказ от признания свободы выбора означал бы крушение любой этической системы и
нравственности.
Вот почему эволюция породила иллюзию этой свободы, упрятав от сознания человека движущие им мотивы. Субъективно ощущаемая свобода и
вытекающая из нее личная ответственность включает механизмы всестороннего и повторного анализа последствий того ил иного поступка, что делает
окончательный выбор более обоснованным. Дело в том, что практическая
мотивационная доминанта, непосредственно определяющая поступок, представляет интеграл главенствующей потребности, устойчиво доминирующей в
иерархии мотивов данной личности (доминанта жизни или сверхзадача, по
К.С. Станиславскому), наряду с той или иной ситуативной доминантой, актуализированной экстренно сложившейся обстановкой. Например, реальная
опасность для жизни актуализирует ситуативную доминанту – потребность
самосохранения, удовлетворение которой нередко оказывается в конфликте с
доминантой жизни – социально детерминированной потребностью соответствовать определенным этическим эталонам.
Сознание (как правило, с участием подсознания) извлечет из памяти и
мысленно «проиграет» последствия тех или иных действий субъекта, скажем,
последствия нарушения им своего воинского долга, предательства товарищей
по оружию. Кроме того, в борьбу мотивов окажутся вовлеченными механизмы воли-потребности преодоления преграды на пути к достижению главенствующей цели, причем преградой в данном случае окажется инстинкт самосохранения. Каждая из этих потребностей породит свой ряд эмоций, конкуренция которых будет переживаться субъектом как борьба между естественным для человека страхом и чувством долга, стыдом при мысли о возможном
малодушии и т.д. Результатом подобной конкуренции мотивов и явится бегство, либо стойкость и мужество. В данном примере важно подчеркнуть, что
мысль о личной ответственности и личной свободе выбора тормозит импульсивные действия под влиянием сиюминутно сложившейся обстановки, дает
выигрыш во времени для оценки возможных последствий этого действия и
тем самым ведет к усилению главенствующей потребности, которая оказывается способной противостоять ситуативной доминанте страха.
Таким образом, не сознание само по себе и не воля сама по себе определяют тот или оной поступок, а их способность усилить или ослабить ту или
иную из конкурирующих потребностей. Это усилие реализуется через механизмы эмоций, которые, как было показано ранее, зависят не только от вели329
чины потребности, но и от оценки вероятности (возможности) ее удовлетворения. Ставшая доминирующей потребность (практическая доминанта)
направит деятельность интуиции (сверхсознания) на поиск оптимального
творческого решения проблемы, на поиск такого выхода из сложившейся ситуации, который соответствовал бы удовлетворению этой доминирующей
потребности. Тщательный анализ военных мемуаров выдающихся летчиков
Отечественной войны показывает, что виртуозное боевое мастерство с принятием мгновенных и неожиданных для противника решений человек проявлял при равной степени профессиональной классификации (запасе навыков)
не в состоянии страха (потребность самосохранения) и не в состоянии ярости
(потребность сокрушить врага любой ценой), а в эмоционально положительном состоянии боевого азарта, своеобразной «игры с противником», т.е. при
наличии компонентов идеальной потребности творчески-познавательного
характера, сколько бы странной они ни казались в условиях борьбы не на
жизнь, а на смерть.
Если главенствующая потребность(доминанта жизни) настолько сильна,
что способна автоматически подавить ситуативные доминанты, то она сразу
же мобилизует резервы подсознания и направляет деятельность сверхсознания на свое удовлетворение. Борьба мотивов здесь фактически отсутствует, а
главенствующая потребность непосредственно трансформируется в практическую доминанту. Примерами подобной трансформации могут служить
многочисленные случаи самопожертвования и героизма, когда человек, не
задумываясь, бросается на помощь другому. Как правило, мы встречаемся
здесь с явным доминированием потребностей «для других», будь то «биологический», родительский инстинкт или альтруизм более сложного социального происхождения.
Формирование практической доминанты может оказаться тяжкой задачей для субъекта, когда главенствующая и ситуативная доминанты примерно
равны по силе и находятся в конфликтных отношениях. Такого рода конфликты лежат в основе многочисленных произведений классической литературы. С другой стороны, отсутствие практической доминанты (у пенсионера,
у человека, оказавшегося не у дел) переживается отдельными личностями
исключительно тяжело. Не менее печально по своим последствиям отсутствие главенствующей потребности (доминанты жизни), в результате чего
человек становится игрушкой ситуативных доминант. «Отклоняющееся» поведение подростков, алкоголизм и наркомания дают множество примеров такого рода. Подчеркнем, что человек как правило не осознает подлинной причины тягостного для него состояния, давая самые разнообразные объяснения
своему бесцельному и пустому времяпрепровождению.
Выше мы сравнивали взаимодействие сознания и сверхсознания с ролью
отбора и непредсказуемой изменчивости в процессе биологической эволюции. Подчеркнем, что речь идет не об аналогии, но об универсальном принципе всякого развития, который проявляется и в «творчестве природы» (происхождение новых видов), и в творческой деятельности индивидуального
субъекта, и в эволюции культуры. Здесь нелепо говорить о каком-то «перене330
сении» биологических законов на социально детерминированную психику
или на историю человеческой цивилизации в целом. Наука не раз встречалась
с подобного рода универсальными принципами. Достаточно вспомнить регуляторные функции обратной связи, которые обнаруживаются и в регуляции
кровяного давления (даже в биохимических процессах), и в управлении промышленным производством. Это отнюдь не значит, что мы «перенесли» физиологические эксперименты на экономику или законы общественного развития на биологические объекты. Дело не в «переносе», а в универсальности
фундаментальных правил теории управления.
То же самое встречается и в динамике происхождения нового, где бы это
новое ни возникало: в процессе филогенеза, в индивидуальном (научном,
творческом, художественном) творчестве человека, в истории человеческой
культуры. Процесс возникновения нового с необходимостью предполагает
наличие четырех обязательных компонентов:
- эволюционную популяцию;
- непредсказуемую изменчивость эволюционирующего материала;
- отбор;
- фиксацию (наследование в широком смысле) его результатов.
В творческой деятельности человека этим четырем компонентам соответствуют:
1. Опыт субъекта, который включает присвоенный им опыт современников, равно как и опыт предшествующих поколений.
2. Деятельность сверхсознания (интуиция), т.е. такие трансформации и
рекомбинации следов (энграмм) ранее полученных впечатлений, чье соответствие или несоответствие реальной действительности устанавливается лишь
позднее.
3. Деятельность сознания, подвергающего гипотезы (своеобразные «психические мутации») сначала логическому отбору, а затем экспериментальной, производственно-практической и общественно-практической проверке.
4. Закрепление результатов отбора в индивидуальной памяти субъекта и
в культурном наследовании сменяющихся поколений.
В случае развития цивилизации эволюционирует культура в целом, однако новое (идея, открытие, изобретение, этическая норма и т.д.) первоначально возникает не в абстрактном межличностном и надличностном пространстве, а в индивидуальном материальном органе – мозге конкретного человека, первооткрывателя и творца. Это обстоятельство уместно сопоставить
с тем фактом, что, хотя эволюционирующей единицей в биологии является
популяция, отбор может действовать только через отдельных особей. Непредсказуемость открытия, его защищенность от вмешательства сознания и
воли представляют необходимое условие развития, подобно тому, как непредсказуемость мутаций обязательна для биологической эволюции. Полная
рациональность (формализуемость) и произвольность первоначальных этапов творчества сделали бы это творчество невозможным и означали бы конец
развития цивилизации.
331
Поясним сказанное примером. Допустим, что успехи генной инженерии
и усовершенствованная система воспитания позволили там формировать
«идеальных людей». Но ведь они будут идеальны с точки зрения наших сегодняшних, исторически преходящих и неизбежно ограниченных представлений об этом идеале. Тем самым, идеально запрограммированные люди могут оказаться крайне уязвимыми при встрече с будущим, которое потребует
от них непредусмотренных нами качеств. К счастью, в области психофизиологии творчества мы встречаемся с одним из запретов природы, преодоление
которых было бы нарушением законов этой природы, подобно скорости света в вакууме, закону сохранения энергии и принципу дополнительности. Вот
почему все попытки формализации и кибернетизации творчества напоминают попытки создать вечный двигатель или одновременно определить импульс и положение электрона на орбите.
Поскольку сверхсознание питается материалом, накопленным сознанием
и частично зафиксированным в подсознании, оно в принципе не может породить гипотезу совершенно «сводную» от этого опыта. В голове первобытного
гения не могла родиться теория относительности или замысел Сикстинской
мадонны. Гений нередко опережает свое время, но дистанция этого опережения исторически ограничена. Иными словами, человечество берется за решение только тех задач, к которым оно относительно подготовлено. Здесь мы
встречаемся с непредсказуемой неслучайностью «психических мутаций».
Вместе с тем общественное развитие реализуется через активную преобразующую мир деятельность конкретных личностей, через деятельность их
сверхсознания, где зарождаются научные и технические открытия, новые
этические нормы и замыслы художественных произведений. Сугубо индивидуальная находка в области технологии позднее оборачивается промышленной революцией, в свою очередь меняющей ранее существовавшие производственные отношения. Так высшая нервная деятельность человека, ядром
которой являются его витальные («биологические»), социальные и идеальные (творчески-познавательные) потребности, становится, по выражению
В.И. Вернадского, великой планетарной и комической силой среди других
природных сил.
Сверхсознание в несопоставимо большей мере, чем сознание (не говоря
уже о подсознании) реагирует на сдвиги тенденций общественного развития.
В тот момент, когда сознанию все окружающее представляется незыблемым
и устоявшимся на веки, чувствительнейший сейсмограф сверхсознания уже
регистрирует толчки надвигающихся изменений. И появляются идеи, столь
странные и неожиданные с точки зрения господствующих норм, что сознанию современников трудно примириться с их предсказующей правотой.
Подводя итог вышесказанному, можно выделить основные постулаты:
1. Высшая нервная (психическая) деятельность человека имеет трехуровневую структуру, включая в себя сознание, подсознание и сверхсознание. Сознание оперирует знанием, которое потенциально может быть передано другому, может стать достоянием членов сообщества. Для осознания
внешних стимулов или событий внутренней жизни субъекта необходимо
332
участие речевых зон больших полушарий, как это показали многочисленные
исследования функциональной асимметрии головного мозга.
К сфере подсознания относится все то, что было осознаваемым или может стать осознаваемым в определенных условиях. Это- хорошо автоматизированные навыки, глубоко усвоенные (интериоризованные) социальные нормы и мотивационные конфликты, тягостные для субъекта. Подсознание защищает сознание от излишней работы и психических перегрузок.
Деятельность сверхсознания (творческой интуиции) обнаруживается в
виде первоначальных этапов творчества, которые не контролируются сознанием ни при каких условиях. Неосознаваемость этих этапов представляет
защиту рождающихся гипотез («психических мутаций») от консерватизма
сознания, от давления ранее накопленного опыта. За сознанием остается
функция отбора этих гипотез путем их логического анализа и с помощью
критерия практики в широком смысле слова. Нейрофизиологическую основу
сверхсознания представляет трансформация и рекомбинация следов (энграмм), хранящихся в памяти субъекта, первичное замыкание новых временных связей, чье соответствие или несоответствие действительности выясняется лишь в дальнейшем.
2. Деятельность сверхсознания всегда ориентирована на удовлетворение
доминирующей потребности, конкретное содержание которой канализирует
направление «психического мутагенеза». Таким образом, «психические мутации» изначально носят непредсказуемый, но неслучайный характер. Вторым канализирующим фактором является ранее накопленный опыт субъекта,
зафиксированный в его сознании и подсознании.
3. Неполное осознание субъектом движущих им потребностей снимает
мнимое противоречие между объективной детерминированностью поведения
человека наследственными задатками, условиями воспитания, окружающей
средой и субъективно ощущаемой им свободой выбора. Эта иллюзия свободы является чрезвычайно ценным приобретением, поскольку обеспечивает
чувство личной ответственности, побуждающее всесторонне анализировать и
прогнозировать возможные последствия того или иного поступка. Мобилизация из резервов памяти такого рода информации ведет к усилению потребности, устойчиво главенствующей в иерархии мотивов данной личности,
благодаря чему она обретает способность противостоять ситуативным доминантам, т.е. потребностям, экстренно актуализированным сложившейся обстановкой.
4. Взаимодействие сознания с сверхсознанием есть проявление на
уровне творческой деятельности человека универсального принципа возникновения нового в процессе биологической и культурной эволюции. Функции
сверхсознания и сознания соответствуют взаимодействию непредсказуемой
изменчивости и отбора в происхождении новых видов животных. Подобно
тому, как эволюционирующая популяция рождает новое через отбор отдельных особей, эволюция культуры наследует в ряду сменяющихся поколений
идеи, открытия и социальные нормы, первоначально возникающие в голове
конкретных первооткрывателей и творцов.
333
5. Сведение психической деятельности человека к одному лишь сознанию не в состоянии объяснить ни диалектику детерминизма и свободы выбора, ни механизмы творчества, ни подлинную историю культуры. Только признание важнейших функций неосознаваемого психического с выделением в
нем принципиально различных феноменов под- и сверхсознания дает возможность получить естественнонаучный ответ на самые жгучие вопросы человековедения. Только учет этих функций открывает путь к решению практических задач воспитания, профилактики и лечения нервно-психических заболеваний.
334
ГЛАВА 8. ИЗМЕНЕННОЕ СОСТОЯНИЕ СОЗНАНИЯ
8.1. Общая характеристика психических заболеваний
Человеческое тело – живой организм, и жизнь его возможна только при
условии, что все его органы и системы выполняют свои функции в достаточном объеме. Разумеется, каждый орган и каждая система имеют собственные
резервы «функциональной прочности», а также способны в той или иной мере адаптироваться к изменяющимся условиям окружающей среды и внутренней среды организма в целом. Если, однако, такая адаптация нарушается, то
возникает особое состояние, характеризующееся своими причинами возникновения, развитием, проявлениями, исходом, называемое болезнью. Болезнь
– это состояние всего организма в целом, значительно влияющее на функционирование всех его частей. Нелепо воспринимать организм как техническое
устройство, в котором отдельные блоки независимы друг от друга и могут
быть исправлены или заменены без последствий для других деталей.
Таким образом, если болезнь – расстройство функционирования какихлибо систем или органов, например, легких или почек, то психическая болезнь – расстройство системы, отвечающей за психику, совокупность функций ВНД, свойственных наиболее высокоорганизованным существам, часть
из которых, такие как мышление и самосознание, возможно, присущи в полной мере только человеку. Психическая болезнь является расстройством
функционирования, в первую очередь, головного мозга. Распознаванием и
лечением психических болезней и занимается психиатрия.
Справедливо замечание, что поскольку человек является существом с
чрезвычайно сложно организованной психической деятельностью, очень
трудно определить границу, которая строго разделила бы психическую норму со всеми разнообразными ее вариантами и психическую патологию. При
психических заболеваниях, в отличие от заболеваний внутренних органов,
преимущественно нарушается адекватное отражение действительности.
Если заглянуть в медицинские справочники, станет очевидно, что выраженные психические расстройства встречаются у 2 – 5% населения. Разнообразие их весьма велико. Одни из них возникают остро и носят преходящий
характер (острые интоксикационные, инфекционные и травматические психозы). Другие же развиваются исподволь и протекают хронически с нарастанием и углублением тяжести нарушения (некоторые формы шизофрении,
старческие и сосудистые психозы). Третьи, обнаруживаясь в раннем детстве,
не прогрессируют, вызванная ими патология устойчива и в течение жизни
больного существенно не изменяется (олигофрения). Ряд психических забо335
леваний протекает в форме приступов или фаз, оканчивающихся полным выздоровлением (маниакально-депрессивный психоз, некоторые формы шизофрении).
8.1.1. Классификация психических заболеваний
Сегодня существует несколько конкурирующих классификаций психических болезней, основанных на различных принципах. В отечественной
классификации, как и в большинстве классификаций психических болезней,
неизменно приводятся три основных типа патологии психики:
1) эндогенные психические болезни, в возникновении которых участвуют экзогенные факторы;
2) экзогенные психические болезни, в возникновении которых участвуют эндогенные факторы;
3) состояния, обусловленные патологией развития.
Боле подробная классификация выглядит следующим образом:
1. Эндогенные психические заболевания:
- шизофрения;
- аффективные психозы;
- циклотимия;
- дистимия;
- шизоаффективные психозы;
- функциональные психозы позднего возраста.
2. Эндогенно-органические заболевания:
- эпилепсия
- дегенеративно-атрофические заболевания:
- деменции альцгеймеровского типа;
- болезнь Альцгеймера;
- сенильная деменция;
- системно-органические заболевания:
- болезнь Пика;
- хорея Гентингтона;
- болезнь Паркинсона;
- особые формы психозов позднего возраста;
- острые психозы; хронические галлюцинозы;
- сосудистые заболевания головного мозга;
- наследственные органические заболевания.
3. Экзогенно-органические заболевания:
- психические нарушения при травмах головного мозга;
- психические нарушения при опухолях головного мозга;
- инфекционно-органические заболевания мозга.
4. Экзогенные психические расстройства:
- алкоголизм;
- наркомании и токсикомании;
- симптоматические психозы;
- психические нарушения при соматических неинфекционных заболеваниях;
- психические нарушения при соматических инфекционных заболеваниях;
336
- психические нарушения при интоксикации лекарственными средствами;
- психические нарушения при интоксикации бытовыми токсинами;
- психические заболевания при интоксикации промышленными токсинами;
- психосоматические расстройства;
- психогенные заболевания;
- реактивные психозы;
- посттравматический стрессовый синдром.
5. Пограничные психические нарушения:
- невротические расстройства;
- тревожно-фобические состояния;
- неврастения;
- обсессивно-компульсивные нарушения;
- истерические нарушения невротического уровня;
- расстройства личности;
- патология психического развития;
- умственная отсталость;
- задержки психического развития;
- искажения психического развития.
Группа экзогенных заболеваний объединяет психические расстройства, в
генезе которых существенную роль играют внемозговые биологические факторы – общие заболевания организма, при которых мозг поражается наряду с
другими органами, расстройства, обусловленные ксенобиотками внешней
среды (интоксикации, инфекции). Биологический характер ряда ксенобиотиков позволяет отграничить указанные заболевания от психогенных расстройств. Причинно-следственные отношения в двух основных группах психических болезней – эндогенных и экзогенных – не абсолютно противоположны.
Экзогенные факторы (инфекции, интоксикации, травмы, психогении, социальные вредности) в том или ином виде участвуют в возникновении или
течении эндогенных психических заболеваний, предрасполагая к ним, провоцируя болезненный процесс, видоизменяя и отягчая его развитие. В свою
очередь эндогенные факторы также участвуют в возникновении и течении
всех экзогенных психозов. Экзогенные психозы возникают, как правило, не у
всех подверженных той или иной вредности, а у некоторых конституционально предрасположенных людей при скрытой готовности к возникновению
психоза.
Приводимая здесь классификация психических заболеваний, как и многие другие в нашей стране и за рубежом, несовершенна и весьма условна, что
связано в первую очередь с недостаточностью знаний о причинах (этиологии) и патогенезе многих психических расстройств.
8.1.2. Симптомы психических заболеваний
Наиболее частыми симптомами психических болезней являются галлюцинации, бред, навязчивые состояния, аффективные расстройства, расстройства сознания, расстройства памяти, слабоумие.
337
Галлюцинации – одна из форм нарушения окружающего мира. В этих
случаях восприятие возникает без реального раздражителя, реального объекта, обладает чувственной яркостью и неотличимы от существующих в действительности предметов. Встречаются зрительные, слуховые, обонятельные,
вкусовые и осязательные галлюцинации. Больные в это время действительно
видят, слышат, обоняют, а не воображают, не представляют.
Бред – ложное суждение (умозаключение), возникающее без соответствующего повода. Оно не поддается разубеждению, несмотря на то, что
противоречит действительности и всему предшествующему опыту заболевшего. Бред противостоит любому самому вескому доводу, чем отличается от
простых ошибок суждения.
Навязчивые состояния – непроизвольно и непреодолимо возникающие
мысли, представления, воспоминания, сомнения, страхи, влечения, движения, болезненный характер которых осознается, критически оценивается и с
которыми субъект постоянно борется.
Аффективные расстройства – расстройства, связанные с нарушением
настроения. Их разделяют на маниакальные и депрессивные состояния. Для
маниакальных состояний характерны повышенное радостное настроение,
стремление к деятельности, ускорение темпа мышления, для депрессивных –
пониженное, тоскливое настроение, замедление мышления.
Расстройства сознания – преходящие кратковременные (часы, дни)
нарушения психической деятельности, для которых характерны частичная
или полная отрешенность от окружающего, различные степени дезориентировки в месте, времени, окружающих лицах, нарушения мышления с частичной или полной невозможностью правильных суждений, полное или частичное запамятование событий, происходящих в период расстроенного сознания.
Слабоумие – необратимое обеднение всей психической деятельности,
сопровождаемое утратой или снижением полученных в прошлом знаний и
навыков. Слабоумие бывает врожденным или возникает в результате перенесенных заболеваний.
Расстройства памяти выражаются в снижении способности запоминать, сохранять и воспроизводить факты и события. Полное отсутствие памяти называется амнезией.
8.1.3. Причины психических заболеваний
Возникновение и развитие психических заболеваний в ряде случаев обусловлено сочетанием наследственного предрасположения с неблагоприятными внешними факторами. Внутриутробные повреждения плода в связи с болезнью и травмами матери во время беременности могут быть причиной задержки психического развития ребенка, эпилепсии и других психических болезней. Известно также, что отрицательно влияют на потомство пьянство родителей, зачатие в нетрезвом виде (даже одного из супругов) или употребление алкоголя во время беременности.
Причиной психических заболеваний часто служат интоксикации, травмы
головы, болезни внутренних органов, инфекции. С интоксикациями, напри338
мер, связаны хронический алкоголизм и наркомания, среди инфекционных
заболеваний, вызывающих психозы, - энцефалиты, прогрессивный паралич –
особая форма сифилиса нервной системы, бруцеллез, токоплазмоз, сыпной
тиф, некоторые формы гриппа.
В происхождении неврозов и реактивных психозов основную роль играют психические травмы, которые иногда только провоцируют наследственную предрасположенность к болезни. В происхождении психических
заболеваний определенную роль играет комбинация причинных факторов с
индивидуальными особенностями человека. Например, не у всех лиц страдающих сифилисом, развивается сифилитический психоз, и только у небольшого количества больных атеросклерозом сосудов головного мозга возникает слабоумие или галлюцинаторно-бредовый психоз.
Для психических заболеваний с наследственным предрасположением
необходимым звеном для прогноза здоровья потомства и раннего выявления
больных является генетический подход. Особенности деятельности медикогенетической консультации в психиатрии в основном обусловлены тем фактом, что заболевает лишь небольшое количество детей из семей с наследственным предрасположением к психическим болезням, причем в ранние периоды своей жизни. Поэтому прогноз таких событий имеет большую ошибку.
Кроме того, успешная ранняя диагностика, с точки зрения этики, может
иметь и отрицательные социальные последствия, обусловленные «наклеиванием ярлыка» душевнобольного. Тем не менее, разработка мероприятий по
профилактике психических заболеваний делает необходимыми усилия по созданию надежных и эффективных критериев ранней диагностики, которые
могли бы быть использованы и для выявления потенциально больных из всей
группы повышенного риска. Рекомендации отдельной семье относительно
принятия решения о деторождении зависят от клинической формы психического заболевания, степени риска и установок лиц, консультирующихся по
поводу необходимости иметь детей.
Пол и возраст также имеют определенное значение в развитии психических болезней. Так, например, психические расстройства у мужчин встречаются чаще, чем у женщин. При этом у мужчин чаще наблюдаются травматические и алкогольные психозы, у женщин – маниакально-депрессивный психоз и инволюционные (предстарческие) психозы, депрессии. Это, вероятно,
объясняется не столько биологическими свойствами пола, сколько социальными факторами. Мужчины в силу сложившихся традиций чаще злоупотребляют алкоголем, и в связи с этим, естественно, у них и чаще наблюдаются
алкогольные психозы. В такой же мере не от биологии пола, а от социальных
условий зависит преобладание у мужчин психозов травматического происхождения.
Что касается возраста, то совершенно очевидно, что многие психические
болезни наблюдаются только у детей, или только в пожилом возрасте, или
преимущественно в каком-либо одном возрасте. Частота заболеваний,
339
например шизофрении, достигает максимума в возрасте от 20 до 25 лет и явно падает к старости.
В наши дни ко всем этим причинам можно добавить еще одну - визуальную среду. Все, что мы видим вокруг себя, утверждают специалисты, оказывает сильное воздействие на человека, на его душевное состояние, мировоззрение, психику и даже образ жизни: ведь 80% информации мы воспринимаем через органы зрения. Психологи утверждают, что жизнерадостность и
благодушие жителей Греции, или Италии объясняются именно необычайно
благоприятной средой.
«Визуальные проблемы возникли около 60 лет назад в связи с революционными преобразованиями в архитектуре. В моду вошли голый рационализм, безликость, холодная строгость геометрии, крайне упрощенные силуэты здания. Результаты не заставили себя ждать: стрессы, неврозы у жителей
больших городов, огромный процент психических заболеваний. Врачи забили тревогу, диагностируя так называемый «синдром большого города». О
том, что не последняя причина его возникновения – визуальная среда, долгое
время никто не догадывался. Прямые линии и углы в архитектуре, большие
плоскости, ряд одинаковых деталей, расположенных на равном расстоянии
друг от друга, блеклая бесцветная гамма – все это пользы здоровью не приносит. Глазу не за что «зацепиться», он начинает делать гораздо больше движений, чем нужно. Возрастает поток импульсов, лишенных информации. Это
изнашивает нервную систему человека, вызывает усталость, дискомфорт.
8.1.4. Распространенность психических заболеваний
Ценность сведений о распространенности психических заболеваний в
целом и в рамках отдельных нозологических форм общеизвестна. Однако
точных данных об этом ни в одной стране мира нет, и определение реальной
численности психических заболеваний и их распространения по нозологии
остается актуальным. Сложность проблемы связана с выявлением больных.
Необходимо отметить, что современные эпидемиологические показатели
распространенности психических расстройств в основном отражают статистические данные трех видов: госпитальной статистики, амбулаторных
служб психиатрической помощи, сплошных исследований населения. Но ни
один из них не отражает истинной распространенности психических расстройств.
Данные так называемой госпитальной статистики, используемые во многих странах, т.е. сведения о больных, находящихся в стационарах, более или
менее сопоставимы. Однако они касаются лишь 1,2 – 7,2% всех больных.
Однако в странах, где активное выявление больных не практикуется, в поле
зрения психиатров оказывается еще меньшая их доля. В США, по данным
семейных врачей, у 1/3 обслуживаемых пациентов выявляются психические
нарушения, но только 2 – 4% из них попадают к психиатру. Следовательно,
на величинах эпидемиологических показателей отражается способ выявления
психически больных – активный или пассивный. Наиболее исчерпывающие
сведения о числе психически больных дают поголовные обследования насе340
ления, хотя и они, разумеется, не отражают истинной распространенности
психических расстройств.
Серьезно расходятся оценки роли социальных факторов в выявляемости
и структуре психических расстройств в различных слоях населения. Например, распространенность психических расстройств среди городского населения, по мнению исследователей, в 2 – 3 раза выше, чем среди сельского. В то
же время при высоком уровне организации помощи при специальных исследованиях выявилось, что эти показатели весьма сходны, а по некоторым заболеваниям в селе они даже выше.
Остается спорным вопрос о влиянии социально-экономического состояния общества на распространенность психических заболеваний. Некоторые
авторы считают, что высокие цифры распространенности психических заболеваний среди низших слоев населения (безработные, люди с низким уровнем образования и др.) связаны с неблагоприятными условиями жизни, и полагают, что при создании хороших условий частота психических расстройств
среди этого контингента будет выше, чем в других социальных группах. Однако не следует забывать и предположение о том, что, наоборот, возникшее
расстройство может быть причиной неудовлетворительного социального положения («теория социального дрейфа»).
С учетом изложенного, рассмотрим более подробно имеющиеся в литературе данные о распространенности психических заболеваний. В тех работах, где приводятся сведения по госпитальной статистике и учитывается
лишь наиболее тяжелый контингент больных, показатели частоты психических расстройств очень низкие и составляют в развитых странах 1 – 3 человека на 1000 населения. По данным отечественных исследователей, госпитальный контингент составляет 1,2 млн. больных, т.е. 4,1 человека на 1000
населения.
В странах, где имеются преимущественно государственные формы психиатрической помощи, показатели распространенности психических расстройств в какой-то степени коррелирует с развитостью психиатрической сети. Так, в Китае на психиатрическом учете состоит 0,54% населения, в Болгарии – 1,43%, в Польше – 4%, в Чехословакии – 8,1%, в нашей стране в
настоящее время учтено 1,81 – 2,04% населения.
В тех работах, где показатели распространенности психических заболеваний получены методом поголовного обследования, эти показатели оказались на порядок выше и, несмотря на упомянутые различия, более сопоставимы по разным странам.
Особого внимания заслуживают результаты нескольких международных
исследований по выявлению психически больных среди выборочных групп
пациентов врачей общего профиля. Согласно их данным, распространенность
психических заболеваний составила: в Англии 22%, в Германии 32,7%, в Баварии 23,2%, в Австралии 14,8%, в Норвегии 26,6%, в Нигерии 22,4%. В гериатрической практике эти цифры еще выше – от 30 до 50%. При проведении
общемедицинских осмотров населения в Канаде психические отклонения
выявлены у 49,9% женщин и 50,1% мужчин.
341
Было проведено поголовное исследование в трех районах США. Учитывались случаи, когда психическое расстройство имелось хотя бы один раз в
жизни, включая и на момент исследования. Оказалось, что при таком подходе психическими расстройствами страдает 29 – 38% населения (без наркоманий – 18,6 – 29,5%). В публикациях исследователей скандинавских стран
приводятся показатели распространенности психических расстройств, полученных путем экспертной оценки. В Швеции их число составило 31%, в Нидерландах – 7,3%, в Финляндии – 17%. Подобные исследования, проведенные в Тайване, также выявили распространенность психических расстройств,
составляющую среди городского населения 22 – 25%, среди сельского – 30%.
В нашей стране, при активном выявлении нарушений психической деятельности при комплексном осмотре пациентов городской поликлиники распространенность психических заболеваний составила 9,5% у мужчин и 13,3%
у женщин. 7% здоровых людей в России страдают от глубоких депрессий:
страхи, навязчивые идеи или плохое настроение. У 40% есть психические
расстройства, еще не перешедшие в болезни. Одним из новых источников
выявления психических больных оказались сплошные обследования, проводимые многими психиатрами на производствах и в научных учреждениях.
Распространенность психических расстройств составляет, по данным
разных работ, от 188 до 270 на 1000 работающих. Из них на долю психотических заболеваний приходится 13,7 – 18,6% случаев. Кроме того, были выявлены легкие, быстро проходящие проявления пограничных расстройств в виде невротических реакций, которые составили 718 – 868 случаев на 1000 работающих.
Обсуждение вопроса о распространенности всех психических заболеваний хотелось бы завершить данными, которые были получены в отделе организации служб психического здоровья Научного центра психического здоровья РАМН в самое последнее время. Кроме указанных выше категорий больных, наблюдаемых диспансерной службой и выявленных при сплошных обследованиях населения, необходимо учитывать контингенты, у которых отмечаются или были в прошлом психические отклонения, трудно относимые к
какой-либо из диагностических рубрик. Экспертным путем установлено, что
их количество составляет примерно 10% населения.
Специального обсуждения заслуживает проблема распространенности
психических расстройств непсихотического уровня, в частности невротических. Это объясняется отмечаемым многими исследователями ростом их
числа во всем мире. Путем анализа эпидемиологических данных за 25 лет по
60 странам мира было установлено, что среднеежегодный показатель прироста уровня распространенности невротических расстройств составил 10,8%, в
том числе в развивающихся странах – 30,4%, в развитых странах – 8,4%, в
странах Восточной Европы, включая бывший СССР – 5,4%. Публикуемая
информация о распространенности неврозов отличается широким диапазоном показателей. Согласно различным литературным источникам, невротическими расстройствами страдают: в западноевропейских и скандинавских
342
странах от 10 до 22,95% населения, в США 7,6% мужского и 16,9% женского
населения.
По данным диспансерного учета, в нашей стране распространенность
неврозов среди населения составляет всего 0,4 – 0,5%. Однако это далеко не
полная регистрация, так как больные с пограничным уровнем расстройств
(психопатиями, неврозами, реактивными состояниями) не обращаются за помощью в психоневрологические диспансеры (ПНД). Даже в Москве, где толерантность населения к психическим заболеваниям низкая, а диспансерное
наблюдение довольно качественное, имеется большое количество невыявленных больных. При поголовном обследовании распространенность невротических расстройств составила 20 – 33% среди городского и 33,4 – 40% среди сельского населения.
По данным зарубежных авторов, наиболее распространенными являются
невроз страха и фобии, которые составляют примерно 20% всех неврозов,
ими страдает не менее 7,8 – 23,3% населения. Распространенность невроза
навязчивости среди населения Западной Европы и США составляет от 0,6 до
3,3%. В нашей стране наиболее распространенным невротическим расстройством является неврастения, которой страдают 15,7 – 41,9% населения.
В нашей стране 38 миллионов человек страдают различными расстройствами «додиспансерного» уровня и в подавляющем большинстве случаев
лечатся у врачей общей практики. Болезненность психическими расстройствами пациентов городской поликлиники составляет 176 на 1000 человек,
что в 10 раз превышает официальную статистику. По экспертным данным, в
курсовом или динамическом наблюдении и лечении у психиатра нуждаются
48 человек из каждой 1000 человек.
Подводя итог представленного анализа исследований, касающихся распространенности психических расстройств и их выявления, необходимо отметить, что до 40% населения имеют признаки какого-либо нарушения психической деятельности. На долю лиц, нуждающихся в систематической психиатрической помощи, приходится 3 – 6% населения, а наиболее тяжелые
пациенты составляют 0,3 – 0,6%.
Что касается конкретных психических заболеваний, то можно привести
следующие факты. Наиболее распространенными здесь являются шизофрения, эпилепсия, депрессия, а также, особенно в развитых странах, болезнь
Альцгеймера, которая является четвертой ведущей причиной смертности в
развитых странах и главной причиной деградации памяти и дегенерации
личности у людей среднего и пожилого возраста. Эксперты Всемирной организации здравоохранения пришли к выводу, что каждый четвертый житель
планеты будет страдать психическим расстройством. В настоящее время четвертым по частоте встречаемости заболеванием является депрессия, а к 2020
году она выйдет на 2-е место вслед за сердечными болезнями.
В настоящее время общество фактически теряет 450 млн. человек, страдающих расстройствами психики. Проблема в том, что 2/3 страдающих психическими расстройствами даже не обращаются к врачу, а большинство психических расстройств можно предотвратить либо успешно лечить, но прави343
тельства многих стран не придают значения этой проблеме. Более 1/3 стран
мира выделяют на охрану психического здоровья своих граждан менее 1%
средств, предназначенных для нужд здравоохранения. В каждой четвертой
стране недоступны три основных препарата, используемых для лечения шизофрении, депрессии и эпилепсии. Более чем в половине стран мира на 100
тыс. населения приходится 1 психиатр. Половина всех жителей ряда европейских стран и американцев, страдающих психическими заболеваниями, не
получает необходимого лечения. Еще хуже ситуация обстоит в развивающихся странах.
В мире 2 – 5% людей поражены эпилепсией. По данным ВОЗ – это одно
из самых распространенных нервно-психических заболеваний. Предрасположенность же к эпилепсии до сих пор никем не оценена, но врачи уверяют,
что при наличии провоцирующих факторов, шанс заболеть есть у каждого
второго жителя планеты.
Диагноз «шизофрения» в любом обществе имеют 1,1 – 1,5% населения.
Интересен и тот факт, что сейчас в нашем обществе зафиксированы новые
виды психических расстройств, о которых многие даже не подозревают. На
сегодняшний день в московских психиатрических больницах 80% больных
имеют условный диагноз «синдром большого города», основные симптомы
которого – беспричинная агрессивность и постоянная подавленность. Другим
примером может служить «синдром хронической усталости». Согласно данным, опубликованным медицинским журналом Medisch Contact, в Нидерландах уровень людей, страдающих от преждевременной усталости, резко повысился.
Особенно тенденция к усталости наблюдается у молодого поколения:
половина из 33% пациентов – люди в возрасте до 45 лет. Эта цифра вдвое
превосходит показатель 1988 года. Врачи отмечают частые нервные срывы у
женщин, которым приходится буквально разрываться между работой и необходимостью присматривать за детьми. В итоге 73% болезней, возникающих у
женщин, являются следствием нервного напряжения, которое с каждым днем
только возрастает. У мужчин эта цифра колеблется в пределах 60%. Лозунг
западного образа жизни «Быстрее, лучше, больше» доводит иногда человека
до полного нервного истощения.
В целом, согласно исследованиям как российских, так и зарубежных
специалистов, к 2020 году психические расстройства войдут в мировую пятерку болезней-лидеров и будут сравнимы с сердечно-сосудистыми болезнями по потере трудоспособности.
8.2. Фобии и страхи
Причин для тревоги и страхов в нашей жизни более чем достаточно:
возможная потеря жизни, репутации, достатка, здоровья – своего и близких.
Отвечать тревогой на угрожающие ситуации определенно полезно. Адекватная тревожность предупреждает об опасности травмы, боли, наказания, разлуки; об угрозе положению в обществе, гармонии в семье. Именно тревога
заставляет человека действовать – с целью избежать опасности или хотя бы
нивелировать ее последствия. Мы сидим над книгами всю ночь перед экза344
меном; торопимся, опаздывая на деловую встречу или на последнюю электричку; берем с собой газовый баллончик. Тревога необходима и вездесуща:
тревожится малыш, оставаясь в детсаду без родителей; подросток на первом
свидании; зрелый человек, размышляющий о старости и смерти. Тревога в
норме сопутствует росту, изменениям или переживаниям чего-то нового,
неизведанного, а также поиску своей личной роли и значимости жизни.
Но представьте, что вы не можете объяснить сами себе причину внезапно нахлынувшего страха. Вы перестаете властвовать над своими чувствами,
страх начинает управлять вами, рациональные рассуждения о его беспочвенности и необходимости «владеть собой» бессильны. Что же случилось?
Симптом патологической тревожности – неотъемлемая часть психосоматической медицины, а также психотерапевтической практики. Она определяется
как крайне дискомфортное, часто смутное чувство опасения или даже страха
перед чем-то ужасным, но необъяснимым. Патологическая тревожность всегда является неадекватным ответом на события окружающей действительности как по интенсивности, так и по длительности. Этот симптом редко исчезает самостоятельно; как правило, требуется квалифицированная помощь.
8.2.1. Классификация фобий
Существует много классификаций навязчивых страхов. Самая упрощенная, но учитывающая практически все их виды, включает три позиции.
Детские фобии основаны на ощущении «я – часть среды». Конечно, такие страхи, как боязнь темноты, сказок или бабы-Яги в шкафу, в основном
присущи детишкам. Причем мама сколько угодно может показывать ребенку
пустой шкаф и демонстрировать, что никакой Яги в нем нет, ребенок все
равно будет бояться ходить мимо этого шкафа.
Но вот целая группа фобий, относимых к детским – так называемые социофобии, или боязнь общения, встречаются не только в детском возрасте.
Да, дети чаще боятся ходить в детский сад или школу; но бывает, что и
взрослые боятся выступления перед аудиторией, испытывают страх при разговоре с вышестоящими лицами, при беседах по телефону. Некоторые разновидности социофобий могут проявиться и в семье. Мы не привыкли обращать внимание на то, что многие испытывают сильный страх, думая о встрече с отцом или матерью, свекровью или тещей. Казалось бы, ничего особенного, однако фобические признаки налицо: тревога, стремление любыми способами избежать встречи, повышенное давление и т.д.
Подростковые фобии основаны на ощущении «я – среда». Опять же
возникновение таких фобий не зависит от возраста, хотя подростки страдают
ими чаще. Это и танатофобия (боязнь смерти), которая отсутствует у детей
(они еще не понимают ценности жизни), и фобии пространства (агоро- и
клаустрофобия), и нозофобии (боязнь чем-нибудь заболеть). Но самый яркий
пример подростковых страхов – так называемая интимофобия. Вначале этим
словом обозначалась собственно фобия интимных отношений – т.е. чувство
страха, испытываемое мужчиной при попытке вступления в половую связь с
женщиной. Стоит ему оказаться с ней наедине – тут же цепенеют руки и ноги, прошибает пот. Впоследствии интимофобией стали называть также бо345
язнь близких отношений вообще: не столько интимных, сколько духовных.
Интимофобы панически боятся заводить какие-либо взаимоотношения, длящиеся более 3 – 5 дней. И как бы ни нуждались они в ласке и участии родного человека, непременно разрывают затянувшееся знакомство, поскольку боятся быть связанными морально, зависеть от какого-то определенного лица,
боятся привязаться к нему. Разрыв этот может стоить множества страданий и
бессонных ночей самому инициатору расставания, но он ничего не может с
собой поделать – страх оказаться в духовной зависимости сильнее его.
Отдельно стоят сексуальные проблемы, сами по себе фобиями не являющиеся, но к ним ведущие. Боязнь оказаться плохим партнером может периодически мешать появлению и сохранению эрекции. Комплексы в отношении собственного тела также могут разрушить мирное течение вашей интимной жизни. В этих и подобных случаях психологические проблемы, требующие решения, в достаточной степени давят на сексуальную функцию и могут
в итоге вызвать появление фобии.
Родительские фобии основаны на страхе ответственности. Часто взрослые испытывают самый настоящий навязчивый страх того, что с их ребенком
что-то случится (и они из-за этого будут страдать). Родители начинают ограничивать свободу детей, «чтобы чего не вышло», причем оправдываются
детскими же интересами. А на самом деле все эти «не дружи с этим мальчиком» и «не ходи в эту компанию» основаны на страхах самих родителей: если ребенок все время будет находиться дома, им будет спокойнее. Иногда
бывают случаи, когда родители неосознанно провоцируют у подростка фобию открытого пространства, и в результате такой ребенок перестает выходить из дома вообще.
8.2.2. Механизмы защиты от страха
Страх можно рассматривать как своеобразный защитный механизм
внутреннего «Я» личности. В коммуникативном аспекте исследования проблемы страха целесообразно выделить его дезорганизующую функцию. Она
проявляется, прежде всего, на уровне разрушения коммуникативных отношений и коммуникативных умений субъекта общения. Страх – явление динамичное. Модусы страха можно классифицировать по степени выраженности, имея в виду экспрессивный характер страха. Это дает возможность построить такой динамический ряд страха.
1. Тревога. Первичный модус страха. Основная функция страха в этом
состоянии – оценочная. Модели общения дезинтегрируются в силу большой
концентрации внимания не на его содержательной стороне, а на оценке возможной угрозы.
2. Испуг как состояние осознания опасности и неподготовленности к ее
отражению.
3. Собственно страх как состояние полной дезорганизации психологической структуры личности (или ее гиперсентограция).
4. Состояние ужаса обусловлено вмешательством дезорганизующей
функции. На этом этапе возможны: деструкция отражательного механизма,
деградация личности, разрушение организма.
346
Пребывание личности как субъекта общения в том или ином модусе
страха не дает ему возможности перейти на адекватный целям уровень общения. Это крайне отрицательно влияет на личную жизнь, образование и
профессиональный рост. Чтобы противостоять страхам, многие страдающие
социальной фобией прибегают к медикаментам, алкоголю, наркотикам.
В ответ на чувство страха человек еще в детстве осваивает стратегии,
называемые механизмами защиты. Согласно теоретикам психоанализа – это
обходной путь для того, чтобы снизить тревогу. К 5 – 6 годам дети выучиваются пользоваться защитными механизмами, чтобы скрывать или маскировать свои чувства, и продолжают поступать так, став взрослыми людьми.
Вот перечень самых распространенных защитных механизмов, усваиваемых детьми.
Уход. Наиболее распространенный у маленьких детей механизм. Уход –
это самая прямая из всех возможных защита. Если ситуация кажется слишком трудной, человек просто уходит от нее, физически или мысленно.
Идентификация представляет собой процесс инкорпорирования ценностей, установок и взглядов других людей. Дети перенимают установки таких
могущественных в их глазах людей, как их родители, сильными и признанными. Это помогает ослабить тревогу, испытываемую детьми из-за своей относительной беспомощности.
Проекция. Защитный механизм, при использовании которого человек
приписывает свои собственные непозволительные действия или мысли комуто другому и тем самым искажает действительность.
Смещение. Подмена реального источника страха менее опасной фигурой или объектом.
Отрицание. Отказ признать, что тревожная ситуация действительно существует или что вызывающее тревогу событие произошло на самом деле.
Например, при смерти близкого человек может делать вид, что умерший все
еще жив и живет вместе с ним.
Вытеснение, как крайняя форма отрицания, представляет собой бессознательный акт пугающего события или обстоятельства в той области памяти, к которой у человека есть сознательный доступ.
Регрессия – это совпадение с тревожащей ситуацией путем возвращения
к более ранним, не соответствующим возрасту формам поведения.
Реактивное поведение. Защитный механизм, с помощью которого человек бессознательно маскирует свою тревогу по поводу непозволительных
мыслей или желаний, прибегая к поведению прямо противоположного типа.
Такие механизмы защиты, конечно, помогают нервной системе справиться с возникшим эмоциональным напряжением, но они не дают решения
проблемы. Так как человек не воспринимает свой страх, то он не может с
ним справиться.
Для решения проблемы борьбы со страхами разработано немало методик, в том числе способы побороть в себе страх, предлагаемые доктором
Зейном.
347
Переключение отрицательных мыслей на положительные. «В состоянии
фобии у человека появляются неприятные и страшные картины в воображении, которые в свою очередь запускают физические симптомы, - объясняет
доктор Мануэл Д. Зейн, основатель и директор клиники для лечения фобий в
Медицинском центре больницы в Нью-Йорке, а также доцент клинической
психиатрии в Нью-Йоркском медицинском колледже. – Вы должны допустить, чтобы вам стало страшно, но попытайтесь перейти от отрицательных
мыслей, типа: Эта собака меня укусит» на что-нибудь реально положительное, типа: «Эта собака крепко привязана и не может сорваться».
Встречайтесь со страхом лицом к лицу. «Избегать того, чего вы боитесь,
значит не превозмогать свой страх, - говорит доктор Зейн. – Вместо этого
можно достичь желаемого контроля с помощью процедуры, называемой «лечение экспозицией», при которой вы мало-помалу подвергаетесь действию
объекта вашего страха и убеждаетесь в том, что того, что вы воображали и
ожидали, в действительности не случается. Такая дозированная экспозиция
может помочь вам привыкнуть. Например, предположим, что ваша фобия –
пауки. Во время лечения экспозицией вы сначала можете посмотреть в лицо
своему страху, обычно в присутствии другого человека, например на картинку с изображением пауков. Когда вы научитесь с этим справляться, вы можете перейти к тому, чтобы смотреть на дохлого паука, затем на живого и даже
подержать одного в руке. Каждый раз вы все еще можете чувствовать некоторый страх, но при такой экспозиции вы научитесь тому, что ужасные вещи,
которые вы воображали, на самом деле не происходят».
Как бороться с приступом паники? «Я чувствовала себя так, будто стою
в середине шестиполосного скоростного шоссе и автомобили едут на меня со
всех сторон» - вот так чувствовала себя 26-летняя Танис каждый раз, когда
пыталась выйти из дома. Танис страдала агорафобией, наиболее частой из
всех фобий, - страхом быть вдали от безопасного места или человека.
Только мысль о том, чтобы выйти из дома, приводила ее в состояние парализующего панического страха. «Только что вы прекрасно себя чувствуете,
затем в следующий момент как будто вот-вот умрете, - вспоминает она. - Физически мое сердце начинало биться быстрее, подступала тошнота, меня била
дрожь и я почти что падала в обморок». Это признаки фобии в полном расцвете. Однако Танис удалось покинуть свой дом для лечения, и оно помогло.
Сейчас она спокойно выходит из дома. Вот некоторые из приемов, - она обучалась им во время лечения, которое помогло ей стать свободной.
Распознайте приступ заранее. «Если наступает приступ паники, распознайте его заранее, - советует она. – У вас они были раньше, поэтому вы знаете, что не умрете. Вы справлялись с ним раньше и сможете сделать это снова. Внушение – вот ключ».
Будьте снисходительны к себе. «Как правило, страдающие фобией
обычно строги сами к себе, но вы не должны быть таким, - отмечает Танис. –
Когда вы собираетесь пройти через лечение экспозицией (встретить поэтапно
лицом к лицу свой страх), будьте снисходительны к себе. Похвалите себя,
потому что вы сделали это, даже если это привело к приступу».
348
Продвигайтесь медленно. «Начинайте медленно, но проводите лечение
экспозицией понемногу каждый день. Разработайте план, поставьте пред собой цели на 8 недель и на 16 недель. Если вы справитесь со своей фобией
один раз и другой, она и в самом деле станет условной, и вы можете все сделать снова, как обычный человек».
Отвлекитесь. «Когда вы чувствуете, что вас охватывает страх, займитесь
тем, чем можете справиться, например, считайте обратно от 1000 по 3, читайте книгу, громко разговаривайте или делайте глубокие вздохи на счет, советует доктор Зейн. – Когда вы отвлекаетесь, занимаете свои мысли чем-то
другим, вы снижаете свою вовлеченность в мысли и образы, вызывающие
страх, тело успокаивается, и вы сохраняете контроль над собой».
Измеряйте свой страх. «Проведите оценку силы своего страха по шкале
от 0 до 10, - предлагает доктор Зейн. – Вы найдете, что острота вашего страха
непостоянна, что она идет то вверх, то вниз. Опишите мысли и действия, которые заставляют его увеличиваться или снижаться. Знание этих точек, увеличивающих или уменьшающих страх, может вам помочь научиться их контролировать».
Глядите сквозь розовые очки. «Используйте мысли, фантазии, действия,
от которых вы себя хорошо чувствуете, чтобы отвратить себя от пугающих
мыслей, - советует доктор Зейн. – Например, больше думать о высокой вероятности безопасного полета и удовольствия лежать на Гавайском берегу, чем
зацикливаться и реагировать только на маловероятные опасности полета».
Подбодрите себя. «Успешно действовать на уровне страха – это большое
достижение, - отмечает доктор Зейн. – Успешно с ним справляться таким путем гораздо реалистичнее, чем пытаться полностью изгнать свой страх. Каждое столкновение, которое вы преодолеваете при лечении экспозицией,
должно оцениваться вами как личная победа и укреплять уверенность в себе
и в своей способности контролировать ситуацию».
Избегайте кофеина. «Люди, у которых бывают повторные приступы
страха, могут быть чувствительны к кофеину, - предупреждает доктор философии Давид Х. Барлоу, директор клиники по лечению фобий и расстройств,
профессор физиологии в Университете штата Нью-Йорк. – Кофеин повторно
вызывает некоторые из симптомов, проявляющихся во время приступа страха. Людям, склонным к приступам фобии, лучше исключить кофеин из своей
диеты».
Сожгите адреналин. «При приступах страха у вас в организме появляется избыток адреналина, а когда вы двигаетесь, вы его сжигаете, - говорит
доктор философии Кристофер Мак-Каллоу, директор центра по лечению фобий в Сан-Франциско, Калифорния. – Пытаться сидеть спокойно и расслабиться – ошибка. Вам нужно двигаться, чтобы сжечь адреналин, поэтому походите или делайте физические упражнения во время приступа».
Поиграйте мускулами. «Если нет возможности подвигаться, самое лучшее, что вы можете сделать, - это начать сжимать и разжимать мышцы своего
тела. Напрягите большую мышцу бедра, затем быстро отпустите, - предлага349
ет доктор Мак-Каллоу. – Этот вид ритмического напряжения и ослабления
также сожжет адреналин».
Кроме этих методов, можно воспользоваться самовнушением, разобраться в причинах своего страха. Это может выглядеть таким образом:
1. Представьте, что вы сидите в центре кинотеатра, и вверху на экране
вы можете увидеть черно-белый фотоснимок, на котором видите себя в ситуации как раз перед тем, как у вас появится фобическая реакция.
2. Выйдите из своего тела наверх, в проекционную будку, откуда вы можете наблюдать за собой. С этой позиции вы будете способны увидеть себя,
сидящего посреди кинотеатра, а также себя на неподвижной картинке вверху,
на экране.
3. Превратите снимок на экране в черно-белый фильм и просмотрите его
от начала до момента сразу после завершения этого неприятного переживания. Когда дойдете до конца, остановите фильм, а затем впрыгните внутрь
изображения и прокрутите фильм назад. Прокрутите его обратно в цвете и
потратьте на это только 1 – 2 секунды.
4. Теперь подумайте о том, с чем была связана ваша фобия. Увидьте то,
что вы увидели бы, если бы на самом деле были там.
Так как каждый человек подвержен тем или иным страхам и фобиям, то
эти методики приемлемы для всех. Следует однако отметить специфику
борьбы со страхами у детей, здесь не обойтись без помощи взрослых. Родители и учителя должны попытаться достичь следующих целей:
- научиться распознавать и интерпретировать стрессовые реакции у детей;
- обеспечить детям теплое, надежное пристанище, чтобы вернуть им
уверенность;
- дать детям возможность рассказать о том, что они чувствуют, так как с
разделенной беседой становится легче;
- не препятствовать регрессивному или не соответствующему возрасту
поведению, такому как желание пососать палец, закутаться в одеяло, поприставать по пустякам или посидеть на коленях;
- помочь детям понять смысл событий или обстоятельств, давая им все
необходимые разъяснения.
8.2.3. Механизм навязчивых идей и фобий
В свое время доктор Зигмунд Фрейд прочитал лекцию о «Механизме
навязчивых идей и фобий». Он кратко напомнил о превалирующей концепции навязчивых идей, согласно которой они рассматриваются как чисто
формальное нарушение в мире мыслей, интенсивность которых приписывается не психологическим мотивам, а физиологическим причинам. Затем он
предложил разбить соответствующие случаи на три группы: 1) травматические навязчивые идеи; 2) истинные навязчивые идеи или обсессии; 3) истинные фобии. Случаи первой группы оставлены в стороне; они близко соотносятся с истерическими симптомами, и их нужно описывать как неизмененные
мнемические следы. Страдания Паскаля могут, возможно, быть историческим примером травматической навязчивой идеи; у него никогда не прохо350
дил страх наличия бездны слева от него с тех пор, как он едва избежал падения из кареты в Сену, которая текла по левую руку.
Об истинных навязчивых идеях лектор сказал, что они являются комбинацией сильного аффективного состояния и идейного содержания, которое
варьирует так, что аффект явно остается главным фактором. Аффект всегда
имеет болезненную природу, а идея, в действительности, не соответствует
ему, так как вся комбинация производит на пациента впечатление абсурдности. Несмотря на это пациент не может отогнать от себя эту идею. Стремление, которое порождает мысль, объясняется так: болезненный аффект всегда
полностью оправдан, например, тот, кто страдает от навязчивых самообвинений, имеет вескую причину упрекать себя, но связанная с эмоциями идея – не
та, правильная идея, что изначально соответствовала аффекту, а скорее суррогат, ее замена.
Следовательно, всегда можно установить изначальную вытесненную
мысль, и она будет иметь следующие атрибуты: она берет начало в сексуальной жизни пациента, имеет болезненную природу и превосходно соответствует аффекту, присутствующему в навязчивой идее. Восстановление вытесненной мысли в отношениях, существовавших до появления навязчивой
идеи – это часто то терапевтическое достижение, которое убирает саму
навязчивую идею или хотя бы указывает на то, что необходимо сделать для
этого.
Фрейд попытался доказать это положение на примере более чем 12 случаев навязчивости, в которых он смог выявить этиологию и восстановить вытесненную мысль. Он ничего не сказал о технике, приводящей к раскрытию
подавленного содержания. Он попытался ответить на три вопроса, возникающие при рассмотрении случаев: 1) каким образом появляется возможность
такого замещения (вытесненной мысли навязчивой)? 2) каким целям это
служит? 3) как получается, что замещающая мысль может сохраняться неопределенно долго?
Ответом на первый вопрос может быть то, что способность к замещению
есть, очевидно, особая физическая предрасположенность, поскольку часто
можно проследить похожую наследственность в случаях навязчивых идей –
также в небольшой коллекции, представленной лектором. В ответ на второй
вопрос лектор утверждал, что замещение, вероятно, служит задачам защиты
от идеи, которая несовместима с эго. Наконец, проблема устойчивости
навязчивой идеи совпадает с проблемой устойчивости истерических симптомов, и попытка объяснения последней Дж. Брейером и лектором приложима
и к случаю навязчивости.
О фобиях Фрейд сказал, что они отличаются от навязчивости типичными
симптомами в противоположность специализации обсессий и тем, что соответствующий аффект монотонен и всегда представлен в виде тревоги. Можно
разделить фобии на две группы согласно их содержанию: 1) общие фобии,
или страх чего-то, что в норме вызывает также некоторую тревогу, например,
гроза, темнота, змеи, опасности, болезни и т.д.; старый термин ипохондрия
можно сохранить для чрезмерного страха болезней; в нравственной сфере
351
тревога проявляется в виде сомнений, угрызений совести, педантичности; 2)
локомоторные фобии, примером которых является агорафобия.
Однако психический механизм фобий полностью отличен от механизма
навязчивости. Психологический анализ не обнаруживает здесь ни замещения,
ни вытесненной мысли; вместо этого в основании фобий можно встретить
лишь тенденцию к тревоге, которая психически уже ни к чему не сводится и
также не снимается психотерапией. Проблема тут – обеспечение пациента
информацией об источнике этой тенденции к тревоге. Согласно концепции
Фрейда, она не имеет психического происхождения, а, скорее, представляет
главный симптом невроза, который заслуживает отделения от неврастении и
названия «невроз страха», поскольку симптомы последнего можно рассматривать как части комплекса страха. Следовательно, фобии принадлежат к
неврозам страха, которые до сих пор путали с неврастенией и регулярно сопровождаются другими симптомами этих неврозов.
Лектор продолжал, отмечая, что часто можно встретить комбинацию
навязчивости и фобии в том смысле, что начальная (ипохондрическая или
иная) фобия материализуется как основа «тревожного ожидания», и что
идейное содержание фобии претерпевает замещение. Как правило болезненная идея фобии замещается «оберегающей процедурой», которая изначально
возникла как защита от фобии. Так, например, случаи навязчивой задумчивости развиваются следующим образом. Изначально существует ипохондрическая тревожная идея с таким содержанием: сойти с ума. Чтобы доказать себе,
что человек еще не сошел с ума, он приучается рассуждать над своими проблемами. Это начинается как успокаивающая деятельность, но позднее перетягивает тревогу с фобии на себя.
8.3. Тревожность и самооценка
Современное научное знание демонстрирует всевозрастающий интерес к
проблеме самосознания личности. Этот интерес отражается в научных исследованиях, где данная проблема занимает центральное положение и анализируется в психологическом и во многих других аспектах.
Надежной основой для исследования самосознания личности на уровне
психологического анализа является понимание сознания как двуединой ориентации человека в окружающем мире и в самом себе. Исходя из такого понимания, самосознание можно определить как сознание, объектом которого
является сам субъект. В результате человек приобретает способность к оценке своего знания, нравственного облика, интересов, идеалов и мотивов поведения, к целостной оценке себя.
Становление самосознания, без которого невозможно формирование
личности, - сложный и длительный процесс, характеризующий психическое
развитие в целом. Оно протекает под непосредственным воздействием со
стороны окружающих, в первую очередь взрослых, воспитывающих ребенка.
Без знания особенностей самосознания детей трудно верно реагировать на их
поступки, выбрать соответствующее порицание или поощрение, целенаправленно руководить воспитанием.
8.3.1. Тревожность - проявление эмоциональной сферы
352
Эмоции и чувства представляют собой отражение реальной действительности в форме переживаний. Различные формы переживания чувств
(эмоции, аффекты, настроения, стрессы, страсти и др.) образуют в совокупности эмоциональную сферу человека.
Выделяют такие виды чувств, как нравственные, интеллектуальные и эстетические. По классификации, предложенной К. Изардом, выделяются эмоции фундаментальные и производные. К фундаментальным относят: 1) интерес – волнение; 2) радость; 3) удивление; 4) горе – страдание; 5) гнев; 6) отвращение; 7) презрение; 8) страх; 9) стыд; 10) вину. Остальные эмоции являются производными. Из соединения фундаментальных эмоций возникает такое комплексное эмоциональное состояние, как тревожность, которая может
сочетать в себе и страх, и гнев, и вину, и интерес – возбуждение. «Тревожность – это склонность индивида к переживанию тревоги, характеризующаяся низким порогом возникновения реакции тревоги: один из основных параметров индивидуальных различий». Определенный уровень тревожности –
естественная и обязательная особенность активной деятельности личности. У
каждого человека существует свой оптимальный или желательный уровень
тревожности – это так называемая полезная тревожность. Оценка человеком
своего состояния в этом отношении является для него существенным компонентом самоконтроля и самовоспитания. Однако повышенный уровень тревожности является субъективным проявлением неблагополучия личности.
Проявления тревожности в различных ситуациях не одинаковы. В одних
случаях люди склонны вести себя тревожно всегда и везде, в других они обнаруживают свою тревожность лишь время от времени, в зависимости от
складывающихся обстоятельств. Ситуативно устойчивые проявления тревожности принято называть и связывать с наличием у человека соответствующей личностной черты (так называемая «личностная тревожность»). Это
устойчивая индивидуальная характеристика, отражающая предрасположенность субъекта к тревоге и предполагающая наличие у него тенденции воспринимать достаточно широкий веер ситуаций как угрожающий, отвечая на
каждую из них определенной реакцией. Как предрасположенность, личностная тревожность активизируется при восприятии определенных стимулов,
расцениваемых человеком как опасные, связанные со специфическими ситуациями угрозы его престижу, самооценке, самоуважению. Ситуативно изменчивые проявления тревожности именуют ситуативными, а особенность
личности, проявляющей такого рода тревожность, обозначают как «ситуационная тревожность». Это состояние характеризуется субъективно переживаемыми эмоциями: напряжением, беспокойством, озабоченностью, нервозностью. Такое состояние возникает как эмоциональная реакция на стрессовую
ситуацию и может быть разным по интенсивности и динамичным во времени.
Личности, относимые к категории высокотревожных, склонны воспринимать угрозу своей самооценке и жизнедеятельности в обширном диапазоне
ситуаций и реагировать весьма напряженно, выраженным состоянием тре353
вожности. Поведение повышенно тревожных людей в деятельности, направленной на достижение успехов, имеет следующие особенности:
1. Высокотревожные индивиды эмоционально острее, чем низко тревожные, реагируют на сообщение о неудаче.
2. Высокотревожные люди хуже, чем низкотревожные, работают в
стрессовых ситуациях или в условиях дефицита времени, отведенного на решение задачи.
3. Боязнь неудачи – характерная черта высокотревожных людей. Эта боязнь у них доминирует над стремлением к достижению успеха.
4. Мотивация достижения успеха преобладает у низкотревожных людей.
Обычно она перевешивает опасение возможной неудачи.
5) Для высокотревожных людей большей стимулирующей силой обладает сообщение об успехе, чем о неудаче. Низкотревожных людей больше стимулирует сообщение о неудаче.
6) Личностная тревожность предрасполагает индивида к восприятию и
оценке многих, объективно безопасных ситуаций как таких, которые несут в
себе угрозу.
Деятельность человека в конкретной ситуации зависит не только от самой ситуации, от наличия или отсутствия у индивида личностной тревожности, но и от ситуационной тревожности, возникающей у данного человека в
данной ситуации под влиянием складывающихся обстоятельств.
Воздействие сложившейся ситуации, собственные потребности, мысли и
чувства человека, особенности его тревожности как личностной тревожности
определяют когнитивную оценку им возникшей ситуации. Эта оценка, в
свою очередь, вызывает определенные эмоции (активизация автономной
нервной системы и усиление состояния ситуационной тревожности вместе с
ожиданиями возможной неудачи). Информация обо всем этом через нервные
механизмы обратной связи передается в кору головного мозга человека, воздействуя на его мысли, потребности и чувства.
Та же когнитивная оценка ситуации одновременно и автоматически вызывает реакцию организма на угрожающие стимулы, что приводит к появлению контрмер и соответствующих ответных реакций, направленных на понижение возникшей ситуационной тревожности. Итог всего этого непосредственно сказывается на выполняемой деятельности. Эта деятельность находится в непосредственной зависимости от состояния тревожности, которое не
удалось преодолеть с помощью предпринятых ответных реакций и контрмер,
а также адекватной когнитивной оценки ситуации. Таким образом, деятельность человека в порождающей тревожность ситуации непосредственно зависит от силы ситуационной тревожности, действенности контрмер, предпринятых для ее снижения, точности когнитивной оценки ситуации.
8.3.2. Тревожность у детей дошкольного возраста
Эмоции играют важную роль в жизни детей: помогают воспринимать
действительность и реагировать на нее. Проявляясь в поведении, они информируют взрослого о том, что ребенку нравится, сердит или огорчает его.
Особенно это актуально в младенчестве, когда вербальное общение не до354
ступно. По мере того, как ребенок растет, его эмоциональный мир становится
богаче и разнообразнее. От базовых (страха, радости и др.) он переходит к
более сложной гамме чувств: радуется и сердится, восторгается и удивляется,
ревнует и грустит. Меняется и внешнее проявление эмоций. Это уже не младенец, который плачет и от страха, и от голода. В дошкольном возрасте ребенок усваивает язык чувств – принятые в обществе формы выражения тончайших оттенков переживаний при помощи взглядов, улыбок, жестов, поз,
движений, интонаций голоса и др.
С другой стороны, ребенок овладевает умением сдерживать бурные и
резкие выражения чувств. Пятилетний ребенок в отличие от двухлетнего уже
может не показать страх и слезы. Он научается не только в значительной
степени управлять выражением своих чувств, облекать их в культурно принятую форму, но и осознанно пользоваться ими, информируя окружающих о
своих переживаниях, воздействуя на них. Но дошкольники все еще остаются
непосредственными и импульсивными. Эмоции, которые они испытывают,
легко прочитываются на лице, в позе, жесте, во всем поведении. Для практического психолога поведение ребенка, выражение им чувств – важный показатель в понимании внутреннего мира маленького человека, свидетельствующий о его психическом состоянии, благополучии, возможных перспективах
развития. Информацию о степени эмоционального благополучия ребенка дает психологу эмоциональный фон. Эмоциональный фон может быть положительным или отрицательным.
Отрицательный фон ребенка характеризуется подавленностью, плохим
настроением, растерянностью. Ребенок почти не улыбается или делает это
заискивающе, голова и плечи опущены, выражение лица грустное или индифферентное. В таких случаях возникают проблемы в общении и установлении контакта. Ребенок часто плачет, легко обижается, иногда без видимой
причины. Он много времени проводит один, ничем не интересуется. При обследовании такой ребенок подавлен, не инициативен, с трудом входит в контакт. Одной из причин такого эмоционального состояния ребенка может
быть проявление повышенного уровня тревожности.
Под тревожностью в психологии понимают склонность человека переживать тревогу, т.е. эмоциональное состояние, возникающее в ситуациях неопределенной опасности и проявляющееся в ожидании неблагополучного
развития событий. Тревожные люди живут, ощущая постоянный беспричинный страх. Они часто задают себе вопрос: «А вдруг что-нибудь случится?»
Повышенная тревожность может дезорганизовать любую деятельность (особенно значимую), что, в свою очередь, приводит к низкой самооценке, неуверенности в себе. Таким образом, это эмоциональное состояние может выступать в качестве одного из механизмов развития невроза, так как способствует углублению личностных противоречий (например, между высоким
уровнем притязаний и низкой самооценкой).
Все, что характерно для тревожных взрослых, можно отнести и к тревожным детям. Обычно это очень не уверенные в себе дети, с неустойчивой
самооценкой. Постоянно испытываемое ими чувство страха перед неизвест355
ным приводит к тому, что они крайне редко проявляют инициативу. Будучи
послушными, предпочитают не обращать на себя внимание окружающих, ведут себя примерно и дома, и в детском саду, стараются точно выполнять требования родителей и воспитателей – не нарушают дисциплину, убирают за
собой игрушки. Таких детей называют скромными, застенчивыми. Однако их
примерность, аккуратность, дисциплинированность носят защитный характер – ребенок делает все, чтобы избежать неудачи.
Какова же этиология тревожности? Известно, что предпосылкой возникновения тревожности является повышенная чувствительность (сензитивность). Однако не каждый ребенок с повышенной чувствительностью становится тревожным. Многое зависит от способов общения родителей с ребенком. Иногда они могут способствовать развитию тревожной личности.
Например, высока вероятность воспитания тревожного ребенка родителями,
осуществляющими воспитание по типу гиперпротекции (чрезмерная забота,
мелочный контроль, большое количество ограничений и запретов, постоянное одергивание).
В этом случае общение взрослого с ребенком носит авторитарный характер, ребенок теряет уверенность в себе и в своих собственных силах, он постоянно боится отрицательной оценки, начинает беспокоиться, что он делает
что-то не так, т.е. испытывает чувство тревоги, которое может закрепиться и
перерасти в стабильное личностное образование – тревожность.
Воспитание по типу тревоги может сочетаться с симбиотическим, т.е.
крайне близкими отношениями ребенка с одним из родителей, обычно с матерью. В этом случае общение взрослого с ребенком может быть как авторитарным, так и демократичным (взрослый не диктует ребенку свои требования, а советуется с ним, интересуется его мнением). К установлению подобных отношений с ребенком склонны родители с определенными характерологическими особенностями – тревожные, мнительные, неуверенные в себе.
Установив тесный эмоциональный контакт с ребенком, такой родитель заражает своими страхами сына или дочь, т.е. способствует формированию тревожности. Например, существует зависимость между количеством страхов у
детей и родителей, особенно матерей.
В большинстве случаев страхи, испытываемые детьми, были присущи
матерям в детстве или проявляются сейчас. Мать, находящаяся в состоянии
тревоги, непроизвольно старается оберегать психику ребенка от событий, так
или иначе напоминающих о ее страхах. Также каналом передачи беспокойства служит забота матери о ребенке, состоящая из одних предчувствий, опасений и тревог. Усилению в ребенке тревожности могут способствовать такие факторы, как завышенные требования со стороны родителей и воспитателей, так как они вызывают ситуацию хронической неуспешности. Сталкиваясь с постоянными расхождениями между своими реальными возможностями и тем высоким уровнем достижений, которого ждут от него взрослые,
ребенок испытывает беспокойство, которое легко перерастает в тревожность.
Еще один фактор, способствующий формированию тревожности - частые упреки, вызывающие чувство вины («Ты так плохо вел себя, что у мамы
356
заболела голова», Из-за твоего поведения мы с мамой часто ссоримся»). В
этом случае ребенок постоянно боится оказаться виноватым перед родителями. Часто причиной большого числа страхов у детей является и сдержанность родителей в выражении чувств при наличии многочисленных предостережений, опасностей и тревог. Излишняя строгость родителей также способствует появлению страхов. Однако это происходит только в отношении
родителей того же пола, что и ребенок, т.е. чем больше запрещает мать дочери или отец сыну, тем больше вероятность появления у них страхов. Часто,
не задумываясь, родители внушают детям страхи никогда не реализуемыми
угрозами вроде: «Заберет тебя дядя в мешок», «Уеду от тебя» и т.д.
Помимо перечисленных факторов страхи возникают и в результате фиксации в эмоциональной памяти сильных испугов при встрече со всем, что
олицетворяет опасность или представляет непосредственную угрозу для
жизни, включая нападение, несчастный случай, операцию или тяжелую болезнь.
Если у ребенка усиливается тревожность, появляются страхи - непременный спутник тревожности, то могут развиваться невротические черты.
Неуверенность в себе, как черта характера, - это самоуничтожительная установка на себя, на свои силы и возможности. Тревожность как черта характера
– это пессимистическая установка на жизнь, когда она представляется как
преисполненная угроз и опасностей.
Неуверенность порождает тревожность и нерешительность, а они, в
свою очередь, формируют соответствующий характер. Таким образом, неуверенный в себе, склонный к сомнениям и колебаниям, робкий, тревожный
ребенок нерешителен, несамостоятелен, нередко инфантилен, повышенно
внушаем. Неуверенный, тревожный человек всегда мнителен, а мнительность
порождает недоверие к другим. Такой ребенок опасается других, ждет нападения, насмешки, обиды. Он не справляется с задачей в игре, не справляется
с делом.
Это способствует образованию реакций психологической защиты в виде
агрессии, направленной на других. Так, один из самых известных способов,
который часто выбирают тревожные дети, основан на простом умозаключении: «чтобы ничего не бояться, нужно сделать так, чтобы боялись меня».
Маска агрессии тщательно скрывает тревогу не только от окружающих, но и
от самого ребенка. Тем не менее в глубине души у них все та же тревожность, растерянность и неуверенность, отсутствие твердой опоры. Также реакция психологической защиты выражается в отказе от общения и избегания
лиц, от которых исходит угроза.
Возможен также вариант, когда ребенок находит психологическую защиту «уходя в мир фантазий». В фантазиях ребенок разрешает свои неразрешимые конфликты, в мечтах находят удовлетворение его невоплощенные
потребности. Фантазии – одно из замечательных качеств, присущих детям.
Для нормальных фантазий (конструктивных фантазий) характерна их постоянная связь с реальностью. С одной стороны, реальные события жизни ребенка дают толчок его воображению (фантазии как бы продолжают жизнь); с
357
другой – сами фантазии влияют на реальность: ребенок испытывает желание
воплотить свои мечты в жизнь.
Фантазии тревожных детей лишены этих свойств. Мечта не продолжает
жизнь, а скорее противопоставляет себя жизни. Этот же отрыв от реальности
содержится и в самих тревожных фантазиях, которые не имеют ничего общего с фактическими возможностями и способностями, перспективами развития ребенка. Такие дети мечтают вовсе не о том, к чему действительно лежит
у них душа, в чем они на самом деле могли бы проявить себя. Тревожность
как определенный эмоциональный настрой с преобладанием чувства беспокойства и боязни сделать что-либо не то, не так, не соответствовать общепринятым требованиям и нормам развивается ближе к 7 – 8 годам при большом количестве неразрешимых и идущих из более раннего возраста страхов.
Главным источником для тревог для дошкольников и младших школьников
оказывается семья. В дальнейшем, уже для подростков такая роль семьи значительно уменьшается, зато вдвое возрастает роль школы.
Замечено, что интенсивность переживания тревоги, уровень тревожности у мальчиков и девочек различны. В дошкольном и младшем школьном
возрасте мальчики более тревожны, чем девочки. Это связано с тем, с какими
ситуациями они связывают свою тревогу, как ее объясняют, чего опасаются.
И чем старше дети, тем заметнее эта разница. Девочки чаще связывают свою
тревогу с другими людьми. К людям, с которыми девочки могут связывать
свою тревогу, относятся не только друзья, родные, учителя. Девочки боятся
так называемых «опасных людей» - пьяниц, хулиганов и т.д. Мальчики же
боятся физических травм, несчастных случаев, а также наказаний, которые
можно ожидать от родителей или вне семьи: от учителей, директора школы и
т.д. Отрицательные последствия тревожности выражаются в том, что, не
влияя в целом на интеллектуальное развитие, высокая степень тревожности
может отрицательно сказаться на формировании дивергентного (т.е. креативного, творческого) мышления, для которого естественны такие личностные
черты, как отсутствие страха перед новым, неизвестным. Тем не менее у детей старшего дошкольного и младшего школьного возраста тревожность еще
не является устойчивой чертой характера и относительно обратима при проведении соответствующих психолого-педагогических мероприятий.
8.3.3. Самооценка у детей дошкольного возраста
Самооценка – это оценка личностью самой себя, своих возможностей,
способностей, качеств и места среди людей. Самооценка относится к фундаментальным образованиям личности. Она в значительной степени определяет
ее активность, отношение к себе и к другим людям. Различают общую и
частную самооценку. Частной самооценкой будет, например, оценка какихто деталей своей внешности, отдельных черт характера. В общей, или глобальной, самооценке отражается одобрение или неодобрение, которое переживает человек по отношению к себе.
Человек может оценивать себя адекватно или неадекватно (завышать либо занижать свои успехи, достижения). Самооценка может быть высокой или
низкой, различаться по степени устойчивости, самостоятельности, критично358
сти. Процесс формирования глобальной самооценки противоречив и неравномерен. Это обусловлено тем, что частные оценки, на основе которых формируется глобальная самооценка, могут находиться на разных уровнях
устойчивости и адекватности. Кроме того, они могут по-разному взаимодействовать между собой: быть согласованными, взаимно дополнять друг друга
или противоречивыми, конфликтными. В глубокой самооценке отражается
сущность личности.
Итоговым измерением собственного «Я», формой существования глобальной самооценки является самоуважение личности. Самоуважение устойчивая личностная черта, и поддержание его на определенном уровне
составляет важную заботу личности. Самоуважение личности определяется
отношением ее действительных достижений к тому, на что человек претендует, какие цели перед собой ставит.
Совокупность таких целей образует уровень притязаний личности. В его
основе лежит такая самооценка, сохранение которой стало для личности потребностью. Уровень притязаний – это тот практический результат, которого
субъект рассчитывает достичь в работе. В своей практической деятельности
человек обычно стремится к достижению таких результатов, которые согласуются с его самооценкой, способствуют ее укреплению, нормализации. Как
фактор, определяющий удовлетворенность или неудовлетворенность деятельностью, уровень притязаний имеет большое значение для лиц, ориентированных на избежание неудач, а не на достижение успехов. Существенные
изменения в самооценке появляются в том случае, когда сами успехи или неудачи связываются субъектом деятельности с наличием или отсутствием у
него необходимых способностей. Следовательно, функции самооценки и самоуважения психической жизни личности состоят в том, что они выступают
внутренними условиями регуляции поведения и деятельности человека. Благодаря включению самооценки в структуру мотивации деятельности личность постоянно соотносит свои возможности, психические ресурсы с целями и средствами деятельности.
Знания, накопленные человеком о самом себе, а также глобальная самооценка, формирующаяся на основе таких знаний, позволяет сформировать
многомерное образование, которое называется Я-концепцией и составляет
ядро личности. Я-концепция – это более или менее осознанная, переживаемая как неповторимая система представлений человека о себе, на основе которой он строит взаимодействие с другими людьми, осуществляет регуляцию
своего поведения и деятельности.
Таким образом, важнейший компонент целостного самосознания личности, каким является самооценка, выступает необходимым условием гармонических отношений человека как с самим собой, так и с другими людьми, с
которыми он вступает в общение и взаимодействие. Важные новообразования в развитии самосознания, связанные с зарождением самооценки, происходят в конце раннего возраста. Ребенок начинает осознавать собственные
желания, отличающиеся от желания взрослых, переходит от обозначения себя в третьем лице к личному местоимению первого лица – «Я». Это ведет к
359
рождению потребности действовать самостоятельно, утверждать, реализовывать свое «Я». На основе представлений ребенка о своем «Я» начинает формироваться самооценка.
В дошкольный период самооценка ребенка интенсивно развивается. Решающее значение в генезисе самооценки на первых этапах становления личности (конец раннего, начало дошкольного периода) имеет общение ребенка
со взрослыми. Вследствие отсутствия (ограниченности) адекватного знания
своих возможностей ребенок первоначально на веру принимает его оценку,
отношение и оценивает себя как бы через призму взрослых, целиком ориентируется на мнение воспитывающих его людей. Элементы самостоятельного
представления о себе начинают формироваться несколько позже. Впервые
появляются они в оценке не личностных, моральных качеств, а предметных и
внешних. В этом проявляется неустойчивость представлений о другом и о
себе вне ситуации узнавания.
Постепенно изменяет предмет самооценки. Существенным сдвигом в
развитии личности дошкольника является переход от предметной оценки
другого человека к оценке его личностных свойств и внутренних состояний
самого себя. Во всех возрастных группах дети обнаруживают способность
объективнее оценивать других. нежели самих себя. Однако здесь наблюдаются определенные возрастные изменения. В старших группах можно заметить детей, которые оценивают себя с положительной стороны косвенным
путем. Например, на вопрос «Какая ты: хорошая или плохая?» они обычно
отвечают так: «Я не знаю… Я тоже слушаюсь». Ребенок же младшего возраста на этот вопрос ответит: «Я самый хороший».
Изменения в развитии самооценки дошкольника в значительной степени
связаны с развитием мотивационной сферы ребенка. В процессе развития
личности ребенка меняется иерархия мотивов. Ребенок переживает борьбу
мотивов, принимает решение, затем отказывается от него во имя более высокого мотива. То, какие именно мотивы оказываются ведущими в системе, отчетливо характеризуют личность ребенка. Дети в раннем возрасте совершают
поступки по непосредственному указанию взрослых. Совершая объективно
положительные поступки, дети не дают себе отчета в их объективной пользе,
не осознают своего долга по отношению к другим людям.
Чувство долга зарождается под влиянием той оценки, которую дают
взрослые поступку, совершенному ребенком. На основе этой оценки у детей
начинает развиваться дифференцировка того, что хорошо и что плохо. В
первую очередь они учатся оценивать поступки других детей. Позднее дети в
состоянии оценить не только поступки сверстников, но и свои собственные
поступки. Появляется умение сравнивать себя с другими детьми. От самооценки внешнего вида и поведения ребенок к концу дошкольного периода
все чаще переходит к оценке своих личностных качеств, отношений с окружающими, внутреннего состояния и оказывается способным в особой форме
осознать свое социальное «Я», свое место среди людей. Достигая старшего
дошкольного возраста, ребенок уже усваивает моральные оценки, начинает
учитывать, с этой точки зрения, последовательность своих поступков, пред360
восхищать результат и оценку со стороны взрослого. Дети шестилетнего возраста начинают осознавать особенности своего поведения, а по мере усвоения общепринятых норм и правил использовать их в качестве мерок для
оценки себя и окружающих.
Это имеет огромное значение для дальнейшего развития личности, сознательного усвоения норм поведения, следования положительным образцам.
Для шестилеток характерна в основном еще не дифференцированная завышенная самооценка. К семилетнему возрасту она дифференцируется и несколько снижается. Появляется отсутствующая ранее оценка сравнения себя
с другими сверстниками. Недифференцированность самооценки приводит к
тому, что ребенок 6 – 7 лет рассматривает оценку взрослым результатов отдельного действия как оценку своей личности в целом, поэтому использование порицаний и замечаний при обучении детей этого возраста должно быть
ограничено. В противном случае у них появляется заниженная самооценка,
неверие в свои силы, отрицательное отношение к учению.
Неадекватная заниженная самооценка может сформироваться у ребенка
как результат частого неуспеха в какой-то значимой деятельности. Существенную роль в ее формировании играет демонстративное подчеркивание
этого неуспеха взрослыми или другими детьми. Специальными исследованиями установлены следующие причины появления у ребенка заниженной самооценки:
1. Объективные недостатки – низкий рост, непривлекательная внешность
и т.п.
2. Вымышленные недостатки - мнимая полнота, кажущееся отсутствие
способностей.
3. Неуспех в общении – низкий социометрический статус в группе, непопулярность среди сверстников.
4. Угроза отчуждения в детстве – нелюбовь родителей, воспитание в
«ежовых рукавицах».
Дети с заниженной самооценкой переживают чувство неполноценности,
как правило, они не реализуют своих потенций, т.е. неадекватная заниженная
самооценка становится фактором, тормозящим развитие личности ребенка.
8.3.4. Влияние тревожности на самооценку ребенка
Тревожность как свойство личности во многом обуславливает поведение
субъекта. Существует определенный уровень тревожности – естественная и
обязательная особенность активной деятельности личности. У каждого человека существует свой оптимальный или желательный уровень тревожности –
это так называемая полезная тревожность, назначение которой является
обеспечение безопасности субъекта на личностном уровне. Уровень тревожности показывает внутреннее отношение ребенка к определенному типу ситуаций и дает косвенную информацию о характере взаимоотношений ребенка со сверстниками и взрослыми в семье, детском саду, школе. Когда же этот
уровень превышает оптимальный, можно говорить о появлении повышенной
тревожности.
361
Повышенный уровень тревожности у ребенка может свидетельствовать о
его недостаточной эмоциональной приспособленности к тем или иным социальным ситуациям. У детей с данным уровнем тревожности формируется
установочное отношение к себе как слабому, неумелому. В свою очередь это
порождает общую установку неуверенности в себе. Ребенок боится совершить ошибку, в нем нет уверенности цельного человека. Неуверенность в себе – одно из проявлений заниженной самооценки. Например, родители внушили ребенку, что он – «гадкий утенок». Сформировалась заниженная самооценочная установка, и умный ребенок начинает считать себя глупым, красивый – безобразным, ладный – нескладным. Он стесняется сам себя, затаенно и мучительно презирает себя, чувствует свою вину перед сильными и красивыми родителями.
Возникает внутренний конфликт – это столкновение позиций сознания и
установок в неосознаваемой сфере психики. Так, к примеру, у ребенка сложился осознаваемый принцип: «Надо помочь другу в беде, потому что он
прав». В сознании повелительный стимул – «надо», а из неосознаваемого
установка: «не надо, опасно» - и ребенок растерялся. Или, наоборот, в неосознаваемом звучит внушенная отцом установка: «товарища надо выручать из
беды любой ценой». Однако сознание этого ребенка ориентировано на невмешательство. И он, решая умом, остается в стороне, не вмешивается, но
внушенная отцом установка будоражит его, вызывает у него стыд. И ребенка
мучают угрызения совести. Так рождается нерешительность, тревожность.
Ребенок боится совершить ошибку, он не уверен в себе. Внутренний
конфликт порождает у него тревогу и депрессию. Тревожность окрашивает в
мрачные тона отношение к себе, другим людям и действительности. Ребенок
уже не только неуверен в себе, но и недоверчив ко всем и каждому. Для себя
тревожный ребенок не ожидает ничего хорошего. И все это при обостренном
и болезненном чувстве собственного достоинства. Теперь он все преломляет
через призму тревожности и мнительности. Трое сверстников в коридоре
школы говорят о своем, но тревожный ребенок полагает, что говорят о нем и,
конечно, только плохое. Он подходит, упорно стоит, вызывая недоумение у
ребят и испытывая чувство стыда. Но отойти в сторону, отрешиться от тревожной мстительности он не в силах. Самое важное для тревожного человека
– а вдруг он упустит информацию, угрожающую его безопасности.
Тревожные дети, если у них хорошо развиты игровые навыки, могут не
пользоваться всеобщим признанием в группе, но и не оказываются в изоляции, они чаще входят в число наименее популярных, так как очень часто такие дети крайне неуверенные в себе, замкнутые, малообщительные, или же
напротив, сверхобщительные, назойливые, озлобленные. Также причиной
непопулярности является их безынициативность из-за своей неуверенности в
себе, следовательно эти дети не всегда могут быть лидерами в межличностных взаимоотношениях. Результатом безынициативности тревожных детей
является то, что у других детей появляется стремление доминировать над
ними, что ведет к снижению эмоционального фона тревожного ребенка, к
тенденции избегать общения, возникают внутренние конфликты, связанные
362
со сферой общения, усиливается неуверенность в себе. Также в результате
отсутствия благоприятных взаимоотношений со сверстниками появляется
состояние напряженности и тревожности, которые и создают либо чувство
неполноценности и подавленности, либо агрессивности.
Ребенок с низкой популярностью, не надеясь на сочувствие и помощь со
стороны сверстников, нередко становится эгоцентричным, отчужденным. Такой ребенок будет обижаться и жаловаться, фальшивить и обманывать. Это
плохо в обоих случаях, так как может способствовать формированию отрицательного отношения к детям, людям вообще, воспитывать мстительность,
враждебность, стремление к уединению. Личность с повышенным уровнем
тревожности, а именно с личностной тревожностью склонна воспринимать
угрозу своей самооценке. Как правило, у нее формируется заниженная самооценка. Типичным проявлением заниженной самооценки является повышенная тревожность, выражающаяся в склонности испытывать беспокойство в
самых разных жизненных ситуациях, в том числе в таких, объективные характеристики которых к этому не предрасполагают. Очевидно, что дети,
имеющие такую самооценку, находятся в постоянном психическом перенапряжении, которое выражается в состоянии напряженного ожидания неприятностей, нарастающей, несдерживаемой раздражительности, эмоциональной
неустойчивости.
8.4. Опасность
8.4.1. Готовность к опасности
Постоянное присутствие угрозы для жизни, обусловливаемой повышенным фактором риска погибнуть в результате несчастного случая, аварии или
катастрофы, может вызывать различные психические реакции – от состояния
тревожности до развития неврозов и психоза. У подводников, летчиков и
космонавтов вследствие сознания угрозы для жизни присутствует постоянная
готовность к действиям, которая, однако, не всегда ими осознается. Такая готовность, сопровождаемая соответствующей психической напряженностью в
адекватной форме,