мы, Господи! - Общество и Армия

Конкурс исторических исследовательских работ старшеклассников
«Герои антифашистского сопротивления»
ИНТЕРВЬЮ
С ВЕТЕРАНОМ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ,
БЫВШИМ ВОЕННОПЛЕННЫМ
ЕРШОВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ФЁДОРОВИЧЕМ.
выполнила
Блинова Екатерина Алексеевна,
домашний адрес: 397110
Воронежская обл., с.Терновка,
Микрорайон, дом 14, кв.24
дом. телефон (47347)5-55-93
ученица 10 класса
МКОУ Терновская сош № 1,
397110 Воронежская обл.,
с. Терновка, ул. Советская, 35
телефон (47347)5-10-32
руководитель
Миловидова Оксана Викторовна,
учитель географии МКОУ
Терновская сош № 1
Терновка – 2012 год.
Что лучше: жизнь — где узы плена,
Иль смерть — где русские знамена?
В героях быть или в рабах?
Ф.Глинка
Вступление.
Вторая мировая война – это безжалостное уничтожение народов, их
культурных и нравственных ценностей. Очень жаль, что многим верным
сынам Родины, павшим в боях с жестоким врагом, не довелось дожить до
радостного Дня Победы, дня торжества над злейшим врагом человечества.
В те грозные годы для каждого советского гражданина главным было
служение Родине, своему народу. И с чистой совестью он мог сказать: «Я
сделал все, что было в моих силах, чтобы выполнить этот священный долг».
Народы мира! Помните о злейшем враге человечества – фашизме. Не
забывайте те страшные кровавые страницы нашей истории, одна из которых
– плен.
В моем повествовании я буду писать о плене. В плену люди
превозмогали такую боль, выдерживали такие испытания, какие трудно
представить моему поколению.
Статистика военных лет ужасает. К концу 1941 года в немецкий плен
попало 3,9 млн. красноармейцев. Весной 1942 года в живых из них осталось
лишь 1,1 млн. человек. Немцы рассчитывали на быструю победу. Их расовая
теория рассматривала славян как «недочеловеков». Поэтому нацистов не
волновало, выживут ли пленные. Советских пленных почти не кормили и
расстреливали по любому поводу и без повода. Большинство встретило зиму
без теплой одежды в лагерях под открытым небом или в лучшем случае в
наспех вырытых землянках. Даже сами немцы признавались, что положение,
в котором оказались пленные из России, – звериное, нечеловеческое.
2
8 сентября 1941 года германское верховное командование издало
распоряжение об обращении с пленными красноармейцами: «Большевизм
является смертельным врагом национал-социалистической Германии…
Поэтому большевистский солдат потерял всякое право претендовать на
обращение, достойное честного солдата, соответствующее Женевской
конвенции». Положение пленных усугублялось тем, что СССР не подписал
Женевскую конвенцию об обращении с военнопленными, хотя и объявил в
начале войны, что будет соблюдать ее основные положения. Однако двум
важным пунктам Советский Союз отказался следовать – о предоставлении
пленным права на получение посылок и об обмене списками пленных. Это
дало Германии повод не соблюдать нормы конвенции по отношению к
советским военнопленным.
Участь пленных солдат советской армии - самая кошмарная и
бесчеловечная страница из летописи второй мировой войны. Мои друзья
утверждают, что в плену были разные люди: мужественные находили силы
бороться, устраивали побеги; слабые узники покорились и ждали своей
участи, такие вызывают только жалость и презрение. Я с этим не согласна. Я
уверена,
пленные
заслуживают
нашего
милосердия,
жизненные
обстоятельства, в которые они попали, выдержать дано не каждому.
«Господи, Иисус Христос, сын Божий, прости их и прими
грешных!» - молюсь я о них.
Защитник Севастополя.
Свою исследовательскую работу я пишу в 2012 году, главным
событием которого станет, безусловно, празднование 67-летия Победы
нашего народа в Великой Отечественной войне. Но почему-то так и хочется
произнести фразу из стихотворения М. Исаковского: пишу «…не потому что
дата», а потому, что мы не вправе молчать, не вправе забыть уроки и итоги
3
той войны, не вправе предать память миллионов соотечественников, павших
за нашу свободу, честь и независимость Родины. Мы обязаны все помнить.
И казалось бы, тема поиска для героической летописи времен Великой
Отечественной войны исчерпана. Ведь за прошедшие 67 лет написаны сотни
художественных произведений, изданы мемуары участников и свидетелей
той войны, воссоздана хроника событий. И может быть пора уже поставить
точку?
Опять война,
Опять блокада…
А может нам о них забыть?
Я слышу иногда: «Не надо,
Не надо раны бередить.
Ведь это правда, что устали
Мы от рассказов о войне
И о блокаде прочитали
Стихов достаточно вполне»
И может показаться, правы
И убедительны слова…
Но даже если это правда,
Такая правда – не права!
Поэтому я считаю так важно сейчас, когда участников и очевидцев войны
становится все меньше и меньше, больше беседовать с ними, узнавать правду
о войне. Как важно и ценно для нас сейчас правдивое слово памяти!
Мне повезло уже в том, что моя исследовательская работа построена на
воспоминаниях участника Великой Отечественной войны – Ершова
Александра Фёдоровича, чьими глазами я увидела ужасы фашистского
4
плена. Ветерану сегодня 92 года, поседела давно голова, передвигаться ему
стало
сложно,
но
память
его
по-прежнему
свежа.
И вот он, живой и невредимый, один из уцелевших в адском пепле войны,
сидит передо мной.
Записанное интервью, позволило мне воссоздать картину событий с
1941 по 1946 годы, участником которых не по доброй воле был Александр
Фёдорович Ершов.
Эти страшные свидетельства пронзают мое сердце
острой болью, обжигают сознание.
В сентябре 1941 года Саше Ершову шёл двадцать первый год, когда
его призвали на фронт. Краткий двухнедельный курс краснофлотца и он уже
бьёт вражескую армию под Севастополем. Страх и ужас войны матрос
Ершов хлебал полной мерой с самого начала службы.
- 22 февраля 1942 года теплоход «Грузия», в команде которого я служил
матросом, выполнял задание командования Черноморским флотом по
эвакуации раненых из Туапсе. Члены экипажа сознавали опасность операции,
ведь фашисты освещали специальными ракетами всё побережье. «Мины в
фарватере!» - команда, предвещающая смертельную опасность. Именно
такую команду подал сигнальщик «Грузии», когда на рассвете несколько
десятков фашистских «Ю-87» появились в небе. На корабль полетели бомбы.
Экипаж героически отражал атаки. Осколки оставляли рваные раны на
корпусе корабля. Вода «кипела» от взрывов. Моряки отчаянно боролись с
огнем, но спасти корабль было невозможно. Вода поступала в трюм через
пробоины у ватерлинии. Откачивать ее было нечем... Теплоход неумолимо
погружался в ледяную пучину. Экипаж вынужден был оставить корабль.
Живые и мёртвые оказались в холодной воде. Как мне удалось добраться до
берега даже поверить трудно. Мало нас тогда выплыло. Я прослыл среди
матросов «везунчиком».
Своим везением Александр Фёдорович объясняет и другой случай.
- Стоял я как-то на посту у входа на пирс. Смотрю, вражеский
самолёт летит. Мы так привыкли к ним, что даже страха не было. Сбросили с
5
него бомбу, думаю: «Точно моя». Лёг на причал, а она все ближе, ближе. Не
поверите, упала в нескольких метрах от меня. Как рванула, часть пирса
откололась и в воду, я с ней. В тот момент я понял выражение «вылезти
сухим из воды».
Крым для фашистов имел очень важное стратегическое значение, как
один из путей к нефти Кавказа, потому и не жалели средств для его
оккупации. Части Красной Армии героически оказывали сопротивление, но
силы были не равными. На стороне гитлеровцев организованность и хорошая
оснащённость оружием. По словам Александра Фёдоровича, их соединение
представляло собой человек 300, на всех только 40 винтовок.
- Говорили, что у фашистов есть пушка «Дора», привезённая из
Германии на трёх платформах. Линию обороны, которую мы держали,
расстреливали из крупнокалиберных зениток прямой наводкой.
Линия обороны Севастополя проходила по Приморскому бульвару, а
улицы города уже были заняты. Фашисты поливали огнём каждый клочок
земли. К этому времени у защитников Севастополя стали заканчиваться
боеприпасы.
- Прошёл слух, что ночью нас эвакуируют, надо только добраться до
Песочной бухты, где будут ждать подводные лодки. Это потом мы узнали,
что план эвакуации предусматривал вывоз только командного состава, - с
горечью вспоминает ветеран.
Молитва – то, что оставалось всегда с нами: «Господи, Иисус
Христос, сын Божий, спаси и сохрани нас!»
Узы плена.
К 1 июля 1942 года защитники города были вынуждены прекратить
сопротивление. Получив в бою контузию, матрос Черноморского флота
Ершов Александр Фёдорович в числе других ста тысяч солдат был взят в
плен.
6
-
Мой
плен
хлопкоочистительной
начался
фабрики,
в
городе
Джанкой.
ограждённой
На
фашистами
территории
колючей
проволокой, разместились несколько тысяч человек. Сидели на голой земле,
прямо под палящим крымским солнцем. Воды нам не давали, раз в день
кормили сырыми отрубями. После такой кормёжки все внутренности
выворачивало наизнанку. Жители города, желая облегчить нашу участь,
приносили еду и одежду, но охрана лагеря отгоняла их.
В первые дни неволи разум отказывался принимать трагедию моего
положения. Я вспоминал родной дом и мечтал о скором возвращении.
В доме Ершовых, в далёкой от Джанкоя деревне Бароновка
Терновского района Воронежской области, остались мать, отец, младшие
братья и сёстры. Многодетная семья Ершовых всегда слыла в деревне
дружной. А как иначе? Свой хлеб зарабатывали тяжёлым физическим
трудом, поэтому взаимовыручка и поддержка – основа семьи.
Саша родился 15 марта 1920 года (в паспорте потом сделают ошибку
и напишут 1922 года). В семье его отца – крестьянина Фёдора Фёдоровича –
росли пять дочерей и трое сыновей. Был у семьи свой надел земли, водили
скот, выращивали хлеб. В 30-ом объявили коллективизацию. В Бароновку,
где жили Ершовы, приехал уполномоченный, создал комитет бедноты, в
который вошли в основном лодыри да пьяницы. Они – то и «метили» дома
для раскулачивания. Не обошли стороной и хозяйство Ершовых. За отказ
вступить
в
колхоз
определили
твердое
задание,
в
котором
было
предусмотрено за 24 часа доставить на опись 500 кур, иначе – платить штраф
в размере 500 рублей. Не было на подворье Ершовых такого количества
птицы, а в карманах хозяина – ни гроша. Тогда объявили к торгам всё их
имущество. А это - сараи, рига, 240 стволов деревьев, которые собственными
руками на законно выделенной земле сажал Фёдор Фёдорович на постройку
домов сыновьям. Из избы вывезли: столы, стулья, подушки, даже таганы.
Прасковья Яковлевна, мать восьми детей, успела только чугун спрятать…
7
Саша закончил четыре класса начальной школы в родной деревне. О
дальнейшем образовании не думал, он старший сын и должен помогать
родителям. Нанимался в лесное хозяйство на посадку саженцев. В 1937 году
в районе работала экспедиция Ленинградского научно-исследовательского
института. Александра взяли в помощь почвоведам, по их заданию копал
ямы. Справлялся на удивленье всем быстро, за это ему не только платили
деньгами, но ещё и подкармливали. Угощенья Саша нёс младшей сестрёнке
Сашеньке, уж очень они любили друг друга. Будто незримая нить прошла
между братом и сестрой через всю жизнь, помогала им, спасала их.
Всю войну, изо дня в день мама повторяла: «Как там Сашка воюет на
море? На суше солдаты хоть за землю родную держаться. Санька, ты за брата
сегодня молилась?»
«Господи, Иисус Христос, сын Божий, спаси и сохрани его!» возносилась молитва сестры за любимого брата.
Через всю Европу в плен.
После Джанкоя начались мучительные месяцы этапа. От одного
лагеря к другому гнали пленных в западную Германию. Эта часть плена
особенно глубоко врезалась в память ветерана.
- Пешком шли целыми сутками. Раненых сажали на подводы человек
по 20, слабые держались за телеги. Перед маршем на целый день выдавали
по куску хлеба. Воды не давали. Случалось, что за день не встречали ни
одного колодца. Уже километров через двадцать начинали падать первые
пленные из-за физической усталости и стёртых ног. Только силой могли
заставить этих людей снова продолжать путь. Дальше было ещё хуже.
Замертво люди падали прямо под наши ноги, сваливались в канавы.
Фашисты били их палками, кричали, угрожали расстрелом. Тех, кто не мог
идти дальше, действительно расстреливали. Транспортировка поездом была
едва ли легче. Несмотря на время года и погоду нас везли в открытых
8
вагонах, стоя вплотную друг к другу. Сидеть или лежать было невозможно.
Люди так и умирали стоя. Из еды на весь день тот же кусок чёрного хлеба.
После Кировоградского пересыльного лагеря пленных привезли в
польский город Дрогобыш.
- В этом лагере находились около недели. Помню: декабрь месяц,
холод, грязь под ногами. Сам лагерь представлял собой свинарник, что уже
было хорошо из-за крыши над головой. Наутро, после прибытия в лагерь,
немцы отобрали человек двадцать, чтобы готовили пищу для пленных. Среди
«двадцатки счастливчиков» был и я. Еду варили прямо на костре в огромных
чанах. И пусть основной рацион состоял из мороженой картошки, но это дало
мне силы для жизни.
Дальнейший путь военнопленных на восток шёл по железной дороге.
- Погрузили в вагоны человек по 70 в каждом, на окнах решётки из
колючей проволоки. В немецких вагонах не было полок, поэтому лежать
было невозможно. Сидели на полу и то по очереди. В дороге давали хлеб и
воду. Свои физические потребности мы справляли через дверную щель во
время движения поезда, потому что немцы опасались выпускать нас на
остановках. Более трёх дней терпели мы ужасный запах, усталость и голод.
На станции прибытия построили в колонны и погнали в лагерь для
военнопленных Зенне или как я узнал потом stalag 326 (VI К).
На страшном пути неволи лагерь Зенне был первым стационарным
лагерем для военнопленных. Он начинался с «предварительного лагеря»:
приёмного и дезинсекционного отделений.
- Фашисты, которые принимали нас в лагере, брезгливо смотрели на
скелеты
обтянутые
кожей
сплошь
покрытые
вшами.
Прежде
чем
зарегистрировать, нас заставили раздеться, остригли, а одежду обработали
горячим воздухом. На каждых двух человек выдали по куску мыла и
полотенцу и приказали тщательно вымыться. Затем трёхнедельный карантин.
После предварительного заключения пленных разделили на группы человек
по 200. Каждая группа занимала барак и была изолирована колючей
9
проволокой в два ряда от других. Этот лагерь я запомнил ощущением
безнадёжности. Люди не общались друг с другом, голодные и больные
целыми днями лежали на деревянных полках. Ежедневно из барака уносили
мёртвых.
Серьёзным
испытанием
заболевание дизентерией. По
для
Александра
Фёдоровича
стало
словам ветерана, тогда он попрощался с
жизнью. Но судьба дала ещё один шанс, чтобы опять испытать его на
прочность.
Пленный Ершов прошёл медосмотр. Результат медосмотра – «годен
для работ» - определил на работу в горную промышленность.
«Господи, Иисус Христос, сын Божий, спаси и сохрани меня!» шептал пленный Ершов, отправляясь в неизвестность.
В лагере Дорнап.
Александр Фёдорович не мог вспомнить название следующего
лагеря военнопленных, пятый по счёту, из которого был направлен в
Рурскую область лагерь Дорнап. Пребывание в этом лагере военнопленных
было самым длительным, а потому самым запоминающимся.
- Кормили нас хорошо: по четыреста грамм хлеба три раза в день, а
ещё капуста или брюква. Немцы из обслуживающего персонала не
издевались над нами, даже жалели. Была на кухне немка, у которой сын
попал в наш плен. Поэтому она считала, помощь советским пленным
поможет её сыну и тайком, то хлеба больше даст, то супу добавит.
Не мог тогда знать Александр Фёдорович, что надежда на быструю
победу у фашистов исчезла, пленные стали важной составляющей немецкой
экономики. Поэтому условия содержания пленных-рабочих изменились в
лучшую сторону.
10
- В лагере Дорнап я работал в карьере бурильщиком – делал
углубления в породе. Потом немец закладывал взрывчатку в углубление и
взрывал. Дальше мы грузили осколки на тележку и везли на дробильную
машину, откуда готовое сырьё отправляли на цементный завод. Работа была
тяжёлая, от колодок ноги распухали в несколько раз по сравнению с
обычным размером. От физического истощения и болезней пленные
продолжали умирать. Помню, что хоронили покойников за лагерем в ямах,
предварительно раздев и завернув в бумагу.
-Александр Иванович, а не было ли у Вас мыслей о побеге?
- Как же не было. И не только мысли. Однажды, с моим товарищем
Сашкой Зайцевым, во время работы на кухне, решили бежать. Без всякого
плана и подготовки. Просто, как нам показалось, был подходящий момент:
время обеденное, немцы расслабились, лежат себе греются на солнышке.
Нагрузили в телегу картошки и под предлогом её перевозки вышли уже за
забор лагеря. Тут нас остановила наружная охрана. Нам повезло, что они
просто вернули нас назад. Уже после неудачного побега меня страх взял.
Ведь мы не знали даже в какую сторону идти. Поэтому, когда Зайцев
предложил мне новый побег, я отказался: «Я и тебя подведу, и сам погибну».
А друг мой сбежал. На прощанье адрес написал карандашом на клочке
бумаги. Немцы только к вечеру его хватились, да не догонишь. Рассвирепели
гады фашисты, стали над нами издеваться. Особенно лютовал «глухой»
немец: построил пленных нашего барака, стал гонять вокруг здания. А много
ли надо измождённым людям, пленные падали в беспамятстве. Потом
учинили досмотр личных вещей, у меня нашли записку с адресом. Били меня
за неё крепко и убили бы, если бы не охранник по имени Махмуд, из
предателей он был. Да и спас он меня из желания выслужиться, сказал, что
работник я хороший, сильный. Вот такие воспоминания у меня о побеге. А
адрес Зайцева я не запомнил. После войны часто сожалел, что не могу узнать
о его судьбе.
11
- Молюсь о нём как о живом: «Господи, Иисус Христос, сын Божий,
спаси и сохрани его!»
Освобождение.
- К весне 1945 года стали доходить слухи об успехах Советских
войск. Хорошие новости приносил наш товарищ, который работал на кухне.
По отдельным фразам, интонациям он понимал, что фашисты нервничают, не
знают, что с нами делать. Нас перестали гонять на работу – это было
хорошим знаком. А потом, совсем близко услышали канонаду орудий.
Освобождение от плена навсегда для меня останется самым главным
праздником в жизни. Во всех подробностях я запомнил 15 апреля 1945 года:
и как светило солнце, и как пели птицы и как мы из последних сил, но с
радостью пошли в город Целле, куда указали освободители. В пути голодные
люди часто подвергали разграблению хозяйства немецких бюргеров: ломали
двери амбаров, всё съедобное рассовывали по карманам и за пазуху. Но
немецкое население не только не смело оказывать сопротивление, но и
всячески старалось угодить нам: кормили, предоставляли ночлег.
Пересыльной лагерь, куда попал рядовой Ершов, находился за
городом. Он был лагерем для русских солдат, побывавших в плену.
- Проволока ограждений была растоптана американскими танками.
Бараки перегорожены досками. На улицах горели костры: готовили пищу.
Бывшие пленники катались на велосипедах и мотоциклах. Мужской пол был
в основном пьяный.
По словам Александра Фёдоровича в городе Целле бывшие
военнопленные находились около месяца. За это время, по выражению
ветерана, он «набрал тела».
В конце мая американцы сформировали из бывших пленных эшелон,
довезли до границы и передали их представителям СССР. Всем сердцем
12
стремились советские солдаты на Родину. Но родная сторона приняла
бывших
военнопленных
насторожено.
После
тщательной
проверки
компетентными органами рядовой Ершов отправился служить в 89
стрелковый полк. До сентября прошёл подготовку, а затем в составе полка
был направлен на восстановление шахты в городе Тула, на которой работал
целый год. За хорошую работу был награждён отпуском домой, где и
остался.
На
вопрос:
«Почему
его
не
арестовали
за
самовольное
невозвращение в часть, ведь и за меньшую провинность могли сослать в
лагерь теперь уже советский?», наш герой отшутился: «Я везунчик».
- А ещё я всю жизнь молюсь: «Господи, Иисус Христос, сын Божий,
спаси и сохрани всех нас, вразуми и наставь на путь истинный!»
Заключение.
Своё интервью я назвала «Это мы, Господи!» потому, что в этом
обращении к Всевышнему слышится голос-стон измученного пленом
человека: «Я готов к смерти, к тому, чтобы быть принятыми Тобой, Господи.
Я прошёл все круги ада, но свой крест нёс до конца, не потерял в себе
человеческое». Таким я увидела Ершова А.Ф.: не сломленным, полным
желания жить.
Колхоз принимал всех вернувшихся с фронта. Работы - непочатый
край. Требовались плугочисты, сеяльщики, молотильщики, - и Ершов именно
с этого начал свою послевоенную трудовую биографию.
Только вот
мыслимо ли было прокормить четверых детей, если за день работы выдавали
300 граммов хлеба и 200 грамм зёрен кукурузы? И он решил стать
заготовителем. Собирал государству с частных подворий шерсть, яйца, кожу
животных.
Плен напомнил Александру Фёдоровичу о себе уже после войны, в
60-е годы. Из желания мести односельчанин ветерана написал донос, в
котором поставил под сомнение поведение Ершова в лагере для
13
военнопленных. В пасквиле говорилось, что Ершов А.Ф. был пособником
фашистов, потому и выжил в плену. И вновь были проверки, дознания. И
вновь наш герой был в плену человеческой непорядочности.
Я почувствовала боль, с которой пожилой человек рассказывает этот
эпизод из жизни. «Мне скрывать нечего, моя совесть чиста» - заключил он.
После описанного события Александр Фёдорович ушёл работать егерем,
чтобы быть подальше от людской подлости во всех проявлениях. Сорок лет
берёг наш Савальский лес.
- Я занимался не только ведением охотничьего хозяйства, но и
подкормкой лесных обитателей, вёл учёт косуль, оленей, кабанов. В
кормушки разносил заранее заготовленные зерноотходы, корнеплоды, сено.
Но главное – я оберегал лесное богатство от браконьеров.
Александр Фёдорович и сегодня ведёт активный образ жизни. На
прощанье показывает мне корзины, которые сам плетёт.
-Вы грибы любите? - спрашивает ветеран и продолжает: А я
известный «гриболов» во всей округе.
«Господи, Иисус Христос, сын Божий, спаси и сохрани его, дай
ему долгих лет жизни!» - прошу я в своих молитвах.
Послесловие, как последействие.
Окончено интервью, пришла пора осмысления всего услышанного
мною. Отправляясь в деревню Бароновка на встречу к ветерану, я находилась
в состоянии предвосхищения какой-то необыкновенной истории леденящей
кровь, заставляющей замирать от страха. Не случилось. Александр
Фёдорович не раз повторил, что ничего необычного, героического с ним не
происходило. Он был один из многих, кто попал в горнило войны.
В первые часы после интервью, да что там часы, дни, я ощущала не
то чтобы разочарование, вернее сказать - растерянность. У меня, скорее,
появилось больше вопросов, чем ответов на них.
14
Я не могла понять, почему ветеран из раза в раз повторяет одно и то
же, как будто заученное много лет назад наизусть. Позже я передала вопросы
в письменном виде через дочь и вновь получила похожие ответы, ни слова
сверх сказанного, ни единого дополнительного факта. Почему? После долгих
раздумий я сделала для себя выводы.
Человеческая память – механизм, который защищает нас от всего, что
может разрушить психику, а потому со временем горе притупляется и
видится не таким ужасным. Я думаю, что память Александра Фёдоровича с
годами стала избирательной.
Теперь мне не кажется случайным ответ на мою просьбу рассказать
об участии в Великой Отечественной войне: «Да что рассказывать, ничего
хорошего не было». Тогда я сочла эти слова в контексте «война – это
лишения, горе, смерть», сейчас понимаю иначе. Вновь прокручиваю
аудиозапись интервью, ну как я могла не заметить интонации, с которой
ветеран говорит это предложение. Он как будто извиняется за то, что не был
героем и не может рассказать о своих подвигах. Такое поведение
навязывалось политикой Сталина, который, как известно, относился к
военнопленным как к предателям. Только в наше время
военнопленные
уравнены в льготах с ветеранами войны и признаны обществом героями
антифашистского сопротивления.
А ещё надо помнить, что Александр Фёдорович прошёл не только
через жернова фашистского плена, но и через советскую машину тотальной
подозрительности. Когда одно неверное слово, высказанная мысль могли
стать причиной ареста. Поэтому рассказ о войне звучит как заученная
легенда, в которой лишних слов быть не может.
Моя исследовательская работа построена на воспоминаниях ветерана
войны Ершова Александра Фёдоровича, его личном архиве. Я поняла, чтобы
составить полную картину плена Александра Фёдоровича Ершова,
мне
необходимо продолжить сбор информации из официальных источников:
военных архивов, музея лагеря военнопленных Зенне.
15
Я
надеюсь,
что
личная
карточка
военнопленного
Ершова
сохранилась. Из неё можно было бы узнать даты прибытия в лагерь и
выбытия из него, номер военнопленного, который, как известно, заменял все
документы. Руководствуясь этими мыслями, я написала письмо в Центр
документации stalag 326 на
сожалению,
ответа
не
e - Mail: stalag326@aol.com. К большому
последовало.
Думаю,
необходимо
сделать
официальный запрос. Также мне стало известно, что большая часть
документации о пленных фашистских лагерей поступила в государственный
архив города Псков, куда также необходимо обратиться.
Приступая к работе, я ставила перед собой одну из задач – понять и
почувствовать ту войну, которая выпала на долю моих прадедов.
Воспоминания Александра Фёдоровича помогли мне осознать многие
события того грозного времени, они стали для меня более зримыми. Под
влиянием его рассказов менялись мои представления о военной поре,
дыхание которой я ощутила на себе.
Проходят годы. Далеко позади остались тяготы военного времени. Но
не померкла слава, добытая в сражениях. Она живет в народной памяти. Как
эстафета передается
из поколения в поколение. Мы, молодёжь 21 века,
принимаем память об этом народном подвиге. Как много
должны тем, кто
защитил нас от коричневой чумы! Хотя бы своей памятью.
Неугасима память поколений,
И память тех, кого мы свято чтим.
Давайте, люди, встанем на мгновенье,
И в скорби постоим и помолчим.
16
Источниковая база.
1. Воспоминания ветерана Отечественной войны Ершова А.Ф.
2. Фотографии и документы из личного архива
3. На обложке фотография с сайта http://forum.fraza.ua/read.
17
ПРИЛОЖЕНИЕ.
Фото. Краснофлотец Ершов А.Ф., 1941 год.
Фото. Ветеран Великой Отечественной войны Ершов А.Ф., 2012 год.
18
Фото. Военный билет Ершова А.Ф., 1стр.
Фото. Военный билет Ершова А.Ф., 4-5стр.
19
Фото. Справка о контузии, полученной Ершовым А.Ф.
в боях за Севастополь.
Фото. Ершов А.Ф. в форме егеря, 70-е годы
20
Фото. Интервью с ветераном Ершовым А.Ф., январь 2012года
(на снимке с ветераном: Миловидова О.В., Блинова Е.)
Фото. Ершов А.Ф. на пороге своего дома.
21