1299422173_Статья_Белая

Белая Е.Н., Сушкова Д.А.
ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ВНУТРЕННЕЙ
ФОРМЫ ФРАНЦУЗСКИХ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ
С СЕМАНТИКОЙ «МУЖЧИНА»
Лингвокультурологический аспект исследования – это есть
выявление и описание синергетической по своей сути корреляции между
«языком» культуры и семантикой фразеологических единиц. А его цель –
постичь живые культурно значимые смыслы единиц фразеологии.
Известно, что культура и язык – это формы сознания, отображающие
деятельность человека. Е.Ф. Тарасов отмечает, что язык включен в
культуру, так как «тело» знака (означающее) является культурным
предметом, в форме которого опредмечена языковая и коммуникативная
способность человека, значение знака – это также культурное образование,
которое возникает только в человеческой деятельности. Культура
включена в язык, поскольку вся она смоделирована в тексте [Тарасов,
1994: 109]. Согласно В.Г. Гаку, сам язык следует признать элементом
культуры, причем одним из важнейших, он создан определенным
человеческим обществом [Гак, 1998]. Между культурой и языком
существуют сложные взаимосвязи, опосредуемые целым комплексом
социально наследуемых знаний и отношений, запечатленных в семантике
слов и выражений. Образ мужчины запечатлен прежде всего в идиомах и
паремиях.
Фразеологический
фонд
языка,
по
признаниям
многих
исследователей, в наибольшей степени отражает обусловленные
национальной культурой особенности мировосприятия его носителей. По
мнению В.А. Масловой, «культурная информация хранится во внутренней
форме фразеологических единиц, которая, являясь
образным
представлением о мире, придает фразеологизму культурно-национальный
колорит» [Маслова, 2001: 82]. Согласно В.Г. Гаку, во внутренней форме
фразеологизма могут присутствовать компоненты, символическое
осмысление которых непосредственно принадлежит «области культуры», а
не языку и поэтому такие компоненты фразеологизмов воспринимаются в
их внутренней форме на основе культурных коннотаций [Гак, 1999].
Фразеологизмы как явление языка требуют культурной
интерпретации, в которой можно выделить несколько уровней. Первый
уровень - восприятие образа фразеологических единиц, его соотнесение с
кодами культуры, теми источниками (человек, его тело, вещи, природа),
которые явились предметами переосмыслениями в культуре и образовали
систему кодов. В энциклопедических словарях код определяется как
совокупность знаков (символов) и система определенных правил, при
помощи которых информация может быть представлена (закодирована) в
виде набора из таких символов для передачи, обработки и хранения
(запоминания). Правила, регулирующие код, устанавливаются по
соглашению между носителями одной и той же культуры. Существуют
различные виды кодов, в том числе интересующие нас коды культуры.
Согласно В.Н. Телия, код культуры – это таксономический субстрат ее
текстов. Этот субстрат представляет собой совокупность окультуренных
представлений о картине мира того или иного социума – о входящих в нее
природных объектах, артефактах, явлениях, ментофактах и присущих этим
сущностям
их
пространственно-временных
или
качественноколичественных измерений [Телия, 1999: 20]. По мнению В.В. Красных,
код культуры есть сетка, которую культура «набрасывает» на окружающий
мир, членит, категоризирует, структурирует и оценивает его [Красных,
2003: 297]. В настоящем исследовании код культуры определяется как
совокупность знаков, символов и их комбинаций, которая
категоризируется в картине мира того или иного социума.
Следует отметить, что само существование кодов культуры как
феномена является универсальным по своей природе. Однако удельный
вес каждого кода в определенной культуре всегда национально
детерминирован и обусловливается конкретной культурой. Мы
рассматриваем те коды культуры, которые соотносятся с архетипическими
представлениями, так как именно в них зафиксированы «наивные»
представления о мироздании. К главным кодам культуры будем относить
соматический, биоморфный, предметный, цветовой, гастрономический,
мифологический.
Соматический код культуры является наиболее древним.
Носителем соматического кода культуры выступает тело человека в целом.
Во Французско-русском фразеологическом словаре под редакцией Я.И.
Рецкера есть ряд устойчивых словосочетаний с семантикой мужчины,
внутренняя форма которых содержит соматизмы “bouche” (home fort en
bouche), “menton” (menton bleu), “sang” (buveur de sang).
Особенно много фразеологических единиц с семантикой мужчины, в
образном основании которых содержится соматизм «coeur” , например,
coeur double, amant de coeur, bourreau des coeurs, casseur de coeurs, joli
coeur, homme de сoeur. В истории французской культуры ассоциации слова
coeur изменялись. Как отмечает В.Г. Гак, в Средние века сердце было
символом силы духа, военной храбрости: homme de сoeur (мужественный
человек), coeur de lion (храбрый, мужественный человек). Начиная с XIV
века происходит важный культурный поворот – от эпопей к рыцарским
романам, лирической поэзии, «сердце» становится символом чувств, любви,
что отражается во фразеологических единицах, например, casseur de coeurs,
bourreau des coeur (сердцеед) [Гак, 1999:264].
Биоморфный код культуры связан с живыми существами,
населяющими окружающий мир. Данный код культуры отражает
представления человека о мире животных и растений. Биоморфный код
связан в первую очередь с бытующими стереотипами восприятия и оценки
животных и растений. По мнению В.В. Красных, стереотип есть
некоторая структура ментально-лингвального комплекса, формируемая
инвариантной совокупностью валентных связей, приписываемых данной
единице и репрезентирующих образ-представление феномена, стоящего за
данной единицей, в его (образа-представления) национально-культурной
маркированности при определенной предсказуемости направленных
ассоциативных связей (векторов ассоциаций) [Красных, 2003: 232]. Так,
во французской лингвокультуре внутренняя форма фразеологических
единиц с семантикой мужчины содержит зооморфизмы “cheval” (cheval de
bât, cheval de retour), “chien”(chien du regiment, chien de la maison), “coq”
(amoureux comme un coq). Из перечисленных нами примеров, особый
интерес представляет ФЕ amoureux comme un coq (влюбленный как петух).
Во французской культуре очень популярен петух. Во многих французских
ФЕ подчеркивается гордость петуха (fier comme un coq), его превосходство
над другими (coq du village). Кроме того, слово «петух»
переосмысливается как сердцеед (un bon coq, amoureux comme un coq).
Лишь в очень небольшой степени он переосмысливается как драчун,
причем отношение ко всем его качествам в общем-то положительное (être
hârdi comme un coq sur son fumier). В русской лингвокультуре слово
«петух» воспринимается в первую очередь как «драчун», «забияка».
Фразеологическая единица amoureux comme un moineau обозначает
непостоянный, ветреный человек. Видимо, слово «воробей» в данной
лингвокультуре ассоциируется с непостоянством, ветреностью.
Кроме того, во французском фразеологическом фонде есть
выражение со словом «артишок», например, coeur d’artichaut (ветреник,
влюбчивый). Артишок - это растение, которое нетипично для русской
культуры.
Анализ устойчивых словосочетаний
во
французской
лингвокультуре проливает свет на этническую логику, предопределяющую
особенности языковой картины мира. Характерологические черты,
присущие этой картине мира, запечатленные во фразеологических
единицах, вносят в репрезентации эмоции страха и смерти культурноязыковую специфику.
Внутренняя форма некоторых французских фразеологических
единиц с семантикой мужчины содержит гастрономический код, к
которому относятся продукты питания, несущие в дополнение к своим
природным свойствам функционально значимые для культуры смыслы.
Так, например, во французских фразеологических единицах с семантикой
мужчины содержатся такие слова, как «хлеб», «суп», «молоко»: chercheur
de pain (нищий), soupe au lait (вспыльчивый человек)
В отличие от русского языка, во французском есть ряд ФЕ с
семантикой мужчины, внутренняя форма которых содержит цветовой
код. Следует отметить, что французские цветовые прилагательные имеют
широкий круг переносных значений и больше, чем русские соответствия,
используются во фразеологии. Например, vert gallant. Согласно точки
зрения А.Г. Назаряна, в истории Франции прозвище vert galant было дано
Генриху IV за его пристрастие к слабому полу [Назарян, 1978: 82]. В.Г.
Гак замечает, что зрительные впечатления являются для французского
языка первоплановыми. Нередко характеристика во французском языке
дается через зрительные впечатления, в частности через обозначения
цвета, в то время как в русском языке переосмыслению подвергаются
прилагательные, связанные с другими органами чувств [Гак, 2000].
Предметный код культуры связан с предметами, заполняющими
пространство и принадлежащими окружающему миру. Предметный код
обслуживает метрически-эталонную сферу окультуренного человеком
мира [Красных, 2003: 305]. Во французском языке есть фразеологические
единицы с семантикой мужчины, в образном основании которых
содержатся слова «сумка» (homme au sac), «платье» (homme de robe),
«воротник» (col bleu, col blanc).
Религиозно-духовный код связан с совокупностью религиознонравственных
установок
и
представлений,
с
религиозными
представлениями о чем-либо.
Во французском языке есть выражения, внутренняя форма которых
содержит слова «бог», «церковь», например, homme de Dieu, homme
d’Eglise (священник, набожный, благочестивый человек).
К мифологическому коду принадлежит так называемая вторичная
реальность, которая является неотъемлемым элементом культурного
пространства (черти, ангелы, ведьмы). Они бытуют в культуре как
персонажи или элементы фольклора, обладают определенными
стереотипами. Например, черт – антропоморфное существо. Он вездесущ и
в народных верованиях постоянно вмешивается в жизнь людей, причиняет
им мелкие неприятности, провоцирует на плохие действия. Во
французском фразеологическом фонде есть выражения со словом diable
(черт), Satan (сатана), например, un méchant diable (злыдень, зловредный
человек), suppôt de Satan (злодей, черная душа).
Второй уровень - восприятие фразеологической единицы
осуществляется сквозь призму базового культурного знания человека,
которое основано на архетипических формах осознания и моделирования
мира. Согласно В.Н. Телия, окультуренное мировидение, запечатленное в
образных основаниях фразеологических единиц, не только оставило в них
свои следы в виде культурно маркированных компонентов, но что
последние, непосредственным образом сохраняя референцию к области
культуры, придают фразеологизмам способность выполнять роль знаков
«языка» культуры [Телия, 2004: 434-435].
Репертуар источников окультуренного мировидения, запечатленный
«обычным» языком, многообразен - это и древнейшие пласты культуры, в
недрах которых вызревали перцептивно воспринимаемые человеком
ориентационные «модели» мироздания, представления о нем,
отображенные в мифах, ритуалах, в библейских слоях культуры, в
фольклоре, в литературных текстах разных эпох и жанров, в исторических
трудах и т.д.
Богатейший материал для интерпретации фразеологических единиц
с семантикой «мужчина» в контексте культуры дают исторические
памятники. Фразеологическая единица gibier de Cayenne (букв.: дичь
Кайенны) означает «вор, убийца, злодей». Согласно Французско-русскому
лингвострановедческому словарю по фразеологии Б.Т. Хайитова, Кайенна
– административный центр «заморского департамента», Французской
Гвианы, расположенный на восточном берегу устья одноименной реки. В
прошлом преступников Франции ссылали в Кайенну [Хайитов, 1997: 11].
Большой интерес представляет фразеологическая единица ahri
(abruti) de Chaillot (букв.: изумленный из Шайо), которая означает
«неотесанный
болван».
Согласно
Французско-русскому
лингвострановедческому словарю по фразеологии Б.Т. Хайитова, Шайо –
название бывшей деревни на берегу Сены. Она находилась в
непосредственной близости от Парижа и долгое время оставалась вне его
черты. С 1784 года при Людовике XVI Шайо входил в черту столицы. По
рассказам, в один прекрасный день жители Шайо были «ошеломлены»,
узнав о том, что они уже парижане [Хайитов, 1997: 11].
Следующим источником культурной интерпретации являются
литературно-публицистические слои, проявляющиеся во фразеологизмах
в виде цитаций, реминисценций, аллюзий. По мнению В.Н. Телия, эти
дискурсы во многом оказываются вторичными по отношению ко всем
перечисленным ее слоям: в них вербально акцентируются «корневые»
формы осознания мира [Телия, 2009: 1123]. Например, фразеологическая
единица paysan du Danube (букв.: дунайский крестьянин) означает
«грубый, неотесанный человек, который говорит что попало». Выражение
образовано от названия басни Лафонтена. Выражение monsieur Dimanche
(букв.: господин Воскресенье) означает «портной». Согласно Французскорусскому лингвострановедческому словарю по фразеологии
Б.Т.
Хайитова, данная фразеологическая единица образована от имени
персонажа комедии Мольера «Дон Жуан» [Хайитов, 1997: 15].
Третий уровень интерпретации фразеологических единиц связан с
определением той роли, которую приобретает данный языковой знак в
ходе восприятия и описания мира; это - «симболарий культуры» (термин,
введенный В.Н. Телия). Согласно В.Н. Телия, симболарий культуры –
совокупность знаков, означающими которых служат таксоны того или
иного ее кода, а означаемые обладают «культурной семантикой» (термин,
введенный Н.И. Толстым и С.М. Толстой 1993) [Телия, 1999: 21]. Для
симболария культуры характерны символы, эталоны, сложившиеся как на
основе ее базовых форм, так и
письменных источников разных
исторических эпох, стилей, жанров.
Важным источником культурной интерпретации является система
образов-эталонов, запечатленных в «ходячих», устойчивых сравнениях.
По мнению В.Н. Телия, эталон – это «характерологически образная
подмена свойства человека или предмета какой-либо реалией – персоной,
вещью, животным, которые становятся знаком доминирующего в них, с
точки зрения обиходно-культурного опыта, свойства» [Телия, 1996: 242].
Согласно В.А. Масловой, эталон – это сущность, измеряющая свойства и
качества предметов, явлений, объектов [Маслова, 2001: 44]. Реалия,
выступающая в функции эталона, становится таксоном культуры, так как
она говорит не о мире, но об «окультуренном» мировидении. В роли
эталона выступают устойчивые сравнения, которые являются одним из
ярких образных средств, способных дать ключ к разгадке национального
сознания. Например, во фразеологическом фонде французского языка есть
достаточное количество фразеологических единиц с семантикой
характеристики мужчины, например, ignorant comme une carpe
(невежественный как карп), ignorant comme un âne (невежественный как
осел), ignorant comme une cruche (невежественный как кувшин), ignorant
comme un pot (невежественный как горшок), bavard comme une pie
(болтливый как сорока), capricieux comme une femme (капризный как
женщина). Из рассматриваемых нами выражений особое внимание
привлекают устойчивые сочетания с предметными сравнениями, мало
говорящими русскому воображению ignorant comme une cruche
(невежественный как кувшин), ignorant comme un pot (невежественный как
горшок). Именно такие фразеологические единицы и отражают
национально-культурную специфику языка.
Итак, лингвокультурологический анализ позволил выявить и описать
культурно-значимые смыслы фразеологических единиц с семантикой
«мужчина». Описание культурно-смысловых слоев, которые в явном или
опосредованном виде выражены в образном основании фразеологических
единиц, осуществлялось
через коды культуры,
содержащиеся во
внутренней форме фразеологических единиц, исторические памятники,
дающие богатейший материал для интерпретации фразеологических
единиц с семантикой «мужчина» в контексте культуры, литературные
слои, проявляющиеся во фразеологических единицах и симболарий
культуры – характерные для нее эталоны, сложившиеся на основе
различных источников разных исторических эпох, стилей, жанров.
Литература
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
Гак В.Г. Асимметрия в лингвострановедении //В.Г. Языковые преобразования. –
М.: Языки русской культуры, 1998.
Гак В.Г. Национально-культурная специфика меронимических фразеологизмов //
Фразеология в контексте культуры. – М.: Языки русской культуры, 1999. – С.
260 -265.
Красных В.В. «Свой среди чужих» : миф или реальность? – М.: Гнозис, 2003.
Маслова В.А. Лингвокультурология. – М.: «Академия», 2001.
Назарян А.Г. Идиоматические выражения французского языка. М.: Просвещение,
1978.
Тарасов Е.Ф. Язык и культура: методологические проблемы // Язык. Культура.
Этнос. – М.: Наука, 1994. –С. 105-113.
Телия
В.Н.
Русская
фразеология.
Семантический,
прагматический,
лингвокультурологический аспекты. – М.: Языки русской культуры, 1996.
Телия В.Н. Глубинно-смысловые пласты культуры и ее симболарий // Язык и
действительность. Сб.науч. ст. памяти В.Г. Гака под ред. В.Д. Мазо. – М.:
ЛЕНАНД, 2007. – С. 433-441.
Французско-русский фразеологический словарь под ред. Я.И. Рецкера. – М.:
Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1963.
Хайитов Б.Т. Французско-русский лингвокультурологический словарь по
фразеологии. – М.: Московский лицей, 1997.