реферат -

Администрация Чернушинского района
Районное общество «Краевед»
Районная краеведческая конференция «Чернушинский район в годы
Великой Отечественной войны: люди и судьбы»
Жизнь эвакуированных московских
школьников в Рябках
Выполнила: Воложанинова Т., уч-ся
11 кл. МОУ «Рябковская СОШ»
Руководитель: учитель МОУ «Рябковская
СОШ» Андрианова В.Ф.
2010 год
В суровые дни Великой Отечественной войны правительство страны
эвакуировало детей из мест фронтовой и прифронтовой полосы. В Чернушинском
районе было организовано 24 интерната для московских и ленинградских детей.
В наше село Рябки были определены дети из Москворецкого района города
Москвы. Согласно отчетам на 1 января 1943 года в интернате числилось 112
детей: до 3-х лет – 2 человека, с 3-х до 7лет – 4 человека, с 8 до 15 лет – 33
человека и старше 15 лет – 66 человек. Первые эвакуированные прибыли в Рябки
в ноябре 1941 года. Вот как об этом вспоминала позже одна из этих детей
Рустелла Попова: « Приехали мы на станцию Чернушка 14 ноября. Здесь была
уже настоящая зима! Сугробы кругом и белым-бело от снега. Это показалось так
странно: ведь в поезд мы садились, когда еще не было никаких признаков зимы. К
нашей встрече колхозы Чернушинского района подготовились очень хорошо.
Ребятам были даны шубы, полушубки, теплые платки, шапки, варежки. Нас
усадили в сани, укутали и повезли к месту назначения. Эта необыкновенно
теплая встреча заставила нас приободриться, повеселеть». Надо сказать, что для
уныния и взрослых, и детей были причины. И одна из них это то, что никто не
был готов к холодной уральской зиме. Вспоминает воспитательница
Е.И.Клоницкая: «Первого июля мне было предложено выехать с группой ребят
нашей школы в Рязанскую область. На сборы дали 2 часа и сказали, что мы едем
в летние лагеря. Никаких хозяйственных принадлежностей и теплых вещей мы не
взяли: ведь мы ехали в лагерь. Денег дали только на питание детей в течение пяти
дней». В селах Рязанской области московские школьники прожили все лето. В
середине октября, когда фронт стал приближаться к Рязанщине, детей было
решено вывезти в Пермскую область.
Их было 85 человек мальчиков и девочек разных возрастов, первыми
прибывшими в Рябки. По итогам 1942-1943года в интернате числилось уже 98
человек. С эвакуированными детьми прибыли 5 воспитателей. К детям была
прикреплена одна медсестра из Рябковской больницы. Эвакуированных
разместили в трех отдельно стоящих домах. Сельский клуб служил им столовой,
где проводились так же обязательные политинформации, собрания, концерты.
Вот как вспоминала о первых днях в Рябках воспитательница Ольга Степановна
Мыльникова: «Вопрос о бытовом самообслуживании встал в первый же день
нашего приезда в Рябки, так как не все дети умели обходиться без помощи
взрослых. Для лучшего самообслуживания были составлены списки дежурных по
спальням, в кухне, во дворе, в столовой. Составили и обязанности дежурных, все
это обсудили на собрании. Но оказалось не достаточно сказать, а надо было еще и
научить, как колоть и пилить дрова, как топить печь, подметать и чисто мыть пол,
носить и выливать воду в бак и ведра, не брызгая и не разливая ее по полу.
Пришлось учить детей аккуратно заправлять постель, содержать в чистоте и
порядке свои личные вещи и вещи общего пользования. Нужно было научить их
штопать чулки, пришивать пуговицы, чинить и гладить белье. Все это дети
должны были делать самостоятельно».
Несмотря на то, что ребята прибыли в село во время учебной четверти, в
школу они пошли только через две недели карантина. Вспоминает Рустелла
Попова: «Так как первая четверть учебного года для нас почти пропала, то в
школе и интернате проводились дополнительные занятия по ликвидации
отставания. Ребята так же помогали друг другу и иногда часами занимались с
отстающими товарищами. Когда временно не работала электростанция, и в
общежитиях не было света, ребята уходили помогать отстающим в школу, где
горели керосиновые лампы. Каникул зимой и весной тогда не было, но начинали
учиться позже, а заканчивали учебный год раньше, так как ребята были
серьезными помощниками в сельскохозяйственных работах». По итогам первого
года успеваемость московских школьников составила 98%, а шестеро
выпускников из восьми окончили школу на «хорошо» и «отлично». Лозунгом
московских ребят были слова: «Лучший подарок для нашей Родины, интерната,
родителей – это самоотверженный труд в учении, в овладении знаниями,
самоотверженный труд на колхозных полях, активное участие в общественной
жизни. Это наша посильная помощь фронту». В одном из отчетов интерната
читаем: «В то время, когда отцы и братья героически сражаются на фронте, а
матери самоотверженно трудятся в тылу, дети продолжают учиться, овладевать
знаниями, чтобы в нужный момент заменить старших товарищей. Каковы же
наши итоги? Соответствуют ли они духу военного времени? Да! Соответствуют.
Наш коллектив, в своем подавляющем большинстве, работал самоотверженно,
проявляя во всем: и в учебе, и общественной жизни самое горячее, самое
активное участие. По итогам 1942/1943 учебного года из 98 учащихся успевает
96, из них 31 отлично и 38 на «4» и «5", двое оставлены на осень по русскому
языку». Надо добавить, что в этом же году 14 воспитанников интерната
закончили Рябковскую среднюю школу, 11 из них на «отлично».
Не только учебой были заняты ребята. Они действительно вели активный
образ жизни: регулярно выходила стенгазета, где они хвалили своих товарищей за
хорошие дела и успехи, здесь же помещали стишки, высмеивая свои недостатки.
В одном из отчетов интерната написано: «В течение зимы и лета (1941/1942 уч.
год) поставлено 6 вечеров художественной самодеятельности с политическими
докладами для населения села Рябки. Четыре воспитателя вместе с
комсомольцами вели систематическую политико-массовую работу в колхозах
Рябковского сельского совета». Вечера проводились и внутри интернатского
коллектива. По воспоминаниям ребят они проходили оживленно и весело.
Воспитатель О.С. Мыльникова писала: «Должной проблемой для всех
воспитателей являлась организация досуга, особенно в зимнее время, когда
неделями мы сидели без света. Тогда длинные, зимние вечера заполнялись
ответами на интересующие ребят вопросы, беседами на различные темы. Целую
серию вопросов по астрономии мы отсылали в Государственный
Астрономический институт им. Штенберга и получали на них исчерпывающие
ответы. Иногда, по воскресеньям, устраивались доклады на исторические темы,
проводили коллективное чтение книг, играли в различные игры».
Эвакуированные дети были радушно встречены в Рябковской школе, и уже
вскоре не отделяли себя от классных коллективов, где им пришлось учиться.
Вспоминает ученица 4-го класса Рита Шепелева: «Мы с нетерпением ждали
праздника 1 Мая. Я и другие девочки из нашего класса, любили попеть и
поплясать, и поэтому с увлечением готовились к концерту, разучивали со своим
классом новые песни и танцы. Костюмы мы готовили сами и с большим усердием
старались подобрать краски».
Живя глубоко в тылу, ребята жадно слушали известия с фронта. Интернат
получал несколько газет: «Комсомольскую правду», «Пионерскую правду»,
областную и районную. Газеты подшивались и лежали на специальном столике в
столовой. Ежедневно за завтраком и обедом ученик 9-го класса Сема Швец
сообщал сводки Информбюро. Неудивительно, что и интернатские ребята
участвовали в акциях по сбору денег и подарков на фронт. Дети сами пекли
печенье, вышивали кисеты, куда насыпали табак и вместе с письмами отправляли
на фронт бойцам. 9 января 1943 года в газете «Красное Предуралье» была
напечатана заметка под заголовком «Коллектив сотрудников интерната –
фронту», в которой говорилось: «…следуя примеру тамбовских и саратовских
колхозников, сотрудники Рябковского интерната организовали сбор средств на
постройку боевых самолетов. Они внесли 3415 рублей наличными и приобрели
облигаций на 3225 рублей».
Не голодали московские школьники на новом месте, но и не хотели быть
просто иждивенцами в такое сложное для страны время. Поэтому старшие
учащиеся были прикреплены к разным колхозам Рябковского сельсовета, где они
работали все лето на прополке, скирдовании сена и уборке урожая наравне со
взрослыми колхозниками. А младшие ребята трудились на своем собственном,
специально им выделенном участке земли площадью 4,3 га, где выращивали
овощи для своей столовой. В своем отчете за 1942 год, заведующая интернатом
Анна Федоровна Попова писала: «За время пребывания в интернате, дети
получили различные навыки сельскохозяйственного труда. За лето прошлого года
силами воспитанников оказана большая помощь колхозам. Выработано 2,5
тысячи трудодней. Впервые силами воспитанников выращен богатый урожай
сахарной свеклы».
Почти два с половиной года жили в Рябках московские школьники.
Старшеклассники, окончив школу, как в мирное время устраивали свое будущее.
Из воспоминаний Рустеллы Поповой: «Очень волнующим был выпускной вечер.
Были песни, задушевные беседы, очень теплое прощание со школой. На
следующий же день состоялись проводы в армию выпускников-мальчиков.
Некоторые из них не дожили до победы. Многого тогда не хватало в школе, но
нам дали такие знания, что большинство выпускников поступили в ВУЗы».
Не о всех эвакуированных и их дальнейшей судьбе нам известно. Но мы
знаем, как сложилась судьба тех, кто в 1942 и 1943 годах получил аттестаты
Рябковской школы, закончив ее на «отлично»:
Мартьянова Евгения – окончила Московский пединститут (историк), с 1969
года – старший научный сотрудник Центрального архива СССР
Попова Рустелла – окончила литературный факультет МГУ, учитель русского
языка, награждена орденом Трудового Красного Знамени
Трошкина Валя – окончила МГУ, в 1952 году защитила кандидатскую
диссертацию, доцент кафедры общей химии МГУ
Семенова Варвара – кандидат медицинских наук, член правления
Московского научного общества детских врачей, главный детский эндокринолог
города Москвы
Явленская Вера – окончила Московский инженерно-строительный институт
Бак Галя – окончила Московский авиационно-технический институт
Когликова Эльвира – окончила Московский медицинский институт
Радионова Зара – окончила Московский институт транспорта
Турилина Евдокия – окончила Московский энергетический институт
Мартинюк Юрий – окончил Московский институт цветных металлов, работал
инженером в научно исследовательском институте
Швец Семен – окончил Московский авиационный институт, работал
инженером-конструктором по самолетостроению
Николаева Анна – окончила Московский институт востоковедения, заведовала
редакцией журнала «Известия» Академии Наук СССР
Беспалова Эльвина – окончила Московский энергетический институт, работала
руководителем сектора проектирования электротермических установок
Данилов Борис – окончил Ленинградское морское инженерное училище, в
1957году – Военно-Морскую академию имени А.Н.Крылова, работал над
оборудованием для новых энергетических установок кораблей Военно-Морского
флота
Осипов Евгений – в феврале 1943года (из 10 класса Рябковской школы) был
призван в военное училище, участник ВОВ с лета 1943 года, дошел до Берлина,
награжден многими орденами и медалями. После окончания ВОВ окончил
военное училище и военно-инженерную академию имени Куйбышева, полковник
На выпускном вечере в 1943 году заведующая интернатом А.Ф.Попова
сказала: «Наш коллектив выносит большую благодарность сельскому совету,
школе за проявленную к нам заботу и внимание в течение такого долгого
времени. От лица родителей воспитанников, наших воспитателей говорю вам
всем большое спасибо за отцовскую и материнскую заботу о детях. А вас, ребята,
прошу не забывать о тех временах, которые прожиты в эвакуации, и о тех людях,
с которыми приходилось пережить немало радостных и горестных дней». И
воспитанники интерната с благодарностью вспоминали нашу гостеприимную
землю: писали письма учителям, сообщали о своих успехах, делились
воспоминаниями. В газете «Красное Предуралье» от 15 февраля 1945 года было
напечатано письмо бывшей воспитанницы интерната Когликовой Аэлиты своей
классной руководительнице: « Дорогая Ираида Кузьминична! Годы учебы в
Рябковской школе остались глубоко в моей памяти. Сейчас мне вспоминаются
занятия и все то, к чему Вы приложили так много усилий. Вы очень помогли нам
в приобретении знаний. Вы первая познакомили меня с философией и другими
науками. Когда думаешь о Рябках, о том, что там оставлено дорогого, то думаешь
в первую очередь о Вас, Ираида Кузьминична, и о Валентине Михайловне
(Костроминой). Вы дали нам так много, что это неизгладимо. За все Ваши труды
я очень благодарна Вам». И таких писем было немало!