ТАМ, ГДЕ ЖИВЁТ КРАСОТА

ТАМ, ГДЕ ЖИВЁТ КРАСОТА
Интервью Сергея Николаевича Андрияки
В этом году исполняется десять лет Школе акварели,
которой руководит Сергей Николаевич Андрияка,
Народный художник России, действительный член
Российской Академии художеств.
- Сергей Николаевич, говорят, Вы родом из
Замоскворечья?
- Нет, родился я в районе метро «Сокол», улица
Новопесчаная… Но моё детство прошло в старом
Замоскворечье. Помните, у метро «Октябрьская» был
когда-то художественный салон, кафе «Шоколадница»,
антикварный магазин? Мы жили рядом – в доме №54.
- А сейчас Вы пишете родные места?
- Старое Замоскворечье, конечно, пишу. Но его не так
уж много осталось. К сожалению, его сейчас очень
интенсивно ломают.
- Вы, несомненно, любите этот район
- Не только я… Моя жена родилась и выросла в
Замоскворечье, и её мама – там же… Мы всей семьёй
влюблены в Старое Замоскворечье. Это – как раз та
Москва, которой в Москве осталось крайне мало… В
этих старинных, кривых, лишенных жесткой геометрии
улочках человек чувствует себя особенно комфортно –
это не просто комфорт, это особенное душевное
состояние, когда человеку хочется писать стихи,
музыку, картины…Это не просто улицы Москвы, это –
места, где живёт настоящая красота! Среди на первый
взгляд беспорядочно построенных домиков есть своя
логика – ведь в те времена хозяин дом строил так, чтобы
ветер не задувал во входные двери, поэтому дом
разворачивали причудливо, и поэтому каждая улочка
имела свой неповторимый образ. Даже каждый
отдельный домик мог быть очень затейливым… Во всём
этом была неповторимая атмосфера старой купеческой
Москвы.
- А что для художника значит несколько
литературное слово «атмосфера»?
- Я могу рассказать такой парадокс. Если сидеть и
писать с натуры, очень подробно вырисовывая детали,
как правило, зрители эти места не узнают… А если я
показываю то, что меня поразило, если я создал
выразительный образ, то – для большинства людей это
становится очень знакомым местом. Это поразительно!
Феномен искусства в том, что мы, художники, за счёт
правдивого, но эмоционального образа, становимся
более понятными зрителю. Люди сразу узнают «своё».
Поэтому художнику очень полезно ездить на этюды в
другие страны. После этого он ещё острее видит своё,
родное. По-настоящему художник может изобразить
только то, что очень хорошо знает, о чём он может много
и интересно рассказывать людям.
- У Вас наверно сохранилось много детских этюдов
Замоскворечья?
- Да у меня сохранилось много ранних, детских работ…
Эти работы для меня очень значимы – совсем иное
восприятие жизни… В них не хватает хорошей
акварельной техники, в них не хватает мастерства, но в
них – такая искренность, такая непосредственность,
такая душевная теплота, которой мне сегодня не
хватает… С возрастом человек становится жестче,
прагматичней.
Детские работы надо оставлять как бесценный подарок
самому себе на всю оставшуюся жизнь. Потом их уже
никогда не подделаешь… Детские работы – это то, что
было, это то, что для тебя больше не никогда не
повторится…
- А как повлияли на Вас в детстве впервые
увиденные картины великих художников?
- Очень сильно. Родился, как я уже сказал, на
Новопесчаной, в коммунальной квартире, мы с
родителями жили в небольшой комнате… четырнадцать
квадратных метров… У меня над кроватью висела
репродукция картины Веласкеса «Портрет Инфанты».
Эта же картина висела у меня над кроватью, когда мы
жили в Замоскворечье. Но это была очень хорошая
репродукция, просто потрясающая… привезённая как
трофей моим отцом из Берлина после окончания
Великой Отечественной войны. И каждый день я видел
этот замечательный портрет великого мастера. Когда ты
видишь такие картины в детстве, то это очень дорогого
стоит…
Помимо этого у нас в доме висел портрет моей
бабушки, который выполнил мой отец. Бабушка умерла
в год моего рождения – я её никогда не видел. Но это
был очень пронзительный портрет, мастерски
написанный… И я, ребёнок, очень много о своей
бабушке узнал не только от родителей, но и из этого
портрета, который языком искусства рассказал мне
самое главное о родном человеке, которого, к
сожалению, я не мог знать при жизни… Потому что отец
написал очень близкого ему человека настолько
трепетно, что портрет для меня стал «живым»…
На стенах нашей замоскворецкой квартиры висели
этюды отца… Они были очень красивые… Это было
здорово… В моей детской душе появлялись свои
фантазии, свои ассоциации… рождая жажду
творчества. И вот – я жил в Замоскворечье, и рисовал
Замоскворечье…
- А как вообще влияет город, архитектура на
человека?
- Современный город, со своим урбанизмом, он влияет
плохо. Об этом сейчас говорят и психологи, и учёные…
В новых районах, где лишь один частокол коробок – это
очень тяжело для глаза, для души. Вообще пустота –
когда человек находится среди «каменных скал» - это
очень подавляет человека. К сожалению, люди не всегда
это понимают. Значит, их надо воспитывать – учить
правильно понимать красоту.
Москва – город приезжих. Они приезжают сюда
ради работы – чтобы не жить, а просто выжить. И их не
заботит облик города – он для них не родной.
Поэтому мы, москвичи, должны им рассказывать о
нашем городе – об истории, о традициях, о его культуре.
Тогда у них будет другое отношение – и к архитектуре,
и к людям, и к жизни.
А старая архитектура – она прекрасна, она вышла
из природы, она соразмерна человеку. Давайте
посмотрим на старые усадьбы – орнамент взят из живой
природы, скульптуры тем более близки человеку,
поэтому они органично вписываются в природу, и
человек это очень тонко чувствует. Старые церкви,
монастыри – они буквально «живут» среди окружающей
их природы.
А насколько «никак» не вписываются в
окружающею среду стеклянно-бетонные коробки. Они –
как посланники инопланетян, они не имеют к человеку
никакого отношения, они, больше того – разрушают его
культуру, его здоровье, они портят вкус… Меняется
отношение к настоящей красоте…Отсюда появляется и
новая урбанистическая музыка… меняется и сама
жизнь… Это – разрыв человека с природой.
Не надо поддаваться таким «новым» идеям. Давайте
любить настоящую красоту! И природа щедро
возблагодарит нас за это…
Павел Сапунов
Интервью опубликовано
в газете "Вестник Замоскворечья" в ноябре 2009 г.