Учиться вместе — это реально!

Учиться вместе - это реально
Москвичка 19 июня 2010 | Лариса Алферова
Об инклюзивном образовании в столице говорят уже
давно. Год равных возможностей позволил не
только поднять вопрос о совместном обучении детей
с ограниченными возможностями и обычных детей,
но и многое сделать в этом направлении. Появились
пандусы для тех, кто пользуется колясками,
некоторые школы оборудовали подъемниками,
началась подготовка педагогов для работы со
смешанными классами, разработка методической
литературы. В Год учителя работа продолжилась.
Круглый стол в РИА Новости, посвященный
вопросам инклюзивного образования в Москве,
позволил не только заострить внимание на
проблемах, но и подвести некоторые итоги.
Незрячие — более способные
Ректор МГППУ, доктор педагогических наук Виталий
Рубцов заметил, что его учебное заведение уже давно работает с незрячими студентами.
Они бывают даже более способными, чем обычные ребята. Только что дипломы получили
33 из них, 40 учатся, более сотни уже нашли работу.
Трудоустройством университет начинает заниматься с того момента, когда студент
переходит на второй курс. По словам ректора, проблем с распределением не возникает —
в университете существуют отдел по трудоустройству и обширная информационная база.
Выпускников с ограниченными возможностями берут в аспирантуру. Незрячие
специалисты востребованы в любой службе, где есть телефоны доверия, поскольку более
восприимчивы и обладают лучшей памятью.
Москву Виталий Рубцов назвал «столицей инклюзивного образования», подчеркивая, что
возможностей для обучения у людей с ограниченными возможностями здесь больше и
среда более комфортная. Создание такой среды стало важным этапом в распространении
инклюзивного образования. Но, как подчеркнул ректор МГППУ, не надо торопиться,
проблемы «особых людей» необходимо решать только индивидуально.
— Между образованием и реабилитацией проходит тонкая грань, — заметил он, — а
потому в центре нашего внимания — поддержка и социализация учащихся с
ограниченными возможностями.
Однако проблемы есть, не все хорошо проработано в правовой базе. А вот заявления о
том, что многие родители выступают против совместного обучения их детей с ребятами,
имеющими различные ограничения, сильно преувеличены. Как правило, студенты или
молодые специалисты довольно быстро находят общий язык с однокурсниками или
коллегами, имеющими ограниченные возможности.
По словам Бертрана Бейнвеля, представителя ЮНИСЕФ в РФ, Россия приняла
Конвенцию по правам инвалидов, что само по себе является хорошим знаком. Это
позволит лучше поддерживать родителей, учеников и учителей. А проблемы,
возникающие у нас с распространением инклюзивного образования, такие же, как и в
других странах. В этом плане мы не лучше и не хуже других.
От нуля до ста шестидесяти
Уполномоченный по правам ребенка в
Москве заслуженный учитель России
Евгений Бунимович подчеркнул, что
процесс введения инклюзивного
образования в столице идет, с одной
стороны, сверху — это создание
безбарьерной среды и формирование
нормативно-правовой базы, с другой —
снизу — настроение в обществе меняется в
лучшую сторону. Противники
инклюзивного образования все реже
высказываются открыто, поскольку
общество в целом настроено положительно
или, по крайней мере, лояльно.
Растет и число образовательных учреждений, где ребята с ограниченными возможностями
учатся в обычных классах и группах,— их сейчас 160. Если раньше в столице был всего
один ресурсный центр для подготовки педагогов смешанных групп, то теперь их 16.
Есть проблема финансирования, поскольку обучение ребенка с ограниченными
возможностями стоит в два-три раза дороже, чем среднестатистического ученика. Однако,
по словам Евгения Бунимовича, Москва продолжит финансировать программы
инклюзивного образования в необходимом объеме.
Часто родители, чьи дети учатся в смешанных группах, волнуются: не снизится лив таком
случае общий уровень образования?
— Это волнение напрасно,— уверен Евгений Бунимович,— поскольку опыт той же
Финляндии, где инклюзивное образование развивается уже давно, показывает обратное:
общий уровень образования там очень высок.
Главный вопрос, который волнует «необычных» учеников и их родителей, это
возможность дальнейшего обучения и трудоустройства. По мнению Бунимовича, вузов,
которые готовы принять новых абитуриентов, должно становиться все больше. Сейчас
таких нестандартных учеников охотно принимает Технический колледж № 21, для них
создан современный Центр ремесел.
«Перспектива» для каждого
Менеджер по развитию инклюзивного образования РООИ «Перспектива» Юлия
Симонова, симпатичная и успешная на вид блондинка, пользуется коляской с пятого
класса. Обучалась на дому и чувствовала себя оторванной от школьного коллектива, но…
получила грант и отправилась на целый год в США. И там поняла, что такое
«безбарьерная среда», свободно посещая занятия, передвигаясь с помощью автобуса со
специальным подъемником, выезжая с одноклассниками на экскурсии и культурные
мероприятия. Сейчас, работая в РООИ «Перспектива», она проводит в школах «уроки
доброты», помогая детям с ограниченными возможностями адаптироваться в школьной
среде, а их обычным сверстникам еще раз напоминает о том, что люди, передвигающиеся
на коляске, во всем остальном такие же, как они.
Кирилл Дроздков тоже передвигается на коляске. Он рассказывает, что учится в
инклюзивной школе № 1161. Говорит, поначалу было непросто преодолеть школьные
лестницы, узкие двери, но теперь для него установили специальный подъемник, и
барьеров стало меньше. Помогает мама — она в школе числится воспитателем — и,
конечно же, одноклассники, которые очень быстро привыкли к тому, что он не такой, как
все. В дневнике у Кирилла одни пятерки, и он собирается продолжить учиться дальше.
Урок толерантности
Анастасия Даунис — мама двоих детей.
Старшая дочка Даша — необычный
ребенок с синдромом Дауна. Даше 11 лет, и
она учится в обычной школе, правда, в
группе из четырех человек, где два ученика
с синдромом Дауна и два — с ДЦП.
Занятия ведет студентка
дефектологического факультета
педагогического вуза. Дети занимаются в
группе математикой, русским языком,
литературой, а такие предметы, как
рисование, музыка и физкультура, у них
проходят вместе с обычными школьниками.
— Сначала, — рассказывает Анастасия, — родители других детей, которых встречаешь в
школе или на игровой площадке, относятся к твоему ребенку настороженно. Конечно,
можно обидеться и уйти. Но это проблему общения не решает. И я предпочитаю в этом
случае остаться. Тогда дети и родители видят, что мой ребенок почти такой же, как все
остальные, и отношение меняется на доброжелательное.
Впрочем, проблем у педагогов хватает. Инклюзивное образование требует в штатном
расписании новых ставок педагогов и воспитателей. Порой эти ставки приходится
«выбивать».
Вопрос о том, как будут сдавать ЕГЭ дети с ограниченными возможностями, тоже стоит
достаточно остро. Так, ученики с аутизмом адаптируются к школе и программе медленнее
сверстников, порой им не мешало бы подольше побыть в школьных стенах, но оставить
неуспевающего ученика на второй год учитель не может. А подготовка к ЕГЭ ребенку с
аутизмом дается не так просто, сил и времени требует больше. Все бы ничего, но ученики,
не сдавшие ЕГЭ, создают школе новые проблемы, вызывают вопросы к директору у
руководства Департамента образования. Так что, с одной стороны, многие директора
школ не против того, чтобы создать в школе инклюзивную группу, но объясняться за не
сдавших экзамен учеников не очень приятно…
Несмотря на проблемы, у инклюзивного образования в Москве хорошие перспективы. Об
этом говорили все участники круглого стола.
— Все дети у нас особенные: и с ограниченными возможностями, и обычные,— заметила
в конце беседы педагог инклюзивного образования школы № 518 Екатерина Романова.—
И все требуют особого отношения.
А как иначе?