Интонационная культура как научный и музыкальный феномен

Интонационная культура как научный и музыкальный феномен
Интонационная культура в той или иной степени присуща каждому
человеку. Человек с раннего детства умеет пользоваться
различными
интонациями, в которые он вкладывает личностный и социальный смысл.
Просьбы выражаются в одном типе интонирования, требования –в другом. В
различных
ситуациях человек вынужден применять соответствующий
интонационный код (например, в общении со старшими мы применяем
интонации уважения, а при общении со сверстниками можем применять
интонации
дружелюбно-иронического
характера).
Необъятная
интонационная сфера заключена в музыке. Музыка, по выражению Асафьева
– это «искусство интонируемого смысла».[2]
Б.В. Асафьев отмечал: “Музыку слушают многие, а слышат немногие”,
“Музыка всегда интонационна и иначе не мыслима”.[2] Интонация –
специфическая форма мышления человека. Истинно слышать музыку –
постигать ее интонационный смысл. Б.М.Теплов писал: “Музыкальное
переживание – это эмоциональное переживание, и иначе, как эмоциональным
путем нельзя понять содержание музыки”.[2] Таким образом, в восприятии
интонационного содержания музыки главную роль играют интеллектуальная
и эмоциональная стороны.
Наиболее полная разработка теории интонации принадлежит Б.В.
Асафьеву. В своей книге “Музыкальная форма как процесс” он предложил
определение музыки как “Искусства интонируемого смысла”, а интонация –
это “состояние тонового напряжения”. “Тонность” музыковед связывает с
голосом, дыханием. “В процессе напевания раскрывается смысл музыки как
искусства. Интонация связывает музыку со словесными искусствами
(поэзией, литературой), уточняя, раскрывая смысл, заложенный в словах.
Процесс интонирования, чтобы стать музыкой, сливается с речевой
интонацией и превращается в единство, в ритмо-интонацию слова-тона…”
(Б.Асафьев).
Интонация несет в себе определенную информацию, характеризует
человека, музыкальный образ, речь. В музыкальном искусстве каждое
произведение должно отражать особенности автора, эпохи, стиля. И это
можно сделать только
через произношение музыкальной речи, через
интонацию, которую каждый исполнитель должен применять в процессе
передачи особенностей музыкального образа. В этом и заключается
актуальность формирования у него интонационной культуры. Но этим не
исчерпывается зона интонирования человека и музыканта. Дело в том, что
интонирование
должно
быть
правильно
воспринято.
заложенная в интонации, далеко не всегда и не всеми
Информация,
воспринимается
адекватно. Поэтому формирование интонациионной культуры слушателя
имеет не менее важное значение. Это второй аргумент, который может быть
применен для доказательства актуальности формирования интонационной
культуры.
Проблемы интонации лежат в сфере психологической науки. Их
изучение находится в области
исследования музыкального слуха. Об
интонационном слухе и его важности для постижения музыки писала Д.К.
Кирнарская.[9]
Дело в том, что
способность к пониманию интонаций
является одной из основ музыкальности. Не только и не столько определение
соотношения тонов в мелодии определяют музыкальность. Интонационный
слух как способность определять смысл и эмоциональное содержание
каждого интонационного оборота составляют важнейшую способность,
позволяющую говорить о музыкальности человека, его пригодности к
музыкальному обучению и воспитанию.
Без
интонационного слуха эти
процессы невозможны.
Понятие «интонация» (от латинского intonare – громко произношу), как и
многие другие понятия, имеет множество различных значений. В музыке это
краткое вступление к вокальному или инструментальному произведению.
В
производстве
и
настройке
музыкальных
инструментов
с
фиксированной высотой звуков – ровность всех участков и точек звукоряда
инструмента по громкости и тембру. В игре на нетемперированных
музыкальных инструментах-степень акустической точности воспроизведения
высоты тонов и их соотношений; в зонной теории звуковысотного слуха Н.
Гарбузова – высотное различие между двумя интервалами, входящими в
состав одной и той же зоны;
в теории ладового ритма Б. Яворского –
сопоставление (смена) двух ладовых моментов, изложенных одноголосно; в
процессуально – динамической теории Б.Асафьева выступает в виде трех
взаимосвязанных значений: 1) как высотная организация (соотнесенность и
связь) музыкальных тонов по горизонтали, 2) как манера («строй», «склад»,
«тонус»)
музыкального
высказывания,
«качество
осмысленного
произношения» в музыке; 3) как каждое из наименьших конкретных
сопряжений тонов в музыкальном высказывании, обладающее относительно
самостоятельным выразительным значением, семантическая единица в
музыке.
В отличии от мотива, оборота и т.п., определение звукосопряжения
которых опирается на их объективные признаки (объединяющие ударения,
цезуры и т.д.), интонация выделяется исходя из выразительного значения
смысла
звукосопряжений,
из
их
семантики,
что
неизбежно
носит
субъективный характер.
Интонирование является реальным бытием музыки. «Исполнитель в
интонировании осуществляет музыку».[2]
Определяя интонирование как «осмысленное, целеустремленное и
данное
в
некоем
звуковоспроизведение
содержательном
мыслимого»,[2]
сочетании
Асафьев
и
взаимосвязи
различает
внутри
исполнительской культуры два взаимонесовместимых явления: «Одни
слушают и понимают музыку внутренним слухом, интонируя ее в себе до
воспроизведения…, другие слышат только тогда, когда оно звучит в голосах
или инструментах. Одни знают на перед, что услышат, другие всегда
гадают».[2]
Важность
опережающего
воспитания
движение
у
(и
исполнителя
звучание),
внутреннего
подчеркивается
слышания,
во
многих
методических работах (См. «комплекс вундеркинда» К. Мартинсена).
Важнейшее свойство интонирования – «быть в тоне».
«Тон –
напряжение, усилие, потребное для высказывания аффекта, длительного
эмоционального состояния». «Выявление тона – всегда становление».
Схожую точку зрения находим у И. Браудо: «Рассмотренная в своих
внутренних свойствах нота является процессом. Поток музыки не только
объединяет элементы – ноты, но течет и внутри самих нот. Нота изменяется в
своих свойствах в течении своей протяженности. Указанная переменность
ноты является неотъемлемым и существенным выразительным фактором
музыки»[2].
Совокупное понимание «интонирования», в отличии от совокупного
понимания «фразировки», не связано с определенными структурными
уровнями формы. Следовательно, можно говорить о «фразировке» как о
составной части интонирования.
Интонирование – не всегда отдельный процесс, оно в подавляющем
большинстве случаев происходит в процессе, сопряженном с артикуляцией.
Так,
И. Браудо дает определение понятия артикуляция через различие
«произношения в широком смысле слова» (как совокупности всех
многообразных процессов внутри ноты – динамических, тембровых и
интонационных) и «произношения в узком смысле слова – артикуляцию»
(как круга явлений, связанного с переходом от одной звучащей ноты к
следующей, включая прекращения звука до исчерпания длительности ноты).
Можно выделить два основных масштабных уровня интонирования:
- «вокальвесомое» произношение интервалов – интонирование в узком
смысле слова;
-
«осмысленное»
произношение
интонирование в широком смысле слова.
музыкального
произведения
–
«Интонирование
в
узком
смысле
слова»
-
«питательная
среда»,
«строительный материал» фразировки. «Музыкальная фраза имеет свою
интонацию, по которой мы улавливаем состояние человека, характер его
темперамента, отношение к факту, предмету. Интонация организует,
оформляет фразу, придает ей смысл».[3]
«Произношение в узком смысле слова», является одним из видов
родового понятия «произношение в широком смысле слова», определение
которое фактически совпадает с определением «интонирования» как
«становление в тоне».[3] Следовательно, можно говорить об артикуляции как
о составной части интонирования.
Авторская интонация «мертва», пока не зазвучала, пока не оплодотворена
интонацией интерпретатора… Каждый исполнитель, если он действительно
художник, а не «информатор», относясь с полным почтением к авторской
интонации, изучив, познав ее, на ее основании создает свою – не в
противовес и противоположность, а в развитии и конкретном осуществлении.
Асафьев Б.В. писал: «Лист сначала старался детальнейшим образом
ознакомиться с сочинением, разобраться во всех деталях, глубоко
прочувствовать… и живо. Потом он долго работал над тем, чтобы передавать
при помощи рук и пальцев то, что он прочувствовал и пережил в этом
сочинении. И что, по его словам, самым трудным являлось именно это
искусство воссоздавать для ушей слушателей то, что он сам чувствовал.
Чувствовать, хотя бы и интенсивнейшим образом, еще не гарантирует
исполнительства. Нужно уметь передавать то, что чувствуешь»[3]
Между тем, многие вопросы «техники» интонирования еще ждут
освещения. «Очевидно, что процессы изменения звучания внутри ноты
являются существенным выразительным фактором музыки. Интересно,
однако, что при всей силе и широте действия, описанный фактор не только
мало изучается, но он не нашел еще даже своего обозначения» - писал
В.И.Леденев.[15]
Интонирование осуществляется совокупным функционированием всех
исполнительских
средств
(материализацию)
выражения,
выразительных
направленных
возможностей,
на
выявление
заложенных
в
произведении композитором. «Динамика, мелодика, остановки (паузы),
громкость, тембр, гармония – все влияет на интонацию, все питает ее, это
средства ее выразительности».
Результаты исследования теоретических вопросов интонирования дают
основания учитывать их при рассмотрении феномена
интонационной
культуры музыканта.
Понятие
интонационной культуры может быть выведено на основе
общих подходов, отраженных в результатах философских исследований.
Отечественными философами (В.С.Межуев, А.И.Арнольдов), имеющими
признанные в мировой науке
рассматривается
успехи в исследовании
культуры, она
как система ценностей, норм, правил, традиций,
отношений, определенных действий и способов деятельности. Данные
категории свойственны
любой культуре
и выступают в качестве ее
универсальных категорий (или универсалий). (..., с....).
Основываясь на этом положении можно вывести понятие интонационной
культуры. По нашему мнению под интонационной культурой
следует
понимать систему, включающую: определенные нормы интонирования,
присущие носителю культуры, которые представляют для него смысл и
значимость; традиции интонирования; умение использовать интонации в
соответствии с особенностями выполняемой индивидом деятельности.