Психотерапевтические установки как условия обеспечения

2

ХРИСТИАНСКИЙ ГУМАНИТАРНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
РЕФЕРАТ
Студента курса гуманитарного факультета
Учебная дисциплина: Базовые теории и методы психотерапии
Тема: Психотерапевтические установки как условия обеспечения
личностного роста
Оценка___________
г. Одесса

3
Содержание
Психотерапевтические установки как условия обеспечения личностного роста .. 4
Заключение .............................................................................................................. 11
Список литературы .................................................................................................. 13
4
Психотерапевтические установки как условия обеспечения
личностного роста
Закономерность, выраженная Роджерсом, может быть сформулирована
следующим образом: «Чем больше терапевт воспринимается клиентом как
генуинный (конгруэнтный, искренний, истинный. – Авт.), эмпатически
понимающий
и
безусловно
его
уважающий,
тем
более
выражены
конструктивные изменения в клиенте» (Rogers, 1961, p. 107). Роджерс описал
процессуальный аспект изменения клиента. После завершения большой
исследовательской
программы
в
университете
Чикаго,
связанной
с
интенсивным изучением терапевтического интервью, были описаны отдельные
процессы изменений клиента. По существу, в рамках этой программы был
осуществлен переход от статического анализа отношений между Я–концепцией
и Я–идеалом, между Я–концепцией и адаптацией и т. п. к фокусировке на
понятии опыта и процессе становления личности. Этот преимущественный
интерес к динамике, а не к статике личности позволил выявить устойчивые
изменения клиента во всех проанализированных терапевтических интервью,
проведенных Роджерсом. Изменения клиента идут в направлении повышения
дифференцированности реакций и непосредственности переживания чувств. В
результате психотерапии происходят следующие изменения:
1) повышается открытость опыту;
2) углубляются переживания;
3) повышается доверие к собственным проявлениям, к самому себе;
4) формируется внутренний локус оценки;
5) усиливается готовность войти в «процесс жизни»;
6) углубляется знание о себе в процессе переживания.
5
Рис. 1. Структура личности
С принятием своего опыта и переживаний всегда связан значительный риск.
Структура личности может быть выражена следующим рисунком.
Только небольшая часть личности является эго–идентифицированной, или
эго–синтонной, т. е. принадлежащей сфере Эго. Некоторые личностные
проявления (черты, переживания) не являются эго–синтонными и образуют
сферы
«не–Я»
вытесненными
и
«симптоматика».
содержаниями
и
Сфера
«не–Я»
потенциальными
конституируется
эмоциями,
а
сфера
«симптоматика» представляет собой дезидентифицированные проявления
(навязчивости, фобии и т. п.), как например эпизоды запойного пьянства.
Переживания чувств (не эго–идентифицированных) позволяют войти
важной части психики клиента в его сознание, пережить эти чувства как свои.
Этот шокирующий опыт обычно сопровождается неизменным восклицанием:
«И это все Я?!» Открытость к опыту – это готовность ввести в собственную Я–
концепцию новый опыт. Как пишет, анализируя свой опыт, Н. Раскин, «я не
6
нуждаюсь в том, чтобы каждый клиент или каждый студент выбирали меня для
терапии или для лекций. Одни из моих коллег любят и уважают меня, другие –
нет. Если я в состоянии включить в Я–концепцию эти различные реакции на
меня, я могу быть открытым ко всему своему опыту» (Raskin). Доверие к
собственному
организму
(актуализационному
опыту)
возникает
при
расширении Я–концепции, при включении в нее «нежелательных» аспектов
опыта. В этом случае человек дает себе право быть нелогичным в поведении и
право на ошибку – то, что является предметом анализа и тренировки в
идеологии ассертивности. При появлении доверия к актуализационному опыту,
к себе, происходит сдвиг от внешнего локуса оценки к внутреннему. И наконец,
очень важное качество – готовность быть в процессе. Как подчеркивал Роджерс,
это означает способность отказаться от фиксированных целей и ожиданий,
готовность отказаться от собственных определений жизни, от фиксированных
планов. Для терапевта это означает готовность войти в терапию без заранее
установленных рамок. Жизнь и все ее конкретные проявления намного богаче,
чем мы их определяем. Человек не ограничивает себя позициями «Я–терапевт»,
«Я–отец», «Я–муж», «Я–преподаватель» и т. п. и не сводит все многообразие
своей жизни к одной из позиций. Он пытается принять все эти позиции, входит
в жизненный процесс «с головой», без оглядки, пытаясь отказаться от
интеллектуальных и квазиморальных маяков собственного жизненного потока.
В психотерапевтическом плане это означает, что фасилитатор групп встреч не
должен чувствовать себя сценаристом групп, не должен «делать» групповой
процесс для других и за других. Таким образом, для клиент–центрированной
терапии важны не поведенческие изменения, а изменения субъективного мира
клиента.
Результатом развития личности и максимально эффективной психотерапии
становится «полностью функционирующая личность». Концептуально это
7
понятие означает полную конгруэнтность, способность преодолевать преграды
и
трудности
жизни,
творчески
себя
реализовывать.
В
результате
двадцатипятилетней исследовательской программы выявлено, что такая
личность
характеризуется
позитивной
Я–концепцией,
эффективным
социальным функционированием и готовностью организма отзываться на
любые внешние воздействия. Очевидно, что психотерапевтический процесс
продвигает клиента к показателям «полностью функционирующей личности».
Но клиент вправе остановить терапию в любой момент и вынести из нее ровно
столько, сколько может. Поэтому одним из важнейших условий изменения
клиента в терапии является его готовность к этому изменению.
Каждый психотерапевтический подход имеет свою метафору нормы. Условно
наиболее распространенные метафоры могут быть обозначены как «ребенок»,
«взрослый» и «духовно продвинутый». В метафоре «ребенка» подчеркивается
важность открытости, спонтанности, телесной грациозности, эмоциональности,
непосредственности и т. п. В наиболее яркой форме эта метафора нормы
психического функционирования реализуется в телесно–ориентированной
психотерапии
(см.
биоэнергетический
анализ
А.
Лоуэна).
Метафора
«взрослости» подчеркивает необходимость освобождения от инфантилизма,
рациональность,
приспособленность,
подконтрольность
разуму
«нижних
этажей» психики. Эта метафора реализуется, например, в психоанализе, в
транзактном анализе и когнитивной терапии. Сложнее с квалификацией
подхода Роджерса, тем более, что сам подход претерпевал изменения.
Неслучайно некоторые исследователи считают, что, в сущности, существует два
Роджерса: «Карл Роджерс–1» – до и «Карл Роджерс–2» – после его переезда в
Калифорнию. Концептуально идея согласования опыта переживания с Я–
концепцией как цель психотерапии фактически отражает «взрослую» модель
психической нормы. Вместе с тем идеи процесса и вовлеченности в опыт
8
переживания отражают приоритет «детского». Реальная психотерапевтическая
практика связана с тем, что клиент–центрированные терапевты действуют по–
разному и вносят в психотерапевтический процесс свои особенности и
личностно значимые теоретические конструкты. Таким образом, в реальном
психотерапевтическом процессе ряд психотерапевтов фасилитируют в клиенте
«ребенка». Идея «полностью функционирующей личности» может трактоваться
как идея «ребенка» в смысле натуральности, естественности чувств, жизни и
проявлений. Это свободное выражение любви, грусти, страсти, печали, тревоги,
гнева и т. п. Человек, «закрытый» к переживанию и экспрессии гнева, в
значительной мере «закрыт» к переживанию и экспрессии любви. В этом
смысле «полностью функционирующая личность» близка к «генитальному
характеру» В. Райха. Но клиент может не принимать такую трактовку
«полностью функционирующей личности», как и психотерапевт. Некоторые
терапевты понимают «полностью функционирующую личность» как «духовную
развитость», т. е. делают акцент не на живости, естественности, натуральности,
а, напротив, на разумности, всепрощении, мудрой успокоенности и т. п. Одним
словом, вне реального процесса психотерапевтического взаимодействия трудно
говорить об абстрактных механизмах и нормативах психотерапевтического
изменения клиента в рамках клиент–центрированного подхода. И в этом, на
наш
взгляд,
одна
из
его
особенностей,
которая
переживается
как
концептуальная размытость, простота, непродуманность на уровне конкретных
механизмов и т. п.
Взаимодействие клиента с терапевтом в этом виде терапии описывается
достаточно простой концептуальной схемой, включающей небольшое число
переменных. Это создает впечатление, что данный психотерапевтический
подход не в состоянии многого объяснить. Распространено заблуждение, что
подход
Роджерса
существует
только
на
уровне
реального
процесса
9
взаимодействия, теория же этого процесса представляет собой скорее рассказ о
самом процессе, в котором самого процесса нет. Другими словами, реальный
психотерапевтический процесс в рамках клиент–центрированного подхода
гораздо шире и богаче, чем теория этого процесса. Именно поэтому
обучающиеся данному виду психотерапии долгое время убеждены, что здесь
«нечему учиться», и пытаются дополнить объяснительный потенциал теории
Роджерса
более
структурированными,
более
похожими
на
теорию
концептуальными схемами. В терапии же этот подход нередко дополняется
другими и служит лишь для установления раппорта с клиентом.
Имеются данные об использовании некоторыми психоаналитиками терапии
Роджерса в качестве паллиативного, симптоматического средства, причем
назначаемого лишь при актуальных (а не инфантильных) и неглубоких неврозах
и дающего лишь кратковременный эффект. С этим трудно согласиться, так как
терапия Роджерса ориентирована на личность, а не на симптом. В данной
терапии клиент прогрессирует настолько, насколько он готов это сделать,
поэтому эффект может быть перманентным, паллиативным или вообще
отсутствовать, впрочем, как и при других видах терапии. По нашему мнению, в
случаях, когда клиенты имеют выраженные симптоматические (витальная
тревога,
депрессия
заторможенностью
психотического
и
т.
п.)
и
регистра
особенно
с
выраженной
моторной
телесно–ориентированные
(ипохондрическая фиксация) жалобы, они не направлены на личностные
изменения и ждут от психотерапевта активных саногенных действий. В этих
случаях реализация клиент–центрированной терапии затруднена. Нельзя
считать, что психотерапевт лучше, чем клиент, знает, что ему нужно. Если
психотерапевт предлагает клиенту то лечение, на которое у него нет запроса, и
настаивает на нем, то становится директивным и тем самым нарушает
необходимые требования к качеству терапевтического контакта в рамках
10
клиент–центрированного подхода.
11
Заключение
Таким образом, личностный рост клиента, и, следовательно, гуманизация его
деятельности возможно при соблюдении терапевтом следующих условий
работы:
1. конгруэнтности как умения быть собой.
2. безусловном принятии переживаний другого человека.
3. бескорыстной доброжелательность и теплота.
4. открытость переживаниям - она обуславливает более эффективное поведение
при котором люди имеют более широкое перцептивное поле и способны чаще
вести себя в соответствии со своим выбором, а, не исходя из существующей
необходимости.
Она
также
способствует
повышению
спонтанности
и
креативности.
5. в эмпатии, как в понимании внутреннего мира другого человека. Для эмпатии
характерно:
а) вхождение в мир другого и пребывание в нем «как дома», сочетающееся с
постоянной чувствительностью к меняющимся переживания другого;
б) временную жизнь другой жизнью, деликатное пребывание в ней без
оценивания
и
осуждения;
при
этом
важно
не
касаться
совершенно
неосознаваемых чувства, поскольку они могут оказаться травмирующими;
в) сообщение ваши впечатлений о внутреннем мире другого; это дает
возможность спокойно смотреть на моменты, которые волнуют или пугают
вашего собеседника;
г) частое обращение к другому для проверки своих впечатлений и
внимательное прислушивание к получаем ответам;
12
д) способность оставить на некоторое время свои точки зрения и ценности, что
позволяет войти в мир другого без предвзятости.
13
Список литературы
1. Александров А.Д. Основные задачи психологии XXI века // Человек в зеркале
наук. - СПб.: Питер, 2005.
2. Зеличенко А.И. Психология в России: состояние и перспективы. - М.:
Издательство Трансперсонального Института, 2004.
3. Иванов Н.М. История теоретической психологии. - М.: Филинъ, 2005.