Раздел 4. Из истории политической лингвистики Феллоуз Эрвин В. Галина, Огайо, США Перевод И.П. Зыряновой «ПРОПАГАНДА»: ИСТОРИЯ СЛОВА Fellows Erwin W. Galena, Ohio, USA Translated by I. P. Zyraynova “PROPAGANDA”: HISTORY OF A WORD УДК 811.111 ГСНТИ 16.21.47 ББК Ш 143.21 Код ВАК 10.02.20 Аннотация. Перевод на русский язык статьи Abstract. This is the first Russian translation of Эрвина У. Феллоуза «"Propaganda”: history of a Ernest W. Fellows’ article «“Propaganda”: History of a word», опубликованной в США в 1959 г. Автор про- Word» published in the USA in 1959. The author shows слеживает изменения в коннотациях данного слова the evolution of connotations of the word on the backна фоне смены сфер употребления. ground of changing the spheres of application. Ключевые слова: пропаганда, история слов, Key words: propaganda, history of words, connotaконнотация, дискурс СМИ, контент-анализ. tions, media discourse, content analysis. Сведения об авторе: Феллоуз Эрвин У., доктор About the author: Fellows Erwin W., PhD, profesфилософии, профессор. sor. Место работы: Государственный университет Place of employment: Ohio State University. Огайо. Сведения о переводчике: Зырянова Ирина ПетAbout the translater: Zyryanova Irina Petrovna uniровна, преподаватель. versity teacher. Place of employment: Nizhny Tagil State Social and Место работы: Нижнетагильская государственная социально-педагогическая академия. Pedagogical Academy. Контактная информация: 622031, Свердловская обл., г. Нижний Тагил, ул. Красногвардейская, д. 57. E-mail: zyryanovairina@gmail.com фордскому словарю, переводу Ozell произведение Tounerfort’s Voyage to Levant (II, 237) имеет ссылку на «The Congregation of the Propaganda». Я не видел оригинал данной работы). Именно тогда оно было использовано в религиозном контексте, о котором говорилось выше. Данный факт является значимым, так как, по меньшей мере, один исследователь предположил, что английское слово произошло от значения, связанного с доктриной, основанной в большей мере на вере, чем на здравом смысле (Richard S. Lambert, Propaganda (London, 1938), p. 8). Данное понятие неизменно имело религиозную окраску на протяжении всего XVIII и большей части XIX веков. В XIX веке зафиксировано употребление слова в политическом и военном контексте. В 1800 году в газете Philadelphia Aurora появилось следующее заявление: «Нам удалось получить полезную информацию относительно Иллюминатов штатов Коннектикут и Массачусетс, а недавно относительно подобной пропагандистской деятельности в штате Делавэр» (Philadelphia Aurora, April 17, 1800). В 1824 году, выступая перед Конгрессом с речью относительно революции в Греции, Дэниел Уэбстер использовал прилагательное, производное от слова пропаганда: «Многие могут счесть данное решение донкихотским, от которого веет крестовыми походами или пропагандистским духом» (Denial Webster, Works (Boston, 1851), III, 62). В 1852 году Миллард Филмор отметил: «[патриоты Революции знали], что эта нация не может стать «пропагандистом» свободы, пока не поднимется против объединенных сил Европы» (Millard Fillmore, Presidential Messages and Papers, V, 180; процитировано в DAE, s.v. propagandist). Как мини- Изменения в значении слов можно рассматривать как следствие идеологических и культурных изменений. С этой точки зрения, история слова «пропаганда» является весьма показательной, что и призвана доказать настоящая статья. Вплоть до XVI века слово пропаганда (включая его производные) являлось латинским термином, используемым только в биологии в связи с размножением животных и растений. Папа Григорий XIII (1572-85) уполномочил трех кардиналов de propaganda fide распространять католическую веру в нехристианских землях. В 1622 году Григорий XV создал святое братство de propaganda fide. В 1627 году Урбан VIII учредил collegium de propaganda с целью обучения миссионерской деятельности (Для ознакомления с кратким описанием этих религиозных пропагандистских организаций смотрите статью «Propaganda» в Encyclopaedia Britannica (9th ed., 187589) или «Propaganda, Sacred Congregation of» в Catholic Encyclopedia). Латинское слово в переводе Вильяма Флечера означает «то, что должно распространяться» и вносит некоторые изменения в семантику слова «вера». Подобную аналогию можно провести с тем, как словосочетание «осмотр достопримечательностей» несколько изменяет значение слова «автобус» в словосочетании «автобус для осмотра достопримечательностей» (William Fletcher, «The Background of the Meaning of Propaganda», in Herbert Klein, ed., Propaganda! – the War for Men’s Minds (Los Angeles, 1939), p. 88.). Данное сравнение не является предельно точным, но показательным с точки зрения определения контекста, в котором использовалось данное слово. В английском языке слово пропаганда впервые появилось в 1718 году (Согласно Окс155 Политическая лингвистика 3(29)'2009_____________________________________________ гандист, пропагандировать) не было в широком употреблении в XVIII и XIX веках. Сильным толчком к его использованию стала Первая мировая война (1914-1918 гг.). Однако Уилл Ирвин, в отрывке, приведенном ниже, весьма преувеличивает влияние военного времени: «До 1914 года слово «пропаганда» входило только в словари по литературе и обладало достойным, возвышенным значением. … До мировой войны «пропаганда» означала только средства, прибегая к которым, приверженец политической или религиозной веры убеждал необращенных принять ее. Два года спустя это слово вошло в обиход простых крестьян и канавокопателей и стало испускать ядовитые испарения. В конце концов, этим словом стали прикрывать откровенную ложь» (Will Irwin, Propaganda and the news (New York and London, 1936), p. 3). Подобного взгляда придерживается в 1921 году и Агнесс Реплиер: «Одно из худших деяний, которое мы совершили в войну, заключается во вложении в это древнее благородное слово дурного значения, и превращение его в понятие, обозначающее позор, наказания и пытки наших жизней» (Agnes Repplier, «A Good Word Gone Wrong», Independent and the Weekly Review, CVII (Oct. I, 1921), 5). Несмотря на приведенные здесь преувеличения, едва ли можно сомневаться в том, что частотность использования слова выросла, и произошли некоторые изменения в его значении во время мировой войны и в последующие годы. Правительства некоторых стран-участниц организовывали огромные по масштабу кампании с целью убеждения мира в правильности и значимости своих действий, завоевания поддержки невоюющих стран, подрыва оперативности и боевого духа врага, а также повышения боевого духа воюющей и гражданской части своего населения. Собрание книг и памфлетов по пропаганде в Первую мировую войну, которое находится в библиотеке Гарварда, вмещает в себя 44 тома, в каждом из которых содержится в среднем от 40 до 50 статей (James Duane Squires, British Propaganda at Home and in the United States from 1914 to 1917 (Cambridge, Mass., 1935), p. 85). Автор этой статьи никогда не встречал подобные цифры, имеющие отношении к другим войнам, хотя в период с 1942 по 1944 гг., иностранные агенты доставляли в Министерство юстиции США в среднем 12000 пропагандистских статей в год (Karl E. Ettinger, «Foreign Propaganda in America», Public Opinion Quarterly, XII (1948-49), 677-86). Как выяснилось позднее, большая часть пропагандистского материала Первой мировой содержало в себе преувеличение и ложь. Книги, «открывшие» истинную природу и назначение этого материала, сделали многое, чтобы слово пропаганда получило дурную славу (Наиболее значимыми работами подобного типа были Harold D. Lasswell, Propaganda Techniques in the World мум один исследователь отметил, что употребление слова пропаганда в политическом контексте появилось впервые в Америке (Fletcher, указ. соч. p. 88. Точное место происхождения политического значения данного слова является неизвестным. Считается, что крупномасштабная политическая пропаганда развернулась во время Французской Революции; см. Cornwell B. Rogers, The Spirit of Revolution in 1789 (Princeton, 1949); David L. Dowd, «Art as National Propaganda in the French Revolution», Public Opinion Quarterly, XV (1951), 532-46; Robert B. Holtman, Napoleonic Propaganda (Baton Rouge, La., 1950)). В 1943 году в словаре появилось определение, в котором отмечалось нерелигиозное значение слова: «Изначально означающее распространение веры, в современно политическом языке слово пропаганда является термином, означающим упрек секретным обществам за распространение мнений и принципов, которые вызывают ужас и отвращение у большинства правительств» (W. T. Brade, A Dictionary of Science, Literature, and Art (New York, 1843), p. 997). Таким образом, к середине 19 века во многих частях мира за словом закрепились отрицательные коннотации. Приведем еще несколько цитат, в которых иллюстрируется более или менее нерелигиозный контекст употребление слова в XIX веке: … мы не боролись за пропаганду монархических принципов (Fraser’s Magazine (London), XXIX (1844), 333). Английский кабинет вполне понимал, что пропаганда войны была невозможной до тех пор, пока Россия будет союзником Франции (J. S. C. Abbot, The History of Napoleon Bonaparte (New York. 1855), II, 197). И если лучшие евреи презирали все попытки активной пропаганды, наверняка было много безнравственных евреев, которые продвигали свои собственные интересы, пропагандируя беззаконие (F. W. Farrar, St. Paul (New York, 1902), I, 292 (В Оксфордском словаре цитируется более ранее издание 1879 года)). Пропагандистские собрания будут проводится в клубе на Каугейт-стрит и в Институте Труда (Two Worlds, January 6, 1899; цитируемый в Оксфордском словаре. Мое внимание привлекли источники, указанные в ссылках 5, 6 и с 9 по 12 в Оксфордском словаре. Оксфордский словарь иллюстрирует другие ранние употребления слова пропагандист). Некоторые неодобрительные коннотации данного слова, которые возникли в указанный период, могут быть следствием враждебного настроя протестантов по отношению к католикам в Северной Европе и Соединенных Штатах Америки. В большинстве католических стран на юге Европы и в Латинской Америке, закономерным является его положительное значение (Lambert, указ. соч. p. 8; Fletcher, указ. соч., p. 88). Следует отметить, что слово пропаганда (включая производные от него формы пропа156 Раздел 4. Из истории политической лингвистики 1. Пропаганда носила более трезвый характер, поскольку использовалось меньше слов с высоким оценочным потенциалом. 2. Была менее моралистической, акцент делался на фактических данных, в ущерб высказыванию каких-либо предпочтений. 3. В ней содержалось больше значимой информации. На данный момент наблюдается снижение негативной оценки слова пропаганда, по сравнению с той, которая преобладала ранее. Однако представляется сложным выявить причины данного изменения. Так, высказываются мнения о том, что во Вторую мировую войну пришло осознание необходимости пропаганды и, по крайней мере, на момент написания настоящей работы, никогда не высказывалась резкая критика относительно этой войны, как в случае с Первой мировой. Другая точка зрения состоит в том, что в военные годы реклама стала неотъемлемой частью американской культуры (Возрастающую популярность рекламы сложно подтвердить документально, но косвенным подтверждением могут служить более ранние заявления Герберта Гувера относительно закона, предложенного в 1920-х гг. и направленного на регулирования использования радиовещания в коммерческих целях. Как говорится в официальном заявлении, Герберт Гувер сказал, что «Американцы никогда не поддержат рекламу в радио эфире». (Цитата по Gilbert Seldes, Mainland (New York, 1936), p. 39). Возможно, что сказывается современная тенденция рассматривать рекламу не только как источник информации и убеждения, но и как форму развлечения. Вопрос, рассматривать ли рекламу как форму пропаганды, может привести к рассмотрению других форм влияния на массы (Ср. заявление Геббельса 1932 года о том, что для того, чтобы Гитлер был избран, он будет использовать «американские методы на американской чаше весов» (цитата по Sergei Chakhotin, The Rape of the Masses (New York, 1940), p. 39). Другие ссылки на рекламные тактики содержаться книге A. Hitler Mein Kampf). Другим правдоподобным объяснением изменения отношения к понятию пропаганда могут быть тенденции в современном научном обществе, сложившиеся под позитивистским влиянием, смысл которого заключается в избегании оценок чего-либо. Как результат, многие современные исследователи пространно говорят о том, что пропаганда не является однозначно положительным или отрицательным явлением, и предпочтительнее полагаться на другие мнения, что подразумевает следующее: либо данный вопрос не входит в сферу компетенции данного исследователя, либо же все-таки даются его смутные очертания. Вполне возможно, что некоторые из подобных нейтральных оценок проникли и распространились в обществе (Неоднозначное отношение американцев к вопросу пропаганды и последующие проблемы, War (New York, 1927); Arthur Ponsonby, Falsehood in War-Time (London, 1928); George Sylvester Viereck, Spreading Germs of Hate (New York, 1930); George G. Bruntz, Allied Propaganda and the Collapse of the German Empire in 1918 (Palo Alto, Calif., 1938); Squires, указ. соч.; James R. Mock and Cedric Larson, Words That Won the War (Princeton, N.J., 1939); H.C. Peterson, Propaganda For War (Norman, Okla., 1939); James Morgan Read, Atrocity Propaganda 19141919 (New Haven, Conn., 1941)). Отрицательное отношение к пропаганде, характерное для 1920–30-х гг., было, прежде всего, результатом ассоциаций этого слова с действиями, осуществляемыми в военное время, которые осуждались как таковые. Более того, участие в войне впоследствии рассматривалось некоторыми странами как ошибочное. Такое отношение вполне могло быть усилено недоверием протестантов к католицизму, с которым это слово изначально ассоциировалось. Высказывались также предположения, прежде всего психоаналитиками, о том, что чувство страха и подозрения, связанные с пропагандой, являются результатом психологической неуверенности и морального смятения в обществе во время социальных конфликтов (Ernst Kris, «The “Danger” of Propaganda», American Imago, II (1941), 3-42; «Some Problems of War Propaganda», Psychoanalytic Quarterly, XII (1943), 38199). Во Вторую мировую войну под руководством экспертов были организованы и разработаны персуазивные тактики, которые являлись результатом попытки максимально применить доступные научные знания для управления мнением. Для описания их работы был введен термин психологические приемы ведения войны (Leo J. Margolin, Paper Bullets: a Brief Story of Psychological Warfare in the World War II (New York, 1946); Wallace Carroll, Persuade or Perish (Boston, 1948), Daniel Lerner, Sykewar: Psychological Warfare against Germany, D-Day to VE-Day (New York, 1949); Daniel Lerner, ed., Propaganda in War and Crisis (New York, 1951). Для других подходов к разработке персуазивных тактик см. Harold Lavine and James Wechsler, War Propaganda and the United States (New Haven, Conn., 1940); Harwood L. Childs and John B. Whitten, eds., Propaganda by ShortWave (Princeton, N. J. 1942); Derrick Sington and Arthur Weidenfeld, The Goebbels Experiment (New Haven, Conn., 1943); Ernst Kris and Hans Speicer, German Radio Propaganda: Report on Home Broadcasts during the War (London, 1944)). Крис и Лейтес выделяют основные пункты, по которым пропаганда во Второй мировой войне отличалось от предшествующей, проводимой в Первую мировую, и сводят их к следующим (Ernst Kris and Nathan leites. ‘Trends in Twentieth Century Propaganda’, in Psychoanalysis and the Social Sciences, I (1947), 393-409): 157 Политическая лингвистика 3(29)'2009_____________________________________________ пропаганды в школе в конце 1920-х и вновь около 1935 года. Таким образом, интерес к вопросу пропаганды непостоянен во времени, превалирует акцент на военной пропаганде, особенно вражеской. Примерно одна треть статей содержит заголовки, относящиеся к военной пропаганде. Много статей, входящих в другие классификации, включая общую, также содержат схожий материал. Проведенный анализ позволяет утверждать, что военный контекст употребления слова пропаганда значительно повлиял на значение самого слова, отношение к пропаганде, а также методы, применяемые при ее изучении. Чтобы более точно представить природу пропаганды, выяснить, что понимают под ней исследователи, а также выявить основные подходы к данному понятию, в справочнике по периодике мы произвели сплошную выборку статей с общим заголовком пропаганда. Отобранные статьи относились к трем периодам: с 1919 по 1921 гг., с 1929 по 1931 гг. и с 1939 по 1941 гг. Общее количество статей составило 137 единиц, 111 из которых было проанализировано. Из 111 проанализированных статей 14, которые относятся к периоду с 1939 по 1941 гг., были исключены, поскольку были отдаленно связаны с предметом исследования и само слово пропаганда в них не употреблялось. Таким образом, было использовано 97 статей. Автор настоящего исследования произвел классификацию отобранных, в конечном счете, статей по доминирующему в них значению или отношению к слову пропаганда, то есть в зависимости от положительной, нейтральной или отрицательной оценки. В общем, классификация основывалась на том, как описывается пропаганда и как это отражено в содержании статьи. Проиллюстрируем то, как осуществлялась классификация. В первой статье пропаганда называется паразитом, во второй ведутся нападки на подрывную антиправительственную пропаганду коммунизма, которая осуществляется посредством фильмов, в третьей скептически рассматривается пропаганда воюющих наций. Статьи со схожей тематикой определяются в категорию «отрицательная оценка», поскольку авторы открыто выражают свое негативное отношение к данному роду деятельности. Статьи, посвященные фашистской, коммунистической или нацистской пропаганде, будут также отнесены в данную категорию, если автор рассматривает указанные действия как нежелательные или опасные. Статья классифицируется как «нейтральная», если автор не предпринимает попытки оценить пропаганду и говорит, что она может служить как хорошим, так и плохим целям. «Положительными» статьями считаются те, в которых автор призывает к пропаганде того, что, в общем, является одобрительным (например, демократии) или рассматривает пропагандистскую деятельность как выгодную в современном обществе. связанные с правительственными информационными программами, представлены в книге Ralph Block, ‘Propaganda and the Free Society’, Public Opinion Quarterly, XII (1948), 667-86). Изменение в значении слова пропаганда хорошо видно в статьях энциклопедии, посвященных данному вопросу. В девятом издании энциклопедии Британника (1875-1889) статья пропаганда посвящена всецело пропаганде католической веры обществами, о которых говорилось ранее. Статья написана архиепископом. В одиннадцатом издании (1910-1911) не содержится статей по пропаганде, хотя это слово зафиксировано в статье, посвященной размножению. В четырнадцатом издании (1929) статья, написанная редактором, который по профессии являлся историком, почти полностью посвящена военной пропаганде. В последнем на данный момент издании в статье, написанной ученым-политологом и экспертом в области связей с общественностью Гарольдом Д. Лассвеллом, делается акцент на политической пропаганде. В других энциклопедиях, как может утверждать автор данной статьи, не содержится всестороннего рассмотрения вопроса пропаганды. С целью получить количественные данные по предмету исследования, автор сосчитал в справочнике по периодическим изданиям количество статей, в заголовках которых зафиксировано слово пропаганда. Такие заголовки стали появляться только с 1916 года. В период с 1916 по 1955 гг. зафиксировано 1699 статей. Количество одинаковых статей с разными заголовками незначительно. Основываясь на анализе отобранного материала, можно заключить, что с 1933 по 1934 гг. интерес к вопросу пропаганды резко возрастает. На период с 1921 по 1932 гг. приходится меньшая доля статей и не наблюдается систематического обращения к вопросу. Очевиден интерес к немецкой пропаганде во времена Первой мировой войны, а затем в период с 1937 по 1945 гг. к немецкой политической и военной экспансии. Статьи под названием военная пропаганда (включая статьи, посвященные особым военным действиям) относятся, прежде всего, ко Второй мировой войне, нежели к первой. Сюда также включены статьи с заголовками немецкая пропаганда, поскольку выделенные нами две группы тесно связаны. Зафиксированы также немногочисленные обращения к британской пропаганде, но они не относятся к военному времени. Высокий интерес к коммунистической и большевистской пропаганде относится к периоду с 1919 по 1923 гг., затем вновь в конце 1930-х, а также в последние годы. Подавляющее количество статей под названием Пропаганда, другие нации, начиная с 1947 года, посвящено русской пропаганде. Интерес к фашистской пропаганде возрастает примерно в 1939 году и исчезает после 1944 года. Зафиксированы некоторые упоминания 158 Раздел 4. Из истории политической лингвистики В первый период (1919-1921) 79% статей относятся к категории «отрицательная оценка», 7% являются «нейтральными», 14% вошли в категорию «положительная оценка». В период с 1929 по 1931 гг.: 70%, 20% и 10% соответственно. В период с 1939 по 1941 гг.: 56%, 30% и 14% соответственно. Количество статей в некоторых группах является сравнительно небольшим. Исходя из полученных результатов видно, что в большинстве статей доминирует отрицательное значение понятия. Следует отметить, что процентные данные в рассматриваемые периоды указывают на некоторое снижение его негативной оценки. Данный факт позволяет говорить о том, что, в общем, за словом закреплены отрицательные коннотации, но в последние годы наблюдаются сдвиги в сторону его положительной оценки. Итак, проанализировав значение слова пропаганда, мы проследили его изменение в течение 200 лет. Возникнув на религиозной почве, оно затем перешло в военную и, наконец, политическую сферы употребления. Данный сдвиг может являться следствием перехода от церковной к государственной власти. Отношение к слову изменялось от положительного до крайне отрицательного, и сейчас, возмож- но, наблюдается обратное движение. Данный сдвиг является, вероятно, следствием изменения его значений, на которые мы указывали выше. Недавнее смещение в сторону положительного отношения к слову можно рассматривать, как и то, что общество осознает и принимает использование мощных каналов информации в интересах определенных групп. Наиболее ярким примером подобного воздействия является использование каналов информации для влияния на поведение покупателей и избирателей, что, в конечном счете, распространяется на все общество. Растет понимание методов, с помощью которых управляют мнением, а также происходит осознание того, что суть подаваемой информации не является значимой. Все это ведет к новым проблемам, которые необходимо решить не только пропагандистам, но и преподавателям и студентам по связям с общественностью (В другой работе я говорю о значениях, которые имеет на данный момент слова пропаганда и определяю круг проблем, которые являются следствием сложности его значения. «Propaganda and Communication; a study in definitions», Journalism Quarterly, XXXIV (1957), 431-42). © Зырянова И.П. (перевод), 2009 159
