ОГЛАВЛЕНИЕ ВВЕДЕНИЕ ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОНЯТИЯ ЯЗЫКОВОЙ НОРМЫ 1.1 Языковая норма и виды литературных норм .2 Поуровневая классификация литературных норм 1.3 Классификация речевых ошибок как фактор отступления от языковых норм ГЛАВА 2. ИЗМЕНЕНИЯ В ЯЗЫКОВОЙ НОРМЕ РУССКОГО ЯЗЫКА ХХ-ХХI ВЕКАХ И ЕГО СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ .1 Речевая культура современного общества 2.2 Изменения в русском языке и отношение к ним разных групп населения 2.3 Реформа русского языка 2009 года ЗАКЛЮЧЕНИЕ СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ язык норма ошибка речевая ВВЕДЕНИЕ В настоящее время происходит очередное глобальное реформирование норм в современном русском литературном языке. Эти изменения коснулись практически всех разделов современного русского языка. Однако наиболее заметно эти модификации затронули нормы словоупотребления и сочетания слов. Широко распространилось словообразование, формирование фразеологических оборотов из привычных или непривычных сочетаний слов. Если в начале века полигоном и законодателем в создании норм словоупотребления была художественная литература, то в последние годы эта роль по праву принадлежит средствам массовой информации, публицистическому жанру, как наиболее близкому к разговорной речи, которая в последнее время все заметнее влияет на нормированность русского языка. Наиболее активно новые слова исследуются в отечественном языкознании начиная с 60-х годов XX века, о чем свидетельствуют монографии, диссертационные исследования, многочисленные статьи, в которых новообразования и заимствования слов рассматриваются в различных аспектах (работы М.Л. Бакиной «Языковые процессы современной русской литературы», О.А. Габинской «Типология причин словотворчества», Е.А. Земской «Активные процессы современного словопроизводства», В.В. Лопатина «Рождение слова: неологизмы и окказиональные образования», А.Г. Лыкова «Можно ли окказиональное слово назвать неологизмом?», Р.Ю. Намитоковой «Авторские неологизмы: словообразовательный аспект», Л.П. Крысина «Жизнь слова» и так далее). Реформа русского языка - мероприятие по кодификации и утверждению изменённых правил русского языка, проводимое с целью облегчения изучения и (или) использования языка его носителями. Обычно языковые реформы (любые) проводятся тогда, когда разговорные нормы слишком далеко отходят от норм правописания. С другой стороны, никто не определяет критериев расхождения, поэтому на взгляд стороннего наблюдателя реформы проводятся по принципу «вот нам использовать неудобно, потому и реформируем». Обычно языковым реформам подвергаются языки так называемого традиционного орфографического строя, то есть такие, в которых система орфографии построена на использовании традиционного написания слов, вместо естественного правила «пишу так, как слышу» (по последнему формируются фонетические системы орфографии, которые свойственны новым языкам, письменность для которых сформировалась не так давно по сравнению с языками традиционными, история письменности которых может насчитывать тысячи лет). Таким образом, учитывая вышеизложенное, тема курсовой работы «Изменения языковых норм русского языка в XX-XXI веках» является актуальной в настоящее время. Целью курсовой работы является рассмотрение изменений языковых норм русского языка в XX-XXI веках. Для решения указанной цели необходимо решить следующие задачи: рассмотреть и изучить теоретические понятия языковой нормы; выявить произошедшие изменения в языковой норме русского языка XXXXI веках и его современное состояние. Объектом данной курсовой работы являются языковые нормы русского языка. Настоящая работа имеет следующую структуру: введение, две главы, заключение, список литературы. Во введении указывается актуальность работы, определяется цель и задачи исследования. В первой главе рассмотрены теоретические основы русского языка и культуры речевого общения. Вторая глава раскрывает суть орфографической реформы русского языка. В заключении подводятся итоги по проведенному исследованию, а в списке литературы указываются источники, использованные при исследовании. ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОНЯТИЯ ЯЗЫКОВОЙ НОРМЫ 1.1 Языковая норма и виды литературных норм В большинстве работ по культуре речи центральное место занимает проблема правильности речи, которая связана с вопросом о норме литературного языка. Речь правильна, если она не нарушает языковой нормы; речь неправильна, если она эту норму нарушает. В лингвистических работах встречаются различные толкования этого понятия. Чаще всего языковую норму определяют как совокупность правил произношения (орфоэпия), правописания (орфография) и правил употребления слов и их грамматических форм, принятых в речевой практике данного общества и признаваемых в качестве основы литературного языка. Языковая норма возникает в определенных социально-культурных условиях и на протяжении существования языка не остается неизменной. Однако в каждый данный период она поддерживается словарями и нормативными грамматиками, речевой практикой образованных людей, литературой, средствами массовой информации 17, с. 43. В определении языковой нормы существует два основных момента. Предписывающая сущность нормы и ее оценочный характер. В сознании говорящих норма обладает качеством особой правильности, это принятое речевое употребление. Объективный характер норм. Нормы - это наиболее распространенные, закрепленные в ходе Объективность языковой социально-исторического нормы означает развития отсутствие варианты. индивидуального произвола нормализаторов, предполагает опору на систему и структуру языка. Языковая норма характеризуется относительной стабильностью (на протяжении какого-то отрезка времени) и, одновременно, исторической изменчивостью, гибкостью. Изменчивый характер языковой нормы обуславливает допустимость в ней некоторых вариантов - полностью эквивалентных либо стилистически окрашенных, при этом более жесткой является норма письменного языка. Колебания в норме обусловлены воздействием на литературный язык других форм языка - диалектов, профессионального и научного языков, просторечия, жаргонов, а также сосуществованием в литературном языке различных стилей, разговорных и книжных вариантов. При неравенстве вариантов главным считается вариант, который можно использовать во всех стилях речи (например, «налить бензина, чая»). Второстепенным признается вариант, употребление которого ограничено какимлибо стилем (сравните разговорные формы: «налить бензину, чаю»). Качество языковой нормы определяется ее ролью в становлении и функционировании литературного языка. Известный ученый-лингвист Л.И. Скворцов так определяет роль норм: «Языковые нормы в их общественном, культурном значении - это тот маяк, по которому языковой коллектив ориентируется в океане речевой деятельности» 14, с. 84. Основные функции языковой нормы: участие в поддержании преемственности этапов языкового развития; фиксация объективных тенденций развития и состояния языка на каждом этапе исторического развития; отбор и культивирование всего целесообразного и коммуникативнозначимого в языке 17, с. 52. В развитии литературных норм наблюдаются определенные тенденции: тенденция к экономии. Эта тенденция проявляется на всех уровнях языка (от номинации до синтаксиса) и выражается в стяжении слов и их элементов, например, научка (научная библиотека), Ты меня вывел (из равновесия); выпадение суффиксов, окончаний: рельсов - рельс, граммов - грамм, мокнул - мок; тенденция к унификации - подравниванию частных грамматических значений под общую форму: директорá, профессорá; экспансия разговорности в книжную речь и нейтрализация разговорных элементов в литературной речи. Языковые нормы классифицируют по разным основаниям: поуровневый принцип, в соответствии с которым выделяют нормы: фонетические, грамматические (морфология и синтаксис), лексические, фразеологические и нормы правописания; функциональный принцип. В зависимости от того, какой аспект речи регулирует та или иная норма, выделяют: общелитературные нормы, которые позволяют ограничить литературный язык, выделить его на фоне просторечия, народных говоров, жаргонов и тому подобное; стилистические нормы это языковые средства, прикрепленные традиционно к какой-либо сфере общения, а также коннотативные, то есть добавочные значения, придающие слову определенную окраску (эмоциональную, экспрессивную, оценочную и другие). Нормы обязательны к употреблению во всех сферах, ситуациях литературной речи; нарушение норм неизбежно ведет и к нарушению устройства языка. В литературной речи допускаются и стилевые, и разговорные средства, но их употребление зависит от ситуации, поэтому они не обязательны, а рекомендуемы [5, с. 119]. Далее подробнее остановимся на поуровневой литературных норм и классификации речевых ошибок. .2 Поуровневая классификация литературных норм классификации Фонетические нормы. К фонетическим нормам относятся нормы произношения звуков и их комбинаций, а также нормы постановки ударения. Современный русский литературный язык отличается от внелитературного просторечия, местных говоров тем, что имеет систему норм произношения. Как должны произносится те или иные звуки в определенных фонетических позициях, в определенных сочетаниях с другими звуками, а также в определенных грамматических формах и группах слов - всеми этими вопросами занимается орфоэпия. Следовательно, орфоэпию можно определить как совокупность правил, которые устанавливают литературное произношение. Например, при произнесении согласных для литературного языка характерно оглушение звонких согласных на конце слова и перед глухими и, наоборот, озвончение глухих перед звонкими (дуб - ду[п], любовь - любо[ф']). Однако некоторые говорящие при оглушении звонкого [г] на конце слова используют не парный ему глухой [к], а согласный [х]. Говорят, например, вра[х], вдру[х], сне[х], что соответствует просторечному или диалектному произношению 9, с. 119. Значение орфоэпических правил для общения огромно. Они способствуют более быстрому взаимопониманию говорящих. Ошибки в произношении отвлекают от содержания речи и тем самым мешают языковому общению. Несмотря на большие успехи, достигнутые в области народного образования в целом и в повышении речевой культуры нашего населения, в частности, произношение до сих пор является в ней наиболее слабым звеном. В настоящее время в связи с расширением влияния средств массовой коммуникации вопрос о правильности произношения стоит особенно остро. Правильная постановка ударения также является важным аспектом языковой культуры. Несмотря на значительную разноместность русского ударения (ударение может быть на любом слоге, даже в родственных словах, на первом, на втором, на последнем: дéрево, дерéвья, деревцá), оно имеет определенную систему. Так, в академической «Русской грамматике» (1980 года) дается описание всех типов распределения ударения. Например, подавляющее большинство существительных имеет неподвижное (постоянное) ударение, и лишь незначительная их часть характеризуется подвижным ударением, которое подчиняется определенным правилам. Так, один акцентный тип характеризуется тем, что во всех формах единственного числа ударение стоит на основе (гóрод, гóрода, гóроду и так далее), а во всех формах множественного числа - на окончании (городá, городóв, городáм и так далее). Для другого акцентного типа свойственно ударение на окончании во всех формах ед.ч. (волнá, волнóй, волнé) и на основе во всех формах мн.ч. (вóлны, вóлн, вóлнам). В русском литературном произношении существуют варианты ударения, например, пóд гору или под гóру, зá борт или за бóрт. В настоящее время для литературного языка в целом допустимы оба варианта ударения. Правда, бывают отступления от этого общего правила. Например, в том случае, если место ударения служит различителем смысла высказывания. Можно сказать: жить зá городом и жить за гóродом, что означает «жить в пригородной местности». Но если мы хотим указать, что какой-то объект расположен по ту сторону города, то предпочтем вариант с ударением на существительном: Лес находится за гóродом. Чаще сохраняется ударение на предлоге и в устойчивых сочетаниях. Так, говорят бок ó бок, бéз году неделя, зá душу берет, зуб нá зуб не попадает. В наречиях типа нáбок в повседневной речи также предпочитается ударение на предлоге 16, с. 331. В постановке ударения лучше ориентироваться на орфоэпические словари, например: Ф.Л. Агеенко, М.В. Зарва Словарь ударения русского языка. М., 1993. С.Н. Борунова, В.Л. Воронцова, Н.А. Еськова Орфоэпический словарь русского языка: Произношение, ударение, грамматические формы. Под ред. Р.И. Аванесова. М., 1993. Грамматические нормы. Как известно, в грамматике выделяют две подсистемы: морфологию и синтаксис. К морфологическим нормам относятся правила употребления частей речи: существительных, прилагательных, глаголов, местоимений, числительных. Приведем одно из таких правил: «У личных местоимений третьего лица после предлогов появляется буква н (их - в них, его около него)». Морфологические нормы довольно устойчивы, медленно изменяются во времени. Синтаксис представляет собой систематизированную совокупность словосочетаний и предложений, а также правил их построения и употребления, имеющуюся в языке, и в то же время - раздел грамматики, который изучает и описывает эти словосочетания, предложения и правила. Синтаксические нормы также исторически изменчивы, хотя это и менее заметно. Например, сейчас не говорят как во времена Пушкина: «Бежал он их беседы шумной». Существовала в древнерусском языке и конструкция с так называемым дательным самостоятельным, о котором вспоминают ныне только историки. Так, могли написать: «Мстиславу сидящему на обеде, приде ему весть». Нетрудно заметить, что здесь оборот с дательным падежом выступает как синонимичный придаточному предложению времени: «Когда Мстислав сидел за обедом…». Конструкция с дательным самостоятельным давно вышла из употребления, поэтому она нас и не затрудняет. Однако встречается немало вариантов синтаксических норм, которые у говорящих могут вызвать затруднения. На этот счет существуют различные правила, например, «при подлежащем, выраженном сочетанием нарицательного и собственного имени, сказуемое согласуется с последним» (Референт Иванова помогла составить директору отчет) [14, с. 213]. Лексические нормы. Под лексическими нормами понимают правильность словоупотребления: использование указанных словарных единиц в соответствии с их значением, стилистической окраской, оценочными свойствами и так далее. Трудности словоупотребления связаны с тем, что лексический состав постоянно обогащается, поскольку эта сторона языка является наиболее чуткой ко всякого рода окружающим изменениям. Так, начиная с середины 80-х годов (со времен «перестройки») язык стал интенсивно пополняться новыми словами и значениями. Причем это пополнение коснулось, прежде всего, «ключевых», социально значимых слов, свидетельствующих о коренных изменениях во всех сферах общества. Среди политических и экономических терминов, рожденных перестройкой и отразивших дух времени, могут быть названы: новое политическое мышление, либерализация, демократический социализм, открытое гражданское общество, зона свободного предпринимательства, договорная цена и тому подобное. Многие из подобных слов и словосочетаний до сих пор не имеют определенного, однозначного толкования и нуждаются в пояснении или комментировании. Нередкая расплывчатость семантики (то есть значения) новых слов - первая очевидная трудность для носителей языка 13, с. 182. Под влиянием перестроечных процессов пришли в движение, актуализировались, то есть стали широко употребительными в политической, экономической и культурной жизни общества многие группы слов, находившиеся на периферии языка. Ранее они редко употреблялись, хотя и обозначали реалии, занимавшие какое-то место в обществе. Активизации этих слов, их большей частотности в речи носителей русского языка способствовали разные причины: выдвижение на передний план некоторых форм хозяйствования (аренда, фермерство, коммерция), общественного устройства (дума, губерния, земство), образования (гимназия, лицей, семинария), обращение к религии, к церковным обрядам (исповедь, крещение). В то же время стали повседневной реальностью такие негативные явления и их названия, как беженцы, национальная рознь, инфляция. Период перестройки ярко демонстрирует и противоположный процесс в словарном составе языка - деактуализацию части лексики. Речь идет не об архаизации отдельных слов, что совершенно естественно для языка, а о системной архаизации, когда на периферию переходят определенные группы слов, весьма важных и частотных. В данном случае причиной деактуализации некоторых лексических групп является постепенный демонтаж существовавшей политической и экономической систем. К таким словам, теряющим или потерявшим актуальность, относятся: пятилетка, социалистическое соревнование, ударник социалистического труда и тому подобное. Следует с осторожностью употреблять архаизировавшиеся слова. Если вы назовете современных школьников пионерами, а крестьян - колхозниками, вас могут не понять, а некоторые могут даже обидеться. Говоря о лексических нормах русского языка наших дней, можно отметить и то, что многие слова и группы слов за последнее время изменили свое значение. Например, слово меню означало «подбор кушаний, а также листок с их перечнем», теперь же любой, кто знаком с компьютером, знает, что так называют список режимов, команд и вариантов ответа, отображаемый на экране дисплея для выбора пользователем 19, с. 29. Особую трудность для многих русскоговорящих составляет незнание или неточное знание значений заимствованных слов, внутренняя форма которых, в отличие от русских по происхождению неологизмов, не всегда понятна. Например: аудитор, брокер, дилер, дистрибьютор. Подобные слова широко распространены в современном деловом мире и в СМИ. Для того чтобы ориентироваться в море неологизмов, заимствований, непонятных слов, полезно обращаться к специальным словарям, фиксирующим эту лексику, например: Толковый словарь русского языка конца ХХ века. Языковые изменения / Под ред. Г.Н. Скляревской. СПб: Изд. Фолио-пресс, 1998; Т.Н. Буцева, Ю.Ф. Денисенко, Е.П. Холодова. Новые слова и значения. Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 80-х гг. / Под ред. Е.А. Левашова. СПб: Изд. «Дмитрий Буланин», 1997; В.И. Максимов, Н.А. Буре, Е.Н. Вакулова. Словарь перестройки (18951992) / Под ред. В.И. Максимова. СПб.: Златоуст, 1992; Н.Г. Комлев Иностранные слова и выражения. М., 1997; Современный словарь иностранных слов. М., 1992 [9, с. 84]. Фразеологические нормы. Под фразеологией понимается совокупность фразеологизмов - устойчивых оборотов языка, которые используются как готовые, воспроизводимые в речи единицы: не солоно хлебавши, прийти к заключению, выразить недоверие, черный ящик. Многие лингвисты относят к фразеологии пословицы, поговорки, крылатые слова, речевые штампы и фразеологические обороты, восходящие к литературным источникам: Делу время - потехе час; Алые паруса (А.С. Грин); белый яд (сахар). Важнейшими признаками фразеологизмов являются устойчивость и воспроизводимость. Большая часть русских фразеологизмов - исконно русского происхождения: разговорные (в ногах правды нет) и просторечные (с гулькин нос) обороты. Просторечные, как правило, обладают яркой экспрессивностью (пустить козла в огород) и эмоциональностью (содержат добавочные смыслы: канцелярская крыса - пренебрежительное отношение). Заимствованные фразеологизмы (геркулесовы столбы, memento mori - помни о смерти) принадлежат к разновидностям книжного стиля. Фразеологический состав языка, как и лексический, изменяется с течением времени, и это также связано с изменениями в общественной жизни страны. Каждая эпоха рождает свою фразеологию. В настоящее время распространителями фразеологии, способствующими ее широкой известности и частому употреблению в речи современников, являются средства массовой информации. В меньшей степени популяризации устойчивых выражений способствуют выступления и произведения самих творцов фразеологизмов; («Процесс пошел» (М.С. Горбачев)); «Хотелось как лучше, а получилось как всегда» (В.С. Черномырдин) 10, с. 35. Как экспрессивно-выразительное средство фразеологизмы используются в публицистическом стиле, а также в языке художественной литературы. Для усиления стилистического эффекта существуют разнообразные способы творческого, индивидуального обновления фразеологизмов: обыгрывание прямого и переносного значения: золотой теленок - златой телец; обновление фразеологизма путем его расширения или замены слова: Социально горбатых одна могила исправит (М. Горький); создание авторского фразеологизма по образцу языкового: Он прошел через пламя и воду, «Он с пути не свернул своего» (М.В. Исаковский). Нормы правописания. Нормы правописания охватывают правила орфографии и пунктуации. В отличие от норм произношения они практически не имеют вариантов. Правила орфографии включают правописание гласных, согласных, букв ъ и ь, прописных букв, а также написания слитные и через дефис (черточку). К правилам пунктуации относится употребление знаков препинания: точки, запятой, точки с запятой, двоеточия, тире, кавычек и др. Конечно, те и другие правила с течением времени по разным причинам изменялись. Наибольшие изменения в русское правописание внесли реформы Петра I (17081710 гг.) и правительственные декреты 1917-1918 гг. В результате были изъяты из алфавита «лишние» буквы, то есть передающие одни и те же звуки. Были устранены устаревшие формы (типа краснаго, синяго), было определено или уточнено написание многих слов (стол, а не столъ). Изменились со временем и правила употребления знаков препинания. Например, простейший пунктуационный знак - точка, который сейчас ставится в конце предложения, в древнерусских рукописных памятниках ставился на разных уровнях: и у основания буквы, и на уровне середины. Более того, писец, прерывая работу, мог поставить точку даже в середине слова. В 1956 году впервые вышел единый свод «Правил орфографии и пунктуации», подготовленный группой крупнейших языковедов страны. В этом своде были дополнены некоторые правила, регламентировано употребление написаний, определены исключения из правил. В 1960-е годы назревала и третья реформа русского правописания, так и не получившая своего развития 7, с. 127. Очевидно, что и в настоящее время грамотность среди значительной части нашего населения оставляет желать лучшего. Свидетельства этому - ежегодные результаты вступительных экзаменов в вузы. Русское правописание попрежнему остается предметом обсуждения в специальной литературе. При этом затрагиваются разные его аспекты: методика преподавания русского языка, состояние обучения в образовательной школе, отдельные вопросы орфографии и пунктуации, необходимость совершенствования существующих правил в целом. В частности, отмечается, что несмотря на внешнее благополучие в области обучения правописанию (наличие учебников и пособий, справочной литературы), в ней накопилось достаточно много вопросов, требующих безотлагательного решения. Не случайно в 1988 году в Институте русского языка РАН орфографическое направление вновь было выделено в особое направление. В настоящее время идет интенсивная работа над новой редакцией «Правил орфографии и пунктуации», необходимость которой объясняется несколькими причинами. Продолжающееся развитие языка во второй половине ХХ века, пополнение его новыми словами обусловило неполноту некоторых орфографических правил, формулировавшихся еще в 30-40-е гг. Многие правила требуют уточнений, а то и коренного пересмотра. Таким образом, можно с уверенностью говорить о приближающейся реформе русского правописания [7, с. 113]. .3 Классификация речевых ошибок как фактор отступления от языковых норм Существует несколько классификаций речевых ошибок. Мы остановимся на классификации в аспекте вторичной коммуникативной деятельности (восприятие ошибок адресатом) и рассмотрим ошибки, связанные с возникновением трудностей в интерпретации текста. . Неправильный выбор лексического эквивалента часто приводит к неуместному комизму, к абсурдности высказывания. Например: «Стоят наши русские березки в подвенечном саване» (вместо «в подвенечном уборе); «В феврале продолжительность суток возрастет на два часа» (вместо «…световой день увеличится на два часа»). Подобные ошибки происходят в том случае, когда человек выбирает слова из определенной тематической группы, не утруждая себя анализом их точного значения. Эта небрежность оборачивается неясностью высказывания, а иногда и полным абсурдом. В данном случае могут подвести различные ассоциации (сутки - день, подвенечный убор (фата) - погребальный убор (саван). Такого рода ошибки можно назвать ассоциативными. Неточный выбор слова случается не только в результате лексической ошибки. Бывает, что человек, по разным причинам (например, чтобы смягчить смысл высказывания) вместо точного значения слова подбирает неопределенное, смягченное. Стилисты называют такие завуалированные выражения эвфемизмами, говорят об эвфеместичности речи. Например, «Мы все еще уделяем недостаточно большое внимание здоровью детей» (лучше сказать: «уделяем мало внимания» или «недостаточно внимания») 15, с. 273. . Алогизм. Еще Аристотель предостерегал от логических ошибок в речи. Он утверждал: «Речь должна отвечать законам логики». Логичность - качество, которое характеризует смысловую структуру текста (высказывания). Оно относится к правильной соотнесенности смысловой структуры текста с законами развития мыслительного процесса. Далее приведены основные условия логичности (а в скобках - примеры из школьных сочинений, в которых нарушены эти условия): всякое высказывание не должно быть противоречивым («Крестьяне любят Базарова: он для них вроде шута горохового»); последовательность: не должно быть смещений смысловых пластов в тексте («Когда уж упал в ущелье, то Горький воскликнул: «Рожденный ползать летать не может»); правильное установление причинно-следственных связей и достаточность оснований для выводов («Базаров не женится, потому что он нигилист»); логическая связанность, непротиворечивость разных частей одного целого («Шел дождь и два студента»). Условия логичности - правильность построения синтаксических структур, порядка слов в предложении; структурно-логическая связанность абзацев и всего текста; продуманность смыслового наполнения структур предложений и словосочетаний. Причина нелогичности высказывания иногда кроется в нечетком разграничении конкретных и отвлеченных понятий, родовых и видовых наименований. Так, неверно сформулирована мысль в предложении: «При хорошем уходе каждое животное будет давать по 12 литров молока». Ведь имеется в виду корова, а не любое животное, то есть видовое понятие не следовало заменять родовым. Следует помнить, что замена видовых категорий родовыми делает речь бесцветной, казенной (если только это не официальноделовой стиль, где родовые понятия естественны и даже более предпочтительны) 15, с. 276. . Нарушение лексической сочетаемости. Лексической сочетаемостью называется способность слов соединяться друг с другом, ведь в речи слова употребляются не изолированно, а в словосочетаниях. При этом одни слова свободно соединяются с другими, если они подходят им по смыслу, а иные имеют ограниченную лексическую сочетаемость. Так, очень «похожие» определения длинный, длительный, долгий, долговременный, продолжительный - по-разному притягиваются к существительным: можно сказать длительный (продолжительный) период, но не «длинный (долгий, долговременный) период; долгий путь, длинный путь и продолжительные сборы, долговременный кредит, и не иначе. Таких слов множество, мы употребляем их постоянно, не задумываясь над особенностями их сочетаемости, так как интуитивно чувствуем, какое слово к какому «подходит». Случается так, что по смыслу слова как будто подходят для выражения того или иного значения, но «не хотят» соединяться в словосочетания. Мы говорим: склонить голову и преклонить колени, а не преклонить голову, склонить колени. Ограничения лексической сочетаемости у тех или иных слов часто объясняются употреблением их в особых значениях. Например, слово глубокий, означая «такой, который имеет большую глубину, находится на большой глубине», обладает практическими неограниченными возможностями лексической сочетаемости (глубокое озеро, залив, река, колодец, место и так далее), но в значении «достигший предела, полный, совершенный» сочетается с немногими существительными (глубокая осень, зима, ночь, сон, покой, тишина, молчание, старость). В некоторых случаях причиной лексической сочетаемости оказывается закрепление слова за устойчивыми выражениями. Например, бархатный сезон «осенние месяцы (сентябрь, октябрь) на юге». Это выражение имеет устойчивый характер, поэтому мы не можем заменить слово сезон никаким другим, даже самым близким по смыслу. Говорят: язык заплетается, но нельзя сказать «заплетаются зубы (губы)», потому что это сочетание устойчивое, в нем замена слов исключена. Правила соединения слов в речи определяет и грамматическая сочетаемость, от которой зависит возможность соединения одних частей речи с другими. Грамматическая сочетаемость допускает соединение существительных с прилагательными (глубокое молчание), но «запрещает» сочетание прилагательных с числительными (нельзя сказать большое сто), притяжательных местоимений с глаголами (моя твоя не понимает). Лексическая сочетаемость нередко вступает в противоречие с грамматической. Так, все переходные глаголы сочетаются с существительными в винительном падеже без предлога (читаю книгу), однако форма этого падежа часто зависит от принадлежности существительных к одушевленным или неодушевленным: у первых винительный падеж по форме совпадает с родительным (встретил друга), у вторых - с именительным (встретил поезд). При этом в особых случаях грамматическая сочетаемость помогает правильно определить значение слова: увидеть спутник (о космическом корабле) и увидеть спутника (о человеке). Сочетаемость играет особо важную роль в художественной речи, поэтому к оценке лексической сочетаемости в художественных произведениях нельзя подходить с обычной меркой, здесь законы притяжения слов особые. Так, ограничения семантической сочетаемости не распространяются на переносное словоупотребление: образные выражения черные мысли, щеки горят могут показаться бессмысленными, если их понимать в буквальном значении. Однако они воспринимаются нами как метафоры, и это не является препятствием для понимания текста. Расширение привычных связей слов, придающих им новые оттенки значения, лежит в основе многих классических образов больших мастеров художественной речи: «седой зимы угрозы» (А.С. Пушкин), «резиновая мысль» (И. Ильф и Е. Петров), «абрикосовые волосы» (В. Набоков). Многие подобные сочетания закрепляются в языке, становятся устойчивыми, что свидетельствует об одобрении их лингвистическим вкусом времени. При употреблении слов, которые имеют предельно ограниченные возможности лексических связей, нарушение сочетаемости часто становится причиной комического звучания речи: «Учащиеся работали на своем экспериментальном участке как самые отъявленные специалисты»; «Не будем умалчивать о вопиющих достижениях самодеятельных артистов». Лексические ошибки в таких случаях наносят ущерб не только стилю, но и содержанию фразы, потому что возникающие при этом ассоциации подсказывают противоположный смысл. Некоторым словам поистине не везет: их часто в речи употребляют в неправильных сочетаниях. Говорят: «дорогие цены» (вместо: высокие цены, дорогие товары), «поднять тост» (вместо: произнести тост, поднять бокал), «повысить кругозор» (вместо: расширить), «холодный кипяток» и так далее. Нарушение лексической сочетаемости нередко объясняется объединением (контаминацией) похожих словосочетаний. Например, пишут: «удовлетворять современным требованиям», смешивая сочетания удовлетворять требования и отвечать потребностям; «уделить значение» (придавать значение, уделить внимание); «улучшить уровень» (улучшить качество, повысить уровень). Внимательное отношение к слову, к особенностям лексической сочетаемости в русском языке поможет вам избежать подобных ошибок в речи, а в иных случаях - позволит использовать необычные сочетания слов для создания ярких образов или как источник юмора 15, с. 280. . Речевая избыточность или многословие. Экономное, точное выражение мысли - главное требование стилистики. Французский ученый, философ и писатель Паскаль заметил: «Я пишу длинно, потому что у меня нет времени писать коротко». В этом парадоксальном заявлении кроется глубокий смысл, потому что небрежность и беспомощность автора обычно приводят к многословию, а краткость и ясность формулировок достигаются в результате напряженной работы со словом. «Краткость - сестра таланта», - утверждал А.П. Чехов. Все это необходимо помнить тому, кто хочет совершенствовать свой слог. Существует два вида речевой избыточности: тавтология и плеоназм. Тавтология - неоправданное употребление однокоренных слов, например: «Я считаю, что те выступающие, которые будут выступать, скажут о деле». Многочисленные примеры тавтологии нередко можно встретить в повседневной жизни: «Можно спросить вопрос?», «Это явление является…», «Закономерно, что из этого вытекает закономерность», «Например, приведем такой пример…» и тому подобное. Плеоназм - такая форма многословия, при которой в предложениях и словосочетаниях употребляются лишние уточняющие слова («Их предводитель умер, и они выбрали нового из числа живущих»). Плеоназмы возникают при употреблении ненужных определений (главная суть), обстоятельств (пели вдвоем вместе), а также в результате неоправданного нанизывания синонимов (закончить, завершить, выполнить задание). Плеоназм обычен в разговорной речи (своими глазами видел), где он служит одной из форм естественной избыточности, традиционен в фольклоре (путь-дорога, грустьтоска). Некоторые стили в прошлом культивировали его: «Мария Годунова и сын ее Феодор отравили себя ядом. Мы видели их мертвые трупы» (А.С. Пушкин). Речевую избыточность порождает также соединение иноязычного слова с русским, дублирующим его значение (необычный феномен, ответная контратака). В таких случаях говорят о скрытой тавтологии, т.к. русское слово повторяет значение заимствованного. Некоторые сочетания подобного типа все же закрепляются в языке, что обычно связано с изменением значений входящих в них слов. Примером утраты тавтологичности может быть сочетание период времени. Лингвисты прошлого считали это выражение избыточным, т.к. греческое по происхождению слово период означает «время». Постепенно это слово стало обозначать «промежуток времени», что сделало возможным закрепление его в названном сочетании. Из других, вначале избыточных сочетаний, закрепились такие: монументальный памятник, реальная действительность, экспонаты выставки и другие. В них определения перестали быть простым повторением основного признака, заключенного в существительном. Не только скрытую, но и явную тавтологию порой приходится признать допустимой, потому что в речи могут столкнуться однокоренные слова, которые не имеют синонимов: словарь иностранных слов, загадать загадку, бригадир первой бригады и тому подобное. К тавтологии, как к средству усиления выразительности речи, часто прибегают поэты и писатели. Юмористы используют тавтологические сочетания с целью каламбура: сталкивая однокоренные слова, они подчеркивают их смысловую общность («Писатель пописывает, а читатель почитывает» М.Е. Салтыков-Щедрин). Тавтологический повтор может придавать высказыванию особую значительность, как у В.А. Жуковского в надписи на портрете, подаренном А.С. Пушкину: «Победителю-ученику от побежденного учителя» 15, с. 284. . Речевая недостаточность обычно выражается в пропуске какого-либо слова или нескольких слов, например: В кабинете литературы висят великие писатели (пропущено слово портреты). Подобные ошибки часто возникают в устной речи, когда говорящий торопится и не следит за правильностью выражения мысли. Речевая недостаточность наносит серьезный ущерб не только стилистической, но и смысловой стороне речи: в предложении нарушаются грамматические и логические связи слов, затемняется смысл. Пропуск слова может стать причиной алогизма - сопоставления несопоставимых понятий. Например: «Сравните показатели первой таблицы с таблицей седьмой» (можно сравнивать показатели с показателями, а таблицы с таблицами). В результате пропуска слова нередко происходит и подмена понятия. Например: «На выставке среди экспонатов был и филателист из Томска» (хотя экспонировался не сам собиратель марок, а его альбом). Речевую недостаточность как распространенную ошибку следует отличать от эллипсиса - стилистической фигуры, основанной на сознательном пропуске того или иного члена предложения для создания выразительности. Наиболее экспрессивны эллиптические конструкции без глагола-сказуемого, передающие динамические движения: «Я за свечку, свечка - в печку! Я за книжку, та бежать!» (К. Чуковский). При эллипсисе нет необходимости восстанавливать пропущенные слова, так как смысл предложения ясен и введение в него уточняющих слов лишит его легкости, выразительности 15, с. 287. Язык - одно из самых удивительных орудий в руках человека. Однако пользоваться им нужно умело, постоянно изучая его особенности и секреты. Чем больше мы осознаем богатство и величие русского языка, тем требовательнее становимся к нашей речи, тем острее ощущаем необходимость совершенствовать свой стилевой облик, бороться за чистоту родного языка, противостоять его искажению и обеднению. Н.М. Карамзин, много сделавший для развития и обогащения русского языка, писал: «Вольтер сказал, что в шесть лет можно выучиться всем главным языкам, но всю жизнь надобно учиться своему природному. Нам, русским, еще более труда, нежели другим» [19, с. 48]. Рассмотрев теоретические основы русского языка и культуры речевого общения в первой главе, перейдем ко второй главе курсовой работы для раскрытия сути орфографической реформы русского языка. ГЛАВА 2. ОРФОГРАФИЧЕСКИЕ РЕФОРМЫ РУССКОГО ЯЗЫКА .1 Речевая культура современного общества Состояние современного русского языка (расшатывание традиционных литературных норм, стилистическое снижение устной и письменной речи, вульгаризация бытовой сферы общения) давно вызывает беспокойство, как специалистов-филологов, так и представителей других наук, всех тех, чья профессиональная деятельность связана с речевым общением. Одним из показателей снижения речевой культуры современного общества является повсеместное нарушение грамматических, лексических, орфоэпических и этических норм 9, с. 443. Наиболее часты случаи нарушения грамматических норм - правил использования морфологических форм разных частей речи и синтаксических конструкций. Можно услышать ошибки, связанные с неверным употреблением рода имен существительных: железнодорожная рельса, французская шампунь, большой мозоль, заказной бандероль, лакированный туфель. Но ведь существительные рельс, шампунь - мужского рода, а мозоль, бандероль - женского, поэтому следует говорить: железнодорожный рельс, французский шампунь, большая мозоль, заказная бандероль. Слово туфель в такой форме считается неправильным. Следует говорить: ту́фля; нет одной ту́фли; купила красивые ту́фли; зимних ту́фель много в магазине; рада новым ту́флям. Не всегда правильно используются в речи и глаголы, например, возвратные и невозвратные. Так, в предложениях «Дума должна определиться с датой проведения заседания», «Депутатам предложенному законопроекту» необходимо возвратный глагол определиться определиться по носит разговорный характер. В приведенных примерах глагол следует употреблять без -ся: «Дума должна определить дату проведения заседания», «Депутатам необходимо определить отношение к предложенному законопроекту». Нарушение грамматических норм нередко связано с употреблением в речи предлогов. Так, не всегда учитывается то, что предлоги благодаря, вопреки, согласно, навстречу по современным нормам литературного языка употребляются только с дательным падежом: «благодаря деятельности», «вопреки правилам», «согласно расписанию», «навстречу юбилею». Также в современном обществе часто нарушаются лексические нормы правила применения слов в речи. Это приводит к искажению смысла высказывания. Так, наречие где-то имеет одно значение «в каком-то месте», «неизвестно где» (где-то заиграла музыка). Однако в последнее время это слово стали употреблять в значении «около, приблизительно, когда-то»: «Где-то в 70-х годах ХIХ века», «Занятия планировали провести где-то в июне», «План выполнен где-то на 102 процента». Ошибкой является и неправильное употребление глагола ложить вместо класть. Глаголы ложить и класть имеют одно и тоже значение, но класть общеупотребительное литературное слово, а ложить - просторечное. Нелитературно звучат выражения: «Я ложу книгу на место», «Он ложит папку на стол» и так далее. В этих предложениях следует употребить глагол класть: «Я кладу книгу на место», «Он кладет папку на стол» 12, с. 96. Нарушение лексических норм порой связано с тем, что говорящие путают слова, близкие по звучанию, но различные по значению. Например, не всегда правильно употребляются глаголы предоставить и представить. Иногда мы слышим неверные выражения типа: «Слово представляется Петрову», «Разрешите предоставить вам доктора Петрова». Глагол предоставить означает «дать возможность воспользоваться чем-либо» (предоставить квартиру, отпуск, должность, кредит, заем, права, независимость, слово и так далее), а глагол представить имеет значение «передать, дать предъявить что-либо, кому-либо» (представить отчет, справку, факты, доказательства; представить к награде, к ордену, к званию, на соискание премии и так далее). Приведенные выше предложения с этими глаголами правильно звучат так: «Слово предоставляется Петрову», «Разрешите представить вам доктора Петрова». Для уточнения лексических норм современного литературного языка рекомендуется использовать толковые словари русского языка, специальную справочную литературу. Орфоэпические нормы - это произносительные нормы устной речи. Их изучает специальный раздел языкознания - орфоэпия. Один из крупнейших исследователей произносительных норм Р.И. Аванесов определяет орфоэпию как совокупность правил устной речи, обеспечивающих единство ее звукового оформления в соответствии с нормами национального языка, исторически выработавшимися и закрепившимися в литературном языке 7, с. 85. Одно из основных нарушений орфоэпических норм - это неправильное произношение согласных. Например, можно часто услышать «Ильини[чн]а», «Лукини[чн]а», в то время как по нормам современного языка в женских отчествах на -ична требуется произносить [шн] вместо [чн]: «Ильини[шн]а», «Лукини[шн]а». Данное произношение также сохраняется в некоторых отдельных словах: горчи[шн]ый, коне[шн]о, пере[шн]ица, праче[шн]ая, пустя[шн]ый, скворе[шн]ик, яи[шн]ица. Заимствованные слова, как правило, подчиняются орфоэпическим нормам современного русского литературного языка и только в некоторых случаях отличаются особенностями в произношении 2, с. 42. Является ошибкой произношение звука [а] вместо [о] в иностранных словах: м[а]дель, м[а]дерн, [а]азис, б[а]а, [а]тель, м[а]дернизм. Здесь следует применять фонему [о]: м[о]дель, м[о]дерн, [о]азис, б[о]а, [о]тель, м[о]дернизм. В то же время, большинство заимствованной лексики, представляющей собой слова, прочно усвоенные русским литературным языком, подчиняется общим правилам произношения [о] и [а] в безударных словах: б[а]кал, к[а]стюм, к[а]нсервы, б[а]ксер, р[а]яль, пр[а]греcc и др. Также в большинстве заимствованных слов перед е согласные смягчаются: ка[т’]ет, па[т’]ефон, факуль[т’]ет, [т’]еория, [д’]емон, [н’]ервы, пио[н’]ер, [с’]екция, [с’]ерия, му[з’]ей, га[з’]ета, [р’]ектор. Однако в ряде слов иноязычного происхождения твердость перед е сохраняется: ш[тэ]псель, о[тэ]ль, с[тэ]нд, ко[дэ]кс, мо[дэ]ль, кa[рэ], [дэ]миург, [дэ]мпинг, каш[нэ], э[нэ]ргия, [дэ]марш, мор[зэ], к[рэ]до и др. Поэтому является ошибочным смягчать эти согласные. Снижает культуру устной речи не только неправильное произношение, но и неправильное ударение в словах. В публичных выступлениях, деловом общении, обиходной речи довольно часто наблюдается отклонение от норм литературного языка. Неверное ударение мешает восприятию смысла. Например, нередко нарушается норма ударения в таких словах, как валово́й, на́чал, начала́, по́нял, поняла́, при́нял, приня́ть, призы́в, созы́в. Затруднение вызывает постановка ударения в именительном падеже множественного числа существительных: догово́ры (догово́р), ле́кторы (ле́ктор), инстру́кторы (инстру́ктор), инспектора́ (инспе́ктор). Некоторые ошибаются, считая, что надо говорить сре́дства производства, но денежные средства́; прошли три кварта́ла, но третий ква́ртал этого года. Слова сре́дства и кварта́л независимо от значения имеют только одно ударение. Соблюдение единообразия в произношении имеет важное значение. Орфоэпические ошибки всегда мешают воспринимать содержание речи: внимание слушающего отвлекается различными неправильностями произношения, и высказывание во всей полноте и с достаточным вниманием не воспринимается. Произношение, соответствующее орфоэпическим нормам, облегчает и ускоряет процесс общения 12, с. 316. Кроме уже названных норм литературного языка, существуют также этические нормы, или так называемый речевой этикет. Он предусматривает соблюдение разработанных правил речевого поведения и речевых формул общения. Владение речевым этикетом способствует приобретению авторитета, порождает доверие и уважение. Знание правил речевого этикета, их соблюдение позволяет человеку чувствовать себя уверенно и непринужденно, не испытывать неловкости из-за промашек и неправильных действий, избежать насмешек со стороны окружающих. Некоторые лица, особенно занимающие более высокое положение, чем их собеседник, используют при деловом общении форму обращения ты, нарочито подчеркивая, демонстрируя свое «демократическое», «дружеское», покровительственное отношение. Чаще всего это ставит в неловкое положение адресата, воспринимается как знак пренебрежительного отношения, посягательства на человеческое достоинство, как оскорбление личности. На самом деле, в официальной обстановке, русский речевой этикет рекомендует даже с хорошо знакомым, с которым установлены дружеские отношения и обиходно-бытовое обращение на ты, перейти на вы. Также, в современном мире часты случаи нарушений этикета телефонного разговора. Это может привести к потере времени, имиджа и ненужным конфликтам. Многие люди начинают телефонный разговор с вопросов: «Кто это?», «Я куда попала?» и так далее. Это совершенно недопустимо. Как правило, на такие вопросы следуют контрвопросы: «А кто Вам нужен?», «А куда Вы звоните?». По нормам этикета, начинать любой телефонный разговор нужно с приветствия: «Здравствуйте» или «Добрый день». Далее, сделав паузу, чтобы собеседник мог ответить на ваше приветствие, необходимо представиться, даже если вас узнали по голосу (во избежание ошибок и недоразумений) [1, с. 301]. Конечно, языковая норма - это не догма, претендующая на неукоснительное выполнение. В зависимости от целей и задач общения, от особенностей функционирования языковых средств в том или ином стиле, в связи с определенным стилистическим заданием возможно сознательное и мотивированное отступление от нормы. Но любые отклонения от нормы должны быть ситуативно и стилистически оправданы, отражать реально существующие в языке вариативные формы (разговорную или профессиональную речь, диалектные отклонения и тому подобное), а не произвольное желание говорящего. .2 Изменения в русском языке и отношение к ним разных групп населения Языковые нормы - это явление историческое. Изменение литературных норм обусловлено постоянным развитием языка. То, что было нормой в прошлом столетии и даже 15-20 лет назад, сегодня может стать отклонением от нее. Например, в 30-40-е годы употреблялись слова дипломник и дипломант для выражения одного и того же понятия: «Студент, выполняющий дипломную работу». Слово дипломник было разговорным вариантом слова дипломант. В литературной норме 50-60-х гг. произошло разграничение в употреблении этих слов: прежнее разговорное дипломник теперь обозначает учащегося, студента в период защиты дипломной работы, получения диплома. Словом дипломант стали называть преимущественно победителей конкурсов, призеров смотров, состязаний, отмеченных дипломом (например, дипломант Всесоюзного конкурса пианистов) 4, с. 243. Со временем изменяется и произношение. Так, например, у А.С. Пушкина в его письмах встречаются слова одного корня, но с разным написанием: банкрот и банкрутство. Чем это объяснить? Можно подумать, что поэт описался или допустил ошибку. Нет. Слово банкрот было заимствовано в XVIII веке из голландского или французского языка и первоначально в русском языке звучало банкрут. Аналогичное произношение имели и производные: банкрутство, банкрутский, обанкрутиться. Во времена Пушкина появляется произносительный вариант с «о» вместо «у». Можно было говорить и писать банкрут и банкрот. К концу XIX в. окончательно победило произношение банкрот, банкротство, банкротский, обанкротиться. Это стало нормой. Изменяются не только лексические, орфографические, акцентологические, но и морфологические нормы. Возьмем для примера окончание именительного падежа множественного числа имен существительных мужского рода: огород-огороды, сад-сады, стол-столы, забор-заборы, рог-рога, бок-бока, берег-берега, глаз-глаза. Как видим, в именительном падеже множественного числа существительные имеют окончание -ы или -а. Наличие двух окончаний связано с историей склонения. Дело в том, что в древнерусском языке, помимо единственного и множественного, было еще двойственное число, которое употреблялось в том случае, когда речь шла о двух предметах: стол (один), стола (два), столы (несколько). С XIII века эта форма начинает разрушаться и постепенно устраняется. Однако следы ее обнаруживаются, во-первых, в окончании именительного падежа множественного числа существительных, обозначающих парные предметы: рога, глаза, рукава, берега, бока; во-вторых, форма родительного падежа единственного числа имен существительных при числительных два (два стола, два дома, два забора) исторически восходит к форме именительного падежа двойственного числа. После исчезновения двойственного числа наряду со старым окончанием -ы у существительных мужского рода в именительном падеже множественного числа появилось новое окончание -а, которое как более молодое стало распространяться и вытеснять окончание -ы. Так, в современном русском языке поезд в именительном падеже множественного числа имеет окончание -а, в то время как в XIX веке нормой было -ы. «Поезды на железной дороге останавливаются по причине больших выпавших снегов на четверо суток», - писал Н.Г. Чернышевский в письме отцу 8 февраля 1855 года. Источники изменения литературных норм различны: живая, разговорная речь; местные говоры; просторечие; профессиональные жаргоны; другие языки. Изменению норм предшествует появление их вариантов, которые реально существуют в языке на определенном этапе его развития, активно используются его носителями. Варианты норм отражаются в словарях современного литературного языка. Например, в «Словаре современного русского литературного языка» как равноправные фиксируются акцентные варианты таких слов, как нормирова́ть и норми́ровать, маркирова́ть и марки́ровать, мышле́ние и мы́шление. Некоторые варианты слов даются с соответствующими пометами: творо́г и (разг.) тво́рог, догово́р и (прост.) до́говор. Историческая смена норм литературного языка - закономерное, объективное явление. Оно не зависит от воли и желания отдельных носителей языка. Развитие общества, изменение социального уклада жизни, возникновение новых традиций, совершенствование взаимоотношений между людьми, функционирование литературы, искусства приводят к постоянному обновлению литературного языка и его норм 2, с. 86. По свидетельству ученых, процесс изменения языковых норм особенно активизировался в последние десятилетия. В настоящее время в обществе повысился интерес к изменяющимся нормам языка. Это связано с приказом Министерства Образования и Науки об утверждении словарей, содержащих новые нормы русского языка: «Орфографический словарь русского языка» Б. Букчиной, И. Сазоновой и Л. Чельцовой, «Грамматический словарь русского языка» под редакцией А. Зализняка, «Словарь ударений русского языка» И. Резниченко и «Большой фразеологический словарь <http://click01.begun.ru/click.jsp?url=uppYE-L6*rZViYifzLnRR2mL50pd6k*2N6selib9Nl*BPJLYvsb8mp6xJlqXNngZaBWVtfPsd82Lr6SMU-yZnVlxNM51Rt7rj8pY-SeMX6WXxATR5X5y8WtZlpmPmpAC0KGCrfAO*lCYXOI69CXRmo9amvdWgdbjj3g3LXbrOFZPe7IpqMRiBNlzito1zKXODKJZjorWSeNk3mIfJ4qtWWOAHwmezzbUuLLY99vsixRcyiRK694FHzcuei5gdB3OSW WoJV2GOIEvuzcmLJbcjiaIaEXffOcCMm1SWeiWhsv8WkIn0ooJDha5yO56HuvU9 sDUSQvRocFqSF53MqyioJhfdZdEAA1iwjGysNqcQlvdvY5SXeI6SXs7KPnDnWZXcRhgPHKQR*zNkEnVQRcv0 EP47gNQKa5OFAKOQRZWOJFmaIP75Uh38> русского языка» с комментарием В. Телия. Слово кофе отныне может употребляться не только в мужском (как раньше), но и в среднем роде, а слово виски (прежде только среднего рода) также и в мужском роде. Привычный йо́гурт существует наравне с йогу́ртом, до́говор можно использовать вместо догово́ра, каратэ заменяет карате, а словосочетание по сра́дам выступает равноценной заменой словосочетанию по среда́м. Также официально признаны слова бра́чащиеся, Интернет (только с заглавной буквы), диггер (копатель), чао (итальянский вариант до свидания) и офшор (а не калька с английского оффшор). Отношение к изменениям норм русского языка различных групп населения можно проследить в недавних публикациях. Авторы статей заняли во многом противоборствующие позиции. Журналист, редактор отдела культуры журнала «Огонек», Андрей Архангельский, в своей статье «Последний кофе» резко критикует нововведения в русский язык. Он акцентирует внимание на том, что изменение норм - это покушение на этику и эстетику. На эстетику, потому что «русский язык и есть чистая эстетика: стремление к красоте, мелодичности и высшей гармонии». На этику, потому «что нормы языка - это единственная мораль нашего общества, остающаяся на протяжении десятков поколений неизменной, в отличие от политической конъюктуры и курса валют». Автор говорит: «Дело тут не конкретно в «среднем» кофе, звОнит или звонИт. Дело - в том, произволе и той легкости, с которой меняются нормы». А. Архангельский утверждает, что «в обществе, где доверие друг к другу находится на доисторическом уровне, грамотность - это хоть какое-то основание доверять незнакомому человеку». А теперь государство пытается лишить людей и этого, закрепить официально разделение людей на интеллигенцию и народ, говорящих на одном и том же языке по-разному. Михаил Бударагин - автор «Известий» и «Русского журнала» подсмеивается над незатихающими боями между сторонниками и противниками употребления слова «кофе», как существительного среднего рода. Он рассуждает так: «Очевидно, что в данном случае полемика не стоит выеденного яйца: отдельные словари давно фиксируют слово «кофе», как двуродовое, в речевой практике оба варианта соседствуют». То же самое и с «договором», который давно вошел в норму профессионального сленга. А вот обе новые одобренные словоформы - «брачащиеся» и «брачующиеся», по мнению автора, «настолько уродливы и к нормальному русскому языку неприменимы, что здесь трудно не остановиться на варианте «вступающие в брак». Но самое интересное в статье Бударагина то, что он пытается представить, как в ближайшем будущем изменятся нормы русского языка. Во-первых, изменения коснутся орфографии и орфоэпии: допустимыми к употреблению станут чудовищные слова «симпОтичный», «медвед», «ложить», сокращение «и-нет». Во-вторых, изменится лексика: в обиход войдут новообразованные формы речи (например, прилагательное «блютузный»). В-третьих, будет видоизменяться письменная речь: сократится длина предложения, исчезнут деепричастия и причастия. И, наконец, редуцируются знаки препинания - их заменят смайлы. Таким образом, автор пытается убедить нас, что языковое пространство сильно изменяется и связано это не только с реформой Минобразования. В статье «Зачем усреднили кофе», корреспонденты «АиФ» приводят мнения экспертов по поводу реформы русского языка. Борис Тарасов, ректор Литературного института им. А.М. Горького говорит: «Внесенные изменения в правила русского языка я считаю абсолютно ненужными и бестолковыми. По сути, мы видим узаконивание «снижаемого» уровня русского языка. Кроме того, допуская двойное ударение в некоторых словах, современные реформаторы вносят в язык элементы хаоса». Мария Каленчук, доктор филологических наук, профессор, заместитель директора Института русского языка им. Виноградова РАН, напротив, утверждает, что «никаких нововведений в русском языке нет». Она говорит, что закрепление в качестве официальных словарей, содержащих измененные нормы русского языка - это лишь начало процесса контроля качества словарей. На самом деле, в перечень утвержденных Министерством образования, войдет также большое количество словарей, содержащих традиционные нормы языка. В статье «Русский язык терпел и нам велел», Мария Сарычева уверенно заявляет: «Все без исключения нормы, вошедшие в новые рекомендованные словари, существовали и раньше. «БрАчащиеся» упоминались во всех академических словарях до 1990 года как единственно возможный вариант произношения. И только в последние 15 лет распространились «брачУЮщиеся». То же самое и с йогУртом. Слово заимствованное, и произносить его предполагалось так, а не иначе». Автор рассказывает и о «кофе»: данный напиток появился еще при Петре I, но тогда он назывался «кофий» и был, естественно, мужского рода. Позже, когда просвещенная часть народа заговорила по-французски, утренний напиток стал называться на французский манер - «кофе», а мужской род по привычке сохранился. М. Сарычева также показывает другие слова, изменившие «пол». Например, «метро», которое раньше называлось длинным словом «метрополитен» и было, конечно, мужского рода. Позднее сокращение «метро» также предполагало мужской род, но эта языковая норма канула в лета. Все эти реформы языка, по мнению Сарычевой, нисколько не улучшили грамотности, которая так и осталась уделом избранного меньшинства. Дарья Токарева, корреспондент «Комсомольской правды» придерживается похожей точки зрения. В своей статье она приводит цитаты с онлайн-конференции, на которой присутствовали кандидат филологических наук, член Орфографической комиссии РАН, руководитель авторского коллектива «Орфографического словаря русского языка» Инна Сазонова и старший научный сотрудник Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН, координатор Службы русского языка Института русского языка РАН Оксана Грунченко: «И средний род «кофе» и «дОговор» - не нововведение, а хорошо забытые старые нормы». Во всех старых словарях на первом месте зафиксировано слово «договОр», а «дОговор»» помечено, как просторечное. А то, «что в новом «Орфографическом словаре» появилось слово «договор» с ударением на первый слог, - досаднейшая опечатка. Потому что орфографический словарь не должен расставлять ударения, это должно фиксироваться в словаре ударений. Сейчас специалисты вносят поправки в словарь и готовят новое издание» 16, с. 217. Объяснение всей этой шумихе вокруг новых норм языка, Сазонова находит в том, что люди разучились пользоваться словарями: «на первом месте всегда стоит литературная норма, а на втором уже равноправный, или разговорный вариант. Так и с кофе - мужской род на первом месте. И с договором - договОр первый». О. Грунченко призывает всех чаще заглядывать в словари, ведь в них можно обнаружить много нового. Например, раньше в школах писали «розыскной», а сейчас правильно - «разыскной». «Язык и формы совершенствуются», - подчеркнула О. Грунченко. В нашем классе также был проведен небольшой опрос по поводу изменений в современном русском языке. Мнения разделились. Одни ученики посчитали, что «данная реформа призвана облегчить понимание русского языка всем слоям общества». Например, Валерия Филатова утверждает: «Мир изменился, и вместе с ним изменились нормы языка. Мы не используем в речи первоначальные варианты написания слов, старославянизмы и устаревшие выражения; русский язык адаптировался под современное общество и нужно продолжать совершенствовать его». Другие решили, что «эти изменения чужды оригинальному языку». Так, Игорь Шестаков в своем сочинении пишет: «Люди стали «экономить» время, подстраивать язык под обыденную жизнь, вводить новые слова и менять ударения - и все это специально и обдуманно, а не из-за низкой образованности». Он считает, что введение новых официальных норм можно назвать лишь «бредом». Я присоединяюсь ко второй точке зрения, так как считаю, что государство и общество должны пытаться сохранять традиционные языковые нормы, являющиеся показателем уровня культуры населения. Русский язык и так засорен иноязычными словами, вульгаризмами, ненормативной лексикой, нельзя и дальше продолжать губить его. Данные изменения литературных норм лишь снижают уровень языковой и речевой культуры общества Изучив позиции различных членов общества, можно придти к выводу, что отношение разных людей к изменению языковых норм отличается. Одни слои населения считают данные изменения абсолютно ненужными, снижающими общий уровень культуры общества; другие уверены, что это закономерный процесс эволюции языка. Склонность к той или иной точке зрения зависит от множества причин: от профессиональной принадлежности, от уровня речевой культуры, от личных убеждений и так далее [11, с. 136]. 2.3 Реформа русского языка 2009 года Русский язык подвергался реформированию в течение истории неоднократно, при этом сами реформы всегда выпадали на переломные периоды жизни Русского народа. Например, последняя самая серьёзная реформа, отменившая так называемую «дореволюционную орфографию» была произведена большевиками после 1917 года. Такое положение вещей указывает на то, что языковая реформа несёт в себе не столько попытки облегчить изучение и использование, сколько нечто иное, не декларируемое реформаторами. Но если вдуматься, то станет ясно, что каждая реформа русского языка была призвана разорвать связь времён, прервать последовательную передачу знаний в коллективном разуме народа, разорвать цепочку поколений. Именно поэтому реформы проводятся в переломные годы. Слом общественно-политической жизни должен производиться во всех аспектах, поэтому он затрагивает и такие глубинные системы, как языковые архетипы. И получается так, что большей части населения, которая уже владеет языковыми нормами на достаточном уровне, приходится переучиваться на новый лад. Население становится тотально безграмотным. А если вспомнить, то большевистская реформа проводилась под лозунгами борьбы с безграмотностью. Вот такая диалектика. Последняя реформа русского языка была намечена на конец XX века, когда тоже произошёл слом общественно-политического строя. «Академиками» были проработаны новые правила русской орфографии, многие из которых вызывали недоумение. Иногда складывалось такое впечатление, что русский язык подгоняют специально под неграмотных иммигрантов нерусской национальности, которые не могут изучить русский язык в текущем устоявшемся виде. К счастью, пока тотального реформирования не произошло. По каким-то причинам, совет по русскому языку при правительстве Российской Федерации отложил проведение реформы на неопределённое время (но это, в свою очередь значит, что новые правила могут начать внедряться в любое время) 17, с. 84. Также необходимо отметить иную сторону проблемы. Очень часто попытки реформировать русский язык приходят извне (см. внешняя реформа русского языка). И если бы дело касалось только «правильного» на взгляд инородцев именования их топонимов и этнонимов, ещё можно было бы посмеяться забыть. Однако иногда дело касается достаточно глубинных структур языка. Так, к примеру, в Татарстане имеется группа инициативных граждан (естественно, татарской национальности), которые обвиняют русский язык в бедности, а потому предлагают пополнить алфавит языка новыми символами и, соответственно, в фонетическую систему ввести с десяток новых звуков, которые, собственно, в русском языке никогда не применяются (а если и применяются в редчайших случаях, то прекрасно передаются существующим набором букв). Вот такие примеры уже выходят не то, что за рамки приличия, но и позволяют предполагать полную психическую неадекватность предлагающих [8, с. 243]. Председатель Орфографической комиссии РАН Российской академии наук Владимир Лопатин в интервью «Независимой газете»: «Я неоднократно заявлял и на ТВ, и на радио, и в печати, что речь идет не о реформе и не о языке. Никто не может ни посягнуть на язык, ни реформировать его грамматику, лексику или фонетику. Все, что есть в нашем языке, возникло в нем стихийно. Живой язык, если он не искусственный - типа эсперанто, развивается сугубо своим путем. Изменять в нем что-то - задача невыполнимая. Поэтому речь идет об упорядочении, корректировке письменной «одежки» языка - правописания, орфографии и пунктуации. Эта задача обусловлена тем, что ныне юридически действующие «Правила русской орфографии и пунктуации» приняты и утверждены почти полвека назад. В них есть во всех отношениях устаревшие рекомендации, которые давно не соблюдаются в практике нашего письма: такие, как, например, написание с большой буквы слова «республика» - в названиях республик бывшего Советского Союза и стран народной демократии. Скажем, Польская Народная «Республика» - с большой буквы, а Французская или Южно-Африканская «республика» - с маленькой. Так уже давно никто не пишет. Или рекомендация - писать нарицательные аббревиатуры маленькими буквами, если они не являются названиями учреждений. Да, некоторые, очень давно образованные слова пишутся маленькими буквами - например, «вуз» или слова военного времени «дот», «дзот». Из более новых слов можно привести разве что слово «бомж». Его тоже пишут маленькими буквами, хотя не все знают, как оно «расшифровывается». Основной корпус аббревиатур нарицательного типа - таких, как ГЭС, НОТ, СМИ или ОМОН, - давно пишется и должен писаться прописными буквами. Новые правила исходят из современного состояния русского языка и современной практики письма. Именно к этому и сводится в основном упорядочение свода правил, которым уже несколько лет занимается сектор орфографии Института русского языка имени В.В. Виноградова РАН, а также специально созданная Орфографическая комиссия при Отделении литературы и языка РАН. Вообще-то орфографических комиссий за все нашу историю было несколько. Самая известная из них - дореволюционная, при Императорской академии наук - подготовила тот проект реформы русского правописания, которую своим декретом после событий 1917 года ввели большевики. Реформа эта была направлена в основном на упрощение русской графики - состава букв. Она сыграла в свое время большую роль. Устранение буквы «ять» и другие изменения подобного рода значительно упростили усвоение русского языка в стране с почти поголовно неграмотным населением. Сейчас ситуация другая. Наша комиссия не стремится ни к каким реформам, мы не хотим ничего ломать. Мы хотим просто навести порядок в употреблении в письменном виде целого ряда слов, выражений, синтаксических конструкций и так далее, исходя из того состояния, которое наблюдается сейчас реально в языке и в практике письма. Правописание - это тоже саморазвивающаяся система, и развивается она в основном под пером наших журналистов. Изменения появляются в первую очередь в текущей прессе. Мы стараемся это учесть в едином общеобязательном тексте правил. Это важно для учителей, которые очень нуждаются в новом, современном, тексте свода правил. По сути дела, это просто новая редакция того «Свода правил...», который был принят в 1956 году. Изменения касаются частных случаев, устранения отдельных исключений. Недавно на заседании Орфографической комиссии было решено отказаться от некоторых изменений, предложенных в проекте свода. Так, решено оставить слова «брошюра» и «парашют» (и «жюри», конечно) в старом написании, поскольку в определенной степени знание этих исключений представляет предмет гордости для грамотного русского человека. Решено отказаться и от идеи устранения буквы «й» перед «ер», например в словах «конвейер», «фейерверк». Конечно, это «й» не произносится, но мы решили оставить все в старом написании. В силу того, что изменения планируются минимальными, никаких значительных финансовых затрат на реализацию этого проекта не потребуется. Можно будет обойтись малой частью той суммы, которая выделена правительством на целевую программу «Русский язык». В ежегодно выходящие словари, справочники, учебники придется внести некоторые изменения, но не сразу. На это предусмотрен переходный период - может быть, три года. В эти три года старые написания еще не будут считаться ошибками. Наверно, потребуются курсы повышения квалификации учителей. Но ведь на такие курсы и так учителей постоянно приглашают. Новый текст правил поможет им единообразно трактовать те многочисленные случаи правописания, по которым в разных пособиях имеются разные рекомендации. Упомяну еще одну важную проблему - пересмотр норм оценки ошибок в письменных работах учащихся старших классов или абитуриентов. Видимо, следует разделять ошибки на более и менее грубые, а правила - на более и менее жесткие. Иными словами, различать то, что писать обязательно, и то, что только рекомендуется, но допустимо написать иначе. В частности, подобные случаи нередко встречаются в пунктуации, когда постановку того или другого знака нельзя считать ошибкой. И для правильной трактовки таких случаев появление единого общеобязательного свода правил тоже очень и очень важно. У нас есть особая подкомиссия, которая занимается проблемой классификации ошибок. Новый свод правил поможет учителям снять многие вопросы и лучше построить преподавание». Декан кафедры русского языка филфака МГУ Марина Ремнева в интервью «Литературной газете»: «Во-первых, новый «Свод правил...» нельзя назвать реформой. Во-вторых, я не могу сказать, что не одобряю реформу вообще. Я считаю, что какие-то изменения в орфографии должны происходить, но я практик. До того как я стала деканом, я была человеком, который проверяет сочинения. Я работала в школе, сама учила правила и исключения и других учила правилам и исключениям. Орфографию нужно изменять, но чрезвычайно осторожно, изменения должны быть целесообразными и помогать пользователю 3, с. 56. Кроме того, «ломать» орфографию означает ломать и культурную традицию. Еще поискать надо такую замысловатую орфографию, как, например, у англичан и французов! И, тем не менее, Франция и Великобритания не спешат реформировать свое правописание. В Китайской Народной Республике недавно изменили орфографию (упростили иероглифы), и в результате людям, получившим образование в последние десять лет, сложно читать книги, изданные двадцать, пятьдесят, сто лет назад. Для того чтобы человек привык к новому орфографическому образу слова, научился писать слово по-новому, всю литературу - всю! - надо переиздать, даже при небольших предлагаемых изменениях. А сколько людей надо переучить! Всех, кому от семи до семидесяти. Это повлечет за собой большие экономические потери. Возникает вопрос: так ли плоха наша орфография, что ее надо менять именно сейчас? Нам что, деньги девать некуда? Недостаток тех поправок, которые авторы нового «Свода...» (я их знаю и очень уважаю) хотят внести в орфографию, заключается в том, что они непоследовательны. Они ни одной проблемы не решают до конца. Исключения все равно остаются. Это первое. Второе: за последние годы сложились очень четкие формулировки правил, в основном благодаря Дитмару Эльяшевичу Розенталю. Предложенные в «Своде...» формулировки усложнены и противоречивы. Более того, в формулировки правил вошли понятия вузовской лингвистики, например, «слабая позиция «а». Чтобы понять правило, надо сначала узнать, что такое «слабая позиция», а этого в общеобразовательной программе нет. Следовательно, это некорректное замечание. Основную массу правил предлагается сохранить, но их формулировки становятся менее четкими. Они скорее приемлемы для студентов, но никак не для школьников. Почему так получилось? Совершенно ясно, что в синтаксической части «Свода...» использована книга одного из авторов, но она писалась для студентов вузов. Авторы забыли, что «Свод...» должен быть рассчитан на массового пользователя. Уж если реформировать правописание, то надо формулировки правил изменять как можно меньше, а борьбу с исключениями довести до конца. Когда проверяешь сочинение, всегда возникают вопросы. И справочники Розенталя хороши тем, что всегда знаешь, где в них найти ответ. Это особенно важно для тех, кто только приобщается к тайнам русской орфографии. А «Свод...» создан скорее для тех, у кого академический интерес к вопросам правописания, а не для того, кто должен просто и быстро найти ответ на конкретный вопрос. Абсолютно не ясны научно-методическая и учебно-методическая основы «Свода...». Непонятно, на кого он рассчитан. Его внедрение в орфографию несвоевременно, непоследовательно, более чем неудобно для пользователя, проводится, с одной стороны, неосторожно, грубо, а с другой - как бы шепотом. Появление нового свода правил правописания целесообразно в следующих случаях: «если в новом варианте существенно изменены и упрощены нормы, действовавшие до этого; если в нем достигнут принципиально новый уровень качества формулировок правил (например, для многих случаев предложены новые, более простые и понятные алгоритмы); если в него включены четкие указания, как должны будут писаться новые слова, которые могут в дальнейшем появиться в языке и которые без такой регламентации постоянно будут пополнять и формировать новые списки исключений; - если в новом своде решается очень важная практическая задача выделен тот круг норм и правил, который в первую очередь должен учитываться при оценке степени грамотности. Обычный носитель русского языка, не являющийся филологом, не обязан в равной степени знать все нормы, сложившиеся в практике русского правописания, тем более что в целом ряде случаев эти нормы опираются на интуицию или на сложнейший семантический анализ, а также допускают вариативность» 9, с. 317. Ни одна из этих задач не решается в предлагаемом варианте, что ставит под сомнение саму его целесообразность. Предлагаемый текст хотя и выигрывает по сравнению с текстом старого свода, однако значительно уступает тем справочникам, которые реально используются в настоящее время в качестве нормативной основы русского правописания. Предлагаемые изменения норм очень незначительны и не затрагивают пунктуацию, формулировки многих правил усложнены по сравнению с традиционными и страдают неполнотой и неточностью, задача по разграничению обязательного и факультативного даже не ставится. Таким образом, все условия, по которым нужна или допустима реформа, не выполняются». ЗАКЛЮЧЕНИЕ «Язык - это история народа, - писал А.И. Куприн. - Язык - это путь цивилизации и культуры. Поэтому - то изучение и сбережение русского языка является не праздным занятием от нечего делать, но сущной необходимостью». Не станет преувеличением и утверждение того, что на памяти каждого поколения происходят изменения отдельных норм русского литературного языка: одно слово начинают по - иному писать, другое иначе произносить, третье вообще уходит из повседневного употребления, а четвертое рождается вместе с явлением или предметом, которое оно обозначает. Известно, что процесс образования новых слов - явление нормальное, а в определённые исторические периоды даже неизбежное. Вспомним огромную весьма положительную роль, которую сыграли греческие и латинские языки в Европе, старославянский язык в славянском мире, арабский - на мусульманском Востоке. Вполне объяснимо и во многом оправдано широко проникновение западноевропейской лексики в русский язык в эпоху петровских реформ. Но уже в ту пору наметились две группы иноязычных слов. Одни - полезные, обозначающие новые понятия и неизвестные ранее предметы, а поэтому обогащающие язык; другие - бесполезные, дублирующие уже имевшиеся исконно русские наименования, а поэтому не обогащающие, а засоряющие речь. Отношение к неологизмам у людей обычно разное. Любое новшество сперва пугает и вводит в некоторое недоумение. Однако, если существует необходимость данного неологизма в языке, слово приживается довольно быстро. Конечно, внутренние законы развития языка подобны законам природы: они не зависят от воли человека. Но есть в языке и другие сферы вполне человеком контролируемые и регулируемые. Именно такова сфера культуры речи, нашего осознанного выбора в той или иной ситуации того или иного слова, той или иной стилистической фигуры, того или иного стиля общения. Языковая норма - это совокупность языковых средств и правил их употребления, принятая в данном обществе в данную эпоху. Она едина и общеобязательна для всех говорящих на данном языке; она консервативна и направлена на сохранение средств и правил их использования, накопленных в данном обществе предшествующими поколениями. Но в то же время она не статична, а изменчива во времени. Главная причина изменения норм - это эволюция самого языка, наличие вариантности. Однако в современном мире наметился процесс целенаправленного изменения норм с помощью реформ. Так, Министерство образования обновило список официальных словарей и справочников, в которых появились слова кофе (употребляемое в среднем роде), йогу́рт, до́говор, Интернет (с заглавной буквы), бра́чащиеся, по среда́м, карате и так далее. Не все члены общества восприняли эти реформы положительно. Многие люди высказались за сохранение традиционных языковых норм, являющихся частью национальной культуры. Эти нормы стали интеллигентным наследием нации, передающимся от поколения к поколению. Поэтому сохранение литературной нормы, ее отражение в словарях и справочниках имеют большое социальное и культурное значение. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Валгина Н.С. Активные процессы в современном русском языке / Н.С. Валгина. - М. : Дрофа, 2001. - 304 с. Воротников Ю.Л. Слова и время / Ю.Л. Воротников. - М. : Аст-Пресс, 2003. - 168 с. Григорьева Т.М. История русской орфографии: XX век / Т.М. Григорьева. - Красноярск, 2003. - 619 с. Григорьева Т.М. Русское письмо: от реформы графики к реформе орфографии / Т.М. Григорьева. - Красноярск, 2006. - 495 с. Григорьева Т.М. Русский язык. История и современность / Т.М. Григорьева. - М. : Дрофа, 2004. - 713 с. Еськова Н.А. О некоторых «каверзах» дефиса. / Нерешенные вопросы русской орфографии / Н.А. Еськова. - М., 2004. - 320 с. Иванова В.Ф. Современный русский язык. Графика и орфография / В.Ф. Иванова. - М. : Дрофа , 2006. - 270 с. Князева Е.Н. Основания синергетики / Е.Н. Князева. - СПб. : Питер, 2002. - 414 с. Миськевич Г.И. К вопросу об орфографии новых слов. / Нерешенные вопросы русской орфографии / Г.И. Миськевич, Л.К. Чельцова. - М. : Просвещение, 2004. - 540 с. Некрасова Е.И. Об орфографии диалектных слов в поэтических текстах. Нерешенные вопросы русской орфографии / Е.И. Некрасова. - М. :.Просвещение, 2004. - 517 с. Голуб И.Б. Современный русский язык И.Б. Голуб. - М. : Айрис-Пресс <http://www.ozon.ru/context/detail/id/857416/>, 2008. - 448 с. Лекант П.А. Современный русский литературный язык / П.Л. Лекант. - М. : Высшая школа, 2009. - 768 с. Пеньковский А.Б. Области языка, не регламентируемые орфографически. Нерешенные вопросы русской орфографии / А.Б. Пеньковский. - М. : Дрофа, 2004. - 673 с. Полищук Г.Г. Разговорная речь и художественный диалог / Лингвистика и поэтика / Г.Г Полищук. - М. : Прогресс, 2009. - 554 с. Скворцова И.А. Современный русский язык. Учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности «Филология» И.А Скворцова. - М. : Дрофа, 2007. - 560 с. Скворцов Л.И. Орфография просторечных и жаргонных слов. Нерешенные вопросы русской орфографии / Л.И. Скворцов. - М. : Дрофа, 2004. - 740 с. Солодуб Ю. П. Современный русский язык. Лексика и фразеология / Ю.П. Солодуб. - М. : Наука, 2003. - 264 с. Старостин Б.А. Некоторые тенденции и перспективы в передаче и орфографии заимствованных собственных имен. Нерешенные вопросы русской орфографии / Б.А. Старостин. - М. : Прогресс, 2005. - 470 с. Улуханов И.С. Единицы словообразовательной системы русского языка и их лексическая реализация / И.С. Улуханов. - М. : Дрофа, 1996. - 222 с. Шварцкопф Б.С. О факультативных случаях употребления кавычек. Нерешенные вопросы русской орфографии / Б.С. Шварцкопф. - М. : Прогресс, 2003. - 625 с.
