Загрузил иван иванов

Вольфыч-2

реклама
Сидел как-то Вольфыч после баньки и научал соратников политграмоте,
используя широкую палитру исторических примеров и аналогий. Человек
больших знаний и опыта, он мог часами наставлять, уходя, порою, вглубь
веков. Аналитичный, творческий и памятливый мозг мэтра позволял ему
живописать в деталях и о фараоне, помотавшем нервы ветхозаветному
Моисею, и о кознях нынешней "Единой России".
Кстати, топорные методы того фараона всегда претили Вольфычу:
"Неразумный, он хотел к египтянам приравнять пришлых иудеев, обложив их
налогами. Удумал! Ведь к тому времени размножившиеся и уже неробкие евреи,
как водится, заняли многие хлебные места и ключевые посты приютившей их
страны, владели лучшей недвижимостью и бизнесами. Гены Иосифа -- иудеяэмигранта-№1 -- с их экспортным девизом: "Зубами прогрызайся сам, но всегда
и везде -- неуклонно -- способствуй карьере и благосостоянию сородича-еврея!" - за 3 века основательно преобразили уже иудо-египетскую Элиту Египта. Её то
и начал "щемить" фараон, ослабляя собственное государство! Идиот! Он
спровоцировал Исход незаменимых специалистов! Не увидел владыка-полубог,
что Египет мог стать цветущей провинцией Израиля без заселившихся туда
позже арабов-мусульман! Правда и евреи сплоховали: второпях пакуя нажитое,
они забыли попросить своего бога о землях египетских для себя любимых. Он
бы непременно всё устроил, с его-то возможностями! Тем более, что были они с
ним в корешах и не чурались принуждать пожилого Создателя к
коррупционным решениям во своё Благо. В итоге: перенервничали «избранные»
и упустили гешефт -- редчайший случай в их практике. А позже, чтобы не
горевать об утекших вариантах, назвали житие в Египте "рабством" и
"побитием детей". И то правда: пришёл Иосиф один, а выводил Моисей уже
600000 семей! Ваще замордовали!"-- Анализ Вольфыча был, как всегда,
безупречен.
Партийная челядь, человек 20, внимала Папе с немым восторгом, -- иного бы
он не понял. Пре-жирное место в его фракции не только многое давало, но и
требовало. Его урок аскетичному Митрофанову дисциплинировал паству.
... В тот раз Вольфыч погрузился в свою далёкую молодость с её борьбой,
тревогами и победами. Яркая речь его рождала срезы российской Истории:
-- Мою "тройку" Боевого крыла Одесского отделения Организации
направили в Москву 15 октября. Предстояла сложная работа. Нами был
получен "заказ" на какого- то негодяя (мы работали ТОЛЬКО негодяев!); его
фото по приезде было вклеено под парик Николаю М. -- непосредственному
исполнителю. Он должен был за сутки врости, вжиться в это изображение, уметь
отличить объект из тысяч, чтобы не пострадали невинные, -- это было
категорическое требование Центра. Мне была чужда эта щепетильность -- я
считал, что ради Большого Дела можно и вагон с людишками рвануть
(покушение на Александра III на ж/д под Харьковом разрабатывал именно я;
правда, меня тогда использовали "втёмную": в ту пору я был монархистом).
Я спланировал акцию гнева на "одном дыхании". Очень поджимали сроки.
Отслеженный нами подонок с его привычками и страстями, был для меня
открытой книгой, однозначно. Безукоризненно владея навыками конспирации,
я указал исполнителю на обрезок трубы в качестве орудия возмездия – на улице
наш полуметровый "парабеллум", даже под пиджаком, мог привлечь ненужное
внимание.
В день "Ч" я, в двух кварталах от намеченного места действия, в бинокль
наблюдал практически рутину: по моему плану, вооружённые и нацеленные
мною боевики должны были поставить точку в моём элегантном замысле.
Опускаю несущественные подробности. Задуманное свершилось! Роковую
железяку и фото усопшего исполнитель бережно принёс мне -- уже в те годы я
начал собирать экспонаты для своего «музея Славы В.В.Ж».
Через час скорый "Москва - Бухарест" бодро мчал нас в Европу. Но ... Но
даже я не мог предусмотреть всего. Ночной жандармский обыск вынудил меня
сбросить несостоявшиеся музейные вещи -- окровавленный патрубок и фото
жертвы – под матрац нашему третьему. Я не имел права рисковать собой! Я был
нужен моей будущей Партии (!), нынешней и будущей России! И потом, я ничего
не знал об этом «третьем». Зачем он вообще отирался около меня? Неужели
Охранка (?) ... его ... ко мне ... Нет! Не хотелось даже думать о человеческой
подлости!
Простофилю с очевидными вещдоками выявили сразу и, заломив ласты,
выдернули из вагона. Он, обезумевший, крикнул: "Прощайте, братцы!" -- по
сути оскорбив меня. А может он хотел нас с Николаем "спалить"? Ищейки
могли кинуться на поиски этих самых "братцев" и ... Я пожертвовал им
вовремя -- этот неврастеник с замашками идиота мог провалить всю
Организацию, однозначно.
Уже в Румынии мне довели, что "отработан" был некий Бауман Н., член
РСДРП(б). Мои политическая последовательность и цельность отчётливо
просматриваются с тех пор и поныне. Я, ещё будучи черносотенцем из "союза
Русского народа", отвергал большевиков Ленина, а позже -- и беспредел
коммуняк, и прожорливую мишпуху Зюганова в ГД.
С юных лет мои политическая интуиция и энциклопедические знания
восхищали не только умудрённых соратников, но и служили моей Борьбе (не
путать с “Mein Kampf”). К примеру, я уже тогда ясно видел тупиковость и
учения Маркса, и ленинских идей. Ленин старательно избегал нашей очной
встречи, видимо ясно понимая глубину и проработанность моих позиций,
опасаясь меня как неуступчивого, яркого полемиста и трибуна. Иначе он не
прятался бы за глухим молчанием вместо вразумительного ответа на мои
письменные требования либо аудиенции, либо открытой дискуссии. «Неверным
путём идёте, товарищи! Однозначно!» -- хотелось образумить заблудших. Но они
не были мне товарищами, и я сдерживал себя, копил силы для будущих
судьбоносных – для России – сражений в ГосДуме.
В те годы я, вынужденно работая «правой рукой» Е. Азефа – руководителя
Боевой (террористической) Организации эсеров – уже отчётливо осознавал
необходимость либерально-демократической идеи для России и начал
формулировать теоретические основы и Программу ЛДПР – партии, которая
поведёт Россию к новым свершениям!
Кстати, дядю Евно -- крупнейшего агента-провокатора царской Охранки –
изобличил тоже я, используя лишь собственный интеллектуальный штурм
сложившейся критической ситуации с провалами «акций», бомбистов и
агентуры.
Уставший вождь прикрыл глаза. Он вдруг подумал, что какой-нибудь
современный Фома Неверующий мог усомниться в его Правде и компетенциях,
но тут же осознал, что эти мысли от переутомления, наносные. Ведь в своих
речах, статьях и книгах Вольфыч никогда не лукавил, не «заводил рака за
камень», -- всё сказанное и написанное было Истиной. Он, одарённый
выдающимися способностями мозга, умел видеть себя в прошлых инкарнациях
и нередко дополнял нынешний пресный контекст знаниями и впечатлениями,
очевидцем и участником которых он был в минувших жизнях. И лишь одна
деталь затёрлась в сегодняшней памяти этого незаурядного человека, он не мог
твёрдо определиться: был он реинкарнацией царя Моисея или царя Соломона,
или обоих последовательно(?) Но отчётливо отложилось самое Начало: очень
непросто было стартовать, пришлось несколько веков прожить Каином в
ежедневных и нескончаемых трудах на земле, с тяжёлым грузом на сердце.
Утомившийся Вольфыч засопел, потом всхрапнул ... потом гуще ...
Окружение бережно подхватило его и аккуратно вознесло в личные покои, на 3ий этаж его «избушки», -- так остроумно он как-то назвал своё жилище. Здесь
Папа всегда мог расслабиться. Он любил залу «своего покоя» с её 6-ю сотками
английской лужайки, где вазоны с орхидеями (1024 вида!) соседствовали с
кустами роз, сирени и вечнозелёными тонизирующими деревьями. Специально
подобранные сорта трав и растений, зеленели, цвели и благоухали
круглогодично. После выматывающих государственных дел он буквально
оживал, наслаждаясь видами и ароматами своего маленького парка.
Благотворен был и дневной сон на берегу крошечной морской лагуны, – на
вёсельной лодочке Папа за полминутки переплывал от парка на
противоположную сторону и там легко засыпал на скромной кровати, укрытой
в тени грота. Запахи морского бриза оздоравливали его – экология залы была
почти девственной, соответствовал ей и почти спартанский интерьер. Вольфычу
не требовалось ничего лишнего.
Ежедневного труда обслуги, поддерживавшей естественное великолепие
природы и чистоту любимой залы (как и всего здания), Папа не замечал. Он
даже не знал о её существовании – управляющий особняка не зря ел папин хлеб.
И лишь однажды – год назад -- Вольфыч заподозрил, что чужие и неизвестные
шастают по его райским кущам. Это случилось в тот памятный день, когда
вожделенная попа восхитительной Майи снесла мраморный вазон на мощёную
дорожку – вдребезги! Они побежали – очарованный Папа сзади, наслаждаясь и
грацией, и рельефностью, и кокетством – на поиски веника, но тщетно.
Расстроенная Майя пожелала вернуться – спасти раритетные орхидеи, и здесь –
Чудо(!): их не было и 5-ти минут, а цветник – почти центнер весом – с
диковинной флорой стоял на своём месте! – чаровница не смогла отыскать даже
осколочка. Вольфыч не искал «осколочка», он – мужчина и защитник –
прикрывал роскошный тыл молодой женщины. «Вовка, ты – волшебник!» -Восхитительные глаза смотрели в упор, но игриво; красивые ухоженные руки
обожгли Папу в «заповедном месте» и притянули для долгого-влажногочувственного-сладкого поцелуя, временно отключившего Папе мозг.
Задохнувшийся Вольфыч забыл, что он уже забыл женщин 5 лет тому...
И только на следующий день, на пленарном заседании, Папа ненадолго
озадачился случившимся «волшебством», хотел что-то уточнить у
администратора, даже выговорить ему, но замотался в делах. Ещё и Майя, с её
незаурядной красотой, умопомрачительной оснасткой и нежными уменьями, не
выходила из головы, – в общем, намерения прояснить странную ситуацию
стёрлись из памяти – Вольфыч легко забывал ненужное...
Так сложилось, что здесь, в небольшом особнячке в центре Москвы,
результаты его яростной политической борьбы представали явными и
осязаемыми. «Чтобы плодотворно работать, человек должен иметь пищу и
крышу над головой ...» -- с этой вольной цитатой хоть и из Маркса он был
согласен. Ему и нужно было лишь необходимое: «... участок 6 соток, около
воды,» -- писал он в имущественных декларациях. И непременно добавлял: «...
как у миллионов простых россиян.» И это было чистой правдой, как мало у кого
из депутатов ...
Уснувшего в банном халате Вольфыча, уложили на широкую оттоманку в
главной Опочивальне – напротив парка. Здесь, сквозь невидимую прочнейшую
сетку, устроенную вместо стены, Папу накрывал аромат распустившихся роз и
лечебные освежающие дуновения от морской глади, -- бесшумный вентилятор
тихонечко протягивал через спальню настоявшееся благоухание живой
природы из залы. Крепкий дневной сон овладел им и понёс в неведомые дали и
времена, возможно к прекрасным женщинам.
Соратнички гурьбой бросились кто на лифте, кто по мраморным лестницам
на цокольный этаж, в гостевой бар. Там за папин счёт всегда подавали
двадцатилетний «Арарат Наири» и светлый «Будвайзер» из Чехии – сам
Вольфыч был давно вне этой темы, но он терпел нужных ему людей и потакал
их маленьким слабостям. Поэтому свежайший шведский стол с хамоном,
омарами и балыками кудесник-повар накрывал предельно сноровисто – по
требованию. [Страждущим предлагалась наваристая соляночка из стерляди, с
ожиданием в 5 минут. Для них же постоянно был в наличии процеженный
огуречный рассол.]
... Политику и служение Папе и России здесь можно было временно отложить.
Но первейший тост всегда был неизменен: «За здоровье В.В.Ж.!» -Однопартийцы почти с уверенностью опасались, что с его уходом Партия
развалится на третий день, и далеко не каждому удастся разместиться в новом и
сытном «гнёздышке» ... До следующего папиного перерождения ...
Скачать