Соликамский магниевый завод

Пермь, ИСИТО.
Случай конфликта и социального партнерства на предприятии:
ОАО "Соликамский магниевый завод"
Соликамский магниевый завод был основан в 1936 году на обнаруженном в
начале ХХ века месторождении калийных и калийно-магниевых солей. На
сегодняшний момент «СМЗ» является старейшим из ныне действующих
магниевых заводов в мире. С 1991 года Соликамский магниевый завод – член
Ассоциации производителей ниобия и тантала (TIC), а с 1993 года – член
Международной магниевой ассоциации (IMA).
В 1995-8 годах завод пережил серьезный спад производства. Стабилизация
положения началась в 1998 году. 1999 год стал началом серьезного
экономического роста. Завод активно модернизируется, ведется реконструкция
и строительство. Со времени приватизации количество работников постоянно
снижалось: с 3614 человек в начале спада (в 1995) до 3325 в первой половине
1999 (начало роста). В настоящий момент здесь работает более 2900 человек.
В 1992 году решением трудового коллектива предприятие было
приватизировано по второму варианту. В 1995 году, по инициативе
администрации, с целью сохранения контрольного пакета акций в коллективе
ОАО было реорганизовано в ЗАО «Магний Урала». "Народное предприятие", в
котором каждый работник был акционером, просуществовало до начала 1998
года, когда контрольный пакет акций был выставлен на продажу (сейчас в
коллективе осталось около 1300 акционеров, однако общее количество этих
акций незначительно). Акции были скуплены отечественными и иностранными
юридическими и физическими лицами. Однако вплоть до апреля 2000 года
предприятие было самостоятельно - управлялось "красными директорами",
выдвинутыми коллективом и пользующимися его доверием.
Перераспределение акций привело в настоящий момент к власти одну из групп
собственников. Стремление навязать предприятию свою финансовоэкономическую политику привело к конфликту, описанному в отчете.
ПРЕДЫСТОРИЯ
История предприятия наложила существеннейший отпечаток на отношения
профсоюза и администрации. До последнего времени завод считался
"островком социализма", здесь были сильные традиции социального
патернализма, директор, занимавший пост до 1998 года, по оценке одного из
респондентов, пользовался у работников большим авторитетом, чем лидер
профсоюза.
Социальная политика согласовывалась с профсоюзом, в 1996-7 годах
председатель фабкома был даже членом совета директоров ЗАО. Ситуация
резко изменилась с началом сокращений в период спада. Взаимоотношения
профкома и администрации в этот период характеризуются чередованием
конфликтов и соглашений.
Профсоюзная организация предприятия - традиционный постсоветский
профсоюз с низким потенциалом рядового участия и почти исключительно
аппаратным, бюрократическим подходом к участию в колдоговорной работе,
всем процессе переговоров с администрацией. В основном ее деятельность
покоится на активности профкома и, в первую очередь, его председателя.
При всей принципиальности и активности председателю не удалось успешно
противостоять ни сокращениям, ни фактическому снижению уровня оплаты
труда1. В результате разочарования работников в способности профсоюза
решать что-либо на предприятии начался отток из числа членов профсоюза (с
1995 по 1999 год процент членства снизился с 98,0 до 78,1%). Тем не менее, до
сих пор весь аппарат верхнего звена управления состоит в профсоюзе (за
исключением директора по экономике и главного инженера). В последнее время
началось медленное увеличение численности профсоюза. Это совпало и со
стабилизацией работы предприятия и возвращением времен патернализма: в
1999 году администрация сама пошла навстречу профсоюзному комитету - был
значительно расширен коллективный договор (сейчас он практически
полностью выполняется). Началось повышение заработной платы, в первой
половине 1999 темп ее роста (157%) даже превысил темпы роста объемов
производства и инфляцию. С февраля по август 1999 года тарифная ставка
первого разряда промышленно-производственного персонала выросла с 275,5 до
462 рублей, застыв, однако, на этом уровне почти на год (что стало
предпосылкой недавних трений между профкомом и администрацией).
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ СОЦИАЛЬНОГО ПАРТНЕРСТВА НА
ПРЕДПРИЯТИИ
Последняя колдоговорная кампания прошла традиционно: были проведены
собрания в цехах, на которых были выдвинуты и направлены в профком
предложения и замечания, была создана совместная рабочая (согласительная)
комиссия администрации и профкома, на одиннадцати заседаниях было
рассмотрено выполнение действующего коллективного договора, предложения
собраний цехов и подразделений. Комиссия закончила свою работу 3 июля – за
день до конференции: из 49 предложений и замечаний, поступивших от цехов,
было достигнуто согласие по 10 пунктам, 9 принято к рассмотрению стороной
работодателя и 12 отклонено. Наибольшее количество замечаний поступило по
разделу «Оплата труда». Фактически из 17 предложений по этому разделу
согласие стороны администрации в комиссии было получено только по трем
(предложение предусмотреть ФОТ для ИТР и служащих, замещающих
обязанности отсутствующих, предложение об изменении порядка выдачи части
премии одной из категории работников, предложение создать комиссию,
контролирующую исполнение пункта коллективного договора по индексации
заработной платы).
Таким образом, согласие было достигнуто только по тем пунктам, которые не
увеличивали затраты на оплату труда и социальных гарантий. Сюда не
впрочем, несмотря и на временные успехи - ставшие на предприятии притчей во языцех: так, в
1998 году председатель убедил делегатов конференции коллектива в наличии у предприятия
прибыли и, соответственно, (в первые с сентября 1996 года) возможности повышения
заработной платы. Конференция проголосовала за, однако директор в ответ пригрозил уйти в
отставку. И делегаты отменили собственное решение. В том же 1998 году тот же директор под
писал приказ о сокращении 2130 человек из около 3, 5 тысяч работающих. Профком обратился в
областной комитет и на одном из митингов в Перми председатель обкома сделал заявление о
политике администрации "СМЗ". В результате массовое сокращение (проводившееся с
нарушениями) было предотвращено; под угрозой дальнейшего подрыва авторитета завода
директор был вынужден сесть за стол переговоров и вместе с профсоюзом заняться программой
занятости.
1
включены предложения цехов и профкома о выделении дополнительных
средств на лечение и - в фонде социального развития - на приобретение путевок,
поскольку их реализация требовала принятия решения советом директоров и,
таким образом, фактически этот вопрос выпадал из текущей колдоговорной
кампании.
Наконец, на замечание по разделу – о невыполнении колдоговора в части
индексации заработной платы – не был дан ответ. Этот вопрос вместе с ответом
на предложение о повышении тарифных ставок был вынесен на конференцию.
В то же время были отклонены все предложения о предоставлении
дополнительных дней отдыха (только по предложению о сокращении на час
продолжительности рабочего дня для работников, имеющих на иждивении
инвалидов, сторона администрации согласилась дать ответ после расчета
численности таких работников).
Таким образом, работа согласительной комиссии оказалась неэффективной,
опровергнув тезис об обязательном росте эффективности социального
партнерства при стабилизации экономической деятельности предприятия.
Раньше – во времена кризиса производства (1995-8 годов) - стереотипным
ответом менеджмента на предложения и требования повышения оплаты труда и
социальных льгот было заявление об отсутствии средств. На «СМЗ» – «оазисе
социализма» - и в контексте значительного роста 1999 и первой половины 2000
годов ответ оставался прежним. Результат согласительной комиссии – примерно
тоже.
Как показала последняя колдоговорная кампания, центральным вопросом
диалога работников и представителей собственников стало повышение
зарплаты. Из 14 подразделений завода, выдвинувших на собраниях свои
предложения в проект коллективного договора, 10 высказали замечание об
отсутствии индексации и предложили повысить заработную плату. При этом
именно эти подразделения проявили наибольшую активность, и напротив в
остальных 4-х цехах было выдвинуто по 1-2 предложения, касающихся
здравпункта, талонов и сроков выплат за квартиры). Очевидно, в данном случае
можно сделать предположение о сильном влиянии позиции администрации этих
цехов на коллективы и цеховые комитеты. Косвенным подтверждением
существования совершенно определенной позиции среднего звена управления в
колдоговорном вопросе выступает и тот факт, что в этих четырех цехах
собрания вообще не проводились; как попали в профком предложения - не
понятно; еще от одного цеха (где также собрание не проводилось) и
предложения не поступили.
Очевидно, именно актуальность в цехах проблемы индексации - и повышения
зарплаты в принципе – заставила администрацию применить тактику
отсрочивания решения этого вопроса, в то время как другие предложения
(поступившие от немногих подразделений) были просто отвергнуты еще на
этапе работы согласительной (рабочей) комиссии.
Конференция трудового коллектива по выполнению коллективного
договора 1999-2000 года и заключению колдоговора на 2000-2001 год.
Уход от решения вопроса повышения окладов в комиссии (с формулировкой
«ответ даст генеральный директор на конференции») был тактическим
маневром стороны администрации. Судя по формулировке, позиция членов
комиссии, представлявших администрацию (то есть, отказ от какого-либо
обсуждения вопроса) была согласована с генеральным директором заранее. Ход
самой конференции подтвердил стремление администрации вести
самостоятельную политику в области заработной платы. Несмотря на то, что
основное время дебатов на конференции было посвящено именно обсуждению
раздела «Оплата труда», на голосование вопрос повышения тарифных ставок
не выносился. Он оказался исчерпан на этапе выступлений – в работе
конференции, не отражающейся непосредственно в тексте договора.
В своем выступлении генеральный директор подробно сравнил темпы
повышения заработной платы в 1999 году с темпами роста производительности
труда, объемов производства, прибылью предприятия и темпами инфляции за
тот же год. Ничего о конкретных намерениях повышения зарплаты в 2000 году
сказано не было.
В выступлении председателя профкома прозвучало требование немедленного
повышения зарплаты: речь шла о повышении стоимости жизни, индексации. В
целом выступление отражало традиционный подход профсоюза к проблеме:
требование повышения зарплаты основано не на знании об экономических
возможностях повышения, а на социальной необходимости повышения (как и в
1998 году). Таким образом, давление на администрацию подменяется
стремлением убедить оппонента, и в действительности суть «требований»
сводится к просьбе «изыскать возможность», что фактически предоставляет
администрации независимость и инициативу в решении вопроса.
И лишь в последующих выступлениях – делегатов цехов (Приложение 1)–
прозвучали масштабы требуемого в цехах повышения: привязка к уровню
оплаты труда на заводе в 1990 году, предложение «включить премию в тариф»
(ср.: "премию в тариф вогнать", 1998 год).
Однако предложения рабочих делегатов не отразились в обсуждении поправок к
коллективному договору – на голосование были вынесены только те пункты, по
которым соглашение было достигнуто еще на согласительной комиссии:
председатель комиссии (представитель администрации) зачитывал
согласованные поправки. Затем обсуждались замечания из зала, и в итоге
делегаты проголосовали за новый коллективный договор. В прениях
проводилось голосование по предложениям из зала, однако, прозвучавшее
вновь – на этот раз из зала - предложение рассмотреть на конференции вопрос
повышения зарплаты было опять таки проигнорировано. В заключение прений
по разделу, председатель конференции сообщил, что вопрос будет рассмотрен
генеральным директором в июле - то есть, аппаратно и уже после конференции
(Приложение 2).
Таким образом, проблема зарплаты осталась за бортом колдоговорного
процесса. Профсоюзный комитет занял позицию наблюдателя: несогласованные
в комиссии предложения не были внесены в повестку конференции (не был,
видимо, составлен даже протокол разногласий), по ним не велось обсуждение,
не было голосования. Представитель областного комитета ГМПР,
присутствовавший на конференции, в своем выступлении лишь поддержал
инициативу профкома в требовании индексации (Приложение 1). Инициатива
профкома в этом процессе носит, таким образом, рекомендательный характер, а
вышестоящий орган ограничивается лишь засвидетельствованием
происходящего.
Обещание генерального директора решить проблему повышения зарплаты
начало выполняться уже с июля: в июле ставка первого разряда выросла с 426
до 577 рублей, в настоящий момент она равняется 606 рублям (среднемесячная
заработная плата выросла с 3637 рублей в начале года до 4347 рублей, для ППП
– с 3778 до 4491 рубля).
Таким образом, решение вопроса повышения уровня оплаты труда происходит
вне рамок социального партнерства, выступает как результат инициативы
администрации и выражает стремление последней сохранить свою
независимость в политике регулирования оплаты труда.
Уход от проработки проблемы индексации в комиссии и формальное вынесение
вопроса на конференцию, на наш взгляд, отражает политику работодателя –
фактически решение вопроса не зависит от инициативы работников (поскольку
лишь формально обсуждается в комиссии и на конференции), но в то же время
это снижает возможность возникновения на этой почве конфликта между
работниками и администрацией, поскольку претензии первых, таким образом,
возникают в отношении делегатов и, в первую очередь, председателя
профсоюзного комитета. Не случайно на предприятии относительно низкий
процент членства, низкий уровень исполнения решений профкома цеховыми
организациями, критические оценки работы профкома (в интервью) со стороны
администрации и работников не изменились с 1998 года. Тем не менее,
руководство организации считает это нормальными издержками своей работы:
«Когда все хорошо, люди этой (профсоюзной) работы не замечают, как только
что-то не получается – люди приходят сюда и нам в открытую говорят: «Вы
ни хрена не делаете». Они ни к начальнику, ни к мастеру – они сюда придут.»
(из интервью с председателем профкома).
Отчуждение аппарата профкома от рядовых работников проявляется и в
речевой практике: «профсоюз» отождествляется с профкомом и (не менее часто)
даже конкретно с личностью его председателя.
В областной организации «СМЗ» считается одним из самых благополучных
предприятий. Поэтому руководство обкома не вмешивается в работу низового
комитета. Очевидно, в контексте происходящих на заводе перемен (о которых
будет сказано ниже), позиция областной и первичной организаций в
отношениях с менеджментом потенциально ставит под удар позиции ГМПР на
предприятии. По словам представителя администрации: «До сих пор областная
профсоюзная организация считала нас оазисом социализма в мире капитализма.
Так оно, в общем-то, и было. А сейчас и мы перестали быть им.»
КОНФЛИКТ С АДМИНИСТРАЦИЕЙ
В конце апреля 2000 года часть акций (14%), находившихся в собственности
некоторых иностранных акционеров, перешла к группе акционеров, которую на
предприятии окрестили «новыми собственниками» (что несколько неверно,
поскольку эта группа появилась на «СМЗ»еще раньше). В результате эти
акционеры получили преобладание в совете директоров (8 членов совета из 15)
и вскоре после конференции трудового коллектива начали диктовать свои
условия. В августе их представитель потребовал от генерального директора
заключить трехлетний контракт с американской фирмой – интернет-биржей
легких металлов. По мнению нынешней команды администрации, заключением
этого контракта (по которому без права отзыва завод должен осуществлять все
продажи в Северную Америку именно через эту биржу) из «СМЗ» хотят
сделать производственный придаток и уводить через фирму с завода прибыль.
Директор отказался подписывать контракт и представитель «новых
собственников» в совете директоров поставил вопрос о его отстранении и
замене одной из кандидатур от группы.
Вскоре в противостояние директора и собственников оказался косвенно
вовлечен и профком предприятия.
Еще в мае 2000 года «новая группа собственников» ввела в команду
администрации своего представителя. Он занял должность директора по
финансам и, таким образом, группа получила контроль над деятельностью
управления, в том числе, и в вопросе финансирования коллективного договора.
С мая администрация перестала платить премию профсоюзным работникам
(записано в коллективном договоре), с августа не в полном объеме стало
оплачиваться дорогостоящее лечение и протезирование зубов (проблема №1в
области охраны здоровья, связанная с условиями производства), перестали
предоставляться беспроцентные ссуды на обучение детей работников, завод
перестал гарантировать банковские кредиты и строить жилье с привлечением
средств работников (жилищная проблема – одна из самых значимых на заводе).
Кроме того, профком не устроил темп индексации заработной платы. В
коллективном договоре индексация увязывалась «с повышением стоимости
жизни», которую профком трактовал как уровень потребительских цен в
регионе, а администрация как уровень инфляции по России.
Основной причиной того, что администрация интерпретировала этот вопрос
«по минимуму» стало стремление нынешней команды управленцев
осуществлять политику максимального вложения в долгосрочные направления,
в том числе, и за счет экономии на росте зарплаты. Эта политика обусловлена
не столько чисто капиталистическим стремлением к максимальному
присвоению прибавочной стоимости, сколько шатким положением на рынке
магния, сложившемся в последнее время (колебания цен, мощная
потенциальная конкуренция зарубежных производителей заставили завод
«вкладываться» в перспективное производство по максимуму).
В целом проблема индексации стала результатом недоработки профкома на
этапе составления действующего коллективного договора в 1999 году, а также –
традиционно выжидательной в этом вопросе роли администрации (очевидно,
сознательно «пропустившей» неясность формулировки в пункте).
В то же время, предпосылки невыполнения пунктов раздела «Социальные
гарантии», видимо, иные. Здесь, очевидно, следует видеть логическое
продолжение позиции «новых собственников» (Приложение 3). Хотя в прессе и
на встречах с представителями профкома представитель доминирующей группы
акционеров заявлял о намерении последних проводить политику
финансирования социальных гарантий и повышения заработной платы, то, что
после ухода действующей команды администрации, ситуация по этим вопросам
заметно ухудшится не вызывает сомнений ни у профсоюзников, ни у
работников (в том числе администрации).
К тому же директор по финансам – тот самый представитель «новых
собственников», еще на согласительной комиссии по коллективному договору
«зарубил» подавляющее большинство предложений стороны работников, в том
числе и те, по которым все таки было потом достигнуто соглашение.
Профком безуспешно пытался обсудить невыполнение с финансовым
директором, но тот от встреч уклонялся. Тогда было решено применить силу.
2 ноября состоялось расширенное заседание профсоюзного комитета, в котором
принял участие председатель областного комитета ГМПР. Для отчета по
выполнению колдоговора были приглашены генеральный директор, директора
по экономике и финансам (последний приглашение проигнорировал). На
заседании директор по экономике привела данные по индексации заработной
платы производившейся с учетом официального уровня инфляции по России,
что не устраивало профком, подразумевавший под «стоимостью жизни»
(формулировка пункта коллективного договора) уровень потребительских цен в
Пермской области (что означало необходимость более значительного
повышения зарплаты). В итоге было принято решение определить масштаб
индексации на совместной комиссии профкома и администрации.
Что касается вопросов выполнения пунктов «Социальные гарантии» и
«Гарантированность положения профсоюза», то обсудить эти вопросы не было
возможности, поскольку ответственность за их выполнение нес
отсутствовавший на заседании директор по финансам.
Тем не менее, в решении значились требования к генеральному директору по
устранению этих нарушений. Здесь же было зафиксировано требование
отстранить директора по финансам в случае невыполнения пунктов колдоговора
(В соответствии со ст.30 ФЗ «О профессиональных союзах…»), аналогичное
требование было направлено обкому (ст.37 КЗоТ РФ).
В случае невыполнения требований Постановления фабком пригрозил провести
внеочередную конференцию трудового коллектива.
Тем не менее до конференции дело не дошло, поскольку угроза увольнения
подействовала (хотя как это видно из в интервью до принятие решения обкомом
в администрации вопрос освобождения от должности директора по финансам не
рассматривался). Последний начал выполнять пункты. Уже 16 ноября он
предоставил в профком справку о выполнении разделов, в соответствии с
которой смета расходов по пунктам была исполнена на 80-90%. Премию
работникам профсоюзного комитета было обещано выплатить до конца 2000
года.
Тем не менее, директор был приглашен в Пермь на заседание Президиума
областного комитета 1 декабря. К приезду директора (опоздавшего на два часа)
решение уже было принято заочно, но после извинений и объяснений
реализация решения (потребовать отстранения от должности) была отложена на
неделю – срок выполнения пунктов колдоговора. В настоящий момент
требования профсоюза частично выполнены. Хотя срок не был выдержан,
санкция не была применена. В случае невыполнения требований профсоюза,
работники профкома как физические лица (по словам председателя фабкома)
подадут в суд (в рамках процедуры индивидуального трудового спора?).
Очевидно, столкновение между профсоюзом и представителем собственников в
команде администрации является результатом ошибки доминирующей группы
акционеров (точнее их уполномоченного в совете директоров, привыкшего,
очевидно, работать с «карманными» профсоюзами). До конфликта
уполномоченный трижды пытался установить контакт с председателем
профкома и привлечь его на свою сторону (об этом говорит то, что он трижды
просил последнего составить записку мерах, необходимых для улучшения
условий труда, однако эти просьбы были проигнорированы).
Когда осенью явственно обозначилось давно зревшее противостояние с
генеральным директором, а позиция профлидера еще оставалась
неопределенной, управляющий контрольным пакетом предпринял попытку
решить вопрос силовым воздействием на профком, продемонстрировав, что
материальное положение его работников зависит от позиции новой группы
акционеров. Отказ выплачивать профсоюзникам премию (с формулировкой «не
заработали» – по словам председателя фабкома) был несомненно не связан со
стремлением сэкономить (так как речь идет о четырех штатных работниках
аппарата комитета и, соответственно, незначительной сумме), а был
своеобразным предложением сотрудничества. Очевидно, профком должен был
обеспечить, если не поддержку, то нейтральность трудового коллектива в
начавшейся борьбе за власть на предприятии.
Однако сопротивление председателя профкома и поддержка областного
комитета поставили в уязвимое положение и управляющего и директора по
финансам: для первого это означало потерю своего специалиста-представителя
в команде администрации (и, соответственно, потерю контроля за
деятельностью предприятия), для второго – это закрывало возможность занять
пост генерального директора (директор по финансам является одной из
кандидатур на эту должность от стороны «новых собственников»; в случае
отстранения по статьям КЗоТ и ФЗ «О профсоюзах …» эта кандидатура была бы
группой собственников заменена, поскольку реакция профсоюза заставили бы
их учитывать позицию областной организации ГМПР в вопросе назначения
нового генерального директора). Поэтому в начале декабря представители
«новых акционеров» должны были отступить. Хотя этот локальный конфликт
на этом закончился, в целом ситуация потенциального (более серьезного,
очевидно) противостояния профкома и будущей команды администрации будет
результатом внеочередного собрания акционеров, которое пройдет 22 декабря и
на котором группа «новых собственников» попытается произвести смену
генерального директора. После этого будет заменен состав высшего
управленческого звена.
Вместе с этим, очевидно, уйдет с предприятия и практика «социального
патернализма».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Очевидно, такое взаимодействие с работодателем оценивать как социальное
партнерство оснований нет – при всем обилии традиционных для многих
металлургических и других промышленных предприятий атрибутов
«партнерства»: переговоры с работодателем, колдоговорной процесс, органы
паритетного участия, присутствие и отчеты директоров на заседаниях
профкомов и так далее. Критерием «социального партнерства» в такой системе
выступает готовность сторон к переговорам и - что более свойственно именно
«профсоюзной» стороне – компромиссам. Такие показатели, как выражение
требований или предложений работников в конечных нормативных актах,
обычно не рассматривается. Как мы видим, эти требования (предложения)
постепенно ограничиваются либо совсем исчезают в процессе переговоров, не
доходя до стадии нормативного закрепления. Редко они также сопровождаются
демонстрацией или применением силы, также редко осуществляется
эффективный контроль за их соблюдением в нормативных актах.
Наибольшая эффективность контроля современных российских профсоюзов
наблюдается в вопросах отслеживания выполнения федерального трудового
законодательства. Однако добиваться устранения нарушений им удается за счет
применения санкций, предусматриваемых законом. Разумеется, это – наиболее
экономный (с точки зрения использования профсоюзных ресурсов) способ, и
проблема, на наш взгляд, заключается не в том, что в вопросах законодательства
профсоюзы опираются на само законодательство, а не протестный,
забастовочный потенциал трудовых коллективов, а в том, что их активность в
норме ограничивается именно трудовым законодательством. Вопреки ставшему
традиционным мнению о том, что государство, выступает противником
профсоюзов и последовательно ограничивает их влияние, в действительности,
современное российское законодательство – в пределах своей компетенции (то
есть, вопросов КЗоТ и т.д.) - создает достаточно тепличные условия. Идеология
государствоборчества, часто используемая руководителями территориальных
объединений профсоюзов, в действительности обеспечивает самосохранение
региональной структуры.
В действительности, государство искусственно создало социальную нишу для
профсоюзов (институт социального партнерства), и они прекрасно в ней
ужились. отождествляя социальное партнерство и «защиту социальноэкономических прав», они ограничили и сферу своей активности – действуя как
орган, обслуживающий исполнение законодательства и опирающийся всецело
на государственный ресурс, профсоюзы фактически отказались от создания и
развития собственных внутренних ресурсов. Оставаясь фактически
государственными (и зависимыми от государства), после приватизации они
оказались практически полностью зависимы и от работодателя. Так
государственный патернализм советской эпохи трансформировался в
социальный патернализм 90-х.
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1.
Из выступления генерального директора "СМЗ" на колдоговорной конференции
4 июля 2000 года:
"Фактически я могу сказать следующее: что система оплаты труда в 1990 году
она зеркально фактически отражала ситуацию с ростом производительности
труда на СМЗ. То есть с ростом объема выпускаемой продукции, а также с
прибылью, которую предприятие получало. Основные этапы, которые были
сделаны на СМЗ ставка 1 разряда была увеличена до 462 рублей, рост составил
143%. ФОТ составил 114 млн 725 тыс.р. что составило увеличение на 170%.
Сумма премий, выданных по Положению увеличилась в 5 раз и составила 28,5
млн.р. по итогам работы за год выплачено годовое вознаграждение рост
которого по отношению к 98 году составил 123%. По результатам работы
каждого квартала выплачивалась премия, которая увеличила среднемесячную
зарплату на 11%. Среднемесячная заработная плата по прошлому году
составила 3 285 р., что составило увеличение к предыдущему году 157%. Ну и
цена талонов на удешевление питания выросла также с 5 до 10 рублей.
Материальная помощь по Положению в расчете на одного человека в месяц
возросла с 5 до 15 рублей. Все цифры, которые я привожу - потому что многие
вопросы, они, конечно, я понимаю, больше касаются не предыдущего года,
когда у нас рост зарплаты составили 157% - очень много вопросов в цехах было
по поводу того, как нам индексировать зарплату в соответствии с уровнем
инфляции и уровнем проживания. По крайней мере в России и в Уральском
регионе. Конечно, могут быть вопрос по этому году, но прошлый год он можно
сказать следующее: прошлый год официальная инфляция по стране составила
36% - официальный уровень инфляции 1999 года. Рост зарплаты составил 157%.
Поэтому администрация предприятия в этой части чувствует себя как люди
которые выполнили - даже правильно не так сказать - сколько мы заработали столько мы и получили. Если мы смогли нарастить производство в таких
объемах - практически на 150 % - поэтому и рост заработной платы у нас
составил 157%."
Некоторые моменты выступления можно оценивать как попытку оказать
влияние на будущее обсуждение: в частности в заключение своего
вступительного доклада директор недвусмысленно апеллирует к достаточно
болезненной для заводчан теме:
"И кто работает на производстве - тот знает, что уже полтора месяца продукция
не грузилась. Сейчас нам удалось получить лицензию в Министерстве внешней
торговли - вот сейчас только отгрузки начались. Тем не мен ее, одна из причин,
почему мы сейчас вообще не обсуждали никакие проблемы с зарплатой во
втором полугодии - проблема была следующая - периодически на советах
руководителей вставал вопрос - а не остановиться нам месяца на 2-3 и не
подумать как-то с административными отпусками. Нам удалось пройти над этой
гранью, которая нас отделяла от остановки, ну с этой гранью мы сталкиваемся
регулярно каждые месяца 3-4, поэтому вот такое решение, которое принято
администрацией - техническими специалистами -мы от него отступать не
намерены, мы считаем, что эту работу можно выполнить в течение ближайших
полутора лет."
Из выступления председателя профсоюзного комитета:
"По пункту №2 данного раздела "Обязанности администрации", значит, не
выполняется в части своевременной индексации заработной платы в течение
уже 10 месяцев.
По этому разделу у нас всегда было очень много вопросов и предложений.
Согласно справке-отчету по выполнению этого раздела видно, что произошли
качественные изменения в оплате труда в 99 году. Но в конце года и начале
этого договоренности по оплате труда администрацией не выполняются.
Сегодня прошло 10 месяцев, мы видим, что по всем данным стоимость жизни
повышается, но индексация, к сожалению, не производится. Наши переговоры и
встречи пока ничего не дали. На собраниях, в цехах, в 1, 7, 11, 18, 20 и других
рабочие спрашивали и требовали, чтобы этот вопрос решить уже на сегодня,
потому что мы продолжаем болеть той болезнью, какой болели раньше. У нас
уже были - была эпопея, когда 35 месяцев не повышали тарифную ставку и
оклад. И это привело к определенному конфликту, который тоже - в этом зале
произошел и вы знаете, так что я думаю, здесь нам надо все-таки садиться и
подымать зарплату прямо буквально так сказать - немедленно."
Из выступления делегата от цеха:
"У нас было такое предложение по начислению заработной платы, чтобы
премия. Которая у нас начисляется у нас сейчас 50 и 25%, чтоб премия, которая
50% ... – ее бы зачислили в тариф."
Из выступления делегата от другого цеха:
"Если учесть что в 1990 году мы зарабатывали 249 рублей, а цены выросли
примерно так же как вырос доллар с 95 копеек, до 28 рублей --- то сейчас мы
должны получать примерно в среднем 7 тысяч с лишним рублей. Ну здесь про
зарплату сказали, что примерно 3 с лишним тысячи рублей, около четырех. То
есть мы получаем намного меньше, чем получали в 90-м году. Ну и
соответственно нам хотя бы добиться того, чем закончилась во времена застоя.
Чтоб мы получали столько же, как тогда. Хотя в демократии должны жить
вроде бы лучше. Завод стал не хуже. Так. И последнее время говорилось, что у
нас в 99-м году повысилась зарплата – там определенное количество процентов,
но надо учесть, что скачек цен был в 98-м году, в августе месяце. Резко
возросли цены, и в 99-м году мы начали увеличивать зарплату на заводе. Если
считать с 98-го года, то что повышения такого не будет – мы отстаем. По
уровню зарплаты, которую мы получали в то время и сейчас. Или где-то около
этого уровня и держимся. То есть надо попытаться добиться того чтобы нашей
зарплаты примерно хотя бы уровень 90-го года."
Из выступления заместителя председателя обкома ГМПР:
"3560 рублей – средняя заработная плата по вашему предприятию – это,
конечно, мало. И профком правильно делает - требует, чтобы она
индексировалась в зависимости от инфляции и роста цен."
Приложение 2
Председатель конференции:
"Вот еще вопрос был – предложение – рассмотреть вопрос о повышении оплаты
труда – гарантированной части. Данное замечание, оно прорабатывается – я
думаю, в июле месяце будет предложено генеральному директору для
рассмотрения".
Приложение 3
«Представителей собственников не устаивает, что есть коллективный договор и
когда он посмотрел, то для него стало - "Очень хороший коллективный договор"
- таких как он даже сам говорит ну не бывает таких. Очень много социальных
льгот. Может быть, мы и согласились когда мы с ним разговаривали, чтобы нам
платили большую зарплату ну и часть социальных льгот ушла бы, потому что
сегодня мы еще раз убеждаемся, что лучше бы была большая зарплата, но
сегодня она не соответствует. Социальными льготами уравновесили это дело.
Но в его словах, когда он говорит, что «Я буду платить высокую зарплату - и
этих льгот не будет», но мы чувствуем, что этого не будет и что это просто
уловки. И следующий коллективный договор – в мае месяце – я думаю, у нас
будут трудные переговоры и уже сегодня нам надо уже и специалистов по
зарплате и привлекать юристов, чтобы не потерять то, что мы имеем. Потому
что те разговоры о новом КЗоТе - они подогревают работодателя. … Смена
администрации для нас будет сложная – они нас будут притеснять. …С новым
директором мы можем сдать некоторые позиции» (из интервью с председателем
профсоюзного комитета).