АДМИНИСТРАЦИЯ СМОЛЕНСКОЙ ОБЛАСТИ ДЕПАРТАМЕНТ СМОЛЕНСКОЙ ОБЛАСТИ ПО КУЛЬТУРЕ ОБЛАСТНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ «СМОЛЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ ИСКУССТВ» ФАКУЛЬТЕТ: КУЛЬТУРЫ И ИСКУССТВ,ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ Кафедра: библиотечно-информационной деятельности и музеологии Р ЕФЕРАТ Книговедение Книга и информация Исполнитель: Научный руководитель: __________________ Защищен с оценкой________________ «___»__________ 20__г. Смоленск 2021 г. СОДЕРЖАНИЕ Введение______________________________________________ 3 стр. 1.Ступени к информации_________________________________5 стр 2.Получение информации путем чтения____________________ 8 стр 3.Философия познания__________________________________ 11 стр. Заключение____________________________________________14 стр. Список литературы______________________________________16 стр. 2 ВВЕДЕНИЕ Книга как подлинно грандиозный источник информации, как исключительно верная, в течение неисчислимого времени главная (если не единственная) спутница общественного человека по путям прогресса, книга способствовала созданию наук и стала сама объектом науки. Существует широко распространённое, но ошибочное мнение, что изобретение книги произошло одновременно с изобретением печати. Предполагается что процесс печати – создание книги с помощью механического оборудования – придаёт готовой продукции ту суть, что воплощает собой книга. И действительно, рукописные книги называют манускриптами, не просто «книгой», а первые печатные книги – «инкунабулами», то есть «книгами во младенчестве». Мы привыкли думать, что периоды рукописной и печатной книги отличаются. Даже в библиотеках существует это различие: рукописные книги всегда отдельно от печатных, и в библиотечных каталогах, и физически. Однако с исторической точки зрения это ложное различие. Первые печатные книги пятнадцатого века представляют собой прямое подражание рукописным манускриптам, и мало отличаются от них, даже шрифты максимально похожи на человеческий почерк. Но Гутенберг не собирался никого обманывать или вводить в заблуждение, он просто создавал книги новым способом, подражая образцам, которые видел перед собой. Книга в сути своей не изменилась, революционно изменился только способ её производства. Задолго до этого, благодаря появлению христианства античные свитки были вытеснены кодексами, привычными нам книгами со страницами. Это был медленный и трудный процесс, происходивший во время глобальных 3 исторических изменений в человеческом обществе. Однако суть книги – носителя информации и опыта – осталась прежней, изменилась только форма. Сегодня, во время информационной революции, появился новый тип книг – электронные книги. Последствия этого трудно предсказать, но одно можно сказать точно – доступ к информации ещё никогда не был столь простым. Уникальность книги как сотворённого человеком объекта в том, что помимо физической формы и характеристик она имеет интеллектуальное содержание. Последствия распространения информации и идей в обществе масштабны, но это уже выходит за рамки истории собственно книги. Таким образом, история книги – это история технологических инноваций, которые улучшали качество текста, сохранность информации, количество произведённой продукции, издержки производства, мобильность и возможность доступа к информации. 4 СТУПЕНИ К ИНФОРМАЦИИ Прежде чем стать книгой, информация на своем пути к потребителю проходит ряд стадий. Первая из них — обработка — состоит в политической, идеологической, профессиональной оценке рукописи, в се научном, литературном, техническом редактировании и подготовке к печати. Следующая стадия — регистрация — заключается в полиграфическом (или каком-либо ином) воспроизведении обработанной информации в достаточно большом количестве экземпляров. Задача следующей стадии — распространения — доставить информацию в оптимально короткий срок именно тому потребителю (читателю), который в ней нуждается. Особенность современных форм регистрации информации состоит в том, что они служат не одному поколению. Перед человечеством встает сложная задача хранения печатной продукции, составляющая следующую стадию в блок-схеме пути информации к ее потенциальному потребителю, который теперь рассматривается не только в пространстве, но и во времени. Количественный рост информационного потока и возникновение многомиллионных хранилищ вызвали к жизни задачу поиска информации. Пяти основным стадиям на пути информации к потребителю соответствует пять отраслей книжного дела, понимаемого как совокупность отраслей человеческой деятельности, связанных с созданием, изготовлением, распространением, хранением и поиском книги. Пяти отраслям книжного дела можно уподобить пять дисциплин книговедческого цикла. Поскольку решающие успехи механики, математики и естествознания связаны с XVII столетием, а философские и общественные выводы из них принадлежат «Веку Просвещения», не среди одних лишь обывателей распространено представление, будто вся литература предшествующих столетий никакой научной ценностью не обладала, и уже тем более — старая 5 схоластическая университетская наука периода «догуманистического». Этой, удобной для ленивого и поверхностного ума, иллюзии уже давно не разделяет никто из знатоков дела. Интерес к истории техники и медицины, пробудившийся в самом конце XIX в., замечательные коллекции рукописей и книг по этим вопросам, собранные с тех пор, специальные научные органы, возникшие в разных странах, музеи, общества и целые институты, исследующие историю науки; труды Зудхофа, Бека, Матшоса, Дюгема, Ольшки, Торндайка, Сартона, Нидхема и многих других на Западе (а несколько позже среди наших соотечественников — В.П. Зубова, Н.А. Фигуровского, А.А. Зворыкина, М.А. Гуковского и др.) покончили с представлением о многовековом застое мысли, о несерьезности научных интересов, об отсутствии прогресса. В столетия, когда значительно повысилось санитарное благоустройство городов, возникли госпитали, была приостановлена проказа; когда уточнились астрономические таблицы и начаты плавания вдоль Западной Африки; выросли удивительные соборы и ратуши и украсились замысловатейшими часовыми механизмами, усовершенствовались крашение и тонкое литье и загремела артиллерия, — в эти столетия не праздно билась и математическая и философская (да и политическая) мысль. Следовательно, и в массе переписывавшейся литературы, а тем более в той ее доле, которую поспешили предавать тиснению (постепенно, на протяжении значительно менее одного столетия, исчерпав все, что могло казаться в ней актуальным), содержались не только случайные жемчужные зерна истины, но и отдельные вполне надежные участки, зоны достоверных наблюдении, фактов и, наконец, правильных обобщений. Дерзнув на неслыханное, оторвавшись от торных троп античной традиции и проложив новые пути, даже Колумб и Коперник начинали не на пустом месте, и даже Леонардо был не первым инженером и живописцем, но первым среди 6 инженеров и живописцев не отверг их искания и опыт, но творчески от них оттолкнулся. Здесь не место для анализа и подсчета того, сколько и каких карт, чертежей, инструментов, расчетов и приемов расчета, рецептов, теорий (т.е. рассеянной и концентрированной, ложной и верной, примитивнобытовой или высокоорганизованной информации) каждый из этих гениев почерпнул из прошлого и современного и насколько сам отменил их на будущее своим творчеством, мышлением и произведениями. Это было бы небесполезным предметом специального этюда и могло бы, с соответствующими поправками, относиться к любому из младших творцов науки той эпохи, будь то Везалий или Тихо Браге, Меркатор или Джордано Бруно. Но несомненно: ни одно из крупных открытий, в том числе и в XVХVII вв., не родилось в мозгу девственном, который не был бы поглощен напряженнейшими размышлениями и начинен до предела итогами пусть несовершенных и бессвязных, но обильных знании предшественников. И в любой области новаторства, хотя бы в столь некнижной (особенно, в те времена!), как мореходство или производство фаянса, каждый из этих светлых умов (за вычетом, однако, самого Гутенберга) весьма существенную часть этой необходимой информации почерпал из книг, и притом преимущественно, из книг печатных. 7 ПОЛУЧЕНИЕ ИНФОРМАЦИИ ПУТЕМ ЧТЕНИЯ Содержание книги при открытии страниц не переходит само собою в голову читающего, оно требует «включенности» в него со стороны читателя, усилия ума и сердца. Этот процесс двухстороннего движения от книги к читателю, от читателя к книге Марина Цветаева назвала «соучастием в творчестве». И это не только её определение. Каждый талантливый читатель подтвердит, что он не просто воспроизводит текст в своём сознании, а отвечает на художественную мысль и чувства писателя аналогичными движениями своей мысли и своего чувства. Книгой стали «пользоваться», с ней стали «знакомиться», с текстом стали «работать», но не читать. Книга превратилась лишь в источник информации, а чтение - в способ её получения. Большой урон идее полноценного чтения нанесло так называемое «скорочтение», которое порой называют культурой нового тысячелетия. Слово в литературном произведении эквивалентно не столько информации, сколько образу, мысли, чувству. Словесный образ живёт в читательском сознании как открытый, незаконченный, противящийся конечному воплощению. Психолог Л. Выготский сравнил чтение с евангельским чудом – претворением воды в вино: волнение, вызываемое литературными образами, «заключает в себе нечто сверх того, что в них содержится». В этом «нечто» и заключена чудодейственная сила чтения. Слово будит творческую мысль, открывает безграничный простор для чувств и фантазии. Сводить чтение к получению информации – значит принижать его достоинство, «обездушевлять», многомерный мир сводить к одномерному. Всё, чем сильна литература, что ценится в ней – многозначность слова, индивидуальный стиль и интонация автора – весь неопредмеченный мир: 8 мечты, чувства, аналогии, сравнения – всё пропадает. Литература обедняется, а вместе с ней обедняется читатель. Чтение равно информации в тех случаях, если, во–первых, в тексте, кроме информации, не содержится ничего, и если, во–вторых, в читателе не вызван к жизни мир его субъективных впечатлений в процессе общения с текстом. Открыть детям чудодейственную силу чтения – значит привести в действие могучую духовную энергию, которая зажигает, вдохновляет и творит. Это задача детской литературы и образов, которые создают писатели. Согласно знаменитому словарю Даля, эрудированный человек - это начитанный, ученый человек, который обладает основательными знаниями в определенной научной области и разносторонне образован. Жизненный опыт подсказывает нам, что такой человек должен разбираться в разных сферах жизни и быть хорошо развит интеллектуально. Имея такой багаж знаний в различных областях, человеку легче будет сориентироваться в любой ситуации и принять наиболее верное решение. Общение с эрудированным и интеллектуальным человеком намного приятнее и интереснее в любом обществе. Разве это не является стимулом к тому, чтобы знать как можно больше. В современной жизни появилось огромное количество всевозможных источников информации. Новости мы узнаем, в основном, благодаря телевидению и газетам, в поиске нужной информации и необходимых сведений нам помогает интернет. Но ничто не может заменить книги. Именно они дает нам много полезной информации, помогают расширить кругозор, влияют на формирование нашего мировоззрения. Не один, даже самый лучший, кинофильм не позволяет нам самим составить образы 9 главных героев или самостоятельно вообразить описываемые в произведении пейзажи. Читать книги полезно не только для того, чтобы узнать что-то новое. Художественная литература развивает фантазию у читателя, навыки построения красивой и правильной речи... Чтение книг влияет на повышение грамматических знаний человека. Дети, читая книги, на примерах образов литературных героев учатся тому, как вести себя в некоторых жизненных ситуациях. Они учатся понимать красоту, различать добро и зло, учатся разбираться в человеческих характерах. Изучение литературного изложения дает возможность улучшить собственные разговорные навыки. 10 ФИЛОСИФИЯ ПОЗНАНИЯ Есть все основания представить процесс смыслопорождения как распространение смысловой волны, порождаемой взаимодействием элементов текста. Тогда станет довольно очевидно, что всякий (смысловой) предмет, стоящий между текстом и читателем, есть смысловая перегородка, о которую волна «разбивается», образуя «брызги» – конкретные смыслы (результаты конкретных актов осмысления). Если же, в традициях классической гносеологии, представлять осмысляющего и осмысляемое (текст) неподвижными, то подвижной окажется уже смысловая среда, отделяющая их друг от друга. С этой точки зрения смысловая перегородка будет заслонять некоторые из смыслообразующих элементов, уничтожая возможность появления определенных смыслов и провоцируя рождение других. «Воспринимать и, следовательно, осмыслять текст в отсутствие смысловых перегородок мы в обычной жизни не можем» (13, с. 108). Осмысленный текст существует не как корпускула, а как смысловая волна в интертекстуальном поле, книга же остается непосредственно материальной. «Таким образом, складывается первое противоречие в системе “текст – книга”: текст континуален, книга дискретна» (13, с. 109). Поскольку это так, мы никогда не вступаем непосредственно в интертекстуальное поле, а наблюдаем лишь «выражающий» (и вместе с тем скрывающий) его ряд дискретных единиц – книг. Иначе говоря, «библиотека», являясь необходимым условием существования культуры, по необходимости же скрывает, разрывает и деформирует ее смысловое целое, которое приходится восстанавливать в результате многочисленных попыток угадать разорванные связи между «книгами», т.е. между текстами. Создавая иллюзию самодостаточности «текста»-корпускулы, изоляция текста в книге разрывает и слои его осмысления: соотнесение с собственной идеей, место в 11 историческом ряду подобных текстов (также воспринимаемых как корпускулы) и связи в интертекстуальном поле. Последние открываются взгляду исследователя лишь в последнюю очередь, причем неприятным сюрпризом становится исчезновение самого текста (на деле – простое следствие принципа дополнительности). Таким образом, преимущественно книжная форма существования текста отбрасывает «материальную тень» и на всю культуру, и на каждый отдельный фиксированный в книге текст. У этой тени два источника. О первом уже сказано: это пространственная ограниченность книги. Известно и то, что перевод рукописания в машинописную форму уже в значительной мере обезличил для исследователя «лабораторный» этап создания произведения, а поголовный (и во многих отношениях необходимый) переход на компьютеры сотрет индивидуальность письма окончательно вместе с самим понятием черновика: едва ли найдется много сумасшедших, согласных тратить дискеты на сохранение всех версий текста, а поверхностная правка практически вовсе не может сохраниться. «В этом отношении писание на компьютере становится частичным возвратом к устности» (14, с. 110). Логически возникновение таких теней выводится из второго генерального противоречия в системе «текст – книга», а именно: текст свободен, книга ангажирована. Свобода текста состоит в его личностноподобной непредсказуемости: судьба его не известна никому, включая его «первоосмысляющего» – автора; никто не может знать ни того, какие вопросы тексту будут заданы, ни того, как он сможет на них ответить в каждой конкретной ситуации. Поэтому текст свободен от автора, не знающего действительной финальности своего создания. Но он свободен и от читателя: никакое чтение не может быть «присвоением» текста, чего так опасается постструктурализм. Каково будет смысловое завершение текста и будет ли оно адекватно его идее, зависит не от чьей-то отдельной воли, а от всех воль и всех энергий, с которыми текст 12 встретится. Более того, «смысловое целое актуально не завершается ни в какой конечный отрезок времени (даже бахтинского “Большого времени”). Оно коренится в сверхвременном, вследствие чего только и возможно постоянное возобновление диалога текста с осмысляющими» (14, с. 110– 111). То, что книга в смысловом бытии текста является не только информационным каналом, но и смысловой перегородкой, не значит, конечно, что она в процессе осмысления играет «отрицательную» в обыденном значении слова роль, но лишь то, что «в герменевтической ситуации она занимает место вполне определенное и нередко определяющее» 13 ЗАЛЮЧЕНИЕ Книга, как видим, уходит на второй план, что бы по этому поводу оптимистичного ни провозглашалось. Собственно говоря, тот же тип вытеснения происходит и с традиционными медиа. Все было бы хорошо, но параллельные процессы показывают, что среднее IQ в мире ежегодно падает, как и число выдаваемых патентов с 1990-х годов уменьшается. То есть мозги нужны, и книги, как оказалось, их ковали лучше, чем это делают соцмедиа. Книги, по сути, были такой концентрированной мудростью, а соцмедиа если и оперируют мудростью, то в очень разбросанном, дисперсном виде. Говорят об исчезновении книги; я считаю, что это невозможно. Скажут: какая разница между книгой и газетой, книгой и пластинкой? Разница в том, что газету мы читаем, чтобы забыть, пластинку мы слушаем также, чтобы забыть. В них есть что-то механическое и легкомысленное. Книга читается, чтобы ее помнить. Перечитайте еще раз последнее предложение. «Помнить» говорит о том, что в книге была долговременная информация, работающая и сегодня, и завтра . Книги могут быть нацарапаны стилом на глиняной дощечке, напечатаны в типографии на бумаге, или размещены в виртуальном пространстве. Значимым остаётся только одно: насколько ценна запечатлённая в них информация, то самое знание, ради которого книга берётся в руки. При этом ценность информации определяется не столько её научными достоинствами, сколько нуждой читающего субъекта именно в информации такого рода. Новизна знания в данном случае может касаться лишь развлекательных ходов сюжета книги. Тогда ему даже не важна осмысленность знания. Иными словами, если конкретный читатель 14 нуждается в развлечении, книга может доставить ему это развлечение. Если же читатель нуждается в тренировке логического мышления – для него тоже найдется соответствующая книга. Если же важнейшей характеристикой желаемой информации является осмысленность нового знания – такому читателю нужна научная литература. И в том, и в другом, и в третьем случае книга будет нести в себе информацию. Такова её роль уже на протяжении тысячелетий. 15 СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 1 Баренбаум И. Е. История книги. М., 1984г. 2 А.К. Воскресенский Информация и книга: Культурологически и гносилогические аспекты. Электронная книга. С. 31 – 40. 3 Баренбаум И.Е. Книговедение и электронная книга // Книга: Исследования и материалы. – М., 1999. – Сб. 76. – С. 5–15. 4 Борев В.Ю., Коваленко А.В. Культура и массовая коммуникация. – М.: Наука, 1986. – 304 с. 5 Гессе Г. Магия книги: Сборник эссе. – М.: Книга, 1990. – 238 с. 6 Немировский Е. Л. Мир книги. С древнейших времён до начала XX века / Рецензенты А. А. Говоров, Е. А. Динерштейн, В. Г. Утков. — Москва: Книга, 1986. — 50 000 экз. 7 https://newlit.ru/in. Электронное издание. 8 https://ms.detector.media/mediaanalitika/post/21730/2018-09-02- ynformatsyya-nam-stroyt-y-zhyt-pomogaet-a-knyga/. Электронное издание. 9 10 https://otherreferat. Электронный носитель. https://maxbooks.ru/. Электронное издание. 16
