Первый вопрос О культуре петровской эпохи нужно понимать 2 вещи: • Петр 1 никогда ничего не позволял или разрешал. Он приказывал и заставлял. Поэтому когда говорят, что он позволит читать, учиться или пить кофе, нужно понимать, что Петр 1 заставлял читать, учиться и пить кофе. Разница между понятиями гигантская. Заставил это тоже самое, что солдат с палкой в школе, который бил детей и “вбивал” в них знания (именно по такому принципу работали петровские школы). • Как писал историк Ключевский - несмотря на все преобразования петровской эпохи, население России как было тягловым, так и осталось. Нам говорят, что Петр полностью изменил культуру страны, а один из виднейших историков нашей Родины пишет, что с точки зрения народа и общества мало, что изменилось. Реформы Петра 1 в области культуры затронули в лучшем случае 2% населения дворянство. Остальных 98% нововведения практически не касались. В результате Петр нанес удар по русскому обществу - он навсегда разделил дворян и всех остальных. Если раньше русское общество было единым, но с разными сословиями, то теперь это было 2 разных общества: с разными традициями, обычаями, культурой и так далее. Новый календарь При Петре в России был введен европейский календарь. Ввели его 1 января 1700 году. До этого действовал календарь, где летоисчисление велось от Сотворения мира, а не от рождества Христова, а новый год начинался 1 сентября. После перехода на новый календарь в России по приказу Петра начали массово и с размахом отмечать праздник Новый год. Царь велел украшать дома елками, палить из ружей, зажигать свечи и устраивать различные потехи. В результате же государство и церковь все больше отдалялись друг от друга. Теперь у государства был один календарь, у церкви другой. Первый Новый год отмечали так. На красной площади Москвы было установлено 200 пушек и было велено палить из них 6 дней подряд. Впервые на празднике применялись фейерверки. Каждому жителю домов было приказано украшать дома и ворота сосновыми и еловыми ветками. Всем владельцам огнестрельного оружия было приказано палить в воздух. Обратите внимание - всем было приказано. Введение новой азбуки и шрифтов На момент прихода Петра к власти в России действовала азбука, созданная Кириллом и Мефодием. Она считалась азбукой церковной, и ее же шрифты использовались во всех писаниях. Само начертание букв осуществлялось на греческий манер и было весьма затруднительно для чтения. В 1708 году в России вводится новая гражданская азбука или проще говоря утверждались новые типографские шрифты. Для культуры при Петре 1 это был серьезный шаг. Раньше все книги издавались исключительно церковными шрифтами, которые были очень массивными, и читать которые было крайне тяжело. Это преобразование петровской эпохи кажется незначительным, но это была одна из немногих реформ, благодаря которой культура в России при Петре 1 действительно начала движение в положительном русле. Одновременно вводились в обиход арабские цифры. Ранее все цифры обозначались буквами. В результате этих преобразований читать и писать при Петре 1 стало действительно намного проще. С другой стороны мы вновь видим, что реформы Петра 1 в культуре постоянно создают разделение: государство отдельно, церковь отдельно. Говоря о создание русской азбуки петровской эпохи, многие историки забывают уточнить, что изменения коснулись не только внешнего вида букв и цифр, но и их содержания: • Петр 1 ввел в русской алфавит букву «Э».Говорят, что буква уже использовалась и поэтому петр ее просто «узаконил». Но использоваться эта буква стала именно в петровскую эпоху, когда в русском языке стали использовать сотни иностранных слов, где буква Э важна. • Петр изъял из алфавита букву «ижица», в 1710 году эту букву вернули и просуществовала она до распада Российской Империи в в 1917 году. • Алфавит изымал дублетные буквы. Это были такие буквы как «ДЗ», «ШТ» и «ЕЯ». Последняя была заменена классической сегодня буквой Я, начертание которой разработал лично Петр. Бритье бород Бритье бород это одно из нововведений, которые принесла культура при Петре 1. Указом от 1698 было приказано всем брить бороды. Опять же, откроем любой учебник по истории и там будет написано, что бороды брили все, будут рассказаны истории как нерадивым горожанам выдергивали бород по волосинке, как сжигали бороды прямо на лице и так далее. Такое, конечно, имело место быть, но это были исключительные случаи. В действительности же указ 1698 года с одной стороны запрещал бороды, а с другой стороны предусматривал покупку права не брить бороды: • • • • Купцы платили по 100 рублей в год Бояре платили по 60 рублей в год Прочие горожане платили по 30 рублей в год. Крестьяне платили по 1 копейке за въезд и выезд из города. После выплаты «налога на бороду» человек получал специальный медный знак, который носился под бородой, и к этому человеку уже никаких вопросов не было. Обращаю внимание на крестьян - пока они жили в деревнях, они могли носить бороды вообще без проблем. Проблемы возникали только при пересечении солдатского КПП на въезде в город. Но опять же выплатой 1 копейки они получали право ехать дальше с бородой. Четвертый вопрос Актерские действа известны издавна. Сначала они были связаны с религиозными празднествами, на Руси были поначалу связаны с языческими обрядами. Но постепенно «эстафета» лицедейства была перенята мирянами. Русские средневековые актёры скоморохи известны с XI столетия. Среди них были музыканты, певцы, танцоры, шутники, дрессировщики диких животных (в первую очередь медведей, Медвежья потеха). Это были нищие люди, не имеющие ни угла, ни пропитания, ни одежды, и заняться таким промыслом их заставляла нужда. Часто они объединялись и вместе ходили по Руси, прося подаяния, за которое и показывали свои таланты. Они стали строить на городских площадях легкие постройки для своего жилья и приема посетителей-зрителей — балаганы. И хотя официально: «В России первый балаган был связан с именем Петра I», народные представления на Руси известны издавна. Из театральных атрибутов скоморохи использовали кукол, маски, райки, первые музыкальные инструменты — гусли, дудки, жалейки и т. д. Однако балаганы ещё долгое время продолжали существовать как места для ярмарочных представлений, да и сами эти шутейные представления на ярмарках, городских и рыночных площадях получили название балаганов. Сюжеты и шутки балаганных выступлений были грубыми, в основном с «физиологическим уклоном» — это были представления для народа, и темы выбирались понятные для самых низких слоёв общества. Поэтому само слово «балаган» со временем приобрело презрительный оттенок и стало значить шумное сборище многих людей с дурным вкусом. Однако не учитывать значение балаганных выступлений в развитии театрального искусства на Руси невозможно. Впервые царский театр в России принадлежал царю Алексею Михайловичу и просуществовал с 1672 года до 1676 года. Начало его связано с именем боярина Артамона Матвеева, человека весьма образованного и принимавшего западную культуру, который первым и подал идею создания театра по образцу европейского русскому царю, искавшему различные увеселительные мероприятия. Артамон Сергеевич сам взялся за осуществление собственного предложения, повелев проживавшему в Москве пастору Немецкой слободы Иоганну Готфриду Грегори заняться набором актёрской труппы, что тот и исполнил с прилежным старанием. Явившись на первых порах забавой двора, театр тогда же получил распространение и среди близко стоявшего ко двору боярства. Уже при Алексее Михайловиче боярин Матвеев устроил в своем доме театр вроде царского. Его примеру последовали боярин Милославский, получивший вследствие этого прозвание «потешного», кн. Як. Одоевский и любимец царевны Софьи кн. В. В. Голицын. Даже одна из приближенных боярынь царевны Софьи, Т. И. Арсеньева, устраивала у себя в доме театральные зрелища, на которых актёрами являлись её барские люди и барские барыни. В Петербурге уже во времена Елизаветы существовали театры в доме гр. Ягужинского и гр. Петра Шереметева. Этот обычай богатых вельмож заводить у себя постоянные домашние театры сохранялся очень долго. Домашние театры при дворе и у знатных бояр способствовали появлению на сцене женщин. К выдающимся русским крепостным актрисам надо отнести и блиставшую в театре графов Шереметевых Прасковью Жемчугову-Ковалеву, бывшую крепостную актрису, ставшую графиней Шереметевой. Репертуар этих театров составляли, как правило, произведения европейских авторов и музыкантов, в первую очередь французских и итальянских: композиторов Пьера Монсиньи, Андре Гретри, Никколо Пиччини, Джованни Паизиелло, Моцарта, а также литературные драмы французских классицистов. Однако уже появлялись и русские авторы. Одна из ролей, в которых блистала Жемчугова — Зельмира в опере «Зельмира и Смелон, или Взятие Измаила» композитора О. А. Козловского, сочиненной на основе сюжета отечественной истории. Особое положение среди русских театров занимали Императорские театры, находившиеся в ведении министерства Двора, а также правительственные театры в Варшаве. Начало Императорским театрам, как и официальному существованию театра в России вообще, положено 30 августа 1756 года, когда императрица Елизавета Петровна издала указ об учреждении в Санкт-Петербурге Российского театра, поручив управление театра Сумарокову. Впоследствии в состав придворного театра, кроме русской драматической труппы, вошли балет, камерная и бальная музыка, итальянская опера, французская и немецкая труппы. Пятый вопрос «Могучая кучка» — творческое содружество русских композиторов, сложившееся в конце 50 — начале 60-х гг. 19 века. Известно также под названием «Новая русская музыкальная школа», Балакиревский кружок. В «Могучую кучку» входили М. А. Балакирев, А. П. Бородин, Ц. А. Кюи, М. П. Мусоргский, Н. А. Римский-Корсаков. Временно примыкали к ней А. С. Гуссаковский, H. H. Лодыженский, Н. В. Щербачёв, отошедшие впоследствии от композиторской деятельности. Источником образного наименования послужила статья В. В. Стасова «Славянский концерт г. Балакирева», которая заканчивалась пожеланием, чтобы славянские гости «навсегда сохранили воспоминания о том, сколько поэзии, чувства, таланта и умения есть у маленькой, но уже могучей кучки русских музыкантов». Понятие «Новая русская музыкальная школа» было выдвинуто самими членами «Могучей кучки», считавшими себя последователями и продолжателями дела старших мастеров русской музыки — М. И. Глинки и А. С. Даргомыжского. Во Франции принято название «Пятёрка» или «Группа пяти» по числу основных представителей «Могучей кучки». «Могучая кучка» — одно из вольных содружеств, которые возникали в пору демократического подъёма 60-х гг. 19 в. в различных областях русской художественной культуры с целью взаимной поддержки и борьбы за прогрессивные общественные и эстетические идеалы. Подобно «Артели художников» в изобразительном искусстве, противопоставившей себя официальному курсу Академии художеств, «Могучая кучка» решительно выступала против косной академической рутины, отрыва от жизни и пренебрежения современным требованиями, возглавив передовое национальное направление в русской музыке. «Могучая кучка» объединила наиболее талантливых композиторов молодого поколения, выдвинувшихся в конце 50 — начале 60-х гг., за исключением П. И. Чайковского, который не входил ни в какие группы. Руководящее положение в «Могучей кучке» принадлежало Балакиреву. Тесно связан с ней был Стасов, сыгравший важную роль в выработке общих идейно-эстетических позиций «Могучей кучки», в формировании и пропаганде творчества отдельных её членов. С 1864 систематически выступал в печати Кюи, музыкально-критическая деятельность которого во многом отражала взгляды и тенденции, присущие всей «Могучей кучке». Её позиции находят отражение и в печатных выступлениях Бородина, Римского-Корсакова. Центром музыкально-просветительской деятельности «Могучей кучки» явилась Бесплатная музыкальная школа, в концертах которой исполнялись произведения членов «Могучей кучки» и близких ей по направлению русских и зарубежных композиторов. Основополагающими принципами для композиторов-«кучкистов» были народность и национальность. Тематика их творчества связана преимущественно с образами народной жизни, исторического прошлого России, народного эпоса и сказки, древними языческими верованиями и обрядами. Мусоргский, наиболее радикальный из членов «Могучей кучки» по своим художественным убеждениям, с огромной силой воплотил в музыке образы народа, многие его произведения отличаются открыто выраженной социально-критической направленностью. Народно-освободительные идеи 60-х гг. получили отражение в творчестве и др. композиторов этой группы. Вместе с тем у них проявлялась тенденция к известной романтизации национального прошлого. В древних, исконных началах народной жизни и мировоззрения они стремились найти опору для утверждения позитивного нравственного и эстетического идеала. Одним из важнейших источников творчества служила для композиторов «Могучей кучки» народная песня. Их внимание привлекала главным образом старинная традиционная крестьянская песня, в которой они усматривали выражение коренных основ национального музыкального мышления. Характерные для «кучкистов» принципы обработки народных песенных мелодий нашли отражение в сборнике Балакирева «40 русских народных песен». Много внимания уделял собиранию и обработке народных песен Римский-Корсаков. Народная песня получила разнообразное преломление в оперном и симфоническом творчестве композиторов «Могучей кучки». Они проявляли также интерес к фольклору других народов, особенно восточных. Вслед за Глинкой «кучкисты» широко разрабатывали в своих произведениях интонации и ритмы народов Востока и тем самым способствовали возникновению у этих народов собственных национальных композиторских школ. Творческая деятельность «Могучей кучки» — важнейший исторический этап в развитии русской музыки. Опираясь на традиции Глинки и Даргомыжского, композиторы«кучкисты» обогатили её новыми завоеваниями, особенно в оперном, симфоническом и камерном вокальном жанрах. Такие произведения, как «Борис Годунов» и «Хованщина» Мусоргского, «Князь Игорь» Бородина, «Снегурочка» и «Садко» Римского-Корсакова, принадлежат к вершинам русской оперной классики. Общие их черты — национальная характерность, реалистичность образов, широкий размах и важное драматургическое значение народно-массовых сцен. Стремление к живописной яркости, конкретности образов присуще и симфоническому творчеству композиторов «Могучей кучки», отсюда большая роль в нём программно-изобразительных и жанровых элементов. Бородин и Балакирев явились создателями руссокого национально-эпического симфонизма. Римский-Корсаков был непревзойдённым мастером оркестрового колорита, в его симфонических произведениях преобладает картинно-живописное начало. В камерном вокальном творчестве «кучкистов» тонкий психологизм и поэтическая одухотворённость сочетаются с острой жанровой характерностью, драматизмом и эпической широтой. Менее значительное место в их творчестве занимают камерные инструментальные жанры. В этой области произведения выдающейся художественной ценности были созданы только Бородиным, автором двух струнных квартетов и фортепианного квинтета. Уникальное место в фортепианной литературе по оригинальности замысла и колористическому своеобразию занимают «Исламей» Балакирева и «Картинки с выставки» Мусоргского. В своей новаторской устремлённости «Могучая кучка» сближалась с передовыми представителями западно-европейского музыкального романтизма — Р. Шуманом, Г. Берлиозом, Ф. Листом. Высоко ценили композиторы-«кучкисты» творчество Л. Бетховена, которого они считали родоначальником всей новой музыки. Вместе с тем в их отношении к музыкальному наследию добетховенского периода, а также к ряду явлений современного им зарубежного исккусства проявились черты одностороннего негативизма и предвзятости. В пылу полемики и борьбы за утверждение своих идей ими высказывались иногда слишком категорические и недостаточно обоснованные отрицательные суждения. В русской музыкальной жизни 60-х гг. «Могучей кучке» противостояло академическое направление, центрами которого были РМО и Петербургская консерватория во главе с А. Г. Рубинштейном. Этот антагонизм был до известной степени аналогичен борьбе веймарской школы и лейпцигской школы в немецкой музыке середины 19 в. Справедливо критикуя «консерваторов» за чрезмерный традиционализм и проявлявшееся ими порой непонимание национально-своеобразных путей развития русской музыки, деятели «Могучей кучки» недооценивали значения систематического профессионального музыкального образования. С течением времени острота противоречий между этими двумя группировками смягчалась, они сближались по ряду вопросов. Так, Римский-Корсаков в 1871 вошёл в состав профессоров Петербургской консерватории. К середине 70-х гг. «Могучая кучка» как сплочённая группа перестала существовать. Отчасти это было вызвано тяжёлым душевным кризисом Балакирева и его отходом от активного участия в музыкальной жизни. Но главная причина распада «Могучей кучки» — во внутренних творческих расхождениях. Балакирев и Мусоргский неодобрительно отнеслись к педагогической деятельности Римского-Корсакова в Петербургской консерватории и рассматривали это как сдачу принципиальных позиций. С ещё большей остротой проявились назревшие в «Могучей кучке» расхождения в связи с поставленной в 1874 в Мариинском театре оперы «Борис Годунов», оценка которой членами кружка оказалась не единодушной. Бородин видел в распаде «Могучей кучки» проявление естественного процесса творческого самоопределения и нахождения своего индивидуального пути каждым из входивших в её состав композиторов. «...Так всегда бывает во всех отраслях человеческой деятельности, — писал он в 1876 певице Л. И. Кармалиной. — По мере развития деятельности индивидуальность начинает брать перевес над школою, над тем, что человек унаследовал от других». Одновременно он подчёркивал, что «общий склад музыкальный, общий пошиб, свойственный кружку, остались». «Кучкизм» как направление продолжал развиваться и далее. Эстетические принципы и творчество «Могучей кучки» оказали влияние на многих русских композиторов более молодого поколения. С «Могучей кучкой» преемственно связан Беляевский кружок, который, однако, не обладал присущим ей боевым новаторским запалом и не имел определённой идейно-художественной платформы.
