Учение о неотчуждаемых правах граждан и границах государственной власти Баруха Спинозы. Особенности взглядов Б. Спинозы на естественное право, права граждан и границы государственной власти, обоснование демократии. Новый, рационалистический подход к проблемам общества, государства и права получил свое дальнейшее развитие в творчестве великого голландского философа и политического мыслителя Баруха (Бенедикта) Спинозы (1632—1677). Под естественным правом Спиноза понимал необходимость, согласно которой существуют и действуют природа и каждая её часть. «Закон, зависящий от естественной необходимости, есть тот, который необходимо следует из самой природы или определения вещи: закон же, зависящий от людского соизволения и называемый удачнее правом, есть тот, который люди предписывают себе и другим, чтобы безопаснее и удобнее жить, или по другим причинам». При этом естественное право отождествлялось в учении Спинозы с «мощью», под которой понималась способность любой части природы к самосохранению. «Под законом обыкновенно понимается не что иное, как распоряжение, которое люди могут и исполнить и отвергнуть на том именно основании, что он сдерживает человеческую мощь в известных пределах, за которые она стремится перейти, и не приказывает чего-нибудь сверх сил; поэтому закон, по-видимому, должно определить более узко, именно: что он есть образ жизни, предписываемый человеком себе или другим ради какой-нибудь цели». Спиноза различал следующие виды законов. Во-первых, законы в зависимости от воли: · законы природной необходимости: их санкционирование зависит от воли человека; · право – законы, которые произвольно созданы человеческой волей. Во-вторых, законы в зависимости от сферы волеизъявления: · человеческий закон – регулирует образ жизни, который служит для охраны жизни государства; · природный божественный закон – неотчуждаемое право человека. Его цель: высшее благо – познание Бога – разум и его усовершенствование. Разум Спиноза называет природным светом. «Итак, суть божественного закона и его главное правило заключаются в том, чтобы любить Бога как высшее благо». Спиноза выделил основные черты, присущие природному божественному закону. Во-первых, «он универсален, или общ всем людям: его ведь мы вывели из природы человека вообще». Во-вторых, «он не нуждается в вере в исторические рассказы. В-третьих, «этот естественный божественный закон не нуждается в религиозных обрядах то есть, в действиях, которые сами по себе безразличны и называются хорошими только в силу установления или которые представляют какое-нибудь благо, необходимое для спасения, или, если угодно, в действиях, смысл которых превосходит человеческое разумение». В-четвёртых, «высшая награда за божественный закон есть сам закон, именно: познание Бога и совершенно свободная, постоянная и от всего сердца любовь к нему; наказание же состоит в лишении этого блага, в плотском рабстве или в душевном непостоянстве и колебании». Под правом и установлением природы Спиноза подразумевает «не что иное, как правила природы каждого индивидуума, сообразно с которыми мы мыслим каждого человека 1 естественно определенным к существованию и деятельности определенного рода. Право и установление природы, под которым все рождаются и большая часть живет, запрещает только то, чего никто не желает и чего никто не может. Таким образом, можно сформулировать следующее: · что не может быть запрещено, то должно быть допущено; · чтобы закон был разумным, он должен быть принят большим количеством или собранием людей; · действия и законы природы исходят от Бога. Природа есть целостность, определенный порядок, установленный Богом. Человек – часть природы, божественного мира, который подчиняется общему порядку. Всё, что против природы, – это против Бога. Глупцы требуют противоприродного чуда как доказательства божественного бытия, на самом же деле проявление Бога – в том, что всё совершается так, как он задумал, согласно природе. Взгляды Спинозы на государство сложились под сильным влиянием Гоббса и в полемике с ним. Диаметральная противоположность программных положений при общности методологических основ их концепций предопределила ряд разногласий в решении проблем теории. Рассматривая естественное, природное состояние человека, Спиноза отмечал, что каждый индивид имеет верховное природное право на существование и деятельность согласно своей природе. Верховное право определяется не здравым смыслом (природным божественным законом), а желанием индивида и его мощью. В этом состоянии все равны – разумные и неразумные, это состояние небезопасности и своеволия, в нем не существует ни религии, ни закона. Естественное состояние – это «состояние борьбы всех против всех». Спиноза – сторонник идеи общественного договора. Он утверждал, что люди пришли к соглашению, что они коллективно владеют своим природным правом (или делегируют его монарху). Коллективное право определяется на основании мощи и воли всех вместе, и тут все руководствуются разумом. Природное право не передаётся полностью, граница – природный божественный закон – свобода мысли, суждения, слова каждого подданного. А нарушение прав, исходящих из договора, возможно только между частными лицами, apriori невозможно подданным перетерпеть нарушение своих прав от верховной власти, ибо ей по праву мощи все дозволено. Свобода же – в том, чтобы жить, руководствуясь только разумом. Каждый человек стремится к своей выгоде пользе. «Но большинство руководствуется своим мнением, увлечением, а не разумом, движимо прихотями, не считается с будущим. Поэтому ни одно общество не может существовать без власти и силы, а, следовательно, и без законов, умеряющих и сдерживающих страсти и необузданные порывы людей». Цель общества и государства: обеспечить это «счастье», не превращать разум человека в автомат, а обеспечить, чтобы его душа и тело функционировали, не страшась опасности, а люди свободно пользовались своим разумом. Цель государства достигается исполнением всех законов. Цель государства – это свобода человека. Цель верховной власти – удержать человека в границах разума, так как люди склонны руководствоваться страстями. «Цель всего общества и государства состоит в спокойной и удобной жизни; государство же может существовать только при законах, соблюдаемых каждым, потому что если бы все члены общества захотели не признавать законов, то тем самым общество распалось бы и государство разрушилось бы». 2 Под верховной властью (и верховным правом, поскольку право — это сила, мощь, власть) при этом, по существу, имеется в виду суверенитет государства. Важная особенность спинозовской договорной теории государства состоит в том, что «естественное право каждого... в гражданском состоянии не прекращается», поскольку как в естественном, так и в гражданском состояниях человек действует по законам своей природы, сообразуется со своей пользой, побуждается страхом или надеждой. Главное различие между этими двумя состояниями заключается в том, что в гражданском состоянии имеется договорно установленное высшее (суверенное) естественное право государства, т. е. здесь появляется общее для всех право и общий уклад, общий гарант и защитник безопасности, и все боятся одного и того же — верховной (суверенной) власти. Верховная власть является тем общим духом государства, которым все должны руководствоваться. Только она имеет право решать, что есть добро и что зло, что хорошо, что дурно, что справедливо, что несправедливо, что следует делать и от чего надо воздерживаться каждому в отдельности и всем вместе. В ведении верховной власти находятся издание, толкование и отмена законов, вопросы правосудия и прочие государственные дела, избрание должностных лиц, право войны и мира и т. д. Последоговорное политическое, государственное право гражданина он характеризует как «свободу каждого сохранять себя в своем состоянии, определяемую указами верховной власти и защищаемую только ее авторитетом». Это политическое право — часть общего права; и то и другое право, как и вообще всякое право (кроме Божественного, т. е. Богооткровенного, права) в естественном и гражданском состояниях, являются по своей субстанции правом естественным, правом-силой. Права граждан (политическое право), следовательно, есть разрешенные в условиях гражданского состояния естественные права индивида, т. е. дозволенная верховной властью часть естественных прав. Осуществление же гражданином всех остальных (не дозволенных государством) естественных прав представляет собой преступление. В этой связи Спиноза касается и задач правосудия, которое в соответствии с требованием общего права не вредить друг другу определяется им как твердость в воздаянии каждому того, что ему следует на основании политического права. Свобода индивида или государства определяется, по Спинозе, не пределами дозволенного им своеволия, а степенью их разумности, поскольку свобода возможна лишь на основе и в границах познанности естественных необходимостей. В соответствии с таким пониманием свободы Спиноза отмечал, что наиболее свободно то государство», законы которого основаны на здравом рассудке; в таком государстве каждый, если он этого хочет, может быть свободным, т. е., не кривя душой, жить по указанию разума. Конечная цель государства — освободить каждого от страха, обеспечить его безопасность и возможность наилучшим образом удерживать свое естественное право на существование и деятельность без вреда себе и другим. «Следовательно, — заключает он, — цель государства в действительности есть свобода». При рассмотрении вопроса о пределах полномочий государства в его взаимоотношениях с подданными Спиноза отмечает, что высказанное им положение о полном переносе естественных прав каждого на верховную власть и ее праве на все, хотя отчасти и согласуется с действительностью, но «во многом неизбежно остается чисто теоретическим», ибо невозможно перенести на другого всю свою мощь (свое право), не перестав быть человеком. И 3 никогда не будет существовать такая верховная власть, которая могла бы делать все так, как хочет, не считаясь с законами человеческой природы. «Посему должно допустить, — подчеркивал он, — что каждый сохраняет при себе из своего права многое, зависящее, таким образом, только от его решения, но ни от чьего другого». Пределы мощи и права государства определяются Спинозой следующим образом. Во-первых, такой предел обусловлен тем, что сила (и право) государства состоит не в возможностях творить произвол и насилие, а в осуществлении того, что здравый разум считает полезным для всех людей, ибо именно «то государство будет наиболее мощным и наиболее своенравным, которое зиждется на разуме и направляется им». Здесь, таким образом, пределы власти (и, следовательно, начало сферы независимости подданных) определяются самой природой права и мощи государства, разумно понятой необходимостью; государство свободно в пределах необходимости, присущей его природе. Во-вторых, предел права государства обусловлен природой самих подданных, которые лишь в той мере признают это право государства, в какой они боятся его угроз или любят гражданское состояние. «Отсюда, — заключает Спиноза, — следует, что все то, к выполнению чего никто не может быть побужден ни наградами, ни угрозами, не относится к праву государства». Так, вне сферы права государства (т. е. вне государственного вмешательства в жизнь и дела людей) находятся способность суждения, истинное познание Бога и любовь к нему, вопросы взаимной любви и ненависти людей, право человека не свидетельствовать против себя, не убивать своих родителей, его право на попытку избежать смерти и т. д. Речь, по существу, идет о тех естественных правах человека, которые, согласно Спинозе, вообще не могут быть (а не то что не должны быть) отчуждены от индивида в пользу государства. В-третьих, «к праву государства менее относится то, на что негодует большинство». Поскольку «право государства определяется мощью народа», постольку надо считаться с мнением народа, чтобы не дать повод к заговору с его стороны. Предел власти государства в данном случае ставится, говоря современным языком, необходимостью учета общественного мнения. Спиноза в принципе отвергал право подданных (по политическому праву) на сопротивление властям, изменение, толкование или нарушение учредительных (конституирующих государство) договоров и законов. Нарушение же их властями ведет к тому, что общий страх большинства граждан превращается в негодование против властей, «разрушается государство и прекращается договор, защищаемый поэтому по праву войны», а не по политическому (государственному) праву. Иначе говоря, для подобной ситуации нарушения государственными властями условий договора Спиноза признает естественное право народа на восстание. Спиноза был защитником свободы совести и веротерпимости. При рассмотрении взаимоотношений государства и религии Спиноза подчеркивает, что верховной власти как по божественному, так и по естественному праву принадлежит «верховное право постановлять относительно религии все, что бы она ни порешила, и... все обязаны повиноваться ее решениям и приказам относительно религии». Большое внимание в политико-правовом учении Спинозы уделено проблеме форм государства, которую он освещает под углом зрения наилучшего состояния различных форм верховной власти, т. е. степени обеспечения в них цели гражданского состояния — мира и безопасности жизни. В зависимости от степени реализации этой цели различные государства (различные по форме или различно устроенные внутри одной и той же формы) в разной мере обладают «абсолютным правом государства». 4 Спиноза выделяет и освещает три формы государства (верховной власти) — монархию, аристократию и демократию. Критически упоминаемая им тирания в числе форм государства не фигурирует. Отвергает он и всякую иную верховную власть, установленную путем завоевания и порабощения народа. Под верховной властью, отмечал он, «я понимаю ту, которая устанавливается свободным народом, а не ту, которая приобретается над народом по праву войны». При своих явных симпатиях к демократическому государству Спиноза с учетом политических реалий своей эпохи признает приемлемость и некоторые достоинства и таких форм (при их надлежащем устройстве), как монархия и аристократия. При освещении монархии Спиноза отмечает, что один человек не может обладать высшим правом и всей мощью государства, поэтому монарх вверяет свое и общее благополучие разного рода советникам и приближенным, так что в действительности монархическая форма верховной власти оказывается аристократической, но не явной, а скрытой, а потому наихудшей. Придавая большое значение наличию в монархии многочисленного совета, избираемого из всех слоев и родов граждан на несколько лет самим государем, Спиноза подчеркивает, что первейшая обязанность этого совета — защита основных законов государства, подача рекомендаций о текущих делах, вытекающих из требований общего блага. Аристократическая форма верховной власти, при которой власть находится у определенного числа выбранных лиц (патрициев), по оценке Спинозы, предпочтительнее монархии, поскольку она в большей мере обладает абсолютным правом государства и по этой причине более приспособлена к сохранению свободы. При этой форме государства необходимо, чтобы правящих (патрициев) было много. Число патрициев должно относиться к численности народа, примерно, как один к пятидесяти. В условиях аристократии народ не имеет никакого голоса, но поскольку он внушает страх власть имущим, то «сохраняет за собой некоторую свободу, которая хотя и не имеет прямой опоры в законе, однако молчаливо отстаивается им и оставляется за собою». Свое предпочтение Спиноза отдает федеративной форме аристократической республики, в которой верховная власть сосредоточена во многих городах и, следовательно, в этом случае делится между городами — членами федерации. Как «всецело абсолютная форма верховной власти» характеризуется Спинозой демократия. Отличие демократии от аристократии, согласно Спинозе, состоит в следующем: если в аристократии правители (т. е. патриции) избираются советом (тоже патрициями), то в демократии правители определяются самим законом. Так что может случиться, отмечает Спиноза, что верховный совет в аристократии будет многочисленнее, чем верховный совет в демократии, если в последней закон, определяющий круг правителей, будет содержать много ограничений (возрастных, имущественных и иных цензов). Правящие в демократии, таким образом, не выбираются (ни узким кругом правителей-выборщиков, как в аристократии, ни народом в целом), но признаются таковыми и призываются к управлению государством прямо основным законом этой формы правления, изначально установленным народом. Наиболее широкой в трактовке Спинозы является та форма демократии, «где все без исключения подчинены одним только отечественным законам и, кроме того, своеправны (sui iuris) и живут безупречно, обладают правом голоса в верховном совете и правом поступления на государственную службу». Это, согласно пояснениям Спинозы, означает, что из числа лиц, допускаемых законом к управлению государством такой формы, исключаются иностранцы, 5 женщины, рабы, дети и несовершеннолетние, а также те, кто подвергся бесчестию (вследствие преступления или позорного образа жизни). Демократическое государство, по оценке Спинозы, «наиболее естественно и наиболее приближается к свободе, которую природа предоставляет каждому, ибо в нем каждый переносит свое естественное право не на другого, лишив себя на будущее права голоса, но на большую часть всего общества, единицу которого он составляет». Поэтому все в демократии, как прежде в естественном состоянии, пребывают равными. В историю политической и правовой мысли Спиноза вошел как прогрессивный мыслитель-гуманист, критик теологических политико-правовых идей, один из творцов светской доктрины государства и права. 6