Ещё одна версия гибели князя Багратиона Подзаг: Жительница районного центра утверждает, что знает место, где горцы убили командира Северского драгунского полка Случай, произошедший в 1969 году, до сих пор волнует бывшего врача-ветеринара колхоза «Заветы Ленина» Раису Прудкую. Она считает своим долгом рассказать о находке, сделанной в окрестностях хутора 8 Марта 50 лет назад. Экспедиция дилетантов В отличие от названия, жизнь на хуторе 8 Марта, отделённом от станицы Северской железной дорогой, совсем не праздник. Одна улица с грунтовым покрытием - дорога жизни для крошечного поселения. В начале 1970-х годов здесь выросли восемь современных корпусов животноводческого комплекса. 2000 коров давали по 5000 литров молока в год каждая. В молодой коллектив кадры вливались целыми семьями, строили служебное жилье, а на карте появился новый населённый пункт. Бывшая ферма колхоза «Заветы Ленина» встретила нас чёрными глазницами оконных проёмов. «Монумент» советской эпохи фонит безнадёжностью, пряча наготу порослью осмелевшего кустарника. На знакомых дорожках Раиса Васильевна разволновалась: - Вот корпус для стельных коров, а там вдалеке - для молодняка. Это была столовая, теперь руины... Пройти вглубь территории не решаемся - слишком пугающая вокруг обстановка. Единственная наша «охрана» - восьмилетняя Аврора, внучка Раисы Васильевны. Она проявляет неподдельный интерес к развалинам и тянет нас в длинный осиротевший корпус. - Бабуля, а для чего мы сюда приехали? - живо интересуется она. - А вот вырастешь и расскажешь мою историю своим детям. Глядишь, найдут что-нибудь от былых древностей, - в надежде отвечает бабушка. История находки В 1969 году студентка Новочеркасского сельскохозяйственного института Раиса Прудкая вернулась на практику в родное хозяйство. На новеньком комплексе с нетерпением ждали молодых специалистов-животноводов. Когда возникла необходимость определить место для захоронения падших животных, группа строителей и будущих работников обследовали территорию вокруг фермы и ближний лес, где и обнаружили артефакт - памятник из белого мрамора размером около полутора метров на шестьдесят сантиметров с надписью: «На этом месте от рук непокорных горцев 7 июня 1860 года погиб командир Северского драгунского Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полка князь Иван Романович Багратион». Чуть поодаль виднелись очертания двух старых, покрытых мхом могил, выложенных булыжником. Кстати, в исторических документах указывается, что вместе с Багратионом при нападении погибли его слуга и фурштат-кучер. Какое-то время эта находка волновала умы, кроме того, студентка Раиса пыталась обратить внимание начальства, что строительная площадка комплекса повредит трём курганам, расположенным недалеко друг от друга. Не заметить их было невозможно, но ответственные лица посоветовали девушке не лезть не в своё дело, если она хочет работать на новой ферме после ВУЗа. О мраморной плите лучше было забыть. Династия Багратионов Представители этой фамилии оставили яркий след в истории Армении, Грузии и России. Дядя Ивана Романовича - прославленный герой Отечественной войны 1812 года, родной брат Пётр Романович был губернатором в Твери, известен как ученый в области геологии, физики, химии, изобрел гальванический элемент, названный его именем. Сам Иван Романович в тридцать лет стал командовать Дагестанским иррегулярным полком, воевавшим на Кавказе, затем - Северским драгунским. В марте 1860 года полк прибыл на Кубань, для борьбы с черкесами, отчаянно защищавшими родную землю и свободу. Многим хотелось верить, что после пленения Шамиля затяжная Кавказская война завершится, но мир наступил не скоро. Горцы не желали подчиняться России и продолжали сопротивление. По официальной версии, утром 7 июня 1860 года в сопровождении семерых конвойных князь Багратион выехал из Адагумского в Крымское укрепление для осмотра частей полка. Опередив охрану, он и двое слуг угодили в засаду. Раненый в колено и голову офицер попал в плен, а затем был убит. Похоронили Ивана Романовича у походной церкви Крымского укрепления, где сегодня городской парк имени Эрнста Тельмана в городе Крымске. В июле 2017 года газета Крымского района «Призыв» писала об истории этого места: «За алтарём хоронили почетных прихожан - георгиевских кавалеров и жителей станицы. Ветер революции снёс казавшийся незыблемый храм, разметал надгробные казачьи плиты...» - В 1920-е годы шла усиленная добыча цинка для нужд промышленности, - пояснил по телефону научный сотрудник Крымского краеведческого музея Сергей Ростовский. - Этим оправдывались варварские действия по вскрытию могил царских офицеров с целью добыть металлические предметы. Долгое время после разрушения могилы плита князя Багратиона находилась на территории вспомогательных помещений Крымской районной больницы и покрывалась ржавчиной, потом её перетащили в подвал здания райкома партии. Позже в неформальной обстановке надгробие преподнесли в качестве подарка северским партийцам. После пятидесяти лет скитаний в 1972 году надгробную плиту с могилы князя Багратиона принял в свои фонды открывшийся в нашей станице музей. Надпись объёмными буквами сыграла немаловажную роль в сохранении артефакта в качестве музейного экспоната. Памятный камень После окончания учебы Раиса Васильевна приступила к работе на новом комплексе врачомветеринаром. Коллектив подобрался слаженный и молодой. Семьи росли. Вот и у Григория Киселёва родились мальчики-близнецы. Делегация от фермы пришла поздравить своих работников с пополнением семейства. Каково же было удивление комсомолки Раисы, когда прежде, чем войти в дом, ей пришлось переступить через порог из белого мрамора с выгравированной надписью: «На этом месте…Северского полка… князь…Багратион…». - Дядя Гриша, да вы хоть бы перевернули плиту, ведь это же память какая! - возмутилась Раиса. - А чего! Он же князь! - равнодушно ответил дяди Гриши. Да, время было такое. Что тут скажешь?! Молоко и цинк были важнее старины и правильный кусок мрамора сгодился в качестве приступка. Спустя полвека от дома дяди Гриши осталась ровная полянка. Мраморная плита исчезла или послужила основанием нового дома. Удивительно, что памятник пережил революцию и оккупацию, но ему не суждено было пережить невежество и равнодушие потомков. Мнение из Адыгеи Из сотен полковых летописей, написанных на основе архивов в конце XIX века, для нас будет интересна «История 45-го Драгунского Северского Его Величества короля датского полка» (Тифлис, 1884 г.), составленная подполковником того же полка Адамом Соломоновичем Коргановым. Вот как автор описывает тот день: «7 июня, утром, князь приказал заложить в свою коляску четверик лошадей и в сопровождении семи человек конвойных драгун, посаженных на троечную повозку, в девятом часу утра выехал из укрепления Адагумского в укрепление Крымское - для осмотра частей полка, бывших на покосе. Легко может быть, что он намерен был проехать оттуда, и в Ставрополь, куда в то время прибывали ремонтные лошади. Предположение это основывается на том, что князь взял с собою до восьми тысяч ремонтных денег и независимо от фурштата Якова Михальчука, правившего лошадьми, еще и вольнонаемного слугу, достаточное количество вещей и белья». Далее из повествования Корганова следует, что засада горцев была в 6-7 верстах от Адагумского укрепления. Сегодня это район хутора Новотроицкий Крымского района. В таком случае, почему мраморный памятник, о котором рассказывает Раиса Прудкая, и который, судя по надписи, был установлен на месте гибели князя, оказался здесь, недалеко от нынешней станицы Северской. Расстояние между двумя географическими точками - более 50 км. По мнению адыгейского краеведа из аула Панахес Аюба Чемсо, в «История 45-го Драгунского Северского Его Величества короля датского полка», составленной подполковником Коргановым, очень много странных «нестыковок». В своей статье под названием «К истории одного музейного экспоната» Аюб Чемсо высказывает сомнения относительности достоверности описанных Коргановым обстоятельств гибели князя Багратиона. К примеру, по поводу отъезда командира полка из Адагумского укрепления адыгейский историк пишет: «Мысли и мнение автора, что «легко может быть» и далее, с точки зрения военной дисциплины является необоснованным, уж тем более, когда шло время периода, какой бы то ни было, войны (в данном случае - Кавказской)» и так далее. Анализируя текст «Истории…», Аюб Чемсо делает вывод о том, что все его «нестыковки» можно объяснить лишь одним - исчезла крупная сумма казённых денег, которая имелась при князе в день его гибели. И полковое начальство решило - «обвинять некого и не в чем, такова уже доля их любимого командира...» Что же касается рассказа Раисы Васильевны Прудкой, то нет оснований сомневаться в его правдивости. Тем более, ещё в 70-е годы вдоль ерика на хуторе 8 Марта просматривалась старая просека, которые делались для безопасного передвижения русских войск. Не исключено, что именно этим маршрутом двигался командир Северского полка. Закралась ли ошибка в изложении фактов очевидцами тех событий или донесения намеренно искажены, можно определить только с помощью профессионального подхода, при условии доступа к сохранившимся в России и за рубежом первоисточникам. Подпись к фото: Раиса Прудкая показывает место, где находилась плита Багратиона.
