Николай Рубцов родился 3 января 1936 года в селе Емецке Холмогорского районаСеверного края (ныне Архангельской области). В 1937 году переехал вместе со своей многочисленной семьёй в Няндому. В 1939—1940 годах отец Рубцова Михаил Андрианович работал начальником Няндомского горпо. В январе 1941 года Михаил Рубцов выбыл из Няндомы в Вологодский горком партии. В Вологде Рубцовых застала война. Летом 1942 года умерли мать и младшая сестра Рубцова, отец был на фронте, и детей распределили в интернаты. Тем же летом 6-летний Николай написал своё первое стихотворение. Николай и его брат вначале попали в Красовский детский дом, а с октября 1943 года и до июня 1950 года Николай жил и учился в детском доме в селе Никольском Тотемского района Вологодской области, где он окончил семь классов школы (сейчас в этом здании находится Дом-музей Н. М. Рубцова). В этом же селе впоследствии родилась его дочь Елена в фактическом браке с Генриеттой Михайловной Меньшиковой. В автобиографии, написанной при поступлении в Тралфлот в 1952 году, Николай пишет, что отец ушёл на фронт и погиб в 1941 году. Но на самом деле Михаил Адрианович Рубцов (1900—1962) выжил, после ранения в 1944 году вернулся в Вологду и в том же году женился вторично, жил в Вологде[3][4]. Из-за утери документов в Красовском детдоме он не смог найти Николая и встретился с ним только в 1955 году[4]. С 1950 года по 1952 год Рубцов учился в Тотемском лесотехническом техникуме. С 1952 года по 1953 год работал кочегаром в архангельском траловом флоте треста «Севрыба», с августа 1953 года по январь 1955 года учился на маркшейдерском отделении в горно-химическом техникуме Минхимпрома в Кировске Мурманской области. В январе 1955 не сдал зимнюю сессию и был отчислен из техникума. С марта 1955 года Рубцов был разнорабочим на опытном военном полигоне. С октября 1955 года по октябрь 1959 года проходил срочную службу дальномерщиком на эсминце «Острый» Северного флота (в звании матроса и старшего матроса)[5]. Первого мая 1957 года состоялась его первая газетная публикация (стихотворение «Май пришёл») в газете «На страже Заполярья»[5]. После демобилизации жил в Ленинграде, работая попеременно слесарем, кочегаром и шихтовщиком на Кировском заводе. Рубцов начинает заниматься в литобъединении «Нарвская застава», знакомится с молодыми ленинградскими поэтами Глебом Горбовским, Константином Кузьминским, Эдуардом Шнейдерманом. В июле 1962 года с помощью Бориса Тайгина выпускает свой первый машинописный сборник «Волны и скалы». В августе 1962 года Рубцов поступает в Литературный институт им. М. Горького в Москве и знакомится с Владимиром Соколовым, Станиславом Куняевым, Вадимом Кожиновым и другими литераторами, чьё дружеское участие не раз помогало ему и в творчестве, и в делах по изданию стихов. С пребыванием в институте вскоре возникли проблемы, однако поэт продолжает писать, и в середине 1960-х у него выходят первые сборники. В 1969 году Рубцов закончил Литературный институт и был принят в штат газеты «Вологодский комсомолец»[6]. В 1968 году литературные заслуги Рубцова получили официальное признание, и ему в Вологде была выделена однокомнатная квартира № 66 на пятом этаже в пятиэтажном доме № 3 на улице, названной именем другого вологодского поэта — Александра Яшина[3]. Писатель Фёдор Абрамов называл Рубцова блистательной надеждой русской поэзии[7]. Смерть Николай Рубцов трагически погиб в ночь на 19 января 1971 года, на 36-м году жизни, в своей квартире, в результате бытовой ссоры с начинающей поэтессой Людмилой Дербиной (Грановской) (род. 1938), на которой собирался жениться (8 января они подали документы в ЗАГС)[6]. Судебным следствием установлено, что смерть имела насильственный характер, наступила в результате удушения — механической асфиксии от сдавливания органов шеи руками [3]. Дербина в своих воспоминаниях и интервью, описывая роковой момент, утверждает, что произошёл инфаркт — «сердце просто у него не выдержало, когда мы сцепились». Она была признана виновной в убийстве поэта, осуждена на 8 лет, досрочно освобождена почти через 6 лет[6], по состоянию на 2013 год жила в Вельске, виновной в преступлении себя не считала и надеялась на посмертную реабилитацию[8]. Публицист и заместитель главного редактора газеты «Завтра» Владимир Бондаренко, указывая в 2000 году, что смерть Рубцова так или иначе наступила в результате действий Дербиной, назвал её мемуары «бессмысленными и суетными попытками оправдания»[9]. Биографы упоминают о стихотворении Рубцова «Я умру в крещенские морозы»[10] как о предсказании даты собственной смерти[6]. В Вологодском музее Николая Рубцова хранится завещание поэта, найденное после смерти: «Похороните меня там, где похоронен Батюшков» (поэт XIX века был похоронен на кладбище Спасо-Прилуцкого монастыря, сильно повреждённого в советское время). Николай Рубцов был похоронен в Вологде на Пошехонском кладбище. Творчество Вологодская «малая родина» и Русский Север дали ему главную тему будущего творчества — «старинную русскую самобытность», которая стала центром его жизни, «землёй священной!», где он чувствовал себя «и живым, и смертным» (см. Борисово-Судское). Его первый сборник, «Волны и скалы», появился в 1962 году в самиздате, вторая книга стихов «Лирика» вышла в 1965 в Архангельске уже официально. Затем были изданы поэтические сборники «Звезда полей» (1967), «Душа хранит» (1969), «Сосен шум» (1970). Готовившиеся к печати «Зелёные цветы» появились уже после смерти поэта. После смерти были опубликованы сборники «Последний пароход» (Москва, 1973), «Избранная лирика» (Вологда, 1974), «Подорожники» (Москва, 1975), «Стихотворения» (1977). Поэзия Рубцова, предельно простая по своей стилистике и тематике, связанной преимущественно с родной Вологодчиной, обладает творческой подлинностью, внутренней масштабностью, тонко разработанной образной структурой. Библиография Собрание сочинений в 3-х томах. — М.: Терра, 2000 «Лирика». Архангельск, 1965. — 40 с., 3 000 экз. «Звезда полей». М., Советский писатель,1967. — 112 с., 10 000 экз., «Душа хранит». Архангельск, 1969. — 96 с., 10 000 экз., «Сосен шум». М., Советский писатель, 1970, — 88 с., 20 000 экз., «Стихотворения. 1953—1971» — М., Советская Россия, 1977, 240 с., 100 000 экз.. «Зелёные цветы», М., Советская Россия, 1971. — 144 с., 15 000 экз.; Последний пароход. — М.: Современник, 1973, — 144 с., 10 000 экз. Избранная лирика. — Вологда, 1974. — 148 с., 10 000 экз.; Подорожники. — М.: Молодая гвардия, 1976. — 304 с.,100 000 экз. Первый снег. — Вологда, 1975 Первый снег. — Барнаул, 1977 Избранная лирика. Издание второе, исправленное. / Сост. и авт. послесл. В. Оботуров. // Гравюры на дереве Г. и Н. Бурмагиных. — Архангельск, Северо-Западное книжное издательство, 1977. — 160 с. — 50 000 экз. Стихотворения. — М., Детская литература, 1978 Всей моей любовью и тоской. — Архангельск, 1978 Зеленые цветы. — Барнаул, 1978 Ласточка. — Кемерово, 1978 МАЙ ПРИШЕЛ Вьюги в скалах отзвучали, Воздух светом затопив, Солнце брызнуло лучами На ликующий залив. Ветра теплого дыханье, Звоны легкие волны... Так и хочется заданье Получить от старшины! День пройдёт — устанут руки. Но, усталость заслонив, Из души живые звуки В стройный просятся мотив. Свет луны ночами тонок, Вечерами сумрак ал. Море тихо, как котенок, Все скребется о причал... Май пришел к нам. Всей душою Мы хотим, чтоб, как всегда, Звонко грянул над страною Праздник счастья и труда. Я умру в крещенские морозы Я умру, когда трещат березы А весною ужас будет полный: На погост речные хлынут волны! Из моей затопленной могилы Гроб всплывет, забытый и унылый Разобьется с треском, и в потемки Уплывут ужасные обломки Сам не знаю, что это такое… Я не верю вечности покоя! ЦВЕТЫ По утрам умываясь росой, Как цвели они! Как красовались! Но упали они под косой, И спросил я: — А как назывались? — И мерещилось многие дни Что-то тайное в этой развязке: Слишком грустно и нежно они Назывались — «анютины глазки». ОТТЕПЕЛЬ Нахмуренное, с прозеленью, небо, Во мгле, как декорации, дома, Асфальт и воздух Пахнут мокрым снегом, И веет мокрым холодом зима. Я чувствую себя больным и старым, И что за дело мне до разных там Гуляющих всю ночь по тротуарам Мне незнакомых девушек и дам! Вот так же было холодно и сыро, Сквозил в проулках ветер и рассвет, Когда она задумчиво спросила: - Наверное, гордишься, что поэт? Наивная! Ей было не представить, Что не себя, её хотел прославить, Что мне для счастья Надо лишь иметь То, что меня заставило запеть! И будет вечно веять той зимою, Как повторяться будет средь зимы И эта ночь со слякотью и тьмою, И горький запах слякоти и тьмы...
