Д.В. Филипчук (г. Ханты-Мансийск) Верность традициям предков всегда были отличительной чертой российского казачества. Особенно эта черта характера проявилась в ХХ веке, когда этот народ искусственно был поставлен в условия, при которых не только связь между поколениями, но и само существование казачества оказалось под угрозой. В условиях развернувшейся после большевистского переворота 1917 года Гражданской войны казачество стало самой непримиримой частью противников новой власти. Насчитывающее на конец 1917 года около 4,5 млн человек (2,4% от всего населения страны) оно в большинстве своём поддержало Белое движение. По разным оценкам против Красной армии выступили около 60-80% казаков. Всё это привело к тому, что казачество вызвало резко негативное отношение к себе не только со стороны большевиков и их лидеров, но и со стороны основной массы простого населения, по разным причинам поддержавшего Советскую власть. Неудивительно, что после поражения Белого движения в Гражданской войне довольно значительная часть казачества предпочла тяготы и лишения эмиграции компромиссу и сотрудничеству с большевиками. Попав в чуждую среду, казаки-эмигранты стремились к сохранению своей культуры, обычаев и традиций и делали для этого очень много. Особенно это было характерно для донцов и кубанцев, которые на чужбине бережно хранили реликвии и регалии своих предков. Всемирную известность получили хоры донских и кубанских казаков, которые знакомили русскую диаспору и многих иностранцев со старинными казачьими песнями и духовным пением. Наиболее показательным примером казачьей жизни за рубежом стали казачьи станицы в Болгарии, правительство которой разрешило въезд в страну 14 тысячам казаков. Столица этой страны София превратилась в своеобразную европейскую столицу казачества. В условиях эмиграции в наибольшей степени проявились такие качества казаков, как взаимная поддержка, чувство локтя, способность выстоять в любых экстремальных условиях. Во Франции, Чехословакии, Китае и других центрах казачьего рассеяния создавались и действовали казачьи станицы и союзы, благотворительные и студенческие организации и объединения. Большое внимание уделялось созданию казачьих школ и училищ, в которых подрастающим казачатам рассказывали о славной истории и многовековых традициях казачества. Важную роль в деле сохранения традиций и исторического наследия казачества играла казачья периодическая печать, которую условно можно поделить на три части – довоенная казачья периодика, периодика военного времени 1939-1945 гг. и послевоенная эмигрантская периодическая печать. Эти источники содержат колоссальный фактический материал, к которому, ввиду некоторой его тенденциозности, следует относиться критически. В увидевшем свет в ноябре 1931 года первом номере журнала «Станица» – органе Парижской студенческой казачьей станицы было опубликовано обращение старейшего на тот момент тёрского казака-эмигранта, генерала от кавалерии Н.Н. Баратова: «Нет большей радости для старого казачьего сердца, как видеть, что новые поколения казаков, идущих на смену старым казакам, являются в своей жизни и работе не только носителями славы своих дедов и отцов, но и их продолжателями. И так оно и должно идти из рода в род, в каждой семье, в каждой станице и хуторе, в каждом конном полку, пластунском батальоне (у кубанцев) и батарее»[1, с.5]. Материалы, опубликованные в газетах и журналах, издававшихся в Париже и Берлине, Белграде, Праге и Брюсселе, Софии и Харбине, содержат обширную информацию о жизни казачьей эмиграции, деятельности различных организаций. В первой группе можно выделить следующие издания: «Вестник Казачьего Союза» (издание правления Казачьего Союза в Париже, 1925-1928 гг.), «Вольное казачество», «Ковыльные волны», «Казачий голос» (орган независимой казачьей мысли, издание самостийников, Париж, 1937-1939 гг.). На Дальнем Востоке казаки попали в совершенно чуждую культурную среду. Чужие язык, религия и культура Манчжурии и Китая требовали от них предельной концентрации и стремления к объединению. В Харбине, ставшем на долгие годы центром российской эмиграции в этом регионе, создаётся Союз казаков на Дальнем Востоке, органом которого стал журнал «Зов казака». Подобно периодическим изданиям, выходящим в странах Европы, этот журнал становится хранителем и средство пропаганды казачьих традиций и казачьей самобытности: «В казачестве, как в более волевом элементе в сравнении с русской массой, жизненные соки были и есть настолько сильны и импульсивны, что какие бы испытания не выпадали на его долю, оно в конечном счёте выходило из них с честью, сопровождаемой тем или иным успехом»[2, с.2]. На страницах казачьей периодики регулярно публиковались художественные произведения как широко известных авторов – П. Краснова, Ф. Крюкова, Н. Туроверова, так и других, менее известных. Пристально следили эмигранты за отражением казачьей темы в советской литературе. Так уже упоминавшаяся нами «Станица» в одном из своих номеров опубликовала лестный отзыв о первой части романа М.А. Шолохова «Поднятая целина»: «Отличное знание образного казачьего говора, описание типов хуторян, мелочи их трудового дня дома и в поле, их прибаутки и остроты заставляют читающего этот роман казака вспомнить полузабытые за долгие годы изгнания подробности в языке, быте и природе далёкого, но близкого нашим сердцам родимого края» [2, с.9]. События, происходящие в 1920-е – 1930-е гг. на Родине, ставшей в одночасье враждебной и далёкой, болью отзывались в сердцах казаков. У многих в Советском Союзе оставались родные и близкие, поставленные перед необходимостью жестокого выбора: искать пути побега из страны, уйти в подполье, занять выжидательную позицию либо сдаться на милость советскому победителю. Осознавая внутреннюю силу казачества, советское руководство пошло на значительные уступки: казакам было разрешено вновь служить в армии, создавать небольшие казачьи части, носить элементы казачьей формы. В то же время говорить о «значительной нивелировке между казаками и другими группами населения», что допускают некоторые исследователи [4, с.56], по крайней мере, некорректно. Во время Великой Отечественной войны огромное количество казаков, воюющих по обе продолжателями стороны славы фронта, своих ощущали прославленных себя наследниками предков, борцами и за освобождение земли своих отцов и дедов от поработителей. Гражданская война, в новых условиях, с новым оружием, стала суровой действительностью. Казачество вновь оказалось искусственно разделённым. Впервые лицом к лицу встретились казаки-эмигранты и казаки, почти двадцать лет вынужденные жить не по казачьим обычаям. Суровая, трагическая реальность: многие казаки добровольно пошли на службу к немцам, видя в них единственную возможность спасения от колхозно-большевистского рабства. В годы Второй мировой войны 1939-1945 гг. в пропагандистских целях казачья эмиграция продолжила выпуск журналов и газет разной политической направленности: «На казачьем посту» (журнал-официоз главного Управления казачьих войск, Берлин, 1943-1945 гг.); «Казачьи ведомости» (журнал, официальный орган Казачьего Управления Дона, Кубани и Терека, Берлин, 1943-1945 гг.); освободительного «Казачий движения, вестник» Прага, (журнал 1941-1944 Казачьего гг.); национально- «Казачья лава» (центральная общеказачья еженедельная газета, печатный орган Главного Управления Казачьих войск, Берлин, 1943-1945 гг.). В этих изданиях помещались аналитические обзоры политических и военных событий в мире, велись дискуссии о путях развития казачества, печатались различные художественные произведения казачьих авторов, публиковались приказы и воззвания, отчёты о важнейших событиях и мероприятиях. О деятельности казачьих атаманов, пространные отчёты о жизни оставшихся в СССР казаков. В журнале «На казачьем посту» большой популярностью пользовались у читателей очерки П.Н. Краснова «Исторические очерки Дона», а также «Беседы старого казака с молодым». На страницах этого пропагандистского издания находилось место для воспоминаний бывших «подсоветских» казаков о своей жизни в СССР [5, с. 14-15], рассказывалось об отличившихся в боях с большевиками. Едко высмеивались казачьи формирования Красной армии, по мнению авторов, ни чего общего не имеющие с казачеством [6, с. 15]. Следуя в фарватере гитлеровской пропагандистской машины, журнал регулярно предлагал читателю материалы об обмане казачества «жидо-большевистской» властью[7, с. 3-4; 8, с.15-16]. Материалы о казачьей истории и о жизни казаков в эмиграции публиковались во многих европейских газетах – «Слово» (София, Болгария), «Esti Hisag» (Венгрия), «Slovaс» и «Gardista» (Словакия). Кроме того, специальные печатные издания (небольшие газеты и боевые листки) издавались во всех крупных казачьих формированиях на Восточном фронте: «Казак» (еженедельная газета при штабе Походного атамана С.В. Павлова, июль 1943 – октябрь 1944 гг.); «Казачья земля» (газета Штаба Походного атамана Казачьих войск Т. Доманова, Толмеццо (Италия), 1944-1945 гг.); «Казачий клич» (еженедельная газета при штабе 1-й казачьей дивизии. 1943-1945 гг.); «Казачий листок» (печатный орган атамана П.Н. Краснова, Северная Италия, 1944 г.); «Казачий клинок» (еженедельная газета для казаков Дона, Кубани, Терека и горцев Кавказа, Краснодар – Симферополь, Украина, 1943-1944 гг.). После войны избежавшие выдачи советским властям казаки возобновили издание казачьей периодики за рубежом. Кроме того, публикации о казаках и казачьем коллаборационизме в годы Великой Отечественной войны имелись во во многих послевоенных эмигрантских газетах и журналах. Среди них стоит выделить журналы «Родимый край», «Наши вести», на страницах которого публиковались материалы о казаках, служивших в Русском охранном корпусе на Балканах, а оживлённая также «Часовой», где в начале 1950-х годов развернулась дискуссия, посвящённая эмигрантского движения в конце войны. проблемам внутриказачьего Сейчас казачество Восстанавливаются поколениями. Идёт переживает насильственным очень новый путём сложный этап в разорванные процесс своей истории. связи преодоления между состояния гражданской войны в душах и сердцах казаков, когда-то вынужденных с оружием в руках отстаивать свои идеалы по разные стороны линии фронта. Возвращаются на Родину регалии предков и реликвии казачьих войск, возвращаются забытые имена. Становятся доступными как для профессионалов, так и для всех интересующихся великой и трагической историей казачества периодические издания, мемуарные и литературные произведения казачьей эмиграции. Всё это вселяет надежду в то, что новые поколения российских казаков гордо будут нести честь и славу своих предков. Литература: 1. Баратов Н.Н. Привет старейшего терского казака общеказачьей студенческой станице в Париже// Станица. Орган Парижской студенческой казачьей станицы, (Париж) №1, ноябрь 1931 г., с.5 2. Зуев Г.М. Общевойсковой праздник енисейских казаков//Зов казака. Издание штаба казаков на Дальнем Востоке (г.Харбин). 1938 г. 3. Гусев П. Советская литература о казачестве// Станица. Орган Парижской студенческой казачьей станицы, (Париж) №3, ноябрь 1932 г., 4. Бугай Н.Ф. Казачество России: отторжение, признание. Возрождение. М. 2000 г., 5. Пять месяцев в подвалах НКВД. Из воспоминаний кубанского казака//На казачьем посту. №31, 1944 г., 16 с. 6. Моня-«казак»// На казачьем посту. №19, 1944 г. 16 с. 7. Пугачёв Н. Змеи меняют кожу// На казачьем посту. №20, 1944 г. 16 с. 8. Он ещё пригодится// На казачьем посту. №22, 1944 г. 16 с.