Духовная грамота преподобного Иосифа, содержащая Устав
реклама
Духовная грамота преподобного Иосифа, содержащая Устав Волоцкой обители http://www.speen.ru/files/Community/Iosif_Ustav.doc Приводится по изданию: Древнерусские иноческие уставы. (Сост. Т.В.Суздальцева). М.: Северный паломник, 2001. С. 38-57. В этом издании воспроиздедена VI часть «Истории Российской иерархии» еп. Амвросия (Орнатского). Коментари и примечания – еп. Амвросия. Иосифа Игумена, иже на Волоце Ламском предание и наказание о монастырском и иноческом наказании и устроении подлинно же и пространно и по свидетельству божественых писаний, духовному Настоятелю, иже по мне сущему, и всем яже о Христе братиям моим, от первого даже до последняго, во обители Преславныя Богородицы, честнаго и славнаго Ея Успения, в ней же обители жительствуем. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Завещеваю и являю духовному Настоятелю, иже по мне сущему, и всем яже о Христе братиям моим, от перваго даже до последняго. Аз окаянный и недостойный Игумен Иосиф противу моея силы Христовы ради любве и спасения моего и всех о Христе братий моих, и еще жив сый изложих сия написана, яко да и сущу ми с вами и по моем отшествии хранити сия: Лета убо к старости приближишася, и смертная чаша уготовляется; впадох убо во многия и различныя болезни, и ничто же ино возвещающе ми, разве смерть и страшный суд Владыки моего Христа Бога. Сего ради боюся и трепещу слышах Божественная Писания, глаголюща: истязан имать быти Настоятель о всех иже под ним сущих; и аще может отсещи их от зла, и не отсецает, кровь их от руку его Бог взыщет, и погибает и сам с ними, яко нерадив и ленив; аще ли обличит и запретив, и не возможет отсещи их от зла, он убо свою душу избавил есть, тии же во гресе своем умрут. Сего ради молю вас, отцы мои и братия и чада возлюбленная, аз недостойный брат ваш и раб, за любовь Господа нашего Иисуса Христа давшаго себе о гресех наших, попецемся о душах наших, оскорбимся (поскорбим) о мимошедшем времени жития сего, и подвигнемся о будущих благих, да, не леностию и нерадением здешнее житие провождающе, осуждени будем в страшное и второе пришествие Господне. Како же убо видети имамы очима день Господень великий и страшное Христово лице, сияюще паче солнца, праведным отдающа неизреченная благая, грешным же томление и муки? Что же есть сего окаяннейши, или что сея скорби и печали горчайши, яко же глаголет святый Ефрем: «Егда видим мирския человеки, живших с женами и детми и мирскими пекущась, царству небесному сподобившихся; мы же оставивше вся, сиречь отца, и матерь, и жену, и чада, и други любовныя, и весь мир, и яже в нем сладкая и красная, в скорбех и в бедах пребывающе, и с телесными страстми, яко со львом и змием борющеся день и нощь, и малаго ради небрежения, и слабости преслушания, с блудники и с мытари и с грешники осуждени будем. Се ж страждем от многа неразумия. Ибо оставихом великая и преславная, и худыми и ничто же мнимыми прельщаемся. И сих ради отпадаем любве всяческих Царя Христа Бога, и того ради в страшный час смертный люте истязани будем яко нерадиви и лениви». Тако бо глаголет и Великий Василие: «Мню убо, яко и велицыи светильницы и духоноснии отцы, и инии святии мученицы в страшный час смертный без истязания проидоша бесовская мытарства». Тем же убо, братие, аще таковии и велицыи, и в толицы подвизе истязания ожидают в час смерти, мы же страстнии и окаяннии и како убегнем страшных онех истязаний, и кое помилование улучим, иже на всяк час прогневающии Господа, и во всякой отраде, и покои и безпечале живуще, готова вся имуще, пищу же и питие, одежду, и обущу, и всякия вещи, их же требуем, и о единой души не хощем попещися, и не токмо памяти и не имеем, како и что ради мира отвргохомся, Христу обещахомся терпети всяку скорбь и тесноту иноческаго жития и смирения и послушания, и Христоподобную нищету имети; но ниже о малем своем правиле попечение имамы, еже в церкви и в келии, и яко же подобает, ниже о трапезном, и о благочинии монастырском, и ниже о пищи и питии, ниже о одеждах, и о обущах, ниже о вещех, яже имамы в келии без благословения, но просто живуще, яко же мирстии, не имуще печали о спасении нашем; но велико се непщуем, точию отрещися мира словом, делом же ни мало, и не боящеся ниже будущая муки, ниже страшнаго часа смертнаго, ниже сего, яко по мале умрети имамы, яко отцы наши и братия, и предстати имамы нелицемерному судищю Христову, и слово воздати хощем о нашем житии, о делех и о словесех и о помышлениих? Во истинну страшен и немилостив Судия приидет нерадивым и ленивым. Аще бо праведник едва спасется, нечестивый и грешный где явится? Сего ради поне отныне попецемся о Евангельских заповедех и отеческих преданиих и писаниих, и о еже зде написанных преданий, по свидетельству Божественных Писаний, яже суть сия: Сказание известно главизнам, иже зде написанным 1. О еже, како подобает попечение имети Настоятелю и всей братии о церковном благочинии и о соборней молитве. 2. О еже, како подобает попечение имети о трапезном благоговеинстве и о благочинии и о пищи и о питии. 3. О еже, како подобает попечение имети одежды и обущи, и прочая вещи, по благословению Настоятелеву. 4. О еже не подобает беседовати по павечерницы и не приходити ис келии в келию. 5. Яко не подобает иноком изходити вне монастыря без благословения. 6. Яко подобает попечение имети о соборных делех и о соборных службах, в ней же кождо учинен бысть 7. Яко не подобает во обители быти питию, от него же пианство бывает. 8. Яко не подобает в монастыри женскому входу быти. 9. Яко не подобает в монастыри быти отрочатом и о иных нуждах и винах. 10. Отвещание любозазорным и сказание вкратце о Святых Отцех, бывших в монастырех, иже в Рустеи земли сущей. 11. Яко подобает Настоятелю учити же и наказовати сущих под ним. 12. Духовная грамота вторая вкратце грешнаго и худаго Игумена Иосифа отцем и братиям моим, хотящим вкратце слышати о всех, яже зде написаных и о монастырском и иноческом устроении. 13. О еже, како подобает Соборным и Старейшим братиям, имже правление монастырское вручено есть, с Настоятелем, или не сущу Настоятелю, попечение имети о церковных и о монастырских винах нужных, сключающихся (приключающихся, служащих) ко спасению душам. 14. О еже како подобает Соборным и Старейшим братиям с Настоятелем, или не сущу Настоятелю, давати запрещение небрегущим общежитийных преданий, иже зде написанных от священных правил и от постных словес Великаго Василия и от Типика Святаго Феодора Студийскаго. Се убо вкратце рекохом зде о еже подобает попещися нам о церковном и о трапезном и о монастырском благочинии, и еже како подобает нам имети одежда и обуща и ины вещи, и о иных нужных винах. О еже како подобает нам о сих попечение имети, хотяй известно и пространно разумети, да прочтет еже напреди написана к первой главизне первое слово, ко второй главизне второе слово, и тако ко всем четырьнадесяте главизнам, иже зде написанным, да прочитает 14 слов в то ж число, и тогда познает, яко небеснаго царствия наслаждения приимет и вечных благ обещник будет, иже сия предания держащи и хранящи, небрегущии же о них осуждени будут, яко нерадивый и ленивый раб: понеже убо яко никоея же нужда несть еже сия держати и хранити: се бо известно есть, яко гладок и пространен пут, и по слабости нынешняго рода последняго. Аще бо кто восхощет, мощно есть держати: святая бо заповедь Христова всяко безпечалие дарует ему, множицею же радость и веселие; и яко же в раи живет и паче же на небесех, иже вся с благословением и повелением Настоятеля своего творяй, и ниже смерти бояся. Что бо сего высочайши или что душам нашим сего полезнейши, яко аще кто потщится о сем попещися вседушно? Ниже смерти боится: во время бо смерти не он, но Настоятель истязан будет, тако бо глаголется во Святей Лествицы. И святии бо мученицы на многи раны и на кровопролитие и на нужную смерть телеса своя предаша, такоже и Святии Отцы наши пощения, и злострадания, и кровавыя поты пролияша, сего ради яко да не истязани будут в страшный час смертный. Нам же убо ниже крови пролияти, ниже поты кровавыя, но малыя некая и ненужная и ничто же сущая отсещи, и попещися о сих предании, кротко же и целомудрено; аще ли же кто не восхощет прияти, ниже держати, сей сам о себе ответ имать дати на страшнем судищи Христове. И сия убо о сих, рцем же прочее, и надписание иже зде реченных. О еже, како подобает имети попечение Настоятелю же и всей братии о церковном благочинии и о соборной молитве. Глава 1. Прежде всего подобает самому Настоятелю и всей братии много тщание и попечение, и подвиг о сем показати, яко да вся, иже во обители благообразна и по чину да бывают, изряднее же чин церковныя службы, яко же повелвают Божественная Писания. Глаголет бо священный Златоуст: «Прежде бо всего потщимся о сем, яко да купно егда клепание возгласить, тогда вся яже в руках наших обретающаяся, вскоре отметнем, и со тщанием мнозем и усердием потецем ко Божественному красному пристанищу церковному яко Петр и Иоанн ко гробу Господню, и не ждем конца клепанию и совершеннаго начала пению, и не глаголем, ниже помышляем, яко аще прежде пойду, и много имам ждати, и вотще и безполезно седети». Глаголет бо Великий Афанасий яко Святии Ангели в церкви предстоят, и видят нерадиваго, и усердствующаго познавають, иже с благоговением, и не тако приходящих сведять и кленущихся и празднослвящих, и беседы творящих назнаменуют. Глаголет же Святый Ефрем: «Се ведый, яко грядущу ти на благое и о едином словеси блазе, и о единой стопе мзду приимеши. Такоже грядущу ти на зло, о стопе же и о словеси праздне ответ имаши дати в день судный». И паки той же глаголет: «Аще убо клеплет брат, восопряни вскоре, и прилежно тецы со тщанием в собор, и воздвиг руце ко Богу поклонися престолу его, и благодать, яко серна от тенета избегши (избегнет), яко и птица от пругла (силка); яко да и леняйся, видя твое прилежание и единодушие, воздвигнет свою душю на воспряновение, и ты яко уста Божия будеши: «изводяй бо честное от недостойнаго яко уста Моя будет». И елико пребываеши в соборе косня и ожидая, толико большия благодати от Бога сподобишися: иже бо прежде приидет ко церкви, той прежде и милости сподобиться от Господа Бога. Ибо ко земному царю кто приходит, прежде пребывает стоя ли седя у полаты, всегда ожидая царева произхождения, и коснить и медлить всегда, тако творяй любим бывает царем. Аще ли кто нерадиве и с преобидением и последи всех приходя, таковый яко нерадив и ленив от лица царева отвержен будет. Тако и мы, аще нерадети начнем о соборном правиле, последи всех приходяще и прежде отходяще, яко нерадиви отвержени будем от Бога. Сего ради, братии, всяко земное дело, и попечение, и леность, и сон отвергше, потщимся всегда прежде всех тещи на молитву, и тако всегда вначале обрестися и не ждати, донде же сие или оно дело сотворите, и тако пойти, или яко донели же прочии соберутся но друг пред другом спешаще, и друг пред другом ретящеся, яко в расхищении плена, яко аще кто прежде приидет, той паче и обогатится: тако и зде, аще кто прежде приходить, таковый паче обогатится небесным богатством. Глаголють бо Святии отцы: «Яко аще кто таково дело делает, и молитвеному часу приспевшу, не оставит прилучшагося дела, сей от бесов обругаем есть». Диавол бо лукав сый, и весть, яко вместо малых трудов царства небеснаго наследия приимет, аще кто потщится и понудить себе на дело Божие, и начнет прежде приходити в Божественный храм, еже молитися и Божественная словеса послушати; тогда он сопротивная словеса приносить, пожди, глаголя, донде же соберутся вся братия и начнут пения, и тако пойдеши; овогда же вещи некия, яко благословны и нужны, сотвори и потом пойди; спящим же мечтания тогда паче обыче творит; овогда же и сном погружает. Сия убо содевает, яко да час от часа украдет молитвенаго времени, и тем на ны Бога в негодование подвигнет: весть бо, яко аще начало неискусно, и все отвержено и посрамлено. И яко же Каин первая убо себе, вторая же Господеви принесе, отвержен бысть и неприят: такоже и ныне, иже прежде хотяй суетныя и тленныя, и земныя вещи упразднити, и того ради ко началу Божественнных пений не приходити, и сей отвержен от Бога бывает и мерзок. Мы же убо вначале сие отсечем небрежение: проклят бо всяк творяй дело Господне с небрежением, и люто бо есть обычай долг исцелети. Сего ради прежде всего понудимся сами и положим себе закон и заповедь добродетелем, еже всегда спешити, и прежде всех обретатися в Божественне деле и со многим тщанием притицати на душевную пищу. Точию начнем творити, и не оставит нас Бог, и дарует нам милость, и послет помощь с высоты Святыя своея: любит бо зело и хощет спастися нам. и се ведый, яко трезвяйся, той прибыток обрящет, а леняйся, той отщетится; яко же бо брашно сладко на трапезе, или злато повержено на распутии, и аще кто прежде приидет, той прежде и насытится или обогатеет; в Божественней же церкви Божественная словеса сладчайши паче меда и сота, и паче тысящь злата и сребра (Псал. 18, 11), по Святому Давиду; аще кто прежде приидет, той прежде и благодати насладится, а иже лениве и небрежливе, благодати чужд есть, и яко лукавый и ленивый раб осужден будет. Аще бо трубе на брани трубящи, никтоже отлагает, но всяк тщится, да прежде обрящется пред царем; и иже прежде приходяй, той прежде и почести сподобляется: зде же трубе небеснаго Царя трубящи и созывающи ко Божественному и красному пристанищу церковному. Сего ради не ожидаем, ниже косним, донде же начнутся пения; потщимся с радостию и потецем с любовию, предварающе друг пред другом, и друг друга воздвижуще на славословие Спаса нашего Иисуса Христа; и тако пришедше в Божественную церковь, яко же в самом небеси с вышними силами ставше, и не точию телесное благообразие показати, но и ум весь собрати с сердечным чувством, и не шепчуще, ни глумящеся, ниже суетная глаголюще; но стисни свои руце, и соедини свои нозе, и очи смежи, и ум собери; мысль же свою и сердце возми на небо, и тако зри ко Богу со слезами и стенанием милость призывая, и да никако же изыдеши когда от собрания без великия нужда. Сего ради убо, отцы и братия! понудим себе в дело Божие, прежде о телеснем благообразии и благочинии попецемся, потом же и о внутрьнем хранении, и дело сие возлюбленно имамы всех дел честнейши, еже ко Божественному пению и славословию всегда притекати и не скоро оттуду прежде отпущения исходити, и не шептати, ни глумитися, да не вместо Божественныя милости гнев Божий приимем. Сего ради Божественный Иоанн Златоуст учит глаголя: да никтоже убо разслаблен, да никтоже суетных и тленных вещая или помышляя, но вся земная от помысла изгнавше, и ко небеси всего себе предложи, трезвящеюся и бодреною душею. Яко же убо стрелец аще благополучно хощет пущати стрелы, первее о стоянии своем прилежание творит, и противу знамением с опасством себе поставль, с потщанием емлется стрелам: тако и ты хотя стреляти лукаваго диавола главу, прежде о благочинии чувств попецыся потом же и о благочинии и о благостоянии внутреннем помыслом. Чтоже есть искомое, еже о нас истяжется. Еже со страхом мнозем, сопрятаным благоговеинством и украшенным с воздвиженою мыслию и сокрушеным сердцем. Потом же сердечьный нрав видимым образом показати ради стояния, и ручнаго ради благочиния, и кроткаго и утешнаго ради гласа: тихое бо и кроткое любит Господь: на кого бо, рече, призрю, но на кроткаго и молчаливаго и трепещущаго моих словес. И ко цареви убо кто земному беседуяй, всяким образом ухищряет, яко да много еже ко нему благоговеинство покажет, сего ради главным образом и связанием рук и ног совокуплением, и сопрятанием всего телесе о онех единех творит слово, от них же аще он восхощет, аще ли же другое что чрез оного волю воспросити дерзнет, последнюю казнь подъимет, ты же небесному Цареви предстоя, емуже Ангели трепещуще предстоят, и оставль еже ко нему беседование, о кале, и прасе и паучине беседуеши; и како стерпиши иже о приобидении, суд, и како не боишися, ниже трепещеши, окаянне? не разумевши ли, яко сам зде предстоит невидимо Царь небеси и земли, и когождо разум испытует и совесть истязует, и Ангели со страхом предстоят ему невидимо? Но ты сия не помышляеши, но сице небрежением и нерадением ниже самого себе веси о киих беседуеши, и что вещаеши? не боиши ли ся, окаянне и страстне, яко тебе иже и на торжищах слышанная, в церкви не боящуся глаголати, и безчинными вопльми обноситися, и в страшное оно время неполезная вещати, и о суетных помышляющу, и ленящуся и прозивающуся (зевающу) невозможно есть спастися нам, братие, тако творящим, не боящимся страшного прещения Божия и праведнаго гнева: страшно бо еже впасти в руце Бога жива (Евр. 10. 37) сей бо есть испытая сердца, и истязаяй утробы и умная препарения; сего ради Пророк убо со страхом вопиет: из глубины возвах ко тебе, Господи. (Псал. 129, 1). Виждь убо, како глаголет, и молится из глубины сердечныя, и с прилежанием, и с болезнующею душею, и сокрушеною мыслию, та бо молитва ко небеси возводящая. Яко же бо воды по равней земли текут, не воздвижутся к высоте: внегда же тыя от течения заградивше соберут и утесняеми, стрелы всякия борзейши возлетают. И тако человеческая мысль, донде же убо в безстрашии и небрежении о себе пребывает, много разливается и растичется; внегда же вещем скорбным и печальным обстоянием одоле, утеснится согнетаема зельне, тогда чисты и благомощны молитвы к высоте возсылает. Сего ради Пророк глаголет: «Ко Господу внегда скорбети ми возвах, и услыша мя». (Пс. 119, 1) Мы же убо от всех сих согреим нашу совесть, и оскорбим и утесним: ибо сице скорбя и моляся, всегда может в свою душу Божественную сладость привлещи, еже от слез. Яко же бо облаков течение мрачен творить воздух; егда же часты испустит капли, и отложит дождь, тихо и светло сделовает все место. Тако и печаль, донде же убо внутрь есть, помрачает наш помысл; внегда же молитвеными глаголы, и иже по них слезами испразднится, и суетных и прелестных мирских бесед отлучится, многу влагает в душу светлость, Божию заступлению яко же лучи неции в мысли от Бога послани бывшеи молящагося; да яко же светильнику свет, сице молитвеный свет; и аще обучиши себе молитися с опаством, не востребуеши от срабных учительства, самому тебе Богу, кроме ходатая, озаряюще мысль. Сего ради во время молитвы нашея отвсюду собирающе мысль и к себе обращающе отгоним разленение, и вся земная и тленная от помысла изгнавше, ниже земными тленными и суетными пекущеся; и потщимся елико можем, со страхом и любовию сия службы не лишитися ни мало, се добре ведяще, яко аще сие с прилежанием соблюдем по преданному уставу и правилу, и в нынешнем убо веце даруется нам здравие душевное же и телесное, во еже работати Богу живу и истинну, и в будущем веце ждати день, в онь же со святыми возсияете яко солнце, и вместо малых сих трудов царства небеснаго наслаждение приимете. Аще ли же кто речет, яко зле имам, яже о вещех не управленная; никакоже сего не глаголем; извет се есть бесовский и прелесть диаволя: Бог бо презираем и собранная разсыпа; аще и многа нужда нам еже о жительстве нашем управити, но и нам другое время, еже о сих совещати. Аще ли же в церкви о тленных и суетных кто глаголет лучше есть паче не приходити, неже раздражити Господа. Подобает же нам всем единодушно о благочинии церковнем попещися, и таковому возбранити, аще ли же непослушное имать, и аще много мощно есть, таковаго из ограды Святыя отженем. И аще досаждает или острейша вещает, но ты не оставляй врачевания, любимиче; аще бо ти днесь и враг будет, но утре друг ти будет. Аще ли же он и утро враг ти будет, но Бог друг ти будет. Понеже сице творяще, и братию спасем, и себе милость о согрешениих приобящем и много дерзновение еже ко Богу, вящшую мзду приимем паче молящагося: сей бо единаго себе пользует, той же множайших пользует: прежде бо о онех, иже хотят Господеви предстояти, и сердцем смиреным работати Ему; потом же и о инех, иже хотят безчинствовати, и себе сугубу приобрящем пользу, самого Владыку посреде нас имамы, комуждо от благочинных подающу венца (венцы) с трезвением и со страхом Божиим и со трепетом предстоящим ему и источники слез испущающим; лукавый же к сему ниже возрети смеет. Аще ли же с небрежением и с нерадением в страшное оно время неполезная вещающу и о суетных глаголющу, и небрежительне яже о себе имущу: виде бес некий храмину праздну, и пометену и бездверну, и яко в пусту обитель, скоро внидет, и сотворит его прежде убо беседы творити на молитве о тленных и земных, потом же глумитися, таже извлачи его вон от пения на смех и на празднословие. Глаголет бо ся во Святей Лествице: «Духовней убо трубе назнаменающи видимо убо собирающаяся братия, невидимо же собирающяся бесове; и овии убо у одра предстояща, и на том нам паки возлещи повелевают, донде же совершено начнется пение, овии же на пении повелевают нам беседы творити, и смеятися, и шептати, яко да сим Бога на ны на гнев подвигнут». Подобно же тому глаголется и в Беседовницы: «Брат бо, рече, некий живый в обители Святаго Венедикта и во время пения любляше глумитися, и от пения исходити. Святый же Венедикт види беса во образе мурина со мнихом онем глумящася и вон от пения извлачаща; Святый же би его жезлом, и оттоле преста от таковаго злаго обычая. Ничто же бо сего злейши, ниже душам нашим пагубнейши что сего, и ничто же убо тако может Бога подвигнута на гнев на ны, яко же се. Глаголет бо о сем Святый Исидор: «Яко ни своя церкви Бог щадит, ниже Святых таин, но в запустение предает того ради: кивот бо Святыня и Святая Святых со священники беззаконными огню предает. И Господь нашь Иисус Христос прежде убо из церкве изгна бичем безчинствующая Иудея, потом же и град и церковь сего ради в расхищение и в запустение предает. Подобно же тому и в Старчестве[938] речено есть: «Старец некий свят живяше в пустыни близ Иерусалима, виде себе во сне в церкви Святаго Воскресения у гроба Христа Бога нашего; слышит смрад в церкви нестерпим зело, и бе тамо два старца священнолепны, и вопроси их, глаголя: «Откуду смрад сий исходит?» Они же реша ему: «От безаконий церковник, живущих зде». Старец же рече им: «То почто не очистите сего?» Они же реша ему: «Веруй, брате, яко немощно есть сих очистити инако, разве огнем». И не по мнозе придоша Перси, и церковь и град разориша, и церковники безаконнующая огнем пожгоша». Глаголет бо о сем Пророк. «Проклят всяк, творяй дело Господне с небрежением, иже не почитает Божественная честне». Аще бо и Господь наш Иисус Христос таковый и кроткий и смиреный, иже дает плещи свои на раны, и ланиты на ударение, и лице свое на оплевание, и никако же никогда же ни до слова яростна подвигся, и яко виде во Святей церкви о тленных и земных упражняющася, не стерпе, но возем бич, начат бита, не яростию, ни гневом подвигся, но нам даст образ тако же творити, аще видим в Божественней церкви кого о земных и тленных упражняющася, никако же умолчим, но возбраним и запретим, аще мощно есть, таковаго из церкви изжденем. Тако бо и Златоустый повелевает, подобно же тому и во священных правилех глаголется: «Яко не подобает епископу или священнику бита верна или неверна согрешающа. Аще ли же узрять кого в церкви молвы творяща о тленных и суетных, таковаго подобает епископу или священнику своима рукама бита, и из церкви изжденути». Глаголет же ся во Святей Лествице: яко стояще на молитве великому оному пастырю, назнаменав некоторыя от братии, на молитве беседы творяща, их же пастырь отлучи на седмь дний, повеле вне церкви стояти, и поклонятися входящим и исходящим. Чудо ж, яко и причетницы суще на толико время отлучишася. Аще ли же приключится с нами быти на соборней молитве мирскому человеку или иному гостю, аще и от честных есть, тогда паче подобает нам не творити беседы на молитве, яко да от зазрения убежим, и на себе гнев Божий не привлечем; обычай бо есть миряном зазирати и смеятися иноком безчинствующим и оного не соблазним: всяк бо творяй мирским соблазн не узрит света; но аще нужда будет, должное поклонение или целование сотворивши и обычный мир рекше, и паки перваго молчания держимся; аще ли же он начнет беседовати, мы же ему возбраним с кротостию. Ничто же бо тако пользует мирския человеки, яко же иноческое благочиние и благоговейнство. Сего ради никако же никому на пении не глаголати, кроме Настоятеля и Келаря и Уставшика и Назирателя; да и тем вкратце нужное рещи; и о церковном благочинии не велегласно, но шептанием, да не и прочих смутить; и аще видят кого что творяща или глаголюща излише сих преданий, никако же да умолчат, но да возбранят и запретят. Глаголет Божественный Иоанн Златоуст: «Яко не токмо возбранити подобает празднословящим, но и от священныя ограды отженути». Тако же и священная правила повелевают; аще ли же будет нужда неотложна глаголати что, подобает вон от пения изыти, или после пения глаголати, и прежде отпущения не исходити из церкви, кроме немощи и нужнаго дела монастырскаго. Глаголет бо ся в Старчестве, яко поп Аммоние литургисая в церкви, виде Ангела седяща одесную олтаря, и входящая в церковь написоваше имена в книгах, а леностию исходящая заглаждаше имена, иже по трех надесятех днех умроша. Да се ведуще, братие, не подобает нам исходити из церкви прежде отпуста от Божественнаго правила и пения, ниже с места на место преходити. глаголет бо Святый Симеон, новый Богослов, подобает убо нам братие предстоящим на молитве рыданию никако же забвение творити, но предстояти со трепетом, ни ноги от ноги преставляти, ниже от места на место преходити, ниже ослонятися стеною и столпом, ниже смешатися друг другу, и шептати и глумитися; а кому будет нужда изыти от пения, и он идет во свою келию, а пред церковию и пред трапезою ни стояти, ни седети, да не и прочии братия начнут с ним стояти или седети; сего бо ради бывает празднословие и о Божественном пении небрежение, небрежения ж ради смерть в мир вниде. Аще ли же кому будет нужда изыти от пения, то с молчанием ити в келию, и паки вскоре возвратитися на соборныя молитвы. Аще ли начнет отшед спати или празднословити, таковый вскоре впадет в руце враг своих. Глаголють Божественная Писания: не презри убо Божественныя службы, да не предан будеши в руце враг твоих. Еже убо о сих до зде. О еже како подобает попечение имети о трапезном благоговеинстве и о благочинии и о пищи и о питии. Слово 2-е. Подобает ведати, яко по последней молитве от церкви исходящим братиям, приходити в трапезу ясти вкупе с Настоятелем, за еже поспевата ко благословению, и седети комуждо на своем месте с благоговением и молчанием по чину. Многу же опасству подобает быти, иже не проглаголати никомуждо отнюд, кроме стиха и чтения. Глаголют бо Святии отцы отцем [939], яко Святый жертвеник и братня трапеза во время обеда равна суть. Сего ради, яко же в Божественней церкви пети, тако и на трапезе с молчанием подобает ясти и с молитвою и внимати сущему ту чтению. Глаголет бо в Отечестве: «Рече старец: «Седящу ми некогда со отцем Иоанном Колобом на трапезе и ядущу со инем старцем некоим, пробеседова старец единою; авва же Иоанн молчаше. Пробеседова второе; авва же Иоанн молчаше. Пробеседова третие; глаголет ему авва Иоанн: «Виждь, авва, отнележе седе на трапезе, сей, возят Бога от мене, и вниде молва». И встав изыде, и глаголаше же: «Инок убо на трапезе беседуя ничимже разнствить свинию и котка; ибо свиния питающеся кротит[940], котка ядящи ружить»[941]. И паки речено есть, яко ходяй Святый Нифонт, виде человека седяща обедающа, и виде некоторыя красны в светлых ризах предстояща пред ядущими во храме том; бе же их число елико ядущих. Яви же ему Бог, яко суть Ангели Божии, иже во время обеда предстоять пред ядущими. Егда же начнется слово праздно и срамно и клеветно, или кощуны, или что неподобно глаголатися на трапезе, или кто начнет хулити брашно, да яко дым отгонит пчелы, тако злыя беседы отгонять Ангели Божия. Отходящим же Ангелом Божиим Святым, приходить темный бес и всеет зло-смрадный дым посреде ядущих. Подобно же тому глаголется в Старчестве, яко инок свят виде некоторыя на трапезе седяща и мед ядущих. Егда же начата глаголати и празднословити и брашно похуляти, тогда лайно ядущих. И паки речено есть, яко глаголаше авва Исаак, Игумен Скитский: «Инок седя на трапезе в уме не моляся, но беседуя каково слово, или празднословя, смеяся, или брашно похуляя, и сицевый отступи от Бога, и Бог от него отступи, и молитва его не приятна, и труды его не полезни». Се убо слышахом Божественная Писания, яко аще кто творит беседы на трапезе, таковый отступи от Бога, и Бог отступи от него и молитва его не приятна, и труди его не полезни. Сего ради никомуже не подобает глаголати на трапезе, кроме Настоятеля и Келаря и Подкеларника и Чашника, да и тем вкратце нужное и шептанием глаголати, и о трапезном благочинии. Аще ли кто начнет творити или глаголати что не по обычаю благоговеейных братий, они же да возбранят и запретят; аще ли кто не послушает, о таковых глаголет Великий Василие: «Изждени, рече, молвотворца из сонмища, и изыдет с ним и молва». И на чужем месте не сести; преходящей же от места на место, яко продерзателе и безстуднии и бесчиннии, да судятся. И не подавати на трапезе ни встав от трапезы: се бо есть тщеславию и мятежу и бесчинству виновно. Тако бо глаголет Великий Василие: «Гордии же и безчиннии и мятежницы бесом обрадование и геоне снедение». На трапезу не приносите никому своего ничего, ни пища ни пития: тако бо повелевают вся Божественная Писания и общежительная предания. И на трапезе пред братом ествы и пития не возяти, ниже своея поставите пред братом. Глаголет бо Великий Василие, яко аще на трапезе даси кому свое брашно и питие, или от кого что возмеши, не избежиши греха: или убо брата в чревообъядение и в пиянство и в преслушание вложишь, или сам то же постраждешь. На трапезе пища и питие всем равна: тако бо повелевают Божественная Писания в киновии живущим, да не овем убо много, овем же мало, овем сладко, овем же не таково; сие убо бывает виновно мятежем и смущению и бранем не точию простым, но и духовным мужем. А за последнюю трапезу не ходити, опричь служебников, и тем по нужи; а которые братия не во службах, а не поспеют в трапезу, и он простится у Игумена или у Келаря. Глаголють бо Святии отцы, яко о всяком слове праздне или о деле или о преслушании подобает проститися: сего бо ради слова вся козни сопротивника разрушаются. А коли братия квас пиють в трапезе или у погреба, ино пивши ити в келию с молчанием, а не стояти, ни сидети: от сего бо бывает празнословие и глумление; о всяком же праздне слове ответ имамы дати Богу. О болящих же тако подобает творити: который боль ходити не может, того покоити и пищею и питием и одеждами, а не оскорбите его ничим, что ему нужно: оскорбляй бо болящаго раздражает сотворшаго и, и во время скорби своея не обрящет помогающаго ему; небрегий бо больнаго не узрить света; отвращаяй свое лице иже в болезни сущаго, день его помрачится. А который боль ходить, а трапезного пищею не может довлитися, ин скажет Игумену истинну, а не ложно: всяка бо лжа от неприязни есть, и мерзостны Господеви устны лживыя: «И погубиши, — рече Пророк, — вся глаголющая лжу». И Игумен же служебником велит его покоити в кели, а не в трапезе. Ис трапезы не имати ни пития, ни сосуда, ни иного чего без благословения; тако бо глаголет Святый Феодор Студийский: «Татьба убо есть се, еже кроме благословения что возимати; татие же не токмо царства Божия не наследят, но и в вечную тму осуждени будут». И после трапезы и пения не оставатися ничесомуже в трапезе, и в щегнушу не входите[942] без благословения и без великия нужда. Глаголет бо Великий Василие: «По встании же от трапезы да не станеши с некими беседуя, и не подавай уши свои всякому глаголющему, и не отвещевай всякому глумящемуся в беседах, но быстро тещи аки попираем[943] потщися ко келии своей, яко же некий незлобивый голубь ко отпустившему тя ковчегу сам пришед, во устех нося милости Христовы». Подобает же о сем попечение имети Настоятелю и братии, яко да никтоже от братии не яст, ниже пиет ниже в келии, ниже инде где, кроме тех, им же Настоятель повелит и братия что ясти и пити кому где. Но аще будет ради воздержания и вящшаго подвига, или иныя некия благословны вины, или немощи ради, или нужда ради неотложны: тако бо повелевают общежителная предания; и хранитися от тайноядения и пития, и никако же вкусити с кем или наедине; вся злая от сих раждаются. Глаголет бо Святый Симеон новый Богослов: «Аще плоть нескверну сохраним, аще от зависти и ярости и татьбы и всякия нечистоты не освеняемся, отай же хлебы или ино что снедаем кроме Настоятелева повеления, никую же пользу имамы, аще великия страсти удержим, от малых же обладаеми будем; иже убо великая победив и малыми побежден бысть, сей осужден будет, яко Анания и Самфира, иже многа богатства пред ногами Апостол положиша, малыми же побидищяся, и сих ради смертию мучатся». Сего ради подобает никако же ясти ниже пити наедине или с ким со инем: никоя бо нас добродетель может пользовати, аще чревообъядением победимся; вся бо злая от сих ражаются, и си суть диавольская дения[944], иже видятся ничто же сущи, имеют же в себе яд смертен. Глаголет бо Святый Исаак: «Влк[945] мрчыну[946], вкушаяй есть[947] иже дружбу имый за свое чрево; бежи мерзския любве сея и нелепотнаго и нечистаго пребывания; бежи, о брате, обыкших в сицевых, и никако же с сими ясти, ниже аще ти нужда ся прилучит: ибо трапеза их мерзка, и бесы служителя имать; друзи жениха Христа сия не вкушают». Глаголет же Великий Василие: «Аще удержиши чрево, внидеши в рай; аще ли же не удержиши, будеши смертию снеден». И паки той же рече: «Хранися от тайноядения; аще бо вхотение мала некоего вкуса возможет тя вложити в чревобесования страсть, безстудне тя смерти предаст. Многи бо аз страстми содержимых видех, и паки исцелевша покаянием; и единаго же от всех тайноядца или чревообъядлива не видех преставша или покаявшася, но или воздержательных укрыватися покушающяся и диаволу сладострастием поспешествующу, иже образом в спасаемых суть, делы же в погибших». Свидетельствует же сему Святый Григорие, Папа Римский: «Монастырь, рече, глаголемый Галатский, в немже бе некий мних, иже от всех мняшеся во велицей святости; нашедшу ему болезни, вся братия ко нему собрашася, чаяху от такова свята мужа нечто велие слышати; он же плача и трепещя, изыти от тела понуждаем, глаголаше сице: «Яко с вами убо постити ми ся веровасте, отай же вас аз ядох, и ныне сего ради на снедь змию предан бых, иже нозе мои и колени опашию своею связа, главу же свою внутрь во уста моя вложи, дух мой смерцая изтерзает». Сим же реченым, абие умре. О сем убо показуется, яко нашея ради пользы, яко да не и мы тако же погибнем, поведатися Богу изволившу сие; сам же убо не убежа врага, емуже предан бысть. И Святый Никон подобно тому во своих посланиих пишет: «Некий, рече, старец монастырь состави и братию собра, имея дерзновение к Богу, и помолися о умерших его ученицех, еже видети их; и виде два от них на страшне зело месте, и сих вопроси; един отвеща, яко помысл имех неисповедим, и сего ради принесоша мя зде; другий же рече: яко чревообъядение погуби мя». Сего ради первый нам есть подвиг, еже держати чрево и сбирати сердце в страх геоны, и желание во царство небесное, яко да геоны огня убоявшися и царства небеснаго красотою усладившеся, и всех лютейшую страсть и начало всем злым очесем[948] еже есть тайноядение, не нужное бо жизни окрмление[949] возбраняем, но сластолюбное корение и всех злых начальника и совершителя и бесовский обычай отсечем, еже есть тайноядение. Сего ради прилежащи прилежи о сем, и трезвящися трезвися о том: аще бо и мало поболим, абие Господь поспешествует нам и не попустит чреву страстне дейстововати в нас благодатию Святаго своего и животворящаго Духа. Аминь. Подобает же убо ведати, яко аще едина пища и питие достоинством и качством и количством на трапезе всем братиям, не всем же равно правило пощения, ниже едина есть мера всем, занеже не всем туже крепость имети. Мы же сего ради на три устроения сия положихом, еже есть: предних и средних и последних. Первое убо устроение, яко же глаголють Святии отцы: един вид всегда от обретающихся брашен, се бо по обычаю нашея земля и местнаго расотворения един есть вид, еда бывают на трапезе три ествы или две; он же едино от сих, которую изволит, яст с хлебом или с колачем, ни единагоже ошаятися яко зла. Един же вид всегда вкушати Святии отцы предаша того ради, понеже немощно есть нам всегда от всех вкушати и не насыщатися, поне тако стремление желанием отсечет[950], и уский путь постный прискорбный пойдем, вводящий в живот чистоты, и Божественнаго света просвещение приимем, предел воздержания хранящи от Святых отец преданый; се есть еже приимати пищу и питие, и еще малу желанию сущу сея ошаятися, и сицево пощение со смирением, яко же златыма крилома душу на небо возводить и царству небесному сподобит. Второе устроение: егда бывают на трапезе три ествы; он же две ествы с колачем[951], третию же не яст, точию же вся по благословению Настоятелеву, и тако отвращатися по малу сытости чрева, яко же во Святей Лествии,ы речено есть: «Отсецы убо прежде мастящая, таже раждизающая, потом же услаждающая; и воздержи чрево, донде же тебе не обладает, и тогда хощеши и со срамом воздержатися». И сего ради должни есмы не токмо воздержание телесное имети, но и сокрушение и смирение сердца, и тако получим вечных благ. Третие устроение: аще ли кто не имать произволения еже перваго и втораго устроения держати, той да доволится трапезою, яко же обычай имать монастырский, разве же того ничто же ясти, ниже пити и не пресыщатися. И аще сие непоколебимо соблюдем и ничим же неповредно, и того ради милости сподобимся от Господа Бога, яко хранители отеческих предании, и своя воля не имея[952], но путем шествуя аще и последним, но обаче аще со смирением шествует, достигнет во врата вечных благ. Аще ли кому будет нужда оменити, тако подобает отменяти: и коли на трапезе бывает две ествы ко штем, и кто не есть ествы, которыя на трапезе прилучится, ино ему дати еству, которую ест, и за другую еству; а иныя ествы не быти опрочи тех дву, которые на трапезе; а на ужине яко же и на обеде по тому же быти. А коли на трапезе бывает одна ества ко штем, и кто не ест которые ествы родом, ино ему иная дати подобна той. В постныя же дни, во вторник и в четверток кто не ест которыя ествы, ино ему дати колача, или иную еству подобну той, которая тогды на трапезе; а в понедельник и в среду и в пяток, не в постныя дни, коли на трапезе варение, кто не яст которыя ествы родом, ино ему нужда ради дати колача. Коли на братию двоя рыба, тогда оменнам не быти; а коли одна рыба, а другая не рыбная, и кто восхощет рыбы и за другую еству, ино ему не дати; а кто восхощет воздержатися и худейшая ясти, и он ест тех же брашен худейшая, коя на братию. Глаголют бо Святии отцы, яко аще дано ти будет пища и питие, доброты же остави[953]; добрая же пий и худейшая Господа ради, тебе ради оцта и желчи[954] вкусивша. И яже о сих дозде. О еже како подобает имети одежда и обуща и прочая вещи, и яко не подобает никомуже нигдеже ничто же возимати, ни монастырскую вещь, ниже брата коего, без благословения Настоятелева или Келарева веления. Слово 3. Яже рекохом о пищи и о питии, и яко добро есть простое и неизлишнее избирати, и вся по свету духовнаго Настоятеля творити: по тому же образу и одеяния имети нужная, и противу месту и растворению, и проста и худейша, а не по коварству бесовскому многоценна и излишняя искати. Глаголют бо правила Святаго вселенскаго собора седмаго: «Иже убо красящеи себе епископи или иноки или причетники одеждами красными и светлыми, сим возбраняти лепо есть; аще ли пребывает в том, запрещению предати; аще ли кто начтет смеятися иже худым одеянием оболченым, запрещением да исправляются: от первых бо лет всяк иноческий муж и священнический во смиренней и худей одежди жительствоваше». Глаголет бо верховный Петр Клименту, своему ученику: «Яко разумевшу ти, Клименте, моего жития, яко хлебом единем и маслинами и худым зелием питаюся, яко риза мне есть ветхая; сия одежда, и другую не требую [955]; ум бо мой яже тамо вечная и благая зрит, и ничто же от здешних соглядует». Глаголет же в житии Златоустове, яко по возведении его на архиерейство Константина града, пища ему бяше столчена ячмена процеждение, и препущая день в воде, приемляше мерою правильною измееряемо; одежда же его бяше власяно рубище, третию же не имяше ко пременению. Святый же Григорие Богослов глаголет о Велицем Василии: «Глагола бо, — рече, — Великий Василие ко епарху: «Разграбления убо не убоюся, ничто же бо имею, разве аще сих требуеши власяных ми рубищь». И паки рече отец Исаия: «Одеянием да не тщеславишися, но поминай милоть Илину и Исаино вретище, и Крестителеву одежду еже от влас вельблуждих не забывай». Пишется же о Велицем Арсении, яко егда бе в мире, всех светлейша одежда ношаше; егда же во иночестве бяше, всех худейшу ношаше» Великий же Сава егда прииде ко царю, изринуша того ис полаты, яко просителя: рубища бо ветха и искропана ношаше. Глаголют бо Святии отцы, яко всяко питание и украшение чуже есть священническаго и иноческаго образа. Сего ради от первых лет вси святии проидоша в милотех и в козиях кожах, лишени, скорбяще, озлоблени, имже не бе достоин весь мир: ибо в мирстем житии ризами украшаяся, славу от человек приемлет; в иноческом же житии смиренная и худеишая имеея одежда, на небесех славу притворяет. Глаголаше же отец Исаак[956], яко отцы наши ветха и искропана ношаху, ныне же многоценна носите; отидете отсюду, исказисте бо место сие. Глаголет бо Святый Ефрем о сем: «Иже любит ризы светлы, сей наг есть от Божественная одежда»; и Добролюбие [957] одежда нашея кажет, яко ничто же обща имать ко царству небесному, и красота риз наших назнаменует, яко нази есмы от славы оноя. И паки глаготет: «Владыка на кресте тебе ради досаждение прият, ты же, окаянне, ризами ли украшаешися? не трепещет ли ти сердце, не ужасает ли ти ся ум, сия слыша? сего ради безстрастный пострада страст, да не краситеся ризами тлеенными[958], ниже пищею, ни брашны людскими, но чрнеческими: слово бо возыщет распныйся Господь о всем твоем нерадении, еже ныне слышай, ленишися питаяся и ризами украшаяся и смеяся; егда же приидет он день великий и страшный, плакатися имаши непрестанно в огни, возпиеши от немощи дуща твоея». Глаголет же Святый Симеон новый Богослов о сем: «Мы же, страстнии окаяннии, великая и преславная оставльше и в монстырь пришедше, любим ов ризы усткляны и ремение и ножовы и калигия и чехлы и снеди сладкия и пития и яблока и красныя плоды, их же любовию отпадаем всяческих царя Христа и врази тому бываем». Глаголют бо Святии отцы, яко блудный бес блюдет ризу иноку, аще имеет лучшую бесед ради, се есть устав блуда; и сих ради с мытари и грешники и з богатыми, иже блудно пожившими, осуждени будем. Сего ради всею крепостию потщимся ошаятися сребролюбия же и ризнаго украшения и вещей пристрастия, и не точию же не имети стяжания, но ниже желати сего. Глаголет бо Великий Василие: «Егда правила общаго жития пишут, никако же особно стяжание притворяти, ниже скровно некое творити или вред братии и злый образ спасеным бывати. Презрев убо кто страх Божий и законы Святаго Духа и стяжание кое особно хощет имети, таковый убо вещелюбием и стяжанием поработился есть; таже и неверие показание на себе изнес, яко не веруя Богови, яко иже о имени его собраныя не утешит умне же и чувствене». Аще бо идеже есте два или трие о имене Христове собрани, сам посреде идееже Христос, ничто же убо не оскудеет нам потребных, Христу Настоятельствующу нам; аще ли оскудеет на искушение наше, лучши есть оскудение имети и со Христом быти, нежели кроме того приобщения всеми житейсками богатети. Аще бо и ко мирским человеком речено бысть от Апостола, яко имуще пищу и одежду, сими довольни да будем; а хотящей богатети впадают в напасти и в сети бесовския, то кольми паче иноком не подобает хотети богатства, но любити нестяжание и Христоподобную нищету. Добродетель же сию исправити неудобно не в киновии пребывающим, в нем бо и о самых нужных потребах безпечалие имамы. Надо всеми же сими пред очима имуще присно смерти неведомое нахождение, да не како в онь же час не чаем, приидет Господь наш и обрящет совест нашу осквернену сребролюбием и вещелюбием, и речет нам, еже во Евангелии рече богатому: «Безумие! в сию нощь душу твою возмут от тебе, а яже уготова кому будут?» Сего ради Святии отцы наши вси единем разумом предаша нам не инако основание твердо ко совершению добродетелей положите, аще не совершено нестяжание кто исправит, от негоже ражается смирение и умиление. Хотяй же сподобитися Божественныя благодати в нынешнем веце и в будущем должен есть имети совершеное нестяжание и Христоподобную нищету, яко же сам Владыка Христос глаголет: «Сын убо человеческий не имать где главы подклонити; и: снидох с небеси, не да послужать мне, но да послужу: аз же посреди вас есть яко служай». И паки речено есть: «Взем лентий, умы нозе учеником, и глагола им: «Яко же аз умых нозе ваши, Господь сый и учитель, и вы должни есте друг другу нозе умывати: образ бо дах вам, да яко же аз сотворих, тако и вы творите». Сего убо смирению и нищете подобает подобитися всем, паче же отрекшимся мира и Христу обещавшимся терпети всякия скорби царства ради небеснаго. Глаголет же Святый Пимин: «Аще хощеши в общем житии жити, да отречешися всякия вещи, да не имаши власти ни над чашею, и тако можеши в общем житии спастися, яко же глаголет Владыка Христос: заповедь имам, что реку и что глаголю; и не творю воля моея, но волю пославшаго мя Отца». Таково смирение показа, нам образ дая, иже небо и землю и море и вся видимая и невидимая словом сотворивый; то кольми паче нам подобает своея воля не имети, но вся творити по благословению Настоятелеву. Пищу же и питие когда что и каково ясти и пити подобает, тако же и одежда и обуща имети, колико числом и каковы достоинством ценою, тако же Святыя иконы и книги и всякия вещи и сребреницы и рукоделие делати, еще же купити и продавати, и грамоты писати и посылати, или аще кому грамоту пришлют или какову вещь, сказати настоятелю. Тако же и служебницы ничто же да купят себе, особную вещь монастырскими деньгами, без благословения Настоятелева или Келарева; и давати и возимати и вся творити по благословению Настоятелеву, и ничто же имети или помышляти свое, но все монстырское. Тако бо повелевают вся Божественная Писания, общежительная предания творити в киновии живущим. Рцем же еще и о одеждах и о обущах; и сие на три устроения положим. Первое устроение: аще кто восхощет совершеное нестяжание имети, по Христову словеси, рекшему: «Не стяжите двою ризу», да имат манатию едину и ряску едину, шубу едину, свитки две или три, и всего платия по единому, еще же и худа вся и искропана, и вещей келейных все по единому, вся же худа и непотребна. Таковый есть совершен Христов ученик, и подобник и ревнитель Святым, иже зиму же и студень и наготу и беду и труды и нужда Христа ради пострада, и его ради тесным путем шествова, вводящим в живот; и той со дерзновением речет Христови: «Се мы оставихом вся, и во след тебе идохом». Ко нему же Владыка речет: «Аще кто мне служит, мне да последствует; идеже есмь аз, ту и слуга мой будет». Второе устроение: еже имети манатию едину большую неискропану, клобук и ряску и шубу, все по единому, и нетщеславно, ниже пристрастно, и сей путем благим шествует и во след перваго идет, не веде же аще достиже. Третие устроение, яко не в закон се полагаем, еже толика и такова имети, но хотящих ради лихоимствовати в вещех и излишняя имети и не знати меры: сего ради аще кто восхощет лишьше того имети, Настоятель же и братия да не попустят сему быти, но сице да имат: мантию едину нову, а другую ветху, клобук един нов, а другий ветхий, ряску едину нову, а другую ветху, свитки три, едина новая, две ветхи, сапоги едины новы, а другий ветхи, чулки одни, скуфьи две зимних, а две летних, едина новая, а другая ветха. Подобает же имети в казне ризы просты и немногоценны, яко же Божественная Писания повелевают. Подобает же Казначею давати одежда и обуща опытывая, аще будет у кого по две ризе, и аще восхощет по три держати, ино ему не дати; а кто возмет ис казны новое платно, ин ветшаное отдаст; а не отдаст ветшаного, ино ему новаго не дати; аще ли кто восхощет пременити платье, аще кому нужно будет надобе три шубы, ин ряску одну отдаст или манатию, а шубу возмет; тако же и иное платие аще восхощет, отдаст что ему ненужно, а возмет что ему нужно, подобно тому ценою; точиию же имети всякому по две ризе: едину здраву, а другую ветху, кроме немощи и кроме служеб, иже вне монастыря бывают. А еже на три устроения положих о пищи же и о питии и о одеждах и о обущах, и сие убо по свидетельству Божественных Писаний: «Не всем бо вся равна скудости ради тщания и изнеможения силы. И господь убо наш Иисус Христос во Святем Евангелии рекл есть во еже о семенней притчи: «Ова, рече, падоша на земли добрей и даяху плод, ово убо сто, ов же в 60, ов же в 30. Зри, яко на единой добрей земли падоша, и плод неравен принесоша. И не убо кто сотворил есть во сто и спал есть, но и в 60 приятен есть, и в 30 не отвержен есть. Тако же и священный мученик Ипполит сказует: «Будет, — рече, — тогда разнство по делом когождо; овии бо во сто принесоша плод, овии же в 60, инии же в 30; от них же овии убо на небо возыдут, овии же в раи жити начнут; рай убо чувствене составлен, но не временен, но вечно имать наслаждение, яко же плоть человеком ныне мертвена есть, но тогда будет безсмертна». Не в притчи речено бысть о раи; Павел бо того по 5000 лет виде, тамо всхищен бысть и слышав церковная таинства, и возыде на трете небо оттуду. Инии же во граде Святем веселятся, егоже виде Великий Иоанн Богослов; глаголет бо: «Видех град Божий Святый Иерусалим с небесе сходящ от Бога, и глас глаголющ: «Се храм Божий», и человецы веселятся в нем, и Бог с ними будет, и отженет всяку слезу от очию их; и смерти уже не будет, и град не требует солнца ни луны, но Божия слава осветить я, яко же достоин видети его; мати бо градовом Иерусалим тленна ныне и временна, но в жилище избрася нетленому естеством и вечному Богу, иже всяко мало, последи же нетленен и богопровещанен в пакибытие будет, и праведным в веселие и радость. И во Святей Лествице речено есть: «Еже убо всем бестрастным быти немощно есть, а еже всем спастися возможно есть». И еже убо о сих дозде. Подобает же зде и о сем рещи, яко да никтоже от братии ничто же нигде не возмет без благословения Настоятелева или Келарева, ни в церкви, ни в трапезе, ниже в иных службах, ни в келиях, на монастыри, ниже за монастырем, ни ризу, ни сапоги, ни иную которую вещь подобную тем; ниже от железных вещей, еже есть: секира и ножи и гвоздие и шила и иглы и подобныя тем вещи; ниже от древодельных вещей, иже есть: бревна и доски И брусие и тес, имиже вещьми кровы сотворяют келиям и прочим храминам, ни монастырскую вещь, ниже братскую; или аще кто где найдет, да возвестить Настоятелю или Келарю, а никако же да не утаить: аще ли утаить, се убо явствено, яко украл есть. Тако бо и градския законы судят мирския человеки и казнемь лютым предают, кольми паче иноцы подлежат тому же. Всяко бо дело втайне и без благословения творимо крадьба есть и святотатство: тако бо глаголет Божественное писание; татие бо ненавидими бывают и мерзостни в мирстем житии, и не точию в мирстем житии, но и в монастырех ненавидими бывают, но и казнем лютым предаваеми бывают. Аще бо и в ветхом законе Ахар и Гиозия, и при Апостолех Анания и Самфира смертию осуждаются татьбы ради: то кольми паче нам подобает хранитися от татбы. Аще ли кто речет, яко в киновии вся обща суть, сего ради взимаем нужныя вещи без благословения, то да слышит таковый Великаго Василия, глаголюща: «иже бо втайне что и кроме благословения творя в киновии, и ничто же ино, разве диаволу и подручник ему бывает и с ним во тьму кромешнюю осужден будет татьбы ради». Сего ради Апостол глаголет, яко татие царства Божия не наследят: крадба бо есть кроме благословения и повеления творимое. Подобно же тому глаголет Святый Феодор Студийский в общежителных преданиих, яко подобает иноку, в общем житии живущу, вся творити со благословением: всяко бо дело не благословено проклято есть; в общем бо житии и паче особнаго подобает творити со благословением, яко да не осуждени будем яко же Гиозия и Ахар. По сему убо разумеем, яко от бесов наругаеми есмы, яко егда взимаем чужия вещи. Егда обличени будем, тогда глаголем, яко в киновии вся обща суть; егда же кто возмет нашу особную вещь, тогда не глаголем, яко в киновии вся обща суть, но яко звери дикии бываем на искренняго хапающе и уязвляюще, сваритися и суды творити не срамляемся, яко же мирстии и злонравии человецы. Сего ради не подобает тако творити; но аще у нас кто что возмет, не смущатися, но кротко и тихо возвестити Настоятелю. Сами же никтоже никако же не дерзнет что где возяти без благословения Настоятелева или Келарева; или аще что где найдем, никако же не утаим, но да возвестим Настоятелю или Келарю, да не осуждени будем в нынешнем веце и в будущем, яко же прежде речено есть. Подобно же тому и во Святей церкви никтоже ничто же да не возмет, ни книгу, ниже свещу, ни иную вещь которую без благословения понамарева. Тако же никтоже да не припишет ничто же в книзе без благословения настотелева и Уставшикова: от сего бо бывает мятеж и смущение и Божественных Писаний развращение и раздор и сонмища, потом же клятва и проклятие. Хотяй же всех сих избежати, вся да творит со благословением, яко да того ради Божественныя благодати и милости сподобится и в нынешний и в будущий век. Аминь. О еже не беседовати по павечерницы. Слово 4. По павечерницы же, яко же богоносным и Святым отцем разсудися, не подобает на монастыри стояти беседы ради или в келиях сходитися, точию Игумену в нужных обителных проглаголати что, но благочиния ради глаголет в келии, ниже воду кому пити, точию больным. Павечерница бо Святыми отцы уставлена есть, яко ключ и исполнение всего дне. Да аще кому приключится яко человеку в нощи или во дни том, сего ради по скончании павечернаго пения не подобает о суетных и тленных безумие глаголати, или осудити или оклеветати кого, но смирением и скрушением сердца сотворити метание на нозе первоначалнику, и яко самем ногам Христовем, и вся исповедати елико сотвори в мимошедшую нощь же и день дела и словеса и помышления. Святии же отцы на всяк час повелеша исповедати; аще ли же се невозможно, обаче един вечер да не прейдет, еже сие не исповедати страха ради смертнаго, яко мнози во вечер уснуша и заутра не всташа: «В нем же, — рече Господь, — обрящу тя, в том и сужду ти», или в покаянии и умилении, или в небрежении и глумлении; несть бо сице кое другое утешение во время смерти, яко покаяние и исповедание. И тако прощение приимем от Настоящаго, яко от самого Бога, отбегати молча в келию свою и никомуже ничто же глаголя; и тако молитве и рукоделию или чтению прилежати со безмолвием; молитвами же и слезами трезвене попещися о себе, и каятися и исповедатися Господеви о всем, иже согрешил есть, и прочее почиет душа его от тяготы, еже согреши в нощи и денствии оном. Аще приключится ему умрети в нощи оной, и не имать презрен быти от Бога: понеже в покаянии и исповедании обретеся. Сам бо Господь вопиет: «Не приидох призвати праведники, но грешники на покаяние». По скончании же павечерница, назиратель церковный обходить весь монастырь; и аще видить кого на монастыри стояща, или от келии в келию преходяща, или за монастырь шедша, он же возбранить, или Настоятелю или Келарю да возвестит; аще ли врата не замкнуты, но велить замкнута пред собою: от малаго бо небрежения в Великая грехопадения стводимся. Яко не подобает иноком исходити вне монастыря без благословения. Слово 5. Потребно есть ведати, яко неподобно есть, паче же рещи бедно, еже иноком исходити вне обители кроме благословения Настоящего. Аще убо нужда ради исходим, или пища ради, или одежа, или дела ради, и тако не имам ответа благословена; аще бо нужда ради, то паче со благословением подобает, яко да не всуе труд наш бывает: всяко бо дело без благословения проклято есть. Аще бо добро, то почто без благословения? и доброе бо не добро, егда будет не благословено. Аще ли же исходим на зло, иже глумитися и смеятися и празднословия глаголати и ясти и пити: сия убо явлено в геену огнену отсылают душа своя. Егда убо инок начнет яже о себе небрежителне имети, скитатися вне обители кроме благословения Настоящаго: тогда ловит диавол или во грех воврещи его, или смерти предати. Аще убо во грех ввржет его, тогда отчаянием погружает, яко же не имущу спасения надежа[959], и срамом и стыдением потопляем[960], за еже бездерзновенное ко отцу послушания[961]ради, и тако в мир отводить в конечную пагубу душевную, яко же свидетельствует старец он, о немже речено есть во Отечестве, иже девятидесят лет имея, в таковей сый старости, отиде во град без благословения отча, и впаде в блуд, и не возможе срама ради покаятися вскоре, но закосне донде же отроча принесе в скит, и всем видевшим плач сотвори неутешим; мнози же отчаяшася в конечную радость врагу. Аще ли же в смерть уловит кого, явствено осужден будет от Бога сый, яко преступник отеческих повелений, яко же и в Божественных Писаниих отеческих обретохом: «Старец некто 50 лет поживе и не исходя из монастыря, чрьнечествовав добре. Сему позавиде диавол, прельсти его изыти из монастыря без благословения; и запен ногу его, раздрази и о камень, и бысть мертв; и поведаша о смерти его Игумену. Он же не домышляшеся, како его враг прельсти изыти из монастыря без благословения; и рече братии, да помолятся с ним о умершем брате. И молящимся им день да нощь, прииде им глас: «Небрегшаго обета своего не причитайте ко братии, но ужем за нозе повергше, вверзете в ров»; и сотвориша тако. Сего ради не повелеша таковаго погребению предати, ни приношения за него приносити, яко преступнику ему сущу своих обещаниий, еже обещася на отречении мура пребывати в монастыре до последняго издыхания, и еже обещася послушания даже до смерти ко Настоящему хранити сего ради, братие, потщимся всем сердцем яко смрада смертнаго жала отбегати самочиния же и непокорения и еже скитатися вне обители без повеления Настоятелева, и даждь до смерти подвигнемся и душа наша положим о единой черте заповедей Божиих, и о всем меру и устав держаще и в хождениих и в словесех и делех, яко же предание имамы. И сия убо о сих. Яко же подобает попечение имети о соборных делех и о службах, в нейже кождо учинен бысть. Глава 6. Нужно же есть рещи и о соборном деле. Подобает бо всякому подщатися на соборное дело; глаголет бо Святый Апостол Павел: «Запрещаем вам, братие, и молим о Христе Иисусе, яко да безмолвием делающе, свой хлеб ядите: и аще кто не хощет делати, да не яст». Сего ради Святии отцы сими апостольскими ученьми наказани быша, никогда праздным быти мнихом повелевают, паче же юнным. И Великий Макарие глаголет: «Праздный же ниже верен может быти». И паки: «Многой злобе научи праздность». Глаголет бо ся во Старчестве: «Иже могий делати и не делая, сей с крадущими осужден будет». И во Святей Лествицы речено есть: «Поелику вера цветет в сердцы, потолику тело спешит на службу». И паки: «Давай труды юности твоей усердно Христови, да порадуешися на старость о богатстве безстрастия; яже в юности собранная на старость изнемогшая питают и утешают». И паки: «Трудимся юннеи тепле, тецем трезвене: смерть бо безвестна; люты во истинну и лукавы, льстивы и проказивы, силны и безсонны, невеществены и невидимы враги имамы, рукама огнь держаща и церковь Божию пожещи начинающе пламени ради, иже в них». Рече авва Исидор, поп Скитский: «Братие! не труда ли ради приидохом на место сие? и ныне уже не имам труда; уготовль милоть, иду, иде же есть труд, и ту обрящу покой». Рече старец: «Новоначальный не имат иного делания потребы, токмо послушание и труд телесный». Брат впроси старца: «Рцы ми глагол: како спасуся?» Рече старец: «Потщимся делати, не ленимся, и спасемся». Глаголют бо Святии отцы: «Делаяй инок со единем борется бесом; праздный же тысящею бесов пленяем есть». Глаголет бо Святый Пимин: «Инок, живый в общем житии, должен есть три сия имети: смирение, послушание и потщание на дело киновия». Глаголет же Святый Ефрем: «Се есть начало гордыни и возношению еже не хотети потрудитися со братиею, елико по силе, рукоделием, таковый да не яст». Сходящим же ся нам да не многословим, но тщание наше да будет о нем же изыдохом. Аще ли же нужда будет отити от дела, благословится у Настоятеля; не сущу же Настоятелю, у большаго служебника. Рече старец: «Подобает человеку хранити дело свое, да не погубить е: аще бо кто много делает и не хранить, ничто же пользуется; аще ли же мало творит и соблюдает, пребывает дело его цело: ничто же бо тако растачает дела благая, яко же еже глаголати и смеятися и глумитися». Великий же Василие глаголет: «Всякия глумы удалятися подобает, много бо приключается в сих упражняющимся праваго слова погрешати, и многащи злым сим шествуя во сквернословии и безумствии и гнилословии день сконча». Глаголет же Святый Иоанн Златоустый: «Ничто же глумы творящаго безстуднейши, ибо уста его полна суть болезни и горести и льсти; да изжденем таковыя обычая от трапез наших, душа убо пусты благоговения глаголющия сия глаголы». Темже молю вы всячески, сего обычая изгнавше, и подобающая глаголем, и да не святая наша уста безчестныя и скверныя беседуют глаголы, из них же исходит Христос: от глумления бо праздность, от праздности смех и дерзость, смех же и дерзость начало развращения души мнихове. Глаголет же Святый Ефрем: «Аще видиши себе в сих, о мнише, виждь себе в последней погибели суща». Сего ради Апостол заповедает трудом и подвигом день и нощь делати со смирением и молчанием: таковое бо дело жертва благоприятна бывает Богови. Аще же восхощем сего, яко да дела наша угодна будут Богови, и жертва благоприятна вменится ему, много тщание и подвиг покажем, яко не токмо иже со смирением, и молчанием делати, но и прежде всех приходити; яко в Божественную церковь на молитву иже прежде приходяй, прежде и благодати Божественныя сподобится: тако же и на дела иже прежде приходяй, большую мзду приимет; поколику бо вера цветет в сердцы, потолику и тело спешить на службу. А иже в неверии, сиречь в преслушании, преткнувыйся падеся: обычай бо есть преслушанию пользу погубляти. Сего ради блажен иже свою волю до конца умертвит, и иже о Господе учителю свое попечение отдаст: одесную бо той Распятаго станет. Подвигнемже ся всею силою вси, иже Господа боятися хотящей, еже во всем свою волю умертвити, яко же преподобнии отцы наши творяху, иже в послушании, во смирении пожиша; того ради зде убо яко же пресветлыя звезды возсияша, в будущем же веце небеснаго царства наследие восприяша, о них же ныне вкратце речем. Пишет бо ся во Старчестве о блаженнем Марце, о ученице отца Силуана, иже бяше доброписец: «Во един же день добре пишущу ему, возгласи его старец на дело; пишет же тогда Марко в и половину написа в, вторую же остави не написану; и абие вста вскоре тече на дело». Тако же и блаженный он Иоанн Саваитин, иже преименова себе Антиоха, и урод творяшеся Христа ради, и не празднуя же о службы никогда же, емуже вся монастырская и тяжкая дела заповедаху; он же со усердием вся творяше. Тако же и Акакие, еже в Лествице пишет, яко учитель его не точию досадами и безчестьми его томляше, но и ранами по вся дни мучаше и. И авва Кир 17 лет уничижаем и укоряем и от трапезы отгоним множицею, и без пища весь день пребываше, и сице глаголаше, яко искушают мя отцы, а не по истинне тако творят. Но и Досифее, ученик сый Святаго Дорофея, является, яко даже до дне скончания своего никогда же свою волю сотвори; но егда бы блаженный Дорофей, яко глумяся и искушая его, повелеваше ему что сотворити, он же без разсуждения свя творяще. О Иоанне же Колове пишет, яко учитель его 6 поприщь от келия своея древо сухо посади, сему же повеле напаяти на кийждо день; и по триех летех древо оживе и плод сотвори, и плод суха древа наречеся плод послушания. Святому же Исидору, князю сущу, повеле пастырь на 7 лет у врат предстояти, и всякому входящему и исходящему повеле покланятися и глаголати: помолися о мне, яко на месяца обьумираю. Но и Великому оному и пресловущему в премудрости и Святому Иоанну Дамаскину повелено бысть от старца вся иноческая скверная седалища своима рукама исчистити. Иногда же повеле ему старец ити в Дамаск продавати спириды, идеже бяше прежде славен и велик; он же вся творяше без разсуждения. Блаженному же Павлу Простому повелеваше Великий Антоние овогда весь день исчерпати воду и без успеха изливати ю; и друговицы паки ризу свою раздрав, повеле ему прилежно шити ю; овогда же глагола ему Святый: «Стани и помолися, донели же изыду и принесу ти дело»; Павел же стояше непоколебим чрез всю седмицу, испекся варом солничным. Та же исшед Святый и накваси вершие от финик, рече ему: «Сяди и сплети рогоз»; исплет же Павел 15 сажен до часа девятаго; рече ему Святый: «Зле исплел еси, развалив, исплети паки»; он же раплет оно все дело, и паки сплете и. Бяше же Павел не ядый 7 дний, и Святый же постави трапезу и укрухи хлебныи, и рече Павлу: «Седи на трапезе и смотри, да не коснешися никако же на ней лежимых»; потом же рече к нему паки: «Стани, помолися и поспи»; и потом посла его сквозе пустыню ходити, и по третием дни доити. И некоторым братиям пришедшим ко старцу, он же рече ко Павлу: «Послужи братии с молчанием»; он же молчаше; и аки повеле ему Святый беседовати ко братии. Паки же принесе некто Святому стамну с медом, и рече Павлу: «Поими сосуд, и разбий его, и пролий мед на землю». И тому бывшу, глагола старец Павлу: «Собери опаницею мед, да не како от него оставиши». Павел же никако же весма смутися[962] или стужив, но вся творяше со смирением и без роптания. Таково убо послушание и смирение имеяху Святии преподобнии и Богоноснии отцы наши, ведяще бо, яко ничто же есть больши, ниже дущам нашим есть что сего полезнейши. Глаголет бо во Отечестве сице: «Рече старец, яко седяй в послушании отца своего духовнаго большу мзду имат паче седящаго в пустыни и о себе живуща. Глаголаша яко и се[963] поведает един от старец, глаголя, яко видех 4 чины на небеси: первый сый боляй человек и хваля Бога; 2-й чин имея страннолюбство, и на сем стоя и служа; 3-й чин живый в пустыни и не видя человека; 4-й чин седяй в послушании у отца своего духовнаго и повинуяся ему Господа ради: ношаше же имеяй послушание гривну злату и обруч злат, и большу славу имеяше паче онех. Аз же рех водящему мя, яко сей мний пачей инех имат болшую славу. Он же отвещав рече ми: «Понеже творяй страннолюбство своею волею творит, тако же и в пустыни своею волею отиде; сей же имеяй послушание всю волю свою оставль, держится по Бозе своем отцы, сего ради большу славу имат паче онех». Приидоша иногла 4 скитяне ко блаженному отцу Памве оболчени в кожи, и возвести койждо добродетель дружню; един убо пощашеся много, вторый бо нестяжатель бе, третий стяжа многую любовь; глаголаша ему о 4, яко 20 лет и два лета в послушании старчи. Отвеща же Памво отец: «Глаголю вам, яко добродетель сему больши вас есть: кождо бо вас юже добродетель стяжав, свою волю удержа; сей же свою волю отсек, иному волю сотвори: таковии исповедницы суть, аще сохранят до конца». Рече Святая Синклитикии: «Сущии в монастыри послушание паче пощения да стяжут; ово бо гордости учит, ово же смирену мудрость обещевает». Аще убо и мы восхощем Божественныя милости сподобитися, потщимся быти ревнители и подобницы блаженным онем и приснопамятным прежде вспомянутым Святым отцем: то и наше будет дело жертва благоприятна, угодна Богови, яко же Авелева, иже прежде Богови приносяше честнейшая, потом же себе худейшая. Аще ли же начнем послежде всех приходити, а прежде всех отходити, и с роптанием и преслушанием делати, и глумления и празднословия творити: то дело наше не благоприятно, ни угодно Богови, яко жертва Каинова. Глаголет бо Великий Василие, яко иже с небрежением и преслушанием и роптаниием делающих неприятно бывает дело Богови; глаголет убо Писание: «Безаконный жряй ми тельца, яко убивая пса, и приносяй семидал, яко кровь свиную». Свидетельствует же и Святый Ефрем о едином от таковых, егоже дело яко жертва Каинова бысть: «Инок бо, — рече, — некий, именем Паладие, живяше в монастыри некоего старца свята и пребываше в деле своем всегда, ни о соборе, ни о монастырском деле небрегий, но токмо о своем деле, сребролюбием одержим. Егда призываше того святый старец на дело; он же обещеваяся ходити, и не хожаше со старцем. Егда же убо творяше старец вкус мал со братиею, и приходяше Паладие, ядяше с ними, и паки на свое дело идяше. Старец же убо святый моляше его, наказуя не презрети своего спасения; он же не покаряшеся благому наказанию святаго старца. И тако не послушающу ему до конца, удалив свой помысл Божия помощи, и побежен бысть бесом, и ум погубив, и тако скончася «. Подобно же тому глаголет Святый Симеон новый Богослов: «Два, — рече, — брата по плоти отвергошася мира, оба юна и чиста от всякого телеснаго греха. Ов убо бысть смирен и благопокорив и послушлив, глаголаше ко братии: «Аз убо, честный отче, в мире сый, и едва возмогох свою пищу стяжати с трудом мнозем; зде же пришед, како хощу небрещи дела, и снедати хлеб монастыря туне, и истязатися о нем в день судный? но понеже убо Богови ныне приидох работати, потщуся умноживатися делу паче пища моея, елика сила, и покаряются наставнику и всей братии моей дажде до смерти без роптания, яко самому Христу». И прежде всех тщашеся на молитву и на всяко дело монастырское приходити, и после всех отхождаше; делаше же со смирением и безмолвно и скрушением сердечнымь. Другий же гордостию и непокорством и леностию побежен, и аще ему работати заповедают, предлагаше неможение, и сице претворяяся плакати и кричати, немощь предлагая коленома: помрачися, отвеща, глава моя, от желчи смущаем есмь, яко да возможет от заутра ясти и проклинати и хулити, и ко всем повелеваемым сопротивословяше и ропташе; аще призван бываше на дело, последи всех приходя и прежде всех отходя; делаше же с роптанием и с горестию[964], и глаголаше: «Аз убо, отцы, никогда же в мире видех дела[965]; зде же приидох не раб быти некоторым, яко да аз тружаюся, и труд мой обретают инии». И сице убо имущим, прииде смерть, и душу убо смиреннаго и кроткаго и благопослушливаго взяша Святии Ангели и отнесоша вместо светло и в жилище праведных; сверепаго же оного и непослушливаго, гордаго же и величаваго душу исторгша темнии и сквернии бесове, и отведоша во адова жилища. И абие возрев, и виде иже с ним некогда рождьшагося и совозрастшаго и с ним живущаго, и всего оного во велицей славе со Христом суща, и ничто же не возможе рещи или отвещати, но стеня и трясыйся и зубы скрежеща и горко плачася, отослан бысть во огнь вечный». Се убо видехом, что нам ходатайствует непослушание и презрение; не презрим убо, возлюблении, страха Господня и спасения нашего, повинемся под крепкую руку его, работающе ему со смирением и послушанием. И еже убо о соборных делех довольно есть. О особных службах Рцем же убо ныне и о особных службах, елика суть во обители, како подобает со тщанием и со страхом Божиим о коейждо службе попечение имети, в ней же кождо учинен бысть, яко же Глаголет Великий Василие: «Твори дело службы твоея благообразно и прилежно, яко Христови служа: проклят бо всяк творяй дело не прилежне». Бойся иже от лихаго небрежения чрез потребство, аще и худая мнятся иже в руку твоею службы, яко Богу назирающу. Сего ради тщание много и опасно попечение подобает имети служителем, яко же да не потщится никтоже от них иже во обычаи истинны развратите своею слабостию, и инех соблазнити и развратити, и излишняя что от братеи имети, ниже ясти ни пити излишше братии, ни сребролюбию ни вещелюбию поработися, ни одежда ни обуща излише братии имети. Сего ради потщимся еже во всем соблюсти себе незазорна, но вся творити, яко же писано есть; и не точию сами служителие да соблюдут и хранят яже зде написаная предания же и заповеди, но и прочих под собою да наказуют и учат, еже хранити и блюсти, да не сходят ко слабости хотящим излишняя ясти же и пити, и излишняя вещи имения держати, ни иная дела творити не по преданию еже зде написаных, да не постраждут та же, яко же мнози пострадаша, о них же вкратце ныне речем. Глаголет бо ся в житии Великаго Евфимия, яко по преставлении Святаго Евфимия приведен бысть в монастырь его инок, именем Павел, от монастыря Мартириева, мучим бо бяше от нечистаго духа; и положиша его у гроба Святаго Евфимия и абие бысть здрав. Впросихом же его, како исцеле; он же рече: «Мне в монастыри сущу, поручиша ми службу трапезную; аз же страха Божия не помышлях, ни греха не убояхся, ова себе возимах, иная же другим раздаях, ядях же и пиях без воздержания, кроме обычая и устава монастырскаго. Единою же напихся вина и идох спати, внезапу внидоша в мя помысли блуднии, и в тех помыслех помрачихся умом, и мучен бых от беса многи дни. Братия же видеша мя страждуща, и приведоша мя зде и положиша мя у гроба Святаго. Аз же начах молитися ему со слезами горькими; и абие видех Святаго светом сияюща и глаголюща ми с яростию: «Ят ли веру, яко ничто же может Бога утаитися? Уведе ли, колика беда есть еже небрещи о работе Христове? И разуме ли, яко все в монастыре Свято есть и Богови освящено суть, и небрегущии о сих в погибель отходять, иже кроме повеления и совета Настоятелева пиюще и ядуще и сребролюбию и вещелюбию поработившеся, какове погибели достойне в нынешнем веце и в будущем?» Аз же со слезами кляхся Богом живым никако сего сотворити ктому. Тогда Святый ем мя за руку и отторже от главы моея куколь космат, и бысть в руце его яко мурин мал и огнь испущающа из очию. И бысть пред ним ров велик, и ту мурина врину, и рече ми: «Се здрав еси, ктому не согрешай, да не горее ти что будет». И оттоле ничто же ми зло бысть благодатию Христовою и молитвами Святаго Евфимия. Подобно же тому речено бысть в житии Великаго Макария Египетскаго, яко егда созда Великий Макарие странноприимницу, тамо приходящая и болящая и странныя приемляше, и всякой потребе сподобляше их; Авраамия же некоего сим служити поставляет, иже бе первее добре и по отечестей заповеди строя; напоследок же, увы! Авраамие сребролюбезною лестию уловлен бысть, и еже нищих ради и странных, еще же и болящих приносима от Христолюбивых всех, он крадбу сотворяше, и надеяшеся, яко от сих имат питатися и покоитися даже до дне смерти своея; Великий же Макарие обличая, запрещая, моля, но понеже не повинующася и непокорива видяще, рече ему: «Понеже суетному и тлеющему богатству желаеши, известно да веси, яко никако попущено ти будет, и по моем убо отшествии Гиезиеву проказу примеши, егоже и недугом болиши». Еже и бысть: по преставлении бо блаженнаго отца все тело окаяннаго прокажено бысть; и вмале от человек бывает, не токмо собраннаго имения, но и душу свою, увы мне! погубив. Подобно же тому глаголется во Отечнице, яко брат некий вопроси отца Зинона: «Рцы ми, отче, како могу разумети, аще служение мое благоприятно бысть Богови?». Отвеща старец: первое знамение служащему: помышление благо и любовь Божия и страх; второе знамение: смиреномудрие ко всем, не помышляти, яко человеком служит, но Ангелом, и яко пред жертвеником Христовем предстояти, по реченому от Господа: иде же есмь аз, ту и слуга мой будет; третие знамение: словеса умилена, без роптания глаголи, воздыхания сердечная, слез пролитие, страх Божий, желание будущих благ, врученых опасство, да ничто же безгода поставится, ни выше потребы в вещных будет, но вся с верою и со страхом Божиим да бывают». Аще бо сиия зриши и чувстуеши в собе, благоприятна ти есть служба и угодна пред Богом и Ангелы и человеки. Аще ли же с лукавством есть и лестию и неразумием служба твоя, роптание и смущение и горесть и котора и непощадение и паче потребы леность о молитве, и еже наедине ясти, сытость сонная, расточение с безстрашием, небрежение о братии врученных, старец освенение, новоначальных хуление, больших укорение, мирских желание, и на ядение и на питие с ними готов: таковый служитель тщеславию друг, гордыни ученик, хвалам ловец, неповеленная от предстоятеля творит, ни советник по Настоятели сущаго бывает, но вся от собя творит и тай от Настоящаго растачая, диавола убо веселит, и себе погубляет, и Ахару и Иизраилиту бывает друг, Гиозии обещник, Иуде предателю ученик, и Анании и Самфире брат; таковый служитель без мзды и труд убо претерпевает, мзды же лишаем; таковый же служитель дневный агнец, а нощный волк; таковый служитель во мнисех убо образом, в мирянех же мудрованием; таковый есть древо безплодно, источник безводен, дом без покрова; таковый служитель от диавола питается тщеславием, и напаяется грдынею, и одевается безстудием, и научается пререканию, и обуваем есмь[966] лукавством; таковаго служителя ум помрачается, и мысль отемнится, и сердце окаменится, и в лепоту от помысл блудных скоктаем есть, ин падеже[967] рукоблудия впадает; таковый служитель превозыде еллинское жрение суетием: ибо еллини и четверонога жруще, бесом ученицы бывают; сей же не токмо птица и четверонога жертву творя, друг бесом бысть, но всего себе жертву творя бесом, осязанием ручным и разслаблением ума, сладострастием во всего диавола одея себе; таковый служитель напраснства исполнен есть, и горести налиян, и гневом помущен, и злопомнением удержан бысть; и что много глаголати? царства небеснаго отпаде, аще не постом и бдением и молитвою и исповеданием и смиренною мудростию исправит себе, и опасно попечение и со страхом Божиим потщится имети о преданней ему службе; яко же речено есть во Старчестве сице: «Рече старец, яко шедшу ми во общее житие посещения ради отец, и пребых тамо дни довольны сматряя житие их; единою узрех иконома вшедша в магерницу, и виде неколико зерен от лящу на земли повержена, и не приобиде яко малу вещь и ничто же сущу; но призвав брата, иже попечение службу варения имеяше, и даст ему запрещение, яко преобидевша службу, иже от Бога данную ему, и поправша свою совесть». Таковою бо верою и толицем тщанием соблюдаху службу свою, яко и та, яже нам мала и непотребна мнятся, сия они со всяцем блюдением, яко же святая некая, соблюдаху. Аще сосуд видяще не на месте лежащ или ино что, сего со страхом на свое ему место полагаше, верующе, яко аще кто преобидне, или небрежителне, или просто, яко же прилучится делающе, осуждение прияти; а иже со страхом Божиим и благоговеинством делающе небесных благ восприятие получити[968] яко же глаголет Великий Василие: «Велико убо службы дело и царствия небеснаго ходатайствено, невод бо есть добродетелем, вся заповеди Божия в себе носящи, и первее убо всех все добродетельное смирение, приносящее множество благих; потом же: «Возалках, и дасте ми ясти; вжадах, и напоисте мя; и странен и болен и в темницы, послужисте мне»; паче же егда должное сотворяется в смиреномудровании, возношения кроме, гнева же и роптания в дневных рядех службы твоея; с трудом телесным имей утешительное слово ко возлюблению служимых, яко да будет благоприятно служение твое, солию расотворено, да не оставиши возлагающе тебе дела иного творити, яко да не мзда взята бывши от тебе, иному дастся, и твоим богатством ин прославится, тебе смиряемому. Сего ради и благороден, не взимайся благородством плоти и чести возыскуя и покой паче инех; но положив себе всех человек быти безчестнейши и грешнейши, странен и пришлец тщися всех быти последний, всем раб; ибо Господь наш Иисус Христос рекл есть: «Иже аще хощет в вас быти первый, да будет всем последний и всем слуга», и овогда убо глаголя: «Яко же мене видите творяща тако и вы творите», овогда же глаголя: «Аз убо есмь посреде вас яко служай, вы же яко возлежаще»; и паки глаголет: «Научитеся от мене, яко кроток есмь и смирен сердцем». Сего ради возношения вину слугование приимати, но паче смирение, аще сице начнеши, сице же и кончаеши, в малем времени Божиею благодатию внидеши в рай, Христу срадуяся во веки веком. Яко же не подобает во обители питию быти, от негоже пиянство бывает. Слово 7 Понеже бо пиянства начало и конец всем злым, того ради Господь наш Иисус Христос глаголет: «Блюдите себе, да не когда отягчают сердца ваша обиядением и пиянством». И Апостол Павел глаголет: «Не упивайтеся вином, в немже есть блуд». И Великий Василие глаголет: «Яко дым прогонит пчелы, тако пиянство Духа Святаго отгонит»; понеже пиянство есть дверь страстем, отквернением вождь, блуду делатель, волны сквернением, море помыслом, глубина неизреченных нечистот, блядословие, нечувствие, дерзость, несытство, безболезние душевное, непоминание смертное, безнадежие и отчаяние, иже всех лютейши, от негоже бывает души падение и ума преступление. Глаголет же Святый Иоанн Златоустый: «Добре убо рече Святый Апостол Павел: «Понеже убо многащи глаголах, ныне же плача глаголю о вразех креста Христова, им же Бог чрево, и слава студ их; иже бо чрево насыщая излишнее и блудно и пиянствено живый, се есть враг Христов, объядаяй бо ся и упиваяся тело погубляет со душею». Видите, яко упиваяйся беснаго горши есть: бес бо Божиим попущениием томить человека, а пиянчливый же самохотением погубляется, слины бо в нем возгнившиеся смрадом воняют, и рыгание его зло яко скотина: то помысли, како пиянаго душа, яко в яме и в тине, грязнет в телеси. Мнози убо неразумнии глаголют, яко той праздник честен есть, да пием и веселимся. Разумейте сами, безумнии, что сие глаголете? Яко оставльше празники Божия, и диаволу угаждаете, яко паче Христа изволисте диаволу работати: праздники не Божия чтете, но диаволя, егда ся объядаете и упиваете и блудите. Аще бо в церковь входите, како Бога прославите? Поведите ми, яко пьяна смрадом отрыгающа тольма бо ненавидит Бог пьянаго, яко же ся гнушаем[969] пса мертва смердяща. Хотяй же всех сих избыти[970], да возненавидит пьянство, и сим змиеву главу отрежет, и все тело сокрушить. Подобает же убо прежде всех много попечение и тщание имети о сем, яко да не будет во обители, ниже в трапезе, ниже в келиях пития, от негоже бывает пьянство, яко да не будем врагом нашим в посмех и в поругание чувственым же и мысленым. И яже убо о сих дозде. Яко же не подобает в монастыри женскому входу быти. Слово 8 О женах же глаголет Великий Златоуст: «Любодеяние любо есть иноку и прелюбодеяние, еже с женами сожительствовати, или часто беседовати Егда бо камень еси? Человек еси общаго естества, и падением подлежа, и огнь в недрех держиши, и не хощеши запалитися? Постави убо свещу на сени, аще сено не изгорит? яси бо с женами, и пьеши, и смеешися, и беседуеши с ними, и хощеши девственик нарещися? И мне убо не глаголи, но ведущему сокровеная, иже грядет собирати дела и словеса и помышления». Божественная правила и градстии законы повелевают, да не внидет жена ниже инокиня в мужский монастырь ниже вины ради погребальныя, ниже иныя ради вины. Не естества или сродства гнушающеся сия творим; но яко елико приближаются нам, толико воспоминанию страстей приводят, и смущают и помрачают ум, и рати помысленыя воздвижут. Тем добре глаголет Божественный Маркиан, яко лучши есть с диаволом беседовати, нежели женам безсрамным, и с диаволом часто быти, нежели со женами благообразными и украшеными: скоропреложно бо есть человеческое естество, и добро небрегши, удобь прелагается на злое. Сего ради добре глаголет во Святей Лествицы: «Бежаща бежим, еже ни видети, ни слышати плода, егоже обещахомся не вкусити; чужду бо ся, аще Давида Пророка крепчайши себе вменим, еже немощно есть». Сего ради со всяцем тщанием подобает нам повиноватися Святых отец наших наказанию и хранитися от малых, еже есть от зрения или глаголания, даже не впадем в Великая, и тако возможем спастися о Христе Иисусе Господе нашем[971]. Яко не подобает в монастырех жити отрочатом голоусым, и о иных нужных винах. Слово 9 Не подобает же в монастыре жити отрочатом голоусым. Глаголаше же бо отец Исаак: «Братие! Не приемлите детей в киновия; аз бо видех три церкви быша пусты в ските детей ради». И паки глаголется во Отечнице, яко прииде некогда бес ко вратом киновия, и виде отроча в киновии, и глагола: «Аз не требую зде быти, понеже сие множае мене смутити имать зде». Сего ради хотящеи спастися удаляемся от них, яко от пламени; и в дому или в месте, идеже несть зряй нас, да не обрящемся с ними, и на седалищи далече да седим от них, и на лице да не взираем им: да не како на лице возиранием семя похотением [972] от врага приимем, рукояти тля и погибели плодоносим; не веруем льстивому помыслу, влагающему нам неблазное, но то самое зрение и сопребывание соблазн вменяем быти, понеже многи опали теми диавол, вечному огню предал есть. Сего ради мы зде ныне речем о сем, яко не подобает ниже в церкви диаконом мирским ни пети, ни чести, ни конархати, ни псалмов говорите[973]. Глаголет же Божественное Писание, яко не приводит Бог отрочата в монастырь, но враг наш диавол, яко да смутить иночствующим. Сего ради не служити в трапезе робятом голоусым, и служащих робят ис трапезы вместе отпущати, а в трапезе не оставатися никоторого для дела. Глаголет бо ся во Старчестве, яко хотящим спастися подобает в дому или в месте, идеже суть, отрочатом не пребывати, злейши бо суть жен отрочата на иноки. Того ради по келиям робятом не жити, и в келию робят голоусых не пущати, ни на монастырь, никотораго деля дела; а которому брату надобе что сделати в келии, ино ко нему послати сверстного, а не голоусого. Глаголет бо ся во Отечестве, яко старец велик прииде в киновию, увидев, яко отрочата есть тамо, не вниде в киновию того ради спати. Зри, колико опасение имеяху Святии отцы наши. Сего ради быти на монастыри сторожу, отрочат на манастырь не пущати, а давати им хлеб за монастырем; а которые робята приносят что продавати, ино им доспети место, где у них купити. Глаголет бо Святый Ефрем, яко велика беда есть во общем житии отрочата, яко аще и о чистоте беседуем с ними, но сердце наше уязвено есть. Сего ради не приимати в монастырь, ни на дворец робят голоусых, ни слуг, ни диаков, ни рукодельных, ни работных; тако же и особных слуг своих, ни коней не держати, ни седел, ни саней, ни в келиях, ни в дворцех монастырских: им же бо кто победится, тому и поработится; инок бо повинувыйся вещелюбию, сему и поработился есть. Глаголют же Святии отцы, яко удаляяйся от вещей, приближается ко безвещественому; любяй же вещи удаляется от безвещественаго, сиречь от Бога; удаляющеися от Бога погибают. Тако же на монастыри братии ни стояти, ни седети; аще ли же будет нужда что глаголати, ино вкратце глаголати, да ити в келию. Глаголет бо Святый Симеон новый Богослов: «Аще убо идущу ти, видиши где кого брата единаго, или с кем беседующа, да не когда станеши, или сядеши с празднословящими; но сотворив поклонение, мимо иди молча». Глаголет бо ся: в повести мирьския не влагай уши своя и смехом не красуйся; горе бо смеющимся, яко те возплачутся. На монастыри христиан не судите, от него же бывает безчинство и мятеж и соблазн братии: горе же тому, им же соблазн приходит! Тако же чернецу посельскому в селех не жити: глаголет бо ся во Старчестве: «Яко же рыбы на суши умирают, тако и инок на мнозе пребывая в мире смертию умирает душевною». [974] И задним воротцем не быти, ни окну: малое бо небрежение великим бедам ходатайствено бывает. Ворота монастырские все на ночь замыкати, яко никто же нощию ниже за монастырь изыдет, ниже на монастырь взыдет: сего ради небрежением в Великия беды впадаем душевныя же и телесныя. Тако же братии по монастырю без клобука и без манатии не ходити: тако бо повелевають отеческая Писания и общежительная предания. И яже о сих дозде. Вся же убо, елика зде речена суть о монастырском же и о церковном благочинии, и о пищи же и о питии и о одеждах и о обущах и о вещех, по Божественному Писанию и по общежительному преданию; сего ради кое-муждо преданию свидетельство положих от Божественных Писаний, да прочетши разумеют, яко мы от своея воля сотворити что не смеем, но во всем Божественным Писаниям последующе. Новоначальнии же, не ведущие Божественных Писаний, не токмо преждиреченныя ради вины прочитают сия, но и того ради, яко в малых многая совкупив от Божественных Писаний, наставляющия ко лучшим и спасения близ сущим; ведущеи же Божественная Писания прочетши воспомянут себе елика зде написана суть. Отвещание любозазорным и сказание в кратце о Святых отцех, бывших в монастырех, иже во Рустей земли сущих. Слово 10. Вы же вси о Христе отцы и братия, елицы прочитаете сия писания, аще и груба суть, но по свидетельству Божественных Писаний, да не мнит убо никто же никако же, яко тщеславия ради, или яко славу ловя тщую от человек; несть се, несть, свидетель Христос мой! Аще ли же кто есть презорлив, велехвален, высокошияв, величав, укаряя благое и любя зазоры, глаголя, яко в предних летех Святии отцы наши поучения и предания общежительная Писанием изложиша; ныне же и не подобает тако творити, но точию словом наказовати: и аще бы тако было, то како глаголет преподобный отец наш Никон: «Яко же убо в древних летех, тако и ныне подобает, да кождо Настоятель, паче же во своей обители, вообразить или преподаст согласующая Божественным Писанием учительства же и наказания словесы же и Писанием; пасомым же не подобает любопретися, ниже сопротивная творити или глаголати; но точию она творити, яже от отца глаголемая». Аще убо Настоятель творит и учит, который ответ имут дати не послушающеи? Глаголет же се во Святей Лествицы: «Словесы убо пастырю подобает учити, не подобает же стыдетися: есть бо естество пастырей на стыденное укланяяся; но си убо еже учительское творити на учимых да не отрекутся, и Писанием потребная возвещания знаменовати тем начнут». И Святый Семвон новый Богослов глаголет: «Подобает Настоящему учити же и оглашати, и словеса Божия и хотения и повеления его написана оставляти. Сия словеса станут, егда приидет Господь судити и воздаст комуждо по делом его, и пастырь без вины обрящется». Тако бо глаголет Господь Пророком Иезекиилем: «Се аз взыщу над пастырем овец моих». И паки глаголет: «Сыне человеч! Стража дах тя дому Израилеву; и аще запретиши и речеши, оне во гресе своем умрут, ты же душу свою избавиши». И Божественный Златоуст глаголет: «Настоятель аще и свое житие устроит добре, о сущих же под рукою его нерадит[975], с лукавыми в геену отходит». Илии бо священнику свое житие добре управившу, но за еже остави чада делати безаконие, и сего ради от Бога и со чады осужден будет[976]. Того ради видяще беде величество, советую и глаголю еже о Христе братиям моим, яко да сподоблюся и аз окаянный, за молитв Святых, Божественныя Лествица гласу от таковых, яко в кале суще образу, иже тамо погрязнути, а мимоходящих учаху[977], и убо инех ради спасения и тех Всесильный от кала избави. И паки той рече: «Не буди судия горек иже словом учащим, зря тех о дельнем ленивейших; множицею бо дела скудость слово пользы[978] наполни». И Святый Иоанн Златоустый глаголет во еже от Матфея Евангелии, яко подобаше ти дати сребро мое торжником, си рече, подобаше ти наказати и совещевати учением же и Писанием». И иному приснопаметному рекшу: «Сущих под тобою суди, сущих же вне тебе не суди». И вся Божественная Писания повелевают учити же и писати предания и запрещения; и нигдеже речено есть, яко в древних летех подобает тако творити, ныне же не подобает; аще бо и в древних летех, егда крепки бяху человецы, и тогда потребно бяше и полезно Писание же и наказание, и предание и запрещение, кольма паче ныне. Аще ли кто начнет глаголати, яко аще древнии Святии отцы преданием и запрещением и Писанием словом наказующе, но Святии отцы наши, иже во Русстей земли не писали предания и запрещения иноческая, но точию глаголы наказующе; мы же отвещаем к ним: [979] блаженнии Святии отцы наши, иже во Русстей земли возсияша, Антоние и Феодосие Печерскии, и Сергии и Варлаам и Кириил и Димитрие и Дионисие и Авраамие и Павел и инии же ученицы их, бяху крепок имуще смысл и любовь ко Богу и ко ближнему совершену и яко же блаженный Антоние и Пахомие и прочии, иже в прежних летех беху иноцы, иже вся заповеди Божия сохраниша: тако и в нашей стране блаженный Антоние и Феодосие и Сергий и Варлаам и Кириил и прочии преждеречении Святии отцы вся заповеди Божия сотвориша, и Святаго Духа благодать сподобишася, и свидетельствуют чудеса и исцеления, иже сотвориша и ныне еще творят, понеже добродетельно и богоугодно пожиша и сущих под ними тако же и учаще и наказующе. Хотяй же о сих известно истинно разумети да прочтет жития их, и увесть разумно, како пожиша многоболезнене и многотрудне, и каковыя благодати от Владыки Христа сподобишася прияти, яко же уведехом от Божественнных Писаний, от книги глаголемыя Патерик Печерский, о Святем Антонии и Феодосии и о прочих святых, еже бяху в Печерском монастыре, яко во едино время бяше тридесять чудотворцов и совершеных святых, иже можаху бесы изгонити, и болезни исцеляти, и многа чудеса и знамения творити. Аще убо и вся Божественная Писания прочетши, и не обрящем во едином монастыри и во едино время толико чудотворцов и толика и такова страшнаго чудеси и знамения бывшая, яже о Божественной церкви и яже о Святых и преподобных отцех, иже в монастыри оном бывших, и какова пощения и злострадания и подвиг и Христоподобную нищету имеяху; не точию же тогда и в том время, но и прежде того, и потом таковы же бяху постническая и многоболезненая и трудная жития проходяща. А еже имеяху попечение о монастырском благочинии и благоговеинстве и крепости, никтоже может ныне сие словом или делом показати, яко же они тогда творяху: никогда же бо монастырь отворен, но всегда заключен, и стражие всегда у врат предстояху, яко ни самому державному и Христолюбивому Великому князю Изяславу, сыну Ярославлю, внуку блаженному и предсловущему Владимиру, не давати вход кроме благословения Настоятелева. Тако же слышахом о блаженнем Сергии и о прочих святых от неложных сведетелей, иже бяху в лета их, яко толику убо бодрость и тщание имяху о пастве, яко ни мало небрежение или преслушание презрети: бяху бо милостиви, егда подобаше; напрасне, егда потреба бяше, и обличающе и понуждающе ко благому согрешающия; не послушающих же не оставляху своим волям последовати, но всячески возбраняху и от церкви и от трапезы отлучаху; толику нищету и нестяжание имеяху, яко во обители блаженнаго Сергия и самыя книги не на хартиях писаху, но на берестех; сам же блаженный Сергие таковы ризы худы и искропаны ношаше, яко множицею не познаваем бываше от приходяших, но мняху его единого от проситель быти; бе же всеми добродетельми украшен, душевными, глаголю, и телесными; сих ради сподобися от Господа Бога Великих дарований. Святаго же Кириила что имам писати или изглаголати? Колико о сем попечение имеяше, свидетельствуют и ныне во обители его хранима предания и учения, яко на свещнице свет сияющ в нынешняя времена; и яко же сам блаженный Кириил опасно попечение имеяше о благочинии монастырском и иноческом, такови бяху и ученицы его, иже по нем, сему убо подобящеся, и предания его в сердцех своих имуща, и никако же не послушающе безчинным и презоривым и не хранящим и небрегущим Святаго Кириила предания; о сем всегда подвизающеся не точию ко подобным себе иноком, но и ко Настоятелем, егда что видяху стропотно же и развращено и не по обычаю отеческих преданий творимо. По скончании бо блаженнаго Кириила и ученик его Инокентея и Христофора, бысть во обители его Настоятель в наша лета от иного монастыря, иже некая предания и законы Святаго Кириила не храняше и в небрежение сих полагаше. Бяше же в то время в Кирилове монастыре старец, именем Досифей, нарицаемый Неведомицын, и со инеми тогда сущими старцы, любящими Святаго Кириила предания, от них же един бяше Симон Картмазов и Михайло Трепарев и Иринарх Сухой и Феогнаст Обобуров и Феодот Проскурник и инии, иже никако же молчаху, но возбраняху и сопротивная глаголаху. Блаженный же Досифий толико пострада от Настоятеля, яко же ему и раны прияти от Настоятеля [980], но и многащи. Некогда бо ему глаголющу ко Настоятелю, яко да не развращает предания Святаго Кириила, он же низложив того с трапезнаго мосту, иже паде на земли и бысть яко мертв; егда же убо оздраве, тогда глаголаше к Настотелю, яко аще восхощеши мя и смерти предати, аз не престану глаголати о сих тебе. По отшествии же оного Настоятеля, избраша себе на Игуменство тако же от иного монастыря; он же подобная прежнему творяше, некоторая предания Святаго Кириила в небрежение полагаше, еще же в церкви на соборном пении и на трапезе, егда ядяху, любляше беседы творити и ненужная глаголати; старцы же, иже в то время бяху, Илия Чапей и Игнатей Бурмака и инии подобии тем, тако же возбраняху и сопротивная глаголаху ему; он же множицею с яростию устремляшеся на них и хотяше жезлом бита их, овогда же и бияше; они же не повинующеся, но возбраняху ему от безчиннаго обычая, донде же устыдеся своего жесточества, отиде от них. Потом же в лета Горонтия митрополита избраша себе Игумена, иже бысть постриженик Кирилова монастыря, многа же лета поживе во иных монастырех, иже и той тако же многая начат развращати Святаго Кириила предания; сущии же в то время старцы о сем оскорбишася, и на соборе и на едине глаголаху ему о сем; он же небрежаше сих глаголы; тогда Старейшии и болшии старцы вси отбегоша от монастыря, не терпяще зрети Святаго Кириила предания попираема и отметаема, донде же слышав князь, отгнати того повеле от Кириилова монастыря; и паки старцы они все собрашася в монастырь Святаго Кириила. Тако же слышахом от Великаго оного старца Спиридона, бывшаго Игумена Сергиева монастыря, о святем оном старце Варфоломеи, иже бысть строитель Симанову монастырю: по отшествии бо Феодорове, началника Симанова монастыря, на Ростовское владычество, и по отшествии же по нем бывшаго Архимандрита Святаго Кириила на Белоозеро, быша у них Архимандрита, иже некоторая обычая и предания блаженнаго Феодора и Кириила развращаху. Обычай бо бяше тогда того монастыря таков: в келиях не ядяху, ниже пияху, ниже вне монастыря исхождаху без благословения Настоятелева, ниже отрочата в монастыри живяху, ниже на дворцех; но вся у них беху по свидетельству Божественных писаней и общежительных преданий. Блаженный же Варфоломей со старцы, иже тогда сущими, от них же един монастыря того бяше Иоанн, Златый нарицаемый, и Игнатей иконник и Иона, иже тогда бяше млад, последи же бысть митрополит, и инии же тогда бяху таковии, иже яко видеша обычая монастырская изменяемы и благочиние отметаемо, не молчаще, ниже в небрежение полагаху сего, но возбраняху, не попушающе безчинию и мятежу бывати, и многу скорбь и печаль от тогда бывших Архимандритов приимаху, и паче же блаженный Варфоломей, емуже и строительство бяше вверено от самодержца и Великого князя Василия Дмитриевича. Того ради аще и яростию и гневом одержими тогда сущии Настоятели и множицею устремляхуся, еже бити сего жезлом, но боящеся державнаго. Блаженный же Варфоломей непрестанно прилежа ко монастырскому строению, прежде убо духовному, потом же и телесному: непрестанно бо обходя и везде смотряше, на монастыри же и в трапезе и в поварни и в хлебне и на дворцех и в келиях; и аще что видяще не по обычаю их творимо, но стропотно и развращено, и о сем не молчаше, но прежде убо кротко и любовно глаголаше и моляше; не послушающим же не попущаше, но возбраняше и запрещаше; не хотевших же престати от своего лукаваго обычая от обители отгоняше. И тако блаженный на многая лета подвизаяся и никогда же себе покоя даст, но всегда обходя, поучая и наказуя и на благое понуждая; бяше же единою ногою хром, но сего ради не ослабе, ниже преста от Божественнаго дела и его ради трудов; и иже с ним сущих братий, иже ему ради спостраждущих вся бяху в монастыри оном благочинно и благоговейно, кротко же и мирно. И сего ради Владыка Христос не остави его трудов, ниже в забвение положи, но показа того, по многих летех преставления его, некоторому благоговейному и благородному человеку на месте стояща в церкви, иде же обычай имяше молитися блаженный Варфоломей, яко же показа Святую мученицу Февронию и Святаго Василия, ученика Великаго Феодосия, по преставлении на своих местех стоящих в церкви. Видехом же и блаженнаго оного Саву, иже бяше Настоятельствуя в Савине монастыри в Тверских пределех пятьдесят лет и вящьше, и толико тщание и попечение имеяше о пастве, яко же ему предстояти в дверех церковных, и жезл в руку имея; и аще убо кто от братии к началу не приде, или прежде отпущения отхождаше, или на пении беседы творяше, или от своего места на иное преходяща, никако же умолчеваше, но возбраняше и запрещаше; или кто от пения исхождаше не единою, яко же ни малая согрешения и безчинства презирати, вопреки же глаголющих и безчинствующих овогда жезлом бияше, овогда и в затвор посылаше; бяше жесток егда потреба, и милостив егда подобаше, яко же напреди слово покажет. Сему некогда наказующу брата безчинствующа и браду свою в окно изложивша, брат же, подвигся от некоего беса, и обема рукама браду его ухвати и мало остави, всю же исторг; братия же похитиша его и приведоша ко блаженному Саве, вопрашающе его: «Како велит сего мстити?» Он же рече им: «Аз убо и жезлом бию, и в запор отсылаю монастырскаго ради безчинства и братняя ради обиды, своея же ради обиды не подобает ми мстити, но вся терпети». Видев же брата кающася о своих согрешениих, прости его вскоре; брат же приим прощение, пребысть в монастыри оном в покаянии и умилении даже до дне смерти своея. Некогда же бывшу мору велику, священницы же изомроша, оста же един блаженный Сава попечение имея о всей братии, еже болящих посещати и покаянию сподоблевати, и отшедшая ко Господу погребати. Егда же блаженный Сава кого от болящих братий посещаше или покаянию сподоблеваше, и аще и в то время ин брат прихождаше, и поведаша ему, яко онсица брат уже умирает и требует покаяния, он же отвеща ему: «Иди, брате, и рцы умирающему, яко да еще не умрет, но да ожидает моего посещения». Яко глаголаше брату умирающему по повелению отца, и абие умирающему легчайши бываше, донде же прихождаше блаженный Сава; и егда того Божественнаго причащения и прощения сподобляше, тогда брат умираше. И ни о едином, ниже о двоих тако бысть, но о многих сице бысть, яко же слышахом от благоговейных старец споведающих сия, паче же от Святаго оного Великаго старца Варсануфия, иже нарицаем Неумоя, иже бяше брат блаженному Саве, егоже постави Настоятелем предний Сава Бороздин, нарицаемый Ера, иже бяше началник обители оноя, егда сам отиде во Святую гору. Блаженный же Варсонофие 5 лет пребысть на Игуменстве, потом же отиде в пустыню, Игуменство же предаст сему Саве; тогда же повеле ему и священства сан прияти; сам бо о нем свидетельствоваше яко чист есть от чрева матере своея и достоин таковыя благодати. Поживе же в пустыни 40 лет и в тех летех ничто же ино дело бысть ему, точию еже молитися и пети и книги прочитати; взимаше бо книги от Христолюбивых и прочет отдаваше, и паки инде взимаше. Бяше же блаженный не имяше ничто же своего, ниже до медница единоя: любляше бо вельми нестяжание и Христоподобную нищету. Многаго же ради внимания и молчания и молитвы и чтения, толико сподобися Божественныя благодати, яко же ему вся Божественная Писания помнити и на языце обносити, и всякому требующему нескудно подавати. Мнози же отвсюду ко нему прихождаху, иноцы же и мирстии человецы благороднии, ови пользы ради, инии же Божественных Писаний разрешения ищуще, яко же и самому тому Великому архиерею Фотею, митрополиту всея Русии, к тому присылати о сем, яко да иже от Божественных Писаний недоведомыя глаголы разрешить, о них же любопрение бываше ему с некими. Извествоваху же нам с клятвою тамо сущии отцы, яко еще сему в пустыни живущу, прииде к нему брат от монастыря Савина и моляше его, яко да идет к Саве, яко да простит ему некторая согрешения его. Егда же пойде блаженный Варсонофие в монастырь, тогда возрев на образ пречистыя Богородица, иже в келии его стояше, и глагола сице: «Прествятая Владычице Богродице! Ты буди хранителница моим книгам». По отшествии же его брат он прельщен бысть от лукаваго наветом, вся книги оны в пазуху вложи и хотяше бежати; и яко приближися ко дверем келии, и абие порази его невидимая сила, и бысть мертв. Пришед же блаженный Варсонофие, обрете брата мертва и книги в пазусе его, начат плакати и рыдати и глаголати сице: «Яко аз повинен братней смерти». Тогда же отнесоша брата в монастырь, еже погрести его. Егда же начаша пети над ним, блаженный Варсонофие толико начат плакати о брате, яко и всему месту омочитися от слез, иде же стояше; егда же хотяху целовати умершаго брата, тогда мертвый начат двизатися; они же того главу открыта и самого развязавше, и абие седе мертвый; братия же того воздвигше, начаша вопрашати: «Что убо виде или слыша?» Он же рече: «Ничто же видех или слышах». Пребысть же брат он в монастыри оном даже до дне смерти своея в добродетельном житии. Егда же блаженный Варсонофие доспе в великую старость, тогда Святый Сава повеле того в монастырь привести; бяше же всем братиям приход его радостен же и обрадованен: целитель бо и врач душевным вкупе и телесным страстем. Донде же пребыша в животе блаженный Сава и Святый Варсануфие и инии способствующеи им, вся быша в монастыре благоговейно же и кротко же, тихо и мирно, наказанием и учением их; егда же кто строптив и развращен обычай имяше, они же убо не попущаху сему свою волю творити. Егда же преставися блаженный Сава и Святый Варсануфие и инии старцы любяше предания отеческая, тогда брата избраша себе Игумена от иного монастыря; онже начат жити не по обычаю монастыря оного и не по преданию святых онех старец; бяше бо предание их таково: никако никомуже не ясти, ни пити кроме трапезы, ниже вне монастыря исходити кроме благословения, ниже отрочатом жити по келиям, ниже на дворцех, ниже женскому входу быти на монастыри, но вся бываху по свидетельству общежительных преданий. Игумен же он, пришедый к ним внове, вся сия разврати и в небрежение положи. Тогда убо не по мнозе времени является ему во сне Святый Сава и глагола ему сице: «Како, окаянне, ни мало попечеся о монастырском и иноческом благочинии и благоговеинстве, но вся попра и ни во чтоже положи?» И би его жезлом довольно, яко же ему не мощи от одра встати; егда же и оздраве и познав свое неисправление, и не смеяше бо Настоятельствовати, но вскоре отиде тамо, отнюдуже прииде. Видех же тогда и иного свята старца во Саватееве пустыни живуща во отходе, именем Ефросина: бе же сей родом князь Тепринский, поживе же сей блаженный 60 лет в пустыни, не исходя никамо же; и ко сему мнозии иноцы же и мирстии человецы и князи и бояре прихождаху, пререцаху безмолвие его; он же стуживси, бежа оттуду в Великий Новгород, и обрете остров на Великом озере Невском, и тамо вселися, и доволна лета поживе. Слышавше же о нем тамо сущии христиане, живущии по селом, прихождаху к нему с женами и детми; он же паки отбежа во Саватиеву пустыню. По прихождении же его, посла к нему самодержец земля оноя князь Великий Борис Александрович дщерь свою младу, сущу же обручену тогда Великому князю Ивану Василиевичу; приидоша же с нею мнози Архимандриты и Игумены и бояре, начаша молити блаженнаго Ефросина, яко да помолится о отроковицы, бяше бо одержима зельною немощию, и принесоша сию на руках в пустыню ко блаженному Ефросину; он же отрицашеся и не хотяше сего сотворити, недостойна себе нарицаше и грешна. Они же падше на землю, вси со слезами моляхуся ему, яко да помолится о ней, глаголаху сице: «Яко аще сия жива будет твоих ради святых молитв, отче, то два царства смириши». Им же сице глаголющим, и абие отроковица в болезнь впаде такову, яко же всем мнети, яко умрет. Видеша же сие, начаша вси плакатися; повеле же блаженный Ефросим сию отнести и положити в церкви, иже во Саватееве пустыни; сам же вскоре приидет в монастырь, и вниде в церковь, и виде отроковицу лежащу, едва дыхати могущу; блаженный же Ефросим став пред иконою Пречистыя Богородица, носящу на руку превечнаго Младенца, начат молитися со мноземи слезами и рыданьми, таже повеле им молебен пети Пречистей Богородицы и Великому чудотворцу Николе. Егда же отпеша молебен, прозре отроковица и седе; они же воствиша ю; абие бысть здрава, и в той день отведоша ю ко отцу ея. Видевше же сие прославиша Бога, прославляюща угодники своя. Поведаше же нам и се честный он старец Спиридон, яко преосвященный митрополит Алексие, новый чудотворец, егда созда два монастыря, Андрониковский, глаголю, и Чудовский, и на Андрониковьский монастырь взял во Игумена у Святаго Сергия блаженнаго Андроника; блаженный же Андроник бяше Великими добродетель-ми сияя, и с ним бяху ученицы его Сава и Александр, и чуднии они пресловущии иконописцы Даниил и ученик его Андрей, инии мнози такови же и толику добродетель имуще, и толико потщание о постничестве и о иноческом жительстве, яко же им Божественныя благодати сподобитися и толико в Божественную любовь предуспети, яко никогда же о земных упражнятися, но всегда ум и мысль возносити к невещесвеному и Божественному свету, чувственое же око всегда возводити ко еже от вещных вапов написаным образом Владыки Христа и пречистыя его Матере и всех Святых, яко и на самый праздник свелаго Воскресения на седалищих седяща, и пред собою имуща все честныя и Божественныя иконы, и на тех неклонно зрящя божественыя радости и светлости исполняху; и не точию на той день тако творяху, но и в прочая дни, егда живописательству не прилежаху. Сего ради Владыка Христос тех прослави и в конечьный час смертный: прежде убо преставися Андрей, потом же разболеся и спостник его Даниил, и в конечном издохновении сый, виде своего спостника Андрея во мнозе славе и с радостию призывающа его в вечное оно и бесконечное блаженство. Тако же и во Чудовском монастыри блаженный митрополит Алексие виде старцы честны, овех убо испроси у Святаго Сергия, овех же из иных монастырей, сущих под его рукою, тако же честны и святолепны и иночески и духовне живуще, яко же и всем человеком приходити к ним, старым же и юным, и пользу от них примате, яко же и сам той Спиридон, еще юн сый, и сих поучением и наказанием отверже мирский мятеж и ко иноческому житию притече. Видех и блаженнаго оного старца Макария Игумена, сздателя монастыря Колязинского, иже поведа ми сице: «Егда, — рече, — приидох на сие место, и придоща со мною 7 старцов от монастыря от Клобуковского, толико же свершени добродетельми и постническим и иноческим житием, яко же и всем братиям приходити к ним поучение и пользу приимати; они же всех просвещающе и на полезная учаху, и иже в добродетелех живущих подтверждаху, а иже в безчинство уклонившихся, таковым запрещающе и возбраняюще и не попущающе своим волям последовати; и таково речено бысть тогда в монастыри оном благоговеинство же и благочиние, вся бо творяху по свидетельству отеческих и общежительных преданий, яко дивитися Великому оному старцу Митрофану Бывальцову: сей бо бяше тогда пришел от Святыя горы Афонския; поживе бо во Святей горе 9 лет; глаголаше же ко братии, яко всуе трудихся и без успеха шествовах толик путь, еже во Святую гору, мимо Колязинской монастырь: мощно бо есть в нем живущим спастися, во всем бо подобно творится зде киновиям, иже во Святей горе сущим. И мы не видехом прежних Святых отец, иже в нашей земли просиявших, Великаго, глаголю, Сергия и Варлаама и Кириила и иных подобных им; но многих видех, иже бяху ученицы их, таковы имеяху добродетели, труд же и пощение, смирение же и злострадание: прочитаху бо Писания предних Святых отец Антония и Пахомия и прочих, и сия имуще яко одушевлен образ и печать в сердцы, не токмо от грехов, но и от страстий очистишася; яко же видехом и отца нашего Святаго Пахнотия, иже бяше ученик Сергиева страца Никиты, архимандрита монастыря Высоцкого, с нимже и доволна лета пожихом, и видехом его труды же и злострадание, подвиги же и поты и худость ризную, твердую к Богу веру и еже ко Пречистей Богородицы известную надежу, еяже и всегда имеяше упование во уме, и во устех языку пищу; сего ради и благодати Божия сподобимся еже хотящая быти прозирати и сердечныя тайныя помыслы братии поведати, еще же и болезни исцеляти, и вся убо, елико прошаше от Господа Бога и пречистыя Богородица, приимаше, и бяше во истинну далече от человек нынешняго века всеми обычаи; бяше же щедр и милостив, егда подобает, и жесток и напрасен, егда потреба. Многи же и ины видехом и о инех же слышахом, иже бяху святи и честни и иночески живуще во всех монастырях Русския земля. Ныне же по истинне изнемогохом, яко же глаголет Писание: недостойни есмы благодати Святаго Духа, иже при нас лениваго рода, в онь же кончина века достиже, и возлюбихом сласти мира сего, за сущую в нас леность и многое нерадение и добрых дел оскудение. И никто же убо да не мнит осуждающа иноки вся, или монастыря хуляща, яже в нынешняя лета суть; никако же, отцы и братия, никако же; но яко же писах не ко всем иноком, но себе и сущим подо мною: тако и ныне глаголю и пишу не о всех, но о себе и сущим под мною. Понеже токмо образ иночества ныне в нас есть, дел же ни мало; и того ради неудобь приводни есмы к добродетели, и того ради подвигнемся к малому жития исправлению, и требуем множайших, иже на се понуждающих нас поучений же и наказаний, притча же и повести, Писания же и предания. Аще убо поучением и наказанием и Писанием вображения зрим, и маловременным течением в забвения глубину впадаем; кольми паче аще и Писанием не написана будут, вскоре в забвение придут и ни во что же будут; в толико бо помрачение и слепоту и в леность и небрежение приидохом, яко же слышати ми некия сропщущих и глаголюща, яко лучши есть жити, иде же законы и правила не жительствуют, и несть никоторыя тягости, ни нужда, ни запрещения, но яко же кто восхощет, яко же произволит, тако и живет: не место бо спасает, но произволение благо. Сия убо речена суть совершеным и предуспевшему же в страх Божий, нам же сия чуже есть; глаголет бо ся во Святей Лествицы: «Подобает бо нам от грехопадных мест, яко от огня и от змия, отбегати; грехопадныя же места, иде же есть вино и жены и отрочата; тамо бо несть потребы сатане. Глаголють же и Святии отцы, яко живый кроме грехопадных мест подобен есть человеку, стоящу далече от рова, и егда хощет его враг вринути в ров, и не возможет; живый же в грехопадных местах подобен есть человеку, стоящу близ рва, и егда восхощет враг, тогда его низлагает. Глаголет же ся и во Святей Лествице: «Видех просты и добрейша дети в училищи, мудрости ради и наказания и пользы ради пришедша, ничто же тамо разве лютости и злобе научившеся от прочих сопребывания». И Святый Исаак глаголет: «Не имать прельстити нас глаголяй, яко ничто же нас повредит еже слышати и видети; равне бо есмы везде: глаголющеи бо сия, аще язвою уязвится, не разумеют». И паки глаголет: «С человеком, злу славу имущим, да не сожительствуеши, да не навыкнеши и нраву его». Где убо суть глаголющеи, яко лучши есть жити иде же несть никоторая тягость, ни нужда, ни запрещения, но яко же кто восхощет, тако жительствует? К таковым что и рещи имам? Сии себе сами показаша, яко и мирьских и злонравных человек окаяннейши суть: ибо и мирстии человецы истязани будут о заповедех Господних, иноцы же сих вящише. Что же се есть, еже умервитися миру и распятое житие восприяти? Всяку скорбь и нужу и терпети царства ради небеснаго во время пострижения своего всяк инок обещевается: то како кто имать сие рещи, яко полезнейше есть жити, идеже закони и правила не суть? Почто глаголет Святый Ефрем, яко велика беда есть, иде же закони и правила не жительствуют? И паки той же глаголет: «Аще ты, окаянне, слабости ради своея и пристрастия скорбей ненавидиши, и терпения отбегаеши, и ярем легкий Господа своего злословиши, яко жесток и тяжек есть, глаголеши, и не могу понести его, люте тебе, окаянне! и кто помилует тя, самого себе погубивша? Лучши есть тебе тать, уне есть тебе разбойник и блудник: молят бо ся, да спасени будут; тебе же блажат человецы яко праведна, ты же со лжею живеши в добром житии, и сладость мира сего и похоти его возлюбив, небесное же царство возненавидел еси». Подобно же тому и во Святей Лествице речено есть: «Лучши есть отгнати от обители, неже свою волю оставити творити не полушающим; а еже ныне сходити ко слабости и неким, во время исхода кляти того сотворил есть, яко прельстивша тех, а не пользовавша». Глаголет и Великий Василие: «За еже нам не хранити Божественныя заповеди и отеческая предания, сего ради входять нас бесове и творять елико хотят, еже суть сия: зрения пристрасная, и лукавая вожделения, еже имамы в сердцых своих, скверна и нечиста помышления, и леность и нерадение еже о молитве, еже друг на друга ненависть и вражду, миролюбие и славолюбие, и сребролюбие и вещелюбие, и блудная вожделения и гордость и преслушание и прочая душегубныя страсти». Сего ради поне отныне попечемся о душах наших; плачемся и рыдаем, леность свою видяще и ко всякому благу слабое и мощное; и да будет соблюдение и внимание и утвержение и мера о всех, и в брашне и в питии и в вещех и во сне и в прочих, яже суть неугодна Богови. И соблюдем себе, братие, како живем и како опасно ходим; уготовимся ныне к послушанию Евангельскаго жития; и сердце очищаем на приятие неизреченнаго света Христова; и не сбираем себе что сребролюбезно и вещелюбно: понеже ничто же внесохом в мир сей, яве, яко ни изнести что можем; но довлетися сущими и ничто же мним наша быти, и не боятися оскудения, или запустения, или нищеты, или злострадания, но благодарити Господа, понеже сам рекл есть: «Не оставлю тебе»; сего ради и ниже о нужных попечемся: той бо есть податель их же требуем, яко же на многих делом показал есть; аще вся ина оставльше, ко оному единому узрим Божиему угожению, сам бо глаголет Господь: «Аще по повелениих моих ходите и заповеди моя сохраните, призрю на вас, и благословлю вас, и умножу вас, и ясте хлеба вашего до сытости»; и питаемся радующеся и благодаряще его; и дарует нам Господь житие мирно и безмолвно, и сподобит нас безболезнено и невредно жития нашего время совершити, и на будущая вечная благая постигнута человеколюбием его и благодатию. Аще ли же не услышите мене, глаголет Господь, ни сотворите повелений моих, послю на вас запустение, и сеете во тщету семена ваша, и поядят труды ваша супостата ваши, и бежите никому же гонящу вас; и егда возалчете и вжадаете, никтоже будет насыщая вас. Сего ради подобает единодушно и единомыслено о сем попещися всем, яко да се вкупе, пастырь же и пасомии, вся ина оставльше, ко оному единому зрим Божию угожению, и наслаждение вечных благ приимем о Христе Иисусе Господе нашем, емуже слава. Сказание от Божественнных Писаний, яко подобает Настоятелю учити и наказовати сущих под ним. Слово 11 Подобает убо Настоятелю всяко тщание показати и промышлати и пещися о преданных ему от Бога душах: весь бо мир души недостоин; ов бо мимоидет, ова же нетленна есть и пребывает. Сего ради власть прияша пастыри и учители от Владыки Христа на небеси и на земли вязати же и решати. Рече бо к ним Господь: «Аще кого свяжете на земли, будет связан на небесех; аще кого разрешите на земли, будет разрешен на небесех». И: «Слушаяй вас, мене слушает; а отметаяйся вас, мене отметается». И паки: «Вы есте свет миру; вы есте соль земли». И паки глаголет: «Благий рабе добрый и верный! В мале бысть верен, над многими тя поставлю; вниди в радость Господа своего; идеже бо есмь аз, ту и слуга мой будет». И паки глаголет: «Аще изведеши честное от недостойнаго, яко уста моя будеши». Глаголет же и верховный Апостол Петр: «Пасите яже в вас стадо не нужно, но волею, ни мшелоприбытком, яко да пастырь, рече, образ будет во всем пасомым; и тогда не будет нужда, но воля». И сего ради потщимся не презирати, ниже нерадити о братиях наших, ниже оставити сих согрешати, но яко же мягкою губою тихую воду собирающе, потщимся утолити надмение и пыщение очистити, и да не оставиши врачевание: аще бо не днесь уврачуеши, то поне утре; аще ли утре не повинется, то понее во вечер приимет слово; аще ли же и во вечер отвратить слово, то не с тем же безстудством пребудет, но воспомянув запрещение, устрашится и усумнится и себе зазрит. Се есть начало спасению, еже себе зазрит. Аще ли же не возможем того в познание грех привести, и тогда не отступите, утверждати страша и запрещая собою и инеми многими. Подобает бо пастырю быти различну: кротку же и сверепу, смирену же и высоку. Аще бо и вси блази были, благости единоя потреба была бы; аще ли же не такови, и страха потреба; яко да благость утвержает благая, страх же возражает злыя. И во Святей Лествицы речено есть: «Ни безумие смиритися, ни безсловесно возвышатися пастырю лепо есть». Глаголет же ся в Старчестве сице: «Рече старец: «Истязан будет, ими же кто обладает, засвидетельствовати о согрешениих и запретити; и аще не возможет отсещи их от зла, тии во гресе своем умрут, он же душу свою избавит; аще ли же может отсещи и не отсецает, погибает и той с ними, яко нерадив и ленив». И ко Пророку Езекиилю Господу впиющу: «Сыне человеч! Стража дах тя дому Израилеву; и аще запретиши согрешающему, и не отвратится от пути своего, он в неправде своей умрет, ты же душу свою избавиши; аще ли же не запретиши, кровь его от руки твоея взыщу». Иуда же, брат Господень, глаголет: «Вы же, возлюблении, овех убо милуйте разсуждающе, овех же страхом спасайте». И Великий Апостол Павел глаголет, к Тимофеови пишет: «Запрети, рече, обличи и умоли и согрешающая пред всеми обличай, да и прочии страх имут». Сего ради подобает Настоятелю быти праведну, яко да возможет утешати здравых учением, и прекословящих обличити, и укланятися от всякаго гнева и от суда неправедна. Подобает же пастырю не свою искати пользу, но многих, да спасутся; и егда убо от единого будет многим вред, тогда не подобает долготерпети: занеже лучши есть многих уцеломудрение единаго врежения. Глаготет же блаженный Пахомие, яко подобает пастырю крест Христов носити паче пасомых и правила братня соблюсти прежде самому, даже и тии соблюдут; и никогда же помышляти, яко отец есмь братиям, но той есть Бог един Отец и Владыка всем. Глаголет же и блаженный Марко Постник: «Аще случится братии повелевати, благолепная убо явствене, жестока же в гадании поведай; аще ли же учащу о Господе, и не послушаемому, не смущайся: смущай же ся в вещех неискусен будеши». Глаголет же Святый Иоанн Лествичный: «Руку скоро ни на когоже возлагаи, да не како некая от овец, тяготу не терпяще, в мир паки сами пойдут, и еже прежде руце возложившим не безбедно есть от Бога». И паки глаголет: «Ищи кроме которыя от добродетелий, не узрит Господа никто же, и ту первее притворяй чадом, гладкаго тех и женовиднаго лица избавляя; о прочих же, елика суть потребна и елика Богови любезна, да промышляет и печется Настояй: праведнаго бо и истиннаго пастыря дела есть, еже промышляти и пещися о всех; пасомых же дело есть, еже повиноватися во всем наставнику и учителю, ни мало же роптающе, ни прекословяще, ниже преслушающе; но вседушно и усердно послушание имети, и всяко благоговение и повиновение и благоразумие: противляяй бо ся власти Божию повелению противится, гаголет Апостол»; и паки: «Всяка душа властем и предвладеющим повинуется»; и паки глаголет: «Повинуйтеся наставником вашим, тии бо бдят о душах ваших». Наставник бо аще опасством навершает еже от Бога взаконеная, ничто же ино разве Господа нашего имея лице, и ходатай Богу и человеком бывает, священнодействуя Богови покаряющихся ему спасение, любовь же и смирение и единомыслие, отгоня же мятеж и любопрение, обща же творя всяческая, душа и телеса и нрави, и елицеми питаются и покоят, общий Бог, общии благочестивии подвизи, общии труди, обще спасение, общии венцы. Что сего блаженнейши, и что душам и телесем сего радоснейши, человецы от различных родов и стран собрашася в толико единение и любовный союз соединишася, яко единой души во мнозех телесех видетися? Боляй телом многи имать соболезнующа, недугуяй многи имать исцелевающих, друг другу работающе, друг другу повинующеся. Таковыя изначала хотяще нас Бог быти: сии опаснии подражателие Спасу и того во плоти жительству подобящеся, сии Ангельстии жизни подобящеся, сии Ангельстии жизни поревноваша; несть бо во Ангелех распря, ни зависти, ниже ненависти, но все в себе доброе хранят и невеществено имут стяжание и мыслено богатство: тако и сии ничто же свое имуще, но вся Божия и друг друга; сии убо совершеное нестяжание и всяку добродетель исправиша. И что убо равно будет сему доброму сочетанию, иде же отец убо един подражавая вышняго Отца; дети же многи друг друга приязнию к Настоятелю победита: тщахуся, в себе же вси единомышление имуще? во истинну отрицается к таковому полку и самый диавол, не довлея к толицем подвижником, толикою любовию друг друга ограждающим, их же вышняя любовь сочета и друг друга соедини. О сих убо и Давид Пророк глаголет в песнех: «Се что добро, или что красно, но еже жити братии вкупе». Сих же всех вина пастырева о еже о пасомыхь тщание и прилежание и любовь, пасомых же к пастырю послушное и согласное и теплейшее единомыслие, и вера же и любовь, да егда приидет Господь, возрадуется о пастыри и о овцах возвеселится, блаженному и сладкому гласу сподобит, созывающему достойныя и праведныя в небесное благословеное царствие блаженное, егоже ради и всем нам получити благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, емуже слава, во веки веком. Аминь. Старчество, отечество, отечник прим.издателя: Вм. «отцем» должно быть «о сем» - РГБ- «о сем» [940] хрюкает [941] мурчит [942] РГБ: лазити [943] РГБ: быстрым пером [944] РГБ:сляния [945] РГБ: волк [946] РГБ: мерцину; А.О.: мрчину. -- мертвячину [947] РГБ: несть [948] РГБ отсечем [949] РГБ: оскормление [950] РГБ: отсечем [951] РГБ: со хлебом или со колачем [952] РГБ: не имеяй [953] во рук. РГБ точка делит фразу след.образом: яко аще ти будет пища и питие добро . ты же остави добрая , и пий худейшая Господа ради... [954] РГБ: желчи и отцта [955] РГБ: знаки препинания: ветхая сия одежда и другую не требую [956] РГБ. Глаголаше же отец Исаак братиям [957] Скорее всего, написание Добролюбие с заглавной буквы, как названия произведения, является ошибочным, ……... Очевидно, слово «добролюбие» просто характеризует отношение к одежде, и данная фраза является продолжением цитаты Ефрема Сирина. [958] РГБ: тлимыми [959] РГБ: надеже спасения [960] РГБ: потопляет [961] РГБ. преслушания [962] РГБ: смутився [963] РГБ: и се яко [964] РГБ: со гордостию [965] РГБ: дела видех [966] так в тексте! [967] РГБ: и во падеж [968] РГБ: получити восприятие [969] РГБ яко же ся мы гнушаем [970] РГБ избавитися [971] РГБ: ему ж слава во векы. [972] РГБ: похотения [973] РГБ: не говорити [974] РГБ: смертию душевною умирает [975] РГБ: о сущих же под властию его опасно нерадит [976] РГБ:бысть [977] РГБ: яко во кале суще . образу иже тамо погразнутия мимоходящих учаху [978] РГБ: слово польза [979] РГБ: мы же к ним отвещаем слово второе. [980] Здесь пропущено «не единою [938] [939]