Гибель Минской бригады. Пролог к Березине.

В. А. Лякин,
сотрудник Калинковичского государственного краеведческого музея
Гибель Минской бригады. Пролог к Березине.
Направляясь из Смоленска в московский поход, Наполеон оставил на
Беларуси, для защиты своей коммуникации и флангов, четыре пехотных
корпуса: Н.-Ш. Удино и Л. Сен-Сира на севере (против русского корпуса П. Х.
Витгенштейна), Ж. Ренье и К. Шварценберга на юге (против 3-й русской
Западной армии). Отдельно, в восточном Полесье, действовала 17-я польская
дивизия генерала Я. Домбровского, блокировавшая Бобруйскую крепость и
сдерживавшая стоявший у Мозыря 2-й резервный корпус русской армии. В
конце лета и начале осени, когда через Беларусь к Смоленску проходили войска
9-го корпуса маршала К. Виктора, положение тылов Великой армии было
достаточно стабильным, но вскоре ситуация резко изменилась.
11-го сентября (здесь и далее все даты по старому стилю) русские войска
на Волыни, получив значительные подкрепления из Молдавии, начали теснить
противника к северу, и вскоре боевые действия уже велись на белорусской
земле. Заняв 28-го сентября Брест, армия адмирала П. В. Чичагова задержалась
там на две недели, собирая продовольствие и готовясь к маршу на Минск и
Борисов. Это движение было предписано разработанным в окружении царя т.н.
«петербургским планом», согласно которому войска П. Х. Витгенштейна и П.
В. Чичагова, двигаясь навстречу друг другу, должны были соединиться в
середине октября в Борисове, пресекая, таким образом, пути отступления армии
Наполеона. Главной же русской армии фельдмаршала М. И. Кутузова ставилась
задача к 20 октября захлопнуть эту ловушку на Березине.
В конце сентября занимавшая г. Пинск австрийская бригада отступила к
своим главным силам, и сюда, для закрытия бреши в обороне, в срочном
порядке, были направлены два польских маршевых батальона, следовавшие под
командованием майора И. Шимановского на пополнение своего корпуса.
Предполагалось, что это будет временная мера. Однако Наполеон,
встревоженный
нараставшей
угрозой
неимоверно
растянувшимся
коммуникациям «Великой армии», распорядился оставить этот отряд на рубеже
Слуцк - Несвиж, и, более того, пополнять проходящими через Минск
маршевыми подразделениями, сведя их в отдельную бригаду. Приказ о ее
сформировании был подписан 1 октября (название «Минская» появилось уже в
современной исторической литературе), а командование было поручено
1
бригадному генералу Ф. Коссецкому, бывшему здесь на лечении после ранения.
Первоначально в ее состав входили уже упомянутый отряд И. Шимановского,
формировавшиеся в Минске и в других городах департамента два полка
(пехотный и уланский), и два егерских батальона войск Великого княжества
Литовского. Главные силы бригады сосредотачивались у Несвижа, отдельные
отряды выдвигались в Слуцк, Тимковичи, Клецк, Синявку, Снов и Мир,
охраняя рубеж примерно в полторы сотни километров.
Формирование и обучение подразделений проходило в сложных условиях
и, по существу, так и не было завершено до начала активных боевых действий.
Из дивизии Я. Домбровского сюда были присланы несколько опытных
офицеров (в их числе шефы батальонов М. Биттнер и О. Фонтана), и сотня
хорошо знавших службу унтер-офицеров и рядовых на должности младших
командиров. К середине октября, после включения в состав бригады двух
маршевых французских подразделений, она насчитывала три с половиной
тысячи человек. Сделав смотр батальону 46-го линейного полка, Ф. Коссецкий
с разочарованием писал своему непосредственному начальнику, Минскому
губернатору генералу Н. Брониковскому, что «…он французский только по
названию; лишь офицеры французы, а солдаты – сборище валлонцев и
итальянцев, которых даже трудно понять. Еще хуже дело обстоит с литвинами,
у которых и офицеров почти нет».
Не хватало продовольствия и обмундирования, отчего, после наступления
холодов, бригадный госпиталь был переполнен. Половина солдат не имела
оружия, и лишь по категорическому требованию Ф. Коссецкого в срочном
порядке с минских складов в бригаду были доставлены 600 карабинов, свинец и
порох. За месяц неустанной деятельности генерала и его немногочисленных
боевых офицеров, по крайней мере, часть их войск была подготовлена к встрече
с врагом.
14 октября конный разведывательный отряд унтер-офицера Надратовского
(24 улана и 24 «литвинских» егеря) внезапной атакой разгромил в Пинске
сотню казаков, сопровождавших соляной обоз. 19 из них были убиты на месте,
15 (из них 8 раненых) взяты в плен. Отряд Надратовского потерь не имел. Было
и еще несколько удачных стычек с противником, причем в одной из них был
пленен адъютант русского генерала Е. И. Чаплица поручик Кузнецов, при
котором нашли пакет с секретными бумагами.
Но это были лишь частные эпизоды, а в целом ситуация для
наполеоновских войск на Беларуси в эти дни стремительно ухудшалась. На
севере русские взяли Полоцк, а на юге, внезапным рейдом, разгромили в
2
Слониме составленный из лучшей дворянской «литвинской» молодежи 3-й
уланский полк императорской гвардии. Засидевшийся у Бреста адмирал
получил от царя «нагоняй» за медлительность и приступил, наконец, к
осуществлению «петербургского плана». Он оставил часть своих войск под
командованием генерала Ф. В. Остен-Сакена для сдерживания саксонского и
австрийского корпусов, а сам с большей частью армии (32 тысячи штыков и
сабель при 96 орудиях) двинулся 18 октября по маршруту Пружаны – Слоним –
Минск - Борисов. К тому времени дивизия Я. Домбровского по приказу
маршала Виктора была отведена к Свислочи на Березине, и на пути грозной
русской силы стояла одна слабая, плохо вооруженная и слабо обученная
Минская бригада. Пробил ее смертный час. «Их силы значительно превосходят
наши, - писал Ф. Коссецкий губернатору, - и я не думаю, что мы удержимся,
хотя будем стараться исполнить свой долг».
28-го октября русские атаковали Несвиж и Снов, выбив оттуда
занимавшие их отряды. На следующий день подвергся нападению и был разбит
занимавший м. Мир кавалерийский пост, но посланная туда Ф. Коссецким рота
пехоты, после короткого боя, вновь заняла местечко.
Имея приказ удерживать новосверженскую переправу, генерал собрал свои
войска на северном берегу, выдвинув за реку батальон М. Битнера, две роты 22го пехотного полка и сотню кавалеристов. 30-го октября стычки продолжились,
противник усиливался, а разведка донесла о переправе его значительных сил
через Неман за правым флангом бригады. Поняв, что русские планируют
отрезать его от Минска и уничтожить, Ф. Коссецкий принял решение отступить
этой же ночью на Койданово. С наступлением темноты войска с биваков
начали стягиваться на минский тракт, а отряду М. Битнера, который из
авангарда становился уже арьергардом, было приказано держать солдат под
ружьем и выступить из Новосверженя перед рассветом.
Русские опередили их буквально на пару часов. Авангард 3-й Западной
армии под командованием генерал-лейтенанта К. О. Ламберта (4 полка пехоты
и 8 полков кавалерии), численностью 8 тысяч человек при 12 орудиях, был уже
здесь, подходя проселочными дорогами к переправе. Около 4-х часов ночи 1-го
ноября 10-й егерский полк обошел местечко с востока, а 14-й егерский атаковал
с юга. Вместо того, чтобы быстро отступить, М. Битнер втянулся в бой с
заведомо сильнейшим противником. Его отряд был окружен и, после недолгого
сопротивления, разгромлен. Главные силы бригады пытались пробиться через
мост на помощь гибнущему батальону, но отошли, т.к. с тыла их атаковали
переправившиеся через реку казаки. В Новосверженском бою Минская бригада
3
лишилась около тысячи бойцов, из которых более двухсот составили
безвозвратные потери и 773 попали в плен. Русские потери, учитывая
внезапность нападения, превосходство в численности и качестве войск, были
многократно меньше.
Уцелевшие войска Ф. Коссецкого отходили почтовым трактом на северовосток, некоторое время их преследовали русская кавалерия и конная
артиллерия. У д. Негорелое было встречено долгожданное подкрепление,
которое привел из Минска французский полковник М. Лафитт: два слабых
эскадрона 18-го уланского полка ВКЛ, сотня французских кавалеристов, рота
вюртембергской пехоты и 2 орудия. В Койданово к бригаде присоединился
формировавшийся тут и лишь недавно вооруженный 2-й батальон 22-го
пехотного полка ВКЛ. Таким образом, с учетом потерь, к концу для 1-го ноября
в ней имелось 2 437 штыков и сабель при 2-х орудиях. Полагая, что противник
прекратил преследование, Ф. Коссецкий решил задержаться здесь на сутки,
чтобы дать отдых войскам. Однако утром перед аванпостами бригады вновь
замаячили казачьи разъезды, а позже показалась и пехота. Перестрелка шла
весь день, противник постоянно усиливался, и стало ясно, что нового боя со
всей русской дивизией не избежать. У бригады был шанс оторваться ночным
маршем от противника и соединится со стоявшими в Самохваловичах
егерскими батальонами Д. Коссаковского. Здесь, на высотах, в пятнадцати
верстах южнее Минска, можно было дождаться помощи дивизии Я.
Домбровского и частей городского гарнизона. Но Ф. Коссецкий совершил
роковую ошибку, выступив на рассвете 3 ноября. В голове колонны следовал
22-й пехотный полк, за ним польский батальон и вюртембержцы, в арьергарде,
под командованием полковника М. Лафитта – французский батальон и
кавалерия.
Между тем, К. О. Ламберт, имея трехкратное превосходство в живой силе
и шестикратное в артиллерии, был намерен окончательно разделаться в этот
день с защитниками Минска. «Неприятель…, - писал в рапорте о Койдановском
бое Ф. Коссецкий, - бросился со всей своей кавалерией за мной и вскоре стал
наседать на мой арьергард. Нужно было удержать его натиск, и я приказал
остановить колонну. Хорошо направленный огонь двух моих орудий и
ружейный огонь маршевого батальона нанес противнику немалые потери, внес
замешательство в его ряды и удержал наступательный порыв». Бригада
продолжила отступление, отбивая наскоки казаков, но у входа на узкую греблю
ее движение резко замедлилась. Тут к полю боя подоспели русская пехота и
артиллерия. 12 пушек открыли ураганный огонь по арьергарду полковника М.
4
Лафитта, нанеся ему большие потери. Перейдя, вслед за противником, речку,
русская дивизия в десяти верстах от Койданова, у д. Муравщизна, вновь
обрушилась на Минскую бригаду. Бой рассыпался на отдельные очаги, был
упорным и кровопролитным.
Численное и качественное превосходство русских войск сделали свое дело.
Было подбито одно вюртембергское орудие. Замыкавшие отступление
командир французского эскадрона капитан Мелард и почти все его люди
погибли. Спасая молодых «литвинских» солдат, Ф. Коссецкий приказал им
следовать к Минску самым быстрым шагом, а сам продолжил сражаться с
наседавшим противником. Уланы К. Пржеждецкого, атакованные со всех
сторон, долго держали строй, но потом были смяты и преследуемы драгунами и
казаками на протяжении нескольких верст. Из двух эскадронов 18-го полка
спаслись только несколько десятков всадников на лучших конях, в их числе и
сам полковник. Житомирские драгуны обскакали свернувшуюся в каре у д.
Муравщизна французскую пехоту, несколько раз отважно ее атаковали, но
были отбиты ружейными залпами. Лишь когда батальон в упор стали
расстреливать четыре подоспевшие русские орудия, он положил оружие.
Последний акт трагедии Минской бригады случился у д. Гречино, в 10
верстах за Муравщизной. Пока французские линейцы, жертвуя собой,
удерживали натиск преследователей, батальоны 22-го пехотного полка уходили
по почтовому тракту, а польский батальон, остатки немцев и конницы И.
Шимановского (с ними были командир бригады и полковник М. Лафитт) шли
левее дороги, по полям. Русские настигли и атаковали обе колонны
одновременно. На левую навалились Александрийские гусары и казачьи полки,
здесь они отбили у противника последнюю пушку. Под Ф. Коссецким был убит
конь, который, падая, придавил ему больную ногу. Оказавшийся рядом улан
дал ему своего коня, и генерал смог выбраться из свалки боя. С небольшой
кучкой сопровождающих, среди которых был и контуженый полковник М.
Лафитт, он поскакал в Минск.
Путь отступления другой колонне отрезал Евпаторийский татарский полк,
а с другой стороны ее атаковали Стародубовский драгунский и Татарский
уланский полки. О том, что это был жестокий и кровавый бой, говорит факт,
что за более чем вековую историю Стародубовских драгун из 9 храбрецов,
имевших золотое наградное оружие, трое получили его за Койданово.
Заключительный этап боя описал в своих воспоминаниях русский офицер
А. И. Красовский. «Когда сдавался, – пишет он, – последний польский полк при
Койданове, сформированный в Минской и Виленской губерниях, то он стоял
5
фронтом… Старший капитан, оставшийся при полку, подъехал к графу
Ламберту и …сказавши «с гонором билися, с гонором здаемся, до конца не
разбиты», приказал положить ружье». (Этим капитаном, кажется, был
командир 2-го батальона 22-го полка К. Лашевский). Бой длился несколько
часов и закончился около полудня полным разгромом Минской бригады.
Вместе с Ф. Коссецким спаслись лишь около сотни человек (с учетом не
участвовавших в бою егерей Д. Коссаковского – около пятисот).
В то время, когда шел бой, в Минске проходил военный совет с участием
генералов Н. Брониковскиго, Я. Домбровского, дивизия которого прибыла к
городу, и бывшего тут на лечении маршала Л. Сен-Сира. Гарнизон насчитывал
около двух тысяч человек. С учетом большей части дивизии Я. Домбровского и
бригады Ф. Коссецкого, набиралось уже около восьми тысяч штыков и сабель с
двадцатью орудиями, что давало неплохие шансы на отражение русского
натиска. Было известно, что за армией П. В. Чичагова уже двигался
австрийский корпус К. Шварценберга. Встретив на позициях у Минска крупные
силы противника, адмирал, скорее всего, не стал бы рисковать сражением на
два фронта, а свернул бы на юго-восток, к Бобруйску. В этом случае Минск с
его огромными стратегическими запасами был бы спасен. В крайнем случае,
удерживая высоты южнее города, можно было организовать эвакуацию
находившихся в нем складов в Вильно и Борисов. Исходя из этого, совещание
единодушно решило оборонять город. Однако во второй половине дня с
койдановского тракта, по одному и небольшими группками, начали прибывать
беглецы с известием о поражении. Немедленно у Н. Брониковского повторно
собрался военный совет, на котором присутствовал уже и Ф. Коссецкий. По
предложению Я. Домбровского на этот раз было принято решение оставить
Минск без боя, собрав все силы к Борисову для защиты переправы через
Березину.
А за стенами губернаторской резиденции уже вспыхнула паника, чины
местной администрации и состоятельные минчане с семьями спасались, кто как
мог. Основная масса беглецов устремилась на Виленский тракт, туда же
направился и маршал Л. Сен-Сир. Генерал Я. Домбровский поспешил к своей
дивизии. Об эвакуации огромных складов с продовольствием и снаряжением
уже никто не помышлял, на это не было ни времени, ни средств. В 2 часа ночи
4-го ноября последние наполеоновские войска покинули город, а днем в него
вошли русские колонны. Сюда прибыл адмирал П. В. Чичагов, который, дав
отдых своим войскам, вскоре двинул их на Борисов.
6
Император Наполеон не забыл героев погибшей Минской бригады.
Несколько месяцев спустя он наградил крестами «Почетного легиона» 11
храбрейших ее офицеров, унтер-офицеров и рядовых.
И кто знает, если бы в те дни начала ноября 1812 года бригада,
соединившись с гарнизоном и дивизией Я. Домбровского, сумела бы отстоять
город, то не было бы и таких огромных потерь Великой армии на Березине.
Кроме сильно укрепленной, с многочисленной артиллерией, Вильны у
Наполеона в Великом княжестве Литовском имелось еще почти 100 тысяч не
деморализованных, способных сражаться солдат. Этих сил было вполне
достаточно для успешного противостояния надвигавшейся русской армии, к
тому времени тоже сильно поредевшей и сражавшейся на пределе сил.
Встретив сильный отпор, она неизбежно должна была сделать перерыв в
операциях, а это время Наполеон эффективно использовал бы для
реорганизации и пополнения своей Великой армии. Мир между Францией и
Россией вполне мог быть заключен уже в 1813 году, история пошла бы по
совершенно другому руслу. Но, как известно, она не имеет сослагательного
наклонения.
Литература
1. Военский,К. А. Исторические очерки и статьи, относящиеся к 1812 году
/ К. А. Военский.- СПб., 1912.
2. Отечественная война 1812 года. Энциклопедия. - Москва, 2004.
3. Bielecki,R. Berezyna / R. Bielecki. - Warszawa, 1990.
4. Fabry,G. Campagne de 1812 / G. Fabry. - Paris, 1912.
5. Garros,L. Quel roman que ma vie! Itineraire de Napoleon Bonaparte 17691821 / L. Garros. - P., 1992.
6. Iwaszkiewiez,J. Litwa w roku 1812 / J. Iwaszkiewiez. - Krakow i Warszawa,
1912.
7. Kraszewski,J. Pamietniki wojenne. 1792-1812 / J. Kraszewski.- Drezno,
1871.
8. Kukiel,M. Wojna 1812 roku. T. 2. / M. Kukiel. - Krakow, 1937.
9. Nawrot,D. Litwa i Napoleon w 1812 roku / D. Nawrot. - Katowice, 2008.
10. «Tymczsowa gazeta Minska», № 24 от 22. 10. 1812.
7