О русском пьянстве, лени и жестокости

О русском пьянстве, лени и жестокости
Владимир Мединский
Посвящаю моему отцу, большому любителю исторической литературы, и бабушке,
преподавателю истории, коим всецело обязан своим интересом к теме этой книги.
От автора
В предисловии принято вспоминать тех, кто оказал помощь автору в создании
произведения. И хотя есть в этом что-то голливудское (кто хоть раз наблюдал церемонию
вручения «Оскаров», думаю, немало на эту тему позабавился), я не стану отходить от
традиции, тем более по сути она совершенно справедлива.
Поэтому постараюсь вспомнить хотя бы большую часть из тех, кто помог мне в работе
над этой книгой. Помогали по-разному: редактурой, проверкой фактов и цифр, сбором
информации, советом, дружеской критикой.
Это, в первую очередь, замечательный историк А. Буровский и аналитик С. Малкарова.
Это коллектив, создавший 12-серийный документальный фильм «Мифы о России»
(приобретайте двойной DVD ©), идеи которого легли в основу книги: журналист Н.
Петров, режиссер С. Бравер-ман, продюсер Е. Петрова.
Спасибо соведущим ТВ-фильма Б. Надеждину и в особенности А. Проханову, давшим
немало практических идей для этой книги.
Отдельная благодарность соавтору телеверсии «Мифов», не только бывшему бизнесмену
и нынешнему депутату (так, согласитесь, бывает нередко), но и глубокому философу и
знатоку истории (что в сочетании с первыми двумя ипостасями уже не бывает почти
никогда) – В. Аристархову.
Спасибо за поддержку «отцам» российской рекламы С. Васильеву и особенно так рано
ушедшему от нас Ю. Заполю.
Спасибо всем, без кого не было бы ни фильма, со всей последующей «раскруткой» его
идей, ни этой книги: Ю. Волкову, О. Попцову, Е. Москвину, А. Венедиктову, К. Лариной
и А. Угланову.
И хотя в писательском и издательском мире это считается «mauvais tone», но все же
говорю отдельные слова благодарности гендиректору ЗАО «ОЛМА Медиа Групп» Д.
Иванову, поверившему в проект.
Искренне Ваш,
Владимир Мединский
Введение
Нет народа, о котором было бы выдумано столько лжи, нелепостей и клеветы, как народ
русский.
Екатерина Великая, урожденная немка
Реки Сибири кишат бегемотами. Жители Сибири добывают и продают их, если
просыпаются после зимней спячки.
Коммодор Р. Перри. Из доклада Парламенту 1742 г.
Для кого написана эта книга? Казалось бы, всего нужнее она иностранцам, чьи
представления о нашем Отечестве во многом базируются на различных мифах. Мифы эти,
возникшие в стародавние времена, давно переродились в устойчивые стереотипы о
России. Однако автора терзает смутное подозрение, что вряд ли среднестатистический
житель Лос-Анджелеса, Бристоля или Женевы, дрожа от нетерпения, бросится в книжную
лавку и, листая этот скромный опус, будет с изумлением восклицать: «Надо же!
Оказывается, эти загадочные русские вовсе не пьют водку прямо из самовара, чистят зубы
по утрам и не покрываются холодным потом, услышав жуткую аббревиатуру „КГБ“. Кто
бы мог подумать!» Вряд ли опровержение каких-то стереотипов будет читаться в первую
очередь теми, кто в эти стереотипы верит. Мы не рассчитываем, что после нашей книги
французы, американцы или шведы проникнутся к России большим уважением и
симпатией.
Эта книга написана в первую очередь для русских, или, вернее, для россиян. Для нас
самих. Ведь мы сами не всегда умеем отделить зерна от плевел в нашей истории.
Слыша столько лет от иностранных наблюдателей о нашей склонности к пьянству,
воровству, жестокости, мазохистской любви к тиранам-правителям, мы сами понемногу
начинаем воспринимать это как нечто бесспорное. О подобном хорошо в свое время писал
А. С. Пушкин:
Ты просвещением свой разум осветил,
Ты правды лик увидел,
И нежно чуждые народы возлюбил,
И мудро свой возненавидел.
…
Ты руки потирал от наших неудач,
С лукавым смехом слушал вести,
Когда бежали вскачь
И гибло знамя нашей чести.
На веру воспринимали мы и излагаемую в школе отечественную историю, не ведая, что на
протяжении нескольких столетий исторические факты и события переписывались
историками по требованию и в угоду правящей власти.
В этой книге я не собираюсь полностью отрицать все, что о нас думают в мире и в самой
Российской Федерации, и доказывать, что русские[1 - В дальнейшем я буду писать
«русский», «русские», имея в виду всех, кто живет в России, кто считает русский язык
родным и является, по сути, носителем русской культуры независимо от этнической
принадлежности. Слово «россиянин», пущенное в оборот Борисом Ельциным с его
неповторимой интонацией, – какое-то неживое.] – это поголовные трезвенники,
честнейшие на планете люди и политкорректнейшие демократы. Отнюдь. Среди народа,
насчитывающего сто пятьдесят миллионов человек, найти можно кого угодно – от
академика Вернадского до маньяка Чикатило, и копаться в разного рода крайностях не
моя задача. Задача – обратиться к истории.
А порой к скучноватой статистике, чтобы показать – русская история не более кровавая,
чем европейская, а уж тем более чем стран Азии и Африки. Чтобы показать: русский
народ – труженик и созидатель, а не вечно пьяный ленивый Иван-дурак. Все познается
лишь в сравнении. Вот и сравним!
Убежден: Россия имеет все основания для того, чтобы гордиться своей историей и ее
деятелями. Без этой законной гордости нет и не может быть России современной,
сильной, гордой, промышленно развитой, культурной, демократической. Чуть было не
написал «единой», да простит мне политизированный читатель. Впрочем, не стоит в
каждом слове искать политику. Разве не великий Пушкин писал: «Вся история России…
есть ее стремление к единству»?
Идеологическое нашествие Запада бывает намного опаснее нашествия военного. Судите
сами: с Наполеоном мы воевали с 1799 по 1815 год. 16 лет, причем с большими
перерывами. Самое опасное вторжение 1812 года было нейтрализовано и отражено менее
чем за полгода.
С Гитлером справились всего за четыре года: очень напряженных и страшных, но
справились полностью и окончательно.
А с мифами о том, что вся наша история – сплошное пьянство, кровь и грязь, справиться
не можем уже пятое столетие.
Утверждаю: гордости за свою страну, за свою историю у россиян будет гораздо больше,
когда мы научимся распознавать и обезвреживать черные политические мифы. Точно так
же, как распознают и обезвреживают поставленную на дороге мину. Эти мифы и есть
идеологическая мина на пути в цивилизованное будущее.
Для этой работы необходимо знать истоки и причины мифотворчества, уметь
распознавать мифы, используемые до сих пор западными историками, подхватываемые
некоторыми отечественными политиками.
Пора разобраться с тем, что же такое вообще исторические мифы, как они «работают» и
что из себя представляют. Откуда они взялись, кому выгодны. Кто и зачем поддерживает
их внутри страны, какова их разрушительная сила.
Этому и посвящена моя книга.
Часть I
Происхождение мифов о России и их влияние
Темная, с красными пятнами держава лежала в яме Земного шара…По краям ямы густо
стояли стражи, и зарево пожарищ кровавило железо, зажатое в их когтистых лапах.
А. Белинков. «Россия и чёрт»
Глава 1
Зачем нужны мифы о России?
Невозможно так ужасно обращаться с неграми, если считать их полноценными людьми.
Д. Ливингстон. «Путешествия по Внутренней Африке»
Мифы о себе есть абсолютно у всех народов. Обычно это мифы положительные – в них
народ предстает немного лучше, чем он есть на самом деле. Англичане видятся самим
себе деловитыми и честными, свободолюбивыми, преданными короне и своей стране.
Американцы считают себя прирожденными демократами, не терпящими никакого
неравенства и несправедливости между людьми. Немцы – чувствительными,
трудолюбивыми и добродушными.
Каждый такой миф – приятное упрощение, в котором нет места для негативных сторон
народного характера или черных пятен в истории народа.
У всех народов есть мифы о своих соседях. Это мифы и положительные, и отрицательные,
черные: кого-то любят, кого-то и не очень. Англичане ославили шотландцев как
невероятных жадин. Мы до сих пор сравниваем скрягу с шотландцем.
Корни этого мифа известны. Шотландцы и правда были прижимистее англичан: народ это
более бедный, они вели себя скромнее и аскетичнее. Когда шотландские дворяне
приезжали в Лондон ко двору новых владык Шотландии – английских королей,
английские дворяне смеялись над их скромной одеждой и сдержанным поведением.
Шотландцы не швыряли щедрые чаевые, не переодевались пять раз на дню, не держали
большого штата слуг. Вот английские дворяне, уже разбогатевшие на торговле и
колониальном грабеже, и ославили шотландцев как жадин. И весь мир поверил!
Но на уровне бытового общения шотландцы намного щедрее англичан. По собственному
опыту знаю: если вы гостите в средней шотландской семье, то это совсем другое
ощущение, чем в средней английской! Шотландцы очень гостеприимные, искренние,
дружелюбные.
Японцы до сих пор считают европейцев дикими и нечистоплотными. Ведь у японцев с
древности царил культ чистоты, они принимали ванну три раза в неделю, разувались при
входе в дом. Считая иноземцев варварами, японцы XVI–XVII веков во много раз раздули
миф о нечистоплотности и грубости европейцев. Этим, кстати, идеологически
оправдывалась и политика сёгуната на полную политическую изоляцию Японии от
внешнего мира. «Что, мол, эти европейские варвары могут принести кроме вшей и прочей
заразы». В книге Дж. Клавелла «Сёгун» прекрасно описаны мифы европейцев о японцах и
наоборот.[2 - Клавелл Дж. Сёгун. СПб.: Амфора, 2005.]
Известны и черные мифы о самих себе: например, финны искренне верят, что они
неразговорчивые и упрямые. Так сильно верят, что убедили в этом окружающие народы.
Мифы рождаются в народном сознании. Но их порой используют и для политики. А
другие мифы специально создаются для ведения политической пропаганды. Целью
создания подобных мифов является легитимизация власти, полученной в результате
переворота или революции. Тогда на свет Божий извлекаются положительные мифы о
новой власти и создаются черные о старой.
Черные политические мифы создаются и о целых народах. В Британии XVII–XIX веков
сформировался громадный пласт мифологии об ирландцах. По страницам газет
расхаживал эдакий «Пегги» – аналог «тонкошеего Аарона» или «русской свиньи». Вечно
пьяный, безответственный и нелепый ирландец Пегги изображался дураком и
бездельником, не способным научиться чему-то путному. Вечно у него по 10 детишек,
которых он не способен прокормить, вечно он влипает в разные идиотские ситуации,
вечно пропивает имущество. Если «Пегги» и голодал – то исключительно по причине
собственной скотской сущности, безответственности и неумения работать.
Невозможно разделить два понятия: «ирландцы» и «беспорядки», – утверждал Бернард
Шоу, кстати, ирландец по происхождению.
В 1848 году в Ирландии случился неурожай. От страшного голода умерло больше
миллиона человек, а еще полтора миллиона уехали в Америку. Не будь мифа о противном
тупом «Пегги», британцам было бы непросто смотреть в сторону Ирландии. А так миф
позволял снять комплекс вины, возложив ответственность за произошедшее на самих
«неправильных» ирландцев.
Тогда же сочинялись черные политические мифы о колониальных народах. Ведь, «как
известно», ни индусы, ни африканцы не способны сами с собой управиться, они остро
нуждаются в наставниках-колонизаторах. Индия побольше Ирландии, но все же цифра
производит впечатление: не в одном 1848 году, а КАЖДЫЙ год с 1840 по 1900 в Индии
умирало с голоду примерно МИЛЛИОН человек. Примерно – потому что никто не считал.
«Кто их, таджиков, блин, считает», как говорится в любимом анекдоте московских
строителей.
А почему в Индии голод?! Конечно же, потому, что в Индии «неправильная» система
земледелия. И потому, что индусы не умеют работать, ленивы и глупы. Да еще и учиться
не хотят. Колониальная администрация пытается, пытается их исправить, да все без толку.
И вообще, верят индусы в каких-то дурацких богов со множеством рук и со слоновой
головой. Стали бы они протестантами, прихожанами англиканской церкви – и не было бы
в Индии никакого голода. Миссионеры стараются, просвещают индусов… А они не хотят!
Никакой положительности в них нет.
Политические мифы о нелепых индусах, не умеющих пахать землю и собирать урожай,
внедрялись в сознание народа средствами государственной пропаганды со школьной
скамьи, и даже усилиями таких талантливых писателей, как Р. Киплинг и А. Конан-Дойль.
Таковы же и черные мифы о неграх в США. Почему они рабы? А потому, что – сущие
дети, не способные жить самостоятельно. И умственно они отсталые, – до самых тупых
белых им далеко-о. Грязью заросли, сучьи дети, даже арифметике научиться и то не
могут. Отпусти их на волю, – им же самим только хуже. И к тому же криминальные типы.
Кто совершает 80 % всех преступлений? Негры! Белых женщин всех перенасилуют, дай
им только волю, негодяям.
Английский историк Болингвуд восхвалял мудрость Творца: мол, Господь создавал
каждую расу для какой-то определенной цели. Белая раса создана Богом, чтобы воевать и
править. Желтая – идеальные промышленные рабочие, исполнительные и трудолюбивые.
Черные – отличные сельскохозяйственные рабочие. Они тупые, к промышленному труду
не пригодные, а на солнце им, крепким физически и выносливым, не жарко.[3 - Похожие
расистские идеи в XVII–XIX вв. распространялись множеством европейских историков
разных национальностей. Есть они и у Кларендона, и у Бюффона, и у Мирабо, и у Стэнли.
(Прим. науч. ред.)] Семиты же (подразумевались, видимо, арабы и евреи) – те просто
прирожденные торговцы.
К. Джордж «Бизонье сало главный вождь черноногих индейцев». 1832 г.
Так же ославлены и индейцы. Кто они, коренные жители Америки? – Кровожадные
сволочи, которые только и делают, что охотятся за скальпами, поклоняются бизонам и
солнцу, «большие дети» – скачут по прериям, орут и воют. Не будем недооценивать
пропагандистский потенциал такого литературного жанра, как вестерн. Поколение за
поколением американцы читали книги, в которых простоватые, но честные и милые белые
ковбои осваивали «Дикий Запад», а грязные жестокие дикари нападали на них, убивали и
грабили.
С появлением кинематографа, вестерн сделался, чуть ли не самым популярным
киножанром в США. Черный миф об индейцах утверждался уже не только силой
печатного слова, но и лучшим в мире американским кино с его кинотрюками и
спецэффектами, богатой цветопередачей, великолепным техническим исполнением.
Мифы кинематографа оказались такими сильными, что само слово «индеец» вызывает в
памяти некого воина верхом на коне с томагавком! Этот миф совершенно поглотил
память о цивилизациях инков, ацтеков и майя, уничтоженных европейскими
колонизаторами.
Все это примеры черных политических мифов о народах, которых эксплуатируют, держат
в нищете, не дают им подняться. Мифы, которые духовно обслуживают создание
колониальных империй, насилие и грабеж.
Другие мифы, еще страшнее, идут в ход, когда надо идеологически бороться против
серьезного геополитического врага.
Таков хотя бы миф, а вернее целый набор мифов XIX и XX веков о немцах – поголовных
садистах, любителях маршировать и преступниках по нравственному убеждению. Немцев
расписывали так, чтобы любое преступление против них выглядело бы совершенно
естественным поступком. Чтобы даже обсуждать политику в отношении Германии стало
бы невозможно, чтобы при одном упоминании о Германии и немцах сразу возникала бы
чисто эмоциональная реакция. И любые доводы разума уже не воспринимались бы.
Черный политический миф о немцах возник в XIX веке, когда Германия стала
конкурентом Британии и Франции. И ушел в небытие в середине XX века, когда Германия
перестала быть врагом и сделалась стратегическим союзником. Тогда-то немцы из
садистов и тупиц «превратились» в трудолюбивых и «хороших».[4 - Бывает жутко читать
о немцах у Жюль Верна: какое-то сборище уродов. Отвратительны образы немецких
шпионов у Конан Дойля. Голсуорси был противником дискриминации немцев, живших в
Британии во время Первой мировой войны. Но и у него «уличенная» немка начинает
распевать «Вахту на Рейне» – националистический гимн. Генерал Эйзенхауэр, ставший
президентом Эйзенхауэром, задумчиво произнес: «А ведь мы ошибались насчет немцев».
Так и ошибались почти сто лет, пока немцы не перестали быть опасны. (Прим. науч. ред.)]
Таковы же черные мифы о России. Этих политических мифов так много, что их трудно,
даже невозможно перечислить. В обойме и отвратительные дороги, и поголовное
пьянство, и особая кровавость русской истории, и (ну, конечно же!) неумение работать, и
жестокость русских, и их стремление завоевать весь мир, и их рабская сущность и многоемногое другое.
Черные мифы о России создавались не только для политического использования. Но
практически все бытовые и литературные мифы были рано или поздно превращены в
политические.
Бытовые и литературные мифы могут изменяться, даже меняться на противоположные.
Стоит почитать Томаса Манна и Эриха Марию Ремарка, чтобы убедиться: в начале XX
века в Германии русских считали добрыми и веселыми людьми. А к концу 1930-х
преобладало мнение о том, что русские – люди мрачные и свирепые. А современные
немцы колеблются между комплексом вины перед русскими и представлениями о русских
дикарях, которых надо учить пользоваться телефоном и унитазом.
Политические мифы о России
Но вот черные политические мифы о России просто поразительно стабильны. Как и мифы
о «Пегги», тупых неграх и жестоких индейцах, этот комплекс мифов повествует вроде бы
о разных сторонах жизни страны и народа, но на самом деле формирует четкую и цельную
картину. Передать ее можно примерно так:
1. Русские – народ, в психологии которого нет стремления регулярно работать, получить
результат, хорошо организовать труд. Именно поэтому в России нет чистых уборных,
хороших дорог, царит нищета и убожество. Царила, царит и будет царить, – ведь русским
это очень нравится.
2. Русские – непосредственные и веселые дети, у которых игра легко становится жестокой
и грубой, как у всех детей и дикарей. Распорядиться собой они не способны, им нужен
строгий, но справедливый начальник – такой «отец», который бы приказывал,
распоряжался, вел, наказывал.
Типично в этом плане использование летописного мифа о Рюрике. Вот, мол, пример того,
что только иностранцы смогли принести русским государственность и порядок.
Если брать историю, до сих пор неизвестно, существовал ли вообще Рюрик. Неизвестно,
был ли он князем в Ладоге или попросту наемником, захватившим власть. Неизвестно,
было ли вообще «призвание варягов», и никто толком не может ничего сказать, откуда
именно они пришли. В. О. Ключевский полагал, что летописец «сказочкой о призвании
прикрыл факт узурпации и разбоя».[5 - Ключевский В. О. Собр. Соч. в 8 тт. Т. 4. М.:
Наука, 1958.] А миф о Рюрике-цивилизаторе живет и живет, делая свое черное дело! Под
Стокгольмом поставили даже памятник Рюрику – завоевателю и цивилизатору Руси.[6 Спор о Рюрике и о характере варяжского завоевания вспыхивает каждый раз, когда
собираются ученые. Очень остро шла полемика в Эрмитаже 14–18 мая 2007 г. на
конференции «Сложение русской государственности в контексте раннесредневековой
истории Старого Света». Но давайте уточним: ничего общего нет у исторического
Рюрика, кто бы он ни был, и у Рюрика – цивилизатора Руси, которому поставлен
памятник. В. Мединский еще очень вежливо называет мифом то, что заслуживает
называться бредом. Но видимо, именно такой бред кем-то востребован. (Прим. науч. ред.)]
В. Матэ «В. О. Ключевский». Гравюра. Конец XIX в.
Искренне пытался написать историю России объективно и непредвзято. Это не помешало
«западникам», выхватив из контекста его сочинений дюжину фраз, провозгласить
Ключевского своим «прозападным» идеологом
3. Русские – рабы в душе, для них нормально почитание жестокой и грозной власти.
Только авторитарную, деспотическую власть они уважают, только ее принимают всерьез.
Демократия для них совершенно невозможна.
4. Российское государство не способно решать задачи развития, управления громадной
империей. В ней царит азиатская деспотия, произвол и грубость нравов.
Единственная цель российского государства – завоевание как можно большего
пространства, покорение и эксплуатация соседских стран и народов. Это – сокровенная
цель Российской империи, и что бы ни говорили сами русские, ничего другого от них
ждать не приходится.
Причем бытовые и литературные мифы не так живучи. Причина понятна: рядовой человек
изначально может думать что угодно и верить во что угодно. Он и не виноват, что думает
глупости и верит в полную чепуху, – его так воспитали. Известно ведь, что Карло
Бартоломео Растрелли-старший вместе с сыном, будущим строителем Смольного
монастыря и Зимнего дворца, Бартоломео Растрелли-младшим в июне (!) 1716 года
приехал в Россию в шубе и в санях. И первое время очень удивлялся своей популярности
– чего это в каждой деревне за ними бегут мальчишки, а взрослые хохочут и тычут в них
пальцами?!
Но люди в частной жизни легко убеждаются в неправильности своих представлений. Те
же Растрелли: и папа, и сын шубы быстро поснимали, а позже много раз смеялись над
своими представлениями о русском климате.
Есть много других примеров из разных эпох, когда стереотипы постепенно рассыпались в
результате открытости стран и активного культурного, образовательного, туристического
обмена. Стоит «открыть» страну – и на уровне отдельных личностей она уже
воспринимается адекватно.
А вот черные политические мифы поразительно устойчивы. «Новые» мифы о России,
родившиеся в середине, а то и в конце XX века, вовсе не так уж новы. Здесь и миф о
невероятной агрессивности Советского Союза, и о неумении русских застегивать штаны и
пользоваться ватерклозетом, и о том, что Россия «слишком холодна и не приспособлена
для жизни».
Все они восходят к образцам «старых» мифов, созданных на протяжении XVI–XIX веков
и «благополучно» доживших до нашего времени.
Взять хотя бы миф о «Завещании Петра Великого». В середине XVIII века он мелькнул и
пропал. В записках французского шпиона и агента влияния кавалера д’Эона можно найти
упоминание о том, что в 1757 году он, благодаря тесной дружбе с царицей Елизаветой
Петровной, получил доступ в архивы. Там он скопировал «Завещание Петра Великого» –
завещание наследникам о том, как надо стравливать европейские державы, расширять
пределы Российской империи и в конечном счете достичь мирового господства. И якобы в
Париже отдал это «Завещание» королю Людовику XV.
В 1778 году отставленный от двора и потерявший влияние д’Эон пытался напомнить о
себе, для этого был найден предлог. В 1763 году умирает польский король, и французские
дипломаты обсуждают возможный раздел Польши, который, по их мнению, замышляют
Россия и Пруссия. В 1772 году раздел Польши совершился. И в 1778 году упомянутый
нами кавалер д’Эон интерпретирует его как реализацию «излюбленного плана Петра
Великого, страстно желавшего приблизить свои границы к Германии, чтобы играть там
серьезную роль». Цель – поднять себе цену. Ведь он, д’Эон, еще в 1757 году предсказал
раздел Польши в своем докладе, представленном королю!
Однако «Завещание Петра Великого» – это только слух и не более. Слух, запущенный
политическим авантюристом для того, чтобы вернуться в политику.
В 1807–1811 годах Наполеон готовил общественное мнение Европы к походу на Россию.
Сначала в Париже были запущены в обращение два варианта брошюры, включавшей
вариант текста «Завещания». В основу легло сочинение польского эмигранта М.
Сокольницкого, написанное в 1797 году.
Потом, по прямому заданию Наполеона, французский чиновник Мишель Лезюр, историк
по образованию, написал книгу «Возрастание русского могущества с самого начала его и
до XIX века». В ней, помимо прочего, было сказано: «Уверяют, что в частных архивах
русских императоров хранятся секретные мемуары, написанные собственноручно Петром
Великим, где откровенно изложены планы этого государя». Текст «Завещания» не
опубликован, и Лезюр использует слухи, чтобы убедить европейскую публику в наличии
агрессивных и наступательных устремлений российской внешней политики. Суть слухов
такова: якобы Петр подробно спланировал территориальную экспансию в северном,
южном и восточном направлениях, вплоть до покорения значительной части Европы,
Персии и Индии. Как же с такой страной не воевать?!
В 1836 году появилась и сама фальшивка, завершавшаяся «страшными» словами: «Так
можно и должно будет покорить Европу». Специалисты давно доказали, что так
называемое «Завещание Петра Великого» – грубая фальсификация. Но в нее многие
поверили. Не одно поколение уже не европейских, а российских и советских историков
принимались искать «Завещание Петра Великого».
Так миф начал самостоятельную жизнь, уже независимо от того, что было в реальности.
Замечу, в Европе лучше, чем в любом другом месте, знают – это фальшивка. Ведь д’Эон
на самом деле вообще никогда не привозил во Францию ни авторский документ Петра
Великого, ни его копии. Он только составил для короля меморандум об основных
внешнеполитических аспектах политики российского императора царя Петра. Записки
кавалера д’Эона и сейчас хранятся в архивах французского МИДа, и французам прекрасно
известно, что в них написано.
Тем не менее фальшивка вытаскивалась на свет всякий раз, когда недругам России надо
было оправдать свои агрессивные замыслы и действия. Так, интерес к ней усилился в
1854–1855 годах. Англо-французская пресса тогда объясняла агрессию союзников в
Крыму необходимостью предупредить осуществление захватнических планов Петра.
О «Завещании» было вспомнили также в 1876 году в связи с началом освободительного
движения балканских народов: вот, мол, Россия опять усиливается, мирового господства
хочет!
В 1915 году немцы инспирировали публикацию «Завещания» в иранских газетах. Замысел
был прост: вызвать страх и недоверие к России в соседней, очень лояльной к ней, стране.
Берегитесь! Скоро придут русские!
В ноябре 1941 года, когда стал очевиден провал «блицкрига», немецко-фашистские газеты
вновь опубликовали «документ», предпослав ему крикливый заголовок: «Большевики
выполняют завещание Петра Великого о мировом господстве».[7 - En Russie au temps
d’Elisabeth. Mе?moire sur la Russie en 1759 par le chevalier d’Eon / Prе?sentе? et annotе? par
Francine-Dominique Liechtenhan. Paris: L’Inventaire, 2006 (Collection Valise Diplomatique).
193 p.]
Известно, что обвинения в адрес Советского Союза о стремлении его к «мировому
господству», о намерении выполнить «Завещание Петра Великого» раздавались и в – годы
«холодной войны».
Уже в XXI веке экс-министр обороны США Дональд Рамсфельд заявлял, что «Россия –
это новая угроза», и ссылался на «Завещание».
В 2006 году в США начали писать об «имперской политике» России. Любили
подчеркнуть то, что Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин
повесил портрет Петра I у себя в кабинете.
Или – в реконструкциях Константиновского дворца в Петербурге явно прослеживается
своего рода реинкарнация эпохи и личности Петра I. Константиновский дворец
изначально предназначался для принятия иностранных посольств и делегаций, затем
дворец был заброшен… Что же плохого в реконструкции дворца и в реанимации активной
европейской политики? – Нет, В. В. Путин откровенно старается показать себя
преемником и имперской, и проевропейской политики Петра I.
Казалось бы, такую позицию можно понять и как верность политике европеизации
страны, сближения с Западом…
Но раскручивается маховик политической истерии: раз президент повесил портрет Петра,
значит, верен идеям его завоевательной политики. И посему опять всплывает
«Завещание». Юристы называют такое умозрение «презумпция виновности». Что бы ни
делал президент России – это наверняка что-то плохое.
На этом примере хорошо видно, как на уровне политического противостояния постоянно
используется миф, которому уже больше двух веков. Меняются государства, грохочут
войны и революции, изменяется облик Земли, а миф «благополучно» сохраняется и
используется снова и снова.
А другие мифы и стереотипы трансформируются в новые, они лишь в главном похожи на
старые. В современной интерпретации старый миф о «тюрьме народов» или «империи
зла» раскручивается теперь и в некоторых бывших союзных республиках.
В 2006 году довелось мне с делегацией Госдумы России посетить Латвию. Прямо перед
началом официальной (!) встречи между парламентариями двух стран в стенах
Латвийского сейма нам вручили по экземпляру бесподобной книжицы «Три оккупации
Латвии». Книга выпущена в черно-красном переплете (фашистская колористика). Ее
издание – часть государственной политики, книгу непременно вручают всякому
официальному лицу, приехавшему из России. Образец, скажем, дипломатичности и
просто вежливости…
Под тремя оккупациями имеются в виду советская оккупация 1939 года, оккупация
нацистами в 1941–1944 годах и советская оккупация 1944–1991 годов. Первой оккупации
посвящено страниц 10, германской – 2–3 странички, а основная часть книги, страниц 100
– исключительно о «третьей оккупации».
Забавно, что о немецко-рыцарской оккупации со времен XIII века в книге нет ни слова.
Видимо, превращение земель, заселенных латышами-язычниками, в колонию Тевтонского
ордена, Ордена меченосцев и потом Ливонского ордена оккупацией не считается.
В общем, думаю, читатель догадывается, что испытывает всякий нормальный русский
человек, полистав этот местный образчик евро-агитпропа. В душе закипает… Как вы
понимаете, парламентские переговоры не задались.
В той же Латвии на создание «документального» фильма «Русский миф» выделяются
средства из бюджета страны и из бюджета Европарламента. Главная задача авторов
«Русского мифа» – изменить в сознании молодых европейцев и прибалтийских народов
отношение к Советской армии. Реальный образ Советской армии – освободительницы
Европы от германского фашизма переродился в образ армии-оккупантов. Видимо, эта
задача показалась настолько важной, что никаких денег не жалко.
Ни о какой другой стране не сочинено столько политических черных мифов, как о России.
В этом отношении мифы о России – явление в мировой истории уникальное. Эти мифы
настолько живучи, что невозможно объяснить их появление и сверхдолгую жизнь простой
случайностью.
Сами по себе, независимо от породившей их реальности, такие мифы – важный фактор
международной политики.
Объяснить явление можно следующим: Россия уже двести пятьдесят лет, с середины
XVIII века, является главным конкурентом и геополитическим противником Запада. Как
только стала «противником», так и возник комплекс черных политических мифов.
Поскольку Россия до сих пор конкурент и противник, мифы никуда не исчезли.
Политические мифы внутри России
Уникально в истории и другое – нигде и никогда черные мифы о стране не имели внутри
нее самой такой устойчивой поддержки. Что бы ни писали французы и англичане, немцы
никогда не соглашались с тем, что они – народ садистов и полудурков. Как бы ни
рассказывали французы о запойных пьяницах-англичанах, в Британии отвечали не
киванием головы, а возмущением и протестом. И сочиняли ответные мифы, «обидные»
для французов. «Мы – пьяницы?! А „зато“ вы – шалопаи, бездельники и развратники!».
В России не так. Какую бы глупость ни придумала пропагандистская машина Запада, в
России обязательно находятся те, кто поддерживает этот миф. Иногда так «поддерживает»
и творчески развивает, что уже непонятно, где родился этот миф, по какую сторону
границы.
Например, миф о том, что Русскую армию всегда били. Небоеспособна она по
определению. Если русские и побеждали, то исключительно ценой колоссальных потерь,
заваливая трупами вражеские траншеи. Или с помощью «генерала Мороза».
Происхождение именно этого мифа известно: он сочинен в 1820-е годы бывшими
офицерами армии Наполеона, участниками похода 1812 года. Они приписывали русской
армии совершенно фантастические потери в сотни тысяч и миллионы людей.
Эта байка не выдерживает никакой, даже самой поверхностной критики. В Бородинском
сражении погибло 58 тысяч французов, в том числе 47 генералов. Русские потери – 44
тысячи человек, в том числе 23 генерала.[8 - Большая советская энциклопедия. Изд. 2. Ст.
«Бородинское сражение 1812». М.: Советская энциклопедия, 1950. С. 600.]
За всю же кампанию 1812 года потери русской армии не превысили 80 тысяч человек
ранеными и убитыми, 100 тысяч заболевшими и обмороженными, 5 тысяч пленными.
Потери же французов составили не менее 200 тысяч убитыми и ранеными, 100 тысяч
обмороженными и заболевшими и 250 тысяч пленными. Почти все раненые тоже попали в
плен.
Фактически вся армия, все 600 тысяч, перешедших русскую границу 12 июня 1812 года,
была уничтожена и пленена. После катастрофической для французов переправы через
Березину в ноябре 1812 года бежало из России не более 7 (по собственному французскому
исчислению – 25) тысяч человек. Уже не армия, даже не остатки ее, а толпа, кучка
случайно спасшихся.
В. Верещагин «На Большой дороге. Отступление, бегство». 1887–1895 гг.
Кстати, по реальным свидетельствам, знаменитые морозы наступили в Европейской части
России в 1812 г. лишь в конце (!) октября. Так что Бонапарт кривил душой: русский
«генерал Мороз» не победил его Великую армию, а, скорее, добил ее остатки
Так вот, большая часть создателей этого мифа сами прошли русский плен и в этом плену,
кстати, далеко не бедствовали. В основном вели они себя достаточно отважно и
«Наполеон капут» вроде не кричали. Но, вернувшись в «прекрасную Францию», не
удержались от мелкой виртуальной мести победителям. Даже в самой Франции их
россказни не вызывали большого доверия.
Мелкий реванш за 1812 год во Франции виден порой и сегодня. В Париже в знаменитом
Музее Инвалидов я увидел в магазине на прилавке книгу, которая начиналась словами: «В
России и сегодня люди верят словам школьных учебников о том, что русские под
Бородино победили или, по крайней мере, заслужили почетную ничью. Но все серьезные
историки знают – русские „на самом деле“ были разгромлены…» Вот так!
Называлась эта богато иллюстрированная книга «скромно»: «1812. Победа под Москвой».
Даже Наполеон в своих воспоминаниях не решился приписать себе и тень победы под
Бородино! По его словам, «французы были достойны того, чтобы победить, а русские
заслужили снискать себе славу непобедимых».
Типично для Запада – серьезная история востребована специалистами. А для массового
потребителя – поток патриотических, греющих сознание мифов. Например, о французской
победе под Бородино.
О гениальности наших полководцев в самой России говорят очень мало. Например, у Льва
Толстого Кутузов – это такой патриархальный дедушка. Не деятельный полководец, а
просто какой-то Илья Муромец на печи! Главное его достоинство, что он ни во что не
вмешивается, давая событиям течь естественным образом… И мало кто помнит, что в
армию, действовавшую против Наполеона, Кутузов прибыл с фронтов другой войны,
Русско-турецкой 1806–1812 годов.
В 1795 году был подписан договор Турции и России о недопущении французов на
Балканы.
Р. Волков «М. И. Кутузов». 1813 г. (последний прижизненный портрет).
Непревзойденный в русской истории полководец по умению добиваться максимальных
результатов при минимальных потерях
В 1806 году наполеоновские дипломаты убедили турок разорвать этот договор и объявить
России войну: Наполеон обещал отдать туркам Крым и Грузию.
Война велась на суше и на море, рассказывать о ней можно долго. Вероятно, не будь
нашествия Наполеона, 1812 год запомнился бы как год блестящей победы Кутузова над
турками.
В 1811 году стало очевидно, что надо любой ценой вывести турок из войны. Шпионы
доносили, что Наполеон планирует использовать турецкую армию для нашествия на
Россию, по сути, как одну из своих армий. И тогда Кутузов проводит совершенно
гениальную операцию. Разгромив врага под крепостью Рущук (турки потеряли порядка 5
тысяч человек, русские – 500), Кутузов взорвал Рущукскую крепость и стал отступать на
левый берег Дуная. Турецкая армия потянулась за ним: русские отступают!
Между тем на правом берегу Дуная высилась турецкая крепость Слободзея. Никто не
ждал, что Кутузов обрушится именно на нее: основные турецкие части стояли лагерем в
стороне. И вдруг Кутузов захватывает крепость! Уже взяв Слободзею, он решительно
наступает на основные силы турецкой армии. Турки бросают в бой все силы. Но после
первой же стычки войска Кутузова получают приказ… немедленно отступать. Слободзея
укреплена со стороны реки (северная сторона), она и построена, чтобы встречать угрозу с
севера. С юга у нее очень слабые укрепления. Турки легко отбивают крепость обратно.
Будучи уверенными, что только и именно поэтому русские решили легко захваченную
крепость Слободзею не защищать, что никакого подвоха здесь нет и быть не может.
Развивая контрнаступление, турки форсируют Дунай и захватывают плацдарм на левом
берегу. Кутузов не отступает, но приказывает немного отойти и рыть окопы, укрепляется.
Русские опять бегут, якобы бегут. В действительности отходят строго по приказу, но
внешне создавая видимость паники. Турки интерпретируют эти события по-своему: «Ага!
Он переходит к обороне! Необходимо сосредоточить все силы именно здесь, и Кутузов
скоро побежит!»
Турки переправляются от Слободзеи и скапливаются на плацдарме. И тогда Кутузов
разделяет свою армию! Резервный корпус генерала Е. М. Маркова (15 тысяч пеших, 2,5
тысячи конных, 38 орудий) получает приказ незаметно перейти реку в нескольких верстах
в стороне от места основных событий – на правый берег и с незащищенного тыла опять
напасть на крепость! Офицеры Кутузова в шоке: зачем старику нужно было форсировать
Дунай и штурмом брать крепость (а взяли с налета – легко!), затем начать наступление на
основные силы турок. Но, едва обменявшись с ними парой залпов, тут же дать приказ
спешно отступать, бросить крепость и переправляться назад, на «свой берег». Ну, совсем
спятил старик фельдмаршал! К слову, так же будет о нем думать и вся недальновидная
имперско-военная верхушка России в кампании с Наполеоном. Пока не увидят, что армия
непобедимого Бонапарта попросту «растворилась» на русских просторах благодаря
гениальной стратегии Кутузова и Барклая!
Но вернемся на Дунай, в осень 1811 года. 2 октября Марков громит немногочисленные
турецкие войска, еще оставшиеся на правом берегу Дуная. Он опять захватывает крепость
Слободзею – так же легко, как захватил первый раз и как легко «отдал» ее туркам
обратно. И всеми силами удерживает ее. Приказ по гарнизону Слободзеи: «Держать
крепость любой ценой! Стоять насмерть!»
Турецкая армия со всем своим командованием оказывается на «плацдарме» между
русскими редутами с одной стороны, и Дунаем и крепостью – с другой. Вокруг – русские
окопы и флеши. Несколько атак турок захлебываются. Весь «плацдарм» простреливается
насквозь. Позади – ощетиненная орудийными стволами Слободзея.
Через месяц у турок начинается настоящий голод, болезни, мор, а погода-то не май месяц.
Русские даже не пытаются атаковать, лишь держат «котёл» закрытым. Турки и так
каждый день теряют сотни воинов. Потери русских в процессе поддержания «Дунайского
котла» – ноль. Это излюбленная тактика Кутузова – избегать боя и ненужных жертв, когда
время и так работает на тебя. Ее же применил Кутузов и полгода спустя.
В кольце, которое турки, в общем, сами себе устроили, оказалась вся верхушка турецкой
армии! Пока соберут новую армию в Турции, в слободзейском лагере вообще никого не
останется. Сам Великий визирь лично обращается к Кутузову с просьбой о мире. Там, в
окружении – его близкие родственники. Кутузову ничего не стоит раздавить их,
уничтожить огнем или просто подождать еще месяц, пока они все не умрут от ран, голода,
болезней. Но тогда – кровная месть, турки озлобятся и вспыхнет новая война. А Кутузову
нужен мир. Поэтому Кутузов согласен на почетную капитуляцию! 26 ноября 12 тысяч
выживших турецких солдат и офицеров (из 35 тысяч угодивших в «котел») выходят с
барабанным боем и знаменами, шатаясь, бредут в сторону Турции.
Пока заключено только перемирие, русская армия стоит в Молдавии и Румынии.
Бухарестский мир 16 мая 1812 года дал России территорию в 40 тысяч квадратных верст с
населением в 200 тысяч человек. Турция признала российскими все территории в Грузии,
которые добровольно перешли в подданство России. Было и много других пунктов
договора, весьма привлекательных для России: о праве судоходства по Дунаю, о
самоуправлении Сербии…
Но главное – Кутузов фактически без потерь вынудил турок выйти из войны. Он сохранил
для России и для войны с Наполеоном армию в 55 тысяч человек и не допустил
выступления турок на стороне Наполеона.
Д. Жан-Луи «Наполеон в своем кабинете».
Личная скромность и даже прижимистость Бонапарта никак не отражалась на
чудовищных затратах на содержание императорского двора
«Переправа наполеоновской армии через Березину 14–17 (26–29) ноября 1812 г.»
Литография по оригиналу П. Гесса. Середина XIX в. К концу этой, последней на
территории России битвы, Бонапарт уже не командовал армией. В сопровождении
нескольких офицеров он инкогнито бежал в Париж
Так же блистательно он действовал и осенью 1812 года. Русская армия шла параллельно
французам и не давала уйти из ими же разоренной местности! А в нужный момент, под
Березиной, Кутузов ударил изо всех сил с разных направлений. Разгром под Березиной не
отрицают даже те французские историки, у которых хватает совести писать о победе под
Бородино.
Это поражение навсегда вошло идиомой «Березина» во французский язык. «Березина» в
современном французском – это катастрофическое, полное поражение. «Березина?» с
ударением на последнем слоге – так французские футбольные болельщики сегодня
называют разгром с большим счетом.
Этот термин так же устойчив, как в России – шваль и шаромыжник. Слово
«шаромыжник» произошло от «мон шер ами» – «мой дорогой друг»: так обращались к
русским крестьянам умирающие с голоду французы. Ну, а особо кичливых плененных
«французиков из Бордо», видимо, претендовавших на особое дворянское обхождение,
наши заскорузлые смоленские мужички стали называть еще грубее – шваль – от шевалье
(всадник, дворянин) – видимо, были основания.
Будь в России такое же отношение к истории, как в Европе, у нас памятники Кутузову
стояли бы в каждом городке по Минской дороге, а историю крепости Слободзея знал бы
каждый мальчишка. А у нас, похоже, и Березину забывать начали.
Во всяком случае, о русской армии, которую все и всегда били, слышать приходится.
Когда мне рассказывают, что Великая Отечественная война унесла то ли 50, то ли 60
миллионов жизней, я не могу не вспоминать, где родился этот миф – в воспаленных умах
тех, кого мы же беспощадно и били на полях сражений! Причем били, неся намного
меньшие потери!
А некоторые черные мифы и вообще созданы в России. Например, о ее бандитской
сущности. До этого обвинения Запад то ли не додумался, то ли и так хватало мифов
самого жуткого свойства.
В начале 1990-х журналисты в Москве возопили, уверяя: разгул криминала, мол, в эти
несколько лет вызван особыми свойствами русской души. Криминалитет – это своего рода
откровение русской души, ее сокровенная суть.
И вот уже в 1994 году некая ведущая на телевидении задает вопрос бородатому
властителю дум: «Как Вы считаете, Россия – страна бандитская или рабская?» И этот же
вопросик – еще нескольким участникам программы.
Что характерно, никто не возмутился самой постановкой вопроса. Наверное, это
считалось бы очень уж «неинтеллигентным».
А Запад, разумеется, охотно подхватил этот миф! Да еще как!.. На шутливой карте,
изданной в Америке, где Британия обозначена как «51-й штат США», а Китай – как
«Майкрософт фэктори», Россия обозначена просто как территория «русской мафии».
Последний раз позитивный образ русского создан в эпоху «перестройки»
Шварценеггером в фильме «Red Heat». А ведь с тех пор прошло уже 20 лет! Создание
мифа «Русская мафия» в средствах массовой информации и в кинематографе «шествует
по миру», сметая и топча итальянскую «Коза Ностру» – преступные латиноамериканские
группировки в США. Мифотворцы «раскручивают» этот миф таким образом, что
наркообороты колумбийских и мексиканских дельцов меркнут перед миллиардами
«русской мафии».
В фильме «Большой куш» самый отпетый и прожженный из всех преступников, бандит
среди бандитов – майор КГБ. В фильме «Идентификация Борна» о похождениях
лишенного памяти агента Борна половина персонажей-злодеев – русские, и даже действие
одной из серий полностью снято в Москве.
Про «русскую мафию» поминают даже там, где вроде бы речь идет о совершенно других
явлениях. В фильмах для детей, например, мимоходом вводятся персонажи – русские
преступники.
Взять хотя бы популярный в Америке фильм «Джо» – про исполинскую, размером чуть не
со слона, обезьянищу, привезенную из джунглей Африки. Маму этой сверхгориллы убили
гадкие, злые охотники. Хорошие американские ученые поймали детеныша, назвали его
Джо, и теперь он живет в США. Джо вызывает огромный интерес людей, все его любят,
кормят бананами и всячески изучают.
«Джо» – это красивая, хорошо снятая сказка, очень зрелищная и добрая. Только вот имена
у охотников «почему-то» русские, и между собой они говорят по-русски.
Подкрадываются в джунглях к маме-обезьяне, кормящей детеныша, целятся в нее,
переходят в другое место… снова берут на мушку… И переговариваются по-русски…
Плывет этот шепот на русском языке на фоне то красивой, необычной обезьяны, то
тропической природы, то потных мерзких физиономий самого уголовного вида…
Полное впечатление, что маленьким зрителям заранее прививают негативное отношение к
русским и к русскому языку. Ведь это язык преступников, и звучит он из отвратительных
перекошенных пастей с эдакими косыми, очень «русскими» приклеенными сигаретками.
Для зрителей постарше в фильме «Пуленепробиваемый» тоже есть русский персонаж –
любимая девушка главного героя.
Это очень хорошая девушка, смелая и умная. Она терпеть не может расизма, неравенства
людей и жестокости. Она отчаянно дерется, выручает главного героя в разных трудных
ситуациях. В конечном счете они с главным героем женятся и вместе несут груз великой
тайны тибетских магов.
Идиллия! Но только девушка эта – дочка главы русской мафии по кличке «Иван
Грозный». Она живет в охраняемом особняке, куда попасть можно только с риском для
жизни.
Еще раз повторяю: это фильмы вовсе не про мафию и никак не про Россию. И образы
русских в них, что называется, второго плана. Но какие образы! Какое восприятие России
и русских они формируют!
…А позаимствована идея (не забудьте!) из России. Ее родина, как сказал бы Лев Гумилев,
«месторазвитие», – любимые кухни московских интеллигентов. Это они первыми
кинулись рассуждать, что Россия – страна сугубо бандитская. Ну, доорались, поздравляю!
Теперь если одного из создателей этой «светлой» теории пять раз подряд проверят в
аэропорту в США – не везет ли он тонну тротила, чтобы взорвать Белый дом, – так ему
будет и надо! Жаль только, что обыскивать будут не только «изобретателей», но вообще
всех русских людей – поголовных мафиози, естественно.
Попробуйте въехать в США с самой мирной целью… Вам придется заполнять примерно
50 страниц опросника, в сравнении с которым «отдыхают» все советские анкеты про то,
были ли вы или ваши родственники в плену или интернированы в годы Второй мировой
войны. Человек постарше вполне реально может заполучить микроинфаркт, отвечая на
вопрос: «Собираетесь ли вы совершить террористический акт?» Или: «Являетесь ли вы
членом Аль-Каиды?» А про процедуру снятия отпечатков пальцев у туристов в посольстве
США лучше не говорить.
Создание черных политических мифов всегда направлено против целого народа. Создание
и эксплуатация таких мифов имеет две цели: внешнюю и внутреннюю.
Внешняя – это формирование образа страны за ее пределами. Благодаря потоку черных
политических мифов для народов Запада образы России и русских обретают черты дикой,
варварской страны, которой надо опасаться.
Русофобия приобрела в некоторых странах формы тотальной ненависти, которая стала
сама по себе важным политическим ресурсом.
Политический капитал от такой пропаганды в Европе – 40 % коренных жителей,
негативно относящихся к переселенцам из России. «Матрешка – перестройка – балалайка
– водка – Горбачев»! Это сначала было забавно. Теперь это трансформировалось в «Путин
– Чечня – Мафия – КГБ – Куршавель» Всем бояться! «Рашн, гоу хоум!» Русофобская
паранойя – вещь опасная! Сразу вспоминается трагикомичный случай эпохи маккартизма,
как один отставной американский генерал, то ли с перепоя, то ли с передозы выбросился
из окна на асфальт с пистолетом в руке с криком: «Спасайтесь! Русские идут!» Смешно и
грустно. Но нам-то с вами от этого не легче.
В США знание среди студентов о нашей стране, которое обнаруживалось в
ассоциативном ряде, связанном со словом «Россия», внедрено кинематографом и СМИ и
во многом опирается на события исторического прошлого – «водка», «шапка-ушанка»,
«холодный климат», «дефицит и длинные очереди», КГБ и «Карибский кризис».
При этом достигается и другая цель – ослабление самого русского народа. Ибо под
влиянием массированной пропаганды в сознании русского народа начинают прорастать
семена самокритики и различных комплексов.
Опасность для России
Создание, раздувание, пропаганда черных исторических мифов – это целенаправленная
идеологическая работа против России и русского народа. Да еще внутри народа эту
идеологическую работу охотно подхватывают, укрепляют, раздувают.
Если говорить о реальности – то Россия ни в чем не уступает истории западных стран – ни
в жестокости, ни в славе. Не будем творить положительный миф – за века русской
истории бывало всякое. Но, во-первых, срама, жестокости и грязи было ничуть не больше,
а то и поменьше, чем в истории любой другой страны – хоть западной, хоть восточной.
Во-вторых, были не только грязь и кровь – была и слава! Были и достижения. И в
количестве ничуть не меньшем, чем опять же в любой другой стране… Если не больше.
Но мы, словно заколдованные черными мифами, не помним своей славы, забываем о
своих достижениях и успехах.
Россиянину не нужно объяснять, кто такой Малюта Скуратов или Ванька Каин. А если
спросить – кто такие Дмитрий Бокарев и Федор Ландрин? Или: многие ли знают, что
Россия – родина подсолнечного масла? В XVII веке подсолнечник завезли в Европу, тогда
же он появляется и в России. Сначала как декоративное растение – красивый цветок и как
лакомство – и в России, и в Европе охотно «лузгали» семечки.
В 1830-е годы крепостной крестьянин слободы Алексеевка Бирючинского уезда
Воронежской губернии Дмитрий Бокарев начал вырабатывать подсолнечное масло.
Приспособил для семечек жом, которым пользовались для выдавливания рыжикового
масла, и начал выжимать подсолнечное, а потом сбывать его на базаре.
Сперва культура подсолнечника развернулась в Саратовской и Воронежской губерниях,
потом пошла по всей Южной России. А уж там попала и в Европу.
История, связанная с Федором Ландриным, еще интереснее. Придумал он изготавливать
мелкие конфетки-леденцы. Стал продавать в круглых жестяных коробочках с прочно
притертой крышкой. Конфетки назвали по имени изобретателя, «лАндрин». Но ясное
дело, не может же что-то хорошее прийти из России! И начали называть конфеты с
французским акцентом – с ударением на второй слог: ландрИн. А там и слово ландрИн
постепенно забылось, сменилось чисто французским – «монпансье».
«Как известно», Россия – экономически и технически отсталая страна. Но как быть с
таблицей Менделеева? С тем, что именно в России возникли такие направления в науке,
как почвоведение, синтезное естествознание, экология, системные исследования на стыке
физической и экономической географии?
Технический прогресс? Многие ли знают, что русский самолет «Илья Муромец» был
лучшей боевой машиной на полях Первой мировой войны? За все годы войны врагом был
сбит всего один «Илья Муромец» и то потому, что команда выполнила задание и
«расслабилась» – по дороге на родной аэродром села играть в преферанс. А британские
«Дехавиленды» горели и падали постоянно.
Что русские железные дороги до 1960-х – 1970-х годов были лучшие в мире, говорить
считается неприличным, а ведь это факт. После этого времени железные дороги в Европе
модернизированы, но всякий, кто бывал в Южной Америке, с ужасом видел
извивающиеся, как змеи, полосы рельсов. И удивлялся, что вообще остался жив.
Интересное и важное наблюдение: если приоритет в какой-то области спорный, мы
охотно отдаем пальму первенства иностранцу. А вот иностранцы никогда не соглашаются
отдать свое «право первородства». Скажем, за право считаться создателями радио
«борются» итальянец Маркони и русский Попов. Но в России добрая половина
опрошенных назовет вам изобретателем радио Маркони! Тогда как за рубежом о Попове
вообще не слыхали. Знает о нем разве что кучка специалистов.
Так же и с парой Эдисон – Яблочков. Кто изобрел электрическую лампочку? Спор
уместен. Но кто слышал о Яблочкове в западном мире? А у нас об Эдисоне кто не
слышал?
Или – крекинг нефти… Еще Менделеев сделал ряд наблюдений о «воздействии жара на
тяжелые масла нефти».[9 - Менделеев Д. И. Нефтяная промышленность в
североамериканском штате Пенсильвания и на Кавказе. М., 1877. С. 35.] В 1891 году
термический крекинг запатентован русским инженером В. Г. Шуховым.[10 - Большая
советская энциклопедия. Изд. 2. Т. 23. М.: Советская энциклопедия, 1953. С. 316.]
Американцы, называя вещи своими именами, просто присвоили (а еще проще – украли)
изобретение. С 1915 года они наладили промышленные производства «по русскому
методу». Но в России по сей день все уверены – крекинг нефти изобретен американцами!
Г. Маркони.
Первым получил патент на изобретение радио
К слову о нефти. Напомню: первая нефтяная промышленная скважина в мире пробурена
на территории Российской империи в середине XIX века. На 15 лет раньше, чем в США.
А. Попов.
Первый изобрёл радио. Но с заявкой на патент замешкался.
Т. Эдисон с первой версией фонографа.
Томас, изгнанный из средней школы за неуспеваемость, имел редчайшее сочетание
разностороннего таланта изобретателя с гением бизнесмена, маркетолога и пиарщика
До революции 1905 года Россия занимала 1 место в мире по добыче нефти. Первенство
восстановлено в 2006–2007 гг.
Изобретение российскими гражданами первой безопасной керосиновой лампы дало такой
же толчок к развитию мировой нефтяной промышленности, как позже – изобретение
автомобильного двигателя внутреннего сгорания.
Россия во второй половине XIX века занимала первые места в мире не просто по добыче
нефти, но и по производству и экспорту продуктов нефтепереработки: мазута, керосина
(бензина тогда не было)! Сейчас для нас это несбыточная мечта.
Винтовка, которую мы называем берданкой, разработана членом российского
артиллерийского комитета А. П. Горловым и сотрудником того же комитета капитаном К.
И. Гунниусом. «Малокалиберная стрелковая винтовка № 1» пошла на вооружение русской
армии в 1868 году. В США ее называли «русской винтовкой». Полковник американской
армии Бердан усовершенствовал некоторые второстепенные детали винтовки. И теперь на
вооружении русской армии принята была «малокалиберная стрелковая винтовка № 2
системы Бердана». И детище Горлова стало называться во всем мире берданкой.
О технических достижениях советского периода даже говорить трудно – слишком много
всего. Тут и возведение целых промышленных районов в ледяной беспредельности
Сибири, и громадный поток рационализаторства и изобретательства 1930–1940-х годов,
истинное творчество масс, космическая политика. Что тут поделать, если первым из
людей Земли полетел в космос все же не Юджин Гэг, а Юрий Гагарин?
П. Яблочков.
Увы, был только учёным-изобретателем
Так же плохо мы помним и о том, что Россия в социальном отношении вовсе не была
отсталой страной. Многие ли помнят, что освобождение крепостных в 1861 году касалось
только 18 % населения страны? Остальные крестьяне уже получили личную свободу в
годы правления Николая I и ранее.[11 - Горянин А. Б. Дух нации и мифы о России. М.,
2001. С. 134.]
А вот 60 % населения Юга США до 1865 года составляли рабы. Самые натуральные рабы,
которых продавали почем зря – и с семьями, и без.[12 - О демократии в России можно
говорить с гораздо более раннего времени. Даже если не упоминать о нашей демократии –
о вечевом строе времен Древнего Новгорода, достаточно вспомнить век этак XVII, когда
не менее 5–6 % россиян были субъектами права – участвовали в управлении
государством. Сами или через выбранных ими представителей. А в Британии в том же
XVII веке только 2 % населения имели право избирать, только 0,5 % – право быть
избранными в любые органы управления. Такая вот «демократия». (Прим. науч. ред.)]
Да и в советское время человек был гораздо свободнее, намного увереннее осознавал себя
субъектом права, чем во многих «демократических» странах.
Более того, многие реформы, продвигавшие нашу страну в сторону расширения и
укрепления народовластия, были свернуты под политическим и военным давлением
мировых империй, построивших свое процветание на ограблении и уничтожении целых
народов.
Получается – мы «знаем» о себе много плохого. Причем многое из этого плохого вообще
никогда не существовало. Оно есть только в мифах, созданных нашими врагами. И в
нашем собственном воображении, к сожалению.
А хорошего мы о себе не помним или просто не знаем, что оно вообще когда-то было. Это
ослабляет наш дух, не позволяет критически отнестись к мифам, которые нам усиленно
навязывают.
Стоит россиянину принять всерьез черные мифы о России, и они буквально сбивают его с
ног. И буквально не дают сделать ни одну осмысленную работу.
Об этом говорил Президент РФ В. В. Путин в своем последнем Послании Федеральному
Собранию: «Духовное единство народа и объединяющие нас моральные ценности – это
такой же важный фактор развития, как политическая и экономическая стабильность.
Убежден, общество лишь тогда способно ставить и решать масштабные национальные
задачи, когда у него есть общая система нравственных ориентиров. Когда в стране хранят
уважение к родному языку, к самобытным культурным ценностям, к памяти своих
предков, к каждой странице нашей отечественной истории. Именно это национальное
богатство является базой для укрепления единства и суверенитета страны. Служит
основой нашей повседневной жизни, фундаментом экономических и политических
отношений».[13 - Послание Президента РФ Владимира Путина Федеральному Собранию
Российской Федерации // Парламентская газета. 27 апреля 2007.]
Действительно, попробуйте строить дорогу, если вы точно знаете – в России хороших
дорог быть не может! Даже если вы классный инженер и у вас под рукой самые
современные технологии и отряд квалифицированных рабочих. Установка сама собой
обезоруживает, невероятно мешает. И даже если успех достигнут, то эта установка
обесценивает результат, не дает считать его чем-то естественным и закономерным, мол,
здесь, наверное, случайность… Не могли же русские построить хорошую дорогу?!
С тем же успехом – попробуйте воевать с любым внешним врагом, если вы точно знаете –
Россию всегда и все били.
Попробуйте создать семью, если все русские женщины – проститутки, а заводить здесь
детей не имеет никакого смысла, потому что у России нет и не может быть будущего.
Попробуйте с удовольствием пообедать, точно зная, что в России все продукты
радиоактивные и химически загрязненные.
И более того: попробуйте добиться уважения других, если вы не уважаете самого себя.
Мифы, о которых идет речь, невероятно опасны. Гораздо страшнее пистолета. Это
настоящее ОМП – оружие массового поражения, поражающее наш мозг, нашу веру в
будущее, нашу волю к действию.
Глава 2
Какие бывают мифы?
Сказка – это миф, в который перестали верить.
В. Пропп. «Исторические корни волшебной сказки»
Долгий период в истории всего человечества миф был обычным способом познания мира.
Ведь что такое миф? Это нечто, основанное на действительных событиях, но
приукрашенное и измененное. Приукрашенное – чтобы было интереснее.
Миф – приукрашенная история. Ну и немного измененная… в свою пользу. Ведь, если
повествование о действительных событиях будет скучно, грешные людишки могут не
придать должного значения событию, а то и попросту о нем забыть.
Даже если миф вовсе не об истории своего народа и вообще как бы к истории не имеет
отношения, народ вносит в него свои оценки. Взять хотя бы миф о Персее, который спас
Андромеду от морского чудовища. Каждый год город приносил в жертву живую девушку.
Жертву приковывали к скале, и вместе с приливом из моря выползал страшный,
отвратительный, прожорливый змей-дракон. Он пожирал девицу и на какое-то время
оставлял город в покое. Персей победил дракона, показал ему голову медузы Горгоны.
Дракон окаменел и вечно стоит теперь у моря, как скала. А Персей женился на
Андромеде, и их потомки до сих пор живут в Греции.
Какие реалии стоят за этой красивой сказкой?
Наверное, древние греки очень хорошо знали, что в морях водится много разных
созданий, в том числе всяких несимпатичных. Драконы драконами, а есть еще акулы,
касатки, кашалоты, осьминоги, и они порой подплывали к берегу совсем близко, к самой
прибойной полосе. Ведь в те времена, до появления морских судов, интенсивного отлова
рыбы, двигателей внутреннего сгорания и нейлоновых сетей тем более, преград-то не
было.
Греки весьма разумно считали полезным попугать подростков этими существами, чтобы
они не слишком бегали без старших вдоль прибоя и не лезли бы в воду там, где старшие
их могут потерять из виду. А тем паче, чтобы подростки не вздумали бы отправиться в
самостоятельное плавание. Эта практическая сторона мифа очевидна.
Кроме того, миф отражает древние представления о том, что человеческая жертва может
умилостивить силы природы: море, приливы, морских чудовищ. Миф, таким образом,
является еще и хранителем опыта, обладает исторической памятью: так бывало когда-то…
Приносили в жертву красивых девушек, и мерзкий дракон пожирал их, утаскивая в
подводные пещеры… Вспомним о несчастных в ветреный зимний вечер, когда с моря
несет смесь капель и снежной крупы, небо затянуто тучами и вся семья жмется к очагу.
Но больше такого нет, спасибо храброму Персею! Вспомним не только о несчастных
жертвах и гнусных драконах-людоедах. Вспомним и о светлых героях, которые сделали
наш мир лучше, безопаснее, приятнее. Ну и о прекрасных девушках, которые сделались
женами великих людей, свершивших подвиги.
Так миф соединяет разумное практическое назидание, сведения о внешнем мире,
историческую память, нравственные заветы, отголоски прошедшего, представления
народа о хорошем и дурном.
Существуют мифы космогонические – о том, как возникла и изменялась Вселенная,
становилась такой, как сейчас. Мифы, в которых боги творят мир, а герои обустраивают
его.
Так называемые мифы «происхождения» – это мифы о том, откуда и от каких предков
пошел народ. Например, миф о трех братьях, Русе, Чехе и Ляхе, основоположниках
русского, чешского и польского народов. Кстати, с братьями в истории мифотворчества
вообще связано много занимательного и повторяющегося у многих народов. Здесь вам и
Каин с Авелем, Ромул с Ремом (основатели Рима), Кий, Щек и Хорив (основатели Киева).
Одно приятно: наши «сказочные» славянские братья, хотя бы «не мочили» друг друга по
поводу и без, в отличие от Рема и Каина.
Мифы исторические – это мифы о своей истории.
Мифы географические – о соседях и вообще обо всех других народах.
Создавая мифы о самом себе, своем происхождении, своей истории, народ накапливает
легенды и предания. Он создает представления о своем национальном характере. И
русский народ, и вообще всякий народ несет в себе некий «первобытный образ» мира, и
образ самого себя в этом мире. Такой образ ученые называют архетипом – то есть в
буквальном переводе «древним типом». Этот образ самого себя народ несет в себе
коллективно. Как говорили предки, соборно. Он характерен для всего этноса.
Архетип сразу не особенно заметен. Если хочется его узнать, приходится долго и всерьез
изучать историю и этнографию народа. Архетип внедрен глубоко в подсознание. Никто
даже при сильном желании не сможет ответить вам на прямой вопрос: а носителем какого
архетипа ты являешься? Образ национального «я» обнаруживается в особенностях образа
жизни, мотивах поступков, восприятии окружающей действительности. И отслеживать
нужно поведение не отдельных личностей, а целого народа.
Зачем нужны мифы?
Мифы нужны для объяснения мира. Исторические мифы необходимы народу, потому что
в них заложены его коренные национальные ценности. В мифах истории живет память,
которая объясняет – кто мы, что с нами происходило, как мы реагировали на различные
обстоятельства жизни.
Мифы нужны для связи человека и остального мира, личности и его народа, его предков.
Почитание предков предполагает: если они вели себя так, то мы не можем, не утратив
достоинства, вести себя хуже. Происхождение обязывает.
В этом мне видится, как проявила себя одна из величайших идеологических ошибок
большевиков. Дело в том, что, желая «до основания все разрушить» и на пустом месте
«новый мир построить», революционеры-романтики искренне насмехались над
уходящими в века семейными традициями, старорусской традицией памяти и почитания
фамильных предков. Более того, наличие в роду кого-либо не из «крестьян-пролетариев»
ставилось в вину гражданину «нового мира», как минимум губило карьеру, а в «суровые»
годы могло стать и поводом для репрессий. К чему это вело? Фамильные старые фото, на
которых, не дай бог, ваш дед или прадед запечатлены в мундире, – в топку. Портрет отцаофицера с эполетами императорской гвардии – в чулан, в подвал. Детям об истории семьи
– ни слова: «Твой дедушка, малыш, был… инженером, погиб в Первую мировую…»
Бабка моей матери, о коей только имя осталось – Августа, – была из остзейских немцев, к
тому же дочкой зажиточного прусского «сельского капиталиста» – мельника. Затем
вышла замуж за украинского инженера и переехала до 1917 года в Киев. Но в семье об
этом говорить не любили, – нехорошо, когда у офицера командного состава Советской
армии (моего отца) вдруг в родственниках обнаруживалась чистокровная немка, да еще с
кучей родственников, наверняка, бежавших в Западную Германию. Вот поэтому и фото ее
в семье нет.
Так и росли в нашей стране миллионы Иванов, родства не помнящих. Память
подавляющего большинства россиян сегодня не дольше живых дедов и бабок. А дальше –
пустота, черная дыра. Кем гордиться, на кого равняться? На Павлика Морозова и Юрия
Гагарина? Да, но больно далеки «обобществленные» кумиры, не углядеть им за каждым
твоим дурным поступком. Но вот если твой родной прадед – почетный гражданин города
Н-ска или просто безвестный герой войны 1812 года, который смотрит с прищуром с
портрета в твоей гостиной, он-то все видит. С того света за тобой наблюдает – не предашь
ли, не опорочишь ли честь семьи. Только портрет этот воображаемый, поскольку нет
больше портрета. На месте, где он должен бы висеть, – черная дыра. А раз предков нет, то
и Бога нет. Значит, все можно…
Уничтожив, сознательно или в угаре нигилизма, по глупости, культ рода и семьи,
большевики, не понимали того, что вырыли яму сами себе. Ибо не каждому достался
дедушка Щорс, а значит, и перед новой властью нет ни у тебя, ни у твоей «ячейки
общества» ни долгов, ни обязательств. Зачехлили стволы танков, подмыло мутной
горбачевской водичкой Берлинскую плотину – и все, прорвало! Гуляй, Россия, веселись,
грабь награбленное! А мы удивляемся: почему у нас – удивительных «хомо советикус»,
этаких айтматовских «манкуртов» – нет ничего святого!
Но вернемся к тому, какую роль играют народные мифы. В народных преданиях и
легендах, как правило, заложены ценности, дух, сила, которая дает опору нации не только
в кризисные, тяжелые периоды истории, но и в повседневной жизни. В них – разные
варианты ответов, что нужно делать в тех или иных случаях. Не только на войне или во
время стихийного бедствия, но и в случае победы, приобретения, успеха.
Мифы истории имеют самую разную форму. Это и героические предания или бытовые
сказки, которые иронизируют, высмеивают некоторые проявления негативной стороны
жизни. Это и сказания о событиях минувшего, память о поведении исторических героев. С
древних времен эти предания передавались из уст в уста, а затем были переложены на
бумагу.
В мифах сконцентрирован и опыт поведения. Любой разумный человек может извлечь
полезный для себя урок.
Вот, к примеру, миф о том, как к Петру I привели пленных шведских офицеров после
Полтавской битвы. Офицеры смущены, напряжены: откуда они знают, что с ними будет
теперь? Петр же обнимает их, кричит:
– Пировать будем!
И во время пира шведы сидят среди россиян, с такими же бокалами в руках, перед ними
тарелки, полные еды. И Петр поднимает тост:
– За наших учителей!
Было? Не было? В любом случае в этом предании урок: будь великодушным. Не мсти. Не
злобствуй. Умей учиться и у врага, и если научился чему-то, признай это вслух. Уклонись
от ненависти, от сведения счетов. Россияне XX века очень мало похожи на современников
Петра Великого – прошло 200 лет. Участники Второй мировой войны жили в стране с
другими границами, с другим общественным и политическим строем. Они иначе
одевались, вели себя, иначе думали и чувствовали. Но пленные солдаты Вермахта не
стали ответчиками за преступления, совершенные армией нацистов в России. В ходе
военных действий, в аду рукопашной могло происходить все что угодно. Но попавший в
плен получал медицинскую помощь и еду. Никто не мстил ему, не сводил счетов. Хотя
очень даже было за что! Немецких солдат могли расстрелять, взяв на месте преступления,
когда они сжигали деревни перед отступлением или участвовали в «операциях
устрашения», истребляя целые села.
Д. Мартен «Полтавская битва».
Пётр так боялся Карла XII, что имея подавляющее преимущество накануне Полтавы, не
решился сам атаковать шведов и был так обрадован лёгкостью победы, что забыл отдать
приказ преследовать Карла. Впрочем, победителей не судят… С пленными, по крайней
мере, царь повёл себя благородно
Но вчерашние вооруженные враги, взятые в плен, привлекались к восстановительным
работам и получали за это больше, чем россияне. Весь Минск в 1946–1951 годах
восстановлен руками пленных немцев. Они жили в условиях, которые не были хуже
условий жизни россиян, их даже сытнее кормили,[14 - Кто не верит в то, что дневной
рацион плененного немецкого солдата был даже лучше, чем питаются бедные россияне
сегодня, советую посмотреть статью В. В. Владимирова в рубрике «Авторские статьи» на
сайте www.medinskiy.ru.] одевали в трофейную немецкую форму и лечили, если заболеют.
Ничего похожего на кошмар лагерей для военнопленных советских солдат.
Как видно, и в середине XX века русские вели себя так же, как в начале XVIII.
Исторические мифы утверждали и пропагандировали именно такое обращение с
поверженным врагом.
В мифах содержится опыт самопознания: да, мы вот такие. Это у нас сильные черты, на
них можно опереться в трудную годину. А это у нас черты, скорее, забавные, они нам
больше мешают.
Русские считают себя стойкими и выносливыми. Истории о переходе Суворова через
Альпы, об освоении новых земель, особенно Севера, – о чем они? В первую очередь о
невероятной жизненной силе россиянина, его стойкости, способности выдержать даже то,
что кажется вообще невозможным. Мы – «чудо-богатыри»!
Это помогает в критических ситуациях: и в личных, и в таком историческом кошмаре, как
Гражданская война или Ленинградская блокада. Легенды, истории, предания этих времен
учат: будь стойким, не позволяй себя запугать, не торопись сдаваться. Береги душу
больше, чем тело. Видишь, тот, кто сумел остаться сильным духом, спас себя. А
сломавшийся сначала погиб духовно, потом и физически. Этому учит и литература того
времени: гениальные повести М. Шолохова[15 - Шолохов М. А. Судьба человека.
Поднятая целина. М.: АСТ, 2005.] и Б. Полевого.[16 - Полевой Б. Н. Повесть о настоящем
человеке. М.: Правда, 1978.]
Миф принимали всерьез, потому что весь опыт жизни подтверждал – миф учит совсем не
плохим вещам. Разумеется, и самый стойкий человек в годы войны мог быть убит,
умереть от голода или болезни. Но тот, кто следовал урокам истории, действительно,
получал дополнительный шанс.
Мифы создавали не только собственный архетип, но и образ «другого». Грубо говоря,
россиянин знал, как ему относиться не только к себе, но и к соседу. Опыт многих
поколений говорил, что немцы трудолюбивы, честны, ответственны, у них есть чему
поучиться. Тот же самый опыт говорил, что у немцев не очень хорошо с воображением и
чувством юмора. Классический анекдот начала XX века:
«– Фасилий Фасильевич, ну для чему фи на то мной все шуточничаете и шуточничаете?
Фи же знайт, что я для фас всегда билль нушник…»
Что здесь? Только насмешка над плохим знанием русского языка? Нет. Тут еще и образ
немца: полезного, хорошего, несколько забавного, который «всегда был нужник». Шуток
не понимает, обижается, слишком серьезен не по делу.
Стереотипы
Для устойчивых образов «другого» американцы с 1960-х годов стали применять слово
«стереотип». Смысл термина: мы часто судим о непохожих на нас людях, исходя не из их
личных достоинств, а из наших собственных предрассудков. Для американцев слово
«стереотип» стало примером «неправильного» поведения, и они лихо борются с самыми
разными «стереотипами».
Но, во-первых, стереотипы бывают не только негативными, но и позитивными.
Во-вторых, стереотипы, как правило, хранят представление о разных качествах «другого».
Россияне помнят, что немец обычно трудолюбив, разумен и справедлив. Они уважают его
за это. Но помнят и то, что немец бывает жестким, даже жестоким. Осуждать стереотип?
Глупее не придумаешь! Потому что немцы, действительно, могут быть крайне жестокими.
Не в приступе ярости или в состоянии аффекта, а рационально жестокими. Порукой этому
– жуткие истории об истязаниях и убийствах детей, которые регулярно рассказывает сама
же германская пресса.
Мой отец был в Чехословакии во время событий 1968 года. Чешские «сопротивленцы»
выходили на трассы, перекрывали их собой, не давая проехать автоколоннам с советскими
войсками. Так вот, мой отец рассказывал случай: на гористую дорогу выбежала женщина
с маленьким ребенком на руках – и советский танкист, не задумываясь, резко свернул с
дороги. Танк слетел на обочину, сполз в обрыв и загорелся. Все танкисты погибли.
А вот другая отцовская история того периода. В Чехословакию ведь вошли не только
советские, но венгерские и немецкие (из ГДР) части. К лагерям солдат из ГДР вечерами
собирались местные сопротивленцы, приносили с собой кастрюли и щетки. Колотили в
кастрюли, устраивая страшный грохот, кричали: «Убирайтесь вон». «Кошачий концерт»
не давал солдатам возможности поспать, давил на нервы.
А. Дубчек на посту первого секретаря ЦК Коммунистической партии Чехословакии, в
1968 – главный инициатор курса реформ, известных как «Пражская весна», репрессирован
не был. Впоследствии, по слухам, скромно трудился где-то в лесничестве
Немцы предупредили чехов раз, два… На третью ночь выставили взвод автоматчиков и те
дали очередь по толпе. Сколько людей было убито или ранено, история умалчивает, но
больше немцам не докучали.
Как видим, стереотип отражает все же некую реальность.
Далее, в-третьих, стереотипы могут изменяться под влиянием жизненных обстоятельств.
Коллективный образ немца в XX веке несколько раз не то чтобы менялся, но под
влиянием двух огромных и страшных войн народное сознание обращало внимание на
разные стороны этого стереотипа. И происходило это очень быстро.
В-четвертых, люди всегда готовы делать исключения из своих стереотипов. Данный
конкретный немец может оказаться бездельником, пьяницей, криминальным типом,
развратником или подонком. Из 90 миллионов немцев обязательно попадутся самые
разные типы. Но тогда россиянин признает, что имеет дело с каким-то странным
исключением из правила. И очень легко произнесет что-то в духе: «Неправильный немец
попался». Потому что за века «соборной» жизни коллективный опыт народа донес
совершенно определенный стереотип.
А в пятых… сами американцы, непримиримые борцы со стереотипами, несут в себе
невероятное количество стереотипов. И не только пришедших из прошлого! Американцы
постоянно порождают новые и новые стереотипы. Среди прочих, довольно мрачные
стереотипы о русских. Если в 1940–1950-е годы это был стереотип, скорее
положительный: образ союзника, вместе с американцами победившего нацизм, то к 1980м этот образ приобрел такие черты, что русским в нем только рогов и хвоста не хватает.
Впрочем, об американских стереотипах по поводу россиян ниже поговорим особо.
Получается: борись со стереотипами, не борись, отрицай их или не отрицай, а они
существуют. Стереотипные представления о «другом» – неотъемлемая часть
исторических мифов.
Мифы «положительные» и «черные»
Всякий народ всегда пытается представить историю немного лучше, чем она была…
Подкорректировать ее в свою пользу.
Так получается даже против собственной осознанной воли: события истории
истолковываются так, как их бы хотелось увидеть. Событие реально, но куда деться от
архетипов? Желание подтвердить верность своим представлениям о мире, своим
предрассудкам, оказывается сильнее фактов. «Испорченный телефон» исторической
памяти отодвигает в тень одно, высвечивает другое, напрочь забывает третье,
придумывает четвертое.
И это свойственно не только России, – такие же выдумки легко обнаружить и в истории
других народов.
…1745 год. Идет война за Австрийское наследство. Французские войска под
командованием Мориса Саксонского осадили крепость Турне (в современной Бельгии).
Англо-голландско-ганноверские войска под командованием герцога Камберленда
движутся к крепости, хотят выручить ее из осады. Французские войска, не снимая осады,
двинулись навстречу союзникам и заняли позиции возле деревушки Фонтенбло. 11 мая
1745 года произошло сражение под Фонтенбло. Погибло 5 тысяч французов и от 12 до 14
тысяч союзников. Поле осталось за французами, которые захватили 32 артиллерийских
орудия. Крепость Турне осталась в осаде и была взята 10 июня 1745 года.
Вот и все. Вот и все сражение под Фонтенбло – мало что решивший эпизод такой же
полузабытой войны за забытое Австрийское наследство. Но тут-то начинается легенда…
В те времена армии шли навстречу друг другу до тех пор, пока солдаты не могли
разглядеть белки глаз противника, тогда имело смысл целиться и стрелять. При этом,
естественно, человеку, идущему навстречу вот-вот вспыхнувшему первому и, как
правило, единственному, залпу и смертельному потоку свинца, невероятно страшно.
Стрельба по шеренге с 20–25 метров – это как игра со смертью в «русскую рулетку»: не
выдержат нервы, выстрелишь раньше – и твой залп уйдет в «молоко». Затянешь на миг с
залпом – и все, ты уже труп. В общем, именно поэтому Суворов старался избегать
традиционной убийственной тактики того времени: «сближение – залп – шеренга 1 с
колена; залп – шеренга 2 стоя; перезарядили, если успели и, если осталось, кому
перезарядить – ура! В рукопашную!» Генералиссимус предпочитал быстрый переход в
штыковую. Знаменитое: «Пуля – дура (хрен ее знает, куда полетит, разброс стрельбы с 20
метров вправо-влево по метру), а вот штык – молодец!»
Кстати, именно по этой причине Бонапарт построил тактику атаки и перемещения войск
на поле боя не традиционными шеренгами, а узкими колоннами – сектор поражения
неприятельским огнем у?же.
В общем, сближение с неприятелем в XVIII веке на поле боя – занятие не для
слабонервных. К тому же 11 мая 1745 года поля под Фонтенбло скрывал туман, солдаты
обеих армий долго не видели друг друга.
Во всех английских учебниках по истории написано, что когда армии сблизились до
расстояния прицельного выстрела, командующий английскими гвардейцами милорд Гей
закричал:
– Господа французы! Стреляйте первыми!
Эта история прекрасно известна и во Франции, но с одной маленькой поправкой: там
«точно знают», что кричал-то вовсе не англичанин, а француз. Кричал мсье д’Атерош,
капитан королевских гвардейцев, и кричал он, конечно же:
– Господа англичане! Стреляйте первыми!
Скорее всего, действительно кто-то и что-то в этом духе прокричал: легенды редко
возникают совсем на пустом месте. В обеих странах соответствующие легенды вошли в
учебники, и сомневаться в них знающие люди не советуют. Иностранцу простительно,
конечно, но, усомнившись в общепринятой легенде, «своим» он рискует уже не стать. А
уж для «своего» по крови такого рода сомнения и вовсе неприличны и свидетельствуют о
катастрофической нехватке национального, патриотического духа.
Французы отмечают, что французский тогда был международным языком, на нем
говорили в высшем английском свете, и крик мсье д’Атероша был прекрасно понятен
британцам. Британцы столь же справедливо отмечают, что милорд Гей вполне мог
кричать и по-французски по той же самой причине. Кричал же Милорадович в 1812 году
атакующим врагам: «Молодцы, французы!» по-французски.
Д. Доу «М. А. Милорадович». 1820 г.
Герой войны 1812 г., губернатор Санкт-Петербурга. Подъехал к солдатскому каре на
Сенатской площади 14 декабря 1825 г., уговаривая солдат разойтись. По ходу «разговора»
был застрелен декабристом Каховским
Итак, кто-то что-то кричал, и этот крик стал своего рода национальной легендой. Но вот
кто именно кричал, что именно и кому в этот туманный день 11 мая 1745 года, мы, скорее
всего, никогда уже не узнаем.
Или возьмем слова из английской песни «Правь, Британия, морями», неофициального
гимна англичан: «Никогда, никогда, никогда англичанин не будет рабом!» Так пелось,
начиная с конца XVIII века. Пелось с чувством, красиво и в разных обстоятельствах. У
Куприна в «Гамбринусе» упоминается, как английские матросы с обнаженными головами
поют эту песню с ее прекрасными и гордыми словами. Англичане поют народный гимн,
демонстрируя, какие они свободные, независимые, самостоятельные. Как высоко ценят
каждую личность в их замечательной стране.
Все бы прекрасно, да только вот насчет рабства… Дело в том, что и в XVII, и в XVIII, и
даже в XIX веках англичан частенько продавали. И ничего нового, кому-либо
неизвестного в том нет, потому что продавали людей вполне официально, по закону.
Англичане очень пренебрежительно относились к крепостному праву в Пруссии, в
Польше и в России – варварство! Они не ввозили в Англию негров-рабов… По крайней
мере, не ввозили в больших количествах. Англичане торговали неграми, скупая их в
Африке и продавая в Америке, но в «старую добрую Англию» их не везли, это верно. И к
плантационному рабству тоже относились очень плохо – дикое занятие, недостойное
джентльмена.
Есть тут, правда, сразу две сложности…
Сложность первая: те, кто участвовал в работорговле, отвергались «приличным
обществом». Как же! Люди низких занятий, не заслуживают уважения. Но вот
«инвестировать» в работорговлю вовсе не считалось чем-то скверным или неприличным.
Ведь не писал же никто: «Предлагаю участвовать в торговле рабами». Создавалась фирма
под приличным названием, например, «Компания невольничьего берега», хотя это
название слишком прозрачно. Чаще это была «Компания торговли с островами Зеленого
Мыса» или еще нейтральнее – «Томас Вулф, сыновья и компания». Фирма продавала
акции и выплачивала по ним ежегодный процент. Или принимала вклады и выплачивала
доход согласно вложенной сумме.
Джентльмен вкладывал деньги, прекрасно зная, чем занимается компания. И получал
свои, оплаченные человеческой жизнью доходы, оставаясь джентльменом, принимаемым
во всех «приличных домах». В 1800 году доходы англичан от работорговли превысили
100 тысяч фунтов стерлингов. В том году на 30 фунтов могла жить семья среднего
достатка в течение года.[17 - Грин Дж. Р. История английского народа. В 3 тт. Т. 3. М.,
1892.] Самое крупное состояние Англии – это состояние королевской семьи, которое
оценивалось в 2 миллиона фунтов, приносило ежегодный доход в 80 000 фунтов
стерлингов.
«Ост-Индская компания» тоже среди прочего открыто занималась работорговлей.
Государство в государстве, «Ост-Индская компания» поддерживала самые теплые
отношения с раджами, которые продавали с ее помощью своих подданных и для работы
на плантациях, и в публичные дома, и в качестве солдат другим государствам. И
джентльмены, на словах гнушавшиеся работорговлей, вкладывали миллионы фунтов
стерлингов в деятельность компании. В одном только 1830 году они извлекли дохода
более чем на 500 000 фунтов. А служили компании порядка 3 тысяч офицеров, причем их
офицерский патент признавался Британским государством. Уж они-то тем более
оставались вполне уважаемыми джентльменами в глазах своего общества.
Да ведь и с «варварской Россией» англичане прекрасно торговали, а в войне с
цивилизованной наполеоновской Францией не считали постыдным быть ее союзником.
Самих англичан бывало продавали в рабство вплоть до XIX века. Продавали вполне
официально. Британцы писали об этом совершенно открыто. Возьмите томик Стивенсона,
его роман «Похищенный». В нем главного героя похищают, потому что дядюшка хочет
присвоить принадлежащее ему имение. Похищают, чтобы продать парня в рабство, в
Америку. Так сказать, чтобы и не убивать дорогого родственника, и чтобы он исчез
навсегда и не мешал бы дядюшке спокойно пользоваться собственностью.[18 - Стивенсон
Л. Похищенный. Собр. соч. в 5 тт. Т. 4. М., 1969.]
Герой Стивенсона имел шанс вернуться домой богатым лендлордом: умрет дядюшка,
душеприказчики начнут искать родню… И даже если парня придется выкупить, уж какнибудь хватит денег и на выкуп, и на оплату услуг почтенных юристов. Ведь все делается
по закону!
В общем, для наследника крупного имения было главное – не надорваться на плантации,
не быть запоротым насмерть, не сгореть от болезни до тех пор, пока не умрет преступный
дядюшка. А как быть людям более скромного происхождения? Тем, кому папа не завещал
имения, приносящего сотни фунтов годового дохода? У кого дядюшка ничего не
присвоил? Ясное дело, до конца своих дней гнуть спину на того, кто его купил.
В Америку и негров из Африки стали ввозить уже после того, как убедились: индейцы в
рабы на плантациях не годятся, мрут как мухи. А рабочих рук надо много, ввозимых через
Англию рабов не хватает.
Уже первым колониям в Америке не хватало рабочих для освоения первобытных лесов,
превращения их в плантации табака и сахарного тростника. В 1619 году в Джеймстаун,
что на территории современной Виргинии, ввезли 20 рабов и 90 женщин – в жены
колонистам. За каждую «голову» колония заплатила по 120 фунтов отменного
виргинского табака. Того самого, что сейчас в каждой второй пачке дорогих сигарет типа
«Мальборо», – обратите внимание на надпись: «Virginia blend».
Колонисты за жен тоже платили общинные деньги или отрабатывали. Такая живая
собственность потом венчалась с мужем в церкви. Все честь по чести! Но когда на
колонию обрушился голод, один из колонистов жену… съел. В прямом смысле слова.
Убил и ел, а чтобы не протухла, часть засолил, часть закоптил.
Что характерно, современники вовсе не считали его поступок чем-то противоправным.
Жена женой, а денежки-то плачены свои. Хочу – люблю, а хочу – ем. Священное право
частной собственности, господа!
Современник этих событий весьма шутливо писал, что, «хотя сегодня это блюдо можно
было приготовить гораздо лучше, я что-то не слышал, чтобы кто-то предлагал
попробовать жену в соленом соусе».[19 - Малинин А. В. Табак. О чем умолчал Минздрав.
М.: Русский табак, 2003. С. 35.]
Шутки шутками, а я что-то тоже не слышал, чтобы в России помещик ел своих
крепостных. В том числе девок из крепостного «гарема».
Англичан же продавали в рабство и позже. Действие «Похищенного» разворачивается в
1751 году. Последних же белых рабов ввезли в Америку в 1774 году. Партия была
невелика, всего 35 человек. С тех пор в независимые США ввозили только негров.
Австралию заселяли так называемые «каторжники». Так называемые, потому что большая
часть из них никогда не были в нашем понимании уголовниками. По уголовному кодексу
Великобритании по 215 статьям полагалась смертная казнь (для сравнения: в Российской
империи – по 68 статьям). Ею карались за хищения растений из чужого сада, блуд с женой
или сестрой священника, богохульство, оскорбление члена королевской фамилии, даже
30-тиюродного родственника короля, самовольное перенесение дорожных знаков, подача
неправильных знаков идущему в море судну, попытка кражи чужой лошади, помеха в
движении королевского чиновника, повреждение чужого коровника, отказ платить налог
на строительство дорог, умышленно неправильное складывание камней при возведении
стены, самовольное возвращение из ссылки. Среди прочего, смертной казнью каралось
хищение любой собственности на сумму больше 6 пенсов.
Описывается случай, когда в конце XVIII века три девушки украли шаль у богатой
старухи. Их схватили и отвели к судье. Тот обрушился на них со страшной руганью,
словно они страшные преступницы. Девушки оправдывались: старшая из них – дочь
боевого офицера из Индии. Отец отправил ее домой, а пока она плыла на корабле, ее тетка
умерла. У нее в Лондоне никого нет, она с подружками три дня слонялась по улицам
голодная, у них не было выхода…
Но судью остановило от смертного приговора только одно: шаль старухи стоит всего 14
пенсов. «Преступниц» трое. Значит, на каждую из них приходится меньше чем по 6
пенсов! Значит, можно их не казнить, а «только» сослать навечно в Австралию.
В ту же самую Австралию сослали, например, парня, который украл овцу: умирающий
отец просил бульон. У парня не было ни пенни на мясо, и он украл злополучное животное.
Судили, приговорили к 100 ударам плетью и к смертной казни. Заменили наказание
ссылкой в Австралию без права возвращения. Кстати, пока сын сидел в тюрьме, отец
умер, так и не отведав перед смертью бульона.
Эти факты известны, поскольку эта пара «каторжников» вошла в историю, как
организаторы массового побега. «Каторжники» в 1789 году захватили морское судно и
прошли на нем около 3 тысяч километров вдоль восточного побережья Австралии.[20 Фальк-Рёне А. Где ты, рай? М.: Прогресс, 1989.]
Тех, кому смертную казнь заменяли ссылкой в Австралию, везли в кандалах на другой
конец Земли. Первые колонии в Австралии создавались именно как поселения
«каторжников». Сидней в 1788 году основан собственно как такая колония, – в том году
на берег почти не известного европейцами континента сошло около тысячи
«преступников». Все они бесплатно работали на английскую корону – кто 10, кто и 20 лет.
Все они могли быть официально проданы фермерам или на рудники по сходной цене – 40
фунтов за голову. Нет денег? Не страшно! Английская корона допускала рассрочку на год,
а то и на два. По истечении этого срока деньги должны были быть внесены. Рабы? А кто
же еще? У большинства после этого срока также не было денег освободиться: откуда у
каторжника 40 фунтов? К тому же росли «долги», не оставлявшие ни малейшего шанса.
Общее число таких же точно липовых «каторжников», фактически рабов, до 1884 года
составило порядка 30 тысяч человек. Почти все они так и не вернулись домой, в «старую
добрую» Англию.
Разумеется, никакие это были не уголовники. И трудом «каторжников» Австралия быстро
стала цветущим уголком. По этому поводу в континентальной Европе ходило множество
самых фантастических историй. Просто никак не могло понять «приличное общество»,
как же матерые злодеи так быстро исправились и стали почтенными и приличными!
Жюль Верн донес до нас замечательную байку: якобы воздух в Австралии особенный, он
способствует исправлению уголовников и вообще всяких негодяев. Дико звучит? Но
Жюль Верн просто передает то, о чем вполне серьезно говорили в научных и
околонаучных кругах.[21 - Верн Ж. Дети капитана Гранта. Л.: Лениздат, 1985.]
Жюль Верн.
Великий французский писатель-беллетрист. Не любил немцев
А в самой «старушке Англии» Австралия скорее представлялась мрачным «континентом
уголовников». Одна история страшнее другой! По меньшей мере, в двух рассказах о
Шерлоке Холмсе Конан-Дойль упоминает вернувшихся из Австралии преступников, один
другого ужаснее.[22 - Конан-Дойль А. Глория Скотт. Собр. соч. в 8 тт. Т. 2. М.: Правда,
1968.] Веселый писатель Джером К. Джером тоже мимоходом упоминает, как сколотил
состояние один из его героев: «Австралия была в те годы не то, что теперь. Имущества,
взятого на трупе, обычно еле хватало на скромные похороны»…[23 - Джером К. Дж.
Пирушка с привидениями. Повести и рассказы. М., 1956.]
А пока в Англии рассказывали страшные истории про уголовников из Австралии, пока
британцев продавали с молотка по сходной цене в 40 фунтов, англичане радостно пели
бессмертное: «Никогда, никогда, никогда англичанин не будет рабом».
Черные мифы
Чаще всего черные мифы сочиняются не о себе, а о врагах. Или, мягче скажем, о
противниках. И вообще – о «других». В древности было совершенно естественным
рассказывать черные мифы обо всех соседях. Так сказать, малокультурных, диких людях.
До сих пор толком не известно, откуда происходит название всех народов, кроме греков и
римлян, – варвары. Самое вероятное – от насмешливого изображения непонятной
античным людям речи, невнятного для них бормотания – «бар-бар-бар». Отсюда и
«барбарен», то есть варвары.
Римляне считали, что варвары очень дикие: они поклоняются своим «неправильным»
богам, приносят им кровавые жертвы, обижают странников и вообще всех слабых и
зависимых. Они нечистоплотны и грубы, не знают правил обхождения.
Наверное, для такого высокомерия были основания, особенно в тех случаях, когда
римляне имели дело с будущими европейцами, жителями Галлии, Иберии-Испании,
Британии, Германии. Ведь уровень культурного развития Рима был намного выше, чем у
этих народов. Но даже и в этом случае 90 % обвинений попросту высосаны из пальца.
Варварами считались и народы Древнего Востока, которые многому учили греков. В
частности, письменность была заимствована греками у финикийцев. Греки обожествили
торговца Кадма, который эту письменность и привез из Финикии. Они поставили его
статую и поклонялись ей, как божеству. Не сомневаюсь, Кадм честно заслужил почести,
но, что характерно, никто в Греции не поставил памятника финикийцам, чью
письменность Кадм заимствовал. Ведь финикийцев в Греции считали варварами, как и
всех, бормотавших свое «бар-бар-бар».
И египтян считали варварами. И персов. Почему?! Да потому, что они не были похожи на
греков и вообще жили не так. Азия-с…
Первым разделил мир на Европу и Азию родившийся в Малой Азии, в греческом городе
Милете, Анаксимандр (610–546 гг. до н. э.).
С точки зрения Анаксимандра, центр почти плоской, еле выпуклой Земли, занимало
Средиземное море. Всю обитаемую людьми землю – Ойкумену, Анаксимандр Милетский
разделил на две равные части: Европу и Азию. Это были не географические понятия и к
современным делениям на карте они не имеют никакого отношения. В частности, родной
для Анаксимандра город Милет был Европой.
Европа – это та часть Ойкумены, учил Анаксимандр, где живут граждане цивилизованных
государств. Они владеют собственностью и обладают неотъемлемыми правами.
В Азии нет граждан; все могут быть только подданными царя. У любого человека власть
может отнять его собственность, как у последнего раба. И с самим человеком царь может
поступить как угодно.
Поэтому Европа хорошая, а Азия – плохая. В Азии все рабы – «сверху донизу».
Эта последняя фраза знакома россиянину от народовольца и революционного демократа
Николая Гавриловича Чернышевского. Но не он ее придумал, он только повторил то, что
сказал Анаксимандр.
Ничего нового нет в таком очернении всех «не своих». На ранних этапах истории таким
подходом грешит всякий народ. Многие самоназвания племен Новой Гвинеи означают
«люди». Остальное человечество, как нетрудно понять, вовсе не люди.
Самоназвание чукчей – лыг’ораветлян – в переводе означает «настоящий человек». Это
уже более высокий уровень развития народного самосознания. Мы – настоящие люди, но
и другие тоже «человеки», хотя и не настоящие.
Н. Г. Чернышевский.
Русский писатель-революционер. Не любил русских
Наши предки были не лучше. Согласно одной из версий, само слово «славяне» означает
совокупность людей, которые умеют говорить. Ведь говорить – это произносить слова на
единственно правильном языке – своем языке. Все остальные языки не настоящие и
говорящие на них, словно бы и не говорят вовсе. Все остальные языком не владеют. Они –
немые, немцы. Так до сих пор на русском языке называется неславянский народ, с
которым предки сталкивались чаще всего.
Только не надо думать, что немцы были хоть в какой-то степени «цивилизованнее» и
лучше. В жизни Руси большую роль сыграли контакты с германским племенем готов.
Еще в I веке до н. э. готы обитали на острове Готланд и на северном побережье Балтики.
Там, на прародине готов-готонов их соседями были скандинавские племена.
Во II веке н. э. племя готов переселилось на южный берег Балтики, в низовья Вислы.
Название польского города Гданьск восходит к более раннему Gutisk-andja – готский
берег.
На южном берегу в числе соседей готов оказались племена балтов и северных славян –
будущих словен ильменских.
Затем готы двинулись на юго-восток, пересекли всю лесную и лесостепную полосу
Восточной Европы. Освоили теплое Причерноморье, в 260-е годы захватили греческие
города Северного Причерноморья, поселились в Крыму. Опустошительные набеги готов
на Римскую империю заставили римлян уступить им провинцию Дакия.
Существует много свидетельств готско-славянских контактов. Одно из них – русское
слово «чужой», которое восходит к готскому слову piuda, что означает на готском языке
«народ».[24 - Спивак Д. Л. Метафизика Петербурга. СПб.: Алетейя, 2003.]
Ученые предполагают, что таким словом определяли себя готы для простоты общения со
славянами. Встречаясь с ними, они называли себя «народом» – то есть опять же
единственным народом на земле. Интересно, понимали ли славяне, что, употребляя это
слово, готы как бы исключают их из рода человеческого? И понимали ли готы, что
славяне «взаимно» отказывают им в праве владеть членораздельной речью?
Слово «народ», которое готы произносили как piuda, в древнем верхненемецком звучало
как thioda. От этого слова произошло прилагательное «tiutsche», которым немцы, начиная
с XI века, все чаще обозначали весь свой народ. До этого никакого единого немецкого
народа не существовало, были территориальные названия, восходившие к прежним
племенным делениям. «Баварцы» – это, конечно же, не члены племени баваров, а
«саксонцы» – вовсе не древние саксы, но именно этими словами чаще всего называли себя
жители разных немецких земель. Осознание своего единства существовало, но слабое,
слабее территориального. Так, поляне понимали, что древляне – тоже славяне, близкие
родственники, но это не мешало им топить древлян в крови при всякой попытке тех
освободиться или уклониться от дани.
Слово «tiutsche» употреблялось с XI века все чаще и постепенно превратилось в
современное «deutsch» – «немецкий». А от него уже легко произвести и слово «Deutscher»
– то есть «немец».
Трудно представить себе, что русское слово «чужак» и самоназвание немцев «Deutschen»
восходят к одному древнегерманскому корню, но это факт.
Можно предположить, какие черные мифы сочиняли друг о друге и славяне, и готы!
…Если и есть что-то необычное в поведении греков и римлян, то только одно… Всем
народам и родоплеменного уровня развития, и находящимся на ранней стадии развития
цивилизации, свойственен этноцентризм. То есть избыточно «положительное»
представление о самих себе и слишком уж «черное» обо всем остальном человечестве. В
точности, как славянам и готам.
Но греки и римляне создали своего рода наднациональный и надэтнический
«цивилизационный» центризм: избыточно восторженное представление о себе и «черное»
представление обо всех, кто живет иначе и не разделяет их ценностей.
Цивилизационный центризм восприняли и европейцы. Само представление о
«цивилизации» построено именно так: цивилизация в мире одна-единственная:
европейская. Все остальные люди – не цивилизованные. Неважно, каков уровень их
развития, умственные способности, личные качества. Дикие они: скифы, азиаты.
Цивилизационный центризм позволяет бесконечно культивировать и свой этноцентризм.
Ведь получается – «мы» не просто считаем себя выше и лучше других. Мы не просто так
навязываем всем вокруг свои представления о мире. Для этого у нас есть серьезнейшие
основания. Мы – передовые. Мы – цивилизованные. Достигнут другие нашего уровня
развития, тогда и поговорим.
В результате цивилизационного центризма получается удивительная вещь: везде и всюду
люди постепенно преодолевают свой этноцентризм. Они становятся все толерантнее к
«другому». Исчезает манера считать одних себя людьми или «настоящими» людьми,
исчезают представления о своей исключительности.
Древние китайцы в X–V веках до н. э. писали про европеоидные народы Южной Сибири:
«Люди с отвратительными огромными глазами. Белокожие не умеют учиться».[25 Собрание китайских летописей. М.: Наука, 1966.]
Других европеоидов, живших в нынешнем Северном Китае и Маньчжурии, усуней,
китайские источники описывают как людей «с голубыми (зелеными) глазами демонов и с
рыжими бородами, похожих на обезьян».
Видимо, на китайцев производили сильное впечатление и светлые глаза без третьего века,
и непривычные для китайцев волосатые тела.
Но в китайских энциклопедиях XV века ясно писалось: «Способности людей и высокие
качества ума нисколько не зависят от цвета кожи и глаз». Коротко и ясно.
Через триста лет после выхода в свет этих энциклопедий, в конце XVIII века, Ж. Кювье
создал свои классификации животного мира. Не обошел он и человека… Кювье всерьез
писал, что желтая раса ленива и склонна к неге. Она управляется деспотией. Черная раса
невежественна и непредусмотрительна, не способна к созданию цивилизации и
управляется племенными вождями. Вот европеец, белая раса, – активен, трудолюбив и
предприимчив, а управляется законами.
Древние китайцы не согласились бы с Кювье в том, какая раса «хорошая», а какая
«плохая», но сам дух его рассуждений был бы древним китайцам близок и понятен. А вот
китайцы XV века Кювье уже восприняли бы плохо.
Не будем идеализировать Китай: еще в начале XX века там белых в народе называли
«заморские черти». Само название Китая в переводе означает «срединная земля». Так
сказать, центр мироздания. До падения династии Цинь в 1911 году дипломатические
подарки иностранных государств официально регистрировались как «дань». Дикие
заморские варвары шлют дань в знак признания Китая центром Вселенной.
Но ведь и энциклопедии были, и свое дело они делали. Сегодня при въезде в Пекин стоит
стела, на которой написаны названия «коренных народов Китая». Русские в этом списке
есть.
А в Европе… В 1921 году в США прошел всемирный конгресс по евгенике – науке об
улучшении человеческого естества. На этом конгрессе Жорж Ваше де Ла-пуж, создатель
науки антропосоциологии, рекомендовал принять некоторые меры, чтобы заменить
«низшие» расы колониальных стран на «высшую» расу европейцев. В числе этих мер –
категорическое недопущение «низших» рас к образованию.
Само собой разумеется, «цивилизованный мир» не мог не создать множества черных
мифов о тех, у кого он сидит на шее.
В числе такого рода черных мифов – и устрашающий набор о России.
Политические мифы
Политические мифы были известны еще во времена Древнего Востока. Они
использовались особенно активно, когда не просто сын сменял отца на престоле, а
менялись династии. Тогда, конечно, «приходилось» подробно объяснять, почему боги
прогневались на скверных людей из вырезанной династии и за какие чудесные поступки
божественной волей воцарились другие правители.
Такого рода «пиаром» грешили и греческие тираны, и римские императоры: о самом себе
каждый их них рассказывал, какой он хороший и какими скверными были их
предшественники. Не сами о себе рассказывали, конечно, а устами своих прихлебателей.
Для возвеличивания одних кумиров и для низвержения других вполне годились любые
мифы, любые стереотипы, коренившиеся в народном сознании.
Возьмем «лучшего из римлян» – Октавиана Августа. Он как будто не поощрял своего
культа. Однако современные ему PR-щики охотно рассказывали, что Октавиан никогда не
губил своих врагов, что он честный, хороший человек. И к тому же достойный семьянин.
Даже получше самого Цезаря будет. А что Цезарь? Вот у римлян был обычай – впереди
колесницы триумвира шел глашатай, рассказывавший о его великих делах. А позади
колесницы бежал шут, кричавший самую оскорбительную правду о триумвире. Гай Юлий
Цезарь был известным женолюбом, и когда ехал на колеснице во время триумфа,
бежавший за колесницей шут кричал: «Римляне, прячьте жен! Вот едет лысый
развратник!» Об этом часто вспоминали при однолюбе Августе.
Кроме того, рассказывали, что Юлий Цезарь был жесток, не жалел своих легионеров.
Значит, был далек от народа. К тому же Юлий Цезарь был неаккуратен с деньгами,
расточал народное достояние, после его смерти римская казна не досчиталась огромных
сумм… В общем, личность если и героическая, то куда как хуже Октавиана.
В действительности, думаю, Гай Юлий Цезарь был ничуть не менее отважен и горд, силен
и мудр, чем Октавиан Август. Кое в чем даже он его и превосходил.
Естественно, Октавиан Август был не менее и даже более коварен, хитер, бессердечен и
временами подл, чем Гай Юлий Цезарь. Правда, отравляли врагов по приказу не самого
императора, а его жены Ливии… Наверное, одной из самых страшных женщин, каких
знала история человечества.
Примерный семьянин? Но число его любовниц и внебрачных детей практически не
уступает «амурному списку» Юлия Цезаря.[26 - Транквилл Г. С. Жизнь двенадцати
цезарей. М.: Правда, 1988.]
Однако историческая истина не препятствовала сознательному рождению слухов. И свою
роль политических мифов эти слухи прекрасно выполнили.
Об императоре Септимии Севере презрительно фыркали: «Он же с Дуная…» Ведь, «как
известно», на Дунае живут сплошные дикари и тупая деревенщина, – типичный пример
того, как стереотип превращается в политический миф.
В III веке н. э. в Риме воцарился полный бардак, дикая чехарда императоров. Императоры
делились на сенаторских и солдатских. Сенаторских ставили аристократы из сената.
Обычно их свергала армия и ставила своего человека. Солдатского императора свергал
обычно ставленник сената.
Гай Юлий Цезарь. Мрамор. Ок. 40 г. до н. э.
Не каждому так повезёт в истории: одним его именем назовут календарный месяц, а
другим будут по сей день именовать во всём мире монархов (ceaser – цезарь – царь,
кайзер)
Свергнув очередного сенаторского императора, солдатский император охотно
распространял о нем слухи как о человеке слабом, изнеженном, трусливом. Скинув
очередного солдатского императора, о нем тут же пускали слух, как о примитивном и
грубом, тупом и злобном солдафоне.
Монархи Европы вели себя, как правило, приличнее. Ведь они – помазанники Божьи.
Ведь нет власти, кроме как от Бога. Приходилось соответствовать этому мифу. Но, если
менялась династия, конечно, необходимо было объяснить, из-за каких скверных качеств
прежних правителей она сменилась. А уж если сталкивались разные претенденты… В
Британии низложили последнего прямого представителя династии Плантагенетов,
Ричарда II. И тут же, в 1455 году, вспыхнула междоусобица, настоящая война между
Йорками и Ланкастерами. Оба клана были родственниками ушедших Плантагенетов и
имели равные права на престол и примерно равные военные и экономические ресурсы.
Император Октавиан Цезарь Август.
Пример эффективного политического долголетия. Из почти 80 лет жизни около 50 лет
правил самым могучим государством эпохи. Титул «Август», добавленный к его полному
имени, также стал названием месяца в юлианском календаре
Война эта названа очень романтически – «Война Алой и Белой розы», поскольку алая и
белая розы были на гербах Ланкастеров и Йорков. Эта война обернулась совершенно
неромантичными деяниями: она разорила Британию, привела к огромным материальным
и человеческим потерям. Была физически уничтожена большая часть феодальной знати. В
общем, одна из самых страшных гражданских войн в истории человечества.
Что же до мифов, то в ходе этой войны Йорки прозрачно намекали, что Ланкастеры
происходят вовсе не от своего титульного предка, а от его садовника. И что низкое
происхождение сказалось на их поведении – развратном и буйном.
Ланкастеры же всерьез утверждали, что их власть над Британией предсказал не кто иной,
как мудрец времен короля Артура, Мерлин.[27 - В Польше во время «бескоролевья» в
1370–1383 годы дошло до разодравшей страну междоусобной войны феодальных домов –
Гжималитов и Налэнчей. Гжималиты отстаивали право на престол одной из дочерей
Людовика Венгерского. Его жена была дочерью польского короля Владислава Локетека, и
ее дочери хранили кровь древней династии Пястов. Они рассказывали, что призраки
Пястов лично являлись им, чтобы рассказать о необходимости именно их кандидатуре
сесть на престол. Налэнчи отстаивали права Анжуйской династии. Они утверждали, что
Гжималиты запятнали себя множеством преступлений, а сажать на престол женщину
противоречит всем законам божеским и человеческим. Только такие негодяи, как
Гжималиты, могли такое придумать. Гжималиты в итоге победили, престол заняла Ядвига
Пяст, которой не было и одиннадцати лет и которую Гнездинский архиепископ короновал
как КОРОЛЯ (поскольку женщины не имели права занимать польский престол). А в
мужья королеве-ребенку определили русско-литовского владыку Владислава ЯгеллоЙогайлу, о котором ходило много слухов. Владислава то клеймили язычником, то
возводили в ранг святого. (Прим. науч. ред.)]
Таковы традиции династических войн. И уж если идеологические противоречия
сталкивали людей, то ценой противостояния становились тысячи жизней!
Например, во Франции в XVI веке, во время вражды протестантов-гугенотов и католиков
обе стороны не только резали друг друга, они обвиняли друг друга в поклонении сатане,
осквернении могил, поедании трупов, питье крови младенцев, гадании по внутренностям
казненного.
Что правда, а что вранье, сказать трудно, потому что слишком много находилось
«очевидцев» этих злодеяний. Включая свидетелей, которые видели, как некоторые
католические девицы прогуливались по Парижу под ручку с кавалером, чью шляпу
приподымали рога, а копыта лихо отбивали чечетку по мостовой.
К тому же гугеноты говорили, что католики – парижане, жирующие за счет всей Франции,
задиры и наглецы. А католики утверждали, что гугеноты – неотесанная провинциальная
деревенщина.[28 - Примерно так же ругают в современной России москвичей, хотя в
Москве собрались люди абсолютно из всех российских провинций. Но во Франции XVI
века это противостояние столицы и провинции наложилось на религиозные противоречия.
(Прим. науч. ред.)]
Впрочем, с XVI–XVII веков власть королей в Европе становится слабее власти
парламентов и верхушки чиновников. Началась эпоха сплошных революций.
Уже в ходе первой из них, Нидерландской революции 1566–1609 годов, испанцы
сформировали миф о голландцах как о вероотступниках и предателях, до мозга костей
порочных типах.
С другой стороны, в народных легендах, песнях и сказаниях голландцев испанцы
предстают как сборище мерзких садистов и патологических убийц, на которых и
смотреть-то страшно. Создается мрачнейший черный миф, который можно назвать и
антииспанским, и антикатолическим.
Книга Ш. де Костера написана уже в XIX веке, но ее колорит очень точно отражает этот
набор политических обвинений.[29 - Костер Ш. де. Легенда о Тиле Уленшпигеле. М.:
Худлит, 1958.] Как и в случае с гугенотами, во Франции враждующие стороны
использовали бытовые стереотипы и мифы, которые уже существовали… И применяли
их, превращая в политические для идейного сокрушения врагов.
Каждая последующая революция в Европе создавала свой набор положительных и черных
мифов. Уже в годы Английской революции 1649–1667 годов прежнюю королевскую
власть объявляли чуть ли не демонической: и распутная она, и расточительная, и злобная,
и о народе не заботилась. И опирается на жителей самых отдаленных, глухих районов,
боится умных людей.
О самих же себе революционеры сочинили немало положительных мифов: и религиозно
они правильные, так как Богу угодные, и честные необычайно, и добрые, к тому же –
представители народа.
Что же касается фактов, то каждая новая революционная власть на практике обычно была
и более жестокой, и менее народной, чем королевская. И даже менее демократической.
При новом диктаторе Британии Кромвеле ввели имущественный ценз при выборе в
местные органы самоуправления – муниципалитеты. Раньше избирать и быть избранным
мог всякий, кто имел на этой территории хоть какую-то собственность. Теперь избирать
своих представителей в органы тогдашнего местного самоуправления могли всего 20 %
населения. А быть избранными – не более 5 %.
«Революционная демократия» откровенно держалась на штыках.
В свою очередь, королевская «партия» создавала свои мифы. Эти мифы были ничуть не
хуже революционных: об ангелах на троне и вокруг трона, о черных демонах,
стремящихся их погубить. Отголоски этих мифов находим и у Дюма.[30 - Дюма А. 20 лет
спустя. М.: Худлит, 1958.] Замечательна история про то, как мушкетеры прячутся под
помостом, где отрубают голову Карлу! Когда священная кровь короля капает сквозь доски
на мушкетерские кружева, Атос хочет сохранить эту священную кровь монарха, чтобы
показать ее находящемуся во Франции в «политическом убежище» его сыну.
В действительности Английская буржуазная революция формально началась с того, что
король Карл вошел в здание парламента, чтобы арестовать нескольких парламентариев,
обвинявшихся в государственной измене. С королем было всего несколько солдат.
Парламентарии возмутились особенно появлением солдат и выгнали короля. После этого
им не оставалось ничего другого, как восстать и объявить себя правительством, поскольку
получалось, что демонстративно надсмеявшись над монаршей волей, все они стали
государственными преступниками. Кстати, именно с этого эпизода берет начало
незыблемое правило британского государства, коему уже 400 лет: никогда нога монарха
не смеет переступать порог парламента. Боюсь, исходя из исторического опыта, и самим
монархам не очень приятно это делать.
Забавно это, кстати, соотносится с современными российскими традициями. У нас тоже
Президент не очень жалует визитами Государственную Думу, в смысле, старается не
заглядывать туда без крайней необходимости.
Ельцину, понятно, это было крайне неприятно: как-то после расстрела из танков
мятежного российского парламента в октябре 1993 года не было у нас излишней любви
между законодательной и исполнительной ветвями высшей власти.
А Путину вроде и незачем в Думу ездить.
Правда, был в последней IV Думе дважды: на открытии ее в декабре 2003 года и на
торжественном заседании в Таврическом дворце Санкт-Петербурга по поводу ее 100летия.
А так, обычно парламентарии сами идут к Президенту когда надо, и даже так называемые
«Ежегодные Послания Президента Федеральному Собранию РФ» – это не когда
Президент приезжает в Государственную Думу на Охотный Ряд и обращается к
избранникам народа, а когда депутаты и сенаторы стройными рядами, получив
«спецпропуск» и сдав на входе мобильный телефон, идут в Кремль, дабы выслушать
Послание.
Но чему здесь удивляться? Такова наша традиция верховной власти.
Наша Москва – Третий Рим, но не Рим Италийский, а Византия.
Тут вам не «Сенат и народ Рима», а – «Государь и бояре», а еще вернее – «Государь и
личная канцелярия его Императорского Величества», – вот, что стояло и стоять, видимо,
долго будет и на практике, и в сознании народном на самом острие российской
«вертикали власти»…
Но вернемся в XVII–XVIII века, века, породившие Великие буржуазные революции и
Великие революционные мифы… Особенное количество самых невероятных мифов
создала Французская революция 1789–1793 годов. Причины, которые послужили началом
революции, мифологичны. Революционеры охотно рассказывали, что народ «при короле»
голодал, а королевский двор одновременно тратил невероятные суммы на наряды
королевы, придворных дам и мадам Помпадур лично.
В действительности же Франция XVIII века была самой передовой и самой сытой страной
Европы. Стремление к революционным переменам подсказано было замедлением темпов
как социально-экономического, так и политического развития. Рост экономики к 1780-м
годам несколько замедлился, ожидания людей оказались обмануты. Кто виноват?
Разумеется, король! Официальная власть всегда оказывается «виновата», если ожидания
подданных не сбываются. И революции происходят нередко в самых передовых и
экономически развитых государствах.
Конец XVIII века – классическое время финансовых «пирамид», часто
полугосударственных, типа российских ГКО. Это время разорившихся буржуа,
обедневших рантье, недополучивших свое пайщиков и акционеров. Вся эта масса бурлила
и жаждала реванша. Но к народу ее отнести очень трудно.
Собственно, об этом известно уже давно – только известно, конечно же, для узких
специалистов.[31 - Назаретян А. П. Антропология насилия и культура самоорганизации.
М.: УРСС, 2007.] А большинство людей уверены, что революция началась чуть ли не с
трупов умерших с голода.
Кстати, король сам выступал пред Национальным собранием и предлагал широкий план
реформ – в том числе радикальную земельную реформу.
Национальное собрание возмутилось: дворяне и духовенство поняли, что у них реально
могут отнять собственность. То же самое происходило всякий раз в России, начиная с
Екатерины II, и далее без исключения до Александра II, когда «просвещенный монарх»
пытался продвинуть в истэблишменте идею отмены крепостного права.
Александр II решился на эту реформу, о необходимости которой говорили совершенно
серьезно и его батюшка Николай, и тем более его дед – непоследовательный либерал
(особенно в молодые годы).
Но Александр Павлович решился на выхолощенный, путаный ее вариант, в минимальной
степени бьющий по имущественным интересам дворянства. И то, настолько боялся
покушения со стороны «своих же» посвященных, что в день перед объявлением
манифеста ночевал в Зимнем вместе с семьей под усиленной охраной и… в чужих покоях.
Прятался у себя дома!
То же самое происходило, по сути, и во Франции накануне штурма Бастилии. Не столько
мягкий и слабохарактерный Людовик XVI, сколько зажравшаяся элита не допускала
начала земельно-имущественных реформ, это с одной стороны. С другой стороны,
революционные радикалы увидели, что король делает все, что они предлагают.
Превращение Франции в конституционную монархию «сверху» было в интересах народа,
но не Национального собрания!
Однако некоторые сказки, созданные революционерами, до сих пор живут в массовом
сознании. Победители, взяв власть, навязали свои представления современникам, а через
них и потомкам. Это касается не только причин революции…
А. Харламов «Александр II». 1874 г.
Один из самых «положительных» самодержцев в российской истории. Проводя столь
необходимые для страны реформы, стал «своим среди чужих, чужим среди своих»
«Штурм Бастилии». Литография.
Знаменитая сцена штурма Зимнего дворца в фильме «Ленин в Октябре» примерно так же
соотносится с исторической правдой
Легендарный «Штурм Бастилии» 14 июля 1789 года, который с великой помпой
празднуется в современной Франции как главный национальный праздник, – «красный
день календаря» Французской революции.
А сколько говорено о «решительном» и кровавом штурме, об «освобождении несчастных
узников» королевского правления, жертв чудовищной жестокости антинародного режима!
Собственно, штурма-то и не было, потому что защищали дряхлую Бастилию то ли 80, то
ли 90 швейцарских наемников. И каких наемников! – инвалидов: или стариков-ветеранов,
или увечных. К тому же у коменданта был строгий приказ: ни в коем случае пальбы по
толпе не открывать! Ни при каких обстоятельствах!
Сами парижане вовсе не собирались ничего штурмовать или разбивать. Чтобы пойти на
штурм Бастилии и начать гражданскую войну, «пришлось» привести с юга Франции
около тысячи уголовников, в основном не французов, а корсиканцев и каталонцев. Эти
«представители народа» и ринулись на штурм.
Швейцарцы воевать не хотели. Был бы приказ, огрызнулись бы огнем 15 пушек…
И непонятно, как могла бы повернуться история. Но приказа стрелять не было, был как
раз приказ не стрелять. Комендант сам вынес ключи от крепости «восставшему народу».
Спросил:
– А что вам нужно?
– Мы хотим освободить несчастных узников!
– Заходите… Только без шума.
«Восставший народ», бандюганы с юга Франции, устроили в Бастилии погром, а заодно
попытались увести с собой «несчастных узников». Только идти с ними никто не захотел.
Некоторые «жертвы королевского режима» с перепуга запирались изнутри и отказывались
выходить. Странная это была тюрьма, Бастилия…
Подготавливая события, агитаторы рассказывали о страшных пытках в специальных
камерах, о подвалах, забитых скелетами, о чудовищных условиях содержания в Бастилии
врагов короля.
В реальности содержались в Бастилии по одним данным – 18, по другим – 20, по третьим
– всего 7 человек из числа высшей аристократии Франции. Тюрьма-то была особая,
королевская. Все эти люди имели собственные апартаменты, еду им приносили из
ресторанов, у многих тут же в тюрьме жили слуги.
За что попали в тюрьму? Ни один – за защиту народных интересов. Личности,
содержавшиеся в комфортабельной Бастилии, сидели в ней за участие в «черных мессах»
сатане, убийстве ребятишек, гадании по частям расчлененных тел покойников,
поклонение Кабале.
По некоторым данным, в их числе был знаменитый маркиз де Сад. Сидел он будучи
официально признанным психически больным. А достаточно комфортабельного
сумасшедшего дома, достойного маркиза и известного писателя, тогда во Франции просто
не было. «Пришлось» держать свихнувшегося аристократа в уютной королевской тюрьме.
Бастилию разрушили как символ «старого режима»? Смешно, но факт: король и так
собирался ее разрушить и на ее месте сделать широкую площадь.
Вот по поводу этих событий, «штурма Бастилии» 14 июля 1789 года, и ликуют каждый
год французы 14 июля. Ненормальные? Нет, обычнейший исторический миф. В данном
случае – революционный.
Что же касается жестокости антинародного режима, то, захватив власть, революционеры
судорожно стали искать, что же такого дурного сделали короли и их приближенные?! И
если даже нашли, то такую малость, что и для пропаганды не годилось.
«Приходилось» попросту придумывать.
Зато с другой стороны, вот пара штрихов о гуманизме революционеров, о «милосердных
нравах» «героев 93 года»… Одно изобретение того времени: гражданские «свадьбы» –
когда контрреволюционно настроенных юношей и девушек раздевали и привязывали
спинами друг к другу, после чего бросали в реку.
Другая вариация: «семейные похороны» – когда торговок в городе Лионе топили вместе с
маленькими детьми, привязанными к матерям.
Изготовление париков из волос казненных, абажуров из кожи «врагов народа» – строго
документированные факты. Ничего вам не напоминает? – мыло из костей жертв
гитлеровских концлагерей…
Но, конечно же, об этом не пишут в школьных учебниках, не сообщают по телевидению.
Ликуя в День штурма Бастилии, люди радуются «избавлению» их предков от
«королевской тирании», «феодализма» и «реакции».
Черные мифы о народах
Особая ипостась политических мифов – мифы о народах, которые стали конкурентами для
других или начали вызывать страх. Тут особенно хорошо видно, как политические мифы
опираются на народные бытовые стереотипы.
Исторические мифы живут в народе как часть его национального сознания. Но ведь у
власти может возникать соблазн использовать какой-то миф для решения своих
собственных задач. В таком случае могут родиться черные мифы о народах-смутьянах,
нациях-агрессорах и провинциях «недочеловеков».
Еще в 1840–1850-е годы немец во Франции или в Англии воспринимался добродушным,
туповатым и трудолюбивым. Немцев считали сентиментальными романтиками, которые
умеют хорошо работать, но, не поверите, плохо умеют считать деньги, обожают семью с
бесчисленными младенцами, «а-ля тирольские» песни и домашних животных.
В 1860-е годы «вдруг» выяснилось, что Германия производит товары лучшего качества,
чем французские и английские. Появился конкурент, и это вызывало настороженность.
Милейшие добряки с трубочками во рту и пивными брюшками стали казаться уже не
такими безобидными и симпатичными. Во французских газетах немцев стали изображать
жестокими и наглыми, пронырливыми и жадными.
У Жюль Верна такой персонаж – немецкий профессор – выведен очень комедийно и
непривлекательно. Чавкая, он пожирает целые горы кислой капусты с сосисками, запивает
озерами пива, после чего садится писать статью: «Почему современные французы
проявляют признаки дегенерации».[32 - Верн Ж. Пятьсот миллионов бегумы. М.: Детгиз,
1965.]
Пруссия стремилась объединить Германию, а Франция изо всех сил препятствовала
этому: не хотела терять гегемонию в континентальной Европе, что, собственно, и вызвало
Франко-прусскую войну 1870 года. Оказалось, что Пруссия может выставить вдвое
больше хорошо обученных солдат, она отмобилизовала армию в два раза большую, чем
французская, и сделала это вдвое быстрее.
Стальные нарезные орудия Пруссии вели огонь на расстояние до 3,5 км, а бронзовые
французские – на расстояние 2,8 км, и точность стрельбы у них была намного ниже.
Прусская армия лучше управлялась, лучше снабжалась и несравненно лучше воевала.[33 Михневич Н. П. Война между Германией и Францией 1870–71 гг. СПб., 1897.]
С августа 1870 по апрель 1871 года германская армия наголову разбила французскую,
вошла во Францию и оккупировала Париж.
По Франкфуртскому договору Франция уступала Пруссии Эльзас и Лотарингию и
выплачивала громадную контрибуцию в 5 миллиардов золотых франков.
После этих событий черный миф о Германии окончательно стал частью политики
Великобритании и Франции. Задолго до Первой мировой войны со страниц газет этих
стран не сходил образ немца – жадного, тупого, малообразованного, в общем,
отвратительного во всех отношениях.
Что с того, что уровень образования и общей культуры в Германии был выше английского
и французского? Что Германия была Страной Университетов? Что германская наука
лидировала в мире? «Средний» француз и англичанин вполне могли не знать этого. А
пропаганда целенаправленно делала свое дело: формировала образ глупого и
невежественного врага.
Немцы представали милитаристами, жаждущими войны со всем миром, националистами и
расистами. В статье «Мечта немцев» газета «Таймс» рисовала «извечную мечту» немцев о
покорении всей Европы. Якобы немцы только и хотят завоевать Британию, покорить ее
народ. Газета напоминала, что уже в раннее Средневековье германские племена
завоевывали Британские острова. Вот и их потомки опять сюда лезут…
Тут далеко до исторической истины. И сами англичане – потомки вовсе не столько
бриттов, сколько германских племен англов и саксов, которые даже дали название их
стране и народу. Да и немцы вовсе не поголовно разделяли милитаристские стремления
правительства Пруссии.
В дневниках В. И. Вернадского есть прелестное описание, как в Геттингене некий юноша
из земли Пфальц выказывал ему, Вернадскому, всяческое презрение, вел себя задиристо и
нагло. «Неужели это потому, что я русский?!» – не мог не подумать Владимир Иванович.
Назавтра обидчик пришел извиняться и вел себя крайне смущенно. «Простите, ради
Бога, – оправдывался юноша русскому коллеге. – Меня ввели в заблуждение… Мне
сказали, что Вы из Пруссии…»
Быть пруссаком в Германии вовсе не было комплиментом.
Для многих немцев, объединенных с Пруссией «мечом и кровью», Пруссия стала
символом примитивизма, готовности не договариваться, а орать. Решать проблемы
кулаком, а не языком.
Но что пропаганде до этого? Вся Германия отождествлялась с Пруссией. Всем немцам
приписывалась нежная любовь к казарме, муштре, сапогам, ругани, завоевательной
политике. Всякий немец изображался злобным ограниченным садистом.
Кстати, о завоеваниях: именно во второй половине XIX века формировались
колониальные империи Франции и Англии. Можно долго описывать, как бесчинствовали
в них колонизаторы – вовсе не немцы. Но именно немцам приписывалась чудовищная
жестокость.
Во время Первой мировой войны английская разведка сочинила миф о том, что немцы
поедают бельгийских детей. Натурально поедают, ну нечего им есть в окопах, они и ловят
детишек.
Еще британские журналисты писали, что у немцев есть специальный завод, на котором
они перерабатывают на глицерин трупы вражеских солдат, французов и британцев.
Находились даже свидетели!
Черные мифы о Германии ослабели только в 1960-е годы и по причине тоже
политической: Германия перестала быть конкурентом и стала стратегическим партнером.
Глава 3
Мифы Древней Руси
Под броней с простым набором,
Хлеба кус жуя,
В жаркий полдень едет бором
Дедушка Илья.
А. К. Толстой. «Илья Муромец»
В России был тот же набор положительных и черных мифов о самих себе и окружающих
народах, о политических врагах династий и властей, об исторических событиях.
Нам придется посмотреть, какие мифы возникали в разные периоды русской истории,
зачем они возникали и почему.
Тогда станет понятно, как появились самые опасные мифы нашей истории и почему от
них столько вреда.
Летописи
История Древней Руси хорошо исследована. По крайней мере, не хуже, чем история стран
Европы раннего средневековья. Источники по истории Древней Руси многообразны и
богаты.
Едва ли не важнейший из них – «Повесть временных лет». Летопись несколько раз
редактировалась и дописывалась.
Среди известных каждому школьнику образцов древнерусской словесности – «Слово о
полку Игореве».
Даже в смысле поэтическом – непревзойденная вершина, шедевр.
«Слово о полку Игореве» – не летопись, поэтическое произведение. Но создано оно по
определенному историческому поводу – походу в 1185 году северских князей во главе с
Игорем на половцев. Поход оказался неудачен, Игорь разбит. Все, что осталось от
войска, – 19 человек. Сам князь попал в плен, затем с трудом бежал и после многих
приключений вернулся в родной город Путивль. Особое внимание сегодня также уделяем
берестяным грамотам, число которых, особенно большое на Северо-Западе Руси, после
первых находок в 1951 году в целом превысило 800. Среди этих грамот – частные письма,
счета, записки купцов, любовные послания, даже упражнения учеников тогдашних школ.
Нам могут возразить: ведь Фоменко и Носовский уже «доказали», что история Руси
гораздо короче! «Теория» Фоменко и Носовского основана на идее заговора: якобы
Романовы, а потом ряд ученых после Петра сознательно уничтожали одни документы и
заменяли их другими. Новгород – это вовсе не «настоящий» Древний Новгород,
«настоящий» – это Ярославль. Александр Невский и Батый – одно лицо, носившее разные
имена в разных частях единого государства, а современные ученые подделывают
результаты археологических раскопок – в частности, якобы около 1000 года
дендрохронология обрывается, и более ранние даты ими попросту придуманы.[34 Фоменко А. Т., Носовский Г. В. Новая хронология Руси. М., 1997.] И это только часть
измышлений этих двух «великих историков» и их последователей.
«Бегство князя Игоря из половецкого плена». Литография XIX в.
Гениальное «Слово о полку Игореве» навеки запечатлело в народной памяти мелкий
исторический эпизод, случившийся с провинциальным русским князем
Не будем вдаваться в долгую полемику. Возражений у нас будет два.
ПЕРВОЕ: Фоменко и Носовский НЕ доказали верность своей критики «обычной»
хронологии. Их аргументация поверхностна и часто попросту лжива. Скажем, в
культурном слое Новгорода, раскопанного огромными площадями, попадаются
многочисленные берестяные грамоты. «Подделать» их присутствие в культурном слое
невозможно по определению: ведь этот слой не потревожен веками, берестяные грамоты
отделяют от современной поверхности несколько метров напластований.
П. Корин «Александр Невский». 1942 г.
Один из лучших примеров успешного и позитивного русского исторического мифа
Что же, агенты Романовых туда запихивали бересту?! Кстати, и обрыв хронологии около
1000 года – выдумка авторов «новой хронологии». Дендрохронология в Великобритании
доведена до IV века н. э., в Германии до VI–VII веков, в России – до VIII века. Без
«разрывов».[35 - Колчин Б. Н., Черных Н. Б. Дендрохронология Восточной Европы.
Абсолютные дендрохронологические шкалы 788–1970. М.: Наука, 1977.]
Другие находки новгородских археологов подтверждают точность «деревянного
календаря». Сенсационная находка печати Ярослава Мудрого сделана в слоях, согласно
дендрохронологии датируемых 1030-ми годами. Остается напомнить, что правил Ярослав
с 1014 по 1054 год.
Печатей, принадлежавших известным деятелям древнерусской истории, уже выявлено
больше сотни, и все они в точности подтверждают «показания» годичных колец на спилах
бревен с новгородских мостовых.
Можно еще многое говорить по этому поводу, но главное ясно.
ВТОРОЕ возражение. Наша книга написана не о самих по себе источниках, а о том, как
эти источники формируют самоопределение, или, как лучше всего сказал А. С. Пушкин,
хотя мы сегодня и не употребляем в живой речи это слово, «САМОСТОЯНЬЕ»
современного человека. Если даже все источники по истории Древней Руси
фальсифицированы, именно они важны для жизни современного россиянина. Важен не
столько факт, сколько его отражение в народном самосознании.
Есть основания полагать, что Ледовое побоище 1242 года было гораздо менее важным
событием, чем Невская битва 1240 года. А на фоне битвы при Грюнвальде – может, это
вообще рядовая приграничная «разборка».
Но в идеологии это не имеет значения! Именно Ледовое побоище вошло в историю как
важнейшее, определяющее событие! И живет в этом качестве до сих пор.
А. Кившенко «Невская битва 1240 г. Александр Невский наносит рану Биргеру».
Сцена – в лучших традициях голливудского исторического блокбастера: рукопашная
схватка главного положительного и главного отрицательного героев в финале картины
Говорил ли Александр Невский: «Кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет»? Не
говорил? Это уже не имеет никакого значения. О Ледовом побоище снят фильм, и он
вошел в сокровищницу мирового кинематографа. Он сформировал отношение к России и
отношение к русской истории не одного поколения. Это наиболее важно.
Поэтому мы будем относиться к источникам, как к заслуживающим доверия. И строить на
них свое повествование.
Русские сказки и былины
Изучая русский фольклор, ученые XIX века обнаружили поразительную вещь: русские в
XVII–XIX столетиях очень хорошо помнили Древнюю Русь. По всему Северу – в
Ярославской, Олонецкой, Архангельской губерниях – рассказывали былины. Это были
предания о богатырях, служивших древним киевским князьям. Память народа хранила
истории двора Владимира Красное Солнышко, правнука Рюрика, правившего в Киеве в
978– 1015 годах.
Такова официальная версия определения, кто изображен в русских былинах под именем
князя Владимира Красное Солнышко. Хотя мне лично всегда казалось, что речь
фактически идет о слиянии в народном сознании двух исторических персонажей:
собственно Владимира Святого – крестителя Руси и Владимира, долгие годы княжившего
на Северо-Западе, в Новгороде Великом – Владимира Мономаха. Они-то оба и слились в
народном эпосе в собирательный образ Владимира Красное Солнышко. Именно во
времена их княжения (и между ними) наивысшего экономического и политического
влияния достигла Киевская Русь.
Не будем пока объяснять некую «странность» – рассказчики былин в глуши северных
лесов часто и не знали, где находятся Чернигов и Киев! Но «почему-то» народная память
о Киевской Руси не задержалась ни под Киевом, ни под Черниговым. Она сохранилась
именно на севере. Отметим этот важный момент, – он еще понадобится нам, чтобы
объяснить очередной миф.
Несколько толстых книг можно заполнить историями приключений Ильи Муромца,
Алеши Поповича, Микулы Селяниновича и других богатырей. Их сражениями с
трехглавым драконом, Змеем-Горынычем, сидевшим на дубу Соловьем-Разбойником,
иноземными богатырями, «наскакавшими» из степи.
Красивая сказка? Да, в былинах много откровенно сказочных персонажей: СоловейРазбойник и Змей-Горыныч. Сказочны описания силы богатырей да и их врагов, легко
поднимавших булаву в сорок пудов, на месте следов которых оставались озера.
Как-то Добрыня Никитич «видит в поле громадные следы от копыт: каждый след
величиной с полпечи. Присматривается Добрыня к следу, говорит себе:
– Это, видно, Жидовин, чужой богатырь, заехал в наши вольные степи из земли
жидовской».[36 - Застава богатырская и встреча Ильи Муромца с Жидовином //
Антология семейного чтения. Сказки. Легенды. Предания. М.: Олма-пресс. 1991. С. 53.]
Этот самый Жидовин из земли жидовской – самый настоящий богатырь, ничем не хуже
того же Ильи Муромца: «Чернеется громадное: конь, как гора, на нем богатырь, словно
сена копна, – не видать лица под меховой шапкой пушистой». Палицей он играет «весом в
девяносто пудов». Даже одолев Жидовина, Илья Муромец говорит: «Тридцать лет езжу я
в поле, братцы мои названые, а такого чуда ни разу еще не наезживал!»[37 - Там же. С.
55.]
Но ведь и остальные чудища, побеждаемые Ильей, не лыком шиты.
Так же сказочно-условны, возвышенны, отрешенны образы Владимира, и его «светлой
княгинюшки», и самих богатырей. Скорее, икона, чем портрет. Скорее, житие, чем
биография.
Все так. Но при всей сказочности деталей, откровенной условности повествования
былины строго привязаны к совершенно определенному периоду русской истории.
Первые богатыри появляются при дворе киевского князя Владимира, то есть на рубеже X
и XI веков. Последний из богатырей, Алеша Попович, погибает в битве на Калке в 1224
году – в первой битве с монголами. Былины, собранные на севере Руси, хранят не только
память о степях, о хазарах и печенегах, о Киеве и о Черном море, но и о событиях 230–240
лет русской истории.
Былины – это одновременно исторический источник и первый на Руси пример
исторического мифа. Это не политический миф, не литературный: былины дают образ
народа – такой, каким хотел бы видеть себя народ.
Положительный миф? Несомненно! Но, читая былины, убеждаешься: отразившийся в них
коллективный образ народа на редкость симпатичен. Именно образ – проявление
архетипа. Реальные исторические персонажи могут быть довольно далеки от описанных в
былинах. Достаточно сказать, что былины умиленно живописуют супружескую идиллию
Владимира Красное Солнышко и «его светлой княгинюшки». И появляются они вместе, и
уходят, проводив гостей, и княгиня демонстрирует все необходимые для женщины
качества скромности, стыдливости, покорности мужу. И Владимир то заботливо уводит
уставшую пировать жену, то обнимает княгиню, прикрывая ее рукой от разбушевавшегося
Соловья, то лукаво посматривает на нее, слушая о приключениях Забавы Путятишны.
Не случайно былины ни разу не называют «светлую княгинюшку» по имени. Потому что
было у Владимира до 40 жен, и даже брак с византийской царевной Анной, сестрой
правящих базилевсов Константина и Василия, мало что изменил. То есть для порядка
несколько телег с женами князя разъехались по разным городам, а часть женщин
Владимир раздал своим приближенным и сподвижникам. Причем, может, и кому-то из
богатырей досталась жена «с княжеского»… плеча, как знать.
Такова история. Во времена Владимира еще живо было язычество. Князья носили два
имени – христианское и языческое, и тот же Владимир – Владей Миром – был Василием в
крещении. Двоеверие пронизывало жизнь Древней Руси, языческие традиции вовсе не
казались чем-то странным для первых поколений христиан.
Но авторы былин совершенно не желают считаться с историей! Былины-то сочиняли и
передавали потомственные христиане! Они совершенно не одобряли языческой легкости
нравов, и хотели видеть князей строгими единоженцами, приличными и верными
мужьями. Владимир описан в былинах самыми симпатичными красками. Ну народ и дает
ему хорошую жену, достойную такого славного князя.
И вообще, мораль былин исключительно высока. Аналоги былин есть и в Европе.
Например, британские сказания о короле Артуре и рыцарях Круглого стола или
повествования о графе Роланде. Но в европейских сказаниях супружеская измена – дело
довольно обычное.
Например, своим рождением король Артур обязан тому, что предсказатель Мерлин узнал
по звездам: если именно в эту ночь жена герцога Горлойса Игрейна зачнет младенца от
короля Утера Пендрагона, то на свет появится великий король, объединитель и слава
Британии. Обсудив этот важный вопрос с королем, колдун Мерлин отвлек стражу, и
король Утер проник в замок своего верного вассала, герцога Горлойса. Околдованная
стража приняла его за самого герцога, младенец был зачат… Фанфары!!!
Образ короля Артура сделался для своего общества еще ярче и интереснее – посланец
небес, с появлением на свет которого связана такая увлекательная история![38 - Сказания
о Мерлине. М., 1934.]
…Но вот авторы былин сочли бы такое происхождение «неправильным» и даже обидным
для героя.
Самому королю Артуру принято сочувствовать, потому что обе жены были ему неверны.
Одна из сторон трагедии Артура в том, что он должен поддерживать самые лучшие
отношения с братом Ланселота Бедуиром, которого любит королева.
Личная трагедия короля может быть выражена очень красиво, в самых изысканных
выражениях.
Незыблема вершина Камелота,
Британия становится сильней.
Но что за неотступная забота
Тебя не выпускает из когтей?
А все, от бедняка до кавалера,
Все знают, чья в печали той вина:
Прекрасна королева Гвиневера,
Прекрасна, но Артуру не верна.
Сильны и многочисленны отряды,
Что за тобой идут на саксов в бой.
Но кто стоит с тобой так часто рядом,
Но взглядом не встречается с тобой?
Цвет рыцарства, герой, краса турнира,
Твой давний друг, уже почти что брат…
Но королева любит Бедуира,
И вряд ли в этом кто-то виноват.
Ты уезжаешь в дальние походы,
Ты закрывать глаза на все готов.
Ты им обоим подарил свободу…
Ведь это называется «любовь».
Ты грешен, несмотря на святость целей,
Так для чего же быть еще грешней?
Скажи теперь, о предсказатель Мерлин,
Ответь же мне, пророк придворный Мерлин,
Прошу, поведай, ясновидец Мерлин,
Кто на земле несчастней королей?
Эти красивые стихи сочинил Кретьен Де Труа, придворный бард герцогов Шампани. Они
были широко известны во всей Европе.
И погибает Артур от руки своего внебрачного сына, рожденного от феи Моргаузы, кстати,
тоже его дальней родственницы.[39 - Стюарт М. Хрустальный грот. Полые холмы. М.:
АСТ, 2001.]
Нет, нет! И эти истории, и сказания о бесчисленных дамах графа Роланда – очень
интересны и увлекательны. И даже поучительны по-своему. Не будем ханжами, в конце
концов.
…Но в былинах нет ничего даже отдаленно похожего.
Что характерно – в былинах и женщины наделены высокой моралью. Тот же идеал
непререкаемой преданности, силы духа, взаимопомощи, всепоглощающей любви. Забава
Путятишна переодевается воином, отправляется искать пропавшего жениха. Победив
полчища врагов и самых отборных чудовищ, она спасает парня, увозит домой… и уже вне
опасности становится его женой – ко всеобщему удовольствию.
Кстати, в «Слове о полку Игореве» – высоконравственные супружеские отношения.
Княгиня Ефросинья Ярославна, вошедшая в историю как образец беззаветной женской
любви, жена, которая проводит князя Игоря на войну, в половецкий поход 1185 года,
после гибели войска.
На заре, на зорьке, рано-рано,
Со своей тоской наедине,
Плачет, причитает Ярославна
На путивльской городской стене.[40 - Слово о полку Игореве (стихотворный
пересказ Н. Роленкова). М.: Советская Россия, 1966. С. 53.]
Обязанность жены – оплакать мужа? Демонстрация своей роли вдовы? И это тоже.
Ярославна ведет себя соответственно роли женщины патриархально-родового строя. Но
есть в ее поведении и нечто индивидуальное: далеко не все вдовы князей и бояр
оплакивали их так, что плач этот угодил в литературные произведения. Да и называет она
князя, отца своих взрослых сыновей не как иначе, как «другом милым», и не страхи
вдовьей участи поминает, а то, что ей «без милого тоска».
После того как Игорь бежал из плена, появился в Пу-тивле, супруги на глазах всего
города бросились друг к другу и «от слез и от радости ничего сказать друг другу не
могли». Летописец не осуждает Игоря за то, что он ведет себя не как князь, а как муж
Ефросиньи Ярославны, и, скорее, вызывает сочувствие.
Дамам, изображенным в фольклоре Европы, у Ярославны учиться и учиться!
И во всех остальных отношениях былины утверждают очень высокую мораль. Богатыри –
побратимы и нерушимо верны и преданы друг другу. Ни секунды не колеблются они
перед тем, как броситься в бой друг за друга. Аналог в жизни Европы разве что
мушкетеры Дюма…
Жизнь богатырей – служение. И не столько служение Владимиру Красное Солнышко,
сколько Руси. Поссорившись с Владимиром, Илья Муромец уехал со двора, но служить
Руси не перестал: отправился прямиком громить Змея-Горыныча.
В другой раз Владимир посадил Илью в темницу. Осаждают Киев враги, очень нужен
Илья. Как ни просит Владимир Илью, обиженный богатырь непреклонен: не желает
обнажать меч за обидевшего князя. Еле уговорили – и только потому, что разорение
угрожало всему городу.
После этой истории Владимир кланяется Илье, просит прощения, уговаривает сесть во
главе пиршественного стола. Описания этой сцены в различных списках былин разные: в
одних Илья все же уезжает прочь и возвращается через много лет. В других – он дает себя
уговорить, и сам Владимир лично подает ему кубок с медом.
Сравнение русских богатырей с европейскими рыцарями не в пользу последних.
Несомненно, смелы они и горды, и воины могучие. Но служат все же не Отечеству, а
герцогам и королям. И все же обидчивы, как вздорные мальчишки. Вечно у них дуэли да
драки. Вообразить же дуэль Ильи Муромца с Алешей Поповичем невозможно даже «в
бреду».
Точно так же невозможно представить себе короля Пендрагона, который извинялся бы
перед герцогом Горлойсом. Какое там! Ну надо было владыке совершить важный
политический акт – сделать нового короля. И вассал отброшен, «аки ветошь».
Владимир тоже может нанести обиду, но его поведение намного нравственнее и
человечнее. Уже за счет готовности извиниться. Эта нравственная окраска всех абсолютно
поступков, этическая выверенность всех жестов и поз, всех возможных сторон поведения
– важнейшая часть жизни героев былин.
Да и скромнее они как-то – и русские князья, и русские богатыри. И душевно широкие,
бессребреники, нестяжатели.
Благородство, великодушие к побежденным, отвага, широта души, честность, скромность
– вот качества, которые народ отмечает в своих представителях – богатырях.
Стало быть, эти черты он хочет видеть в самом себе. Вместе с неприхотливостью,
терпеливостью, способностью к самопожертвованию, верностью семье, князю и
Отечеству.
Образ христианской Руси
Еще один миф, вернее, несколько положительных мифов связаны с Крещением Руси.
Часть этого мифа, например, – повествование в «Повести временных лет» о том, что
предки были дикими и грубыми, нравы у них были «зверовидны» и жен они «умыкали у
вод», после соответствующих «бесовских игрищ». Летописец связывает грубость и
жестокость предков с язычеством. Вот стали христианами и сделались необычайно милы.
Даже жуткая месть княгини Ольги не мешает считать ее христианкой, а истребляемых
древлян – мерзкими язычниками, которым «так и надо».
Подробно пересказывать страшную историю мести Ольги не стану, она описана
множество раз и в исторических сочинениях, и в художественной литературе.
Да и рассказывать эту историю неприятно, – уж чего только не проделывала озверевшая
Ольга с послами Мала и со всеми древлянами; послов-сватов и живьем сжигали, и
живыми закапывали. Древлян резали и топили в реках сотнями. Искоростень сожгли
дотла, кровь текла ручьями на погребальном кургане Игоря.
Тем более, вроде виноват по нашим понятиям во всем был именно Игорь: осенью 945
года, когда уже собрали дань, вернулся к древлянам с «малой дружиной» – еще
«дособирать». В современной интерпретации Игорь ведет себя как бандитбеспредельщик: ему уже дали положенное, а он требует еще и еще.
Тут-то и лопнуло терпение у древлян, и они во главе со своим князем Малом сказали:
«Если повадится волк по овцы, то вынесет все стадо, пока не убьют его; так и этот, если
не убьем его, всех нас погубит». Тут, правда, благоразумие древлянам совершенно
отказало, и вместо того чтобы попытаться с Игорем худо-бедно договориться, они сами
начали со зверства. Древляне пленили князя, наклонили два дерева, привязали каждую
ногу Игоря к деревьям и отпустили. Князя разорвало надвое.
«Расправа Ольги с первым посольством древлян». 945 г. С гравюры Ф. Бруни.
Ольга мстила за мужа Игоря с неменьшей жестокостью, чем спустя почти тысячу лет
будет, согласно грустной шутке, мстить Владимир за смерть брата Александра
Немного протрезвев и решив, что явно, извините за жестокий каламбур, «перегнули
палку», древляне решили пойти на мировую с Киевом и поженить овдовевшую княгиню
Ольгу и своего князя Мала. Послали к ней сватов. Вполне разумный поступок по
понятиям родового общества. Даже некоторая языческая справедливость: мы твоего мужа
убили, но против тебя лично ничего не имеем, дадим тебе нового мужа. Ольга же осталась
верна покойному Игорю и мстила древлянам как угодно, но не по-христиански.
Однако в истории она – первая христианка на Руси! – Святая равноапостольная Ольга,
символ христианства.
А нравы Руси, по мнению летописца, сразу же изменились, как только Русь приняла
христианство.
Во всех известных нам текстах X–XIII веков присутствует собирательный образ Руси:
«Святая Русь». У многих народов есть архетипический образ своей родины. «Добрая
старая Англия», «Сладостная Италия», «Прекрасная Франция» – это и есть
архетипические образы. У древнерусского народа – «Святая Русь».
Отметим еще вот что. Древняя Русь охватывала громадную территорию от Волго-Окского
междуречья до Карпат и от Ильмень-озера до степей за Переяславлем, в 200 км к югу от
Киева.
Но в народном представлении украинцев и белорусов не существует никакой «Святой
Украйны» или «Святой Белой Руси». А Великая Русь, Великороссия приняла этот
архетипический образ. «Святой Русью» называла себя Русь-Великороссия, принимая
эстафету времен.
Еще один важный факт. Только на Руси народ стал называть себя христианами – на
уровне самосознания. Христианин-христьянин-крестьянин – стало самоназванием самого
многочисленного сословия на Руси. В Польше сохранилось древнее славянское «хлопы»,
в чем угадывается «холопы».
А на Руси века с XIV все чаще звучит именно это – крестьянин. Часто под
«христьянином» имеют в виду не земледельца-землепашца, а вообще всякого незнатного,
незнаменитого, небогатого. Крестьяне – это то же самое, что «простонародье».
С образом Святой Руси, населенной христианами, связана удивительная славянская
легенда – эпос о «Граде Китеже». Согласно ей, жители града Китежа не захотели
покориться осадившим их град монголам, и по молитве жителей озеро Светлояр
разлилось и скрыло город Китеж. То есть город неведомым образом сам «ушел в озеро»,
скрылся под его водами от захватчиков.
Праведникам не повредило наводнение. Чудесным образом они прошли воды и, может,
попали в лучший мир. Если сегодня посидеть на берегу или проплыть на лодке в
солнечный день, якобы можно увидеть под водой дома и башни, а в престольные
праздники услышать еле звучащий благовест из-под воды.
Так и будет жить град Китеж под водой до самого конца света. Лишь накануне Страшного
суда он снова поднимется. Тогда же из священного города выйдет и непобежденное
войско князя Юрия Всеволодовича, и его воины вместе с остальными душами предстанут
на Божий суд.
Легенда? Миф? Несомненно!
Но попробуйте найти в этом мифе хоть малейший след неуважительного, черного
отношения к самим себе и к Руси. Этот миф и положительным не хочется назвать –
слишком уж он красивый и поэтичный. Одна из жемчужин славянского эпоса.
Миф о не покорившихся русских людях, не поклонившихся завоевателям.
Миф о том, что сама мать-земля помогает своим детям, живущему на ней народу.
Миф, с огромной силой воплощающий веру в дух и могущество России.
Миф, содержащий архетипическое, ментальное представление о России.
Миф – поэтичный архетип представлений русского народа о самом себе.
Этот миф оказал колоссальное влияние на всю историю России.
В сентябре 1812 французские войска победным маршем вошли в Москву. Императору
Александру I со всех сторон советовали «замириться» с «супостатом Буонапарте», ну
отдать ему «ненужную» «небольшую» часть России, – ну там кусочек Польши, и так от
нее «один геморрой», или узкую полосочку на южном побережье Крыма под базы
французского флота, все равно ведь Наполеон победит!
Но Александр Павлович ответил тогда: «Лучше я буду царем Камчатки».
Нельзя отдавать свою землю. Земля сама помогает героям.
Так позже и Сталин готов был перенести столицу в Самару, Свердловск-Екатеринбург,
потом хоть в Красноярск. Но не сдаваться.
Интересно и полезно сравнить миф о граде Китеже с аналогичными легендами Европы о
городах, ушедших под землю или под воду. На юге Европы поговаривали о городах,
проклятых Богом за нечестие жителей. Провалившись под Землю, эти города не
сохранили жителей.
Иногда они появляются на поверхности земли – то ли в полнолуние, то ли два раза в год –
на день Ивана Купала в июне и в Сочельник под Рождество, когда всякая нечисть выходит
пакостить людям. В эти дни человек может войти в проклятый город и много чего
«обрести» на его улицах и в домах. Вон скелет, из истлевшего кармана которого катятся
золотые монеты. Вон кости красотки, драгоценности которой все так и разложены перед
черепом. Пока не начала закатываться луна, не брызнули первые лучи солнца, бери
скорее, что успеешь, и иди. Вот только знающие люди говорят, что не приносит счастье
вымороченное золото. А впрочем, мало ли что говорят, может, кому и повезет.
Существует также миф о городе, ушедшем под воду за то, что его жители не подали
милостыню пришедшему в город страннику. По другой версии – за жадность. Горожане
торговали по такой высокой цене, что никто за целый день не смог у них совершенно
ничего купить.
Раз в сто лет поднимается город из морских волн, и целый день продолжается торг на его
рынках. Если хоть один человек купит хоть самую малость в этом городе, тот опять
встанет над водами и уже никогда не погрузится…
Красивые легенды, поэтичные при всей своей мрачности. Но нужно ли объяснять, что
миф о граде Китеже отражает совершенно другое и намного более здоровое
мировоззрение. Он в отличие от европейских легенд – о великом подвиге
самопожертвования во имя спасения.
Русский предпочтет смерть во имя Родины, нежели сдаться врагу. И воды озера Светлояр
чистые и прозрачные, как хрусталь, они скрыли, спасли войско! Это не просто легенда,
это ПОДВИГ и УРОК последующим поколениям.
Европейские легенды – также урок, но урок другого порядка. Воды в европейских
легендах мутные и поглотили они преступников в наказание за злодеяния!
Воды же Светлояра укрывают, спасают героев. Русь – Святая и озеро Светлояр – часть
Руси – тоже священное. И к Руси отношение, как к святыне.
Сюжетно мифы о городах, покрытых водой, схожи, но нравственные уроки различаются
принципиально!
Мифы современников о Древней Руси
Как видим, наши предки – русичи – слагали легенды, которые отражали высокие
нравственные принципы русских. Но что еще интереснее, черных мифов о Древней Руси
не сочиняли и ее соседи!
Единое Киево-Новгородское государство, Древняя Русь, начала формироваться вокруг
знаменитого Пути из варяг в греки. Русских купцов прекрасно знали в Византии, в
торговых городах Нижней Волги и Прикаспия, куда вел Путь из варяг в хазары – по пути с
Балтики в бассейн Волги через волоки.
Русских знали во всем бассейне Балтики, в Польше, Германии и Венгрии, во всем
неспокойном степном мире. До принятия христианства Владимиром четверо из его
бесчисленных жен были скандинавского происхождения, остальные – и касожками, и
болгарками, и славянками…
Его сын Ярослав Мудрый – христианин, но его семья – средоточие международного
родства.[41 - Сам Ярослав был женат на дочери норвежского короля Ингриде (Ингигерде).
Одна дочь Ярослава, Анна, вышла замуж за французского короля Генриха I, а после его
смерти стала женой графа Рауля Валуа. Другая, Елизавета, вышла замуж за норвежского
короля Харольда. После смерти первого мужа она вышла замуж за датского короля
Свейна. Третья дочь, Анастасия, стала женой венгерского короля Андрея. Старший сын
Ярослава, Всеволод, был женат на дочери византийского императора Константина
Мономаха, второй сын, Изяслав – на польской принцессе. Другие сыновья Ярослава были
женаты на дочерях саксонского маркграфа и графа Штаденского. У одного из внуков
Ярослава была шведская жена, а норвежские короли дважды женились на русских
принцессах. Спустя сто лет Сигурд Норвежский взял в жены дочь князя Мстислава со
скандинавским именем Малфрид. А после смерти Сигурда Норвежского его вдова вышла
замуж за датского короля Эрика Эймуна. Еще у одного датского короля, Вольдемара I,
была русская жена. Гита-Эдгита, дочь последнего саксонского короля Англии Гарольда,
вышла замуж за Владимира Мономаха. (Прим. науч. ред.)]
ПОЛОВИНА всех браков в роду Рюриковичей между 862 и 1237 годами заключена между
русскими княжнами и князьями и иноземными принцами и принцессами. Половина!
О чем говорит это обилие династических браков? В первую очередь о высоком статусе
Руси на международной арене. С династией неавторитетной, с владыками мало значащей
страны никто не стремится заключать браков. Если ПОЛОВИНА отпрысков династии
находят себе пару среди других царствующих родов, это говорит о высоком статусе Руси
в Европе.
Брак с русским или с русской был ПРИВЛЕКАТЕЛЕН для представителей правящих
родов. Отметим это как важнейшую деталь!
Но Русь знали в Европе и простолюдины, по крайней мере, горожане. Ведь она вела
оживленную торговлю с Европой. Через Богемию-Чехию и Польшу, через Галич и Львов
шла торговля с Германией. Раффенфельштадское таможенное установление 906 года
содержит упоминание о русских купцах.
Ратисборн в XI и XII веках – основная точка торговли с Германией. Здесь была особая
корпорация купцов, торговавших с Русью, – «рузарии».
Новгородские купцы активно торговали с немецкими купцами Риги, Ревеля и Дерпта. В
Новгороде была корпорация купцов, торговавших со Щецином, новгородцы часто
посещали Волин.
Но кроме того, новгородцы были активнейшими мореплавателями. У них был флот в
сотни вымпелов и эти «вымпелы» были ничем не хуже, чем корабли датчан или шведов.
Новгородцы не только ждали к себе купцов-гостей; они сами регулярно плавали по морю
в Данию, в Любек и в Шлезвиг. В XII веке они основали свою колонию на острове
Готланд, в главном городе Висби; там стояла новгородская церковь.
В новгородских летописях упоминается, что в 1131 году на обратном пути из Дании
погибло 7 торговых кораблей с командой и грузом.
В 1157 году шведский король Свейн III захватил много русских кораблей.
В 1187 году император Священной Римской империи германской нации Фридрих II
даровал равные права на торговлю в Любеке голландцам и русским.
Сукно из бельгийского города Ипра высоко ценилось в Новгороде и привозили его сами
новгородцы.
Уже в XII веке в Новгороде появился Готский двор. Основали его купцы с острова Висбю,
предшественники Ганзы.
С конца XII века в Новгороде находился Немецкий двор и посольство Ганзы.
Но в том-то и дело, что мы не знаем ни одного черного мифа о Древней Руси! Все
известные нам отзывы о ней – только положительные. Это не менее важный аргумент
авторитета Руси на «международной арене», чем династические браки!
Черные мифы сочиняли порой разные земли Руси друг о друге. Такое бывало «чисто пососедски». Новгород и Киев спорили о том, кто из них главнее на Руси. Киевляне считали,
что их город основал князь Кий. И что жил он в городе вместе с братьями Щеком и
Хоривом и сестрой Лыбедью.
Новгородцы же думали иначе. В новгородских летописях этого самого загадочного Кия
называли… перевозчиком. Якобы Кий перевозил людей и груз через Днепр, покрикивая
при этом: «На перевоз, на Киев!» Откуда и пошло: Киев перевоз, потом просто Киев.
В других новгородских текстах Кия и его братьев представляли как лютых разбойников,
которых князь в Новгороде заточил в темницу. Потом князь сжалился, отпустил их, и
разбойники ушли к Днепру, где основали Киев.[42 - Полное собрание русских летописей.
Т. XXVII. М.—Л.: Наука, 1962. С. 158–159.]
Ни историки XIX века, ни их современные коллеги не хотят принимать этой версии
всерьез. Перед нами – черный миф, который пытались пустить в одной части Руси про
другую.
Что же до отзывов иноземцев…
Летописец Титмар из Мариенбурга (975–1018 гг.) подчеркивал богатство Руси и ее
торговые обороты. По его словам, он не видел нигде в Европе города больше и красивее
Киева. Города, где было бы больше красивых церквей, жители которого были бы богаче и
достойнее.
Каноник Адам из Бремена в книге «История гамбургской епархии» называл Киев
соперником Константинополя и украшением христианского мира.
«Анналы» Ламберта Херсфельда написаны около 1077 года – много сведений о Руси и в
самых лучших красках.
В 1229 году подписан торговый договор между Смоленском и немецкими городами:
Бременом, Дортмундом, Гронингеном, Сестом, Мюнстером, Любеком и Ригой.
Немецкие купцы часто приезжали в Смоленск, некоторые жили в нем постоянно. У
немцев была своя церковь Святой Девы в Смоленске.
Впрочем, Русь знали не только в Германии, – Русь и русские часто упоминаются во
французской поэзии XI–XII веков. Также самым положительным образом.
Впрочем, долго перечислять все сочинения византийцев, немцев, поляков, арабских и
персидских путешественников, хроники стран, в которых побывали русские, – все они
очень уважительны к россиянам.
В них царит дух или спокойно-объективного описания, как в Бертинских анналах –
французской монастырской летописи на латинском языке, посвященной истории
государства Каролингов (741–882 гг.), или уважительной оценки русских – сильных
торговых партнеров, как, например, в анналах германских городов, торговавших с
Новгородом, или сильных воинов, как в хрониках Польши и Венгрии.
О Руси слагались саги как о сказочно богатой «стране городов».
В скандинавских сагах читатель найдет красочный образ Руси, в которой правят мудрые
князья, из которой выходят сильные воины, богатства которой неисчислимы, а города
велики и красивы.
Да и много их, городов – «больше во много раз, чем во всем остальном мире».
Как видно, для современников Древняя Русь была вполне хороша.
Однако потомки тех иностранцев сочинили о ней немало мифов, в том числе и черных.
О чем мы и поведем речь в других главах.
Глава 4
Мифы Московии
Эта Руссия лежит за пределами знакомых нам русских земель, еще дальше.
С. Герберштейн. «Записки о Московии»
Откуда мы знаем историю Московии
Изучать историю XIV–XV и тем более XVI–XVII веков намного легче, чем историю
Древней Руси. Сохранились сотни, тысячи текстов. Среди них и официальные документы,
и летописи, и литературные произведения.
В числе самых ранних – «Моление Даниила Заточника, написанное им своему князю
Ярославу Владимировичу» (конец XII – начало XIII века).
В «Молении» сначала звучат обычные для того времени слова разочарования о мире.
Друзья неверны, развлечения надоедают, «зла жена и до смерти сушит». Но вот отречься
от мира «заточнику» тоже не хочется. Даже из монастыря монахи бегут, гонит их
«блудный нрав», а ведь лучше умереть, чем «Богу солгати».
Единственным светлым пятном в нехорошем мире становится для Даниила Заточника…
княжеский двор. Как хорошо служить князю! «Яко птицы небесные уповают на волю
Божию, тако и мы, господине, желаем милости твоея».
Без внимания князя человек – чахлая травка у стены, на которую и солнце не посветит, и
дождь не прольется. Все обижают человека, не огражденного страхом княжеского гнева.
Боярин князя не заменит: слаб боярин, и сухой кус хлеба на княжеском дворе лучше, чем
на боярском – бараний бок.
«Моление» читалось и переписывалось, постоянно перерабатывалось, дополнялось, из
него делались выборки, оно жило, творилось в течение ряда веков.
Через сто лет после «Заточника», появляется «Задонщина» – «Слово о великом князе
Дмитрии Ивановиче и о брате его князе Владимире Андреевиче, как победили супостата
своего царя Мамая». Это воинская повесть о Куликовской битве 1380 года. Написана,
возможно, Софонием Рязанцем.
В числе известных произведений, которые представляют для нас интерес, – исторические.
Например, «Повесть о Шемякином суде» – память народа о том, как самозванец Шемяка
отнял власть у законного князя Василия. Стоит также упомянуть «Повесть о Калкской
битве», «Повесть о разорении Москвы Тохтамышем» и «Повесть о Псковском взятии».
Для полного представления всей картины и исторического контекста необходимо
обратиться и к назидательно-религиозной, поучительной литературе. Например,
«Домострой» духовника Ивана IV – Сильвестра. Или «Повесть о Горе и Злосчастии» –
поучительная история о том, какие последствия могут ожидать молодого человека, если
он отрывается от дома, если сын не подчиняется отцу. Церковные реформы Никона
породили движение старообрядцев, которые оставили нам громадное количество
литературы, открывающей целый пласт русской истории и культуры.
Особый интерес представляют сочинения протопопа Аввакума (1621–1682 гг.), главы
старообрядчества, которые оцениваются как крупнейшее явление в истории русской
литературы. Особенно важно для историка «Житие протопопа Аввакума им самим
написанное» в период 1672–1673 гг. в пустозерской тюрьме.
О нравах Руси, ее быте, повседневной жизни говорят бытовые, любовные,
приключенческие повести. Такие, как «Повесть о Петре и Февронии» – идиллическая
история о супругах, любивших друг друга до последнего часа; «Повесть о Василии
Златовласом» – история о том, как чешский принц завоевывает французскую принцессу и
в конечном итоге на ней женится; «Повесть о Карпе Сутулове» – озорная история о том,
как купеческая жена обхитрила купца, священника и архиепископа.
Если упомянутые выше повести – ироничные описания, то в «Повести о Карпе Сутулове»
читатель находит критику священников, правда, мягкую, в рамках дозволенного. А вот в
«Повести о бражнике» эта критика жесткая, переходящая в злую сатиру. Судите сами,
вечно пьяный мужичонка попадает на тот свет. Святые не хотят пускать его в рай… А
умерший бражник доказывает святым, что они еще грешнее его.
История Северо-Востока XIV–XV веков
В начале Киевской Руси лежат события, послужившие богатой пищей для мифов:
призвание Рюрика.
В начале Московской Руси тоже лежат события, послужившие для мифотворчества
ничуть не меньше. Прямую линию развития от Киевской к Московской Руси начал
Александр Ярославович Невский, личность легендарная и яркая.
Он сумел остановить Тевтонский орден и не пустить его в русские земли. Он усилил
княжескую власть и уничтожил вечевой строй в Северо-Восточной Руси. Он не
согласился участвовать в походе монгольского хана Берке на Иран, за что был им
отравлен.
Отец-основатель государства нового типа, Александр, почитался и в Московии, и в
Российской империи. Не случайно Александро-Невская лавра названа именно в его честь.
И не случайно Петр I пытался перенести его мощи в Петербург. Миф о Ледовом побоище
и о защите родной земли он пытался использовать для укрепления государства.
История Московии, ее мифы о России
Окрепнув, Московия со времен Ивана III пытается стать не только самым важным и
главным, но и ЕДИНСТВЕННЫМ русским государством.
Это проявляется как в политике «собирания земель», так и в разработке идеологии.
Согласно официальной историографии, именно Московия является единственной
наследницей истории Древней Руси. Проявлением этого становится принятие Иваном III
титула «Государь всея Руси».
Политические деятели Великого княжества Литовского и Русского, а затем и Польши
категорически возражали против этого титула. Ведь 90 % территории Великого княжества
составляли русские земли. А в польскую Корону входила территория, которая сейчас
образует единую самостоятельную страну – Украину.
Только тогда никто не называл такими словами эту территорию; и в представлении
поляков, и в представлении московитов, и по мнению самих жителей Украины, это была
русская земля, населенная «русинами», то есть русскими.
Украинская война 1654–1667 годов велась не за Украину, а за часть Руси, как это
понимали все – и в Польше, и в Московии, и на так называемой сейчас Украине.
Насколько ни у кого не было сомнений в том, что Украина – часть Руси, говорит хотя бы
такой факт: в 1687 году поляки хотели использовать Московию в войне с турками и
татарами, организовать поход Московии на Крым. Московия согласилась, но при условии
уступить Московии Киев.
Киев тогда входил в состав коронных земель, то есть подчинялся непосредственно
Кракову. Но в представлении и киевлян, и жителей Москвы Киев-щина была частью Руси.
Аргументация русских была простая: полякам последовательно читали все летописи «от
основания Руси» и «от призвания Рюрика» в доказательство того, что Киев – русский. И
поляки Киев отдали!
Иван III. Гравюра из «Космографии» А. Теве. 1584 г.
Иван III – один из самых недооценённых нашими школьными учебниками российских
государей. Собственно, именно ему мы в наибольшей степени обязаны созданием нашего
государства
Миф «Третьего Рима»
Брак великого князя Ивана III с племянницей последнего византийского императора
Константина XI Софьей Палеолог способствовал провозглашению Русского государства
преемником Византии.
Тогда же предпринимались попытки связать начало русской истории со Священным
Писанием, с Библией. Поскольку правнука Ноя, великого праведника, спасшегося в
Ковчеге со всеми зверьми и растениями во время Всемирного потопа, якобы звали
Скифом, а его сыновей – Словеном и Русом, делались выводы: славяне и русские
происходят непосредственно от праотца Ноя!
Из этих мифов так естественно складывалась идея Москвы – Третьего Рима. Ученый инок
Филофей Елизаровско-го монастыря под Псковом учел как разгром Рима варварами (не
говоря от том, что этот италийский Рим «впал в латынство», то есть тоже в своем роде
пал), так и взятие Второго Рима, Константинополя, безбожными турками.
В «Послании о крестном знамении» Филофей выводит свою классическую формулу: «Два
Рима падоша по грехам своим, третий же стоит, а четвертому не бывать».[43 - Гольдберг
А. Л. Три «послания Филофея» (опыт текстологического анализа) // Труды отдела
древнерусской литературы Института русской литературы АН СССР (Пушкинский Дом).
Т. XXIX. 1974.]
Миф о происхождении династии
Во времена Ивана Грозного родилась версия о происхождении Рюриковичей от
императора Древнего Рима Цезаря Августа. Особые доказательства не приводились,
просто сообщалось как общеизвестное.
Миф об Андрее Первозванном
В Священном писании можно обнаружить упоминание о том, что апостол Андрей
Первозванный посетил Скифию – области, лежащие к северу от Черного моря.
По одним версиям (более достоверным), побывал св. Андрей в греческих городах
Причерноморья – Карикинтии и Пантикапее. По другим, уже фантастическим, – в Киеве.
Вернее, на том месте, где стоял Киев. И что Андрей Первозванный предсказал
возникновение могучего христианского государства на Восточно-Европейской равнине.
Легенда обрастала подробностями. Известны несколько ее версий.
Принимая послов от Папы Римского, Иван Грозный говорил им уже вполне серьезно:
«Мы с самого основания христианской церкви приняли христианскую веру, когда брат
апостол Андрей пришел в наши земли… а когда Владимир обратился к вере, религия была
распространена еще шире».[44 - Новиков М. Н. Христианизация Киевской Руси:
методологический аспект. М., 1991. С. 35.]
Из вышеупомянутого следует, что все версии русской истории – положительные мифы,
утверждающие величие династии, могущество государства и его международное
положение.
А. Рублев, Д. Черный «Андрей Первозванный»
Мифы эпохи Романовых
Избрание Михаила Романова на престол «Московского царства русского государства» в
1613 году было отмечено сожжением книг по истории Руси. Масштаб фальсификации был
не так уж громаден, а цель предельно утилитарная – уничтожались свидетельства того,
что в XVI веке предки Михаила Романова вовсе не занимали такого уж высокого
положения.
Для легитимизации власти Романовым требовалось стать Рюриковичами, и такая
«правильная» генеалогия была для них создана. На месте заурядного боярского рода
появились невиданные Романовы – почти прямые потомки самого Рюрика, а
соответственно (хе-хе!) и Августа Октавиана! В общем, смотрите телесериал «Рим»,
новый сезон! – «Романовы. Венценосная семья».
Трудно понять историю России, если не помнить, как в ней фальсифицировали историю.
Ведь в России, как и во всем мире, тоже менялись династии, происходили перевороты и
революции. Как же тут без политических мифов?
Как и везде, новая власть в России переписывала историю предыдущего периода,
отрицала одно, выпячивала другое, искажала внутренний смысл событий.
Год 1613 – период особенно рьяного мифотворчества, впрочем, положительного.
Романовы никого не обвиняли, не объявляли негодяями или предателями, не отрицали
достижений предшествующего периода. Их цель была прагматична – возвеличивание
одного отдельно взятого рода, приписание ему даже не особых достоинств, а только
одного качества, не так уж важного в глазах потомков – несуществующей знатности.
В конце концов, может это и цинично, но пусть Романовы происходят от Рюрика… или от
Цезаря.
Да пусть происходят хоть от Адама и Евы, никому ведь от этого ни хорошо ни плохо.
Если уж дух нации зависит от того, «худородные» Романовы или «знатные» – да и черт с
ними, пусть будут «знатными».
Иноземцы о России
XVI–XVII века – начало становления бытовых черных мифов о России. Возникают эти
мифы на Западе и основываются на записках и воспоминаниях европейских
путешественников: Сигизмунда Герберштейна, Альберто Кампенезе, Генриха Штадена и
других. В XVII веке появляются также и сочинения других авторов: Буссова и Флетчера.
Может сложиться впечатление, что стоит любому западному человеку приехать в Россию,
и он тут же напишет что-то гадкое. Примерно такой вывод и делают горе-«патриоты»,
считающие любого иноземца по определению врагом России.
Царь Михаил Федорович Романов. Миниатюра из «Титулярника».1672 г.
Самодержец, избранный на царство на настоящем съезде народных депутатов XVII в.
У человека же умного тут же появляется мысль – а может, мы знаем не все сочинения
иностранцев? Ведь не может быть, чтобы все так просто…
Стоит начать изучать действительные источники, как все оказывается еще более
сложным. Мало того, что не все знаем, так и не все авторы, ославленные «русофобами»,
на самом деле ими были. Но и те, кто были таковыми, писали не так однозначно, как
кажется.
Пожалуй, начинателем тут был Герберштейн…
Зигмунд Герберштейн, конец XV – середина XVI в.
В России барон Герберштейн (Херберштейн, Herberstein), дипломат и путешественник,
был два раза. Крупный государственный деятель, он выполнял деликатные поручения
императора Максимилиана I. Император хотел, чтобы великий князь Василий III
Иванович передал Смоленскую землю польскому королю, а потом выступил против
Турции вместе с Польшей и Священной Римской империей германской нации.
Герберштейн дважды был в Московии в роли собственно официального посла: в 1517 и в
1526 годах. Обе его миссии, естественно, не увенчались успехом.
В 1549 году Герберштейн выпустил книгу «Записки о московитских делах». Основная
часть посвящена землеописанию России: ее городов, торговых путей, сел, рек. Тут же
описываются экономика, быт, религия страны, поведение русских, дается конспективное
изложение русской истории.
Герберштейн первым, как считается, писал о том, что русские патологически нечестны и
не способны порядочно вести дела. Они не умеют работать и все время пытаются чтонибудь выклянчить или украсть. В торговле они тоже нечестны, лживы, коварны и всегда
пытаются обмануть покупателя и продавца. К тому же они пьяницы и безответственные
типы, им нельзя доверять совершенно ни в чем. А самые отпетые жулики из русских – это
именно москвичи.[45 - Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988.]
Альберто Кампенезе, XVI в.
Папский нунций в Польше Альберто Кампенезе жил в Московии недолго.
Кроме собственных наблюдений, он использовал отзывы многих людей – в основном
выходцев из Польши. В начале XVI века отношения Польши и Руси оставались очень
напряженными. Постоянно шли войны за Смоленскую землю, пограничные конфликты.
Православные князья «отъезжали» на Русь, ослабляя Великое княжество Литовское и
Русское. Поляки практически не рассказывали ничего хорошего о русских.
Докладывая Папе о своих впечатлениях, Кампенезе сообщает: русские не умеют и не
любят работать, они лживы и вечно пьяны. Одновременно, правда, пишет и о том, что у
русских «почему-то» в стране полное изобилие товаров, продовольствия, золотых и
серебряных денег – больше, чем в других странах.[46 - Кампенезе А. Письмо к Папе
Клименту VII о делах Московии. Киев, 1993.]
Он пишет о языческих «суевериях» и «сказочных представлениях» русских – и тут же о
высоком уровне бытовой морали и честности в делах.
Очень противоречивая книжка, из которой легко сложить прямо противоположные образы
страны – от омерзительного до прекрасного. Очень характерно, что современники сразу
же сложили отрицательный образ России. Видимо, у европейцев уже была к тому времени
готовность принимать за истину только скверные сведения о России. Из рассказов
путешественников они извлекали в основном факты, подтверждавшие их предрассудки.
Антонио Поссевино, XVI в.
А. Поссевино родился в Мантуе, вступил в Общество иезуитов в 1559 году и сделал в нем
блестящую карьеру. С 1572 по 1578 год – секретарь Генерального Настоятеля Общества.
В 1579 году Поссевино впервые прибыл в столицу Великого княжества Литовского и
Русского город Вильно с дипломатическим поручением.
В 1581–1582 годах Поссевино исполнял дипломатическую миссию в Московии: папский
престол рассчитывал склонить Русь к Унии с католицизмом. В августе 1581 года в
Старице он встретился с Иваном Грозным, оттуда поехал в Псков для организации
переговоров с поляками.
С 13 декабря 1581 года по 15 января 1582 года Поссевино вел российско-польские
переговоры и составлял протоколы заседаний. Эти переговоры вылились в Ям-Запольское
перемирие на 10 лет, остановившее Ливонскую войну. Не без его усилий Россия
отказалась от Полоцка и Ливонии.
14 февраля 1582 года Поссевино второй раз пересекает русскую границу и прибывает в
Москву. Здесь он опять пытается склонить Ивана Грозного к Унии… Безрезультатно.
15 марта 1582 года Поссевино выехал из Москвы в Рим вместе с русским посольством
Якова Молвятинова. Он вез грамоту от Ивана Грозного к Папе Римскому. Миссия его,
несмотря на внешние знаки уважения, неудачна: русские не заинтересовались идеей Унии.
Впрочем, карьеры Поссевино эта неудача не испортила. До 1586 года он был главным
инспектором католических семинарий в Польше. С 1586 по 1611 годы – ректором
Академии в Падуе. Находясь на этом посту, он написал свои знаменитые сочинения:
«Московия», «Московское посольство» и «Ливония».[47 - Поссевино А. Исторические
сочинения о России XVI в. В 3 кн. М., 1983.] Умер 26 февраля 1611 года в Ферраре, в
зените уважения и известности.
Поссевино сетовал на полуязыческую веру русских, – по его мнению, именно она мешает
им стать до конца хорошими людьми. Именно эта идея «изначальной консервативности и,
следовательно, вредности» православия не в пример с протестантизмом, часто
впоследствии доставалась «из заначки» нашими критиками (вплоть до Макса Вебера и
представителей доморощенной интеллигенции в попытке объяснить «откуда есть пошла
такая отсталость на русской земле).
Это, утверждал Поссевино, все из-за православия: тиранство в государстве и в семьях,
повальное пьянство, воровство, невежество, зазнайство.
На уровне плохого анекдота. Альберт Шлихтинг
В 1570 г. Папа Пий V и Венецианская республика вознамерились привлечь московского
царя к антитурецкой лиге. Посредником между Папой и республикой, с одной стороны, и
Иваном IV, с другой, был избран польский нунций Портико.
Одновременно Портико должен был вести переговоры о примирении Москвы с Польшей.
Польский король Сигизмунд II Август не имел ничего против посредника, но сильно
боялся, как бы не завязалась между Москвой и папской курией дружба, вредная для
интересов Польши.
И тут, очень вовремя, в Польше оказался некий Альберт Шлихтинг, недавно бежавший из
московского плена. Немецкий дворянин из Померании, А. Шлихтинг (годы рождения и
смерти неизвестны) в Москве далеко не бедствовал.
Зная русский и латынь, он устроился в качестве слуги и переводчика к некому
«итальянскому врачу», лечившему самого царя Ивана IV. Впрочем, никаких итальянских
врачей у Ивана Грозного не было, был бельгиец… Возможно, Альберт Шлихтинг имел в
виду именно его. Уже такие неточности заставляют усомниться в любых других
сообщаемых сведениях.
Сам Шлихтинг на себе никаких неприятностей не испытал, и, в конце концов, сам его
хозяин помог ему уехать из Москвы. Но о Московии, ее нравах Шлихтинг рассказывал
такие ужасы, что король захотел с ним лично познакомиться. А познакомившись,
попросил записать все, что Шлихтинг знает о Московии.
Король беседовал с Шлихтингом, видимо, корректировал обличительный трактат о
злодействах «московского тирана». Получилось, действительно, жутковато.
Назывался документ «Краткое сказание о характере и жестоком правлении московского
тирана Васильевича» (так в тексте! – Авт.).
В записках Шлихтинга нет никаких политических обобщений, никаких заключений – что
именно делалось и для чего. Просто перечисление пыток и казней, такой средневековый
фильм ужасов. Цифры убитых и умерших под пытками он называет такие, что если их
сложить, получится больше миллиона человек. Все городское население России того
времени.
Любопытно, что тексты Шлихтинга на немецком и латинском языках различаются. Свое
латинское сказание Шлихтинг завершает торжественным заверением: «То, что я пишу
вашему королевскому величеству, я видел сам собственными глазами содеянным в городе
Москве.
А то, что происходит в других больших и малых городах, едва могло бы уместиться в
(целых) томах».
В немецкой записи тон куда менее решителен: «То, что я только что описал вашему
королевскому величеству… не выдумано, Бог тому свидетель, что я все это отчасти сам
видел и слышал».
Естественно, нунцию вручили текст на латыни, вежливо переведенный для ознакомления
и для доклада в Ватикане.
В Ватикане творение Шлихтинга произвело сильное впечатление.
В итоге нунций Портико получил от Папы следующую инструкцию: «Мы ознакомились с
тем, что вы сообщали нам о московском государе; не хлопочите более и прекратите
сборы. Если бы сам король польский стал теперь одобрять нашу поездку в Москву и
содействовать ей, даже и в этом случае мы не хотим вступать в общение с такими
варварами и дикарями». Таким образом, всякая мысль о переговорах с Московией была
оставлена.
Виват польской дипломатии! Поздравим польского короля, он блистательно добился того,
что хотел.
Шлихтинг называет себя военным: дворянское происхождение заставляет его горячо
сочувствовать боярству, преследуемому Грозным. Но само свирепствование «тирана» и
его опричников находит, по его мнению, объяснение, главным образом, в дурном нраве
русских.
«Московитам врожденно какое-то зложелательство, в силу которого у них вошло в
обычай взаимно обвинять и клеветать друг на друга перед тираном и пылать ненавистью
один к другому, так что они убивают себя взаимной клеветой. А тирану все это любо, и он
никого не слушает охотнее, как доносчиков и клеветников, не заботясь, лживы они или
правдивы, лишь бы только иметь удобный случай для погибели людей, хотя бы многим и
в голову не приходило о взведенных на них обвинениях».[48 - Шлихтинг А. Краткое
сказание о характере и жестоком правлении московского тирана Васильевича // Новое
известие о России времени Ивана Грозного. Л., 1935. С. 13.] Сильно сказано…
Генрих Штаден, XVI в.
Генрих Штаден родился около 1542 года в городке Ален (Вестфалия). Бедная семья
бюргера, нищета… Активный юноша нанимается в полуразбойничий отряд, идущий в
Ливонию. Как он служил в немецкой Ливонии, мы не знаем, но по его собственным
словам, «бежал под страхом виселицы».
Бежит он своеобразно: предлагает свою службу русскому царю. Приняли его в Московии
более чем хорошо, даже дали имение. Правда, сам Штаден тут же начал в своих имениях
гнать водку, – русским это запрещалось, а иноверцам было можно. Впрочем,
бутлегерством дело не ограничивалось.
Служба в опричнине давала и другие способы обогащения.
Штаден откровенно рассказывает об этом в связи с походом Ивана IV на Новгород: «Тут
начал я брать к себе всякого рода слуг, особенно же тех, которые были наги и босы; одел
их. Им это пришлось по вкусу. А дальше я начал свои собственные походы и повел своих
людей назад внутрь страны по другой дороге. За это мои люди оставались верны мне.
Всякий раз, когда они забирали кого-нибудь в полон, то расспрашивали честью, где – по
монастырям, церквам или подворьям – можно было бы забрать денег и добра, и особенно
добрых коней. Если же взятый в плен не хотел добром отвечать, то они пытали его, пока
он не признавался. Так добывали они мне деньги и добро».
В общем, шайка-лейка, а-ля «Черная кошка». Только «Горбатый главарь» параллельно
состоит на довольствии непосредственно в «службе безопасности Президента», то бишь в
опричном войске царя Ивана.
Кстати, о «горбатых» и топорах. Среди разбойничьих набегов Штадена описывается такой
случай: «Из окон женской половины на нас посыпались каменья. Кликнув с собою моего
слугу Тешату, я быстро взбежал вверх по лестнице с топором в руке. Наверху меня
встретила княгиня, хотевшая броситься мне в ноги. Но, испугавшись моего грозного вида,
она бросилась назад в палаты. Я же всадил ей топор в спину, и она упала на порог. А я
перешагнул через труп и познакомился с их девичьей».[49 - Штаден Г. О Москве Ивана
Грозного. Записки немца-опричника. М., 1925.] Прямо кино…
Однако спустя год регулярные опричные войска не смогли отстоять Москвы, и татары
сожгли ее дотла. В 1572 году земские войска успешно отбили новое нападение хана
Девлет-Гирея. После этого доверие царя к опричнине пошатнулось.
Начался новый «перебор людишек», по выражению Грозного, то есть пересмотр военных
списков. У опальных опричников отнимали поместья и возвращали прежним
собственникам. Штаден не был принят ни в один из новых списков, лишился всех своих
владений, но, благодаря своей изворотливости, избегнул прямой опалы.
Он бросил все московские дела и предприятия, перебрался на север. Сначала построил в
Рыбной слободе (Рыбинске) мельницу, потом, обдумывая «как бы уйти из этой страны»,
двинулся дальше на Поморье, где занялся торговлей мехами.
На Севере Штаден был посредником между голландцами, англичанами, бергенцами из
Норвегии и русскими.
В 1576 году в Коле он сел на голландский корабль, который вез 500 центнеров каменных
ядер для артиллерии повстанцев, боровшихся в Нидерландах против Испании. Сам он
увозил с собой большой груз мехов, которыми вместе с одним из русских купцов удачно
расторговался на Лейпцигской ярмарке.
Что характерно: Штаден считает, что его судьба по-прежнему связана с Россией. Он вовсе
и не думает, что покинул совсем и навсегда русскую землю. Вопрос – как вернуться?
Он пытается поступить на службу к шведскому королю. По просьбе брата короля, герцога
Карла Зюйдерманландского, «разузнает», нет ли в Голландии караванов русских купцов.
Называя вещи своими именами, служит «наводчиком» у пиратов.
Разыскивая по Германии шведского принца, Штаден попадает к его родственнику
пфальцграфу Георгу Гансу – своего рода «люмпен-аристократу» без своих феодальных
владений. Авантюрист, который вечно носится с разнообразными безумными
прожектами. Сейчас он носится с идеей создания подобного шведскому немецкого флота
для борьбы с «нехристями-московитами». Штаден крайне заинтересовал пфальцграфа
своими рассказами о Московии.
Несколько месяцев пфальцграф продержал у себя в Люцельштайнском замке в Вогезах
бывшего московского опричника. По требованию графа Генрих Штаден к концу 1577 –
началу 1578 года успел составить описание Московии. За это же время новые друзья
разработали новый план борьбы с Москвой: план ее военной оккупации.
План они представили императору Рудольфу II Габсбургскому. Суть плана ШтаденаГанса довольно проста: союз с Польшей и Швецией, а Московию подчинить Германии.
Как? Тоже просто.
«Потребная для того первоначальная сумма равна 100 000 талерам. И воинские люди
должны быть снаряжены так, что, когда они придут в страну (великого князя), они могли
бы служить и в коннице. Это должны быть такие воинские люди, которые ничего не
оставляли бы в христианском мире: ни кола, ни двора. Таких ведь много найдется в
христианском мире. Я видел, что такое великое множество воинских людей побиралось,
что с ними можно было бы взять и не одну страну. И если бы великий князь имел в своей
стране всех побирох из военных, которые шатаются по христианскому миру, – причем
некоторые из них поворовывают, за что кое-кого вешают, – то он захватил бы все
окрестные страны, у которых нет государей и которые стоят пустыми, и овладел бы ими».
Вот и весь план! Собрать побольше бездомных авантюристов, «побирох» и на кораблях
вывести их в Русское Поморье. Там пересядут на коней… И порядок. Россия завоевана и
становится колонией Священной Римской империи германской нации. Ивана IV надо
вывести в Германию и держать под сильным надзором, чтобы не сбежал.
В книге о Московии Штаден пишет обвинительный акт против московского царя.
«Описание страны и правления московитов» и автобиография Штадена составляют как бы
приложение к военно-политическому плану и предназначены для того, чтобы осветить
слабые пункты московской политики и доказать негодность строя, основанного якобы на
голой жестокости и на ограблении правителем своих собственных подданных.
Какое моральное право имеет Штаден писать подобное – отдельный вопрос. Он ведь не
только очевидец, но и участник, даже организатор ужасов и злодейств, которые
описывает. Нет у него ни чести, ни совести: наживши и награбивши в Москве много
добра, он не питает к народу и государю, его приютившим, иных чувств, кроме презрения
и ненависти.
Избегая называть Ивана IV царем и применяя к нему только прежний титул великого
князя, Штаден старается возбудить против него общественное мнение в Европе. Это
своего рода подстрекательство государей и всего дворянства к борьбе против восточных
«нехристей».
Книга Штадена вполне достигла этой цели. Она много содействовала тому, что в
дипломатии, публицистике и литературе Запада за Иваном IV утвердилась самая
невыгодная репутация… Даже на фоне массовых казней при Генрихе VIII в Англии,
Варфоломеевской ночи во Франции Ивана Грозного стали считать кровожадным
чудовищем.
Опричник-«обличитель» бросил мрачную тень на весь русский народ. Ведь кто такие
московиты у Штадена? Это дикие и грубые невежды, которыми можно управлять только
палкой. Их, московитов, не стоит стесняться самих обманывать и водить за нос, это толпа
дикарей, склонных к грабежу и насилиям.
Джером Горсей, конец XVI – начало XVII в.
Джером Горсей – из «нового английского дворянства», не брезговавшего торговыми
делами. Горсей жил в России в 1573–1591 годах. Он управлял конторой Московской
компании, его лично знал и привечал царь. В 1580 году Горсей доставил в Россию порох,
медь и другие припасы, необходимые для ведения Ливонской войны. Горсей приумножил
в России немалое наследственное состояние. Вернувшись в Англию, получил рыцарское
звание и избирался в парламент.
Тем не менее он редко называл Россию иначе, чем «долиной печали» или «областью
скорби». И постоянно упоминал, что жизнь в России безмерно трудна, жестока, полна
лишений и всяческих ужасов.
Порой Горсей сообщает вовсе уж фантастические сведения. Скажем, о походе опричников
на Новгород он пишет, что московиты убили в Новгороде 700 тысяч человек. Р. Г.
Скрынников[50 - Скрынников Р. Г., профессор, один из лучших популяризаторов
исторической науки. (Прим. ред.)] называет другую цифру – «от 2 до 3 тысяч человек».
Книги всех этих авторов стали основой для черного антироссийского мифа. Дело
нетрудное: ведь в них активно пропагандировалось негативное отношение к России. Но
есть, правда, нюансы.
А они в том, что в этих книгах попадаются позитивные оценки! Причем эти
противоречащие друг другу оценки даются в одном и том же сочинении! Альберто
Кампенезе, например, писал о том, что русские ленивы…
А через несколько страниц: «Московия весьма богата монетою, добываемою больше через
попечительство государей, нежели через посредничество рудников, в которых, впрочем,
нет недостатка, ибо ежегодно привозится туда со всех концов Европы множество денег за
товары, не имеющие для москвитян почти никакой ценности, но стоящие весьма дорого в
наших краях».
Так, простите, мы ленивы? Или со всех концов Европы едут покупать наши товары?
Отцы-основатели черного мифа порой высказывают прямо противоположные друг другу
суждения.
Сигизмунд Герберштейн утверждал: «Народ в Московии, как говорят, гораздо хитрее и
лукавее всех прочих и в особенности вероломен при исполнении обязательств». Это
высказывание перекочевало затем в отчеты некоторых других заморских посланцев.
Однако совсем иное мнение о жителях Московии выражает несколько лет спустя
итальянец Альберто Кампенезе: «Обмануть друг друга почитается у них ужасным,
гнусным преступлением, а о клятвопреступлении и богохульстве и вовсе не слышно».
Таким образом, даже эти книги трех вышеперечисленных авторов, в принципе, нельзя
считать абсолютно негативом, только для этого нужно не «выдергивать» цитаты из
контекста, а пытаться прочитать целиком.
Как правило, эти противоречия, взаимоисключения не принимались в расчет другими
«туристами». И негативные мифы находили «подтверждения» в каждом новом описании.
Таким образом, бытовые мифы подкреплялись поверхностными сторонними
наблюдениями большого числа путешественников.
Сработало! или Джильс Флетчер, XVII в.
Джильс Флетчер учился в Кембриджском университете. Ездил с дипломатическими
поручениями в Шотландию, Германию, Нидерланды. Обычная биография «джентльмена».
В 1588 году был послан в Москву для поддержания перед русским правительством
ходатайства англо-московской компании о монополии на торговлю с северорусскими
портами. Кроме того, один из агентов компании, некий Мерш, наделал в России у казны и
частных лиц личных долгов от имени компании. Дело это надлежало уладить.
Посольство Флетчера оказалось совсем неудачно, причем по его собственной вине. На
первой же аудиенции у царя Флетчер вступил в нелепые для дипломата пререкания о
царском титуле: он не пожелал прочитать его целиком, чтобы не признавать Ивана царем
(а не только Великим князем). Подарки, присланные с Флетчером от королевы Елизаветы
царю и Годунову, были найдены неудовлетворительными (хотя неясно, как повернулось
бы, признай Флетчер Ивана IV царем).
В результате Флетчера приняли сухо, то есть по современным понятиям просто «опустили
уровень переговоров»: не пригласили его к царскому столу и для ведения с ним дел
назначили дьяка А. Щелкалова. Дьяк же сам был одной из «жертв» упомянутого жулика
Мерша и имел личные счеты с англичанами. В итоге в даровании компании монополии
Флетчеру было отказано. Более того: у компании было отнято право беспошлинной
торговли в пределах России. По делу Мерша часть предъявленных долговых претензий
была начтена на компанию.
В 1591 году Джильс Флетчер издал книгу о России, а затем сочинение о татарах. Его
сочинение о России имело странную судьбу: книгу старалась уничтожить сама торговая
компания, в которой служил Флетчер, убоявшись, что распространение этой книги
окончательно восстановит против компании русское правительство. Видимо, понимали,
что многое в ней оскор-бительно.[51 - Флетчер Д. О государстве Русском, или Образ
правления русского царя (обыкновенно называемого царем Московским) с описанием
нравов и обычаев жителей этой страны // О государстве Русском. СПб., 1906.]
Управление, общественный быт и народные нравы, даже природу России Флетчер
изображал самыми мрачными красками. При составлении своего труда Флетчер открыто
пользовался показаниями Горсея. Судя по всему, читал он и Герберштейна. Невольно
возникает подозрение: а ведь он заранее знал, что увидит в России!
Идеологическая мина сработала, только и всего…
Но одновременно с этими сочинениями на Западе выходили другие, в которых русские
вовсе не выглядели смрадными чудовищами.
Познакомимся и с этими сочинениями.
Рафаэль Барберини, XVI в.
Знатная семья Барберини известна с XII века. По заданию английских купцов Рафаэль
Барберини в 1564 году выехал в Московию с рекомендательным письмом от английской
королевы Елизаветы. Он ехал через Антверпен, Амстердам, Вестфалию, Любек,
Мекленбург, Померанию, Данциг, Кенигсберг, Ригу, Ревель, Нарву, Новгород, Торжок и
Тверь.
Миссия Рафаэля Барберини оказалась удачной лишь отчасти, но это мало волновало
дипломата и все его семейство: деньги были «диверсифицированы», вложены в весьма
разные мероприятия.
По желанию своих патронов и работодателей Барберини описал все, что видел и слышал в
России. Его рукопись до сих пор хранится в Риме, в Барберинской библиотеке, под
заглавием: «Relazione di Moscovia Scritta da Raffaello Barberino al conte di Nubarola,
Anversa li 16 ottobre, 1565». Издавалась она и в XVI, и в XVII вв. несколько раз на разных
языках.[52 - Барберини Р. Путешествие в Московию Рафаэля Барберини // Сказания
иностранцев о России в XVI и XVII веках. СПб., 1840.]
Барберини проявил себя взвешенным и спокойным исследователем. Поругивая русских за
мотовство, Рафаэль Барберини относится к ним, скорее, с интересом. Этот интерес мало
окрашен эмоционально. Легкое тепло, пожалуй, так.
Ричард Ченслор, XVI в.
Ричард Ченслор – английский мореплаватель. В 1553 году английский король Эдуард VI
отправил три корабля в Северный океан, под начальством в том числе и капитана
Ченслора. Англичане искали ни много ни мало – северо-восточный путь в Индию. Все,
что дальше «земли норманнов», то есть Скандинавии, оставалось совершенно
неизвестным. Некоторые ученые того времени предполагали – может, сразу за
Скандинавией кончается материк, и можно, держа курс на юго-восток, и постепенно
приплыть в Индию?!
В Индию Ченслор не попал, но благополучно доплыл до Белого моря. 24 августа 1553
года он вошел в Двинский залив и пристал к берегу, где был тогда монастырь Св.
Николая.
Местные жители изумились, увидев большой корабль, и рассказали, что этот берег –
русский. Тогда англичане объявили, что имеют от английского короля грамоты к
русскому царю. Такие грамоты на всякий случай, действительно, заготовили. Местные
начальники немедленно отправили гонца к царю Ивану Грозному, и тот пригласил
Ченслора в Москву. Русские снабдили англичан всем необходимым и неплохо
организовали путешествие.
В Москве Ченслор подал царю Ивану грамоту Эдуарда, писанную на разных языках ко
всем северным и восточным государям. Он обедал у царя, а после вел переговоры с
боярами. Бояре ему понравились, а Ченслор – им.
В феврале 1554 года Ченслор был отпущен Иваном с ответом английскому королю. Царь
писал Эдуарду, что он, искренне желая быть с ним в дружбе, с радостью примет
английских купцов и послов. Эдуард к тому времени умер, и Ченслор вручил грамоту
Ивана королеве Марии. Своими вестями он вызвал большую радость в Лондоне.
В 1555 году Ченслор вторично отправился в Россию на двух кораблях, с поверенными,
представлявшими английское общество купцов, чтобы заключить торжественный договор
с царем. Иван милостиво принял Ченслора и его товарищей, называя королеву Марию
любезнейшей сестрой. Был учрежден особенный совет для рассмотрения прав и
вольностей, которых требовали англичане; главная мена товаров была назначена в
Холмогорах, осенью и зимой; цены остались произвольными, то есть рыночными.
М. Авилова «Царевич Иван на прогулке с опричниками».
В отличие от своего большого поклонника Иосифа Джугашвили, царь Иоанн Васильевич
среди собственных опричников регулярных «чисток» не устраивал
Иван дал англичанам торговую грамоту, объявив в ней, что они свободно и беспошлинно
могут торговать во всех городах России.
В 1556 году Ченслор отплыл в Англию с четырьмя богато нагруженными кораблями и с
русским посланником, воложанином Иосифом Непеей. К сожалению, буря рассеяла его
корабли; только один из них достиг Лондона, остальные погибли близ шотландских
берегов. Сам Ченслор оказался в числе погибших; русский посланник И. Непея спасся.
В своих записках о России Ченслор отмечал хорошее качество дорог, быструю езду,
обилие вкусной еды, и большую честность населения.
Исаак Масса, конец XVI – середина XVII в.
Голландский торговец Исаак Масса впервые находился в Московском государстве в 1601–
1609 годах. Вернувшись в Нидерланды, по просьбе других купцов и правительственных
чиновников, составил свое описание исторических событий в Московии начиная со
времени Ивана Грозного.
В 1612 году, во время Смутного времени, Масса снова поехал в Москву. С тех пор он не
прекращал дипломатическую и торговую деятельность. Генеральные штаты неоднократно
поручали ему вести переговоры с Москвой о свободной торговле.
Сведения Массы основаны как на его собственных наблюдениях, так и на слухах и
общении со многими людьми.
Он крайне редко высказывает негативные суждения и, по крайней мере, никогда не
обвиняет русских в жестокости или в склонности к холопству.
Описывая двор и поведение Иоанна Васильевича, Масса замечает: «Мне надлежало бы
немного рассказать об его ужасной тирании, но это не относится к предмету
предлагаемого сочинения, и об этом много раз помянуто во всех историях, и посему здесь
неуместно; к тому же говорят о нем столь различно, что писать о сем совершенно
правдиво невозможно».[53 - Сказания Массы и Геркмана о Смутном времени в России.
СПб., 1874. С. 186.]
Конрад Буссов, конец XVI – начало XVII в.
Родом из Люнебургского герцогства, Конрад Буссов получил довольно хорошее
образование. В 1601 году находился на службе у шведского герцога Карла (впоследствии
короля Карла IX) в Лифляндии, где занимал важную должность интенданта областей,
завоеванных в 1600 и 1601 годах шведами у Польши.
Весной 1601 года он вызвался сдать царю Борису Годунову Мариенбург (Алукскене) и
Нарву. Попытка провалилась, и Буссов вынужден был бежать в Московию. После смерти
Лжедмитрия I Буссов принужден был выехать из Москвы. Он жил попеременно в Угличе,
Калуге и Туле, потом снова в Калуге, где и соединился со вторым самозванцем.
После того как Лжедмитрия II убили, Буссов подался в Польшу, под покровительство
короля Сигизмунда III и вторично явился в Москву. Он служил в польском войске,
занимавшем тогда столицу. Весною 1612 года он очутился в Риге, откуда потом вернулся
в Германию и там вскоре умер. В 1612–1613 годах Буссов описал события 1584–1612
годов, свидетелем которых был. Активный участник событий, лично знавший Годунова и
Лжедмитрия I, Конрад Буссов считал, что у русских хороших черт больше, чем плохих.
Яков Маржерет, середина XVI – начало XVII в.
Маржерет начал карьеру с того, что участвовал на стороне известного нам всем по
романам А. Дюма Генриха Наваррского (гугенота) в борьбе его с католической лигой.
Лжедмитрий I (Григорий Отрепьев). Гравюра Ф. Снядецкого. XVII в.
Весьма неглупый был на троне персонаж. И не злой. Это его и сгубило
В 90-х годах XVI в. Маржерет уехал на восток, успел побывать на службе во многих
странах, а в 1600 году перешел к царю Борису, которым был поставлен во главе конного
отряда иноземцев.
Позже Маржерет перешел к «Димитрию», которого искренне считал и после гибели его
истинным сыном Грозного.
Он был приближенным к нему и получил пост старшего из трех начальников его личной
охраны. После гибели «царя Димитрия» Маржерет в сентябре 1606 года уехал на родину,
где рассказывал заинтересовавшемуся далекой Московией королю об этой стране.
Затем продолжающаяся Смута в России снова увлекла его. Он оказался в Тушино, потом
перешел на службу к польскому королю Сигизмунду. Маржерет участвовал в
Клушинской битве, в которой разгромили князя Шуйского. Яков пришел с Жолкевским в
Москву и оставался в ней до сентября 1611 года, Маржерет проявил выдающуюся
доблесть и воинское искусство в обороне Кремля в дни мартовского восстания москвичей.
Сигизмунд щедро наградил французского капитана вотчинами и поместьями в России.
Казалось бы, вот она – награда за многолетние труды. Но, что типично для Маржерета, он
не остался ни в России, ни вообще на службе у короля.
1612 год застал его в Гамбурге, откуда Маржерет с разноплеменным отрядом искателей
подвигов и жалованья собирался снова в Россию. На этот раз он предлагал свои услуги
князю Дмитрию Пожарскому и хотел воевать против недавних своих нанимателей,
поляков. Предложение вызвало недоумение у Пожарского и его окружения.
В 1619 году Маржерет жил в Германии, по-видимому, недалеко от Нюрнберга. По
некоторым данным, он состоял на службе у князя Радзивилла и получал от него
жалованье. Дальнейших сведений о Маржерете нет. Умер, видимо, естественной смертью.
Книга Маржерета о России сразу получила широкую известность. Ее издали еще при
жизни автора в 1607 году, переиздавали в 1669, 1821, 1855 и 1860 годах. Два последние
издания делались с биографическими и библиографическими сведениями, с
комментариями.
Маржерет долго служил в России, хорошо знал русский язык, имел широкий круг
знакомств и немалый талант к наблюдениям и оценкам. Язык у него простой и ясный,
свои мысли Маржерет излагал конкретно и обстоятельно. Профессиональный наемник,
Маржерет ни об одном народе не был хорошего мнения. Тем не менее он считает русских
более честными, чем поляки, и более стойкими в бою, чем немцы. Он полагал, что
особенно же неоценимы русские в осадах, здесь с ними никто не сравнится. «Они могут
жить в крепости сколько угодно, если у них есть вода, мука и водка, а немцы так не могут
и сдают даже сильные крепости».[54 - Маржерет Я. Состояние Российской державы и
Великого княжества Московского с 1590 по 1606 г. // Сказания современников о Дмитрии
Самозванце. Часть 1. СПб., 1859. С. 59.]
Адам Олеарий, XVII в.
Олеарий прошел через ту суровую бедноту, которая выпадает на сиротское детство.
Однако он смог поступить на учебу в Лейпцигский университет, затем стал асессором
философского факультета. Бедствия 30-летней войны заставили Олеария покинуть
Лейпциг и искать покровительства у шлезвиг-голштинского герцога Фридриха III.
В 1633 году герцог Фридрих отправил посольство к русскому царю Михаилу Федоровичу
и персидскому шаху Сефи с целью завязать торговые сношения с Москвой и, в
особенности, с Персией. Фридрих III хотел забрать в свои руки сухопутную торговлю
шелком-сырцом.
Морем достигнув Риги, посольство сухим путем прибыло в Нарву, где провело зиму и
весну, а летом двинулось через Новгород в Москву. В этом посольстве Алеарий и работал
рядовым секретарем.
Вскоре после того было снаряжено второе посольство, во главе которого поставлены
прежние лица, а Олеарий занял место не только секретаря, но и советника посольства.
Посольство состояло более чем из 90 лиц, среди которых находился и Иоанн Альбрехт
фон-Мандельсло, известный своим описанием путешествия по Индии (описание это было
впоследствии издано Олеарием).
Олеарий понравился царю Михаилу Федоровичу, который предложил ему остаться в
Москве в качестве придворного астронома и землеведа. Олеарий отказался. 2 августа 1639
года посольство возвратилось в Голштинию. Стоило оно громадных издержек, но главной
цели своей – завести торговые сношения с Персией через Россию – опять не достигло.
Возвратясь из Персии, Олеарий поселился в Готторпе, заняв должность придворного
библиотекаря и математика. В 1643 году он третий раз был в Москве. Царь вновь
приглашал его к себе на службу, но Олеарий снова отказался и вернулся в Германию.
Олеарий описал посольство подробно, день за днем. Его наблюдения удивительно точны
и в то же время художественно сочны и ярки.[55 - Олеарий А. Описание путешествия в
Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1905.] Адам Олеарий был не
только крупным ученым, но и одним из лучших немецких прозаиков своего времени. К
тому же свободно знал русский и персидский языки. Ему принадлежит перевод
«Гюлистана» Саади, под заглавием «Persianisches Rosenthal» – «Персидская долина роз».
В России Олеарию нравилось далеко не все. Но он обладал качествами, которыми не
могли похвастаться иные творцы черных мифов: наблюдательностью, осторожностью,
критичностью, тактом.
Да посмотрите, кто пишет!
Выясняя, правду или неправду писали о нас иноземцы, полезно посмотреть: а откуда, из
каких стран они сами-то происходили. Странно, что русские исследователи не догадались
этого сделать – ведь тогда очень многие вопросы снялись бы сами собой.
Действительно – кто первый стал говорить о плохих дорогах в России?
А это, оказывается, Поссевино!
Интересно, а дороги еще каких стран не нравились итальянцам? Оказывается, не
нравились им дороги в Британии, Германии, Польше и даже в Северной Франции. Кстати,
жители юга Франции тоже считали дороги на севере своей страны очень плохими. «К
северу от Луары не проехать», – говаривали в Тулузе.
Стоит выяснить этот вопрос, и многое становится ясно – возмущался дорогами житель
Средиземноморья, той области, в которой осталось много римских дорог. Поднятых над
местностью, вымощенных камнем, удобных дорог, которых не топило во время паводков,
не заливало и не размывало дождями, которые стояли худо-бедно уже полторы тысячи
лет…
Не итальянцы и не народы юга современной Франции строили эти дороги, но они
привыкли ими пользоваться. И соответственно оценивали дороги тех стран, где не было
подобного чуда.
Поляки и немцы ничего не писали о скверных дорогах России. Они тогда жили в
маленьких, вечно враждовавших друг с другом княжествах. Польское же государство
было поражено анархией из-за неслыханных вольностей шляхты. Дороги отсутствовали и
там, и там.
Поляки и немцы с недоверием относились к централизации государства, и особенно к
бюрократии. Поляки тем более привыкли, что любой шляхтич намного значительнее
любого чиновника. Им было дико смотреть, что «люди государевы в России» важнее
родовитых бояр, и дьяк вполне может указывать знатному человеку, даже с княжеским
титулом.
Но ведь Россия во много раз больше Польши и Германии. Каждому монарху в громадной
стране нужен такой штат доверенных людей. И у более поздних царей был свой аппарат, с
помощью которого они собирали нужные им сведения, организовывали деликатные
дипломатические миссии, тонко управляли, внося в работу государственного аппарата
свою волю.
При Екатерине II такой аппарат назывался Тайной канцелярией. В царствование
Александра I и Николая I это была Личная его императорского величества канцелярия с ее
страшным «Третьим отделением» (в составе всего нескольких десятков офицеров),
которое ведало политическим сыском и настроениями подданных.
Если соотносить с современными реалиями, то московские дьяки из центральных
приказов были чем-то вроде современной Администрации Президента.
Но что характерно – персы удивлялись вовсе не централизации управления. Их поражало,
как вольно ведут себя россияне с боярами и даже с самим царем, сохраняя личное
достоинство в их обществе.
Во время бунта 1648 года царь Алексей Михайлович выходил на площадь, беседовал и
договаривался о чем-то, а потом «по рукам бил» с «народом» – то есть с людьми из
скопившейся перед царским дворцом толпы. Для поляков как раз не было ничего нового в
такой сцене. А вот персы были буквально потрясены. И правда – представьте себе
Персидского шаха, который на площади спорит о чем-то с людьми, договаривается с
ними, жмет или бьет рука об руку.
И о пьянстве русских байку пустили не немцы, – хотя бы потому, что пили столько же,
если не больше, и примерно такие же напитки. Вот французам и итальянцам было странно
видеть действие крепких напитков. То ли дело виноградное вино! Потягивай весь день,
мозги в тумане, а со стороны ничего, не особо заметно. Держишься вертикально, громко
не орешь и не шатаешься… Благодать!
Заметим, этот стереотип в странах Южной Европы действует не только по отношению к
России. Если посмотреть комедийные французские фильмы 1950– 1960-х годов, особенно
с участием Луи де Фюнеса, то увидим, что в этих фильмах англичанин непременно
алкоголик. Причем тонкие, изящные вина ему не интересны, а обнаружив в своем номере
гостиницы бутылку с иным напитком, оскаливается и берет ее трясущимися руками:
– О-о-о!!!! Виски!!
Для непьющих же мусульман, турок и персов все были одинаковы – что французы, что
британцы, что русские.
В общем, иноземцы творили не один какой-то миф, а великое множество, каждый в
соответствии со своим архетипом. Каждый писал о том, что видел с точки зрения жителя
своего государства, с точки зрения своего личного и исторического опыта.
Почему же настал тот момент, когда соединились бытовые мифы итальянцев и персов,
немцев, британцев и французов?
Ответ может быть только один: кому-то это очень было нужно.
Отбор «подходящих» стереотипов
Иноземцы отличались многообразием точек зрения на Русь, и зависели эти точки зрения
от множества разных причин.
Во-первых, от причин, которые привели иноземца на Русь: от дипломатических и военных
миссий до торговли и миссионерства.
Заметим, от католических миссионеров исходят самые негативные оценки Руси. Борьба за
приход и сферу конфессионального влияния была одной из основных причин рождения
черных мифов о России.
У греческого православного Арсения Елассонского вероисповедных споров с
московскими православными ненамного меньше, чем у католиков. Но он не шел в Россию
с миссией и не пытался ее исправлять и переделывать.
И потому самая прямая причина русофобии – изначально нечестный подход к стране.
Ватикан хочет унии с московским православием, хочет перекрестить Русь в католицизм,
хочет подчинить ее духовную жизнь себе. Естественно, такое желание идет от
изначального признания страны скверной и неполноценной. Вот удастся перекрестить, –
можно будет рассказать положительный миф в духе «Повести временных лет»: были
русские «зловидны» и «зверообразны», а сделались католиками, и святые на небесах не
нарадуются на их ангелоподобие.
Герберштейн также выполняет очень неблаговидную миссию стравливания Московии и
турок, после чего Священная Римская империя германской нации загребла бы жар
русскими руками.
Отметим, что первые негативные книги о России написаны людьми, которые пришли на
Русь далеко не как союзники.
Во-вторых, оценка Руси прямо зависит от успеха миссии иноземца.
Характерно, что один из самых «положительных» отзывов оставил моряк Ченслор. Он
попал на Русь случайно, совершив великое и рискованное плавание по совершенно
неизвестным морям. Это ведь совершенно не то, что ехать по дорогам Германии и
Польши с пачкой дипломатических писем, поднося к носу надушенный платочек на
постоялых дворах.
Миссии дипломатов оказались в основном неудачными потому, что они хотели
переделать Россию, исправить ее, изменить. Олеарию это свойственно меньше, поэтому
его описание объективнее.
Ченслор же – моряк, первооткрыватель, торговец, приехал в новую для него и уже потому
очень интересную страну. Пережил увлекательные приключения. Познакомился с новыми
людьми. Заработал неплохие денежки. Злобствовать вроде ни к чему.
Сравните русофилов и русофобов того времени: среди первых намного больше успешных
людей.
В-третьих, оценка России зависит от личности пишущего.
Флетчер и Ченслор хотели примерно одного и того же, но у Ченслора все получилось, в
том числе и потому, что он по-человечески другой. А у Флетчера не получилось, потому
что с первых часов пребывания на русской земле он противопоставил себя русским
традициям.
А когда не получилось, то и Россия оказалась плохой, неказистой страной.
Маржерет – профессиональный наемник. Жил наемником, умер наемником. Но он честен,
разумен, справедлив. У него есть своя личная точка зрения на любые события, и он не
идет против своей совести. В его биографии много битв, но нет ни одного палаческого
приключения в стиле Штадена…
Штаден – тоже авантюрист и наемник, слуга многих государей. Но в отличие от
Маржерета это тип, которому в любые времена и при любом устройстве общества самое
красное место на виселице или, по крайней мере, на каторге.
Такой, как Маржерет, в чужой стране будет искать других таких же, чтобы с ними
объединяться и дружить. Он будет смотреть на другую страну и народ честным взглядом
воина, искать в «другом» какие-то положительные черты. Ну, хотя бы черты не
неприятные, не отвратительные. Ведь странно как-то и неприятно жить и умирать в
стране идиотов.
А такие, как Штаден, будут как раз стараться увидеть вокруг грязь и гадость. Во-первых,
по привычке: ведь для него грязь – привычная среда обитания. Во-вторых, из
самозащиты, – чтобы везде была грязь и мразь, чтобы не слишком выделяться на общем
фоне. В-третьих, для самоутверждения: не я один такой. Все вокруг тоже дерьмо!
В конце концов, Россия XVI века велика и многообразна. Россия – это и благовест,
слышный за десятки верст от ближайшей колокольни. И вопли пьяниц, дерущихся на
испятнанном мочой снегу у кабака. Это героическая оборона Пскова и приключения
«предприимчивых» бандюганчиков типа слуг самого Штадена. Русский народ – это и
незаслуженно забытый сегодня князь Воротынский, остановивший Девлет-Гирея у
Лопасни,[56 - Родом из черниговских рюриковичей, Воротынские «отъехали» из Великого
княжества Литовского в конце XV в. В 1571 году воевода князь М. И. Воротынский
разработал устав сторожевой службы, и Иван утвердил этот устав. В 1571 году крымский
хан Девлет-Гирей напал на Русь, захватил Москву. Число убитых называют разное – от 50
тысяч до 500. Колоссальное различие в оценках доказывает одно – никто, как всегда, не
считал. В 1572 году крымский хан Девлет-Гирей второй раз пошел на Русь и в 50 верстах
от Москвы, на берегу речки Лопасни, столкнулся с войском Михаила Ивановича
Воротынского. (Прим. науч. ред.)] спасший нашу столицу от полного уничтожения, и
профессиональный палач Малюта Скуратов. И духовник Ивана IV Сильвестр – автор
Домостроя, и сумасшедший юродивый на паперти.
Вопрос: во что упрется, что выхватит взгляд иноземца. А выхватит он явно то, что ближе
ему.
Было бы странно, если бы Маржерет описывал русских как пьяниц и негодяев, а Штаден –
как людей умных и справедливых.
Не только на примере Маржерета и Штадена видно, как влияют личные качества
писавшего на характеристику страны и народа. Так же и с двумя британцами – Флетчером
и Ченслором. И голландский торговец Масса по своим человеческим качествам куда
привлекательнее аристократа и дипломата Герберштейна.
Точки несоприкосновения
Да не буду я понят так, что только плохому человеку может не нравиться Россия. Любовь
– дело добровольное. В конце концов, не обязан никто любить Россию. Разумеется, у
каждого народа всегда останутся традиции и привычки, которые не разделяют его соседи.
И доля взаимного непонимания и неодобрения не исчезнет даже при самом пылком
согласии и самой тесной дружбе между народами. Но и эти различия тоже можно
трактовать по-разному.
Можно – как признак дикости и малокультурности русских, их недостаточной
цивилизованности. И в целом как проявление нашей «скотской сущности». А можно – как
этнографические особенности, совершенно нейтральные по своему смыслу.
Среди «обвинений» иностранцев есть упоминание «скучной», «однообразной» и
«невкусной» пищи. Тут только руками разведешь – «не нравится – не ешь».
В конце концов, ведь ни приверженность итальянцев к пицце и пасте, ни любовь англичан
к «fish and chips», ни поедание японцами сырой рыбы вперемешку с недоваренной
рисовой кашей не служили и не служат причиной считать их «неправильными» и
«цивилизационно неполноценными».
Русские действительно любят баню и не любят мраморных бассейнов. Да и мрамора у нас
нет. Вообще большую часть года бассейн у нас как-то мало пригоден.
Русские и впрямь преданы своему царю и крестятся справа налево, а не слева направо. Ну
и что? Достаточно последовательно считать, что поедание пирогов ничем не хуже
использования в пищу гамбургера, а щи ничем не лучше и не хуже буйабеса,[57 - Буйабес
– сложный суп из морепродуктов, традиционное блюдо жителей юга Франции. В
московских ресторанах невразумительно дорог: ну почти как ведро щей. Хотя мне лично
украинский борщ нравится больше.] и не спорить по этим поводам вообще.
Стоит любому из иноземцев отказаться от своего «цивилизационного эгоизма» или
центризма, – как кому нравится – и тут же, как карточный домик, рассыпаются 90 % всех
его обвинений.
К сожалению, записки иностранцев о России XVI–XVII веков использовались
интерпретаторами не любовно и даже не нейтрально.
В XVIII–XX веках весь этот материал стал прекрасной основой для создания политически
ориентированных мифов.
Основа для черного мифа о России
Мы уже видим, что за два столетия контактов, от Василия III до Петра I, иноземцы
понаписали о Руси много разного. И качество, и дух написанного зависят от намерений
иностранца, от успешности его миссии в России, его человеческих, личных качеств.
Большая часть заезжих путешественников описывали быт и нравы русских, как правило,
противоречиво и поверхностно. Не имея возможности и времени, а то и не желая
вникнуть в суть русского уклада, эти путешественники выдергивали из контекста
некоторые символы – тройка, балалайка, самовар, матрешка. В текстах «цивилизованных»
авторов между строк читается страх, который испытывали путешественники, наблюдая
Россию сквозь окно «отеля» или кареты.
Разумеется, таким же примерно образом писали не только иноземцы о России в XVI–XVII
веках. Примерно в таком же стиле писали порой англичане об итальянцах, или немцы о
французах. А что писали англичане об ирландцах, вообще переводить бывает трудно –
слишком много в текстах так называемой ненормативной лексики.
Обычнейшее нежелание понимать «другого», этноцентризм уже не первобытного
племени, а как будто цивилизованного народа.
В писаниях любого из иноземцев легко найти и хорошее, и плохое. Вопрос – на чем
фиксировать внимание и что считать важным. Даже сочинения Штадена и Герберштейна
можно при желании посчитать панегириком Московии и всего русского народа. Для этого
достаточно «нужным образом» подобрать цитаты из их книг, а все остальное объявить
«несущественным».
Практически все те письменные источники, с которыми впоследствии знакомились
иностранцы, прежде чем приехать в Россию, пестрят противоречиями. На одной странице
можно встретить обвинение в грязи русских и здесь же удивление о распространении
обычая мыться в бане каждую неделю. Изумление по поводу изобилия соседствует с
описанием лености. Сетования по поводу отсутствия дорог эмоционально окрашены, а
прекрасно отлаженная работа одной из первых в мире почтовой службы воспринимается
как должное.
Существовали и серьезные, вдумчивые описания тех авторов, которые вживались в
русский образ жизни, но они, как правило, не в состоянии переломить миф, потому что
немногочисленны и рассчитаны на ограниченный круг серьезных исследователей.
Возникает естественный вопрос: почему же эти произведения делаются базой, основой
для формирования черного мифа о России? Ведь при желании можно сделать все
наоборот!
Можно… Но желания создать положительный миф о России, как видно, все же не было. А
вот черный создать хотелось. Речь идет не о «теории заговора», не о воле злого человека
или кучки злонамеренных лиц. И не о враждебности Запада по отношению к России.
Дело здесь в том, что ранее, до XVI–XVII веков Россия – не конкурент для стран Запада. В
эпоху Древней Руси разные концы Европы жили слишком изолированно. В XIV–XV веках
Европа только приближалась к границам Руси. А в начале XVI столетия, после завоевания
Псковской земли, централизованное государство Российское, Московия, становится
конкурентом Запада. И экономическим конкурентом, и политическим, и
геостратегическим.
Россию начинают бояться. И принимают меры, порой не особенно корректные. В 1547
году Иван Грозный поручил послу Гансу Шлитте завербовать в Европе и привезти в
Москву докторов, которые умеют ходить за больными и лечить их.
Найти также и книжных людей, понимающих латинскую и немецкую грамоту, мастеров,
умеющих изготовлять броню и панцири, горных мастеров, знающих методы обработки
золотой, серебряной, оловянной и свинцовой руды, людей, которые умеют находить в
воде жемчуг и драгоценные камни, золотых дел мастеров, ружейного мастера, мастера
возводить каменные и деревянные города, замки и церкви, полевых врачей, умеющих
лечить свежие раны и сведущих в лекарствах, людей, умеющих привести воду в замок, и
бумажных мастеров.
Примерно тем же занимались в большей или меньшей степени впоследствии все
российские государи, наиболее активно, как мы знаем, – Петр I. Нанимали иностранцев,
заимствовали технологии и старались взрастить и обучить иностранными мастерами свои
«национальные» кадры.
Мало кто сегодня помнит, но одним из важных факторов успеха сталинской
индустриализации стало активное использование именно зарубежного опыта и
технологий. «Покупали» не просто «специалистов» – инженеров из США и Европы,
давали подряды западным индустриальным проектным бюро на проектирование и
«архитектурный» надзор за сборкой и отлаживанием целых заводов, промышленных
комплексов.
Мы все знаем о купленном в Италии и собранном в Тольятти «под ключ» АВТОВАЗе.
Но мало кто знает, что проекты десятков гигантов отечественной индустрии, основанных
в 30-е годы XX века приобретались на Западе. Это был разумный шаг, пожалуй,
единственная возможность, не изобретая велосипед, в кратчайшие сроки совершить
индустриальный рывок.
Именно таким образом Сталину удалось, по словам одного английского историка,
«приняв Россию с сохой, оставить ее с ракетами».[58 - Эта фраза, как многие другие,
совершенно незаслуженно приписывается У. Черчиллю.]
Будем объективны: то, что Россия в 1920-е годы оказалась «с сохой», с полностью
разрушенной экономикой, транспортной системой, энергетикой и инфраструктурой –
заслуга не в последнюю очередь самих большевиков, в том числе Джугашвили и
сотоварищи. В общем, попыткам современной России произвести мену – «сырье в обмен
на технологии» уже лет этак 600.
Шлитте выполнил задание царя, завербовал 123 человека. Однако Ливонский орден
боялся, что привезенные Шлитте мастера усилят военный потенциал Русского
государства. Он попросил любекский магистрат сделать все возможное, чтобы не
пропустить Шлитте и его спутников в Москву. В Любеке Шлитте задержали и посадили в
тюрьму. Мастера, естественно, разошлись. Один из них, Мейстер Ганс, попытался было
самостоятельно пробраться в Россию, но был схвачен в двух милях от границы и казнен
(!).
Вторую группу ремесленников, которую возглавляли доктор права Иоганн Цегендер фон
Россенек и некий Вольф из Страсбурга, также постигла неудача. Их захватили в Вендене
и продержали в заключении пять лет.
Цегендера отпустили лишь в июне 1553 года, взяв с него клятву не пытаться пробраться в
Московию. Ремесленники же остались на службе в Ливонии.
Эти истории типичны для того времени. Здесь ясно виден страх перед конкурентом.
Вообще все очень напоминает историю пресловутой американской поправки ДжексонаВэника.[59 - Поправка Джексона-Вэника была введена в 1974 году в закон о торговле
США по отношению к бывшему Советскому Союзу по инициативе еврейских общин из-за
препятствий советских властей эмиграции евреев из СССР.]
Хотя бы часть Запада начинает осознанно хотеть, чтобы новый конкурент – Московия в
европейском общественном мнении выглядела изначально порочным государством.
И по мере становления централизованного государства Российского происходит
качественное изменение мифов. Сохраняя тот же легкий, в иных случаях ироничный
стиль, в фольклоре начинает усиливаться описание отрицательных привычек. В записках
иностранных путешественников бытовые неурядицы и единичные проявления
описываются как типичные. Со временем исчезает даже ирония и появляется откровенное
осуждение.
Глава 5
Переворот Петра и новые мифы
Презрение к самому себе располагает ли человека и гражданина к великим делам?
Н. М. Карамзин
Мифы про армию и флот
Переворот Петра – один из решающих моментов в становлении негативных мифов о
России. Не потому, что при нем и после него Россия все больше обращается в сторону
Запада. Дело в том, что до Петра это делается совсем не так, как при Петре и при его
преемниках.
До Петра весь XVII век Русь заимствует технологии, технику, способы организации
армии. В этот славный и сложный век русской истории закладывается почти все, что
впоследствии приписывается Петру. Заказываются воинские уставы, и первый из них –
еще в 1621 году, всего через 8 лет после восшествия на престол первого из Романовых,
Михаила Федоровича. Дьяк Пушкарского приказа, Анисим Михайлов, сын Радишевский
написал «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки». Еще в
1607 году он начал переводить «Военную книгу» Леонарда Фронспергера, две части
которой вышли в 1552 и в 1573 годах.
На основе без малого 663 статей нового Устава и начала формироваться регулярная
московитская армия.
По Уставу в армии сохранялись стрелецкие войска и дворянское ополчение, но
параллельно с ними вводились «полки иноземного строя»: солдатские – то есть пехота,
драгунские – то есть конные, рейтарские – то есть смешанные. С этого времени полки
иноземного строя постепенно вытесняют старомосковские, а когда в 1654 году под
Конотопом погибает чуть не все «старое» дворянское ополчение, такие полки составляют
ядро русской армии. Почти за полвека до Петра. Создается военный флот. Торговые
флоты были в России и до того. С XV века существует очень неплохой рыболовный и
торговый флот поморов, который базируется в Холмогорах и в Архангельске.
Кочи – российские суда, полностью отвечали всем требованиям, которые предъявлялись в
Европе к океанскому кораблю: с килем, палубой, фальшбортом, двумя мачтами, системой
парусов. Эти суда могли выходить в открытый океан. Размерами кочи были ничуть не
меньше каравелл, на которых Колумб открывал Америку, и уж точно больше суденышек
Северной Европы – построенных в Швеции, Норвегии, Шотландии, Англии.
О качествах коча говорит хотя бы то, что на этих судах поморы регулярно ходили к
архипелагу, который норвежцы назвали Шпицбергеном и Свальбардом. У русских для
этого архипелага, лежащего на 75–77 градусах северной широты, было свое название:
Грумант. Плыли к нему около 2000 километров от Архангельска, из них 1000 километров
по открытому океану, вдали от берега. «Ходить на Грумант» у холмогорских моряков
было занятием почетным, но достаточно обычным.
Петр I. 1723 г.
Яркий пример того, как дурное окружение и отсутствие всякого воспитания и образования
могут испортить жизнь даже столь одаренному от природы человеку. А также того, как
благими намерениями мостится дорога в ад
Кочи были почти идеальными судами для мореплавания, рыболовства, добычи морского
зверя в северных водах.
Этот флот возник совершенно независимо от флотов других европейских держав и без
малейшего учения у них.
Считается, что Ричард Ченслор в 1553 году «открыл» устье Северной Двины, Архангельск
и Холмогоры.
Вилим Баренц в 1595–1597 годах «открыл» море, которое носит его имя, «открыл»
Шпицберген и остров Медвежий и погиб, «открывая» Новую Землю.
Приходится брать в кавычки слово «открыл», потому что все эти острова, проливы и моря
давным-давно известны русским. Не говоря о том, что «открытие» Архангельска
англичанами выглядит ничем не смешнее, чем «открытия» нами Лондона или Глазго.
Если Ченслор «открыл» русское Поморье, то и русские «открыли» многие европейские
земли. Первые следы пребывания русских на Груманте-Свальбарде известны с X века. С
XII–XIV веков они добираются до Новой Земли и Медвежьего. С начала XV века русские
моряки Севера регулярно плавали вдоль всего Мурманского побережья. Огибая самую
северную точку Европы, мыс Нордкап, они добрались до Норвегии и наладили с
норвежцами торговлю.
В 1480 году русские моряки первый раз попали в Англию – между прочим, за 70 лет до
Ченслора. Они и потом посещали Англию неоднократно. Я нисколько не умаляю славы
Ченслора, Баренца и других отважных моряков Англии, Голландии, Норвегии. Но
простите, кто кого открыл? Наверное, лучше и честнее всего учесть и признать все
открытия. Все открывали всех, плавая по морям навстречу друг другу. Но ведь и в этом
случае мы «открыли» британцев на 70 лет раньше, чем они нас.
Кочи предназначались для северных морей. Их корпус был устроен не так, как у судов,
ходивших в вечно незамерзающих морях: обводы судна в поперечном разрезе напоминали
бочку. Форма изгиба рассчитывалась так, что если судно затирали льды, то эти же льды,
стискивая борта судна, приподнимали его, выталкивали наверх. Течение продолжало
толкать лед, льдины продолжали теснить и толкать друг друга, но судну это уже не было
опасно.
Таким образом были рассчитаны обводы полярного судна «Фрам» («Вперед»),
построенного по проекту Фритьофа Нансена. Нансен использовал национальный,
норвежский вариант «северной каракки». Его расчет оправдался. «Фрам» в полярную
зиму затерли льды, корпус его поднялся почти на полтора метра, и как ни бесновался лед,
он не смог раздавить корпус судна.
Наши кочи были ничуть не хуже.
А каспийский бус, плававший по Волге и Каспию, был огромным судном с
водоизмещением до 2 тысяч тонн и длиной по палубе до 60 метров. По классификации
Ллойда, это «галеон». Но ни один средиземноморский бус или галеон никогда не строился
больше 600–800 тонн водоизмещением. Галеоны, на которых испанцы вывозили богатства
Америки в Испанию, имели водоизмещение от 800 до 1 800 тонн. Только немногие из них
достигали размеров не самого крупного каспийского буса.
Ни одна из каравелл, на которых Колумб доплыл до Америки, не имела водоизмещения
больше 270 тонн. Водоизмещение большинства торговых кораблей Голландии и Англии,
в том числе ходивших в Индию, в Америку, на остров Ява, не превышало 300–500 тонн.
Коч, с его водоизмещением до 500 тонн, ничем не отличался от европейских кораблей по
размерам. Каспийский бус – значительно больше.
Кочи строили в Холмогорах и в других городках по Северной Двине. Каспийские бусы
строили в нескольких местах по Волге и по Оке. России XVII века совершенно не были
нужны никакие иностранные инструкторы, никакие мастера из Голландии, чтобы строить
корабли.
Но во время своей поездки на север Петр в 1691 году обнаружил «ужасную» вещь: дикари
из Холмогор делали «неправильные» обводы судна! Не такие, как в Голландии! То ли
Петр не слушал никаких объяснений, то ли никто не решился объяснить Петру, что так и
нужно строить корабли для плаваний по ледовитым морям. Ведь голландский флот
севернее Эдинбурга и Осло никогда не забирался. Он никогда не смог бы плавать в таких
широтах и в такой ледовой обстановке, как кочи.
Специальным указом Петр повелел прекратить строительство всех «неправильных»
кораблей и строить взамен только «правильные», с такими же обводами корпуса, как в
Голландии. А каспийский флот?! Там тоже неправильные обводы судов! Сломать!
Но может быть, иноземцы были необходимы, чтобы научить русских водить корабли в
открытом море?
А. Строк «Фрегат „Святые апостолы Петр и Павел“, в строительстве которого участвовал
Петр I». 1698 г.
Пётр строил фрегаты, но главную свою морскую победу (при Гангуте) одержал с
помощью гребных галер
Боевой флот Алексея Михайловича
Нет, не было такой необходимости.
Один из первых русских генералов, Григорий Иванович Касогов, в 1674 году руководил
постройкой флота под Воронежем и его действиями в Черном и Азовском морях.
В 1672 году он берет штурмом Азов, открывая дорогу к морю. И начинает строить флот,
привлекая русских мастеров, создателей каспийских бусов.
Корабли Касогова не были, конечно, фрегатами и бригантинами голландских или
английских адмиралов. Эти парусно-гребные суда, галеры и скампавеи напоминали
скорее флот Венеции – тот самый, который в 1571 году наголову разбил турецкий флот
при Лепанто.
Не надо пренебрежительно отзываться о галерах – и в битве при Лепанто, и в Северной
войне галеры показали себя очень неплохо. Да, это не океанские суда – они тихоходны,
плохо выдерживают сильное волнение. Но в узостях проливов, среди мелких островков
галеры оказывались эффективнее океанских судов: они меньше зависели от ветра. Паруса
линейных кораблей шведов постоянно беспомощно обвисали, для маневров им было
нужно много времени. А галеры уверенно шли на абордаж замерших судов или
поворачивались бортом для залпа.
И во времена Петра русские вынуждены были заводить галеры, совсем не похожие на
суда голландцев.
Напомним, своей главной «морской» военной победой в Северной войне, в битве при
Гангуте, Петр обязан именно активному использованию галер! Именно недорогие
гребные галеры, а не парусники-фрегаты, «сожравшие» не один годовой бюджет России, –
вот что обеспечило нам эффектную победную точку в многолетней войне с Карлом XII.
Но еще за полвека до Петра и его балтийского флота Григорий Иванович Касогов должен
был перебросить свои войска по рекам до Азовского моря, по узостям мелкого Азовского
моря и по прибрежным частям Черного. Флот Касогова, эскадра в 60 вымпелов, эти задачи
выполнила великолепно. Он перевез войска под Азов, а после взятия Азова построил
новые суда и нанес удары по турецким и татарским крепостям на побережье Крыма.[60 Г. И. Касогову мы обязаны еще одним. Он внимательно изучил одну особенность течения
Дона… Дон, как и некоторые другие реки, при впадении в море широко растекается,
скорость течения падает, поэтому в устье его глубина меньше, чем на большей части
русла. Называется это низкое место «бар». Что у Дона в устье есть бар, было прекрасно
известно и россиянам, и казакам, и туркам. Из-за бара турки никогда не вводили в Дон
крупные корабли. Осаждая Азов, они помогали крепости на малых судах или на
плоскодонных галерах. Касогов же узнал: если ветер устойчиво дует с моря, то можно
вывести из Дона в Азовское море крупные корабли, типа голландских боевых судов или
каспийского трехмачтового буса. У Алексея Николаевича Толстого получается так, что и
это открытие совершено при Петре, его сподвижниками! Но это только очередная
попытка приписать Петру и его эпохе то, что сделано задолго до него. Начиная строить
флот под Воронежем, Петр точно знал – эти корабли смогут выйти в Азовское море.
(Прим. науч. ред.)]
Построил или уничтожил?
Что же получается? При Петре по его прямому указу бросают гнить, а то и просто ломают
прекрасные корабли, которым плавать и плавать, уничтожают два превосходных флота.
Из сырого леса, наскоро, стали строить другие, – под руководством иноземных
специалистов.[61 - Быховский И. А. Петровские корабелы. Л., 1982.]
Но когда построили новые суда, то оказалось, что мореходными качествами прежних
кочей они вовсе не обладали. Россия, русское Поморье, навсегда потеряли свой приоритет
в северных морях, свое «ноу-хау», позволявшее им уверенно конкурировать с любыми
иноземцами на Севере. А флот каспийских бусов так и не восстановили – иностранцы
попросту не умели строить такие большие и надежные суда.
Да, Петр I строил флот! Для Черного моря под Воронежем, для Балтики – во многих
местах. Да, строил… Строил под чутким руководством иноземных мастеров, игнорируя
весь национальный опыт. И к тому же невероятно торопился.
При таком подходе к делу ничего хорошего не получалось. Корабли строили не вольные
мастера Холмогор, а согнанные «даточные люди», толком не понимавшие, что они делают
и зачем. Корабли сколачивались на скорую руку, без всякого соблюдения технологии. Все
флоты, построенные Петром, сколочены в ударно короткие сроки из сырого леса, черт-те
из чего и представляли собой еле держащиеся на поверхности воды плавучие гробы.[62 Мавродин В. В. Рождение новой России. Л., 1988.]
Указы Петра уничтожили строительство русских кораблей. Построенный им флот уже
при Анне Ивановне, в 1740-е годы, не мог выйти из Финского залива. Флот пришлось
создавать заново, уже при Екатерине.[63 - Чтобы построить хороший парусный корабль,
нужно было старательно выбирать лес для постройки, долго и тщательно просушивать
каждое бревно, учитывая его сорт и вид, направление и силу ветра, влажность и даже
освещенность будущего корабля солнцем. Не менее важным делом было просмаливание
дерева, пропитка его дегтем и смолой. Важно было знать, как именно пропитывать
древесину, сколько брать смолы и какого сорта, до какой температуры нагреть, сколько
раз пропитать. Мастера хранили секреты собственных смесей для пропитывания
корабельной древесины. Они воровали эти секреты. Верфи и государства переманивали и
перекупали друг у друга опытных корабелов, хранителей секретов пропитки. Чем
старательнее соблюдалась технология сушки и пропитки, тем дольше мог служить
корабль. И в Европе, и у холмогорских мастеров корабль мог служить лет 150 и даже 200.
(Прим. науч. ред.)]
Ф. Рокотов «Екатерина II». Конец 1740-х гг.
Будучи немкой по крови, смогла стать глубоко русской по духу
Про полезные растения
История флота очень характерна для Петра: уничтожается то, что есть, заводится нечто –
более худшее. Мифы о русском флоте тоже типичны для всего периода мифологии:
достижения русского народа и государства Российского до Петра не замечаются,
признаются как бы и не существующими.
Сказанное касается даже времени появления на Руси картофеля, подсолнечника, табака,
кукурузы. Их внедрение приписывается Петру.
Да вот беда: в 1634 году Михаил Федорович запрещает курение табака по всей России.
«Соборное уложение» 1649 года запрещало табак курить, пить и вообще держать у себя».
«Пить» – это пить настойку на табаке. Ее пили вместо хмельных напитков или
подмешивали в них, чтобы крепче получалось.
Тогда же, при Алексее Михайловиче, в садиках появляются подсолнухи. Они
используются и как декоративные растения, и для семечек. Как огородное растение
разводят и кукурузу. Полевой культурой она стала только в начале XIX столетия, но еще в
середине XVII века никого не удивляют русские ребятишки, грызущие початки кукурузы.
М. Клод «Алексей Михайлович Романов».
«Тишайший» или «добрейший». В общем, «дорогой Леонид Ильич» на троне XVII века
В XVII веке появился и чай. В 1638 году монгольский Алтын-хан прислал царю Михаилу
Федоровичу подарок – 4 пуда чайного листа. С тех пор чай завоевывает все новых
поклонников. В 1679 году заключили договор с Китаем о регулярных поставках чая.
Ввозится чай через Кяхту, верблюжьими караванами. Чай в Европе называется «те» или
«ти». Название восходит к речи южных китайцев. На севере Китая напиток «ча» дал
начало нашему названию.
С конца XVII века в Московии появляются заварочные чайники (в том числе и знаменитая
гжель). На рубеже XVIII века появились и самовары, вот они-то – типично русское
изобретение.
Картофель… Созданное в 1765 году Вольное экономическое общество утверждало:
будучи в конце XVII века в Голландии, Петр послал в Россию мешок семенного
картофеля и тем самым познакомил московитов с новой культурой. А до того, как
нетрудно понять, даже о самом существовании картофеля никто и не подозревал.
Вот только как тут быть с речью патриарха Никона, который в 1666 году обрушился на
тех, кто курит табак, лузгает семечки, употребляет в пищу «богопротивный картовь»?
Никон боролся с курением табака не потому, что познал вред и опасность этого занятия, и
воевал с картошкой не потому, что не проникся еще пониманием, до чего же полезна эта
культура. И табак, и подсолнечник, и картошка были для него «выходцами» из западных
неправедных стран и подвергались гонениям только по этой причине.[64 - Интересно,
знал ли он, что растения эти американские? (Прим. науч. ред.)]
Но получается, картошка-то была! Выходит, не было необходимости Петру ввозить
картофель из Голландии.[65 - Если Петр все же ввозил из Голландии картошку (а он, судя
по всему, ввозил) – это может иметь три разных объяснения:1. Петр не имел никакого
представления о том, что в России уже сажают картошку. В этом случае окружение ему
или подыграло, или, что еще проще, – никто не посмел повести царя в огород и показать
ему там ботву картофеля.2. Петр игнорировал то, что картофель в России уже давно есть.
Ему необходимо было представить дело так, что это он ввез в Россию новую культуру, а
остальное не имело значения. Петр творил легенду, навязывал стране и народу свою
версию истории.3. Петр хотел выращивать только голландскую картошку. Французская,
немецкая, рязанская и прочая его не устраивала по вкусовым качествам. (Прим. науч.
ред.)]
Способ заимствования
Брат Петра по отцу, сын первой жены Алексея Михайловича, Марии Милославской,
Федор, отменил (в 1679–1680 годах) многие судебные жестокости: отсечение рук и ног,
долгое содержание в колодках.
Власть отказалась от страшной казни мужеубийц: их закапывали в землю по шею, чтобы
они так и умирали закопанные, а потом вешали за ноги. В 1679 году велено, чтобы мужья
не имели права продавать и закладывать имущества жен, действуя от их лица.
В 1680 году издан указ, запрещавший требовать от священников раскрытия тайны
исповеди и любых сведений о грехах кающихся.
В это же время отменен обычай, согласно которому люди, бежавшие с поля боя, обязаны
были показываться прилюдно только в женских охабнях.
12 января 1682 года окончательно отказались от местничества: системы назначении на
должности с учетом заслуг всего феодального рода за всю его историю.
Не могу не вспомнить Бориса Ельцина, обратившегося во время очередного заседания к
одному из членов правительства: «Не так сели!» После этого наш современный царь
Борис величаво указал широким монаршим жестом, кому надо сесть к нему поближе, а
кому «на галерку».
Выходит, очень глубоко коренится местничество в нашем народном сознании… Борис
Ельцин, может, вообще толком не знал, что такое Боярская дума и кто, где и почему в ней
сидел. А действие принципиально то же самое. Сказал он кому-то: «Не так сели!» – и
газеты запестрели заголовками, мол, отставка уже предрешена.
Федор Алексеевич был в этом плане намного «прогрессивнее» Ельцина, хоть и жил на три
столетия раньше. Потому что царь Федор велел предать огню все Разрядные книги, в
которые вписывались заслуги всех людей того или иного рода – «поместные росписи»,
кто кого выше или ниже по рангу и кому за кем сидеть или стоять. В передних дворовых
сенях разложили огонь и тут же сожгли Разрядные книги, прямо во дворце.
В 1678 году начата первая в истории Московии всеобщая перепись населения.
В 1679 году проведена реформа налогообложения и введено подворное обложение.
Проведена реформа официальной одежды – все государственные чиновники должны были
носить польское платье. Официальные лица в старомосковской одежде в Кремль и в
царский дворец не допускались. Это вовсе не блажь царя, не самодурство. В длинных
старомосковских одеждах работать, писать и разбирать бумаги, просто бегать по
кремлевским «этажам власти» было невозможно. В них можно было только праздно
сидеть. А царь хотел от придворных какой-то активности, труда…[66 - Все же Федор
очень мало тиранил. При нем боролись со старомосковским платьем, но бороды брить
было не ПРИКАЗАНО, а РЕКОМЕНДОВАНО. Есть разница? (Прим. науч. ред.)]
Часть этих реформ историческая традиция приписывает Петру: перепись населения,
отмену местничества.
Но главное, в отличие от брата, Петр вел себя прямо противоположно: он никогда ничего
не рекомендовал и не советовал. Он исключительно приказывал. Приказывал, например,
брить бороды. Никакого права выбора, никаких вариантов![67 - Указ о брадобритии 1698
года предусматривал откуп – 100 рублей в год с купцов, 60 – с бояр, 30 – с прочих
горожан. Заплативший выкуп получал специальный медный знак, который носил под
бородой. Если прицепятся должностные лица из-за «неправильного» вида, – бородач
задирал бороду, показывая знак.В деревнях и в казачьих областях вообще не нужно было
брить бороды, не было такого указа. При въезде же в города бородатый крестьянин
должен был платить 1 копейку.Позже брить бороды, носить европейскую одежду,
украшать дома картинами светского содержания ДОЛЖНЫ были дворяне, именитые
горожане и служилые люди. А все остальные вовсе не должны были делать что-то
подобное.О попытках брить казаков никаких сведений не сохранилось. Духовенству с
самого начала разрешалось «оставить» бороды. Тем более никто не лишал бород и
русского кафтана мещан, купцов и крестьян.В общем, смена одежды и бритье бород
касались от силы 3 % населения. (Прим. науч. ред.)]
Кроме того, Петр требовал от священников РАСКРЫТИЯ ТАЙНЫ ИСПОВЕДИ. Это
превращало церковь в систему более страшную, чем КГБ. И… менее уважаемую.
Лично я уверен, что уничтожение авторитета церкви – одна из важнейших причин, по
которым не сложилось в России настоящего гражданского общества. Такого, при котором
нельзя войти в парламент и арестовать депутатов. При котором власть монарха
ограничена, а личность обладает неотъемлемыми правами.
При первых Романовых к такому открытому обществу медленно, но неуклонно шла
Россия. При Петре движение в сторону гражданского общества остановилось.
Не было уважения к церкви, церковь лишилась морального авторитета.
Во многом именно идиотское, если не сказать сатанинское, это решение подготовило
настроения общества к 1917 году.
ТАКАЯ власть не уважалась и отвергалась.
Нет бога.
Значит, ВСЕ дозволено.
Самый большой грех Петра
Мифы о личности Петра и эпохе «петровских реформ» стали важной частью официальной
и народной российской исторической мифологии. Собственно, мифы о Петре начинаются
уже со слова «реформы»: большую часть реформ, которые приписаны Петру, начал не он,
а его отец и даже дед.
Но есть еще один, самый страшный из созданных им мифов. Он даже хуже уничтожения
флота, расстройства системы управления, приписывания себе достижений предков.
Это создание черного мифа о России – клевета на всю прежнюю русскую историю.
Чтобы оправдать все потери и преступления времен Петра, сделать из, мягко говоря,
противоречивого монарха великого реформатора, черной краской стал писаться весь
предшествующий период. «Допетровская Русь» сделалась символом всего самого
скверного, что только может быть в русской жизни.[68 - Тут сказалась еще и крайняя
неприязнь Петра к царевне Софье и ее фавориту Василию Васильевичу Голицыну. Строго
говоря, в 1682 году венчали на царство не Петра, а сразу трех детей Алексея
Михайловича: царевну Софью, царя Ивана (от Милославской) и Петра (от Нарышкиной).
Так они и сидели на престоле все втроем, но Софья – выше. После переворота 1689 года
Софью заточили в монастырь, а Василия Голицына сослали в его вотчину, где он и умер в
1714 году. После этого на престоле сидели только Петр и Иван. Иван по слабоумию Петру
совершенно не мешал.Петр и Голицын хотели примерно одного и того же… Но
действовали весьма разными методами. А ведь ничто не мешало Петру «наследовать» всю
команду Голицына. Ничто – кроме неприязни к Софье и всему ее окружению. Из-за этой
острейшей неприязни Петр разогнал и всю команду… включая тех, кто начинал служить
еще при его отце, служил и царю Федору… (Прим. науч. ред.)]
Вся предшествовавшая Петру I история уже при его жизни стала объявляться временем
«дикости» и «темноты», «отсталости» и «невежества». Что такое «допетровская Русь»?
Сплошной мрак, нищета, убожество, жестокость и тупость. А пришел Петр – и солнце
воссияло над Россией!
Хорошо хоть не всякий свой личный выбор Петр жестко навязывал всей России. А то,
например, любил он спать под низкими потолками, во время же заграничной поездки
вообще спал… в «шкапу». До сих пор в Голландии показывают «шкап», в котором спал
Петр. Так хоть спать в «шкапу» он не требовал…
«Правительница Софья Алексеевна». Рисунок XIX в.
Была, думаю, и умнее, и приятней внешне, чем рисовали её «пропетровские» летописцы
Но по отношению к истории была создана целая концепция. Древняя Русь
рассматривалась как цивилизованная европейская страна. Потом татары оторвали ее от
Европы, и задача «просвещения Руси» – это вернуть ее в Европу. Как? Да путем самых
широких заимствований!
Петр произвел крутой переворот в сознании россиянина: все западное он сделал
«хорошим», «положительным», а все русское – «черным», «плохим». Началось огульное
заимствование западных идей, зачастую мало понятных, заимствовали их, слепо копируя.
Петр перенимал вовсе не то, что реально было в странах Запада, что апробировано
временем и показало свою полезность.
Он брал в основном то, что писали в книгах теоретики. Или то, что они считали полезным
для России (но вовсе не обязательно – для своих стран). Таким «главным теоретиком»
стал для Петра Готфрид Вильгельм Лейбниц.[69 - Ученый и философ европейского
масштаба Готфрид Лейбниц занимался и физикой, и философией естествознания, и
богоискательством, и теорией познания. Он очень радел о распространении научных
знаний и стоял у истоков создания Прусской академии наук. Очень незаурядный человек.
(Прим. науч. ред.)]
Г. В. Лейбниц активно пропагандировал идею «регулярного государства» – государства
как исполинской машины. По словам Лейбница, в таком государстве – «как в часах одно
колесо приводит в движение другое, так и в великой государственной машине одна
коллегия должна приводить в движение другую, и если все устроено с точною
соразмерностью и гармонией, то стрелка жизни будет показывать стране счастливые
часы».
Такая идея государства, совершенно подавляющего собой общество и руководящего
абсолютно всем, Петру очень нравилась.
Надо заметить, что это «регулярное государство» Лейбница в определенной степени
напоминает нашу «вертикаль власти», доведи мы ее до абсурда.
Такую «вертикаль власти» пытался ввести и Николай I. Петр создать ее не успел или не
смог. А Николай сумел. Действовал он, наверное, с самыми лучшими намерениями, и
вообще человек был лично честный и порядочный – но уже на этом примере видно, что
ничего хорошего России «вертикаль власти» и попытки построить «регулярное
государство» не принесли.
Николай I в конце жизни сильно горевал, что его старший брат Александр I сумел
победить Наполеона, то есть по сути армию почти всей «объединенной» Европы, а он сам,
со всей своей «вертикалью», не может справиться с десантом европейских стран в Крыму,
сбросить в море этот ничтожный десант, зацепившийся за самую окраину империи!
Под конец жизни Николай I очень страдал по этому поводу, и есть серьезные основания
полагать, что он то ли выпил яд, то ли фактически покончил жизнь самоубийством,
сознательно не лечившись во время болезни. Ведь потерпела крах главная идея его жизни:
создание бюрократической империи. Он всю жизнь строил махину имперского колосса, а
эта махина не в силах раздавить клопа у себя на заднице.
Уже при Петре Северную войну Россия выиграла никак не по Лейбницу. Потому что
Готфрид Вильгельм последовательно считал, что историческая судьба России в этой
войне – покориться Швеции.
Ведь Россия – отсталая, неисторическая держава. Шведы смогут научить русских
«правильной» жизни, воспитают их, но это возможно только, когда Россия сделается
колонией Швеции. Никакой самостоятельной роли у России в истории нет и быть не
может, без шведов у России нет будущего.
Первый суверенный демократ на троне, Петр очень почитал Лейбница и многому учился у
него. Идеи регулярного государства он заимствовал и применял, как умел. Хорошо, что
хоть в одном не послушался – не послал в Стокгольм послов с просьбой взять всю Россию
себе в колонию.
Петр соглашался с Лейбницом в главном: необходимо как можно больше учиться у
Запада. Он согласен с тем, что Россия – отсталая, страшная, дикая, нецивилизованная. Ее
цель – приобщиться к цивилизации любой ценой.
ДО Петра Русь сама не заимствует идеологии Запада и не создает о самой себе черных
мифов.
ПОСЛЕ – официальная позиция правительства включает в себя черный миф о России как
об отсталой и дикой стране, в которой не было и быть не могло решительно ничего
хорошего.
Что характерно: уже Ломоносов, разделяя культ Петра, активно участвуя в этом культе,
все же усомнился – неужели России и правда предстоит только учиться и перенимать?!
Он уже был уверен, что
Может собственных Платонов
И быстрых разумом Невтонов
Российская земля рождать.
Ломоносов и писал это, чтобы убедить современников – не такие уж мы убогие, все-таки
кое-что можем. И не убедил. Не смог переломить. До сих пор не получается.
Помню, как в Шереметьево II несколько лет назад наблюдал сцену: грузчики толкают
ногами чемоданы. Не переносят, а именно пинают как попало. Говорю им:
– Неужели нельзя иначе?! Везде носят, а вы пинаете… Зачем же вы наши вещи – ногами?
А грузчик искренне:
– А вы не в Европе здеся! Вы в Россию приехали…
То есть получается – в России иначе нельзя. Это уже внедрилось на уровне архетипа,
стало частью народного сознания – у нас иначе нельзя.
И грузчики в Шереметьево II – только следствие долгого пути развития… С XVIII века
практически все реформы затеваются строго по западному образцу. Западная идеология
становится для России образцом для подражания. Формирование государства идет с
оглядкой на Запад.
Считается, что политические интересы России требуют династических браков с
западными принцессами. И пусть эти принцессы (меня это всегда удивляло) не чета тем,
что выходили замуж за наших князей времен Ярослава Мудрого, а так – мелюзга,
бесприданницы.
С глобального петровского мифа и началась череда черных политических мифов о России,
не иссякающая по сей день.
Этот миф явился сильнейшим ударом по национальному самосознанию.
Чем больше внедрялась в сознание народа эта схема, тем сильнее подрывался еще недавно
сильный, могучий дух народа.
Князя Михаила Михайловича Щербатова трудно считать врагом государства Российского.
А ведь он последовательно считал, что после Петра произошло «повреждение нравов» в
России и одна из сторон этого «повреждения» в том, что русские стали считать себя
слабыми, зависимыми от иноземцев.[70 - Щербатов М. М. О повреждении нравов в
России. М., 1984.]
Так и Николай Михайлович Карамзин пишет в докладной царю Александру I: «Дух
народный составляет нравственное могущество государств, подобно физическому,
нужное для их твердости. Сей дух и вера спасли Россию во времена самозванцев; он есть
не что иное, как привязанность к нашему особенному, не что иное, как уважение к своему
народному достоинству. Искореняя древние навыки, представляя их смешными, хваля и
вводя иностранные, государь России унижал россиян в собственном их сердце. Презрение
к самому себе располагает ли человека и гражданина к великим делам?»[71 - Карамзин Н.
М. Записка о древней и новой России. М., 1991.]
Н. М. Карамзин даже предлагал подумать, а не перенести ли столицу обратно в Москву?
Чтобы «дух народный» укрепился и чтобы правительство пропагандировало бы «древние
навыки», а не «представляло их смешными».
В. Тропинин «Н. М. Карамзин».
Первым заявил о значении «духа нации» для развития государства
Страх и предубеждение
В 1700 году Россию еще не боятся.
Даже победа над Швецией, и Ништадтский мир 1721 года не вызвали сильного страха.
Скорее, удивление. Теория Лейбница пока не подтверждается.
Но вот наступают годы Семилетней войны 1756–1763 годов. Россия участвует в ней так,
как не участвовала еще никогда. Российские вооруженные силы наголову громят одну из
сильнейших армий Европы – армию Пруссии.
Ни англичане, ни французы разбить Фридриха Великого не смогли. А русские смогли! В
сражениях под Куненсдорфом и Гросс-Егерсдорфом русские солдаты показали себя
лучше прусских – лучше обученными, подготовленными, снаряженными. Они отважнее
шли в бой, больше доверяли своим командирам, лучше атаковали и твердо держали
оборону.
Русские офицеры по своей квалификации ничуть не уступали прусским и притом вели
себя более объединенно, были отважнее и самостоятельнее.
Военная техника? И по качеству ружей, и по количеству и калибру артиллерийских
стволов Российская империя нимало не уступает Пруссии, а часто ее превосходит. Грозно
рявкает «единорог» – боевая гаубица, придуманная графом Шуваловым, посылая ядро на
добрые 600 саженей, то есть без малого на километр!
11 января 1758 года русские войска вошли в Кенигсберг. Пруссаки тут же присягнули на
верность императрице Елизавете: «кайзерин Елизавет», как они ее называли. До
окончания Семилетней войны… вернее, до выхода из нее Российской империи в 1762
году, Восточная Пруссия четыре года входила в состав России, причем не как захваченная
с бою часть территории неприятеля, а как одна из ее частей. Пруссаки платили налоги,
вели себя совершенно лояльно к Российской империи. Они и не собирались выходить из
ее состава после окончания войны.
В конце сентября 1761 года русские войска взяли Берлин. Оккупация длилась всего две
недели, но это ведь была оккупация не чего-нибудь, но столицы вражеского государства!
Представьте, что пруссаки захватили Москву, и жители города легко присягнули
Фридриху. А теперь взят «на штык» еще и Петербург… Пусть даже на две недели.
Русские побеждали так, что о случайности не могло быть и речи. Некоторые историки
всерьез считают, что именно в Семилетнюю войну Россия сделалась активным субъектом
европейской политики.
Россия выигрывала за счет еще одного качества, не менее важного, чем качество
вооружений или таланты полководцев: за счет патриотизма своих жителей.
Прусская армия укомплектовывалась любым сбродом, лишь бы завербовать подходящих
парней, подпоив их в кабаке или пообещав спасение от суда. Ходила поговорка, что
прусский солдат больше боится палки капрала, чем пуль неприятеля. Прусский воинский
устав прямо запрещал водить колонны солдат через леса или даже по опушке леса, чтобы
не провоцировать дезертирства.
Русский солдат или, по крайней мере, офицер был в первую очередь патриотом, слугой
Отечеству и Государю. Он шел в бой не за миску каши и не за выслугу лет, а за Веру,
Царя и Отечество. На фоне прусской армии это выглядело особенно привлекательно. Но
ведь и британский флот в этот период времени формировался почти как прусская армия, а
во Франции патриотами, преданными своей королевской династии, были в основном
офицеры-дворяне.
Особенности русской армии заставляли задуматься не одних пруссаков…
Да и рядовые немецкие обыватели не горели особой преданностью своей державе. Они
встречали русскую армию настороженно, но вовсе не как врагов.
В Пруссии было много сторонников принятия подданства России. Фридрих с его
муштрой, культом армии и вечными войнами всем изрядно надоел, а тут появилась
возможность сделаться частью большой и стабильной империи.
Русские притом проявляли практически поголовный, массовый патриотизм. Это отлично
видела Европа, и страх проникал во многие сердца.
Ни Украинская война 1648–1667 годов, ни Северная война 1700–1721 годов не заставили
бояться грозно нависшей над Европой Российской державы.
Теперь же рождается обоснованный страх перед огромной империей, которая все более
властно вмешивается в «европейский полити?к».
Семилетняя война – время невиданной активизации всех негативных стереотипов,
извлечение на свет Божий всех скверных суждений, всех отрицательных мнений о России
и русских.
Середина – конец XVIII века – время формирования основных политических мифов о
России, трансформация литературных и бытовых мифов в политические. Тех самых,
которые до сих пор невероятно мешают нам жить.
И д’Эон «находит» «Завещание Петра Великого» именно в это время. И рассказы о
зверстве и грубости русских становятся важной частью европейской политики. В
прусских газетах постоянно писалось, что Елизавета взяла власть в результате дворцового
переворота, что она внебрачная, незаконная дочь Петра. Что в русской армии постоянно
избивают офицеров и потому многие немецкие офицеры из нее убежали. Что русские
нечистоплотны и грубы, постоянно напиваются и устраивают драки между собой.
Когда русская армия З. Г. Чернышова в 1760 году входит в Берлин, генерал Тотлебен (что
характерно – этнический немец) решил публично выпороть берлинских журналистов «за
дерзкие выходки противу нашей императрицы в их зловредных изданиях».
Всего лишь выпороть, хотя по законам военного времени мог бы и повесить. Пресса и
того испугалась.
«Весь город просил о монаршем милосердии к ним», после чего Тотлебен вообще
отменил экзекуцию. Елизавета даже накричала на Тотлебена, укоряя, что из-за него и на
нее, Елизавету, «будут смотреть как на монстру».
Елизавета Петровна была совершенно права! В Европе уже поднялся шум, – причем не в
союзных с Пруссией государствах, а в союзных с Россией Австрии и Франции. Потому
что, по мнению дорогих союзников, Россия должна восприниматься Европой как страна
грубая и жестокая.
В Вене и в Париже очень обрадовались назревающему скандалу. Там ждали, когда же
Россия проявит себя с худшей стороны, – и вот оно!
А в самой России черный миф о нашей стране получил неожиданное подкрепление: весь
XVIII век – это эпоха формирования того слоя внутри самой России, который эти мифы
радостно воспринимал, а часто и сам их выдумывал.
Глава 6
«Подкинутое сословие»
Слой в одинаковой степени беспочвенный и бестолковый – бестолковый именно потому,
что беспочвенный.
И. Л. Солоневич
Раскол нации
Одним из своих подданных Петр ПРИКАЗАЛ стать европейцами. Другим он ВЕЛЕЛ
остаться туземцами. Никакой добровольности. Ни малейшего права выбора.
Европейцам было велено сесть на шею туземцам и никогда с нее не слезать. Туземцы
обречены были оставаться туземцами без малейшего шанса как-то изменить свое
положение. Их дело – работать и обеспечивать русских европейцев.
Начался фактический раскол нации на два субэтноса, а то и два народа. И один из них
находился в полном подчинении, в истинном рабстве у другого.
Русских европейцев даже к 1917 году было очень немного. Дворян при Петре – всего
порядка 100 тысяч человек. К началу XIX века их уже тысяч 300–320. К началу же ХХ
столетия – порядка 1 миллиона 300 тысяч. Если в 1700 году на 1 дворянина приходилось
примерно 140 худородных русских людей, то к 1800 году уже только 100–110 человек, а в
1900 – 97–98 человек.
Интеллигентов, то есть неродовитых русских европейцев – побольше. Это верхушка
купечества, предприниматели, весь образованный слой, начиная с окончивших гимназии.
Всякий служилый и всякий образованный традиционно, со времен Петра – «европеец» по
определению. «Европейцев» к 1917 году уже порядка 3 миллионов. Фактически именно
они и только они имеют монополию на всякую вообще интеллектуальную деятельность.
Мы до сих пор изучаем историю всех 100 % россиян по высказываниям и мнениям этих
1–2–3 % населения. И каким мнениям! Сама наука как форма общественного сознания
родилась в среде русских европейцев. И родилась в России в ту эпоху, когда многие
«русские европейцы» перестали не только писать и говорить, но и думать по-русски.
Перевернутое сознание
Психология Московии определялась своим позитивным мифом: о Москве-Третьем Риме,
Москве-Новом Иерусалиме, о величии своей национальной идеологии и превосходстве
над иноземцами. Достаточно сказать, что на иконах и на фресковых росписях в церквах
бесов изображали бритыми и в немецких кафтанах. У бесов изо рта и носа шел дым.
Когда Петр шел по Москве в немецком мундире с трубкой во рту, он не мог придумать
более выразительного образа, который бы напрямую указывал, что он – антихрист.
Когда солдаты Преображенского полка тащат в тюрьму старообрядца, что видят люди?
Что существа в немецких мундирах, изрыгая дым из пастей, ругаясь матом, волокут на
муки, в своего рода «земной филиал» ада русского человека… И за что волокут-то? За
веру…
Русский европеец мог быть вполне искренним патриотом, верным слугой Царя и
Отечества. Он испытывал к своей стране естественные сыновние чувства и от души
стремился исполнить свой долг, отстоять интересы государства Российского. Но страна и
народ делились для него на две части: на русскую Европу, к которой он принадлежал и с
которой был связан тысячами нитей. И на русскую Азию, которая окружала со всех
сторон его Россию, но оставалась чужой.
Русский европеец хорошо видел туземную Россию и знал туземцев (простолюдинов), как
помещик – крестьян, офицер – солдат, предприниматель – рабочих, чиновник, врач,
учитель – тех, для кого он работал. Хуже всех знал туземцев научный работник или
преподаватель университета, – он мог месяцами и годами не видеть туземцев, кроме
прислуги.
Европеец понимал туземца без переводчика. Но что проку, если сам строй их понятий,
вкладываемый в смысл слова, различен?
Европеец никогда не признает ровней себе туземца. Любой европеец, не только князь или
магнат из Петербурга, но и земский учитель, фельдшер, телеграфист, чувствует себя
колонизатором в захваченной стране русских туземцев. Британцем в Индии или
французом в Западной Африке.
И в XVIII, и в начале XX века русского европейца сразу видно: он внешне отличается от
туземца. Русские европейцы по-другому одеваются, живут в иначе организованных домах,
иначе едят иначе приготовленную пищу. Я не рассказываю ничего нового.
Ничего такого, что не знали бы предки. Особые русские рестораны и трактиры с
национальной кухней описывает В. А. Гиляровский. Они отличались от обычных
ресторанов с европейской кухней.[72 - Гиляровский В. А. Москва и москвичи //
Гиляровский В. А. Собр. соч. в 4 тт. Т. 4. М.: Худлитиздат, 1967. С. 54.]
Денди.
Этакий «гламур» XIX века
Описывая страдания своего героя, Чехов пишет: «С тех пор как я стал
превосходительством и побывал в деканах факультета, семья наша нашла почему-то
нужным совершенно изменить наше меню и обеденные порядки. Вместо тех простых
блюд, к которым я привык, когда был студентом и лекарем, теперь меня кормят супомпюре, в котором какие-то белые сосульки, и почками в мадере. Генеральский чин и
известность отняли у меня навсегда и щи, и вкусные пироги, и гуся с яблоками, и леща с
кашей».[73 - Чехов А. П. Скучная история // Собр. соч. в 12 тт. Т. 6. М.: Худлитиздат,
1955. С. 261–262.]
Профессор Преображенский из булгаковского «Собачьего сердца» – попович, а отнюдь не
дворянин. Это очень симпатичный персонаж. Но при всей своей антибольшевистской
риторике и он рассуждает о людях, которые на триста лет отстали от Европы и не
научились уверенно застегивать штаны.[74 - Булгаков М. А. Собачье сердце. М., 1993.]
Лев Гумилев рассказывал, что в начале XX века, перед Первой мировой войной, очень
увлекался «дикарями» Америки и Африки, часто читал о них книжки. И одна из подруг
его мамы, Анны Ахматовой, как-то недовольно заявила мальчику: «Да что ты все с этими
дикими носишься, Лёвушка?! Они же такие же, как наши мужики, только черные».
Очень хорошо заметно, что сначала дворянство, потом и интеллигенция чувствуют себя
европейцами, и притом вовсе не немцами и французами. Они русские… и в то же время
они эмигранты, живущие в туземной стране. Они со всех сторон окружены дикими
туземцами.
В XVIII веке говорили: «дворянство и народ». В XIX и XX веках – «интеллигенция и
народ». Интеллигенция оказывалась как бы не входящей в народ или каким-то особым,
тоже русским, но другим русским народом.
Выразительна щемящая цитата из Бунина: «Русь слиняла в два дня… Поразительно, но
она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей… Остался подлый
народ…»[75 - Бунин И. А. Окаянные дни. Тула: Приокское кн. изд-во, 1992. С. 57.]
Трудно понять соотношение этого «подлого народа» и Руси… Если Русь «рассыпалась в
два дня», если «подлый народ» сам не Русь, то кто он?
Чуть дальше Иван Бунин объясняет: «Есть два типа в народе. В одном преобладает Русь, в
другом – Чудь, Меря».[76 - Там же. С. 56.] Как всегда в таких случаях, возникает вопрос о
способе, как их различить, Русь и Мерю? Измерять черепной указатель, как в Третьем
рейхе? Делать анализ крови? Анализ мочи?
А Бунин различает!
«Голоса утробные, первобытные. Лица у женщин чувашские, мордовские, у мужчин, как
на подбор, преступные, иные прямо сахалинские. Римляне ставили на лица своих
каторжников клейма: „Cave furem“.[77 - Осторожно: вор (лат.).] На эти лица ничего не
надо ставить – и так все видно».[78 - Бунин И. А. Указ. соч. С. 35.]
«Это не просто дрожь отвращения при виде политических врагов. Ни один красный не
оценивается так же, с такой же мерой чисто физического отвращения. Да ведь Урицкий и
Троцкий – тоже люди своего круга, пусть и политические враги.
Если же крестьяне на Украине воюют с большевиками – вроде свои? Но их тоже нельзя
ставить на один уровень с добровольчеством… А все-таки дело заключается больше всего
в „воровском шатании“, столь излюбленном Русью с незапамятных времен, в охоте к
разбойничьей вольной жизни, которой снова охвачены теперь сотни тысяч отбившихся,
отвыкших от дому, от работы и всячески развращенных людей».[79 - Там же. С. 88.]
А люди из «подлого народа»… Вот они: «какие-то мерзкие даже по цвету лица, желтые и
мышиные волосы».[80 - Там же. С. 43.] «Все они (лица людей. – Авт.) почти сплошь резко
отталкивающие, пугающие злой тупостью. Каким-то угрюмо-холуйским вызовом всему и
всем.[81 - Там же. С. 63.] Даже «глаза мутные, наглые».[82 - Там же. С. 78.]
Дело вовсе не в том, что Бунин – скверный человек и не любит русский народ. Бунин посвоему предельно жестко отразил следствие этого трехсотлетнего разделения народа на
правящих дворян, вечно всем недовольных интеллигентов… и всех остальных.
Бунин, скорее, зеркало трехвекового раскола нации. Который, может, и начался тогда,
когда «лучшим людям города»[83 - Шварц Е. Убить дракона. М., 1940.] было приказано
брить лицо и курить трубку.
Психология «исторических подкидышей»
Европеец может вполне честно хотеть цивилизовать туземца и верить, что когда-нибудь
он или его дети и внуки станут тоже европейцами. Но и тогда туземец в нынешнем своем
качестве – это только заготовка полноценного человека. Личинка. А бабочкой станет,
только когда превратится в ровню, в европейца.
Европейцы любили Россию. Свою Россию.
Россию красивых имений и больших, светлых квартир на Невском проспекте, Россию
аллей, на которых под липами играет военный оркестр. Россию беседок в парках и
библиотек, красивых «платьев в талию» и блестящих эполетами мундиров. Книги в
толстых кожаных переплетах с золотым обрезом уютно мерцали за стеклами ореховых
«шкапов», в этих книгах французские вставки в русский текст давались без перевода – как
в сочинениях Льва Толстого.
Это потом, при советской власти, делались сноски с переводом. А граф Лев Николаевич
писал для людей своего круга, о которых заранее известно – они знают французский язык
как родной. Или русский как родной – какая разница?
Били настенные часы, скрипели мореные дубовые половицы, почтительно снимал шапку
дворник, прислуга вносила тарелки и в обед разливала в них суп-пюре.
В креслах библиотек и кабинетов замечательно читались книги про то, как надо
цивилизовывать «сиволапое мужичье» и «павианов бесхвостых».
А в присутственных местах благородия и высокоблагородия с зачесанными надвое,
спрыснутыми одеколоном патриотическими бородами, во вновь вошедшими в моду при
Александре II очках, в красивых мундирах вели умные разговоры о том, как же ее,
туземную Русь, цивилизовывать?
Хорошо! Как же не любить таких замечательных людей?
Чехов и Булгаков происходят не из дворян. Но ведь и у них образы «русских туземцев»
ничем не лучше блаженного Платона Каратаева или вечно пьяного денщика Николая
Ростова – Лаврушки.
Потому что другую Русь, туземную, европейцы или вообще не любили, или любили так
же, как Киплинг – Индию. Разве не любил?! Любил. Вполне искренне, но не как родину,
нет. Родиной для Киплинга были не берега Ганга и не заросли джунглей, а Сассекс и
Лондон. Он ярко и красочно описывал, как орут, толкаются, погоняют слонов туземцы,
как они поют и пляшут…
Но матери нас научили,
Что старая Англия – дом.
И Мать моряков у него шлет сыновей за море, в Индию в том числе. Из дома – в колонию.
Русская Англия и Русская Индия не разделены океаном, русские европейцы ее тем более
любят. М. Ю. Лермонтов сознавался, что
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно.
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.
Но так же и Киплинг любил смотреть на туземные жилища и на веселящихся туземцев.
Слой русских «европейцев» остро нуждался в исторических мифах. Именно в черных
мифах о России! Такие мифы выполняли сразу три важнейших психологических функции.
1) Принимая такой миф, русский европеец объединялся с остальной Европой. Он до конца
осознавал себя пришельцем с другого континента, которого занесло в туземную Россию, и
приходится тут жить и работать. «А вообще, я ваш, французы и англичане».
Придет время и окажется: миф подставляет и их, интеллигентов. Их тоже имеют в виду
милейшие цивилизованнейшие европейцы, поддерживающие и формирующие, черные
мифы. Но иллюзий, в которых жили интеллигенты, хватило лет на двести.
2) Черный миф о России оправдывал привилегированное положение дворянства и
интеллегенции. И если уж говорить до конца честно, оправдывал и свое высокомерие по
отношению к туземцам.
Миф не воспринимался на свой счет. Это туземная Россия – грязная, дикая и подлая. Это
она – жестокая и грубая. А мы-то хорошие! Мы боремся, не покладая рук, с этой Россией,
цивилизуем ее, что есть сил.
В общем, чем хуже Россия, тем больше право на привилегии.
3) Миф оправдывал свое неумение работать.
В России плохие дороги? А их и не может быть хороших. Надо было начинать еще в
прошлом году, а мы начали строить только сегодня? А что поделать: Россия-матушка, –
такие вот мы разгильдяи, и ничего с нами не поделаешь. Половину денег разворовали? А
так всегда было, в России искони воруют. Подумаешь, и я чего-то спер! Такая вот
народная традиция.
Сейчас в Москве обсуждается проект ограничений на въезд в исторический центр города.
Я – горячий сторонник продуманных ограничений. А оппоненты говорят, что
ограничений вводить не надо. Все равно гаишники будут брать взятки и всех пропускать!
То есть нарушения закона считают чем-то естественным, что надо принимать, как снег
зимой.
На это я возражаю: давайте ничего мы делать не будем, потому что «все гаишники –
взяточники». И вообще, давайте отменим Уголовный кодекс, распустим суд и
прокуратуру. А то все равно ведь ничего сделать нельзя, за взятки, бывает, и
преступников освобождают от наказания…
Русских европейцев Иван Солоневич жестко характеризовал как «подкинутое сословие».
У него получалось, что они вроде кукушат, подброшенных в гнездо певчей птички. Это
сословие оказывалось в двойственном, очень неопределенном положении. Они не были
европейцами, конечно, и в Европе их совершенно не ждали. А от родной почвы они тоже
оторвались и судили о России с позиций иноземцев.
Как правило, судили с недоброй иронией, осуждением. А если даже и без неприязни, с
искренним интересом и сочувствием, – все равно с иноземных позиций.
Самые лучшие русские историки, включая Карамзина, видели в истории России
сплошную цепь заимствований: из Византии, от варягов, из Польши, от шведов, от
немцев, голландцев и французов… И после этих заимствований XVIII века Россия
окончательно перестает быть варварской.
«Наши классические историки жили на духовный чужой счет и никак не могли себе
представить, что кто-то в России мог жить на свой собственный. Занимаясь
систематически кражами чужих идей, они не могли допустить существования русской
собственной идеи».[84 - Солоневич И. Л. Народная монархия. М.: РИМИС, 2005. С. 76.]
Мало того, что «подкинутые» охотно подхватывали и распространяли мифы, идущие из-за
рубежа, они и сами напридумывали много «интересного».
Глава 7
Литературные мифы
Чаще всего русская интеллигенция объявляла Византию «плохой», а Западную Европу –
хорошей. Но ее собственная историческая психология – плоть от плоти проклинаемая ею
византийская цивилизация. В частности, интеллигенция обожествляла книгу и всякое
написанное и особенно печатное слово.
Создавая художественную литературу, писатели Европы обычно не преследовали никаких
политических или общественных целей. Они, конечно, могли считать, что не просто
зарабатывают деньги, а способствуют добрым нравам, пропагандируют какие-то идеи. Но
пророками и провидцами они становились редко: ни в собственном представлении, ни в
представлении своих народов. Литератор – это специальность такая, за нее деньги платят.
Кстати, в 1760 году, в уже описанном нами случае, в Берлине Россия упустила некий
шанс: напуганные перспективой порки берлинские журналисты всерьез предлагали
Чернышову и Тотлебену написать и опубликовать статьи против Фридриха и Пруссии в
целом, а если им угодно – и против любой другой европейской державы.
Некоторые даже осведомлялись о плате, которая им полагается за такие PR услуги.
Была прекрасная возможность «отомстить» Европе руками ее же журналистов. Но
видимо, для этого русские оказались слишком «дикими». Им казалось невероятной и
неприличной сама мысль, что можно нанимать людей для подобной работы. А немцам,
наверное, казалось диким, что их можно наказать за выполнение своего ремесла.
В России традиционно было иначе: «Поэт в России больше, чем поэт», «Поэтом можешь
ты не быть / Но гражданином быть обязан».
Русские писатели исходили из того, что должны учить жить остальное население России.
Они сознательно создавали образы, которые казались им или типичными, воплощавшими
какие-то важные сущностные черты страны и народа, или желательными – теми, которых
пока нет, но которые «должны быть», которые «прогрессивны» и которые «обязательно
будут».
Беспочвенные интеллигенты обладали тревожным, нервным сознанием. Они отражали
свое видение мира, свои чувствования. Но поневоле навязывали их всему народу. Они
«отражали действительность» не только за себя, но и за те 98 % населения, которые не
писали да и не читали книг.
Мы, повторюсь, часто учим историю 2-х–3-х% населения так, словно это история всего
народа.
Но точно так же мы изучаем Обломова, Безухова или Раскольникова, словно они –
типичные представители народа. В школьных учебниках так и пишут – «типичные
представители»…
Типичные-то типичные, но для какой части населения?
За типичностью Форсайтов в «Саге о Форсайтах» Д. Голсуорси действительно стоит нечто
характерное для очень большой части английской буржуазии. Герои Гюго тоже
достаточно типичны для многих и многих французов.
А для кого «типичен» Обломов? Кто, кроме богатых помещиков, мог бы прожить судьбу
Обломова? Никто. А богатых помещиков во всей Российской империи в 1850 году – 10
тысяч. И это на 90–100 миллионов населения.
Манилов? Ноздрев? Тоже помещики.
Князь Болконский, Пьер Безухов? Не просто дворянство, не просто помещики. Это –
самая верхушка аристократии, люди с княжескими титулами, фантастическими
богатствами. У Пьера Безухова 500 000 рублей годового дохода. По сегодняшним меркам,
он в ТОР-100 самых богатых людей русской версии журнала «Forbse».
Базаров? Еще менее «типичен», потому что таких – вообще считанные сотни во всей
громадной империи.
Раскольников? Были и подобные ему. Но все народовольческие кружки, все психованные
испытатели бонапартистских идеек, составляли ли хотя бы тысячу на всю необъятную
империю?
Герои Чехова? И сколько их, уныло рефлектирующих, скучно нудящих и пусто
болтающих интеллигентов? На всю Россию к началу XX столетия было ли их хотя бы
тысяч десять?
Самые типичные и характерные герои русской классики введены А. С. Пушкиным – Петя
Гринев и Маша Миронова. Они как раз принадлежат к «широким слоям трудового
дворянства». К тем служилым десяткам тысяч, которые и строили империю своим
незаметным, скучноватым, неярким трудом.
Так же симпатичны и малозаметны, неярки любимые герои Льва Толстого – низовые
офицеры типа капитана Тушина. Но они мелькают у него на вторых ролях: не о таких
книга.
Герои «Носа» и «Шинели» Гоголя – маленькие чиновники, и в этом смысле очень
«демократичны». Но ведь и Акакий Акакиевич «отклоняется» от типичного, только не в
сторону гигантизма духа и нравственной силы, а в сторону убожества и слабости. Будь
таковы большинство чиновников Российской империи, чего стоил бы весь ее
бюрократический аппарат?
Кстати, пара ПОТРЯСАЮЩИХ статистических фактов о чиновничьей гоголевской
России.
В конце XIX века население империи насчитывало около 130 миллионов человек. Чуть
меньше, чем сейчас в Российской Федерации. Это при том, что территория империи тогда
была, пожалуй, в два раза больше (почти весь СССР, Польша, Финляндия, «доминионы» –
Монголия, Северный Китай [Харбин] и тогда ещё Аляска) нынешней России. Всего этого
«исполина» обслуживало 170 тысяч чиновников. Численность современного
чиновничьего аппарата России (включая федеральный, региональный и муниципальный
уровни) выше, чем в СССР и составляет по самым минимальным оценкам 1,2 миллиона
человек!!!
Выходит, что тот самый «типичный» Акакий Акакиевич в куцей шинельке, поскрипывая
гусиным пером, работал в 7 раз эффективнее современного чиновника, со всеми его
хрюкалками-мигалками, авто на 300 лошадиных сил, ксероксами, серверами,
электронными почтами и фельдсвязью, то есть немыслимыми, фантастическими по
сравнению с XIX веком средствами коммуникации, накопления и анализа информации,
способами повышения эффективности труда!!!
Но вернемся из фантасмагории настоящего в литературный XIX век. Возникает
естественнейший вопрос: а как получилось, что русская классика практически не отразила
как раз типичных российских мещан и дворян своего времени? Так мало создала
положительных героев? Тех, о ком начал писать Пушкин, сделавших знаменитыми его
«Повести Белкина»?
Упорное избегание хорошего
И второй вопрос: почему классическая литература в России не вела рассказ о людях,
действительно сделавших что-то хорошее и важное? О героях 1812 года написано
«Бородино» М. Ю. Лермонтова, о них немало писал Л. Н. Толстой. Но ведь могли быть
буквально сотни книг! В Британии о 1812 годе написаны целые библиотеки! У нас этого
нет и в помине.
Существует гениальный британский сюжет о гибели чуть ли не всего элитнейшего 93-го
кавалерийского полка под Севастополем – миф о том, как некий полусумасшедший
английский генерал приказал атаковать в конном строю русские позиции.
Кавалерийская атака при повышении местности более чем на 15 градусов была прямо
запрещена всеми уставами всех армий мира. Атака не могла не кончиться трагедией.
Представьте: больше тысячи британских кавалеристов в красных мундирах медленно
скачут к русским позициям под Севастополем. Медленно – потому что вверх! Под углом в
20 градусов! Описывает эту историю и Лев Толстой… «Мы плакали, когда в них
целились».[85 - Толстой Л. Н. Севастопольские рассказы. М.: Мир книги, 2006.]
В этой атаке полегли сыновья чуть ли не всех дворянских семей Британии, дети принцев,
графов и лордов. Тем не менее, в Британии внимание обращено не на идиотизм приказа, а
на то, как полк бесстрашно его выполнил.
Поведением кавалеристов гордятся! Они знали, что идут на верную смерть, но честно
выполнили свой долг. Киплинг написал прекрасную балладу «Атака красной кавалерии».
В центре Лондона мне как-то удалось попить пива в «фирменном» «Баре красной
кавалерии». В нем висят картины, на которых с экспрессией выписаны эта атака, все
каски, мундиры, подпруги, кивера, шашки. Все эти старинные запыленные воинские
атрибуты с любовью развешаны на стенах и расставлены на полках. Романтика
невероятная: истинные англичане всегда готовы выполнить любой приказ и погибнуть во
имя королевы и Британии.
А вот совершенно аналогичная русская история: во время войны 1807 года под
Аустерлицем два эскадрона русских кавалергардов получили приказ атаковать
французское каре.
Плотное скопление войска ощетинившихся французских штыков, на которое скачут
всадники в шитых золотом белых мундирах. Красота неописуемая! Ведь кавалергарды –
самый цвет русской армии, брали туда исключительно детей дворян, да не простых –
через одного князья, графы, бароны. Служить в кавалергардском полку – большая честь!
Там, как и у англичан, «cream of the cream»[86 - Буквально – «сливки со сливок» (англ.).
(Прим. ред.)] высшего общества. Но, увы, приказ столь же идиотский (такой же как и у
англичан в Крыму спустя 50 лет), атака столь же бессмысленна, сколь и бесстрашна.
«Кавалергарда век недолог…»
И. Крамской «Л. Н. Толстой».
Создал одного из немногих абсолютно положительных русских мужских литературных
героев. До конца романа герой не дожил…
Почти все погибли, единицы, сбитые с лошадей, попали в плен. Наполеон сказал по этому
поводу, что никогда не видел такой красивой и бессмысленной атаки. Он спросил у
одного из уцелевших офицеров: зачем они атаковали в поле в конном строю каре?
Тот ответил, что эскадрон получил приказ и должен был его выполнить. Наполеон
смахнул скупую мужскую слезу профессионального солдата и всех пленных велел
отпустить.
Отголоски этой истории есть у Льва Толстого – в описании сражения, в котором получает
смертельную рану Андрей Болконский. В первых версиях романа он умирал. Но очень уж
нужен был Толстому этот персонаж, не мог он его убить в начале книги! И в более
поздних версиях романа Болконский выздоравливает.
В общем, история такая же, как с атакой красных королевских всадников на русские
позиции. Результаты те же. Но выводы делаются иные!
В России говорят о безграмотном генерале, пожелавшем выслужиться перед Главкомом
русской армией под Аустерлицем – императором Александром I, и делают выводы в духе:
«только у нас такое возможно!» Совершенно не желая говорить о мужестве и верности
долгу, о героизме исполнителей.
А потом эту историю вообще совершенно забыли. То ли не могли мы после 1917 года
спокойно признаться, что элита русского дворянства, все эти Фамусовы, Скалозубы,
Онегины, Милорадовичи ничуть не в меньшей степени проявляли «мужество и массовый
героизм», чем воспетые Герасим Курин и Василиса Кожина, то ли просто не умеем
гордиться самими собой.
«Сражение при Аустерлице 20 ноября 1805 г.» Гравюра И. Ругендаса. 1810-е гг.
Кутузов, кстати, будучи под Аустерлицем «замом главкома Александра I», настаивал, что
диспозиция проигрышная и австро-русским войскам надо не сражение принимать, а
отступить. Как всегда, он был обвинён в пораженческих настроениях и, как всегда,
оказался прав
И вот наша литература полна персонажами типа Раскольникова, Акакия Акакиевича и, в
лучшем случае, мечущихся «лишних людей» типа Печорина. И почти никто из воистину
великих писателей XIX века не хочет рассказать о других героях нашего времени.
14 декабря 1825 года закончилось краткое время романтизма героев 12 года. И в великой
русской литературе начался век постоянного оппонирования с властью.
Порой вообще кажется, что последним, кто с определенной симпатией относился к
персоне Императора Всероссийского, был А. С. Пушкин.
Николай I, думаю, на самом деле был его искренним поклонником, в отличие от тех
картинок «персонального цензорства», что рисовали нам школьные учебники. Кстати, в
отношении учебников. Подчеркну, мы с вами говорим, естественно, не обо всей русской
литературе XIX века, а лишь о той ее части, что официально была признана у нас и за
рубежом классикой.
Это действительно великие мастера: Лермонтов, Гоголь, Достоевский, Салтыков-Щедрин,
Толстой, Чехов, отчасти Некрасов.
Список можно продолжить. Но беда в том, что осознавая себя «больше, чем поэтами», эти
авторы совершенно невольно, даже, скажем, нечаянно, создали удивительно сложный,
постоянно рефлектирующий, мечущийся и довольно малосимпатичный образ русского
литературного героя, что, несомненно, внесло свой немалый вклад в то, что страна
продолжала «самоубеждаться» в самых черных, негативных представлениях о самой себе.
Порой кажется, что во всей русской литературе того времени есть только один
положительный герой, на которого молодежь могла бы без оглядки равняться, – все тот
же Андрей Болконский. И тот рано погибает.
Россия вела войны с Турцией, колониальные войны на Кавказе и в Средней Азии. Как
получилось, что в литературе не отражены эти войны, не воспеты их герои? В Британии
на «индийскую тему» написаны тысячи книг разной степени талантливости и успешности.
А где в России романы, в чертах героев которых читатель угадывал бы черты сурового
Ермолова, ехидного «Грибоеда», блестящего покорителя Самарканда и Коканда генерала
Скобелева?
В. Тропинин «А. С. Пушкин».
Отношения гения литературы и Николая I – одна из загадок нашей истории
Где литература о трудностях дальних походов, о подвигах, свершениях, потерях и
познании истин громадного и важного пути?
«Туркестанские генералы» – название одного стихотворения Н. Н. Гумилева. Одного
стихотворения. Не написано ни одного романа, героем которого был бы пусть не
историческая личность, но офицер, принимавший участие в среднеазиатских походах.
В XX веке у хитреца-беллетриста Бориса Акунина появляется положительный герой
Эраст Фандорин.
Самый хитрый, самый умный, самый проницательный. К тому же красавец и любимец
женщин.
Б. Чхартишвили (Акунин) как-то подметил в своем интервью, что успех Э. Фандорина
обусловлен именно полным отсутствием в русской литературе до и постсоветского
периода положительного мужского персонажа.
Добавлю от себя: умница и тонкий стилист Акунин, конечно, имел в виду
«ЛИТЕРАТУРУ».
«Шедевры» а-ля Фридрих Незнанский и Дарья Донцова, а также мегатонны макулатуры о
«ментах», «героях Чечни», «спецназе» и тому подобному мы будем относить к «другой
стороне Луны».
Но, увы, и Эраст Фандорин обречен на одиночество, и непонятно: получает он воздаяние
за свои качества или наоборот, наказан за свои достоинства?
Не замечаем мы и своих открытий. Во время кругосветных плаваний русских
исследователей Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева на шлюпах «Восток» и «Мирный»
в 1819–1824 годах русские совершили грандиозные открытия.
Ф. Ф. Беллинсгаузен.
Имя его достойно стоять рядом с именами Д. Кука, Ф. Магеллана и Х. Колумба
Джеймс Кук писал, что он проник на юг «так далеко, как это только под силу человеку».
Но россияне проникли гораздо южнее Дж. Кука, в те области Южного океана, куда он
считал «принципиально невозможным» попасть. Впервые в истории мореплавания
русские обогнули Антарктиду, установили размеры этого колоссального обледенелого
материка. 17 января 1821 года русские моряки первыми из всех людей Земли (!) увидели
черные откосы высокого берега Антарктиды и назвали ее «берег Александра I». По
своему месту в истории этот подвиг близок к покорению полюсов, к выходу человека в
космос. Он ничем не меньше подвига Колумба или Магеллана.
С тех пор на карте Антарктиды есть залив Новосильцова и мысы Демидова, Куприянова и
Парадина, острова Анненского, Лескова, Высокий и Завадовского, море Беллинсгаузена.
В Тихом океане появились «острова Россиян» – архипелаг тропических коралловых
островков. Отдельные атоллы в этом архипелаге названы именами Кутузова (Макемо),
Крузенштерна (Тихекау), Румянцева (Тикеи), Лазарева (Матаива) и Барклая-де-Толли
(Рароиа).
В Англии писались романы, ставились пьесы о китобоях, захваченных в плен дикарями, о
пиратах Индийского и Тихого океана, о мятеже на корабле «Баунти» под командой
капитана Блая, то есть по поводам несравненно менее значительным. Тот же Джеймс Кук
стал героем более чем 20 известных романов и около 40 драматических произведений.
А где в России пьесы и романы о капитанах Крузенштерне и Лисянском? Где пьеса
условно «Средь льдов и ветров» или «Как русские открывают Великий Южный
Материк»? Где повествования о плавании графа Резанова в Русскую Америку и о том, как
русские осваивали Аляску и Калифорнию?
Не написано повестей об этих подвигах ни в XIX веке, ни в начале XX (до 1917 года) века.
По крайней мере, в классике того времени, современнице великих русских
географических открытий нет даже намека на это. ПОЧЕМУ?!
В XX веке появилась «Юнона и Авось». Хотя бы из этой пьесы мы узнали, что русские
осваивали не только Аляску, но и Калифорнию. В то же самое время сами американцы
сняли целую «мыльную оперу» о приключениях графа Резанова.
Увы, ответ может быть только один и очень грустный: потому, что в этом снова
проявилась раздвоенность сознания русского образованного слоя. Россиянин
невероятными трудами, героизмом и самоотречением строил громадную империю.
Плавание Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева в Антарктиду
Ю. Ф. Лисянский, командир корабля «Нева»
Он осваивал почти безлюдные, суровые пространства Севера, Сибири, побережья Тихого
океана и Аляски. Все это пространство он связывал дорогами, строил крепости, из
которых вырастали порой немалые города, – как из станицы Верной вырос город АлмаАта, а из заложенной в 1815 году крепости Грозная – город Грозный, столица Чечни.
Русские наладили управление этими территориями. И если бы даже не все, если бы
значительная часть чиновников была бы такой же, как герои Салтыкова-Щедрина и
Гоголя, империя мгновенно развалилась бы. А она не развалилась.
Но вот парадокс: русскую интеллигенцию, образованный слой России, эти достижения не
интересовали. Классика отразила жизнь не такой, какова она была в реальности. А такой,
какой ее хотел видеть русский образованный слой.
Туземец глазами туземцев
С книгами, которые написаны выходцами из дворян, помещиков или поповичей, – то же
самое. Все романы Писарева, Боборыкина, Чернышевского мало того, что, на мой взгляд,
невыносимо скучны,[87 - Лично на мой взгляд, роман Чернышевского «Что делать?»
довольно занудная книга, хотя Ильич так не считал. Ленина эта книга, по его словам,
«всего перепахала». Воистину, великий был человек!] они исследуют какую-то
исчезающую, незначительную прослойку людей. Сплошь народовольцы, «борцы с
самодержавием», такие «передовые люди», как Рахметов Чернышевского и
Крестовоздвиженский[88 - Надо же было придумать такую «говорящую» фамилию для
героя…] Писарева, образы которых у современного читателя вызывают разве что зевоту.
Только у Помяловского в «Мещанском счастье» появляются образы выходцев из
мещанства. Персонажи этого произведения работают, получают зарплату и каждый день
строят свое «мещанское счастье» со щами и кашами.
У Островского и таких героев нет. Ни один герой его пьес не нажил свой капитал честным
трудом. Его герой – или хитрый интриган, или жулик, или хитрован, стремящийся
жениться на богатой невесте. Герои Островского частенько разоряются. Драматург
никогда не показывает человека, который трудом и разумными делами наживает капитал.
Если есть богатые невесты, то обязательно рядом самодуры, расточающие капиталы в
публичных домах и в кабаках. Однако надо ведь иметь в виду, что сначала эти капиталы
надо было нажить! Об этом же у Островского – ни-че-го. И нет у него ни одного
образованного купца, мецената и ценителя наук. Сплошное «темное царство».
Неизвестный художник «П. Я. Чаадаев». XIX в.
Прочтя в знаменитых «Философских письмах» П. Я. Чаадаева, что Россия создана лишь
для того, чтобы преподать всему «нормальному» миру урок, как жить нельзя, император
Николай I не нашел ничего лучшего, как объявить автора сумасшедшим.
Имена Рябушинского и Третьякова – навек в благодарной памяти потомков. Но к
сожалению, они не стали прототипами литературных героев и о них нет романов. Вроде,
исключение – Лопатин из чеховского «Вишневого сада». Да и то сомнительно,
положительный ли это персонаж. Смена идеологии всегда качает маятник литературной
критики.
Русские купцы не знали английской поговорки «Мое слово – мой вексель». Но «честное
купецкое» значило не меньше, чем расписка или письменный договор. Договаривались,
били рука об руку и не нарушали условий. Это известно из истории, но не из классической
литературы.
У Островского «честное купеческое» звучит только в одном месте, когда один купец дает
другому денег, и тот отступается от Ларисы-бесприданницы. И хороший купеческий
обычай, показатель чести и высокой нравственности приобретает какое-то мерзкое
значение.
Туземец глазами европейцев
Если образованный россиянин описывает людей из народа, он тоже не замечает их
положительных качеств. В «Записках охотника» Иван Тургенев не пытается творить
широкие художественные обобщения. Почти не обобщая, не домысливая, он описывает
то, что видел и слышал. Такая позиция наблюдателя оказывается исключительно
выгодной! Своего рода литературная этнография.
Так же пишет и Гончаров о «слугах старого времени». Пишет весело, порой иронично,
откровенно с позиции человека своего круга. Та же этнография в литературе.
Но стоит русской классике попытаться создать образ «человека из народа» – и получается
то ли инопланетный пришелец, то ли попросту карикатура. Информация к размышлению:
никак не карикатурен, очень привлекателен Савельич в «Капитанской дочке». Да и
Пугачев куда привлекательнее Швабрина.
Герои «Вечеров на хуторе близ Диканьки» в самом лучшем случае забавны.
Если Базаров – «представитель народа», то упаси нас Господь от таких представителей.
Купцы у Льва Толстого – очень несимпатичные люди, как у Чехова. А Платон Каратаев не
только странен… – он абсолютно нереален. Непротивление злу насилием – сама по себе
сомнительная идея. Не непротивлением злу и не ангельской кротостью проникли
россияне на Кавказ и прошли всю Сибирь до Камчатки и Чукотки. А уж солдат,
исповедующий непротивление злу насилием во время громадной и страшной войны, – это
просто нереально.
Он не реальный представитель народа. Он тот, каким хотел видеть народ аристократ граф
Лев Николаевич Толстой.
Превращение литературных мифов в политические
Очень характерный и важный тип политического мифа, который конструируется из
западной интерпретации русской литературы, – литературный миф.
Литературный миф очень легко превратить в политический. Для этого достаточно
отождествить литературу с реальной жизнью. Условный мир литературного произведения
тогда следует считать не картиной художника, а документальной фотографией. И тогда
сама же русская интеллигенция подтверждает этот миф!
Отождествление происходит по произведениям, которые приобрели на Западе признание
и вошли в мировой литературный фонд. Это произведения Достоевского, Толстого,
Чехова, Лескова, Гоголя.
Эти авторы давно переведены на все основные европейские языки, их читает большая
часть образованных людей. Ссылаться на них легко – все знают, что там написано. Это
как в России ссылаться на Джека Лондона или на Голсуорси.
Только нам не приходит в голову говорить что-то типа: вот британцы так же душевно
скупы, так же жестки и скучны, так же лишены воображения, как Сомс. А что?! Сам же
Голсуорси написал.
Нам не приходит в голову объявить американцев хищными негодяями, как Волк Ларссен
и Смерть Ларссен. И сослаться на авторитет Джека Лондона: сами же американцы ведь
пишут.
А вот европейцы уверенно интерпретируют наше поведение, исходя из нашей литературы.
И подкрепляют этот уже политический миф мнениями российской интеллигенции – она
же сама это все написала! Она сама же этот миф и породила.
Образы Обломова, Акакия Акакиевича, Раскольникова могли иметь единичные аналоги в
реальной жизни России, но народ и страна не имеют к этим образам никакого отношения.
Но если эти образы пропагандировать как типичные и характерные, то возникнет некий
образ народа: мятущихся интеллигентов, кающихся религиозных психопатов, рвущих
рубахи на груди Раскольниковых и дохнущих от скуки Обломовых. Народ Маниловых и
отцов Сергиев может вызывать интерес и неподдельные дружеские чувства. Но и
принимать всерьез его трудно. Может даже возникнуть соблазн спасти такой народ…
спасти от самого себя.
Оформление политического мифа
Политический миф о России оформляется в момент высшего взлета русской
государственности, на фоне побед русского оружия. Миф начал создаваться во время и
сразу после Семилетней войны. К эпохе наполеоновских войн о России появилось много
«интересной» информации.
В ходе этих войн и победы над Наполеоном Россия превратилась в одну из ведущих
держав Европы. Много спорили о том, кто сыграл самую важную роль в разгроме
Наполеона. Большинство событий указывало на Россию.
В 1799 году Суворов бил французскую армию в Северной Италии и переходил Альпы. В
1812 году армия Наполеона не смогла разгромить русскую армию. И даже совершив
стратегическую ошибку, взяв Москву, вынуждена была вскоре отступать, спасаясь
бегством. «Спаслись», как я писал ранее, от силы 25 из 600 тысяч! В 1813 году русская
армия выиграла сражение под Лейпцигом, весной 1814 маршировала по территории самой
Франции. А немецкие княжества и прочие «союзники» Бонапарта судорожно разрывали
союзы с Наполеоном и заключали союзные договоры с Российской империей.
Россия диктовала свои условия на Венском конгрессе 1815 года. Россия с позиции силы
договаривалась с Австрией и Пруссией о политике в отношении Турции. Перед Европой
реально «засветил» раздел Турции, в котором Россия приняла самое решающее участие.
Мелкие германские княжества смотрели на Россию с возрастающим интересом: не
ограничит ли добродушный восточный великан аппетиты Пруссии?
В газетах Баден-Бадена и Пфальца появлялись статьи, в которых сравнивалось положение
подданных Пруссии и Российской империи. Получалось, что под покровительство
Российской империи идти выгоднее. А это означало – немного решительности и напора и
русский флаг на Босфоре, а также общая граница России и Франции западнее Рейна
обеспечены.
В княжествах Средней Азии появлялись агенты Российской империи – изучали дороги и
переправы, численность и вооружение местных войск. Англия не без основания
чувствовала, что Российская империя подбирается к жемчужине ее колониальной
империи – Индии.
Еще в середине XVIII столетия Россию изучали громадные академические экспедиции, в
которые вместе с русскими, в совершенно неизученные Поволжье, на Урал и в Сибирь
шли немцы. О России рассказывали сказочные истории – вплоть до того, что сибирские
реки выходят из берегов из-за громадных стад бегемотов. Из России везли колоссальные
метеориты, шкуры удивительных зверей и одежды удивительных народов. Россия
представала перед Европой богатой, невероятно интересной, наивной и вместе с тем
какой-то невероятной и сказочной. И конечно же, была она не страшной.
Затем из периферии цивилизованного мира, никому не опасной и любопытной, Россия за
считанные годы сделалась реальным конкурентом. Более того, страной, которая готова
доминировать в Европе.
С 1799 по 1815 год Европа настораживалась по отношению к России все больше. Россия
меняла расклад сил! Чем более высокое положение занимает человек, учреждение или
государство, тем больше оснований у него бояться за свое положение.
Токвиль писал в 1835 году: «В настоящее время существуют на Земле два великих народа,
которые, начав с разных точек, приближаются, по-видимому, к одной цели: это русские и
англо-американцы. Оба они выросли незаметно; и когда взоры людей были обращены в
другую сторону, они вдруг заняли место в первом ряду между нациями, так что мир почти
в одно время узнал об их появлении и их величии.
Все другие народы, по-видимому, почти достигли пределов, предназначенных им
природой; их задача только сохранять приобретенное. Но эти два народа находятся еще в
периоде роста. Все остальные остановились или подвигаются только с большими
усилиями; лишь они одни идут легко и скоро по пути, которому глаз еще не может видеть
конца».
Гегель не особенно любил славян и считал, что все это народы «неисторические». Он
приветствовал захват Пруссией польских и чешских земель. Тем более показательны
слова Гегеля: «Остальные современные государства, как может показаться, уже более или
менее достигли цели своего развития; быть может, у многих кульминационная точка уже
оставлена позади и положение их стало статическим. Россия же уже теперь, может быть,
сильнейшая держава среди всех прочих, в лоне своем скрывает небывалые возможности
развития своей интенсивной природы».[89 - Гегель Г. Работы разных лет. В 2 тт. Т. 2. М.,
1976. С. 407.]
Как же не испытывать страха перед тем, кто имеет небывалые силы и возможности тебя
обогнать?
Страх требует рационализации: рационального объяснения неясной угрозы, перевода
страхов из бессознательного на уровень осознанного.
Страх вызывает отвращение к источнику страха. Если лев грозен и страшен, просто
необходимо объяснить, как жестоко он терзает свои жертвы, как ужасно воняет из его
пасти, как гниют остатки мяса под его когтями.
Остановка за тем, кто сумеет создать политический миф из уже наличествующих бытовых
и литературных мифов. Первой в плеяде «новых творцов» такого мифа стала баронесса
Жермена де Сталь с книгой «Записки о России».
Анна Луиза Жермен, в замужестве Сталь-Хольштейн (1766–1817 гг.) принадлежала к
верхушке европейской титулованной знати. Дочь барона Неккера – министра Людовика
XVI. Талантливая писательница, она выпустила в свет несколько имевших успех романов,
ее пьесы шли на сценах европейских театров.
Среди прочих книг Жермены де Сталь – «О Германии» (1810 г.) и «Записки о России»
(1812 г.). Германия вызывает у Жермены самые положительные чувства: по ее мнению,
немцы – непрактичны, жизнерадостны, романтичны. Поэтому у них плохие дороги,[90 Смешно читать с сегодняшних позиций, не правда ли?] их товары скверного качества, но
зато жить в Германии легко и приятно.
А вот Россия… Русские по своему характеру деспотичны и жестоки, большая часть
русских находится в рабстве. Дочь эпохи Просвещения, Жермена придавала огромное
значение переписке Екатерины II с Вольтером и Дидро. Вольтер советовал Екатерине
освободить крепостных, она не слушалась. Что можно еще сказать о народе, который не
следует совету самого Вольтера?!
В. Лебрен «Мадам де Сталь в виде Коринны».
Очень не любила Россию
Русские любят воевать, для них страшно важно завоевывать все соседние народы
(Жермена де Сталь поминает и «Завещание Петра Великого»). Потому их собственная
земля лежит в запустении. В общем, у немцев дороги плохие от романтизма, а у русских –
от свинства. И Екатерина Вторая не раскрепощает крестьян, потому что она по духу
русская, не немка.
На этом примере хорошо видно, что политические мифы о России основаны на
трансформации литературных и бытовых мифов. Ядро политического мифа составляет
представление России как внутреннего деспота и внешнего врага.
Книга вышла очень своевременно: во время войн Франции с Россией, накануне нашествия
«двунадесяти языков». На короткий срок общественность в Европе притихла… Как-никак
Россия была дорогим для союзников победителем, ее армия стояла в Париже.
Новое дыхание мифу придал французский публицист Астольф де Кюстин. Астольф де
Кюстин (Аstolphe de Сustine) родился 18 марта 1790 года в Нидервиллере в Лотарингии
(Франция). Предки маркиза известны с XIV века. Его дед Адам Филипп де Кюстин (1740–
1793 гг.) был заметным военным и политическим деятелем королевской Франции.
Участник Семилетней войны и войны за независимость США, он сделался депутатом
Генеральных штатов и Учредительного собрания. Как военный на службе революции,
командующий Рейнской армией, он нанес противникам Франции ряд поражений на
территории Германии. Но в 1793 году, с приходом к власти якобинцев, проявил, по
заключению трибунала, «преступное бездействие». Адам Филипп де Кюстин фактически
сдал противнику уже взятые было Франкфурт и Майнц. Было ли это прямой изменой,
спорят до сих пор, но якобинцы казнили на гильотине и деда Адама де Кюстина, и отца
трехлетнего Астольфа.
Воспитала мальчика мать. С точки зрения самого Астольфа, мать проявила
исключительную стойкость характера и способность к самопожертвованию. Воспитывая
сына, мама вложила в него идею своего рода аристократического европейского
космополитизма. Де Кюстин рано проявил интерес к путешествиям по Европе.
В 1811–1822 годах он объездил Швейцарию, Англию, Шотландию и Калабрию, позднее
посетил Испанию. Маркиз писал очень много: практически о каждой поездке появлялись
путевые очерки. В них де Кюстин пропагандировал и свои политические убеждения. К
середине 1820-х годов он уже был известным и уважаемым публицистом, чьи книги
переводились на разные языки.
В 1839 году по личному приглашению императора Николая I этот убежденный монархист
и мастер дорожного очерка посетил Россию. Николай I откровенно рассчитывал, что
Кюстин напишет хорошую книгу о России. Еще одна книга о России как об одном из
европейских государств – это был бы хороший «пиар».
Впечатления маркиза о николаевской России легли в основу книги «Россия в 1839 году».
Книга в 4-х томах вышла в 1843 году во Франции. Ее сразу же начали переиздавать в
разных странах Европы. Однако оказалось, что это был «пиар» наоборот: Россия маркизу
де Кюстину категорически не понравилась. И мало того, что не понравилась…
Фактически маркиз завершил то, что начала мадам де Сталь – формирование черного
политического мифа о России. Дороги плохие, а местные варвары их не ремонтируют.
Лошади скверные, езда медленная. Правда, в одном месте лошади оказываются слишком
раскормленными, в другом – слишком тощими… Но в любом случае – какие-то они не
такие, как нужно.
А. Швабе «Николай I». 1843 г.
Был честный и образованный офицер. И всю жизнь строил «вертикаль власти»
Женщины в России некрасивые, офицеры мундиры носить не умеют, мужики дикие,
деревни нищие, леса густые и слишком заросшие, зимой слишком холодно, а летом
слишком жарко. Печи русские топят скверно, еда невкусная, пьют то ли слишком много,
то ли просто пить не умеют, и все время напиваются допьяна. Деревни и провинциальные
города некрасивы. Дома стоят без системы, а улицы разной ширины и кривые. Петербург
же тоже не красив, но потому, что в нем дома стоят слишком уж по одной линии,
проспекты широкие и пересекаются под прямыми углами; а потому Петербург похож на
огромную театральную сцену.
В общем, гадкая страна и скверный, порочный народ.
Но главное в России, в этой стране варваров, то, что все не свободны. Про мужиков
говорить нечего – они в рабстве, и никакого участия в жизни страны не принимают. Но и
дворяне, и чиновники – варвары и рабы по своей сути. Они пытаются подражать
французам и эти попытки вызывают у маркиза самую едкую насмешку. По своей сути они
– нервные, суетливые, страшно зависимые люди, панически боящиеся начальства.
Даже сам Николай I – это человек, все время «играющий» самого себя, не способный ни
на миг забыть о себе как императоре, комедиант на сцене, одним словом.
Но суть и императора, и всех русских – это рабство. «Сколь ни необъятна эта империя,
она не что иное, как тюрьма, ключ от которой хранится у императора».[91 - Кюстин А. де.
Россия в 1939 году. М., 2000.] В этой тюрьме царит всеобщий страх, тирания бюрократии,
произвол сильных над слабыми.
А вторая сторона «истинной сути» России и русских – стремление господствовать в мире,
а потому вести захватнические войны. Особенная опасность нависла над бедной Европой,
потому что Россия пыжится изо всех сил изобразить себя европейской державой.
А зачем ей это?
Чтобы командовать над остальными странами Европы, разумеется. Русские притворяются
европейцами, Николай I играет роль «европеизированного государя» для того, чтобы
утвердить право командовать и господствовать в Европе, заводить в ней свои жуткие
порядки.
Универсальный миф
Ставшая весьма популярной книга Кюстина[92 - Написана, кстати, весьма ярко, просто и
талантливо. Не в пример нынешним политинформациям телеканала «Russia Today».
(Прим. науч. ред.)] смогла объединить разрозненные черные мифы о России и подчинить
их одному главному политическому мифу. Разного рода бытовые мифы слагались во все
времена. Скажем, немецкий профессор Шиман писал, что Николай I не читал ничего,
кроме Поля де Кока[93 - Поль де Кок – французский публицист, издатель желтой
бульварной газеты, наподобие сегодняшних «Скандалов» или «Антиспида». (Прим. науч.
ред.)] – специальные курьеры привозили ему из Парижа свежие оттиски.[94 - Солоневич
И. Л. Народная монархия. М., РИМИС, 2005. С. 82.]
Это нелепый и грубый миф: Николай Павлович был одним из образованнейших людей
своего времени. Свободно читал на трех европейских языках. Покровительствовал
Пушкину и Гоголю, и ему Александр Сергеевич читал своего «Евгения Онегина», а
Николай Васильевич – «Мертвые души». Николай I первым отметил талант Льва
Толстого, а на «Героя нашего времени» написал отзыв, достойный похвалы и признания
его как профессионального литературоведа.
У Николая I хватило и литературного вкуса, и чувства юмора, чтобы хохотать при
постановке «Ревизора», а потом произнести: «Досталось всем, а больше всего МНЕ».
С трудом могу представить возможной столь самоироничную оценку у большинства
последующих руководителей нашего государства.
Но даже предположим, что в сказки о полуграмотном Николае поверили бы. То есть для
дискредитации его лично – сойдет. Но пятно на весь правящий слой России, на всю
Россию будет брошено, а это уже иного порядка дискредитация.
П. Боклевский. Иллюстрация к пьесе Н. Гоголя «Ревизор». 1856 г.
Тогда хотя бы боялись столичных проверяющих…
Но насколько лучше политический миф, сформированный де Сталь и маркизом де
Кюстином!
Теперь любые другие, «частные» мифы – о неграмотном Николае, и о плохих дорогах, и о
некрасивых россиянках, можно будет привязывать к этому главному мифу.
Вот она – Россия! Страна агрессивных рабов! «The Empire of Evil!» Трепещи, Европа! Это
идет железной поступью обезображенный маской урод, русский Дарт Вей-дер, желающий
покорить мир!
Такой миф – вне времени. Николая I нет на свете полтора столетия. Изменился и
политический строй, и границы, и место России в мире. А миф жив и, если это будет
кому-то нужно, то частный миф про полуграмотного Николая станет очередным
небольшим фрагментом мифов о России.
Серебряный рубль
А ведь о Николае I тогда рассказывали и другое! Сохранился документ о том, когда
Николай лично пошел за гробом покойного унтер-офицера. Некому было проводить в
последний путь нищего одинокого старика, и император, сняв фуражку, сам пошел за
гробом.
Или другая история. Как-то в пургу[95 - В XIX веке 20–30-градусные морозы зимой в
Санкт-Петербурге были обычным делом.] император ехал в двуколке и догнал бредущую
по дороге женщину с мальчиком. Император велел остановиться и спросил, куда подвезти
их. По дороге дама рассказала, что муж у нее погиб на войне, с пенсией все тянут, а сына
она сама не знает, куда бы пристроить.
– Ладно, – сказал император, – я вам постараюсь помочь!
Он дал мальчику серебряный рубль. Пусть он придет завтра к Зимнему дворцу, покажет
дежурному офицеру этот рубль, и тот все организует. Лишь придя на следующий день с
сыном в Зимний, женщина узнала, что ее подвез не обычный офицер, а сам Государь![96 Вообще, Николай I любил прогуляться неузнанным по Петербургу, обычно в
сопровождении одного офицера. Николай был последним из российских императоров,
которые могли себе позволить ходить по улицам без охраны. Ведь даже если его узнавали,
могла ли кому в народе прийти в голову мысль покуситься на жизнь Государя,
помазанника Божьего?!Рассказывали, что Николай мог запросто зайти в кабак, увидеть не
в меру разбушевавшихся пьяных матросов, вытащить их «за шкирку» на улицу и, сделав
свое «венценосное» нравоучение, сдать их проходящему военному патрулю. Николай был
высок, хорошо сложен и очень гордился своей «спортивной формой».] Император
ускорил получение пенсии для вдовы, парня за казенный счет определил в военное
училище.
Мальчик вырос, дослужился до генерала, хорошо проявил себя во время Русско-турецкой
войны, воевал на Шипке. Памятный серебряный рубль он носил на шее рядом с
нательным крестом.
Если бы такая легенда ходила о любом из английских королей, тут же это было бы
описано в романах, снято несколько фильмов, появились бы тематические бары, а может
быть, и рестораны «Серебряный рубль» и «Счастливая вдова».
Сколько хорошего о своей истории могли бы еще мы рассказать! Если хотели бы…
Приключения политического мифа
Естественно, книга де Кюстина вызвала гнев Николая I.
Появился целый ряд официальных опровержений, но эти опровержения были наивными и
неуклюжими: в них подробно и скучно рассказывалось, что «на самом деле» дороги в
России хорошие, лошади кормлены в меру, мундиры на офицерах сидят хорошо и
завоевывать Россия никого не собирается.
Оправдываться – дело не простое, обстановка скандала всегда вызывает ощущение, что
«или ты украл, или у тебя украли».
Просто говорить: «Нет, я этого не делал…» – бессмысленно.
Хорошим приемом в таких случаях является либо дискредитация автора пасквиля, либо
ответный удар – шельмование того, кто заказал «черный пиар». Но русские официальные
круги никогда не предпринимали ответного «нападения» ни на самого маркиза, ни на
Францию.
Никто не догадался опубликовать очерки о том, как маркиз заблудился в трех березках
под самым Петербургом, как принял за медведя болонку придворной дамы и с визгом
забрался на портьеру или как он ухаживал за гвардейским офицером и что из этого
получилось.[97 - Маркиз де Кюстин был ярко выраженным педерастом. (Прим. науч.
ред.)]
Не было «записок» типа «Записки князя Волконского» или «Воспоминания графа Орлова»
о путешествии во Францию.
Не увидели эти книги свет. Не было таких «записок».
Хотя в них французская действительность могла бы высмеиваться так же беспощадно, а
Франции вполне можно было приписать глобальные планы покорения мира.
Оснований было немало.
В конце концов, ранний капиталистический строй угнетал людей ненамного меньше, а
порой и больше крепостного. Стоит взять хотя бы реалии книжек Мало «Без семьи» или
Гринвуда «Маленький оборвыш», хорошо известные в России. Или произведения
Диккенса, в которых нищета Лондона того времени описана беспощадно.[98 - Диккенс Ч.
Приключения Оливера Твиста. М.: Эксмо, 2006.]
Короче, книга де Кюстина практически не получила достойного опровержения, и ее
вспоминали всякий раз, когда складывалась подходящая политическая обстановка: в 1848
году, когда русский экспедиционный корпус помогал Австрийской империи, и в годы
Крымской войны 1853–1855 годов, и во время Русско-турецкой войны 1877–1879 годов, и
в годы Балканской войны 1912 года.[99 - Балканская война 1912 года велась между
Турцией и странами Балканского союза (Болгарией, Сербией, Черногорией и Грецией),
которые стремились избавиться от турецкой оккупации. (Прим. науч. ред.)]
В самой России книга «Россия в 1839 году» была фактически запрещена. Первое русское
издание, причем сокращенное, увидело свет только в 1930 году. Полностью книгу издали
только после «перестройки».
Но еще при жизни автора (маркиз де Кюстин скончался в 1857 году) ее ввозили во
французских и немецких изданиях и читали, читали, читали… мнения были
разноречивыми. У большинства россиян книга восторга не вызвала. Но «подкинутое
сословие», конечно же, выдвинуло и тех, кого книга де Кюстина положительно очаровала.
A. И. Герцен сообщал, что «сочинение Кюстина пребывало во всех руках» и называл эти
записки «самой занимательной и умной книгой, написанной о России иностранцем».[100 Герцен А. И. Собр. соч. Т. 2. М., 1954. С. 311.]
Читали де Кюстина и петрашевцы, и народовольцы, и марксисты – все участники
пресловутого «освободительного движения».
B. И. Ленин, с присущим ему талантом революционной полемики, перефразировал мысль
Кюстина о России «как бы тюрьмы» и императоре-тюремщике и оформил этот миф в
лаконично-категоричную фразу «Россия – тюрьма народов».[101 - Ленин В. И. К вопросу
о национальной политике // ПСС. Т. 25. С. 66.]
Глава 8
Мифы советского периода
В XVI веке по Голландии прошло ботало, что папа римский – антихрист. Голландцы стали
шипеть на папу и раскурочивать монастыри. Многие тогда попали в непонятное, а иных
вообще пустили в расход.
Начало «Истории Нидерландов» в переводе Льва Гумилева на блатную «феню»
Новая порция мифов
В 1917 году к власти пришла партия большевиков. С начала 1920-х годов большевики
начинают планомерно переписывать всю историю предшествующего периода. И
переписывают ее так, что просто страшно становится.
Миф об ужасах «допетровской Руси» большевики не отрицали, но дополнили новой
порцией мифов об императорском периоде истории России, о Российской империи.
В сущности, они стали относиться к России императорского периода так же, как в
императорский период к допетровскому: как ко времени полного мрака, дикости и
тупости.
По их версии, политика царизма всегда и во всем была антинародной, преступной и
деспотической. Якобы «тиранический царизм» и «реакционное дворянство» только и
делали, что душили народ и подавляли малейшие ростки свободомыслия, политической
свободы и любые «прогрессивные» идеи.
Это – черный миф «в квадрате». В мрачные тона оказались окрашены не только XVI–XVII
века, но, по сути, вся история России от монголо-татарского ига до Николая II. Риторика
тех лет и описание военных событий того времени: «Генерал взял Ленкорань, положив на
стенах несколько сот крепостных мужиков, наряженных в солдатские шинели».[102 Соколов-Микитов И. И. Ленкорань. М.: Худлит, 1935.]
Ни намека на героизм, но наоборот, читатель сочувствовал иноземцам и возмущался
беспощадности, коварству и жестокости русских. Где, в какой стране вы найдете такое
отношение к собственной армии и собственным достижениям?! Ни в какой! И это не
самый вопиющий пример.
Покровский в «Кратком курсе истории России» позволял себе называть и царей, и
генералов «негодяями», «идиотами», «скотами» и «уродами». А слуг «проклятого
царизма» – в лучшем случае «обманутым стадом».[103 - Покровский М. Н. Русская
история в самом сжатом виде. М.: Политиздат, 1922.]
По Покровскому, Николай I – безграмотный солдафон. Якобы царь плохо различал буквы
и больше всего любил слушать барабанную дробь – ничто другое его не волновало.
Александра III большевики объявили алкоголиком, Николаю II прочно приклеили кличку
«кровавый» и даже победу 1812 года считали ошибкой – ведь и тут оболваненный народ
воевал за укрепление власти своих же собственных помещиков.
Отношение к важнейшим вехам национальной истории иллюстрирует отрывок из одного
«пролетарского» поэта:
Я предлагаю – Минина расплавить,
Пожарского…
Зачем им пьедестал?
Довольно нам
Двух лавочников славить,
Их за прилавками
Октябрь застал.
Случайно
Им мы не свернули шею.
Я знаю, это было бы под стать.
Подумаешь,
Они «спасли Расею»!
А может, лучше было б не спасать?[104 - Алтаузен Дж. Стихотворения. Пг.,
1922.]
Далеко не так уж безвредны и тексты одного из кумиров либеральной интеллигенции Д.
Хармса, в которых описывается Иван Сусанин. Какое высокомерное отвращение во всех
этих «бояринах Кувшегубах», в сценах, где глупый Иван Сусанин поедает собственную
бороду, под окрик «боярина Кувшегуба»: «Гляди, яко твоя брада клочна».
Даниилу Хармсу смешны оба – и Сусанин, и боярин – смешны просто потому, что они оба
– русские «представители» XVII столетия. Если для Загоскина и Карамзина это был век
интересный и романтичный, то для Хармса это век смешной, нелепый и дикий.
До конца 1930-х годов русофобия вообще была частью официальной политики СССР.
Луначарский в одном из своих циркуляров по Наркомату народного образования писал
коротко и ясно: «Нужно бороться с этой привычкой предпочитать русское слово, русское
лицо, русскую мысль…»
Прямо как в стихах уроженца Житомира Александра Ильича Безыменского:
Расеюшка-Русь, повторяю я снова,
Чтоб слова такого не вымолвить век.
Расеюшка-Русь, распроклятое слово
Трехполья, болот и мертвеющих рек…
Как же тут не порадоваться, что эта отвратительная страна
Околела? Умерла? Сдохла?
Что же! Вечная память тебе!
Не жила ты, а только охала…[105 - Безыменский А. И. Городок. М.:
Советский писатель, 1925.]
Парадоксально, но в период становления и развития СССР большевики подчеркивали, что
русский народ – это имперский народ. Народ – завоеватель. И тем самым – плохой и
порочный.
Вроде бы большевики были интернационалистами и строили общество, в котором
угнетение народов невозможно. Но формула, восходящая еще к де Кюстину, довлела над
ними как комплекс вины.
«Россия – тюрьма народов» – от этого комплекса вины пытались избавиться в Советском
Союзе, определяя национальную доктрину СССР так: «…Интернационализм со стороны
„великой“ нации должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций,
но и в таком неравенстве, которое возмещало бы то неравенство, которое складывается в
жизни фактической». «…Лучше пересолить в сторону уступчивости и мягкости к
национальным меньшинствам, чем недосолить».[106 - Ленин В. И. Право наций на
самоопределение // ПСС. 5-е изд. М., 1961. Т. 21.]
Признаемся себе: это закладывало основы будущего распада СССР. Уверены, что
предпосылки для этого были заложены еще в доктрине «Право наций на
самоопределение».
В каждой из 14 Советских республик была своя Академия наук. У всех, кроме Российской
Советской Федеративной Социалистической Республики. Все республики имели свои
столицы. Кроме РСФСР, столицей которой была общая для всех столица СССР – Москва.
Всякий живший в СССР хорошо помнит, какие сложные чувства испытывал всякий,
приезжавший из российской глубинки в «республики» – «национальные окраины» –
особенно в Грузию, Армению или республики Прибалтики.
Путешественника на трассе из Брянской области РСФСР в Сумскую область Украины
ждали не менее сильные впечатления: возле скромной таблички «УССР» кончался
разбитый проселок, начиналась прекрасная асфальтированная дорога, осененная
высокими тополями…
Причина этих явлений проста: Россия, в ущерб своей экономике, стала донором для
национальных окраин. Я далек от местечкового шовинизма, но сухая экономическая
статистика покажет любому интересующемуся, что целые промышленные районы в
Средней Азии, на Кавказе и в Казахстане построены на средства «Центра», то есть в
первую очередь России. И руками в первую очередь русских рабочих.
Мифы о Гражданской войне
Начиная с 1930-х годов советская историография «слегка» подправила историю партии
большевиков и Гражданской войны. Из истории убрали «неудобные» факты: и немецкие
денежки, и систему заложников, и лозунги мировой революции, в которой России
отводилась лишь третьестепенная роль «детонатора». Из официальной истории
Гражданской войны полностью «изъяли» всю систему ограбления России, всю
чудовищную жестокость системы массовых расстрелов, заложников и круговой поруки.
Кадр из фильма «Волга-Волга».
Любовь Орлова – наша Мэрилин, воплощение «Большой советской мечты»
Даже создатель Красной Армии Лев Троцкий исчез из официальной историографии, а
народные вожди типа Щорса или Чапаева были подняты на щит и объявлены
«образованными» красными командирами. Эти два покойника уже не могли возмутиться
тому, что их превращают в нелепую икону.
Фильм «Чапаев» – пример гениального политического «пиара».
Но после его выхода на экраны говорить об истории Гражданской войны в терминах
исторической науки уже не представляется возможным. С этого момента начинается
новый этап советского мифотворчества. Хотя стоит отметить, что этот миф, скорее,
позитивный.
Отмывая кровь и грязь, советские историки творили миф о власти, приход которой
означал не гибель исторической тысячелетней Руси-России, а «всего лишь» некий крутой
перелом в ее истории.
Фильмы «Волга-Волга» и «Кубанские казаки» формировали положительный образ
страны. Страны, в которой хорошо и приятно жить. Устами советских историков
«заговорила народная Россия».
«Классические русские историки рассматривали всю историю России с иностранной
точки зрения, и 1917 год…явил собой классическое доказательство того, что средний
профессор понимал русскую историю хуже среднего крестьянина. Знал ее, конечно,
лучше, но не понимал по существу ничего».[107 - Солоневич И. Л. Народная монархия.
М.: РИМИС, 2005. С. 76.]
Очень точное определение.
Переворот Сталина
Рассмотрим, как создавались положительные советские мифы. Для того чтобы
осуществить идею «СССР», необходимо было вовлечь народ в процесс строительства
государства, сделать этот народ – главным героем, главным действующим лицом великой
разворачивающейся драмы. Для этого необходимо было пересмотреть отношение к этому
самому народу.
Это означало отказ от идеологии немедленной мировой революции в пользу построения
социализма в одной отдельно взятой стране. Такая позиция требовала заменить призывы к
интернациональной солидарности трудящихся призывами совсем иного порядка:
призывами к солидарности исторической, национальной, религиозной. Сейчас трудно
представить себе, насколько глубоко И. В. Сталину удалось видоизменить прежнюю
советскую идеологию, внести в нее качественно новые элементы.
В 1936–1937 годах совершился громадный по значимости идеологический переворот.
До 1936 года даже имам Шамиль или племенной вождь в Казахстане, воевавший с
Российской империей, Кеннесары Касымов, объявлялись «прогрессивными» борцами с
«тюрьмой народов». С точки зрения ученых школы историка-большевика М. Н.
Покровского даже басмачество – это «прогрессивное национально-освободительное
движение». Термин Покровского «военно-феодальный империализм» вызывал восторг у
Ленина и его «гвардии». Книга Покровского «Русская история в самом сжатом виде»
вышла с предисловием Ленина, где он писал о том, что эту книгу надо перевести на
иностранные языки, а в СССР сделать школьным учебником.
До конца 1930-х годов колониализм рассматривался как абсолютное зло, однако
постепенно он превращался в зло относительное, и со временем полагалось уже отмечать
«положительные стороны» присоединения народов и стран к Российской империи
(говорилось, разумеется, – «к России»).
До конца 1930-х годов даже само слово «Русь» считалось контрреволюционным и было
фактически запрещено. Придавать слишком большое значение русской истории, русскому
языку, русской культуре, вообще всему русскому стало чем-то недостаточно идейным и
очень подозрительным.
Русский народ объявлялся народом-завоевателем, который угнетал другие, завоеванные
им народы. В книгах, выходивших в то время, обязательно подчеркивалось, скажем, что
буряты были хорошие, а завоевавшие их казаки – преступники и убийцы.
В книге А. П. Окладникова, посвященной присоединению Бурятии к России[108 Окладников А. П. Очерки из истории западных бурят-монголов (XVII–XVIII вв.). Л.:
Соцэкгиз, 1937.] живописуются чудовищные зверства «карателей и колонизаторов». То же
самое – в книгах того времени о присоединении Грузии, Средней Азии или Северного
Кавказа.
«Русский народ с 1918 по самый конец 1930-х годов рассматривался как неполноценный,
зараженный великодержавным шовинизмом и подлежащий перевоспитанию. А слова
„русопят“ и „кондовая Русь“ стали очень обычными для обозначения всех, кому
„интернационализм“ хоть немного не нравился».[109 - Буровский А. М. Крах империи.
М.: АСТ, 2004.]
«Реабилитация» русских началась с 1936 года и завершилась в конце 1940-х рассказами о
«великом русском народе».[110 - Панкратова А. Великий русский народ. М.:
Госполитиздат, 1952.] Происходила эта реабилитация в такой форме: стали объявлять
«прогрессивными» не вождей национально-освободительных движений, а собирателей
русских земель. Теперь и Александр Невский, и русские цари XVI–XVII веков, и царские
военачальники императорского периода становились «прогрессивными». «Реабилитация»
Петра I и Ивана Грозного началась с выхода художественных произведений и фильмов.
А вспомните целую серию талантливых художественных фильмов, «вдруг» вышедших на
советский экран в конце 1930–40-х годов: «Александр Невский», «Адмирал Нахимов»,
«Адмирал Ушаков», «Кутузов», «Суворов»! Прекрасно скроенные талантливые (а в
случае с «Александром Невским» – гениальные!) произведения уверенно утверждали
новые положительные мифы о выдающихся государственных и военных деятелях
дореволюционной России.
На волне этой реабилитации появилось новое и симпатичное: начали издаваться
популярные и художественные книги о тех, кого почти не замечали в царской России: о
Лисянском и Крузенштерне, открывателях Антарктиды, об освоении русскими людьми
Русской Америки, о Циолковском и Мичурине, о Пржевальском и Кулибине…
Впрочем, нет смысла даже пытаться перечислять все эти книги, ведь речь идет о десятках
и сотнях их.
Сейчас большая часть этих книжек оказалась в спецхранах как «морально устаревшие» и
«невостребованные». А жаль…
В СССР начал создаваться положительный миф о России. Создавали его
непоследовательно, коряво, и слишком явно он был привязан к коммунистической
идеологии. Но он начал формироваться, и это давало свои результаты! Блестящие, надо
отметить, результаты!
Мифы о России: Англия, Германия
Было бы странно, если бы становление СССР не породило новых политических мифов о
России за границей.
Первые из них ввел еще У. Черчилль в 1918 году. Так сказать, «Это все придумал
Черчилль / В восемнадцатом году». Обосновывая необходимость интервенции, он
объяснял британцам, что они воюют с народом, который всегда противостоял Европе.
Если они не победят, то Россия рано или поздно завоюет и их самих…
Кадр из фильма В. Пудовкина «Суворов».
Генералиссимус был одинаково эффективен: с турками, французами, восставшими
поляками или пугачёвцами
Гитлеровская Германия породила свои политические и исторические мифы о России. Эти
мифы, в частности, выразились в знаменитом «пропуске в плен»: советским солдатам
советовали идти сдаваться со словами: «Бей жида-политрука, морда просит кирпича».
Потрясает фильм «На востоке», в котором убитый «комиссар» изображается с рогом на
затылке. С самым натуральным рогом, как у динозавра.
Гитлеровская пропаганда была поразительно тупой и примитивной, она скорее смешила,
чем пугала Россией. К тому же вскоре наступил 1945 год, история не предоставила
пропаганде Геббельса реализоваться в полную силу. Политические мифы о России и
СССР, с которыми мы имеем дело до сих пор, сформировались в другой стране и на
другой основе.
Политический миф о России: США
В послевоенный период мировой истории, 1945–1991 годы, Россия предстала в новом
качестве. До Второй мировой войны СССР был одной из десятка «великих держав».
После – в мире противостояли друг другу только две сверхдержавы: США и СССР.
Такого могущества не имели, такой роли в мире не играли ни Российская империя, ни
СССР в 1922–1939 годах.[111 - Похожую роль играла Российская империя в 1815–1855
годах. (Прим. науч. ред.)]
Политические мифы о России всегда вырастали из страха перед ней. Возросло
могущество – вырос и страх.
В годы Второй мировой войны СССР был для США и Британии ценным союзником. Но
грянула «холодная война», и черный миф о России срочно вытащили из сундуков с
нафталином. Мифы стали еще более глобальными, более грубыми, чем раньше.
Мифы в Европе и в США преподносились по-разному. Но Европа культивировала образ
«Прекрасной Европы», в основе которого была позитивная система ценностей
повседневной культуры. Зрелищная привлекательность создает иллюзию чистой,
прекрасной, культурной, красивой Европы, а европейцы предстают высоко
цивилизованными представителями этой территории.
В английском фильме 1953 года «Подводная лодка» русские показаны очень условно.
Зачем эта подводная лодка вторглась в территориальные воды Англии, не понятно,
почему исчезла – тоже не разберешь. Буквально несколько кадров показывают то, что
делается внутри этой лодки, – полуголые, расхристанные, пьяные моряки со зверскими
тупыми рожами.
Эти дикие люди чуть ли не похлопывают по плечу капитана (представление о
социализме?). Угроза невнятная, неопределенная. Главное – эти страшные дикие люди
угрожают красивой, цивилизованной Британии.
Американская пропаганда – скорее пропаганда свободолюбивого героизма, романтики
«дикого запада», только в современном интерьере и с современными технологиями.
В формировании стереотипов особенно велика роль американского кинематографа. С
1930-х годов Голливуд отличается зрелищностью, спецэффектами и примитивизацией
сценических характеров. Это позволяет максимально распространять свои идеи и широко
охватить аудиторию, доносить свои представления до всего населения.
Вроде бы, на первый взгляд, американский кинематограф политкорректен. Даже в
фильмах 1950-х – 1960-х годов уже не было образов откровенно «плохих» мексиканцев и
индейцев. Даже нацисты в фильмах о Второй мировой войне выглядят не карикатурно
«плохими», а «достойным противником» или людьми, которые просто «заблуждаются».
Но кровь и грязь колониальной войны против индейцев всячески романтизировались.
Американцы каждого нового поколения на уровне эмоций и инстинктов впитывали эту
идеологию. Частью истории становились такие образы, как «дикий запад», «скачка»,
«стрельба», «покорение диких инородцев»… Не любить «вестерны»? Гм… Это как-то не
по-американски. Американцы относятся к вестернам с добродушной улыбкой. Смотреть
вестерн – это как съездить в деревню к бабушке, прикоснуться к корням.
Образ России в кинематографе США с 1950-х годов активно демонизировался. Стоит
упомянуть фильм «Захватчики», время действия – начало 1952 года. Советские шпионы с
тупыми лицами организуют в Америке переворот. Американские коммунисты с не менее
отвратительными «харями» помогают им: независимого мэра городка – в тюрьму!
Честного журналиста – в тюрьму! А у побережья уже всплывают, как в страшном сне,
одинаковые черные подлодки…
Русские в том фильме больше всего напоминают инопланетян – такие же страшные,
непонятные, чужеродные. Они почти не говорят, и лица у них – огромные, широкие,
вечно потные. Беспрерывно отхлебывают водку из фляжек.
В 1960-е годы миф о России как тюрьме народов приобрел новые, мировые масштабы:
«сработал» Карибский кризис 1963 года. И не только он… 1950–1960-е годы – эпоха
панического страха перед атомной бомбой, маккартизма и Комиссии по расследованию
антиамериканской деятельности.
А еще это эпоха Яна Флеминга и Джеймса Бонда, «Агента с лицензией на убийство». Уже
в первой книге сериала про Бонда, «Казино „Рояль“», «агент 007» совершал подвиги во
славу демократии. Он пил все, что горит, вступал без разбора в интимные отношения,
лихо истреблял врагов демократии из «восточного блока», не боясь ни смерти, ни пыток.
Всем, кто критикует «Майора Пронина», полезно прочитать эти книги и посмотреть
снятые по ним фильмы. А уж как в них выглядят русские!..
Несомненно, лейтмотив и этих, и многих других фильмов вроде бы похвальный: пафос
борьбы за свободу против того, кто грозится ее отнять. Но не только…
Образ врага в лице России культивировался на Западе во времена «холодной войны» и
провоцировал страх. Много их, этих русских… Непонятные… Страшные… В любую
секунду могут напасть… Подобное восприятие врага означает признание его силы и
могущества.
На помощь политическому мифу приходят бытовые мифы – они позволяют представить
врага не только опасным и жестоким, но и нелепым и смешным. Враг страшен – но вместе
с тем и отвратителен, да еще и смешон. Смешное не так сильно пугает.
В 1960–1970-е годы вырабатывались два стереотипных образа: тупого, неправдоподобно
огромного Ивана, увешанного оружием, и вставшего на дыбы, оскаленного медведя, тоже
с карабином за плечами и со всевозможными топориками-ножами и пистолетами за
поясом. «Рокки» и «Рэмбо», отработавшие «русскую тему» в конце 1970-х – начале 1980-х
стали уже классикой кино. А как великолепен в своей прямолинейности американский
сериал «Красный рассвет»! Кадр начала фильма: американская глубинка, утро, школа,
дети за партами, а за окошком – белые парашютисты и озверевший русский ВДВ с АКМ
наперевес – бегом к зданию школы. Русские идут! Снято, кстати, сразу после того, как
брежневское Политбюро начало выполнять в Афганистане «интернациональный долг».
С. Сталлоне в роли Рэмбо.
Спецназовец Джон Рэмбо в одиночку уничтожает практически весь «ограниченный
контингент» советских войск в Афганистане. Самое смешное, что наши солдаты воюют в
афганской жаре… в меховых шапках-ушанках
Кому и за что был СССР «должен», объяснить не удосужились, но платили самой твердой
валютой в мире – кровью наших 18–20-летних парней-срочников и офицеров.
В обмен на кровь выжившие получали щедрую компенсацию от государства в виде «чеков
Внешпосылторга», на которую можно было купить кроссовки и «видак» в «Березке», а
можно и поменять у «фарцы» на «деревянные» 2, а то 3 рубля за один «чек».
Одновременно с созданием новых киношедевров в США разрабатывался план ядерной
бомбардировки 22 городов Советского Союза и для публики предлагался слоган о том,
что СССР – это «Верхняя Вольта с ракетами».[112 - Авторство этого перла молва
приписывает Маргарет Тэтчер, Бжезинскому, Биллингтону и еще нескольким
общественным деятелям. Все варианты мало достоверны. (Прим. науч. ред.)]
«Империя зла» была в глазах обывателя одновременно дикой и пьяной, непонятно каким
образом достигшей технического прогресса. Когда смеешься над врагом, он не так
страшен.
В фильме 1990-х годов «Армагеддон» русские космонавты показаны на орбите в шапкахушанках и пьяные в стельку. Страшно: они могут обрушить на Америку ядерный удар.
Смешно: эти дурацкие шапки… небритые тупые лица… Пьянка в любое время суток…
При этом русский капитан корабля устраняет все неполадки на борту исключительно с
помощью лома, мата и гаечного ключа исполинских размеров.
Конечно, тут полное несоответствие космической техники и людей, которые никак не
могли бы такую технику создать. Но миф на то и миф, чтобы не озабочиваться такими
«мелочами».
В конце концов, нелепые русские де Кюстина тоже никогда не смогли бы разгромить
самую сильную армию того времени – французскую.
Голливуд лепил образ, сочетающий несочетаемое. Такой образ помогал примириться с
чувством исходящей от русских смертельной опасности, осознать собственное
превосходство. Он морально готовил и к войне с «недочеловеками». Ведь истреблять
таких уродов – это не столько война, сколько охота. Лицо горит, опасность заставляет
напряженно оглядываться, а когда враг умирает, ничто не омрачает удовольствия.
Похожий образ лепила британская пропаганда про колониальные народы.
Кинематограф морально готовил и к возможной оккупации России – ведь захватить
страну, населенную такими существами и принести в нее свет демократии – это даже
более славно, чем занять земли индейцев. Это почти что спасение таких существ от самих
себя, от своего страшного и нелепого образа жизни.
Знаменитые слова голливудского актера и президента Рональда Рейгана про «СССР –
империю зла», произнесенные в 1980 году, подводят итог созданию образа. Сказаны они
были в начале афганской военной кампании, но имели в виду всю внешнюю политику
СССР и весь образ СССР в целом.
После распада СССР
Либеральная советская интеллигенция вполне искренне ждала, что после падения СССР
Запад заключит Россию в объятия и примет ее в число равных держав. Наивные! Один из
тех, кто определяет идеологию политики США, Р. Пайпс, совершенно ясно произнес, что
«не надо разделять СССР и Россию. Надо четко понимать – холодную войну проиграла
Россия». И как было сказано по иному поводу: «Целились в коммунизм, а попали в
Россию».
Мифы о России после распада СССР подчинялись тому же закону: они ослабевали в годы,
когда Россия казалась слабой, не опасной, и активизировались и применялись к текущей
политике всякий раз, когда Россия усиливалась и начинала проводить независимую
политику. В ажиотаже распада СССР возникла даже «мода на Россию» – на матрешек,
Горбачева, комсомольские значки, шапки-ушанки, самовары и плащ-палатки.
Р. Рейган.
Кстати, самый популярный президент США в XX веке после Дж. Кеннеди
Но стоило В. В. Путину повесить в кабинете портрет Петра I, и тут же Запад, как я уже
говорил, вспомнил «Завещание Петра Великого».
Так что и после 1991 года не изменилось принципиально ничего… кроме того, что раньше
главным объектом мифологизации была Россия как государство Российское, а теперь
вровень со своим государством сделался и весь русский народ.
Раньше СССР виделся на Западе своего рода концлагерем. Как он ни страшен, а народ в
нем покорен коммунистами. Если его освободить – может, что хорошее и получится. А
если кто и вырвался из СССР, то это хорошо, нашего полку прибыло.
Теперь Россия видится скорее как резервация. Люди из нее частенько уезжают на Запад,
привносят в западные культуры свои ценности, составляют конкуренцию коренным
жителям.
В американском кинематографе в 1945–1991 годах практически никогда не появлялся
образ русского эмигранта.
В США живет до 100 тысяч русских эмигрантов первой и второй волн – потомков тех, кто
бежал из России во время Гражданской войны 1917–1922 годов или из СССР во время
Второй мировой войны. Некоторые из них сыграли заметную роль в американской науке и
в экономике. Питирим Сорокин основал одну из ведущих в мире школ социологии.
Леонтьев – могучую школу экономики, более известную, чем пресловутая «чикагская»,
последователи которой Гайдар и Чубайс делали реформы «по-чикагски». Георгий
Вернадский и Герман Пушкарев основали американскую школу россиеведения в
Принстонском университете.
Русские ученые в США изобрели телевизор, микроволновую печь. Говорят, половина
менеджеров высшего звена корпорации «Майкрософт» – русские. Ничего нового в этом
нет, но в американских фильмах эти факты не отражены. Никак.
Если говорить о США конца XX – начала XXI века, то в этой стране живут несколько
десятков тысяч русских ученых, а примерно два миллиона русских эмигрантов последних
лет трудятся в самых разных областях – от трактористов в сельскохозяйственных штатах
до самых крутых компьютерщиков.
Каждый год в США из России въезжают тысячи временных рабочих, в основном
студентов. Они убирают апельсины в Калифорнии, моют посуду в ресторанчиках,
трудятся официантами и грузчиками, – этим они зарабатывают на пребывание в Америке
и небольшую культурную программу.
Но ведь это же факт: ни в одном американском фильме нет образа русского ученого,
который просвещает американских студентов. Нет персонажа положительного
предпринимателя, который вкладывает деньги во что-то полезное для людей,
вдохновенного компьютерщика, музейного работника, храброго полицейского.
Кинематограф США политкорректен избирательно.
На экранах мелькают положительные образы хороших, честных, умных негров,[113 Вообще, «афро-американская» политкорректность – явление, кажется, исключительно
последних 20–25 лет. Недавно пересмотрел забавную детскую комедию конца 1970-х
годов «Горячая жевательная резинка». В мои студенческие годы она трактовалась у нас
как «жесткая эротика». Поразительно, в изображенной «средней американской школе» –
ни одного афро– или латиноамериканца. Да такой фильм сегодня попросту был бы
оплеван критикой как «неполиткорректный». А скорее, просто никто бы не решился его
продюсировать, не вставив в сценарий тройку негров, пару мексиканцев, одного «милого»
трансвестита и маленького песика, которого бы с риском для жизни спасала главная
героиня – очаровательная почти белая мулатка, влюбившаяся в черного верзилу – первого
парня в местной футбольной команде.] индусов, китайцев, поляков, евреев. Исключение
одно – русские. Справедливости ради можно сказать, что прямым текстом практически
никто не говорит, что русские – нечистоплотны и нелепы, и вообще, что русские – плохие.
Никто не сообщает, что русские – поголовно бандиты.
Но в американских фильмах вы не найдете героев – прототипов Питирима Сорокина или
создателей микроволновки, нет даже русского лесоруба или мусорщика. Есть только
русские мафиози и спецназовцы.
И женские персонажи также могут быть и китаянками, и вьетнамками и немками, и
француженками, но русские встречаются крайне редко. Разве что недавно появился фильм
«Именинница», в котором героиня Николь Кидман, подрабатывающая проституцией,
русская по национальности, всеми правдами и неправдами хочет остаться на Западе.
Очень непривлекательный образ русской девушки. Нет в американском кинематографе
образа «русской жены», заботливой, любящей, чистоплотной. Вы не увидите русскую
героиню, которая, например, исправно моет посуду и наводит порядок в доме
американского мужа, маму ухоженного пятилетнего американского гражданина.
Фильмы с теми «русскими» персонажами, которые появляются в американском
кинематографе, такие, что уж лучше бы их не было вовсе.
В 1996 году на экраны вышел упомянутый мной ранее фильм «Армагеддон» (Брюс
Уиллис в главной роли). Обычный околонаучный блокбастер, события которого
происходят вокруг надвигающейся катастрофы: громадный астероид приближается к
Земле. Как врежется в нее – тут всем конец. Американцы мчатся к астероиду на
космическом корабле, чтобы заложить в него заряд взрывчатки и рвануть подальше от
Земли, спасти человечество. По пути к опасному астероиду американцы стыкуются с
космическим кораблем россиян… На этом полуразрушенном корабле остался один
человек, зовут его…Лев Троцкий. Грязный и небритый, он ходит в ушанке с красной
звездой и в валенках; в момент прибытия американцев на борт он «чинит» корабль: лупит
кувалдой по какой-то детали, торчащей из стены.
Этот небритый россиянин с чудовищно испитым, тупым лицом – в общем,
положительный персонаж. Он смел, умен, решителен, помогает американцам и гибнет
героически. Но… эти валенки… ушанка с красной звездой… кувалда в мохнатой грязной
«лапе»…
«Подкинутое сословие» советской эпохи
В эпоху Хрущева и Брежнева «подкинутое сословие» чувствовало себя безопасно и
уютно. На своих любимых кухнях оно привольно сочиняло мифы самого разного рода.
Охватить многообразие этих мифов о самих себе невозможно и не нужно. Но отметить то,
что это был период создания и интерпретаций черного мифа о России, необходимо.
А. С. Пушкин говорил, что государство в России – единственный европеец.
В СССР государство, получается, было единственным патриотом.
Для многих ругать Россию было своего рода способом реабилитироваться, – а то ведь,
чего доброго, бесталанность кухонного оракула могла стать чересчур уж заметной. Чаще
всего, конечно, критикан становился как бы антисоветчиком. Но не обязательно!
Очень часто он становился и русофобом, чтобы уж наверняка объяснить, что не виноват:
мол, «сгубила талант и ум „проклятая Россия“».
«Темная, с красными пятнами держава лежала в яме Земного шара. Дымные облака с
багровыми брюхами клубились над громадным ее телом. По дну ямы, заросшему
древними папоротниками и хвойными породами, топали коваными сапогами, и медный
гул брел по чугунному чреву Земли. По краям ямы густо стояли стражи, и зарево пожара
кровавило железо, зажатое в их когтистых руках. Облака дымного пара над державой
пылали жадным пожаром. Это жгли в усобицах друг друга подданные державы, а в
перерывах между усобицами горячим огнем жгли охотников глазеть завидущими глазами
за края ямы и соблазняться чужим поганым грехом».[114 - Белинков А. В. Россия и черт.
СПб.: Звезда, 2000. С. 136.] Такой увидел свою родину петербургский интеллигент
Аркадий Викторович Белинков, автор книг про Юрия Олешу и Юрия Тынянова.
Это книга в стиле фэнтези?
Нет, все конкретно: «С Восхода обваливались в яму татары, топтали копытами диких
кобыл хлеб и мутили воды медленных рек. С Заката обрушивались… поляки,
разбрызгивались по могучим просторам, жгли и рубили местных подданных, смеясь и
ругаясь, учили изящным танцам и ошеломляющему вину Запада и мерзли в ночи, в снегу,
на ветру и морозе… Ухали пушками с севера норманны».[115 - Там же. С. 137.]
«Шел по кровавой дороге на Восход царь державы, давя и удушая крамолу, и взял город
на великой реке. По кровавой дороге на Закат шел другой царь, топча и травя измену, и
поставил город на топком берегу, на склизлой земле в мутном тумане… А иногда со
свистом и гиканьем выскакивали (из ямы) государевы верноподданные, хлестая соседские
спины нагайками, умыкая соседских самок и выковыривая когтями ухмыляющиеся
хитрые камни из зраков вражьих икон».[116 - Там же.]
«Окрест ямы торговали, строили и воевали, изящными танцами испещряли стены
дворцов, сочиняли краски для красоты храмов и корабельщики привозили из
неслыханных царств невиданные дива.
В яме было лучше. Это было ясно каждому верноподданному, и он учил этому
детенышей. А который из плохих и неверных подданных не знал, что в яме лучше, того по
указу соседа учили, начиная с мягких мест спины, приговаривая под свист учения: „Люби
нашу самую лучшую яму да знай: все прочее ересь и грех“. А после учения пихали в
сырую и теплую землю и, плюнув, втыкали осиновый крест. А указавшему соседу,
улыбаясь, выписывали пряники, злое вино и алтын денег. И тогда, веселый и сытый, он
нестройно мотался по яме и славил хозяина и его учение.
Ну а который случаем выскакивал из ямы с ободранной стражами кожей… тот брал
охальную книгу, кричал лютые речи и звал, звал, звал, звал с Заката Восхода, юга и севера
всяких народов Земли, топтать копытами, лупить плетью и рвать ядром окаянную зверьдержаву».[117 - Там же.]
А вот как сменился в «яме» политический строй: «Когда стало ясно со всех концов Земли
всякому имевшему мозг и сердце, всем, всем, всем стало ясно, что пришел яме
благословенный, веками жданный конец, капут, финиш, каюк, хана, крышка, что яма
сыграла в ящик, врезала дубаря, пошла ко дну и приказала долго жить, и тогда пришла
шайка беглых каторжников, и атаман шайки заграбастал всю яму с ее живностью,
детенышами живности, рыбой, хлебом, зверем в лесах, изящными танцами в музеях,
солдатами в окопах, проститутками и интеллигентами в борделях и университетах.
Именно с этой точки как раз идет начало гибели мира и последних вздрагиваний
околевающего человечества.
В яму, спотыкаясь, спускались солдаты 14 держав… и больше не возвращались на
поверхность к уровню моря, убитые каторжниками. А кто возвращался, требовал,
наученный каторжниками, у себя дома, чтобы тоже делали такую яму».[118 - Там же. С.
138.]
С тех пор «в яме беглые каторжники, проститутки из бардаков и интеллигенция из
университетов дружно встали у кормила власти и под ветром, дующим из глубин
народных хайл и душ, повели свой корабль в бесклассовое общество».[119 - Там же. С.
139.]
А вот и Отечественная война! «Тучи людей, верящих авторам мудрой идеи (завалить
яму)… попрыгали в яму, крича и стреляя. Они пухли от голода, кровью своей поили вошь,
костенели на блестевшем от крепости льду. Умирая, переставали верить в мудрую идею,
приведшую их в яму, забывали о ненавистной идее врага и ничего не хотели, кроме хлеба,
сна и тепла. И тогда по древней дороге, по их присыпанным снегом трупам, топали на
Закат защитники ямы и, добежав до края родимой ямы, понатужившись, перемахнули
через край и покатились, поползли, полились по теплой и влажной чужой земле, черные и
кривые».[120 - Там же.]
Так и описана вся русская и советская история, вплоть до момента написания текста, то
есть до конца 1940-х годов. В это время, по мнению Белинкова, «в яме сосредоточенно и
сердито строили могучие черные заводы, целили жерла во все пространства Земли. В
каменной, тяжелой ее столице завывали могучую славу поэты. Ученые учили ее истории –
лучшей во всем Мироздании. А вождь державы со своими историками, поэтами,
физиками, разъявшими атом, бактериологами, собравшими в пузырьки чуму, со своими
министрами, проститутками и идеологами, доказавшими всем! всем! всем! – что лучшего
учения сроду не было во всем мире, ковал лопаты для рытья ям по всем континентам
вселенной».[121 - Там же. С. 140.]
Разумеется, не все интеллигенты видели свою страну таким образом, но были и
«подкидыши», вполне готовые последовательно бороться с проклятой «ямой». И
создавать подходящие для этого мифы.
«Перестройка» конца 1980-х годов, распад Советского Союза и появление нового
государства – Российской Федерации, сопровождались перечеркиванием всего хорошего,
что было в истории СССР. Либеральная интеллигенция получила возможность
высказываться свободно, без цензуры… Вот она и высказалась.
В 1986–1987 годах на страну обрушилась огульная критика Сталина и призывы вернуться
к «ленинским правовым нормам».
Тогда родился и миф о «неоправданно репрессированных» ангелоподобных «демократах»
Якире, Тухачевском и Блюхере. Якобы были они все необычайно талантливыми и
хорошими людьми, а злодей Сталин истребил их из зависти к душевному величию и
талантам.
Хорошо, что просуществовал миф недолго. В одной из последних книг В. Суворова
«Очищение» в гроб этого мифа вколочены последние гвозди.[122 - Суворов В. В.
Очищение. М.: АСТ, 2003.]
С 1990 года и «ленинский» период подвергался самой разгромной критике. При этом
вместе с водой постоянно выплескивали ребёнка: никого уже не интересовало, было ли
хоть что-то хорошее в тот или иной период? Рой Медведев, Волкогонов, Стреляный,
Поляков, все публицисты эпохи перестройки словно соревновались в том, кто наговорит
больше гадостей. Как нанялись… Не случайно возникало в народе подозрение – а может,
перестройщики во главе с Александром Яковлевым и правда – платная агентура Запада?
Платная или идейная – но факт остается фактом: с 1986 года шла небывалая активизация
ВСЕХ черных мифов о России. Даже очевидные достижения СССР рассматривались как
что-то сомнительное и ненужное. Поголовная грамотность? Низкого качества. Бесплатная
медицина? Ее «на самом деле» не было. Гагарин первым в космос полетел? А еще
неизвестно, кто первый. Выиграли войну? Может, было бы лучше и не выигрывать, ведь
все равно неимоверные потери свели на нет все результаты победы.
При этом «реформаторы» вроде бы призывали вернуться к наследию исторической
России. Они поднимали на щит некоторых либеральных реформаторов и государственных
деятелей XIX и XX веков: Александра II, Витте, Столыпина.
Но они вовсе не отрицали черных мифов и императорского, и советского периодов. У них
получалось, что за весь исторический период русскую армию все только и делали, что
били, и что «допетровская Русь» была царством мрака и дегенератизма, и что завоевания
времен Екатерины II чуть ли не вредны для России.
И в Российской Федерации совершенно ничего не изменилось. По крайней мере до 2000
года самая агрессивная русофобия оставалась ведущим мотивом на страницах прессы и на
экранах телевизоров. Рождались свои мифы-однодневки, один из них – «золото партии».
Даже И. Бунич написал по этому поводу книгу.[123 - Бунич И. Золото партии. М.: АСТ,
1996.] Но такие мифы-однодневки мелькали и исчезали, оставляя зловонный след… А
параллельно с ними делались совершенно потрясающие обобщения!
Парижский корреспондент «Нового времени» А. Грачев подхватил и реанимировал
старое: «труднообъяснимое для других народов долготерпение, рабья покорность и
смирение русского народа».[124 - Грачев А. Кто наложил на Россию проклятие? //
Журналист. 1997. № 1.]
В другой статье он сообщает, что русская нация как бы сослана «в один из самых суровых
углов Земного шара»,[125 - Ну, прямо Петр Чаадаев, ни дать, ни взять!] и «Господь
ниспосылает ей наряду со стихийными бедствиями и непрестанными иноземными
вторжениями и междоусобными войнами наиболее жестоких правителей».[126 - Грачев А.
Не такая, как другие? // Московские новости. 15.10.1996.]
Некий Жегалов сообщал, что «бесправие всегда было уделом российского
гражданина».[127 - Жегалов Л. Российская газета. 16.01.1997.]
Полезно бы вспомнить всех, но как тут упомнишь, когда поднимается вал всего. С
телеэкрана в 1997 году прозвучало: «Катастрофа по имени Россия», – автора не запомнил.
Тут же – газетные заголовки: «В кого будет стрелять голодная армия» и «Жизнь в России
все больше похожа на зоопарк».
Стали «классикой» высказывания из газет, многие из которых повторялись неоднократно,
а отдельные вошли в народный фольклор:
«Такое возможно только в России!»
«Хотели как лучше, – получилось как всегда».
«В отличие от цивилизованного мира».
Очень часто иностранные версии черного мифа о России опираются на данные,
полученные изнутри страны. Откуда бы еще агентству Рейтер узнать, что двое пьяных
рабочих на «заводе икс, к востоку от Урала» сперли на спор две ядерные боеголовки?
(Сообщение от 20.04.1997.)
И что из российского военного транспортного самолета упали две украденные коровы.
Упали прямиком на японское рыболовное судно и потопили его. (Сообщение от
30.04.1997.)[128 - Могли, конечно, и придумать. Но в таких сообщениях прекрасно видно
специфическое чувство юмора нашего «подкинутого сословия».]
В общем, прессу легко было обвинить в попытке вызвать массовую панику и желание
бежать из России куда глаза глядят. Впрочем, в то же самое время сообщалось, что как
только россияне получат иностранные паспорта, за первый же год из страны убегут 20
миллионов человек.
Примерно так же действовал кинематограф. Невозможно представить себе, чтобы
американское кино выпустило аналог «Старых кляч» и вообще любой из последних
фильмов Рязанова о России. Если и выпустит, продюсер разорится, а толпа разнесет
съемочные павильоны и забросает камнями артистов.
Полное впечатление, что русское кино унаследовало от русской классики эту
особенность: никогда не писать о хорошем, а исключительно о плохом. А в русской жизни
видеть исключительно изъяны и мазохистски противопоставлять «плохую» Россию
«хорошему» Западу.
Вроде бы забавная комедия про то, как в Петербурге в некой квартире открылось «окно в
Париж» и россияне могут гулять по Парижу, а парижане так же, почти мистическим
способом, оказываются в Петербурге.
Так нет же! И в фильме «Окно в Париж» Юрия Мамина четко противопоставляются
утонченные парижане и их изысканные женщины и убогие питерские обыватели – дураки
и рвачи. Какое все хорошее «там»! Какое все ужасное «здесь»!
Кинематограф и в сложные времена рассказывает о любви. Но… как? В «Курочке Рябе»
А. Кончаловского получается, что любить по-русски – это попросту жалеть пьяного да
убогого.
Посмотрев эти фильмы, Никита Михалков заметил: «Какой нормальный человек,
посмотрев эти фильмы, захочет посетить Россию?»
И разразился блистательным «Сибирским цирюльником». Тоже миф, но какой! Миф,
после которого в Россию захочется приехать, а не убежать из нее. Но таких фильмов –
единицы, а основная масса, увы, скорее в стиле «позднего Рязанова».
Целое поколение было отравлено ядом «катастрофизма», ощущением, что родная страна
полна мрака и ужаса. Сегодня «поколению перестройки» порядка 30 лет, оно входит во
взрослую жизнь, пропитанное этим черным мифом. И еще неизвестно, как это скажется на
судьбах страны.
В 2000–2001 годах вал русофобии, самооплевывания и самоотрицания несколько спал…
Но спал он не до конца и ослабел только на телевидении и в прессе. А в Интернете
«благополучно» бушует до сих пор.
Мифы и современность
Черные мифы о России невероятно мешают нам: и внутри страны, и на международной
арене. В отношениях с Прибалтикой, Украиной, Грузией стереотипы «оккупанты» и
«русс-советчик» не прибавляют нам друзей.
Внутри России они парализуют нашу волю, нашим врагам дают «право» теснить Россию
политически и экономически. Республики бывшего СССР, а ныне независимые
государства ближнего зарубежья получают «право» относиться к соседу, исходя из
двойного стандарта. Всем, кто поверил в миф, эта вера позволяет относиться к нам с
пренебрежением.
Эти мифы давно стали сами по себе важным фактором политики. Россия не сможет стать
современным и богатым государством, пока не отбросит их. Более того, и на уважение
других народов мы можем рассчитывать только после того, как:
– перестанем рассказывать гадости о самих себе;
– научимся жестко реагировать на то, что рассказывают о нас.
Наивно ждать, что мифы исчезнут сами собой. Не исчезнут.
В наших силах сделать так, чтобы они поменьше мешали нам самим. И в наших силах
сделать так, чтобы мир считался с нашей способностью отвечать ударом на удар в
идеологической войне.
Для этого нам нужно разобрать каждый из мифов, сравнить себя с другими и сделать
выводы… Выводы о том, как мы на самом деле выглядим среди других народов. И что
можем ответить на обвинения в жестокости, пьянстве, лени и прочих малосимпатичных
качествах.
Выводы
Как мы видим, исторические мифы существовали всегда. И мифы каждого народа о самом
себе, и мифы об окружающих его народах. Есть мифы положительные, есть мифы черные.
В мифотворчестве прослеживается своя логика. Как только Россия в конце XVI – начале
XVII века стала могучей централизованной державой, она стала восприниматься как
конкурент и угроза.
О нравах русских и о России мифы слагали и раньше… Но с этого времени происходит
качественное изменение мифов. Сохраняя тот же легкий, в иных случаях ироничный
стиль, в фольклоре начинает проявляться описание негативных привычек. В записках
иностранных путешественников бытовые неурядицы и единичные проявления
описываются как типичные. Со временем исчезает даже ирония, появляется откровенное
осуждение.
А что хуже всего, после реформ Петра Первого в самой России появляется немало людей
с психологией «исторических подкидышей». Они с восторгом воспринимают черные
мифы о России и сами создают новые.
Часть II
Миф о пьянстве
Не жаль молодца ни бита, ни ранена, жаль молодца похмельного.
Русская народная пословица
Глава 1
Сравним себя!
Все сущее познается сравнением с себе подобным.
Аристотель. «Об элементах»
До какой степени все национальные беды ассоциируются у нас самих с пьянством,
иллюстрирует хотя бы незабвенная «антиалкогольная кампания» 1985–1986 годов. Тогда
заботливый генсек Горбачев предложил гражданам свой радикальный вариант
оздоровления общества: искоренить пьянство, для чего ввести мягкий вариант «сухого
закона», прекратить производство вина и вырубить виноградники.[129 - Если верить
данным из Интернета, выкорчевали 314 тысяч га, после чего снизился и валовой сбор
урожая: с 6 миллионов 626 тысяч тонн в 1980 году до 6 миллионов 486 тысяч в 1986 году;
ну а потребление винограда в свежем виде соответственно: с 1 миллиона 520 тысяч тонн
до 904 тысяч. (Прим. науч. ред.)]
Практическая реализация проекта стала явлением настолько ярким и ошеломляющим, что
круги по воде расходятся до сих пор.
Никогда не забуду, как в 1988 году проходил практику после первого курса журфака
МГИМО в качестве корреспондента районной газеты «Забайкалец». Было это в Читинской
области, в городе Забайкальске, стоящем прямо на советской границе. Газета была, как
полагается районке, «органом районного комитета КПСС и районного Совета народных
депутатов, а редакция располагалась в одном из немногих в Забайкальске 2-этажном
каменном доме в 2-х минутах ходьбы от райкома и райисполкома и в 15-ти – от
погранзаставы № 16 Хинганского погранотряда Забайкальского Погранвоенокруга.
Кстати, то, что я сейчас написал, было в 1988 году страшной военной тайной: само
упоминание слов „застава“ и „погранотряд“ приравнивалось к „разглашению
засекреченной структуры погранвойск КГБ СССР“ и никогда не могло появиться ни в
одном материале на страницах местной прессы. Трудно сейчас в это поверить, но на столе
у главреда, опытного и мастеровитого журналиста, всегда лежала книжица, не знаю, кем
изданная, в которой содержался „полный перечень терминов, обозначений и выражений
военно-технического и организационного характера“, недопустимых для публикации в
печатных СМИ приграничных районов „особого контроля“. Поэтому, например, когда я
писал репортажи о товарищеском турнире пограничников по волейболу, это выглядело, в
соответствии с рекомендациями сей книжицы, так: „Пограничники НАШЕГО РАЙОНА в
полуфинале обыграли всухую ПОГРАНИЧНИКОВ СОСЕДНЕГО РАЙОНА и завтра в
финальном матче, на заводском стадионе, встретятся с другой командой воиновпограничников тоже из НАШЕГО РАЙОНА“. В общем, предполагалось, видимо, что все
жители Забайкалья, уподобившись тем восточным обезьянкам, которые „ничего не видят,
ничего не слышат и ничего никому не говорят“, искренне не подозревали, что у них прямо
под окнами проходит граница с Китаем. Много еще можно забавного было бы написать о
славном городе Забайкальске, чей расцвет пришелся на времена, когда были „русский с
китайцем братья навек“, но в 1988 году городишко пребывал в довольно запущенном
состоянии.
М. С. Горбачев – Президент СССР.
Первый и, к сожалению, последний
Но особенно жестоко ударила тогда по местному населению горбачевская
«антиалкогольная кампания». Мне поручили написать большой материал о борьбе
местной милиции с расцветшим тогда самогоноварением. О, Боже! Чего только не
пришлось повидать, проездив несколько дней с милицейским нарядом по местным
«притонам» самогонщиков. Пили всё: розовую воду, тормозную жидкость, просто
фруктовую брагу, куда на глаз для эффекта «доливали» технический спирт, ацетон и
жидкость от тараканов. Но самое неизгладимое впечатление оставили огромные 20литровые бутыли, где гнали спиртное из «прошлогодних помидоров». Жаль, что с нами не
ездил тогда дорогой Михаил Сергеевич!
Горбачев приобрел тогда в народе несмываемое прозвище «минеральный секретарь» во
многом благодаря «антиалкогольной кампании». Горбачев многое успел: затеял
перестройку и glasnost, вел активную международную политику, отсиживался в Форосе в
дни ГКЧП. Но война с зеленым змием в памяти народной, пожалуй, перевесила все
упомянутые деяния. Наступил-таки на больную мозоль. Откуда же эта вера в то, что
основная проблема Руси – именно повальное пьянство? Такая сильная вера, что Горбачеву
искренне казалось: «вытрезви» страну – и все получится.
Как-то постепенно, исподволь укоренилась в общественном сознании идея традиционного
российского пьянства. Эдакая историческая национальная особенность, отличительная
черта, умилительная, как матрешка: «Россия – водка, валенки, Сибирь!» Большинство
иностранцев полностью, кстати, солидарны с нами в такой самооценке, добавляя, будучи
в хорошем настроении, к «трем китам» баню, балет и Гагарина.
Удивительное это дело – процесс маркировки и раздачи ярлыков. Отчего те или иные
черты и отметины остаются на народном лице, наследуются поколениями как данность?
Чем, как говорится, обязаны?
Крайне занимателен этот процесс, если задуматься и осмыслить! Знаменитые пивные
фестивали наших тевтонских соседей, большие кружки и характерные животы вовсе не
сделали немцев, по общему мнению, закоренелыми пьяницами.[130 - Чехи умилительно
называют эту черту своей мужcкой конституции «pivnе bfiљko» – «пивное брюшко», но
при этом пьяницами себя, как и немцы, не считают.] Напротив, в этих народах отмечается
педантичность, деловое усердие, экономность и аккуратность.
В 1960-е годы в Финляндии пытались ввести «сухой закон».
И результат? «Горячие финские парни» регулярно посещали город трех революций.
Целые караваны автобусов привозили паломников в Ленинград, но отнюдь не на
экскурсии в Эрмитаж или в другие музеи. Финны приезжали пить «Московскую»,
«Столичную», «Пшеничную» и показывали в этом деле такое мастерство и неуемность,
что бывалые ленинградские выпивохи уважительно снимали кепочки.
Более того! Отдельные, особо дружелюбные советские люди встречали страждущих
прямо у пограничного контроля и по трассе на Выборг. Ведь финны готовы были платить
валютой! Хоть своими марками, хоть долларами!
Так что не всякая «финская птица» добиралась в здравом уме и твердой памяти до
Северной Пальмиры, не всякая…
И вели себя финны так активно, до такой степени орали и сквернословили, что
возмущенные горожане требовали принять меры: наши пьяницы выглядели тише и
спокойнее.
Удалось ли финнам за годы трудов праведных убедить мир, что именно они и есть
алкогольные чемпионы? Куда там! Так и остались финны в представлении всех людей
флегматичными, трудолюбивыми и основательными: телефоны Nokia – самые
основательные и надежные «Нокии» в мире!
Предвзятость постоянно дает о себе знать. В качестве иллюстрации небольшой сюжет.
Побережье Эстонии, маленький курортный городок Пярну. Лето. В местном парке под
кустами, на некотором расстоянии друг от друга среди бела дня лежат два очень пьяных
человека. Эстонцы проходят мимо, многие – с комментариями. Под один куст говорят
снисходительно и с симпатией: «Турмалайнен отдыхает!» Под другой – брезгливо и
раздраженно: «Русская свинья валяется!» Каким острым «национальным» зрением надо
было обладать, чтобы отличить одного выпивоху от другого!
Это привет нам через века от старых и глубоко укоренившихся мифов. Огромно
количество наших анекдотов на алкогольную тематику, в которых присутствует, конечно,
самоирония, но главное в них – подчеркнуть свое особое почетное место среди всемирных
пьяниц: типа «собрались выпить русский, немец и поляк…» Ну и далее – тысячи
возможных продолжений, главное, – русского в этих анекдотах никому не перепить![131 «…Распространение мифа о том, что русские больше других народов употребляют
алкоголь и охотнее других этносов падки на спиртные напитки, сформировал стереотип о
„извечном пьянстве русских“ и оказался наиболее глубоко внедренным в самосознание
самого русского народа». В ходе опроса, проведенного сотрудниками Висконсинского
университета и университета г. Иваново, выяснилось, что у группы американских
студентов (доброжелательные молодые люди из штата Висконсин) сложился
собирательный образ современного русского человека. Естественно, присутствуют и
позитивные, и негативные характеристики. Преобладают, к сожалению, последние.
Русские недружелюбны (5), заносчивы (3), жестки (5), неумолимы, упрямы, они
несчастливы и угнетены (по 1). Они бедны (4) и примитивны (1). Русские пьют много
водки (4), много курят (1), ругаются нецензурно (2), носят ушанки (3) и длинные пальто.
При этом три человека отметили, что типичный русский – это коммунист. (Прим. науч.
ред.)]
Объективные показатели
Даже если принять во внимание, что все вышесказанное – это эмоции, то что же делать со
статистическими данными? Вдруг мы и правда впереди планеты всей. Так вот: по
потреблению вина на душу населения мы занимаем 20-е место в мире. Такие данные были
приведены в апреле 2006 года в Париже на пресс-конференции в Международной
организации винограда и вина (МОВВ).
Если водка – «национальный» напиток русских, то по потреблению другого алкогольного
напитка – вина, европейские страны намного опережают Россию. В среднем россияне
потребляют в год 6,1 литра вина на человека. Возглавляет таблицу Франция с 55,4 литра
на душу населения в год, за ней следует Португалия – 52,6 литра, на третьем месте Италия
– 51,1 литра.
Алкоголизм и пьянство – проблема всеобщая, международная. Даже страны Востока, где
всегда употребляли алкоголя меньше, сейчас сталкиваются с проблемой пьянства в своих
странах.[132 - У мусульман и у индусов алкоголь запрещен. Не приветствуется
употребление спиртного и в арабских государствах. Но в некоторых мусульманских
государствах надо только предъявить справку, что ты алкоголик – и можно покупать
спиртное. То есть становишься алкашом подпольно, а потом легализуешься… Число
таких «официальных алкоголиков» не велико, около 0,1–1 % населения… Но они есть!
(Прим. науч. ред.)]
В 2007 году мне довелось много поездить по Индии. Что отмечают сами индусы в
качестве серьезной, растущей проблемы? Не поверите, – пьянство! При том, что позиции
обеих доминирующих в Индии религий в этом вопросе однозначны: и ислам, и индуизм
весьма жестко запрещают употребление алкоголя.
В 2002 году в никогда не пившей Монгольской Народной Республике решили отметить
80-летие республики, в том числе тем, что объявили о борьбе с пьянством и направили
443 хронических алкоголика на принудительное лечение. Нашлось еще 503 сознательных
монгольских алкоголика, которые готовы были пойти лечиться добровольно.
Недавно филиппинский епископ Джоэл Бейлон основал первый в Азии лечебнореабилитационный центр для алкоголиков и наркоманов «Fazenda da Esperanca», или
«Ферма надежды». Священник-францисканец считает, что проблема алкоголизма
приобрела острый характер в условиях духовной пустоты, которую испытывают многие
люди в сегодняшнем материалистическом и гедонистическом мире.
В центре мирового алкоголизма
Приведены примеры по странам, где алкоголизм вступает в вопиющее противоречие со
всеми народными традициями, всей многотысячной историей, всем укладом жизни! А
давайте посмотрим на Европу.
Весь юг Европы – Италия, Франция, Испания – традиционные области виноделия.
Резонно предположить, что все произведенное потребляется… Но не существует
стереотипов, подобных следующему: «Французы – законченные алкоголики, еле
передвигающиеся от винища». Репутация французов известна как любовников, но не как
алкоголиков.
Однако после Второй мировой войны пришлось французам всерьез принимать меры
против алкоголизма. В конце 1940-х годов во Франции пошел взлет рождаемости. Так
называемый послевоенный бэби-бум. Правительство Франции горячо поддерживало
своих граждан. Коалиционное правительство в 1946 году предложило лозунг: «Дадим
Франции миллион крепышей!»
Все замечательно, но процент врожденных генетических калек, физических и умственных
уродов среди этого «миллиона» превосходил все мыслимые и немыслимые показатели.
Причину найти было нетрудно: с самых нежных лет, когда в других странах маленькие
девочки пьют кефир или квас, француженки пили сухое вино. «Проспиртованные» с
детства девушки выходили замуж за таких же «проспиртованных», да еще и
продолжавших «поддавать» молодых людей. Пили они не крепкие напитки, а виноградное
вино.
Молодые люди порой подробно выясняли, какая закуска сочетается с каким сортом вина,
и в какое время суток следует пить тот или иной сорт вин, с каким сыром или с какими
фруктами. Они с презрением относились к неизящным, грубым жителям Северной
Европы, которые не знали этих деталей. Но уродцы-то рождались от них.
Как бороться с национальным бедствием? С тем, что чуть ли не пятая часть «миллиона
крепышей» приходила в мир генетически неполноценными?
И тогда правительство пошло на кардинальную меру, о правомочности которой спорят до
сих пор: девочек-подростков Франции, от 14 до 16 лет, провели через больницы, в
которых содержались жертвы пьяных зачатий. «Больницы» – это условное название, ведь
в этих заведениях никто никого не лечил. В них просто содержались маленькие существа,
которым не суждено было никогда выйти в большой мир.
Реакция у девочек была разная, по большей части очень острая. Вплоть до истерик,
приступов депрессии, попыток самоубийства. Но был и эффект! Число пьяных зачатий
резко снизилось.
Интересно, что в Северной Европе существуют стереотипные образы, связанные с
пьянством. Это и поэтическое название пива в Англии: «Джон – ячменное зерно», и облик
традиционной пивнушки-паба.
Недавно проведенное Британским Королевским медицинским колледжем исследование
показало, что британские женщины спиваются. Согласно только что опубликованному
отчету, к врачам на прием все чаще стали приходить женщины с неизлечимыми
заболеваниями печени. У молодых женщин в возрасте от 20 до 30 лет все чаще
диагностируются цирроз печени (последняя стадия ее разложения) и другие неизлечимые
заболевания, которые были приобретены в результате злоупотребления алкоголем. В
Британии каждая пятая женщина выпивает на потенциально опасном уровне. Кроме того,
меняется манера выпивать. Британские женщины стали пить в больших дозах, что
наносит ущерб не только здоровью, но и сказывается на социальном поведении.
И в Америке свой «алкогольный образ» есть! Это – салун, что в переводе значит невинное
«салон». Классический образ из американской же кинематографии: покосившиеся халупы
Дикого Запада, пестрые рубашки, шейные платки, револьверы Кольта, мустанги,
расхлябанные дороги, и среди всего этого безобразия – бревенчатое сооружение с яркой
вывеской «SALOON».
С Америкой соотносится «алкогольный» ассоциативный ряд: салун, виски, Хемингуэй,
«дайкири», Скотт Фицджеральд, «двойной виски – не разбавлять», клуб анонимных
алкоголиков.
По данным Американской Психиатрической Ассоциации, в США 13,8 % взрослого
населения злоупотребляет алкоголем или страдает алкоголизмом. В течение десяти лет 46
000 американцев погибли во Вьетнаме. За тот же период 250 000 человек погибли в США
по вине пьяных водителей.
К тому же в США другое соотношение алкоголиков разного пола по сравнению с другими
странами. Во всем мире процент женщин-алкоголичек не превышает 5–10 % от числа
алкоголиков. В США алкоголичек – 20 % от общего числа. Своеобразная эмансипация!
Кстати, алкоголик алкоголику рознь. В СССР и современной России алкоголиками
считают часть тех, кого в США никогда в алкоголики не зачисляли. Ведь часть
зачисленных в этот малопочтенный отряд в России – пока не алкоголики с медицинской
точки зрения: алкоголь еще не стал частью их биохимии. В США таких отнесли бы к
«бытовым пьяницам», и в статистику алкоголизма не включили бы. Так что 7 миллионов
алкоголиков США примерно то же самое, что 10 миллионов в России.
Но разве Америка в глазах всего мира сильно пьющая страна и у нее дурная репутация?
Вовсе нет, напротив – американцы в глазах соседей деловиты, инициативны,
предприимчивы и доброжелательны («чи-и-из!»).
Антиалкогольная кампания в СССР кажется нам событием невероятной важности. Но
ведь в ней, как и во всей «перестройке», очень много бутафорского.
А вот в Европе все очень серьезно. Там речь идет не о кампании. Министры
здравоохранения 25 стран Eвропейского Союза договорились о первых конкретных шагах
по предотвращению излишнего потребления спиртного среди европейцев.
По официальным данным, в EС от последствий злоупотребления алкоголем ежегодно
умирают почти 200 тысяч человек.[133 - Есть и еще более страшные цифры. По данным
Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) (доклад опубликован в Стокгольме),
четверть мужского населения Европы в возрасте от 15 до 29 лет умирает по вине
алкоголя. Это, конечно, не только отравленные алкоголем или спившиеся, но и люди, чьи
болезни усугублены или спровоцированы пьянством. (Прим. науч. ред.)]
По информации «EuroNews», совещание прошло вскоре после обнародования
Еврокомиссией проекта стратегии по борьбе со злоупотреблением алкоголем. В
частности, совещание решило привлечь к сотрудничеству производителей алкоголя, – им
предписали пересмотреть отношение к рекламе своей продукции.
Во Франции это уже делается: на бутылках со спиртным требуется размещать
предупреждение о вреде алкоголя для беременных женщин. Теперь пиктограмма,
изображающая будущую маму, в обязательном порядке должна появиться на всех
продаваемых во Франции бутылках и банках с алкоголем.
Россия – малопьющая страна?
В России, как и во всем мире, многие озабочены проблемой пьянства, поскольку
заболеваемость алкоголизмом возросла за два последних года на 30 %. Это не может не
беспокоить. Но и сегодня уровень заболеваемости – порядка 1,5 % всего населения
России. Алкоголизм в 2001 году унес жизни 20 000 человек, в 2000 году – 13 000 человек.
Это трагично, но давайте сравним эти грустные цифры с цифрами по Европе. И даже по
странам Востока.
По свидетельству исследования «ROMIR Monitoring» (2004 г.), более трети россиян (37 %)
вообще не пьют водку. Проблема женского алкоголизма, к счастью, в России не является
угрожающей. Начинаешь невольно думать: «Может, поветрие брать жен из России имеет
еще и оздоровительный смысл?»
На благодатном фоне мирового алкоголизма особенно интересно, каким образом России
удалось завоевать и длительно удерживать пальму алкогольного первенства?
С чего это она превратилась в запившуюся страну? Если камни бросают исключительно
безгрешные, то кто и когда бросил камень в наш огород?
Глава 2
Откуда есть пошло?
Да будет проклят тот, кто первый выдавил сок из виноградной грозди.
Плиний Старший
Виноград и вино
Начнем с того, что Россия не имеет никакого отношения к основной «алкогольной»
культуре мира. Хотя бы потому, что у нас виноград не растет.[134 - Виноград – очень
древнее растение. Дикий виноград с третичной эпохи, т. е. еще 10–15 млн лет назад,
произрастал на Переднем Востоке, в Средней Азии, в Причерноморье, на Балканах.
Именно тогда на земле выросли платаны и дубы, тополя и пальмы, появилось и семейство
так называемых ампелидных (от греческого ampelos – виноград), то есть виноградных
растений. Правда, тот дикий, первобытный виноград от нынешнего весьма отличался: был
мельче, менее сладким и вкусным. Но и такой виноград местные жители охотно собирали
и ели. (Прим. науч. ред.)]
Слова «виноград», «лоза», «вино» были в одном из древнейших языков, санскрите,
присутствовали и в греческом, и в латинском, и во французском, и в китайском, и в
древнеегипетском, и в древнеперсидском. Латинисты полагают, что латинское vinum
заимствовано из какого-то средиземноморского языка. Специалисты по греческому
уверяют, что «ойнос» (из «фойнос») пришло из некоего кавказского источника. Но
сколько на Кавказе было и есть языков! В общем, до этимологии слова «вино» пока не
добрались. Но что не русское происхождение, это точно.
В библейских легендах мы можем прочитать, что виноградная лоза была одним из первых
растений, сотворенных всемогуществом Бога; что выдавливание сока из плодов винограда
было первоначально неизвестно. Ной, побуждаемый человеческой природой, первым стал
употреблять вино, и это было также естественно, как употребление в пищу мяса.
Оказывается, идея посадить виноградную лозу и выжать сок из ее плодов была
«подсказана» Ною козлом, которого он выпустил на волю в Киликии, у горы Корикум.
Этот козел, поевши плодов дикого винограда, опьянел и стал бодать других животных.
Увидев такое действие плодов винограда, Ной посадил их, полив кровью льва – для
«сообщения крепости», кровью мистического агнца – для уничтожения в ягодах диких
свойств, а потом собрал превосходные плоды.
Согласно греческому преданию, Вакх научил культивировать виноград жителей Индии,
затем греков… В общем, у всех народов, которые оставили после себя письменные или
устные предания, виноградная лоза занимает особое, почетное место.
Рассмотрим же теперь то, как виноград, виноградарство, виноделие начинались в разных
странах…
История виноделия
В Индии, в Кашмире не культивированы, по крайней мере, три вида виноградных лоз:
«Опиман», «Кавори», «Качебури». Подобно лианам, они опутывают громадные деревья и
дают обильные урожаи. Еще в 1822 году справочник сообщал: «Виноград культивируется
с успехом в долине Кашмира и доставляет не только вино, похожее на мадеру, но и
употребляется для выгонки водки».
Что же касается Кавказа, то есть свидетельство одного путешественника: в 1672 году он
увидел там виноградные лозы, «которые поднимались по деревьям так высоко, что
невозможно было воспользоваться их плодами». По его словам, «в Грузии виноград
растет дико, обвиваясь вокруг деревьев, давая прекрасные плоды и лучшее в мире вино».
Вот запись другого очевидца: «Путешествуя в 1845 году по Тереку, я видел дикий или
одичалый виноград, вьющийся по деревьям…»
Обратимся к наблюдениям К. Коха, который в прошлом веке дважды путешествовал по
Закавказью, Малой Азии, Курдистану и Персии с одной единственной целью – выяснить
все возможное о происхождении винограда: «Виноград, подобно злакам, культивируется с
незапамятных времен. Нет возможности разыскать где бы то ни было начало этой
культуры. После долгих и тщательных исследований я пришел к убеждению, что повсюду
в этих странах имеем дело не с диким, но с одичалым виноградом. Виноград растет до сих
пор в густых лесах древней Колхиды – страны, где начало культуры зародилось много
тысячелетий тому назад. Виноград растет здесь на полной свободе и свешивает свои
грозди с высоких буков…
В лесах виноград достигает в размерах настоящего дерева, и если снять на плане
расположение его насаждения, то мы увидим, что посадка была сделана косыми рядами,
то есть по способу, который прилагался древними преимущественно к виноградникам…
Местные жители собирают в лесах плоды для своего употребления. Вино приготовляется
в особых кувшинах, крышкой которых служит кусок шифера, приподнимаемый время от
времени для выпускания накопившейся в сосуде углекислоты. Когда брожение окончится,
крышку засыпают землей и оставляют так до тех пор, пока вино не сделается годным для
питья, то есть до Рождества, после чего вино разливают в бурдюки».
Вино употреблялось в Древнем Египте еще в третьем тысячелетии до нашей эры. Об этом
свидетельствуют найденные в гробницах фараонов винные сосуды, а также произведения
настенной живописи, изображающие изготовление вина.
В нижнем течении реки Тибра около 2 500 лет до н. э. выращивались винные сорта
винограда в искусственно орошаемых садах.
Вино производилось в Древнем Китае, Индии, Персии. Проблемы, связанные со
злоупотреблением вином, также известны человеку с глубокой древности.
Первые описания отравления алкоголем можно найти в Месопотамских таблицах (около 5
000 лет тому назад): «Если человек выпил крепкое вино, его голова порожняя или он
забывает слова, его речь становится спутанной, его ум блуждает, и глаза имеют мутное
выражение».
В работах Геродота указывается на широкое распространение употребления алкоголя в
античном мире. Так, в книге «Клио», оценивая обычаи племени массагетов-саков, автор
указывает на то, что они собирали спелые плоды и затем сохраняли их. Собравшись
толпой в одном месте, массагеты зажигали костер и бросали эти плоды в огонь. От запаха
сжигаемых плодов они приходили в состояние опьянения, подобно тому, как эллины
пьянели от вина.
В книге «Евтерия» Геродот приводит данные об употреблении вина в Древнем Египте.
Напиток приготовлялся из ячменя, «потому что в этой стране нет виноградной лозы».
Имелось в виду, конечно, пиво…
Геродот приводит также данные о постоянном ввозе в Египет вина из Эллады и Финикии:
«Из всей Эллады, да, кроме того, еще из Финикии, в Египет привозят дважды в год вино в
глиняных сосудах».
Подсчитано, что Библия упоминает вино по крайней мере 521 раз!
В Новом Завете Иисус сотворяет свое первое чудо, превращая воду в вино. Во время
Тайной вечери, знаменитой совместной трапезы, Иисус возводит фундамент
христианства, когда поднимает кубок с вином и произносит: «Сие есть кровь моя; всякий
раз, когда будете пить вино, делайте это в память обо мне». В некоторых случаях эти
слова были восприняты буквально и с большим усердием.
Крестоносцы, которые все делали с именем Иисуса на устах, ворвавшись на Ближний
Восток, поразили арабов не только своей дикостью и грязью, но и пьянством: «Франки
дики. Прославляя своего бога Иисуса, пьют без меры, падают, где пьют и едят, дозволяя
псам лизать их уста, изрыгающие брань и съеденную пищу».
Еще великий Плиний отмечал неограниченную долговечность виноградной лозы. В
частности, он писал о знаменитой «статуе Юпитера, сделанной из одного ствола
виноградной лозы и нисколько не поврежденной течением многих веков». Далее Плиний
вспоминал про куст винограда, который покрывал тенью место, где любили гулять
римляне. Из урожая с этого куста выходило 12 амфор вина (233 литра).
Сколько же лет должно пройти, дабы виноградная лоза могла дать ствол, достаточно
толстый для того, чтобы из него можно было сделать статую?
Если к тому ж принять во внимание, что, по свидетельству Плиния, знаменитое
изображение Юпитера было изваяно за много веков до его времени, то есть, по всей
вероятности, в эпоху процветания государства этрусков, то вряд ли следует удивляться
словам Коха, который утверждал: «Некоторые закавказские лозы были современны
волшебнице Медее».
Все подобные факты, если их сопоставить с геологическими данными, убеждают нас в
том, что виноград в этих странах появился в незапамятные времена, раньше каких бы то
ни было исторических указаний и записей.
Вот и Варрон рассказывает, что «царь этрусский Мезенций помогал рутулам против
латинов с условием, чтобы они доставляли ему вино», которое уже тогда производилось в
пределах Лациума. Значит, в мифические времена, когда сражались герои «Энеиды»,
употребление вина в Италии было делом обыкновенным. Вот и выходит, что и виноград, и
вино были известны уже во времена Ромула.
В шестой книге «Законов» Платон спрашивает у критянина Клиния: «Следует ли давать
веру преданию, что некогда было время, когда неизвестная дотоле виноградная лоза
появилась на свет?» Из дальнейшего разговора выясняется, что Платон не доверяет этому
преданию и, по его мнению, в самые отдаленные времена виноградная лоза произрастала
во всех тех странах, которые он посетил, то есть – на Сицилии, в Египте, в Греции и на
островах греческого архипелага.
В «Илиаде» и «Одиссее» вино льется рекой.
Гекуба предлагает вернувшемуся с поля брани Гектору «вино, которое придает человеку
силу и бодрость, исчерпанные военными трудами».
После битвы в осажденной Трое и в греческом лагере, куда «прибыло много кораблей,
нагруженных вином», происходит пиршество и попойка.
Приводить подобные примеры можно долго, поэтому не будем далее заострять на них
внимание.
Опьяняющие свойства древних вин, на нынешний взгляд, могут показаться странными.
Ведь изготовляли эти вина весьма своеобразно: выпаривали на огне до густоты сиропа,
что, конечно, в значительной степени избавляло их от спирта. Вино греки перед
употреблением разбавляли иногда даже морской водой и различными пахучими
веществами. Не зря же Гомер наделяет вино такими эпитетами: «благовонное»,
«сладкодушистое», «медвяное»…
А спустя два тысячелетия после Гомера византийская сельскохозяйственная
энциклопедия «Геопоники» сообщала, что в вино издавна добавляли еще и ароматные
травы, отдушивали вина благовонными смолами, окуривали амфоры воском. По словам
Аристотеля, в Аркадии вина выпаривались так долго, что с течением времени они
превращались в тягучее вещество, которое нужно было вынимать из мехов, соскабливая
его со стенок лопаточками и ножами. В Риме шли еще дальше: подвешивали албанское
вино в больших амфорах в углу каминов, где оно выпаривалось до того, что превращалось
в совершенно сухую массу.[135 - Примерно так же в современной Италии и Испании
выпаривают у камина мясо, приготовляя «хамон» и «прошуто».]
Этот способ выпаривания вин назывался «фурмариум». Когда нужно было подобный
экстракт употребить в дело, его разводили в теплой воде и процеживали.
Разбавляли вино обычно тремя, пятью или каким-нибудь нечетным числом частей воды и
затем вливали в кратер – большую чашу, которая помещалась на земле или на полке в
столовой. Из кратера вино черпали особые виночерпии ковшами и, наполнив чаши,
передавали пирующим.
Так что чистое вино употреблялось весьма редко, и если кого принуждали пить, то это
было даже оскорбительно.[136 - Пить неразбавленное вино в Греции и Риме считалось
неприличным. Такое вино пили только подонки общества. (Прим. науч. ред.)]
У древних греков, считают некоторые историки, «неразбавленное вино пили только
рабы».
Вино в Средние века
По причине важного места, занимаемого им в религиозных обрядах, вино сохранилось и
выжило даже в смутный период варварских нашествий, последовавших за упадком
Римской империи.
В древних германских сказаниях лишь Один, Верховный Бог, окруженный прекрасными
валькириями, пьет виноградное вино, а герои, павшие в битвах, должны довольствоваться
пивом. Это указывает на то, что в древнейшей Германии вино считалось редкостью,
роскошью, а значит, и культура винограда распространена была мало. Вероятно, сюда ее
завезли римляне, впервые став разводить виноград на Западном берегу Рейна, где
находились галло-римские колонии.
Но уже Тацит описывает германцев людьми веселыми, способными пить вино днем и
ночью. А в Средние века, когда папы короновали немецких императоров, даже
произносилась клятва в трезвости: «Хочешь ли с помощью Бога сохранять трезвость?»
При таких условиях, конечно, культура винограда в Германии должна была развиться.
Особенно об этом позаботился Карл Великий: берега Рейна покрылись виноградниками,
которые, благодаря дивным климату и почве, обрели всемирную известность.
Между прочим, из всех стран Европы именно Германия, почти самая северная из
«виноградных» стран, приложила наибольшее старание к улучшению и распространению
виноградной культуры. Виноградарство на юге Европы было известно задолго до Рима.
На берегах Роны, что на юго-западе Франции, виноград рос еще в незапамятные времена,
и кельты разводили это чудо, даже не подозревая о существовании греков и римлян. Не
зря же древнейшие философы и историки в своих творениях свидетельствуют, что в
Галлии местные жители с любовью занимались виноградом и добывали вина, которыми
потом восхищались «изнеженные римляне и вечно ораторствующие и резонерствующие
греки».
Но самым ревностным покровителем виноградной культуры стал Карл Великий. Он
обязал владельцев виноградников иметь прессы и все необходимые для виноделия
предметы. Он же запретил судьям, истцам, ответчикам и свидетелям являться на суд
пьяными.[137 - По описаниям летописцев, и сам император Карл Великий был вовсе не
против участия в пирах и пьянках. После коронации Карла в 800 году его из
пиршественной залы выносили на руках. (Прим. науч. ред.)]
Короли и герцоги Бургундии на собственные средства разводили виноградники и
гордились, что они принцы той славной страны, которая дает лучшие вина.
Возникновение шампанского связано с именем Дома Пьера Периньена – монаха аббатства
Отвильер, расположенного на берегу Марны, в самом центре Шампани. С 1668 года и до
конца своей жизни он выполнял здесь обязанности виноградаря и винодела. Согласно
легенде, монах Дом Периньен обладал исключительно тонким вкусом и колоссальной
памятью. По одной грозди он мог определить не только сорт, но и место произрастания
этой ягоды и почву участка. К тому же по вкусу винограда был способен предугадать
качество будущего вина. Из черного винограда он готовил прекрасные белые вина и
добился «прозрачности светлой окраски, не известных до тех пор». Дом Периньен и
разработал технологию производства игристых вин.
Новое, необычное для того времени вино потребовало новой формы емкости. Взамен
хрупких, приземистых бутылок того времени Дом Периньен придумал бутылки
«шампанской» формы и начал применять корковую пробку взамен обычной тогда
промасленной пакли.
Какое значение придавалось во Франции виноделию, говорит хотя бы такой факт:
Наполеон III в 1863 году попросил Луи Пастера выяснить, почему такое огромное
количество вина портится? Ведь вино не доходит до покупателя, нанося огромный ущерб
финансам Франции!
Пастер определил, что слишком усиленный контакт с кислородом ведет к увеличению
количества вредоносных бактерий в вине. В бутылке с вином кислорода должно быть
ровно столько, сколько необходимо для процесса созревания вина, который длится годы.
Фактически кислород многократно ускоряет созревание вина, но если его содержание в
бутылке превышает норму, вино начинает портиться.[138 - Благодарные виноделы
предлагали поставить бюст Луи Пастера из чистого золота. Ученый попросил, чтобы те
же деньги использованы были на лабораторию… Так возник знаменитый Институт
Пастера. (Прим. науч. ред.)]
Британия
Туманный Альбион долгие столетия занимал лидирующую позицию в вопросе пьянства.
Проблема оказалась настолько серьезной, что в VI веке правитель бриттов Гольдас
Мудрый издал декрет, по которому «…каждый монах, напившийся до того, что не в
состоянии будет петь во время службы, – будет оставаться без ужина». В XIV веке
экспорт из Бордо в Англию был настолько значительным, что его средний годовой оборот
был превышен лишь в 1979 году – рекорд шестисотлетней выдержки![139 - Сравните
масштабы населения! Вот пили люди!] Английский король Эдуард II заказал по случаю
своего бракосочетания с Изабеллой Французской вино в количестве, эквивалентном более
чем миллиону современных бутылок. Примерно три века спустя, в царствование королевы
Елизаветы I, англичане осушали свыше 40 миллионов бутылок вина в год – и это в стране
с населением в 6,1 миллиона жителей.
Луи Пастер – французский микробиолог и химик, занимавшийся изучением процессов
брожения
Одно испанское вино было особенно известно именно благодаря Англии – херес (поанглийски – «шерри», то есть «вишня»). Британские компании обосновались в Хересе в
начале XVIII столетия и участвовали как в производстве, так и в экспорте. И сегодня
Англия – самый большой импортер хереса.
«Простая вода нездорова для англичан», – писал в XVI веке английский ученый Эндрю
Бурд. Впрочем, не он один отметил эту удивительную непопулярность «простой воды».
В «Истории» Тэннера так описывается английский труженик времен Ричарда III со
ссылкой на французский источник: «…Король Франции никому не разрешает есть соль,
помимо той, что куплена у него самого и по его цене. Его войско ничего не платит
населению, да еще грабит его. Все виноделы отдают королю четвертую часть своего
дохода. Крестьяне живут в нищете и задавлены непосильным трудом. У них нет
шерстяной одежды и обуви у них нет. Женщины тоже ходят босые. Они не едят мяса и
только иногда кладут в суп свиной жир. Мелкопоместное дворянство живет ненамного
лучше.
В Англии все не так! Никто не смеет войти в чужой дом без позволения хозяина. Король
не имеет права менять или придумывать законы. Англичане пьют воду только в наказание
за что-нибудь, и едят мясо и рыбу. Одеты они в шерстяные платья, и в домах у них всего
вдоволь…» То есть «обычно» английский труженик воду не пьет, только алкоголь!
Рассказывать про виноделие можно еще долго, но, полагаю, главное уже ясно. Главное в
том, что в Европе с древнейших времен производилось и выпивалось огромное
количество вина, – со времен племенного строя, Римской империи и до настоящего
времени. Производство вина, питье вина у европейца в крови.
Впрочем, не будем слишком придирчивы к бедным европейцам: зловонные города,
странность, грязь, отсутствие элементарных гигиенических бытовых привычек,[140 Подробное рассуждение по этому поводу – в следующих главах.] потоки гниющих
отбросов, выбрасываемых из окон прямо на улицу[141 - Авторы французского фильма
«Парфюмер» (2006 г.), например, очень самокритично показали все это.] – все это
создавало самую благодатную почву для распространения заразных болезней: оспы,
холеры, бубонной чумы.
Воду кипятить было не принято. Стаканы, понимаете ли, тоже особо не стерилизовали.
Поэтому алкоголь был, по сути, для городского населения Европы до XIX века
ЕДИНСТВЕННОЙ дезинфекцией. Лучше медленно мучиться от посаженной печени, чем,
выпив «простой воды», сразу загнуться от дизентерии или холеры.
А на Руси нет и не могло быть ничего подобного.
Глава 3
Безалкогольная Русь
Родную историю мы все по большей части знаем плохо. Издалека всплывает о России чтото вроде: «…Веселие на Руси есть пити…» и прочее «гой-еси». Кажется, в связи с
анекдотом о выборе веры. Якобы князь Владимир именно потому не захотел принимать
мусульманства, что оно запрещает пить вино…
К тому же исторические фильмы и даже трогательные детские сказочки вносят свою
посильную лепту в формирование представлений о древнерусском «золотом веке»:
бесконечные пиры князя с дружиною, кубки и братины, всюду «…по усам текло», но в
рот, что интересно, не попадало.
Естественно, только очень наивный человек возьмется изучать историю народа по
«Финисту – ясну соколу».
Скворцов, Соловьев и Ключевский, Татищев и Костомаров, посвятив жизни вятичей и
кривичей целые тома, не углядели в ней ни лубочной радости, ни бытовой легкости.
Тяжелый труд, суровый климат, дань князьям и частые усобицы. Император Константин
Багрянородный в своем сочинении «О народах», писанном в середине Х века, рисует
картину жизни современного ему русского князя.
Читая этот рассказ, легко понять, какими товарами грузила Русь свои торговые караваны
лодок, сплавлявшихся летом к Царьграду: это была дань натурой, собранная князем и его
дружиной во время зимнего объезда, произведения лесных промыслов: меха, мед, воск.
Описывается и что покупали князья у Византии: золото, украшения, драгоценные камни,
оружие, ткани.
Но нет ни малейшего упоминания о ввозе на Русь вина или любых веселящих напитков. И
вообще нет в хозяйственных документах Руси никаких упоминаний о производстве или
потреблении спиртных напитков.
Жизнь труженика и воина мало совместима с дружескими посиделками и обильными
возлияниями. Соседи – византийцы, арабы, греки, относятся к русским с уважением,
страхом или антипатией, но никоим образом не связывают характеристику народа с
безудержным пьянством.
Более того, создается устойчивое впечатление, что русский человек в ту неуютную пору,
независимо от своей сословной принадлежности, не только не имел поводов для частой
радости, но и покоя обыкновенного был лишен. История между Х – ХIV веками похожа
на репортаж с поля боя: Святополк, Борис и Глеб, печенеги, постоянные склоки между
Ярославовичами и Всеволодовичами, татары, западные соседи… От количества
неприятностей просто дух захватывает!
Можно, конечно, уповать на то, что политические и административные катаклизмы
касались в основном «верхних эшелонов власти», а народ пил себе в удовольствие и
вырабатывал устойчивую потребность. Однако не было ни повода, ни досуга для пьянства
на Руси. Удивления достойно то, что наши предки умудрялись между войнами, набегами,
пожарами рожать детей, выращивать, выкармливать и лечить их! Увеличивали
народонаселение, чего мы, в условиях куда более тепличных, добиться не можем…
Очевидно, что в этот период истории в своих и чужих глазах мы еще «белые и пушистые».
Медовуха – самый крепкий известный напиток,[142 - По градусам сравним с пивом, но не
в пример легче для печени.] да и тот употребляется редко и с достоинством.
Мы уже знаем, что происходило в те же века в других землях, так критически
настроенных к России. Уж там-то пили, господа хорошие, так пили! Причем имели в этом
деле долгий и разнообразный опыт.
Вино и ритуал
На Руси нет ритуалов, связанных с вином. Не нужно было пить, принимая клятву
верности феодалу или получая надел.
Выполняя религиозные обряды, язычники в невероятных масштабах поедали мясо
жертвенного вепря. Само слово «жрец», предполагают, прямо происходит от слова
«жрать».[143 - Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М., 1978.] Но пить мед или пиво
при совершении ритуалов было не нужно. Никакой опьяняющий напиток не становился
для славянина священным.
А для греков и римлян вино было священным. В дохристианской, а позднее и в
христианской европейской и других культурах обрядовые и религиозные ритуалы
неразрывно связаны с вином и виноделием. В Греции Дионис был наиболее известным из
богов виноградарства и виноделия. Тело Диониса было виноградной лозой, а кровью –
вино.
В честь Диониса устраивали буйные празднества, которые длились неделями. Иными
словами, народ надолго впадал в состояние, нынче именуемое «запой». Аналогичные
истории с богом Бахусом с примечательным постоянством возникают и у римлян.
И в христианстве верующие пьют вино – кровь Христову. В силу его религиозного или
ритуального использования вино стало одним из существенных элементов западной
цивилизации.
А вот у славян нет бога вина, бога пива или бога медовухи. Среди славянского пантеона –
Даждьбог, Перун, Ярила и прочие – никто не может похвастаться такой удивительной
специализацией. Даже такое славянское божество, как Услад или Ослад, которое можно
как-то соотнести с удовольствием, возможно с натяжкой и «медопитием», всего лишь
покровительствовал искусству и всегда сопровождал Ладу – славянскую богиню любви,
красоты и гармонии.
Обрядово празднество сопровождалось игрой в горелки, а это не что иное, как любовные
игры, предвосхищающие супружество, иначе именуемое ладом.
Опасность вина
В «Былинах» описываются веселые пиры при дворе Владимира Красное Солнышко. Но
нет в них описания опившихся, валяющихся на земле, теряющих человеческий облик. Во
всех западных эпосах они есть: и в «Старшей Эдде», и в «Младшей Эдде», и в «Песне о
Нибелунгах». А в «Былинах» – нет!
Вообще единственный случай упоминания пьяниц и пьянства на Древней Руси – это
история про Садко и голь перекатную. Но, во-первых, это эпос Новгорода – самого
европейского города Руси, члена Ганзы. Во-вторых, бесконечные приключения Садко
содержат только один «пьяный» эпизод. Остальные примеры гульбы – не пьянка, а скорее
безудержное, разудалое веселье, такое, как пляски морского царя под гусли Садко.
Обратим внимание еще вот на какую деталь: в русском законодательстве нет никаких
ограничений пьянства и наказаний для пьяниц. Нет осуждения пьянства, рассказов для
детей о вреде пьянства. Этого нет ни в «Поучениях» Мономаха, ни в святоотеческой
религиозной литературе, ни в других книгах Древней Руси. Нет упоминаний о пагубных
последствиях пьянства, по сути, нигде.
Причины этого явления могут быть две: или тотально запойный характер общества…
Но мы уже знаем: пили мало, или, видимо, верно другое предположение: пьянство и
последствия пьянства не представляли собой общественной проблемы.
Там же, где производили вино и сложились традиции винопития, там приходилось
обращать внимание на отрицательное влияние алкоголя на здоровье и характер человека.
В винодельческих культурах обсуждались вопросы о том, передается ли алкоголизм по
наследству и как влияет пьянство родителей на физическое и психическое состояние
детей. И мифологические герои вели себя соответственно. Из римской мифологии
известно, что от пьяного Юпитера и его супруги Юноны родился хромой Вулкан. Это
своего рода предупреждение пьющим – вот что может произойти! В славянской
мифологии нет ничего подобного даже отдаленно.
Где пьянство и запои, там появлялись различные правила и ограничения. Известна
суровость ранних римских нравов. Но и на их фоне законы о винопитии очень строги. В
Древнем Риме по законам Ромула мужчинам до 35 лет вообще запрещалось употреблять
вино, не разрешалось пить вино женщинам. Если римлянка допускала до себя пьяного
мужа, ее закапывали живой (!).
В Древней Греции был издан закон, запрещающий новобрачным употреблять вино в день
брака. В Карфагене запрещалось пить вино в те дни, когда исполнялись супружеские
обязанности.
В Древнем Китае только в 60 лет человек получал три привилегии: отпустить бороду,
ходить с палочкой и пить вино.
В Древней Индии, если уличали в пьянстве представителя высшей касты – брамина, то
заставляли пить из раскаленного металлического сосуда кипящую жидкость до тех пор,
пока он не погибал. Жены браминов, если нарушали обет воздержания от алкоголя,
изгонялись из дома, души их присуждались к переселению в собаку или стервятника, а на
лбу у них каленым железом выжигали изображение бутылки.
В Средневековье Абу Али Ибн-Сина (ок. 980–1037 гг.), великий философ и врач,
общественный деятель Средней Азии, поэт и литературовед, в поэме о медицине
«Урджуз» писал об употреблении вина:
Ты пьешь вино, в нем не ищи забвенья,
Не доводи себя до опьяненья,
Коль своему здоровью ты не враг,
Нельзя пить каждый день и натощак.
Довольствуйся лишь малым. Пей набид —
Вино из фиников не повредит.
…
Ешь с ним айву, а летнею порой
Вино разбавь водою ледяной.
Особенно, когда тебе дано
Любое многолетнее вино.
Запомни, мутное вино недужит
И голову сильней другого кружит.
Пить крепкое вино вдвойне опасно,
Оно здоровье губит ежечасно.
А вот в Европе Средневековье отмечено широким распространением пьянства и
алкоголизма. «Германия зачумлена пьянством», – восклицал в XVI веке реформатор
церкви Мартин Лютер. Но разве одна Германия? «Мои прихожане, – жаловался
одновременно с ним английский пастор Уильям Кент, – каждое воскресенье смертельно
все пьяны».
Еще перед вторжением норманнов в 1066 году жители Британии, в основном саксы,
завоевали репутацию горьких забулдыг.
А все из-за пива, которое стали потреблять вместо воды, потому что, как мы отмечали
ранее, в воде находились возбудители опасных болезней. Накануне прихода в Англию
норманнов уже при каждом монастыре и аббатстве был свой пивной заводик.
«Русь вступила в Средневековье трезвой», – утверждают специалисты, изучавшие этот
вопрос.[144 - Валентинов В. Отвергни пьянство // Москва. 1987. № 5. С. 169.] С этим
согласны, в принципе, многие. Но дело в том, что Русь и вышла из Средневековья
трезвой.
Появление этилированного алкоголя в России зафиксировано только в ХV веке, им
одарила нас Европа. И употребляли его на Руси поначалу исключительно для
приготовления травяных настоев, лекарств и компрессов.
Русские до ХVI века пили в основном мед, пиво и, отчасти, привозное вино. Но много ли
ввозили вина и многие ли могли его покупать? Пьянства как такового на Руси не было.
Нет проблемы – нет и страха перед проблемой. Нет и лечения последствий.
Виноградарство на Руси
На юго-востоке Российской империи, в Бессарабской области, дикую виноградную лозу
обитатели этого края знали давным-давно: еще во времена медно-каменного века,
энеолита, то есть семь тысяч лет назад. Жившие здесь племена трипольской культуры
занимались собирательством и, конечно же, не могли пройти мимо вкусных питательных
ягод. В этих условиях до виноделия всего один шаг: стоит оставить на несколько дней
горшок с раздавленным виноградом, и сладкий сок, перебродив, превратится в вино.
Поэтому виноделие, пусть самое примитивное, по всей вероятности, было изобретено
задолго до того, как люди научились одомашнивать виноград. Впрочем, культурное
виноградарство тоже появилось довольно рано. На черепках трипольских глиняных
сосудов, вылепленных за двадцать восемь столетий до Овидия, археологи нашли два
четких отпечатка виноградных зернышек, и одно из них явно принадлежало культурному
сорту.
Конечно, вино трипольской эпохи было мало похоже на нынешние марочные вина
Молдавии. Степи Причерноморья близки к северной границе области распространения
дикого винограда. Сравнительно прохладный климат, короткое лето не позволяли ягодам
накопить много сахара, а значит, даже при его полном сбраживании не могло
образоваться много спирта. Вино получалось слабенькое, кислое, мутное. Но все-таки это
было вино.
А 2500 лет назад, в эпоху Великой греческой колонизации, кочевые племена Северного
Причерноморья впервые вплотную соприкоснулись с высокоразвитым античным миром.
Греческие колонисты познакомили гетов, даков и скифов с новыми
сельскохозяйственными культурами, методами земледелия, приемами агроремесла. И с
виноделием тоже, – ведь оно было одной из самых важных отраслей экономики античной
Греции.
Несмотря на то что в нашем Причерноморье все начиналось с греческих, а затем и
генуэзских колонистов, к исконной истории русского народа их виноделие и вино-питие
не имеет никакого отношения. Развитие официального российского виноделия началось с
присоединения Бессарабии к России в 1812 году. Именно в Бессарабию распоряжением
правительства были привлечены немецкие и швейцарские колонисты для занятия
виноделием.
Характерная деталь: русских мастеров виноделия изначально не нашлось, пришлось
иностранных завозить.
В другом регионе России, на Дону, виноделие существует с древних времен, о чем
свидетельствуют раскопки греческих городов античного времени. В них – в Ольвии и
Пантикапее – найдено много свидетельств виноделия: уцелевших кувшинов из-под вина и
развалин старинных кирпичных построек, служивших для его производства и хранения.
Однако после греков виноделием на Дону долгое время не занимались. Старый казачий
уклад, воинственный и суровый, не позволял напиваться. Казаки бы просто не выжили и
не могли бы выстоять против Ногайской орды, Крыма и Турции, если бы пьянствовали.
Начало же виноделию на Дону положил Петр Первый, который еще в 1706 году повелел
разводить здесь виноградники, для чего прислал лозы астраханские, сербские,
французские и венгерские. Особенно хорошо дела пошли после 1821 года. Центром
виноторговли стал Новочеркасск, куда за донскими винами ездили греки. Более того:
белое вино из станицы Раздорской и красное – из Цимлянской соответствовали качеству
лучших вин французских!
В Астраханской области первые виноградники возникли еще в начале XVII века, когда
персидские купцы (мусульмане!) привезли сюда кавказские лозы. Затем, по велению царя
Михаила Федоровича, один монах развел великолепный сад, откуда фрукты и виноград
посылались к царскому столу.
Весьма велика была Кавказская винодельческая область.
Сюда входили: Кубанская, Терская и Дагестанская области, Ставропольская и Кутаисская
губернии, Черноморский округ и Сухумский отдел, Тифлисская, Эриванская,
Елизаветпольская и Бакинская губернии, Карская область, Батумский, Артвинский и
Закатальский округа. Ежегодно Кавказ вырабатывал до 10 миллионов ведер вина, 40 %
которого шло на экспорт.
Но и тут виноделие у русских появляется поздно – лишь в XIX веке. До этого времени
виноградарством на Кавказе занимались грузины и другие местные народы.
Виноградарство и в наше время существует и развивается главным образом в целях
виноделия: ведь только 10 % производимого в мире винограда потребляется в свежем
виде и около 5–6 % урожая используется на сушку (изюм и кишмиш), а 85 %
перерабатывается на вино. Поэтому во Франции и в некоторых других странах урожай
учитывается не в тоннах или центнерах винограда, а в декалитрах или гектолитрах вина,
полученного с гектара.[145 - По данным Международной организации виноградарства и
виноделия в Париже, общая площадь виноградников в мире уже вплотную приблизилась к
круглой цифре – 10 миллионам гектаров. В Европе сосредоточено 72 % насаждений, в
Азии – 13 %, в Америке – 9 %, в Африке – 5 %, в Австралии и Океании – 1 %. Страны –
«миллионеры», имеющие более чем по миллиону гектаров виноградников, – это Испания
– 1,633 тысяч гектаров, Италия – 1,108, Франция – 1,050 и бывший СССР – 1,265. За ними
следуют: Турция – 794, Португалия – 387, Аргентина – 295, Румыния – 301, США – 341,
бывшая Югославия – 232, Алжир – 192, Венгрия – 154, Болгария – 165, Чили – 106 тысяч
гектаров. К странам промышленного виноградарства относятся также Греция, ФРГ, Иран,
Марокко, Сирия, Бразилия, Австралия, но каждая из них имеет менее чем по 100 тысяч
гектаров виноградников. (Прим. науч. ред.)]
Соотношение съеденного и превращенного в вино винограда в России несколько иное,
чем в мире: у нас съедают и превращают в изюм не 15 %, а 20–21 % собранного
виноградного урожая.
И сегодня мы не в числе лидеров виноторговли.
Глава 4
Водка – не русский напиток!
Связь России и водки «очевидна» для многих современных людей, как в самой России,
так и за ее пределами. И я опасаюсь, что не все поверят: не только вино, но и
виноградный, и пшеничный спирты были изобретены вовсе не на Руси.
Спирт из выжимки был известен в Галлии со времен Римской эпохи. Существует также
версия, что технологию дистилляции, которая позволила выделить из вина «воду вина»,
передали европейцам через Испанию арабы.
Арабские слова «спирт», «аламбик» (перегонный аппарат), «алхимия» «обогатили»
европейские языки. Если желание выпить было источником происхождения вин, то
источником происхождения спирта было желание нравиться. В самом деле, арабы
разводили некий черный порошок, кипятили полученную жидкость и конденсировали
затем пар, который, концентрируясь, загустевал. Они получали таким образом краску
Кхоль, с помощью которой арабские женщины подводили глаза.
Примерно в 800 году н. э. арабские алхимики научились получать спиртовой дистиллят с
помощью возгонки и последующего охлаждением паров этилового спирта. Это открытие
дало возможность производить алкоголь практически в неограниченном количестве,
используя в качестве сырья разнообразные пищевые продукты, а не только виноград.
Научившись выделять спирт, арабы дали полученному продукту то же название, что и
косметическая краска («Аль-кхоль»), поскольку он производился тем же самым способом.
Интересно, что перегонку на спирт риса и овощей изобрели и в Китае, независимо от
арабов. Но китайская местная водка была слабой, 12–20 градусов. И японский сакэ – тоже
слабенький напиток, порядка 20 градусов.
Как-то не разошлись, не разгулялись ни арабы, ни жители Востока.
А вот в Европе – опять в Европе! – придумали делать крепкие напитки на основе винного
спирта, разбавленного наполовину водой. Виски – 40–45 %, джин – до 70 %, коньяк –
45 %.
Винному спирту придавали большое значение, и даже название его на латинском языке
звучит как «вода жизни» – aqua vitae.
Современные названия популярных спиртных напитков – шотландское виски, польское
оковита и французское о-де-ви имеют одно происхождение (этимологию) – аква вита.
В XIII веке Арно де Вильнов, алхимик Арагонского короля, писал в своем «Трактате о
сохранении молодости» по поводу этой «воды жизни»: «Некоторые называют ее водой
жизни, и это название ей соответствует, поскольку она дает долголетие».
По мнению де Вильнов, спирт был искомой с давних времен панацеей, эликсиром жизни,
старой мечтой алхимиков.
Из-за ее загадочного происхождения, водке приписывали магические свойства и
использовали в лечебных целях.
Плоды и растения, которые добавляли в водку, якобы усиливали ее медицинское
воздействие, а не только улучшали вкус.
Проводились эксперименты с различными растениями для улучшения вкуса. Упорно
трудясь в тиши своих монастырей и лабораторий в поисках «эликсира долголетия»,
монахи и алхимики в начале XIV века открыли секрет производства первых ликеров.
Неустанно исследуя процесс дистилляции и настаивая на водке различные растения и
фрукты, монахи получили большое количество эликсиров и ликеров, секретные формулы
которых передавались через века от поколения к поколению. XVIII век ознаменовал
новый этап в производстве ликеров. В Европу с Антильских островов был завезен
тростниковый сахар, а с островов Океании – специи, которые изменили вкус и аромат
ликеров.
В начале XIX века М. Адам изобрел настолько совершенный дистилляционный аппарат,
что он позволил устранить неприятный привкус спирта и получить, благодаря умело
дозированным смесям зерна и трав, «спиртовые растворы», являющиеся и поныне
основой для изготовления ликеров.
Глава 5
Приключения водки на Руси
Во всем укладе жизни, в культуре русского народа водке не было места. Завезенная же
водка не пришлась по вкусу.
В XIV веке генуэзские купцы впервые привозят виноградный спирт (аква виту) в Россию,
и удивляются более чем нейтральному отношению к популярнейшему в Европе напитку.
Чужеземную диковину признали чрезвычайно крепкой и возможной для употребления
лишь как лекарство, причем желательно разбавленной водой.
Настырные иностранцы не оставляют попыток и вновь привозят водку в Московию почти
через полвека, ко двору юного Василия II. Но вновь русские оценили напиток лишь как
полезное с медицинской точки зрения изобретение! Откровенная «отсталость»
московитов, их неготовность слиться в алкогольном экстазе с европейской цивилизацией
удивительна, конечно, но по-человечески очень понятна. Некогда, гости дорогие, ну,
совершенно «не момент».
Центростремительные силы и роль личности в истории формируют Московскую Русь.
Земли, ранее центральные, «столичные» низводятся до положения окраин со всеми
последствиями, вытекающими для жителей. Большой передел в рядах местной
аристократии. Войны с Тверью, Рязанью, беспокойства в Новгороде. Поражения от Орды
и эпохальная победа над Ордою – Куликовская битва. События в Литве, ливонские немцы
под Псковом…
Вот когда вся земля участвовала в переменах, засучив рукава. Вряд ли кому-либо удалось
остаться сторонним наблюдателем, ничего не потерять и не приобрести на сломе времен.
События исторического масштаба были буднями на протяжении целых 50 лет. А вы,
господа, лезете со своей «мальвазией» и откровенной борьбой за новые рынки сбыта!
Княжение Василия II во многом стало переломным моментом в истории России. На фоне
продолжающихся усобиц между честолюбивыми родственниками происходит очевидное
укрепление централизованной власти, продолжается весьма деликатная дипломатия с
Ордой – «восток – дело тонкое!», укрепляется Москва. После всех предыдущих
недоразумений налаживаются отношения с Тверью и Рязанью, духовенство становится
своеобразным третейским судьей в вопросах власти и народной нравственности, Псков
опять отбивается от немцев и примкнувшим к ним шведам…События в Литве, события в
Польше…
У самого Василия Васильевича было о чем болеть голове. Даже весьма далекие от
истории люди слышали про «Шемякин суд». Происходит это название от имени одного из
конкурентов на московский престол Шемякина. Шемякинские заговорщики захватили
Москву, ослепили законного великого князя Василия… Но потратили столько средств,
что пришлось любой ценой сколачивать состояние. В том числе путем неправого,
«шемякиного» суда.
И зрячему-то человеку справиться с агрессивными и неразборчивыми в средствах
конкурентами в борьбе за «стол» весьма и весьма непросто, а уж слепому!..
Очевидно, что вопросы дегустации экзотических напитков занимали страну в последнюю
очередь. Полтора столетия с начала ввоза в Россию спирта и столетие со времени
изобретения его перегонки из хлебного сырья упоминаний о пьянстве на Руси не было,
хотя спирт из отечественного (ржаного) сырья впервые на Руси выгнали в середине XV
века по причине истощения лесного меда. До этого времени национальными напитками
были медовуха или, как говорили – «пили мед», и хмельной квас (пиво). Ну, пили и пили
себе по праздникам, не делая из этого ни проблемы, ни события. А в другое время не
пили, поскольку «веселие быти» – это и есть хоть редкий, но праздничный день. В этом
же контексте русская пословица «делу время – потехе час» никаких нареканий не
вызывает, напротив. Только уважение можно испытывать к людям, которые для «веселия»
определяют час, остальное время отводят для дела.
Уже к XV веку Россия оформилась как сильное государство, которое «могло обещать себе
славное долголетие». Европа также уже несколько веков была обновленной. «На
развалинах владычества римского основалось в Европе владычество народов германских.
Рим, некогда сильный доблестью, ослабел в неге и пал, сокрушенный мышцею варваров
северных. В сию новую, общую систему вошла и Россия. Европа устремила глаза на
Россию в надежде обратить ее силы к обузданию ужасной Турецкой империи, Польши,
Швеции».[146 - Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1. М.: Наука, 1989.]
Устремленный на Россию взгляд и интерес не был однозначно дружелюбным. Можно
использовать Россию, но позволить укорениться ее величию нельзя. Во время княжения
Ивана III Московия, как ее называют соседи, производит сильное впечатление. Вполне
оформилось представление о централизованной власти, праве ее наследственной
передачи. Надо сказать, что для подавляющего большинства такое упорядочение «в
верхах» было несомненным благом. Постепенно отошли в прошлое истории княжеских
междоусобиц в борьбе за главный «стол».
Смирившиеся получили достойный, но подчиненный статус, не смирившиеся –
разбежались, благо было куда. Польша и Литва нередко становились прибежищем
московских горячих голов. Уже прозвучало впервые, пока тихо, правда, слово «царь».
Идея божественного происхождения верховной власти была не чужда и предкам Ивана
III, но никто из них не выражал этой идеи так твердо, как он, когда представлялся к тому
случай.
В 1486 году некий немецкий рыцарь Поппель, странствуя по малоизвестным в Европе
отдаленным краям, попал в Москву. Вид столицы неведомого Московского государства
поразил его как политическое и географическое открытие.
На католическом Западе знали преимущественно Русь Польско-Литовскую и многие даже
не подозревали существования Руси Московской. Воротясь домой, Поппель рассказывал
германскому императору Фридриху III, что за Польско-Литовской Русью есть еще другая
Русь, Московская, не зависимая ни от Польши, ни от татар, государь которой будет,
пожалуй, посильнее и побогаче самого короля польского. Удивленный таким
неожиданным известием, император послал Поппеля в Москву просить у Ивана руки
одной из его дочерей для своего племянника и в вознаграждение за это предложить
московскому князю королевский титул. Иван поблагодарил за любезное предложение, но
в ответ на него велел сказать послу: «А что ты нам говорил о королевстве, то мы Божиею
милостью государи на своей земле изначала, от первых своих прародителей, а
поставление имеем от Бога, как наши прародители, так и мы. Молим Бога, чтобы нам и
детям нашим дал до века так быть, как мы теперь государи на своей земле, а поставления
как прежде ни от кого не хотели, так и теперь не хотим».
Подобно деду, царь Иван в беседе с польско-литовскими послами, жалуясь на то, что
король Сигизмунд-Август не признает его титулов и прав, ими выражаемых, говорил, что
эти права даны ему Богом и ни в чьем признании не нуждаются. Общественная жизнь
руководствуется нравственными наставлениями церкви и государственными законами,
которые вполне эффективно работают.
Посол германского императора Герберштейн, собиравший свои наблюдения и сведения о
России много лет, с большой похвалой отзывается о благовоспитанных и человечных
правах псковичей, новгородцев и торговых людей московских.
Вероятно, поводов для «веселия» стало немного больше, но сразу вслед за первой
выгонкой спирта великим князем Иваном III была введена первая в истории России
монополия на все спиртные напитки. В том числе на мед и пиво, ранее никогда не
подвергавшиеся налогообложению. Производство алкоголя с XV века становится
государственной прерогативой. На потребление введены довольно жесткие запреты.
Герберштейн, наблюдавший Москву при сыне Ивана Василии, замечает, что этот великий
князь завершил то, что начал его отец. Властью своею над подданными Василий
превосходит едва ли не всех монархов на свете. В Москве про великого князя говорили:
«Воля государева – Божия воля, государь – исполнитель воли Божией». Когда москвичей
спрашивали о каком-нибудь неизвестном им или сомнительном деле, они отвечали: «Мы
того не знаем, знает то Бог да великий государь». По словам Герберштейна, москвичи
величали своего государя «ключником и постельничим Божиим». Ко времени Василиева,
преемника Ивана III, в Москве был готов тот кодекс политических, нравственных и
экономических понятий, которым так долго жила потом Московская Русь.
Иван Грозный – это сложнейший характер, его эпоха – сложнейшее время для России,
поэтому нельзя однобоко воспринимать ни личность Ивана, ни его время.
После переезда в Александровскую слободу, царь в Москву стал приезжать «не на
великое время». Так возникла среди глухих лесов новая резиденция – опричная столица с
дворцом, окруженным рвом и валом, со сторожевыми заставами по дорогам.
В этой «берлоге» царь устроил дикую пародию монастыря, подобрал три сотни самых
отъявленных опричников, которые составили братию, сам принял звание игумена, а князя
Вяземского облек в сан келаря, покрыл этих штатных разбойников монашескими
скуфейками, черными рясами, сочинил для них общежительный устав, сам с царевичами
по утрам лазил на колокольню звонить к заутрене, в церкви читал и пел на клиросе и клал
такие земные поклоны, что со лба его не сходили кровоподтеки. После обедни за
трапезой, когда веселая братия объедалась и опивалась, царь за аналоем читал поучения
отцов церкви о посте и воздержании, потом одиноко обедал сам, после обеда любил
говорить о законе, дремал или шел в застенок присутствовать при пытке заподозренных.
Не согрешишь, знаете ли, не покаешься!
Впрочем, общество в целом экзотический царственный досуг с казнями и пирами не
разделяло. «…Завоевание царств Казанского и Астраханского открыло русскому
земледельческому труду обширные пространства дикого поля, невозделанного степного
чернозема по верхней Оке, верхнему Дону и по обе стороны средней Волги. На
отодвигавшихся все далее окраинах строились новые укрепленные черты, куда
переводились служилые люди из внутренних городов и где они получали поместья. Для
заселения своих пустынных степных дач они искали крестьян-съемщиков и рабочих.
Навстречу этим поискам из старых центральных областей шло усиленное переселенческое
движение крестьян, искавших черноземной нови».[147 - Там же.] В XVI веке нередко
крестьянин обязывался давать за землю вместо оброка долю урожая, пятый, четвертый
или третий сноп. Из остатка он должен был выделить семена для посева, обновить свой
живой и мертвый инвентарь, платить казенные подати и кормить себя с семьей. Трудно
уяснить себе, как он изворачивался со своими нуждами, особенно при господстве
незначительных наделов. Тяжесть повинностей и недостаток средств отнимали у
крестьянина охоту и возможность расширять свой скудный окладной участок; но он искал
подспорья в ускользавших от тяглового обложения угодьях и промыслах, какие
доставляло обилие вод, леса и перелога. Попробуйте из любопытства, выпейте без меры
посреди всех этих забот да еще получите удовольствие.
Рождение образа вечно пьяного врага
Россия становится объектом пристального и, как правило, недоброжелательного внимания
со стороны разнообразных путешественников. Страна, во многом решившая свои
внутренние проблемы «приросшими землями», воспринимается Европой как
потенциальный и опасный конкурент. Как правило, с конкурентами и противниками
начинают сначала идеологическую борьбу. Пока дело не дошло до драки, необходимо
опорочить потенциального врага, лишив его уважения, человеческого достоинства,
поставить на нем постыдное и унизительное клеймо.
Ассоциаций никаких не вызывает?
Вот и записки европейских путешественников того времени отличаются крайне
высокомерным отношением к соседям. Как правило, не европейцы представлены как
дикие и грязные народы. В этом заключался идеологический, говоря современным
языком, замысел.
Подчинение дикого и деморализованного противника куда как легче, чем сильного духом.
Редкий путешественник обходил стороной описание винопития в России, но ни в одном
описании читатель не найдет совершенно однозначного и категоричного утверждения о
пьянстве в России.
В одном описании, но на разных страницах говорится и о традиции выпивать, и о том, что
в России существуют ограничения, связанные с пьянством. Например, Дж. Теральди, С.
Герберштейн и М. Литвин, описывая это состояние, упоминали также об ограничении
производства и потребления вина в России первой половины XVI века. «Русским за
исключением нескольких дней в году запрещено пить мед и пиво», – говорил Сигизмунд
Герберштейн (1517–1527 гг.). «В Московии же нигде нет кабаков», – утверждал Михалон
Литвин (1550 г.).
Вы подумайте только – нет кабаков! Вот вам и европейские чемпионы по пьянству.
Однако с XVI века в России стало распространяться привозимое из Европы хлебное вино
(как тогда называли водку). При царе Иване III (1440–1505 гг.) право изготовлять
алкогольные напитки принадлежало казне, которая организовала новые питейные
учреждения – корчмы. Содержание корчмы также являлось предметом вознаграждения
царских вельмож, которые назначались в города в качестве воевод «в кормление с
корчмами». С этого и зародилось на Руси пьянство. Получается, спаивать народ начало
собственное правительство!
Иконописный портрет Ивана IV. XVI в.
Один из самых сложных персонажей российской истории
И оно же, словно убоясь собственных дел, стремится принимать меры для ограничения
пьянства, в первую очередь в столице. В частности, москвичам разрешалось пить
хмельное только по праздникам.
Впрочем, в XVI веке Иван IV, будущий Грозный, вернувшись из похода на Казань, в
качестве поощрения допустил частичное нарушение монополии: отличившиеся воины и
некоторые воеводы могли брать торговлю спиртным в аренду «на веру».
Позже Иван Грозный взамен древнерусской корчмы учредил для опричников на Балчуге
особый питейный дом – кабак, где они могли и сами пить, и продавать водку населению.
«Кабак» – слово татарское; в отличие от татарских постоялых дворов в кабаках
продавались лишь крепкие алкогольные напитки. Кабаки также содержались «на вере», то
есть управлялись казной или отдавались на откуп «как государевой казне прибыльнее».
Кабаками все же в основном могли в то время владеть бояре и духовенство. Были
известны кабаки Макарьевского монастыря в Нижнем Новгороде, где «скоморохи,
медведи, пляски и всякие бесовские игры чинились».
Распространение кабаков вначале вызывало жалобы духовенства и народа, а иногда они
даже уничтожались. Так, например, царь Федор Иванович (1557–1598 гг., последний из
Рюриковичей) закрыл кабак в Нижнем Новгороде (заметим, кабак был один (!) на
большой город). Но к кабакам постепенно привыкли.
Продажа алкогольных напитков в кабаках поручалась выборным от населения головам и
целовальникам, которые выполняли свою службу как повинность. Параллельно с этим
кабаки отдавались на откуп, на срок от одного до пяти лет, а иногда и бессрочно. Головам
и целовальникам кабаков приказывалось «собирати на нас (великого государя) кабацкую
прибыль с великим рвением», а за сохранность и целость собиравшихся денег они, их
собиратели, отвечали «животами» (жизнью). Воеводы обязаны были «смотреть накрепко,
чтобы они, кабацкие головы, во всем искали бы государю прибыли». Кабацкие головы, и
целовальники принимали все меры для того, чтобы увеличить кабацкую «прибыль»,
заманивали в кабаки посетителей увеселительными мероприятиями: там были скоморохи,
«непотребные женки», музыканты играли на гуслях.
Кабатчики выезжали на ярмарки, места богомолья, разносили вино по домам, отпускали в
долг, получая затем «напойные деньги» с «правежом великим».
В ряде случаев воеводы докладывали царю в Москву, что «питухов не стало», что во всех
кабаках пропились, обнищали и просили какой-нибудь кабак закрыть или людей от
«кабацкого питья унимать». Тогда они получали такой ответ: «…вы пишите к нам не
радея о нашем деле, что кабак хотите отставить… а вы делая леность своего и нехотя нам
служить пишете нам не делом». После этого приказывалось, чтобы кабацкий сбор был
больше прежних лет, чтобы казне была прибыль.
В последующем кабаки появились и в Сибири.
Распространение пьянства в Сибири вынудило правительство издать в 1698 году указ, в
котором, в частности, сказано: «…которые питухи озадорятся и напьются пьянством
безобразным и учнут товары, мягкую рухлядь своего промысла в заклад или мену
пропивать, так их унимать и обрав его всего в особый чулан, чтобы проспался, положить,
а как проспится по вине смотря наказать его словами, или высечь батожьем, все ему
отдать в целости, а взять только по правде сколько он пропил, а лишнего чего он не
памятует отнюдь не имать и в государеву казну не класть и гораздо смотреть, чтобы никто
через свою силу не пил, а от безмерного питья до смерти бы не опился и душу свою
навеки не погубил».
Кабаки содержались «на вере» или «отдаче их на откуп» почти до конца ХVIII столетия,
причем правительство пользовалось то одной, то другой системой, то обеими вместе.
Распространение пьянства в народе вынуждало иногда правительство предпринимать
меры, чтобы положить ему предел.
Однако это стремление не было решительным и последовательным в основном вследствие
того, как говорилось при царе Михаиле Федоровиче (1596–1645 гг., первый царь из рода
Романовых), что «по грехам в Московском государстве от войны по всем скудность…
кроме таможенных пошлин и кабацких денег, государевым деньгам сбору нет». Пьянство
тогда было распространено, народ отвыкал от пива и меда и пристрастился к водке.
При царе Алексее Михайловиче (1629–1676 гг., отец Петра I) кабаки были переименованы
в кружечные дворы, и было решено ограничить количество питейных заведений по
одному на город.
Грустный вывод, а что поделаешь? Начало алкоголизму на Руси положила политика
правительства.
Но и в XVII веке на Руси пили много меньше, чем в Европе.
Лояльное пьянство Европы
Если правительство ограничивает пьянство непоследовательно, так ведь оно и спаивает
народ непоследовательно. И уж конечно, никакой пропаганды пьянства, никаких потуг
спаивать население или связать лояльность и привычку пить водку. А в Британии было
именно так!
В 1649 году произошла революция. К власти пришли радикальные протестанты-пуритане.
Их лидер, Оливер Кромвель, попытался обуздать пьянство, и в 1650 году пьяниц стали
наказывать жестокой поркой.
Злые языки говорили, что именно гонения на алкоголь привели к власти роялистов –
сторонников короля и свободной продажи спиртного. В 1660 году был коронован Чарльз
II, объявивший длительные возлияния патриотическим долгом каждого англичанина.
Пьешь вино? Ты англиканской веры! Ты «свой»! А если не пьешь? Наверное, ты скрытый
пуританин! Ты «неправильной» веры и враг короля…
В городах появились лихие банды сторонников короля, которые силой затаскивали
прохожих в пабы и заставляли их покупать выпивку. Правители справедливо считали, что
чем больше народ пьет, тем меньше хлопот он доставляет властям. А те, кто
воздерживался от выпивки и объявлял себя трезвенником, подлежали аресту как тайные
сторонники врагов монархии и нераскаявшиеся пуритане. Их подвергали жестоким
избиениям и казнили. В общем, стоило человеку сказать, что у него нет настроения пить,
как его прямо в пабе могли спокойно прикончить.
На Руси никогда, ни в один период ее истории, выпивка не была признаком лояльности.
На царском пиру не поднять заздравную чашу «во здравие царя и великого князя всея
Руси» было бы политически некорректно. Но какой процент населения Руси принимал
участие в таких пирах? И сколько раз в год они происходили?
Британский опыт попросту не имеет никаких аналогов в жизни Руси. У нас никогда не
заставляли пить.
Из правила есть исключение, Петр I и его Всешутейный всепьянейший собор – мерзкая
пародия на церковь и ее обряды.
Но только в порядке бреда можно считать Петра типичным русским царем, а его время –
обычным периодом русской истории.
Черный миф о русском пьянстве
Доказывая утверждение о чрезмерном пристрастии русских к алкоголю, особенно часто
ссылаются на воспоминания западных путешественников XVII века и, в частности, на
Адама Олеария.
Адам Олеарий утверждал, что ни один народ так не предается пьянству, как русский, и
даже духовенство не составляло исключения, «духовные особы часто так напиваются, что
только можно по одежде отличить их от пьяных мирян».
Впрочем, и описания Олеария очень двойственные. Не успев рассказать об ужасах
русского пьянства, он делится новым откровением.
У Олеария находим описание одного из кварталов Москвы, построенного специально для
иноземцев: поляков, литовцев, немцев, которых из-за частого и слишком обильного
винопития называли «налейками» – от возгласа «Налей». «Это название появилось
потому, что иноземцы более московитов занимались выпивками, и так как нельзя было
надеяться, чтобы этот привычный и даже прирожденный порок можно было искоренить,
то им дали полную свободу пить. Чтобы они, однако, дурным своим примером не
заразили русских… то пьяной братии пришлось жить в одиночестве за рекой».
Однако! Вот, казалось бы, справедливость и восстановлена, «всем сестрам» раздали «по
серьгам». Но не тут-то было!
Установка на создание порочного образа народа очевидна. Противоречивые,
исключающие предвзятость утверждения, подобные приведенным выше, не принимались
во внимание. С настойчивым упорством на протяжении веков цитируются только те
наблюдения иноземцев, в которых говорится о русском пьянстве.
Некоторые современники в том же XVII веке возмущались столь вопиющему
передергиванию фактов. Хорват Юрий Крижанич, сам приехавший в нашу страну, дабы
послужить ей на пользу, заявлял: «Пишут… не историю, а язвительную и шутейскую
песнь. Наши пороки, несовершенства и природные недостатки преувеличивают и говорят
в десять раз больше, чем есть на самом деле, а где и нет греха, там его придумывают и
лгут».[148 - Крижанич Ю. Политика. М., 1965.]
Итак, свершилось. Запущена лживая, унизительная, политически ангажированная сплетня.
Нас судят и осуждают, брезгливо морщатся и выталкивают из европейской семьи. Мы –
не достойны. Любопытно, кто же эти строгие судьи, поборники нравственности, из каких
городов и весей приезжают носители истинных, нам не доступных ценностей?
А судьи кто?
Судьи – горчайшие пьяницы! Любители крепких напитков. В XVII веке по всей Европе
быстро распространялись спиртные напитки. Национальным напитком Франции стал
коньяк, в Шотландии и Ирландии получило популярность виски. А в Англии,
Нидерландах и Германии в ходу был джин. Он привлекал дешевизной и высоким
градусом. К джину пристрастилась беднота, в том числе и женщины.
Правительство не раз начинало беспокоиться беспробудным пьянством народа, но все
попытки борьбы с неумеренным пьянством неизменно терпели фиаско. Король Яков I в
1603, 1607, 1610 годах издавал законы, запрещающие кабатчикам напаивать посетителей.
Но законы «не работали»!
Современники вспоминали: «В большом употреблении были следующие афиши на пабах:
„Простое опьянение – пенс; мертвецкое – два пенса и солома даром“».
«В королевстве пьянство приняло размеры возмутительные – в пабах давка постоянно.
Пьянство – это мода, и каждый ей честь оказывает, – непьющий не считается
джентльменом». Так писал доктор Бартон, которому пьянство народа совершенно не
нравилось.[149 - Роджерс Т. История труда и заработной платы в Англии с XIII по XIX
век. СПб., 1983.]
В Лондоне появились целые улицы, где нельзя было встретить ни одного трезвого
человека. На знаменитой гравюре Уильяма Хогарта воспроизведена одна из пьяных
лондонских улиц того времени, где народ лежит вповалку.
Как пьянка в Англии стала признаком лояльного гражданина, уже говорилось. В начале
XVIII века правительство несколько опомнилось и подняло налог на джин. Но такой шаг
спровоцировал в 1743 году кровавые мятежи. Беспорядки охватили крупнейшие города, и
тогда власти уступили и снизили налог, чтобы обеспечить людям дешевый кайф. Не
случайно к концу XVIII столетия британцы (а вовсе не русские) считались самыми
большими пьяницами.
Так и хочется взять пример с цивилизованной Британии, не правда ли? В общем, «на
западном фронте – без перемен». Это нисколько, впрочем, не мешает, начиная с XVI века
насаждать миф о русском пьянстве планомерно и агрессивно. У политики двойных
стандартов очень глубокие корни.
А в это самое время ни о чем не подозревающий народ живет себе своей собственной
жизнью, ничего не стыдясь и не догадываясь о своей мрачной репутации. Вторую
монополию на «алкогольную продукцию» по настоянию известного патриарха Никона
ввел в XVII веке царь Алексей Михайлович.
Порядки, установленные великим князем Иваном III (первая в истории России монополия
на все спиртные напитки), утратились в Смутное время. Основательно укрепившаяся
династия Романовых наводит порядок в своем доме. Запрещены частные кабаки. А
«царевы кабаки», то есть государственные, названы кружечными дворами (по одному на
город!) с резким ограничением продажи водки населению – одна чарка водки в руки
(143,5 г). Особо не разгуляешься…
Утверждение о том, что «ни один народ так не пьет, как русские», продолжает оставаться
грязной иноземной ложью. Но тут наши «враги внешние» неожиданно получают
огромную поддержку – начинается время Петра.
Ах, этот царь – плотник, царь – пекарь, царь – механик! Первопроходец и прорубатель
окон! Плохое воспитание! Не научили ходить через двери и, как минимум, с уважением
относиться к своим дедам-прадедам.
Все-таки велика роль личности в истории, что ни говори по этому поводу. В советское
время моральный облик царя-батюшки заклеймили бы выпиской из партийного
протокола: «идолопоклонничество перед Западом». Причем, поклонялся Петр тому, что
попроще: внешнему и броскому. Очень любил человек фантики, даже не задумываясь о
конфете. О такой поддержке иноземные критики России даже не смели и мечтать!
В определенной степени Петра можно даже пожалеть… Рос без отца, матери до него не
было дела. В детстве испытал тяжелую психологическую травму: близких ему бояр и
родственников (боярина Матвеева, Нарышкина) на глазах у мальчишки-царя буквально
разорвали на части обезумевшие стрельцы. Предоставленный сам себе, он и не мог
приобрести разумного отношения к окружающему. Фактический сирота…
В «прорубленное» этим высокопоставленным «сиротой» «окно в Европу» в Россию в
XVIII веке хлынула очередная волна иностранцев – «немцев». «Немцами» в те времена
называли всех иностранцев. В Немецкой слободе проживали ремесленники, торговцы,
военные, лекари, переводчики. Россия стала для них второй родиной.
В Россию в поисках счастья приезжали и иностранцы с темным прошлым, авантюристы.
Немудрено, что основным занятием многих из жителей Немецкой слободы в свободное
время было неумеренное пьянство. Иностранцы, причудливо смешав разноязыкие слова,
дали русской водке название, под которым она приобрела известность в Европе – hwasser.
Русские не остались в долгу и, глядя, как жители слободы энергично потребляют водку,
придумали этому синоним – «квасить».
Москвичи сторонились Немецкой слободы. Молодой Петр, который разделял стиль жизни
жителей Немецкой слободы, заимствовал его, а затем перенес в свою компанию, позже – в
среду российского дворянства, а, следовательно, и в Россию в целом. Не понял будущий
царь-преобразователь, что веселые посиделки в Немецкой слободе, частым и желанным
гостем которых он был, не составляли смысла жизни местных обитателей, поскольку они
все-таки были «…ремесленники, торговцы, военные, лекари, переводчики» и именно
этими трудами зарабатывали себе на жизнь.
Впрочем, понятие «заработать на жизнь» для царей вообще не знакомо.
Образ настоящего «европейского» времяпрепровождения сформировался у Петра в
достаточно юном возрасте и откликнулся России позднее «Всешутейшим Собором»,
пьяными ассамблеями и постоянными принудительными застольями, которые «гламурно»
заканчивались под столом. Ведь требовал же, настаивал! До поросячьего визга, в «зюзю»,
в «хламину», чтобы себя не помнить! Не просто становиться европейским народом, ох, не
просто. А кто сказал, что будет легко? Вот тут-то и почувствовали на себе
многочисленные иноземные послы всю мощь и своеобразие российского гостеприимства.
Вот как описывает этот «собор» современный историк.
Всепьянейший собор
Это был «Сумасброднейший, всепьянейший, всешутейший Собор» – так официально и
полностью называлось это учреждение…
Всепьянейший же собор был не просто компашкой… Это была многолетняя игра со
своими правилами и законами…
В этом клубе Петр тоже имел скромный чин – дьякона, а главой его сделался Никита
Зотов – «Всешумнейший и всешутейший отец Иоаникит, пресбургский, кокуйский и
всеяузский патриарх», называемый еще «князь-папой».
Собор был своего рода «общественной организацией» и имел даже свой устав. Этот устав
написал лично Петр, и читатель не ошибется, предположив – это был очень длинный и
невероятно детальный документ. В уставе подробнейшим образом определены чины
Собора и способы избрания «князь-папы» и рукоположения всех чинов пьяной иерархии.
Да, рукоположения! Собор полностью воспроизводил церковную иерархию и церковные
обряды.
Главное требование устава было просто: «Быть пьяным во все дни, и не ложиться трезвым
спать никогда». Ну, и требование подчиняться иерархии собора – его 12 кардиналам,
епископам, архимандритам, иереям, диаконам, протодиаконам. Все они носили
нецензурные матерные клички. Были и «всешутейшие матери-архиерейши и игуменьи».
Все облачения всех чинов, все молитвословия и песнопения, весь порядок «службы
Бахусу и Ивашке Хмельницкому» и «честного обхождения с крепкими напитками»
прописывались самым подробным образом.
При вступлении в Собор нового члена, его спрашивали: «Пиеши ли?» – в точности как в
древней церкви новичка спрашивали: «Веруеши ли?»
Когда Никита Зотов, пьяный, естественно, в дупель, сидел на винной бочке с «крестом»,
сделанным из двух табачных трубок, в одежде монаха, но с прорезью на заднем месте,
неофита подводили к «папе», и тот «благословлял» – махал «крестом», отпихивал ногой, и
бил о темя «посвящаемого» сырым куриным яйцом. Налетали прочие, так сказать,
рядовые участники «собора»; с мяуканьем, воплями, ржанием, топотом, визгом волокли
человека упаивать до морока, до рвоты.
Низости, творимые Петром и его сподвижниками, вполне подобны всему, что выделывали
члены «Союза воинствующих безбожников» в 1920-е годы. И с черепами на палках
бегали, и матом орали в церкви, и блевали на алтарь, и…
Впрочем, описаниями диких кошунств «всепьянейшего собора» можно заполнять целые
книги, только стоит ли? Вроде бы уже и так все ясно.
Трезвых, как страшных грешников, торжественно отлучали от всех кабаков в государстве.
Мудрствующих еретиков-борцов с пьянством предавали анафеме.
Беда в том, что, похоже, свои молодецкие забавы сам Петр «ошибками молодости» не
считал. И взрослый, на четвертом и на пятом десятке резвился порой точно так же.
В программу празднования Ништадтского мира в 1721 году (Петру – 49 лет, ему осталось
жить всего 4 года) он включил непристойнейшую свадьбу нового князь-папы, старика
Бутурлина, с вдовой прежнего князь-папы, помершего Никиты Зотова. В торжественношутовской обстановке молодых обвенчали в Троицком соборе, причем роль Евангелия
играл ящик с водкой, форматом похожий на священную книгу, а шуты грубо
передразнивали каждое слово и каждое движение священника.
Отвратительное пьянство Всешутейшего собора и величайшее издевательство над
церковью очень нравились большевикам. Но большинству народа оно не нравилось
совершенно! Такому образу жизни сопротивлялись купечество и крестьянство, служивые
и военные люди!
Царь, конечно, и плотник, «и швец, и жнец, и на дуде игрец», но это в комнатном,
экспериментальном, так сказать, масштабе. Весь колоссальный объем хозяйственной
деятельности лежал совсем на других плечах. Народ должен был быть дееспособен и
готов содержать государство.
А потому третью монополию в XVIII веке ввел сам Петр I. Согласно ей все винокуренные
заводы отписывались в казну – и порядка больше, и дохода выше. Впрочем, сам же Петр
ее и нарушил – разрешил откупа, поскольку нужны были средства на затеянные им
масштабные преобразования.
В общем, об итогах царствования «гражданина Романова П. А.» можно говорить разное,
но в отношении российского пьянства усилия царя-преобразователя даром не пропали.
Миф о том, что русские больше других народов употребляют алкоголь и охотнее других
этносов падки на спиртные напитки, наконец-то получил отчасти подтверждение и
сформировал стереотип об «извечном пьянстве русских».
В распространение этого мифа в Европе сам царь Петр Алексеевич внес неоценимый
личный вклад.
Не тема нашего исследования оценивать, что он собственноручно в Амстердаме
настолярничал. Во всяком случае с дикими попойками царя и его окружения высший свет
английско-французско-голландско-австрийско-германских княжеств, то есть европейская
элита познакомилась, так сказать, face to face.
Чего сто?ит один замечательный исторический документ – перечень уничтоженной
мебели, заблеванных ковров, разбитых ваз и люстр гостеприимного голландского домика,
в котором остановился на несколько месяцев «Петруша» в компании своих «птенцов». В
пьяном загуле топили паркетом камин, выбили стекла, крушили серванты, вытоптали
садик с цветами.
«Рушиш швайн», одним словом, «а ля Русь, а ля натюр» – как любил говорить мой
ироничный друг, большой поклонник Лондона и Парижа, и, в особенности, отелей «Ритц»
и «Георг V».
По свидетельству епископа Солсберри Джилберта Бернета, Петр даже в Англии
собственноручно гнал и очищал водку (английский епископ называл ее «бренди», но
самогонный аппарат описывал с завидной точностью).
Впрочем, в случае с Петром I, расплата за грехи молодости и, мягко скажем (всё-таки
император, у Путина, опять же, портрет в кабинете висит), чрезмерное увлечение
спиртным не замедлили сказаться на железном, на первый взгляд, здоровье государя.
Отметим, царь был человеком очень нескладным физически, если не сказать
непропорциональным. Невысоких (средний рост мужчины – 165 см) современников
внешний вид Петра потрясал.
Представьте: рост 204 см (!) – он на две головы выше толпы! При этом узкие плечи – 48
размер, маленький размер ноги: 38 размер.[150 - Может, именно поэтому царь так
стремительно ходил, почти бегал и обычно с тростью. Просто стоять ему было неудобно.]
Но при всем при том, огромная физическая сила – Петр реально мог узлом завязать
кочергу, любил шутки ради согнуть пальцами одной руки монету и подарить ее потом
приглянувшейся даме. Пусть мол, твой кавалер щипцами разгибает!..
Питерские историки говорили мне, что кажущийся уродливым и сюрреалистическим
шемякинский памятник Петру в Петропавловской крепости, на коленях которого так
любят сидеть в солнечный день дети, в действительности самый точный портрет
взрослого Петра Романова.
Так вот, уже на пятом десятке Петр начал страдать от тяжелого расстройства печени и
мочеполовой системы. Царь ездил в Карловы Вары на воды, выпивал в год по ведру
минеральной воды, надеясь очиститься и избавиться от спорадических, жутких болей в
паху, но тщетно. Организм не выдержал пыток Всепьянейшими Соборами. Иммунитет
рухнул!
Страдания влияли на политику государя и делали ее нервозной и непоследовательной.
Каждое новое воспаление приводило к новым вспышкам царственного гнева, новым
недодуманным решениям. Болезни великих мира сего и их влияние на судьбы
человечества – это воистину благодатная тема для отдельного труда! Если бы у Карла XII
не воспалилась раненая нога перед Полтавой?! Если бы не скрутило Наполеона, вплоть до
потери сознания, при Ватерлоо? Если бы Маркс, Муссолини и Мао Дзэдун так не
страдали геморроем и запорами?! В общем, тему можно продолжать до бесконечности.
Умер ли бы Петр Романов в 53 года, веди он хоть чуть более «здоровый» образ
жизни?..[151 - Еще один миф о смерти Петра, якобы спасавшего от наводнения, стоя по
пояс в ледяной воде, простых петербуржцев, и последовавшего вслед за этим воспаления
легких.]
С возрастом император, скажем правду, становился-таки опытнее, в чем-то мудрее, все
больше в нем просматривались черты характера государственного мужа, все меньше –
юного сумасброда.
Может, еще лет 20 – и довел бы он до конца свои реформы, столь коряво начатые, столь
сурово и неправо проводимые в жизнь…
Но не судьба выжить Петру, – и в этом как бы и была месть АЛКОХОЛЯ и лично
государю, и всему государству Российскому…[152 - Произошел великий реванш
АЛКОХОЛЯ в России, – столь презираемая на Руси «аква вита» все-таки взяла свое!]
О чем думал Петр, умирая в мучениях?
Понимал ли, что за все приходится платить?
Итак, Петр начал и покатилось…
К началу – середине XIX века общеевропейское мнение окончательно сформировалось. В
газетах печатался материал исключительно о пьянстве и алкогольном пристрастии
русских.
Иностранный путешественник, готовившийся к поездке в Россию, или русский, надолго
уезжавший из страны, возвращаясь, был готов к тому, что Россия – страна пьяных
мужиков. Действительность сначала удивляла, оказывалась не столь ужасающей, но со
временем идея о русском пьянстве брала вверх. Любой случай, связанный с выпивкой
расценивался как доказательство этого утверждения.
О таком внушении и своеобразной «подготовленности» упоминает в «Письмах из
деревни» известный публицист XIX столетия Александр Николаевич Энгельгардт:
«Начитавшись в газетах о необыкновенном развитии у нас пьянства, я был удивлен тою
трезвостью, которую увидал в наших деревнях. Все, что пишется в газетах о непомерном
пьянстве, пишется корреспондентами, преимущественно чиновниками, из городов».[153 Энгельгардт А. Н. Письма из деревни. М.: Просвещение, 1989.]
То есть деревня еще ни о чем не подозревает. Работают мужики. Пережили Петра, Анну
Иоанновну, Елизавету, потом еще одного Петра, матушку Екатерину…
Но Россия вошла в XIX век крепким имперским шагом, а не кривой походкой алкоголика.
Далеко не вся Европа с умилением воспринимала Российскую империю, но презрения и
брезгливости не было даже со стороны врагов.
Позже это было подтверждено английскими офицерами: «Я не могу поверить, что какое
бы то ни было большое бедствие может сломить Россию. Это великий народ: несомненно,
он не в нашем вкусе, но таков факт».[154 - История войн: Тарле Е. В. Крымская война.
М.—Л., 1941–1944.]
Страна активно развивалась. По-прежнему «прирастали земли». Вырвались из
крепостничества. Общественная жизнь не замирала даже в достаточно жесткие времена.
Вырастили свою интеллигенцию, которая на долгие годы стала образцом совестливости и
бескорыстия.
Вырвавшись из крепостного рабства, народ начал проявлять поразительную инициативу.
Работящий человек на Руси не пил. Некогда было: хозяйство, дети…
Зимой – на откупа, то есть на работы в города. Бездельники вызывают всеобщее
презрение. Культура сельской жизни отличается, безусловно, от городской, но очень
также высока. За нравственными основами внимательно следят церковь и «обчество».
Понятие «по совести» имеет глубочайший и всеми осознаваемый смысл.
Трезвенническое движение
Проблема пьянства – не российская, а мировая. В XIX веке растет размах
трезвеннического движения. Но что характерно, раньше всех трезвенническое движение
возникло именно на Руси.
В 1858–1859 годах в России возникло мощное трезвенническое движение. Тысячи сел и
деревень, сотни тысяч людей выносили решения о закрытии питейных заведений, брали
на своих сходах зарок – ни чарки. И строго неукоснительно следовали этому добровольно
принятому обязательству.
Исправники, возмущенные неожиданным поворотом дел, усердно объезжали села,
уговаривали крестьян отказаться от зарока, грозили, пуская порой в ход и кулаки, – не
помогло. Откупщики пошли на снижение цен на водку, выставляли дармовые ведра
спиртного, но крестьяне твердо стояли на своем. Сотни тысяч «неисправимых» пьяниц 32х российских губерний отказались от сивухи и еще в мае 1859 года начали массовый
разгром питейных заведений.
Вот и оказалась мифом «этнографическая» неизбежность российского пьянства. В те годы
во многих губерниях (Ковенской, Виленской, Саратовской, Курской, Тульской и др.)
стали возникать организованные общества трезвости.
Во второй половине ХIХ века антиалкогольные движения развивались и в других странах.
В 1874 году американские женщины в буквальном смысле организовали крестовый поход
против пьянства. Это движение началось в штате Огайо. Женщины написали воззвание к
владельцам кабаков и под звон церковных колоколов при огромных толпах любопытных
читали свое воззвание. Они требовали от кабатчиков бросить свое вредное занятие.
Женщины располагались лагерем у кабаков и не пускали туда посетителей, умоляя
каждого из них подписать обет воздержания от алкоголя.
Временами женщины в США для борьбы с пьянством собирались в целые процессии,
своего рода походы против пьянства. Тысячи детей выводились на такие демонстрации с
флагами и плакатами, на которых было написано: «Отцы и матери! Обращаемся к вам,
боритесь за воспрещение спиртных напитков: нас бьют наши пьяные отцы и матери!»
Антиалкогольное движение среди женщин в США оживило и стимулировало работу
обществ трезвости как в США, так и в других странах.
Это движение на 90 % – женское. Видимо, очень уж «достали» американских дам сильно
пьющие мужья. Ни большая часть общества, ни правительства, ни деловой мир не
поддерживали трезвеннического движения.
В Британии в 1840 году страховые компании ввели для трезвенников бо?льшую страховку
при страховании жизни и здоровья, чем пьющим, ведь отказ от вина свидетельствовал об
их нездоровье. Логика известная: не пьешь – значит, больной! Но в России это логика
подгулявшей компании, а в Британии – логика страховых компаний и дельцов.
В России же в трезвенническом движении участвовали взрослые мужчины, главы семей,
хозяева порой с высоким общественным статусом. Например, богатые купцы, владельцы
громадных капиталов.
Трезвенническое движение сочувственно принималось аристократами. У А. К. Толстого
есть стихи, в которых крайне жестко осуждается народное пьянство, а трезвенническое
движение вызывает симпатию.
Трезвенников поддерживала Православная церковь. В июле 1859 года Святейший Синод
вынес решение, в котором обязал «священнослужителей содействовать возникновению в
городских и сельских сословиях благой решимости воздержания от употребления вина».
Общества трезвости в России являлись подлинными очагами в борьбе с пьянством. К 1900
году в России насчитывалось 15 городских и 140 сельских Обществ трезвости, а к 1914
году – 400 таких Обществ. Кроме того, было еще 35 эстонских, 10 латышских и 10
финских подобных Обществ, куда входили фабричные рабочие, крестьяне, ремесленники,
врачи, духовенство и учителя.
Трудно назвать соотношение пьющих и непьющих, но, по мнению Менделеева, до 40 %
русских крестьян вообще не прикасались к вину, разве что пили заздравную чарку на
престольные праздники.
В XX веке на Западе возникло движение, близкое к отечественному трезвенническому по
масштабам: в США в 1935 году появилась первая группа «Анонимных алкоголиков».
Организаторы группы – бывшие пьяницы – биржевой маклер Уильям Уилсон и хирургпроктолог Роберт Смит. Именно они в городке Эйкрон (штат Огайо) организовали первую
группу «Анонимных алкоголиков» (АА). В 1938 году в США уже активно работали три
группы, которые посещали сто человек. В 1939 году была выпущена книга «Анонимные
алкоголики», где впервые была сформулирована программа излечения «12 шагов и 12
традиций». Сейчас в мире насчитывается около 3 миллионов членов АА, работают 110
тысяч групп в 150 странах.
Но и это движение несколько иное по составу. Это движение тех, кто побывал в аду
алкоголизма, вырвался оттуда и объединился с товарищами по несчастью, чтобы опять
туда же не попасть.
А в России становились трезвенниками и пьющие, и те, кто вообще никогда не пил. Кто
не хотел и начинать это сомнительное мероприятие.
1913 год и дальше
Развитие страны к началу XX века набирает колоссальные обороты, новый «золотой век»
становится скорым и предсказуемым. Про российский золотой рубль мы все узнали еще в
школе. Как, впрочем, и про столыпинские реформы, активный экспорт зерна и все другие
экономические достижения, зафиксированные на 1913 год.
В. Перов «Сельский крестный ход на Пасху». 1861 г.
Увы, только так зачастую и представлялась поверхностному наблюдателю русская
сельская жизнь
Потрясающи достижения этого периода, – мы еще вспомним о них не раз. Взять хотя бы
построение Транссибирской магистрали как государственно-частного предприятия и
введение в активный хозяйственный оборот богатейших земель Сибири.
Ну, и как можно охарактеризовать народ? Постоянно пьющие, тупые бездельники? Или
предприимчивые, трудолюбивые, доброжелательные, совестливые люди? Может,
излишне доверчивые.
Свобода и неотделимые от нее самостоятельность, чувство ответственности и
самоуважения еще не стали естественным и единственно возможным состоянием
человека. Старики и старушки в 1913 году еще прекрасно помнили свое босоногое
крепостное детство. Еще бы лет 50–70 активного созидательного труда! Увы – увы…
Ах, этот удивительный 1913 год!
Во второй половине ХХ века, в стране победившего социализма поколения школьников
изучали на уроках: «…В СССР произведено зерна… по сравнению с 1913 годом,
выращено свиней… по сравнению с 1913 годом, чугуна… стали…» и так по всем
жизненно важным для страны показателям. Даже тотальная, многолетняя
коммунистическая пропаганда не смогла полностью оболгать удивительных, объективных
достижений дореволюционной России.
Однако продолжим исследование наших национальных «родимых пятен».
Следующая алкогольная монополия была введена в 1914 году в начале Первой мировой
войны. Был введен запрет на производство спиртных напитков крепостью выше 16
градусов. Заметьте – запрет! Совершенно оправданная нравственная мера. Страна в
едином (тогда еще) порыве вступает в страшный и кровавый период своей истории.
Некоторый аскетизм в общественной жизни более чем уместен. Выпивали в окопах? Дайто Бог! Теряли человеческий облик по тылам? Ни в коем случае. Это впоследствии,
благодаря социалистическому кинематографу, сложился образ циничных буржуевмироедов, которые под скорбные вести с фронтов шли в ресторан, к девочкам, в «нумера».
И давай свинячить! В предчувствии, так сказать, скорого и неотвратимого конца.
Благодаря этому самому кинематографу, много исторических искажений стали
восприниматься как реальные события прошлого. Не зря товарищ Ленин считал кино
важнейшим из искусств. Равно, как и цирк, если дочитать его знаменитую цитату до
конца.
Приход к власти большевиков многое поставил с ног на голову. Но заметим, доставшийся
от старой России «сухой закон» они не отменили. Этот «сухой закон» явочным порядком
отменяли в деревнях, – в годы войны в редкой деревне не гнали самогон. Гнали и в
Гражданскую войну, и в НЭП.
Но власть-то с самогоноварением боролась! И боролась всерьез, не делала вид, а честно
пыталась искоренить бедствие. Не получилось, но ведь стать «сухими» не получилось и в
США. У Ильфа и Петрова есть прекрасное комедийное описание того, как Остап Бендер
продает американцам схему замечательного самогонного аппарата: он так компактен, что
умещается в тумбочке письменного стола, и так эффективен, что дает в сутки до ведра
ароматного «первача».[155 - Ильф И., Петров Е. Золотой теленок. М.: Худлит, 1940.]
Действительность была не так весела: на незаконном обороте спиртного поднялась целая
нелегальная финансовая империя – основа уже складывавшейся в США мафии. Об этом
вполне откровенно пишет и Марио Пьюзо в своем «Крестном отце».[156 - Пьюзо М.
Крестный отец. Красноярск: Красноярское кн. изд-во, 1990.] А среди вроде бы вполне
законопослушных американцев стало хорошим тоном нарушать собственные законы и
тайком (но в компании друзей) выпивать и закусывать.
В СССР же, хотя «сухой закон» не удался, мафии как-то не возникло.
Пили в СССР, наверное, больше, чем в Российской империи.
Но, во-первых, это касается не только России. Во всех странах есть грустная тенденция –
постоянный рост потребления алкоголя. В любой из стран мира в 1940 году выпили
больше крепких напитков, чем в пресловутом 1913.
Во-вторых, в СССР шла колоссальная ломка привычного уклада, шел грандиозный
эксперимент создания нового общества. Десятки миллионов людей кардинально меняли
образ жизни, место жительства, профессии, социальное положение. Ломались стереотипы,
трещал по всем швам привычный быт. Это не могло не сопровождаться и сопровождалось
грандиозными стрессами.
В-третьих, первая половина XX века для России и СССР – эпоха сплошных войн. Из
Первой мировой Европа перешла к мирной жизни. Россия – к Гражданской войне. И сразу
после нее вынуждена была готовиться к войне все с той же Европой. Мирный быт пришел
на нашу землю только после 1945 года, да и то омраченный «холодной войной» и вполне
реальной перспективой новой бойни.
В общем, не будет преувеличением упомянуть, что война в России, начавшись в августе
1914 года, по сути не прекращалась до начала 1970-х годов – начала разрядки.
А с каких же пор во время войн уменьшалось потребление спиртного?
В-четертых, абсолютные цифры свидетельствуют: в России все равно пили меньше, чем в
других странах! Рост потребления спиртного был… Это вызывало напряжение в
обществе, горячие обсуждения и споры. Но с чем могли сравнивать люди? На что
опираться? На наблюдения, что раньше пили меньше, а потом стали пить больше. Значит,
мы плохие, мы деградируем, ведем себя неправильно.
Тут еще уже сформировавшийся черный миф бил нас по голове: мол, разве не знаете?
Пьяницы мы. Такими вот уродились, нигде не пьют больше, чем в России.
А в-пятых, не было в советское время, как и в царское, ни политики спаивания граждан,
ни даже безразличия к пьянству.
Часть бюджетов формировалась из «алкогольных» доходов, это факт. Но как и во времена
Алексея Михайловича, наливая «одной рукой», правительство «другой рукой» пыталось
ввести этот процесс в какие-то рамки.
Между 1953 и 1985 годами советское общество оставалось довольно стабильным. За это
время успело пройти несколько антиалкогольных кампаний, несколько раз взлетали цены
на спиртное, изменялись правила его продажи.
Где «Кубанская» водка за 2 рубля 40 копеек пол-литра?
Снята с производства в середине шестидесятых. В середине 1970-х годов исчез «напиток
богов» за 3 рубля 12 копеек. Водка стала стоить 3 рубля 62 копейки, а все чаще – 4 рубля
12 копеек.
Тогда после очередного «брежневского» повышения цен на водку и появились
гениальные народные стишки:
Было два, стало четыре,
Но передайте Ильичу,
Что нам и восемь по плечу.
А если станет больше,
То будет, как и в Польше.[157 - Тонкий намек на забастовки,
организованные профсоюзом «Солидарность» под лидерством будущего президента
Польши Леха Валенсы в Гданьске. Несмотря на то, что забастовки докеров были
подхвачены многими рабочими представителями, тогдашнему польскому партийному
руководителю Войцеху Ярузельскому удалось, введя ограниченное военное положение,
избежать повторения и венгерских 1956 г., и пражских 1968 г. событий.За это поляки,
безусловно, должны поставить генералу Ярузельскому памятник в центре Варшавы, а не
таскать старика по судам, оплевывая память о нем и его времени.Эх, шляхта, где твой
разум?! Это не национализм. Это я имею право так, по-родственному покритиковать
поляков, как своих дальних предков по отцовской линии.Ну, да ладно… «Ешче Полска
несгинела», может, еще образумятся. Может, признают, что Освенцим все-таки
освободили русские, а не Бен Аффлек из «Перл Харбора» прилетел туда в «голубом
самолете» и всех спас, как, похоже, уже уверовали юные польские школьники.]
Если будет двадцать пять,
Будем снова Зимний брать!
С 1981 года нельзя стало купить спиртное с 8 часов утра, винные отделы магазинов
открывались в 11 часов.
Кстати, еще немного о гениальном чувстве самоиронии русского народа. Когда при Юрии
Андропове «для усиления трудовой дисциплины» по всей стране спиртное стали
продавать с 11.00 (чтоб не пили перед работой), народ тут же окрестил это время «часом
волка». Дело не только в волчьем выражении глаз спившегося работяги, которого «от
всего коллектива» отправляли к 11 часам занять очередь за бутылочкой «лесоповала». Для
молодежи поясню: так емко называлось в народе существующее до сих пор
омерзительное пойло «Портвейн 777». Не то что человек с ног от бутылки валился –
деревья падали…
Дело в Центральном театре кукол на Садовом кольце в Москве, точнее в огромных
кукольных часах на его фасаде, откуда из специального окошка каждый час под
музыкальный бой курантов выпрыгивал какой-нибудь сказочный персонаж.
В 11 часов утра это был серый волк. Видимо, еще тот, который закусил когда-то бабушкой
Красной Шапочки…
Полезно, кстати, сравнить экономическую доступность спиртного. Дешевая водка сейчас
стоит 50–100 рублей поллитра. То есть средний москвич со средней зарплатой(20 тыс.
руб. в 2007 г.) может купить 200–400 бутылок водки. В СССР в 1980 г. он бы купил,
исходя из зарплаты 200 р./мес., лишь 50 бутылок. То есть водка в СССР реально стоила в
4–8 раз дороже, чем в современной России.
В. Ярузельский.
Смог доказать «партнёрам» по Варшавскому договору, что сам наведёт в Польше
порядок, без братской интернациональной помощи
Было, разумеется, всякое. Были «волшебные» квартирки, где можно было купить водку с
не очень большой переплатой в любое время суток. Были таксисты, торговавшие водкой
везде и всегда.
Был горластый слой «диссидентов», который пьянствовал демонстративно, широко, в знак
протеста. В этой компании и Владимир Высоцкий, и, уж конечно, Венечка Ерофеев с его
легендарной, ходившей в списках, «поэмой» «Москва – Петушки».
Но что было типичнее для советского времени?
Кучка ученых маргиналов из столицы? Бродяги, тусующиеся на вокзалах? «Пролетарии»,
соображающие на троих?
Или все же миллионы, десятки миллионов людей, которые пили в целом весьма умеренно,
а вот работали достаточно неплохо? Настолько «неплохо», что в Сибири и Казахстане
вставали посреди степей и тайги целые города, первым полетел в космос советский
человек, а уровень квалификации и образования народа рос буквально на глазах?
Ю. В. Андропов.
Начал «модернизацию социализма» с укрепления трудовой дисциплины и снижения цен
на водку
Но старшее поколение помнит: в 1980-е годы мало кто не верил, что пьют в СССР
страшно много! Гораздо больше, чем в любой другой стране мира. Массовое убеждение,
что надо «что-то делать» со всенародным пьянством, с годами только росло. Откуда же у
нас это убеждение?
Во-первых, все от той же невозможности сравнивать. В СССР мы видели себя, но не
видели других. А жаль! Можно было легко убедиться: мы далеко не самые «проблемные».
Во-вторых, сами по себе стоны и плач о масштабах бедствия вовсе не аргумент. Это лишь
показатель того, как общество воспринимает проблему. Мы и ужасались масштабами
пьянства потому, что не привыкли ни к чему подобному. Поскольку с каждым годом пили
пусть ненамного, но больше, это «доказывало», как низко мы пали.
В Британии и в США пьянствовали тогда куда больше нашего.
По данным сотрудника Гарвардского университета Генри Векслера, двое из пяти
студентов этого престижнейшего университета постоянно употребляют спиртные
напитки. До 14 000 студентов умирают от несчастных случаев, которые произошли с ними
«на пьяную голову». Было ли такое в советских ВУЗах? Пить – пили, но чтобы до
смерти…
В СССР и уровень алкоголизма был много ниже, и генофонд целее, чем на Западе. Но
англосаксы давно привыкли к такому масштабу алкашества, какое нам и не снилось. И не
реагируют, спокойны. Привычное не ужасает, даже если это привычный кошмар. А для
нас наше куда более скромное пьянство было категорически непривычно, вот мы и
кричали миллионами глоток о своем несовершенстве, о разъедающей державу язве и о
гибнущих поколениях.
Все время, всю нашу историю нас «долбал» и «долбал» черный миф. И множество людей
теряло истинное представление о происходящем. Им искренне начинало казаться, что
страна действительно спилась, и что «такого нет больше нигде».
А это очень опасное заблуждение.
Глава 6
Как нас спаивали и спаивают
Первые попытки перемен
Еще товарищ Андропов почувствовал необходимость радикальных перемен в
организации народной жизни. Опять заскрипели общественные «гайки», но не
закрутились. Резьба, вероятно, сорвалась, а может быть, товарищ с гаечным ключом
преждевременно нас покинул.
Есть серьезные основания полагать: дал бы Бог Андропову больше лет на земле, многое
могло бы измениться и без шизофренического вырубания виноградников.
Так что интуиция у «форосского узника» Горбачева была отменная! Бороться с пьянством
и алкоголизмом было нужно. Вопрос – как? За дело «молодой» генсек взялся с отменным
энтузиазмом. До сих пор любопытно, какую пластическую операцию над социализмом он
собирался проделать, чтобы добиться у него человеческого выражения лица.
Так ведь и говорил с трибуны: «Социализм с человеческим лицом». Особенно забавно
этот «перестроечный штамп» читался нами, студентами, изучающими чешский язык,
когда мы встречали в чехословацких газетах: «Socialism s lidskou tvafi» – как дословно
переводили бойцы чехословацкого идеологического фронта.
Если произнести «по-русски», то получится: «социализм с людскою тварью». «Вот такая
тварь для людей – этот ваш социализм» – посмеивались в кулуарах друзья-студенты из
Чехословакии.
Что же за физиономия до этого-то у него была, недоумевали слушатели. «Перестроимся и
станем жить цивилизованно! – обещал Михаил Сергеевич. – Заграница нам поможет!»
Циники хихикали. Перестройка началась неожиданно, как всякая неприятность.
Понемногу главной бедой и причиной прежней неважной жизни оказался алкоголь во всех
его видах и обличиях. Народу предложили не пить, а для того чтобы отказа не
последовало, ввели талоны и прочие жесткие ограничения. По телевизору дикторы с
«кефирными» лицами рассказывали про безалкогольные свадьбы и юбилеи.
Корпоративная, как нынче говорят, жизнь замерла. Сидение на морковном соке не
вдохновляло, а употребление алкоголя было чревато, ибо у нас всегда кто-нибудь комунибудь настучит. Не разделять линию партии и правительства и вовсе невозможно никому
никогда и нигде.
В качестве утешительного приза массам стали сулить развитие физкультуры и спорта,
кружки по интересам и вечера «Кому за…» Народу предложили, но он отказался, в
результате чего мы получили отечественное бутлегерство. «…У нас не Чикаго, у нас
покруче будет», – как говорят в любимом народном сериале. И действительно, было
«покруче».
Давили теток в очередях, скупали талоны у живых и мертвых, пили такое, что
употребляться не может принципиально. Сказочные старушки в ночных сквериках
сколачивали прибавку к пенсии. Непьющие, жесткие люди наживали состояния.
Так, с фальстарта начался забег в капитализм. «Социализм с человеческим лицом» тихо и
незаметно умер, не родившись. Младенца никто не пожалел.
Разрушение привычного мира
Все происходившее с 1991 года по масштабам подвижек напоминало перемены после
Гражданской войны 1917–1920 годов. Для начала исчезла стабильность.
Еще совсем недавно в нашем общем социалистическом государстве для подавляющего
большинства граждан существовал неписаный закон: «Одна семья – одна специальность –
одно рабочее место». Многоженцев обсуждали (и осуждали!) на парткомах и профкомах,
а людей, часто меняющих работу, называли «летунами». Уважение вызывала
стабильность: пришел на завод рабочим, проводили через сорок лет на пенсию рабочим,
бригадиром или директором (это уж, как сможешь).
Идеал карьеры – героиня Веры Алентовой из гениального фильма «эпохи развитого
социализма» «Москва слезам не верит». Безусловно, не все любили свое дело, не все
старательно ему обучались, но со временем поневоле накапливался и опыт, и знания. Уж
если «…зайца можно научить играть на барабане», то человек за долгие годы сидения на
одном и том же месте в целом осваивал необходимые навыки.
Радикальные перемены обществом не одобрялись, они нарушали поведенческие нормы:
ну не переходили хирурги в краснодеревщики, не шли учителя в штукатуры! Единичные
случаи «большой перекраски» всегда вызывали подозрение и пахли диссидентством. Так
что, хочешь не хочешь, а была Эпоха Стабильности. Была и кончилась.
Перестройка обрушилась, как вселенский потоп, сметая на своем пути все установленные
нормы и порядки, и началось наше постсоветское «Великое переселение народов».
Прежние знания и специальности становились ненужными, они переставали кормить и
поить своих обладателей.
Каждый готов был хвататься за любую работу, перебегать с места на место, пробовать
себя в самых неожиданных ролях, лишь бы не потонуть в смутном времени. В «забеге»,
надо заметить, участвовали представители разных поколений – от 20 до 70 лет.
Способность воспринимать новые знания в зрелом возрасте присуща далеко не всем, а
частые смены сфер деятельности сводили к ненужности понятие «специальность».
Началось время Дилетанта, которое и продолжается по сей день. Особенно большой урон
был нанесен гуманитарной сфере, куда хлынули все кому не лень. Не имея
профессиональной подготовки, опыта работы и нравственных критериев, вновь
прибывшие поняли свою работу как необходимость нравиться толпе. Ни в коем случае не
усложнять, не говорить неприятное! Иначе место потерять можно. Во многом помогла
модная сегодня ориентация на американский китч, свобода, понимаемая не как исконно
русская «воля», а как «диссидентски-анархистская» вседозволенность. Такое впечатление,
что вся наша страна с криком «Вау!!!» «отрывалась по полной» от культуры, от своих
корней и здравого смысла.
Выгодный алкоголь
Сначала быстро похоронили антиалкогольную компанию.
О каких искусственных госограничениях может идти речь, когда свободный рынок на
дворе? Потекли алкогольные реки, быстро набирая глубину и мощь. Самым милым
занятием оказалась торговля, а какая же торговля без двигателя?
В рекламный бизнес вложили много труда и разных денег. Страна с пугающей
инфляцией, обвалом в экономике, толпами безработных граждан стала с любопытством и
недоумением каждодневно получать с экранов телевизоров самые манящие предложения.
Мы узнали много нового и интересного о разнообразных марках «виски» и «джина»,
«вермута» и отечественной белоголовой «на бруньках». Каждый вечер ковбой Мальборо
заскакивал к нам на огонек. Пиво – целая энциклопедия! Оказывается, пиво бывает не
только «большим» или «маленьким», по размеру кружек в ларьке. Пиво бывает
баварским, чешским, английским, французским… По этикеткам можно учить историю с
географией.
Показывали, конечно, еще машины фантастического облика и возможностей, берега
нездешних морей с виллами и гостиницами, но эти радости душу не задевали. При
доверительном сообщении: «Вы этого достойны! Всего…тысяч долларов!» для
большинства наших сограждан интерес становился сугубо платоническим. А вот на пиво
или иной привлекательный напиток наскрести вполне реально. Наскребали, наскребали! И
по усам текло, и в рот попадало. В советские времена некоторые кокетливые хозяйки
держали в кухнях пустые заморские бутылки, а также жестяные банки из-под
«импортных» напитков в качестве украшения интерьера. Предполагалась допустимая и
вкусная связь с заграницей, особые возможности в организации быта.
В девяностых же годах прошлого уже века измусоленные бомжи выбрасывали на помойки
такой экзотический «хрусталь», что прежде и в глаза никто не видел. «Зеленый змий»
широко расправил крылья, а реклама становилась все зазывнее и зазывнее, когда где-то в
депутатских верхах созрело законное возмущение.
Как же так, господа дорогие? Курить – вредно, пить, вообще-то говоря, – тоже, а в каждой
российской семье круглосуточно при детях гонят по телевизору привлекательную рекламу
страшных пороков!
Как же так? В России и без рекламы с выпивкой большие проблемы, ведь мы – жертва
«…извечного русского пьянства», и дальше смесь из Олеария и Горбачева. Про
европейскую семью народов, что «…ни один народ так не пьет, как русские» и наши
нехорошие, давно в истории подмеченные склонности.
Рекламу алкоголя и сигарет почти запретили. Пиво же, напротив, бросилось занимать
опустевшую нишу, активно предлагая себя в качестве альтернативы. Вполне культурно,
по европейски и градус не велик. Возникла мода на пивные фестивали, пивные бары,
пивной стиль жизни. «Овип локос – во имя добра!» «Овип локос – больше, чем я, больше,
чем ты!» Мужики «держатся вместе» за «Арсенальное» – оно с мужским характером.
Поколение «Клинского» уверенно входит в жизнь. Их всегда можно узнать по бледным
отечным лицам, бейсболке козырьком назад и бессмысленному взгляду.
Юноши и девушки чувствуют себя несовременными без заветной бутылки в руках…
Пивной алкоголизм – беда молодых
В пылу борьбы с наркоманией тема алкогольной зависимости как-то отошла на второй
план. А широкая реклама пива, тем не менее, делает свое дело. Пивной алкоголизм –
проблема, о которой все чаще говорят наркологи. Все больше представителей молодого
поколения попадают под пагубную зависимость.
Растет число пивзаводов, в основном, кстати, давно уже принадлежащих «иностранным
инвесторам».
Все более изощренней становится реклама пивных напитков, а вместе с тем, несмотря на
все полумеры-полуограничения (по новому Закону «О рекламе» 2006 года пиво нельзя
рекламировать до 22.00 по ТВ, нельзя использовать в рекламе «образы людей или
животных», есть еще ряд существенных ограничений), по-прежнему неуклонно растет
потребление пива.
Благо в России достаточно поводов и праздников для того, чтобы выпить. А прелесть пива
в отличие от водки, кстати, в том, что для употребления его повод вообще не нужен. Пиво
употребляют, чтобы расслабиться, скоротать вечер, просто утолить жажду. Пристрастие к
алкоголю при таком подходе вырабатывается не сразу, но неотвратимо, особенно у
подростка, и уже через 2–3 года наркологи могут принимать нового пациента.
Приятно, конечно, в hard day’s night или в жаркий полдень выпить прохладную бутылочку
пива. Хорошо посидеть в компании друга за пенной кружкой. Но сам человек, его родные
и близкие обычно не осознают угрозу, которую может таить в себе пенный напиток.
Миф о полезности пива
Ячмень, из которого готовится пиво, – продукт полезный. В нем содержатся белки, жиры,
углеводы и витамины, – об этом знают все. Что никогда не пишут производители, так это
то, что микробы брожения в пивном сусле убивают все эти полезные свойства, используя
их для собственного роста и размножения.
В 20-е годы XX века, зная о том, что пиво способствует отдыху и успокоению, врачи
рекомендовали его как успокаивающее средство. А человек, принимая его, приучал себя
не только к обычному опьяняющему действию алкоголя, но и к успокоительному. С
течением времени принятие пива становится уже необходимым ежедневным процессом.
Постепенно нарастают дозы, и время принятия пива переносится на более раннее время.
Никого уже не удивляет картина, когда молодые люди употребляют пиво утром, по пути
на работу или учебу. Пивная привычка влияет на биохимические процессы организма и
способствует формированию алкоголизма.
Популярность потребления пива была разной в разные времена. В 1970–1980-е годы пиво
в переводе на 1 г алкоголя было самым дешевым спиртным. На одну копейку можно было
приобрести 1,2–1,4 г пивного алкоголя и только 0,5 г водочного. В связи с этим пиво
пользовалось чрезвычайной популярностью, а алкогольный цирроз печени у особенно
активных любителей этого пойла, которым потчевали на розлив в советских ларьках, был
характерной болезнью тех лет.
Однако в начале 1990-х пиво, особенно импортное, в переводе с валюты стало дорогим
напитком и потребление его снизилось. Но широкая реклама пива как образа жизни
сделала свое дело. Выросло предложение на пивном рынке, производство на 99 %
переместилось в Россию, упала цена, повысился спрос. Пиво стали пить все и везде: на
улицах, в барах, в метро, дома и в транспорте. Девушки 12–13 лет, попивающие пиво на
ходу, стали распространенным явлением. Пиво стало модным напитком.
Любопытная вещь произошла с рекламой пива. К 2004–2005 годам фактически
рекламировались не достоинства, отличительные черты того или иного сорта пива. Ну,
действительно, никогда в жизни вы не найдете кардинальных отличий между какимнибудь «Старым мельником» или «Большим поповским козлом» и «Балтикой», «Твой
номер шестнадцатый» – ни на вкус, ни на запах.[158 - Давно, кстати, доказано, что в
современной индустрии, особенно табачной и алкогольно/безалкогольных напитков,
конкретные потребительские качества товара ВООБЩЕ не играют никакой роли.Более
того, разные марки товаров практически абсолютно идентичны по составу, технологии
производства, соответственно всему набору вкусовых, ароматических, осязательных и
прочих качеств. Проведите элементарный слепой тест: дайте испытуемым вперемежку
попробовать, например, виски Johny Walker Red Label, Black Label, Blue Label, Red Label,
Red Label, Red Label, Blue Label, Blue Label, Black Label, Black Label, – по 5 грамм!!! И
уже через несколько проб самый «изысканный» ценитель шотландского скотча вообще
перестает ощущать разницу!Аналогично с сигаретами: те, кто всю жизнь курит
«Парламент», а не какой-то «вонючий „Кэмел“» – с 6–7-ой затяжки вслепую нескольких
сортов НИКОГДА не узнает «свой бренд». Я сам проводил такой эксперимент на своей
молодой свояченице, которая заносчиво утверждала, что пьет только «Pepsi», ибо от Coca-
cola ее сразу тошнит, ну, почти аллергия в общем у нее на ко?лу. 10 пластиковых
стаканчиков, на донышке которых написано, что? там в действительности «нолито»: 5 –
кока-колы, 5 – пепси, – по 3 глотка. Процент «угадывания» «своего напитка»? – 2 из 10!!!
Ниже теории вероятности.]
Поэтому реклама пива перестала быть «product adver-tising»,[159 - Реклама товара (англ.).
(Прим. ред.)] а стала т. н. «lifestyle advertising».[160 - Реклама образа жизни (англ.). (Прим.
ред.)]
То есть она уподобилась в России рекламе швейцарских часов и дорогих авто, –
рекламируется не продукт как набор неких потребительских качеств, а ОБРАЗ ЖИЗНИ,
который вы якобы обретаете, войдя в круг потребителей этого продукта.
Упрощенно говоря, будешь пить «Клинское» – станешь реально крутым и все девчонки –
твои.
«Кто не пьет – тот лох последний!»
Влияние пива на организм
В прошлом веке посчитали, что от слабых напитков вреда меньше. А в итоге в Европе
эпидемия алкоголизма вошла в новый устрашающий виток. Пивной алкоголизм оказался
хуже водочного, да и развивается он быстрее. Это хорошо заметно не только у нас, но, в
частности, на примере Германии, где большинство пьющего населения страдает именно
от пивного алкоголизма, а пиво считается традиционным национальным напитком.
Пивной алкоголизм опаснее водочного, так как развивается незаметно. Пивное опьянение
создает ложное впечатление благополучия. Пиво даже не считают алкоголем.[161 - Т. е. в
РФ не считается. Эта уникальная законодательная норма, «продавленная» в свое время
«пивным лобби», каким-то образом до сих пор действует в России. Отсюда и различные
подходы к налогообложению пива и «настоящего алкоголя», учету его оборота, местам
продажи, ответственности за распитие в общественных местах, разные требования к
рекламе. Во всем у пива льготы.Уровняй наша власть пиво с алкоголем – многие
проблемы разрешились бы сами по себе. Автоматически потеряли бы смысл все
дискуссии о мере ограничения рекламы пива или необходимости ограничений на
распитие пива молодежью в парках и скверах.Просто все требования к пиву и водке стали
бы едиными – и все. Но для этого, как говорится, увы, нужно еще навести порядок у себя
в голове.]
К тому же его потребление не приводит к таким эксцессам, как пьяные драки и
вытрезвители (или приводит редко). А человек, испытывая потребность к пиву, не
испытывает тревоги, как при потребности к водке.
Пивное пристрастие губит организм еще коварнее, чем водочное. Последствия его
чрезвычайно тяжелы: миокардит, дистрофия, цирроз печени, гепатит, поражение клеток,
нарушение интеллекта, тяжелые психопато-подобные изменения.[162 - Все еще серьезнее.
Чрезмерное потребление пива приводит к тому, что рентгенологи называют синдромом
«пивного сердца» или синдромом «капронового чулка». Пиво быстро всасывается в
организм, переполняя кровеносное русло. При злоупотреблении пивом сердце становится
дряблым, «провисает», теряет функции «живого мотора». В мужском организме при
регулярном потреблении начинает выделяться (в частности, в печени) патологическое
вещество, которое подавляет выработку метилтестостерона – основного мужского
полового гормона. Как итог, начинают продуцироваться женские половые гормоны:
расширяется таз, разрастаются грудные железы. (Прим. науч. ред.)]
Все врачи-наркологи подчеркивают, что бороться с пивным алкоголизмом сложнее, чем с
водочным. Не осознавая коварной опасности, человек не стремится активно бороться с
ним. И релаксирующее действие пива на организм хочется ощущать снова и снова.
Бред «политкорректности»
Одна из классических «дубинок» для России – у нас, оказывается, плохо с «правами
человека». Мы не толерантные. Мы агрессивные. Мы не уважаем прав другого. Мы…
Впрочем, главное уже понятно, для нашей темы важно – мы готовы ограничивать право
человека уничтожить самого себя. В том числе путем запойного пьянства. А это
нехорошо. Если свободная и автономная личность желает пьянствовать, то кто смеет этой
личности мешать? Если человек хочет покупать спиртное в любое время суток, орать и
размахивать руками, кто смеет ограничивать эти священные права?
К сожалению, я не шучу. На Западе действуют целые «конопляные мафии». Там очень
сильно движение за легализацию наркотиков, за отмену ограничений на продажу
спиртного, за любые вообще ограничения, мешающие людям в любой момент доставать,
использовать, пить, курить, глотать, колоть все что угодно. Кое-какие результаты уже есть
– многие ограничения отменены, можно радоваться.[163 - Лондонские полицейские
жалуются, что времена изменились, и если раньше у них почти не было работы, то теперь
после 12 ночи они начинают разбираться со скопищем пьяной молодежи. Повсюду
разбитые физиономии, истерические вопли, едва держащиеся на ногах подростки. Самое
горячее время – пятница и суббота. У полицейских, занятых алкашами, уже не остается
времени на ловлю грабителей и торговцев наркотиками. Но ведь нельзя же наступать на
права личности! В том числе на право спиваться. Изменения произошли всего за
несколько лет – после того как были одобрены новые законы, снявшие преграды для
продажи спиртного. И теперь уже не считается неприличным показаться на людях едва
держащимся на ногах. (Прим. науч. ред.)]
Накануне рождественских праздников к берегам Великобритании подогнали гигантскую
плавучую тюрьму, купленную в США за 4 миллиона фунтов. Предполагалось завезти ее
на Темзу и использовать в качестве вытрезвителя для граждан, потерявших человеческий
облик. Оказывается, полицейские участки и местные тюрьмы переполнены и уже не
справляются с наплывом задерживаемых за хулиганское поведение алкоголиков.
В крупных британских городах перед большими праздниками разворачивают мобильные
полевые госпитали экстренной помощи. Непрерывные пьянки там длятся от 15 часов до
нескольких суток. Заканчиваются они алкогольными отравлениями и кровавыми
разборками возле ночных клубов и пабов.
Среднестатистическая двадцатилетняя женщина Великобритании выпивает 4 бутылки
вина в неделю.
Сейчас в Британии и в Ирландии обсуждают – не ввести ли дополнительный налог на
производство и продажу спиртного? Деньги пойдут на обеспечение безопасности в
кварталах с питейными заведениями, с восторгом встретившими обещание правительства
позволить им круглосуточно работать и продавать спиртное.[164 - Кажется, правительство
получит приличные денежки. В Интернете проскользнула любопытная информации: в
Ирландии в 2004 году в День Святого Патрика ирландцы потратили на спиртное $ 3 млрд.
Нельзя верить всему, что пишут в Интернете. Но даже если цифра завышена в несколько
раз, самый скромный налог и с 10 % такой суммы позволит совершить многие великие
дела. (Прим. науч. ред.)]
И хотя до сих пор самыми горькими пьяницами по инерции считают русских, настоящая
эпидемия повального алкоголизма сейчас захлестнула не только Великобританию, но и
континентальную Европу.
Борьба с подвыпившими гостями стала основной работой пражской полиции, едва
успевающей прибывать на вызовы.
Беспрецедентные масштабы пьянство приняло в восточной части Германии, где
безработные чаще всего глушат тоску по ГДР дешевым алкоголем и на улицах появляется
все больше помятого вида нетрезвых личностей.
Трудно отделаться от мысли, что когда от России требуют снять все ограничения на
продажу спиртного и признать права личности спиваться, не только в доходах от продажи
водки и пива тут дело. Два очень важных фактора играют существенную роль.
ПЕРВЫЙ – это желание сделать страну и народ более управляемыми.
Пьющий человек всегда чувствует себя немного виноватым, думает мало, а управляется –
легко.
Это человек простой, причем простоту свою подчеркивает как большое достоинство.
Обязательно «не шибко ученый», но покровительственно и насмешливо относящийся к
«профессорам». Нередко занятый физическим трудом, добросовестно пахнущий
трудовым потом, презирающий всякие буржуйские «бонжур-тужуры» и выпивающий «с
устатку» после тяжелого трудового дня.
Ничтожный, спившийся человек ни к чему не стремится, ничем не дорожит, никого не
уважает, ни за что не держится. Ему глубоко плевать на окружающую действительность,
поскольку он в ней не дорожит ничем, кроме наполненного стакана.
Этот первый фактор нужен, скорее, на уровне правительств и могущественных
международных организаций. Десятки миллионов рядовых людей на Западе не одержимы
желанием поставить нашу страну на колени. Но на уровне массового сознания этот
фактор действует.
Не будем вдаваться в «теории заговоров». Хотя мне уже начинает казаться, что вся книга
постепенно к этому скатывается. Конечно, это не так. Никакого «мирового масонского
заговора» против русских не существует. Просто уже много веков в политических
отношениях, так же как и в экономических, между государствами и нациями, равно как
между лавочниками и торговцами, действует незыблемое правило жесточайшей
КОНКУРЕНЦИИ. А теория конкуренции такова, что даже при отсутствии заговора,
сговора «масонского штаба» и прочей ерунды, единичные усилия всех участников
конкретных процессов НЕИЗБЕЖНО выливаются в неизбежную результирующую.
И получается целенаправленное действие, которое столь же целенаправленно обретает
свою идеологию и свою мифологию.
ВТОРОЙ: желание видеть Россию, по крайней мере, «не лучше» стран Запада, а по
возможности и «хуже». Чтобы соответствовала понятным стереотипам, не была бельмом
на глазу, не раздражала.
Не хочется, не приятно признавать, что пьянство – не «русская болезнь», передающаяся из
поколения в поколение, а планетарная проблема. И что эта проблема в странах Запада
такая же, как и в России.
Выводы
Мы показали, что пьянство – вовсе не «русская болезнь», передающаяся из поколения в
поколение, а планетарная проблема. И что эта проблема стои?т нередко намного острее в
странах Запада, чем в России. Делать вино из винограда, перегонять винный спирт
придумали не русские. И водка – не наш национальный напиток.[165 - Чтобы ни
фантазировал на эту тему знаменитый кулинар Похлёбкин, который даже умудрился
«научно» доказать, что изобретателем (!) водки был не кто иной, как великий русский
ученый-химик Д. И. Менделеев. Что и говорить: занесло так занесло!Конечно, как гласила
советская внешторгреклама: «Only Vodka from Russia is Genuine Russian Vodka». И это
правильно – водку нашу за границей надо продавать.И продавать побольше – пусть
спиваются.Равно как и отобрать наконец у сбежавших в разное время из России жуликов
торговые марки «Столичная», «Пшеничная», «Московская», «Smirnoff». Но вот
приписывать себе еще и авторство (!) в изобретении 40 % раствора спирта – это уже
перебор! Давайте лучше наконец добьемся, чтобы русских признали истинными
изобретателями радио и телевидения. Это уже точно – факт! И будем этим гордиться.]
Д. И. Менделеев.
Претендовать на изобретение водки – такое великому русскому ученому и во сне бы не
приснилось!
Россияне страдают своего рода раздвоением сознания, а по научному – шизофренией. Мы
одновременно живем в одной из самых здоровых стран мира, с самым качественным
генофондом и низким уровнем алкоголизации и рассказываем самим себе страшные
сказки про самих же себя.
Западные мужчины с большим желанием женятся на русских женщинах, ведь они
здоровее коренных жительниц Запада и меньше подвержены алкоголизму!
Западный обыватель видит, что происходит вокруг него, в его родном обществе.
Но одновременно с этими знаниями и импортом русских женщин на Западе рассказывают
сказки о страшной спившейся России, где трезвых людей давно не видели.
Перед нами – очередной политический миф!
Часть III
Миф о жестокости
Русская земля – страшная, Питер…
А. Н. Толстой. «Пётр I»
«Всем известно», что российская история – самая кровавая и жестокая история
государства и его народа в мире.
«Русская земля – страшная, Питер…» – говорит Франц Лефорт молодому Петру в романе
Алексея Толстого «Петр I».[166 - Толстой А. Н. Петр I // Собр. соч. в 6 тт. Т. 5. М., 1960.
С. 66.]
В романе действительно много жестоких сцен: пытки стрельцов, закопанная в землю
женщина-мужеубийца, страшные, отвратительные публичные казни. Не раз и не два
получается так, что Россия – это и есть жестокость, грубость, мир насилия и легкого, чуть
ли не веселого кровопролития. А уголок Запада в Москве, слобода Кукуй – это другое
дело. «Хохот, веселые лица, кубки сдвинутые… шумство».[167 - Там же. С. 34.]
В общем, добрые они и хорошие, иностранцы Петра, намного добрее и приятнее русских.
Представление о жестокости русской истории и природной жестокости нашего собратасоплеменника, о низкой цене человеческой жизни в нашей стране так укоренились, что
уже и возражать трудно. Сказать, что это чепуха, – так мне просто никто не поверит на
слово.
Поэтому я рассмотрю нашу «страшную» и «кровавую» историю в разные временные
периоды и прослежу, имеет ли отношение к истине столь мрачный исторический миф. И
конечно же, сравню. Только правильно, с учетом временно?го фактора, положение дел в
России с положением дел в Европе.
Глава 1
У истоков цивилизаций
На меже всегда валяются черепа.
Адыгейская поговорка
Разное начало
Примерно в одно и то же время формируется Европа и Русь.
XI–XII века считаются в Европе временем осознания, идентификации себя Европой. Еще
ранее Карл Великий попытался восстановить Западную Римскую империю. Политическая
и интеллектуальная элита осознают себя, конечно, не прямыми продолжателями Рима, а,
скорее, его наследниками.
Теоретически европейская цивилизация возникала из двух одинаково важных источников:
из наследия Великого Рима и из наследия германских племен, завоевавших империю.
Наследие Рима… До сих пор это наследие покоряет умы и радует сердца. Наследие Рима
– это великолепные дороги, водопроводы-акведуки и монументальные сооружения. Это
идея гражданского общества, в котором каждый гражданин имеет неотъемлемые права.
Это идея строгих, но разумных законов, равных для всех. Римляне сказали, как отрезали:
«Закон строг – но это закон». Хорошо сказано. Однако им же принадлежит и авторство
следующего высказывания: «Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку»…
Наследие Рима – это сам латинский язык, гораздо более сложный, чем тогдашние
германские, более пригодный, чтобы выражать сложные понятия. Язык, на века ставший
языком международного общения, преподавания в университетах, язык религии,
литературы и науки. Собственно, христианство – религия великая и мудрая, тоже ведь
наследие именно Рима, где бы оно «технически» не зародилось.
А еще наследие Рима – это рабовладельческий строй. Строй, при котором в Рим, в
Италию, на имперские земли со всего тогдашнего мира ввозили рабов. Некоторым рабам
везло: они становились декламаторами, педагогами, личной прислугой, поварами,
чтецами. Такой раб, оставаясь живой мыслящей вещью, жил сравнительно комфортно и
мог достигнуть приличного для того времени возраста – лет 50 и даже 60.
Но это – судьба отдельных, привилегированных рабов. Римляне разделяли «раба из дома»
и «раба с виллы». Раб с загородного поместья, виллы, жил недолго, в среднем от пяти до
семи лет. Существовало множество способов следить за говорящими орудиями,
заставлять их работать, наказывать, поощрять. Чтобы выжать из раба как можно
больше.[168 - Катон Марк Порций. О земледелии. М.—Л.: Изд-во АН СССР, 1954.] После
этого добрый хозяин выгонял изможденного раба, а более жадный и строгий скармливал
собакам. В Риме был в устье Тибра такой островок, на который полагалось свозить
заболевших и состарившихся рабов. Если раб ухитрялся выжить и сбежать с островка –
получал свободу.
Нравы изменялись, потому что Рим все меньше воевал, раб становился дороже и ценнее.
Христианство также изменяло нравы. Согласно легенде, в 409 году монах Гонорий
выбежал на арену цирка, где должны были сражаться гладиаторы. Он поднял крест и
закричал, что дети Бога не должны убивать себя на потеху другим Божьим детям. С этого
года гладиаторские бои были в Риме запрещены.[169 - Моммзен Т. История Рима. СПб.:
Наука, 1997.]
Но оставались традиции вести хозяйство руками рабов. Умение «разбираться в людях», то
есть выделить самых беспощадных, поставить их в погонялы-надсмотр-щики, а также
понять, какой из рабов может быть опасен, оставалось таким же важным навыком для
сельского хозяина, как умение определить время сева или выжать хороший сок винограда.
Опасных или сильных рабов заковывали. Порой сажали в тюрьмы – эргастерии, где
сидящие в подвале скованные люди вращали жернова или выполняли другую физически
тяжелую, примитивную работу. Порой с широкими деревянными ошейниками, чтобы
нельзя было сунуть в рот пригоршню ими же размолотой муки.
Рабство омертвляло производство. Оно определяло низкую производительность труда и
невысокое качество товара: раб работал плохо. Рабу обычно можно было дать только
самые примитивные орудия и поручить самые простые виды работы. Рабство заставляло
считать любой труд, всякое материальное производство уделом низших, занятием
презренных рабов.
Некоторые ученые XX века с недоумением говорили, что древние римские инженеры
вполне могли бы создать паровую машину или ветряную мельницу. Могли бы! Но не
видели в том никакого смысла, да и направлена была их мысль в совершенно другую
сторону. Достойным делом образованным римлянам виделась, в основном, военная и
государственная служба, лишь отчасти – медицина, литература, религия…
Когда Архимед придумал машину для горных разработок, его подняли на смех: «Лучше
придумай машину, которая заменит труд надсмотрщика! Эти бедняги целый день жарятся
на солнце и чешут ленивым рабам хребты! Придумай машину, которая порола бы
ленивых рабов, и ты сделаешь великое открытие, Архимед!»
Рабство давало опыт обогащения, достигаемого за счет нечеловеческого отношения к
человеку. Этот опыт и римлян, и германцев, завоевавших их земли, – тоже часть наследия
Великого Рима.
И опыт насилия, истребления, продажи в рабство, ограбления. И опыт жестокой расправы
с пленными и непокорными.
Многие из школьных учебников знают о триумфе – торжественном шествии через
Вечный город победителей-римлян, проносивших награбленное, проводивших стада и
пленных через Триумфальную арку. Красивый торжественный обычай… А что делали с
вождями побежденных? Об этом не пишут в учебниках, а жаль. Обычно вождей после
триумфа замуровывали живыми.
Югурта, вождь племени гарамантов из Северной Африки, зло пошутил в свой последний
час: «И холодные же бани у вас, римляне!» Шутка понравилась, ее передавали с веселым
смехом. Югурта умирал, «похороненный» заживо в стене здания.
Самого известного из вождей галльского сопротивления – Версенжеторикса Юлий
Цезарь[170 - Славившийся, кстати, на фоне римлян-современников своим великодушием.]
привез в клетке, как дикое животное, и держал в ней несколько лет, пока пленник не умер.
Может от невыносимых условий заточения, может, от тоски.
Этот опыт отразился на психологии «варваров» – племен готов, франков, бургундов,
лангобардов… Впрочем, долго перечислять. Эти дикие племена и сами были еще более
жестоки и бесчеловечны, как все первобытные люди.
Дикое племя истребляет другое племя, чтобы захватить его землю, истребляет до
беременной бабы и до младенца в люльке, – да и не считает первобытный человек
иноплеменников такими же людьми, как он сам. И на всякой меже обязательно валяются
черепа.
Дикое племя грабит иноплеменников, весело захватывает их имущество, накладывает
дань и очень радуется, что можно жить чужим трудом.
Дикари знают рабство, но патриархальное. Рабство, при котором раб живет в одном доме
с хозяином, ест с ним за одним столом: такой личный и не свободный батрак.
А цивилизованные римляне подсказали дикарям еще одну прекрасную идею – превращать
пленных в «рабов с виллы» и «использовать» их по полной программе.
Что говорит историческая память?
Практически в один исторический период возникли народные эпосы: германский –
«Песнь о Нибелунгах», испанский – «Песнь о моем Сиде», франкская «Песнь о Роланде»,
скандинавские Саги.
Войны, борьба с врагами – основные сюжетные линии сказаний, созданных разными
народами в период раннего Средневековья. В них в полной мере отражена идеология и
психология народов Европы того времени.
В «Песне о Нибелунгах» воинственные дружинники варварской эпохи проявляют
поистине варварскую жестокость. Благородство, презрение к смерти и опасностям
сочетается с дикостью воина-зверя.
В «Песне о Нибелунгах» спокойно описывается, как рыцари на поле брани утоляют
жажду кровью убитых врагов. Кровь «льется рекой», практически в каждом
четверостишии перед читателем предстают картины кровавых битв или поединков. Не
только мужчины, но и женщины участвуют в жестоких кровопролитных побоищах, не
щадя никого: ни старого, ни малого.
В сказаниях очень подробно описывается, каким оружием сражались, как именно убивали
врагов, какую добычу захватывали с трупов врагов и в их лагере.
Нападайте дерзко, грабьте проворно…
Не брезгуйте там ни добром, ни казною…
«Песнь о моем Сиде»
Война – доблесть для героев, их слава. Они лично возвышаются за счет того, что они –
славные воины. И как же они чудовищно, неправдоподобно жестоки…
На Ортлиба обрушил жестокий Хаген меч,
И голова ребенка, слетев со слабых плеч,
Кримхильде на колени упала тяжело,
И тут кровопролитие у витязей пошло.
«Песнь о Нибелунгах»
Вот они, традиции племенной первобытной войны.
Как говорится, «почувствуйте разницу» с былинами. Конечно, Илья Муромец и его
боевые товарищи, рубясь с «погаными», тоже особым гуманизмом не отличались – a la
guerre, comme a la guerre,[171 - На войне как на войне (фр.). (Прим. ред.)] но сносить
голову ребенку или «грабить проворно», – в былинах подобного не замечалось…
Еще один интересный штрих. Всем известно, что такое рыцарское отношение к женщине.
Но, опять-таки, обратимся к первоисточникам:
И разом затрещали все кости у нее,
И деве обуздать пришлось тщеславие свое.
«Песнь о Нибелунгах»
Такая вот галантность…
Конечно, если внимательно читать германские сказания, то примеры настоящего
благородства и действительно рыцарского отношения к женщине тоже можно найти, но и
эти слова из песни не выкинешь.
Рыцарство, поклонение прекрасной даме – еще одна тема эпоса. Она присутствует и в
«Песне о Роланде», и в цикле о короле Артуре. Но параллельно с этим присутствует
описание насилия как по отношению к женщине-крестьянке, так и физическое наказание
жен.
Герои былин не целуют дамам ручки и не таскают за собой по половецким степям
надушенную перчатку любимой. Да и вообще в былинах нет любовных сцен, наш эпос
целомудренно-сдержан. Но и сцен насилия нет. Нет и сцен наносимых женщинам побоев.
Древний фольклор и политика XX века
Древние герои «Песни о Нибелунгах» весьма своеобразно «отразились» в идеологии XX
века. Когда немецким нацистам понадобилось избавиться от морали и этики христианства
(«от химеры, именуемой „совесть“») и в то же время не оставить народ без
идеологической опоры, в сжатые сроки, на скорую руку была создана новая мифология,
основой которой послужил древний германский эпос.
Герои эпоса идеализировались и воспевались, чему служила и музыка Вагнера. Новым
образцам оружия давались названия, заимствованные из древних источников,
обыгрывалась благородная символика, начиная от мифологии «высшей расы» и кончая
народными преданиями об оборотнях-вервольфах (люди-оборотни, по ночам
превращающиеся в волков). Вервольфы, гитлеровские отряды добровольцев-диверсантов,
действовали в тылу наступавших войск союзников.
В отличие от наших партизан-любителей,[172 - Были, конечно, и инструкторы НКВД из
спецуправления по организации партизанского движения, но основная 90 % масса –
гражданские лица от бывших партработников (помните, «подпольный обком действует»?)
до ушедших в лес колхозников – Герасимов Куриных нового времени.] это были как бы
спортсмены-профессионалы.
Разумеется, древние герои совершенно не виноваты в том, как их использовал колченогий
Геббельс и его сотрудники. Но таков уж этот фольклор, что из него можно сделать такие
вот выводы.
А на Руси?
А на Руси было не так! Мы брали опыт цивилизации и христианства в Восточной Римской
империи, Византии.
Во-первых, эта империя была меньше поражена раковой опухолью рабства, в частности,
поэтому она устояла во время нашествий варваров, смогла отбиться и сохранить сама
себя.
Во-вторых, мы брали опыт империи позже – и это принципиально! Много воды утекло из
Дуная, Рейна и Тибра с VI по X века – рабовладельческий строй за это время ослаб, а
христианство очень укрепилось.
В-третьих, Русь строилась не на территории Восточной Римской империи, а на совсем
иных землях.
В-четвертых, у нас земля совсем другая. Ее больше… Если племя разрослось в числе, ему
есть куда расселяться. Не нужно ни с кем воевать. Не нужно «завоевывать Родину». Нет
нужды кого-то резать или прогонять.
Рабство у нас просто экономически не так выгодно. Это из Италии бежать некуда, и армия
восставших рабов Спартака судорожно металась, не зная, куда ей деваться. На Руси рабу
всегда было куда бежать. Да и сам тип хозяйства требует самостоятельности, активности,
предприимчивости, свободы выбора.
Пафос западных эпосов – это пафос захвата и раздела. Пафос былин – это пафос защиты и
освоения.
О княгине Ольге
От Древней Руси дошел только один документ, в котором есть сюжеты, похожие на
западные.
Это летописное сказание о княгине Ольге. О ее мести племени древлян, убивших ее мужа
Игоря.
В этом сказании есть все, что «полагается»: послов древлян жгут в бане, хоронят живыми,
столицу древлян Искоростень сжигают дотла, а племя режут, пока есть к тому хоть
малейшая возможность.
Но есть тут сразу три любопытных детали…
Деталь первая: такое сказание у нас только одно. Оно стоит особняком и совершенно
нетипично для Руси.
Деталь вторая: Эльга-Ольга, варяжская княгиня Руси, принесла традиции своей земли. И
описание ее мести очень похоже на аналогичные описания из скандинавских саг.
Деталь третья: не народный певец-былинник, а «профессионал»-летописец откровенно
восхищается зверством Ольги, ее жестокостью, коварством, упорством в пролитии крови.
Есть в этом и мужское удовольствие при виде качеств Ольги как верной жены: отомстила
за мужа и осталась одна до конца своих дней, даже византийскому императору
Константину отказала! Есть тут и демонстрация могущества, жестокости Древнерусского
государства.
Но в народной памяти ни Ольга, ни ее месть не сохранились. Древнерусское государство
высоко оценило Ольгу, церковь сделала ее Святой Равноапостольной Ольгой. А русский
народ сохранил свое мнение на этот счет! Ни в одной из былин нет ничего о княгине
Ольге и ее мести…
Совсем другое отношение к историческому материалу!
О чем повествуют былины?
Русские «Былины» создавались и пелись, именно пелись, с XII по XVIII века.[173 Былины: Сборник. Л.: Советский писатель, 1986.] Русский народный эпос служит для
народа неписаной, традиционной летописью, переданной из поколения в поколение в
течение столетий.
По былинам богатыри в минуту опасности встают на защиту Русской земли. Все
«дружинушки хоробрые». Князь киевский призывает на защиту Русской земли богатырей,
то есть – народ! Богатыри – не феодальное сословие, не потомственные воины. Это не
японские самураи и не европейские рыцари.
Илья Муромец – простолюдин. Алеша Попович… по фамилии ясно, из кого он
происходит.
Богатыри не занимаются самообогащением и не обогащают князя. Нет в былинах ни
одного описания грабежа или даже перечисления взятой добычи.
В. Васнецов «Богатыри». 1898 г.
В народном эпосе русский богатырь – идеальный воин. Как правило, незнатного
происхождения, но ведет себя исключительно по-рыцарски
Вот Илья схватил вражеского воина за ноги, махнул – улица, отмахнулся – переулочек.
Пафос битвы с врагом, смертельно опасной работы по защите родной земли. И ни единого
описания, что получили богатыри, какие шлемы, мечи и кольчуги сняли с убитых врагов,
сколько коней угнали, какие богатства получили.
Во все времена врагов грабили, коней и скот захватывали и присваивали. Но в былинах об
этом ни полслова.
Известно, что русские совершали ответные набеги на печенегов и половцев. Но и об этих
набегах ни полслова. Народная память не считает это достойным. Не перечисляются
богатства, не описываются грабительские походы. Русскому эпосу все это неинтересно. У
богатырей особая роль – роль истинных защитников Русской земли.
В западноевропейском эпосе читатель не найдет богатырей из народа, потому что эпос
облекает в богатырские формы основные действующие силы истории, а на Западе в
течение Средних веков такой действующей силой являлся не народ, а служилое сословие
профессиональных потомственных воинов.
Русский богатырь человечнее и гуманнее западного рыцаря, свободнее духом и добрее.
Богатыри – не сторожа, не вассалы, не слуги и не телохранители князя, в былинах
всячески подчеркивается их независимость. Они готовы сражаться с врагом и сражаются,
один на один выходя против всей силушки татарской, но только – в чистом поле, выйдя
навстречу врагу, в открытом бою. И былинное чистое поле – это не что иное, как
эпический символ свободы.
И описание боя другое. Известно более ста былинных сюжетов, но ни в одном нет
ужасающих кровавых описаний сражений, а тем более рек крови. Даже образ врага в
былинах собирательный: это или «силушка татарская» или Змей Горыныч, или Тугарин
Змей.
Не описывается, как врагу крушат череп или грудную клетку. Никто не отрубает голов и
не пьет человеческой крови, не убивает детишек и женщин.
Ничего подобного мы не встретим ни в одном европейском источнике – литературном или
летописном.
В средневековом европейском эпосе и более позднего времени, XII–XV веков, цель
крестовых походов – кто не убит в бою, тот окрещен. Рыцарь готов вешать, жечь и
убивать нещадно. Это его цель, и религиозная рознь легко заменяет более древнюю,
племенную.
А в русском эпосе тема религиозной войны полностью отсутствует, так же как
отсутствуют темы религиозной или расовой непримиримости, вражды. Главная задача –
защита Русской земли, а не обогащение или тем более разбой.
О смерти фольклорных героев
Все герои европейских народных преданий гибнут. Гибнет король Артур. Гибнет герой
англосаксонского эпоса Беовульф. Гибнет, несмотря на неуязвимость, герой германского
эпоса Зигфрид, гибнут все рыцари-нибелунги. В борьбе с маврами гибнет главный герой
французского эпоса Роланд. Гибнут все герои скандинавских саг. «Песнь о Нибелунгах»,
«Песнь о Роланде» – это песни о гибели героев.
Русские же богатыри непобедимы. Главному герою русского народного эпоса Илье
Муромцу – «смерть в бою не писана». Заметим – в бою! Илья Муромец умирает, найдя
подобающий ему гроб. Как отыскал для него сделанный гроб по размеру, значит, и
умирать пора. В одних вариантах сюжета над его могилой насыпают курган, в других – он
возникает сам. Родная земля сама находит ему место упокоения и отмечает могилу.
Потому что богатыри – это народ. Свободный, независимый, благородный.
Только Алеша Попович, последний из богатырей, погибает на Калке в первой битве
русских с монголами. Он погибает не просто как герой, – в его смерти есть некий
глубокий исторический смысл. После него нет на Руси богатырей – их время кончилось.
В отношении к насилию и жестокости проявляется принципиальная разница между
мирами и двумя типами мышления – европейским, механистическим, стремящимся к
жесткой упорядоченности, и интуитивистским, пластичным, не терпящим насилия и
«правильности», мира русского.
Вывод напрашивается сам: характер нашего народа более мягок, менее жесток, менее
склонен к насилию и кровопролитию, чем характер народов Европы. Не потому, что
народы Европы плохие или порочные, – таковы были исходные исторические условия.
Глава 2
Средние века
Клочья тьмы на игле времени.
Е. Парнов. Начнем с термина…
Средневековье… Средние века… Между чем и чем они средние? В эпоху Возрождения,
века с XIV, стали считать: была раньше высокая древняя культура… Древняя – это на
латыни будет «античная». Культура Древней Греции и Древнего Рима. Потом варвары
завоевали Западную Римскую империю, начались Темные, Средние века. Длились они до
тех пор, пока не началось Возрождение древней, античной культуры.
Так в самом слове лежит представление о том, что раньше было хорошо, потом сделалось
очень плохо, а в конце опять становится лучше и лучше.
Такое мнение имеет под собой основания. После падения Западной Римской империи с VI
по XII–XIII века шла беспощадная война всех против всех.[174 - Разумеется, если мы не
будем опираться на теорию Носовского – Фоменко о том, что никакого этого времени
ВООБЩЕ НЕ БЫЛО, а в истории просто потеряли 1 000 (тысячу!) лет. Т. е. Крестовые
походы на Западе и расцвет Киевской Руси на Востоке начались сразу после распятия
Христа.] Запустела земля, урожайность упала с 10–15 центнеров с гектара до 3–5
центнеров, леса даже в Италии наступали на поля и сады. Население Италии сократилось
в 4–5 раз, Южной Франции – в 3–4 раза, Северной Франции – раза в 2.
Хозяйство опять стало натуральным. А в Италии стали выращивать хлеб, где он растет
хуже, чем на севере. Привезти товар стало невозможным, приходилось все выращивать на
месте.
Вечная война требовала воинов, а не ученых. Упал уровень общей культуры, грамотности,
образованности.
После этих страшных времен даже феодальная иерархия и жестокая власть феодалов
казалась спасением от анархии и общего безумия. К XI–XII векам Европа начала
превращаться в тот конгломерат народов и стран, который мы видим и сегодня.
Но сразу отмечу, на Руси не было ничего подобного!
История Руси протекала не на старых землях бывшей Римской империи. На Руси были
разные группы зависимых людей, и ученые всё спорят, какие именно повинности несли, в
каких отношениях к хозяину находились закупы, смерды, рядовичи, холопы, рабичичи,
обельные холопы. Но в любом случае, даже «обельные холопы», то есть полные холопы,
не были рабами.
Мало того что мы не знали рабства и его последствий для экономики, общественных
отношений и психологии. Не было и страшного периода падения культуры, войны всех
против всех, развала и упадка. Периода, в самом названии которого – оправдание крови и
жестокости.
Термин как оправдание
Средневековье… столь страшное определение относится ко всей европейской эпохе, тем
самым обезличивая и снимая ответственность за жестокость и кровавость с конкретных
европейских правителей того времени.
Действительно, чего вы хотите от безвременья, эпохи упадка и распада? Виновен не Карл
Великий, приказавший зарезать в Венсеннском лесу 4,5 тысяч пленных саксов? Или Джон
Безземельный, пытавший банкиров, вымогая у них денег? Или французские феодалы
виновны ли в том, что замордовали собственных крестьян до потери инстинкта
самосохранения и вынудили подняться на страшную Жакерию XII–XIV веков? И не
крестьяне виновны ли в том, что разрывали они на части детей и сжигали живьем всякого
рыцаря и всякого горожанина, попавшегося на их пути? Тут личная ответственность как
бы стирается, потому что «эпоха была такая». Это не мы! Это Средневековье!
Сначала в понятие Средние, или Темные века входило время с VI по XI века. Потом
верхняя планка плавно двинулась вверх… Средневековьем стали официально считать
сначала время до XIII века… до XIV… до XV… А в сознании обывателей, далеких от
исторической науки, даже XVI век, Реформация, как бы относятся к Средневековью.
И тогда все события этого времени тоже обезличиваются, стираются. Вроде никто уже не
виноват в конкретных и ярких событиях! Ведь государственный деятель и военачальник
выступают не сами по себе, а как «жители Средневековья». Время было такое! Они ни при
чем!
Существуют огромные по значимости события, даже целые периоды истории, о которых
все знают, но практически не задумываются о том, что же за ними реально стояло.
Скажем, война гвельфов и гибеллинов в Италии – война сторонников светской власти
Папы и сторонников Германского императора.
Папы объявляли себя наследниками апостола Петра, имеющими право на светскую власть
в Италии. Германские императоры «Священной Римской империи германской нации»
называли себя наследниками римских императоров.
Гвельфы и гибеллины резали друг друга три столетия. О чудовищной жестокости этой
войны почти не помнят. Какие эльфы? Какие феи? Какие гоблины? – спросит любой
студент. А если что-то и было неприглядное, то что тут можно поделать? Средневековье!
Инквизиция?
Жгут «ведьм»?
Бароны грабят на больших дорогах?
Любой вооруженный режет кого попало?
Крестовые походы?
Так ведь Средние века… Средневековье…
В сознании просвещенного человека возникают характеристики многих негативных
явлений, но не имена личностей, персонально ответственных за злодеяния, например,
инквизиции или междоусобной войны.
Идеология самооправдания
В Средневековье политическая идеология существовала в религиозно-этической форме и
развивалась усилиями богословов. Христианская мораль влияла на общественные
отношения, она же и оправдала кровавые события того времени.
Фома Аквинский – философ XIII века, один из основных фигур всей средневековой
философии и науки. Его книга «Сумма теологии» почитается до сих пор в католических
странах. Фома обосновывает и оправдывает европейскую жестокость. Он полагает, что во
избежание смуты надо подчиняться предписаниям, поскольку сохранение общежития
основано на господстве и подчинении. Не исключено также, что произвольные действия
правителя – зло, ниспосланное подданным за грехи, в любом случае сопротивление – грех.
Именно у Фомы Аквинского спорные и жестокие события обретают форму «здравого»
смысла: «Если так происходит, то, значит, так надо!»
Ничего подобного нет на Руси. У нас те же века – с VII по XIII – это не «средние века»
упадка и катастрофы. Это не «час быка», а утро. Россия в период европейского «темного
средневековья» в целом переживает культурный рост и обретение прочной
государственности. Моральной основой Российского государства становятся
христианские ценности. Россия, конечно, как любое государство, переживала свои
периоды смут и бунтов. Но эти события практически всегда имеют ярлык
персонификации.
Мироощущение россиян окрашено в гораздо более радужные тона. И напрочь отсутствует
мотив самооправдания, списывания грубости и жестокости на эпоху.
Современный европеец легко повторяет за Фомой Аквинским: «А иначе было бы еще
хуже!» И всё в порядке. Ни малейшего чувства неловкости за жестокость и грубость
предков.
Но тот же самый современный европеец убежден: русское Средневековье и вообще вся
русская история как раз на редкость кровавые и злые! Как иллюстрация, например, –
книга Джеймса Хэйли Биллингтона с чудесным названием: «Икона и топор».[175 Биллингтон Д. Х. Икона и топор. Опыт истолкования истории русской культуры. М.:
Рудомино, 2001.] Это исследование написано одним из ведущих мировых специалистов
по русской культуре, выпускником Принстонского университета, доктором в Принстоне и
Оксфорде. Биллингтон хорошо знает русский язык, прошел стажировку в МГУ, читал
лекции в Ленинградском университете.
Он уже был широко известен и уважаем в академических кругах к 1966 году, когда книга
«The Icon and the Axe. An Interpretive History of Russian Culture»[176 - Икона и топор.
Интерпретация истории русской культуры (англ.) (Прим. ред.).] сделала его знаменитым.
Книга сделала его непререкаемым авторитетом, экспертом буквально по всем сторонам
русской общественной мысли, культуры и истории.
С 1987 года Биллингтон стал директором Библиотеки Конгресса США. По значимости это
пост в Америке такой же почетный, как должность сенатора. Но сенаторов все время
избирают и переизбирают, а Биллингтон остается на посту.
Несомненно, эта книга написана не врагом нашей страны. В ней чувствуется искренняя
любовь и уважение к русскому народу и его истории. Тем удивительнее: автор всерьез
считает, что в истории Руси естественным образом соединяются периоды поклонения и
свержения авторитетов. Потому она такая и кровавая, страшная и жестокая, русская
история: поставим мы на пьедестал кого-то, а потом свергаем и истребляем вчерашнего
кумира со всеми чадами и домочадцами. А Европа?! Ну, в Европе, конечно же, ничего
подобного не было!..
На примере книги Биллингтона хорошо видно, как уже современный Запад, как правило,
оправдывая свою кровавость и жестокость, с удивительным упорством поддерживает миф
о кровавости и жестокости русского народа.
Стереотип «русской кровавости»
О, эта страшная и кровавая история огромной, загадочной и мрачной страны… Мы и сами
почти поверили страшным сказкам о Руси IX–XV веков.
Спросите у любого мало-мальски сведущего европейца, да и россиянина, какие
ассоциации вызывают у него слова «Русское Средневековье», – и получите в ответ
полный джентльменский набор: плаха, залитая кровью, дыба в пыточном застенке,
вороны над Лобным местом, опричники, похожие на персонажей современных
«ужастиков» и тому подобные прелести. Было все это в нашей истории? Разумеется, было,
чего уж тут отрицать… Вопрос – в каких количествах…
Нас так затюкали рассказами о нашей жестокости, что даже экскурсоводы на Красной
площади рассказывают: мол, Лобное место служило для пыток и казней. А выражение
«орать во всю Ивановскую» восходит к крику публично пытаемых и запарываемых
кнутом.
А это неправда.
Лобное место нужно было для возглашения указов Государей. До перестройки Красной
площади в XVI веке указы Великого князя возглашались на Ивановской площади в
Кремле. Выходил дьяк в малиновом кафтане, синих штанах, светло-коричневых сапогах,
оранжевой шапке, с чернильницей и тубусом с гусиными перьями на боку, в окладистой
бороде… и кричал, «орал во всю Ивановскую» указ Государя и Великого князя…
А вы так привыкли считать предков садистами, что поверили?! Ведь верят же, что стекала
алая кровь Пугачева со товарищи, четвертованного прямо на белоснежном пьедестале
Лобного места на Красной площади. Да и Красной она называется, потому что заливали ее
веками кровью невинно убиенных… Такие вот сказочки.
Лобное место и виселица
А как обстояло дело с кровушкой и пыточной аппаратурой в просвещенных Европах?
Неужели как-то иначе? Действительно, иначе, но не так, как думается среднему европейцу
и отечественному интеллигенту, а пострашнее, чем у нас.
На площадях ВСЕХ европейских городов непременно красовалась виселица. И не всегда
пустовала.
Пытки были совершенно обычным, нормальным способом вести следствие не только в
мрачном Средневековье, но и в Ренессансных XV–XVI веках. Пыточные инструменты
заказывали самым обычным ремесленникам, и они выполняли свою полезную работу,
продавая членам муниципалитета готовые изделия.
Бытовые нравы… По законам практически всех стран Европы жена и дети
рассматривались как СОБСТВЕННОСТЬ главы семьи. Не случайно же в английском
языке само слово womаn (женщина) есть прямое производное от mаn (мужчина). А слово
mаn означает одновременно и «мужчина», и «человек». А обращение к замужней
женщине на английском и сейчас означает некую принадлежность мужу. Вовсе не
«миссис такая-то», как переводим мы, согласно нормам русского языка. А «миссис
такого-то».
Избиения жен и детей были совершенно обычным делом. В XVI–XVII веках священники
стали подымать свой голос против бытовой жестокости, но их мало слушали.
Драки, поножовщина были такими обыденными явлениями, что это отразилось в обычаях.
Взять хотя бы описанную Марк Твеном «чашу любви». Пили из нее по очереди двое. Оба
держали чашу за рукояти, один из них снимал салфетку, а другой – крышку. Зачем такие
сложности? А затем, что «в старые времена, когда нравы были суровы и грубы, мудрая
предосторожность требовала, чтобы у обоих участников пира, пьющих из чаши любви,
были заняты обе руки. Иначе могло случиться, что в то время, пока он изъясняется
другому в чувствах любви и преданности, тот пырнет его ножом».[177 - Твен М. Принц и
нищий. Кишинев: Лумина, 1972. С. 451.]
Казнь Пугачева. Гравюра. Фрагмент. XVII в.
Народ безмолвствовал
У феодального сословия нравы пытались ввести в какие-то рамки… Но и эти рамки
таковы, что отдают какой-то прямо космической жутью. Многие ли поклонники сказок
про короля Артура и благородного Ланселота знают, что во время рыцарского турнира
победитель имел право убить (!) побежденного? Даже того, кто признал свое поражение и
сдался? Даже истекающего кровью, лежащего без сознания раненого?[178 - Кардини Ф.
Истоки средневекового рыцарства. М.: Прогресс, 1987.]
Акт убийства так и назывался – «удар милосердия». Было даже оружие, специально
предназначенное для того, чтобы добить беспомощного человека. Оно называется стилет.
Стилет – это длинный трехгранный или многогранный стержень на рукояти. У него нет
лезвия, он не годится как замена кинжала, даже как ножа. Стилетом можно только
заколоть.
В Европе считалось «правильным» и «благородным» вогнать раненому стилет или между
пластинами панциря на груди, в сердце, или в глазницу, чтобы пробив глаз, стилет
проходил бы прямо в мозг.
На фоне этого бытового, повседневного зверства уже не удивляют ни Крестовые походы,
ни инквизиция, ни обыденная жестокость войн.
И костры с еретиками, и методы обращения язычников в христианство – все считалось
целесообразным и правильным. Кстати, насчет язычников и еретиков – в России
обращение с теми и другими было не в пример мягче, чем в Европе, по крайней мере,
народу сожгли гораздо меньше (хотя, в отличие от Европы, дров было поболее –
энергетическая сверхдержава как-никак).
Россия, в отличие от Европы, практически не знала религиозных войн. По сравнению с
тем, что творилось в Германии, Нидерландах, Франции в XVI–XVII столетиях, все
раздоры между никонианцами и староверами, а также гонения на стригольников,
нестяжателей и прочих сектантов представляются просто какими-то «разборками»
малышей в песочнице.
В 1618–1648 годах католики и протестанты резали друг друга совершенно в чудовищных
количествах даже по меркам 1-й и 2-й мировых масштабных войн. В Германии за время
Тридцатилетней войны было уничтожено около сорока (!) процентов населения, дело
доходило до того, что в Ганновере власти официально разрешили торговлю мясом людей,
умерших от голода, а в некоторых областях (христианской!) Германии было разрешено
многоженство для восполнения людских потерь.[179 - История Европы в 8 тт. Т. 3. От
Средневековья к Новому времени. М.: Наука, 1968.]
В России не было ничего подобного, и слава Богу!
И специального оружия, чтобы добивать поверженного противника, тоже не было.
И виселица не была непременным «украшением» средневекового русского города.
Но вот что интересно! Ни один русский ученый не написал пока книги «Мадонна и
виселица», за что бы его сделали директором Российской государственной библиотеки и
членом Академии наук.
А Биллингтон подобную книгу написал и главой Библиотеки Конгресса США стал.
Глава 3
Короли добрые и злые
Все друг друга предают, травят, режут… В общем, идет обычная придворная жизнь.
Е. Шварц. «Обыкновенное чудо»
XVI–XVII века в общем-то уже трудно отнести к Средневековью. В это время
укрепляются централизованные государства, в Европе появляется больше порядка и
законности. Это касается Руси и Европы: укреплять государственность, присоединяя к
центру страны независимые княжества, чисто гуманными методами трудновато.
Русские цари Иван III, Василий III, Иван IV вошли в историю как объединители Руси.
Власть этих царей сделалась несравненно большей, чем власть любого из великих князей
прежних веков.
Там, где политический абсолютизм, там и персонификация государства в личности
монарха. Культ личности монарха. Абсолютизация его вкусов, мнений и привычек.
Во Франции придворные моды прямо зависели от того, что изволит носить король.
Людовик XIV молод, строен и с удовольствием носит обтягивающие камзолы, тесноватые
рубашки, штаны короля короткие, опять же обтягивающие поджарые ягодицы. И такие же
одежды немедленно перенимает весь двор.
Пожилой король Луи XIV жалуется на несварение желудка и усталость, он ходит в
длинных бесформенных куртках и штанах, прикрывающих колени. Двор опять
обезьянничает и подражает королю, невзирая на то, кому что идет.
От личности такого короля зависит многое, слишком многое. Из-за подозрительности,
жестокости, плохого воспитания одного человека могут пролиться реки крови.
Грозный царь
О грозности и жестокости Ивана IV судят главным образом на примере опричнины.
Логично? Да, вполне.
Да, XVI век в России отмечен репрессиями Ивана Грозного. Центральное место в истории
того времени занимает его опричнина. В течение 7 лет в Московском государстве пылал
«пожар лютости». За 7 лет жертвами этого смутного времени стали, по разным подсчетам,
от 5 до 7 тысяч человек.
Опричнина вошла в историю как мрачный, страшный период. Так и воспринимают ее
россияне. На Западе же порой пытаются представить ее как обычнейшее в России дело,
нормальное явление. На гравюрах Гюстава Доре царь с ангельской улыбкой созерцает
гроздья повешенных и, радостно смеясь, втискивает в животы людям зубцы своей короны.
И Биллингтон объясняет: Иван Грозный являет самую суть своего общества. Русские
любят и уважают силу. Их история кровава, но это нормально: так они устроены, в
отличие от англичан.
Но представлять опричнину как обычный способ правления русских царей – по меньшей
степени странно. С тем же успехом можно представлять себе типичного французского
короля в виде Карла IX, стоящего с аркебузой у окна и посматривающего, кого бы из
пробегающих мимо парижан подстрелить. Или считать Генриха VIII выразителем
сокровенных чувств английского народа, – особенно когда он подписывает смертный
приговор не дюжине врагов, а своей вчерашней жене или любовнице.
Опричник.
Среди опричников, как ни странно, было немало иностранцев
Но сознание и Биллингтона, и большинства западных людей устроено странно: ни Карла
IX, ни Генриха VIII они типичным явлением вовсе не считают. А вот Ивана IV – считают!
И что еще более удивительно, с ними почти согласны большинство россиян.
Опричнина как символ жестокости вошла в нашу историю. Кроме этого, Ивана Грозного
обвиняют и в жестоком обращении со своими женами. Жестокость имела место быть. Как
минимум трое из женщин Ивана Грозного были убиты: утоплены в пруду, замурованы.
Остальные насильно пострижены в монахини. Нехорошо…
Но обращает на себя внимание сразу два обстоятельства.
Первое: заточая жен в монастыри, Грозный царь хотя бы не лишал их жизни. Тогда как
Генрих Восьмой, например, английский король, который родился на 21 год раньше царя
Ивана и также был многоженцем, избавлялся от надоевших законных спутниц жизни
одним проверенным способом – казнью.
Прожив 25 лет с Екатериной Арагонской, Генрих, не добившись согласия Папы, женился
на Анне Болейн. Однако спустя несколько лет, Болейн, не подарившая королю наследника
престола, по инициативе мужа была осуждена парламентом за супружескую неверность и
казнена. Ивану Грозному было на тот момент 6 лет. Генриху VIII – 27.
Второе: у Ивана Грозного были причины «опаляться» на бояр. В возрасте всего 3 лет он
оказался фактически заброшен и никому не нужен. Ребенка забывали покормить, сменить
ему рубашку, грубо отпихивали, кричали на него. На всю жизнь запомнил будущий
Грозный, как на постели его отца развалился, не сняв сапоги, очередной временщик.
Дорого заплатило боярство за эти неснятые сапоги…
Жизнь Ивана и история России могла повернуться по-другому, если бы не трагический
финал первого, 17-летнего счастливого брака с красавицей-женой Анастасией Романовой.
Всю жизнь Иван был уверен: его первую и любимую жену отравили! Долгое время
историки дружно считали это убеждение проявлением душевной болезни. Якобы
подозрителен был царь сверх всякой меры, видел крамолу и там, где ее в помине не было.
Вот только такой факт… Когда в 1960-х годах была вскрыта царская гробница,
специалисты бюро судебно-медицинской экспертизы обнаружили в костях царицы и в ее
прекрасно сохранившейся темно-русой косе следы ртути, превышающие норму в
несколько десятков раз. Загрязненными даже оказались обрывки савана на дне саркофага.
В Средние века именно соли ртути были главным методом устранения врагов при
европейских дворах, знаменитых своими интригами. Русский двор не стал исключением.
Как свидетельствует легенда, слух об отравлении первой жены Ивана Грозного боярами
сразу пополз по Москве…
Отравление любимой жены стало поводом для расправы с боярами-заговорщиками.
Будь на месте Грозного любой король любой европейской страны, его оправдали бы
непременно! Еще сочинили бы чувствительные романы, поставили пьесы, сняли бы
кинофильмы. В них Иван Грозный выступал бы несчастным человеком, которому
жестокие и черствые люди сломали судьбу, сделали его мстителем за себя и за любимую
женщину. Европейскому монарху сто раз простили бы эти 7 тысяч жертв!
Но раз идет речь о русском царе – нельзя. Он не несчастный человек и его судьба – не
предлог поговорить о том, что допустимо и недопустимо в обращении с ребенком, о том,
как преступление порождает новое преступление. Нет! Русский царь – страшный
преступник! Что бы с ним ни происходило, какие бы поступки ни совершались по
отношению к нему, – он не жертва.
Он негодяй, изувер, урод, Чикатило XVI века. А его правление – яркое свидетельство
исконной кровавой жестокости русской истории.
Сравним?
Не хочу оправдывать жестокость. Тем более что многих приближенных Ивана Грозного
казнили явно безо всякой вины.
Но можно подумать, гуманиста Томаса Мора, первого в истории «коммуниста»-утописта,
казнили за страшные преступления! Горожанин, как сказали бы у нас, мещанин, Томас
Мор сделал блестящую карьеру: за 12 лет от советника и секретаря при дворе дошел до
поста лорда-канцлера Англии. Известность государственного деятеля дополняла слава
писателя: само понятие «социальная утопия» восходит к названию книги Томаса Мора
«Остров Утопия».
Но не уберегся Томас Мор! Король стал создавать особую англиканскую церковь, главой
которой поставил не Папу Римского, а самого британского монарха. Томас Мор не
соглашался с таким решением, по его мнению, глава государства не должен одновременно
быть и главой церкви.
По личному приказу короля Томаса Мора судили за государственную измену, которой он
не совершал даже в мыслях. В 1534 году его приговорили к сожжению на костре… И тутто «милостивый» король заменил мучительную казнь через сожжение отсечением головы.
Но никто не называет Генриха VIII «кровавым» и даже «грозным». Все в порядке вещей.
Так, мелкий эпизод из государственной жизни.
При Иване Грозном порой казнили дворовых людей, даже крестьян «опальных» бояр.
Мол, знали об измене и не донесли.
Но во-первых, при Генрихе VIII тоже порой казнили слуг «государственных
преступников». Только в учебниках и в популярных книжках про это не пишут.
Генрих VIII Тюдор.
Судя по рыцарским латам Генриха VIII, выставленным в королевском музее Лондона, он
был необычно крупным для своего времени мужчиной. Пониже Петра I, конечно, зато
покоренастее
Г. Гольбейн «Томас Мор».
Лорд-канцлера Британии наши старые школьные учебники зачислили в первые
коммунисты
А во-вторых, по законам именно Генриха VIII, в результате так называемых
огораживаний, в Англии появились толпы нищих и бродяг. Общинные земли – пастбища
и леса – стали представлять немалую ценность. На них разводили овец, чтобы продавать
их шерсть для производства сукна. А разорившиеся крестьяне в одночасье сделались
люмпенами без всяких средств к существованию.
Изгнание крестьян с земли было санкционировано самым на тот момент
«демократическим парламентом». Король тоже выступил на стороне землевладельцев.
Пусть они огораживают общинные земли, их право. «Овцы сожрали людей!» – писал об
огораживаниях Томас Мор.
Лишенные жилищ и средств к существованию крестьяне считались бродягами –
безнравственными людьми, которые не желают работать. В законах Генриха VIII сказано
предельно ясно: «милостыню соизволяем собирать только старым и убогим нищим,
остальные же, к труду пригодные бродяги подлежат бичеванию, с принесением
клятвенного обязательства возвращения на родину и занятия трудом, пойманный во
второй раз бродяга подлежит бичеванию с отрезанием уха, пойманный в третий раз –
казниться как преступник».
Пожалуй, даже русский царь Иоанн Васильевич посчитал бы это «перебором».
В итоге по законам Генриха VIII только за «бродяжничество» было повешено 72 тысячи
насильственно согнанных с земли крестьян. Это 2/3 населения тогдашнего 100-тысячного
Лондона!
На фоне этой армии покойников семь тысяч на Руси – малая толика. Но и это не все…
В 1558–1603 годах в Англии правила королева Елизавета. Это вторая по популярности
среди английских монархов за всю историю монархии. При ней Англия лихо грабила
испанские владения в Америке, ее флот стал одним из самых сильных в мире. Когда
Испания в 1588 году направила к берегам Англии Непобедимую армаду, британские
моряки не пустили ее к Лондону, не позволили высадить десант. Они рассеяли корабли
Испании в море, метким артиллерийским огнем потопили их или отогнали от берега.
О гибели Непобедимой армады пишут и говорят. Это – гордая страница в истории
Британии, вошедшая во все учебники. В учебниках пишут и о том, как королева
поддерживала Фрэнсиса Дрейка в его экспедициях к Америке, покровительствовала
Шекспиру…
И если верить оскароносному голливудскому фильму про «Шекспира», то у королевы
Елизаветы вообще была с гением-писателем самая романтическая история. Ох, все могут
короли… но только не жениться по любви…
Но в учебниках «почему-то» не называют числа «еретиков», истребленных в годы
правления Елизаветы. Дело в том, что идея англиканской церкви очень понравилась
преемникам Генриха VIII. Но католики почему-то не хотели подчиняться королю как
главе церкви. Не хотели и многие протестанты. Многие из них вынужденно уезжали из
Англии в Америку.
Кто сейчас помнит, как создавались первые колонии в Северной Америке, первые штаты?
И что такое вообще значит «штат»? Штаты (State – Staat) – это государство на
голландском и немецком языках.
Слово «диссидент» уже немного знакомо – инакомыслящий. Протестантов, которые не
признавали идеи англиканства, не считали короля вправе быть главой церкви, называли
диссидентами и ставили перед ними простой выбор: бежать за море или быть казненными.
13 разных протестантских конфессий создали каждая свое государство – штат. Так
начались заморские колонии, будущее ядро Соединенных Штатов Америки.
Как свидетельствует энциклопедический словарь Гранта, за годы правления Елизаветы в
Англии было казнено 89 (!) тысяч человек. Королева за один год казнила больше людей,
чем вся католическая инквизиция за три столетия!
Сколько людей изгнали за океан, сказать трудно. Историки называют цифры от 100 до 300
тысяч.
Елизавета – современница Ивана Грозного, на ней он даже одно время подумывал
жениться.
Вот это, кстати, в отличие от сказки про Шекспира – чистая правда. В России мало знали
тогда о далекой Англии, но Грозный, видимо, был неплохим «международным стратегом»
и предчувствовал, какие глобальные выгоды может сулить ему династический брак с
английской короной. Однако времена Ярослава Мудрого, когда подобное предложение
Британская правительница наверняка сочла бы за большую честь, увы, прошли. Теперь
репутация Русского государства была в глазах «просвещенной Европы» основательно
подмочена. Собственно, про Русь почти ничего так и не знали. Положительный миф XI–
XII вв. о златоглавом «Киев-граде», коему по богатству не уступает лишь
Константинополь, сменился другим – отрицательным: о дикой «Тartarii», стуже и
жестокости московитских варваров. В общем, Елизавета тактично отклонила предложение
Ивана Грозного. Мол, сама я не против, да и Вы – мужчина, по словам моих послов,
видный, в полном расцвете сил, но вот Парламент тут у меня никак не одобрит сей брак.
Иван IV более года ждавший ответа, конечно взбесился до крайности. Это что же, он
ничем не хорош? Кривой али косой?! Да за меня любая баба, только мигни! И отписал ей
необыкновенно едкое письмо: «Мол, думал, барыня, что как-никак царице англицкой руку
и сердце предлагаю, коя есть истинная государыня в своем заморском отечестве. Ай,
ошибся. Не по адресу, дурень, обратился. Видать, не государыня ты никакая, коль какието мясники да пивники толстозадые в каком-то парламенте смеют указывать, что ее
величеству делать. Мало того, – вмешиваются нахально в августейшую личную жизнь. А
я сам по статусу могу только на ровне жениться. А ты мне, выходит, не ровня вовсе. Так
что, извиняйте, ошибка вышла с адресатом. Миль пардон, оферта отменяется».
Так и не вышло у царя Ивана сосватать королеву Англии Елизавету. А жаль. Интересное
развитие получила бы тогда мировая история.
Неизвестный художник «Королева Елизавета Английская».
В жизни была не столь симпатична, как Кейт Бланшетт в голливудском «Золотом веке»
Тогда Елизавета, чтобы сгладить конфликт, предложила Ивану Грозному в жены свою
племянницу, Марию Гастингс. Но Мария тоже не хотела так далеко уезжать… Чтобы
«остудить» пыл Ивана, ему показали портрет некой служанки под видом портрета Марии.
Но Иван вовсе не остыл! Наоборот: девица понравилась ему чрезвычайно! Пришлось
показать портрет настоящей Марии Гастингс, а вот на ней-то уже он жениться не захотел.
Такая забавная история.
Но вернемся к деяниям царя Ивана IV. Достижения его даже побольше сделанного
Елизаветой: присоединение Казани, Астрахани, Сибири стоя?т ограбленной Америки. Для
Руси разгром татарского нашествия Менглы-Гирея по значению не уступает краху
Непобедимой армады. При всей безумной жестокости Грозного при нем на Руси убито на
порядок меньше людей, чем в Англии при Елизавете.
Но в европейской историографии Иван Грозный – это чудовище на троне, а Елизавета –
великая королева, при которой совершено много чудесного и замечательного.
Дальше… Оливер Кромвель – прогрессивнейший по тем временам демократ. При нем
Англию объявили республикой, провели всяческие реформы.
Л. С. Кунер «Кромвель». Миниатюра.
«Бизнесмен» средней руки, волею судьбы вознесенный на вершину власти в Британии,
проявил жестокость перед которой меркнут любые «кровавые преступления русского
царизма»
А еще при нем покоряли Ирландию…
Во-первых, Ирландия была католической страной. Было «необходимо» покорить ее,
«цивилизовать», принести ей свет «истинной веры».
К тому же в Ирландии были «свободные» земли: чернозем, луга и поля. На них тоже ктото жил, но ведь надо же было освободить эти земли для соратников Кромвеля!
Ирландия делилась и делится на четыре исторических области: Ленстер, Манстер,
Ольстер и Коннот. Коннот – самая западная, самая дальняя и самая бедная из этих
провинций. «В ад или в Коннот!» – говорили опричники Кромвеля, изгоняя ирландцев с
земли.
По подсчетам ирландских историков, был убит каждый седьмой ирландец – и женщины, и
дети, и старики. В своем отчете перед парламентом Оливер Кромвель откровенно
рассказывал, что именно и как он делал: «Я приказал своим солдатам убивать их всех… В
самой церкви было перебито около 1 000 человек. Я полагаю, что всем монахам, кроме
двух, были разбиты головы».
Впрочем, приводятся порой и более страшные цифры: убита пятая часть или четверть ни в
чем не повинных ирландцев.[180 - Керженцев П. М. Ирландия: исторический очерк. М.,
1923.]
Время было такое? Наверное… Но Кромвель – современник Алексея Михайловича
Тишайшего, второго царя из династии Романовых. На Руси почему-то время было другое.
После очередного восстания 1688–1691 годов ирландцев лишили всех политических прав
просто за то, что католики. Образование на ирландском языке было запрещено под
страхом смертной казни. За голову учителя, тайно учившего говорить и писать поирландски, платили такую же сумму, как за голову волка.
Опять же – не было в России периода правления династии Романовых ничего даже
отдаленно похожего. Ни лишения старообрядцев гражданских прав, ни запрета учиться
по-татарски или по-мордвински. Дикари-с…
В прекрасной Франции
Во Франции дело обстояло ничем не лучше. Война протестантов-гугенотов
(кальвинистов) и католиков порождала невероятное озлобление, и венценосные особы
мало отличались от других… вот возможностей у них было больше.
В XVI веке королем Генрихом (Анри) II при парижском парламенте была учреждена так
называемая Огненная палата. За три года она осудила около 600 протестантовкальвинистов и гугенотов, многие из которых были сожжены.
Жестокость и коварство Екатерины Медичи хорошо известны: для устранения соперников
в ход шло все – и нож, и яд. До 30 человек убила «лично» «королева-отравительница», без
всяких религиозных или политических причин. Так, обычные мелкие дворцовые интриги.
На совести Екатерины Медичи и ее сына Карла IX – события ночи на святого Варфоломея
24 августа 1572 года, позже – печально знаменитой Варфоломеевской ночи. Во время нее
и последовавшей за ней многодневной резни гугенотов было погублено более 30 тысяч (!)
жизней.
Страшная резня вынудила гугенотов защищаться. 4 гугенотские войны разрывали
Францию до Нантского эдикта 1598 года. Допустим, в гугенотских войнах, унесших до
100 тысяч человек, Карл IX и Екатерина Медичи непосредственно не виновны. Но уж за
Варфоломеевскую ночь повинны только они лично. Сами монархи прямо организовали
убийство одних своих подданных другими. И не нашлось в стране силы, которая назвала
бы Карла IX «Кровавым», а Екатерину Медичи «Отравительницей» или «Садисткой».
С 1610 года во Франции правят сплошные Людовики… Заканчивается реформация,
заканчивается массовой эмиграцией гугенотов: сотни тысяч их выехали в Голландию,
Германию, Данию, Канаду, Южную Африку.
Людовики – XIII (милейший «друг мушкетеров»), XIV, XV, XVI – короли не жестокие.
При них нет массовых репрессий, подданных казнят единично, редко и в основном все же
за дело. Франция при Людовиках становится передовой страной Европы: Германия,
Италия, Испания, потом и Россия, перенимают французские моды, французские одежды,
французскую кухню, архитектуру и французские парки. Даже французский язык.
Но и эта королевская Франция знает такие преступления королей, которым нет аналогов в
России. Знакомо ли читателю слово «карт-бланш»? В русском языке так называют некое
разрешение действовать по своему усмотрению. Административный вариант – «делай что
хочешь». А происходит это слово от французского carte blanche, что в буквальном
переводе значит «чистый бланк».
Дело в том, что у французских королей был такой обычай: давать своим доверенным
лицам carte blanche.
Карт-бланш представлял собой полностью оформленный ордер на арест с подписью
короля и с государственной печатью. Только имени преступника в нем пока не было…
Имя вписывал тот, кто получал карт-бланш. Какое имя? Какое хотел.
Людовики, в отличие от русских царей, правили не сами. Французские историки, кстати,
очень уважительно относятся к нашим царям именно потому, что они были реальными
правителями, стояли у государственного кормила…
А французские короли весело жили в Версале и охотно поручали вести государственные
дела кому-то, например, представителям пап римских, кардиналам. Среди кардиналов
были выдающиеся государственные деятели типа Ришелье и Мазарини, но короли-то в их
заслугах почти ни при чем.
И. Репин «Иван Грозный убивает своего сына Ивана». 1885 г.
Было ли ужасное сыноубийство совершено царем в приступе безумия? Эпилепсии? Или
просто вспышке ярости? Мы никогда не узнаем всей правды… Но кто сказал, что
вынесение смертного приговора Петром I собственному сыну, продуманное, осознанное,
сделанное в результате длительного следствия, – вещь более нравственная???
За королей правили и министры, но чаще всего все же правили их любовницы, деликатно
называемые фаворитками. У фавориток обычно были фавориты, и тонкие дамы поручали
фаворитам принимать ответственные решения. И правили за французских королей,
получается, любовники королевских любовниц. Они и распоряжались зловещими картбланшами.
Общее число людей, которых отправили в тюрьму пожизненно, невелико – несколько сот
человек. Стоит только вспомнить, что каждый из них был таким же человеком, как любой
из нас. А попал в тюрьму не за какие-то страшные преступления. Просто потому, что
вызвал личное раздражение того, кто владеет карт-бланшем. Каждого из этих сотен
заживо похоронили, как героя романа Дюма Эдмона Дантеса.[181 - Дюма А. Граф МонтеКристо. М.: Детгиз, 1956.]
Самый известный из этих королевских узников, так и сошедших в могилу, не раскрыв
тайны своего имени, – это знаменитая «железная маска» – Le masque de fer. Этот
заключенный содержался в различных тюрьмах, включая Бастилию, и всегда носил
бархатную маску (позднейшие легенды превратили эту маску в железную). Умер он 19
ноября 1703 года, унеся в могилу свою тайну.
Кто был этот человек?
Возможно, «железной маской» был герцог Вермандуа, незаконный сын Людовика XIV и
г-жи Лавальер. Этот «страшный преступник» дал пощечину своему сводному брату,
Великому Дофину, и за это «искупал свою страшную вину» вечным заключением. По
официальной версии, Вермандуа скончался в юности в 1683 году.
Возможно, «железная маска» – это старший брат Людовика XIV, незаконный сын Анны
Австрийской. Людовик XIV узнал о своем брате уже будучи совершеннолетним и велел
похоронить «грех» своей матери в Бастилии.
Существует версия, что «железная маска» – близнец Людовика XIV. Людовик XIII велел
тайно воспитать этого принца, чтобы предотвратить те несчастия, которые, по
предсказанию, должны были произойти в королевском доме от этого двойного рождения.
После смерти Мазарини Людовик XIV узнал о рождении брата, велел его заточить и,
ввиду их поразительного сходства, заставил его носить железную маску.
Может быть, «железная маска» – Маттиоли, министр Карла-Фердинанда мантуанского.
Маттиоли обещал Людовику XIV в 1678 году, что он убедит своего герцога отдать
Франции крепость Казале. Он получил даже 100 000 скудо и дорогие подарки, но выдал
эту тайну Савойе, Испании и Австрии. Ходил слух: чтобы отомстить ему, французское
правительство заманило его на свою территорию и заключило его в Бастилии.
Есть, впрочем, еще не менее 40 также увлекательных предположений.
Но кто был «железная…», вернее – черная бархатная маска, до сих пор не знает никто.
Похоронен живым.
Убийство любовниц и дальних родственников, заточение в монастыре постылых жен
служат убедительным доказательством того, что Иван Грозный – страшное чудовище на
престоле. Но как тогда назвать Людовика XIII и Людовика ХIV – королей, по заслугам
считающихся во Франции самыми мягкими и добрыми из монархов во французской
истории? Чем они лучше?
И в «цивилизованные времена»…
Перенесемся, однако, в более цивилизованные времена. Начало правления Николая I,
история подавления восстания декабристов.
Помните фильм «Звезда пленительного счастья»? Барабанная дробь, виселица, тела
повешенных… Снято хорошо, фильм делал Мастер. Когда смотришь – мурашки бегут по
коже. Сразу вспоминается прозвище – Николай Кровавый!!! Ах, это о другом тиранесатрапе?! Ну, тогда вот – «Николай-Палкин»!
Только когда начинаем выяснять, сколько же мятежников было казнено после подавления
этого восстания, на память приходят медальные профили пяти повешенных борцов за
свободу. И все!
Вдумайтесь: лишь несколько лет после тяжелой войны, смерть императора – и тут
попытка военного переворота, вооруженный мятеж, войска заговорщиков в центре
столицы, артиллеристская канонада в самом сердце империи – и после всей этой заварухи
всего пять повешенных?!!
В те дни врач английского посольства в беседе с Пушкиным удивлялся: «Все посольство
Британии только и говорит, что об удивительном… милосердии Вашего государя. У нас (в
Англии) по делу о военном мятеже такого размаха было бы казнено тысячи три человек,
после чего всех оставшихся сослали бы на галеры».
Действительно, если не считать несчастных солдат, обманутых заговорщиками и убитых
во время боевых действий при подавлении мятежа, количество жертв «Николая Палкина»
– пять человек. Точнее – 130, ведь Николай
Недолго царствовал,
Но много начудесил:
125 в Сибирь сослал
И пятерых повесил.
Но даже в этих поэтических строках – осуждение. А что уж потом устроила либеральная
интеллигенция… а потом – большевистская история: мол, «ознаменовал восшествие на
престол кровавой расправой с лучшими представителями… лично допрашивал
декабристов».[182 - Ну, слава богу, хоть не додумали, что еще лично пытал. Пытки,
кстати, вообще были ни к чему: дворяне-заговорщики наперегонки каялись, сдавая «с
потрохами» и себя и всех товарищей по заговору. Так что Николаю на допросе было
достаточно «суропить» брови и качать головой: как, мол, не стыдно вам, дети мои.]
Профили пяти казненных декабристов. Медальон.
До сих пор нет полной ясности, почему не был предотвращен мятеж декабристов. Ведь
достоверно известно, что о деятельности тайных дворянских обществ знали и высшие
чины империи, и сам государь Александр I
Раздел герцогства Варшавского на Венском конгрессе 1815 г.
Теперь же сравним все эти «зверства русского тирана-крепостника» с действиями
просвещенного и цивилизованного европейского монарха.
В 1848 году во Франции пришел к власти Наполеон III. Приходу его к власти
предшествовали события, которые в школьном курсе истории называют революцией 1848
года.
Так вот, во время этого мятежа и сразу после его подавления в одном только Париже было
повешено по приговорам военно-полевых судов свыше 10 000 человек! «Почувствуйте
разницу»… Кстати, до создания военно-полевых судов Николай I не додумался. Одно
слово – «деспот»…
Подавление польского восстания 1830–1831 годов считается классическим примером
«русского зверства». На Западе события этих лет называют Русско-Польской войной:
Запад признал за Польшей права воюющей стороны.
Но давайте о зверствах… Их не было вообще. Боевые (!) потери поляков – порядка 6–7
тысяч человек. Раненые лежали в общих с русскими госпиталях. Пленных отпускали под
честное слово домой или держали в крепостях, кормили и поили. Участвовали в восстании
верных 100 % польских дворян, не более 30 % из них лишились поместий, а в Сибирь
ссылали только активных участников.
По категории «зверств» с натяжкой можно отнести разве расстрел двух юношей,
захваченных с оружием, но вне зоны боевых действий. По всей Европе писали об этих
польских юношах очень много, поляки порой о них вспоминают до сих пор.
…Спустя всего 18 лет после Русско-Польской войны, в 1848 году, император Австрии
Франц-Иосиф при восшествии на престол подавил восстание венгров – 100 000
покойников при населении Венгрии в два с половиной миллиона. Круглая цифра
доказывает только одно – точно никто не считал. Часть из этих 100 000 была забита
насмерть кнутами и шпицрутенами, порядка 35 тысяч повстанцев расстреляно и
повешено.
Все правление Франца-Иосифа не прекращались попытки поляков, чехов и словаков
выйти из состава его империи и образовать свое государство. Общее число славян, убитых
в ходе уличных боев, брошенных в тюрьмы, искалеченных и избитых исчисляется
десятками тысяч человек.
Но Франц-Иосиф – не «Палкин», это нежно любимый, культовый император в Австрии!
Гулял я как-то по Вене: куда ни глянь – или парк Франца-Иосифа, или дворец-музей, или
скромный 5-звездочный отель «Франц-Иосиф». Прямо культ положительного героя. Но
забавно, что это не только в Австрии. В Кракове в кабачках иногда вывешивают его
портрет – благодарная память бывших подданных о бывшем дорогом монархе.
Франц-Иосиф спокойно досидел на престоле Австро-Венгрии до 1918 года. 70 лет
просидел. Видимо, это был император очень цивилизованный, он умел убивать людей в
строгом соответствии с правами человека и хельсинской хартией, буквой и духом законов.
И смерть тысяч и тысяч расстрелянных и повешенных венгров и славян никого не
волнует. Вот 2 поляка, расстрелянных вне зоны боевых действий!!!
О, это русское зверство!
Политика двойного стандарта Запада
Все знают, какие реки крови были пролиты в Европе в Средние века. Никакой тайны.
Цифры и факты, которые я приводил, широко известны.
Несмотря на европейскую политику обезличивания и оправдания жестокости в
собственных государствах, ответственность за кровавые злодеяния все-таки легла на ряд
королей и королев Европы.
А. Мор «Мария Тюдор». 1554 г.
Она же «Bloody Mary»[183 - Кровавая Мэри (англ.). (Прим. ред.)]
Теперь спросим, кого из вышеперечисленных европейских монархов называют
«грозным», «кровавым» и т. п.? Никого.
Ни одного европейского короля или королеву не называют, например, Елизавета Кровавая
или Генрих VIII Душегубец или Екатерина Отравительница или убийца Кромвель.
Мелькнула было Мария Кровавая (1516–1558 гг.)… Английская королева с 1553 года,
дочь Генриха VIII Тюдора и Екатерины Арагонской. Но вот парадокс! Именно эта
королева уничтожила неслыханно малое число людей… Рьяная католичка, она сожгла
живыми по разным данным от 300 до 800 протестантов. Смешно! Тоже мне, «кровавая»
называется! Похоже, этим словом заклеймили ее после свержения политические
противники из чисто политических соображений. Убежденная католичка, Мария пыталась
вернуть в Англию католицизм. Протестанты не простили ей этого, да еще и придумали в
ее честь коктейль: «Кровавая Мэри».
Такое ощущение, что монархи существовали сами по себе, а все мерзости, сотворенные
под их чутким руководством, – сами по себе. Пример: все знают, что такое
Варфоломеевская ночь, но никто не считает Карла IX каким-то из ряда вон извергом. Ну,
время было такое, что поделаешь… А литераторы так и вовсе сочувствуют: слабый был
король, болезненный, все под давлением матери Екатерины Медичи жил-страдал, да и
вообще жалел он гугенотов по-человечески.
Вот в великолепном французском фильме «Королева Марго»[184 - Довольно, кстати,
реалистический фильм по стилистике и воспроизведению быта того времени. Потому,
наверное, нигде кроме Франции и России успехом не пользовавшийся.] Карл вообще чуть
не плачет, когда отдает приказ об убийстве своего верного военачальника – гугенота
адмирала Колиньи.
Здесь важный момент идеологии всех западных государств – в литературе для массового
читателя описывать только позитивные стороны истории и отражать достижения своей
страны и народа. О кровавости упоминать «пунктиром»… Как в английских учебниках
истории, о Генрихе VIII – меценате и интеллектуале – страниц по 5–6. А о казнях – 3–4
фразы.
В специальной литературе, конечно, найдешь абсолютно все, любые сведения. Но
теневую, безобразную сторону правления своих государей европейцы не пропагандируют,
не смакуют, даже не обсуждают широко.
И вообще они не обсуждают несовершенства своего общества. Спокойно к этому
относятся. Это у нас Лев Толстой написал «После бала», а «Очерки бурсы» Помяловского
сделались культовой книгой в интеллигентской среде. На Западе же книгу Гринвуда
«Маленький оборвыш» подвергли забвению. А страшные воспоминания о детстве,
проведенном в приюте, никогда культовой книгой не становились.
А в России такой установки нет! Мы и сами легко говорим о себе плохо и иноземцам не
мешаем. Нас поносят, а мы поддакиваем. Это при том, что русская история не БОЛЕЕ, а
существенно МЕНЕЕ кровава, чем история стран Европы! «Время такое»? Да. В Средние
века, и даже в XIX веке нигде на глобусе человеческая жизнь особенно не ценилась. Но
факты – упрямая вещь! В России во все эпохи жизнь человека ценилась БОЛЬШЕ, чем в
Европе! При всей лютости нравов эпохи у нас было существенно легче!
Но почему же именно нас объявляют кровожадными, а наши монархи стали символами
жестокости и готовности к кровопролитию?
Да очень просто.
Мы уже упоминали о том, что Россия относительно Западного конгломерата всегда
оставалась опасностью и соперником. И любой случай или событие в России, если
позволяли унизить соперника, с энтузиазмом раздувались и демонизировались.
Даже имя, которое Иван получил после покорения Казани и Астрахани, – Грозный,[185 Малоизвестный штрих: изначально «Грозным» современники звали его деда, великого
объединителя Руси Ивана III, и уж совсем, конечно, не в смысле «жестокий», а в другом –
«суровый», «требовательный» к себе и своему окружению.] стало переводиться и
интерпретироваться как жестокий.[186 - Классический английский перевод «Ivan The
Terrible» – внушающий страх, ужас.]
Миф о российской жестокости, раздуваемый западными соседями, находил благодатную
почву и на родной земле. Долголетняя внешняя политика уступничества и
соглашательства с Западом укрепила этот миф. На века имя Ивана Грозного стало
символом жестокости и в родной стране, и за рубежом. Как отчасти и имя Николая I…
Глава 4
О бунтах мягких, добрых и бескровных
Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный…
А. С. Пушкин. «Капитанская дочка»
Обратим внимание на вынесенные в эпиграф бессмертные строки Александра Сергеевича.
За последние двадцать лет их цитировали столько, что они уже стали народной
поговоркой. И почему-то никому из тех, кто глубокомысленно повторяет эти строки, не
приходит в голову вопрос: если русский бунт – бессмысленный и беспощадный, то бунт
нерусский что – осмысленный и гуманный? Вы вообще представляете себе хорошо
продуманный и бескровный бунт? Бунт, участники которого ласково улыбаются друг
другу?
А. С. Пушкин сурово относится к бунту. Не нравится он ему. Александр Сергеевич
отрицает право бунта на существование. Отметим и это как особенность его собственного
мировосприятия. И как часть мировоззрения россиян – мы ведь так нервно и с
готовностью выслушали Пушкина и согласились: «Не приведи Бог…» Не принимает наша
душа бунта. Отметим это.
А чтобы сравнить «наши» бунты и бунты европейцев, посмотрим: а как бунтовали в
Европе?
Истоки
Стоит бросить взгляд, и выясняется: в Европе и правда бунтовали совсем не так, как у нас!
Уже восстания рабов в Римской империи – нечто не очень понятное для России и куда
более жестокое.
Широко известно восстание Спартака 71–70 годов до н. э. До 60 тысяч рабов участвовало
в восстании, 40 тысяч из них погибли в сражениях и были истреблены победителями, 6
тысяч (!) рабов были распяты вдоль Аппиевой дороги и висели, пока их истлевшие тела не
попадали с крестов по частям. Не менее 8 тысяч римлян погибли в ходе подавления
восстания.
В России известны восстания, сравнимые по масштабу с восстанием Спартака. До 40
тысяч человек вел за собой Степан Разин. До 60 тысяч человек было в армии Пугачева. Но
большая часть из них дожила до конца восстания. Никогда ни Суворову, ни графу Панину
не пришло бы в голову поставить вдоль Московской или Смоленской дороги 6 тысяч
виселиц.
Собирая материал для своей «Истории пугачевского бунта», А. С. Пушкин и через 50 лет
после казни Пугачева встречался со стариками, которые открыто рассказывали о своем
участии в восстании. Римский историк не имел бы такой возможности.
До Спартака было в Риме Великое сицилийское восстание, которое длилось 6 лет – со 138
по 132 год до н. э. Итог восстания – до 30 тысяч покойников.
Рабы восставали в 198 году до н. э. в Лациуме, в 196 – в Этрурии, в 186–185 годах – на
юге Италии. Каждое восстание – тысячи убитых при подавлении, тысячи казненных
победителями.
И после гражданских войн были восстания, например, – Аристоника в Пергаме в 133–130
годах до н. э. Результат – 20 тысяч погибших и казненных.
В III–V веках н. э. войны с христианами и христиан разных направлений между собой
унесли до 3 миллионов жизней погибших, казненных, умерших от голода при разрушении
хозяйства.
В поздней Римской империи не было возможности ввозить такое количество рабов.
Возникло долговое закрепощение своих же свободных земледельцев, ослабевало и
исчезло разделение на свободных крестьян и рабов.
В 61 году н. э. 400 рабов Педания Секунда были обвинены в гибели господина и
приговорены к казни. Плебс восстал, требуя освободить рабов. Легионеры убили до
тысячи восставших, а рабов казнили.
III и IV века – это сплошное полыхание народных восстаний в Риме, в Сицилии, на
Востоке. Общее число погибших историки называют разное. От «десятков тысяч» до
«около миллиона».
И в Византийской империи плебс восставал не раз и не два. Наверное, это были восстания
осмысленные и гуманные… Но во время мятежа Ника (побеждай!) в 535 году в одном
Константинополе погибло, как считается, не менее 300 тысяч человек. Из них 80 тысяч
император Юстиниан заманил на стадион, и попавших в ловушку людей перерезали
поголовно, как баранов.[187 - Васильев А. А. Лекции по истории Византии. Время до
Крестовых походов (до 1081). Л., 1924.]
Тайяж
Римскую империю отравляло разделение на рабов и свободных. Европейский феодализм
возникал из акта завоевания. Еще в XIX веке во Франции ученые всерьез спорили о
«принципе германизма». Дворяне были для них германцами, которые завоевали
романизированных галлов. Это после того как уже несколько веков существовал единый
французский народ!
А в VII–X, даже в XV веках основная масса населения, крестьяне, вовсе не
воспринимались дворянами как дорогие сородичи. Знаменитый миннезингер Бертран де
Борн пел:
Любо видеть мне народ
Голодающим, раздетым,
Страждущим, не обогретым.
В своих поэмах он любовался зрелищем всадников, скачущих через колосящееся поле.
Видом домашней скотины, в которую стреляют из луков рыцари, чтобы поесть мясного в
походе.
В документах английской юриспруденции, когда создавался суд присяжных, есть и такая
формула: «Судим тебя, как равные равного, советуясь между собой, как равные с
равными».
Сказано замечательно. Только вот неплохо бы уточнить: формула появилась потому, что
английские дворяне, даже избранные в мировые судьи, не хотели разбирать дел
«простолюдинов». Брезговали сволочными делами мужичья. И пришлось избирать других
мировых судей, из крестьян. Чтобы судили подобных себе «как равные равного».
Права феодального сеньора официально назывались «тайяж». «Слово не переводится на
русский язык. Корень его образует множество слов, обозначающих понятия: строгать,
пускать сок, обтачивать, надрезать. Гранить. Тесать камень… Понятно – тайяж человека
возможен, когда он, человек, низведен до положения вещи».[188 - Иванов В. В. Русь
Великая. М.: Современник, 1983. С. 252.]
Дворяне обращались с народом, как завоеватели в захваченном городе. Замордованные до
потери чувства самосохранения мужики восставали, испытывая к ним буквально
звериную ненависть.
Жакерия
Жакериями назывались вообще всякие восстания крестьян, постоянно вспыхивавшие во
время Столетней войны 1337–1453 годов. От пренебрежительной клички крестьянина
«Жак».
Среди этих восстаний выделяется «Большая Жакерия» 1358 года.
После битвы при Пуатье в 1356 году французское войско позорно сдалось в плен
англичанам. Англичане требовали выкупа за пленных. Дворяне – родственники пленных –
стали требовать все больше платежей от разоренных мужиков.
Французские дворяне пытались потрясти денежки и с горожан… Дофин, то есть
наследник престола, Карл, сын взятого в плен короля, требовал от парижан денег на
выкуп. Горожане восстали во главе с Этьеном Марселем, главой городского
самоуправления и богатым сукноделом. Они выгнали наследника короля из Парижа, и
двор обосновался по необходимости на севере Франции.
Войско дофина Карла вело себя ничем не лучше вражеского, английского. Такая же
череда насилий над крестьянами. Даже хуже – дофин пытался еще выжать побольше
денег, чтобы выкупить пленного отца.
28 мая 1358 года в Бовези крестьяне остановили и разбили отряд, посланный грабить
деревню. С невероятной скоростью вспыхнули восстания в ряде областей: Иль-де-Франсе,
Пикардии, Нормандии, Фландрии. Стихийные восстания. Никто не возглавлял
повстанцев. Крестьянский вождь Гильом Каль командовал только несколькими отрядами.
Он пытался объединиться с горожанами, но получалось плохо.
Богатые парижане пытались натравить крестьян на армию дофина, мешавшую подвозу
продовольствия в Париж. А одновременно слали письма новому лидеру феодалов –
наваррскому королю Карлу Злому. Вокруг этого человека стали объединяться
французские дворяне, Карл подумывал уже о смене династии… Феодальное войско
двинулось на Париж.
В решающий момент горожане отошли за городские стены, а городская верхушка стала
юлить перед дворянами, уверяя в своей невиновности. В частности, 31 июля 1358 года
один из приближенных Этьена Марселя убил вожака горожан. Париж открыл королю
городские ворота.
Что характерно, расправа над горожанами состоялась очень умеренная. Судили и казнили
только тех, кто действительно был в чем-то лично виноват: пропагандировал, возглавлял,
захватывал имущество короля. Так часто поступали с повстанцами ДО Большой Жакерии,
также будут поступать с ними и ПОСЛЕ: феодалы все же считали горожан если не
равными себе, то людьми, достойными применения к ним хоть каких-то законов. С
горожанами договаривались, горожан привлекали на свою сторону, горожан не резали,
как баранов.
На крестьян не распространялись правила рыцарской войны, по отношению к ним не
действовали никакие правила и ограничения.
Далеко не все крестьянские отряды пришли сражаться с войском Карла Злого. Войско
Гильома Каля оставалось неорганизованной, плохо вооруженной толпой.
Уже когда армии построили, Карл Злой объявил перемирие: якобы он получил новые
сведения о причинах восстания. Он хочет поговорить с крестьянским вождем и, может
быть, заключить с ним договор…
То ли Гильом Каль оказался невероятно наивным человеком, то ли очень уж его очаровала
перспектива, что с ним будут разговаривать, вести переговоры (!) – прямо как с
дворянином или с горожанином (!) – во всяком случае, он явился в лагерь дворян, и почти
сразу же его схватили, а немногочисленную свиту перебили. По одним данным, Гильому
тут же отрубили руки и ноги, и он истек кровью. По другим, его посадили на кол.
А по «обезглавленному» крестьянскому войску, не ждущему атаки, ударила, нарушив
перемирие, дворянская конница. Началась жуткая резня, за считанные часы погибло
несколько тысяч восставших. Потери дворян – не более 20 человек.
Несколько месяцев, всю осень 1358 года, шла ужасающая бойня. По данным французских
историков, Большая Жакерия унесла жизни нескольких тысяч дворян. Тоже немало. И
истребляли этих людей с отвратительной жестокостью. Дворянская Франция
откликнулась на эти события истреблением то ли 50, то ли даже 70 тысяч человек, и это
при численности населения всей территории нынешней Франции в XIV веке в 10–12
миллионов.
Большая Жакерия имело неплохое последствие – после нее дворяне с перепугу отменили
крепостное право. Но восстания были и потом!
Некоторые из них перерастали в самые настоящие крестьянские войны. В Европе не было
самозванства. Движущей силой восстания становились не «настоящие короли», а
народные ереси…
Народные ереси
В Средние века не раз поднимались народные восстания, руководители которых так
трактовали Священное Писание: «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто был дворянином?» –
спрашивали они. Раз некому быть дворянином, так и дворянства не надо. Надо вернуться
к временам Адама и Евы, жить так же просто и нравственно. Сожжем замки, убьем
дворян, поделим их землю, ведь имущество придумал сатана. Зачем Богу имущество? Оно
ему совершенно не нужно и так все кругом Богово. Надо «все поделить», отменив
собственность и деньги, чтобы Богова земля обрабатывалась правильными людьми,
правильно почитающими Бога.
Примерно под такими лозунгами выступали, например, повстанцы из отряда Дольчино
(Италия, 1304–1307 гг.). В России это имя известно благодаря книге Умберто Эко «Имя
розы». Воины одного только Дольчино истребили до 10 тысяч человек, уничтожая дворян,
богатых мужиков и просто горожан.
А были ведь и другие восстания. Например, восстание Уота Тайлера в Англии в 1381
году. Оно охватило большую часть Англии. Восставшие ворвались в Лондон, вели битвы
с правительственными войсками. Историки называют от 3 до 10 тысяч жертв.
Крестьянская война в Германии 1515 года охватила Франконию, Тюрингию, Швабию.
Единого командования не было, в разных областях действовали свои командиры.
Франконскими повстанцами командовал Гёц фон Берлихинген… Убедившись, что
феодальная конница сильнее, он быстро перебежал на сторону собратьев по классу. А
крестьян перебили почти поголовно, насчитывали до 5 тысяч трупов. До этого крестьяне
истребили столько же феодалов, их сторонников, богатых мужиков, священников и
горожан.
Существует любопытная легенда, что правая рука Гёца фон Берлихингена была сделана из
железа. То ли кузнец ее отковал, то ли сам дьявол подарил. А живая левая рука требовала
пищи – человеческого мяса. Как «ела» рука, легенда не уточняет. Она только говорит, что
без человечины и человеческой крови рука хирела и начинала двигаться медленнее…
Если верить легенде, вплоть до XVIII века у потомков Гёца эта рука жила в клетке.
Кормили ее… привычной пищей.
В Тюрингии отряды Томаса Мюнцера превратились в настоящие армии, выступавшие под
знаменами, на которых был изображен башмак, ведь сапоги носили феодалы и богатые
горожане, а крестьяне носили деревянные башмаки. Армия под знаменем с башмаком
сжигала замки, вешала рыцарей, грабила горожан.
Германия – не Франция. Дворяне не воспринимались крестьянами как завоеватели,
потому что крестьяне не были для дворян рабами. Но и в Германии жертвы с обеих сторон
исчислялись десятками тысяч.
Антисистемы
Многие восстания и народные движения на Западе организовывались поклонниками
дьяволу и сектами, ненавидевшими материальный мир. Лев Николаевич Гумилёв удачно
назвал такие учения «антисистемами», то есть врагами реально существующего
мироздания.
Катары, паттерны, вальденсы и альбигойцы в X–XIV веках считали, что Бог и дьявол
играют в этом мире одинаковую роль. При этом Бог властвует в мире чистых идей, вне
материи, а материальный мир создан сатаной. Дьявол – князь мира сего.
Человек должен как можно быстрее избавиться от плоти и от всего, что привязывает его к
земному. Для этого годятся любые способы разрушения плоти, особенно же пьянство и
анонимный свальный разврат. Чтобы убить плоть и всяческие желания.
Альбигойцы в XII–XIII веках захватили несколько городов в Северной Италии и на юге
Франции. Количество истребленных альбигойцами людей называют разное, но не менее
50 тысяч человек.
Анабаптисты
Члены этой радикальной реформаторской секты во время Реформации в Германии
захватили несколько городов… Особенно прославилась коммуна в городе Мюнстере (23
февраля 1534 г. – 25 июня 1535 г.).
Она объявила о приближающемся конце света, в связи с чем было запрещено венчаться и
рожать детей. Накануне конца света рождаться новым людям совершенно не нужно.
Анабаптисты обобществили всю собственность жителей города, отменили институт семьи
и наследование имущества, трудились ремесленники под строгим контролем специальных
чиновников – анабаптистов. Все жители города должны были участвовать в их
богослужениях под угрозой порки, кастрации, отрубания рук и ног и так далее. А
богослужения включали употребление наркотиков, богохульство и свальный поголовный
разврат.
Идеи проповедовались принципиально те же, что и антисистемниками, – ненависть к
материальному миру, как порожденного царством сатаны, понимание Божественного, как
чего-то чисто идеального, разрушение всех исторически возникших отношений и связей,
отрицание семьи, индивидуальной любви, материнства и отцовства, собственности, денег
и экономических отношений.
Близ нашего времени
Луддиты в Англии XVIII века считали, что все беды проистекают от машин. Ведь если
хозяин ставит на производство машины, то увольняет почти всех рабочих! Нужно
переломать машины и все опять будет хорошо, всем найдется кусок хлеба.
Материальный ущерб не поддается точной оценке, а человеческие потери оцениваются в
10–12 тысяч человек. Луддиты убивали владельцев машин, полицейских и солдат
правительственных войск, рабочих, которые хотели работать на машинах…
Чартистское движение в Британии считается символом мирного, эволюционного
процесса. Якобы народные массы организовались и мирно просили у правительства, т. е.
подавали различные «чарты»-хартии, например, расширить число избирателей, что
постепенно и делалось… Мирно, поступательно, бескровно… Чартистское движение
британцы любят противопоставлять континентальной Европе с ее «сплошными
революциями».
Но это только очередной пример того, как мифологизируется история. Да, были попытки
договориться с правительством… Но были и многочисленные столкновения «чартистов» с
полицией. На 1836–1837 годы приходится гибель порядка 1 000 человек.
1839 год – Ньюпортское восстание, которое подавлялось войсками и унесло жизни
нескольких сотен горожан.
В 1842 году организация рабочих во главе с У. Ловеттом понесла по улицам Лондона
Грамоту – Хартию… для вручения королю.
Но и в этот самый мирный год восстания прокатились по всему югу Англии, жертвами
которого стали 3 тысячи англичан.
XX век
Как-то страшно это писать, но даже события XX века вовсе не свидетельствуют об особой
кровавости русской истории. Французские историки любят противопоставлять свою
революцию 1789–1793 годов и русскую революцию и Гражданскую войну 1917–1920
годов. Якобы во Франции все было приличнее, законнее, гуманнее.
Но давайте сравним.
Наша Гражданская война унесла порядка 7 или 8 миллионов жизней. Ужасно, кто же
спорит! За считанные годы погибло 5 % из 140 миллионов жителей тогдашней Российской
империи.
Но, во-первых, во время Гражданской войны 1918 года в Финляндии погибло порядка 150
тысяч человек при населении в 3 миллиона. Те же 5 % всего населения.
Однако никто не делает далеко идущие выводы о зверстве финнов и кровавости финской
истории.
А во вторых, Французская революция 1789–1793 годов унесла порядка 1,5 миллионов
жителей из 20-миллионного населения Франции – это 7,5 %. Простите, так чья же история
жестока и кровава? От кого надо шарахаться, как от прирожденных убийц?
Глава 5
Публичные казни – как развлечение
…Нормальный уровень средневекового зверства.
А. и Б. Стругацкие. «Трудно быть богом»
Во многих странах до самого последнего времени применялись публичные казни. Как же
население узнавало о казнях преступников? А так: глашатай прокричал, люди собрались и
своими глазами смотрели – кого, за что и как наказывало правительство. Жестоко? Да, но
ведь и в наше время казни на электрическом стуле в США совершаются в присутствии
свидетелей: своего рода контроль общества за действиями властей.
Всё так, но роль публичной казни в истории Европы и России коренным образом
различна. Начнем с того, что различен масштаб явления.
Казни – норма или исключение из правила?
Рассуждая о том, что в каждом русском сидит палач и что наша история – сплошная
эскалация жестокости, иностранцы как-то забывают сравнить свои законодательства и
русское… А зря! Очень полезно…
Так вот, смертная казнь предусматривалась 14 статьями Саксонской правды VI–IX веков.
По городскому Магдебургскому праву в Германии XIV–XVI веков смертью каралось от
20 до 40 преступлений.
В Англии XV века казнили за 80 преступлений. Во Франции XVII–XVIII веков – по 134
статьям.
Каралось смертью оскорбление коронованных особ, богохульство, кража коровы,
совращение монашки и тайное проникновение ночью в королевский дворец.
В Британии того же времени наказывалось смертью уже свыше 200 видов преступлений.
Казнить могли за то, что человека застигли вооруженным или переодетым в чужом лесу,
за злонамеренную порубку или уничтожение деревьев, злонамеренное уничтожение скота,
за двоебрачие, за карманную кражу на сумму свыше 1 (!) шиллинга (если кража
совершена в публичном месте).
В 1819 году смертью каралось уже 225 преступлений. Инфляция заставила поднять сумму
украденного, за которую полагалась смерть, с 1 шиллинга до 5 (кража из лавки) и 40
шиллингов (кража из дома). Впрочем, смертную казнь теперь суд мог гуманно заменить
ссылкой в колонии либо тюремным заключением. Рациональное решение. Растущей
Британской империи теперь нужны были не показательные трупы, а бесплатная рабская
сила в колониях.
На фоне этого кошмара Кодекс Наполеона во Франции был просто песней
торжествующего гуманизма: он предусматривал санкцию в виде смертной казни «всего» в
30 случаях.
Собственно, с кодекса Наполеона и началось постепенное смягчение законодательства в
странах Европы. Vive la Bounaparte!
Но еще в начале XX века в Испании смертью каралось до 70 преступлений, включая угон
скота и празднование языческих праздников.
Сравним с Русью?
Сразу скажу: такое сравнение камня на камне не оставляет от тезиса о «кровавости»
русской истории. Потому что история Руси показывает несравненно большую мягкость
законодательства. Большинство ученых-правоведов считают: в Древней Руси вообще не
было смертной казни. Что она впервые в русское законодательство была введена
Двинской уставной грамотой 1397 года в Пскове.
Другие полагают, что смертная казнь в Древней Руси существовала: «Повесть временных
лет» сообщает, что князь Владимир по совету епископов и старцев в 996 году вводит
смертную казнь. Это место в летописи вызвало многочисленные споры среди ученых.
Летописец так описал данный эпизод: «„…Умножились разбойники, – говорили
епископы. – Почему ты не казнишь их?“ – „Боюсь греха“(!) – отвечал князь. – „Ты
поставлен от Бога на казнь злых, тебе достоит казнити разбойников, но с испытом“.
Володимеръ же отверг виры, нача казнити разбойников. И реша епископы и старци: рать
многа; оже вира, то на оружьи и на конихъ буди; и рече Володимеръ: тако буди. И живяше
Володимеръ по устроению отьню и дедню».[189 - Жильцов С. В. Смертная казнь в праве
Древней Руси и юрисдикция Великого князя в ее применении // Правоведение. 1997. № 4.]
В общем, если и была смертная казнь, то как нечто исключительное, необычайное. Что-то
такое, на что требуется вмешательство князя.
Уголовное право Новгорода и Пскова уже знакомо со смертной казнью, но вовсе не так
уж свирепо. За большую часть проступков можно было и откупиться, заплатив денежный
штраф (продажу). Смертная казнь полагалась всего за несколько самых тяжелых
преступлений: за «перевет», то есть государственную измену, кражу из Кремля, за
поджог[190 - Для деревянной Руси – одно из самых опасных и тяжких злодеяний.] и за
кражу, совершенную в третий раз.
Согласно московскому Судебнику 1497 года смертная казнь предусматривалась 60
статьями – почти как в Европе. Но законодательство Московии испытало на себе явное
влияние Орды. Не Запада, так Востока, и не самой цивилизованной его части.
Судебник 1550 года еще более расширил состав преступлений, караемых смертью: за
вторую кражу и второе мошенничество (если преступник сознался в этом), за разбой,
душегубство (убийство), за ябедничество (клевету) или иное «лихое» дело, за убийство
господина, государственную измену, церковную кражу, поджог.
В XVII веке, уже при Романовых, началось смягчение законодательства…
При Петре, и тут уж явно при сильном западном влиянии, число «смертных» статей опять
возросло до 123. В их числе: сопротивление начальству, раздирание и вычернение указов,
препятствование исполнению казни, неправосудие, лихоимство, лжеприсяга, расхищение,
подлог, поединок, изнасилование, мужеложство (хм! вот так вот!), блуд, похищение денег
из кошелька, богохульство, идолопоклонство, чародейство, чернокнижие, святотатство.
Смертью каралась даже порубка дубового леса, – государству нужна была дубовая
древесина для строительства флота.
До деяний Франции и особенно Британии нам далеко, но, видимо, влияние Запада для нас
еще вреднее восточного… А когда Русь вообще ни у кого и ничего не заимствует – совсем
славно. Потому что сразу после Петра волна пошла на спад, и начались разного рода
попытки законодательной отмены /ограничения смертной казни.
При Анне Ивановне казнили, причем самым страшным образом – почти как в Европе, в
том числе в Курляндии, где провела многие годы будущая царица.
Но при Елизавете Петровне, с 1741 по 1761 годы, в Российской империи вообще не было
смертной казни.[191 - Якобы такой зарок дала Елизавета Петровна в молитве, когда
гвардейцы уговорили ее взять трон. Сдержала царица слово. Кутила, веселилась, платьев
имела не счесть – по одному на день, но жестокости не было и за 20 лет не подписала ни
одного (!) смертного приговора.]
При Екатерине II, Павле I, Александре I опять стали казнить… Но русским это
решительно не нравилось! Голоса в пользу отмены смертной казни не смолкали весь XIX
век. А в гуманной Европе что-то не было слышно протестов против смертной казни в это
время.
И вот статистика: только на территории Лондона и относящегося к нему графства
Миддлсекс в 1810–1826 годах было казнено 2 755 человек. Одной из
достопримечательностей Британской столицы были виселицы. Главная из виселиц
Британии имела на разновысоких балках 21 петлю и работала без остановок 500 лет
подряд, вплоть до начала XX (!!) века.
В это же самое время, и даже за больший срок – 25 лет, в годы правления Александра I, с
1821 по 1825 годы было казнено во всей России 24 (двадцать четыре) человека.
Вы представьте! Один человек в год.
И. Вишняков «Елизавета Петровна».
Все 20 лет ее правления Россия не знала смертной казни
Во всей империи. Различие в два порядка даже по абсолютным цифрам. Посчитаем
жестокость властей, если можно, в пересчете на душу населения: в Российской империи
жило тогда порядка 55 миллионов человек. Получается – за 25 лет казнен 1 из 2
миллионов россиян. В Миддлсексе и во всем Большом Лондоне жило порядка 8
миллионов людей. Казнен был 1 из 3 тысяч. Разница в 1 300 раз в пользу России. Во
столько раз безопаснее было жить в варварской России, чем в цивилизованной,
культурной Британии.
Обычное европейское зверство
«Азиатская жестокость» – привычный оборот речи. Но даже турецкие и персидские
палачи – малые дети в сравнении с европейскими. Судите сами: законы Франции,
Британии, многих княжеств Европы знали до 20 способов умерщвления и до 40 разных
пыток, членовредительств и истязаний.
Что только не предусматривало следствие и суд для установления истины и наказания
преступника!
Казни… Сожжение живьем, в том числе с использованием сырых дров, чтобы огонь
помедленнее разгорался. Качели – когда человека раскачивали на виселице, и он то влетал
в костер, то его выносило прочь. Так постепенно и поджаривался. Сожжение рук или ног.
Сожжение постепенное. Частичное сожжение – когда к человеку привязывали снопы
соломы, поджигали и пускали бежать в чистое поле.
Повешение за шею на широком ремне, чтобы агония продолжалась подольше. Повешение
на крюке под ребро. Повешение вверх ногами. Подвешивание за волосы. Повешение за
половой член.
Отсечение рук и ног. Вырывание сердца. Разрубание на части, причем постепенное.
Разрывание лошадьми.
Нанизывание на колья. Посажение на кол. Прибивание гвоздями к деревянной статуе или
к дереву.
Замуровывание в стену. Захоронение живым.
В Голландии, во Франции и в Италии некоторых преступников варили, иногда в кипятке,
иногда в масле. И опускали в кипяток не сразу, а медленно спускали на веревке, делая
большие остановки.
Наказания… Отрубание руки или обеих рук. Кастрация. Ослепление. Порка самыми
различными предметами, включая специальные доски, кнуты и плети самых разных
размеров и длины, пытки самыми разнообразными инструментами, всевозможные
членовредительства.
В 1584 году был убит Вильгельм Оранский. Его убийца, Балтазар Жерар, был казнен так:
«Постановлено было, что правую его руку сожгут каленым железом, что плоть его будет в
шести различных местах отодрана от костей щипцами, что его заживо четвертуют и
выпотрошат, что сердце вырвут из груди и бросят ему в лицо и что его, наконец,
обезглавят».[192 - Мотли Д. Л. Возникновение Голландской республики. М., 1937.]
О, старая добрая Англия! Так казнили убийцу государственного деятеля, но людей пытали
и убивали и за бытовые преступления. За такие, которые в наше время решаются скорее
гражданскими исками, чем казнями. Мастера Иоганнуса из Аугсбурга, создателя одного
из соборов Кракова, ослепили за то, что он вовремя не отдал долг. По суду приговорили
именно к такому наказанию и выжгли мастеру глаза.
В Париже XVII века карманным воришкам палач ломал во многих местах кости ног
железной палкой, – во многих местах, чтобы никогда больше не могли ходить.
Отрубание руки за воровство – это вообще «классика», об этом и говорить-то банально.
Конечно, постепенно нравы смягчались. Многие наказания оставались в законе, но
практически не применялись. И сегодня в Британии всякий гражданин мужского пола
старше 24 и моложе 60 лет может быть приговорен к порке плетьми – до 50 ударов.
Уточнение про пол – позднего происхождения, поправка сделана в 1906 году. Но
последний раз применяли закон в 1937 году.
Для сравнения: в Российской империи до реформ Александра II существовали тяжкие
телесные наказания: кнут, отмененный только в 1864 году, и проход через строй. Эти
наказания во многих случаях влекли за собой смерть. Общество считало эти наказания
варварством, и они были отменены. Видимо, мы недостаточно цивилизованы.
С 1895 года в Британии перестали по суду клеймить железом беглого каторжника, можно
лишь пороть и оставлять связанным на несколько суток, сажать в залитый водой карцер,
морить голодом. Впрочем, в армии до сих пор солдат формально имеют право связывать,
пороть и держать без света в карцере. Это в Британии! В законодательстве АвстроВенгрии порка плетьми существовала вплоть до 1918 года.
В России всей этой экзотики было на порядки меньше. Конечно, найти можно всякое, тем
более в Средневековье. Были случаи сожжения: в 1505 году так расправились с 10 или 12
еретиками.
В 1682 году был сожжен в Пустозёрске протопоп Аввакум с тремя сподвижниками. В
1689 году в Москве, в Немецкой слободе, сожжен мистик вместе со всеми своими
книгами, автор непонятных стихов в духе Нострадамуса – Квирин Кульман.
В 1738 году, в царствование Анны Иоанновны, сжигали на костре за переход в другую
веру. Капитан-лейтенант Возницын, «будучи в Польше у жида Бороха Лейбова, принял
жидовство (иудаизм) с совершением обрезания. Жена (вот стерва-то! Кто бы еще узнал,
кабы не она!) Возницына, Елена Ивановна, учинила на него донос.
Возницын был жестоко пытан на дыбе и сожжен на костре… вместе с совратителем своим
жидом Борохом Лейбовым».
При расследовании причин пожара на Морской улице Тайная канцелярия признала
поджигателями, «по некоторому доказательству», крестьянского сына Петра Петрова,
называемого «водолаз», да крестьянина Перфильева. Их подвергли таким тяжким
смертным пыткам, что несчастные, «желая продолжать живот свой, вынуждены были
облыжно показать, будто их подучали к поджогу другие люди, которые на самом деле не
были причастны. В конце концов, Петрова и Перфильева сожгли живыми на том месте,
где учинился пожар».[193 - Пыляев М. Старый Петербург. СПб., 1883. С. 294.]
В том же 1738 году в Екатеринбурге сожжен татарин Тойгильда Жуляков. Сперва он
выкрестился в православие, а потом возвратился в ислам.
Но, во-первых, эти сожжения 1738 года – последние в русской истории. В Испании,
Южной Франции, Италии, Шотландии сжигали и много позже, до начала XIX века.
Во-вторых, очень мало этих сожжений. Так мало, что мы можем запомнить и учесть
каждого сожженного, каждый отдельный случай.[194 - Это как с теми двумя поляками,
расстрелянными во время восстания XIX в.] Когда события настолько немногочисленны,
их можно осмыслить, как-то обдумать.
А если подобных событий сплошной вал, как в Европе? Что обсуждать, обдумывать,
пересматривать? Все просто – время было такое! А что в варварской России зверства
много, в цивилизованной Европе мало – все знают.
После правления Анны Иоанновны, с 1741 года, на Руси больше не было варварских
способов казни. Лишь в 1775 году четвертовали Пугачёва, но ему отсекли сначала голову.
Это было последнее четвертование в России.
В 1826 году декабристы, всего 20 человек, осужденные по первому разряду, были
приговорены к отсечению головы, а пятеро, объявленные вне разрядов, – к
четвертованию. В итоге приговоренных по первому разряду отправили на каторгу, а
пятерых «вне разрядов» повесили. Даже это «ужаснуло» отвыкшее от казней общество.
После этого приговоры к отсечению головы и четвертованию более неизвестны.
С того времени и до революции применялись только два вида казни – расстрел и
повешение. Так казнили революционеров при Александрах II и III. Но даже за самые
тяжкие убийства неполитического характера тогда полагалась только каторга.
Смертная казнь (преимущественно через расстрел) применялась военно-полевым судом за
воинские преступления в зоне ведения военных действий.
На каторге казнили (через повешение) убийц-рецидивистов, совершивших новое убийство
уже во время отбытия наказания.[195 - Чехов А. П. Остров Сахалин // Полн. собр. соч. и
писем в 30 тт. Т. 14. СПб., 1893.]
После революции 1905 года стали вешать не только революционеров, но и простой люд за
грабежи и прочие «возмущения», волей полевых судов, по всей стране. Пик казней
приходится на 1907–1910 годы, когда Столыпин ввел военно-полевые суды. Но как-то не
поднимается у меня рука осудить нашего великого реформиста Петра Столыпина за его
«столыпинские галстуки».
П. А. Столыпин
Сразу вспоминается, что? к этому его подтолкнуло. Безумцы-«революционеры», бомбы,
разорвавшие в щепки его дачу под Петербургом: 30 трупов, 24 тяжело раненных, убиты –
прислуга, рабочие, кухарки, солдаты охраны.
Столыпин чудом оказался без единой царапины. И что прикажете делать с этими
«террористами», чьими именами Советы так любили называть наши улицы и площади?
Отношение к казням
Но особенно различаются народы в России и на Западе по своему отношению к казням. В
Средние века присутствие на публичной казни было своего рода досугом для взрослого
человека. В Европе казнь была развлечением, зрелищем. На казни сходились и
съезжались, как на театральное представление, везли с собой жен и детей. Считалось
хорошим тоном знать по именам палачей и с видом знатоков рассуждать, что и как они
делают.
Невозможно назвать какого-то ласкового, уменьшительно-домашнего названия для
виселицы или палаческого топора…в России.
Ни ласковое «Виселица Машенька», ни ироничное «Тощая Фекла» у нас попросту
невозможно.
А во всех странах Европы виселицы и палаческие инструменты именно так и назывались!
То «Маленькая Мэри», – полный английский аналог «Машеньки» (в Лондоне), то «Тощая
Гертруда» (в Кёнигсберге), то «Скорый Альберт» – палаческий топор главного палача в
Аугсбурге.
В «просвещенной и цивилизованной» Англии с разделением властей и «самым первым
парламентом» в мире могли повесить восьмилетнего мальчика, обвиненного в воровстве
из амбаров. А толпа смеялась и пела, глядя, как его вешают.
Детей с младенчества приучали не только спокойно смотреть на зверства.
Сформировались даже британские обычаи: если младенец дотронулся ручкой до
повешенного, – это на счастье, также использовали щепки от виселицы как средство от
зубной боли. То ли сосали ее, то ли использовали как зубочистку.
В Германии существовало поверье, что веревка повешенного приносит в дом счастье, а во
Фландрии – что рука повешенного может помочь стать невидимкой.
В Британии в 1788 году был случай, когда толпа рванулась к только что повешенному и
буквально разорвала этот еще теплый труп на «сувениры». Особенно «повезло» местному
кабатчику – он завладел головой и долго показывал ее у себя в кабаке, привлекая публику,
пока эта голова совсем не протухла.
Публичные казни на Гревской площади в Париже вызывали всплеск эмоций – толпа
ревела, веселилась, пела, ликовала.
«Кто живал в Париже подолгу, как я, тот знает, что это было за отвращение: публичные
казни, происходившие около тюрьмы „La Koquette“. Гаже, гнуснее этого нельзя было
ничего и вообразить! Тысячи народа, от светских виверов и первоклассных кокоток до
отребья – сутенеров, уличных потаскушек, воров и беглых каторжников проводили всю
ночь в окрестных кабачках, пьянствовали, пели похабные песни и с рассветом
устремлялись к кордону солдат, окружавшему площадку, где высились „деревья
правосудия“ как официально называют этот омерзительный аппарат. Издали нельзя было
хорошенько видеть, но вся эта масса чувствовала себя в восхищении только оттого, что
она „была на казни“, так лихо и весело провела ночь в ожидании такого пленительного
зрелища. В XX веке общественная нравственность, не доросшая до повсеместной отмены
смертной казни, все же доросла до отмены публичных ритуалов ее исполнения (правда, не
во всех странах)». Так писал Петр Дмитриевич Боборыкин,[196 - Боборыкин П. Д. За
полвека (мои воспоминания). М.-Л., 1929.] русский писатель, придумавший и
опубликовавший в 1864 году слово «интеллигенция». И фанатичный «западник», к слову
сказать.
Однако и в его времена, и даже во времена его отцов и дедов в деспотической и
варварской России казнили лишь государственных преступников. Обычные убийцы и
разбойники отправлялись на каторгу. Конечно, Нерчинск и Сахалин – не Лазурный берег,
но все же лучше виселицы… А главное, не было казней на развлечение толпы, эдакого
гурманского к ним отношения.
В России поведение людей, стоящих на площади и наблюдающих казнь, отличалось от
поведения парижской толпы, радостным ревом сопровождающей действия палача, крики
жертв, хруст костей и прочие «увлекательные» стороны зрелища.
Сохранились свидетельства голландцев, которые видели казнь Степана Разина в 1671
году. Пока палачи рубили конечности преступнику, народ молчал, только всхлипывали и
крестились женщины. И сразу, не дожидаясь смерти «гулевого атамана», народ стал
молча расходиться.
Так же поступали россияне, пришедшие на казнь Емельяна Пугачева в 1775 году. Вот что
писал в своих записках русский ученый XVIII века Андрей Болотов о казни Емельяна
Пугачева: «Удрученный народ начал расходиться сразу после казни, не желая смотреть на
избиение кнутами сообщников бунтаря». Что поделаешь – варвары, дикари-с.
А если серьезно, то на что любоваться? В народном сознании Степан Разин – страшный и
отвратительный преступник, обреченный на том свете вечно грызть раскаленные кирпичи.
Люди пришли, чтобы участвовать в акте государственного значения: казни преступника.
Они согласны с приговором, они «за». Но к чему садистские любования зрелищем? Какая
разница в деталях?
Кстати, так же было и в более поздние времена. В 1883 году казнят народовольцев –
убийц Александра II и случайно подвернувшегося 12-летнего мальчика.[197 - И правда…
Беспамятны мы. Напрочь забыли, что народовольцы убили не только императора, но и 12летнего ребенка: парень подошел посмотреть на царя. Первыми словами раненого
Александра II были: «Что с мальчиком?»] Заполнивший площадь народ вовсе не на
стороне убийц. Их проклинают, ругают, кричат, чтобы в свой последний час они
«попомнили Государя».
Но, во-первых, ни одна рука не поднимается для самосуда. Никто не бросает в
подсудимых никакой дряни, не пытается прорваться сквозь охрану, ударить осужденных.
Во-вторых, народ не развлекается. Не радуется страданиям и смерти, не делится
впечатлениями, не визжит от восторга, когда табуреты выбиты из-под ног осужденных.
Народ соучаствует в делах власти. Он на стороне власти, и осуждает преступников. И
притом народ серьезен, напряжен. В конце концов, казнь – это правосудие. По закону
убивают людей. Присутствовать надо, смотреть надо, но нет никакой причины ликовать.
Вероятно, такой же дух двигал римлянами с их знаменитым: «Закон суров, но это закон».
Когда Великая французская революция заменила виселицу гильотиной (народ «ласково»
называл ее Лизеттой), Мишель Фуко в Хрониках Парижа пишет, что после введения
гильотины народ жаловался, что ничего не видно и требовал возвращения виселицы.
После Наполеона и Реставрации 1815 года виселицу вернули.
Ау! Наши милые русские дамы, любительницы Парижа и Куршавеля, Лазурного берега,
Moet & Chandon и устриц! Знаете ли вы, что последняя публичная казнь в Париже была
совершена перед Второй мировой войной?
Зато как сейчас «французики из Бордо» кокетливо возмущаются: «Ах, эти брутальные
американцы повесили Саддама Хусейна! как это не комильфо!»
Да, кстати, потрясающе воспоминание Александра Вертинского о том, как он случайно
оказался на площади его любимого Парижа, где орала и веселилась толпа. «Русский
дикарь», прибывший из варварской страны, не оценил зрелища настолько, что тут же
спустился в кабачок «залить» увиденное. Следом спустился и давешний поклонник его
таланта, хорошо одетый, точно с бала – во фраке. Они вместе выпили, новый знакомый
убеждал Вертинского больше не ходить на такие зрелища, они же не для нервов человека
искусства!
Этот милейший человек позже оказался официальным палачом города Парижа.[198 Вертинский А. Избранное (годы эмиграции). М., 1990.]
И теперь после описаний Боборыкина и Вертинского вы еще готовы принимать всерьез
разговоры о любви русских к жестокости? Варварская, крепостная Россия… И почему эти
дикие русские во время казней не ревели в радостном возбуждении, а молча угрюмо
крестились и молились за упокой души казненных? Наверное, от недостатка
цивилизованности, не иначе.
Может, вместо самобичевания, нам заговорить погромче как раз о садизме наших соседей
по Европе?
Не только казни
В России принято считать, что интерес к чужому страданию – не признак здоровой
психики. Но на Западе думают иначе.
В Британии XIX века был такой обычай: джентльмены из верхов общества водили своих
дам в тюрьмы, где по пятницам или субботам пороли проституток. Джентльмены заранее
оплачивали места, платили побольше, чтобы их пропустили поближе, где лучше видно. За
хорошие места приходилось доплачивать, приходить заранее.
Джентльмены с дамами ехали на «увлекательное» мероприятие. Было хорошим тоном
знать по именам палачей, комментировать их действия, знать проституток и сравнивать их
поведение с «прошлым разом» или с какой-то другой, давней поркой.
Порки проституток по определенным дням недели отменили только в 1865 году. Еще раз
подчеркну: это не развлечение простонародья! Аристократический обычай верхов
общества.
Для низов были другие развлечения: например, травля бульдогами привязанных к
изгородям быков. Или собачьи бои. Британцы очень любят животных, особенно собак. Но
почему-то распространению собачьих боев это нисколько не мешало. С начала XX века
Общество по предотвращению жестокого обращения с животными и полиция пытаются
остановить безобразие, но безуспешно. Как организовывались и проводились собачьи бои,
хорошо описывал Джек Лондон в своем «Белом клыке».[199 - Лондон Дж. Белый клык //
Собр. соч. в 8 тт. Т. 5. М., 1966.]
Музеи пыток
Еще одна удивительная черта западного образа жизни, которую трудно понять
россиянину. Во всех странах Запада существуют музеи средневековых пыток.
Там выставлены орудия пыток, муляжи «обработанных» частей тела, соответствующие
картины и целые группы манекенов, изображающих судей, палачей и жертв. Обычно эти
музеи неплохо отражают эту сторону местной истории…
Мы могли бы завести музеи нисколько не хуже. Представляю, как смотрелся бы Музей
Малюты Скуратова в Москве или Музей Тайной канцелярии в Петербурге! Но у нас таких
музеев нет. Ближайший Музей пыток находится в Кракове, на Флорианской улице. Есть
такие музеи и в Кёльне, и в Мюнхене, и в городах Британии и Франции. В них всегда
много посетителей.
Правда, признаюсь, лет 5 назад единственный раз я наткнулся в России на тоже своего
рода «музей пыток». Это было в Нижнем Новгороде. Музей представлял из себя
крошечную передвижную выставку из 2-х комнат. Была пара восковых фигур типа Иван
Грозный с посохом и злым выражением лица. Десяток ретрофотографий. Ну и
«разложенные» под стеклом разные «пытошные инструменты». Отсутствие
иллюстрированного материала заменялось красочным рассказом экскурсовода «как что
тогда было».
Двум девушкам, бывшим со мной в одной группе, стало плохо и они уже в середине
экскурсии выбежали на свежий воздух. Я дотерпел, познакомился с директором
заведения. Он в сердцах жаловался, что ездит с этим «добром» по Поволжью и вконец
прогорел. Не идет народ смотреть на орудия пыток.
Видимо, нет в нашей культуре в отличие от общеевропейской чего-то, что заставляет
людей интересоваться жестокостью, смотреть на акты бесчеловечности. Современный
европеец сегодня не может попасть на публичную казнь и даже на порку проституток. Но
в Музей пыток он идет.
О телевизионной жестокости
И в еще одно место легко попадает житель цивилизованного Запада: включая телевизор,
он получает полной мерой зрелища жестокости, насилия, вражды, смерти, массовой
гибели.
Родственная область, но требующая большей активности: компьютерные игры.
Некоторые специалисты считают эти игрушки даже полезными: люди проявляют
агрессивность в виртуальном мире, оставаясь в реале милыми, улыбчивыми и добрыми.
Не буду спорить о пользе игрушек в духе «стрелялки-бегалки». Думаю – это идиотизм.
Отмечу главное: в России до недавнего времени таких оригинальных стрелялок не
придумывали. Много сочинили компьютерных игр, но почему-то «кровожадные» русские
сделали игры совершенно иного направления. Эту дрянь у нас обычно переводят,
адаптируют…
Да и фильмы… Хотя уже кое в чем мы «догнали и обогнали Запад», «Бригады», «Менты»,
антикиллеры, «Опера», «Улицы разбитых фонарей» – все это ничуть не менее кроваво
средней руки западного телепродукта. Типичная калька.
Сложно сказать, что вызывает у наших кинокритиков такое восторженное придыхание,
равно как и, например, при просмотре киноопусов типа «Брат-раз-два».
Но анализировать деформацию нашей души и наших цивилизационных ценностей,
произошедших в России за последние 20–25 лет, не задача моего труда. Слишком много
придется тогда сказать. Все-таки я пишу более историческую книгу, чем публицистику.
Лично мне «Брат-2» омерзителен (равно как и стрелялка по его мотивам).
Опять переключение? Кошмарные фильмы нужны, чтобы выпустить агрессивность в
виртуале и остаться хорошим в реале? Если даже так, то факты показывают: россияне
гораздо меньше любят жестокость, чем западный человек.
Человек никогда не применит в реальности то, что делает в компьютерной игрушке,
смотрит в фильме? Гм… Устрашающая жестокость американцев во Вьетнаме заставляет
меня в этом усомниться. Жизнь доказала – человек легко переходит от теории к практике.
Очень даже легко способен переходить!
Глава 6
Традиция самосуда
Линчевание – это не просто казнь, как мы привыкли думать. Это казнь через повешение, в
большинстве случаев – это еще и пытки.
К людям врывались в дома посреди ночи, отказывая им в праве на неприкосновенность
жилища и стараясь внушить страх всей округе.
Сенатор Джон Керри
Если толпа бросается и рвет на части труп повешенного – что мешает ей кинуться и на
живого? Да ничего…
Если женщина несет ребеночка, чтобы он прикоснулся к трупу повешенного и
выздоровел, что мешает ей немного помочь живому побыстрее умереть и превратиться в
полезное лечебное снадобье?
В книге «Философия войны» царский генерал Андрей Снесарев приводит удивительный
факт: в 1402 году в Шотландии после поражения английского военачальника Мортимера
женщины бегали по полю, отрезая у трупов пенисы: прикасаясь к пенисам покойников,
раненые могли якобы исцелиться. Очень «просвещенный» обычай цивилизованного
Запада.
Много можно привести примеров самых варварских расправ над «ведьмами», цыганами,
евреями и вообще любыми «чужаками». В США родился даже специальный термин: суд
Линча.
Что такое суд Линча? Это незаконная расправа толпы над подозреваемым в совершении
преступления. Толпа одновременно берет на себя функции следователя, прокурора, судьи
и палача.
Считается, что жестокие внесудебные расправы были занесены в Америку из Англии. Так,
с берегов Туманного Альбиона в Новый Свет занесли традицию казнить посредством
обмазывания дегтем и вываливания в перьях. Это только на первый взгляд выглядит
странной, пусть и жестокой забавой. Дело в том, что деготь предварительно разогревали,
поэтому тот, кого им обмазывали, почти всегда умирал от ожогов. Были и другие способы
общественного порицания, гораздо более жестокие.
Происхождение самого слова «линчевание» относится к концу XVIII века. Историки до
сих пор спорят, от какого из двух Линчей пошел термин. Одни считают, что от имени
полковника иррегулярных войск американских колонистов Чарльза Линча[200 - Таким же
полковником, к примеру, был суперположительный герой Мэла Гибсона в фильме
«Патриот». Но «настоящий полковник» Линч сильно отличался от прилизанного
Гибсоном голливудского персонажа.] (1736–1796 гг.), другие – от виргинского плантатора
капитана Уильяма Линча (1742–1820 гг.). Полковник Линч в ходе Войны за независимость
прославился тем, что сформировал собственный суд в округе Бедфорд и внедрял порядок
и закон посредством веревки. Жертвами наведения порядка обычно становились
сторонники английского короля. К чести Чарльза Линча надо сказать, что он не вешал
всех попавших к нему на суд без разбора, а сначала выслушивал суть дела и принимал
решение. К тому же в обстановке тогдашнего хаоса ему удавалось поддерживать
относительный порядок.
Не стоит забывать, что в стране фактически шла гражданская война: вопреки сусальным
голливудским киноверсиям тех событий вроде фильма «Патриот» Мэла Гибсона или
«Революция» Аль Пачино американцы в массе своей вовсе не горели желанием встать и
сбросить колониальное ярмо. Многие поддерживали англичан, другие же просто
мародерствовали в обстановке смуты.
Плантатор Линч также прославился внесудебными расправами, но в основном над
рабами-неграми. Обвинять Уильяма Линча в животном расизме бессмысленно, – он был
человеком своего времени, и для него, как и для подавляющего большинства
американского населения, негр и белый являлись принципиально разными существами.
Ну, примерно как для современного человека родственными, но все же не родными
существами являются Homo Sapience и шимпанзе. Плантатор Линч верил, что он
защищает закон и содержит свои «одушевленные вещи» (именно так тогда воспринимали
негров) в должном порядке.
Как это часто бывает, имя собственное дало жизнь имени нарицательному. Так появился
все тот же «ландрин».
То же случилось и с Линчами – их фамилия превратилась в глагол «линчевать», появились
понятия «суд Линча» и «право Линча». Линчеванием стали называть всякий самосуд, и
связанный с жестокими издевательствами над осужденными, и не связанный. Речь шла о
расправе в отсутствие представителя законной власти, например, шерифа или окружного
судьи. Расправе, которую устраивал отдельный человек или группа людей, взявшие на
себя право вершить суд при попустительстве и открытом одобрении агрессивно
настроенной толпы зрителей.
Оба Линча не были «замешаны» в особом расизме, потребовалось лишь их имя. Таков был
каприз истории. Суды Линча в стране практиковались больше века, по 1968 год. По
официальным данным, в США линчевали 4743 человека, из них черные составляли 73 %,
включая мужчин, женщин и даже детей. На самом деле точное число жертв неизвестно, с
1865 до 1880 года никакой статистики на эту тему не велось.[201 - Родионов В. (Кентукки)
Черный холокост Америки // «Чайка». № 11(11) от 19 декабря 2003 г.]
Среди поводов для предания судам Линча зафиксированы: грабеж могил, споры с белым,
лень, грубая речь, несносный характер, бродяжничество, вымогательство, мелкая кража,
появление в нетрезвом виде, исповедование религии Вуду. Всего статистикой
зафиксировано 80 причин для линчевания, но самыми типичными были обвинения в
убийствах и сексуальных преступлениях против белых женщин.
Удобная это штука – сексуальное домогательство! Для обвинения в убийстве как
минимум все-таки нужен был труп, а секс – материя тонкая, к нему можно пришить что
угодно. Если верить обвинениям, то негры «насиловали» буквально первых попавшихся
белых леди. «Жертвами» сексуальных маньяков становились почтенные матери семейств,
юные девушки и даже девочки. И разъяренные мужья, женихи и отцы вели толпы на
расправу с насильниками. Никаких доказательств вины не требовалось. Достаточно было
потерпевшей или кому-то указать на подозреваемого, как его участь была предрешена.
Не редкостью были групповые экзекуции, вешали по несколько человек. После казни
палачи разрезали веревки на мелкие куски и продавали на сувениры. На эти же цели шли
отрезанные пальцы несчастных, уши и даже гениталии. Не существовало половых и
возрастных ограничений. Среди казненных были женщины и подростки 12–13 лет.
Суд Ку-клукс-клана.
Согласно одной из версий, название Ку-клукс-клану, одной из наиболее известных
расистских организаций юга США, активно поддерживавшей суды Линча, дал
характерный звук винчестера при перезарядке. Намек понятен?
Встает закономерный вопрос: а где было официальное правосудие? Ведь это варварство
происходило не в Средневековье, а в XIX–XX веках. В стране второе столетие
существовала одна из самых передовых в мире Конституций, развитое законодательство и
мощная юстиция. Пятая и Шестая поправки гарантировали всем гражданам США, без
исключений, судебную и правовую защиту. Как в цивилизованном государстве мог
процветать неприкрытый произвол?
На необозримых просторах Юга встретились закон толпы и законы государства. В
течение почти века сила была на стороне первого. Во главе толпы стояли порой наиболее
авторитетные люди: мэры городков, шерифы, полицейские, судьи и даже губернаторы.
Большинство должностных лиц прекрасно знали местные порядки и не хотели плыть
против течения. Формально государство не поддерживало суды Линча и в 1890–1930 годы
в ряде штатов были процессы над организаторами самосудов, которые, правда, так и
закончились ничем.
Первый и последний за всю историю линчевания белый был осужден и казнен уже в наше
время – в 1997 году, Генри Хейнс из Алабамы.
Попытки официально признать антиконституционность судов Линча предпринимались в
Конгрессе США трижды (в 1922, 1937 и 1940 годах), но южные конгрессмены и сенаторы
успешно их проваливали. Даже такой прогрессивный политический деятель, как
Франклин Рузвельт, когда руководители негритянских организаций попросили его
официально осудить Линч, прямо ответил: я не хочу проиграть следующие выборы.
Линчевание, естественно, происходило публично и привлекало толпы народа. Марк Твен
свидетельствует, что «стоит распространиться по округе вести о предстоящем
линчевании, как люди запрягают лошадей и с женами и детьми мчатся за несколько миль,
чтобы посмотреть на это зрелище».[202 - Твен М. Соединенные Линчующие Штаты //
Собр. соч. в 12 тт. Т. 11. М.: Худлит, 1961. С. 467.]
Что тут сказать? Пожелаю американским правозащитникам дальнейшей борьбы за права
человека во всем мире. Только, может, им стоит начать со своей собственной страны?
Глава 7
Россия – убежище для беженцев из кровавой Европы
Когда человека убивают – натурально, он бежит.
Ю. Слепухин. «Южный крест»
Кстати, дорогие читатели, а не возникал ли у вас такой вопрос: если в России на
протяжении всей ее многострадальной истории проливались такие реки крови, то, может
быть, русские, спасая свою жизнь, как-то пытались бежать от всех ужасов? Эмигрировали
в более спокойные и менее жестокие государства?
Так вот, русские, действительно, расселялись. Они выезжали из центра страны, и в
довольно больших количествах, но почему-то не в гуманную Европу, а в необжитую
Сибирь, холодный Север и диковатый, опасный Юг. Крестьяне, полагаю, были людьми
темными и забитыми, в географиях не разбирались. Но более-менее просвещенное
дворянство…
Может быть, оно срывалось на Запад, прося «политического убежища», как потом это
стали называть? Нет, как-то не очень. Конечно, были такие люди, как князь Курбский,
бежавший к полякам, или дьяк Посольского приказа Григорий Котошихин, оставшийся в
Швеции. Но это – политические беженцы, а такие были всегда и во всех странах. После
Английской революции десятки тысяч сторонников королевской династии жили во
Франции. После Французской революции 1789–1793 годов число политических
эмигрантов превысило 200 тысяч человек.
Скорее надо удивляться тому, что до XX века политэмигрантов из России почти не было.
Но политэмигранты – это единицы, скорее исключение, нежели правило. А массовый
выезд из России был? Не было…
А в обратном направлении было перемещение?
Было, и еще какое!
Из Европы – в Россию
Когда вспоминают о русском крепостном праве, часто говорят о том, что рабство «в
крови» у русских. Каждый раз, когда европейский журналист пишет об Иване Грозном,
подразумевают, что и жестокость тоже присуща нам искони.
Но большую часть своей истории Россия прожила хотя бы в относительном мире. В том
смысле, что, конечно, войны велись, но на периферии страны или за ее пределами. А по
большей части территории России не ходили вражеские армии. Даже война с Наполеоном
шла узкой полосой километров 200 с запада на восток. За пределами «полосы»
продолжалась обычная повседневная жизнь. Россия вела, как правило, не захватнические,
а оборонительные войны.
Европейские же государства постоянно находились в состоянии войны друг с другом.
Англия воевала с соседями – и с Францией, и с Ирландией, и с Шотландией. Франция – и
с Испанией, и с Англией. Германские княжества воевали между собой, а территория
Германии со времен Тридцатилетней войны стала ареной общеевропейских войн. Причем
войны шли по всей территории Франции, Испании, Германии.
Внутригосударственные европейские этнические конфликты тянулись и тлели
столетиями. Например, в гуманной и цивилизованной Европе баски и мориски не были
переселенцами на Пиренейский полуостров. Это такие же потомки иберийских племен,
как и испанцы. Но все иберы в Римской империи перешли на латинский язык, а племя
васконов не захотело и свой язык сохранило. Событиям две тысячи лет, уже и Римской
империи давно нет. А конфликт продолжается до наших дней.
Сотни лет продолжаются конфликты кельтов-ирландцев с англичанами. Разоружаться
ирландская республиканская армия стала только пару лет назад. Тлеет конфликт
фламандцев с валлонами, австрийцев с венграми, и эти примеры можно продолжить:
постоянные гражданские и религиозные войны, инквизиция.[203 - В XVI в. инквизиция
осудила на смерть большинство жителей Нидерландов: заведомо подлежали смерти все
протестанты. Во время Тридцатилетней войны в Саксонии были казнены 20 тыс. чел. из
250 тыс. всего населения. (Прим. науч. ред.)]
Беженцы на Русь
Неудивительно, что из такой, охваченной огнем Европы люди бежали… в Россию. В
России оказывалось спокойнее.
Удивительно, но европейцы начали переселяться в Россию как раз с того времени, когда
иностранцы стали проявлять недовольство ее нравами. Первые переселенцы появились в
эпоху Ивана III. До 30 тысяч поляков, немцев, румын, южных славян переселились в
Россию во времена Ивана Грозного. Самоубийцы?! Отнюдь.
В эти считающиеся «чудовищно кровавыми» времена в России было безопаснее, чем на
Западе.
Тем более ехали в царствование Михаила Романова и его сына Алексея Михайловича.
При этих царях из династии Романовых Россия не только принимала беженцев, более
того, им предоставлялись льготы. Только в Кукуе на Москва-реке жило 20 тысяч, а к
эпохе Петра – даже 40 тысяч иностранцев.
При Петре I, а затем при Екатерине Великой переселение иностранцев в Россию было уже
частью целенаправленной миграционной политики.
Отношение к иммигрантам в России было более чем благожелательным: согласно
манифесту Екатерины от 22 июля 1763 года они освобождались от налогов и всякого рода
повинностей. Вот отрывок из этого манифеста:
«Всем иностранным дозволяем в Империю Нашу въезжать и селиться, где кто пожелает,
во всех Наших Губерниях… Но чтоб все желающие в Империи Нашей поселяться видели,
сколь есть велико для пользы и выгода беспрепятственно… не должны таковые
прибывшие из иностранных на поселение в Россию, никаких в казну Нашу податей
платить…»
Ни один эмигрант ни в одной стране Европы ни тогда, ни сейчас не пользовался такими
льготами.
Свободный выбор места поселения, свобода вероисповедания, самоуправления,
освобождение от податей, налогов и всякого рода повинностей. Повторюсь, ни в одной
стране Европы ни один эмигрант ни 250 лет назад, ни сегодня не пользовался такими
возможностями.
Конечно, многие приезжали в Россию, руководствуясь, прежде всего, экономическими
соображениями, «на ловлю счастья и чинов», но достаточно было и тех, кто спасал свою
шею от старой доброй британской виселицы (так приехали в Россию предки Лермонтова –
шотландцы Лермонты) или от молодой, но такой же доброй гильотины (в числе этих
французских эмигрантов – один из основателей Одессы герцог де Ришелье).
Для бегущих из Османской империи греков построили целый город – Мариуполь.
К концу XVIII века в России насчитывалось уже 505 иностранных колоний, в
подавляющем большинстве немецких. Немцы занимали в государстве разное социальное
положение: придворные, высший генералитет, министры, владельцы фабрик и заводов,
ученые, писатели, художники, рабочие и земледельцы.
Эти люди и их потомки – придворные и земледельцы, генералы и врачи, предприниматели
и ученые оставили о себе добрую память в истории России. Кроме немцев вторую родину
в России нашли греки, шведы, болгары, голландцы, выходцы из Швейцарии и с о.
Майорка, и прочая и прочая…
Малоизвестный факт: из 100 тысяч пленных французов воинства Наполеона в 1812 году
половина (!) не вернулась на родину. В варварской и страшной России оказалось и
безопасней, и сытнее.
Русских пленных было немного – порядка 5 тысяч человек. Но они вернулись все. До
последнего человека. Не наводит ли это на размышления?
Глава 8
«Святая Русь» – покаяние и очищение как признак святости
Нет, поистине никогда ни один народ не судил себя так откровенно, так строго, так
покаянно: не требовал от себя такого очищения и покаяния. И не только требовал, а
осуществлял и этим держал свое бытие и свой быт.
Иван Ильин, русский философ
Покаяние Ивана Грозного
Русский народ устами своих певцов, былинных сказителей и поэтов назвал свою страну
Святой Русью. «По всем признакам, это многозначительное самоопределение… –
низового, массового, стихийного происхождения. Ни одна из христианских наций не
вняла самому существенному призыву церкви „именно к святости, свойству
Божественному“, лишь Россия дерзнула „на сверхгордый эпитет“ и отдала этому
неземному идеалу свое сердце».[204 - Карташов А. В. Что значит «Святая Русь»? //
Русское Возрождение. № 42. 1988.]
Святая Русь… Не «добрая старая Русь» (как Англия), не «прекрасная Россия» (как
Франция), не «сладостная Русь» (как Италия), не «Россия превыше всего» (как Германия),
а «святая»…
И одна из причин такого самоопределения в том, что отличительной особенностью
освобождения от греха является покаяние.
Если государственное устройство в Европе строилось на исключительной роли и
самостоятельности личности (от Цезаря до Бонапарта), то царь в России как бы не
«деятель», а «проводник», помазанник Божий и перед Богом в ответе. И самые
симпатичные из наших царей – Алексей Михайлович в XVII веке, Александр III в XIX –
очень религиозные люди. Они же, кстати, и самые «бездеятельные» и миролюбивые. Но
удивительным образом при них естественным путем без петровских «напрягов» росла и
крепла держава.
Никто в Европе, ни один монарх или его министр так не каялся, как каялся Иван Грозный.
В отличие от своих венценосных европейских собратьев Иван Васильевич как публично
грешил, так публично и каялся. Пароксизм душегубства всегда завершался у него
пароксизмом истерического покаяния. И опричники ведь носили монашескую одежду,
хорошо знали службу. В любой момент весь двор шел крестным ходом, замаливал грехи –
реальные и надуманные.
Так почему же, сравнивая русских монархов с европейскими, иностранцы (да и многие
наши либералы-западники), видя «сломицу в оке ближнего своего, в своем же не узри и
бруса»? Не от того ли, что у русских было принято каяться в своих преступлениях? Иван
Грозный, натворил множество злодеяний, но незадолго до его смерти во все монастыри
России были разосланы синодики – поминальные списки с именами жертв опричного
террора. На помин их душ Иван Грозный внес большие личные вклады.
НИ ОДИН европейский монарх НИ РАЗУ за всю историю Европы не сделал ничего
подобного. И Чезаре Борджиа, и Екатерина Медичи, и Мария Кровавая, и Генрих VIII
имели основания покаяться, причем намного более Ивана. Но не покаялись.
Поразительное дело: своим покаянием Иван Грозный как вознес свой душевный порыв,
так и наказал самого себя.
Если Вам придется побывать в Великом Новгороде, поглядите внимательно на памятник
«Тысячелетие России», воздвигнутый в 1862 году.
Среди 106 всех русских государей, присутствующих в этой скульптурной группе, Ивана
Грозного нет. Персонажей для этого памятника выбирал лично Александр II. И хотя
многие цари пролили кровушки не меньше, чем Иван IV, из списка поминаемых
государственных деятелей исключили лишь его одного.
Царь-освободитель Александр II не хотел, чтобы «кровавый» царь присутствовал на
монументе, символизирующем русскую историю и русскую государственность.
Неужели, правда, что это одно из наказаний за признание собственных грехов?! Вот, Иван
Грозный открыто признал их – и потомки исключили его из списка поминаемых русских
царей.
Вот и думай после этого, хорошо ли каяться в грехах и признавать ошибки…
Немногочисленность кровавых эксцессов
Возможно, правда, и другое объяснение. Я уже говорил о том, что кровавые эксцессы в
русской истории так немногочисленны, что у народа сложилось к ним особое отношение,
не похожее на отношение западных народов к своим покойникам. Если их миллионы, и
каждая эпоха прибавляет новых и новых… Как тут запомнить их, как помянуть каждую
загубленную душу?
Другой характер народа
Впрочем, здесь, уверен, есть и обратная сторона: крови в русской истории пролилось
меньше потому, что таков характер нашего народа. Вот пишу и сам испытываю
неловкость – так не привыкли мы себя за что бы то ни было хвалить. Даже если имеем
право сказать что-то хорошее – вроде бы так нескромно… неправильно… Да тут еще века
окриков: Россия кровавая! Россия страшная! В России все не так! Возражать
психологически трудно.
И все же: русский народ не только не хуже европейских… Мы добрее, мягче, меньше
склонны к жестокости и кровопролитию. Иван Грозный покаялся в преступлениях.
Елизавета Петровна, напомню, перед переворотом упала на колени перед иконой Божией
Матери и поклялась: если переворот пройдет удачно, не казнить смертью никого во все
годы своего правления.
Александр I.
Возможно он и был «властитель слабый и лукавый, плешивый щеголь, враг труда…», но
зато за 24 года его правления было по всей империи исполнено по решениям гражданских
судов… 25 (!) смертных приговоров. Просто «эра милосердия»…
Свое слово императрица Елизавета сдержала. Но кто мешал ей дать совсем другой обет?
Например, беспощадно казнить всех врагов государства? Выжечь крамолу каленым
железом?? Сам выбор обета говорит о многом.
Не о меньшем свидетельствует и сама возможность для царицы его выполнить…
Смертные-то приговоры в Российской империи подписывал царь. Вдумайтесь: ВСЕ
СМЕРТНЫЕ ПРИГОВОРЫ.
Казнь считалась таким исключительным делом, таким особенным событием, что
требовала личной подписи монарха. Никакой «карт-бланш» ни в каком виде.
И в «старой доброй Англии», и в «прекрасной Франции» смертные приговоры выносились
на муниципальном уровне и вовсе не требовали утверждения монархом. Да и когда бы
монарх успел бы рассмотреть тысячи дел за год? По десятку приговоров каждый день,
если в масштабах страны? Просто подписывать – и то рука отвалится. А вникать…
Это только у нас царица реально могла дать такой обет и выполнить его.
Есть много свидетельств такой же доброты и незлобивости народа, идущих вовсе не из
дворцов. Хотя бы такой факт – «золотые обозы» из Сибири охотно брали попутчиков.
«Золотой обоз» – это санный поезд, которым везли в Москву и в Петербург золото из
Сибири. Железной дороги еще не было, десятки и сотни пудов золота везли санями через
всю Сибирь, от Иркутска и Красноярска.
Разумеется, такой обоз был желанной добычей для любой шайки разбойников. Лихой
налет мог обеспечить всю шайку на всю жизнь. Так вот, с обозом шли, на этих санях
ехали десятки людей – попутчики. Самый известный из них – Василий Суриков. Именно с
золотым обозом пришел он в Петербург из Красноярска.
Платы с таких попутчиков не брали – эти люди становились своего рода охраной для
золота. Потому что, если бы разбойники напали на такой обоз, пришлось бы убивать этих
людей как свидетелей. А разбойники не хотели губить душу.
НИ ОДИН золотой обоз за всю историю России не был разгромлен. Так что система
охраны действовала, и очень неплохо.
Сравним это с традициями того же «Дикого Запада» США. Там «золотая лихорадка»
всегда сопровождалась массовыми насилиями и убийствами. Многие страницы
летописцев «золотых лихорадок» Б. Гарта и Д. Лондона просто страшно читать.
Невозможно представить себе ничего даже отдаленно похожего на такую систему охраны
ни в США, ни в любой из европейских стран.
«Что, у нас и разбойников не было?!» – возопиет иной «оппонент».
Были. Как же в громадной стране – и без разбойников? Но вот странность какая, во всех
странах Запада главным для разбойника было унести ноги и бежать как можно дальше. У
британцев был удобнейший способ – бежать в колонии. А из колоний бежали в Англию,
конечно…
Не удалось бежать, – надо спрятать награбленное и выждать, пока выйдет срок
преступления. Просидел тихо 10–20 лет, и все в порядке, можно пользоваться
награбленным с чистой совестью. Начало многим американским состояниям положено
прямо на большой дороге, например, богатству семьи Морганов и Вандербильтов.[205 Основатель семейного бизнеса Корнелиус Вандербильт (1794–1877) прославился не
только деловой хваткой, но и невероятным нахрапом. Он никогда не вступал в переговоры
с конкурентами, а уничтожал их, организуя демпинг, или попросту нанимая шайки
уголовников. В 1868 году дело дошло до настоящей частной войны: головорезы
Вандербильта останавливали поезда конкурентов и уничтожали перевозимые
товары.Джон Пайерпонт Морган (1832–1913) прославился чудовищной жестокостью к
конкурентам. Его называли «самой совершенной машиной для добычи денег».
Аморальные и даже преступные методы сколачивания капитала Морганом много раз
описывались в прессе и становились предметом обсуждения. Это его не волновало.
(Прим. науч. ред.)] А начало богатства Гарольда Ханта положено за карточным
столом.[206 - Нефтяной магнат из Техаса Гарольд Хант (1889–1974) открыто признавал,
что в молодости был профессиональным картежным игроком. Начало нефтяного бизнеса
Ханта получено после приобретения богатейшего участка бурильщика Папаши Джойнера.
Это очень темная история, и не исключено, что Папаша Джойнер был попросту убит.
Свои взгляды под конец жизни Гарольд Хант открыто называл фашистскими и много
боролся с ужасами демократии, с засильем негров и евреев и так далее. (Прим. науч. ред.)]
Профессиональный шулер…
В России в старину многие разбойники действовали иначе… Часть награбленного,
конечно, брали, но часть непременно надо было закопать и не трогать три поколения.
Только правнукам можно взять награбленное золото. За три поколения оно «очистится», и
тогда можно им пользоваться…
Естественно, не всякий доживал до правнуков, тем более до времени, когда правнуки
подросли настолько, что им можно было показать место клада. И потому по Сибири и
сегодня лежит немало захороненных богатств, которых некому уже извлечь из земли.
В романе Шишкова дед главного героя на смертном одре показывает сыну и внуку место
клада.[207 - Шишков В. Я. Угрюм-река. М., 1958.] Сейчас это забылось, но современники
прекрасно понимали, что над такой семьей незримо сгущается проклятие…[208 - Очень
многие реалии Угрюм-реки вовсе не выдуманы Шишковым, а взяты из жизни. Богатство
семьи красноярских купцов Матониных было положено грабежом. И в народе вполне
серьезно говорили, что трагическая судьба этой семьи вызвана именно тем, что золоту «не
дали отлежаться»: взял деньги не правнук, а внук разбойника. Об этом я даже написал
целую повесть: см.: Буровский А. М. Купцы и клады // Сибирская жуть-3. М.: ОлмаПресс, 2001. (Прим. науч. ред.)]
Так что получается, что даже разбойники на Руси следовали другим, нежели чем на
Западе нормам. Ни одного земного суда боялись они и соотносили преступления не с
параграфами Уложения о наказаниях Российской империи, но с Высшим Законом…
Я могу приводить еще много примеров, но думаю – уже все ясно.
Имеющий уши да услышит.
Кто виноват?
Факты свидетельствуют, что Россия – гораздо менее кровавая и жестокая страна, чем
государства Европы. Как же получилось, что в общественном сознании все
перевернулось?!
Частично это следствие сознательной работы наших врагов, создания политических
мифов. Чтобы легче было вести подрывную работу против России.
Частично тут действия нашего собственного «подкинутого сословия». Очень уж им
хотелось утверждать и пропагандировать черные мифы о России.
Что делать?
Веками мы применяли двойной стандарт для оценки себя и других. Себя судили строгим
судом Святой Руси. Даже один неправедно убиенный – страшное преступление, и
помнить его надо века, столько же и каяться. Казненный даже сто раз за дело – трагедия, и
даже по заслугам повешенный заслуживает сочувствия, а никак не смеха.
А Европу мы судили по ее законам. Когда тысяча трупов – это еще не преступление. Как
говорил европеец, швед Карлссон, который живет на крыше: «Пустяки, дело житейское».
Повешенный? Ха-ха! Глядите, какую рожу скорчил этот урод!
Двойной стандарт позволял распространять сказки о кровавой истории Руси и
ангелоподобной Европе. Пора заканчивать и со сказками, и с породившим их двойным
стандартом.
Но только, конечно же, не уподобляться европейцам! Будет самым ужасным, если мы
утратим это напряженное, нервное отношение к насилию и начнем считать чем-то
нормальным реки крови Гражданской войны.
На мой взгляд, изменить надо другое…
Надо, во-первых, не поклоняться истории Запада, а судить ее тем же судом. И жестче
предъявлять Европе и Америке результаты этого исторического суда. Кровавая история?
Но всякая история – кровава! Но изволите ли видеть – ваша история страшней и кровавее
нашей. Вся кровь русской истории за века – это день-два работы одного инквизиционного
трибунала. Месяц жизни Елизаветы Великой. И не вам нас учить, господа!
И главное, пора заимствовать старую традицию европейцев: не выпячивать скверное,
пропагандировать положительное. Пишут во всем мире абсолютно обо всем. Но где? В
специальных работах. Книги, которые выходят массовыми тиражами, учебники и романы,
не включают кровавых сцен. Большинство британцев почти и не слышали о зверствах
времен Кромвеля, а чехарда с женами Генриха VIII описывается как серия веселых
развратных похождений, а не как серия убийств маньяка на троне.
В наших книгах все наоборот: многие ли слыхали об упомянутых золотых поездах и как
они охранялись?
Многие ли знают, что последние 5 браков Ивана Грозного Церковь считала незаконными?
Что священники не венчали царя, даже прекрасно зная, что отказ будет стоить им жизни?
Это знают узкие специалисты, но не знают русские люди.
А вот что Иван Грозный пролил реки крови, и что такова вся наша история – то знают все.
Это неправильно, сограждане!
Выводы
Кровава, к сожалению, вся история человечества. Но если сравнивать Россию с другими
странами, получится, что наши предки жили в относительно доброй и почти не
агрессивной стране. Конечно, и в России были жестокие войны и междоусобия, восстания
и бунты, подавляемые со средневековой жестокостью. Но все познается в сравнении! И в
сравнении не с сегодняшним днем, а с тем, что творилось в мире тогда, каковы тогда были
нравы и нравственность человечества. Политика двойного стандарта применялась в
отношении к России и Европе: европейцам «можно» то, чего никогда нельзя нам.
При Иване Грозном и его опричнине погибло самое большее 7 тысяч человек. За это
Ивана Грозного объявили страшным тираном и патологическим убийцей. При Генрихе
VIII только несчастных бродяг, потерявших землю и средства к существованию крестьян,
повешено 72 тысячи. В 10 раз больше самого максимального числа убитых в опричнину!
По приказам Елизаветы Английской убиты тысячи представителей правящего класса,
много больше, чем все жертвы опричнины при Иване Васильевиче.
Но Елизавету в Англии называют «Великой», а Иван у нас, а значит, и во всем мире –
Ужасный, «Грозный». Это определение распространилось на всю нашу историю:
правление Ивана Грозного характерно и типично для русской истории, свидетельство
исконной кровавости России.
И так, увы, во всех известных нам случаях.
Европа и Америка тычут нам в лицо. Мы соглашаемся и посыпаем голову пеплом. Как
сейчас модно говорить, «торжествует политика двойных стандартов».
Часть IV
Миф о русской лени
Никакие мерки, рецепты, программы, идеологии, заимствованные откуда бы то ни было
извне, – неприменимы для русской государственности, русской национальности, русской
культуры.
И. Солоневич. «Народная монархия»
Глава 1
Поговорки
– Лень, отвори дверь, сгоришь!
– Хоть сгорю, да не отворю.
В. Даль
То, что свинья непременно грязная, а «русиш швайне» еще и крайне ленива – является,
безусловно, «исторической аксиомой». Об этом пишется во всех мемуарах побывавших
здесь, в России, иностранцев, которые со странным упорством и последовательностью
(казалось бы: не нравится – не езди!) со времен царя Гороха тянулись в Московию, на
Русь, в Российскую империю, а, уехав, препарировали наши недостатки и осуждали
особенности. Ужас, какая страна! Ленивые мужики! По тридцать лет на печи сидят, что
тут говорить. Веками, заметьте, со времен Ильи Муромца. Национальная идея – ничего не
делать и ни в чем себе не отказывать!
Самое любопытное, что подобное мнение, имеющее длинную седую бороду, сложилось
не на основании каких-либо конкретных фактов и проявлений российской бытовой жизни,
а, так сказать, по совокупности. Вот когда тавро на народный лоб было поставлено, для
его подтверждения и обоснования в ход пошли надерганные из исторического контекста
«обвинительные» эпизоды. Спят, гады, на печи! Позвольте, господа хорошие, а где тот
народ, который не спит?
А уж на печи, не на печи – это вопрос удобства и интерьера. На печи спать было попросту
теплее и удобнее. Кстати, и для здоровья полезнее. Многие врачи склоняются к тому, что
спать поверх прокаленных, медленно отдающих жар кирпичей русской печи – прекрасная
профилактика простуд, простатитов, ревматизмов и прочего. Работали-то в поле, порой и
под дождем, и с промокшими ногами. Сухое тепло русской печи успокаивало и лечило. А
послушать иностранцев, так получается, на печи спать чуть ли не неприлично.
«Работа – не волк, в лес не убежит!» Это поговорка – отнюдь не хронической лени
показатель, а всего лишь умение различать потребности сиюминутные и перспективные.
Есть то, что необходимо сделать здесь и сейчас, не откладывая. Всегда и во всяком
хозяйстве есть дела обязательные, но не срочные. Сделать их все равно придется, но не
обязательно сию секунду, поскольку они «не волки», сами по себе не исчезнут, «в лес не
убегут».
То есть при желании в поговорках и в сказках увидеть можно вообще все что угодно. Если
точно знаешь, что народ ленив, – обязательно найдешь подтверждение своему
предрассудку.
У Ивана-дурака из народных сказок вообще не жизнь, а сплошная «халява», эдакий
счастливый лотерейный билет, своего рода «неразменный пятачок», как у братьев
Стругацких. Улыбался, зубоскалил, а в результате – как минимум полцарства, жена –
царевна с хорошими перспективами, тесть – подкаблучник и народная любовь. За какие
такие заслуги все эти «нетрудовые доходы»?
Про Емелю говорить и вовсе неловко. Он на нашей народной, постыдно знаковой печи не
только спал, он на ней перемещался! «Роллс-ройс» в отечественном исполнении. Жил
Емеля типичным щучьим Альфонсом, а со временем пожилая патронесса пристроила
милого друга в новые заботливые руки. Передала, как эстафетную палочку, в приличную
царскую семью. За что?!
Подобный способ препарирования народного фольклора говорит о крайней
недоброжелательности исследователей, не более. Все можно обмазать цинизмом, как
забор дегтем, и не заметить при этом, что в наших героях симпатичны юмор,
предприимчивость, азарт, смелость, доброта и многие другие ценные качества. Ни один
народ не откажется от такого «джентльменского набора», никогда не сочтет его
показателем душевной и физической лени. Да, кстати, о Емеле. Щуку-то он, в конце
концов, поймал сам, личным крестьянским трудом.
Труд, и крестьянский в том числе, никогда легким не был. Неудивительно поэтому, что
веками жила сказочная мечта об отдыхе, удаче, хоть каком-то послаблении в тяжелых
ежедневных обязанностях. Мечта эта воистину интернациональна, и сказки всех народов
мира звучат в унисон. В Германии и Скандинавии от щук помощи не ждали. Там были
другие волшебные помощники, вот и все!
У европейцев была популярна народная игра «поймай гнома». Гномы, как знают все
приличные люди, обязательно имеют многочисленные клады – горшочки с золотом.
Естественно, что во многих сказках главный герой (сам – бедный, жена – бедная, семеро
детишек – один другого бедней) бродил ночью по лесу в местах преимущественного
обитания гномов с надеждой поймать хотя бы одного. Уже потом гнома надо было
пытать, щекотать, обманывать, чтобы он откупился золотым горшком. В этом деле, как
следует из североевропейских сказок, были свои чемпионы и народные герои. Кстати,
запытывать щуку Емеле не доводилось. А вот в шотландском фольклоре есть и такой
момент: замучил главный герой гнома насмерть. Перестарался.
А солдат из андерсеновского «Огнива»?[209 - Андерсен Г. Х. Солдат и огниво. Сказки.
М.: Детгиз, 1958.] Как же мы про солдата-то забыли! Огниво, конечно, не щука, не
скатерть-самобранка, не печь, но итог тот же – богатство, принцесса и королевство в
придачу. Ничего не напоминает? Или Ганс-чурбан из германского фольклора, да заодно из
собрания сказок Андерсена, – великий сказочник взял народный сюжет, облагородил его,
сделал литературную сказку…[210 - Андерсен Г. Х. Ганс-чурбан. Там же.] Но о чем? О
чудесном получении героем тех же принцессы, полуцарства и кучи золота на халяву.
Что касается Ивана-дурака, то в европейском фольклоре было достаточно своих «бедных
Йориков», и никто их ни глупыми, ни ленивыми не считал. Напротив, очень тяжелая и
опасная у них получалась жизнь.
К сожалению, для русской культуры характерно иронично-критическое отношение к
самим себе, своей истории и достижениям. С одной стороны, это неплохое качество,
своеобразная гигиена души, благодаря которой делается прививка от зазнайства, спеси и
мании величия. Но как известно, «лекарство от яда отличается дозой».
Самокритику не надо доводить до самобичевания! Сказал как-то Пушкин: «Мы ленивы и
нелюбопытны» – и мы эти слова приняли как приговор. Да, поганый народ. Ленивый,
нелюбопытный – ни тяги к знаниям тебе, ни ума. Этому печальному диагнозу вторит из-за
границы мощная группа поддержки: «Лентяи, лентяи, лентяи!» Они не клевещут, просто
цитируют «наше все». Тут мы и повесили носы, сгорбились от стыда – лентяи. А еще
припомнили и Емелю, и Ивана-дурака, и работу, которая «в лес не убежит»… Ну, полно,
господа, убиваться!
Александр Сергеевич, конечно, «наше все», достояние отечественной и мировой
культуры, но далеко не каждое его высказывание было историческим и объективным.
Ведь он и с женой разговаривал, и с друзьями, и с детьми. Деловые переговоры вел с
издателями, при этом раздражался непременно и спорил о гонорарах – кормилец большой
семьи, куда деваться. О ком говорил Пушкин – «мы»? Кого имел в виду? Арина
Родионовна оплошала или придирчивый цензор довел? Может быть, просто паршивое
настроение случилось, и все вокруг стало «…и кюхельбекерно, и тошно»?
В любом случае, совершенно недопустимо изымать пушкинские выражения из контекста
его жизни, в которой он всегда проявлял и самый горячий патриотизм, и много уважения
к русскому народу, и внимание к его истории. Не стоит вечно использовать эту фразу для
иллюстрации мифа о бесконечной отечественной лени.
Глава 2
Создание мифа
Главное – повторять то, что хочешь внушить массам, и это будет результативно! Массы
глупы и наивны!
А. Гитлер. Из книги «Застольные беседы Гитлера»
Мы уже много писали о Маржерете. Казалось бы, трудно извлечь из его труда что-то о
трудовой этике русских. Но при желании – получится. Как из поговорок получается, так и
из книги Маржерета получится. Часто именно его называют европейцем, который первым
уловил, что русские не умеют работать.
Это неверно даже фактологически, – за полвека до Маржерета о русских лентяях писывал
Герберштейн, за 30 лет – Штаден. Но почему-то требуется именно он.
Вообще-то воспоминания Маржерета не вызывали у европейцев ощущения рассказа о
чем-то необыкновенном. Все, о чем писал Маржерет, – смерть Ивана Грозного,
характеризуемого как страшный тиран, трагедия Бориса Годунова, «чудесное воцарение»
Лжедмитрия I, вооруженные поляки в Москве, гибель самозванца, голод, мятежи,
кровавые сражения, начало иностранной интервенции, внутренние распри, борьба за
власть в огромной стране, – все это читатель того времени в лучшем случае видел «из
собственного окна», а в худшем – испытал на себе.
Действительно, на глазах первых читателей Маржерета совершилась смерть Карла IX,
одного из организаторов Варфоломеевской ночи, гибель клана герцогов Гизов, убийство
последнего Валуа-Генриха III, «счастливое воцарение» Генриха Бурбона, голод, мятеж,
крестьянское восстание на юге страны, введение испанского гарнизона в Париж, анархия,
ожесточенная борьба за власть.
К началу XVII века во Франции уже около 40 лет продолжались гражданские и
религиозные войны. За это время государственная и территориальная целостность
Франция находилась под угрозой много раз. В стране действовала полицентрическая
система власти. Кроме короля, некоторые области управлялись Католической лигой,
другие подчинялись гугенотам, во главе которых стоял Генрих Бурбон (будущий Генрих
IV), и, наконец, в Париже действовало «местное самоуправление».
Кровавые битвы между единоплеменниками, выступавшими под различными
политическими и религиозными знаменами; восстания крестьян и горожан против
сеньоров, королевской и местной власти; грабежи и убийства, производимые наемными
отрядами, приглашенными на помощь враждующими группировками; полная деградация
и распад политической власти, и, как следствие этого, развал и анархия в стране;
физическое истребление мирного населения в ходе военных действий, вымирание целых
округов вследствие страшных стихийных бедствий, голода, эпидемии – вот какую картину
наблюдали читатели книги Маржерета на протяжении многих лет в своей собственной
стране.
Неоднократные покушения на короля Генриха и, наконец, его демонстративное убийство
в 1610 году, через три года после публикации книги Маржерета, показывали в
достаточной степени кризис и политическую слабость центральной власти. Именно в силу
исторических, политических аналогий книга была интересна своим читателям XVII века.
Вероятно, немало измученным французам отрадно было сознавать, что не только у них в
государстве бывают времена, малопригодные для жизни.
Это, – кстати, вернемся на мгновение в сегодняшний день, – подталкивает к одной
забавной аналогии.
Обращал ли внимание уважаемый читатель на то, как на государственных телеканалах, в
особенности на «Первом» и «России», в последние годы стали часто сообщать о
«необыкновенных природных катаклизмах» в старой Европе и США? То невероятные
пожары в Испании, Португалии (август 2003 г.), то дикие морозы в Париже (январь
2006 г.), «для туристов закрыта Эйфелева башня», так как она покрылась толстой коркой
льда». То вот этим летом невиданный потоп обрушился на старушку Англию.
Этих примеров – десятки. Я привел лишь три, поскольку имел возможность лично
проверить в этих странах достоверность сведений, преподносимых нашими
государственными ТВ каналами.
В Испании и Португалии (проехал на авто вдоль и поперек) обнаружил в упомянутом году
лишь один (!) след от лесного пожара. В Париже, в разгар «вечной мерзлоты» было плюс
5–7 и зеленела трава. Позвонив в Лондон другу, узнал, что действительно «третий день,
слава Богу, идет дождь, а то лето было слишком жаркое». Откровенно говоря, я пришел к
выводу, что это все не случайность, а именно (хотя, может, и несознательно) рефлексия
государственной информационной политики: надо показать, что не только у нас в России
самый хреновый климат, но и погода во всем мире – просто ужас! И нечего там
завидовать всяким жителям солнечной Каталонии – вон, горит у них еще хуже, чем наше
торфяное Подмосковье. А что Париж? Да холода, как в Красноярске. А у них даже
валенок нет. А «Туманный Альбион» что? Если не туман, то вон – ливни, сплошной
потоп. Да Питер на этом фоне просто Хургада. Радуйтесь, мол, россияне, что живете в
нашей природной полосе и не расстраивайтесь, если нет денег проверить наши
«метеосводки».
Нечего там делать. А кто немного поднакопил – welcome to Antalia.
Вот там мы вас предупреждать не будем, там взаправду плюс 45–50 в тени, сбежите
обратно к комарам домой, на дачу, на болотце родное, проклиная «эти заграницы» и
наслаждаясь новостями Первого канала об очередном природном катаклизме на
Женевском озере вперемежку с Петросяном и «новыми русскими бабками»…
Так вот, чувство, что ты не одинок, всегда поддерживает и согревает. К тому же очень
интересно узнать, как другие, оказавшиеся в таком же печальном положении,
преодолевают невзгоды.
Для Франции того времени книга Маржерета вполне могла стать своеобразным пособием
по выживанию в смутные времена на примере далекой, но такой похожей страны.
Излишне говорить, что сами французы себя лентяями не считали. Они прекрасно
понимали все трудности и огромное напряжение сил, которое требуется от каждого
человека в такой неуютный период истории. И читали они не историю бездельников, а
репортаж о соседских бедах, понимая, что беды похожи как две капли воды.
О том, что делалось во Франции тех лет, довольно откровенно писали сами французы:
например, исторические сочинения Огюстена Тьерри.[211 - Тьерри О. Избр. соч. М.,
1937.] И в художественной литературе, напомним хотя бы знаменитую книгу Мериме
«Хроника царствования Карла IX».[212 - Мериме П. Хроника царствования Карла IX. М.:
Правда, 1986.]
Но что любопытно: никто из французов никогда не показывал, что Маржерет описывал
нечто до боли знакомое современникам! Никаких попыток провести аналогии.
И в России то же самое! Труд Маржерета в России хорошо известен и переведен на
русский язык еще в 1830 году. Книга в русском переводе издавалась в 1831–1834, 1837,
1859, 1913 годах. В России, кстати говоря, записки Маржерета считали достаточно
ценным, но поверхностным источником исторических сведений.
Профессор Петербургского университета, известный историк Н. Г. Устрялов довольно
верно подметил слабые стороны книги. Он писал, что «…судя по слогу, можно думать,
что автор никогда не беседовал с музами». Судя по биографии, Маржерет больше
«беседовал» с лошадьми и оружием, что и понятно, учитывая его своеобразную
профессию.
Обратите внимание: никто в России не воспринимает любительские записки воякинаемника как величайшее откровение в изучении русского характера. Но никто и не
находит в мемуарах ничего обидного или оскорбительного! А почему? Да потому, что не
было ни оскорблений, ни насмешек, ни порицаний.
Тем удивительнее, что именно творение Маржерета так часто цитируется для
«доказательства» русской лености.
Маржерет указывает, что в России в продаже чрезвычайно много хлеба, меда. Отмечает
крайнюю дешевизну мяса, благодаря большому поголовью рогатого скота и овец, обилие
и разнообразие превосходной рыбы – стерляди, белуги, осетров, белорыбицы, семги,
форели. «Подобного богатства нет в Евpoпe» – заключает автор. Вопросы о том, откуда
все это изобилие берется, чьими трудами появляется «…в продаже чрезвычайно много
хлеба, меда», автор не исследует.
Но цитируют не это место, а особенно популярное высказывание: «…Невзирая на
изобилие и дешевизну съестных припасов, простой народ довольствуется очень
немногим: иначе он не мог бы удовлетворить издержкам, ибо не знает никакой
промышленности, весьма ленив, работы не любит и так предан пьянству, как нельзя
более».
Казалось бы – вот оно, из первых уст полученное подтверждение наших неприглядных
национальных особенностей. Но секундочку, а судьи кто? Автора на сцену! Перед нами
яркий публицист, честный и объективный в своих исследованиях? Куда там!.. Если будем
к нему придираться, то легко докажем, что автор не только «…не беседовал с музами», но
и со здравым смыслом не дружил. Откуда «не любящий работы народ, преданный
пьянству и безделью», получает изобилие дешевых съестных припасов, по какому
«щучьему велению» или по колдовству пойманного гнома? Кто создавал богатства,
«…подобных которым нет в Европе»? Какие бездельники и пьяницы насобирали ту
государственную казну, сокровища которой он вместе с солдатами своей роты так ловко
разграбил из хранилищ в Кремле? Впрочем, это вопрос, безусловно неловкий…
Отчего такой долгий разговор о Маржерете? Из-за удивительной банальности его опусов.
Во-первых, типичный, с позволения сказать, случай: поверхностное восприятие
иностранными путешественниками и мемуаристами русского жизненного уклада и
культуры приводило к тому, что их многочисленные заметки превращались в эдакий
бессистемный винегрет из личных сиюминутных впечатлений.
Во-вторых, это яркий пример того, как из толстенного сочинения извлекается только то,
что нужно для создания черного мифа о России. Маржерет много чего понаписал… Но
только это конкретное место выдергивается из всех сочинений для доказательства русской
лени. Юристы называют такой подход «презумпция виновности» – то есть априорной
уверенностью в том, что русские в чем-то обязательно «плохи». Видите?! Еще Маржерет
говорил!
Маржерета нельзя рассматривать как первого русофоба, поведавшего миру о русской
лени. Возможно, восстав из гроба, он бы с гневом отказался от такой роли – человек как
будто был не мелкий и не подлый.
В XX веке миф о генетической лени и народной тупости обрел «методологическое
обоснование» в работе Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма».[213 Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. М.: Лики культуры, 1993.]
В этой книге проводится ценностный водораздел между западной – протестантской и
восточной – славянской православной этиками.
Суть различий, по Веберу, заключается в следующем: трудолюбие и получение выгоды –
одобряемая протестантская ценность, а потому западные народы – трудолюбивы и
ориентированы на обогащение, а христианская ортодоксальная (православная) ценность –
страдание и бесперспективный труд, за который вознаграждение христианин получит в
следующей, загробной жизни. Понятное дело, раз нет мотивации к труду, нет скорого
обогащения – никто и не трудится. Видите, как все просто и замечательно!
Тезис этот о «протестантской этике» обожают наши современные либералы. Ведь очень
«научно»! Вот небольшой личный пример.
Мой хороший институтский товарищ, Ренат Досмухамедов, человек имеющий не просто
два высших гуманитарных образования – МГИМО и РАГС, но и много и заинтересованно
изучающий историю, – яркий пример веберовского зомбирования.
Он как только увидит из окошка своего «Мерседеса» золотые купола и кресты, давай «со
знанием дела» рассуждать, как тормозила РПЦ развитие России. И как бы мы здорово
жили, избери Свет-Владимир в свое время в качестве государственной религии
католичество или, на крайний случай, ислам.
На слове «ислам» мы обычно схлестываемся, ибо в качестве примера от обратного он тут
же получает «процветающие» Иран и Ирак, где, как и у нас, с природными ресурсами все
«выше крыши». Лучше уж тогда «синтоизм» какой-то или «дзен-буддизм», – вот как у
Японии и Южной Кореи экономика «прёт», простите за вульгаризм, и притом ни тебе
нефти-газа, ни леса, ни угля. Да вообще ничего, а к тому же зимой еще и совсем не жарко.
Не Куба, которой никакой райский климат процветать не помогает, а 100 % католическая
страна, к слову сказать.
Ну, так вернемся к автору гениальной идеи о «протестантской этике» г-ну Веберу.
Изобретатель этого изящного объяснения нашего национального позора – безделья – сам
по себе весьма примечательная личность.
Эмиль Максимилиан Вебер – профессор экономики в нескольких немецких
университетах, один из основателей «Немецкого социологического общества». С 1918
года профессор национальной экономии в Вене. В 1919 году – советник немецкой
делегации на Версальских переговорах. Трудно представить себе немца, который в это
время с доброжелательностью относился бы к Европе в целом и к России, в частности…
Как правило, неудачи в практике очень способствуют развитию теоретической
активности. Свою концепцию, родившуюся на обломках разгромленной Германии, Вебер
называл «понимающей социологией».
Социология анализирует социальное действие и пытается объяснить его причину.
Понимание по Веберу – это реконструкция того смысла, который вкладывал в свои
поступки сам человек. В отличие от своих современников Вебер не стремился строить
социологию по образцу естественных наук, относя ее к гуманитарным наукам или, в его
терминах, к наукам о культуре.
Это была очень правильная и перспективная позиция. Именно гуманитарные науки
предполагают абсолютно субъективные оценки явлений, поскольку оценочная шкала не
поддается измерению ни в одних известных единицах. Задача ученого-гуманитария –
проанализировать именно эти субъективные мнения.
Вебер неплохо знал русский язык, изучал русское общество начала XX столетия. Кроме
своей главной книги он написал две большие статьи «О ситуации буржуазной демократии
в России» и «Переход России к мнимому конституционализму». Судя по статьям, к
России и к русским он не испытал ни ярой вражды, ни особой любви.
В центре социальной философии Вебера – идея свободы, осмысленной, так сказать,
«культурно-социологически». Она истолкована у него в духе ее исключительно
протестантского понимания – в качестве свободы «лица», индивидуально определенной
личности, действующей, что называется, в здравом уме и твердой памяти, с Богом в
сердце и разумом в голове, а потому полностью ответственной за свои действия.
Эмиль Вебер.
«Научно доказал», почему православные русские изначально «ленивы и нелюбопытны»
В своем классическом виде такая свобода – дело уже не будущего и не настоящего, а
прошлого, хотя и не столь уж далекого. Ее классическую эпоху Вебер относит к временам
раннего капитализма. Прежде всего – к временам Великих географических открытий,
когда «…раздвинулись необъятные пространства свободы», с одной стороны, и с другой –
связывает ее с эпохой Реформации, из которой, согласно его концепции, родился «дух
капитализма»: радикальный протестантизм с его «хозяйственной этикой».
Этой «протестантской этике, по Веберу, Запад обязан и своим экономическим ростом, и
подлинно демократическим укладом общественной и политической жизни. Очень красиво
изложено, не правда ли? Свободное общество свободных людей, бескрайние просторы
демократии, уважительный паритет между личностью и государством – вот венец
европейских достижений. Правда, венец этот в пору только протестантской голове…
По убеждению Вебера, свобода в «западном» смысле, понятая прежде всего как правовым
образом защищенная свобода каждого гражданина страны, не имеет в России никаких
шансов. Свобода и развитие личности, процветающий труд на наших нивах, по Веберу,
прижиться не способны априори. Нет на этих самых нивах ни достойной религии, ни
духовно зрелого, ответственного народа, поскольку наша православная этика исходно
включает в себя изначально заданную безысходность.
От безысходности – отсутствие мотивации, следовательно – пожизненное безделье как
приговор. Естественно, что в таких условиях нелепо думать о развитии и движениях,
воскрешающих идеи и требования времен Реформации, буржуазных революций в период
«поздне-буржуазного развития» Западной Европы и Соединенных Штатов Америки,
задающих миру свои стандарты экономической деятельности и политического поведения.
Такая с виду очень «научная» концепция, а ведь она легко становится обоснованием
самых страшных и непривлекательных идей «германизма» XIX века. Идей
неполноценности русских, «неисторического» характера русского народа.
Ведь что получается: не оказалось у русского народа исторических задатков к развитию.
Нет повода уважать его и, вообще, как-то учитывать в приличной компании народов.
Славянская этика больна, поскольку нет ни в православной религии, ни в народном
сознании тяги к ответственному созиданию, к труду. Сидит народ сиднем от века, в
холоде, голоде, нищете и печали, ничего не хочет делать для сытости и богатства. Ждет,
когда вымрет от лени в этой жизни, чтобы уютнейшим образом обосноваться в той. А там
уж, на том свете – молочные реки, кисельные берега и прочие деликатесы. Всего «от
пуза» и без всяких усилий. Каждому, так сказать, по потребностям, а от каждого – святая
вера и хороший аппетит. Но это в той жизни, а пока, согласно веберовской этике,
утешайся страданием и бесперспективным, ленивым шевелением.
Нас сбросили с хвоста истории, ребята, сбросили и умчались в светлое будущее бодрой
иноходью!
Обвинение в природной лености и в неумении трудиться – очень опасное обвинение.
Намного более опасное, чем обвинение в физическом уродстве и даже в глупости. Труд и
его результаты всегда были мерилом состоятельности и личности, и общества.
Можно обвинить кого-то в уродстве, но клеймо не будет объективным. Представления о
красоте переменчивы, да и достичь завидного положения можно, опираясь на другие
качества.
Обвинение в глупости обидно, но само понятие весьма относительно. Умный в быту и
умный в деле, умный академик и умный свинопас – в каждом обществе много социальных
ниш для разных уровней образования и интеллекта. Куда опаснее обвинение в лени и
пьянстве, поскольку это пороки безотносительные. Это пороки, за которыми стоит
подлость нравов и деградация общества.
Опираясь на высказывания путешественников XVI–XIX веков и на теорию Вебера, и
западные, и наши доморощенные мифотворцы утверждают: стратегическая задача
русских в том, чтобы получить все сразу, не затратив ни физических, ни умственных
усилий. У русских безответственное отношение к труду, – подводят они итог, – поэтому
Россия была и останется грязной недоразвитой страной, полной лентяев, причем каждый
валяется на своей печи. Представляете картину? Бр-р-р!
Глава 3
Трудовая этика «Домостроя»
Трудом же своим да стоит каждый дом и всякий народ.
Сильвестр. «Домострой»
Бог с ними, вояками и торгашами. Не им изучать и анализировать историю и культуру.
Грустно, что профессиональные исследователи, ученые-аналитики так нелюбопытны к
предмету изучения. Читают мало, что ли? Задолго до М. Вебера, в XVI веке в России
вышла книга-устав, по которому жили русские люди. Это – «Домострой», в котором был
прописан православный канон жизни русских: «Благословенным трудом и средствами
праведными жить подобает всякому человеку. И, видя добрые дела ваши, и милосердие, и
любовь сердечную ко всем, и таковую праведность, обратит на вас Бог свои милости и
преумножит урожай плодами и всякое изобилие».
«Домострой» – не просто русский литературный памятник XVI века. Он представляет
собой тщательно разработанный свод правил общественного, религиозного и в
особенности семейно-бытового поведения. Предполагают, что «Домострой» возник в XV
веке в среде богатого новгородского боярства и купечества. Автор его пользовался
литературными источниками в виде сборников «слов» и поучений («Измарагд»,
«Златоуст», «Златая цепь» и др.), то есть не «открывал Америку», а лишь фиксировал и
систематизировал уже вполне сложившиеся морально-этические нормы поведения.
«Домострой» призван был служить нравственным кодексом общества. В середине XVI
века он был переработан приближенным молодого царя Ивана IV Васильевича
протопопом Сильвестром, который заключил изложение «Домостроя» посланием к
своему сыну Анфиму. Книга содержит ценные сведения о социальном укладе в Русском
государстве, дает подробное описание повседневной жизни родовитого боярства,
купечества и крестьянства со множеством бытовых подробностей.
Написан «Домострой» в большей своей части максимально возможным живым языком
для того времени, а местами украшен пословицами и поговорками. Очевидно, что книга
создавалась как настольная, полезная и понятная для всех слоев общества XVI века.
Первый и самый, пожалуй, поверхностный вывод – российское общество владело
грамотой! Без этого навыка никак не возможно было научиться «правильно», по
«Домострою», работать в поле и огороде, печь, делать доспехи, вести домашнее
хозяйство, делать запасы урожая, растить детей, создавать и поддерживать семейные
отношения. Все стороны человеческой жизни затрагивал этот нравственный кодекс.
Второе, что очевидно каждому историку, да и просто внимательному читателю, это
весьма почтенный «возраст» наших отечественных морально-этических норм. Изданный и
распространенный для массового пользования в период позднего Средневековья,
«Домострой» вобрал в себя, как я уже упоминал, источники, существовавшие задолго до
XVI века. Эти сборники «слов» и поучений опирались, в свою очередь, на еще более
ранние, уходящие в фольклор народные традиции. Можно с полной уверенностью
утверждать, что «Домострой» не создает морально-этический кодекс общества, а всего
лишь подводит итог под духовной работой русского народа, которая выразилась в
устойчивой и многовековой нравственной традиции. В связи со значительными
изменениями русского языка сейчас не очень комфортно вчитываться даже в
адаптированные положения «Домостроя». Однако для доброго дела можно и помучиться.
«…В домовитом обиходе и везде… и стару и малу всякое дело начати или рукоделничати,
или ести или пити или ества варити или печи што и всякие приспехи дела-ти и всякое
рукоделие и всякое мастерьство… да молитву Исусову проговоря… тому Божия милость
поспешествует Аггели невидимо помогают».[214 - Домострой. СПб.: Наука, 1994. С. 13.]
Занятость упомянута в самом широком диапазоне – от кулинарии до оружейного дела.
Существует специализация и разделение труда. Профессия «сиденье на печи» не
представлена.
«…А людей… держати чтобы были рукоделны кто чему достоин и какому рукоделию
учен, не вор бы не бражник не зерьщик, не тать не разбоиник, не блудник не чародеи, не
корчмит, не оманьщик…сыт бы был государевым жалованьем… платенко верьхнее и
нижнее и рубашка и сапог блюсти по празником и при добрых людех в ведро а всегды бы
было чистенко и не изваляно, и не изгрязнено и не излито, и не измочено и не
измято».[215 - Там же. С. 14.]
Очевидно, что различным «рукоделиям» учились, и профессиональная квалификация
ценилась высоко. Ни один настоящий бездельник никогда ничему не научится, поверьте.
Обучение – процесс, связанный с усилиями и преодолением своего незнания, тяжелая и
кропотливая работа. Из цитаты следует, что граждане с пороками были не в чести.
Умельцы, напротив, оплачивались (только без воровства!), имели каждодневную и
праздничную одежды, содержали себя в чистоте. Достойный образ вполне
благополучного профессионала, что, как нам внушают, возможно только для Европы.
Отнюдь нет!
«…Подобает поучити мужем жен своих… мужу угодити, и дом свои добре строити…
девкам дело указати дневное всякому рукоделию что работы дневная ества варити, и
которои хлебы печи ситные и решетные, и сама бы знала как мука сеяти как квашня
притворити и замесити и хлебы валяти и печи и квасны и бухоны и выпеклися, а колачи и
пироги тако же».
Во времена «Домостроя» от всякой хозяйки требовалось знать сотни кулинарных
рецептов для ежедневного стола и сезонных припасов. Не было холодильников,
пастеризации, полуфабрикатов и супермаркетов. Все – самой.
Излишне напоминать, что еще надо было рожать и растить детей, участвовать в
крестьянских или ремесленных работах, возиться с домашней скотиной, стирать, стирать
и стирать. Дальше в «Домострое» на две страницы идут сплошные «полоскати»,
«сушити», «ткити» и так далее.
Это сегодня каждую минуту хвалят «волшебные крошки Сорти», «Миф» делится своей
свежестью. В то время соблюдать бытовую гигиену было непросто, а одна стирка и вовсе
могла стать делом всей жизни. Большое трудолюбие и оптимизм требовались женщине
для того, чтобы быть счастливой.
«Домострой» можно цитировать бесконечно, благо, что круг его интересов неисчерпаем.
Ведение разумного и рачительного домашнего хозяйства регламентируется довольно
строго: «…А всякому рукоделью и у мужа и у жены, всякая бы порядня и снасть была в
подвории и плотницкая и портново мастера и железная и сапожная, и у жены бы всякому
еи рукоделью и домовитому обиходу всякая бы была порядня своя…» Согласитесь,
предполагается постоянная и кропотливая ежедневная занятость.
Нетрудно примерить на себя все проблемы большой семьи и непременно сделать
поправку на отсутствие привычной бытовой техники. Сегодня мы искренне умиляемся
рукастому мужу (и гвоздь вобьет, и свет починит!) и домовитой жене (печенья, соленья,
варенья…). У наших предков, тех самых лежебок, было естественно обладать и постоянно
пользоваться огромным количеством навыков. Это считалось поведенческой нормой,
прививалось с детства.
Более того! В качестве морально-этического кодекса «Домострой» предписывал жить
красиво! Помните Чехова: «…В человеке все должно быть прекрасно…»? Это, казалось
бы, интеллигентное откровение принадлежит по сути своей отнюдь не автору. Из
позднего Средневековья мысль, из «Домостроя». Этот свод правил и учебник «хороших
манер» настоятельно требовал от читателей «устроити хорошо и чисто» как себя самого,
так и свой дом.
«…Стол и блюда и ставцы и лошки и всякие суды и ковши и братены, воды согрев из утра
перемыти и вытерьти и высушить, а после обеда такоже и вечере а ведра и ночвы и
квашни и корыта и сита и решета и горшки и кукшины и корчаги також всегды вымыти, и
выскресть и вытерть и высушить и положить в чистом месте, где будет пригоже быти
всегда бы всякие суды и всякая порядня вымыто и чисто было бы а по лавке и по двору и
по хоромам суды не волочилися бы а ставцы и блюда и братены и ковши и лошки по
лавке не валялися бы, где устроено быти в чистом месте лежало бы опрокинуто…»
Вчитайтесь внимательно, несмотря на непривычные обороты.
Резонно предположить, что это постоянное внимание к чистоте, к личной и домашней
гигиене, уберегло, в основном, Россию от постоянных повальных эпидемий, которыми так
богата европейская история. Кто знает? «Пир во время чумы», без сомнения, великое
произведение, но наши предки предпочитали подобных сюжетов не поставлять.
Устраивались хорошо и чисто.
Как умудрились критики отечественных нравов не заметить многовековые российские
традиции, так подробно описанные «Домостроем», не известно.
Не знали? Не читали? Не смотрели по сторонам? Впрочем, во всех этнографических
исследованиях добросовестность и объективность всегда отступает на второй план, когда
возникает «политический заказ». Это ставит все на свои места, термин достаточно
современен, но скрытые за ним потребности и намерения, имеют весьма почтенный
возраст.
Несъедобный народ
В период создания мифа о наших бесконечных пороках и лени в том числе, Европа еще
достаточно активно формировалась в виде общего дома для населяющих ее народов,
несмотря на то что большинство стран уже «осели» на свои исторические территории.
Еще считалось «хорошим тоном» проверить соседа «на слабо`» – оттяпать земли, подмять
рынки. А вдруг?
Еще надеялись горячие головы под шумок стабилизации провести последний,
завершающий политический и экономический передел. Россия, с ее космическими
просторами и неисчерпаемыми богатствами, представлялась очень лакомым куском для
большинства своих соседей. Вот и ездили, присматривались и пробовали на зуб. По всей
вероятности, при всей своей доброжелательности и покладистости наши предки легкой
добычей становиться не желали. Возвращаясь по своим городам и весям, туристыразведчики делились выводами: «…Зелен виноград, ох, как зелен!» Ленивый народ,
тупой, грязный, бесперспективный. Абсолютно несъедобный!
Если посмотреть с этой точки зрения, то такой характеристикой не грех и гордится.
Сообщая на всех европейских углах о нашей лени и общей неприглядности, господа
дегустаторы даже не трудились обратить «внимание общественности» на историю
критикуемого народа. В этом не только пренебрежение потенциальных захватчиков, но и
осмотрительность ловких лгунов.
История России с IX века представляет собой непрерывный перечень событий, радостных
и горестных, которые требовали участия всего населения. На всем населении они и
отражались. Ни намека в них нет на тупость и леность русских людей. Краткая
хронология нашей истории впечатляет надолго:
На юге европейской части территории современной России в древности господствовали
племена, некоторые из которых основали мощные и обширные империи: киммерийцы –
примерно с 1000 по 700 год до н. э., скифы – с 700 по 300 год до н. э., сарматы – с 300 года
до н. э. по 200 год н. э. В III веке готы образовали на территории от Дона до Дуная
процветающую империю, которая была разрушена гуннами в 375 году. Гуннов сменили
авары в 560 году, а в начале VII века основали свою империю хазары. В то же время на
севере и в центральной части территории современной России стали расселяться славяне.
В IX веке образовалось Древнерусское государство. Первые русские князья Олег, Ольга,
Святослав успешно вели войны с печенегами, болгарами, а также с Византийской
империей, которая, в свою очередь, оказала большое культурное влияние на русские
княжества.
В 988 году Владимир I Великий принял христианство и распространил его среди русского
населения. К XI веку относится расцвет Киевской Руси, расцвет ремесел, торговой,
земледельческой и политической деятельности. Киевская Русь достигла своего расцвета
при Владимире Мономахе, именно эти два Владимира слились в былинном фольклоре в
одного – «Владимира – Красное Солнышко», как уже упоминалось, и укрепила свои
достижения при Ярославе Мудром. Именно его княжеский двор стал своеобразным
«поставщиком невест» для большинства монархий Европы. С большой охотой как
принимали к себе дочерей Ярослава, так и отправляли своих в качестве невест для
ярославовых сыновей. Гордились впоследствии родством! А вы – ленивые, нищие…
XII–XIV века – период феодальной раздробленности (Новгородская республика,
Владимиро-Суздальское, Галицко-Волынское и другие княжества). Наши предки воюют и
выживают, собирают урожаи и рожают детей. В XII веке доминирующее место среди
русских государств заняли Владимиро-Суздальское княжество и Новгородская
республика.
О Новгородской республике до сегодняшнего дня каждый житель России может говорить
с законной гордостью и восхищением. Поразительный образец самоуправления и здравого
смысла, уважения к труду и дипломатических достижений. Образец высокой культуры, в
том числе и материальной. Образ высокой для тех времен образованности, не в пример
малограмотному европейскому обществу Средневековья. Не совестно ли на этом фоне
твердить об отечественных лежебоках?!
Знамя с изображением князя Владимира.
Один из двух русских князей Владимиров, давших историческую основу для былинного
образа «князя Владимира – Красно Солнышко»
В XIII веке русские княжества подверглись нашествию монголо-татар. Внук Чингисхана
Батый завоевал Москву, Суздаль, Киев и основал Золотую Орду, вассалами которой в
течение двух с половиной веков оставались многие русские княжества. В то же время
Новгород был вынужден вести борьбу сначала против шведов, затем против рыцарей
Тевтонского ордена (Невская битва 1240 г., Ледовое побоище 1242 г.). Александр
Невский, пройдя жесткую фильтрацию истории, и сегодня воспринимается талантливым
стратегом и политиком. Татаро-монгольское иго – величайшее несчастье нашей истории.
Жаль, что она, история, не имеет сослагательного наклонения.
А была ведь еще и Западная Русь, вошедшая в историю под псевдонимом «Литва».
Западная Русь не знала монгольского ига![216 - Историки часто говорят, что Новгород
спасся от нашествия монголов потому, что был окружен болотами. Но ни Псков, ни
Полоцк болотами не окружены. А монголы даже не пытались захватить эти города! Да,
часть Руси монгольского ига не знала. И болота имеют к этому не больше отношения, чем
«генерал Мороз» к разгрому Наполеона и Гитлера. (Прим. науч. ред.)] Впрочем, история,
взлет и падение заказной (немосковской) Руси – тема отдельного многотомного
исследования.
В XIV веке Москва стала центром, вокруг которого начали сплачиваться другие русские
княжества, объединенные идеей борьбы с татаро-монголами. Созревают силы, которые
поднимутся над мелкими княжескими распрями и вернут землю ее хозяевам.
В 1380 году произошла Куликовская битва – первое крупное поражение татаро-монголов.
Внимательному исследователю стоит прочитать об этом событии. Это отчет об
удивительном мужестве, великой надежде и всеобщем единении.
Роль Московского княжества резко возросла в XV веке, при Иване III, – вот, кстати,
великий и пока еще недостаточно оцененный нами правитель. На фоне егоуспехов
меркнут даже достижения Петра I. В состав Московии вошли ярославские, ростовские и
новгородские земли, а Иван IV, объявивший себя царем в 1547 году, значительно
расширил территорию Московского государства. В XIV–XVI веках вокруг Москвы
сложилось Русское централизованное государство, включившее в себя все земли СевероВосточной и Северо-Западной Руси. За невзрачными словами скрыт постоянный
народный труд. Армия защищает рубежи, крестьяне кормят страну, мастеровые
производят все и вся, женщины рожают и растят детей. Все это в условиях постоянного
жесточайшего военного прессинга с запада и юга. История Московского княжества не
знает мирных лет.
Русские княжества и земли XII–XIV вв.
Российское государство в XV–XVI вв.
Это история постоянных оборонительных войн.
В XVI веке Московское княжество подчинило себе территории Поволжья, Урала и
Западной Сибири. Не заблуждайтесь по поводу русской лени, господа хорошие.
Подчиняет всегда сильный, властный, готовый ответить «за базар». Лежебоки в конкурсе
не участвуют. В конце XVI – середине XVII века оформилось крепостное право. Права и
обязанности оформлялись юридически, но пока процесс формировался, жизнь шла своим
чередом, помните – армия защищала, крестьяне трудились, мастеровые работали, а
женщины рожали. Огромная страна работала, не покладая рук.
В начале XVII века Россия отразила польско-литовскую и шведскую интервенции. Яков
Маржерет сражался под знаменами то тех, то других, не забывая при этом собирать
господское золотишко. В 1613 году русским царем был избран Михаил Романов, который
стал основателем династии, правившей Россией до 1917 года 300 лет! Сравним сроки
правления династии Романовых со сроками правлении Тюдоров в Англии (130 лет), Валуа
и Бурбонов во Франции (200 лет), Ягеллонов в соседней Польше (160 лет).
Династическая определенность позволила наконец народу спокойно заниматься своими
делами: опять же армии – защищать рубежи, крестьянам – кормить страну, мастеровым –
производить все и вся, женщинам – рожать и растить детей. Последнее было особенно
актуально, поскольку Смутное время сократило население страны на четверть, а то и на
треть. По ночам по-прежнему спали на печи. Ну не видели наши прадеды в этом позора.
Не видели, и все тут. Зато в мороз, дождь и изморозь – никакого простатита!
В конце XVII – первой четверти XVIII века реформы, проведенные Петром I, потрясли
социально-экономическое и культурное состояние страны. Победа в Северной войне
1700–1721 гг. дала выход к Балтийскому морю. Одной из ярчайших личностей русской
истории была Екатерина Великая. Екатерина правила страной почти 35 лет и значительно
расширила территорию Российской империи.
Весь период XVIII–XIX веков характерен постоянным присоединением к Российской
империи новых земель, образованием многонационального государства. Конечно, можно
уповать на силу, однако процесс присоединения и ассимиляции народов непременно
столкнется с проблемой уважения и самоуважения. Можно, а иногда и должно
присоединиться к тому, кто заслуживает почтения. Так, кстати, росла и достигала
невиданных по сей день размеров Римская империя. Ни в коем случае нельзя, болезненно
стыдно встать под знамена отщепенца и неудачника. Под знамена империи Романовых
народы становились, не утрачивая чувства собственного достоинства, как за 2 тысячи лет
до того вставали под штандарты Великого Рима.
В 1812 году в Россию вошли французские войска, возглавляемые Наполеоном
Бонапартом, который покорил большую часть Европы, но проиграл русскую кампанию.
Спрашивается: отчего проиграл? Прекрасная армия, тренированная в боях. Преторианская
старая гвардия. Экономические ресурсы двух третей Европы. Передовые для тех времен
способы управления армией и государством. Египетские пирамиды замирали и тихо
ждали своей участи. Сиволапые мужики, лентяи и бездельники, решили подняться с печи
и защитить свое право на жизнь.
В 1861 году состоялась отмена крепостного права в России (Александр II). Воля, конечно,
царская, но нельзя не отметить царственное согласие с волей и силой своего народа. Да,
согласие несколько запоздало. Однако это вовсе не обесценивает труд и достижения
миллионов русских людей. Самостоятельность, ответственность и трудолюбие народа. В
XIX веке Россия продолжала расширять свою территорию как на западе (Польша,
Финляндия), так и на востоке (Сибирь, Аляска, Калифония) и юге (Средняя Азия, Кавказ).
В 1904–1905 годах Россия вела безуспешную войну с Японией. «Врагу не сдается наш
гордый „Варяг“» – это воспетый героизм того времени. Не сдаваться может только тот,
кто имеет силы и волю. Затопите в океане себя вместе со своей яхтой со словами на устах:
«За Бога, Царя и Отечество». Попробуйте на себе. Гарантированы незабываемые
ощущения. Хотя можно ведь было и тогда выкинуть белый флаг и попросить
политического убежища.
Поражение в войне с Японией продемонстрировало слабость царского режима и привело
к серьезному внутриполитическому кризису (русская революция 1905 г.), однако в то же
время способствовало осуществлению важных экономических реформ. Реформистская
политика Столыпина привела к значительному (точнее, самому быстрому в мире!)
экономическому подъему в стране, в которой быстрыми темпами развивались
промышленность и торговля.
В 1905–1907 годах произошла первая буржуазно-демократическая революция, которая
окончилась неудачей. Бродила общественная мысль, страна искала новых путей
национального и государственного устройства. Занятие не для лентяев в той же степени,
что и ведение войн.
В 1914–1918 годах Россия приняла участие в Первой мировой войне на стороне Антанты.
В феврале 1917 года в ослабленной войной России вспыхнула революция, в результате
которой царь Николай II отрекся от престола, а власть в стране перешла к Временному
правительству. О Русь! Куда неслась ты, Птица-Тройка?!
Кто мешал тебе на этом и остановиться?
А еще лучше, на Лавре Корнилове…
В октябре 1917 года власть в стране захватили большевики – Российская социалдемократическая партия во главе с Владимиром Ульяновым (Лениным). В результате он –
в Мавзолее, население – в нищете, а окружающие – в недоумении. Россия, сам факт ее
существования, занимал достаточно весомое место в мире. То обстоятельство, что наша
страна вдруг отделилась от всего человечества для поисков своего, мало кому пригодного
пути может говорить о чем угодно, только не о лени. Экспериментатор лентяем не бывает,
предпосылки не те.
Л. Корнилов.
Это был последний шанс России остановиться на пороге революции. Не использовали
В 1918–1920 годах в стране шла жесточайшая Гражданская война, во время которой
погибло несколько миллионов человек. После ее окончания советская власть была
установлена на большей части бывшей Российской империи. После периода «военного
коммунизма» в 1921 году в стране была объявлена новая экономическая политика (НЭП),
благодаря которой Советской России удалось достичь в 1927 году довоенного уровня
производства. Представьте себя на стороне тех или этих. Как жизнь? Спокойная, ленивотупая? 30 декабря 1922 года был образован Советский Союз, в состав которого вошли
Россия, Украина, Беларусь и Закавказская республика. В 1924 году в СССР вошли
Узбекистан и Туркменистан, в 1929 году – Таджикистан, в 1940 году – Эстония, Латвия,
Литва и Молдавия. Уважаемые господа! От нового образования требовали беззаветного
труда и веры. Сами понимаете, тунеядцы и лентяи в чести не были. Не их время.
У нас советский период истории рисуют то черной, то розовой краской. И конечно же, все
серьезные историки указывают на громадное напряжение всех сил народа, на тяжесть и
опасность жизни в первые десятилетия СССР.
Но давайте посмотрим на свою историю с позиции не развития политической системы или
жестокости власти. И задумаемся, чьим трудом вставали целые промышленные районы?
Донбасс, Кузбасс, Южный Урал?
«Сталинская индустриализация имела мировое значение – это тоже факт, и его не очень
трудно доказать…Промышленность, построенная по пятилетнему плану, существенно
расширила производственные возможности человечества. Например, в 1936 году в мире
производилось около 100 миллионов тонн чугуна, из которых 10 % приходилось на СССР.
Это притом, что черная металлургия в СССР развивалась самыми низкими темпами.
…До 1932 года в мире было четыре крупных промышленных района: Донецкий в РСФСР,
Рур в Германии, Пенсильвания в США и Бирмингем в Великобритании. В конце первой
пятилетки к ним добавились еще два: Днепровский на Украине и Урало-Кузнецкий в
РСФСР. Планировалось развитие еще нескольких крупных промышленных районов в
ранее неосвоенных районах СССР.
Индустрия шагнула в те районы, в которых до этого не было крупного промышленного
производства и которые, вообще-то говоря, считались совершенно непригодными для
развития промышленности. Яркий пример – Сибирь. В 1932 году в самом центре Сибири,
в Кузнецком районе, вступили в строй: мощный металлургический комбинат, завод
комбайнов, мощнейшие угольные шахты, коксохимический завод. Еще чуть подальше, на
Енисее, началось возведение мощного целлюлозно-бумажного комбината.
В Северном Казахстане и на Южном Урале появился новый мощный район цветной
металлургии, стал разрабатываться Карагандинский угольный бассейн. Всю степную
часть Зауралья, от Урала до Алтая и от Омска до Верного (Алма-Ата), пересекли новые
железнодорожные магистрали.
Треть самого крупного материка – Евразии – оказалась площадкой для развития и работы
крупного индустриального производства. Богатства ее центральной части, ранее
практически не тронутые, теперь оказались доступны для разработки и
использования».[217 - Верхотуров Д. Н. Сталинская индустриализация. М.: ОЛМА-Пресс,
2005. С. 234–236.]
Отлично сказано! Добавлю только: индустриализация СССР потребовала колоссального
труда. Причем от миллионов, от десятков миллионов людей!
Можно по разному относиться к Советской власти и к правлению большевиков.
Но независимо от идеологии ВКП(б) и КПСС, от ленинизма и сталинизма люди
ТРУДИЛИСЬ! И еще как!.. Своим трудом они ввели в развитую жизнь колоссальные
пространства России. Именно в эти годы большая часть территории России шагнула в
цивилизацию.
До Первой мировой войны по-настоящему глубоко цивилизованными можно было
назвать только небольшую группу стран Западной Европы: Великобритания, Франция,
Германия, Швеция, Швейцария, Норвегия, Дания. С некоторыми натяжками в нее можно
включить Италию и Австро-Венгрию, восточную часть США. К ней относилась
единственная неевропейская страна – Япония.
Во всех же остальных странах цивилизация проникала не дальше столицы и самых
крупных городов. В России по-настоящему европейски цивилизованными городами
можно было назвать только Петербург и, с известными натяжками, Москву. Отдельные
черты цивилизованности можно было заметить и в других крупных городах.
Индустриализация в корне изменила такое положение. Старое мелкокрестьянское
хозяйство было уничтожено и заменено крупным коллективным сельским хозяйством.
Крестьяне массами пошли в города и на заводы, становились рабочими. Усиленными
темпами среди них стала распространяться грамотность и элементарные привычки
городского жителя. Сегодня Россия – это определенно не крестьянская страна, какой она
была в начале ХХ века.
В годы первых пятилеток население в своем абсолютном большинстве участвовало в
государственном строительстве самым прямым образом – своим трудом, который
награждался не просто относительно хорошими по тем временам заработками, но больше
всего вознаграждался прославлением и продвижением вверх по социальной лестнице.
Люди хотели трудиться! Изобретательство, стахановское движение, стремление стать
«ударником» и «передовиком производства» охватило миллионы людей. Без
колоссального и очень интенсивного труда не было бы и индустриализации.
Изучение и освоение Севера, Сибири, Средней Азии, Казахстана, Дальнего Востока
потребовало громадных экспедиций, которые ценой самоотверженного, тяжелого и порой
опасного труда делали почти неосвоенные и глухие земли частью освоенного мира.
А за геологами и геодезистами шли разработчики рудников, градостроители и
промышленные рабочие. Создание Норильского промышленного района, строительство
Комсомольска-на-Амуре и Зейской ГЭС еще ожидают своих историков.
Еще раз подчеркну: совершенно независимо от разумности решений властей и от любой
идеологии, народ трудился, и уж никак не мало и не плохо. От народа требовали работу,
которую он не только выполнял, но и перевыполнял.
Если кто-то и умудрился отсидеться в ленивой нирване – снимаю шляпу!
В 1941–1945 годах СССР подвергся агрессии со стороны фашистской Германии. Война
завершилась победой и образованием «социалистического лагеря» во главе с СССР.
Вскоре после окончания войны начался период «холодной войны» с Западом. Правы или
нет были зачинщики и закоперщики «холодной войны», сейчас уже никто не ответит. Есть
правда сегодняшнего дня, но с ее помощью не всегда можно понять чувства и настроения
полувековой давности.
Жаль, что нет машины времени, право, жаль!
Можно сомневаться, скорбеть, негодовать по поводу того пути, который прошла наша
страна. В одном не стоит сомневаться: и послевоенное восстановление, и политическая
гонка с Западом – все это легло тяжким грузом на народные плечи. В 50–60-е годы XX
века СССР оказывал военную поддержку коммунистическим режимам в ГДР (1953 г.),
Венгрии (1956 г.), Чехословакии (1968 г.). И не только военную.
Излишне напоминать, что социалистический (и псевдосоциалистический) лагерь во
многом держался благодаря постоянной экономической и финансовой поддержке
Советского Союза. В первую очередь той самой России, которой приходилось работать
«на себя и того парня».
Чили, Индия, пол-Африки, Китай, Вьетнам, Индонезия…в общем, чуть ли не полмира
сидели на шее у России…то есть у донецкого шахтера и воронежского колхозника.
Говорить об этом считается неприличным, но ведь это можно сказать и о значительной
части СССР. Кто строил целые города и промышленные районы в Казахстане, на Кавказе
и в Средней Азии? Стоило пасть СССР – и во всех странах встал зловещий вопрос о
«русскоязычных». Но как-то так оказалось, что именно они и заложили основу нынешнего
процветания. Три поколения русских, украинцев и белорусов, напряженно и тяжело
трудившихся в самых разных уголках бывшего Советского Союза.
В 1979–1989 годах велись военные действия в Афганистане. Сейчас на смену нашей
армии пришли другие. Вероятно, они лучше организованы. Снабжение у них поступает
вовремя и в нужном количестве. Идеи чистые, как альпийские снега. В Афганистане
наступил покой? Вовсе нет. Что будет дальше, не знает никто. На Востоке, Западе, Юге и
Севере.
В 1991 году СССР распался, была провозглашена независимая Россия. Это уже наши
времена, то, что каждый видел, как говорится, из своей форточки. И что? Настало время
сытой лени, тупого оцепенения перед телевизором? Не похоже… Новая эпоха
потребовала от людей порой совершенно иного, нового по смыслу, но не менее активного
и интенсивного труда.
Спросите прохожих на улицах – они много ленятся в своей жизни? Напротив, сегодня
очень популярны те места «Домостроя», где надо «запасати», «засолити» «пахати» и так
далее. Это параллельно ежедневной и не всегда оплачиваемой работе. На льду Чудского
озера и в Грюнвальдской битве, во Вторую мировую войну и в гражданские распри –
везде наши предки сражались за право жить и работать в своей стране, по своим
понятиям.
Жить и работать, а не спать беспробудно на печи под глубоким генетическим наркозом.
Работа всегда была и остается неотъемлемой частью существования каждого вменяемого
человека.
Так откуда же наша мифическая лень? Как ей удалось пустить свои корни в бесконечной
череде народных усилий и потрясений? В какой именно период нашей истории
определили место ее зарождению иностранные критики? Утверждают, что монолиты
Баальбекской веранды пригнаны друг к другу настолько плотно, что между ними
невозможно просунуть даже бритвенное лезвие.[218 - Можейко И. Другие 27 чудес. М.:
Наука, 1969.] Плотность событий отечественной истории на единицу времени, если можно
так сказать, производит не менее внушительное впечатление. Где же нашлась брешь для
махрового цветистого безделья?
Глава 5
Где было лениться и когда?
Не потопаешь – не полопаешь.
Русская народная поговорка
Для того чтобы разобраться с мифом о лени, необходимо просто проанализировать
хозяйственную, бытовую и культурные стороны жизни россиян. Совершенно очевидно,
что климатические особенности накладывают свой отпечаток на быт и хозяйство народа.
Бушмен от века ходит в набедренной повязке, и эта одежда полностью соответствует его
потребностям. Однако забрось его нелегкая в Гренландию, над экипировкой ему
пришлось бы серьезно поработать. Тот же подход – в домостроении, в пище, суточном и
сезонном образе жизни. В зависимости от места, где он находится, разумный человек
предпринимает те или иные шаги для максимального соответствия окружающим его
условиям. Именно такая тактика способствует выживанию и приумножению рода. Любое
другое поведение является надругательством над здравым смыслом и влечет за собой
сплошные проблемы. Именно поэтому важно оценить, в каких условиях и
«географических декорациях» складывался быт наших предков.
Границы российского государства простираются от Арктики, где все покрыто вечной
мерзлотой, до степной зоны с теплым и засушливым климатом. Между Арктикой и
степью располагаются тундра с ее холодными вечными ветрами, за тундрой – обширная
зона лесов, а к востоку от степей – полоса пустынь с холодными зимами и очень жаркими
летними периодами. Большая часть пространства сурова для проживания и в
современных, технологически развитых условиях, не говоря о тех временах, когда об
индустриализации, газификации и электричестве еще никто и не помышлял.
Однако в течение нескольких веков Россия превратилась в могучее, развитое
централизованное государство и освоило именно эти суровые земли «…ядро русской
государственности к концу XV столетия имело около двух миллионов населения и около
50 000 кв. км территории. Оно было расположено в самом „углу“ тогдашнего мира, было
изолировано от всех культурных центров, но открыто всем нашествиям с севера (шведы),
с запада (поляки), с востока и юга (татары и турки). Эти нашествия систематически, в
среднем приблизительно раз в 50 лет, сжигали на своем пути все, в том числе и столицу.
Оно не имело никаких сырьевых ресурсов, кроме леса и мехов (тогда нефть и газ не
ценились – их не умели добывать и использовать), даже и хлеба своего не хватало. Оно
владело истоками рек, которые никуда не вели, не имело доступа ни к одному морю –
если не считать Белого, и по всем геополитическим предпосылкам – не имело никаких
шансов сохранить свое государственное бытие. В течение приблизительно 400 лет это
„ядро“ расширило свою территорию приблизительно в 400 раз – от 50 тыс. до 20 млн кв.
километров».[219 - Солоневич И. Л. Народная монархия. М.: Феникс, 1991.]
В кратком перечне событий отечественной истории, изложенной мной выше, достаточно
упоминаний об этом процессе «расширения ядра» и тех результатах, которые были
достигнуты.
Автор «Народной монархии» изучал Россию, в отличие от зарубежных туристов, с
патриотическим вниманием и любовью. Солоневич, казалось бы, вслед за Вебером,
определяет особый путь для России, но причины индивидуальной стратегии развития
видит совершенно иные. Если, по Веберу, мы не способны развиваться, а только
принимаем мучения и нищету в полном соответствии с требованиями ортодоксального
православия, то по Солоневичу, отечественная история многократно продемонстрировала
духовную зрелость русского народа.
По его мнению, народная монархия (в отличие от сословной) является идеалом русского
государственного устройства. Она существовала в России до реформ Петра I и
характеризовала соединение самодержавия и самоуправления. Осознанного и очень
ответственного отношения к жизни! После свержения большевиков (а автор-эмигрант
очень на это надеялся!) именно она, народная монархия, должна стать самой эффективной
формой государственного устройства России. Русская политическая мысль, по мнению
Солоневича, может быть русской политической мыслью тогда и только тогда, когда она
исходит из русских исторических предпосылок.
Отсюда вывод: «Политической организацией Русского народа на его низах было
самоуправление, а политической организацией народа в его целом было Самодержавие».
Это исключительно русское явление – не диктатура аристократии под вывеской
«просвещенного абсолютизма», не диктатура капитала, подаваемая под соусом
«демократии», не диктатура бюрократии, реализуемая в форме социализма, а «диктатура
совести, диктатура православной совести».
Предложенное Солоневичем понятие «соборная монархия» обозначало «совершенно
конкретное историческое явление, проверенное опытом веков и давшее поистине
блестящие результаты: это была самая совершенная форма государственного устройства,
какая только известна человеческой истории. И она не была утопией, она была фактом».
По выводу Солоневича, превосходство царской власти неоспоримо: «Царь есть прежде
всего общественное равновесие. При нарушении этого равновесия промышленники
создадут плутократию, военные – милитаризм, духовные – клерикализм, а интеллигенция
– любой „изм“, какой только будет в книжной моде в данный исторический момент». В
трудах Солоневича русская общественная мысль возвращалась к идее монархии. Можно
спорить или соглашаться с этой идеей, но нельзя игнорировать огромную
исследовательскую работу автора в отношении истории и способов отечественного
самоуправления. Надо отдавать себе отчет в том, что сама идея самоуправления возникает
только в том обществе, где большинство граждан готовы к этому материально и духовно.
Управление, как таковое, необходимо при движении. Лежать на печи и бить баклуши
можно без всякого руководства.
Теоретики Всемирного валютного фонда всерьез говорят о том, что демократия
невозможна в стране, где 80 % населения живет на 2 доллара в день. И этот вывод
подтверждается. Нищета прямо связана с бездеятельностью. Там, где люди активно
трудятся, они и богаче, и самостоятельнее, независимее. Способность к самоуправлению,
желание самим решать важные вопросы – следствие и самой по себе активности, и
общественного богатства. В Сомали или в Центральноафриканской Республике и даже в
Индии и на Кубе с демократией все обстоит как-то очень уж непросто.
Для исторических времен трудно вывести формулу, подобную этой: «Не менее двух
долларов в день на человека». Но ведь нищий, забитый крестьянин – что в странах
Древнего Востока, что во Франции XIV века, был не только беден. Он и самоуправления
не знал. Разве что время от времени поднимался на бунт, «бессмысленный и
беспощадный».
А Россия во все времена, с древнего вечевого строя и до казачьего круга, до земского
самоуправления XIX – начала XX века, стремилась к самоуправлению. Об этом написано
мало книг, и даже монография эмигрантского историка С. Г. Пушкарева[220 - Пушкарев
С. Г. Самоуправление и свобода в России. Франкфурт-на-Майне, 1987.] – только начало
темы. А управиться собой сами люди хотят самостоятельные, трудолюбивые и
активные… Лентяям и захребетникам, холуям и дармоедам демократия ни с какой
стороны не нужна.
Приятно сознавать, что наши предки были людьми деятельными, ответственными и
трудолюбивыми, поскольку постоянно управляли своей жизнью и государственным
устройством. Русский крестьянин освоил земли, на которых не стал бы вести хозяйство
«разумный европеец». У нас на целый месяц короче вегетативный период (период роста у
растений), а на главные сельскохозяйственные работы – пахота-сев и уборка наши
климатические условия отводят в среднем всего 25 дней. А даже в такой северной стране,
как Швеция – 40. В современных условиях менее 10 % земель России сравнимы по
естественному плодородию с земельным фондом США.
Впрочем, русский крестьянин о земельном фонде США ничего не слышал, и ничтоже
сумняшеся, стремился изо всех сил, надрывая жилы, управиться со своим трудом в срок.
Именно это состояние постоянной занятости породило большинство наших пословиц и
поговорок:
Плохо жить без забот, худо без доброго слова. Скучен день до вечера, коли делать нечего.
Не работа сушит, а забота.
Не то забота, что много работы, а то забота, как ее нет.
Занятость воспринималась как востребованность человека, показатель его значимости и
необходимости окружающим. Отсутствие дела выключало из общей жизни, обрекало на
одиночество. «Без дела жить – только небо коптить». В труде обязательно воспитывали
подрастающее поколение. Молодежь учили трудолюбию и мастерству. Над теми, кто не
овладел мастерством согласно его возрасту, начинали насмехаться. Подростков, которые
не умели плести лапти, дразнили безлапотниками.
Вообще это серьезное оскорбление: крестьянин, который не умел плести лапти, считался
последним человеком. В Средневековье русский крестьянин уже превосходил европейцев
в некоторых элементах аграрной практики. Борона у нас появилась на столетие раньше.
Русским земледельцам приходилось осваивать земли среди густых лесов, в буквальном
смысле отвоевывая участки земли: «садили села на сыром корени». И только к XIV веку в
Европе получило распространение «трехполье».
Кто ленив с сохой, тому все год плохой.
В пашне огрехи, а на кафтане прорехи.
На работу позадь последних, на еду наперед первых.
У матушки сошки (сохи) золотые рожки.
С незапамятных времен наши внимательные и насмешливые предки обратили внимание
на прямую связь усилий и результата: «На ниве потей, в клети молись, с голоду не
помрешь». Народ «не помер», хотя ситуаций печальных за века было предостаточно.
Выводы о количестве «пота на нивах» очевидны.
Праздность – мать пороков.
Лентяй да шалопай – два родных брата.
Ты что делаешь? – Ничего. – А ты что? – Да я ему помощник.
Еще в XVIII–XIX веках в деревнях девочек, не научившихся в положенный срок – на 11
году – прясть, дразнили непряхами. Не умевших «выткать кросны» дразнили неткахами.
Не умевших самостоятельно, без подсказки матери поставить стан (на 17-м году)
дразнили безподставочными… Праздность не только вела к нищете, она вызывала
насмешки окружающих. Предки прекрасно понимали, что безделье давало почву для
нравственного уродства, для пороков, которые при случае могли стать проблемой для
окружающих.
Трудолюбие и постоянная занятость, привитые как потребность с юных лет, становились
своеобразной формой социальной самозащиты. Очевидно, что такой способ отличался
удивительной эффективностью, поскольку на века стал основой воспитания многих
поколений. Излишне говорить о том, что граждане любой страны с удовольствием
подпишутся под этой базовой педагогической доктриной.
Труд на Руси всегда был органически спаян с делом защиты и приумножения славы
Отечества, выполнением святого долга перед ним, с воспитанием юношества,
милосердием и другими ценностями.
В русской общине и артели, при всей противоречивости этих социальных институтов,
труд ценился высоко.[221 - Более того, организация общественно-экономических
отношений в России выставлялась некоторыми известными иностранными учеными в
качестве образца для других государств. Так, барон А. Гакстгаузен обращал внимание на
то, что «…с первобытных времен во многих губерниях России существуют ремесленные
производства, которые, опираясь на русскую общину, образуют нечто вроде фабричных
артелей. Они в действительности представляют то, что сенсимонистские теории
выставляли за образец для Европы». (Прим. науч. ред.)]
Праведный труд – воплощение Русской идеи, мечты о справедливости и равенстве всех
сограждан. Издревле на Руси было принято делиться плодами своей работы с сирым и
убогим. Проповедник Феодосий Печерский (XI в.) в одном из своих поучений говорил:
«…Приличествует нам от трудов своих кормить нищих и странников, а не пребывать в
праздности».
В народном фольклоре не только определяются нормы личной и социальной жизни, но и
скупыми мазками рисуются все опасности и особенности различной профессиональной
деятельности:
Рыбу ловить – край смерти ходить.
Ловцы рыбные – люди гиблые.
От козла псиной, от скорняка кислиной.
Ходить в лесу – видеть смерть на носу (либо деревом убьет, либо медведь задерет).
Кто с дерева убился? – Бортник. – А утонул? – Рыбак. – А в поле убитый лежит? –
Служилый человек.
Невольно вспоминаются упомянутые уже путевые впечатления Маржерета, в которых,
повторяем: «…обилие и разнообразие превосходной рыбы – стерляди, белуги, осетров,
белорыбицы, семги, форели… в продаже чрезвычайно много хлеба, меда. Подобного
богатства нет в Европе». Далеко не простым делом, по народным впечатлениям, была
ловля всей этой «рыбы-стерляди». Сходите в Зоологический музей в Санкт-Петербурге,
посмотрите на чучела рыб… Коллекция этих впечатляюще здоровенных рыбин
составлена в основном в XIX веке. Таких ловить было очень непросто.
Охота мало чем отличалась по уровню острых впечатлений. Охота состояла в том, что
надо с рогатиной или с копьем идти на храпящего, обезумевшего зверя весом в полтоннытонну, встающего на дыбы, бьющего копытами с небольшую тарелку, рогами-лопатами,
бритвенно-острыми бивнями.[222 - Современные дикие звери измельчали и из-за
промысла самых крупных экземпляров, и из-за беспокойства, из-за изменения среды
обитания. Сейчас лось весит не больше 500–600 кг. А средневековый лось весил почти
тонну – до 900 кг. Сегодня кабаньи клыки в 10–12 см уже считаются рекордными. А в
погребениях даже XV века попадаются клыки до 30 см. Такие бивни длиной сантиметров
25–30 хорошо известны археологам, они выставлены в экспозициях и Эрмитажа, и
Тверского краеведческого музея, и других. (Прим. науч. ред.)]
А ведь добытое еще надо разделать, сохранить, унести домой за многие километры.
Добытую шкуру потом еще предстоит обработать… Русские меха, чрезвычайно ценимые
всей Европой, выделывали те самые скорняки, от которых постоянно пахло «кислиной».
Заморские гости отличались хорошим аппетитом и отточенным вкусом, на пирах сидели,
подарки принимали, а вернувшись в родные пенаты, начинали говорить гадости про
недавних кормителей и дарителей – не страна, а заповедник тупых лентяев. Ничего не
делают и ничего не имеют, совсем грязные и нищие, – сообщали критики, кутаясь в наши
меха, поглаживая на пальцах наши самоцветы и вспоминая с ностальгией нашу кухню…
Под неодобрительный ропот соседей наша страна развивалась и крепла. В период с XIV–
XVI веков произошло 28 событий, связанных с образованием новых территорий и
расширением государства. 16 произошли во времена ухудшения условий жизни людей.
Вот некоторые из них: перенесение митрополии из Владимира в Москву, присоединение
части территории марийцев и чувашей, Астраханского ханства к Российскому
государству, образование Казахского ханства, присоединение к Российскому государству
Пскова, Смоленска, Рязани. Показательным также является период конца XIV века,
который ознаменовался многими бедствиями, обрушившимися на территорию Русской
равнины. Если обратиться к летописям, можно увидеть, что начиная с 1350 года на Русь
пришел невиданный мор. В 1352, 1364 годах пронеслись эпидемии чумы.[223 - Масштабы
этих эпидемий были куда меньше, чем в Европе. Сказывались и более высокие
гигиенические навыки, и более качественный генофонд. (Прим. науч. ред.)] В 1360-х и
1370-х годах на Руси был период невыносимых засух. Однако несмотря ни на что, в это
время произошло несколько крупных сражений, в том числе и поворотная Куликовская
битва, а также значительные события в культурной и технологической жизни Руси, а
именно: построение церкви Спаса в Новгороде, написание Лаврентьевской летописи,
фресковая роспись храма в Новгороде, начало чеканки монет в Москве, первое массовое
применение огнестрельного оружия на Руси. Налицо активизация всех сторон
деятельности.
В период жестоких и долгих голодных лет, когда люди приходили в состояние
совершенного изнеможения, народ русский раз за разом находил в себе силы и мужество
для преодоления невзгод, для укрепления государства, для духовных и культурных
свершений. Именно эти усилия и остались без внимания всеми нашими исследователями
и критиками. Слона-то и не заметили. К XIX веку российским ученым Семеновым-ТянШанским была составлена карта экономического районирования России, а также
специальная программа сбора информации о хозяйственной и экономической
деятельности иноземных стран для географических экспедиций. В программе были
пункты, относящиеся к одежде и способам выделывания материалов, жилищам и
способам их постройки. Вся собранная информация анализировалась, необходимые и
полезные иноземные знания применялись на практике.
Только активный, творческий народ, способный упорно трудиться и применять
достижения и новые изобретения, мог достичь таких результатов. И этим народом
являемся мы – русские.
История этносов, приспособившихся к условиям природы, преодолевающих
геоклиматические тяготы, показывает, что эти народы остались в пределах ограниченного
ареала проживания. Например, Северо-Западная Исландия и северные туземные
народности. Вероятно, только последовательная и убежденная ленивость помогла
русскому народу занять исключительное место среди своих соседей «по климату». Так, во
всяком случае, получается, по мнению зарубежных экспертов.
С использованием электричества и центрального отопления жизнедеятельность
современного человека относительно свободна от климатических изменений, тогда как до
конца XIX века от климата зависели все сферы жизни. Однако и в те времена русские не
испытывали страха перед природой, а смогли не только приспособиться к суровому
климату сами, но и культивировать окружающую среду.
Это подтверждают уникальные исследования зависимости климатических изменений и
активности жизнедеятельности россиян в XV–XVI веках, проведенные учеными МЭИ В.
В. Клименко, А. М. Слепцовым, В. В. Довгалюк («Климат и история России в XIV–
XVI вв.»). Каждому непредвзятому человеку должно быть понятно, что приспособление к
суровому климату не может не отразиться на укладе жизни народа. Не надо быть
специалистом-этнографом, чтобы понять априори заданную цикличность активности.
Еще учтите, с XVIII века началось глобальное потепление климата на Земле: еще до того,
как на этот процесс стал влиять человек. Тот, кто бывал в Голландии, помнит черные
зимние каналы в этой стране. А ведь в XVI–XVII веках именно в Голландии изобрели и
стали широко применять коньки! Не для спорта, а как средство передвижения по ровному
льду надолго замерзших каналов. Со второй половины ноября до середины апреля на
коньках мчались почтальоны и гонцы, крестьяне с коробом за плечами ехали на базар, а
целые семьи отправлялись друг к другу в гости. С конца XIX века каналы замерзают не
каждую зиму. С середины ХХ века они не замерзают никогда.
В Петербурге еще в XIX веке каждую зиму ртутный термометр хотя бы раз опускался до
минус 30. Колорит картин, изображающих зимний Петербург, суров – глубокие сугробы,
ледяной ветер, от которого прохожие прячут носы в воротники…
В 1987 году, когда термометр два дня подряд показывал минус 37 и минус 35,
петербуржцы очень «застрадали»: отвыкли!
Такой мороз нужно было уметь пережить, заготовляя дрова – порой на годы вперед.
Запрячь лошадь, уехать в лес, свалить несколько деревьев, раскорчевать, перевести кряжи,
и уже около дома их распилить, нарубить, сложить. Громадный труд, и думая о нем,
лишний раз порадуешься центральному отоплению.
Длинные суровые зимы резонно провести в теплой избе, занимаясь домашним
хозяйством. Только крайняя нужда могла выгнать крестьянина из дома. Да и куда,
скажите на милость, ему было топать по бесконечным российским снегам? У
рачительного и заботливого хозяина все было припасено заранее: урожай, соленья,
варенья, запасы для себя и скотины, зерно для новых посевов.
Неуютной, вероятно, представлялась Россия зимой для иностранных туристов. В городах
мастеровая и административная жизнь не прекращалась, но замедлялась, а на остальных
бескрайних просторах только редкие дымки поднимались над девственными снегами – то
спали на печах ленивые мужики. С первыми лучами весеннего солнца мужики выползали
«на пленер» и до следующей зимы «по щучьему велению» кормились (дай Бог каждому!),
отогревались (после таких-то холодов!), а вокруг колосились и наливались разнообразные
урожаи. Так, приблизительно, рисовалась наша действительность заграничным визитерам.
Над созданием мифа о российской лени в равной степени «потрудились» коварные гости
и морозная зима. Зима, впрочем, не виновата. Более того, суровый климат во многих
местах вовсе не сказывался на занятости. Взрослые мужчины зимой, проведя посевную,
собрав урожай, уходили работать в города. Строили, чинили, ковали: «Топор сохе первый
пособник».
Понятие «отхожий промысел», без сомнения, появилось в России. Крестьянин, лишенный
возможности значительный промежуток времени в году заниматься своими
непосредственными обязанностями, был настолько «ленив», что отправлялся на
дополнительные заработки. Причем не один крестьянин, не вдвоем с товарищем. Явление
было массовым. В конце XIX века приводили анализ ситуации: «…Отхожие промыслы
составляют в России один из видных источников дохода крестьянского населения.
Определить сколько-нибудь точно число отхожих промышленников невозможно. По
данным для уездов, подвергшихся земско-статистическим исследованиям, можно
предполагать, что в пределах Европейской России отхожие промыслы захватывали в
1880-х годах, во всяком случае, не менее 5 млн человек ежегодно. В одних губерниях
отхожими промыслами занимались 10 % мужского рабочего населения, в других – гораздо
больше, в некоторых центральных (например, в Московской, Смоленской) – свыше 40 %.
В настоящее время эти цифры, несомненно, еще гораздо более значительны.
В Тверской губ. за 7 лет (до 1894 г.) количество выданных паспортов увеличилось на
16,5 % , в том числе количество мужских (по уездам) от 2,9 % до 35,3 %, а женских – до
69,6 %; там же замечается и возрастание числа паспортов долгосрочных на счет
краткосрочных. В Воронежской губернии массовое движение на отхожие промыслы
охватило в 1891–92 гг. почти 2/3 всего рабочего населения губернии; можно думать, что
на сторону оттуда ушло тогда около 1/2 млн человек (были волости, которые отпускали по
1–2 тыс. рабочих обоего пола). В Киевской губернии за последние восемь лет число
уходящих почти удвоилось (поднялось с 45 до 85 тыс. чел.). Аналогичная тенденция
отмечена также в губерниях Орловской и Нижегородской. Между причинами,
обусловливающими происхождение и развитие отхожих промыслов, на первом плане
стоит недостаточное обеспечение крестьян землей, орудиями производств и предметами
первой необходимости. Губернии, более обеспеченные в этом смысле, высылают меньше
отхожих, и наоборот; разряды крестьян, более нуждающиеся, высылают их больше, и
наоборот.
Наиболее важными условиями, определяющими предложение труда рабочих,
отправляющихся на заработки, служит размер земельного владения и высота урожаев тех
местностей, откуда они вышли, а условиями, определяющими спрос на их труд, –
потребность в них на местах, куда они направляются, в частности – на труд
земледельческих рабочих (степень распространенности машин в сельском хозяйстве и
опять-таки размер урожаев). Различные комбинации этих причин производят большие
колебания в размерах и выгодности отхожих промыслов.
Еще в 1870-х годах замечено (Чаславский), что земледельческий отход направляется из
местностей, сравнительно менее обеспеченных землей (главным образом из губерний
средней черноземной полосы), в местности, более обеспеченные ею (Заволжье,
Новороссия, Сев. Кавказ). В пределах одной и той же губернии менее обеспеченные
группы крестьян высылают на заработки больше рабочих, чем группы более
обеспеченные».[224 - Россiя. Энциклопедический справочник. СПб.: Брокгауз и Эфрон,
1898.]
Из этой статистики следует нехитрый вывод: крестьянин трудился круглый год! Видимо,
отсюда повелось утверждение, что «отдых – это перемена занятий». Знакомство с
городской жизнью существенно расширяло представления сельских жителей.
Вернувшись, они пытались украсить свои дома, в соответствии с увиденным в городе, в
доступном материале.
Вот так и появились деревянные барочные резные наличники. Современный человек не
повторит этот узор без электрических инструментов. Вряд ли получится. Пройдет еще лет
двадцать и от этих огромных северных домов ничего не останется. Время берет свое.
Дерево не вечно. Дом, оставшийся без хозяина, гибнет быстро. И здесь очень часто нам
приводят еще одну причину запустения русской деревни. Опять-таки связанную с якобы
родовой генетической ленью русских. Это массовое бегство крестьян от тяжелой
однообразной и беспросветной сельской жизни. Туда, где легче, где можно заработать – в
переполненные города.
Европейские сельские жители – фермеры, наемные работники крупных агрофирм тоже
давно бы сбежали со своих полей, если бы не сельскохозяйственные субсидии Евросоюза.
Сумма субсидий превышает 280 миллиардов долларов в год. Это официальная цифра.
Советская власть тоже финансировала село. Но гораздо больше денег и ресурсов были
отданы братским компартиям, друзьям в Африке, СЭВе, Варшавском договоре,
республикам Прибалтики, Средней Азии, Украине.
Если бы не наши собственные мифы недавнего прошлого – о счастье и справедливости
для всех во всем мире – мифы, перечеркнутые и опровергнутые нашей собственной
кровью, – то, вероятнее всего, дороги где-нибудь в Тверской или Орловской области были
бы ничуть не хуже тех, что мы оставили на память о совместной жизни латышам и
эстонцам.
Этюд о дорогах…
Миф, кстати, о дорогах российских всегда рядом с мифом о дураках.
Две беды – дураки и дороги, – отметил русский классик.
И журналисты всех мастей повторяют про эти две беды.
Но вот вопрос: мы уже сравнивали и не раз Российскую империю и Римскую. Если Рим
славился своими знаменитыми дорогами, сделанными на века, ни Московия, ни Россия
ничего подобного не сделали. Почему?
Ответ, в общем-то, кроется глубоко в истории и очень прост. Ровно в той степени, что
Риму каменные дороги были целесообразны, в той же у нас в них веками не было ни
военного, ни особого экономического резона.
Рим строил дороги не от избытка «бюджетных средств» и тяги к землеустройству. К
этому его подталкивала экономическая и, в первую очередь, военная необходимость.
С экономической необходимостью все понятно:
а) ускорение торговли;
б) обеспечение стройматериалами и продовольствием самого «вечного города» и центров
крупных провинций.
Крупные имперские города, как вакуумный пылесос, «всасывали» в себя со всех окраин
безграничной империи материальные ресурсы и продовольствие. Однако снабжение
миллионного (!) населения столицы хлебом всегда было нестерпимой головной болью
всех правительств и правителей Рима. Отсюда, кстати, столь «особые» в прямом и
переносном смысле отношения Римских цезарей с главной житницей империи – Египтом.
История России знает один пример подобного мега-проекта-«пылесоса» – строительство
Санкт-Петербурга Петром Великим. Со строительством дорог Петр особенно не
торопился: не было ни времени, ни денег, так что тысячи мужиков тащили волоком со
всей России-матушки в Петров град камень и лес. Напомним, что на период строительства
Санкт-Петербурга иным городам было запрещено любое (!) каменное строительство по
всей стране.
Но была и вторая, более прозаическая причина, заставлявшая Рим активно заниматься
строительством дорог, – это военная причина.
Небольшая Италия, а точнее «Римская область», до начала I тысячелетия завоевала
огромную даже по современным понятиям территорию. При этом основу армии
составляли свободные италийские граждане. «Варваров» стали призывать на военную
службу уже при поздней республике и во времена империи. Поэтому армия Рима была
относительно небольшой.
Однако и призыв варваров не позволял увеличивать армию до принятых на Востоке
(Персии и Индии) гигантских размеров.
Во-первых, попросту в Европе не хватало людских ресурсов.
Во-вторых, легионер был профессиональным солдатом, как в наше время солдат армии
США, и его ратный труд стоил недешево. Даже во времена расцвета империи Рим
содержал не более 25–28 легионов одновременно. Стандартная численность
укомплектованного легиона – 6 тысяч человек, плюс обслуга около 2–4 тысяч. Итого
армия Рима составляла максимум 250 тысяч профессиональных военных. Не так много
для охраны протяженных границ империи.
Именно поэтому и нужны были удобные внутренние дороги – для молниеносной
переброски легионов с одного участка границы к другому, из одной провинции – в
соседнюю.
Без дорог Рим никогда не смог бы столь долго противостоять по всему периметру
внешнему давлению.
На Руси же история другая. Здесь как раз наш суровый климат позволял обходиться
вообще без дорогостоящих дорог. Наоборот, в том, чтобы их не строить, имелась
экономическая целесообразность. Большую часть года, на несколько месяцев от осени до
весны, когда замерзали реки, вся страна покрывалась сетью отличных гладких
великолепных шоссе. К тому же абсолютно бесплатных.
«Трудно сказать, что было ближе русскому человеку, сама река или земля по ее берегам.
Он любил свою реку, – никакой другой стихии своей страны не говорил он в песне таких
ласковых слов, и было за что. При переселении река указывала ему путь… он жался к ней,
на ее берегу ставил свое жилье, село или деревню».[225 - Ключевский В. О. Курс русской
истории. В 5 тт. Т. 1. М.: Соцэкгиз, 1956.] – Так писал В. Ключевский о роли реки в жизни
россиянина.
Он же в первой лекции по русской истории отметил «фантастическую» (по его словам)
сеть рек Восточной Европы.
Такую удобную для передвижения, что по рекам с небольшими волоками можно было
попасть из Балтийского моря в Черное или в Каспийское, или наоборот…
Ну, и кто бы стал строить дорогу там, где сама природа устраивает прекрасный путь: в
ладьях летом, в санях по льду зимой? Голландцы тоже ведь не строили дорог с каменным
покрытием, как римские. Они весело мчались на коньках по замерзшей воде своих
каналов.
Народный календарь в России очень четко указывал хронологию движения на Руси: на
Казанскую 22 октября (4 ноября н. ст.) выезжали на колесах, а полозья обязательно клали
с собой в телегу. С Козьмы и Демьяна 1 (14) ноября реки обязательно вставали, и
открывался санный путь. На санях по зимникам ездили еще до конца марта…
Именно поэтому и русские князья выезжали для сбора дани – это называлось «в полюдье»
– в холодное время – зимой, и зимой же совершала набеги – по льду замерзших рек –
многотысячная монголо-татарская конница. Летом им мешали засечные черты –
непроходимый ров и вал, сложенный из стволов и кольев.
Невежды утверждают, что Россия вовсе не знала дорог. Мол, строить дороги не умели.
Однако в городах дороги строили.
Однако археологами найдены в культурном слое Великого Новгорода 28 (!) ярусов
добротных еловых тесаных мостовых. Методом дендрохронологии – по годичным
кольцам – установили, что первый ярус был положен в 953 году, следующий – через
девятнадцать лет. И так век за веком.[226 - Черных Н. Б. Дендрохронология и археология.
М.: Наука, 1996.]
Позволить себе такое мог не только богатый Новгород. Москва, Владимир, Псков – во
всех этих городах существовали отличные мощеные улицы, подобные которым были не
во всех европейских городах той поры. Только были они не каменные, как в Риме, а
деревянные – потому что дерева было много, и в обработке оно легче.
А строить деревянную дорогу от села Посконное до села Суконное – на это не хватило бы
не только денег в городской казне, но и леса во всей округе. Твердого камня, пригодного
для строительства мощеных дорог, в равнинной средней России тогда просто не было.
Использование рек в качестве естественных транспортных артерий, причем практически
всепогодных, очень остроумное и экономически выгодное решение. Отнюдь не случайно
большинство русских поселений и городов располагалось по берегам рек и озер.
Самые же большие города – Новгород, Смоленск, Владимир, Муром… – вставали на
перекрестье водных дорог. Приводить можно и другие примеры.
Поселенцы, прежде чем вбить первый кол на месте будущего жилья, скребли в затылке и
внимательно оглядывали окрестности – как бы половчее использовать все возможности
окружающего мира, с минимальными затратами добиться максимальных результатов.
Наши предки, говоря современным языком, всегда стремились к экономической
эффективности. Заметьте, это показатель правильности и оригинальности мышления, а
вовсе не лени. Смекалистость, творчество и трудолюбие – это то, что досталось нам от
наших предков. И в тяжелые периоды нестабильности простой русский народ полагается
на себя. Голь на выдумки хитра! – гласит народная мудрость.
Показательны несколько примеров из сотен подобных. Из новейшей истории наших
сумасшедших перестроечных 1990-х годов. В городе Балаково, где находится атомная
станция и огромное химическое предприятие, неожиданно возник новый народный
промысел. Весь город поголовно, а это сотни людей, из производимой здесь же, в городе,
синтетической веревки научились плести мочалки. Яркие, разноцветные, практичные. В
городе возник даже неформальный оптовый центр. Рано утром сотни машин со всей
страны приезжают за товаром и развозят его по рынкам всей страны.
А в обычной деревне на полпути между Тверью и Ржевом в период безработицы, как и
тысячу лет назад, без подсказки и принуждения русские люди наладили производство
готовых домов. Как и тысячу лет назад, вручную, по дедовской технологии, без единого
гвоздя. Стоят теперь вдоль дороги десятки новых, пахнущих смолой и стружками срубов.
Поистине надо быть не только ослепленным и враждебно настроенным по отношению к
России, но и не знать народных европейских сказок, написав следующее: «Национальным
героем по-прежнему остается сказочный Емеля. Этот лежебока получил все, о чем мечтал,
не вставая с печи – „по щучьему велению, по моему хотению“, а не добыл упорным
трудом, как герои немецких сказок».[227 - Газета. ру. 21 марта 2006 г.]
Подробно о Емеле мы уже рассуждали.
Личность он, конечно, эпическая, но не одним же Емелей богат русский фольклор! А
мужик, который двух генералов прокормил? А Дед и Баба, всегда жившие своим трудом?
Умница и, в определенный момент, красавица Царевна-Лягушка? Сообразительный
Колобок? Удивительно косным и предвзятым взглядом надо обладать, чтобы изо всей
многообразной палитры отечественной истории, событий, сказок и преданий выдавить,
как каракатица, одну только черную краску. Впрочем, каракатица выпускает черное
облако, когда пугается… Может, это и есть ответ на вопрос?
Остается только еще раз посетовать на поверхностное восприятие русского жизненного
уклада и культуры… Даже не некоторыми иностранными путешественниками и
мемуаристами. Что с них взять? Приезжая «в чужой монастырь», неумные люди даже не
пытались понять «его устава», осмыслить условия жизни россиян и оценить высокую
степень приспособленности народной жизни к этим условиям.
Посетовать надо на самих себя: вечно мы не оцениваем по достоинству предков. Если
предки делали не так, как в Европе, мы уже начинаем оправдываться, искать
объяснения… Зачем?! Пора принять как факт, что предки ничем не уступали европейцам.
Ценой громадного труда освоили они Восточную Европу и сделали ее частью
цивилизованного мира.
Но работали они, действительно, в другом режиме…
О работе на рывок
Народный характер формируется сложно и долго. Факторов влияния – множество. Те
черты, которые останутся «в сухом остатке», проходят постоянную и жесткую проверку в
самых различных и экстремальных в том числе условиях.
До конца XIX века, начиная с Киевской Руси, до 90 % населения России составляли
крестьяне. Их жизнь была строго подчинена природным циклам – пахота, сев, уборка
урожая, что и сформировало характер – действовать согласно выработанным ритмам и по
своему плану. Именно такой образ действий оказывался наиболее эффективным,
поскольку находился в полной гармонии с окружающей действительностью.
Наши предки были далеки от грандиозных идей поворота рек, не стремились нарушать
естественное течение вещей. Напротив, внимательно изучая природу из поколения в
поколение, они создали удивительный по своей точности календарь ее «милостей» и
использовали его в практических целях чрезвычайно успешно.
Сегодня, вооруженные метеорологией, климатологией, наблюдениями из космоса и
прочими достижениями цивилизации, мы опять стали печатать в периодике народный
календарь. Замелькали в газетах «Марк-Ключник» и «Глафира-Горошница», полезные
советы: «Пришел Евсей – овсы отсей». Люди читают, пользуются (особенно дачники) и
очень благодарны за просвещение. Ведь приметы веками проверены и в основном
сбываются!
Географические и климатические особенности страны способствовали развитию
волнообразной активности населения. За относительно планомерной и размеренной
«зимней» занятостью ежегодно следовал всеобщий летний аврал. Необходимо учесть, что
такие переходы существовали столетиями и, безусловно, закрепляли в естественном
отборе самые подходящие качества в человеке: умение в сжатый период времени
выложить все силы без остатка и отдыха, взять энергию из «завтрашнего дня», а потом,
замедляя темп работы, постепенно восстанавливаться и накапливать потенциал для нового
невероятного рывка. Такой ритм, естественный для нашего народа, был глубоко чужд
жителям Европы. Они не имели ни географических, ни климатических предпосылок для
возникновения чего-либо подобного. Вероятно, путешественники-мемуаристы, попавшие
в Россию именно в «зимний» период, удивлялись кажущемуся народному безделью.
В русских народных сказках эти черты характера усилены и переданы художественными
средствами, свойственными этому жанру. Всему свое время и для отваги, и для труда, и
для покоя. Такой Илья Муромец, Алеша Попович и Микула Селянинович. В спокойном
состоянии эти богатыри – вялые, им нужно время для раскачки, для собирания сил. Но,
мобилизовавшись, русский богатырь проявлял волю, ум, смекалку в труднейшей борьбе.
Недаром мы говорим «русский долго запрягает, но быстро едет».
Запрягает – готовится к работе в зимний период, чтобы в хороших летних условиях
быстро управиться с хозяйством. Мы с добротой и уважением относимся к этим героям.
С добротой, но в то же время с юмором мы относимся к персонажам, которые
высмеиваются в сказках. Иван, конечно, дурак, но очень странный. Он проявляет
сообразительность и здравый смысл в критических ситуациях, но не всегда… Стоит
появится любому начальству, и герой сказки сразу тупеет, становится ленивым и
неактивным. В общем, «поближе к камбузу, подальше от начальства» – очень старая
солдатская и народная мудрость. И не надо забывать, что герои русских сказок получают
«блага» не просто так, а обязательно сотворив добро. Вот такой обязательный
вступительный взнос.
Поразительная скромность русского героя не может не удивлять. Только негативное,
поверхностное прочтение этих народных преданий может быть истолковано и обобщено в
качестве исторического эпоса «ленивых дураков». Для русского естественно быть героем,
а кичиться этим негоже.
В западных преданиях герои обязательно дерзкие, заявляющие сами о себе громко, и
народ их славит так же. Поистине – проявление характера западного человека – сделал
что-то, заяви о себе! Это и Робин Гуд, и Айвенго, и Зигфрид, и Сид!
Да ведь и в «Коте в сапогах» Кот – это не только свершитель подвигов, но и главный
«пиарщик» хозяина! Парню остается только слушаться.
Нельзя сказать, чтобы подобное поведение было чем-то неприличным. Вовсе нет. Слава
совсем не дым, и по заслугам получить чрезвычайно приятно. Однако не в русской
традиции самореклама, даже будь герой сто раз молодец. У нас принято дождаться
похвалы от «обчества», чтобы другие тебя отметили и возвысили. Более того, награду
принимать надо тоже правильно, с соблюдением отечественного политеса: сначала
отказываться от чести, не видеть в своих делах ничего особенного, а уж потом, если люди
настаивают… Не обижать же народ!
У нас все цари или реально отказывались от власти, или, по крайней мере, должны были
«отказываться», чтобы их еще и уговаривали. От власти демонстративно отказывался
Иван Грозный, а потом Борис Годунов.
Михаила Романова было не так легко возвести на престол – похоже, он отказывался
совершенно серьезно.
Трудно сказать, действительно ли ушел из дворца, сбежал Александр I, сделался в Сибири
смиренным старцем Федором Кузьмичем.[228 - Таинственный старец Федор Кузьмич в
Сибири и император Александр I. Харьков, издание Г. Д. Романова, 1913.]
Есть сторонники и той версии, что вовсе не был старец Федор Кузьмич в своей прошлой
жизни царем Александром. Он просто ловко сыграл на внешнем сходстве и на ожиданиях
людей.
Но были и те, кто верил, что действительно царь Александр I Павлович ушел в старцы, в
отшельники от колоссальной власти, богатства и роскошной жизни. Многие в это верили
и при жизни старца Федора Кузьмича, приезжали к нему посмотреть на бывшего
императора.
Настоятель Новосибирского собора Святого Александра Невского протоиерей Александр
Новопашин вспоминал: «В 1999 году волею Божией я оказался в Париже в соборе
Александра Невского на рю Да Рю, где познакомился с двумя монахинями: Екатериной и
Агнией. Они спросили меня, как я отношусь к тому, что Феодор Томский мог быть
императором Александром, победителем Наполеона? На мой достаточно двусмысленный
ответ они поведали мне такую историю. Они-де – внучки министра иностранных дел
Николая Карловича Гирса, служившего при дворе Александра III. Дед им рассказывал,
что он однажды прямо спросил у императора про слухи о Феодоре Кузьмиче. В ответ
Государь пригласил его в кабинет, где на стенах были развешаны портреты членов
царской фамилии, и, указав на портрет Феодора Кузьмича, расположенный посреди них,
спросил: „Теперь вам все понятно, Николай Карлович?“ Разумеется, эта история не
доказывает, что Федор Кузьмич был „настоящим“ царем. Это говорит только о том, что в
„подлинность“ перевоплощения Александра I в старцы верили и в царском дворце.[229 Еще как верили! Известно, что после смерти Федора Кузьмича император Александр III
велел доставить ему вещи старца – скуфеечку, посох, молитвенник. Один представитель
древнего и славного рода рассказывал мне, что в 1918 году вещи императора Александра
III Александровича разбирали специальные чиновники Временного правительства. Дед
моего знакомого был в их числе, и он видел собственными глазами скуфеечку, посох и
молитвенник Федора Кузьмича. Они хранились в специальном шкафу с подписью,
сделанной рукой Александра III Александровича: «Вещи дедушки». (Прим. науч. ред.)]
Г. Доре «Кот в сапогах».
Образец эффективного РR-щика
Сказание о царе, ушедшем из дворца в отшельники, чем-то очень задевало людские умы,
тревожило какие-то важнейшие струны народного характера. Люди хотели в это верить!
В Европе воспевались короли, тайком уходившие петь и плясать со своим народом,
заводившие любовниц помимо официальных династических браков. Развлеклись,
попировали… и обратно. Но образ короля, добровольно уходящего от власти, совершенно
чужд европейскому народному сознанию.
Поведение такого короля покажется европейцу странным, «чудны?м», даже и
неприятным. У европейца сразу возникнет подозрение, что этот царь какой-то
«ненастоящий».
У нас наоборот – только умение отказываться от власти, показать, что она тебе в тягость,
делают монарха «настоящим» в народном сознании.
Чтобы отрекаться от власти, не нужно быть венценосной особой. У нас так же ведут себя
и диктаторы, и Президенты, и министры. Все знают – при назначении на должность
кандидата полагается поуговаривать!
«Я не искал этой должности!» – сказал Лавр Корнилов, возглавляя Белое движение в
конце 1917 года.
Прошел всего год, и то же самое произнес адмирал А. В. Колчак. По его словам, власти он
не искал, и готов сложить полномочия диктатора буквально назавтра после победы.[230 Скобов А. Б. История России в 1917–1940 гг. СПб.: Иван Федоров, 2004.]
П. Заболоцкий «Император Александр III». 1889 г.
Один из немногих самодержцев Российских, умудрившийся за годы царствования вообще
ни с кем не воевать
А как «уговаривали» Сталина соратники остаться у руля страны после XVIII съезда!
Говорят, Владимир Владимирович Путин дважды отказывался от лестного предложения
Б. Н. Ельцина стать преемником: «Да в тягость мне это. Лучше бы вот в Газпром пойти».
В России всегда получается, что и добившись славы, злата-серебра и прочих благ,
нехорошо застывать в своем геройстве, задирать нос и возвышаться над остальными.
Вроде бы и заслуженно, но получается – нехорошо. В общем, лучше сделать лицо
попроще – тут к тебе люди и потянутся. Такая, без «пиара» и бахвальства, мораль
бытовала в обществе. И еще очень важно для понимания: в русских сказках ни один
персонаж ничего не получает даром. Ни один! В поисках счастья Иван милосерден к
природе живой и неживой. Поэтому ему помогает достичь цели все вокруг. Алёнушка
помогает яблоне, ручью, печке и получает от них ответную помощь, когда сама
оказывается в беде.
В русских сказках даже самые драматические события описаны не пафосно, а просто и
легко. Так, словно по мановению волшебной палочки все происходит, «по щучьему
велению».
Видимо, поэтому у иностранных путешественников и мемуаристов создалось
впечатление, что все нам сыплется с неба. Не стонали люди вокруг, не тыкали своими
мозолями под иностранные носы, а так, играючи, выкладывали для угощения
«…чрезвычайно много хлеба, меда, обилие превосходной рыбы-стерляди, белуги, осетров,
белорыбицы, семги, форели». Именно это изобилие вызывало завистливое удивление
Маржерета, де Кюстина, Олеария и более поздних наших критиков. Правда, поздним
рыбы-стерляди досталось значительно меньше – слишком часто строгие критики
приезжали к нам в гости и слишком хорош был у них аппетит. Очень мучились наши
гости, глядя на российское изобилие и решительно не понимая его происхождения.
Откуда у них, ленивых поганцев, все это? За что? Как говорят, «на халяву»! Кстати, слово
«халява» пришло к нам вместе с восточными торговцами. По-арабски „халява“ – «халяуа»
– халва, сладость.
Однако народная мудрость гласит: «Сколько не говори „халва“, во рту слаще не станет»…
Миф во всей красе
Но вот не только иностранные слова, но, к сожалению, и иностранные пороки
обосновались в нашей стране. Среди них – аппараты «халявщиков», подрывающие
психическое здоровье нации, – «однорукие бандиты», игровые автоматы. «Однорукий
бандит» был изобретен в Америке в 1895 году немецким иммигрантом Чарльзом Феем.
Сегодня американцы сотнями тысяч приезжают в Лас-Вегас, чтобы попытать счастья.
Может, повезет на халяву стать богатым. Тысячи проигрываются в пух и прах. Но велико
желание у миллионов!
Велико желание также у миллионов англичан или немцев, которые тратят на участие в
популярных телевизионных лотереях миллиарды евро в год! Какой архетип подталкивает
их на желание «попытать счастья», не прилагая усилий? Русский?!
Одно из двух: либо в игроках всего мира течет русская кровь, либо не такие уж Иваны и
дураки. Но попробуй скажи про мечтающих о халяве: «Джон-дурак», или «Ганс-дурак»,
или «Жан-дурак». Как-то не звучит. А «Иван-дурак» почему-то нам самим кажется очень
органичным словосочетанием.
Если персонажи народных сказок – это этнические архетипы, как уверяют многие ученые
люди, то герои западноевропейских сказок, которые жаждут попасть в сказочную страну
«Кокань», где по небу летают жареные гуси, на деревьях растут булки, а на каждой поляне
горит костер под вертелом с жареной свиньей, должны являться архетипами современных
европейцев. При этом никто не обвиняет европейцев в лени, совсем наоборот! Немцы –
трудолюбивы, англичане – нация новаторов и первопроходцев, французы –
предприимчивы и изобретательны. Все эти замечательные, завидные национальные
особенности не вызывают сомнений, поэтому сказки остаются просто фольклором, без
всякой критической подоплеки. Только для русских уготована сомнительная честь
отражаться в кривом зеркале, стать объектом долгого и недоброго мифотворчества.
Невольно возникает вопрос, он же предложение… Сограждане! А может, мы все-таки
перестанем считать самих себя бездельниками и пройдохами? Перестанем считать своих
предков ленивыми и нелюбопытными?
Между прочим, именно в этом случае мы начнем поступать так, как делают «во всех
цивилизованных странах».
Выводы
Основой жизни всех крестьянских народов всегда был тяжелый ручной труд. Желание
облегчить труд, найти волшебного помощника всегда было свойственно крестьянину
любого народа. Слишком много и тяжело он работал.
Мечта европейских крестьян Средневековья о «стране Кокань», где трудиться не надо, а
жареные гуси летают по небу, – это нормально. Это вызывает даже сочувствие. Зато
сказка про Емелю на печи неопровержимо свидетельствует: безделье – вековечная мечта
русского народа!
Русский народ, «как известно», сборище лентяев и мечтательных дармоедов, обожающих
«халяву».
Но слово-то – «халява» – не русское. Оно арабское.
Странная леность напала на Россию, – с помощью этой вечной лени и стремления
получить «халяву» мы освоили шестую часть мировой суши. Причем осваивали топором
и сохой холодные, мало пригодные для современного хозяйства земли и сделали их
частью цивилизации.
Жизнь в нашем климате породила другую трудовую этику: привычку к труду «на рывок».
Но само количество и качество затраченного труда, скорее, в пользу холодной, громадной
России.
Если верить мифу, то очень ленивые люди освоили Север и Сибирь, поднимали целинные
земли и строили заводы на Урале, а проложили Транссиб до берегов Тихого океана и
воздвигли в почти безлюдных местах Норильск, Комсомольск-на-Амуре, целые
промышленные районы в Сибири и Казахстане.
Вместо заключения
И вот одно личное наблюдение напоследок. Побывал я в прошлом году в удивительном
русском музее под открытым небом – деревне Кижи в Карелии. Все знают: памятник
деревянного зодчества – церковь, которой то ли 300, то ли 400 лет. Деревянная, высотой в
5-этажный дом, срубленная без единого гвоздя.
Но я был потрясен там не только этой церковью. Постараюсь изложить по пунктам:
1. Жили в Кижах и окрест крестьяне, занимались сельским хозяйством, сеяли и собирали
рожь, овес. Но ведь это много севернее Санкт-Петербурга. Сколько же нужно было этим
крестьянам иметь знаний, упорства и сил, чтобы в столь холодном климате растить
урожай.
2. Земля в тех местах чудовищна, вперемежку с камнем.[231 - Северяне шутят: у нас
камни растут, – т. е. сколько их за лето с поля ни собери, на следующий год их будет не
меньше. (Прим. ред.)] Во время боронования камни собирали, относили на край поля и
клали в ряд. Сейчас можно увидеть эти каменные ограды. Да, это вам не плодородные
нивы Италии.
3. А как жили! Дома большие, добротные, ставни и наличники – в узорах. В светлице
крестьянского дома конца XIX века стоит натуральный посудный шкаф из красного
дерева со стеклянными дверцами и… фарфоровым сервизом! Дело в том, что глава семьи
каждую зиму еще и плотничать ездил в столицу. Говорят, паркет клал в Зимнем. Так он,
хозяин, завел дома обычай «по воскресеньям после церкви в кругу семьи кофей пить».
Вот сервиз и привез. Это – Кижи! Почти крайний Север – зона отчаянного Нечерноземья.
4. ВСЕ крестьяне в Кижах ВСЕГДА были свободны! Как пришли сюда из окрестностей
Великого Новгорода в XIII–XIV веках, так и не знали ничего о крепостном праве. Лишь в
конце XVIII века Екатерина II попыталась заставить их бесплатно поработать на местном
казенном заводе (типа «барщины»), так сразу – бунт. Пришлось солдат присылать, да без
особого толку.
5. И последнее: пара наблюдений о том, к чему ведет свободная воля и самосознание
свободных людей. Церковь та знаменитая, без единого гвоздя, которую любят
демонстрировать туристам и которую внесли в золотой фонд ЮНЕСКО, была построена
полностью на «собственные средства местной сельской общины». Никаких денег, дотаций
ни от светской, ни от церковной власти. Решили «сиволапые» мужики, скинулись со двора
кровно заработанными и построили Храм. И чудо не в том, что Храм этот – жемчужина
архитектуры и мировая гордость. Чудо в том, что стояли подобные церкви раньше, до
большевиков, почти в каждой местной деревне. В деревне, где веками трудились, не
забывая о душе, отвоевывая у каменной пустоши каждый клочок земли, а по воскресеньям
попивая кофеек из фарфорового блюдца, свободные потомки свободных новгородцев.
notes
Примечания
1
В дальнейшем я буду писать «русский», «русские», имея в виду всех, кто живет в России,
кто считает русский язык родным и является, по сути, носителем русской культуры
независимо от этнической принадлежности. Слово «россиянин», пущенное в оборот
Борисом Ельциным с его неповторимой интонацией, – какое-то неживое.
2
Клавелл Дж. Сёгун. СПб.: Амфора, 2005.
3
Похожие расистские идеи в XVII–XIX вв. распространялись множеством европейских
историков разных национальностей. Есть они и у Кларендона, и у Бюффона, и у Мирабо,
и у Стэнли. (Прим. науч. ред.)
4
Бывает жутко читать о немцах у Жюль Верна: какое-то сборище уродов. Отвратительны
образы немецких шпионов у Конан Дойля. Голсуорси был противником дискриминации
немцев, живших в Британии во время Первой мировой войны. Но и у него «уличенная»
немка начинает распевать «Вахту на Рейне» – националистический гимн. Генерал
Эйзенхауэр, ставший президентом Эйзенхауэром, задумчиво произнес: «А ведь мы
ошибались насчет немцев». Так и ошибались почти сто лет, пока немцы не перестали быть
опасны. (Прим. науч. ред.)
5
Ключевский В. О. Собр. Соч. в 8 тт. Т. 4. М.: Наука, 1958.
6
Спор о Рюрике и о характере варяжского завоевания вспыхивает каждый раз, когда
собираются ученые. Очень остро шла полемика в Эрмитаже 14–18 мая 2007 г. на
конференции «Сложение русской государственности в контексте раннесредневековой
истории Старого Света». Но давайте уточним: ничего общего нет у исторического
Рюрика, кто бы он ни был, и у Рюрика – цивилизатора Руси, которому поставлен
памятник. В. Мединский еще очень вежливо называет мифом то, что заслуживает
называться бредом. Но видимо, именно такой бред кем-то востребован. (Прим. науч. ред.)
7
En Russie au temps d’Elisabeth. Mе?moire sur la Russie en 1759 par le chevalier d’Eon /
Prе?sentе? et annotе? par Francine-Dominique Liechtenhan. Paris: L’Inventaire, 2006
(Collection Valise Diplomatique). 193 p.
8
Большая советская энциклопедия. Изд. 2. Ст. «Бородинское сражение 1812». М.:
Советская энциклопедия, 1950. С. 600.
9
Менделеев Д. И. Нефтяная промышленность в североамериканском штате Пенсильвания и
на Кавказе. М., 1877. С. 35.
10
Большая советская энциклопедия. Изд. 2. Т. 23. М.: Советская энциклопедия, 1953. С. 316.
11
Горянин А. Б. Дух нации и мифы о России. М., 2001. С. 134.
12
О демократии в России можно говорить с гораздо более раннего времени. Даже если не
упоминать о нашей демократии – о вечевом строе времен Древнего Новгорода,
достаточно вспомнить век этак XVII, когда не менее 5–6 % россиян были субъектами
права – участвовали в управлении государством. Сами или через выбранных ими
представителей. А в Британии в том же XVII веке только 2 % населения имели право
избирать, только 0,5 % – право быть избранными в любые органы управления. Такая вот
«демократия». (Прим. науч. ред.)
13
Послание Президента РФ Владимира Путина Федеральному Собранию Российской
Федерации // Парламентская газета. 27 апреля 2007.
14
Кто не верит в то, что дневной рацион плененного немецкого солдата был даже лучше,
чем питаются бедные россияне сегодня, советую посмотреть статью В. В. Владимирова в
рубрике «Авторские статьи» на сайте www.medinskiy.ru.
15
Шолохов М. А. Судьба человека. Поднятая целина. М.: АСТ, 2005.
16
Полевой Б. Н. Повесть о настоящем человеке. М.: Правда, 1978.
17
Грин Дж. Р. История английского народа. В 3 тт. Т. 3. М., 1892.
18
Стивенсон Л. Похищенный. Собр. соч. в 5 тт. Т. 4. М., 1969.
19
Малинин А. В. Табак. О чем умолчал Минздрав. М.: Русский табак, 2003. С. 35.
20
Фальк-Рёне А. Где ты, рай? М.: Прогресс, 1989.
21
Верн Ж. Дети капитана Гранта. Л.: Лениздат, 1985.
22
Конан-Дойль А. Глория Скотт. Собр. соч. в 8 тт. Т. 2. М.: Правда, 1968.
23
Джером К. Дж. Пирушка с привидениями. Повести и рассказы. М., 1956.
24
Спивак Д. Л. Метафизика Петербурга. СПб.: Алетейя, 2003.
25
Собрание китайских летописей. М.: Наука, 1966.
26
Транквилл Г. С. Жизнь двенадцати цезарей. М.: Правда, 1988.
27
В Польше во время «бескоролевья» в 1370–1383 годы дошло до разодравшей страну
междоусобной войны феодальных домов – Гжималитов и Налэнчей. Гжималиты
отстаивали право на престол одной из дочерей Людовика Венгерского. Его жена была
дочерью польского короля Владислава Локетека, и ее дочери хранили кровь древней
династии Пястов. Они рассказывали, что призраки Пястов лично являлись им, чтобы
рассказать о необходимости именно их кандидатуре сесть на престол. Налэнчи отстаивали
права Анжуйской династии. Они утверждали, что Гжималиты запятнали себя множеством
преступлений, а сажать на престол женщину противоречит всем законам божеским и
человеческим. Только такие негодяи, как Гжималиты, могли такое придумать. Гжималиты
в итоге победили, престол заняла Ядвига Пяст, которой не было и одиннадцати лет и
которую Гнездинский архиепископ короновал как КОРОЛЯ (поскольку женщины не
имели права занимать польский престол). А в мужья королеве-ребенку определили
русско-литовского владыку Владислава Ягелло-Йогайлу, о котором ходило много слухов.
Владислава то клеймили язычником, то возводили в ранг святого. (Прим. науч. ред.)
28
Примерно так же ругают в современной России москвичей, хотя в Москве собрались люди
абсолютно из всех российских провинций. Но во Франции XVI века это противостояние
столицы и провинции наложилось на религиозные противоречия. (Прим. науч. ред.)
29
Костер Ш. де. Легенда о Тиле Уленшпигеле. М.: Худлит, 1958.
30
Дюма А. 20 лет спустя. М.: Худлит, 1958.
31
Назаретян А. П. Антропология насилия и культура самоорганизации. М.: УРСС, 2007.
32
Верн Ж. Пятьсот миллионов бегумы. М.: Детгиз, 1965.
33
Михневич Н. П. Война между Германией и Францией 1870–71 гг. СПб., 1897.
34
Фоменко А. Т., Носовский Г. В. Новая хронология Руси. М., 1997.
35
Колчин Б. Н., Черных Н. Б. Дендрохронология Восточной Европы. Абсолютные
дендрохронологические шкалы 788–1970. М.: Наука, 1977.
36
Застава богатырская и встреча Ильи Муромца с Жидовином // Антология семейного
чтения. Сказки. Легенды. Предания. М.: Олма-пресс. 1991. С. 53.
37
Там же. С. 55.
38
Сказания о Мерлине. М., 1934.
39
Стюарт М. Хрустальный грот. Полые холмы. М.: АСТ, 2001.
40
Слово о полку Игореве (стихотворный пересказ Н. Роленкова). М.: Советская Россия,
1966. С. 53.
41
Сам Ярослав был женат на дочери норвежского короля Ингриде (Ингигерде). Одна дочь
Ярослава, Анна, вышла замуж за французского короля Генриха I, а после его смерти стала
женой графа Рауля Валуа. Другая, Елизавета, вышла замуж за норвежского короля
Харольда. После смерти первого мужа она вышла замуж за датского короля Свейна.
Третья дочь, Анастасия, стала женой венгерского короля Андрея. Старший сын Ярослава,
Всеволод, был женат на дочери византийского императора Константина Мономаха,
второй сын, Изяслав – на польской принцессе. Другие сыновья Ярослава были женаты на
дочерях саксонского маркграфа и графа Штаденского. У одного из внуков Ярослава была
шведская жена, а норвежские короли дважды женились на русских принцессах. Спустя
сто лет Сигурд Норвежский взял в жены дочь князя Мстислава со скандинавским именем
Малфрид. А после смерти Сигурда Норвежского его вдова вышла замуж за датского
короля Эрика Эймуна. Еще у одного датского короля, Вольдемара I, была русская жена.
Гита-Эдгита, дочь последнего саксонского короля Англии Гарольда, вышла замуж за
Владимира Мономаха. (Прим. науч. ред.)
42
Полное собрание русских летописей. Т. XXVII. М.—Л.: Наука, 1962. С. 158–159.
43
Гольдберг А. Л. Три «послания Филофея» (опыт текстологического анализа) // Труды
отдела древнерусской литературы Института русской литературы АН СССР (Пушкинский
Дом). Т. XXIX. 1974.
44
Новиков М. Н. Христианизация Киевской Руси: методологический аспект. М., 1991. С. 35.
45
Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988.
46
Кампенезе А. Письмо к Папе Клименту VII о делах Московии. Киев, 1993.
47
Поссевино А. Исторические сочинения о России XVI в. В 3 кн. М., 1983.
48
Шлихтинг А. Краткое сказание о характере и жестоком правлении московского тирана
Васильевича // Новое известие о России времени Ивана Грозного. Л., 1935. С. 13.
49
Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. Записки немца-опричника. М., 1925.
50
Скрынников Р. Г., профессор, один из лучших популяризаторов исторической науки.
(Прим. ред.)
51
Флетчер Д. О государстве Русском, или Образ правления русского царя (обыкновенно
называемого царем Московским) с описанием нравов и обычаев жителей этой страны // О
государстве Русском. СПб., 1906.
52
Барберини Р. Путешествие в Московию Рафаэля Барберини // Сказания иностранцев о
России в XVI и XVII веках. СПб., 1840.
53
Сказания Массы и Геркмана о Смутном времени в России. СПб., 1874. С. 186.
54
Маржерет Я. Состояние Российской державы и Великого княжества Московского с 1590
по 1606 г. // Сказания современников о Дмитрии Самозванце. Часть 1. СПб., 1859. С. 59.
55
Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно.
СПб., 1905.
56
Родом из черниговских рюриковичей, Воротынские «отъехали» из Великого княжества
Литовского в конце XV в. В 1571 году воевода князь М. И. Воротынский разработал устав
сторожевой службы, и Иван утвердил этот устав. В 1571 году крымский хан Девлет-Гирей
напал на Русь, захватил Москву. Число убитых называют разное – от 50 тысяч до 500.
Колоссальное различие в оценках доказывает одно – никто, как всегда, не считал. В 1572
году крымский хан Девлет-Гирей второй раз пошел на Русь и в 50 верстах от Москвы, на
берегу речки Лопасни, столкнулся с войском Михаила Ивановича Воротынского. (Прим.
науч. ред.)
57
Буйабес – сложный суп из морепродуктов, традиционное блюдо жителей юга Франции. В
московских ресторанах невразумительно дорог: ну почти как ведро щей. Хотя мне лично
украинский борщ нравится больше.
58
Эта фраза, как многие другие, совершенно незаслуженно приписывается У. Черчиллю.
59
Поправка Джексона-Вэника была введена в 1974 году в закон о торговле США по
отношению к бывшему Советскому Союзу по инициативе еврейских общин из-за
препятствий советских властей эмиграции евреев из СССР.
60
Г. И. Касогову мы обязаны еще одним. Он внимательно изучил одну особенность течения
Дона… Дон, как и некоторые другие реки, при впадении в море широко растекается,
скорость течения падает, поэтому в устье его глубина меньше, чем на большей части
русла. Называется это низкое место «бар». Что у Дона в устье есть бар, было прекрасно
известно и россиянам, и казакам, и туркам. Из-за бара турки никогда не вводили в Дон
крупные корабли. Осаждая Азов, они помогали крепости на малых судах или на
плоскодонных галерах. Касогов же узнал: если ветер устойчиво дует с моря, то можно
вывести из Дона в Азовское море крупные корабли, типа голландских боевых судов или
каспийского трехмачтового буса. У Алексея Николаевича Толстого получается так, что и
это открытие совершено при Петре, его сподвижниками! Но это только очередная
попытка приписать Петру и его эпохе то, что сделано задолго до него. Начиная строить
флот под Воронежем, Петр точно знал – эти корабли смогут выйти в Азовское море.
(Прим. науч. ред.)
61
Быховский И. А. Петровские корабелы. Л., 1982.
62
Мавродин В. В. Рождение новой России. Л., 1988.
63
Чтобы построить хороший парусный корабль, нужно было старательно выбирать лес для
постройки, долго и тщательно просушивать каждое бревно, учитывая его сорт и вид,
направление и силу ветра, влажность и даже освещенность будущего корабля солнцем. Не
менее важным делом было просмаливание дерева, пропитка его дегтем и смолой. Важно
было знать, как именно пропитывать древесину, сколько брать смолы и какого сорта, до
какой температуры нагреть, сколько раз пропитать. Мастера хранили секреты
собственных смесей для пропитывания корабельной древесины. Они воровали эти
секреты. Верфи и государства переманивали и перекупали друг у друга опытных
корабелов, хранителей секретов пропитки. Чем старательнее соблюдалась технология
сушки и пропитки, тем дольше мог служить корабль. И в Европе, и у холмогорских
мастеров корабль мог служить лет 150 и даже 200. (Прим. науч. ред.)
64
Интересно, знал ли он, что растения эти американские? (Прим. науч. ред.)
65
Если Петр все же ввозил из Голландии картошку (а он, судя по всему, ввозил) – это может
иметь три разных объяснения:
1. Петр не имел никакого представления о том, что в России уже сажают картошку. В этом
случае окружение ему или подыграло, или, что еще проще, – никто не посмел повести
царя в огород и показать ему там ботву картофеля.
2. Петр игнорировал то, что картофель в России уже давно есть. Ему необходимо было
представить дело так, что это он ввез в Россию новую культуру, а остальное не имело
значения. Петр творил легенду, навязывал стране и народу свою версию истории.
3. Петр хотел выращивать только голландскую картошку. Французская, немецкая,
рязанская и прочая его не устраивала по вкусовым качествам. (Прим. науч. ред.)
66
Все же Федор очень мало тиранил. При нем боролись со старомосковским платьем, но
бороды брить было не ПРИКАЗАНО, а РЕКОМЕНДОВАНО. Есть разница? (Прим. науч.
ред.)
67
Указ о брадобритии 1698 года предусматривал откуп – 100 рублей в год с купцов, 60 – с
бояр, 30 – с прочих горожан. Заплативший выкуп получал специальный медный знак,
который носил под бородой. Если прицепятся должностные лица из-за «неправильного»
вида, – бородач задирал бороду, показывая знак.
В деревнях и в казачьих областях вообще не нужно было брить бороды, не было такого
указа. При въезде же в города бородатый крестьянин должен был платить 1 копейку.
Позже брить бороды, носить европейскую одежду, украшать дома картинами светского
содержания ДОЛЖНЫ были дворяне, именитые горожане и служилые люди. А все
остальные вовсе не должны были делать что-то подобное.
О попытках брить казаков никаких сведений не сохранилось. Духовенству с самого
начала разрешалось «оставить» бороды. Тем более никто не лишал бород и русского
кафтана мещан, купцов и крестьян.
В общем, смена одежды и бритье бород касались от силы 3 % населения. (Прим. науч.
ред.)
68
Тут сказалась еще и крайняя неприязнь Петра к царевне Софье и ее фавориту Василию
Васильевичу Голицыну. Строго говоря, в 1682 году венчали на царство не Петра, а сразу
трех детей Алексея Михайловича: царевну Софью, царя Ивана (от Милославской) и Петра
(от Нарышкиной). Так они и сидели на престоле все втроем, но Софья – выше. После
переворота 1689 года Софью заточили в монастырь, а Василия Голицына сослали в его
вотчину, где он и умер в 1714 году. После этого на престоле сидели только Петр и Иван.
Иван по слабоумию Петру совершенно не мешал.
Петр и Голицын хотели примерно одного и того же… Но действовали весьма разными
методами. А ведь ничто не мешало Петру «наследовать» всю команду Голицына. Ничто –
кроме неприязни к Софье и всему ее окружению. Из-за этой острейшей неприязни Петр
разогнал и всю команду… включая тех, кто начинал служить еще при его отце, служил и
царю Федору… (Прим. науч. ред.)
69
Ученый и философ европейского масштаба Готфрид Лейбниц занимался и физикой, и
философией естествознания, и богоискательством, и теорией познания. Он очень радел о
распространении научных знаний и стоял у истоков создания Прусской академии наук.
Очень незаурядный человек. (Прим. науч. ред.)
70
Щербатов М. М. О повреждении нравов в России. М., 1984.
71
Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России. М., 1991.
72
Гиляровский В. А. Москва и москвичи // Гиляровский В. А. Собр. соч. в 4 тт. Т. 4. М.:
Худлитиздат, 1967. С. 54.
73
Чехов А. П. Скучная история // Собр. соч. в 12 тт. Т. 6. М.: Худлитиздат, 1955. С. 261–262.
74
Булгаков М. А. Собачье сердце. М., 1993.
75
Бунин И. А. Окаянные дни. Тула: Приокское кн. изд-во, 1992. С. 57.
76
Там же. С. 56.
77
Осторожно: вор (лат.).
78
Бунин И. А. Указ. соч. С. 35.
79
Там же. С. 88.
80
Там же. С. 43.
81
Там же. С. 63.
82
Там же. С. 78.
83
Шварц Е. Убить дракона. М., 1940.
84
Солоневич И. Л. Народная монархия. М.: РИМИС, 2005. С. 76.
85
Толстой Л. Н. Севастопольские рассказы. М.: Мир книги, 2006.
86
Буквально – «сливки со сливок» (англ.). (Прим. ред.)
87
Лично на мой взгляд, роман Чернышевского «Что делать?» довольно занудная книга, хотя
Ильич так не считал. Ленина эта книга, по его словам, «всего перепахала». Воистину,
великий был человек!
88
Надо же было придумать такую «говорящую» фамилию для героя…
89
Гегель Г. Работы разных лет. В 2 тт. Т. 2. М., 1976. С. 407.
90
Смешно читать с сегодняшних позиций, не правда ли?
91
Кюстин А. де. Россия в 1939 году. М., 2000.
92
Написана, кстати, весьма ярко, просто и талантливо. Не в пример нынешним
политинформациям телеканала «Russia Today». (Прим. науч. ред.)
93
Поль де Кок – французский публицист, издатель желтой бульварной газеты, наподобие
сегодняшних «Скандалов» или «Антиспида». (Прим. науч. ред.)
94
Солоневич И. Л. Народная монархия. М., РИМИС, 2005. С. 82.
95
В XIX веке 20–30-градусные морозы зимой в Санкт-Петербурге были обычным делом.
96
Вообще, Николай I любил прогуляться неузнанным по Петербургу, обычно в
сопровождении одного офицера. Николай был последним из российских императоров,
которые могли себе позволить ходить по улицам без охраны. Ведь даже если его узнавали,
могла ли кому в народе прийти в голову мысль покуситься на жизнь Государя,
помазанника Божьего?!
Рассказывали, что Николай мог запросто зайти в кабак, увидеть не в меру
разбушевавшихся пьяных матросов, вытащить их «за шкирку» на улицу и, сделав свое
«венценосное» нравоучение, сдать их проходящему военному патрулю. Николай был
высок, хорошо сложен и очень гордился своей «спортивной формой».
97
Маркиз де Кюстин был ярко выраженным педерастом. (Прим. науч. ред.)
98
Диккенс Ч. Приключения Оливера Твиста. М.: Эксмо, 2006.
99
Балканская война 1912 года велась между Турцией и странами Балканского союза
(Болгарией, Сербией, Черногорией и Грецией), которые стремились избавиться от
турецкой оккупации. (Прим. науч. ред.)
100
Герцен А. И. Собр. соч. Т. 2. М., 1954. С. 311.
101
Ленин В. И. К вопросу о национальной политике // ПСС. Т. 25. С. 66.
102
Соколов-Микитов И. И. Ленкорань. М.: Худлит, 1935.
103
Покровский М. Н. Русская история в самом сжатом виде. М.: Политиздат, 1922.
104
Алтаузен Дж. Стихотворения. Пг., 1922.
105
Безыменский А. И. Городок. М.: Советский писатель, 1925.
106
Ленин В. И. Право наций на самоопределение // ПСС. 5-е изд. М., 1961. Т. 21.
107
Солоневич И. Л. Народная монархия. М.: РИМИС, 2005. С. 76.
108
Окладников А. П. Очерки из истории западных бурят-монголов (XVII–XVIII вв.). Л.:
Соцэкгиз, 1937.
109
Буровский А. М. Крах империи. М.: АСТ, 2004.
110
Панкратова А. Великий русский народ. М.: Госполитиздат, 1952.
111
Похожую роль играла Российская империя в 1815–1855 годах. (Прим. науч. ред.)
112
Авторство этого перла молва приписывает Маргарет Тэтчер, Бжезинскому, Биллингтону и
еще нескольким общественным деятелям. Все варианты мало достоверны. (Прим. науч.
ред.)
113
Вообще, «афро-американская» политкорректность – явление, кажется, исключительно
последних 20–25 лет. Недавно пересмотрел забавную детскую комедию конца 1970-х
годов «Горячая жевательная резинка». В мои студенческие годы она трактовалась у нас
как «жесткая эротика». Поразительно, в изображенной «средней американской школе» –
ни одного афро– или латиноамериканца. Да такой фильм сегодня попросту был бы
оплеван критикой как «неполиткорректный». А скорее, просто никто бы не решился его
продюсировать, не вставив в сценарий тройку негров, пару мексиканцев, одного «милого»
трансвестита и маленького песика, которого бы с риском для жизни спасала главная
героиня – очаровательная почти белая мулатка, влюбившаяся в черного верзилу – первого
парня в местной футбольной команде.
114
Белинков А. В. Россия и черт. СПб.: Звезда, 2000. С. 136.
115
Там же. С. 137.
116
Там же.
117
Там же.
118
Там же. С. 138.
119
Там же. С. 139.
120
Там же.
121
Там же. С. 140.
122
Суворов В. В. Очищение. М.: АСТ, 2003.
123
Бунич И. Золото партии. М.: АСТ, 1996.
124
Грачев А. Кто наложил на Россию проклятие? // Журналист. 1997. № 1.
125
Ну, прямо Петр Чаадаев, ни дать, ни взять!
126
Грачев А. Не такая, как другие? // Московские новости. 15.10.1996.
127
Жегалов Л. Российская газета. 16.01.1997.
128
Могли, конечно, и придумать. Но в таких сообщениях прекрасно видно специфическое
чувство юмора нашего «подкинутого сословия».
129
Если верить данным из Интернета, выкорчевали 314 тысяч га, после чего снизился и
валовой сбор урожая: с 6 миллионов 626 тысяч тонн в 1980 году до 6 миллионов 486
тысяч в 1986 году; ну а потребление винограда в свежем виде соответственно: с 1
миллиона 520 тысяч тонн до 904 тысяч. (Прим. науч. ред.)
130
Чехи умилительно называют эту черту своей мужcкой конституции «pivnе bfiљko» –
«пивное брюшко», но при этом пьяницами себя, как и немцы, не считают.
131
«…Распространение мифа о том, что русские больше других народов употребляют
алкоголь и охотнее других этносов падки на спиртные напитки, сформировал стереотип о
„извечном пьянстве русских“ и оказался наиболее глубоко внедренным в самосознание
самого русского народа». В ходе опроса, проведенного сотрудниками Висконсинского
университета и университета г. Иваново, выяснилось, что у группы американских
студентов (доброжелательные молодые люди из штата Висконсин) сложился
собирательный образ современного русского человека. Естественно, присутствуют и
позитивные, и негативные характеристики. Преобладают, к сожалению, последние.
Русские недружелюбны (5), заносчивы (3), жестки (5), неумолимы, упрямы, они
несчастливы и угнетены (по 1). Они бедны (4) и примитивны (1). Русские пьют много
водки (4), много курят (1), ругаются нецензурно (2), носят ушанки (3) и длинные пальто.
При этом три человека отметили, что типичный русский – это коммунист. (Прим. науч.
ред.)
132
У мусульман и у индусов алкоголь запрещен. Не приветствуется употребление спиртного
и в арабских государствах. Но в некоторых мусульманских государствах надо только
предъявить справку, что ты алкоголик – и можно покупать спиртное. То есть становишься
алкашом подпольно, а потом легализуешься… Число таких «официальных алкоголиков»
не велико, около 0,1–1 % населения… Но они есть! (Прим. науч. ред.)
133
Есть и еще более страшные цифры. По данным Всемирной организации здравоохранения
(ВОЗ) (доклад опубликован в Стокгольме), четверть мужского населения Европы в
возрасте от 15 до 29 лет умирает по вине алкоголя. Это, конечно, не только отравленные
алкоголем или спившиеся, но и люди, чьи болезни усугублены или спровоцированы
пьянством. (Прим. науч. ред.)
134
Виноград – очень древнее растение. Дикий виноград с третичной эпохи, т. е. еще 10–
15 млн лет назад, произрастал на Переднем Востоке, в Средней Азии, в Причерноморье,
на Балканах. Именно тогда на земле выросли платаны и дубы, тополя и пальмы,
появилось и семейство так называемых ампелидных (от греческого ampelos – виноград),
то есть виноградных растений. Правда, тот дикий, первобытный виноград от нынешнего
весьма отличался: был мельче, менее сладким и вкусным. Но и такой виноград местные
жители охотно собирали и ели. (Прим. науч. ред.)
135
Примерно так же в современной Италии и Испании выпаривают у камина мясо,
приготовляя «хамон» и «прошуто».
136
Пить неразбавленное вино в Греции и Риме считалось неприличным. Такое вино пили
только подонки общества. (Прим. науч. ред.)
137
По описаниям летописцев, и сам император Карл Великий был вовсе не против участия в
пирах и пьянках. После коронации Карла в 800 году его из пиршественной залы выносили
на руках. (Прим. науч. ред.)
138
Благодарные виноделы предлагали поставить бюст Луи Пастера из чистого золота.
Ученый попросил, чтобы те же деньги использованы были на лабораторию… Так возник
знаменитый Институт Пастера. (Прим. науч. ред.)
139
Сравните масштабы населения! Вот пили люди!
140
Подробное рассуждение по этому поводу – в следующих главах.
141
Авторы французского фильма «Парфюмер» (2006 г.), например, очень самокритично
показали все это.
142
По градусам сравним с пивом, но не в пример легче для печени.
143
Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М., 1978.
144
Валентинов В. Отвергни пьянство // Москва. 1987. № 5. С. 169.
145
По данным Международной организации виноградарства и виноделия в Париже, общая
площадь виноградников в мире уже вплотную приблизилась к круглой цифре – 10
миллионам гектаров. В Европе сосредоточено 72 % насаждений, в Азии – 13 %, в Америке
– 9 %, в Африке – 5 %, в Австралии и Океании – 1 %. Страны – «миллионеры», имеющие
более чем по миллиону гектаров виноградников, – это Испания – 1,633 тысяч гектаров,
Италия – 1,108, Франция – 1,050 и бывший СССР – 1,265. За ними следуют: Турция – 794,
Португалия – 387, Аргентина – 295, Румыния – 301, США – 341, бывшая Югославия – 232,
Алжир – 192, Венгрия – 154, Болгария – 165, Чили – 106 тысяч гектаров. К странам
промышленного виноградарства относятся также Греция, ФРГ, Иран, Марокко, Сирия,
Бразилия, Австралия, но каждая из них имеет менее чем по 100 тысяч гектаров
виноградников. (Прим. науч. ред.)
146
Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1. М.: Наука, 1989.
147
Там же.
148
Крижанич Ю. Политика. М., 1965.
149
Роджерс Т. История труда и заработной платы в Англии с XIII по XIX век. СПб., 1983.
150
Может, именно поэтому царь так стремительно ходил, почти бегал и обычно с тростью.
Просто стоять ему было неудобно.
151
Еще один миф о смерти Петра, якобы спасавшего от наводнения, стоя по пояс в ледяной
воде, простых петербуржцев, и последовавшего вслед за этим воспаления легких.
152
Произошел великий реванш АЛКОХОЛЯ в России, – столь презираемая на Руси «аква
вита» все-таки взяла свое!
153
Энгельгардт А. Н. Письма из деревни. М.: Просвещение, 1989.
154
История войн: Тарле Е. В. Крымская война. М.—Л., 1941–1944.
155
Ильф И., Петров Е. Золотой теленок. М.: Худлит, 1940.
156
Пьюзо М. Крестный отец. Красноярск: Красноярское кн. изд-во, 1990.
157
Тонкий намек на забастовки, организованные профсоюзом «Солидарность» под
лидерством будущего президента Польши Леха Валенсы в Гданьске. Несмотря на то, что
забастовки докеров были подхвачены многими рабочими представителями, тогдашнему
польскому партийному руководителю Войцеху Ярузельскому удалось, введя
ограниченное военное положение, избежать повторения и венгерских 1956 г., и пражских
1968 г. событий.
За это поляки, безусловно, должны поставить генералу Ярузельскому памятник в центре
Варшавы, а не таскать старика по судам, оплевывая память о нем и его времени.
Эх, шляхта, где твой разум?! Это не национализм. Это я имею право так, по-родственному
покритиковать поляков, как своих дальних предков по отцовской линии.
Ну, да ладно… «Ешче Полска несгинела», может, еще образумятся. Может, признают, что
Освенцим все-таки освободили русские, а не Бен Аффлек из «Перл Харбора» прилетел
туда в «голубом самолете» и всех спас, как, похоже, уже уверовали юные польские
школьники.
158
Давно, кстати, доказано, что в современной индустрии, особенно табачной и
алкогольно/безалкогольных напитков, конкретные потребительские качества товара
ВООБЩЕ не играют никакой роли.
Более того, разные марки товаров практически абсолютно идентичны по составу,
технологии производства, соответственно всему набору вкусовых, ароматических,
осязательных и прочих качеств. Проведите элементарный слепой тест: дайте испытуемым
вперемежку попробовать, например, виски Johny Walker Red Label, Black Label, Blue
Label, Red Label, Red Label, Red Label, Blue Label, Blue Label, Black Label, Black Label, –
по 5 грамм!!! И уже через несколько проб самый «изысканный» ценитель шотландского
скотча вообще перестает ощущать разницу!
Аналогично с сигаретами: те, кто всю жизнь курит «Парламент», а не какой-то «вонючий
„Кэмел“» – с 6–7-ой затяжки вслепую нескольких сортов НИКОГДА не узнает «свой
бренд». Я сам проводил такой эксперимент на своей молодой свояченице, которая
заносчиво утверждала, что пьет только «Pepsi», ибо от Coca-cola ее сразу тошнит, ну,
почти аллергия в общем у нее на ко?лу. 10 пластиковых стаканчиков, на донышке
которых написано, что? там в действительности «нолито»: 5 – кока-колы, 5 – пепси, – по 3
глотка. Процент «угадывания» «своего напитка»? – 2 из 10!!! Ниже теории вероятности.
159
Реклама товара (англ.). (Прим. ред.)
160
Реклама образа жизни (англ.). (Прим. ред.)
161
Т. е. в РФ не считается. Эта уникальная законодательная норма, «продавленная» в свое
время «пивным лобби», каким-то образом до сих пор действует в России. Отсюда и
различные подходы к налогообложению пива и «настоящего алкоголя», учету его оборота,
местам продажи, ответственности за распитие в общественных местах, разные требования
к рекламе. Во всем у пива льготы.
Уровняй наша власть пиво с алкоголем – многие проблемы разрешились бы сами по себе.
Автоматически потеряли бы смысл все дискуссии о мере ограничения рекламы пива или
необходимости ограничений на распитие пива молодежью в парках и скверах.
Просто все требования к пиву и водке стали бы едиными – и все. Но для этого, как
говорится, увы, нужно еще навести порядок у себя в голове.
162
Все еще серьезнее. Чрезмерное потребление пива приводит к тому, что рентгенологи
называют синдромом «пивного сердца» или синдромом «капронового чулка». Пиво
быстро всасывается в организм, переполняя кровеносное русло. При злоупотреблении
пивом сердце становится дряблым, «провисает», теряет функции «живого мотора». В
мужском организме при регулярном потреблении начинает выделяться (в частности, в
печени) патологическое вещество, которое подавляет выработку метилтестостерона –
основного мужского полового гормона. Как итог, начинают продуцироваться женские
половые гормоны: расширяется таз, разрастаются грудные железы. (Прим. науч. ред.)
163
Лондонские полицейские жалуются, что времена изменились, и если раньше у них почти
не было работы, то теперь после 12 ночи они начинают разбираться со скопищем пьяной
молодежи. Повсюду разбитые физиономии, истерические вопли, едва держащиеся на
ногах подростки. Самое горячее время – пятница и суббота. У полицейских, занятых
алкашами, уже не остается времени на ловлю грабителей и торговцев наркотиками. Но
ведь нельзя же наступать на права личности! В том числе на право спиваться. Изменения
произошли всего за несколько лет – после того как были одобрены новые законы,
снявшие преграды для продажи спиртного. И теперь уже не считается неприличным
показаться на людях едва держащимся на ногах. (Прим. науч. ред.)
164
Кажется, правительство получит приличные денежки. В Интернете проскользнула
любопытная информации: в Ирландии в 2004 году в День Святого Патрика ирландцы
потратили на спиртное $ 3 млрд. Нельзя верить всему, что пишут в Интернете. Но даже
если цифра завышена в несколько раз, самый скромный налог и с 10 % такой суммы
позволит совершить многие великие дела. (Прим. науч. ред.)
165
Чтобы ни фантазировал на эту тему знаменитый кулинар Похлёбкин, который даже
умудрился «научно» доказать, что изобретателем (!) водки был не кто иной, как великий
русский ученый-химик Д. И. Менделеев. Что и говорить: занесло так занесло!
Конечно, как гласила советская внешторгреклама: «Only Vodka from Russia is Genuine
Russian Vodka». И это правильно – водку нашу за границей надо продавать.
И продавать побольше – пусть спиваются.
Равно как и отобрать наконец у сбежавших в разное время из России жуликов торговые
марки «Столичная», «Пшеничная», «Московская», «Smirnoff». Но вот приписывать себе
еще и авторство (!) в изобретении 40 % раствора спирта – это уже перебор! Давайте лучше
наконец добьемся, чтобы русских признали истинными изобретателями радио и
телевидения. Это уже точно – факт! И будем этим гордиться.
166
Толстой А. Н. Петр I // Собр. соч. в 6 тт. Т. 5. М., 1960. С. 66.
167
Там же. С. 34.
168
Катон Марк Порций. О земледелии. М.—Л.: Изд-во АН СССР, 1954.
169
Моммзен Т. История Рима. СПб.: Наука, 1997.
170
Славившийся, кстати, на фоне римлян-современников своим великодушием.
171
На войне как на войне (фр.). (Прим. ред.)
172
Были, конечно, и инструкторы НКВД из спецуправления по организации партизанского
движения, но основная 90 % масса – гражданские лица от бывших партработников
(помните, «подпольный обком действует»?) до ушедших в лес колхозников – Герасимов
Куриных нового времени.
173
Былины: Сборник. Л.: Советский писатель, 1986.
174
Разумеется, если мы не будем опираться на теорию Носовского – Фоменко о том, что
никакого этого времени ВООБЩЕ НЕ БЫЛО, а в истории просто потеряли 1 000 (тысячу!)
лет. Т. е. Крестовые походы на Западе и расцвет Киевской Руси на Востоке начались сразу
после распятия Христа.
175
Биллингтон Д. Х. Икона и топор. Опыт истолкования истории русской культуры. М.:
Рудомино, 2001.
176
Икона и топор. Интерпретация истории русской культуры (англ.) (Прим. ред.).
177
Твен М. Принц и нищий. Кишинев: Лумина, 1972. С. 451.
178
Кардини Ф. Истоки средневекового рыцарства. М.: Прогресс, 1987.
179
История Европы в 8 тт. Т. 3. От Средневековья к Новому времени. М.: Наука, 1968.
180
Керженцев П. М. Ирландия: исторический очерк. М., 1923.
181
Дюма А. Граф Монте-Кристо. М.: Детгиз, 1956.
182
Ну, слава богу, хоть не додумали, что еще лично пытал. Пытки, кстати, вообще были ни к
чему: дворяне-заговорщики наперегонки каялись, сдавая «с потрохами» и себя и всех
товарищей по заговору. Так что Николаю на допросе было достаточно «суропить» брови и
качать головой: как, мол, не стыдно вам, дети мои.
183
Кровавая Мэри (англ.). (Прим. ред.)
184
Довольно, кстати, реалистический фильм по стилистике и воспроизведению быта того
времени. Потому, наверное, нигде кроме Франции и России успехом не пользовавшийся.
185
Малоизвестный штрих: изначально «Грозным» современники звали его деда, великого
объединителя Руси Ивана III, и уж совсем, конечно, не в смысле «жестокий», а в другом –
«суровый», «требовательный» к себе и своему окружению.
186
Классический английский перевод «Ivan The Terrible» – внушающий страх, ужас.
187
Васильев А. А. Лекции по истории Византии. Время до Крестовых походов (до 1081). Л.,
1924.
188
Иванов В. В. Русь Великая. М.: Современник, 1983. С. 252.
189
Жильцов С. В. Смертная казнь в праве Древней Руси и юрисдикция Великого князя в ее
применении // Правоведение. 1997. № 4.
190
Для деревянной Руси – одно из самых опасных и тяжких злодеяний.
191
Якобы такой зарок дала Елизавета Петровна в молитве, когда гвардейцы уговорили ее
взять трон. Сдержала царица слово. Кутила, веселилась, платьев имела не счесть – по
одному на день, но жестокости не было и за 20 лет не подписала ни одного (!) смертного
приговора.
192
Мотли Д. Л. Возникновение Голландской республики. М., 1937.
193
Пыляев М. Старый Петербург. СПб., 1883. С. 294.
194
Это как с теми двумя поляками, расстрелянными во время восстания XIX в.
195
Чехов А. П. Остров Сахалин // Полн. собр. соч. и писем в 30 тт. Т. 14. СПб., 1893.
196
Боборыкин П. Д. За полвека (мои воспоминания). М.-Л., 1929.
197
И правда… Беспамятны мы. Напрочь забыли, что народовольцы убили не только
императора, но и 12-летнего ребенка: парень подошел посмотреть на царя. Первыми
словами раненого Александра II были: «Что с мальчиком?»
198
Вертинский А. Избранное (годы эмиграции). М., 1990.
199
Лондон Дж. Белый клык // Собр. соч. в 8 тт. Т. 5. М., 1966.
200
Таким же полковником, к примеру, был суперположительный герой Мэла Гибсона в
фильме «Патриот». Но «настоящий полковник» Линч сильно отличался от прилизанного
Гибсоном голливудского персонажа.
201
Родионов В. (Кентукки) Черный холокост Америки // «Чайка». № 11(11) от 19 декабря
2003 г.
202
Твен М. Соединенные Линчующие Штаты // Собр. соч. в 12 тт. Т. 11. М.: Худлит, 1961. С.
467.
203
В XVI в. инквизиция осудила на смерть большинство жителей Нидерландов: заведомо
подлежали смерти все протестанты. Во время Тридцатилетней войны в Саксонии были
казнены 20 тыс. чел. из 250 тыс. всего населения. (Прим. науч. ред.)
204
Карташов А. В. Что значит «Святая Русь»? // Русское Возрождение. № 42. 1988.
205
Основатель семейного бизнеса Корнелиус Вандербильт (1794–1877) прославился не
только деловой хваткой, но и невероятным нахрапом. Он никогда не вступал в переговоры
с конкурентами, а уничтожал их, организуя демпинг, или попросту нанимая шайки
уголовников. В 1868 году дело дошло до настоящей частной войны: головорезы
Вандербильта останавливали поезда конкурентов и уничтожали перевозимые товары.
Джон Пайерпонт Морган (1832–1913) прославился чудовищной жестокостью к
конкурентам. Его называли «самой совершенной машиной для добычи денег».
Аморальные и даже преступные методы сколачивания капитала Морганом много раз
описывались в прессе и становились предметом обсуждения. Это его не волновало.
(Прим. науч. ред.)
206
Нефтяной магнат из Техаса Гарольд Хант (1889–1974) открыто признавал, что в
молодости был профессиональным картежным игроком. Начало нефтяного бизнеса Ханта
получено после приобретения богатейшего участка бурильщика Папаши Джойнера. Это
очень темная история, и не исключено, что Папаша Джойнер был попросту убит. Свои
взгляды под конец жизни Гарольд Хант открыто называл фашистскими и много боролся с
ужасами демократии, с засильем негров и евреев и так далее. (Прим. науч. ред.)
207
Шишков В. Я. Угрюм-река. М., 1958.
208
Очень многие реалии Угрюм-реки вовсе не выдуманы Шишковым, а взяты из жизни.
Богатство семьи красноярских купцов Матониных было положено грабежом. И в народе
вполне серьезно говорили, что трагическая судьба этой семьи вызвана именно тем, что
золоту «не дали отлежаться»: взял деньги не правнук, а внук разбойника. Об этом я даже
написал целую повесть: см.: Буровский А. М. Купцы и клады // Сибирская жуть-3. М.:
Олма-Пресс, 2001. (Прим. науч. ред.)
209
Андерсен Г. Х. Солдат и огниво. Сказки. М.: Детгиз, 1958.
210
Андерсен Г. Х. Ганс-чурбан. Там же.
211
Тьерри О. Избр. соч. М., 1937.
212
Мериме П. Хроника царствования Карла IX. М.: Правда, 1986.
213
Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. М.: Лики культуры, 1993.
214
Домострой. СПб.: Наука, 1994. С. 13.
215
Там же. С. 14.
216
Историки часто говорят, что Новгород спасся от нашествия монголов потому, что был
окружен болотами. Но ни Псков, ни Полоцк болотами не окружены. А монголы даже не
пытались захватить эти города! Да, часть Руси монгольского ига не знала. И болота имеют
к этому не больше отношения, чем «генерал Мороз» к разгрому Наполеона и Гитлера.
(Прим. науч. ред.)
217
Верхотуров Д. Н. Сталинская индустриализация. М.: ОЛМА-Пресс, 2005. С. 234–236.
218
Можейко И. Другие 27 чудес. М.: Наука, 1969.
219
Солоневич И. Л. Народная монархия. М.: Феникс, 1991.
220
Пушкарев С. Г. Самоуправление и свобода в России. Франкфурт-на-Майне, 1987.
221
Более того, организация общественно-экономических отношений в России выставлялась
некоторыми известными иностранными учеными в качестве образца для других
государств. Так, барон А. Гакстгаузен обращал внимание на то, что «…с первобытных
времен во многих губерниях России существуют ремесленные производства, которые,
опираясь на русскую общину, образуют нечто вроде фабричных артелей. Они в
действительности представляют то, что сенсимонистские теории выставляли за образец
для Европы». (Прим. науч. ред.)
222
Современные дикие звери измельчали и из-за промысла самых крупных экземпляров, и
из-за беспокойства, из-за изменения среды обитания. Сейчас лось весит не больше 500–
600 кг. А средневековый лось весил почти тонну – до 900 кг. Сегодня кабаньи клыки в 10–
12 см уже считаются рекордными. А в погребениях даже XV века попадаются клыки до
30 см. Такие бивни длиной сантиметров 25–30 хорошо известны археологам, они
выставлены в экспозициях и Эрмитажа, и Тверского краеведческого музея, и других.
(Прим. науч. ред.)
223
Масштабы этих эпидемий были куда меньше, чем в Европе. Сказывались и более высокие
гигиенические навыки, и более качественный генофонд. (Прим. науч. ред.)
224
Россiя. Энциклопедический справочник. СПб.: Брокгауз и Эфрон, 1898.
225
Ключевский В. О. Курс русской истории. В 5 тт. Т. 1. М.: Соцэкгиз, 1956.
226
Черных Н. Б. Дендрохронология и археология. М.: Наука, 1996.
227
Газета. ру. 21 марта 2006 г.
228
Таинственный старец Федор Кузьмич в Сибири и император Александр I. Харьков,
издание Г. Д. Романова, 1913.
229
Еще как верили! Известно, что после смерти Федора Кузьмича император Александр III
велел доставить ему вещи старца – скуфеечку, посох, молитвенник. Один представитель
древнего и славного рода рассказывал мне, что в 1918 году вещи императора Александра
III Александровича разбирали специальные чиновники Временного правительства. Дед
моего знакомого был в их числе, и он видел собственными глазами скуфеечку, посох и
молитвенник Федора Кузьмича. Они хранились в специальном шкафу с подписью,
сделанной рукой Александра III Александровича: «Вещи дедушки». (Прим. науч. ред.)
230
Скобов А. Б. История России в 1917–1940 гг. СПб.: Иван Федоров, 2004.
231
Северяне шутят: у нас камни растут, – т. е. сколько их за лето с поля ни собери, на
следующий год их будет не меньше. (Прим. ред.)