Шестерина А.М. Психология журналистики
реклама
1 Воронежский государственный университет А.М. Шестерина Психология журналистики Учебное пособие Воронеж 2010 2 УДК ББК Рецензенты: доктор филологических наук профессор А.И. Иванов кандидат филологических наук Ю.А. Гордеев Шестерина А.М. Писихология журналистики / А.М. Шестерина. Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 2010. - … с. Учебное пособие доктора филологических наук А.М. Шестериной посвящено проблемам функционирования журналистики в психологическом аспекте: особенностям восприятия и воздействия СМИ, психологическим факторам успешности профессиональной деятельности в сфере массовой коммуникации, психологическим закономерностям журналистского творчества. Книга адресована журналистам, работникам СМИ, рекламных агентств, пресс-служб, преподавателям, а также аспирантам и студентам специальностей «Журналистика», «Реклама», «Связи с общественностью». Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без разрешения владельца авторских прав. ISBN: © Шестерина Алла Михайловна, 2010 3 СОДЕРЖАНИЕ От автора Введение Тема 1. Психологический и социально-психологический аспект функционирования СМИ 1.1.Психологический компонент основных функций СМИ 1.2.Личностные и общественные ценности в журналистике 1.3.Особенности участия СМИ в удовлетворении потребностей аудитории 1.4. Модель мира журналистики. Проблема формирования медиареальности 1.5.Проблема психологической информационной безопасности в современной журналистике: причины и последствия Тема 2. Текст СМИ в ракурсе психологии 2.1. Процесс восприятия, хранения и воспроизведения информации 2.2. Психологические направления создания медиатекста 2.3. Закономерности и сложности восприятия медиасообщения Тема 3. Психология журналистского текста в аспекте прагматики 3.1. Особенности и закономерности воздействия массово-информационных текстов 3.2. Аудиторный фактор воздействия сообщений 3.3. Позитивные и негативные психологические и социально-психологические эффекты массовой информации Тема 4. Психология личности журналиста 4.1. Личность журналиста: особенности и типологии 4.2. Долженствовательная сфера личности журналиста 4.3. Создание профессионального образа журналиста Тема 5. Психология журналистского творчества 5.1. Элементы творческого мышления 5.2. Этапы журналистского творчества 5.3. Роль воображения в журналистском творчестве 5.4. «АГА-переживание» как универсальный механизм творческого мышления Тема 6. Психология общения 6.1. Психологические основы журналистского общения 4 6.2. «Треугольники» общения 6.3. Журналист-источник информации 6.4. Психологические сложности работы журналиста в редакционном коллективе Заключение Тесты Список литературы 5 ОТ АВТОРА Колеса стерты, спицы гнут круги. Уставших нет, есть тысячи ходивших. Молитвы выучены и стихи Написаны. Прочитаны, но тише Чем наставленья. Мосты обрушены и сказки мудреца Все учтены, как Бога отголоски. Поскольку у Движенья нет конца, А у надежды нет кольца, Я выстроила дом на перекрестке. Ради прощенья. П.А. Гагарина Психология – один из тех изобретенных человечеством ключей, без которых невозможно открыть тайники нашего поведения, расшифровать коды сигналов, которые мы посылаем друг другу, миру и самим себе. Журналистика использует многие из этих кодов, и в этом сложность ее понимания. Здесь требуется не один ключ, а много ключей, не один подход, а много различных аспектов исследования. Видимо потому на протяжении долгого времени самостоятельная дисциплина «Психология журналистики» была для многих желанной, но недостижимой целью. Мы и сейчас еще далеки от того, чтобы сказать: «На нашем брелоке все, что нужно для понимания механизмов массовой коммуникации». Однако мы уже, несомненно, подошли к полному пониманию того, что без настойчивого стремления разработать особое научное и прикладное направление – «Психологию журналистики», - дальнейшее эффективное изучение масскоммуникационных процессов невозможно. Учитывая степень вторжения СМИ в нашу жизнь в течение последних трех столетий и ссылаясь на переход многих стран к Информационному обществу, расширим утверждение: без «Психологии журналистики» невозможно и понимание основ развития современного общества. Первые попытки формирования дисциплины и основные заслуги в этом направлении принадлежат факультету журналистики МГУ, преподавателями которого был заложен фундамент современных исследований в области медиапсихологии. Безусловно, на пути разработки «Психологии журналистики» предстоит сделать еще очень много, и это 6 учебное пособие отнюдь не претендует на окончательность и универсальность. Думается, в сфере постижения человеческого духа такой книги существовать не может. Такая книга пишется человечеством беспрестанно и постоянно обновляется. Но хочется надеяться, что положения учебного пособия будут небесполезны работникам медийной сферы и станут подспорьем в понимании их собственной деятельности и реакции на нее окружающих. Пользуясь случаем, я выражаю глубокую признательность всем, поддержавшим мой скромный труд в области изучения глубинных механизмов развития массовой коммуникации, с почтением вспоминаю своих учителей – доктора филологических наук профессора Л.В.Полякову, доктора филологических наук профессора Н.Л.Потанину, кандидата геологических наук профессора А.В.Еремина. Особая благодарность – талантливым и думающим студентам, в работе с которыми корректировались многие положения пособия. 7 ВВЕДЕНИЕ В любом случае, конечной целью всякой школы журналистики должно стать возвращение к обучению основным профессиональным навыкам и восстановление журналистики в ее изначальной функции общественного служения Г.Г. Маркес Массовая информация, какой бы массовой она ни была, – результат взаимодействия конкретных людей, а потому в ее понимании не обойтись без психологических знаний о личности, без восприятия или воздействия. Одновременно она – результат взаимодействия многочисленных групп, и здесь требуются знания социальной психологии. На стыке этих направлений, с привлечением знаний других отраслей науки рождается психология журналистики. Е.И. Пронин в статье «Психологические проблемы современной журналистики» справедливо отмечает: «В современной массовой коммуникации все большее значение приобретают феномены и артефакты, главным фактором которых становится их психологическая компонента»1. В этой же статье исследователь конкретизирует свое утверждение: «1. Современный журналистский текст опирается не на идеологию, а на ментальные структуры, базовые ценности и страхи массовидного человека… 2. Новая медиареальность определеннее всего выразилась в изменении коммуникативного поведения аудитории. Психологическая компонента интерактивных форм журналистики приобрела типообразующее значение. Традиционный для массовой коммуникации «эффект присутствия» достигает предельных значений и перерастает в «эффект участия». Это уже другое психическое состояние. Человек не поглощает сведения, а оперирует информацией. И что принципиально важно, это – индивидуальная активность. Человек сам находит информацию для сравнения в других источниках… Он высоко ставит свои Пронин Е.И. Психологические проблемы современной журналистики / Е.И. Пронин // Проблемы медиапсихологии. - М. : РИП-холдинг, 2002. - С. 5. 1 8 суждения и настаивает на том, чтобы их принимали в расчет. Это в полном смысле массовое поветрие… 3. Сами журналисты относятся к психологической компоненте mass-media исключительно в инструментальном плане, как к источнику дополнительных возможностей манипуляции… В ходе методического зомбирования аудитории у самих ведущих публицистов появляются признаки необратимой зомбированности… 4. Редакторы, продюсеры, учредители изданий сейчас нередко заказывают специалистам психологам конкретные исследования аудитории, текстов, рекламы и т.д. Но зачастую ожидают не проработки программ и моделей, а подтверждения своим мнениям и предпочтениям… 5. Для профессиональной среды, включая тех, кто «заказывает музыку» пропаганды, важна своего рода критическая масса психологической компетентности. Без этого невозможно строить работу в пределах разумного и этичного»2. Автор приходит к выводу о том, что новая медиареальность формирует объективную потребность в новой ветви психологии – психологии журналистики. Эта работа пока еще только начинается, и курс «Психология журналистики» - одна из возможных стартовых точек нелегкого и долгого дела. Цель курса – проследить, где и как в средствах массовой информации проявляется психологическая составляющая нашего поведения. Кроме того, целью курса является знакомство с основными социально-психологическими проблемами, связанными со всеми структурными компонентами массовых коммуникаций (коммуникатор - каналы и средства массовой информации - содержание - аудитория и реципиенты), а также овладение знаниями и методами психологии межличностного общения и массового взаимодействия. В общих чертах цель представляется двуединым стремлением как можно более точно и объемно воспроизвести накопленный опыт в двух сферах – в сфере медиапроизводства и в сфере медиавосприятия. Задачи психологии журналистики видятся нам такими: 1. Определить психологические функции СМИ и их эффекты; 2. Конкретизировать психологические особенности участника массовой коммуникации; 3. Выявить особенности восприятия сообщений СМИ; 4. Уточнить эти особенности для разных групп аудитории; 5. Систематизировать общие психологические принципы эффективной коммуникации в работе журналиста. 2 Там же. 9 Решение этих задач, стремление к повышению эффективности работы журналиста сопряжены с потребностью обращения к разного рода научным направлениям. Как справедливо отмечает Е.И. Пронин, «решение задачи в целом требует целого ряда исследований, использующих аппарат многих наук: философии, социологии, социальной психологии, филологии»3. И все же в первую очередь следует обратиться к достижениям в области психологических знаний, фундамент которых сформировался в общих чертах еще на рубеже XIX – XX веков и очертил достаточно четкие контуры таких фундаментальных направлений как общая психология, социальная психология, психология личности. Среди направлений зарубежных психологических исследований в конце XIX - первой половине ХХ в. для журналиста могут оказаться особенно полезными психоаналитическое (З. Фрейд, А. Адлер, К. Хорни, Э. Фромм, К.Г. Юнг), социотропное (У. МакДугалл, С. Сигеле и др.), этологическое (К. Лоренц, Н. Тинберген), фрустрационноагрессивное (Л. Берковитц, Д. Доллард, Н. Миллер), поведенческое (А. Басс, А. Бандура, Р. Сирс), социометрическое (Д. Морено, Г. Гурвич, Э. Дженигс, С. Додд), интеракционистское (Д. Мид, Т. Шибутани, Д. Шпигель), когнитивное (У. Найссер, Дж. Келли, Ч. Оскуд, П. Таниенбаум, Ф. Хайдер, Л. Фестингер и др.), бихевиоризм (Э. Торндайк, Дж. Уотсон, Г. Лассуэлл и др.). Бесспорно, эти направления лишь в относительной своей части касались изучения массмедийных процессов, однако внимание их к медиасектору оставалось неизменным на протяжении всего периода развития. Мы можем смело утверждать: с самых первых лет активного развития масс медиа последние привлекают внимание психологов. Так, еще в 1910 году К. Марбе описал эксперименты по психологии киновосприятия, а в 1916 году В.Х. Мюнстерберг изучил влияние на аудиторию немого кино и заявил о серьезном социально-психологическом эффекте, им порождаемом. В 1929 году вышла в свет книга Х. Загса «О психологии кинофильма», которую до сих пор считают шедевром психоаналитической интерпретации фильма. Немало рациональных положений содержат теория групповой динамики (К. Левин, Д. Креч, Л. Линдслей) и гештальтпсихология (М. Вертгеймер, К. Коффка, В. Келлер). Последняя позволила установить многие важные законы формирования звуковых и визуальных восприятий (фигура и фон), а также конкретизировала явление инсайта, нередко сопровождающее работу журналиста. В изучении вопросов о медиавоздействии нельзя сбрасывать со счетов и теорию оперантного научения, оформившуюся в рамках необихевиоризма к середине ХХ века. В методологическом аспекте особый интерес представляет основанный немецким психологом В. Вундом структурализм, опиравшийся во многих исследованиях на метод интроспекции – непосредственного наблюдения и описания человеком своих ощущений и своего восприя3 Пронин Е.И. Печать и общественное мнение / Е.И. Пронин. – М. : Изд-во Моск. ун-та, 1971. – С. 6. 10 тия. Уже на этапе формирования метода он позволил зафиксировать и осмыслить многие зрительные феномены (оптические иллюзии, визуальные контрасты), изучение которых до сих пор актуально в формировании представлений о дизайне, о восприятии экранной картинки. Если говорить о современных исследованиях массово-коммуникационных процессов, в зарубежной психологии необходимо отметить теоретико-игровое направление (М. Дойч), теорию организационных систем (Р. Блейк, Дж. Мутон), теорию и практику переговорного процесса (Р. Фишер, Д. Рубин, У. Юри). В аспекте воздействия СМИ серьезный практический и теоретический интерес представляет совокупность направлений исследования, в целом подразделяемых на четыре основных подхода: модель ограниченного воздействия (нашла отражение в работах Дж. Клаппера, К. Ховленда, Э. Купера, М. Ягоды, П. Лазарсфельда, Б. Берельсона, Х. Годэ, У. Мак-Фи); модель «пули» (была принята за основу исследований У. Липпманна, Г. Лассуэлла, Г. Бранца, фонда Пейна); наиболее продуктивная, на наш взгляд, модель умеренного воздействия (М. Мак-Люэн, П. Тиченор, Г. Донахью, К. Олиен, М. Мак-Комбс, Д. Шоу, Э. Ноэлл-Нойманн, М. де Флер); теория сильного воздействия (фундаментальное исследование С. Болл-Рокеш, М. Рокеш и Дж. Грубе). Отечественная психология также сделала немало в понимании основных психологических принципов функционирования журналистики. Такие имена, как В.М. Бехтерев, И.И. Павлов, И.М. Сеченов (психология личности и общения), Л.С. Выготский (культурно-историческая концепция), Б.Г. Ананьев, П.Я. Гальперин, А.Н. Леонтьев, Л.Р. Лурия, С.Л. Рубинштейн, Б.М. Теплов (психологическая теория деятельности), И.И. Мечников, Н.К. Михайловский, Д.Н. Узнадзе (теория установки) известны во всем мире. К изучению собственно журналистской профессии в аспекте психологии российские ученые стали активно обращаться во второй половине ХХ века. Но и до того был накоплен обширный эмпирический материал, который стал базой для выводов и обобщений, а также для формирования гипотез. Серьезное исследование было проведено В.И. Кузиным, который в 1966-1967, 1970-1971 гг. опросил журналистов по широкому кругу вопросов - от социальнодемографических характеристик до личностных качеств, структуры свободного времени и др. С этого момента вопросы, проясняющие психологическую составляющую работы журналиста, стали практически обязательными в анкетах, направленных на всесторонний анализ личности творческого работника. Проблемой медиавоздействия в России продуктивно занимались: Г.М. Андреева, Э.Г. Багиров, Л.А. Войтасик, А.А. Леонтьев, Л.В. Матвеева, Е.П. Пронин, Е.Е. Пронина, 11 Л.Г. Свитич, М. Фирсов и др. Так, в работах Г.М. Андреевой изучены основные способы коммуникативного воздействия на сознание человека. Э.Г. Багиров предлагает теоретическое осмысление значимости телевидения в жизни общества. Исследования А.А. Леонтьева и Л.В. Матвеевой построены на выявлении моделей построения коммуникативного акта в условиях телевизионного общения. Сегодня можно говорить о том, что серьезные школы исследования психологии журналистики сформировались в Московском, Санкт-Петербургском, Уральском университетах. С участием представителей этих школ оформилось четкое представление об объекте психологии журналистики, которым становится объективно существующая журналистская практика во всем разнообразии ее форм и взаимосвязей. В реализации этой практики имеют место разнообразные коммуникативные и интерактивные связи, различные техники и технологии, нацеленные на взаимодействие с другими сферами человеческой жизнедеятельности (экономика, политика, право, мораль, наука, искусство, религия). Представление о предмете психологии журналистики связано с выделением основных блоков проблем, которые входят в ее содержательную область и сегодня воспринимаются как совокупность следующих параметров: 1. Законы состояния и развития внутреннего мира журналиста, формирование «картины мира» и личности журналиста; 2. Закономерности психологических процессов в массовый коммуникациях и журналистике; 3. Психологические функции СМИ в обществе и психологические процессы в массовой аудитории; 4. Изменения сознания и деятельности индивидов, психологического состояния в больших и малых группах и общества в целом под воздействием СМИ; 5. Психология общественного сознания, психология эмоций, настроений и общественного мнения4. В силу сложности и многоаспектности предмета психологии журналистики для изучения ее концептов требуется, как правило, сочетание нескольких методов исследования, важнейшими из которых являются: 1. Наблюдение (свободное, стандартизированное, включенное). Этот метод хорошо знаком журналисту в его повседневной практической деятельности, и в силу частотности воспроизведения может быть достаточно эффективно использован в изучении психологических закономерностей журналистского творчества; 4 Кузин В.И. Психологическая культура журналиста / В.И. Кузин. - СПб, 2004. - С. 22. 12 2. Эксперимент. Метод, также успешно освоенный журналистской практикой и широко применяемый в психологической сфере. Основан на создании искусственной среды и выявлении особенностей функционирования в этой среде участников масскоммуникационного процесса. Недостатком этого метода является его низкая экологическая валидность: в лабораторных условиях сложно воссоздать реальную ситуацию медийной коммуникации; 3. Моделирование. В последнее время в формате инфографики, инфотеймента, прогнозирования и этот метод продуктивно применяется журналистами и заключается в разработке теоретической модели определенной ситуации с учетом ее основных параметров, на основе которых конкретизируется возможная перспектива развития событий; 4. Метод анализа конкретных ситуаций близок к двум предыдущим методам и широко используется в различных отраслях социальной психологии. Фиксируются и изучаются часто повторяющиеся ситуации в работе журналиста. На материале их анализа разрабатываются матрицы определенных приемов, техник, стратегий поведения журналиста в конкретной ситуации. Близка к этому методу практика телеметрии, когда на основе анализа показаний приборов делают выводы о том, кто и когда смотрел или слушал ту или иную программу, тот или иной канал; 5. Биографический метод предполагает выяснение особенностей восприятия ситуации участником какого-либо события, человеком, включенным в определенный процесс. Этот метод, при всей его субъективности, в сочетании с другими методами позвляет многое понять в вопросах творческой деятельности журналиста; 6. Системный метод позволяет рассмотреть процесс журналистской деятельности как сложную систему, внутри которой обязательно присутствуют следующие подсистемы: журналист, источник информации, журналистский продукт, редакционный коллектив, аудитория и отношения, которые складываются между ними на основе общих целевых установок. Эти подсистемы, взаимодействуя, и определяют особенности деятельности журналиста; 7. Метод тестирования. Наиболее эффективен в установлении личностных качеств журналистов, предопределяющих успешность их деятельности в системе массовой коммуникации, в различных ее секторах. 8. Метод глубинного интервью. Необходим в понимании реакции личности на конкретный медиапродукт, в изучении вариантов индивидуальных оценок и их сравнении. Все эти методы могут быть эффективно использованы в психологии журналистики в первую очередь потому, что они получили более или менее широкое распространение в журналистской практике. Вместе с тем необходимо отметить, что некоторые вопросы, ко- 13 торых мы коснемся в пособии, кажутся не вполне разработанными и разрешимыми. Ввиду относительной «молодости» дисциплины они еще ожидают своих исследователей. Однако, если внимательнее присмотреться к сущности этих вопросов, становится понятным, что любое знание в какой-либо области лучше, чем абсолютное неведение. Например, природа творчества сложноопределима. Можно ли научить творить человека? Оставим пока этот вопрос без ответа. Но заметим, что в рамках психологии давно уже сложилось четкое представление о том, что творческий процесс протекает намного более эффективно на фоне поисковой доминанты: его эффективность возрастает, когда исчерпываются неправильные приемы решения задачи, но еще не гаснет целевая поисковая доминанта. Наше пособие направлено как раз на формирование этой поисковой доминанты при одновременной нейтрализации хотя бы части неправильных приемов. Надеемся, что в результате сложится неосознаваемый опыт, который часто содержит в себе ключ к решению творческой задачи и проявляется в удачных условиях в виде спонтанной догадки. Пожелаем друг другу больше догадок в этом сложном мире и начнем непростой разговор о перипетиях человеческой души в лабиринте массовых коммуникаций. 14 ГЛАВА 1. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ И СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ 1.1. Психологический компонент основных функций СМИ В глобальном информационном пространстве возникла новая медиареальность, так сказать, психологическая terra incognita. Е.П. Пронин Средства массовой информации сегодня все чаще принято называть средствами массовой коммуникации, а некоторые футурологи предлагают принять как данность предположение о том, что телевизор, компьютер становятся продолжением нервной системы человека. Действительно, новейшие технологии позволяют, например, избавить человека от необходимости не только активно действовать при просмотре телевизора, но и в принципе принимать решение о выборе программы. «Умный» телевизор сам изучит, проанализирует ваши интересы, а потом включится тогда, когда в сетке вещания обнаружит нужный вам компонент. Это – уже реальность. О масштабе грядущих перемен можно только догадываться. Неудивительно поэтому, что в подобных условиях традиционные функции СМИ активизируют свою психологическую составляющую. Причем, оставаясь средствами массовой информации, они повышают ее значимость не только в индивидуальном, но и в социальном аспекте. Если обратиться к тем функциям СМИ, которые традиционно называются исследователями, нетрудно будет заметить психологическую основу каждой из них. Коммуникационная функция изначально связана с понятием психологии. Прямо – психологии социальной, опосредованно – психологии личности. Достаточно представить себе, с какими психологическими трудностями мы столкнемся в процессе коммуникации, если нам будет отказано в доступе к массовой информации. Очень многие модели коммуникации сегодня выстраиваются с учетом СМИ как канала ее реализации. Один из самых ярких, может быть, примеров – политическая коммуникация, учитывающая принцип: «Если тебя нет на TВ, тебя нет в политике». Но только на политической сфере эта функция не замыкается. Излишне объяснять, насколько тесно коммуникационная функция связана с ориентационной потребностью человека. Для того чтобы чувствовать себя уверенным, человек должен сравнивать свою точку зрения с позициями других людей, обраща- 15 ясь к своеобразной общественной «камере эталонов». И этой «камерой» все чаще становится медиаконтент. Кроме того, СМИ сегодня являются одним из удобных каналов осуществления разных видов дистантной коммуникации. По такому типу коммуникации построена, например, телепередача «Жди меня». Конечно, довольно часто средства массовой информации реализуют коммуникативную функцию компенсаторно, обеспечивая потребителю видимость коммуникации. Подобный эффект мы наблюдаем, например, когда общение с экранными персонажами (чаще всего с героями сериалов, реже – с ведущими) становится важнее общения с реальными людьми или вовсе вытесняет его из жизни человека. По мере расширения сектора электронных СМИ, особенно с появлением сетевых СМИ, эта тенденция становится все более заметной и не может не вызывать тревогу с точки зрения психологической безопасности. Информационная функция также связана с психологией человека. Доказано: полная информационная изоляция в зависимости от продолжительности приводит к различным и иногда очень серьезным нарушениям психики. А такие категории, как информационный голод5 или информационное отравление6, напрямую продуцируемые СМИ, сегодня серьезно изучаются в рамках психиатрии. Учеными отмечается масса негативных эффектов, связанных с агрессивным информированием СМИ – в частности, в аспекте визуального воздействия. Цветодинамика экрана, звуковой рисунок радиоматериала могут нанести существенный урон психике аудитории и с этой точки зрения нуждаются в серьезной экспертизе. Непосредственно-организаторская функция также во многом построена на знаниях психологических законов развития общества и коллектива. Журналистика, легализируя многие организационные решения, упрощает процесс их принятия обществом и сводит к минимуму кризисную реакцию. Или – наоборот. Подобное происходит и при выполнении средствами массовой информации идеологической функции. В ее реализации журналисты, безусловно, опираются на знания психологии. Учитываются достижения различных направлений и школ, теории влияния. Общество без идеологии не может существовать нормально. Не может осуществиться и социализация личности. Не может существовать личность как таковая. Идеологическая Наблюдается, например, у жителей новостроек, где однообразная архитектура не позволяет глазу «зацепиться» хоть за какой-нибудь значимый визуальный объект и опустошает человека. 6 Этот эффект мы можем испытать в ситуации обилия визуальной или любой иной информации (например, в помещении, где много громких звуков сочетается с пестротой интерьера и большим количеством снующих людей). 5 16 составляющая личности оказывает активное воздействие на психическое состояние человека, а потому и в осуществлении этой функции психологический компонент очевиден. Культурно-просветительская функция заключается в том, что журналистика выступает одной из форм передачи опыта (информации) от одного поколения к другому. Связь осуществляется как за счет традиций и религиозных догм, так и через устоявшиеся формы поведения людей. Здесь сразу же появляется множество психологических проблем («не сотвори себе кумира», «отцы и дети» и другие). Утилитарная функция не является исключением. Человеку свойственно ориентироваться на мнение большинства, прислушиваться к советам авторитетов. И хотя мы так часто критикуем прогнозы синоптиков, решение о том, взять или не взять с собой зонт, мы принимаем с учетом их «предсказаний». Совершенно очевидно – доверие к СМИ на утилитарном уровне во многом связано с психологическим аспектом нашей жизнедеятельности. Рекреативная функция - в основе которой потребность в отдыхе - все чаще сегодня реализуется за счет просмотра телепрограмм, прослушивания любимой радиостанции. Психологическая безопасность такого способа «релаксации» ставится под вопрос. Но факт остается фактом: мы позволяем отдохнуть нашему организму, «переключиться», переключая кнопки каналов. Таким образом, даже беглый взгляд на основные функции журналистики позволяет говорить о значительной роли психологического компонента. Однако помимо того, что серьезная психологическая составляющая присутствует во многих функциях журналистики, последней присущи и непосредственно психологические и социально- психологические функции. С точки зрения информационно-психологической безопасности СМИ могут выполнять функции агента воздействия, агента контрвоздействия, а также пассивного, активного и нейтрального агента рефлексии. Эти функции свойственны СМИ при всех типах управления государством и организации власти. Как только журналист начинает убеждать свою аудиторию, он становится агентом воздействия. Для этой функции характерно активное убеждение аудитории в продвигаемой идее посредством погружения в проблему. Особая роль отводится частоте и наполненности информационных и аналитических сообщений с одновременным исключением нежелательных фактов и аргументов. Задача таких целенаправленных действий связана с формированием у аудитории устойчивого мнения о поставленной проблеме. Конечной целью подобной стратегии является выработка убежденности в истинности продвигаемой 17 идеи. Функцию агента воздействия выполняли, например, американские СМИ перед вторжением США в Ирак. Приступать к выполнению функции агента контрвоздействия (пытаться переубедить аудиторию) возможно только при наличии достаточной свободы действия в информационном поле, так как процесс переубеждения сам по себе требует значительно больших психологических усилий, чем процесс убеждения. Последний предполагает включение новых знаний и представлений в уже существующую в сознании человека матрицу реальности – включение их в как бы свободную «ячейку» сознания. Переубеждение же предполагает еще и изъятие из этой матрицы фрагмента, который занял уже в ней определенное место и вступил во взаимодействие с другими структурами. Поэтому нет ничего удивительного в том, что механизмы реализации функции агента контрвоздействия чрезвычайно разнообразны – от простых контраргументов до многоуровневого опровержения, основанного на анализе фактов, событий, статистических данных. Только после такой сложной «работы» будет принята замещающая информация. В отдельную группу можно выделить функции, основанные на рефлексии фактов, событий и состояний общественного мнения. Такая рефлексия может быть активной, пассивной и нейтральной. Особенностью проведения активной рефлексии в средствах массовой информации является оценка фактов и событий через мнения личностей, членов общества. Для СМИ становится важным удержать тему в плоскости активного массового обсуждения, и здесь на помощь приходят механизмы демократического обсуждения социально значимых вопросов, в обилии появляются публицистические материалы, побуждающие аудиторию к реагированию, сопереживанию, соразмышлению. Пассивная рефлексия связана с тем, что СМИ продуцируют мнения компетентных экспертов, не втягивая аудиторию в дискурс проблемы, предоставляя ей самой возможность решать, интересна ей проблема или нет. Читатель, зритель, слушатель занимает позицию своего рода «судьи», выслушивающего различные точки зрения и решающего, на чьей стороне правда. Нейтральная рефлексия наиболее сложная. Аудитории предоставляется информация, состоящая из тщательно подбираемых фактов и событий с таким условием, чтобы при оценке самостоятельно принять решение по проблеме без возбуждения общественного обсуждения. Кроме того, с точки зрения психологии и на фоне реализации обозначенных ранее функций, СМИ, как правило, выполняют еще одну важную функцию – функцию так называемой «неврачебной психотерапии». Так, некоторые теле- и радиопрограммы способны компенсировать ощущение одиночества, предложить путь к самораскрытию. По мнению Е.В. Поберезниковой, зритель-участник телевизионного взаимодействия может 18 удовлетворить широкий ряд психологических потребностей: осуществить социальное сравнение («Я – сама»), снять чувство вины («Моя семья»), преодолеть застенчивость («Знак качества»)7. Все эти потребности удовлетворяются средствами массовой информации компенсаторно. То есть гораздо более целесообразно, с точки зрения психологии, сравнивать себя с реальными людьми, а не с экранными персонажами, обмениваться мнениями со знакомыми, снимать чувство вины в разговоре с близкими, преодолевать застенчивость в ситуации реального общения. Поэтому СМИ, хотя и дают возможность снять отчасти внутреннее напряжение и решить психологические проблемы, одновременно становятся своего рода ловушкой для психологически некомпетентной аудитории: ведь такого рода «терапия» может считаться лишь заместительной и в полной мере проблемы человека не решает. 1.2. Личностные и общественные ценности в журналистике Песнь свободы не споешь под чужую дудку. С.Е. Лец Деятельность СМИ активно пересекается с комплексом ценностей человека и общества, поскольку, с одной стороны, нацелена на их отражение, а с другой – на частичную корректировку и формирование. В последнем аспекте журналистика активно вторгается в сферу индивидуальной психологической безопасности, поскольку, воздействуя на систему ценностей человека, изменяет его внутренний мир и механизмы отношений с миром внешним. Причем на современном этапе можно говорить о том, что некоторые ценностные установки формируются, прежде всего, под воздействием СМИ. Под термином «ценность» мы понимаем отношение субъекта к явлению, жизненному факту, объекту и субъекту, и признание его как важного, имеющего жизненную важность. Сегодня к общепризнанным, базовым человеческим ценностям большинство исследователей относят жизнь, здоровье, красоту, культуру. Совершенно очевидно, что, развиваясь в социуме, индивид с необходимостью присваивает некоторую часть надындивидуального комплекса универсальных знаний. Психическая деятельность человека, безусловно, формируется под влиянием системы коллективных представлений о мире и его оценки. Но этим далеко не исчерпывается характер его деятельности. Структура любого знания сугубо индивидуальна. Для индивида сущеПоберезникова Е.В. Телевидение взаимодействия. Интерактивное поле общения / Е.В. Поберезникова. - М. : Аспект Пресс, 2004. - С. 101. 7 19 ствует лишь интериоризованное знание. Только в личном опыте присваивается знание социальное, существовавшее до человека, но не для него. Поэтому ценности личностные и общественные тесно взаимосвязаны. Понятно, что личные ценности выстраиваются преимущественно на отборе общественных, но из них складывается система, способная рождать свои собственные ценности, принципиально отличающиеся от общепризнанных. В этом процессе СМИ часто реализуют роль легализации знания. Наряду с этим, современное медиавоздействие порой ставит под сомнение базовые человеческие ценности или форму их реализации. «Интересы нижней части» (страсть к запретному, криминальному, сенсационному) при игнорировании высших интересов часто весьма превратно истолковываются журналистами и приводят журналистику в хаотическое состояние распущенности, «немотивированной нравственной дуальности»8. Причем процесс этот отмечен неявным течением, невыраженностью причинно-следственных связей, что усложняет его корректировку. Обратимся только к одной из ценностей – жизни человека и ее оппозиции - смерти. Как отмечают многие исследователи, переживание смерти, а потом – своего рода возрождения, обретения жизни заново играет роль своеобразной психотерапевтической процедуры, обеспечивающей интегрирование психики и ощущение катарсиса. Вслед за переживанием смерти мы восстанавливаем способность наслаждаться жизнью и, вместе с этим, стремимся к более успешной самореализации в мире. Нечто подобное, может быть лишь менее интенсивное, переживают и те, кто только что погрузился в чужую экранную смерть. После просмотра такой информации интерес к жизни определенно возрастает. И отчасти именно поэтому возрастает интерес к телевизионной трагедии. Да и только ли к телевизионной? Для многих архаических культур характерно представление о смерти как о необходимом продолжении жизни, а публичные сцены насильственной смерти собирали аудиторию с давних времен (коррида, бои гладиаторов, сжигание ведьм). И, тем не менее, сегодня исследователи и практики журналистики оправданно много говорят о том негативном воздействии, которое оказывают на нас материалы о смерти (особенно видео- и фотоматериалы). Введенный в научный оборот В.М. Березиным термин «бипаразитизм телевидения»9 может быть оценен как вполне адекватный современному медиасодержанию. Уже в 2002 году опрос населения, проведенный Фондом «Общественное мнение», показал: 48% аудитории полагают, что на телевидении слишком много 8 Свитич Л.Г. Феномен журнализма / Л.Г. Свитич. - М. : факультет журналистики МГУ, 2000. - С. 108. Березин В.М. Бипаразитизм телевидения / В.М. Березин // СМИ в современном мире. Материалы научно-практической конференции. – СПб : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2006. - С. 9. 9 20 криминальных передач, а 63% считают, что слишком много остросюжетных боевиков, триллеров. Первая принципиальная с точки зрения психологического здоровья опасность заключается в частотности показов сцен смерти, и это очевидно10. Люди на экране погибают так часто, как не погибали, пожалуй, никогда. Наши дети к первому классу успевают уже увидеть столько смертей, сколько видели их деды и прадеды, участвовавшие в одной из самых жестоких войн прошедшего столетия. В этом смысле все мы становимся постоянными психологическими участниками каждодневной войны, которую ведут средства массовой информации. Вот, к примеру, «Новости» (1 канал) одного дня – 3 мая 2006 года, 18.00. Здесь – и страшная гибель авиалайнера (более 100 пассажиров на борту), и поисковая операция на Черном море, и работа антитеррористических комиссий, и морские учения «Вместе против террора» (которые, по словам журналистов 1 канала, больше походили на съемки боевика и содержали кадры, напоминающие о жертвах реальных терактов), и приговор, вынесенный американским судом присяжных террористу (с кадрами, напоминающими о событиях 11 сентября и ставшими символом бессмысленных жертв), и информация о приговоре убийцам журналиста Пола Хлебникова, и результаты наводнения в Барнауле, и смерть ребенка от простого ОРВИ, и многое, многое другое. Отметим, это новости обычные, не криминальная хроника. И если условность мультипликационного или художественного фильма еще оставляет иллюзию защищенности, то документализм журналистского материала лишен даже этой сомнительной защиты. Эфир буквально перенасыщен «устрашающими» фразами и картинами: «По московским рекам, как обычно это бывает весной, поплыли человеческие останки», «Бандит раскроил жертве череп и ушел, даже не вытащив топор из головы убитого» (НТВ). Но есть и другой фактор негативного воздействия картин смерти – фактор качественный, а не количественный: информационные сообщения о многочисленных жертвах часто формируют у аудитории ощущение безысходности. Одна из типичных реакций на просмотр подобной информации: «Ради чего все эти жертвы. Бессмысленная смерть…» Вот в этой бессмысленности жертв и смертей кроется, как кажется, основная опасность современных медиасообщений. Мы часто видим на экране чью-то насильственную смерть и редко видим тех, кто за нее в ответе. Мы часто видим последствия катастроф и не ви- По данным Gallup Media на 17 сентября 2005 года, количество часов трансляции криминальной хроники за последние четыре года возросло почти в 3 раза, и, несмотря на это, рейтинги такого типа передач продолжают расти (за тот же период почти в 4 раза). 10 21 дим результатов расследования причин, ничего не знаем о том, что предпринято для предотвращения повтора трагедии. Но, может быть, еще более страшный психологический эффект вызывает циничное отношение журналистов (безусловно, не всех) к человеческой трагедии. Сложно без содрогания смотреть на то, как диктор в студии со спокойствием и деловитостью в голосе сообщает о гибели пассажирского авиалайнера: «Из морской пучины уже извлечены 18 тел. Эти тела проходят опознание. Несмотря на сложность спасательной операции, родственники погибших надеются на то, что будут найдены все тела». Как это возможно, чтобы «тела проходили опознание»? И, кроме того, из сюжета явствует, что после трагедии не прошло еще и 12 часов, и родственники надеются не на то, что будут найдены тела, а на то, что кого-то еще можно спасти. Аналогичный скрытый цинизм и заштампованность, видимо, заставляют журналиста с места трагедии, места гибели людей, сообщать: «Обстановка здесь напряженная. На лицах нет улыбок…» (НТВ) Откуда же они могли бы появиться, если на месте пожара люди пытаются найти останки своих близких?! Смерть на телеэкране не только показывают. Смертью пугают. Причем нередко совершенно неоправданно. Возьмем, к примеру, один из сюжетов, вышедших 3 марта 2006 года на телеканале Рен-ТВ в программе «Неделя». Сюжет посвящен проблеме птичьего гриппа, и журналист позволяет себе череду следующих фраз: «Прогнозы специалистов неутешительны…»; «Кончается тем, что легкие становятся кровавым мешком, и человек задыхается»; «От птичьего гриппа иммунитета нет»; «В случае пандемии в России может погибнуть до двадцати миллионов человек»; «А ведь осталась одна мутация, один маленький шажок, и тогда для заразы мы будем все равны»; «Беда уже берет страну в кольцо». Такое же «кольцо» мы наблюдали в экранном шоу об атипичной пневмонии, о глобальном потеплении, о свином гриппе и во многих других информационных спектаклях. Слишком часто и слишком легкомысленно журналист в желании активизировать зрительское внимание обращается к образу смерти и злоупотребляет его безусловной силой. Можно обозначить основные «неудачи» современной тележурналистики в попытке рассказать об одном из наиболее серьезных фактов биографии человечества: 1. Десакрализация рассказа о смерти. Смерть в большинстве материалов подается исключительно в прагматическом ключе. С подробным фиксированием деталей, бытовых подробностей. Многие моменты трагедии предстают перед зрителем в своего рода рецептурном плане. Исчезает момент приватности происходящего, характерный для ситуации 22 смерти. Телекамера вторгается в жизнь семьи, показывает переживания близких людей и делает их достоянием миллионов. Часто эти переживания интерпретируются в митинговом ключе («Если бы вовремя были предприняты меры, смерти, по мнению близких, можно было бы избежать…»); 2. Пунктирность и штриховость показа. На фоне тактики приливной волны, когда аудиторию в быстром темпе буквально «засыпают» фактами и подробностями, а один сюжет сменяется другим, не остается ни времени, ни пространства для постижения истинного значения происходящего; 3. Напротив, драматизация повествования с использованием приема ретардации, когда из трагического события делают событие еще более трагическое за счет умышленного затягивания происходящего. Действие в этом случае напоминает сценарий триллера с заранее определенным финалом (как, например, произошло с информированием о предсмертных днях и смерти Ариэля Шарона); 4. Глобализация и типизация происходящего, когда смерть в результате теракта, стихийного бедствия описывается как событие обыденное, рядовое и возможное в любую минуту в любой части света; 5. Фатализм в описании трагедий, когда в сюжетах речь идет о том, что эту конкретную и аналогичные трагедии все равно невозможно предотвратить. В зависимости от характера трагедии (естественная или насильственная, единичная или массовая смерть, ожидаемая - как во время военных действий - или неожиданная гибель людей) отмеченные нами недостатки становятся то более, то менее явными. Так, в освещении смерти человека журналист чаще «грешит» десакрализацией, в рассказе о жертвах катастроф или стихийных бедствий – фатализмом, в освещении терактов или последствий вооруженных конфликтов – драматизацией происходящего. В результате мы наблюдаем не только процесс девальвации общечеловеческих ценностей, но и процесс эксплуатации базовых человеческих иллюзий, которые формируются на основе попыток сохранения этих ценностей (бессмертие, победа добра над злом, справедливость, равенство). Кроме того, в число базовых иллюзий исследователи склонны включать и иллюзии персонифицированные, обращенные на человека: 1. Вера в благосклонность мира и дружелюбность людей; 2. Убежденность в предсказуемости, логичности мира, благодаря которой человек может контролировать и планировать собственную жизнь, поступая «правильно»; 3. Допущение о собственной ценности, высокий уровень самоуважения11. См. подробнее: Пронина Е.Е. Психологические особенности творческой работы репортера : Учебное пособие / Е.Е. Пронина. - М. : Пульс, 2001. - С. 13. 11 23 Эти иллюзии порой эксплуатируются журналистами в утилитарном ключе и нередко подменяют ценности в материалах СМИ. К примеру, сценарии многих ток-шоу выстраиваются на чувстве справедливости и равенства, а рекламные кампании некоторых производителей товаров и услуг эксплуатируют наше стремление к бессмертию или представление о собственной ценности. Интересно, что общечеловеческие ценности соотносятся не только с притязаниями состоявшейся личности, но и отвечают потребностям индивида на всех этапах его развития. Так, современные исследования в области лингвистики позволяют говорить о существовании единого детского языка – универсального языка младенцев, которые до определенного возраста совершенно однотипным набором звуков «разговаривают» с этим миром. Так вот у этого универсального языка не такой широкий словарный запас – пять «слов». В их числе - основные потребности человека: «Хочу есть!», «Хочу пить!», «Хочу спать!», «Мне плохо!», «Обратите на меня внимание!». Можно сказать, что весь сложный комплекс потребностей, притязаний, форм реализации человеческой активности взрослых выстраивается на основе усложнения, дифференциации форм проявления этих изначальных потребностей. Наиболее вариативен и наиболее тесно соотносится со сферой психологии, конечно, последний призыв: «Обратите на меня внимание!» В сочетании с другими потребностями он образует сложную систему личных жизненных ценностей, иерархия которых, по мнению исследователей12, выглядит так: 1. «Я»; 2. «Имя»; 3. «Хочу» (желания, интересы); 4. «Хороший» (осознание и преподнесение своих сильных сторон); 5. «Пол» (признание со стороны представителей противоположного пола); 6. «Был-есть-буду» (уважение к прошлому, принятие настоящего, надежда на будущее); 7. «Имею право» (осознание и заявление своих прав); 8. «Должен» (осознание и исполнение своих обязанностей). Считается, что при удовлетворении ценностей, занимающих первые три позиции, личность может произвольно варьировать значимость остальных. То есть сегодня важно, например, заявление своих прав, а завтра – признание противоположного пола. 12 Волкова А.И. Психология общения / А.И. Волкова.- Ростов н/Д : Феникс, 2006. - С. 266. 24 Таким образом, адекватный ответ на первые три запроса может обеспечить эффективность взаимодействия журналиста и аудитории, а достигается он следующими принципами общения: - проявление уважения к партнеру по коммуникации; - конкретная польза коммуникации для партнера; - понятность, доступность информации для партнера. Далее журналист может удовлетворять актуальные для современного состояния его целевой аудитории ценности или «корректировать» иерархию этих ценностей, как это нередко происходит на современном телевидении. Эта «нижняя часть» списка жизненных ценностей человека уточняется многими исследователями и включает, помимо отмеченного выше: 1. Саморазвитие. То есть познание своих индивидуальных особенностей, постоянное развитие своих способностей и других личностных характеристик; 2. Духовное удовлетворение как руководство морально-нравственными принципами, преобладание духовных потребностей над материальными; 3. Креативность, или реализацию своих творческих возможностей, стремление изменять окружающую действительность; 4. Активные социальные контакты. Иными словами - установление благоприятных отношений в различных сферах социального взаимодействия, расширение своих межличностных связей, реализация своей социальной роли; 5. Собственный престиж, то есть завоевание своего признания в обществе путем следования определенным социальным требованиям. 6. Высокое материальное положение, или обращение к факторам материального благополучия как главному смыслу существования; 7. Достижение - постановку и решение определенных жизненных задач как главных жизненных факторов; 8. Сохранение собственной индивидуальности - иными словами преобладание собственных мнений, взглядов, убеждений над общепринятыми, защита своей неповторимости и независимости. Таков далеко не полный перечень ценностей, каждая из которых может быть трансформирована в массовом сознании. И в последнем случае часто журналистика формирует иллюзии – но уже не базовые, а личные. Это иллюзия существования неких общих правил привлекательности, иллюзия четкой взаимозависимости между правами и обязанностями и т.д. 25 Безусловно, СМИ не могут (по крайней мере, на современном этапе) полностью трансформировать природу человека и зачеркнуть ценности, вовсе заменив их на что-то иное. Однако важно учитывать тот факт, что психологи обозначают названые выше ценности терминальными. Терминальные ценности реализуются по-разному, в различных жизненных сферах – то есть в тех социальных сферах, где осуществляется деятельность человека: профессиональной жизни, образования, семейной жизни, общественной активности, увлечений, физической активности. Значимость той или иной жизненной сферы для разных людей неодинакова. И вот тут-то СМИ могут трансформировать представления о ценностях в значительной степени. Так, сохранение собственной индивидуальности может остаться значимым для человека в сфере увлечений, семейной жизни, но под воздействием СМИ может утратить значение в сфере общественной активности (эффект толпы). У самого же журналиста формируются, кроме всего прочего, недетерминированные ценности – не связанные в целом ни с общепризнанными ценностями, ни с базовыми иллюзиями (например, ценностью может стать эксклюзивное фото). Эти ценности составляют индивидуальность творческого акта журналиста, но именно они чаще всего выводят его за рамки этики, именно они приводят к формированию виртуального мира, мало похожего на реальный. В этом случае потребности одного индивида или группы людей (редакционный коллектив) вступают в противоречие с потребностями аудитории. 1.3. Особенности участия СМИ в удовлетворении потребностей аудитории В действительности все не так, как на самом деле. С.Е. Лец По мнению Л.Г. Свитич, «основной порождающий источник информации – потребность в ней как социальная нужда, как объективная необходимость в информации, которая помогла бы системе выжить, сохраниться и оптимально развиваться»13. В случае, если процесс информирования не обеспечивает оптимальное развитие общества, мы можем говорить о ярко выраженном сбое в его функционировании. Это утверждение тем более важно, что современное положение СМИ обеспечивает им участие в процессе удовлетворения чуть ли не всех человеческих потребностей. 13 Свитич Л.Г. Феномен журнализма / Л.Г. Свитич. - М. : Факультет журналистики МГУ, 2000. - С. 108. 26 Сегодня существует значительное число теорий, объясняющих истоки потребностей и предлагающих их типологию. Если опираться на широко распространенную теорию Авраама Маслоу14 - представителя гуманистической психологии, можно обнаружить усиливающееся значение СМИ в реализации ключевых потребностей человека: 1. Физиологические потребности - те потребности, которые имеют отношение к выживанию (в еде, воде, одежде и укрытии). Пока эти потребности не будут удовлетворены, человек не может думать ни о чем другом. Теория ясна: мы не будем беспокоиться о том, что нам кушать завтра, если нет еды на сегодня. Но если сегодняшние потребности удовлетворены, мы можем подумать и о будущем. Однако можем ли мы думать о будущем, если СМИ (особенно электронные) навязывают нам представления о жизненной необходимости определенных товаров, стимулируют формирование общества потребителей? Играя на инстинкте самосохранения, журналистика и реклама нередко фокусируют наше внимание на предметах объективно несущественных. Но фиксируют настолько мощно, что порой человек может с риском для жизни отказаться от значимых для него вещей в пользу экранного образа; 2. Потребность в безопасности, уверенности - в защищенности. Эта потребность сегодня подвергается мощнейшей атаке СМИ. И хотя объективно она порой бывает удовлетворена, на субъективном уровне под воздействием медиасообщений она кажется неудовлетворенной. Подтверждение тому – паника и массовые психозы, сопровождающие многие информационные кампании. Так, после показа трагических событий 11 сентября многие американцы боялись покидать свои дома, что вынудило создать многочисленные реабилитационные группы, которые помогали людям просто перешагнуть порог собственного дома. Может быть и обратный эффект – когда СМИ «расшатывают» существующие у человека представления о безопасном поведении, и он совершает опрометчивые поступки. Исследования проблемы самоубийств свидетельствуют, к примеру, о значительной роли СМИ в увеличении количества попыток суицида. Тревожнее всего тот факт, что жертвами СМИ часто становятся дети: подобно героям мультфильмов они хотят летать, прыгать с небоскребов и быть супергероями. К сожалению, модели эффективного поведения могут подвергаться серьезному искажению под воздействием медиаинформации; 3. Потребность в любви и принадлежности к семье или другим близким людям социальная потребность, - стоит на следующей ступени. Здесь речь идет о двух формах любви: дефицитарной – любви, исходящей из стремления получить то, чего нам не хватает (самоуважение, секс, общество кого-то, с кем нам хорошо), - и бытийной – основанной 14 Maslow А. A Theory of Human Motivation Psychological Review / А. Maslow. – 1943. - 370 Р. 27 на осознании ценности другого без желания изменить или использовать его. И на том, и на другом уровне потребность в любви может быть реализована через СМИ за счет механизма перенесения. Не случайно на определенном этапе взросления человека отмечается процесс формирования увлеченности экранными персонажами или героями фотоиллюстраций. По мере развития человек, безусловно, уходит от этих, как правило, фантазийных влечений в область реальных отношений. Но чрезмерная фиксация, отчасти стимулируемая СМИ, может провоцировать и своего рода «застревание», торможение развития личности, отражающееся в инфантильном поведении; 4. Потребность в самооценке или потребность в признании нашей работы и достижений. Поведение мотивируется осознанием того, что нас окружают люди, и потребность в их одобрении – это престижная потребность. Причем здесь сочетаются потребности двух типов – уважения к себе и другим. Отношение к другим всегда демонстрирует отношение человека к себе, ибо мы допускаем по отношению к другим то, что допускаем по отношению к себе. Наше поведение «считывается» другими как правила взаимоотношений, что нашло отражение в известной мудрости: «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой». СМИ иногда играют решающую роль в удовлетворении этой потребности; 5. Потребность в самореализации, саморазвитии – это потребность в самоутверждении, что подразумевает наше стремление к наибольшему творчеству и продуктивности. И здесь журналистика становится благоприятным полем для реализации собственных устремлений. Маслоу охарактеризовал эту потребность как желание человека стать тем, кем он может быть. Ее предельная реализация очень редка, поскольку многие люди просто не видят своего потенциала, ориентируются на общий уровень, который в массе своей всегда усреднен. Да и социализация, активно проводимая и через СМИ, нередко оказывает негативное влияние на уровень самоактуализации: планка завышается, предлагаются недостижимые образцы. В связи с этим мы склонны сомневаться, а иногда даже бояться своих способностей. Это явление А. Маслоу назвал комплексом Ионы. Отмеченные А. Маслоу потребности неравнозначны. Их условно можно разделить на низшие (первичные, дифицитарные) и высшие (вторичные, потребности роста). Первые (голод, холод, опасность и подобные) движут нами автоматически. Вторые имеют отдаленные цели. Их функция состоит в расширении жизненного опыта, и они не действуют как обязательные. Низшие и высшие потребности, развиваясь параллельно и самостоятельно по двум направлениям, совокупно управляют поведением человека, его деятельностью вообще. Следовательно, ни один из выделенных и изученных мотивирующих 28 факторов не оказывает узконаправленного мотивирующего воздействия, а имеет широкий спектр влияния на мотивацию человека. Конечно, иерархия потребностей А. Маслоу во многом неидеальна. Проблема этой теории заключается в распределении потребностей и их порядке, который нередко нарушается. Кроме того, высшие, вторичные потребности могут быть дополнены, например, элементами модели потребностей Мак-Клеланда. Составляющие этой модели: потребность во власти — это желание воздействовать на других, которое находится между потребностью в уважении и потребностью в самовыражении; потребность в успехе — это потребность в доведении работы до успешного конца (не стоит путать эту потребность с потребностью в самореализации. Последняя не имеет видимого предела, тогда как потребность в успехе имеет совершенно определенные очертания); потребность в причастности — это потребность в общении, принадлежности, помощи другим. Она самым тесным образом взаимосвязана с потребностью в признании наших достижений. Реализация обозначенных выше потребностей возможна и без участия средств массовой информации (тысячелетний исторический опыт – тому неопровержимое доказательство). Однако современному социализированному человеку куда проще удовлетворить их, используя механизмы, предлагаемые средствами массовой информации (в том числе так называемую адаптивную регрессию). И от эффективности действия этих механизмов во многом зависит эффективность функционирования современного общества. Некоторые исследователи предлагают особо выделять именно психологические потребности, активно воздействующие на информационное поведение человека: 1. Сила личности. Чем более выражена эта потребность, тем более избирателен человек в потреблении информации и более самостоятелен в выборе ее источника; 2. Собственная значимость. Заставляет человека выбирать те медиапродукты, которые подчеркнут его значимость в собственных глазах или в глазах значимых других – референтной группы; 3. Любознательность. Эта потребность заставляет человека отыскивать новые источники информации, сравнивать сообщения разных СМИ. Она тесно связана с ориентационным механизмом; 4. Эмоциональная безопасность. Удовлетворяется как за счет отреагирования эмоций в ходе потребления медиапродукта, так и за счет восприятия привычных явлений с экрана ТВ, по радио или из прессы; 5. Принадлежность к группе. Вынуждает нас порой смотреть то, что нам не очень интересно, ради того, чтобы обсудить позже это с друзьями; 29 6. Любовь, желание быть любимым. Реализуется компенсаторно за счет действия механизма трансфера; 7. Возможность творить как потребность особенно ярко проявляется в сетевых, интерактивных и конвергентных СМИ, где аудитория участвует в создании конечного продукта; 8. Материальное благополучие как потребность в его осознании реализуется как за счет потребления дорогостоящих СМИ, так и за счет сравнения с уровнем жизни, транслируемым в СМИ; 9. Высокая самооценка – результат позитивного сравнения себя с медиагероями; 10. Самоуважение заставляет аудиторию обратиться к аналитическим, серьезным материалам, качественной журналистике. Несложно заметить, что средства массовой информации принимают самое активное участие в удовлетворении этих потребностей. А потому чем больший дефицит в их удовлетворении иными способами ощущает человек, тем более он склонен потреблять медиаинформацию для ликвидации этого дефицита. К примеру, если человек получает постоянное подтверждение принадлежности к группе, ему нет нужды активизировать это подтверждение через просмотр передач, информирующих о групповых ценностях, или передач, обсуждение которых впоследствии может способствовать его социализации. Ему нет нужды корректировать свое поведение относительно медиаобразов и копировать социальные стереотипы, навязываемые прессой. По мнению Л.И. Божович, первой истинно человеческой потребностью является потребность в новых впечатлениях, иначе говоря, - в новой информации.15 Исследователь полагает, что эта потребность имеет недефицитарный характер, поскольку связана не со стремлением ликвидировать дискомфорт (как, например, в случае отсутствия пищи), а со стремлением к достижению. Эта потребность является как бы ненасыщаемой: чем больше человек знает, тем больше он стремится узнать. Исследования же других ученых показывают, что потребность в новых впечатлениях вполне дефицитарна и не является сугубо человеческой. Так, опыт на крысах показал: продолжительность жизни крыс увеличивалась, если в клетке располагались яркие, интересные предметы, лабиринты, зеркала, которые все время заменялись на новые. Таким образом, человеку, как и многим живым существам, жизненно необходимы новые впечатления. 15 Коломинский Я.Л. Человек среди людей / Я.Л. Коломинский. - Мн. : Нар. асвета, 1987. - С. 203. 30 Такая потребность может быть удовлетворена общением с источником информации16. А потому человек оценивает другого как интересную личность в случае, если может получить от него интересную информацию17. Причем не интересную вообще, а интересную именно для него. Удивительно ли в таком случае, что журналисты стремятся сфокусироваться на информационных потребностях аудитории? И удивительно ли, что вокруг журналистов и журналистики витает некий романтический ореол? Эти потребности необходимо учитывать как при работе с источником информации, так и на стадии создания материала. С одной стороны, вы должны создать у информатора ощущение удовлетворения этих потребностей. С другой – максимально полно удовлетворить комплекс потребностей аудитории через журналистское сообщение. В зависимости от типов и видов потребностей можно классифицировать и виды журнализма: 1. Физиологический (желтый); 2. Экзистенциальный или бытовой (практической направленности); 3. Социальный, общественный (обеспокоенный проблемами общества); 4. Престижный (элитарный); 5. Духовный, творческий (культурологический) и т.п. Как отмечает Л.Г. Свитич, потребности различаются в зависимости от социального субъекта. Они различны у общества, группы, личности. Для кого работает журналист? От ответа на этот вопрос зависит и творческий метод. Так, например, экономические потребности будут различны для этих категорий. Для общества – это оптимальное функционирование экономики. Но группа может нанести ему существенный урон ввиду того, что ее потребность – максимальная прибыль, которая, в свою очередь, может вступить в противоречие с потребностью личности в нормальном уровне жизни. Далее, если для общества духовные потребности фокусируются вокруг оптимального сочетания духовных интересов и их гармоничного взаимодействия, то для личности главное – свобода духовного волеизъявления, которая вполне может вступить в конфликт с потребностью общества. Не случайно многими исследователями, учеными, философами и журналистами выдвигается настойчивый лозунг ухода из толпы18. Л.С. Выготский предположил, например, что любая потребность младенца в процессе развития становится потребностью в другом человеке, в контакте с человеком. 17 Маленькие дети на вопрос «Почему ты хочешь играть именно с тем-то?» чаще всего отвечают: «С ним интересно». А в среде дошкольников благоприятное положение в группе занимают дети, отличающиеся более высокой речевой активностью. 18 См. об этом красноречивые рассуждения телеведущего, члена Академии Российского телевидения, лауреата национальной премии «ТЭФИ» Андрея Марковича Максимова: Максимов А.М. Как разговорить собеседника, или Ремесло общения / А.М. Максимов. М. : АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2004. 16 31 С потребностями связано и само по себе желание получить информацию. Желание – это переживание, отражающее потребность и перешедшее в мысль о возможности обладать чем-либо или осуществить что-либо. Оно всегда эмоционально окрашено, и в его формировании немалую роль играют социальные стереотипы («Как, ты не в курсе! Ты не смотрел вчера новости?!») Эти стереотипы часто эксплуатируются ньюсмейкерами, и не без вреда для психического здоровья представителей аудитории. Анализ теорий психоанализа и поведенческого подхода позволяет сделать один важный вывод относительно теории потребностей и участия СМИ в их удовлетворении: внешняя среда через деятельность воздействует на развитие потребностей, мотивацию и изменение поведения быстрее и эффективнее, чем изменения, проводящиеся через психику, в силу консервативности последней. Поэтому в большинстве ситуаций изменение внешней среды приводит к желаемому результату без дополнительного психологического воздействия. Журналистика же на современном ее этапе вполне способна не только программировать человека на восприятие отдельных фрагментов внешней среды (например, через формирование повестки дня), но и стимулировать определенные способы обработки информации о мире. А потому негативное воздействие СМИ на формирование потребностей аудитории (скажем, формирование общества потребителей, «шопоголиков») действительно вызывает тревогу – психологические службы вряд ли способны противостоять столь мощному натиску медиасообщений. Надо сказать, что отмеченные нами и многие другие «промахи» в работе журналиста построены на хорошо известных ученым механизмах внутренней психологической защиты. Так, журналисты в выборе сюжетных ходов будто бы копируют (или отражают) работу нашей психики в нескольких направлениях: 1. Проекция: журналист приписывает жертве трагедии различные негативные качества; 2. Замещение: журналист обвиняет в происходящем не истинных виновников смерти, а тех, кто послабее; 3. Интеллектуализация: безэмоциональная оценка события с позиций пользы и вреда; 4. Рационализация: журналист находит правдоподобные причины для оправдания действий, вызванных неприемлемыми с позиций существующей морали чувствами. В прессе чаще всего этот механизм реализуется за счет преувеличения роли обстоятельств; 5. Компенсация: журналист рассуждает о чем-то, что приобретут, например, близкие родственники погибших (реальная материальная компенсация в виде денежного вознаграждения, квартир и т.д.); 32 6. Вытеснение: журналист игнорирует то, что сложно осмыслить, то, что непонятно, то, что может являть собою угрозу или быть неприятным; 7. Фантазия: журналист разворачивает перед зрителем нереальную, вымышленную ситуацию. Таким образом, мы можем смело говорить о том, что искажение реальности, которое мы наблюдаем в журналистских материалах, связано не только с особенностями СМИ и не столько со спецификой характера работающих в прессе людей, сколько, напротив, с общечеловеческими особенностями. Однако это положение вовсе не отменяет тот факт, что аудитория, воспринимая подобную информацию, терпит существенный психологический ущерб. И журналист в таком аспекте должен быть не только человеком, но и профессионалом, умеющим отвечать за результаты своего творчества. Думается, решение проблемы кроется все же в сфере этики и нравственности, в сфере профессионализма. Вспоминается здесь спор двух замечательных актеров – Аллы Демидовой и Иннокентия Смоктуновского. В определении основного качества творца у каждого была своя позиция. «Главное в художнике – это талант», - утверждала Демидова. Смоктуновский возражал: «Главное – доброта и человечность»19. Наверное, гармоничное сочетание этих качеств может возродить в современной журналистике гуманный подход к освещению реальности – без бульварщины и эпатажности. 1.4. Модель мира журналистики. Проблема формирования медиареальности Способность дифференцировать субъективную и объективную реальность /…/ для репортера – проблема профпригодности. Для аудитории – это проблема защиты своих прав, а для общества – просто вопрос выживания. Е.Е. Пронина20 Прежде чем анализировать проблему в сфере журналистики, необходимо уточнить понятия «модель мира» и «картина мира», поскольку модель мира журналистики прочно интегрирована в общую модель мира и подчиняется ее законам. 19 См. : Рогов Г. По кодексу или по совести? / Г. Рогов // Журналист. - 2004. - № 7. - С.41. Пронина Е.Е. Психологические особенности творческой работы репортера : Учебное пособие / Е.Е. Пронина. - М. : Пульс, 2001. - С. 6. 20 33 Итак, картина мира – это детализированная система представлений человека о мире, других людях, о себе и своей деятельности. То есть картина мира – это некий набор наших знаний о реальности. В логико-лингвистических исследованиях картиной мира называют «исходный глобальный образ мира, лежащий в основе мировоззрения человека, репрезентирующий сущностные свойства мира в понимании ее носителей и являющийся результатом всей духовной активности человека». Суммируя сказанное, можно считать, что под концептуальной картиной мира понимают совокупность знаний о мире, которая приобретается в деятельности человека, а также способы и механизмы интерпретации новых знаний. Модель же мира представляется своеобразным набором сведений, в соответствии с которыми человек действует, исходя из которых принимает решения. То есть модель мира, в отличие от картины, имеет более прикладное и даже «рецептурное» значение. Журналистика в целом формирует такую модель. Ее сообщения – это набор сведений, с учетом которых складывается модель мира каждого конкретного представителя аудитории. Влияние картины мира журналистики на формирование модели мира читателя, зрителя, слушателя возрастает с каждым годом. Эта модель мира журналистики значительно изменяет, а иногда и искривляет картину мира человека, взаимодействуя с его мировидением. Г.Г. Почепцов в книге «Информационно-политические технологии»21 отмечает возможность существования естественной и навязанной модели мира. При этом он справедливо оговаривается, что выстраивание естественной (независимой) модели практически невозможно: человек неизбежно будет подвержен активному вторжению извне – не вторжению СМИ, так вторжению Церкви, Театра и т.д. И все же мы можем говорить если не о четком разграничении этих двух типов модели мира, то, по крайней мере, о тяготении модели мира индивида к тому или иному типу. В.И. Постовалова выделяет и критерии оценки модели мира: ее адекватность действительному миру, оптимальность выбора ракурса для отображения человеческой жизнедеятельности, гармоническое равновесие между миром и человеком. Такая модель несет минимум психологического негатива. Насколько соответствует модель мира журналистики этим критериям? Зачастую не соответствует. Средства массовой информации подменяют нарратив поддержания модели мира нарративом изменения модели мира, и аудитория получает то, что сегодня называют медиареальностью. Почепцов Г.Г. Информационно-политические технологии / Г.Г. Почепцов. - М. : Изд-о Центр, 2003. - С. 12. 21 34 Медиареальность – это некий мир, детально прорисованная, динамичная, самостоятельно развивающаяся структура на основе модели мира, которую создают СМИ. Особенности ее пространственно-временных характеристик очевидны. Эти характеристики не соответствуют характеристикам реального мира. Пространство и время то сжимаются, то расширяются, а мы в них погружаемся на время потребления медиаинформации. Многомерность и клиповость сообщений, их наслаивание друг на друга, виртуализация, резкие скачки в пространственно-временном мире, яркая выраженность архетипических образов, примитивизация сложных явлений, карнавальность, произвольный сдвиг фокуса зрения рождает то, что можно определить как информационную фантомность. Безусловно, любая информация в той или иной степени виртуальна, коль скоро она способна существовать самостоятельно, вне субъекта, в закрепленных печатно, аудиовизуально или другим путем состояниях. Но степень этой непохожести на оригинал разная: от более или менее реальной до полностью виртуальной или фантомной. При этом практически все свойства, о которых мы говорили выше, характерны именно для журнализма нашего времени. По мнению Л.Г. Свитич, гипотетически можно предположить, что в новом тысячелетии грядут вселенские перемены в изменении системы инфорвосприятия, инфорприема, инфопотребления и инфопроизводства, не всегда благоприятные22. Преодолевать эту ситуацию сложно. Многие исследователи подчеркивают существование убаюкивающего, трансового эффекта СМИ, ощущения доверия, которое они формируют. «Высшим пилотажем» работы со СМИ является менеджмент новостей (управление новостями, spin, «крутеж»), когда акцент переносится с интерпретации новостей и событий на делание самих событий. Менеджер новостей (spin doctor) не столько воздействует на журналистов, сколько на факты. Это может быть как сокрытие фактов, так и их обнаружение, как наведение блеска на прошедшие события, так и корректировка их последствий, а то и перевод общественного внимания на другие проблемы. Сегодня эти процессы во многом соприкасаются с развитием сетевого мышления, построенного на тенденции к сетевому распространению информации. Для такого мышления характерно: 1. Психологическое ощущение возможности повтора. Со времен Гераклита известно, что «нельзя войти дважды в одну и ту же реку». Этот принцип кардинально меняется в эпоху Интернета и компьютерных систем. Любой браузер содержит кнопку «Назад», любая компьютерная программа имеет в составе кнопку «Undo». Любое действие можно отменить. Но и за пределами Интернета мы можем записать сообщение, перемотать пленку 22 Свитич Л.Г. Феномен журнализма / Л.Г. Свитич. - М. : Факультет журналистики МГУ, 2000. - С. 108. 35 назад, перечитать что-то в газете. Такое положение вещей не может не отражаться на способе мышления, привыкании к тому, что любой поступок обратим; 2. Преобладание эвристики над доказательностью. Эта черта вытекает из предыдущей. Доказательность предполагает набор фактов, выстроенных в определенном порядке, продиктованном логикой, где один явно вытекает из другого. Однако такая линейная схема невозможна в условиях постоянных возвращений и скачков; 3. Активное использование процессов параллельной обработки информации, обуславливающее адекватность и скорость реагирования. Умберто Эко пишет о том, что компьютеры научили людей быстро читать. Быстрое компьютерное чтение обуславливается иным характером текста, отсутствием четкого деления на страницы, о которые читатель «спотыкается» в обычной книге. В сети текст представлен в платоновском смысле в виде идеи текста как такового. С ним можно делать все, что угодно: поменять размер, шрифт, привести его в удобное для себя состояние, и уже потом читать. Правда, утверждение некоторых исследователей о том, что в человеке часто имеет место параллельное чтение нескольких текстов, что само по себе ускоряет процесс переработки информации, кажется сомнительным; 4. Отторжение внешнего контроля. Этические нормы каждого индивида становятся единственным критерием его поведения. Возможность скрыть свою «внесетевую» личность позволяет проявиться подавляемым доселе моральными устоями общества качествам; 5. Доминирование открытой субъективности. Реанимация субъективности приводит к тому, что «мой взгляд» выставляется как приоритет для общества. Первые интернетСМИ были именно авторскими проектами, где один человек, называющий себя сетевым журналистом, пропускал сквозь призму своей личности события сетевой и внесетевой действительности. Сегодня произошли некоторые изменения, но незначительные. И все эти изменения далеко уже шагнули за границы сети. Они копируются и распространяются средствами массовой информации и переносятся «пользователями» в реальный мир. На стыке миров рождается медиареальность. С психологической точки зрения проблема агрессивного конструирования медиареальности заключается в следующем: многие представители аудитории полагают, что СМИ служат тому, чтобы отражать окружающий нас мир. В информационных сообщениях говорится о том, что случилось в мире сегодня. Аналитика и публицистика отражают проблемы и вопросы, с которыми зрители и читатели сталкиваются в повседневной жизни. Присутствие насилия и низкопробных стереотипов лишь отражает уродливую реальность несовершенного мира. Реклама отражает наши потребности и желания. С этой точ- 36 ки зрения масс-медиа – это своего рода окно, через которое мы смотрим на реальный мир. Отчасти так оно и есть. Но лишь отчасти. Мы считаем некоторые события и вопросы важными потому, что именно таковыми их представляют в новостях. Стереотипы, увиденные по телевизору, незаметно учат зрителей тому, что представляют собой различные группы людей. Реклама убеждает людей, что у них есть определенные потребности и желания, о которых они просто не знали ранее. С этой точки зрения роль СМИ не сводится к отражению того, что происходит вокруг нас. Скорее, они конструируют мир, который затем становится реальностью для потребителя. Этот мир может быть принят телезрителями, которые зачастую не подозревают о подобных скрытых процессах, считая, что их всего лишь развлекают. Через некоторое время образ мира, каким его сконструировали СМИ, может настолько укорениться в нашем сознании, что мы будем неспособны отличить его от реальности. При этом мы будем ощущать своего рода «сбои» во взаимодействии с окружением. Нас будет удивлять сама возможность этих «сбоев»: «Как же так, я действую по модели, тысячу раз продемонстрированной в прессе. Я действую по правилам, учитываю прописные истины. И это не срабатывает?» Потому и не срабатывает, что истины «прописаны» неадекватно. Конечно, СМИ в значительной мере отражают то, что происходит вокруг. Однако они проявляют избирательность в отношении того, что рассказать нам о происходящих в мире событиях (навязывание повестки дня), а мы затем принимаем эту интерпретацию, которая становится частью наших представлений и нашего опыта. Что заставляет нас принимать информацию из СМИ? Прежде всего, три параметра: 1. Фактичность, то есть вера в буквальную реальность сообщений СМИ. Эта реальность может быть передана на уровне стиля или содержания. Например, стиль подачи новостей предполагает большее подчеркивание фактической точности сообщения, чем стиль развлекательной программы. Понимание фактичности происходит постепенно. Двухлетние дети совершенно не понимают репрезентативного характера телевизионных образов и пытаются ответить человеку на телеэкране, разговаривающему «с ними». Примерно к 10 годам суждения детей в отношении фактичности материала, по существу, эквивалентны суждениям взрослых. В переходный период, когда дети учатся «читать» телевизионные программы, на их эмоциональный опыт могут влиять сложность сюжета и то, насколько реалистичной им кажется программа. К примеру, обнаружили, что чем более реалистичной воспринималась какаято серия комедии, тем большее значение придавали дети начальных классов аналогичным негативным эмоциональным событиям в своей жизни; 37 2. Социальный реализм, связанный с тем, насколько схожим или полезным кажется человеку изображение в СМИ его собственной жизни, пусть даже он признает вымышленный характер этого изображения. Например, зритель, твердо верящий, что в ток-шоу показаны реальные жизненные ситуации, будет видеть в них большую связь с собственной жизнью, чем зритель, считающий, что содержание ток-шоу совершенно нереалистично. Поскольку дети имеют намного меньший жизненный опыт, содержание телепередач им кажется более социально-реалистичным, чем взрослым. Им трудно оценить реальность телевизионных образов, так как не с чем их сравнивать. В целом, СМИ оказывают большее воздействие на тех, кто приписывает им большую социальную реальность. Степень социального реализма возрастает, если зритель полагает, что персонаж играет активную роль в его собственной жизни. В крайних случаях имеет место бурное излияние скорбных чувств в отношении парасоциальных медиа-друзей, с которыми мы могли ни разу не встречаться. Наиболее запоминающееся из подобных проявлений чувств произошло в 1997 году после смерти принцессы Дианы. Персонажу даже необязательно быть реальным. Когда много лет назад телекомпания решила «убить» героя фильма «Военно-полевой госпиталь» полковника Генри Блейка, возвращавшегося на родину из Кореи, она была завалена письмами от охваченных горем и возмущенных поклонников, которые не оценили такого вторжения реальности военного времени в любимый комедийный сериал; 3. Резкое усиление информационных обменов. Как отмечает Г.Г. Почепцов23, массовое сознание не способно сопротивляться большим объемам лавинообразно хлынувшей информации и вынуждено принимать ее. Именно поэтому информационные кампании, отличающиеся интенсивностью и многоканальностью, оказывают наиболее мощное воздействие на формирование медиареальности. 1.5. Проблема психологической информационной безопасности в современной журналистике: причины и последствия Вещи бывают великими и малыми не токмо по воле судьбы и обстоятельств, но также по понятиям каждого. Козьма Прутков Почепцов Г.Г. Информационно-политические технологии / Г.Г. Почепцов. - М. : Изд-во Центр, 2003. - С. 22. 23 38 СМИ создают медиареальность ежедневно. Мы живем в мире их сообщений, погружаясь в тот прачеловеческий психоз, который был известен нашим предкам задолго до появления журналистики. Есть ли в этом отборе некий «злой умысел»? Чаще всего – нет. Значительная часть искажений – результат работы естественно формирующихся в процессе деятельности профессиональных фильтров журналиста – то есть неких профессиональных рамок, через которые мы принимаем информацию о мире и которые помогают нашей психике справиться с бесконечным потоком информации. К основным профессиональным фильтрам относят: 1. Отождествление реальности и материала (реальность как текст, видео- ряд, звук). Опытный журналист воспринимает реальность в формате возможного медиапродукта даже тогда, когда отдыхает или занят своими делами. Очень часто он может поймать себя на том, что смотрит на событие отстраненно и, например, пытается его описать или фиксирует любопытную фразу, жест, сценку; 2. Отождествление реальности и темы. Многие события воспринимаются журналистом через призму темы и ценность представляют лишь те, тема которых соответствует профилю его СМИ; 3. Акцентуация необычного. Выражается в двух моментах. Прежде всего, из череды событий журналист обратит внимание на необычное, пусть и менее важное. И, далее, в самом событии журналист акцентирует необычные черты, пусть и не слишком значимые; 4. Акцентуация социальной значимости. Журналист выделит то событие или те параметры события, которые имеют социальные последствия. При этом они могут и не затрагивать суть события; 5. Акцентуация противоречий. Ничто не воспринимается на веру. Во всем ве- дется поиск альтернатив и выбирается необычная, непривычная фактура. Эти фильтры приводят к профессиональной деформации журналиста, когда даже в обычной жизни события воспринимаются через призму профессиональных интересов и оцениваются соответствующим образом. Помимо этих общих фильтров, к искажению информации о событии приводит и действие определенных принципов отбора важного события, продиктованных часто форматом СМИ и особенностями его взаимодействия с аудиторией, а вовсе не объективной значимостью происходящего. Вот эти признаки важного с точки зрения журналиста события: 1. У каждой важной новости должен быть свой главный герой. Наличие такого персонажа позволяет зрительской аудитории идентифицироваться с ним, тем самым создавая возможность для более полного восприятия зачастую сложной и противоречивой 39 информации. Этот прием, хорошо зарекомендовавший себя при создании фоторепортажей и интервью, широко используется на телевидении и в прессе. Негативная сторона подобного подхода – упрощение и даже искажение многоплановых событий, внимание аудитории сосредоточивается исключительно на «звездах», vip-персонах, не всегда играющих действительно важную роль в происходящем; 2. Значимое событие должно быть наполнено драматизмом, борьбой интересов и даже насилием. Нас приучили воспринимать телевидение как нечто предназначенное для развлечения, вне зависимости от характера содержания передачи, которую мы смотрим в данный момент. Соответственно кадры, на которых полиция разгоняет демонстрантов, станут более «подходящим» материалом для теленовостей, чем репортаж о дебатах в парламенте. Если заострить внимание на борьбе конфликтующих сторон, то это даст возможность показать разные точки зрения, но, с другой стороны, может быть преувеличен и сам конфликт, и порождаемое им насилие. Таким образом, у телезрителя порой формируется ошибочное представление о том, что сцены насилия, которые он видит на экране телевизора, являются нормой. На события, не содержащие элементов насилия, средства массовой информации могут вовсе не обратить внимания, а о важных проблемах, которые нельзя преподнести эффектно, где нет конфликтующих сторон и отсутствует яркая личность, будут упоминать лишь вскользь; 3. Значимое событие должно содержать какое-либо активное действие, нечто приковывающее внимание зрителя. Эту характерную черту очень часто используют как своего рода «крючок», на который «подвешивают» информацию более абстрактного содержания. Например, увеличение инфляции можно представить в виде серии репортажей из магазинов, где конкретные покупатели выражают свое отношение к росту цен на товары. Если событие характеризуется тремя указанными основными признаками, то оно становится для теленовостей самым благодатным материалом, так как может быть представлено на экране в виде небольших сцен: сюжеты программ новостей, как правило, занимают небольшой временной промежуток. История, которую можно изложить кратко, имеет большую вероятность попасть на экраны телевизоров, чем событие, рассказ о котором потребует значительного количества времени. К слову, время показа отдельных сюжетов в теленовостях постепенно сокращается. За последние двадцать лет оно сократилось в 4.5 раза; 4. Новизна и степень отклонения от общепринятых норм. В противоположность «экстренным сообщениям», большинство новостей не являются особенно неожиданными. Например, большинство политических и экономических новостей комментируется опре- 40 деленной устоявшейся группой журналистов, заранее приблизительно знающих характер речей, которые будут произнесены. События, не укладывающиеся в рамки предсказуемых новостей, имеют больший шанс привлечь внимание журналистов. К таким событиям можно отнести как редко встречающиеся по статистике события, события, нарушающие общепринятые общественные и юридические нормы, так и события, главные действующие лица которых имеют своей целью в каком-то плане подрыв существующего уклада; 5. Возможность «привязки» к темам, которые в данный момент уже активно разрабатываются средствами массовой информации. Некоторые из этих тем относятся к категории «вечных», по крайней мере, для данного конкретного общества. Например, исконное противоречие между маской и подлинной сущностью человека послужило отправной точкой для создания многих великих произведений литературы и драматургии. Сюжеты новостей, рассказывающие о скандальных аферах и лицемерии власть имущих, являются хорошим образчиком того, как эта тема разрабатывается средствами массовой информации. Помимо этих пяти базовых характеристик заслуживающих внимания событий, существуют некоторые другие, более специфичные прагматичные характеристики, необходимые, чтобы о событии рассказали подробно: 1. Событие не должно никого оскорблять или ранить чьи-то чувства, по крайней мере, напрямую. Порой такая озабоченность хорошим вкусом приводит к тому, что о событии не говорят вообще или сообщают совсем мало; 2. Серьезное событие и репортаж о нем должны быть правдоподобны. Маловероятно, что в газетах или на ТВ будут делать такой репортаж, который будет вызывать открытое недоверие; 3. Событие должно быть таким, чтобы о нем можно было рассказать вкратце (в 45секундном показе в новостях или в короткой заметке в газете). Это требование «остроты» часто недооценивают те, кто желает, чтобы об их работе было рассказано подробнее. Сегодня некоторые СМИ предлагают альтернативы. Так, на протяжении уже нескольких десятилетий прослеживается тенденция к увеличению размера публикаций, в которых «голые» факты снабжаются обширными комментариями; 4. Событие должно влиять на конкретное сообщество людей (то есть читателей, телезрителей и радиослушателей). Местная теле- или радиостанция передаст сообщение, имеющее общенациональное или мировое значение, вероятнее всего тогда, когда можно установить связь между этим событием и интересами местных телезрителей и радиослушателей. 41 Чем большим набором подобных признаков обладает событие, тем более вероятен интерес к нему со стороны средств массовой информации. Наличие или отсутствие основных признаков не является безусловным доказательством важности или отсутствием важности конкретного события, зато их наличие позволяет журналистам преподнести своей аудитории такое событие как важную новость. Вот так происходит отбор. Но аудиториято верит, что ей показали самое главное, забывая о простой истине. Таким образом, картина мира, формируемая журналистикой, по большому счету мало похожа на «зеркало реальности», роль которого ей приписывают. Обозначенные нами параметры формируют искажения как бы «изнутри». Но есть и внешние причины искажения информации. Основные – цензура, блокирование доступа, манипуляции эфирным временем, самоцензура СМИ. Сейчас наиболее очевидное, пожалуй, искажение касается гендерных образов. Как СМИ рассказывают нам о том, что же это значит, быть мужчиной или женщиной? На основе каких моделей наши дети будут оценивать себя и окружающих? По мнению многих ученых, наиболее заметной гендерной диспропорцией является то, что в серьезных публицистических программах («Времена», «Глас народа») мы видим намного меньше женщин, чем мужчин. Пропорциональное соотношение полов совсем не отражает реальную ситуацию. Даже в детских мультфильмах мужских персонажей в среднем в три раза больше, чем женских. Во всех разделах газет, за исключением светской хроники, фотографий мужчин бывает больше, чем фотографий женщин. Среди ведущих теленовостей и тех, кто знакомит нас с прогнозом погоды, теперь женщины составляют хотя бы небольшую группу, а вот среди спортивных комментаторов их по-прежнему единицы. Вторая проблема заключается в том, что женщин слишком часто изображают юными красавицами, обязанность которых – оставаться молодыми и привлекательными, причем без значительных усилий. В основе такого критического отношения лежит, прежде всего, мысль о том, что женщина не должна позволять себе стареть. Очень ярко это выражается в стереотипах фигуры, где уже на протяжении многих десятилетий воспроизводится образ женщины-подростка24. На протяжении XX века женщины становились все более стройными, но разница в весе между фотомоделями и реальными женщинами продолжает увеличиваться. В середине 90-х годов фотомодели весили на 23% меньше, чем Кстати, иногда не без основания замечается еще одна причина экспансии такого идеала в массы. Стремление женщины подражать образу подростка – ответная реакция на запросы мужчины. Запросы же эти, по мнению некоторых психологов, объясняются все большей феминизацией мужчин, которые в общении с «настоящей», состоявшейся женщиной не чувствуют себя уже уверенно, а потому симпатизируют девушкам с подростковой внешностью, основываясь на иллюзии более легкого управления детским характером. 24 42 средняя женщина, – цифра, возросшая на 8% по сравнению с 1975 годом25. Идеалом женской красоты, особенно в рекламе, является достаточно необычный тип фигуры, а именно очень высокий рост, очень худое тело и узкие бедра. Все эти характеристики одновременно присутствуют менее чем у 5% взрослых женщин, но у фотомоделей обычно бывает именно такое телосложение26. Результат? 75% женщин, имеющих нормальный вес, считают себя толстыми и комплексуют по поводу естественных возрастных изменений. Женщины в СМИ принимают важные решения или участвуют в важных делах не столь часто, как мужчины. Реклама нередко изображает женщин чрезвычайно озабоченными или даже одержимыми такими проблемами, как невыстиранное белье или грязная посуда. Но, возможно, основная проблема не в этом. Она связана с медиаобразом нереалистичной «суперженщины», которая работает вне дома, занята на высококвалифицированных или управленческих должностях, воспитывает детей, не пренебрегает супружескими и родительскими обязанностями, занимается спортом, прекрасно выглядит, интеллектуально развита, находит время для чтения, походов в театры и рестораны. И все это она делает на удивление легко, почти не испытывая стресса. Только в 8,6% серий телевизионных фильмов показан человек, преодолевающий стресс, вызванный необходимостью разрываться между работой и домом. Реальные женщины из семей, где работают оба супруга, нуждаются в таких позитивных ролевых примерах, но при этом должны знать, что огромные трудности, которые они испытывают, выполняя все эти обязанности, не являются чем-то аномальным. Между тем, многие женщины, подражая своему идеалу, испытывают серьезные угрызения совести оттого, что после предпринятых значительных усилий они устают. Их идеал ведь получает от всего этого удовольствие и никогда не страдает от усталости! Эффект заниженной самооценки в этом случае создает тупиковую ситуацию. Реалистично ли адресовать молоденьким девушкам такие послания, говорящие о том, что значит быть женщиной в современном обществе? А теперь посмотрим, каким предлагается образ современного мужчины. В силу частого появления мужских образов в новостных и аналитических программах, выстраивается в основном более адекватная картина, но некоторые варианты искажений унаследованы нами из прошлого телеопыта, а некоторые – заимствованы. Какое-то время назад Сейчас ситуация начинает выравниваться. Так, в некоторых латиноамериканских странах чрезмерно худые женщины, не соответствующие типу внешности, характерной для этого региона, не могут работать дикторами на крупных телеканалах. Пересматриваются требования к женщинам-моделям. 26 Обычной практикой является создание образа с помощью компьютера и использование дублеров с красивой фигурой, даже если сами звезды очень привлекательны. Например, на броской афише к фильму Pretty Woman («Красотка») изображение Джулии Робертс было в действительности составлено из отдельных элементов, представлявших собой части тел нескольких супермоделей, и улучшено с помощью компьютерной графики. В некоторых из постельных сцен с ее участием в этом фильме были использованы дублеры с еще более красивыми телами или частями тел. 25 43 доминирующим был следующий образ мужчины: спокойный, невозмутимый, уверенный в себе, решительный и лишенный эмоций. Хотя этот образ может быть во многих отношениях позитивным, он внушал юношам, что именно такими и должны выглядеть мужчины, и если человек неспособен отрешиться от своих чувств или, по крайней мере, держать их при себе, то он не настоящий мужчина. Большинство мужчин и сейчас еще в рекламе смотрят в никуда с отсутствующим взглядом, в то время как женщины обычно глядят на кого-то и часто улыбаются или намекают каким-то образом о своих чувствах. Между тем, многие супружеские конфликты, по мнению психологов, либо напрямую определяются, либо усугубляются эмоциональной неудовлетворенностью женщин. Конфликтологи отмечают, что часто в работе с кризисными парами женщины выражают недовольство черствостью и неэмоциональностью супруга. Так что фиксируемый средствами массовой информации медиаобраз «срабатывает» нередко против института семьи. Противоположная крайность – частое появление и в каком-то смысле пропаганда образа мужчины с нетрадиционной сексуальной ориентацией или обладающего явно женскими поведенческими характеристиками. Причем частотность таких образов значительно превышает реальные показатели. Мужчин, как и женщин, изображают молодыми и привлекательными, но правила здесь немного иные. Исследование образов мужчин и женщин в прессе показало, что фотографии женщин более сексуальны и идеализированы, чем фотографии мужчин. Та же ситуация наблюдается и на телевидении. Нет ничего необычного в том, что седеющий мужчина сообщает новости, спортивные известия или сводку погоды, но увидеть в этой роли женщину с седыми волосами практически невозможно. Хотя относительно легко описать, какими представлены в прессе гендерные роли, вопрос последствий этой информации является очень непростым. Негативные или узкие гендерные образы вызывают серьезную тревогу, если люди их рассматривают как отражение реальной жизни. Ситуацию усугубляет эффект повтора: одни и те же модели поведения повторяются в разных программах, что провоцирует восприятие экранного образа как реального. Формируются поведенческие стереотипы, которые влияют на наши ожидания. Разочарование в ожидании приводит к частым фрустрациям и дисбалансу ролевого научения. Наиболее серьезные последствия проблемы выявляются тогда, когда мы анализируем воздействие образов на детей. Так, по мнению ряда исследователей, дети, которые часто смотрят телевизор, придерживаются более традиционных и узких сексуальноролевых установок, сложнее адаптируются к разным условиям. К таким детям уже с трудом применим принцип психоанализа, утверждающий, что корни проблем взрослого че- 44 ловека кроются во многом в родительско-детских отношениях. Думается, в современных условиях можно с горькой усмешкой говорить уже о родительско-детско-телевизионных отношениях. Конечно, менее консервативные мужчины и женщины критичнее относятся к стереотипному изображению полов и характер воспринятой реальности разнится в зависимости от особенностей индивидуума. Но меньшее воздействие не означает его отсутствия, тем более, когда атаке подвергается все сообщество. К тому же менее интенсивное воздействие имеет, как правило, более пролонгированное действие. Да и генденрные особенности не единственное направление искажения медиаобразов. Итак, можно сказать, что в значительном числе случаев Масс-медиа сами формируют медиареальность. Во многом этот процесс объективно детерминирован: - во-первых, в мире происходит слишком много событий, чтобы рассказать обо всех, а поэтому формирование повестки дня неизбежно; - во-вторых даже если бы это было возможно, человек не способен оперировать подобными объемами информации; - в третьих, для каждого из нас иерархия значимости событий будет своя, и СМИ в принципе не могут предложить объективно сформированный рейтинг новостей; - наконец, информационное пространство чрезвычайно динамично, и ни одна из существующих ныне технологий не сможет подобно всеохватывающему зеркалу отследить все изменения. Конечно, формирование медиареальности зависит от многих факторов. Например, оно может быть скорректировано реальными событиями или, скажем, субъективными характеристиками воспринимающего. Кроме того, исследователями замечено, что если реальный образ неизвестен людям до медиатрансляции, то художественный образ оказывает на них большее влияние, чем документальное изображение, тогда как для известного образа верно обратное. Эти данные указывают на то, насколько сильно влияют художественные образы на формирование представлений и установок, когда отсутствует реальный опыт общения с какой-то группой. Не случайно все чаще в последнее время звучит настороженная мысль об опасности жестких тактик управления или моделирования информационного пространства, пиковой формой которых становятся информационные войны. Параллельно некоторые исследователи активно обсуждают такое явление, как войны психологические – ведущиеся между тем с активным использованием СМИ. Как отмечает Г.Г. Почепцов27, историю психологических войн в их организованной фазе следует исчислять со времени Первой 27 Почепцов Г.Г. Информационные войны / Г.Г.Почепцов. - М. : Релф-бук, Ваклер, 2001. - С. 306. 45 мировой войны, когда были разработаны формы пропаганды, основанные преимущественно на двух операциях: отборе новостей и их тенденциозном комментировании - преподнесении строго под одним углом зрения. В дальнейшем инструментарий психологических войн развивался, уточнялся и был доведен до относительного совершенства – совершенства устрашающего в плане воздействия на психику человека. И в этом совершенстве одну из ключевых позиций занимают средства массовой информации. Они не только трансформируют картину мира человека, но в руках умелых манипуляторов могут поставить под вопрос само ее существование. ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ: 1. Какова психологическая составляющая основных функций СМИ? 2. Какие личностные ценности могут оказать воздействие на информационное поведение человека? Каким образом? 3. Какие базовые потребности вам известны? А какие психологические потребности оказывают влияние на информационное поведение человека? 4. В чем разница между понятиями «картина мира», «модель мира», «медиареальность»? 5. Каковы признаки важного события? Насколько они отражают реальную значимость происходящего? 6. Какие параметры искажения образа людей современными СМИ вы считаете наиболее существенными? Почему? ЗАДАЧИ ДЛЯ САМОПРОВЕРКИ: 1. На конкретном примере докажите или опровергните утверждение: «Если тебя нет на ТВ, тебя нет в политике». 2. На примере работы современных журналистов проанализируйте принципы отбора новостей. 3. Каким образом ограничения, присущие современным СМИ, мешают или способствуют удовлетворению потребностей конкретных представителей аудитории? 4. Приведите примеры СМИ, относящихся к разным видам журнализма. 46 5. Изучите особенности формирования женских (мужских, детских) образов на одном из телеканалов. 6. Проанализируйте особенности изображения человека в фотоиллюстрациях прессы (на материале одного из российских изданий). ТЕМЫ РЕФЕРАТОВ: 1. Образ «настоящего» мужчины глазами современного журналиста. 2. «Настоящая женщина» в зеркале телевидения. 3. Проблема формирования адекватной картины мира в прессе. 4. Место медиареальности в стратегиях информационных войн. 5. Тематические приоритеты современных СМИ и проблема соответствия информационным потребностям аудитории. 6. Психологические и социально-психологические проблемы реализации культурно-просветительской функции СМИ. 7. Особенности эксплуатации базовых человеческих ценностей и иллюзий в прессе. ЛИТЕРАТУРА: Аронсон Э. Эпоха пропаганды. Механизмы убеждения / Э.Аронсон, Э. Пратканис. – СПб., М., 2003. Богомолова Н.Н. Социальная психология печати, радио и телевидения / Н. Богомолова. М., 1991. Брайант Д. Основы воздействия СМИ / Д. Брайант, С. Томпсон. - М., 2004. Бухарцев Р.Г. Психологические особенности журналистского творчества / Р.Г. Бухарцев. Свердловск, 1976. Донцов А.И. Концепция «социальных представлений» в современной французской психологии / А.И. Донцов, Т.П. Емельянова. - М., 1987. Засурский И. Реконструкция России (Масс-медиа и политика в 90-е) / И. Засурский. - М., 2001. Кузин В.Н. Психологическая культура журналиста / В.Н. Кузин. – СПб., 1997. Лазутина Г.В. Основы творческой деятельности журналиста / Г.В. Лазутина. - М., 2000. Лозовский Б.Н. Журналистика : техника безопасности / Б.Н. Лозовский. - Екатеринбург, 2002. Матвеева Л.В. Психология телевизионной коммуникации / Л.В. Матвеева.- М., 2002. 47 Менжук Е.В. Проблемы психологии журналистского творчества / Е.В. Менжук // Вестник МГУ. Сер. 10. журналистика. - 1994. - № 2. Московичи С. Машина, творящая богов / С. Московичи . - М., 1998. Почепцов Г.Г.Информационные войны / Г.Г. Почепцов. - М., 2003. Проблемы медиапсихологии. Ч.1, Ч.2. - М., 2002, 2003. Пронин Е.И. Текстовые факторы эффективности журналистского воздействия / Е.И. Пронина. - М., 1981. Рощин С.К. Психология и журналистика / С.К. Рощин. - М., 1998. Средства массовой информации постсоветской России. - М., 2002. Харрис Р. Психология массовых коммуникаций / Р. Харрис. - СПб., М., 2002. Шерковин Ю.А. Психологические проблемы массовых информационных процессов / Ю.А. Шерковин. - М., 1973. Шиллер Г. Манипуляторы сознанием / Г. Шиллер. - М., 1980. Шуванов В.И. Психология рекламы / В.И. Шуванов. – Ростов н/Д, 2003. 48 ГЛАВА 2. ТЕКСТ СМИ В РАКУРСЕ ПСИХОЛОГИИ Каждую неделю американцы проводят перед телевизором 15 из 39 часов, которые составляет у них в среднем свободное время, что делает этот вид досуга намного более популярным, чем остальные. Только работа и сон занимают у нас больше времени, а за чтением мы проводим лишь 2,8 часа. 2.1. Процесс восприятия, хранения и воспроизведения информации Социальную информацию мы приобретаем в основном как результат двух процессов – восприятия и познания. Безусловно, большая часть социальной информации – результат восприятия. Однако если мы обратимся к непосредственной осознанной социальной активности человека, то большую роль играет именно информация, приобретенная в результате познания – то есть активного потребления информации. Как правило, информация, потребляемая из СМИ, - результат познания. Причем если в случае с телевидением в абсолютности этого тезиса еще можно усомниться, то печатная информация не оставляет никаких сомнений. Но зачем же мы поглощаем информацию из СМИ? 2.1.1. Теории информационного поведения Одно из возможных объяснений в рамках психологической парадигмы основано на теории инстинктов, которая сложилась еще в 80-х гг. XVIII века. Почему птицы строят гнезда? - Потому что они обладают инстинктом построения гнезд. Вильям Джемс резонно предположил, что, будучи существами немного более сложными, люди должны иметь больше инстинктов, чем животные. В 1908 г. Вильям Мак-Дугалл заявил, что человек обладает одиннадцатью основными инстинктами, и далее этот список постоянно пополнялся или сужался. Сегодня в целом можно сказать, что информационное поведение связано с удовлетворением всех инстинктов человека, однако само инстинктом не является. Это даже более древний, более глубокий и лучше отработанный механизм, нежели инстинкты. Еще тогда, когда человек «был» сине-зеленой водорослью, он получал информацию – то 49 есть в доинстинктивный период. Вот такая информация (о самочувствии, например), биологически нужна ему. Любая другая – нет. Человек, лишенный информирования (слепоглухо-немой), не испытывает инстинктивной потребности в получении информации одним из этих способов. В случае массового информирования человек обладает некоторыми поведенческими реакциями, которые являются сугубо психологическими и более приобретенными, чем врожденными. Альтернативным теории инстинкта подходом стала теория о потребностях и влечениях. В преломлении к информационному поведению человека она несколько отличается от тех теорий потребностей, которые были рассмотрены в первой главе. Так, по мнению психолога Халла, потребность - это нехватка чего-то, биологически необходимого для выживания. Когда телу необходима пища, развивается потребность в ней. Эта потребность порождает влечение, то есть индивидуум начинает искать пищу. Влечение - это внутреннее напряжение, заставляющее человека что-то сделать для удовлетворения его потребности. Потребности рождают влечение, которое человек пытается сократить. Этот процесс называется удовлетворением влечения. Информирование в этом плане аналогично питанию. Однако процесс возникновения влечения формируется под влиянием прижизненного опыта человека и истории его научения. Например, один человек для удовлетворения своей потребности в пище идет в ресторан, другой останется дома и сам приготовит себе еду. То, каким образом человек удовлетворяет эту потребность, может зависеть от его умения готовить и от того, какую сумму он может позволить себе на это потратить. То же самое – в случае с массовым информированием. Например, точные сведения не есть врожденная потребность человека. Сформировать эту потребность – высшая задача журналистики. В противном случае мы будем свидетелями деградации вкусов и аудитории, и сотрудников СМИ. Эту ситуацию легко наблюдать в любой другой сфере деятельности. Так, если законы не соблюдаются, если общество привыкло к их вторичности, деградирует правовая сфера и деградирует, разлагается в правовом плане общество. В рамках теории потребностей не исключается также возможность того, что человек продолжит вести себя определенным образом даже после того, как были удовлетворены его биологические потребности. Мы все знаем, что парашютисты прыгают с самолетов, а серфингисты, рискуя жизнью, ищут большую волну. Эти действия не удовлетворяют биологические потребности, и концепция удовлетворения влечений может быть полезной, но не может быть принята как комплексное объяснение мотивации поведения аудитории. 50 Другим, альтернативным удовлетворению влечений подходом, является подход, рассматривающий конечное состояние, или цель поведения. Эта теория утверждает, что некоторые внешние стимулы мотивируют людей на определенное поведение. Такие внешние стимулы называются побудителями. Они формируют наше поведение. После хорошего ужина мы можем с удовольствием съесть еще и кусочек торта. У нас нет потребности в этом торте, но он выглядит так заманчиво, а прошлый опыт убеждает нас в том, что он будет так же хорош на вкус. Мы получили всю необходимую информацию в течение дня, но что-то заставляет нас взять любимую газету, потому что предыдущий опыт показал, что там были небесполезные сведения. И задача журналиста в этом плане также высока – побудить аудиторию ценить точность и эксклюзивность сообщений. Логика здесь проста: если журналисты хотят мотивировать аудиторию прочитать газету, читатели должны знать ценность эксклюзивной и достоверной информации. Иначе им будет все равно – факты это или «утка». Кроме того, важно учесть, что мы предпочитаем (или мотивированы) делать то, что приносит нам удовлетворение (позитивные побудители), и не любим делать то, что ведет к наказанию или просто не приносит нам удовольствия. И потому важно выработать у аудитории позитивные стимулы потребления массовой информации. Так, при просмотре новостей зритель может получить два рода удовольствия – удовольствие от процесса и удовольствие от содержания. В совокупности они создают «иллюзию знания». Еще одна теория информационного поведения основана на концепции мотивации и имеет отношение к балансу или равновесию. Идея этой концепции заключается в том, что мы мотивированы действовать на восстановление равновесия в организме, порой элементарно на уровне баланса физиологических процессов. Каждый физиологический процесс в нашем теле обладает уравновешенным набором операций. Когда это равновесие нарушается, определенные физиологические механизмы нашего организма возвращают нас в состояние баланса, в то время как мы ничего не подозреваем об этом. Если эти механизмы не срабатывают, у нас появляется мотивация вернуть равновесие. Никакого удовольствия - только негативные побудители. Неслучайно сама пресса подчеркивает: держите руку на пульсе времени. Это, если хотите, своеобразный «корпоративный сговор» всех, кто имеет отношение к массовому информированию. Сотруднику СМИ важно учитывать тот факт, что уровень активации человека может меняться день ото дня или даже несколько раз в день. После хорошего отдыха ночью ваш уровень активации может быть высоким, а в конце рабочего дня - низким. Есть мнение, что для любой ситуации существует оптимальный уровень возбуждения или активации. Для того чтобы хорошо сдать экзамен, студенту нужен определенный уровень акти- 51 вации. Если он устал или испытывает скуку, можно ожидать слабых результатов. Если он чересчур взволнован и не может спокойно думать, он так же получит плохую оценку. Было также обнаружено, что высокий уровень активации необходим для выполнения легких задач, но будет разрушителен для сложных, комплексных задач. Так что, если хотите создать глубокий аналитический текст, избавьте его от броских формулировок или эффектных фото. И одновременно помните: не все зависит от журналиста, многое зависит от аудитории, которая, впрочем, поддается влиянию. Так, вопреки теории активации, среди жителей Франции отмечается значительный процент психических расстройств по причине хронического недосыпания. Последнее же, по заключению самих больных, связано, как правило, с тем, что «любимые передачи идут поздно ночью». Таким образом, потребность в их просмотре вступает в противоречие с уровнем активации организма. Все упомянутые выше концепции активизации восприятия единодушны в одном – для того чтобы привлечь внимание аудитории к материалу, необходимо стимулировать потребность в информации. А такого рода потребность, если она не удовлетворена, рождает интерес. Собственно говоря, не внимание, а именно интерес – желаемый для журналиста результат: внимание может рассеяться так же быстро, как прежде сфокусировалось, а вот интерес – реакция более устойчивая. Как справедливо отмечает Е.И. Пронин, «проблему создания или модификации интереса следует рассматривать как проблему высветления для субъекта каких-то ранее им не осознанных, но существенных его потребностей, черт его положения и т.д.»28 Таким образом, мы опять возвращаемся к теории потребностей в том смысле, что журналист должен не просто примитивно удовлетворять потребности аудитории и, как полагают некоторые, «опускаться до ее уровня», а напротив, он должен показать аудитории те потребности, которые она может и не осознавать, - показать за счет профессионального отношения к материалу. Причем всегда необходимо учитывать тот факт, что в процессе познания интересным для человека является не то, что вовсе неизвестно, и не то, о чем уже все известно. Новое в известном вызывает познавательный интерес. Иными словами, информация должна обладать определенной степенью сложности. Знакомые, простые, целостные, избыточные, повторяющиеся и ожидаемые стимулы ведут к снижению интереса и вообще к скуке, в то время как сложные, абсолютно новые, неизвестные, непостоянные, непредсказуемые, неожиданные стимулы в большом объеме вызывают перенапряжение и непонимание. Желательна «золотая середина», приближающаяся к сложности по мере взросления целевой аудитории. 28 Пронин Е.И. Пресса и общественное мнение / Е.И. Пронин. – М. : Изд-во Моск. ун-та, 1971. - С. 13. 52 Кроме того, по мнению Е.И. Пронина29, некомментированное сообщение (то есть текст, созданный в объективной манере творчества), формирует более продолжительный интерес и в конечном счете более эффективное воздействие в силу того, что создает возможность многовариантного толкования и может быть приспособлено к любой первоначальной установке. Оно действует на уровне порога осознания и, для того, чтобы оно не выходило за пределы действия установки, должно обладать следующими признаками: - динамизмом (выражается, например, в телеграфном стиле); - читабельностью (способностью задеть за живое самим описываемым фактом); - неожиданностью содержания или формы. Именно такое сочетание параметров сообщения тонизирует, вызывает деятельное состояние коры мозга30 и обеспечивает функционирование ориентировочного рефлекса – рефлекса «что такое?». В рамках общей психологии такое состояние можно определить как непосредственный интерес. Этот интерес обеспечивается привлекательностью самого объекта. В противовес ему опосредованный интерес использует более широкий спектр средств и определяется как более сильный, значимый. Непосредственный интерес в рамках массовой коммуникации обеспечивается чаще всего формой сообщения, тогда как опосредованный интерес связан скорее с его содержанием, выраженным в конкретной форме. В случае провоцирования непосредственного интереса журналист, как правило, апеллирует к основным субмодальностям сообщения, на которые и реагирует аудитория. Аудиальные субмодальности, важные для работника радио и телевидения, чрезвычайно разнообразны: - стерео или моно; - слова или звуки; - громкость (громко или тихо); - тон (резкий или мягкий); - тембр (окраска звука); - местоположение источника звука (далекий или близкий); - длительность (короткий или длительный звук); - непрерывность или прерывистость; - темп (быстрее или медленнее обычного); - отчетливость (отчетливый или приглушенный). 29 30 Там же. - С. 30. Павловские среды. - М. : Изд-во АН СССР, 1949. Т. 3. - С. 48. 53 Не менее богаты и визуальные субмодальности, имеющие существенное значение для организации информации в прессе или для видеоряда на телевидении: - ассоциированный (вижу своими собственными глазами) или диссоциированный (вижу себя в картинке); - цветной или черно-белый; - в рамке или без границы; - глубина (плоский или объемный); - местоположение (например, справа или слева, вверху или внизу); - расстояние (далеко или близко от вас расположена картинка); - яркость; - контрастность; - резкость (размытый или сфокусированный); - подвижность (фильм или слайд); - скорость (быстрее или медленнее, чем обычно); - количество (разделенный экран или составной образ); - размер. Моделируя эти субмодальности, мы можем привлечь внимание аудитории. Это обычно бывает тем проще сделать, чем ярче выражен принцип контраста. То есть вслед за тихим звуком, например, идет громкий, вслед за мягким тоном – резкий, на черно-белой полосе – цветная иллюстрация, в череде динамичных кадров кинофильма – стоп-кадр и т.д. На обыгрывании такого контраста нередко выстраивается механизм привлечения внимания к рекламному ролику на радио и телевидении. Субмодальности разных уровней взаимодействуют друг с другом. Нельзя, например, сбрасывать со счетов тот факт, что в памяти лучше сохраняются визуальные образы, а не вербальные, и если слова расходятся с картинкой, они могут быть утеряны. А материал, поданный во время или сразу после яркого визуального образа, запоминается так же или даже лучше, чем материал, не сопровождаемый ярким визуальным образом. Но в долгосрочной памяти лучше сохраняется фактическая информация и темы репортажей без ярких эмоциональных образов. Таким образом, процесс привлечения внимания имманентно спаян с процессом ее принятия и хранения, а затем и воспроизведения. Однако, как справедливо замечает Петер Винтерхофф-Шпурк, «воспринятая информация сохраняется практически в полном объеме в течение 250-500 миллисекунд. /…/ Если внимание направленно не на нее, она не используется и просто утрачивается. Та же визуальная информация, на которой человек концентрирует свое внимание, остается доступной в течение 15 секунд и сохраняется в рабочей памяти. Но рабочая память способна 54 удерживать лишь ограниченное количество информации (около 7 единиц). Большее количество информации человек может запомнить, если информация повторяется, соединяется и таким образом дополняет уже существующую информацию, или если происходит формирование ассоциаций»31. Итак, вслед за привлечением внимания к информации следует активное ее принятие, которое мы определяем, как правило, как устойчивый интерес. В психологии интерес – наиболее часто испытываемая положительная эмоция, которая непосредственно связана с развитием навыков, знаний и интеллекта. Именно интерес позволяет индивиду заниматься какой-либо деятельностью целенаправленно – в том числе и деятельностью, направленной на потребление информации. Как отмечает Ф. Томкинс, «без интереса мышление было бы серьезно нарушено. Взаимоотношения между интересом и функциями мышления и памяти так обширны, что отсутствие интереса угрожает развитию личности не меньше, чем разрушение мозговой ткани»32. Интерес сопровождается оптимальным функционированием всех органов и систем человека. Неудивительно поэтому, что аудитория как бы изначально «заинтересована» в проявлении интереса к сообщению, а потому от журналиста не требуется чрезмерных усилий для провоцирования интереса. Однако при длительном устойчивом интересе человек может «загнать» себя, так что стремиться к чрезвычайно высокому уровню привлекательности всех подряд сообщений в выпуске новостей или всех материалов газетного номера – значит играть на психологическом равновесии аудитории. Зритель, например, может до глубокой ночи смотреть «захватившую»33 его передачу и не чувствовать сонливости. Но ведь потом он весь день будет сонным. Впрочем, интерес зависит от многих факторов. Он связан, к примеру, с инертностью внимания, с присутствием / отсутствием других людей в зоне восприятия, с их активностью, с потребностью во вторичной деятельности и ее доступностью, с парализующим влиянием слишком сложной или слишком простой программы и т.д. После того, как интерес сформирован, продолжается освоение информации. Винтерхофф-Шпурк П. Медиапсихология. Основные принципы / П. Винтерхофф-Шпурк. – Харьков : Издво Гуманитарный Центр, 2007. – С. 89. 32 Томкинс Ф. Эмоции / Ф. Томкинс. М., 2004. - С. 76. 33 Эмоциональная маркированность слова «захвативший» не нуждается в комментарии – с человеком происходит нечто против его воли. 31 55 2.1.2. Категоризация Самым общим способом работы с социальной информацией, по мнению профессора Г.М.Андреевой34, является процесс категоризации, то есть отнесения каждого нового воспринимаемого объекта к некоторому классу подобных и уже известных ранее объектов или категорий. Категоризация возможна постольку, поскольку люди живут в относительно стабильном мире, где предметы обладают более или менее инвариантными характеристиками, благодаря чему человек и может идентифицировать их. Понятно, что идентификация возможна только в том случае, если все вновь воспринимаемые объекты рассматриваются в некотором контексте. Некоторые исследователи говорят в связи с этим о таких элементах мышления как пред-речь (невербализованное мышление на уровне бессознательно протекающих мыслительных процессов) и пред-видение (формирование образа будущего воспринимаемого на уровне бессознательного). То есть к восприятию чего-либо мы подходим со своеобразными заготовками, шаблонами, контекстами, установками. Но воспринять объекты «в контексте» — значит установить всю систему связей данного объекта со всеми другими объектами и явлениями, а это весьма сложная познавательная задача и необходимы какие-то способы упрощения ее, своего рода количественное ослабление. Одним из способов упрощения стратегии познания и является категоризация. Сложность такой стратегии в том, что субъект познания не просто «упрощает» полученную информацию, но как бы вынужден «выйти за ее пределы», осуществить значительную интеллектуальную работу по дальнейшему комбинированию категорий, чтобы получить целостную картину, «усилить качественное звучание сообщения»35. Особенность этой «работы» в том, что определенные аспекты информации отбираются, а другие модифицируются с тем, чтобы достичь «лучшего соответствия» внутри категории. Человек выделяет в информации доминирующие черты и относит ее к какой-либо категории. Далее он достраивает ее до целостной картины, но не на основе существующих признаков, а на основе привычных для таких объектов черт. Можно сказать, что каждый камешек заставляет человека строить свои миры. А потому, когда журналист берется описывать какое-либо явление или предмет, он должен учитывать категорию этого предмета и предвосхищать стереотипы категоризации, шаблоны, господствующие в сознании аудитории. 34 35 Андреева Г.М. Психология социального познания / Г.М. Андреева. - М. : Аспект Пресс, 2000. – С. 99. Пронин Е.И. - С. 17. 56 Основанием, по которому объекты помещаются в ту или иную категорию, является сходство этих объектов по какому-либо признаку. По мнению А. Г. Шмелева, особенно информативными когнитивными признаками являются такие, которые дифференцируют альтернативные категории. Иными словами, различия по этому признаку должны быть менее значимы, чем сходство. Если мы относим встреченного нами человека к категории «старые люди», то это означает, что различия, которые имеются между «старыми людьми» (мужчина это или женщина, здоровый это человек или больной и т.п.), менее важны для нас в данном случае, чем сходство. Воспринятый в конкретной ситуации человек есть, прежде всего, «старый человек». Точно так же, например, на спортивных соревнованиях инвалидов мы фиксируем прежде всего, что участники данного соревнования — инвалиды, превозмогшие свои болезни или увечья и мужественно вставшие в ряды соревнующихся. Различия в степени и характере их инвалидности пока не принимаются во внимание. Используемая категория «инвалиды» строится по принципу наличия общего признака. Часто границы используемых категорий достаточно отчетливы, и поместить в них объект не составляет труда. Однако иногда вопрос о границах категорий достаточно сложен. Например, такая категория, как «религиозные люди». Что считать их общим признаком: посещение церкви или просто веру в Бога? Ответ на этот вопрос не так прост. А ведь зрители, слушатели и читатели не будут задаваться таким вопросом. Журналист скажет «религиозные люди», - и каждый поймет это по своему, не думая, точно ли он воспринял информацию. Следующая важная особенность категорий — их разная «сложность», т.е. наполненность конкретным содержанием: мы видим в некоторых категориях больше общих черт, чем в других. Так, например, когда мы воспринимаем людей, принадлежащих к «своей» группе (скажем, этнической), то мы распознаем у них гораздо больше внешне различимых черт, чем у людей другой группы: известно, что для многих европейцев все люди с резко выраженными азиатскими чертами — «на одно лицо». Насколько это важно в практической жизни, видно на примере сегодняшней ситуации в нашей стране, когда в силу ряда обстоятельств возник нелепый термин «лицо кавказской национальности» и в условиях роста криминогенных явлений всякое такое «лицо» без разбора начинает вызывать подозрительность правоохранительных органов, что порой приводит к конфликту. Как легко, манипулируя этим абстрактным образом, развить на его основе в сознании аудитории образ врага. Отнесение социальных объектов к категориям сокращает путь определения стратегии поведения человека. Не случайно психосемантика доказывает, что психологический 57 смысл всякого процесса категоризации заключается в подготовке решения. Потому психологически принятие решения и не требует от субъекта какого-либо заметного отрезка времени, так как решение уже фактически подготовлено отнесением стимульного объекта к определенной категории. Таким образом, как бы прорисовывается связь между восприятием, мышлением, действием. В звене «восприятие — мышление» категоризация связывает то, как мы воспринимаем мир, и то, как мы думаем о нем. В процессе перехода от восприятия к познанию мы не просто механически добавляем нечто к имеющейся информации, но добавляем активно, а, следовательно, в ходе социального познания мы действительно «строим» социальный мир. Мы конструируем его во многом на базе того, что получаем от СМИ сейчас и что получили в этом мире раньше. Картина «выстроенного» таким образом социального мира может оказаться весьма индивидуальной и разнообразной. Для того чтобы подготовить хороший журналистский материал, важно иметь в виду все факторы, которые будут причиной таких различий. Самое первое условие — выявить способы, которыми мы собираем социальную информацию: «впитываем» ли ее (всю или не всю?), «достраиваем» ли ее, «искажаем» ли при этом и т.д. В конце концов, и здесь встают традиционные для любого когнитивного процесса вопросы: «куда смотреть?», «что слушать?» Ответы на эти вопросы детерминированы рядом факторов. Прежде всего - «жизненностью» (яркостью), которая проявляется как эмоциональная заинтересованность объектом, и «первичностью», обусловленной порядком предъявления информации. Так, категоризация экранных героев осуществлялась быстрее и точнее в том случае, когда испытуемые просматривали цветной, а не черно-белый эпизод. Достаточно интенсивно проявляла себя при этом и такая мотивационно-эмоциональная характеристика вос- принимающего, как его настроение. Человек, позитивно настроенный, легче ориентировался, в какую категорию поместить тот или иной объект. В эксперименте с просмотром выяснилось, что после легкой, веселой информации категоризация осуществлялась эффективнее, чем после тяжелого документального фильма, хотя и в том и в другом случае демонстрировались одни и те же объекты. Что касается роли первичности предъявленной информации, то по принципу «когнитивного лентяя» человек легче, немедленнее категоризирует объект только что предъявленный: просто он «хватается» за то, что быстрее приходит в голову. После «первичной» категоризации мы начинаем выявлять у познаваемого объекта признаки, которые так или иначе дополняют категорию. При дополнении категории новыми чертами могут возникать две различные ситуации: когда вновь воспринятые черты 58 «вписываются» в начальную категорию и когда они противоречат ей. В последнем случае наблюдается процесс рекатегоризации. Как видим, на пути осуществления социальной категоризации возникает целый ряд «угроз» адекватности построенной картины окружающего мира. Не существует гарантий против возможных искажений, сопутствующих обыденному познанию. Тем интереснее некоторые попытки выработать хотя бы самые общие рекомендации. Такая попытка предпринята, в частности, Э. Аронсоном. Возможно, полезно прислушаться к его советам: быть осторожным с теми, кто пытается сконструировать для вас категории; использовать разные способы категоризации (рассматривать явление под разными углами зрения); уделять достаточное внимание индивидуальным характеристикам людей и явлений; главное — отдавать себе отчет в том, что вы не гарантированы от ошибки. Все сложные модификации, которые претерпевает процесс социальной категоризации, связаны с еще одним весьма своеобразным когнитивным процессом — эвристикой. 2.1.3. Эвристика Эвристика обозначает сокращение или правило произвола, применяемое нами для того, чтобы высказать суждение, для которого имеем недостаточную или неопределенную информацию. Вместо того чтобы всесторонне поразмыслить о воспринимаемом объекте, установить все его связи и отношения, обработать всю доступную информацию, эвристика используется для быстрого решения, основанного на произвольно сформулированном правиле. Эвристика и представляет собой такое «упрощенное правило принятия решения». Набор таких правил является своеобразным сводом тех принципов, на основании которых возникают различные субъективные вкрапления в процесс освоения социальной информации. Ребенок в магазине тянется за сладостью, где на упаковке более красивая картинка, потому что обычно такие сладости бывают более вкусными; традиционно считается, что ярко оформленные печатные издания более успешны, хорошо зарабатывают, а потому могут позволить себе эксклюзивные материалы и т.д. Можно критиковать многие пособия о том, как журналисту следует брать интервью и общаться с людьми в кадре и за кадром, как писать и говорить, за то, что все их рекомендации построены на подобных эвристиках, но не объясняют их. Ученые выделяют несколько типов эвристик: 59 1. Эвристика наличности, или доступности, имеет дело с тенденцией оценивать явления на основе готовых суждений, которые хранятся в нашей памяти и легче всего приходят на ум при формулировании оценки (поэтому авторы термина предлагают и другую формулировку — «эвристика оценки»). Предположим, человеку задается вопрос: «Как вы думаете, музыканты — богатые или бедные люди?» Если отвечающий — постоянный посетитель шумных и модных рок-концертов, он склоняется к ответу «богатые». Если же его опыт общения с музыкантами содержит информацию об их трудностях, о безработице среди лиц их профессии, он отвечает: «бедные». В действительности ни тот, ни другой ответ, очевидно, не верен – соответственно, ошибочна и категоризация. Возможно, ответ мог бы быть результатом более тщательного обдумывания, но «эвристика наличности» исключает такую процедуру. На этом типе эвристики часто строится реклама. И, к сожалению, в условиях дефицита времени при восприятии сообщений электронных СМИ эта эвристика с неизбежностью эффективно функционирует в информационном процессе; 2. Многие исследователи также говорят об аттитюдных эвристиках, когда суждение выносится на основе сложившейся ранее установки. То есть СМИ сначала формируют некое информационное представление, а потом на его основе предлагают оценить явление. Это – основа предвыборных кампаний; 3. К. Фидлер называет и симулятивную эвристику. Суть ее в том, что легкость, с которой какое-либо событие возникает в памяти или в воображении, приводит к переоценке значения этого события в сторону его усиления. Так, последнее дорожнотранспортное происшествие обостряет чувство риска при оценке любого водителя, употребившего алкоголь за рулем, в том случае, если «ментально симулировать» страшную картину последнего инцидента. Разумеется, применение эвристик не является абсолютно обязательной нормой социального познания, но определенные обстоятельства провоцируют использование этих приемов. В многочисленных экспериментах установлены наиболее типичные условия применения эвристик: 1. Дефицит времени для обдумывания ситуации; 2. Перегруженность информацией, затрудняющая возможность ее обработки; 3. Относительно невысокая значимость воспринимаемого объекта, делающая достаточно безразличным точное знание о нем; 4. Просто недостаточность информации для осмысленного вывода; 5. Непроизвольность быстрого решения. 60 Если журналист хочет обращаться к вдумчивой аудитории, он должен стараться исключать эти условия. Тем не менее, характеристики современных СМИ (особенно электронных) располагают аудиторию к принятию поспешных решений. По справедливому замечанию Ю.Богомолова, «ничто так не способствует раздвоению нашего сознания и в такой степени, как современное телевидение – вид коммуникации фанатически синхронный, актуальный и вместе с тем маниакально-ретроспективный»36. Более подробно эти и другие трудности социальной категоризации раскрываются при анализе основных этапов работы с социальной информацией, к которым относятся: внимание, кодирование, хранение, воспроизведение. 2.1.4. Внимание Любая информация, и создаваемая журналистами в том числе, воспринимается в соответствии с некоторыми общими законами. Обработка информации начинается с эффекта раздражения одного или нескольких чувств человека, которое рождает ощущение. Причем, в этом процессе выделяются несколько порогов раздражения: 1. Нижний (абсолютный) – минимальное количество энергии, необходимое для возникновения ощущения; 2. Предельный – когда последующее увеличение интенсивности воздействия уже не влияет на ощущение; 3. Дифференциальный – минимальное изменение интенсивности раздражения, которое может заметить человек. Для того чтобы информация привлекла внимание, она должна находиться как минимум на абсолютном уровне. Но и информация меньшей интенсивности может оказывать воздействие – подсознательное убеждение (на чем построены некоторые теории подсознательного воздействия37). Однако интереса она вызвать не может. А ведь для журналистики, в отличие от рекламы, например, важнее стимулировать интерес, а не убедить подсознательно. Именно поэтому журналисту необходимо помнить о дифференциальном пороге ощущения – о том изменении интенсивности раздражителя, которое спровоцирует интерес аудитории. Этот порог определяется законом Вебера, который выражен в форме: К = DI/I, где K – константа, различная для разных чувств; Богомолов Ю.А. Затянувшееся прощание : Российское кино и телевидение в меняющемся мире / Ю.А. Богомолов. - М.: МИК, 2006. – С. 4. 37 Шуванов. В.И. Психология рекламы / В.И. Шуванов. – Ростов н/Д: Изд-во «Феникс», 2003. - С. 31. 36 61 DI – минимальное изменение интенсивности, необходимое для достижения заметной разницы; I – интенсивность раздражителя в момент, когда произошло изменение. То есть, если посмотреть на формулу Вебера, можно понять, что по мере роста исходной интенсивности раздражителя возрастает и величина необходимых изменений. Иными словами, если о проблеме много говорят, много спорят, новая информация в рамках этой проблемы должна быть очень яркой и эксклюзивной, чтобы быть замеченной и вызвать интерес на фоне другой информации. Если же тема обсуждается менее интенсивно, каждое новое сообщение привлечет внимание аудитории и вызовет интерес тех, кому эта тема в принципе близка. Ситуацию с информацией в этом случае можно сравнить с ситуацией товарного дефицита. Если какой-то товар – редкость, любое появление нового образца рождает спрос. Если же в условиях конкуренции у потребителя достаточно альтернатив, он отреагирует не на все, а лишь на самое заметное, броское, выделяющееся из общего ряда по существенным признакам. Конечно, информация – не обычный товар, но и она стимулирует интерес таким же образом. А точнее, товар стимулирует интерес по общим информационным законам. Таким образом, журналисту, для того чтобы произвести интересную социальную информацию по обсуждаемой теме, требуется быть «особенным». Отчасти это объясняет установку журналиста на новизну, принцип работы по закону «не так, как все», «не так, как я сам в прошлый раз». Внимание – это состояние направленной активности ума и обусловленной ею готовности к восприятию и действиям. Оно начинается с ориентировочной реакции – то есть рефлекторного обращения, которое происходит через расширение сенсорики и подготовки моторики (пассивное внимание). Эта реакция проявляется в среднем через полсекунды после применения стимула и завершается через 5 секунд. Далее может наступить активное обращение внимания (направленное внимание), которое проявляется в запланированном использовании сенсорики. Внимание к определенным проявлениям социального мира имеет своей функцией помочь человеку оценить, отобрать некоторые значимые стимулы, поскольку все их воспринять невозможно - необходим выбор тех объектов, которые релевантны данной ситуации. Сделать такой выбор — значит приковать внимание к чему-то определенному. Направленность внимания при потреблении информации зависит от двух групп факторов – ситуативных и личностных. Важнейшим ситуативным фактором является так называемая выпуклость, то есть заметность, броскость какого-либо явления или предмета. Это то, что прежде всего «бро- 62 сается в глаза» или «поражает слух». На основании многих наблюдений можно сделать вывод о том, что для большинства людей «выпуклым» является всегда то, что отличается по следующим параметрам: новизна, размер, яркость, цвет, сложность объекта, особенно если он дан в движении и изменении. Направленность внимания на «выпуклые» объекты слабо контролируется сознанием, реализуется автоматически, и в процесс включаются элементы бессознательного. Правда, следует иметь в виду, что бессознательное в когнитивной традиции понимается специфично: здесь бессознательное — это то, что проявляется слишком быстро, так что сознание не успевает «схватить» его. Тем не менее, мы далеко не всегда отдаем себе отчет в том, что приковываем свое внимание лишь к «выпуклому». Последствия же этого могут быть весьма далеко идущими, особенно если процесс осуществляется в сложной и значимой социальной ситуации. Это всегда следует учитывать при компоновке журналистских материалов с разным содержанием. К личностным факторам направленности внимания в социальных ситуациях относятся потребности и ожидания. В данном случае внимание приковывается к тому, что в большей степени связано с потребностями или ожиданиями человека. В отличие от ранее описанного феномена выпуклости, здесь часто выбор направления внимания совершается сознательно, то есть процесс контролируем. С потребностями все ясно – что нужнее нам в этот момент, то и приковывает внимание. С ожиданием сложнее. Мы внимательно слушаем что-то не в силу объективного интереса, а в силу того, что ожидаем интересное сообщение. Крах такого ожидания может сформировать устойчивое негативное отношение к какому-либо типу материалов. Так, было замечено, что в первые постперестроечные годы читатели игнорировали очерки и корреспонденции. Во многом это было связано с тем, что долгие годы эти самые, может быть, интересные жанры не давали хороших образцов. Ожидание решает многое и на телевидении. Мы говорим о том, что невербальные знаки в общении дают больше информации, чем слова. Но только ли это важно? Иногда еще больше значит предварительное ожидание. В одном из экспериментов испытуемым показывали видеозапись интервью с женщиной. Звук при этом был выключен. Первой группе испытуемых было сказано, что интервью касается проблем сексуальной жизни интервьюируемой. Другой группе говорилось, что интервью ведется на политические темы. На основе невербального поведения женщины испытуемых просят оценить, как женщина воспринимает саму ситуацию интервью, насколько ей комфортна эта ситуация. Группа, полагающая, что тема интервью — сексуальные проблемы опрашиваемой, однозначно утверждала, что интервьюируемая испытывает дискомфорт. Группа, принявшая ин- 63 формацию о том, что интервью о политике, расценивала самочувствие интервьюируемой как нормальное. Отсюда следует вывод, что оценка поведения другого человека строится на основании ожидания его определенного поведения: можно ожидать, что интервью о личных сексуальных проблемах ставит человека в более сложное положение, чем в случае разговора о политике. Испытуемые «увидели» в ситуации именно то, что ожидали увидеть. Во многом на основе таких же механизмов формируется интерес целевой аудитории. Если ожидания вдруг оказываются обманутыми, на первых порах часто находятся различные оправдания. Это говорит о том, что в течение какого-то времени людям свойственно удерживать свои ожидания. Поэтому в случае изменения политики редакционного коллектива аудитория не сразу изменяет своему СМИ или своему автору. Но если ожидания не оправдываются длительное время, средство массовой информации, конкретный журналист выходят из поля зрения аудитории, внимание переключается на другие источники информации. После того, как внимание привлечено и удержано, наступает этап кодирования. 2.1.5. Кодирование Кодирование - такая работа с информацией, когда в ней распознается определенный смысл. Это возможно при условии, когда информация как-то организуется: лишь при этом высвечиваются грани смысла. Кроме того, такая организация будет способствовать запоминанию информации. Можно обозначить несколько факторов, от которых зависит эффективность кодирования. Один из существенных - последовательность предъявления информации. Этот феномен уже был исследован при изучении эффектов межличностного восприятия, где и получил название «эффект первичности» и «эффект новизны». Было показано, что при восприятии знакомого имеет более сильный вес новая, позже представленная информация, а при восприятии незнакомого — ранее предъявленная информация. Хотя закономерности эти не бесспорны, так как не учитывают множество других факторов (степень знакомства, степень положительной или отрицательной оценки и т.п.). Существует большое количество экспериментальных исследований, в частности на выявление эффекта первичности. Поскольку проблема является особенно актуальной для средств массовой информации, именно в этой области разработана определенная теоретическая схема и введен термин «прайминг». Термин имеет много различных значений: в рамках СМИ он используется для обозначения наиболее эффективного времени для предложения информации, но часто и просто для обозначения последовательности ее предъяв- 64 ления. В более широком контексте исследований в области социального познания термин «прайминг» употребляется именно в последнем его значении. Так, он использован, например, в исследовании Е. Хиггинса. Испытуемых просили принять участие в двух якобы различных экспериментах: на восприятие и на понимание прочитанного. В первой серии одной группе предложили запомнить слова, обозначающие положительные черты человека (смелый, уверенный, независимый, упорный), а другой — слова, обозначающие отрицательные черты (безрассудный, самодовольный, отчужденный, упрямый). Через пять минут во второй серии, которая имитировала тест на понимание прочитанного, испытуемым в обеих группах зачитывали описание некоего Дональда. Поступки, им совершаемые, могли быть оценены одновременно и как «положительные», и как «отрицательные» (занятия воздушной акробатикой, например, могут свидетельствовать и о смелости, и о безрассудстве и т.д.). После этого обе группы описывали своими словами Дональда. В первой группе, запоминавшей «положительные» слова, Дональд был охарактеризован в весьма привлекательном свете, во второй группе он предстал отрицательным персонажем. Таким образом, эффект прайминга был зафиксирован. Следовательно, порядок предъявления информации также способствует ее определенному «конструированию». Еще один фактор, определяющий направление кодирования, – акценты или иллюзорные корреляции. Иллюзорные корреляции широко распространены в обыденных суждениях о других людях: «привлекательная стюардесса», «старый профессор», «тупой охранник», «необразованный дворник», «неповоротливый толстяк», «глупая блондинка» и другие. Особенно часто связь усматривается между некоторой личностной чертой и ролью, которую выполняет человек, как в приведенных примерах. А сколько таких корреляций формируют журналисты? Распространенность иллюзорных корреляций в обыденном сознании вообще очень широка. В современных обществах именно средства массовой информации играют большую роль в их распространении: так, настойчивое повторение утверждения о том, что рост преступности связан с притоком иммигрантов, формирует в массовом сознании довольно прочную связку «преступники — иммигранты»; подобно этому могут возникать и такие иллюзорные корреляции, которые связывают какое-либо негативно воспринимаемое качество с принадлежностью к национальной группе. По завершении этапа кодирования мы переходим к хранению социальной информации. 2.1.6. Хранение 65 Как известно, выделяются три системы хранения информации: сенсорная память, краткосрочная память и долгосрочная память. В сенсорной памяти информация подвергается предварительному анализу, основанному на таких физических характеристиках, как тон, громкость и т.п. Этот процесс занимает мгновение – четверть секунды. Краткосрочную память исследователи сравнивают с «рабочим столом»38 по обработке информации. Она ограничена и способна содержать лишь небольшой объем информации в определенный момент времени. Ее можно сравнить с дискетой. А вот долгосрочная память – это винчестер нашего сознания, неограниченное, постоянное хранилище наших знаний. И конечно, в большинстве случаев журналист стремится к тому, чтобы важные сведения оседали именно в этой памяти аудитории. С этой точки зрения небесполезно будет знать некоторые правила хранения информации. Прежде всего, она сохраняется тем лучше, чем лучше структурирована. Кроме того, она запоминается тем лучше, чем больше мы мотивированы на запоминание, тогда, когда информация важна и вплетена в действительность. Именно с этим связано интуитивное прозрение журналистов относительно того, чтобы в заголовках или первых словах сюжета подчеркивать практическую значимость сообщения, акцентировать его утилитарные возможности или непосредственное отношение к жизни каждого читателя, зрителя, слушателя. Подобные «ловушки» действительно не только привлекают внимание к информации, но и способствуют ее длительному хранению. Далее, информация запоминается тем лучше, чем чаще она повторена, чем более она необычна по форме или по содержанию. И, наконец, очень легко запоминается информация, поданная с энтузиазмом. Исследованы и описаны основные способы структурирования информации в целях ее наилучшего сохранения: прототипы, схемы, скрипты. Прототип - типичный представитель данной группы объектов, с которым мы сравниваем объект, о котором узнали только что. Это часто определяется как «лучший пример данной категории». Можно сказать: «Корова есть прототип млекопитающего», хотя киты и летучие мыши также относятся к млекопитающим. Иными словами, прототип фиксирует совокупность характеристик, свойственных не большинству членов группы, а лишь определенному члену группы, которого мы считаем типичным. Мы говорим «профессор» и почти всегда вспоминаем пожилого мужчину с бородой и портфелем. Но перед нами, например, возникает приятная молодая женщина. Наше восприятие сталкивается с 38 Шуванов В.И. - С. 53. 66 проблемой, на преодоление которой уйдет некоторое время. Электронные СМИ таким временем не обладают, а потому в качестве «гостей в студии» часто выбираются так называемые «экранные» люди, основная характеристика которых – их прототипичность. Схемы — наиболее универсальный и хорошо описанный способ хранения и структурирования информации. Схемы представляют собой структурированное знание о какойлибо категории. В качестве примера можно привести использование такой схемы, как «жилая комната». Ее элементы: четыре стены, дверь, окна, пол, потолок и т.п. Но это весьма общие черты любой жилой комнаты. Гораздо важнее специфические черты, например: наличие в комнате камина, кресла, торшера. Если эти черты налицо, можно заключить, что перед нами жилая комната определенного вида — скажем, кабинет. Но все дело в том, что если в пустой комнате этих специфических предметов нет, ее образ как «жилой комнаты» не разрушается: схема сохраняет свое значение. Журналисту достаточно лишь использовать известную аудитории схему, и информация в той или иной степени будет передана. Под скриптом понимается схема, которая содержит информацию о нормативных последствиях события в данной ситуации. Скрипт — это описание цепи последовательных действий, уместных в данной ситуации и направленных на достижение какой-либо цели. Он используется нами для предсказания или интерпретации развития какой-либо ситуации. Скрипты есть модели нашего опыта, они возникают на основе многочисленных повторений каких-либо типичных действий и строятся относительно самых распространенных в обыденной жизни ситуаций. К примеру, можно привести описание скрипта «просмотр телевизора». Сценарий разыгрывается в данном случае так: вы садитесь на диван, берете пульт, просматриваете несколько программ, останавливаетесь на одной, устраиваетесь поудобнее, смотрите, на рекламе переключаете кнопки, по окончании программы смотрите, нет ли еще чего-нибудь интересного, выключаете телевизор. Если все совершается в данной последовательности, ни вам самому, ни кому-то из наблюдателей не приходит в голову анализ каждого из предпринятых «шагов». Однако стоит вам нарушить последовательность, например, уйти, не выключив телевизор, ваше поведение моментально станет объектом внимания, а возможно и немедленных санкций. «Нарушение скрипта» есть нарушение ожидания. Поэтому-то скрипт и важен для хранения информации: если все идет «по скрипту», информация сохраняется хорошо, поскольку наблюдаемое привычно. Но верно и обратное: если скрипт «нарушен», такое нарушение еще лучше запоминается. А теперь рассмотрим вопрос чуть глубже и в проблемном ключе. 67 «Мне кажется, что в определенном смысле мы сотворили нового человека. Мы создали тип ребенка, который настолько подвержен воздействию СМИ, что к двенадцати годам он потерян для своих родителей», - такими наблюдениями поделился с аудиторией в одной из своих работ интереснейший и оригинальный мыслитель Д. Боуи. Необходимо, однако, признать, что в самом этом рассуждении ничего оригинального нет. Нет ничего такого, что современные родители в подавляющем большинстве не ощущали бы, наблюдая за своими детьми. В этой цитате интерес вызывает не столько сама проблема, сколько ракурс ее постановки. Почему воздействие СМИ необходимо противопоставлять родительскому воспитанию? Почему «медиавоспитание» и традиционное формирование личности не идут (и могут ли идти?) рука об руку? Почему одно из величайших порождений цивилизации – средства массовой информации – сегодня, как в футуристических голливудских кинофильмах, обращается против своего создателя? Может ли быть иначе? Ответ на столь серьезные вопросы, бесспорно, требует комплексного исследования, но, думается, многое в этой проблеме могут прояснить достижения современной психологической мысли, и, в частности, многое может быть конкретизировано в категориях психологии социального познания. Невнимание к проблеме, поверхностное ее обсуждение, штриховость в оценках и замалчивание могут привести к серьезным последствиям: весной 2006 года в г. Тамбове два ученика средней школы убили мальчика, друга по дворовым играм. Убили топором. Убили, по их собственному признанию, из-за сотового телефона, который они рассчитывали позже продать. Газеты, сюжеты теле- и радионовостей пестрели вопросами: «Как такое стало возможным? Как могло случиться, что дети, не задумываясь, убивают друг друга из-за сотовых телефонов? И дети не несмышленые. 11-13 лет – возраст достаточно зрелый для того, чтобы понимать, что делаешь!» Родители, школа только разводили руками: «Хорошие мальчики… не хулиганы. Как такое произошло?» Для того чтобы ответить на вопросы следователей, учителей, родителей, средств массовой информации, необходимо изучить роль самих СМИ в этом процессе и обратиться к психологическим основам конструирования образов, а также собственно к упоминаемым нами схемам, скриптам, прототипам. В новостных сюжетах схемы призваны упростить восприятие информации зрителем. Результаты анализа выпусков новостей 1 канала, Российского канала, НТВ, Рен-ТВ за январь-июль 2006 года позволяют отнести к наиболее частым схемам и их признакам в новостях следующие: Схема составляющие схемы % появления в репортаже 68 Кабинет офисная мебель стены нейтрального цвета листы бумаги, папки на столе органайзер и другие канцтовары журналист ПК улица здания проезжая часть небо зеленые насаждения транспорт пешеходы журналист зал заседаний сцена президиум кресла журналист микрофоны экран общественное коридоры заведение входная дверь или табличка с названием заведения двери с табличками персонал в униформе журналист место траге- разрушения дии жертвы источник трагедии журналист 100 94 88 82 74 66 100 98 90 89 76 62 31 100 100 100 91 83 55 100 97 96 62 58 94 93 76 66 У журналистов есть и специфические схемы: телестудия, общий план, крупный план. Схемы описывают временную организацию объектов, а потому мы готовы к восприятию новых параметров, и нас интересует именно такая информация. И именно такая информация привлекает внимание аудитории. Журналисты чаще всего используют следующие специфические черты, выделяющие какую-либо схему из череды аналогичных: - кабинет: показ личных вещей, элементов озеленения, вида из окна; - улица: показ военных атрибутов на улицах, показ нетрадиционных декораций, показ большого скопления людей, асоциальных элементов; - зал заседаний: показ второстепенных лиц, обслуживающего персонала, показ неочевидных деталей; - общественные заведения: показ закулисья, нетипичных элементов оформления; - место трагедии: показ всех «сломов» обычной жизни, показ элементов покоя, элементов «дотрагедийного» антуража. 69 Среди нарушений журналистских схем используется необычное оформление студии, нетрадиционное расположение собеседников, необычный ракурс съемки, нетипичное чередование планов. Теперь поговорим о скриптах. К наиболее частым скриптам в новостях относятся официальный визит, совещание, достижение. СМИ создают и свои скрипты, соответствующие формату передачи: скрипт интервью, скрипт репортажа, скрипт новостного сюжета, скрипт ток-шоу. Как и по отношению к схемам, по отношению к скриптам оправдано утверждение о том, что внимание привлекает нетипичное для какого-либо скрипта развитие действия. Так что в журналистике мы видим множество нарушений схем и скриптов и копируем эти нарушения. Почему? Потому что мы видим эти виртуальные модели в форме эмоционально воздействующих образов по нескольку раз в день. И то, что некогда воспринималось, как нарушение, благодаря СМИ само постепенно может стать схемой или скриптом. По мнению Бартлетта, схема имеет обобщенный и абстрактный характер. В ее структуре есть несколько пустых мест, которые можно заполнить специфическими элементами ситуации за счет партикуляризации («подыскивания примера»). Схема позволяет дополнить себя недостающей информацией. В экспериментальных исследованиях было показано, что, читая текст (напоминающий по структуре схему), испытуемые «добавляют» недостающие элементы. И в этом кроется основная опасность изменения схем телевидением. Запоминая новые виртуальные схемы, зритель потом с легкостью дописывает недостающие звенья в реальности и воспринимает существующее событие через призму телевизионных шаблонов. То же самое относится и к скриптам. Скрипты особенно важны для ребенка, поскольку они позволяют ему предполагать, что будет дальше в знакомой ситуации, то есть действовать в ней более или менее автоматически. Скрипты помогают ребенку приобрести некоторую первичную компетентность в окружающем его социальном мире. Именно они представляют на концептуальном уровне связку типичных причин и следствий разных событий, а потому и служат гидом не только в них, но и в более широком социальном мире. Но скрипты описывают временную организацию событий, и, как и в случае со схемами, мы внутренне предрасположены к восприятию их изменений. И потому некоторые скрипты не могут не вызывать озабоченности. Это становится настоящей трагедией, масштабы которой в скором времени мы сможем оценить. Например, подчеркивая постоянно личные детали интерьера в кабинете специалиста, журналист, работая на персонификацию героя и оригинальность материала, утверждает постепенно аудиторию в уверенности в том, что на работу ходят не только, и не 70 столько работать, сколько заниматься своими делами. Рассказывая о том, как сильные мира сего проводят свободное время, СМИ утверждают нас в мысли о том, что они ничего не делают, только отдыхают. Показывая в обилии асоциальные формы поведения людей (циничные убийства, преступления из-за пустяковых мотивов), телевидение формирует уверенность в распространенности и типичности такой формы поведения. И описанное выше убийство за телефон – нарушенный скрипт, который стал возможным именно потому, что мальчики были уверены: «Да многие так делают, и им все сходит с рук. А почему нам нельзя? Он что, лучше всех. Родители его не работают, а телефон вон какой навороченный купили». Другой пример - пятилетний мальчик выпрыгивает из окна верхнего этажа многоэтажки. Журналист консультируется у психолога: «Каковы мотивы самоубийства?» Психолог резонно отвечает: «Если не было мучительной физической боли, в таком возрасте ребенок вообще не способен к суициду». «В чем же дело?» - обращается журналист к матери ребенка. «Вы знаете, чувство было такое, что он играл. Вот думал, что сейчас спрыгнет, отряхнется и дальше пойдет. Ну, знаете, как Бэтмен или его любимые Том и Джерри. Их в мультиках плющат-плющат, а они все живы-здоровы. Он это какбы несерьезно сделал, играючи». Подобные поведенческие «сбои» наблюдались и ранее, но, по данным ВОЗ, не столь часто. И догадка матери о роли СМИ в свершившейся трагедии подтверждена многочисленными исследованиями. Почему же журналисты создают искаженные схемы и скрипты и повторяют именно их? Дело в том, что внимание аудитории в большей степени способны привлечь специфические черты, выделяющие какую-либо схему или скрипт из череды аналогичных. «Нарушение скрипта или схемы» есть нарушение ожидания. Если скрипт или схема «нарушены», такое нарушение лучше запоминается. СМИ реагируют на это и предлагают аудитории сплошь нетипичные модели в форме образов. А аудитория воспринимает их как модели реальные и распространенные. Пример - пивная эпидемия, когда рекламные ролики и скрытая реклама пива в кинофильмах, новостных сюжетах и других передачах привели к тому, что огромное большинство россиян на рубеже тысячелетий разгуливали по улицам городов с бутылкой пива, и это считалось почти обязательным атрибутом. Таким образом схема или скрипт поступает в утилитарный оборот. Понятно, что принятие схем и скриптов или хотя бы ознакомление с ними — важная характеристика процесса социализации. И в этот процесс активно вторгаются СМИ. Скрипт представляет собой что-то вроде плана действия, в котором отдельные исполнительские действия могут заменять друг друга при условии реализации поставленной цели. А потому, если журналисту удается доказать достижимость цели при помощи самых 71 нетипичных действий, и доказать многократно, скрипт может быть принят аудиторией. В связи с этим ситуация с нарушением скриптов, может быть, еще в большей степени вызывает опасение не в новостях, а в социально-политических, развлекательных телепрограммах. Важно, что переосмысление скриптов, как правило, бывает связано с теми понятиями, которые имеют какие-либо незавершенные позиции. И в этом плане СМИ, формируя повестку дня и обозначая незавершенные факты реальности, стимулируют формирование новых схем и скриптов. Незавершенность позиции бывает связана с противоречивостью ее описания (противоположные утверждения различных СМИ по одной и той же проблеме) или с пропусками в описании, связанными с различными барьерами передачи информации (прежде всего, барьером перегрузки и психологическим барьером). Важно также понять и то, что сконцентрированность СМИ именно на нарушениях схем и скриптов – естественный результат действия механизмов социального познания, и ожидать от журналиста иного поведения – значило бы ожидать поведения неестественного для человека. Мы ведь, общаясь друг с другом, также рассказываем не типичные текущие ситуации, а нечто отличающееся от обыденности. В силу этого изучение иллюзорных скриптов и их эффектов – это первоочередная задача, стоящая перед психологией журналистики и журналистикой как таковой. Без изучения этого процесса мы не сможем говорить ни об эффективности, ни о действенности журналистики, ни даже о мере ее социального влияния. Возвращаясь к процессам социального познания, хотелось бы подчеркнуть, что схемы, скрипты, прототипы обеспечивают только хранение информации. Однако без воспроизведения оно теряет смысл. 2.1.6. Воспроизведение информации Воспроизведение информации — чрезвычайно ответственный этап всего процесса, поскольку именно он связывает когнитивный процесс с поведением, с актуальным действием человека. Адекватное воспроизведение информации предполагает извлечение ее из системы хранения в нужное время и в нужном объеме. Важнейшим элементом психологического содержания этого процесса является перевод информации из кратковременной в долговременную память. Именно тогда вспоминается главное, а это зависит от структурирования информации, от успешности всех предшествующих «шагов». Таким образом, путь, которым извлекается информация, зави- 72 сит от того, насколько хорошо она была структурирована и сохранена. То есть в принципе это может быть скорректировано СМИ. Общим правилом является правило, согласно которому лучше организованная информация лучше извлекается. В связи с этим уместны некоторые рекомендации по построению журналистского текста. Тексты прессы имеют сложную структуру, поскольку существует возможность отложенного и повторного чтения. Кроме того, эти тексты существуют не изолированно, а в одновременном информационном поле с другими текстами. Это обеспечивает мозаичность восприятия. Только относительно недавно у широкой части аудитории появилась возможность одномоментно просматривать два и более телеканалов. Тексты же газеты или журнала постоянно находятся рядом. Восприятие аудитории нередко переходит с текста на текст и информация «перемешивается». Именно поэтому по отношению к текстам печати необходимо учитывать так называемый Фог-индекс – уровень читабельности текста. Fi=(Nws+Nwt) × 0.4, где Fi – индекс, Nws – среднее число слов в предложении, Nwt – среднее число слов длиной 3 и более слогов, приходящееся на одно предложение текста. Чем меньше значение индекса, тем читабельнее текст, тем лучше воспринимается смысл текста аудиторией. Многие исследователи также отмечают, что для нормального восприятия текста максимальная длина предложения не должна превышать 30 слов. В противном случае предложение приходится перечитывать. Такие ограничения, а также ограничения объема материала заставляют журналистагазетчика «творить» в довольно жестких условиях. В журналах с преобладанием публицистического материала жесткость требований заметно сокращается. Изложенные выше критерии соответствуют, в первую очередь, информационным и аналитическим текстам. Тексты же художественной литературы вообще не терпят таких ограничений. Так что в публицистике можно отходить от этих стандартов. Для звучащей речи также существуют определенные правила: 1. Не более одной идеи, одного образа, одного факта в одном предложении; 2. Не более 17 слов в предложении; 3. Незначительное количество причастных и деепричастных оборотов; 4. Отсутствие парада предложений (повторяющиеся предложения длиной 10-15 слов); 73 5. Оптимальный ритм предложений: длинное, короткое, очень короткое, немного длиннее. Если вы хотите, чтобы основная идея запомнилась, она должна звучать не более 4-8 секунд. Все, что звучит дольше, не воспринимается целостно и подвергается критике. Безусловно и без знания этих рекомендаций каждый профессионально грамотный журналист «чувствует» и внутренне учитывает особенности информационного поведения аудитории. Он интуитивно стремится закодировать информацию таки образом, чтобы читатель, зритель, слушатель раскодировал, запомнил, воспроизвел ее адекватно первоначальному замыслу. И для этого журналист может использовать различные знаковые системы. Обращаясь к достижениям социопсихолингвистики, можно утверждать, что в случае, если категориальная система, составляющая каркас знаниевого комплекса внутреннего мира журналиста, не соответствует особенностям воспринимаемых объектов, то последние будут восприниматься через неадекватную сетку категорий, что не позволит журналисту раскрыть их существенные характеристики. Будет создана другая действительность – та самая медиареальность, тот самый виртуальный мир, о котором мы рассуждали в первой главе. Иными словами, никакой перечень точных рекомендаций, никакое следование вышеизложенным нормативам не спасет журналистский материал от искажения информации, если журналист не будет обладать достаточно прочным фундаментом представлений об описываемых им явлениях, если не будет руководствоваться адекватной матрицей событий и системой категорий, сформированной на основе знаний, опыта, личных наблюдений. Но и в рамках таких адекватных моделей журналист может «распорядиться» информацией по-разному, что влечет за собой появление разнотипных, но в основе своей не взаимоисключающих медиатекстов. 2.2. Психологические направления создания медиатекста По сути к медиа-текстам относятся все явления массовой культуры. Можно привести пример из избирательной кампании Б. Ельцина, когда в ходе ее планировались такие события, от которых не могли бы отказаться масс-медиа. Причем, можно было с легкостью предсказать те тексты, которые будут разработаны в стилистике того или иного СМИ. То есть, создавая событие, его авторы становились и своего рода режиссерами будущих медиатекстов. 74 Медиатекстом также может быть специально создаваемая для экрана медиа-цитата, под которой понимается наиболее выигрышное вербальное оформление описания ситуации. Не случайно многие политики говорят не столько точно и умно, сколько афористично и оригинально. Они как бы берут на себя обязанности журналистов по адаптации информации к аудиторному восприятию. Исследователи журналистских и литературно-художественных текстов39 обращают внимание на необходимость многоаспектного подхода к анализу текстов в контексте коммуникативного процесса и с позиций психологии восприятия. В монографии «Текстовые факторы эффективности журналистского воздействия» Е.И. Пронин пишет: «Для читателя журналистский текст является общим звеном одновременно трех (по крайней мере) контекстов восприятия социальной действительности: событийно-прогностического, культурно-исторического и идеолого-этического».40 Эта его особенность усложняет попытки анализа и классификации медиатекстов, но и дает четкое представление о том, что наиболее важным с точки зрения медиавосприятия является процесс анализа текстов с позиций интериоризации, перехода извне внутрь в сознании аудитории, с позиций эффектов, с позиций раскрытия процессов и результатов психологического воздействия коммуникатора и реципиента. Сегодня исследователи выделяют два ключевых с точки зрения психологии направления создания медиатекстов - конструирование позитива и конструирование негатива. Эти направления характеризуют подход журналиста к освещению какого-либо события, к рассказу о человеке, процессе или явлении. При выборе направления информирования журналист, образно говоря, определяет для себя стратегию – освещать ли новость, придерживаясь представления о том, что «стакан наполовину пуст», или полагая, что «стакан наполовину полон». Как обычный человек, журналист практически неспособен сформировать и траслировать аудитории нейтральную оценку. Более того, стратегия функционирования современных СМИ воспринимает оценочность и эмоциональность как дополнительный бонус в освещении новости. А потому общий позитивный или негативный фон информирования определяется журналистом или навязывается ему извне. После чего весь массив информации СМИ о конкретном событии формирует эмоциональное поле этого события в глазах аудитории. Зильберт Б.А., Пронин Е.И., Стюфляева М.И., Таловов В.П. и др. Пронин Е.И. Текстовые факторы эффективности журналистского воздействия / Е.И. Пронин. - М., 1981. С. 42. 39 40 75 2.2.1. Конструирование позитива Первое направление сопряжено с целым рядом профессиональных сложностей. Прежде всего, позитивная новость нередко переходит через барьер естественных пределов человеческого восприятия, когда увеличение частоты ее появления в СМИ вызывает только отторжение. Такое наблюдается в случае, если, например, воспроизводятся преобладающие в СМИ (особенно на телевидении) стандартные контексты типа «встречи депутата с избирателями», «приема в Кремле», где ничего «не радует» глаз, вызывает раздражение. Вербальный уровень многих таких материалов аудитория способна предсказать на два хода вперед. В регионе новости обычно сопровождаются показом первых лиц, а все встречи чрезвычайно запротоколированы. На экране же это вдвойне заметно. Мы наблюдаем встречи не с людьми, а с объектами — открытие больницы, школы и т.д. Должно быть наоборот - встречи именно с людьми, а не с «организациями», ведь любой из нас гораздо «лучше» реагирует именно на человеческие контексты. В результате стандартные сообщения СМИ идут без «подключения» к ним зрителей. Они как бы из иного мира, в котором нет места для обычного человека. Медиасобытие же обязательно должно включать зрителя в качестве важного компонента. Некоторые теоретики и практики-ньюсмейкеры полагают, что следует разрабатывать схему планирования и проведения позитивных «псевдособытий», которые бы получали широкий общественный резонанс, превращаясь в медиатексты. При этом в журналисте аудиторию будет привлекать открытость, искренность реагирования. И это – еще одна проблема, ведь сегодня такие качества, к сожалению, постепенно утрачиваются, и им на смену нередко приходит цинизм. Третья проблема создания позитива заключается в том, что наиболее важные аспекты такого планирования не проработаны, часто определяются на интуитивном уровне самим журналистом. Например, нуждается в ответе вопрос о том, что для журналиста лучше — естественное или подготовленное по всем канонам психологии поведение, действительно интересные или выигрышно поданные сюжеты, реальные участники событий или тщательно подготовленные экранные герои. Для журналиста важно сформировать контекст открытости к получению и передаче информации непосредственно аудитории. Причем, информации не протокольной, а живой. Смысл этого контекста — открытость к судьбам других и к реакции окружающих. Очевидно, все это требует серьезной внутренней работы, а потому другая стратегия освещения событий – конструирование негатива - сегодня кажется более легкой. 76 2.2.2. Конструирование негатива СМИ «хорошо» реагируют на отрицательные события, даже происходящие очень далеко. Причем реагирование на них таково, как будто это касается непосредственно нас. И это не случайно: психологически чужое отдаленное отрицательное событие, вероятно, выгодно для реагирования отдельного человека, поскольку «отрицательность» соединена в нем с «отдаленностью». Для того чтобы такой негатив затронул аудиторию, важно, во-первых, четко разделить источник (заказчика) и сообщение, и, во-вторых, усилить конкретность сообщения. В первом случае негативное сообщение старательно уводят от того, кто является его реальным автором. Властные структуры могут отдать право голоса по этому поводу, например, прокурору, спецслужбы — журналистам. Во втором случае с целью усилить эмоциональную действенность сообщения его насыщают конкретными подробностями, которые лучше запоминаются, усваиваются, поскольку опираются на элементы личностного опыта человека. Формируется своеобразный символический мир, окрашенный в темные тона. Сегодня он нередко доминирует над позитивными медиаобразами и не может не оказывать по меньшей мере «сомнительного» воздействия на психику аудитории. Однако необходимо помнить, что любое навязывание представлений об образе мира, начиная с формирования повестки дня и заканчивая откровенной пропагандой – довольно жесткая техника по отношению к психике человека. Информационное пространство может управляться с помощью подмены реального, естественного его формирования на сознательно отрепетированное с использованием не только реактивных (идущих вслед за событием) методов, но и с помощью методов проактивных (опережающих событие). И в том и в другом случае оказывается значительное давление на процессы медиавосприятия, что приводит к частым «сбоям» в принципах его функционирования. В рамках обозначенных двух стратегий, впрочем, формируются весьма неоднородные тексты, обладающие разными характеристиками и разным ракурсом воздействия. Такое разнообразие обеспечивается сложностью самой структуры, называемой «текст». 77 2.2.3. Текст как способ организации смысла Компоненты текста имеют разное происхождение. Автор, аудитория, предмет и средство коммуникации как неопределенные, неявные друг для друга, выявляются в процессе развертывания смыслов текста. Объективный мир, мир внекоммуникативных объектов превращается в идею о мире. Превращение происходит в организованном особым образом материальном объекте, способном передавать смыслы от одного субъекта коммуникации к другому. В журналистской практике это в основном – речь. Исходя из этого, текст можно дополнительно определить как единство идеализации объективного мира и материализации интерсубъективного мира, совершающееся в становлении языкового материала. Любой письменный вербальный текст — как журналистский, так и литературнохудожественный — никогда не бывает полностью самодовлеющим, замкнутым в пространстве исключительно собственной семантики, изолированным от иных развернутых знаковых комплексов, и не только вербальных, но также созданных на другой семиотической основе. Осуществляется бесконечный сложно организованный диалектический процесс вовлечения одних текстовых образований в другие, и корни этого процесса обнаруживаются в глубокой древности, когда творческая фантазия народа рождала яркие образцы бесписьменных текстов. Прежде всего, текст не всегда выдерживается в одной собственно авторской манере, в нем запечатлевается разноречие, чужое слово. Выделяется еще и такое понятие как «двуголосое слово» (например, когда сложно отличить голос автора от голоса его героя). Этот уровень текстовой структуры часто используется непроизвольно, но иногда он становится основой жанровой дифференциации (стилизация, пародия, фельетон). В структуре текста выделяется также интертекст. А некоторые исследователи говорят даже о том, что любой текст в целом – интертекст. Термин интертекстуальность ввела в обиход Ю. Кристева, французский филолог. В рамках теории текста как филологической дисциплины данное понятие разработано достаточно глубоко, и, конечно, его удобно использовать для более полного анализа журналистских текстов. Но, безусловно, это надо делать с учетом их специфики. Ведь журналистские тексты по сравнению с литературно-художественными более многоаспектны, прежде всего, в формальном отношении. Интертекстуальность, будучи неотъемлемым качественным признаком любого связного и целостного знакового образования, отражается в понятии интертекста. Это те 78 элементы иного текста, которые присутствуют в смысловой структуре рассматриваемого текста как неотъемлемая ее часть. Интертекст — всегда сжатый парафраз текстаисточника, возникающий не непосредственно из самого текста-источника, а опосредованно — через представление о тексте-источнике в культурном тезаурусе читателя. Не случайно здесь фигурирует понятие тезауруса (от греч. thesauros — сокровище, сокровищница), своеобразного словаря, аккумулирующего понятийный опыт и отражающего семантические отношения между составляющими его элементами. Именно благодаря тому, что в тезаурусе человека, воспринимающего сообщение, содержатся представления о других текстах, которые могут быть извлечены из долговременной памяти, и оказывается возможным явление интертекстуальности. Одно из самых конкретных ее проявлений — аллюзии (от лат. allusio — шутка, намек), - стилистические фигуры, выражающиеся в том, что текст соотносится с известными историческими и литературными фактами, событиями, персонажами и проч. К примеру, достаточно привести слова «И ты, Брут», как сразу же на их основе окажется воссозданной сложная семантическая конструкция. Принцип интертекстуальности реализуется сложно, процесс реконструирования прежних текстуальных образований протекает неоднозначно, возможно диалектическое отрицание «устаревших» понятий, что дает повод говорить, в частности, и о «негативной интертекстуальности». Художественное творчество и публицистика различаются в этом отношении, как и во многих других. «Функциональное отличие интертекста в поэтическом тексте от интертекста в журнальных статьях заключается в том, каким образом интертекст включается в смысловую структуру текста. В стихотворении интертекст способствует актуализации целого пласта смысла, расширяя структуру метафорических отношений в тексте; в журнальных статьях интертекст является экономичным способом выполнения прагматических установок высказывания за счет включения сознания читателя в порождение аргументации, подтверждающей истинность передаваемого смысла». Но в то же время, еще раз подчеркнем, общность многих черт художественных и журналистских текстов проявляется постоянно: даже самые логически строгие и рационалистичные публикации газетно-журнальной периодики не лишены обычно аллюзий и метафорических конструкций. Общность могут обусловливать и «так называемые «лирические отступления», например, описания пейзажа или погоды в... газетном репортаже, когда целью описания является не передача фактической информации о местности или природных явлениях на момент создания текста, а изображение с их помощью чувств автора в те мо- 79 менты»41. С психологической точки зрения интертекст здесь функционирует так же, как и в литературно-художественных произведениях. Интересно то, что в журналистике претекстом может стать не только речь, но и иконический текст - статичный (инфографика, фото, иллюстрации) или динамичный (кино, театр). Любые варианты интертекста влияют на формирование подтекста — «дополнительного семантического образования, возникающего в пределах текстового материала и в определенной степени скрытого в нем, всегда неявного, требующего домысливания»42. В одном произведении может быть один подтекст, а может быть и несколько. Это зависит от того, как осуществляется процесс текстопостроения, уместны ли подтексты вообще, способствуют ли они решению основной задачи, которая стоит перед автором. Конечно, подтексты могут возникать и случайно, вследствие профессиональной небрежности, помимо авторской воли, и это будет очень серьезной погрешностью — увы, сочинитель сказал то, что вроде бы и не собирался сказать. Очень важным в творческом плане показателем можно считать многослойность текста, обусловленную существованием подтекста. Подтекстуальные структуры коренятся в самых жизнеобеспечивающих, базовых семантических уровнях произведения. Они, эти структуры, могут быть представлены в концентрированном варианте — воздействовать в каком-то одном месте повествования, порой внезапно, взрывным образом помимо воли аудитории. Но это вовсе не будет означать, что воздействие подтекста скажется лишь на данном фрагменте, поскольку в силу своей яркости и эффектности оно может распространиться на все произведение. Другой вариант — относительно равномерное распределение подтекстуальных структур на протяжении всего повествования. Это может быть очень уместно при создании произведений высокого публицистического звучания — статей, очерков, обзоров. Что касается сатирических жанров, и в частности фельетона, то именно подтекст дает возможность живо и нестандартно организовать весь текстообразующий материал, тонко акцентировать внимание на его ведущих идеях. На основе перечисленных нами текстовых структур в сознании аудитории выстраивается гипертекст. Понятие гиперреальности введено в 1970 году У. Эко и Ж. Бодрийяром. Сегодня на его основе сформировалось понятие гипертекста. Оно означает, что помимо реальности исторической (интертекст) и логической (текст) структура любого текста обладает еще и Сметанина С.И. Медиа-текст в системе культуры (динамические процессы в языке и стиле журналистики конца ХХ века) / С.И.Сметанина. – СПб.: Изд-во Михайлова В.А., 2002. – С. 111. 42 Там же. 41 80 гиперреальностью, т.е. способностью достраивать себя независимо от авторского желания. Гипертекст появляется тогда, когда обыкновенный читатель, слушатель, зритель вступает в режим интерпретатора по отношению к произведению. Дело в том, что традиционно отношения автора и аудитории строятся на главной оппозиции человеческой культуры: «понимание-непонимание». Историческая реальность текста настроена на понимание, логическая рассчитана на активно-познавательную энергию аудитории. Гиперреальность же иллюзорна (надстроена в процессе интерпретации). Она оказывается вне категорий понимания-непонимания, поскольку иллюзия - это означающее без значимого, это структура нашего мозга вне опоры на конкретику реальности. Оставшись наедине с текстом, читатель, поэтому подбирает из него элементы, способные хоть как-то выступать в роли обозначаемого, и достраивает свою гиперреальность, не похожую на конструкции других людей (все мы представляем героев по разному и редко когда не испытываем шок при виде актеров, исполняющих роль того или иного героя). Пространство гипертекста, следовательно, помимо собственно текста включает элементы, позволяющие читателю подбирать гипотетические смыслы, близкие смыслам, известным ему по его прошлому опыту. Таким образом, журналистский текст имеет сложную структуру и сочетает в себе имманентно спаянные и взаимодействующие «факт», «образ», «постулат»43. Вместе с тем «журналистский текст» - категория родовая, предполагающая деление. Социопсихолог Б.А. Зильберт называет следующие основные параметры классификации журналистских текстов: 1. Ориентация общения (личностное и социальное); 2. Психологическое содержание общения (социально-ролевое и неформальное); 3. Семиотическая специализация (использование средств общения); 4. Степени социальной опосредованности (социальная дистанция между журналистом и аудиторией)44. Основываясь на представлениях о различии в психологических основах порождения и восприятия текстов, Е.Е. Пронина45 предлагает подразделять журналистские сообщения на несколько доминирующих типов – мифологический, убеждающий, прагматический, гедонистический, смыслопроявляющий. Все эти типы текстов участвуют в процессе медиавосприятия и по-разному интерпретируются аудиторией. См.: Пронин Е.И. Текстовые факторы эффективности журналистского воздействия / Е.И. Пронин. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981. 44 Цит. по: Кузин В.И. Психологическая культура журналиста / В.И. Кузин. – СПб., 2004. - С. 100. 45 Пронина Е.Е. Психология журналистского творчества / Е.Е. Пронина. – М. : Изд-во Моск. ун-та, 2002. 43 81 2.3. Закономерности и сложности восприятия медиасообщения Веками длится монолог человека с человеком. С.Е. Лец Под медиавосприятием («mediation», «perception of media») мы будем понимать восприятие «медиареальности», чувств и мыслей авторов медиатекстов, выраженных в аудиовизуальном, пространственно-временном образе. Многие исследователи (Ю.М. Лотман, Д.Н. Узнадзе, В.А. Ядов и др.) неоднократно обращали внимание на сильную связь между установкой на восприятие и самим процессом восприятия. «Отправляясь в кино, - писал Ю.М. Лотман, - вы уже имеете в своем сознании определенное ожидание, которое складывается из внешнего вида афиши, названия студии, фамилии режиссера и ведущих артистов, определения жанра, оценочных свидетельств ваших знакомых, уже посмотревших фильм и т.д. Вы определяете контуры своего ожидания, которое имеет определенную структуру, основанную на вашем предшествующем художественном опыте. Первые кадры демонстрируемой ленты воспринимаются вами в отношении к этой структуре, и если произведение не дало вам ничего нового, авторская модель мира оказалась заранее заданным штампом. Но возможно и другое: в определенный момент реальный ход фильма и ваше представление о его долженствовании вступают в конфликт, который по сути дела представляет собой разрушение старой модели мира, иногда ложной, а иногда просто уже известной, представляющей завоеванное и превратившееся в штамп познание, и создание новой, более совершенной действительности»46. Под установкой, таким образом, понимается готовность человека к определенным действиям, поступкам. Такого рода установки условно распределяются по нескольким уровням: 1. Элементарно фиксированные (на основе жизненных потребностей и в простейших ситуациях); 2. Коммуникативные (на основе потребности в общении); 3. Базовые социальные (на основе направленности интересов личности относительно конкретной сферы социальной активности); Лотман Ю.Э. Семиотика кино и проблемы киноэстетики / Ю.Э. Лотман // Об искусстве. – СПб. : Искусство-СПб, 1998. – С. 656. 46 82 4. Высшие (на основе системы ценностных ориентаций личности). При этом внутри каждого уровня установки на восприятие художественного произведения есть своя дифференциация. Например, зрители, ориентированные на развлечение, могут различаться по социальному положению, профессии, сумме накопленных знаний, степени комфортности и т.д. Иначе говоря, отдых отдыху рознь: одна часть аудитории в восторге от среднего телесериала, а другая - предпочитает филигранный профессионализм зрелищных картин С. Спилберга или Р. Земекиса. Более того, один и тот же информационный продукт может удовлетворять разные установки: кто-то посмотрит «Сталкера» А. Тарковского как фантастику, кто-то – как философскую притчу, а кто-то как шедевр кинематографии и своего рода учебное пособие. В современных исследованиях предлагается довольно большое число вариантов показателей культурного развития аудитории. Основные - характеристики эстетических оценок, уровня развития художественного вкуса. К примеру, полноценность, адекватность восприятия медиатекстов, способность аудитории к аудиовизуальному мышлению, к сопереживанию герою и автору, усвоение и осознание авторской концепции, художественной структуры произведения. При этом оценочный показатель можно сформулировать более подробно, по трем признакам проявления - высокому, среднему и низкому: Параметр эмоциональная включенность высокий дается целостная характеристика медиатекста средний дается неточная характеристика медиатекста .эмоциональная активность суждений развитость оценочного чувства образность, яркость речи формальность суждения способность сохранять в памяти образы медиатекста полноценно способность частично сохранять образы медиатекста частично низкий дается неосмысленная характеристика медиатекста суждение с посторонней помощью способность поверхностно сохранять образы медиатекста формально свободное оперирование образами восприятия медиатекста анализ компонентов, входящих в полноценную оценку медиатекста частичное оперирование образами восприятия медиатекста использование не всех компонентов стихийное оперирование образами восприятия медиатекста частичное использование компонентов всегда Часто редко умение анализировать медиатекст образное мышление умение сообщить достаточные нормы общения с произведениями медиакультуры появление оценочного суждения на новом уровне и в иной форме Показатели развития в области медиакультуры необходимо учитывать как при анализе существующих моделей медиаобразования, так и в обосновании любых авторских моделей. 83 2.3.1. Уровни и барьеры медиавосприятия В зависимости от сочетания и степени развитости показателей выделяют несколько уровней медиавосприятия: 1. Уровень первичной идентификации (варианты: низкий, фабульный, элементарный, наивно-реалистический, примитивный, фрагментарный). Эмоциональная, психологическая связь с медиасредой, фабулой (цепью событий) повествования, то есть способность воспринимать цепь событий в медиатексте (к примеру, отдельные эпизоды и сцены фабулы), наивное отождествление действительности с содержанием медиатекста, ассимиляция среды (эмоциональное освоение реальности, представленной в медиатексте и т.п.); 2. Уровень вторичной идентификации (варианты: средний, сюжетно- синтаксический). Отождествление с персонажем медиатекста. То есть способность сопереживать, поставить себя на место героя (ведущего), понимать его психологию, мотивы поступков, восприятие отдельных компонентов медиаобраза (деталь и т.д.); 3. Уровень комплексной идентификации (варианты: высокий, авторско- концептуальный, системный, адекватный). Отождествление с автором медиатекста при сохранении первичной и вторичной идентификации (с последующей интерпретацией увиденного). То есть способность соотнесения с авторской позицией, что позволяет предугадать ход событий медиатекста на основе эмоционально-смыслового соотнесения элементов сюжета, восприятия авторской мысли в динамике звукозрительного образа, синтеза мыслей и чувств зрителя в образных обобщениях. Бесспорно, приведенная выше классификация достаточно условна. Так как у многих людей (к примеру, у большинства школьников) при наличии ярко выраженной первичной идентификации остальные уровни можно обнаружить в неразвитом, свернутом состоянии. И все же именно от уровня медиавосприятия во многом зависит адекватность понимания информации и способность сопротивляться искажающим факторам сообщения. А таких немало. И часто их определяют как барьеры потребления массовой информации. К основным барьерам, имеющим отношение к психологии восприятия и сопровождающим информационный процесс, искажающим производство информации, относят: - географический. Полнота и достоверность информации обратно пропорциональны расстоянию, разделяющему журналиста и событие, журналиста и аудиторию. Находясь на значительном расстоянии от события, журналист неизбежно обращается к прототипам, схемам, скриптам, дополняет событие собственными ассоциациями, заполняет пустоты. Не всегда, впрочем, точно. А преодолевая значительное расстояние по отношению к аудитории, он не всегда способен уловить сферу актуальных информационных потреб- 84 ностей читателя, зрителя, слушателя. Может опустить наиболее интересное для аудитории в контексте ее информационного поля, поскольку находится в другом информационном поле; - исторический. Полнота и достоверность информации обратно пропорциональна временному интервалу, разделяющему журналиста и событие, журналиста и аудиторию. Принцип его действия очень похож на действие географического барьера, с той только разницей, что достоверности препятствует не пространство, а время; - технический. Не всегда в арсенале журналиста, да и человека вообще, есть нужные инструменты для изучения и фиксации информации о реальности. В конце XVIII века наука верила в то, что солнце «является» горящим камнем. Согласно нынешней модели, это ядерная печь. Но кто и когда узнает окончательный ответ? На психологическом уровне это ощущение неуверенности порождает сомнение в правдивости даже того, что кажется прописной истиной; - терминологический. Изначально терминологический аппарат любой области знаний создается для упрощения коммуникативных процессов, для сокращения, как правило, необходимых временных ресурсов. Однако для того, чтобы терминология помогала в общении, она должна быть как минимум известна и всеми принята. В реальном же коммуникативном процессе термины могут быть не всем доступны, не все могут быть с ними знакомы. Но опасно не это. Если человек не понимает слово, он не воспримет информацию, и только. Гораздо опаснее ситуация, когда термины трактуются по-разному представителями разных социальных групп. Психологически создается иллюзия понимания, но на самом деле может произойти невероятное искажение информации; - семантический. Неправильное использование и декодирование вербальных и невербальных символов. Поскольку символы имеют разное значение для людей, то, что некто намеревается сообщить, необязательно будет интерпретировано и понято таким же образом получателем информации. Пример: английское слово round (круглый) имеет 79 значений. Исследователи информационных процессов вводят в оборот понятие «семантический шум». Человек может сказать: «Пришла весна», и каждый из двух слушателей поймет его субъективно правильно, но каждый при этом может нейросемантически сохранить эту информацию в сознании под совершенно разными категориями. Один может подумать, что говорящий имеет в виду календарную весну, а другой может предположить, что речь идет о весенней погоде. При этом и представление о знаках прихода весны у каждого будет свое. 85 Семантические вариации часто становятся причиной неверного понимания, ибо во многих случаях вовсе не очевидно точное значение, приписываемое символу отправителем. Символ не имеет неповторимого неотъемлемого значения. Значение символа выявляется через опыт и варьирует в зависимости от контекста, ситуации, в которой использован символ. Поскольку у каждого человека свой опыт и каждый акт обмена информацией в определенной мере является новой ситуацией, никто не может быть абсолютно уверен в том, что другое лицо припишет то же значение символу, которое мы ему придаем. Семантические затруднения могут быть также обусловлены расхождением способов, которыми люди приписывают значение группам символов. Например, звучит сообщение: «Теперь, если у вас возникнут какие-либо проблемы, вы можете написать нам». При какого рода и какой степени проблемах конкретно человек может обратиться за помощью? Совершенно очевидно, что каждый конкретный человек по-разному оценит группу проблем, с которыми можно обратиться за помощью. Кроме того, причиной семантического барьера могут стать речевые ошибки, тавтология, излишние речевые украшения; - собственно психологический. Особенности восприятия, памяти, убеждений и т.д. Восприятие информации зависит от соответствия имеющихся сведений опыту и от новизны сведений. Если информация не «цепляется» за что-то в сознании аудитории, то такая информация не будет воспринята. С другой стороны, если информация «цепляется» за слишком многое, вызывает встречный поток информации, ассоциации и воспоминания, то такая информация будет просто поглощена этим потоком и останется незафиксированной. Искажение информации зачастую провоцируется не только ее производителем и распространителем, но и тем, кто ее воспринимает. Человеку свойственно достаточно избирательно воспринимать бесконечно многообразную информацию об окружающем. Еще Шпенглер выдвинул теорию мозаичного восприятия пространства: все мы видим мир не таким, каков он есть, а как бы кусочками, своеобразными элементами мозаики, выбирая из действительности каждый свое. Между некоторыми кусочками устанавливаются взаимосвязи, другие же так и остаются разрозненными. В итоге все они так никогда и не складываются в целостную реальную картину действительности. Например, при свободном воспроизведении зрители новостей могут вспомнить лишь 25% сообщений47, которые, тем не менее, складываются в определенную «историю». У каждого такая «копия» мира своя, двух идентичных «копий» не существует, как не существует одинаковых отпечатков пальцев. Человек видит мир через призму своих личных интересов, что во многом есте47 Винтерхофф-Шпурк П. Медиапсихология / П. Винтерхофф-Шпурк. М. – С. 161. 86 ственно. Он создает свою собственную модель реальности, свой собственный «туннель реальности» (Тимоти Лири), или, как говорят социологи, свою собственную фразеологию тех «реальностей», с которыми сталкивается. Психолог знает, что каждая нервная система создает свою собственную модель мира, а нынешние студенты-физики знают, что каждый инструмент тоже создает свою собственную модель мира. Сведения, которые передает журналист, всегда в силу этого будут отличаться от сведений, которые восприняла аудитория и которые, по существу, и есть информация. Подобного рода искажения могут произойти по разным причинам. Одна из таких причин – так называемое «личное уравнение», которое появилось благодаря событию, именуемому некоторыми исследователями первым психологическим измерением48. Впервые особенности действия этого феномена были зафиксированы кенигсбергским астрономом Бесселем, который в 1816 году обнаружил, что различия в расчетах астрономов могут достигать невообразимого для точной науки времени – одной секунды. И ошибочность вычислений связана не с невозможностью точно зафиксировать происходящее, а с сомнениями человека в собственных способностях. Так, например, если попросить человека сравнить вес двух почти одинаковых, но все же незначительно отличающихся предметов, он вовсе не всегда укажет, очевидно правильный ответ. Многие из нас усомнятся в собственных способностях и постараются выбрать нетривиальный вариант. Подобным образом мы поступаем, когда отказываемся от автоматической реакции на вопросы типа «Назовите великого русского поэта». Сопротивляясь молниеносно приходящему в голову «Пушкин», мы ищем адекватную замену. Нас ведь не могут спрашивать о таких очевидных вещах! Мы глубже, оригинальней! Точно такое же «личное уравнение» с разной степенью погрешности вступает в силу при восприятии массовой информации. Другая причина искажения информации связана с упоминавшейся ранее теорией установки, детально разработанной грузинским психологом Д.Н. Узнадзе. Ему экспериментально удалось подтвердить догадку о том, что наше восприятие новой информации связано с информацией, уже полученной ранее. Например, мы будем оценивать неизвестного человека, во многом опираясь на предварительную информацию о нем. Точно так же мы будем оценивать вновь поступающую информацию любого рода, что необходимо учитывать, выстраивая последовательность предъявления информации, например, в новостных сюжетах или на газетной полосе. Так, известно, что «радостная» информация, идущая вслед за трагической, вызывает чувство безразличия или даже раздражения. Есть и другие психологические причины искажения. Многое из того, что журналист чувствует, он не может передать словами. Зададим себе вопрос: «Как пахнет дыня?» 48 Коломинский Я.Л. Человек среди людей / Я.Л. Коломинский. - Мн. : Нар. асвета, 1987. - С. 19. 87 Ответ будет односложным. Между тем в нашей психике возникнет много сложнейших и моментальных ассоциаций, связанных с дыней, и у каждого они будут свои, у каждого изменится настроение - и у каждого по-своему. Представим, что вам выпало снимать репортаж, пролетая над Неагарским водопадом, какую часть своих чувств вы сможете описать словами? Одну десятую, одну сотую или тысячную? Что испытывает человек в бою? Как рассказать об этом журналисту, который был только в прифронтовой зоне. А как рассказать журналисту, который видел смерть своих товарищей? Часть информации, которая может быть выражена словами, не будет высказана изза ограниченного словарного запаса. В «Толковом словаре живого великорусского языка» Даля более 200 000 слов. Словарный запас Пушкина - 21 000 слов. Наш с вами - 4 000-5 000 слов. Эллочка у Ильфа и Петрова обходилась 33 словами. Чем беднее запас у человека, тем сложнее ему облечь факт в адекватную форму. Помогают технические средства (камера, магнитофон), но журналист не может ограничиваться только фиксированием происходящего. Часть словесной информации слушающий не усваивает потому, что просто ее не слышит, так как отвлекается, думает о своих проблемах и т.п. Опрос студентов показал, на занятии пропускается 60-70% информации. Часть информации не воспринимается, потому что непонятна. Не все, что говорит один, бывает сразу понятно другому (это проблема особенно актуальна для телевидения и радиовещания). Услышав одно и то же сообщение, разные люди получат разную информацию в зависимости от их психофизиологических свойств. «…Какое ребячество верить в реальность, если каждый из нас носит свою собственную реальность в своей мысли и в органах чувств!- Писал Ги де Мопассан, - Различие нашего зрения, слуха, обоняния, вкуса создает столько истин, сколько людей на земле. …Итак, каждый из нас просто создает себе ту или иную иллюзию о мире»; - резонансный. Информация не всегда «резонирует» с потребностями индивида. Так, чем легче вы можете предсказать содержание сообщения, тем меньше информации это сообщение содержит. Такое положение вещей фиксирует известная формула Клода Шаннона для вычисления информативности (Н) сообщения: Н = -Epilogepi , где E - сумма (результат сложения). рi - различные вероятности (p1, р2, р3... и так далее до рn, где n равняется общему числу сигналов в данном сообщении). Это вероятности того, что мы сможем предсказать заранее то, что будет сказано дальше. 88 Логарифмическая функция показывает нам, что это соотношение — не линейное, а логарифмическое (в графическом виде выражается логарифмической кривой). И, наконец, в начале второй части уравнения стоит минус. Он-то и показывает нам, что чем больше мы сможем предсказать, тем меньше информации получим. Именно этот барьер преодолевается, когда речь идет об анализе аудиторного фактора и преодолении широко распространенных штампов, шаблонов в работе журналиста; - барьер компетентности. Конфликт между уровнями компетентности, основами суждений отправителя и получателя информации. Люди могут интерпретировать одну и ту же информацию по-разному в зависимости от накопленного опыта. Этот барьер предопределяет избирательное отношение к сообщению и может привести к искажению идеи сообщения. А в крайних случаях – к сознательному или неосознанному искажению фактов; - этический. Сознательное желание журналиста исказить сущность базового факта, создать ложное сообщение и дезинформировать аудиторию; - эмоциональный. Неприятие объекта и нежелание его информировать; - барьер перегрузки. Многие исследователи фиксируют своего рода перенасыщенность нашего мира информацией, вызывающую агрессивное смешение разнонаправленных информационных потоков. Такое смешение может спровоцировать, например, слишком большой объем информации в единицу времени или на текстовый блок. Человек способен на слух воспринимать 45 байт в секунду и не больше. Студенты, находящиеся в условиях, когда им обязательно нужно воспринимать информацию, усваивают лишь 5-6 байт в секунду. Перегрузка может возникнуть и в связи с тем, что видеоэкологи называют агрессивной визуальной средой (например, частая смена планов на экране, чередование контрастных цветов – «тельняшка»); - тезаурусный. Когда, несмотря на понятность слов и связей общий смысл ин- формации непонятен ввиду отсутствия дополнительных необходимых сведений. Тезаурус не должен быть ни мал, ни велик. Он должен соответствовать информации, и журналист обязан тонко чувствовать это соответствие. Если тезаурус минимальный, это вызовет непонимание того, о чем говорится. Если тезаурус слишком велик, сообщение не вызовет интерес; - контрасуггестивный. Несогласие аудитории с информацией; - фонетический барьер. Ярко выражен в работе теле- и радиожурналиста, когда ошибки в произношении слов и постановке ударений приводят к искажению сведений. Казалось бы, какое отношение этот барьер имеет к психологии? Скорее, он связан с неграмотностью или физическими недостатками человека. Однако довольно часто, напри- 89 мер, дефекты речи проявляются при волнении. Стрессовое состояние говорящего может негативно воздействовать на артикуляцию. Когда человек не может преодолеть волнение, Его речь порой меняется до неузнаваемости. А бывает и так, что человек, в шутку коверкающий слова, вдруг начинает повторять ошибки «против воли» в эфире; - барьер на базе частотных характеристик голоса, тональности. Также имеет отношение к работе журналиста-сотрудника электронных СМИ. Аудитория может не воспринять значительную часть информации или вовсе отказаться от ее прослушивания, если ей «не понравится» голос говорящего. По мнению исследователей, чаще других раздражают гнусавость (70%), скулящие, жалобные, ворчливые нотки (44% опрошенных), высокие, визгливые голоса (16% опрошенных), неадекватно громкие и резкие (12% опрошенных), бормочущие (11%), монотонные (4%), с сильным акцентом (2%) 49. Особенно часто этот барьер возникает при озвучивании иноязычного материала. Как показывают исследования, большее раздражение вызывают женские голоса, которые по каким-то причинам реже соответствуют визуальному образу ведущего, журналиста, героя программы. В этих голосах зрители порой субъективно слышат свист, жужжание, причмокивание, которое не фиксируется аппаратурой. Особенно важно это в «переводной» телерекламе, где озвучиванию сегодня не всегда уделяется должное внимание. Все эти барьеры можно было бы нейтрализовать, имея в арсенале, достаточно времени для качественного разъяснения. Однако качества СМИ в сочетании с традиционными информационными привычками их потребления не предлагают аудитории такой возможности. «Опасно понимать новые вещи слишком быстро», - сказал когда-то Джосая Уоррен в книге «Истинная цивилизация». И чаще всего это замечание оказывается справедливым по отношению к новой информации. А потому информационные барьеры необходимо учитывать и стараться преодолевать в процессе творчества. В этом процессе журналиста не должны останавливать очевидные трудности и невозможность приблизиться к идеальному варианту интерпретации. Дело в том, что с такими трудностями сталкивается не только журналист. Любой ученый, исследователь даст картину реальности объективно не более точную, чем сотрудник желтого издания, ибо мы можем знать только то, что нам «говорят» наши инструменты и наши мозги, но не можем знать, дают ли наши инструменты и мозги точный отчет, и насколько точный, насколько полный. Дайте физику книгу стихов, и он расскажет вам все о ее весе, длине, ширине и многих других параметрах. Дайте эту книгу химику, и он, пожалуй, расскажет вам о качестве бумаги и составе краски. Но будет ли эта информация – «по существу». Для них – да. Для поэта – безусловно, Данные предложены известным американским фонетиком Дж. Джакоби и цитируются по: Волкова А.М. Психология общения / А.М. Волкова. – Ростов н/Д: Феникс, 2006. - С. 136. 49 90 нет. Наука пока подошла к точной и комплексной характеристике явлений ничуть не ближе, чем журналистика. Вместо того чтобы, подобно Аристотелю, оценивать все по двум параметрам – «истинно» и «ложно», мы должны бы постоянно проводить оценку минимум по четырем - «истинно», «ложно», «неопределенно» (пока еще непроверяемо) и «бессмысленно» (в принципе непроверяемо)50. Хотя в информации об отдельных параметрах реальности журналист может и должен опираться на ее достижения, преодолевать информационные барьеры можно также, ориентируясь еще и на возможные искажающие факторы, включающиеся в процесс информирования. 2.3.2. Искажающие факторы медиавосприятия Один из мощных искажающих факторов, не всегда осознаваемых нами на обыденном уровне, - цвет. Какие цветовые доминанты наблюдаются в современной журналистике? Яркие ли это цвета? Мрачная палитра? Пастельные тона? Ответ на все эти вопросы представляет значительный интерес, по меньшей мере, с двух точек зрения: 1. В цветовом аспекте пресса фиксирует своего рода «ментальную» цветность общества: что доминирует в прессе, то, видимо, доминирует в обществе. Пресса здесь выступает в роли зеркала. А потому, изучив цветность картины мира журналиста, мы узнаем цветность нашего с вами мироощущения; 2. Цветность прессы, с другой стороны, отчасти программирует аудиторию. В условиях возрастающего воздействия многие ученые склонны утверждать: как расцветят мир журналисты, так мы его и будем воспринимать. «Любой цвет, и прежде всего тот, который встречается часто, образует особое поле символических значений с той или иной силой информационно-энергетического и эмоционального воздействия», - полагает Б.Я. Мисонжников51. Давайте посмотрим на палитру современного журналиста и подумаем, хотим ли мы видеть мир его глазами. Сравним цветовую палитру центральной и региональной прессы 2005 года52: Критерии, предложенные Анатолием Рапопортом. Мисонжников Б.Я. Хроматическое пространство в формальной и содержательной структурах / Б.Я. Мисонжников // Гуманитарные науки: из опыта теоретической интерпретации. СПб : Фантомы, 1993.- С. 72. 52 В качестве материала исследования были выбраны следующие издания: «Новая газета», «Независимая газета», «Труд-7», «Российская газета», «Парламентская газета», «Известия», «АиФ», «МК в Тамбове», «Комсомольская правда. Черноземье», «Тамбовская жизнь», «Город на Цне», «Житье-бытье», «Мир информации», «Наш город Тамбов», «Тамбовский курьер», «Охота и природа Тамбовщины». Методика анализа базируется на просмотре текста публикаций (учитываются только материалы, являющиеся результатом 50 51 91 Цвета Центральные издания Региональные издания Белый 9% 12% красный, рубиновый 17% 23% Коричневый 9% 3% Черный 39% 18% Розовый, ядовито- 0% 6% Серый 13% 6% Синий 0% 3% Фиолетовый 0% 2% Желтый 4% 7% Оранжевый 5% 9% Голубой 0% 5% Зеленый 4% 6% Всего 100% 100% розовый И в центральной, и в региональной прессе наблюдается явное доминирование двух цветов – красного и черного (с момента республиканского восстания в Париже 5-6 июня 1832 г. это цветовое сочетание в нашем представлении ассоциируется с анархическим и вообще с революционным движением). Красный цвет проникает глубоко в человеческий организм и создает психологическое ощущение тепла. Это тепло способно формировать у человека чувство благополучия и соответственно влиять на его физиологию: усиливается питание тканей, активизируется обмен веществ и кровообращение, увеличивается мускульное напряжение, повышается кровяное давление, учащается ритм дыхания, стимулируется деятельность мозга. Однако, по мнению большинства исследователей, у человека есть определенный порог положительного восприятия красного цвета, за которым этот цвет сначала чрезмерно возбуждает, затем подавляет, угнетает, приводит к утомлению и перегрузке нервной системы, раздражает, и, наконец, при продолжительном влиянии приносит ощутимый вред, ведет к упадку сил и общей депрессии. Такой эффект особенно часто наблюдается у нервных людей и детей. Учитывая общий психологический фон современного общества можно предположить, что чрезмерное доминирование красного цвета в прессе вряд ли можно оценить как позитивный момент. журналистской деятельности) и выявлении лексики, фиксирующей цветовое восприятие предмета или явления. 92 Символика же и психологическое воздействие черного цвета прозрачны: это цвет демонический, отрицающий другие цвета и поглощающий свет. Символизирует смерть и печаль. Употребляется в латенто-магике с целью получить эффект «исчезновения» объекта. Для этого цвета проявление его в паре с другим – определяющее. И парность с красным цветом может сформировать, скорее, тревогу, нежели психологически благоприятное состояние. Третье место в центральной прессе занимает серый (навевает печаль, создает впечатление бесцветности), в региональной – белый цвет (вызывает ощущения холода и дискомфорта. Его считают холодным, если он не употребляется с цветами теплого спектра). С психологической точки зрения такой результат цветовых предпочтений можно оценить как тревожный: почти нет зелени, желтого. В центральной прессе отсутствуют такие основные цвета как голубой, синий, фиолетовый – цвета, традиционно настраивающие на размышление, отражающие глубокий внутренний мир человека, успокаивающие. Важно отметить, что в современной прессе цвет используется, как правило, в негативном эмоциональном контексте. Это тем более удивительно, что некоторые цвета традиционно в русской культуре не имеют выраженного негативного содержания. Так, белый для россиян – символ чистоты, света, невинности, откровенности, молодости. В прессе же он получает негативное звучание и вызывает устойчивую ассоциацию «Белый дом», далекую от исходного значения цвета. В каком-то смысле эмоциональная трактовка белого цвета приближается к символике Китая, где он обозначает скрытую угрозу, подвох. Многие подобные закономерности можно было бы объяснить событиями в социальной сфере. Например, красный, определяемый психологами чаще всего как возбуждающий, согревающий, оживляющий, активный, энергичный, очень богатый ассоциациями, в прессе нередко становится маркером смерти (кровь) или «коммунистического» прошлого. И здесь слова А. Кандинского о том, что красный действует проникновенно, как очень живой, полный воодушевления, беспокойный цвет, практически не оправдываются. Многочисленные значения этого цвета (жизненная энергия, человеческие страсти, огонь, праздник, чувственность, мистика, красота, высокая активность) сужаются до трагическижертвенного звучания. Оранжевый - веселый, жизнерадостный, пламенный, соединяющий радостность желтого с возбуждением красного, напоминающий в обыденной ситуации о солнце или пламени, - ассоциируется либо с украинским контекстом, либо с женщинами, осуществляющими дорожные работы. Желтый - теплый, бодрящий, веселый, привлекательный, несколько кокетливый, ассоциирующийся для нас с чувством ревности и разлукой, - в публицистическом контексте почти всегда связан с направленностью издания и обретает оттенок отчаяния, характерный для цветовосприятия Бразилии. Зеленый – очень 93 спокойный, создает приятное (уютное) настроение, ассоциируется с юностью, расцветом, надеждой, вызывает ощущение свежести, дает разрядку нервной системе. А в прессе он появляется почти только в публикациях с экономической тематикой тогда, когда речь идет о валюте, и почти всегда соседствует с чувством беспокойства. Такое изменение контекста, видимо, способствует и трансформации эмоционального содержания цвета. Однако это ни коим образом не объясняет общий негативный эмоциональный фон цветоупотребления. В негативном контексте используется синий, фиолетовый, желтый цвет. Создается впечатление, что современный журналист, рисуя нашу жизнь широкими мазками, без полутонов, делает это, встав не с той ноги, в каком-то раздраженном, агрессивном или, напротив, угнетенном состоянии. Самые яркие и светлые цвета – белый, розовый, желтый, оранжевый, красный, - отражают негативное настроение к их носителю. А ведь цвет и свет имеют важнейшее значение для адекватности восприятия информации. Психологи полагают, что свет бросает вызов человеку, призывает его к действию. Установлено, например, что мы легче пробуждаемся и становимся активными тогда, когда яркий свет воздействует на наши глаза. Он стимулирует пробуждение и предлагает действовать. Оттенки освещения вызывают у нас разные настроения. И это неудивительно. Сначала жизнь человека определялась главным образом двумя факторами, не подлежащими произвольному изменению: ночью и днем, светом и тьмой. Ночь означала условия, когда активная деятельность могла прекращаться. День требовал активных действий. Поэтому темно-синий цвет ассоциировался с ночным покоем, а желтый – с дневными заботами. Красный напоминал о крови и пламени. Именно поэтому отношение к цвету и свету изначально было эмоциональным. Этот фактор должен учитываться также при оформлении телестудии. Но не только. Например, чем слабее источник света, тем гуще вызываемая им тень, результатом чего становится утомление зрителя в его стараниях рассмотреть светлые и темные стороны происходящего в студии. Цвет же, например, определенным образом влияет на восприятие человеком веса тела, температуры помещения и оценку удаленности объекта. Так, красный, желтый, оранжевый визуально приближают предмет, увеличивая его объем и как бы «подогревая» его. Голубой, синий, фиолетовый, черный – наоборот. Приведем основную, традиционную психологическую семантику цвета: 94 Красный – настраивает на решительность, привлекает внимание, обладает сексуальным зарядом, в большом количестве вызывает раздражение, агрессию, повышает тревожность. Оранжевый – помогает вызвать прилив жизненных сил, тонизирует, стимулирует творчество, прибавляет активности при сохранении ощущения внутреннего равновесия и душевной гармонии, сохраняется в памяти наиболее продолжительное время. Желтый – настраивает на коммуникабельность, стимулирует к открытости, помогает придать уравновешенность эмоциям, утихомирить душевное волнение, вызывает ощущение «интеллектуальности» носителя. Зеленый – все смягчает, снимает напряжение, остроту переживаний, расслабляет. Розовый – усиливает чувства, делает нас более внимательными, ласковыми и чуткими. Голубой – настраивает на область возвышенных чувств, активизирует дружескую привязанность, дает возможность почувствовать связь со Вселенной, придает обсуждаемому вопросу глобальность, ориентирует на благоприятный исход дела. Синий – способствует концентрации, выделению наиболее значимого, целеустремленности, таинственности. Никогда не вызывает отрицательных эмоций. Фиолетовый – цвет самопогруженности, внутренней сосредоточенности, помогает абстрагироваться от всего ненужного, хорошо стимулирует работу мозга в плане решения творческих задач, настраивает на торжественный лад. Черный – настраивает на изоляцию, помогает замкнуться и сконцентрироваться, может настроить на меланхолию и уныние, вызывает ощущение одиночества. Белый – цвет полной открытости, готовности принять все. Важно также помнить, что неорганизованное многоцветие действует утомительно, а цветовая монотонность безразлична и вяла. Необходимо учитывать и «дозировку». Так, обилие желтого цвета вызывает раздражение. И если золото в ограниченном количестве считается символом высокого качества, то увлечение им вызывает ощущение дешевки. В оформлении студии важно учитывать эффект Пуркинье, когда при ослаблении освещения цвета красной половины спектра темнеют больше, чем цвета сине-фиолетовой его половины. Поэтому зеленый может стать светлее желтого, синий – светлее красного. Красный цвет при искусственном освещении становится более насыщенным и ярким, а по светлоте – светлеет. Желтый – белеет и светлеет, зеленый – желтеет и светлеет, голубой – зеленеет и темнеет, синий – теряет яркость (жухнет) и темнеет. 95 Кроме того, необходимо помнить о компенсаторном принципе сочетания объема времени и памяти. Так, например, яркие цвета, сложные по фактуре, пиксельные текстуры, цвет в движении требуют больше времени для восприятия и запоминания. Конечно, нельзя полностью гарантировать цветовую неприкосновенность человеческой психики. Всем известен случай, когда в Японии после просмотра, казалось бы, безобидного мультика у 700 детей начались эпилептические судороги и рвота, 208 из них были госпитализированы. Выяснилось, что к такому эффекту привело ритмическое мерцание голубого, красного и белого цветов. Природа этого эффекта такова: человеческий организм насыщен самыми разнообразными ритмами инфразвукового диапазона (например, пульс, альфа-, бета- и дельта-ритмы мозга), и воздействуя «грамотным» образом, можно добиться какого-либо резонанса. Ну а от резонанса, как известно, мосты обрушиваются, а о «хлипком» человеке и говорить не приходится. Однако цветовая сфера – не единственная область журналистики, нарушающая экологию психики человека. Более открытое и понятное нарушение – воспроизводимые в прессе эмоции, чувства и в общем эмоциональный фон материалов. Как известно, эмоции и чувства можно разделить на несколько групп: Оптимистические Негативные «Теплые» Радость Злость Нежность Беззаботность Раздражительность Спокойствие Жизнерадостность Скука Надежда Самоуверенность Возмущение Доброта Восхищение Подавленность Вера Ликование и т.д. Обида и т.д. Сентиментальность и т.д. Доминирование в материалах СМИ эмоций определенного плана создает соответствующий эмоциональный настрой аудитории – не прямо, а опосредованно. Между тем, не нужно даже проводить специальное исследование для того, чтобы понять, что в журналистских материалах СМИ две крайние колонки чувств едва ли уравновесят чашу весов, на которой мы расположим среднюю колонку. И согласитесь, если мы каждый день видим людей злых, подавленных, обиженных, возмущенных, вряд ли мы сможем долго противостоять их энергетике. Другой фактор, усложняющий и нередко искажающий процесс восприятия медиаинформации – это ассоциации, ассоциативные ряды, ею же и продуцируемые. Особенность этого фактора заключается в том, что мир ассоциаций чрезвычайно разнообразен и 96 чаще всего невозможно сказать наверняка, какие именно ассоциации вызовет у конкретного потребителя конкретная информация. Ассоциация определяется многими психологами как обусловленная предшествующим опытом связь представлений, благодаря которой одно представление, появившееся в сознании, вызывает по сходству, смежности или контрасту другое представление53. Ассоциации чаще всего возникают в форме образов. Одновременно существуют образыносители, которые оказывают очень сильное психологическое влияние на человека и почти всегда стимулируют формирование ассоциаций. По степени значимости воздействия этих образов исследователи называют обычно в числе первых следующие: женские и мужские образы, дети, животные, ностальгические образы (детство, родной дом, игрушки), ликующие образы (свадьбы, поздравления), семейный очаг (влюбленные на природе, домашние сценки, предметы быта – камин, часы, кресло-качалка, плед и т.д.). Для того чтобы эти образы привлекли внимание к сообщению, важно, чтобы сюжет был оригинален и необычен, возможно – парадоксален, с элементами юмора. Необходимо помнить, что человек воспринимает образы по «закону краткости», через «просветление» (моментальное, мгновенное осознание разрешения проблемы), а потому образы должны быть четкими и ясными. По данным психологических исследований54, «около 80% всех людей испытывают сильный дискомфорт в случаях незавершенности возникающего в их сознании образа». В работе над журналистским произведением важно помнить о существовании так называемых образов-вампиров – образов, которые всегда вызывают интерес и отвлекают от основного содержания материала. Так, например, если в телестудии появляется ребенок, он становится основным и будет отвлекать внимание от содержания беседы. Иногда используются так называемые «усвоенные стимулы», то есть раздражители, на которые мы привыкли реагировать. Например, телефонный звонок, звук сирены, знаки дорожного движения. Их воздействие подобно тому, которое оказывают образывампиры. Большое значение в восприятии визуальной информации имеет размер. С увеличением размера повышаются шансы на привлечение внимания – особенно непроизвольного внимания. Причем размер имеет значение именно в контексте эмоциональной оценки сообщения. Например, попытка рассмотреть серьезную проблему в коротком материале редко воспринимается с доверием. Размер «работает» даже на уровне восприятия шрифта. Так, текст, набранный и за53 54 Шуванов В.И. Психология рекламы / В.И. Шуванов. - С. 101. Там же. - С. 125 97 главными, и строчными буквами воспринимается лучше, чем литерами одинакового размера; жирный шрифт вызывает ощущение тяжеловесности, массивности, надежности, а тонкий подчеркивает изящество и точность. Способность управлять восприятием, привлекать может быть скорректирована при помощи интенсивности, контраста, положения. Например, в пособиях по дизайну часто можно прочитать рекомендации: 1. То, что важно выделить, помещайте в правом верхнем углу листа; 2. Привлекает материал, расположенный в начале журнала или газеты, на правой странице; 3. Место сгиба частично искажает информацию; 4. Глаз автоматически отвергает сплошной длинный текст, не разбитый на абзацы, без подзаголовков и шрифтовых выделений, поскольку чем длиннее строка, тем чаще остановки глаз и медленнее скорость чтения; 5. Текст с обрамлением вызывает больше внимания, чем без него; 6. Текст, заключенный в квадрат или круг, вызывает ощущение уверенности; 7. Текст, обрамленный треугольником и поставленный на один из его углов, стимулирует действие; 8. Вертикально расположенный текст создает ощущение оперативности, легкости, превосходства. Горизонтально расположенный текст – ощущение основательности, консервативности, солидности, респектабельности, надежности; 9. Разреженный текст раздражает и препятствует постижению смысла; 10. Неожиданно появляющийся жирный шрифт замедляет скорость чтения, но постепенно глаз «привыкает» к нему, и скорость восстанавливается до исходной; 11. Строго геометрическое расположение элементов усложняет восприятие, полезна легкая асимметрия расположения элементов; 12. Использование текста, обтекающего изображение, резко снижает его читабельность; 13. Левая граница текста должна быть ровной; 14. Короткие заголовки способствуют быстроте чтения. Для телевидения положение материала также имеет значение. Например, самый первый материал в выпуске новостей вызывает внимание, но ввиду отсутствия должной концентрации может быть неусвоен с достаточной степенью точности. На телевидении, как и в прессе, большое значение имеет движение. То, что движется – живет, а потому воспринимается нами с большим вниманием. Это можно назвать атавистическим ощущением: ведь то, что движется, может приблизиться к нам, а потому 98 должно быть оценено с точки зрения безопасности. Поэтому и рекомендуют размещать на газетной полосе фотографии в движении. На радио движение передается усилением и ослаблением звукового ряда (что «считывается» слушателем как приближение и удаление). Такой звуковой ряд воспринимается как более естественный и важный, нежели монотонное воспроизведение звука. Не случайно в нарушение всех правил психологической безопасности на телевидении и на радио реклама иногда воспроизводится громче, нежели другие передачи. Движение же воспринимается как более естественное, если оно осуществляется в привычном направлении (движение стрелок, указывающие символы – слева направо). По мнению С.М. Эйзенштейна55, особенно сильное воздействие с сюжетнокомпозиционной точки зрения оказывает текст, построенный по формуле: С А В. То есть перед кульминационным моментом необходимо сделать шаг назад. К примеру на сцене, если актер просто выйдет из двери, это не произведет впечатления. Если же перед тем, как выйти, он сделает обратный жест (то есть как бы продемонстрирует порыв вернуться), на его уход обратят внимание. Таков же и любой журналистский текст. Этим он отличается от реальной жизненной ситуации, где А В. Поэтому, по мнению режиссе- ра, для получения читаемой формы сюжеты приходится возвращать на один этап вспять. В корректировке процесса восприятия, в акцентуации фрагментов медиаматериала имеет значение изоляция. Если мы выделяем медиасообщение (за счет предварительной паузы, отбивки, джингла, рамки и т.д.), на него обратят большее внимание, ему придадут большее значение. Однако здесь нужно помнить золотое правило Солона – «ничего слишком». Выделяя все, мы не выделяем ничего, и за счет этого значительная часть информации пропадает, а сообщение оставляет ощущение дискомфорта. Кроме того, текст может раздражать в случае незавершенности или непонятности. Посмотрите, не встречаются ли в нем фразы, подобные следующим: - «дом был построен» (кем?); - «он поранился» (обо что?); - «новый порошок лучше» (какого, в чем?) и т.д. Недосказанного может остаться очень много. У журналиста обычно имеется достаточно полная картина произошедшего, поэтому он иногда не обращает внимание на такие «детали», но у аудитории возникнет вопрос о полноте и достоверности. Необходимо проверять все ключевые фразы. Нельзя ли к ним применить следующие вопросы: кто именно? Цит. по: Эйзенштейн С.М. Психология искусства. (Неопубликованные конспекты статьи и курса лекций) / С.М. Эйзенштейн // Психология процессов художественного творчества. - Л. : Наука, 1980. - С. 194. 55 99 что именно? как конкретно? в сравнении с чем? кто так считает? почему он так считает? каким образом одно связано с другим? Читателя настораживают многие шаблонные фразы: Фраза Давно известно, что… Прочтение Он не удосужился запастись точными фактами Хотя не оказалось возможным узнать точ- Писать не о чем, но ему за это деньги планые ответы… тят Двух примеров будет достаточно… Остальные опровергают идею Утверждается, что… Это он так думает Общеизвестно, что… Еще двое отличных ребят, его друзей, думают так же Ожидается, что… Кто ожидает? Кажется, что… Кому кажется? Рекомендуется придерживаться следующих общих правил в построении текста, чтобы избежать психологических пустот: 1. Дайте необходимую предысторию; 2. Дайте определение всем терминам, встречающимся в вашем тексте; 3. Используйте аналогии для объяснения сложных безоценочных явлений; 4. Помещайте самые значительные слова в длинном предложении в начало и конец; 5. При переходе от одной части материала к другой используйте предложенияуведомления и меняйте планы; 6. Включайте в текст больше слов, часто используемых в повседневном общении: они лучше понимаются и запоминаются; 7. Негативные слова воспринимаются хуже, чем позитивные или нейтральные; 8. Вероятность неправильного понимания выше при восприятии пассивных предложения («Дом был построен Петровым), чем активных («Петров построил дом»). В журналистском сообщении можно использовать некоторые приемы, стимулирующие процесс активного восприятия информации. Среди основных обычно называются следующие: 1. Персонаж с именем, хорошо известным аудитории; 100 2. Включение читателя (вы, горожане, студенты и т.п.). Мастера рекламных текстов утверждают, что использование слов МЫ или Я снижает интерес и вызывает недоверие читателя; 3. Коллизия слов (лебединая пенсия); 4. Коллизия формы слов (трехдюймовочка, театрариум); 5. Побудительные слова (посмотрите, прочитайте); 6. Включение фантазии (если бы...); 7. Прием предположения (а если...). Некоторые журналисты отмечают также существование профессиональных слов, присутствие которых привлекает внимание и концентрирует на потреблении информации: сейчас, бесплатно, представляем, объявляем, таинственный, магический, мама, уникальный, достижение, новый, внезапно, вот здесь, только что, важное направление, улучшение, поразительный, революционный, потрясающий, чудо, волшебный, быстрый, легкий, требуется, совет, правда, шанс, вызов, страх, гордый, друг, любимый. Утверждается, правда, что из-за частого употребления они стали штампами и поэтому девальвировались. И это справедливо. Но, как полагают исследователи, они действуют. Ведь не перестают же люди читать одни и те же газеты, журналы с одними и теми же материалами из года в год, если эти материалы расчетливо подобраны56. Основной принцип использования этих приемов - уместность. Несколько рекомендаций с позиции психологии восприятия можно дать и относительно телематериала. Дело в том, что восприятие изображения имеет свои особенности. К основным можно отнести следующие: 1. Процесс визуального восприятия имеет дискретный, прерывистый характер, хотя нам и кажется, что мы видим объект постоянно; 2. Мы можем четко различать предмет, если имеем на это достаточное количество времени; 3. Глаз отчетливо видит только в узкой зоне поля зрения – в так называемой «ямке сетчатки», где плотность колбочек и палочек высока. Остальная зона называется периферической, и на основании изображения, которое в нее попадает, мозг принимает решение о том, куда именно следует посмотреть; Достаточно прочитать содержание номеров журнала «Cosmopolitan» за 3-4 года, чтобы убедиться в верности этого наблюдения: постоянный повтор тем, идей, структуры публикаций, формата иллюстраций не мешает целевой аудитории сохранять верность этому изданию. 56 101 4. Одномоментно мы можем воспринимать либо внешние зрительные образы, либо внутренние. Поэтому в случае, когда звуковой ряд формирует яркие внутренние образы, внешняя картинка не фиксируется или фиксируется заметно слабее; 5. Зрение – ведущий фактор восприятия. Если зрительный канал работает напряженно, слуховой канал как бы запирается. В этот момент мы не фиксируем смысл речи; 6. Наш взгляд обладает инерцией. Если мы следим за движущимся предметом, который неожиданно останавливается, взгляд продолжает движение и переходит на другой предмет; 7. Из двух движущихся объектов наш мозг зафиксирует взгляд на том, что движется быстрее и в направлении к нам; 8. Человек тратит больше времени на положительное узнавание, чем на то, чтобы убедиться, что объект не тот; 9. Постоянно повторяющееся движение, не имеющее значимости для зрителя, в соответствии с эффектом торможения перестает фиксироваться (например, качание маятника); 10. Очень благоприятное впечатление производит всесторонний показ предмета в силу сформированной у нас онтогенетически активной внутренней потребности в движении при знакомстве с объектом, стремления увидеть его со всех сторон; 11. Движение слева направо воспринимается легче и более благоприятно, нежели справа налево; 12. Движение по диагонали из левого нижнего угла экрана в правый верхний обычно ассоциируется с преодолением, достижением значимых результатов; 13. Движение по диагонали из правого нижнего угла в левый верхний вызывает смутные негативные ощущения; 14. Резкая и частая смена кадров ассоциируется с вторжением в персональное пространство и может породить отрицательные эмоции. Конечно, это неполный перечень особенностей восприятия изображения, но он отчасти объясняет некоторые рекомендации по построению сюжета: 1. Начинайте сюжет наиболее значительным, сильно привлекающим внимание событием, которое в концентрированной форме предъявляйте в первые пять секунд. Это является решающими при фокусировке внимания на материале, поскольку именно за первые пять секунд интерес зрителя либо возрастает, либо падает наиболее интенсивно; 2. Картинка должна говорить обо всем. С точки зрения воздействия то, что показано на экране, важнее закадрового текста. Когда сюжет готов, выключите звук и посмотрите, какое содержание несет изображение; 102 3. Попытайтесь создать ключевой кадр, который визуально резюмирует весь сюжет; 4. Помните, что статичные сцены ослабляют интерес зрителя; 5. Не дублируйте текстом изображение. Для того чтобы поддержать интерес, слух и зрение должны работать с полной силой; 6. Не злоупотребляйте стэнд-апом. Меняйте журналиста в кадре на закадровый текст. В противном случае говорящий будет отвлекать и рассеивать внимание; 7. Когда это возможно, включайте в материал интервью и диалоги; 8. Используйте паузы для выделения. Не обязательно заполнять текстом весь сюжет. Пауза подчеркнет идущую следом фразу; 9. Интенсивный в визуальном плане сюжет не должен быть многословным. Не более 50 слов за 30 секунд; 10. Длительные сюжеты не должны включать повторяющиеся кадры или мысли; 11. Если сюжет содержит новость, наиболее эффективно начинать его с проблемы, которая связана с новостью; 12. Важный текст на экране должен держаться столько времени, чтобы зритель мог прочесть его минимум дважды. Конечно, эти «правила» не безусловны. Восприятие телеинформации меняется с развитием телевидения, информационной сферы в целом да и в принципе в ходе глобального эволюционного процесса. Очень точно особенности современного восприятия телевизионного пространства охарактеризовал Н.С. Михалков: «…Скорость и энергетика клипового монтажа, постоянно меняющаяся информация из Интернета, почти бессознательное желание иметь результат, не пройдя процесса, - все это, естественно, должно учитываться…»57 Существуют определенные особенности и в восприятии радиосообщения, прежде всего, в аспекте выразительных средств. Специфика радиовещания - в акустичности его природы. Звуковое воздействие на радио выдвигается на первое место. Сосуществование в радиотексте двух пластов (вербального и невербального), принадлежащих к различным знаковым системам, позволяет отнести его к разряду так называемых креолизованных сообщений. Сочетание двух эстетически неравномерных частей внутри такого текста создает при его восприятии психологическое напряжение и повышает семантическую нагрузку. В радиотексте суперсегментное - это ритмическое и просодическое воздействие. Оно явно превалирует над сказанным вербально. Уместно вспомнить слова И.Л. Андронникова: «В устной речи как человек произнес, очень часто превращается в то, что он ска57 Радуга Р. Неутомимый солнцем / Р. Радуга // Мужская работа. - 2002. - № 10. - С. 15. 103 зал». А.Д. Кривоносов (1999) после экспериментов по восприятию речи радиоведущих отмечает, что при оценке информации на первое место выдвигаются такие показатели, как эмоциональность и приятный голос. Эти факторы так довлеют над слушателями, что в зависимости от интонационно-ритмического исполнения одна и та же информация может быть воспринята ими диаметрально противоположно. Как показывают эксперименты, личностные характеристики, которые приписывают ведущим на основании их голосовых данных, могут быть весьма разнообразными и соотноситься с интеллектуальными, моральными и деловыми качествами. Кроме характеристики ведущего, звуковой подтекст используется и для передачи косвенной информации о ситуации общения: ходит говорящий или стоит, обращается к одному собеседнику или ко многим и т.д. Способность нашего воображения перекодировать слуховые образы в зрительные, осязательные и другие можно объяснить механизмом синестезии или передачи информации с рецепторов одной модальности на другие. Так, нейрофизиологи (Балонов, Деглин) и психологи (Горин) определяют различные соотношения акустических параметров с визуальными. Например, частота соотносится с тоном. Поэтому высокий звук всегда соотнесен с маленьким предметом, а низкий с большим. При этом ведущее место в аудиовизуальной системе отводится тембру. Он способен стимулировать образы самых разных модальностей, вплоть до цветовых. Исследователями были установлены довольно четкие звуко-цветовые ассоциации русских людей нашего века в отношении русских гласных: «а» неизменно определялся как ярко-красный, «о» — светлый, белый или желтый, «ы» — темный, черный или коричневый, «и» – синий, «е» – светлый желто-зеленый, «у» – темный сине-зеленый. С согласными дело обстоит сложнее. Пока можно только определенно сказать, что Р воспринимается как темно-красный58. Сочетание звуков в слове также заставляет нас давать ему определенную психоакустическую характеристику. Так, например, ПК обсчитывая звуковые параметры слова «бык», в числе основных характеристик слова выделяет характеристики «большой», «грубый», «мужественный», «темный», «сильный», «громкий»59. Для каждого слова по его звучанию можно определить основную психологическую реакцию: «белка» - быстрый», «дом» - что-то хорошее, «хам» - плохое, «мимоза» - нежное, «удав» - медленное, «арбуз» большой, «барабан» - грубый, активный, «гром» - грубый, сильный, злой, «писк» - маленький, тихий, «шелест» - шероховатый, тихий, «паук» - темный, страшный, тихий и т.д. См. подробнее Журавлев А.П. Звук и смысл / А.П. Журавлев. - М., 1981. Журавлев А.П Уважаемое слово, к лицу ли вам ваша форма? / А.П.Журавлев // Психология художественного творчества. – Минск : Харвест, 2003. - С. 151. 58 59 104 Отчасти поэтому эмоциональный фон радиосюжета не всегда может рационально контролироваться журналистом. Бывает так, что журналист описывает событие радостное, а текст вызывает смутное ощущение пессимизма, может быть и наоборот: едва уловимые интонации отражаются в порядке слов в предложении, в «случайных» эпитетах, в подтексте… Более того, обычные слова, которые мы выбираем из синонимической группы, обладают определенным эмоциональным содержанием. Современные компьютерные программы позволяют создать своего рода эмоциональный портрет любого слова60. Вот, к примеру, некоторые эмоциональные характеристики звучания слов, выданные машиной по существенным для данных слов шкалам: Взрыв – большой, грубый, сильный, страшный, громкий; Грохот – грубый, сильный, шероховатый, страшный; Писк – маленький, слабый, тихий; Лепет – хороший, маленький, нежный, слабый, тихий; Шелест – шероховатый, тихий; Храп – плохой, грубый, шероховатый; Добро – хороший, активный, сильный, величественный; Жуть – плохой, темный, страшный; Крах – темный, страшный; Очарование – хороший, прекрасный; Любовь – хороший, нежный, светлый; Дуб – хороший, нежный, женственный, светлый, красивый; Рябина – хороший, светлый, яркий; Чаща – темный, шероховатый, страшный; Гроза – большой, сильный, быстрый, яркий, злой; Лето – нежный, хороший, светлый, добрый; Море – большой, могучий; Холод – плохой, грубый, страшный; Озеро – светлый; Птица – маленький, быстрый; Паук – темный, страшный, тихий; Базар – большой, громкий; Бой – большой, мужественный, активный, сильный, громкий, Борьба – большой, мужественный, активный; Юность – хороший, нежный, светлый и т.п. 60 Там же. – С. 145-181. 105 Семантика слова и его эмоциональная окраска обычно совпадают или приближаются друг к другу. Однако у синонимичных слов появляются дополнительные эмоциональные оттенки, в которых может «проскользнуть» настроение журналиста, способное «скорректировать» эмоциональный фон события и точно передать эмоциональное состояние автора. Безусловно, в этом случае информация будет искажена, причем, как правило, самым изощренным и не фиксируемым аудиторией способом. Если пойти еще дальше, можно обнаружить, что и звуковой орнамент текста в целом может оказывать серьезное эмоциональное воздействие. Особенно ярко мы ощущаем его при восприятии чужого языка с преобладанием нетипичных для нас звуков. Эмоциональное содержание текста хорошо исследовано в области поэзии61. Но ведь журналистский текст в звуковом аспекте также обладает эмоциональным воздействием, и оно может оказать серьезное давление на психоэмоциональное состояние аудитории. Звук не просто синестетически ассоциируется. Он воздействует. Низкое звучание рождает депрессию, громкий звук снижает способность различать яркие тона. Аудиальная частота может влиять на вкусовые ощущения. Так, например, женский голос низкого тембра звучания ассоциируется со вкусом шоколада, а мужской - безвкусен. Высокий мужской голос – со вкусом лимона, а женский – со вкусом клубники. Такие ассоциации можно перечислять до бесконечности. У каждого из нас голос обладает вкусом, цветом, запахом и имеет определенную поверхность (хриплый – всегда шероховатый, напевный гладкий). Все это фиксируют экспериментальные наблюдения ученых. Таким образом, при написании текста и его воспроизведении необходимо учитывать голосовые параметры журналиста. Помимо этого существуют и другие особенности восприятия звукового сообщения: 1. Слуховое восприятие избирательно. Оно усиливает громкость интересующего нас звука и ослабляет громкость других, фоновых звуков; 2. Человек не может одновременно воспринять смысл двух и более длительных речевых сообщений. Если говорят одновременно два и более человека (например, в споре), человек запоминает одну точку зрения или не запоминает ничего, путается; 3. Мы способны активно управлять звуковым вниманием, переключать его с одного источника звука на другой; 4. На основе механизма латерального торможения мы привыкаем к одному и тому же длительно повторяющемуся звуку и «перестаем его слышать»; 61 Там же. 106 5. Мы неосознанно реагируем на каждый новый резкий звук; 6. Услышав звук, мы стараемся идентифицировать его с объектом и обязательно смотрим в направлении источника; 7. Слух способен к стопроцентному различению речи только в случае, если уровень звука речи больше чем на 8 дБ превышает уровень фонового шума; 8. На разборчивость речи влияет ее убыстрение или замедление; 9. Слух обладает способностью к утомлению, если воздействовать на него звуком с уровнем выше 75 дБ продолжительное время. Снижение чувствительности может длиться до 16 часов; 10. Мы обладаем способностью запоминать связь звуков со зрительными образами; 11. В нашем сознании никогда не бывает полного отсутствия звуков (за исключением особых психологических практик). Эти закономерности оказывают существенное воздействие на потребление медиаинформации, ее хранение и интерпретацию, отнюдь не исчерпывают вопроса. Составление полного списка принципов звукового восприятия – одна из насущных потребностей психологии и дело будущего. Сегодня же необходим постоянный контроль и творческая самопроверка со стороны журналиста для того, чтобы его сообщение было принято и понято аудиторией с максимальным приближением к авторскому замыслу. Этому способствует следование общим законам организации информации: 1. Закон края. Лучше запоминается начало или конец информации. Если начало всегда акцентируется в работе журналиста, то о финале материала иногда забывают, а напрасно. По справедливому замечанию М.Ю. Лотмана, то, что не имеет конца, не имеет смысла. Границы начала и конца материала определяются различными исследователями по-разному. Некоторые говорят о важности десяти первых и последних слов. Другие говорят о трех первых и одном последнем абзаце. Думается, во многом определение этих фрагментов текста зависит от особенностей материала, и эта тема не может быть развернута в пособии, однако понимание важности начала и концовки материала не будет лишним. Тем более что, по мнению многих психологов, современная аудитория выработала уже настороженное отношение к этим фрагментам текста. Информационное поведение, некогда наивное, сегодня уже нередко соотносится с «правилом середины», которое гласит: «Поступай, как на рынке: бери из середины, ибо то, что сверху, положено для покупателя!»; 2. Закон ассоциаций. Лучше воспринимается и запоминается то, что аудитория способна связать с уже известной информацией. При обсуждении любого вопроса в со- 107 знании аудитории доминирует определенное слово – так называемый номинант. Он рождает ассоциации, часть из которых может быть устойчивой и воспринимается как клише (обязанности – возлагаются на…, благодарность - объявляется…, мороз и солнце - день чудесный…). Значительно богаче воспринимается материал, рождающий индивидуальные, нешаблонные ассоциации; 3. Закон структурной четкости. Гласит, что случайный набор даже чрезвычайно важных фактов воспринимается и запоминается хуже, чем приведенный к какой-то логической доминанте. Особенно понятно это зрителю теленовостей, где каждый блок не связан с другим. Психологи рекомендуют журналистам использовать «эффект подсветки смысла» - то есть обогащать текст знаками препинания на письме или интонационно при произнесении. Иногда чуть больше тире и многоточий. Чуть больше пауз и изменения интонации – и смысл становится прозрачным, логика – ясной; 4. Закон сенсорности. Заключается в том, что сенсорная информация (относящаяся к работе органов чувств) запоминается лучше, чем абстрактная. Наглядный пример вместо теоретизирования облегчает восприятие. При этом наглядность нельзя путать с натурализмом, который вызывает негативные эмоции (например, показ изувеченных трупов вовсе не обязателен для передачи трагизма происходящего). 2.3.3. Эффекты восприятия медиаинформации Все обозначенные выше особенности медиавосприятия порождают различные эффекты. Прежде всего, репортажи и статьи влияют на наше знание данной темы. Например, Браун и Сиглер обнаружили интереснейший факт, что освещение СМИ событий в той или иной стране было связано с общими представлениями масс людей о стране и с ее населенностью. Страны, чаще появляющиеся в СМИ, считаются более населенными, чем те, о которых меньше пишут и говорят. От них аудитория узнает новую информацию с большим нетерпением, вниманием и удовольствием. Однако эмоциональные эффекты медиавосприятия распространяются шире. К сожалению, по мнению психологов, новостные телесообщения (в отличие от потенциала некоторых других типов телесообщений) почти не влияют на положительные эмоции, и при этом значительно усиливают отрицательные. Когда аудитории сообщается, что будет показан художественный фильм, настроение остается на исходном уровне или обычно улучшается. Когда же зрителя предупреждают, что он должен готовиться к просмотру выпуска новостей, настроение, как правило, «падает». Многие отмечают присут- 108 ствие тревоги, причина которой зачастую не осознается. И это не удивительно, ведь тревога – эмоция, возникающая при общей оценке ситуации как неблагоприятной. То есть для ее формирования практически и не требуется опознавание конкретного источника опасности – достаточно, чтобы информационное поле в общем было окрашено в негативные эмоциональные оттенки, что мы и наблюдаем, как правило, в сообщениях СМИ. Некоторые исследователи полагают, что определенный уровень тревожности необходим человеку постоянно, поскольку тревога является своего рода «сторожем» опасности. Другие же, напротив, считают, что постоянное ее присутствие способно обесценить позитивные радостные стороны нашей жизни. Так, по мнению А.И. Волковой62, активность тревожного человека, как правило, бывает равна нулю, поскольку он одновременно и суетлив, и скован. Исследователь сравнивает тревожного человека с машиной, водитель которой давит и на газ, и на тормоз одновременно – и с химической точки зрения это справедливо: в состоянии тревоги в кровь человека одновременно поступают вещества, стимулирующие активность и способствующие отдыху. Каждый, кто был охвачен тревогой, знает, что деятельность его в подобной ситуации действительно не столь эффективна, как в условиях позитивного настроя. Итак, сообщения СМИ могут (а сегодня, кажется, это и происходит в подавляющем большинстве случаев) провоцировать формирование тревоги у человека. При этом исследователи отмечают, что если тревога существует достаточно долго и источник опасности не удается обнаружить, человек начинает испытывать еще более негативную эмоцию – страх. Это, пожалуй, самая опасная эмоция – человек может быть запуган до смерти. Так, после информационной кампании по освещению событий 11 сентября многие американцы (преимущественно пожилые) боялись выходить на улицу даже за продуктами и лекарствами. Они были готовы скорее погибнуть от голода и болезней, чем окунуться в этот ужасный мир, нарисованный прессой. Американское правительство вынуждено было создать многочисленные отряды добровольцев-студентов, которые занимались тем, что буквально за руку выводили этих людей из дома, показывая им, что этот мир вовсе не так ужасен, как о нем рассказывают в СМИ. Так преодолевался страх, сформированный журналистами. Но ведь без подобной опеки страх может стать навязчивым и довести человека даже до самоубийства. Социологи изучали роль СМИ в доведении человека до самоубийства. В их исследованиях проверялась гипотеза о том, что репортажи о самоубийствах способны подтолкнуть людей к тому, чтобы покончить с собой. Например, Филлипс и Карстенсен рассмотрели возможное существование такой взаимосвязи на протяжении 7 лет (1973–1979), взяв 62 Волкова А.М. Психология общения / А.И. Волкова. - М. - С. 120. 109 данные о 12 585 самоубийствах тинэйджеров и проследив их связь с телерепортажами о самоубийстве в новостях и статьями первых полос газет. Они обнаружили, что число самоубийств значительно возрастало по прошествии 0–7 дней после такой истории в новостях. Такая корреляция имела значение только для подростков, а не для самоубийств взрослых людей, и была гораздо сильнее выражен у девочек, чем у мальчиков. Исследователи сделали вывод о том, что репортажи в новостях (сенсационные газетные статьи или телевизионные репортажи о совершении самоубийства) действительно способствуют самоубийствам подростков. Еще Кантор, на работах которого основано большинство современных исследований, писал о реакции зрителей на насилие. Он отмечал, что кратковременные реакции страха совершенно типичны, и у значительной доли взрослых и детей наблюдаются стойкие и интенсивные эмоциональные расстройства, а у тонкой прослойки особо чувствительных людей всех возрастов наблюдаются сильные и ослабляющие их психику реакции. Очевидно, жестокость на телеэкране действительно порождает ощущение страха у зрителей, а какой именно образ оказывается страшнее, зависит от возраста и уровня когнитивного развития ребенка или взрослого и даже от пола зрителя. Гендерные характеристики вообще определяют многое. Мужчины и женщины поразному смотрят телевизор. Выбор того, что семья будет смотреть по телевизору или видео, принадлежит, как правило, мужчинам и мальчикам, в особенности если у них есть пульт дистанционного управления. Женщины рассматривают телевидение как своего рода социальную активность и часто одновременно занимаются чем-то еще, а мужчины полностью переключают внимание на просмотр телепрограмм. Мужчины считают телевидение «заслуженным отдыхом», а женщины считают его «запретным удовольствием», пренебрежением своими домашними обязанностями. Телевидение создает вызов семейной жизни, отвлекает от домашних дел и вносит серьезные коррективы в поведение человека. За счет чего провоцируются поведенческие эффекты и в чем они выражаются? Во-первых, в моделировании. Люди наблюдают, например, за актами насилия по телевидению или видео, и потом, как результат наблюдения, поступки этих же людей в реальности становятся более грубыми и жесткими по сравнению с их обычным поведением. Процесс моделирования может научить человека новому типу поведения. Этот процесс похож на научение атлетическим упражнениям. Как правило, все же человек, посмотрев тот или иной фильм с насилием, не дублирует в точности поступки героев. Если человек не слишком предрасположен к жестокости, моделирование может происходить иначе, когда наблюдение за жестокостью в СМИ растормаживает усвоенные ранее склонности человека совершить акт насилия. Так, просмотр фильмов с эпизодами уличных драк может привести в действие и растормозить 110 склонность человека к дракам. Зритель уже знает, как драться. СМИ нельзя обвинить в обучении такому поведению. Тем не менее, телевидение можно обвинить в уничтожении нормальных запретов, которые существуют у нас всех по отношению к совершению насилия. Есть и другие, косвенные пути проявления моделирования. Насилие способно изменить общую аффективную (эмоциональную) реактивность зрителя, что, в свою очередь, способно привести к жестокому поведению. Насилие на экране способно повысить общий уровень возбуждения и подготовить человека, в том числе, и к актам насилия (и к другим поступкам тоже). Что касается возрастных и гендерных различий, то, как правило, моделирующие эффекты усиливаются в возрасте от 8 до 12 лет, а затем медленно идут на спад. По мере взросления у детей вырабатывается их собственное «видение», и они лучше отделяют переживания, связанные с видео, от реальных. Противоположный моделированию эффект – сенсибилизация. Сенсибилизация (повышение чувствительности) возникает, когда зрители настолько сильно реагируют на медиасообщения и их воображение создает такую неприглядную картину, что очень мало вероятности того, что в своем поведении зрители будут подражать медийным персонажам. Эффект сенсибилизации возникает, например, в ответ на откровенно жестокие эпизоды и кровавые расправы телегероев. Тенденция, противоположная склонности к насилию, может возникать в результате возбуждения тревоги и/или возбуждения сочувствия к жертве насилия. Зрелищные акты насилия и жестокости, в частности, репортажи теленовостей, вызывают самый сильный эффект сенсибилизации, потому что они воспринимаются как реальность. Эффекты сенсибилизации трудно исследовать и проверить на практике по этическим соображениям, однако общие эффекты сенсибилизации, вероятно, не настолько часто встречаются, как противоположный эффект – десенсибилизации (снижения чувствительности). В целом любую ситуацию, которую можно объяснить эффектом сенсибилизации, можно в равной степени трактовать с точки зрения десенсибилизации. Местрович назвал этот эффект «усталостью от сочувствия». Например, многие настаивали на том, что репортажи о Чечне в дневных новостях вызывают ужас у людей и подрывают поддержку обществом этого военного конфликта. С другой стороны, было распространено и противоположное мнение, что те же самые новости, наоборот, делают нас черствее (подвергают десенсибилизации), и нас уже не так тревожат другие войны и конфликты. Еще один поведенческий эффект – культивация. 111 Чем больше времени человек проводит перед телеэкраном, тем больше представления этого человека будут совпадать с реальностью, созданной, к примеру, телевидением. В противоположность моделированию, культивация позволяет зрителю играть активную роль, взаимодействовать со СМИ, а не просто пассивно подвергаться манипулированию. Тем не менее, мировоззрение зрителя и точка зрения СМИ сталкиваются, и постепенно воспринимаемая зрителем реальность приближается к реальности телевизионного мира. Широкую известность в теории культивации получили исследования культивации установок, связанных с насилием. Такие исследования показывают, что люди, которые часто смотрят телепередачи и фильмы, полагают, что мир – опасное место и им правят преступники. Эта точка зрения отличается от взглядов людей, которые телевизор не смотрят вообще или смотрят редко. Таковы лишь выборочные эффекты медиареальности. Но и они позволяют говорить о том, что воздействие оказывается значительным. Оно, бесспорно, зависит от национальных, культурных и многих других особенностей личности. Так, русский читатель, зритель, слушатель, отличающийся в общем импульсивностью, эмоциональностью, интравертированностью, будет в значительной мере подвержен этому влиянию. Причем женщины будут больше подвержены воздействию доверительной манеры информирования, а мужчины – приятельски-фамильярной. Но спрос рождает предложение, и воздействующей информации с избытком хватит на всех. Особую тревогу вызывает программирование журналистикой пограничных состояний – больших и индивидуальных психозов, неврозов. Можно говорить о ситуации внушения. И дело здесь не столько в механизмах воздействия, сколько в том, что СМИ не могут по-другому. Они сами по себе таковы, что непременно вводят нас в транс или заставляют переживать, формируют внутренние кризисы или снимают напряжение. Проблема психического здоровья населения в последние годы стала осознаваться мировым сообществом как одна из ключевых. Задача улучшения психического здоровья включена ВОЗ в четверку приоритетных. В докладе о Развитии человеческого потенциала в РФ ее важность также подчеркивается, в частности, в аспекте уменьшения уровня психосоциального стресса. Чем объясняется такое беспокойство? Мировое сообщество к началу XXI века серьезно изменило отношение к ценности личности. На словах декларируется ее особый статус, увеличиваются ожидания, а на практике мало что способствует прямой реализации личностного потенциала. Это делает 112 укрепление психического здоровья проблемой особой сложности. Доклад Европейского бюро ВОЗ об улучшении состояния здоровья населения в регионе относит проблему психического здоровья к числу наиболее серьезны проблем – 10% суммарного бремени заболеваний приходится именно на психическое здоровье. По прогнозам к 2020 году депрессии и суициды выйдут на второе место после сердечнососудистых заболеваний. В жизни современного общества можно выделить три основные группы факторов, способствующих росту уровня тревожности у населения и формирующих угрозы психическому здоровью. Первая группа связана с действием механизма «невидимой опасности». Современная техника и технологии могут создавать реально опасные для человека и человечества ситуации, но само воздействие остается при этом непосредственно ненаблюдаемым. Эта особенность техногенных угроз провоцирует возникновение массовых технофобий (радиофобия, страх мобильных телефонов, химических производств). Вторая группа факторов также опирается на механизм невидимой опасности, но уже в социальной сфере. Переживание неопределенной, непредсказуемой, скрытой угрозы, исходящей от экстремистских организаций, незнакомых культур или некоторых социальных групп, наделенных властью, основывается на представлении об их неподконтрольности. В связи с этим в странах старой демократии тревожность скорее принимает вид страха перед террористами, чем перед властями. В России происходит переадресация тревоги, вызванной терроризмом, на власть (реальную или криминальную). Третий вид угроз психическому здоровью связан со страхом новизны. В современном мире, где готовность к изменениям предопределяет успешность не только отдельного человека, но и целых государств, изменения становятся постоянным испытанием. Это создает повышенный уровень тревоги, задача снижения которого может решаться с помощью стратегии давления на свое и чужое – новое, непонятное, опасное, аморальное, грязное. Эта стратегия переработки новой информации приводит к формированию авторитарной личности и снижению ресурсов психической адаптации. Все это усугубляется фактором непрестижности обращения к врачу за психической или психиатрической помощью. В нашей стране ситуация требует дополнительной работы. За последние пять лет число больных с пограничными психическими расстройствами возросло в 1.4 раза, умственной отсталостью – в 2.25 раза, алкогольными психозами – в 3.9 раза, а уровень суицидов в 1.5 раза превышает уровень, который ВОЗ обозначила как критический. Сложно провести прямую параллель между этими данными и воздействием СМИ. Думается, причины такого усугубления ситуации имеют комплексный характер. Но без участия СМИ не обошлось. Да и сами журналисты крайне скептически оценивают резуль- 113 таты своей работы. Так, только 4% опрошенных журналистов оценили влияние телевидения как весьма позитивное, а еще 17% - как скорее позитивное. Половина оценила воздействие не более, чем удовлетворительно, а четверть дали крайне негативную оценку63. 2.3.4. Принципы психологической компетентности журналиста Что можно противопоставить такой статистике? Согласно психологическим исследованиям, информационное воздействие приобретает патогенный характер в масштабах охваченной им аудитории в случае актуализации страха смерти, беспомощности и чувства вины64. А потому с позиций информационной психологической безопасности журналисту важно соблюдать следующие принципы: 1. Не инициировать новость, не придумывать ее. И хотя термин «ньюсмейкер» (производитель новости) сегодня все чаще используется как синоним слову «журналист», в целях безопасности восприятия сообщений новость должна базироваться на реальных фактах; 2. Не показывать факты манипулирования средствами массовой информации. Например, недопустимо показывать события, которые могут спровоцировать так называемые «обезьяньи» самоубийства. Нельзя показывать факты демонстративного самосожжения (у журналистов есть даже внутренний принцип – не показывать «самосожженцев», поскольку это может спровоцировать аналогичное поведение). Недопустимо показывать факты «лжеминирований» и «ложных терактов», поскольку такие показы могут спровоцировать аналогичное поведение у людей с неустойчивой психикой; 3. Не вступать без крайней необходимости в контакт с террористами и не давать им возможности выразить свои требования в СМИ. В Израиле, например, власти и СМИ не идут на контакт с террористами ни при каких обстоятельствах; 4. Не показывать тела погибших крупным планом. Необходимо помнить о том, что перед экраном телевизора могут оказаться дети, внушаемые люди, близкие погибших. По той же причине нельзя использовать слово «труп». В нашей культуре «труп» - нечто неодушевленное; 5. Не использовать инфотэймент (разыгрывание новости) в рассказе о трагических событиях. Последствия могут быть ужасными. Так, в США после показа событий См. параметры и результаты опроса: Свитич Л.Г. Ценностные ориентации тележурналистов / Л.Г. Свитич // Средства массовой информации в современном мире. Петербургские чтения. - СПб: Роза мира. - С. 142. 63 Пронина Е.Е. Категории медиапсихологии / Е.Е. Пронина // Проблемы медиапсихологии. - М. : РИПхолдинг, 2003. - С. 152. 64 114 11 сентября резко увеличилось число американцев, которые просто боялись покидать свои дома; 6. Не показывать человека «врасплох» в момент острого горя или отчаяния. А также в ситуации унижения; 7. Не демонстрировать пыток, издевательств, насилия, и особенно не показывать их безнаказанность. Еще в 1969 году Национальная комиссия США по расследованию причин и предотвращению насилия сделала вывод: жестокие фильмы учат людей добиваться своих целей с помощью насилия. Один из ведущих мировых исследователей агрессии Леонард Берковиц указывал, что в 1975 году, после покушения на президента США Джералда Форда, которое подробно освещали СМИ, число угроз в адрес президента выросло в три с лишним раза. Аналогичные истории происходят и в тех случаях, когда СМИ сообщают о серийных убийствах. Берковиц считает, что новости о насильственных событиях и соответствующие фильмы могут пробудить жестокость в некоторых людях. В 1975 году психологи Лейенс и Камино (Бельгия) провели такое исследование: одним мальчикам-подросткам в течение пяти дней подряд показывали жестокие фильмы, другим — нейтрального содержания. В итоге первые стали чаще нападать друг на друга, а вторые вели себя как прежде. К аналогичным выводам пришла в 1991 году американка Венди Вуд. Л. Берковиц дает этому явлению такое объяснение: когда люди сталкиваются с неким стимулом или событием, им в голову приходят родственные этому событию идеи. Американский психиатр Д. Хаббарт проинтервьюировал сотни угонщиков самолетов, и почти все они говорили о воздействии на них медийной продукции. В 1979 году демонстрация в одном из американских кинотеатров гангстерских фильмов «Ночные бульвары» и «Воины» («Warriors») настолько возбудила присутствующих в зале подростков, что они открыли стрельбу, убив 8 и ранив 5 человек. Подобных примеров множество. Но прав американский автор Л. Мартин, утверждающий, что для ньюсмейкеров событие, связанное с насилием, представляет новость высокого качества (high news value); 8. Не допускать порицания жертвы – прямого или косвенного, сарказма по отношению к ней («Он сам спровоцировал преступника»); 9. Не описывать технологии совершенного преступления; 10. Не излагать хронику трагического происшествия с юмористическим акцентом. Юмор, циничность в освещении трагедии – это психологический способ дистанцироваться от нее. Но тем менее серьезной воспринимается опасность и тем проще «запускается» подражательный механизм; 115 11. Не героизировать преступников. Героизация агрессии вообще позволяет аудитории идентифицировать себя с «сильной» стороной, оправдать насилие, изменить «систему ценностных координат» человека; 12. Не фиксироваться на вопросах «Кто виноват» и «Почему это произошло?». Такие вопросы усиливают чувство безысходности, вины или ненависти. Со ссылкой на свидетельства психотерапевтов, работающих в городских клинических центрах психологической помощи, Е.Е. Пронина фиксирует учащение случаев нарушения поведения и расстройства психической деятельности у детей в связи с просмотром выпусков новостей. Наблюдаются типичные симптомы посттравматического расстройства: ночные кошмары, нарушения сна, усиление страхов, фобии. В некоторых случаях было достаточно порекомендовать 4-5 дней не смотреть программы новостей, чтобы пациенты отметили улучшение состояния.65. А потому важно понимать, что именно журналист может противопоставить такому воздействию. По мнению Е.Е. Прониной, негативный эффект травматической информации снижается, если она сопровождается: 1. Представлением проблемы как решаемой; 2. Фиксацией четких нравственных ориентиров; 3. Позитивным осмыслением неопределенности; 4. Верой в будущее; 5. Положительной оценкой достойного поведения участников события; 6. Информированием о ходе решение проблемы66. С позиций общества и потребителя массовой информации мы также можем предпринять некоторые меры во взаимодействии со средствами массовой информации: 1. Цензура. Нет общества, в котором нет цензуры. Почему же не направить ее на благое дело? Запретить определенные передачи, приносящие ущерб психике людей. Например, учесть мнение родителей относительно детских передач. Может существовать профессиональная цензура через профессиональные организации, разрабатывающие научно обоснованные требования; 2. Обучение выключению телевизора. Выключать телевизор, когда нет желания посмотреть что-то конкретное, – это определенный навык. На западе распространено программирование телевизора на включение-выключение, поскольку фоновый просмотр наносит самый серьезный ущерб психике человека. Особенно фоновый просмотр рекламы. Например, до 80% французских телезрителей не высыпаются, ибо не могут найти в Пронина Е.Е. Психологические особенности творческой работы репортера: Учебное пособие / Е.Е. Пронина. - М. : Пульс, 2001. - С. 31. 66 См. подробнее там же. - С. 32. 65 116 себе силы выключить телевизор до конца передачи. Отдел писем телестудии завален посланиями: «Сделайте хоть перерыв для ужина!»67. Здесь сами СМИ могут давать подсказки аудитории; 3. Обучение просмотру телевизора. Нас учат читать и анализировать, пересказывать своими словами. А тому, как смотреть и анализировать, – не учат. Между тем, СМИ оказывают мощное воздействие на формирование у всех людей установок, влияющих на их поведение в конкретных ситуациях. Они помогают формировать у аудитории, начиная с детства, стереотипы конструктивного поведения в проблемных ситуациях. Не случайно в США до 1954 года телевизоры не были допущены к свободной продаже; 4. Информирование о последствиях просмотра телевизора, разработка специальных учебных программ (в США – программы Дорра, Грейвз и Фелпс, программы Сингеров); 5. Обучение родителей тому, как защитить детей от негативного воздействия СМИ всеми способами, кроме силовых. Наилучший и самый легкий способ контролировать просмотр телевизора в собственном доме – это следовать правилу: «Никогда не включай телевизор, если не собираешься посмотреть именно ту программу, которая заинтересовала». У Гринфилда есть тонкое рассуждение об историческом развитии масс-медиа и их взаимосвязи с психологическими процессами, задействованными в восприятии каждого СМИ. Изобретение печати несколько столетий назад позволило сохранять большие объемы информации. Люди, овладевшие грамотой, смогли познакомиться с новой и обширной информацией, прежде недоступной или передававшейся устно. Грамотность имела и большое социальное значение, так как печатные тексты были первым СМИ, которое требовало уединения для того, чтобы им можно было эффективно воспользоваться. Опасения критиков, связанные с тем, что с приходом телевидения дети будут изолированы друг от друга и станут избегать общения, напоминали опасения людей того времени, когда появились первые печатные книги. Телевидение лишь внесло дополнительное требование физической изоляции человека. Но не оно было ее инициатором. В современном обществе все очевиднее становится потребность в более грамотном пользовании СМИ. Хотя еще в 1970-е годы возникали движения в поддержку образования в области СМИ, в наши дни интерес к этой проблеме значительно возрос. По правде говоря, никто не может полностью изолировать себя от влияния массмедиа: они вездесущи, они – неотъемлемая часть нашей жизни. Наоборот, мы должны Викентьев И.Л. Приемы рекламы и PUBLIC RELATIONS. Ч. 1 / И.Л. Викентьев. – СПб. : ТРИЗ-ШАНС, Бизнес-Пресса, 2001. - С. 25. 67 117 научиться жить не только с традиционными печатными и электронными СМИ, но и со всеми новыми технологиями массовой, личной и компьютерной коммуникации. Существуют различные виды грамотности и образования, относящиеся к СМИ. Так, Мейровиц (Meyrowitz, 1998), например, выделяет три направления. Образование, касающееся содержания СМИ, включает знакомство с героями репортажей и шоу, темами, информацией, поступками людей в той или иной ситуации и так далее. Освоение грамматики СМИ включает изучение характерных особенностей каждого отдельного вида масс медиа. Например, по мере того как дети взрослеют, и у них накапливается опыт просмотра телепередач, в их представления включаются и знания о том, как делаются телевизионные шоу: они усваивают приемы монтажа и ряд других техник. Третий тип грамотности грамотное усвоение СМИ - включает усвоение специфических условностей, модальности и требования определенной обработки информации при использовании каждого отдельного СМИ. Какой бы негативный эффект ни производило на детей телевидение, он может быть ослаблен и даже направлен в позитивное русло, если поговорить на эту тему в семье. Такие диалоги развивают то, что мы иногда называем «навыками зрительского восприятия». И несмотря на то, что очевидна невозможность постоянного контроля со стороны родителей за своими детьми, когда те смотрят телевизор, даже если родители сделают над собой усилие и хотя бы немного посидят вместе с детьми у экрана, - их терпение будет вознаграждено. Когда семья смотрит телевизор вместе, разговор может идти об обмане в рекламных клипах, о стереотипном изображении отдельных групп, об аморальных ценностях, о переизбытке сцен секса и насилия. Родители могут спросить у ребенка, нравится ли ему передача или нет и почему, – таким образом, они лучше поймут, какие представления складываются у их детей. Будет полезно, если родители сами отреагируют на ту или иную телепередачу и таким образом сбалансируют искаженную реальность телевидения. Например, родители могут высказать свои опасения, увидев сцену насилия, и поделиться с ребенком воспоминаниями о своем детстве, когда они сами чувствовали страх, наблюдая по телевизору что-то подобное. Телевидение не обязательно должно изолировать членов семьи друг от друга (модель типа «Заткнись, я ничего не слышу»). Это может быть такое занятие, которое объединяет всю семью и дает повод поговорить о содержании телепередач и на другие темы (модель «Эй, посмотри-ка, как тебе это нравится?»). Такой подход поможет членам семьи узнать реакцию друг друга на те или иные темы и ситуации, а завязавшаяся дискуссия способна стать стимулом для когнитивного, эмоционального и личностного роста. 118 ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ: 1. Какие подходы к определению причин потребления массовой информации вам известны? 2. Что такое категоризация? 3. Какие типы журналистских текстов можно выделить с позиций психологии? 4. Какие барьеры передачи информации вам известны? ЗАДАЧИ ДЛЯ САМОПРОВЕРКИ: 1. Приведите пример конструирования позитива через СМИ. 2. Приведите пример конструирования негатива через СМИ. 3. Проанализируйте выпуск новостей (содержание номера газеты): какой тип текста по классификации Е.Е. Прониной в них доминирует? Аргументируйте свою точку зрения. Объясните причины. 4. Изучите уровень медиавосприятия ваших однокурсников, проанализировав их реакцию на медиатекст. 5. Соблюдаются ли принципы подачи материала в вашей газете (на вашем телеканале)? Докажите свою точку зрения. ТЕМЫ РЕФЕРАТОВ: 1. Искажающие факторы восприятия сообщений прессы. 2. Искажающие факторы восприятия телеинформации. 3. Искажающие факторы восприятия радиосообщения. 4. Приемы активизации читательского восприятия в СМИ (на материале анализа одного издания, теле- или радиопередачи). ЛИТЕРАТУРА: Андреева Г.М. Психология социального познания / Г.М. Андреева. - М., 2000. Арнхейм Р. Искусство и визуальное восприятие / Р. Арнхейм. - М., 1974. Аронсон Э. Общественное животное / Э. Аронсон. - М., 1998. Бергер А. Видеть – значит верить. Введение в зрительную коммуникацию / А. Бергер. М., СПб., Киев, 2005. Бергер П. Социальное конструирование реальности / П. Бергер, Т. Лукман. - М., 1995. Богомолова Н.Н. Социальная психология печати, радио и телевидения / Н.Н. Богомолова. - М., 1991. Бодалев А.А. Восприятие и понимание человека человеком / А.А. Бодалев. - М., 1982. 119 Васильев С.Л. Удобочитаемость газеты / С.Л. Васильев. - Краснодар, 1996. Владимиров С. Информация и мы / С. Владимиров, М. Карев. - М., 1970. Выготский Л.С. Психология искусства / Л.С. Выготский. - М., 1987. Гуревич П.С. Приключения имиджа: Типология телевизионного образа и парадоксы его восприятия / П.С. Гуревич. - М., 1991. Зазыкин В.Г. Психология в рекламе / В.Г. Зазыкин. - М., 1992. Искусство в контексте информационной культуры. - М., 1997. Коул М. Культура и мышление / М. Коул, С. Скрибнер. - М., 1977. Леви-Брюль Л. Первобытное мышление / Л. Леви-Брюль. - М., 1994. Лекторский В.А. Субъект. Объект. Познание / В.А. Лекторский. - М., 1980. Леонтьев Д.А. Психология смысла / Д.А. Леонтьев. - М., 1999. Линч К. Образ города / К. Линч. - М., 1995. Матвеева Л.В. Психология телевизионной коммуникации / Л.В. Матвеева, Т.Я. Аникеева, Ю.В. Молчанова. - М., 2002. Межличностное восприятие в группе. - М., 1981. Мельник Г.С. Mass-media: психологические процессы и эффекты / Г.С. Мельник. - СПб., 1996. Мисонжников Б.Я. Феноменология текста / Б.Я. Мисонжников. - СПб, 2001. Московичи С. Машина, творящая богов / С. Московичи. - М., 1998. Найснер У. Познание и реальность / У. Найснер. - М., 1981. Нийт Т. Человек в физической и социальной среде / Т. Нийт. - Таллинн, 1983. Пальгунов И.Г. Заметки об информации / И.Г. Пальгунов. - М., 1967. Петренко В.Ф. Введение в экспериментальную психосемантику: исследование форм репрезентации в обыденном сознании / В.Ф. Петренко. - М., 1998. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации / Г.Г. Почепцов. – М., 2003. Пронина Е.Е. Психологические особенности творческой работы репортера / Е.Е. Пронина. - М., 2001. Пронина Е.Е. Психология журналистского творчества / Е.Е. Пронина. - М., 2002. Соколов А. Природа экранного творчества. Психологические закономерности / А. Соколов. - М., 2004. Солсо Р. Когнитивная психология / Р. Солсо. - М., 1996. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология / Т.Г. Стефаненко. - М., 1999. Тертычный А.А. Аналитическая журналистика : познавательно-психологический подход / А.А. Тертычный. - М., 1998. Тихомиров О.К. Психология мышления / О.К. Тихомирова. - М., 1989. 120 Тулупов В.В. Газета : маркетинг, дизайн, реклама / В.В. Тулупов. - Воронеж, 2001. Урсул А.Д. Природа информации / А.Д. Урсул. - М., 1968. Фестингер Л. Теория когнитивного диссонанса / Л. Фестингер. - СПб., 1999. Харрис Р. Психология массовых коммуникаций / Р. Харрис. - СПб., М., 2002. Шмелев А.Г. Введение в экспериментальную семантику / А.Г. Шмелев. - М., 1983. 121 ГЛАВА 3. ПСИХОЛОГИЯ ЖУРНАЛИСТСКОГО ТЕКСТА В АСПЕКТЕ ПРАГМАТИКИ Разрушительная энергия еже- дневных газетных публикаций – одно из наиболее страшных зол нашего времени и нашего государства. Catholic Magazine Как отмечают Дженнингз Брайант и Сузан Томпсон в работе «Основы воздействия СМИ», «о психологическом воздействии СМИ начали говорить еще с момента появления в 1450 году первого печатного станка»68. По мнению исследователей, первоначально понимание медиавоздействия принадлежало правящему классу и выражалось, в частности, в мерах по ограничению свободы прессы – прежде всего в областях, связанных с трансляцией насилия и порнографии. Только с распространением грамотности в XIX веке проблема начала вызывать озабоченность населения и сегодня она беспокоит всех – «от президента до родителей, от представителей интеллигенции до студентов-первокурсников»69. К сожалению, проблема нередко воспринимается слишком плоско. На современном этапе было бы небесполезным, например, немного погасить рассуждения о манипулировании в контексте воздействия СМИ. Зачастую, когда речь идет о психологии журналистики, она сразу же трансформируется в дискуссию о манипуляции, об овладении сердцами и умами людей. И здесь уместно повторить слова, сказанные Е.И. Прониным более тридцати лет назад, но не потерявшие актуальности сегодня: «Проблема эффективности печати, по крайней мере на первом этапе решения, выступает как проблема овладения читательским интересом, вернее, как проблема создания у читателя устойчивого интереса к определенным явлениям общественной жизни»70 (С. 10). А потому основы воздействия намного шире, нежели рассуждения о манипуляции. Брайант Дж. Основы воздействия СМИ / Дж. Брайант, С. Томпсон. – М., СПб., Киев, 2004. - С. 39. Там же. 70 Пронин Е.И. Печать и общественное мение / Е.И. Пронин. – М., 1971. - С. 10. 68 69 122 3.1. Особенности и закономерности воздействия массово-информационных текстов Л.Н. Толстой в свое время так ответил на вопрос о природе искусства: «Вызвать в себе раз испытанное чувство, и вызвав его в себе, посредством движений, линий, звуков, образов, выраженных словами, передать это чувство так, чтобы другие испытали то же чувство, - в этом состоит деятельность искусства. Искусство есть деятельность человеческая, состоящая в том, что один человек сознательно известными внешними знаками передает другим испытываемые им чувства, а другие люди заражаются этими чувствами и переживают их»71. Почти дословно эти слова повторил устами своего персонажа уже современный писатель Х. Мураками: «- Что же это такое – творить по-настоящему? - Как бы лучше сказать… Проникая музыкой в сердце, приводить в движение физические тела. Тела слушателей – и свое собственное. И через это создавать ситуацию, когда все вокруг приходит в движение»72. В аспекте этого определения можно сказать, что одно из существенных направлений воздействия медиасообщения – это воздействие, направленное на формирование или изменение эмоциональной сферы читателя, зрителя, слушателя. Правда, в отличие от искусства, журналист может оказывать подобное воздействие не только за счет воспроизведения чувств, но и за счет буквального информирования о событии. По мнению режиссера кино и телевидения А. Соколова73, воздействие может осуществляться в двух направлениях – через обращение к органам восприятия и через обращение к интеллекту. И в журналистике эти два направления нередко совпадают. Событие фиксируется журналистом не нейтрально. Более того, отмечается тенденция гиперболизировать, утрировать оценки. Но и при более или менее нейтральном подходе к информированию журналист все-таки воздействует на эмоциональную сферу аудитории. Согласно информационной теории74, эмоция – это отражение какой-либо актуальной потребности (ее качества и величины) и оценки мозгом вероятности удовлетворения этой потребности на основе генетического и ранее приобретенного опыта. Причем точное совпадение прогноза с полученной информацией делает эмоцию излишней. Пример тому - наши рутинные, подчас автоматизированные действия, которые мы осуществляем, не испытывая ни Толстой Л.Н. О литературе / Л.Н. Толстой. - М., 1955. - С. 357. Мураками Х. Послемрак / Х. Мураками. – М., 2007. – С. 81. 73 Соколов А. Природа экранного творчества. Психологические закономерности / А. Соколов. - М., 2004. - С. 223. 74 Симонов П.В. Теория отражения и психофизиология эмоций / П.В. Симонов. - М., 1970. 71 72 123 тревоги, ни радости. Соответственно обыденное, ожидаемое, прогнозируемое сообщение не вызовет особенной эмоциональной реакции у реципиента. Однако воздействие на эмоциональную сферу аудитории – гораздо более сложный процесс, чем просто оправдание или не оправдание прогноза. Дело в том, что абсолютное доминирование какой-либо одной потребности – сравнительно редкий случай. Гораздо чаще мы имеем дело с динамическим комплексом потребностей. Тогда каждая из них генерирует свою эмоцию, а все вместе они образуют неясную смесь («Мне грустно и легко. Печаль моя светла…»). Эмоции аудитории будут зависеть от того, какие потребности и в какой мере удовлетворяются информацией. Чувства автора имеют значение лишь в качестве важнейшего фактора его творческой деятельности. Для читателя, зрителя, слушателя имеют значение не эмоции автора, а то сообщение о мире и человеке, которое несет или не несет в себе произведение. Грубо говоря, если вы пытаетесь передать радостное отношение к происходящему, а в информации содержатся печальные сведения, аудитория не захочет воспринять ваше радужное мироощущение. С.М. Эйзенштейн справедливо заметил, что воздействует только то, что протекает согласно природным законам. Для описания различных видов и уровней медиавоздействия, от сугубо индивидуального до группового или даже глобального в масштабах всего общества, исследователи используют модели как микро-, так и макроаналитического типа. Универсальной моделью можно считать актуальную по сей день «формулу Лассуэла»: «Кто что кому говорит по какому каналу и с каким эффектом?» Однако с позиций психологических знаний эта модель представляется слишком упрощенной. Концепт сильного влияния СМИ, примитивная бихевиористская модель «стимула-ответной реакции», когда любое сообщение будет принято при достаточном числе повторов, должны быть, по меньшей мере, дополнены такими параметрами, как внимание, понимание, установка. В этом смысле особое значение приобретает выделение П. Лазарсфельдом двух групп переменных – межличностные отношения аудитории и защитная избирательность. Последняя заключается в том, что убежденные приверженцы какой-либо идеи воспринимают преимущественно то содержание, с которым они заранее согласны. А потому важно изучать не столько общие принципы воздействия, сколько избирательные сферы влияния. Одной из наиболее эффективных моделей для описания непосредственного воздействия массовой коммуникации на индивидуальных потребителей можно считать психологическую модель Комстока. Сотрудник Сиракузского университета Г. Комсток и его научный коллектив использовали данную модель для объяснения ментальных процессов, происходящих при просмотре телепередач. Модель показывает, что поведение персонажей телепередач может оказывать воздействие на поведение зрителя. Человек обучается поведению, 124 которое он видит на экране, и может перенимать его. Использование нового поведения обуславливается его значимостью (или психологической важностью) для индивида, а также степенью волнения или мотивацией индивида (данная характеристика в рамках модели называется возбуждением), достигаемого в результате подражания. Важной переменной, определяющей интенсивность медиавоздействия, выступает воспринимаемая реальность изображенного поведения (то есть, чем реалистичнее медиаобраз, тем выраженнее психологическое воздействие на зрителя и тем сильнее потенциальное воздействие на его поведение). Однако, придерживаясь такой модели, нельзя не учитывать роль случайности. Основываясь на принципе причинной обусловленности, социологи применяют статистические методы для объяснения случайностей. Согласно Д. К. Перри, любое обсуждение медиавоздействия требует обоснования причинно-следственных отношений. Перед тем как прийти к заключению, что одно явление - причина другого, исследователь должен выяснить три вопроса: 1) сочетаются ли предполагаемая причина и предполагаемое следствие (например, те зрители, которые потребляют большие объемы медианасилия, должны, в общем и целом, быть более агрессивными или менее агрессивными, чем другие); 2) Предшествует ли во времени предполагаемая причина предполагаемому следствию; 3) Возможны ли альтернативные объяснения наблюдаемой ковариации предполагаемых причины и следствия. Еще один хороший пример модели, демонстрирующей индивидуальное психологическое воздействие массовой коммуникации, — модель когнитивной обработки Торсона. В фокусе внимания автора модели — действия, обеспечивающие обработку информации телевизионных рекламных роликов. Модель учитывает заинтересованность и внимание индивидуального зрителя по отношению к рекламному сообщению, особенности его памяти и даже языковые способности как факторы, определяющие потенциальное воздействие сообщений. Например, иностранному студенту, не вполне освоившему английский язык, будет труднее обрабатывать и запоминать информацию, содержащуюся в рекламных роликах, чем носителю языка. В качестве примера медиавоздействия на социальном уровне можно привести модель медиазависимости, разработанную M.JI. де Флером и С. Болл-Рокешем. Предмет данной модели — отношения между масс-медиа (информационной системой) и обществом (социальной системой). Модель предполагает, что в современном обществе зависимость индивидов от СМИ как источника новостей и информации непрерывно возрастает. Примером проявления медиазависимости выступает потребление новостей в периоды кризиса. В критической ситуации (какой, например, была трагедия в Беслане) люди обращаются к СМИ как источнику инфор- 125 мации и даже психологического комфорта. Зависимость индивидуальных членов общества от масс медиа в таких ситуациях возрастает. Не противоречит этой концепции теория «волшебной пули». Она построена на абсурдной для мыслящего человека безграничной вере в возможности СМИ и на уверенности в том, что сообщения СМК одинаково воспринимаются всеми представителями аудитории и вызывают неизбежную и немедленную реакцию. Такова, например, модель Ласуэлла и Шеннона. Согласно этой модели, коммуникация похожа на волшебную пулю, которая, попадая из мозга одного человека в мозг другого, почти автоматически трансформирует идеи, чувства, знания или мотивацию. Зритель, читатель, слушатель беззащитен, информация зажигает его как электрическую лампочку. Когнитивная парадигма различными методами изучает, прежде всего, интерес, который вызывает сообщение. Сегодня выводы чаще всего делаются на базе регистрации психофизических показателей – частоты сердечных сокращений и кожно-гальванической реакции. В рамках этих экспериментов практически доказано, что решающим в случае стимулирования интереса является элемент формы, а не содержания. Но в форму включается и околокоммуникативное пространство. Например, если за окнами идет дождь, нейтральное сообщение оценивается как минорное. Далее, в этой модели проводится важное деление воздействия СМИ на целенаправленное и ненаправленное. Последнее, как правило, полностью построено на взаимодействии с личным опытом человека. То есть, услышав вскользь прогноз погоды, мы забудем об источнике, но поступим в соответствии с тем, что услышали. Авторы концепции (Мейровиц, например) установили некоторые ключевые переменные СМИ, оказывающие влияние на процесс воздействия. Тип СМИ или его составляю- Переменная щая Размер страницы, цветность, толщина бумаги, текстура страницы, Печать размер шрифта, дизайн шрифта, толщина шрифта, ширина колонок, пробелы, абзацы, соотношения текста и графики. Фотография Рамка, выбор фокуса, баланс цвета, контраст, размер. Качество записи, звуковая перспектива, усиление звука, эхо, изме- Радио нения скорости. 126 Большинство переменных фотографии, все переменные радио, Телевидение монтажные кадры, наплывы изображения, перехлест кадров, панорамирование, передвижение, разделение экрана, наложение звука и картинки. Все эти воздействия основаны на общих человеческих стереотипах (например, крупный план создает эффект стабильности, основательности) и на субъективном опыте. Представителям когнитивной парадигмы принадлежит другая модель, которая основана на концепции предпочтительного прочтения: текст вызывает желание познакомиться с ним за счет того, что содержит негативное, альтернативное или оппозиционное прочтение. Дело в том, что большинство людей постоянно изменяет и отклоняет любую доминирующую идеологию, отраженную в сообщении. А потому любое отрицание или предложение альтернатив рассматривается как желательное. В другой теории - теории «фрейминга», - более четко прописаны три стратегии получения и интерпретации информации аудиторией: 1. Активная обработка – человек ищет дополнительные источники информации, допуская, что информация из одного источника может быть неполной; 2. Рефлексивное интегрирование – обсуждает с другими людьми сообщение СМИ; 3. Селективное сканирование – из всего разнообразия сообщений человек отбирает то, которое привлекает на основе личного опыта. Фреймы здесь определяются как схемы предъявления новостей. Большей частью они непознаваемы, и их нельзя выразить словами. Это своеобразные схемы обработки информации – как она хранится в нашем мозгу. Фреймы новостей, таким образом, являются частью реальности, а потому ее формируют. И даже если вы не приемлете то или иное сообщение, оно уже в силу просмотра или прослушивания становится частью вашей реальной жизни. Ситуация воздействия фреймов называется фреймингом. Журналисты в этом процессе тоже сначала формируются как аудитория, а потому воспроизводят хорошо известные им фреймы. Успешным кажется понятный эксперимент, и в силу этого по большей части успешное сообщение всегда недалеко выходит за традиционное. Эти идеи развиваются в теориях конструирования социальной реальности. Первым ярким адептом и создателем одной из таких теорий стал Ноэль-Ньюмэн – ему принадлежит так называемая «спираль молчания». Логика этой спирали такова: 1. Общество стремится изолировать человека, не согласного с мнением большинства; 127 2. Человек постоянно переживает страх изоляции; 3. Это толкает его либо к принятию мнения большинства, либо к противопоставлению себя большинству, что, по сути дела, две стороны одной медали; 4. Такое стремление проявляется в его поведении, особенно в публичных высказываниях, и число придерживающихся общепринятого мнения нарастает, как лавина. Следовательно, достаточно запустить мнение и сказать, что по статистике оно общепринятое, как оно тут же станет общепринятым. Этот закон срабатывает тем вернее, чем менее стабильно общество. В нестабильном мире мы особенно неуверенны в собственных силах и нуждаемся в ориентирах – информационных в том числе. Сегодня мы живем в обществе перемен, поэтому «спираль молчания» нередко срабатывает. Причем, чем сильнее желание составить собственное представление о проблеме, тем, как правило, быстрее мы принимаем общепризнанную оценку. Поэтому для СМИ есть эффективный ход: сначала убедить аудиторию в том, что у каждого может быть свое мнение по той или иной проблеме, а потом предложить якобы общепринятую точку зрения. Однако эта модель справедлива в большей степени для Западной Европы, России и Америки. А в Японии, например, вместо нее работает модель «доминирующего мнения». Дело в том, что в Японии люди склонны доверять политикам, которые, по их мнению, понимают в том, о чем говорят, больше простых людей. Там есть специальный институт «okami» (люди над нами). Следовательно, если премьер-министр что-то сказал, журналисты могут потом выступать с любой критикой – это не поможет. Обе эти модели объединяет представление о том, что аудитория и в том и в другом случае воспринимает не чью-то оценку, а, по словам Липмана, свою фантазию на ее тему. Мы внутренне понимаем, что эти оценки – не структура реального мира, а структура нашего воображения. С этим связана проблема «наркотизации» через СМИ, выделенная еще Лазарсфельдом и Мертоном: большинство из нас, благодаря сообщениям СМИ, имеют четкое представление о проблемах общества, понимают, что многие из этих проблем уже находятся на грани допустимого, но при этом мы абсолютно пассивны. Ведь эти проблемы – часть нашей фантазии. То есть формируется искусственный мир, извлечь из которого человека довольно сложно. Однако, погружаясь в этот мир, «дергая за веревочки», человеком легко манипулировать. 3.2. Аудиторный фактор воздействия сообщений 128 Многие произведения искусства были созданы не только потому, что такова была потребность творца, но и потому, что такова была потребность читателя, зрителя, слушателя. Процесс творчества, и журналистского в том числе, - не самоцель. Он всегда имеет адресата. Если бы никто не стал смотреть программу, читать газету, слушать радио, стал бы журналист изощренно искать новые ходы, разрабатывать концепции и совершенствовать свое мастерство? Вряд ли. Именно поэтому вопрос о воздействии на аудиторию принципиально важен по отношению к проблеме медиавоздействия вообще. «Психологический дискурс требует рассмотрения аудитории как равноправного участника массовой коммуникации и СМИ», - отмечает В.И. Кузин75. 3.2.1. Факт неоднородности медиавоздействия В 1960 году Клэппер пришел к выводу, что возможности СМК определять жизнь членов аудитории на самом деле невелики и зависят подчас от мало контролируемых причин. Действительно, при нормальном ходе событий СМИ не вызывают непосредственной реакции. Они – только часть ситуации, в которой оказывается человек. И этот человек осуществляет «просеивание». Причем он не просто индивид, а член социальной группы. Например, если у пенсионера внук-студент, его реакция на сообщения СМИ о жизни студентов будет принципиально отличаться от реакции просто пенсионера, не имеющего молодых родственников. Так в какой же степени и на кого может быть оказано наиболее серьезное воздействие через сообщения СМИ? Какие факторы станут определяющими? Какие формы воздействия окажутся наиболее значимыми? Социологической службой Gallup Media в марте и октябре 1999 г., в феврале 2000 г. было проведено исследование, благодаря которому выявлено отношение населения к телевидению и определены сферы влияния каналов в зависимости от социального статуса зрителей. Оказалось, что сферы влияния двух ведущих каналов – ОРТ и НТВ – четко разграничены. Активные зрители НТВ на момент исследования относились к следующим социально-демографическим группам населения: горожане (42.6% из них в наибольшей степени доверяют этому каналу); мужчины (44,2%) и женщины (39,5%), рабочие (41,8%), служащие (46,3%), предприниматели (50%), военнослужащие (56,4%), лица моложе 50 лет и прежде всего – наиболее образованные. Факт – передачи первого канала предпочли люди старшего возраста (35,3% из них в большей степени доверяют ОРТ); пенсионеры (36,2%), жители сел (41,7%) и те, кто ока75 Кузин В.И. Психологическая культура журналиста / В.И. Кузин. – СПб., 2004. - С. 114. 129 зался за чертой бедности (31,5%). Данный канал был более популярен, чем НТВ, лишь среди сельских жителей (преимущество – свыше 9%), тогда как для других перечисленных социально-демографических групп населения это преимущество не более 3%. Уже этот незначительный срез аудитории телевидения позволяет говорить о важности изучения целевой аудитории СМИ и о неоднородности воздействия медиаинформации. О характере такого воздействия размышляли многие теоретики коммуникативного процесса. Так, теория «селективного влияния» анализирует различия в использовании сообщения и опровергает миф об одинаковом участии в процессе информирования. С одной стороны, имеется явная зависимость между степенью воздействия медиасообщения и разным уровнем убеждаемости людей. С другой, существует очень сложная система зависимости между воздействием массовой информации и мотивами аудитории, важнейшими среди которых оказались: отдых, стимулирование воображения, замещающие взаимодействия, основа для общения. Вовлекаясь в процесс информирования, люди руководствуются, прежде всего, собственными причинами. Понимание этого факта позволило сформулировать концепцию психологического моделирования, основанную на представлении о своеобразной психологической идеологии аудитории, которая в целом (весьма приблизительно) может быть разделена на три типа: 1. Информационно-познавательная идеология – характеризует эмоционально нейтральное отношение аудитории к СМИ, когда удовлетворяются информационные потребности в новостях, потребность в ориентации, профессиональные интересы. Носители такой идеологии – приверженцы жесткой, точной журналистики, журналистики фактов. И, как следствие, через отбор фактов они подвержены серьезному воздействию медиасообщений; 2. Гуманитарная идеология – определяет диалогическую модель общения аудитории и СМИ. Носитель этой идеологии находит в масс-медиа удовлетворение своих духовных и социальных потребностей, моральных и интеллектуальных интересов. Он – участник интерактивной журналистики и других форм активного взаимодействия со СМИ. Последние при этом воспринимаются лишь как одно из многих средств познания мира, а потому потребление информации осуществляется критично, избирательно. В этой ситуации воздействие СМИ проходит через прочные индивидуальные фильтры; 3. Потребительская идеология - характеризуется отношением к СМИ как к объекту, обязанному удовлетворять именно те потребности индивида, которые кажутся лично ему наиболее значимыми без учета потребностей социума в целом. Носители такой идео- 130 логии компенсируют через СМИ свою неудовлетворенность межличностным общением, ищут в них средство психологической разрядки, укрепления личного престижа. Именно эта аудиторная группа в большей степени внушаема и поддается манипулированию. Ее представители – типичные зрители криминальных новостей, потребители масс-культуры, компромата, мыльных опер. Но не только господствующая социальная идеология определяет возможности воздействия СМИ на конкретного представителя аудитории. Многое в этом процессе решает субъективно принятый статус индивида. Он включает в себя несколько компонентов, ключевыми среди которых в нашем вопросе оказываются: 1. Деятельностный статус – связан с характером ведущей деятельности человека и степенью его вовлеченности в эту деятельность. Так, книга П.К. Энгельмейера «Теория творчества» рассказывает об эксперименте, в котором представителям разных профессий было предложено прочесть слово, где были пропущены лишь две буквы - «под_о_ный». Ученый прочел «подробный», врач – «подкожный», моряк – «подводный», прокурор – «подложный», архитектор – «подпорный», кузнец – «подковный» и т.д. Несмотря на сомнительность эксперимента, он дает прекрасное представление о том, что осмысление и понимание действительности протекает в контексте осуществляемой деятельности и тех сложно опосредованных целей, которые преследует человек. Не меньшее значение имеет и степень погруженности в деятельностную среду. Так, например, термин «монтаж» поймут по-разному не только строитель и режиссер, но и опытный и начинающий режиссер; 2. Социальный статус – располагает человека к восприятию медиаинформации через призму групповых интересов. Яркое подтверждение этому было продемонстрировано в эксперименте американского ученого Бегби. Он предложил испытуемым – американцам и мексиканцам – десять пар диапозитивов для просмотра через стереоскоп. С одной стороны диапозитива помещалось изображение объекта, хорошо знакомого большинству мексиканцев (бой быков, черноволосая девушка, мексиканский крестьянин и т.п.), с другой – изображение объекта, хорошо знакомого большинству американцев (игра в бейсбол, девушка-блондинка, фермер и т.п.). Фотографии имели сходство по форме, жанру, расположению фигур, контуру основных масс. И хотя некоторые испытуемые заметили, что перед ними разные изображения, большинство американцев увидели сцены, характерные для их культуры, а большинство мексиканцев увидели сцены, хорошо знакомые именно им. Это исследование позволило сделать вывод о том, что отбор и интерпретация информации зависит от ожиданий человека, которые приобретаются во многом в процессе участия в жизни общества. 131 Влияние окружения можно заметить и на более локальном уровне. Так, принципиально различным может оказаться воздействие сообщения на человека, воспринимающего массовую информацию в одиночку или в группе. Подтверждение этому мы находим во многих экспериментах. К примеру, в одном из них испытуемые должны были, находясь в полной темноте, определить направление движения светящейся мерцающей точки, которая на самом деле была неподвижна. Поскольку в полной темное нет точки отсчета, то источник света не мог быть локализован и поэтому казался движущимся. Результаты эксперимента оказались ожидаемыми: пока индивиды испытывались поодиночке, их ответы значительно разнились. Но когда несколько испытуемых вместе наблюдали светящуюся точку, содержание их суждений постепенно сближалось. Люди стремились прийти к соглашению относительно направления движения точки и расстояния до нее. Таким образом, даже случайное окружение человека стимулирует его согласиться с мнением большинства. А что уж говорить о мнении значимых других! Возможность использования социологического подхода как раз и обусловлена тем обстоятельством, что тот или иной индивид часто смотрит ту или иную программу телевидения, слушает радио, читает прессу не потому, что ему это необходимо, а потому, что так поступают люди, которым он доверяет. Человек редко получает массовое коммуникативное сообщение как изолированный член общества. Получение этого сообщения почти всегда опосредованно сплоченными неформальными группировками, к которым принадлежит каждый из нас, связями, которые включают в себя социальное положение, происхождение, групповые отношения, круг интересов, этнические связи, включенность в систему власти и т.д.; 3. Социокультурный статус – предполагает воздействие на процесс потребления информации установок определенной социокультурной системы, к которой принадлежит человек. Подходы к расшифровке этого воздействия у разных исследователей разнятся. Так, Ч.П. Сноу в книге «Две культуры» предлагает делить представителей западной культуры на группы, соответствующие популярному некогда в нашей стране делению на «физиков» и «лириков», то есть представителей технической интеллигенции и представителей гуманитарной культуры. А. Моль в книге «Социодинамика культур» подразделяет потребителей информации на представителей традиционной гуманитарной культуры и мазаической культуры. Гуманитарная культура характеризуется иерархичностью, упорядоченностью, стремится к созданию логичной сети знаний, выделению «главных» предметов для размышления. Мозаичная культура складывается из разрозненных обрывков знаний, связанных простыми, часто случайными отношениями близости по времени, по созвучию, по ассоциации и т.п. Эти обрывки не образуют упорядоченной логической структуры, но обладают достаточной силой сцепления. В гуманитарной культуре знания формируются 132 системой образования, а в мозаичной культуре – средствами массовой коммуникации. Понятно, что воздействие СМИ на представителя мозаической культуры будет выражено при прочих равных условиях ярче; 4. Психологический статус – предполагает различное участие людей в процессе медиавоздействия в связи с тем, что у каждого человека в буквальном смысле слова поразному «устроен» мозг, нервная система. Каждый из нас отличается от другого по степени интеллектуальной и эмоциональной зрелости. Сочетание этих уровней особенно значимо. Так, саморефлексия многих ученых показывает, что уровень эмоциональной вовлеченности личности в процесс понимания «подхлестывает» этот процесс, включает такие уровни сознания и подсознания, которые у неэмоционального человека остаются навсегда закрытыми. А следовательно, и воздействие медиаинформации на разных людей будет оказано различными способами и в разном объеме. Разработанная Гельдейбергским институтом SINUS модель дает подробное описание различных слоев населения по параметру «медиавоздействие»: 1. Ведущая социальная среда (28%) – это хорошо устроившиеся люди, истеблишмент, властная элита, настроенная на эксклюзивность в плане потребления информации (10%), постматериалисты, либералы, ценящие свободомыслие в журналистике (10%), современные деятели, молодая, нетрадиционная элита, стремящаяся к гибкости в информировании, к получении мобильной информации (8%). Представители этой группы, как правило, предпочитают обращаться к разным изданиям, в числе которых имеют постоянную сферу интересов, мало, но целенаправленно смотрят телевизор, также целенаправленно сканируют содержание сетевых СМИ. Приверженцы специализированных изданий и узкотематических передач; 2. Традиционная среда (26%) – это люди, ценящие понятность, порядок, традиционность форм подачи информации, проверенность временем. Представители этой группы – самые ярые поклонники телевидения, смотрят новости, сериалы, ток-шоу и читают массовые издания; 3. Основная среда (27%) – среднестатистические граждане, которые ориентированы на статус, стремятся к стабильности, гармонии, пользе и возможной выгоде от потребления информации. Смотрят много развлекательных программ и художественных фильмов, читают преимущественно журналы и ниже среднего используют Интернет; 4. Гедонистическая среда (18%) – это экспериментаторы, стремящиеся к спонтанности, неожиданности, получению удовольствия через каналы массового информирования. Редко смотрят телевизор, предпочитают сетевые СМИ, очень качественные журналы, редкие издания, фильмы на цифровых носителях. Чрезвычайно избирательны в плане об- 133 ращения к СМИ, однако интересуются всем. При этом сохраняют интерес к конкретному СМИ очень ненадолго. Далее, аудиторию можно разделить на активную (самостоятельно решающую, откуда получать информацию, постоянно меняющую эти решения) и пассивную, плывущую по течению. Влияние СМИ на активную аудиторию будет выражено интенсивнее, а на пассивную будет отсрочено. Такие авторы, как Ховланд, Дженис, Келли, Липпман показали, что многие факторы (индивидуальный опыт, особенности личности, коммуникативный и когнитивный стиль и связанные с ними ожидания и предпочтения) в большой степени определяют реакцию человека на СМК. Ховланд установил, в частности, что диалогический и монологический типы общения по-разному воспринимаются разными типами зрительской аудитории (в противовес распространенной сегодня теории о том, что диалогический текст всегда выигрышней). Так, аудитория с деловым стилем жизни реагировала более благосклонно на монологическую информацию. Ученым удалось также установить степень воздействия информации в зависимости от доверия-недоверия, которое вызывает источник. К примеру, мнение, выраженное источником информации с низкой степенью доверия, оказывает все-таки влияние на отношение к теме, но не сразу, а через определенный промежуток времени. Причем степень дистанцированности информатора от аудитории ускоряет этот процесс. Таким образом была принята точка зрения о разном воздействии информации на разных представителей аудитории. Но кроме того было зафиксировано и подтверждено разное воздействие на каждого различных каналов СМИ. 3.2.2. Процесс медиавоздействия в аспекте каналов восприятия информации Самым важным, пожалуй, отличием разных каналов СМИ является воздействие на различные каналы восприятия человека. Как известно, СМИ на настоящем этапе могут затрагивать следующие механизмы человеческого восприятия: зрение, слух, обоняние, осязание. Последние два задействуются эпизодически с помощью подключения принципа дополнительности. Например, когда мы видим, как человек режет, а потом тщательно разжевывает лимон, у нас формируются соответствующие вкусовые реакции. Информация, влияющая на эти каналы восприятия, неоднородна. Так, информация, апеллирующая к зрению, может иметь статичную (газета, журнал) и динамичную (телевидение, компьютер) форму. 134 Информация, апеллирующая к слуху, может иметь вербальный и невербальный характер (шум, музыка). Отличается она также ритмичностью и неритмичностью. Неритмичность способствует хаотизации мышления, повышает чувство тревожности. Ритмичность же, привычная нам еще до рождения, напротив успокаивает, а иногда вводит в состояние транса. Каналы массовой информации обладают тенденцией сочетать в себе воздействие на максимально более широкий спектр каналов восприятия. Так, телевидение сочетает воздействие на зрительные и слуховые каналы, а опосредованно – на осязательные и обонятельные. Соединение этих каналов восприятия приводит к резкому возрастанию эффективности внедрения в сознание любой информации. Существует мнение, что в данном случае происходит «разрыв фильтров», которые определяют сообщения как истинные или ложные. Текст, преподносящийся на фоне любого видеоряда, уже не воспринимается критически в 74% случаев76. Пресса воздействует на зрительный канал и опосредованно на слуховой, обонятельный и осязательный. Радио воздействует на звуковой и опосредованно – на остальные. Интернет воздействует на все типы каналов. В зависимости от того, в каком СМИ работает журналист, он должен использовать в своих материалах образную систему, позволяющую максимально активировать все каналы восприятия человека. Каналы восприятия информации тесно связаны с типом репрезентативной системы человека. В зависимости от того, какой тип репрезентативной системы у нас развит аудиальный, визуальный или кинестетический - и какая репрезентативная система более развита, мы предпочтем тот или иной способ изложения и потребления сведений. И если тип репрезентативной системы автора совпадет с нашим, при прочих равных условиях мы получим больше информации, чем в случае, когда это не произошло. Определить тип репрезентативной системы можно опираясь на фразы, которые часто использует человек. Например, один человек, послушав лекцию, скажет, что он увидел в этой книге, как хорошо подобраны примеры, иллюстрирующие предмет разговора, что она прошла с блеском (визуал). Другой скажет, что ему понравился тон беседы, ее гармоничный стиль, но он не смог настроиться на идеи автора (аудиал) Третий скажет, что лектор рассуждает взвешенно, что слушатель в состоянии ухватить содержание, что он чувствует симпатию по отношению к автору (кинестетик). Сравните: он демонстрирует идею, он говорит, он толкает идею. 76 Кара-Мурза С. TV – вестник или колдун? // Правда. 1995. № 108. С. 5. 135 Если вы проанализируете собственные тексты, то со временем определите, к какому типу относится ваша репрезентативная система. Кроме того, вы, несомненно, можете адаптировать текст к вашей целевой аудитории. Так, если вы работаете в СМИ, целевая аудитория которого - киноманы, визуальные выражения будут уместны. Особенностями каналов восприятия объясняется и строение текстов, и специфика работы журналистов в разных типах СМИ. Порой в вопросе воздействия электронной информации используется категория знака. Причем под знаком в равной степени понимается картинка, звук, соотносящиеся с каким-либо реальным объектом. Проводится даже сравнение воздействия кадра на телеэкране и слова в газете. Иногда между ними ставится знак равенства. Но именно это сравнение позволяет уловить как раз принципиальную разницу в воздействии текста газеты и электронного сообщения. Дело в том, что число возможных кадров несоизмеримо больше числа слов, и воспринимаются они моментально. Слова же постепенно формируют в сознании картину происходящего. Когда человек читает публицистический текст, то по мере углубления в чтение он в воображении строит разного рода образы. Внутренним видением читатель сам рисует картину описанного, постоянно перепроверяет, сверяет ее с текстом и корректирует. Например, представление о внешнем виде героя может существенно, но неосознанно измениться от начала текста к его концовке. Воображаемые образы характеризуются неполнотой деталей, в них есть пробелы. Порой образ состоит из одного-двух признаков, несмотря на то, что текст содержал больше информации. Зрителю нет необходимости совершать работу по переводу словесной информации в визуальную. Пластические и слуховые образы он получает уже «в готовом виде». Фильм освобождает его от некоторой работы, дает возможность отдохнуть. Он как бы на одну фазу сокращает путь информации в сознании человека. Поэтому для восприятия информации по тексту газеты требуется большее время и порой большая сосредоточенность, чем для получения такого же объема сведений от электронного СМИ. Мы можем отдыхать, когда смотрим телевизор. Но чтение – это определенный труд. Вместе с тем, при телепросмотре мы все время осуществляем работу по согласованию видео- и звукоряда. Учитывая теорию иконического текста, можно понять, что подобно тому, как текст визуализируется, картинка вербализуется в нашем сознании. Мы получаем два текста сразу – созданный нами по картинке и предлагаемый журналистом. Если в этих текстах есть несовпадение, нас ожидает серьезная работа. 136 В исследовании «Психология искусства» великий режиссер и теоретик кинематографа С.М. Эйзенштейн сформулировал два принципиальных для любого вида творчества вопроса: в чем тайна метода искусства и откуда сопутствующее искусству воздействие. Режиссер предложил один из интересных с психологической точки зрения вариантов ответа: все факты, которые мы традиционно относим к сфере творчества, принадлежат к совершенно точному комплексу явлений – они возвращают нас к диффузному, первобытному мышлению: «Мало того – и к тем состояниям психики, которые либо филогенетически повторяют их - в детском мышлении, или в патологических явлениях – регрессируют к нему (сон, наркоз, шизофрения)»77. Именно этот подмеченный Эйзенштейном глубинный процесс воздействия искусства в конечном счете обеспечивает эффект массовизации потребления информации: нам всем – каждому представителю аудитории – интересны некие общие вопросы, которые обращают нас к древним явлениям и процессам. Мы все застываем у экранов, наблюдая сцены смерти, и вздрагиваем, когда слышим звуки, тревожащие наши атавистические ощущения. Часто на этих общих реакциях основывается стимуляция внимания в рекламных роликах. С другой стороны, конкретное воплощение произведения включает индивидуальность автора, и эта его особенность позволяет оригинально интерпретировать сообщение, а потому, в силу действия мозаичности восприятия, позволяет и избирательно относиться к потреблению информации. Нас всех испугает или расстроит сообщение о трагедии, и все же каждый отреагирует по-своему. В условиях, когда сообщений становится все больше и больше, мы становимся более избирательными, мы более тщательно подходим к отбору информации. А это обеспечивает процесс индивидуализации. Процесс индивидуализации связан еще и тем, что журналист, помимо стремления охватить как можно более широкий круг аудитории, одновременно испытывает потребность вступить в интимный доверительный контакт с читателем, зрителем, слушателем. Интимизация повествования – это еще один процесс, стимулирующий индивидуальные оценки сообщения. Все эти особенности, наряду с развитием техники и технологии в сфере информирования, все чаще заставляют ученых задуматься над термином «СМИ». Возможно, его уже пора заменить на термин «средства индивидуальной информации», или эта проблема будет все более и более актуальной в будущем. И все же исследователи журналистики единодушны в том, что одним из существенных типообразующих признаков средств массовой информации на современном этапе становится аудиторный признак. Е.И. Пронин В книге «Пресса и общественное мне- 77 Цит. по: Психология процессов художественного творчества. - Л.: Наука, 1980. - С.181. 137 ние»78 вводит понятие «предметизатор» - человек, толкующий сообщение, - и убедительно доказывает огромную разницу в восприятии одного и того же сообщения разными предметизаторами. При этом он отмечает одну действительно серьезную проблему: для журналиста содержание подготовленной им информации представляется совершенно однозначным, а вот аудитория может воспринять ее в совершенно другом (а точнее – других) значении. Действительно, каждая аудиторная группа, а порой и каждый представитель аудитории, будет по-своему реагировать на сообщения. Только один параметр коммуникационной модели – степень диалоговости, - подчеркивает различия СМИ разных типологических групп. 3.2.3. Аудиторный фактор и выбор диалоговой модели В средствах массовой информации, ориентированных на удовлетворение информационных интересов аудитории, в среде которой диалоговая форма передачи информации традиционна, именно диалоговые тексты, проявляют себя ярко и выразительно. В прессе же, ориентированной на аудиторию с монологовыми привычками в получении информации, диалоговых по характеру материалов заметно меньше. Высокий процент диалоговых текстов демонстрируют издания, ориентированные на профессии, основанные на коммуникации. Например, в журнале «Журналист» большое число текстов выстраиваются на полемике. Даже праздничный номер, посвященный 300летию российской прессы, открывается в рубрике «Дневник редактора» полемической публикацией Г. Мальцева «Юбилей и юбиляры»79, в которой автор анализирует ситуацию в области СМИ. Он, например, выступает против «использования» журналистики властью: «С прессой активно работают партии и движения, и, что совершенно недопустимо, журналистов втягивают в партийное строительство. Начали производить телодвижения и окружные власти. Логика у них простая: раз есть власть – значит, нужна своя газета, свое телевидение и радио. Региональные и муниципальные начальники вообще не церемонятся. Вон в Подмосковье у администрации области и Союза журналистов есть прекрасный договор о сотрудничестве»80. Автора явно не устраивает описываемая и детализируемая далее ситуация. Ниже Г. Мальцев выступает с полемикой по новой версии закона «О СМИ»: «Сейчас медианачальники вносят новый проект Закона о СМИ. Сегодня мы пуб- 78 Пронин. Е.И. Указ. соч. - С. 27. 79 Мальцев Г. Юбилей и юбиляры / Г. Мальцев // Журналист. - 2003. - № 1. - С. 1. 80 Там же. 138 ликуем мнение о нем профессора М. Федотова, одного из авторов первого закона. Но и невооруженным глазом видно: права главных редакторов, редакций, журналистов заметно урезаны. Вносящим проект «богатеньким Буратино» они и не нужны. А журналистов спросили?»81 Действительно, далее в журнале помещена также полемическая публикация В. Челышева «Кто подрежет волчьи уши?»82, в основе которой – беседа с М. Федотовым. В этой и большинстве других публикаций журнала «Журналист» очевидно доминирование аргумента «к человеку» как средства пафосности. Другое дело – пресса, которая ориентирована на аудиторию, привыкшую получать информацию в монологической и фактологической форме. К таковым принадлежит большая часть изданий, адресованных занятым в технической сфере. Например, в январском номере за 2003 г. журнала «Сети и системы связи» не удалось обнаружить ни одного собственно полемического текста, хотя публикация П. Шульца «Ошибки, которые вы уже не сделаете, прочитав эту статью»83 содержит полемический заголовок (якобы есть ошибочные предположения, и, если их не исправить, обязательно будут допущены промахи), полемическое начало, построенное на опровержении традиционных убеждений: «Успех в бизнесе не зависит от того, насколько новы, хороши или необычны ваши продукты. Не зависит он и от вашего умения употреблять модные словечки и разные специальные термины в рекламных текстах. И совсем не обязательно, чтобы ваша технология была сверхинновационной»84. Такой пример полемики эпизодичен. В целом же журнал выстраивается на монологовых текстах, а в полемике доминирует логическая аргументация. Профессиональные средства массовой информации отличаются и по другим параметрам самих публикаций. Ориентированная на гуманитариев пресса чаще использует сложную художественно-образную аргументацию, а издания, рассчитывающие на читателя с техническим образованием, обращаются к логической или маскирующейся под нее эмоциональной аргументации. Такая зависимость не безусловна и нарушается некоторыми изданиями, но можно говорить об общей тенденции, связанной, думается, с информационными привычками аудитории. 81 Там же. 82 Челышев В. Кто подрежет волчьи уши? / В. Челышев // Журналист.- 2003. - № 1. - С. 13-15. Шульц П. Ошибки, которые вы уже не сделаете, прочитав эту статью / П. Шульц // Сети и системы связи. - 2003. - № 1. - С. 8. 83 84 Там же. 139 3.2.4. Возрастной фактор медиавоздействия Возраст в значительной степени влияет и на восприятие информации и, как следствие, на медиавоздействие. Понять это помогает возрастная теория Пиаже, согласно которой мы проходим следующие стадии умственного развития: 1. Сенсомоторное развитие (до 18 месяцев) – ребенок формирует и тренирует врожденные формы поведения, реагирует на акустические телевизионные стимулы; 2. Дооперациональное, наглядное мышление (от 18 месяцев до 7 лет) – когнитивные процессы характеризуются эгоцентризмом. Ребенок уже воспринимает стимулы в их символическом значении, но не мыслит ситуации вне себя. Мышление становится логичным и последовательным, появляется навык классификации. Внимание сильно зависит от яркости и выпуклости объекта. Его необычность, контрастность, динамичность имеют значение. Особенно нравится простая и быстрая смена действий. На этой стадии ребенок еще не может выделять сюжетную линию и отделять главное от второстепенного. Он не в состоянии полностью и четко воспроизвести телевизионную линию, часто отвлекается от телепросмотра. Вот почему передачи для детей отличаются простотой и структурной четкостью, а также узнаваемой драматургией.; 3. Формирование конкретно-операциональных структур (от 7 до 12 лет) – дети учатся отличать вымысел от реальности, но в начале этой стадии более адекватно воспринимают текст при чтении. Так, в ходе чтения дети дают больше комментариев и запоминают больше фактов, чем в ходе телепросмотра. При телепросмотре они, как правило, хорошо запоминают визуальные эффекты. Тем не менее, в этом возрасте дети уже выступают с самостоятельными утверждениями по теме материала, могут критиковать услышанное или прочитанное, более гибко подходят к выбору телепередач и отключаются на время рекламных пауз; 4. Формально-операциональная стадия (от 12 лет) – человек уже способен мыслить теоретически. Подросток мыслит дедуктивно, строит гипотезы по поводу материала и проверяет их, пропускает несущественную информацию и фокуссируется на важных элементах, отличает вымысел от реальности на основе как формальных, так и содержательных признаков, реконструирует телеисторию на основе увиденного без эффекта «заполнения» (додумывания). Не в меньшей степени различается в возрастном аспекте и читательское поведение, что находит отражение в характере публикаций. В прессе для возрастных групп, к примеру, совершенно очевидно различие между детской и молодежной прессой. Например, в детских изданиях (для дошкольников и 140 младших школьников) в большом объеме встречаются ректеративные тексты. Значительная роль отводится иллюстрациям. В молодежной прессе (для подростков, старших школьников и студентов) сравнительно часто встречаются аналитические диалоговые материалы преимущественно полемического характера с явно выраженным элементом сатиры. Во многом это связано со стремлением вести диалог с подростками по самым разным вопросам. Как известно, эта группа аудитории отторгает назидательность и охотнее вступает в диалог, нежели многие другие группы, скорее, чем аудитория старшего возраста, готова к обсуждению неоднозначных тем. Так, по результатам социологических опросов, проведенных немецким профессором Э. Ноэль-Нойман, 42% молодых людей в возрасте 16-29 лет были готовы дискутировать по противоречивой теме85. Полемический же текст позволяет в чем-то проявить своего рода максимализм, свойственный молодежному коммуникационному поведению. Другая причина популярности полемики в молодежном издании - это замеченная многими исследователями тенденция к обсуждению «трудных» тем, к копированию взрослой бульварной прессы. Копирование поведения авторитета, характерное для этого этапа взросления человека, эффективно и внутри полемических структур. Именно в подростковой и молодежной среде психологи часто отмечают проявление так называемого «феномена капитанства»86. Иными словами – поведения, основанного на непререкаемом авторитете «старшего», когда даже абсурдное утверждение последнего не подвергается критике. Такая поведенческая особенность молодежной среды позволяет зачастую копировать именно массовые и даже «желтые» издания для взрослых. Однако процент полемических текстов в качественных, массовых и желтых молодежных изданиях приблизительно одинаков, как и у их «взрослых аналогов». Другое дело – характер полемики. Если в журнале «Смена», например, его можно охарактеризовать как преимущественно конструктивный, то в журнале «Cool» - как преимущественно деструктивный, скандальный. Несмотря на весомое значение подражательного поведения в молодежной среде, аргумент «от авторитета» имеет в молодежной прессе некоторые ограничения, связанные с групповым характером отношений молодежи и со стремлением к противопоставлению своих групповых ценностей иным. В частности, аргумент, основанный на апеллировании См.: Ноэль-Нойман Э. Общественное мнение. Открытие спирали молчания / Э. Ноэль-Нойман. – М. : Прогресс-Академия, Весь мир, 1996. – С. 57. Эту же оценку коммуникативного поведения молодежи разделяет и Г.Г. Почепцов. См.: Почепцов Г.Г. Теория коммуникации / Г.Г. Почепцов. – М.: «Рефл-бук», К.: Ваклер, 2003. – С. 248. 85 86 См.: Чалдини Р. Психология влияния / Р. Чалдини. – СПб. : Изд-во «Питер», 1999. – С. 23. 141 к мнению большинства и формирующийся на принципе социального доказательства, оказывается в полемике данного типа изданий малоэффективным. Напротив, утверждение о том, «что большинство думает так и считает так», вызывает отторжение. Аналогичное воздействие оказывают и другие формы убеждения, основанные на ссылке на общепринятое мнение (например, подмазывание аргумента). К другим особенностям публикаций молодежного издания можно отнести тенденцию гиперболизации проблемы, предельную категоричность позиций, основанную на частом обращении к эффекту контраста, специфический молодежный сленг. Это стремление продемонстрировать высокий уровень агрессии в публикации связано не только с так называемым «юношеским максимализмом», но и с успешным функционированием в молодежной среде механизма вознаграждения за агрессию, который может быть построен, прежде всего, на одобрении сверстников, а также на одобрении взрослых как в прямой форме (за успешную публикацию), так и в косвенной форме (через элемент подражания текстам прессы для старших возрастных групп). В этом случае формируется эффект, в результате которого автор успешного текста становится коммуникативным лидером – то есть человеком, «который обладает нетривиальной информацией с точки зрения данной ситуации общения, умеет выразить эту информацию в наилучшей форме и довести ее до сведения адресата посредством оптимального языкового контакта»87. Иногда повышенный агрессивный фон публикаций молодежной прессы вызывает опасения со стороны исследователей, занимающихся изучением вопроса о влиянии средств массовой информации в связи с формированием эффекта прайминга, деформацией представлений об обществе и увеличением числа агрессивных социальных сценариев у психологически незрелой аудитории. В детских же журналах отсутствие агрессивного компонента можно связать с небольшой долей публицистических материалов вообще – основу детских журналов составляют сказки, рассказы, комиксы, кроссворды, головоломки, загадки и другие материалы непублицистического характера, в которых агрессивный компонент явно не выражен. По-разному проявляет себя в этих типах изданий аргументация. Так, в прессе для детей один из самых распространенных аргументов – аргумент при помощи примера, очевидно соответствующий особенностям детского восприятия. В изданиях для молодежи доминирует аргумент от авторитета. В изданиях для пожилых преобладает «дамский аргумент» и часто встречаются уловки: «раздувание проблемы», «расширение и сужение Богданов В.В. Коммуникативная компетенция и коммуникативное лидерство / В.В. Богданов // Язык, дискурс и личность. – Тверь: Изд-во Тверского ун-та, 1990. – С. 30. 87 142 тезиса», «произвольные доводы». Причем, в прессе для пожилых интенсивность полемического текста угасает, что можно объяснить снижением стремления к обсуждению противоречивых тем вообще. По результатам исследования Э. Ноэль-Нойман, только 27% представителей группы «60 лет и старше» готовы дискутировать по противоречивым темам88. Разная система текстов сложилась и в журналах для мужчин и для женщин, что можно объяснить спецификой восприятия информации полами. Гендерный фактор медиавоздействия Исследователи сходятся сегодня в представлении о том, что отличия информационного и коммуникативного поведения между мужчиной и женщиной преимущественно можно объяснить с позиции реализуемой ими социальной роли и в рамках, прежде всего, социального конфликта. То есть мужчины и женщины отличны не столько потому, что это обусловлено биологическими и физиологическими факторами, а потому что они реализуют разные социальные роли и уже как результат этого приобретают те или иные качества. Именно потому отличия в функционировании текстов в изданиях для женщин и мужчин определяются как связанные, прежде всего, с социальным полом. В силу этого, акцентуация отличий, диктуемая ориентацией издания на свою целевую аудиторию, представляется более значимой, нежели отличий, связанных с полом автора публикации (за исключением случаев, когда авторский пол обыгрывается в материале). Эти отличия очевидны и требуют конкретизации в содержательном и формальном плане. Сегодня в структуре женской прессы выделяются несколько типов в зависимости от выбранного основания. По виду изданий это могут быть журналы, еженедельники, газеты, дайджесты, бюллетени, практические руководства, приложения. По региону распространения женские издания подразделяются на всероссийские, республиканские, региональные, городские, международные. По аудиторному признаку они могут быть адресованы всем женщинам России, региональным или этнических женским сообществам, различным возрастным группам, женщинам-матерям, представительницам различных женских профессий. По целевой направленности женские издания подразделяются на общесоциальные, просветительско-образовательные, информационно-познавательные, развле- См.: Ноэль-Нойман Э. Общественное мнение. Открытие спирали молчания / Э. Ноэль-Нойман. – М. : Прогресс-Академия, Весь мир, 1996. – С. 57; Почепцов Г.Г. Теория коммуникации / Г.Г. Почепцов. – М. : «Рефл-бук», К. : Ваклер, 2003. – С. 248-249. 88 143 кательные, прикладные, рекламно-информационные. В таком разнообразии женской прессы, бесспорно, сложно установить общие детерминанты. Однако можно говорить о том, что существуют принципиальные различия как в подходе к информированию аудитории, так и в оформлении изданий. Несколько упрощенные представления о том, что основные женские темы – дети, семья, досуг, быт, а мужские – карьера, женщины, машина, оружие, все же учитываются многими изданиями и «разбавляются» с учетом особенностей более узко обозначенной аудитории. При оформлении изданий, как правило, учитывается тот факт, что женщины более благоприятно воспринимают нечеткие контуры, полутона и пастельные краски, округлые формы, а мужчины с интересом реагируют на открытые цвета и четкие геометрические фигуры. Намечаются некоторые отличия и в структуре текстов. Так, например, в женских изданиях («Cosmopolitan», «Shape») часто используются диалоговые формы (причем ведется доверительный диалог). Об эффективности такого рода структур свидетельствует то, что большое количество текстов начинается с полемического фрагмента. Здесь чаще всего мы встречаем прием опровержения предполагаемой позиции оппонента: «Что произойдет, если в одном купе окажутся подходящие друг другу по возрасту свободные мужчина и женщина? Неверно. Это случится позже. А вначале они будут просто говорить, и непременно выяснится, что у них ужасно много общего и они идеально подходят друг другу»89. Иногда читатель как бы включается в круг позиции журналиста: «Как часто, выбрав в магазине крем, мы не решаемся его купить из-за высокой цены и сомнений. Что он вовсе не так эффективен, как обещают. А зря – дорогие продукты действительно основаны на эксклюзивных формулах и дают результат»90. Случается, что журналист использует полемику для формирования эффекта обманутого ожидания: «Об играх в постели сказано… Нет, еще не все, осталось рассказать о том, как смешно они порой заканчиваются»91. Или: «Слышала ли ты что-нибудь про сексуальный интеллект и про его коэффициент? И не должна была»92. Нередко заголовки имеют полемический оттенок – даже тогда, когда в тексте мы не видим полемики, например: «Новый взгляд на Новый год», «Измени свою судьбу», 89 Баулина М. Любовь на полном ходу / М. Баулина // Cosmopolitan. - 2003. - № 1. - С. 94. 90 Превосходная степень // Cosmopolitan. - 2003. - № 1. - С. 43. Поиграем? // Cosmopolitan. - 2003. - № 1.- С. 64. 91 92 Сарыкина В. Займемся любовью по-умному! / В. Сарыкина // Cosmopolitan. - 2003. - № 1. - С. 131. 144 «Сильные и слабые стороны видеофитнеса», «Через тернии – к спорту», «Капля камень точит», «Почему я не худею», «На старт… Внимание… Расслабьтесь». Здесь полемичность проявляется в изменении привычного отношения к проблеме или ситуации, в противопоставлении, в отрицании, в призыве к переменам. Таким образом, полемика, не составляя основу материала, все же часто используется журналистами женского журнала в роли «зазывалы» - как механизм привлечения внимания к публикации. В мужских журналах полемические материалы почти не встречаются. В структуре других материалов полемику можно обнаружить также заметно реже, нежели в женских изданиях. Тексты вообще тяготеют к монологичности. Неодинакова и система ошибок и уловок. В женских изданиях часто используются средства эмоционального убеждения, что связано, прежде всего, с такими особенностями аудитории, как наличие определенного «запаса готовых суждений», аналогий, доминирование эмоций над интеллектом. Как показывают социологические исследования, женская аудитория выберет скорее публикацию, адресованную к эмоциональной сфере, а не к рациональной93. В числе наиболее распространенных способов эмоциональной аргументации можно назвать «апелляцию к публике». Как показывает структурный анализ начал текстов, нередко используется такая уловка, как «раздувание» проблемы. В той части публикаций, которая содержит справочную или рекламную информацию, а также в околонаучных материалах она сочетается с «аргументом к городовому», когда ссылаются на авторитетное лицо, сильную личность. В мужских изданиях нельзя говорить о доминировании эмоций над логикой – здесь они сочетаются почти в равной мере, как, например, в публикации «Драма у светофора»94. Речь идет о ситуации, когда водитель попадает в пробку. Пафос текста таков: «Не нервничайте, действуйте!» Первый призыв подкрепляется эмоциональной аргументацией, второй – логической. Оспаривается точка зрения, что, во-первых, в такой ситуации лучше ничего не предпринимать, и, во-вторых, что здесь без волнения не обойдешься. «Казалось бы, а как же иначе?» - задает вопрос журналист, и отвечает – как именно «иначе» должен поступить водитель. В рамках аргументации по-разному фигурируют аргументы по аналогии. Характеризуя женское и мужское ассоциативные поля в целом, следует отметить в первую оче- Система средств массовой информации России / Под ред. Я.Н. Засурского. – М. : Аспект Пресс, 2001. – С. 142. 93 94 Трофимов Ю. Драма у светофора / Ю. Трофимов, В. Тучков // XXL. - 1999. - № 11. - С. 52. 145 редь, что количество разных ассоциатов-реакций в женском ассоциативном пространстве меньше, нежели в мужском. Это, по крайней мере, в русле нашего анализа, находится в явном противоречии с утверждением психологов о большей ассоциативности женского мышления. Однако анализ ассоциативных структур с ярко выраженной коннотацией позволяет утверждать, что отрицательная характеристика присуща более текстовым структурам мужских изданий. В структуре текста наблюдаются и другие отличия между изданиями для женщин и для мужчин. В женских изданиях проблема часто углубляется в текст. Как отмечают психологи, женщины вообще любят «вытанцовывать» вокруг проблемы, четко не формулируя ни цели, ни желаемого результата. Мужчина же направлен на действие. Поэтому в тексте изданий для мужчин в рамках обсуждаемых противоречий часто встречаются предписания по решению проблем, инструкции. Расхождения в поведении авторов мужских и женских изданий во многом обусловлены спецификой установок относительно агрессии. Так, по мнению многих исследователей95, женщины в большей степени обеспокоены результатами агрессивного поведения, а потому и в текстах, публикуемых на страницах женских изданий, заметна большая осторожность в выборе аргументативных средств и сдержанность в характеристике оппонента. Авторы женских изданий предпочитают использовать косвенные действия, которые наносят вред противнику «окольным» путем – то есть чаще используют уловки, основанные на опосредованной критике позиции оппонента и утверждении своей точки зрения. Сотрудники мужских изданий, напротив, склонны прибегать к прямым формам агрессии и используют аргументы, прямо направленные на оппонента или его позицию. Установка женщин на отношение к агрессии как к средству экспрессии заставляет их часто апеллировать к эмоциональному уровню восприятия аудитории и включать полемический компонент в произведение как фактор, способствующий установлению определенного эмоционального контакта с читателем. Установка же мужчин на инструментальный подход в оценке функций агрессии располагает авторов мужских изданий использовать полемические структуры в максимально прагматическом аспекте – а именно См.: Берковиц Л. Агрессия: причины, последствия и контроль / Л. Берковиц. - СПб. : Роайм-ЕВРОЗНАК, 2002. - 512 с.; Бэрон Р. Агрессия / Р. Бэрон, Д. Ричардсон. – СПб. : Изда-во «Питер», 1999. – 352 с.; Зеркин Д.П. Основы конфликтологии / Д.П. Зеркин. - Ростов н/Д : Феникс, 1998. - 480 с.; Козырев Г.И. Введение в конфликтологию / Г.И. Козырев. - М. : Владос, 1999. - 176 с.; Лоренц К. Агрессия (так называемое «зло») / К. Лоренц. – М. : Прогресс-Универс, 1994. – 272 с.; Хорни К. Женская психология / К. Хорни. – СПб. : Издво Восточно-Европейского Института Психоанализа, 1993. – 223 с.; Чалдини Р. Психология влияния / Р. Чалдини. - СПб. : Изд-во «Питер», 1999. - 272 с. 95 146 для утверждения своей точки зрения, повышения своего статуса, корректировки позиции читателя. Помимо этих отличий у российской аудитории есть нечто общее, что отличает ее от аудитории других стран. Исследователи называют следующие основные психологические особенности восприятия массовой информации в России96: - тяготение к аналитике; - возможность получения альтернативных оценок и мнений; - стремление получить целостное представление о событии; - интерес к мнению высокопоставленных лиц и мнению обывателей; - одинаковый интерес к деловым и личностным характеристикам героев публикаций. Таким образом, сообщения СМИ оказывают разное воздействие на разных представителей аудитории, но, вместе с тем, постоянно воздействуя на массовую аудиторию, СМИ создают психологические общности – особые разновидности толпы, легко управляемой через механизмы удовлетворения личных и общественных потребностей. 3.3. Позитивные и негативные психологические и социально-психологические эффекты массовой информации В схватке идей гибнут люди. С.Е. Лец Эффекты воздействия массовой информации могут быть позитивными и негативными. Первый случай наблюдается тогда, когда информация создает благоприятные условия для нормальной жизнедеятельности человека, ориентирует его в мире, помогает быть гармоничной и здоровой личностью, причем личностью самостоятельно думающей и чувствующей. Второе последствие мы наблюдаем в случае, если искажается картина мира, разрушается человеческая психика и здоровье. В чем конкретно это может быть выражено? 3.3.1. Формирование установки и информационное давление Прежде всего, психологи выяснили, что любая информация создает у человека социально-психологическую установку – то есть психологическую готовность к определенным действиям, реакциям, поступкам97. О значении установки при восприятии СМИ мы 96 97 Олешко В.Ф. Журналистика как творчество / В.Ф. Олешко. - М.:РИП-холдинг, 2004. - С. 26. Шуванов В.И. Психология рекламы / В.И. Шуванов. – Ростов н/Д: Изд-во «Феникс», 2003. - С. 84. 147 говорили раньше. Но что происходит в случае, когда сообщение СМИ воспринято? Оно ведь тоже формирует свою установку. Функционирование установки связано с такой категорией, как доминанта – устойчивый очаг повышенной возбудимости в коре и подкорке головного мозга, когда за счет повторов формируется устойчивая реакция на те или иные внешние раздражители. Например, постоянные повторы информации о том, что потребление копченой рыбы негативно влияет на здоровье, сопровождающиеся красноречивым изображением, могут сформировать доминанту отторжения этого продукта. Доминантный очаг обладает свойствами, которые нередко эксплуатируются в журналистике. Это устойчивость во времени, способность с одной стороны как бы притягивать внешние раздражители, а с другой стороны - подпитываться ими, господство одной доминанты в конкретный интервал времени, способность человека осознавать, корректировать прежние и создавать новые доминанты. Существуют способы коррекции нежелательных доминант. Это может быть сделано за счет сублимированной деятельности, доведения необходимых действия до автоматизма или грубого запрета на их осуществление. Но наиболее эффективная техника – торможение прежней доминанты новой. Новые доминанты могут быть выработаны с помощью информационного, эмоционального и физиологического воздействия. Считается, что первое – самое слабое, поэтому СМИ зачастую используют сочетание первых двух. По истечении некоторого времени доминанта убывает, оставляя стереотипы восприятия, мышления и, следовательно, поведения. К основным свойствам стереотипа относят способность влиять на принятие решений нередко вопреки логике (40% американцев, отвергавших копченую рыбу, никогда ее не пробовали). Стереотипы человека можно определить по устойчивым оценкам и темам разговоров, в результате опроса и интервьюирования, используя прием неоконченного предложения, с помощью метода ассоциаций. В результате на основе знания стереотипов можно установить скрытое воздействие, разработать информационную стратегию или концепцию политической кампании. Понятно, что информационное пространство, программируемое СМИ, буквально напичкано такими стереотипами. Связано с предыдущим эффектом, но использует самые разнообразные тактики информационное давление через СМИ: 1. Человека «приучают» к потреблению определенных ежедневных порций информации независимо от ее содержания. Без доступа к массовой информации человек начинает ощущать дискомфорт (информационный голод); 148 2. Формируют привычку к некритическому принятию информации, к автоматическому доверию СМИ; 3. Вынуждают реагировать на информацию чрезмерно эмоционально, принимая ее близко к сердцу – бурно радоваться, горевать, раздражаться; 4. Вынуждают привыкнуть даже к той информации, которая изначально не принимается. Например, человек не принимает грубых форм общения, но привыкает к ним, если переключая каналы в поисках «гуманной» информации, видит жестокие сцены; 5. Отнимают время от более насущных видов деятельности за счет приучения к просмотру телепрограмм; 6. Переключают с нормальных социальных контактов на виртуальное общение, что приводит нередко к десоциализации личности, создания ложного чувства сопричастности к другим людям. Все эти тактики нередко используют в манипулятивных целях. 3.3.2. Манипулирование Когда говорят о манипуляции, часто используют два понятия – «общественное мнение» и «массовое сознание». Общественное мнение – категория весьма неоднозначная. Изучается в основном в рамках социологии, но некоторые социологи полагают, что категория вводится искусственно. Другие считают, что общественное мнение – это состояние массовой психики, поэтому изучать его крайне сложно, а если и можно, то лишь психологическими методами. Третьи полагают, что общественное мнение представляет собой состояние массового сознания, заключающее в себе отношение (скрытое или явное) людей к событиям и явлениям социальной действительности, к деятельности различных социальных институтов, групп и отдельных личностей. Наряду с этими разногласиями в отношении вопроса об общественном мнении можно констатировать практически полное единодушие в вопросе о взаимодействии его с миром журналистики . Этот факт, по мнению исследователей, «очевиден и не нуждается в доказательствах»98. Как известно, для того, чтобы сформировалось общественное мнение, информация должна пройти определенные этапы индивидуального и коллективного восприятия и усвоения аудитории. Суждения приобретают статус общественного мнения только тогда, когда они публично высказываются и распространяются. Эта особенность общественного мнения позволяет говорить о том, что СМИ сегодня – основной канал его формирования. Основной, но, справедливости ради отметим, не единственный. Е.Е. Пронин полагает, что 98 Пронин Е.Е. Печать и общественное мнение. - С. 3. 149 общественное мнение формируется как результат взаимодействия двух потоков информации – циркулирующего по каналу печати и по каналам межличностной коммуникации99. Общественное мнение складывается в итоге из двух источников: непосредственных наблюдений реальности с одной стороны и картины мира, опосредованной СМИ, с другой. Если СМИ навязывают определенную точку зрения, она постепенно в большей или меньшей степени замещает собственные представления индивида. Основная идея теории взаимозависимости между СМИ, аудиторией и социальной структурой заключается в том, что в современном обществе СМИ являются таким же активным элементом социальной ситуации, как и социальные группы и индивиды, причем последние попадают во все увеличивающуюся зависимость от информации СМИ, используя ее для ориентации в своем собственном социальном окружении. Степень данной зависимости варьируется в соответствии с двумя условиями: - уровнем нестабильности общества; - положением СМИ среди других источников информации. Активный пользователь СМИ выбирает конкретное содержание, основываясь на существующей у него потребности. Чем сильнее переживается потребность, тем больше когнитивная и аффективная активация, глубже вовлеченность, и больше шансов получить желаемый эффект. Такова процессуальная модель конструирования социальной реальности. Она обращается в большей степени к структуре и процессу взаимовлияния СМИ, аудитории и социальной системы и принимает во внимание тот факт, что аудитория может оказывать влияние на социальную систему и СМИ. Близка к ней модель доминирующего мнения, согласно которой выступления авторитетных лиц оказывают большее влияние на общество, чем критические комментарии журналистов, и возможность воздействия СМИ ограничена. Они обладают реальной властью формировать общественное мнение в случае, если их позиция согласуется либо с позицией правительства, либо с позицией массы. В принципе эти два подхода не противоречат друг другу. Так или иначе, нет сомнений в том, что большинство представителей аудитории должны быть проинформированы по проблеме, вокруг которой формируется общественное мнение. Еще в 1944 году социальный психолог из Принстонского университета в США Х. Кэнтрилл вывел правила, по которым формируется общественное мнение. Они получили название «Законы Кэнтрилла»: 99 1. Мнение людей чувствительно к крайним событиям; 2. Мнение не стабилизируется, пока не видна перспектива событий; Там же. - С. 5. 150 3. Общественное мнение не создает событий; 4. Слова значимы тогда, когда мнение еще не сформировалось и когда люди доверяют источнику информации; 5. Возбуждение людей не может длиться долго, если не основывается на лич- ном интересе. Интерес возбуждается словами, а поддерживается событиями; 6. Если у человека есть личный интерес, его мнение изменить очень трудно; 7. Люди лучше воспринимают и легче формируют мнение по отношению к це- лям, чем к методам их достижения. Учитывая эти закономерности, СМИ могут эффективно участвовать в процессе формирования общественного мнения, но обратной стороной той же медали может стать манипулирование сознанием аудитории. Манипулирование – система способов идеологического и духовно- психологического воздействия с помощью СМИ на массы с целью их подчинения определенным ценностям и образу жизни, программирования определенных поведенческих реакций, побуждения к действию или, напротив, торможения активности. Само слово «манипуляция» - от латинского manus - рука (manipulus - пригоршня, горсть, от manus и ple - наполнять). В словарях европейских языков слово толкуется как обращение с объектами с определенными намерениями, целями. В технике те приспособления для управления механизмами, которые как бы являются продолжением рук (рычаги, рукоятки), называются манипуляторами. Отсюда произошло и современное переносное значение слова - обращение с людьми как с объектами, вещами. Оксфордский словарь английского языка трактует манипуляцию как «акт влияния на людей или управления ими с ловкостью, особенно с пренебрежительным подтекстом, как скрытое управление или обработка». Метафора манипуляции в ее современном смысле - это программирование мнений и устремлений масс, их настроений и даже психического состояния с целью обеспечить такое их поведение, которое нужно манипуляторам. Одной из первых книг, прямо посвященных манипуляции сознанием, была книга социолога из ФРГ Г. Франке «Манипулируемый человек», где он заметил, что манипулирование в большинстве случаев производится тайно, а следовательно, и в ущерб тем лицам, на которых оно направлено. Манипуляция - это скрытое воздействие. Как замечает Г. Шиллер, для достижения успеха манипуляция должна оставаться незаметной. Успех манипуляции гарантирован, когда манипулируемый верит, что все происходящее естественно и неизбежно. То есть для манипуляции требуется фальшивая действительность, в которой ее присутствие не будет ощущаться. Когда попытка манипуляции вскрывается, акция 151 обычно свертывается. Еще более тщательно скрывается главная цель - так, чтобы даже разоблачение самого факта попытки манипуляции не привело к выяснению дальних намерений. Другой важный, хотя и не столь очевидный признак: к людям, сознанием которых манипулируют, относятся не как к личностям, а как к объектам, вещам. Манипуляция это часть технологии власти, а не воздействие на поведение друга или партнера. Простой обман, будучи одним из важных частных приемов во всей технологии манипуляции, сам по себе составить манипулятивное воздействие не может. В уже упомянутой книге «Манипулируемый человек» подчеркивается эта особенность манипуляции как психического воздействия: оно не только побуждает человека делать то, чего желают другие, оно заставляет его хотеть это сделать. Успех манипуляции через СМИ основан на том, что в большинстве случаев подавляющее большинство граждан не желает тратить ни душевных и умственных сил, ни времени на то, чтобы просто усомниться в сообщениях. Во многом это происходит потому, что пассивно окунуться в поток информации гораздо легче, чем критически перерабатывать каждый сигнал. Но даже если факт сокрытия замечен, манипуляция все еще может быть успешной. Ведь частенько мы действуем по принципу «Я сам обманываться рад…» И это не удивительно: изначально манипуляция вовсе не является негативным процессом. Во всех представлениях о мире присутствует идея взаимосвязи и взаимодействия всего со всем. В обыденной жизни мы на это взаимовлияние не обращаем внимания. Но если задуматься, становится понятным, что все живые существа воздействуют на поведение тех, с кем они сосуществуют. А человек в дополнение к этому воздействует на поведение других людей, оказывая влияние на сферу культуры, на ноосферу. Мать, общаясь с ребенком, неизбежно манипулирует им: «Не лезь в розетку – убьет». Так реализуется закон экономии энергии. Но в данном случае манипуляция если и имеет негативные последствия, то минимальные. В принципе изначальным побуждением была установка матери на обеспечение безопасности и здоровья ребенка. СМИ – другое дело. Манипуляция здесь практически всегда не принимает в расчет интересы аудитории. К несчастью, воспринимая информацию через СМИ, мы нередко испытываем сужение сознания: получив сообщение, мы сразу же, с абсолютной уверенностью принимаем для себя одно-единственное его толкование, и оно служит для нас руководством к действию. Порой это происходит потому, что мы, «когнитивные лентяи», следуем стереотипам - привычным штампам, понятиям, укоренившимся предрассудкам. СМИ являются хорошим полем или каналом для манипуляции уже в силу того, что все основные признаки этого процесса легко осуществимы в журналистике: 152 1. Истинные намерения скрываются от адресата воздействия. В журналистике они часто скрываются и не в манипулятивном процессе. Аудитория крайне редко узнает о мотивах создания того или иного материала. Идея о том, что журналист лишь информирует, становится абсурдной уже на этапе производства информации, когда журналист ставит перед собой и другие, а порой – только другие цели; 2. Афишируется иная цель, достаточно привлекательная для адресата: мы проинформируем, мы проанализируем, мы дадим независимую точку зрения, мы знаем больше; 3. Манипулятор получает одностороннее преимущество за счет своей жертвы. К увеличению рейтингов иногда в ущерб интересам аудитории стремятся многие издания, теле- и радиоканалы. Посмотрим, на какие психические и интеллектуальные структуры в сознании и подсознании личности, а также на какие «кирпичики» культурного ядра общества прежде всего направляют манипуляторы свой удар. 1. Логосфера. Она включает в себя язык как средство общения и все формы «вербального мышления», в котором мысли облекаются в слова. Язык как система понятий, слов (имен), в которых человек воспринимает мир и общество, есть самое главное средство подчинения. «Мы - рабы слов», - сказал Маркс, а потом эту же мысль повторил Ницше. Этот вывод доказан множеством исследований, как теорема. Известно, что даже современный, рассудочный человек ощущает потребность во внушении. В моменты житейских неурядиц мы ищем совета у людей, которые вовсе не являются знатоками по возникшей у нас проблеме. Нам нужны именно их «бессмысленные» утешения и увещевания. Во всех этих «не горюй», «возьми себя в руки», «все образуется» - именно слова, а не смысл. Внушаемость посредством слова - глубинное свойство психики, возникшее гораздо раньше, нежели способность к аналитическому мышлению. Это видно в ходе развития ребенка. В раннем детстве слова и запреты взрослых оказывают большое суггесторное воздействие, и ребенку не требуется никаких обоснований. «Мама не велела» - это главное. Суггесторное воздействие слова, зародившись в первобытный период, нисколько не уменьшилось с появлением и развитием цивилизации. Гитлер писал: «Силой, которая привела в движение большие исторические потоки в политической или религиозной области, было с незапамятных времен только волшебное могущество произнесенного слова. Большая масса людей всегда подчиняется могуществу слова». Основоположником научного направления, посвященного роли слова в пропаганде (а затем и манипуляции сознанием) считается американский социолог Гарольд Лассуэлл. 153 Начав свои исследования еще в годы первой мировой войны, он обобщил результаты в 1927 г. в книге «Техника пропаганды в мировой войне». Он разработал методы семантического анализа текстов - изучения использования тех или иных слов для передачи или искажения смыслов. Отсюда было рукой подать до методов подбора слов. И появился важный механизм манипуляции - слова-«амебы», пpозpачные, не связанные с контекстом реальной жизни. Они настолько не связаны с конкретной реальностью, что могут быть вставлены практически в любой контекст, сфера их применимости исключительно широка. Это слова, как бы не имеющие корней, не связанные с вещами. Важный признак этих слов-амеб - их кажущаяся «научность». Скажешь «коммуникация» вместо старого слова «общение», «прогресс» вместо «развитие», «креатив» вместо «творчество» или «stand uр» вместо «журналист в кадре» - и твои банальные мысли вроде бы подкрепляются авторитетом науки. Отрыв слова (имени) от вещи и скрытого в вещи смысла был важным шагом в разрушении упорядоченного мира. В соответствующем вещественному миру мире слов человеку уже не на что было опереться. Создание этих «безкорневых» слов стало важнейшим средством атомизации общества. К нему прибегали в свое время еще фашисты. Приступая к «фанатизации масс», фашисты использовали программу, которую иногда называют «семантическим терроризмом». В разработанном ими антиязыке применялась особая, «разрушенная» конструкция фразы с монотонным повторением не связанных между собой утверждений и заклинаний. Этот язык очень сильно отличался от «нормального». Хаpактеpистики слов-амеб, которыми манипуляторы заполнили язык, сегодня хоpошо изучены. Предложено около 20 кpитеpиев для их различения. Прежде всего, эти слова уничтожают все богатство семейства синонимов и сокращают огромное поле смыслов до одного общего знаменателя. Объект, который выражается этим словом, очень трудно определить другими словами (пример – слово «ваучер»). Отмечено, что эти словаамебы не имеют исторического измерения, непонятно, когда и где они появились. Они быстро пpеобpетают интернациональный хаpактеp. Сегодня мы видим, как разрушаются корни русского языка. Так что почва для манипулирования на языковом уровне уже давно готова. 2. Эйдосфера – язык образов, особый мир графических и живописных форм, воспринимаемых с помощью зрения (от греческого слова «эйдос» - вид, образ). Особое место в эйдосфере занимают зрительные образы. Как правило, они употребляются в совокупности с текстом и числами, что дает многократный кооперативный эффект. Он связан с тем, что соединяются два разных типа восприятия, которые входят в резонанс и взаимно «раскачивают» друг друга - восприятие семантическое и эстетическое. 154 Самые эффективные средства информации всегда основаны на контрапункте, гармоничном многоголосии смысла и эстетики. Они одновременно захватывают мысль и художественное чувство. Эффект соединения слова и образа хорошо виден даже на простейшей комбинации. Издавна известно, что добавление к тексту хотя бы небольшой порции художественных зрительных знаков резко снижает порог усилий, необходимых для восприятия сообщения. Иллюстрации делают книгу доступной для ребенка или подростка, который не мог ее осилить в издании «без картинок». Графики и диаграммы делают статью интересной, а на деле - понятной. Комиксы, по мнению Умберто Эко, стали спасением для многих умов. 3. Язык чисел. В числе, как и в слове, заложены множественные смыслы. Изначально числа, счет наполнены глубоким мистическим и религиозным содержанием, и это общее явление. Последователи религиозной секты Пифагора считали, например, что в числе выражена сущность, природа вещи, при этом число не может лгать, и в этом его преимущество перед словом. Пифагорейцы полагали даже, что числа - это те матрицы (парадигмы), по которым создаются вещи. Вещи «подражают числам». Магическая сила внушения, которой обладает число, такова, что если человек воспринял какое-либо абсурдное количественное утверждение, его уже почти невозможно вытеснить не только логикой, но и количественными же аргументами. Манипулирующая сила числа многократно возрастает, когда числа связаны в математические формулы и уравнения - здравый смысл против них бессилен. Здесь возник целый большой жанр манипуляции - эконометрия. 4. Акусфера - мир звуковых форм культуры. В программировании поведения звуки, воздействующие в основном не на разум, а на чувства, всегда занимали важное место. Например, за шестьдесят лет русские люди привыкли к определенному типу «радиоголоса» как к чему-то естественному. И мало кто знал, что в действительности в СССР сложилась собственная самобытная школа радиовещания как особого вида культуры и даже искусства ХХ века. В такой новой области как радиовещание удалось воплотить старые традиции русской музыкальной и поэтической культуры. Что же мы слышим сегодня? Подражая «Голосу Америки», дикторы используют чуждые русскому языку тональность и ритм. Интонации совершенно не соответствуют содержанию. Не менее важной, чем звук, частью акусферы является тишина. На мышление, сознание и подсознание человека действует именно чередования звука и тишины - со своим ритмом, интенсивностью. Фридрих Ницше не раз возвращался к глубокой мысли: «Великие события случаются в тишине». Хайдеггер, который продолжил мысль Ницше об аристократии сильных, посвященных, призванных управлять массой, даже поставил вопрос о 155 создании сигетики - техники молчания. Это - «тихая», более или менее подсознательная коммуникация среди посвященных посредством умолчания. Напротив, чтобы предотвратить возможность зарождения собственных групп элиты в массе управляемых, ее нужно полностью лишить тишины. Так на современном Западе возникло явление, которое получило название «демократия шума». Создано такое звуковое (и шумовое) оформление окружающего пространства, что средний человек практически не имеет достаточных промежутков тишины, чтобы сосредоточиться и додумать до конца связную мысль. Немалую роль здесь играют электронные СМИ. Это - важное условие беззащитности человека против манипуляции сознанием. Элита, напротив, очень высоко ценит тишину и имеет экономические возможности организовать свою жизнь вне «демократии шума». Когда мы говорили о словах, числах и других знаках, с помощью которых люди обмениваются информацией и организуют свое мышление, речь шла как бы об атомах «оснащения ума». Однако в ходе своей биологической и культурной эволюции человек выработал и сложно построенные механизмы этого «оснащения». Один из них - рациональное, логическое мышление. Это мышление все чаще заменяется мышлением ассоциативным. Мозаичная культура, при которой мы живем, все чаще пользуется способами убеждения, непосредственно основанными на приемах ассоциации идей, применяемых творческим мышлением. Главнейшие из этих приемов были определены Уильямом Джемсом: ассоциация по совмещению (изображение на одной рекламе банана и ребенка), ассоциация по неожиданности, свойственная сюрреализму (разрез печени Венеры Милосской, погружающейся в минеральную воду Виши), ассоциация по смежности (текст, состоящий из заметок, связанных только тем, что они напечатаны рядом на одной странице), ассоциации по звуковому сходству, которыми пользуются авторы рекламных лозунгов и товарных знаков. Известно, что человек, чтобы действовать в своих интересах (а не в интересах манипулятора), должен реалистично определить три вещи: нынешнее состояние, желательное для него будущее состояние, путь перехода от нынешнего состояния к будущему. Соблазн сэкономить интеллектуальные усилия заставляет человека вместо изучения и осмысления всех этих трех вещей прибегать к ассоциациям и аналогиям: называть эти вещи какой-то метафорой, которая отсылает его к иным, уже изученным состояниям. Чаще всего иллюзорна и сама уверенность в том, что те, иные состояния, через которые он объясняет себе нынешнее, ему известны или понятны. Например, патриот говорит себе: нынешний режим - как татарское иго. Он уверен, что знает, каким было татарское иго, и в этом, возможно, его первая ошибка - и первое условие успеха манипуляции. 156 Метафоры - это готовые штампы мышления, но штампы эстетически привлекательные. Это - выраженные художественно стереотипы. Ни один человек не может прожить без таких стереотипов - обдумывать заново каждую ситуацию у него не хватит ни психических сил, ни времени. Таким образом, стереотипы, как необходимый человеку инструмент восприятия и мышления, обладают устойчивостью, могут быть выявлены, изучены и использованы как мишени для манипуляции. Сфера чувств является столь же если не более важным, как мышление, объектом для манипуляции. Возможно даже, что это - главная или, по крайней мере, первая сфера, на которую направлено воздействие. Во всяком случае, чувства более подвижны и податливы, а если их удается «растрепать», то и мышление оказывается более уязвимым для манипуляции. Особенно легко возбудить те чувства, которые в обыденной морали считаются предосудительными: страх, зависть, ненависть, самодовольство. Менее бурно, но зато более устойчиво проявляются чувства благородные, которые опираются на традиционные положительные ценности. Как один из методов манипулирования нередко используется латеральное программирование психики, когда человеческое сознание программируется опосредованно, косвенно (латеральный – боковой, поперечный, горизонтальный, побочный, второстепенный, находящийся в стороне). Человек обращает внимание на что угодно, только не на основную информацию, которую внедряют ему в сознание. По сути дела некие свойства объекта, его характеристики не называются, но подразумеваются. Этот метод широко используется в практике идеологического воздействия, которое часто маскируется под журналистское сообщение. Прочное фиксирование в памяти «очевидных» вещей составляет суть латерального программирования. Когда аудитории убежденно сообщают то, что выглядит как само собой разумеющееся, не требующее доказательства, она часто теряет способность критически оценить информацию. При этом существует второй план высказывания, который минует сознание человека, не подвергается рефлексии. Обратите внимание на интонационный рельеф речи диктора на ТВ. Он серьезно отличается от интонации обычного рассказчика и способствует именно такому воздействию. Помимо латерального программирования в журналистике (как, впрочем, и в повседневной жизни) используется внушение. Например, за счет феномена идентификации мы склонны отождествлять себя с какими-либо персонажами сюжетов, усваивать их поведенческие шаблоны и в аналогичных ситуациях действовать по «новостному сценарию». Поэтому представляется особенно значимым то, как именно журналисты освещают кризисные ситуации разного рода. 157 Психологи утверждают, что внушаемость зависит от ряда личностных факторов: 1. Неуверенность в себе (которую нередко формируют дестабилизирующие сообщения СМИ); 2. Низкая самооценка (сравните свой уровень жизни с уровнем жизни героев отечественных сериалов, обратите внимание и на то, люди с каким уровнем жизни включаются в понятие vip-персона и часто появляются в сообщениях прессы); 3. Впечатлительность (она «взращивается» не без эффекта сенсационности); 4. Слабость логического анализа (корректные образцы которого, к сожалению, крайне редко предъявляет публицистика в силу выраженности ее эмоционального воздействия); 5. Незначительность жизненного опыта (поэтому дети, молодые люди более внушаемы, чем взрослые); 6. Стресс (часто поддерживаемый сообщениями о проблемных событиях); 7. Утомление (когда мы получаем массовую информацию в конце рабочего дня); 8. Высокая степень значимости (постоянно подкрепляемая журналистами, стремящимися повысить рейтинг своего материала); 9. Неопределенность (часто возникает за счет противоречивости информации внутри текста и за счет противоречий между сообщениями разных журналистов, а также благодаря тому, что нередко в сообщения включается непроверенная информация, которая потом уточняется, корректируется, но все же «сбивает с толку»). К основным приемам суггестии можно отнести следующие: 1. Использование предельно конкретных и образных слов, содержание которых легко представить (не просто «яблоко», а «твердое, сочное, зеленое яблоко»); 2. Избегание отрицательных частиц (не «не будем критиковать», а «давайте отнесемся позитивно»); 3. Речевая динамика (мягкость и сила голоса, богатство интонаций, паузы, высокий темп речи, приятный тембр); 4. Воздействие звукосочетаниями (например, преобладание в слове гласной «и» вызывает впечатление чего-то маленького, незначительного. Сравните: ПИМ-ПАМ, или: ЛИ-ЛАУ. Звук «о» производит впечатление мягкости и расслабленности, эмоциональной теплоты. Звуки «а» и «э» - эмоциональный подъем, «ы» - нечто мрачное, неприятное, как и от обилия согласных, особенно шипящих); 5. Создание трансового состояния. Для этого СМИ могут использовать различные техники. Прежде всего – показ трансового поведения - то есть показ модели того, как 158 нужно реагировать на внушение. Например, показ фанатов, чрезвычайно эмоционально реагирующих на появление кумира. Такое же, может быть чуть менее интенсивное действие, оказывает словесное описание трансового поведения. Например, в тексте интервью человек может говорить о том, что он и другие буквально задыхаются от восторга, когда появляется их кумир. Это - так называемое прямое высказывание. Более эффективны обращенные высказывания – высказывания, содержащие проекцию внутренних переживаний во внешний мир («мир вокруг меня перестал существовать, замер и т.п.»). Другая техника трансовой индукции – использование возрастной регрессии через показ реакции детей, школьников, студентов. Может быть использован показ или описание естественных трансовых состояний (человек смотрит на воду, засыпает, просыпается, едет на машине по монотонному пейзажу, смотрит на плывущие в небе облака, качается в гамаке и на качелях, замедленно прыгает на скакалках и т.п.). Аналогичный эффект создает перегрузка сознания через показ, например, двух одновременно говорящих людей или через сочетание быстро сменяемых визуальных образов и быстрого темпа речи. Может быть использован разрыв шаблона, когда трудная, неприятная ситуация показывается долго и затянуто, о ней рассказывают часами или днями и вдруг она приятно разрешается с участием какого-либо политика. Техника полной неопределенности и непредсказуемости присутствует в сюжетах, когда зритель до последнего момента не догадывается о финале (например, ввиду вновь принятого закона совершенно непонятно, как именно следует поступать простому человеку). Его состояние близко к трансовому. Полученная на таком фоне инструкция (скажем, «платите налоги») воспринимается с благодарностью. Используется и техника рассеивания, когда нужные команды распределяются по тексту и «прячутся» в других словах. Все это может быть подкреплено персеверацией – то есть многократным повторением информации в разных СМИ. В манипулятивном аспекте может использоваться метод лингвистического манипулирования. Наиболее очевидно он проявляется в системе аргументации полемического текста, когда журналисту нужно опровергнуть некую точку зрения и убедить аудиторию в собственной правоте. Например, Н.И. Клушина в числе наиболее эффективных приемов называет акцентирование100, которое, с ее точки зрения, заключается в том, что собеседник в соответ- Клушина Н.И. Языковые механизмы формирования оценки в СМИ / Н.И. Клушина // Публицистика и информация в современном обществе. - М., 2000. - С. 96. Далее цитируется эта публикация с указанием страниц в тексте работы. 100 159 ствии со своими интересами смещает акцент в аргументации, выдвигая на первый план то, что выгодно подчеркнет его позицию. Помимо акцентирования оценочность формируется смещением ракурса самой оценки. Часто для подтверждения собственной правоты оценка с действия смещается на последствие. Как отмечает Г.Г. Почепцов, «последствие всегда можно представить в более позитивной манере, чем само действие. Действие всегда находится на пересечении неоднозначных оценок»101. Этот прием используется и для доказательства, и для опровержения. Здесь же может использоваться прием бумеранга, или возвратный удар (подхват реплики как разновидность), когда журналист трансформирует реплику, сказанную противником. Особенно эффективны примеры эмоциональной оценки, основанные на демонстрации выгодной автору позиции большим количеством людей. Как справедливо писал Аристотель, «то, что предпочитают все, лучше того, что предпочитают не все, точно так же и то, что предпочитает большинство, лучше предпочитаемого меньшинством, ибо благо было определено как нечто такое, к чему стремятся все…»102 Такое наблюдение философа значительно позже было подхвачено и развито в концепциях многих исследователей, а сегодня нашло отражение в опыте изучения психологии масс, в теории коммуникации103. Так, например, учеными отмечается явно выраженный эффект «присоединения к победителю», когда под влиянием информации о позиции большинства изменяется точка зрения человека, что объясняется, прежде всего, страхом оказаться в одиночестве. В этом же направлении формируется аргумент от авторитета. Он основан на ссылке на компетентное и авторитетное в сфере полемики лицо. Сигналами компетентности, чаще всего, выступают титул, статус, атрибуты власти, опыт. Выбирается человек, способный реально прояснить ситуацию. Его авторитет не преувеличивается и не приукрашивается. Акцентируется позиция, а не личность авторитетного источника. Вместе с тем и здесь осуществляется воздействие помимо логических структур. Феномен воздействия О потенциале использования такого приема см. подробнее: Почепцов Г.Г. Информационные войны / Г.Г. Почепцов. - М. : Релф-бук, К. : Ваклер, 2001. – 576 с. 101 102 Аристотель. Риторика. Поэтика / Аристотель. – М. : Лабиринт, 2000. – С. 29. См.: Ноэль-Нойман Э. Общественное мнение. Открытие спирали молчания / Э. Ноэль-Нойман. – М. : Прогресс-Академия, Весь мир, 1996. – С. 39; Почепцов Г.Г. Теория коммуникации / Г.Г. Почепцов. – М. : Релф-бук, К. : Ваклер, 2003. – 656 с.; Преступная толпа. – М. : Институт психологии РАН, Издательство «КСП+», 1998. – 320 с.; Психология масс. Хрестоматия / Под ред. Д.Я. Райгородского. – Самара : Издательский Дом «БАХРАХ», 1998. – 592 с. 103 160 такого аргумента связан, по мнению Элиота Аронсона, с категорией «кредит доверия»104. Здесь можно вспомнить слова Аристотеля: «Мы верим добропорядочным мужам полнее и быстрее, чем всем иным: это верно независимо от того, что за вопрос обсуждается, и особенно верно, когда невозможно достичь строгой определенности и мнения разделяются»105. Аргумент «от авторитета» основан на функционировании так называемой эвристики, поведенческого стереотипа, тенденции механически реагировать на некоторые характеристики источника. Можно сказать, что реакция на авторитет, хорошо «отрепетированная» в детстве любым представителем аудитории, хорошо и прогнозируема. Учитывая такое воздействие авторитета, журналист часто подкрепляет свою позицию ссылкой на компетентное лицо, пользующееся доверием у аудитории. Согласно теории Э. Аронсона, это лицо, для того чтобы быть эффективным и убедительным аргументом, должно обладать в глазах аудитории двумя основными качествами – быть квалифицированным экспертом и честным человеком. Со своей стороны можем добавить, что это может быть и компетентная авторитетная организация, зарекомендовавшая себя в какойлибо сфере, а ссылка на нее может не только подтверждать позицию журналиста, но и поддерживать его опровержение позиции оппонента. К механизмам «языковой демагогии» относят возражение под видом согласия, противопоставление «видимой» и «подлинной» реальности, «магию слова», «сверхобобщение» и «расширение». К другим ошибкам относят «нападки на человека», на которого ссылаются как на авторитет: «Вот бы взяться тому же А. Минкину! Коллега, помогите Президенту, у него не получается! Используйте свой авторитет, силу общественного мнения, включите правовые, судебные механизмы запроса информации, предусмотренные законом о СМИ»106. Как видим, здесь скепсис, отраженный в формулировках, позволяет принизить личность журналиста по принципу: «критиковать все умеют – а вы попробуйте сделать лучше». С точки зрения логики, указание на то, что кому-то не удастся сделать лучше, отнюдь не доказывает позиции, что сегодня все делается хорошо, и так должно быть впредь. Здесь используется способ, указанный Аристотелем: «Обвинить самого обвинителя, потому что Аронсон Э. Общественное животное. Введение в социальную психологию / Э. Аронсон. - М. : Аспект Пресс, 1999. - С. 94. 104 105 Цит. по: Аронсон Э. Общественное животное / Э. Аронсон. - С. 95. 106 Вайнонен. Н. Как критикуют Президента / Н. Вайнонен // Журналист. - 2003. - № 1. - С. 41. 161 немыслимо, что сам человек не заслуживает доверия, а слова его заслуживают»107. К. Чапек называет приемы, которые рождают такого рода ошибку: 1. «Termini» - использование специальных полемических оборотов, позволяющих негативно охарактеризовать поведение противника или его намерения (например, вместо «рассуждает» - «обливает грязью», вместо «говорит» - «брызжет слюной»); 2. «Caput canis» - искусство употреблять лишь такие выражения, которые создают отрицательное мнение об оппоненте (например, вместо «осторожный» - «трусливый», вместо «остроумный» - «претендующий на остроумие»); 3. «Non habet» - умение подчеркнуть отсутствие каких-либо качеств в противнике (если он ученый – значит абстрактный теоретик, не имеющий представления о реальном положении вещей. Если откровенен и непосредственен – значит ему не хватает серьезности); 4. «Imago» - создание полностью вымышленного образа противника, которому приписываются несуществующие мысли, поступки. Все эти приемы с легкостью обнаруживаются на газетной полосе. Отметим главные методические приемы, которые повышают эффективность прессы в манипуляции сознанием: 1. Фабрикация фактов (прямая ложь); 2. Отбор событий реальности для сообщений. В разных вариантах повторяется такой афоризм: «Какой смысл лгать, если того же результата можно добиться, тщательно дозируя правду?» Хорошо построенной системой СМИ является такая, что при изобилии изданий и передач, разнообразии «позиций» и стилей создает и использует одни и те же стереотипы и внушает один и тот же набор главных желаний; 3. Серая и черная пропаганда. То есть пропаганда со ссылкой на ложный источник или вовсе без его определения. Ради них СМИ долго боролись и добились законного права «не раскрывать источник информации»; 4. Большие психозы. Главная функция СМИ в гражданском обществе состоит, как ни парадоксально, в превращении граждан в огромную, но не собранную в одном месте толпу, - через массовую культуру и единый поток информации, которые «отливают умы в единообразные, стандартные формы и обеспечивают каждой человеческой единице соответствие заданной модели»; 5. Манипулятивная семантика: изменение смысла слов и понятий. Разновидностью лжи в прессе является «конструирование» сообщения из обрывков высказывания 107 Аристотель. Риторика. Поэтика / Аристотель. – М. : Лабиринт, 2000. – С. 140. 162 или видеоряда или создание специального языка. Так, в американской прессе с 1965 г. военные действия во Вьетнаме назывались «программа умиротворения». Из языка были исключены все слова, вызывающие отрицательные ассоциации: война, наступление, оружие по уничтожению живой силы. Вместо них были введены слова нейтральные: конфликт, операция, устройство; 6. Упрощение, стереотипизация. Пресса (и вообще СМИ) сыграла важнейшую роль в процессе «толпообразования». Человек массы, продукт мозаичной культуры, был в значительной степени создан прессой. СМИ, в отличие от высокой культуры, предназначены именно для массы. Поэтому в них были установлены жесткие ограничения на сложность и оригинальность сообщений (даже на длину слов, хотя два-три заумных слова всегда допускаются в статье в качестве «приправы» - они повышают привлекательность статьи в силу «гомеопатического» эффекта). Под этим эмпирическим правилом лежит психологическое оправдание, согласно которому человек подсознательно тяготеет к примитивным объяснениям сложных проблем. Концепцию упрощения выдвинул еще в начале 20-х г. У. Липпман (будущий «журналист № 1» США). Он считал, что процесс восприятия это всего-навсего механическая подгонка еще неизвестного явления под устойчивую общую формулу (стереотип). Поэтому пресса должна произвести стандартизацию явления, ставшего объектом сообщения. При этом, по его выражению, редактор должен опираться на стереотипы и рутинные мнения и «безжалостно игнорировать тонкости». 7. Утверждение и повторение. Упрощение позволяет высказывать главную мысль, которую требуется внушить аудитории, в «краткой, энергичной и впечатляющей форме» - в форме утверждения (как приказ гипнотизера - приказ без возражения), а затем срабатывает главный метод закрепления нужных стереотипов в сознании – повторение; 8. Дробление и срочность. Разделение целостной проблемы на отдельные фрагменты так, чтобы читатель или зритель не смог связать их воедино и осмыслить проблему - одна из особых и важных сторон упрощения. Одним из условий успешной и как бы оправданной фрагментации проблем является срочность, немедленность информации, придание ей характера незамедлительности и неотложности сообщения. Это - один из самых главных принципов СМИ. Считается, что нагнетаемое ощущение срочности резко усиливает их манипулятивные возможности; 9. Сенсационность. Обеспечивать фрагментацию проблем и дробить информацию так, чтобы человек никогда не получал полного, завершающего знания, позволяет использование сенсаций. Это - сообщения о событиях, которым придается столь высокая важность и уникальность, что на них концентрируется и нужное время удерживается почти 163 все внимание публики. Сенсационность - это технология. Выработаны критерии подбора тех событий, которые можно превратить в сенсацию. Передачи насыщаются сенсациями; 10. Введение новых правил обработки информации (с помощью введения сомнения по отношению к правильности старых правил); 11. Расширение контекста, когда одной группе общества СМИ дают голос за счет других; 12. Замена ключевых коммуникаторов. Например, период перестройки вывел журналистов, писателей на новые для них политические позиции; 13. Создание пассивного большинства. Телевидение сориентировано на фактический материал, который поступает из различных источников, из чего невозможно самому создать понятную картину мира. Соответственно, воспринимается правдиво лишь та картина, которую хотят дать коммуникаторы. Предоставление такой единственной интерпретации воспринимается как откровение и сразу фиксируется в памяти; 14. Трансформация текста с внешними ориентирами на внутренние. В американском уставе по психологическим операциям приводится пример использования фольклорных персонажей при борьбе с повстанцами в Азии; 15. Введение информации целыми блоками, когда непонятные большинству населения темы (типа «валютного коридора») принципиально не подлежат собственному осмыслению и обработке и входят в массовое сознание только вместе, записываются в неизменном виде в памяти. Постоянное повторение таких тем оказывает содействие блочному их запоминанию, а в блок под шумок можно включить многое. Успех манипуляции зависит от географии: большему влиянию со стороны СМИ подвержены люди, проживающие в маленьких городах, поселках, деревнях на значительном расстоянии от столицы. В каждой стране мунипулятивные акценты имеют особенности. Так, например, в русском социуме (особенно в семейных отношениях) чрезвычайно широко распространена манипуляция через чувство вины и идею жертвенности. Первое формируется как реакция на детско-родительские взаимоотношения, вторая также опирается на них и подкрепляется социализацией идеи жертвенности. Русскому человеку предписывалось жертвовать собой во имя чего угодно: Родины, царя-батюшки, идеи, светлого будущего, родителей, ребенка и т.д. Причем природный, естественный инстинкт самосохранения начисто уничтожался у целого ряда поколений (оправдано только в последнем случае). Людям приписывалось даже не выжить во имя идеи, что еще хоть как-то можно объяснить, а предписывалось умереть во имя идеи, что совершенно противоестественно. 164 В то же время обездоленный, страдающий, жертвующий собой во имя других человек сам манипулировал окружением. Ведь если он страдает, значит, имеет право на повышенное внимание окружающих и рассчитывает, что те, во имя кого он пожертвовал собой, будут угождать ему до конца дней. «Я всем для тебя пожертвовала, я жизнь на тебя положила, а ты такой (такая) вырос (ла) неблагодарным (ой)», - как часто мы можем слышать это от матерей, когда уходим к любимому человеку. Что противопоставить этому? Логика бессильна. Единственно возможный ответ: «Но я же не просила тебя отказываться от полноты жизни ради меня, это решение ты тоже приняла сама. И теперь, дав мне жизнь, требуешь платы за это, то есть отказа от нее. Тогда для чего же ты меня родила?» Еще одна распространенная манипуляция – манипуляция верностью. Я верен, следовательно, ты должна мне тоже. Я верен не потому, что мне так хочется, а потому что уважаю тебя, жалею. Ты должна делать то же самое. В случае измены действует манипуляция чувством вины. Довольно распространена манипуляция игнорированием. Она очень часто встречается в российской культуре и применяется во всех отношениях: детско-родительских, супружеских, дружеских, профессиональных и т.д. Не замечая партнера или каких-либо его потребностей, человек тем самым привязывает его к себе, заставляет все время доискиваться причин такого безразличия и искать дефекты в себе самом. «Я загадка, - подразумевает манипулирующий, - и ты никогда меня не разгадаешь, а стало быть, никогда не покинешь». Для российского человека загадочность вообще притягательна. Он любит примерять маску мессии, пророка, целителя и т.д. – нечто непостижимое, ни на что не похожее. И потому такие образы в прессе используются манипуляторами чрезвычайно активно. А порой и журналисты примеряют на себя маску мессии. Результаты манипуляции пугают. Так, целая серия (более 70) иcследований в США показала, что все большее число людей, особенно детей и подростков, оказываются неспособны различить спектакль и реальную жизнь. Утверждается, что основным манипулятором пока является телевидение. Три четверти сообщений мы получаем по этому каналу. Авторы работ по проблеме влияния СМИ на сознание аудитории в основном делают упор на отрицательные, негуманные стороны этого влияния. Поэтому результаты, к которым они приходят, выглядят абсолютно пессимистично. На этом фоне не стоит забывать о том, что «человек получает информацию из большого числа источников. И поэтому он относительно свободен в выборе предпочтительного источника и предпочтительного характера информации. Кроме того, и это особенно важно, человек использует полученную информацию, то есть перерабатывает ее в прагматических целях, проверяет соб- 165 ственной практикой. Поэтому человек воспринимает и осваивает информацию избирательно, как бы фильтрует ее».108 3.3.3. Мифологизация По мнению В.Ф. Олешко, «средства массовой информации с момента своего появления занимались созданием символов или даже мифотворчеством»109. Этот процесс, впрочем, не сфокусирован только на деятельности журналиста. Если мы обратимся к сфере человеческого духа вообще, то увидим, что так или иначе апелляция к мифологическому мировосприятию свойственна человеческой природе. 1. Массовое сознание не ощущает миф в качестве мифа, не задумывается об истинной подоплеке вещей. Порой просто не имеет достаточной информации для ее определения. Процесс мифологизации довольно интересно показан в фильме «Плутовство, или хвост виляет собакой». В этом же фильме продемонстрированы все законы работы СМИ, необходимые для создания мифа, и один из сильнейших негативных его результатов – стирание социально-культурных различий в восприятии информации через влияние массовой культуры, насаждение с помощью СМИ алгоритмов массового мышления и повышение однородности социальной структуры общества. Довольно часто мы можем наблюдать подобные принципы поведения в российской журналистике. Не всегда, даже преследуя цель создания мифа и внедрения его в массовое сознание, СМИ все же создают мифологическую среду. Тенденция к мифологизации отмечается во многих журналистских текстах, когда мы видим своего рода «снижение» разряда мышления. Снижения до совершенно определенного уровня, где, по словам С.М. Эйзенштейна, «регистрируется движение прежде, чем осознается предмет; абстрактно- математические представления еще не отделены от конкретно-геометрических представлений; представления о частных случаях походки вместо представления-понятия «ходить». Какая же это область? Область чувственного мышления, пралогики, как хотите назовите! И во всех же случаях - … повышенный чувственный эффект. /…/ 108 109 Пронин Е.Е. Печать и общественное мнение. - С. 8. Олешко В.Ф. Журналистика как творчество / В.Ф. Олешко. - М. : РИП-холдинг, 2004. - С. 11. 166 И дальше вы можете принять на веру то положение, что фондом языка формы (не люблю говорить: «формальных приемов») является весь фундус пралогического чувственного мышления. И что нет ни одного явления формы, которое бы не росло из этого фонда – не вытекало бы целиком из него. Это факт. Это необходимость. /…/ Высаживая «обратно» в стадию чувственного мышления, оттормаживаем частичный контроль. Заставляем верить, переживать и плакать. Здесь изображение равно живому человеку»110. Наиболее явно этот мифологический уровень проявляется в воздействии ритмов, в книге «Метод» Эйзенштейн называет этот фактор «ритмическим барабаном». Он приводит в качестве примера простейшие барабаны культа Ву-Ду (остров Куба). Их мерный стук, все убыстряющийся темп приводят слушателей в состояние полного исступления. Они находятся в полной власти образов, которые проносятся перед их возбужденным воображением или тем, что внушает им ведущий. На вопрос о том, почему ритмические звуки оказывают на нас такое воздействие, Эйзенштейн дает самый простой и очевидный ответ. Ритмические звуки сопровождают нас всю жизнь – в биении сердца, в ритме дыхания. От себя добавим, что до рождения, в самом спокойном и благополучном состоянии – в чреве матери, - мы наиболее отчетливо слышим ритм сердца и дыхания. Как только мать волнуется, сердце начинает биться неритмично, а в кровь выбрасывается приличная доза адреналина, что вызывает и у ребенка определенное беспокойство. Во взрослом же состоянии именно ритмические звуки способны внушить нам ощущение безопасности и подготовить таким образом к трансовому состоянию. Ритмичность, порционность подачи информации (одно из условий манипулятивной стратегии информирования) также производят эффект погружения в ситуацию чувственного мышления и снижают уровень критичности восприятия информации. Ритмичность не обязательно выражается постукиванием или барабанным боем. Мы можем говорить о ритме музыки, ритме шумов, ритме речи журналиста, ритме композиционно-пластического решения кадра, ритме звукозрительного чередования акцентов. Та- Эйзенштейн С.М. Психология искусства. (Неопубликованные конспекты статьи и курса лекций) / С.М. Эйзенштейн // Психология процессов художественного творчества. - Л. : Наука, 1980. - С. 196. 110 167 ким образом, у журналиста достаточно средств для воздействия на аудиторию посредством ритма. Немецкий философ Э. Кассирер в работе «Техника современных политических мифов» говорит о целенаправленном создании мифов как средстве манипуляции массовым сознанием в политических целях. Политические мифы действуют так же, как змея, парализующая кролика перед тем, как атаковать его. Люди становятся жертвами мифов без серьезного сопротивления. Обычные методы политического насилия не способны дать подобный эффект. Философия бессильна разрушить политические мифы. Миф сам по себе неуязвим. Он нечувствителен к рациональным аргументам, его нельзя отрицать с помощью силлогизмов. К таким мифам относятся, например, миф евроцентризма ( «Следуй за Западом - это лучший из миpов»), миф о Западе как о христианской цивилизации, миф о Западе как о продолжении античной цивилизации. Внедрение этих мифов и манипуляция общественным сознанием осуществляется разными институтами. В первую очередь – школой и наукой. Они прямо используются в борьбе за власть. Однако и СМИ играют не менее значительную роль. 3.3.4. Технология игрореализации Современный этап развития общества заставляет нас снова и снова возвращаться к категории игры, театрализации, постановочности, спектакля. И в оценке журналистского творчества мы все чаще склонны обращать внимание на усиление игрового компонента. Сами журналисты считают, что, наряду с важностью информационной функции (66% журналистов отметили ее как основную), нельзя забывать и о функции развлекательной (отмечена как важная 40% журналистов)111. Последняя отмечается как основная для подростковой аудитории (81% журналистов). Это ощущение журналистов совпадает и с позицией старшеклассников, 52% которых также говорит о важности развлечения и проведения досуга с привлечением СМИ. Причины активизации игрового компонента в СМИ исследователи находят в самых разных факторах – от философских до экономических. Это – и доминирование постмодернистских традиций, и переход к информационному обществу, к сервисной организации медиасистемы, и серьезная трансформация экономической структуры медиарынка, и особенности социокультурного пространства России, диктующего активизацию рекреа- См. параметры и результаты опроса: Свитич Л.Г. Ценностные ориентации тележурналистов / Л.Г. Свитич // Средства массовой информации в современном мире. Петербургские чтения. - СПб. : Роза мира. - С. 140. 111 168 тивной функции. Однако дело не только в современном состоянии журналистики. Если внимательнее присмотреться к ее историческим корням, легко обнаружится тот факт, что на всех этапах существования СМИ игровой компонент в большей или меньшей степени занимал одну из ведущих позиций. Почему? У журналистского творчества, как у любого творчества, много общего с игрой. Признаки игры, которые называет Й. Хейзинга в числе основных, соответствуют и признакам творческого акта: 1. Всякое творчество и всякая игра есть, прежде всего, свободное действие. Оно по принуждению не может оставаться таковым. Разумеется, свободу здесь следует понимать в том несколько вольном смысле, при котором не затрагиваются вопросы детерминизма; 2. Творчество, как и игра, есть функция культуры. Оно необходимо обществу в силу своего значения, в силу своей выразительной ценности. Не будучи «обыденной жизнью», творчество стоит вне процесса непосредственного удовлетворения нужд и страстей. Оно прерывают этот процесс; 3. Внутри творческого пространства, как и внутри игрового, образуется внутренний порядок, не зависящий от внешних установок. И порядок непреложен. Малейшее отклонение от него мешает творчеству; 4. И игре, и творчеству свойственно внутреннее напряжение, определенный психологический дискомфорт, который преодолевается только по мере прохождения через все стадии творчества. Это напряжение – свидетельство неуверенности человека в своих способностях, но и наличие шанса убедиться в их присутствии одновременно. Иногда это напряжение перерастает в одержимость; 5. Обособленность творчества и игры обретает наиболее яркую форму в таинственности, которой оно себя окружают. Часто из самого процесса творчества делается «секрет». Очень важно подчеркивающееся противопоставление: «Мы делаем что-то иное, не то, что вы, и в этом суть»; 6. Творчество и игра обладает признаком категорического императива; 7. Игра и творчество не фиксированы во времени. Человека же склонного к творчеству называют иногда творческой личностью, подчеркивая тем самым, что вся личность охвачена этим процессом, поглощена им; 8. Творчество не бывает «в стол». Оно всегда подразумевает наличие адресата. Игра также всегда обращена своим действием к другому. По мнению одного из виднейших теоретиков творчества Лео Форбениуса, творчество также связано с игрой, и в творчестве проявляется еще никак не выраженный природный и жизненный опыт. Творчество – своего рода прозрение о внутренних знаниях. Те 169 знаки и символы, которые мы усвоили в процессе жизни и которые впитали с молоком матери, те знаки, которые остались неосознанными, полнее всего реализуют себя в творчестве. Телеигры – основа развлекательного телевидения. Можно спорить об их принадлежности к журналистике, но укрепление их позиций в электронных СМИ очевидно. Как очевидно и существование некоторых иллюзий, формирующихся вокруг этого явления. Одна из них: телеигры приводят к развитию интеллектуального уровня населения. На самом же деле такие передачи, как «Слабое звено», «русская рулетка» способствуют развитию агрессивности, алчности, воспитывают в зрителе хитрость, азарт, желание идти к намеченной цели по головам других. Сколько фактов вы реально запоминаете после просмотра телеигр? Вы запоминаете эмоциональный фон программы и поведение ее участников! «Наши игры на «знания-деньги» - жестоки, но они отражение нашего времени», утверждает Константин Эрнст112. С этим утверждением можно согласиться лишь отчасти. Действительно, мы живем в век, когда происходит подмена необходимых для существования качеств личности, порогов нравственности. Сейчас процветают жестокость, «мертвая хватка». Они – атрибуты нашей жизни. Но разве телевидение не способствует тиражированию подобных «норм», не размывает границу между добром и злом? И в несерьезной, игровой форме это сделать ох как просто. Но игра как имманентное качество культуры не может не выполнять конструктивные функции. В частности, игрореализация проявляется в игре журналиста. Здесь осуществляются разнообразные эксперименты с социальным имиджем журналиста, расширяющие творческую палитру. Личность журналиста может раскрыться в самых разнообразных амплуа. Вот только некоторые: - по типу контакта (Ч. Миллоу): Друг (ключевая характеристика - привлекательность); Авторитет (ключевая характеристика - динамизм); Эксперт (ключевая характеристика - компетентность); - по уровню близости (А. Гольдхабер): Такой-же-как-все; Герой; Загадка; - по функции в процессе социализации (Е.Е. Пронина): Учитель, Вожак, Кумир, Мэтр, Командир; - по типу текста и парадигме мышления: Мифотворец, Моралист, Прагматик, Игрок, Психоаналитик, Хакер. Разыгрывая эти роли, журналист навязывает определенное ролевое поведение аудитории: зритель – всегда игрок по ту сторону экрана, а следовательно, для того, чтобы 112 См. передачу «Культурная революция» от 28.07.2002 (канал «Культура»). 170 игра состоялась, он просто вынужден примерять на себя определенную маску. Иногда эта маска развивает аудиторию, приподнимает ее духовно, и тогда зритель в процессе отождествления с экранным персонажем способен пережить ощущение катарсиса. Но иногда маска прирастает, становится единственной, истощает в человеке духовность, и происходит привыкание к поддерживающим ее игровым компонентам. Тогда игра на экране становится чем-то вроде наркотика, или интеллектуальной жвачки, позволяющей справиться с собственными комплексами, но не решить реально существующие проблемы. Интересно отметить тот факт, что в последнее время игра все ярче проявляет себя в собственно новостных материалах. Пример тому – интенсивное проявление инфотеймента (разыгрывания новости) не только на телевидении, но и в прессе. Далее, многие исследователи и практики тележурналистики отмечают тенденцию к размыванию границ между программами новостей и развлекательными программами, и воплощается это, прежде всего, в «театрализации» новостей. Самый яркий, пожалуй, пример – театрализация новостей политических. Составители информационных программ, озабоченные пиар-задачами и рекламными установками, предпринимают все возможное для превращения будничной реальности в нечто развлекательное. Они выдумывают, фантазируют, будто бы «заигрывают» с аудиторией. Когда главная задача телевизионной программы заключается в том, чтобы завоевать и удержать аудиторию, журналист неизбежно обращается к игровым компонентам: мы видим на экране соревнования, победы, перипетии борьбы, страсти игры. Кто первым придет в предвыборной гонке к финишу? Вполне игровая форма постановки задачи. Причем, журналист и его герой-политик, например, в игре становятся ведущими, а аудитория представляет других игроков. Журналист играет с материалом, герой играет определенную роль, а аудитория играет в реальность и забывает о действительно реальных проблемах. 3.3.5. Эпатажность Эпатажность журналистики – не свойство собственно журналистики. Пожалуй, можно сказать, что это – свойство любого массового зрелища, к которому журналистика преимущественно относится (особенно телевидение). Вернемся к теории Эйзенштейна, о которой мы говорили ранее. Режиссер утверждал, что характерный признак любого творчества – обращение к неизменной составляющей «от времен стародавних до времен самых современных, почти без учета стран, эпох и народов, проносящих свой первобытный облик, интересующий и волнующий вне и без наличия содержания»113. Цит. по: Эйзенштейн С.М. Психология искусства. (Неопубликованные конспекты статьи и курса лекций) / С.М. Эйзенштейн // Психология процессов художественного творчества. - Л. : Наука, 1980. - С. 182. 113 171 Исследуя, например, феномен циркового искусства, Эйзенштейн отмечает, что никакие попытки усложнить цирковое представление, наполнить его идеологией и сложным метафорическим содержанием, не дали результата. Аудитория проявляла интерес к примитивному зрелищу. Сложному, но примитивному. Да, заставить тигра встать на колени перед человекам сложно. Но в основе своей – примитивно. Не об том ли мечтали наши пещерные предки? Да, пройти по канату невероятно тяжело, но «каждый, если не головою и памятью, то ушным лабиринтом и когда-то отбитыми локтями и коленями, помнит ту трудную полосу детства, когда почти единственным содержанием в борьбе за место под солнцем у каждого из ас ребенком была проблема равновесия при переходе от четвероногого стояния «ползунка» к гордому двуногому стоянию повелителя вселенной. Отзвук личной биографии ребенка, векового прошлого всего рода и вида»114. Многие постановщики телевизионных шоу, в ответ на критику эстетов и интеллектуалов, часто отвечают: «Неужели вы думаете, что мы не понимаем, что делаем. Мы могли бы сделать сложнее, глубже. Но аудитории нужно другое». И в этом они будут отчасти правы. В шоу и массовом зрелище аудитории, действительно, нужно другое – то, что эпатирует и возвращает к древним переживаниям. Ибо те, кто находятся у экранов, погружаются в свое родовое прошлое. И каждый находящийся у телевизора психологически внедряет себя в такой тип сознания, «которому неведомо ярмо классовости в его создании и определении. Эти переживания сквозные, не связанные с эпохой – «универсальны, как универсален метод метафоры или синекдохи – как метод неизменных от Гомера до Маяковского, и как форма выражения одинаково близких и Пушкину, и Ацтеку, но по содержанию совсем несоизмеримых от года к году, от эпохи к эпохе… и от индивидуальности к индивидуальности, по-своему отражающей и преломляющей социальную действительность через свое собственное единичное внутри коллектива… сознание»115. Вот почему эпатажность журналистики будет неизменным ее свойством. И мы с вами будем поразному ее оценивать, но изменить это свойство мы не сможем. Однако стремление эпатировать публику часто в психологическом плане рождает негативные эффекты116. Не случайно сегодня в обороте телевизионщиков появилась такая категория, как «шок-шоу» - зрелище, основанное на апелляции к инстинктивным и атавистическим ощущениям аудитории. Думается, журналисту не стоит забывать, что негативное воздействие оказывает любое злоупотребление чем бы то ни было. И у востребован- Там же. - С. 184. Там же. – С. 185. 116 См. об этом материалы межвузовской научно-практической конференции по проблеме «Журналистика и нравственность», приуроченной к 60-летию факультета журналистики СПбГУ: Средства массовой информации в современном мире. Петербургские чтения. СПб.: Роза мира, 2006. 114 115 172 ных эпатирующих материалов обязательно должна быть альтернатива, причем альтернатива эта должна быть не менее широкой и не менее разнообразной, чем сами эпатирующие сообщения. Причина обращения журналистов к эпатирующим сообщениям не так прозрачна, как кажется. - Почему журналисты создают шоковые материалы? - Потому что аудитория интересуется ими. - А почему аудитория проявляет интерес к такого рода материалам? - Да потому что мы реагируем не на состояние покоя, не на состояние стабильности, а, в силу действия инстинкта самосохранения, в силу непроизвольности реакций, на моменты слома этой стабильности, на моменты превращения покоя в непокой. И чем более интенсивными будут эти состояния нестабильности, чем больше они будут отличаться от состояния покоя, тем больше зритель будет реагировать на него. «Сверхсильными «сигналами», чрезмерными раздражителями для человека с психологической точки зрения являются происшествия, связанные с болью, смертью, увечьями; картины горя, отчаяния; сцены насилия, издевательств, унижения; последствия стихийных бедствий, техногенных катастроф; а также ситуации неопределенности, угрозы и опасности, - словом, все то, что у каждого человека вызвало бы чувства страха, ужаса, беспомощности», - замечает Е.Е. Пронина117. - Так, может быть, журналисты и должны поступать таким образом? - Это первый, и самый простой, «физиологический» путь. Конечно, эпатирующие сообщения часто принадлежат к группе так называемой дестабилизирующей информации, способной всколыхнуть общественное мнение и оказать значительное влияние на аудиторию. Однако последствия могут быть поистине ужасающими. Первое, и самое очевидное – психическая травма, которая, по мнению психологов, выражается в первую очередь в утрате веры в возможность человека хотя бы отчасти контролировать свою жизнь, в утрате веры в ее упорядоченность, разумность. Таким образом разрушаются базовые человеческие иллюзии, необходимые для нормальной жизни человека в обществе и в мире вообще. Другое, не менее страшное последствие заключается в том, что демонстрируемые модели, часто появляющиеся в СМИ, становятся фундаментом для формирования моделей поведенческих. Ведь последние формируются на основе тех моделей поведения, которые человек с детства видит чаще всего. И если все мы постоянно видим, как в нашу жизнь (а ребенок с трудом различает реальность и документальное изображение) вторга117 Пронина Е.Е. Психология журналистского творчества / Е.Е. Пронина. – М., 2006. – С. 187. 173 ется насилие, как человеку удается получить то, что он хочет, с помощью агрессии, мы неизбежно будем примерять эти модели на себя. СМИ буквально превращаются в наших воспитателей и учителей. Известный французский культуролог Абрам Моль отмечает: «С появлением масс-медиа прежнее культурное достояние общества или индивида утрачивает свое значение. Даже базовая система образования, принятая в обществе, также перестает играть прежнюю роль. Для рядового человека гораздо большее значение имеет сегодня не сумма знаний, полученная в семье или колледже, а то, что он услышит по радио, увидит по телевизору или в кино, прочитает в афише или газете».118 Образуется ужасная спираль зависимости. Возьмем один только параметр «сбоя» насилие: Человеку интересны сцены насилия – журналист предоставляет в изобилии информацию о насилии – человек примеряет насилие на себя и действует более агрессивно, чем без воздействия медиапродукции – поскольку все общество подвержено такому воздействию, само общество становится более агрессивным – для агрессивного общества порог раздражимости повышается, и требуются все более агрессивные сцены для привлечения внимания – журналист отыскивает еще более эпатирующие сюжеты. Круг замыкается. До какого предела он может дойти? Ответ на этот вопрос даст нам время, если журналисты не примут на себя ответственность за происходящее и не откажутся быть винтиками этого страшного механизма. Наблюдая же за сегодняшним процессом эпатирования аудитории, можно согласиться с К. Лоренцем в том, что самый страшный враг человечества – не экологическая катастрофа, не падение метеорита, а внутривидовая агрессия. 3.3.6. Полемичность Средства массовой информации сегодня являются ключевым звеном формирования общественного мнения. И хотя приоритет в этом отношении отдается телевидению, пресса также принимает участие в процессе «управления» аудиторией. Одно из непременных условий успешной реализации такой работы - возможность обсуждения индивидуальных отношений и оценок в группе. Функцию стимуляции подобного общения в современной прессе нередко выполняет полемический текст. Он обостряет противоречия между оппонентами, четко противопоставляет разные точки зрения, позволяет журналисту установить эффективный контакт с аудиторией, а потому часто используется в качестве своеобразного «носителя» манипулятивных технологий в медийных сообщениях. 118 Моль А. Социодинамика культуры / А. Моль. - М. : Прогресс, 1973. – С. 73. 174 В этом аспекте существенное значение приобретает специфическое сочетание некоторых параметров полемического текста. Прежде всего, особое значение имеет выпуклость, броскость полемического текста на фоне других сообщений, представляющих, чаще всего, монологические структуры. Полемический текст всегда представлен диалогом: независимо от диалогической или монологической формы, по содержанию он включает диалог с претекстом и аудиторией. Активная апелляция к последней усиливает его убеждающий потенциал. В полемическом тексте прессы мы нередко встречаем обращения к читателю, включение читателя в начале или концовке текста, когда аргумент «к человеку» функционирует в системе номинации. Порой мы можем обнаружить в тексте прямые призывы или запреты. Иными словами, полемический текст всегда является открытым, обращенным к активному восприятию со стороны читателя и, в силу этого, особенно «заметным» среди других текстовых материалов. Другим существенным признаком полемического текста является его эмоциональность, во многом подавляющая критическое, рациональное осмысление проблемы. Аргументация в полемическом тексте прессы всегда в значительно большей степени имеет эмоциональный, нежели рациональный характер. Как отмечает Аристотель в своих рассуждениях о публичных выступлениях вообще, высокая пафосность речи является непременным условием создания убеждающего сообщения119. Полемический текст в прессе – это именно публичное выступление, а потому эмоциональность для него обязательна или, по крайней мере, в высшей степени желательна. Эмоциональное же отношение автора к происходящему, как правило, рождает и эмоциональный отклик аудитории, дополнительно создавая благоприятный фон для некритического восприятия информации, «ускоряя» процесс прочтения, создавая иллюзию убедительности, легкости и даже в некотором смысле развлекательности. Этот последний, развлекательный компонент (вызывающий чувство эстетического удовольствия, формирующий реакцию заинтересованности скорее в самом тексте, а не в сообщаемых им сведениях) заставляет воспринимать текст как целостное самодостаточное явление, находящееся за рамками потребности в критическом анализе. Нельзя не отметить и традиционный для русской публицистики особый метафористичный характер системы аргументации, эффективный в манипулятивном отношении. Как известно, метафора всегда выстраивается на конфликте и обладает признаком категоричности – то есть информирует о явлении с определенной точки зрения. Эстетическая же ценность многих метафор повышает степень их убедительности. 119 Аристотель. Риторика. Поэтика / Аристотель. – М. : Лабиринт, 2000. – С. 14. 175 Кроме того, полемический текст создает иллюзию представленности различных точек зрения за счет постоянной апелляции к тексту или текстам оппонента. Такая иллюзия позволяет осуществлять скрытое воздействие, поскольку это - именно иллюзия. Никакой равной представленности разных точек зрения в полемическом тексте нет ввиду особой установки полемиста на утверждение собственной правоты через опровержение точки зрения противника. Здесь уместно вспомнить слова известного русского исследователя спора Поварнина: «Особенно любопытны… некоторые газетные споры. Иногда прочтешь одну газету: из нее видно и вполне ясно, что в споре А поразил Б насмерть. Кто читает другую газету, в которой пишет Б, этот вынесет впечатление, что несомненно Б «раздавил» А, как пигмея. Читатели каждой из газет верят «своему» автору «своей» газеты. Но кто потрудится как следует прочесть спор в обеих газетах и сравнить выводы, тот иногда поразится «мастерством» обоих спорщиков»120. Наконец, обширный пласт дестабилизирующей информации, активно проявляющийся в полемическом тексте, существенно снижает барьеры принятия новых или возобновляемых идей и оценок. Последняя формируется за счет активизации процесса категоризации и формирования в сознании аудитории разного рода эвристик. Спектр приемов, используемых журналистом, довольно широк. Это может быть гиперболизация катастрофичности происходящего на фоне негативного отношения к предмету публикации, и тогда в тексте полемики мы находим большой объем негативно маркированной лексики. Это может быть критика читателя в прямом обращении к нему или опосредованно, через критику типичного поведения или позиции представителя аудитории. Это может быть формирование «образа врага», заставляющего аудиторию уйти от рационального осмысления ситуации. Наконец, дестабилизирующая информация может ярко проявлять себя в дискредитации, нейтрализации, чрезвычайно обостренной критике традиционных моральных, религиозных, культурных установок, ценностей. В условиях такой дестабилизации убеждающее воздействие текста усиливается. Однако полемический текст содержит и еще один дестабилизирующий компонент, отличающий его от многих других публикаций прессы и усиливающий убеждающий эффект. Этот компонент выражается в присутствии в полемическом материале двух крайне противоположных и противопоставляемых точек зрения. Бесспорно, автор материала акцентирует свою позицию, но противоположная точка зрения неизбежно присутствует и создает иллюзию альтернативности и разносторонности в предъявлении информации. На Поварнин С.И. Спор : О теории и практике спора / С.И. Поварнин. – 2-е изд. – М. : Флинта; Наука, 2002. – С. 21. 120 176 фоне этой иллюзии в ситуации выбора, когда читатель вынужден принимать чью-либо точку зрения, позиция автора, всегда представленная более убедительно, воспринимается аудиторией как нечто субъективно принятое в результате рационального осмысления альтернатив. На самом деле такое осмысление чаще всего является иллюзорным, но именно эта иллюзия убеждает аудиторию в истинности позиции автора. Таким образом, убеждающая сила полемического текста основана на общих механизмах воздействия, и именно она преимущественно объясняет популярность полемического текста в тех типах СМИ, которые ориентированы на формирование представлений читателей и на убеждение аудитории. Этим же объясняется частое включение полемического компонента в заголовочный комплекс или начало текста, которое демонстрируют издания, явно не акцентирующие полемические публикации в своей структуре. Все эти параметры полемического текста позволяют эффективно использовать его в манипулятивных целях, прежде всего, потому, что убеждение в полемическом тексте нередко реализуется через «малозаметные» приемы, в своего рода завуалированной форме. А отсутствие убежденности читателя в том, что им управляют, является одним из необходимых условий успешной манипуляции. Подобное проникновение манипулятивных приемов в текст прессы тесно соприкасается с вопросом о психологической безопасности этих публикаций. ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ: 1. Какие модели используют исследователи для описания различных видов и уровней медиавоздействия? 2. Какие особенности аудитории в первую очередь влияют на процесс медиавоздействия? 3. Как происходит формирование установки в процессе восприятия массовой информации? 4. Что такое информационное давление? ЗАДАЧИ ДЛЯ САМОПРОВЕРКИ: 1. На примере одного из СМИ определите переменные, которые используются для привлечения внимания? А какие переменные используются для его удержания? 2. Определите тип своей доминирующей репрезентативной системы. 3. Найдите примеры манипуляции в одном из материалов СМИ. 4. Найдите приемы К. Чапека в газетной публикации, теле- или радиоматериале. 5. «В Нальчике подорвали рейсовый автобус. Погибли люди. Много раненых. Корреспондент НТВ звонит в Нальчик начальнику автовокзала и выспрашивает: как люди вы- 177 скакивали из горящего автобуса, в чем проявлялась паника, кто струсил. Начальник автовокзала говорит в ответ, что люди как раз вели себя очень достойно: бросались в горящий автобус, чтобы вынести раненых, никого не забыли, никто не струсил. Но корреспондент тут же прекращает разговор в открытом эфире… Человеческое благородство ему не интересно» (Наркотик для общества // Российские вести. 19.08.1997)121. Объясните поведение журналиста. Каковы эффекты такого поведения? К каким последствиям может привести злоупотребление подобным подходом к освещению новостей? Что можно ему противопоставить? ТЕМЫ РЕФЕРАТОВ: 1. Язык чисел как один из факторов манипуляции в современных СМИ. 2. Авторитет науки в манипулятивных тактиках. 3. Современные мифы журналистики. 4. Игрореализация в структуре телепередачи. 5. Игровой компонент газетной полосы: конструктивные и деструктивные функции. 6. Средства эпатирования публики в СМИ. 7. Полемика в диалоговых материалах: особенности воздействия. ЛИТЕРАТУРА: Аронсон Э. Общественное животное / Э. Аронсон. - М., 1998. Бергер П. Социальное конструирование реальности / П. Бергер, Т. Лукман. - М., 1995. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы / Э. Берн. - С.-Пб., 1992. Бехтерев В.М. Внушение и его роль в общественной жизни / В.М. Бехтерев. - СПб., 1908. Богомолова Н.Н. Социальная психология печати, радио и телевидения / Н.Н. Богомолова. - М., 1991. Брайант Д. Основы воздействия СМИ / Д. Брайант, С. Томпсон. - М., 2004. Бругер Дж. Психология познания / Дж. Бругер. - М., 1977. Войтасик Л. Психология политической пропаганды / Л. Войтасик. - М., 1981. Гребенников Л.Р. Механизмы психологической защиты / Л.Р. Гребенников. - Мытищи. 1996. Грешневиков А. Информационная война / А. Грешневиков. - М., 1999. 121 Цит по: Пронина Е.Е. – С. 78. 178 Грушин Б.А. Массовое сознание / Б.А. Грушин. - М., 1987. Гулевич О.А. Атрибуция: общее представление, направления исследований, ошибки / О.А. Гулевич, И.К. Безменова. - М., 1998. Донцов А.И. Концепция «социальных представлений» в современной французской психологии / А.И. Донцов, Т.П. Емельянова. - М., 1987. Доценко Е.Л. Психология манипуляции: Феномены и механизмы защиты / Е.Л. Доценко. - М., 1997. Дубов И.Г. Феномен менталитета: «психологический анализ» / И.Г. Дубов // Вопросы психологии. - 1993. - № 1. Ермаков Ю.А. Манипуляции личностью: смысл, приемы, последствия / Ю.А. Ермаков.- Ек., 1995. Жуков Ю.М. Ценности как детерминанты принятия. Социально-психологический подход к проблеме / Ю.М. Жуков // Психологические проблемы социальной регуляции поведения. - М., 1976. Звонков В.В. Психология понимания правды / В.В. Звонков. - СПб., 1999. Коул М. Культура и мышление / М. Коул, С. Скрибнер. - М., 1977. Крысько В.Г. Секреты психологической войны / В.Г. Крысько. - Минск, 1999. Леонтьев Д.А. Психология смысла / Д.А. Леонтьев. - М., 1999. Линч К. Образ города / К. Линч. - М., 1995. Лисичкин В.А. Третья мировая (информационно-психологическая) война / В.А. Лисичкин, Л.А. Шелепин. - М., 1999. Личность и социальная среда : идеологические и психологические аспекты общения : Сборник обзоров. - М., 1987. Мельник Г.С. Mass-media: психологические процессы и эффекты / Г.С. Мельник. СПб., 1996. Московичи С. Машина, творящая богов / С. Московичи. - М., 1998. Найснер У. Познание и реальность / У. Найснер. - М., 1981. Олешко В.Ф. Социожурналистика : Прагматическое моделирование технологий массово-коммуникационной деятельности / В.Ф. Олешко. - Ек., 1996. Панкратов В.Н. Защита от психологического манипулирования / В.Н. Панкратов. М., 2004. Петренко В.Ф. Введение в экспериментальную психосемантику: исследование форм репрезентации в обыденном сознании / В.Ф. Петренко. - М., 1998. Почепцов Г.Г. Информационные войны / Г.Г. Почепцов. - М., К., 2001. 179 Пронин Е.И. Текстовые факторы эффективности журналистского воздействия / Е.И. Понин. - М., 1981. Расторгуев С.П. Информационная война / С.П. Расторгуев. - М., 1998. Романов С.А. Энциклопедия российского мошенничества / С.А. Романов. - М., 1997. Фрейд З. Введение в психоанализ : Лекции / З. Фрейд. - М., 1989. Харрис Р. Психология массовых коммуникаций / Р. Харрис. - СПб., М., 2002. Хейзинга Й. Homo Ludens / Й. Хейзинга. - М., 1992. Хорни К. Ваши внутренние конфликты / К. Хорни. - СПб., 1997. Чалдини Р. Психология влияния / Р. Чалдини. - СПб., 1999. Шейнов В. Психология влияния. Скрытое управление / В. Шейнов. - М., 2002. Шестерина А.М. Полемический текст в современном медиапространстве / А.М. Шестерина. - Тамбов, 2003. Шиллер Г. Манипуляторы сознанием / Г. Шиллер. - М., 1980. Юнацкевич П.И. Психология обмана / П.И. Юнацкевич. - СПб., 1999. 180 ГЛАВА 4. ПСИХОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ ЖУРНАЛИСТА Человек – это узел связи. А. Сент-Экзюпери Внутренний мир человека – едва ли не основной предмет интереса психологии и, может быть, самый неразгаданный и запутанный. По справедливому замечанию Д. Хьелла и Д. Зиглера, «существенная трудность состоит в том, что между всеми нами очень много различий. Люди разнятся не только своим внешним видом, но и поступками, зачастую чрезвычайно сложными и непредсказуемыми. Среди более чем пяти миллиардов людей на нашей планете не встретишь двух в точности похожих друг на друга» 122. И все же наряду с этой очевидной непохожестью людей разных полов, возрастов, представителей разных культур и т.п. наблюдается очевидное сходство в рамках многих профессиональных групп. К примеру, мы еще можем спутать одну укладчицу асфальта с балериной, но бригаду укладчиц с балетной труппой мы уже не спутаем. А потому можно со всей очевидностью говорить об особых личностных качествах, свойственных людям различных профессий. Эти качества поддерживаются двумя процессами. Во-первых, определенные психологические свойства личности нередко предопределяют ее приход в профессию и успешность профессиональной деятельности. А во-вторых, опыт работы в определенной сфере накладывает своеобразный отпечаток на личность человека, приводит к своего рода профессиональной деформации личности: специфические личностные качества человека, сформировавшиеся до прихода в профессию профессиональная деятельность профессиональная деформация 122 Хьелл Л. Теории личности / Л. Хьелл, Д. Зиглер. – СПб. : Питер, 2006. - С. 19. особенности личности 181 Таким образом, нет ничего удивительного в том, что столь специфическая профессия, коей является профессия журналиста, акцентирует определенные свойства личности, позволяющие ей выживать в сложном мире информационного обмена. 4.1. Личность журналиста: особенности и типологии Недостаток знания о людях – это не пустая, а главная угроза жизни. Недостаток знаний о личности, возможно, является стержневым вопросом, который наиболее важен для нас сегодня – вопросом понимания. Чем может стать человек при новой расстановке социальных сил. Мэрфи Личность является конечным и, следовательно, наиболее сложным объектом психологии. В известном смысле она объединяет в одно целое всю психологию, и нет в этой науке такого исследования, которое не вносило бы вклад в познание личности123. Наряду с этим можно констатировать чрезвычайное разнообразие представлений о личности, отражающееся уже в многозначности самого термина. Слово «личность» соотносится с латинским «persona», которое первоначально обозначало маски актеров в древнегреческой драме. То есть этот латинский вариант термина гораздо ближе к русскому слову «личина», а не «лик», как кажется на первый взгляд. Такое звучание термина подчеркивает некое внешнее, привнесенное содержание личности и отражается в нашем обыденном восприятии, когда для характеристики человека мы нередко выбираем поверхностные черты – наиболее яркие и заметные характеристики индивидуальности (например, «Иван Иваныч – общительная личность»). Вместе с тем, существует особый раздел психологии, занимающийся пониманием человеческой индивидуальности – персонология. Признавая общность многих черт, это направление делает акцент на различиях между людьми и стремится объяснить, почему, для чего и как именно один человек отличается от другого. 123 182 В истории психологии отмечено огромное количество попыток более или менее четко описать личность124. При всем их разнообразии, можно выделить и некие общие черты. Так, личность практически всегда понимается как довольно сложное образование, которое включает эмоциональную сферу человека, особенности мотивации, мыслительной деятельности, сферы переживаний, восприятия окружающего мира, особенностей поведения и поступков. Сочетание этих аспектов проявления личности дает разнообразную и довольно пеструю палитру результатов. Однако для того чтобы практическая деятельность журналиста была успешной, он должен стремиться к обладанию комплексом качеств, отвечающих понятию «зрелая личность». По мнению многих исследователей, зрелая личность обладает следующими чертами: 1. Имеет широкие границы «Я» (то есть многое для себя допускает, признает существование у себя большого числа как позитивных, так и нейтральных и негативных черт, умело активизирует их в разные моменты жизни и не отторгает их у других людей, то есть лояльно относится к недостаткам, редко критикует, скорее предлагает альтернативы); 2. Способна к теплым, открытым социальным отношениям (склонна скорее дружить, чем конфликтовать); 3. Демонстрирует эмоциональную неозабоченность и самоприятие («светлый» взгляд, частая улыбка, позитивный настрой); 4. Демонстрирует реалистичное восприятие, опыт и притязания (адекватно оценивает собственные качества и иронично относится к несерьезным недостаткам. При этом стремится бороться с пороками); 5. Обладает цельной жизненной философией (есть некие принципы, которым она всегда следует, и есть взгляды, которые способна изменить). В общественных науках личность рассматривается как особое качество человека, приобретаемое в социально-культурной среде в процессе совместной деятельности и общения. Именно совместная деятельность и общение выступают подлинными основаниями и движущей силой развития личности. Это представление позволяет говорить не только о личности отдельного человека, но и об особенностях личности представителей определенных групп – профессиональных в том числе. Ведь если человек постоянно вращается в определенной социально-культурной среде, общается и сотрудничает с определенным кругом лиц, у него, несомненно, выработаются качества, сближающие его с такими же, как он сам. 124 См. работы К. Роджерса, Г. Олпорта, Э. Эриксона, Дж. Келли, Р. Кеттела, А. Бандуры и др. 183 4.1.1. Личность в процессе журналистской деятельности Специфичность мира журналистики не ставится сегодня под сомнение и лишь утрируется в эпоху информационного бума и глобализации. Л.Г. Свитич утверждает, что «внутренние парадоксы журналистской профессии делают ее едва ли на самой драматической»125. К этим парадоксам исследователь относит, между прочим, и те, что лежат в плоскости психологии и, несомненно, формируют общие психологические качества представителей журналистского цеха: 1. Парадокс между стремлением запечатлеть вечное, непреходящее и одновременно актуальное, сиюминутное. Журналист умирает в каждом своем произведении вместе с ним. Вряд ли простой обыватель сможет назвать хотя бы одного журналиста XIX века, если он не журналист или студент журфака; 2. Парадокс, связанный с тем, что журналист реализует огромное число ролей (от проповедника до шоумена) и при этом ни в одной из ролей не реализуется целиком. Журналист в этом смысле следует за потребностями аудитории: сегодня ей нужно, чтобы он был патетически настроен, а завтра – чтобы был лиричен. Сегодня нужна информация, а завтра – развлечение; 3. Парадокс между стремлением к независимости, свободе слова и реальной зависимостью от аудитории, владельцев, учредителей, властей и т.д.; 4. Парадокс между индивидуализмом творческого процесса и коллективным характером журналистской деятельности; 8. Конфликт между интравертностью творческой личности и экстравертностью публичной профессии; 9. Конфликт между потребностью в отдыхе после напряженной работы, требующей больших энергетических затрат, и инерционной напряженностью мозга, который не может расслабиться и продолжает обдумывать задачу; 10. Необходимость заниматься видами деятельности, которые вызывают отторжение. В.Ф. Олешко126 дополняет этот перечень еще и проблемой отсутствия перспективы творческого роста. Между тем, именно ради творческой самореализации многие выбирают журналистскую профессию. В результате можно сказать, что только личность с определенными качествами может оптимально справиться с этими парадоксами. И прежде всего здесь уместно гово125 126 Свитич Л.Г. Феномен журнализма / Л.Г. Свитич. - М., 2000. - С. 146. Олешко В.Ф. Журналистика как творчество / В.Ф. Олешко. - М. : РИП-холдинг, 2004. - С. 30. 184 рить о личности самоактуализирующейся – то есть постоянно стремящейся к росту, развитию, самосовершенствованию. В результате исследований А. Маслоу выявил следующие характеристики самоактуализирующихся личностей: 1. Более эффективное восприятие реальности; 2. Приятие себя, других и природы такими, какие они есть; 3. Непосредственность, естественность; 4. Центрированность на проблеме (а не на личности); 5. Независимость: потребность в уединении; 6. Автономия: независимость от культуры и окружения; 7. Свежесть восприятия; 8. Вершинные или мистические переживания (моменты сильного волнения или высокого напряжения); 9. Общественный интерес; 10. Глубокие межличностные отношения; 11. Демократичный характер (отсутствие предубеждений); 12. Разграничение средств и целей; 13. Философское чувство юмора (доброжелательный юмор); 14. Креативность; 15. Сопротивление окультуриванию (находится в гармонии со своей культурой, сохраняя определенную внутреннюю независимость от нее). Такие характеристики, безусловно, отражают особенности любой гармонично развитой творческой личности. Но их выраженность, их сочетание сугубо индивидуальны, и нехватка одной из характеристик отчасти может быть компенсировано избытком другой. Как правило, эта компенсация происходит в сфере деятельности, и чаще – деятельности профессиональной. Так, в работе журналиста многое компенсируется явно выраженными способностями в широком их понимании. Среди умственных способностей творческой личности выделяют следующие: 1. Легкость генерирования идей – предполагает способность человека к выдвижению самых разнообразных предложений в разрешении той или иной творческой задачи. Чем больше идей человек предлагает, тем больше у него шансов выйти на оригинальные и нестандартные решения; 2. Способность к переносу – предполагает умение применить навык, приобретенный при решении одной задачи, к решению другой, то есть умение отделить специфический аспект проблемы от того, который можно перенести на другие области. Это качество необходимо при поиске аналогий и сравнений; 185 3. Способность к «сцеплению» понятий – означает умение быстро связывать новые сведения с имеющимся багажом человека. Эта способность помогает углубленному пониманию того или иного описываемого журналистом явления или открывает новые грани этого явления; 4. Способность к свертыванию – обозначает предрасположенность к замене нескольких понятий одним, более абстрактным, к использованию все более емких в информационном отношении символов. В журналистской практике можно встретить массу примеров, когда при описании события или явления авторы прибегают к таким понятиям, в которых синтезировано множество более простых понятий; 5. Способность к сближению понятий – предполагает легкость их ассоциирования. Наличие в тексте богатых ассоциативных связей – один из признаков авторской одаренности. Использование механизмов тех или иных мыслительных процессов позволит журналисту более осознанно подходить к организации своей интеллектуальной работы, умело управлять движением мысли, наконец, быть более эффективным в поиске решений, стоящих перед ним творческих задач. В первую очередь большое значение здесь приобретают литературные способности. В институте творческих проблем в Калифорнии проводилось изучение творческих личностей на больших группах выдающихся архитекторов, известных писателей. Ф. Барон на основе исследования 56 писателей-профессионалов, из которых 30 широко известны и в высокой степени оригинальны в своем творчестве, выделил тринадцать признаков способностей к литературному творчеству: высокий уровень интеллекта, склонность к интеллектуальным и познавательным темам, красноречие и умение ясно выражать свои мысли, продуктивность, склонность к философским проблемам, стремление к самовыражению, широкий круг интересов, оригинальность ассоциирования мыслей, неординарный процесс мышления, интересная и привлекающая внимание личность, честность, откровенность, искренность в общении, соответствие поведения этическим нормам. Другой исследователь – А.В. Ковалев – выделяет опорное свойство творческих способностей – огромную впечатлительность. Она проявляется в отзывчивости на сигналы людей и в эстетическом чувстве. Известный представитель социально-когнитивного направления теории личности А. Бандура отмечал особое значение самоэффективности в профессиональной адаптации личности – то есть умения осознавать свои способности, выстраивать свое поведение в каждой конкретной ситуации исходя из специфической задачи, стоящей перед человеком. Чем выше самоэффективность – тем больше шансов на успех в профессиональной сфере. 186 По мнению А. Бандуры, самоэффективность приобретается одним или несколькими из четырех путей: 1. Способность выстроить поведение. Когда на основе прошлого опыта успехов и неудач человек определяет, как достичь желаемого результата. Причем, позитивный опыт рождает высокие ожидания. К примеру, журналист, который пасует перед темой или сроками выполнения задания, скорее всего, уже имел негативный опыт в этой сфере. Он может отказаться от темы, сказать, что ему это не дано, а может найти адекватный стимул и выполнить задание. Таким стимулом может стать любой из следующих источников приобретения самоэффективности; 2. Косвенный опыт. Наблюдение за работой других людей может показать журналисту, что тема, формат или нечто иное не дают шансов на успех, на профессиональный рост и самореализацию. Он может засомневаться даже в том, что до сих пор с успехом делал. И напротив, позитивный пример моет стимулировать более эффективную работу; 3. Вербальное убеждение. Журналиста могут убедить в том, что трудности ему по плечу, стоит только сконцентрироваться. Конечно, вербальное убеждение эффективно только в рамках реальных возможностей, но часто мы прибегаем именно к нему, когда занимаемся самоувещеваниями. Наиболее же эффективно вербальное убеждение в случае. Когда оно исходит от лица авторитетного, наделенного высоким статусом; 4. Эмоциональный подъем. Может послужить активизации позитивных личностных качеств (так, например, В. Познер часто рассказывал о том, что всякий раз перед съемками волнуется настолько, что испытывает чувство тошноты. Причем если этого нет, передача проходит вяло и неинтересно). Но при значительном эмоциональном возбуждении эффективность деятельности снижается и может препятствовать деятельности человека. Умение подключать как можно более разнообразные механизмы самоэффективности позволяет журналистам выдерживать серьезные профессиональные нагрузки, реализоваться в творчестве, но не ограничивает всего своеобразия его личности. Для того чтобы, по выражению К. Роджерса, стать полноценно функционирующим человеком, журналист должен обладать еще и следующими качествами: 1. Открытость переживанию. То есть способность максимально прислушиваться к себе, осознавать самые глубокие мысли и чувства, не подавлять их, а преодолевать негативные. К примеру, открыто переживающий человек может в беседе с интервьюируемым почувствовать смертельную скуку и пожелать «уколоть» говорящего. При этом он сразу поймет источник своего недовольства говорящим и найдет силы сдержаться, поскольку в этой выходке не будет здравого смысла. Такой человек достаточно рассудите- 187 лен в любой момент времени. Чувства четко осознаются, но не управляют им. Он открыт для всех возможностей, потому что в состоянии оценить их «незатуманенным взором»; 2. Экзестенциальный образ жизни. То есть стремление жить полно и насыщенно в каждый момент существования, получать удовольствие от всего, что делаешь, стремление делать что-то уникальное. Можно сказать, что этот человек делает то, что хочет. В силу этого он обычно гибок, адаптивен, непосредственен, способен найти интересные возможности даже в том, от чего все отказываются; 3. Организмическое доверие. Человеком руководит скорее уверенность «я поступаю так, как должен, я поступаю правильно», а не мнение других людей, социальные нормы, приказы, стереотипы и распоряжения. Основой для выбора поведения становится внутреннее ощущение; 4. Эмпирическая свобода. Человек может жить так, как хочет, без запретов и ограничений в рамках объективных возможностей. Эмпирическая свобода – это внутреннее чувство безусловной ответственности за каждый свой поступок: «Я живу так, как считаю нужным, а потому только я отвечаю за последствия». Как правило, в этом случае человек имеет множество возможностей выбора и ощущает себя свободным делать все, что хочет делать; 5. Креативность. То есть стремление жить конструктивно, созидательно в своей культуре, удовлетворяя самые глубокие свои потребности. Такой человек гибко приспосабливается к изменяющимся условиям окружения, но не является конформистом. Он – член общества, но не его пленник. Он находится в потоке жизни, но плывет в своем направлении. Подобный подход к организации собственной жизни может скорректировать многие негативные параметры журналистской деятельности. Вместе с тем, обозначенные Маслоу, Бандурой и Роджерсом качества нельзя абсолютизировать. Их гиперболизация, неумеренное акцентирование одной из черт характера, одной из сфер самоактуализации нередко рождают поверхностные разговоры о сходстве в личностных качествах творческой личности и человека с психическими отклонениями. Наиболее ярко эти сходства отразились в жизни и творчестве представителей высокого искусства. Однако и для творчески одаренных журналистов такие параллели иногда проводятся. Сами журналисты внутри корпоративного сообщества с особым уважением относятся к людям нестандартным, неординарным, «со странностями», а начинающие журналисты нередко стремятся к искусственному подражанию, культивированию этих странностей в целях самоутверждения. И потому обойти стороной этот вопрос, при всей его кажущейся несущественности, мы не в праве. 188 Прежде всего, можно сказать, что нарушения психики и развитость творческих способностей не обязательно совпадают. Известно сколько угодно примеров, когда невероятно талантливые журналисты одновременно являлись людьми с «отклонениями в пределах нормы». А таковыми являемся мы все, ибо пока еще в истории психологии не отмечен случай абсолютно здорового человека, не подвергавшегося никаким психологическим проблемам. Вместе с тем, трудно не заметить, что все параметры профессиональной деятельности журналиста, ее сложности, требования, предъявляемые к представителю этой профессии, могут загнать человека в угол и сформировать некоторые психологические проблемы. Возможен и другой вариант, когда действительно человек, имеющий отклонения в области психики, может продуцировать гениальные произведения и проявлять себя как выдающийся талант. Так, Чезаре Ломброзо, изучавший соотношение творчества и психического расстройства, в книге «Гений и помешательство» отмечал, что среди творчески одаренных людей часто встречаются люди, страдающие манией преследования и манией величия, меланхолией. Он собрал массу фактов о подергивании рук, икр, плеча, лицевых мускулов у великих творцов, о странностях характеров, об отклоняющемся поведении, об аномалиях в строении черепа и тела, об отклонении в сексуальной сфере. Занимаясь ле- чением душевнобольных, Ломброзо не мог не обратить внимание на их предрасположенность к творчеству и на оригинальность их произведений. Француз Рибо назвал книгу Ломброзо ложной и подозрительной, но при этом сам писал о том, что у большинства гениальных людей встречается столько странностей, эксцентричности и физических расстройств всякого рода, что патологическая теория имеет большую вероятность. Он заметил, что нет ни одной формы изобретения, которая не имела бы аналогии среди форм душевного расстройства, а также утверждал, что между воображением и галлюцинацией есть различие только в термине. Другой ученый - Френсис Гальтон, - полагал, что гениальность – это отклонение от нормы, как безумие, только в другую сторону. По мнению Ланге Эйхенбаума, девять десятых всех гениев ненормальные. Американский психолог Дж. Карлсон отмечал, что в общей массе риск психического заболевания составляет 5%. У гениев он значительно выше. Подобных наблюдений множество. Однако сегодня есть уже и немало наблюдений, опровергающих прямую связь между гениальностью и душевным расстройством. Тем не менее, любой, даже не гениальный, а просто творчески одаренный человек, активно работавший в медийной сфере и испытывавший ее напряжение, согласится с тем, что психика подвергается здесь немалому испытанию. Не случайно Отто Ранк рассуждал в свое время о том, что отношение к творческой профессии стимулирует развитие невроза: болезнь ухудшает социальное положение невротика. Положение художника 189 существенно иное. Действительно, социальное одобрение некоторых отклонений в творческом коллективе порой может загнать человека в тупик и стимулировать его деградацию. Иногда же оно становится своего рода отдушиной и единственно возможной формой существования личности, реализующейся в творчестве. И в первую очередь от человека и его окружения зависит, будет ли личностное своеобразие журналиста губительным для него или позволит личности раскрыться. Интегральная индивидуальность любой личности включает следующие иерархические уровни127: 1. Система индивидуальных свойств организма (биохимических – наследственно детерминированных, общесоматических – физиологических свойств организма, нейродинамических – свойств нервной системы); 2. Система индивидуальных психических свойств; 3. Система социально-психологических индивидуальных свойств (социальных ролей в коллективе, социальных ролей в социально-исторических общностях). К первой группе свойств относят, прежде всего, биологические свойства личности. Например, возраст. Традиционно считается, что журналистика - удел молодых. И считается вполне справедливо. Однако имеется в виду не «паспортный», а биологический возраст. Каждый из нас имеет внутри себя встроенные «биологические часы», которые никогда не ошибаются. В зависимости от того, как обстоят у вас дела со здоровьем, насколько вы развиты в интеллектуальном и духовном смысле, насколько активны, самостоятельны, в зависимости от всего этого ваш биологический возраст может меняться. Журналисты - в основе своей творческие люди, а творческим людям свойственно такое качество, как инфантилизм. Поэтому журналисты, как правило, склонны и в более зрелом возрасте вести себя в соответствии со своими инфантильными побуждениями. И все же определенные возрастные ограничения существуют. С возрастом журналисту все труднее справляться с напряженным ритмом жизни, с постоянными нервными перегрузками, поэтому выбираются либо спокойные формы творческой работы («пассивные жанры»), либо работа по «непрямому руководству». Как показывает практика, в телередакциях в общем работают более молодые люди. В прессе и на радио - постарше. Самый молодой коллектив - в интернет-СМИ. Это объясняется тем, что приходится работать в бешеном ритме по 12 и более часов в сутки без перерыва. Большое значение имеют генетически обусловленные свойства - гибкость психики (способность становиться то совой, то жаворонком, то веселым, то спокойным), темперамент, ннтроверсия-экстраверсия, оптимизм-пессимизм, способность к эмпатии. 127 Мерлин В.С. Очерк интегрального исследования индивидуальности / В.С. Мерлин. - М., 1986. - С. 10. 190 Во второй группе исследователи отмечают доминирование сангвинического темперамента у представителей профессии, высокую степень психологической адаптивности, повышенную впечатлительность, способность к эмпатии, быструю переключаемость и даже харизматизм. В характеристике третьей группы свойств по отношению к журналистской профессии нередко используется понятие «творческая личность» - то есть по определению В.Ф. Олешко, личность, для которой творчество становится важнейшим регулятивом, смысложизненной ценностью, способом мироовладения и моровосприятия. Эта творческая личность обладает определенным набором качеств, которые по всей вероятности и помогает журналисту не просто справляться с профессиональными трудностями, но и получать огромное удовольствие от профессии. 4.1.2. Типологии личности в аспекте журналистской деятельности Одинакового набора качеств у двух разных людей нет и быть не может, но психологам удалось выделить типы личности, параметры которых имеют достаточно прозрачные психологические характеристики. Существующие сегодня типологии личности разнообразны и варьируются в зависимости от того, какие типологические признаки исследователи использовали в качестве основы для классификации. В профессиональном аспекте особое значение приобретает теория А. Адлера, который полагал, что особенности нашей личности определяются взаимодействием трех основных направлений, глобальных задач жизни человека – работы, дружбы, любви. Подход к решению этих задач определяется выраженностью таких качеств человека как «социальный интерес» (стремление к сотрудничеству скорее ради общего успеха, нежели ради личной выгоды) и «степень активности» (уровень энергии, возбуждения, с которым человек подходит к решению трех основных задач). В результате психолог выделяет четыре основных типа личности: 1. Управляющий. Самоуверенный, напористый, активный. Но при этом с незначительным социальным интересом, фокусировкой на своих целях, установкой на превосходство над внешним миром. Характер решения задач – скорее враждебный. Такие люди нередко выбирают лидирующие роли в коллективе и командно-административный стиль управления; 2. Берущий тип. Удовлетворяет потребности за счет других, обладают низкой степенью активности, незаметны. Нередко эксплуатируют других; 3. Избегающий тип. Опасается неудач, уходит от решения задач, избегает жиз- 191 ненных проблем; 4. Социально-полезный тип. Социально ориентирован, проявляет заботу о других, заинтересован в общении, воспринимает собственные задачи как социальные проблемы, стремится к сотрудничеству, демонстрирует личное мужество. Эти типы вряд ли представимы «в чистом виде», но именно доминирование качеств последнего позволяет журналисту эффективно реализоваться в профессиональной сфере. Другой исследователь психологии личности - К.Г. Юнг - выделил несколько психотипов, подробное изучение и описание которых послужило основой для формирования соционического направления. Психотипы различаются на основе таких противопоставленных пар как экстраверсия-интроверсия, мыслительность-эмоциональность, сенсор- ность-интуитивность, рациональность-иррациональность. Подавляющее число описанных Юнгом психотипов может эффективно работать в сфере журналистики в силу вариативности последней. Так, общая направленность в сторону экстраверсии необязательна для верстальщика или корректора; мыслительность и эмоциональность активно проявляются во многих журналистских материалах как взаимодополняющие доминанты; сенсорность, свойственная репортерам, уступает интуитивности, проявляющейся в аналитике (особенно в сфере прогнозирования); общая рациональность в моменты поиска творческого решения идет рука об руку с иррациональностью. В чем-то повторяет типологию личностей Адлера теория Э. Фромма, который подразделяет людей на пять типов: 1. Рецептивный. Источник позитивного видит вне собственной личности, зависим, пассивен, не способен эффективно действовать без посторонней помощи, доверчив, часто сентиментален, идеалистичен; 2. Эксплуатирующий. Добивается всего, что ему нужно, силой или изобретательностью, агрессивен, надменен, эгоцентричен, самонадеян, чрезвычайно импульсивен. Но при этом обладает чувством собственного достоинства и уверенностью в себе; 3. Накапливающий. Пытается завладеть тем, что считает благом. Причем – в как можно больших объемах. Страх потерять накопленное заставляет его бояться перемен. Он ригиден, подозрителен, упрям. Однако при этом лоялен, сдержан, осмотрителен; 4. Рыночный. Ориентирован на оценку личности как товара, а потому фиксирован на сохранении приятной внешности, установлении связей с нужными людьми, легко приспосабливается к тем, от кого зависит его благополучие, неразборчив. Но при этом любознателен, щедр; 192 5. Продуктивный. Независим, честен, спокоен, социально ориентирован, креативен, трудолюбив, заботлив, ответственен, демонстрирует уважение к окружающим. Безусловно, как и в случае адлеровской концепции, доминирование черт последнего типа предпочтительно в профессиональной деятельности журналиста. Однако наиболее значимой с точки зрения профессиональной самореализации является, на наш взгляд, классификация личностей Г. Олпорта в зависимости от доминирующих ценностных ориентаций, проявляющихся на самых глубоких уровнях: 1. Теоретическая. Человек заинтересован в раскрытии истины. Он рационален, критически и эмпирически подходит к оценке жизненных ситуаций, интеллектуален и выбирает деятельность в научной сфере. В журналистике, как правило, эффективно реализуется в аналитике, критике; 2. Экономическая. Человек ценит пользу и выгоду. Он практичен, эффективен, действует с наименьшими затратами при наибольшей прибыли, накапливает лишь те знания, которые принесут конкретную пользу. В журналистике хорошо реализует себя в деятельности, связанной с техникой и технологией медиаиндустрии, а также в системе управления; 3. Эстетическая. Человек ценит форму и гармонию, воспринимает все с позиций привлекательности, уместности – причем как в отношении процесса, так и в отношении результата. Это творец и художник. Хороший режиссер, дизайнер, сценарист. С успехом реализует себя в авторских материалах; 4. Социальная. Человек ориентирован на приобретение любви людей, на установление теплых отношений, альтруистичен, обладает ярко выраженной эмпатией. Это – хороший собеседник, рассказчик, ведущий; 5. Политическая. Человек сфокусирован на власти. Это – лидер в любой сфере, любит влияние, славу, известность. В журналистике часто – ведущий острых общественно-политических передач, автор критических выступлений. Эффективно работает в области расследовательской журналистики; 6. Религиозная. Человек заинтересован в понимании мира как единого целого, ориентирован на глубокое постижение реальности. Его ниша – художественная публицистика, документалистика. Существуют и другие типологии личностей, более или менее представленные в журналистике. Сами журналисты нередко спонтанно классифицируют людей, с которыми им приходится контактировать, - это один из эффектов категоризации, упрощающей об- 193 щение. Причем исследователями замечено128, что чем выше уровень развития и профессионализации человека, тем разнообразнее классификация, тем она шире и богаче, тем больше предусматривает исключений. Вот и мы, как бы ни пытались систематизировать всю информацию о человеческой индивидуальности, должны учитывать тот факт, что параметры личности журналиста трансформируются в зависимости от разных факторов. Например – от специализации, что ярко иллюстрирует разработанная Л.Г. Свитич профессиограмма журналиста129. Так, если для репортера или ведущего ТВ крайне желательно быть экстравертом, сангвиником или холериком, то публицист может иметь любой тип личности и темперамента. Репортера и ведущего ТВ характеризует доминирование зрительной и слуховой памяти, аналитика – логической, публициста – образной. Пресса – особая сфера деятельности журналиста, которая включает в себя множество более мелких специализаций. Скажем, вы сотрудник ежедневной городской газеты. Соответственно вы учитесь работать очень оперативно, в основном пишете заметки, репортажи, отчеты, может быть – корреспонденции. Вы культивируете определенные источники информации, соответствующие тематике, которой занимаетесь в газете: устанавливаете с ними хорошие отношения, оказываете мелкие услуги, поздравляете с праздниками… Если вы обладаете аналитическим складом ума, то работа в таком издании не только не научит вас ничему для вас полезному, но и не принесет никакого удовлетворения (кроме, возможно, материального). Зато (при условии наличия изначальных нравственных основ) наверняка научит осторожности обращения со словом. Другой пример – вы работаете в деловой прессе. На любой факт или событие деловой журналист обязан смотреть глазами своего читателя: менеджера или финансиста, специалиста по недвижимости или персоналу. Соответственен подбор тематики и угол ее освещения. Стиль письма в деловом издании строг так же, как деловой костюм: никаких словесных рюшей и оборок, недомолвок и двусмысленностей. Отношение к точности и выверенности информации – максимально строгое. Если же вы чувствуете интерес к работе в бульварной прессе, то будьте готовы к тому, что еще недавно в России не существовало такого понятия. В связи с этим можно привести несколько цитат из журнала «Журналист»: «…Выяснилось, что журналист бульварной газеты – человек особого склада. Ему не свойственно сомнение: задавать матери погибшего какой-то личный вопрос или не задавать, потому что сделаешь больно. Где искать таких журналистов? Тут у нас – ни шко128 129 См.: Бодалев А.А. Психология о личности / А.А. Бодалев. - М., 1988. - С. 109. См. подробнее: Свитич Л.Г. Феноменология журнализма / Л.Г. Свитич. - М., 2003. 194 лы, ни традиций». «…Надо обладать особым даром, особым, профессиональным цинизмом». Безусловно, для того чтобы работать в бульварной прессе, придется научиться смотреть на мир просто и мерить окружающее мерками «интересно-неинтересно читателю», игнорировать общественное мнение, которое обязательно будет ассоциировать вас с вашим изданием, получать удовольствие от своего профессионализма и насыщенной событиями жизни. Вот такая жизненная позиция. Один из известных журналистов Игорь Уткин дал молодым журналистам такой совет: «Работайте на имя, потом оно будет работать на вас. Ищите себя, специализируйтесь в какой-то одной области, становитесь ассом в ней. И печатайтесь, печатайтесь! Иначе никто вас не узнает, как бы талантливы вы ни были. Постигайте такое тонкое искусство нашей профессии: писать то, что ты хочешь, и чтобы это не вызывало антипатии у редактора»130. Такую же рекомендацию можно адресовать всем без исключения сотрудникам СМИ – и радийщикам в том числе. Но работа на радио диктует свои требования к особенностям личности журналиста. Радио – это не просто живая газета. Работать на радио – значит не просто писать текст, а писать с учетом того, что слушатель никогда не увидит его, что текст должен хорошо восприниматься на слух: быть достаточно ясным, простым и композиционно-логичным. Удачный рекламны слоган радиостанции «Эхо Москвы» гласит: «Слушайте радио! Остальное – видимость». Действительно, слушая радио, человек «включает» свой самый ранний проводник в окружающем мире. Есть данные, что именно через уши легче всего воздействовать на подсознание. Кем бы вы ни работали на радио – комментатором, обозревателем, автором программы, радиодраматургом или просто репортером, - вам необходимо использовать человеческое воображение с его совершенной, неизменной художественной фантазией. Все, что человек слышит по радио, представляется ему до такой степени типичным в своей красоте или безобразии, настолько своеобразным, конкретным и исполненным жизни, что это может быть только пределом мечтаний для других типов СМИ. Поэтому для журналиста, работающего на радио, принципиально важно обладать особым, развитым образным мышлением. Умение создать звуковой образ, сочетать элементы речи, музыки, шума так, чтобы вызвать у слушателей яркие ассоциации и сформировать представление о реальном событии, характере человека – обязательное качество для журналиста. Заявление о том, что на радио работают люди с доминирующим аудиальным каналом восприятия информации, довольно спорно, хотя, может быть, грамотно с теоретической точки зрения. 130 195 Но совершенно определенно то, что это должны быть люди с хорошим слухом, дикцией, приятным тембром голоса и ярко выраженным образным мышлением, способные работать в коллективе, располагать к себе собеседника. В остальном радио – поистине универсально: оно дает возможность для реализации совершенно разным психотипам, людям разного возраста и интересов. Умение взаимодействовать с людьми, работать в команде желательно и для телевизионщика. Тележурналист неотделим от людей, без которых немыслимо сделать сюжет или программу на телевидении – в первую очередь режиссера, оператора, осветителя, звукорежиссера, видеоинженера, а также своего главного редактора, стилиста… Успех съемки зависит даже от водителя. Поэтому важно отбросить монополистское мышление газетчика и уметь допускать в свое творчество других творцов. Как правило, представители, работающие в этом типе СМИ, обладают такими качествами как честолюбие, телегеничность, целеустремленность, энергичность, деловитость. Далее, телевизионщику важно обладать таким качеством, как распределяемость внимания: при написании текста учитывать возможный видеоряд, на который он «наложится». Текст, как закадровый, так и в кадре, должен выгодно подчеркивать и обыгрывать «картинку», дополнять ее и заставлять правильно звучать. Особенно важной распределяемость внимания становится в ситуации прямого эфира. Многое зависит и от того, в создании какой конкретно телепрограммы вы участвуете. Так, наиболее выраженные черты «типичного тележурналиста» молодежной редакции – это радикализм, нетрадиционность взглядов, гибкость мышления, слабая управляемость своими поступками, общительность, скептичность и даже цинизм, погруженность в себя, мечтательность131. Совсем иначе будет выглядеть портрет «среднего» сотрудника отдела культурно-просветительских программ или главного редактора рубрики, который отличается самоконтролем, обязательностью, дисциплинированностью, помехоустойчивостью, самоудовлетворенностью. Метод фокус-групп позволяет определить качества ведущих, наиболее благоприятно воспринимаемые аудиторией. При этом нет универсальных качеств, которые понравились бы любой аудитории, но есть тенденции: См. подробнее: Матвеева Л.В. Психология телевизионной коммуникации / Л.В. Матвеева, Т.Я. Аникеева, Ю.В. Мочалова. - М.: РИП-холдинг, 2002. 131 196 1. Женская часть аудитории при восприятии ведущих мужчин наиболее внимательна к формальным характеристикам (цвет волос, овал лица, форма глаз и рук); 2. Мужская часть аудитории при восприятии женщин-телеведущих наиболее внимательна к динамическим характеристикам (мимика, пластика, жестикуляция, общая гармоничность); 3. При восприятии своего пола большее внимание уделяется интеллектуальным способностям (эрудиция, ум, образованность) и своеобразию облика (оригинальности, обаянию, притягательности); 4. От ведущего развлекательного ток-шоу зритель ожидает прежде всего высокого вкуса в одежде; от комментатора и ведущего аналитического ток-шоу – простоты и доступности; от ведущего передачи формата студийной беседы – теплоты и человечности, задушевности; от репортера (опрос на улице) – вежливости. 5. В ведущих монологовых аналитических передач ценится средне развитый (по Кэттеллу) логический интеллект, слабая развитость гибкости мышления, невысокая готовность воспринимать новую информацию (нижняя граница нормы). Успешны здесь люди эмоционально неустойчивые, внутренне напряженные, фрустрированные, тревожные, внешне самоуверенные, демонстративные (таким наша социальная перцепция приписывает интеллектуальные способности). 6.Ведущие аналитических ток-шоу успешны, если они отличаются хорошим самоконтролем, придерживаются общепринятых норм, расчетливы, тактичны, эмоционально зрелы, отличаются развитым чувством самозащищенности, а потому доверчивы, терпимы и безмятежны, уравновешены. Так или иначе, любому журналисту, работающему в кадре, потребуется определенная концентрация, уравновешенность процессов возбуждения и торможения, высокий уровень самоконтроля, определенная толстокожесть, избавляющая от острых переживаний по поводу профессиональных неудач, которые случаются нередко. Конечно, не все тележурналисты – люди «эфира». Можно успешно работать на телевидении и никогда не появляться в кадре. Тем не менее, результаты опросов экспертов фиксируют следующие «универсальные» характеристики идеального ведущего: добросовестность, самостоятельность, независимость, уверенность, общительность, решительность, самоконтроль, эмоци- 197 ональная «толстокожесть». Наименее желательны раздражительность, напряженность, уступчивость132. Как видим, в числе отмеченных аудиторией желательных качеств тележурналиста не последнее место занимают те, что относятся к долженствовательной сфере личности. И, думается, эти требования распространяются за пределы телеработы на всю сферу журналистики. Сфера долженствования в самом деле тесно связана с личностными качествами человека, с доминирующими чертами индивидуальности и активным образом влияет на подход к профессиональной деятельности журналиста. 4.2. Долженствовательная сфера личности журналиста Журналист как человек, причем человек, вовлеченный в активное социальное общение, выстраивает свою деятельность не только исходя из заданных от рождений качеств или черт личности, сформировавшихся в процессе жизнедеятельности, но и исходя из того, что называется жизненной позицией. В этом аспекте важно, чтобы компоненты жизненной позиции совпадали как можно более полно с профессиональными нормами. В противном случае конфликт между нормами, по которым строится общение людей в профессиональной сфере, и нормами, лежащими в основе других сфер жизни журналиста, будет препятствовать развитию личности человека и затруднит формирование цельности. Нередко люди, которым приходится эпизодически или вовсе однократно взаимодействовать с журналистами, обвиняют их в ярко выраженном цинизме. По большей части небезосновательно. Но в чем корни такого отношения ко всем и вся? По мнению психологов133, демонстративный цинизм позволяет человеку, пренебрежительно относясь ко всем ценностям, исключить непереносимые внутренние конфликты, порожденные именно несовместимостью идеалов – личностных и профессиональных в том числе. Так что для журналиста соответствие жизненной позиции и ситуации в медиасфере очень важно. Для самого журналиста и для аудитории принципиально важно также, чтобы жизненная позиция была адекватна задачам, выполняемым средствами массовой информации. Жизненная позиция формируется у человека на основе его обогащенной моральной установки в ходе тех нравственных исканий, которые сопутствуют освоению им накопленного обществом морального опыта. Процесс этот в жизненном цикле человека приходится в основном на время перехода от пятой к шестой стадии развития идентичноСм. подробнее: Шариков А.В. Образы ведущих новостных телепрограмм в экспертных оценках / А.В. Шариков, С.Г. Давыдов, О.Г. Ивашкина // Проблемы медиапсихологии. – М., 2002. - С. 51. 133 См., например: Хорни К. Наши внутренние конфликты / К. Хорни. - М., 2007. - С. 10. 132 198 сти. Для журналиста, пришедшего в профессию относительно рано, он становится особенно сложным, а потому остановимся на нем подробнее. 4.2.1. Процесс формирования идентичности и медиасфера Что означает слово «идентичность»? Словарное его толкование — «тождественность», «одинаковость в чем-то». Психолог Э. Эриксон обозначает им «твердо усвоенный и личностно принимаемый образ себя во всем богатстве отношений личности к окружающему миру...». Такой образ складывается не сразу и не у всех одинаково успешно. Достижение идентичности — результат решения возрастных задач, встающих перед каждым человеком на разных этапах его жизненного пути. Элементы социального мира активно включаются в процесс формирования идентичности человека. Сегодня этот процесс вышел далеко за пределы стабильности и надежности. Как отмечает К. Хорни, «если цивилизация находится в состоянии быстрого изменения, когда принципиально противоречащие ценности и дивергентные способы жизни сосуществуют бок о бок, то выборы, которые должен делать индивид, многозначны и трудны… Не приходится сомневаться в том, что выборы, подобные указанным, должны делать люди, живущие в нашей цивилизации…»134 К. Хорни писала эти строки в середине ХХ века, когда телевидение еще не вступило в свои права. Сегодня эта и без того тревожная ситуация усугубляется воздействием новых технологий в области массовой информации. Последние (а телевидение особенно) играют существенную роль в конструировании как социального, так и внутреннего поля индивида. Определение человеком самотождественности, своих границ и места в мире подвергаются серьезному давлению со стороны масс медиа в силу неадекватности продуцируемой ими медиареальности. В связи с этим формируется явно выраженная тенденция изменения процесса формирования как личностной, так и социальной идентичности под воздействием СМИ. Причем под угрозой оказывается в первую очередь интеграция этих двух видов идентичности, потеря ощущения внутренней согласованности и, как следствие, утрата своего места в жизни. Журналист, будучи активно включенным не только в процесс потребления медиапродукции, но и в процесс ее создания, подвергается серьезному давлению во время формирования идентичности. Последствия такой ситуации разнообразны: 1. Утрата позитивной идентичности, обеспечивающей восприятие мира как стабильного, надежного, справедливого. Дезорганизация внутреннего мира человека и 134 Там же. - С. 15. 199 впечатлений об окружающем мире. Формирование искаженных представлений о поведенческих нормах; 2. Потеря надежных отличительных черт «своей» группы и «чужих» групп. «Путаница» социальных ролей, отсутствие четких представлений о профессиональных требованиях. Оскудение представлений об устройстве мира; 3. Негативная оценка «своей» группы и невозможность ее покинуть. Циничное отношение к представителям своей профессии и к аудитории. Таким образом журналист сегодня оказывается как бы на передовой, принимая тот удар, который сам же и спровоцировал. Подобный процесс обретает особое значение в силу того, что идентичность человека управляет скорее его поступками, а не мыслями. Последнее позволяет нам предвидеть далеко идущие социальные последствия такого давления. «Сбои» формирования Я-идентичности журналиста неизбежно будут провоцировать подобные же «сбои» в формировании Я-идентичности читателей, зрителей, слушателей. В чем особенность того периода в развитии идентичности, о котором идет речь? Пятая стадия — возраст от 11 до 20 лет, когда перед юношей или девушкой стоит задача объединения в некую целостность всего, что они знают о себе. Если эта задача решается успешно, то у человека формируется чувство идентичности; если нет — возникает спутанная идентичность, переживаемая как мучительные сомнения по поводу своего места в обществе, по поводу своего будущего. Шестая стадия (от 21 до 25 лет) — пора, когда человек на основе уже сложившейся психосоциальной идентичности решает «взрослые» задачи, в частности, создает связи, соответствующие потребностям основных направлений его самореализации: семейные, дружеские, профессиональные и др. В случае успешного решения их у него появляется социальная устойчивость, способность к соучастию в социокультурных процессах при сохранении перспектив саморазвития. Если же эти задачи человеку решить не удается (чаще всего из-за возникшей ранее спутанной идентичности), то у него начинает развиваться изоляционизм, усугубляющий процессы спутанности и подталкивающий к регрессу личности. В контексте рассуждений Эриксона жизненная позиция представляется проявлением в самосознании личности достигнутого уровня идентичности. При этом в ней обнаруживается мера тождеств человека не только с самим собой, но и с социумом (персональная и групповая идентичность). Тем самым предопределяется степень его моральности и степень включенности в социокультурные процессы. Отражая отношения и виды деятельности, которые человек воспринимает в качестве поля для самореализации, жизненная позиция интегрирует в себе соответствующий комплекс фиксированных установок в их ра- 200 циональном, эмоциональном и волевом (поведенческом) аспектах. Иначе говоря, она берет на себя роль механизма, «запускающего» активность личности в той или иной сфере жизнедеятельности. Очень важно при этом, чтобы собственный образ («образ себя») сформировался у журналиста без особых отклонений от эпигенетического принципа. Подчеркивая значение этого принципа, вытекающего из понимания развития организма в утробе матери, Э. Эриксон поясняет, что в обобщенном виде эпигенетический принцип заключается в следующем: все, что развивается, имеет исходный план развития, в соответствии с которым появляются отдельные части — каждая имеет свое время доминирования, — покуда все эти части не составят способного к функционированию целого. ...Появляясь на свет, ребенок меняет химический обмен в утробе матери на систему социального обмена в обществе, где его постепенно развивающиеся способности сталкиваются с культурными возможностями, благоприятствующими этому развитию или лимитирующими его. Если «образ себя» складывается у человека согласно эпигенетическому принципу, то его жизненная позиция оказывается цельной, устойчивой, непротиворечивой и становится для него надежным средством самореализации. Обусловливая возможности дальнейшего многогранного развития личности, она в то же время обеспечивает согласованность ее поведения с общим нравственным законом. Между тем, далеко не каждому сегодня удается преодолеть внутренние конфликты и создать несомненно крепкую, надежную иерархию жизненных ценностей. Скорее, мы все чаще наблюдаем обратное. Где же выход? Думается. Он в достаточной степени четко и прямолинейно сформулирован К. Хорни: «Если мы достаточно энергичны, то нет никаких оснований, почему мы не должны попытаться разрешить внутренние конфликты хотя бы в принципе. Личная образованность могла бы значительно помочь нам жить с большим знанием самих себя и развивать собственные убеждения.135 Понимание важности факторов, определяющих наш выбор, дало бы нам идеалы. За которые следует бороться, и тем самым дало бы направление нашей жизни».136 4.2.2. Профессиональная позиция в структуре личности журналиста Тот факт, что жизненная позиция интегрирует в себе установки на самореализацию личности в самых разных направлениях, дает основания рассматривать это понятие как общее, родовое для группы понятий, в которых отражаются элементы самосознания, свя135 136 С этой целью, а вовсе не формально в конце каждой главы размещен список рекомендуемой литературы. Хорни К. Наши внутренние конфликты / К. Хорни. – М., 1996. - С. 17. 201 занные с конкретными направлениями самореализации. С этой точки зрения политическая и профессиональная позиции, равно как и другие, обусловленные ролевыми характеристиками личности, выступают в виде определенных граней жизненной позиции - ее составляющих. Очень важно, чтобы эти ролевые позиции гармонично сочетались и взаимодействовали друг с другом. В противном случае человек вполне может оказаться перед лицом сложнейшего конфликта, влекущего за собой не только кризис в профессиональной сфере, но и разнообразные невротические проявления. В этом плане важно, что ролевые позиции вовсе не являются просто результатом конкретизации жизненной позиции применительно к условиям того или иного направления самореализации личности. Формирование позиций, связанных с определенной социальной ролью человека, — достаточно автономный процесс. Бесспорно, на него влияет жизненная позиция, выступающая в качестве уже в некотором роде обозначившейся нравственной платформы личности. Но в то же время он и сам оказывает на нее влияние, поскольку представляет собой момент решения конкретных задач развития идентичности. В известном смысле сложившаяся жизненная позиция может считаться продуктом взаимодействия «ролевых» позиций с моральной установкой личности, а также друг с другом. Поэтому успешность профессиональной позиции – обязательное условие целостности жизненной позиции в общем. С учетом сказанного профессиональная позиция человека представляется отражением в его самосознании достигнутого им уровня идентичности с определенной профессиональной идеологией и профессиональной группой. Вызывая необходимые установки на соответствующие отношения и деятельность, она становится важным условием его успешной самореализации в профессиональной сфере. Именно профессиональной позицией и задаются необходимые для профессиональной деятельности журналиста психологические установки. В их ряду — и установки на систему профессионально-нравственных отношений, обусловленные мерой идентичности, соответствия его профессионально-нравственных представлений тем представлениям, которые аккумулированы в профессионально-нравственном сознании группы. Причем представления о профессиональной позиции внутри группы и вне ее могут быть различными. Так, например, из уст обывателя нередко можно услышать мысль о том, что журналисты – это люди с завышенной самооценкой, чрезвычайно амбициозные и самолюбивые. У В.Ф. Олешко находим рассуждения о том, что журналистика – это всегда со-творчество. В книге «Журналистика как творчество» читаем: «Настоящий журналистпрофессионал никогда не считает себя и только себя неким Центром Вселенной или хотя бы Пупом Земли города Моржеклыканска и прилегающих к нему земель и районов. По 202 крайней мере, будучи творчески амбициозной личностью, никак этого не проявляет. Он способен к самоиронии»137. Так вот расходятся представления о профессиональной позиции журналиста и обывателя. Профессионально-нравственные представления журналистской общности, определяющие основу профессиональной позиции журналиста, выступают в качестве доминанты его профессионально-нравственного сознания. По сложившейся в науке и практике языковой традиции эти представления отражаются в категориях «профессиональный долг», «профессиональная ответственность», «профессиональная совесть», «профессиональное достоинство», «профессиональная честь». Первая из перечисленных категорий играет особую, ключевую роль, причем не только в теоретическом, но и в практическом плане. В чем причина такой значимости категории «профессиональный долг»? В чем сущность профессионального долга? 4.2.3. Профессиональный долг журналиста Слово «долг» в обыденном употреблении несет в себе отчетливое указание на определенную зависимость: «должен» бывает обязательно кто-то кому-то, «долг» всегда — кого-то перед кем-то. И это как бы наполняет его тяжестью, вызывает ассоциации с цепями, веригами, от которых хочется поскорее избавиться. Между тем у людей едва ли найдется более надежное средство обеспечить нормальное взаимодействие в общественной жизни, чем сознание долга, чувство долга, умение исполнять долг. Профессиональный долг входит в жизнь человека уже тогда, когда его профессиональный путь только начинается. Однако со временем представление о нем может модифицироваться, потому что складывается оно в долгом процессе взаимодействия с профессиональной общностью благодаря освоению представлений, отраженных в личностных и надличностных формах ее профессионально-нравственного сознания. При этом, поскольку интериоризации, «присвоение» индивидом содержания профессионального сознания трудовой группы происходит далеко не сразу и не в полном объеме, постольку не сразу приходит к человеку и осознание профессионального долга — системы предписаний, которым необходимо следовать. То есть бывают ситуации, когда журналист как бы интуитивно следует неким неписанным законам, не осознавая до конца, сколь крепки в нем некоторые ценности и убеждения. 137 Олешко В.Ф. Журналистика как творчество / В.Ф. Олешко. - М.: РИП-холдинг, 2004. - С. 6. 203 Процесс формирования профессионального долга у каждого конкретного журналиста имеет две стороны. Одну из них образует изучение соответствующих представлений профессионального сознания, вторую — интериоризации тех из них, которые относятся к существу журналистской работы и непосредственно к области избираемой специализации — желаемому «полю самореализации». По сути дела, эта вторая сторона представляет собой личностное самоопределение профессионального долга, рождающее убеждение в необходимости лично участвовать в выполнении принятых общностью обязательств («Если не я, то кто?!»), а в итоге ведущее к возникновению системы внутренних побуждений устойчивых профессиональных установок. Таким образом, внешние, казалось бы, требования, прочно входят в структуру личности журналиста, корректируют многие ее параметры, трансформируют отчасти сложившиеся ранее установки. Содержание профессионального долга современного журналиста описано, в частности, в «Международных принципах журналистской этики», принятых на IV консультативной встрече международных и региональных журналистских организаций, проходившей в 1984 г. в Париже и Праге. Этот документ гласит: «Первейшая задача журналиста — гарантировать людям получение правдивой и достоверной информации посредством честного отражения объективной реальности». Именно в такой гарантии и заключена сердцевина общей формулы профессионального долга. Однако, согласно «Принципам...», в эту формулу следует включить еще ряд чрезвычайно важных в современный период положений, а именно: • заботиться о том, «чтобы общественность получала достаточно материала, позволяющего ей сформировать точное и связное представление о мире»; • способствовать «общедоступности в работе средств массовой информации»; • выступать «за всеобщие ценности гуманизма, прежде всего за мир, демократию, социальный прогресс, права человека и национальное освобождение»; • «способствовать процессу демократизации международных отношений в области информации и коммуникации, в особенности охранять и укреплять мир и дружеские отношения между народами и государствами». Наверное, можно дать более широкий и более конкретный перечень обязательств, которые берет на себя журналистское сообщество в соответствии с функциями, вызвавшими журналистику к жизни. Однако едва ли в этом есть необходимость: сущность профессионального журналистского долга передается его общей формулой. Что же касается 204 конкретизации, то она неизбежно происходит при самоопределении профессионального долга и на уровне личностном и на уровне редакционных коллективов. Не исключены ситуации, когда мера субъективного в трактовке содержания профессионального долга оказывается настолько высокой, что говорить о возможности идентичности таких представлений и общей формулы долга оказывается бессмысленным. В этих случаях в деятельности журналистов (а иногда изданий и программ) неизбежны дисфункциональные эффекты. Примерами такого рода изобилует практика бульварной прессы. Многие из сотрудников таких изданий видят смысл своей профессии в том, чтобы продуцировать слухи, сплетни, сочинять небылицы, идущие под знаком объективной информации. Между тем наличие в ряду функций современной журналистики и развлекательной функции (а именно с ней, прежде всего, связывает свою деятельность бульварная пресса) отнюдь не предполагает, что выполнять эту функцию следует с помощью средств, принципиально не соотносимых с общей формулой журналистского долга. Так или иначе, опираясь на собственные составляющие журналистского долга, каждый сотрудник СМИ выбирает свою, неповторимую стезю, которая находит отражение в профессиональном имидже журналиста. 4.3. Понятие профессионального имиджа журналиста Попыток дать определение имиджу не перечесть и большинство из них имеют право на существование. Часто различия в определении кроются в тех функциях имиджа, которые активизирует какая-либо сфера жизни человека. Как правило, имидж выполняет функцию психической защиты. Здесь уместно привести формулу Цигарелли: А = г/з, где А – автооценка, г – гностика (рискованные, непривычные для индивида действия, поступки), з – действия психологической защиты. Автооценка должна быть менее единицы, и имидж позволяет получить подобный результат в сложной ситуации, когда человеку необходимо, например, совершить странный для самого себя поступок. Работа журналиста, состоящая из цепи неожиданностей, неконтролируемых случайностей, создает благоприятную почву для реализации подобной функции имиджа. И в связи с этим некоторые ученые склонны определять имидж как систему социально полезной лжи. Другая функция имиджа – функция социальной идентификации – ранжирование людей по престижу. В журналистике эта функция имиджа позволяет реализовать профессиональную роль, подчеркнуть свое положение в конкретной ситуации, выявить особен- 205 ности источника информации. В этом плане имидж определяется как средство коммуникации между людьми. Имидж выполняет роль социального колпака: СП И А МК выбор В СП – социальное поведение, богатство, слава, престиж, а также поведенческий стереотип (делай как все!); А – аффекты, страсть (наше «Я»); МК – межличностная коммуникация, установление контакта между людьми; В – воля, все процессы, которые определяют выбор; И – имидж, формируемый выбором между аффективным поведением и потребностью в установлении контакта с другими людьми на основе требований социума. Таким образом, имидж можно назвать своего рода геном социального общения, геном государственности внутри нас, который определяет нашу готовность общаться. Нельзя сказать: «У такого-то человека такой-то имидж». Можно лишь сказать: «У такого-то человека по отношению к такому-то человеку такой-то имидж». То есть имидж – это характеристика коммуникации между людьми, а вовсе не характеристика одного человека, поэтому он не закреплен за каким-то отдельным участником коммуникации. И, наконец, еще одна, не менее значимая функция имиджа – миместическая – функция игры, игры в несбывшееся. Знаменитый закон Левина гласит: «У человека есть острейшая потребность в бессмысленных действиях». В этом плане имидж соотносится с понятием «творчество», и в журналистике его обоснованность очевидна. 4.3.1. Определение имиджа. Базовый «набор» имиджей Существуют и другие подходы к пониманию природы имиджа. Для русской физиогномики XIX века было характерно равенство между понятием imadge и visage (внешность). Распространенным был и остается довольно общий подход к определению 206 имиджа как образа. Параллельно развивается идея об имидже как особом типе коммуникации. Именно последнее определение представляется наиболее значимым по отношению к журналистике. Имидж мы можем определить как качественно особый коммуникативный тип общения по достижению социальных целей, использующий в качестве средства самого носителя138. Иными словами, имидж есть использование законов человеческого восприятия для достижения социальной цели в ходе коммуникативного общения. По утверждениям исследователей около 95% людей имеет имидж. А некоторые ученые утверждают, что 100% женщин обязательно обладают имиджем. Точнее, не имиджем, а набором имиджей, поскольку каждый из нас оперирует далеко не одним имиджем. Один имидж мы реализуем в рабочем коллективе, другой – в наших журналистских материалах, третий – в семье, четвертый – с друзьями (и с разными – разный). Тем не менее существует базовый набор имиджей: 1. «Начальник». Так мы общаемся со старшими (например, с высокопоставленным информатором, руководителем). Основная тактика здесь – жалоба; 2. «Деловое общение». Построен на активизации механизма копирования. Достаточно стереотипен. Тактика - агрессия; 3. «Развлечение». Этот имидж построен на стремлении человека к самопрезентации. Так мы общаемся, например, в незнакомой кампании. Тактика - реклама. 4. «Принц» или «принцесса» - редко используемый имидж. Выстраивается, как правило, по отношению к представителям противоположного пола, меняется с годами. Основная тактика – копия, то есть попытка соответствовать ожиданиям другого человека. 4.3.2. Компоненты имиджа Имидж проявляется на многих уровнях: 1. Взгляд. Важное значение имеет контакт глаз (в обычном общении он занимает 20-40% времени контакта). Лев Толстой в романе «Война и мир» точно описал 85 оттенков выражений глаз. Мы в совершенстве владеем большинством из их, однако слабо можем контролировать этот аспект имиджа. Тем не менее, то, что определенно может контролировать журналист – это открытость взгляда и направленность его на собеседника, что особенно важно на телевидении. А ведь порой ведущие в студии, представляя гостя, Федоров И.А. Имидж как способ программирования поведения людей / И.А. Федоров. - Рязань, 1997; Федоров И.А. Основы социального поведения / И.А. Федоров. - Тамбов, 1999. 138 207 даже не посмотрят на него. Между тем взгляд предопределяет во многом интерес аудитории к гостю в студии, к теме. Он многое может рассказать о самом человеке и о его отношении к происходящему. Так, например, только по направлению взгляда, по мимолетному сужению или расширению зрачков мы интуитивно определяем, интересна ли собеседнику ситуация общения. Как показывают исследования, для профессиональных телеведущих характерен выбор взгляда «глаза в глаза», реже – «сбоку» и почти никогда – выбор периферического взгляда, «выпадающего» из ситуации взаимодействия139. 2. Смысл речи. Для журналиста это существенная составляющая имиджа. Преж- де всего, она отражается на содержании речи. Журналист должен говорить о том, что волнует его аудиторию, или о том, что может ее заинтересовать. Второе, но не менее важное – форма: журналист должен говорить с аудиторией на ее языке. В любом речевом общении различают четыре фазы140. Начальная стадия – адаптация или своего рода прелюдия к предстоящей беседе. Затем разговор, ради которого, собственно, происходит встреча. Третий этап – психологическая разрядка эмоционального напряжения. И наконец, то внутреннее – чаще скрытое – состояние, в котором остаются участники после встречи. 3. Система пауз. Пауза выполняет несколько значимых функций: физиологическую (связанную с дыханием), смыслопроявляющую (позволяет определить конец фразы, завершенность мысли, логического отрезка), структурирующую (дает возможность понять ход мысли собеседника и возможное направление ее развития, оценить протяженность речевого отрезка, стилистику высказывания), оценочную (характеризует важность произносимого для человека, степень продуманности фразы, откровенность и спонтанность реакции, многие психологические особенности человека). Не случайно паузе уделяется столь серьезное внимание во всех видах деятельности, связанных с коммуникацией (вспомним произведение С. Моэма «Театр», где пауза стала мерилом статуса, доминирования в конкурентных отношениях между двумя героинями – опытной и начинающей актрисами. Там же прозвучала важная мысль: «Взял паузу – держи ее»). Немаловажное значение имеет пауза в работе журналиста. На этапе интервьюирования она позволяет дать передышку себе и собеседнику, а в ситуации работы электронных СМИ – ориентирует аудиторию на конкретное восприятие. Во многих пособиях по интервьюированию отмечается, что чем более опытен журналист, тем более продолжительны его паузы. ВозможСм. подробнее : Матвеева Л.В.Психология телевизионной коммуникации / Л.В. Матвеева, Т.Я. Аникеева, Ю.В. Мочалова. - М. : РИП-холдинг, 2002. 139 Муратов С.А. Телевизионное общение в кадре и за кадром / С.А. Муратов. - М.: Аспект Пресс, 2003. - С. 26. 140 208 но, это и не безусловная характеристика, однако есть смысл к ней прислушаться, ведь в этом случае пауза становится именно имиджевой характеристикой. Пауза может использоваться профессионально для демонстрации собственного отношения к происходящему. Так, В.Познер нередко в программе «Времена» позволяет возникнуть паузе в сочетании с мимической реакцией на фразу собеседника, в сочетании с мимической формой вопроса, ироничным или удрученный, озабоченным, удивленным выражением лица. Здесь пауза становится уже имиджеобразующим началом. 4. Интонация. Интонация может открыть нам истинный смысл слов. Эмоцио- нальные оттенки речи фиксируют более 20 интонаций, которые отражают самые разные чувства человека. Фальш в голосе позволяет обнаружить фальш в смысле слов. Большое значение она имеет в приветствии и прощании. Например, Дмитрий Дибров в «Антропологии» здоровался холодно, отстраненно, а прощался тепло. Этим самым он подчеркивал, что его гость (всегда необычный, оригинальный человек) должен доказать свою оригинальность и заслужить право на это определение. Одновременно Дибров копировал ситуацию обычного общения с незнакомым человеком: менее чем за час этот человек от образа постороннего переходил к образу друга не только по отношению к ведущему, но и по отношению к зрителю. Создавался эффект объективности, принципиальности. Непредвзятости, учета позиции аудитории и, наконец. Эффект привычного общения. Повышение громкости голоса обычно говорит о тревоге или раздражении, понижение громкости может являться признаком недовольства или разочарования. Повышенный тон сигнализирует о тревоге, пониженный – о недоверии 5. Запах. Это очень мощный, на генетическом уровне действующий механизм конструирования имиджа. Установлено, что в помещении с неприятным запахом люди стремятся прекратить общение и побыстрее уйти. Журналиста такое положение вещей вряд ли может устраивать. Одновременно исследователями определяются запахи, способствующие формированию и укреплению дружеских отношений – запах кофе, какао, клубники, свежескошенной травы, запахи «детства». И хотя журналист не может передать аудитории запах через свою продукцию прямым образом (хотя в последнее время технология производства печатной продукции позволяет компенсировать и этот пробел), за счет способности нашего мозга к синестезии141 он может воздействовать косвенно. Не случайно метафоры, включающие все, что связано с запахом, обладаю столь мощным воздейСинестезия – возможность воздействовать на разные каналы восприятия человека за счет раздражения смежных каналов. Например, когда мы читаем историю о том, как кто-то разрезал лимон пополам, а потом тщательно разжевал и проглотил половинку, выдавил сок из другой половинки и выпил его, у нас формируется определенная вкусовая реакция. То есть через воздействие на слуховую зону удалось вызвать раздражение зоны, отвечающей за вкусовые реакции. 141 209 ствием («запах крови», «деньги не пахнут»). 6. Мимика. Активно используется в западной телевизионной традиции. На рос- сийском телевидении к мимической реакции, мимической форме вопроса часто обращается Владимир Познер. Считается, что каждый человек обладает «мимическим паспортом», состоящим из 20 тысяч выражений лица. Лев Толстой в романе «Война и мир» описал 97 вариантов улыбок. 7. Пластика. По мнению психиатра Дж. Рушаа, язык жестов включает в себя до 700 тысяч различных сигналов142. Г.С. Мельник указывает на существование более миллиона и отмечает, что их количество намного превосходит количество слов 143. Психологический жест согласуется не со словом, а с мыслью. Например, целый ряд жестов сигнализирует о том, что человек лжет (защита рукой рта, потирание век, облизывание губ, почесывание носа), ряд – о том, что человек чувствует себя дискомфортно (скрещенные ноги и руки, наклоненная вперед голова, спрятанные ладони, захват рукой запястья, сплетенные пальцы). Жестикуляция отличается у представителей разных культур. Так, финны жестикулируют один раз в час, мексиканцы – 180 раз, итальянцы – 8 раз. Для журналистов, активно работающих с аудиторией (например, для телеведущих), характерно доминирование в ситуации общения позы внимания (наклон вперед, открытый контур рук, близкая дистанция). Интерпретация пластики помогает вовремя понять собеседника, среагировать на его настрой или на изменение отношения к передаче. Например, посадка может дать сигнал об уходе от коммуникации. Обычно стремление уйти от коммуникации реализуется в следующих пластических формах: - поза ухода (наклон назад, поворот головы в сторону. Уклонение от визуального контакта, закрытость контура рук, поднятые плечи, усиление ритмической активности); - поза контрактивная, или поза подавленности (опущенные плечи, впалая грудная клетка, втянутая шея, закрытый контур рук и ног); -поза экспансивная, или поза высокомерия (расширенная грудная клетка, плечи подняты, туловище прямое, напряженное, поднятая голова, периферический взгляд). Если журналист заметит подобные сигналы, он должен постараться «вернуть» собеседника к коммуникации, стимулировать потребность в общении. 8. Одежда. Выбор одежды дает нам сигнал о том, насколько человек стремится Цит. по: .Муратов С.А. Телевизионное общение в кадре и за кадром / С.А. Муратов. - М.: Аспект Пресс, 2003. - С. 16. 143 Мельник Г.С. Общение в журналистике. Секреты мастерства / Г.С. Мельник. - СПб, Нижний Новгород, Воронеж, Ростов-на-Дону, Екатеринбург, Самара, Новосибирск, Киев, Харьков, Минск : Харвест, 2005. - С. 46. 142 210 следовать правилам, определяющим его социальный статус, или выделяться в среде других людей. По отношению к внешнему виду журналиста можно предъявить некоторые требования. Его одежда должна соответствовать стилю, поведению, диктуемому материалом. Но самое главное, она не должна быть слишком кричащей, модной, или неряшливой. Эти два момента усложняют акт коммуникации и требуют дополнительных усилий по адаптации со стороны собеседника. У американцев деловой стиль в одежде бизнесмена получил название Бэзик. Это вся классика делового костюма преимущественно светло-серого или темно-синего оттенка, стиль «принца Уэльского» (крупная клетка), клубный стиль (темно-синий пиджак с блестящими пуговицами). В России – свои традиции (вспомните малиновый пиджак как атрибут «нового русского»). Важно, что коль скоро мы приписываем имиджу функцию своего рода социального колпака, необходимо и в одежде прислушиваться к мнению социума. 9. Цветность в одежде имеет не меньшее значение, чем стиль. Исследователи определили цвета одежды, на которые мы реагируем более или менее благожелательно. Однако реакции эти сложны. Они определяются многими факторами, и в первую очередь – гендерными. Так, например, мужчины позитивно реагируют на женщину в розовом или зеленом в ситуации бытового общения, и на женщину в коричневом, бежевом в ситуации делового общения. Женщины позитивно реагируют на мужчину в белом в ситуации бытового общения, и на мужчину в синем в ситуации делового общения. Традиционно деловыми считаются бордовый, синий и серый цвета деловых костюмов. Черный считается торжественным, подходящим к особому случаю. Однако все эти цветовые ограничения весьма условны. Так, например, И. Хакамада на пике своей политической карьеры всегда появлялась на аудитории в черном, и этот цвет стал неизменным ее атрибутом. А королева Великобритании позволяет себе появляться перед подданными в платьях самых веселых оттенков (но неизменно в платьях) шляпах и туфлях одного цвета, светлых оттенков. И в данном случае цвет почти не имеет значения. 10. Акцентуация сексуальных символов. К таковым относятся для женщин – колье, кулоны, броши, яркая губная помада, пояс на бедрах, длинные распущенные волосы, браслеты на руке или ноге, серьги. Для мужчин это галстук, очки, сложный пояс, жилет, ручка, блокнот, борсетка, сотовый телефон, машина и др. Подчеркивание этих символов в одежде говорит о направленности человека на установление тесных связей с другими людьми, о попытке включиться в их интимное пространство. 11. Походка. Быстрая или медлительная, по центру коридора или вдоль стены, прямая, напролом или осторожная, с обходом всех встречных? Кто кого пропустит в две- 211 рях, кто кому уступит на узкой тропинке? Все эти вопросы не стоит даже комментировать. Их интерпретация в психологии очевидна. 12. Посадка. На краешек стула или развалившись, как в кресле? Строго на своем месте или занимая сумками, папками, рукой соседние места? Интеллигентно или с ногами на столе? Свободно или со скрещенными руками и ногами? Прямо или ссутулившись? 13. Организация пространства. Есть понятие «дуга комфортной беседы»: если между людьми менее 160 см, они предпочитают размещаться друг против друга, если больше – рядом. Журналисту важно учитывать этот момент при выборе мизансцены. Далее, необходимо учитывать личное пространство, которое было описано еще американским этнопсихологом, основателем проксемики – науки о пространственном взаимодействии между людьми – Эдвардом Холлом. Но в организации пространства имеет значение не только дистанция. Обратите внимание на расположение предметов: между вами и собеседником не должно быть барьера из вещей – сумки, органайзера, монитора и т.д. Не рекомендуется в интервью класть диктофон на траектории вашего контакта с собеседником – лучше чуть в стороне. Конечно, характер общения обусловлен местом действия (освещение, температура, расположение мебели, вещей, цветность). Но доверительное общение требует замкнутого пространства. 14. Коммуникации. С кем мы здороваемся? Кого избегаем? «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу. Кто ты». Не случайно на многих мероприятиях (конференциях, корпоративных вечеринках, совещаниях и т.д.) карьеристы стремятся подойти и переговорить с лидерами, обладающими высоким статусом личностями. Причем поговорить так, чтобы остальные видели. Ну а уж по тому, к кому обращается сам лидер, мы определяем «первых среди равных». Аудитория же воспринимает не только журналиста как такового, но и его «команду». По типу печатного издания, телеканала, радиостанции мы даем характеристики тем или иным журналистам. 15. Такесика. Рукопожатие, похлопывание, поцелуй и т.д. Таковы основные, но далеко не все компоненты имиджа. Необходимо помнить о том, что все они работают в комплексе. Так, только по цвету одежды сложно дать характеристику человеку. А если человек почесывает нос, нельзя судить о том, насколько он лжив (возможно, у человека насморк). Только целостный анализ всех компонентов обеспечивает правильное толкование имиджа. Соответствие вербальных и невербальных сигналов, подаваемых человеком, воспринимается как комфортный режим общения и рассматривается как конгруэнтность. О людях, обладающих таким качеством, обычно говорят: «Прост в общении». 212 4.3.3. Имидж в работе журналиста В имидже есть внутренняя сторона (пассивный, потенциальный имидж) и внешняя сторона - чисто игровые моменты, которые активизируются в зависимости от ситуации. В связи с этим необходимо учитывать отличия в восприятии аудиторией образа мужчины- и женщины-коммуникатора. Характеристики женщины: постоянно изучает окружающий мир, не признает авторитеты, легко принимает решения, полагается на интуицию, не пропускает ничего необычного, эмоциональна, не концентрируется на том, что не интересует, заигрывает с аудиторией, использует намеки, недосказанность, вместо собственного вывода использует чье-то мнение. Характеристики мужчины: убежден в своей самоцели, обладает влиянием на людей, стремится действовать единственно верно, хорошо обобщает, демонстрирует, доказывает, полагается только на рациональные решения, трудности стимулируют, прагматик, личные отношения второстепенны, не выносит потерь времени, использует много документальных подтверждений, богато пользуется оценочной лексикой, использует скептические оговорки. Эти аудиторные представления необходимо учитывать в игре имиджа, которую вы ведете. Необходимо также учитывать и основные имиджи (роли, маски) аудитории – ведь имидж рассматривается нами как средство взаимодействия. Аудитория может выполнять роль статиста, как, например, во многих телепередачах, где зритель присутствует в студии. Она может играть активную роль заявителя, жалобщика, обращаясь к СМИ с запросом. Иногда аудитория использует маску игрока, участвуя в той партии, которую ведет журналист, а иногда – роль информатора, предлагающего новые сведения по теме материала. Значительная часть аудитории выполняет роль оппонента (спорит с теле- или радиоведущим, гостем), судьи, эксперта (скептически и критически воспринимает сообщения СМИ, оценивает их). Но чаще всего аудитория играет роль свидетеля, как бы присутствуя с журналистом на месте события, о котором он рассказывает. Журналист же, в свою очередь, моделирует стиль общения с читателем, зрителем, слушателем в зависимости от того, какова основная роль его «собеседника». Так, например, журналисты многих желтых изданий порой выбирают саркастический тон не только (а иногда и не столько) потому, что он соответствует их природе, но и потому, что их читатель настроены на эту волну. По роду своей профессии журналист должен владеть многими типами имиджей. Однако специфика его работы заключается в том, что он общается с массовой аудиторией. 213 Следовательно, и защитные (пассивные) компоненты имиджа должны быть более четко отлажены, и активные, позволяющие «достучаться до аудитории» - также. С профессиональной точки зрения важнее последние. И тут у журналиста выделяются три типа имиджа: утешитель, провокатор, арбитр. Утешитель (лирик) - журналист-родитель (подчеркивание позиции «Я свой», такой же, как и вы). Например, Владимир Молчанов. Провокатор (агрессор) - журналист-ребенок (подчеркивание позиции «Я-то знаю, кто вы такой на самом деле») задавание наивных вопросов, наводок. Так часто ведет себя Андрей Малахов. Арбитр (аналитик) - журналист-взрослый (подчеркивание позиции «Главное - не наши отношения, а поиск истины») Например, Евгений Киселев. По мнению исследователей, негативно воспринимается аудиторией имидж мессии, продемонстрированный Черкизовым в передаче «Час быка». Е.И. Пронин и Е.Е. Пронина дают более развернутую классификацию социального имиджа журналиста: 1. По типу контакта: дружеский (ключевая характеристика – привлекательность), авторитарный (динамизм), экспертный (компетентность); 2. По уровню близости: герой (идеальная личность), антигерой (один из нас), мистическая личность (необычный); 3. По функции в процессах социализации: учитель, вожак, кумир, мэтр, командир; 4. По типу текста и парадигме мышления: миротворец, моралист, прагматик, игрок, психоаналитик.144 Имидж журналиста выполняет несколько функций. Прежде всего, он позволяет журналисту выделиться, обрести лицо, заявить о себе еще до момента информирования, а потом руководить восприятием информации. Далее, он позволяет акцентировать внимание аудитории на необходимых в конкретной ситуации качествах личности. Наконец, он позволяет установить тесный контакт с конкретной целевой аудиторией. В обычной ситуации общения эти роли, как правило, перемежаются. И поскольку имидж – это результат общения двух сторон, мы выбираем его относительно конкретного человека (например, газетчик может менять имидж в зависимости от особенностей интервьюируемого им респондента). Однако на экране телевизора, например, ведущий традиционно придерживается одного имиджа хотя бы в рамках одной программы. И здесь большое значение имеет так называемая харизматическая модель коммуникации. АмеПронин Е.И. Программа курса «Психология журналистского творчества» / Е.И. Пронин, Е.Е. Пронина. М., 1993. - С. 5-6. 144 214 риканский исследователь Дж. Голхабер, например, установил, что успех телепередачи во многом зависит от того, обладает ли харизмой личность, ее ведущая. Анализ же ток-шоу позволяет говорить о том, что аудитория в большей степени фиксирует поведение ведущего в студии, нежели конкретные факты по обсуждаемой проблеме. Термин «харизма» происходит от греческого charisma – подарок, наделение личности свойствами, вызывающими преклонение перед ней и безоговорочную веру в ее возможности. По нению Вебера, харизма – это качество личности, благодаря которому она оценивается как одаренная сверхъестественными, сверхчеловеческими или по меньшей мере особыми силами и свойствами, недоступными другим людям. Она рассматривается как образец. Феномен харизмы характерен, прежде всего, для социальных групп, склонных персонифицировать свои идеалы в процессе сплочения. Основная черта, объединяющая всех харизматических деятелей, – активность, пассионарность (то есть, по Л.Н. Гумилеву, способность и стремление к изменению окружения). Харизматичная личность – это всегда лидер. Психологами же замечено, что чаще всего именно лидер начинает действовать как бы против своих интересов, отстаивая интересы коллектива. Сегодня исследователи обозначают основные признаки или модели формирования харизматичности: 1. «Чужак». Человек неизвестный, новых, пришедший со стороны. Он неизвестен, не изучен, непонятен, и уже в силу этого к нему надо присматриваться, прислушиваться145. Такой вариант проявления харизматичности нередко подчеркивается эмонативноэриматическим поведением (то есть человек появляется со своей идеей и неожиданно уходит, исчезает, оставив любопытствующих не до конца удовлетворенными). Понятно, что журналист, эпизодически взаимодействующий с людьми и выходящий к ним с новостной, актуальной информацией. Имеет все возможности к реализации этого механизма формирования харизматичности; 2. «Странный». Человек, имеющий психические или физические дефекты. Исследователи замечали, что многие харизматические личности имели какие-то физические странности. По всей видимости, такие особенности приковывают непроизвольное внимание человека.146 Но в СМИ чаще можно встретить харизматические личности с особенностями психологического свойства. Так, большинство харизматиков можно отнести в каком-то плане к людям, демонстрирующим мономаниакальность – то есть к людям, подчи- Не случайно в сказках чужеземцы часто символизировали опасность, мистику, загадку. Возможно, иногда вы ловили себя на том, что понимаете, что неприлично рассматривать калеку, и при этом вынужденно подавляете желание смотреть на него. 145 146 215 ненным одной идее, одной линии действия. В ситуации прямого общения это провоцируется параноидальной фокусировкой на достижении цели.147 Причем, с присущим харизматику фанатизмом, человек уверен в том, что ничто не сможет ему помешать. А отсюда – внутренняя уверенность, спокойствие (даже «пофигизм»). В сочетании с целеустремленностью это воздействует подобно влиянию родителя на ребенка – воспроизводится та же модель. Если сравнить этот параметр с особенностями личности журналиста, то окажется. Что среди журналистов многие соответствуют признаку. Они сосредоточены на одной теме и уверены в том, что делают свое дело. Риск, который всегда сопровождает творческий процесс, формирует видимую остальным целеустремленность. Отметим: харизматичностью обладают не «всеядные» журналисты, а как правило, именно те, кто «глубоко копает» свою тему; 3. «Шут». Человек карнавала, человек притворства, эпатирующий всех и вся. Его характеризует экстравертная агрессивность, динамичное поведение, ораторское мастерство. Он всякий раз ярок, необычен. Это – шоумен, умеющий увлечь своих зрителей. Очевидно, что таких людей много на телевидении – особенно в его развлекательном секторе. Конечно, каждый журналист отличается от другого по харизматическому охвату и харизматической нише, но все же в той или иной степени каждому представителю публичной сферы деятельности в журналистике предоставляется огромный потенциал самого контента для формирования харизмы. Именно СМИ нередко открывают в человеке черты харизматической личности. И харизматик на экране может не обладать такими же качествами в жизни. Сегодня исследователи телевидения выделяют три типа харизматических личностей, соотносящихся с моделями их формирования: 1. Герой. Отличается агрессивной формой поведения. Смел, настойчив, безапелляционен, но при этом говорит именно то, что хочет услышать зритель. Образ идеализируется до уровня недостижимого идеала. 2. Антигерой. Простой человек, один из нас, но по важному в контексте передачи параметру чуть лучше среднего представителя аудитории. Он воспринимается как свой и одновременно как тот, на кого мы можем равняться. Это вполне достижимый идеал. 3. Мистическая личность – внешне чуждый зрителю, отстраненный, без предыстории, необычен, непонятен, непредсказуем, переменчив. Как видим, все эти образы вполне соотносятся с понятием архетипа. И действительно, обладание архетепическими свойствами делает в наших глазах человека более Отчасти с этим связан один из внешних параметров харизматической личности – «пронизывающий» взгляд, взгляд – рентген. 147 216 значимым и авторитетным. Харизма может передаваться посредством наделения символическим значением какого-либо предмета (премия Тэффи), акта наделения ею (процедура вручения), «подключением» к харизматичной личности. ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ: 1. Дайте определение категории «личность» и назовите основные критерии зрелой личности. 2. Какие парадоксы журналистской профессии и в какой степени предопределяют особенности личности журналиста? 3. Какие качества отличают «среднюю» личность журналиста различных типов СМИ? 4. В чем реализуется долженствовательная сфера личности журналиста? 5. Дайте наиболее точное с вашей точки зрения определение имиджа. 6. Каков «базовый» набор имиджей? ЗАДАЧИ ДЛЯ САМОПРОВЕРКИ: 1. Определите тип имиджа и основные его составляющие у известного вам журналиста. Какие функции реализует этот имидж? 2. Можно ли провести прямую параллель между гением и безумием? Обоснуйте свою точку зрения. 3. Сравните имидж нескольких журналистов по одному из параметров (смысл речи, интонация, пауза, взгляд, мимика, жесты и т.п.). Какова роль одного из параметров имиджа в формировании целостного образа человека? 4. Попробуйте скорректировать образ известного телеведущего, заменив один из параметров имиджа. Что произойдет? Какой, по вашему мнению, будет реакция аудитории? ТЕМЫ РЕФЕРАТОВ: 1. Сопоставительный анализ подходов к определению личности: междисциплинарный аспект. 2. Игровой компонент имиджа телеведущего 3. Креативная составляющая личности журналиста. 4. Определение имиджа: сравнительный анализ подходов 217 5. Харизматическая личность: природа явления. ЛИТЕРАТУРА: Абдульханова-Славская К.А. Деятельность и психология личности / К.А. Абдульханова-Славская. - М. : Наука, 1980. Андреева М.К. Психологический анализ профессионально-важных качество творческих работников телевидения / М.К. Андреева, Л.В. Матвеева, Н.Б. Шкопоров. - М., 1991. Бернс Р. Развитие Я-концепции и воспитание / Р. Бернс. - М., 1986. Бехтерев Н.А. Физиология типов / Н.А. Бехтерев. - М., 1924. Браун Л. Имидж - путь к успеху / Л. Браун. - С-Пб., 1996. Бугрим В.В. Понятие и специфика имиджа. Журналистика ХХ века: эволюция и проблемы / В.В. Бугрим. - СПб., 1996. Бурно М.Е. Сила слабых / М.Е. Бурно. - М.: Прогресс, 1999. Бухарцев Р.Г. Творческий потенциал журналиста / Р.Г. Бухарцев. - М. : Мысль, 1985. Вилюнас В.К. Психологические механизмы мотивации человека / В.К. Вилюнас. М. : МГУ, 1990. Войнцванг П. Десять заповедей творческой личности / П. Войнцванг. - М. : Репринт, 1992. Головаха Е.И. Психологическое время личности / Е.И. Головаха, А.А. Кроник. Киев, 1984. Гуревич П.С. Приключения имиджа : Типология телевизионного образа и парадоксы его восприятия / П.С. Гуревич. - М., 1991. Дзялошинский И.М. Российский журналист в посттоталитарную эпоху: Некоторые особенности личности и профессиональной деятельности / И.М. Дзялошинский. - М. : Восток, 1996. Журналист: социологические и социопсихологические исследования /Под ред. Л.Г.Свитич, А.А.Ширяевой. - М. : Изд-во МГУ, 1994. Кузин В.И. Психологическая культура журналиста/ В.И.Кузин. СПб: СПбГУ, 2004. Леонтьев А.А. Психолингвистика / А.А. Леонтьев. - Л., 1967. Матвеева Л.В. Психология телевизионной коммуникации / Л.В. Матвеева, Т.Я. Аникеева, Ю.В. Мочалова. - М.: РИП-холдинг, 2002. 218 Мельник Г.С. Общение в журналистике. Секреты мастерства / Г.С. Мельник. СПб, Нижний Новгород, Воронеж, Ростов-на-Дону, Екатеринбург, Самара, Новосибирск, Киев, Харьков, Минск : Харвест, 2005. Муратов С.А. Телевизионное общение в кадре и за кадром / С.А. Муратов. - М. : Аспект Пресс, 2003. Панкратов В.Н. Психотехнология управления собой / В.Н. Панкратов. - М., 2000. Петренко В.Ф. Основы психосемантики / В.Ф. Петренко. - Смоленск, 1997. Почепцов Г.Г. Имидж : от фараонов до президентов. Строительство воображаемых миров в мифе, сказке, анекдоте, рекламе, пропаганде и паблик рилейшнз / Г.Г. Почепцов. Киев, 1997. Психология и психоанализ характера. Хрестоматия. - М., 2000. Психология самосознания. Хрестоматия. - М., 2000. Румянцева В. Лидер : опыт изучения психологии неформального лидерства / В. Румянцева. - СПб, 1996. Самосознание и защитные механизмы личности. Хрестоматия. - М., 2000. Свитич Л.Г. Профессия : журналист / Л.Г. Свитич. - М., 1996. Свитич Л.Г. Феномен журнализма / Л.Г. Свитич. - М.: Факультет журналистики МГУ, 2000. Столяренко Л.Д. Основы психологии. Практикум / Л.Д. Столяренко. - Ростов н/Д, 2006. Федоров И.А. Имидж как способ программирования поведения людей / И.А. Федоров. - Рязань, 1997. Хьелл Л.Теория личности / Л. Хьелл, Д. Зиглер. - СПб., 2006. Шепель В.М. Секреты личного обаяния: Имиджелогия / В.М. Шепель. - М. : Интел, 1994. Шнейдер Л.Б. Тренинг профессиональной идентичности / Л.Б. Шнейдер. - М., 2001. 219 ГЛАВА 5. ПСИХОЛОГИЯ ЖУРНАЛИСТСКОГО ТВОРЧЕСТВА Бред, даруемый нам богами… Платон Рассуждая о категориях медиапсихологии, Е.Е. Пронина в числе основных называет «творчество-в-процессе-коммуницирования»148, и называет не случайно. Действительно, уж если исследователи на протяжении веков постоянно возвращаются к вопросу о сложностях изучения творческого акта, то, видимо, следует признать, что творчество, нерасторжимо спаянное с активным коммуникационным взаимодействием, творчество часто сиюминутное, ускользающее изучать по меньшей мере проблематично. И все же по большому счету психология журналистского творчества испытывает те же сложности, которые вот уже на протяжении многих десятилетий испытывает психология творчества вообще. Эти сложности были четко озвучены в материалах круглого стола Комиссии комплексного изучения художественного творчества в 1979 году, а затем так часто повторялись во всевозможных публикациях, что создается впечатление отсутствия сколько-нибудь серьезных сдвигов в изучении обозначенного феномена. К основным сегодня, как и тогда, можно отнести: 1. Доминирование на бытовом уровне представлений о том, что изучение творчества вообще не может быть наукой, что «тайники» творчества прочно загерметизированы; 2. Наличие огромного, разнохарактерного фактического материала, который сложно не только подвергнуть комплексному изучению, но и систематизировать вообще; 3. Субъективность и порой осознанное дезинформирование в некоторых источниках (автобиографиях, воспоминаниях журналистов и т.д.); 4. Отсутствие четкой методологии исследования, соединяемой с методикой, доминирование биографического метода; 5. Нечеткое представление об объекте и предмете изучения; 6. Необходимость выработки методики на основе интеграции различных наук. Это – лишь верхушка айсберга. Под водной гладью – несоизмеримо большие проблемы, умножающиеся еще и тем фактом, что в отличие от многих других видов творчеПронина Е.Е. Категории медиапсихологии / Е.Е. Пронина // Проблемы медиапсихологии. - М. : РИПхолдинг, 2003. - С. 148. 148 220 ства, продукт журналистского творчества сиюминутен, временен, преходящ и мгновенен. Тексты коротки и разнообразны. Очень разнообразны. Самый ценный источник для исследования творчества - рукописи, черновики, наброски, все, что фиксирует динамику творческого труда, движение замысла, - здесь чаще всего отсутствует. Да и исследование деятельности одного журналиста дает гораздо меньше, нежели изучение творческой лаборатории писателя, ведь «творчество-в-процессе-коммуницирования» своеобразно: расширяется пространство восприятия, оно становится поистине многоканальным; появляется доступ к неограниченным базам данных и, вместе с ним, возможность интегрировать самые различные информационные кванты; активизируются процессы параллельной обработки информации, возникает возможность непосредственного и результативного участия в коллективном мышлении, возможность его коррекции и преобразования; усиливается роль вероятностного и прогностического мышления, эвристика начинает доминировать над доказательностью и стимулируется интуитивная самоорганизация мышления; культивируется публичность и спонтанность самовыражения149. Однако общие закономерности творчества изучаются постоянно, и мы можем обратиться к достижениям психологии творчества в понимании работы журналиста. 5.1. Теории творчества Творчество – деятельность, результатом которой является создание новых материальных и духовных ценностей. В философском энциклопедическом словаре понятие «творчество» определяется широко как деятельность, порождающая нечто качественно новое, никогда прежде не бывшее. В психологии творчество трактуется как состояние своеобразного напряжения и подъема духовных сил, творческого вдохновения человека, ведущее к возникновению или реализации замысла и идеи произведения науки, искусства, техники. Одно из наиболее перспективных направлений в исследовании психофизиологии творчества – изучение роли межполушарной асимметрии. Установлено, что с функциями левого и правого полушария у человека связано два типа мышления – абстрактнологическое и пространственно-образное. Эти типы мышления имеют ряд синонимов: вербальное и невербальное, аналитическое и синтетическое, дискретное и симультанное. См. подробнее: Пронина Е.Е. Категории медиапсихологии / Е.Е. Пронина //Проблемы медиапсихологии. - М. : РИП-холдинг, 2003. - С. 145-155. 149 221 Основное различие между двумя типами мышления определяется характером контекстуальной связи между словами и образами. Левополушарное мышление так организует любой используемый материал, что создается однозначный контекст, более или менее одинаково понимаемый различными людьми. Без создания такого однозначного контекста было бы невозможно социальное взаимодействие. Слово само по себе, вырванное из контекста, отнюдь не является определенным по значению, напротив, оно в большинстве случаев многозначно. Задача такой контекстуальной организации – выбрать и зашифровать из всего возможного потенциального богатства значений и смысловых объектов слова только одно и установить линейную связь между такими одинарными значениями отдельных слов. Между тем объективная действительность не может быть целиком, исчерпывающе описана в рамках вербального мышления. Таким образом, оба типа мышления отличаются друг от друга вовсе не качеством материала, которым они оперируют – они противоположны друг другу по принципу организации связей между элементами этого материала. Задачей логико-вербального мышления является вычленение из всех реально существующих взаимодействий какого-то одного наиболее существенного. Так формируется внутренне непротиворечивая модель мира, которую можно анализировать и достаточно точно и однозначно выразить в словах и других условных знаках, что создает большое удобство для общения. При этом рамкой этой модели остается все, что в нее не вписывается, что не может быть логически организовано. Напротив, задачей пространственно-образного мышления является отражение всех существующих взаимодействий, то есть всего богатства реального мира, но это богатство плохо поддается жестокому структурированию, так что его трудно без существенных потерь передать с помощью обычного языка. Здесь оказывается незаменимым язык искусства. Эта теория соотносится с представлениями И.П. Павлова о двух специфических типах деятельности и нервной системы – «художественном» и «мыслительном». Художественный тип деятельности оперирует образами, мыслительный - явлениями и понятиями. В журналистике эти типы творчества пересекаются. Но не только особое функционирование полушарий отличает творческого человека от других людей. Выдающийся российский нейрофизиолог Н.П. Бехтерева замечает: «…Сложнее с гением. Его мозг устроен так, что правильное решение идет по минимуму внешней информации, минимуму и количественному, и по уровню ее над шумом (может быть, отсюда и те новые идеи, которые рождаются в сознании творчествого человека, А.Ш.). Но это еще не все. Этим механизм гениальности не исчерпывается. Гениальный человек обладает своей биохимией мозга, определяющей легкость ассоциаций, и, вероят- 222 но, многим другим своим».150 Да, многое в функционировании креативности еще не изучено, но то, что особенности есть на уровне химии, физиологии – очевидно. Другая интересная и недооцененная теория творчества (не исключающая, но дополняющая предыдущую) – теория воронки, - объясняет творческие процессы не только с психологической, но и с физиологической точки зрения. За основу этой теории берется концепция рефлекторной дуги – первичного элемента нервной функции. Рефлекс – это реакция организма на внешний мир, когда внешний раздражитель, трансформируясь в нервный процесс, достигает того или иного органа, вызывая его деятельность. В рамках этого представления известный физиолог Шеррингтон обратил внимание на то, что центральная нервная система функционирует по принципу воронки: количество чувствительных нервов значительно больше, чем двигательных. Поэтому количество поступающих в нервную систему импульсов значительно превосходит возможности рефлекторных ответов. В качестве примера возьмем только один из узких спектров эстетического воздействия – цвет. Известно, что приблизительное число колбочек сетчатой оболочки глаза, то есть точек, воспринимающих цветовые ощущения, чрезвычайно велико. Известно также, что человеческий глаз различает 128 цветовых оттенков. Допустим, мы смотрим на коробку, в которой лежат 128 цветных карандашей. Как описать их общую палитру? Поменяем карандаши местами максимальное количество раз. Число цветовых сочетаний достигнет 10**212. Чтобы обозначить эти цветовые картины, пользуясь словарем в 50 000 слов, каждую из них пришлось бы описывать при помощи 45 слов. Это при условии, что все они входят в наш активный словарный запас. Мы рассматривали только перестановки 128 цветовых оттенков. Но сетчатая оболочка глаза содержит около 6 миллионов колбочек. Глаз способен к рецепции около 100 000 цветовых точек. В этом случае, учитывая нюансы, мы можем получить 128**100 000 цветовых картин. Никакого словаря не хватит! Для разграничения каждого оттенка потребовалось бы 42 тысячи слов. Но мы не принимали во внимание колебание интенсивности цветовых окрасок, матовость и глянцевость, динамику изменений во времени, тон. Мы можем зафиксировать около 10**300 000 зрительных узоров, а описать при всем богатстве языка – только 10**114. Хотя и эта величина грандиозна, ведь такого числа предложений не было произнесено за все существование человечества! Самый болтливый субъект мог бы произнести за свою жизнь около 10*9 предложений, а миллиард людей за 10 тысяч лет – около 10**20 фраз. Так что за одну только секунду мы опреде- 150 Бехтерева Н.П. Магия мозга и лабиринты жизни / Н.П. Бехтерева. - М., СПб, 2007. - С. 71. 223 ленно воспринимаем то, что не способно описать человечество за все время его существования. Думаю, теперь понятно, откуда рождается напряжение и муки творчества. Возьмите белый цвет – бинт, снег, белила, лист бумаги, мел. Все это - разный белый. Как описать его? Ухо позволяет различать около 340 тысяч тонов, обоняние – многие сотни запахов. Вкусовые, тактильные, термические и болевые раздражения создают условия для такого количества ощущений и их комбинаций, которое не поддается учету. Понятно, что это все нельзя точно выразить словами. Потребность как можно более адекватно отразить то, что мы увидели, или услышали, или почувствовали, стимулирует творческий поиск. Не случайно некоторые исследователи и характеризуют творческую деятельность как поисковую активность 151. Это не просто стремление к новому, а попытка быть точным. И.П. Павлов назвал эту реакцию рефлексом «что такое», или ориентировочным, исследовательским рефлексом. Для его реализации необходим необычный язык – язык искусства. Художественный образ позволяет воплотить эмоционально-эстетическую информацию и компенсирует ограничения, наложенные принципом воронки на словесное описание наших ощущений. Он должен описывать не отдельные параметры объекта, а весь комплекс реакций на него. Поскольку этих объектов бессчетное количество, понятно, почему мы все время стремимся найти новую форму. Нам действительно не нужны старые формы, ибо события не повторяются. Когда точность более или менее достигнута, человек чувствует объяснимое удовольствие. Но и аудитория чувствует то же, когда понимает, что ей предлагают точную картину происходящего. Нам нравится то, что максимально адекватно отражает реальность. Утрата частных деталей не воспринимается как недостаток, когда передано «движение чувств». В процессе создания нового участвуют все уровни психики: бессознательное (отвечает за инстинкты), подсознание (ответственно за сферу эмоций), сознание (регулирует рациональные процессы), надсознание (управляет резервными возможностями психики). Но с точки зрения психологии и нейрофизиологии, для того, чтобы объяснить феномен творчества, мы должны разграничить два понятия – подсознание и сверхсознание. Термин «сверхсознание» активно использовался в описании творческого процесса К.С. Станиславским. Позже М.Г. Ярошевский также подчеркнул необходимость их разграничения и привел следующий пример. «Я забыл чье-то имя и никак не могу его вспомнить… Иное дело, когда ученый ищет решение какой-либо проблемы, и в результате деятельности надРотенберг В.С. Психофизиологические аспекты изучения творчества / В.С. Ротенберг // Психология художественного творчества. – Минск : Харвест, 2003. - С. 570. 151 224 сознания у него проявляется соответствующая гипотеза. Каким образом исследователь «узнает» эту гипотезу, узнает еще до момента логической или экспериментальной проверки правильности возникшего предположения? Ведь в его памяти нет готового эталона для подобного опознания! По-видимому, таким эталоном служит своеобразная «антиэнграмма» или «минусэнграмма» - пробел в логической цепи известных фактов».152 Так вот в части надсознания или сверхсознания можно констатировать следующие факты: 1. Большую роль здесь играет правое (у правшей) неречевое полушарие мозга, связанное с оперированием чувственно непосредственными образами. Мы помним, что это полушарие ответственно за интуитивное, невербальное поведение и так называемое дивергентное мышление, использующее ассоциативные ряды. Левое же полушарие отвечает за конвергентное мышление – то есть мышление логическое, контролирующее речь и письмо. Большинство людей используют оба полушария в зависимости от задачи; 2. Решающая роль потребностей, мотиваций и эмоций в творческо- познавательной деятельности человека указывает на важнейшее значение лобных отделов коры больших полушарий мозга, имеющих особенно тесные анатомические связи с так называемой лимбической системой мозга – нейрофизиологической основой мотивационно-эмоциональной сферы психики; 3. Исключительно интересны функции гиппокампа – отдела мозга, регулирующего поток информации, извлекаемой из памяти, который непосредственно участвует в генезе «психических мутаций» - непредсказуемых (но не случайных!) комбинаций следов хранящихся в памяти впечатлений и участвующих в появлении интуитивных догадок, гипотез. Каковы же особенности творческого процесса? Он всецело зависит от способности интеллекта выстраивать внутренний план действий. Именно эта способность отличает интеллект человека от животного. При экспериментальном изучении развития внутреннего плана действий было установлено несколько его этапов153: 1. Человек не может действовать «в уме» и вообще подчинять свои действия задаче, выраженной словесно, хотя он способен манипулировать вещами. Цели направлены на изменение предметной ситуации. Таковы же и побудители активности. Действия контролируются исключительно объектами. Оценка действий субъективна и эмоциональна; Цит. по: Симонов П.В. «Сверхзадача» художника в свете психологии и нейрофизиологии / П.В. Симонов // Психология процессов художественного творчества. - Л. : Наука, 1980. - С. 39. 153 Пономарев Я.А. Психология в системе комплексных исследований творчества / Я.А. Пономарев // Психология процессов художественного творчества. - Л. : Наука, 1980.- С. 26. 152 225 2. Задача, в постановку которой вовлечена речь, может быть решена, но лишь путем манипуляции объектами. Однако затем результат действия может быть репродуцирован во внутренний план, словесно выражен. В план знаковых моделей переводятся продукты действий. Однако их процессы во внутреннем плане не представлены. Средства деятельности и способы действий еще не осознаются. Слово выступает как сигнал сигнала: оно срабатывает только тогда, когда у человека уже имеется соответствующая программа, подготовленная во внешнем плане. Оценка эмоциональна. Однако внешние речевые указания уже начинают оказывать влияние на выбор цели, на регуляцию действия, на его контроль и оценку; 3. Задачи могут быть решены манипулированием представлениями об объектах. Но еще не удается жестко подчинить эти манипуляции словесно поставленной задаче. Во внутреннем плане происходят сдвиги: расчленяются процесс и продукт действия. Способы действия осознаются. Это приводит к дифференциации целей на практические и теоретические. Слово становится знаковым сигналом, который не только активизирует готовую программу, но может нести в себе зародыши новой команды – программы действия. Успешная реализация трех этапов конструирования плана деятельности позволяет человеку вплотную подойти к творческому процессу. По существу каждый из нас постоянно находится в ситуации планирования и творчества, поскольку творческий процесс в той или иной форме непрерывно сопровождает жизнь человека. Л.Б. Ермолаева-Томина в книге «Психология художественного творчества»154 проводит интересные параллели между основными законами жизни и творчеством. Первый закон – зависимость жизни от окружающей среды. Этот закон диктует потребность в адаптации к постоянно меняющемуся миру. И чем шире у человека адаптационные возможности, тем он более успешен с эволюционной точки зрения. Творчество же выступает как уникальный механизм, бесконечно расширяющий возможности человека и использующий его скрытые резервы. Кроме того, с психологической точки зрения ощущаемая человеком постоянная зависимость от среды рождает желание независимости, «рефлекс свободы» (термин И.П. Павлова), который может реализоваться в творчестве. Журналист, работая в информационной сфере, с одной стороны, дает аудитории необходимый материал для реализации адаптационного процесса, а с другой – сам постоянно погружен в мир настолько меняющийся, непредсказуемый, что адаптироваться к нему без использования творческих механизмов невозможно. Ермолаева-Томина Л.Б. Психология художественного творчества / Л.Б. Ермолаева-Томина. - М., 2005. С. 21. 154 226 Второй закон жизни – воспроизводимость, сохранение жизни. Ради сохранения жизни человек идет на многое. И творчество – одно из средств, позволяющих сохранить дорогие человеку фрагменты жизни если и не навсегда, то надолго. Конечно, с этой точки зрения журналистика имеет одну особенность: ее произведения недолговечны, быстро забываются. Но, думается, каждый журналист все же стремится «удержать мгновение» и создать нечто, что сохранится хроникой в истории наших дней. Автор воспроизводит себя в своих творениях. Каждое произведение журналиста (даже маленькая заметка) – это его минипортрет. Не случайно редакторы, режиссеры часто говорят о своей газете, канале, передаче: «Это – мое детище, мой ребенок». Но особенность журналистского творчества и его миссия еще и в том, что в каждом публицистическом произведении – портрет не только журналиста, но и многих других людей – часто портрет общества, времени. Эта особенность соотносится с третьим законом жизни – необходимостью в объединении. Чтобы сохранить и продолжить жизнь, мы должны объединять усилия с другими людьми. С этой точки зрения творчество – один из «механизмов» объединения, один из языков, на котором мы говорим друг с другом. По мнению некоторых психологов, творчество – это один из способов сублимации внутренней энергии, форма общения, взаимодействия. И отчасти потому оно способствует снятию внутреннего напряжения, своего рода «очищению», катарсису, что позволяет реализовать потребность в объединении, которая не могла бы быть реализована в достаточной степени через другие механизмы. Четвертый закон жизни – необходимость совершенствования и обновления адаптационных механизмов. В этом проявляется «творчество природы». А мы, люди, творим вслед за ней. 30 - 40 тысяч лет назад произошло морфологическре созревание человека. А дальше началась социокультурная революция – бесконечный поток духовных, интеллектуальных инноваций, творческого поиска. Журналистика включена в этот поток хотя бы потому, что по преимуществу это деятельность интеллектуальная и социально ориентированная. Журналист не только постоянно создает все новые и новые адаптационные механизмы ы собственной деятельности, но и оценивает и пропагандирует те, которые предлагаются другими людьми – легализует или отрицает то, что создается сегодня, то, что наиболее актуально и значимо. 5.2. Психологическая составляющая журналистского творческого процесса 227 «…Для большинства людей наказанием является необходимость мыслить. Идеальной представляется им работа, не предъявляющая никаких требований к творческому инстинкту… Установление определенного круга занятий и однообразная организация большей части работы являются даже жизненной необходимостью – ибо иначе они не могли бы заработать достаточно на свое существование. Мы постоянно должны искать людей, которые любили бы дело ради его трудности». Генри Форд. Моя жизнь, мои достижения Итак, творчество – один из механизмов адаптации к среде. Будучи естественным и всепроникающим по своей природе, творчество нередко протекает спонтанно. Это особенно заметно в детском творчестве или везде, где мы сталкиваемся со сферой бессознательного. Но и практически все творческие люди отмечают, что центральными моментами творчества являются его непроизвольность и как бы несерьезность и озарение – своеобразное интуитивное схватывание искомого результата. Многие говорят о том, что какието гениальные мысли приходили им в голову во сне (В.М. Бехтерев, О. де Бальзак, О. Леви, Н. Бор, Ф.Й. Гайдн, В.А. Моцарт, И.Ф. Стравинский, М.И. Глинка, Д.И. Менделеев, И.А. Гончаров, А.А. Ахматова). Наряду с этим существуют и профессиональные виды деятельности, основанные на реализации творческого начала. Оговоримся, что в принципе творчество может быть внесено в любой вид деятельности человека, но в некоторых видах деятельности оно выступает как обязательный компонент, обязательное внесение новизны в продукт деятельности или процесс, который сам становится продуктом. Журналистика с ее установкой на нешаблонность относится именно к этой сфере. И вместе с тем режим труда, условия производства медиапродукта «загоняют» творческий процесс в жесткие рамки и своего рода «ловушки» (ограниченность во времени, заданность темы, поточный характер производства, установка на объективность многих жанров и типов передач, коллективный характер труда и т.д.). И, безусловно, каждый человек в силу природных задатков и условий развития в большей или меньшей степени расположен к участию в такого рода творчестве. Почти все отмечают, что творчеству присуща своего рода изолированность. Человек как бы погружается в процесс и частично «отключается» от происходящего вокруг. «Творческая личность в состоянии вдохновения утрачивает прошлое и будущее, живет 228 только в настоящем; она полностью погружена в предмет, очарована и поглощена настоящим, текущей ситуацией, происходящим здесь и сейчас, предметом своих занятий», отмечал А. Маслоу155. У разных людей – разная мера творчества (или креативности, способности рождать что-то новое), однако она может быть развита. За протекание творческого процесса несет ответственность уровень надсознания, то есть уровень психики, направляющий целостное поведение личности на решение новых жизненных задач, независимо от сознательноволевых усилий. В силу природных задатков человек может быть предрасположен к двум типам деятельности – деятельности по созданию предметов вещественно-энергетической природы и деятельности по созданию информационных продуктов (в этот перечень включается и Джоконда, и симфонии Берлиоза). Исследования психологами качеств творческих личностей позволили выяснить, что творческие способности имеют одинаковую природу как для естественных, так и для гуманитарных направлений. Е.П.Торренс сформулировал на основе фактического материала модель отношения креативности и интеллекта: при IQ до 120 баллов общий интеллект и креативность образуют единый фактор, при IQ свыше 120 баллов креативность становится не зависимым от интеллекта фактором. 5.2.1. Творческий стиль мышления В книге Н.П. Бехтеревой «Магия мозга или лабиринты жизни» читаем: «Есть у человека (а может быть, и у животных) качество, степень выраженности которого очень широко варьирует от индивидуума к индивидууму, позволяя в одних случаях говорить о способностях, в других – о таланте. И очень редко, если серьезно подходить к оценкам, - о гениальности. Есть и разные определения гениальности. Некоторые из них соотносят гениальность со способностью общения с так называемым Высшим разумом, или Богом. Трудно понять и объяснить проявления гениальности. Для меня гениальность – способность находить правильные решения сложных проблем по минимуму выведенной в сознание информации. А иногда этот базис информации в сознании очень трудно обнаруживается 155 Цит. По: Волкова А.М. Психология общения / А.М. Волкова. – Ростов н/Д : Феникс, 2006. - С. 115. 229 или как будто бы не обнаруживается вообще. В ход идут аналогии и что-то, что кажется очень близким к «здравому смыслу». Почему это так? – Я просто так думаю, и все». 156 Такое описание гениальности в принципе применимо к творческой личности. Но науке известны попытки и более конкретного определения. Так, М. Вертгеймером сформулированы следующие требования к творческим работникам: не быть скованными выработанными навыками, не выполнять работу механически, обращать внимание на проблему в целом, подходить к ее решению без предрассудков, добираться до самых корней157. Сегодня исследователи более четко характеризуют компоненты творческого стиля мышления: 1. Созерцательность. Наслаждение от созерцания в его примитивной форме у ребенка связано с первыми объектами, давшими наслаждение, - прежде всего, с матерью. Дальнейшее смещение фокуса созерцания психологи связывают, как правило, с институтом внутренней цензуры, который сохраняет интерес к созерцанию как процессу, но изменяет его направленность; 2. Умение видеть проблемы, умение выявлять противоречия, чувствительность к дефициту в знаниях, чувствительность к смешению разноплановой информации; 3. Беглость, умение видеть в проблеме множество разных сторон и связей; 4. Гибкость как умение понять новую точку зрения и отказаться от усвоенной точки зрения; 5. Стремление к отходу от шаблона; 6. Способность к перегруппировке идей и связей; 7. Умение находить решения на уровне идеальных; 8. Умение прогнозировать варианты развития решений; 9. Способность рисковать. Если провести сравнение традиционного, конвергентного, «академического» мышления и дивергентного творческого мышления, можно заметить ощутимую разницу в сфере принятия различных подходов. Андрей Грецов в книге «Тренинг креативности»158 приводит такое схематическое сравнение: Бехтерева Н.П. Указ. соч. - С. 252. Розетт И.М. Теоретические концепции фантазии / И.М. Розетт // Психология художественного творчества. - Минск : Харвест, 2003. - С. 530. 158 Грецов А. Тренинг креативности / А. Грецов. - М., СПБ. : Питер, 2007. - С. 18. 156 157 230 Конвергентное мышление ! Завершающая стадия Выбор верного варианта решения проблемы. Отсечение всех остальных. Стадия сбора информации Варианты анализируются, критически оцениваются, ошибочные отсекаются, число альтернатив сокращается. Начальная стадия Предполагаются различные варианты решения проблемы. Дивергентное мышление ! Завершающая стадия Критическая оценка предложенных вариантов, выбор наиболее приемлемых. Стадия сбора информации Максимальное расширение видения проблемного поля, генерирование идей о других возможных способах решения проблемы (без критической оценки этих идей). Начальная стадия Число видимых способов решения проблемы относительно невелико. Задача – собрать дополнительную информацию, позволяющую расширить представления об этих способах. 231 Таким образом, можно обозначить акценты традиционного и творческого мышления. Традиционное мышление в первую очередь ориентировано на правильность, корректность идей, на аналитичность, комплексное представление о деталях, последовательность, активное отрицание того, что признано неверным. Если исходные данные ошибочны или на одном из этапов была совершена ошибка, решение будет ошибочным. Творческое мышление более интуитивно, ориентировано на рождение большого количества идей независимо от их первоначальной применимости, осуществляется сразу в нескольких направлениях, акцентирует процесс, а не результат, выбирает неочевидные решения, которые могли находится «на периферии» сознания, избегает использования отрицания. Результативность носит вероятностный характер. То есть при неверных исходных данных и ошибках в процессе результат за счет интуитивного схватывания может быть оптимальным. Обозначенные нами особенности креативного мышления реализуются только в креативной среде, которая характеризуется двумя качествами – принятием и стимулированием, когда инициативу человека по созданию нового, с одной стороны, поддерживают, а с другой – создают условия для ее формирования. Без погружения в креативную вреду творчество в человеке угасает или, по меньшей мере, не раскрывается в полную силу. Не случайно Н.П. Бехтерева замечает: «Творчество является одним из высших, если не самым высшим, свойством мозга. Увидеть мысленно то, чего не было, услышать музыку, которой нет… Одним из высших – но и уязвимых…»159 С этой точки зрения современный журналист оказался в благоприятных условиях. Да и с точки зрения психологии журналист оказывается защищенным от рутины и обреченности на повторы. Неправы те, кто называет журналистику суррогатом творчества. Многое зависит от человека. Вернемся к рассуждениям Н.П. Бехтеревой: «Настоящую, естественную одаренность, а не ее воспитанный, скажем так, суррогат, или вариант, проявленный воспитанием, очень трудно «затормозить», спрятать. Она (он – если талант), опять повторяю, требует самовыражения, как бы живет своей жизнью, одновременно зависимой и не зависимой от носителя этой одаренности. Причем требует не только выхода, но и постоянного труда. Воспитанный баланс эмоций, разумная гордость и стойкость – важнейшие условия для полной реализации таланта. Я все это подчеркиваю потому, что большой талант, большая одаренность, как известно, могут приводить к «самосожжению», «самопожиранию», «самоистреблению». И особенно это характерно для вершинной одаренности – гениальности, хотя это и не абсолютная закономерность»160. 159 160 Бехтерева Н.П. Указ. соч. - С. 27. Там же. - С. 41. 232 Таким образом, журналист, если он действительно творчески одарен, будет активно реализовывать творческий потенциал в самых неподходящих условиях. Но есть и определенный предел «устойчивости», который может преодолеть далеко не каждый. «Наверное – и почти наверняка, - пишет Бехтерева, - если все время повторять стереотипные задачи, все перейдет на автоматизм: мы будем машинально тянуться к выключателю, даже зная, что свет отключен; мы не будем думать, с какой ноги пойти, как держать мыло при мытье рук и т.д. и т.п., и, почти не думая совсем, мы будем решать и корректурный тест».161 Журналисту стоит опасаться такой ситуации – прежде всего в редакции, при распределении поручений. Но проблема-то выходит далеко за пределы журналистских интересов. Не напоминает ли вам современный телепросмотр, радиослушание автоматическую работу корректора? Мы нередко включаем телевизор или радио в машине почти автоматически. И так же воспринимаем информацию. Мы как зрители и слушатели подавляем активные функции мозга, а как журналисты, часто производим интеллектуальную жвачку, которая заменяет настоящий продукт, требующий активного познания. В условиях стереотипа мозг разрушается, деградирует даже на физиологическом уровне и иногда процесс становится необратимым. «Наверное, если бы к этой ситуации можно было подобрать девиз, он был бы: «Хочу мыслить!!!» Самосохранение мозга идет, по-видимому, и путем использования этого механизма».162 А потому, активизируя творчество в себе, оберегая себя от рутины, журналист совершает важное и благородное дело по поддержанию интеллектуального и творческого здоровья нации. И это – одна из благороднейших миссий современной журналистики. Вот почему так важно создавать в редакции творческую атмосферу. «В маленьком кругу товарищей будущих скорых открытий чувство окрыленности, внутренней силы вызывает подъем, - пишет Бехтерева, - люди, идущие вместе, загораются. Думают и работают лучше, интереснее, легче». 163 В работе такого коллектива много преимуществ, но есть и опасности: «Вокруг – у тех, кто не вместе идейно и исполнительски, но все равно близко, - все это часто вызывает зависть и раздражение, переходящие у отдельных лиц в агрессию, и их агрессия, особенно если личность не одарена ничем, кроме пассионарности, или преимущественно ею, ведет за собой раздраженных. Примерно так: эти там, похоже, нашли клад или вот-вот найдут. Пусть делятся. Мы тоже тут были…»164 И журналисту важно понимать возможности такого восприятия. Понимать – и пытаться расширить круг Там же. - С. 89. Там же. 163 Там же. - С. 211. 164 Там же. С. 212. 161 162 233 творчески настроенных единомышленников. Тем более что исторический момент, в котором нам выпало жить, предоставляет великолепные для этого возможности: по мнению Л.Г. Свитич, креативность является одной из основных характеристик современного этапа развития цивилизации - это творческое отношение к миру, его создание и пересоздание, творческая самостоятельность раскованность, доходящая до творческого произвола165. По отношению ко многим видам творчества называются два типа творческих личностей: 1. Люди, склонные продуцировать творческий материал через призму собственного восприятия; 2. Люди, склонные придавать своему творчеству элементы объективного. Причем все мы обязательно относимся к одному из этих типов в большей мере, чем к другому. В соответствии с принадлежностью к тому или иному типу создаются материалы. По отношению к журналистскому творчеству проще всего проследить это на примере текстов газет. Вот один из них: В конце января – начале февраля нынешнего года в Воронеже состоялся семинар молодых преподавателей и научных сотрудников Центрального Черноземья. В его работе в качестве лектора приняла участие заведующая кафедрой истории зарубежной литературы доктор филологических наук Н.Л. Потанина. Это – пример объективного творчества. А вот как можно «переделать» этот текст в субъективный: Как стало известно, в конце января – начале февраля нынешнего года в Воронеже состоялся интереснейший семинар молодых преподавателей и научных сотрудников Центрального Черноземья. По нашим сведениям, в его работе в качестве лектора приняла участие заведующая кафедрой истории зарубежной литературы доктор филологических наук Н.Л. Потанина. Мы попросили ее поделиться впечатлениями. Конечно, любое творчество – субъективно. «Нет ни одного способа, ни одной уловки, - писал американский поэт У. Уитмен, - чтобы скрыть от твоих писаний изъяны твоей души»166. И тем не менее степень персонификации или, напротив, объективации письма у каждого из нас своя. 165 166 Цит. по: Кузин В.И. Психологическая культура журналиста. СПб, 2004. С. 92 234 Тип творчества проявляется, в основном, через лексику или языковые конструкции. Иногда тип творчества сложно определяем. Он может выражаться в стиле конструирования материала, который ускользает при поверхностном восприятии. Помимо того, что подобные характеристики влияют на составленный текст, на телевидении они влияют еще и на видеоряд: показываются ли картинки, отражающие факты, или картинки, раскрывающие отношение журналиста к происходящему. Можно говорить о том, что предрасположенность к тому или иному типу творчества предопределяет и жанровые предпочтения журналиста. Человек, тяготеющий к объективному типу творчества, выберет жесткие жанры. Человек с субъективным типом творчества будет свободнее чувствовать себя в работе над текстами мягких жанров. Далее, по отношению к журналистскому творчеству важно учитывать ту его особенность, что, в отличие от многих других сфер творчества, оно имеет преимущественно коллективный характер. В связи с этим работу журналиста нередко пренебрежительно называют суррогатом творчества: невозможно ведь творить по заказу, к установленному времени, да еще и примеряясь к интересам других людей. Часто от творческого человека можно услышать фразу: «Не умею думать, когда вокруг много людей. Мне нужно уединение. Творчество нуждается в одиночестве». И все же факт остается фактом: журналисту удается творить в коллективе единомышленников. Более того, журналист, как правило, испытывает удовлетворение именно от такой формы работы, опровергая существующий стереотип. Специальные психологические опыты, проведенные в 1920-х годах различными учеными (В.М. Бехтерев в России, Ф. Олпорт в США) показали, что сущность вопроса не столь очевидна, как кажется многим. Индивидуальные особенности личности напрямую предопределяют успешность или провал коллективной деятельности. Некоторые исследователи (В. Меде в Германии), например, полагали, что при коллективной работе потенциал слабых и сильных членов групп уравновешивается, и это дает высокий результат. В.М. Бехтерев выявил следующую зависимость: качество деятельности в группе повышается у 88% представителей коллектива, а у 12% - ухудшается. По мнению исследователя, коллектив возбуждает те или иные проявления личности. Сегодня эта идея лежит в основе многих способов стимулирования творчества (например, метод мозгового штурма). Коллективный характер творчества раскрепощает многих креативных людей. Отчасти это происходит в силу того, что снимается психологический барьер, связанный с ответственностью за конечный результат. Здесь ответственность уже не персональная, а групповая, поэтому можно действовать более свободно. Можно предлагать дискуссионные варианты. Их оценят другие, и эта оценка уже не будет казаться субъективной. Так 235 что личность, предрасположенная к общению, в коллективе может раскрыть свои творческие способности. 5.2.2. Этапы творческого процесса Исследования творческого процесса связаны с выделением различных его стадий (актов, ступеней, фаз, моментов, этапов и т.п.). Различные классификации этапов, предложенные многими авторами, имеют, по мнению Я.А. Пономарева, приблизительно следующее содержание: 1. Сознательная работа – подготовка, особое деятельное состояние, являющееся предпосылкой для интуитивного проблеска новой идеи; 2. Бессознательная работа – созерцание, бессознательная работа над проблемой, инкубация направляющей идеи; 3. Переход бессознательного в сознание – вдохновение; в результате бессознательной работы в сферу сознания поступает идея изобретения, открытия, материала; 4. Сознательная работа – развитие идеи, ее окончательное оформление. Соглашаясь в целом с тем, что в творческом процессе задействованы различные сферы человеческой психики, все же отметим, что мы вряд ли можем говорить о четком чередовании сознательной и бессознательной деятельности мозга. Ни то, ни другое не отключаются ни на минуту и доминирование на различных этапах творчества одного из уровней психики еще не доказано. Представляется более целесообразным описывать этапы творчества не с точки зрения того, какой отдел психики за них отвечает, а с точки зрения того, что же именно происходит на этих этапах. И в последнем случае мы наблюдаем обязательную последовательность процессов: 1. Консервация информации – сложнейший психологический процесс по переработке информации, в который включены интеллект, эмоции, воля, все уровни психики; 2. Рекомбинация – воссоединение старых элементов на новой основе, в новых связях (на информационном уровне!), рожденная желанием создать уникальное; 3. Репродукция на базе сложившихся у человека историко-культурных представлений. Наличие первого этапа осознается далеко не всеми исследователями, однако в двух последних не сомневается никто. А. Маслоу называет их первичной и вторичной фазой творчества. Первичную фазу отличает воодушевление, интенсивный интерес. Здесь человек понимает задачу, видит идеальное ее решение и импровизирует в поиске путей 236 его достижения. Вторичная фаза творчества заключается в разработке материала, родившего вдохновение. Здесь уже требуются конкретные действия, владение методами творчества, мастерство. Через первую фазу проходят многие, а вот освоение второй фазы дается тяжелым трудом, и здесь одного вдохновения мало. Особенность же журналистского творчества заключается в доминировании этой последней фазы, последнего этапа. Для журналистики справедливо замечание А.Маслоу: «…Взлеты и вдохновение дешево стоят. Различие между вдохновением и конечным продуктом заключается в огромном количестве тяжелой работы»167. Все обозначенные нами этапы протекают более или менее успешно в зависимости от таких качеств личности, как способность к концентрации (поскольку журналисту приходится работать в условиях, где отвлекающий фактор очень велик), эмпатия (позволяет журналисту получить больше валидной информации, эффективнее работать с собеседником), перераспределение внимания. С позиции психологии творчество в широком смысле выступает как механизм развития личности и социума. Функционирование механизма творчества распадается на несколько фаз: 1. Онтогический анализ проблемы – приложение наличных знаний, возникновение потребности в новизне; 2. Интуитивное решение – удовлетворение потребности в новизне; 3. Вербалиация интуитивного решения – приобретение нового знания; 4. Формализация нового знания – формулирование логического решения. Еще в 1926 году английский социолог Грехам Уоллс почти так же описал шаги творчества: подготовка, инкубация, озарение, проверка. А основатель Фонда творческого образования в Нью-Йорке Алекс Осборн дал более подробное описание процесса творчества: 1. Ориентация – определение задачи; 2. Подготовка – сбор информации по задаче; 3. Анализ – изучение собранного материала; 4. Формирование идеи – выработка вариантов; 5. Инкубация – осмысление вариантов; 6. Синтез – разработка решения; 7. Оценка – рассмотрение идеи. Исследователи процесса журналистского творчества обычно отмечают, что в журналистике ярко выражена стадиальность творческого акта: он предстает как единство двух 167 Цит. По : Волкова А.М. Психология общения / А.М. Волкова. – Ростов н/Д : Феникс, 2006. - С. 115. 237 относительно самостоятельных частей – стадии получения информации и стадии образования текста. Рассмотрим эти стадии и их составляющие с точки зрения психологических знаний. 1. Стадия познавательной деятельности Итак, начало любого творческого процесса связано с накоплением информации. Освоение действительности – обязательное условие исходного момента творческого акта. Это самое освоение происходит по-разному в зависимости от типа творчества. Писатели и поэты, например, чаще всего не ставят перед собой явной цели наблюдать, запоминать. Художники и музыканты – тем более. Их освоение действительности можно назвать спонтанным. Хотя и они пользуются записными книжками. Широко известны в литературе записные книжки А.П. Чехова или дневники Ф.М. Достоевского. Писатели остаются в них собой, и читать эти тексты также интересно, как сами художественные произведения. А знаменитая киноактриса Марлен Дитрих помимо мемуаров оставила нам еще и «Азбуку моей жизни», в которой есть заметки об известных личностях, кулинарные рецепты, философские рассуждения на разные темы, бытовые подробности биографии. Гораздо ярче выражен этот этап в творчестве ученых. Нередко именно он занимает большее время. В любом случае первый этап мы можем назвать – восприятие. Как бы мы ни получали информацию – произвольно, в результате наблюдения, или специального поиска, в конечном счете мы получаем ее благодаря процессу восприятия. Творческое восприятие отличается несколькими особенностями: 1. Сочетанием целого и деталей, которое позволяет видеть объект объемно, во всех связях и отношениях и, следовательно, понимать его особенность и новизну; 2. Сочетанием внешней формы и внутреннего содержания, которое обеспечивает понимание подлинной сути вещей, скрытых от многих; 3. Сочетанием уникального и типичного в одном объекте, что позволяет типизировать и одновременно конкретизировать происходящее; 4. Сочетанием положительного и отрицательного, которое обеспечивает видение противоречий, контрастов. В журналистике начальная стадия творческого акта по объему задач, по сложности условий представляет собой весьма специфическое явление: это осознанная, целенаправленная познавательная деятельность, предполагающая получение достаточно надежного оперативного знания о текущей действительности. Как правило, она совершается человеком в одиночку, в очень жестком временном режиме, да еще и в режиме межличностного общения, что непомерно усложняет задачу. На этом уровне деятельности журналист устанавливает факт, определяет его сущность и изучает его. 238 Многие опытные журналисты признаются, что оценивают почти любое событие, которое проходит перед ними, с точки зрения того, как его можно описать в материале (преобразующее видение)168. Такой профессиональный взгляд иногда становится навязчивым, но это – не отклонение только журналистской профессии. Врач, сам того не желая, при первом взгляде на человека определяет состояние его здоровья, учитель – уровень интеллекта, портной – качество одежды, парикмахер – прическу и т.д. Такой подход, своего рода профессиональная деформация, свойственен всем. В обыденной жизни он, пожалуй, мешает нам оценивать жизнь многопланово и разносторонне, однако журналисту он помогает, поскольку заслуживающее внимания явление можно зафиксировать и потом использовать в материале. Этот процесс основан на действии механизма установки: мы фиксируем в реальности те понятия, которые нас сейчас интересуют. Скажем, беременные женщины часто отмечают, что и не думали, что на улицах города так много беременных. Почти то же самое происходит с журналистом. Мозаичность восприятия, отмеченная еще Шпенглером, проявляется и на уровне профессиональной деятельности. И здесь огромную роль играет доминирование одного из уровней психики – сознания. С одной стороны, сознание тормозит спонтанное проявление творческой личности. Но с другой (и это важно для журналиста!) сознание является силой, побуждающей к преобразовательной, творческой деятельности. Оно позволяет журналисту ориентироваться в среде, адаптироваться к требованиям СМИ, находить адекватное место себе и своим материалам. Сознание постоянно «сверяет» внутренний и внешний опыт человека и позволяет журналисту обратить внимание на тему, с одной стороны, интересную для него, а с другой – для аудитории. Далее следует этап сбора предварительных данных. Суть этого этапа заключается в том, что журналист вспоминает все, что имеет отношение к предполагаемому объекту изучения и подбирает имеющийся в его распоряжении материал. Самое важное на этом этапе – определить адекватный источники информации по теме. Если информация исходит от человека, то основные критерии удачного выбора – компетентность, наличие навыков рассказчика. Желательные критерии – наличие навыков общения с журналистами (это существенно упрощает работу), наличие эксклюзивной информации, умение изложить ее в доступной форме. Причем, акценты в большой степени зависят от специализации. Так, оператор, фотограф часто «кадрируют» происходящее, смотрят на событие с позиций художника; авторы-публицисты остро реагируют на речь собеседника и обнаруживают в ней удачные образы. Речевые конструкции, сюжеты. С таким «искажа.щим» подходом воспринимается не только реальность, но и другие медиаматериалы. Так, журналистутелевизионщику нередко мешает смотреть телевизор владение навыком дифференциации – то есть они могут более объективно, чем обыватель, оценить телематериал за счет того. что часто оченивают текст отдельно, а видеоряд отдельно. То же можно сказать и о сотруднике прессы, который может оценить отдельно содержание текста и форму его подачи. 168 239 На этапе предварительного накопления информации к нам поступает огромное количество данных и далеко не все из них интересны журналисту с профессиональной точки зрения. Существуют общие критерии того, что информация представляет определенный общественный интерес: 1. Наличие в информации конфликта; 2. Катастрофичность; 3. Информация, имеющая явные социальные последствия; 4. Отношение к знаменитостям; 5. Необычное, единичное; 6. Яркий эмоциональный фон события. Далее следует определение конкретного предмета изучения. Из общего ряда фактов журналистом (или редактором) отбираются наиболее значимые для аудитории. Какой бы ни была информация, ее востребованность всегда зависит от сознательного или неосознанного выбора аудитории. И здесь тематические пристрастия аудитории меняются. Они представляют собой изменяемую величину и во многом формируются самими же журналистами. Однако можно учитывать приоритетные темы аудитории: 1. Информация о закономерностях (о таких связях между хорошо знакомыми событиями, которые были нам неизвестны); 2. Упрощающая информация (расшифровывающая сложные явления). Ее еще называют антиинформацией, поскольку она позволяет нашему мозгу отдыхать; 3. Информация атавистических ощущений (огонь, гроза и т.п.); 4. Информация инстинктивных ощущений или о них; 5. Индивидуальный опыт, согласующийся с опытом большинства представителей аудитории, но оценивающийся ими как незначительно более успешный. Когда предмет установлен, следует направленное изучение предмета. В теории журналистского творчества определяются обычно две тактики поиска информации - ситуативная и прицельная. На этом этапе журналист использует различные методы получения информации, в каждом из которых велика роль психологической составляющей. Процесс поиска информации основан на способности человека к поисковой активности вообще - фактору глубоко детерминированному. Потребность в поиске генетически заложена в любом человеке и не в равной мере. Эта потребность должна реализовываться всякий раз, когда механизмы ее вступают в силу. В ситуации поиска решения или дости- 240 жения результата причиной дистресса становится не трудность самой ситуации, а отказ от поиска (так называемый «стресс рухнувшей надежды»). А это делает организм более уязвимым. Существует даже определенный тип личности (коронарный) для которого «выигрыш» в ситуации поиска необходим как воздух, и если таким людям приходится признать поражение, это часто оборачивается значительным ухудшением здоровья. Журналисты нередко относятся к такому типу людей. Однако некоторую компенсаторную функцию в этом смысле выполняет представление о том, что информацию можно найти везде. Так, опрос более чем трехсот журналистов показал, что наиболее емким с информационной точки зрения источником журналист определяет редакцию или телекомпанию (69%), а также коллег из других СМИ (66%). То есть на психологическом уровне у журналиста создается ощущение информированности даже если он просто присутствует на своем рабочем месте. Объективно это не так, но субъективно такое представление защищает журналиста от стрессового фактора. Поисковая фаза включает работу всех уровней психики человека, но интенсивнее других – сознания, подсознания и сверхсознания. Сознание обеспечивает четкую постановку вопроса, конкретизацию концепции, цели. Подсознание в большей степени определяет способ реализации концепции, достижения цели (выбор жанра, ракурса, стиля и т.д.), рождение образа. Сверхсознание «запускает» механизмы озарения, интуитивного и мгновенного творческого решения задач. Внешне эти процессы подкрепляются особыми методами поиска информации, которые применяются тогда, когда в силу каких-то обстоятельств нельзя получить информацию спонтанно. Целенаправленный поиск сведений может осуществляться несколькими приемами: - наблюдение; - исследование документов; - расследование ситуации; - анкетирование; - эксперимент; - интервьюирование. В основе наблюдения лежит способность человека к восприятию мира в процессе аудиовизуальных контактов с ним. Журналистское наблюдение отличается от простого тем, что имеет целенаправленный характер и, если можно так выразиться, сфокусировано под рабочую идею. Популярность этого метода обусловлена несколькими причинами: 1. Присутствие на месте события существенно повышает качество материала; 241 2. Непосредственное наблюдение позволяет увидеть или уловить интуитивно суть происходящего, какие-то тайные связи, которые ускользают в изложении других или официальной информации; 3. Наблюдение дает возможность делать независимые оценки и выводы; 4. При наблюдении отбор фактов к тексту происходит проще и раньше, чем при работе с документами (например, с пресс-релизом). Наблюдение может быть включенным и невключенным. В первом случае журналист участвует в событии. И это – особое состояние личности. А потому существуют правила наблюдения, которых лучше придерживаться: 1. Максимально дробно классифицировать элементы событий, подлежащих наблюдению, пользуясь четкими индикаторами; 2. Наблюдать один и тот же объект в разных ситуациях (например, героя материала); 3. Четко регистрировать содержание, формы проявления наблюдаемых событий и их количественные характеристики (интенсивность, регулярность, периодичность, частоту); 4. Использовать графы для мнений и для фактуальных данных; В работе с документами также следует соблюдать некоторые правила, диктуемые психологическими установками: 1. Различать описания событий и их интерпретацию (факты и мнения); 2. Определять, какими источниками информации пользовался составитель документа, является ли она первичной или вторичной; 3. Выявлять намерения, которыми руководствовался составитель документа; 4. Учитывать, как могла повлиять на качество документа обстановка, в которой он создавался; 5. Выявлять намерения, которыми руководствовался человек, снабдивший вас документом. Что касается расследования, то уже на этапе его подготовки необходимо воспользоваться знаниями социальной психологии, например, в вопросе о резонансности темы. Нет смысла прибегать к такому опасному и трудному методу, чтобы выяснить факты, не интересующие аудиторию. Нужно иметь в виду, что читателей, прежде всего, интересуют обстоятельства, которые могут коснуться их лично или близких им людей. В эксперименте объект является средством для создания искусственной ситуации. Делается это для того, чтобы журналист на практике мог проверить гипотезы, проиграть 242 некие обстоятельства, которые позволили бы ему лучше узнать изучаемый объект. К тому же в любом эксперименте познавательный момент комбинируется с управленческим. Этичность этого метода ставится под сомнение, но многие журналисты-практики и теоретики полагают, что метод не только допустим, но иногда и желателен. Особенно в тех случаях, где ситуация требует срочного прояснения, а разрешение ее затягивается. Кашинская называет следующие побуждающие мотивы, которые вызывают необходимость проведения эксперимента: 1. Недостаточность информации для проверки или уточнения гипотезы журналиста; 2. Невозможность получить такую информацию другими методами; 3. Необходимость получения психологически достоверных аргументов. Эксперимент связан с созданием искусственного импульса, призванного проявить те или иные стороны человека. Журналист может проводить эксперимент и на себе, внедрившись в какую-то ситуацию. Нередко в журналистике используется биографический метод. Он заимствован из смежных областей познания: литературоведения, этнографии, истории, социологии и, прежде всего, психологии. Метод заключается в опросе непосредственных участников события по социально значимым вопросам. С самого начала отношение журналистов к биографическому методу было двойственным. Исследователь мог полагаться только на субъективное мнение очевидца событий, поэтому психологическое чутье было необходимо. Фактор субъективности при использовании этого метода проявляется во всем: и в житейском опыте человека, и в поведении, и в поступках, и в оценочных суждениях, и в мировоззренческих позициях. Например, если человек говорит: «было так страшно, что я не мог шевельнуться», значит ли это, что ситуация действительно была катастрофической, или перед нами просто впечатляемый человек? И тем не менее история жизни одного человека может помочь реконструировать динамику развития тех или иных процессов. При использовании биографического метода нужно придерживаться правил: 1. Сопоставлять историю одного человека с историей общества, в котором он живет; 2. Разобраться в динамике биографии личности, не вырывать историю из контекста биографии; 3. Осмыслить поведение человека, вскрывая его мотивацию. В журналистике с помощью биографического метода собираются различные свидетельства, наблюдения и воспоминания очевидцев. 243 2. Стадия создания текста Результат этой стадии – готовый журналистский продукт. Однако и эта стадия проходит поэтапно. 1. Созревание. Этот этап свойственен любому творческому акту. Получив достаточно информации, мозг должен некоторое время заниматься тем, что можно определить как генерацию идеи. Обычно этот этап незаметен не только для окружающих, но и для самого творца. Однако в журналистике и этот этап обладает спецификой. И специфика заключается в таком простом требовании, как оперативность. Писатель, художник могут вынашивать свою идею годами, могут откладывать ее и вновь возвращаться спустя длительное время. Журналист не может себе этого позволить. 2. Озарение. Уровень, на котором происходит вербализация или визуализация идеи в сознании. Первая ступень этого процесса – окончательное формирование замысла. Она предполагает рождение целостного, хотя пока еще и не вполне отчетливого видения будущего произведения. Возникает такое видение на базе полученной во время изучения ситуации концепции. Однако оно не тождественно ей. Концепция – это знание о действительности плюс ее трактовка, отношение к ней. А замысел – уже мыслительный образ будущего произведения, включающий в себя в свернутом виде тему и идею, и принцип организации. То есть замысел и есть та конкретная цель, выработке которой была посвящена начальная стадия творческого акта и которой во время его завершающей стадии предстоит воплотиться в текст. Превращение концепции в замысел – момент, связанный с интенсивными творческими поисками, сознаваемыми или неосознаваемыми. В некоторых случаях они идут параллельно процессу познания, и случается, что еще не собран материал, а журналист твердо знает, как он будет выглядеть в итоге. А бывает наоборот. Идея не генерируется. Почему? Если мы знаем, что замысел = тема+идея+ход (т.е. конкретные шаги реализации темы и идеи), есть достаточно простой способ помочь себе – прибегнуть к логике, осознав каждое из слагаемых. Чаще всего оказывается, что причина торможения – в отсутствии принципа организации текста, хода (его еще называют ключ, поворот). На поиске его и надо сосредоточиться. В момент окончательного формирования журналистского замысла часто возникает острая проблема - когда остановиться? Иногда бывает так, что мы четко понимаем – этот вариант лучший и ничего более адекватного мы создать не сможем. Но бывает и так, что 244 вроде бы все понятно, есть неплохая идея, но можно и еще подумать, вдруг появится лучший вариант. Здесь надо соблюдать определенное правило: как только появляется идея, которую вы оцениваете как приемлемую, надо ее зафиксировать на любом материальном носителе. Иначе в процессе последующего поиска она неминуемо «сотрется». Записав идею, можно продолжать размышления. Но до какого момента? Как правило, волевое решение принимается не самим автором. Либо торопит время, либо редактор, либо новое задание. И все же есть объективный показатель того, что, замысел сформирован, верно. Замысел созрел в том случае, если к тексту автоматически и точно формируется заголовок, если вам не приходится потом ломать над ним голову. Появление в сознании названия материала – знак готовности замысла. На этом этап озарения завершается. 3. Конкретизация замысла. У многих эта операция идет как составление плана. Иногда письменного, иногда устного. Вот, например, известный вам мэтр российской публицистики Анатолий Абрамович Аграновский всегда начинал работу над материалом с составления плана. Однажды его спросили, всегда ли он следует записанному плану. «Нет, - ответил Аграновский, - потом план может измениться. Но начинать без него не могу…» Такая оценка плана говорит о том, что мотивация лежит не в сфере организации текста (план не служит его каркасом), а преимущественно в сфере организации творческого процесса. Зачем в таком случае нужен план? Дело в том, что план психологически помогает почувствовать поле текста – на листе, в строках. План также свидетельствует о том, что процесс создания текста сдвинулся с мертвой точки. Наше сознание не может долго оперировать с мыслительными схемами. План представляет собой, как правило, многоуровневую конструкцию. А сознание способно удержать в комплексе только три порога, три уровня сложности. Еще один способ конкретизации замысла – опережающий конспект, когда обозначаются не подтемы текста (как в плане), а миниидеи текстовых блоков. Например, у того же Аграновского: «Сокращение…самолета». Подумать над этой неожиданной аналогией. Впрочем, заметить: аппарат – это механизм. Мы добиваемся совершенствования хозяйственного механизма». Такой опережающий конспект обычно составляется, когда журналист, по мере ознакомления с материалом, глубоко проникает в проблему. У него, возможно. Уже выработались идеи и замечания, которые могут забыться. Чаще всего используется комбинация плана и опережающего конспекта, когда расширение получают только те пункты плана, по которым уже сформировалась идея. Иногда журналисты производят мозаичную фиксацию: выписывают подробно какие-то куски, а остальные части произведения оставляют на доработку. Это особенно 245 удобно в том случае, когда используется метод лида в новостном материале. (записываются только лиды). 4. Отбор материала. Этот этап может совпадать с предыдущим, идти параллельно. Но чаще всего жесткие рамки материала требуют отдельной работы. Результатом этого этапа становятся отобранные факты, способствующие реализации основного замысла материала. 5. Реализация замысла. В ходе этой операции формируется структура текста – конкретный состав фактов, образов, нормативов, комбинируются методы их предъявления, оформляются текстовые элементы – микросмыслы, оформляются их монтажные связи, уточняется композиция и лексика, определяется сочетание текста и видео-, звукоряда. Здесь используется творческий инструментарий, соответствующий конкретному виду деятельности. И чем шире инструментарий, тем менее скован журналист в реализации своей креативности169. Далее в любом случае наступает следующий этап. 6. Авторское редактирование – работа с продуктом творчества. Редактирование как компонент входит и в предыдущий этап, но ему обязательно отводится отдельное место и время. В данном случае имеется в виду осознанная процедура творческого процесса, имеющая контрольный характер. Она требует взгляда со стороны, ведь расхождения могут быть не только с авторским замыслом, но и с профилем издания или канала, с теми материалами, в ряду которых пойдет этот материал. Несмотря на то, что редактором текст будет просматриваться, самому журналисту необходимо отредактировать его как можно более четко. Это связано с тем, что чем более сырой материал вы представите редактору, тем больше он внесет исправлений в соответствии со своим, а не вашим замыслом, и это исказит окончательный вариант текста. Важно помнить, что аудитория ориентирована, прежде всего, на познание нового, индивидуального и неповторимого. И это в первую очередь вызывает интерес и эстетическое переживание. Зритель не терпит шаблона, подражания, копирования. Л.Б. Ермолаева-Томина называет основные критерии оценки проявления творчества: 1. Отражение в конкретном всеобщего с новых, индивидуальных позиций; 2. Передача мыслей и отношений к реальности в неожиданной и точной форме; Не случайно все выдающиеся художники разных эпох интенсивно стремились к овладению всеми видами изобразительного искусства, и это находило отражение в различных периодах их творчества. 169 246 3. Присутствие всех компонентов, соответствующих коренным духовным потребностям человека – в познании сущностных явлений, в гармонии с прекрасным миром, в пробуждении новых мыслей (сотворчестве)170. Редактирование позволяет реализовать эти критерии в материале – прояснить неясное, подчеркнуть существенное, выделить главное. 7. Контроль трансляции (внутренний и внешний). Он, как правило, непроизвольно и совершенно естественно осуществляется журналистом, когда последний интересуется у представителей аудитории, каков эффект материала, или корректирует ход беседы в эфире. Некоторые ученые отмечают сходство порождения текста с процессом родов, возвращая нас к психоаналитической теории. Так, А.Н. Лук не случайно напоминает о том, что психологи говорят о механизмах рождения идеи171. А канадский врач и биолог Ганс Селье (автор учения о стрессе и общем адаптационном синдроме) разделил процесс творчества на семь этапов, похожих на стадии процесса размножения: 1. Любовь или желание. Первое условие творчества – живая заинтересованность, энтузиазм, влечение к достижению результата. Это стремление должно быть страстным, чтобы преодолевать трудности и препятствия; 2. Оплодотворение. Как бы ни был велик творческий потенциал журналиста, его ум останется стерильным, если он не оплодотворен знанием конкретных фактов, приобретенным в ходе обучения, наблюдений и других методов получения сведений; 3. Беременность. В течение этого периода журналист вынашивает идею. Этот период может не осознаваться долгое время, также как и беременность. Однако рано или поздно рождается напряжение; 4. Предродовые схватки. Когда идея выношена и созрела, журналист чувствует себя дискомфортно. Это своеобразное чувство «близости решения» знакомо лишь подлинным творцам. Тем, кто не испытывал его, легче всего представить это ощущение в ситуации, когда человек мучительно припоминает чье-то имя; 5. Роды. В отличие от настоящих родов рождение новой идеи не только не причиняет боли, но всегда доставляет радость и удовольствие. Начинается процесс создания произведения; 6. Осмотр и освидетельствование. Новорожденного немедленно осматривают, дабы удостовериться в его здоровье. Это справедливо и в отношении новорожденной идеи: ее Ермолаева-Томина Л.Б. Указ. соч. - С. 62. Лук А.Н. «Концептуальная матрица века» / А.Н. Лук // Психология процессов художественного творчества. - Л. : Наука, 1980. - С. 259. 170 171 247 подвергают логической и экспериментальной проверке. Материал монтируют, редактируют и т.д.; 7. Жизнь. После того, как идея испытана, она начинает жить в новом произведении. К сожалению, в журналистике в качестве конкретного материала она живет недолго, зато в качестве социального эффекта она может жить в веках. Соответствие же процесса творчества процессу рождения способно отчасти объяснить то значение, которое предают творчеству сами творцы, и которое никогда не понять ремесленнику подобно тому, как мужчина никогда до конца не поймет чувства женщины, давшей жизнь своему ребенку. 5.3. Роль воображения в журналистском творчестве До сих пор мы рассматривали творчество как самостоятельный процесс. Однако творчество существует лишь в человеческом обществе. Зачем оно человеку? Существует огромное количество теорий творчества, которые условно можно было бы разделить на социальные и психологические концепции. Социальные концепции усматривают в творчестве один из механизмов социальных контактов людей (поскольку никто не вторит безадресно), ролевой механизм признак творчества – одна из социально одобренных ролей). В связи с этим говорят о существовании антиномии творчества (творчество за и творчество против, для и вопреки) Психологические концепции видят в творчестве механизм приспособления к окружающему миру. Механизм преодоления фрустрации, снятия напряжения. В этом механизме последовательно задействуются психические процессы, перенаправляющие действие либидо. Особую роль здесь играет фантазия. Вот как писал о фантазии Юнг: «Я считаю фантазию наиболее ярким выражением специфической активности нашей психики… она мать всяких возможностей… во всяком творчестве первенствующее значение принадлежит созидающей фантазии. Все великое было сначала фантазией… Фантазия есть непосредственное выражение психической энергии»172. 5.3.1. Механизмы воображения Воображение опирается на механизмы пассивной памяти и ассоциативные ряды. Отправной точкой воображения всегда становится символ (камень в воде). Этот символ – 172 Юнг К.Г. Психологические типы / К.Г. Юнг. – М., 2007. – С. 211. 248 тема фантазии. Он влияет на наше сознание на многих уровнях. По словам А. Эйнштейна, «воображение важнее знания, ибо знание ограничено. Воображение же охватывает все на свете, стимулирует прогресс и является источником его эволюции»173 Специфика журналистского творчества заключается в том, что таким камушком должны стать не случайные знаки, включающие восприятие, а факты. Именно журналистский факт выступает здесь в роли активатора творческих процессов. И это делает журналистское творчество самым неестественным, искусственным с точки зрения человеческой психики. Тогда, когда человек творит спонтанно, – это нормально. Но когда по необходимости – это следует искусственно тренировать. Действительно, для того чтобы механизм творчества запустился, неминуемо должен быть задействован и механизм сублимации. А он действует только под напором социального запрета. Журналистская же информация не только не запрещается обществом, но, напротив, запрашивается им. Поэтому здесь возможно создание имитационных механизмов, некоторые из которых с легкостью поддаются описанию: 1. «Ленивые» ассоциации (уровень проявления воображения, соответствующий самому очевидному решению. Те ассоциации, что приходят в голову сразу). А) со всеми семантическими соответствиями; Б) со всеми словами, начинающимися на эту же букву; В) со всеми словами, рифмующимися с этим словом; Основная цель генерирования ассоциаций в том, чтобы ликвидировать сдерживающие стереотипные представление о возможности решения задачи; 2. Картины-воспоминания (изменение события под напором новых «волн». Действует по принципу «что было в тот раз, когда точно так же…»); 3. Активное ассоциативное творчество (использование приемов активизации воображения); 4. «Бином воображения» - воображение, основанное на борьбе понятий (Анри Валлон в книге «Истоки мышления у детей» пишет, что мысль возникла из парных понятий: легкий появляется только в паре с тяжелым. «Основа мысли – это ее двойственная структура, а не составляющие ее отдельные элементы». Пара, двойка возникли раньше, чем единичный элемент). Для того чтобы бином воображения начал функционировать, два слова должны разделяться дистанцией, их соседство должно быть необычным. Стремясь установить родство между словами, воображение активизируется. Именно на основе такого воображения строится метод остранения В. Шкловского. Ну, например, слова: 173 Цит. по: Шуванов В.И. Психология рекламы / В.И. Шуванов. - М., Ростов н/Д : Феникс, 2003. - С. 214 249 шкаф пес На основе этого сочетания может быть построено несколько картин воображения: - пес со шкафом - шкаф пса - пес в шкафу; 5. Техника фантастических гипотез (Новалис писал, что гипотеза подобна сети: забрось ее, и, рано или поздно, что-нибудь да выловишь»). Техника такого воображения предельно проста. Она выражается в формуле: «Что было бы, если …»; 6. Произвольный префикс (супермен – суперзабивальщик, мининебоскреб, минимилиардер, минигиппопотам); 7. Конструирование герметического определения (загадка). В основе - процесс остранения. Предмет опускается, но поднимается все, что мы о нем знаем. Такой процесс проходит 3 этапа: - остранение - ассоциация - метафора Далее следует работа над формой подачи; 8. Принцип «а потом?» (для аналитических материалов); 9. Расчленение образа (очки, борода, улыбка…). Характеризуя воображение, психологи отмечают две основные его составляющие: процесс преобразования представлений и создание новых образов на основе имеющихся. Синтез представлений в процессах воображения осуществляется в следующих формах: 1. Агглютинация – элементарная форма синтезирования образов: предполагает «склеивание» различных в повседневной жизни соединяемых качеств, свойств, частей (русалка, кентавр и т.п.); 2. Гиперболизация – характеризует не только увеличение или уменьшение предмета, но и изменение количества частей предмета или их смещений (многоголовые драконы); 3. Заострение – подчеркивание каких-либо признаков (шарж, карикатура); 4. Схематизация – происходит в том случае, если представления, из которых конструируется образ фантазии, сливаются, различия сглаживаются, а черты сходства выступают на первый план (растительный орнамент); 5. Типизация – выделение значимого повторяющегося и воплощение его в конкретном образе. 250 5.3.2. Функции воображения в журналистском творчестве В наше время, как и на всех этапах развития журналистики, воображение призвано выполнять весьма важные и разнообразные функции в границах публицистического творчества: 1. Формирование идеального образа будущего произведения. Этот образ (частично он отражен в рабочей идее) необходим журналисту для того, чтобы понимать, к какой конечной точке он должен следовать в своем творчестве. Подбор образа осуществляется по-разному. В случае, когда механизм воображения срабатывает очень быстро (например, по принципу так называемых «ленивых ассоциаций»), образ выстраивается мгновенно и впоследствии может не измениться. В ситуации же, когда идут серьезные поиски желаемого результата и используются более сложные механизмы воображения (например, метод герметического определения или предложенный В. Шкловским метод остранения), образы желаемого результата меняются один за другим и порой прорисовываются окончательно только к моменту завершения работы над текстом; 2. Разработка готового продукта на нескольких уровнях: - на уровне преобразования представлений памяти, попытки точной реконструкции произошедшего события за счет акцентирования фактологического ряда элементарных выразительных средств174. Отметим, что даже при доминировании установки на наиболее точное воспроизведение события многие его параметры как бы дописываются автором. Одновременно автор проводит существенную работу по отбору фактов, которые в последствии причудливым образом скрещиваются, совмещаются или, напротив, дробятся в его произведении. В результате за счет более или менее эффективной реализации принципа экономии мысли рождается произведение, которое требует значительно меньшего усилия для понимания, чем породившее его событие. Именно этим эффектом ряд исследователей объясняет удовольствие, поучаемое аудиторией от явно примитивного, плоского истолкования сложных явлений многими публицистами; - на уровне комментария за счет акцентирования образного и нормативного рядов ЭВС. В этом случае журналист нередко обращается к ассоциативным рядам, которые и являются основным механизмом воображения. Он осуществляет попытку восстановить в памяти имеющиеся аналогии, иные мнения и комментарии, собственные впечатления от увиденного. Все эти процессы если и включают механизмы памяти, то, по мнению многих исследователей, далеко выходят за ее пределы (к примеру, одно и то же событие мы мо174 См. подробнее: Лазутина Г.В. Основы творческой деятельности журналиста / Г.В. Лазутина. - М., 2000. 251 жем оценить по-разному спустя день, неделю, месяц). То, что нам не удается вспомнить, мы «дорисовываем» с помощью воображения, и ни одна картина-воспонинание не содержит белого пространства, хотя, быть может, мы и не в состоянии восстановить в памяти все детали. Наиболее отчетливо реализация процесса воображения в оценочном ракурсе ощутима в заголовке. «Лебединая пенсия», «Театрариум», «Предвыборная путина» - все эти заголовки не только являют собой очевидный результат действия воображения, но и содержат совершенно определенные оценки; - на уровне выбора формы – при построении сюжета, при изучении возможностей композиции, определении типа монтажа, подборе звукового ряда или иллюстративного материала и т.п. Здесь, как правило, журналистом руководит общий принцип психологической работы по формированию эстетически целостного и эффективно воздействующего материала – отмеченный Отто Ранком принцип энергии распределения аффекта175, когда текст структурируется таким образом, чтобы не спровоцировать моментальное «выгорание» напряжения аудитории; - на уровне конкретизации стиля, и особенно – на уровне комбинаторики стилей, на уровне их взаимопроникновения, в рамках попытки уйти от шаблона; 3. Создание программы действия для достижения конечного результата. Эта функция вариативна и в силу относительной стадиальности журналистского творчества проявляется разнообразно: - журналист должен вообразить, представить себе, какими источниками он воспользуется, в какой последовательности, какую информацию будет запрашивать у каждого из них, как зафиксирует и т.п. – воображение проявляется на этапе сбора информации; - автор должен представить себе, как конкретно будет организован его творческий процесс (место, время, участники). Организующая функция воображения на этом этапе особенно очевидна в случае, когда творчество имеет явно выраженный коллективный характер. Так, при съемке телепередачи журналист, оператор, режиссер или другие участники съемочной группы должны обменяться общими представлениями о последовательности действий, о процессе съемки. Совершенно очевидно, что подобные схемы являются результатом действия механизма воображения, поскольку здесь каждый из участников процесса «вспоминает» будущее; - журналист должен вообразить, как будет осуществляться правка материала. Ранк О. Эстетика и психология художественного творчества / О. Ранк // Психология художественного творчества : Хрестоматия. Мн. : Харвест, 2003. - С. 5-21. 175 252 На всех этих этапах, думается, творческий процесс опирается на уже упоминавшийся нами принцип О. Ранка – то есть мы становимся свидетелями неосознанного ухода журналиста от моментального бесполезного выгорания энергии. И этот процесс находит существенную поддержку в работе воображения; 4. Продуцирование образов, которые не программируют, а заменяют деятельность. Эта функция воображения (мы нередко называем такую его форму фантазией) играет существенную психотерапевтическую роль в работе журналиста. Опираясь на один из эффективнейших механизмов психологической защиты, журналист в данном случае компенсирует собственные неудачи, представляет себе, что событие развивается по идеальной модели, борется таким образом с внутриличностным конфликтом, часто проявляющимся в его напряженной деятельности. «Сон наяву» позволяет порой ликвидировать последствия мучительных аффектов, порожденных неудовлетворенными инстинктивными стремлениями. Вытесненное и отреагированное в этом «сне» нередко входит в структуру журналистского материала помимо воли автора или постфактум осознанно. Сигналы присутствия такой деятельности воображения рассыпаны практически по всем публицистическим текстам. Собственно эти сигналы и выстраиваемые на их основе структуры и формируют авторский почерк, позволяют журналистам по-разному, персонализировано оценить реальность. И хотя некоторые исследователи176 проводят четкую границу между активным (артистическим, творческим, критическим, воссоздающим, антиципирующим) и пассивным (грезовым, гипнотическим, сновидческим) воображением, в конечном журналистском продукте (как, может быть, в любом творческом продукте) участие этих двух типов воображения сложно разграничить. Эти функции воображения хотя и не исчерпывают всю его значимость, сами по себе уже демонстрируют активное и многогранное его проявление в журналистском творчестве. Для нас особенно важно заметить, что процессы журналистского воображения, как и любого воображения, основаны на отражении реальной действительности в новых, непривычных, неожиданных сочетаниях и связях. Таким образом, сам процесс воображения, проистекающий строго в границах принципа сочетания нового и узнаваемого, эффективен во взаимодействии с аудиторией и, как правило, запускает встречные реакции. Так, изменение монтажных связей по воле журналиста приводит к формированию принципиально различных картин события. К примеру: Короленко Ц.П. Спасительная способность – вообразить / Ц.П. Короленко, Г. В. Фролова // Психология художественного творчества : Хрестоматия. - Мн. : Харвест, 2003. - С.368. 176 253 Интеллектуальный монтаж На прошлой неделе в больницу был доставлен 20-летний белогородец с многочисленными переломами. Очевидцы рассказывают, что он совершал непонятные движения и пытался зачем-то схватиться за электрический кабель. Но что-то там не заладилось, молодой человек потерял равновесие и шмякнулся на землю с пятого этажа. Выяснилось, что пострадавший имеет диагноз «мания бродяжничества». Во время обострений этого психического заболевания он чуть ли не полсотни раз сбегал из дома, причем уходить из дома и превращаться он предпочитал через балкон, несмотря на пятый этаж. Обертонный монтаж На прошлой неделе в больницу был доставлен 20-летний белогородец с многочисленными переломами. Пострадавший имеет диагноз «мания бродяжничества». Во время обострений этого психического заболевания он чуть ли не полсотни раз сбегал из дома, причем уходить из дома и превращаться он предпочитал через балкон, несмотря на пятый этаж. Очевидцы события рассказывают, что он совершал непонятные движения и пытался зачем-то схватиться за электрический кабель. Но что-то там не заладилось, молодой человек потерял равновесие и шмякнулся на землю с пятого этажа. Совершенно очевидно, что при прочтении первого и второго варианта текста аудитория «вообразит» различные ситуации, несмотря на то, что речь идет лишь о перестановке двух абзацев. Более того, в первом случае аудитория, скорее всего, не ограничится одной лишь образной картиной. Ряд экспериментальных исследований подтверждает теоретическую догадку о том, что вслед за восприятием произведения наступает в уме распадение воспринятого фрагмента, комбинация различных его частей с находившимся ранее в уме запасом мыслей и представлений. А потому, как только в первом тексте у нас рождается догадка в форме законченной мысли, механизм воображения позволяет нам конструировать образ события. Интеллектуальный монтаж первого варианта текста дает нам возможность сформировать законченное суждение дважды, тогда как обертонный монтаж нацелен на формирование единичного суждения. Отчасти поэтому первый вариант, активизирующий процессы воображения аудитории более интенсивно, будет восприниматься читателем и как субъективно более интересный. 254 5.3.3. Виды воображения Немаловажную роль в стимулировании читательского воображения играет и вариотизация его видов. В современной журналистской практике очевидно выражены несколько видов воображения. 1. Реалистическое воображение – доминирующее в журналистике. Оно, несомненно, составляет каркас журналистики новостной, образует основу информационной группы жанров. Как правило, такое воображение включает картины-воспоминания, но ими не ограничивается. Особенно ощутимо его присутствие в структуре фрагментов реконструктивного повествования и реконструктивного описания, когда автор заполняет многие пробелы, сообразуясь с собственными ментальными структурами. К примеру: Только сейчас ученые назвали точные координаты уникального подземного «города мертвых» в Египте, расположенного в пустыне в 300 км к юго-западу от Каира. Катакомбы с множеством мумий, усыпанных золотыми украшениями, еще три года назад обнаружил крестьянин, чей ослик провалился в одну из погребальных пещер. Спешно прибывшие египетские археологи установили, что захоронения были сделаны 2000 лет назад и ни разу не вскрывались. Чтобы не навести на них грабителей могил, ученые хранили втайне свои раскопки. И лишь на днях выставили в музее города Бавити несколько мумий и их золотые посмертные маски. По мнению ученых, в подземном некрополе общей площадью в несколько квадратных километров покоятся забальзамированные останки 10 тысяч древних египтян. Уже обследовано 100 мумий. В этом тексте реконструктивное повествование и описание очевидно выстраиваются на основе реалистического воображения (иные виды воображения представлены в тексте факультативно). Но даже в случае доминирования репортажного повествования, описания реалистическое воображение структурирует материал. «Мы воспринимаем мир монтажно, - отмечал В.Б. Шкловский, - то есть выделяем в мире то, что нам нужно, на что мы настроены. Остальное отодвинуто. Мы проявляем свою субъективность повсюду – и в 255 обыденной деятельности, рассказывая друзьям о событиях прошедшего дня или излагая впечатления от очередного отпуска, и в акте творческого созидания…»177 2. Романтическое воображение наиболее ярко проявляется в группе аналитических жанров. В его основе – острый диссонанс между представлением человека о мире идеальном и реальном. Такое восприятие в материале отражается в подчеркнутом ощущении катастрофичности происходящего, несправедливости жизнеустройства, противопоставленности Я журналиста и реальности или Я героя и реальности: Сегодня Госдума рассматривает законопроект, который регулирует вопросы противодействия коррупции. В очередной раз Дума пытается принять закон, который не нужен стране, совершенно не опасен чиновникам, но очень эффективен как средство извлечения политических дивидендов. Почему не нужен? Антикоррупционная стратегия должна состоять из как минимум двух частей: противодействия коррупционерам и противодействия коррупции. Против коррупционера есть Уголовный Кодекс, который криминализировал дачу взятки, получение взятки, злоупотребление служебными полномочиями. Для устранения же причин коррупции одним законом не обойтись. Почему законопроект не опасен для чиновника? Основные инструменты предотвращения коррупции, которые закреплены в законопроекте, недееспособны. С одной стороны, ст.7 вроде бы устанавливает запрет для лиц, занимающих государственные должности, на определенный период занимать должности в коммерческих организациях, чья деятельность прямо или косвенно была ранее связана с исполнением своих полномочий…. Однако запрет устанавливается как-то робко: оказывается это и не запрет вовсе, а пожелание будущим борцам с коррупцией. Таким образом, в случае принятия этого законопроекта можно будет констатировать только одно: одним бесполезным законом в России стало больше. В отличие от литературно-художественного творчества, в публицистике «враждебность», несправедливость мира обретает, как правило, конкретные очертания, однако за счет глобализации проблемы журналист нередко выводит ее обсуждение на уровень вечных конфликтов – по крайней мере, в подтексте. Такой тип воображения явно выражен в полемических материалах, где журналист противопоставляет свое отношение к действительности иному: 177 Шкловский В.Б. Эйзенштейн / В.Б. Шкловский // Вопросы киноискусства. - Вып. 7, 1963. - С. 245. 256 «Если тебя нет в Медиа, то тебя вообще нет». Спорить с автором формулировки я не стала, хотя и ежу понятно, что в Медиа не отметилось большинство наличного человечества, но это не означает, надеюсь, что человечества не существует. Порой именно романтическое воображение позволяет автору емко, в одном образе конкретизировать истинное значение описываемого явления и субъективное ощущение катастрофичности, несправедливости мира далеко выходит за пределы собственных переживаний, трансформируется в объективную картину происходящего. Поясним, что имеется в виду. Всем нам хорошо знакомы новости телеканала Евроньюс, идущие без комментариев. Один из сюжетов этих новостей был посвящен крупному международному саммиту, направленному на обсуждение проблем дискриминации. Мировая политическая элита – руководители стран-участниц, политические лидеры собрались вместе для того, чтобы обсудить и осудить разного рода неравенство – по половому, возрастному, расовому, религиозному и другим признакам. В новостных сюжетах звучала информация об искренней заинтересованности участников в формировании путей решения проблемы. Речь шла, по меньшей мере, о единодушном негативном отношении к различным формам неравноправия. Это - на словах. Оператору удалось уловить нечто большее. В кадре оказались улыбающиеся политики, по всем нормам этикета раскланивающиеся друг с другом во время перерыва, обменивающиеся дружелюбными рукопожатиями и всячески демонстрирующие терпимость, открытость, стремление к равноправию. И вдруг камера выхватывает в толпе человека иного рода – официанта, обходящего с подносом шампанского тех, кто выступает против дискриминации. Камера следует за ним, но внимание оператора привлекает не сам официант, а брезгливое выражение, проскальзывающее на лицах президентов, министров, партийных лидеров, когда этот человек предлагает им бокал. Люди, только что обсуждавшие проблему равноправия, презрительно морщатся, когда к ним подходит человек «не их круга». Это – только мгновение. Но это мгновение – большая удача оператора, «искусство непосредственной передачи лозунга», «кадр-иероглиф»178. Это – высокий профессионализм, снимающий с повестки дня вопрос об эффективности мероприятия, о его потенциальных результатах, о перспективности такого обсуждения. О чем могут договориться люди, в самих душах которых живет червь нетерпимости? 178 Эйзенштейн С.М. Избранные произведения в 6-ти т.т. / С.М.Эйзенштейн. М.: Искусство, 1964. Т.5, С. 34. 257 Очевидно, что в этой ситуации картинка диктуется персональным мировосприятием автора, реализующимся в форме романтического воображения. Но объективность оценки вряд ли может быть поставлена под сомнение верно созданным образом. И в этом случае журналист не пустословит и не «идет войной» на весь мир, а вскрывает проблему действительно глубокую, социально значимую. 3. Символическое воображение активно реализуется в художественно- публицистических жанрах. Собственно, именно символ, по мнению многих психологов, всегда является отправной точкой воображения. Именно символ «включает» механизмы пассивной памяти и определенным образом направляет формирование ассоциативных рядов. Результатом же работы символического воображения становится текст, являющий собой системный образ события, ситуации, процесса, явления, человека. Так, в публикации И. Карпенко «Вместо души PR»179 автор выступает против кощунственных высказываний журналистов о тяжелой болезни Патриарха. Реализуется идея: «Это не просто не соответствует журналистскому долгу, это – не по-христиански». Символическое воображение поддерживает идею и способствует формированию системного образа антихристианского начала циничных публикаций за счет фрагментов концентрации подтекста: «Серой пахнет», «Я даже думаю, что гаденько все это и недостойно. Нездешним веет холодком». Структура таких текстов нередко сложная, многоуровневая – символическое звучание ее компонентов имеет множество толкований. Причем, чем более многозначным будет значение символа, тем больший интерес вызовет текст: возможность угадать, разгадать, декодировать информацию в различных аспектах всегда вызывает реакцию удовольствия, природа которого хорошо описана в психологии. 4. Антиципирующее воображение основано на способности человека предвосхищать события, предвидеть результаты тех или иных поступков. Оно входит в структуру любой деятельности – и журналистской в том числе. Так, в ситуации прямой трансляции с места события корреспондент опирается на антиципирующее воображение в предупреждающем режиме – для того, чтобы понять, о чем следует сказать дальше и чем завершить процесс информирования. Мы можем и не заметить присутствие этого воображения в итоговом материале, и тем не менее значение его велико – оно заключается в опережающем отражении действительности, приспособлении к будущим событиям. В конечном итоге, функционирование этого вида воображения способствует самосохранению человека. А потому присутствие антиципирующего воображения в тексте с интересом воспри179 Карпенко И. Вместо души PR / И. Карпенко // Журналист. - 2003. - № 1. - С. 35. 258 нимается аудиторией. Яркий пример такого типа материалов – тексты, выстраиваемые на основе прогнозирования: 22 декабря состоится рабочий визит В. Путина на Украину. В Киеве он примет участие в первом заседании межгосударственной комиссии Путин-Ющенко… По нашей информации, на встрече двух президентов будут обсуждаться 4 основных вопроса. Во-первых, В. Путин постарается убедить В. Ющенко повременить во вступлением его страны в НАТО… Во-вторых, российский президент попытается убедить украинского присоединиться к договору о вступлении в Единое экономическое пространство с РФ, Белоруссией, Казахстаном… В-третьих, президенты подтвердят незыблемость двустороннего договора… В-четвертых, г-н Ющенко гарантирует В. Путину беспрепятственную прокачку российской нефти и газа… Фрагментарно этот тип воображения встречается в материалах, где журналист лишь в нескольких фразах рассуждает о возможных последствиях, результатах чьей-либо деятельности: В новый «выборный» год депутаты входят с серией утвержденных социальных инициатив… Скептик скажет – «тришкин кафтан» делят. Посмотрим: до воплощения светлых новогодних (читай – предвыборных) пожеланий осталось буквально ничего… Просто «начать и кончить». На основе антиципирующего воображения на телевидении выстраивается «эффект Кулешова»: аудитория интерпретирует кадр в зависимости от контекста, во многом предвосхищая событие, которое еще только будет показано. 5. Сказочное воображение проявляется тогда, когда журналист создает некий вымышленный мир, функционирующий по своим, внутренне непреложным законам. От сказки литературной, фольклорной сказка журналиста отличается тем, что в этот мир переносятся проблемы реальности, и на материале вымышленной среды ведется обсуждение актуальных в обществе вопросов. Примером активного функционирования такого типа воображения может считаться передача «Куклы», в каждом выпуске которой создается 259 искусственная среда, новые, но узнаваемые персонажи, и в этом контексте осуществляется информирование аудитории. Сказочное воображение очень тесно соотносится с современным мифотворчеством. Е.Е. Пронина отмечает180, что мифотворчество очевидно наблюдается, например, в информационно-коммерческой прессе. Здесь часто можно встретить материалы, отражающие паракультурные образования массового обыденного сознания, в которых взаимно дополняют друг друга научное и мифологическое, рациональное и иррациональное, предметно-практическое и суеверно-мистическое восприятие мира. Сказка в большей степени, чем миф, приближена к журналистской практике. Миф – форма существования сознания, и массового в том числе, сказка – инструмент формирования этой формы. Журналистика – канал воздействия этого инструмента (как некогда устные предания). Поэтому сказочное воображение пронизывает всю журналистику и уж тем более легко обнаружимо в рамках рекламы. Можно обозначить издания, в основе своей построенные на сказочном воображении, на конструировании квазинаучной мифологии («Аномалия», «Незримая сила», «Оракул», «Чертовщина»). 6. Фантастическое воображение основано на привнесении вымышленных элементов в существующую реальность. В отличие от воображения сказочного, здесь не создается искусственная среда. Сохраняется реальный мир с его принципами и правилами. Однако в этом реальном мире по воле журналиста появляется вдруг то, что вряд ли можно классифицировать как реально существующее. Иногда вымышленные элементы являют собой факты, иногда – оценки. К примеру, один из нашумевших новостных сюжетов НТВ о глобальном потеплении с фактической точки зрения не содержал ничего вымышленного, но с точки зрения оценочной – безусловно был построен с опорой на фантастическое воображение: перечисление событий, связанных с необычно высокой температурой в декабре 2006 года, цементируется рефреном «завтра апокалипсис». Жизнь показала: информация об апокалипсисе вновь оказалась несколько преждевременной. Апокалиптические, эсхатологические материалы вообще тяготеют к такого рода воображению. Достаточно вспомнить другой сюжет НТВ (январь 2006 г.) – о грозящем нам вымирании от птичьего гриппа, - для того чтобы понять, что такие тексты далеко не эпизодичны. Более того, современная журналистика, тяготеющая к использованию дестабилизирующей, эпатирующей информации, актуализирует этот тип воображения («Очень страшная газета», «Новая страшная газета»). Подобная актуализация не всегда заметна. Иногда фантастическое воображение «маскируется» под реалистическое – журналист вроде бы оперирует фактами, 180 Пронина Е.Е. Психология журналистского творчества / Е.Е. Пронина. - М., 2003. 260 цифрами, процентами. Однако нередко за этими процентами стоят лишь общие впечатления журналистов, весьма субъективные: Сезонные предложения, как правило, отличаются слегка повышенной на 0.25-1% процентной ставкой по сравнению с обычными вкладами. К сожалению, с каждым годом новогодние предложения становятся все скупее. В каких банках? С какого срока ведется наблюдение за сезонными спецпредложениями? Ведется ли вообще? Достаточны ли основания для столь общих утверждений? И не напоминают ли они расхожие фразы многих журналистских материалов «большинство россиян», «более 80% россиян», «все больше россиян»… Не хотелось бы, однако, чтобы сложилось впечатление о том, что функция фантастического воображения заключается лишь в искривлении реальности. Его роль в журналистике куда глубже. Так, именно этот тип воображения помогает публицисту включить в структуру документального рассказа вымышленные, но работающие на идею текста, не искажающие реальность элементы. Этот тип воображения позволяет публицисту создать яркие картины в системе аргументации и убедить аудиторию в верности своих оценок: Конечно, надо признать подавляющее техническое и организационное превосходство англо-американских войск. Это была почти как война туземцев с луками и копьями против вооруженных пушками и пулеметами колонизаторов (о событиях 2003 года в Ираке). Наконец, без такого типа воображения сложно представить себе материалы версионного характера. 7. Воображение-одухотворение. Актуализируется в информировании о событиях, имеющих сильный эмоциональный фон - о личных трагедиях и глобальных катастрофах, о праздниках и зрелищах, о достижениях. Именно поэтому в текстах такого рода мы в изобилии встречаем эмоционально маркированную лексику. Очевидно присутствие этого воображения в информировании о победах в области спорта, культуры. Нередко оно проявляется в рассказе о простом человеке, личностные или профессиональные качества которого восхищают журналиста. 261 Иногда воображение-одухотворение помогает журналисту глобализировать ситуацию, акцентировать проблему, обратить внимание на то, чем, кажется, уже никого не удивишь, но что нуждается в обсуждении: Я сейчас скажу все, что думаю о наших светофорах, о наших переходах, о наших парковках и дорогах! /…/ Мне ответят – есть правила и нормы. Я отвечу – да дурные эти правила и вредны эти нормы. Не для человека они. По крайней мере, не для пешехода! Справедливости ради необходимо отметить, что в определенном смысле этот вид воображения дискредитировал себя. В советской журналистике он активно использовался в отчетах о достижениях – существующих и не существующих. Эта традиция продолжилась и в пафосных текстах, восхваляющих деятельность современных чиновников разного уровня, и в структуре предвыборной агитации, и в многочисленных заказных материалах: В нашем банке новогодняя акция проходит уже третий год. За это время она стала одной из самых популярных среди клиентов! Удобный срок размещения – 3 месяца, как раз на период новогодних каникул, когда многие уезжают в отпуск и оставлять деньги и опасно, и нерационально… Многие из них после окончания срока действия вклада не забирают деньги из банка, а перекладывают их на другие депозиты аналогичных сроков или длиннее. Подобная дискредитация тем более обидна, что обесценивает информацию о действительно важных достижениях. Так, материалы о настоящем героизме русского человека, приуроченные к годовщине победы в Великой Отечественной войне, вызывали иногда отторжение не столько в информационном, сколько в эмоциональном плане. В современной психологии широко функционирует термин «эмоциональное выгорание» - когда человек переходит через отмеренные ему границы эмоционального реагирования, и яркий эмоциональный фон события начинает раздражать независимо от позитивности его содержания. В данном случае мы часто становимся свидетелями действия механизма десенсибилизации, когда чрезмерные эмоциональные переживания приводят к очерствению аудитории (вспомним информационную драму гибели подводной лодки «Курск»). 8. Воображение–вживание. Основано на стремлении посмотреть на ситуацию глазами другого человека. Проявляется уже на этапе сбора материала. В частности, воображение-вживание соотносится с действием механизма эмпатии. Некоторые исследовате- 262 ли напрямую отождествляют эти два психических процесса, что представляется чрезмерно прямолинейным, поскольку и эмпатия не сводится только в воображению, да и воображение эмпатией не ограничивается. И все же на этапе беседы установка на проникновение в особенности личности интервьюируемого заставляет журналиста опираться на воображение-вживание. Ярко проявляется этот вид воображения и в методе смены профессии. В тексте воображение-вживание мы можем зафиксировать тогда, когда журналист рассказывает о событии глазами его участников (например, о детском празднике – глазами ребенка, о монетизации льгот – глазами пенсионера и т.п.): …Нынешние цены на препараты делают их вовсе недоступными для большинства - именно большинства, я на этом настаиваю – россиян. Как я – пожилой человек, вынужденный большую часть пенсии тратить на квартплату, - могу купить препарат, стоящий на порядок дороже этой самой квартплаты? Как я – мать, воспитывающая нескольких детей, - в период эпидемии могу вылечить свою семью лекарствами, полностью «покрывающими» все имеющиеся в семье сбережения?! Как я – директор детского дома (да-да, совестливый директор!) - могу помочь детям вылечиться от заболеваний, по причине которых их бросили родители?!! В целом же информация, полученная с использованием метода интервью и переданная затем в монологической форме только тогда будет эффективно изложена журналистом, когда он сможет «вжиться» в логику рассуждений человека, понять его мотивы, желания, страхи и ожидания. 9. Воображение-сообразование основано на попытке примерить реальность внутреннюю и внешнюю. Очень часто такой вид воображения включается вслед за воображением романтическим. Ощущая противопоставленность своего и иного мировосприятия, журналист все же пытается понять иную точку зрения, допускает ее существование, объясняет возможность других трактовок описываемого события. Нередко такой тип воображения становится основой по-настоящему глубоких аналитических материалов, в которых журналист четко конкретизирует свое отношение к проблеме, но при этом рассуждает о достоинствах и недостатках иных точек зрения. 263 Помню, ничего не было в институте более занудного, чем лекции по марксизму. Преподаватель механически повторял абстрактные формулировки – «товар-деньгитовар», «диктатура рабочего класса»… Полагаю, если бы преподаватель научного коммунизма заявил с кафедры, что ленинизм-большивизм не имеет ничего общего с марксизмом, а проклинаемые ревизионисты и еврокоммунисты и есть настоящие марксисты – аудитория мгновенно проснулась… Марксизм был смешан не только с ленинизмом, сталинизмом, но и с расизмом, фашизмом и прочими ужасами тоталитарного ХХ века, - хотя я теперь понимаю, что к марксизму все это имеет очень отдаленное отношение. Как говорится, пуганая ворона куста боится… Тактика сотрудничества в поиске истины всегда опирается на воображениесообразование. Без него невозможно, к примеру, представить себе по-настоящему грамотный процесс ведения аналитического ток-шоу, эффективно выстроенный диалог в формате студийной беседы. Как уже отмечалось ранее, фиксируя один из видов воображения, журналист стимулирует аудиторию к его воспроизведению, заставляет аудиторию пройти его путь. Если этот путь сложен, а соответствующий вид воображения для читателя нетипичен, процесс восприятия информации может быть нарушен. Но обычно на уровне приемов акцентуация разных типов воображения «работает» в достаточной степени эффективно. За разнообразными ассоциациями журналиста, возникающими в ответ на определенный образ или символ, обнаруживается первичный импульс, скрытый в данном образе. Восприятие картин, рожденных воображением журналиста, нередко может вызвать у аудитории встречные ассоциативные ряды, которые, с одной стороны, рождают ответный импульс, а с другой, будучи вербализованы и поняты, расширяют горизонты человеческого сознания. Имея в своей основе процесс снятия напряжения, задействуя поисковые механизмы, используя постоянство метаболизма между индивидом и средой, воображение, как правило, стимулирует реакцию удовольствия – конечно, в том случае, если его использование не чрезмерно. Связи воображаемого и реального иногда бывают довольно тонкими, едва уловимыми, виды воображения (и не только те, что отмечены в статье) в одном тексте смешиваются, наслаиваются, механизмы воображения адресата и адресанта могут отличаться по многим параметрам и, безусловно, воображение может стать одним из источников шумов, столь нежелательных в сфере информирования. «Сообщение может не 264 только передавать информацию, но и отбирать ее», - справедливо замечает У. Майлс181. Однако широкий диапазон эстетических средств реализации механизмов воображения, свободное варьирование его видов напротив, могут способствовать росту профессионального мастерства журналиста, тогда как вынужденная беднота палитры рождает непонимание аудитории. Все эти виды воображения сочетаются в произведениях журналистов и создают очень прихотливый рисунок. Однако было бы крайне примитивно и неосторожно сводить процесс творчества только к процессу воображения. Воображаем мы все, но не все творим. Творчество можно выразить формулой: Т=В+ЭК, где В – воображение, а ЭК – эстетический компонент. Эстетическое вступает в силу только тогда, когда с помощью воображения образ уже намечен, определены основные его черты. Здесь мы пытаемся придать содержанию образа приемлемую форму. Эстетический компонент творчества – это плод эстетического созерцания, которым мы занимались всю жизнь. Это результат действия ориентационного мотива и мотива социального одобрения. Те творческие личности, которые исключают эти мотивы (причем только умышленно) из процесса эстетической обработки и ориентируются на собственные вкусовые ощущения (которые, впрочем, все равно складываются в социуме), те личности, как правило, остаются не понятыми. В журналистике это означает профессиональную смерть. Эстетический компонент не сконцентрирован только на форме. Он совершенно отчетливо выступает в содержании. И если мы говорим о публицистике, важной кажется мысль Отто Ранка о том, что если мы хотим создать произведение, круг воздействия которого не ограничивается только очень коротким сроком (а некоторые публицистические тексты доказали такую возможность), мы должны опираться на общечеловеческую основу. «В существе своем все инстинкты людей однородны, - пишет Ранк, - и потому сон наяву также не обходится без этого базиса: разница заключается в том, что в фантазии художника на первый план без его содействия выступают общечеловеческие черты, что делает возможными аналогичные переживания зрителей или слушателей»182. Здесь уместно было бы привести теорию архетипов, которые по мнению К.Г. Юнга воспроизводятся в искусстве, «всплывают» в нем из коллективного бессознательного. Это - устойчивые структурные схемы, предпосылки образов. В качестве важнейших архетипов Майлс У. Изменение ценности научной информации / У. Майлс // Зарубежная радиоэлектроника. 1965. №1. - С. 73. 181 Ранк О. Эстетика и психология художественного творчества / О. Ранк // Психология художественного творчества. – Минск : Харвест, 2003. - С. 9. 182 265 Юнг выделяет архетипы «Матери» (вечная бессмертная бессознательная стихия), «Дитяти» (начало пробуждения индивидуального сознания, связь с изначальной бессознательной недифференцированностью, антиципация смерти и нового рождения), «Тени» (бессознательная часть личности, демонический двойник), «Анимуса», «Анимы» (бессознательное начало личности мужчины и женщины соответственно, выраженное в образе противоположного пола), «Мудрого старика», «Мудрой старухи» (высший духовный синтез сознательного и бессознательного). К обычным архетипическим сюжетам психоаналитическое направление относит сюжет чудесного спасения, сюжет младшего брата, классический треугольник в сексуальных отношениях и некоторые другие. Эти образы и сюжеты постоянно эксплуатируются производителями мыльных опер, однако их включение в журналистские и рекламные материалы может оказать сильнейшее эстетическое воздействие на аудиторию. Средства эстетического воздействия можно подразделить на внутренние и индивидуальные и внешние и технические. Первая группа средств базируется на принципе энергии распределения аффекта. Для того чтобы событие, зафиксированное в журналистском тексте, произвело должное впечатление, нужно так выстроить его структуру, чтобы дать возможность аффекту моментально бесполезно возгореться. Аффект должен повышаться медленно, должен достигнуть максимального напряжения. Только тогда наступает реакция, почти полностью поглощающая аффект. Журналист выбирает для каждого материала различный вид обработки, для того чтобы достигать при помощи перемежающего нарастания и замедления действия максимального аффекта, достижимого при помощи данного материала. Экономия аффекта характерна для талантливого человека, тогда как текст, построенный вопреки экономии, возможно и получит высокую оценку, но не вызовет глубокого впечатления. Экономия аффекта, как правило, сопровождается экономией мысли, во имя которой в художественном произведении все должно быть построено мотивированно и без логических пробелов. В отличие от жизни, в которой этих пробелов бывает более чем достаточно. В жизни событие и мысль о событии разделены, в произведении они сливаются. За счет этого осуществляется эффект экономии усилий. Максимальная концентрация и экономия достигается удачно созданными образами (особенно остротами, образами сатирическими), которые легко дешифруются и потому вызывают эстетическое наслаждение. Еще один эффект этого наслаждения можно связать с детскими переживаниями, когда мы, обучаясь говорить, с восторгом осознавали, что это звуковое сочетание дает один эффект, а это – другой. Такая игра в звуки и слова продолжается у творчески одаренного человека всю жизнь. 266 При помощи таких мелких приятных впечатлений создается и постепенно повышается психическое напряжение, которое заставляет аудиторию идти до конца в освоении медиапространства, пока напряжение не будет снято и не наступит разрядка. 5.4. Методы активизации творческого процесса Прежде всего, необходимо оговориться, что развитие творческих способностей человека – спонтанное ли, целенаправленное ли, - так или иначе происходит в соответствии с общими законами развития жизни, которые трансформируются в законы творческой эволюции. Эти законы диктуют определенные условия, при которых мы можем в принципе рассчитывать на результат. И если журналист хочет развить у себя креативный потенциал, законы должны быть им учтены: 1. Развитие творческих способностей в контакте со средой. Поскольку, согласно теории отражения, психическая жизнь человека невозможна без контакта с окружением, развитие творчества как в большой степени совокупности психических процессов без взаимодействия с реальностью невозможно. Среда по-разному воздействует на человека в зависимости от многих внешних и внутренних факторов. Она может не только развивать, но и подавлять творческий потенциал личности. Но без нее этот потенциал в принципе непредставим. Чем шире у человека диапазон способов взаимодействия со средой, тем скорее он найдет максимально эффективные механизмы саморазвития во всех сферах – и в творчестве в том числе. Следовательно, журналисту важно развивать все формы контакта со средой, включая собственные наблюдения, сообщения СМИ, замечания других людей. Вообще важно, чтобы в основе этих контактов находилось взаимодействие с людьми, обладающими индивидуальными реакциями на происходящее. Такие контакты помогут журналисту выработать свой набор способов отражения мира. И не только выработать, но и постоянно расширять его. 2. Генетическая детерминированность творчества. Какой бы ни была среда, могут быть развиты только те качества, которые даны человеку от рождения. С профессиональной точки зрения важно как можно раньше выявить сильные составляющие собственного креативного поведения и развивать их как можно более эффективно. При этом нужно понимать, что потенциал человека безграничен, и чем интенсивнее развиваются разные стороны его личности, тем ярче он может реализоваться и в профессиональной сфере. Поэтому развитие способностей журналиста важно осуществлять по всем видам творчества – художественному, исследовательскому, оперативному. 267 3. Необратимость развития. Человек не может вернуться к простейшим формам действий. Это неизбежно влечет за собой деградацию. Окунувшись в творческий процесс, человек обретает в нем потребность - потребность в определенном функционировании и стиле деятельности мозга, направленном на решение новых задач. И ни в коем случае творческий человек не должен соглашаться на ограничение своего потенциала только рутинной работой (хотя без последней в журналистике не обойтись). Важен постоянный поиск компромисса между творчеством и ремесленничеством. 5.4.1. Техники стимулирования творческих способностей Эти три закона реализуются на всех этапах творческого процесса, и обращение к ним определяет направления развития творческих способностей журналиста. Так, на этапе восприятия, накопления информации важно активизировать: 1. Умение воспринимать мир глазами художника, мыслителя и творца, способного к проявлению интеллектуальной инициативы. То есть постоянную нацеленность на поиск идеи всего происходящего, причины, формы и цели ее бытия. Такое умение может быть развито через постоянную попытку постичь замысел другого творца – независимо от сферы творчества; 2. Стремление к творческому, чувственному контакту со средой. Оно способно обратить вспять старение процесса восприятия, связанное, по мнению психологов, с засорением нашего сознания ярлыками, шаблонами, штампами183. Художнику надо заново учиться «читать» сигналы этого мира; 3. Способность к объемному, аналитическому восприятию. То есть возможность познавать происходящее всесторонне. Нередко журналист, побывавший на месте события, может описать, что он видел, а вот что он слышал – нет. Спросите его, какая была погода, о чем болтали прохожие, были ли еще какие-то звуки, шумы, запахи, - и он растеряется. А ведь эти детали необходимы человеку для полноты впечатления и для успешного формирования достоверного образа184. 4. Потребность видеть новое в обычном. Эксперименты показывают следующее. Если задать человеку вопрос: «Что нового вы видели сегодня?» - он не всегда сможет отК примеру, исследования русских ученых показали, что ребенок, повстречав нового человека, останавливает взгляд на его лице до 50 раз, а взрослый – только 2-3 раза (волосы, глаза, подбородок). 184 Кстати, маленький ребенок изучает предмет всесторонне – он рассматривает его, тянет в рот, ощупывает, трясет, ломает, - то есть пытается узнать о предмете все. Конечно, я не призываю журналистов копировать детское поведение, но там, где можно, расширять границы восприятия просто необходимо. Почитайте классиков публицистики – как богат окружающий их мир. А ведь рядом с ними жили сотни, если не тысячи журналистов, смотрели на те же события, но видели «уже». 183 268 ветить. Но если задавать этот вопрос каждый день в течение недели-другой, выработается установка на поиск нового, и список будет расширяться изо дня в день. Работа журналиста в этом плане – благодатное поле для развития. Установка на новизну сопровождает всю его деятельность. Важно не поддаться рутине и текучке. На этапе рекомбинации также важно обращать внимание на стимулирование некоторых способностей: 1. Способности преобразующего видения. Когда в самом процессе восприятия человек уже меняет образ отражаемого предмета или явления. Подобно тому, как ребенок в облаке сразу видит второй, третий, десятый смысл, журналист в происходящем сразу выхватывает идею, тему, сюжет, конфликт; 2. Способности к синтетичности восприятия – то есть умения устанавливать моментальные связи между различными качествами объекта и принимать комплексные сигналы. Это умение помогает на месте определить, где происходят наиболее значимые события, у кого лучше взять интервью, какие факты стоит фиксировать, а какие – нет. В конечном итоге без такого качества принципиально невозможно создать глубокий аналитический материал; 3. Способности образного видения. То есть моментального выстраивания ассоциативных связей относительно наблюдаемого объекта, который при этом не тормозит восприятие реальности. На этапе воспроизведения самое важное, пожалуй, это стимулирование творческой работоспособности. Прежде всего, она проявляется в поиске целевого образа (насколько сложную задачу ставит перед собой журналист) и в готовности к его достижению (какой уровень достижения образа будет принят как удовлетворительный, какова помехоустойчивость человека). Чем дальше человек готов идти в этом направлении, тем выше его творческая работоспособность. Такая работоспособность проще всего стимулируется в случае, если человек смещает акцент с вопроса «что» на вопрос «для чего»: не «что я расскажу об этом событии читателям», а «для чего я расскажу читателям об этом событии». В конечном счете, развитие творческого начала предполагает стимулирование некоторых основных способностей: 1. Способности самостоятельно видеть и актуализировать проблемы; 2. Способности самостоятельно искать пути для воплощения тем, определенных обнаруженными проблемами; 3. Способности эффективно использовать специальные профессиональные навыки и включать их в творческий стиль деятельности. 269 Стимулировать творческий процесс возможно различными способами, принципиально сводимыми к нескольким приемам. Прежде всего, необходимо «разгрузить» нашу психику, снять убежденность в серьезности и срочности решения проблемы, а потому методы, как правило, включают игровой элемент, который отодвигает саму задачу на второй план. Далее, необходимо использовать наводящие стимулы, близкие к теме. Такие стимулы могут рождаться, например, во время беседы при обсуждении проблемы и активизируют ассоциативные ряды. Затем необходимо использовать дробление проблемы, что снимает фактор ее значительности и позволяет легче справится с ситуацией. Наконец, следует фиксировать промежуточные результаты, ибо каждый из них может спровоцировать затем верное решение. Все эти общие принципы построения стимулирующей ситуации должны сопровождаться учетом психологических качеств личности. Например, какой-то человек определенно знает, что не может работать в шумной среде, а какому-то человеку, напротив, требуется деловая, напряженная обстановка. А. Грецов185 обозначает и несколько принципов, лежащих в основе тренинга креативности: 1. Моделирование ситуаций новизны и неопределенности – когда отвергается всякое внешнее сходство с той деятельностью, которой реально занимается человек. Это позволяет одновременно и снизить страх некомпетентности, и нейтрализовать действие стереотипов, и в каком-то смысле убрать барьеры в оценке предлагаемых решений как ценных или бессмысленных; 2. Игровой характер взаимодействия – когда отсутствует хотя бы какой-нибудь возможный намек на прагматичность, на реальность применения результата. И главное – процесс, действие становится важнее результата; 3. Позитивная обратная связь – когда участники процесса отказываются от критики. Нельзя отрицать. Можно только добавлять, развивать, трансформировать. Похвала, одобрение создают благоприятный положительный настрой на стадии генерации идей; 4. Баланс между интуицией и критическим мышлением – когда появляются условия, формирующие потребность переходить от спонтанности, интуитивности к логическому мышлению на этапе постановки проблемы и оценки вариантов при выстраивании основной стратегии; 5. Ретроспективное выстраивание параллелей между содержанием тренинга и жизненным опытом – когда дается объяснение, какие же именно психологические механизмы оказались задействованы, и как теперь ими можно эффективно воспользоваться в реальной ситуации, как активизировать эти качества в типичных условиях; 185 Грецов А. Тренинг креативности / А. Грецов. - М., СПБ. : Питер, 2007. - С. 34. 270 6. Широкое использование средств визуальной и пластической экспрессии – когда задействуются все каналы восприятия информации. Здесь могут быть применены и рисунки, и драматические постановки, и мимическая пластика, и пантомима, и аудиоэксперименты. Прежде всего, этот подход расширяет инструментарий, приводит к активизации различных ассоциативных каналов и, наконец, просто раскрепощает участников. Наиболее популярные из известных методов психологической активизации творческих процессов - мозговой штурм, синектика, метод фокальных объектов. Все они построены на искусственном стимулировании ситуации творчества со всеми ее стадиями. Синектика (Synectics) — метод стимулирования творческой активности, в котором создаются особые условия, стимулирующие выдвижение неожиданных и нестереотипных аналогий и ассоциаций к поставленной задаче. Это модифицированный вариант классического брейнсторминга, т.е. техники получения искомого в результате упорядоченного коллективного обсуждения. Технология была представлена в 1960 году Уильямом Гордоном, а до этого, в 40-х годах ХХ века, в общих чертах разработана американским психологом Осборном. Она предусматривает переход к брейнстормингу группами профессионалов. Решение задачи начинается с ознакомления – «проблема, как она дана». Никогда нельзя принимать на веру задачи, сформулированные другими. Проблему превращают в задачу, как она понимается. Идет собственно решение, основанное на превращении привычного в непривычное и наоборот. Используется широко употребимое в теории систем решение через аналогию. Гордон предложил четыре вида аналогий для брейнсторминга: 1. Прямая аналогия - рассматриваемый объект сравнивается с более или менее аналогичным объектом из другой отрасли техники, или с объектом из живой природы; 2. Личная аналогия - напрямую связана с театром эмоций (метод эмпатии), решающий задачу человек вживается в образ совершенствуемого объекта, пытаясь выяснить возникающие при этом чувства в стиле "Я -такое дерево, я - белая ворона, которая хочет окраситься."; 3. Символическая аналогия - обобщенная абстрактная аналогия, предмет ассоциируется с самым главным признаком, остальные отбрасываются; 4. Фантастическая аналогия - в решение задачи вводят сказочные элементы - маленьких человечков, живую воду, саламандр, демонов Максвелла. Со временем у них появляются названия из реальности. То есть синектика - это один из организационных приемов коллективного творчества. Это способ организации процесса. Обсуждение идет около 30 минут. Участникам предлагается предъявлять все идеи, даже самые бредовые. Затем идеи обсуждаются и выбирается правильное решение. 271 Метод фокальных объектов состоит в перенесении признаков случайно избранных объектов на тот, который нужно обдумать. Необычные сочетания стимулируют рождение идей186. Метод морфологического анализа состоит в том, что в процессе обсуждения проблемы сначала выделяют ее главные характеристики, выстраивая как бы «оси». На каждую из них мысленно «нанизывают» всевозможные комбинации элементов. При этом рождаются интересные идеи. Например, создавая материал о человеке, вы можете выбрать в качестве оси его обаяние, работу, любовь. В качестве элементов вы выбираете отдельные поступки, отношения. В этом методе используются записи. На листе рисуются три-четыре оси и на них подписываются элементы, которые затем меняются местами. Метод контрольных вопросов заключается в том, что, когда материал в целом готов, вы к каждому предложению пробуете найти альтернативу, задавая вопрос «А если наоборот?» «А если это убрать?», «А если об этом сказать в конце?» «А если это заменить на…» Иногда такая работа позволяет значительно усовершенствовать композицию материала. 2. «Ага-переживание» как универсальный механизм творческого мышления Для того чтобы все эти процессы были возможными, внутри человека должна быть какая-то пружина которая делает поглощение информации событием не только полезным, но приятным именно через СМИ. Здесь вводится термин «Ага-переживание». Ага–переживание — термин, обозначающий приятный, чувственный тон, возникающий в результате успешного завершения ряда продолжительных попыток решить проблему по установлению связи между предметами. Этот феномен первоначально был описан в 1908 г. К. Бюлером. «Ага-переживание» доставляет человеку подлинное счастье, а поэтому выступает мотиватором деятельности. Оно – основа решения всех жизненных задач. Давайте разберемся, как это происходит. Мозг человека - замечательный вычислитель. Наверное, как вычислитель он в какой-то мере сродни компьютеру, но только не современному, еще только делающему свои Например, могут быть использованы следующего рода задания: проведите стеклянную, деревянную, чугунную, пуховую, шерстяную линию; нарисуйте «радостный», «равнодушный», «неуверенный» шар; покажите, как ходит квадратный человек; выберите цвет для полководца, клоуна; измените образ учительницы, заменив указку в ее руке на другой предмет, и определите, каков будет эффект; соедините несоединимое и т.д. 186 272 первые шаги, а тому, который может быть появится через сто - двести лет. И поэтому простые вычислительные задачи он решает с блеском. Однако в процессе решения задач наблюдаются хорошо знакомые вам эффекты последействия фигуры и фона. Если испытуемый решает набор стандартных арифметических задач по одной и той же формуле, то эта формула начинает вести себя как фигура - переход к другой формуле решения оказывается весьма затруднительным. Например, испытуемым дается задача: отмерить Х литров с помощью трех сосудов емкостью a, b, c. Конкретно задача звучит так: "Имеется три сосуда емкостью 21, 127 и 3 л. Как с их помощью отмерить 100 л воды?". Арифметическое решение просто: надо залить водой сосуд в 127 л, отлить из него вначале 21 л и затем дважды по 3 л. Первые пять заданий подобраны так, что все они решаются таким же способом, т.е. по формуле Х = b - а - 2с. Шестое - другим. Если в качестве шестой задачи давалась такая: "Даны сосуды емкостью 3, 64 и 29 л. Как отмерить объем в 3 л?", то все равно от 50 до 85% испытуемых в разных группах предложили наполнить сосуд в 64 л, два раза вычерпать из него по 29 л и один раз 3 (!) л, после чего в нем останется как раз требуемые 3 л. Таким образом, однажды найденный способ решения действительно выступает как фигура, которая имеет тенденцию к последействию. Аналогичный эффект последействия наблюдается при решении других вычислительных, логических и лингвистических задач. Например, испытуемый решает стандартную задачу для тестов на интеллект: определить, какое из четырех предъявленных слов не имеет отношения к трем другим. Тонкость эксперимента состояла в том, что задача имела два равномерных решения. Например, предъявляются слова "прибавить", "вычесть", "увеличить", "расти". Какое лишнее? Решение зависит от порядка предъявления слов "вычесть" и "расти". Если первым идет "вычесть", то именно оно обладает последействием, воспринимаясь как представитель класса арифметических операций, коему как раз соответствуют слова "прибавить" и "увеличить". Поэтому как лишнее, не относящееся к этому классу отбрасывается слово "расти". Если же впереди идет слово "расти", то уже оно задает последействие и в результате отбрасывается "вычесть" как не относящееся к классу глаголов, обозначающих рост. Эффект предварительного неосознанного решения задачи был обнаружен в исследованиях Я.А. Пономарева. Испытуемые решали задачу: соединить четыре точки (вершины квадрата) тремя прямыми линиями, не отрывая карандаша от бумаги так, чтобы карандаш вернулся в исходную точку. 273 Задача сложна тем, что при ее решении испытуемые исходят из пресуппозиции: нельзя выходить за пределы нарисованных точек. Никто из испытуемых с этой задачей не справился. Психологи говорят: в процессе решения сложной задачи происходит переструктурирование ситуации, находится новое видение проблемной ситуации. Нахождение нового понимания происходит внезапно для сознания и сопровождается характерным эмоциональным переживанием типа: "Ага! Вот в чем дело!" Такое переживание и называют агапереживанием, а сам процесс переструктурирования инсайтом. Момент нахождения решения обычно совершенно неожидан для самого решающего. Исследователи творческого мышления выделяют в процессе решения творческой задачи фазу инкубации – необходимость перерыва в деятельности после длительных безуспешных попыток решения сложной задачи. Именно потому перед кульминацией следует ретардация (как в детективе). Человек узнает, что решение в неосознанном виде найдено. Об этом сознание получает эмоциональный сигнал. Познавательная деятельность и эмоции тесно связаны друг с другом. Было обнаружено, что состояние эмоциональной активизации, выявляемое таким физиологическим показателем, как изменение кожного сопротивления, всегда на несколько секунд предшествует называнию решающего хода. То есть за несколько секунд до прояснения ситуации эффект воздействия максимальный. Внимание – предельное. И в СМИ эффект Ага-переживания используется прагматически. Например, реклама включается за несколько секунд до развязки, когда аудитория способна предугадать финал. Еще один эффект Ага-переживания: ощущение истинности придает информации сопровождающий ее материал с места события, даже если он не слишком связан с текстом. 274 ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ: 1. Объясните сущность теории воронки. 2. Назовите компоненты творческого стиля мышления. 3. Чем характеризуется стадия познавательной деятельности журналиста? Стадия создания текста? 4. Почему журналистику порой называют «суррогатом творчества»? ЗАДАЧИ ДЛЯ САМОПРОВЕРКИ: 1. Сравните различные подходы к определению творчества и предложите собственное определение творчества. 2. Подготовьте публикацию на основе одного из известных вам типов воображения. 3. Апробируйте один из известных вам методов активизации творческого процесса при подготовке журналистского материала. Какие особенности, ограничения журналистской профессии вы заметили? ТЕМЫ РЕФЕРАТОВ: 1. Концепции творчества в отечественной философии и науке. 2. Теории творчества в западной философии и науке. 3. Воображение в журналистском творчестве. 4. Воображение в прогностических материалах. ЛИТЕРАТУРА: Абдульханова-Славская К.А. Деятельность и психология личности / К.А. Абдульханова-Славская. - М.: Наука, 1980. Арнаудов М. Психология литературного творчества / М. Арнаудов. - М., 1970. Ашхаруа-Чолокуа А.А. Роль ассоциаций в механизме художественного воздействия / А.А. Ашхаруа-Чолокуа // Эстетические очерки. - Вып. 5. - М., 1979. Баранов А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста / А.Г. Баранов. – Ростов н/Д, 1993. Богомолова Н.Н. Социальная психология печати, радио и телевидения / Н.Н. Богомолова. - М., 1991. Бухарцев Р.Г. Психологические особенности журналистского творчества / Р.Г. Бухарцев. - Свердловск, 1976. 275 Бухарцев Р.Г. Творческий потенциал журналиста / Р.Г. Бухарцев. - М.: Мысль, 1985. Вачков И.В. Метафорический тренинг / И.В. Вачков. - М., 2005. Вилюнас В.К. Психологические механизмы мотивации человека / В.К. Вилюнас. М.: МГУ, 1990. Войнцванг П. Десять заповедей творческой личности / П. Войнцванг. - М. : Репринт, 1992. Гатанов Ю.Б. Курс развития творческого мышления / Ю.Б. Гатанов. - Вып. № 1-4. СПб., 2001. Горохов В.М. Закономерности публицистического творчества / В.М. Горохов. - М., 1975. Грановская Р.М. Творчество и конфликт в зеркале психологии / Р.М. Грановская. СПб., 2006. Грегг М. Тайный мир рисунка / М. Грегг. - СПб., 2003. Грецов А.Г. Креативный тренинг / А.Г. Грецов. - М., СПб. : Питер, 2007. Грузенберг С.О. Психология творчества / С.О. Грузенберг. - Минск, 1928. Де Боно Э. Латеральное мышление / Э. де Боно. - СПб.,1997. Дружинин В.Н. Психология общих способностей / В.Н. Дружинин. - СПб., 1999. Ермолаева-Томина Л.Б. Психология художественного творчества / Л.Б. ЕрмолаеваТомина. - М., 2005. Кармин А.С. Творческая интуиция в науке / А.С. Кармин, Е.П. Хайлин. - М., 1971. Кинг Л. Тесты на креативность / Л. Кинг. - СПб., 2005. Кохонен Т. Ассоциативная память / Т. Кохонен. - М., 1980. Леонтьев А.Н.Психология образа / А.Н. Леонтьев // Вестник МГУ. - Сер. 14. Психология. – 1979. Лук А.Н. Психология творчества / А.Н. Лук. - М., 1978. Маслоу А. Новые рубежи человеческой природы / А. Маслоу. - М., 1999. Мейлах Б.С. Талант писателя и процессы творчества / Б.С. Мейлах. - Л., 1969. Николаенко Н.Н.Психология творчества / Н.Н. Николаенко. - СПб., 2005. Олешко В.Ф. Моделирование в журналистике: теория, практика, опыт / В.Ф. Олешко. - Ек., 2000. Пономарев Я.А. Психология творчества / Я.А. Пономарев. - М., 1976. Пронина Е.Е. Психологические особенности творческой работы репортера / Е.Е. Пронина. - М., 2001. 276 Пронина Е.Е. Психология журналистского творчества / Е.Е. Пронина. - М. : Изд-во МГУ, 2002. Психология творчества: общая, дифференциальная, прикладная / Отв. ред. Я.А.Пономарев. - М., 1990. Психология художественного творчества. Хрестоматия. - Минск, 1999. Смирнов С.Д. Психология образа. Проблема активности психического отражения / С.Д. Смирнов. - М., 1985. Рождественская Н.В. Психология художественного творчества / Н.В. Рождественская. - СПб, 1995. Родари Дж. Грамматика фантазии / Дж. Родари. - М., 1978. Яковлева Е.Л. Психология развития творческого потенциала личности / Е.Л. Яковлева. - М., 1997. 277 ГЛАВА 6. ПСИХОЛОГИЯ ОБЩЕНИЯ При общении вы, прежде всего, ищите в человеке душу, его внутренний мир. К.С. Станиславский Только собственной глубиной мы способны измерить глубину партнера по диалогу. С. Муратов 6.1. Психологические основы журналистского общения Общение необходимо любому человеку, как воздух. Попытайтесь представить себе картину, когда вы сидите в концертном зале, и вместе с вами на концерте присутствуют 23 человека. А теперь сравните это ощущение с ощущением от того же концерта, только в случае, если в зале – полный аншлаг, яблоку негде упасть. Казалось бы, в первом случае вам никто не мешает, вы можете удобно расположиться. И все таки вы ясно ощутите, что гораздо большее удовлетворение вы получите при прочих равных условиях от второй ситуации. 6.1.1. Важность общения Почему в своей жизни, и особенно деятельности человек стремится к групповой самореализации? Вопрос, несмотря на высокую степень разработанности, не получил еще четкого ответа. Исследователи утверждают, что потребность в общении возникает у человека еще в младенчестве, в возрасте до двух месяцев, когда малыши принимают любого, кто склоняется над их колыбелью, и демонстрируют, выражаясь словами психологов, комплекс оживления – улыбаются, тянутся к человеку, сияют от радости. Уже в пятимесячном возрасте такое общение становится избирательным. Все сложнее предсказать, как именно и к кому отнесется малыш. Кого-то по непонятным для взрослых причинам он встретит улыбкой, а кого-то – громким плачем. Это, вероятно, один из первых выборов общения, который во взрослой жизни человеку предстоит совершать практически ежедневно. Каковы механизмы такого выбора? Одно из перспективных направлений его изу- 278 чения – попытка понять человеческие отношения с позиций пользы или вреда. Замечено, что уже младенцы позитивно реагируют на улыбку, ласку, поглаживание (сравните с поведением взрослого человека). Они пытаются извлечь пользу от общения. И этот практицизм сопутствует человеку на протяжении всей его жизни. Общение нужно нам во многих ситуациях. И особенно – в сложных, в ситуациях неуверенности, максимального напряжения. Исследователи журналистики187 фиксируют принципиальные моменты функционирования общения в СМИ: - общение обусловлено психологической потребностью людей в объединении и индивидуализации; - общение через процесс интериоризации входит «внутрь» психики человека; - общение и информация – неразрывные понятия, обеспечивающие информационный обмен; - общение – содержание всего коммуникативного процесса в обществе, в том числе и в СМИ; - общение и деятельность – это единый взаимосвязанный процесс, обеспечивающий психологическое развитие и социализацию личности. Если попытаться конкретизировать феномен общения, то его в общих чертах можно определить как «процесс взаимодействия, по крайней мере двух лиц, направленный на взаимное познание, на установление и развитие взаимоотношений, оказание взаимовлияния на состояния, взгляды и поведение, а также на регуляцию их совместной деятельности»188 Один из перспективных подходов к анализу общения предполагает взаимодействие в этом процессе трех сфер – коммуникативной, интерактивной и перцептивной.189 Коммуникация осуществляется в форме обмена информацией посредством вербальной и невербальной знаковой системы с использованием сходной системы кодификации и декодификации сведений. Интерактивность реализуется в организации единой деятельностной среды, в которую погружены участники общения. Перцепция подразумевает особенности восприятия друг друга субъектами общения. Эти три уровня обуславливают сложность и многомерность процесса общения, который, с одной стороны, связан с обменом информацией, с другой – с организацией общей деятельности, с третьей – с постижением личностных особенностей участников процесса. См., например: Кузин В.И. Психологическая культура журналиста / В.И. Кузин. – СПб., 2004. - С. 24. Волкова А.И. Психология общения / А.И. Волкова. - Ростов н/Д : Феникс, 2006. - С. 5. 189 Андреева Г.М. Социальная психология: Учебник для вузов / Г.М. Андреева. - М. : Аспект Пресс, 2001. С. 82. 187 188 279 6.1.2. Виды общения в журналистике Вся работа журналиста проходит в общении. Иногда можно даже услышать мнение, что журналистская деятельность по большей части и есть общение – мнение с научной точки зрения ошибочное. Общение и деятельность перекрещиваются, но не совпадают. В деятельности выстраиваются субъект-объектные отношения, а в общении – субъектсубъектные. Общение не является частью деятельности, и наоборот, деятельность не является частью общения. Мы можем говорить о том, что общение часто становится условием деятельности. И в этом случае можно говорить о деятельности коммуникативной. Работа журналиста в большинстве случаев относится к этой коммуникативной деятельности, а потому многие исследователи рассуждения на эту тему начинают прямо с того, что оговаривают своеобразный список коммуникативных качеств, необходимых для журналиста. И это не случайно: если внимательно проследить структуру общения, становится понятным, что личность журналиста активнейшим образом корректирует ситуацию во все основных компонентах этого процесса. В числе наиболее значимых качеств чаще остальных называются: 1. Терпение. Оно необходимо, для того чтобы уметь выслушивать различные суждения: поверхностные, ошибочные, некорректные; 2. Такт. Необходим затем, чтобы уметь отвергнуть суждения так, чтобы не обидеть человека; а если и согласиться с безосновательными суждениями, то сделать это так, чтобы партнер почувствовал себя обязанным вам; 3. Дипломатичность. Проявляется в умении скрывать информацию, не прибегая ко лжи; 4. Проницательность. Позволяет наблюдать за респондентом, угадывать его желания и предвидеть реакции, поступки; 5. Спокойствие. Помогает скрывать в общении нежелательное истинное психологическое состояние. Эти качества позволяют журналисту эффективно реализовать основные виды общения: 1. Информационное общение. Основано на передаче сведений по основным векторам журналистского общения: журналист – источник информации; журналист – руководитель СМИ; журналист – коллеги; журналист – аудитория; 280 2. Убеждающее общение имеет целью изменить личностную установку, ценностную ориентацию, идеологические представления партнера. Оно также проявляется во всех направлениях взаимодействия журналиста, однако ярче всего актуализируется в векторе «журналист-аудитория». В этом случае чаще всего мы становимся свидетелями рождения убеждающего журналистского текста; 3. Конвенциональное общение связано с поддержанием договорно-правовых отношений в деловом мире и ярко проявляет себя в отношениях журналиста с руководителями СМИ, источниками информации. Это отношение, демонстрирующее достаточно высокую культуру контакта по определенным правилам. Оно характеризуется потребностью, которую субъективно мы воспринимаем как желание «поговорить с кем-нибудь». Например, в случае вступления в контакт с незнакомым нам человеком, мы предполагаем, что в общении произойдет поочередная смена ролей – и мы, и партнер будем то говорящими, то слушающими. Мы понимаем, что мы не вправе полностью принимать на себя одну из ролей, если партнер по общению не выражает на то готовности. То есть мы готовы играть по правилам, выстроенным на логике обоюдной выгоды: «Если я не забочусь о комфорте партнера, с какой стати ему заботиться о моем комфорте?». Мы действуем по принципу «веди себя с другими так, как хочешь, чтобы они вели себя с тобой». На этом уровне общения мы, как правило, не оцениваем партнера по общению в деталях, со стороны сущности. Мы улавливаем его актуальную роль – то есть определяем, каков партнер сейчас и какими он видит нас. При этом мы понимаем, что в другой ситуации человек может действовать иначе, но это не мешает нам контактировать с ним исходя из сиюминутных данных. В этом общении нередко используются такие типы психологического воздействия, как конформизм, идентификация, одобрение, порицание. Общение часто завершается формальными фразами типа: «Ну, всего доброго! Интересно было побеседовать». При этом прерывается такое общение чаще всего своевременно. Происходит обоюдно желаемое свертывание контакта; 4. Императивное общение предполагает авторитарный контроль, в котором партнер по общению рассматривается не как субъект, а как объект воздействия. Иногда этот уровень общения называют примитивным. Собеседник воспринимается с точки зрения пользы и вреда. Если он нужен – с ним общаются, если нет – общение пресекают. Такой уровень общения ярко выражен в желтом журнализме, когда аудитория воспринимается как «предмет для слушания, чтения, смотрения» - «предмет для поглощения информации». Иногда подобное же отношение продуцируется и в общении с источником инфор- 281 мации – когда человек, личность воспринимается именно как «говорящий предмет»190. Журналист осуществляет так называемую пристройку «сверху» и в общении открыто демонстрирует как позитивное, так и негативное отношение к партнеру. Как правило, здесь используются такие типы психологического воздействия как принуждение, запугивание, заискивание; 5. Суггестивное общение основано на внушающем воздействии на партнера, когда рациональное взаимодействие сводится к нулю. Оно использует такие механизмы как суггестия, персонификация, идентификация, имиджмейкерство, харизматическое воздействие; 6. Манипулятивное общение построено на скрытом внедрении в психику адресата установок, мотиваций, намерений, желаний, которые внутренне ему не присущи. Партнер по общению воспринимается скорее как соперник в игре, которую нужно выиграть любыми способами. Поэтому манипулятор достаточно хорошо улавливает активную роль партнера и выставляет ему своего рода ловушки. Чаще других используются такие типы психологического воздействия как заражение, вовлечение. Происходит односторонне направленный с точки зрения выгоды обмен информацией, а отключение программируется манипулятором в ситуации выигрыша или понимания неизбежности поражения. Два последних вида общения активно проявляются во взаимодействии журналиста с аудиторией – особенно в части мифологических текстов; 7. Партнерское, или гуманистическое, общение построено на общении равных субъектов и, скорее всего, является предпочтительным в журналистской профессии на всех векторах общения. Оно предполагает согласование интересов, намерений всех участников общений, предполагает психологическое равенство. При этом объективное равенство может отсутствовать. Так, например, по отношению к примитивному партнеру журналист может испытывать определенное сострадание, и в этом случае все равно стремиться говорить на одном уровне понимания с человеком. Главное в этом общении – спокойный, человеческий тон, атмосфера сотрудничества; 8. Деловое общение близко к предыдущему. При сохранении основных параметров межличностного контакта, оно включает еще и четкую установку на достижение общей цели. То есть это – не просто доброжелательное отношение друг к другу, а отношение, нацеленное на результат. При этом оно сопровождается пониманием того, что в достижении результата участники общения хотя и играют разные роли, и может быть даже стоят Сам по себе термин «источник информации», внедряемый теорией журналистики повсеместно на всех этапах подготовки журналиста, обесценивает личность человека говорящего, и этичность использования его в процессе обучения по отношению к человеку я бы поставила под сомнение. 190 282 на разных ступенях социальной лестницы, но по сути являются равноправными. Это отличает такой уровень общения от манипулятивного – тоже нацеленного на результат, но с установкой на личную доминанту. В деловом общении партнерам присуще некоторое внутреннее напряжение (которое может провоцировать конфликты, споры – преимущественно конструктивные) и чувство взаимной ответственности, «чувство локтя». Завершается такое общение, как правило, теплотой и деловитостью взаимоотключения; 9. Игровое общение – тонкое по содержанию и богатое оттенками. Основано на живейшем интересе к личным особенностям собеседника, к его «ролевому вееру». Причем интерес этот основан на глубокой симпатии к человеку. Как отмечает А.И. Волкова191, этот уровень общения пронизывает «дух праздничной приподнятости», когда партнер нам искренне нравится, интересен. Общение с ним для нас не работа, а истинное удовольствие. Конечно, на этот уровень общения мы выходим с людьми знакомыми, с которыми нас связывает опыт позитивного контакта. Но именно такой уровень общения предпочтителен внутри редакционного коллектива. Здесь можно вспомнить слова К.С. Станиславского, который советовал актерам играть не себя – играть партнера. То есть нужно делать все, чтобы, уважая партнера, помочь ему раскрыться. При этом такой уровень общения не подразумевает абсолютной «сладости» отношений. Вы можете «поддеть», «уколоть» человека, но не для того чтобы возвыситься через унижение, а лишь для того чтобы позволить партнеру раскрыться. Для такого общения характерно чувство комьюнити, которое подразумевает ощущение общей игры. Иногда люди взаимодействуют друг с другом перед другими как бы с подтекстом: «Ну, мы то знаем, что на самом деле происходит, что мы имеем в виду»; 10. Духовное общение – высший уровень человеческого общения. А.И. Волкова справедливо отмечает, что охарактеризовать его точно, с использованием научной терминологии, так же сложно, как объяснить, что такое любовь, или «передать» сущность сонаты, рассказывая о ней, а не исполняя произведение. И все же в общих словах можно сказать, что в духовном общении партнеры воспринимают друг друга (или один другого) именно как носителей духовного начала. В общении собеседники чрезвычайно тонко чувствуют малейшие «повороты» мысли, эмоциональные изменения друг друга, их посещает вдохновение. Им кажется, что они нашли в другом человеке «близкую душу». Недостатки, промахи партнера воспринимаются как собственные, партнер думает: «А может это я неправ? Может я его не так понял?». Духовность, безусловно, имеет разные ступени и разные формы выражения. И в такого типа общении важно, чтобы коды партнеров совпадали, чтобы они имели общие 191 Волкова А.И. Указ. соч. - С. 90. 283 духовные ценности и. при этом, могли бы друг друга дополнить в границах этих ценностей. Тогда партнер по общению становится Собеседником. Как правило, при таком общении людям не хочется расставаться, поскольку духовное начало в человеке не может быть выговорено до конца, не может быть исчерпано. Человек, умеющий выстраивать общение на подобном уровне, – коммуникативно талантлив. Журналист, в силу ограниченности времени, к сожалению, нечасто может провоцировать такое общение, но в его силах – поддержать его, если оно начинает зарождаться. И тогда публикация, студийная беседа, радиоэфир будут особенно содержательными. Необходимо отметить, что условия реального общения предрасполагают человека к ведению полифонического диалога, и сочетание типов общения рождает то, что называют манерой общения. Чем богаче и сложнее комбинаторика типов общения, тем интереснее партнер по общению для читателя, зрителя, слушателя. Однако сегодня приходится констатировать тот факт, что быстрый темп городской жизни, быстрый темп работы журналиста провоцируют его на экономию энергии общения, на использование одного, и, как правило, примитивного уровня общения. Так, в общении с источником информации чаще прочих актуализируется манипулятивный и деловой уровни общения, и лишь при особых качествах собеседника – игровой и духовный уровни общения. К сожалению, не столь часто журналист оказывается расположенным к конвенциональному уровню общения, поскольку нельзя же круглые сутки гореть желанием поговорить с кем-либо по душам. Между тем именно примитивный уровень общения журналистов вызывает раздражение у аудитории. 6.1.3. Фазы и направления общения журналиста Как и в любом другом поведенческом акте, в общении журналист проходит через четыре основные фазы: 1. Взаимонаправленности (побуждения к действию). Она заключается в направленности на партнера (партнеров), который по каким-то причинам привлекает внимание журналиста. Это может быть источник или потребитель информации, коллега. С его стороны также должна последовать ответная реакция побуждения к действию, поскольку общение – это совместный процесс, невозможный в случае односторонней заинтересованности; 2. Взаимоотражения (уточнения ситуации действия). Включает психическое отражение партнерами друг друга; 284 3. Взаимоинформирования (действия). В основном включает информирование человека и прием ответной информации от него; 4. Взаимоотключения (свертывания действия). Состоит в отключении от партнера или возвращении ко второй фазе в случае, если мотивы контакта не исчезли. Тогда отражение партнерами друг друга осуществляется заново. Все эти фазы реализуются в названных ранее основных направлениях коммуникации журналиста: 1. журналист-источник информации (Ж-И); 2. журналист-руководитель СМИ (Ж-Р); 3. журналист-коллеги (Ж-К); 4. журналист-аудитория (Ж-А). Реализация фаз общения в зависимости от направления коммуникации в большей или меньшей степени обладает специфическими чертами: направл-е фаза взаимонаправленность взаимоотражение взаимоинформирование взаимоотключение 192 По Э.Берну Ж-И Ж-Р Ж-К Ж-А профессиональная ориентация журналиста на общение при отсутствии аналогичной спонтанной встречной реакции; потребность в стимулировании направленности на журналиста со стороны респондента восприятие схематично в силу дефицита времени ориентационные механизмы со стороны журналиста и контролирующие со стороны руководителя коллективный характер журналистской деятельности сфокусированность на аудитории со стороны журналиста и потребность в стимулировании направленного интереса со стороны аудитории реализация модели «взрослыйребенок» или «родительребенок»192 восприятие соответствует ситуации делового и дружеского общения одностороннее официальноделовое резкое ние по мере прекращения деловых контактов официальноделовое и дружеское по мере прекращения деловых и дружеских контактов восприятие со стороны аудитории виртуализируется, со стороны журналиста искажается представлением о среднем потребителе информации одностороннее отключе- резкое ние отключе- 285 То есть наиболее специфический, ущемленный характер имеет общение в звене «журналист-источник информации» и «журналист-аудитория». Здесь требуется стимулирование направленности партнера и компенсация свернутого характера фазы взаимоотключения. Важно также отметить, что в журналистском общении третья фаза доминирует, но значимость остальных становится очевидной уже на этапе сбора материала. В процессе прохождения тех или иных стадий журналист актуализирует различные коммуникационные каналы, которые обычно подразделяются на пять основных типов: 1. Внешний – между редакцией, в которой работает журналист, и внешней средой (партнерами по журналистскому цеху, работающими в других СМИ, источниками информации, получателями информации и т.д.); 2. Воходящий – от журналиста к руководителю; 3. Нисходящий – от руководителя к журналисту; 4. Информационный – между отделами, партнерами, подразделениями; 5. Неформальный – осуществляется по всем четырем каналам, но минуя официальные способы передачи информации. К особенностям журналистского общения относится чуть более активное, чем во многих других сферах деятельности, использование неформального канала. При этом важно учитывать, что именно столкновение, переплетение неформального канала с остальными является частым источником субординационной причины конфликтов в коллективе. Не случайно внутренние кодексы и трудовые контракты некоторых редакций включают пункт о невозможности распространения деловых отношений в сферу неформальных контактов. Особенность журналистской коммуникации заключается еще и в том, что значительная часть ситуаций общения располагается на оси групповой коммуникации. Работа журналиста – это не просто работа в звене «человек-человек». Это – работа в подобном звене, погруженном в групповые отношения. В группе же у людей проявляются психические качества и состояния, которые могут быть не выражены при непосредственном общении. Так, известные американские психологи Д. Майерс193, Д. Тернер выявили и проанализировали убедительные факты, доказывающие наличие в подобных ситуациях таких феноменов, как внутригрупповой фаворитизм, внешнегрупповая дискриминация, межгрупповая агрессия и враждебность, субъективность и пристрастность в восприятии представителей своей и чужой группы. Кроме того, группа представляет собой целостную структуру, действующую по определенным законам. В идеале группа со временем становится коллективом – то есть сообществом людей, объединенных чувством ответственной 193 Майерс Д. Социальная психология. СПб.: Питер, 1999. 286 зависимости, когда отношение человека к человеку становится не вопросом дружбы, любви, симпатии, соседства, а вопросом выживания коллектива, к сохранению которого искренне стремятся все члены группы. Но группа может стать и толпой, уродливые черты которой столь эффектно были описаны в работах Г. Лебона194, С. Московичи195. 6.2. «Треугольники» общения В общении журналист выбирает «технику» прежде всего исходя из характеристик партнера. Эти характеристики разнообразны и в каждой конкретной ситуации актуализируются по-разному. Однако есть и относительно универсальные. 6.2.1. «Треугольник Судьбы» Говорим ли мы о журналистском общении или о любом другом, мы всегда говорим о том, что получило название «треугольник Карпмана» (треугольник Судьбы) – по имени Стефана Карпмана, в 1968 году предложившего научной общественности универсальную, по его словам, модель взаимодействия. Эта модель предполагала наличие трех участников, которые в условной схеме располагались по вершинам треугольника. Преследователь Жер тва Спаситель По мнению Карпмана, в ситуации общения каждый из нас занимает одну из трех позиций. Причем, позиции эти текучи, изменчивы. То есть в одном общении с одним человеком мы можем чувствовать себя Спасителем, а в общении с другим – Жертвой. И Лебон Г. Психология народов и масс / Г. Лебон. - СПб.: Макет, 1995. Московичи С. Век толп. Исторический трактат по психологии масс / С. Московичи. - М.: Центр психологии и психотерапии, 1998. 194 195 287 наличие именно трех людей в общении необязательно. Одну и даже две позиции могут занимать лишь воображаемые или умозрительно присутствующие в общении люди (например, в ситуации, когда мы подвергаемся агрессивным нападкам, мы можем думать о том, что руководство поддержит нас. В этом случае оно займет позицию Спасителя, а мы – Жертвы). Общение в пределах этого треугольника – это весьма эффективный способ не брать на себя ответственность за свои поступки и решения и, между тем, получать желаемые эмоции, право не решать свои проблемы. Преследователь считает, что во всем виновата Жертва, о чем он и сообщает - либо ей самой, либо Спасителю. Он чувствует свою важность, а также могущество и превосходство. Жертва считает, что виноват Преследователь, и ищет того, кто бы ее спас, чтобы на время самой превратиться в Преследователя. Она получает удовлетворение в виде самоунижения и самобичевания и в виде своеобразной индульгенции - права не брать на себя ответственности за собственные поступки. Кроме того, наличие Спасателя подтверждает ее особую человеческую ценность и правоту устремлений. Спаситель же ищет, кого бы спасти, переведя из состояния Жертвы в состояние Преследователя. Как правило, роль спасителя выбирают невротичные натуры, которые получают удовлетворение, видя чужие страдания. Для того чтобы иметь возможность наблюдать их, они готовы оказывать бескорыстную помощь. Часто эти люди руководствуются девизом: «Ничего для себя, но за другого – хоть в петлю». Важно помнить, что эти люди, как правило, на психологическом уровне опустошают партнера по общению, и общаться с ними непросто. Они идут на боль. Как только проблема решена, вы можете перестать их интересовать. Не случайно Ф. Ницше говорил: «Сорадость, - а не сострадание создает друга». Но пока вы в горе, а не в радости, они – рядом, они удовлетворяют свою потребность во властвовании вами через помощь. Итак, каждый из треугольника получает нечто желаемое. Многие привычно играют одну роль чаще других: в ней они более освоились и знают больше нюансов и способов получать свои удовольствия. При этом можно сказать, что Треугольник – это подмена. Подмена каких-то переживаний похожими, но не теми. В чем же основная ошибка Спасителя? В случае, если он относится к указанному нами психотипу. Ошибки нет. Он действительно выигрывает в треугольнике Судьбы. Однако бывает ситуация, когда человека «назначают» на роль Спасителя другие, и часто без его согласия. И здесь уже его роль обладает сомнительными преимуществами. Почему? Один американский менеджер ответил на этот вопрос следующей метафорой: «Остерегайтесь «обезьян»! Каждый сотрудник, входящий в Ваш кабинет, приводит с собой толпу «обезьян» – больших и маленьких проблем, которые он хочет с вами обсудить. В действи- 288 тельности же он хочет только одного: пересадить «обезьян» со своих плеч на ваши, чтобы вместо него с ними мучились вы. Остерегайтесь этого! Следите за тем, чтобы каждый входящий получил всех своих «обезьян» назад...» Рекомендация хорошая, но реализовать ее бывает довольно непросто. Поэтому полезно знать приемы, которые помогают с минимальными потерями выходить из подобных ситуаций. Как минимум вы можете использовать следующие техники выхода из треугольника: 1. Прямой отказ. Вы прямо и открыто говорите человеку, что не намерены решать за него его проблемы. Такой вариант хорошо подходит для деловых отношений: «Слушай, твоя жизнь – это твоя жизнь. И я считаю себя не вправе в нее вмешиваться. Поэтому решай сам, как ты выбираешь жить дальше…» Или: «Ничем здесь вам помочь не можем. Решать эту проблему должны именно вы». 2. Помоги не советом, а энергетикой. Очень часто человек становится на позицию жертвы только потому, что он пал духом, у него не хватает собственных сил и энергии на то, чтобы самостоятельно принять решение. Если так, попробуйте взбодрить человека, разбудить в нем желание действовать, что-то менять: «Ну, ты что здесь маленькой притворяешься?!!! Давай! Включай мозги! Уверена, у тебя получится! Действуй!» Этот прием, с одной стороны подстраховывает вас от возможных претензий со стороны жертвы, а с другой, позволяет реально помочь близкому вам человеку тем, что ему действительно нужно – своей энергетикой! 3. Перевод стрелок. Если жертва требует от вас решения своей проблемы, то можно мягко дать ей понять, что она обратилась не по адресу и перевести стрелки на другого человека, который лучше, чем вы, подходит на роль «спасителя» в этой ситуации. «Знаете что, попробуйте сходить к семейному психотерапевту». Здесь очень важно переводить стрелки аккуратно, то есть на правильных людей. 4. Косвенные советы. Обычный совет нередко воспринимается как прямое указание к действию, что дает потом Жертве моральное право обвинить вас в неудаче. Косвенный совет – это просто дополнительная информация, оформленная в виде истории из жизни других людей, на основе которой жертве самой необходимо принять решение: «А вот Ивановы, когда их младший начал хулиганить, ремнем его начали воспитывать. И помогло. Не уверены, что это самое лучшее решение, но если вам кажется, что оно сработает, то попробуйте». 5. Заключение договора о распределении ответственности. Прием, который традиционно используется в бизнесе: заключается контракт, в котором четко прописана ответственность каждой стороны. Заключая договор о распределении ответственности, вы четко даете понять Жертве, что вы помогаете ей только в том объеме, который указан в 289 контракте. Оставшуюся работу для достижения результата, вы возвращаете на плечи Жертвы, заставляя ее саму, активно участвовать в решении проблемы. Следует помнить, что «треугольник Карпмана» - это только модель. И как всякая модель, она описывает реальность только приблизительно. Иногда люди просят вашего совета вовсе не потому, что хотят повесить на вас ответственность за результат, а потому что им нужна дополнительная информация. Однако исследуемый треугольник является архетипичной формой взаимодействия людей на различных уровнях общения. Он существует много столетий, а значит сохранение такой тройственности необходимо. Она способна удовлетворять определенные потребности людей, несет пользу. Не удивительно потому, что треугольник играет в СМИ существенную роль. Ему принадлежит ряд важных функций: 1. Треугольник – источник информации (повод к созданию материала). Журналист, обнаружив естественный треугольник, сообщает о его существовании, если он типичен, но показателен, либо необычен и интересен; 2. Треугольник – способ добывания информации. С помощью отношений «жертва – агрессор – спаситель» журналист способен получить необходимую информацию. Для этого он создает искусственную тройственность (сталкивает потенциальных Агрессора и Жертву), либо достраивает её, если агрессор или жертва уже были. При этом журналист необязательно вступает в роли Спасителя. Она может принадлежать другому субъекту; 3. Треугольник – метод построения (организации) материала. Подача материала в СМИ может осуществляться в форме троичности. На такой основе строятся сценарии некоторых телепередач, ток-шоу и т.д. Функции Агрессора и Жертвы (противостоящих сторон) выполняют, как правило, приглашенные люди (группы людей), несогласные по какому-либо вопросу. Роль равновесной силы (Спасителя) при этом обычно принадлежит журналисту. Интенсивно проявляется треугольник в телепрограммах игрового плана, построенных на общении. Сущность любой игровой передачи предполагает наличие соперничества участников в борьбе за вознаграждение. А поскольку есть противостояние, то возникновение конфликта неизбежно. Часто такие конфликтные ситуации принимают форму треугольника ЖАС, где роль главного регулятора (Спасителя) отводится ведущему. Он следит за тем, чтобы противостояние между участниками не вылилось в форму открытого столкновения. Оригинально и многообразно тройственность реализуется в исследовательских и аналитических передачах. В этом можно убедиться на материале анализа такой программы как «Свобода слова». Предметом обсуждения в программе может быть любой из акту- 290 альных вопросов. Главное – наличие двух сторон, представляющих противоположные мнения. При этом одна из них занимает часто более решительные позиции по отношению к другой. Общую атмосферу, складывающуюся на передаче, обычно можно охарактеризовать как здоровое, разумное сотрудничество. Однако личностные качества участников (противоположных сторон) могут создавать обстановку сильного эмоционального напряжения. При этом один в большей или меньшей степени будет превалировать над другим. В данном случае только одна контрольная точка имеет постоянного обладателя. Это позиция С, принадлежащая ведущему. Лавируя между соперниками, он не всегда склоняется на сторону Ж. Эту роль и противоположную ей (А) в процессе всего спора по очереди могут занимать оба участника. Только в некоторых случаях следует говорить о преобладании характеристик А или Ж у каждого из них. Поведение участников зависит от трех основных факторов: 1) рассматриваемого вопроса; 2) темперамента и других качеств личности участников; 3) твердости занимаемой позиции. спора. Постоянная смена транзакций характерна для эмоционального, идейного Поскольку зафиксированности контрольных точек нет, то относительно подвиж- ными могут быть и А, и Ж. Причем соперники часто просто меняют позиции в треугольнике: «жертва» в ответ на нападки оппонента становится агрессором и наоборот. С не имеет склонности смещаться в сторону других контрольных точек. Однако ведущий – все же маятник между противоположными позициями. Он контактирует с двумя попеременно, но при этом ничью точку зрения не поддерживает. Журналист – на стороне истины, справедливости, интересов аудитории. Он отвечает за сохранение мирных отношений в студии. При этом ведущий может защищать наиболее «атакуемого» участника, не поддерживая его мнения. Таким образом, он играет организующую, гармонизирующую роль, что позволяет развернуть обсуждаемую проблему в интересующем его русле. Для передач, где журналист создает ситуацию спора, возникновение стабильного треугольника – явление типичное. Особенностью оказалось то, что у А и Ж нет одного представителя. Эти позиции часто занимают группы лиц, даже активная часть аудитории. Несколько по-иному реализуется треугольник в телерепортажах, особенно – в специальных репортажах. Специальный репортаж предполагает постановку одной проблемы, вокруг которой и разворачиваются основные события материала. В нём обязательно представлены две противоположные позиции (односторонность исключается). В центре авторского замысла один, но имеющий большую значимость конфликт – чаще всего из социальной сферы (это есть тема, затрагиваемая в нём, интересная основному большинству аудитории). 291 В своих материалах журналист либо использует уже существующий треугольник, либо достраивает его. Однако в спецрепортаже автор не может выступать только в роли пассивного наблюдателя. Он обязательно выражает личную позицию (открыто, либо через эпитеты, реплики), поддерживая при этом какую-то из контрольных точек. Или выступая в качестве участника исследуемой тройственности. Примером последнего является репортаж А. Мамонтова «Возвращение». Кон- фликт, представленный в репортаже, носит характер открытого столкновения. Жертвы – обычные жители Латвии, которых выгоняют из давно обжитых квартир (Ж). Агрессоры (А) – новоиспеченные наследники бывших владельцев данной собственности. Однако жертвы не пассивны. Многие из них оказывают сопротивление. Например, семья Ширшиных неоднократно обращалась в суд, в международные инстанции, но и это не спасло их от выселения. Автор дает возможность «агрессорам» высказать свою точку зрения. Они считают, что «жертвы» сами виноваты в сложившемся положении, так как не выкупают жильё. А сами владельцы ничем им помочь не могут. Ни о какой поддержке со стороны власть предержащих здесь и речи быть не может, а правоохранительные органы помогают вновь объявившимся собственникам вступить во владение имуществом пусть даже путём силового изгнания из его пределов уже бывших жильцов. Единственной стороной, способной выступить в защиту, является журналист. Он «достраивает» существующий конфликт до треугольника и выполняет роль «спасителя». Автор апеллирует к разуму и к чувствам аудитории, доказывая абсурдность складывающейся в Латвии ситуации. Подобный метод подачи материала в форме достраиваемого треугольника весьма характерен. Необычно здесь воплощение главной идеи таким образом, что содержание преобладает над композиционными конструкциями. 6.2.2. Основные стили общения в журналистике В зависимости от того, какую из трех ролей выбирает журналист, он может в целом продуцировать один из основных стилей общения – ритуальный, манипулятивный или гуманистический. И это – еще одна форма тройственности в области коммуникации. Ритуальный стиль (я-центрация) основан на поддержании связи с социумом. Партнер воспринимается как атрибут общения, его присутствие необходимо лишь в рамках ритуала (например, дарение подарков на передаче «Поле чудес»). Цель такого общения – не изменение другого, не воздействие на него, а утверждение себя. Самопрезентация. Подоб- 292 ное поведение характерно для телекорреспондентов, которые, попадая на место события, с деловым видом расталкивают всех и вся, бесцеремонно подходят к человеку, берут интервью и не попрощавшись, внося сумятицу в мероприятие, с демонстративным видом уходят. Обижаться на них не стоит: это их единственный способ доказать миру, что они чтото значат, во многом раскрывающий низкую самооценку. Журналисты с высоким уровнем интеллекта, зарекомендовавшие себя как интересные личности, отторгают такой стиль общения. Ритуалы ведут себя, подчиняясь жанру, и если сломить такой сценарий поведения и утвердить другой, они тоже будут вести себя по-иному – например, в манере светской беседы. Манипулятивный стиль (другой-центрация) преследует цель достижения влияния. Вместо истинного образа журналист предлагает партнеру стереотип, который считает выгодным в данный момент. Стиль основан на таком качестве, как нарциссизм. Гуманистический стиль (другой-интеграция) предполагает личностное общение, где источник информации занимает для журналиста существенное место. Цели гибко меняются. Ожидаемый результат такого общения – прогресс в общих представлениях о событии. Основной механизм воздействия – суггестия. В работе журналиста на всех этапах он может выбирать разные стили общения, и чем мобильнее будет журналист в этом отношении, тем эффективнее будет его деятельность. 6.2.3. Трансакционная тройственность в журналистике То же с оговоркой можно отнести к еще одной форме коммуникативной тройственности, связываемой обычно с трансактным анализом. В соответствии с теорией трансакций мы все в общении принимаем на себя одно из трех возможных состояний: 1. Родитель – фигура доминирующая, управляющая, категоричная. Смотрит на партнера по общению сверху вниз. Ему все ясно, его не мучают вопросы и сомнения. Ярче всего его характеризуют фразы: «Я не позволю», «Неужели трудно просто сделать так, как я сказал», «Я против», «Вы все неправильно поняли», «Вы обязаны», «Нельзя», «Ни в коем случае!» «Как вам не стыдно» и т.п. 2. Взрослый – фигура любопытствующая, интересующаяся, интеллектуальная, независимая, рассматривающая все с точки зрения пользы и вреда. Употребляет выражения «Объясните, пожалуйста», «Давайте подумаем», «А что, если мы сделаем так», «А вы бы как поступили?», «Извините, я, видимо, неправильно объяснил. На самом деле…» и т.п. 293 3. Дитя – фигура эмоциональная, оперирующая понятиями «хочу» и «нравится», очень непосредственная. Ее характеризуют фразы «Превосходно!» «Хочу!» «Надоело!» «Осточертело!» «Пропади оно все пропадом!» «Нет, вы просто восхитительны», «Ни за что не соглашусь» «Зачем это все надо» «Когда все это кончится». В случае параллельных трансакций ситуации обычно выстраиваются довольно прозрачно. По линии В-В, Р-Р, Д-Д мы обмениваемся информацией: по линии В-В работаем, по линии Д-Д любим, развлекаемся, по линии Р-Р сплетничаем. Все эти трансакции ярко проявляются в ситуации интервьюирования и в диалоговых передачах на радио и телевидении. Здесь конфликта не предвидится, общение протекает ненапряженно. Другой вариант параллельных трансакций – Р-Д (ситуация опеки, заботы, подавления) и Д-Р (ситуация беспомощности, каприза, восхищения). И эти трансакции нередко характеризуют работу журналиста с источником информации. Гораздо менее желательны они в эфире, поскольку отчасти унижают одного из партнеров. Тем не менее, при совпадении векторов эти варианты неконфликтны. Но нередко в общении мы продуцируем перекрещивающиеся трансакции, когда одни выстраивает модель, например, по принципу В-В, а другой партнер по принципу РД. Скажем, журналист пытается общаться с гостем в студии как взрослый со взрослым, а гость явно стремится к доминирующей позиции. Здесь уже возникает напряжение и возможен конфликт. Иногда знание трансакций используется журналистами как прием. Не случайно один из известных в свое время интервьюеров – Урмас Отт, - ломал матрицу трансакций в середине интервью и выбирал наступательную тактику. Это заставляло собеседника «встрепенуться» и оживляло интервью. Подобный прием уместен в случае, если и вас, и партнера по общению отличает такое качество, как психологическая гибкость. В противном случае беседа может выйти из-под контроля. Начинающему же журналисту можно посоветовать как можно более активно осваивать позицию взрослого. Для этого нужно стать чувствительным к сигналам Родителя и Дитя, которые часто работают в автоматическом режиме. Старайтесь часто задавать себе вопросы «Правда ли это?» «Это единственный вариант?» «Применимо ли это?» «Откуда это?». Следующий шаг – вывести на позицию взрослого вашего собеседника. Это сделать сложнее. Важнее всего здесь указать человеку на сложность любой обсуждаемой проблемы. Например, руководитель говорит вам: «Сделайте это без разговоров!» (Р-Д). Вы отвечаете: «Хорошо. Как это лучше сделать?» (В-В). «Сами разбирайтесь!» (Р-Д). «К сожалению, у меня нет вашего опыта. Возможно, моя идея имеет альтернативу. Мне нужна по- 294 мощь руководителя» (В-В). Как правило, две-три амортизации настраивают на конструктивный диалог. В случае, если журналисту удалось сформировать эффективное поле общения, он получит ответную психологическую реакцию в виде потребности в общении со стороны информатора, аудитории, коллег по работе. Последняя внешне проявляется в первую очередь в стремлении быть ближе к объекту симпатии. Проще говоря, если вы видите, что человек приблизился к вам, стремится сесть или встать ближе, хочет продолжать общение, - это почти наверняка (в отсутствии других, корыстных причин) означает, что вы ему симпатичны. 6.3. Отношение «журналист - источник информации» Общение с источником информации – важная часть работы журналиста. От первой встречи зависит и характер самой информации, и возможное дальнейшее сотрудничество с респондентом, а потому в общении с информаторами журналисту могут пригодиться навыки ведения пилотной встречи – то есть встречи, направленной на сбор предварительных данных. 6.3.1. Правила пилотной встречи Иерархия целей пилотной встречи выглядит таким образом: 1. Сбор базовой информации о человеке; 2. Фиксация ощущения легкой заинтересованности в себе у собеседника; 3. Четкая фиксация информации о человеке; 4. Создание повода для будущей встречи. Основные правила пилотной встречи: 1. Длительность встречи – около 45 минут, но не более часа; 2. На пилотной, первой встрече нужно избегать яркости; 3. Место встречи – это либо своя, либо чужая территория. Запрещается нейтральная территория. На своей территории можно использовать аксессуары, провоцирующие на разговор (предложить чай, например). На чужой территории ваш собеседник вынужден демонстрировать гостеприимство, и в этом тоже плюс; 4. Если вы неуверенны в себе, назначайте встречу на чужой территории; 5. Самая высокая энергетика не должна быть на прощании. А оно, в свою очередь, должно быть построено на комплименте и осуществляться со сменой интонации; 295 6. Используйте правила приписывания удачной мысли («Как Вы правильно заметили,…); 7. Используйте правило «правильного» взгляда (смотрите в глаза, но не постоянно, а преимущественно когда говорите Вы. Помните: деловой интерес подчеркивается фокусировкой взгляда на треугольнике, образованном центром лба и зрачками, а личный интерес проявляется в разглядывании треугольника, образованного зрачками и губами человека); 8. Правило топонимики гласит: называйте человека по имени сразу же и как можно чаще; 9. Не демонстрируйте интеллект. Сократите время Вашего монолога; 10. Не говорите о себе без крайней нужды. В центре внимания – собеседник; 11. Не допускайте паузы более 10 секунд; 12. Старайтесь смоделировать пространство таким образом, чтобы за спиной собеседника никого не было; 13. Учитывайте дистанцию (оптимально – 180 см, но не более 270 см); 14. Старайтесь приближаться к человеку несколько сбоку. Фронтальное приближение спереди или сзади вызывает дискомфорт; 15. Если вам приходится беседовать стоя, не увеличивайте расстояние более 120 см. Эти принципы и правила могут быть полезны в ситуации интервью или при подготовке к нему. 6.3.2. Виды интервью и формы вопросов Для отечественных источников, изданных до начала 1990-х годов, характерно разделять все виды интервью по технике проведения на, с одной стороны, свободные, нестандартизованные, неформализованные (синонимы), а с другой стороны - несвободные, стандартизованные, формализованные. По цели интервью могут быть ситуативными (о ситуации), проблемными (анализ проблемы), биографическими. Последние могут быть представлены несколькими типами: - лейтмотивными (респонденту помогают сразу подойти к определенной теме и ее не бросить); - нарративными (собеседника просят подробно рассказать историю своей жизни в свободной форме, но в хронологической последовательности); - открытыми (в форме беседы без жестко заданной структуры). 296 По композиции принято выделять интервью: - линейные (вопросы задаются последовательно); - кольцевые (в финале интервью возвращаются к вопросам, обсуждавшимся в начале, и подводят итоги); - спиральные (каждый вопрос повторяется несколько раз с новыми формулировками, упрощающими или углубляющими его содержание в зависимости от задач интервьюера. Этот вид интервью удобен при попытке собеседника уйти от ответа); - мозаичные (хаотичный набор вопросов, не связанных друг с другом. Помогает получить утаиваемую информацию, которая может быть сформулирована кратко). По форме работы интервьюера интервью может быть активным и пассивным. По форме работы респондента – управляемым и свободным. От формы интервью зависит выбор вопросов. С психологической точки зрения имеет значение дифференциация вопросов на явные и неявные. Первые выражаются в языке полностью вместе со своими предпосылками и требованиями установить неизвестное. Вторые выражаются лишь своими предпосылками, а требование установить неизвестное восстанавливается после осмысления предпосылок вопроса. В некоторых ситуациях (например, в общении с детьми, со сложными респондентами, с людьми, находящимися в состоянии стресса) предпочтительны явные вопросы. Однако в беседе, когда журналист и респондент общаются на равных, неявные вопросы позволяют построить максимально комфортный диалог, ибо в ситуации обычного общения мы нередко обращаемся именно к таким конструкциям. Особое внимание уделяется наводящим вопросам, которые противопоставляются узловым. Первые каким-либо образом готовят ответ, вторые - нет. Наводящие вопросы бывают двух типов: - содержащие явные или неявные логические презумпции; - содержащие оценочные либо эмоциональные выражения. Первый тип начинается с определенной констатации, правильной или ложной: «Социалисты всегда выступают за свободную торговлю. Считаете ли вы, что им следует отменить некоторые из торговых барьеров?» Второй тип: «Как вы относитесь к тому, что кавказцы вторгаются в наши места?» Наводящие вопросы уместны тогда, когда они помогают получить больше валидной информации (респондент знает что-то, но склонен утаивать) или когда валидная информация может быть получена вопреки наводящим вопросам (только при условии отсутствия угрозы «Я», отсутствия барьера этикета между респондентом и интервьюером и если респондент устойчив к давлению). Однако часто наводящий вопрос искажает ответ. 297 По качеству ведения интервью оно может быть выдержано в мягком и жестком стиле. Жесткий стиль используется либо для пробивания у респондента эмоционально закрытых сфер, связанных с угрозой его «я», либо с человеком, подозреваемым в потенциальном искажении информации, либо с человеком, работающим в бюрократической сфере. Порой журналисту необходимо «раскрыть» собеседника, а для этого лучше использовать общие вопросы по сравнению с частными. Чтобы усилить их эффект, можно также сделать вопросы двусмысленными, неоднозначными, провокационными, полемическими. Особое место в психологии интервьюирования занимают следующие формы вопросов: 1. Конкретизирующие (заставляющие респондента подробнее осветить один из аспектов темы); 2. Уточняющие (заставляющие респонеднта прояснить то, что непонятно журналисту); 3. Проверочные (заставляющие респондента повторить информацию); 4. Связующие (вспомогательные, способствующие переходу от одного тематического блока к другому); 5. Неточные (содержащие искаженные факты. Используются, когда необходимо выяснить скрываемую информацию); 6. Вопрос-эхо (повторяет последнюю фразу респондента с вопросительной интонацией); 7. Вопросы, содержащие сомнение (Могли бы вы себе представить, что…?); 8. Вопросы-внушения (Ваш личный опыт не доказывает ли, что…?); 9. Изолирующие (если мы рассмотрим эту ситуацию, вы согласитесь с тем, что…?); 10. Возвратные (Это важно. Не возражаете, если мы вернемся к теме чуть позже?); 11. Молчание (мимическая форма вопроса). Для того чтобы получить ответ, содержащий анализ, рекомендуется использовать следующие формы вопросов: 1. Масштабирующие вопросы (Что значит этот случай для жизни города? Страны?); 2. Программирующие вопросы (Что будет в результате?); 3. О модели поведения (Как бы вы рекомендовали поступить?); 4. Причинные (В чем причина? Кто виноват?); 298 5. Прогностические (Если события будут развиваться таким образом, каков будет финал?); 6. Характеризующие (Что он за человек? ); 7. Аргументирующие (Что доказывает вашу позицию?). Интервьюирование, как и другие методы, представляет собой технологию и включает такие этапы как подготовку интервью, начало, основную часть, завершение. Остановимся на них подробнее. 6.3.3. Психологические особенности подготовки к интервью Подготовку к интервьюированию принято разделять на общую и конкретную. Под общей подготовкой понимается подготовка к интервьюированию вообще, то есть формирование профессиональных качеств интервьюеров: развитие интеллектуальных способностей, развитие логического мышления, развитие эмпатии и тех психологических качеств, о которых говорилось в четвертой главе. Хороший интервьюер характеризуется выражением «дать-и-взять». Это значит, что после интервью журналист не только получает нужную ему информацию, но и оставляет чувство удовлетворенности у респондента. Обычно такое происходит автоматически, если вы высококоммуникабельный человек. Если же нет, можно использовать такой прием – задайте респонденту в ходе интервью вопросы, на которые ему приятно было бы ответить, несколько раз выразите удивление тем, какую интересную информацию выдает вам человек. Обязательно запишите за ним часть информации, продемонстрировав тем самым, что она особенно важная. Перечень плохих интервьюеров достаточно широк: 1. Миссионеры, стремящиеся вместо получения информации довести до опрашиваемого идею, навязать свое представление; 2. Моралисты; 3. Ветреники (несерьезные); 4. Властные; 5. Тревожные; 6. Сентиментальные; 7. Действующие по шаблону. Для того чтобы избежать подобной маски, необходима не только общая подготовка, но и тщательная подготовка к каждому конкретному интервью, поскольку в противном случае вы будете слабо ориентироваться в теме и характере собеседника, и ваше «Я» бу- 299 дет стремиться к упрощенным моделям поведения, которые как раз и отражены в списке плохих интервьюеров. Конкретная подготовка включает сбор данных по теме, сбор данных об информаторах, выбор информатора, сбор данных о конкретном информаторе, составление опросника (лучше выбрать одну-две темы. Для первого интервью с конкретным человеком – одну. Иногда используют опросник-дерево или линейный опросник). Важный этап - договор об интервью. Здесь обязательно оговаривается цель интервью и время интервью. При договоре об интервью рекомендуется использовать позитивную постановку вопроса в противовес негативной: Негативная постановка вопроса Позитивная постановка вопроса Не затруднит ли вас побеседовать со Вас ведь не затруднит побеседовать мной? со мной? У вас нет необходимой мне инфор- мации? У вас не найдется для меня 10 минут? Вы ведь поделитесь со мной необходимой информацией? Вас не затруднит найти для меня 10 минут? Вы не перезвоните мне вечером? Вам ведь не трудно будет позвонить мне вечером? Вы не поможете мне в этом вопросе? Вы ведь окажете мне помощь в этом вопросе? Рекомендуемое время интервью – не более 50 минут. Респонденту же лучше сказать, что интервью продлится около часа. Далее оговаривается место проведения интервью. Обязательные условия качественного интервью: - отсутствие посторонних в зоне интервью. Если это условие нарушается, есть вероятность возникновения так называемого дисбаланса ролей, когда респондент чувствует себя равным или ребенком по отношению к журналисту (а такое восприятие журналиста – не редкость), по отношению же к окружению он выполняет, например, роль руководителя. Кроме того, как показывают исследования, 56% присутствующих вмешивается в интервью и затрудняют работу журналиста; - в помещении или на улице не должно быть жарко или душно; - не должно быть шумно. 300 В случае, когда нарушаются два последних условия, у респондента появляется настойчивое желание побыстрее закончить интервью. При подготовке к интервью рекомендуется спросить у респондента, где и когда ему удобнее побеседовать, и предупредить о том, что интервью не должно прерываться звонками, разговорами с сотрудниками и т.п. 6.3.4. Психологические особенности начала интервью В начале интервью необходимо напомнить о теме и времени интервью. Рекомендуется первые 5 –7 минут отвести установлению контактов. Методы могут быть самыми разными: отзеркаливание, разговор на нейтральные темы (как добрался, транспорт, погода). По мнению С.А.Муратова, «встреча с прошлым – самый верный путь к человеку…» 196 Если вы записываете интервью на диктофон, нужно дать собеседнику время привыкнуть к нему. Можно при нем вставить в диктофон пленку. Никогда не кладите диктофон между вами и интервьюером – лучше чуть-чуть в стороне. Начало интервью - это этап установления контакта. На этом этапе важно учитывать особенности дистанции, которые были подробно разработаны американским антропологом Эдуардом Т. Холллом: 1 - интимное общение: влюбленные, родители с детьми, очень близкие друзья (15-46 см); 2 - личное общение (хорошо знакомые люди (от 46 см до 1.2 м)); 3 - формальное общение (деловые и случайные переговоры (от 1.2 м до 3.6 м)); 4 - публичное общение (разговор с большим количеством людей (более 3.6 м) . 2 1 3 4 Муратов С.А. Телевизионное общение в кадре и за кадром / С.А. Муратов. - М. : Аспект Пресс, 2003. - С. 31. 196 301 Конечно, эти значения небезусловны. Они зависят от невероятно большого количества факторов – от среды формирования личности, от моделей воспринятого коммуникативного поведения, от возраста, пола, социального происхождения и положения, от психологических характеристик личности и т.д. Но предложенные Холлом параметры могут быть приняты за основу. Изменение зон общения дает определенные эффекты: 1. Если вы переходите из зоны 3 в зону 2, человек испытает неловкость и поддастся вам, но будет желать прервать общение; 2. Если вы перейдете в зону 1 – это будет воспринято как чрезмерная агрессия, человек, скорее всего, откажет вам; 3. Если вы перейдете в зону 4, это будет воспринято как сигнал завершения разговора; 4. Если вы будете выступать на публику ближе чем за 3 метра, вас будут слушать только те, кто сидит в этой зоне или чрезвычайно заинтересованные люди. Помимо зон общения существенную роль играет и положение партнеров относительно друг друга. В этом аспекте можно выделить несколько основных позиций: 1. Угловая позиция: два собеседника располагаются близко к углу стола по его сторонам: Такая позиция способствует поддержанию визуального контакта, свободной жестикуляции. При этом угол стола формирует чувство защищенности у участников диалога. 2. Кооперативная позиция: расположение рядом с одной стороны от стола: Идеальна в ситуации, когда нужно расположиться рядом – например, чтобы рассмотреть что-то, совместно изучить документ. Эта позиция требует некоторого психологического напряжения. Не случайно в некоторых работах можно прочитать совет: хотите 302 заставить человека улыбнуться – скажите ему что-нибудь стоя плечом к плечу. Улыбка издавна служила нам своеобразным механизмом психологической защиты. Поэтому в кооперативной позиции необходимо строго соблюдать дистанцию интимной психологической зоны. 3. Конкурирующее-оборонительная позиция: партнеры располагаются напротив друг друга по разные стороны стола: Эта позиция эффективна в двух случаях – в случае четкого соблюдения субординационных отношений при короткой деловой встрече (что вряд ли уместно в ситуации интервью) и в случае жесткого отстаивания партнерами своих позиций, как, например, в интервью-конфронтации. 4. Независимая позиция: партнеры располагаются как бы по диагонали, по наиболее отдаленным углам стола: Это расположение эффективно в ситуации, когда предмета разговора, решение проблемы не столь важны по сравнению с поддержанием контакта. Это – обычный формат дружеской беседы. 6.3.5. Основная часть интервью: психология взаимодействия Для привлечения внимания собеседника используйте в интервью регуляторы и эмблемы. В русской культуре это – рука вверх, вытянутый указательный палец, наклон корпуса вправо и вперед в положении сидя, открытый рот на вдохе, негативный взмах руки, сдвинутые брови и отрицательное движение головы. Методы же собственно установления контакта могут быть самыми разными. Например, это может быть отзеркаливание в сочетании с разговором на нейтральные темы (как добрался, транспорт, погода). Устанавливая контакт с респондентом, интервьюер сталкивается с наличием в его сознании замедлителей и помощников общения. Природа замедлителей видится в форме барьеров, которые должны быть устранены с помощью помощников общения. К «помощникам общения» относятся: 303 1. Стремление к исполнению ожиданий; 2. Потребность в признании и одобрении; 3. Использование альтруистических мотивов; 4. Потребность в сочувствии и понимании; 5. Приобретение нового опыта; 6. Катарсис; 7. Потребность в познании смысла; К замедлителям можно отнести: 1. Необходимость найти время; 2. Угроза своему «я»; 3. Этикет; 4. Травма. Кроме того, к замедлителям общения можно отнести и основные перцептивные бартеры (эффекты), сопровождающие деловое общение: 1. Барьер превосходства (недооценка или переоценка личностных качеств друг друга); 2. Барьер привлекательности (эстетические представления партнеров о соответствии личности избранному каждым из них образцу красоты и привлекательности); 3. Барьер ореола (основан на галоэффекте – переносе общего оценочного впечатления о партнере на восприятие всех его качеств и поступков); 4. Барьер предрасположенности (проявление определенного явно выраженного (позитивного или негативного) отношения одного партнера к другому); 5. Барьер снисходительности (изначально благосклонное отношение к партнеру); 6. Барьер первичного впечатления (первое впечатление управляет взаимодействием партнеров по общению); 7. Барьер стериотипизации (попытка взаимодействия по одному из установленных поведенческих шаблонов). Необходимо помнить и о том, что ваш собеседник может относиться к группе некоммуникабельных людей. Некоммуникабельность же способна проявляться по-разному, и от этого во многом зависит стратегия общения. Основные типы сложных коммуникаторов можно определить по некоторым внешним параметрам. Например, по выражениям лиц, которые могут быть таковы197: Мельник Г.С. Общение в журналистике. Секреты мастерства / Г.С. Мельник. – СПб., Нижний Новгород, Воронеж, Ростов-на-Дону, Екатеринбург, Самара, Новосибирск, Киев, Харьков, Минск : Харвест, 2005. - С. 44. 197 304 1. Неинтеллектуальный – тупое, чванливое, дебильное, сонное, апатичное; 2. Агрессивный – злое, гневное (сдвинутые брови, опущенные уголки губ), нахальное, вредное, сердитое; 3. Самодовольный – надменное, заевшееся, заносчивое, ироничное; 4. Отчужденный – безразличное, холодное, бесстрастное, казенное; 5. Презирающий – язвительное, уничтожающее, ехидное; 6. Недоверчивый – подозрительное, настороженное; 7. Заискивающий – холуйское, угодническое, подобострастное; 8. Злодейский – наглое, хищное; 9. Неуверенный – напуганное, нерешительное, растерянное; 10. Инфантильный – капризное, жеманное, шаловливое, игривое, незрелое; 11. Плутовской – мстительное, хитрое, злопамятное, непорядочное; 12. Неухоженный – запущенное, всклоченное, растрепанное; 13. Фанатичный – одержимое, идолопоклонническое, сконцентрированное (напряженная поза, блеск в глазах, очень пристальный взгляд). Помимо этого журналист может столкнуться с человеком вполне коммуникабельным, но все же сложным в общении. Наиболее информационно закрытыми в этом смысле являются высокие должностные лица. Такие люди общительны, доброжелательны, но лингвист, а порой и неискушенный слушатель, часто фиксирует их речь как не вполне ясную. Они вроде бы говорят, и говорят по теме, красноречиво и убедительно. И вместе с тем их текст содержит минимум информации, построен на шаблонных фразах, исключает самостоятельную, неординарную оценку, часто метафористичен, но за метафорой нет новой информации. Общение с таким человеком может пойти по замкнутому кругу, когда журналисту придется все время повторять вопрос, конкретизируя его, и долго выслушивать общие фразы, прежде чем получить конкретный ответ. Не менее сложную ситуацию общения представляет интервью с человеком, пережившим психологическую травму. Это может быть участник трагического события, свидетель какой-либо шоковой ситуации или человек, стремившийся помочь людям, попавшим в тяжелое положение. У такого человека обостряются внутриличностные конфликты, ухудшается помять, возникает отчужденность, усиливается импульсивность поведения, появляется склонность к деструктивным действиям. Журналисту следует быть очень осторожным в общении с человеком, демонстрирующим раздражительность, беспричинную вспыльчивость, немотивированную эмоциональность, хаотическую активность, чувство опустошенности, безразличия, отчаяние. Все эти признаки характеризуют первую реакцию на психологическую травму. 305 Сложность ситуации усиливается постоянным стремлением человека в мельчайших подробностях рассказать о трагедии. Порой может создастся впечатление, что человеку нравится рассказывать о пережитом, и даже хочется пережить ситуацию еще раз. По мнению психологов, так оно и есть на самом деле. Подобный механизм называется отреагированием и выполняет функцию психологической защиты. Человек стремится воспроизвести событие, вызвавшее травму, и прожить его «правильно», с минимальными потерями, что-то исправить. Не случайно так часто люди, побывавшие на поле боя, стремятся вновь туда вернуться. И в данном случае журналист будет уже выполнять роль психотерапевта, терпеливо выслушивая все, что расскажет ему собеседник, но отдавая себе отчет в том, что история может быть не такой, какой она была на самом деле, а неосознанно «переписанной», подправленной. В связи с тем, что характеристики сложных в общении людей весьма разнообразны психолог, Д.М. Федосеев предлагает выделить несколько основных типов собеседников198: 1. Доминантный собеседник. Постоянно проявляет подсознательную тягу к доминированию, не чувствует себя обязанным отвечать на вопросы, стремится подчинить и доказать свое превосходство, напорист, легко и часто перебивает и дает понять, что уже все понял, повышает голос, может саботировать общение неожиданным молчанием, может быть презрительно замкнутым или язвительно насмешливым. Единственный способ противостоять этому типу собеседника – проявить выдержку и такт. Можно использовать вариант присоединения – то есть указать на общее, сходство между вами. Отзеркаливание здесь неуместно, поскольку в данном случае взаимодействие пойдет по принципу «коса на камень». 2. Недоминантный собеседник. Считает своим долгом ответить на вопросы, боится обидеть, причинить неудобства, уступчив и легко теряется. От этого типа собеседника сложно получить категоричные, прямые оценки. Нуждается в поощрении, подбадривании с вашей стороны. Если вы сами относитесь к недоминантному типу, этот человек покажется вам приятным в общении. Но если вы – доминантный тип, он может показаться вам угодливым, мягкотелым, может вызвать раздражение. 3. Мобильный собеседник. Легко переключается на общение, отвлекаясь от своих дел. Часто сразу же, сию минуту соглашается дать интервью. Но также легко отключается и от интервью, если появляются новые. Более интересные для него дела. Тем не менее, по первому зову он вернется к вам, поэтому не теряйтесь, если такое произошло. Напомните ему о важности интервью, и разговор продолжится. Речь его быстра, выражение лица пе198 Федосеев Дм. Основы психологии общения / Дм. Федосеев. - М., 2000. 306 ременчиво. Не выносит длинных реплик со стороны журналиста. Лучше реагирует на короткие фразы и вопросы. Стиль его высказываний неряшлив: часто наблюдаются логические пропуски, ошибки, нередки пропуски слов, фраза может остаться незавершенной. Смысл для него важнее словесного «облачения». В общении с таким человеком уместно отзеркаливание. Необходимо постоянно уточнять информацию. 4. Ригидный собеседник. Ему требуется время, чтобы включиться в беседу. При этом он вполне решителен, но слишком основателен. Слушает внимательно, говорит неспешно, подробно, как можно более понятно. Не любит, чтобы его перебивали. Если вы будете действовать по мобильному типу, сочтет вас балаболкой, несерьезным человеком. Очень серьезно детализирует повествование, в конце беседы предоставляет развернутое резюме. Здесь также уместно отзеркаливание. Необходимо приготовиться к затянутому установлению контакта и продолжительному ритуалу прощания. Однако любой собеседник в случае неумелых действий журналиста может включить внутриличностные и межличностные защиты. Почувствовав угрозу манипуляции, давления, лжи, лицемерия, человек выбирает обычно одну из шести базовых установок: 1. Уход (увеличение дистанции, прерывание контакта, отчуждение, замкнутость, смена темы беседы, ее прерывание под благовидным предлогом); 2. Изгнание (удаление агрессора, колкие замечания, насмешки, осуждение); 3. Блокировка (контроль воздействия, выставление преград, использование смысловых семантических барьеров типа «Я не понимаю, о чем вы говорите»); 4. Управление (контроль воздействия, влияние на агрессора, жалобы, плач, подкуп, попытки подружиться); 5. Замирание (искажение или сокращение информации о субъекте. Предельная форма – оцепенение); 6. Игнорирование (контроль информации об агрессоре, искаженное его восприятие, иллюзии типа «Он дурачится»).199 Многие из этих механизмов внутренней защиты можно уловить уже по взгляду собеседника, который не случайно исследователи называют «экзистенциальной точкой имиджа». Взгляд не поддается контролю – не случайно некоторые политики предпочитают прятать его за черными очками. Сигналы, которые человек подает нам с помощью взгляда, необходимо трактовать только в комплексе с другими сигналами. И все же некоторое упрощенное их значение можно иметь в виду в условиях интервью. Так, «уклоняющийся» взгляд говорит о неуверенности, неискренности, виновности, боязливости человека; взгляд сверху вниз свидетельствует о высокомерии, превосходстве, гордости или презре199 См. подробнее: Доценко Е.Л. Механизмы манипуляций / Е.Л. Доценко. - М., 1996. 307 нии; взгляд исподлобья означает агрессивность, готовность к нападению или защите; взгляд «сквозь» партнера демонстрирует подчеркнутое неуважение, надменность, возможную агрессию; взгляд вдаль говорит о сосредоточенности, задумчивости, сомнении, колебании; жесткий взгляд сигнализирует о напористости, бесцеремонности, скрытности; взгляд сбоку обнаруживает недоверие, озабоченность, скепсис и, наконец, прямой взгляд – знак открытости, готовности к контакту, интереса, уважения. Подобные же сигналы можно связать и с некоторыми типичными (особенно повторяющимися) жестами человека: касание носа, мочки уха – знак недоверия, подозрительности к информации или партнеру, наклон головы вбок – свидетельство заинтересованности в информации, повышенного внимания, легкое почесывание подбородка – размышление над проблемой, руки, приложенные к груди, – открытость, честность, доверие, сильно сцепленные руки у подбородка – нервозность, подозрение, прикрытие рукой рта во время говорения – неискренность и т.д. Все эти и многие другие «говорящие» жесты были подробно описаны Аланом Пизом200 и адаптированы к русским реалиям в работах А. Панфиловой201, А. Петренко202, Ф. Кузина203. Возможна демонстрация собеседником одного из типов конфликтного поведения в зависимости от того, к какому типу конфликтной личности относится человек: Тип конфликтной личности Демонстративный Ригидный Поведенческие характеристики Хочет быть в центре внимания. Любит хорошо выглядеть в глазах других. Его отношение к людям определяется тем, как они относятся к нему. Ему легко даются поверхностные конфликты. Любуется, подчеркивает свои страдания. Эмоциональное поведение преобладает над рациональным. Планирование деятельности осуществляется ситуативно и слабо воплощается в жизнь. Избегает систематической кропотливой работы. В ситуации конфликта чувствует себя неплохо. Подозрителен. Обладает завышенной самооценкой. Постоянно требует подтверждения собственной значимости. Часто не учитывает изменение обстоятельств. Прямолинеен, негибок. С трудом принимает точку зрения окружающих. Пиз А. Язык телодвижений. Как читать мысли других по их жестам / А. Пиз. - Нижний Новгород, 1992. Панфилова А.П. Деловая коммуникация в профессиональной деятельности / А.П. Панфилова. – СПб. : Знание, ИВЭСЭП, 2001. 202 Петренко А. Безопасность в коммуникации делового человека / А. Петренко. - М. : Технологическая школа бизнеса, 1994. 203 Кузин Ф.А. Культура делового общения / Ф.А. Кузин. - М. : Ось-89, 2004. 200 201 308 Уважение окружающих воспринимает как должное, а критику как обиду. Болезненно обидчив, повышенно чувствителен. Неуправляемый Импульсивен, недостаточно контролирует себя. Ведет себя вызывающе, агрессивно. Игнорирует нормы общения. Высокий уровень притязаний. Несамокритичен. Недостаточно развита способность соотнести свои поступки с целями и обстоятельствами. Не способен опираться на прошлый опыт. Сверхточный Скрупулезно относится к работе. Предъявляет повышенные требования к себе. Обладает повышенной тревожностью. Чрезмерно чувствителен к деталям. Склонен придавать излишнее значение замечаниям окружающих. Мнителен. Неврастеничен. Сдержан во внешних (особенно эмоциональных) проявлениях. Не чувствует реальные взаимоотношения в группе. Неустойчив в оценках и мнениях. Обладает легкой внушаемостью. Внутренне противоречив. Характерна некоторая непоследовательность поведения. Ориентируется на сиюминутный успех в ситуациях. Недостаточно хорошо видит перспективу. Зависит от мнения окружающих. Излишне стремится к компромиссу. Не обладает достаточной силой воли. Не задумывается глубоко над последствиями своих поступков и причинами поступков окружающих. «Бесконфликтный» В этом случае необходимо придерживаться принципов профилактики конфликта и понимать его природу. Работа журналиста справедливо относится к одной из наиболее конфликтных уже в силу того, что находится в зоне отношений «человек-человек». Однако многие другие профессии, связанные с этой зоной, не считаются слишком конфликтными (воспитатель в детском саду, врач-терапевт, учитель и т.д.). Во многом повышенную конфликтность профессии журналист объясняет специфика журналистского общения с источником информации: 1. В отличие от учителей, воспитателей, журналист общается с постоянно меняющимися партнерами. В этом случае пристройку к партнеру, к его особенностям осуще- 309 ствить очень сложно. Тогда, когда учитель может найти «подход» к разным ученикам (у него есть на то время), журналист должен быстро выстроить контакт по имеющимся в его арсенале моделям. Это, наряду с дефицитом времени, как правило, приводит к снижению гибкости поведения журналиста и провоцирует конфликты; 2. В отличие от многих иных профессий, связанных с общением, журналист не «дает», а «берет» нечто от партнера – сведения, точные факты, комментарии и т.д. То есть он занимает своего рода «забирающую» позицию. А это ко многому обязывает. Мы идем к врачу и знаем, что получим от него выздоровление. Мы идем к учителю и знаем, что получим от него знания. А что мы получим от журналиста, который берет у нас информацию? Далеко не всякий интервьюер способен создать у респондента ощущение того, что он тоже что-то получает в результате общения. Сочетание этих двух аспектов профессионального общения журналиста нередко провоцирует конфликты между журналистом и респондентом. Но это – лишь некоторые факторы, повышающие вероятность конфликтов. На самом же деле причины реальных конфликтов более глубоки и разнообразны. Прежде всего, необходимо помнить об основных социально-психологических и психологических причинах конфликта: 1. Одной из таких причин становятся возможные значительные потери инфор- мации и искажение информации в процессе межличностной коммуникации. Человек в принципе не может передать без искажения в процессе общения информацию. С.Е. Лец как-то очень точно заметил: «С незапамятных времен продолжается монолог человека с человеком» 2. Второй типичной социально-психологической причиной межличностных конфликтов является несбалансированное ролевое взаимодействие. Взаимодействие людей в ситуации интервью осложняется тем, что они, как правило, играют сразу несколько ролей. Когда эти роли путаются (например, по отношению к журналисту он играет роль Ребенка, а в своем коллективе – роль Родителя), человеком овладевает беспокойство. Вот почему всегда рекомендуется по возможности избегать интервьюирования в присутствии других; 3. Одной из типичных социально-психологических причин межличностных конфликтов является непонимание людьми того, что при обсуждении проблемы, особенно сложной, несовпадение позиций часто может быть вызвано не действительным расхождением во взглядах на одно и то же, а подходом к проблеме с различных сторон. Вспомните древнюю притчу о слоне. В чем заключалась причина этого конфликта? В том, что каждый сумел оценить лишь часть проблемы и подошел к этой оценке односторонне. Твердость в отстаивании своей позиции была мотивированна тем, что по- 310 своему каждый был прав. Каждый был уверен в своей правоте, но не понимал, что его правда составляет лишь часть более общей правды. В случае такого конфликта необходимо как минимум вслух проговорить проблему каждой из сторон и придти к единому ее определению; 4. Типичной социально-психологической причиной конфликтов во взаимодействии людей является выбор ими различных способов оценки результатов деятельности и личности друг друга. В основе любой оценки лежит сравнение. Существует четыре возможных способа оценки: сравнение с идеалом, с нормой, с достижениями других людей, с исходным положением дел. Личностные причины конфликтов связаны, прежде всего, с индивидуальнопсихологическими особенностями его участников. Они обусловлены спецификой процессов, происходящих в психике человека в ходе его взаимодействия с другими людьми и окружающей средой: 1. Если говорить о причинах конфликтов, которые можно отнести к психологическим, то важной среди них будет нарушение существующего у человека диапазона вариантов ожидаемого поведения, общения, деятельности другим человеком, являющимся партнером по взаимодействию. Варианты поведения могут быть желательными, допустимыми, нежелательными и недопустимыми. Характер поведения зависит от индивидуально-психологических особенностей человека, его психического состояния, отношения к конкретному партнеру по взаимодействию, особенностей актуальной ситуации взаимодействия. Если реальное поведение партнера укладывается в рамки желаемого или допустимого, то взаимодействие продолжается бесконфликтно. Если нет - либо прерывается, либо переходит в конфликтную фазу. 2. Еще одна психологическая причина возникновения конфликта - значительная вариативность психологической устойчивости к отрицательному воздействию на психику стрессовых факторов социального взаимодействия. Вы можете использовать какоелибо воздействие на человека, считая его достаточно нейтральным или слабым, но для вашего оппонента оно может оказаться достаточно сильным. 3. Такую же злую шутку может сыграть с человеком низкая способность к эмпатии, т.е. непонимание эмоционального состояния другого человека, неспособность сопереживать или сочувствовать ему. 4. К конфликту может привести завышенный или заниженный уровень притязаний. Охарактеризованные личностные причины возникновения конфликта встречаются наиболее часто, но не исчерпывают перечень причин подобного рода. 311 В структуре конфликта в процессе журналистского общения важное значение имеет его видимая сторона - конфликтное поведение. Оно состоит из противоположно направленных действий оппонентов. Этими действиями реализуются скрытые от внешнего восприятия процессы в мыслительной, эмоциональной и волевой сферах оппонентов. Конфликтное поведение имеет свои принципы, стратегию и тактики. Среди основных принципов выделяются: концентрация сил, координация сил, нанесение удара по наиболее уязвимому пункту в расположении противника, экономия сил и времени. Стратегия поведения в конфликте рассматривается как ориентация личности по отношению к конфликту, установка на определенные формы поведения в ситуации конфликта. В основе выделения стратегий лежит концепция о «силовом поле» мотивации руководителя, ориентированного либо на производство, либо на человека, производителя. Первая «силовая линия» ведет к максимально высоким объемам прибыли и рассматривается как напористость. Вторая направлена на человека, на то, чтобы условия труда в наибольшей степени отвечали его потребностям и запросам. Она рассматривается как кооперативность. Основные стратегии таковы: Соперничество заключается в навязывании другой стороне предпочтительного для себя решения. Сотрудничество позволяет осуществить поиск такого решения, которое удовлетворяло бы обе стороны. Эта стратегия наиболее предпочтительна в общении с респондентом. Компромисс предполагает взаимные уступки в чем-то важном и принципиальном для каждой стороны. Он возможен и эффективен при обсуждении условий интервью. Применение стратегии приспособление основывается на понижении своих стремлений и принятии позиций оппонента. При избегании участник либо покидает ситуацию конфликта, либо находится в ситуации конфликта без всяких активных действий по его разрешению. Как правило, в конфликте используются комбинации стратегий, порой доминирует одна из них. Стратегии в конфликте реализуются через различные тактики: 1. Тактика захвата и удержания объекта конфликта. Применяется в конфликтах, где объект материален (например, в конфликте могут забрать у оператора камеру, выхватить из рук микрофон); 312 2. Тактика физического насилия (ущерба). Применяются такие приемы, как уничтожение материальных ценностей, физическое воздействие, нанесение телесных повреждений, блокирование чужой деятельности, причинение боли и т.п.; 3. Тактика психологического насилия (ущерба) вызывает у оппонента обиду, задевает самолюбие, достоинство и честь. Ее проявления: оскорбление, грубость, оскорбительные жесты, негативная личностная оценка, дискриминационные меры, клевета, дезинформация, обман, унижение, жесткий контроль за поведением и деятельностью, диктат в межличностных отношениях. Часто (более 40%) применяется в межличностных конфликтах; 4. Тактика давления. Спектр приемов включает предъявление требований, указаний, приказов, угрозы, вплоть до ультиматума, предъявление компромата, шантаж. В конфликтах по вертикали применяется в двух из трех случаев; 5. Тактика демонстративных действий. Применяется с целью привлечения внимания окружающих к своей персоне. Это могут быть публичные высказывания и жалобы на состояние здоровья, невыход на работу, заведомо неудавшаяся попытка самоубийства, неотменяемые обязательства (бессрочные голодовки, перекрытие железнодорожных путей, автомагистралей, использование транспарантов, плакатов, лозунгов и т.п.); 6. Санкционирование - воздействие на оппонента с помощью взыскания, увеличения рабочей нагрузки, наложение запрета, установление блокад, невыполнение распоряжений под каким-либо предлогом, открытый отказ от выполнения; 7. Тактика коалиций. Цель - усиление своего ранга в конфликте. Выражается в образовании союзов, увеличение группы поддержки за счет руководителей, общественности, друзей, родственников, обращении в СМИ, различные органы власти. Используется в более чем одной трети конфликтов; 8. Тактика фиксации своей позиции - наиболее часто применяемая тактика (80% конфликтов). Основана на использовании фактов, логики для подтверждения своей позиции. Это убеждение, просьбы, критика, выдвижение предложений и т.д.; 9. Тактика дружелюбия. Включает корректное обращение, подчеркивание общего, демонстрацию готовности решать проблему, предъявление необходимой информации, предложение помощи, оказание услуги, извинение, поощрение; 10. Тактика сделок предусматривает взаимный обмен благами, обещаниями, уступками, извинениями. Обычно конфликтная ситуация характеризуется значительной степенью искаженности и неопределенности. Поэтому именно эта «неопределенность» исхода является не- 313 обходимым условием возникновения конфликта, ибо только в этом случае в конфликт могут вступать те его участники, которые с самого начала обречены на поражение. Рассмотрим, в чем состоит искажение конфликтной ситуации: - конфликтная ситуация упрощается, сложные или неясные моменты отбрасываются, упускаются, не анализируются. Происходит схематизация конфликтной ситуации. Выделяются лишь некоторые основные связи и отношения; - уменьшается перспектива восприятия ситуации. предпочтение отдается принципу «здесь» и «теперь». Последствия, как правило, не просчитываются; - восприятие ситуации происходит в полярных оценках – «белое и черное». Полутона используются редко; - происходит фильтрация информации и интерпретация в том русле, которое соответствует предубеждениям; - как правило, себе приписываются социально одобряемые мотивы (борьба за восстановление справедливости, защита чести и достоинства, защита демократии, кон- ституционного строя и т.д.) Собственные помыслы оцениваются как благородные, цели как возвышенные и поэтому достойные реализации. Оппонент закономерно приходит к выводу, что он прав; - мотивы оппонента оцениваются как подлые и низменные (стремление к карьеризму, обогащению, подсиживание старшего начальника, лесть и т.д.) Если же воспринимающий вынужден ввиду несомненной очевидности фиксировать и мотивы положительной направленности, то возникают ошибки в оценке мотивов. «Да, - рассуждает участник конфликта, - оппонент в чем-то может быть и прав, но посмотрите, как он действует!». Далее следует подробный анализ противоречащих общепринятым нормам стремлений его оппонента; - в восприятии самого себя обычно выделяются положительные привлекательные черты. Они пропагандируются в среде окружающих, в том числе и в среде оппонента. Игнорируются и не принимаются замечания, упоминания о любых сомнительных и невыгодных качества личности. Акцентирование только положительного в самом себе позволяет выдвигать постулат «хорошие люди совершают хорошие поступки»; - в личности оппонента происходит усиление и гиперболизация отрицательных качеств. Игнорируется положительное. Таким образом, искажение восприятия личности оппонента проходит по формуле «образ врага» со всеми свойственными ему характеристиками, представляющими собой сочетание как истинных так и иллюзорных качеств. Тревожные сигналы, свидетельствующие о том, что «образ врага» доминирует: 314 - недоверие (все, что исходит от врага, - либо плохо, либо, если это разумно, преследует нечестные цели); - возложение вины на врага (враг ответственен за все возникшие проблемы и виноват во всем); - негативное ожидание (все, что делает враг, он делает с единственной целью нанести вам вред); - отождествление со злом (враг воплощает противоположное тому, что вы есть и к чему стремитесь, он хочет уничтожить то, чем вы дорожите и поэтому должен быть сам уничтожен); - представление «нулевой суммы» (все, что выгодно врагу, вредит вам и наоборот); - деиндивидуализация (всякий, кто принадлежит к данной группе, автоматически является врагом); - отказ в сочувствии (вы не имеете ничего общего с вашим врагом, никакая информация не сможет побудить у вас желание проявлять к нему гуманные чувства, руководствоваться этическими критериями по отношению к врагу опасно и неблагоразумно). Пытаясь определить собственную степень искажения ситуации или искажение ее оппонентом, вы можете опираться на детерминанты, порождающие и усиливающие степень искажения конфликтной ситуации: 1. Состояние стресса обычно сужает и затрудняет мышление, упрощает восприятие; 2. Высокий уровень негативных эмоций ведет к резкому искажению; 3. Чем ниже уровень информированности участников друг о друге, тем больше человек достраивает ее, опираясь на созданный уже образ врага; 4. Личности с низким когнитивным развитием оценивают ситуацию поверхностно, их оценки носят крайний характер; 5. Неумение предвидеть последствия приводит к искажению ситуации в 85% конфликтов; 6. Увеличение значимости мотивов и потребностей, затрагиваемых в конфликте, приводит к увеличению искажения; 7. Доминирование в сознании оппонента агрессивной концепции среды предопределяет ошибочное восприятие конфликта; 8. Негативная установка на оппонента, сформировавшаяся в доконфликтной фазе, способствует искажению; 315 9. Ограниченность во времени, ускоренное протекание конфликта искажает восприятие. Процесс эффективного общения в конфликтной ситуации непосредственно связан с уровнем рациональности поведения. Поэтому управление эмоциями в конфликтном взаимодействии является одним из необходимых условий предупреждения конфликта. Существует большое число техник эмоционального контроля. Одна из таких техник – визуализация. Процесс визуализации сводится к тому, чтобы представить себя делающим или говорящим что-то. Вторая техника – заземление. В этом варианте вы представляете гнев, который входит в вас, как пучок отрицательной энергии в землю. Еще одна техника предлагается Д. Скоттом. Это проецирование и уничтожение в форме проекции. Этот способ состоит в том, что вы излучаете свой гнев и проецируете его на некий воображаемый экран. Затем вы берете воображаемую лучевую пушку и уничтожаете проекцию (это дает выход желанию насильственных действий). С каждым попаданием ваше раздражение ослабевает и в конечном итоге исчезает вовсе. Все эти способы действуют только на уровне психики и, безусловно, не претендуют на реальное энергетическое воздействие. Однако конфликт – это продукт именно психической деятельности, поэтому способы срабатывают. Если вас упорно втягивают в нежелательный конфликт, лучший способ не вступить в него – прибегнуть к технике анализа. Задавайте себе вопросы: «Почему он так себя ведет? Чего он хочет на самом деле?» Ищите ответ. Если вам удастся его найти, вы почувствуете себя выше конфликта. Но даже и в случае неудачи вы отстранитесь от ситуации. Однако ваш оппонент не должен догадаться о проделываемых манипуляциях. Такая тактика называется еще рационализацией эмоций. Закрепите ее глубоким дыханием. Когда человек волнуется, кислород перестает поступать в тормозящие отделы мозга. Вспомните фразу: «Дышите глубже! Вы взволнованы». Чтобы выработать устойчивую сопротивляемость конфликтам в ситуации общения, журналист может перевести собственное восприятие мира с модели «я должен» на «я выбираю». Именно первый вариант часто выступает в роли провокатора конфликта («Я должен, что-то не получается, я обижен и виноват, должен компенсировать это и отстоять свою правоту»; «Я выбираю, я принимаю решения, я ни перед кем ни за что не отвечаю»). Приемы возврата тактики к концепции «Я выбираю»: Вместо Попробуйте Я всего лишь журналист. Я журналист. 316 У меня не получается. Мне нужно получше разобраться. Я новичок. Я недавно занимаюсь этим. Я только хотел сказать. Мне хотелось бы к этому добавить. Я не хочу отнимать у вас время, но… У вас есть для меня немного времени? И мне нужно кое-что обсудить. В беседе, для того чтобы предотвратить конфликт, нельзя использовать конфликтогены и, напротив, необходимо нейтрализовать конфликтогены оппонента: Вам (конфликтоген) Вы (преобразующий вопрос) Дурак (любое оскорбительное одно- Что вы все таки хотите? словное обвинение). Как это можно исправить? Вы не правы!… (без объяснений) В чем ваша точка зрения расходится с моей? Я не буду … Что могло бы вам помочь сделать это? Все пропало! Как можно спасти положение? Я должен… Но можете ли вы так поступить? Слишком мало… (много) По сравнению с чем? Они всегда… При каких обстоятельствах они так поступают? Я не хочу… А какого исхода вы ждете? Я не могу… Или не знаете, как? Это невозможно… А если все же получится, то… Крайне желательно использовать в собственной речи я-высказывание: ТЫ Вы меня не поняли! Я Когда вы так говорите, у меня возникает опасение, что я недостаточно понятно выражаю свои мысли. Я была бы вам признательна, если бы вы предоставили мне возможность все объяснить. Почему вы всегда ме- Когда вы говорите что-то одновременно со мной, я путаня перебиваете?! юсь и не слышу вас. А мне важно ваше мнение. Позвольте, я закончу мысль, и мы обсудим ваше замечание. Вам безразлично мое Когда вы принимаете решение за нас обоих, не учитывая мнение! мою точку зрения, мне кажется, что вас не интересует моя позиция. Мне бы хотелось, чтобы мы вместе обсуждали этот вопрос. Можно рекомендовать общеизвестную модель «Я-обращение»: Когда вы /необвинительное описание поведения, поступка другого человека/, я чувствую /ваши ощущения или эмоции, связанные с этим поведением/, потому что /почему это поведение для вас представляет проблему, как оно на вас действует/, и я бы хотел, я бы была вам признательна, я бы предпочла /описание вашего желания/. 317 Например: «Когда Вы говорите мне, что это невозможно, я чувствую некоторую растерянность, потому что у меня есть другая информация, и я бы хотел, чтобы мы рассмотрели все альтернативы». При наличии определенной практики в общении существенным подспорьем могут стать техники нейролингвистического программирования (НЛП). Название метода говорит о том, что воздействие на психику оказывается через слово. Модель НЛП основана на трех поведенческих этапах воздействия: 1. Установление психологического контакта с респондентом; 2. Налаживание и поддержание с ним процесса коммуникации; 3. Побуждение респондента к желательному поведению. Эти три элемента – основа так называемого «раппорта», который более кратко можно выразить следующей триадой: присоединение, закрепление, ведение собеседника. Присоединение делается путем создания с собеседником синхронного дыхания и темпа речи, идентичности телодвижений. Р. Бэндлер204 указывает, что надо и моргать так же, как собеседник, кивать головой в такой же манере, раскачиваться с той же частотой. Это помогает настроиться вам на внутреннее состояние партнера и дает ему сигнал о том, что вы – свой. В процессе закрепления участвует в основном мимика, жесты, голос и ключевые слова, обозначенные в разделе о восприятии текста. При ведении значение имеет психологически правильное построение речи: 1. Речь должна быть плавной, логически стройной. Одна мысль должна плавно перетекать в другую. Необходимо к месту использовать слова «если», «потому что», «когда». Они усиливают убеждающую функцию фактов и подчиняют вашей логике респондента; 2. Необходимо активно использовать модальные операторы «может быть», «по всей вероятности». Они помогают формировать доверие к информации; 3. Нельзя применять отрицательную частицу «не». Когда мы говорим «не», мы получаем в подсознании реципиента обратный результат. Например, мы говорим «не сердитесь». Чтобы понять, что нельзя делать, реципиент сначала должен представить, что он сердится. Иначе как он может представить, что он не должен делать. Этот образ действия может быть сильнее отрицания, и вы, скорее всего, получите обратный результат. В использовании техники НЛП необходимо помнить, что мозг воспринимает слова двояким способом – рационально-логическим и эмоционально-образным. Многие слова Цит. по: Шуванов В.И. Психология рекламы / В.И. Шуванов. - М., Ростов-на-Дону: Феникс, 2003. - С. 161. 204 318 содержат оценочный компонент «хорошо-плохо». Это слова-отторжения и словаприглашения. Если вы скажете «пусть он присоединится к нашей кампании», это одно. А если скажете «Ну и пусть попробует вмешаться в нашу беседу» - это другое. При ведении респондента важно учитывать и так называемые мета-программы. Собственно, одни из нас относятся к людям, которые стремятся уйти от чего-то, а другие – к людям, которые стремятся достичь чего-то. И любую программу можно скорректировать. К примеру, респондент говорит вам: «Ну, я в общем не уверен…» Вы: «Не уверены в чем?» Респондент: «Что мне стоит говорить об этом…» Вы: «О чем «об этом»?» Таким образом можно в конце концов получить нужную информацию от человека, который поначалу совершенно не желал ее выдавать. Однако важно помнить: при убеждении, аргументации важно использовать именно ту стратегию, которая соответствует данному человеку. В начале интервью нужно подчеркнуть большую значимость его для вас. Желательно невербальными средствами – поворотом к собеседнику, наклоном в его сторону, протягиванием рук в его направлении. Здесь и в основной части интервью очень важен момент активного слушания. Как утверждает В.Н. Панкратов205, большинство людей, чья деятельность связана с общением (а журналисты, несомненно, относятся к этой группе), 35-40% своей зарплаты получают только за умелое слушание. Профессиональное слушание, по мнению психолога, - это поощряющее отношение, подталкивающее к общению, а также своеобразное воздействие на партнера, способствующее развитию его мысли. Оно многое дает слушающему. Не могу не согласиться с В.Н. Панкратовым: «Люди, умеющие слушать, способны находить в услышанном и накапливать ценную информацию, поэтому именно они и обладают властью» (С. 52). То, что другому покажется скучным, банальным, эти люди воспринимают как источник знаний. Этими знаниями они пользуются, скорее всего, более эффективно, чем те, кто ими не обладает. Помимо этого умелое слушание имеет еще один дивиденд – чувство удовлетворения, которое возникает у партнера по общению. Нам всем приятно, когда нас внимательно слушают, когда к нам прислушиваются. Потребность быть услышанным – важная составляющая аспекта коммуникации. Удовлетворяя ее, мы обретаем друзей. В деловом общении выделяют два основных стиля профессионального слушания: Панкратов В.Н. Защита от психологического манипулирования / В.Н. Панкратов. - М.: Изд-во Института Психотерапии, 2004. - С. 55. 205 319 1. Нерефлексивный, не отражающий получаемую от собеседника информацию, как бы впитывающий ее; 2. Рефлексивный, позволяющий возвращать говорящему получаемую информацию. В рамках первого стиля нередко используется прием подачи позитивного сигнала, который основан на сочетании следующих параметров: - активная поза (подтянутая, с выразительной мимикой и ясным лицом, с жестикуляцией, символизирующей открытость, уважение); - искреннее и полное внимание к собеседнику, которое подчеркивается сигналами обратной связи (минимальные словесные реакции типа «да, верно», «это точно», «понимаю», «да-да», «зеркальное отражение чувств оппонента», которое во-многом можно выработать, обращаясь к технике НЛП, уточнения); - целенаправленное молчание (важно использовать паузы. Если респондент рассказал о чем-то интересном, можно не ответить. А сделать вид, что вы записываете, а потом выжидательно посмотреть на собеседника. В этом случае он, как правило, продолжает рассказ. В целом же у опытных интервьюеров время паузы после ответа собеседника составляет от одной до пяти секунд.). При рефлексивном слушании эффективны два приема – перефразирование и резюмирование: - перефразирование заключается в повторяющихся периодически формулировках мыслей партнера своими словами, в «возвращении» говорящему сути его сообщения, в кратком изложении слов оппонента в собственной редакции при сохранении его точки зрения («Другими словами, вы считаете…», «По вашему мнению…», «Итак, вы полагаете, что…»; - резюмирование включает краткое повторение сказанного с объединением мыслей собеседника в смысловое единство («Обобщая то, что вы сказали…», «Итак, если я правильно понял, ваша основная мысль сводится к тому, что…»). Для того чтобы интервью было максимально информативным, важно давать собеседнику возможность для спонтанного ответа. В русле американской школы сформировалось даже понятие «проблинг» - это совокупность приемов, которые позволяют получить спонтанный ответ. Суть метода заключается в основном в переводе средств общения из вербальной сферы в мимическую (например, вместо возгласа удивления – удивленный вид). Если вы записываете интервью на диктофон, нужно дать собеседнику время привыкнуть к нему. Можно при нем вставить в диктофон пленку. 320 Важно также помнить о так называемом «эффекте заражения», когда предыдущий ответ начинает оказывать влияние на последующий, - помеха, постоянно угрожающая интервьюеру. Избежать ее позволяют вопросы с гасящей функцией206 (Какие три книги вы захватили бы на необитаемый остров? Что бы вы приобрели, если бы не были ограничены в средствах?). Помехой может стать и «возмущающее влияние» - мы помним событие так, как мы о нем первый раз рассказали. Здесь уместен «ход криминалиста»: сначала свободный рассказ свидетеля, потом – вопросы. Иначе вопросы повлияют на рассказ человека. Можно использовать оправдывающие вопросы (Многие не знают, а вам известно?) или альтернативные вопросы (Есть такое мнение и другое. А вы как думаете?). По ходу интервью существенным моментом остается поддержка мотивации. Хотя в начале интервью мотивация уже сформирована, все исследователи сходятся на том, что респонденту куда проще вообще отказаться от интервью, чем оборвать его. Но все же и здесь нужно использовать помощников общения. Недопустимо в интервью: - пытаться переубедить респондента; - осуждать его взгляды или убеждения; - вести интервью с позиций эмоционального поощрения или наказания; - мысленно спорить; - избирательно слушать; - лгать; - высказывать личное мнение в плане опережающего ответа; - ограничивать ответ; - быстро переходить от темы к теме; - использовать успокаивающие фразы типа «Все не так уж плохо», «Не стоит так сильно переживать», «Все это мелочи». Интервьюера нельзя считать профессионалом, если он: - не знает, куда направить взгляд; - позволяет себе и другим называть по нескольку вопросов одновременно; - на полуслове прерывает собеседника; - не задает вопросов, ради которых собеседник дал согласие на интервью; - добивается откровенности любой ценой; - часто бросает взгляд на часы; 206 36 Муратов С.А. Телевизионное общение в кадре и за кадром / С.А. Муратов. - М.: Аспект Пресс, 2003. - С. 321 - ведет беседу так, что эмоции исходят не от собеседника, а от него самого; - не может скрыть негативную реакцию на слова собеседника; - не умеет слушать и позволяет уходить от ответа. Очень полезно в косвенной форме время от времени повторять тему интервью. 6.3.6. Психологические основы завершения интервью Главная задача завершающей стадии интервью – сохранить хороший климат общения. А для этого нужно подготовить собеседника к финалу, не обрывать интервью неожиданно. Самый опасный враг – чувство усталости. Важно, чтобы оно не наступило преждевременно, и чтобы не на этом чувстве прошло завершение интервью. Сигналы усталости респондента: расслабленная поза, бегающие глаза, короткие и неорганизованные ответы, длинные паузы. В случае их проявления интервьюер должен ненадолго взять инициативу в свои руки и рассказать что-то, а потом вернуться к вопросам. Методические пособия рекомендуют интервьюеру начать думать о завершении интервью за 5-10 минут до его окончания. Переход к финалу лучше обозначить фразами типа: «В то короткое время, которое у нас осталось» или «Прежде чем закончить». Хорошей формой завершения интервью является финальное резюме, в котором журналист кратко излагает основные факты, которые он зафиксировал. Порой особенности собеседника таковы, что прервать интервью в корректной форме бывает достаточно сложно. В этом случае можно использовать приемы достижения этой цели: 1. Выражение благодарности за содержательную беседу, за откровенность, за то, что нашел время ответить на вопросы; 2. Ссылка на неотложные дела (можно поставить напоминание в телефоне или завести будильник в часах) с извинениями; 3. Прием «спасение от назойливого посетителя» (заранее просите знакомого позвонить вам или зайти в кабинет и вызвать по неотложному делу). Если же спустя некоторое время после интервью ваш респондент продолжает вас допекать расспросами, уточнениями по телефону, в исключительных случаях наиболее эффективен так называемый прием А. Макензи: вы говорить, что плохо слышно, какие-то помехи и кладете трубку. Через минуту абонент вновь перезванивает: «У вас телефон отключился?» - «Да. В последнее время он бара…» - и вновь нажимаете на рычаг или кноп- 322 ку. Больше, как правило, назойливый собеседник не звонит, и ваши с ним отношения не страдают. 6.4. Психологические сложности общения журналиста в редакционном коллективе Редакционный коллектив – объединение ярких творческих индивидуальностей, и здесь без конфликтов не обойтись. По наблюдениям специалистов, 80% конфликтов возникает помимо желания их участников. Особенно актуально это в отношении редакционного коллектива, для которого часто характерен ироничный, ернический стиль общения. Описанные ранее универсальные модели общения в полной мере применимы во взаимодействии людей в редакционном коллективе. Однако есть два типа ситуаций, столь часто повторяющихся в редакциях и играющих столь существенную роль в общении журналиста с коллегами, что обойти их молчанием не представляется возможным – это общение в ситуации инновации (нововведения) и взаимодействие с руководством. В первом случае вся работа журналиста, с ее установкой на креативность, представляет собой сплошной инновационный процесс, а во втором случае у журналиста с одной стороны и редактора, учредителя с другой – столь различные задачи, модели деятельности, что общение неизменно рождает сложности. 6.4.1. Конфликты по вертикали Проблема взаимоотношений руководителей и подчиненных вообще весьма актуальна и нередко бывает связана с субординационным характером отношений. Существует объективное противоречие между функциональной и личностной сторонами отношений руководителя и подчиненного. Многие указывают, что в управленческой деятельности между руководителями и подчиненными имеются отношения субординации. Они характеризуются двумя сторонами — функциональной (официальной, формальной) и личностной (неофициальной, неформальной). Первая означает объективно существующую связь между людьми, когда одни группы людей направляют деятельность подчиненных, а последние выполняют указания. Личностное содержание отношений в звене «руководитель — подчиненный» зависит от индивидуально-психологических особенностей участников взаимодействия, их темпераментов, характеров, способностей, деловых и моральных качеств, а также симпатии или антипатии по отношению друг к 323 другу. Противоречие в звене «руководитель — подчиненный» заложено в том, что от руководителя зависит довольно широкий диапазон жизнедеятельности подчиненного. Последний обязан выполнять указания и распоряжения начальника, т. е. обязан подчиняться. Практически никогда не обеспечивается полное соответствие требований ролей возможностям и способам действий их исполнителей. Объективная необходимость устранения этого несоответствия и субъективное восприятие возможности его устранения неизбежно порождают конфликты. Ряд авторов указывают, что на конфликты по вертикали приходится 77% (А. Анцупов) и даже 80% (Е. Кузьмин) всех межличностных конфликтов в коллективах. А при высокой интенсивности совместной деятельности опасность формирования конфликта возрастает. Так, на 6 месяцев, связанных с выполнением основных заданий года, проверками вышестоящими инстанциями, сдачей аттестаций, подведением итогов и т.п., приходится около 60% всех конфликтов «по вертикали». Наиболее конфликтно звено «непосредственный руководитель - подчиненный»: на него приходится более 53% конфликтов. Особенно велик удельный вес конфликтов в звеньях, где руководитель и подчиненный близки по служебному положению. А в редакционном коллективе такое сближение нередко происходит из-за взаимопроникновения формального и неформального общения. Практика показывает, что бесконфликтному взаимодействию руководителя с подчиненными способствуют некоторые условия. Со стороны руководителя предпочтительно своевременное информирование людей по важным для них проблемам; ясные, конкретные и выполнимые задачи; осуществление текущего контроля. Со стороны подчиненного - решение проблем тет-а-тет, микширование позиций. Последнее достигается использованием некоторых приемов нейтрализации возражения: 1. Изоляция высказанного возражения. Этот прием осуществляется в два этапа. Сначала используется фраза типа «Только это мешает вам принять предложение?» или «Только это вызывает ваши сомнения?». Если вам ответили – «Да», - вы говорите: «Если я сообщу вам данные, которые удовлетворят вас, предложение будет принято?». На второй вопрос возможен один ответ – «да». Другой ответ вы изолировании первым вопросов. 2. Согласие с возражением. Также проходит в два этапа. Сначала вы говорите «Я понимаю, что ваш опыт говорит вам…» или «Вы безусловно правы в ваших суждениях..». А далее вы развиваете мысль «…И я хотел бы предложить…» Далее вы излагаете свою позицию. Этот прием не всегда дает позитивный результат относительно принятия вашей точки зрения, но отношения с руководителем останутся хорошими. Что немаловажно. 324 3. Предположение. Вы используете фразу «Предположим, Вы согласитесь с моей точкой зрения. Что могло бы вас к этому приблизить?» В более смягченной форме фраза может звучать так: «Если бы вы когда-нибудь приняли мою точку зрения. Что послужило бы тому причиной?» 6.4.2. Инновационные конфликты Конфликт по вертикали часто сопровождается инновационным конфликтом. Само понятие «инновация» рассматривается как «нововведение», значительная новая идея, которая пока не внедряется. Работа журналиста – постоянный инновационный процесс. Вероятность инновационного конфликта возрастает, если: 1. Новшество масштабно; 2. В инновационный процесс вовлечено большое количество людей; 3. Нововведение радикально; 4. Процесс инновации идет быстро; 5. Отсутствует информационное обеспечение процесса. Способы предотвращения и разрешения инновационных конфликтов просты: 1. Предварительно информируйте коллектив; 2. Заручитесь поддержкой коллег; 3. Если возможно, предлагайте альтернативные решения; 4. Если возможно, внедряйте новшества поэтапно. 5. Учитывайте «распределение сил» в коллективе. Обычно в любой более или менее крупной группе встречаются подгруппы: А. Новаторы (3%): - способны на риск и любят рисковать; - открыты для окружающих, легко идут на контакт; - индивидуалисты, часто выходят за рамки собственного набора имиджей; - космополитичны в социальных отношениях: устанавливают связи друг с другом, совершенно не взирая на статус, возраст, профессию, пол, географические расстояния и т.д.; - не стремятся к следованию субординационным канонам: часто лидируют над начальством; - склонны образовывать подвижные клики; - часто импульсивны и категоричны в утверждениях; 325 - как правило, имеют относительно быстрый темп речи, действий; - часто опережают коллег в объеме проделанной работы; - с интересом участвуют в самых разных проектах; - предлагают инновации. Б. Ранние последователи (13%): - имеют крепкие социальные связи и вообще хорошо социализированы; - играют интегральные роли в сообществе и стремятся сгладить все конфликты (выступают в роли модераторов); - выстраивают карьеру в первую очередь исходя из связей, и лишь во вторую – благодаря профессионализму; - авторитетны в коллективе, с их мнением считаются; - самое главное – мотивированы на поддержание авторитета, поэтому придают больший вес инновациям, убеждают своим поведением остальных в необходимости инноваций; - любят быть на виду; - слепо подчиняются установкам руководства; - как правило, имеют замедленный темп речи и движений, относительно низкий голос с вкрадчивыми интонациями. В. Раннее большинство (34%): - не желают принимать нововведения первыми; - осмотрительны, обдумывают все за и против; - нередко основательно изучают документацию, требуют подтверждения прогнозов; - часто предлагают альтернативные решения (не всегда удачные. Для них важен сам факт наличия альтернативы); - зависимы от решения руководства; - ждут реакции ранних последователей; - медлительны, но объективны; - любят обсуждать нововведение с представителями всех прочих групп; - выполняют функцию легализации нововведения. Г. Позднее большинство (34%): - недоверчивы; - пассивны, как правило неисполнительны; - скептически относятся к нововведениям; - не предпринимают действий и выжидают до тех пор, пока предыдущие группы не апробируют инновацию; 326 - часто принимают нововведение только под давлением; - уже приняв нововведение, любят еще долго сетовать на его нежелательность; - крайне редко эффективно используют нововведение для себя; - в инновационном конфликте выполняют роль инертной, стабилизирующей массы. Д. Отстающие (16%): - внутренне не принимают инновацию; - привязаны к прошлому (прошлое – основная тема разговоров); - следуют традициям, крайне негативно относятся к людям, их нарушающим; - получают удовольствие от общения только с такими же консерваторами; - социально пассивны, уклоняются от общественных ролей; - любят быть в тени и «скромно» делать свое дело; - страдают от инноваций в психологическом, экономическом и социальном плане; - в инновационном конфликте нуждаются в поддержке. Учитывайте характеристики этих групп, готовьте обсуждение инновации среди но- ваторов и ранних последователей. По возможности обеспечьте поддержку раннего большинства и сами обеспечьте поддержку отстающим. Такая форма поведения снизит напряженность работы журналиста и сформирует благоприятный психологический климат в редакционном коллективе. ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ: 4. Назовите основные направления коммуникации журналиста. 5. Какие техники можно использовать для нейтрализации действия треугольника Судьбы? 6. Каковы цели и принципы пилотной встречи. 7. Какие виды интервью Вам известны? Как вы думаете, в каких психологически сложных ситуациях можно прибегнуть к тому или иному интервью? 8. Какие типы собеседников вам известны? Какие типы конфликтных личностей? Каковы их характеристики? 9. Назовите «плохих» интервьюеров? Попытайтесь определить, какую психологическую реакцию может спровоцировать каждый из них. 10. Что такое «инновационный конфликт»? Каковы принципы его предупреждения? ЗАДАЧИ ДЛЯ САМОПРОВЕРКИ: 1. Изучите действие треугольника Карпмана в рамках одного из ток-шоу. 327 2. Приведите примеры разных стилей общения в журналистике. 3. Какие стили профессионального слушания используют известные журналисты? ТЕМЫ РЕФЕРАТОВ: 1. Роль дистанции в телевизионной программе. 2. Выражение лица телеведущего: особенности воздействия. 3. Роль конфликтогена в журналистском материале. ЛИТЕРАТУРА: Аверьянов Л.Я. Искусство задавать вопросы / Л.Я. Аверьянов. - М., 1987. Агеев В.С. Психология межгрупповых отношений / В.С. Агеев. - М., 1983. Айсмонтас Б.Б. Психология общения / Б.Б. Айсмонтас. - М., 1996. Аксельрод А. 2001 способ сказать «нет» изящно и веско / А. Аксельрод. - М., 1997. Александрова Е.В. Социально-трудовые конфликты: Пути разрешения / Е.В. Александрова. - М., 1993. Атватер И.Я. Я вас слушаю : Советы руководителю, как правильно слушать собеседника / И.Я. Атватер. - М., 1988. Баркер А. Как улучшить навыки общения / А. Баркер. - СПб, 2004. Белановский С. Методика и техника фокусированного интервью / С. Белановский. - М., 1993. Беркли-Ален М. Забытое искусство слушать / М. Беркли-Ален. - СПб., 1997. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры / Э. Берн. Л., 1992. Бишоп С. Тренинг ассертивности / С. Бишоп. – СПб., 2001. Бороздина Г.В. Психология делового общения / Г.В. Бороздина. - М., 1998. Бухарцев Р.Г. Психологические особенности журналистского творчества / Р.Г. Бухарцев. - Свердловск, 1976. Васильева И.И. Психологические особенности диалога / И.И. Васильева. - М., 1984. Горанчук В.В. Психология делового общения и управленческих воздействий / В.В. Горанчук. – СПб., 2003. Гришина Н.В. Психология конфликта / Н.В. Гришина. - СПб., 2000. 328 Гришина Н.В. Я и другие: общение в трудовом коллективе / Н.В. Гришина. - Л., 1990. Донцов А.И. Психология коллектива / А.И. Донцова. - М., 1984. Панкратов В.Н. Психотехнология управления собой / В.Н. Панкратов. - М., 2000. Психология и психоанализ характера. Хрестоматия. - М., 2000. Иванова Е.М. Психотехнология изучения человека в трудовой деятельности / Е.М. Иванова. - М., 1992. Ильченко С. Интервью в журналистском творчестве / С. Ильченко. - СПб., 2003. Козырев Г.И. Введение в конфликтологию / Г.И. Козырев. - М., 1999. Корнелиус А., Фрей Ш. Выиграть может каждый: как разрешать конфликты / А. Корнелиус, Ш. Фрей. - М., 1992. Крогиус Н.В. Личность в конфликте / Н.В. Крогиус. - Саратов, 1976. Латынов В.В. Конфликт : протекание, способы разрешения, поведение конфликтующих сторон / В.В. Латынов //Иностр. Психология. - 1993. - Т. 1, № 2. Лебедева М.М. Вам предстоят переговоры / М.М. Лебедева. - М., 1993. Линчевский Э.Э Контакты и конфликты / Э.Э. Линчевский. - М., 2000. Лоренц К., Агрессия / К. Лоренц. - М., 1994. Льюис Д. Тренинг эффективного общения / Д. Льюис. - М., 2002. Мельник Г.С. Общение в журналистике / Г.С. Мельник. - М., 2005. Новосельцев В.И. Системная конфликтология / В.И. Новосельцев. - В., 2001. Павлова К.Г. Психология спора / К.Г. Павлова. - Владивосток, 1988. Панкратов В.Н. Защита от психологического манипулирования / В.Н. Панкратов. М., 2004. Петровская Л.А. Компетентность в общении / Л.А. Петровская. - М., 1989. Пиз А. Язык телодвижений / А. Пиз. - Нижний Новгород, 1992. Практикум по наблюдению и наблюдательности. – СПб., 2001. Психологическая подготовка спецназа // Высшее образование в России. - 1999. №1. - С. 71-75. Ромек В.Г. Тренинг уверенности в межличностных отношениях / В.Г. Ромек. – СПб., 2002. Сидоренко Е.В. Тренинг влияния и противостояния влиянию / Е.В. Сидоренко. СПб, 2003. Смит Г.К. Тренинг прогнозирования поведения: тренинг сенситивности / Г.К. Смит. – СПб., 2001. 329 Столяренко Л.Д. Основы психологии. Практикум / Л.Д. Столяренко. - Ростов н/Д, 2006. Столяренко Л.Д. Психология делового общения и управления / Л.Д. Столяренко. Ростов н/Д: Феникс, 2001. Тайгер П. Читать человека как книгу / П. Тайгер. - Мн., 2004. Фопель К. Создание команды. Психологические игры и упражнения / К. Фопель. М., 2002. Фопель К. Энергия паузы. Психологические игры и упражнения / К. Фопель. - М., 2001. Франк М. Как убедить собеседника за 30 секунд / М. Франк. - М., 1998. Фишер Р. Путь к согласию или переговоры без поражения / Р. Фишер, У. Юри. М., 1990. Фрейд З. Введение в психоанализ: Лекции / З. Фрейд. - М., 1989. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности / Э. Фромм. - М., 1994. Хорни К. Ваши внутренние конфликты / К. Хорни. - СПб., 1997. Шейнов В. П. Психология влияния. Скрытое управление / В.П. Шейнов. - М., 2002. Юри У. Преодолевая «нет» или переговоры с трудными людьми / У. Юри. - М., 1993. 330 ЗАКЛЮЧЕНИЕ Ты мог бы управлять планетою любой, Когда бы управлять ты мог самим собой Острейшая потребность журналистов в психологических знаниях сегодня очевидна. Слишком много психологических мифов кружит голову сотрудникам СМИ. Слишком часто сложные процессы приходят к журналистам в упрощенном, примитивном изложении. Слишком туманным еще кажется понимание той непреложной истины, что рецептурность в области психологии может существенно осложнить работу сотрудника прессы. Ближайшей задачей науки о журналистике, думается, должен стать поиск компромиссного подхода к формированию психологии журналистики. С одной стороны, журналист – все же не психолог, и напряженный ритм его труда не всегда оставляет время для глубокого изучения психологических процессов. С другой стороны, примитивное толкование психологических проблем аннулирует действительно интересные достижения. Нередко исследователи отмечают одно существенное расхождение между психологией отечественной и западной. Отечественная психология фундаментальна и универсальна по подходам к анализу явлений. Западная имеет прикладной характер. Думающего и серьезного журналиста не может, кажется, удовлетворить ни тот, ни другой подход. Требуется формирование универсальной теории, балансирующей на тонкой грани науки и рецепта. 331 ТЕСТЫ 1. Ваш творческий возраст Отмечайте наиболее подходящие Вам варианты ответа. 1. Вы опаздываете и находитесь неподалеку от автобусной остановки. Подходит автобус. Что вы сделаете: а) побегу, чтобы успеть; б) буду идти как можно быстрее; в) буду идти немного быстрее, чем обычно; г) буду идти, как шел; д) посмотрю, не идет ли следующий автобус, а потом решу, что делать. 2. Ваше отношение к моде: а) признаю и действую, чтобы соответствовать ей; б) признаю то, что мне подходит; в) не признаю современные экстравагантные модели; г) не признаю современную моду вообще; д) признаю и отвергаю, смотря по настроению. 3. В свободное время вы охотнее всего: а) проводите время с приятелями; б) смотрите телевизор; в) читаете художественную литературу; г) разгадываете кроссворды: д) занимаетесь чем угодно. 4. На ваших глазах совершается явная несправедливость. Ваши действия: а) сразу постараюсь восстановить справедливость всеми доступными средствами; б) встану на сторону пострадавшего и постараюсь ему помочь; в) постараюсь восстановить справедливость в рамках закона; г) а что можно сделать? Осудить про себя очередную несправедливость и продолжить свои дела; д) вмешаюсь в обсуждение, не высказывая своего мнения. 5. Когда вы слушаете современную молодежную музыку, то: а) приходите в восторг; б) думаете, что и вы этим должны «переболеть»; в) не признаете этот шум и грохот; г) считаете, что на вкус и цвет товарищей нет. 6. Вы находитесь в дружеской компании. Для вас важно: а) возможность продемонстрировать свои способности; б) сделать так, чтобы люди не забывали, с кем имели дело; в) соблюсти приличия; д) вести себя в соответствии с нормами этой компании. 7. Какая работа вам нравится: а) содержащая элементы неожиданности и риска; б) разная, но не монотонная; в) такая, где можно использовать свой опыт и знания; г) нетрудная; д) смотря по настроению. 8. Насколько вы предусмотрительны: а) склонен приниматься за дела, не раздумывая; б) предпочитаю сначала действовать, а уже потом рассуждать; 332 в) предпочитаю не участвовать в делах, пока не выяснены хотя бы основные их последствия; г) предпочитаю участвовать только в таких делах, где успех гарантирован; д) отношусь к делам в зависимости от ситуации. 9. Доверчивы ли вы: а) доверяю некоторым людям; б) доверяю многим людям; в) не доверяю многим; г) не доверяю никому; д) все зависит от того, с кем я имею дело. 10. Ваше настроение: а) преобладает оптимистическое; б) часто оптимистическое; в) часто пессимистическое; г) преобладает пессимистическое; д) в зависимости от обстоятельств. Подсчитайте отдельно количество положительных ответов по каждой позиции от «б» до «д». Затем найдите общую сумму по формуле: Т = 2(б+3в+4г+2д). Полученная цифра — ваш творческий возраст. Если количество баллов совпадает с вашим возрастом, то все в порядке. Для тех, кто предпочитает творческую деятельность, желательно, чтобы психологический возраст не опережал паспортный. А если после тридцати лет он отстанет, то это будет значить, что вы в хорошей форме, свободны от стереотипов и ваши возможности далеко не исчерпаны. Когда ваш творческий возраст идет немного впереди — тоже неплохо: значит, вы успешно справитесь со стандартными действиями, требующими четкости и пунктуальности. 333 2. Ваш творческий потенциал Выберите один из вариантов ответов. 1. Считаете ли вы, что окружающий вас мир может быть улучшен: а) да; б) нет, он и так достаточно хорош; в) да, но только кое в чем. 2. Думаете ли вы, что сами можете участвовать в значительных изменениях окружающего мира: а) да, в большинстве случаев; б) нет; в) да, в некоторых случаях. 3. Считаете ли вы, что некоторые из ваших идей принесли бы значительный прогресс в той сфере деятельности, в которой вы работаете: а) да; б) да, при благоприятных обстоятельствах; в) лишь в некоторой степени. 4. Считаете ли вы, что в будущем будете играть столь важную роль, что сможете что-то принципиально изменить: а) да, наверняка; б) это маловероятно; в) возможно. 5. Когда вы решаете предпринять какое-то действие, думаете ли вы, что осуществите свое начинание: а) да; б) часто думаете, что не сумеете; в) да, часто. 6. Испытываете ли вы желание заняться делом, которое абсолютно не знаете: а) да, неизвестное вас привлекает; б) неизвестное вас не интересует; в) все зависит от характера этого дела. 7. Вам приходится заниматься незнакомым делом. Испытываете ли вы желание добиться в нем совершенства: а) да; б) удовлетворяетесь тем, чего успели добиться; в) да, но только если вам это нравится. 8. Если дело, которое вы не знаете, вам нравится, хотите ли вы знать о нем все: а) да; б) нет, вы хотите научиться только самому основному; в) нет, вы хотите только удовлетворить свое любопытство. 9. Когда вы терпите неудачу, то: а) какое-то время упорствуете, вопреки здравому смыслу; б) махнете рукой на эту затею, так как понимаете, что она нереальна; в) продолжаете делать свое дело, даже когда становится очевидно, что препятствия непреодолимы. 10. По-вашему, профессию надо выбирать, исходя из: а) своих возможностей, дальнейших перспектив для себя; б) стабильности, значимости, нужности профессии, потребности в ней; в) преимуществ, которые она обеспечит. 11. Путешествуя, могли бы вы легко ориентироваться на маршруте, по которому уже прошли? а) да; 334 б) нет, боитесь сбиться с пути; в) да, но только там, где местность вам понравилась и запомнилась. 12. Сразу же после какой-то беседы сможете ли вы вспомнить все, что говорилось: а) да, без труда; б) всего вспомнить не можете; в) запоминаете только то, что вас интересует. 13. Когда вы слышите слово на незнакомом вам языке, то можете повторить его по слогам, без ошибки, даже не зная его значения: а) да, без затруднений; б) да, если это слово легко запомнить; в) повторите, но не совсем правильно. 14. В свободное время вы предпочитаете: а) остаться наедине, поразмыслить; б) находиться в компании; в) вам безразлично, будете ли вы одни или в компании. 15. Вы занимаетесь каким-то делом. Решаете прекратить это занятие только когда: а) дело закончено и кажется вам отлично выполненным; б) вы более-менее довольны; в) вам еще не все удалось сделать. 16. Когда вы одни: а) любите мечтать о каких-то даже, может быть, абстрактных вещах; б) любой ценой пытаетесь найти себе конкретное занятие; в) иногда любите помечтать, но о вещах, которые связаны с вашей работой. 17. Когда какая-то идея захватывает вас, то вы станете думать о ней: а) независимо от того, где и с кем вы находитесь; б) вы можете делать это только наедине; в) только там, где будет не слишком шумно. 18. Когда вы отстаиваете какую-то идею: а) можете отказаться от нее, если выслушаете убедительные аргументы оппонентов; б) останетесь при своем мнении, какие бы аргументы ни выслушали; в) измените свое мнение, если сопротивление окажется слишком сильным. Подсчитайте очки, которые вы набрали, таким образом: за ответ «а» — 3 очка; за ответ «б» — 1; за ответ «в» — 2. Вопросы 1, 6, 7, 8 определяют границы вашей любознательности; вопросы 2, 3, 4, 5 — веру в себя; вопросы 9 и 15 — постоянство; вопрос 10 — амбициозность; вопросы 12 и 13 — «слуховую» память; вопрос 11 — зрительную память; вопрос 14 — ваше стремление быть независимым; вопросы 16, 17 — способность абстрагироваться; вопрос 18 — степень сосредоточенности. Общая сумма набранных очков покажет уровень вашего творческого потенциала. 49 и более очков. В вас заложен значительный творческий потенциал, который представляет вам богатый выбор возможностей. Если вы на деле сможете применить ваши способности, то вам доступны самые разнообразные формы творчества. От 24 до 48 очков. У вас вполне нормальный творческий потенциал. Вы обладаете теми качествами, которые позволяют вам творить, но у вас есть и проблемы, которые тормозят процесс творчества. Во всяком случае, ваш потенциал позволит вам творчески проявить себя, если вы, конечно, этого пожелаете. 23 и менее очков. Ваш творческий потенциал, увы, невелик. Но, быть может, вы просто недооценили себя, свои способности? Отсутствие веры в свои силы может приве- 335 сти вас к мысли, что вы вообще не способны к творчеству. Избавьтесь от этого и таким образом решите проблему. 336 3. Методика исследования активности мышления Направленность методики. Данная методика базируется на таком понятии, как активность мышления. По мнению автора этой разработки И.М. Лущихиной, активность мышления является такой характеристикой, которая показывает способность индивида использовать свой интеллектуальный потенциал, свои мыслительные способности для достижения конкретных целей, задач. Таким образом уровень развития активности мышления отражает способность решать интеллектуальные задачи, при этом во внимание берутся не интеллектуальные способности, а скорее динамические характеристики особенностей протекания мыслительных процессов: беглость и гибкость. Под беглостью понимается способность человека решать интеллектуальные задачи, используя метод перебора, то есть нахождения правильного ответа, варианта решения путем отсеивания неправильных ответов, неподходящих вариантов решений. Под гибкостью понимается способность человека решать интеллектуальные задачи, используя трансформацию абстрактных объектов (слов, образов) в операбельный вид, нахождение новых ассоциативных связей абстрактных объектов между собой. В зависимости от того, какие объекты перебираются трансформируются, ассоциируются - слова или образы, - говорят о вербальных беглости и гибкости и об образных беглости и гибкости. В соответствии с этим делением МИАМ (Методика исследования активности мышления) делится на четыре субтеста. 1-й субтест: вербальная беглость. Испытуемого просят за одну минуту написать как можно больше женских имен, начинающихся на "С" (второй вариант - мужские имена на "С"). Имена не должны дублировать друг друга: например как "Саша" и "Саня". Можно использовать редкие и "заграничные" имена. Если экспериментатору какое-либо имя незнакомо - необходимо спросить испытуемого о происхождении этого имени. Нормой является 6-7 написанных имен. 2-й субтест: образная беглость. Испытуемому предъявляется набор из двенадцати окружностей (диаметром около 2 см). Перед ним ставится задача за одну минуту дорисовать как можно к большему количеству кружков рисунки, тематически связанные с водоемами (другой вариант - с продуктами питания). Рисунок не должен располагаться полностью внутри окружности - окружность должна являться составным элементом рисунка. Сразу после выполнения испытуемым задания необходимо удостовериться, что все рисунки соответствуют требованиям. Если экспериментатору непонятен смысл изображенного, то он спрашивает у испытуемого. Норма: 4 рисунка. 3-й субтест: вербальная гибкость. Испытуемому предъявляется набор из четырех букв: "Я П Т О" (другой вариант - "Д М И Р"). Перед испытуемым стоит задача за одну минуту написать как можно больше предложений по следующим правилам: - предложение состоит из четырех слов; - первое слово начинается на "Я", второе - на "П" и т.д.; - слова не должны повторяться; - предложение может быть бессмысленным, но слова должны между собой быть связанными (пример: "Яйцо полетело творить обструкцию"). Норма: 4 предложения. 4-й субтест: образная гибкость. Испытуемому предлагается за одну минуту нарисовать как можно больше рисунков с использованием определенных элементов. Данные элементы (либо два крючка, либо "корона") могут быть изменены по размеру, быть повернуты, использоваться в одном рисунке несколько раз, но форма их меняться не должна. Еще одно требование: рисунок должен изображать что-то конкретное, а не являться набором абстрактных линий, фигур. Сразу после выполнения задания экспериментатор должен уточнить возможные неясности: что изображено на рисунке испытуемого, где именно сокрыты задающие элементы. Норма: 4 рисунка. 337 4. Методика определения уровня воображения Инструкция: Вам предлагается 12 вопросов теста. На них надо отвечать либо "да", либо "нет". Первая цифра в скобках (количество баллов) означает положительный ответ, вторая - отрицательный. 1. Интересуетесь ли вы живописью? (2, 1). 2. Часто ли вы скучаете? (1, 2). 3. Рассказывая какую-либо историю, любите ли вы украсить ее красочной деталью, добавленной от себя? (1, 0). 4. Инициативны ли вы на работе? (2, 1). 5. "Широко" ли вы пишите, много ли занимаете место на бумаге? (1, 0). 6. Руководствуетесь ли вы в выборе одежды законами моды или собственным вкусом? (2, 1). 7. Любите ли вы рисовать во время собраний или лекций на листе бумаги одни и те же фигурки? (0, 1). 8. Слушая музыку, представляете ли вы какие-либо образы, связанные с ней? (1, 0). 9. Любите ли вы писать длинные письма? (2, 1). 10. Видите ли вы иногда цветные сны? (1, 0). 11. Любите ли вы мысленно бывать в тех снах, которые знаете лишь по рассказам? (1, 0). 12. Часто ли вы плачете, расстраиваетесь в кино? (1, 0). Итак, подсчитайте очки. 14-17 очков: у вас богатое воображение. Если вы сумеете применить его в жизни, то добьетесь больших творческих успехов. 9-13 очков: среднее воображение. Такое воображение встречается у очень многих людей. От вас и только от вас зависит, сумеете ли вы развить его. 5-8 очков: вы реалист в полном смысле этого слова. В облаках не витаете. Однако немного фантазии еще никому не вредило. Поэтому задумайтесь о себе. 338 5. Эмпатические способности Вам предлагаются вопросы, на которые надо ответить "да" или "нет". 1. У меня есть привычка внимательно изучать лица и поведение людей, чтобы понять их характер, наклонности, способности. 2. Если окружающие проявляют признаки нервозности, я обычно остаюсь спокойным. 3. Я больше верю доводам своего рассудка, чем интуиции. 4. Я считаю вполне уместным для себя интересоваться домашними проблемами сослуживцев. 5. Я могу легко войти в доверие к человеку, если потребуется. 6. Обычно я с первой же встречи угадываю "родственную душу" в новом человеке. 7. Я из любопытства обычно завожу разговор о жизни, работе, политике со случайным попутчиками в поезде, самолете. 8. Я теряю душевное равновесие, если окружающие чем-то угнетены. 9. Моя интуиция - более надежное средство понимания окружающих, чем знания или опыт. 10. Проявлять любопытство к внутреннему миру другой личности - бестактно. 11. Часто своими словами я обижаю близких мне людей, не замечая того. 12. Я легко могу представить себя каким-либо животным, ощутить его повадки и состояния. 13. Я редко рассуждаю о причинах поступков людей, которые имеют ко мне непосредственное отношение. 14. Я редко принимаю близко к сердцу проблемы своих друзей. 15. Обычно за несколько дней я чувствую: что-то должно случиться с близким мне человеком, и ожидания оправдываются. 16. В общении с деловыми партнерами обычно стараюсь избегать разговоров о личном. 17. Иногда близкие упрекают меня в черствости, невнимании к ним. 18. Мне легко удается копировать интонацию, мимику людей, подражая им. 19. Мой любопытный взгляд часто смущает новых партнеров. 20. Чужой смех обычно заражает меня. 21. Часто действуя наугад, я тем не менее нахожу правильный подход к человеку. 22. Плакать от счастья глупо. 23. Я способен полностью слиться с любимым человеком, как бы растворившись в нем. 24. Мне редко встречались люди, которых я понимал бы без лишних слов. 25. Я невольно или из любопытства часто подслушиваю разговоры посторонних людей. 26. Я могу оставаться спокойным, даже если все вокруг меня волнуются. 27. Мне проще подсознательно почувствовать сущность человека, чем понять его, "разложив по полочкам". 28. Я спокойно отношусь к мелким неприятностям, которые случаются у кого-либо из членов семьи. 29. Мне было бы трудно задушевно, доверительно беседовать с настороженным, замкнутым человеком. 30. У меня творческая натура - поэтическая, художественная, артистичная. 31. Я без особого любопытства выслушиваю исповеди новых знакомых. 32. Я расстраиваюсь, если вижу плачущего человека. 339 33. Мое мышление больше отличается конкретностью, строгостью, последовательностью, чем интуицией. 34. Когда друзья начинают говорить о своих неприятностях, я предпочитаю перевести разговор на другую тему. 35. Если я вижу, что у кого-то из близких плохо на душе, то обычно воздерживаюсь от расспросов. 36. Мне трудно понять, почему пустяки, могут так сильно огорчать людей. Обработка данных. Подсчитывается число правильных ответов (соответствующих "ключу") по каждой шкале, а затем определяется суммарная оценка: 1. Рациональный канал эмпатии: +1, +7, -13, +19, +25, -31; 2. Эмоциональный канал эмпатии: -2, +8, -14, +20, -26, +32; 3. Интуитивный канал эмпатии: -3, +9, +15, +21, +27, -33; 4. Установки, способствующие эмпатии: +4, -10, -16, -22, -28, -34; 5. Проникающая способность в эмпатии: +5, -11, -17, +23, -29, -35; 6. Идентификация в эмпатии: +6, +12, +18, -24, +30, -36. Интерпретация результатов. Анализируются показатели отдельных шкал и общая суммарная оценка уровня эмпатии. Оценки на каждой шкале могут варьироваться от 0 до 6 баллов и указывают на значимость конкретного параметра в структуре эмпатии. Рациональный канал эмпатии характеризует направленность внимания, восприятия и мышления эмпатирующего на сущность любого другого человека - на его состояния, проблемы, поведение. Это спонтанный интерес к другому, открывающий шлюзы эмоционального и интуитивного отражения партнера. В рациональном компоненте эмпатии не следует искать логику или мотивацию интереса к другому. Партнер привлекает внимание своей бытийностью, что позволяет эмпатирующему непредвзято выявлять его сущность. Эмоциональный канал эмпатии. Фиксируется способность эмпатирующего входить в эмоциональный резонанс с окружающими - сопереживать, соучаствовать. Эмоциональная отзывчивость в данном случае становится средством "вхождения" в энергетическое поле партнера. Понять его внутренний мир, прогнозировать поведение и эффективно воздействовать возможно только в том случае, если произошла энергетическая подстройка к эмпатируемому. Соучастие и сопереживание выполняют роль связующего звена, проводника от эмпатирующего к эмпатируемому и обратно. Интуитивный канал эмпатии. Балльная оценка свидетельствует о способности респондента видеть поведение партнеров, действовать в условиях дефицита исходной информации о них, опираясь на опыт, хранящийся в подсознании. На уровне интуиции замыкаются и обобщаются различные сведения о партнерах. Интуиция, надо полагать, менее зависит от оценочных стереотипов, чем осмысленное восприятие партнеров. Установки, способствующие или препятствующие эмпатии, соответственно, облегчают или затрудняют действие всех эмпатических каналов. Эффективность эмпатии, вероятно, снижается, если человек старается избегать личных контактов, считает неуместным проявлять любопытство к другой личности, убедил себя спокойно относится к переживаниям и проблемам окружающих. Подобные умонастроения резко ограничивают диапазон эмоциональной отзывчивости и эмпатического восприятия. Напротив, различные каналы эмпатии действуют активнее и надежнее, если нет препятствий со стороны установок личности. Проникающая способность в эмпатии расценивается как важное коммуникативное свойство человека, позволяющее создавать атмосферу открытости, доверительности, задушевности. Каждый из нас своим поведением и отношением к партнерам способствует информационно-энергетическому обмену или препятствует ему. Расслабление партнера содействует эмпатии, а атмосфера напряженности, неестественности, подозрительности препятствует раскрытию и эмпатическому постижению. 340 Идентификация - еще одно непременное условие успешной эмпатии. Это умение понять другого на основе сопереживаний, постановки себя на место партнера. В основе идентификации легкость, подвижность и гибкость эмоций, способность к подражанию. Шкальные оценки выполняют вспомогательную роль в интерпретации основного показателя - уровня эмпатии. Суммарный показатель теоретически может изменяться в пределах от 0 до 36 баллов. По нашим предварительным данным, можно считать: 30 баллов и выше - очень высокий уровень эмпатии; 29- 22 - средний; 21-15 - заниженный; менее 14 баллов - очень низкий. 341 6. Взаимоотношения с собеседником Оцените каждое высказывание по 4-балльной шкале, вспомнив при этом конкретные ситуации. 1. Мой собеседник не упрям и смотрит на вещи широко. 2. Он уважает меня. 3. Обсуждая различные точки зрения, мы смотрим на дело по существу. Мелочи нас не волнуют. 4. Мой собеседник понимает, что я стремлюсь к хорошим взаимоотношениям. 5. Он всегда по достоинству оценивает мои высказывания. 6. В ходе беседы он чувствует, когда надо слушать, а когда — говорить. 7. При обсуждении конфликтной ситуации я сдержан. 8. Я чувствую, когда мое сообщение интересно. 9. Мне нравится проводить время в беседах. 10. Когда мы приходим к соглашению, то хорошо знаем, что делать каждому из нас. 11. Если нужно, мой собеседник готов продолжать обсуждение. 12. Я стараюсь идти навстречу его просьбам. 13. Я верю его обещаниям. 14. Мы оба стараемся угодить друг другу. 15. Мой собеседник обычно говорит по существу и без лишних слов. 16. После обсуждения разных точек зрения я чувствую, что это мне полезно. 17. В любой ситуации я избегаю слишком резких выражений. 18. Я искренне стараюсь понять собеседника. 19. Я вполне могу рассчитывать на его искренность. 20. Я считаю, что хорошие взаимоотношения зависят от обоих. 21. После неприятного разговора мы обычно стараемся быть внимательными друг к другу и обиды не держим. Подсчитывая баллы, вы получите три результата. Взаимная поддержка — сумма баллов по строкам № 2, 5, 9, 12, 14, 18, 20. Слаженность в общении — № 1, 4, 6, 8, 11, 15, 19. Улаживание конфликта — № 3, 7, 10, 13, 16, 17, 21. 21 балл и выше принимается за норму. Если недобор по взаимной поддержке, то, значит, вам следует быть повнимательнее к собеседнику. Плохая слаженность в общении — симптом того, что само общение происходило в неблагоприятной обстановке — спешка, отсутствие повода для обсуждения и т. п. Наконец, если у вас трудности с улаживанием конфликта, то нужно активнее искать пути к взаимопониманию. 342 7. Ваша коммуникативная установка Вам надо прочитать каждое из предложенных ниже суждений и ответить "да" или "нет", выражая согласие или несогласие с ними. Рекомендуем воспользоваться листом бумаги, на котором фиксируется номер вопроса и ваш ответ; затем, по ходу дальнейших наших пояснений, обращайтесь к своей записи. Будьте внимательны и искренни: 1. Мой принцип в отношениях с людьми: доверяй, но проверяй. 2. Лучше думать о человеке плохо и ошибиться, чем наоборот (думать хорошо и ошибиться). 3. Высокопоставленные должностные лица, как правило, ловкачи и хитрецы. 4. Современная молодежь разучилась испытывать глубокое чувство любви. 5. С годами я стал более скрытным, потому что часто приходилось расплачиваться за свою доверчивость. 6. Практически в любом коллективе присутствует зависть или подсиживание. 7. Большинство людей лишено чувства сострадания к другим. 8. Большинство работников на предприятиях и в учреждениях старается прибрать к рукам все, что плохо лежит. 9. Подростки в большинстве своем сегодня воспитаны хуже, чем когда бы то ни было. 10. В моей жизни часто встречались циничные люди. 11. Бывает так: делаешь добро людям, а потом жалеешь об этом, потому что они платят неблагодарностью. 12. Добро должно быть с кулаками. 13. С нашим народом можно построить счастливое общество в недалеком будущем. 14. Неумных вокруг себя видишь чаще, чем умных. 15. Большинство людей, с которыми приходится иметь деловые отношения, разыгрывают из себя порядочных, но по сути они иные. 16. Я очень доверчивый человек. 17. Правы те, кто считает: надо больше бояться людей, а не зверей. 18. Милосердие в нашем обществе в ближайшем будущем останется иллюзией. 19. Наша действительность делает человека стандартным, безликим. 20. Воспитанность в моем окружении на работе - редкое качество. 21. Практически я всегда останавливаюсь, чтобы дать по просьбе прохожего жетон для телефона-автомата в обмен на деньги. 22. Большинство людей пойдет на безнравственные поступки ради личных интересов. 23. Люди, как правило, безынициативны в работе. 24. Пожилые люди в большинстве показывают свою озлобленность каждому. 25. Большинство людей на работе любят посплетничать друг о друге. Итак, вы ознакомились с вопросами и зафиксировали свои ответы. Теперь переходим к обработке данных и интерпретации результатов. ПРИЗНАКИ НЕГАТИВНОЙ УСТАНОВКИ 1. Завуалированная жестокость в отношениях к людям, в суждениях о них. В замаскированной, приглушенной или косвенной форме суждения личности содержат недоброжелательность, настороженность в отношениях со многими партнерами, отрицательные выводы о людях, нежелание откликаться на их проблемы. Подобные умонастроения несут в себе негативную энергию. Разумеется, найдется не так уж много добровольцев, которые сами признались бы в них. Большинство из нас верит в свою доброжелательность, отзывчивость и прочие социально одобряемые качества, игнорируя или сглаживая в самооценках то, что противоречит желаемому Я. Тем не менее жизнь показывает и другое. Вернитесь, пожалуйста, к вопросам, на которые вы отвечали в самом начале раздела. О завуали- 343 рованной жесткости в отношениях к людям свидетельствуют такие варианты ответов (в скобках указывается количество баллов, начисляемых за соответствующий вариант): 1 да (3), б - да (3), 11 - да (7), 16 - нет (3), 21 - нет (4). Максимально можно набрать 20 баллов. Сколько получилось у вас? Чем больше заработанных очков, тем отчетливее выражена завуалированная жестокость в отношении к людям. Поразмышляйте над ответами, совпавшими с ключом: возможно, вам захочется пересмотреть свои позиции. Например, вы утверждаете, что ваш принцип в отношении к людям: доверяй, но проверяй. Согласитесь, что в такой косвенной форме проявляется склонность к подозрительности, ибо если вы доверяете кому-либо, значит вам незачем подвергать его слежке. Или вы делаете добро людям, а потом жалеете об этом, потому что не получили ответной благодарности. Разве истинная доброта осуществляется в корыстных целях и требует оценки со стороны того, кому она адресована? Доброта безусловна, она творится по велению души, а если кто-то неблагодарен, так это его нравственный изъян. Возможно, вы отметили, что не всегда останавливаетесь, чтобы дать прохожему жетон для телефона-автомата в обмен на деньги. О чем это свидетельствует? О том, что мелкие проблемы других вас не интересуют, что вам не хочется замечать их. И, пожалуйста, не ищите себе оправдания: а если я спешу, если нет жетона и прочее. Ведь вы понимаете, что в заданном вопросе подразумевается общая ситуация, принцип отношений к ближнему, а не конкретный случай. 2. Открытая жестокость в отношениях с людьми. Личность не скрывает и не смягчает свои негативные оценки и переживания по поводу большинства окружающих: выводы о них резкие, однозначные и сделаны, возможно, навсегда. Об открытой жестокости вы можете судить по таким вопросам из выше приведенного опросника: 2 – да (9), 7 - да (8), 12 - да (10), 17 - да (10), 22 - да (8). Сколько у вас баллов из 45 возможных? На какие именно вопросы вы отвечали утвердительно? Вдумайтесь в их содержание и постарайтесь пересмотреть свои убеждения. Например, вы считаете, что изначально лучше думать о человеке плохо и ошибиться, чем думать хорошо. Такое умонастроение заранее отрицательно настраивает вас практически на любого партнера. Он вам еще плохо известен, возможно, он прекрасный человек, но вы уже подстраховали себя на случай разочарования - вы насторожены, вами управляет негативный опыт. Как говорится, обожглись на молоке, а дуете на воду. Подобные ожидания не могут способствовать укреплению контактов. Трудно согласиться и с теми, кто уверен в том, что надо больше бояться людей, а не зверей. К чему может привести такой нравственный настрой? Иной человек его активно отстаивает или говорит: "Я же не показываю свое убеждение в общении с кем-либо". Но позволим себе возразить в ответ: если сформировалась определенная установка, то даже в скрытом виде она предопределяет отношение личности к людям. Энергетика отрицательных установок достигает партнеров. Наши наблюдения полностью подтверждают такую закономерность: когда опрашиваемые упорно защищают тезис о том, что люди страшнее зверей, то, как правило, у них проблемы в общении с близкими и коллегами, они недоброжелательны, озлоблены, порой даже агрессивны, хотя часто не находят в себе этих качеств. 3. Обоснованный негативизм в суждениях о людях. Таковой выражается в объективно обусловленных отрицательных выводах о некоторых типах людей и отдельных сторонах взаимодействия: ведь в жизни имеют место огорчительные явления, не замечать которые было бы наивно. Оттого доля негативизма в установке к людям неизбежна - нельзя же воспринимать действительность сквозь розовые очки. Обоснованный негативизм обнаруживается в таких вопросах и вариантах ответов: 3 - да (1), 8 - да (1), 13 - нет (1), 18 да (1), 23 – да (1). Максимальное число баллов - 5, набрать их не считается зазорным. Однако обращает на себя внимание особый тип опрашиваемых. Они демонстрируют весьма выраженную жестокость - завуалированную или открытую, либо и ту, и другую сразу, но в то же время словно носят розовые очки: то, что вызывает обоснованный негативизм, не замечают. Послушать таких, получается, что хороши в массе своей наши чиновники, ни- 344 кто не крадет по месту службы, не за горами счастливое будущее у общества, в котором мы живем. По нашим наблюдениям, такие взгляды демонстрируют весьма сложные особы: внутренне противоречивые, непоследовательные в высказываниях, со сниженной самокритичностью, склонные к рисовке и вызывающему поведению. Во всяком случае, они лакируют действительность, очевидно, желая показать свое лояльное отношение к ней. Обычно такие люди являются источником повышенной отрицательной энергии. 4. Брюзжание, то есть склонность делать необоснованные обобщения негативных фактов в области взаимоотношений с партнерами и в наблюдении за социальной действительностью. О наличии такого компонента в негативной установке свидетельствуют следующие вопросы из упомянутого опросника: 4 - да (2), 9 - да (2), 14 - да (2), 19 - да (2), 24 да (2). Максимальное количество баллов - 10. А как обстоит с брюзжанием у вас? Помните: даже эпизодические приступы брюзжания несут в себе отрицательную энергию и вызывают дискомфорт у партнеров. 5. Негативный личный опыт общения с окружающими. Данный компонент установки показывает, в какой мере вам везло в жизни на ближайший круг знакомых и партнеров по совместной деятельности (в предыдущих показателях оценивались скорее общие ситуации). О негативном личном опыте контактов свидетельствуют вопросы: 5 - да (5), 10 - да (5), 15 - да (5), 20 - да (4), 25 - да (1). Сколько баллов набрали вы из 20 максимально возможных? Негативный опыт общения играет роль конденсатора, который удерживает постоянное высокое напряжение отрицательной энергии эмоций. Порой достаточно небольшого провоцирующего обстоятельства, чтобы такой опыт воспроизвелся в сознании и поведении личности и отразился на отношениях с людьми. Партнеры могут не знать и не догадываться о том, что в свое время пережила личность, но они непременно подвергнутся негативному энергетическому воздействию и испытают дискомфорт. Подведем итоги: Завуалированная жестокость - 20 Открытая жестокость - 45 Обоснованный негативизм - 5 Брюзжание - 10 Негативный опыт общения - 20 Всего - 100 Какой суммарный балл получен вами, если учесть все показатели негативной коммуникативной установки? Если вы получили балл выше общего среднего - 33, это свидетельствует о наличии выраженной негативной коммуникативной установки, которая, по всей вероятности, неблагоприятно сказывается на самочувствии партнеров. Быть может, у вас получается усыплять сознание участников совместной деятельности, но на подсознательном уровне они обязательно почувствуют дискомфорт. Именно в таких случаях о человеке говорят "чем-то он настораживает", "у него кирпич за пазухой", "мягко стелет, да жестко спать". Энергетику негативной коммуникативной установки невозможно скрыть от сенсорных систем партнера. Проблемы появятся даже в том случае, если вы стараетесь тщательно маскировать свой негативный настрой по отношению к окружающим, например, на работе. Дело в том, что, когда вы заставляете себя сдерживаться, быть корректным, возникает постоянное напряжение. С точки зрения этики, возможно, все обстоит безукоризненно, однако, расплачиваться за это приходится высокой психологической ценой, рано или поздно состояние напряжения приведет к стрессу, нервному срыву, не исключено, что разрядка время от времени происходит за пределами работы - в семье, в общении с приятелями или в общественных местах, что тоже малоприятно. 345 8. Приятно ли с вами общаться? Порой человеку сложно взглянуть на себя со стороны. Этот тест предназначен для того, чтобы выяснить, насколько Вы приятны в общении. 1. Вы любите больше слушать, чем говорить? 2. Вы всегда можете найти тему для разговора даже с незнакомым человеком? 3. Вы всегда внимательно слушаете собеседника? 4. Любите ли вы давать советы? 5. Если тема разговора вам неинтересна, станете ли показывать это собеседнику? 6. Раздражаетесь, когда вас не слушают? 7. У вас есть собственное мнение по каждому вопросу? 8. Если тема разговора вам незнакома, станете ли ее развивать? 9. Вы любите быть центром внимания? 10. Есть ли хотя бы три предмета, по которым вы обладаете достаточно прочными знаниями? 11. Вы хороший оратор? Если вы ответили положительно на вопросы 1, 2, 3, 6, 7, 8, 9, 10, 11, можете засчитать себе по одному баллу за каждый совпавший ответ. А теперь посчитаем. 1—3 балла. Трудно сказать, то ли вы молчун, из которого не вытянешь ни слова, то ли настолько общительны, что вас стараются избегать, но факт остается фактом: общаться с вами далеко не всегда приятно, но всегда крайне тяжело. Вам следовало бы над этим задуматься. 4—9 баллов. Вы, может быть, и не слишком общительный человек, но почти всегда внимательный и приятный собеседник, хотя можете быть и весьма рассеянным, когда не в духе, но вы не требуете в такие минуты особого внимания к вашей персоне от окружающих. 9—11 баллов. Вы, наверное, один из самых приятных в общении людей. Вряд ли друзья могут без вас обойтись. Это прекрасно. Возникает только один вопрос: вам действительно приятна все время ваша роль или иногда вам приходится играть, как на сцене?.. 346 9. Оценка уровня общительности (тест Ряховского) Инструкция: Вашему вниманию предлагается несколько простых вопросов. Отвечайте быстро, однозначно: "да", "нет", "иногда". Текст опросника 1. Вам предстоит ординарная или деловая встреча. Выбивает ли Вас ее ожидание из колеи? 2. Вызывает ли у Вас смятение и неудовольствие поручение выступить с докладом, сообщением, информацией на каком-либо совещании, собрании или тому подобном мероприятии? 3. Не откладываете ли Вы визит к врачу до последнего момента? 4. Вам предлагают выехать в командировку в город, где Вы никогда не бывали. Приложите ли Вы максимум усилий, чтобы избежать этой командировки? 5. Любите ли Вы делиться своими переживаниями с кем бы то ни было? 6. Раздражаетесь ли Вы, если незнакомый человек на улице обратится к Вам с просьбой (показать дорогу, назвать время, ответить на какой-то вопрос)? 7. Верите ли Вы, что существует проблема "отцов и детей" и что людям разных поколений трудно понимать друг друга? 8. Постесняетесь ли Вы напомнить знакомому, что он забыл Вам вернуть деньги, которые занял несколько месяцев назад? 9. В ресторане либо в столовой Вам подали явно недоброкачественное блюдо. Промолчите ли Вы, лишь рассерженно отодвинув тарелку? 10. Оказавшись один на один с незнакомым человеком. Вы не вступите с ним в беседу и будете тяготиться, если первым заговорит он. Так ли это? 11. Вас приводит в ужас любая длинная очередь, где бы она ни была (в магазине, библиотеке, кассе кинотеатра). Предпочитаете ли Вы отказаться от своего намерения или встанете в хвост и будете томиться в ожидании? 12. Боитесь ли Вы участвовать в какой-либо комиссии по рассмотрению конфликтных ситуаций? 13. У Вас есть собственные сугубо индивидуальные критерии оценки произведений литературы, искусства, культуры и никаких чужих мнений на этот счет Вы не приемлете. Это так? 14. Услышав где-либо в кулуарах высказывание явно ошибочной точки зрения по хорошо известному Вам вопросу, предпочитаете ли Вы промолчать и не вступать в разговор? 15. Вызывает ли у Вас досаду чья-либо просьба помочь разобраться в том или ином служебном вопросе или учебной теме? 16. Охотнее ли Вы излагаете свою точку зрения (мнение, оценку) в письменной форме, чем в устной? Оценка ответов; "да" – 2 очка, "иногда" – 1 очко, "нет" – 0 очков. Полученные очки суммируются, и по классификатору определяется, к какой категории относится испытуемый. Классификатор теста 30-31 очков. Вы явно некоммуникабельны, и это Ваша беда, так как больше всего страдаете от этого Вы сами. Но и близким Вам людям нелегко. На Вас трудно положиться в деле, которое требует групповых усилий. Старайтесь быть общительнее, контролируйте себя. 25-29 очков. Вы замкнуты, неразговорчивы, предпочитаете одиночество, поэтому у Вас мало друзей. Новая работа и необходимость новых контактов если и не ввергают Вас в панику, то надолго выводят из равновесия. Вы знаете эту особенность своего характера и бываете недовольны собой. Но не ограничивайтесь только таким недовольством – в Ва- 347 шей власти переломить эти особенности характера. Разве не бывает, что при какой-либо сильной увлеченности Вы приобретаете вдруг полную коммуникабельность? Стоит только встряхнуться. 19-24 очков. Вы в известной степени общительны и в незнакомой обстановке чувствуете себя вполне уверенно. Новые проблемы Вас не пугают. И все же с новыми людьми сходитесь с оглядкой, в спорах и диспутах участвуют неохотно. В Ваших высказываниях порой слишком много сарказма, без всякого на то основания. Эти недостатки исправимы. 14-18 очков. У вас нормальная коммуникабельность. Вы любознательны, охотно слушаете интересного собеседника, достаточно терпеливы в общении, отстаиваете свою точку зрения без вспыльчивости. Без неприятных переживаний идете на встречу с новыми людьми. В то же время не любите шумных компаний; экстравагантные выходки и многословие вызывают у Вас раздражение. 9-13 очков. Вы весьма общительны (порой, быть может, даже сверх меры), любопытны, разговорчивы, любите высказываться по разным вопросам, что, бывает, вызывает раздражение окружающих. Охотно знакомитесь с новыми людьми. Любите бывать в центре внимания, никому не отказываете в просьбах, хотя не всегда можете их выполнить. Бывает, вспылите, но быстро отходите. Чего Вам недостает, так это усидчивости, терпения и отваги при столкновении с серьезными проблемами. При желании, однако, Вы можете себя заставить не отступать. 4-8 очков. Вы, должно быть, "рубаха-парень". Общительность бьет из Вас ключом. Вы всегда в курсе всех дел. Вы любите принимать участие во всех дискуссиях, хотя серьезные темы могут вызвать у Вас мигрень или даже хандру. Охотно берете слово по любому вопросу, даже если имеете о нем поверхностное представление. Всюду чувствуете себя в своей тарелке. Беретесь за любое дело, хотя не всегда можете успешно довести его до конца. По этой самой причине руководители и коллеги относятся к Вам с некоторой опаской и сомнениями. Задумайтесь над этими фактами. 3 очка и менее. Ваша коммуникабельность носит болезненный характер. Вы говорливы, многословны, вмешиваетесь в дела, которые не имеют к Вам никакого отношения. Беретесь судить о проблемах, в которых совершенно не компетентны. Вольно или невольно Вы часто бываете причиной разного рода конфликтов в Вашем окружении. Вспыльчивы, обидчивы, нередко бываете необъективны. Серьезная работа не для Вас. Людям – и на работе, и дома, и вообще повсюду – трудно с Вами. Да, Вам надо поработать над собой и своим характером! Прежде всего воспитывайте в себе терпеливость и сдержанность, уважительно относитесь к людям, наконец, подумайте о своем здоровье – такой стиль жизни не проходит бесследно. 348 10. Умеете ли вы говорить и слушать? Пройдите этот тест (так называемый тест Маклени - в честь американского психолога) для того, чтобы наконец выяснить - умеете ли Вы говорить и слушать. Отвечайте "да" или "нет". 1. Когда вы беседуете, объясняете что-либо, внимательно ли следите за тем, чтобы слушатель понял вас? 2. Подбираете ли слова, соответствующие его подготовке? 3. Обдумываете ли указания, распоряжения, прежде чем их высказать? 4. Если вы высказали новую мысль и подчиненный не задает вопросов, считаете ли, что он понял ее? 5. Следите ли за тем, чтобы ваши высказывания были как можно более определенными, ясными, краткими? 6. Обдумываете ли предварительно свои идеи, предложения, чтобы не говорить бессвязно? 7. Поощряете ли вопросы? 8. Вы считаете, что: а) знаете мысли окружающих; б) задаете вопросы, чтобы это выяснить? 9. Различаете ли факты и мнения? 10. Ищете ли все новые возражения против аргументов собеседника? 11. Стараетесь ли, чтобы ваши подчиненные во всем соглашались с вами? 12. Всегда ли говорите ясно, четко, полно, кратко и вежливо? 13. Делаете ли вы паузы в речи, чтобы и самому собраться с мыслями, и слушателям дать возможность обдумать ваши предложения, задать вопросы? Если вы не задумываясь ответите «да» на все вопросы, кроме 4, 8а, 10 и 11, можно считать, что вы владеете приемами грамотного общения, умеете излагать свои мысли и слушать собеседника. 349 11. Умение слушать На каждый из вопросов следует дать ответы, которые оцениваются: «почти всегда» — 2 балла; «в большинстве случаев» — 4 балла; «иногда» — 6 баллов; «редко» — 8 баллов; «почти никогда» — 10 баллов. 1. Стараетесь ли вы «свернуть» беседу в тех случаях, когда ее тема (а то и собеседник) неинтересны вам? 2. Раздражают ли вас манеры вашего собеседника? 3. Может ли неудачное выражение собеседника спровоцировать вас на резкость или грубость? 4. Избегаете ли вы вступать в беседу с неизвестным или малознакомым вам человеком? 5. Имеете ли вы привычку перебивать собеседника? 6. Делаете ли вид, что внимательно слушаете, а сами думаете совсем о другом? 7. Меняется ли ваш тон, голос, выражение лица в зависимости от того, кто ваш собеседник? 8. Меняете ли тему разговора, если собеседник коснулся неприятного для вас вопроса? 9. Поправляете ли собеседника, если в его речи встречаются неправильно произнесенные слова, названия, вульгаризмы? 10. Бывает ли у вас снисходительный менторский тон, с оттенком пренебрежения и иронии по отношению к собеседнику? Излишне напоминать, что точный ответ вы получите при желании ответить с максимальной искренностью на все вопросы. Если в итоге вы набрали сумму более 62 баллов, то вы слушатель «выше среднего уровня». Иными словами — чем больше у вас баллов, тем в большей степени у вас развито умение слушать. 350 12. Тест на независимость В этом опроснике вопросы имеют несколько вариантов ответов. Необходимо выбрать наиболее подходящий из них. 1. Окончив школу, как вы приняли решение о своей будущей профессии и учебе: а) решил этот вопрос самостоятельно, следуя своим увлечениям и оценке своих способностей; б) прислушался к мнению своих родителей и родственников; в) прислушался к совету близких друзей. 2. На что вы рассчитывали, поступая в избранное вами учебное заведение: а) только на свои силы; б) на связи и благоприятный результат вступительных экзаменов; в) только на связи с людьми, которые обещали помочь. 3. Как во время учебы вы готовились к экзаменам и к занятиям: а) делали упор на свое трудолюбие, рассчитывали на него; б) иногда обращались к помощи однокурсников и преподавателей; в) рассчитывали только на чужую помощь. 4. Как вы поступили на работу после завершения учебы: а) по распределению; б) воспользовался для этого информацией сведущих людей; в) устроился благодаря связям. 5. Каким образом в сложных ситуациях работы вы принимаете решение: а) рассчитываю только на свой опыт и знания; б) иногда консультируюсь с коллегами; в) всегда советуюсь с людьми. 6. Чем в основном был продиктован ваш выбор партнера при вступлении в брак: а) совершенно самостоятельно принятым решением; б) мнением близких и знакомых людей; в) решением родителей, принятым независимо от меня. 7. Если ваша жена (муж) находится в длительной командировке, то в состоянии ли вы сами, допустим, выбрать жилье, купить мебель, принять другие важные жизненные решения: а) да; б) да, но после советов с людьми, но лучше всего отложить принятие решения до приезда супруга; в) нет. 8. Насколько упорно в подростковом возрасте вы отстаивали свое мнение: а) всегда отстаивал; б) спорил с родителями, и каждый из нас обычно оставался при своем мнении, учитывая, однако, и мнение другой стороны; в) в большинстве случаев не мог самостоятельно решить, как поступать и отказывался от своего мнения. 9. Насколько упорно в настоящее время вы отстаиваете свое мнение в общении с домашними, коллегами по работе, с друзьями: а) отстаиваю всегда, независимо от людей и обстоятельств; б) отстаиваю довольно часто; в) отстаиваю довольно редко, чаще — уступаю. 10. Как вы развиваетесь как личность в профессиональной, общественной и интеллектуальной сферах: а) полностью все силы и время отдаю работе; б) для меня очень важно мнение супруга (или) и близких людей; в) полностью полагаюсь на их [супруга (или) и близких людей] мнение. 351 11. Если ваши близкие нуждаются в улучшении своего здоровья и если вы видите, что они сами не следят за ним, нанося тем самым себе вред, то: а) вы заставляете их следить за своим здоровьем; б) вы намекаете и время от времени тактично напоминаете об этом; в) думаете об этом, но фактически ничем не помогаете. Оценка результатов За выбор варианта ответа «а» испытуемый получает 4 балла. За выбор варианта ответа «б» он получает 2 балла. За выбор варианта ответа «в» он приобретает 0 баллов. В заключение подсчитывается общая сумма баллов, набранных испытуемым, и на ее основе делается вывод о степени развития у него качества личности «независимость». При сумме баллов от 33 до 44 считается, что человек чересчур независим в своих суждениях и поступках и фактически не считается с мнениями окружающих людей. При сумме баллов от 15 до 29 делается вывод о том, что человек достаточно независим, но в своей независимости все же со вниманием и уважением относится к мнениям других людей. При общей сумме баллов от 0 до 14 индивид рассматривается как зависимый от окружающих людей, несамостоятельный, неуверенный в себе. 352 13. Тест на оптимизм В этом тесте необходимо, познакомившись с каждым из следующих 20 суждений, выбрать один из четырех вариантов ответов на него, данных ниже соответствующего суждения и обозначенных буквами «а», «б», «в» и «г». 1. Ваши сны: а) драматичны (страшны); б) туманны и неясны; в) приятны; г) в основном эротичны. 2. О чем вы чаще всего думаете утром, только что проснувшись: а) о том, какая будет погода; б) о любимой работе; в) о работе, которая неприятна, но должна быть выполнена; г) о любимом человеке. 3. Как вы обычно завтракаете: а) сервирую стол, выделяя достаточное для этого время; б) во время завтрака жалуюсь на то, что не выспался; в) люблю поговорить во время завтрака; г) спешу позавтракать, так как часто опаздываю. 4. Когда вы читаете газету, то на чем первым делом вы останавливаете свое внимание: а) на политических и экономических новостях; б) на материалах о спорте; в) на статьях о новостях культуры. 5. Как вы реагируете, прочитав о каком-то чрезвычайном происшествии, скандале, преступлении: а) не реагируете никак, это вам безразлично; б) беспокоитесь о том, чтобы такое не случилось с вами; в) возмущаетесь тем, что органы безопасности и правосудия не могут навести должный порядок; г) рассматриваете случившееся как должное, в порядке вещей. 6. Как вы ведете себя при первой встрече с незнакомым человеком: а) без колебаний доверяюсь ему; б) жду, когда он о чем-нибудь спросит меня; в) с интересом наблюдаю за ним; г) слежу за ним, но без особого интереса. 7. Что вы делаете, если замечаете, что кто-то разглядывает вас на улице, в метро, в каком-либо ином общественном месте: а) начинаю беспокоиться о том, что, наверное, выгляжу смешно; б) мне становится неприятно; в) смотрю на себя в какое-нибудь зеркало, стекло, чтобы видеть свое отражение; г) не обращаю на это никакого внимания. 8. Если вы ищете нужный адрес в незнакомом городе, то предпочитаете: а) взять такси; б) расспросить об этом знакомых людей; в) попытаетесь найти его сами; г) будете все время испытывать опасение, что вам не удастся его отыскать. 9. С какими мыслями вы обычно начинаете свой рабочий день: а) с надеждой, что он будет успешным; б) с желанием, чтобы рабочий день поскорее кончился; 353 в) с ожиданием приятных разговоров и встреч с сослуживцами, коллегами по работе; г) с надеждой, что в этот день вас не подстерегают какие-либо неприятности и проблемы на работе. 10. Если вы проигрываете в какую-либо игру, то это: а) расстраивает вас, и вы считаете, что это был для вас плохой день; б) заставляет вас играть дальше до тех пор, пока вы не выиграете; в) вас не расстраивает, так как вы считаете, что игра есть игра, кто-то в ней должен проигрывать; г) заставляет вас придумывать способ, каким можно выиграть игру. 11. Когда вы сидите за столом и вам подают небольшую порцию чего-нибудь особенно вкусного, то вы: а) набрасываетесь на нее и съедаете с большим аппетитом; б) боитесь того, что можете от этого поправиться (пополнеть); в) съедаете ее, но с некоторыми угрызениями совести; г) боитесь того, что ваш желудок этого не примет. 12. Когда вы ссоритесь с кем-либо, кто вам симпатичен, то: а) боитесь того, как бы не испортить окончательно отношения с этим человеком; б) относитесь к этому спокойно, так как видите в этом определенный смысл и необходимость; в) считаете, что в скором времени вы наверняка снова помиритесь и все будет в порядке; г) считаете, что это хорошо, что отношения между любыми людьми не должны быть слишком «гладкими». 13. Когда в ванной комнате вы смотрите на свою фигуру, то: а) находите ее достаточно нормальной, хотя считаете, что может быть и лучше; б) думаете о том, что надо сбросить лишний вес, но для этого придется слишком немало трудиться; в) считаете, что ваша фигура не представляет собой ничего особенного («фигура как фигура»); г) сразу же принимаете решение о том, что необходимо срочно заняться гимнастикой. 14. Насколько непосредственны вы в любовных отношениях: а) я полностью и увлеченно отдаюсь любви, даже кратковременной; б) постоянно анализирую свои отношения и думаю о том, насколько приятно партнеру мое проявление чувств; в) меня все время что-то угнетает, и я постоянно встревожен, обеспокоен, не могу полностью отдаться своим чувствам; г) ни о чем не беспокоюсь, чувствую себя хорошо и свободно. 15. Вы прошли медицинский осмотр и ждете его результатов. В это время вы: а) боитесь, как бы у вас не обнаружили какого-либо серьезного заболевания; б) уверены в том, что врач вам все равно не скажет правду; в) думаете, что у вас ничего серьезного и вам нечего бояться; г) думаете о том, что каждому человеку лучше вовремя узнать всю правду о состоянии своего здоровья. 16. Что вы чувствуете, каждый день, общаясь с людьми: а) держитесь с ними приветливо или прохладно в зависимости от людей и обстоятельств; б) часто чувствуете себе неловко и не знаете, как себя вести; в) внимательно наблюдаете за реакциями людей на ваше поведение, прислушиваетесь к тому, что о вас говорят люди: г) вам нередко кажется, что вы ведете себя не лучше других. 354 17. Если вам предстоит длительное путешествие, то как вы к нему готовитесь: а) тщательно его планирую; б) не сомневаюсь в том, что что-нибудь обязательно случится, что помешает путешествию; в) считаете, что все утрясется само собой, и не особенно тщательно готовитесь к нему; г) до самого отъезда находитесь в состоянии сильного возбуждения и только потом, с началом путешествия, успокаиваетесь. 18. Какой из перечисленных ниже цветов вы предпочитаете: а) красный; б) серый; в) зеленый; г) синий. 19. На что вы рассчитываете, когда принимаете решение: а) на удачу, везение, счастливый случай; б) только на самого себя; в) на трезвый расчет и объективную оценку обстоятельств и фактов; г) на разного рода сигналы и знаки (с какой ноги встал, встретил ли на улице черную кошку и т.п.); д) на судьбу, которой не избежишь. 20. Если у вас есть возможность выбора, то что вы предпочитаете: а) получить небольшое наследство; б) достичь стабильных успехов в своей профессиональной деятельности; в) создать что-либо значительное в науке, технике, искусстве, получить признание; г) встретить любимого человека, приобрести хорошего друга. Ключ к методике В таблице для каждого из 20 суждений и избранного ответа на него указано количество баллов, каким оценивается этот ответ. Таблица Порядковый номер суждения Ответы 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 а 1 2 5 2 3 5 1 1 5 2 б 4 5 2 1 1 1 5 5 2 1 в 3 2 3 4 2 3 2 3 3 5 г 5 4 1 4 4 3 4 2 2 3 д 1 Ответы 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 а 5 1 5 3 2 5 2 3 2 3 б 2 2 2 2 1 2 1 1 5 1 в 3 5 3 1 4 3 4 2 3 5 г 1 3 .2 5 3 4 2 4 1 4 д 2 Для каждого испытуемого определяется общая сумма баллов, набранных по ответам на все 20 суждений, и на ее основе делаются следующие выводы об уровне развития такого качества, как оптимизм (или, соответственно, противоположного качества — пессимизм): 91-100 баллов — чрезмерный оптимизм, не обоснованный реальными обстоятельствами жизни и граничащий с некоторым легкомыслием. 76-90 баллов — слегка завышенный, но в общем-то нормальный оптимизм, который, однако, мешает иногда осознавать и исправлять недостатки. 61-75 баллов — трезвый реализм, основанный на нормальном оптимизме, который в различных социальных ситуациях доминирует. 355 48-60 баллов — трезвый взгляд на мир с довольно часто проявляемым пессимизмом. 36-47 баллов — пессимизм чаще всего берет верх, хотя иногда проявляются проблески оптимизма. 24-35 баллов — чрезмерный, неисправимый пессимизм, не обоснованный реальными жизненными событиями. 356 14. Диагностика состояния агрессии (опросник Басса-Дарки) А. Басс разделил понятия агрессии и враждебности и определил последнюю как: "...реакцию, развивающую негативные чувства и негативные оценки людей и событий". Создавая свой опросник, дифференцирующий проявления агрессии и враждебности, А. Басс и А. Дарки выделили следующие виды реакций: 1. Физическая агрессия – использование физической силы против другого лица. 2. Косвенная – агрессия, окольным путем направленная на другое лицо или ни на кого не направленная. 3. Раздражение – готовность к проявлению негативных чувств при малейшем возбуждении (вспыльчивость, грубость). 4. Негативизм – оппозиционная манера в поведении от пассивного сопротивления до активной борьбы против установившихся обычаев и законов. 5. Обида – зависть и ненависть к окружающим за действительные и вымышленные действия. 6. Подозрительность – в диапазоне от недоверия и осторожности по отношению к людям до убеждения в том, что другие люди планируют и приносят вред. 7. Вербальная агрессия – выражение негативных чувств как через форму (крик, визг), так и через содержание словесных ответов (проклятия, угрозы). 8. Чувство вины – выражает возможное убеждение субъекта в том, что он является плохим человеком, что поступает зло, а также ощущаемые им угрызения совести. Опросник состоит из 75 утверждений, на которые испытуемый отвечает "да" или "нет". ОПРОСНИК 1. Временами я не могу справиться с желанием причинить вред друд гим. а ет 2. Иногда сплетничаю о людях, которых не люблю. д а 3. Я легко раздражаюсь, но быстро успокаиваюсь. а н ет д а 5. Я не всегда получаю то, что мне положено. н ет д а 6. Я не знаю, что люди говорят обо мне за моей спиной. н ет д а 7. Если я не одобряю поведение друзей, я даю им это почувствовать. н ет д а 8. Когда мне случалось обмануть кого-нибудь, я испытывал мучительные угрызения совести. а 9. Мне кажется, что я не способен ударить человека. н ет д н ет д а 10. Я никогда не раздражаюсь настолько, чтобы кидаться предметами. н ет д а 11. Я всегда снисходителен к чужим недостаткам. н ет д а 12. Если мне не нравится установленное правило, мне хочется нару- н ет д 4. Если меня не попросят по-хорошему, я не выполню. н н ет д н 357 шить его. а ет 13. Другие умеют почти всегда пользоваться благоприятными обстоятельствами. а д 14. Я держусь настороженно с людьми, которые относятся ко мне несколько более дружественно, чем я ожидал. а д 15. Я часто бываю не согласен с людьми. н ет д а 16. Иногда мне на ум приходят мысли, которых я стыжусь. н ет д а 17. Если кто-нибудь первым ударит меня, я не отвечу ему. н ет д а 18. Когда я раздражаюсь, я хлопаю дверями. н ет д а 19. Я гораздо более раздражителен, чем кажется. н ет д а 20. Если кто-то воображает себя начальником, я всегда поступаю ему наперекор. а 21. Меня немного огорчает моя судьба. н ет д н ет д а 22. Я думаю, что многие люди не любят меня. н ет д а 23. Я не могу удержаться от спора, если люди не согласны со мной. н ет д а 24. Люди, увиливающие от работы, должны испытывать чувство вины. н ет н ет д а 25. Тот, кто оскорбляет меня и мою семью, напрашивается на драку. н ет д а 26. Я не способен на грубые шутки. н ет д а 27. Меня охватывает ярость, когда надо мной насмехаются. н ет д а 28. Когда люди строят из себя начальников, я делаю все, чтобы они не зазнавались. а 29. Почти каждую неделю я вижу кого-нибудь, кто мне не нравится. н ет д н ет д а 30. Довольно многие люди завидуют мне. н ет д а 31. Я требую, чтобы люди уважали меня. н ет д а 32. Меня угнетает то, что я мало делаю для своих родителей. н ет д а н ет 358 33. Люди, которые постоянно изводят вас, стоят того, чтобы их "щелкнули по носу". а 34. Я никогда не бываю мрачен от злости. д ет д а 35. Если ко мне относятся хуже, чем я того заслуживаю, я не расстраиваюсь. а 36. Если кто-то выводит меня из себя, я не обращаю внимания. д н ет д 37. Хотя я и не показываю этого, меня иногда гложет зависть. н ет д а 38. Иногда мне кажется, что надо мной смеются. н ет д а 39. Даже если я злюсь, я не прибегаю к "сильным" выражениям. н ет д а 40. Мне хочется, чтобы мои грехи были прощены. н ет д а 41. Я редко даю сдачи, даже если кто-нибудь ударит меня. н ет д а 42. Когда получается не по-моему, я иногда обижаюсь. н ет д а 43. Иногда люди раздражают меня одним своим присутствием. н ет д а 44. Нет людей, которых бы я по-настоящему ненавидел. н ет д а 45. Мой принцип: "Никогда не доверять "чужакам". н ет д а 46. Если кто-нибудь раздражает меня, я готов сказать, что я о нем ду- н ет д а 47. Я делаю много такого, о чем впоследствии жалею. н ет д а 48. Если я разозлюсь, я могу ударить кого-нибудь. н ет д а 49. С детства я никогда не проявлял вспышек гнева. н ет д а 50. Я часто чувствую себя как пороховая бочка, готовая взорваться. н ет д а д 52. Я всегда думаю о том, какие тайные причины заставляют людей делать что-нибудь приятное для меня. а д 53. Когда на меня кричат, я начинаю кричать в ответ. н ет 51. Если бы все знали, что я чувствую, меня бы считали человеком, с которым нелегко работать. а н ет н ет д а 54. Неудачи огорчают меня. н ет а маю. н н ет д н 359 а 55. Я дерусь не реже и не чаще чем другие. ет д а 56. Я могу вспомнить случаи, когда я был настолько зол, что хватал попавшуюся мне под руку вещь и ломал ее. а 57. Иногда я чувствую, что готов первым начать драку. д н ет д а 58. Иногда я чувствую, что жизнь поступает со мной несправедливо. н ет д а 59. Раньше я думал, что большинство людей говорит правду, но теперь я в это не верю. а 60. Я ругаюсь только со злости. н ет д н ет д а 61. Когда я поступаю неправильно, меня мучает совесть. н ет д а д 63. Иногда я выражаю свой гнев тем, что стучу кулаком по столу. д н ет а 64. Я бываю грубоват по отношению к людям, которые мне не нравят- н ет 62. Если для защиты своих прав мне нужно применить физическую силу, я применяю ее. а ся. н ет н ет д а 65. У меня нет врагов, которые бы хотели мне навредить. н ет д а 66. Я не умею поставить человека на место, даже если он того заслуживает. а 67. Я часто думаю, что жил неправильно. н ет д н ет д а 68. Я знаю людей, которые способны довести меня до драки. н ет д а 69. Я не огорчаюсь из-за мелочей. н ет д а ет 70. Мне редко приходит в голову, что люди пытаются разозлить или оскорбить меня. а д 71. Я часто только угрожаю людям, хотя и не собираюсь приводить угрозы в исполнение. а д 72. В последнее время я стал занудой. н н ет н ет д а 73. В споре я часто повышаю голос. н ет д а 74. Я стараюсь обычно скрывать свое плохое отношение к людям. н ет д а 75. Я лучше соглашусь с чем-либо, чем стану спорить . н ет д а н ет 360 Ответы оцениваются по восьми шкалам следующим образом: 1. Физическая агрессия: "да" = 1, "нет"=0: 1, 25, 31, 41, 48, 55, 62, 68, "нет" =1, "да" = 0: 9, 7 2. Косвенная агрессия: "да" = 1, "нет" = 0: 2, 10, 18, 34, 42, 56, 63, "нет" = 1, "да" = 0: 26, 49 3. Раздражение: "да"=1, "нет"=0: 3, 19, 27, 43, 50, 57, 64, 72, "нет" = 1, "да" = 0: II, 35, 69 4. Негативизм: "да" == 1, "нет" = 0: 4, 12, 20, 28, "нет" - 1, "да" = 0: 36 5. Обида: "да"= 1,"нет" = 0: 5, 13, 21, 29, 37, 44, 51, 58 6. Подозрительность: "да" = 1, "нет" = 0: 6, 14, 22, 30, 38, 45, 52, 59, "нет" = 1, "да" = 0: 33, 66, 74, 75 7. Вербальная агрессия: "да" = 1, "нет" = 0: 7, 15, 23, 31, 46, 53, 60, 71, 73, "нет" = 1, "да" = 0: 33, 66, 74, 75 8. Чувство вины: "да" = 1, "нет" = 0: 8, 16, 24, 32, 40, 47, 54, 61, 67 Индекс враждебности включает в себя 5 и 6 шкалу, а индекс агрессивности (как прямой, так и мотивационной) включает в себя шкалы 1, 3, 7. Нормой агрессивности является величина ее индекса, равная 21 плюс-минус 4, а враждебности – 6,5-7 плюс-минус 3. При этом обращается внимание на возможность достижения определенной величины, показывающей степень проявления агрессивности. Пользуясь данной методикой, необходимо помнить, что агрессивность как свойство личности и агрессия как акт поведения могут быть поняты в контексте психологического анализа мотивационно-потребностной сферы личности. Поэтому опросником Басса-Дарки следует пользоваться в совокупности с другими методиками: личностными тестами психических состояний (Кэттелл, Спилберг), проективными методиками (Люшер) и т.д. 361 15. Ассингера (оценка агрессивности в отношениях) Методика А. Ассингера ("опросник Ассингера [Асингера]") определяет, достаточно ли человек корректен в отношении с окружающими и легко ли общаться с ним. Для большей объективности ответов можно провести взаимооценку, когда коллеги отвечают на вопросы друг за друга. Это поможет понять, насколько верна их самооценка. Подчеркните ответ: I. Склонны ли Вы искать пути к примирению после очередного служебного конфликта? 1. Всегда. 2. Иногда. 3. Никогда. II. Как Вы ведете себя в критической ситуации? 1. Внутренне кипите. 2. Сохраняете полное спокойствие. 3. Теряете самообладание. III. Каким считают Вас коллеги? 1. Самоуверенным и завистливым. 2. Дружелюбным. 3. Спокойным и независтливым. IV. Как Вы отреагируете, если Вам предложат ответственную должность? 1. Примете ее с некоторыми опасениями. 2. Согласитесь без колебаний. 3. Откажетесь от нее ради собственного спокойствия. V. Как Вы будете себя вести, если кто-то из коллег без разрешения возьмет с Вашего стола бумагу? 1. Выдадите ему "по первое число". 2. Заставите вернуть. 3. Спросите, не нужно ли ему еще что-нибудь. VI. Какими словами Вы встретите мужа (жену), если он (она) вернулся с работы позже обычного? 1. "Что это тебя так задержало?" 2. "Где ты торчишь допоздна?" 3. "Я уже начал(а) волноваться". VII. Как Вы ведете себя за рулем автомобиля? 1. Стараетесь ли обогнать машину, которая "показала вам хвост"? 2. Вам все равно, сколько машин Вас обошло. 3. Помчитесь с такой скоростью, чтобы никто на догнал Вас. VIII. Какими Вы считаете свои взгляды на жизнь? 1. Сбалансированными. 2. Легкомысленными. 3. Крайне жесткими. IX. Что Вы предпринимаете, если не все удается? 1. Пытаетесь свалить вину на другого. 2. Смиряетесь. 3. Становитесь впредь осторожнее. X. Как Вы отреагируете на фельетон о случаях распущенности среди современной молодежи? 1. "Пора бы уже запретить им такие развлечения". 2. "Надо создать им возможность организованно и культурно отдыхать". 3. "И чего мы столько с ними возимся?" 362 XI. Что Вы ощущаете, если место, которое Вы хотели занять, досталось другому? 1. "И зачем я только на это нервы тратил?" 2. "Видно, его физиономия шефу приятнее". 3. "Может быть, мне это удастся в другой раз". XII. Как Вы смотрите страшный фильм? 1. Боитесь. 2. Скучаете. 3. Получаете искреннее удовольствие. XIII. Если из-за дорожной пробки вы опаздываете на важное совещание? 1. Будете нервничать во время заседания. 2. Попытаетесь вызвать снисходительность партнеров. 3. Огорчитесь. XIV. Как Вы относитесь к своим спортивным успехам? 1. Обязательно стараетесь выиграть. 2. Цените удовольствие почувствовать себя вновь молодым. 3. Очень сердитесь, если не везет. XV. Как Вы поступите, если Вас плохо обслужили в ресторане? 1. Стерпите, избегая скандала. 2. Вызовите метрдотеля и сделаете ему замечание. 3. Отправитесь с жалобой к директору ресторана. XVI. Как Вы себя поведете, если Вашего ребенка обидели в школе? 1. Поговорите с учителем. 2. Устроите скандал родителям "малолетнего преступника". 3. Посоветуете ребенку дать сдачи. XVII. Какой, по-вашему, Вы человек? 1. Средний. 2. Самоуверенный. 3. Пробивной. XVIII. Что Вы ответите подчиненному, с которым столкнулись в дверях учреждения, если он начал извиняться перед вами? 1. "Простите, это моя вина". 2. "Ничего, пустяки". 3. "А повнимательней Вы быть не можете?!" XIX. Как Вы отреагируете на статью в газете о случаях хулиганства среди молодежи? 1. "Когда же, наконец, будут приняты конкретные меры?!" 2. "Надо бы ввести телесные наказания". 3. "Нельзя все валить на молодежь, виноваты и воспитатели!" XX. Представьте, что Вам предстоит заново родиться, но уже животным. Какое животное Вы предпочтете? 1. Тигра или леопарда. 2. Домашнюю кошку. 3. Медведя. Теперь внимательно просмотрите подчеркнутые ответы. Суммируйте номера ответов. РЕЗУЛЬТАТЫ: 45 и более очков. Вы излишне агрессивны, при том нередко бываете неуравновешенным и жестоким по отношению к другим. Вы надеетесь добраться до управленческих "верхов", рассчитывая на собственные методы, добиться успеха, жертвуя интересами окружающих. Поэтому Вас не удивляет неприязнь сослуживцев, но при малейшей возможности Вы стараетесь их за это наказать. 363 36-44 очка. Вы умеренно агрессивны, но вполне успешно идете по жизни, поскольку в Вас достаточно здорового честолюбия и самоуверенности. 35 и менее очков. Вы чрезмерно миролюбивы, что обусловлено недостаточной уверенностью в собственных силах и возможностях. Это отнюдь не значит, что Вы как травинка гнетесь под любым ветерком. И все же больше решительности Вам не помешает! Если по семи и более вопросам Вы набрали по три очка и менее чем по семи вопросам — по одному очку, то взрывы Вашей агрессивности носят скорее разрушительный, чем конструктивный характер. Вы склонны к непродуманным поступкам и ожесточенным дискуссиям. Вы относитесь к людям пренебрежительно и своим поведением провоцируете конфликтные ситуации, которых вполне могли бы избежать. Если же по семи и более вопросам Вы получите по одному очку и менее, чем по семи вопросам — по три очка, то Вы чрезмерно замкнуты. Это не значит, что Вам не присущи вспышки агрессивности, но Вы подавляете их уж слишком тщательно. 364 16. Конфликтный ли вы человек? Вы можете оценить себя и предложить другим оценить вас, насколько Вы конфликтны. Для этого в предлагаемой таблице отметьте соответствующую вашей оценке цифру на семибалльной шкале. Соедините отметки по баллам (крестики) на каждой строке и постройте график. Отклонение влево от середины (цифра 4) указывает на склонность к конфликтному поведению, вправо — на умение избегать конфликтных ситуаций. Теперь подсчитайте общее количество баллов. Сумма в 70 баллов свидетельствует об очень высокой степени конфликтности; 60 баллов — высокой; 50 — выраженной конфликтности. Сумма в 11— 15 баллов говорит о склонности избегать конфликтной ситуации. Сравните собственную оценку (по графику и по баллам) и оценку, данную вам другими. Сделайте соответствующие выводы. 7 Рвется в спор Уклоняется от спора 654321 Свои доводы сопровождает тоном, 7 Свои доводы сопровождает изне терпящим возражений. 654321 виняющимся тоном. Считает, что добьется своего, если 7 Считает, что проиграет, если будет возражать. 654321 будет возражать. Не обращает внимания на то, что 7 Сожалеет, если видит, что друдругие не понимают доводов. 654321 гие не понимают доводов. Спорные вопросы обсуждает в 7 Рассуждает о спорных проблеприсутствии оппонента. 654321 мах в отсутствие оппонента. Не смущается, если попадает в 7 В напряженной обстановке чувнапряженную обстановку. 654321 ствует себя неловко. Считает, что в споре надо прояв7 Считает, что в споре не нужно лять характер. 654321 демонстрировать своих эмоций. 7 Считает, что в спорах не уступают. Считает, что в спорах уступают. 654321 Считает, что люди легко выходят 7 Считает, что люди с трудом выиз конфликта. 654321 ходят из конфликта. Если взрывается, то считает, что 7 Если взрывается, то вскоре без этого нельзя. 654321 ощущает чувство вины. 365 17. Выход из трудных жизненных ситуаций Люди по-разному выходят из затруднительных жизненных ситуаций, в том числе таких, которые связаны с журналистской работой. Одни мирятся с проблемами, неприятностями, приспосабливаются к ним, предпочитают «плыть по течению». Другие проклинают судьбу, эмоционально разряжаются и, в конечном счете, также успокаиваются, фактически не решая никаких проблем. Третьи замыкаются в себе и предпочитают «не видеть» проблем. Четвертые поступают как-то по-другому. Опросник позволяет выявить доминирующий способ решения жизненных проблем. Ознакомившись с ним, необходимо на каждое суждение выбрать один из возможных вариантов ответов. 1. Рассказываете ли вы другим людям о своих проблемах и неприятностях: а) нет, так как считаю, что это не поможет; б) да, если для этого есть подходящий собеседник; в) не всегда, так как иной раз самому тяжело думать о них, не то, что рассказывать другим. 2. Насколько сильно вы переживаете неприятности: а) всегда и очень тяжело; б) это зависит от обстоятельств; в) стараюсь терпеть и не сомневаюсь, что любой неприятности, в конечном счете, придет конец. 3. Если вы не употребляете спиртное, то пропустите этот вопрос и переходите к следующему. Если вы употребляете спиртные напитки, то по какой причине: а) для того чтобы «утопить» в вине свои проблемы; б) для того чтобы как-то отвлечься от них; в) просто так, мне нравится время от времени быть навеселе и чувствовать себя свободнее. 4. Что вы делаете, если что-то вас глубоко ранит: а) позволяете себе расслабиться и делаете то, что давно себе не позволяли; б) идете в гости к друзьям; в) сидите дома и жалеете самого себя. 5. Когда близкий человек обижает вас, то вы: а) замыкаетесь в себе и ни с кем не общаетесь; б) требуете от него объяснений; в) рассказываете об этом каждому, кто готов вас выслушать. 6. В минуту счастья вы: а) не думаете о перенесенном несчастье; б) боитесь, что эта минута слишком быстро пройдет; в) не забываете о том, что в жизни есть немало неприятного. 7. Что вы думаете о психиатрах: а) вы бы не хотели стать их пациентом; б) многим людям они могли бы реально помочь; в) человек сам, без психиатра, должен помогать себе. 8. Судьба, по вашему мнению: а) вас преследует, б) несправедлива к вам, в) благосклонна к вам. 9. О чем вы думаете после ссоры с супругом или любимым человеком, когда ваш гнев уже проходит: а) о том приятном, что у вас было в прошлом; б) мечтаете тайно ему отомстить; в) думаете о том, сколько вы от него (нее) уже вытерпели. 366 Ниже дан ключ для перевода ответов испытуемых в баллы. Способ перевода ответов, выбранных испытуемым по данной методике, в баллы Выбранный ответ а Порядковый номер суждения 1 2 3 4 5 6 7 8 9 3 4 5 0 3 1 4 5 1 6 1 0 3 2 0 3 2 2 2 в 2 2 1 4 1 5 3 1 3 На основании общей суммы баллов, набранных испытуемым, судят о типичных для него способах выхода из затруднительных ситуаций. При сумме баллов от 7 до 15 делают вывод о том, что данный человек легко примиряется с неприятностями, правильно оценивая случившееся и сохраняя душевное равновесие. При сумме набранных баллов от 16 до 26 приходят к заключению, что не всегда данный человек с достоинством выдерживает удары судьбы. Часто он срывается, проклинает ее, т.е. расстраивается при возникновении проблем и расстраивает других. Если сумма баллов оказалась в пределах от 27 до 36, то это дает основание сделать вывод о том, что данный человек не может нормально переживать неприятности и обычно реагирует на них психологически неадекватно. 367 18. Методика определения стрессоустойчивости и социальной адаптации Холмса и Раге Постарайтесь вспомнить все события, случившиеся с Вами в течение последнего года, и подсчитайте общее число «заработанных» вами очков. № Жизненные события Баллы 1 Смерть супруга (супруги). 100 2 Развод. 73 . . . . 3 Разъезд супругов (без оформления развода), разрыв с партнером. 4 Тюремное заключение. Смерть близкого члена семьи. 63 6 Травма или болезнь. 53 7 Женитьба, свадьба. 50 8 Увольнение с работы. 47 9 Примирение супругов. 45 1 Уход на пенсию. 45 1 Изменение в состоянии здоровья членов семьи. 44 1 Беременность партнерши. 40 1 Сексуальные проблемы. 39 1 Появление нового члена семьи, рождение ребенка. 39 1 Реорганизация на работе. 39 1 Изменение финансового положения. 38 1 Смерть близкого друга. 37 . . . . 0. 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 9. 1 Изменение профессиональной ориентации, смена места работы. 1 Усиление конфликтности отношений с супругом. 2 Ссуда или заем на крупную покупку (например, дома). 2 ги. Окончание срока выплаты ссуды или займа, растущие дол- 0. 1. 63 5 . 8. 65 36 35 31 30 368 2. 3. 2 Изменение должности, повышение служебной ответственности. 2 Сын или дочь покидают дом. Проблемы с родственниками мужа (жены). 29 2 Выдающееся личное достижение, успех. 28 2 Супруг бросает работу (или приступает к работе). 26 2 Начало или окончание обучения в учебном заведении. 26 2 Изменение условий жизни. 25 5. 6. 7. 8. 0. 2 Отказ от каких-то индивидуальных привычек, изменение стереотипов поведения. 3 Проблемы с начальством, конфликты. 20 3 Перемена места жительства. 20 3 Смена места обучения. 20 3. 3 Изменение привычек, связанных с проведением досуга или отпуска. 3 Изменение привычек, связанных с вероисповеданием. 3 6. 7. 8. 9. 0. 1. Изменение социальной активности. 3 Ссуда или заем для покупки менее крупных вещей (машины, телевизора). 3 Изменение индивидуальных привычек, связанных со сном, нарушение сна. 3 Изменение числа живущих вместе членов семьи, изменение характера и частоты встреч с другими членами семьи. 4 Изменение привычек, связанных с питанием (количество потребляемой пищи, диета, отсутствие аппетита и т. п.). 4 Отпуск. 4 2. 23 Изменение условий или часов работы. 2. 6. 24 3 1. 4. 29 2 4. 9. 29 Рождество, встреча Нового года, день рождения. 19 19 18 17 16 15 ' 15 13 12 4 Незначительное нарушение правопорядка (штраф за нару11 3. шение правил уличного движения). Доктора Холмс и Раге (США) изучали зависимость заболеваний (в том числе инфекционных болезней и травм) от различных стрессогенных жизненных событий у более чем пяти тысяч пациентов. Они пришли к выводу, что психическим и физическим болезням обычно предшествуют определенные серьезные изменения в жизни человека. На основании своего исследования они составили шкалу, в которой каждому важному жизнен- 369 ному событию соответствует определенное число баллов в зависимости от степени его стрессогенности. В соответствии с проведенными исследованиями было установлено, что 150 баллов означают 50% вероятности возникновения какого-то заболевания, а при 300 баллах она увеличивается до 90%. Внимательно прочтите весь перечень, чтобы иметь общее представление о том, какие ситуации, события и жизненные обстоятельства, вызывающие стресс, в нем представлены. Затем повторно прочтите каждый пункт, обращая внимание на количество баллов, которым оценивается каждая ситуация. Далее попробуйте вывести из тех событий и ситуаций, которые за последние два года происходили в вашей жизни, среднее арифметическое (посчитайте — среднее количество баллов в 1 год). Если какая-либо ситуация возникала у вас чаще одного раза, то полученный результат следует умножить на данное количество раз. Итоговая сумма определяет одновременно и степень вашей сопротивляемости стрессу. Большое количество баллов — это сигнал тревоги, предупреждающий вас об опасности. Следовательно, вам необходимо срочно что-либо предпринять, чтобы ликвидировать стресс. Подсчитанная сумма имеет еще одно важное значение — она выражает (в цифрах) вашу степень стрессовой нагрузки. Для наглядности приводим сравнительную таблицу стрессовых характеристик. Степень сопротивляемости Общая сумма баллов стрессу 150-199 Высокая 200-299 Пороговая 300 и более Низкая (ранимость) Если, к примеру, сумма баллов - свыше 300, это означает реальную опасность, т. е. вам грозит психосоматическое заболевание, поскольку вы близки к фазе нервного истощения. Подсчет суммы баллов даст вам возможность воссоздать картину своего стресса. И тогда вы поймете, что не отдельные, вроде бы незначительные события в вашей жизни явились причиной возникновения стрессовой ситуации, а их комплексное воздействие. 19. Диагностика доминантного полушария Как известно, люди различаются по относительному влиянию полушарий мозга. У одних доминирует левое, у других – правое полушарие. Левое считается центром логического, абстрактного и понятийного мышления, тогда как правое полушарие концентрируется на творческом, интуитивном и образном мышлении. В ходе теста людям показывают слово «красный», написанное синими буквами. Затем их просят назвать цвет слова. Левое полушарие говорит «красный», а правое – «синий». Полученный в итоге ответ говорит об относительном влиянии полушарий.
