ЮЛИЯ ДРУНИНА ( — )

ЮЛИЯ ДРУНИНА
(10 МАЯ 1924 — 21 НОЯБРЯ 1991)
ЗАПАС ПРОЧНОСТИ
До сих пор не совсем понимаю,
Как же я, и худа, и мала,
Сквозь пожары к победному Маю
В кирзачах стопудовых дошла.
И откуда взялось столько силы
Даже в самых слабейших из нас?..
Что гадать! Был и есть у России
Вечной прочности вечный запас.
Друнина Юлия Владимировна
Родилась 10 мая 1924 года в Москве.
Отец был — учитель истории, мать — школьный библиотекарь.
Училась в московской школе, где преподавал её отец.
После начала Великой Отечественной войны, в семнадцатилетнем возрасте
записалась в добровольную санитарную дружину при Районном обществе
Красного Креста, работала санитаркой в глазном госпитале. Вместе с семьёй
была эвакуирована в Заводоуковск, оттуда ушла на фронт. Участвовала в
строительстве оборонительных сооружений под Можайском, была санитаркой
пехотного полка.
Получила ранение на фронте, после чего стала курсантом Школы младших
авиаспециалистов, по окончании которой получила направление в
штурмовой полк на Дальнем Востоке. Получив сообщение о смерти отца,
поехала на похороны по увольнению, но оттуда не возвращается в свой
полк, а едет в Москву, где в Главном управлении ВВС, получает справку, что
отстала от поезда, едет на западный фронт. В Гомеле Юлия Друнина
получила направление в 218-ю стрелковую дивизию. Снова была ранена.
После выздоровления неудачно пыталась
поступить в Литературный институт. Она вернулась
в самоходный артполк, получила звание «старшина
медслужбы», воевала в Белорусском Полесье,
затем в Прибалтике. Была контужена и 21 ноября
1944 года признана негодной к несению военной
службы. Опыт войны лёг в основу её творчества.
После контузии, после госпиталя, получив
инвалидность, в старой шинели и кирзовых сапогах,
с орденом Красного Знамени и медалью «За отвагу»
Юлия Друнина вернулась в мирную жизнь. Она
вышла замуж за поэта, родила дочь Елену. Институт
закончила только в 1952 году. Друнина пишет
первоклассные стихи, но стесняется редакций и
издательств.
Юлия с Алексеем Каплером
С дочерью и мужем.
Борьба за творческое лидерство между нею и мужем
привела к разладу в семейной жизни, и семья Юлии
Владимировны распалась. Вскоре у нее завязался
роман на всю оставшуюся жизнь с Алексеем
Каплером, известным кинематографистом,
лауреатом многих премий, автором известных
фильмов. Благодаря ему стихи Друниной стали
печатать в газетах и журналах, сборники мгновенно
исчезали с прилавков.
Вскоре Юлия Владимировна стала видной
фигурой в Союзе писателей, членом редколлегий
журналов и газет.
***
Качается рожь
несжатая.
Шагают бойцы по ней.
Шагаем и мы - девчата,
Похожие на парней.
Нет, это горят не хаты То юность моя в огне...
Идут по войне девчата,
Похожие на парней.
Я родом не из детства
- Из войны,
И потому, наверное,
дороже,
Чем ты, ценю и
Счастье тишины,
И каждый лишний день,
Что мною прожит.
***
Я столько раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу - во сне.
Кто говорит, что на войне не
страшно,
Тот ничего не знает о войне.
1943г.
В 1979 году Алексей Каплер скоропостижно скончался. Это стало для нее
невосполнимой утратой. Она не смогла приспособиться к новой жизни, ей
стало нечем жить. Юлия Друнина ушла из жизни, покончив с собой 21
сентября 1991 года. Талантливая поэтесса, фронтовичка Юлия Друнина
закрылась в своем гараже в поселке Советский писатель Подольского
района и задохнулась от выхлопных газов собственных «Жигулей». В
предсмертной записке покойная просила никого в ее смерти не винить.
Как написал через два дня после ее гибели в «Правде» В. Кожемяко: «Она
была бескомпромиссной и максимально честной во всем. И беспредельно
страдающей от того, какими взаимно озлобленными и жестокими,
равнодушными и корыстными начали мы вдруг становиться. Это для нее
было особенно невыносимо!»
Ее творчество – это восторг перед жизнью и
осознание ее скоротечности. Поколению Ю. В.
Друниной была свойственна романтика
революции, патриотизм и
самопожертвование.
Пока мы живы, память о тех годах будет
жить в наших сердцах. И мы просто не
имеем права забывать о героях войны:
благодаря им мы, молодое поколение,
живем, а Россия растет и процветает.
ТЫ ДОЛЖНА!
Побледнев,
Стиснув зубы до хруста,
От родного окопа
Одна
Ты должна оторваться,
И бруствер
Проскочить под обстрелом
Должна.
Ты должна.
Хоть вернешься едва ли,
Хоть "Не смей!"
Повторяет комбат.
Даже танки
Они же из стали!
В трех шагах от окопа
Горят.
Ты должна.
Ведь нельзя притворяться
Перед собой,
Что не слышишь в ночи,
Как почти безнадежно
"Сестрица!"
Кто-то там,
Под обстрелом, кричит...
БИНТЫ
Глаза бойца слезами налиты,
Лежит он, напружиненный и белый,
А я должна приросшие бинты
С него сорвать одним движеньем смелым.
Одним движеньем - так учили нас.
Одним движеньем - только в этом жалость...
Но встретившись со взглядом страшных глаз,
Я на движенье это не решалась.
На бинт я щедро перекись лила,
Стараясь отмочить его без боли.
А фельдшерица становилась зла
И повторяла: "Горе мне с тобою!
Так с каждым церемониться - беда.
Да и ему лишь прибавляешь муки".
Но раненые метили всегда
Попасть в мои медлительные руки.
Не надо рвать приросшие бинты,
Когда их можно снять почти без боли.
Я это поняла, поймешь и ты...
Как жалко, что науке доброты
Нельзя по книжкам научиться в школе!