Слайд 1 - Фотокалейдоскоп школьных дел

Подготовили ученики 7 класса
Руководитель: Н.Е. Карпова,
Демашина Т.Ю.
Цель проекта:
создать образ материка Северная Америка на основе
произведений американских писателей.
Задачи проекта:
1. Научиться находить и анализировать материал
литературного произведения с целью использования его
на уроках географии.
2. Научиться создавать презентацию с помощью программы
Power Point.
3. Познакомиться с жизнью и творчеством американских
писателей.
Инициирование проекта:
Идею данного проекта подсказали строки Владимира
Маяковского:
… и встает
живьем
страна
Фенимора
Купера
Гипотеза проекта:
и Майна Рида.
«Географ должен воспринимать ландшафт всеми пятью чувствами.
В пустыне он видит гряды барханов, слышит звон цикад, осязает
ступней сыпучий песок, чувствует запах полыни и ощущает во рту
ее горечь».
Мы предполагаем, что в произведениях признанных мастеров слова,
мы сможем найти образные описания природы материка и его
обитателей, которые помогут нам более ярко представить
особенности природы и населения Северной Америки.
Участники проекта: ученики 7 класса
План:
1. Выяснить, произведения каких американских писателей имеются в
школьной библиотеке.
2. Познакомиться с жизнью и творчеством этих писателей. Выбрать
произведение для изучения.
3. Прочитать произведение, выбрать описания природы,
географических объектов, населения и его занятий.
4. Найти описываемые автором объекты и территории на карте
Северной Америки, подобрать иллюстративный материал,
выполнить презентацию с помощью программы Power Point.
Ожидаемые результаты:
1. Ознакомление с творчеством американских писателей.
2. Создание мультимедийного пособия к урокам географии по теме
«Северная Америка».
Данный проект может быть интересен учителям географии и ученикам 7
класса, школьным библиотекарям.
Джек Лондон родился 12 января 1876 года в СанФранциско. Детство писателя прошло в СанФранциско и его окрестностях, среди простых
тружеников. Семья сильно нуждалась. Однажды
семилетний Джек открыл ранец своей
соученицы и стащил у нее кусочек мяса с
бутерброда. "Я съел его, но больше никогда не
делал этого. . . Великий боже! Когда мои
соученики, пресытившись, выбрасывали куски
мяса на землю, я готов был подобрать их из
грязи и тут же съесть, но я сдерживался".
Несмотря на тяжелые материальные условия,
Джек был любознательным, открытым
подростком. Он неплохо успевал в школе, с
раннего детства пристрастился к чтению, и
учителя с удовольствием снабжали его книгами
В редкие свободные часы Джек любил
побродить по полям с отчимом или почитать
вместе с сестрой Элизой легкие романы,
печатавшиеся в местных газетах. По совету
матери он решает принять участие в конкурсе,
объявленном местной газетой "Сан-Франциско
колл", и за два дня пишет небольшой очерк
"Тайфун у берегов Японии". Очерк получил на
конкурсе первую премию и был опубликован в
газете 12 ноября 1893 года. Однако пройдет
несколько лет, прежде чем рассказы Джека
Лондона начнут более или менее регулярно
появляться на страницах американских
журналов.
Случайно из газет он узнает, что в Клондайке на Аляске нашли золото, и туда
сразу же хлынул поток искателей заработков и приключений. Джек недолго
раздумывал и весной 1887 года вместе с мужем сестры Шепардом отправляется
на поиски золота. Золота он не нашел, зато именно тогда он встретил героев
своих будущих рассказов. Долгой арктической ночью в хижине Джека проводили
время за беседой охотники и искатели приключений, индейцы и золотоискатели,
бродяги и пьяницы. Рассказанные ими житейские истории - временами
незамысловатые, но в большинстве своем удивительные и сказочные - прочно
засели в памяти Джека, чтобы в недалеком будущем перейти на страницы его
жизнеутверждающих книг.
Джеку Лондону принадлежит цикл северных рассказов, включающих эпизоды
клондайкской эпопеи. Их персонажи объединены тем, что все они - и люди и
животные - участники драматической борьбы за существование,
разыгрывающейся на фоне необыкновенно выразительного северного пейзажа.
В новелле "В далеком краю» нам запомнятся прежде всего страницы, на
которых рассказано не о перипетиях взаимоотношений героев, а о гнетущем их
страхе Севера как самом большом страдании, которого не могут перенести даже
очень сильные люди. Страх Севера - "неразлучный спутник Великого Холода и
Великого Безмолвия", "отсутствие жизни и движения, мрак, бесконечный покой
дремлющей земли", показавшийся только на минуту краешек солнца, чей
скудный луч точно рассеял ужас и заставил героев в последний раз потянуться
друг к другу искалеченными руками, - этот мотив проходит через всю новеллу. И
мы, читатели, наиболее ярко ощущаем особый колорит и величие северной
природы.
"Любовь к жизни" (1905 г.) - один из самых известных северных
рассказов Джека Лондона. Ценность этого рассказа для нашего
исследования заключается в том, что Лондон с первых строк опирается
на образы, связанные с самым развитым человеческим чувством зрением. Это помогает ему сделать картину событий наглядней, усилить
иллюзию их подлинности... Разумеется, если бы писатель ограничился
только этим приемом, наше восприятие лишилось бы многих ярких
красок, из которых слагается образная система художественного
произведения. Мы "ощущаем" холод, "слышим" вялый голос одного из
спутников. Но преимущественно рассказ идет в зрительных образах - то
глазами автора, то глазами участника событий. В северных рассказах
Джека Лондона нашему взгляду открывается не просто картина "золотой
лихорадки", а самого Севера, живущего по своим таинственным и
непреложным законам, замкнутая и гордая красота северной природы.
Обратимся к страницам рассказа и выделим цитаты, которые можно
использовать на уроках географии для описания природы американского
севера.
Над самым горизонтом тускло светило солнце, едва видное
сквозь мглу и густой туман, который лежал плотной пеленой,
без видимых границ и очертаний. Опираясь на одну ногу всей
своей тяжестью, путник достал часы. Было уже четыре.
Последние недели две он сбился со счета; так как стоял конец
июля или начало августа, то он знал, что солнце должно
находиться на северо-западе. Он взглянул на юг, соображая,
что где-то там, за этими мрачными холмами, лежит Большое
Медвежье озеро и что в том же направлении проходит по
канадской равнине страшный путь Полярного круга. Речка,
посреди которой он стоял, была притоком реки Коппермайн, а
Коппермайн течет также на север и впадает в залив Коронации,
в Северный Ледовитый океан. Сам он никогда не бывал там, но
видел однажды эти места на карте Компании Гудзонова залива.
Он снова окинул взглядом тот круг вселенной, в котором
остался теперь один. Картина была невеселая. Низкие холмы
замыкали горизонт однообразной волнистой линией. Ни
деревьев, ни кустов, ни травы – ничего, кроме беспредельной и
страшной пустыни, - и в его глазах появилось выражение
страха.
Дно долины было болотистое, вода пропитывала
густой мох, словно губку. На каждом шагу она брызгала
из-под ног, и подошва с хлюпаньем отрывалась от
влажного мха. Стараясь идти по следам Билла, путник
перебирался от озерка к озерку, по камням, торчавшим во
мху, как островки.
Билл подождет его там, и они вдвоем спустятся по реке Диз до
Большого Медвежьего озера, а, потом переправятся через
озеро и пойдут на юг, все на юг, пока не доберутся до реки
Маккензи. На юг, все на юг, - а зима будет догонять их, и
быстрину в реке затянет льдом, и дни станут холоднее, - на
юг, к какой-нибудь фактории Гудзонова залива, где растут
высокие, мощные деревья, и где сколько хочешь еды.
Он ничего не ел уже два дня, но еще дольше он не ел
досыта. То и дело он нагибался, срывал бледные болотные
ягоды, клал их в рот, жевал и проглатывал. Ягоды были
водянистые и быстро таяли во рту, - оставалось только
горькое жесткое семя.
Он взобрался на небольшой холмик и осмотрелся кругом.
Ни деревьев, ни кустов, ни травы – ничего, кроме серого моря,
мхов, где лишь изредка виднелись серые валуны, серые озерки
и серые ручьи. Небо тоже было серое. Ни солнечного луча, ни
проблеска солнца! Он потерял представление, где находится
север, и забыл с какой стороны он пришел вчера вечером.
КУПЕР, ДЖЕЙМС ФЕНИМОР (1789-1851), американский писатель,
историк, критик общественного устройства. Родился
15 сентября 1789 в Берлингтоне (шт. Нью-Джерси). Детство
провел в приграничном Куперстауне, основанном его отцом,
У.Купером. Учился в Йельском университете, служил на флоте.
Женившись в 1811, посвятил себя семье, сельскохозяйственным
и общественно-политическим интересам Куперстауна.
В 1820 сочинил для дочерей традиционный роман нравов
Предосторожность. Открыв в себе дар рассказчика, написал роман Шпион
(1821), основанный на местных преданиях. Роман получил международное
признание, и Купер перебрался с семьей в Нью-Йорк, где вскоре сделался видной
литературной фигурой и лидером писателей, ратовавших за национальное
своеобразие американской литературы.
Вобравший события куперстаунской жизни роман Пионеры (1832) открыл
тему американского фронтира и впервые представил Натти Бампо,
единственного в своем роде американского героя. Наиболее популярные
романы Купера Зверобой (1841), Последний из могикан (1826), Следопыт (1840),
Пионеры и Прерия (1827), образующие эпопею о Кожаном Чулке, повествуют о
неудержимом бегстве охотника и следопыта Натти Бампо от надвигающейся
колонизации.
В этих романах представлена чистая пастораль, беспримесная поэзия,
которую автор обнаруживает в человеческих типах, и главным образом в
самом облике девственной, ещё почти не тронутой топором колониста
природе. Как писал Белинский, «Купера нельзя превзойти, когда он приобщает
вас к красотам американской природы». Именно поэтому для своего
исследования мы выбрали произведения Джеймса Фенимора Купера.
Кроме того нас интересовали образы индейцев, их уклад жизни, обычаи,
мифология, язык, т.е. тот мощный пласт человеческой культуры, в основе
которого лежит родственная близость к природе, и который исчезает под
натиском европейской цивилизации.
Давно снята была жатва, и пожухлая
листва на разбросанных редких деревьях
уже начала принимать осенние краски, когда
вереница фургонов выбралась из русла
пересохшей речки и двинулась дальше по
всхолмленной равнине – или, говоря
языком того края, о котором идет наш
рассказ, по «волнистой прерии».
Перед ними лежала та широкая равнина, что тянется, столь на
вид однообразная, до подошвы Скалистых гор; и много долгих и
страшных миль уже легло между ними и бурными водами
стремительного Платта.
Тощие травы прерии мало говорили в пользу твердой,
неподатливой почвы, по которой колеса катились легко, как по
убитой дороге; ни повозки, ни скот не оставляли на ней
отпечатка - след сохраняла только эта чахлая трава, которую
животные вяло пощипывали, временами и вовсе ее отвергая как
слишком терпкую пищу, какую и с голоду не сжуешь.
В небольших долинах … вид был
ограничен с двух сторон теми пологими
подъемам, по которым прерии этого типа и
получили название «волнистых», тогда как
в две другие стороны уныло тянулась
длинная, узкая ложбина, там и сям
оживляемая зарослями довольно густой,
но жесткой травы. А с гребней подъемов
открывался ландшафт, утомлявший глаза
своим однообразием и до жути угрюмый.
Земля напоминала здесь океан, когда его
беспокойные валы тяжело вздымаются
после ярости еще не улегшейся бури: та же
равномерно колеблемая поверхность и та
же необозримая ширь.
Здесь и там вставало из
глубины ложбины, широко
раскинув голые ветви,
высокое дерево, как
одинокий корабль; и в
подкрепление обмана
появлялась в туманной
дали зеленым овалом
рощица, рисуясь на краю
кругозора, точно остров
среди океана.
Сперва показались несколько огромных бизонов - самцов. Они неслись по гребню
самого дальнего холма; за ними тянулась длинная вереница одиночных животных, а
за теми темной массой тел катилось все огромное стадо. Оно заливало равнину,
покуда она не сменила свою осеннюю желтизну на темно-бурый тон их косматых
шкур. По мере приближения стадо делалось шире и гуще и стало наконец похоже на
бесчисленные птичьи стаи, которые, как из бездны, одна за другой выносятся из-за
горизонта, пока не охватят все небо, и кажется – птицам нет числа, как тем листьям в
лесах, над которыми они машут крыльями в своем нескончаемом перелете. Над
темной массой то и дело столбом поднималась пыль; это какой-нибудь бык; более
яростный, чем другие, бороздил рогами землю на равнине; да время от времени
ветер доносил глухой протяжный рев, как будто из тысячи глоток нестройным хором
вырывалось жалоба.
Местность значительно оживилась, хотя рука, придавшая такой
пустынный вид окружающим землям, нарисовала здесь не столь
удручающую картину, как по всему бескрайнему простору «волнистой
прерии». Чаще вставали здесь и там купы деревьев, а с севера по
горизонту длинной зубчатой линией вырисовывался лес. В низине тут и
там можно было видеть кое-как посаженные овощи и злаки – из тех, что
быстро созревают и могут произрастать на наносной почве без особой
ее обработки. По краю плоскогорья лепились сотни жилищ.
Русло реки , змеившейся в бесконечных лугах, взгляд еще мог
далеко проследить по курившемуся над ней туману; но серебряная
дымка над болотцами и родниками уже начинала таять, потому что с
пылающего неба лилась теплота, и ее живительную силу ощущало
все в этом обширном краю, не избалованном тенью. Прерия была
похожа на небо после бури – тихое и ласковое.
Равномерно всхолмленную степь давно сменила более резко
пересеченная местность, Правда, кругом тянулась, в общем, все та же
пустынная и бескрайняя ширь – те же плодородные лощины, в том же
странном чередовании с голыми подъемами, придающим этому краю
вид как бы древней страны, откуда, непонятно почему , ушло все
население, не оставив и следа жилищ. Но эти характерные черты
волнистой полоскою леса прерии теперь нарушались возникавшими
здесь и там обрывами, нагромождением скал, широкой полоскою леса.
Индеец этот, высокий и статный, каждой своей чертою был воин
и поражал удивительной соразмерностью сложения. Сбросив свою
маску - наспех собранные разноцветные листья, - он, как и подобно
воину, явил важный, достойный и, мы добавим грозный вид. Его лицо
было на редкость благородно и приближалось к римскому типу, хотя
кое-какие второстепенные черты указывали скорей на азиатских
предков. Своеобразный оттенок кожи был как будто от природы
предназначен создавать впечатление воинственности, чему немало
способствовало особая военная окраска, придававшая лицу выражение
дикой жестокости. Но словно призирая обычные ухищрения своего
народа, он не изуродовал лицо свое шрамами, как обычно делают дети
лесов для поддержания славы храбрецов. Он ограничился тем, что
навел на щеки широкие черные полосы, резко и красиво оттенившие
яркий отлив его смуглой кожи. Голова его была, по обычаю, обрита до
самой макушки, а с макушки свешивался, как вызов врагам, широкий
рыцарский чуб – так называемая «скальповая прядь». Подвески,
продеваемые в уши, были сейчас сняты – разведчику они могли
помешать. Несмотря на позднюю осень, тело его было почти обнажено;
всю одежду составлял плащ из тонко выделанной оленьей шкуры,
покрытый красивой, хоть и безыскусственной росписью, изображающей
некие славные подвиги. Этот плащ был накинут небрежно – как будто
ради красоты, а не в заботе о тепле, постыдной для мужчины. На ногах у
него были суконные красные гетры единственное свидетельство, что
он поддерживает некоторое общение с бледнолицыми торговцами.
Но как будто затем, чтоб искупить эту единственную уступку
женственному тщеславию, они от завязок колен до мокасин на ступнях
были сплошь отделаны страшной бахромой из человеческих волос.
Одной рукой он придерживал короткий лук и гикори, в другой же, почти
не опираясь на него, сжимал длинное, с изящным ясеневым древком
копье. За спину был закинут колчан из шкуры кугуара, украшенный
хвостом этого зверя, а с шеи на шкуре, свитом из сухожилий,
свешивался щит в причудливых рисунках, повествующих о других его
воинских подвигах.
Выводы.
В своей работе мы обратились к творчеству двух американских
писателей: Джека Лондона и Джеймса Фенимора Купера,
произведения которых имеются в школьной библиотеке.
Ознакомившись с жизнью и творчеством писателей, мы выбрали два
произведения, в которых по нашему мнению должны содержаться
описания природных зон Северной Америки «Любовь к жизни»
(тундра), «Прерия» (степь).
Найденные в тексте произведений описания природы позволили
нам увидеть и почувствовать своеобразие природы материка и его
коренного населения, найти на карте, описываемые авторами места и
упоминаемые географические объекты.
Поэтому мы считаем, что на уроках географии не обойтись без
литературных произведений, если мы хотим не только изучить, но и
глубоко прочувствовать изучаемый материал.
Данный проект послужил толчком началу другого проекта «Имена
путешественников на карте Северной Америки», который также
может дать большой материал для изучения материка.