О психогенезе одного случая женской гомосексуальности» 1920

Зигмунд Фрейд
«О психогенезе одного случая
женской гомосексуальности»
1920 год, январь.
Фрейд представляет здесь очень детальную,
хотя и не законченную историю болезни
пациентки, где исследует проблему женской
сексуальности в целом. Кроме того, данная
работа содержит формулировки нескольких
более поздних представлений Фрейда о
гомосексуальности в целом, а также ряд
замечаний, касающихся технических
вопросов.
Восемнадцатилетняя красивая и умная девушка вызвала
недовольство и озабоченность своих родителей нежностью, с
которой она преследует на 10 лет старшую даму. О даме
известно, что она живёт у замужней подруги, с которой
поддерживает интимные отношения, и в то же время находится
в свободной любовной связи со многими мужчинами. Девушка
не лишена смысла приличного, однако никакие запреты и
контроль не удерживают её от того, чтобы воспользоваться
любой возможностью побыть наедине с возлюбленной,
разузнать о её привычках, часами поджидать её у ворот дома,
посылать ей цветы. Этот интерес поглотил все остальные
интересы девушки, она не беспокоится о своём образовании, не
придаёт значения девичьим развлечениям и общается с
несколькими подругами, которые могут служить ей
доверенными. Как далеко зашли эти отношения – родители не
знают. Они никогда не замечали у девушки интереса к молодым
людям. Более того, они считают, что эта симпатия к женщине
лишь
продолжение того, что в последние годы проявлялось по
отношению к другим женщинам и вызывает подозрение и
строгость отца. Она публично показывалась на улицах с
возлюбленной, не гнушалась никаким обманом, чтобы делать
возможным и скрывать встречи с нею. Т.е., слишком большая
откровенность и полнейшее притворство в другом. Однажды
отец встретил на улице дочь в сопровождении той дамы. С
гневным взглядом он прошёл мимо.
Сразу после этого девушка бросилась со стены в канаву. За эту
попытку самоубийства она заплатила тем, что долго пролежала
в больнице. После выздоровления ситуация стала более
благоприятной – родители не решались противиться, а дама
начала обходиться с ней любезно. Через пол года родители
обратились к врачу, т.к. поняли, что принудительные средства
не способны справиться с расстройством.
Имеет смысл рассказать позицию отца и позицию матери
отдельно. Отец – серьёзный, в сущности очень нежный, но из-за
своей строгости несколько отдалён от детей. Узнав о
гомосексуальности дочери, он вскипел яростью. В
гомосексуальности дочери было нечто, что вызывало у него
самую горькую обиду. Он был настроен справиться с нею всеми
возможными способами.
Мать была ещё молодой женщиной, не отказавшейся от
притязаний нравиться другим. Увлечение своей дочери она не
воспринимала так трагически и не возмущалась так сильно, как
отец. Она обращалась со своими детьми по-разному, была
очень строгой с дочерью и ласковой со своими тремя
мальчиками, младшему из которых не было ещё 3 лет.
Пациентка, рассказывая о матери, всегда была сдержанной,
чего нельзя было сказать, когда речь шла об отце.
• Врач, который должен был взяться за лечение девушки, имел
ряд причин, чтобы чувствовать себя неуютно. Не может быть
безразличным, приходит ли человек к аналитику по
собственному желанию или потому, что его приводит к нему
кто-то другой, хочет ли он сам измениться или же этого хотят
его родственники. В качестве других неблагоприятных
моментов следует расценить тот факт, что девушка не была
больной – она не страдала по внутренним причинам, не
жаловалась на своё состояние. Поставленная задача
заключалась не в решении невротического конфликта, а в
переводе одного варианта генитальной сексуальности в другой.
Добиться этого результата, устранить генитальную инверсию
или гомосексуальность, не просто. Успех состоит в сущности в
том, что гомосексуально стеснённому человеку удавалось
освободить преграждённый доселе путь к противоположному
полу, т.е. полностью восстановить его бисексуальность.
• Нормальная сексуальность основывается на
ограничении выбора объекта, а попытка
сформировавшегося гомосексуалиста превратить в
гетеросексуального человека не многим
перспективнее, чем противоположная. Как правило,
гомосексуалист не может отказаться от объекта
своих желаний. Его невозможно убедить, что
удовольствие, от которого он здесь отказывается, он
обретёт, перейдя к другому объекту. Если он
решается на лечение, то по внешним мотивам. В
таком случае, можно раскрыть его тайный план –
успокоить себя, что он сделал всё возможное, чтобы
изменить свои особые наклонности и теперь он
может предаваться им со спокойной совестью.
Только там, где фиксация на гомосексуальном
объекте ещё не стала особенно сильной, или там,
где имеются значительные зачатки и остатки
гетеросексуального выбора объекта, прогноз
психоаналитической терапии может быть более
благоприятным. По этим причинам я(Фрейд) заявил,
что готов изучить девушку в течении нескольких
недель или месяцев, чтобы затем высказать своё
мнение о возможности повлиять на неё, продолжив
анализ. Во множестве случаев анализ разбивается
на 2 отдельные фазы: в 1-ой врач старается
получить необходимые знания о пациенте, знакомит
его с постулатами и условиями анализа. Во 2-й фазе
пациент сам овладевает представленным ему
материалом, работает над ним, вспоминает якобы
вытесненное у него, которое он может вспомнить и
старается повторить другое, вновь его оживляя.
Только во время этой работы, благодаря
преодолению сопротивлений, он претерпевает
внутреннее изменение и приобретает убеждения,
делающие его независимым от авторитета врача. В
ходе аналитического лечения 2 эти фазы не всегда
чётко отделены друг от друга. Это может произойти
только тогда, когда сопротивление отвечает
определённым условиям. Анализ этой пациентки
проходил по этой схеме, но не продвинулся за
начало 2-й фазы. Частично прогноз терапии я
поставил в зависимость от того, насколько далеко
зашла девушка в удовлетворении своей страсти. Со
всеми объектами своего увлечения она
довольствовалась не более чем отдельными
поцелуями и объятиями. Дама, пробудившая у неё самые свежие и
сильные чувства, не позволяла ей большего, чем поцеловать ей руку.
Девушка постоянно подчёркивала чистоту своих чувств и неприязнь к
половому акту. Второй момент касался собственных мотивов девушки.
Она не могла себе представить, что может влюбиться в кого-то
другого, но ради родителей хотела честно поддержать
терапевтическую попытку. Значимым является то, что в отношении к
объекту своей любви она полностью приняла мужской тип, т.е.
проявляла покорность и чрезмерную сексуальную переоценку. Стало
быть, она не только выбрала объект, но и приобрела по отношению к
нему мужскую установку.
История развития либидо: в детские годы у девушки сформировался
нормальный женский эдипов комплекс. Позднее она начала заменять
отца братом, который был немногим старше её. О сексуальных
травмах в ранней юности она не помнила. Сравнение гениталий брата
с собственными, которое произошло в начале латентного периода,
произвело на неё сильное впечатление. Рождение 2-го брата, когда ей
было 5,5 лет, особого влияния на её развитие не оказало. В школьные
годы и в предпубертатном возрасте она познакомилась с
•
фактами сексуальной жизни и восприняла их со смешанными
чувствами, которые можно назвать нормальными. В 13 и 14 лет она
проявила нежную симпатию к маленькому мальчику, которому не было
ещё 3 лет и которого она могла видеть в парке. Тогда ею овладело
желание самой стать матерью и родить ребёнка. Но вскоре после этого
мальчик стал ей безразличен, и она стала проявлять интерес к зрелым
и ещё молодым женщинам, что навлекло наказание отца. Было
установлено, что эти изменения совпадают с новой беременностью
матери и рождением 3-го брата, когда ей было примерно16 лет.
Анализ позволил констатировать, что возлюбленная дама была
заменой матери. Особенно сильная привязанность к последней
возлюбленной имела ещё и другую причину. Своей стройной фигурой,
красотой и резким нравом дама напоминала ей собственного старшего
брата. Выбранный в конечном счёте объект соответствовал не
только её идеалу женщины, но и её идеалу мужчины. Он
совмещал удовлетворение гомосексуального желания с
удовлетворением
• желания гетеросексуального. Анализ гомосексуалистовмужчин во многих случаях выявлял такое же совпадение. Каким
образом рождение позднего ребёнка, когда девушка стала
взрослой и имела свои сильные желания, подвигло её обратить
свою нежность роженицы этого ребёнка на свою мать и
выразить её в отношениях с женщиной, которая представляла
мать? Для её матери эта быстро расцветшая дочь была
неугодной соперницей, она пренебрегала ею, отдавая
предпочтение сыновьям, ограничивала её самостоятельность и
следила за тем, чтобы та оставалась далёкой отцу. Девушка
находилась в фазе пубертатного возобновления эдипова
комплекса, когда ею овладело разочарование. Она осознала
своё желание иметь ребёнка мужского пола. То, что это должен
быть ребёнок отца и его копия, её сознательное узнать не
могло. Но случилось так, что ребёнка получила не она, а
ненавистная в бессознательном соперница , т.е. мать.
Возмущённая она отвернулась от отца и вообще от мужчин.
После этой серьёзной неудачи она отвергла свою
• женственность и стала стремиться к другому размещению
своего либидо. При этом она вела себя как многие мужчины,
которые после 1-го неудачного опыта становятся
женоненавистниками. Наша девушка после того разочарования
отмела от себя желание иметь ребёнка, любовь к мужчине и
женскую роль вообще. Она превратилась в мужчину и в
качестве объекта любви вместо отца выбрала мать. Её
отношение к матери с самого начало было амбивалентным, ей
удалось оживить прежнюю любовь к матери и с её помощью
сверхкомпенсировать нынешнюю враждебность к ней.
Поскольку с реальной матерью мало чего можно было
позволить, она стала искать замену матери. В качестве
вторичной «выгоды от болезни» - мотив из её реальных
отношений с матерью. Сама мать по-прежнему придавала
значение ухаживаниям и комплементам от мужчин. Став
гомосексуальной, оставив мужчин матери, она убирала с пути
нечто, что до сих пор было повинно в недоброжелательстве
матери. Приобретённая таким образом либидинозная
• установка укрепилась, когда девушка заметила, насколько она
была неприятна отцу. Теперь она оставалась гомосексуальной
наперекор отцу.
• Оба родителя вели себя так, словно понимали психологию
дочери. Мать проявляла терпимость, как будто расценивала
отступление дочери как любезность, отец был вне себя от
ярости, как будто ощущал направленный против его персоны
мстительный заговор.
• Попытка самоубийства значительно улучшила её позицию как у
родителей, так и у возлюбленной дамы. Анализ позволил дать
более глубокое истолкование. Попытка самоубийства
преследовала ещё 2 цели – осуществить наказание
(самонаказание) и исполнить желание. Желание,
разочарование в котором заставило её обратиться к
гомосексуализму, а именно родить ребёнка именно от отца, ибо
теперь она разродилась по вине отца. Это глубинное
толкование можно связать с осознаваемым толкованием –
-в тот момент дама говорила как отец и издала запрет дальнейшим
встречам.
Толкования способов самоубийств посредством исполнения сексуальных
желаний – отравиться=забеременеть, утопиться=родить, упасть с
высоты=разродиться.
В качестве самонаказания поступок девушки свидетельствует о том, что в
её бессознательном у неё развились сильные желания смерти одному
или другому родителю. Возможно, из мести отцу, мешающему её
любви, но ещё вероятнее из мести матери за то, что та ходила
беременной маленьким братом.
Анализ принёс разъяснение о загадке самоубийства – никто не обретёт
психическую энергию, достаточную для самоубийства, если он не
убивает при этом объект, с которым идентифицировался, и если
он не обратил на себя желание смерти, которое было направлено
против другого лица. В идентификации с матерью, которая должна
была умереть от родов вместе с этим утаённым от неё(дочери)
ребёнком, это осуществление наказания представляет собой
исполнение желания.
• Отношение к отцу имело такое же решающее значение для
процесса аналитического лечения. За приведенной заботой о
родителях, ради которых она хотела достичь изменений,
скрывались упрямство и желание отомстить отцу, за которые
она упорно держалась в гомосексуальности. Обеспеченное
таким прикрытием, сопротивление освободило значительную
область аналитического исследования. Анализ проходил почти
без признаков сопротивления, которое отступало до
определённой границы, чтобы потом оказаться непобедимым. У
нашей девушки аффективный момент мести отцу разбил
анализ на 2 отчётливых фазы и сделал такими полными и
наглядными результаты первой фазы. Внешне это выглядело
так, как если бы у девушки не произошло ничего похожего на
перенос на врача. В действительности она перенесла на меня
основательное отвержение мужчины, которое властвовало над
ней с тех пор, как она разочаровалась в отце. Как правило,
обиду легко возместить на враче, она выражается в подрыве
всех его усилий и в стремлении держаться за болезнь.
Трудно подвести анализируемого к пониманию именно этой
безмолвной симптоматики и довести до его сознания такую
скрытую враждебность, не подвергая угрозе процесс лечения.
Поэтому я его прекратил, как только выявил установку девушки
по отношению к отцу и посоветовал продолжать терапию у
врача-женщины. Единственный раз в этом анализе имел место
позитивный перенос, как ослабленное воспроизведение
первоначальной влюблённости в отца. Это затрагивает
проблему психоаналитической техники. Вскоре после начала
лечения девушка рассказала о нескольких сновидениях, их
истолкованное содержание было весьма необычным. Они
предвосхищали излечение инверсии в результате лечения,
выражали её радость по поводу открывавшихся ей теперь
жизненных перспектив, признавали стремление к любви с
мужчиной и желание иметь детей. Однако расхождение с её
высказываниями, сделанными в то же время, было велико.
Она не скрывала, что хотя и помышляет о браке, но он ей нужен
для того, чтобы избавиться от тирании отца и спокойно жить со
своими истинными наклонностями. Я ей заявил, что не верю этим
сновидениям, её намерение состоит в том, чтобы обмануть
меня, как она обычно обманывала отца. Наряду с намерением
меня обмануть, в этих сновидениях проявилось желание
произвести на меня хорошее впечатление; это была попытка
меня заинтересовать и добиться от меня того, чтобы я хорошо о
ней думал. Намерение ввести меня в заблуждение, как она это
делала с отцом, произошло из предсознательного; теперь оно
смогло проявиться, поскольку вступило в связь с
бессознательным желанием понравиться отцу и, т.о., создало
лживое сновидение. Оба намерения – обманывать отца и
нравиться ему – происходят от одного и того же комплекса;
первое возникло в результате вытеснения последнего.
Мы рассмотрели силы, переведшие либидо девушки из
нормальной эдиповой установки в гомосексуальное либидо, и
психические пути, которые были при этом пройдены. На первом
месте среди этих сил стояло впечатление, связанное с
рождением её маленького брата. Мы не хотим утверждать, что
каждая девушка, любовная страсть которой, проистекающая из
эдиповой установки пубертатного возраста, испытывает
подобное разочарование, вследствие этого будет обречена на
гомосексуализм. Гомосексуальные увлечения, чувственные
дружеские отношения в первые годы после пубертата – весьма
обычное явление. В таком случае решающее значение должны
иметь внутренние моменты, не имеющие отношения к травме.
Эти наклонности проявились у нашей девушки сильнее и
сохранялись дольше, чем у других. Будучи школьницей, она
долгое время была влюблена в строгую учительницу,
представлявшую собой замену матери. Интерес к женщинам,
молодым матерям, она проявила задолго до рождения брата,
т.е., задолго до первого выговора отца. Следовательно, с
раннего времени её либидо имело 2 направления, из которых
более поверхностное можно назвать гомосексуальным. Это
течение было непосредственным, не подвергшемся
трансформации продолжением инфантильной фиксации на
матери. Анализ показал, что из своего детства девушка принесла с собой
выраженный «комплекс мужественности». Активная, задиристая, не
желавшая уступать брату; после того осмотра гениталий она стала
испытывать сильнейшую зависть к пенису. Поведение девушки было
таким, как если бы оно определялось суммарным воздействием
пренебрежения со стороны матери и сравнения своих гениталий с
гениталиями брата при сильной фиксации на матери.
Предпринятый пересмотр материала подводит к выводу, что имела место
врождённая гомосексуальность, которая зафиксировалась и
обнаружилась только после пубертата.
Психоаналитическое исследование раскрыло 2 основных факта. Первый
из них состоит в том, что гомосексуальные мужчины пережили
особенно сильную фиксацию на матери; второй – что все нормальные
люди наряду со своей явной гетеросексуальностью позволяют выявить
значительную степень бессознательной гомосексуальности.
Психоанализ не призван решить проблему гомосексуальности. Он должен
довольствоваться выявлением психических механизмов, приведших к
решению при выборе объекта, и прослеживанием путей от этих
механизмов к задаткам влечений.