Электронная презентация по воспоминаниям участника Великой
реклама
Посвящается 65-ти летию Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Не забыто время… Не забыты люди! Выполнила Логунова Анна Об этом человеке можно говорить бесконечно много, ведь Он частица русского народа, с сильной волей и большим добрым сердцем, сумевшим отстоять нашу Родину и подарить нам мир! Евграфов Степан Андреевич. Евграфов Степан Андреевич родился 13 октября 1926 года в деревне Степановке Порецкого района Чувашской АССР в семье крестьянина. В 1941 году окончил Дурасовскую семилетнюю школу. В трудовую и общественную жизнь активно включился с 14 лет. И эти качества сохранил до сих пор. Началась война. Подростки стали взрослыми, ответственными за себя и близких, быстро совершенствовали навыки в сельскохозяйственном труде: он научился пахать сохой, конным плугом, управлять другим сельскохозяйственным инвентарем; владеть косой. В общем, освоил все мужские работы, выполняемые в деревне, в поле, на лугах, в лесу. Жители нескольких домов выбрали его чтецом газет. Он регулярно читал им, комментировал, как мог, сводки «Совинформбюро», напечатанные в газетах «Красивая Чувашия», районной газете «За большевистские темпы». В августе 1941 года поступил учиться в Порецкое педучилище. Учебу приходилось совмещать с работой в колхозе, с заготовкой дров для своего учебного заведения, с оборонительными работами на реке Сура осенью и зимой 1941-42 гг. Для юношей после уроков была введена 2-часовая ежедневная военная подготовка. В 1943 году призван в Красную Армию, потом направлен на Третий Белорусский фронт, а затем на Забайкальский. Призыв в армию считал как священную обязанность, и не было никаких сомнений, чтобы идти на фронт. Евграфов С. А. вспоминает: «На фронт мы прибыли с желанием и верой отомстить врагу за нашу боль, гибель родных, за разрушенные города и села, через которые мы ехали и шли к линии фронта». После войны служил на территории Китая, охраняя дальние подступы нашей Родины и мирный труд советского и китайского народов. Семь лет Евграфова и его товарищей учили бегать, ползать, стрелять, мужать, переносить трудности. И с этим он справился мужественно, достойно. Командир подразделения гвардии капитан Болдовский в характеристике от 12 октября 1950 года написал: «Гвардии старший сержант Евграфов С. А. за время в Советской Армии показал себя дисциплинированным, грамотным, волевым командиром. Товарищ Евграфов за весь период нахождения в части систематически работает над повышением своего идейно-политической подготовки, имеет только отличные и хорошие результаты. Вверенное ему оружие и технику сберегает и содержит в отличном состоянии. Из присвоенного оружия стреляет отлично. Находясь за рубежом родной страны, высоко держит честь и достоинство советского командира. В быту морально устойчив. Волевыми качествами владеет, физически развит хорошо, в походах вынослив. Военную и государственную тайну хранить умеет». В армии Евграфов много занимается общественной работой. В выходные дни организовывал сдачу норм ГТО Первой и Второй ступеней, проводил «Дни техники», спортивные соревнования. В декабре 1950 года демобилизован. Желая быть учителем, 13 декабря, не используя законный отпуск, восстановился на учебу в Порецкое педучилище. Пришлось много заниматься самостоятельно. Перерыв в учебе – семь лет. В войну занимались по трехлетней программе, а после войны обучение сделали четыре года. В военные годы не было возможности читать художественную и научную литературу: не хватало времени и сил. Теперь жертвуя личным временем, выходными, а часто и сном, Евграфов С. А. много читал, писал сочинения, диктанты, анализировал их с учебником, словарем. Несмотря на трудности, вел большую общественную работу. Был редактором газеты педучилища «За педагогические кадры», которая каждый год в День печати занимала призовые места и получала денежные премии. Педучилище закончил на «4» и «5». В 1953 году поступил учиться в Канашский учительский институт, на отделение русского языка и литературы, где активно участвовал в научных студенческих кружках. Его работы «Изображение гражданской войны в романе Фурманова «Чапаев», «Две Германии – два государства»» заняли первые места. В 1955 году институт закончил с отличием, направлен на работу директором Обутковской семилетней школы Курганской области, а с января 1959 переведен директором Казаркинской средней школы, той же области. Молодой директор работал с большим энтузиазмом. Стал хорошим наставником учителей и учащихся, сам показывал пример во всем. В 1956 году на районных педчтениях Евграфов выступил с опытом работы «Роль средств массовой информации в воспитании учащихся». Его доклад оказался лучшим. В Обутках он возглавил кустовое методическое объединение, куда входили семилетняя и четыре начальные школы. Ему удалось в учебных целях привлечь к работе сельские: библиотеку и клуб. Ученики стали постоянными читателями библиотеки, а в здании клуба проводились все школьные мероприятия. Под руководством школы были организованы сельская художественная самодеятельность, лекторская группа. Евграфов стал руководителем семинара «Экономическая школа агитаторов», где учились учителя, специалисты сельского хозяйства, бригадиры и другие представители сельской интеллигенции. Изучались для того времени методы хозяйствования: квадратно-гнездовой метод посадки кукурузы, беспривязное содержание крупного рогатого скота и др. В Казарскинской средней школе под руководством директора проделана большая работа по укреплению связи обучения с производительным трудом. На базе РТС (ремонтно-тракторной станции) юноши десятого, одиннадцатых классов получали специальность тракториста, девушки – доярки машинного доения. Школа в результате ликвидации МТС получила хорошие мастерские, здание под интернат на 80 учащихся. За школой было закреплено 50 га земли, на которой выращивали пшеницу, свеклу, картофель. Для ее обработки педколлектив имел трактор «Беларусь» с инвентарем, грузовую машину и две лошади. Учащиеся средних классов выращивали кроликов, для чего колхоз купил 20 кроломаток. В зимней стойловой период учащиеся школы ухаживали за 50 бычками. Большинство выпускников школы оставались работать в колхозе. За хорошую работу в 1960 году Макушинский роно выделил школе грузовой автомобиль ГАЗ. По инициативе директора в школе был создан краеведческий музей – первый в районе. Опыт краеведческой работы представил директор на областных педагогических чтениях в городе Кургане. Хорошо была организована и общественная работа в школе, не селе. Как депутат сельского совета Евграфов руководил культурно-массовый комиссией. Работала радиоколлегия, которая два раза в неделю вела передачи по местному (сельскому) радио. Редактором и цензором был Евграфов. Учительская самодеятельность ставила драматические произведения классиков и местных драматургов. Оценивая работу Евграфов С. А., заведующий Макушинским районо Воронин написал: «На работе товарищ Евграфов проявил себя знающим и инициативным работником, как лучший директор в 1959 году 13 января был выдвинут и назначен директором Казаркинской средней школы. И здесь, на посту директора средней школы, товарищ Евграфов успешно справляется со своей работой, умело руководит коллективом учителей. Товарищ Евграфов любит свою работу, много уделяет внимания сплочению коллектива, организации работы школы, хозяйственной стороны работы школы. Товарищ Евграфов является хорошим общественником. Пользуется большим авторитетом среди родителей учащихся и населения. Товарищ Евграфов успешно совмещает свою работу с обучение заочно в пединституте». В 1961 году Евграфов окончил Курганский пединститут. В этом же году по семейным обстоятельствам он вместе с семьей переехал в город Алатырь, где работал до 1997 года, в том числе директором школы № 9. С 1964 по 1987 год начал работать в интернате, затем ШРМ № 1. В школе рабочей молодежи один из первых в городе создал хороший кабинет русского языка и литературы с затемнением окон и с киноустановкой. Занимаясь с взрослыми, он особое внимание уделял на уроках языка деловым бумагам (заявка, счет, доверенность, акт и т.д.), которые нужны были на работе настоящим и будущим мастерам производства. Учитывая специфику занятий с взрослыми, он широко практиковал киноуроки, постоянно совершенствуя методику использования технических средств и наглядных пособий. В 1963 году Евграфов на городской секции учителей языка и литературы выступил с докладом «Использование технических средств на уроке», а летом этого года – на курсах усовершенствования учителей языка, работающих в ШРМ республики. В 1964 году приказом Министра просвещения ЧАССР, назначен директором средней школы № 9 города Алатырь, в должности которого работал до 1987 года. После ухода на пенсию был учителем той же школы до 1997 года. При назначении на должность директора средней школы № 9 Министром была поставлена задача: давать молодежи глубокие и прочные знания. Евграфов С. А. был готов мобилизовать педколлектив на выполнение этой задачи, потому что он имел опыт работы с людьми и много учился заочно. Изучив коллектив, потом стал ставить перед учителями большие задачи, показывая личный пример в работе. В 60-70-е годы прошлого столетия коллектив школы работая над выполнением закона о всеобщем обязательном среднем образовании. Перед коллективом стояла важнейшая задача: укрепление материальнотехнической базы, создание нормальных условий, качественное выполнение закона. К школе был подведен водопровод, печное отопление заменено на водяное, были значительно улучшены подходы к зданию школы, в здании менялся эстетический вид к лучшему. Оборудовали спортплощадку, где разместили сектора и беговую дорожку, сделали баскетбольную и волейбольную площадки, зимой заливали каток. Были оборудованы предметные кабинеты. Планомерный перевод школы на кабинетную систему занятий, более активное использование технических средств и наглядных пособий явились одним из условий перехода к всеобщему среднему образованию. В 1977 году школа получила свидетельство Второй степени (2 место в городе) за создание и использование кабинетов в учебном процессе. В 1986 году материально-техническая база школы расширилась и укрепилась за счет присоединения и ремонта бывших зданий ПТУ-3. Были созданы хорошие условия для занятий шестилеток, занятия стали в одну смену, оснастили три хороших мастерских, столовую. Евграфов сумел создать хороший учительский и детский коллективы. Единению педагогического и ученического коллективов, их стремлений к намеченной цели способствовала удачно выработанная долговременная задача – воспитание учащихся на революционных, трудовых традициях народа. Все мероприятия: педсоветы, производственные собрания, заседания методических объединений, родительские собрания, родительский университет, ученические собрания проходили в свете этой проблемы. Кроме перспективной проблемы коллектив выполнял кратковременные задачи: озеленение территории школы, больницы, Дворца культуры, мебельной фабрики, создание зала боевой и трудовой славы и т.д. Пример плодотворной работе учителей и учащихся – открытие зала боевой славы, который был открыт в мае 1965 года. В 1967 году в школе был проведен семинар директоров и завучей школ города. Зал посетили директора школ района. А в 1968 году Министерство просвещения ЧАССР организовало семинар инспекторов гороно, района, республики. Его возглавил заместитель министров просвещения республики Яковлев Н.Н. В том же году школа была представлена на пятых республиканских чтениях по патриотическому воспитанию. С докладом на эту тему выступил директор школы. В течение 20 лет школа по военно-патриотическому воспитанию занимала в городе 1, 2, 3 места, а в 1968 году была награждена Почетной грамотой Приволжского военного округа за первое место в смотре школ региона по военно-патриотическому воспитанию. Директор особое внимание уделял учебе учителей, их педагогическому мастерству. Одной из форм учебы учителей – семинары директоров и завучей, которые проводились в школе регулярно, где учились руководители и учителя. Не только учился коллектив, но и его опыт изучали другие. Кроме республиканского семинара по военно-патриотическому воспитанию в школе проходили и другие республиканские мероприятия. В 1977 году в школе проходил семинар заведующих райгороно республики. Школа показала два урока: по русскому языку (Евграфова М. И.), по химии (Кашкина А. И.). Уроки признали отличными. Урок по русскому языку анализировала Юганова Л. П., по химии – директор. По единодушному мнению анализ был сделан профессионально. В 1967 году в Ленинской комнате СШ 9 проводили семинар директоров Домов пионеров республики. В 1978 году на базе школ № 3, 9 и производственного комбината проведен семинар директоров городских школ республики. С докладом «Трудовое обучение в городской школе» выступил Евграфов С. А. Семинаром руководил Яковлев Н. Н. – заместитель министра. Педколлектив школы № 9 под руководством Евграфова С. А. настойчиво претворял в жизнь Закон о развитии всеобщего обязательного среднего образования, обеспечивая безусловное и качественное его выполнение. Все выпускники восьмых классов обучались в учебных заведениях, дающих среднее образование, в 9 класс ежегодно принимали не менее 70%. Школа поддерживала и осуществляла движение передовых коллективов страны: «Каждому уроку – отличную подготовку, современные методы, высокое качество», «От творческого учителя – к творческому коллективу», «Мы в ответе за человека». Педколлектив школы № 9 имел положительные результаты. Начиная с 1970 года по 1986 год, школа 15 раз была в числе победителей соревнований по итогам учебного года. Директор, его заместители, руководствуясь Уставом средней общеобразовательной школы, осуществляли комплексный подход к постановке всего дела воспитания, т.е. обеспечивали тесное единство идейно-политического, трудового и нравственного воспитания, направляли деятельность всего педагогического коллектива на широкое использование достижений педагогической науки и передового опыта, научную организацию труда. Школа имела свое лицо, авторитет в городе, известность в Министерстве просвещения республики. Несколько учителей стали руководителями: Кондратьева Л. Н. – директором школы № 11, Мальчикова А. А. –завучем школы № 11, Недолужко В. А. – организатором школы № 11, затем директором школы № 1, Самчелеева А. В. – завучем, затем директором школы № 8, Баканова В. Г. – завучем ШРМ № 1, Игнатьев Н. И. – директором хлебокомбината, Сидорова Т. Ф., Коршунова Т. Я. – инспекторами гороно, Евграфова М. И. – методистом гороно. Учителя Бочкова Л. С., Зепалова И. М., Широкова С. Д., Латышева Л. К. – лучшие педагоги школы № 9 – стали ведущими наставниками не только учащихся, но и учителей города. Евграфов всю жизнь работал для народа, в первую очередь для детей. После своей работы занимался общественными делами. Десять лет (1974-1984 гг.) был председателем Алатырского горкома, членом Чувашского обкома профсоюза работников просвещения. За активное плодотворное участие в работе профсоюзов был делегатом 16 съезда профсоюзов СССР (1977 год) награжден грамотами ЦК профсоюза работников просвещения, Республиканских (РСФСР, ЧАССР) комитетов профсоюза просвещения. Сорок лет был лектором распространению знаний среди населения. Награжден Благодарственной грамотой Курганской области, двумя Почетными грамотами общества «Знание» РСФСР. Тридцать семь лет был руководителем солдатских кружков, семинаров учителей, сельской интеллигенции и специалистов по изучению высшей и международной политики страны, этики и эстетики, возрастной педагогики и др. С 1946 по 1986 год был членом, председателем участковых комиссий по выборам депутатов всех уровней. Избирался депутатом Казаркинского сельсовета Курганской области и пять раз депутатом Алатырского горсовета. Был руководителем культурно-массовой, по народному образованию и спорту комиссий: по делам несовершеннолетних и жилищной. В школах страны работал 42 года. По характеристике Алатырского гороно, Евграфов С. А. – руководитель современного типа. Он органически сочетал в себе компетентность, дисциплинированность с чуткими и заботливым отношением к людям, к их нуждам, запросам, являет собой пример в работе, быту. Много лет школа работала без второгодников, из года в год росло число учащихся, обучающихся на «4» и «5». Евграфов С. А. в совершенстве владеет методикой преподавания своего предмета (русский язык и литература). Большинство его воспитанников имеют глубокие и прочные знания. Личности Евграфова С. А., его работе дают высокую оценку учителя, бывшие учащиеся. Марченкова А. А., учитель географии: «Самые теплые слова хочется сказать о бывшем директоре школы Евграфове С. А., моем первом наставнике. Я до сих пор испытываю к нему глубокое уважение, и, хотелось бы походить на этого умного, тактичного и требовательного человека, мягкого и решительного. Авторитет педколлектива в те годы был высок благодаря Евграфову С. А.. Одушевить историю школы, придать ей глубоко личностный характер, проникнуть в духовный мир каждого ребенка – вот круг задач, которые ставил директор перед учительским коллективом нашей школы». Сидорова Т. Ф., учитель русского языка и литературы «Я благодарна Степану Андреевичу за мудрость, человечность. Таким руководителем, каким он был, встречаются очень редко, и я рада, что смогла работать под Вашим руководством». Игнатьева В. М., выпускница 1973 года, преподаватель ДМШ №3 г. Алатырь: «Директор школы Евграфов С. А. всегда спокойный, красивый, импозантный, умеющий гасить конфликты мирно, интеллигентно. Все мы были немного влюблены в него!» Михина Н. Н. (Мочалова) – выпускница 1966 года, работник редакции «АВ»: «Он (Евграфов) сделал очень много для того, чтобы наша школа оставалась доброй, веселой, деятельной, понимающий интересы ребят. Его уроки литературы незабываемы. В них раскрылось его яркое педагогическое мастерство, и именно ему я обязана выбором профессии». Чертилина – Шереметьева Л. А., выпускница школы, организатор внеклассной работы: «Ваши уроки – самые строгость и научность. Они учили нас жизни. А как директора мы вас обожали». Кондратьева Л. Н., директор школы №11: «Я уверена, что в жизни многих, кто выбрал профессию учителя, был и есть свой педагог, который, как дуновение свежего ветерка в жаркий день, рождает надежду. В моей жизни такой учитель – Степан Андреевич Евграфов, директор школы №9. Учитель настоящий, мудрый, несущий знание всем: и учителям, и ученикам, и родителям. Доброжелательная улыбка, замечания не вызывающие обиды и неприятия, ровный, спокойный тон голоса – все это помогало ему сплотить вокруг себя коллектив единомышленников, профессионалов, мастеров своего дела, неравнодушных и творческих. Я прочно усвоили его главное правило поведения: «не накричи». До сих пор ловлю себя на мысли, что стараюсь подражать ему, быть похожей на него, потому что именно он помог мне. С тех лет и зажегся мой огонек, который связал мою жизнь с педагогикой. Через работу, творчество я продолжаю традицию своего наставника. Я думаю, что мои успехи – его успехи». Будучи студентами, Евграфов С. познакомился с Коршуновой Галиной. При распределении на работу взяли направление в одну школу. В 1956 году поженились. 53 года живут в любви и согласии. В Сибири работали в одной школе. В Алатыре Галина Федоровна работала учителем географии в школе № 11. Она отличный педагог. В семье Евграфовых сын, два внука. Галина Федоровна прекрасная жена, мать, бабушка. За успехи, достигнутые в обучении и воспитании молодежи, Евграфову С. А. присвоены звания – Заслуженный учитель школы Чувашской АССР (1969 г.), Заслуженный учитель школы РСФСР (1973 г.); награжден знаками: «Отличник народного образования», «За творческий педагогический труд», «Отличник санитарной обороны», Почетной грамотой Президиума Верховного Совета Чувашской АССР (1974 г.), медалями: «За трудовую доблесть» (1986). Участвовал в боях против фашистской Германии и империалистической Японии. Награжден Орденом Отечественной войны Второй степени, тремя медалями «За отвагу», медалями: «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией», «За победу над Японией» и другими медалями СССР и России. Всего имеет более 80 правительственных наград и поощрений. В 2001 году присвоено звание Почетный гражданин г. Алатырь. С войны на войну… (воспоминания С. А. Евграфова) После окончания боев в Восточной Пруссии и празднования первого Дня Победы наш гвардейский стрелковый полк в пешем строю направили на станцию Вилау. В апреле наша часть участвовала во взятии города-крепости. А в мае мы шли по развалинам столицы Восточной Пруссии. Плененные немцы расчищали от камня, щебня, стекла, черепицы, осколков мин и снарядов, исковерканной боевой техники главные улицы по которым двигались советские войска. Еще не отдохнувшие от войны, но чувствующими себя победителями, мы пытались поддерживать равнение в строю. Немцы косо смотрели в нашу сторону. Солдаты в адрес фрицев «отпускали» шутки: «Гитлеру капут!», «Собирайся, фриц, в Сибирь» и другие нелитературные выражения. По пути следования были видны на кирпичных стенах больших зданий призывы: «Лучше смерть, чем Сибирь!», «Слабая русская крепость Севастополь держалась 250 дней против непобедимой германской армии. Кенигсберг – лучшая крепость Европы – не будет взят никогда!». Читать готический алфавит в полку умели не многие. А в нашей батарее читал по-немецки только старший лейтенант. Он-то и сообщил нам содержание лозунгов. Вот сейчас же наши бойцы потешались над непобедимостью Германии. В Вилау прибыли вечером. Товарная станция кругом была завалена конной сельхозтехникой – плугами, сеялками, жатками и т.д. Это наши трофейщики приготовили инвентарь для отправки в Союз. Мы сосредоточились вдоль железнодорожного полотна. Подали товарный состав и дали команду: «Погрузиться!». Подобная операция для многих была первой. В товарных вагонах солдатам сделали нары, пирамиды для оружия. В таких же вагонах лошадям прибили коновязи, завели коней – девять штук в каждый вагон, загрузили нужное количество сена в тюках. Здесь была конская упряжь. Пушки, повозки в разобранном виде артиллерийские передки погрузили на открытые платформы. Все это привязали проволокой, закрутили, закрепили. Командиры не говорили о месте нового дислоцирования. Но сказали, что на новом месте нет ни деревца, ни кустика. Они же приказали заготовить шесты и колышки для установки палаток и дрова. В течение всей ночи всю необходимую работу мы выполняли. Рано утром на станции нас накормили. Последний раз дали фронтовые сто грамм. Здесь же мы сдали патроны, ручные и противотанковые гранаты. Был приказ сдать трофейное оружие. Последний приказ выполнили не все. Некоторые военнослужащие оставили при себе немецкие кинжалы. Первое время без боеприпасов мы чувствовали себя незащищенными. Правда, все знали, что боеприпасы находились в нашем составе. (на фото: С. Евграфов – слева) 12 мая 1945 г. поезд взял курс на восток. И снова эшелоны с живой силой, техникой, продовольствием, обдавая прохожих паровозным дымком, прогибая рельсы на стыках, шли день и ночь, ночь и день. «В течение мая – начале августа советское командование перебросило на Дальний Восток часть высвободившихся на западе войск и техники (свыше 400 тысяч человек, 7137 орудий и минометов, 2119 танков и САУ и др.)» (Советская энциклопедия, М., 1985 г.) Не мене двух раз в день состав останавливали на товарных станциях, чтобы набрать воды, напоить коней. На многих станциях еще сохранились от времен войны наружные краны с холодной водой и кипятком. Там же пополняли запасы сена, оружия, продуктов для солдат. Пищу готовили в походной кухне, которая располагалась в центре состава на открытой двухосной платформе. Мы ехали по территории Германии, Белоруссии, областям России. Еще раз увидели следы войны. Кругом разрушения, сожженные станции, деревни. Земля, политая потом и кровью, израненная траншеями, окопами противотанковыми рвами, воронками, требовала мужские руки. Но сотни тысяч мужчин везли мимо страдальной земли пока неизвестно куда. Зная, что поедем через Москву, мы это событие ожидали с волнением, потому что большинство из нас в столице не было. При приближении к городу впервые увидели множество огней. В открытую дверь присутствующие наблюдали за этой красотой. Состав остановили на товарной станции. Утром повели в баню. В течение сорока минут мылись под душем горячей водой. Здесь же получили по 50 грамм хозяйственного мыла, а в качестве мочалки использовали полотенца. Нам впервые выдали майки и трусы, новые летние портянки. После бани – в столовую. Столы накрывали официантки. Не надо брать котелок вынимать из кармана или из-под обмотки ложку. Все было на столах: столовые приборы, обед из трех блюд. Теплая баня, сытый обед – блаженство после фронтовой жизни. В свои вагоны возвращались строем с песней: «Артиллеристы, смелее в бой!» В Москве стояли долго, но никто, конечно, никуда не увольнялся. Командиры нам сообщили, что женщины – военнослужащие полка прошли медицинскую комиссию. Из 15 женщин 12 человек демобилизовали по состоянию здоровья. Передвижение по железной дороге – самая лучшая служба для солдат. Нет подъема и отбоя, нарядов, за исключением дневального что по вагону, можно спать днем. Но лошади перевозку в вагонах переносят трудно. В основном кони стоят стоя. Без движения у них затекают ноги, они потеют. Чтобы им помочь, их выводят на природу. Таких выводок в пути было две. Первая в Канаше. На станции Канаш-2 были хорошие условия: товарная платформа, за станцией - поле, ручей. Солдаты разогрели, размяли коней; лошади резвились, прыгали, валялись на земле. Здесь же мы получили хлеб, другие продукты, сено фураж. Из графика движения наш эшелон вышел. Ночью долго стояли на разъездах. Рано утром прибыли на станцию Шумерля, при виде которой у меня и многих товарищей-земляков возникло много воспоминаний. В 1943 г. семнадцатилетние пришли пешком из Порецкого до Шумерли, чтобы отправиться в армию, а затем на фронт. Поздно вечером нас никто не ждал. Старший от военкомата дал команду расположиться в привокзальном буфете. Сдвинули в угол столы, стулья, легли спать на полу. Но никто не спал. Вспомнили детские забавы и стали бегать по комнате, задевая мебель. Создали большой шум. Дежурная по вокзалу пригласила милиционера, который обещал применить к нам закон военного времени. Утром в товарном вагоне нас отправили в Канаш. И вот в первой половине мая сорок пятого года мы на родной станции. Встретила она нас не по - родному. Сырое утро, ночью шел дождь, привокзальная площадь пустая, ограда из деревянного штакетника уничтожена, цветочные клумбы затоптаны, стены вокзала ободраны. В стороне слева от площади стояли две повозки обтянутые лубком, в которые запряжены небольшие, худые лошаденки. Вся сбруя, включая гужи и тяжи, мочальная. В телегах ни соломинки. Здесь же стояли две женщины, одетые в национальные кафтаны, сшитые из самотканой грубой шерсти, и обутые в лапти. В наших мыслях сконцентрировалось все: потери на фронте, разрушенные города и села мимо которых мы проезжали; и вот бедность родных мест, опустошенной той же войной. Я никогда не забуду двух колхозниц с печальными лицами, их лошаденок с палыми боками, понурыми головами и отвисшими низшими губами. Подъезжая к Чувашии, я, сидя на тюке сена в конском вагоне, чужой трофейной бритвой первый раз в жизни побрил лицо. Мы мечтали получить разрешение у комбата, чтобы сходить домой. Но, увидев возниц – женщин, представив, как надо пройти в одну сторону более 50 км. по грязной грунтовой дороге, наши мысли стали реальны и трезвы. Да, и наш внешний вид был не для гостей. Двадцать минут стоянки нашего эшелона, сидя на полу товарного вагона, свесив ноги наружу, мы мечтали вслух о крестьянском детстве, о самом простом: поваляться на лужайке около дома, после дождя в подол рубахи набрать сочных яблок, из грядки вырвать сладкую морковь, по пыльной теплой дороге босиком сходить на речку Меня, искупаться в ее грязной воде. Наши мысли прервали команда: «По вагонам!» и длинный паровозный гудок, извещающий отправление. Поезд тронулся. Мы снова ехали на фронт, как и в 43 году. В этом мы убедились через 2-3 дня, когда на откосах железной дороги увидели лозунги, выложенные из камушек и побеленные известью. Призывы: «Смерть немецким захватчикам!» сменили на «Отомстим за смерть Лазо!», «Курилы, Сахалин - наши!». Мы поняли едем воевать против Японии. В Сибири наш эшелон несколько раз на станциях останавливался рядом с составами, везущими пленных немцев и наших солдат, бывших в плену у немцев. Последних охраняли более строго. Конвоиры не разрешали приближаться к вагонам, чтобы передать нашим соотечественникам пайку хлеба. На пытавшихся это сделать охранники направляли оружие. Солдаты - фронтовики матерились, обзывая конвой «тыловыми крысами». Мы не понимали, и никто не мог объяснить нам, что это значило. Некоторые политработники робко говорили: «Они изменники». Поезд шел на Восток. Была первая незабываемая встреча с Байкалом. Горы, тоннели, широкая гладь воды. Однажды поезд остановился рядом с озером. Все выскочили из вагонов. Набирали в ладони байкальскую воду, пили, умывались. Действительно, вода в «священном море» чиста и на большую глубину видна галька. Женщины продавали жареного омуля. Солдаты не покупали рыбу: не было денег. По Забайкалью воинские эшелоны тянули два паровоза, одни спереди, другой сзади. Во время транспортировки военнослужащих по железной дороге составы останавливали на перегонах, где-то за населенным пунктом. Обитатели товарных вагонов прыгали на землю, разминались, бегали в овраг, кусты, в лужах, кюветах умывались снежной водой, неуспевшей высохнуть под лучами майского солнца, курили. У солдат махорка всегда в цене. Славяне (так солдаты называли себя на фронте) тут же делали заявку на сорок, двадцать, десять. Это значило у закурившего папиросу кто-то просит оставить 40% от цигарки, следующий заказывает 20%. Комуто оставалось 10%,он обжигал и пальцы и губы. Славяне (так солдаты называли себя на фронте) тут же делали заявку на сорок, двадцать, десять. Это значило у закурившего папиросу кто-то просит оставить 40% от цигарки, следующий заказывает 20%. Кому-то оставалось 10%,он обжигал и пальцы и губы. Солдаты – народ неунывающий. Шутят, рассказывают анекдоты без стеснения, не соблюдая норм литературного языка: кругом свои, мужики. Мы были молоды, играли в чехарду, в игру «угадай». Один вставал, расставив ноги, чтобы не был сбит ударом руки, левую руку клал под правую подмышку ладонью наружу. Сзади кто-то ударял ладонью по его ладони, в это время несколько человек выставляли вперед большой палец правой руки. Водящий должен угадать, кто ударил. Эта мужская игра не только веселила, но и согревала на холоде. Вторая выводка лошадей была на станции Зима, которая со всех сторон окружена сопками. Здесь нет простора для верховой езды на конях, да и условия выводки и погрузки их были опасные и тяжелые. Товарной платформы нет. Выводили животных по трапу с помощью шестерых солдат. В первой декаде июня, на 25 сутки пути, рано утром прибыли в Монголию. Это сорок километров от советской границы, дальше железной дороги не было. Все сооружения «станции» временные. Вокзал из деревянных щитов. Рядом прорезиненная емкость, наполненная водой. Недалеко от вокзального помещения находился склад фуража под брезентом. Тут же скирда тюкованного сена, гора стеклянных фляжек. Чуть в стороне стоял «Кукурузник». Рядом находилась походная комната генерала, оборудованная на грузовом автомобиле. В открытую дверь были видны стол, стулья, кровать – топчан. По команде: «Выгружайся!» самую первую сняли кухню, любимый объект солдат, который грел солдатские души и напоминал о родном очаге. От Балтийского до Желтого моря походная кухня дымила, выделяя приятный запах немецкой сосны, белорусской березы, костромской осины, чувашского дуба, сибирской ели, китайской акации. А бессменный повар Балятин от Витебска, Кенигсберга до Порт-Артура и Дальнего добросовестно и честно кормил личный состав батареи. Пока выводили лошадей, выгружали пушки и другое снаряжение, повар приготовил обед. Солдатам выдали по котелку воды, пахнущей резиной, лошадям по ведру. После принятия пищи полк сразу отвели в степь, давая место для выгрузки других эшелонов. Ночевали в степи без палаток. Сразу почувствовали монгольский климат. Днем жара, суховей, песок скрепит на зубах, а ночью холод, шинель плохо согревала бойцов. Через несколько дней пути мы увидели «монгольский Ленинград – г. Чолбалсан», в центре которого стояли несколько десятков двухэтажных белых кирпичных домов, а вокруг множество юрт. До самой Монгольско-Китайской границы населенных пунктов не было. И не удивительно, население Монголии 1945 г. Было около миллиона человек, да и путь наш был по безлюдным местам. Мы часто встречались с монголами (мужчинами, женщинами), скачущими на конях (одна лошадь под всадником, две запасные) в гости; проходили по незарытым костям животных. Зимой, когда на земле образовалась корка льда, животные не могли достать корм, они гибли. Полк совершал ежедневные тяжелые походы в сторону Китая. После 8-10 дней марша нас оставили около небольшого соленого озера. Ожидая пополнения мы 15-16 дней стоял на одном месте. Жили в палатках, сделанных из двух плащ-палаток, постелью, одеялом, подушкой служила шинель. Время зря не теряли, жили по Суворовской заповеди: «Тяжело в учении, легко в бою!». Каждый день марш-бросок по возрастающей: 5-10-15-20 км. Во время двухчасового обеденного отдыха – пребывание в противогазах так как была угроза применения японцами отравляющих газов. Наше командование знало, что в Японской армии командир батальона мог применять химические вещества, а разведка располагала данными о наличии газов в частях Квантунской армии. Об этом много раз нам говорили политработники. Кормили хорошо, но однообразно. Утром вечером перловая каша с салом – шпиком, в обед суп перловый с салом – шпиком, пшенная каша. Картофель, лук – сушенные, вместо хлеба – черные сухари несколько раз с жеребятиной давали рисовую кашу. В конце июня мы получили пополнение в живой силе и вооружение. Военнослужащих старших возрастов в пешем строю отправляли в СССР, вместо их прислали пополнение из украинцев, белорусов, которые были под немецкой оккупацией. Личный состав подразделения сменился процентов на пятьдесят. Два командира взвода прибыли только что из училища. Выдали новое обмундирование. На обратной стороне подола гимнастерки химическим карандашом все написали свой домашний адрес, фамилию, имя, отчество. Мы снова почувствовали приближение боев, хотя к ним тщательно готовились и более месяца топали пешком. После полного комплектования части были организованы большие учения. Стрелковая дивизия в наступлении с боевыми стрельбами. Дивизии были приданы танки, артиллерия, самолеты. Готовились серьезно. Выкопали траншеи в полный профиль, технику, в том числе и танки, закопали в землю. Из дерна обозначили цели: орудия, танки, самолеты и т. д. чтобы обжить позиции, ночь ночевали в окопах. Учения были приближены к фронтовой обстановке. Ночью саперы проделали проход в «минных» полях. На огневые позиции завтрак доставили в термосах. По зеленой ракете начался «бой» Артподготовка. Пушки, танки стреляли холостыми и боевыми снарядами, самолеты сбросили бомбы по намеченным целям, пехотинцы стреляли боевыми патронами по мишеням с изображением силуэта солдата в японской каске. Потом традиционное «Ура», «Вперед за Родину!». Противник «сломлен», несколько километров наступали, преследуя «врага». В ходе учения предусматривалось обкатывание танками пехоты. Заранее знали, где по окопам пойдут танки. В этих местах окопы были уже и глубже. При прохождении машин солдаты ложились на дно щели, а потом вскакивали и на броню танка бросали гранату - болванку. При этой операции в одной произошло ЧП. По неизвестной нам причине один танк «застрял» на траншее, буксонул, некоторых солдат присыпал землей. В результате несколько бойцов отправили в медсанбат. После возвращения подразделений к местам нахождения был большой разбор учений отдельно для офицеров, сержантов, солдат. Нам выдали патроны, гранаты, снаряды. Потом продолжилось наше движение. Поход был тяжелым, но и впечатлительным, и грандиозным. Громадная военная машина под лучами обжигающего солнца, на сколько глаз видел, двигалась к китайской границе. В центре шла пехота – «царица полей», которая освобождала Белоруссию, Прибалтику, штурмовала Кенигсберг и сбросила немцев в Восточной Пруссии в Балтийское море. У фронтовиках на груди боевые ордена и медали. В стороне на механической и конной тяге двигалась артиллерия - «бог войны», орудия разных калибров, на стволах многих пушек – звездочки, указывающие количество подбитых немецких танков. С другой стороны – танки, самоходные орудия – «боевой щит страны». Люки открыты: пока войны нет. Небо над войсками охраняли зенитные пулеметы, установленные в боевое положение на треногах в кузовах грузовых автомашин. Расчеты девичьи. Встречаясь с ними несколько раз в день, солдаты им кричали: «Рама!» (вид немецкого самолета), девушки бойко отвечали: «Держи прямо!». Всегда над войсками кружили «Кукурузники» - ночные бомбардировщики. Они указывали путь движения, ведь в Монголии дорог нет. А армия шла и шла, поднимая тяжелую пыль. Видя это мощное движение людей, техники, мы были горды за Родину. Это немного компенсировало наши трудности. Невероятные трудности пришлось перенести бойцам и командирам. Сначала была степь, потом полупустыня, пески. Дорог не было, колодцев не было. А 39 армия Забайкальского фронта, как и все армии, шла, оснащенная техникой, всем оружием, какое вручила наша страна. Вода требовалась людям, лошадям, машинам. Только в пустыне люди собственным тяжким трудом узнали цену воды, измерили, какое огромное количество потребляет армия. От жажды мучились все, что двигалась. Жара стояла неслыханная. Бойцы, родившиеся в средней полосе, на себе испытали, что такое миражи. Наша полковая артиллерийская батарея 76 мм пушек транспортировалась конной тягой. При наличии шести орудий имели более 50 коней. Лошади были во всех подразделениях. Даже командир полка Герой Советского Союза ездил верхом на коне, имея еще второго запасного иноходца. Еще в Германии бойцы подобрали тяжело артиллерийских коней. Но в Монголии они оказались неспособными тянуть пушки и повозки со снарядами. Им не хватало воды и фуража. Пришлось приручать, обучать, учить есть овес монгольских лошадок. К концу похода часто можно было видеть, как лошадь, верблюд, осел, ишак, мул дружно тянули орудия, а им помогали солдаты, самая верная и надежная сила. Вообще - то солдаты горазды на выдумки. Они зачислили в строй южных животных. Верблюды, чинно вышагивая, несли на своих горбах длинные ПТР, семеня ножками, ишаки тащили пулеметные коробки от «максима», буйволы, кося глазами, осторожно цепляясь копытами за почву, тянули походные кухни. И все же армия воду имела. Впереди шли не только отряды разведчиков, но и группы поиска воды, команды рытья колодцев. Их рыли через 25-30 км. Воду доставляли и самолетами. Но это не все. Воду нужно было распределить так, чтобы ни пропало, ни одной капли. Жажда страшнее голода. Когда рот пересох, и язык у тебя шершаво ворочается во рту, и все внутри горит и требует влаги, трудно быть рассудительным и подчиняться приказам командиров. Есть желание рваться к колодцу, пить и еще пить. А животных, почуявших влагу, трудно остановить. Жестким режимом командование сумело обеспечить армию достаточным рационом воды. В начале похода был введен порядок, напоминающий карточную систему. Возле колодцев дежурил комендантские взводы. В иных случаях, после самых тяжелых маршей, когда палящее солнце доводило людей почти до полного изнеможения, воду раздавали сами командиры подразделений. Порядок движения через земли Монголии и Манчжурии был дополнен особым медицинским обслуживанием. Если лошадям на лоб одевали белые косынки, то у солдата на голове одна пилотка и в жару, и в ветер, и в дождь, и в иней. Тепловые удары случались часто, были и смертельные случаи. Пострадавшего укладывали на санитарную повозку до сумерек вечернего похолодания. Больной отдохнет, попьет воды, умоется, а потом снова в путь. Подобный случай был и со мной, но не в Монголии, а в Китае. Двигались по берегу полноводной, после дождя, реки. Вдруг я упал и на несколько секунд потерял сознание. Товарищи умыли меня, на грудь полили водой. Положили на повозки. Ничего, отдышался, пошел дальше. В степях много грызунов, носителей эпидемий; в войсках двигались работники противочумного отделения. Вероятность заражения чумой была. Поход продолжался. Пехотинцы брели со сбитыми в кровь ногами. Каждый день утомительный марш, когда каждый километр, кажется длиннее предыдущего, ломила спина от вещевого мешка, саднит плечо под ремнем автомата, и уже с трудом передвигаешь отяжелевшими ногами. Вот уже поистине правильная солдатская поговорка: «В походе тяжела и иголка». Наконец, долгожданная команда: «Привал вправо». Ищешь бугорок, ямку, чтобы положить свои отяжелевшие ноги повыше головы, обеспечить отток крови. Не находишь! Полощешь рот теплой водой, кладешь автомат, скадку, ложишься на горячую землю и на десятки минут погружаешься в забвение, из которого выводит команда: «Подъем, в колонну стройся, шагом марш!» К потертостям нижних конечностей прибавились чирья, особенно их количество увеличилось в Хингане и Китае. Санинструкторы мозоли лечили «легко»: срезали их кривыми ножницами, мазали йодом, бинтовали. Сложнее было с чирьями. Где можно было перевязывать, перевязывали, лейкопластыря у медиков не было. В походе несколько человек заболели японским энцефалитом. Потом их судьба нам не была известна. Придя на постоянное место службы, мы узнали об этой болезни. Человек заражался от укуса комара. При заболевании 90% умирали. А оставшихся живыми демобилизовывали инвалидами по болезни головы. Летом 1946 г. нам сделали трехкратные прививки. Это хорошо помогло. Как нам говорили командиры, Верховная Ставка торопила войска. В день проходили 30-40 км. Люди от усталости засыпали на ходу. Смотришь, один, второй, третий… солдат вышел из колонны и пошел в сторону. Если приходилось прицепиться рукой за повозку, пушку, животного – это большое облегчение. На помощь призывали музыку. Командир дивизии выезжал на машине вперед. По колонне «идет» команда: «Комдив впереди», командиры дают свои команды: «Подтянуться. Взять ногу. Застегнуть воротнички и рукава. Равнение в колонне!». Доходим до «трибуны» - открытого виллюса – командир дивизии, небольшой кряж, красный, как медь, стоя на машине, выкрикивает патриотические лозунги: «Слава советской гвардии! Суворовцы (полк награжден орденом Суворова), перемахнем через Хинган! Отомстим за смерть Лазо!» В ответ из тысяч мужских глоток гремело «ура». Так «бравыми» мы пытались быть до предгорий Хингана. А потом мы карабкались, взбирались, втаскивали вверх оружия, повозки, спускали их вниз, сползали, поддерживая лошадей. От советско-монгольской границы мы приблизились к монголо-китайской границе. Форсировав реку Керулен, вошли в дугу монгольской территории, которая входила в Китайскую территорию. Мы еще не знали, что наш путь лежал от голубого Керулена (так называла эту реку армейская газета), где давно Чингисхан собирал свои орды, до берегов Желтого моря, до Тихого океана, до края земли. На расстоянии 30-35 км. от границы нас остановили, дали время на отдых, а потом получили приказ «окапаться». Выкопали ровики, огневые позиции в полный профиль, ниши – укрытия для пушек, передков, повозок, лошадей. Сотни тонн перебросали монгольского суглинка. Ожидали японских самолетов разведчиков. Но они не появились. В этих укрытиях ночевали две ночи. Потом мы совершили трехдневный марш вдоль границы. Это мы узнали по конным монгольским пограничникам, которые патрулировали по условной черте границы. Заняли исходные позиции для наступления. Получили сухой паек, индивидуальные перевязочные пакеты, шинель заменили плащ-палатками. В начале августа американская авиация произвела атомную бомбардировку Японских городов. Об этом мы узнали из армейских газет. Заговорили об атомной бомбе. В то время мало кто мог сказать, что такое атомная бомба. Политработники говорили – это расщепление атомов, которые выделяют огромную энергию, притом разрушительную. В устной пропаганде, в печати критики в адрес Америки не было. Газеты печатали сравнительный анализ силы взрыва бомбы с тоннами взрыва тола или тратила. Забайкальский фронт, куда входил наш полк, сосредоточился для наступления на территории Монголии и Даурии. В его составе было 648 тысяч человек. А в трех фронтах, которые были готовы начать боевые действия против Японии, было сосредоточено около 1,7 млн. человек, 29,2 тысяч орудий и минометов, 5,2 тыс. танков и САУ, 5,2 тыс. самолетов. На нашей стороне в боях против Японии участвовала Монгольская армия в составе 16 тысяч человек, 128 орудий и минометов, 32 легких танков. 9 августа 1945 г. Советский Союз верный своему союзническому долгу вступил в войну против Японии, чтобы сократить сроки войны и людские потери. О сроках разгрома Японии и потерях союзников говорил Г. Стимсон, военный министр США: «По нашим подсчетам главные бои должны были закончиться самое ранее в конце 1946 г. Такие операции будут стоить нам более 1 млн. человек жертв, если говорить только об американских войсках…» (Дубинский А. М., «Освободительная миссия Советского Союза на Дальнем Востоке». М. 1966) Рано утром мы перешли монголо-китайскую границу. Сначала были небольшие плоские сопки, напоминающие каравай деревенского хлеба. Потом триста пятьдесят километров страшных Хинганских. До нас не было войск, которые прошли через Большой Хинган. Он выглядит сурово: лабиринт гор и ущелий, разбросанных энергией дикой природы, плоские вершины расчленены на многочисленные отроги, отвесные скалы, одинокие деревца, падающая сверху вода, внизу болотца. Все это выглядит порождением хаоса. Большой Хинган – это скопище голых скал, громоздящихся в чудовищном беспорядке. Хребет окутан туманом, который ползет из ущелий непрерывным потоком, как из кратера вулкана. Несколько раз в ненастную погоду мы были за облаками. Выше нас кружили орлы. Среди бесконечного моря видны отдельные скалы, остальное закрыто пеленой, кажется, все движется кругом. В горах бушевали проливные дожди, негде было обогреться и обсушиться. Кругом морось, зябь. И как в степи – ни троп, ни дорог, земля первозданная. И снова над войсками кружил ПО-2, высматривал места, где легче пройти пехоте и можно провести технику, сигналами на землю увлекал за собой боевые части фронта. Никогда не забудется подъем на хинганский хребет. Приходилось втаскивать на горы не только свою амуницию и оружие – пришлось тащить пушки, подталкивать машины. Труден был подъем, но еще труднее оказался спуск. Каждая пушка тянула книзу, грозила сорваться в пропасть или горный поток. Под колеса орудий, повозок со снарядами подкладывали металлические башмаки – тормоза. Подпрыгивая на камнях, они высекали искры. Корневые лошади «садились» на зад. Но их толкали все пушки. Часто подавалась команда: «Лямки на колпачки колес», «Налегай на лямки». Это значит, четыре-шесть солдат помогали коням спускать орудия вниз. В долинах мы попадали в топкие трясины, в них навсегда застряло много техники, уже преодолевшей горы и сопки. Удивительно, при изобилии влаги не хватало чистой воды. Во множестве болотцев кишили козявки и другие насекомые. Воду пили через подол собственной майки. Были случаи, когда саперы взрывали скалы, чтобы завалить впадину или убрать их с пути движения войска. И все-таки мы двигались вперед. Шли упорно безостановочно. Появление нас на Манчжурской равнине показалось японцам чудом. Паника охватила и солдат и генералов. Солдаты армии ПУ И, императора Манчжоу – ГО, участвовавшие на стороне японцев, сразу же стали дезертировать, но местное население выдавало их советским войскам. На нашем направлении были не только естественные укрепления, горы, но и сильные укрепленные районы. Их было несколько. Наш полк принимал участие в разгроме войск противника, прикрывающие подступы к перевалам Большого Хингана. 14 августа были взяты Улан-Хото и Солунь, после чего развернулось наступление на Чанчунь, столицу Манчжоу ГО. Полевые укрепления японцев проходили по склонам сопок. Мы заняли оборону у подножья гор. Окопались. Полковая артиллерия, минометы сделали артподготовку. Пехота пошла в атаку за огневым валом, который переносился все выше и выше по горам. Японцы с примкнутыми штыками к карабинам пошли в контратаку. Мы имели превосходство в автоматическом оружии. Их атака захлебнулась. Мы овладели их траншеями и вытеснили неприятеля на противоположный склон сопки. Несколько раз мы, они ходили в контратаки, между грохотом боя слышались «ура», «банзай». Часто находились в близком соприкосновении с врагом. Хорошо было видно лицо самураев, они что-то кричали, лезли от валуна к валуну. Несколько дней смерть была рядом, десятки сантиметров чуть окажись часть твоего тела вне валуна и ты становишься мишенью снайпера. При взятии Холунь - Ашанского укрепленного района несколько дней был бой в районе г. Солунь. Здесь Японцы превосходили нас в живой силе. Войны Квантунской армии были хорошо подготовлены, солдаты имели возраст 22-25 лет, натренированны, прекрасно бегали по сопкам, для чего они в ранцах имели специальные прорезинованные кеды, владели холодным оружием, дисциплинированы. (Дисциплина держалась на наказаниях) Но мы имели преимущество: боевой опыт, лучшие оружие и техника, выносливость в походах, неприхотливость к условиям жизни и питания, высокий моральный дух наших солдат. Уважая все рода войск, оценивая их большой вклад в разгром Германии и Японии, хочу сказать о пехоте больше. В двух мировых войнах она играла решающую роль в завершении военных операций. Пока не ступила нога пехотинца, победы не было. Пехота, находясь в траншеях, защищает все рода войск. Она всегда в соприкосновении с противником. Которое составляло 50, 100 и более метров. А боевые охранения и того ближе. А во время уличных боев иногда противоборствующие стороны отделяли только потолочные перекрытия. В обороне пехотинцы-разведчики, ползая по-пластунски, изучали передний край противника. При прорыве обороны врага стреляли первые ходили в атаку, «выкуривали» его из траншей, преследовали и уничтожали. Матушка пехота первая форсировала водные преграды, закреплялась на «пятачках» противоположного берега, расширяла плацдарм для переправы других родов войск. Она же помогала вытаскивать пушки, застрявшие в грязи. Пехотинцы замерзали в снегу, тонули в болотах, собственным телом согревали землю, готовясь к атаке, чтобы освободить, захватить безымянную высоту или населенные пункты. Современный бой требует от человека много физических и духовых сил. Сколько надо моральной стойкости, чтобы выстоять победить, когда на тебя идут, стреляют, пытаясь раздавить танки противника, или выпрыгнуть из траншеи, надежного укрытия, идти в атаку под оружейным, пулеметным огнем врага, или лежать на открытой местности, когда бросают бомбы и поливают свинцом неприятельские самолеты, или пойти в разведку с боем. А сколько надо сил чтобы ночь пролежать на снегу или пройти пешком 30-35 километров и вступить в бой с противником. Когда пленных японцев мы спрашивали, почему они не воспользовались преимуществом рельефа на их стороне. (Ведь, когда колонны наших войск входили в ущелья, достаточно несколько пулеметов, чтобы расстрелять целые полки). Они отвечали: «Мы напугались, ведь вы победили немцев». Японцы под Солунью сопротивлялись упорно. На нашем участке сопки переходили из рук в руки несколько раз. Выжмем мы японцев, они рассеяться в ущельях, а потом под звуки рожка собираются и с криком «банзай» лезут со всех сторон. И так все сутки. Полковая батарея, как всегда, поддерживала пехоту «огнем и колесами». Стрелковые роты, штурмуя сопки, встречали сильный пулеметный огонь. Артиллерийские разведчики засекли станковый пулемет. Пулеметное гнездо имело хорошее естественное укрытие. Камни-валуны защищали расчет со всех сторон. Было точно определено расстояние от первого орудия до цели. Расчету поступил приказ уничтожить вражеский пулеметный расчет. Взята «вилка», третий, четвертый, пятый снаряды «накрыли» цель. После взятия сопки мы обнаружили исковерканный японский станковый пулемет и три трупа. В их ранцах находился сухой паек: вареный рис в капроновом мешочке, пять, шесть галет, банка мясной консервы. В Японской армии находилась бригада смертников, были они и на нашем направлении. Комикадзе – «сыны священного ветра», в каждую минуты готовы были что-то взорвать, подорвать, ища в смерти вечное блаженство. Да и договор их обязывал к этому. На вторую ночь боев солдаты были в укрытии, в ровиках несли свою службу часовые. Вдруг в высокой бурной растительности послышались шорохи. Часовой объявил тревогу. Бойцы открыли ружейный огонь. Все затихло. Утром в 30-35 м. от нас был обнаружен мертвый японец с взрывчаткой в брезентовом поясе. Только случайно наши пули не попали во взрыватели. Были бы большие потери. Были и критические моменты для полка. Потом на помощь нам пришли отставшие «катюши». Море огня побудило неприятельских солдат выйти на бруствер и обратить свои взоры к небу, но война жестока. УР пал, оставшийся состав, около 6000, пленные. Взяты сопки верховых коней. Взят склад с обмундированием и обувью. Японская летняя одежда в основном была мала нашим солдатам, но сапоги подошли некоторым солдатам. Такая судьба была и других укрепленных районов. Натиску наших войск не могли помешать и прославленные комекадзе, которые принесли огромный урон фронту союзников. Видя свою обреченность, они пытались найти цель, чтобы сделать харакири (убить себя), тем самым выполнить договор. Бои под Солунью закончились. Полк построился в походную колонну и двинулся в путь. Вдруг в хвосте колонны – взрыв. Это смертник укрылся под деревянным мостом и произвел взрыв-самоубийство. Были потери. Уничтожена походная кухня, убит ездовой, ранен повар, убиты лошади. Задержано движение части, т.к. она разворачивалась в боевое положение, чтобы принять бой, но его не было. После знойных степей Монголии, холодных, сырых Хинганских гор мы очутились на Манчжурской равнине, где влаги было в изобилии: июль, август в Китае – сезон дождей. Низкие места на десятки километров превратились в болота. Местами войска двигались по насыпи железной дороги. Трудно было найти сухое место, чтобы поспать ночью. Часто после отдыха, поднимаясь с плащ-палатки, обнаруживали «ванну» с водой, согретую собственным телом. После Солуни наша часть двигалась на Чанчунь. Этот город был окружен. Гарнизон стал сдаваться. Потом нам сообщили, что император, генералы Квантунской армии при попытке улететь на самолете, были пленены. Прежде чем войти в город нам приказали оставить южных животных в степи. Целое стадо ишаков, ослов с ревом провожало солдат, а они с жалостью прощались со своими помощниками. После взятия г. Чанчуня нам дали отдых целый день. Мы остановись на берегу небольшой реки, полноводной после прошедшего дождя. Утро. Солнечное, лучистое. С земли поднималось белое, как молоко испарина. Воздух насыщен запахом сырой земли. Зелень всюду свежая, ласковая, словно только взошла. Чувствуется, что тепла и влаги здесь преизбыток. Выставили посты. Солдаты разделись, босиком ходили по зелени, в реке поили, мыли лошадей, стирали портянки – главную вещь при походе. Более миллионная Квантунская армия была окружена и пленена. Это гигантское окружение сделали войска Первого Дальневосточного и Забайкальского фронтов. Некоторые воинские части остались в городах Манчжурии, другие принимали пленных и охраняли склады, которых было более 800. Но наша, 39 армия шла дальше. По соглашению с Китаем Ляодунский полуостров сдавался нашим войскам в аренду на 30 лет, как военно-морская база Порт-Артур – Дальний. Туда-то мы и следовали. На всем пути следования Китайские люди, настрадавшие под игом японцев, с разноцветными бумажными флажками в руках, с криком «шанго» радостно встречали воинов освободителей. Нам говорили и показывали китайцы, как унижали японские солдаты местное население. Например, трамвай входил японский солдат, все пассажиры должны встать, чтобы уступить место захватчику. Садились китайцы последними. «Нарушитель» этого порядка получал удар прикладом карабина. Японский солдат мог взять рыбу у китайского рыбака и т.д. Участники тяжелого с боями похода были вознаграждены. Они увидели Желтое море, города Порт-Артур, Дальний, построенные много лет назад русскими людьми. Здесь давали тень роскошные сады, посаженные нашими дедами, щедро журчала вода. Мы почувствовали обширности и силы нашей страны. Недавно были под стенами Кенигсберга, на берегу Балтийского моря, а теперь вон куда кинуло, на край земли, к Желтому морю, к последней суше перед Тихим океаном. Так, мы попадали в Артур 1904 г. Священная земля, дважды священная годом девятьсот четвертым и девятьсот сорок пятым. На сопках Манчжурии (Ляодунский полуостров) мы встретились с боевой памятью наших дедов. Благодарные люди поставили скромные обелиски на местах боев наших русских войск с японцами. В Порт-Артуре сохранилось русское военное кладбище. Под сенью белых акаций и 15-ти метрового креста из темного мрамора покоится прах 15 тысяч воинов, павших в 1904-05 гг. На кресте выбиты наименования частей, чьи воины погибли при защите Порт-артурской крепости. Генералы, офицеры, кавалеры Георгиевских крестов похоронены отдельно. На кладбище была часовня-музей, в ней находился журнал с именами погибших, армейские мундиры, винтовки, гильзы и др. вещи от времен русскояпонской войны. За кладбищем присматривал русский священник. Ему помогали российские эмираты, жившие в Китае. Кто бы ни входил в часовню на кладбище: рядовой, офицер, генерал – все снимали головные уборы. На горе Орлиное гнездо, как памятник, опустив стволы вниз, стоят два орудия Борейко. Их затащили на сопку русские солдаты, чтобы защищать город. Заняв круговую оборону, защитники Орлиного гнезда, долго сопротивлялись. Погибли, но не сдались в плен. Японцы, взяв город, оставили в нем все в такой же неприкосновенности, они превратили бывшую русскую крепость в город туристов, студентов. На горе Перепелиной в огромной яме закопали стрелковое оружие. На этом «захоронении» поставили памятник-башню, сделанный из железа и бетона. Рядом с ним поставили наши орудия, в том числе и корабельные. Устами гидов утверждали: - Видите, какая неприступная крепость, какие были русские солдаты, выдержавшие столько дней небывалого сопротивления? Да, такие они были, но мы их тогда победили. И вот спустя 40 лет над сопками Манчжурии звучат вальс «На сопках Манчжурии» и песня «Варяг». На Перепелиной горе полощется красный флаг. В Дальнем мы увидели рикши. О них мы слышали в школе. Теперь перед нами явь. Полуголый, босой мужчина кати коляску на двух колесах, в дождь она закрывается кожаным навесом. В коляске нежится упитанный господин с легкой плеткой в руках, с помощью которой он определяет скорость «коня». Солдаты выражали недовольство. 2 сентября 1945 года Япония подписала акт о капитуляции. Так закончилась вторая мировая война. В быстрейшем окончании страшной войны был вклад и нашего гвардейского стрелкового полка, в том числе и каждого участника большого похода. Поход по Монголии, Китаю длился более четырех месяцев, преодолели около 2500 километров, спали на земле под дождем, холодом, солнцем. Меняя три места дислокации на полуострове, наконец, нас остановили в г. Дальнем, в японских казармах. Участвующим в походах и боях «Приказом Верховного Главного командующего за прорыв Манчжуро-Чжалайнурского и Холун-Аршанского укрепленных районов японцев, форсирование горного хребта Большой Хинган, преодоление безводных степей Монголии, и освобождение Манчжурии, принимавшим участие в боях с японцами на Дальнем Востоке, объявлена благодарность». Как бы не пытались фальсификаторы исказить, принизить нашу ведущую роль в Великой Отечественной войне, второй мировой войне, факты, известные народу, опровергают ложь. Союзники признавали решающее значение вступление СССР в войну против Японии. «Победа над Японией может быть гарантирована лишь в том случае, если будут разгромлены японские сухопутные силы» - такого мнения придерживался генерал Макартур. Ссылаясь на то, что США и их западные союзники не располагали возможностями для этого, он требовал от своего правительства «приложить все усилия к тому, чтобы добиться вступления в войну Советского Союза». 11 февраля 1945 года было подписано Соглашение трех держав: «Руководители трех Великих держав – Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Великобритании – согласились в том, что через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе Советский Союз вступит в войну против Японии на стороне союзников…» (Тегеран – Ялта – Постдам: Сборник документов). В правительстве Японии начало военных операций советским Союзом вызвало панику. «Вступление сегодня утром в войну Советского Союза, - заявил 9 августа премьер-министр Судзуки, - ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее продолжение войны».(История современной Японии.М.1955 г.) Есть ответ и тем, кто считает, что судьбу Японии и ускорение окончания второй мировой войны решили атомные бомбардировки. Убедительно им отвечает бывший премьер-министр Великобритании У. Черчилль: «было бы ошибкой полагать, что судьба Японии была решена атомной бомбой». Его поддерживает главный военный советник президента США адмирал У. Леги: «По-моему мнению, применение этого варварского оружия в Хиросиме и Нагасаки не оказало никакой существенной помощи в нашей войне против Японии». После окончания мировой войны мы, девятнадцатилетние, строили свои планы, пройдя бои с немецкими захватчиками и японскими империалистами, были рады, что остались живы, думали о доме, мечтали о будущей жизни. Каждый фронтовик мечтал о новой жизни, все мы были полны оптимизма, хотели вернуться в тот солнечный довоенный мир, мы не утратили в себе прежний мир юности, но мы повзрослели, узнали, что мир и прочен, и зыбок, узнавали мир вместе с человеческим подвигом и страданиями. Наши мечты не сбылись. Демобилизацию нашу отложили на неопределенное время. Солдат и сержантов 1926 года рождения должны сменить призывники 1928 года рождения. Но их оставили восстанавливать народные хозяйства. И нам пришлось служить до декабря 1950г. Перед нами была поставлена задача - охранять дальние подступы Родины, оберегать мирный труд советского и китайского народов. Произошел исторический парадокс: наши союзники-американцы стали врагами, у которых тоже была военно-морская база в Китае. Начались трудные армейские будни: частые тревоги, стрельбы, длительные полевые учения, оборонительные работы, смотры. Семь лет нас учили бегать, ползать, стрелять, убивать, выживать. Это у нас получалось не плохо, и в этом прошла вся наша юность, несмотря, что жесткая, при армейской дисциплине. Вернувшись, домой, не используя законный отпуск, 13 декабря 1950 г. я снова продолжил учебу в педучилище и институтах. Надо было «догонять жизнь». С. А. Евграфов – патриот, человек с активной жизненной позицией! (материалы официального сайта г.Алатырь)
