Возвращение «Феличиты» - Челябинский государственный

Возвращение «Феличиты»
Шампанским и разноцветьем воздушных шариков встречали зрителей в Камерном
театре в пятницу. Настроение праздника задавали клоуны, приятная музыка. А в это
время за кулисами царило премьерное волнение: артисты готовились играть один из
самых любимых спектаклей.
«Феличита» вернулась на сцену спустя два
года. Ее ждали актеры, но еще больше —
зрители. Последнее время они звонили все
настойчивее и задавали один и тот же вопрос
— «когда?», заставляя режиссера Викторию
Мещанинову ответить на другой, более
сложный вопрос — «как?»
Спектакль, в котором практически нет текста
и который поставлен с учетом природы и
актерских возможностей конкретных
исполнителей, восстановить не так-то
просто. И снят с репертуара он был не
оттого, что устарел или обветшал. Это был
вполне живой спектакль, красивый и
поэтичный, со шлейфом фестивальных
побед.
В год премьеры «Феличита» стала лауреатом
фестиваля «Театр без границ» в
Магнитогорске, в 2000 году —
международного театрального фестиваля
«Гостиный двор» в Оренбурге и областного фестиваля «Сцена-2000» в номинации
«Лучшая режиссерская работа». К моменту снятия спектакль явно не дожил свой век,
актеры его не доиграли.
Напомню, что «Феличита» была поставлена семь лет назад, когда в труппе еще работали
Олег Хапов (после ухода из Камерного он занялся режиссурой и даже попробовал себя в
роли главного режиссера ТЮЗа), Влада Ивина, которая сейчас играет в драме. Но главная
потеря случилась, когда в Москву уехали Елена Ожиганова и Олег Барышев. На них в
этом спектакле лежала огромная нагрузка.
Колоритную рыжеволосую толстушку Лену Ожиганову все настолько любили, что
представить «Феличиту» без ее белого лебедя, без истории любви, которую они
разыгрывали с трогательно изящным, худощавым Барышевым, было невозможно.
Собственно, ее актерская слава с этого спектакля и началась.
— Здесь все сошлось — фактура, через которую доносилось огромное содержание, —
говорит заведующая литературной частью Камерного театра Ирина Камоцкая. — И
режиссерское решение, когда актеры фактически работают через себя и говорят о себе.
«Феличита» — очень трепетный спектакль. В репертуаре его явно не хватало. Когда театр
смирился с мыслью, что потерять «Феличиту» нельзя, начали искать возможности, чтобы
его восстановить.
Возможности как раз появились. В труппу Камерного пришла молодежь — семь человек с
курса профессора Виктории Мещаниновой, который она вела в академии культуры и
искусства. Троих ребят заняли в спектакле, в том числе Диму Олейникова, который
заменил Барышева.
Актриса театра Елена Мальцева изъявила желание попробовать себя в миниатюрах
Ожигановой. Как получится, никто не знал. Ведь она другой фактуры, темперамента. Но
это и оказалось интересно. Лена внесла в содержание новые краски, особенные нотки:
менее комические, зато более трогательные и трепетные.
— Когда я выходила «на лебедя», испытывала жуткое волнение, — призналась Елена
Мальцева после спектакля. — Как меня воспримут, смогу ли передать настроение,
интонацию миниатюр, в которых работала Елена Ожиганова. Но волнение ушло, когда я
услышала аплодисменты на взмах «лебединых крыльев». Я почувствовала поддержку
зрителей и поняла, что воспринимается не фигура, полная или худая, — сама история,
которую я «рассказываю».
А дальше волноваться было некогда. Эпизоды меняются быстро. Надо было успевать
переодеться, переключиться на другое настроение, ситуацию. А в зале, я знала, сидели
Хапов, Барышев. Как все прошло, до конца еще не осознала. Но я рада, что в театре
появился такой спектакль — один из самых любимых.
Спектакль замечательный, неожиданно емкий и очень музыкальный. С первых секунд,
когда артисты под прессом ритмичной музыки объявляют место действия — Челябинск,
Камерный театр, — настраиваешься на что-то обыденное и заведомо известное.
Но с каждым новым эпизодом жанровые приметы капустника отступают на второй план.
«Мир обшарпанных трамваев и грязных полов перемещается в иное — поэтическое
измерение». Казалось бы, что может быть обыденней уборщицы в сером халате, с ведром
и шваброй «наголо».
Но вот, размечтавшись, она превращается в белого лебедя, и даже швабра в ее руках
напоминает танцующий волшебный жезл. Вдруг понимаешь, что в душе каждого из нас,
независимо от статуса и возраста, есть место мечтам. Пусть скрытым, несбыточным.
Но их присутствие помогает хотя бы иногда приподняться над повседневностью, не
закиснуть от несвершившихся затей. В веренице миниатюр — комичных и трогательных,
остроумных и пронзительно грустных — одна за другой оживают знакомые жизненные
ситуации, пережитые и передуманные ощущения. Не утомляет и сценическое решение
спектакля.
Легкие подвижные ширмы, постоянно меняющие геометрию пространства, вариации
самых простых предметов реквизита — и небольшая сцена преображается вмиг. Я уж не
говорю о музыке. Знакомые мелодии «разных времен и народов» досказывают,
подогревая зрительские эмоции в нужном ключе.
В ярком калейдоскопе жизненных ситуаций, настроений много забавных вещей
исполнители точно попадают в жанр, обозначенный в программке — «визуальные игры со
счастьем». А к концу спектакля нахлынувшие мысли и ассоциации, казалось, даже
остудили зрительскую веселость.
По-моему, это и есть эффект удачного спектакля — зрители уходили довольные и не
пустые.
— За семь прошедших со дня премьеры лет и мир вроде бы поменялся, и ритм жизни
ускорился, — сказала после спектакля Ирина Камоцкая. — Но проблемы-то совсем не
изменились.
По сути, в душе человек остался прежним — немного наивным, со своими мечтами,
способностью уйти в эти мечты. Спектакль построен на несоответствии внешнего и
внутреннего. И мечты-то вроде простенькие — о счастье, любви. Но не у каждого это
получается.
Есть будничная жизнь, ритмы, которые город задает человеку, и его серый будничный
халат (в данном случае — халат уборщицы). Человек втянут в такую жизнь. А внутри его
что-то живет, теплится, ищет выход и находит. Когда это внутреннее прорывается —
человек счастлив.
Татьяна МАРЬИНА.
Фото Сергея ВАСИЛЬЕВА.