Мой любимый образ В. Скотта (А. Еременко, 2006)
реклама
Любимый образ романа В. Скотта «Айвенго» • Имя • Портрет • Личность • Взгляды и убеждения • Место в системе образов РЕВЕККА, дочь Исаака из Йорка от др.-евр. «сеть», «привязывать»; библейское имя жены Исаака, сына Авраама, и матери Исава и Иакова, прародителя рода Израилева Героиню романа Скотта часто сравнивают с женскими персонажами Библии и называют библейскими именами: «Я назвал бы тебя Эндорской волшебницей, если бы ты не была так молода и прекрасна» (Буагильбер) «Это не еврейка, а просто ангел небесный»; «жемчужина Сиона» (Гурт) «…она хороша, как сама возлюбленная в Песни Песней» (принц Джон) «Роза Сарона и Лилия Долин» (приор Эймер); «Дочь Израиля», «прекрасный цветок Палестины», «светлая лилия», «дочь Сираха» (Буагильбер) Из уст христиан эти изысканные метафоры часто звучат иронично, с издевкой. Для саксонцев (Ульрики, Седрика, Ательстана) и для норманнов (приора Эймера, Луи Бомануара, де Браси), для людей благородных (Айвенго), представителей духовенства (аббата Тука, приора Эймера) и людей низших сословий (Гурта), даже для самого Скотта Ревекка в первую очередь – еврейка, «прекрасная», «прелестная, «хорошенькая», «несчастная», но «не более как еврейка». «Она была удивительно хорошо сложена, и восточный наряд не скрывал ее фигуры». «Желтый шелковый тюрбан шел к смуглому оттенку ее кожи; глаза блестели, тонкие брови выгибались горделивой дугой, белые зубы сверкали, как жемчуг» «красивые глазки, черные кудри, кожа - как белая бумага, пока монах не наследил по ней своим черным снадобьем» «…восточная гурия… образец тех чар и совершенств, что сводили с ума мудрейшего из царей» «…восточная гурия… образец тех чар и совершенств, что сводили с ума мудрейшего из царей» «…блеск глаз был так смягчен и как бы затенен густой бахромой шелковистых ресниц, что какой-нибудь менестрель, наверно, сравнил бы их с вечерней звездой, сверкающей из-за переплетающихся ветвей жасмина...» Ревекка Грац возможный прототип героини романа «…поет так сладко, что у слушателей начинает звенеть в ушах и бьется сердце» «Необычайная красота» Ребекки не принесла ей счастья – сначала захвативший ее в плен храмовник требовал выкупа «красотой и любовью», затем ее обвинили в колдовстве и приговорили к смерти за насылание «волшебных чар». Однако любимый ею Айвенго остался равнодушен к ее «красоте и привлекательности», храня верность леди Ровене; именно поэтому Ревекка попросила у нее разрешения взглянуть на «черты, прославленные молвою» перед отъездом из Англии. Среди еврейского народа Ревекка почиталась не за красоту, но за обширные познания, «ее считали почти равной тем одаренным женщинам, о которых упоминается в Священном писании». Судя по содержанию споров Ревекки и Буагильбера, она отлично разбиралась в христианском и иудейском богословии, знала обычаи обеих религий (например, она просила Ровену о помощи «во имя откровения на горе Синай, в которое они обе веруют»). Она очень набожна (поет религиозный гимн накануне казни, молится перед сном), скорбит о нелегкой судьбе «детей Сиона» и «князьях иудейских» и готова защищать свою веру ценой жизни. Однако автор неумолим, отмечая, что она «научилась ошибочно толковать священное писание и превратно понимала обещания, данные богом избранному народу израильскому». Ревекка свободно говорила не только на еврейском, но и на французском (с норманнами) и саксонском (с Айвенго, Ровеной) языках, знала арабский (записка Буагильбера на суде) и латынь (приветствовала Седрика в обличие монаха). Древнее искусство врачевания, которому она научилась у Мириам, дочери одного из знаменитейших еврейских раввинов и докторов, не только спасло жизнь Айвенго, но и поставило на ноги Локсли и Хигга, сына Снелля. Читая роман, мы не раз убеждаемся в мудрости и дальновидности Ревекки. Сознавая, «что бог сотворил женщину слабой, поручив ее покровительству мужчины», она избрала своим оружием хитрость, «острый ум» «прирожденную силу воли» и «наблюдательность», кроме того, «трусость была чужда ее душе». Она смогла уговорить своего скупого, вечно жалующегося и подозрительного отца помочь раненому рыцарю, упросила и ненавидящую красавиц Ульрику выпустить ее из башни. Ревекка не растерялась, даже попав в плен к норманнам, так как «с ранних лет приучала свой ум к встрече с опасностями». Но со своим сердцем совладать она была не в силах – «глаза ее наполнились слезами, и она… поспешно отерла их», прощаясь с Англией, Ровеной и своим любимым Айвенго. Ревекка наблюдает за спящим Айвенго Франческо Хейез, 1791 О БУАГИЛЬБЕРЕ У тебя сильная душа; иногда в ней вспыхивают благородные и великие порывы. Но она — как запущенный сад, принадлежащий нерадивому хозяину: сорные травы разрослись в ней и заглушили здоровые ростки. О ВЕРЕ Не могу я менять веру отцов моих, как меняю платье в зависимости от климата той страны, где собираюсь поселиться. О ДЕТЯХ СИОНА Человеческое сердце под влиянием несчастий делается покорным, как твердая сталь под действием огня, а тот, кто перестал быть свободным гражданином родной страны, поневоле должен гнуть шею перед иноземцами. Таково проклятие, тяготеющее над нами. О БИТВЕ Точно два бешеных потока встретились и смешались! Два океана, движимых противными ветрами!.. Увы, теперь я знаю, что зрелище победы еще ужаснее зрелища битвы! О КОРОЛЕ РИЧАРДЕ Он бросается в битву, точно на веселый пир. Не одна сила мышц управляет его ударами - кажется, будто он всю свою душу вкладывает в каждый удар, наносимый врагу. Отпусти ему, боже, горе кровопролития! «Люди нередко сваливают на судьбу последствия своих собственных буйных страстей» О ХРИСТИАНСТВЕ Если ты только затем читаешь Библию и жизнеописания праведников, чтобы находить в них оправдание своему распутству и беззаконию, то повинен в таком же преступлении, как тот, кто извлекает яд из самых здоровых и полезных трав. О СЕБЕ О РЫЦАРСКОЙ СЛАВЕ Неужели та ржавая кольчуга, что висит в виде траурного герба над темным и сырым склепом рыцаря, или то полустертое изваяние с надписью, которую невежественный монах с трудом может прочесть в назидание страннику, неужели это считается достаточной наградой за отречение от всех нежных привязанностей, за целую жизнь, проведенную в бедствиях ради того, чтобы причинять бедствия другим? Я сумею умереть за свою веру, если на то будет воля Божия, *** Я не завидую почестям, добытым ценою крови человеческой, не завидую твоему варварскому роду северных язычников, не завидую и вере твоей, которая у тебя на языке, но которой нет ни в твоем сердце, ни в поступках. О РОВЕНЕ Ваше лицо долго будет жить в моей памяти. В нем преобладают кротость и доброта, а если среди этих прекрасных качеств можно найти оттенок мирской гордости или тщеславия, то можно ли винить плоть земную в том, что она обладает земными свойствами? Ревекке не суждено обрести счастье. В предисловии к роману автор мотивирует это так: «временное благополучие не возвышает, а унижает людей, исполненных истинной добродетели и высокого благородства… Самоотречение и пожертвование своими страстями во имя долга редко бывают вознаграждены и что внутреннее сознание исполненных обязанностей дает человеку подлинную награду - душевный покой, который никто не может ни отнять, ни дать». Ее удел – посвятить остаток своей жизни Богу, а дела – «подвигам любви к людям», «жить спокойно и без обиды» вдали от страны, где «странствующий Израиль не может надеяться на отдых и покой». Сладчайший образ всех романов Скотта. Ребекка на укреплениях Иллюстрация к первому изданию романа У.М.Теккерей Образ Ревекки, созданный Скоттом, сложен и противоречив. Восточная красавица в загадочном одеянии, покорившая немало сердец; единственная дочь богатого ростовщика, привыкшая к роскоши, но без сожаления расстающаяся с золотом; истая иудейка, бескорыстно помогающая в трудную минуту христианину; влюбленная девушка, не умеющая толком скрыть свое безответное чувство; мудрая целительница, которую ужасает бездумное кровопролитие ради мимолетной славы… Но главная роль, которую добровольно принимает на себя несчастная жертва обстоятельств и своего происхождения, - роль мученицы: «Как бы я была счастлива, если бы богу было угодно источить всю мою кровь по капле, чтобы вывести из плена колено Иудино! Тогда эти высокомерные христиане увидели бы, что дочь избранного богом народа умирает так же храбро, как и любая из суетных назарейских девушек». Ребекка на костре Иллюстрация к первому изданию • Выполнила А.Еременко, 2006
