СОРОК ЧЕТЫРЕ «НЕПТУНСКИХ» ЛЕТА МИСТРОПА МАГУЛЬЯНА И вся жизнь...
реклама
И вся жизнь... СОРОК ЧЕТЫРЕ «НЕПТУНСКИХ» ЛЕТА МИСТРОПА МАГУЛЬЯНА «Наша жизнь ничего не стоит. Дорого стоят только наши дела для жизни всех остальных людей» «Завещание Колумба», братья Вайнеры Эта статья задумывалась как рассказ об одной из старейших детских здравниц на Черноморском побережье Туапсинского района – детском оздоровительном лагере «Нептун». Казалось, договориться о встрече с её директором Мистропом Киркоровичем Магульяном будет непросто: мы знали, он не любит журналистов и фотографов. Но почему-то в тот день он согласился пообщаться с нами. Это было его второе интервью в жизни и, как оказалось, последнее. Через два дня М.К. Магульяна не стало. Сегодня, 15 июня, он отметил бы свой 75летний юбилей, к которому и писались эти строки. Нашу встречу предваряло несколько телефонных звонков, Мистроп Киркорович чувствовал себя неважно. Можно было бы встретиться и с начальником лагеря, но мы решили дождаться согласия самого директора. И это не случайно, личность М.К. Магульяна неразрывно связана с историей здравницы, которую он возглавлял ровно столько, сколько она существует. Начав 44 года назад писать историю «Нептуна» с чистого листа, он творил её до самого последнего дня своей жизни. Поэтому и рассказ наш мы всё же будем вести так, будто он говорит сейчас – во времени настоящем. Ведь человек жив, пока живо его дело. Утопающая в зелени удивительная тишь. Всего в ста метрах плещется море, и оттуда еле доносятся детские голоса. А здесь, недалеко от трассы Джубга – Сочи, где-то между Новомихайловским и Лермонтово, как будто остановилось время. Воображение рисует события дня накануне первого заезда 1969 года, о которых на самом деле мы ещё ничего не знаем… Но, кажется, внешне здесь мало что изменилось, в воздухе по-прежнему витает дух пионерии. Лишь шелест деревьев, лёгкий ветерок, ощущение недавно наведённого порядка и, главное, припаркованный у административного здания чёрный джип возвращают в реальность. «Нептун», приютившийся в одном из живописнейших уголков утверждённой ещё Совмином СССР «детской зоны», открывается нам не сразу, а постепенно, как и его хозяин. Вот мы видим залитую солнцем пустынную спортплощадку, неподалёку светлую столовую, на самом верху, прямо на опушке соснового леса на склоне горы – четыре спальных корпуса, а за небольшим поворотом на пригорке – административное здание. На крылечке нас встречает пожилой, но всё ещё красивый загорелый мужчина с седой и густой шевелюрой. Что-то в его движениях, чисто выбритых скулах и манере говорить выдаёт в нём жёсткого человека. Не верится, что именно он почти 45 лет своей жизни посвятил работе с детьми… В кабинете Мистропа Киркоровича идеальный порядок, чистота, и вновь ощущение, будто попал в доперестроечное время: красный дисковый телефон, стены, обитые деревом, и сам человек, живущий воспоминаниями о прошлом. Он как-то неохотно рассказывает о том, чем дышит лагерь сегодня. – К нынешнему летнему сезону мы подготовились: привели в порядок пляж, спасательную вышку, медицинский пункт, обновили аэрарии и кухню, сделали текущий ремонт корпусов, – вздыхает М.К. Магульян. – А могли бы гораздо больше… Уже много лет он мечтает сделать из прибрежной зоны, на песках которой отдыхало не одно поколение детей «Нептуна», прекрасную набережную. Проект реконструкции лагеря и сегодня «пылится» за дверцами кабинетного шкафа. За неимением возможности взять эту землю в долгосрочную аренду Мистроп Киркорович не решается на столь крупное вложение. – Лагерь и так со времён запрета на двухъярусные кровати – убыточное предприятие, – с негодованием вспоминает он решение Онищенко. Действительно, сегодня здравницы – это коммерческие организации, к которым контролирующие органы предъявляют неимоверные требования. Иногда они противоречат друг другу и доходит до смешного. Очевидно, первостепенная функция этих организаций – найти недостатки, чтобы помочь, но порой, признаётся Мистроп Киркорович, кажется, что цель одна – оштрафовать, «задушить». Вот они, кислые плоды рыночных отношений. Когда-то в 1992-м М.К. Магульян сам пополнил ряды «новых русских», выкупив здравницу и став её полноправным хозяином, но жизнь «Нептуна» по законам новой экономики превратилась в выживание. Неизвестно, какая судьба была бы уготована лагерю, не выкупи его тогда М.К. Магульян. Быть может, на его месте вырос бы ещё один коттеджный посёлок. Но Мистроп Киркорович, однажды взявший под своё крыло сотни детей Ростовмаша, с ликвидацией завода не оставил детский отдых умирать на развалинах страны. К тому времени «Нептун» перестал быть ведомственным и открыл двери для всех желающих. Несмотря на тяжёлые времена, каждое лето удавалось заполнить лагерь до последней койки. И сегодня он полон детского люда от 7 и до 14 лет из Московской, Владимирской областей, Майкопа, Ростова… А самая первая смена была открыта Магульяном 6 июля 1969 года. Это были дети из Ростова, которых он привёз в «Нептун» лично. Закрывая глаза, он называет дату без ошибки, и на его строгом лице появляется улыбка, вызванная воспоминаниями молодости. С этого момента его формальный и связанный с перипетиями нового времени рассказ о настоящем всё больше переплетается с личными историями дней минувших. Там живут совсем другие, яркие, солнечные и душевные образы – моменты, ради которых стоило прожить эти 44 «нептунских» лета. – Сорок четыре! Я и сам не верю. Здесь и прошла моя жизнь, — признаётся М.К. Магульян. «Нептун» Ростовский машиностроительный завод ордена Трудового Красного Знамени начал строить в 1965 году. Пионерские палаточные лагеря послевоенных лет обзаводились капитальными стенами и надёжными крышами. Многие из них создавались по ведомственному принципу при предприятиях для детей сотрудников. В строительстве новой здравницы на Черноморском побережье участвовал и М.К. Магульян. Тогда, занимаясь обеспечением стройки транспортом, он, тридцатилетний главный механик автоколонны, и предположить не мог, что его жизнь отныне принадлежит этому красивому месту и детворе. А случилось это, как и бывает со всеми судьбоносными решениями, неожиданно. Приближался конец строительства, директор завода пригласил Магульяна на важный разговор: «Нужен директор. Никому, кроме тебя, Мистроп, я детей доверить не могу». Мистроп Киркорович, не имеющий к педагогике никакого отношения, выросший в деревне и слыхом не слыхавший, что такое пионерлагеря, технарь по призванию, был ошарашен таким предложением: «Как я буду работать, понятия не имея, что это такое?» На что директор ответил: «Так давай будем вместе, я ведь тоже инженер». Так и проработали бок о бок с Дмитрием Антоновичем десятки лет в атмосфере взаимного уважения и доверия. – Я любил эти места с детства - мои родители родом из Новомихайловского. И хотя школьные и юношеские годы прошли в Белореченском районе, я часто бывал здесь у родственников, – в очередной раз Мистроп Киркорович невольно закрывает глаза и, как и прежде, именно в эти моменты открывается с новой стороны: образ сурового руководителя-технаря рассеивается. – Не знаю, может, поэтому с первого дня и в лагере всё заладилось. Первые года три я толком не знал, что делать, и работал почти круглые сутки, вникая буквально во всё, очень много времени проводил с детьми, спал по три-четыре часа, успевал ещё с утра в море окунуться, а в семь уже был на рабочем месте. Те годы – мои лучшие воспоминания! Тогда пионерские лагеря хорошо финансировались, было бы желание работать. А у Магульяна его было хоть отбавляй. Пример, которым и в то время мог похвастаться далеко не каждый лагерь: перед каждым сезоном «нептуновцам» шили новую парадную форму, а прошлогодняя становилась повседневной. – Как вспомню наши прежние линейки, семилетних «чебурашек», гордо глядящих на поднимающееся знамя «Нептуна», слёзы на глаза наворачиваются, – продолжает Мистроп Киркорович, листая большой старинный фотоальбом с чёрно-белыми снимками и всё глубже погружаясь в собственные воспоминания. – Ну такие дети были красивые! Такие дисциплинированные! Талантливые! Активные! Инициативные! А сейчас только дискотеку подавай… После нашей беседы, торопясь на ежедневное свидание с любимой правнучкой Марией, он, почтенный человек, отец двоих взрослых сыновей и дедушка четверых внуков, прощаясь с нами, словно оправдывается за свою неравную любовь к «нептунской» жизни до и после перестройки: «А вообще всё хорошо, главное, мы живы»… И то правда, даже в эти тяжёлые дни его детище дарит кому-то радость. И море по-прежнему ласковое, и спальни всё так же теплы и полны чистого, какой бывает только в лесу, воздуха. И пока детский смех время от времени разрывает природную тишь этого райского, почти первозданного уголка побережья, всё и впрямь хорошо... Ольга ФЛЕЙМАН
