К 215- летию со дня рождения Вильгельма Карловича Кюхельбекера – поэта, декабриста посвящается… «КЮХЛЯ» (по мотивам одноименного романа Юрия Тынянова) Действующие лица: 1.Вильгельм Кюхельбекер- декабрист, поэт 2.Александр Пушкин – поэт 3.Иван Пущин – лицейский друг, декабрист 4.Антон Дельвиг- лицейский товарищ 5.Малиновский – директоро Царскосельского лицея 6.Гавриила Державин - поэт 7.Николай Похвестнев – 8.Кондратий Рылеев – поэт, декабрист 9.Мать, 10.Отец, 11.Тетка Вильгельма 12. Дуня. 13. Александр 1 –император 14. Николай 1 - император Декабристы. СЦЕНА 1 Под сценой стул. На стуле очки, плед, полотенце, письмо. Рядом подсвечник с 5 свечами. На экране рукописи, портрет Кюхельбекера, нарисованный Пушкиным и т.п. Из-за кулис. Друзья мои, прекрасен наш союз! Он, как душа, неразделим и вечен — Неколебим, свободен и беспечен, Срастался он под сенью дружных муз. Куда бы нас ни бросила судьбина И счастие куда б ни повело, Всё те же мы: нам целый мир чужбина; Отечество нам Царское Село. Служенье муз не терпит суеты; Прекрасное должно быть величаво: Но юность нам советует лукаво, И шумные нас радуют мечты... Опомнимся — но поздно! и уныло Глядим назад, следов не видя там. Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было, Мой брат родной по музе, по судьбам? Выходит Кюхельбекер. Спускается со сцены. Читает книгу. Кюхля: Вильгельм Карлович Кюхельбекер. Родился 10 июня в 1979 году в Петербурге, в семье обрусевших немцев-дворян. Отец — статский советник Карл, саксонский дворянин. Мать — Юстина Яковлевна Ломен. Его детство прошло в Лифляндии. В 1808 году поступил в частный пансион в городе Верро, который закончил с серебряной медалью. Мне было 14 лет. В одну из ночей у меня был назначен побег в город. В городе меня ждала Минхен. Ей было всего двенадцать лет. Я обещал ей, что похищу ее из отчего дома и тайно с ней обвенчаюсь. А потом, когда мы поженимся, будем жить в какой-нибудь хижине, собирать землянику и быть счастливы. Но накануне той ночи… Выходят Мать, Отец, Тетя. Мать : Куда же нам определить Вильгельма? Отец: В военную службу, в корпус. Мать: Но у Вильгельма, кажется, нет расположения к военной службе. Отец: Военная служба для молодых людей – это все, хотя я никогда не был военным. Его надо определить в корпус. Мать: Но у него редкие способности, он пишет стихи, и потом я думаю, что военная служба не для него. Отец: Способности к стихам – это другое дело. Тетка: Он должен поступить в лицей. Отец: Но ведь это, кажется, во Франции. Тетка: Нет, барон, это в России, в Царском селе и совсем недалеко отсюда. Это будет достойнейшее учебное заведение, там, кажется, должны воспитываться Великие князья. Отец: Ну вот и прекрасно, значит Вильгельм поступает в лицей. Мать: Только Великие князья там учиться не будут, император Александр Павлович передумал. Отец: Тем лучше, тем лучше. СЦЕНА 2 Кюхля: 19 октября 1811 года, я – лицеист. Звучит марш. Выходят лицеисты, встают в ряд. Пушкин. Где Кюхля? Забегает на сцену Кюхля. Он молод и энергичен. Одевает камзол. Встает в ряд. Выходит Малиновский. Малиновский: Настанет время, когда Отечество поручит вам хранить общественное благо. Какая польза гордиться титулами, приобретенными не по достоянию. Представьте на государственном месте человека без познаний, которому государственные должности знакомы весьма поверхностно и вы тогда увидите, как горестно его положение. Не зная первоначальных причин благоденствия и упадка государства, он не в состоянии дать верного направления делам общественным, в каждом шаге своем он заблуждается, исправляя одну ошибку, он делает другую. Пушкин Александр, Пущин Иван, Дельвиг Антон, Кюхельбекер Вильгельм. Лицеисты, по одному делают шаг вперед. Малиновский уходит. СЦЕНА 3 Под веселую музыку начинают дурачиться: играют в чехарду, водят хоровод, нагнувшись к центру. Играют. Выталкивают Кюхлю на авансцену. Остальные читают журнал и смеются. Кюхля (веселый). В лицее меня обижали, моя глухота, моя вспыльчивость, странные манеры, заикание, моя фигура вызывали смех, а в лицейском журнале на меня - эпиграмма за эпиграммой, карикатура за карикатурой и прозвища… Дельвиг. Глист! Пушкин. Кюхля! Пущин: Вильгельм, ты еще не все прочел, там еще про тебя есть. Все смеются. Кюхля вырывает журнал, читает. Кюхля (зол): Моя баллада! Кто посмел украсть мою балладу! Кто украл со стола мою балладу! Пущин: Кажется, Дельвиг. Кюхля: Дельвиг, мне надо поговорить с тобой. (Отводит в сторону) Дельвиг: Что с тобой Вильгельм? Ты объелся? Или новые стихи написал? Кюхля: Ты еще смеешь так со мной разговаривать! Дельвиг: А почему бы и нет. Послушай, Вильгельм, не ходи сегодня к директору в гости, Пушкин зовет гулять. Да что с тобой, Вильгельм? Ты что, болен что ли? Кюхля: Ты бесчестный человек, ты подлый человек, я тебе больше не друг, если бы ты не был Дельвиг, я бы тебя ударил. Дельвиг: Я ничего не понимаю. Кюхля: Ты притворился моим другом, что бы выкрасть мою балладу. Это подло. Дельвиг: Кюхля, ты сошел с ума, это забавно. Дельвиг (Пущину): А ну-ка, Пущин, лиса, иди-ка сюда. Кто ему сказал, что я у него балладу украл? (Пушкину) Понимаешь, Пушкин, этот сумасшедший утверждает, что я у него балладу украл, забавно! Пушкин: Три дня назад Лиса передал твою балладу типографщику Данзасу..(Дельвигу и Кюхле): Мир! Пушкин обнимает обоих, Дельвиг вырывается, идет к Пущину. Пушкин (Кюхле): Люблю тебя как брата, Кюхля, но когда меня не станет вспомяни мое слово. У тебя тяжелый характер. (Пушкин делает саечку за испуг.) Входит Малиновский. Малиновский: Господа, предупреждаю, на переводных экзаменах будет присутствовать знаменитый наш лирик – Гаврила Романович Державин, а Вам, Пушкин, следует особенно приготовиться и встретить Державина поэтическим подарком. Все забегали, выстраивают новые декорации. Кюхля (Пушкину): Александр, как ты думаешь, я тоже хочу Державину свои стихи подарить. Пушкин. Валяй! Кюхля ( в зал): Декабрь 1814 года. В лицее Державин. СЦЕНА 4 Выходят Державин, Малиновский. Державин садится на стул. Державин: Скажите, что для оды более нужно: восторг пиитический или чистота слога? Кюхля (разворачивается): Восторг! Восторг поэтический, который душу стремит к высокому. Простите, дозвольте прочесть стихотворение, Гавриле Романычу посвященное. Малиновский: Первую строфу, Вильгельм, если Гаврила Романович разрешит. Державин: Читайте. Кюхля: До зари сидел я на утесе, На туман глядел я, недвижимый; Простирался, будто холст бесцветный, Покрывал седой туман окрестность. Малиновский: Достаточно, Вильгельм. Пушкин, Вам слово. Пушкин читает стихи на фоне музыки. Слушая его, Державин встает с кресла. Музыка громче, голос Пушкина тише. Кюхля (в зал): Александр, я горжусь тобой! Тебе, тебе одному Державин лиру передает. Уносятся стулья. Державин уходит с Пушкиным. Кюхля: А между тем, дух лицейский менялся. Старше ли мы становились или кругом что-то менялось, но появилась в лицее вольность, по вечерам шли разговоры о том, кто теперь правит Россией: царь или Аракчеев и эпиграммы писались теперь уже не только на меня… СЦЕНА 5 Из-за кулис голоса Императора и Малиновского. Александр 1: Есть ли в лицее желающие поступить на военную службу? Малиновский: Да, Ваше Величество, чуть ли не 10 человек этого желают. Александр 1 : Очень хорошо, надо в таком случае познакомить их с этим. К тому же близок выпуск, лицеисты должны дежурить при императрице Елизавете Алексеевне пока она живет в Царском селе. Это приучит их быть свободными в обращении и послужит им на пользу. Выходит группа лицеистов. Пущин: Я лакейской должности не исполнял и исполнять не буду. Дельвиг: Дело идет не о лакеях, а о камер-пажах. Кюхля (идет к ним): Только подлец согласится быть лакеем у царя. Дельвиг: Кто не хочет, может не идти, а ругать подлецом низко. Пущин: А кто куда собирается поступать после окончания лицея? Пушкин: А я в гусары пойду, мне была охота за столом сидеть. Ну а ты куда, Пущин? Пущин: В квартальные надзиратели. Пушкин: Нет, я серьезно, ты куда определиться думаешь? Пущин: И я серьезно, я иду в квартальные надзиратели, ибо всякая должность в государстве должна быть почтенной. Нет ни одной призренной должности. Надо своим примером показать, что ни в чинах дело. Дельвиг: Ну, значит, и должность лакея почтенная, однако лакеем Вы стать не захотели. Кюхля: Есть разные лакеи, лакеем царским почему-то не считается быть обидным. Все смеются: да ну… и обнимаются. Дельвиг(Кюхле): Ну а Вы куда собираетесь? Кюхля: Не знаю, не знаю… Кюхля (в зал): 8 июля 1817 года, ночь, никому не спится, завтра наступит день прощания с лицеем, с товарищами, а там, там… никто не знает, что там.. Все расходятся, остается лишь Пушкин. Пушкин: Вильгельм. Кюхля: Саша! Пушкин: Я тебе на память написал разлуку. Кюхля: Прочти, Александр. Пушкин: В последний раз, в сени уединенья, Моим стихам внимает наш пенат. Лицейской жизни милый брат, Делю с тобой последние мгновенья. Прошли лета соединенья; Разорван он, наш верный круг. Прости! Хранимый небом, Не разлучайся, милый друг… Все, все!!! Пушкин уходит, оставляя Кюхлю одного… СЦЕНА 6 Император и Малиновский. Малиновский читает стихи Кюхельбекера о Пущине. Малиновский. И ты - наш юный Корифей Певец любви, певец Руслана! Что для тебя шипенье змей. Что крик и Филина и Врана… Что крик и Филина и Врана… Как пропустила это цензура! Как это выдержала бумага?! Нет, Кюхля погиб после этих строк, да бог с ним, с Кюхлей, но лицей, тень падает на весь лицей. Лицей погибнет без всякого сомнения, а кто виновники – два неорганизованных существа – Пушкин и Кюхельбекер! Александр 1. Несомненно, что завелось в России какое-то подозрительное тайное общество. Откровенно разбойничье, политическое с очень опасными чертами, с революционными приемами, какие-то тайные заседания, критика самодержавной власти, крепостничества и т.п. (Берет со стола бумагу) Стихотворец Пушкин – это прямо галерник какой-то. (Читает) И власть тиранов задрожала! Если эту пьесу читали после того как выслали из Петербурга Пушкина, очевидно, что дописывал ее Кюхельбекер! Мальчишка! Надобно направить этого беспокойного молодого человека в тот край, где сейчас командует Ермолов, а именно на Кавказ, и держать его там как можно дольше. СЦЕНА 7 Похвестнев: Странный какой- то человек – Вильгельм Карлович Кюхельбекер! Славянофил! Тогда уж не Кюхельбекером ему надобно называться. Василий Карпович Хлебопекарь. Так складнее здесь, на Кавказе, а то противоречие получается. (В зал) О нет, господа, вы его не знаете. Поверьте, наш Хлебопекарь своей простотой в доверие к Ермолаеву очень ловко влезает. Я из-за этого Кюхельбекера даже выговор получил! По секрету вам скажу… Появляется Кюхля, дает пощечину Похвестневу. Кюхля. Милостивый государь! Я прошу повторить то, что Вы изволили говорить обо мне! Похвестнев: Я ничего не говорил. Кюхельбекер: А я Вам напомню, а те кто слышали , наверное, не откажутся подтвердить. Вы сказать изволили, что я в доверие к Ермолаеву втираюсь. (Еще раз бьет Похвестнева по лицу). Вот Вам мой ответ! Похвестнев: Дурак! Берут пистолеты. Кюхля: Завтра дуэль. Я понимал, что если завтра останусь жив, я должен сгореть весь, без остатка…все равно где. А если погибну, то друзья должны меня помнить. Похвестнев стреляет в Кюхельбекера и промахивается, Кюхельбекер стреляет вверх. СЦЕНА 8 Кюхельбекер: После Кавказа у меня неожиданно нашелся кров, имение Григория Глинки, где я писал свою трагедию, но приехала племянница Григория –Дуня… Входит Дуня. Номер встречи – очень романтичный. Кюхля. Моя любимая, мы будем счастливы, голова моя седеет, сердце полно Вами и у каждого есть срок, когда он должен сказать словами Лютера: «Я здесь стою и не могу иначе». Я так близок к счастью как никогда, Вы моя радость. Что было до Вас, то было заблуждение. Ваш Вильгельм. СЦЕНА 9 На сцену влетают Пущин, Рылеев, декабристы 5 человек. Рылеев: Господа, надо действовать. Такого случая пропускать нельзя. Я еду собирать сведения. Отправляйте немедленно в свои части, остальные писать войскам прокламации. Это делать тебе Кюхельбекер. Кюхля отвлекся, Дуня исчезла. Пущин: Виля, ты с нами? Кюхля: Да, Иван, вместе и до конца! Рылеев: Жребий, мечите жребий, кому убивать тирана. Декабрист: Любезный друг, долг твой пожертвовать собою для общества. Кюхля: Вот моя рука! Все бегают, Кюхля растерян. Все ходят вокруг него. Ужасный нарастающий звук. Кюхля подбегает к каждому, но его никто не замечает. Кюхля: Петербургские революции совершаются на площадях. Кюхля: Когда же подойдет морской экипаж? Кюхля Дальше так продолжаться не может! Ну где же , наконец, Трубецкой?! Он диктатор, без диктатора действовать нельзя. Кюхля: Где Трубецкой? Кюхля: Где князь, его ждут? Кюхля: Он либо трус, либо предатель! Кюхля падает на колени обессиленный. Все исчезают. Тишина. Кюхля: Восстание 14 декабря было залито кровью. Верные новому императору войска расстреливали ряды мятежников пушечными залпами. Кюхля. Семен, сложи вещи. Да нет, какие вещи…Дай мне 2 рубашки, прощай сегодня же поезжай к Дуне, из квартиры уезжай сегодня же. Денег займешь где-нибудь и никому ничего не говори. СЦЕНА 10 Кюхельбекер сидит на коленях. За его спиной по одному выходят люди. Первый. Государь-император Николай Павлович высочайшим повелением изволил сделать повсеместное объявление, что приняты были все меры к отысканию коллежского асессора Кюхельбекера… Второй. А если окажется кто-либо его скрывающий, с тем поступлено будет по всей строгости закона. Кюхельбекер сей есть государственный преступник. Третий. Росту он высокого, худощав, волосы коричневые , рот при разговоре кривит, бакенбардов нет, сутоловат, говорит протяжно, ему около 30 лет. Дуня(вышла): Паспорт есть ли у Вас? Кюхля: Паспорта нету никакого. Дуня: Вы в Варшаву идите, оттуда до границы близко, и запомните, Вильгельм, барон – Мангейм – это Вашей маменьки кузен, он живет в Варшаве и Вас в беде не оставит, запомнили? (уходит) Кюхля: Барон Мангейм. Первый. По сведениям о сыскиваемся по высочайшему повелению мятежнике – коллежском асессоре Кюхельбекере известно, что он Кюхельбекер был в имении Смоленского помещика Глинки, и взяв там пару лошадей, отправился к Минску. Должно полагать, что преступник сей имеет намерение пробраться за границу империи. Второй. Вильгельм Кюхельбекер был арестован 19 января 1826 года в Варшаве. 25 января его в кандалах доставили в Санкт – Петербург. Помещен в Петропавловскую крепость. СЦЕНА 11 Голоса Николая 1 и Дуни. Николай 1 : Я к Вашим услугам. Дуня: Ваше Величество, у меня к Вам просьба, исполнение которой может сделать меня счастливо на всю жизнь, а не исполнение – несчастной. Николай 1: Служить счастью женщин долг столь же лестный, сколь и неблагодарный. Дуня: У меня есть жених, Ваше Величество. И от Вас будет зависеть, смогу ли я с ним соединиться. Николай 1: Хотя исполнение Вашего желания и требует некоей доли самопожертвования, то я Вас слушаю. Чем могу быть полезен? Дуня: Имя моего жениха – Вильгельм Кюхельбекер… Николай1: Мне жаль Вас… Дуня: Ваше Величество, я готова ехать ним на каторгу, в Сибирь, всюду. Николай 1: Что же Вас там ждет? Не лучше ли Вас отказаться от такого жениха? Дуня: Вы заставили бы смотреть на себя как на избавителя, если согласились? Николай 1: Это невозможно! Дуня: Ну почему, Ваше Величество? Николай 1: Если я говорю, что это невозможно, излишне спрашивать и причины. Но если Вы желаете знать причины, извольте. Ваш жених в крепости, а жениться в одиночном заключении невозможно. Я повторяю, он в крепости, в Петропавловской крепости…(Эхо) Во время этого диалога Кюхля снял камзол, испачкал сажей белую рубашку, написав на ней 16, испачкал лицо, он измучен. Выходит Пушкин. Кюхля: Александр, не узнаешь, милый? Что ты сейчас пишешь ,милый? Ведь ты преобразуешь весь русский театр. Пришли мне все, что ты написал. Я в крепости твоих «Цыган» наизусть выучил. Когда человек сидит под номером 16, а ширина камеры 3 шага, а длина 5,5 шагов, а лет впереди в этой комнате 20, тогда путешествие в ссылку радостно само по себе, и все равно в какой каменный мешок тебя везут… Пушкин: Во глубине сибирских руд Храните гордое терпенье, Не пропадет ваш скорбный труд И дум высокое стремленье. Несчастью верная сестра, Надежда в мрачном подземелье Разбудит бодрость и веселье, Придет желанная пора: Поднимает Кюхлю. Кюхля: Любовь и дружество до вас Дойдут сквозь мрачные затворы, Как в ваши каторжные норы Доходит мой свободный глас. Оковы тяжкие падут, Темницы рухнут - и свобода Вас примет радостно у входа, И братья меч вам отдадут. Пушкин уходит. Кюхля. Сашка!!!!! Муз трек Алина Пасюкевич – Пушкин (Филатов -слова, Качан-музыка) СЦЕНА 12 Кюхля идет к тому месту, где был в первой сцене. Вытирает полотенцем сажу. Зажигает 5 свечей. Укрывается пледом, надевает очки. Кюхля: Весной, в Баргузине я начал складывать избу из бревен, надеясь, что ко мне приедет Дуня. Кюхля открывает и читает письмо Дуни. Выходит Дуня. Дуня. Мой милый, поговорим спокойно и простите немного грустно обо всем, что для нас с вами сейчас важно… Ваши последние письма меня чем-то поразили, мой бедный, милый Вильгельм. Вы меня простите от души, я в них не вижу Вас. Ваши письма из крепости были совсем другие. Я догадываюсь, что Вы отвыкли от меня, от мыслей обо мне. Что же делать? Молодость прошла. Ваша теперешняя жизнь, Ваши заботы, верно не легче для Вас , чем жизнь в крепости. Я не сетую на Вас и решаюсь сказать Вам откровенно: мой милый, мой бедный…я решилась не ехать к Вам, мое сердце стареет. Целую Ваши старые письма, люблю память о Вас и Ваш портрет, глее Вы молоды и улыбаетесь. Целую Вас в последний раз, дорогой мой Вильгельм… Я Больше не буду писать Вам…Прощайте… Дуня уходит. Кюхля убрал письмо, накинул на плечи плед. По очереди тушит свечки. Кюхля: Нет друзей. В могиле Рылеев, в могиле Грибоедов, в могиле Дельвиг, в могиле Пушкин…Горька судьба поэтов всех времен, тяжелее всех судьба казнит Россию… Смотрит вдаль, не отводя взгляда. Кюхля: В 1844 году я получил разрешение выехать в Курган, где вскоре потерял зрение. Из Петербурга никто не писал, мать умерла, меня все забыли… СЦЕНА 13 Пущин: Что с тобою, брат? Кюхля: Пущин. А ведь ты, брат, постарел. Пущин: Ну что ты, что ты. Кюхля: Закрой дверь, милый. Там в сундуке у двери мои рукописи. Это издадут когда –нибудь, сохрани их. Привет передать? Пущин: Кому? Кому передать? Кюхля: Рылееву, Грибоедову, Дельвигу…Саше… Пущин обнял Кюхлю и, оставив его сидеть, подошел к свечам. Пущин: Вильгельм Карлович Кюхельбекер умер 11августа 1846 года в возрасте 49 лет … Задул 5 свечу. Под веселую музыку, под которую дурачились лицеисты, выбегают Пушкин, Дельвиг, зовут: Лиса! Кюхля! Пущин и Кюхля присоединяются и начинают дурачиться. Они снова молоды, они снова вместе.