тактика лесного боя у черкесов xvii-xix вв.

ТАКТИКА ЛЕСНОГО БОЯ У ЧЕРКЕСОВ XVII-XIX ВВ.
Природные условия Северо-Западного Кавказа, его ландшафты были
определяющим вектором, формировавшим военную тактику горских племен,
проживавших на данной территории. В течении XVII-XIX вв. значительные
площади укрывались лесными массивами, которые превращались горцами в
труднопреодолимую преграду. Путешествовавший по Черкесии в 1830 году,
Э.Спенсер вспоминал: «Вследствие множества растений каждого вида,
которые стелятся от дерева к дереву <…>, невозможно проникнуть сквозь эти
девственные леса, если только не прорубить проход с помощью топорика; для
этой цели каждый черкес носит его на поясе» [1].
Сами же черкесы в своих лесах могли не только быстро передвигаться, но и
умело использовать их в военных целях. Многовековой опыт позволил им
сродниться с лесом настолько, что лес и черкесы составляли неразделимое
единство. Участвовавший в Кавказской войне против горцев А.А. БестужевМарлинский писал: «Редко случались примеры, чтобы мы стрелками своими
могли выжить горцев из лесу, и потому лес считают они лучшею крепостью»
[2].
Принимая бой в лесу, черкесы, разделялись на пешие группы по 8-10 человек
и рассредоточивались по всему лесному периметру. Таким образом, вся
лесная площадь оказывалась поделенной на участки, находившиеся под их
контролем. Бойцы каждой группы рассеивались на территории своего
участка, искусно скрываясь за деревьями, кустарниками, камнями или
прятались в оврагах [3]. Некоторые, залезали на деревья, чтобы наблюдать за
противником или вести по нему прицельный огонь сверху [4].
Если противник отваживался вступить в лесные чащи, то его ожидало много
непредвиденных трудностей. Черкесы ждали, пока колонна противника
полностью войдет в лес и углубится на достаточное расстояние. Когда этот
момент наступал, часть черкесов, в радиус действия которых попадал
противник, начинали со всех сторон вести рассеянный огонь по его
арьергарду и боковым цепям [5]. Авангард вражеской колонны обстреливался
слабо. В связи с тем, что он был значительно сильнее чем арьергард, черкесы
обычно не рисковали атаковать его, так как шансов на успех в данном случае
было мало [6].
Если противник, перегруппировавшись, атаковал засевших в лесу горцев, то
они быстро отступали вглубь леса и там рассеивались. В это время другие
черкесские отряды, с противоположной стороны в свою очередь атаковали
неприятеля. Параллельно с этим начинался усиленный обстрел вражеского
авангарда, чтобы отвлечь его внимание от арьергарда [7].
В тех местах, где противник выдыхался и ослаблял напор атаки, черкесы тут
же контратаковали его. Кроме того, часть черкесских воинов, которые
находились вдали от эпицентра боя и не принимали в нем участия, начинали
скрытно, но быстро подтягиваться к месту боя и на безопасном расстоянии
скучиваться для нападения [8]. Как только наступал удобный момент, они с
обнаженными шашками и кинжалами бросались в атаку. Обычно удар
направлялся на слабое место в рядах неприятеля. «Завязывалась горячая
драка; лес был весь в пороховом дыму…» [9].
Если противник, не выдерживал напора атакующих и обращался в бегство, то
черкесы преследовали его, стремясь полностью истребить [10]. Но если он
выдерживал атаку и организованно выходил из леса в чистое поле, то
черкесы тотчас же исчезали в одно мгновение. Черноморские казаки по этому
поводу говорили: «Такая уж у них удача! Вырастают несеянные и исчезают
некошеные!» [11].
В лесу черкесы обычно не атаковали с фронта, а нападали на боковые цепи и
арьергард противника. Но если ландшафт был удобен для преграждения пути
завалами, черкесы действовали и с фронта. Рассыпавшись по всему лесу, они
устраивали завалы и большими группами прятались за ними. Когда
противник входил в лес, они начинали обстреливать его и одновременно
атаковали его арьергард и боковые цепи до тех пор, пока он не достигал
завалов. Когда противник подходил к завалам, черкесы, прятавшиеся за
завалами, в упор открывали огонь по нему. Вражеский авангард в этом случае
вынужден был атаковать завалы. Все черкесские воины, сосредоточенные у
завалов, обнажив клинки, массой бросались в лобовую контратаку. На
завалах завязывался упорный рукопашный бой. Другие группы черкесов,
окружив вражескую колону, атаковали ее со всех сторон. Если противник
выдерживал эту атаку, то черкесы, как бы многочисленны они не были,
мгновенно исчезали [12].
Следует отметить, что характер обстоятельств, в которых адыгам
приходилось вести бой в лесу, вносили в систему его ведения различные
вариации.
Сражаться часто приходилось в ночных условиях. В.А. Потто описал один
такой бой, произошедший в апреле 1827 г. недалеко от ст. Бекешевской: «В
<…> непогодное время в окрестностях Бекешевской станицы появилась
партия. Прекрасно вооруженная, одетая в кольчуги и шлемы, двигавшаяся
медленно и стройно, она казалась видением средних веков <…> Партия была
открыта на правом берегу Кубани. Но пока казаки со всех окрестных постов и
станиц скакали на тревогу, она так же таинственно исчезла, как неожиданно и
появилась. <…> Казаки пустились в погоню. Ночь, и без того темная, в лесу
казалась еще темнее; снег пополам с дождем слепил глаза и затруднял
преследование. Иногда казакам казалось, что они окружали таинственного
неприятеля, но когда пары сближались, в кругу никого не оказывалось. Так
никому и не удалось даже увидеть загадочных всадников. И если бы
присутствие их не обнаруживали ружейные выстрелы, от которых время от
времени падали казаки, их действительно можно бы было принять за
видение» [13].
Стоит отметить, что, не видя противника в ночной темноте, черкесы стреляли
наудачу, ориентируясь по шуму, сопровождавшему движение вражеских масс,
шорох листьев, треск ветвей, конский топот. Такие выстрелы, по
свидетельству очевидцев, были достаточно меткими [14].
Обстоятельства могли вынуждать черкесов использовать лесные массивы в
качестве надежных укрытий. В лесу черкесы не только воевали, но
укрывались от преследователей. В данной ситуации лес выступал для них в
роли спасителя [15].
При отступлении, в случае поражения, черкесы старались любой ценой
оторваться от преследующего их противника и добраться до леса. Желая
обмануть своих преследователей, они быстро рассеивались по всему лесу и
поднимали пронзительный крик. Противник вводился таким образом в
заблуждение на счет численности черкесских бойцов, и не решался атаковать.
Особенное психологическое действие производили боевые крики черкесов в
ночной темноте, многократно усиливавшиеся лесным эхом [16].
Черкесы редко вели бой в открытом поле. Чаще всего они ложным
отступлением увлекали за собой противника в лесную чащу и завязывали бой
в подготовленном для этого месте [17].
В лесу черкесы устраивали засады и внезапно нападали на врага,
движущегося в их сторону. В этом случае черкесские пехотинцы занимали
позиции удобные для обстрела неприятеля, а конница размещалась на
флангах. В момент, когда противник двигался мимо леса, обнажив свой фланг
или тыл, черкесы открывали по нему шквальный огонь. Когда ряды
неприятеля расстраивались, черкесская конница молниеносно атаковала их,
врубаясь во вражеские массы. Нанеся противнику ощутимый урон, всадники
быстро отступали в лес, под огневым прикрытием своих пехотинцев. После
этого черкесы оставляли свои позиции и быстро отступали на другое место,
где готовили новую засаду. Как только противник к ней приближался,
черкесские воины повторяли выше описанный боевой маневр. И это делалось
неоднократно на всем протяжении пути, по которому двигался неприятель
[18].
Тогда, когда враг значительно превосходил черкесов по силе и двигался по
открытой местности, то лес использовался адыгскими воинами просто как
удобная и безопасная позиция для ведения снайперского огня. В этом случае
черкесы только обстреливали противника, не предпринимая никаких атак и
избегая рукопашных схваток. Когда враг хотел атаковать их, они быстро
отступали и начинали обстрел с другой стороны. Н. Дубровин, по этому
поводу, писал: «Поворачивать отряд в ту сторону, откуда направлены были
выстрелы, считалось <…> бесполезным <…>, потому что с поворотом отряда
черкесы исчезали и появлялись с боков и с тыла» [19].
Если атака противника заставала черкесов врасплох, то они издавали дикий
боевой клич, обычно используемый ими в атаках. Неприятель, ожидая
контрудара черкесов, останавливался и начинал перестраивать свои ряды для
его отражения. А черкесы, используя выигранное таким образом время,
быстро отступали в безопасное место [20].
В лесном бою черкесы имели большие преимущества даже над сильным
врагом. Они заключались в том, что черкесы имели возможность: 1)
оставаться невидимыми для противника; 2) вести прицельный обстрел
неприятеля без особой для себя опасности; 3) внезапно атаковать и быстро
скрыться от противника. Кроме того, лес сковывал действия неприятеля,
мешая ему маневрировать и быстро перестраивать боевые порядки, что
ослабляло его военное превосходство над черкесами и снижался эффект от
применения артиллерии.
Умело используя свои преимущества черкесы нередко одерживали в лесном
бою победы над неприятелем, который значительно превосходил их по
численности. Так 5 мая 1857 года в лесном сражении недалеко от Адагума
черкесы численностью в 2000 воинов, одержали верх над отрядом генерала
Филипсона, насчитывавшего около 6000 бойцов. В итоге продолжительного
(5 часов) и яростного боя, русский отряд, понеся ощутимые потери (в т.ч. в
лице самого Филипсона, который был ранен), отступил [21].
Оценивая характер и результаты ведения боя в лесу с численно
превосходящим противником К. Клаузевиц писал: «…мало возможностей у
наступающего во мраке лесов заставить противника почувствовать свое
численное превосходство. Подобное положение, несомненно, одно из
худших, в какое может попасть наступающий» [22].
Особой яростью отличались сражения в лесах, в которых располагались
священные рощи черкесов. В этом случае их упорство и отвага доходили до
отчаяния. Черкесы любой ценой пытались не допустить врага к своим рощам,
даже неся при этом большие потери. Так 3 мая 1839 года произошло жестокое
и кровопролитное сражение между русскими войсками и убыхами в долине
Шахе, где располагались священные рощи адыгов. Убыхи упорно обороняли
каждый участок своей земли и неоднократно переходили в контратаки.
Несмотря на большие потери в своих рядах и сильный напор русских, они
отступали очень медленно, шаг за шагом. Даже после жестокого поражения
убыхи, собрав новое ополчение, всеми силами пытались изгнать неприятеля с
территории долины [23]. В 1841 году русский отряд, возглавляемый
генералом Зассом, совершил набег на территорию абадзехов между реками
Белой и Пшехом, где находился священный Джемплохский лес. Между
абадзехами и русскими завязался бой, в итоге которого генерал Засс был
ранен, а его отряд, понеся потери, вынужден был отступить [24].
Порой действия черкесских воинов в лесу выделялись своей дерзостью.
Одним из свидетелей подобных случаев был Дюбуа де Монпере. В июле 1833
года он, в составе русского отряда численностью 150-200 человек,
вооруженного артиллерией, участвовал в экспедиции на адыгские территории
за фуражом и дровами для нужд гарнизона крепости Геленджик. Пока
русские солдаты косили сено и рубили дрова, рядом собралась партия
черкесов в 60 человек. Когда русский отряд возвращался обратно в крепость,
двигаясь по открытой местности, черкесская партия не предпринимала
никаких действий. Но как только он вошел в небольшой лес, черкесы
атаковали его со всех сторон. Бой, несмотря на малочисленность черкесов,
был достаточно жарким и длился около часа. Но русский отряд, используя
пушечный огонь проплывавшего вдоль берега русского корабля,
благополучно вышел из леса. Впоследствии де Монпере, вспоминал, что
никто в русском отряде даже не думал, что черкесы осмелятся напасть таким
малым числом [25]. Приобретя опыт войны с черкесами, русские отряды
избегали вести бой с черкесами в лесу, т.к. прекрасно знали, что для них он
может обернуться трагедией [26].
Процесс формирования тактики лесного боя у черкесов протекал под
воздействием объективных факторов внутреннего и внешнего характера. В
качестве внешнего фактора выступала постоянная агрессия со стороны
внешних врагов (крымских татар до XVIII в., а в течение XIX – русских), а в
качестве внутреннего – природный ландшафт Черкесии. Аналогичная тактика
лесного боя была у древних германцев и чеченцев, что объясняется сходством
обстоятельств, в которых они существовали [27].
Можно сказать, что адыги эффективно использовали условия природного
ландшафта (лесные массивы) в бою, обращая их в преимущества для себя и в
недостатки для противника. Поэтому лесной бой был одним из основных
элементов в системе обороны черкесов. Во многом благодаря ему, черкесское
воинство в столкновениях с противником, обладавшим превосходством по
ряду параметров, компенсировало свои недостатки. Особенно ярко данный
момент прослеживался в эпоху Кавказской войны.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Спенсер Э. Путешествия в Черкесию. – Майкоп, 1994. – С.91.
2. Бестужев-Марлинский А.А. Аммалат-бек. Мулла-нур. – Махачкала: Дагкнигоиздат, 1968. – С.41.
3. Дюбуа де Монпере. Путешествие вокруг Кавказа. – Нальчик, 2002. – С.104; Дубровин Н. Черкесы
(адыге) // Документы и материалы по истории адыгов. – Нальчик, 1991. – Вып.1. – С.229.
4. Лапинский Т. (Теффик-бей). Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских. – Нальчик,
1995. – С.322.
5. Дубровин Н. Указ. соч. – С.229; Бларамберг И. Кавказская рукопись. – Ставрополь, 1992. – С.39;
Вилинбахов В.Б. Из истории русско-кабардинского боевого содружества. – Нальчик, 1982. – С.247;
Лонгворт Дж. Год среди черкесов. – Нальчик, 2002. – С.93.
6. Потто В.А. Кавказская война. – Москва, 2006. – Т.2. – С.58.
7. Дубровин Н. Указ. соч. – С.229.
8. Лапинский Т. Указ. соч. – С.311.
9. Дубровин Н. Указ. соч. – С.229.
10. Фонвиль А. Последний год войны Черкесии за независимость 1863-1864 гг.: Из записок участникаиностранца. – Нальчик, 1991. – С.28.
11. Дубровин Н. Указ. соч. – С.229.
12. Дубровин Н. Указ. соч. – С.299; Лапинский Т. Указ. соч. – С.163; Данилевский Я. Обзор военных
действий на Кавказе с начала настоящего года до мая 1858 // Русский вестник. – 1858. – Т.17. – С.29.
13. Потто В.А. Указ. соч. – Т.5. – С.242.
14. Потто В.А. Указ. соч. – Т.5. – С.302; Щербина Ф.А., Фелицын Е.Д. Кубанское казачество и его
атаманы. – М.: Вече, 2007. – С.81.
15. Бестужев-Марлинский А.А. Указ. соч. – С.41-42.
16. Лапинский Т. Указ. соч. – С.374.
17. Потто В.А. Указ. соч. – Т.1. – С.131.
18. Лапинский Т. Указ. соч. – С.311; Потто В.А. Указ. соч. – Т.2. – С.402; Спенсер Э. Указ. соч. – С.45.
19. Дубровин Н. Указ. соч. – С.229.
20. Потто В.А. Указ. соч. – Т.5. – С.255.
21. Лапинский Т. Указ. соч. – С.323.
22. Клаузевиц К. О войне. – М., 1934. – С.487.
23. Эсадзе С. Покорение Западного Кавказа и окончание Кавказской войны: Ист. очерк Кавказ.-гор.
войны в Закубан. крае и Черномор. побережье // Романовский Д. Кавказ и Кавказская война. Эсадзе С.
Покорение Западного Кавказа и окончание Кавказской войны. – М., 2004. – С.321-327.
24. Дубровин Н. Указ. соч. – С.57.
25. Дюбуа де Монпере. Указ. соч. – С.109.
26. Дюбуа де Монпере. Указ. соч. – С.104; Потто В.А. Указ. соч. – Т.2. – С.373; Потто В.А. Указ. соч. –
Т.5. – С.253.
27. Дегоев В.В. Большая игра на Кавказе: история и современность. – М.: Русская панорама, 2001. –
С.210; Ольшевский М.Я. Кавказ с 1841 по 1866 г. – СПб.: Изд-во журнала «Звезда», 2003. – С.53, 71-73;
Ливенцов М. Воспоминания о службе на Кавказе в начале сороковых годов (Извлечения из дневника) //
Русское обозрение. – М., Июнь, 1894. – С.600; Потто В.А. Указ. соч. – Т.2. – С.58.
Источник: История и культура народов Северного Кавказа. Сборник научных трудов. – Вып.9. – Пятигорск:
Спецпечать, 2008. – С.75-81.